Никто не знает, как они появились. Умные, наглые и деревянные. Вероятно, все из-за новых пестицидов или виной тому специальное излучение, но древесина стала разумной. Не вся, к счастью, иначе бы мир был повергнут в хаос и лишен ценного сырья. Но примерно каждое стотысячное дерево обрело разум. Определить и подсчитать это было очень легко - на дереве, из которого должен был появиться буратино, вырастал лженос, указывающий, что разум в дереве уже зародился.
Роботы-лесопилки, большие автоматизированные механизмы, которые начали погружаться в нетронутый до той поры лес, были выключены, когда из распильного устройства одной из машин, где толстые стволы превращались в длинные аккуратные ровные доски, послышались душераздирающие вопли и стук по стенкам. Операторы, подумавшие, что в механизмы попало какое-то животное или даже человек, остановив роботов, открыли их, но не обнаружили ничего особенного. Лишь щепки и обломки деревьев, как-то странно расщепленные, торчали из механизмов и шестеренок одного из них, дымясь и поскрипывая. Старший оператор оглядел всё, спросив для уверенности, есть ли кто живой, и вылез из темного ящика аппарата. Он повернулся к нему лицом, и в этот момент на него прыгнул первый в мире буратино. Тот был необычайно зол, просто в бешенстве! Острые деревянные зубы, оскалившись, скрипели в деревянных челюстях, а черный растительный мох летел с него во все стороны. Острым длинным носом он норовил выколоть глаз опешившему оператору. Ниже колена правой ноги у деревянного человека не было. Лишь ошметки коры и щепки торчали из коленного сустава, и капала темная липкая жидкость - вероятно, смола. К счастью, старший оказался не из робкого десятка и смог, отшвырнув от себя пылающее злобой существо, отползти от него подальше. Два других оператора, сжимая в руках монтировки, осторожно окружили упавшего на задницу буратино и остановились, не зная, что им дальше делать. Руки старшего, усеянные острыми занозами, распухли и начали чесаться.
Буратино был совсем дикий, к тому же раненый, и потребовалось много усилий, чтобы его, более-менее целого, удалось доставить в расположенный неподалеку научно-исследовательский институт природоохранных и лесовосстановительных разработок. Так мир впервые познакомился с новыми обитателями лесов, городов и даже лесотундр. Человечество узнало о буратинах.
Дикий буратино в естественных условиях получался, когда дерево вызревало, и лженос становился из бледно-желтого ярко-красным, а потом отламывался и отпадал. Дерево, расколовшись, выпускало на свет мохнатое зеленое существо. Оно за пару минут затвер-девало, теряло мохнатость и становилось разумным. Поразительный ум и способность к обучению позволили даже диким буратинам всего за несколько недель научиться говорить, читать и писать, а потом - вжиться в человеческую среду, стать социальными элементами. Те же, которые родились и были воспитаны при научно-исследовательских институтах, отличались не только большим умом и смекалкой, но и манерами в общении с людьми и себе подобными. Учтивые и вежливые буратины, шагающие своей четкой по-ходкой в центрах городов, читающие газеты в парках или лекции в аудиториях, присутствующие в операх и консерваториях - все это стало реальностью спустя всего лишь два года после появления в нашем мире.
Однако не все были такими. Хотя и обученные грамоте и различным специальностям, они все же оставались диковатыми и наглыми в большинстве своем, агрессивно относясь ко всем чужим. Профсоюзы буратин устраивали постоянные забастовки, и в разных странах с ними разбирались по-разному.
Физиология буратин являла собой сплошной парадокс, потому что ни мозга, ни внутренних органов обнаружить у них не удалось, то есть их тела были просто живым деревом (в котором имелись даже годичные кольца) - сосной, кленом, дубом и так далее. При отрывании головы буратино нижняя часть вскоре засыхала и умирала, а голова могла жить в растворе сладкой воды, постепенно пуская корни и прорастая вновь. Спарива-лись они примерно тем же путем, что и люди, однако чувство стыда у них практически отсутствовало. Это привело к тому, что на высшем государственном уровне пришлось издавать законы, запрещающие буратинам демонстрировать срам в общественных местах. Спустя шесть месяцев после случки самки буратино отпочковывались, либо откладывали шишки или желуди где-нибудь в укромном месте, и, если все было нормально, деревце с зародышем буратино вырастало через год-два. Всхожесть их была невелика, но количество молодой поросли увеличивалось с каждым годом. Их становилось больше. Кстати, спаривались буратины только одного вида. Разные виды не давали потомства. Это были, так сказать, случайные связи.
При большом количестве потенциальных деревянных их популяцию уменьшали различные факторы. Буратинам грозило множество опасностей. Им угрожали:
- в первую очередь, огонь, конечно же - и на каждом шагу они кричали, что пожарные недостаточно охраняют города от огня;
- собаки, ибо каждая псина норовила отгрызть кусок буратино и долго мусолить обслюнявленные щепки;
- хулиганы, бандиты и просто озлобленные люди, потому что в трущобных районах бедным буратинам не давали прохода, поджигая их, пуская на дрова, на спички и зубочистки, рисуя на них неприличные слова и наклеивая объявления;
- древоточцы и влажность, одинаково губительные для них;
- ученые и политики, промышленники и фермеры, школьники и полисмены, и прочие, прочие, прочие...
Буратины не признавали имен и границ, кроме тех редких экземпляров, которых взрастили в стенах НИИ. Они активно боролись за свои права и им удалось получить гражданства, номера вместо имен, социальные гарантии и некоторую степень защиты. Наглые и целеустремленные, они хотели жить, как люди, и приближались к этой жизни: стали носить одежду, делать татуировки, посещать увеселительные заведения и т.п.
Питались они в основном мусором животно-растительного происхождения, благоприятствуя очищению городов, но порой не брезговали и человеческой едой в ресторанах и бистро. В крайних случаях питанием служила обычная сладкая вода. Буратины занимались спортом, некоторые даже хоккеем, опасным для их достаточно хрупких тел.
Большую проблему их острые носы представляли, конечно, везде, но особенно остро (в прямом смысле этого слова) она стояла в переполненных городских автобусах. Им приходилось высоко задирать голову, рискуя лишиться ее в толчее.
Если у буратино ломалась конечность, то ее можно было срастить, вовремя соединив ее части и дать соку склеить их прочным составом. Появились первые врачи для буратин. Отбоя от клиентов не было ни днем, ни ночью. Дело было прибыльным.
Что еще добавить? Буратины прочно вошли в нашу жизнь и стали неотъемлемыми спутниками человека. Они даже пиво стали употреблять, чтобы во всем походить на нас! Если честно, мне они нравятся!
Никто не знает, кто это выдумал. На днях человечество узнало, что на свалках неподалеку от Москвы, а потом и под Екатеринбургом, обнаружили первые поселения железных дровосеков! Откуда они все берутся?!! Итак на улице оказались тысячи работников радиоэлектронной индустрии, когда первые мальчики-с-пальчики выучились на специалистов по микроэлектронике! Я не знаю, наверное, это все-таки какое-то излучение...
Луганск, лето 2002 г.
copyright Скачков М.С. 2007 г.