Встречающие хоть и не были откровенно враждебны, но и приветливыми их не назовешь. На лицах недвусмысленно читалось, что ему, молодому инспектору Департамента внеземных природных ресурсов Платону Широкову, здесь не рады. "Холодный приём в жаркую погоду", - подумал Широков и натянул шляпу пониже на лоб, чтобы защитить глаза от солнца.
- Лена Ковалёва, - первой протянула руку невысокая девушка. Она насмешливо посмотрела на инспекторскую шляпу - для друзей Леночка. Для вас - Елена.
Платон мысленно пролистал досье, которое изучил по дороге на Эгеон: Елена Ковалёва, тридцать лет, физиолог и по совместительству врач экспедиции.
Рядом с ней стоял ухмыляющийся здоровенный детина.
- Алекс, - сказал он, но руку подавать не торопился. - Собачку с собой привезли?
Он кивнул в сторону рыжего пса, скакавшего вокруг чахлого кустика.
- Да. Чистокровный ирландский сеттер. Бруно.
- Неудачная кличка. Бруно плохо кончил, - Алекс довольно ухмыльнулся и погладил нож, висевший на поясе.
Алекс Бондарь, тридцать пять лет, механик и лаборант, - вспомнил Платон.
Третий в их компании был самым старшим. На вид ему было где-то между сорока и пятьюдесятью годами. Лицо такое худое, словно на голый череп натянули кожу, а козлиная бородка только усиливала худобу.
- Василий Петрович Лыжин? - уточнил Платон.
Взгляд Лыжина кроме задумчивости ничего не выражал - ни насмешки, ни враждебной ухмылки.
- Василь, - он протянул сухую руку. - Ботаник и геолог. Остальные сейчас заняты работой, подойдут попозже.
- Мы собирались как раз обедать, - сказала Леночка, - а вы, после долгой дороги и безвкусных концентратов, наверняка захотите к нам присоединится. Так ведь, господин бюрократ?
- Если это приглашение, госпожа всезнайка, то я с удовольствием с вами пообедаю.
Обедали на открытом воздухе под брезентом, натянутом между деревьями, для защиты от палящего солнца. Вокруг разбросаны полевые домики - жилые помещения, лаборатории, склад, кухня, туалет.
- Вы знаете, зачем я здесь, - Платон дотянулся до солонки и посолил суп. - На Земле от вас ждут смолу и научно обоснованный план по её не истощительной добыче.
Смола эгеонской сосны обладала феноменальными способностями регенерировать ткани человека. Даже самые серьёзные раны заживали в считанные часы. Многочисленные попытки синтезировать смолу в лабораторных условиях дали нулевой результат.
Алекс повертел в руках нож, потом отрезал им кусок ветчины.
- У вас, у чинуш, в мозгах только бабки. Вам только....
Василь мягко положил руку ему на локоть и обратился к инспектору:
- Для научно обоснованного плана нужны научные изыскания, а их недостаточно.
- Но немного смолы вы могли бы ещё прислать?
- Тут мы столкнулись с определенными трудностями.
- Вы ничего не писали о трудностях.
- А ты сам попробуй её собрать, - Алекс ткнул в сторону Платона ножом.
Платон нахмурился. Что за манера разговаривать с ним как с мальчишкой. Он всё-таки официальное лицо.
Лена решила разрядить немного ситуацию.
- На этой планете много тайн, которые требуют раскрытия, - сказал она. - Мы не можем за раз всё охватить. Вот вам загадка номер один.
Она вскочила со стула и подбежала к дереву, к которому был привязан один из углов брезента. С дерева свисали сочные плоды, напоминающие грушу, но размером раза в полтора превосходящие её. Она сорвала два плода. Дремавшие на ветках зверьки (трубкозубые обезьянки, как сказали Платону) встрепенулись и юркнули в густую крону.
- Давайте с вами сыграем в одну игру, - сказала девушка и протянул груши Платону, - выбирайте.
Платон посмотрел на остальных. Алекс ухмылялся. Василь подался вперёд и с интересом за ними наблюдал.
- Вы съедите одну грушу, я другую, - подбодрила его Лена, - да не бойтесь вы. Не собираюсь я вас травить.
Платон осторожно взял фрукт и надкусил его. То же сделала и девушка. Груша была сочной и сладкой. Смысл этой игры был ему непонятен. Прикончив грушу, они вернулись к беседе.
- Алекс прав, - сказала Лена, - чтобы понять наши проблемы, вы должны сами собрать смолу. Хотя бы половину это контейнера.
Она вынула из-под стола пластиковую банку размером с грушу.
