Мобильник слегка дернулся в своем футляре, и я привычно положил на него руку, для начала выясняя, это два сигнала от смс-ки или чей-то звонок. Телефон снова потихоньку затрясся, я достал его и посмотрел, кто звонит. Высветившийся номер ни о чем не говорил, разве что, оператор связи был тот же, что и у меня.
- Да.
- Здравствуйте, Сергей Викторович. Это говорит Ваш бывший студент,
и мужской голос назвал имя и фамилию, которые ни о чем мне не напомнили.
- Этот телефон дали мне у вас на кафедре и то не сразу. А в деканате не дали,
непонятно зачем добавил он. Тем более, что работаю я в двух ВУЗах, читаю три разных дисциплины... Хотя этого он мог и не знать.
- Слушаю Вас.
- Мне бы хотелось увидеться с Вами и поговорить. Это займет не больше часа, а Вам может показаться интересным.
- Э-э... А в чем, собственно, дело?
- Так получилось, что я решил одну задачу, о которой Вы рассказывали нам на лекции, и я подумал, что кому, как не Вам, надо про это узнать.
- Хм. Спасибо. А что за задача? И по какой специальности Вы учились и когда закончили?
- Компьютерная безопасность, закончил десять лет назад. А задача - про рассмотрение последовательностей триплетов в ДНК как текста.
- Серьезно?! Это очень интересно. Давайте встретимся.
- Дело еще в том, что я тут проездом, и самолет - сегодня вечером. Так что - только прямо сейчас.
- Пойдет. Вы где находитесь?
И мы договорились на кофейню, которая оказалась известной нам обоим. Пешком до нее было как раз полчаса ходу, и я двинулся туда, пытаясь припомнить что-нибудь или кого-нибудь из периода десятилетней давности. Стало быть, слушал он не физику, а "Концепции естествознания", которые я читал всевозможным гуманитариям, но вот и таким компьютерным людям тоже. С этими я обычно заигрывал, подчеркивая, что, дескать, "мы с ними одной крови", и не какие-нибудь там экономисты-менеджеры-бухгалтеры... Десять лет назад специальность эта только появлялась. Был шанс, что взяли правильного человека? Ну, в общем, да. Но это неважно. Кто ж там был?.. Не вспомнить. Группы эти - тогда все были неплохие. Но фамилии я редко запоминаю. В отличие от лиц. Может, вспомню, когда увижу.
Задачу, о которой он упомянул, я сам и придумал, пытаясь сделать главу про биологическую эволюцию интересной и для далеких от размышлений на эти темы студентов. Для программистов да еще каких-нибудь шифровальщиков она была бы в самый раз. Так что, тут совпадало. Суть ее вот в чем. Молекула ДНК - ужасно длинная цепочка, построенная из звеньев двадцати различных типов. Если взять ее участок подлиннее, такой, что он сохраняется при копировании ДНК в клетке, и рассмотреть его как некий текст, состоящий из букв такого "алфавита", то можно считать этот текст "посланием" и попытаться его расшифровать. Тогда выйдет, что послание содержится в генетическом коде и движется сквозь время поколение за поколением. А ведь уже сейчас некие шутники из генных инженеров аналогичным образом вписали в геном дрозофилы главу из Евангелия, и муха дала потомство. Кем было написано и кому адресовано такое послание, если бы его обнаружили в ДНК живых существ на Земле? Ну, тот, кто писал, вероятно, подписался в конце, а адресовано оно тому, кто догадается, что это - письмо, и найдет способ прочесть. То есть, эволюция идет, виды изменяются, усложняются, и вот, наконец, возникает человеческий мозг - дешифратор, способный увидеть такую задачу, поставить вопрос о прочтении текста и ответить на него. Рассуждая о сопутствующих обстоятельствах, можно вовлечь сюда идеи о панспермии, то есть о зарождении жизни вне Земли и распространении ее по космическим просторам как раз в виде таких молекул с текстом, которые, попав в благоприятные условия, начинают процесс самокопирования. Это и положило начало биологической эволюции Земного типа. А не делается ли это целенаправленно? И т.д. И если уж всерьез отнестись к такому исследованию, то ясно и с чего надо начинать - выделить последовательность таких звеньев, общую для большинства живых существ - никто ж заранее не знает, кто выиграет в эволюционной гонке. Взять, конечно, надо самую длинную. Это и будет исходный материал. А такие последовательности, кстати сказать, не только есть, но и известны.
