|
|
||
АНАСТАСИЯ
Мы дети Бога, Библия твердит.
Но думаем о сем лишь на предсмертном ложе.
"Покорен будь судьбе", - священник говорит,
Но на безвольных кукол тем всё ж не похожи,
Что правом выбора владеем.
И сами мы решаем, что добро, что зло.
Хоть души грешные свои и не лелеем,
Но сохранили Божье правило одно:
За все поступки мы в ответе сами.
Ведь невозможно за грехи платить друзьями.
Наступит Божий суд.
Души весов вдруг вздрогнут чаши.
Быть может, назовут добром деянья наши.
Шёл ноября конец,
Но первый снег недавно выпал.
Теперь же каждый день часами сыпал -
Предвестник холодов, зимы гонец.
Москва ж, столица, город без границ
Сим одеялом снежным укрываться не хотела,
Всё сбрасывала. И на свинцово-серый небосклон глядела
Дестью мильонами усталых хмурых лиц.
Помимо них встречались и другие:
Что ни лицо - то светом всё сияет,
Природы трудную пору приободряет.
То были люди, творящие дела благие,
Ведущие порядочную жизнь и верящие в Бога,
Всегда готовые с улыбкой встретить гостя у порога.
Таких людей, как пить дать, мало.
Я расскажу вам об одной.
Не знаю, что потом с ней стало,
Но начиналось всё как раз перед зимой.
С застенчивой улыбкой смотрит грустно
В окно напротив. Томен её взгляд.
Под потолком вагона светит лампа тускло.
А поезд мчится. Усыпляет стук колёс на ровный лад.
Вот пролетают станции, полны народу.
Метро под вечер жизнею кипит.
Старинный город никогда не спит.
Людьми заполнены голубо-яркие вагоны.
Анастасия, главный наш герой,
Из института поздно едет.
Устала, день был непростой,
Но в скорый отдых всё же верит.
На внешность - милая душа.
ВолСсы русые, глаза зелёны.
Упитанная в меру, не красится она.
Но одиночеством все дни её устлённы.
Замкнулася в себе,
О счастии мечтает,
Но постоянно только лишь страдает.
Душа изранена из-за покорности судьбе..
Остановился поезд, двери отворились.
Уж станция "Отрадное". И дом родной
Неподалёку. Силы появились,
Чтобы наружу выйти и вдохнуть
Ужасный воздух городской.
А после средь деревьев отдохнуть,
Что в парке рядышком с метро растут.
Здесь тишина. Покой здесь и уют.
На ужин птицы любят собираться тут.
Она свернула на аллею,
Что сверху ветками сплетёнными дубов
Закрыта от сквозного ветра. Вея
Средь тесно сросшихся стволов,
Он зарождал звучанье филинов и сов,
Мешая спать пустой аллее.
Четыре колченогие скамейки
Тянулись вдоль дороги, рядышком забор
На три-четыре рейки,
Одетый в снега мокрого убор.
Витает в воздухе прохлада.
И весело щебечут воробьи.
И для спокойствия души ведь большего не надо.
И на устах Настасьи улыбка расцветала,
И мысли становились более легки.
Она любила этот островок природы
Среди домов бетонных, средь машин.
Где звёзды грустно смотрят со столичных выцветших вершин,
И в праздник превращались где любые проявленья непогоды.
Она одна наедине с природой.
Вокруг аллея только, да дюжина дубов.
И всё кругом - то мир из её снов.
И силой наливается душа, и твёрже горной становится породы.
Но вот откуда-то сверну, шагает бойко
Мужчина молодой. Душа уходит в пятки,
И хочется бежать, кричать. Но Ася повела себя довольно стойко -
Осталася недвижна. Хоть не нравится всё ж ей,
Что единение её с природой нарушают, в прятки
Не собирается она ни с кем играть. И хочет выглядеть смелей.
Прижал газету он подмышкой,
Идёт, что флагман в Чёрном море.
И некое презренье в взоре.
Язык же поворачивается его сравнить лишь только с вышкой -
Высок и статен. Гордо поднят
Округлый подбородок. Он к Асиной скамейке подошёл,
И поняла она, что отдых её отнят.
Он рядом сел, но гордо так, как будто бы на трон взошёл.
- Аркадий, - представился внезапно он.
- Я с незнакомыми не тороплюсь начать беседу, -
Анастасия отвечала ему в тон.
- Быть может, вы вас всё ж разрешите пригласить к обеду?
Тогда б узнали лучше мы друг друга.
