Сиволобова Людмила Skitaliza : другие произведения.

Все меня называют ведьмой. Закончено!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.93*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    фотохостинг Модель Юлия Царева, фотограф Наталья Щукина, хочу выразить им свою признательность за предоставленные фото! Закончено! Это черновик! Сколько же зла пришлось пережить Раде за свою маленькую жизнь?! Ложь, обвинение в убийстве, предательство семьи, смерть любимого брата! Но она выжила всем на зло и теперь её бояться, называют ведьмой. А вот кто она на самом деле, вы узнаете прочитав мой роман. За афигенную обложку сердечно благодарю мастерицу Ире Лисовской!
  
  
  Людмила Сиволобова
  Все называют меня ведьмой
  
  Глава 1
  
  Я сидела в СВ-купе поезда Москва-Хабаровск, когда странное чув-ство тревоги и ожидания чего-то непонятного прямо кричало у меня в го-лове, заставляя напряжённо перебирать в памяти события этого утра. И вроде бы ничего сверхъестественного не происходило. Но всё началось после вчерашнего непонятного сна, когда бабушка пришла ко мне в нём, села молча на кровать и, погладив по голове как маленькую девочку, в утешении произнесла:
   - Бедная моя внученька. Всё пройдёт, но я же тебя просила и пре-дупреждала, что месть за Митю вернётся бумерангом. Но ты не послушала меня, старую, вот теперь и пришло время пожинать плоды. Мужайся, Рада. Помни, страх и паника приносят только смерть, не поддавайся ей! Ты умная, будь хладнокровной, это тебе поможет. Запомни, ещё не наста-ло твоё время уходить вслед за нами!
  И напоследок нагнулась надо мной, коснулась теплыми губами щеки и исчезла. Как лёгкая предрассветная дымка, оставив после себя расту-щее чувство напряжённого ожидания.
   Резко открыв глаза, я села на кровати, зябко поёжившись, натянула на плечи сползшее одеяло и, приложив руку к груди, задержав дыхание, постаралась успокоить бьющееся в бешеном темпе сердце.
  Лежать бесполезно, призрачная надежда на безмятежное продолже-ние сна исчезла. Тяжело вздохнув, я спустила ноги с кровати и голыми ступнями ощутила мягкий ворс ковра. Прислушалась. Во всём доме стояла тишина, а полумрак окутывал спальню. Не включая свет, я наклонилась, поискала ногой тапки, но вспомнив, что они так и остались в ванной, недовольно хмыкнула. Раздражённо скинув одеяло, встала. Прошла к окну, отодвинула невесомую ткань кружевной шторы и, прислонившись к холодному стеклу горячим лбом, замерла. Несколько минут простояла неподвижно, смотря вдаль на стремительно светлеющее предрассветное небо и тёмный строй деревьев, как будто ждущий первого лучика солнца.
  В голову лезли какие-то смутные образы, навивая непонятную тоску. Больше всего тревожил сон - появление бабушки с неясным предупре-ждением. Расплата за месть - она уже три года висит надо мной, как пре-словутый Дамоклов меч. Если сейчас мне бы дали шанс изменить свой выбор и раскаяться, я без колебаний ответила бы отказом, ибо в моей ду-ше нет сожалений о содеянном. Так что, большего наказания, чем потеря брата, для меня не существовало. А Мити уже нет.
  Митя! От одного звука его имени в глазах предательски защипало, а в горле появился горький комок, словно и не было этих лет. Боль от потери намертво засела под кожей, терзая острыми коготками мою истерзанную переживаниями душу. Что толку от всех моих знаний и умений, если не смогла уберечь самого близкого человека?! Зачем они мне? Ответить на этот вопрос мог лишь один Бог, но до него мои мучения не доходили. Что толку в очередном само копании? Это лишь добавит никому ненужного раздражения. Хватит, пора заканчивать экзекуцию души и заняться дела-ми!
  Открыв створку окна, я впустила в комнату прохладный утренний ве-терок, наполненный запахом летних трав. Обняв себя за плечи, ещё чуть-чуть постояла, стараясь впитать тихий, неспешный рассвет нового дня. Затем нехотя развернулась и поплелась в душ...
  Вот уже почти три года я живу под одной крышей со Славкой. Он настоял, сказав, что это для моей безопасности. Странные у нас с ним от-ношения, похожи на семейные, но мы не любовники. Хотя все окружающие в этом уверенны, кроме друга Славки и по совместительству телохранителя - Игоря Кондратьева или просто Кондрата. Сколько воды утекло с того момента, когда я пришла в кабинет к некому Северу за помощью, а помню как будто вчера. Не знаю, почему этот суровый мужчина до сей поры терпит мой вздорный характер. Упрямство, сумасбродные выходки и даже возникающие по моей вине проблемы, из которых он вытаскивает мою шкурку. Но я считаю его своей семьёй, даже больше чем просто родственником. Это довольно странно звучит из уст человека, родившегося в многодетной семье. Но, правда, жизни такова, что кроме брата у меня близких не осталось, причем уже давно. А бывший криминальный авторитет Северский Святослав Николаевич, заменил мне всех. Иногда, казалось, что он мой настоящий отец, которого так не хватало в детстве. Ибо мой реальный родитель лишь визуально присутствовал, да и то, когда иной раз приходил с очередной попойки.
  Впрочем, надо заметить, что вряд ли мы считались дружной семьёй. Вечно занятая мама не успевала уделять внимание всем семерым детям. Разве что только самым младшим, но я в их число не входила. Сколько себя помню, особой любви я ни у кого не вызывала, кроме Мити.
  У Северского же ни жены, ни детей. Он сам по себе, правда, когда-то давно у него была невеста, которую он безумно любил, и из-за которой оказался в тюрьме. Но правду об этой трагедии знали всего два человека - я и он. Слава не распространялся о прошлом, молча продолжал хра-нить память о любимой. Может, поэтому и прикипели мы друг к другу, по-нимая горе, друг друга. Взаимная симпатия, однако, не мешала нам бурно ругаться, выяснить отношения, вот и вчера мы не сошлись во мнении на счет моего отъезда в тайгу...
  Слава с недовольным видом обиженного в лучших чувствах всё-таки сменил гнев на милость и вышел проводить меня до машины.
   - Рада, всё равно ты зря отказываешься от охраны. Тревожно мне что-то, на кой чёрт переться в такую глушь, за каким-то бурьяном, не по-нимаю! Ну, возьми с собой хотя бы Кондрата.
  Я представила себе эту картинку и весело рассмеялась.
   - Ой! Слава! Зачем он мне там, а? Или думаешь, что дома меня бу-дут ждать Али-баба и сорок разбойников с автоматами наперерез? Не смеши! Перестань дёргаться, мы же всё вчера решили. Никому я в тайге не нужна, поверь. Насобираю трав и через неделю обратно вернусь, ты и соскучиться не успеешь.
  Я обняла за шею встревоженного мужчину, погладила впалую, колю-чую щёку.
   - Упрямая ты, зараза! - недовольно ворчал он. - Надо тебя замуж выдать, будешь мужу мозги пудрить, а я старый уже для этой канители.
   - Слав, прекрати! Мне никто не нужен, кроме тебя. - Я прижалась к нему, положив голову на грудь. - Кто меня так защитит, кроме тебя? Кому нужна ведьма, которая только приносит неприятности и может стать разве что очередной проблемой? Не-а, дураков нет, поверь!
   - Эх, ты! Вроде с виду умная девка, а сейчас глупости говоришь! - Он отстранил меня за плечи и посмотрел в глаза. - Да все завидуют моей потенции, думают, ты моя любовница. А как смотрятна тебя, не видела?! - Славка хрипло и коротко хохотнул. - Провожают такими взглядами, что хоть пожарных вызывай.
   - Ага, как же! Славка, да они боятся мне руку пожать. Не говоря уже про другое. Сначала присматриваются, изучают, есть ли на мне перчатки. Ладно, Слав, мне пора ехать. Обещай недолго засиживаться в офисе. И кури меньше, а то не расстаёшься с сигаретой.
   - Рада, не зарывайся! Это ты у Генки нахваталась, да? Он мне всю плешь проел: не пей, не кури! Достал уже, эскулап хренов! Может ещё мне дышать через раз прикажет?! Тебе ли не знать, что от судьбы не уйдёшь и, если там, - он поднял высоко голову, - написано помереть мне, то даже в ядерном бункере "костлявая" найдёт. Ладно, девочка. Хватит мои фило-софствования слушать, езжай. Поезд ждать не будет, когда доедешь, по-звони. Вот же чёрт! Что-то у меня душа не на месте от твоей авантюры с отъездом.
   - Слав! Я и не знала, что ты у нас Кассандра! - улыбнулась я и успокаивающе погладила его по плечу. - Всё будет хорошо, увидишь. По-ка!
  Изобразив на лице уверенность, которую вовсе не ощущала, села в машину, кивнула шофёру, здороваясь. Он улыбнулся в ответ, и машина тронулась с места, увозя меня на вокзал...
  Совершенно внезапно дверь в купе отворилась, прерывая мои вос-поминания, и на пороге возник странный тип: маленький щуплый, лысый. Он нагло шагнул вовнутрь.
   - Вы кто? Что вам нужно в моём купе? - возмутилась я, такому нахальству.
   - Извини за вторжение, - съязвил он. - Меня просили передать тебе привет... от Беса! Помнишь его или напомнить?!
  С трудом заставив себя не паниковать раньше времени, вдруг проне-сёт, кивнула.
   - Считай, что передал. А теперь освободи помещение, мешаешь, - я и сама поразилась холодному тону своего голоса.
   - Э, нет дорогая! Не так быстро! Бес хочет тебя видеть!
   - А я его нет! - сказала, как отрезала. - Можешь так и передать своему хозяину.
   - Слушай ведьма, не выкобенивайся! Поехали, он ждёт. И лучше не зли меня! Тебе не понравится моя злость, - прищурившись, предупредил он.
   - Ага, прямо сейчас, только шнурки поглажу и прибегу! - съязвила я. - Нет, это ты меня послушай! Выметайся из вагона, пока я добрая. Бе-су скажи, если ему приспичило лясы потачать, пускай сам приходит.
   - Борзая, да? Ты, сука, совсем страх потеряла?! Быстро подняла задницу, и на выход!
  От такого наезда я даже растерялась. Опомнившись, вскинула бровь и окатила незваного гостя презрительным взглядом.
   - Чего?! Я смотрю это ты у нас шибко смелый выискался! Да стоит мне сейчас...
  Из приоткрытой двери донёсся чей-то низкий мужской голос:
   - Лис! Ну и долго ты с ней будет церемониться?! Харэ языком че-сать! Бес ждать не любит.
  А вот это уже плохо, значит этот сморчок не один! Только тогда я по-няла, что попала. В голове пронеслись панические мысли, кисти рук похо-лодели.
  "Спокойно, нельзя поддаваться страху! - постаралась успокоить се-бя. - Думай, Рада, думай! Надо дать Славе с Кондратом какую-нибудь зацепку, чтобы поняли, где меня искать и у кого. Господи, помоги, прошу тебя!"
  И тут неожиданно в возникшей на секунду тишине купе раздался зво-нок моего мобильного, лежавшего на столике.
  Похититель напрягся, мигом схватил телефон.
   - Слава... - прочитал он высветившееся имя на дисплее. - Блядь!
  Аппарат в его ладони продолжал надрывно звонить. Быстро достал из-за пояса пистолет, направил его в мою сторону.
   - Ответь! Но без глупостей! - угрожающе приказал он. - Ты же умная баба и не хочешь пострадать, да?
  Я кивнула. Тот нажал кнопку приёма звонка, поставил на громкую связь.
   - Аллё, Рада?
   - Да, Слав. Что случилось?
   - Ничего. Хочу спросить, может, всё-таки возьмёшь с собой кого-нибудь? Тут Кондрат кипишует, хотел к тебе ехать.
  Я задрожала, ели сдерживая себя, чтобы не крикнуть: "Помоги". Но умом понимала, это ничего не даст. Он понятия не имеет, где меня искать. Надо было придумать что-нибудь, дать намёк.
   - Нет, нет! Успокой Кондрата, он нервничает по поводу жены. Ты скажи ему, что с его любимой Ириной и её братом всё будет хорошо. Никого не нужно присылать.
  Похититель довольно хмыкнул и жестом показал, что пора заканчи-вать болтовню.
  Остаётся только надеяться на то, что Славка передаст Игорю мои слова о жене, ибо только в этом случае есть надежда привлечь внимание к допущенной специально ошибке. Ведь её зовут не Ирина, а Инга и у неё нет братьев!
   - Ладно, давай прощаться, Слав! Звони, целую!
   - Я передам твои слова! Всё девочка, как будешь на месте, сообщи! Пока. Эй... - он хотел что-то ещё добавить, но не успел.
  Наглый тип, которому надоел наш разговор, быстро нажал на сенсор-ный экран и сбросил вызов.
  
  Глава 2
  
  Джип стремительно удалялся от вокзала, водитель, не сдерживаясь, матерился, поминая московские пробки. Сидя на заднем сидении, я без-участно смотрела в окошко на проезжающие мимо машины. Отгородив-шись от похитителей глухой стеной равнодушия, надеялась лишь на то, что Кондрат кинется выяснять, зачем я в разговоре со Славой перепутала имя его жены, да ещё и несуществующего брата приписала. Слабая, но всё же хоть какая-то надежда. Ибо выйдя из купе и увидев двух двухмет-ровых амбалов, ясно поняла, во что ввязалась. Ругаться, кричать, звать на помощь было бесполезно. Нет, рук мне не заламывали, кляпом рот не за-тыкали и глаз не завязывали, тщательно поддерживали иллюзию цивили-зованного разговора, после которого меня отпустят на все четыре сторо-ны. Но я отчётливо понимала, что это блеф. Никто меня не собирался от-пускать, разве что только на тот свет.
  Почему во мне такая уверенность? Причина проста - похищают ради какой-то цели. Выкупа или ещё по неизвестной причине, но просить денег у Севера мог только камикадзе. А Бес не походил на самоубийцу, он понимал, если на него падёт хоть малейшее подозрение, то место на клад-бище ему считай заказано. Славка такого не прощает, тем более, если тронули меня. Одного не понимаю, что или кто толкнул Беса на это безум-ство? Да, тогда, в Чечне, мы расстались не очень хорошо. Но уже прошло много времени, и до сегодняшнего дня о нём я нечего не слышала.
  Выехав из Москвы, джип поехал по МКАД в неизвестном направле-нии, затем свернул влево и выбрался на неказистую дорогу. Спустя ещё какое-то время, мы оказались на въезде перед шлагбаумом. Тот нахаль-ный сморчок, который ввалился ко мне в купе, нехотя, вылез из салона машины и подошёл к охраннику на посту. О чём был их разговор, не знаю, но нас пропустили без проблем и досмотра. Проехав по асфальту элитно-го посёлка и свернув в переулок, через несколько метров авто останови-лось возле высокого забора частного дома. Железные ворота бесшумно отворились автоматически, пропуская нас вовнутрь.
   Руки похолодели, по позвоночнику мелкими колючими мурашками пробежал страх. Надеюсь, меня уже ищут, а если нет, то это конец. Ведь своих лиц они не скрывали, так же как и место пребывания. А это означает лишь одно - меня не боятся. Вернее, уже не боятся, потому что живой отсюда не выпустят.
   - Выходи! Ну, скорее! - открыв дверь машины, потребовал амбал.
   - Не нукай! Не запрягал! - огрызнулась я, не желая показывать страх.
  Он попытался схватить меня за плечо и вытащить насильно, но вме-сто этого получил подзатыльник по бритой голове.
   - Грабли убери! - начала я возмущаться. - Не смей меня лапать, придурок! Ещё раз полезешь ко мне, пожалеешь! Урод!
   - Да кому ты нужна, истеричка! Не льсти себе, пигалица! Худущие малолетки, не в моём вкусе. Вылезай уже, харе верещать! - недовольно искривился амбал.
  Я быстро выскочила из салона и со всей силы захлопнула дверцу.
   - Лис! Забери эту стерву, а то она меня достала! - крикнул он сморчку, который стоял чуть поодаль, оживлённо болтая с кем-то. - Вот скажи, откуда столько гонора в такой малявке?!
  Лис усмехнулся и подошёл к нам.
   - Да, эта пигалица, как ты её назвал, стоит намного больше, чем мы все вместе взятые. Не зря же Бес столько отвалил за информацию о ней, - кивнул он в мою сторону. - Иди за мной, он тебя уже заждался.
  Услышав это, я напряглась. Значит, кто-то следил за мной? А я, дура самоуверенная, ничего не заметила! Чувствовала же атмосферу, звеня-щее напряжение вокруг. Я мысленно корила себя в пустой след за глупое поведение. Надо было послушать Славку, взять с собой Кондрата. Упря-мая идиотка! Ведьма называется, дальше своего носа не увидела!
  За мыслями не заметила, как попала в дом. Обычный, двухэтажный, ничего особенного. Прошли по холлу и, обогнув витую лестницу, ведущую на второй этаж, остановились напротив массивной двери.
   - Заходи! - пихнул меня в спину, открыл сморчок её.
   - Ещё раз толкнёшь, пожалеешь, - предупредила я и вошла в ка-бинет.
  Замерла на входе, окинув взглядом комнату. Дорогая мебель из тём-ного дерева, шкафы набитые книгами в позолоченных переплётах. Мягкий, кожаный диван и широкие кресла. Прямо напротив входа одиноко стоял стул, который явно предназначенный для меня. Глубоко вдохнув какой-то странный сладковатый дым от сигарет, гордо выпрямилась и прошла вглубь помещения.
   - Ну, здравствуй, Рада! Я так долго ждал этой встречи и наконец, дождался, - ехидно с большой долей превосходства раздался голос Беса.
  Была видна лишь кисть руки Беса с зажжённой сигаретой, вольготно расположившегося в глубоком кресле. Он резко развернулся ко мне за массивным украшенным резьбой столом.
   - И тебе не хворать, Бес! Как говорится, обещанного ждут три года, значит подошёл срок, - язвительно заметила я и, подойдя к стулу, опёр-лась на спинку руками. - Только не знаю, зачем столько ждать было? Раз так хотел пообщаться, в чём проблемы? Или разыскать меня в Москве не мог?
   - Вижу, за это время гонора в тебе не убавилось! Такая же наглая, дерзишь. Не боишься? - усмехнулся он, затягиваясь сигаретой.
   - Нет, ничуть, - сладко улыбнулась я. - Давай оставим китайские церемонии и перейдём к делу. Говори дорогой, что хочешь от меня?
   - Ну, как знаешь, - пожал он плечами. - Ямного чего хочу, а ты мне поможешь.
   - Да?! Интересно! С какого перепуга ты считаешь, что я буду тебе помогать?! - в недоумении я вскинула бровь. - А ещё говоришь, я наглая.
   - М-да! Слишком Север тебя избаловал, придётся мне заняться твоим перевоспитанием, - с нарочито сокрушённым видом он покачал головой.
   - Поздно перевоспитывать. Старую лошадь новым трюкам не научишь. Может, наконец, скажешь, зачем я тебе?
   - Ладно! Скажу, раз не хочешь беседовать. Хочу занять место Се-вера.
   - Что?! Бес, ты совсем умом двинулся?! Помогать тебе? Никогда! - возмутилась я.
  Он встал из-за стола, подошёл ко мне, зло ухмыльнулся.
   - Вот что, ведьма! Не зли меня, а то отдам тебя людям Доку! Не за-была такого? Они уже давно мечтают познакомиться с тобой поближе!
  Внешне я постаралась сохранить тоже выражение лица, но внутри всё звенело от напряжения.
   - Ты, думаешь, я вникаю в его дела? Ошибаешься! Слава меня не посвящает в это, так что даже при великом желании помочь не могу, - высказалась я и, обогнув стул с противоположной стороны, села, закинув ногу на ногу.
   - Врёшь, сука! - со злостью почти выплюнул он слова, схватив мою голову, дёрнул за волосы, заставив смотреть в перекошенное от гнева ли-цо. - Думаешь, я поверю в то, что старый хрен, который тебя трахает, ни-чего с тобой не обсуждает? Или думаешь, я шутить с тобой буду?! Хочешь повеселиться, сейчас устрою! Мальчиков позову, устроим "субботник".
  Посмотрев в его глаза, увидела расширенные зрачки и поняла, что смутило меня в сладковатом дыме. Анаша! Он курил сигарету с нею. Чёрт! Только обкуренного идиота не хватало для полного счастья!
  Страх липкими щупальцами прополз по коже, заставляя похолодеть изнутри. С наркоманами даже мне становится не по себе, их затуманен-ный этой дрянью мозг невозможно контролировать, спонтанная агрессия и не предсказуемые действия вселяли ужас. Стараясь не подать ему виду, я нагло усмехнулась.
   - Завидуешь Славке, да? Что не ты на его месте, а? - цинично рассмеялась я. - Зови, мальчиков! А то скучно у тебя здесь, как в гробу!
  Он явно не предвидел такого поворота, явно ожидая совершенно другой реакции. Несколько секунд растерянно смотрел мне в лицо, притянув к себе ещё больше за волосы. Затем опомнился, зло прошипел:
   - Я всегда знал, что все бабы шлюхи. Им бы только член побольше да подлиней. Интересно, а Север знает, что его любовница любит группо-вушку?! Лис!
  Дверь в кабинет приоткрылась, и в ней появился сморчок.
   - Звал?
   - Позови желающих развлечься. А то нашей даме, - при этом сло-ве он брезгливо скривился, - скучно!
   - Как скажешь, Бес! Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
   - Лис, я не нуждаюсь в советчиках! Иди, выполняй!
  Тот лишь пожал плечами, кинул взгляд на меня и молча вышел.
  Отпустив мои волосы, Бес отошёл к столу и прислонился к столешни-це бедром. Я старалась сохранять спокойствие, мысли же со скоростью звука проносились в голове.
  И что теперь? Зачем я это сделала? Чем остановить или напугать толпу озабоченных мужиков? И тут случайно посмотрев на стол, увидела одиноко стоящий на краю стакан с водой. Как вдруг в голову пришла шальная идея. О, боже! Спасибо тебе! Только бы всё получилось! Один раз ради шутки я пробовала разбить стакан силой мысли, и вот теперь у меня есть только одна попытка. Если всё правильно разыграть, то вряд ли у мальчиков возникнет желание развлекаться.
  Между тем, в комнату ввалилась толпа мужчин, человек восемь, с азартно горящими глазами.
  Встав, я прошла к ним.
   - Мальчики, а вы меня не боитесь? - не теряя времени, я им зада-ла вопрос.
  Раздался дружный хохот, и один из них ухмыляясь, ответил:
   - Не-а, не боимся. Чего тебя боятся?
   - Да, так говорят, я - ведьма.
   - Гы, гы! Удивила! Все бабы ведьмы! Ты зубы не заговаривай, не поможет! Не бойся, маленькая! Тебе понравится, мы таких крошек любим! - подмигнул он своим дружкам.
   - Мальчики, зря вы не боитесь. Смотрите на стакан. Представьте, что это ваш член.
  Они продолжили раздевать меня взглядами.
  Я же сосредоточилась на стакане с водой, собрав все силы, гнев, злость и представив их в виде энергетического шарика, кинула им в ста-кан. Через секунду он разлетелся на мелкие осколки, осыпав столешницу, пол и даже опешившего Беса градом воды вместе со стеклом.
  На секунду все находившиеся в комнате замерли, переваривая про-исшедшее, не веря глазам. Затем по лицам парней прокатилось изумле-ние и недоверие, суеверный шок.
   - И ещё одно, мальчики. Прежде чем вы решитесь рискнуть здоро-вьем, хочу спросить, знаете Доку Загаева и его братца?
  Живя среди мужчин, я изучила их поведение, они, порой, такие же сплетники, как и женщины. А судьба этого гада, наверняка уже обросла небылицами и стала притчей в языцех. Теперь она должна помочь мне.
   - Ты имеешь ввиду покойника? А причём здесь он? - поинтересо-вался кто-то.
   - Да, его, - подтвердила я. - Наверно, все в курсе, как он умер?! Он меня обидел и поплатился за это сполна. А среди вас есть доброволь-цы, которые хотят передать ему привет от меня лично? Если поимеете меня, то обещаю каждому такую смерть, которой сдох этот шакал!
   - Чё вы её слушаете! Она всего лишь болтает, а вы, как сопливые малолетки, уши развесили! - вмешался Бес, видя, что его люди растеря-ли былой пыл. Со злостью хлопнул по столешнице рукой и смёл с неё поднос с чашками. - Вы, что её боитесь?! Эту шулершу, которая показала вам фокус, и вы нассали в штаны?!
   - Не верите?! - с издёвкой в голосе усмехнулась я. - Тогда зачем чеченцы хотят меня видеть и платят тебе за это, если всё враньё и баб-ские россказни?!
  Постаралась максимально спокойно смотреть на сомневающихся мужчин, не выдать свой страх, потому что малейшее проявление его, и хрупкий план, держащийся только на моей выдержке, рухнет. Те несколько секунд, показавшихся мне часами.
  Но вот я заметила, что они дрогнули, поверили в то, что их ждёт неминуемая, мучительная смерть, если они решатся на изнасилование.
   - Знаешь, что Бес, разбирайся со своей девкой сам! Нам ещё жить охота, а если ты не веришь её словам, то можешь сам попробовать. По-шли отсюда, они без нас разберутся, - решился высказать общий настрой один из подчинённых авторитета.
  Сам Бес порывался что-то сказать, но его никто уже не слышал. Тол-па просто быстро удалилась, прикрыв за собою дверь.
  Только тогда я позволила себе выдохнуть и чуть расслабится.
  Позади меня раздались быстрые хлопки, заставляя, обернутся. Хозя-ин кабинета, беззвучно смеясь, хлопал в ладоши.
   - Браво! Знаешь ведьма, ты меня удивила. Теперь понимаю, за что Север тебя так ценит, такой балаган устроила. Любо-дорого посмотреть! Куда там голливудским актрисам, они с тобой рядом не стояли! Надо же, как справилась с моими пацанами, развела их мастерски. Даже я на какую-то долю секунды поверил в ту ерунду, которой ты их пугала. Особенно после трюка со стаканом, можешь своё шоу открывать. Успех гарантирован, зрители будут в восторге.
   - Хм! Интересно! А почему это ложь?
   - Рада, скажи, по-твоему, я похож на дауна?! Да будь у тебя хоть половина того, о чём ты сейчас втюхивала этим идиотам, мы бы уже не беседовали. Ну ладно. Повеселились и хватит. Пришла пора нам серьёзно побазарить.
  Я прошла вглубь комнаты, снова села на стул. Сложив руки на груди, всем видом показывая, что готова его выслушать.
   - А вот теперь слушай меня внимательно, ты мне поможешь, если конечно дальше хочешь жить, - он хмыкнул. - Или ты думаешь, я тебя отпущу на свободу? Чтобы Север узнал, кто под него роет и наведался в гости.
   - Спасибо, но я не буду тебе помогать.
   - Ты подумай, время ещё есть. Искать тебя здесь не будут, потому что никому даже в голову не придёт подозревать меня. Ну поищут они ме-сяцок-другой и допустим найдут твой хладный труп. Это в том случае, если ты и дальше будешь кобенится!
  В дверь громко постучали.
   - Входи! Что случилось?
   - Да, тут охранник Ирины звонит.
   - Так, опять она наверно очередной фортель выкинула. Давай тру-бу, - с тяжёлым вздохом Бес прошёл мимо меня, взял рацию. - Слушаю, что этот раз она сделала?
   - Ты только не бесись, но мы не можем её найти.
   - Где вы?!
   - В каком-то торговом центре, как же его... чёрт возьми... бутике! Она шмотки решила купить, пошла примерять и всё! Как в воду канула!
   - Мать вашу! Вы там чё совсем мозги растеряли?! Ищите!
   - Но Бес...
   - Я сказал, ищите! Наверняка, она ещё в другой бутик побежала, пока вы там на тёлок слюни пускали! Искать, бараны! - приказал он и от-ключился. - Лис, твои люди в конец обнаглели! Разберись с ними! Уже не могут Ирку найти, ведь знают, что она может сбежать.
  На столе ожил мобильный, заставив меня вздрогнуть.
   - Могу поспорить, это Ирка звонит. Сейчас начнёт грузить подроб-ностями, что купила, и какие охранники дебилы, - обрадовался Бес, про-топав к телефону.
  Взглянув на экран, улыбнулся, кивнув головой, ответил:
   - Да, Ирка! У тебя совесть есть или как?! Стоп! А это кто? - нахму-рившись, спросил он. - Чево?!
  Я поняла по меняющемуся выражению лица Беса, что звонивший че-ловек явноне его сестра.
   - Да, я понял тебя. Знаю, где оно и буду там, - очень напряжённо говорил он, шипя через сжатые челюсти, от этого скулы выпирали. - Хо-рошо, через час.
  Как только звонивший отключился, Бес с ненавистью швырнул теле-фон, не глядя куда. Он попал в книжный шкаф. Разбилась стеклянная дверца, которая закрывала книги, и осколки созвоном посыпались на пар-кет, недалеко от меня.
   - Лис, твою мать! У нас крот завёлся?!
   - Нет!
   - Тогда объясни мне, откуда Север знает, что его девка у нас?!
   - Не знаю! Может, он блефует?
   - Ага, щас! Этот хрен звонил с Иркиной мобилы, угрожал! Сказал, если не вернём её, то Ирку убьют, а перед этим трахнут на камеру и при-шлют мне видео! - бешено орал он от бессилия. - Где ты прокололся?! Может, вас кто-нибудь засёк из людей Севера?! Ну, вспоминай!
   - Не может быть! Мы специально не спешили, смотрели по сторо-нам. Там никого из его людей не было, за базар отвечаю!
   - Тогда как он узнал?! - схватив подельника за грудки, Бес ударил его кулаком в челюсть, а тот по инерции завалился на столешницу, по пути сметая всё, что находилось на ней.
  Впервые я видела невменяемого человека, который вымещал свою злость на подчинённом и испугалась. Невменяемый Бес избивал этого Ли-са жестоко, что казалось, ещё немного, и он убьёт его. Страх за жизнь этого человека и вынудил меня на не совсем продуманный поступок.
   - Хватит! Он не виноват, это я предупредила! Кирилл! - крикнула я, видя бешеные глаза Беса.
   - Что?! - он замер, а затем, бросив окровавленного Лиса, подско-чил ко мне. - Как ты могла предупредить Севера?
   - Да, очень просто. Когда твои люди ввалились ко мне в купе, по-звонил Слава. Этот, - я кивнула в сторону избитого, - приказал ответить на звонок. Вот я и воспользовалась моментом.
   - Ах ты, сука!
  И в тот же момент почувствовала сильнейший удар, ослепляющая боль пронзила голову, потом ещё один, от него я упала и отлетела к шка-фу, по дороге натыкаясь на осколки разбитого стекла. Казалось, сейчас мозг взорвётся от боли, в кожу голых рук впились мелкие стёклышки. Оче-редная вспышка боли отправила меня в забытьё.
  Не знаю, сколько я находилась без сознания, но когда очнулась, тело болело нещадно, дышать могла через раз, рёбра отзывались острой бо-лью. Кто-то перетащил меня и посадил обратно.
  С трудом открыла один глаз, зрение поплыло. Звуки слышались при-глушённо, как через подушку. Тошнило, во рту стоял вкус крови.
  Смысл услышанных обрывков некоторых слов не доходил до созна-ния, вызывая лишь смутные ассоциации. Приложив невероятные усилия, я приподняла голову и наткнулась мутным взглядом на маячивший перед лицом предмет. Когда удалось сфокусировать зрение, поняла, что это оружие.
  
  Глава 3.
  
  
   Тихий щелчок предохранителя возле моего уха и холодное дуло пистолета упёрлось в висок.
  
   Ну, вот и всё. Через секунду я умру, и тогда наступит желанный покой моей измученной душе.- заторможено думала я.
  
   Как не странно, но вместо всепоглощающего страха перед смертью в голове была лишь апатия, пустота и смирение. Говорят, что в последнюю секунду перед внутренним взором умирающим пролетает вся его предыдущая жизнь. Вот и со мной произошло тоже самое, забытые образы прошлого возникли в памяти, как будто это было только вчера. Детство, которое слишком рано закончилось и тот злополучный день, с которого моя судьба сде-лала крутой вираж...
  
   Маленькая непримечательная сибирская деревенька, на тридцать домов располага-лась вдалеке от городов. С двух сторон подпираемая таёжным лесом, а рядом, через просеку, было живописное озеро, окружённое нависающими над водой деревьями и по-росшее ярким папоротником. Вода в озере была прозрачная и прохладная... И до девяти лет я была совершенно обычным ребёнком: ходила в школу, располагавшуюся в нескольких километрах от деревни, дралась с мальчишками и жила обычной жизнью ребёнка из многодетной семьи.
   Наш старый деревянный домик был построен, наверное, ещё при царе - настолько обветшало он выглядел. Четыре комнатки и большая русская печь с лежанкой, да ещё старенький чёрно-белый телевизор - это было всё наше богатство.
   Вечно занятая мама и пьющий отец, не обращали на нас внимания. До того момента, пока моё любимое занятие не привело к трагическим последствиям....
  
   Все деревенские ребятишки любили летом бегать на озеро купаться. Родители, конечно, были против, но разве за всеми уследишь! Много раз мне доставалось за такое непослушание, и лишь старший брат Дима заступался за меня и всячески оправдывал.
  
  В тот год лето выдалось на редкость жаркое и засушливое. И я, помогая Диме, или Мите, как все его звали, поливать грядки с овощами, мечтала лишь об одном - быстрее сбежать с подружками на озеро. У нас уже был уговор: уйти втихаря и вдоволь насладиться про-хладной водой, которая как магнит притягивала нас.
  
  Мы - это Галя, Маша, Ира и я. Все учились в одном классе и дружили почти с пелёнок.
  