- Я только не понял, - сказал Платон, - а в чём загад..?
Договорить он не успел, в животе внезапно заурчало, и он ощутил, как обед рванулся наружу, только не тем путём, который запланировала природа.
Он бросился к кустам и согнулся пополам, с ненавистью слушая поднявшийся гогот учёных. День начинался неудачно.
Он выпрямился и с удивлением увидел трубкозубых обезьянок, которые столпились вокруг него. Стоило инспектору отступить на пару шагов, как мартышки набросились на его полупереваренный обед. При виде этого зрелища его снова чуть не вывернуло.
- Смешно, да? - Платон со злостью сел на стул.
- Не обижайтесь, - Лена старалась говорить серьёзно, но в глазах плясали весёлые чертенята. - Я рисковала наравне с вами. Вот вам загадка номер один. Есть эти плоды - всё равно что в русскую рулетку играть. Как выбрать правильный плод, чтобы насладиться его вкусом, а не страдать от колик?
- А номер два?
Внезапный лай прервал их разговор. Бруно надоело валяться в домике. Он решил, что пора и кости размять, когда увидел обезьянок, копошащихся недалеко от хозяина. Прогнать этих мелких тварей было не трудно. Однако в кустах тоже кто-то притаился. На секунду замерев, пёс бросился в атаку.
- Бруно, стоять!
Из кустов выскочил пушистый зверь и неловко поскакал в сторону леса.
- Вислоухий заяц, - сказал Алекс.
- Сомневаюсь, - Василь приподнялся со стула. - Уж больно он неловко скачет. Думаю, собачку лучше отозвать.
Но было поздно. Пёс набросился на животное и с лёгкостью его проглотил. Точнее всосал, как будто заяц был желейный.
- Бруно, ко мне!
Бруно с довольным видом посмотрел на хозяина, но вдруг свалился на землю и завертелся. От его визга Платон похолодел. Он вскочил, чтобы подойти к Бруно, но пёс, продолжая визжать, кинулся к лесу.
Платон подошёл к дереву и снял с ветки тяжёлое ружьё. Он щёлкнул затвором и проверив заряд, двинулся вслед за собакой.
- Схожу-ка я с ним, - пробормотал Василь, вставая.
Собаку они нашли через полчаса. Бруно лежал под деревом с разорванным брюхом с полусъеденными внутренностями и мышцами ног. Рядом сидел вислоухий заяц.
- Сука! - Платон дрожащими руками вскинул ружьё и прицелился в зайца.
- Бесполезно, - сказал Василь.
Грянул выстрел, но там, где секунду назад был заяц, оказалась пустота. Зато земля вокруг кишела тысячами маленьких, размером с фасолину, мохнатых шариков, которые рассыпались в разные стороны. Платон смотрел, как шарики скатывались в небольшой овраг, где липли друг к другу, словно намагниченные. Через минуту в овраге сидел зверёк, напоминающий тушканчика.
Он снова прицелился.
- Да не убьёте вы их. Проверено.
- Что за оборотень?
- Это не один зверёк, а колонии из сотен и тысяч особей. Они принимают облик любого зверя. Встретившись с реальным хищником, они играют с ним в поддавки, дают себя сожрать. Бедняга и не подозревает, что сам стал жертвой.
Платон бессильно опустил ружьё.
- Ужасно... Как же я без Бруно.
- Зря вы собаку взяли.
- Вы не понимаете. Я ведь с ним...
Как объяснить чужому человеку, что пёс ему не просто друг или компаньон? Что Бруно - единственное существо, с которым он мог вести свои безумные речи? Такое и близкому не всегда скажешь. Чтобы найти решение возникшей проблемы Платону надо всего лишь полчаса о ней поговорить. Сначала он искал слушателей среди друзей. Но они могли выдержать не более пяти минут платоновского бреда, после чего выразительно крутили у виска и уходили. Говорить самому себе он не мог, а Бруно был благодарный слушатель. Положит морду на колено и внимательно слушает любую ахинею, какую несёт его хозяин.
Лыжин взглянул на инспектора, похлопал его по плечу и сказал:
- Не расстраивайтесь. Попрошу ребят, они похоронят его. Давайте-ка лучше взглянем на сосну.
Они двинулись к лесу. Жара стояла невыносимая. Мокрая рубаха прилипла к спине. Платон то и дело доставал из заднего кармана некогда белый платок и смахивал испарину со лба.
- Зря вы сюда приехали, молодой человек, - сказал Василь. - У нас не любят начальства. А тем более всяких инспекторов и ревизоров.
Платон кинул взгляд на Лыжина. А он-то думал, что Василь лучше других к нему относится. Он перевесил ружьё на другое плечо.