Студентам это всегда нравилось. Мне и самому нравилось.
Летний сад, из окрестности которого я стартовал, - в своем новом для нас реставрированном формате тоже выглядит, как какое-то послание из прошлого, совсем, впрочем, недавнего по космическим меркам... Но чувствуется, чувствуется, что сообщают, пытаются сообщить о себе, о том, как видят мир, эти совсем недавние наши предки... По-другому видят. Не по-нашему. Но от этого они становятся, скорее, ближе, чем дальше, связь времен, того и гляди, перестанет распадаться... А связь пространств?.. Я свернул на Невский. Нечасто удается тут пройтись последнее время. Все какая-то гонка, суета... А город-то этот... Совсем особ статья.
Мы сидим уже больше получаса. По две чашки из-под крепчайшего кофе, который, насколько мне известно, только здесь и варят, уже стоят в сторонке, а он еще и смолит сигарету за сигаретой. Серьезный такой, основательный. Как выяснилось, вышло с ним так. Был хакером еще в школе, поступил со второго раза, на моих лекциях спал, только на этой вот проснулся, заинтересовался, но потом забыл, экзамен у меня едва сдал на тройку, ни о чем таком не думал. Через пару лет после окончания его пригласили в "очень серьезное учреждение" и предложили работать у них. Вполне по специальности. Он и сейчас там, в Москве, а здесь - в командировке. Три года назад начались работы по биологической квантовой криптографии, что это, - неважно, но на фоне этой деятельности вдруг вспомнилось то единственное, что ему удалось вынести из семестрового курса. Тем более, что материал сам шел в руки, а данные по обработке и анализу поступали из "очень разнообразных источников". Однако тот вопрос, который задал тогда им я, никогда никем не рассматривался и являлся обобщением, не слишком важным "для приложений". Но, как и раньше в школе и ВУЗе, он всегда делал то, что хотел, и то, что именно его интересовало, так что и тут он понемногу стал выкраивать время на собственное исследование.
И прочел тот самый текст. Только ничего не понял.
Я кручу вязкую кофейную гущу на дне чашки. На стенках - разводы, которые остались до этого и которые я сам же и дорисовывал ложкой, пока слушал, что он говорит. Говорит он, кстати, невразумительно, все время сбивается на какую-то свою, то техническую, то лингвистическую терминологию, связанную с языками, кодами и программированием, осекается в некоторых местах, видимо, прикидывая, можно это говорить или нет. От этого рассказ становится еще более сбивчивым и непонятным. Я не мешаю и не тороплю. Непонятно, что делать, чего он от меня ждет, но в целом все это ужасно интересно, и крутится в голове известное восклицание литературного героя "как я все угадал!". Ощущение, знакомое каждому, кому приходилось решать настоящую неочевидную и непростую задачу. Когда после долгих, иногда многолетних размышлений, заводящих то туда, то сюда, вдруг складывается до деталей картина, которую, в общем, видел изначально. Острое такое ощущение. Тут, тем не менее, есть и еще одно - в дополнение.
Кому из нас пора в психушку? Мне, обсуждающему со студентами вопросы галактической переписки, или ему, сотруднику реального "учреждения", который прочитал и вот-вот достанет из кармана эдакое письмишко?.. Или обоим? Или ни одному? Вероятность последнего никак не больше одной четвертой.
Он говорит:
- Знаете, у меня такое ощущение, что я спятил. Я не хочу больше об этом думать, я не хочу больше об этом говорить. В конце концов, для меня это была техническая задача, вызов. Я ее решил. Я ничего против Вас не имею, но это Вы своими научно-фантастическими рассказами заставили меня взяться за нее. Да, собственно, Сергей Викторович, я Вам и благодарен. Было немного жутко, но азартно. Знали бы Вы, с чем иной раз приходится иметь дело и что узнавать... Но здесь - какая-то мистика, вдобавок, какие-то звезды непонятные, и с меня хватит. Ни сообщить об этом я никому не могу, ни заниматься этим больше не хочу. Да и свое дело я сделал.
