На витринах ювелирных магазинов лежащими на бархатных подушечках видим мы бриллианты и изумруды, оправленные в золото и платину. На шеях и запястьях светских красавиц в свете фотографических вспышек дарят они нам свой блеск.
Как когда-то в полутьме сырой шахты под шум бензиновой помпы они дарили его бразильскому гаримпейро. И он, щерясь беззубым ртом, разглядывал в свете налобного фонаря свою ценную находку.
Видим мы жемчуг и не помним ныряльщика-айна, чьё тело пронзило холодную толщу Японского моря, и среди тысяч он выбрал ту единственную раковину.
Но если этим сокровищам суждено покинуть океаническую пучину и земные недра, чтобы причудливо преломлять свет, то другое сокровище, рождаясь на самом дне и не зная солнца, обречено на смерть в тех же мрачных безднах - нераспознанное, не прошедшее огранку.
Научно известный факт, что квант света, рождённый в недрах Солнца, сотни лет путешествует к поверхности светила, многократно поглощаясь и излучаясь, пока наконец не устремляется прочь от звезды.
Что такое человеческая жизнь в сравнение с этим сроком? Говоря о человеке, мы могли бы утверждать, что он никогда не достигнет поверхности.
И нужен взрыв сверхновой, чтобы этот квант совершил невозможное - минуя века и толщи материи, воплотил свою мечту и отправился в бесконечное путешествие по Вселенной.
История, которую я вам расскажу, случается каждый день. Никем не замеченная, она рождается с людьми и умирает вместе с ними. Эти бесконечные кванты в тесноте и мраке, на самом дне того, что мы называем обществом - они поднимают лица вверх и звёзды проливают на них волшебный свой свет.
Не те звёзды, что гигантские шары раскалённого газа, недостижимые и бесконечно далёкие, но те звёзды, что тоже люди. Хотя они не менее далеки и не менее недостижимы, если ты стоишь по грудь в трясине, подставив плечи для ступней бесчисленных акробатов, образующих пирамиду, на самой верхушке которой сияют живые боги Системы.
Со времён "Собора Парижской Богоматери" ничего не изменилось, только купол неба стал выше. Он треснул, куски обвалились. Разложение и тление коснулись его прежде прозрачной поверхности. И на этом непрочном стекле стоит герой моей истории, готовясь к тому, чтобы осуществить мечту своей жизни. И прежде чем он войдёт в дверь, я расскажу вам, как всё начиналось.
Барт родился на подземном уровне мегаполиса, в поликлинике для бедных. Его мать - уличная шлюха - оставила ребёнка государству, и до пятнадцати лет он рос в интернате.
К чести его учителей надо сказать, что они старались воспитать настоящих людей, что было большой ошибкой. Даже самое лучшее образование не позволяло воспитанникам подняться на поверхность. К тому времени касты уже сложились. Барта ждала судьба ассенизатора, чернорабочего или бомжа. Он стал бродягой.
Его товарищи по детскому дому, смотревшие на вещи трезво, шли работать на фабрики и гидропонные фермы. Система держалась на труде миллионов подобных муравьёв, целью которых было добыть пропитание, размножиться и умереть, удобряя телами почву гигантского муравейника.
Те, кто отступал от заложенной программы, становились изгоями, обречёнными на вымирание, ибо система не видела лиц и не делала различий - этот отработанный веками механизм исправно проворачивал смазанные трупиками шестерни - Молох, к которому люди несли своих младенцев. Это была сама Жизнь.
Но Барт страдал таким редким для его положения недугом, как мечтательность. Словно муравей, поднявший голову к звёздам, среди деловито снующих братьев, он всматривался в слепящие лучи прожекторов, бивших с потолка. Он мечтал, что однажды найдёт своё сокровище, которое разгонит мрак в его сердце. Нечто, что он сможет лелеять. Нечто, что придаст его существованию смысл.
Потому что он не видел смысла в том, как жили окружающие. Зачем работать и рожать детей, если так делают остальные? Почему он должен повторить их судьбу? Разве не может он сделать что-то особенное, пусть и пожертвовав обыденным?
Такие мысли не могли не превратить его в отщепенца, бездомного скитальца по улицам подземных кварталов. Но прежде, чем опуститься окончательно, Барт увидел Её. И это чудо он пронесёт через всю свою жизнь, как сокровище, как изумруд, что очистят от комьев земли непослушные пальцы шахтёра, чтобы он начал собственное путешествие через годы и континенты.
Барт стоял на полузатопленном перроне метро, копаясь в урне. Прибывающие поезда обдавали столпившихся пассажиров брызгами жижи, скрывавшей рельсы. Рекламные панели крутили бесконечные ролики, монотонно бубнившие названия товаров.
