Кам уехал утром, а я, по его просьбе, зашел к Татзифему. Он завтракал, и, приняв его приглашение, я присоединился к нему.
- Я рад, что ты вернулся, Стел. Жаль, что вы с Камом разминулись, ему в последнее время очень не хватало твоей подержки.
- Я успел застать его. Он выглядель очень усталым и просил передать, что бы ты ближайшие пару дней не тревожил Асколь. Не знаю о чем это он. - Что же он на этот раз с ней сделал. Я вас представлю, но позже. Если Кам сказал это, значит девчонке совсем плохо. После завтрака мы с тобой сходим ее проведать.
- Она этого стоила?
- А кто его знает, своеобразная особа, она конечно умна и хороша собой, но разтроение личности дает о себе знать, - а после паузы добавил - Но я бы за нее боролся, кем бы она не была.
- Ты меня заинтриговал. - усмехнулся я. - Эх, Сэт, пока тебя не было много произошло. Он стал другим.
- Он писал мне, что помолвлен.
- Да, уже полгода как. Отец сказал, что надо и Наследник согласился, не сказав поперек и слова, а ведь впредь они с невестой были не знакомы. А сейчас ничего, даже общаются. Изменяет он ей уже сейчас, что будет после замужества представить сложно. Девушку жалко.
- Ну, он же у нас огненный, ему всегда необходимо бушующее пламя страстей. - Только с ней такого не было.
- Будь она, не было бы и дальше. Он все так же?..
- Сильнее, намного, овладел подчинением и временным забытьем. Делает все четко и быстро, не оставляя следов. Просто мастер класс можно утаивать. - тяжелый вздох с моей стороны, осуждающий взгляд со стороны Наставника.
"Эх, Кам, что же ты хотел показать этой девчонке, какой страх вперемешку с ненавистью решил вселить в ее душу? - рассуждал я в мыслях."
Тат закончил трапезу и оставив его небольшую, но уютную столовую, мы пошли наверх, в гостевые, и не только, спальни старшего сына Императора. Предпоследний этаж, правая дверь, да на рассвете он приполз именно из-за нее. Короткий стук и тишина. Тат аккуратно открывает дверь и заходит в комнату, мой взгляд помимо воли тут же обращается в сторону кровати. Сейчас, в свете восходящего солнца, кожа девушки сверкала насыщенно бирюзовым. Маг тихо подошел к кровати и провел рукой над лицом спящей. На мой взгляд, ничего не изменилось, но зато теперь была точная гарантия того, что она не проснется. Я был уверен, что она бы не сделала это и просто так, но перестраховаться было не лишним. Наставник, не поворачивая головы, сменил воду в ванной. Настал решающий момент, одеяло одним резким движением улетает с женского тела. Увиденная картина поразила меня. Я знал только в теории то, что он сотворил с ней, на деле это выглядело куда более пугающе. Красивое, обнаженное женское тело было покрыто темной росписью узоров из запекшейся, местами чуть смазавшейся, крови. По спине пробежала мерзкая дрожь. На ее теле еще были видны все порезы и укусы, что еще не успели зажить и глубокий след от клыков на шее. Что оставлено все это на показ, я знал точно, вот только кому не понятно: ей, мне, Тату или кому-то еще.
- Помоги мне, - вытащил меня из ошеломленного состояния маг. - Отнеси ее в ванну, надо смыть весь этот ужас, пока его никто не увидел. Надеюсь, у него хватило ума стереть это из ее памяти?
- Не думаю, - тихо сказал, я подходя и беря на руки тело девушки. Ощущения были очень непривычны. Кожа была слишком гладкой, с едва ощутимой мозаикой чешуи. При этих прикосновениях всплыли яркие вспышки из прошлого. Детство. Мы с Камом стоим в зверинце, в террариуме. Один из служителей держит на руках внушительно размера змею и, улыбаясь, подносит ближе к нам. Я остаюсь на месте, а Кам, недовольно морщась, отступает на шаг назад.
- Не бойтесь, Ваше Сиятельство, - дружелюбно говорить смотритель, - это неядовитая змея, она ничего вам не сделает. Вы можете спокойно коснуться ее. - Но змеи, заинтересованно, касаюсь я. Проводя рукой по чешуе от головы к хвосту и обратно. Чешуя не цепляет, как у рыб, она так же гладко струится под рукой в другую сторону. Я удивлен. Кожа слишком гладкая, холодная, но все же чешуйчатый рисунок ощутим рукой. Смотритель все так же продолжает улыбаться.
- Пойдем, - наследник резко тянет меня за рукав. - Мы уходим. Смотреть на шерстяных зверей мне нравится больше. - он недоволен. И тут смотритель произносит до сих пор не попятную мне фразу:
- Чешуя - та же кожа, яд - тот же меч, сердце - та же мышца, все зависит от того, что оно чувствует ненависть или любовь. Второе всегда лучше, первое всегда опаснее. Но между пренебрежением и восхищением та же пропасть. И пренебрежение приводит к ненависти, но как от них перейти к восхищению? Вопрос сложный, надеюсь, вы на него когда-нибудь ответите. И ответите прежде смертельного поцелуя. - Друг просто пылает от гнева, и мы убегаем из террариума и зверинца вообще. Горячая вода ванны, в которую я бережно опустил девушку, возвращает меня к реальности. К чему были сказаны все те слова? Наставник протягивает мне мыльную губку. Его взгляд слишком отрешен, что бы я мог понять, о чем он думает.
