ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЗВЁЗДАМ

    Правда бывает невыносима

    Важно спасти рядового Райена

    Кто сбросил бомбу на Хиросиму?

    Учите имя: Гагарин.

     Сергей Лопатников

    О Вышень-Бог, вдохни огонь в остывшего меня

    и время поверни так, как штурвал вращают.

     Игорь Заморский

    

    12 апреля 2010 года объявлено в РФ днём траура по случаю гибели президента Польши.

    Из сообщений информагенств.

    

    — ...И всё же, бхратар, я не могу согласиться с вами — говоривший поднял на собеседника взгляд, и слегка улыбнулся, отчего тонкие стрелки морщин брызнули в стороны от уголков миндалевидных глаз, и тут же пропали. Повисла пауза.

    — Прежде всего потому, что что многое в наших знаниях о них слишком противоречит столь смелому предположению. Я отдаю дань уважения вашей настойчивости и оригинальности мысли, однако... — он слегка развёл в сторону кисти рук, и отодвинулся от стола.

  Собеседник вздохнул, и тоже сдержанно улыбнулся, давая понять, что хотя имеющий место спор и не является чем-то серьёзным, но сдаваться не в его правилах. Огладил смуглой сухой ладонью жёсткие, чуть тронутые сединой волосы, и спросил тихим голосом:

    — Ну а что мы такого знаем наверняка, что делало бы невозможным моё предположение?

    — Ну как же? — оппонент, выражая недоумение, поднял редкие брови — Народ, по сути, проигравший мировую войну, которую сам же в значительной степени и развязал, страна, угнетавшая собственных граждан столь сильно, что это оставило тяжёлый след в истории и культуре, система, вынужденная вечно лишь догонять и заимствовать...

    — Но погодите! — рука смуглого вскинулась в протестующем жесте — Вместе с тем мы знаем, что они смогли противостоять на протяжении едва ли не полувека! И порой шли почти вровень со своими противниками!

    — Но только «почти»! — миндалеглазый не хотел уступать — Всё, чего они достигли, являлось лишь жалким подобием, и цена, что была заплачена, столь велика... Они сами это признали! Мне ли вам говорить, что сотни миллионов канули в небытие? Ради чего? Для того лишь, чтобы отсрочить конец, столь же неизбежный, как неизбежен утренний восход Солнца, или же смена сезонов! Ещё на заре эры Человеколюбивого Братства было доказано, что принуждение, каково бы оно ни было, внеэкономическое, или, того хуже, экономическое, ведёт в пропасть! Если первое способно вызвать порыв к освобождению, то второе выхолащивает самую суть человека! А они так и не решились ликвидировать то, что когда-то называлось «деньги»! Разве вам это неизвестно? — говоривший снова метнул в собеседника быстрый горячий взгляд, и тут же утопил его в пиале с зелёным чаем. Неторопливо поднёс дымящийся напиток к губам, отхлебнул, сделал короткий глоток, и на пару секунд смежил веки.

    — Да, всё так, но... — его оппонент смешался, будто бы сбитый с толку — Разве нельзя допустить, что и у них бывали прорывы? Выплески того, что движет нами сегодня. Ведь, в конце концов, они — наши предтечи, пусть даже в самом общем смысле...

    — Поверьте, бхратар, я хорошо изучил тот период, и знаю о чём говорю. Это просто невозможно с технической точки зрения. Первые полёты были суборбитальными, длились, максимум, пятнадцать минут. Они прекрасно задокументированы. Тогда элементарно не хватало энерговооружённости для чего-то более основательного! Есть, знаете ли, огромная разница в кратковременном прыжке на высоту сто восемьдесят километров, и полноценном выходе на орбиту! Можете мне поверить как профессионалу — он улыбнулся — для первого достаточно скорости в восемь тысяч километров в час, а для второго — тридцать тысяч! Вы ощущаете разницу? И неужели возможно, чтобы те, кто вечно плелись в хвосте, постоянно копируя чужие решения, вдруг настолько вышли вперёд?!

