...Так должна, наверно, выглядеть смерть. Голая, песчаная долина с рядами мертвых, высохших с обломанными ветвями деревьев, вершины которых почти упираются в серое, низкое небо. Рядом идеально гладкая, без малейшей ряби такая же серая, безжизненная поверхность моря. И некому нарушить это безмолвие. Абсолютная смерть и тишина. И одинокий рыбак, такой же безмолвный и неподвижный, как все вокруг. Небольшого роста, щуплый, лет пятидесяти пяти.
-Здесь нет рыбы. Это мертвое море, - говорю я, поравнявшись с ним, и мой голос звучит кощунственно в этом мире тишины, где даже песок не шуршит под ногами.
-Я знаю, - спокойно отвечает он, и глаза его светятся пониманием.
-Просто, я думал... - начинаю зачем-то оправдываться перед этим странным человеком, смотрящим прямо в душу своими глазами, наполненными вечностью.
-Бессмысленно? - и его глаза становятся бездонными, как чистое небо в мире живых.
-Бессмысленно, - повторяю я, потупившись.
-Это только кажущаяся бессмысленность. Земля плоская, небо твердое, люди умные, солнце ходит по небу, а в мертвых морях нет смысла ловить рыбу.
-А разве нет? Я имею в виду рыбу.
-Нет смысла ловить в живых морях.
-Но почему?
-Потому что это расхищение и убийство. Каждая пойманная в живом море рыбка, делает его на одну рыбку мертвее, и кто знает, когда случится непоправимое.
-Да, но в мертвом море ее невозможно поймать.
-Когда же ловишь рыбу в мертвом море, - продолжает он, будто бы не слыша моих слов, - ты тем самым пытаешься сделать его живым. Ибо даже одна единственная пойманная рыбка, превратит это море в живое, а вслед за морем и весь мир. Таково преумножение вещей.
-Беда в том, что в мертвом море рыбы нет, иначе оно не было бы мертвым.
-Как знать, молодой человек, как знать. Я делаю, что могу, ты же, просто цепляешься за свой рациональный ум, как маленький ребенок за стенки вольера, когда делает свои первые попытки подняться на ноги...