- Я должен сходить за парой зелий, - мне, и в тоже время в пустоту, произносит он и уходит. Я же один на один остаюсь со спящей. Видел бы это Каммалино, интересно, как бы он отреагировал? Зрелище еще то. Обнаженная девица, в ванной, с закрытыми глазами и я, так романтично "трущий ей спинку". Хотя какая уж тут романтика? Тело в отключке, да и я не претендент на ее сердце. Не так уж и плоха она, как описал мне ее Наследник, это точно. Но мое сердце уже отдано другой, высокорожденной, но более простой. Девушке, слава богам, совсем не подходящей на роль Императрицы... Вместе с запекшейся кровью росписи я, порой, сдирал коростки с порезов, и они вновь начинали кровоточить. Я человек военный, привыкший к виду крови. Кто-то посчитает это красивым: расплывающиеся красные кляксы в мутновато-белой воде. Но меня этот вид не радовал. Совершено. Тут пришел Тат с полотенцем в руках. Девушка была вытерта и уложена назад на кровать, дальше над ней колдовал маг. Я же вышел на балкон и закурил. Глупая привычка перекачивавшая ко мне от друга. Но в отличии от него я курю редко. Мой лучший друг изменился за время моего отсутствия и не в лучшую сторону. Откуда в нем вообще этот демонизм, кровопийство и желание пить души. Странный он демон. Я таких не знаю, Наставник говорит, что тоже, но это ложь. Он слишком хорошо знает привычки и повадки Наследника, когда в нем просыпается это. Но молчит. Говорит, что знает нас с рождения, поэтому и знает, чего от нас можно ожидать в любом виде. В этом, конечно, тоже есть доля истины, но все же он не договаривает и много чего. Я это конечно узнаю, вот только какой ценой - вопрос сложный. Кам еще никогда так и не смог перевоплотиться, а без знания его второй ипостаси говорить о чем-либо очень сложно. Я спокойно курил на балконе и наблюдал, как ветер гоняет то в одну, то в другую сторону снежную крупу. Красиво, завораживает. Но меня снег не коснется никогда, а я уже успел поотвыкнуть от их магии. Такой житейской и в порядке вещей во дворце, особенно в части Наследника. Я тоже способен к магии, но по сравнению с Татом или любым другим придворным магом я практически ничто. При неблагоприятных обстоятельствах я не продержусь и пятнадцати минут. Я не слабый маг, мой уровень чуть выше среднего, а те ага что стоят на защите государства, просто боги, по сравнению со мертвым. Но я не расстраиваюсь, в моей жизни это не так важно, хотя, конечно, исцеляющая магия не была бы лишней. Я не завидую сильным магам, как это делает большинство. Наверное, потому что я прекрасно знаю, как непроста их жизнь и сколько проблем приносит порой эта сила. Я нашел свое призвание в жизни - полководец. Мне большего не надо. А вот Кам мечется, его судьба, конечно, предрешена: он будущий Император. Его воспитали правильно, он не представляет для себя другого пути. Но все же свободы порой в его жизни не хватает. Найя это еще одна его пихать. Я знаю как она появилась, знаю о этом споре, о его высокомерии в той ситуации. Он знает о моих предупреждениях, о том, что это может плачевно кончиться.
Но о том, что случилось, лучше не вспоминать. Я давно докурил и решил, что уже пора вернуться назад. Когда я вошел, Тат уже сидел в кресле возле камина спиной ко мне. - Посмотри на нее! - недовольно произнес Тат, не оборачиваясь. Я нерешительно подошел к кровати, чуть сдвинул одеяло и так и замер. Теперь по всему телу вместо разводов запекшейся крови, красовалась черная роспись из всевозможных вензелей и завитков. Роспись начиналась в месте укуса на шее и спускалась дальше вниз по телу вслед за порезами. Приглядевшись, я с ужасом осознал, что рисунок движется. Медленно, еле различимо он полз далее вниз, намереваясь покрыть собой все тело девушки.
- Что это? - я даже сам не сразу понял, что это звучит мой голос. Столько в нем было удивления и испуга, так хрипло и надломлено он звучал. Такую магию я видел впервые. Наследник никогда не считался особо сильным магом, да намного лучше меня, но не ровень Тату. А это была магия уровня Эраста.
- Это и есть привязка. Привязка души. Когда, против твоей воли, кто-то становиться неотъемлемой, жизненно необходимой частью тебя. Когда каждый твой вздох, взгляд, движение, даже искренняя улыбка зависят от твоего хозяина. От чужой души, повелевающей тобой. Таких хозяев ненавидят и боготворят одновременно. Если счастлив хозяин, радости привязанного нет предела. Да даже просто само то, что он жив, заставляет душу трепетать. Жестоко не правда? Но палка о двух концах, пусть это связь не на равных, как это было в случае с Офелией, но со временем он тоже станет от нее зависим, конечно, не так сильно. Как ни как когда это час тебя, сложно остаться не при делах.
- Он не способен на это! У него просто не хватило бы сил! -я не верил в то, что он сейчас говорил, но Наставник только рассеялся.
- У Кама и не хватит? Да это еще цветочки по сравнению с тем, на что он способен. Ты спросишь, почему раньше не мог?
- Кивок.
- Мог. Просто когда тебе внушают с самого рождения, что ты, к сожалению, на много не способен - эта мысль становится частью тебя, и ты сам начинаешь в это верить. Сядь Сэт, мне надо многое тебе сказать. Не беспокойся Змея ничего не услышит и не запомнит. - я нерешительно подошел и сел в соседнее кресло.
- Скажите заранее, как много лжи было в нашей жизни.
- Достаточно, мальчик мой. Но, то была ложь во спасение. Подумай, как бы отнесся Кам к тому, что он один из самых сильных магов Империи?
- Раньше мог бы и зазнаться.
- А насколько бы это понравилась министрам и приборным политикам? - я лишь, соглашаясь, кивнул. - Не суди меня строго, Стейл, я всегда был и буду на вашей стороне.
- Ты мне скажешь, что за демон в нем живет?
- Он сам демон. Он им не стал, он им родился.
- Сейчас ты еще скажешь, что он не родной сын нашего Императора! - я из всех сил пытался вести себя достоин, маг был невозмутим.
- Нет, не скажу. Он сын нашего Императора.
- Значит не Императрицы-Матери.
- Ты ведь понимаешь, Сет, что никто, даже Кам, особенно он, не должен этого знать.
- Да.
- Ты прав, покойная Сиселия, на самом деле, не является матерью Наследника. Тот ребенок, которого она родила, как и мать умер во время родов. Это я скажу тебе точно, никаких других наследников нет.
- Тогда кто же на самом деле мать Кама?
- Демоница, полюбившая смертного. Оставь хоть каплю тайны! - усмехнулся мужчина, - Всему свое время. - я от этого просто опешил.
- И ты так спокойно об этом говоришь.
- Это не убийство. Они погибли сами. Все лекари и маги королевства приложили тогда максимум усилий, что бы спасти их, но так и не смогли. Даже им это оказалось не под силу. Но той же ночью у другой женщины родился ребенок от Императора. Мальчик. Тогда произошла довольно забавная история, достойная женского романа. У Сеселии тоже родился сын, он прожил ровно день. Он умер на моих глазах, я пытался его спасти, но не смог. Только народу тогда уже объявили о рождение Наследника.
- И тогда ты...
- Нет, ни я. - прервал меня Маг - Император. Он сам поменял детей. У одной из фрейлин ребенок умереть может, у Императора нет.
- Нет. Нет. Это все ложь! Я не желаю это слышать! Зачем ты вообще мне это рассказал?! - я кричал гневно и зло.
- Ты все поймешь, потом. Всему свое время. Ты конечно можешь не верить, считай, что это одна из выдумок, хитроумно сплетенных интриг и провокаций. - он был слишком спокоен. А я уже не мог сдерживать свои эмоции. Вверх по лестнице. Он опять запер зимний сад? Но предо мной дверь послушно отворяется, вперед меж этих экзотических цветов в подсобку, следующая дверь и винтовая лестница вверх. И вот я стою на площадке восточной башни, упершись руками в заснеженные зубцы. Здесь не так, как на балконе тепло, безветренно и бесснежно. Нет. Здесь метель. Завывает ледяной, пронизывающий ветер, бросая в лицо пригоршни холодного, колючего снега. Ветер забирается под одежду, прижимается к телу, бережно засыпая снег за шиворот. Но я всего этого не замечаю. Внутри меня не меньшая буря чувств. Тату нет смысла мне врать, значит то, что он сказал, правда. Бред. Этого просто не может быть. Для меня это, собственно, ничего не меняет. Кам мой друг и кем бы он ни был на самом деле и кем бы ни стал в будущем, для меня он останется все тем же другом. Но все же как такое могло случиться? Каммалион незаконнорожденный сын Императора Диастария. Невозможно. Я глубоко дышал. Надо об этом забыть. Все равно я не смогу рассказать это другу, а лишние мысли во дворце, кишащем магами, абсолютно не нужны.