  Тут, как назло, во двор из дома вышла моя старшая сестра Анна, которая, мягко говоря, меня недолюбливала и старалась при каждом удобном случае насолить.
  
  Внешне она очень походила на маму: те же длинные светлые волосы, только, в отличие от маминых, длинные, заплетённые в косу. Пшеничного цвета брови, светло-голубые гла-за, вздёрнутый носик, пухлые губы и покрытая лёгким загаром кожа. Да и фигурой её бог не обидел, как говорится, всё было при ней. Все деревенские парни засматривались на неё. Она, конечно, знала и гордилась этим.
  
  А вот домашнюю работу она не любила... Вечно старалась увильнуть и заставить других делать свою работу по дому.
  
  Вот и в этот раз она пришла с явным намерением заставить кого-нибудь помыть в доме пол, потому что в руках держала ветхую тряпицу и ведро с водой. Анна с удовольствием наблюдала за тем, как я из последних сил помогала Мите. И как только брат пошёл к ко-лодцу за очередной порцией воды, она позвала меня:
  
  - Милка! Хватит прохлаждаться, иди сюда! - крикнула она и поставила ведро на дощатый пол крыльца.
  
  Но я сделала вид, что совершенно её не слышу, словно вокруг и нет никого.
  
  - Ты что - не слышишь?! Ах ты, зараза! Я сейчас покажу тебе, как не слушать меня!
  
  И быстрым шагом она направилась ко мне с явным намерением наказать, но ей не суж-дено было осуществить свои намерения. В калитке с полными вёдрами появился устав-ший Митя и, пристально посмотрев на Анну.
  
  - Ты что так кричала? Аж за околицей слышно. Шла бы ты, Анька, отсюда, пока я добрый.
  
  Анна мстительно прищурилась, но промолчала.
  
  А брат поставил воду рядом со мной, кивнул в сторону стоявшей сестры и поинтересо-вался:
  
  - Рада, что она от тебя хотела?
  
  Я в ответ пожала плечами.
  
  - Не знаю.
  
  - Уходи, займись делом. Не стой столбом, тебе здесь ничего не светит. Вон, Ленка на улице шатается без дела, возьми её в помощницы, а Раду оставь в покое. Она никуда с тобой пойдёт, даже не надейся, - посоветовал он Анне.
  
  Она недовольно поджала губы, молча развернулась и ушла в дом, попутно захватив с собой тряпицу и ведро с водой.
  
  Я подскочила к брату и крепко обняла, приподняла лицо и посмотрела в его светлые гла-за, а он тихо усмехнулся и, прижав к себе, сказал:
  
  - Сестрёнка, ты чего? Аньку боишься что ли? Она хоть и вредная, но тебя не тронет. Я ей этого не позволю.
  
  - Спасибо, братик! Один ты меня всегда защищаешь, а вот остальные...
  
  Дальше я лишь закусила губу, чтобы не расплакаться и уткнулась лицом в его грудь. Ми-тя провёл рукой по моим волосам, успокаивая.
  
  - Да, ладно, Рада! Ну, что ты, а? Мама ко всем такая, а отец...
  
  Митя просто обречённо махнул рукой и сменил тему разговора:
  
  - Ну, сестрёнка иди. Подружки наверно заждались тебя?
  
  - Ой! - спохватилась я. - Совсем забыла. Мить, а ты отпускаешь меня?
  
  Он, шутя, щёлкнул меня по носу.
  
  - Конечно, иди. Но только до вечера не засиживайтесь там.
  
  Я обрадованно кивнула.
  
  Митя сдержал слово, и вот я уже пролезла в дырку забора, чтобы никто не заметил моего ухода.
  
  Подружки, завидев меня, весело замахали руками, показывая, чтобы я бежала к ним ещё быстрее.
  
  Я кинулась бегом к девчонкам, и мы скрылись в густом проселке, чтобы нас не останови-ли.
  
  Шагая по проторенной тропинке, мы весело щебетали и смеялись.
  
  Старенькое ситцевое платьице на мне слегка раздувал жаркий летний ветерок. Я расска-зывала про конфликт с сестрой и про то, как Митя меня защитил. Так, за разговорами, мы незаметно пришли к озеру. Подружки расстелили взятое из дома покрывало и разложили на нём еду: сырую картошку, помидоры и хлеб.
  
  Затем мы разожгли на берегу небольшой костёр и начали печь картошку. А пока она гото-вилась, мы решили искупаться.
  
  - Вот смотрю я на тебя, Рада, и думаю: на кого ты похожа? У вас в семье все светловолосые, а ты чёрная, как цыганка. Хотя, нет! У них кожа тёмная, а у тебя белая... - начала свои обычные рассуждения Ира.
  
  В ответ я лишь пожала плечами и тяжко вздохнула.
  
  - Не знаю, Ир. Отец говорил, что я похожа на его прабабушку. И глаза у меня непонятного цвета, - ответила я, рассматривая себя в озёрной воде.
  
  В отражении на меня смотрела худенькая девчушка с тонкими мышиными косичками, нахмуренными бровками, большими глазами непонятного тёмного цвета и белой просве-чивающейся кожей. В общем, одно расстройство: не похожа - и всё тут!
  
  - Да ладно тебе, Ирка! - одёрнула её Маша. - На себя-то посмотри, Шерлок Холмс мест-ного разлива! А ты на кого похожа: на маму или на папу?
  
  Внезапный порыв холодного ветра, заставил нас посмотреть в небо. Казалось, только что светило яркое летнее солнце, и вдруг всё изменилось.
  
  Тучи затянули небо, по водной глади пробежала рябь, и как-то стало не по себе от этих перемен.
  
  Мы хотели уже пойти по домам, когда Галя предложила:
  
  - Трусихи вы! Ветерка испугались, что ли? Давайте напоследок разок окунёмся и по до-мам. А то что - зря приходили сюда?!
  
  Мне почему-то не хотелось идти в воду, но и прослыть трусихой тоже было приятного мало.
  
  Девчонки не стали меня ждать, и уже были на довольно-таки приличном расстоянии от берега.
  
  Немного потоптавшись на месте и всё-таки решившись, я быстро сняла платье и шагнула в озеро.
  
  Поплыв в их направлении, я в какой-то момент потеряла их из вида. Тут мне впервые стало жутко... Оглянувшись назад, я поняла, что очень далеко заплыла. Тело налилось свинцом, судорога сковала ноги, как будто кто-то стал тащить меня на дно... Какое-то время я ещё пыталась сопротивляться, но быстро устала и, нахлебавшись воды, пошла ко дну и потеряла сознание.
  
  
  
  Глава 4.
  
  
   Я постепенно приходила в себя. Странные, непонятные и порой пугающие образы по-сещали мою голову. Незнакомые люди появлялись и молча стояли возле меня, старые и молодые. Похожи были в одном: они были мертвы. Их пустые бесцветные глаза смотрели на меня с отчаянием и мольбой, но вот только зачем они пришли ко мне, было непонятно.
  
  Издалека послышался тихий женский шёпот, он звал меня:
  
  - Радмила. Радмила? Ралмила! - Голос постепенно приближался, и вот в толпе я увидела её.
  
  Женщина всматривалась в толпу и продолжала звать. Наконец она увидела меня, и её лицо осветила добрая улыбка.
  
  - Ну, вот я и нашла тебя, девочка! - обрадовалась она, подходя ко мне.
  
  И теперь я её хорошо рассмотрела. На вид ей было лет пятьдесят-шестьдесят. Длинные седые волосы, круглое лицо, высокий лоб, чёрные прямые брови, тонкий, с небольшой горбинкой нос и красиво очерченные губы. Одета она была в тёмное длинное платье без всяких украшений. Но больше всего меня поразили её глаза. Необыкновенные, большие, зелёные, как первая весенняя трава. И даже лучики морщинок в уголках не портили, а придавали ей очень добрый и немного лукавый вид.
  
  - Где я? Митя, мама - они где? Вы кто? Откуда знаете меня? -
  
  - Пойдём, Радмила. Я тебе всё расскажу, только не здесь. Тебе ещё слишком рано сюда.
  
  Она протянула свою руку и с мольбой посмотрела на меня. Я подала ей свою, и в следу-ющую секунду мы оказались на лесной поляне, сплошь усеянной белыми с жёлтой серд-цевиной подснежниками.
  
  - Как? Этого просто не может быть! - удивилась я. - Подснежники цветут только весной, а в августе - нет!
  
  - А в этом году возможно. Это мой подарок тебе, Радмила. Что бы ты ни думала, это не сон и не явь. Прими как неизбежность: теперь ты не просто девочка. Ты - моя ученица, жаль я не успела познакомиться с тобой до смерти, - со вздохом сожаления сказала она.
  
  - А я что - умерла? - и на глаза невольно навернулись слезы.
  
  - Нет. Ну что ты! Это я умерла, не успела передать свой дар. А мне некому было его от-дать, хотя твоя мать и обещала привести тебя ко мне, но не выполнила уговора.
  
  - Бабушка, а вы кто? -
  
  Она улыбнулась и, развела руками.
  
  - Называй меня Вера, и я - ведьма. Ты боишься меня?
  
  Она меня не пугала, скорее наоборот. Добрая, миловидная женщина, с необыкновенными глазами никак не укладывалась в понятие "ведьма".
  
  - Нет, я вас не боюсь. Но как же вы будете учить меня, если умерли?
  
  - Не беспокойся об этом, я знаю как. Только мне нужно твоё согласие. Что скажешь, Ра-да?
  
  - Странная вы ведьма - спрашиваете моего разрешения...
  
  Она улыбнулась.
  
  - Рада, ведьма - это от старинного слова "ведать", значит "знать". То есть я - знаю-щая, а вот колдуньи - это плохо.
  
  - Я буду такой же, как вы?
  
  Женщина кивнула.
  
  - Согласна?
  
  - Да, но это, наверное, трудно? - спросила я её.
  
  - Я тебя научу всему, что знала. Только ты должна слушать меня. И ещё одно: люди нас не любят и боятся. Они будут приходить к тебе за помощью, но любить не будут. Даже твоя семья, кроме брата. Тяжело знать, когда умрёшь ты, семья, друзья, и ничего нельзя сделать... - с горечью и сожалением предупредила она.
  
  На поляне, где мы стояли, внезапно возник силуэт мужчины и стал приближаться. Он направлялся прямо ко мне, постепенно размытость пропадала. Я как зачарованная смот-рела на него. Вера тоже его заметила и, недовольно хмыкнув, сказала:
  
  - Пойдём, тебе нужно вернуться. Рада, посмотри на меня! Тебе ещё рано с ним знако-миться, потом узнаешь, когда время придёт.
  
  И она потянула меня за руку в противоположную от незнакомца сторону. Последнее, что я рассмотрела - это тёмные волосы, и слабый ветерок донёс его запах, какой-то терпкий, чуть солоноватый и невероятно родной, отчего захотелось прижаться щекой к этому мужчине и уже не отпускать. Но, увы, Вера настойчиво тянула меня в сторону, и всё исчезло, только навязчивый звук - неприятный писк резанул слух.
  
  Очнувшись, я постаралась открыть глаза. Это удалось только с пятой попытки, и то не до конца.
  
  Лёжа на кровати, я пыталась рассмотреть, где нахожусь. В комнате всё было белого цве-та: стены, простынь, которой меня укрыли, непонятный прибор, который раздражающе пищал. Посмотрев на приоткрытую дверь, я услышала стук каблучков и тихую беседу в коридоре. Две женщины разговаривали:
  
  - Бедная девочка, уже семь дней лежит в без сознания. Вот, что значит многодетная се-мья. Родители не успевают контролировать детей. Как подумаю об этом, так слёзы наво-рачиваются. Ведь её одну только и нашли, а других до сих пор ищут.
  
  - Мд-а-а-а... Её брат нашёл, он первый начал искать, когда они не вернулись с озера. Ещё неизвестно, сколько она пробыла без воздуха, и какие могут быть последствия.
  
  Они продолжили беседу, открыв дверь в палату, в которой я лежала. Одна из медсестёр в голубом халате и такой же шапочке посмотрела на меня и, заметив движение, удивлён-но воскликнула:
  
  - Ой! Девочка, ты очнулась! Наташа, беги, позови скорее Виктора Михайловича! Скажи, что его пациентка очнулась!
  
  Вторая девушка быстро развернулась, скрылась в дверном проёме, и по коридору гулко разнеслись её торопливые шаги.
  
  - Привет, ты помнишь, что с тобой произошло? - спросила медсестра.
  
  Я попыталась сесть на кровати, но что-то больно укололо руку на сгибе, и не было сил даже просто пошевелить пальцами.
  
  Но вот дверь в палату резко распахнулась, и в неё буквально влетел высокий пожилой человек в белом халате нараспашку. У него были короткие седые волосы, скуластое ли-цо, высокий лоб, кустистые брови, карие глаза, прямой нос и тонкие губы.
  
  Он улыбнулся и присел ко мне.
  
  - Я врач. Ты знаешь, как тебя зовут? - поинтересовался он.
  
  Я облизнула пересохшие губы и попыталась ответить, но это оказалось невероятно тя-жело.
  
  Доктор взял со стоявшей рядом маленькой тумбочки стакан с водой, поднёс к моему рту, поддержал голову и помог напиться.
  
  - Ну, вот теперь скажи мне что-нибудь, - попросил он.
  
  - Дяденька врач, а где Митя и мама?
  
  Доктор радостно кивнул медсестре, и она вышла за дверь.
  
  - Они скоро придут, ты нас очень сильно напугала. Прямо как Спящая Красавица. Мы все за тебя переживали и ждали, когда ты проснёшься. Твой брат здесь уже, который день ходит, испереживался весь.
  
  Я чуть-чуть пошевелись и невольно охнула, когда в руку снова что-то кольнуло.
  
  - Так, лежи и пока не двигайся, - строго сказал врач. - А то капельница выскочит.
  
  - Что выскочит?! - не поняла я.
  
  - Вот видишь: тоненькая трубочка идет от твоей руки к этому флакону. - Он показал на висящий на крючке прозрачный пузырёк с бесцветной жидкостью внутри. - Там лекарство, оно постепенно попадает к тебе, и если иголка вытащится, придётся ещё раз тебя колоть. Ну, а теперь, Рада, скажи мне, что последнее ты помнишь перед тем, как проснулась.
  
  
  Я внимательно посмотрела на доктора и задумалась над его словами. Я вспомнила побег на озеро и всё остальное тоже, вплоть до того момента, как стала задыхаться и тонуть. И только тут я поняла, о чём был подслушанный разговор медсестёр... Мои подружки мертвы! К горлу подступил комок, глаза наполнились слезами, которые тут же градом покатились по лицу. Тело затрясло как в лихорадке, запищал надоевший прибор, в палату быстрым шагом влетела встревоженная медсестра со шприцем в руке.
  
  - Катя! Быстро успокоительное! - приказал врач, я почувствовала укол, и вязкая тёмная пустота моментально поглотила меня.
  
  Глава 5.
  
  Проснувшись в следующий раз, я не помнила, снилось ли мне что-нибудь. Я легко откры-ла глаза и сразу увидела спящего на стуле Митю. Несколько секунд я просто смотрела на него, затем в палату тихо вошёл тот доктор, который разговаривал со мной в прошлый раз.
  
  Взглянул на меня, он подошёл, присел на кровать и тихо начал разговор.
  
  - Доброе утро, Рада. Вижу, сегодня ты выглядишь значительно лучше, чем позавчера. Твой брат, - врач кивнул в сторону Мити, - умаялся за ночь. У тебя вчера был перелом-ный момент: высокая температура и сильный жар. Нам только к утру удалось сбить его, ты металась в бреду, а твой брат так устал бороться с тобой за ночь, что, когда всё при-шло в норму, заснул прямо на стуле, - объяснил доктор. - Ну, а теперь давай спокойно и без нервов, рассказывай. Что помнишь, где побывала?
  
  Я удивлённо посмотрела на врача, а он только усмехнулся и продолжил:
  
  - Вижу по тебе - угадал. Думаешь, что раз пожилой доктор, то не поймёт? А я за столько лет здесь на многое насмотрелся и наслушался про всякие видения с того света. Когда тебя привезли сюда, то все подумали, что ты вряд ли выживешь. Сердце останавлива-лось и целых шесть минут не билось! Это очень много, но ты, наверно, хотела жить, и вернулась. А для начала давай познакомимся. Меня зовут Виктор Михайлович.
  
  Он протянул мне широкую ладонь, и я пожала её.
  
  - Я Радмила, - представилась я.
  
  Он кивнул.
  
  - Знаю, интересное у тебя имя. Ну, а теперь рассказывай, что с тобой было.
  
  - Виктор Михайлович, ничего особенного. Я была в какой-то толпе незнакомых людей и всё. - Я решила рассказать только начало сна, а вот про свою встречу со странной жен-щиной промолчать. Ни к чему было врачу знать правду, а то подумал бы ещё, что я ду-рочка. Уж больно он был приветливый, даже слишком. Это насторожило меня и застави-ло промолчать.
  
  Назовите это интуицией, но это со временем оправдало себя и заставило меня чаще при-слушиваться к себе. Ну, а в то время что-то остановило меня и не дало совершить глу-пость.
  
  По его лицу можно было прочесть явное разочарование, но он быстро спрятал его и по-старался быть ещё более добрым и весёлым.
  
  - Так-так, Рада. Жаль, я думал, что ты расскажешь мне интересную историю. - Он развёл руками и с притворным вздохом сожаления поднялся. - Сегодня тебя переведут в обыч-ную палату, и если не будет рецидива, то скоро ты поедешь домой.
  
  Я в недоумении посмотрела на доктора и спросила:
  
  - Виктор Михайлович, а что такое рецидив?
  
  - Ах, это повторный приступ болезни. Но, думаю, тебе это не грозит. Нервы крепкие, бре-да нет и вообще ты очень разумная девочка, - объяснил он.
  
  Тут проснулся Митя, радостно соскочил со стула и быстро шагнул ко мне, но внезапно остановился и, растерянно посмотрел на меня.
  
  - Доктор, а что случилось с глазами Рады?
  
  Врач отпустил ручку двери, за которую держался, собираясь выйти. Повернулся, подошёл снова к кровати и ответил:
  
  - Ничего, у твоей сестры очень необыкновенный и красивый цвет. А что такое?
  
  - Но у неё не было зелёных глаз, - возразил брат.
  
  - Рада, а ты меня хорошо видишь?- встревоженно спросил Виктор Михайлович.
  
  - Да, конечно, - подтвердила я, кивнув головой.
  
  - Ну, так бывает из-за перенесённого стресса. У людей происходят различные изменения, но скажу офтальмологу, чтобы проверил зрение твоей сестры. Я, во всяком случае каких-либо патологий не вижу. Вполне возможно, что постепенно её цвет вернётся, и не стоит так трагически всё воспринимать, - успокоил он Митю.
  
  Брат улыбнулся и подошёл ко мне. Присел на корточки и крепко обнял меня.
  
  - Рада, как же ты нас всех напугала. Больше на озеро не ногой, поняла? - нарочито стро-гим голосом сказал он.
  
  Я лишь сильнее прижалась к нему и, шмыгнув носом, согласилась:
  
  - Никогда-никогда, обещаю. Мить, а мама где?
  
  Брат погладил меня по голове.
  
  - Мама сегодня приедет вместе Аней, она должна была сменить меня здесь. Но раз док-тор сказал, что тебя скоро должны выписать, то ей уже необязательно оставаться в больнице.
  
  - Митя, а что с Ирой и другими?- спросила я его, и почему-то повеяло холодом, и моя кожа покрылась противными мурашками.
  
  - Ты знаешь, да?! Откуда?
  
  Я тяжело вздохнула, посмотрев на белую стену, и призналась:
  
  - Случайно услышала разговор медсестёр, что ты меня нашёл. А их до сих пор ищут.
  
  - Успокойся, сестрёнка! Сделанного не воротишь, только странно: вы же хорошо плавали. Как такое могло случиться?!
  
  Только я подумала поделиться с Митей своими сомнениями и догадками, как в палату вошли два врача и медсестра. И нам пришлось прервать разговор до будущих времён.
  
  Офтальмолог долго и тщательно осматривал мои глаза. Потом сказал, что ничего проти-воестественного не находит.
  
  Владимир Михайлович объявил, что держать меня долго в больнице не имеет смысла, и если в течение двух дней не будет ухудшения, то, скорее всего, меня отпустят домой. И в этот же день перевели в общую палату.
  
  Так что, когда приехали мама и сестра, я находилась одна в шестиместной комнате. Огромное давящее помещение с неизменно белыми стенами, очень высоким потолком и большими окнами. Одинокая лампочка тускло светила где-то под самым потолком.
  
  Раньше, до революции, в этом двухэтажном здании находилась духовная семинария, но когда её убрали, здесь организовали больницу.
  
  Дверь с тихим скрипом оторвалась, и вошла мама, а следом за ней Анна.
  
  - Ну, привет, утопленница! - язвительно поздоровалась сестра. - Всех на ноги подняла, не стыдно?! А теперь сидишь, сама невинность.
  
  Мама медленно повернулась к Анне и негромко, но строго сказала:
  
  - Замолчи сейчас же! Это тебе должно быть стыдно, Аня! Рада болеет, а ты смеешь так говорить!
  
  Сестра лишь опустила голову, чтобы мама не увидела её злую мину, и глубоко вздохну-ла.
  
  - Мамочка приехала! - на всю палату вскрикнула я, и в пустом помещении эхом разнес-лось мое восторженное восклицание.
  
  Спрыгнув со скрипучей кровати, я кинулась к ней, прижалась и обняла за талию.
  
  - Мамочка, я по тебе скучала! - со слезами в голосе прошептала я.
  
  Позади меня раздались шаги Мити, он подошёл к маме. Она обняла нас и рассказала:
  
  - Мы как только узнали, что Рада очнулась, сразу собрались к вам и приехали. Ну, и как вы здесь без меня? Что доктор говорит?
  
  - Да всё нормально. Вот только глаза... - Брат запнулся.
  
  - Что?! Неужто Радка окосела? - опять язвительно подколола сестра и рассмеялась. - Вот будет потеха!
  
  Если бы тогда я обладала своими способностями в полной мере, то Анна не сошла бы с места живой. Настолько разозлённой и обиженной я была в тот момент. Оторвавшись от мамы, я пристально посмотрела на неё. Продолжая смеяться, она поймала мой взгляд, резко прекратила веселье и испуганно шарахнулась.
  
  - Она... она... - запинаясь, пыталась, что то сказать сестра. - Ведьма! Как бабка Верка из соседней деревни. Это она и утопила подружек.
  
  Мама прикрикнула на Анну:
  
  - Опомнись, дочка! Как ты можешь говорить про сестру такое! Замолчи!
  
  Но она не успокаивалась, всё повторяя:
  
  - Ведьма, это она их убила. Теперь я сестра ведьмы, кто же меня замуж возьмёт?
  
  Лишь когда Митя подошёл к ней, дал ей пощёчину, истерика прекратилась, и она замол-чала.
  
  Но продолжила с ненавистью смотреть на меня.
  
  
  
  Глава 6.
  
  
  
  Позднее я много раз слышала в спину это слово - ведьма... Оно шло за мной как чума или проклятие. Но тогда было обиднее всего, ведь впервые его произнесла моя собственная сестра. И с этого переломного момента началась моя новая жизнь. Но поняла я значительно позже, какая пропасть образовалась между мной и всеми остальными людьми. И хотя мама попыталась защищать меня от нападок Анны и не показывала своего страха, но я всё равно чувствовала её отчуждение так, словно холодок по спине пробегал.
  
  Заставив себя разжать руки, я отошла назад и непривычным, лишённым всяких эмоций, даже каким-то чужим голосом съязвила:
  
  - Аня, ты с ума сошла, да?! Я твоя сестра, ты знаешь меня с рождения. Какая ещё ведь-ма?!
  
  Митя положил свою руку мне на плечо, в знак поддержки. Его доброта и искренность окутала меня, словно одеяло, что помогло снять холодность.
  
  А вот сестра, заметив такое отношение Мити ко мне, разозлилась пуще прежнего.
  
  - Ты не моя сестра! - прокричала она на всю палату. - Рада умерла! А ты всех утопила, ведьма! Бедная моя сестричка, как же теперь мы без неё?! Я не буду жить с этой... - Она запнулась и продолжила причитать. - Ой-ё-ёй! И на кого ты нас оставила?!
  
  Спокойно глядя на спектакль, устроенный Анной, я невероятным усилием воли подавила дикое желание рассмеяться. И если бы не случайно заглянувший на шум доктор, то даже не знаю, чем бы закончилась эта наша семейная встреча.
  
  Вбежавший врач растеряно посмотрел на истерику сестры и громким голосом приказал:
  
  - Это ещё что за спектакль?! Немедленно вон из помещения! Я-то думал, что вы приедете поддержать ребёнка, а вы устроили балаган! Вон, я сказал!
  
  Притихшие родственники в ту же секунду выскочили и закрыли за собой дверь.
  
  - Ну, а ты почему стоишь босиком на холодном полу? Быстро в кровать ложись, просту-дишься, - строго сказал он мне.
  
  Я опустила глаза и только сейчас заметила босые ноги. Повернувшись спиной к Влади-миру Михайловичу, двигаясь на машинально, я прошла к своей кровати. Молча села, укрывшись одеялом, прижала колени к подбородку и, положив на них голову, отвернув-шись от Мити.
  
  Я услышала, как доктор негромко говорил брату:
  
  - М-да-а-а, судя по тому, что я слышал здесь, трудно будет Раде жить в вашей семье. Чего только стоит одна эта девица-истеричка! Эта девица не оставит твою сестру в покое. Даже не знаю, что вам посоветовать... Но в такой обстановке она долго не выдержит.
  
  Стиснув до боли зубы, я продолжала сидеть в ступоре, глядя на противоположную стену. Такое чувство, как будто тогда во мне умерло что-то светлое, и его место заняла холодная пустота и безразличие. Больше в их разговор я не вслушивалась, очнулась лишь, когда тёплые объятия брата сжали мои плечи.
  
  - Рада, ты чего? Плачешь что ли? - спросил он.
  
  Мотнув головой, я спросила:
  
  - Митя, а ты видел ту женщину, про которую говорила Анна?
  
  Он провёл рукой по моим растрёпанным волосам и ответил:
  
  - Да, только не похожа она была на ведьму. Хотя все и болтали, что, дескать, она порчу на людей и скотину наводит. А сами по ночам втихаря бегали к ней за помощью, даже наша мама ходила, ещё до твоего рождения.
  
  Я удивлённо посмотрела на брата.
  
  - Расскажи что знаешь, пожалуйста! - попросила я его.
  
  Он пожал плечами и глубоко вздохнул.
  
  - Знаешь, Рада, наш отец не всегда был таким. Раньше он не пил и был очень хорошим, но потом пошли слухи о том, что отец гуляет с кем-то из соседней деревни. Маме сосед-ки-доброжелательницы донесли сплетни, и она долго ругалась и выясняла, с кем. В конце концов, наверное, узнала, потому что однажды пошла она к этой знахарке. Долго мама у неё была, только вечером вернулась домой. Вся заплаканная, несколько дней ни с кем не разговаривала. Потом, вроде, всё наладилось, только отец стал пропадать с друзьями и приходить домой пьяным. Затем родилась ты, и отец окончательно запил. Стал таким, каким ты его знаешь, - поведал мне брат.
  
  - Ты думаешь, что это она с отцом сделала? -
  
  - Не знаю, но Анька тоже знает эту историю. Поэтому и бесится. Года два назад мы шли с ней из школы и случайно встретились с этой бабкой на дороге. Так Анна словно свихну-лась, накинулась на женщину с руганью. А та только стояла и смотрела на неё с укором, затем развернулась и пошла. На прощание сказала: " Какая же ты, девка, злая. Нельзя так с людьми разговаривать, а то всех женихов распугаешь". Так она чуть с кулаками на бедняжку не кинулась, я сумел вовремя её перехватить. А вот бабка только повернулась, покачала головой и, блеснув своими колдовскими глазами, ушла. Сестра всю дорогу от злости тряслась и боялась, что та её сглазит.
  
  - Мить, я что - так уж на неё похожа?
  
  Он в недоумении посмотрел на меня и переспросил:
  
  - На кого похожа?
  
  - Ну, на ту ведьму.
  
  Брат искренне рассмеялся.
  
  - Нет, только цвет глаз такой же. Мне так даже больше нравится! А ты не слушай Аньку, завидует она тебе.
  
  Я не поверила своим ушам.
  
  - Как это?! С чего вдруг в ней зависть проснулась?
  
  - Ой, Радка! Какая ты ещё маленькая... Не понимаешь, что она конкуренции боится, вот подрастёшь - поймёшь, - сказал брат с улыбкой.
  
  А вот мои скандальные родственники так больше и не появились в больнице. Через два дня, как и обещал Владимир Михайлович, меня выписали. Сев с братом в видавший виды пыльный автобус, мы отправились домой. Подпрыгивая на каждой кочке, раскачиваясь из стороны в сторону, набитый под завязку людьми, он медленно полз по грунтовой дороге. Сидя рядом с Митей, я иногда ощущала на себе взгляды любопытных пассажиров и всё больше вжималась в старое потёртое сидение.
  
  К нам через весь автобус направилась женщина лет сорока в ярком цветастом платье и лёгкой газовой косынке на голове.
  
  - Митя, ты что ль? Ой, еле узнала! Давно хотела увидеть вас. Ну, как вы там поживаете? - с интересом стала расспрашивать она брата.
  
  Он лишь растерянно смотрел и явно не узнавал разговорчивую женщину.
  
  - Я Раиса! - наверное, поняв затруднение Мити, представилась она. - Вы с Таней, мамкой твоей, были у меня в гостях, правда, давно это было, лет десять прошло.
  
  Брат медленно кивнул, наверное, припоминая её.
  
  - А ты что делал в районе? - полюбопытствовала она. - Кто это с тобой?
  
  Митя крепко обнял меня и ответил:
  
  - Сестрёнка моя, болела и лежала в больнице, теперь мы едем обратно домой.
  
  Раиса слегка нахмурилась и, недовольно скривив губы, высказалась:
  
  - Нда... Странная мать у тебя, парень. Я конечно понимаю: работа, хозяйство, семья большая и деток много, но чтобы за девочкой вместо матери или сестры ухаживал взрос-лый парень... не видала. Да ладно, это не моё дело. Передавай от меня привет Татьяне, скажи, может, на днях заскочу к вам.
  
  Она развернулась и пошла к выходу, затем, у самой двери, повернула голову, пристально окинула нас взглядом и, махнув на прощание рукой, вышла.
  
  - Митя, а кто это? Знаешь её? - спросила я брата.
  
  Он растерянно взъерошил свои короткие светлые волосы пальцами.
  
  - Смутно... Мне тогда лет восемь было. Как раз в разгар скандала с отцом мама ездила искать знахарку, и я за ней увязался. Она к этой Раисе и пошла, та ей и рассказала, как и где найти знахарку. Оказалось, они давние подруги, а мама-то уши и развесила, слушая россказни про чудеса, которые ведьма творит. Вот и пошла она со мной к домику на са-мом краю села, я-то на улице остался. Ну, а остальное ты знаешь.
  
  Дальнейшая наша поездка проходила без особых приключений. Доехав до последней остановки, мы вышли и привычной дорогой пошли пешком домой, ещё не догадываясь, какой сюрприз нас там поджидал...
  
  Деревенька встретила наше возвращение странно... Люди, попадавшиеся нам навстречу, испуганно шарахались в сторону и шептались, глядя на меня. Остро ощущая их агрессию и страх, я всё теснее прижималась к брату, чувствуя приближение чего- то неотвратимо-го.
  
  Подойдя к нашему дому, мы увидели целый спектакль в исполнении Анны... Я поняла, что мало того, что она за эти дни не угомонилась, так вдобавок ещё и всех деревенских настроила против меня. Она бегала по двору с истерическими криками и разбрасывала мои вещи.
  
  - Ой, люди добрые! Да что же это делается?! Эта ведьма, - она тыкала в меня пальцем, продолжая причитать, - не моя сестра! Она вселилась и забрала душу бедной Радочки! Лежит теперь она на дне озера, вместе с подружками... Как я могу жить рядом с этой ... - Она перекрестилась и продолжила:
  
  - Пускай идёт, куда хочет! Мама, слышишь, выбирай: или она остаётся или я!
  
  Глядя на весь этот водевиль, мной овладел какой-то ступор и равнодушие. Шагнув за калитку, я спокойно собрала свои вещи и направилась в дом, на пороге обернулась и сказала:
  
  - Ань, прекрати спектакль, а то ведёшь себя как буйно помешанная. Так тебя точно замуж не возьмут, зачем кому-то жена-истеричка будет нужна?!
  
  Она даже растерялась от таких слов и сначала покраснела, затем побледнела и напо-следок, плюнув в толпу зевак, пробежала мимо меня в дом.
  
  Глава 5.
  
  Продолжая стоять с вещами на пороге, я слышала, как Митя сказал толпе зевак:
  
  - Расходитесь по домам, представление окончено, и продолжения не будет.
  
  Через открытую Анной входную дверь сладко запахло яблочным вареньем.
  
  Войдя в дом, я с порога посмотрела на маму, которая суетилась над печкой и намеренно (ведь скандал, устроенный Анной, слышали все) не замечала моего присутствия, на за-ставленный банками со свежим вареньем стол... Мне в глаза бросился стоящий поодаль маленький стаканчик с подснежниками. Застыв от такого зрелища, я вспомнила тот странный сон и слова женщины, что это её подарок и напоминание о том, кто я.
  
  Мимо пробегала младшая сестра Алёнка. Остановив её, я тихим голосом спросила:
  
  - Откуда цветы?
  
  Она добродушно улыбнулась щербатым ртом и, гордясь собой, ответила:
  
  - Их нашла я, на полянке недалеко от озера. Правда чудо?!
  