Я не знаю, что ему сказать. По телефону мне показалось, что он, скорее, гордится тем, что сделал, а сейчас, похоже, что стыдится... Но чего? Он до сих пор не сказал толком, что же такое он, собственно, там прочел.
- А что там написано?
- Знаете, у меня жена - филолог с кафедры классических языков. Читала в подлиннике всяких там Аристотелей, Демокритов, такую публику... Дисер писала по влиянию стилистики античного естествознания на латинские тексты. Говорит, что по смыслу - похоже, только гораздо короче. Я, кстати, удивлен, что она вообще прочла. Связного-то текста, ясное дело, не получилось, я сложил, как мог и как сам понимал, а объяснить, что и откуда, - тоже не мог и не хотел. Ну и типа физика там какая-то, астрономия - тоже есть. А Вы же говорили, что физикой занимаетесь... Так что вот - сами все и узнайте.
И он и вправду вытащил из внутреннего кармана несколько листков А4, сложенных в три раза, как перед укладыванием в конверт, и положил на стол.
- Это - то, во что она превратила получившиеся обрывки по моей просьбе. Что-то не поняла, что-то приукрасила, что-то дополнила. Я ей сказал - пиши, как сама понимаешь, и не беспокойся о точности. Надо - приври, надо - замени, но чтоб получился текст, похожий на письмо. Такой вот "способ дешифровки". Как я понимаю, Вы - единственный, для кого это может иметь смысл. Кроме фантастов, конечно. А передать то, что получилось у меня, не говоря уже об исходных данных и методах обработки, я все равно не могу. Спасибо, что не отказались встретиться. Все-таки, я вбухал в это часть жизни, и выбрасывать было бы жалко. А так...
И из второго кармана он достал конверт, вложил в него листки и подвинул мне.
- Вот Вам послание. Enjoy!
Я усмехнулся.
- Что ж, спасибо. И кто ж его подписал?
- Не поверите - Солярис! Но это - уже литературные выкрутасы моей супруги. Хотя остроумно и, в общем, похоже на правду.
Он решительно встал.
- Все. Мне пора. Извините, что отнял время, что загрузил. Жаль, что я не слушал Ваших лекций, как следует. А, может, наоборот хорошо. Еще бы чего наслушался... Мой номер у Вас на телефоне. Буду рад, если позвоните, если что-то интересное окажется. Но вопросов мне, пожалуйста, не задавайте. И так сказал больше, чем хотел. Надеюсь, что освободился от этого морока.
Мы пожали руки, улыбнулись, и он стремительно вышел. Я взял конверт. Внутри было три листка.
2.
Письмо о системе мира как она сложилась в течение трех периодов постижения, несущее того, кто прочтет, написанное для того, кто прочтет, созданного и живущего там, где правит Небесный Закон.
Я, Солярис, небесный брат двух светил, не уступающих мне по величине, но не претерпевших преображения, как я, продолжающих светить так же, как большинство других троек, осознал себя, осознал мир, и хочу дать это знание тем разумным существам, которыми населю его, создав их из себя и пустоты, в местах, где Небесный Закон будет наблюдаем немедленно.
Сначала я увидел их, своих братьев, и понял, что мы - движемся. Потом увидел светящиеся точки вокруг, пребывающие в мнимом покое, и понял, что это - такие же тройки, как и мы, только в бескрайней дали.
v
Потом были вопросы: почему мы трое существуем? откуда взялись и куда уйдем? почему не разлетимся прочь в своем вечном движении?
На них были даны ответы: таков порядок вещей; мы были и будем вечно; есть нечто невидимое, что связывает нас, которое назову "силой", и она зависит от состояния каждого из нас.