- Вы не подумайте, - хмыкнул Лыжин, - ничего личного против вас мы не имеем. У нас здесь начальников нет. Каждый осознаёт свою миссию, и каждый лично заинтересован в работе. А тут вы...
- Я тоже заинтересован в своей работе, - голос Платона был сух, как воздух на этой планете.
Они остановились.
- Вам лучше уехать. Не приживётесь вы здесь. Ребята вас затюкают.
Кровь прилила к лицу Платона, он мысленно начал считать до десяти, но сбился. Мысли скакали, как трубкозубые макаки.
- Чёрт бы вас побрал, - выпалил Платон. - Вы знаете меня всего полдня, а уже сделали далеко идущие выводы! Да я вас лучше знаю, чем...
Он осёкся. Не стоило ему говорить, что он подробно изучил досье каждого по дороге сюда.
Сейчас ему действительно хотелось уехать. Но он не привык возвращаться с пустыми руками. И что-то ещё его беспокоило...
Лыжин решил сменить тему.
- Мы тут полтора года, а этого мало, чтобы исследовать Эгеон. Здесь загадки встречаются за каждым кустиком. Видите ту пару птиц, которые беспокойно кружатся? - он указал в сторону небольшого леска и, протянув бинокль Платону, хихикнул. - Это марабу Карлова. Знаете, в чём их уникальность? У них не два пола, а три! Самка и самец впрыскивают свои гаметы в третью птицу, которую мы назвали маткой. Именно она вынашивает птенцов. И пока она сидит на гнезде, эта пара подкармливает её и защищает. Причём как защищает! Наши попытки взять матку чуть не закончились трагедией. От их оглушительного крика слетелись марабу со всей округи, и они долбили исследователей своими огромными клювами, пока те не отступили. На Бондаря пришлось семнадцать швов накладывать.
Увидев заинтересованность Платона Лыжин сказал:
- Мы подходить к ним не будем. Но в лагере я дам вам послушать записи их голосов, когда они орут во время опасности. Это нечто! Словно ты очутился на работающей пилораме во время приземления вертолёта. И покажу чучела матки и родителей.
- Э? - Платон приподнял бровь, - вы всё-таки...
- Наука требует жертв, мой милый. Но птицы оказались злопамятными. Долго ещё мы обходили то место стороной... А вот и наша красавица.
Они остановились перед эгеонской сосной. Платон увидел высоченный и ровный, как мачта, ствол с густой кроной на самой верхушке. Среди хвои просматривались плоды, напоминающие крупные орехи. Кора по всему стволу была треснута, из неё обильно сочилась смола. Платон шагнул по направлению к дереву, бурая почва вокруг которого казалась взрыхленной.
- Они по отдельности растут?
- Да, - послышалось из-за спины.
Земля вокруг дерева внезапно вскипела, и Платон с ужасом увидел, как холмики на его глазах превращаются в жуков размером с кулак. Они походили на маленьких броненосцев, но с шестью членистоногими лапками. Воздух наполнился трескотнёй. Всё происходило как в страшном сне. При виде сотен жуков Платон отступил на шаг, споткнулся, но тут же вскочил. Несколько броненосцев с невероятной скоростью карабкались у него по сапогу.
- Да бегите же вы оттуда, - услышал он голос Лыжина и почувствовал острую боль в бедре. Ударом кулака он смахнул жука. Штанина намокла от крови. Василь оттащил инспектора.
- С боевым крещением.
***
- Вы у нас всего несколько часов, и уже успели получить ранение, господин бюрократ? - спросила Леночка, увидев мокрую штанину Платона.
- Наш друг познакомился с членистоногими броненосцами, - сказал Василь.
- Идёмте в лазарет, - сказала Лена.
- Сам как-нибудь справлюсь, - буркнул Платон. Он вдруг понял, что его беспокоило. Мысль, что улетев отсюда, он никогда больше её не увидит.
- Хватит кочевряжиться. Идёмте.
- Это из-за жуков вы не можете смолу добыть? - спросил Платон, пока Елена Ковалёва обрабатывала ему рану. Лыжин сидел на стуле у входа. Алекс Бондарь стоял рядом с медицинским шкафом и чистил грязные ногти перочинным ножом. Неужели, думал Платон, эти учёные настолько зациклены на охране природы, что не способны избавиться от нескольких тысяч жуков, которых, возможно, мириады на этой планете?
- Их нельзя убивать, - подал голос Василь, словно прочитав его мысли.