- Скажите честно, вам нужна подруга
До окончания всех ваших дней,
Или прислуга,
Кому б вы мысли высказать могли и дальше жили б веселей?
- Поверьте, - отвечал Аркадий, - корыстных целей не ищу,
А коли надо, все потери одиночества взыщу.
Я вижу, человек вы интересный...
- Оставьте этот отзыв лестный,
Иначе встретит скула ваша мой кулак прелестный.
Не буду слушать ваши бредни.
Ведь всё равно один из нас уйдёт.
Ведь в планах у меня слыло намедни
Среди природы отдохнуть. Скажите, вас никто не ждёт?
А вы сидите тут ничтожно и разговор пытаетесь вести.
Оставьте, вас прошу, меня, если возможно.
Сквозь пальцы вам меня не обвести.
- Не думал даже, - возмутился
Аркадий, в сторону газету отложил,
И тут же взор его немного потупился.
Он встал. Немного скомкано простился
И по аллее путь свой возновил.
- Постойте, - Аркадия Настасья тормозила, -
Сама не понимаю я своих нападков.
Видно, в душе боялась появленья неприятного осадка.
Вас поняла я и простила.
- Ох, это, право, мило
Довольно с вашей стороны.
Но мне пора. Увы! Увы!
Скажите, встретимся ещё ли мы?
- Возможно, но поймите:
Я не в довольстве от окружнСго мира.
Хотите встретиться? Давайте, но уймите
Свой пыл, ведь с вашей стороны всё это некрасиво.
- Я всё учту, - Аркадий улыбнулся,
Как будто бы тотчас от тяжёлых дум очнулся.
Внезапно в воздухе исчез, оставив лёгкий вьющийся дымок,
Что над дубами начал виться наподобие курсива..
Опять одна.
И снова мысли не помогут жить.
Как всё-таки же жизнь трудна.
Уж поздний вечер. Лениво тёмным облакам по небу плыть.
Она одна
Бредёт по тёмным переулкам,
Не опасаясь грабежей.
Чего бояться пистолетов и ножей,
Когда душа не связана с физичным телом. Втулкам,
Которыми крепится человек к окр?жну миру,
Давно не помешает маслом поливать резьбу,
Чтоб не покрылась ржавчиной. Тяжёлу лиру
Не пронести по жизни человеку одному.
К чему я говорю всё это? Да к тому,
Что мир не связан с Настасией,
Ничем она не закрепилась в нём,
Гуляя в одиночестве и вечером, и днём,
Не в силах вправиться с общественной мессией.
Она зашла к себе в подъезд,
Нырнула в лифт, и он поехал.
Когда же на этаж её приехал,
Настасья вышла. Переезд
Её соседи затевали -
Пол этажа заставлено коробками с посудой.
Отъезд отложен - заболела тётя их простудой,
Но мусор убирать соседи всё-таки не стали.
Лавируя коробок меж, дойдя до двери,
Настасья давит на звонок.
Дверь открывает, вокруг звери
На стенах, разрисованных гуашью. А в углу совок
Какого-то ребёнка. Квартира уж открыта.
Влетела Ася, куртку сбросила и боты.
И - на балкон, смотреть на чёрные корыта,
Ко?ми кажутся дома Москвы.
И где-то там внизу собранье готов
Сжигало чучело. И пахло недожжённым.
Анастасия горько улыбнулась -
Как часто же она мечтала, чтоб однажды не проснулась.
И мир тогда казался б ей до окончанья завершённым..
Прошла неделя монотонно,
А снег растаял, льют дожди.
И в слякоти Москва зловонно
Переживает для неё не лучшие всё ж дни.
Уж сессия всё близится, грядёт усталость.
Анастасия с головой в задания уходит.
Уж больше вечерами по аллеям парка и не бродит.
До Новогодних праздников осталося терпеть всего лишь малость.
Но вот опять из института едет.
Выходит из метро - и понимает,
Что не взяла ключей от дома. И кто знает,
Когда из домочадцев кто домой приедет.
Идёт по улице, вокруг народа много.
Настала ночь, и холод пробирается сквозь куртку,
Мурашками покрылась кожа. И в раскрутку
Повсюду Ася крутиться, лишь согреться бы немного.
Бредёт, укутавшись шарфом по уши
Вдоль бутиков и ресторанов "Суши".
Упёрлась взглядом в землю, и кашлять начинает.
Который круг вокруг района нарезает.
Уткнулась носом вдруг в кого-то,
Чело подняла, смотрит хмуро.