  - Да, уж, - не отрывая взгляда от белых цветов, согласилась я с сестрёнкой.
  
  Я невольно задумалась над словами Анны: может она права? Даже как-то не по себе стало: неужели действительно ведьма?
  
  Вздрогнув всем телом, будто стряхивая с себя весь негатив от истерики, я прошла в спальню, сложила одежду и устало села на свою кровать. Вздохнула и закрыла лицо ру-ками... Внезапно кто-то с силой толкнул и без того открытую входную дверь, послышалось шарканье ног. Кто-то нетвёрдой походкой прошёл в комнату и тяжело сел на стул. От этого банки жалобно звякнули, послышалось мужское чертыхание и обречённый вздох мамы.
  
  Опустив руки на колени, я повернула голову в направлении вошедшего.
  
  "Ну, вот и отец пришёл. Теперь уж точно покоя мне не видать" - обреченно подумала я, и захотелось сжаться в комочек и исчезнуть.
  
  - Мать! А что у нас за представление было? Полдеревни судачит, будто в моей семье ведьма завелась! - строгим голосом трезвого человека сказал он.
  
  Тут из другой комнаты раздался голос неугомонной сестры:
  
  - И правильно говорят! Это не Радка, я так всем и рассказала.
  
  Отец, нахмурившись, посмотрел в сторону говорившей.
  
  - Так это ты слухи разносишь?! Да как у тебя язык повернулся болтать такое о Раде?! Ежели ещё раз услышу об этом, не обижайся! Слышишь, пока я здесь хозяин, не позво-лю, чтобы сплетни выходили из моего дома! - в приказном тоне громко сказал папа и стукнул ладонью по столешнице. - Татьяна, угомони свою дочь, а не то я сам пропишу ей "успокоительное"!
  
  - Но, папа...- начала было возмущаться Анна.
  
  - Так! Ты мне ещё перечить будешь?! - уже повысил голос отец.
  
  Раздались торопливые шаги и еле слышный шёпот мамы, которая пыталась внушить что-то сестре.
  
  Тем временем отец поймал мой взгляд и, слегка улыбнувшись, позвал:
  
  - Иди сюда, дочка.
  
  Неспешно встав с кровати, потупив взгляд в пол, я, медленно передвигаясь, подошла к нему.
  
  Отец приподнял мой опущенный подбородок своей большой загорелой рукой и спросил:
  
  - Дочка, ты что-то натворила?
  
  Посмотрев на него внимательно, я увидела перед собой безмерно уставшего человека с потухшим взором, и ранней сединой в кудрявых волосах. Густые тёмные брови, карие глаза и глубокие морщины вокруг них, крупный с горбинкой нос, неопрятная щетина скры-вала нижнюю половину лица.
  
  - Нет, ничего, папа.
  
  - Тогда не опускай глаз, раз тебе нечего бояться. Пускай другие прячутся, а моя дочь должна ходить с высоко поднятой головой. Так всегда говорила твоя прабабка, и ещё одно... - Договорить он не успел, так как на кухню влетела запыхавшаяся Анна с очередными обвинениями.
  
  - Ты зачем украла мой золотой крестик?!
  
  Опешив от неожиданности, я только растеряно смотрела на неё и молчала.
  
  - Отдай! А то хуже будет!
  
  - Он мне ни к чему, да и не знаю я, где ты его положила, - ответила я.
  
  - Крестик лежал на тумбочке, а туда заходила только ты. Больше никто не возьмёт. Вер-ни, по-хорошему прошу!
  
  - Зачем он мне? Не брала я чужого, тем более твоих вещей.
  
  Но она не унималась, продолжала кричать. Тогда отец, обняв, заслонил меня от неё.
  
  - Анька! Прекрати обвинять Раду. Уйди, не доводи до греха.
  
  Чтобы прекратить перебранку, я сорвала со своей шеи шнурок, на котором болтался крестик, и кинула его на стол со словами:
  
  - Не знаю, кто взял твой. Всё равно не веришь мне, тогда возьми на замену. От золота одно зло и раздор.
  
  Она явно не ожидала такого поворота и растеряно смотрела на лежавший крест. Затем опомнилась, протянула руку со словами:
  
  - Зачем ведьме крест, она же в Бога не верит, - ухмыльнулась она и взяла его.
  
  На пороге появился Митя, таща за собой упирающуюся и ревущую в три ручья Алёнку.
  
  - Вот, смотрите, что я у неё нашёл.
  
  В протянутой ладони брата лежал крестик Анны. Увидев свою вещь, она накинулась на и без того плачущую сестрёнку.
  
  - Ах ты, поганка мелкая! Вы только посмотрите на неё! Украла и ещё ревёт! Ну, я тебе сейчас задам, чтобы в следующий раз знала, как чужое брать! - и, сказав это, она кину-лась к прячущейся за Митей виновнице.
  
  Но брат не дал ей ударить Алёнку, перехватил руку и удержал.
  
  - Коль сама виновата, незачем на других пенять. Убирать надо свои побрякушки, чтобы потом на невинных людей в следующий раз напраслину не наводить, - сказал он и отпу-стил её.
  
  Вся бледная от злости, сестра круто развернулась и опрометью выскочила с комнаты, напоследок хлопнув со всей силы дверью.
  
  Все безмолвно застыли, не решаясь что-либо сказать. А вот потом нас ждал сюрприз, даже два.
  
  Сначала отец молча прошёл в их мамой спальню и вышел оттуда с коробочкой, а затем обратился ко мне со словами:
  
  - Рада, раз ты отдала ей без сожаления свой оберег... - Он взглядом показал в сторону ушедшей Анны. - Я давно хотел тебе подарить одну вещь, которую мне оставила род-ственница с тем условием, что когда-нибудь я отдам её своей дочке.
  
  И протянул мне открытую коробочку, в которой лежал серебряный перстень в виде ба-бочки с усыпанным зелёными камешками крылом, которая в своих ажурных лапках дер-жала такой же камешек, только большего размера.
  
  - Это кольцо принадлежало моей прабабушке, она его никогда не снимала с пальца. Лишь когда умирала, подозвала меня к себе и отдала. А золото действительно приносит одно зло.
  
  Я, как зачарованная смотрела на него и, казалось, оно само звало надеть его на палец. Протянув руку и взяв на удивление лёгкое кольцо, я примерила его. К моему огорчению, оно оказалось велико. Но отец взял разорванный шнурок от крестика, продел сквозь пер-стень и повесил его вместо кулона мне на шею со словами:
  
  - Носи его, дочка, оно старинное и принесёт тебе счастье. Не обращай внимания на все сплетни и слухи, они просто завидуют. Ты у меня вырастешь красавицей, - сказал он и впервые по-отечески обнял и поцеловал в щёку, слегка уколов её колючей щетиной.
  
  А вот мама не разделила радости и восхищения, она, раздражённо хмыкнув, язвительно сказала:
  
  - Надо же... не пропил эту железяку. Я-то думала, что его и в помине нет. Твоя прабабка тоже была ещё той "знахаркой" и Радка, видно, в неё пошла. Кому, как не ей носить эту ведьмину вещицу. Видно судьба у неё такая, пошла в тебя и эту твою... - Тут она осек-лась, всплеснула руками, будто сболтнула лишнего, и тяжело присела на ближайшую табуретку.
  
  Отец нахмурился и сказал:
  
  - Вовсе это не железо, а настоящее серебро и камешки не простые - изумруды. Я ум свой пока ещё не пропил. Так что, Рада, береги перстень, память обо мне будет. А теперь, де-ти, выйдите на улицу, погуляйте, нам с вашей мамкой поговорить надо наедине.
  
  И мы заторопились во двор. Последнее, что я расслышала, была фраза отца:
  
  - Ну, вот, Татьяна, теперь мы одни. Говори, что собиралась. Хватит недомолвками бро-саться, рассказывай...
  
  Наша троица молча уселась на крыльце, и лишь Алёнка порывалась пойти обратно к ро-дителям, но Митя её остановил.
  
  - Не нужно, пускай поговорят.
  
  Сестра побежала играть к подружкам, а мы так и остались на ступеньках.
  
  Митя со вздохом обнял меня, протянул какую-то бумажку и произнёс:
  
  - Час назад приходил почтальон и принес мне повестку. Через два дня я иду в армию. Хотел сказать всем, но сейчас это ни к чему. После сообщу.
  
  Я прижалась к брату... Душу охватила такая беспробудная тоска, хоть вой! Я старалась сдержать слёзы, но они всё равно прорвались сквозь закрытые глаза, и тоненькими ру-чейками стекали по лицу.
  
  - Что ты плачешь? Перестань мокроту разводить, а то вон, смотри, на дворе тоже дождик заплакал. Только светило солнышко и вдруг туча, - полу шуткой сказал он. - Видишь, по-года испортилась, глядя на тебя.
  
  Раздались торопливые шаги, и на крыльцо сначала выскочил отец с диким выражением на лице, а следом за ним выбежала мама со словами:
  
  - Петя, пожалуйста, остановись! Прости меня ради Христа, не знаю, что тогда нашло на меня! Вернись! - крикнула она и попыталась схватить его за локоть.
  
  Но отец был явно не в себе, отдёрнув с брезгливостью руку, он сорвался с места и без оглядки убежал.
  
  Переглянувшись, мы моментально поднялись, быстро подскочили к рыдающей маме. Но она лишь оттолкнула меня и прошептала:
  
  - Это ты во всём виновата, ведьмино отродье!
  
  И в её голосе было столько неприкрытой ненависти ко мне, что показалось, что среди знойного лета повеяло зимней стужей.
  
  - Мама! Рада твоя дочка, как ты можешь такое говорить?! - возмутился Митя.
  
  - Она вовсе и не дочь! Пусть идёт куда хочет, видеть её больше не могу в своём доме! Всё из-за неё и этой ведьмы, сил моих больше нет!
  
  А я застыла, не в силах произнести даже слово, всё смотрела на мать и не понимала, что делать. Было ощущение нереальности происходящего, как в дурном сне. Кажется, вот-вот проснёшься, но, увы, это был не сон.
  
  - Да что же сегодня происходит?! Все сразу с ума сошли?! Мама, опомнись! Куда Рада пойдёт, ей всего девять лет! - выходя из себя, прокричал брат.
  
  - Ничего, найдёт, где жить! Такая, как она, не пропадёт! Анечка права оказалась, давно надо было это сделать, а я-то, глупая, боялась...
  
  Не в силах больше выносить и слушать этот бред, я направилась в дом за одеждой.
  
  - Нет! - Окрик матери остановил меня. - Не входи, сама вынесу вещи.
  
  Мне показалось, что душу окутало безразличие ко всему. Как под наркозом: не чувству-ешь боли, она приходит после, и в двойном размере.
  
  Как назло, в этот самый момент появилась сестра и, поняв ситуацию, решила вмешаться.
  
  - Правильно, мамочка. Выгнать её со двора, нам она не родня. Ещё сглазит или наколду-ет такое, век не отмоешься.
  
  Её слова настолько задели меня, что безразличие как рукой сняло. Повернувшись к ней и пристально глядя ей в глаза, я язвительно ответила:
  
  - Ты везде кричишь, мол, я ведьма. А сама-то не больно боишься меня. Вот возьму и сделаю что-нибудь тебе за это.
  
  Анна резко побледнела от страха и бросилась в дом за матерью с причитаниями:
  
  - Ой, мамочки! Теперь точно сглазит, замуж никто не возьмёт!
  
  Лишь пожав плечами на такую реакцию, я рассмеялась и спросила брата:
  
  - Мить, как ты думаешь: она действительно так думает или прикидывается? - спросила я у брата.
  
  Не успел он ответить, как с моими пожитками появилась родительница и, кинув их на крыльцо, приказала:
  
  - Убирайся со двора немедленно, и не тронь сестру!
  
  Я лишь наклонилась, подобрав одежду, и пошла по направлению к забору. Брат окликнул меня почти у калитки.
  
  - Рада, подожди меня.
  
  Он тоже шёл с охапкой одежды, а мать с порога крикнула:
  
  - Митя, ты куда идёшь, сынок? Ты что делаешь, одумайся! Она же ведьма, во всём вино-вата.
  
  Брат повернул голову и ответил:
  
  - Ухожу я от вас, мама. Рада, пойдём отсюда, а они пускай остаются с миром. Хотя, это надо посмотреть, кто является ведьмой. Уж, скорее вы с Анной.
  
  Он обнял меня и, взяв из рук мои вещи, пошёл прочь из родного дома, не оглядываясь. А я, заглянув в его серьёзное лицо, спросила:
  
  - Куда же мы идём? Где жить будем?
  
  Он ободряюще подмигнул мне и ответил:
  
  - В ведьмин дом пойдём, не выгонит он своих родственников. Много раз пытались его подпалить местные, а он стоит, как заговорённый. Наверное, нас дожидался.
  
  
  Глава 8.
   Мы медленно шли по мокрой дороге, под еле сеющим, похожим больше на туман, летним дождиком. Я подняла лицо вверх, навстречу этим невесомым каплям. И, несмотря на все предыдущие события, в моей душе посели-лись покой и лёгкость. Казалось, ещё совсем чуть-чуть и от дуновения ветерка я, невесомым пёрышком, воспарю к облакам. Кто-то из классиков сказал, что "Детство - это пора, когда все несчастья кажутся проходя-щими и быстро забываются". Не знаю, но на время все беды отошли на второй план и старательно спрятались, чтобы в самый неподходящий мо-мент напомнить о себе.
  
  Но это будет потом, а пока, шагая с братом в промокшей одежде неиз-вестно куда, я была обычным ребёнком, которому хотелось приключений. И от этих эмоций слегка дурманило голову, ещё не совсем осознавая, что возврата к старой жизни не будет.
  
  Случайные прохожие, встречавшиеся нам по дороге, лишь в недоумении смотрели нам вслед и крутили пальцем у виска, узнав цель нашего пути. Мы прошли несколько километров, прежде чем на окраине соседнего села показался, одиноко стоящий, аккуратный кирпичный домик, примыкающий к самому краю тёмного леса.
  
  Низенький, деревянный забор со всех сторон окружал домик, калитка была отворена, будто приглашая нас зайти. Странное чувство вызывал у меня вид ведьминого дома. Наверное, оно бывает у путника, долго идущего к незримой, но очень желанной цели и неожиданно пришедшего к ней.
  
  Ощущение чего-то родного и от этого сердце в груди гулко застучало, радуясь. Чем ближе мы подходили к этому месту, тем больше хотелось бе-жать к нему изо всех сил. Оно притягивало меня словно магнит и, не вы-держав этого, я бросилась бегом к дому.
  
  У самой калитки остановилась и оглянулась на идущего позади брата, не решаясь войти в неё одна.
  
  Он прибавил шаг и подошёл ко мне, немного запыхавшись от быстрой ходь-бы и длительного пути.
  
  - Ну вот, сестрёнка, наконец-то мы пришли сюда. Проходи первая, наде-юсь, нас отсюда не выгонят. - улыбнулся Митя. - После смерти и похорон бабы Веры, все жители бежали сюда с намерением разорить его и спалить. Так их даже к забору не пустило, ветер такой поднялся, что все еле но-ги успели, унесли. Теперь стороной обходят его, и лишний раз смотреть даже боятся в его сторону...
  Затаив дыхание, слушала я рассказ брата и мысленно удивлялась, откуда он так много знает. Ведь он всё время находился со мной в больнице... Внимательно рассматривая дворик, с изумлением отметила про себя, что двор, да и сам дом, оставшийся без хозяйки, не выглядел заброшенно. Складывалось впечатление, замершего во сне и ждущего пробуждения, за-стывшего времени.
  
  - Мить, а ты откуда столько знаешь об этом? - спросила я брата. - Ведь в больнице со мною был всё время.
  Он подмигнул мне.
  
  - Сначала нет, дня четыре с тобой мама была. Помнишь, Санька? Он живёт через два дома от нас.
  
  В памяти всплыл образ высокого, неуклюжего, с вечно торчащей в разные стороны огненно- рыжей шевелюрой, паренька. Круглое, как луна, густо усеянное конопушками, лицо, с неизменно наглым выражением. Бегающие, светло-серые глаза, с азартом высматривающие, что бы стащить.
  Я кивнула.
  
  - Так вот, он был здесь со всеми. Думал, что-нибудь стащить. Но когда понял, чем дело оборачивается, первым удрал. Сам мне рассказывал, при-чём в красках и лицах. Но тогда я не особо вслушивался в его болтовню. Санёк тот ещё врун, и приврать любит. Ладно, пошли уже. Вроде бы ура-ганов и потопов не наблюдается, значит, нас ждут. Вон, и калитка при-открыта, словно приглашают. - пошутил брат и легонько подтолкнул меня в спину.
  
  Я очень медленно, с опаской, шагнула через границу забора, прислушива-ясь к тишине. Под ногами зашуршали мелкие камешки, которыми была посы-пана дорожка, ведущая прямо к дому. Я прислушивалась к царившей вокруг нереальной тишине, так, что слышала взволнованный стук сердца на уровне горла. Казалось, замершая в ожидании чего-то, природа присмат-ривалась ко мне. Даже птицы, до того щебетавшие без умолку, притихли.
  
  И когда всё-таки я решилась, пройди прямо к дверям, из-за туч выгляну-ло солнце и надоевший, монотонно сеющий, дождь прекратился. Подул тёп-лый летний ветерок и намокшая одежда стала неприятно холодить тело. Чуть позади меня раздались решительные шаги Мити, он обошёл меня, под-нялся на порог и, с шутливым поклоном, пригласил войти в дом.
  
  - Митя! А как же мы войдём, ключа-то у нас нет?.. - растерянно посмот-рела я в его сторону.
  
  Ответ брата поразил:
  - Ключ нам и не нужен, он не заперт. Проходи, а то ещё простудишься. Чем тогда я буду тебя лечить, а?! Да и печку затопить надо, наши по-житки высушить.
  
  Нерешительно протянув руку, притронулась к двери, которая с протяжным скрипом отворилась, пропуская нас в тёмный коридор. С осторожностью переступая, так как не хотела в потёмках наткнуться на что-нибудь и упасть, выставив вперёд, как слепая, руки, я, спустя несколько секунд, одной рукой, нащупала дверную ручку и потянула её на себя.
  
  Отворив её, на нас пахнула смесь запахов из разных трав и немного затхлый воздух давно не топленного помещения. Половица под моей ногой тихо скрипнула и, на миг показалось, что в доме кто-то, еле слышно, ворчливо охнул.
  
  - Митя, ты сейчас это слышал? - встревоженно спросила я и посмотрела через плечо на брата.
  Он отрицательно покачал головой и сказал:
  
  - Сестрёнка, здесь нет никого кроме нас. Это просто старый дом скри-пит. Не бойся! Проходи и располагайся.
  
  И сам мне подал пример, сняв обувь, босиком прошёл на кухню, оставляя за собой следы на пыльном полу. Пройдя за ним, я рассматривала окружа-ющую обстановку. Наглухо закрытые ставни почти не пропускали дневной свет, лишь едва заметной полоской он просачивался в комнаты. Деревян-ный, тёмно- красный резной сервант стоял заставленный посудой. Стол, накрытый кружевной скатертью, с придвинутыми стульями и табуретом. На окнах домотканые занавески с цветной вышивкой. А сверху, на бельевой верёвке, свешивались небольшие пучки разных трав и целые гирлянды су-шёных грибов. Заметив в углу стоящий веник и совок, я решительно зака-тала длинные рукава блузы, убрала дорожки и взялась подметать полы.
  
  Митя тоже стал помогать с уборкой, потом в коридоре нашёл вёдра и по-шёл на поиски воды. И быстро вернулся с нею, обрадовал меня, расска-зав, что нашёл недалеко, почти на границе с лесом, колодец.
  
  Попросив брата открыть ставни, сама взялась за поиски кастрюль и чего--нибудь съестного.
  Оказалось, что голодными мы не останемся, так как я нашла припасённые прежней хозяйкой и аккуратно расставленные, сбережённые пакеты с кру-пой. Внимательно присмотревшись к висящим грибам, с радостью отметила, что они все съедобные. А в подвале нашлась картошка, лук, мука и масса необходимых заготовок на зиму. Голодная смерть нам не грозила, а уж приготовить из найденных продуктов суп мне труда не составило.
  
  А когда ещё в серванте на полке нашёлся чай и сахар, то нашей радости не было предела.
  
  За всеми проблемами и заботами, незаметно наступил вечер. Мы зажгли висящую над нашими головами старинную керосиновую лампу, сидя за сто-лом разговаривали, намечая дела, которые нужно с утра сделать.
  
  Митя, со взрослым видом бывалого, раздавал советы и наставления, а я, стараясь сохранить серьёзный вид, кивала, соглашаясь со всеми идеями. Постепенно усталость стала брать свое, и брат заметил это.
  
  - Ну, что, Рада вижу, у тебя уже глаза слипаются. Пойдём на боковую, спать.
  И он решительно поднялся из-за стола, прошёл в соседнюю с кухней спальню. Ещё днём, в процессе уборки, я нашла чистое постельное бельё и сразу его постелила, предполагая, что вечером нам будет не до этого.
  
  Отправившись в свою маленькую, но уютную комнату, я надеялась легко уснуть. Но переодевшись и забравшись под одеяло, сон ко мне не спешил приходить. Лёжа на скрипучей, чужой кровати и настороженно вслушиваясь в ночную тишину, постепенно расслаблялась и впадала в дремоту, на гра-ни засыпания. К моей ноге прикоснулось что-то тёплое, живое и пуши-стое, явно желая погреться.
  
  В первый момент, сквозь дрёму, я сонно подумала, что это кошка, но по-том вспомнила, что в доме нет животных и от осознания этого факта, те-ло сковал страх. Не в силах даже пальцем шевельнуть, мне на ум пришла фраза с давнего рассказа одной пожилой женщины: " если кто- то почув-ствует ночью, что к нему прижимается живое и мягкое, но не кошка, нуж-но мысленно спросить - К добру или ко злу?".
  
  Выхода не было, я мысленно задала вопрос: "К добру или ко злу?"
  
  И в голове прозвучал странный голос, полудетский, полустарческий:
  
  - К добро, молодая хозяйка. Ой, к добру!
  
  Тогда я поняла, с кем разговариваю, и продолжила мысленный диалог:
  
  - Что, погреться пришёл?
  - Да, молодая хозяйка. Погреться, замёрз я без человеческого тепла. Ой, как замёрз! - стал ворчливо жаловаться домовой. - Старая-то хозяй-ка померла. Да и наказывала*, чтобы я охранял дом от "худых"** людей. А без тепла не могу я долго жить. Вот ты пришла, я и решил чуток*** погреться.
  
  - Ладно, только брата не тронь. И отпусти мне, а то устала лежать неподвижно.
  Тут же оцепенение как рукой сняло, тот же голос стал извиняться:
  
  - Прости меня, старого! Совсем одичал без общения, а за брата не из-воль беспокоиться. Даже и в мыслях дурного не было, чай**** я, зверь?! Мы с понятием, хоть и нечисть.
  
  Усмехнувшись, я закрыла глаза и повернувшись на бок погрузилась в сон. Снилась мне Вера, сидела она за столом напротив меня и беседовала.
  
  - Здравствуй, Рада. Вижу, ты уже познакомилась с Никодимычем. - сказа-ла она.
  Я в недоумении пожала плечами, и спросила:
  
  - А кто это, Никодимывич?
  
  - Как, он даже не представился?!!- возмутилась Вера. - Так, а ну, иди- ка сюда! Ты что ж это творишь? Совсем от рук отбился... Думаешь, если девочка не знает правил, можно и наглеть?! Иди сюда, старый ворчун.
  
  Тут из-за печки, кряхтя и ойкая, появился маленький человечек в рус-ской вышитой рубашке и штанах в полоску. Седой, как лунь, длинная бо-рода доставала ему до колен. Он отвесил нам поясной поклон, чем вызвал у меня желание, дотронутся и проверить - не из сказки ли старичок.
  
  - Итак, Никодим, слушаю тебя внимательно. - строго сказала Вера, суро-во нахмурившись.
  - Я это... хозяйка... - замялся Никодим, потупил взгляд в пол и зашар-кал в нерешительности ножкой. - Неудобно было ночью со знакомствами лезть.
  
  - Говоришь, неудобно?! - продолжала возмущаться она. - В кровать к де-вочке лезть погреться удобно, а представиться постеснялся?!
  Вот только сейчас я поняла, кто это. Домовой, собственной персоной, ещё и провинившийся.
  Он вдруг упал на колени, утратив всю важность и слёзно заглядывая в глаза своей прежней хозяйке, запричитал:
  
  - Ой, прости ты меня, старого! Не хотел я обидеть ребёнка. Что хошь для тебя сделаю, только не наказывай!...
  Продолжая молча смотреть на это представление, я не вмешивалась в чу-жой спектакль. И взглянув на Веру, заметила, несмотря на её попытки сохранить суровый вид, уголки сжатых губ предательски подрагивали, вы-давая улыбку.
  
  - Ну, ладно, будет тебе, Никодим. Прощаю, на этот раз. Только слово дай, что будешь служить Раде верой и правдой. А ежели будешь баламу-тить, то тогда не обессудь***** я быстро найду управу.
  Он мгновенно вскочил на короткие ножки и отряхнул штаны, важно прошёл-ся по кухне, чем вызвал у нас дружный смех.
  
  - А теперь, Рада, пойдём. Нам пора заняться делами. - и решительно встала из-за стола, взяв меня за руку.
  Казалось, я даже моргнуть не успела, как мы очутились на всё той же поляне, что и в прошлый раз.
  
  - А что мы будем здесь делать, Вера? - полюбопытствовала я.
  Она внимательно посмотрела на меня и ответила:
  
  - Ты будешь стоять молча, чтобы не происходило. А я буду делать заго-вор на посвящение тебя в знахарки, хватит время тянуть зря. - ответила она.
  
  ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
  "наказывать"* в переводе со старо- славянского, означает - приказывать или просить.
  "худые"** люди в переводе со старо- славянского, означает - плохие, злые, недобрые.
  "чуток"***, означает - немного или чуть-чуть.
  "чай"****, означает - что.
  "не обессудь"*****, означает - не обижайся .
  
  Глава 9.
  
  
  
  
  На следующий день я, по привычке, рано проснулась. Переодевшись в вы-сохшие за ночь вещи, принялась готовить завтрак. Через некоторое время услышала, как женский, смутно знакомый, голос звал меня со двора. Вый-дя на порог, я заметила нашу недавнюю попутчицу Раису. Она стояла воз-ле калитки, не решаясь в неё войти. Спустившись к ней, я взмахом руки пригласила её пройти со мной в дом. Женщина явно нервничала, её пальцы беспокойно теребили свисающий уголок бахромы цветастого платка, кото-рым была покрыта голова. Раиса окинула меня внимательным взглядом и молча, настороженно прошла вслед за мною.
  
  - Здравствуй, Рада. - произнесла она наконец слова приветствия. - Не знаю, помнишь ли ты меня?..
  
  Я кивнула соглашаясь.
  
  - Доброе утро, Раиса. Конечно, я помню вас. Вчера мы ехали с вами в автобусе. Вы по делу или из любопытства пришли в такую рань?
  
  Она положила руки на стол и начала разговор:
  
  - По делу, девонька. Твоя мать, Татьяна, попросила меня кое-что пере-дать тебе на словах.
  
  Женщина замолчала, явно не решаясь произнести вслух просьбу.
  
  - Говорите, что вас просили передать. - подтолкнула я собеседницу к сути разговора.
  
  Раиса глубоко вздохнула и решительно произнесла:
  
  - Она просила передать, чтобы ты никогда несмела, появляться у их дома и даже забыла о семье. В свою очередь Татьяна пообещала передавать продукты и одежду через Алёнку, которая раз в неделю будет приносить её тебе. - выпалила женщина на одном дыхании.
  
  От такого унижения захотелось крикнуть, что я и сама от них ничего ни приму. Но вспомнила о брате и о том, что, к сожалению, без посторонней помощи вряд ли проживу одна зимой, которая в наших краях наступала ра-но и продолжалась по полгода. А тех, найденных, припасов на это время мне не хватит даже при большой экономии. Денег на покупку продуктов нет, так что гордость пришлось припрятать до лучших времён, тем более жить со всеми, делая вид, что всё хорошо, я не собиралась.
  
  - Раиса, передайте им, я согласна. - скрепя сердце кивнула и видя, что непрошенная гостья продолжает сидеть, раздражённо спросила - Вы ещё что-то хотите мне поведать?
  
  - Да, хочу. - потупив взгляд, заявила она. - Ты, наверное, не понима-ешь поступков Татьяны. Я же знаю эту историю с самого начала и поведаю тебе всё, только выслушай меня, не перебивая, хорошо?
  
  Я молча кивнула и приготовилась слушать.
  
  - Так вот, всё началось ещё задолго до твоего рождения, когда Пётр влюбился в дочь ведьмы. Да-да, не удивляйся. У неё была дочка, краса-вица. Все окрестные парни с завистью смотрели на неё, но в зятья к ведьме идти не хотели. Тогда и стали ходить слухи о твоём отце и Варь-ке (так звали её). Когда Татьяна узнала об этом, то пришла к ведьме умолять оставить мужа в покое. Та ей поставила одно условие, если ей так нужен муж... Обмен, на жизнь ещё не рождённого ребёнка. Сказала, что Татьяна беременна и родит мертвого младенца. Пообещала, дочь оста-вит Петра в покое при одном условии: подменить своего мертвого на жи-вого новорождённого. Взяла с неё слово, что будет любить и воспитывать этого ребёнка. Оказалось, её дочка тоже была в положении и ежели она этого не сделает, то Пётр уйдёт из дому. Без помощи акушерки в этом подсудном деле нельзя было обойтись, вот подружка и умоляла меня по-мочь. Я в то время работала в районной больнице, роды принимала и ради счастья Татьяны пошла на подлог. Но Варька (упокой её душу) померла при родах, а вышло так, что рожали они в одно время, и подменить мне детей удалось чисто. Никто даже не заподозрил! В эту ночь все свобод-ные врачи были заняты в операционных, неподалёку от нас случилась страшная авария и всех кинули туда, в гинекологии осталась я да старая полуслепая нянечка. - сделав паузу, Раиса отхлебнула воды из стоящего поблизости стакана, при этом рука у неё дрожала, как у очень пьяного человека. Отдышавшись, она продолжила: - В то время мы обе обрадова-лись, что все так гладко вышло. Но отец твой, узнав о смерти ведьминой дочки, впал в уныние и запил по страшному, а ведь до того капли в рот не брал. Видно шибко она его к себе приворожила, даже после смерти не отпустила. Ты на неё всё больше походить стала, только глаза от бабки достались. У твоей-то матери они тёмные были...
  
  Слушала я её с нескрываемым интересом, в какой-то степени, теперь по-нимая странное отношение мамы. Воспитывать чужого ребёнка, а тем более дочку соперницы (пускай даже мёртвой), большое испытание. Но вот за что меня невзлюбила Анна, оставалось секретом.
  
  - Всё шло хорошо, только Татьяна с той поры перестала со мной общать-ся. В гости не заходила и нос воротила, как от чумной. А вот мне, не-сколько месяцев подряд, стала сниться Варька... Станет над кроватью и смотрит с укором, дескать всех обманули и радуетесь. Подсунули чужое дитя и не вспоминаете. Совесть меня совсем замучила, бессонница спать мешает. Прости меня, ради Христа, Рада!!! Грешница я великая! Прости! - и она сползла со стула, бухнулась передо мною на колени.
  
  Опешив от неожиданности этого поступка, я в изумлении смотрела не-сколько секунд на женщину, не испытывая зла на неё за этот поступок, и быстро встав с табурета, и спокойным голосом попросила:
  
  - Поднимитесь немедленно! Вы передо мною не виноваты, наоборот, я должна сказать вам спасибо.
  
  Раиса растерянно посмотрела на меня и спросила:
  
  - Мне?! Это за что спасибо-то?
  
  Кивнув, я помогла женщине подняться и ответила:
  
  - Да, вам. За семью, которая у меня была. А вот у кого вам нужно про-сить прощения, так это у покойной Варвары. Идите в церковь и поставьте свечку за упокой её души и просите у неё прощения за ваш обман.
  
  Откуда взялись эти слова в голове, не знаю. Но произносила я их уве-ренно, как умудрённый опытом человек, а не девятилетний ребёнок.
  Раиса, не веря своему слуху, растерянно взирала на меня с высоты свое-го роста. Затем, вытерев заплаканное лицо ладонями, она спросила:
  
  - Так ты меня прощаешь? Серьёзно? И зла не держишь?
  
  Грустно улыбнувшись ей, подтвердила:
  
  - Да, прощаю. Идите с миром.
  - Блаженная, как есть блаженная! Все остальные, после такого призна-ния, возненавидели бы, прокляли и выгнали бы меня взашей. А ты прости-ла! - изумилась она.
  
  Я лишь пожала плечами.
  
  - Что толку от злобы, ведь всё равно прошлого изменить нельзя. И вся округа благодаря моей сес.... - тут я запнулась на секунду, продолжила - Анне, все теперь будут звать меня ведьмой. Хотя, до сих пор не пони-маю, за что она так моментально воспылала ко мне ненавистью.
  
  Женщина уже повернулась спиной, собираясь уйди, но услышав мои слова, обернулась и ошарашила словами:
  
  - Как?! Ты ещё не знаешь?! Ревнует она тебя!
  
  Я растерялась от этих слов.
  
  - Не может быть! Она с ума сошла?! С чего вдруг? К кому?
  - Нет, девонька. Твоя сестрица в своём уме, к сожалению. Может, знаешь парня по имени Андрей, ну, он недавно из армии вернулся?
  
  Я смутно припомнила... Высокий, темноволосый парень, со светлыми гла-зами, проходил несколько раз под нашими окнами.
  
  - Да, помню. Ну, и что?
  