- Мы уже это проходили, - подтвердила Лена, разматывая бинт. - Давили вездеходом и травили ядом. Только дерево и жуки тесно связаны друг с другом. Жуки не только охраняют свои деревья. Дерево питается как остатками их пищи, так и метаболитами. Без жуков эгеонская сосна хиреет, а её смола теряет свои свойства.
- Симбиоз? - спросил Платон.
- Не совсем. Есть ещё одна причина, по которой нельзя трогать жуков. Это...
Алекс внезапно перестал чистить свой ноготь.
- Ну уж нет, - сказал он. - Мы год потратили, чтобы выяснить это. А вы хотите всё за пять минут ему выложить. Платон мне друг, но честь моя дороже.
Алекс сложил нож и убрал его в задний карман замасленного комбинезона:
- Вот что, господин инспектор. Покажи нам, чего ты стоишь. Добудь смолу, не убив при этом ни одного жучка.
- Только надо поторопиться, - сказал Лыжин. Предложение Бондаря ему пришлось по вкусу. - Через две недели начнётся массовая миграция броненосцев. И лучше на пути им не попадаться. Хуже саранчи...
- Они уходят?
- Да. Несколько дней дерево стоит без защиты. Кстати, Алекс, подготовь генераторы силового поля, на тот случай, если жуки двинутся раньше.
- И какого чёрта.., - начал Платон.
- Какого чёрта мы не соберём смолу? Да потому что её в это время практически нет, а то, что есть - не обладает нужными нам свойствами.
Елена похлопала Платона по перебинтованной ноге и сказала:
- Рана заживет через пару часов. Но денька два вы всё-таки старайтесь поменьше ходить.
Прохладным утром Платон сидел под навесом в плетеном кресле и наблюдал за трубкозубыми обезьянками. Ученые отправились в лес. Он был один и мог позволить себе поговорить о проблемах, не боясь быть услышанным. Одна из обезьянок, привлечённая его монотонным голосом, соскочила с ветки, и уселась на столе напротив Платона.
- Ну вот, у меня появился и слушатель, - мартышка склонила голову. Её мордочка была вытянута в трубочку через которую обезьяны обычно всасывают пищу.
- Итак, что мы имеем, - бормотал Платон, - задачка не из лёгких... надо избавиться от жуков, и от жуков избавляться нельзя. Интересно, а есть ли кто-нибудь у Леночки? - при этой мысли сердце у него ёкнуло, но он постарался вернуться к проблеме. Обезьянка внимательно слушала, время от времени, выдвигая жало, которое находилось у неё под хвостом.
- А ты можешь быть опасной, - сказал Платон, - зачем тебе тогда жало? Интересные вы макаки. Почему питаетесь блевотиной? Вероятно, потому, что у вас самих не развито пищеварение. Значит нужен кто-то, кто за вас переваривал бы грубую пищу. Интересно.... Вроде, что-то подобное говорила Лена.... Неужели она может быть с Алексо... Держи своё жало подальше от меня. Неизвестно, что там у тебя за яд. Яд? А что, если?.. Чёрт!
Платон вскочил, обезьянку словно ветром сдуло.
- Кажется, я понял!
Но, пожалуй, нужно ещё понаблюдать за макаками.
Спустя пять дней он отправился к сосне. Эти дни впустую не прошли. Он наблюдал за обезьянками, чтобы подтвердить свою теорию, и собирал вещи для самой главной своей операции - добычи смолы.
Действовать надо было быстро, но осторожно. Поглядывая на бурые холмики, окружавшие дерево, он положил на землю гнездо с чучелом матки марабу, бросил в гнездо генератор силового поля и ретранслятор. Отойдя на безопасное расстояние, он включил запись и закрыл уши. Тишину расколол скрекот матки, оказавшейся в опасности. Время от времени чучело начинало вибрировать - для её оживления пришлось разобрать электробритву. Холмики зашевелились. В небе появилась пара марабу, потом другая, третья... То, что он сейчас увидел, Платон не забудет никогда. Полчища членистоногих броненосцев бурым потоком вливались в гнездо. Безмозглые птицы - тоже не дураки - решили, что матку надо спасать и спикировали вниз. На помощь своим сородичам с ветвей и ствола стекал новый поток жуков. Птицы яростно клевали броненосцев твёрдым, как сталь, длинным клювом, но, кажется, без особого результата. Спины жуков были надёжно защищены. Для полноценной драки марабу следовало бы опуститься на землю, а не нападать наскоками, но это было равносильно смерти.
