Сивачек Андрей Игоревич : другие произведения.

Свадебный торт с сексуальной горчинкой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это была, пожалуй, самая быстротечная свадьба в истории ресторана "На острове"... На местах новобрачных: Красавец африканец и русская невеста. А вот и "фишка" свадебного стола: торт на огромном подносе. Испеченный по особому рецепту. Красоты неописуемой. Корж к коржу с кремовой начинкой. А украшают всю эту красоту два лебедя: белый и черный. Какой тут намек - прямая аллегория. Молодые и гости едва успели поднять первый бокал, когда администратор обнаружила на кухне мертвыми кулинара и его кота. Расследовать преступление (уже первая экспертиза показала, что жертвы отравлены цианидом) поручено группе старшего следователя Малофеева. Одна версия сменяет другую: и неудавшееся покушение на жениха, и связь кулинара с администратором ресторана, и причастность к отравлению отца невесты, в прошлом сослуживца убитого. Проверяют друга отца невесты, известного в молодости своей любвеобильностью. Может, причиной, грузинские горячие корни? Подозрение падает также на директора детского дома, куда, как выяснилось, при странных обстоятельствах, в трехмесячном возрасте, попал жених. Накануне свадьбы, куда она приглашена посаженной матерью, директор встречалась с кулинаром и передала ему драгоценность: золотую запонку, инкрустированную бриллиантами, с просьбой положить эту вещь под одно из украшений торта. Становится известна следователю и история гибели жен Ротмистра и Вахмистра ( так отец невесты и его грузинский друг называли друг-друга в далекой молодости). Расследование пожара, произошедшего двадцать два года назад, показало, что виновата старая электропроводка, а еще взорвавшийся бензиновый бачок мопеда, оставленного возле домика хозяевами. Так и похоронили друзья жен вместе. Тогда отец невесты и убитый кулинар вместе служили в милиции и пытались сами заняться расследованием... Может быть, мотив убийства здесь? Как было бы просто, умей он преодолевать время и расстояния в поисках людей, чьи мысли, высказанные в слух, хоть на иоту приблизят его к разгадке... Но он, Малофеев, не смеет без разрешения даже заглянуть в чужой дневник... - Как было бы просто, - бормотал он себе под нос, подбирая мелодию к этой нескладушке, но мотив не складывался. Паркер старшего следователя летает по разбросанным на столе исчерканным листкам бумаги, как дирижерская палочка, пытающаяся покорить огромный, но совсем не сыгранный оркестр. - Опять крестики-нолики? - Баландин из-за плеча следователя рассматривает неведомые ему схемы. Для опера все эти буковки, кружочки, полосочки - не более, чем знакомство первоклашки с изложенной на нотном поле симфонией маститого автора. Девиз опера: "ввяжемся - посмотрим". Наверное, поэтому старший следователь частенько называет друга "торопыгой". Малофеев листает огромную, сложившуюся за неделю работы, ведомую только ему одному, партитуру. Годы работы в следствии показали, что в разговоре человек ничего не произносит просто так. Надо только научиться понять: о ком или о чем он говорит. Ведь часто собеседники слышат то, что хотят услышать. На самом деле - речь идет совершенно о другом. Оркестр, руководимый сыщиком, начинал набирать нужный ритм. Но многие инструменты продолжали фальшивить... И вез корабельщик Изольду к любимому. И уже вводил судно под белыми парусами в гавань, когда лгунья, прознавшая о значении цвета парусов, поспешила к Тристану и сказала, что паруса - черные. Этого Тристан не вынес, и душа отошла от его разорвавшегося сердца. Именно умение слушать и слышать помогут раскрыть эту запутанную историю
  Детектив со смешинкой
  
  Андрей Сивачек
  
  СВАДЕБНЫЙ ТОРТ С ГОРЧИНКОЙ
  
  Ленинград, Новосибирск, Котлас, Череповец, Архангельск, Париж, Вельск, Рига, Ташкент, Афганистан, Тапа, Урал, Сибирь, Хабаровский край, Грузия, Москва, Санкт-Петербург... и даже чуток - Австро-Венгерская империя...
  
  20-21 века... и даже чуток - 19-й...
  
  Читайте внимательно, друзья мои, но не пытайтесь найти себя: про вас здесь ни слова...
  
   "Когда очень хочешь сострить, иной раз поневоле приврешь".
   ( Антуан де Сент-Экзюпери. "Маленький принц"))
  
  1.
  
   Санкт-Петербург. Ресторан "На острове". Вечер 20 Июня 2014 года.
  
   Это была, пожалуй, самая быстротечная свадьба в истории ресторана "На острове"...
   На местах новобрачных:
   Красавец африканец. Про белоснежную улыбку этой расы уже столько сказано, что продолжать (а уж, тем более, оспаривать), глупо. Правильные, даже, благородные черты лица. Фигура, которой впору завидовать многим, изнуряющим себя "качалками" и разными химическими "прибамбасами". Светлый, изящный костюм, контрастирующий с кожей жениха, только усиливает торжественность момента ...
   Невеста, конечно же, тоже в белом (эка невидаль!), с лицом (сдались же эти "правильные черты"!). Да просто - красивым лицом, которое ничуть не портят родинка на щеке и чуток (ну самую малость) с горбинкой нос. А ямочка на подбородке придает её внешности то, что французы с придыханием называют: charmant.
   О количестве родителях, присутствующих на этой свадьбе, обычно говорят " не комплект": сторону невесты занял крупный мужчина с рыжей копной неподдающихся никаким ухищрениям даже самых искусных цирюльников волос, голубыми (да нет, присмотреться, с зеленым отливом) глазами, крепкой спортивной фигурой, на столе перед папой кулаки (приложит - мало не покажется).
   "Зашел высокий военный, косая сажень в плечах". Лучше классика пытаться говорить, людей от себя оттолкнуть, так что на этом описание одного из родителей продолжать не стоит.
   Немного о политкорректности. Жених-то не прост. Смуглая (да что тут финтить - черная, как вакса) кожа. Хорошо в Америке: назовут афроамериканцем, и всем приятно. А у нас? Негром нельзя, афрорусский - дико. А вдруг у него второй родитель, ну, который не афро, и не русский вовсе.
   Так что, самое время познакомиться с единственной представительницей со стороны родителей жениха. Белокурая (ну, может, и есть в аккуратно собранных в пучок волосах седина, но парикмахер сделал свое дело - закрашена идеально), глаза серые, овал лица привлекательный. Явно, в молодости многих и на добрые дела, и на пошлые мыслишки подтолкнула. Умение держать себя независимо и вместе с тем как-то торжественно выдают причастность к сфере культуры, а, может, в педагогических диспутах не новичок. Чуть вздернутый нос, отчего ноздри, кажется, всегда к чему-то принюхиваются, улыбка немного грустная, настороженная: словно прямо сейчас ждет какого-то не то чуда, не то подвоха. Чревоугодие, судя по фигуре, явно не её конек, хотя тут и конституция не последнюю роль играет.
   Взгляд мамы жениха, блуждая, останавливается и тут же отрывается от еще одной заметной за свадебным столом фигуры. Прямо рядом с отцом невесты, слегка постукивая тщательно ухоженными пальцами по столу, мужчина, о каких в "курилках" да и в застолье часто говорят: " бабам нравится", и так же нередко - " на любителя". Темные волосы с сединой на висках, миндалевидные глаза, самый чуток с горбинкой нос. По сравнению с отцом невесты, не богатырь, конечно, но и не мальчик-одуванчик. А вот ямочка на подбородке: впору невесте к нему в дочки записываться.
  
   Стол сервирован полностью, но среди официантов легкая суета. В такие моменты, всем известно, за столом всё как-то нервно стихает.
   Лишь белые шелковые перчатки пианиста скользят по клавишам. Как он в темном уголке сцены умудряется разглядеть ноты? А, может, не нужны ему эти разлинованные бумажки?
  Может, из тех, кого музыканты-неудачники с завистью называю - "слухач"?
   "Фуги Баха" - пожалуйста! "Мурку" - что ж, получите и её! "Частушки спеть желаете" - конечно, подыграю, только не выкрикивайте так, лучше на купюре пожелание запишите!"
   Вам же не нужен гений любимого мною Вагнера. Вам не понять страдания Изольды, силу духа Тристана. Вам не дано прикоснуться к божественной мистике, которая для меня не просто музыка - путеводная звезда...
   И рос Тристан сильным, но мачеха его невзлюбила, и, опасаясь за жизнь питомца, Гувернал увез его в Галлию, ко двору короля Фарамона...
  
  2.
  
   Вельс, Архангельск, Ленинград. 1960 - 1986
  
  Так верен лишь одному и не самому-то приятному напитку не был, пожалуй, ни один студент СССР.
   Уж сколько северных девчонок и мальчишек, покидая насиженные места своего зачатия, появления на свет, холодные большую часть года школы и снежные горки, которые помнят сотни и тысячи обмороженных носов и ушей, вынырнуло в качестве студентов в многочисленных университетах, институтах, академиях, или, на худой конец - училищах Ленинграда. Не зря этот прекрасный город над вольной Невой к своим многочисленным титулам еще один получил - северная столица студенчества.
   Вася Ефремов - тому не исключение, скорее, подтверждение.
   Сам из "трескоедов" - давно уж так жителей Архангельской области прозвали. Так кличка и прилипла. Хотя в 70-е годы рыбы этой с белой полоской вдоль тушки, днем с огнем не сыскать было. Даже слова конферансье заезжего цитировали: " А на архангельских прилавках - только простипома, ну, и хек с ней...".
   Родился Вася в маленькой деревеньке. А уже через месяц один остался (а, может, через два), родители погибли (а, может, умерли, или просто надоел он, и в детдом сдали).
   Новые родители, которые привезли его в маленький городок Вельск, немногословные и не особо общительные с соседями и с Васей, об этой истории не распространялись. Лишь поведали, что жили бездетными до сорока с хвостиком, а потом, когда взяли крошку трехмесячного из детского дома, чудо свершилось. Причем, не одно. Чуть ли не сразу - первая беременность приемной мамы и рождение девочки, а следом - погодок мальчик.
   Так что, к приемышу родители чуть ли не как к волшебнику отнеслись, и рос он полноценным членом семьи.
   В пять лет, проходя мимо маленькой музыкальной школы, услышал звуки фортепиано и, заглянув в окошко, впервые увидел этот инструмент с таким красивыми черными и белами костяшками. А уже через год сам, не промолвив родителям ни слова (ну, не принято было в семье лишнее болтать), пришел в эту же школу, чтоб поступить на подготовительное отделение. Побродил по коридорам, заполненным суетой, наряженными знакомыми и вовсе не знакомыми девочками и мальчиками, которых сопровождали такие же свеженькие родители. Потоптался у разных дверей и заглянул в ту, что с такими красивыми костяшками.
   - А так можешь повторить? - преподаватель отстучал ритм.
   Вася повторил.
  - А так?
   Ритм ускорился.
  - А так?
   Преподаватель стучал в ладоши в таком бешенном темпе, на который умелый чечеточник переходит только, чтоб сорвать финальные аплодисменты разогретого зала.
   Вася выдержал паузу и повторил удар в удар.
   - У этого мальчика абсолютное чувство ритма,- некрасивая дама, сидящая рядом с преподавателем, с интересом глядела на мальчика.
   Потом он мычал какой-то красивый набор звуков вместе с этой некрасивой дамой.
   А потом, когда ему разрешили прикоснуться к клавишам (так их назвал преподаватель), и велели попробовать постучать по ним, как это делал учитель и в той же последовательности, он услышал, что у него еще что-то там абсолютное.
   - Приходи. Обязательно. С кем-нибудь из родителей.
   Так (он был уверен в этом позже, став студентом Архангельского музыкального училища), началась блестящая музыкальная карьера Василия Ефремова.
   А потом к абсолютному слуху добавилось особое обоняние.
   - Вы просто не понимаете этот терпких запах утренних трав, вам не дано ощутить этот невероятный вкус, - убеждал он выпускников музыкальной школы, поднимая бокал над свидетельством об отличном ее окончании.
   - Стаканчик "Вермута" карьере не повредит: Мусоргский на портрете вон с каким красным носом, в могучей кучке не все трезвенники, Чайковский, тот вообще педиком был, убеждал себя Вася на застольях в училище.
   Бутылочка-другая вина - только на пользу, все с теми же железными аргументами встречал Вася Вермут (кличка уже прилипла намертво) вечера в общаге института культуры, куда его поселила комендант Вера Матвеевна ( тоже, кстати, из "трескоедок" и бывшая студентка культурного института. " Ну, не всем же в библиотеку").
  
  ******************************************
   А вот и "фишка" свадебного стола: торт на огромном подносе. Красоты неописуемой. Корж к коржу с кремовой начинкой. А украшают всю эту красоту два лебедя: белый и черный. Какой тут намек - прямая аллегория.
  
  3.
  
   Санкт-Петербург. Василеостровское РУВД. Вечер 20 июня 2014 года.
  - Чертовы пончики. На машинном масле, что ли жарят?
   Старший следователь Малофеев мучился жутчайшей изжогой. И угораздила же перед самым ночным дежурством забежать в пончиковую у метро. Сколько раз зарекался стороной обходить.
  - Ничего, сейчас заскочу к Сереге, он парень предусмотрительный, на такие случаи всегда соду под рукой держит.
  - И молчать там,- обратился к гадостным пончикам, терзающим изнутри,- никаких "ренни" и прочих рекламных штучек. Сказано, Серегина сода.
   Вот ведь, вспомни, Серёга уже в дверях:
  - Не изволите ли в ресторан компанию составить, Николай Леонидович?
  - Одурел. На ночь глядя? У меня и без твоих кабаков внутри сплошные ёжики. А он ещё про еду. С какой стати и (позволь полюбопытствовать) - на какие шиши, откушать решили?- проворчал Малофеев, глядя на лоснящиеся щеки коллеги.
  Сергей Баландин, или попросту, Баламут, друг Малофеева и по совместительству опер отдела.
   "Сыскарь от бога", так отзываются о нем коллеги. Правда, более опытный Малофеев, все-таки на десять лет постарше и в следствии на пару собак побольше съел, частенько дает Сереге оценку "торопыга".
   В отличие от Малофеева, сухенького и, глядя правде в глаза, низкорослого ( "дрищ" - так он сам частенько с досадой называл себя за глаза присутствующих), Баландин - крупный и веселый малый. Малофеев за каждое дело берется скрупулезно , как он сам с гордостью говорил себе (конечно же, только себе): "изучив с суворовской педантичностью весь театр военных действий", Баламут действует будто вслепую ( ввяжемся- разберемся).
   Вот и на этот раз опер с нетерпением сучил ногами, потирал свои огромные ладоши.
  - Если бы не внушительные масштабы, ну вылитая муха на стекле егозит,- всплыло в голове страдающего следователя.
   И ведь уже успел вызвать экспертов, поджидающих у кабинета.
  - Опять наперед батьки в пекло, - с досадой и даже (что тут самому себе врать) ревностью подумал следователь.
  А Баламут уже расписывал рекогносцировку.
  Так ведь и брякнул:
  - слушай, Леонидыч, рекогносцировку.
   - Стратег, хренов...
  - Насчёт поесть, это уж, как фишка выпадет, а вот двое в ресторане покушали не просто до ежиков, а до жмуриков. Причём, слушай сюда, оба работники этого кабачка. Ну... как работники: один из них - кот.
  - ?
  
  Мучившая ещё минуту назад железная хватка изжоги отпускала. То ли жмурики перевесили ежиков, а скорее житейское: работа лечит.
  
  Санкт-Петербург. Ресторан "На острове" этот же вечер.
  
  " До нашей свадьбы Золотой осталось 18250 дней. Ура!",
  "Супруга свыше нам дана, замена счастию она!",
  - И вопрос к безвременно ушедшему, - Баламут не был бы Баламутом, если б и здесь не внес вклад в свадебное творчество, переложив на свой манер настенный лозунг "Вечная слава безвременно женившемуся!".
  - Вот ведь, везде свои пять копеек вложить надо.
   Призывы, жить, дружить, рожать и не страдать украшали стены небольшого ресторанчика. За толком еще не тронутым столом уныло и настороженно сидели гости свадьбы, которые еще и "Горько" по-хорошему крикнуть не успели.
  - Человек тридцать, - оценил навскидку количество грустно опущенных голов опер.
  - А вы подсчитайте, запишите, внесите в протокол,- Малофеев обратился к сопровождающей его группе сотрудников.
   Старший следователь уже седлал своего конька. Работа началась.
   Тут уж вперед не рвись, жди команду старшего.
   Эксперт Саша ( фамилию Малофеев не припомнил, всего месяца два паренек в отделе) расчехляет цифровой Nikon. Лицо напряженное, трупов-то еще не снимал.
   Его коллега и наставник, Наталья Яковлевна Широкая, в противовес фамилии, хрупкая маленькая женщина, возраст сразу и не определишь (тут и поговорка про маленькую собачку, которая до старости щенок, и молодежные в обтяжку джинсы вклад вносят), открывает кофр с разной разностью известных, пожалуй, только ей милицейских штучек.
   Баландин, как и повелось, с нетерпением топчется.
   У дверей в зал местный участковый.
   Кухню охраняет неизвестный Малофееву сержант.
   В холле - наряд из двух полицейских.
   Запыхавшись, влетел еще один оперативник, лейтенант Володя Гагарский. Вызвали из дома ( А ведь победа в виртуальных танках была уже в кармане).
   Володя - технический мозг группы. Так его старший следователь называет за привязанность к современной технике и хорошее знание всех уголков и загогулин интернета. Собственная привычка: по-старинке, тщательно работать в архивах, это, конечно же, хорошо и правильно. Но лейтенант не раз удивлял следователя. Он - в архив, дело полистать, а Володя уже в коридоре докладывает, что и как.
   Старший следователь оглядел команду. Его команду.
   Вот и пригодилось, не по рангу произнесенное опером - " рекогносцировка".
  
  
   *********************************
  
  - Кто обнаружил труп? - следователь осмотрел немногочисленный персонал ресторана.
   - Так себе командочка, не больше, чем сейчас у меня...
   В холле переминались с ноги на ногу человек семь (ну, а если для протокола, восемь ) работников заведения. Администратор, повара, бармен, охранник, музыкант. Конечно же, уборщица ( Попробуйте, без этого самого ценного кадра)... " Натопчут, напроливают, напросыпают, наблюют... А убирать за ними Пушкин будет?"
   - Я обнаружила, - огненно-рыжая головка администратора Аллы Васильевны вскинулась навстречу такому обыденному для протоколов (но каверзному для опрашиваемых), вопросу. Дескать, " Вот рубите мне голову, но я".
   - При каких обстоятельствах?
   - Зашла сверить список заказов на предстоящие дни... калькуляцию там...
   - Ага, калькулируют они... сра-мо-та, - Это уже тот самый "ценный кадр" бормочет себе под нос. Уж она-то знает, какие сверки проходят в "кулинарной" за плотно прикрытыми дверями, (не раз пыталась в замочную скважину подсмотреть). Какое там, ключ всегда с той стороны вставлен. Но боженька слухом пока не обидел...
   - Вы что-то сказать хотели? - старший следователь тоже глухотой не страдает.
   - Нет-нет, я так... - баба Нюра ( заметили, уборщицы всегда или "тетя" или "баба". Вспомните, хотя бы, отчество и фамилию уборщиц своей конторы) притихла.
   - Посторонние в помещение заходили?- это уже охраннику.
   - Никак нет, присутствие посторонних лиц отсутствовало.
   - О, как, из военных? Не иначе, из старшин, - Малофеев глянул на вытянутого "во фрунт" служивого. К нему вопросов больше нет: мышь не проскользнет.
   - "Скорую", полицию, кто вызывал?
   - Я и вызывала, - и снова вскинутая рыжая "химия". Вот вам моя, правда-матка. Запытайте, а от слов своих не откажусь.
   - Кто еще видел его перед смертью: за пол часа до обнаружения трупа, может, и ближе?
   Топтание продолжилось...
   - О, монитор! - Аккуратно разбиты на квадратики кадры: вот у столов в зале его команда: ждут, ничего не трогают. Даже Серега руки не распускает. А вот и он сам в фойе с ресторанной обслугой.
   Помахал себе рукой.
   - Это же удача, видеокамер аж пять штук! Тут, как сказал бы Балабол: " Дело, проще, чем утюг починить".
   - Записи свадебного вечера, как просмотреть можно?
   - Записи отсутствуют, товарищ...- бравый охранник замялся, не зная, чина товарища,- у нас только...
   - Онлайн у нас, - победно оглядела всех, приунывшая было от невозможности сказать всё, что думает, баба Нюра. И еще раз произнесла: "Он-ла-Й-н"... Дескать, съели, думали, я совсем дура!
   - Ладно, никому не расходиться, входную дверь - на ключ...
  
   - Товарищ следователь, извините, может, не во время, - в фойе вышли молодожены,- у меня сумочка пропала. На стуле лежала.
   - Час от часа не легче, еще и кража. Веселая свадьба...
  
  
   ****************************************
  
   - Бедный Шурик, бледный Шурик, что с тобой?
   Огромная ладонь опера легла на плечо дрогнувшего эксперта.
   Кнопки фотоаппарата путаются в пальцах практиканта.
   На полу лицом вверх лежит среднего телосложения мужчина в белой поварской курточке, расстегнутой и надетой поверх какой-то блеклой футболочки. Ноги в черных джинсах и комнатных тапочках подтянуты к животу, словно зародыш, вышедший из материнского чрева, еще не решил, а не остаться ли и дальше в этой привычной за долгие месяцы позе. Кулаки сжаты.
   - Тает в руках, а не во рту.
   Саша сразу и не понял, что эту переделочку рекламного слогана Баландин обратил к руке кулинара, сжимающей расплывающуюся плитку шоколада.
   Не обратил, потому что (честно говоря ), бросил на тело человека лишь беглый взгляд. Сейчас он чуть не со слезами смотрел на огромного кота в двух шагах от мертвого человека. Признаться даже себе стыдно, но мальчишка-эксперт, глядя на несчастное животное (пушистый, вытянутый в струнку хвост, лапы, повторяющие позу того, кто умер с ним в одной кухне, стеклянные огромные глаза, словно на тебя смотрят, куда не встань), испытывал жалость, несравнимую с чувствами к мертвому кулинару. Рядом с котом миска, заполненная до верху какими-то мясными шариками, вроде, фрикадельками.
   Широкая, уже достав свои экспертные причендалы, терпеливо ждала, когда подопечный завершит дело.
   А вот Баландин таким ангельским терпением не обладал. Первым делом подошел к телу человека, склонился, принюхался. Правда, руки не распускал, спрятал за спину. То, что это отравление - сомнения ноль. Ну не задушили же человека, а вслед кота, как свидетеля.
   - Миндалем не пахнет. Значит, не цианистый калий, - произнес авторитетно. И направился обнюхивать кота. Надо же версию подкрепить.
   - Отойди ты, ради бога, - старшему следователю ничего не оставалось, как перейди на ор. Не останови Баламута, не только следы затопчет, но и вскрытием трупов займется. Благо, ножей навалом.
   И уже поспокойнее, когда понял, что шуганул не в меру активного опера:
   - Детективов начинался? Кто тебе сказал, что цианистый калий непременно миндалем пахнет? Ты его в руках держал? Может, пил? Было у меня дело с отравлением цианидом. Запашок какой-то есть, но каждый по-своему воспринимает.
   Отогнанный от трупов Баламут, уже было приготовился к спору. Но, проследив за Широкой, которая согласно кивнула на слова руководителя группы, затих. Во-первых, двое на одного - не честно, во-вторых, Наталья Яковлевна - эксперт авторитетный.
   Сам не заметил, что в подтверждение аргументов загнул на руке два пальца. Больше загибать не стал. Оставил руки в покое.
  
  ********************
   Итак. Малофеев складывал протокол осмотра в портфель:
   - Теперь надо знать как можно больше о жертве.
   - Зовут Барсик,- начал было Баландин, но тут же затих под взглядом старшего следователя.
   А другой опер, Володя, уже докладывал, изредка заглядывая в ноутбук.
   Николай Васильевич Гладышев. Родился в городе Череповец, Вологодской области в 1970 году. Там же окончил торгово-кулинарное училище. Службы в армии 1989-1991, Рижское высшее военное краснознаменное командное училище, повар. С июня 1991 по август 1993 сержант ППС УВД Ленинского района. С ноября 1993 года повар-кондитер ресторана "Любава".
   С января 1996 года безработный. С сентября 1998 года и по настоящее время: охранник, повар, повар-кондитер этого ресторана. Жены, детей нет. Всё.
  
  
  4.
  
  Череповец. Рига. Ленинград. 3 мая 1989- 20 июня 1991
  
  
  
  Таких жизненных кульбитов всего за пару дней у дембелей советской армии, пожалуй, еще не бывало.
  У призывника Николая Гладышева частенько все случалось, как говаривала его бабушка, шиворот-навыворот. Виной тому его талант вечно куда-то вляпаться. Как тут не вспомнить бабушкино " шило в жопе" Но частенько, к удаче Коли, складывалось по пословице "не было бы счастья, да несчастье помогло"
  Так и служба началась. В распределительном пункте военкомата, куда их привели стриженных и разношерстно одетых, нашел компанию таких же " с шилом". Сиганули через забор, водку нашли и пили ночь на стадионе.
   А на утро, когда приплелись назад, вновь зашли на сборный пункт, пристроившись к очередной команде новобранцев, выяснилось, что его искали, и команда его уже отправлена на Новую Землю. Коля посетовал на крепкий сон, дескать, не слышал голос, разыскивающий его по "матюгальнику", и с чистой совестью отправился с новой командой в Прибалтику, вместо того чтоб колупать киркой вечную мерзлоту.
   На службе тоже все складывалось удачно. Спросили на первом построении: " кто в повара?", первым шаг вперед сделал. А как иначе: торгово-кулинарное за плечами...
  И на Рижской гарнизонной губе довелось побывать.
   - Наша гауптвахта - это вам не титька мамкина. Это её вы могли кусать и безобразия всякие там... А здесь вам, не то что там... Мы укусим, не то что без титек, а вообще ...останетесь..., - так приветствовал их на разводе начальник сего исправительного ("для всяких там") заведения капитан Рынкевич.
  Старинная тюрьма. Рассказывали, что Надежда Константиновна Крупская там томилась. Но не перевоспитала ее тюрьма, а только подтолкнула к мировому пролетариату и сблизила с вождем всех угнетенных.
   Один сокамерник даже анекдот рассказал.
   Приходит к Леониду Ильичу Брежневу ( это который до 1982 года главным марксисто-ленинцем был и целоваться любил) Надежда Константиновна Крупская.
   - Знаете меня? Я жена вождя мирового пролетариата, Надежда Константиновна Крупская.
   А Брежнев ей:
   - Ну, кто не знает старика Крупского.
   Смешно было, но особо не похохочешь. В то время на губе моряки главными были. Они, когда сюда за свои провинности попадали, на солдатах зло срывали. Ведь солдаты в сапогах, да еще и на год меньше служат. Чуть что не так, заставят говно руками из толчка выгребать.
   Ну и тут раздолбаю-поваренку повезло: один из матросов-губарей, чуть не самый авторитетный, земляком оказался. А земляк в армии - брат.
  
   Проводы из части прошли бурно. Пили на рижском вокзале и бальзам их диковинный, и водку родную... так, что под утро проснулся вместо ленинградского поезда на таллинском. В билетах-то тогда фамилии не писали, проводники солдатиков уважали. А собутыльники с "Легким паром" особо не смотрели. Вышел в Эстонии, в городе Тапа.
   Заревел? Да ничуть. Исправил в воинском билетном требовании, от руки писаном, "Рига" на "Тапа" ( Попробуйте. Легко). Взял в кассе новый бесплатный билет и в путь.
   Правда, до этого еще на привокзальной площади на военный патруль наскочил.
   Другого бы - в комендатуру, а дембель сухим вышел. Сержант в патруле опять таки земляком оказался, даже друг против друга в межшкольных баскетбольных турнирах бились. Но это на площадке соперники, а тут - братья.
   За Витебским вокзалом снова патруль. Но уже милицейский. Разговорились. Так и стал младшим сержантом ППС,
  
  5.
  
   Санк-Петербург. Ресторан " На острове". 20 июня 2014 года. Поздно.
  
   Владения кулинара - небольшая кухонька. Баландин прикинул, квадратов пятнадцать, но промолчал.
   Знал реакцию старшего группы:
   - Замерь точно и в протокол.
   - Замучаешься здесь потом линейку искать.
   От основной кухни отделяет небольшое окошко. Тщательно завешано. То ли не хотел убиенный утаить свои секреты кулинарные ( вот я ноу хау, а вам не обязательно), а ,может, было, что скрывать.
  