  - Так вот, Анна в него влюбилась, стала за ним бегать. Он возьми, да и ляпни, мол, "Не люба ты мне Анька, а вот на ком бы женился, так на ва-шей Радке. Красавицей она у вас будет! Вот обожду годочков пять - шесть и возьму её в жёны". А теперь представь, каково было слышать та-кое Аньке?!
  
  - О, Боже мой! Вы-то это откуда знаете?! - с раздражением спросила я, всплеснув руками.
  
  - Сама слышала, как Андрюшка сказывал моему сыночку Грише. Они прияте-ли с детства, вот он и поделился с ним. Это как раз перед твоим утоп-лением было, а потом и того хуже стало. Как Анька приехала от вас из больницы злющая, стала всем сказывать, что, мол, ведьма в тебя всели-лась и утопила всех подружек. Их родители на тебя уж больно злые были, а как сплетню услышали, сразу поверили ей. Не хотят знать, что дети по своей глупости утонули.
  
  От всего слышанного у меня в горле пересохло. Оказывается, что дела обстоят ещё хуже, чем мы с братом думали. Намного хуже и надежды на затихание слухов нет, скорее наоборот, они будут расти, как снежный ком, пущенный с горы. С трудом сглотнув, постаралась не подать виду, что услышанное от Раисы для меня сродни приговору.
  
  - А почему вы не верите Анне?
  
  Она рассмеялась.
  
  - Я знала Веру и, несмотря на слухи и сплетни, которые разносили наши бабы, она никому в жизни не сделала зла. Тем более, после смерти. Ты очень сильно на неё похожа, поэтому и верят Анькиному вранью. Трудно будет тебе, девонька, жить здесь. Но так думаю, характером ты в свою бабку пошла, а она сильная была. Упокой её душу с миром, Господи! Лад-но, засиделась я у тебя, пойду домой. Не провожай. Дорогу найду сама. Так положено.
  
  Она вышла в коридор, не оглянувшись.
  
  Я взялась за приготовление отложенного завтрака, но мыслями была дале-ко. Обдумывала всю информацию, которая внезапно свалилась на меня. От этих дум на душе становилось только хуже.
  
  И так всё в моей недолгой жизни оказалась обманом. Семья, мама и сест-ра.... Только один Митя остался. Он меня любую примет и поймёт, не-смотря ни на что. И тогда я дала себе слово, чтобы ни было дальше, а брат останется для меня главным человеком и я пойду на любые жертвы ради него. Он единственный, самый родной мне в целом свете, дороже ко-торого нет и не будет.
  
  Глубоко задумавшись, я не заметила, как подошёл брат, и вздрогнула, когда он заговорил:
  
  - Доброе утро, сестрёнка! Как вкусно пахнет, а кто приходил? Я вроде слышал женский голос...
  
  Я улыбнулась, повернулась к нему лицом.
  
  - Доброе, Митя! Приходила наша попутчица, Раиса. Только не надо делать вид, что ты не расслышал наш разговор. Под этот шум спать можно только в двух случаях: глухим или мёртвым. Ты, слава Богу, ни тем, ни другим не являешься.
  
  Он шагнул ко мне и крепко прижал к себе.
  
  - Да, ты права. Слышал всё, но для меня ничего не изменилось от её правды. Рада? - он приподнял моё прижатое к его груди лицо, заставляя посмотреть ему в глаза, и продолжил: - Ты моя сестра, и никто и нико-гда этого не изменит! Слышишь?!
  
  Я закивала, как китайский болванчик.
  
  - Митечка! И ты для меня тоже, самый-самый лучший и дорогой брат на целой земле. - проговорила я осипшим, от едва сдерживаемых слёз, голо-сом.
  
  Он вытер большим пальцем одинокую слезинку катившуюся по щеке, про-рвавшуюся сквозь, старательно сдерживаемое мною, желание разрыдаться и подбодрил:
  
  - Не нужно плакать! Ведь у нас всё хорошо, правда?! Рада, пообещай мне быть сильной и выстоять на зло всем, пока меня не будет с тобой. Обе-щай! - потребовал он.
  
  - Обещаю, братик! - шмыгнув носом, согласилась я.
  
  Удовлетворённый моими словами, он успокаивающе провёл своей рукой по моим волосам и, сменив тему, весело спросил:
  
  - Что так вкусно пахнет? Показывай, чем будешь кормить.
  
  Шагнул к столу, присел на ближайший стул.
  
  - Сегодня я пойду за остальными вещами, надо и твои забрать заодно. - начал он делится планами на день. - Ты только не ходи со мной, судя по словам этой Раисы, родители твоих потонувших подружек жаждут разо-браться с тобой. Меня они не тронут, не бойся. Потом дров наколоть на всю зиму и сложить поближе, а то замёрзнешь, пока сама из сарая прине-сёшь...
  
  Митя неспешно рассуждал, непроизвольно размахивая вилкой, с наколотым на неё кусочком жареной картошки.
  
  Между тем, брат, позавтракав, отправился, как и обещал, за оставшимися вещами к бывшему нашему дому.
  
  Вроде у нас жизнь стала налаживаться, но с его уходом какое- то смут-ное чувство необъяснимой тревоги нарастало во мне. Принявшись за до-машние дела, я попыталась сосредоточиться на них. Но, увы, спустя три часа после ухода Мити, тревога не ушла, даже наоборот, всё сильнее крепла уверенность в приближении нехорошего. Выйдя из дому на дорогу, сосредоточенно прищуриваясь, старалась разглядеть идущего брата, но его не было видно...
  
  Решив нарушить обещание, данное Мите, я вышла на встречу. Быстрым ша-гом я пошла по широкому асфальту и через некоторое время уже находи-лась на окраине своей деревушки. Конечно, этот поступок обдуманным и разумным назвать трудно, но тревога за брата нарастала и другого выхо-да, как самой всё узнать, у меня не было.
  
  Ещё издали, я увидела людей, стоящих около забора нашего дома. Чем ближе подходила, тем всё яснее слышала ругань и спор между стоящими братом, отцом и родителями моих погибших подруг.
  
  Глава 10.
  
  
  Даже не задумываясь о последствиях, я побежала, слыша перепалку в тол-пе, протиснулась сквозь них. И сразу оказалась в центре скандала. Уви-дела искажённые злобой и постаревшие от горя знакомые лица родственни-ков утонувших подружек.
  
  - А вот и ведьма пришла!- обрадованно воскликнула тётя Лена, мама Га-ли.- Ты-то нам и нужна! Что моя девочка тебе сделала? Зачем Рада, от-веть! Почему, они утонули, а ты жива?!
  
  - Не знаю, что там произошло. - честно призналась я. - Они мои подруж-ки, мы хотели пойти домой. Но Галя предложила искупаться напоследок... - но мне не дали договорить.
  
  Женщина явно не намерена была выслушивать мои оправдания и, всхлипы-вая, начала упрекать:
  
  - Да, как же тебе не стыдно, а?! Моя Галочка вообще не собиралась с вами идти! Вы её подбили к этому... - она заплакала, закрыв лицо рука-ми.
  
  - Лена! Как ты можешь так говорить?! Ирочка ни в чём не виновата! Она всегда слушала твою дочку! - причитая, вмешалась тётя Маша, мама ещё одной подружки.
  
  Тут же началась перепалка между родителями, выясняющими, кто кого под-бил на купание. Слушала их скандал и удивлялась. Все де-ти, оказывается, ангелы, а я - адское создание, подбивавшая их на вся-кие гадости и утопившая сразу троих. Прямо бес в юбке, а не девятилет-ний ребёнок. Каждый защищал своего и выставлял виновниками других, ко-торые подбивали его чадо на это купание.
  
  Я так бы и продолжала стоять и слушать, но почувствовала, как за рукав кофты дёрнули и, повернув голову, посмотрела на брата, который знаками показывал уходить, пока они не вспомнили снова обо мне. Продвигались маленькими шажками, старались не привлекать внимание толпы, занятой выяснением вины каждого. В воздухе уже запахло потасовкой, когда нам удалось незаметно вырваться из окружения.
  
  Мы стремглав побежали напрямик через лес, не останавливаясь до самого дома. От переполняющих эмоций и страха сердце казалось, вот-вот выско-чит из груди. Остановились лишь когда на краю леса появился наш дом, привалившись к ближайшему дереву с трудом перевели дух и смотря друг на друга большими от страха глазами.
  
  - Ух! Надо же, получилось! - всё ещё запыхавшись, проговорил Митя, держась одной рукой за ближайшее дерево, а другой крепко сжимая узел с вещами. - Всё шло к тому, что нас побьют. Я чуть с ума не сошёл, когда увидел тебя. Подумал, теперь точно потасовки не избежать. Ты мне слово дала сидеть дома, а сама пришла в разгар скандала.
  
  Я рассмеялась, от опьяняющего чувства свободы слегка кружилась голова, и подкашивались колени.
  
  - Ага, если бы я продолжала сидеть и ждать, вас бы точно побили! Да положи ты уже эту котомку! Бежал с ней в обнимку, еле догнала. - всё так же смеясь, говорила я брату.
  
  Спиной откинулась на шершавую кору дерева, медленно сползла по ней вниз, села на покрытую мхом землю. Мысленно наплевав на платье, кото-рое придётся стирать, поскольку мох оставался мокрым после вчерашнего дождя.
  Неподалёку, в глубине леса, раздался треск и птицы, потревоженные этим, взлетели ввысь, возмущенно крича.
  
  Мы замерли, с тревогой ожидая погони, всматриваясь в непроглядную тём-но-зелёную стену из елей. Хруст следующей сломанной ветки заставил нас стремительно подняться на ноги и броситься бегом к дому. Уже у самого дома, не сговариваясь, обернулись и удивлённо переглянулись, там пока-залась рыжевато-коричневая шкура лося.
  
  Я нервно хихикнула, увидев, кого мы так испугались. Брат ухмыльнулся и сказал:
  
  - М-да, сестрёнка! Правду говорят, что "у страха глаза велики". Надо же испугаться мирного животного. Ладно, пошли домой.
  
  Обняв меня свободной рукой за плечи, он, шутя и подбадривая, заставил меня бодро идти с ним почти в ногу.
  
  Лишь когда мы перешагнули порог дома, усталость от пережитого навали-лась на нас. Тяжело дыша и из последних сил шаркая ногами, сели на ближайшие стулья.
  
  Отдышавшись и придя себя, каждый занялся своими делами. Брат колол дрова на зиму, а я разбирала принесённые им с таким трудом вещи. Неза-метно, за всеми насущными проблемами и заботами, наступил тихий вечер.
  
  Идти в дом не хотелось, и мы сели на порожке, обнявшись. Митя тяжело вздохнул:
  
  - Жаль, тебя сестрёнка оставлять одну. Но ничего ни поделаешь, от ар-мии не убежишь. Это всего лишь на два года. Потерпишь? Я верю в тебя, Рада. Ты глупостей делать не будешь?
  Я отрицательно покачала головой.
  - Вот и хорошо.- одобрил брат.- Думаю, что справишься. Еда на первое время есть, одежда тоже. Дров я нарубил много, надолго хватит. Сложил их в коридоре, тебе и выходить зимой лишний раз на мороз нет нужды. Только жди меня и я вернусь. - подмигнул он. - А время быстро проле-тит, ты и не заметишь как.
  
  Постепенно на улице всё больше темнело, и вечер сменился ночью. Из-за тёмного леса показалась полная луна, освещая своим тусклым светом бли-жайшие домики, в окнах которых горело электричество. Ночная прохлада заставляла нас сидеть в обнимку и смотреть на мигающие в небе звёзды, казалось, они сверху нам подмигивают. Постепенно меня охватила дремо-та, всё больше прижимаясь к тёплому брату, я стала зевать. Увидев мои старания подольше продержаться, он встал, прошёл в дом, зажёг лампу, подхватил меня на руки и отнёс на кровать.
  
  Пожелав мне спокойной ночи, брат запер дверь и отправился спать. Кое-как пересилив себя, переоделась в ночную рубашку и, зябко поёживаясь, быстро прыгнула в холодную кровать, накрылась с головой одеялом и по-пыталась согреться. Усталость этого долгого дня стала брать своё и, даже не осознавая как, я заснула.
  
  На этот раз сон больше напоминал сказку. Оказавшись на лесной поляне, освещённой множеством разных по размеру свечей, расставленных по кру-гу, я увидела Веру в белом одеянии, склонённую над очередной свечой, пытаясь зажечь её. Подняв взгляд, она заметила меня и махнула рукой, приглашая пройди в большой очерченный круг. Войдя в него, я заметила стоящий в нём табурет с чашей, наполненной до краёв водой. За моей спиной раздался шорох шагов, приглушённый травой.
  
  Стремительно обернувшись, неожиданно для себя заметила Веру, которая стояла в нескольких шагах от меня, но не подходила. На вытянутых руках она держала какую-то книгу в старинном переплёте. Её распущенные чёр-ные волосы обдувал лёгкий ветерок, еле заметно шевеля их.
  
  Я хотела заговорить с ней, но Вера приложила палец к своим губам, при-зывая к молчанию.
  
  - Рада, теперь ты знаешь, почему я выбрала тебя. В нашей семье дар це-лительства передаётся по женской линии испокон веков. Твоей матери, моей дочке, он не передался, а вот в тебе он очень сильный. Я это зна-ла задолго до рождения Варвары, поэтому учить её было бессмысленно. Теперь пришло время для первого твоего испытания. Стой молча пока я буду читать вслух, затем отвечай на мои вопросы и не бойся. Всё что ты увидишь в отражении этой чаши, исполнится, как бы мы ни старались это-го избежать. Смотри на воду, внучка.
  
  Я развернулась обратно и стала внимательно смотреть на поверхность во-ды в чашке, вслушиваясь в странные слова, произносимые бабушкой.
  
  В отражении появлялись лица людей, они лежали в гробах. А Вера задава-ла мне вопросы:
  
  - Кто это?
  
  Если человек был мне знаком, называла его имя. Сначала люди были раз-ные, пожилые, наши соседи, родственники, даже отец. А вот потом стали появляться молодые незнакомые парни, но это зрелище меня не пугало. Только когда я начала изучать бабушкину науку, поняла, что она перед этим действом прочла заговор от страха.
  
  Но когда я посмотрела в очередное отражение, то дыхание перехватило. Там был дорогой мне человек, Митя.
  
  - Кто это? - спросила в очередной раз Вера.
  
  - Митя?! Но как? Он же живой!- возмущённо ответила я на вопрос.
  
  - Да, сейчас он жив. Но всё люди смертны и он тоже умрёт в своё время. Ты не должна бояться смерти, она часть жизни. Продолжим!...
  
  По инерции продолжала отвечать на вопросы, так как мысленно обдумывала её слова. Даже когда в чаше появилось моё отражение, этот факт прошёл вскользь и не затронул душу, без содрогания ответила бабушке:
  
  - Это я.
  
  - Ну, вот и всё на сегодня. Поутру, когда проводишь брата, ты должна будешь пойти в комнату, где спит Митя, там под кроватью есть не приби-тая половица. Отодвинь её и возьми там лежащую книгу, её содержание выучишь наизусть. Чтобы, даже поднявшись ночью, смогла без напоминаний знать какой заговор произносить и когда. А теперь отпускаю тебя, внуч-ка. Но иногда буду приходить к тебе, и журить за промахи или хвалить за удачи.
  С этими словами она подошла ко мне, перешагнув круг, поцеловала в щёку и исчезла.
  
  Наутро, проснувшись и вспомнив этот сон, пообещала себе изучить магию, сделать всё возможное, чтобы пророческое видение на счёт Мити осталось несбывшимся. Защитить его от всех бед и несчастий, стало единственной целью, ради которой я была готова на любые жертвы.
  
  Приняв решение, встала с кровати и, переодевшись в застиранное, видав-шее виды платье с блеклым рисунком, принялась за домашние дела.
  
  Весело напевая себе под нос, подметала пол и готовила завтрак. Митя проснулся, вышел из своей комнаты и, прислонившись к дверному косяку с улыбкой наблюдал, радуясь моему хорошему настроению.
  
  - Привет, попрыгунья! Вижу, ты уже вовсю хозяйничаешь, молодец! - по-хвалил он. - Сейчас умоюсь и помогу тебе с уборкой.
  
  - Доброе утро, Митя. Не нужно, я почти закончила уборку. Ты давай са-дись кушать, а то в армии ещё долго не будет домашней еды.
  
  Он кивнул, соглашаясь, взял висящее у меня на плече полотенце и прошёл на улицу к старенькому, железному умывальнику, прибитому к дереву. Че-рез открытую дверь, спросила:
  
  - Митя, а можно я с тобой пойду. Хочу проводить, пожалуйста!
  
  Но он твёрдо заявил:
  
  - Рада, нет. Нам хватит вчерашних приключений. Там будет слишком много знакомых, особенно соседей. Ведь они знают, что меня забирают служить и скорее всего будут ждать с нетерпением тебя там. Сестрёнка, прошу, останься дома.
  
  Мне пришлось согласиться с этими доводами, он прав. Не стоило сейчас своим появлением ещё больше провоцировать людей, которые погрязли в скорби и от страданий ничего вокруг воспринимать не могли.
  
  С тяжёлым вздохом, кивнула:
  
  - Хорошо, ты прав. Буду ждать тебя здесь.
  Подошедший брат повернул меня за плечи к себе.
  
  - Рада, пойми, мне тоже хочется попрощаться с тобой там, но лучше если останешься дома.
  
  Отпустив меня, он сел на стул и быстро принялся кушать. С весельем смотрела на эти быстрые действия и, подавив смех, спросила:
  
  - Митя, это ты так готовишься к армии или сильно проголодался?!
  
  Он остановился, посмотрел на замершую ложку в руке.
  
  - Наверно, просто задумался, как ты без меня. Сестрёнка, пиши мне. А то я и так буду переживать.
  
  Я постаралась его убедить, что справлюсь с самостоятельной жизнью.
  
  Брат встал из-за стола, поцеловал в щёку на прощание. И напомнил мне обещание:
  
  - Рада, не приходи провожать! Пожалуйста.
  
  Всё, что смогла себе позволить, это дойти с ним до забора. Дальше он пошёл один, а я ещё долго стояла, провожая взглядом удаляющуюся с каж-дым шагом фигуру брата. Пока она окончательно не скрылась за поворо-том.
  
  Тогда казалось, это начало новой, незнакомой жизни, которую мне пред-стояло прожить без чьей- либо поддержки или помощи со стороны.
  
  Огорчённо шмыгнув носом, сделала над собой усилие, чтобы не разрыдать-ся, вспомнила о поиске бабушкиной книги и спохватилась, стараясь со-средоточиться на этом деле.
  
  Стоило припомнить свой сон, как ноги сами принесли меня в комнату Ми-ти. Действительно, под кроватью обнаружилась не прибитая дощечка, а в глубине тайник. Просунув руку, нащупала холодный, металлический пере-плёт. А вот вытащить её оказалось делом трудным. Ободрав кисть об тыльную сторону досок пола, с неимоверным усилием, с третьей попытки, вытащила книгу.
  
  Такие фолианты я до того видела только в исторических фильмах, поэто-му, сжигаемая любопытством, (ведь интересно, что в ней написано) схва-тила её в охапку и, вскочив на ноги, быстрым шагом прошла на кухню. Аккуратно положила на чистую скатерть, расстегнула замок, открыла тя-жёлую крышку. На первой странице лежал сложенный вчетверо обычный тет-радный листок. Развернув его, я прочла следующее:
   "Здравствуй, внучка. Жаль, что встретиться в этой жизни нам не при-шлось с тобой. Ну, да ладно. Наверняка ты сгораешь от любопытства и нетерпения, прочитать эту книгу. Всё тебе сейчас знать не нужно, пока ко всем тайнам доступ закрыт. Я приняла меры предосторожности, а по мере твоего взросления, будет набирать силу дар и станут проявляться скрытые пока заговоры. Рада, будь внимательна к произносимым словам, когда помогаешь людям! Порой одно неверно произнесённое слово меняет весь смысл заговора! Не произноси их на автомате, вкладывай душу, представляй того человека, которому помогаешь. И ещё одно предостере-жение. Умоляю, никогда не делай порчу насмерть! Это опасно! В первую очередь для тебя, так как сделанное тобою зло, вернётся к тебе, как бумеранг, в двойном размере! Вот и всё, что я хотела тебе сказать, внучка.
  
  Пс. Береги книгу, она имеет ценность для тебя! Чужие, даже если загля-нут в неё, прочесть не смогут."
  
  Отложив бабушкино письмо, я начала осторожно перелистывать, пожелтев-шие от времени, страницы с диковинными буквами и непонятными рукопися-ми. Но были тексты, которые читались легко. Они давались с пояснения-ми, что нужно для этого и в какой день недели можно их применять.
  
  Взяв приготовленную для школы общую тетрадку и ручку, я стала перепи-сывать всё то, что могла прочесть. Заговоры были разные, от сглаза, от различной боли, привороты, лечение разных, до того неизвестных мне, болезней.
  
  Спустя два часа, закончив писать, почти половина тетради оказалась за-полнена этими странными, порой очень старинными, труднопроизносимыми словами, непривычными для современного человека, которые мне предстоя-ло выучить. Но эти трудности не испугали меня, ведь поставленная цель - сберечь брата - с лихвой перекрывала всё остальное.
  
  Потянулись однообразные дни, наполненные школьными проблемами... Все прежние друзья сторонились и игнорировали меня, учителя, терзаемые навязчивым любопытством, пытались выяснить, почему я проживаю одна.
  
  Тёплые дни сменялись осенней прохладой, тропинка по которой каждый день приходилось ходить в школу, как аллея с обеих сторон поросшая разными деревьями, становилась с каждым днём всё более яркой от осен-ней листвы. Затем листья, осыпаясь, укрывали землю и тихо шуршали под ногами, навевая грусть и тоску о чём-то несбыточном. Незаметно подкра-лась зима... И однажды утром, выглянув в окно, увидела первый снег, за ночь накрывший белым покрывалом землю.
  
  Постепенно все навязчивые люди оставили меня в покое, наедине с собой. Учёба давалась легко и помогала не одичать окончательно от недостатка общения.
  
  А бабушкина наука, сначала с трудом, затем всё больше затягивала в неизведанный, странный, даже иногда пугающий, мир, где не было преде-лов и барьеров. Куда можно уйди от всех проблем, ненависти, злости и пороков. Как сказка без конца, которую хочется читать запоем и невоз-можно оторваться.
  
  Особенно долгими зимними вечерами, сидела в кресле, укутавшись в соб-ственноручно связанную шаль, возле весело потрескивающих в печи дров.
  Митя писал редко, но все его письма для меня были, как долгожданный подарок. Он старался смягчить свой рассказ о тяготах службы, но ему плохо удавалось это скрывать. Я знала, что попал он служить в развед-группу спецназа, в самый разгар боевых действий в Чечне.
  
  
  Глава 11.
  
  Там была настоящая война, с убитыми и искалеченными молодыми, ещё тол-ком не знающими жизни, парнями. В свои девятнадцать-двадцать лет, они, с изломанной психикой, возвращались домой (кому, так сказать, "повез-ло" уцелеть) не нужные никому, кроме несчастных родителей. Оставались наедине со своими не проходящими психологическими травмами, которые были причинены увиденными изувеченных тел мёртвых друзей, с которыми они, ещё каких-нибудь полчаса назад, разговаривали, курили, смеялись.
  
  Я это знала не столько из писем брата, сколько благодаря набиравшему силу дару и тому, что начавшие приходить за помощью ко мне родственни-ки таких людей, приводили с собой этих несчастных, измученных ночными кошмарами. Дотрагиваясь до них, я глубоко погружалась и видела их гла-зами все зверства, боль, грязь, негатив и всепоглощающее жгучее жела-ние отомстить за всех. Эти чувства сродни гигантской чёрной дыре, по-глощающей всё живое на своём пути, у испытавших такое отсутствовала жажда жизни. Смех, радость, даже любовь проходили мимо, если и задева-ли, то могли вызвать только агрессию. Старалась помочь смирится с по-терей, забыть, простить себя, изгнать мнимую вину за бессилие. После таких пациентов я по нескольку дней пребывала в подавленном настрое-нии. Апатичность, как неизвестный вирус, передавалась мне, проникала под кожу.
  
  В такие дни хотелось только одного, забраться в постель, свернуться клубочком под одеялом и забыться сном. Но такую роскошь я не могла се-бе позволить, приходилось насильно заставлять себя заниматься обычными делами. Да и о главной цели - спасти Митю, невозможно было забыть. Все подходящие заговоры шли вход для защиты брата от бед.
  
  Постепенно, благодаря своим способностям, ко мне с разными проблемами стали обращаться не только жители близлежащих деревушек, но и заезжие пациенты из города. В основном дамы, желавшие узнать про "увлечения" своих мужей или приворожить любовников, которые не хотели жениться.
  
  Далеко не за всё я бралась, какие бы методы убеждения и мольбы о помо-щи не звучали от женщин. Старалась убедить отказаться, ведь это навсе-гда, а приворожённому помимо воли человеку придётся мучиться всю жизнь. Тем более, если это насаждённая любовь с одной стороны, сродни медленному убийству. Вмешиваясь в судьбу, против воли привязывая муж-чину к себе, они тем самым совершали насилие и сокращали его жизнь. Некоторых удавалось отговорить от необдуманных поступков, но попада-лись и другие, которые в угоду своих капризов хотели подкупить меня с помощью больших денег. С ними разговор был короткий, твёрдое "нет" и настоятельная просьба больше не беспокоить.
  
  Однажды, в середине зимы, возвращаясь знакомой тропинкой домой, издали заметила группу деревенских мальчишек, они сгрудились вокруг небольшо-го сугроба и громко о чём-то спорили.
  
  Я намеревалась пройти мимо них, но расслышав некоторые обрывочные фра-зы, остановилась и внимательно присмотрелась к этому сугробу. На вер-шине его копошилось что-то маленькое, какое-то темное пятно. Я прибли-зилась настолько, чтобы внимательнее рассмотреть объект повышенного интереса. Тут один из мальчишек, местный хулиган, отбежал на десяток шагов и стал кидать снежки в направлении этого пятна, явно пытаясь по-пасть в цель под одобрительные возгласы толпы. Непонятный комочек, об-сыпанный снегом от падавших рядом с ним снарядов, попытался убежать, но застряв в глубоком и мокром сугробе, жалобно запищал.
  
  Вот тогда я поняла, что этот непонятный зверёк всего лишь крохотный бездомный котёнок, над которым, ради потехи, издеваются эти малолетки. Не теряя больше времени, даже не задумываясь о последствиях, со всей силы швырнула в эту шайку свой портфель и помчалась выручать беспомощ-ное животное.
  
  Раздались возмущённые возгласы, тех в кого попал мой "снаряд", но уви-дев, кто его запустил, все виновники сначала оторопели, а потом убежа-ли врассыпную с криками:
  
  - Ведьма! Ведьма! - эхом раздавалось в зимнем, морозном лесу.
  
  Лишь один хулиган попытался сопротивляться и не побежал с остальными. Кинул в меня снежком, думая этим испугать. Наивный, зря так поступил.
  
  Разозлившись ещё больше, я кинулась на него с кулаками, не видя перед собой растерянного, выше меня на целую голову парня, со всей злости ударила ему в глаз. Потом схватила за ухо, как нашкодившего щенка, за-ставила наклониться к моему лицу и, зло прищурившись, прошипела:
  
  - Ещё раз увижу, что вы мучаете бедных зверюшек, прокляну! Ясно?!
  
  - Д..да! - заикаясь, крикнул в ответ он.
  
  - Смотри, если обманешь, плохо тебе будет. Понял меня?! - спросила я строгим голосом.
  
  Парнишка усиленно закивал чубатой головой, шапка валялась рядом с ним, в ногах. Слетела она с него от энергичной оплеухи, которой я его "наградила" для закрепления обещания.
  
  - А теперь скройся с глаз, чтоб больше не видела вашу компанию здесь! - выпуская его пурпурно-красное ухо, зло прошипела я.
  
  Он, бледный от страха, пулей бросился от меня в сторону и забыл свой головной убор. Отряхнув пальто, склонилась над мокрым, дрожащим от хо-лода и страха котёнком. Темная шёрстка непонятного цвета намокла от попыток маленького животного слизать снег. Взяв на руки шипящий комо-чек, не задумываясь, расстегнула верх пальто и сунула сопротивляющего-ся котёнка себе за пазуху. Придерживая ворот, я быстро подхватила ле-жащий на земле портфель, побежала домой.
  
  Едва открыв дверь и вступив на порог, как в мыслях раздалось недоволь-ное ворчание Никодима:
  
  - Хозяйка, тебе самой есть нечего, а ты ещё один рот притащила. Зачем, он нужен?
  
  - Помолчи, Никодим! - вслух приказала домовому. - Он теперь будет жить с нами, не смей его обижать. Его чуть не убили местные хулиганы, вон видишь, как, бедненький, дрожит.
  
  Котёнок, которого я вытащила из пальто, стоял на полу, смешно пошаты-ваясь на маленьких лапках. Совсем ещё малыш, от силы месяца три.
  
  Быстро скинула верхнюю одежду и схватив первое попавшееся под руку, висящее на спинке стула полотенце, стала его вытирать.
  
  Скрипнула входная дверь, из коридора женский голос позвал:
  
  - Рада? Ты дома?!-
  
  - Да! Проходите сюда, пожалуйста, - пригласила нежданную гостью я.
  
  Вошедшая женщина, была маленького роста, одетая в ватную телогрейку и пуховый платок, пожилая, лет шестидесяти, с румяным от мороза круглым лицом. Морщинистый лоб, прямые брови, водянисто- серые глаза, вздёрну-тый нос и тонкие губы. Серафима Егоровна или бабка Сима, как все мест-ные её звали, частенько обращалась ко мне за помощью в лечении живот-ных, которых она любила больше, чем людей. Слыла среди деревенских скандалисткой, охочей за чужими секретами и сплетницей неимоверной. Стоило кому-нибудь на одном краю чихнуть, как уже на другой стороне деревни бабка Сима говорила: "Будь здоров, милок".
  
  Но ко мне она относилась с непонятным уважением и даже защищала в спо-рах с "доброжелателями".
  
  - Добрый день, Серафима Егоровна. Что случилось у вас? - поздоровав-шись, спросила я у неугомонной женщины.
  
  - Ой! Радочка, беда у меня! Захворала моя любимица козочка Роза. Нече-го ни ест, только лежит да стонет, бедняжечка. Помоги, а?
  
  - Конечно, сейчас пойдём. Посмотрим, что с вашей Розой случилось. - согласилась я, поднялась со стула и закутала котёнка в сухую тряпку, положила поближе к печке на плетеное кресло.
  
  - Откуда ты взяла котёночка? - выспрашивала любопытная старушка.
  
  - Да в лесу нашла, отбила у мальчишек. Вон, смотрите, как боится, до сих пор трясётся, как осиновый лист.
  
  - Ах, они ироды! Ни про что обидели беззащитную животинку, - возмути-лась женщина. - Я вот им покажу в следующий раз, как издеваться над слабыми! Надолго запомнят бабу Симу эти нелюди.
  
  - Серафима Егоровна, идёмте, - кивнула я, заново одеваясь.
  
  Мысленно приказала Никодиму присматривать за новым жильцом и не пугать по чём зря.
  
  Вышла вслед за своей посетительницей за околицу, обернувшись, закрыла на задвижку калитку.
  
  Идти было не очень далеко, мы уже почти добрались до нужного двора, когда нам навстречу, чуть ли бегом, направилась средних лет женщина в модной, короткой песцовой шубе с кожаной сумкой в руках и высоких са-погах. Завидев нас, она прибавила скорость и остановила окриком:
  
  - А ну, стоять! - запыхавшись, приказала она и сразу накинулась на ме-ня с какими- то обвинениями. - Эй ты, оборванка, верни моему сыну шап-ку, а то я в милицию заявлю. Немедленно.
  
  Я растерянно слушала её, не понимая чего она хочет. Зато шедшая со мной старушка сразу кинулась в бой.
  
  - Надька, придержи коней! Это тебе твой оболтус- сыночек сказки рас-сказал? Да по нему самому комната милиции плачет, он же изверг. Моему котику Барсику энтот* изувер привязал к хвосту банку консервную и от-пустил. Я за бедным животным полдня бегала по всей деревне, насилу поймала. Так что, иди куда шла, подобру, поздорову и не трогай Раду!
  
  - Пока она не вернёт Вовочке его шапку, я с места не двинусь, - упёр-лась скандалистка.
  
  Только теперь я поняла, кто она такая. Это родительница того паренька, который мучил не в чём неповинное животное и потерял шапку, когда убе-гал от меня.
  
  - Извините, но ничью шапку я не брала. Пускай ваш Вовочка меньше дела-ет гадостей людям, и ни к чему запугивать меня. А его вещи валяются там, где он их оставил, нечего других обвинять в своих грехах, - вы-сказалась я и развернувшись пошла по накатанной, скользкой от подтаяв-шего на солнце снега, дорожке, придерживаясь за забор.
  
  В след мне посыпались такие отборные ругательства, что даже пьяные мужчины их не произносили от стыда.
  
  Спустя некоторое время, вся запыхавшись, догнала меня старушка и рас-сказала продолжение этого "разговора".
  
  Мать этого хулигана, оказывается, работала в администрации нашего рай-она и не привыкла к правде о своём ненаглядном сыночке, пообещала натравить на "строптивую малолетнюю мошенницу" органы опеки. Но я, к сожалению, не придала этим словам никакого внимания, мало ли что гово-рят в пылу гнева.
  
  В тот момент меня больше занимала проблема заболевшей козы Серафимы Егоровны, чем пустые угрозы очередной истерички.
  
  Уже вечером, возвратившись домой с полным бидоном молока, который по-чти насильно всучила мне старушка за излеченное животное, вспомнила эти слова и на душе заскребло неприятное чувство тревоги. Зря, конеч-но, я тогда не прислушалась к интуиции, но прошедшего вернуть нель-зя...
  