Пора! - решил Платон и включил генератор - гнездо с чучелом, и большая часть броненосцев, оказались запертыми силовым полем. Платон не торопясь подошёл к дереву - вокруг ствола ползало с десяток жуков. Но с ними он справится, если что. Это тебе не тысяча. Неподалёку валялась пара-тройка броненосцев, раздавленных силовым полем. Немного неаккуратно, но наука требует жертв. Платон хмыкнул и достал контейнер для сбора смолы.
С ветки сосны упал плод, ударился о землю рядом с Платоном и раскололся. Инспектор подпрыгнул:
- Твою маму! Вот так сюрприз.
Он вернулся в лагерь к обеду. Кинул рюкзак на стул и торжествующе посмотрел на троицу.
- Погуляли? - спросил Лыжин.
- Догуляется, - сказал Алекс.
- Господин бюрократ, мойте руки и к столу, - Леночка поставила на стол ещё одну тарелку.
- Не раньше, чем мы сыграем с вами в русскую рулетку. Проиграете - идёте со мной на свидание.
- В кино? - Леночка рассмеялась.
- На пикник, - Платон сорвал с дерева две груши и одну кинул Лене.
- Вот ещё, - хмыкнула Лена и откусила свой плод. - Если проиграете вы, улетаете домой. Ок?
Инспектор развязал рюкзак и вынул оттуда контейнер со смолой.
- Вау! - Василь вытер руки салфеткой и взял контейнер.
- Вот тебе и бюрократ, - Алекс похлопал Платона по спине. - Сколько жуков убил, инспектор?
- Пострадало только их самолюбие.
- Извините, - Леночка бросилась за домик.
Платон уселся на стул. С его лица не сходила улыбка.
- Смешно, да? - спросила Леночка, вернувшись через минуту. Дрожащей рукой она взяла стакан с водой.
- Может, повторим? Но, думаю, и на этот раз я выиграю.
- Выкладывайте, - сказал Василь. - Чего нарыли?
- Я предположил, что у обезьян не развиты собственные органы пищеварения.
- Это не трудно было предположить, - буркнул Алекс.
- Значит, нужен кто-то, кто переваривал бы за них пищу. Вы видели жало у них под хвостом? Сначала я думал, что оно для самозащиты. Но вскоре я понял, что при помощи жала, они впрыскивают яд в грушу, чтобы вызвать рвоту у тех, кто захочет полакомиться фруктом.
- Неплохо, - кивнул Лыжин. - А почему не все плоды отравлены?
- Очень просто, - ответила за Платона Леночка. - Если каждый плод вызывал бы однозначную реакцию, животные перестали бы ими питаться.
- Верно. Но по-видимому их яд быстро разлагается, поскольку обезьянам приходится каждое утро обрабатывать плоды. Сегодня я отметил для себя, какие груши заряжены ядовитой начинкой, а какие чисты. Так что, вызвав вас на дуэль, - Платон послал Леночке обворожительную улыбку, - я ничем не рисковал.
- Я так и думала, что вы пройдоха, - Лена зацокала языком. - А как вы добыли смолу?
- Пришлось пожертвовать чучелом марабу.
- А-а, - заревел Алекс, после того как выслушал историю Платона, и снова хлопнул его по спине. - Я люблю этого парня. Он меньше недели на Эгеоне, а уже наворотил кучу дел.
Платон попытался нацепить улыбку скромника на своем лице, но у него плохо получалось. При виде реакции своих новых друзей губы растягивались так широко, что, казалось, ещё немного и треснут щёки.
- Думаю, я догадываюсь, почему нельзя трогать жуков. Когда я собирал смолу, один из орехов свалился на меня...
- Рановато, - сказал Василь, - обычно плоды созревают к исходу жуков.
- Дерево порождает жуков!
- Во даёт, - в голосе Лены послышались нотки уважения.
- Оно не просто их порождает, - заметил Лыжин. - Жуки - это семена сосны. Семена, которым не требуются ни ветер, ни птицы, ни звери для распространения по планете. Они сами расселяются, своими ножками. Да ещё, пока растут, охраняют и кормят материнское дерево.
- Интересно и другое, - Лена подала Платону хлеб, и рука её как будто невзначай коснулась руки Платона. - Во время миграции жуки встречаются с жуками других деревьев, и у них происходит обмен генетическим материалом. Спаривание, другими словами.
Платон почувствовал, что пульс у него на десяток ударов повысился.
- После спаривания, - продолжил Лыжин, - жуки умирают и на месте каждой особи появляется росток сосны.
- Ну, инспектор, - сказал Бондарь, когда все закончили обедать, - какие планы на ближайшее будущее?
- Э-э... - начал Платон, - прежде всего, написать отчёт для...
- Прежде всего, - перебила его Лена, - инспектор идёт со мной на свидание.