Я наконец-то начал ощущать холод, зубы выбивали дробь, пальцы на руках и ногах просто не чувствовались. На несгибающихся ногах я спустился вниз, в сад, плотно закрыл двери, что бы не заморозить жителей тропиков. И сел на траву у ближайшей пальмы. Мне было плохо. Голова начала раскалываться. Состояние было мерзко тошнотворным. Едкий комок желчи подкатывал к горлу. И перед глазами все плыло.
Аскаделия
Просыпалась я сегодня как-то особенно с трудом. Не спорю, что подъем для меня всегда сложен, но сегодня это было особенно невыносимо. Веки просто не хотели открываться. Да и остальное тело мало меня слушалось, оно было как из ваты - тяжелое и безвольное. Рука переместилась вверх до подушки и там и осталась, не пожелав больше сдвинуться и на миллиметр. Сознание было на грани небытия и реальности и каждую секунду готово было сорваться в бездонную пропасть темноты. Единственная мысль, которой я удерживала его здесь - это ноющая боль в шее. Но, похоже, мне так и не удалось совладать с собой, потому что следующий раз, когда я пришла в себя и открыла глаза - была, как мне на первый взгляд показалось, ночь. Темная, безлунная и беззвездная. Я с усилием села на кровати, подтолкнув под спину подушки. Огляделась. Спальня была абсолютна, пуста и ни одной живой души, кроме меня, в ней не было, но я точно чувствовала чье-то присутствие. Как если бы я видела чей-то расплывчатый силуэт, или слышала приглушенный шепот. Ощущала прикосновения еще до того, как они были сделаны, лишь по одному направленному движению воздуха. Но не это было самым странным, мало ли что может причудиться ночью в темной комнате. Разыгравшееся воображение везде найдет себе пищу для видений. Нет, это было вполне объяснимо. Странным было то, что мое тело отзывалось на все эти не существующие позывные. В тишине с тихим шорохом качнулись шторы - обычный сквозняк, но я чуть не сказала, здравствуй. Этот же еле ощутимый порыв ветра чуть коснулся щеки, а сердце уже ускорило ход, как будто по коже скользнула чья-то невидимая, но нежная рука. Я лишь качнула, головой сгоняя наваждение. Удалось. Комната вмиг потеряла всю свою загадочность и вновь превратилась в мою спальню. Да и я сама как-то разом стала чувствовать себя лучше и свободнее.
Легко встала с кровати, подошла к каминной полке, на которой среди прочих безделушек мостились красивые, резные часы, показывающие пять минут восьмого. Давно пора вставать, усмехнулась я про себя. Камин погас, странно, потому что его всегда поддерживали слуги.
Бросив несколько поленьев, я щелчком пальцев разожгла огонь и уже через пару минут, дрова задорно трещали, снедаемые огнем.
Да, зеркала с самого первого моего дня имеют забавную особенность удивлять меня моим же внешним видом. То, что на мне не было ночнушки, дело довольно нормальное - это лишь означает, что ночью, во сне, я превращалась в змею, но вот необычная, завораживающая черная роспись на моем теле меня очень озадачила. Витиеватая вязь из всевозможных линий, завитков и каких-то непонятных символов странным образом переплетались между собой, становясь то ли началом, то ли продолжение предыдущего. Рисунок завораживал. Чем больше я смотрела на него и пыталась угадать в очертаниях знакомые фигуры и символы, тем более странным становился рисунок, тем больше выдавал он мне сюжетов и контуров, что только сильнее путали меня. Вязь брала свое начало от крупной жирной кляксы на коже в районе сонной артерии, ближе к основанию шеи, и равномерно покрывали грудь и живот, совсем мало заходили на руки и спину. Но присмотревшись получше, тщательно вглядевшись в рисунок, я с тихим вскриком отступила на шаг назад. Рисунок был живой. Он рос, двигался, пульсирующими волнами, разливающимися по телу после каждого удара сердца. И по долям миллиметра двигался вперед, стремясь окутать своей дивной росписью всю меня. Что это было, вернее, есть, я не понимала и в памяти была лишь липкая, сбивающая с толку чернота. Мне не позволяли вспоминать то, что со мной сделали.
Теперь понятно, почему нет слуг - им просто запретили здесь появляться. Придется одеваться самостоятельно. С нижним бельем проблем не возникло, да и из платьев выбирать не приходилось. Строгое, с высоким воротником и впереди шнурующимся корсетом было только одно, из темно синего, почти черно бархата с серебряной отделкой и белоснежными, тончайшими кружевами. Волосы были собраны, не без малых усилий, в незамысловатый пучок. Результатом я была довольна: росписи не видно и вид вполне сносный. Теперь оставалось найти Тата и узнать у него, что же это за штука такая.
Путь к апартаментам моего наставника был мне знаком, поэтому добраться до него не составило большого труда. Постучав, я вошла. Наставник завтракал. Он привычно сидел за своим обеденным столом и был удивлен, и не скрывал этого, моим присутствием. Справа от него, лицом ко мне сидел юноша, которого я раньше здесь не видела. Не всем Татзифем позволяет разделить с ним трапезу. При моем появление мужчины встали.
- Здравствуйте, Аскаделия. - улыбнувшись, приветствовал меня Наставник, от удивления он уже отошел.
- Доброе утро, - я почтительно склонила голову.
- Я рад, что вы так скоро поправились. Я приглашаю вас присоединиться к нашему завтраку.
- Большое спасибо за приглашение, я его с большой радостью приму. - юноша встал и быстро отодвинул стул, помогая мне сесть. Во время еды слуг у Тата никогда не было, он всегда накладывал защиту, так как любил вести различные беседы, во время кушанья.
- Аскаделия, позвольте вам представить моего друга, бывшего ученика и нынешнего полководца нашей доблестной армии Стэйлза Аддеркрофа.
- Я очень рада знакомству с вами Стэйлз. - я улыбнулась и чуть склонила голову.
- Поверьте, я рад не меньше. С момента моего возвращения Тат беспрестанно рассказывает о вас, поэтому я с большим нетерпением ждал этого момента.
- Ох, он, несомненно, преувеличил мои способности в ваших глазах.
- Ни чуть, Наставника я знаю превосходно, за ним нет такого греха. - юноша лучезарно улыбался. А он очень красив, отметила я, достойная конкуренция Каму.