  Занявшись насущными делами, быстро позабыла все неприятности. Сварив кашу, я первый раз за целый день поела, накормив Мурку (так назвала найденного котёнка) села учить заданные в школе уроки. Свернувшись пу-шистым темно-серым клубочком у меня на коленях, тихо урчала спящая кошка. Придавая этим звуком, умиротворение и покой, иногда прерываемый навязчиво-громким кукованием старинных настенных часов, висевших на противоположной стене и своим шумным тиканьем мешавшими спать по но-чам.
  
  Так незаметно проходило время, и наступила долгожданная весна. А вот вместе с ней пришли ко мне и обещанные неприятности.
  
  Тёплые майские дни наполняли воздух пьянящими ароматами трав, которые я собирала для целительства, развешивала пучки для просушки.
  
  И когда меня, в очередной раз, позвали незнакомые голоса с улицы, не подозревая подвоха, я вышла к ним.
  
  Возле самой калитки стояли трое в строгих, деловых костюмах. Двое муж-чин и одна женщина, которая держала дипломат в согнутой руке.
  
  - Девочка! Это ты, Радмила Селиванова? - громко спросила она.
  
  Я медленно кивнула в ответ.
  
  - Вот и хорошо, а мы из опекунского совета. Пришли с тобою поговорить, - продолжила в том же тоне женщина. - Пригласи нас в дом, будет удоб-нее беседовать.
  
  Мне ничего не оставалось, как позволить им войти в дом.
  
  Оглядывая внимательным взглядом помещение, они прошли через тёмный ко-ридор и оказались в доме.
  
  - А электричества у тебя нет? - брезгливо морща лицо, начал расспраши-вать мужчина. - Как же ты одна живёшь?! Кто присматривает за тобой?! Да и вообще, невозможно проживать в таких условиях!
  
  Чувство протеста начало пониматься во мне и грозило вырваться из под контроля. Стараясь глубоко дышать, я кинулась в наступление.
  
  - Живу я не одна, а с братом. Правда сейчас он отсутствует по уважи-тельной причине. А чем вам не нравится этот дом? Он гораздо лучше предыдущего, если бы видели тот! Здесь чисто, кстати, осторожнее, я только что помыла полы. Вы спрашивали, кто за мной присматривает, это соседка. Зовут её Серафима Егоровна, могу позвать, если вам нужно.
  
  Они, явно не ожидая такого отпора от маленькой девочки, отступили к дверям.
  
  - Но мы бы хотели осмотреть помещение и условия проживания. Чем ты пи-таешься, во что одеваешься? - спросила опекунша, не желая сдаваться.
  
  - Вы можете пройти,- кивком показала на женщину, нагнулась и вытащила из тумбочки (специально) старые, протёртые в нескольких местах, тапоч-ки. - Только переобувайтесь, а то полы опять мыть из-за вас придётся, - сказала я, стараясь сохранить невозмутимое выражение на своём лице, видя их мины.
  
  С тяжёлым вздохом смирения она сняла свои туфельки и надела предложен-ную обувь. Она прошла вслед за мной к стоящим на печи кастрюлям. Подо-зрительно принюхиваясь к их содержанию, зачерпнула половником рисовую кашу с осторожностью попробовала, и в недоумении вскинув бровь, спро-сила:
  
  - А еду тебе тоже соседка приносит?
  
  - Нет, конечно. Сама готовлю, я же не инвалид, - рассмеявшись, ответи-ла я и предложила - Кушать будете?
  
  - Спасибо, не хочу, - категорически отказалась она.
  
  - Что ж, тогда продолжим инспекцию? - насмешливо предложила я и жестом пригласила её пройти в комнату брата.
  
  И мы скрылись с глаз мужчин, которые всё так же стояли на пороге, по-чти не шевелясь, топтались на месте, иногда о чём-то перешёптывались.
  
  Решив поддержать беседу и заодно узнать о "гостях" побольше, спросила:
  
  - А вас как зовут?
  
  - Ой! - спохватилась женщина. - Совсем из головы вылетело, надо же, забыла представиться. Меня зовут - Зоя Алексеевна, председатель опе-кунского совета.
  
  Она протянула мне холёную, с красивым маникюром, руку. Едва услышав её должность, в голову пришла шальная мысль, попробовать воспользоваться своими способностями и мгновенно решилась на этот риск.
  
  Осторожно дотронулась до её кисти, слегка пожав пальцы, я, снизу вверх, заглянула в тёмно-карие глаза и, не отпуская женщину, молча, приказала ей сесть на кровать....
  
  Спустя минут пять мы, как ни в чём не бывало, вышли из комнаты. Они все сухо попрощались и ушли. Лишь когда проводила их со двора, позво-лила себе перевести дух.
  
  С тех самых пор, из той организации, меня больше не беспокоили, вплоть до того момента, когда в нашу школу пришёл новый учитель. Молодой, ам-бициозный тип, он старался всем показать своё превосходство, выставив учеников неучами и лодырями. Но со мной это не выходило, что его раз-дражало и злило.
  
  Случайно узнав, что я проживаю одна, учитель решил сделать из меня от-стающую в развитии девочку, нуждающуюся в специальном обучении. Начал всячески придираться к выполненным домашним заданиям и жаловаться окружающим на моё отставание от школьной программы. Приходившие на уроки для контроля директор и завуч только разводили руками на его претензии, они не находили каких-либо отклонений.
  
  Тогда Глеб Юрьевич (так звали учителя) решил наглядно доказать, что у меня нестабильная психика. Оставив под предлогом помощи, он просто стал наглым образом давить на нервы.
  
  В конце концов, забившись в угол, я была готова сорваться и звать на помощь. Как вдруг, дверь в класс распахнулась, и на пороге появился человек, которого мне так давно хотелось увидеть.
  
  - Митя!!- обрадовано вскрикнула я, не обращая внимание на попытки учи-теля остановить, побежала к брату.
  
  Он присел на корточки, пролетев это расстояние за одну секунду, я очень крепко обняла его за шею, прижавшись всем телом.
  
  Где-то на грани сознания раздавался громкий голос Глеба Юрьевича:
  
  - Селиванова! Сейчас же вернись, мы не закончили!! - и хлопнул об сто-лешницу пятернёй.
  
  Митя посмотрел на меня сияющими, небесно-голубыми глазами, обхватил руками моё худенькое тельце, встал и пристально посмотрел в сторону кричащего человека.
  
  - Сестрёнка, я так рад тебя видеть, - сказал он и прижался шершавой щекой к моей щеке. - Иди домой, а мне нужно с этим... - он сделал пау-зу, и продолжил - пообщаться. По какому праву он орёт и приказывает тебе?! Не бойся, я только поговорю с ним, - сказал он, подтолкнув меня к выходу.
  
  С неимоверным усилием я разжала свои объятия, быстро подхватив порт-фель, выскочила из класса. Последнее, что невольно удалось расслышать, была фраза разозлённого учителя:
  
  - Да кто ты такой? Врываешься в помещение, прерывая мою беседу с под-опечной!
  
  - Я - брат Рады! А вот теперь мы побеседуем без свидетелей. Что здесь творится? Ты приставал к моей сестре?!
  
  Дальше я не стала подслушивать и побежала домой. Сердце гулко стучало в груди от радости, казалось, большего счастья не бывает.
  
  Примерно через полчаса в коридоре послышались тяжёлые шаги, в открытом дверном проёме показалась светлая, с короткими волосами, голова брата, камуфляжная форма ярко выделялась на фоне выбеленных стен. Присмотрев-шись повнимательнее к его внешности, я отметила, что он сильно изме-нился. Черты лица потеряли детскую наивность, стали более жёсткими и мужественными. Особенно взгляд, настороженно-внимательный, хоть он и старался улыбаться, но пережитое спрятать невозможно.
  
  После проведённой Митей "беседы" с Глебом Юрьевичем, последний, ста-рался игнорировать мою персону и вообще перестал замечать.
  
  Неделя отпуска, отпущенная брату, казалось, пролетела в одно мгнове-ние. И вот снова, прощание с ним рвало мою душу на части.
  
  - Ну, волшебница! - он в шутку стал меня так называть, когда увидел, сколько людей приходило за помощью. - Мне пора ехать, а то опоздаю на поезд. Осталось ещё один годик потерпеть тебе, и я вернусь. Обещай, что ты не будешь делать глупостей?
  
  Я усиленно старалась изображать радость, кивала и соглашалась совсем. Хотя на самом деле хотелось разреветься в голос, по-звериному вцепить-ся в него пальцами, не отпускать от себя. Увы, этого меньше всего за-служил Митя, поэтому, стиснув зубы, я продолжала сохранять на лице улыбку.
  
  Напоследок, он крепко прижал меня к себе и отпустил, сел в подъехавший автобус и, помахав на прощание рукой в открытое наполовину стекло, уехал.
  
  Опять потянулись однообразные дни, заполненные заботами и проблемами. Всё больше возрастало количество страждущих, ждущих моего дара, людей. Порой я начинала приём ранним утром, а заканчивала глубоко за полночь, не успев даже полноценно покушать, валилась на кровать в одежде, мгно-венно засыпая.
  
  Митя писал очень редко и скупо, а потом решил остаться в армии дольше. В нашей деревушке, в то время, работы совсем не осталось. Так что я, скрепя сердце, согласилась с его выбором, видя как, спиваются молодые парни от невозможности найти себе дело.
  
  Брат высылал деньги, иногда вырывался со службы, привозя подарки. Но для меня лучшим из всех подарков был он сам. Его стараниями я окончила школу, но когда брат стал уговаривать меня поехать жить к нему, отка-залась наотрез.
  
  Каждый раз он пытался полушутя убедить меня поехать к нему жить.
  
  Говоря мне, что от такого уединения скоро совсем одичаю и буду, как снежный человек. На эти слова я только смеялась и показывала на толпу, которая день ото дня становилась всё многолюднее.
  
  Вот в один из таких редких приездов брата, ко мне постучались.
  
  Занятая делом, я попросила его выйти к гостям. Он вышел, и в коридоре раздались возбуждённые голоса.
  
  Глава 12.
  
  
  Спустя несколько минут в комнату вошли четыре человека, двое из кото-рых были в милицейской форме. С ними рядом стояли мужчина и женщина средних лет. Она вся заплаканная с опухшими от слёз глазами, а её спутник дёрганный какой-то.
  
  - Сестрёнка, это к тебе,- пояснил брат. - У них внучка пропала, прие-хала на каникулы из города и пошла с подружками в лес. Вечером дети вернулись, а вот их девочка нет. Они сначала пытались сами её искать, но не нашли. Утром заявили в милицию о поиске ребёнка, ищут уже три дня. Местные предложили обратиться к тебе.
  
  Я растерялась, никогда в жизни ещё с поиском людей не сталкивалась. И даже понятия не имела, как это делается. Конечно, существовали призыв-ные заговоры, но их нужно делать глубокой ночью. Но никакой гарантии в успехе нет, а время будет упущено.
  
  Наверно мои сомнения всё-таки промелькнули на лице, потому что ждущие помощи совсем поникли. Но страдающая женщина решилась на отчаянный шаг, она опустилась передо мной на колени и хриплым голосом попросила:
  
  - Помоги, молю тебя!!- и разрыдалась, вздрагивая всем телом.
  
  Очнувшись, стремительно подскочила к несчастной. Подхватила её, заста-вила подняться с колен, помогла сесть на стул и подала стакан с водой.
  
  - Успокойтесь, пожалуйста! Как вас зовут?- спросила я.
  
  От стресса она сначала даже не поняла вопроса, потом, всё ещё всхлипы-вая, объяснила:
  
  - Валентина Васильевна, можно просто тётя Валя.
  
  - Тётя Валя, не знаю, что вам обо мне рассказывали, но поиском людей я никогда не занималась, - призналась я в своём бессилии.
  
  А вот следующие слова женщины поразили:
  
  - А ты девонька сделай так, как в одной передаче про экстрасенсов.
  
  - Про кого?!- не поняв, переспросила я её.
  
  - Ну, экстрасенсов. Передача такая по телевизору идёт, там показывают людей со способностями и им дают различные задания. А когда нужно найти кого-нибудь, им дают фото человека. Они берут его в руки, чув-ствуют и говорят то что видят,- объяснила женщина, - и протянула мне фото со словами: - Попробуй, ведь хуже не будет. Может, и почувствуешь где наша внученька находиться.
  
  Очень сомневаясь в этом эксперименте, но решила попробовать этот спо-соб.
  
  Взяв фотографию и не взглянув на изображение, зажала между ладонями и, закрыв глаза, попыталась хотя бы что-то почувствовать.
  
  Сначала от фото стало ощущаться исходящее тепло, потом очень тихо в мыслях стало звучать имя Алеся. Будто какая-то сила с нарастающей настойчивостью хотела показать ребёнка.
  
  И я увидела, как девочка лет шести-семи сидела на поваленном дереве и испуганно озирается по сторонам. Тёмные спутанные кудряшки, насторо-женные карие глаза, круглое личико. Одетая в жёлтое платьице, которое ярко выделяется на фоне тёмной зелени леса. Место показалось очень знакомым, эта дальняя поляна, на которой несколько дней назад собирала лечебные травы.
  
  От радости и нетерпения я быстро заговорила, взяв переживавшую женщину за сжатую в кулак ладонь:
  
  - Валентина Васильевна, скажите, Вашу внучку зовут Алеся?
  
  - Да,- подтвердила она.
  
  - А на ней было жёлтое платье?- продолжила расспрос я.- У Алеси тёмные волосы и карие глаза?
  
  -Да, а ты откуда знаешь? - удивлённо спросила она. - Ведь даже на фото не посмотрела.
  
  - Я видела вашу внучку, она жива. Правда, очень испугана, идёмте. Те-перь знаю где надо искать,- ответила я, быстро поднявшись со стула.
  
  Милиционер, стоявший до того момента молча, подал голос:
  
  - Рада, если знаешь место нахождения ребёнка, расскажи. Мы сами её отыщем. Там в нашем распоряжении целая поисковая группа, ещё добро-вольцы из местных. Найдём пропавшую быстрее, чем ты. Только объясни, где искать.
  
  Весело посмотрела на этого "следопыта", и разъяснила:
  
  - Это место вы днём с огнём не найдёте. Туда напрямик часа полтора хо-да, но это для меня. Вы полдня будите ходить вокруг и вряд ли разыщите полянку. Так что лучше, если на поиск я отправлюсь сама. За три часа найду и вернусь, в лесу я каждую травинку знаю. Надо поторопиться, по-ка девочка находится там.
  
  - Ну, тогда давай мы довезём тебя до нужного места,- предложил он. - Мы на машине приехали.
  
  Согласившись на предложение, переобувшись в лёгкие балетки, вышла вме-сте с Митей.
  
  Брат тоже захотел поехать с нами, в старом милицейском бобике места мало и пришлось разделиться.
  
  Мы с Валентиной Васильевной поехали первыми, а затем машина должна вернуться за остальными.
  
  Проехав деревушку, машина остановилась возле толпящихся людей, которые пришли помогать в поиске.
  
  Выгрузив нас и вкратце пояснив ситуацию, водитель поехал обратно за оставшимися.
  
  Стараясь не терять драгоценного времени, попросила у спасателя фляжку с водой для девочки и отправилась в путь.
  
  Шла я самым быстрым шагом, какой позволяла дремучая тайга. Мысленно старалась не потерять тот еле заметный тёплый поток энергии, который вёл меня к искомой цели.
  
  Этот незримый поток становился всё теплее и ощутимей по мере приближе-ния к поляне, как в детской игре "тепло - холодно". Стоило чуть-чуть отклониться от намеченной цели, как ощущение слабело. Приходилось сно-ва ловить его, возвращаясь обратно.
  
  Довольно быстро добравшись до нужного места и, чтобы не испугать своим неожиданным появлением ребёнка, стала звать её по имени:
  
  - Алеся! Алесяяя, отзовись! Ау!
  
  Постаралась вслушаться в звуки леса, может, повезёт услышать хоть ка-кой-нибудь отзвук похожий на голос.
  
  И вздрогнула всем телом от радости, когда совсем близко раздался то-ненький детский голосок:
  
  - Ау! Я здесь! Помогите!
  
  Кинулась в сторону раздавшегося ответа, и разглядела неподалёку жёлтое пятно. Продолжая звать ребёнка, я подбежала к потерянному ребёнку.
  
  - Привет, Алеся! Я пришла за тобой! Пойдём, отведу тебя к бабушке. Она ищет, переживает и не только она, а ещё много людей!
  
  Девочка внимательно рассматривала меня, потом спросила:
  
  - Ты кто?
  
  - Я - Рада! Твоя бабушка попросила найти её заблудившуюся внучку. Хо-чешь попить?
  
  Она с радостью протянула по-детски тонкую ручку к фляжке. Открутив пробку, я отдала ей воду. С жадностью девочка кинулась пить.
  
  Вдоволь напившись, мы неспешно отправились в обратный путь. Всю дорогу она любопытно расспрашивала меня о том, как нашла её и как это получи-лось.
  
  Заметив усталость своей попутчицы, предложила сделать маленький при-вал. Остановившись, присели на ближайшее поваленное дере-во. Немного отдохнув, продолжили идти сквозь густой, поросший молодым папоротником лес.
  
  Уже в конце увидев, что Алеся шагает не так бодро, я подхватила ребён-ка на руки и быстро преодолела остальное расстояние.
  
  Выйдя на окраину опушки, где нас уже с нетерпением дожидались, отпу-стила девочку на землю и помахала людям, привлекая их внимание.
  
  - Беги быстрее, Алеся. Там тебя бабушка ждёт,- с улыбкой показала я в сторону толпы.
  
  Она сорвалась с места и стремглав помчалась навстречу женщине, кото-рая, заметив, уже бежала к нам...
  
  Обрадованная Валентина Васильевна предлагала нам ехать с ними. Обещала устроить праздник на радостях, но я отказалась. Сославшись на странную усталость, неожиданно одолевшую и клонившую в сон.
  
  Мне пришлось сделать усилие над собой и не заснуть прямо в машине, ко-торая везла нас с братом домой.
  
  Попрощавшись с водителем и покачиваясь от слабости, я прошла в дом.
  
  Едва добравшись до кровати, не раздеваясь, легла, укрывшись одеялом, подтянула согнутые колени к подбородку, свернулась клубоч-ком и моментально провалилась в забытьё.
  
  Мне впервые приснился отец, но выглядел он иначе, чем всегда. Молодой, красивый, с блеском счастья во взоре.
  
  Он присел на мою кровать, улыбнулся и начал монолог:
  
  - Ну, здравствуй, дочка. Я пришёл к тебе повидаться на прощание. Какая ты стала взрослая, красавица! Очень похожа на Варю, любил я её сильно. Поэтому и запил, не смог смириться с потерей любимой. Казалось, стано-вится легче, когда выпью, забывалась боль. Хочу попросить тебя, прости и не держи зла. Плохой из меня вышел отец. Ухожу я к Вареньке, вот и всё. Не поминай лихом, будь счастлива, Рада!
  
  - Папа, что ты такое говоришь!- возмутилась я.- Почему прощаешься?
  
  Он молча встал, повернулся спиной, ушёл без оглядки.
  
  В ту же секунду я проснулась от своего крика, подскочила на кровати, резко села и стала озираться в поиске отца.
  
  Сердце сжималось от осознания чего-то непоправимого. И окончательно проснулась, поняв значение этого сна. Руки мгновенно похолодели, дыха-ние перехватило, и невольно вспомнила слова бабушки "Всё, что ты уви-дишь в отражении чаши, сбудется! Как мы ни старались это предотвра-тить".
  
  Слёзы тонкими ручейками стекали по щекам, горло сдавил спазм. Обхватив себя руками, я некоторое время сидела, медленно раскачиваясь взад-вперёд, как будто старалась успокоиться.
  
  Потом, всё-таки справившись с эмоциями, глубоко вздохнула и вытерла слёзы. Заставила себя встать со скрипящей железными пружинами кровати.
  
  Тихо прошла на кухню, стала у окна и долго стояла, глядя вдаль, вспо-миная прощальные слова, которые говорил отец.
  
  Послышались торопливые шаги и, в комнату вошёл брат, чуть запыхавшись. Увидев меня, он обрадовано сказал:
  
  - Рада, ты проснулась. Я не хотел будить, но тут такое дело...- на се-кунду смолк, подбирая слова, продолжил: - Там к тебе пришли.
  
  - Ну, а в чём дело? - спросила я его. - Мить, что с тобой? Какой-то ты нервный. Скажи всё как есть.
  
  - Тебя на улице ждёт мама, наша мама, - пояснил он. - Она хочет пого-ворить, и не уйдёт, пока тебя не увидит.
  
  В ответ на это я пожала плечами и с тяжёлым вздохом согласилась.
  
  - Передай ей, я сейчас выйду.
  
  Он поспешно вышел обратно.
  
  Разговор предстоял неприятный, ведь причину столь неожиданного появле-ния бывших родственников предугадал мой сон.
  
  Взяв со спинки стула шаль, я завернулась в неё и постаралась заглушить в себе все эмоции, мысленно подготавливая себя к беседе. В предстоящем диалоге они могли стать плохим союзником.
  
  Зябко поёжившись, обняла себя и решительно пошла на встречу "долго-жданным" посетителям.
  
  У самого забора, опираясь на его руками, стояла женщина, которая рас-тила меня до девяти лет, а затем выбросила как ненужную вещь и за все прошедшие годы ни разу не поинтересовалась жизнью брошенного на произ-вол судьбы ребёнка.
  
  Теперь же она, смирив свою гордыню, пришла ко мне за помощью. К той, которую ненавидела всеми фибрами души. Странная порой жизнь сталкивает людей.
  
  Шла я к ней медленным шагом, старалась детально рассмотреть внешность женщины. За восемь лет она изменилась, на лице появились морщинки, в волосах проявилась ранняя седина. Годы её не пощадили, преждевременно состарив. Но злости в душе на неё у меня не было, лишь жалость.
  
  Подойдя, я остановилась в нескольких шагах от гостьи. Она окинула меня пронзительным взглядом, недовольно поджала губы.
  
  - Здравствуй, Рада. Какая ты стала взрослая, даже не верится. И всё больше похожа на свою мать, прямо как она передо мною стоит. Я к тебе пришла с другим вопросом.
  
  - Добрый день. Знаю, зачем вы проделали столь долгий путь. Хотите узнать, где запропал отец?!
  
  - Да! Он уже неделю дома не появляется, всех его дружков по четвёртому кругу обошла. Но самого нет, к тебе часом не приходил?
  
  - Ну, можно и так сказать, - грустно улыбнулась я. - Только не в том смысле, что отец в гости заходил. Он прощался со мною.
  
  - Зачем? - не поняла она. - Куда Петя собрался?
  
  - Вы найдёте его на берегу озера. Он умер, поэтому и пришёл ко мне, - откровенно ответила я ей. Затаив дыхание, я ждала ответной реакции на слова.
  
  - Что? Как ты можешь говорить такое, а?! Петя, умер?! Не может быть такого! Это ты специально надо мною издеваешься, - она не верила, ду-мала, что я просто захотела отомстить за тот давний поступок.
  
  Я лишь с тоской смотрела на бывшую мать, она как безумная продолжала твердить одно:
  
  - Нет! Петя не умер! Он не может меня бросить!
  
  Несколько секунд я простояла, молча слушая причитания, затем отверну-лась, сокрушённо покачав головой, и возвратилась обратно в дом.
  
  При всех своих способностях, отвести беду от дорогих людей мне никак удавалось. С нарастающей тревогой знала и страшилась этого знания. По-тому что видела, кто должен уйти через некоторое время вслед за отцом. От этого становилось жутко.
  
  И снова в ход пошли древние заговоры из бабушкиной книги, там почти не осталось запретных страниц, лишь последний лист так и не поддавался прочтению. Казалось за годы обучения что-то или может кто-то упорно закрывал эту часть, а она, как все тайны, притягивала. Хотелось узнать скрытое, и от этого любопытство становилось сильнее.
  
  Через день мы стояли на кладбище, в отдалении от всех остальных членов семьи. Отца нашли в тот же день и на указанном мною месте, этот факт дал повод для новых сплетен и обвинений. Неувядающая соседка Серафима Егоровна известила, что слухи, до той поры, умолкшие и теперь с новой силой возникшие с подачи неугомонной Анны. В чём только она не обвиня-ла меня за глаза, вплоть до виновности в смерти отца.
  
  Теперь же она стояла возле его могилы, рыдала белугой и при этом смот-рела в нашу сторону испепеляющим взглядом.
  
  Не по сезону холодный пронизывающий ветер пробирал до костей, несмотря на тёплый свитер, который должен был согревать. Прижавшись к брату, я уткнулась в его рубашку лицом и кусала губы, чтобы удержать себя от рыданий, которые рвались из горла. Митя молча гладил мои плечи, ста-рался защитить от неприкрытой ненависти собравшихся людей.
  
  Еле дождавшись окончания прощания и остро ощутив настроение родствен-ников затеять очередной скандал, я шепнула брату на ухо "Я ухо-жу", развернулась спиной к толпе.
  
  Быстрым шагом пошла, прочь огибая заброшенные, покосившиеся кресты на могилах. Старое, заросшее высокой травой кладбище, располагалось на самом краю деревни, частично примыкая к опушке леса. Частенько бывая здесь по своим делам, я изучила его вдоль и поперёк, могла даже ночью найти нужную могилу. Так что быстро преодолела расстояние до покосив-шихся деревянных ворот погоста.
  
  Брат уехал через пять дней, срочно вызвали на службу. Напоследок пода-рил мобильный телефон, при этом пошутил:
  
  - Сестрёнка, теперь мы будем всегда на связи. Звони, не забывай меня! Я скучаю по тебе, волшебница,- подмигнул он.- Послушай, а может, всё-таки поедешь со мной?
  
  С трудом заставила себя ответить:
  
  - Нет, мой дом здесь.
  
  - Послушай, Рада. Ну, зачем тебе жить одной? У меня есть квартира, она пустует. Я нечасто там появляюсь, моя профессия такая - по полгода мо-таюсь неизвестно где. А ты хоть будешь там жить. Знаешь, порой даже неохота возвращаться туда. Поехали?! - и он посмотрел на меня таким тоскливым взглядом, что стоило большого труда отказать ему.
  
  - Ладно, как хочешь, - со вздохом сожаления согласился он. - Но обещай подумать над моим предложением.
  
  - Обещаю,- с улыбкой согласилась я.
  
  С этого разговора прошло два года, всё больше становилось людей, кото-рые хотели моей помощи. Постепенно способности к целительству возрас-тали, даже появился так сказать побочный эффект. В редких случаях накал моих эмоций влиял на погоду, неважно, какие они были - хорошие или плохие.
  
  С завидным постоянством, приходившие люди советовали мне обратиться на стремительно набирающую популярность шоу "Битва экстрасенсов", попро-бовать поучаствовать в ней.
  
  Все эти предложения вызывали лишь недоумение. Да и как можно верить всякого рода передачам, где без обманов не обходились. Связываться с телевидением не хотелось, но у судьбы на этот счёт были другие планы.
  
  Следующий приезд брата принёс нежданные перемены в мою тихую жизнь и знай тогда, чем они грозили, ни за что на свете не поддалась бы на уговоры Мити. Но, увы, тогда предугадать дальнейшие события, которые раз и навсегда изменят остальную жизнь, никому не удалось, а загляды-вать в своё будущее желания не возникало.
  
  В тот раз он появился у калитки неожиданно, случайно бросив взгляд в окно кухни, я увидела брата. Встретив его у самого порога, удивилась, увидев в руках лишь небольшую сумку. Обычно на широком плече висел объёмный баул, а не полупустая сумка скорее напоминавшая пакет.
  
  - Привет, сестрёнка! - во весь голос прокричал он, войдя в дом. - Как же я скучал по тебе!
  
  - Митечка! - кинулась я к нему и обняла, обхватив шею. - Почему не по-звонил?
  
  Он усмехнулся и заговорчески подмигнул мне.
  
  - Хотел сделать сюрприз. Так, собирайся, поедешь со мной.
  
  Растерялась, подняв голову, посмотрела ему в лицо, спросила:
  
  - Куда собираться? Ты же только приехал, а уже распоряжаешься.
  
  - Я не к тебе, я за тобой приехал. Разницу понимаешь? - пошутил он. - Давай, собирайся.
  
  
  
  Глава 13.
  
  
  Он подмигнул мне и выжидающе посмотрел.
  
  - То есть, что это значит? Куда и зачем? Объясни мне,- я засыпала вопросами брата.
  
  Митя присел на ближайший табурет и старательно, словно маленькому ребёнку, стал разъяснять ситуацию.
  
  - Рада, не перебивая, послушай меня. Хватит тебе в этом захолустье жить. Во-первых, сестрёнка, я хочу познакомить тебя со своей невестой,- он сделал останавливающий жест рукой, заставил меня сдержать порыв радости и не кинуться к нему с поздравления-ми. Продолжил:
  
  - Во- вторых, я взял и записал тебя на кастинг в отборочный тур "Битвы экстрасенсов", у нас времени в обрез. До Москвы путь не близкий, да и поезд нас ждать не станет.
  
  От возмущения я разом забыла все слова, только открывала рот как выброшенная на берег рыба.
  
  - Да почему ты не спросил меня, хочу ли я участвовать в этой показухе! Думаешь там всё по правде?
  
  - Ну, не нужно сердиться, сестрёнка. Я же хочу как лучше, поехали?! В ту лабуду про ша-манов и колдунов не верю, но в тебя, волшебница, верю. Надо показать им, на что ты способна, если не победишь - развлечёшься,- уговаривал он.
  
  В моём уме промелькнула шальная мысль: "А почему бы и нет? Ведь, в конце кон-цов, чего бояться и терять нечего, зато Митю порадую".
  
  - Ладно, уговорил, - согласилась я с ним, и тут же спросила:
  
  - Когда в путь?
  
  Брат обрадовано просиял.
  
  - Сегодня, у нас поезд через три часа. Давай по-быстрому вещички в сумку закинь, я такси заказал.
  
  - Да?! Неужели в нашу деревню можно его заказать?- не поверила я.
  
  - Конечно, дело только в цене. Ой, совсем забыл,- хлопнул себя по лбу брат.
  
  Вытащил из бокового кармана пиджака маленький пакетик и протянул его мне со слова-ми: "Вот это тебе подарок, Рада".
  
  Взяв мою руку, он повернул ладонью вверх и высыпал в неё содержимое. На раскрытой ладошке лежали серьги. Серебряные, невесомые с овальным темно-зелёным камушком на конце каждой серьги был прикреплён рельефный, серебряный, кленовый листик. Ка-мушек напоминал отцовское кольцо, которое я продолжала носить как кулон на шее.
  
  - Нравится?- спросил брат.
  
  - Ага, очень. Только вот уши не проколоты, к чему их цеплять буду?- я вопросительно посмотрела на дарителя.
  
  - А у нас будет время решить эту проблему, сдадим в багаж вещи и пойдём уши прокалы-вать тебе, - оптимистично заявил Митя. - Главное вовремя добраться до вокзала.
  
  И вот мы вполне благополучно и с запасом времени в два часа приехали, пока Митя сда-вал наши пожитки, я беспечно прохаживалась по перрону, любопытно рассматривала сквозь тёмные солнцезащитные очки пёструю толпу спешащих по своим делам людей.
  
  Яркое солнце по-летнему припекало и, закрыв глаза, я подставила своё лицо под тёплые лучи, как совершенно неожиданно рядом со мной зазывающий женский голос произ-нёс нараспев:
  
  - Эй! Красавица, давай погадаю на жениха!
  
  Оглянувшись, увидела смуглую черноволосую женщину средних лет в пёстрой одежде, беспечно засмеялась.
  
  - Спасибо, я сама вам могу погадать не хуже.
  
  - Да? - удивилась цыганка, пристально окинула меня взглядом, сказала: - Ты зря отказы-ваешься от моих услуг, ещё никто не разочаровался.
  
  - Не нуждаюсь я в этом.
  
  Всё ещё забавляясь этим разговором, я сняла очки и просто посмотрела на женщину, она отшатнулась, прошипела:
  
  - Ведьма! Чур меня!....
  
   Цыганка резко развернулась и быстрым шагом пошла прочь, при этом что-то бормоча не по-русски.
  
  Усмехнувшись, вслед ей крикнула:
  
  - Ха! От ведьмы слышу!
  
  Подошедший Митя посмотрел рассерженной ворожее в след и спросил:
  
  - Рада, чего это она от тебя хотела и почему разозлилась?
  
  В ответ я лишь пожала плечами.
  
  - Пристала, уговаривала погадать на жениха. Ну, а наш поезд скоро?
  
  - Так, где-то часа через два-три, пойдём уши прокалывать...
  
  Дальнейшие события прошли без приключений, поездка заняла всего несколько дней. Разговоры с братом проходили под нескончаемый стук колёс. Виды лесов, речек и мостов проносились медленно, будто в замедленной съёмке. Он скупо делился своей жизнью, ещё меньше говорил о службе.
  
  И только раз в шутку проскользнула фраза, о том, что сослуживцы считают его везунчи-ком.
  
  - Знаешь, сестрёнка, все друзья думают, что я счастливчик,- поделился он со мною и, рассмеявшись, продолжил:
  
  - Представляешь, однажды в горах неожиданно моя группа напоролась на боевиков. Сна-чала все растерялись, а потом стали хвататься за оружие. А в меня один "чех" нацелил "макаров". Думал всё, допрыгался. Но представляешь, его пистолет два раза осечку дал!! Вот после этого ребята и стали говорить "Димон - заговорённый"!
  
  Заставив себя сохранить на лице спокойную улыбку и не показать истинных эмоций, едва сдержалась, чтобы сию секунду не попросить Митю бросить армию. Да и вряд ли он тогда бы внял этой просьбе, он не знал о грозящей опасности. Стоило только на один миг представить брата под дулом пистолета, как дыхание перехватывало в груди, и сердце начинало биться от страха быстрее.
  