Но слишком много в взоре том бравура,
И заставляет Асю улыбаться что-то.
Пред нею незнакомец статный
Стоит с протянутой рукою
В руке ключи от Асиного дома. Головою
Мужчина в стороны качает головою. Ватный
Ворвался воздух в лёгкие, и трудно даже сделать вздох.
И чует Настасия здесь подвох.
Но незнакомец, хмуро улыбаясь,
В ладонь её ключи вложил,
Похлопал по плечу. И Настасия, утверждаясь,
Что люди добрые на свете есть, вздохнула
С облегченьем. И взор её ожил.
Продолжила свой путь, но до того, как зА угол свернула,
Анастасия обернулась - но незнакомца даже след простыл.
На подоконнике сидит,
И мысли - словно нА мозг грузы.
Кто получает радость от такой обузы?
Уж поздний вечер, но она не спит,
Черты лицА воспоминая человека,
Что накануне её ключи принёс:
Приятное, округлое, без щетины зА пол века.
Он в душу вновь надежду ей привнёс.
Но вот пришли воспоминанья из закрСмов головы.
И понимает - незнакомца раньше видела она.
Он каждый вечер взглядом провожал её из-за угла.
Не вор ли он? Где он достал её ключи?
Уж не украл ли из квартиры? Странно.
Укуталась плотнее в плед и смотрит вниз.
И видит...В улыбке Ася расплывается жеманно.
Внизу Аркадий под дождём стоит,
От ливня сверху прячется под ресторана крыши узенький карниз.
И лампа фонаря над головой его висит
Она немедленно рванулась,
Накинула пальто и вниз летит.
Бежит на улицу, перед дорогой обернулась.
Перебежала. Видит - он на том же месте всё стоит.
- Стоите здесь давно ль? Зачем?
- Я в мыслях не ошибся тем,
Что думал, будто бы забыли
Вы об обещании своём.
- Каком?
- Неделю вот тому назад мы с вами говорили
О встрече новой, мне есть, что вам сказать, -
Аркадий до сих пор не начинал дрожать,
Хоть холод зверский был.
- И что ж? Вы ждёте до сих пор?
- Как видите, - в Анастасии взгляде есть укор.
Она вдруг поняла, что непонятно почему не спАла.
Сюда, как голову сломя, бежала.
Невидный призрак гнал её вперёд.
Она не знала, к чему всё это приведёт.
- Хотите, завтра встретимся опять?
В четыре или в шесть, но лучше будет в пять.
- Давайте, если времени не жаль
Вам тратить на мою печаль.
На том и разошлись.
И Ася к дому повернула.
Едва лишь только на асфальт дороги и шагнула,
Как на неё вдруг что-то прыгнуло, назад она свалилась.
И мимо пара фар, горящих светом, пронеслась.
И в мокро месиво пальто Анастасии превратилось.
Она сердито на того глядит,
Кто спас её от смерти.
И вновь она почувствовала себя в огромной круговертке.
Как тесен мир. Её ведь незнакомец спас опять.
Теперь же рядом сгорбленно стоит,
Осипшим голосом и говорит:
- Что ж, девушка, себя вы, не жалея,
Не цените ту жизнь, что вам дана.
Ах, знали бы, каких же много приложено усилий,
Чтобы она была сохранена.
Вам жить бы, каждый час лелея.
- Кто вы? - Ну, звать меня Василий,
А большего вам не узнать уж никогда
Уж потому, что вместе мы теперь всегда.
Он растворился так внезапно, незаметно,
Пока она не поняла,
Что вновь осталася одна.
Уж устаёт от недомолвок.
И подражателей дуэт
На жизни полотне её рисует ловкий пируэт.
И видятся вокруг три сотни коварных мышеловок.
Анастасия с камнем на душе
С Аркадием на встречу приезжает.
На той же он скамейке сидит и отдыхает.
И нету ни одной души вокруг. Они вдвоём одне.
- В любви хочу я вам признаться.
Вы с первого момента мне голову вскружили.
И мою чашу сладостного счастья до краёв налили.
Аркадий вдруг внезапно начал распинаться.
- Я не случайно к вам тогда подсел.
Вы, как сказал бы Пушкин, гений красоты.
Вы - настоящий образец прекраснейшей мечты.
Вы - та, которой лучший уготован уж удел.
- Но что за чушь несёте вы?! -
Анастасия возмутилась и вскричала.
Ей тут внезапно неудобно стало.
