Вам что-нибудь известно об этом типе, который водится в горах и зовется снежным человеком, или йети - это уж, как кому больше нравится? И если - ничего - так лучше помолчите, и слушайте сюда: Евсей Потанов, беглый заключенный, вот, что рассказывал об этом явлении... А ему я верю на все "сто", не то что себе или кому другому. Он парень - кремень. Сколько раз по башке получал, везде бывало влезет, и ничего... А все потому, что - кремень.
Так вот, схоронился он на время в горах, и обживается помалу, раздумывая, где бы харчишек на пропитание раздобыть. А в горах - там закон другой: это тебе не по квартирам в городе шарить; горы в себе опасность таят везде, красоту и опасность; там всякий тебе на помощь придет. И видит он как-то, что камень у подножия горы зашевелился (тогда он еще не ведал, откуда чача в горах берется, и потому информация, без сомнения, точная), а следом йети вылез из своего логова, отодвинув крупный камень, прикрывающий вход в пещеру, и воздев руки к небу потянулся всем телом. Он был ростом под три метра, и все тело его было укрыто густым слоем шерсти, а на голове непонятно, что творилось - как вроде б то лиса из курятника вылезла: и пух, и перья, и солома. И вдруг из отрытого рта вырвался рык огромной силы и понесся в пропасть, лежащую у его ног. Этот пугающий звук отразился от окружающих гор и полетел многоголосым эхом через ущелье в долину, наводя ужас на местных обитателей. Крик повторился с яростным ликованием. С гор покатились камни, увлекая за собой все новые потоки, переходя в камнепады. Грохотом наполнилось все вокруг, закрадывая страх в слабые души. В озере, казалось, от падающих камней, закипела пузырьками вода, и на поверхности зарябило...
Шалва Атидзе - директор горной турбазы "Чегет", колоритный мужчина, с заметно выделяющимся брюшком (если бы лицо прикрыть, а грудь побрить, то неопытный акушер признал бы седьмой месяц беременности), удовлетворенно потер руки и в хорошем настроении вышел встречать прибывших туристов из Германии, привезших свои "тугрики" взамен на развлечения.
- Обратили внимание на этот рев? А следом камнепад? Иной раз его месяцами не слышно, а вам, как по заказу, прямо в первый день пребывания. Как это в народе говорят: дуракам и счастье - не примите на свой счет, но строго предупреждаю: явление не исследовано, потому без инструктора в горы ни-ни -это вам не по бабам в городе шастать; и не обдуманных действий не предпринимать - с йети шутки плохи.
Переводчик бегло переводил, сказанное директором, возбужденным от услышанного туристам.
- Они, поди, уже планы строят, как его выследить и сфотографировать - этого не переводи, - сказал директор, обращаясь к переводчику туристического агентства Степану. - Я им экзотику устрою - на всю жизнь воспоминаний хватит.
- Почему вы не переводите? - забеспокоились немцы, желая слышать каждое слово сказанное человеком, живущим рядом с местом обитания снежного человека.
- Вы его видели? Как он выглядит? Он агрессивен? - словно коршуны налетели они на директора.
- Господин директор говорит, что места здесь экзотические, и у вас есть возможность в этом убедиться. Снежного человека, конечно же, видел и не один раз, правда, чаще всего на значительном расстоянии. Йети человека к себе близко не подпускает. Разве, что случайно, выходя из-за скалы можно ненароком наткнуться. Но йети этого не любит, так что надо быть осторожным, чтобы подобной встречей не осложнить себе жизнь. В прошлом году корреспондент французской газеты наткнулся на такой экземпляр и начал
сглупу щелкать фотоаппаратом. Это раздразнило йети и он помял сначала аппаратуру корреспондента, а после и самого счастливчика швырнул об камни. Хорошо еще живой остался, только с головой осложнения произошли. Наш доктор смазал пострадавшему голову зеленкой, только это не помогло. Француз с тех пор повторять по пяти раз стал каждую фразу; так надоел, что все вздохнули с облегчением, когда уехал.
- Но господин директор молчит. Откуда вы этот текст извлекаете? - с подозрительностью набросились немцы на Степана.