    — Да, но то, что мы обнаружили в системе тоннелей под Маско...

    — И что же?

    — Да я ведь говорил вам! Неужели запамятовали?! Капсулу со следами окалины, невероятно похожую на «Шэньчжоу-5», и не одну! А ещё — фрагменты оборудования, и то, что очень напоминает макеты ракетных двигателей. Но самое главное — документы! Просто удивительно, что они сохранились!

    — И вы уверены, что всё это подлинное?

    — Пока нет, но... потому и искал вас, как специалиста, и как давнего друга... Вы ведь знаете — повсюду я встретил странное неприятие...

    — Да, бхратар, мне известно. Но, согласитесь, ваши сведения, поистине, невероятны — 1961 год! 12 апреля! В то время как Шеппард стартовал только 5 мая, и это был — я повторяю — суборбитальный полёт!

    — Так указано в найденных документах. Я лишь перевёл их. Мог, разумеется, допустить неточность в деталях, однако даты не вызывают сомнений. И я очень хотел бы, чтоб вы... Но теперь-то ясно, что это невозможно! — воскликнул смуглый, и было непонятно, чего больше в его словах, разочарования или радости.

    — К сожалению...

    — Не надо! Скорее — к счастью! Я искренне рад за вас, бхратар! Но вот вам мой последний сюрприз — движением фокусника смуглый опустил руку вниз, и брякнул на столешницу серебристый пятиугольник:

    — Полюбуйтесь! Буквально несколько дней назад обнаружили в пятидесяти километрах от базы! А координаты указаны в тех самых документах! — смуглый снова замялся — Быть может, возьмёте с собой? Мне было бы очень приятно...

    Его собеседник склонился над находкой, провёл пальцем по блестящей поверхности:

    — Да, действительно, любопытно...

    — Я уверен, это только начало! Мы ещё такое откопаем! Устроим настоящую революцию!

    — И непременно расскажете мне обо всём, когда я вернусь — засмеялся раскосый — Уж к тому-то времени наверняка всё окончательно прояснится!

    — Через сорок лет! Да я просто не доживу!

    — Доживёте! Сколько вам теперь? Пятьдесят? Девяносто лет — разве возраст? Встретите меня как почтенный отец-основатель собственной школы!

    — Н-да... Где сейчас «Бодхидхарма»?

    — Вошёл в систему Урана, и будет ожидать меня там, накапливая антивещество. Точная дата старта пока неизвестна.

    — Но мы, должно быть, не увидимся больше?

    — Почему же?! Через сорок лет!

    — Что ж, если так, то я готов ждать! Счастливого пути, тайкунжэнь Лю! Или вас правильней теперь называть юйханъюань Лю?

    — О, нет! Только по возвращении! Рад был повидаться с вами, бхратар Раджниш! Да хранит вас всемилостивейшая Гуанъинь!

    

  Они распрощались. Раджниш остался один. Провёл рукой по лицу, стирая маску недавнего возбуждения, и некоторое время продолжал понуро сидеть за столом, медленно вращая в руках опустевшую пиалу. Потом поднялся, подошёл к стене, забранной толстым, в два пальца, стеклом. Голубой шар Земли мягко сиял в черноте неба, глубокие остроугольные тени неподвижно замерли в море Ясности. Раджниш поднял голову вверх, будто старался разглядеть нечто, сокрытое тяжёлым металлом купола, находящееся в неизмеримой дали, за самой гранью этого мира. Промолвил чуть слышно:

    — Дехи ме агни.

  Повторил снова, и замер, как если бы мог услышать ответ.

  А на столе слабо отблёскивал серебром забытый пятиугольник. Земной шар, обрамлённый колосьями, надпись: «СССР Сентябрь 1959».

    

    бхратар — брат (санскрит)

    тайкунжэнь — «космический человек», космонавт (китайский)

    юйханъюань — «мореплаватель во вселенной» (китайский)

    дехи ме агни — дай мне огня (санскрит)

    

11.04.2010