Внезапно динамики затихли, и люди заинтересованно повернулись. На экранах появилось лицо совсем ещё юной девушки, и у Барта перехватило дыхание. А когда она запела, он уже не мог оторваться. Ничего не существовало для него в том момент - только это божественное сопрано, только это лицо неземной красоты. Он не запомнил слова - обычная песня про любовь. Но он узнал имя певицы - Энжел Мио.
Барт сидел возле урны и плакал. Это были слёзы облегчения. "Если красота способна спасти мир, то мир уже спасён!" - говорил он себе.
Нам сложно понять его чувства, тем не менее, в них не было ничего необычного. Люди, доведённые до отчаяния, на самом дне жизни, порой готовы хвататься за соломинку, за ускользающий отблеск света. Подарить им надежду просто - достаточно поманить чем-то далёким и прекрасным, и они воспрянут духом, чтобы сражаться ради исполнения несбыточного. Такова история крестовых походов, революций и гражданских войн. И не важно кто стоял за ними - церковь или нарождающаяся буржуазия, но простые солдаты сражались вовсе не ради преумножения богатств своих вождей. Они сражались за кусок хлеба, место у костра и великую цель - освобождение гроба Господня, равенство, братство и прочие вещи, которые сытым людям показались бы глупыми и наивными.
Но Барт знал, что в жизни Энжел Мио для него нет места. Это был особый мир, вознёсшийся на десять миль в небеса усталой планеты. Гигантский стеклянный купол закрывал Город, защищая его от испепеляющих лучей Солнца, пылевых бурь и ядовитых миазмов, вырывавшихся из разломов почвы. Войны прошлого канули в Лету, но израненное тело Земли ещё долго хранило их ужасный след.
Мегаполис, уходивший вглубь скальных пород, черпал термальную энергию недр и был замкнутой системой, подобно другим "пузырям земли", разбросанным по материкам, словно капли утренней росы на ржавом листе железа.
Город имел девять уровней - словно фруктовая ваза, состоявшая из нескольких подносов, соединённых центральным стержнем - грузовыми и пассажирскими лифтами. Три верхних уровня - Пелион, Оссу и Олимп - населяла элита. Купающиеся в солнечных лучах сады Эдема дарили тень экзотическим животным и птицам. Величественные усадьбы на выносных платформах, заключённых в собственные стеклянные сферы, словно обитаемые острова теснились у вершины купола, давая обитателям прекрасный вид на лежавшую внизу бесплодную пустыню.
Кто были эти люди? Барт мог лишь догадываться. Знатные семейства, видные политики, главы корпораций и, конечно же, звёзды индустрии развлечений.
Больше не было специализации в одном жанре. Человек был и певцом, и танцором, актёром и композитором, мыслителем и политиком. Подготовка начиналась с раннего детства. Гармоничное развитие, помноженное на генетическую одарённость, давали превосходные результаты. Для несовершенства больше не было места - скальпель и гипноз врачевали любые недуги. Страсть к безупречности стала нормой.
Благодаря эффективному контролю рождаемости это общество не нуждалось экспансии. Проникнув в сокровенные тайны живой материи, подчинив себе недра, люди смотрели в ночное небо и не видели в нём ничего, что привлекло бы их внимание. Другие планеты. Бесконечный космос. Неразгаданные тайны вселенной. Кому это нужно?
А вот развлечения - совсем другое дело. Самые изощрённые забавы, которые только можно было придумать, за многие века изоляции были доведены до совершенства. Поп-культура процветала. Развлекательная продукция собирала богатый урожай внизу, ведь это была торговля несбыточной мечтой о красивой жизни. Если не попробовать, то хоты бы увидеть, на секунду прикоснувшись к идеальному миру...
Увидев Энжел впервые, Барт был потрясён до глубины души, его наполняли смятение и беспокойство. Не давая себе отчёта, он грезил тем, как добраться до Олимпа.
Эта безумная идея унёсла жизни многих смельчаков. Система безопасности Транспортного ствола была тщательно продумана. Любое несанкционированное проникновение на лифтовые площадки пресекалось, а летающий транспорт, поднявшийся выше разрешённого уровня, сбивали.
Барт устроился в муниципальную библиотеку уборщиком. Схемы города и планы коммуникаций переносились в его электронный блокнот. Фотографии из глянцевых журналов, настенные календари с видами других уровней - всё это складывалось, словно кусочки мозаики, в подробную карту мегаполиса.
Пристально следя за новостями о своём кумире, Барт не мог не обращать внимания на те слухи, что повсюду сопровождали звёзду. Разных мужчин прочили Энжел в любовники и женихи. Папарацци публиковали снимки и разоблачения. Барт не ревновал, нет. Но в такие минуты он терял надежду. Ему хотелось уничтожить вырезки, схемы и планы, забыть об Энжел Мио и снова стать бродягой. Это были моменты слабости, которые он научился побеждать.