   Тщательный осмотр рабочего места кулинара принес не так уж много.
   Различная утварь, порошки, бутылочки, тюбики...
   Тот, кому доводилось колдовать на кухне, знает, сколько всякой всячины понадобится на входе и сколько отходов остается на выходе.
   Старший следователь, подобно регулировщику запруженного уличного движения, производил развод всего этого разнохламия.
   - В сторону... Оставь пока... На экспертизу...
   Широкая , надев резиновые перчатки ( а кому на экспертизе нужны отпечатки самого эксперта?), привыкшая за долгие годы совместной работы к стилю Малофеева, без лишних слов и телодвижений выполняла команды руководителя группы.
   - Опа! Презерватив! Типа хондом,
   Ну как же, осмотр без Баламута? Он, конечно же, тут как тут. Колупается найденной здесь же ручкой от швабры в корзине с отходами.
   - Распечатанный... в обертке от шоколада. Ох, было здесь дело. Не на всякий случай же из упаковочки вынули. Леонидыч, слушай сюда, анекдот...
   Остановить Баландина на стадии анекдотного повествования - хлопотно. Да и бесполезно. Он, как тот царь из сказки: будет пеньку или горшочку рассказывать, пока не выговорится.
   - Собирается мужичок на банкет. Зубы почистил, побрился. А потом передок свой с шампунем споласкивает: "на всякий случай". Подумал, подумал и попу сполоснул. "Случаи-то разные бывают"...
   Широкая отвернулась. То ли смех скрывает, то ли от стеснения.
   Старшему следователю что-то не смешно:
   - Презерватив на экспертизу... И кошачью миску не забудьте, Наталья Яковлевна. Да, и шоколад...
  
  ---------------------------
  Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 21 июня 2014 года. Утро.
  
   -Здорово, шеф.
   Баландин влетел в кабинет старшего следователя. Плюхнулся всеми своими полутора центнерами на стул, жалобно скрипнувший под такой непосильной тяжестью .
   - Шефом назвал. Сияет, как бляха солдатская на параде,- следователь изучил друга от и до.-
   Значит, что-то нарыл. Малофеев насторожился, глядя на Сергея из своего высоченного, поднятого до предела дерматинового кресла ( "надо же чем-то ростик свой компенсировать").
   - Всё, Коля, пазл сложился. Мне этот папаша невестин сразу не понравился.
  - Да объясни ты толком, - ...
  - Объясняю для непонятливых.
  Баламут не удосужился даже насладиться победой.
  - Помнишь, кто убиенный?
  И не дав Малофееву ответить, продолжал тараторить, как школьница на переменке
  - Правильно, в прошлом сержант ППС. А папаша?
   Папаша наш был его непосредственным начальником.
  - Ну, папаша, предположим не наш, а невесты-
  Малофеев попытался успокоить разгоряченного опера. Но в личное дело его заглянуть не помешает.
  - Конечно, заглянем. Но думаю, надо брать и колоть. Помнишь, что администратор Аллочка вчера сказала? Заходил он к поваренку убиенному и минут пятнадцать там был.
   Времени выше крыши, чтобы отравить, а потом преспокойненько к гостям вернуться.
  Так что, колоть пока тепленький.
  - Остапа несло, - только и оставалось вздохнуть следователю.
   Баламута, когда он на всем скаку, остановить не просто.
   - Давай, успокоимся, мой юный друг. Позови лучше Володю, пусть в личном деле папы этого пороется.
  
  --------------------------------------------------
  6.
  
  Новосибирск. Афганистан. Ленинград. 1961 - 1982 годы.
   Такого желания служить в армии не было, пожалуй, ни у одного новосибирского мальчишки с улицы Серебренниковской.
   Родя Тимофеев - коренной сибиряк. Нет, конечно, не из тех, кто белке в глаз с трехсот шагов... и сразу в Обскую прорубь. Но шишковать приходилось, а потом орешки кедровые хрумкать ... Хохляцкие семечки, кто спорит, нервы успокаивают и размеренность в беседу на лавочке вносят. Но против сибирских орешков кедровых им не потянуть.
   Вот так однажды не потянул Родька, лет десять ему тогда было, против шпанят местных, которые, по их же выражению, "шишку на улице держали". Родя мальчик крепкий, упитанный. Возьмет, бывало папка его на руки:
   - Ух, ты, "чалдон" мой здоровенный!."
   Потом уже узнал Родя, что вовсе не ругал его отец, а к коренным сибирякам приписал.
   А тут этому здоровенному две "сопли" какие-то наваляли. Еще и карманы вывернули, мелочевку, которую на киношку скопил, себе на "Приму" взяли.
   Папка, работяга с "СибСельМаша", глянул:
   - Мать честная, курица лесная, синяки, кровища... ( ботинки у спарингпартнеров зимние, крепкие),- и отвел через дорогу, в спортклуб "Динамо", чтобы не только книжки читал и кино смотрел, а еще и смог отбиться от таких любителей халявной "Примы".
   В боксе Родя преуспел быстро: руки крепкие, реакция есть, характер боевой. Но книжки в сарай не снес и про кино не забыл. Отец с мамкой чуть не доглядели ( ну не по душе им, что глаза над книжкой портит - "любуйся потом на сына-очкарика" ), он уже с фонариком, под одеялом про разведчиков и военных читает. И кино в "Маяковском" тоже про военных смотрит. Есть, правда, и еще хорошие фильмы, с Гойко Митичем, где индейцы ковбоям показывают, кто в Америке "шишку держит".
   Но боксерские перчатки тут не при чем, военные пришли в жизнь Родьки раньше, еще во втором классе, когда китайцы захотели просторнее жить. С жадностью читал В "Пионерской правде" ( если кто помнит, самая многотиражная и самая-самая правдивая газета в СССР) про жадных хунвейбинов ( правда, слово это вслух не произносил - папка матюгов не любит) , которые решили захватить Даманский остров.
   И про подвиг младшего сержанта Бабанского, который вступил в неравную схватку и вынес с поля боя тело убитого командира (тут ирония не уместна).
   А когда узнал, что к ним в школу должен приехать этот Герой Советского Союза, переволновался так, что слег с жесточайшей ангиной. И не смог встретится с сержантом.
  - Опять сверху рожки, снизу ножки, посередине Брежнев, - так нелестно отзывался отец о программе "Время", когда видел её, включив их старенький черно-белый "Рекорд", неуклюже стоящий на черных ножках. Рожками, конечно же, была антенна.
  А Родю от новостей не оторвать. 79-год. Советские войска входят в Афганистан. А ему уже восемнадцать. Ну, кто, как не он, Родион Тимофеев, должен придти на помощь этому угнетенному империализмом народу: "чтоб землю Афгана крестьянам отдать..."
  - А вдруг не возьмут?
   Взяли, с лапочками. Он, бредивший армией с детства (вот были и такие... а, может, и сейчас есть?), стал разведчиком отдельной бригады ВДВ.
   - Вряд ли домой вернешься, - переводили пессимисты.
   - Войска дяди Васи, - спорили с ними, те, кто помнили первого советского десантника.
  
  Провинция Кандагар. 7 сентября 1980 года.
  Узкая горная тропа позволяла видеть только спину идущего впереди. Разговоры затихли. ( с затылком особо не поболтаешь, да и усталость накатила). А, в общем-то, разведчики - народ не болтливый. Банальное "находка для шпиона" не при чем. А вот мишенью для затаившегося снайпера запросто можешь стать.
   Лихой налет на вражеский лагерь, битва десятка отчаянных разведчиков против сонма врагов, захват "языков" на каждого по парочке - это в кино.
   Позади десяток километров пути и полдня молчаливого наблюдения за позицией противника. Скоро "дома", где тушенка, макароны и восемь часов сна.
   Волки Шкулева, так "батя", их комполка, называл разведгруппу. Ни командир группы, капитан Шкулев, ни сами разведчики не возражали. "Бате", пойди, возрази, да и лестно, когда не просто подразделение, а именное. Не собаками или шакалами прозвали. Волк - зверь вольный и сильный. И капитан их, хоть и не геркулес, но мужик крепкий, подчиненных в обиду не даст и под пулю с дуру не пошлет. Сейчас он, как повелось, впереди. Сам Родя, сержант, командир отделения, замыкает вышедшую в горы пятерку разведчиков.
   Хлопок взрыва ворвался в ритм размеренного шага. Доли секунды хватило понять - мина. В Ташкентской учебке он не раз знакомился с этой убийцей, осколочной заградительной миной, прозванной "лягушкой". Но лишь с её макетом. Умел даже обезвредить эту вовремя обнаруженную тварь. Но это теория. Встречаться с этой зеленой дрянью ( рассказывали, что наступивший на нее слышит характерный звук, будто квакшу топчешь) не доводилось. Бог миловал. А тут...
   Четверка, идущая впереди лежала на земле.
   Сержант бросился к разведчикам. Шилов - жив, Женька Смоленцев - тоже ни царапинки, Серега - в порядке.
   -Товарищ капитан?
   Шкулев, их Шкулев, предводитель их братства волков, стонал, уткнувшись лицом в траву. В шаге от командира лежали ошметки окровавленного кроссовка.
   - Я в порядке, - капитан приходил в себя.- Ногу чуток зацепила.
   Из этого "чуток" фонтаном хлестала кровь.
   Хорошо, аптечка с собой. В учебке, на санитарных занятиях, клювом не щелкал: жгут, обезболивающий укол... Бинт, стянувший изувеченную стопу, мгновенно стал алым.
   До "дома" километра четыре от силы.
   - Подъем всем! Кончай ночевать! На базу!
   Нещадно полит злющее афганское солнце, ветви чужих кустарников хлещут по лицу (что ты здесь потерял, чужой человек), чужая тропинка предательски грозит скинуть в ущелье огромного, несущегося во весь опор сержанта, взвалившего на плечо своего командира. В руке Родиона окровавленный кроссовок, завернутый в целлофановый пакет. Сержант слышал, что врачи могут пришивать даже руки и ноги...
  
  
   Чудес не бывает. Стопа капитана Шкулева так и осталась не востребованной.
  Но главный среди их волчьего братства жив и идет на поправку ( крови потерял ровно столько, чтобы все закончилось хо-ро-шо)..
   Об этом Родион узнал в госпитале. Тогда, в запале, он и не понял, что маленький "лягушачий" осколочек достал и его (она еще и прыгает, как жаба).
   - Все нормально,- констатировал после операции хирург.
   - Сосудик, конечно, задет. Но все обойдется, - подтвердил лечащий врач.
   Даже "батя" в госпитале навестил, "Красную Звезду" вручил. Орден, "афганцами" ценимый.
   И ждал старшину-десантника Ленинград, школа милиции, патрульно-постовая служба.
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 21 июня 2014 года.
  
   - Да, знаю Колю... Простите,,. Знал... Лет двадцать... Пожалуй побольше...
   Спокойный голос, никакой суетливости, бегающий глаз, лишних жестов. Руки на столе, крепкие, лежат, как влитые, не дрогнут. Родион Тимофеев грустно улыбнулся, вспоминая их первую встречу.
  
  Ленинград. 20 июня 1991 год.
  
  - Товарищ младший сержант, что за видок!-
   Капитан милиции преградил путь потрепанному, в измятой форме, с солдатским ремнем на плече Гладышеву. Строгий взгляд зеленых глаз и крепкая фигура блюстителя порядка не сулили ничего хорошего.
   " Заметут", крутанулось в голове дембеля. Слова не выдавливались. Огромная мгновенная доза адреналина лишь напрочь сжала глотательный рефлекс.
  И вдруг неожиданно даже для себя Коля икнул. Да так громко, с детским писком, что проходящий мимо пассажир его же поезда в страхе присел, выронив чемодан и прикрыв голову руками (что уж там ему почудилось). Двое из подошедших милиционеров заржали. Но не капитан. Тот лишь улыбнулся:
   - Откуда такое чудо в перьях? - смягчился он.
   Уже легче, дембельская интуиция подсказывала, что до пряников, конечно, не дойдет, но и кнута, похоже, не будет.
   Вот только икота не стихала.
   - Из армии, - лишь сумел выдавить он.
   Стакан воды, выпитый на цыпочках ( совет милицейского сержанта), саечка за испуг ( от прапорщика), повтор скороговорки ( так лейтенанта из дежурной части бабушка "завсегда от икоты лечила"), толку не принесли. А вот понять, что ребята здесь очень даже клеевые, помогли.
   Так Коля Гладышев стал младшим сержантом патрульно-постовой службы роты, которую возглавлял капитан Тимофеев.
  Ехать в Череповец вовсе не хотелось. Вроде всего 10 часов, а жизнь другая.
  Не было бы счастья, да несчастье помогло.
  
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 21 июня 2014 года.
  
  - А зашел к нему на кухню просто поговорить, былое вспомнить. После, того, как он со службы уволился, редко встречались. Но, не зря говорят, Питер - город маленький: то в метро столкнем, парочкой слов перекинемся, то по телефону созвонимся, чтоб в кафешке какой-нибудь состыкнуться...
   А тут с дочкой торт свадебный заказывать пришли, по каким-то её рисуночкам, смотрю: Коля.
   - Он, кстати, и, когда служили вместе, нас всех пирожными и тортами баловал. Испечет у себя, в общежитии, и принесет...
  Родион Андреевич, определенно, нравился Малофееву: " ну, какой он отравитель. Такой ко всяким там ядам обращаться не станет. Такими ручищами и так пяток человек рядом положит".
   - Вот и заглянул к нему перед свадьбой. Он, кстати, вспомнил, что наша первая встреча ровно двадцать три года назад произошла. Хотели даже по бокальчику выпить, но дочка за стол позвала.
  
  
  
  7.
  
  Санкт-Петербург. Кабинет начальника Василеостровского РУВД. 22 июня 2014 года. Утро.
  
  В кабинете начальника повисла тишина. Полковник Волков много слышал от своего заместителя подполковника Наврузбекова, не в меру рьяного и знающего (ну абсолютно всё и по любому поводу), но этот его спич, превзошел все ожидания.
  
   - Вспомните, жених-то чернокожий. Родни не знаем. А может, тут корни его замешаны. А может, он мог возглавить какое-нибудь африканское государство или племя (как там у них), и кому-то это помешало. А может, это именно ему хотели что-нибудь подсыпать (ну... или там подлить)?
   Подполковник сыпал вопросы с бешенной скорость, все больше воодушевляясь.
   А как иначе: сидит группа, которой поручили расследование, и никаких версий. А он, подполковник (без пяти минут полковник и начальник. А что? Волкову на пенсию пора) на что...
  - В общем, я за версию исламского терроризма. А что, может у него отец из африканского исламского государства (ну... или племени).
   Тишина затягивалась.
   Смеяться? Да нет уж, потерпим.
   - Аяяя, убили негра, - бурчал под нос Баландин.
   Другие, чтоб не расхохотаться: почесывали носы, глаза и с прилежностью школьников черкали в своих блокнотах. Володя Гагарский по привычке прятался за ноутбуком.
   Вот хлопнуть бы сейчас полковнику ладонью по столу и послать заместителя куда подальше (ну... хотя бы проследить, как участковые с жалобами населения работают), засмеяться ему в лицо и сказать, что чушь несет, и чтоб другим мозговой штурм проводить не мешал. Но не таков он, Волков. В отделе безусым лейтенантом начинал. А нынче (прав в чем-то зам.) к заслуженному отдыху дело.
   Хочется еще яблоньку на своей дачке вырастить. Что тут психовать.
   - В общем, так, товарищ майор, - это уже к Малофееву, - рассмотрите и версию товарища подполковника. Жду с результатами".
   И ноль улыбки. Годы службы в органах - это тебе не хухры-мухры, эмоциям не место.
  
  *************************************
   - Версию кошачьей родни рассматривать будем. Какой-то он не простой. Может персидский, к исламизму близок,- наконец-то пришло время для Баламута от души позубоскалить.
   -Знаешь, Серега, почему ты в капитанах засиделся?
   - Поделись, открой тайну.
   - На совещаниях скалишься и под нос себе много бормочешь.
   - Так и на тебе, Леонидыч, что-то лампасов широких не вижу...
   Коридор, куда они вышли из кабинета начальника пуст, и это радует: можно передохнуть от вдохновенных речей Наврузбекова ( " несет ерунду, как в лужу пукает") и поговорить, не взирая на чины и ранги. Не радует только, что и в головах пока пустота: версий толковых, действительно, ноль.
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 22 июня 2014 года.
  
  Цианистый калий. Вердикт экспертов бесповоротен.
  - Говорил же, детективов начитался,- старший следователь без злорадства посмотрел на Сергея.
   Баландин чуток поерзал на стуле. Вот если бы он, опер, оказался прав, и эксперты нашли какую-нибудь курару или, на худой конец, мышьяк... Уж он бы выспался на дружке-всезнайке. А этот сидит себе, бумажки листает.
   - И еще, - Малофеев продолжал изучать акт экспертизы, - в презервативе...
   - А, это который я...
   - Ты,ты обнаружил. Не возбуждайся, слушай. В презервативе, которой ТЫ нашел (ну что друга не порадовать) следы спермы отсутствуют.
   - Распечатанный хондом, присутствует, а потенциальное содержимое отсутствует? Капитошки он, что ли делать собирался и на головы прохожих презики с водой кидать?
  - Серега, сейчас точно в архив пойдешь. Я тебе там дело найду. Веришь?
   Серега притих. Поверил (этот может). Сейчас заерзал Володя Гагарский и даже прошептал:
  - Что там делать? Инет и база данных на что?
  - И ты, Брут...- ( ну не любит старший следователь, когда его перебивают),- помолчите уже., и без вас собьюсь... Шоколад в руке трупа - без химических изменений...
  - А по ГОСТу и по техусловиям сделан?
  - Се-ре-га... В презервативе обнаружены... частички цианистого калия.
   - И у кота цианид?
   Вопрос Баландина повис в воздухе.
   - Ну не Баламут ли? Коту отдельный яд готовили что ли? Как исламскому выкормышу...-
   Малофеев лишь на долю секунды улыбнулся от внезапно пришедшего смешка.
   - "В миске кота обнаружена значительная доза цианистого калия в количестве..." В общем, как пояснила Широкая, на всю кухню, обслугу, руководство ресторана хватило бы и еще на пол Университетской набережной останется.
   - Впору версию Наврузбекова о терроризме на вооружение брать,- разбитное настроение Баландина улетучилось.- С котом ясно, а повару-то в желудок как отрава попала? Не из миски же он кошачьей лакомился... А уж презерватив лизнуть изнутри...
   - Вопрос правильный, - старший следователь прибирал акт экспертизы в папку,- что-то мы вчера в ресторане проморгали. Так что я звоню в прокуратуру, чтоб ресторан открыли, Володя в машине ждет, Серега - за экспертами. Да, еще участкового туда...
  - Командовать парадом будет он, - Баландин вновь становился узнаваемым Баламутом.
  - Володя, стой! - Малофеев задержал, уже было выплывший из кабинета, "технический мозг", - пробей-ка жениха. Чьего он там роду-племени.
  
  8.
  
  Санкт-Петербург. 23 марта 1992 - май 2012.
  
  
  Это была, пожалуй, самая необычная находка за время работы пятнадцатой Ленинградской больницы...
   Он даже не плакал. Совсем еще крошка. Небрежно завернутый в ватное одеяльце, черный комочек.
   Молоденькая санитарочка нашла его у ворот больницы. Сначала подумала, что чья-то дурная шутка: положил кто-то куколку-негритенка, и вот-вот выскочит из-за угла: "обманули дурачка!".
   Нет, вовсе не шутка: комочек шевелится, смотрит огромными не кукольными глазенками.
   - Он же замерз, - Надя схватила находку, трогает малюсенькое черное тельце,- откройте. Дверь откройте!
  - Похоже, ничего страшного, - дежурный врач осмотрел малыша (месяца полтора, два от силы). - Надя, тебе самой помощь нужна...
   Рукав наскоро накинутого халатика пропитывается алыми разводами.
  - Чем так ладонь зацепила?
   Наряд милиции, вызванный главврачем, ничего определенного не обнаружил. Даже служебную собаку привели. Лихо взяв, свежий еще след, пёс грустно остановился на ближайшем шоссе. ( Ну, и что вы меня сюда вызывали - уехал ваш злодей).
   Надя, с уже перевязанной ладонью, то и дело подбегала к милиционерам. Пыталась что-то рассказать, но слышала лишь то-то близкое к "сами с усами".
   - Город полон общежитий, заселенных африканцами,- милицейское начальство пожимало плечами,- попробуем, поищем, ... но чуда не ждите...
   Чуда не случилось, и малыша, двух месяцев от роду, принял детский дом.
   Фамилию ребенку нашли быстро: Чернов ( а что мудрить). С именем пришлось помозговать. В марте нашли? Вот бы девочка - Марта имя красивое. А чем для мальчика - Марк плох?
   С отчеством помог дворник, бывший секретарь партийной организации:
   - Мы где сейчас? В колыбели революции! Городе Ленина! Так вот и, давайте, в честь дорогого нашего Владимира Ильича наречем "найденыша" Владимировичем!
  Аплодисментов дожидаться и кланяться не стал. Но оглядел всех так, что ясно: контрреволюции старый ленинец не потерпит.
   Так появился в Санкт-петербургском детском доме новый воспитанник, Марк Владимирович Чернов.
   Если считаете, что Детский дом это только счастливое детство, ласка, шоколад - сами идите и детей туда ведите. Для Марика с его шоколадным цветом кожи, конечно же, тоже не всё сахарно складывалось. Но постоять за себя научился.
   В общем, пареньком крепким рос. А еще сдружился с Надей, своей спасительницей, которая первой его брошенное кем-то тельце, согрела. Бывшая санитарочка сама его нашла, пришла работать в Детский дом и стала Надеждой Дмитриевной, музыкальным работником.
   " Кем быть?" - это стихотворение Маяковского с самого детства перекликалось в Марике с "Доктором Айболитом". Но лечить бедных африканских верблюжат он не хотел. Ему просто необходимо было увидеть эти Килиманжары, Занзибары, Лимпопо... А как? Конечно, преодолев моря и горы. Он хотел стать моряком. И сразу, окончив школу, поступил в "мореходку".
   Своих воспитателей не забывал. К Надежде Дмитриевне, которая к этому времени директором стала, заглядывал. Даже дома часто у нее бывал. Там и узнал, что санитаркой в больницу пришла, когда сестра ее после автомобильной аварии там лежала. Правда, и сейчас сестренка не ходит.,
   А, когда пришел в детский дом, поздравить Надежду Дмитриевну с майскими праздниками, встретил в её кабинете молодую учительницу Лену Тимофееву...
  
  Санк-Петербург. 31 декабря 1991 года.
  
  Это,была, пожалуй, самая многолюдная троллейбусная остановка Санкт-Петербурга в уходящем 1991-м...
  
   Грузовичок мотает из стороны в сторону, словно кто-то невидимый перемещает под ним огромный магнит. Резкий визг тормозов, и магнит тащит его на скользкий тротуар. Еще миг, и автомобиль подминает празднично одетых людей, ожидающих троллейбус. Один, два, три...: металл и резина начинают страшный отсчет тех, кому сегодня не доведется поднять бокал с шампанским..
   Толпа, которую секунда за секундой пополняют многочисленные двери "Гостиного Двора", окружает место трагедии.
   - Человек десять под машину попало! - громко констатирует дама, которой к месту страшного месива "посчастливилось" пробиться первой: ведь сейчас её, очевидца аварии, слышат сотни человек. - А, может, двенадцать... нет, больше. Сейчас, подождите , точно скажу...
   Надя, которая буквально на минутку отошла от остановки, пробивается сквозь массу авосек с мандаринами.
   - Там же Вера! Её Вера! Что с ней!
   Только милиция смогла помочь многочисленным машинам "скорой помощи" пробиться к жертвам трагедии. Среди тех, кто помогал вывозить раненых и погибших, был и командир роты ППС Родион Тимофеев.
  
  Санкт-Петербург. Ресторан "На острове". 19 июня 2014 года.
  
  - И случилась на обратном пути страшная жара, и велел Тристан принести ему с Изольдой холодного вина...
  Он сидел у рояля в углу небольшого ресторанного зала, пальцы плыли по клавишам, возрождая шедевр: любимого Вагнера. Вот Тристан обнимает любимую . Сейчас будет тот самый переход, когда к горлу подкатывает комочек... В зал вошла посетительница, направилась к кухне. И долгожданный привычный комочек превратился в удушающий ком. Это была она, его прежняя соседка по общежитию. Кто именно из разбитных двойняшек, не определил, но и при неярком освещении зала из своего темного уголка, музыкант, даже через двадцать лет, узнавал эту с вызовом походку , почти не изменившуюся горделивую стать, серые глаза, , чуть вздернутый нос, отчего ноздри, кажется, всегда к чему-то принюхиваются, улыбку немного грустную, настороженную: словно прямо сейчас ждет какого-то не то чуда, не то подвоха.
  - Она? Жива?
  Уже притаившись за кухонной дверью, он не мог придти в себя, ведь он сам видел, как они погибли...
  - Здравствуйте, уважаемый. Простите, имени отчества вашего не знаю.
  - Просто Николай, - пауза. Кулинар с интересом рассматривает посетительницу.
  - Простите, что сразу к вам. Администратора не застала. Да и, честно говоря, вопрос несколько... я бы сказала, несколько личный.
   Вошедшая говорила короткими фразами, но очень четко выделяла ударные слова в каждом предложении, что подсказывало ее причастность к сфере культуры. А , может, в педагогических диспутах не новичок.
  - Я могила и весь внимание, - кулинар с готовностью слушал даму, стараясь, подражая ей, говорить учтиво и, добавляя бархаток в голос.
  После какого-то шуршания ("в сумочке что-то ищет,- прислушался музыкант,- наверное, плату за таинственную просьбу), что-то передала кулинару.
  - Вы ведь должны приготовить, простите, не знаю, как правильно. Испечь?
  - Да. Испечь. Испечь торт, - голос кулинара набирал бархат,- и смею вас уверить, сударыня, что торт этот превзойдет все ожидания..
  - Эк - распелся. Ну, прямо, лорд из романов Диккенса, - музыкант даже слегка расслабился.
  -Я бы хотела, чтоб эта вещица была запечена в праздничном торте.
   Зашуршал целлофан.
  - Вернее, чтобы этот предмет был положен туда после выпечки.
   И вдруг музыкант услышал, как голос пироженщика, готовый переходить в легкий сексуальный басок, сорвался до писка:
  - Откуда это у вас?
  Неожиданно за спиной хлопнула дверь подсобки.
   Уже вновь притаившись у рояля, он не мог думать о фугах, сонатах, современных хитах.
  - Она жива. Они не погибли? Эти девчонки, которых он так любил, которые когда-то слились в нем в единый таинственный образ Изольды, живы...
  
  
  Санкт-Петербург. Ресторан "На острове". 22 июня 2014 года.
  
  Участковый уже поджидал у входа в ресторан. Мальчишка еще. Младший лейтенант. Не изможденный муторной службой, бытовыми ссорами, окончанием которых чаще всего становится примирение сторон и обвинение "ментов любопытных" ( "а нечего в чистую, любящую семью своими грязными лапами..."), переаттестациями, когда вопросы " на засыпку" строят так, что забудешь, как маму родную зовут...
   Ладно подогнанная новенькая форма. Правда, когда первый раз зашел в своем черном мундире домой, дед, бывший фронтовик, орденоносец, чекист, оглядываться начал в поисках своего боевого "Дегтярева". Где-то он такие мундиры в сороковые встречал по ту сторону фронта.
  - Здравия желаю! Вызывали?- по-юнкерски, залихватски приложил руку к козырьку.
   Фуражка, неосторожно задетая дрогнувшими пальцами, съехала на левое ухо.
  - Домовенок Кузя, - обнажил все свои тридцать два Баландин,- а гусиным шагом слабо?"
   Единственное видное ухо младшего лейтенанта мгновенно стало красным. Губы, которыми он уже минут пятнадцать репетировал это лихое приветствие, дрожали.
   - Еще чуток и заплачет, поговори с ним потом.- старший следователь сам был в шажке от того, чтобы улыбнуться.
   Но работа лечит. И не только от изжоги. Но и от позывов использовать губы не только для допросов и опросов.
   - Серега, Володя... В общем, все в ресторан... Ничего не трогать. Тебе, Баландин, особенно уточняю: ни-че-го... А мы тут с лейтенантом...
   Участковый отходил от прострации. В глаза снова появлялась осмысленность и готовность к службе.
   - Расскажи-ка мне. Кстати, звать-то как?
  - Младший лейтенант Лапиков! - рука участкового снова потянулась к фуражке.
  - Да ладно ты, не рапортуй, - остановил руку, пытаясь отвлечь парня от недавнего смущения.
   ( "придумает же Балабол: с Домовенком из мультика сравнил")
   - Звать-то как?
  - Кузя,- робко шмыгнул веснушчатым носом лейтенантик.
  - Капец разговору.- Малофеев догадывался, что где-то глубоко внутри у него прячется штучка, которую обычно называют чувством юмора. Но так он не ржал ни на комедиях Гайдая, ни, когда его пытались защекотать соседи по комнате в пионерском лагере.
   Хохочущий до слез маленький человечек и полицейский со слезами обиды на глазах - такую картину, пожалуй, не видели еще прохожие на всех Василеостровских линиях, вместе взятых.
  