И попыталась б убежать, но ужас душу ей сковал.
Аркадий медленно с скамейке встал
И подошёл. Она была готова
К любому из поступков.
Но он её не удивлял,
Он молча на неё глядел. И снова, снова.
Она была готова для него ряд совершить уступков.
- Ну ладно, говорите честно,
Откуда взяли эти мысли лестны?
- Я не один такой у вас вот почитатель,
И не один преследователь, мечтатель.
Василий! Выходите из-за древа.
Пожалуй, вас захочет повидать знакомая нам дева.
Анастасия обернулась. Из-за дуба
Василий вынырнул, к скамейке подошёл.
Презреннейшим кивком два почитателя её приветствовали друг друга.
И встали вкруг неё, как рыцари за круглый стол.
- Позвольте вам представить. Это ваш хранитель, -
Аркадий говорил.
- А это искуситель, -
Василия изн?три пожирает пыл.
- Он, - утверждает искуситель, - от детства к вам приставлен был,
Чтоб легче вам жилось, одной из тысячи людей.
Чтоб каждый день был намного веселей.
Но был хранитель - вот уж след его простыл.
Кому ж понравится подолгу,
Чтоб дань отдать
Всевышню долгу,
Ходить за кем-то, ублажать.
Простейшую он выбрал функцию - спасать
Тебя от всякого смертельной стачки.
И оставалось же теперь ему таскаться за тобой, как будто бы собачке.
Вот вся история того, кто жизнь тебе спасал.
- Ха-ха, достойны вы похвал, -
Василий громко утверждает
И про Аркадия рассказ свой начинает.
- Он демон в ангела плоти.
Но, как ни странно, ищет счастия для всех.
И в этом следует ему успех:
В спасенье жизни и утверждении её на счАстливом пути.
Но методом каким? Он убивает
Всех, счастия кому желает.
И попадают в Рай они, и он тому подмога.
Он лично нимбы им там в подарок дарит у порога...
Презренью в голосе его уж не было границ.
И друг на друга они взор свой устремили.
Друг друга почитатели на лопатки уложили.
Анастасия убежала из общества сего с ума сошедших лиц.
- А знаешь почему, он счастия тебе не пожелает?
О жизни в мире этом он мечтает.
Умрёшь ты - он исчезнет навсегда,
Так не сумев оставить в мире этом и следа, -
Так говорил Аркадий Асе, провожая
Её до дома уж который день.
Ведь после драки той Настасью
Защищать ему не лень.
И каждый день он рядом шёл,
Коварной мыслью удивляя.
- А так ли хорошо всё в том же РАе,
Как говоришь ты, - Ася вдруг спросила.
- Своим вопросом, честно, ты меня внезапно удивила.
Поверь. Намно-о-ого лучше там, чем в том сарае,
В котором горожане все живут.
Домами это называют только тут.
А там прекрасной жизнь покажется тебе.
Нет боли, страха и страданий.
Всю вечность жить в счастливейшей мечте.
Ну-с, хочешь ли отправиться туда? - не любит демон ожиданий..
- Нет, мир этот дорог всем,
Что он ужасен слишком, иль прекрасен.
- Я огорчён уж тем,
Что он тебе не кажется опасен.
Аркадий вынул пистолет,
И пулей разродился ствол,
На Тот Свет Асе выписав билет...
Восход багрянцем укрывал
Спокойны улицы Москвы.
И над Москвой-рекой туман стоял.
Клубясь, он уплывает под мосты.
Но вот на берегу стоит Василий
И в даль глядит. "Каких усилий
Жизнь Настасии стоила ему.
И как смириться с участью девчонки самому?"
Василий мыслями обвит.
К нему подходит безо всяких пышных свит
Аркадий, едко говорит:
- Ну вот. Анастасия умерла.
- Нет, ты её убил.
- Но умереть она была не прочь сама.
И искуситель на Василия глядит
А он и говорит:
- Чего ты ждёшь?
- Ты сам уж знаешь.
И странно, что по поводу всего ведь этого пока и не страдаешь.
Но, говорится как, от судьбины не уйдёшь.
- Ты прав, - Василий встрепенулся
И воровато обернулся.
И воду прыгнул.
И ко дну пошёл.
И так вот он в воде на Свет Тот и ушёл...
Высокий зал, и белы одеянья
Повсюду мельтешат. Но это и не Рай.
Василий увернулся от соек белых стай.
И вдруг увидел стол, где вешали деянья.
Весы висели золотые,
И сыпали на чаши их монеты.