Сам того не замечая, Барт пристрастился к книгам по истории. Такие невероятные вещи скрывали ушедшие тысячелетия - Тёмные века и Средневековье, Возрождение и эпоха путешествий, мировые войны и первые попытки колонизации Марса. "Какая горькая ирония," - думал Барт, листая хроники: "Мы были рождены, чтобы достичь невозможного и проложить путь к звёздам, а в результате живём в розовых прыщах, вскочивших на мёртвом лице некогда породившей нас планеты."
Но Барт был всего лишь уборщиком в библиотеке, и размышления о судьбах мира он оставлял философам и поэтам, ведь у него была своя конкретная цель. Вспоминая об этом, он возвращался к списку, составленному через три месяца после дебюта Энжел. Многие пункты были вычеркнуты. Изредка он дописывал новые - продукты, одежда, снаряжение.
Прошло два года. Из восходящей звезды Энжел превратилась в светскую львицу, блиставшую на модных балах Эдема и Оссы. Сам Барт, вплотную приблизившийся ко второму десятку своей жизни, уже не был так наивен, как прежде. Физические упражнения сделали его крепче. Он не оставил свою мечту, грозившую превратиться в манию - бесконечную подготовку к пути. Ему нужен был только знак. Что угодно, сказавшее бы ему: "Пора, Барт. Сегодня или никогда!"
И такой знак не заставил себя ждать.
Новое заболевание появилось в юго-западном секторе наземного уровня, где были сосредоточены фабрики по переработке руды, поступавшей из близлежащих карьеров. Как выяснилось, в одной из партий грунта нашли человеческие кости - массовое захоронение времён войны. Комиссия, осмотревшая останки, отправила их на свалку. А через два месяца с разных концов уровня в больницы стали поступать люди со сходными симптомами - тошнота и слабость, высокая температура.
Боевой вирус - сказали врачи. Инфекция передавалась по воздуху. Больные впадали в бредовую горячку, многие теряли зрение и слух, некоторые буйствовали.
Карантин ввели слишком поздно. Из-за длительного инкубационного периода, прежде чем быть обнаруженным, вирус проник на другие уровни. Инфекция распространялась со скоростью степного пожара. Паника охватила город, разрушив устоявшийся порядок. Учёным, работавшим над созданием вакцины, катастрофически не хватало времени.
Словно испуганное стадо, люди прорывались к лифтовому стволу и осаждали здания муниципалитета. Переполненные больницы напоминали морги. Целые кварталы эвакуировались в карантинные зоны. Непередаваемое отчаянье царило на улицах. Рекламные экраны молчали. Боги отвернулись от своих муравьёв, столкнувшись с бедой, не знавшей различий между бродягой и аристократом. Смерть косила и тех, и других.
Барт отпил из пластиковой бутылки, и ещё раз осмотрел собранные вещи. Разгрузочный жилет с продуктами, телескопическая дубинка и маскировочный комбинезон, купленный в армейском "секонд-хэнде".
Нежный голос плыл по комнате. Та самая песня, что он услышал в метро. Энжел улыбалась ему с журнальных страниц. Барт провёл пальцами по глянцевой бумаге, всматриваясь в знакомые черты. "Дождись меня..." - прошептал он.
Натянув капюшон, Барт застегнул ремешки респиратора. Возможно, он уже заразился, но признаки не успели проявиться. Кто знает. Выскользнув на пустынную улицу, Барт огляделся. Сектор эвакуировали три дня назад. Тёмные дома выглядели зловеще.
Мешковатый комбинезон, сшитый из ткани-хамелеона, принял цвет мостовой, делая Барта незаметным на окружающем фоне. Твёрдой походкой он двинулся к лифтам.
"И угораздило тебя здесь заглохнуть..." - выглянув из-за угла, Барт заметил фургон теленовостей, лежавший по дороге к Третьему терминалу. Гравитационная подушка машины слабо флюоресцировала, статические разряды змеились по корпусу. В капоте копался невысокий мужчина.
Барт избегал случайных встреч, но Третий терминал был единственным доступом к лифтовому стволу на весь сектор. Сняв с лица респиратор, Барт нехотя вышел на дорогу.
-Эй, приятель! - крикнул он миролюбиво.
Вздрогнув, незнакомец нырнул за машину.
-Какого чёрта? - раздалось из укрытия: -Убирайся!
-Мне нужно пройти к Терминалу.
-Не подходи! - из-за фургона показалась голова. Прозвучал выстрел. Вспышка высветила искажённое яростью лицо стрелявшего. Барт отпрыгнул в тень здания, прижавшись к холодному камню.