- Дети! - рассмеялся наставник, - все-таки манерам поведения я вас обоих научил плохо.
- Простите нас. - улыбнулся Стэйлз и все дружно рассмеялись.
Завтрак прошел великолепно. Никогда еще я не проводила время в столь открытой и дружелюбной обстановке. Могу признаться честно: Сэт меня покорил. После завтрака он с нами распрощался, сославшись на то, что у него еще очень много дел, но обещал обязательно к нам сегодня заглянуть. Я же с наставником направилась в библиотеку. Услышав, что самочувствие у меня отменное, учитель тут же решил, что зря терять время нельзя, и мы отправились на урок. Всю дорогу до библиотеки я обдумывала, как лучше заговорить с Татом о росписи, но моим плана не суждено было сбыться: в библиотеке меня ждал сюрприз, которому сейчас я была рада меньше всего. Эраст.
Главный Придворный Маг учтиво склонил голову в знак приветствия.
- Я так рад видеть вас в добром здравии, - лучезарно улыбаясь, он приблизился ко мне и коснулся губами руки. Сегодня я, как никогда, была рада прихоти Наследника о моем обязательном ношении перчаток.
- Я рада вам не меньше, Эраст. - учтиво улыбаясь ответствовала я.
- Я не ожидал так рано увидеть вас, Господин Маг. Вы же только на днях прибыли.
- Да, вернулся я недавно, но и вы должны понять меня, что юная Найя моя непосредственная подопечная, хоть и находиться в вашем ведомстве, так сказать. - Маг мягко улыбался, напряженно сжимая руки на рукоятке трости. Я только сейчас заметила ее у него в руках. Трость была длинная из темного дерева с белой резной ручкой, рассмотреть которую не было никакой возможности.
- Я прекрасно вас понимаю, и ваш живой интерес к успехам этой юной особы тоже, но сегодня у нас с Аскаделией простой урок истории и географии. Не думаю, что вы смеете усомниться в моих познаниях в этих областях. Я непременно извещу вас, когда у нас будет практика и возникнет живейшая необходимость в ваших услугах, достопочтенный Главный Придворный Маг.
- Очень жаль, что я не могу быть вам полезен, но могу я пригласить ларре Аскаделию на послеобеденную конную прогулку, сегодня обещали теплую погоду. -он ожидающе смотрел на меня. Тат, на которого я украдкой глянула, одобрительно кивнул.
- О, да ларин Эраст, я с радостью приму ваше приглашение.
- Вы осчастливили меня, ларре. Я зайду за вами после обеда. - он кивнул мне головой, потом повернулся к Тату, - До свидания, лар Татзифем. - у еще раз учтиво склонив голову он вышел из библиотеки. Мы с Наставником, наконец, остались наедине.
- Вы, помните, Асколь, что мы последнее проходили? - как-то неуверенно поинтересовался наставник.
- Я прекрасно все помню, Тат, а ведь не должна, учитывая поставленный блок. Что со мной сделали, что так старательно теперь скрывают? И что это за роспись? Я так и буду ходить с ней до конца своих дней?
- Не напирай на меня, Асколь. Я был не менее тебя удивлен, увидев все это... Кто это сделал - я не знаю. Это дело рук сильного мага, очень сильного, уровня Главного Придворного Мага.
- Или Бывшего Главного Придворного Мага? - с недоверием спросила я, наедине он прощает мне эти формальности и обращение на ты, при ком-то - никогда!
- Или бывшего. - как-то легко согласился наставник, - вот только, дражайшая моя внучка, эта роспись, как ты выразилась, - привязка. Привязка твоей души к чьей-то чужой, порабощение твоей души, другой, душой-хозяином. Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? - немного раздраженно спросил он, а я осознала, как сильно обидела его доверие ко мне.
- Я сомневаюсь с ответом. Ничего необычного нет, я даже не знаю, что я должна чувствовать? Боль? Страх?
- Благоговение и неописуемую радость, смятение и смирение одновременно. Ты должна подчиняться и благотворить меня.
- Ничего, дитя мое, я все понимаю, и твое недоверие тоже. Но ты сама сможешь понять и почувствовать, кто это сделал. Необоснованная симпатия и восхищение, благоговейный восторг и легкая влюбленность - вот первые признаки такой связи. А сейчас давайте вернемся к истории. - он спокойно прошел к столу.
Я же лишь кратко кивнула в ответ и послушно села рядом.
Ох уж мне эти Короли-завоеватели и Маги-отступники, но наставник требует неукоснительного знания имен и дат, говоря, что в ошибках прошлого, кроются ответы будущего.
Уроки пролетели как-то особенно быстро, а на обеде к нам, как и обещал, присоединился Стэйлз и своими непринужденными разговорами и веселым нравом разрядил, сконфуженную утренним разговором, обстановку. Он был весел и непринужден в общение, учтив и галантен и ни жестом, ни взглядом, ни словом не напомнил мне, что я не такая, как он, что не ровня ему. Нет. Для Сэта этот нюанс моей натуры как будто не существовал. И я была искренне счастлива.
Но обед кончился и мне доставили записку, которая сообщала мне, что их светлость Главный Придворный Маг ждет меня во дворе у черного входа, на обещанную мной конную прогулку.
Я, лишь тяжело вздохнув, взглянула в окно. Небо было затянуто тяжелыми свинцово-серыми тучами, и не предвещало, обещанной магом, хорошей погоды. Но делать нечего и я, облачившись в меха и шаль с ног до головы, спустилась во двор.
Больно кольнули воспоминания о последней ночи прощания с Камом. Слишком холодной и жестокой была она. Он сказал, что я буду рада видеть подле себя Эра, вместо него. Он был прав и в тоже время нет.
Я поклялась отомстить им обоим, и я это сделаю, когда узнаю их самые слабые и уязвимые места, что бы им было так же больно, как и мне. Мага змея презирает, а я симпатизирую, я не могу находиться рядом с Наследником, когда он не молчит, она же, как я понимаю, в нем души не чает. И даже Дариэн симпатизирует Каму. Чего-то я не понимаю в этом мире. Но сейчас я была рада видеть Мага меньше всего, даже не знаю почему.
Но делать нечего - это светская игра и я в нее поиграю.
Маг уже был во дворе, рядом с ним стоял конюх, держащий под уздцы двух лошадей. Моя гнедая кобыла с белыми гольфами весело заржала, увидев меня. С каждым моим шагом улыбка на лице Эра становилась все шире и шире. Я невольно улыбнулась в ответ. Он, как и утром, был сама учтивость и благородство. Он помог мне сесть в седло. Я обратилась к нему с формальной благодарностью и сделала самую незначительную и в тоже время ужасную вещь: я взглянула ему в глаза. Не то чтобы за весь день я не смотрела на него и в глаза, но этот взгляд был другим. Он пронизывал, забирался куда-то внутрь, вглубь меня, вглубь меня. То, что я почувствовала, было сильнее, чем описывают в романах, это была не искра и не вспышка, это был целый ураган, сметающий все на своем пути, не ведающий никаких преград.