  Он продолжал говорить, а я даже не вслушивалась, по инерции кивала. В мыслях возни-кали разные картинки, одна страшнее другой. Перебирала всевозможные аргументы убеждения и, к сожалению, в голову напрашивалась только одна мысль, нужно было объяснить причину, по которой брат должен уйти со службы.
  
  Но как можно сказать Мите, что за ним по пятам ходит смерть?! Возможно, и надо было поговорить, но тогда я не решилась. Думала, ещё успею предупредить и отвести беду...
  
  Москва встретила нас летней духотой города и нескончаемой пробкой, в которую мы по-пали по дороге от вокзала. В открытые окна такси залетал раскалённый, пахнущий ас-фальтом и чадящим выхлопом машин ветерок.
  
  С непривычки от жары и всевозможного шума у меня разболелась голова. Закрыв глаза, постаралась отвлечься от раздражающих звуков, почти легла на сиденье, прижала паль-цы к пульсирующим вискам. В салоне негромко играло радио, мужской голос ведущего без умолку тараторил разные слухи и новости, иногда звучала музыка.
  
  Наконец мне удалось задремать и, сквозь дремоту, послышалась песня, женщина пела о любви:
  
  Где-то есть корабли у священной земли и соленые губы твои...
  
  Припев:
  
  Катастрофически тебя не хватает мне, жгу электричество, но не попадаю я,
  
  Воздух толчками, и пульс на три счета-та...
  
  Бьёт в переносицу, я знаю, все знаю я, но катастрофически тебя не хватает мне,
  
  Катастрофически тебя не хватает.
  
  Где-то есть корабли у священной земли и горячие губы твои...
  
  Мы срослись плавниками, мы срослись плавниками, мы срослись плавниками,
  
  Камикадзе выползают на отмель, чтобы влёт задохнуться, чтоб недолго по краю, умираю.
  
  Припев:
  
  Катастрофически тебя не хватает мне, жгу электричество, но не попадаю я,
  
  Воздух толчками, и пульс на три счета-та...
  
  Бьёт в переносицу, я знаю, все знаю я, но катастрофически тебя не хватает мне,
  
  Катастрофически тебя не хватает.
  
  Мы срослись плавниками...
  
  Камикадзе выползают на отмель, чтобы влёт задохнуться, чтоб недолго по краю, умираю.
  
  Припев:
  
  Катастрофически тебя не хватает мне, жгу электричество, но не попадаю я,
  
  Воздух толчками, и пульс на три счета-та...
  
  Бьёт в переносицу, я знаю, все знаю я, но катастрофически тебя не хватает мне,
  
  Катастрофически тебя не хватает.
  
  Катастрофически тебя не хватает мне, жгу электричество, но не попадаю я,
  
  Воздух толчками, и пульс на три счета-та-та-та...
  
  Бьёт в переносицу, я знаю, все знаю я, но катастрофически тебя не хватает мне,
  
  Катастрофически тебя не хватает.
  
  Где-то есть корабли у священной земли и соленые губы твои...
  
  Слушая слова, мысленно я уплывала куда-то в заоблачные дали. Возник неясный образ, мужской размытый силуэт, весьма смутно знакомый. И, как в стихах этой песни, захоте-лось почувствовать солёные губы незнакомца на своих, чтобы его руки крепко обняли, прижали к себе и не отпустили. Откуда взялись такие странные желания в моей голо-ве, я понятия не имела, А тем более мужчина!? Вот тут мне и припомнился давний сон, когда, лёжа в коме, я встретилась с бабушкой, и в конце на поляне появился этот незна-комый, странно родной силуэт. Интересно, почему он возник именно теперь?
  
  - Ну, слава Богу, поехали,- раздался громкий возглас брата прямо над моим ухом, тем самым резко прервал моё забытьё.
  
  Вздрогнув от неожиданности, я подскочила на сидении, сон как рукой сняло. Оглядываясь по сторонам, с любопытством рассматривала людей, спешащих по своим делам.
  
  Огромный город с небоскрёбами, кафе, кинотеатрами, ресторанами и множеством разных зданий.
  
  Такси подъехало к многоэтажному зданию, у входа нас ждала симпатичная, светловоло-сая, худенькая молодая девушка. Она радостно улыбнулась, едва увидев выходящего из машины брата, и кинулась к нему навстречу.
  
  - Димка! Ну, наконец-то ты приехал! Я так соскучилась,- обняла она его за шею.
  
  Он подхватил её и поцеловал.
  
  - Оля, привет! Я тоже скучал. Хочу тебя познакомить с Радой. Сестрёнка, это Оля, моя жена. Вернее, через неделю будет ею.
  
  Я протянула руку девушке, которая с нескрываемым интересом разглядывала меня.
  
  - Приятно познакомиться, очень рада, что у брата есть невеста.
  
  - Мне тоже приятно, Рада,- ответила любезностью на моё приветствие Оля.- Дима много рассказывал о тебе.
  
  - Да? Интересно, и что он говорил обо мне? - спросила я...
  
  Продолжая беседовать, мы вошли в подъезд и поднялись на их этаж.
  
  Ольга оказалась милой, общительной девушкой. Прожив у них несколько дней, я радова-лась за них обоих. Тем более что через восемь месяцев у них ожидалось прибавление в семье.
  
  Было забавно наблюдать, когда Оля пришла в ужас, увидев мою одежду, и не став слушать возражений, потащила покупать новый гардероб.
  
  Затем, несмотря на мои протесты, в компании Димки мы отправились на кастинг переда-чи.
  
  Должна сказать, там собралась весьма колоритная толпа. Кого там только не было, кол-дуны и колдуньи, ведьмы, потомственные знахари и самозванцы всех мастей, шаманы, ведуны.
  
  При первом испытании большинство отсеялось, второе задание найти машину, в которой спрятался человек, удалось пройти далеко не всем. Неизвестно по какому критерию от-бирались участники, но в итоге нас осталось десять человек.
  
  Всех, кто прошёл отбор поселили в гостинице, в том числе и меня. Я, несмотря на недо-вольство брата, переселилась туда.
  
  Свадьба Димы и Оли прошла в кафе, которое они сняли на вечер. Пришли друзья по службе и общие знакомые, набралось человек пятьдесят. Веселились от души, сослу-живцы брата наперебой приглашали меня танцевать и так рассматривали, что станови-лось неудобно под такими испепеляющими взглядами. И лишь один парень сидел отре-шённо и смотрел на праздник. Молодой, лет двадцати пяти, коренастый. Чёрные волосы, загоревшая кожа, высокий лоб, тёмные брови и орлиный нос, настороженный взгляд зе-лёных глаз.
  
  Отозвав в сторонку брата, я спросила, что случилось с его другом. Он нахмурился, тяжело опустился на ближайший стул, сунул пальцы в светлую шевелюру и сказал:
  
  - Это Макс, был на задании. Ему неправильно дали координаты отряда боевиков, ребята высадились прямо на их базу. Без подготовки, все вещи и боезапас пришлось оставить. Половину парней сразу расстреляли, а Максу и ещё троим удалось уйти. Они бродили по лесам неделю, голодные, почти безоружные, пока не вышли в нужное место. Вот теперь приходит в себя, хочет найти ту с.ку, которая их доставила, дав ложные координаты.
  
  - М-да! Ты думаешь, это специально сделали? - спросила я и поёжилась от нехорошего предчувствия.
  
  На что брат пожал плечами и ответил:
  
  - Не знаю, но такое стало происходить у нас частенько. Конечно, все такие случаи тща-тельно расследуют, только пока толку нет.
  
  - Митя, ведь у тебя жена беременная. Может, стоит найти работу поспокойнее?- попробо-вала я убедить брата.
  
  - Нет, Рада! Я не крыса и с корабля не побегу! А Ольга знает, какая опасная у меня рабо-та.
  
  - Ладно, извини! - я случайно посмотрела на ручные часы и ойкнула:- Мне надо ехать в гостиницу. Завтра, нам сказали, ранняя съёмка.
  
  - Как ты доберёшься? Может, проводить?
  
  - Такси вызову, не переживай! Лучше жену береги. Пойдём, я с Олей хочу проститься.
  
  Пока я прощалась и отбивалась от предложений выпить за здоровье молодых, брат нашёл мне попутчика.
  
  Макс обещал ему довести меня в целости и сохранности, так как приехал на авто и не пил за столом.
  
  Наша поездка проходила молча, лишь иногда я ловила на себе его изучающие взгляды.
  
  Затем он нарушил молчание, спросил:
  
  - Так ты сестра Селивана? Он говорил, что у него красивая сестра. Не соврал, очень и очень красивая. А я слышал, ты приехала на "Битву экстрасенсов"?
  
  - Да, участвую.
  
  Он удивлённо приподнял брови.
  
  - И как успехи? Хочешь победить?
  
  - Нет, не хочу. Мне это не нужно.
  
  Макс ухмыльнулся, но ничего не сказал до самой гостиницы. Поблагодарив за помощь, я вышла из машины и направилась к входу.
  
  Три месяца спустя...
  
  Это задание выдалось трудным, не физически, а скорее морально.
  
  За помощью обратилась мать зверски убитой молодой девушки с просьбой найти её убийц.
  
  Каждый из участников старался показать свои способности и перейти в следующий тур игры.
  
  Отвечая на вопросы ведущей и полицейского, я непроизвольно теребила подаренную братом серьгу.
  
  Наконец-то съёмка закончилась и, вздохнув полной грудью, поднялась со стула и напра-вилась на выход из студии.
  
  - - Радмила, постойте!- раздался позади меня голос несчастной матери.- У вас отломился от серёжки листочек.
  
  Удивлённо обернувшись, я, сделав шаг навстречу ей, протянула руку.
  
  Как в замедленной съёмке, женщина медленно вложила в мою открытую ладонь сереб-ряный листочек от подаренной братом серьги. И в тот самый момент меня словно огнём обожгло виденье, избитый, застреленный брат в луже собственной крови с открытыми глазами, из которых ушла жизнь. От такого зрелища дыхание перехватило, но неимовер-ным усилием воли заставила себя посмотреть на довольные незнакомые лица, запоминая их навсегда. Убийц, которые только что расправились с единственным дорогим мне человеком на целой земле.
  
  Развернувшись по инерции я, не разбирая дороги, выскочила со съёмочной площадки, не обращая внимание на окрики людей, пытающихся что-то сказать. Неимоверный клубок чувств из боли, злости, жгучей ненависти, бессилия, отчаяния в тот момент владело мною. Красная пелена застилала глаза и это не метафора, я мчалась по коридору студии и на своём пути никого не замечала, натыкалась на людей, которые в испуге шарахались в разные стороны.
  
  В конце концов оказавшись в каком-то мало освещённом тупике, задыхаясь от бесси-лия, я принялась молотить кулаками стену сбивая с них кожу и не чувствуя боли. А перед глазами всё стояла картина, в которой мертвый брат с простреленной головой и два по-донка, весело смеющиеся над ним. Если бы в тот момент я имела возможность оказаться там, убила бы их голыми руками. И плевать на последствия этого поступка.
  
  Не знаю, сколько я так била ни в чём неповинную стену, пока от бессилия и горя не при-жалась к ней спиной и медленно не сползла на пол. Обняв сжатыми руками, колени и уронив голову, ощущала внутри лишь всепоглощающую боль, пустоту, холод, от которых, меня спасал Митя своей любовью и верой в добро.
  
  Как говорят: месть - это блюдо, которое подают холодным. Вот в тот момент я и стала той ведьмой, которой все меня считали. Вся доброта умерла в тот миг вместе с братом и я тоже.
  
  А на свет, как змея из старой шкуры появилась совсем другая девушка. Жестокая, цинич-ная, грубая, не знающая пощады и жаждущая мести, как древняя богиня. Моё сердце ис-текало кровавыми слезами, а глаза были сухими.
  
  Кто-то легонько дотронулся до моего плеча, вздрогнув от неожиданности, я подняла го-лову и посмотрела на стоящего. Это наш гримёр Васечка-душка, все его так звали из-за его ориентации, да он её не скрывал, наоборот выставлял напоказ. Вычурно одеваясь, пользовался косметикой и растягивал слова на манер гламурных девиц, всем поведением заявляя, что он не такой как все остальные.
  
  Вот даже сейчас он стоял с обиженной миной, надув губы и сложив руки у себя на груди.
  
  - Дорогая, что случилось? Какая муха тебя укусила, ааа? - нараспев спросил он. - Неужели провалила задание? Да ты не расстраивайся так! Вот как молотила по бедной стене, все пальцы себе изуродовала, я даже боялся подойти. Пойдём, помогу. Так уж и быть спасу от инфекции, а то здесь, - он брезгливо поморщил нос, и нараспев продол-жил:- недолго подхватить любую заразу. Вставай, нечего сидеть на холодном полу, а то попу себе отморозишь.
  
   Несмотря на всё горе, постигшее меня, на пару секунд забыла о нём и ухмыльнулась, слушая болтовню этого клоуна. И тут только до меня дошла одна интересная мысль, этот Васечка-душка вовсе не так прост, как хочет показать всем, выставляя мнимые недостатки. Сощурив глаза, пристально рассматривала его. А он, причитая и по-детски возмущаясь, наклонился, цепко схватил меня за рукав кофты и потянул, вынуждая подняться и следовать за ним.
  
  Я шла за ним по длинному тусклому коридору, и он казался бесконечным. Наконец мы пришли в гримёрку, там как всегда толпились разные люди, Васечка в своей манере вы-гнал всех:
  
  - Вон, все вон отсюда! Уйдите, противные! Мне нужно лечить человека, - жеманно прого-ворил он, размахивая руками.
  
  Посадив меня в кресло, он быстро извлёк откуда-то из многочисленных ящиков аптечку. Выложил на гримерный столик все, что в ней было, стал обрабатывать раны на сжатых в кулаки пальцах, изредка посматривая на моё равнодушное выражение лица.
  
  Наверно искал признаки нестерпимой боли, но зря! Я её не чувствовала, совсем ничего. Она разрывала меня изнутри ржавым, тупым, с зазубринами ножом, оставляющим глубо-кие, незаживающие раны в душе. Не давая времени на восприятие горькой правды и по-пыток смириться с утратой.
  
  Даже раньше, задумываясь о приходящих за помощью ко мне со своим горем людях, задаваясь невольным вопросом, насколько трудно смириться с потерей близких людей, я приходила к неутешительному для себя выводу, что простить убийцу не для меня. При одной только мысли об этом, закипала кровь. Теперь в действительности я стояла на распутье перед таким выбором. Знала, что выбрав путь мести уже не смогу вернуться к старой жизни и исправить ошибки. Но поступить иначе, простить мучителей, отпустить их, означало предать память брата и всё то, что любила.
  
  Погрузившись в свои мысли, я не слышала, что всё это время говорил Васичка. Только когда он позвал меня по имени, очнулась.
  
  - Рада? Ты здесь?- прокричал он у самого уха и помахал рукой перед лицом, пытаясь привлечь внимание.
  
  Повернув голову, я посмотрела на него, моргнув растерянно, спросила:
  
  - Вася, что нужно?
  
  Он стоял с йодом и ватой в выжидательной позе.
  
  - Наконец услышала, я тут разоряюсь почти полчаса. Ты сидишь, как восковой манекен в музее Мадам Тюссо. Кулак разожми, там кровь. Обработать надо, не хватало заражение получить по глупости.
  
  Опустив взгляд на свои руки, с удивлением заметила, они до сей пор сжатые и мне не под силу их разжать.
  
  -Не могу, пальцы онемели,- растерянно объяснила я.
  
  Он отложил приготовленные для обработки препараты, присел на корточки и нажал на какую-то точку запястья, насильно разжал мои пальцы.
  
  На раскрытой ладони лежал впечатанный в неё, окровавленный серебряный листик. Он с такой силой вжимался, что тупые края прорезали кожу, кровь проступила сквозь порез и контуры отпечатались на нежной коже.
  
  - Как символично, - заторможено подумала я, глядя на кусочек метала окрашенный кро-вью, словно этот контур отпечатался в душе.
  
  - Ого! - присвистнул Вася.
  
  И постарался очень осторожно вынуть его, боясь причинить лишнюю боль.
  
  Вынув из раны сломанную деталь, он с тихим позвякиванием положил её на полирован-ную до блеска деревянную столешницу.
  
  - Рада, что случилось? Расскажи, тебе станет легче. Давай, не молчи, - впервые прекра-тив свой спектакль, серьёзно потребовал Вася, довольно ощутимо потряс меня за плечи. - Нельзя держать всё в себе, это вредно! Слышишь меня?! Если хочешь, поплачь. Только не закрывайся от всех!
  
  - Холодно, мне так холодно,- тихо прошептала я, обнимая себя и пытаясь согреться.
  
  Но этот холод шёл изнутри от зияющей раны, от чувства безнадёжной потери. Удерживая всю боль внутри, понимая, что только она поможет мне выстоять в задуманном деле.
  
  Холод не уходил, хотя меня и пытается согреть, укрыв пледом новоявленный друг. Ста-раясь отвлечься от гнетущих мыслей, усилием воли переключилась на суетливого Васю, который всячески пытался достучаться до девушки с потухшим взглядом в отражении зеркала.
  
  - Вася? А ты зачем ломаешь комедию? - без предварительной подготовки в лоб спросила я.
  
  - В смысле? - не понял он.
  
  - Ну, почему выставляешь то, кем не являешься на самом деле. Ты же не гей! - вопросительно посмотрела на него.
  
  Он растерянно ухмыльнулся и с долей восхищения, ответил:
  
  - Надо же! За столько времени ты первая, кто это понял. Как догадалась? В чём я проко-лолся?
  
  - Вася или как там тебя на самом деле зовут, это нетрудно было. Стоило лишь внима-тельнее присмотреться и отбросить стереотипы. Как говорили в одном старом детективе "Никто не замечает прислугу, почтальона, врача и другой персонал. Они все на одно ли-цо". Вот и к тебе настолько привыкли, что почти не замечают. А ты этим комплексом ве-ликолепно пользуешься, вопрос только зачем? -
  
  Он присел на край стола, на секунду задумался, со вздохом признался:
  
  - Всё началось с моего увлечения игрой в карты. Вначале я даже выигрывал, удача улы-балась, но однажды нарвался на крутых парней. Проигрался до трусов, ещё и должен был им весьма кругленькую сумму. Платить долги нечем, тогда я ещё учился в "ЩУКЕ"* и обратился к другу за помощью. Он согласился дать денег, но с условием. Костя, так звали моего знакомого, оказался бандитом в группировке "Севера",- он замолчал.
  
  - А дальше? И что это "север"? - подтолкнула к дальнейшему рассказу Васю.
  
  Он грустно улыбнулся и спросил:
  
  - Ты умеешь хранить секреты? Надеюсь, да. Совсем забыл, не все знают "Севера". Это самый влиятельный человек, очень жестокий, беспощадный. Мне говорили парни, кото-рые на него работают, что в молодости он в первый раз сел в тюрьму за серийное убий-ство пяти человек. Родители убитых были тогда очень влиятельными людьми, постара-лись упечь его на всю жизнь. Но он выжил в тюрьме строгого режима, через пятнадцать лет вышел, сколотил свою банду, поднялся из рядового до крутого бизнесмена, с кото-рым считаются не только паханы, но и политики приходят на поклон. Так вот угораздило меня ему задолжать, теперь отрабатываю здесь. Видите ли "Северу" нужен свой экстра-сенс, не знаю зачем. Только он обещал отпустить меня, как только найду бедолагу.
  
  - Почему сразу бедолагу?- не поняла я.
  
  - Рада, пойми - это билет в один конец! Ведь если он согласится на такую "работу", будет в курсе всех дел и тайн, а остальные будут охотиться за этой информацией. С её помощью можно сделать многое, а за носителем этих тайн следить будут как за президентом. Будут стараться найти "ахиллесову пяту" прилагать усилия подкупить или шантажировать. Короче, кандидатов в камикадзе не видно. Вот я и выбрал такой имидж, зарплата хорошая, поклонники и бабы не пристают. Я в курсе всех и вся, и никто ни в чём не будет подозревать, - закончил он.
  
  - Говоришь, твой "знакомый" ищет экстрасенса?!- задумчиво произнесла я.
  
  "Если он такой, как Вася наболтал. То ему нужен человек, которому нечего терять" - раз-мышляла я.- "Да и он обладает влиянием для защиты своих интересов, а мне как раз и нужен такой".
  
  - Эй! Ты что удумала?! Детка! Не влезай в это дерьмо!- поняв мой интерес, воскликнул Вася. - Оттуда выхода нет, вернее он последний в жизни. Билет на тот свет!
  
  - Сама знаю, мне теперь нечего и некого терять. Скажи "Северу" я согласна, но с одним условием.
  
  - Да? И каким условием?!- с любопытством спросил меня Вася.- Прежде всего, не назы-вай его "Север", он Святослав Николаевич Северский.
  
  - Передай ему, я согласна. Хочу с ним встретиться, пусть скажет, где и когда, - не давая себе шанса отказаться, настаивала я.
  
  
  "ЩУКА"*- ТАК СОКРАЩЁННО называют Щукинское театральное училище.
  
  
  Глава 14.
  
  
  
  Дверь в гримёрку, где Вася меня лечил, с рывком распахнулась, и на пороге появился Евгений - маленького роста черноволосый парень, потомственный маг-чародей, участник этого шоу, весь мокрый, как будто на него ушат воды вылили. Мы, не сговариваясь, пе-реглянулись и одновременно спросили:
  
  - Что случилось? Кто это тебя так облил?
  
  Он ошалело зыкнул на нас и раздражённо пояснил:
  
  - Вы что, не слышите?! Погода на улице с ума сошла! Я на пять минут покурить выскочил, светило солнышко, потом неожиданно небо почернело. Гроза началась, дождь как из ведра, не успел даже глазом моргнуть. Светопреставление какое-то началось!
  
  Я лишь хмыкнула в ответ, поняв, отчего этот катаклизм случился. Побочный эффект моих способностей проявился во всей своей красе. М-дааа.... Надо держать эмоции под контролем, а то как бы, обещанный народом майя, конец света не наступил раньше поло-женного срока. Неожиданно зазвонил мобильный в моём кармане. Вытащив его, я по-смотрела на дисплей.
  
  С болью и ужасом увидела имя "Оля".... Ну, что сейчас я могу ей сказать?!... С силой сжала телефон, заставив себя набрать побольше воздуха в грудь и медленно выдохнуть. Надо было собрать волю в кулак и ответить на звонок.
  
  - Алло! Оля, привет! Ну как там у вас дела? - начала я бодрым голосом.
  
  - Радачка, как хорошо, что ты ответила! А то к Димке не могу дозвониться. Он вроде обе-щал позвонить, да вот молчит. Приезжай ко мне, поболтаем.
  
  Взглянув на себя в отражение зеркала, ужаснулась - на меня смотрела совершенно бе-лая, как простыня, девушка... Огромные зелёные глаза, казалось, кричали от боли и отча-янья. Как с таким лицом появится у Ольги?!
  
  Но делать нечего, ведь это теперь единственная родственница и ей ещё хуже, чем мне.
  
  - Да, да, конечно я приеду. Жди, только такси поймаю и сразу к тебе.
  
  Оля обрадовалась и, сказав, что будет ждать с нетерпением, отключилась.
  
  - Вася! Сможешь привести меня в божеский вид? - спросила я временно притихшего дру-га.
  
  - Ой! Дорогая моя! - начал он причитать в своей обычной манере, - Что ты с собой сдела-ла?! Попробую, но за результат не ручаюсь.
  
  И выставив за порог гримёрки онемевшего от Васиной наглости мокрого потомственного мага, принялся за дело.
  
  Через час я была в гостях. Это далось с огромным трудом, улыбаться и стараться не выдать своих чувств. Как бы в невзначай спросила Олю о её родителях, мне срочно было нужно вызвать их до того, как ей сообщать о пропаже брата. Ей понадобится поддержка и помощь, а я была не в том состоянии, чтобы утешать Олю.
  
  Незаметно взяв у неё телефон, быстро нашла номер родителей, записала в свой. Поси-дев ещё полчаса и, как сумела, успокоив жену брата, отправилась в гостиницу.
  
  Все последующие дни и ночи я не могла найти себе места от разрывающей сердце и ду-шу боли и ненависти. Металась по гостиничному номеру, как дикий зверь в клетке. Лишь спустя трое суток меня сморил тяжёлый сон, в котором пришла бабушка.
  
  Она сидела у изголовья кровати и смотрела на меня с тоской в глазах.
  
  - Радочка, бедная моя девочка! Прошу тебя, поплачь. Станет легче, не нужно всё держать в себе. Пожалуйста, только не делай глупостей! Знаю по себе, как это трудно сделать, но надо.
  
  - Нет, бабушка! Я успокоюсь, только когда эти твари будут мертвы, а пока они ходят по этой земле и убивают людей - не будет мне покоя!
  
  - Внучка, послушай старую женщину. Оставь всё как есть, они получат своё потом, не губи свою душу.
  
  - Прости, но иначе не могу. Стоит только закрыть глаза, как вижу мертвого Митю и их до-вольные рожи.
  
  - Ну, что же Рада видно судьба хочет испытать тебя в очередной раз. Мужайся, девочка! Ибо, если ты сделаешь задуманное, то наказание за погубленные души этих нечестивцев будет долгим и мучительным. Ведь наказывать и отнимать жизнь может только Господь Бог! Ты сможешь искупить этот грех лишь спасая людей от болезней! Запомни мои слова, внучка! И она исчезла, а меня разбудила трель мобильного. Посмотрев на экран, увидела незнакомый номер, ответила:
  
  - Алло!
  
  Грубый, прокуренный мужской голос, проговорил:
  
  - Это ты, Радмила?
  
  - Да, а вы кто?
  
  - Мне передали твоё согласие, завтра Василий привезёт тебя, если ты, конечно, не пере-думала, - игнорируя мой вопрос, сказал мужчина.
  
  - Нет, я приеду, Святослав Николаевич, - понимая кто мне звонит, заверила "Севера".
  
  - Что ж, тогда жду завтра в десять утра.
  
  И, не прощаясь, закончил разговор.
  
  Посмотрев на часы, я тихо простонала: "Час ночи, теперь уже не усну до утра", - под-нявшись с тёплой кровати и укутавшись тонким одеялом, прошла к окну.
  
  Открыла его, села на широкий подоконник, обняв колени руками, так и просидела до са-мого рассвета, вспоминая Митю.
  
  Утром, приняв душ и одевшись, я поехала на съёмочную площадку. Там уже вовсю суе-тились осветители, звукооператоры, монтировали декорации... Вообще-то царила обыч-ная атмосфера...
  
  Направившись на поиски неугомонного гримёра, я чувствовала себя здесь чужой. Обхо-дила павильоны и ловила себя на мысли: "Зачем мне это всё? Ведь теперь даже победа бесполезна, ведь Мити больше нет. А без него вся жизнь теряет смысл" - с горечью ду-мала я.
  
  Увидев Васю, подошла к нему, он поражённо смотрел на меня.
  
  - Привет, что случилось? Почему ты так удивляешься?
  
  Он молча покачал головой, как будто отгоняя мираж.
  
  - Рада, ты выглядишь отвратительно! С таким лицом только в гроб класть, а не к "Севе-ру" в гости ходить! Ты сколько не спала, неделю?!
  
  - Спасибо, друг, утешил! Вася, прекрати! Не преувеличивай!
  
  - Это я преувеличиваю?! - возмутился он, мгновенно вспыхивая. - Нет, ты себя в зеркало, когда в последний раз видела? Вылитое привидение, от тебя скоро люди будут шара-хаться! Пойдём-ка со мной, подруга.
  
  И, ухватив меня за рукав, потянул в сторону гримёрки. Остановившись напротив большо-го зеркала, он кивком головы показал на отражение и сказал:
  
  - Итак, что ты видишь в нём?
  
  Я хмуро взглянула на свою копию и поражённо замерла. В отражении стояла девушка, бледная, худая, как щепка. С потухшим взглядом. Огромные зелёные глаза, тёмные круги под ними от бессонных ночей. Вообще-то Вася оказался прав, с таким лицом на улице появляться нельзя.
  
  - То-то же, подруга! Пошли, у нас в запасе есть час. Попробую привести тебя в человече-ский вид, - пообещал гримёр.
  
  И вот уже мы стоим возле высокого офисного здания, охрана без задержек пропускает нас вовнутрь.
  
  Обычное помещение, деловой стиль хай-тек. Секретарь-мужчина пригласил меня войти в кабинет, а друг остался ждать снаружи.
  
  Войдя, я сразу увидела этого человека. Он расслабленно сидел в кожаном кресле и с интересом рассматривал меня.
  
  "Север" был сухощавым мужчиной, лет шестидесяти, с короткими седыми волосами. Вы-сокий лоб, испещренный глубокими морщинами, широкие, тёмные брови, глубоко поса-женные чёрные глаза, прямой нос, впалые щёки, сжатые тонкие губы с сеткой морщин и волевой подбородок. Да и вообще он производил впечатление очень волевого, сурового и, как ни странно, справедливого человека.
  
  - Здравствуйте, Святослав Николаевич.
  
  - Ты, значит, и есть Рада?! Девочка, сколько тебе лет? Иди домой, в куклы играй.
  
  Моё, с трудом сдерживаемое, возмущение прорвалось.
  
  - В куклы?! Вы шутите?! Я с девяти лет живу одна и вполне могу отвечать за свои поступ-ки, а вы считаете меня ребёнком?!
  
  Он лишь усмехнулся и ответил:
  
  - А что ты можешь, девочка?! Васька идиот, расписал мне, что нашёл настоящую ведьму, а я вижу перед собой маленького цыплёнка.
  
  От злости на его слова я даже забыла, кто передо мной и открыла рот, чтобы поставить нахала на место, но тут позади меня без стука отворилась дверь и кто-то прошел в ком-нату.
  
  - "Север", извини не знал, что у тебя встреча. - сказал вошедший.
  
  - Она уже уходит. Говори уже, хватит выпендриваться, Кондрат! Удалось найти хоть что-нибудь?
  
  Кондрат прошёл мимо меня, и раздражённо кинул на стол пачку фотографий, одна из которых упала к моим ногам.
  
  - Нет! Этот м..ак чист!
  
  - Как это? Совсем ничего не нашёл?
  
  - Нет! Он прямо как ангелок, только крыльев не хватает, - раздражённо сказал Кондрат.
  
  Я, наклонившись, едва взяла упавшее фото, как захотелось брезгливо помыть руки от увиденного мной.
  
  - Такому как он, даже в аду места не будет! Сумасшедший маньяк! - и кинула подобранное фото к остальным.
  
  Развернувшись, направилась к выходу, но следующие слова заставили меня остановить-ся.
  
  - Что ты сказала, малявка?! Почему он маньяк?!
  
  - А как назвать человека, у которого собственное кладбище?
  
  Меня развернул лицом к "Северу" Кондрат.
  
  - Откуда знаешь, знакома с ним?
  
  - Нет, я его не знаю, и знать не желаю. Увидела по фотке.
  
  - Как это, увидела? Мои люди следили за ним днём и ночью в течение трёх месяцев!
  
  
  
  Глава 15.
  
  
  
  Я лишь усмехнулась и язвительно ответила:
  
  - Мало значит, следили, он очень умный маньяк. Убивает через каждые четыре месяца, его никто ещё не заподозрил. Тем более, кладбище находится в подмосковной забро-шенной деревушке, там жителей нет.
  
  - Так с ним два года живёт девушка и никуда не пропадала, кого он убивает? - растерянно спросил Кондрат, запустив пальцы в свои короткие, русые волосы.
  
  Пройдя к столу и сев на стул, я пристально посмотрела на мужчин.
  
  - Да кто тебе сказал, что он хоронит женщин?!
  
  - А кого ещё? Не понимаю твоих намёков.- недопонял он.
  
  - Кстати, а как его зовут?
  
  - Ты не знаешь? - удивлённо спросил Кондрат.
  
  - Нет, а почему я должна его знать?
  
  - Шутишь?! По ящику каждый день только его показывают, расхваливают на всю катушку. Это же будущий кандидат в гендиректоры Росснефть! Свиридов Валерий Евгеньевич, тридцать восемь лет, самый молодой, амбициозный и перспективный человек на эту должность.
  
  В ответ я лишь пожала плечами.
  
  - Телевизор не смотрю, думать мешает. Голова должна быть свободной от плохих мыс-лей, а там один негатив, да чернуха.
  
  - Девочка, ты кто?
  
  - Экстрасенс.
  
  - Ведьма, что ли?!
  
  - Не люблю, когда меня так называют, но да. Грубо говоря, ведьма. - ухмыльнулась я.
  
  - Чего?! Она это серьёзно? - спросил он хозяина кабинета.
  
  - Наверное... Васька её притащил. Утверждает, что она очень сильная. И сама согласи-лась работать на меня, только ещё не знаю, зачем ей это. - с насмешкой пояснил Север.
  
  - Мне от вас нужна защита и помощь в одном деле, Святослав Николаевич.
  
  - Да, неужели?! И какого рода помощь?!
  
  Только хотела ответить на его вопрос, но тут Кондрат, заёрзав на стуле от нетерпения, спросил:
  
  - А сможешь показать следующую жертву нашего олигарха?
  
  - Конечно, смогу, если у вас есть фотки всех, кто работает на него.
  
  - Есть! Сейчас принесу. - он обрадованно соскочил с насиженного места и помчался в коридор.
  
  Север сокрушённо развёл руками.
  
  - Ох! Слишком нетерпеливый! Как ребёнок, хотя вроде взрослый мужик! Ну, да ладно... Вернёмся к нашим делам: говори, зачем пришла?
  
  - Как бы вам объяснить?
  
  - Не тяни кота за одно место, говори. Умом не обделён, пойму.
  
  - Хорошо. У меня был брат, его убили несколько дней назад. Он служил в спец войсках, их послали на задание в Чечню, но там они попали к боевикам. Остальные остались жи-вы, а Митю взяли в плен и убили. Пока это всё, что я знаю.
  