"Какая-то старинная дрянь," - Барту повезло, что его враг не воспользовался современным оружием. В наступившей тишине было слышно, как шумят далёкие лифты.
Барт подкрался к фургону, стараясь не попадать на свет. Выглянув из-за борта, он заметил притаившегося у капота мужчину, тот вглядывался в темноту проспекта. Ступая на носках, Барт занёс над головой дубинку, и длинная тень упала на мостовую. Незнакомец стремительно развернулся, удар пришёлся ему на плечо. Бросив "телескоп", Барт вцепился в ружьё, стараясь вырвать его из рук соперника. Рыча и сквернословя, они катались по мостовой, нанося друг другу болезненные тычки.
Барт боднул мужчину в нос, и тот отпустил оружие, со стоном схватившись за лицо. Тяжело дыша, Барт поднялся. Увесистый трофей приятно холодил пальцы.
Мужчина, держась за кровоточащие губы, остался сидеть. Под прицелом ружья он уже не выглядел агрессивным, скорее жалким.
-Проваливай, - Барт указал стволом вглубь сектора.
-Мне нужно на Оссу, - прохрипел тот: -Верни дробовик.
-С какой стати?
-Он мой, - в голосе мужчины звучали нотки угрозы.
-Иди к чёрту, - Барт поднял дубинку и пошёл к Терминалу. Побаливали рёбра. Через некоторое время он заметил, что бывший владелец ружья плетётся за ним. Когда тот приблизился, раздосадованный Барт обернулся: -Хватит за мной тащиться.
-Мне нужно наверх, - ответил мужчина, отдышавшись. Он был плох, и не только из-за драки, у него был жар.
-Мне не нужна компания, - отрезал Барт.
-Я репортёр. Хорошо знаю город.
-Бывал на Олимпе? - Барт решил прощупать почву. Он не очень-то надеялся на свою карту.
-Сто раз. Слушай, бродяга, зачем тебе туда? - репортёр шёл рядом.
-Есть одно дельце, - уклончиво ответил Барт.
-Пойми правильно, парень. Меня вылечат, а ты там никому не нужен.
-Я не верю в докторов.
-Хочешь увидать Олимп? - попутчик горько усмехнулся: - Захотелось красивой жизни напоследок?
-Я Барт. А ты?
-Можешь называть меня господином Лайонелом, - репортёр гордо выпрямился.
Барт решился на прямой вопрос: -Ты знаешь, где вилла Эдельвейс?
-Эдельвейс? Эдельвейс... Так вот куда ты торопишься, -Лайонел сально улыбнулся: -А она ничего. Сам бы трахнул. Но мне в больницу надо.
Барта передёрнуло от такой откровенности, пальцы напряглись. Ему хотелось врезать Лайонелу по лоснящейся морде, но репортёр ещё мог пригодиться.
Барт пристально посмотрел на собеседника и проворчал: -Мне нужен от неё только автограф.
Лайонел недоверчиво оглянулся на Барта, смерив его взглядом: -Вроде не дурак с виду. Ей плевать на тебя, парень! Вышвырнут на улицу и пристрелят. Оно тебе надо?
Барт уклончиво ответил: -Знаешь, что такое мечта? Когда не видишь трудностей, а есть только цель. Видел, как пробиваются ростки в темноте? Бледные, они тянутся вверх, к солнцу. А когда не находят его, то умирают.
-О чём ты городишь, бродяга? - репортёр нахмурился, смотря себе под ноги.
-Тебе не понять.
Лайонел хмыкнул: -Знаешь, я написал бы о тебе статью. Получилось бы забавно. Если ты так жаждешь этой куклы с голосом ангела, твоя воля. Не говори потом, что я тебя не предупреждал.
-Предупреждал о чём? - Барт встревожено повел головой. Они подошли к стеклянным дверям Терминала.
-Знаю я этих светских красавиц. Пустышки! В уличной шлюхе больше от женщины, чем в любой из них.
Барт промолчал, дёрнув ручку ближайшей двери. Заперто. Отойдя, он выстрелил в дверь из ружья. Бронированное стекло покрылось сеткой трещин там, куда попала картечь. Второй выстрел заставил стеклопакет осыпаться белой крошкой на кафельный пол терминала. Репортёр ринулся в брешь, словно в дверь уходящего поезда, Барт нырнул за ним.
Зал ожидания был пуст, если не считать кресел, сложенных штабелями вдоль стен. Головизоры молчали. У стоек регистрации и контроля больше не толпились люди, чтобы взойти на платформу и отправиться в новый мир, может быть, навсегда.
-Так тихо, - Лайонел растерянно оглянулся: -Никто не встречает.