Посаженное в сердце семя с дерева Любви, проросло и начало давать свои первые плоды. Еще слишком слабые и ничтожные, но уже сейчас почти всемогущие и всепоглощающие. Единственной помехой и самым главным червем-плодожером была Истинная Любовь, но о ней никто пока не знал, даже само сердце, но она уже исправно охраняла его, маскируюсь под другую Мнимую Любовь. Ту любовь, что зарождается с симпатии, но дольше нее не уходит, но приносит не мало переживаний.
Татзифем не врал мне, это была связь, связь, привязавшая меня к Магу. Значит, эти две рептилии внутри меня знали об этом и нечего не сделали. Или не смогли. По спине пробежали мурашки. Страх и восхищение перемешались, я же всеми силами пыталась сохранить равнодушное выражение лица и с трудом отвела взгляд.
- Я не ожидал увидеть вас, Аскаделия, на Лейле.
- Почему же? Мне сказали, что это одна из самых спокойных лошадей, объезженная под женское седло.
- Не буду с этим спорить, но она порой очень своенравна.
- Я еще не замечала за ней такого поведения.
- Тогда я очень рад, что вы так ладите.
- Мне порой кажется, что я знаю ее многим дольше, чем полгода, как будто мы знаем характеры друг друга, как закадычные друзья.
- Вполне возможно. - он мягко улыбнулся, а по мне опять прокатилась волна дрожи. Надо было бежать, эта мысль беспрестанно теребила мое сознание. Это был единственный шанс на спасение. Спасения от его чар. Я его чувствовала, так, словно это была я сама. Его триумф, мелкое злорадство, ощущение власти и едкий восторг осуществляющейся мести. Мести Каму. Я же была переполнена сомнений, я хотела замедлить ход и ехать предельно близко к нему, чтобы наши одежды соприкасались, но в тоже время я хотела бежать, пустить лошадь галопом и скрыться. Скрыться, чтобы избавиться от этого гнетущего чувства подчинения и принадлежности, от той мнимой любви, что зарождалась в моем сердце. Я не люблю никого, но я встретила куда более достойного кавалера для воздыхания. Сэт. И тут я придумала спасительный ход.
- Давайте наперегонки? Кто последним окажется у замка, тот исполняет одно желание. - и не дожидаясь ответа, лишь мило улыбнувшись, я что есть мочи пришпорила лошадь. От неожиданности кобыла заржала, но тут же перешла на рысь, а потом на галоп. Этот лесок я знала неплохо. Здесь яркими лунными ночами я порой каталась с наследником по осени. Я точно знаю, что есть небольшая тропинка, что значительно сокращает путь до замка. Сейчас она наверно заметена, но я примерно помню, где она идет. У меня есть шанс выиграть.
Маг сообразил не сразу, а я получила значительное преимущество. Вот основная дорога делает поворот, деревья по аллеи стоят ровным строем. Но между несколькими старыми, раскидистыми деревьями, вилась занесенная снегом тропинка, под аркой из их переплетенных ветвей. Лошадь неохотно свернула с расчищенной дорожки в сугроб. Шаг ее стал медленнее, но шли мы верным путем. И вот уже в просвете между деревьями был виден поворот на дорогу, ведущую на задний двор, маг начал нагонять меня.
Я пришпорила лошадь, та лишь недовольно заржала, а я уже слышала, что Эр что-то усмехаясь, кричит мне. Слов я не разобрала, но шансы мои на выигрыш таяли на глазах. И вот тут-то случилось самое непонятное: откуда не возьмись, подул сильнейший ветер, чуть не выбил меня из седла и ударил по лишу колючим снегом. Вмиг весь пейзаж превратился в одно однотонно белое полотно. Снег стеной окружал меня, бил по лицу, проникал под одежду. От этой неожиданной смены погоды, испуганная лошадь встала на дыбы, а я оказался в сугробе. Это был конец. Ветер стал еще сильнее, я спасительно прижалась к земле. Лейлу я уже не различала. А снег все кружил и кружил.
Я пыталась сохранить спокойствие, чего стоит бояться? Я рядом с замком и Эраст обязательно придет мне на помощь! Только я его не чувствовала. Паника началась в тот момент, когда я осознала, что я замерзаю. Сердцебиение замедляется, глаза зарываясь, тело принимает позу эмбриона и замирает. До весны.
Главный Придворный Маг Эраст
Все шло отлично. Она становилась моей. Пробудив росток дерева Любви, так искусстно посаженный Арисом я сделал ее частью себя. Помогая ей сесть на лошадь, я почувствовал весь круговорот ее сметенных мною чувств. Эта близость, это мимолетное неразличимое прикосновение к оголенной коже запястья были тем лучиком света, что он ждал. И получив, его он тут же пустился в рост. Я даже смог разобрать отрывки ее эмоций, и они меня порадовали. Это было смятение, симпатия и интерес ко мне. И эта милая, чуть отрешенная улыбка на ее милых губах вызвали у меня просто бурю эмоций. Это был полный успех, и я им упивался.
Звуки ее голоса вывели меня из этой эйфории.
- Давайте наперегонки! Кто последний окажется у замка, тот исполняет одно желание. - открытая улыбка в мой адрес и она пришпорила Лейлу.
Такой шанс невозможно было упустить и, чуть помедлив, давая ей шанс оторваться, я пришпорил коня. Нагнать ее не составляло большого труда, все же Лейла - лошадь не для скачек. Но вот она повернула лошадь в сугроб, желая сократить путь.
- Это жульничество! - смеясь прокричал я ей. Но она меня явно еще не слышала. Я чуть притормозил коня перед поворотом, буквально на миг отвел глаза от силуэта Асколь, а через мгновение ее уже не стало. Лишь снежная стена, из-за которой выскочила испуганная Лейла. Конь сделал несколько шагов к новоявленной метели, как раздался этот сладкий, ледяной голос полный яда и презрения:
- Убирайся и не смей к ней приближаться!
- Ты убьешь ее холодом.
- Я прекрасно знаю, что делаю, но я советую тебе оставить девчонку в покое! - поднятый ветром снег до крови хлестнул меня по щеке. Скрипя зубами от ненависти я, подобрав поводья кобылы, поехал во дворец.
Великолепная прогулка, ничего не скажешь. Хорошо хоть Кама нет в замке, а то кто знает когда она отпустит Найю. Так хоть можно сказать, что девчонка сама потерялась. Сейчас лишь надо Татзифему записку ее почерком отправить, что дескать, мигрень к ужину не ждите. И все будет великолепно. Отдав лошадей конюху, я поспешил к себе писать эту записку.
Ох уж мне этот мир с памятью душ. Вроде было все сто лет назад, не в этом мире и не в этой жизни, а она все помнит, да и мне покоя не дает. Надо было их обоих убить, и проблем бы не было...
Уже вечером сидя в кресле с бокалом коньяка я вспоминал историю той жизни.