  - Да?! И в чём моя помощь нужна? - задумчиво спросил Север.
  
  - Хочу отомстить за брата, лично! Не могу видеть довольные рожи этих уродов, почему они ходят по этой земле безнаказанно, им позволено издеваться и убивать людей?!
  
  - Так тебе киллер нужен?
  
  - Киллер?! Нет, не хочу чужими руками. Я сама их накажу без крови, но ни один доктор, знахарь или колдун их не спасёт! Пуля слишком быстрое и мягкое наказание для таких, как они.
  
  Север с изумлением слушал мои слова, полные ненависти.
  
  - Послушай, девочка, старого, битого жизнью, человека. Прости их, ради себя! Ты не смо-жешь с этим грузом жить, по себе знаю.
  
  - Нет! Всё уже решено и вы лишь зря время теряете!
  
  - Мм-да, Рада... А не боишься их мести?
  
  Пожала плечами:
  
  - Нет, мёртвому внутри человеку, нечего страшится. Хочу, чтобы меня все боялись.
  
  - В чём тогда будет заключается моя помощь, если соглашусь?
  
  Но ответить мне не дали, вернулся запыхавшийся Кондрат. Положил на стол пачку фото-графий и придвинул её ко мне.
  
  - Давай, покажи его жертву.
  
  Разложив их перед собой, я стала внимательно всматриваться в изображения. Отобрав несколько подходящих, остальные отодвинула от себя, чтобы не мешали.
  
  Положив ладонь на одно из них, я закрыла глаза, перед мысленным взором с огромной скоростью проносились образы из жизни незнакомого человека.
  
  Отложив очередную, взялась за последнюю. Тут как будто от неё холодом повеяло. Уви-дела, как завёрнутый труп спихивают дорогими ботинками в свежую могилу.
  
  - Этот! - твёрдо заявила я, открывая глаза.
  
  Кондрат с недоумением посмотрел на меня.
  
  - Он?! Уверена? Ничего ни путаешь?!
  
  Усмехнувшись, попросила:
  
  - Возьми это фото в руки, зажми между ладонями и закрой глаза.
  
  - Зачем?
  
  - Хочу показать кое-что наглядно, если не боишься...
  
  Он не ответил, молча сделал, как просила.
  
  Встав со стула, подошла к сидящему мужчине, положила ему на голову руки и сосредоточилась.
  
  Он некоторое время оставался недвижим, затем вздрогнул, и отбросил фото, как обжёгся.
  
  - Как ты это делаешь?! - чуть не завопил он.
  
  Пожав плечами в ответ, вернулась на своё место.
  
  - Не знаю, раньше мне этого не удавалось делать, а сейчас далось легко. Ну, видел?
  
  - Да, уж! Точно он, даже не верится. Вроде живой ещё ходит, а увидел, как его в могилу бросают! Аж, жутко стало! Сколько пришлось всякого повидать, но такого никогда! Слу-шай Рада, а ты можешь указать на карте, где находиться это кладбище?
  
  - Могу, но если вы согласитесь сотрудничать со мною.
  
  Хозяин кабинета легко поднялся из кресла и подошёл к нам.
  
  - Согласен, ты подходишь нам! И твою просьбу исполню, но надеюсь, знаешь, чем риску-ешь и жалеть не будешь?!
  
  - Да, Святослав Николаевич. Знаю, на что и к кому иду, главное вы согласились.
  
  - Вот и хорошо, теперь расскажи Кондрату всё про олигарха. А то он уже извёлся весь от любопытства.
  
  - Тогда продолжим, давайте карту.
  
  - А почему он убивает мужчин?
  
  - Он их убивает в порыве страсти.
  
  - Так наш олигарх пед... кхм, то есть голубой?! А как же невеста?! Никто и никогда не за-подозрил его в этом.
  
  - Ну, не совсем голубой. Этот мужчина может быть и с женщиной, но страсть испытывает к парням. В первый раз это получилось случайно, в порыве желания. Вместо ужаса и ви-ны, он испытал удовольствие. Теперь это происходит раз в четыре месяца, сам находит жертву, заранее готовится к этому "событию". Нанимает на работу, соблазняет, потом просит уволиться, чтобы якобы поехать на отдых. Заманивает в специально подготов-ленное место и там уже происходит расправа.
  
  - Невероятно! Ну, если судьба парня предрешена, какая нам польза от трупа?! Конечно, можно воспользоваться твоей информацией, но без свидетеля ей грош цена.
  
  - Обычно да, но в этот раз судьбу можно изменить. Вы должны ждать его на кладбище и когда он закопает жертву и уедет, откопайте его. Парень будет жив и с радостью даст показания против маньяка.
  
  - А нельзя сделать проще, рассказать и не доводить до точки кипения?
  
  Пожав плечами, продолжила:
  
  - Парень не поверит вам, слишком любит и верит. А если расскажет о беседе олигарху? Он будет настороже, затаится.
  
  - Ладно, не дурак, понял.
  
  Кондрат задумчиво поскрёб подбородок и, порывшись в карманах, достал свёрнутую в несколько раз карту местности.
  
  - Показывай, где ждать и когда?!..
  
  Родители Ольги приехали как раз вовремя. На следующий день, придя к ней в гос-ти, застала истерику. Оказывается, перед моим приходом ей сообщили о пропаже брата. Бедная девушка вся в слезах обнимала меня, вцепившись в меня, как утопающий хвата-ется за соломинку. Скрепя сердце, я изо всех сил сдерживала себя, гладя её по волосам, и шептала какие-то слова утешения. Хотя, мне и самой хотелось выть от горя.
  
  Наконец-то мама Ольги смогла уговорить свою дочь принять успокоительное. Лишь когда она уснула, я смогла уйти.
  
  А вот на съёмках меня ждал провал, задание дали вроде бы несложно. Но горестные мысли мешали сосредоточиться. Так и не дав вразумительного ответа, пришлось сми-риться и сказать, что ничего не выходит.
  
  Выйдя из павильона и направившись к раздевалке, я уже протянула руку за курткой, когда меня окликнул Вася.
  
  - Рада, привет. Хорошо, что застал тебя.
  
  - Вася?! Привет, что случилось?
  
  Он отвёл меня в сторону, и приглушённо сказал:
  
  - Север просил передать, он решил твоё дело. Собирай вещи и поезжай к нему.
  
  Впервые за эти дни я искренно улыбнулась и, привстав на носочки, губами коснулась гладко выбритой щеки.
  
  - Фу! Зачем лезешь ко мне с поцелуями?! - манерно скривился возмущённый гримёр, при этом в его глазах плескался смех. - Дорогуша, я женщин не люблю!
  
  
  
  Глава 16.
  
  
  
  
   Подойдя к продюсеру передачи, я отпросилась на две недели по семейным обстоятель-ствам. Затем, не теряя времени, направилась в гостиницу.
  
  Быстро собрав свои вещи в маленький, кожаный рюкзачок - сумку, я уже выходила за дверь, когда в моём кармане раздалась трель телефона. Посмотрела на экран, номер был незнакомый.
  
  - Алло! Говорите!
  
  - Рада, привет! Это Макс, друг Димки. Помнишь, после свадьбы я подвозил тебя?!
  
  - А, да, конечно, - вспомнила я.
  
  - Так вот, Рада, нам срочно нужно встретиться.
  
  - Зачем? Про исчезновение брата мы уже знаем.
  
  - Знаете, но не всё. Но это не телефонный разговор, если тебе интересно узнать причину, то жду тебя через час в кафе... - дальше он назвал адрес. - Ну, придёшь?
  
  - Да, но не понимаю, зачем такая срочность?
  
  - Так надо, потом сама поймёшь, - напряжённым голосом сказал Макс. - Давай быстрее. Жду!
  
  И, не попрощавшись, прервал разговор. Недосказанность и нервозность друга Мити настораживала. Почему-то вспомнилась давняя беседа с братом во время свадьбы, когда я заметила сидящего отдельно ото всех гостей, хмурого Макса...
  
  Остановив такси и назвав нужный адрес, погрузилась в размышление о том, во что он мог втянуть брата.
  
  Нечего путного в голову не приходило, оставалось только дождаться беседы.
  
  В полупустом кафе за столиком одиноко сидел напряжённый Макс, нервно барабанил пальцами о столешницу, рассматривая спешащих за окнами прохожих.
  
  Прошла к нему и, кинув на свободный стул сумку, села напротив.
  
  - Итак, что за срочность? Куда ты втравил его?! Говори, жду! - не здороваясь, требова-тельно спросила я.
  
  Парень поднял на меня тяжёлый взгляд и со вздохом начал говорить.
  
  - Димка мне помогал разобраться в одном запутанном деле. Когда просил, не думал, что всё так обернётся. Всё началось задолго до этого задания, которое поручили моей груп-пе. С виду было всё как обычно, нас должны были забросить на территорию, контролируемую "чертями" (так называют боевиков), но какое-то необъяснимое чувство заставило меня насторожиться. А вот дальше... - Макс взъерошил короткие волосы и продолжил, - Нас выкинули в заданный квадрат, но там оказались чеченцы. Половину ребят сразу там и положили, я с оставшимися пытался уйти. Отстреливались сколько могли, но с раненными в лесу разве побегаешь?!! Тем более места незнакомые, а они каждый куст знают. Патроны на нуле, а эти с*ки почуяли и пошли на нас, уже не прячась. В общем, смутно помню, как я выжил тогда, сколько бродил в поисках своих, что ел. Пока случайно не вышел в расположение какой-то части. Они поначалу приняли меня за чеченца, чуть не пристрелили. А вот когда вернулся в Москву, узнал поразительные вещи. Оказывается, я во всём виноват! В деле были показания лётчиков, о том, что по моему приказу они высадили отряд не в заданной точке. Сколько нервов моих ушло на доказательство своей невиновности, но получилось. Уж очень хотелось найти ту с*ку, которая нас сдала. Постепенно я стал собирать информацию про всех замешанных в этом деле. А Димка мне помогал, он парень общительный и умный. Вот, как раз накануне своей командировки он и позвонил, хотел что-то рассказать, но не успел. У него были подозрения насчёт некоторых людей. У нас не было доказательств, одни догадки. Да и с этим последним заданием для Димкиной группы, всё непросто.
  
  Макс замолчал, схватил остывший в кружке кофе, и одним глотком его проглотил. Затем посмотрел на меня с затаённой надеждой, прошептал:
  
  - Рада, а может,, Димка живой? Он же заговорённый, и мёртвым его никто не видел.
  
  Отрицательно покачала головой и с трудом заставила себя говорить:
  
  - Нет! Он мёртв! Я знаю, видела это. Так что там такого подозрительного с его заданием?
  
  Тяжело вздохнув, парень продолжил:
  
  - Когда стало известно о его пропаже, я всё-таки надеялся на чудо и поговорил с ребята-ми. Они сами в растерянности были, так и не поняли, за каким лешим их отправили в Чечню. По официальной версии для предотвращения теракта, но там и своих людей вы-ше крыши. Знаешь, обычно нас не привлекают к этим делам, стараются лишний раз не светить. А тут ещё один факт ребята рассказали: они пошли на базар и старались дер-жаться вместе. В какой- то момент Димка шёл чуть позади, а потом к нему подошли трое, с виду военные. Парни не слышали, о чём они с ним беседовали, но напоследок, Димка махнул им и сказал, что у него есть дело и он догонит.
  
  Охватив себя руками, я пыталась сопоставить новые факты. Оказалось, брат ввязался в тёмную историю и пока неизвестно, имеет ли она отношение к его гибели. Но интуиция подсказывала мне, все эти события очень крепко связаны между собой. И поездка в Чеч-ню должна немного прояснить ситуацию.
  
  - Макс, послушай меня, пожалуйста! Я еду искать тело Мити, и постараюсь выяснить всё. А ты сиди тихо, хватит одной смерти. Обещаю, когда вернусь, мы продолжим твоё рас-следование. Но пока прошу, не высовывайся. Дождись моего возвращения!
  
  Он ухмыльнулся.
  
  - Рада, это очень серьёзные люди, если они узнают о том, что под них копают, то нас проглотят.
  
  - Неа! Не проглотят. Подавятся! Смерть брата я им не прощу.
  
  Требовательно запищал телефон в кармане.
  
  - Алло! Да, я вас слушаю.
  
  В трубке раздался хриплый голос недовольного Севера:
  
  - Ну, и где ты? Куда пропала?
  
  - Еду к вам, вернее стою в пробке, - придумала я, так как часто бывала в такой ситуации, а сказать правду не могла.
  
  - Ладно, - уже более миролюбиво сказал он, - ждём. Здесь Кондрат жаждет тебя видеть срочно. До вашего отъезда надо кое-что сделать, как только появишься - сразу ко мне, поняла?!
  
  - Вы что, хотите послать со мной ещё кого-то?! - удивлённо спросила я.
  
  - Девочка, а ты думала ехать одна?! В такое место?! Я пока не выжил из ума, позволять малявке играть в камикадзе!
  
  - В няньке не нуждаюсь!
  
  Север рассмеялся.
  
  - Вот появишься, тогда и разберёмся, кто и в чём нуждается.
  
  Как всегда, не прощаясь, он отключился.
  
  - Дурдом, он сильно ошибается, если думает, что я соглашусь! - посмотрев на телефон, возмутилась я.
  
  Торопливо попрощалась с Максом, напоследок напомнив ему об обещании не вмеши-ваться в ход событий связанных с этим делом.
  
  Чуть ли не бегом вылетела из кафе, остановив попутную машину, отправилась навстречу.
  
  От возмущения тем, что мне хотят навязать попутчика, ещё и называют малявкой, даже не заметила времени в пути. Авто резко затормозило возле нужного здания. Заплатив водителю, я направилась к офису Севера, мысленно готовясь к неприятному разговору.
  
  Глава 17.
  
  Уже сидя в кабинете у Севера, я слушала спор между ним и Кондратом, который не же-лал быть моей нянькой.
  
  - Ну, вот что, друг мой! Прекрати выпендриваться, Кондрат!- громко стукнул по столу ладонью, хозяин кабинета. - Если я сказал, поедешь с ней, значит поедешь! Или ты дума-ешь, она одна справится?! Мне, знаешь ли, не в кайф будет, если её оттуда по частям доставать придется!? А без тебя она не справится. Девочка обстановки и как себя вести не знает, поможешь ей. Ты же у нас мужик опытный, битый, в обиду не дашь. Догадыва-юсь, почему у тебя нет желания там появляться, но это же не Афган! Хотя, за твои подви-ги "духи" до сих пор награду обещают.
  
  - Да ладно! - ухмыльнулся спорщик.- Бог не выдаст, свинья не съест! И сколько они на этот раз за мою голову дают? Слышал, года два назад три лимона предлагали.
  
  - Кондрат, колись, чем ты так им насолил?! Слухи дошли, что последняя цена за тебя аж четыре лимона евро! Однако эти твари не скупятся на обещания.
  
  - О, как! Оказывается, я миллионер! Север, знаешь, как говорят молодые "обещать, не значит жениться"! Про свои подвиги расскажу как-нибудь в другой раз. А теперь давай ближе к теме, так понимаю, тебе, девочка, тоже не нравится идея с нянькой в моём лице? Да?
  
  - Да! - слишком громко начала возмущаться я.- Вы оба думаете, что я ребёнок?! Нет!
  
  - А ну-ка! Сбавь обороты! - приказал Север.- Не ори! Мала ещё на меня голос повышать! Рада, ты хоть знаешь, куда собралась ехать?! Там война, девочка! И твои способности, бесполезны! Это другой мир, другие законы и порядки! А Кондрат, он знает их. Не зря же с рождения жил среди таких, как они. Воевал с ними, язык знает, сможет защитить. Так что поедете вместе или никак! Решай!
  
  С трудом сдержала раздражение и желание послать их подальше со своей заботой. Глу-боко вздохнула и ответила:
  
  - Хорошо, я согласна. Что ещё?
  
  - Будешь во всём слушать Кондрата. Чёрт, как эта поездка ваша сейчас некстати! С тру-дом добился разрешения от генерала на эту авантюру. Неделю назад эти с... кх- вовремя с умел остановиться он, прежде чем ругательство сорвалось с языка. - начали очеред-ную заварушку. И теперь полная ж..а! В Грозный пускают только по специальному пропуску, и пока летают ещё пассажирские самолёты, вам надо срочно улетать. Кондрат, отвечаешь за неё головой!
  
  - Я это и без твоих ЦУ(ценных указаний) знаю! Мог бы и не предупреждать! - недовольно проворчал мой провожатый.
  
  - Лады, тогда я вас не задерживаю.- сказал Северский, и на прощание пожал руку Кон-драту.
  
  Поднявшись со стула и взяв рюкзачок, я молча поплелась за временной нянькой, смотря себе под ноги.
  
  Мы вышли из кабинета и остановились. Почувствовав на себе чужой, оценивающий взгляд, я вскинула голову, язвительно спросила:
  
  - Что смотришь? Неужели нравлюсь?
  
  Кондрат хмыкнул.
  
  - Не льсти себе, девочка! Ты совершенно не в моём вкусе, так что не зарывайся! - отче-канил он. - Поехали на рынок, надо успеть тебе одежду купить до нашего полёта.
  
  - Зачем?! У меня есть своя одежда.
  
  - Она не подходит. Там, куда мы отправляемся, женщины ходят в иных нарядах. Брюки, обтягивающая, короткая, яркая, сексуальная одежда запрещена законом! Ходят в длинных тёмных юбках и в хеджабах.
  
  - А?! В чём?! - переспросила.
  
  - Хеджах - это типа нашего платка, закрывает не только голову, но шею и плечи.- пояснил мужчина.
  
  - А может ещё и паранджу одеть?! - окончательно разозлившись на него, зло спросила я.
  
  - Тебе она не поможет. Разве что язык укоротить, а то слишком смелая выискалась. Пре-крати доставать меня! Думаешь, мне хочется с такой язвой возиться? Да если бы не Славкин приказ, послал я б тебя подальше и всё! - раздражённо высказался Кондрат.
  
  - Ну, знаешь что?! Хватит, достал уже! Никуда я с тобой не поеду! - окончательно выходя из себя, крикнула я.
  
  Повернулась к дверям и протянула руку, для того чтобы открыть её. Но не успела, моё движение перехватила крепкая мужская рука, не позволяя открыть и пройти обратно в кабинет.
  
  - Отпусти! - зло зашипела я на Кондрата, стараясь вырваться.
  
  - Ага, шас! Уже бегу исполнять! - весело возразил он, и улыбнулся. - Ну, и что дальше? Ударишь меня?!
  
  От кипящих внутри эмоций, я, не задумываясь о последствиях, сжала пальцы в кулак и замахнулась на спокойно стоявшего мужчину. Он лишь чуть-чуть отклонился в сторону и легко перехватил руку, рассмеялся.
  
  - Ну что, Рада, выпустила свой пар?! Вот, для чего Славка и приставил меня к тебе. Ты не сможешь постоять за себя сама!
  
  Я сделала вид, что смирилась. Расслабила тело и постаралась улыбнуться в ответ. И когда Кондрат поддался на этот трюк, шагнула на встречу и, подняв согнутую ногу, уда-рила по колену каблуком туфли и прошипела, ошарашенному таким напором и скривив-шемуся от боли мужчине:
  
  - Никогда меня руками не трогать, понял?! Да кто ты такой, а?! Думаешь, скрутил руки слабой девушке и всё, справился?! Может, я на вид божий одуванчик, но проверять, насколько этот вид обманчив, не советую!
  
  - Хм! А тебе палец в рот не клади, откусишь!
  
  - Да! - и для большей наглядности клацнула зубами.
  
  - Ладно, проверок не будет. Но как ни крути, нам придётся ехать вместе. Считай, я твой телохранитель, ибо если ты сделаешь глупость и помрёшь, то мне лучше сразу сделать себе харакири! Потому что мне тогда Славка башку оторвёт, а перед этим так "отделает под орех" за то, что не спас. Мы в одной лодке с тобой, хотим мы этого или нет. Прекра-щай препираться и показывать характер, не поможет! Там, куда мы летим, женщины не перечат, не ругаются с мужчинами и вообще ведут себя максимально незаметно! При-держивай свой темперамент, а то приключения найдут тебя сами. А теперь поехали, нуж-но до отлёта купить тебе одежду, чтобы от местных не отличалась.
  
  
  - Кондрат, а ты откуда столько знаешь про их обычаи?
  
  - Я родился в средней Азии ещё при Союзе, отец военный, служил начальником погран-заставы на Кушке. .. Пошли, по дороге расскажу.
  
  - Так ты бывший военный, да? А как у Севера оказался? - спросила я с детской непо-средственностью.
  
  Мы прошли к авто, сели в салон и влились в поток машин. Тогда мой вынужденный охранник продолжил свой рассказ...
  
  Шум турбин стих, и самолёт затрясло при соприкосновении с взлётной полосой. Пасса-жиров по инерции тряхнуло вперед, а затем ощутимо вдавило в кресла. Металлический монстр вздрогнул и остановился. Я судорожно выдохнула, понимая, что все - прилетели.
  
  "Ну, вот и всё. Теперь остаётся лишь узнать, кто и за что так жестоко поступил с братом - к горлу подступило, и глаза защипало от невыплаканных слёз. - И сделать то, зачем я приехала".
  
  Посыпать голову пеплом было поздно, да и незачем. Я сама сделала этот выбор, теперь нужно было сосредоточиться на предстоявшей работе и не отвлекаться на посторонние мысли, поэтому постаралась выкинуть из головы все лишние эмоции. Нельзя показывать свою боль от потери единственного и горячо любимого Мити, тем более в этом месте, куда мы прилетели. Привычным движением я надела солнцезащитные очки и повернулась к спящему соседу. Мужчина моментально открыл глаза и внимательно окинул взглядом салон, что сказать - привычка военного всё и всегда держать под контролем. Для этого Кондрата и приставили ко мне.
  
  Люди поднимались со своих кресел и забирали свои вещи с верхних полок. Мы не спеша встали. Я вытащила маленький рюкзачок и повесила на плечо. Кондрат набросил пиджак на руку и взял с полки кейс.
  
  - Пойдём, Радмила. Нас уже ждут, - сказал он сиплым голосом и двинулся вперёд, вы-нуждая меня, его пропустить.
  
  - Ты что прёшь, как паровоз по рельсам! - возмутилась я. - Мог бы пропустить даму впе-рёд!
  
  Кондрат хмыкнул над моим ухом и ответил:
  
  - Это ты, что ли дама?! Девочка, не зарывайся. Здесь тебе не Москва, так что от меня ни на шаг. Поняла?
  
  Я, недовольно скрипнув зубами, сдержалась, не желая продолжать препирательство с телохранителем, тем более что он прав. Не стоит показывать свой темперамент, обста-новка не та. Поджала губы, молча кивнула и вышла за ним следом из салона самолёта.
  
  Аэропорт Грозного полностью оправдал своё имя, встретив нас холодным, порывистым ветром и низкими, тяжёлыми, серыми тучами. Чуть замешкавшись на проходе, я грустно улыбнулась и подняла голову, посмотрела на стремительно бегущие по небу облака, вдохнув предгрозовой прохладный воздух.
  
  Порыв ветра кинул в лицо концы чёрной косынки, которой была повязана голова, лишний раз напоминая причину моего визита в Грозный. .Я быстро спустилась по траппу, где ме-ня уже ждал Кондрат.
  
  Мы проследовали к пункту досмотра. Сняв с плеча рюкзачок, я положила его на стол досмотра багажа.
  
  Мужчина в военной форме внимательно и долго всматривался в моё лицо, а потом при-казал:
  
  - Снимите очки и предъявите паспорт, разрешение на посещение военной зоны действий, пожалуйста. Цель приезда в Чечню, Ралмила Селиванова?
  
  Я кивнула Кондрату, и протянула руку за паспортом, ибо все документы были у него.
  
  - Дай ему мои бумаги. Цель приезда - туризм. Хочу посмотреть горы, - соврала я, даже не моргнув.
  
  - Очки снимите! - потребовал военный чин.
  
  В ответ лишь пожала плечами и сняла очки.
  
  "Сам напросился"- промелькнула мысль в мозгу.
  
  Встретившись со мной взглядом на долю секунды, военный вздрогнул и поспешно протя-нул мои документы, не глядя мне в глаза, сказал:
  
  - Туризм, как же! - съязвил мужчина - Не ищите неприятностей на свою ж... Здесь таких туристов пачками увозят в гробах.
  
  Мой сопровождающий кивнул и потянул меня за руку в зал ожиданий.
  
  Не успели мы пройти и двух шагов, как из толпы встречающих к нам навстречу кинулся мужчина лет тридцати. Среднего роста, крепкого телосложения, с бритой головой и шра-мом вдоль левой щеки.
  
  - Какие люди! Змей! Ты ли это? Друг, вот кого не ожидал увидеть тут, так это тебя! - и ки-нулся с объятиями к опешившему от неожиданности Кондрату.
  
  - Лёха! Ты что ли?! Ну, братан! - восторженно проговорил он и крепко обнял друга.- Надо же, ты живой! Ещё и здесь обитаешь!
  
  Тот лишь усмехнулся в ответ, и продолжал похлопывать друга по плечу.
  
  "Они так горячо обнимали друг друга по спинам от радости, что любой ковёр позавидо-вал бы", - язвительно подумала я.
  
  Я с неподдельным интересом наблюдала за ними из под тёмных очков. Окружающая толпа пассажиров и встречающих толкалась со всех сторон, но Кондрат будто не замечал этого.
  
  Наконец приветствие подошло к концу, и Лёха с нескрываемым интересом посмотрел на меня.
  
  - Ах, какая красотка! За какие это заслуги нашему "Бесу" такое счастье привалило?! Это кто с тобой приехал? Жена или сестра?
  
  - Придержи коней, Казанова! Она здесь по делу, так же как и я. Так что хватит светиться. Не хватало ещё встретить "старых знакомых", которые очень жаждут меня видеть по до-летевшим до Москвы слухам. Ты на машине? - уже строго сказал мой телохранитель.
  
  - Да, конечно. Вот вас встречаю по заданию нашего пахана, - ответил парень, всё ещё рассматривая меня. - Но кто именно прилетит, не сказали. Эх! Если бы парни знали, что такая девочка прилетит, то встречать её бы очередь образовалась.
  
  Только наставления Кондрата, данные мне перед нашей поездкой удержали меня от же-лания поставить этого зарвавшегося нахала на место. И прикусить губу, чтобы язвитель-ные слова не вырвались наружу.
  
  - Тогда поехали отсюда поскорее. Нечего лишний раз отсвечивать, лишние глаза нам ни к чему.
  
  Кондрат быстро пошёл вперёд, я поплелась следом и старалась не отставать.
  
  Выйдя из здания аэропорта, наша компания направилась через дорогу к припаркованно-му авто. Обернувшись, я с интересом посмотрела окружающие нас окрестности, и взгляд зацепился за фасад здания, там на всю длину висел плакат какого-то бородатого мужчи-ны, но Кондрат недовольно хмыкнул, увидев изображение, и с пренебрежением сказал:
  
  - Как в советское время развешивают вождей, только вместо Брежнева этот м....к висит. Вот скажи брат, зачем только мы с ними воевали?! Чтобы потом на их довольные рожи смотреть!
  
  - Да, ладно тебе, Змей. Чё теперь вспоминать! Они здесь власть, а мы никто. Сдали нас наши козлы, начальники. Ну, нечего и тут можно жить неплохо - примиряюще сказал Лёха.
  
  Мой телохранитель нечего не ответил, только сжал кулаки.
  
  - Куда едем? - спросил Кондрат.
  
  - Как куда? В гостиницу или на базар, если надо. - ответил Лёха. - А вечером вас Бес ждёт, он теперь наш пахан.
  
  По привычке я дотронулась до мочки уха. Пальцы скользнули по сломанной серьге, при-чиняя душевную боль, напоминая о горе. Я попросила:
  
  - А можно заехать в мастерскую, мне очень нужно одну вещь отремонтировать. Пожалуй-ста!
  
  Водитель переглянулся с Кондратом, тот лишь махнул в знак согласия.
  
  - Что, шпильку на туфле сломала? Так легче купить новые. - нахально дал совет Лёха.
  
  - Нет, серьга сломалась, такое уже не купишь: ручная работа и подарок.
  
  - Чей? Любовника, небось? Может, купит ещё или он жадный? Такая красотка заслужива-ет лишь одного, чтобы ее золотом осыпали - рассуждал водитель, бросая взгляды на меня заинтересованные взгляды через висящее зеркало заднего вида.
  
  - Подарок, брата. И прекрати болтать, почём зря. В таких советниках не нуждаюсь. - раздражённо отчеканила я.
  
  Наше авто подъехало к одноэтажному зданию с вывеской "Ломбард".
  
  Мы все вместе вышли из машины. Парни последовали рядом со мною. И я непривычно ощущала пристальных взгляды проходящих мимо мужчин.
  
  К нам вышел пожилой человек маленького роста, с седыми короткими волосами, смуглой кожей и чёрными, как угли, глазами.
  
  Поздоровавшись с Лёхой, мужчина спросил:
  
  - Ты что хотел: купить или продать?
  
  - Неа! Ни то, ни другое. Тут у девочки серёжка сломалась, помоги, а?
  
  - Можно посмотреть?
  
  Я полезла в рюкзак, достала сломанный серебряный листочек от серьги и любезно пода-ла мастеру.
  
  - А где остальное? - спросил он.
  
  Нехотя, со вздохом я расстегнула сломанную серьгу, впервые за всё это время сняла, и положила на раскрытую ладонь мужчины.
  
  - Не переживайте, просто у вас скрепляющее звено сломалось и выпало. Сейчас посмот-рю. Вам срочно или подождёте? - спросил мастер
  
  - Срочно, я хочу сразу забрать её.
  
  - Ну, тогда придётся доплатить за срочность.
  
  - Конечно. - согласилась я. - Только скорее, мы спешим.
  
  - Ждите, через полчаса будет готово.
  
  Мастер развернулся и поспешно ушел. Я присела на маленький диванчик, закрыла глаза и вернулась в свои воспоминания.
  
  
   Глава 16.
  