  ***********************************
  - Да не трогаю я ничего,- опер демонстративно держит руки за спиной, и даже отвернулся
  От Володи, чтобы продемонстрировать свои сжатые между собой огромные ладони.- Смотреть-то не кто не запрещал.
   На столе молодоженов, так и не прибранном, все те же едва наполненные тарелки. В чуть пригубленных бокала шампанское (пузырьков и след остыл). Салат, какие-то мясная и рыбная нарезки. Вот для мух простор. А, может, и для таракашек (какой ресторан без этой живности). Огромный торт. Не тронут. Ан нет: белый лебедь стоит себе, как влитой, а черный на боку, и ямка под ним в бисквите. Может, еще и мышами ресторан разжился? А вчера?
  - Шурик, а ты вчера, случайно тортик этот не фоткал?
  - Нет, Сергей Николаевич. Никто не говорил.
  - Не говорили ему. А инициатива собственная на что.- Баландин продолжал шептать себе под нос нелестные отзывы об отсутствии у некоторых личного рвения, когда внимание привлек портрет, стоящий на столе молодоженов.
   Рамка со стеклом, формат А-4. Явно репродукция с маленькой фотокарточки, скорее всего, снимок был групповой: вон чье-то плечо не убрано. На фотографии девчонка в светлом платье на фоне знакомого силуэта Зимнего дворца. Низ рамки наискось перекрыла черная ленточка. Судя по тому, где стоит фотография - родственница кого-то из "молодых".
   - Володя! Как насчет информации о родственниках?
  - У невесты отец, - начал Гагарский...
  -Знаю, - остановил его Баландин...
   - Мама была, но погибла при пожаре.
   Ноутбук Гагарского всегда наготове.
   Вот только всю ли информацию добудешь в правоохранительных базах и в Интернете.
   Самые страшные тайны во всемирную сеть не выкладывают.
  
  
  9.
  
  Ленинград . 27 июня 1986 г.
  
   Так глупо в лапы насильников выпускницы ленинградского интерната ,пожалуй, ещё не попадали...
  
  Своих родителей Люба не знала.. В детский дом ее шестнадцать лет назад принес дядя то ли по отцовской, то ли по материнской линии. Долг родственный выполнил, и больше она его не видела. Позже уже рассказали, что папа и мама утонули где - то за городом.
   В интернате Люба знаниями особо не блистала, но и дурой не слыла. До умопомрачения с девчонками не дружила, но нормального общения не чуралась. Мальчишки, бывало, на ее стройные ножки косячки покидывали, нет-нет, да и к грудкам, не по возрасту созревшим, ручки подносили. Но у Любашки на этот счет аргумент железный: коленкой под яйца. Одноклассник, одногрупник и местный авторитет, Женька Шульга не раз намекал на секс по дружбе, но на аргумент не нарывался.
  В общем, своими силенками и под Женькиной защитой встретила выпускной Любаша не то, чтоб не целованной, но со всеми основными признаками девственности. А потом было торжественное вручение аттестатов зрелости, обед в детдомовской столовой и катание на теплоходике по питерским каналам. А еще шампанское, в которое Женька, зараза, втихаря подливал что-то более крепкое. Рассчитывал, так ему наверняка что-то от Любы выгорит. Никто и не заметил, как, во время остановки на Васькином острове, Люба исчезла. Не заметила и она, как сошла по трапу, блуждала среди каких-то подворотен, каким-то переулкам, миновала пустырь, вышла к гаражным секциям. И зашла в первую попавшуюся дверь, за которой трое утружденных мужичков доканчивали третью же бутылку водки. Так бы и допили они свою норму, дотравили последний анекдот про мужей и любовников и разошлись оправдываться перед своими благоверными за бесцельно прожитый день. Если бы выпускница интерната, как она потом с горечью вспоминала, не нашла приключения "на свою задницу и прочие до того непорочные дырки".
   Первым навстречу поднялся усатый дядька лет за сорок. Смотри, парни, какая Наташа Ростова после бала.
   А потом её по-хозяйски разложили на истрепанном диване. Ещё с детского дома Люба усвоила простую истину: крик - не помощник. Сколько раз видела, как старшаки насиловали девчонок, а от их ора только в раж входили и норовили вгонять свои возбужденные пиписьки поглубже, чтоб больнее жертве было. А куда уж её "аргумент" против трёх пьяных мужиков, когда коленки железными пальцами сжаты и раздвигают их все шире. Молча смотрела, как отлетело на капот ржавой машины голубенькое выпускное платье, как задирают под подбородок новый шелковый лифчик.
   -Вот и умничка,- просопел усатый,- а то я уж думал, придётся тебе в рот трусики запихивать вместо кляпа. А так, Коля тебе ротик чем-нибудь более подходящим для нашей встречи займёт.
   Тот, которого Колей назвал, рябой с огромной лысиной, хохотнул и принялся расстегивать ширину. А усатый уже стягивает с Любы трусики, нюхает и пьяно похрюкивает, изображая неимоверное удовольствие.
  - Степка, хочешь щец,- продекламировал, как Любина учительница русского, когда учила выделять глухие согласные. Повернулся к самому молодому из компании,- тут и держать не надо, смотри, какая спокойная.
  - Ты же брыкаться не будешь? - этот почти утвердительный вопрос уже Любе.
  Люба молчит, почему-то даже зареветь не получается.
   Того, которого хохмач назвал Степкой, долго уговаривать не пришлось. Моложе своих собутыльников, он тут же залез на неожиданно подвернувшуюся и такую аппетитную девчонку, широко раздвинув ещё дрожащие ноги. Из приспущенных джинсов вырвался не в меру возбужденный Степкин член и без проволочек вошёл в Любу. Страшная боль и вскрикивания только возбудили опьяненного водкой и похотью насильника. Казалось, его движения и натиск никогда не остановятся. Он, словно хотел добраться до чего-то никогда им ранее неизведанного, и, чуть отступая ненадолго, снова рвался все глубже и глубже. Люба уже чувствовала, как его кость ниже живота упирается в её хрупкие косточки, но он продолжал натиск. Затем его движения стали более равномерными. Вперед-назад...
   И уже, когда Люба подумала, что можно вздохнуть чуток свободнее, голову охватили тиски. Тот, которого усач назвал Колей, справившись с дрожью в пальцах и с пуговицами, расстегнул ширинку. Из приспущенных трусов в цветочек ко рту тянулся ещё один экземпляр возбужденной мужской плоти. Ни вкуса, ни громадности размера школьница не чувствовала.
   Слышала только: " соси крепче... теперь лижи...". И послушно выполняла команды. Молодой и лысый кончили, чуть ли не синхронно. Это она почувствовала по неприятному вкусу во рту и по тому, что движения внутри неё резко затихли.
  - Ух, ты! Красные дни или целка? - Спросил усатый , разглядывая лужицу крови на диване.
  - Целка,- безцветно вторит выпускница.
  - Поздравляю с первым полетом, Валентина! Ну, иди сюда, лапочка,- как-то по-отечески зовет он, и так же по-отечески моет из крана ее лицо, живот, лобок...
   А потом, кинув на алое пятно какую-то тряпку, теряет отцовские чувства и, закинув её ноги себе на плечи, продолжает, начатое Степкой.
   Годы не мешают ему делать все долго.
  - С чувством, с толком, с расстановкой,- шепчет себе под нос, словно учитель словесности. И ритмично продолжает движения. Кончив, аккуратно обтер свой успокоившийся член тряпочкой, подстеленной под Любу, натянул трусы, брюки и отошёл, закуривая сигарету:
   - Хороша была Танюша...
   - Неужели все,- подумала Любы, приподнимаясь с грязного дивана.
   Но молодость Степки взяла своё, с приспущенными джинсами и новым приступом возбуждения, он уже идет навстречу желанной полногрудой незнакомке. Его влечет неизученная спина. Одним движением сильной руки совершен прорыв к желаемому объекту. Люба устало вспомнила, что в интернате эту позу называли "раком". А ещё в голове крутится, всплывшее неоткуда, " назвался груздем - полезай в кузов". Лишь бы не в попу, это наверняка ещё больнеё. Наверное, туда. Он и не мыл меня даже, как усатый...
  Степка услышал мольбы. Грубо обхватил школьницу за живот, и потребовал: " вставляй сама."
   Люба раздвигает ноги, берет в руку член, направляя его. И вновь резкий напор. Но уже не так невыносимо больно, даже как-то привычно...
  *******************************
  
  - Наземным транспортом, - донеслось до выпускницы где-то из глубины отключенного сознания.
  Лейтенант брезгливо смотрел на истрепанную и (ну точно - пьянющую) выпускницу.
  - Вот весь вечер прутся никакущие, - обратился к дежурной по станции.
  Красная шапочка утвердительно затряслась в знак согласия:
  - Ага, ага, смотреть тошно.
   Вновь ноги, так и не избавившись от дрожи, несли Любу по каким-то подворотням, переулкам, улочкам.
   Вот Дворцовый мост. Зимний. Под мостом проплывают речные трамвайчики. Еще несколько часов назад они фотографировались на каком-то из них (может быть, именно на этом?). Чтобы разлететься (да, Зоя Тимофеевна, директор детского дома, на торжественном построении так и сказала: "разлететься в новую жизнь") и оставить память о тех, с кем каши съели не одну тысячу котлов.
   Казалось, что было это тоже тысячу лет назад и не с ней вовсе.
  - Девочка, что-то случилось?
  Возле Любы остановилась машина.
  -Милиция.- Выпускница испуганно смотрела на погоны со звездочками. Именно такие же "погоны" только что грубо вышвырнули её из спасительной станции метро.
  - Помощь нужна? - голос милиционера громко прозвучал на полупустынной площади. Но совсем не грубо. Даже как-то сочувственно.
  - Нет, всё хорошо,- ответила, опустив глаза на своё грязное, измятое платье. Ну, чем её мог помочь сейчас это высокий здоровенный парень? Вот если бы тогда, в гараже...
  А тот уже распахнул дверцу УАЗика:
  - Садись, подвезем. Куда надо?
  10.
  
  
  Санкт-Петербург. 22 июня 2014 года.
  
  - Отставить смехуечки, собраться, - это Малофеев обратился к себе. Лейтенантик продолжал шмыгать.носом.
   Но дальнейший разговор ничего не принес.
  - Был у ресторана до убийства? А может быть, во время?
   - Нет.
  - Слышал что-то от кого-нибудь?
   - Нет.
   - Мысли какие-нибудь по поводу есть?
   - Нет.
  Участковый, старательно морщил нос, от чего его веснушки из кружочков приобретали форму эллипса, но Малофеев так и не услышал хоть одного "да".
  - Не с той стороны роем, - сказал бы в такой патовой ситуации Балабол.
   - Ладно, далеко не уходи, можешь понадобиться,- следователь распахнул дверь ресторана.
  
  **********************************
  
   Группа добросовестно ждала. Только Балабола тянуло делиться версиями.
  "Он зашел в солдатской шинели и прямо с порога начал выбалтывать государственные тайны". Эта фраза из записной книжки Ильфа частенько посещала следователя, когда видел друга в таком возбуждении. ( "Частенько" - пожалуй, слишком мягко сказано).
  - Вот ведь, "торопыга"!
   - Так! Работаем! Смотрим внимательно. Ни-че-го в руки не брать...
   Баландин показал, что услышал. Глаза чистые, голова покорно склонилась на могучую грудь.
   -Осмотреть весь зал, кухню...
   - Леонидыч, а ты какой телеканал дома смотришь?
   - Угомонись ты,- куда опять клонит этот Балабол? Ведь должно ума хватить, что не время для светских бесед о театральных гостиных и депутатских дебатах...
  - Я вот "Пятницу" предпочитаю. Там одна ведущая по кафе и по гостиницам ревизию проводит. Что и как готовят, как порядок блюдут. Так вот, слушай сюда. Первым делом - в туалет - шасть. Вода - есть, туалетная бумага - есть, под крышкой унитаза - ГРЯЗЬ! Всё, братцы, обходите стороной заведение...
   Вот, печенью чувствую, что и в туалете надо поискать.
   - Знаю я, что ты печенью чуешь в свободные от работы дни,- пробурчал Малофеев.
  А вслух:
   - Баландин, не я тебя туда посылал. Вперед "МЖ" твой.
   Находками группа особо не похвасталась. Кухню и накануне прошерстили. В зале и вестибюле ничего, что заслуживает внимание. И под рояль, и под крышку заглянули, и под столы, и на столы.
   "Чуйка" опера сработала: в одной из кабинок нашел измятый целлофановый пакет с конвертом. В конверте упаковка от презерватива ( не от того ли, что Баландин отрыл?), пузырек из-под лекарства и пипетка. Может, кто в глаза или в нос что-то капал. Но проверить надо.
   Так что:
   - Руками не лапать,- (угадайте, кому?). И
   - На эспертизу,- Широкой.
  
  
  
  Кабинет Малофеева. 23 июня 2014 года. Утро.
  
  -Шеф, слушай сюда. Пазл сложился. Мне этот Малютин давно уже не нравится.
   Старший следователь вздрогнул, не ожидая с утра пораньше такой экспрессии, и чуть не пролил на себя стакан растворимого кофе.
   Стул смиренно ждал своей участи. И Балабол, конечно же, его не разочаровал: сел так сел.
   Стул скрипел, а опер уже отхлебывал кофе, с раздражением поставленный шефом на стол.
   - Началось в колхозе утро... Серега, до инфаркта доведешь. Что на этот раз?
   - Слушай сюда,- опер уже забыл про кофе и расплескивал бодрящий напиток, энергично размахивая рукам,- про конверт в целлофане помнишь?
   - Нет, забыл. Хорошо, напомнил, - опер спокойно перелистывал бумаги, напоминая разбушевавшемуся другу, что и склерозом пока не страдает, и все в "Дело" заносит.
   - Про отпечатки помнишь?
   - Да что ты, как этот...из... "Джентльменов удачи": " Тут помнишь - тут не помнишь"?
   - Короче, слушай сюда,- Баландин успокаивался. Кофе уже на себя вылил достаточно. Сейчас размеренно пережевывал его, Малофеева, бутерброд,- Был сейчас у экспертов: в пузырьке, ну, который я в туалете... - цианистый калий. Отпечатки принадлежат Олегу Николаевичу Малютину, званному гостю этой свадьбы. Кстати, скользкий типчик. В общем, берем и колем.
  
  11.
  
  Ленинград. Офис ТОО "Космос". 29 января 1991 года.
  
   Такого активного возрождения НЭПа наша Отчизна, пожалуй, больше не увидит.
  Товарищество с ограниченной ответственностью - ТОО. Эта диковинная аббревиатура вынырнула в еще не развалившемся горбачевском СССР. Какая ответственность ограничена? Кем ограничена и где эта самая граница - никто не знал. Но создавались ТООшки со скоростью космической. Обувь шить, примусы чинить, пиво варить - да все равно. Главное, что при какой-то там ограниченной ответственности, можно без оглядки на прежнее руководство "бабки" сразу по карманам участников товарищества по товарищески раскладывать А это вам, не регламентированное: 15-го аванс, 2-го получка, жополизам - премия.
   Александр Николаевич Титов ликовал. Сегодня он получил в районном исполкоме свидетельство о создании Товарищества со звучным и многообещающим именем "Космос". Позади хлопоты с написанием устава, беготня по коридорам местных властей, уговоры работников радио-телевизионного центра стать членами товарищество (кому слово "член" не по вкусу, а других жаба душит взнос в уставной капитал вносить). Впереди у него,
  Генерального директора ТОО (звучит? Это вам, братцы, не какой-то там главный инженер предприятия), вольная и денежная жизнь на поприще рекламы.
   А рекламы будет о -го-го сколько. Бизнесменов ( ну как бизнесменов, тоошников скоро будет, как собак нерезаных) и у каждого аппетит собачий на рекламу своего прилавочка, ательешки, а то и заводика целого.
   Сидит он, эдак, с ручечкой в руке, в красном пиджаке ( а какой же он "новый русский без красного пиджака") - представляет Александр Николаевич,- и счет пришедшему предприимчивому человеку выписывает за будущий ( а как же, сейчас всё на предоплате держится) рекламный ролик.
   - Это будет стоить...- пауза, оценка платежеспособности, - пять тысяч рублей.
   Стрельнул взглядом из-под очков: клиент не дрогнул.
   - плюсуем НДС.
   Опять не возмущается.
   - плюс налог с продажи.
   Опять спокоен клиент.
   - Эх, мало раскрутил, нужно было с семи начинать, - это уже тихонечко себе под нос.( А как же? ТОО - это тебе не какая-то "совковая" контора с её прейскурантами).
   А потом уже посетителю:
   - Ах, да. Слоган придумывать будем? ( Слово-то какое новое, звучное, на недостающие парочку тысяч тянет), а тут уже креативщик ( тоже слово - хоть куда!) наемный подоспел и раз сразу так: " наш банный душ - вам будет по душе" или там: "Все прилавки обойдешь - яиц крупнее не найдешь!"... И недостающие тысчонки - в счете.
  - Извольте оплатить...
  И в карман.( "А что? Соучредителей сотня, а бухгалтерию сам вести буду").
   Плавное и приятное течение мысли прервало появление курьера.
   И снова радостная весть:
  - Ваш заказ доставлен.
   Вот и пригодились денежки соучредителей: первой собственностью ТООшки стали новенькие видеокамера "Panasonik" и видеомагнитофон.
  
  
  
  Ленинград. офис ТОО "Космос". 30 января.1991 года.
  
  - Сволочи. Даже распаковать не успел,- Александр Николаевич, багровый от гнева, носился по своему директорскому кабинету.
   Еще вчера здесь, под столом, стояли коробки с бытовой ( да что там бытовой - полупрофессиональной) техникой. А сейчас только сквозняк из разбитого окна.
  - Надо было офис на втором этаже арендовать...
   Злодей был найден быстро. По следу, в буквальном смысле, оперативники пришли во двор, где кто-то из бдительных жильцов вспомнил, что видел парня с двумя коробками из-под диковинных тогда видиков.
   Парень сел за руль с надписью "курьерская доставка".
  А дальше, как говорит незабвенный Лёлик в "Бриллиантовой руке", все по плану: опись, прОтокол, отпечатки пальцев...
   "Злой умысел осуществил и довел до нехорошего конца курьер фирмы по доставке сложной бытовой техники Олег Иванович Малютин, 1972 г.р.",- пыхтя и с трудом подбирая слова, вывел в своем первом протоколе следователь-стажер Сергей Баландин.
  
   Правда, скоро бумага, выстраданная стажером, легла в архив. Александр Николаевич неожиданно вспомнил, что сам дал Малютину технику для повторной проверки, а окно разбили какие-то мерзкие пацанята ( своими глазами видел).
   Стажер горячился, втискивая свою тушу во все начальственные кабинеты.
   - Вор-р-р должен сидеть в тюрьме! - орал голосом полюбившегося Жиглова.
   Но более опытные сотрудники, которые видели и не такие повороты в уголовных делах, единодушно пришли к выводу: "баба с возу - кобыле легче".
   А вот отпечатки "осуществившего злой умысел" попали в базу данных и пригодились.
  
  
  12.
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет старшего следователя Малофеева. 23 июня 2014 года. День.
  
   - Давай, милейший, рассказывай. Как повара отравил? Кого на самом деле на тот свет отправить хотел? Почему отправить хотел? - Баландин не оставил старшему следователю и щелочки в беседе с подозреваемым. Он помнил свой первый протокол, отправленный в архив, потому что двадцать три года назад этот жук купил молчание генерального директора ( в этом опер не сомневался и тогда, и сейчас).
   - А что мы так трясемся... успокойся, давай, все по порядочку,- Балабол играл роль доброго следователя ( не в одной книжке про преступников такое читал)
   - Вот сейчас Малофеев включит "злого", и мужик расколется, только записывай. Расколется, редиска, при первом шухере"...
   В приятное течение следственных дум Баландина вклинился голос хозяина кабинета:
   - Товарищ капитан, позвольте - я?
   Опер выучил наизусть эту манеру задавать вопрос. А означала она только одно: "пшел вон!" Нюансов не предусматривалось.
  -----------------------------------------------
   После допроса подозреваемого Малютина в "Деле" появилась достаточно короткая запись.
   Да, в ресторане был, но на свадьбу опоздал. Когда вошел, все говорили, что недавно умер кто-то из обслуги. Целлофановый пакет с конвертом обнаружил на стуле, куда собирался сесть. Нащупал что-то твердое. Подумал, что кто-то из гостей положил туда подарок: может быть, что-то из драгоценностей. Положил пакет в карман, чтобы потом найти владельца. Когда приехала "скорая", а потом наряд полиции, подумал, что будут обыскивать, зашел в туалет. Посмотрел, что в конверте только какой-то пузырек с лекарством. Смял пакет и выбросил в урну.
  - Конечно же, проверить надо,- опередил Малофеев подскочившего на стуле опера, когда Малютин вышел в коридор. - Вот ты и займешься".
  
  ******************************************
   - Думай, думай...- следователь опять перелистнул, так и распухшее пока "Дело". Свеженькие листочки терпеливо поддавались руке человека ( доля такая), но рассказывать ничего нового не хотели. Не одной нотки, дающей хоть какой-нибудь мотив.
   От занятия, явно не сулящего перспективы, оторвал телефонный звонок:
   - Товарищ майор, это я...
   Пауза затягивалась.
   - А это я, - только и оставалось ответить.
   - Разрешите доложить... Младший лейтенант... - на том конце провода собеседник шепотом репетировал, заранее подготовленный, но, явно, напрочь забытый текст
   И вдруг трубку взорвало:
   - Товарищ майор, младший лейтенант Лапиков, разрешите доложить, мной обнаружен свидетель преступления, очевидец задержан, его присутствие на допросе обеспечено, жду дальнейших указаний...
   Глубокий выдох и последовавший за ним не менее звучный забор воздуха, свидетельствовали, что истощенные репетициями и докладом легкие Кузи ( следователь опять поневоле улыбнулся), обретают обычный для его небогатырской груди размер.
  - Молодец, лейтенант,- ( ну, как не поощрить).
  - Служу...
  - Стоп-стоп... говори, конкретно, где, в каком месте сейчас служишь. Адрес забыл назвать. Или думаешь, у меня времени вагон и собак стая, чтоб тебя по всему Питеру искать?
   Трубка шмыгнула носом.
   - Опять парня обидел, надо было просто: выезжаю, где встретимся, Кузя, - Малофеев корил себя за такое бездушное отношение к такому хорошему, в общем-то, парню.
   А участковый между тем отходил от очередного подтверждения собственной никчемности.
  - Я в нашем опорном пункте. Адрес...
   - Знаю, Кузя. Все понял, Кузя. Жди. Всех впускать - никого не выпускать.- И все это тепло, с нежностью, на которую способен только любящий родитель, холящий чадо, увидевшего "бабайку".
  
  *********************************
  
  - Ты то здесь, с каких пирогов?- Малофеев обратился к терзающему очередной стул Баландину, - куда я тебя посылал?
   Опер между тем раскачивается на четырехногом предмете мебели, который, скорее всего, по его милости, скоро уйдет на заслуженный отдых.
   Кабинет участкового буквально забит посетителями. Причем, толпа столь разношерстна, что тема предстоящей лекции актива не просматривалась: может, "пьянству бой", а возможно - "так я стал примером для соседей".
  - Тем и занимался, алиби Малютина этого проверял. Все подтвердилось: в этом деле - не наш пациент, разве что, за кражу привлечь. Но про конверт мятый и пузырек судья и слушать не станет.
   А потом мне сказали, что есть один любитель посозерцать и в окна этого ресторана посмотреть. Я к нему. А мне: "Какой - то ушастый его уже увел".
   Баландин многозначительно посмотрел на Кузю, как бы, давая понять, чьи уши торчат во всей этой истории.
   Кузя смущенно подтягивал повыше фуражку ( нормальные у меня уши, просто на складе меньше фуражки не было, вот и оттопыривает, когда недосмотришь).
   - Ладно... А народу столько откуда?
   Опер театрально развел руки ( Немую сцену из ревизора видели? Вот-вот, приблизительно так). А потом палец его указал на и без того взволнованного участкового ( После такого жеста в детском саду обычно прилипает кликуха "ябеда-говядина").
   - Всех впускал...- тускло пробормотал Лапиков.
   - Нет, надо осторожнее команды давать...
   И снова старшему следователю предстояло побыть в шкуре регулировщика:
  - Вы на выход... А вас я попрошу остаться...
   А вот и результат правильной регулировки движения: в кабинете, минуту назад забитом неподготовленными для нужно беседы людьми, осталось четверо.
   Вот и тот самый мечтатель, любитель посмотреть в чужие окна.
   - Дворник... имени отчества пока не знаю... просто там... у ресторана...,- эту часть рапорта участковый явно не подготовил.
   На помощь (ну, как на помощь - он бы и так перебил) пришел Баландин:
   - В общем, так, слушай сюда: один алкаш, что у ресторана отирается, сказал, что у этого дворника наблюдательный пункт аккурат у кабака этого пристроен. Стул поставит и сидит, смотрит, что да как. Я и подумал, неплохо бы опросить, добыть языка, так сказать. Но некоторые ушастые...
   - Серега!
   - В общем, подумал, вдруг он видел, чего нам пока не ведомо. Ну, этот, любитель шоу за стеклом.
  
  
  Москва. 28 октября 1991 года. Гостиница "Россия".
  
  - О как! Мавзолей что ли сюда перенесли? - Баландин, еще не оперившийся опер, приехав в первопрестольную на стажировку, удивлен таким скоплением народа.
   У "России", конечно, пусто не бывает.
  - Не иначе, конгресс какой-то намечается, а с местами в гостинице туго... Но чтоб столько!
  - Не, ну это прикол! - четверо молодых парней проходят мимо и что-то оживленно обсуждают, - ты видел, как он её за титьки? - И жест - в сторону тента, пристроенного к "России".
   - Ленин. За титьки? Кого? - версия с мавзолеем провалилась. А, может, его Баландина, помощь нужна - "групповуха"?. Тоже не вариант - центр столицы, наряд милицейский стоит...
   Так начиналось первое в нашей стране телевизионное реалити-шоу "За стеклом". Люди шли к гостинице "Россия", чтобы поглазеть на молодых лоботрясов и лоботрясок, которым за стеклом принародно раздеться и совокупиться, куда проще, чем в какой-нибудь дурацкой конторе бумажки перебирать, красивые попки в креслах рабочих мозолить...
   А что такого, интересно же посмотреть, что там, за чужим стеклом творится...
  
  
  
  ************************************************
  
   - Се-ре-га!!!
   Голос следователя разгладил волну воспоминания.
  - Давай-ка, делом займемся.
   Любитель поглазеть испугано осмотрел окружившую его троицу.
   - Вот не полюбят меня сейчас эти три больших командира и выгонят в голодные края...вай-вай-вай...
   В щелочках таджикских глазок дворника скапливались слезы.
  Да-да, не удивляйтесь, дворник - таджик. И вовсе не Иван Иванович Иванов.
   А вы когда последний раз видели Иванова, метущего улицы мегаполиса? Иванову надо за это тысяч тридцать положить, тогда, может, и подумает. ( Но, как пить дать, откажется: "за такие копейки, да я лучше дома сидеть буду"). А Рамшан или Джамшут за батон с маргарином дворик вылижут. У них там, на родине, может, персики и посочнее, чем на наших прилавках. Но, или не так уж и много этих персиков, или на одних фруктах живот капризничать начинает. И зовет куда подальше, где есть пусть и не много, но того, с чем можно в магазин зайти, чтобы не просто посмотреть на богатый прилавок, а хоть чуточку его опустошить.
   Так что, Иван Иванычи, сидите дома. Только не удивляйтесь, что когда на улицу выйти решите, речи родной не услышите. "Управдом" и " Управдом плюс" к тому времени уже денежки, скопленные благодаря Рамшанам, прикарманят, "обанкротятся" и в добрый путь... А очередной "Управдом минус" и тридцати тысяч не предложит. На батон с маргарином охотников прибыло.
  