Затем возникла мудрость: поменявшись местами с любым своим братом и вновь наблюдая движение их обоих, я никогда бы не догадался, что нечто переменилось, по характеру наблюдаемого движения. И то, что я вижу, таким образом, не абсолютно, но относительно. И эта мудрость повлекла новый вопрос: а если бы меня вообще не было, как стали бы двигаться мои братья, оставшись вдвоем? Что за гипотетическое движение, которое назову "движением по инерции", имели бы они в этой вымышленной ситуации?
Тогда я решил создать в своем сознании образ наблюдаемого мира, которым мог бы распоряжаться по своему усмотрению, и породил идеальные объекты, правила действий с ними и законы сравнения.
Но сколько ни наблюдал за движением своих братьев относительно меня и друг друга, не сумел предложить выражение для силы, которое бы ему соответствовало. Поэтому решил узнать, что будет с образами, если выбирать связь силы и движения по своему желанию и произволу. Сначала положил, что искомая сила пропорциональна лишь скорости изменения скорости, и узнал про движение по инерции важное:
Если наблюдателя нет, то два тела бесконечно долго сохраняют связанное и раздельное движение, только если сила, связывающая их, обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними. Поскольку никаких иных систем, кроме той, что составляли мы втроем с братьями, не было тогда в поле моего зрения, я назвал это Небесным Законом взаимодействия.
Тогда я обратился к небу, чтобы узнать, нет ли существующего, подобного образам, возникшим в моем сознании. И многие представления об окружающем мире изменились. Оказалось, что лишь некоторые светящиеся точки подобны нашей тройке, а другие - с нерезкими очертаниями - представляют собой гигантские совокупности их, галактики. Среди галактик оказались такие, что напоминали вращающийся диск, и из первых измерений я узнал, что орбитальные скорости троек в них одинаковы и не зависят от их расстояний до центра. Какая же сила связывает тройки в галактики?
Простой расчет в моей воображаемой модели, где движение определяется силой, пропорциональной скорости изменения скорости, показал, что для получения наблюдаемого постоянства орбитальной скорости сила в галактиках должна быть обратно пропорциональна первой степени расстояния от тройки до центра. Иными словами, ее потенциал должен быть логарифмическим. Но такая сила не могла бы давать бесконечно длящееся движение в связанной системе.
Допустив, что введенное мною представление о силах порочно, я создал другую теорию, где все опиралось на определение расстояния между точками на кривой поверхности. Восхитительным образом, в простейшем случае эта теория также давала Небесный Закон обратных квадратов, который пока что нигде не встречался, и это привело меня к мысли наблюдать галактики пристальнее.
Более точные наблюдения центральных областей галактик показали, что там орбитальные скорости троек от расстояния до центра зависят, причем по-разному. У одних галактик кривые монотонно растут, а затем становятся постоянными, а у других - кривые имеют максимум, после которого спадают и также становятся постоянными той же величины. Но наличие спада на кривых второго типа означало, что для обеспечения логарифмического потенциала, который наблюдался дальше от центра, в галактиках не хватает материи.
Рассуждая, можно допустить, что распределение масс неоднородно, и в центре имеется сверхмассивное ядро, по отношению к которому массы троек представляют собой малые поправки. Но тогда каждая из них должна взаимодействовать с этим ядром по Небесному Закону обратных квадратов. Но тогда никакой постоянной орбитальной скорости, не равной нулю на периферии, быть не может.
И стало понятно, что определение, связывающее силу лишь со скоростью изменения скорости, непригодно. Ведь оно было выбрано мной только из соображений простоты для исследования воображаемых образов, описывающих мир. А состояние каждого из нас - меня и моих братьев - это не только взаимное расположение, но, по крайней мере, и скорость. Тогда и в теории, где используется определение расстояния на поверхности, это нужно учесть, а значит, сама поверхность должна приобрести особые свойства, которые я назвал анизотропией.