Это было давно, несколько жизней тому назад. Наш мир тогда вплотную соприкасался с миром обделенным магией. Мой мир был ею переполнен, а другому не досталось практически ничего. И она была из другого мира.
Ей было двадцать. Не помню подробностей, лишь то, что в пожаре погибла вся ее семья и все имущество, а кто-то из родственников подсуетился, и она осталась на улице. Пойти ей было некуда. Я встретил ее на скамейке в парке, она сидела и плакала. Тот взгляд карих глаз я не забуду уже никогда. Уйти от нее я уже не смог, она ушла со мной в мой мир.
Дворцовые интриги не пришлись ей по вкусу, отношения начали портиться. Крах начался, когда я проигрывал войну и решил с ее помощью это исправить. Это было моим главным проигрышем, а не та война. А началось все так...
***
- Тебя ждет Эравлион! - сказала, без стука ворвавшись в комнату, блондинка с бледно-голубыми глазами и кукольным личиком.
- Хорошо, Ассоль. Я сейчас приду. - ответила русоволосая девчонка с чарующими карими глазами, вставая со стула.
Ассоль вылетела из комнаты, а кареглазая не спеша, пошла следом. И вот она стоит перед дверью в главный зал дворца. Одно движение руки и двойные двери распахиваются перед ней, открывая привычный вид. Красная ковровая дорожка, ведущая от дверей до стены напротив, у которой стоял трон. Его трон. И он всегда гордо сидящий на троне. А вокруг целая зала подхалимов. Тех, кто угождал и подлизывался. А он, как будто не замечая, принимал это как дань уважения. Часто она не понимала его игр. В частности, как и этой.
Она с гордым видом прошла по дорожке до трона и замерла в реверансе с опущенной головой.
- Ты наконец-то пришла!
- Да, Ваше Величество. - не поднимая головы и не меняя позы.
- Оставьте нас! - толпа послушно, но, не торопясь, выходила из зала, а она оставалась на своем месте, не меняя позы. Двери почти бесшумно закрылись. Он подошел к ней. Легким движением руки поднял ее голову и заглянул в глаза.
Взгляд зеленых глаз пронизывал и в тоже время ласкал. Он пристально смотрел, пытаясь что-то найти, но, видно, не найдя, отпустил. Он убрал руку от ее лица и, не спеша, сел назад на трон.
- Вы звали меня, Ваше Величество.
- Опять вы! Февралина, сколько можно тебе повторять!
- Я не понимаю, Эравлион, чем я лучше других!
- Чем ты лучше или хуже - решать не тебе! А просьбы императора выполнять следует!
- Как скажете, Ваше Величество!
- Хватит злить меня, Фев! Мое терпение не безгранично! - прокричал парень лет двадцати четырех с рыже-русыми волосами, зелеными глазами. Он был красив, высок, строен. Он был достаточно умен. Он разбил, казалось бы, все сердца, но нет, оставалось одно непокорившееся ему сердце. Ее сердце. Это его бесило. Он хотел заполучить ее полностью. Его власть, ее благодарность ему, позволяли все. Этим всем он пользовался. И лишь одно не зависело ни от чего: ее сердце! Оно было ему недоступно. Но с другой стороны оно было недоступно никому. Поэтому у него был шанс самоутвердиться, поэтому у нее были привилегии.
Но настал момент, когда его ума и расчетливости не хватало, что бы просчитать все ходы. На пороге была война двух соседних миров, и он не знал, как поступить. Тут ему и пригодилось "холодное" сердце и чарующая красота.
- Фев, у меня есть для тебя задание. Ты должна отправиться на остров Локреон и уговорить одного человека забыть все обиды и встать на нашу сторону.
- Но там же тюрьма, где держать самых опасных государственных преступников! - возмущенно.
- Все делают ошибки. И иногда кому-то их можно простить. И это именно тот случай!
- Кто вам нужен и в чем моя задача? - равнодушно.
- Как тебе известно, этот остров находиться в твоем мире. Ты должна отправиться туда на месяц, изучить человека, найти его слабые места и сделать так, чтобы он встал на мою сторону! Любой ценой!
- Кто?
- Ардалион.
- Ты хоть понимаешь, что творишь!
- Неужели на ты! Если я так решил, значит так надо! Иди и без лишних слов! Успевай, с завтрашнего дня ты приступаешь, а туда еще добираться, так что поспеши!
- Ну, что ж прощай! - бросила она и быстро пошла из зала.
- До встречи через месяц, Фева! - вдогонку.
Девушка вылетела из зала и сразу метнулась к себе. Как же он ей надоел. Он подсознательно вызывал у нее антипатию, но она ее борола, за все то, что он для нее сделал. Поэтому она для него делала все. Сделает и в этот раз. К тому же месяц без него, без косых взглядов Ассоль - его главной (после нее, конечно) и самой верной фаворитки, ее приспешниц и остальных, кто завидовал ее вседозволенности. Вседозволенность. Это смешно! Она связана по рукам и ногам еще больше остальных, просто они этого не понимают, просто они не жили ее жизнью, ее Адом. Ну, кто же виноват, что он не в ее вкусе? Кто виноват, что из-за этого все ее проблемы?
***
На остров она прибыла уже ночью. Перед ней сразу открыли дверь, видимо Эравлион предупредил их о ее прибытие. Ее отвели к начальнику тюрьмы, безмолвно ведя по темным, сырым коридорам. И вот она стояла в небольшой комнатке, тускло освещаемой одной единственной лампой. За окном лил ливень. Начальник тюрьмы стоял возле неказистого стола, заваленного бумагами. За столом стоял стул, а в углу двухдверный шкаф. Вот и все, что находилось в этой жалкой, продуваемой ветром, комнатушке. Сам же начальник был невысокий, полный мужчина средних лет.
- Здравствуйте, Февралина. Мне доложили, о вашем приезде. Только я так и не понял его сути. - девушка безмолвно протянула ему листок. Взяв его, мужчина быстро забегал газами по строчкам. Добежав до конца, он ошарашено посмотрел на девушку.
- Ардалион!
- Это указ императора. И его необходимо исполнять.
- Здесь сказано, что у вас неограниченные полномочия, что вы можете делать все, что вам заблагорассудиться.
- Вас это, как я понимаю, не устраивает!
- Я не пойду против императора, делайте что хотите.
- Не считайте меня тираном и захватчиком. Все мы здесь подчиненные. Я сама не радуюсь моему заданию. Но я его выполню очень ответственно.
- Не сомневаюсь, Февралина.
- ваши сомнения меня абсолютно не волнуют! Для начала представьтесь.
- Простите меня, за мою неосмотрительность. Зеосим.
- Приятно познакомиться. Зеосим, распорядитесь, пожалуйста, что бы мне подготовили комнату, а сейчас я бы хотела посмотреть на моего подопечного, чувствую я, что мне предстоит большая работа.
- Хорошо, Февралина. Вас проводят.
- Скажите, Зеосим, он находиться в той башне?