  - Зовут как тебя, любезный, - следователь приготовился записывать показания.
  - Хаджа, Хаджа зовут.
  -Насреддин?- блеснул литературными знаниями оперативник.
  - На середин, нет, я на край подвал живу.
   - Баландин, не встревай..., - и снова дворнику:
   - Фамилия как? Твоя фа-ми-ли-я - как?
   - Фамилия? Фамилия знаю... - дворник оживился и произнес набор звуков, близких и к ёпрстуфхтаев, и к другим непривычным сочетаниям букв русского алфавита.
   В протокол как заносить?
   - Не понял, - Малофеев терпеливо вертел авторучку в руках. Медленно и вкрадчиво произнес:
  - Давайте, попробуем по буквам.
   - Бабу к вам нелься. баба такжикистан. далеко баба. нелься к вам.
   Беседа вертелась вокруг "баб", "таджик", "на край" и другого скудного запаса слов гостя из азиатских окраин некогда великого и могучего Союза . Впору, бросай все и переводчика ищи.
   С фамилией придется повременить.
   - Леонидыч, в конце концов, фамилию для протокола в документах его посмотрим. Не на парашюте же он в Питере приземлился, - взмокший Баландин тоже пытался хоть как-то ускорить процесс разноязычного общения, - нам бы хоть какую-нибудь зацепочку...
  Нежданно-негаданно на помощь пришел Кузя. Участковый, к удивлению присутствующих оказался, на редкость театральным малым. Ну, прямо, как этот... рыженький из "Ералаша"
  
  
  ***********************************
   Им было невдомек, что Кузькины мама и папа работали в каком-то там театре. Даже если бы произнес по буквам, не определили. Сейчас этих театров в Питере...
   Даже в детстве играл пастушка в Катаевском "Сыне полка" Мама бережно хранила лицензию, вырезанную из "Смены", и лелеяла надежду, что будет в семье продолжатель их дела, и в театральном бомонде еще вспомнят фамилию Лапиковых.
   Но Кузьма решил по-своему: " на зло мамке уши отморожу". Сначала ушел в армию. Правда к славной лиге комбатантов приобщиться не удалось: год службы и в Доме офицеров, почти по специальности.
   Но уши решил морозить и дальше. Дед-чекист и раньше не одобрял профессии дочки и зятя:
   - что за фигляство. Умничают чужими словами... Такие умные, что ж тогда строем не ходите? Еще и внука любимого в это болото...
   Звонок отставного полковника, другу, такому же отставному, но о-чень влиятельному, решил судьбу Лапикова-младшего. Школа милиции и никаких занавесов и кулис
  
  **********************************************
   А сейчас Кузя прищуривал глаза - вылитый дворник-таджик. Прикладывал руку ко лбу, изображая глядящего вдаль следопыта, Он был окном, дверью, лестницей, метлой, мусорным баком, проглатывающим горы отходов...
  Театр одного актера дал очень даже нужный эффект.
   Нет, если думаете, что таджик произнес: "Господа, присаживайтесь поудобнее и слушайте мое грустное повествование об интересующем Вас событии" - то вам в театр (наверное, и такие пьесы есть).
   Но они прекрасно поняли, что из кухонного окна ресторана вылетел стакан (может, бокал), что стакан это разбился, что следом выпала закрытая бутылка с каким-то вином. Дворник подмел и выкинул всё в мусорный контейнер ("Хаджа вино - нет. Хаджа пьяный не любит"). А, главное, что до этого, в окне был человек. Что у этого человека был такой же стакан в руке.
   На описание примет ушло тоже немало времени. Загадки с трудом сменялись разгадками:
   - Черный всё, но лицо не черный" - черный пиджак и брюнет.
   -. Нос-орел" - рисовали в три руки. Поняли, что с горбинкой.
   Даже выяснили, что галстук красный. Перебирали оказавшиеся у Кузи акварельные краски
  ( может, еще есть у участкового и талант художника).
   - Скупое, конечно, описание, но хоть какое-то...
   - Да не какое-то, а конкретное лицо, - Баландин отирал со лба обильные потоки, - был такой среди гостей. Мне этот грузин сразу не понравился... Пазл складывается, шеф!"
   - Ох, Серега, ты в каком детском мире своих фантазий пазлы эти берешь?
   И пока опер пытался припомнить, чем конкретно насторожил его этот выходец с Кавказа, пока несостоявшаяся звезда театральных подмостков, Кузя, купался в лучиках славы, Малофеев уже звонил к Гагарскому:
   - Володя, нужна информация!
  
  
  
  13.
  
  Такого количества тестостерона на душу населения журфак Ленинградского ждановского университета , пожалуй, ещё не знала...
   Может причиной, грузинские горячие корни?
  
  
  Грузия - Ленинград. 1938 - 1960 годы
  Отец Вахтанга рожден в далёком горном селе. До восемнадцати лет воспитывала горца многочисленная семья, общими усилиями освоившая лишь десяток другой русских фраз. Так бы и рос Теймураз среди баранов, овчарок и прочей домашней живности, но был отловлен многоопытным на эти спецоперации районным военкомом.
   О таких, как он в те годы бросали короткое: "с гор спустился". Красные погоны внутренних войск поначалу крепко придавили вольного среди баранов, но зашуганного родней, кавказца. Некогда бегавший до ветра, который умело прятал и развеивал нечистоты, теперь он хорошо усвоил простое русское "гальюн", армейское: "не можешь - научим, не хочешь - заставим", и не менее колоритную фразу старшины: "мыть отсель и до обеда".
   Безропотных, нуждающихся в охране овечек сменили вовсе не робкие зеки колонии под Ленинградом, которым эта самая охрана, как они цедили сквозь зубы, "обрыдла". Русские слова, неведомые кавказским пастухом доселе, сыпались здесь, как их рога изобилия. Уши и глаза работали без перерывов, выходных и больничных. Кавказский пленник превратился в сплошную губку, впитывая окружение. Уже через год он умело цедил сквозь зубы феню подопечных и нежно произносил с широкой грузинской улыбкой, с истинно ленинградским аканием : "Пазвольте,мадам, прайти в парадную", подслушанное в часы кратких увольнительных из части.
  А потом случилась любовь. Врач из окружного военного госпиталя, куда он попал, застудив почку, исполняя свой повседневный овчарочий долг, однажды при осмотре обратила пристальное внимание не только на ладную смуглую грузинскую попку болящего, но и на крепкий противоположный аппарат, реагирующий на прикосновения. Все произошло прямо в процедурной. Белле Ильиничне Мейстер - так звали врача , которая на каких то пару годиков ( ну, от силы - на пять лет ) старше горячего пациента, процедура пришлась по вкусу.
  Короткие ( ну, как короткие . С точки зрения официальной медицины и житейского опыта врача, очень даже не короткие встречи) , привели эксчабана в шикарную огромную квартиру старинного дома на Лесном проспекте, где молодых сначала золотым блеском встретила табличка "Илья Маркович Мейстер ( стоматолог)", а потом недоверчивыми ржавыми голосами папа ( см. Табличку) и мама возлюбленной, Роза Абрамовна.
   Слова "ворчали" и "рычали" семье были чужды, буква Р здесь была не в почете, а потому фамилия избранника - Руруа, сразу вызвала отторжение. Но светящиеся оливковые глаза дочки, ее нескладная фигура, рябое лицо, украшением которого были лишь ладно построенные зубные мосты ( см. Табличку), не девичий возраст ( насчёт разницы лет в пять, это солдатик погорячился при первой встрече на процедурной кушетке), ее беременность, о которой Белла поведала родителям ещё раньше, серьёзно смягчали процесс отторжения.
   Вот только рычащая, неблагозвучная для нежного еврейского уха, фамилия... Выход нашли ещё раньше, чем служанка принесла традиционный форшмак: семья не обязательно должна носить фамилию мужа. Еврейская с одной Р ничуть не хуже ( да нет, определённо лучше) грузинской с двумя. Тем более, что сам стоматолог опыт имел, сменив в паспорте, не вполне благозвучное для ушей пациентов Мордкович, на римское - Маркович.
   - Пришла пора - она женилась",- уже за чашечкой кофе ворковала под нос мама невесты, с чувством, но проглатывая вместе с горьким напитком ненавистные РР...
   Папа Пушкину не возразил и занялся подготовкой семейного торжества.
   Свадьбу отгуляли в ресторане "Дома кино" Как далекому от "самого важного из всех искусств" стоматологу удалось проникнуть самому и провести многочисленную еврейскую родню в столь престижное заведение, нетрудно догадаться, разглядывая безупречные улыбки кумиров на фото, представленных в фойе.
  Так бывший чабан, солдат, нынешний водитель трамвая и муж, стал Теймуразом Мейстером. Получив вместе с преданной волоокой женой очень даже приличную квартирку на престижном Васильевском острове и протекцию к карьерному росту: уже через два года вагоновожатый возглавил небольшое автотранспортное предприятие. ( школа рабочей молодежи в купе с перспективой попасть на прием к Илье Марковичу и не такое чудеса творят).
   Лезгинки на сем торжестве не было, как-то вылетело из жениховской головы, что родичей позвать надо.
   Но в срок выношенного сына - назвал Вахтангом ( последняя попытка примириться с семьей, отвернувшейся за предательство кавказских фамильных ценностей).
  ***********************************************
   И вновь подарок от тестя. Да какой! Фамильные запонки. Истинное произведение искусного мастера:
   каждая размером в половину спичечного коробка, в форме скрипичного ключа, и каждый такой ключ, отлитый из чистейшего золота, инкрустирован полдюженой мелких, но вовсе не крошечных, бриллиантов.
  По семейной легенде прадед Беллы был известным музыкантом, звуком своей скрипки услаждавший императора Австро-Венгрии. И получил этот дар из высочайших рук за ноту, выведенную столь виртуозно, что его величество, до селе не знающий слез, растрогавшись, разрыдался так, что все придворные, дабы не конфузить высочайшую особу, были вынуждены минут пятнадцать топтаться, склонив головы ниц.
   Теймураз, конечно, знал цену таким семейным легендам. Среди его многочисленной родни до сих пор с придыханием рассказывают про дедушку Жако, задушившего голыми руками пятерых не в меру обнаглевших волков. Правда, изводил серых дедушка в одиночестве, а потом скинул трупы замученных им огромных (ну, как телята) хищников с самой высокой горы в самое глубокое ущелье. Так что, на стене сакли подтверждения героизму предка, в виде огромнейших оскалившихся чучел, так и не оказалось. Но разве такие пустячки могут помешать чтить пращура своего.
   Как бы там не было, с неба такие украшения не падают. А когда Белла Ильинична сообщила мужу цену подарка, для наглядности письменно сопроводив это единичкой и ноликами, горец понял, что пять огромных волков, побежденных его прадедом, это, хоть и чистая правда, но попросту - мелочевка перед чистейшими бриллиантами и подвигом еврейского музыканта.
  А вот, завидуй, Грузия, посмотри, Россия, и прекращайте свои пошлые анекдоты про зажимистость жидовскую.
  
  
   Ленинград. Школа Љ 28. 2 октября 1977 года.
  
  А чем Пьер Безухов лучше? - вступал в спор Ваха, когда слышал смешки сверстников, впервые столкнувшимися с его инициалами...
   Не убавила авторитета и прилипшая с чье- то лёгкой руки кличка "Вахмистр", Так кто-то из одноклассников сложил его имя и фамилию: Вахтанг Мейстер.
   Вахтанг усердно учился. Уже с 6 класса брошюры различных ВУЗов, призывающие учиться у них - и только у них, его не интересовали. Только журфак ЛГУ.
  А когда в 10 классе он, круглый отличник, редактор школьной стенгазеты, проявил себя вовсе не ботаником, уединившись в пионерской комнате с вожатой школы, стройняшкой и недотрогой (разве что, только физкультурник трогал - были свидетели) Таней, авторитет его очень даже подрос.
   Двое очевидцев, (чьим словам можно было беспрекословно доверять), своими глазами в щелку из барабанной комнаты наблюдали процесс совокупления абсолютно без пионерского галстука вожатой и абсолютно без штанов комсорга школы. Причём, по утверждению абсолютно обессиливших от подглядывания и взмокших во всех местечках девятиклассников, стоны и глухие всхлипывания лидера пионерии длились весь урок физики, который они были вынуждены (с блаженной радостью) прогулять. Месяц спустя Таня из школы исчезла: слухи девятиклассников или физкультурник стали причиной - неизвестно. А вот авторитет Вахмистра рос семимильными шагами вместе с сексуальным опытом и накоплением техники близости.
  
  14.
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет старшего следователя Малофеева. Утро. 24 июня 2014 года.
  
   - Шеф, а, давай, Родю Тимофеева позовем. Он мужик толковый и дружит с этим грузинчиком.- Баландин влетел в кабинет, но стул в этот раз не мучил. Первым делом огромная рука опера схватила графин с водой. В три глотка опустошил сосуд.
   - Ты же еще позавчера шумел, что пытать его, ненавистного, надо. Откуда такая милость проснулась? И где, позволь полюбопытствовать, вчера такую жажду нагулял?
   - Да мы с ним как раз вчера в кафешке были: отличный мужик! - Баламут уже шарил по холодильнику в поисках минералки.
   - А друга, можно сказать, фронтового, позвать не обязательно?
   - Я тебе домой и по городскому звонил, спроси у соседки, и по мобильнику: "абонент - не абонент".
   - Ну, да выходил ненадолго в магазин; сотовый, точно, разрядился... И долго гужевали?
   - Ой, долго, Леонидыч, до утра... Вот такой мужик! А песни как поет!
   Малофеев представил этих огромных, завывающих басом друганов.
   - Нашли друг друга - парочка: гусь да гагарочка, - ревнивая нотка проскочила в голосе следователя, - вот и резвитесь дальше".
   - Коля, да он здесь, за дверью. Просто войти без разрешения твоего стесняется. У тебя же работа такая ответственная. Ты же у нас настоящий стратег...- опер знает, как умаслить друга.
  
  
   Ленинград. Кафе "Лукоморье". 5 мая 1987 года.
   Такой короткой потасовки завсегдатаи кафе, пожалуй, еще не видели.
  Произошедшее даже дракой трудно назвать. Два молниеносных выпада одной руки, и на асфальте в неуютных позах расположились два тела.
   Еще недавно эти двое чувствовали себя королями. В кафе ввалились красивые и смелые.
   - Эй, халдей, водки нам! И пожрать по-быстрому!
   Официант стремглав убежал.
   - То-то, знай наших...
   За соседними столиками тишина. Рожи нежданных гостей хорошего не обещают.
   - Глянь-ка, что там за нерусь сидит? А деваха с ним, хоть куда... Хоть туда, хоть сюда...
   - Берем к себе девку?
   - Эй, бикса подзаборная, вали к нам!
   - А ты чё, черножопый, вякаешь? Пошли, подышим. С финкой моей познакомлю.
   Знакомство с ножом - хорошего не сулит, но и не идти стыдно. Парень медленно продвигается к выходу под присмотром обнаглевшей парочки. За ними выходит и его девушка.
   Нож описывает круги в воздухе.
   - Ну, что, перебздел...
   И вдруг чья-то тяжелая ладонь ложится на плечо "короля". Доля секунды - финка на асфальте... Еще миг - асфальт принимает "героев".
   Так Ваха и Сонечка познакомились с Родионом Тимофеевым и с Любой, к тому времени - его девушкой.
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет старшего следователя Малофеева. 23 июня 2014 года.
  
   Сонечка потом женой Вахтанга стала.
   - А откуда она? Где сейчас?
  
  15.
  
  
  Котлас. 27 июня 1986 года.
   Такого дурацкого желания расстаться с девственность, не знала, пожалуй, не одна выпускница Котласской школы Љ76.
  Мир был бы лучше, если бы мы вели себя так, как нас видит мама. Мудро, Но не про Соню. Надела короткую юбку - проститутка, расплела косу - блядь, сказала, что подумала - дура. Мать видела её только так. Заведующая швейным ателье, она шила дочке только что-то длинное, широкое и невразумительное. Все школьные года та и проходила в этом сером и коричневом недоразумении. И только, когда удавалось тайком урвать у кого - то из подружек короткую юбчонку и майку в обтяжку, и улизнуть на "сковородку" (так в их городке прозвали уличную летнюю танцплощадку), с трепетом ловила взгляды парней, прощупывающие её крепкую попку и сосочки, прильнувшие к чужой яркой ткани. Так и встретила Сонечка школьный выпускной, облапанная только редкими липкими взглядами. В платье, сшитом мамой, после долгих уговоров слез, совместных истерик, светленьком и даже чуток повыше коленок. И каким- то непреодолимым желанием (скорее, из вредности и от духа противостояния семнадцатилетнему материнскому правлению) получить именно в этот день, вместе со школьным аттестатом, не школьные практические знания анатомии.
  - С кем? А не один ли...- Такой вердикт своей девственности Сонечка вынесла после второго стакана "Солнцедара" ( название уж очень понравилось: с её именем созвучное), достаточно крепкого пойла, чтобы сломить психику не только неприученной к таким нектарам девчонки. А приняв в кустах пришкольной спортплощадки ещё пару таких доз, она уже, не найдя глазами достойного ее сокровища претендента, со словами: " кто куда, а я трахаться" , под дружный хохот однокашников уже голосовала на дороге в поиске изголодавшего водителя с личной Волгой, Жигуленком, да хоть с Запорожцем.
  - Не один ли... Какая разница...
   Этого парня на потрепанном Жигуленке-копеечке она где-то встречала раньше.
  Может, на "сковородке" слюни, глядя на неё, преображенную, ронял.
  Как зовут... А не один ли...
  Вроде, ещё не едем, а все вокруг мелькает.
  Положила руку на колено, прошлась повыше.
  Ого, что-то шевельнулось.
  Жигуленок рыкнул и тронулся.
  Вот машина уже на берегу Северной Двины. Справа кусты, слева деревья, вокруг не души. Не этого ли добивалась? Водитель смотрит в глаза, как гонщик перед испытанием новой модели. Сонечка понимает, что глаза её такие пьянющие, что в них ни "да", ни "нет". Собрались в кучку и не моргают.
  А он уже запустил пятерню в трусики. Грубо и неуклюже пробиваясь сухими ногтястыми пальцами в ее сухую и сжавшуюся от мысли о грязных ногтях щелочку.
  Практическая анатомия явно не складывалась, в голове крутились только географические Каракумы, Кызылкумы и Сахары, где сухо и совсем не здорово.
  Взмокший водитель все так же коряво начал стягивать её трусики. Она даже чуток пыталась помочь. Искала глазами в салоне машины какую-нибудь тряпочку, стесняясь запачкать чехол сиденья. Ведь будет кровь, много крови. Он же будет делать это долго, очень долго. Но она потерпит. Потом будет хорошо.
   Соседка по парте, опытная в этих делах Светка, рассказывала, что сначала чуток больно ("зато потом такой кайф"). И хотя "распечатали" ее (Светка так и назвала этот процесс) в сарае, на полуразвалившемся, брошенном кем-то тюфяке, и девственность свою она подарила противному, ушастому, с вечной соплей под носом ( брррр) ученику пескоструйщика электро-механического завода Веньке Желудкову, шепот одноклассницы, перекрывающий повествования химички о галогенах, возбуждал.
  Почувствовала сырость там. В хмельной головке мелькнуло, что это и есть та влага желания, о которой на уроке рассказывала Светка. Даже пощупала там ладошкой. Было, правда, на волосках как-то мокро.
   Просто парень, то ли по неопытности, то ли от долгого раздевания и пыхтения, кончил, даже не успев войти.
   А ещё пукнул. Салон наполнился кисловато-приторной вонью. Она помнила этот запашок ещё по детскому саду. Так всегда пахло в туалете от горшков, когда на обед давали квашеную капусту. Но раньше, чем противно, ей стало смешно. Алкоголь вызывал прямо приступ веселья. Смешки остановила ладонь, которая недавно шарила по ее ещё никем не пользованному сокровищу. Сейчас эта пятерня, так жадно прощупывающая нижние губы, заехала по губам лица. Рот наполнился соленым вкусом.
   Через минуту она уже лежала на пляжном песке с задранным платьем, машина удалялась, нервно пукая, словно вторя своему опозоренному, но чуток удовлетворенному хозяину.
   -А ведь он все же кончил на мне,- лениво и пьяно подумала Сонечка.
   - Хорошо хоть трусы под себя не положила,- была следующая мысль, когда обнаружила свои шелковые трусики в нервно сжатом кулачке.
   - Куда завез,- Сонечка брела по песчаным дюнам и бурелому поваленных кустов и деревьев.
   Вот Двина сливается с быстротечной Вычегдой. А вот и бескрайний разлившийся простор Большой Северной Двины.
   Какая-то птичка из кустов выводит: "дура-дура-дура". " Дура-дура-дура" - вторят ей сестренки, а, может, братишки по племени.
   А голосочки противные - вылитая Сонечкина мамаша.
   Вечерняя заря, не успев погаснуть, уже натыкается на подоспевший рассвет.
   - Ну и ночка сегодня будет, пятиклассник не забудет.- Сонечка вспоминает вчерашние забавные причитания соседки по квартире, пятилетней Дианки, провожающей ее на выпускной. Девчонка шустрая и не по годам развитая, Дианка иногда откалывает такие каламбуры и на такие голоса ( откуда что и берется).
   - Кончается ночка, - обращается Сонечка к своей (скорее всего, спящей еще без задних ног) грамотной подружке.
   По красавице реке уже по-хозяйски шлепают теплоходы и пароходики, вот пролетела, разбрасывая водную пыль, быстроходная "Заря", то тут, то там снуют моторки рыбаков. Северное солнышко, выглядывает одним глазком сквозь кроны деревьев на другом берегу и по-южному ласково подмигивает: " ждите теплый денек".
   Да, в желудке мерзко от киосочной гадости, влитой в него в пришкольных кустах, память о "копеечке" и её, испустившем нежданчик хозяине тоже не самое светлое ночное пятно.
   Но выпускнице надо обязательно оставить в памяти и эту ночь, и рассвет, и город, силуэты которого уже осветились от минуты к минуте все более теплым солнцем. Солнцем, которое принесет сегодня долгожданный и редкий на севере жаркий день.
   Скоро она уедет, чтобы никогда больше не вернуться, чтобы забыть материнское "дура", её серо-коричневые шмотки, чтобы все было ярко и по-другому.
   Куда? А не один ли... В Киров (мединститут, пединститут и какой-то там технический...), в Череповец ( пединститут и какой-то там технический), в Архангельск ( да, тоже холодно, да только Архангельский лесотехнический институт, о котором среди сверстников бытует " некуда идти, иди в АЛТИ").
   Соня мысленно листает "Куда пойти учиться", приобретенную в книжном методичку, вспоминает зазубренное наизусть расписание проходящих через из город поездов.
   Да хоть куда. Лишь бы больше не возвращаться.
   - Грустим?- Диалог с Дианкой и сверку расписания поезда, несущего ее в даль светлую, прервал чей-то голос.
   Даже не вздрогнула: голос тихий, да и не страшно уже ничего. Оглянулась. В двух шагах пожилой (лет под пятьдесят точно) мужчина. Одет в аккуратно выглаженные, но явно не по росту короткие брюки, рубашка-бобочка ( так мамаша обычно называет сие швейное изделие с короткими рукавами), брюшко ( по мнению пятилетней Дианки, непременно пивное, пузико) прикрывает широченный, длиннющий и в каких-то легкомысленных то ли бабочках, то ли стрекозках галстук. Всю эту картинку завершают ( ну, прямо какие-то бабьи) босоножки, надетые на черные носки ( и зачем босоножками называют?) и трость с огромным набалдашником в форме башки чего-то среднего между львом и ослом. Голову мужчины тоже завершает львино- ослиная грива редчайших ( в смысле количества) волос, на носу взгромоздились массивные роговые очки с толстенными ( диоптрий в... нет, в этом Сонечка не разбирается) линзами.
   - Грустим? Скучаем?- подошедший экземпляр усилил вопрос.
   Сонечка молчала, пытаясь спрятать в ладошке ( только сейчас заметила, что так и не надела) трусики.
   - А я вот прогуляться вышел, а тут такая Аленушка грустная сидит над водой,- голос путешественника-дальнобойщика ( до города-то с километр), все такой же тихий продолжал ворковать.. По сравнению с птичкино-мамашиными "дура-дура" его правильная и спокойная речь вносили в душу выпускницы какое-то умиротворение.
  А потом была маленькая холостяцкая квартирка-хрущевка Валентина Николаевича (так он чинно, без излишней важности представился новой знакомой). Увешанная многочисленными грамотами, благодарностями и прочими вещественными бумажными подтверждениями его заслуг на поприще местной журналистики. ( К сожалению, признания от столичных коллег так не получил).
  Котлас. Москва. Апрель 1980 года
   Был, правда, в карьере мастера один прокольчик всесоюзного масштаба.
   Решил он очерк написать. Герой- сотрудник линейного отдела милиции. Нарядился в форму, и ну, давай, про подвиги свои рассказывать. Записал все журналист в блокнотик. Уйди бы - да пиши. Но нет такой он, Валентин Красавцев, чтоб очерк свой без фото героя оставить. "Щелк" его у поезда Москва-Воркута ( есть такой. Мимо Котласа проходит). Напечатал фото, материальчик написал - и в газету.
   А вскоре редактор вызывает. Гляди, в "Крокодил" ( журнал такой всесоюзный) фотку твоего милиционера кто-то послал, в рубрику "нарочно не придумаешь".
   - А что тут криминального? - глянул. А сотрудник-то его стоит на фоне надписи Москва-Вор... (" ... кута" исчезла при вестке газеты).
   "Крокодильцы", конечно ребята смелые были, насчет - бичевать тех, кто "кое-где у нас, порой". Но этот снимок под своей хлесткой рубрикой публиковать не осмелились.
   Столицу Родины вором назвать, когда на периферии и так слухи ходили, что всё: и продукты, и одежду лучшую, только в златоглавую от них увозят! А урвать все эти блага можно, только если в Москву в командировку или в отпуск едешь.
  Даже загадка ходила: "длинное, зеленое - пахнет колбасой"... Разгадка: поезд "Москва-Котлас"
   В общем, "крокодильский" вердикт: "разобраться и наказать". ( Москву не трогать!)
   Обошлось, правда. Но Валентин Николаевич к вселенской славе больше не стремился.
   ********************************************
   Рюмочка армянского коньяка ( ну от силы половина граненого стакана), употребленного для " полного наступления гомеостаза и разрушения когнитивного диссонанса": ас перифирийной журналистики умел уговаривать (хоть и диковинными словами, но убедительно).
  . Коньяк, наложенный на вчерашнюю бурду, вновь напомнил выпускнице о противном "дура" и пришедшем еще вчера: "а не один ли с кем...".
   Валентин Николаевич пить не стал, сегодня предстоит серьезная работа и немало встреч.
   Но светлые трусики (Ах, Соня, так их и не надела), выпавшие из разжатой, расслабившейся ладошки, полупрозрачное выпускное платьице, долгое воздержание журналиста - свое дело сделали.
   Правда, сейчас Сонечка не довелось даже почувствовать прикосновение возбужденного пениса (хотеть и мочь, Валентин Николаевич, в Вашем солидном возрасте и при Вашей не богатой практике, это разные вещи).
   Не помог даже совет опытной Светки-одноклассницы "на такой срамной случай". Сонечкин ротик ощущал только что-то мягкое и тряпкообразное, которое так и не превратилось в то, отчего "потом будет кайф".
   Зато, спустя полчаса бессмысленных обоюдных попыток, за чашкой успокоительного чая на травках, которые неудачливый ловелас собирал сам, в брошюру "Куда пойти учиться" с подачи Валентина Николаевича была внесена судьбоносная правка: Только в Ленгосуниверситет, на факультет журналистики
   - Если встретите человека белее мела, худющего, худей, чем газетный лист, - умозаключайте смело: или редактор или журналист.- Валентин Николаевич уже забыл о своей маленькой "ошмишке". Летал по комнате, похлопывая себя по совсем не худющим ляшкам: он теперь наставник,у него будет продолжатель великой миссии журналистики.
   - Сочинения, правда, только на пятерки писала? Стенгазету выпускала? В многотиражке судостроительного завода публикации были? Остальное беру на себя, время подготовиться к вступительным есть."
  16.
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет старшего следователя Малофеева. Утро. 24 июня 2014 года.
  
   - Соня с Вахтангом познакомилась в университете. Он тогда аспирантуру закончил.
  
   Ленинград. Факультет журналистики. 14 января 1987 года.
  
   - Смелее, девушка, смелее.- Вахтанг Тимурович (отчество пришлось чуток изменить, так студентам и преподавателям легче запомнить) помнил свою первую учебную сессию, когда рот полон каши, а голова ненужной информацией.
   Девчонка совсем, с фото на зачетной книжке глядят озорные глаза. Сейчас в глазках этих ничего, кроме дикого ужаса.
  - Ну что, Соня Лопатина, давайте попробуем успокоиться,- преподаватель кладет зачетку,- и вместе почитаем, что там в билете...
   - Там это, про жанры...- Соня пытается унять дрожь.
   - Жанры? Чудненько. А какие мы знаем жанры?
   - Читала, я, правда, читала,- голосок срывается на шепот, - я на всех лекциях была... Только не Вы вели...
   - Читала, слушала. Отлично! Значит, сейчас вместе вспомним.
   - Там очерк, зарисовка, репортаж...
   - Да ты же умничка, а что еще?
   ... Первая "отлично" в "зачетке", и первое знакомство Вахтанга с первокурсницей Соней.
  
  
   Санкт-Петербург. Кабинет старшего следователя Малофеева. Утро. 24 июня 2014 года.
  
   - Потом мы почти всегда вчетвером были,- Родион с улыбкой вспоминает их встречи.
   - Девчонки часто шутили: " с постовым такого роста, спорить запросто не просто".
   Они меня Ротмистром прозвали, вычитали где-то, что был в жандармерии такой чин.
   Любашка вскрикнет, бывало:
   - Я скоро буду вам, не просто так, а офицерова жена!"
   - А Сонечка вторит:
   - А мне придется в унтер-офицершах ходить, - намекала, что вахмистр - званием помладше...
   Они похожи, как сестренки были. А когда Сонечка подстриглась и прическу, как она говорила: "аля Люба", сделала, то - совсем не различишь. Сонечка даже в мединститут приходила, где Люба училась, зачет какой-то заумный политический сдавать ( Вот, никак нельзя даже медикам без этой политики). Так, преподаватель "зачет" выставил и поблагодарил за отличные для будущего медика знания... Вот мы их сестричками и звали.
   - Мы и свадьбы вместе гуляли, теплоход арендовали. Даже клятву давали, что, когда дети родятся: у них, к примеру, девочка, у нас - мальчик, то на их совместной свадьбе погуляем...
   Родион низко опустил голову:
   - А потом... потом они погибли...
  
  
   Дачный поселок. 16 марта 1992 года.
  
   Такого пожара в дачном поселке "Разлив", пожалуй, еще не случалось.
   Дом, построенный десятки лет назад, вспыхнул ночью, как спичка.
   - Там же девчонки, я вечером видела, как они туда заходили,- соседка носилась вокруг пожарища. Другие постояли понуро, и тут же разбежались, поливать углы своих дачек водой, вырывая друг у друга ведра, висящие на противопожарном щите.
   - Чем мы девчонкам поможем, дом сплошной факел...
   Пожарным, прибывшим из Сестрорецка, осталось только затушить тлеющие угольки.
   Расследование показало, что виновата старая электропроводка, а еще взорвавшийся бензиновый бачок мопеда, оставленного возле домика хозяевами.
   Так и похоронили друзья жен вместе. Честно, сказать: даже не зная, где чья, такой силы огонь был, ветер ужасный... А про генетические экспертизы тогда как-то не говорили.
  