--
Да это вам тут каждый мальчишка подтвердит, спросите у любой
посудомойки, если не верите. Да вы сами все слышали несколько минут назад, о чем тут говорить... А если повезет, то еще и увидите...
- Эй, Амиран, - позвал директор показавшегося завхоза. - Распредели немцев, да пригляди за ними, чтобы нос куда ни надо не совали. Их дело отдыхать и природными видами наслаждаться. А все остальное за них, и для них, сделают.
Местные мальчишки облепили группу, предчувствуя наживу, беспрерывно щупая одежды иностранцев грязными руками. С таким же азартом цыгане разглядывают зубы коня, определяя качество товара. Кони, то есть, иностранцы, вели себя беспокойно, отбрыкиваясь от черномазой детворы.
- Дядя Степан, переведи немцам, что даже поляки видели иети, и что мы готовы за вознаграждение указать место, где он непременно появится, если тому не будет противится Дух гор, который очень любит детей и не терпит, когда их обижают.
Услышав это, немцы недоверчиво стали рыться у себя в кошельках, в поисках мелких банкнот.
- Что это? - сказал возмущенно Бежана, получив в руки пять евро. - Степан, скажи господам, что на эти деньги они смогут посмотреть только на отпечаток ноги йети. Сто! Сто евро надо, чтобы попытка увидеть зверину удалась. Иначе мы такой тара-рам в округе подымем... И не ждите, что он высунет свой нос из логова, полюбопытствовать: долго ли осталось до конца Света? Он не такой любопытный, как вы; путевку он не покупал и окончание срока пребывания на турбазе его не беспокоит. Так что, пеняйте после на свою скупость...
Змейкой, один за другим от тура к туру, по невидимой в горах тропе двигалась туристическая группа во главе с инструктором. Если вас нелегкая, каким-нибудь образом, заманит в горы, то знайте, что тура - это кучка, воедино собранных камней, устанавливаемых в горах горцами или инструкторами турбазы. После зимнего сезона или же после сильных дождей, туры восстанавливают из года в год. На камне следы не остаются, и незнающему местность человеку, без указания туров на перевал не выйти, а в туман, так и местный заблудится может. Туры в горах, как указатель на дороге. Без них заблудишься, а погибнуть в горах - раз плюнуть.
Вы бывали в тех местах и знавали инструктора Заура? Так, кто тогда, скажите на милость, знал маршруты лучше его? Не делайте из меня идиота, скажите честно - никто так не ориентируется на местности, как он. А кто был опытнее его? Назовите! И я посмеюсь вместе с вами, если у вас не испорчено настроение от сегодняшнего общения с начальством или оценками ваших детей по физике.
Заур, как полагается инструктору, всегда шел первым. Он вел группу, как утка ведет своих утят на водопой - учитывая все сложности и опасности дела.
Уставшим туристам за каждым пригорком мерещится перевал. Уж многие жалели, что не остались дома, лежа на диване, смотреть по телевизору все те же горы. Но, но - не скулите - вам в будущем предстоит рассказывать притихшим внукам, как в молодости вы "брали" перевалы, как рубили кованной кромкой туристических ботинок ступени, идя вдоль по снежной обрывистой стене, как подымались выше облаков, забираясь на самые вершины, как парил над вами горный орел, по-видимому, думая: " Куда вы, черти, лезете, по бездорожью", как спускались со снежников на большой скорости с помощью альпенштока. Как? Заберитесь в горы - там, вам покажут...
Неуловимое беспокойство коснулось инструктора, словно птица крылом: туры указывали направление левее обычного. Такое случалось, когда кто-то находил более удобный путь, поэтому он не придал особого значения, но чутье горца обострилось и повышенной собранностью налились мышцы.
Еще через несколько туров дорога повела не вверх к перевалу, а куда-то в сторону, все сужаясь. Он остановил группу, и приказав ждать, отправился сам проверить тропу. Особенно аккуратно выложенная тура привлекла внимание, и ступив два шага за нее, Заур почувствовал, как камни поползли из-под ног и перед глазами открылась пропасть. Он успел вонзить ледоруб в щель между камнями и повис на откосе. Левая рука до крови в ногтях впилась в горную породу, помогая правой с ледорубом подтянуть тело в безопасное место.