-Встречи разные бывают, - скептически процедил Барт.
-В смысле? - было направившийся к лифтам, репортёр остановился.
-Мог бы догадаться, - Барт накинул капюшон, практически растворившись в полумраке. Комбинезон принял цвет кафеля.
-Тут не обязательно находиться служащим. Видеокамеры, датчики, лазерные барьеры. Перейдёшь черту, и капут.
Лайонел задумался: -Как же быть?
Барт уклончиво ответил: -Проверим служебные колодцы. Ещё есть шанс прокатиться на противовесах.
-Ты бредишь, - процедил житель Оссы: -Не полезу я никуда.
Барт кивнул. Перспектива сидеть на стремительно летящем куске железобетона ему так же ничуть не улыбалась. В нагрудном кармане лежал календарь с фотографией Энжел. Простенькая цветная голограмма, отпечатанная миллионным тиражом для таких же фанатов. Барт вздрогнул. "А если сейчас к Эдельвейсу стремится кто-то ещё? Я должен защитить её!"
Встрепенувшись, Барт повернулся к лифтам. Над одним из них загорелся оранжевый.
-Тикаем! - он бесцеремонно схватил Лайонела за рукав и потащил в боковое ответвление, занятое пищевыми автоматами. Они ретировались как раз вовремя. С мелодичным звоном створки лифта разошлись.
Барт опасливо выглянул за угол. В светлом проёме показались вооружённые люди. Свет фонарей шарил по стойкам.
-Копы, - прошептал Барт. Похоже, в выбитой двери стояли датчики.
-Пойду поздороваюсь, - сказал попутчик, но его Барт одёрнул: -Не сходи с ума, они вооружены.
Лайонел презрительно скривился: -Они обязаны меня защищать.
-Не говори про меня, - Барт понял, что удержать его не удастся.
Кивнув, тот вышел из укрытия. Зазвучали предупреждающие выкрики. Барт двинулся к служебному входу.
Лайонел обратился к полицейским нарочито громко: -Я гражданин класса А, Лайонел Гастингс. Мне нужна ваша помощь.
-Оставайтесь на месте, - ответил усиленный громкоговорителем голос.
Дверь держал магнитный замок. Упершись в стену, Барт рванул со всей дури. С громким треском она распахнулась.
-Кто с вами? - прогремело в наступившей тишине. Барт в ужасе замер.
-Придурок из местных, - выкрикнул Лайонел: -Пристрелите его, он опасен.
-Лечь на землю! - заревел громкоговоритель. Затопали каблуки. Барт ринулся по коридору. Заскочив в туалет, он задрал голову, подсвечивая фонариком. Времени оставалось в обрез. Пока полицейские откроют дверь, пока прочешут кабинеты.
Встав на унитаз, он снял потолочную панель. Ухватившись электрический лоток, Барт подтянулся - физическая подготовка очень пригодилась. Вернув панель на место, он переполз к вентиляционной решётке.
Уже внутри тесной шахты Барт достал из кармана жилета ультразвуковой сканер в оранжевом резиновом корпусе. Такие использовали строители для проверки подземных коммуникаций. Прибор посылал в окружающее пространство звуковые импульсы и ждал эха. Через несколько секунд на экране сканера была подробная карта ближайших рукавов. Сориентировавшись, Барт пополз к служебным колодцам.
Зябко кутаясь в комбинезон, он шёл по улице. В носу хлюпало. Наверное, продуло в шахте. Он с содроганием вспоминал тот момент, когда накинул карабин на трос противовеса. Массивная плита вынырнула на скорости почти ста миль в час, и титанический рывок швырнул Барта в небо. Холодный ветер пробирал до костей. Мимо проносились балки и опоры, мелькали огни, но Барт взобрался на торец и лежал, вцепившись в скобы...
Наземный уровень отсвечивал золотом. Закатное солнце, пробивавшееся с края купола, завораживало. Тени от домов, достигавшие сотен метров в длину, погружали в сумрак целые улицы.
Этот сектор первым пострадал от эпидемии. Большинство жителей умерло, остальные находились на финальной стадии болезни. Барт видел, как люди бродили без цели - ослепшие и глухие, с воспалёнными лицами. Чувствуя приближение смерти, они возвращались в дома - словно животные в нору, чтобы издохнуть в тишине.
Он старался не обращать внимания на трупы. Хватало и своих проблем, например, санитарных команд. Комбинезон берёг Барта от излишнего внимания, позволяя передвигаться в тени зданий. Он как раз подходил к перекрёстку, когда справа послышался топот. Запечатав лицевой клапан, Барт благоразумно отступил к стене, слившись с бетоном.