  
   Санкт-Петербург. Кабинет старшего следователя Малофеева. Утро. 24 июня 2014 года.
  
   - Так и остался я с двухмесячной дочкой. Вы мою Ленку видели? Красавица. Вот хорошо, не в меня рыжего, удалась, а маму мою: в маме столько кровей намешано: и татарская, и казачья... А батя мой - как ржавчина...
   - Родя, а у Вахтанга дети были?"
   - Нет, не успели, он и сейчас бобылем живет, так больше и не женился...
   - А где он во время пожара был? - Баландин как-то насторожился.
   - Со мной и был: жены уехали на дачу, поболтать, подготовиться к сезону. А я с Леной остался... Любашка молока нацедила и оставила... А Вахмистр ко мне приехал ночь скоротать.
   - И никуда не уезжал?
   - Разве, что только коньяк искал: но, вроде, недолго.
   - А насколько "вроде".- продолжал напирать опер.
   - Да я прикорнул чуток, Леночка, хоть и спокойным ребенком росла, но я то "нянька не подготовленная". А вскоре он и пришел. Говорит: "У таксиста удалось коньяк урвать"...
   - А так-то они дружно жили?
   - Да не жаловались... Впрочем, чужая семья - потемки.."
  
  
  17.
  
  Рояль рыдал. Музыкант брал рвущие его душу аккорды. Он был вершителем судеб других.
  Сыграли свадьбу. Когда молодые возлегли на ложе, Тристан вдруг вспомнил другую, Белокурую Изольду, и потому не пошел далее объятий и поцелуев. Не ведая, что существуют другие наслаждения, молодая была вполне счастлива.
  
  
  Ленинград. Лесной проспект. 1990 года.
  
  
   Таких несхожих по сексуальности пар этот старинный многосемейный дом, пожалуй, еще не принимал.
   Вахтанг и Люба заехали сюда после свадьбы, получив квартиру в подарок от Беллы Ильиничны.
   Папа Беллы отошел в мир иной, унеся много секретов стоматологии, но, оставил, помимо квартиры, немало золота и прочих благ. Вдова не успела в полной мере всем этим воспользоваться , и, вскоре, Белле уже предстояло присутствовать в синагоге на отпевании безмятежной души Розы Абрамовны и паковать вещи к переезду в квартиру ее детства...
   Но уже через год её молодой муж развеял миф о грузинах-долгожителях. Оторвался какой-то маленький тромбик, и , проделав короткое путешествие по артерии, позволил выходцу с Кавказа навечно стать частью двух кубометров великой петербургской земли.
  
   О том, что в постели новобрачным неуютно, Вахтанг узнал лишь в первую брачную ночь. Скажи такое знакомым Вахмистра раньше, палец у виска - в ответ, а он тщеславный, радовался, что невеста "ни-ни". И решил, как истинный горец, приберечь это "ни-ни" до самой первой брачной ночи. И ведь - приберег. Как сам говорил: "есть куда пристроиться, пока собственность на полочке хранится".
   И разложил прибереженное на свадебные перины... И наткнулся своим привыкшим к манящей влаге членом на хозяйство сухое, тесное и неприветливое. Нет, Соня, хотела, чтоб все было хорошо, чтоб сначала больно, а потом кайф ( помнила свою опытную одноклассницу ), но ничего, кроме больно, не случалось. На третьей попытке, Ваха все таки совершил это, Соня перестала быть девочкой, но вовсе не смогла (ни морально, ни физически) скинуть кокон и закружить на крылышках в танце блаженства.
  - Велика беда, - решил новоявленный муж, - будет другой день, будет и пища.
  Но аппетит Сони не разгорался ни на второй, ни на двадцать второй дни. Ни на третий, четвертый месяцы...
  Он даже однажды привел какую-то дамочку, то ли в порядке эксперимента, то ли в воспитательных целях. А может, просто выпил в тот день крепко.
   Часа полтора слышала Сонечка за стеной стоны и повизгивания временной разлучницы, переждала, сидя у телевизора, когда та остудит в душе распаренное её собственным мужем тело, ничего не сказала. Только, может, взглянула на него потом так, что Вахтанг решил прекратить эксперимент. Тем более, что жену это к более горячей сексуальной жизни не подвигло.
  - Тут уж врачам разбираться, - решил.
  А пока есть и без нее, чем и с кем заниматься, на кафедру пришла "очень даже ничего" аспирантка Люся.
  
  
  18.
  
  Санкт-Петербург. Кабинет старшего следователя Малофеева. Утро. 24 июня 2014 года.
  
  
  - А наши...милицейские, пожар расследовали?
  - Было. Местные ребята осмотрели всё, с нами побеседовали. Но дела возбуждать не стали. Всё очевидно, говорят: проводка, ветер, ветхое строение...
  
  Мы с Колей Гладышевым даже пытались сами разузнать. Но какие из нас следователи... Порядок навести, пьяную компанию утихомирить... Я ведь, да сами знаете, службу закончил начальником районки по общественной безопасности.
  - Стоп! Стоп-стоп-стоп... Вахмистр твой все это знал... ну, я про ваше расследование,- Баландин оживился, - знал, что кулинар с тобой служил, что тоже в расследовании вашем участвовал?
   - Не думаю. Да и не знал он его. Разве, что только в этот вечер, ну, когда свадьба, я их шапочно познакомил: "Вахтанг, мол, Николай..."
   Старший следователь что-то записывал и перечеркивал, внимательно перечитывая написанное. Одобрительно взглянул на опера, мол, правильно всё пока, продолжай.
  - Родион, а когда ты их познакомил? - Баландин почувствовал, что они где-то на пути к цели.
  - У Коли на кухне и познакомил.
  - Сам его позвал туда, ну, Ваху твоего?
  - Нет. Просто сейчас ведь законы драконовские - насчет покурить. Вот он и зашел с сигаретой.
  - А бокальчик какой или стаканчик какой с собой, случаем, не прихватил?
  - Да, коньяк у него был.
  - О чем вы говорили?
  
  Ресторан "На острове". 20 июня 2014 года.
  
  - Ну, здорово, Николай!- Тимофеев прошел в обитель кулинара, держа в руках бутылку "Мартини", порадовал, так порадовал: торт у тебя загляденье!
  - Здравия желаю, командир! - Гладышев подскочил с диванчика.
  - К пустой-то голове,- остановил его Родион,- уютно расположился плита, диван, телевизор. Да тебе и домой-то ходить надобности нет.
  Потревоженный кот нехотя подошел к гостю, принюхался, гордо вскинув хвост, вспрыгнул на подоконник. Похоже, парфюм посетителя не пришелся по душе. ("Вот, вроде, нормальный человек, чего ж тогда колбасой или рыбой не мажешься").
  - Командир,- лицо отставного сержанта вдруг стало серьезным,- у меня разговор к тебе есть. Виноват я перед тобой... Ты знаешь эту даму, что рядом с женихом сидит?
  - Конечно, знаю. Она директор детского дома, где он рос.
  -А знаешь, что она ко мне вчера заходила и штуковину одну передала, чтоб я её в торт положил?
  -Она мне сегодня сказала, что сюрприз подготовила для молодых.
  - Но, ведь она не одна...
  - Знаю, Коля знаю, Я тоже ее потом искал... но стоит ли сегодня об этом...Бедные девчонки...
  - Так ты там был, командир? Ты был там, когда все это произошло...
   В это время кота, уютно расположившегося на подоконнике, потревожил еще один посетитель ( "ну, это вообще уже наглость. Мало того, что надушился не в меру, так еще и сигаретой дымит"). Хвост нервно постучал по очередному насиженному месту и гордо удалился, провожая пушистого хозяина.
   - Знакомьтесь: Николай - Вахтанг. Николай мой друг по службе, а Вахтанг...У нас жены вместе... в прочем, не сегодня... Сегодня праздник. Мы вот с Колькой решили аперитив принять.
  - Папуль, можно тебя на минутку, в комнату просунулась милое личико невесты.
  - Пока не судьба, Коля, но я загляну,- Родион пожал плечами. И про то, что не одна, поговорим... Идешь, Вахмистр?
  Ваха оторвался от какого-то тяжкого раздумья:
  - Иди, я сейчас...
  
  
  
  
  
  
  19.
  
  
  Санкт-Петербург. Василеостровское РУВД. 24 июня 2014 года.
  
  
  
  Старший следователь перехватил друга в коридоре:
  - Серега, у моей бывшей тещи самовар медный был. Так он после самой тщательной чистки так не сиял. И глаза блаженные. Колись, что случилось: в лотереи подфартило?
   Глаза Баламута, действительно буквально искрились от чего-то, только им ведомого. Но преприятнейшего.
   - Стопарь что ли рванул? - Малофеев был в шаге от того, что родители сына-курилки называют "обнюхать".
   -Что-то не вижу служебного рвения, делом-то займемся?
   - А я чем? Думаешь Зину, нашу буфетчицу, на предмет исчезновения котлет с прилавка пытал... - с обидой отозвался Баландин. А руки потирает.
  - Кто мне поручил алиби этого жука, Малютина проверить?
  - Так ведь подтвердилось, все в один голос сказали: пришел после убийства. Или, считаешь, к каждому подошел, соври, мол. А потом еще обслуге на чай дал, чтоб нужные показания дали.
   - А до?
   - Что до?
   - Вот ты перед свадьбой в столовку или там ресторан ходишь: а вдруг пожлобятся новобрачные и не накормят от пуза?
  - Да я и на свадьбе-то последний раз давненько был, и то - на своей. Ты же не приглашаешь.- Малофеев заинтересованно смотрел на друга, пытаясь во всей этой словесной шелухе понять, куда клонит.
   - Я тоже нет. Разве, что, только рюмочку пропущу, чтоб печень поняла, что вскоре серьезная работа предстоит.- И вдруг без всякого перехода прорычал:
  - Воррр должен сидеть в тюрьме! Я сказал!"
   Да так , что молодая секретарша отдела ойкнула и прижалась к стене. Немногочисленные посетители отвели глаза: " ну дяденька милиционер, какие мы воры"...
  Поняв, что явно погорячился, перешел на шепот:
   - Взял я за задницу этого Малютина. В общем так, слушай сюда...во время твоих сепаратных переговоров с этим ворюгой, я, помнишь, по мобильнику звонил. Так вот, на самом деле, я этого Малютина сфотографировал. Нужна же какая-то память о встрече двух старинных приятелей. Ну, вот полюбил я его еще с девяностых...
  - А что раньше молчал?
  - Боялся, что шлепнешь по носу. Окончательно нюх потеряю.
  
  
  
  Санкт-Петербург. Васильевский остров. Лиговский проспект. 23 июня 2014 года.
  
  
  Звонки опера к гостям свадьбы (Ай, да Леонидыч, все телефонные номера в протокол занес! ) только подтверждали, что чист Малютин, аки ангел небесный : "Да, помним, что поздно пришел, точно, после убийства"...
   Ресторанный охранник долго и вдумчиво рассматривал фотографию, предусмотрительно распечанную на принтере. Только что, на зубок не попробовал:
   - Был такой гражданин, пришел, когда уже "присутствовали сведения о смерти погибшего".
  Баба Нюра узнала эту "срань голубую с пол тычка":
   - Все, как люди, стоят терпят, а он в туалет прется... А ей потом..."
   - Товарищ оперуполномоченный, есть немаловажная деталь, - служивый прерывает сетование "ценного кадра" на нелегкую долю, - этот гражданин приехал на такси. Цвет желтый...".
  - А вот, деньжищи некуда девать!- Бабы Нюра рассуждает на предмет достойно ли "нашим людям в булошную на такси", а Баландин уже листает справочник городских таксомоторов:
   - Вдруг вызов был?
   Не нравится оперу, когда на званные торжества так опаздывают... И "чуйка" внутри уж очень расшалилась.
   - Вызов 20-го... конечный пункт - ресторан "На острове"? Минутку...- Хорошо поставленный девичий голос ( таким хоть на вокзале объявления, хоть церемонию вручения "Оскара"...) стихает. - Простите, а вы точно из полиции?
   - Девушка, а что, информация сверхсекретная? Так я сейчас подъеду, и продолжим у нас, в отделении... У меня времени - вагон, так что часов за пять управимся..."
   Голос на том конце провода чуть надтреснутый ( На "Оскара" уже не потянет):
   - Да, был вызов... из ресторана "Ассамблея", Лиговский проспект...
  
   Таксист, обстоятельный дядька, седые виски, кепка, Баландин такие видел в фильмах о тех, которые еще счетчики включали и лишних там копеек - " ни-ког-да".
   - Был такой вызов, Взгляд на фото, этот и вызывал. Потом? Потом в Веселый поселок ездили, на Крыленко. Уходил ненадолго. Правда, задаток оставил. Пачку денег солидную достал. Сразу пять тысяч одной бумажкой положил, - жест на панельку авто. Ну, а после уже на Васильевский.
   Кстати, назад тем же маршрутом ехали; он сказал, что забыл чего-то в ресторане... На Лиговке, у ресторана, полицейские машины стояли. Он попросил дальше ехать... А что, натворил чего?"
  - Давно уже творит... Не в службу... подкинь до ближайшего от того ресторана, ну, на Лиговском, полицейского участка, - Баландину уже было невмочь ждать ни служебную машину, ни "Вольво" Володьки Гагарского, - заплачу.
  - Да чего уж там, - таксист завел мотор,- понимаю, что не прогуляться едешь. Да и, сам понимаешь, не сообщил я в диспетчерскую, что такого кругаля с этим делал. Так что, ты уж...
   - Понял-понял...
   Коллеги на Лиговке опера встретили радушно, тепло :
  - Че приперся? Не видишь, зашились все. То разбой, то грабеж в подворотне. Тут еще и кража... Посидел "терпила" в кабаке, принял на грудь. Какого же... перед этим в банкомате такие бабки снимать... Подарил глухаря. Найди сейчас денежки его. Замучаешься пыль глотать...
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малафеева. 24 июня 2014 года.
  
  - В общем, дальше, слушай сюда.-
   Баландин продолжал тараторить со скоростью легендарного "Максима". (Стреляй так Анка-пулеметчица, хрен бы взяли Чапая).
  - Показали мы эту рожу швейцару ресторанному: "крутился такой", посмотрели видеокамеру банкомата - вертится наш ворюга, за клиентом наблюдает. А главное, что при обыске в квартире нашли у него денежки, купюрка к купюрке, те самые, ресторанные. Короче, в кутузке у коллег жучара. Уж теперь точно не отвертится. А то, и еще про какие подвиги вспомнит. Ребята там, в отделении, толковые, побеседуют - будьте, нате, разлюбезно...
  Опер, носившийся по кабинету, как угорелый, спокойно подошел к полюбившемуся стулу. Медленно сел ( да тут любая табуретка "спасибо" скажет).
   - Такой вот мой сказ, Леонидыч.
  А в глазах: "Отлились кошке Мышкины слезы" ( помнит свой первый протокольный опус, превратившийся в юридический ляпсус).
  - Ну, теперь-то понял, к чему я еще клоню? У невесты на свадьбе тоже сумочка "тю-тю". Его ручонок шаловливых дело. Хоть какое-то раскрытие на стол начальственный выложим.
   И тут взгляд опера уперся в аккуратно положенный на стол пакет с бутербродами. Глубокий вздох. Нетерпеливый глоток. Жалостливый взгляд: "Хозяин, ну, хоть крошечку"...
  - Надо поощрять, - Малофеев знает эти глаза...
   - Перекусишь?
   Второго приглашения не понадобилось. Огромный сандвич: хлеб-сыр-масло-колбаса-хлеб-сыр - уже в дрожащей от возбуждения лапе поощряемого...
  - Разрешите, вошедшая останавливается - Мне в дежурной части сказали, что вы занимаетесь происшествием на свадьбе.
   Баландин, чья победа над рукотворным творением была уже так близка, пытается старательно замести следы пиршества желудка. Крошки - под стол, огромная ладонь протирает замасленные губы ( "Вот ведь, Леонидыч, неряха. Салфетками не обзавелся").
   Старший следователь старательно выпрямляется в кресле. Обычная реакции не очень высокого мужчины, когда к нему приближается красивая дама.
  - Меня зовут Надежда Дмитриевна, я была приглашена на свадьбу...
  - Мы помним,- тщательно протертые губы Баландина опережают приветствие хозяина кабинета, - жених назвал вас тогда посаженной матерью.
   Малофеев, конечно же, тоже помнил вечер смерти кулинара и эту женщину. Все данные в протоколе. Вот только пока до беседы с ней времени не нашел.
  - Вы что-то вспомнили?
  - Я о сумочке невесты, которая пропала...
  - Мы, как раз только что...- это уже Баландин...
  - Товарищ капитан, позвольте я...
  До хоккейного силового приема, оттесняющего соперника от сетки ворот, не дошло. Нетерпеливый опер понял, что его песенка в этом трио спета, лучше помолчать.
  - Мы вас слушаем, Надежда Дмитриевна.
  - Понимаете, в этой сумочке один предмет... Он очень дорогой... И как память, и буквально...
  
  Санкт-Петербург. 23 марта 1992 - май 2012.
  
  Он даже не плакал. Совсем еще крошка. Небрежно завернутый в ватное одеяло, черный комочек.
  - Он же замерз, - Надя схватила находку, трогает малюсенькое черное тельце...
  - Чем так ладонь зацепила?
   Рука наткнулась на какой то металлический предмет:
  - Как он тебя крошка, не поранил?
  И уже, когда малышку осматривал дежурный врач, санитарка увидела, что это какое-то украшение.
  - Надо показать милиционерам.
  Лейтенант, подошедший со служебной овчаркой, развел руками:
  - След потеряли, видимо, тот, который с этим "подкидышем" был, в свой автомобиль сел, а , может, на общественный транспорт...
   Надя, с уже перевязанной ладонью, то и дело подбегала к милиционерам. Пыталась что-то рассказать, но слышала лишь то-то близкое к: "сами с усами".
  
  **********************************
  - Понимаете, меня никто слушать не хотел,- Надежда Дмитриевна замолчала, вспоминая тот далекий день,- а ту меня срочно вызвали, сестре стало хуже... я ведь в эту больницу работать пришла, когда она в аварию попала. Чтобы рядом быть. Но до сих пор Вера моя к постели прикована и даже меня не узнает...
  
  
  
  
  20.
  
  
  Санкт-Петербург. Ресторан "На острове". 19 июня 2014 года.
  
   И спрашивает Тристан , нет ли в замке искусного лекаря, король же отвечает, что дочь его, Белокурая Изольда, весьма сведуща в лекарском искусстве. Пока Изольда выхаживала раненого рыцаря, тот успел заметить, что она очень красива.
  Клавиши плачут под его крепкими пальцами.
   - Какие они были красивые, эти сестры, и как при этом порочны...
  Он боготворил эту красоту. Он плевал на их пороки.
   Его разум говорил, что им не быть вместе, а воля рушилась под одним лишь взглядом...
  Он готов был ради них стать тем глупым ослом из басни Буридана, и умереть, не выбрав, кого любит больше...
  
  Ленинград. Общежитие института культуры. 20 сентября 1986 года.
  
   Эта ночь для Нади и Веры была, пожалуй, самой бурной в их студенческой жизни.
  С чьей-то легкой, но вовсе не доброжелательной, руки, двойняшек прозвали "антеннами". Похоже, что многим сестрички демонстрировали позу, схожую с этим нужным в быту приспособлением.
  Той памятной для близняшек ночью в ночлежке альма матер будущих "носителей в народ прекрасного и светлого" они увидели Вахтанга Мейстера.
   Вечер с напитками, располагающимися к беседе о культуре, был в самом разгаре. Сёстры расположились на кровати своего соседа, студента консерватории. Толстый и неопрятный, он, тем не менее, слыл большим знатоком и эстетом по части музыки, и носил странную кличку: Вермут. Хотя, все сомнения развеяла стоящая на табуретке бутыль 0,75, в народе попросту - "бомба".
   Присказка того времени: денатурат, муравьиный спирт, боярышник - да мало ли бывает благородных напитков - это не про Василия. По этой части он был тоже эстетом, причём, вернейшим поклонником терпкого и вонючего советского напитка, носящего его прозвище. Если кто-то и пытался утверждать, что сначала было имя, Василий, вступив в полемику о причинно- следственной связи, непременно одерживал победу.
  Музыкант завершал очередной рассказ о музыкальных нюансах Вагнеровской оперы.
  - И съехались, Тристан с Морхультом, и ранили друг друга копьями... А копье врага было отравленным. Но не сразу подействовал яд. И ударил Тристан противника... - Голос Василия срывается, - он слышит музыку, каких человечество еще не знало... Ему, только ему, дано понять роковой лейтмотив великого Вагнера.
  Сёстры шмыгают своими прекрасными носиками. В пьяненьких глазках зачатки слезок, вызванных алкоголем и трогательным отношением к мировой культуре...
   И тут, за торжественно поднятой, за неимением дирижёрской палочки, бутылкой - появился он. Красавец- мужчина.
   В это общежитие Вахтанг попал случайно. Тестостерон мог привести молодого преподавателя ЛГУ и в любое другое.
  Хмель, конечно, добавляет красоты вновь появившейся особи противоположного пола. Вот и на этот раз: и чуть с горбинкой нос, и ямочка на подбородке, и оливковые глаза - осушили слёзы близняшек. А обтянутый джинсами ...и зовущий к непременному знакомству пенис пришедшего мгновенно победили сентиментального Вагнера и отмел все культурологические притязания двойняшек. Кроме одного: которой из них он будет принадлежать сегодня и, где ночевать неудачнице. Неужели опять с этим скучным и таким пахнущим Васей Вермутом.
   Пяти минут, бутылки водки, принесённой Вахой, парочки поцелуев: одной в шейку, другой в мочу ушка, хватило, чтобы понять, что койко-место Васи сегодня остаётся без сестренкиных запахов.
   - Жене передай от аванса привет, а сыну отдай бескозырку,- декламировал Василий, придуманный кем-то стишок, переключившись с великого Вагнера на маленький железный хвостик, чтоб открыть "чекушку" нелюбимой им, но приятной гостям водки. Действительно, эта железная с хвостиком нахлобучка после того, как её удается снять, не повредив этот самый хвостик - вылитая матросская бескозырочка.
   А оторвешь хвостик раньше, чем снимешь всю эту хитрую конструкцию, включай в работу подручный инструмент. Нет инструмента - работай зубами.
   У Василия таких проблем нет. Он свой "Вермут" распечатывает на раз-два: раз - схватился за капроновую закрывашку рукой, два - рванул вверх... наливай ( опыт и пальцы крепкие, фортепиано тренированные).
   А ещё пытался припомнить, где раньше видел этого паренька. Но, так уж устроено: много говоришь - помнишь мало.
   И Вася уже рассказывал анекдот про охотников, поспоривших, кто соврет так, чтоб ему не поверили. Причмокивая, цокая языком и переходя на разные голоса и акценты, от чукотского до грассирующего еврейского, Вермут пересказывал, как охотно поверили, тому, что забил ногами кабана, попал белке в левое яйцо из рогатки... А вот на байку о том, что пришлось идти домой, не опохмелившись только потому, что не удалось открыть бутылку водки из-за случайно оборванного хвостика, дружно сказали:"врешь!"
  
  
  Вася хохотал над рассказанным им же анекдотом, когда горящая желанием троица, прощупывая друг у друга все и вся, ретировалась.
  
   А потом, уже в комнате сестер, была ещё водка, неизвестно откуда взявшийся зелёный и слабый ликер, и вовсе не слабый секс с новым знакомым.
  - И мы, сплетясь, как пара змей, - цитировала старшая из близняшек Лермонтова ( закинув ноги, на не такие уж могучие плеча. Но, ощущая, другой могучий орган ).
   Ваха тоже был культурным и знал классиков, но сейчас не стих, не проза ему были не по губам. Та, что на пять минут младше, испытывала на твердость и ловкость язык гостя. И, судя по её стонам, грузинский князь ( да, да князь-князь-князь...) все делал правильно.
  
   - Я вспомнил. Я знаю его,- музыкант пьяно бормочет, оставшись один:
   - И просит Тристан у короля Изольду. Но принадлежать она будет не ему, а другому... И несчастлив юноша...
  - Из рук этого залетного гостя я получил когда-то силу. А теперь этот кавказец ( нет, вспомнил, у него даже фамилия еврейская) разлучил меня с моей Изольдой.
   Тишину ночного общежития взорвали звуки клавиш... Василий и Вагнер мстили предавшей их Изольде.
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малафеева. 24 июня 2014 года.
  
  
  - Так что за предмет, Надежда Дмитриевна, был в свертке "найденыша"?
  - Запонка. Очень дорогая запонка. Правда, о её стоимости я позже узнала. Может быть, и не правильно, но решила, что только , когда вырастет, передам его малышу. Ведь, наверно, кто её в одеяльце его положил, так и предполагал.
  - Запонка... - Малофеев задумался.
  
  
  Париж. Ноябрь 1993 года.
  
  Такого "культурного" вояжа в жизни следователя Малофеева, пожалуй, еще не было...
  
   - Хочу во Францию! Ах, Париж! О, Лувр!
   Постоянные охи, ахи, вперемежку с истериками продолжались день за днем, месяц за месяцем...
   Малофееву уже хотелось просто умереть, не увидев ни Парижа, ни капризно надутых губ супруги.
   - Ну, чем в Карелии хуже: острова, озера, палатка, рыбалочка...
   Но жена ныла, как та капризная старуха из "Золотой рыбки":
   - Не хочу быть бабой с рюкзаком, а хочу культурно отдыхать"...
   В конце концов, Малофеев был сломлен слезливыми мольбами и неприкрытым шантажом:
  - Или Париж, или мы с Дениской переезжаем к маме!".
   Носился по туристическим фирмам в поисках путевок: " нам бы, что подешевле". По каким-то агентствам и посольствам: "нам бы визы, побыстрее". По друзьям и знакомым: " хоть чуток в займы... на полгодика"...
   Назвать эту поездку культурным вояжем - язык не повернется. Нет, Лувр он все-таки увидел ( по пути в очередной универмаг). Стеклянная пирамида, темные гулкие переходы...
   - Внутрь зайти? Ты совсем "ку-ку", деньги тратить,- жену с нетерпением ждал очередной универмаг.
   -Эйфелева башня, да кому она сдалась, лучше посмотри, сколько евро осталось. Кстати, франки еще принимают. А, может, выгоднее обменять? Да дай ты сюда кошелек и катись шляться по своему Парижу".
   Пушкинская старуха просыпалась в жене с рассветом и ложилась прикорнуть, только, когда магазины закрывались.
  
  - Ах, "Шанель Љ5", ох, какое кашне, ух, я это беру, и это... это тоже; плиз, месье...
   А ты знаешь, что в "Галери Лафайет" возвращают НДС?
   Малофеев обреченно бредет за все знающей женой: "Галерея, так Галерея".
   - Стой ты, в "Бон Марше" за франки выгоднее покупать...
   - Марше, так Марше...
  - Да стой же ты! Надо же таким болваном быть, в маленьких магазинчиках уже рождественская распродажа. И вообще, сиди в гостинице или иди, куда-нибудь сам...
   Получив вольную, Малофеев облегченно вздыхает.
   Мост Александра III: "Наши покруче". Елисейские поля: "А вы на Марсовом бывали?".
   " А каруселька-то возле Эйфелевой башни, какая маленькая. И это каскад? Нет, братцы-французы, до Петродворца, такому каскадику, как шестой автобазе до Большого театра"...
  - Купи башенку, - переполнявшее чувство гордости за родной город прервал негр со всевозможными сувенирчиками в руках, на шее, на груди...
  - Дорого, да? Обдирает черножопый , да? Охуел я, да?
   Такого сносного русского произношения и ласкающего ухо на чужбине мата, турист не ожидал. Не иначе, общался у этой башни с русскими много, и услышал слов приветствия в свой адрес немало. Надо непременно что-то купить. Первые, попавшиеся на глаза латунные запонки с изображением башни, гордости парижан, перекочевали в карман Малофеева. В обмен на каких-то парочку евро. ( Ну, вот не все карманы жена обшарила...)
   Через пару лет чета Малофеевых все же распалась. Рим и Флоренция были следователю явно по карману.
  - Не хочу старость в нищете встречать, а хочу быть женой богатого...
   К маме, конечно, супруга с сыном не поехали. А вот Малофееву пришлось покинуть уютную кооперативную квартиру и поселиться в служебной коммуналке. Унося маленький чемоданчик, в кармашке которого нашла приют чета парижских запонок.
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малафеева. 24 июня 2014 года.
  
  
  
  - Одна запонка? А вам это странным не кажется? Ведь вещь парная.
  - Я, правда, ничего про вторую не знаю. Может, и не было...
   - Так вы, Надежда Дмитриевна говорите, в сумочке невесты вещь эта?
   - Да. Я сначала её кулинару... который...
   - Который отравлен - это уже факт.
   - Да. Кулинару накануне передала. Хотела на свадьбе её Марату подарить и рассказать всё.
  Мы договорились, что украшение под черным шоколадным лебедем будет лежать. А когда свадьбу неожиданно остановили, пришлось достать запонку. Я её Леночке и передала.
  - А вы не заметили, что кто-то наблюдает, что вы запонку достаете и невесте передаете?
   - Да, ясно, кто видел, - не выдержал Баландин,- Малютина рук дело!
   - Так, давайте успокоимся,- старший следователь отложил бумаги. Малютин никуда от нас не денется, под охраной. А вот отдохнуть надо - это факт. А то всё больше и больше путаницы.
   - Спасибо, Надежда Дмитриевна. Вы не куда в ближайшее время не собираетесь?
   - Нет.
  