Инструктор готов был испепелить взглядом ложные туры, ведущие в бездну. Если это дело рук шутника, или какого лихого человека, то будь он пойман, голова бы его раскололась от удара заурового ледоруба, как разлетелись в разные стороны туры им установленные.
В этот же день двое чабанов заглянули в холодильник, неизвестно кем и каким образом затащенный на перевал. После, один клялся, что видел там большой кусок мяса, кишащий червями. Второй же утверждал, что холодильник был пуст...
Кто в компании врет складнее, у того и успех слушателей.
В летнем кафе свободных мест не было - слишком хорош был вечер. Заходящее солнце бросало последние лучи на острые отроги гор, на каменную стену, окружающую со всех сторон турбазу. В горах быстро темнеет; горы скоро прячут угасающее солнце; сразу же воздух наполняется прохладой и космическая бездна закрадывается в души людей.
Переводчик Семен знакомил вновь прибывших туристов с нравами и обычаями здешних народов. Затем шли байки о бесконечных случаях произошедших в горах. Слушатели замерли в предвкушении услышать о завораживающих таинственных событиях.
... Яго Коридов пас отару овец. Как вдруг из-за кустарника выскочил иети, схватил двух овец и быстро стал удаляться. Чабан не испугался и бросился в погоню. Отара потянулась следом.
Это все наблюдали дети с горы, они то и стали главными свидетелями по делу исчезновения Яго и всей отары. Что произошло далее - никто не знает, только пропал чабан с отарой на несколько месяцев.
Прошла зима. И Яго, пасущего отару овец стали замечать то на одном пастбище, то на другом. Но стоило только начать к нему приближаться, как тут же отара с чабаном уходила в горы, все дальше и дальше. И какой бы быстрый ходок не преследовал, никто отару Яго догнать не мог. А самые настырные пропадали и больше их никто не видел. С тех пор и решили люди, что Яго пошел на службу к йети и выпасает для него овец. И преследовать его никто не решается: уж больно хитро заманивает он преследователя в опасные пропасти. Если увидите чабана в черной бурке и с изогнутой клюкой в руке, и левый глаз заметно косит, а на ногах у него сапоги из лавки Доломея, что в Невиномысске, и еще прихрамывает на правую ногу - сорвался со скалы в детстве, то знайте - ничего хорошего эта встреча не сулит. Вот кто мог бы рассказать о йети и привести к нему, да только, чем больше у вас интереса будет, тем быстрее он от вас уваляться станет. Многие горцы с аула часто его отару видят, но переговорить даже не пытаются. Бесполезное это дело - с посланником йети разговор вести.
...Известен случай, когда снежный человек спас туристов.
Группа расположилась двумя палатками на небольшом уклоне, что категорически запрещено в горах: то ли пацаны не опытные, то ли от усталости, положились на "авось". А авось, оно и есть авось... - жди неприятности в самый неподходящий момент. Побывав, однажды в горах, расскажите в городе соседу, что палатки надо располагать только на ровном месте, но не в лавиноопасном месте. Приобретя эти знания, можете считать себя опытным туристом... в городе. Как обычно, в таких случаях, ночью начался сильный ливень переходящий в ураган, пошли грязевые потоки с гор, палатки начало сносить в пропасть. Туристы уперлись альпенштоками и ледорубами, но их продолжало тащить в обрыв. Палатки опрокинулись и теперь играли роль санок. Хуже ситуации придумать было трудно. В это время существо, схожее с огромной обезьяной, подхватило палатки и преодолевая селевой поток, потащило наверх. Туристы повисли на мокром брезенте, как гроздья перезревшего винограда, боясь выпустить из рук спасительную соломинку, и моля только о том, чтобы ткань не порвалась. Когда все утихло, существо молча удалилось, оставив изможденных любителей гор лежать в мутной грязи.