На перекрёсток выскочила женщина, одетая довольно неуместно. Заметив стройные ноги, блестящую мини-юбку и розовую шубку, Барт понял - шлюха. За ней гнались трое. Ему были хорошо знакомы эти сальные волосы до плеч, мятая чёрная одежда, и красные одутловатые лица. Люмпены.
Главарь метнул булыжник, попав жертве в затылок. Споткнувшись, та полетела на асфальт. Преследователи остановились, тяжело дыша, один из них пнул упавшую.
Барт рассвирепел. Между проституткой и Энжел Мио не было ничего общего, кроме одно - они были беззащитны перед лицом зверья, в которое превращаются мужчины, когда законы больше не действуют. Безнаказанность двигала этой троицей. Так же они могли избить любую, что попалась бы на их пути. "Даже Энжел," - Барт поднял дробовик.
Главарь повалился на спину. Его подельники раскрыли рты. Барт появился из тени с ружьём наперевес.
-Тот, кто без греха, пусть кинет в неё камень!
Женщина поднялась на локте, таращась на своего спасителя.
-Ты чё творишь! - выкрикнул бандит. Оружие удерживало его на расстоянии.
-Покайтесь, ибо ваш час пришёл! - Барт прицелился.
-Псих долбанный! - сорвавшись, люмпен сиганул в переулок. Второй последовал его примеру.
Барт протянул женщине руку.
Та проворчала: -Отвали, святоша.
-Как хочешь, - и он пошёл навстречу солнцу.
-Постой!
Женщина отряхнула одежду. На её золотистых локонах поблескивала кровь. Несмотря на измученный вид, она была привлекательна.
-Вот так и уйдёшь?
Он кивнул.
-Вот так всегда, - она поравнялась с Бартом, заглянув в глаза: -Не успел спасти, уже бросает.
Барт промолчал, не найдясь с ответом. Женщина обняла его и поцеловала: -Спасибо, красавчик.
Её звали Ида. Пока он обрабатывал рану, она болтала без умолка и через пять минут знала о нём всё.
Ощупав корочку "жидкого бинта" на затылке, Ида поймала взгляд Барта. Жеманно прикрыв веки, она закусила яркие губы: -Нравлюсь?
Барт хмыкнул: -Глаз не оторвать.
Ида стремительно сократила расстояние, подойдя вплотную.
-У меня есть уютное гнёздышко. Пойдём туда, - она потянула его за собой.
-Я не могу, - Барт нахмурился.
-Почему, мой сладкий? - Ида провела ладонью по его заросшей щетиной скуле: -У тебя жар. Жить нам осталось от силы неделю. И я хочу, чтобы мы провели её вместе.
-Ты меня не знаешь... - пробормотал Барт, сознавая, как глупо это может прозвучать. Ида хохотнула: -Мужчина ты видный, статный. А до твоих недостатков мне дела нет.
-Барт, послушай, - она кивнула в сторону проспекта: -Тут много пустых домов. Роскошных комнат, еды и выпивки. Мы можем жить, как короли. Разве я не достойна лучшего? Разве ты сам не достоин?
Она обняла его, и он погрузился в пьянящий аромат волос.
-Барт, - прошептала она на ухо: -У тебя была девушка?
-Была, - ответил тот коротко, внутренне напрягшись.
Хитро прищурившись, Ида продолжила: -Спорим, она не умела и половины того, что умею я? Пойдём, жеребец.
-Ида, - Барт отстранил ей: -Мне нужно на Эдем. Я не могу остаться.
-На Эдем? - она подняла брови: -Что ты там забыл?
-Ты не поймёшь, - Барт отвёл взгляд.
-А ты объясни, - взволнованно прошептала женщина.
Барт протянул ей календарь. Рассматривая фото, та беззвучно шевелила губами.
-Ты дурак? - выпалила она.
Барт пробурчал: -Я же говорил...
-Ты кому-нибудь рассказывал о ней? - Ида вцепилась в кусочек пластика так, что у неё побелели пальцы.
-Нет.
-И правильно. Могли в упечь в психушку. Ты хоть понимаешь, что сделал? - Ида сунула ему календарь, разжав пальцы быстрее, чем он успел его подхватить.
-Что я сделал?
-В душу мне наплевал. Отвергнуть меня ради этой куклы!
-Прости. Я не хотел.
-Какой же ты дурак, - Ида всхлипнула: -Тебе же не двенадцать. Должен понимать, что жизнь - это не мечты. Мечты - дым. И ценить надо то, что есть.
-Я тоже мечтала о принце. Думала, что он появится и увезёт меня от отца-пьяни.
-Принц не появился?
-Он оказался сутенёром, - Ида вытерла глаза: -Разве я тебе не нравлюсь?