  Наша машина ехала по очень современному городу, новенькие много-этажки точно сошли со станиц какого-нибудь глянцевого журнала, широкие улицы по обеим сторонам дороги. Но почему-то смотря на этот мирный, на первый, неискушённый взгляд мегаполис, я ловила себя на мысли, что перед моим внутренним взором возникает совершенно иная картинка. Разрушенные, разбитые взрывами и изрешечённые пулями стены домов. Изувеченные, исковерканные улицы, грязь, кровь и мёртвые тела людей.
   Вначале, я даже не поняла, откуда в моей голове такие возникли столь жуткие картины, но прислушавшись к разговору между Кондратом и его болтливым другом поняла, что это воспоминания Лёхи.
  - Змей, а помнишь как ты со своими ребятами нас здесь спас?! Нас необ-стрелянных солдатиков после учебки под новый год кинули сразу в бой, и забыли! Чёрт! Даже сейчас вспомнить жутко, что тут творилось! Взрывы, мат, крики чеченцев "аллах акбар" и "русские свиньи, сдавайтесь". Ребя-та рядом грязные, раненные, которых нечем перевязать! Голодные, пере-пуганные, не знающие где свои, а где чужие! Патронов почти не осталось, рация бесполезна, потому что чеченцы перехватывают разговоры! Тогда я впервые испытал ужас! Думал, всё кранты, зарежут как баранов нас эти с..и! И вдруг посреди этого бардака, ты чертяка! Возник из неоткуда! Мы уже думали, что эти уб.....и пришли по наши души. Ведь тогда ты спас всех пацанов, ну и видок у тебя был, точный абрек! Худой, чёрный от загара с бородой и какой-то хренью на голове, вместо шапки и твои ребята не лучше, чумазые, обвешанные оружием, точняк абреки, только с гор спу-стились!
  Кондрат лишь молча слушал монолог друга, не перебивая. Лишь на по-следней фразе скупо улыбнулся уголками губ.
  - Помню, Лёха. Я тогда впервые плюнул на приказ начальства, послав его подальше, собрав отряд из пятнадцати проверенный бойцов, кинулся в заворушку, в таких делах у каждого за спиной опыт Авгана и шли со мной только добровольно. Вы были пятой группой, которую мы нашли. Дела шли из рук вон плохо. Кинули всех не обстрелянный солдат прямо в бой, на "духов", у которых опыт войны был как у нас! Странно даже видеть сейчас такой город, перед глазами совершенно виды, развалины, холод и снег кружится над головой - с тяжёлым вздохом мой телохранитель за-молчал, устало потёр лицо руками.
  Затаив дыхание я слушала воспоминания, о том времени, и на секунду перед глазами возник образ такого Кондрата, как описывал его Лёха. Высокий, худой парень с длинными до плеч выгоревшими на солнце и собранными в хвост русыми волосами, в сером камуфляже и самодельной банданой на голове, короткой бородой. На загоревшей до шоколадного цвета коже, ярко выделялись одни глаза, светлые, серо-голубые они гневно сверкали.
   Усмехнулась ведению, спросила:
   - Кондрат, а у тебя были когда-нибудь длинные волосы?
  Он удивлённо обернулся назад, окинув меня изумлённым взглядом, отве-тил:
  - Да, носил. Как раз возвращался с очередного задания, оброс как леший! Хотел дома привести себя в порядок, а попали из огня да в полымя. Само-лёт, который нас должен был доставить обратно, начальство приказало посадить в Чечне. Забрать раненных и груз двести. А местный спецназ, когда узнали, что мы летим этим рейсом, попросили помочь. Думал, на пару дней, а вышло по-другому. Моя группа вопреки приказу осталась тут на несколько месяцев, и по возвращении в Москву нам такую "головомой-ку" устояли, чуть со службы не турнули! Хотя лучше бы уволили, ведь ока-залось, что ребят лишили всех денег и премий за самовольное неподчи-нение вышестоящему командованию. Ведь я тогда ещё не знал, что бук-вально через месяц буду оббивать генеральские пороги, унижаясь, ради своего больного ребёнка! Да, ладно! Что теперь вспоминать, надо жить се-годняшним днём,- с горечью в голосе закончил мужчина свои воспомина-ния.
  По привычке дотронулась до подаренной братом серьги, непроизвольно гладя пальцами холодный камешек изумруда.
  - А что такое "груз двести"?- заинтересовалась я.
  Хмуро зыкнув, на меня, Кондрат промолчал. Вместо него на вопрос отве-тил Лёха:
  - Это цинковые гробы с телами убитых, порой даже не телами, а так ча-стями.
  Перед глазами промелькнули такие ведения, от которых к горлу подступи-ла тошнота, заставляя непроизвольно задержать дыхание и судорожно схватиться за горло.
  - Останови машину!- тихо прошипела я и спешно открыла окошко.
  - Рада?! Что случилось?- спросил встревоженный телохранитель, и рявк-нул на водителя: - Лёха! Твою мать! Стой!
  От резкого торможения нас по инерции кинуло вперёд, заставляя желудок сжаться в комок. Рванув ручку дверцы на себя, я пулей вылетела из са-лона, и остановилась ,вдохнула холодный, горный воздух. Очень медлен-но выдохнула, стараясь убрать из своих мыслей страшные картины изуве-ченных человеческих останков из Лёхиной памяти. Рядом хлопнула закры-ваемая Кондратом дверь, и на плечо легла мужская рука.
  - В чём дело? Тебе плохо? Ты резко побелела, как стена.
  - Как вы это выдерживаете, ещё и спите по ночам. Я видела какой "груз двести" он имел, введу и представила, что найду Митю в таком...- не су-мев договорить до конца, я закрыла лицо ладонями, не желая показывать боль.
  - Ну, что ты девочка! - проговорил он, и крепко обнял утишая.- Успокойся, всё будет хорошо.
  Не знаю, сколько мы так стояли, пока я немного пришла в себя. Кондрат молча стоял, прижав меня к своей груди и, как своего ребёнка гладил по голове.
  - Рада, а Митя это твой брат? Мне Славка рассказал твою историю. - пре-рвав наше молчание, спросил он.
  - Да, я приехала найти его тело. Его жене отказали, объяснив тем, что не знают, где он находится и вообще может брат в бегах.
  - А ты знаешь?
  - Знаю, и всегда этого боялась. Мой дар - горько усмехнулась на этих сло-вах.- он не оставляет место для иллюзий. Поверь страшно жить, зная бу-дущее и не имея возможности его изменить.
  - Так ты не можешь совсем изменить нечего?!
  - Ну, кое-что могу. Если это не предрешено, и есть другие варианты буду-щего. Как бы тебе объяснить по доходчивее?! - задумалась на секунду я. - Жизнь человека можно сравнить с мчащимся по дороге автомобилем, ес-ли у неё перекрёстки значит, от него самого зависит какой путь он выбе-рет, повернуть на лево или на право, или поехать прямо. Тогда возможно что-то изменить, исправить, посоветовать. Но если путь прямой и нет объ-ездных путей, я не могу помочь! Даже при самом великом желании, я не Бог и не могу создавать и изменять будущее. Могу лишь подсказать, что сделать, чтобы избежать той или иной ситуации, если это возможно.
  - М-да! Так ты знаешь, когда умрёшь?
  - Да! Но это случится не скоро, я не испытываю желания заглядывать в своё будущее. Многие люди хотят иметь такие знания, им кажется, что об-ладание ими даёт власть над всеми, это лишь самообман. Поверь, если бы у меня был выбор, возможность отдать его кому-нибудь другому я, даже не задумываясь, подарила свой дар и жила спокойно, как обычный че-ловек.
   За этим разговором мы совсем забыли от ждущем нас в машине Лёхе. Но он сам вскоре наполнил о себе.
  - Эй, вы! - опустив стекло дверцы, нетерпеливо крикнул он. - Долго ещё ждать, а? В гостинице базарить будите, раз до того не перетёрли. Поехали уже, не стоит маячить на дороге и ждать пока приключение найдут вас.
  - Ты, как? Полегчало? - не обращая внимание на Лёхино недовольство спросил обеспокоенно Кондрат.
  -Да, спасибо. Поехали, твой друг прав не стоит нам здесь стоять.
  И открыв дверцу авто, я села на прежнее место, захлопнув её.
  Весь последующий путь мы проехали молча, парень иногда посматривал на меня в зеркало, но вопросов не задавал.
  Наконец-то машина затормозила возле не высокого здания гостиницы "Зама" в центре Грозного. Вместо высокого забора, красовалось воздуш-ное кружево кованой решётки.
  Наша троица не спеша вошла в просторное фойе, подошли к ресебшену.
  - Здрасьте! Я заказывал у вас два люкса для своих друзей. - сказал неуго-монный Лёха.
  Администратор мужчина скривив губы в фирменном оскале, почему-то именуемом всеми голливудской улыбкой, ответил:
  - Добрый день. Да, да конечно. Паспорта предъявите, пожалуйста.
  Кондрат протянул ему наши документы, он быстро записал нужные дан-ные, и попросил поставить подпись.
  Расписавшись, мы получили ключи от соседних номеров и, попрощавшись с Лёхой, который должен был заехать за нами вечером, пошли в свои номера.
  Не обратив внимание на обстановку, я в одежде устало легла на кровать, укрывшись покрывалом провалилась в сон.
  Проснулась лишь тогда, когда в дверь настойчиво постучали. С трудом прогнав сонное состояние, поднялась и открыла гостю.
  Кондрат удивлённо посмотрел на меня, и спросил:
  - Ты, что спала?
  - Да.
  - Уже вечер, собирайся. Скоро Лёха прибудет, а ты ещё не готова.
  Жестом пригласила его войти, а сама пошла приводить себя в порядок. Приняв душ, расчесав всколоченные волосы и переодевшись в джинсы и светлый, тёплый свитер вышла и как раз вовремя.
   В комнате уже сгорая от нетерпения, ходил из угла в угол Лёха.
  - Привет, я готова. Поехали.
  - Рада, почему ты меня нее слушаешь? Зачем так оделась? Мы же дого-варивались с тобой о другом гардеробе! - не довольно спросил, возму-щённый телохранитель.
  - Потому-что не зачем вскрываться мне. Всё равно его - я кивнула в сторо-ну парня - шеф знает, что мы не местные. Едем, пока твой друг, дыру в ковре не протёр от нетерпения своими метаниями.
  С тяжёлым вздохом смирения, Кондрат поднялся с кресла и направился на выход.
  
  Глава 19.
  
  
  
  Наше авто затормозило возле высоченного сложенного из дикого камня забора, который больше походил на стены какого-нибудь древнего замка, чем на современное творение. Железные ворота медленно открылись, пропуская машину внутрь. Трёхэтажный особняк в восточном стиле и ухо-женные лужайки с клумбами экзотических цветов поражали буйством кра-сок. Отвыкшая от природы за несколько месяцев жизни в Москве, я еле дождалась, когда Лёха остановится. И не медля ни секунды, открыла дверцу и выскочила во двор, даже не став слушать водителя, пытавшегося что-то мне сказать.
  
  - Стой, дура! Куда?! - заорал во всё горло Лёха, однако не, делая попытки выйти из авто. - Ты совсем шизанутая! Сядь обратно! Там же собаки!
  
  И правда, откуда-то со спины раздалось раскатистое рычание и тяжёлый бег. Обернувшись на приближающийся шум, я изумлённо замерла. На ме-ня неслось нечто, весьма условно напоминающего собаку. Ростом с те-лёнка, светлая с бурыми пятнами шкура и грозно разинутая пасть неволь-но напомнила старый фильм про Шерлока Холмса "Собака Баскервиль" наверно такая она и должна была быть по идее писателя. Но уж чего я в своей жизни не боялась, так это животных, и поэтому стояла, спокойно с улыбкой наблюдая за приближением этого увальня. Как только он прибли-зился ко мне на расстояние вытянутой руки, я тихо, но чётко приказала, смотря в глаза:
  
  - Стоять!
  
  Собака неожиданно для себя резко остановилась, замерев на месте.
  
  А я продолжила командовать, не отрывая взгляда:
  
  - Сидеть!
  
  Эта зверюга, как послушная собачонка, плюхнулась на асфальт, всем сво-им видом показывая недоумение.
  
  Шагнув к животному, я присела подле неё, слегка погладила её морду, по-чесала за ушами.
  
  - Молодец! Хорошая, послушная. - похвалила я, и она лизнула шершавым языком мою руку.
  
  Существует заблуждение, что гипноз на животных не действует. Это зави-сит от того, кто внушает. И сейчас собака видела перед собой не меня, а своего хозяина. Поэтому и подчиняется.
  
  Прошло буквально несколько секунд с того времени, как она прибежала, как за спиной снова раздалось гулкое рычание и в мою сторону неслось ещё одно животное, а вслед за ним с криком бежал запыхающийся парень.
  
  - Алтай! Геракл! Стоять! Мать вашу! Да что с вами такое! - возмущаясь и матерясь во всё горло, на бегу орал он.
  
  Увидев меня, парень даже опешил и замолчал.
  
  Затем тихо ругнувшись, он строго спросил:
  
  - Девушка! Вам кто разрешил выходить из машины, жить надоело?! Лёха, блин! Ты что, не предупредил её?
  
  - Филин, я пытался! Но она и слушать не захотела! - оправдывался води-тель, рискнув выйти из авто.
  
  - Нет, только гляньте на него! Он пытался! Ну, ты баран! Знаешь где надо пытаться?! У бабы в кровати, а здесь мочь надо! Этих крокодилов и танком не остановишь, если вырвутся! - продолжал он распекать недотёпу. - По-слал же бог дурака! Башкой иногда думай, она тебе дана не только шапку носить! А вы, девушка, почему не прислушались к этому... - он проглотил матерное слово, и оглядел меня с интересом. - Жаль будет, если такою девушку эти алабаи покусают.
  
  - Я бы больше за собак беспокоился. - ехидно подал голос Кондрат из-за моей спины. - Это ещё вопрос, кто кого покусает. Видишь, как она быстро укротила твоих крокодилов, прямо шёлковые стали.
  
  - Эй! Что у вас здесь происходит?- спросил кто-то, заставив меня обернут-ся.
  
  На входе в дом стоял мужчина, вольготно опершись на витые перила ши-рокой лестницы. На вид лет сорока пяти, может, немного старше, рост выше среднего, короткая стрижка на тёмно-пепельных волосах. Три глубо-кие морщины пересекают высокий лоб. Внимательные с недобрым прищу-ром серые глаза с сеткой мелких морщин вокруг резко выделялись на за-горелой коже, крупный прямой нос с широкими крыльями. Плотно сжатые губы, лёгкая щетина, волевой подбородок, довершали его портрет. Рас-стёгнутый ворот белой рубашки обнажал сильную шею, рукава закатаны, показывая не дюжие мышцы на руках.
  
  От его холодного взгляда по моей спине пробежали колючие мурашки, а на подсознательном уровне возникла неосознанная мысль:- "Держись от него подальше, очень опасный тип, у которого на лице это написано".
  
  - Я, кажется, спросил, что у вас происходит?! -
  
  Он неспешно спустился к нам и, проходя мимо, небрежно потрепал собаку по шее.
  
  - Кирилл Анатольевич, у нас всё хорошо. Просто Лёха не успел предупре-дить ваших гостей о ваших собаках.
  
  - А! Надеюсь, мои любимцы вас не сильно напугали?! - ухмыльнувшись, спросил он, обращаясь ко мне. - Ужасно жаль, если они испугали такую девушку.
  
  - Бес, прекрати ломать комедию. - скривился Кондрат. - Рада не из роб-кого десятка, её твои крокодилы не съедят. Уж скорее она их в бараний рог согнёт, лучше посмотри, как она усмирила волкодава!
  
  "Так это и есть Бес?! Тогда кличка ему подходит на сто процентов. - мыс-ленно сказала я себе. - Один взгляд этого человека чего стоит, что-то в нём есть демоническое".
  
  - Привет, Кондрат. Давно не виделись, лет пять, да? - проговорил он.
  
  - И тебе не хворать, Бес. - холодно поприветствовал Кондрат, хозяина дома. - Может, хватит здесь разводить китайские церемонии, мы по делу.
  
  - Хм! Все-таки не любишь ты меня, Кондрат.
  
  - Ты ж не девка, чтоб я тебя любил. А ориентацию я не меняю, западло! - неожиданно грубо ответил мой телохранитель.
  
  Ох, как мне этот их диалог не понравился! Между ними явно существовал какой-то скрытый конфликт. Пора вмешаться, пока ещё до открытого мордобоя не дошло.
  
  - Очень приятно познакомится, я - Радмила.- быстро сказала я и протянула руку.
  
  Бес кривился от злости, но пожал её в ответ.
  
  - Кирилл, мне тоже. Эх, Кондрат нарываешься! Ну, да ладно. Север мне звонил, просил помочь. Проходите в дом, там и продолжим беседу.
  
  Бес театральным жестом пригласил нас следовать за ним.
  
  Дом, или скорее он походил на загородную виллу, имел очень вычурный вид. Высоченные потолки, яркие ковры под нашими ногами, сияющая бе-лизной широкая мраморная лестница, ведущая на второй этаж. Помпезная мебель, всё больше напоминало съёмочную площадку какого-нибудь сериала, чем пригодный к обычной жизни дом. Присев на обтянутое светлой кожей кресло, я попыталась немного расслабиться. Кондрат заметно нервничал, беспокойно постукивал пальцами по подлокотнику дивана, и только хозяин был абсолютно спокоен.
  
  - Ну, может, хватит играть в молчанку? - не выдержав гнетущей тишины, спросил Кондрат. - Мы к тебе не в гости припёрлись, Бес!
  
  - Так говори, а не разводи тайны. Я ещё мысли не научился читать. Север толком нечего не объяснил, сказал, чтобы помог вам, а в чём будет состо-ять помощь, не соизволил пояснить.
  
  - Мне нужно найти тело одного человека, который пропал у вас полторы недели назад.- начала я. - Он русский военный, двадцати шести лет.
  
  Бес недовольно хмыкнул.
  
  - Кто он? Раз военный, то пусть его свои и ищут. Я-то здесь с какого боку?
  
  - Это мой брат, его надо найти, и без твоей помощи мы Митю не найдём.
  
  - Детка, послушай меня. Ты хоть знаешь, сколько тут трупов, таких как твой брат?
  
  - Нет, не знаю. Но ты мне поможешь, или лучше сразу позвонить Северу, чтобы он тебе популярно объяснил?! - разозлилась я.
  
  - Понял, не дурак. Фотка у тебя есть его?
  
  - Да, - открыв рюкзак и быстро поискав там фото, протянула его. - Вот, возьми.
  
  - Это всё, или...?
  
  - Или! Надо раз искать... - но договорить мне не дали.
  
  В прихожую стремительно влетела худенькая девушка, с гривой огненно-рыжих волос.
  
  - Кирюша! Ты ещё не готов?
  
  Он слегка нахмурился и растерянно спросил:
  
  - Ира, к чему готов?
  
  - Ну, вот я так и знала, что ты забудешь! Нас Алихан пригласил, у его сына день рождения сегодня. Так что быстро собирайся, ты же не хочешь опоз-дать к нему!
  
  - Вот чёрт!! Совсем из памяти вылетело! Кстати, знакомьтесь: моя сестра Ирина.- запоздало представил он девушку.
  
  - Привет, я Рада. Очень приятно познакомится с тобой. - улыбнувшись, сказала я и протянула руку.
  
  - Ой! Простите, не хотела так врываться к вам и прерывать разговор, но братик страдает крайней степенью забывчивости. - проговорила Ирина, смотря на Беса.- Я тоже рада.
  
  Рассмеявшись, я пояснила:
  
  - Рада - это моё имя, то есть Радмила. Но ты можешь называть меня Ми-ла, чтобы не было путаницы.
  
  - Извини, что не поняла. А вы кто? - спросила она Кондрата.
  
  - Игорь, её телохранитель. - представился он и кивнул в мою сторону.
  
  Сказать, что я удивилась, услышав его имя, нечего не сказать. Оказывает-ся, он не Кондрат! М-да! Хотя могла бы и сама догадаться об этом.
  
  Девушка протянула мне свою узкую ладошку, которую я пожала. Стоило только дотронутся до её пальцев, как в этот момент перед моим мыслен-ным взором возникла картинка пышного праздника и лица тех, кого я так "жаждала лицезреть". Теперь их не нужно было искать, мне стоило лишь попасть на эту вечеринку, и они сами там появятся. Осталась одна про-блема, как убедить сестру Беса взять с собой новоявленную гостью. Само-го Кирилла я могла и попросись об этом, но не хотелось раньше времени показывать свою заинтересованность. Поэтому в голове созрел мгновен-ный план, сыграть полную блондинку и напроситься с ними вместе на праздник.
  
  - Ирочка, там, наверное, будет так весело и шикарно! - просящим голоском блондинки проговорила я со вздохом сожаления.- Как бы я хотела это уви-деть, настоящий восточный праздник!
  
  - А поехали с нами, сама всё увидишь. Думаю, что Кирюша не будет воз-ражать против нашей гостьи?! Правда, братик?! - спросила она, умоляюще глядя на брата.
  
  - Да, я не против. Места в джипе хватит на всех, тем более для такой оча-ровательной девушки.- поддержал нашу идею Кирилл, не заметив подвоха или сделал вид, что не заметил.
  
  - Вот только одна проблема, Ирочка. Я не рассчитывала на вечеринку, и одежда у меня, мягко говоря, не подходящая к ней. - оглядывая себя, ска-зала я.
  
  - Ой! Тоже мне, проблема! Пойдём, у меня этих платьев вагон, подберём тебе наряд.
  
  С этими словами она подхватила мой локоть и потащила по лестнице наверх, на середине её оглянулась и напомнила:
  
  - Кир, ты что, замер?! Давай собирайся или опоздаем. И Игорю тоже дай что-нибудь, ведь он с нами едет, да?!
  
  - Конечно, куда я без него! - подтвердила я не глядя на Кондрата.
  
  Поднявшись вместе на второй этаж, мы прошли в спальню к Ирине. Через полчаса вся комната, кровать и даже пол были завалены платьями. Сест-ра Беса оказалась очень живой и общительной девушкой. Не замолкала не на секунду, помогая мне подбирать наряд, макияж.
  
  Окинув взглядом её туалетный столик, где лежала косметика, я заинтере-совалась одним предметом.
  
  - Ир, а это что? - показала на не большую коробочку.
  
  - Это линзы, для глаз.
  
  - У тебя проблемы со зрением?
  
  Ирина рассмеялась и ответила:
  
  - Нет, это цветные линзы. Иногда хочется изменить цвет глаз, вот и купила. Всего раз и одела, больше как-то не хочется.
  
  - Какой будет цвет?
  
  - Голубой, если хочешь, можешь попробовать. Хотя у тебя и без линз кра-сивый цвет.
  
  И я решилась на эксперимент, правда сначала было ужасно некомфортно. Но затем, когда привыкла, мне даже понравилось. В зеркале отразилась хрупкая, похожая на фарфоровую куклу девушка с тёмными, собранными в элегантный пучок волосами. Небесно-голубые глаза и яркий макияж делали меня не похожей на себя. Платье, которое подобрала Ирина, как нельзя прекрасно подходило мне. Длинное, цвета слоновьей кости, на одно плечо, с широким, серебряным поясом. Оно плавно переходило в более темный оттенок к концу юбки, а высокие каблуки открытых туфель давали необходимый рост.
  
  - Ну, как тебе нравится?!
  
  - Ой! Очень! Ты прямо фея, никогда ещё так сказочно не выглядела! - ис-кренно восхитилась я.
  
  - Ты сильно преувеличиваешь мои скромные заслуги! - шутя, отмахнулась девушка. - Пойдём? А то Кир опять будет всю дорогу брюзжать по поводу непунктуальности женщин.
  
  И мы спустились обратно в холл дома, где нас уже ждали с нетерпением, нервно прохаживаясь возле лестницы.
  
  
  Глава 20.
  
  Сидя на заднем сидении джипа, все дружно хранили молчание. Даже сло-воохотливая Ирина помалкивала под тяжёлым взглядом брата. Он явно не обрадовался прибавлению в их маленькой компании, но вслух не стал показывать своё недовольство. Лишь скривился, словно от зубной боли, посмотрев, как мы спускались вниз. Игорь же только весело подмигнул нам и галантно предложил свой локоть, чем мы не преминули воспользоваться.
  
  Авто мягко затормозило у входа в ресторан, яркая вывеска которого пере-ливалась всеми цветами радуги. Как пояснила мне Ирина, это был самый дорогой и шикарный ресторан Грозного, его владелец и собирал весь местный бомонд на день рождения сына. Он владел ещё почти десятком гостиниц и парочкой ресторанов поменьше.
  
  Стоило только приоткрыть дверцу, как музыка буквально ударила по пере-понкам, что захотелось прикрыть уши. Не дав опомниться, Ирина схватила мою руку и потащила за собой. Мне оставалось лишь быстро перебирать ногами и не запутаться в подоле вечернего платья. А это, надо заметить, было не так уж легко, учитывая высоту каблуков и скорость, с которой де-вушка неслась под ручку со мной по фойе навстречу гостям. Хозяин сего празднества встречал всех как дорогих и долгожданных гостей, с белозу-бой, голливудской улыбкой. Он сам был мужчиной среднего роста, плотно-го телосложения, в дорогом костюме. С чёрными как угли глазами и заго-релой кожей.
  
  Поприветствовав виновника торжества, девушка стала знакомить меня со своими знакомыми, подходя к ним. Кирилл остался далеко позади нас, разговаривать с каким-то незнакомым типом, который вынырнул из толпы и сразу завладел его вниманием. Кондрат держался в стороне ото всех, но держал нас в поле зрения. Я спиной чувствовала этот внимательный взгляд, ощущая себя под защитой, и постаралась морально подготовится ко встрече с теми, ради кого пришлось раз играть весь этот спектакль. Стоя лицом к входу в зал, я старалась не пропустить их появления. Хотя и все остальные не были простыми людьми, Ира шепнула на ушко и взгля-дом указала на человека неприметной внешности, что он какая-то шишка в правительстве Чечни. Другой, заправляет всеми поставками нефти из республики, третий вообще спецрейсом из Эмиратов прилетел. И всё же меня интересовали лишь две персоны, которые как назло задерживались. Кирилл нашёл нас в толпе гостей и теперь стоял рядом с сестрой, кивая как китайский болванчик, на приветствия знакомых. Внешне сохраняя полуулыбку, но внутренне я сгорала от нетерпения, поглядывая на дверной проём, и всё равно пропустила появление "долгожданных" гостей. Одного я заметила лишь случайно, посмотрев в сторону владельца этого ресторана, и увидела воочию убийцу Мити, он спокойно стоял, разговаривая с ним. Не знаю, как мне тогда удалось удержать себя в руках, все мышцы натянулись на теле, чуть не звеня от напряжения и желания собственноручно растерзать его.
  
  Сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, я неотрывно смотрела за ним, и не расслышала слов Ирины, которая заговорила со мной.
  
  - Мила?! Ты слышишь?!
  
  Я, наконец, отвела взгляд и ответила:
  
  - Ира, прости! Я задумалась, что ты спросила?
  
  - Мила, он тебе знаком? - она кивком показала в сторону стоящих.
  
  - Да нет. Просто задумалась о своём. А кто это? Знаешь его? - я постара-лась спросить девушку как можно беспечнее.
  
  Ирина скривилась, но ответила:
  
  - Это Доку Загаев, мутный тип. От его одного взгляда меня в дрожь броса-ет, точно в глазах что-то дикое есть. - нервно передёрнула она плечами.- Кстати, я вижу впервые, что он пришёл один, без брата. Они прямо не разлей вода, всегда вместе.
  
  Будто чуя, что про него разговор, убийца Мити повернулся к нам лицом, чуть прищурившись, обвёл меня высокомерным взглядом и, быстро по-прощавшись с Алиханом, направился в нашу сторону.
  
  Я стояла и смотрела, как он шаг за шагом приближался к нам. С каждым ударом сердца сладкий миг мести был всё ближе и ближе. Мне стоило неимоверных усилий держать на лице беспечную улыбку, а в душе клоко-тала лава огня от накативших эмоций из адской боли от потери Мити, гне-ва на себя за то, что не смогла уберечь его и неимоверной ненависти к этому убийце.
  
  Казалось, время тянулось в долгие минуты, хотя прошло лишь несколько секунд, и виновник всех моих бед стал напротив и изобразил вежливую улыбку. Ирина была права, описывая его. Во всей внешности Доку Загаева скользила хищная сущность, в жёстком, надменном прищуре карих глаз. В орлином носе, в полных губах и в нарочито светских манерах. Передо мною был безжалостный зверь, бешеная тварь в обличии человека. А таких как он нужно только уничтожать, ибо они как стая саранчи, которые пожирают всё и всех на своём пути.
  
  Поздоровавшись с Бесом, он протянул руку Ирине. Бедная девушка с тру-дом заставила себя в ответ принять рукопожатие. Затем настала моя оче-редь, Кирилл представил меня, как подругу своей сестры, приехавшей из Москвы погостить.
  
  Жилы на всём теле свело от напряжения, как у кошки перед прыжком. Я с замедленной грацией первой подала руку и заглянула ему в глаза, с не-терпением ждала его прикосновения. Он решил, наверно, продемонстри-ровать светские манеры и не только слегка пожать руку, но и поцеловать её. Как только это существо дотронулось до моей кожи, перед глазами с немыслимой скоростью пронеслись очень интересные картинки. Теперь я знала, кто приказал этому нелюдю убить Митю и почему. Он всего лишь банальный исполнитель, киллер, которого настоятельно попросили об услуге, выгодной всем. Митя с Максом ввязались в чужую и смертельную игру, решив связаться, не зная с кем. Количество виновных в гибели брата прибавилось ещё на одну персону. Но было ещё одно, что меня крайне заинтересовало. Недавний пленник, он только вчера попал к Доку в зидан (земляная яма, где держат пленников). И его явно не из-за банального вы-купа взяли, вот с кем бы я не отказалась побеседовать. Но увы, это невоз-можно, и даже Бес мне здесь не помощник. Я понимала, что даже по настоятельной просьбе Севера он не сможет, открыто пойти против Доку.
  
  Едва подавив желание немедленно стереть прикосновение губ с ладони, чтобы отвлечься, я невольно обратила внимание на блестящий предмет, который Доку крутил в пальцах. Золотая зажигалка, в виде волчьей головы со звериным оскалом. Странная вещица, явно дорогая и сделана на заказ. Глядя на неё, какая-то мысль настоятельно стучалась в мою голову, но нервозное состояние не давало ей сформироваться в чёткий образ.
  
  - Куришь? Понравилась зажигалка?- спросил он меня, заметив мой инте-рес.
  
  Подняв взгляд, я непринуждённо улыбнулась, отрицательно махнув голо-вой, ответила:
  
  - Нет, не курю. Просто очень оригинальная вещица, золотая?
  
  - А! Да, она сделана по моей просьбе одним мастером. Его уже давно нет на этом свете, а она со мной уже лет десять. Вещи порой вообще долго-вечнее людей.
  
  - Можно посмотреть?- спросила я, не очень надеясь на успех.
  
  - Конечно! Как я могу отказать такой очаровательной девушке?!
  
  И его вещь перекачивала ко мне на время. Стоило мне прикоснуться к ней, как перед глазами пронеслись такие образы, что от них захотелось зашвырнуть эту зажигалку в самый ад. Оказалось, что это не только дорогая безделица, но и любимое орудие пыток. Этот монстр обожал жечь несчастных людей, поднося пламя к их коже. И первой жертвой стал тот мастер, который сделал её. Ради того, чтобы не смог повторить её, сма-стерив подобное другому человеку. Именно эта вещь идеально подходила мне для ритуала, который должен был уничтожить этого бешеного пса и его помощника. Но проблема состояла в том, как заполучить зажигалку.
  
  Ещё немного покрутив её в руках, я вынужденно отдала вещицу обратно.
  
  - Очень оригинальная вещь, я бы хотела купить подобное брату. Доку, скажите, вы бы не согласились продать её мне? Жаль, что такой мастер мёртв, как его имя? Возможно, у его семьи есть что-то подобное.
  
  - Извини, но нет. Она не продаётся! А имя кого, кто сделал её, я не помню, давно это было. Да и вообще...
  
  Он ещё что-то хотел добавить, но за моей спиной раздались чьи-то тороп-ливые шаги и, на лице Доку отразилась неприкрытая досада. Обернув-шись, я видела второго убийцу. Он стремительно подошёл к Доку и, скло-нившись, тихо проговорил что-то на непонятном языке.
  
  Тот недовольно нахмурился, торопливо попрощавшись с нами, и быстро направился к выходу из зала. Ведомая интуицией, я последовала за ними, не приближаясь к ним слишком близко, просто стоя вдалеке и не теряя их из вида. Они стояли на пороге ресторана и минуты две беседовали, а за-тем всё резко изменилось. Я только отвела взгляд на подошедшего ко мне Кондрата, спросившего меня в чём дело, как до того мирно беседующий Доку изменился в лице, резко ударил кулаком собеседника в нос, потом в челюсть. При этом с него слетела маска доброжелательности и обнажи-лась звериная сущность. Нанеся ещё несколько ударов, он, зло плюнув на поверженного противника, схватил того за лацканы пиджака и прошипел ему что-то, брезгливо швырнул со ступенек на асфальт. Резко развернув-шись, он направился обратно к гостям, попутно раздражённо кинув в урну разломанную в ярости зажигалку и, вытерев о носовой платок чужую кровь с кулаков, отправил его туда же.
  
  Я даже не поверила своей удаче, едва не захлопала в ладоши от радости. Поднявшись на цыпочки, дотянулась до самого уха Кондрата и спросила:
  
  - Видел?
  
  - Да, а что?
  
  - Мне нужно то, что он выкинул. Сможешь достать, не привлекая внима-ния? - я ждала ответа с замиранием сердца.
  
  Кондрат пожал плечами.
  
  - Конечно, могу. Только зачем оно тебе?
  
  - Потом объясню, обещаю.
  
  - Хорошо, жди. - пообещал он.
  
  Лишь тогда я позволила себе немного расслабиться и вздохнуть полной грудью, будто тяжёлый камень упал с неё. Уж кому, а своему телохраните-лю я верила. Он обещал и не подведёт, за это можно было не переживать.
  
  Лишь тогда я стала замечать окружающую обстановку, шикарный фуршет, до блеска начищенные позолоченные столовые приборы, фарфоровые тарелки, хрупкие хрустальные бокалы, столы буквально ломились от са-мых изысканных блюд. Настоящие музыканты, живая музыка, завлека-тельные восточные танцы полуголых танцовщиц. Вся эта напыщенная красота, бьющая показухой и желанием показать богатство, больше напо-минала театр. Захотелось бежать от всего и всех, ведь за этим фасадом вскрывались такие неприглядные и гнусные дела, ради денег продавали, похищали и убивали столько невинных людей, что оставалось лишь удив-ляться, как таких существ ещё носит земля. Проходя мимо гостей, я опа-салась лишний раз случайно дотронуться до кого-либо. Не хотелось больше видеть чужие тайны, после которых возникало одно стойкое жела-ние - брезгливо помыть руки.
  
  Продолжив рассуждать, я поискала взглядом Ирину, её яркое платье мелькнуло рядом с Кириллом.
  
  - Мила! Ты где пропала? Я тебя ищу, пойдём со мой. - пролепетала она, появившись из ниоткуда.
  
  - Ира, прости, я так устала от всех. Слишком шумно, голова разболелась. Здесь есть дамская комната? Мне нужно освежиться.
  
  - Да-да, конечно. Выйдешь из зала и направо четвертая дверь. Или прово-дить?
  
  - Нет, Ира, спасибо. Я сама найду. - поспешно ответила я, не желая про-вожатых.
  
  Я шла по тёмному коридору, почти не разбирая дороги от слёз и режущей боли в глазах из-за линз, злясь на себя за эту необдуманную глупость, с трудом на ощупь нашла нужную дверь. Наконец добравшись до раковины, я с третей попытки сняла ненавистные линзы с глаз и, напрочь забыв про макияж умылась. Хорошо, что он оказался водостойким, а то боюсь пред-ставить, как отмывать эти потёкшие краски.
  
  Взявшись за ручку входной двери и намереваясь выйти, я расслышала сначала чьи-то торопливые шаги, переходящие в бег. Также послышалась взволнованная нерусская речь, беготня. Несколько раз слышался тяжёлый топот мужских ног, затем всё стихло. Осторожно приоткрыв дверь, я вы-глянула и, не найдя никого, решила идти обратно. Вышла из своего вре-менного убежища, повернулась в нужном направлении.
  
  И тут меня словно магнитом потянуло в обратную сторону, сердце тревож-но забилось в груди, словно от боли. В мозгу кто-то детским голосом про-сил помощи, бессознательно я, почти не понимая, куда и зачем иду, направилась к просящему. Ноги сами привели к открытому настежь двер-ному проёму, где в окружении суетящейся толпы, на полу корчился в при-ступе эпилепсии мальчик. Люди бессильно метались из стороны в сторону, не в силах ему помочь.
  
  - Пропустите! - потребовала я, - Я помогу.
  
  - Поможешь? Ты?! Чем? - грозно спросил хозяин праздника.
  
  - Увидишь. Ну?!
  
  - Пропустите её, - приказал он, тяжело вздыхая. - Хуже не будет.
  
  Преодолев расстояние в несколько шагов, я, не теряя драгоценных секунд, опустилась на колени перед корчившимся мальчиком и положила свою прохладную руку ему на голову, став тихо шептать старинный заговор.
Оценка: 7.93*10  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"