   И, когда уже директор покинула кабинет, Баландину:
  - А ты, друг мой ненасытный, доставай из-под полы своего хлебо-колбасного монстра, собирай крошки, и по домам...
  
  *************************************
  
  
   Дома, когда глаза слипались над наспех приготовленной яичницей, следователь понял из всего произошедшего за день, лишь то, что посуду он сегодня мыть не может.
  Овечек считать не стал. Даже не успел позавидовать тем, кто этих животных пересчитывает, чтоб уснуть. Провалился в яму...
   Из ямы, где и до дна долететь не успел, вырвал громкий телефонный звонок.
   - Сколько раз хотел попросить Гагарского, чтоб мелодию сменил. Это же до заикания один шажок.
  - Коля, Кузю убили, участкового!- Баландин кричал в трубку...
   Сон отлетел мгновенно.
  - Где?
  Трубка не издала ни звука
  - Да не молчи ты
  А перед глазами следователя мелькают то унылый взгляд испуганного мальчишки, то его смущенная улыбка. Вот он с азартом изображает дворника, а сейчас старательно скрывает свою радость на его, Малофеева : "Молодец Кузя!".
  - В этом проклятом ресторане,- Баландин пытается привести голос в порядок. Мы с Володей едем за тобой. - Понимаешь... понимаешь, Кузи больше нет! Это я винован... Если бы...
  Трубка снова замолкает...
  А вот Кузя, этот нелепый мальчишка Кузя, поправляет свою так неосторожно задетую фуражку...
  - Сергей, Сережа, - давай успокоимся, - когда? Кто убил?
  - Полчаса... полчаса назад. Какой-то Тропин...
  
  
  Ленинград. Школа 385. 12 ноября 1989 года.
  
  Минеральный секретарь! - взъерошенный директор школы ощетитил усы на висевший в кабинете портрет. - Сокин сын! Мало того, что народ из-за него в очередях за водкой друг друга убивает, он еще и дерьмократию развел: выбирайте, люди добрые начальников, жрите поедом бывших!
  Еще вчера он, почитаемый и учителями, и РОНО человек, а сегодня: "Позвольте вам выйти вон!"
  - "Хласность" ему подавай, "тахда", "кахда", "расширим", "ухлУбим" - по русски бы говорить научился... А кто теперь в школе русский вести будет: Верка-деревенщина, которая то на "траНвае ездит" в школу, то "звОнит подружайке"?
   Чтобы успокоиться, собеседник генерального секретаря достал из своего (да пропади они, теперь уже не его) сейфа початую бутылку. Отхлебнул из горлышка:
   - И ведь придумали: " За поступки, несовместимые с педагогической деятельностью". Я что, на их деньги пил? Или прямо на уроках? Да меня ученики обожают... А в лоб этого косоглазого, из девятого, треснул, так не хрен паясничать: "От вас, Бор Борыч, вином пахнет, дайте опохмелиться". Клоун.
   - Вот и виси здесь, - уже крепко нетрезвый взгляд отставного директора снова уперся в веселые глаза оппонента ("еще и насмехается"). - Пусть тебя теперь Верка своими безграмотными губами в пятно твое на лбу целует. А я не пропаду...
  
   И уже в начале 1990 года в Ленинградском детдоме появился новый завхоз, Борис Борисович Тропин. "Человек, конечно, выпивает, но не так, чтоб парты пересчитать не смог и инвентарь выдать. Да и кто путевый на такую ставочку мизерную позарится..."
  
  
  21.
  
  
  Санкт- Петербург. Ресторан "На острове". 24.июня 2012 года.
  
   По полу растекалась лужица крови. Фуражка, его нелепая, не по размеру фуражка, осталась здесь же. Вот здесь он лежал...
  - Стоп! - мозг старшего следователя включился в работу, - а где эксперты? Где орудие преступления? Почему труп увезли? Почему не очертили?
   - Какой труп? Его "скорая" увезла. Так с ножом в груди и увезли. Сказали, чтоб кровопотери не было.
   - Так, может, еще..., - следователь пытается настроить себя на позитив. - Всё! Работаем! (Ради него, ради нашего Кузи...) Что произошло? Где этот?
   - Баландин! Сережа! Товарищ капитан, отойди от него!- Малофеев едва успевает вписаться между разъяренным опером и стариком, сидящим на ресторанном диванчике,- что с тобой, Сергей?
   Только сейчас следователь увидел, что на дрожащие руки старика, которыми он пытается поправить свои обвисшие усы, надеты наручники, а у дивана стоят двое полицейских:
  - И этот мазай нашего Кузю?
  
  
  
  *********************************
  - Товарищ участковый, охранник из ресторана "На острове" звонит,-
  Голос ресторанного стража застал Кузьму Лапикова, когда он возвращался с очередного вечернего обхода территории : "Вроде, все в порядке; сейчас уточек покормлю" Кузя бережно помял в руке припасенный батон (сам еще раньше едва надкусил: уточкам нужнее), и домой. Там дед уже чего-нибудь вкусненькое приготовил...
  - Вы просили звонить в экстренных случаях. Тут один подозрительный. Сидит, всё озирается. А, главное дело, он на той свадьбе был, когда...
  - Всё понял! Скоро буду! Всех впускать - никого не выпускать,-
  Кузя засмеялся шутке, на которой он так опозорился перед Николаем Леонидовичем и этим веселым оперуполномоченным.
  
  - Что случилось? Участковый, на ходу поправляя фуражку, глянул в зеркало,- вроде, все по уставу. Жаль только китель не надел, в нем солиднее.
   Охранник уже нетерпеливо поджидал у входа, одновременно, то и дело, разглядывая на мониторе кадры из зала.
   И все-таки на появление полицейского отрапортовал:
  - Здравия желаю! Охранник Цурило!
   Кузя снова улыбнулся, вспомнив, как нелепо чиркнул себя по козырьку перед сыскарями.
   - Вон тот, дед усатый, видите?
   - И что он натворил?
   - Он уже третий раз после той свадьбы к ресторану подходит: первый раз - мы закрыты были, потом - посмотрел-посмотрел и ушел. А сегодня пришел с портфелем большим, как начальники ходят. В зале сидел, озирался, а минуты три назад во-он из той вазы что-то достал и в портфель запихнул...
  - Разберемся.
  - Давайте, я с вами, товарищ участковый.
  - Отставить... Не, я сам...
  
  
  - Товарищ посетитель, участковый оперуполномоченный младший лейтенант Лапиков! - Кузя никак не может достать из застегнутого кармана рубашки служебное удостоверение ("надо было раньше подготовить... вот оно... настоящее дело... сейчас-то он им всем докажет).
  - Предъявите ваши документы и откройте ваш порт...
   Удар ножом пришелся прямо в грудь.
  - Это кровь? Он что, убил меня? - Кузя летел по узкому черному коридору...
  
  ******************************
  
  - Я ведь ему, пацану, говорил, чтоб меня с собой взял,- охранник, этот бравый вояка, едва справился с волнением. Подбегаю, а он согнулся сначала, а потом упал.
  - А преступник?
  - А что преступник. Я ему по уху треснул, он и свалился. Потом вот эти ребята, - служивый показал на двух молодых, крепких посетителей, - его скрутили. Я к вам, в полицию и позвонил. Нет-нет, сначала, конечно, в "скорую". Они приехали, сказали, что не выживет: нож в сердце попал... И зачем такие острые и длинные на столы дают... И увезли беднягу.
  - Звать вас как, - Малофеев с чувством взял руку охранника.
  - Цурило Петр Григорьевич.
  - Спасибо вам, Петр Григорьевич... И вам, ребята спасибо. Не уходите пока. Кое-какие формальности. А вы, Петр Григорьевич, постарайтесь разузнать в какой больнице... или... в общем, где наш...
  - Всё понял.- охранник покачал головой, направляясь к телефону.
  
   - Как и при каких обстоятельствах вы совершили нападение на участкового оперуполномоченного Лапикова?
  Допрос Тропина решили провести здесь же, в комнате администратора.
  - Сам не знаю, что-то нервы расшалились. Старый я уже, семьдесят пятый годочек,- сейчас у завхоза дрожали не только руки, затряслась голова и все тело
  - Хорош играть перед нами, козел старый! А то я тебя здесь же, на этом месте вот этими руками! - Баландина самого трясло от этой светской беседы друга с этим...
  - Товарищ капитан!
  - Да что товарищ капитан, Леонидыч! Он Кузю! А ты! Еще чайку этой гниде налей...
  - Сергей...
  - Ладно, проехали, - опер тяжело сел в кресло и отвернулся.
  - Что в этой сумке? - Малофеев указал на завернутою им же в целлофановый мешок сумочку невесты... Уточняю и расширяю вопрос, как эта вещь попала в вазон зала ресторана и когда вы увидели, что в сумку было положено драгоценное изделие.
  - Какое изделие? Вы о чем, товарищ следователь?
  - Хватит дурочку валять,- вновь не выдержал Баландин, - ты что, её из-за невестиной помады прикарманить захотел?
  
  
  
  Санкт-Петербург. Больница Љ 26. 24 июня 2014 года. Ночь
  
   - Лапиков? - даже и не знаю, что сказать, - дежурная медсестра сонно протерла глаза. - Зайдите в ординаторскую.
   Хирург сидел за столом и что-то записывал в толстенный журнал.
   При появлении нежданных посетителей потянулся, встал.
   - Мы по поводу Лапикова, его сегодня с ножевым...- Малофеев не знал, как начать, - шансы есть?
   - Коллеги?
   - Да.
   Баландин не произнес не слова.
   - Совсем плохо? - Малофеев не знал, как прямо задать вопрос.
   - Что-то совсем скучные у нашего Лапикова коллеги.
   - Есть шанс?- опер уныло смотрел на хирурга.
  Вы бы еще сюда со священником пришли. Жив ваш герой. Нож ничего жизненно важного не повредил. Заштопали, как куколку, - врач весело захохотал над своим сравнением, - через недельку будете с ним по этому парку бегать, - кивнул на ухоженный больничный дворик, - и за уши лопоухого дергать...
  - Да чтоб я , про уши,- Баландин уже подхихикивал врачу, утирая слезы,- да мы теперь Кузьку, да мы с Кузьмой-разкузьмой...
   Следователь тоже понятия не имел, что они теперь делать будут с разкузьмой этим, и стоял, отвернувшись от веселой парочки к окну (надо же, как следует парк рассмотреть, да и от запаха эфира глаза щиплет).
   А поговорить с ним?- Ну, разве Баламут иначе может? Ему сразу пощупать, поговорить, понюхать...
  - Ну, мужики, вы даете! Давайте, тогда уж сразу с гармонистом к нему, попляшете в сласть.- И, уже к оперу, - завтра приходи да апельсины не забудь, торопыга.
  - Вот ведь мысли мои читает, - улыбнулся следователь...
  
  22.
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малафеева. 25 июня 2014 года.
  
  - Добрая душа у тебя, Леонидыч: все, что нажито непосильным трудом, разбазарить готов: Завхоза - в следственный комитет , Малютина - центральным следокам.
  - А ты уже дырочку под орден просверлил?
   - Я не гордый - на медаль согласен. А сегодня и за бутерброд поработать готов.
   В кабинете Малофеева витает дух веселья: Кузя жив. Их нелепый и такой трогательный Кузя жив!
   Правда, следователь чувствовал и еще один душок: Баландин успел отпраздновать это событие.
  Но решил обойтись без нотаций: "сегодня - не грех".
   - Ладно, жуй - глотай свой бутерброд, - кивнул на холодильник, а сам продолжает чертить какие-то схемы.
   Баландин орудовал ножом, отрезая, солидный ломоть колбасы: " Ох, этот Леонидыч: всё что-то чертит, рисует... Всё б ему буковки да стрелочки. Брать паразитов надо да трясти. Кто, к примеру, Малютина этого взял? Он, Баландин... Хотя, что тут геройствовать - а кто сумочку в вазе этой прошляпил, не ты ли, Баландин? Нет, хороший мужик Малофеев. Ведь нюх не отшибло, а ни слова про "соточку", что я принял, не сказал. И на преступников нюх есть. Порисует, почертит, глядишь и...
  - А скажи-ка мне, мой друг Серега, дворник этот, таджик, тогда про два или про один бокал говорил?
  - Говорил, вернее, Кузя, переводчик наш, говорил, - Баландин вновь расцвел,- что много стекла.
  - А вот, почему воришку твоего уборщица не просто срань, а срань голубая, назвала?
   - Да бармотала, что-то под нос, что на задницу заглядывался,- Баландин аж жевать перестал: "Фууу, ну и вопросик ( вместо - приятного аппетита)..."
  - Друг мой, а ты бульончика не хочешь похлебать?
  - Добрый ты. Но ведь не просто так спросил,- что-что, а подвохи опер чувствовал.
  - А скатайся-ка ты в ресторан и поинтересуйся у нее, про задницу в общем она, или про конкретную?
  - Может, объяснишь...
   - Ты еще здесь, - следователь взлянул на опера. Тот удалялся...
   А Малофеев набирал телефонный номер:
  - Елена Родионовна?... Да, я хотел сказать, сумочку вашу нашли... Забрать? Конечно, сможете... Конечно же, с содержимым... Тетрадь? Да в описи фигурирует... Дневник вашей мамы? ...Нет, конечно, не читал... Скажите, а вы ведь в детском доме вместе с завхозом Тропиным работаете?... А вы не могли бы к нам, в отделение, заехать в ближайшее время? ... Спасибо!
   Старший следователь отложил схемы. А может, в дневнике и причина волнения дедульки этого? В личных записях много откровенного...
  
  
   Санкт-Петербург. Детский дом. 20 июня 2014 года.
  
  - Борис Борисович, Здравствуйте!
  - А, Леночка. Ну, здравствуй. Как работка, не извели тебя еще детки? - Завхоз остановился у скамейки. - И ты здесь, Маратушка ( " и что, обезьяна, крутится у детдома все. Лазил бы у себя по пальмам ")
  - А у нас сегодня свадьба, вот, приехали за Надеждой Дмитриевной,- Марат дружески поздоровался с завхозом,- она у меня посаженной мамой будет.
  - Ну, да. Ну, да... ( "посадить бы вас с директоршей этой в бочку и утопить").
  - А, хотите, тоже приходите.
  - Ну, да. ("бананы с ними пожрать")
  - Марат, смотри, хорошо получилось? На фотографии, которую Лена достала из сумки, девчонка лет восемнадцати. Улыбается. Светлое платьице...
  - Присаживайтесь, Борис Борисович, умаялись?
  - Ну, да. Ну, да.
  - Это моя мама... Правда, как Наташа Ростова перед балом?
  - Ну, да... ( "Наташа Ростова... где видел?")
  - Правда, её уже нет,- Лена уже обращается к жениху:
  - Я ведь дневник мамин нашла, она его, оказывается, до самой смерти вела. Хотела достать из-под стекла фото мамино, чтоб увеличить. А под фанеркой - тетрадь.
  Понимаешь, там такой ужас про ее выпускной написан. Она даже потом отцу об этом рассказать боялась. Её в тот день изнасиловали в гараже.
  - Лена, Леночка,- Марат попытался отвлечь невесту,- не время сейчас для дурных мыслей. Успокойся.
  - А с какой стати я должна успокоиться; трое подонков насилуют школьницу, за которую и заступиться не кому. Ты же сам детдомовский, неужели и тебе трудно понять, что это удар по всей жизни.
  - Да все я понимаю, не в теплице рос. Но это же двадцать лет назад было. Даже больше. Ты что, Шерлок Холмс или по следу двадцатилетней давности...
  - Вот вечно, не дослушаешь, а споришь. Я же тебе про дневник мамин говорю.
  - Это я понял.
  -Вот и не перебивай. В дневнике точный адрес гаража этого есть. Мама пишет, что уже после всего этого его нашла и хотела в милицию обратиться.
  - Обратилась,- настороженно и как-то нервно спросил завхоз.
  - Не знаю, скорее всего, нет. По крайней мере, в дневнике об этом не слова. А нам-то что мешает.
  - Ну да, ну да... Пойду я, ребятки, дел еще столько...
  - Про свадьбу не забудьте. В ЗАГС не успеете, в ресторане ждем. Вот адрес. Не опаздывайте.
   Лена погладила его шершавую руку.
  - Ну да, ну да...
  Завхоз, чуть сутулясь, побрел по аллее парка.
  - Сколько ниточка, - бормотал он себе под нос.
  А перед глазами уже всплывала картина, как полицейские поджидают у ворот его же гаража.
  - Ну, здравствуй, педагог, руки вперед, педофил.
  - Где он, этот проклятый дневник? Может, не запомнила сама Ленка адрес гаража, где её мамашу... А запомнила, беда не велика, мало ли что девчонка сопливая придумала, или напутала. Не Чекатило же он какой-то, столько лет стажа.... Хотя тот тоже, вроде, педагогом...
  Мысли перескакивали, как кони на конкуре. Но одна засела крепко, дневник надо найти.
  - Когда она говорила про дневник, постукивала по сумочке и к себе ее прижимала. Точно, с собой носит.
  Все мысли, пугающие и зовущие бежать, плыть, лететь куда подальше, забились в самый дальний угол кипящего мозга. Только одна ввинтилась штопором:
  - В ЗАГС, на свадьбу, в постель к молодоженам, только бы украсть дневник.
  
  
  23.
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малафеева. 25 июня 2014 года.
  
  - Заходи, заходи, Родион Андреевич,- следователь поднялся навстречу,- присаживайся.
  - Что-то срочное? - Тимофеев протянул свою крепкую ладонь.
  - В общем-то, да. Нашли мы сумочку твоей дочки. А в ней вот эта вещица, - Малофеев протянул Родиону запонку, - я так понял, что это и есть сюрприз директора детдома...
  Родион внимательно присмотрелся:
  - Так это ведь запонка Вахтанга.
  - А вот это уже интересно!
  - Когда-то он мне её показывал. Говорил, что какая-то семейная реликвия.
  - Её? А почему только одну? Или я ослышался? - следователь вопросительно взглянул на Родиона.
  - Вторую, рассказал, что потерял где-то. Там что-то с цепочкой и перебрал на какой-то праздник крепко. Искал потом, но без толку... В общем, точно, одну показывал... Говорил, на черный день держит... Подожди, Леонидыч, - Тимофеев насторожился,- а детдом и Марат-то здесь с какого бока?
  - Разберемся. Раз-бе-рем-ся...- Малофеев, словно забыв о посетителе, снова что-то черкал на своих листочках.- Да, там еще дневник твоей жены.
  - Школьный? Неужели хранила? А как она в сумочку дочки попал?
   - Сейчас сумочка и дневник на дактилоскопии... Разберемся...
  
  
  *****************************
   Тимофеев ушел. А следователь продолжал сидеть в задумчивости:
  - Личный дневник обо многом может рассказать...
  
  
  Ленинград. Квартира Тимофеевых 1990 год.
  
  Так, пожалуй, насчет его сексуальности своему мужу, оказавшись с ним в постели, жены, если и врали, то, точно, не каждый раз...
  
   - Ну и что. Подумаешь, первая брачная ночь.
   Люба нежно целовала Родиона:
  - Умаялся просто за день, а, помнишь, на прошлой неделе какие чудеса творил.
  И правда, на прошлой неделе они спали вместе, и где-то еще недельки две до. Чудеса заключались в умении капитана милиции взобраться на раздетую Любашку, трепетно раскинувшую ноги, и, сделав парочку движений туда-сюда, почувствовать, что драгоценная немногочисленная влага покинула его крепкое накаченное тело. Люба как-то интуитивно предчувствовала этот финал, вернее, изучила его быстротечность и, чтобы не превращать финишный рывок жениха в фиаско, старательно стонала, изображая сумасшедший оргазм.
  - вот видишь, как мы с тобой поработали на славу.
  А что ей еще говорить? Никогда ты не станешь майором?
  - Ну почему какие-то пьяные сволочи в гаражах всё могут, а хороший добрый человек - раз и скис...
   Только как-то неправильно - считать всех капитав или всех милиционеров придурками. По крайней мере, Родя к таковым не относится. Его небогатый ( да что там, небогатый, беднейший) сексуальный опыт: пара поцелуев и сумбурный, но ( он точно помнит, не менее пятнадцати минут) секс с новосибирской двадцатилетней соседкой по подъезду и ( точно за полчасика, а то и дольше) с поварихой в гарнизонной столовой ташкентской учебки десантников...
  
   Ташкент. Учебная часть ВДВ. Декабрь1979 года.
  
   На повариху из офицерской кухни заглядывались все курсанты, солдаты и прочие служивые.
  Красавица? Как бы не так. Упитанность выше средней, ноги, хоть сразу на коня садись, не свалится. Присмотришься, глаз косит, будто сразу двоих взглядом решила одарить. Просто, это как стакан воды в пустыне: за любые деньги купишь. Не пожелаешь, пойди, другой поищи.
   Повар Бутылкин, вологодский юркий паренек, глядя на нее, как-то мечтательно произнес: " какая мокрощелка", чем окончательно ввел Родю в транс, единственным выходом из которого было непременно прикоснуться к этой самой мокрой щелке.
   " Кто хочет, тот добъется", - на манер детей капитана Гранта твердил околдованный десантник. И добился, вернее, все случилось само собой.
   Родя случайно попал в наряд по столовой, Бутылкин, промышлявший на чердаке столовой самогоноварением, случайно оставил бутылку своего зелья на тумбочке, весь наряд и поваров вызвали в ленинскую комнату по случаю приезда нового замполита, повариха случайно покинула свою кухню и зашла в столовую. А дальше был умышленно открытый и умышленно совместно с такой красавицей выпитый самогон, умышленно сдвинутые разделочные столы, умышленно застеленные рогожки, пахнущими рыбой, овощами и другими необходимыми для насыщения солдат продуктами.
   Это был его последний, по-взрослому, продолжительный секс.
   А потом была эта проклятая мина, оторвавшая ногу капитану и плюнувшая в него этим маленьким подлым осколком. Лечащий врач тогда сказал:
  - Все обойдется. Правда, сосудик может дать сбой по мужской части. Обращайся - поможем...
  **************************
  - Надо отдаваться медикам, пусть помогут разобраться...
  
  
  
  
  24.
  
  Кабинет Малофеева 25 июня 2014 года.
  Как было бы просто, умей он преодолевать время и расстояния в поисках людей, чьи мысли, высказанные в слух, хоть на иоту приблизят его к разгадке... Но он, Малофеев, не смеет без разрешения даже заглянуть в чужой дневник...
  - Как было бы просто, - бормотал он себе под нос, подбирая мелодию к этой нескладушке, но и мотив не складывался.
  
   Паркер старшего следователя летал по разбросанным на столе исчерканным листкам бумаги, как дирижерская палочка, пытающаяся покорить огромный, но совсем не сыгранный оркестр.
  
  
  Санкт- Петербург. Ресторан "На острове". 25 июня 2014 года.
  
   И подали кувшин с любовным напитком юноше с девицей И они отведали его, и тут же сердца их забились по-иному. Отныне они не могли думать ни о чем, кроме как друг о друге...
  - Сколько же лет прошло с той последней встречи, когда я выбрал именно её: двадцать, двадцать два... больше? - Музыкант оторвал руки от клавиш, вспоминая тот день. День, после которого должен был придти новый год.
   - Для нас начиналась новая жизнь. Она промолчала, но она не сказала "Нет". Почему она ушла? Я предложил ей самое дорогое... Остаться только с нами: со мной и Великим Мастером. Она должна была стать нашей Изольдой и влиться в нашу бесконечную Мелодию любви и славы... Она же видела этот символ силы, полученный мной, благодаря провидению гения музыки...
   Уходя от этого никчемного поваренка, она вспомнила обо мне. Мои уши не могли ошибиться, они слышат музыку любви и музыку измены...
  Она вспомнила, как предала меня, нас... И она жива...
  Пальцы опустились на клавиши.
  
  И вошел король в опочивальню. И задула Изольда свечи, объяснив это старинным ирландским обычаем, и уступила в темноте свое место служанке. И остался Король доволен...
  
  
  Ленинград. Общежитие факультета журналистики. 6 апреля 1991 года.
  Соня уже собиралась домой. В общежитие забежала за конспектом к предстоящему экзамену. Однокурсница Маринка, заготовившая для нее тетрадку с кладезями знаний, не преминула предложить еще и запас припасенного пива. От того и припозднилась.
   Глянула на часы: домой. Любашка там уснула, наверное, а муженек пусть себе шляется.
  - Вот сейчас забегу в туалет - и вперед.
  - Куда прешь!- путь к дверям дамской комнаты преградила уборщица,- все бы только гадить вам! Еще одной приспичило!
  - Тетя Шура, - я на секундочку...
  - Знаю я ваши секундочки, пристроится счас на час, а мне - жди!
  - Так я...
  - Что я? Головка от патефона ты... Так что, давай, терпи коза, а то мамой будешь...- Тетя Шура даже не улыбнулась своей тираде. Убежденная, что главнее "её в этой общаге-гадюшнике ничего нет ( ну, если только распорядок дня)"; она знает, что " все эти бляди сюда только и ходют, чтоб ейная подагра от уборки их говна разыгрывалась".
   С тётей Нюрой спорить, что пописать против ветра пристроиться. Лучше сразу в трусы помочиться...
   Но пенное поджимало. И пока уборщица развивала тезис о свалившейся " на ейную мигреневую голову мамаевой орде, которой бы только только посидеть и попердеть", Сонечке ничего не оставалось, как юркнуть в соседний "М".
   Убедилась, что парней, желающих стать клиентами, нет. Проскочила мимо странных приспособлений для мужских нужд и влетела в спасительную кабинку.
  Когда свободный мочевой пузырь благодарно послал сигнал успокоения, огляделась. Все привычно. Обычный вонючий общажный унитаз, треснувший сливной бачек. Лишь только надписи и рисунки выдавали особ противоположного пола.
  Именно так, по мнению этих самых особ, выглядело то, откуда Сонечка только что исторгла пивные излишки. А так художник отобразил своё видение встречи полов, сопроводив коротким: " трахал Танюшу". На других лозунгах и призывах упоминались Кати, Лены... даже какая-то Элизабель, достоинства которой некто очень творческий и, судя по сопровождающей иллюстрации, владеющий некрупным пенисом, но достаточно солидными яичками, оценил в старославянской стихотворной форме: "Готов в Элизабель я вновь входить, ну как такую дщерь не полюбить."
   Натягивая джинсы, Сонечка почему-то с сожалением подумала, что среди многочисленных Тань и Мань её имя не фигурирует.
  - Не беда,- промелькнуло,- кабинок много, может, в какой-то и о ней нацарапано.
   Приоткрыла кабинку, чтобы прошмыгнуть в коридор.
   Но тут услышала, что дверь уборной распахивается. Вновь юркнула в кабинку: "пережду, когда уйдут".
   Лишь бы не тётя Шура. Эта отсидеться не даст: выпрет с позором, ещё и на весь этаж шум поднимет: "орать будет, как мамаша моя".
  В предвкушении подобной экзекуции снова захотелось писать. Пальцы непроизвольно начали расстегивать молнию на джинсах. А глаз, живя какой-то самостоятельной жизнью, припал к дверной щелочке ...
   Его черное тело контрастировало даже с грязными серыми стенами. А белые, в обтяжку плавки и мускулистый торс придавали ему обличие пантеры. Неспешно пристроившись к тому самому странному приспособлению, он, приподняв свою курчавую голову, испускал мощную струю. Не смея шевельнуться, Соня слышала этот громкий звук, который в полной тиши был сродни падающему водопаду.
   - Сейчас уйдет, - Соня приковано смотрит на этого гигантского человека.
   И вдруг произошло то, что заставило её вжаться в стенку кабинки.
   Обхватив член ладонью, он начал неспешные движения. Вот он уже вполоборота к ней, движения ускоряются; Соня видит, как растет раздраженный его рукой член. Вот он уже огромный, жаждущий, чтобы хозяин продолжал еще и еще. Вот он заставляет человека стонать, рычать. Перед Сонечкой зверь, для которого нет барьеров. Даже если сейчас сюда войдут люди, сотни людей, он будет продолжать то, что ему дал животный инстинкт.
  Она сама не замечает, что её руки скользят по телу: жмут грудь, опускаются к животу. Дрожь раздирает тело, которое никогда подобного не испытывало. Жар и холод одновременно жгут живот, опускаясь всё ниже и ниже...
   И пусть Люба ждет... И пусть муж ублажает своих шлюх...
   Сонечка шагнула к зовущему её зверю...
  
   Ленинград. Лесной проспект. 6 апреля 1991 года.
  