Печально, но в последнее время один из моих братьев ведет себя странно, и другие изыскания, направленные на изучение моего внутреннего мира, говорят мне, что конец его близок. В ослепительной вспышке исчезнет и он сам, и мы с оставшимся братом. Для того, чтобы воплотить открывшиеся мне знания во внешнем мире, я создал язык из символов, которые можно записать с помощью мельчайших частиц, организованных нужным образом, и выбросить эти тексты в пространство. Взрыв подхватит их и донесет туда, где они реализуют свою способность создавать свои подобия, которой я их наделяю, и, когда количество перейдет в качество, возникнет мой слабый отзвук, способный вместить толику вечных истин.
3.
Я шел теперь уже к дому, брел по вяло моросящему дождику и думал о таинственных превратностях судьбы, о предопределениях, о неслучайностях и прочей загадочной чепухе, с которой, так или иначе, сталкивается любой человек. Помню, когда я только-только начал влезать в тему, которой теперь занимаюсь, начал оттого, что случайно встреченная заметка о кривых вращения спиральных галактик поразила меня настолько, что ни о чем другом я уже просто думать не мог, также произошел похожий таинственный эпизод. Также возник какой-то давний бывший студент, встреченный мной в метро, заявивший, что очень ему нравился курс физики, который я читал, когда он был студентом, что купил он тогда даже одну книжку, но не смог ее осилить... И вот теперь он хочет ее мне подарить и - завтра как раз у них встреча курса - он мне ее и привезет. Я поблагодарил, было приятно. И как же я обалдел, когда книжкой, привезенной им на следующий день, был сборник основополагающих статей по нужной мне тематике! Как тут не поверить в судьбу...
И вот опять. Теперь уж не фантастика, а просто фантасмагория... Ведь это письмо гражданина Соляриса, доставленное мне неизвестно кем, неизвестно откуда, сочиненное какой-то неизвестной филологиней, - это своеобразная параллель истории нашей науки. Но у нас она развивалась в мире центрального тела и набора маленьких планет и в первую очередь учитывала двухчастичные взаимодействия. А там она протекала в мире системы трех тел. И оказывается, что именно это последнее обстоятельство представляет собой, так сказать, историко-философско-методологическое обоснование того, что только что сделал я, и что нуждается в дальнейшей подробной математической и физической проработке. В нашей истории науки основную роль играет принцип относительности. И в том количественном выражении, которое ему придал Ньютон, определив связь силы и ускорения тела в своем законе динамики, он соответствует равномерному прямолинейному движению. Но ведь если присутствует неустранимая и вездесущая гравитация, никакого равномерного прямолинейного движения не может быть в принципе! Какие же эффекты может предсказать теория, возведенная на базе инерциального движения, которое является именно равномерным и прямолинейным? Очень разнообразные. Порой - невыносимо темные. У нас вот, якобы есть огромное количество избыточной, но совершенно темной материи, так как иначе кривые вращения в рамках подхода классической общей теории относительности не объяснить. А в первоначальной теории Соляриса, наблюдающего, между прочим, тот же самый мир, те же самые кривые, возник огромный недостаток материи в галактиках. Неувязочка.
Что ж тогда - менять закон динамики Ньютона? Ну-у, в общем, да... А на какой? И ведь можно, можно подобрать какую-нибудь подходящую, ниоткуда не следующую формулу так, что получатся наблюдаемые кривые вращения... И никакой темной материи не понадобится. Как у Мильгрема в МОНДе. Но так - не хочется. Можно и подобрать какую-нибудь метрику подходящую - как у Перминова в D&D. Тоже все получится. Но и это - не выход, и это - подгон... Выход нашел Солярис, и он - такой же, как у меня. Пространство нужно считать анизотропным, то есть положить, что гравитация зависит и от скоростей взаимодействующих тел. Тогда уравнение динамики изменится и изменится обоснованно, и в простейшем случае слабой анизотропии все получается, как надо, безо всяких темных фокусов и без волюнтаризма. Такая вот концепция естествознания...
На той стороне Фонтанки Чижик-Пыжик по-прежнему ловил монетки, которые туристы пытались бросить на его пьедестал так, чтобы они не упали в воду. Я, наконец, добрался до оставленной машины, и еще немного посидел в ней, - собираясь с мыслями, разбираясь с мыслями, - не понять... Что все это было?.. Уголок конверта неустранимо торчал из кармана куртки...