На чашу белую - дела благие.
На чашу чёрную - всё, что противит свету.
По результатам взвешенных условий
Определён был результат.
И грянул марш. Под завывания рапсодий
Судимый был отправлен в Ад.
Но где Настасья, для которой
Он в реку бросился и не исчезнул, утонув.
Василий в одиночестве среди пошёл. Навернув
Который круг по зале, увидел он её, в окр?жении своры
Мужчин в доспехах ангелов, с Аркадием в главе.
У каждого сверкает нимб на голове.
Ведут Анастасию ко столу весов,
Как стая тренированных, послушных псов.
Монеты полились на чаши, заскрипели
Весы, что на цепях висели.
И получилось, что добра побольше и намного.
Но это было мало. И немного
Монет из кошеля на поясе добавил
Злой искуситель по имени Аркадий.
Дверь отворилась, лестница за ней
Наверх несётся. И смелей
Настасья держится, туда заходит.
И на ступеньку встала. Вверх силуэт её уходит
Василий побежал,
На лестницу вскочил
И чуть ли не упал.
За Асей ввысь помчался,
Чуть оступаясь, сквозь облака прорвался.
И балахона за подол её схватил.
И тут растаял он в его руках.
Анастасия растворилась в воздухе внезапно.
Не хватало сил
Чтобы остаться на границе мира с Раем.
Лестница и мир красивый
Исчезли, его оставив одного.
Он начал падать вниз, сквозь облака ныряя.
Разрушенный духовно, несчастливый.
"Не уберёг, её не сохранил, теперь кончина
Из-за Настасьи ждёт меня. Хоть я мужчина,
Но умирать больнее самому".
Он вниз летел. Не только одному
Ему ужасно было так.
Но о других не знал Василий. Злейший враг
Аркадий рядом на ангельских крылах кружил.
Смеясь, Василия потоком воздуха избил.
И до асфальта его тело проводил..
От страшного очнулась сна.
В вагоне Настасия лишь одна.
Остановился поезд, двери отворились.
И Ася вышла из метро, шагает робко.
И по заснеженной земле ползёт позёмка.
Свернула в парк, на ту же всё аллею,
О необычном сне воспоминания лелея.
И усмехнулась горько - вот сидят
Друг напротив друга.
Две мысли её дальнейшего досуга.
Сидят - молчат.
Аркадий слева отдыхает,
И, щурясь под тусклым светом фонарей,
Свежайшую газету аж до дыр глазами пожирает.
Василий справа кормит голубей
С руки. Она прошла чуть дальше
Под хмурым видом ничего не замечая.
Вдруг развернулась резко и, серчая,
Заговорила твёрдо, без малейшей фальши:
- Вы все меня достали, откровенно,
Самой решать мне, где жизнь моя.
Быть может, мне родней семья.
А может: чертог Небесный незабвенный.
Но в случае любом решать представьте мне возможность
Самой подобные вопросы. Велика ли сложность
Дать право выбора. А вы все из корысти,
Всю жизнь мою по полкам разложив,
Всё делали по-своему, решив,
Что лучше будет так уж для моей души.
Но вы не правы. Всякий может ошибиться.
Но вас прошу меня оставить. Я пришла проститься,
Сказать, что вас я отпускаю
Из мира моего. И умоляю:
Не возвращайтесь ни за что и никогда.
Что легче, наконец, жилось бы мне всегда.
Настасья кончила свой монолог.
Обратно развернулась и пошла.
И вдруг услышала хлопок.
И в раздраженье обернулася она.
Аркадия на месте кружатся газеты.
Василия ж старушка заменила,
Чей возраст не исчислят Леты.
Она кормила голубей, но вскоре встала и засеменила
По направленью к старым, сносшимся домам,
Где, может, приходилось жить и вам.
Анастасия поняла,
Что навсегда оставлена она
Наставниками Свыше.
Не нужно ей подобной "крыши".
Теперь сама творить деяния вольна.
Ушла она с аллеи скоро.
На перекрёстке светофора
Ключи достала. В дом нашла.
Впервые здесь она покой нашла..
Вот вся история, которую хотел вам рассказать.
И в вашей вольности теперь мне хвалить иль осуждать.
Но в мире множество таких осталось,
До суицида коим лишь чуть-чуть осталось.
Так будем же молиться за всех тех, кому по жизни в меньшей степени везёт,
Дабы сложить с плечей их тяжкий гнёт..
25.11 - 17.12 2008 год
|