-Нравишься, - Барт не кривил душёй. Он знал, что остался бы. Любой на его месте остался бы. Но он не мог. Навязчивая мысль, не дававшая спать последние три года, заменила собой всё - этот был свет, что озарял его душу. Далёкий, зовущий... И если сейчас он предаст свою мечту, то его последние дни будут отравлены горечью предательства.
-Я утешу тебя, - Ида погладила его по щеке: -Слышишь? Забудь её. У неё собственный мир, своя судьба.
-Ты мне нужен, Барт.
-Почему?
-Ты тот самый принц, в которого я верила девочкой. Когда ты появился, я сказала себе - вот он, - Ида смотрела ему в глаза, ловя каждое их движение.
-Три года я готовил этот поход. Мне нельзя останавливаться, иначе всё будет напрасным.
Ида ответила не сразу: - Значит, мне тебя не отговорить?
-Точно.
Ида помрачнела: -Поступай, как знаешь... Пообещай мне кое-что.
-Что?
-Если ты найдёшь её мёртвой, то вернёшься ко мне. Слышишь?
-Я вернусь. Я обещаю.
-Ты ведь веришь, что она жива?
-Уверен, - Барт посмотрел на закатное солнце. Время убегало как песок. И он чувствовал, что оно зовёт его в дорогу.
-Хорошо, - женщина отстранилась. Барт поправил комбинезон. Пришла пора прощаться.
-Подожди. Я помогу тебе.
-Как?
-Полицейский флайер, - Ида грустно улыбнулась: -Интересует?
-Я не умею им управлять.
Ида хмыкнула: -Да там и ребёнок справится. Это же для ментов.
-Тогда сгодится.
И они пошли к шлюзам.
Это было как погружение в расплавленное золото. Бескрайний небосвод, насыщенно-синий, без единого облачка, заполняло солнечное сияние, проникая в каждую точку пространства. Сверкающий, словно полированная сталь, купол закрывал половину обзора. Барт, щурясь от нестерпимого блеска, смотрел на горизонт, где утреннее светило начинало своё путь. Погружённый по самые пилоны в рукотворный гравитационный шторм, полицейский флайер плавно покачивался в потоках ветра, омывавшего стеклянную полусферу.
Даже сквозь затемнённое стекло кабины Барт чувствовал приятный жар Солнца. Он видел его впервые, и не мог наглядеться. Восторг рвался наружу. Завозившись в пилотском кресле, он уже привычно прокашлялся в платок. Глаза слезились.
Положив руки на управляющие сфероиды, Барт взмыл в сияние. Ртутная амальгама купола стремительно удалялась. Эдем остался позади, и флайер завис на лежавшим внизу городом. На горизонте проступили слабые звёзды. Отсюда земля казалась рыжим полотном. Оспины ядерных ударов напоминали кратеры. Бесконечная свобода пьянила.
Барт увеличил изображение купола. Словно лягушачья икра, малые жилые сферы венчали его крутые склоны. Барт искал характерные шпили Эдельвейса.
Десять минут спустя, Барт уже стыковался со шлюзом виллы. Он рассчитывал вскрыть его с лазера, входившего в бортовой набор инструментов, но ворота были взломаны до него.
В цветущем саду витал запах смерти. Оружия он с собой благоразумно не взял. Системы безопасности реагировали прежде всего на металл и источники энергии. Тепловые датчики можно было обмануть, спрятав лицо и кисти рук в одежде. Единственное, чего он опасался - это охранники и сторожевые псы. Дубинка придавала уверенности, но что она против них?
Первый труп валялся недалеко от шлюза. Уже успевший распухнуть на солнце, он был продырявлен пулями. Ещё два тела лежали среди розовых кустов. Они казались лишними, не вписываясь в картину окружавшего их великолепия.
Барт крался почти бесшумно. Комбинезон окрасился в кобальтовый и изумрудный - по цвету неба и травы. Показалась распахнутая калитка, ведущая во внутренний дворик.
На белых ступенях сидел мужчина в чёрном костюме, скроенном по его крепкой фигуре. Тяжёлые ботинки выдавали в нём охранника. Сам страж казался спящим.
Сняв перчатку, Барт зашвырнул её к ступеням. Мужчина среагировал молниеносно. Выстрел прозвучал в ту же секунду, когда перчатка коснулась пола. Сделав пару шагов, он присел и стал шарить свободной рукой, пока не нащупал перчатку. Та заскрипела, сжатая стальными пальцами. Охранник был слеп, последняя стадия болезни, но даже умирая, он оставался опасным противником.
Сняв вторую перчатку, Барт ступил на мраморные плиты.
Они замерли друг против друга. Страж держал оружие у груди. Барт вдруг вспомнил игру "змея и колокольчик". Любой звук с его стороны мог закончиться смертью.