   - Ну и удружила лаборанточка. Привела домой, под душем поплескалась, постель расстелила... И вдруг: "Ой, мамочка из Колпина приехала! Ах, забыла, что она предупреждала!". Такая ночь на смарку...
   Вахмистр взбешен, обломала как школьника.
   Сиди сейчас, книжки листай. А что, при живой жене онанизмом заниматься? Вот и пойду сейчас к ней в комнату.
  Уже под одеялом почувствовал, что и раздеться не удосужилась: так в юбке и кофте улеглась.
  Нетерпеливыми движениями раздел жену, стащил трусики.
  - Да хоть как. Лучше чем никак...
  И вдруг почувствовал нетерпеливое движение навстречу, движение изголодавшейся женщины.
  - Сонечка, какая ты желанная женщина... Молчи, ничего не говори... Мне с тобой хорошо...
   Уже засыпая, услышал, как она проскочила в ванную...
   Ранним утром Сони уже не было.
   - Ни свет, ни заря, а она в Университет.- После такой ночи посплю еще...
  
  25.
  
  Кабинет Малофеева 25 июня 2014 года.
  
   - Честно говоря, Леонидыч, не врубился я, зачем ты меня к этой бабе Нюре посылал? - плечи Баландина подтверждали ( "ну, вот хоть убей, не врубился"). - Вездесущая уборщица мне так и сказала: " Этот извращенец не одной задницы мужицкой не пропустил". Ты что, его хочешь по 121-й от 26 года привлечь, так ведь отменили? А несовершеннолетних там не было, студенты сами вправе распоряжаться своими...
  - А поворотись-ка, сынка, ко мне спиной.
  - Ше-еф! - Баландин насторожился,- мне твоё предложение очень даже не по душе.
   Но повернулся. Знает, что старший следователь напрасно зубоскалить не будет:
  - И что там такое у меня увидел, чего я не знаю?
  - А увидел я, друг мой, что в заднем кармане твоем телефончик лежит. Не боишься потерять?
  
  
  Ленинград. Волховская деревня- "Московский вокзал". Апрель 1980 года.
  
  - Эй, сопля, подь сюда!
  Трясущийся от ужаса восьмилетний Олежка приближался к страшному пацану, которого все у них, на Волкуше, звали "шмон".
  Олег с мамой только полгода живут в этом мрачном месте, в маленьком десятиквартирном домишке. Из достопримечательностей - два кладбища, железнодорожные пути и какие-то заводики.
   Шмон, о котором с огромными испуганными глазами говорят все сверстники и ребята постарше, страшнее кладбищенской ночи.
  Его зловещие: "Деньги есть? А если пошмонаю? А ну-ка, попрыгай!", заставляли обописаться даже старшеклассников. Говорили, что он в колонии был и знается с такими бандюгами...
  - Иди, иди, я сегодня добрый,- Шмон ощерился, демонстрируя свою желтую фиксу ( жуткую историю про то, что он в страшной драке отколотил здоровенного мужика, выбил золотой зуб и взял его в качестве трофея, Олежек слышал не раз).
  - У меня нет денег... Правда - правда ни копеечки, честное октябрятское, - первоклассник, не дожидаясь страшной команды, подпрыгнул, демонстрируя отсутствие звона мелочи.
  - А у меня лаве навалом. Так что всё зашибись, - Шмон, хохоча, опять продемонстрировал свой бандитский трофей, - короче, держи и хавай.
  В трясущейся руке Олежки уже лежит пирожок.
  - Любишь с повидлом? А, может, с мясом пожуешь?- ох, нравится же грозе Волкуши, когда при его виде так трясутся. - Как звать-то?
  - Олег Малютин.
  - Олега-телега... Не... Мальком будешь...
  
   Уже вечером пацаны во дворе, не живы - не мертвы, слушали, как он, Малек, стал корешом самого Шмона, и теперь ему, Мальку, "все по ухо..."
  
  
  ************************
  
  - Молоток, Малёк! Люблю повеселиться, особенно пожрать,- Шмон взял протянутый Олегом, купленный в кулинарии мясной пирожок, - башли где раздобыл?
   Деньги Олежка стащил в коридоре, из кармана маминого пальто. А на её вопрос: "Что у тебя там звенит", промямлив: "Мама, это гвОздики, они мне очень нужны", вылетел на улицу...
  - Малёк, метелить буду, как петуха опущенного!- Шмон харкнул в лицо надкусанным пирогом,- у матери воровать западло.
  С того дня уроки " это западло, а это по-пацански" следовали день за днем.
  Уже через неделю Малек знал, как, запугав "ссыкуна, вытрясти из него бабки", как "в тусовке ошманать пассажира", как "подорвать когти при шухере".
  - Задний карман для хозяина брюк - становится "чужим",- учил опытный кореш, - положил лох туда лопатник, считай, вору подарил.
  А через месяц "натаскиваний на дело" Олежек Малютин принес наставнику первый кошелек, который он вытащил в суете "Московского вокзала" у "лоха-крестьянина".
   Урок о "чужом" кармане не прошел даром.
   Классического: "Победителю ученику - от побежденного учителя", конечно, не прозвучало. Шмон просто сказал:
  - Малек, ты станешь классным вором!"
  
  
   Кабинет Малофеева 25 июня 2014 года.
  - Ну, понимаешь, о чем я?- Малофеев проследил, как опер бережно переложил "сотовый" в карман пиджака,- любимый тобой Малютин - не просто воришка, а щипач высокого класса. Не верю я в историю о найденном на стуле конверте. Что-то мне подсказывает: вытащил он его в суматохе у кого-то. Привычку, друг мой, страхом не объешь. Это, как курильщику, хоть сто черепов на пачке напиши, а рука тянется... Так что, хватит ерзать и мой инвентарь весом своим мучить, отправляйся к коллегам и выясни, чей же карман в тот памятный вечер Малютина пленил...
  
  
  ***************************
  
  
  
  - Теперь в общежитие, где сестры жили, - старший следователь складывал испещренные знаками листочки,- и с Вахмистром этим самое время встретиться...
   Оркестр, руководимый сыщиком, начинал набирать нужный ритм. Но многие инструменты продолжали фальшивить...
  
  
  26.
  
  
   Санкт-Петербург. Общежитие Института Культуры. 31 декабря 1991 года.
  
  Разлука с возлюбленной причиняла Тристану такие страдания, что он заболел и чуть было не умер, но преданная Бранжьена, дав ему женское платье, все-таки провела юношу к Изольде.
  Каждый аккорд приносил нестерпимую боль.
  - Его разлучают с любовью. Он теряет свою Изольду. Уже сегодня её не будет рядом...
   Дверь открылась, на пороге стояла она. Он уже не был тем буридановым ослом, у которого отняли права выбора. Он выбрал ту, что на пять минут старше. Он не хотел объяснять даже себе - почему. Он просто сделал выбор...
  - Надя!
  - Она жеманно хихикает.
  - Молчи!- Он не любит фальши в голосе. Он, с закрытыми глазами различающий ми и ми-бемоль, не любит фальши. Фальшь рвет его мозг.- Молчи! Я сам должен тебе всё сказать!
   Изольда, его Изольда слушает слова любви. Любви к ней, любви к Великому Рихарду Вагнеру.
   А вот и символ его силы:
   - Смотри, ты видишь, как он освещает комнату. Я, знаю, это очень дорогая вещь. Она стоит миллионы. Только скажи "да", и я её продам. Мы с тобой уедем далеко. Мы будем счастливы...- Он расстегивал её кофточку и говорил-говорил. А она молча нырнула под его одеяло.
  - Она не сказала "нет"... Она просто оделась, улыбнулась и ушла... Она обязательно вернется...
  
  Санкт-Петербург. Общежитие Университета культуры. 26 июня 2014 года.
  
  Вахтерша общежития, оказалась на редкость доброжелательной старушкой. А главное, с памятью для её почти восьмидесяти лет - любой студент-зубрилка позавидует.
  - Сестричек-Яценко? Ну, конечно же, помню. Я тогда комендантом здесь была,- сухая ладошка обвела её некогда безраздельные владения, - Хорошие девочки.- Паузой попыталась убедить себя: "Ну, мало ли, чего слышала под дверью их комнаты, ... Ну, не девочки вовсе, не такие уж и примерные...". Как сейчас помню, уехали они в канун нового года: во Всеволожске квартира от родителей им причиталась. А 31 декабря Верочка забегала вещички какие-то забрать. Она ведь, бедняжка, аккурат в этот день в аварию попала, - морщинистую щечку вахтерши оросила слеза.
   - А точно, Вера была? Не Надежда?
   Вопрос следователя мгновенно осушил глаза старушки:
  - Да ты что, дитятко, я их различала, ну, как цыпленка "От Приосколья"
  от любого другого: совсем разные дисконт и коленкор. Верочка это была, она еще к Васеньке в комнату заходила.
   - А Васенька - это Ефремов?- Малофеев зачеркивал очередной нолик.
  
   - Он, он...Она так и сказала, пойду к Вермуту загляну.
  - Вермуту?
  - Ну да, его здесь так и прозывали. А он на кличку эту и не обижался, свыкся. Уж больно это винишко, христовенький, любил. Ведь его уже было в театр на работу взяли. А через полгодика пришел: "Пусти, тетенька Вера Матвеевна, еще здесь пожить..."
  
  
  
  
   Ленинградский театр им.Кирова. Ноябрь 1990 года.
  
  Так лошадей, участвующих в опере Кировского театра, пожалуй, еще не удивляли...
  
   Поначалу карьера пианиста в театре оперы и балета складывалась удачно. Быстро влился в оркестр, радовал коллег умением творчески, но и без излишних изысков, вести свою партию. Правда, злые языки, обладателям коих доводилось случайно на репетиции оказаться подле виртуоза, шушукались про запашок от него хмельной. Но мало ли в творческой среде наветов и интриг...
  - Может, парфюм своеобразный или зубы от кариеса спасает, - отражал нападки злопыхателей дирижер. Нравился маэстро этот молодой и талантливый музыкант
  ( "Такой ладненький и сладенький, прямо прелесть...").
   Конфуз в Кировском случился во время традиционного представления "Декабристов". Поначалу все шло, как по маслу: революционные офицеры сговаривались : "А вот не будем мы этого Николая первого поддерживать". Тенор сменялся баритоном, бас подтверждал: "правильное решение!"... Оркестр с охоткой поддерживал заговорщиков в их сложившемся консенсусе.
   "В недобрый час вступаю я на трон", - сообщил публике растерянный самодержец, оркестр не возражал.
   Сенатская площадь бурлит: сейчас, вот прямо сейчас, Бестужев и Щепин всё скажут этому узурпатору. К радости и всеобщему изумлению зрителей доблестные декабристы выехали на сцену на конях. Уверенно держит узду и отчаянный Каховский. В другой руке пистолет; выстрел в ненавистного генерала, выбравшего антинародную и соглашательскую политику, неизбежен. Лошади терпеливо ждут развязки, переминаясь на породистых ногах. Явно не в берушах причина такой покладистости. ( Может, в конюшне к музыке Шапорина приучены?).
   Знаменитый Вагнеровский "Тристан-аккорд" вырвался из оркестровой ямы неожиданно, как МИГ-25 на гарцующие по Руси дикие орды Батыя.
  Рихард Вагнер и Василий Ефремов мстили театру, который на долгие 76 лет вычеркнул из репертуара трогательную историю любви и смерти Тристана и Изольды...
  - Да я лучше в самом захудалом ресторанчике, чем в театрах и филармониях, отказавшихся от великого Рихарда,- бормотал Василий, распугивая аккордами лошадей, воспитанных в дурном музыкальном вкусе.
   Мечты, высказанные даже шепотом, сбываются: в театры и филармонии путь Василию Ефремову был заказан. Пришлось попрощаться и с уютной служебной комнаткой в коммуналке...
  
  Санкт-Петербург. Общежитие Университета культуры. 26 июня 2014 года.
  
  - Хлопот, конечно, Васенька мне доставил, не приведи боженька: напьется, и ну, давай пианино мучить. Со всех этажей ходоки бегут: "оградите от такого искусства". Сколько хотела его выселить, но, понимаете, земляк он мне. Сядем, бывало, про края наши поморские поговорить - на душе теплеет. А как запоет "На бегу у моря Белого...",-
  мужественная комендантша хлюпнула носом.- А однажды, еще в начале 90-х, чуть было не помер Васенька. То ли подавился чем, то ли не в то горло винишко влил. "Скорая" едва откачала. Помню, что в ноябрьские праздники это было. Он еще накануне драку с каким-то армянином или осетином затеял.
  - А что за армянин?
  - Не наш какой-то, но одет очень даже комильфо. Он еще после искал здесь то ли заколку от галстука своего, а, может, запонку.
   Взглянула на полицейского: мол, провинилась я, не все помню...
  
  
  
  27.
  
  
   Вена. Март 1874 года.
  
   - Хильда, сегодня сосиски не жарь, - придворный ювелир раздражен ( А вы попробуйте каждый день сосиски с капустой).
   Жена ювелира мучает клавесин, пытаясь на слух подобрать реквием ( автор бы в гробу перевернулся), тоже зла на мужа: в доме гульденов кот наплакал, а этот капризничает: " Ну, давай, сейчас все брошу и индейку по двору гонять буду".
  - Вот сколько тебе, Александр, говорю, возьми ты хоть парочку бриллиантиков, ведь сколько их в сундуке.
  - Ага, размечталась: у них там все до последнего каратика подсчитано, в раз засекут. Ты что ли потом передачки носить будешь? Разведешься ведь: знаю я вас...
   - Поели бы хоть от пуза, детишкам панталончики у фрау Евы пошили.
   Фрау Ева, подруга Хильды, дама начитанная, недавно рассказала один придворный прикольчик:
  Составляет Моцарт, в бытность императора Иосифа, бумагу со сведениями о своих доходах ( учет и контроль уже тогда при императорском дворе во главу угла ставили - заплати налоги и спи спокойно). Почесал пером затылок и сообщил, что получает восемьсот гульденов жалованья, и приписку делает: "Это слишком много за то, что я делаю, и слишком мало за то, что мог бы делать"...
  - А, может, и тебе так: дескать, уважаемый Франц-Иосиф, повышайте оклад.
  - Сдурела, баба! Это тебе не восемнадцатый век, наш кайзер покруче того Иосифа будет, в раз без работы останусь, а то и чего похуже: договорится с русским царем и организуют мне командировочные с северными надбавками в Сибири лет на двадцать...
   Ой, не к добру чета Кёхертов грозного шефа помянула.
  - Почта от его императорского величества!- С конвертом влетел посыльный, пыльный и грязный, видимо не одну лошадку загубил.
  - Может сосисечку? - Александру эти сосиски - вот уже где, а этот, глядишь, и съест с дороги ( не собакам же!).
  - Какие сосиски! Велено сразу прочитать и со мной ехать. Это не обсуждается!
   Курьер, даже не ополоснул лицо и руки:
  - По пути перекусим!
  - Да, что опять, торопыга, придумал? - ювелир спешно распечатал конверт.
   А там черным по белому: собирайся и без всяких антимоний дуй в Будапешт вместе с бриллиантовыми украшениями и медальоном (ну, теми, помнишь, что ты мне давеча показывал?)
  - О, как, поперло, кажись! Пригодились эдельвейсы-заколочки. А то капризничал его величество: "Да кому я их...". А сейчас подарит кому-нибудь нужному, глядишь, и мне что перепадет...
   Ювелир, не мешкая, отправился в путь, взяв с собой кейс с драгоценностями.
  - А сосиски?- Фрау Хильде они тоже на фиг не нужны.
  - Да ну тебя, еще бы капусту завернула...
  В Будапеште его ждал сюрприз: все эти "безделицы" понадобились не каким-нибудь там прихлебателям придворным, а путешествующей инкогнито императрице Австрии Елизавете.
   Сисси очень уж музыку любит, а от образа Принцессы Ночи из "Волшебной флейты" Моцарта так вообще фанатеет. Как запоет, бывало: "В груди моей пылает жажда мести", весь дворец вздрогнет.
   Ну и допекла мужа:
  - Хочу, Франц, заколочек в волосы много-много, чтоб золотые, чтоб с брюлликами, как у Принцессы Ночи. Забыл что ли, что годовщина свадьбы намечается?
   В общем, когда выложил ювелир из кейса свои бриллиантовые звезды, аж в ладоши захлопала: "Берём!".
   А кайзер грозный глянул и расцвел:
   - Зовите Винтерхальтера, художника моего придворного: пусть рисует красоту эту.
   Так Александр Кёхерт сумел создать по-настоящему королевское украшение.
   И получить славу лучшего ювелира Австрии. И с тех пор на протяжении почти двухсот лет фирма А.Е. Kechert производит всемирно известные украшения.
  
   Вроде, все получил ювелир. Но топчется...
  - Чего еще-то надо? - Кайзера не проведешь. Видит, еще что-то у ювелира в загашнике есть.
  - Тут, такое дело... Я вам тоже кой-чего...
  - Да, давай уже, не мямли. А то, как сосиску недоваренную жуешь.
  - Я тут запонки для вас... вот только на одну золотишка для цепочки не хватило.
  - Насчет золота, проверим, что-то ты быстро его прокрутил.
  Глянул на ювелира: "Инфаркта во дворце не хватало... слухи пойдут. И так парламент бузит. Билль о правах им , видите ли, мой не нравится. Мол, чисто для власти своей узурпаторской написал".
  - Ладно, очухивайся. Беру я твои запонки. Впарю кому-нибудь...
  
  
  
  Ленинград. НИИ Скорой помощи им. Джанилидзе. 8 ноября 1983 года.
  
  Такого, в буквальном смысле этого слова, драгоценного пищевода в хирургическом отделении НИИ скорой помощи, пожалуй, не видели со времен основания заведения...
   - Трудный денек вчера выдался, такая мерзкая ночь,- Василий едва оторвал от подушки голову .
  Сколько же я выпил: бутылку, две...пять?
  Безвольная рука шарила по тумбочке.
  Нет, чудес не бывает, пусто... Что вчера было?
  Ударил в коридоре этого хвастуна. Потрогал свое лицо: губа налита, как вареник, значит, и мне досталось... в туалете пили мировую... неужели всё выпил? Глаза с трудом открывались в поисках хоть чего-нибудь спиртного: пусть не "Вермут", пусть хоть что-то...
  Пианино усыпано окурками.
  - Сволочи, нашли обо что тушить.
  - Вылетишь отсюда к чертовой матери!- вспомнил взбешенную комендантшу.
  - К ней соваться не резон.
  Прямо в носках прошлепал в коридор, зашел в туалет. На подоконнике банка из-под майонеза с какой-то темной гадостью.
  - Нашли куда ссать, до унитаза шаг.
  Знакомый дух "Вермута" ударил из банки, которую взял в руку.
  - Господи, ты есть!
  Горло сдавила ужасная боль.
  - Что это?- осипший голос отказывался подчиняться...
  
  
  ********************
   - Что показал рентген?
  Врач внимательно осматривает снимок. На пленке пищевод пациента, в котором застрял крупный диковинный предмет: по форме - скрипичный ключ.
  Вот этой острой штуковиной и зацепился...
  Из истории болезни В.В. Ефремова, поступившего 8 ноября 1983 года, после телефонного вызова коменданта общежития: "удалить инородное тело с помощью эзофагоскопа невозможно. Открылось обильное кровотечении пищевода. Пациент нуждается в срочном оперативном вмешательстве "
  ********************************
  Это знак! Он помнил этого пьяного бахвала с еврейской фамилией, ввалившегося в их общежитие.
  - Ах, мой предок еврейский скрипач! Ах, ему вручили этот скрипичный ключ!
  Ах, он лучший!
  Копеечная игрушка. Хвастается своими стекляшками. Ты не читал моего учителя. Именно он, великий Рихард Вагнер, давно уже призвал вас: выскочек, бродяг, паразитирующих на чужой культуре, не совать свои огромные носы к нашим музыкальным сокровищам...
  Это не просто скрипичный ключ. Это ключ познания.
   Я получил божественную силу. А вы помните, что вам надо самоуничтожиться, " только это одно может быть вашим спасением от лежащего на вас проклятия, так как спасение Агасфера - в его погибели".
  Теперь только ему, русскому пианисту Василию, подарена миссия - быть первым...
  
  28.
  
  Кабинет Малофеева. 26 июня 2014 года
   Встреча накануне с Вахтангом Мейстером внесла в складывающийся уже оркестр только сумятицу. Каждая уже, было, раскрывшаяся нота сливалась с другой, образуя немыслимо неблагозвучный аккорд.
  - Да, запонку потерял. Вторая? Извольте, взглянуть: вторая здесь.
  Старший следователь проследил, как Мейстер достает драгоценность с верхней полки шкафа.
  В шкафу рубашки, костюмы... И никакого скелета...
  
  Санкт-Петербург. 16 марта 1992 года.
  
   Так ленинградских акушерок, пожалуй, еще не пугали...
  
   Софочка, дружок, ну что же ты раньше молчала.- Белла Ильинична с цветущим от радости лицом разливала чай.
  - Не знала я, - Сонечка растерянно глядела на мужа и свекровь.
  - Три месяца беременна и не знала, ой, милочка моя.
  - Так в поликлинику надо идти, на учет вставать, - оживился Вахтанг.
  - Все бы вам, молодым, чуть что, сразу на учет. Декретные огромные ждете, или хотите, чтобы эти коновалы дитя загубили? - Белла Ильинична в сердцах отставила чашечку, - с голоду без подачек этих несчастных не умрем. А у меня подружка есть, лучший гинеколог Ленинграда, все сделает.
  - Ой, надо хоть Любе рассказать, она ведь тоже ребеночка ждет, - Соня направилась к телефону.
   - Хочешь, чтоб слухи пошли? - оторвалась от счастливых дум будущая бабушка, - Лиечка этого не любит, про нее и так всякое говорят. Мол, подпольные аборты делает...
   - А как быть?
   - А ты, сердечко моё, скажи подружке своей, что к маме в свой городок съездить хочешь. А пока у меня поживешь. И под присмотром, и питание обеспечу самое лучшее для тебя и крохотули нашей.. Сама не заметишь, как каких-то полгодика пройдет. Походишь в одежде попросторнее, вон как пончо индейское сейчас у нас модно...
  
  ******************************
  Время, действительно, пролетело молнией.
  Клиника, где подружка свекрови, Лия Ароновна, проводила множество необходимых манипуляций, встретила роженицу приветливо.
   - Тужься, дитятко, все будет хорошо, - ласково ободряла врач.
   И вдруг помощница - акушерка чуть не упала в обморок:
  - Свят, свят! Предупреждать надо, он же черный весь!
   Уже после родов Белла Ильинична, добрейшая душа, кидалась на амбразуру: - Грешки молодости, познакомилась с приезжим то ли из Мозамбика, а может, из Анголы. Не удержалась: ох, изменила своему Тимурчику! Боялась, что черный ребеночек у нас будет. Обошлось. А тут через поколение грех ее и проявился. - Из-под заплаканных, опущенных глаз глянула на подругу. Ясно дело, не поверила.
  - Ой, Беллочка, мне твоя история понравилась, а вот как Вахтанчик на нее посмотрит...
  - Да я повожусь с дитем. Ведь только родился, а так посмотрел на меня ласково. Пусть у меня Сонечка с малышкой поживут...
  
  ****************
   - Здорово, Вахмистр, заходи, гостем будешь! - Родион широкой улыбкой встретил друга, - а что хмурной такой?
  - Да так, черные дни...
  - Так, может, взаймы дать? Приобрели что-то серьезное с Сонечкой?
   -Да уж, приобрели. Серьезней не куда.
  - Привет, Вахмистр.- В прихожую выглянула Люба,- мы с Сонечкой да дачу хотим поехать, давно уже не собирались вместе. Поболтаем. Отпустишь свою благоверную?
  - Да пусть она езжает.
  А Люба, словно не заметив его раздражения, уже обращалась к мужу:
  -Родя вызвался с Леночкой посидеть ночку. Пусть проверит себя на отцовские навыки.
  Родион обнял жену: - Конечно, посижу.
  
  
  Санкт-Петербург. Финляндский вокзал - дачи садоводства "Разлив". 16 марта 1992 года.
  - Это они... Бегут веселятся... Вот уже и в целятся нырнуть в вагон...
  Накинув капюшон, он бежит следом, едва успевая не терять из виду этих "лисичек-сестричек".
  - Опять, небось, про меня гадости говорят.
  Запрыгнул в ближайший вагон электрички.
  - Сейчас, главное, не отступать. Сделать так, как решил уже давно: она не должна жить. Предатели и изменщицы не могут жить спокойно...
   Остановка, другая, третья... "Разлив". Вот они уже на платформе.
  - Сейчас - не спешить, они не должны меня видеть.
   Девушкам и невдомек, что их невидимо преследуют.
   Вот уже ищут ключ под порогом дачки, открывают дверь.
  - Думает, что я всё простил? Нет, она должна умереть... А вторая? Ведь она не виновата. Нет, её вина в том, что они вместе.
   Вот уже свет зажгли на втором этаже, за занавеской мелькают силуэты. Сейчас наверняка будут разбирать меня по косточкам... О чем им еще говорить...
   В бачке мопеда, брошенного на зиму, плещется бензин. Подставил его к просохшей в морозы двери. Дождей не было, сухой весенний воздух пожирает влагу.
  - Загорится мгновенно, и следов не останется...
   Дом, построенный десятки лет назад, вспыхнул, как спичка.
   - Там же девчонки, я вечером видела, как они туда заходили,- соседка носилась вокруг пожарища. Другие постояли понуро, и тут же разбежались, поливать углы своих дачек водой, вырывая друг у друга ведра, висящие на противопожарном щите.
   - Чем мы девчонкам поможем, дом сплошной факел...
  Но ничего этого он уже не слышал.
   - А теперь - такси. Надо как можно скорее быть в городе...
  
  
  
  Кабинет Малофеева. 26 июня 2014 года
  
  - Опять крестики-нолики? - Баландин из-за плеча следователя рассматривал неведомые ему схемы. Для опера все эти буковки, кружочки, полосочки были не более, чем знакомство первоклашки с изложенной на нотном поле симфонией маститого автора.
  - Да, друг мой, крестики вырисовываются,- Малофеев не отрывался от листков,- ноликов пока тоже хватает...Как ты там говоришь, пазл сложился? Не хватает мне, Сережа, звенышек для пазла... Хотя...
  Следователь уже обращался к присевшему в уголке Гагарскому:
  - Володя, найди мне всё по брату пианиста из ресторана. Я так понял, что он сейчас в Питере... Я в Джанилидзе...
  - Мне с тобой? - Баландин в нетерпении топтался у двери.
  - Нет, собери-ка мне на завтра всех фигурантов этого дела.
   - Понял. Актовый зал открывать будем, - опер потянулся за огромным списком гостей свадьбы и обслуги ресторана...
   - Стой. Уточняю: мне нужны Родион с дочкой, Надежда Дмитриевна, Вахмистр этот. Запомнишь или записать?
  - Уж как-нибудь...- Опер обиженно сопел.
  
  
  
  29.
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 27 июня утро.
  
  Первой в кабинет робко заглянула Лена:
  - Разрешите?
  - Входите, Елена Тимофеевна,- волнение невесты и то, что она пришла до намеченного времени, подсказывало желание непременно поговорить наедине,- я слушаю вас.
  - Я о дневнике мамы,- Лена растерянно молчала.
  - Как и обещал, я прочитал и запротоколировал только то, что касается непосредственно этого завхоза.
  - А страницы... ну, которые после свадьбы?..
  - Я привык держать слово. Но, если там есть что-то, связанное с этим убийством...
  - Нет. Пожалуй, нет... Просто, я не хотела, чтобы папа...
  - Лена, давайте, договоримся так: если сегодня, после нашей общей встречи, вам захочется что-то дополнить, вы об этом скажите мне лично. Согласны?
  - Да, спасибо.
   Кабинет постепенно заполнялся: Баландин уже терзал полюбившийся стул, второй оперативник, открыв ноутбук, похоже, добивал вражеские танки. Надежда Дмитриевна и Тимофеев что-то оживленно обсуждали ( наверное, как провести второй акт трагически сорванной свадьбы). Последним зашел Вахтанг Мейстер:
  - Здравствуйте! Не понимаю, что за повод для такой встречи, вроде, все уже обсудили? Но послушаю...
  - Входите, присаживайтесь, Вахтанг Тимурович,- Малофеев указал на свободный стул.
  - А, может, сразу - садитесь, - нетерпеливо прошептал Баландин.
  Старший следователь не заметил. И вот он уже листает огромную, сложившуюся за неделю работы, ведомую только ему одному, партитуру.
  - Нам,- Малофеев посмотрел на своих помощников,- предстояло расследовать убийство Николая Гладышева...
  - Пули свистели над головами, - едва слышный шепоток Баламута,- заставил переходить от увертюры непосредственно к теме.
  - Дал Бог помощничка,- подумал ( но особого раздражения не испытывал: привык). - О версиях говорить не буду. Скажу только, что в Деле переплелось много личного, связанного с каждым из вас.
  - Вы что-то хотели сказать, Елена Тимофеевна? - старший следователь видит устремленный на него взгляд невесты. Так же взглядом успокаивает: "всё помню". - Давайте, попробуем, по порядку, опираясь на факты. Прежде всего, обратим внимание, что в разговоре человек ничего не произносит просто так. Если он, конечно, не...,- короткий взгляд на Балабола ( может, хоть сейчас бурчать под нос прекратит).
  - Родион Андреевич, вспомните свой последний разговор с Гладышевым у него на кухне.
   Тимофеев припоминает ту их беседу:
  - О Надежде Дмитриевне говорили. О сестре её.
  - О сестре? И что он сказал?
  - Он сказал: " Но, ведь она не одна" ... Я ответил: " Знаю, Коля знаю, я тоже ее потом искал... но стоит ли сегодня об этом..."
  - И что Николай? - старший следователь перелистывал протокол его беседы с Родионом Тимофеевым.
  - Он сказал: " Так ты там был, командир? Ты был там, когда все это произошло..." - вспомнил Родион.
  - Всё верно, почти слово в слово,- Малофеев отложил протокол, - только вот вопрос: о ком или о чем вы говорили? А говорили вы , каждый совершенно о другом: Вы, Родион Андреевич, об аварии у "Гостиного двора", где были в тот вечер, и о сестре Надежды Дмитриевны, Вере. А Николай Гладышев - о пожаре в Разливе, после которого он нашел запонку.
  