- Нет, в той башне будете находиться вы, а он находиться в подвале, глубже всех остальных. - девушка только катко кивнула.
Вниз, вниз, вниз. Во тьму, в сырость, холод, страх. Как должен выглядеть государственный преступник, мятежник, революционер, желающий свергнуть законного императора? Фева считала, что это должен быть зверь, свирепый, бездушный, беспощадный.
Ее впустили в камеру и прикрыли массивную, стальную дверь. Девушка испугалась. Но напрасно. Та камера, в которую она вошла, была разделена надвое толстенными прутьями. И она была с этой стороны.
Увиденная картина ее потрясла. Вместо кровожадного зверя на скамье лежал мужчина лет двадцати пяти с темными, сальными волосами. Он был смугловат и грязен. На вошедшую мужчина не обращал внимания, вернее он так и остался лежать с закрытыми глазами.
- Здравствуйте, Ардалион. Я посланница императора - Февралина. - ноль внимания. В какой-то миг девушке показалось, что мужчина мертв, но нет, присмотревшись, она увидела, как еле заметно поднималась и опускалась его грудь. - Император оказал вам великую честь. Он предлагает вам его прощение. Его Величество предлагает забыть все нанесенные ему обиды и вернуться ко двору. Вдобавок вам будет дарована свобода. - он даже не открыл глаз. - Вы можете ответить мне, Ардалион? Или вам так безразлична ваша судьба? - молчание. Ее взбесило это безразличие. Эвралион оказывал ему такую честь, а он. - Ну, что ж, у меня месяц, что бы вас разговорить, поэтому до завтра. - Она спешно выскочила из камеры. Затем ее показали ее комнату. Она была скромной. Узкая, старая кровать, потрепанное белье, шаткий стул, издыхающий комод, пятнистое зеркало, чуть ржавый умывальник, покореженный таз и ветер холодный, мокрый, мерзкий. Зато без всех.
***
Он целыми днями лежал и слушал ее низковатый, но мелодичный и завораживающий голос. Пусть говорила она холодно, надменно и штампами, но она покорила его. Она не знала, но он видел ее. Ее русые волосы, милое личико и чарующие, карие глаза.
Она задавала свои вопросы, а верный голос говорил: " Она из другого мира, в котором у нее ничего нет! Она потеряла там все и всех! Она пошла за ним, за его положением, за его обещанием, за мимолетным влечением, а потом вечным презрением с ее стороны.
Она никого не любит, она только разбивает сердца. Она может лишь презирать. Она никого к себе не подпускает, кроме него, но и ему она непокорна. Она умудряется во всем ослушиваться его и сохранять свое положение. Ее ненавидят все фаворитки, но есть не писаный закон, кто посмеет как-либо ей навредить - будет казнен, не смотря не на что! Поэтому она так и остается холодной и неприступной. Непокорной и непокоренной!..
***
Ну, что ж, непокорная и непокоренная беглянка.
***
Она прочитала его дело. Он был еще тем ловеласом и сердцеедом. Тем, которые берут, но ничего не отдают взамен. Ты протягиваешь ему свое сердце, а он смотрит на него, как на очередное, данное, угощение. Берет, надкусывает, морщиться, выбрасывает и хватается за следующее. И так со всеми. Он полностью непокоренный. Он никого не слушает, кроме отца, которого уже нет в живых, и лучшего друга - бывшего друга, а ныне законного императора, но и от них он не зависит. Он полностью непокорен.
***
Значит непокорный и непокоренный зверь.
***
Сколько она уже провела в этой тюрьме, она не знала. Тут было вечно темно, и время тянулось как-то медленно, а, может, просто очень быстро летело? Нет, он просто не ощущалось, его не было. Была только пустота и темнота, и больше ничего.
Сколько она уже была здесь, а он все не менял позы. Он постоянно лежал с закрытыми глазами, на сложенных за головой руках и молчал. За эти дни она поняла, что его очень, очень сложно удивить. Он знал, что происходит, и у него была отличная защита. Молчание. Она поняла все, кроме одного, что привыкла к нему, намного больше, чем к тем, с кем она общалась до этого все время.
Сегодня она пришла, как обычно села на предоставленный ей шаткий стул и стала смотреть на него. Ей надоело разговаривать со стенами, и она решила поиграть в его игру. Как же она ненавидела играть по чужим правилам, и почему ей всю жизнь приходиться это делать?
- Расскажи, что ты знаешь обо мне. - через пару часов молчания сказал он. Она впервые услышала его голос. Голос был осипшим от долгого молчания, но все же он был несломленным и гордым, и в тоже время мягким и завораживающим.
- Вы - мятежник, который пять лет назад пытался свергнуть императора. Но это удалось предотвратить, вас схватили раньше, чем вы воткнул нож ему в сердце. Вы были лучшим другом, поэтому остались живы, хотя, на мой взгляд, вас в любом случае надо было казнить. А когда вы предал лучшего друга и подавно! Но вас сослали в эту тюрьму пожизненно. А законный император благополучно взошел на трон! И прекрасно правит - вот все, что я о вас знаю! Но мне кажется и этого достаточно! - тут он резко встал, и она увидела его небесно-синие, холодные и уставшие глаза. Мужчина подошел вплотную. Прислонился к железной решетке, уперевшись лбом в предплечье, а другой рукой сжал один из прутьев. Тишина. Его неожиданная смена положения была, в каком-то роде, толчком. Теперь он был ближе. И это что-то значило.
Она повторила вопрос, который уже не раз задавала.
- Вы, согласны принять мое предложение? - но он пропустил ее вопрос мимо ушей.
- Кто ты? И из какого ты мира? Я никогда не видел тебя при дворе.
- Я вам уже представлялась раньше. Меня зовут Февралина. Я посланница императора. Вы не могли видеть меня, потому что при дворе я чуть больше года.
- Откуда ты?
- Отсюда.
- Значит с тобой не о чем разговаривать. Теперь понятно, почему он подослал именно тебя. Убирайся! - зло сказал Ардалион и занял свою привычную позу. Она, как завороженная вышла из камеры, вернулась к себе, упала на кровать и уснула. И все сны ее преследовали небесно-синие, холодные и уставшие глаза.
***
На следующий день Фев продолжила их игру.
Она пришла, села на шаткий стул и стала смотреть на него, а перед глазами всплывал усталый и холодный взгляд. Сегодня он опять заговорил:
- А теперь послушай мою версию событий. Услышь и посмейся. Посмейся и передай ему мой отказ. Это было давно. Пять лет назад. Скончался правящий император и на его место должен был взойти его сын. Законный наследник. У этого наследника, тогда восемнадцатилетнего юноши, был лучший друг, который в тайне ему завидовал, жаль, только наш наследник этого не знал. Так вот, когда уже шла церемония коронации, и должен был выйти будущий император, его друг с группкой приспешников, схватил законного наследника и заменил себя на него. А так как они были, не разлей вода, то их часто путали, вот и в этот раз подмены никто не заметил. Друга короновали и усадили на трон, а наследника из чувства вины не убили, а всего лишь на всего сослали в самую далекую и суровую тюрьму. Навсегда. Друг, теперь уже коронованный император, изменил историю и стал спокойно править, а законный император стал прозябать в тюрьме. - Ардалион замолчал.