Широко размахнувшись, он метнул перчатку в лицо стража. Вооружённая рука распрямилась, словно атакующая гадюка. Одновременно с выстрелом дубинка опустилась на сжимающую пистолет кисть, отшвырнув оружие в сторону. Охранник ответил серией сокрушительных ударов.
Барт почувствовал, как стальные пальцы смыкаются на его горле. Сквозь залитые кровью ресницы, он увидел гримасу звериной ярости, исказившую лицо слепца. Захрипев, Барт вдавил большие пальцы в подмышечные впадины стража. Хватка противника ослабла, Барт тут же вцепился ему в лицо. Приёмы были забыты. В клинче сошлись два первобытных дикаря. Один из них, визжа, впился другому в щеку, пальцы-крючья искали глаза и пах. Локти и колени пошли в ход.
Когда кровавая пелена, застившая Барту глаза, стала спадать, он обнаружил себя сидящим поверх противника. Руки судорожно сдавливали кадык стража, тот уже не сопротивлялся. Барт с удивлением смотрел в его скорбное лицо.
Страж прошептал: -Прошу тебя. Не трогай её.
-Что?!
-Забирай что хочешь, но не трогай хозяйку. Прошу тебя.
Охранник заскрипел зубами.
-Я пришёл, чтобы служить твоей госпоже, - ответил Барт: -Будь спокоен.
Охранник выдохнул и обмяк. Чело его разгладилось.
-В моём кармане брелок, - прошептал он: -С ним ты избежишь ловушек.
-Спасибо, что сберёг Её...
Барт замер в дверях. Сквозь зашторенные окна в комнату пробивалось мало света. У стены, на широкой кровати лежала Энжел. Тонкие руки покоились на белом одеяле. Он приблизился, всматриваясь в бледное лицо, словно выточенное из слоновой кости. Очнувшись от дрёмы, девушка повернулась.
-Альберт, это ты?
-Нет, госпожа.
-Кто ты?
Барт припал на колено, взяв её руку в свои: -Меня зовут Барт. Я здесь, чтобы увидеть тебя.
Энжел слабо улыбнулась. Её взгляд затуманился. Барт замер, внимая каждому её вздоху. Наконец она ответила: -Я знала, что ты придёшь. Я ждала.
Барт почувствовал, как комок подступает к горлу. Глаза щипало.
-Как ты узнала?
Энжел улыбалась ему, и он не мог отвести взгляд.
-Мне снился сон... Будто я принцесса, заточённая в высокой башне на самом краю бездны. И будто бы из дальних земель скачет ко мне рыцарь, одетый в лохмотья. Но в сердце его горит огонь, освещая дорогу.
-Он нашёл тебя, госпожа?
-Ты и есть тот рыцарь, сэр Барт, - Энжел приподнялась на локте: -Сядь рядом. Мои глаза ослабли.
-Я ужасен, Энжел, - Барт осознал, что весь в крови и пыли.
Хозяйка протянула руку, проведя пальцами по его лицу. Он чувствовал свежий запах её кожи.
-Ты прекрасен, И мне не нужны глаза, чтобы увидеть это.
-Сегодня солнце взошло для меня дважды, - Барт поцеловал её пальцы.
-Ты ведь не уйдёшь? - спросила она.
-Пока ты дышишь, я буду рядом.
-Открой окна, - попросила хозяйка, и Барт отдёрнул тяжёлые шторы, распахнул двери. Цветочные запахи ворвались внутрь вместе с тёплым ветром. Свет струился по комнате, пробираясь в самые темные углы, возвращая краски.
Они вышли на балкон. С башни открывался вид на купол, рыжую пустошь и лазурные небеса. Они стояли, обнявшись, растворяясь в солнечном сиянии без остатка.
Рыцарь встретил свою королеву, обрёл сокровище, к которому так стремился, хотя на самом деле он всегда носил его в сердце. Любовь светила ему, как Солнце, и он поднялся в небеса, чтобы согреться в её лучах. Пусть ценой гибели целого города, пусть ценой их собственных жизней, невозможное свершилось. Иногда нужен взрыв сверхновой, чтобы минуя века и толщи материи, квант света воплотил свою мечту, отправившись в бесконечное путешествие по Вселенной.
Герой моей истории смог - он верил и не терял надежду. Он сражался и победил. Так и вы, поднимая лица к далёкому свету звёзд, не сдавайтесь, не забывайте свои мечты. Не позволяйте им умереть в глубинах вашей души, где они были рождены и взлелеяны. Мечты - это ваше сокровище, свет вашей жизни. И однажды вы их осуществите. И это будет как солнечный день на вершине мира. Пространство сбывшейся мечты...