  
   Дачный поселок. 23 марта 1992 года.
  
   Коля, я пойду, с соседями поговорю, подожди меня в машине.
  - Я выйду, командир, перекурю.
  Ужасное зрелище, от дома остались зола, пепел и разбросанные по всему саду черные бревна... почерневшее от копоти корыто, расплавившийся чайник... на металлической сетке-ограде траурный венок ( наверное, кто-то из соседей прислонил, наскоро прикрепив проволокой... Какая-то обуглившаяся штуковинка. Протер носовым платком : на брошку похожа. Наверное, те же соседи в суете пожара потеряли... По инерции сунул брошь в карман кителя...
  - Николай, садись, поехали. Никто ничего и никого не видел. Правы пожарные: несчастный случай...
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 27 июня утро.
  
  - Верно, сходится, - Тимофеев задумался, - он ведь в тот вечер, ну, когда его... извинялся за что-то.
  - А извинялся, что сразу не сказал про запонку. Да и не думал тогда на пожарище, что она к трагедии причастна. Да и цены ей не знал...
  
  Санкт-Петербург. Ювелирная мастерская на проспекте Стачек. 26 марта 2002 года.
  
  Таких драгоценностей старый ювелир Гинзбург, пожалуй, еще не встречал...
  - Ах, молодой человек, эта штуковина, конечно, блестит. Но она, таки, просто штуковина,- руки ювелира охватила лихорадка. Голос тоже подрагивал. (Ах, юноша, не обращайте внимание: у меня здесь так прохладно... Да и старость...)
  - Так что, стекляшки с медяшкой? - Николай Гладышев чуток разочарован.
  - Да, юноша, я скорблю вместе с вами,- крупный глаз взглянул сквозь лупу на посетителя, - но знаете, я, таки, постараюсь вас утешить. Вы ведь не так богаты? А, давайте, посекретничаем, каков ваш оклад?
  - Да, ладно, не важно, - Николай протянул руку за "безделушкой".
  - Ах, вы уже горячитесь, я на вас удивляюсь, - рука старика крепко ухватила запонку,- я попробую угадать. Ваше содержание на службе дает вам рублей двести? А, вы знаете, я дам пять ваших окладов. И не благодарите меня.
  - Да, нет, я просто поинтересоваться...
  Но ювелир сегодня был настроен на щедрость:
  - Вы, таки, грабитель, но я дам десять окладов... Стойте! Пусть я буду разорен, как при павловской реформе ( старик со слезами на глазах вспомнил безвозвратно потерянные год назад пачки "сотенных" купюр), но, таки, тридцать ваших окладов меня уже не спасут!
  - Нет,- Николай чудом вырвал запонку, - считайте, что это вещественное доказательство.
  Что такое вещдок Гинзбург знал не по - наслышке ( придут, "легавые со шмоном" , и "тютькой" вещицу звали)
  В глазах ювелира, отразивших всю скорбь, по меньшей мере, трех поколений его народа.
  - Ах, товарищ блюститель порядка, если вы сумеете отловить и изобличить злодеев, не прибегая к этим пустяковым вещественным доказательствам, я, таки, наскребу в своих бедных сусеках сотенку ваших солидных окладищ...
   Уже, попав под сокращение в ресторане, где он работал, бывший сержант ППС, решил навестить щедрого ювелира. Но по пути к нему, в метро, случайно раскрыл газету "Из рук в руки" с объявлениями "Требуются..." и пришел в ресторан "На острове"...
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 27 июня утро.
  
  А скажите,- старший следователь уже обратился к Надежде Дмитриевне, - вы ведь встречались с Николаем Гладышевым за день до его смерти?
  - Да. Я вам рассказывала, что передала ему запонку. Только особо существенного в нашем разговоре не было.
  - Надежда Васильевна, а можете припомнить разговор с кулинаром в канун свадьбы.
  - Ничего особенного. Про торт говорили: он еще рассказал, что коржи по собственному рецепту каким-то вином пропитывает, для особого аромата.
  - Не вспомните, каким?
  - А это разве важно?
  - Как сказать, Надежда Дмитриевна. Как сказать.- Малофеев достал из вороха бумаг протокол.
  
  Из протокола беседы с администратором ресторана "На острове" А.В. Бондарь. От 22 июня 2014 года.
  - Товарищ следователь, да мало ли, кто и что наплетет. Что вы эту уборщицу, выжившую из ума слушаете. Да чтоб я, при живом муже...
  - Алла Васильевна, всё, что не касается фактов смерти Николая Гладышева, меня не интересует. Ваш муж работает с вами?
  - Да он здесь, барменом. Но ведь вы не хотите сказать, что это мой Дмитрий?..
  - И все-таки, давайте, к фактам. Муж знал про ваши... отношения? Еще раз повторю: всё, что непосредственно не касается дела, мною разглашаться не будет.
  - А знаете, мне все равно. Да, было у нас с Николаем. Встречались с ним иногда в его кухоньке. Только мужу от этого не горячо , не холодно: у нас с ним брак... ну, в общем, фиктивный: я ведь из Белоруссии - в Питер...
  - А что за скандал у вас произошел с убитым накануне той свадьбы?
  - Опять баба Нюра уши погреть успела... Да кобель этот Колька! Простите... Бабник он был. Чуть отвернись, тащит к себе очередную на диван... А тут к нему фифочка эта прошмыгнула. Я после зашла, а он ходит из угла в угол: помешали очередную обработать. Чиста деловая встреча, говорит. А у самого уже презервативчик на полочке заготовлен. Ну, я и высказала ему всё... А он, давай выкручиваться: про пожар какой-то нести, в штанах у него вечно горит, про запонку золотую...
  - А с дамой этой беседовали?
  - Она тоже не от мира сего. Стоит и бормочет: "Вермут", "Вермут"... А потом мне:
  - Ах, да! Будьте любезны на столик молодоженов бутылочку "Мартини" поставить.
  Я ей, конечно, сказала, что это лучше как коктейль... А она: "Я чистый предпочитаю." Интеллигенция вшивая...
  - Алла Васильевна, при вашей беседе кто-нибудь присутствовал?
  - Да нет, пустой зал был. Если, конечно, Нюрочка-разведчица под стол не прокралась...
  
   Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 27 июня утро.
  
  - Да, да, правильно, - Надежда Дмитриевна оторвалась от чтения протокола,- он говорил, что именно "Вермутом" коржи пропитывает.
  - А что вас в этом взволновало?
  - Да абсолютно ничего. Он просто странно на запонку, которую я ему передала, отреагировал. Как-то заволновался.
  - И ничего не сказал?
  - Нет. Взял её и сказал, что всё сделает, как я попросила.
  - А в зале, кроме вас, кто-нибудь был?
  - Пожалуй, нет... Хотя, мне показалось, что, когда я выходила от кулинара, звук фортепиано был...
  - Фортепиано, говорите. А сочетание слов "фортепиано" и "вермут" никаких ассоциаций не вызывает?
  - Постойте...- директор детдома задумалась,- есть ассоциация. У нас когда-то сосед по общежитию, музыкант Василий... Точно, его все Вермутом звали. Пил жутко, но пианистом талантливым был.
  - А когда вы с ним расстались?
  - Я уже и не помню, мы во Всеволожск тогда переехали.
  - А Вера, сестра ваша, простите, что ... - старший следователь неловко замолчал,- ничего про последнюю встречу с этим Вермутом не говорила?
  - Она в тот новогодний вечер,- Надежда Дмитриевна опустила голову, но быстро взяла себя в руки,- в тот вечер она в общежитие заезжала. На остановке только успела сказать, что подарок он ей какой-то дорогой обещал.
  - А про то, что, возможно, сестру вашу с вами перепутать мог?
  - Правильно, правильно, говорила... А вы откуда?..
   Но Малофеев уже обращался к Родиону:
  - Вы рассказывали, что в тот вечер выпить с Николаем Гладышевым хотели?
  - Да. Только дочка позвала,- Тимофеев взглянул на Лену, - я ведь уже по бокальчику налить успел... Неужели?..
  - Всё верно, спасла вас дочка. В бутылке уже яд был.
  - Родион! - Баландин аж подлетел на стуле,- так это была твое вино?
  - Ты что, Сергей! Я его в баре взять хотел, но бармен отошел куда-то. Вот и принес со стола. А потом уже, когда дочка позвала, из бара на стол вернул.
  - Получается, это меня хотели...- глаза Надежды Дмитриевны с ужасом осматривали присутствующих.
  - Скорее, вашу сестру... - Малофеев вертел в руке паркер.
  - Но кто?
  - Тот, кому не хотелось, чтобы вы, вернее, ваша сестра, вспомнила об обещанном подарке. Понимаете, подвел его абсолютный слух: не сумел он в тот предновогодний день ваши голоса различить... И на свадьбе решил отравить именно Веру, которой рассказал когда-то о запонке...Такой вот мотив...
  - Мотив... Это, значит, ресторанный музыкант?- Баландин морщил лоб,- какой же музыкант - без мотива... так вот к чему ты о его заднем кармане и воре этом... Остатки яда в пузырьке... Сложился пазл... Только вот, скажи, Леонидыч, в какой ближайшей аптеке он цианистый калий приобрел?
  - Ну, эту нотку помогла услышать наш эксперт, Наталья Яковлевна. Ведь цианид не только отравители используют. А Володя,- взгляд следователя в сторону Гагарского отвлек того от компьютера,- нашел информацию о брате пианиста.
  
  
  От Урала до Дальнего Востока. 80-90-е годы 20 века.
  
  Таких увлеченных золотодобычей студентов Ленинградский горный институт, пожалуй, еще не знал...
  Андрюша Ефремов, в отличие от сводного брата, оказался вовсе не способным к музыке. Даже гармошку, на которой отец иногда потешал частушками Вельских соседок-старушек, в руки не брал. А из всего песенного многообразия в душу запало только "А я еду за туманом...". Уже в школе он не тратил время на танцы и разные вечеринки, а бродил по берегам Ваги и Вели, в поисках чего-нибудь диковинного и полезного для человечества.
  Может, поэтому после школы решил поступать в Ленинградский горный.
   А уже на первом курсе, кроме запаха тайги и тумана, Андрею не давали покоя и слава легендарного Вадима Туманова, создателя множества золотодобывающий артелей, и "Большой треугольник" - самый крупный самородок весом 36 кило, добытый на Урале старателем Никифором Сюткиным аж в 1842 году.
  - Скоро и моя очередь, 36 не предел, - мечтал будущий геолог,- и покрупнее найдем.
  К окончанию института географические точки страны, сулящие драгоценную добычу, где б не побывал пытливый золотоискатель, можно было пересчитать по пальцам. В свободные от поглощения гранита наук время он появлялся то на Чукотке, то в Хабаровском крае, мыл золото и в диких степях Забайкалья, и на реках Якутии...
   Искал огромные самородки, потом, хотя бы, с куриное яйцо, согласен был и на чешуйки. Но не нашел и зернышка...
   С окончанием горного мечта не ушла. Официальные артели сменялись экспедициями подпольных старателей, поиск с металлоискателями решил подкрепить технологией обогащения золотосодержащих руд. Штудировал Багратиона, но не знаменитого полководца, а того, который предложил когда-то извлекать золото из пород с помощью цианистого калия. У встреченного на Алтае корейца, такого же самостийного старателя, приобрел этот самый цианид...
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 27 июня утро.
  
  - Вчера я встретился с этим золотофанатом. Он подтвердил пропажу пузырька после визита братца, - Малофеев аккуратно положил перед собой протокол беседы с Ефремовым-младшим. - Вопрос в другом : с чего бы это пианиста так взволновала эта самая запонка и где она сейчас?
  Старший следователь внимательно смотрел на безучастно сидящего Вахтанга Мейстера.
  - Вахтанг Тимурович, не подскажете?
  - Я свою запонку вам показал и даже...
  - Ах, да! Вы же мне её даже любезно на экспертизу предоставили, - старший следователь достал из сейфа золотой скрипичный ключик.- Эта?
  - Да. Это она,- Вахтанг смотрел на запонку.
  - А, может быть, эта? - в руке Малофеева появилась еще одна запонка.- Помните, раньше детские рисунки были "найди десять отличий". Между этими единственное: отсутствие на одной из них цепочки. Та, что вы, Вахтанг Тимурович, передали мне, как раз без этой скрепки.- Следователь, словно фокусник, демонстрировал присутствующим украшения, - и, что интересно, такая же, без цепочки, была обнаружена в пищеводе Василия Ефремова на второй день после того, как вы её потеряли.
  В подтверждение слов, Малофеев достал из конверта рентгеновские негативы:
  - Эти снимки мне вчера предоставили в архиве НИИ Скорой помощи. Ракурсы разные, а вот цепочки нет. Как же к вам именно эта запонка попала?
   Мейстер молчал.
  - А, давайте, я вкратце расскажу. А вы поправьте, если что не так.
  
  
  
  Ресторан "На острове". 20 июня 2014 года.
  
  - Знакомьтесь: Николай - Вахтанг. Николай мой друг по службе, а Вахтанг...У нас жены вместе... в прочем, не сегодня... Сегодня праздник. Мы вот с Колькой решили апперитив принять.
  - Папуль, можно тебя на минутку, в комнату просунулась милое личико невесты.
  - Пока не судьба, Коля, но я загляну,- Родион пожал плечами. И про то, что не одна, поговорим... Идешь, Вахмистр?
  Ваха оторвался от какого-то тяжкого раздумья:
  - Иди, я сейчас...
  - Командир знал про вторую. Он был там, в момент их смерти,- Николай тупо смотрел на наполненные Тимофеевым бокалы,- Неужели это он? Неужели это командир поджог дом с женой и е подругой?..
  - Вы что-то сказали?- от тяжкого раздумья отвлек тот, с кем его только что познакомил Родион Андреевич.
  - Ах, да - это его друг. Тот самый, у которого жена тоже погибла ... Так может, они вместе решили избавиться от жен?
  - А вам тоже это знакомо? - Достал из кармана запонку, найденную на месте пожарища.
  - Возьмите её. Извините, имя отчество не запомнил...
  - Вахтанг Тимурович.
  - Возьмите, Вахтанг Тимурович, вам решать, что с этим делать...
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 27 июня утро.
  
  
  - Я что-то упустил? - следователь не отпускал взгляда от Вахтанга. Тот продолжал молчать. - А, может, попробуем разобраться со второй запонкой, которая с цепочкой. Она должна находиться у вас.
  А оказалась в свадебном торте. Странное совпадение... Одно меня насторожило: когда услышал, что вы еще тогда, много лет назад, сказали своему другу, Родиону Тимофееву о наставших для вас "черных днях"...
  
  
  Санкт-Петербург. Квартира Беллы Мейстер. 23 марта 1992 года.
  
   - Вахочка, родной! Да как же так...
  Это были последние слова сердобольной Беллы Ильиничны после известия о пожаре в Разливе.
   Врачи констатировали обширный инсульт...
  - И куда я теперь с этим? - Вахтанг растерянно смотрел на черное тельце чужого ребенка. Уж он то знал, что россказни Беллы Ильиничны - это утешение для недоумков, а молчаливо опущенные глаза предательницы-жены только подтверждали это.
  - Чего тут думать, - решение пришло в миг. Пока прогревается машина, неловко завернул трехмесячного ребенка в одеяло, скомканное на антресоли. Сбежал со свертком по лестнице, и уже выруливая со двора, решил отвезти кряхтящий комочек до ближайшей больницы,- пусть там разбираются. Главное, чтоб никто не увидел.
  
  
  Санкт-Петербург. Кабинет Малофеева. 27 июня утро.
  
  В кабинете повисла тишина...
  - Разобраться сейчас, случайно вы эту запонку с цепочкой тогда из шкафа вместе с одеяльцем вытащили или в дар ребенку, подкинутому к больнице, положили - не берусь,- старший следователь аккуратно складывал разбросанные на столе бумаги. - Привлечь вас за оставление в опасности, тоже вряд ли получится. Что касается этих драгоценностей -поступим по Закону. Будет заявление о потере - разберемся...
   Сейф захлопнут... Оркестр молчит...
  
  
  
  30.
  
  
  Ресторан "На острове". 27 июня 2014 года
  
  И вез корабельщик Изольду к любимому. И уже вводил судно под белыми парусами в гавань, когда лгунья, прознавшая о значении цвета парусов, поспешила к Тристану и сказала, что паруса - черные. Этого Тристан не вынес, и душа отошла из его разорвавшегося сердца.
   Дрожащие пальцы отказывались служить хозяину.
  - Тристан, Изольда... Да к черту их! Как сестры остались живы? Ведь я сам видел, как они сгорели.
  
   Санкт-Петербург. Финляндский вокзал - дачи садоводства "Разлив". 16 марта 1992 года.
  Именно в этом магазинчике он всегда сможет найти так полюбившийся "Вермут".
  - Две? Нет, возьму сразу пять,- колотун мешает сосчитать деньги. Да еще и очки запотели... И вдруг среди огромной толпы, поглощаемой вокзалом, он увидел их.
  - Конечно же это сестры: те же красные сапожки, джинсы... Это они... Бегут веселятся... Вот уже целятся нырнуть в вагон...
  - Да-да, они живут где-то за городом.
  Накинув капюшон, он бежит следом, едва успевая не терять из виду этих "лисичек-сестричек".
  - Опять, небось, про меня гадости говорят.
  Запрыгнул в ближайший вагон электрички.
  - Сейчас, главное, не отступать. Сделать так, как решил уже давно: она не должна жить.
  Он помнит их последнюю встречу. Помнит, как она хитро улыбнулась и вышмыгнула в коридор.
  - Уже тогда знала, что наградила гонореей... Предатели и изменщицы не могут жить спокойно...
   Остановка, другая, третья... "Разлив". Вот они уже на платформе.
  - Получается, нет у них никакой квартиры: на дачке какого-нибудь очередного хахаля живут... Сейчас - не спешить, они не должны меня видеть.
   Девушкам и невдомек, что их невидимо преследуют.
   Вот уже ищут ключ под порогом, открывают дверь.
  - Думает, что я всё простил? Нет, она должна умереть... А вторая сестра? Ведь она не виновата. Нет, её вина в том, что они вместе.
   Вот уже свет зажгли на втором этаже, за занавеской мелькают силуэты. Сейчас наверняка будут разбирать меня по косточкам... О чем им еще говорить...
   В бачке мопеда, брошенного на зиму, плещется бензин. Подставил его к просохшей в морозы двери. Дождей не было, сухой весенний воздух пожирает влагу.
  Расшалившимися от страха пальцами едва достал из кармана куртки зажигалку...
  Дом, построенный десятки лет назад, вспыхнул, как спичка.
   - Там же девчонки, я вечером видела, как они туда заходили,- соседка носилась вокруг пожарища. Другие постояли понуро, и тут же разбежались, поливать углы своих дачек водой, вырывая друг у друга ведра, висящие на противопожарном щите.
   - Чем мы девчонкам поможем, дом сплошной факел...
  Но ничего этого он уже не слышал.
   - А теперь - такси. Надо как можно скорее быть в городе...
   Уже, когда нажимал на звонок квартиры, где поджидали настройщика пианино, обнаружил, что вместе с зажигалкой обронил запонку, с которой не расставался.
  - Это знак...Пусть этот еврейский талисман уйдет вместе с сестрами.
  
  
  Ресторан "На острове". 27 июня 2014 года
  
  Эта Надька- антенна запросто могла всё вспомнить: и наш последний разговор, и про скрипичный бриллиантовый ключ. Не зря же в зале про меня что-то бормотала. А этот поваришка точно пронюхал, что запонка потеряна тем, кто поджег дом. Я сам слышал это, когда он с Алкой-администраторшей собачился...
  - Вот только , как они смогли выбраться из пожара? - И вдруг мозг прожгла мысль, которая раньше и не приходила:
  - А что, если я поджег не сестер Яценко, а совсем незнакомых женщин?
   Оторвав пальцы от клавиш, он лихорадочно вспоминал фильмы и книжки, где убийц отпускали восвояси по истечению срока давности преступления. Не вспомнил.
  - Тут никакой ловкий адвокат не помощник,- музыкант мысленно прокручивал сериалы про удачливых адвокатов.
  Ну, рассказал бы его защитник ( конечно же, самый лучший и известный, конечно же, за огромные Васины деньги) на суде, что она, Надька, его, Васино, мужское самолюбие ниже плинтуса опустила. Ну, триппер подарила. И что, судья, расплакавшись, руку пожмет: "Гуляй, Вася"...Жди. На всю катушку б заперли... А она, лисица продажная, опять осталась живой... Сейчас-то как выкрутилась? Ведь я всё рассчитал...
  
  
  Ресторан "На острове". 20 июня 2014 года. За час до свадьбы.
  
  Сейчас, главное, сделать все быстро, пока официанты не хватились, что бутылка со стола исчезла, и Коля где-то гуляет.
   Ключ от кулинарной спрятан, как обычно, в противопожарном ящике. Быстро открыв дверь, музыкант нырнул в кухоньку. Привычным движением распечатал "Мартини". Ловкие музыкальные пальцы в белых шелковых перчатках действовали умело. Вот пузырек с ядом, вот пипетка...
  - Черт, пузырек не распечатывается. Перчатки резиновые нужны. Где же они у него?
  На полочке заметил упаковку с презервативом. Если на два пальца натянуть, всё получится. А пальцы всё-таки дрожат. Капли жидкости расплескались, попав на резину. Но дело сделано. Взгляд в окно заметил идущего по дворику кулинара. Теперь спешить: пузырек с пипеткой в целлофан и в конверт.
  - Выкину позже. Резинку забыл... - на полке лежит упаковка из-под шоколада. Осторожно и плотно завернул в нее обрызганный ядом презерватив. Выкинул в мусорное ведро, подсунул поглубже.
  - Теперь ключ на место, бутылку на свадебный стол...
  ... Никто не видел...Рояль послушен Тристану:
  Навек лишен я смерти! И вечной муке предан!..
  Питьё! Питьё! О, злое питьё! Мне и в мозг, и в грудь проникло оно!
  Спасенья нет!
  
  
  
  Ресторан "На острове". 27 июня 2014 года.
  
  
  - Я все сделал правильно. А она опять жива. Ты соврал мне, Рихард. Где же твое "Liebestod"? Ты учил, что Смерть сильнее Любви, а эта предательница отдала свою смерть другому.
  Перед глазами музыканта вновь картина того вечера.
   Вот началось застолье. Вот он входит к кулинару. Тот мертв. На столе открытая бутылка "Мартини". Два бокала: один почти пуст, к другому не притрагивались. Думать, как все это сюда попало, не время.
  За окном никого. Запечатал бутылку, выбросил в открытую форточку.
  - Бокалы? Надо туда же!
  И вдруг ужас сковал всё тело: кто-то тронул - без того дрожащую - ногу. Кот, с недоумением осматривавший спящего друга ("додумался же хозяин прямо у плиты прилечь"), увидел еще одного знакомого человека и пристроился к ноге в надежде на ласку.
  - Брысь! - жидкость из бокалов перелил в кошачью миску с какой-то дрянью. Бокалы тоже полетели в форточку...
  
  
  - Ефремов Василий Васильевич?
  Вы задержаны по подозрению в совершении убийства...
  
  - Меня? Почему меня? - музыкант не заметил, как в зал ресторана вошли эти двое,- Вы из полиции?
  - А вы ждали кого-то из фонда по вручению музыкальных премий?- подходя, старший следователь чуть не запнулся о пустые бутылки, стоящие у рояля.
  - Нет, просто я... Понимаете, нам с Рихардом Вагнером...
  - Возьмем мы и твоего Рихарда, - Баландин положил свою огромную ладонь на плечо перепуганного музыканта, - поговорим и с ним, пока тепленький...
  - Не тепленький он, Сережа, уже лет сто тридцать как...- Малофеев даже не улыбнулся, смотрел на пианиста.
  
  "... а к пятидесяти - у вас лицо, которое вы заслуживаете" - вспомнилась крылатая фраза.
  К своим пятидесяти трем Василий Ефремов заслужил:, обрюзгшие синюшные щеки, безвольные, словно застывшие на слове: " жуть..." губы, засаленную челку, спадающую на белесые брови, желеобразный багровый нос, огромные мешки, придавившие близорукие желтушные глаза с мутными болотными зрачками
  
  - Полный Вермут, - брезгливо подумал следователь,- теперь понятно, как он умудрился поджечь совершенно незнакомых женщин: с таким зрением и постоянно залитыми вином глазами это объяснимо.
   - Не тепленький Вагнер,- повторил Баландину, - так что, работать с этим предстоит... А пока, гражданин Ефремов, снимайте ваши перчаточки и привыкайте к этому,- Малофеев кивнул на наручники, лежащие на ладони оперативника.
  Дрожащие руки музыканта закрывали крышку рояля:
  - Я ждал. Я двадцать два года ждал...
  
  
  
  
  
  Эпилог
  
  
  
  Санкт-Петербург. Невский проспект. 20 июля 2014 года
  
  Если бы не одежда это человека (ну никак не от Dolce&Gabbana) со стороны могло показаться, что на прогулку вышел щупленький олигарх в сопровождении двух огромных телохранителей.
  - Да, Леонидович, лихо мы этого музыканта... Как я его! - Баландин, щурясь жаркому солнышку, все-таки не забывал натягивать на себя победное одеяло.
  Следователь, в общем-то, и не возражал: расстраивать друзей, тем более, во внеслужебное время редких выходных - не в его привычке:
  - Да, теперь уже абсолютно ясно, что и отравление, и поджог с двумя жертвами его рук дело.
  - Он же так уйму народа мог к праотцам отправить. Это ж, какую квадратную башку надо иметь и как обделаться, чтоб на такое решиться.
  - Семь человек, - наставительно уточнил педантичный Малофеев, - и это при условии, что всем налить по сто граммов, и они одновременно выпьют по рюмке.
  Такое уж он, старший следователь, точность - вежливость королей.
   Но Баландин, пропустив мимо ушей столь важное уточнение.
   - Верно ты, Родион, говоришь, - Балаболу непременно надо расширить круг общения, что-то его большой друг Тимофеев грустно молчит,- Питер - город маленький.Пока сеть на убийцу закидывали, столько мути подняли и тины выгребли: и кражи, и поджог, и изнасилование... Интересно, что и кому теперь светит?
  - А тебе когда-нибудь доводилось видеть, чтоб ищейка спрашивала хозяина, куда он дел, найденный ей пакет? - Малофеев оторвал взгляд от многочисленных витрин. - Пойдем-ка, лучше по кусочку тортика с чайком. Глянь, как соблазнительно в витрине кружатся.
  - Ну, уж нет. На сладкое вовсе не тянет. Пиво с воблой, думаю, будет более правильно. Или покрепче что.
   - Отставить разговорчики! Предложения не правильные. Это я вам как старший по званию говорю. Через три часа мы должны быть на свадьбе. А мне там те, кто заранее сытые да пьяные, вовсе не нужны.
  - Есть, товарищ, отец невесты, отставной полковник Тимофеев!- Балабол вскинул руку к воображаемому козырьку.- Разрешите с вопросиком обратиться?
  - Руку от пустой головы уберите! Вопрос разрешаю!
   - Кузю позовем?
  - Да куда же вы без этого участкового лопоухого. Звоните...
  
  
  
  
   P.S.
  
   Дневник Любы и сейчас хранится у Родиона Тимофеева.
   Вот только нескольких страниц в нем нет. Впрочем, хозяйка могла вырвать их еще тогда, в 90-х. Это её право оставить при себе собственные мысли и поступки.
  
  *******************
  - Папочка, спасибо, что ты у меня есть! Ты для меня самый любимый! -
  Эти слова Лены на свадебном торжестве, которое все-таки прошло, растрогали Родиона Андреевича, но вовсе не обидели жениха.
  Вот только Вахтанга Тимуровича Мейстера на свадьбе не было.
   Собственное издательство - много забот.
   Ротмистр и Вахмистр - как давно это было...
  
  
  
  
  Р.Р.S.
  
  А что же последний торт, с таким мастерством испеченный кулинаром?
   Выходит, не так уж прав старший следователь Малофеев, когда говорит (конечно же, только себе), что к "Делу" подходит, изучив с суворовской педантичностью театр военных действий?
   Получается, что и опер Баландин - не " сыскарь от бога", как отзываются о нем коллеги?
   Не будем спешить с выводами.
   Уже на второй день, в "Деле об убийстве Николая Гладышева", эксперт Н.Я. Широкая сообщает: торт опасности не представляет.
   На фотографии эксперта-практиканта Александра Сташенко торт выглядит очень аппетитно.
  И только черный лебедь лежит на боку. Словно извиняясь, что не сумел сберечь тайны людей, дружбу и любовь которым подарил Ленинград, а разлучил - Санкт-Петербург.
  . 18.02.2015
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"