- Лгите дальше! Вы думаете, я поверю в ваш бред!
- Я же сказал послушать, а не поверить. Теперь посмейся и убирайся! Я не желаю тебя больше видеть! - девушка лишь усмехнулась.
- Я буду делать то, что посчитаю нужным и вы мне не указ!
- Сама напросилась. Скажи, все было так? Он открыл тебе силу. Он научил тебя, ее использовать. Он забрал тебя из твоего мира рутины и привел в свой мир, а он необычный, интересный, неведомый. И теперь ты ему благодарна по гробовую доску и делаешь все, что он не попросит. Ах, да, у него еще власть и ты ему просто подчиняешься. Ты главная среди фавориток. У тебя привилегии. И тебе дозволено все! Я прав? - надменно.
- Да. - тихо.
- Так я и думал, что ты тряпка! Он подмял тебя под себя, а ты послушно легла! Убирайся! Я не желаю тебя видеть! Тряпка!
- Ты ничего не знаешь! - со слезами в голосе крикнула она и вылетела из камеры.
***
Вторая бутылка вина. К черту бокалы! Она пила прямо из горла, периодически повторяя: "Тряпка!", от этого слезы из глаз текли еще сильнее, а вино все лилось и лилось в горло.
Фева не услышала, как открылась дверь, как кто-то вошел в комнату. Присутствие лишнего она ощутила лишь тогда, когда из ее руки бесцеремонно вытянули бутылку. Фев резко обернулась.
- Ардалион, что вы себе позволяете!
- Хватит пить! Это тебя не красит!
- А мне плевать! Красит меня это или нет! В конце - концов, это решать не вам! И вообще, почему вы здесь? Вы должны быть в подвале.
- А я сказал, что должен быть у тебя.
- И вас пустили?
- Посмотри мне в глаза.
- Зачем?
- Я чувствую, что ты знаешь то, чего ты не должна знать, и это, после моей истории, тебя гложет.
- Я ничего не знаю.
- Резон мне потом говорить ему об этом?
- Политика. Месть.
- Я клянусь, что никто об этом не узнает.
- Клянетесь?
- Клянусь!
- Я нашла потерянный дневник покойного императора, который так желает заполучить Эравлион.
- И ты отдала его ему?
- Нет. Я оставила его себе почитать. Мне интересно, почему он так необходим Эравлу.
- И много ты прочитала?
- Нет. Я еще в начале. В начале жизни наследника. Там отец описывает, как не досмотрел за сыном, и того укусила змея. Мальчик выжил, вот только на руке остался шрам.
- И что в этом такого?
- У Эвра нет даже намека на не него. Покажите мне вашу руку. - он протянул ей левую руку.
- Нет, ни эту. Другую. - мужчина нехотя протянул другую руку. Девушка вскрикнула. Там, как и описывалось в дневнике, между большим и указательным пальцем красовались, слившиеся по цвету с кожей, но все же заметные, две небольших вертикальных полоски. - Нет! Этого не может быть!
- Этого и не было. Зря я это все затеял. Больше не приходи! Ты знаешь правду, и, думаю, сейчас поймешь мой отказ! Возвращайся и скажи ему, что это бесполезно! Уже прошел месяц. Тебе пора возвращаться! - он ушел. А она все смотрела на закрытую дверь, с которой на нее смотрели усталые и холодные глаза.
***
- Эвралион, это бесполезно! Я перепробовала все! Он не придет! - кричала девушка, которой порядком поднадоело объяснять, почему она вернулась одна. Она только прибыла, как ее тут же отправили с отчет к нему. А так как была уже глубокая ночь, то с отчетом она пошла к нему в спальню.
- Скажи, а ты предложила ему себя?
- Я же сказала, что перепробовала все!
- И он отказался?
- Как видишь!
- Ну и к черту его! Главное, что ты вернулась ко мне непокоренной! И такой же непокорной, как и была! - Фев стояла, опершись на стену, скрестив руки на груди. Она стояла возле непростой для Эравлиона стены. Она стояла у стены, на которой висел кинжал "дружбы". Кинжал "дружбы" - вещь не простая. Некогда именно им двое глупых мальчишек резали ладонь, что бы навеки, кровью скрепить их дружбу. Именно на нем они клялись в верность и преданность. Кинжал был заговорен так, что если один из поклявшихся нарушит клятву, то, рано или поздно, кинжал покарает предателя!.. - Милая, иди ко мне! Я так соскучился по тебе. За это время я понял, чего мне не хватает в этой жизни.
- И чего же?
- Детей! Фев, я хочу ребенка и хочу его от тебя! - он стал приближаться к ней.
Больше Фева ничего не помнила, кроме того, что ее охватил панический ужас. И решение по его истреблению последовало немедленно.
***
Стальная дверь распахнулась, решетки отъехали, и в камеру влетела она. Он рассерженный резко встал с лавки.
- Я сказал тебе больше не приходить.
- Эвралион желает тебя видеть и ему плевать на твое согласие. Пошли. - он не двигался. - Живее! Тебе сказано! Стража! - тут же на зов явились двое охранников. Больше он не упирался и спокойно ел в карету. Она села напротив. Карета тронулась и стала быстро набирать скорость. Они сидели молча.
Прошло с полчаса. Он с любопытством изучал ночной пейзаж, а на нее не смотрел, казалось, он был где-то далеко и не замечал, что твориться вокруг. Но внешность обманчива. Неожиданно мужчина сделал резкий выпад и ухвати за руку, почти сбежавшую девушку. Ардалион с силой дернул ее на себя так, что она прилетела точно к нему на колени.
- А сейчас ты расскажешь мне всю правду. - после этих слов у Фев из глаз полились слезы. Ард прижал ее к себе. - Тише, тише. Успокойся. Он что сказал, что не любит тебя? - девушка отпрянула, но он предусмотрительно схватил ее за руки.
- Ты так ничего и не понял! - кричала она в ярости.- Я не спорю, ты был прав. Я была благодарна ему, я стелилась под него, но я не любила его! Я ненавидела его и призирала, но назад возвращаться я не хотела! Да, мне и не к кому было возвращаться! Я потеряла все, абсолютно все в том мире! А он предложил начать все с чистого листа, в новом мире, где меня никто не знает! Я не устояла. Мне просто нечего и некого было терять! А теперь я и здесь потеряла все! Это ты, ты во всем виноват! Ты отправил меня к нему! Ты!
- Дальше что?
- Ничего! Я, как всегда, сразу потащилась к нему с отчетом!
- Ночью! Куда?
- В спальню! Куда ж еще! Он ждал меня! А потом он сказал, что хочет от меня ребенка. - при этих словах мужчина напрягся.