...Как-то, в разгар лета, на перевале появился холодильник. Теоретически его туда можно было бы затащить, теоретически его можно было бы и привезти бог знает откуда. Но пусть эту теорию развивает ученый своей жене на кухне. А в горах от этой теории остался бы расколотый череп самого теоретика. И даже, если представить, согласно такой теории, чудиков, способных ради шутки, за просто так, рисковать жизнью, затратить нечеловеческие усилия на бесполезное дело, к тому же, до ближайшей розетки - многие километры труднопроходимых горных троп, подъемов, вырубке ступеней на "снежниках" - нет, о нормальности речи быть не может. Вот об аномальности...
Но самое удивительное, что время от времени в холодильнике появляется сваренная картошка, горячая, то есть только, только... и не дай вам господи, обнаружить там червивое мясо - знак, что вы, или кто-то рядом, в ближайшее время погибнет. И всегда - полное соответствие, никаких отклонений... Можете сами в него заглянуть. Испытайте, что там вас ожидает: достаток или вечность...
Семен был хорошим рассказчиком, а такой, если и приврет, то на пользу, породив в душе слушателей захватывающее чувство свободного падения.
Шалва Атидзе не понимал, как можно ни любить горы, как можно их променять на городскую скученность, постный уклад жизни и тлеющий скукой быт. Все приедается в этой жизни, все. И потому, а может и из-за бурлящей внутри горячей крови горца, Шалва оставлял турбазу и сопровождал, время от времени, группу туристов, следующих по маршруту.
На этот раз группа должна была пройти Северным спуском, который туристы прозвали "трубой", наверно потому, что он был долгий и без всякой возможности свернуть влево или вправо. С одной стороны расположились отвесные скалы, а с другой - пропасть, внизу которой бурлила горная речка.
Шалва вел группу по праву директора. Эта должность очень почитаема в горах, все равно, что премьер-министр в городских условиях, а возможно, и главнее. Надо будет у местного школьного учителя уточнить... Замыкал группу инструктор Тимур.
Впереди на тропе в глаза бросилась темно красная куча, как будто кто-то жевал вишни, а после выплюнул.
Если вы в лесу или в горах увидите кучу пережеванных с косточками вишни, как раз то, что увидел Шалва Атидзе на тропе, знайте - это помет медведя. При встрече с самим медведем - гладить его не желательно - он ласк не понимает (даже , если это будет медведица), а как спастись - не стоит напрягаться даже умной голове. Тут все за вас решат ноги: то ли они понесутся быстрее оленьих, то ли их парализует, и вы не тронетесь с места. В обеих случаях, за вас все решит медведь: захочет ли он полакомиться деликатесом, или воздержится, утолив свой голод накануне.
Медведь! Это - помет медведя; куча еще парила: медведь шел впереди группы на близком расстоянии.
Шалва, собрав всех возле помета, эффектными жестами и словами разъяснил в чем дело. Легкий трепет пробежал по сердцам туристов и ушел куда-то в пятки. Пятки зачесались, и группа, сомкнув цепь, двинулась вперед, не представляя, что они будут делать при встрече с медведем. Туристы отодвинули страх в сторону, прикинув, что с ними директор во главе, которым медведь, в случае встречи, займется в первую очередь. И у всех от этой мысли на сердце стало спокойнее.
Горы много чего таят от людей. Тут тебе и оружие, снаряды, амуниция, оставленные со времен войны солдатами обеих воюющих армий; и тени самих солдат, бродящие в поисках не наступившего завтра; тут скрыты и результаты преступлений, совершавшиеся многие века... Камни и растительность, ледники и снежники, камнепады и стада пасущихся овец - все в горах подвижно, а следовательно, скрываемо.
То, что Шалва Атидзе, определил издали, как сложенные для небольшого костра поленья, не оправдало его догадки. Горы открыли перед ним нечто невиданное... Обычные туристы прошли бы мимо "этого", как горная река мимо вновь образованных заторов.
Шалва пошевелил "поленья" альпенштоком - они примялись и разделились на части; присел, присмотрелся изучая... Взял двумя пальцами кусочек, растер, понюхал; положил на кучу, вытер пальцы об землю, затем об штаны - помет - заключил он. " Впервые вижу такую "рапсодию" - может горы чудят? И все же факт - куча, по - видимому, оставлена существом неимоверных размеров. Что бы это могло означать? Неужели?.."
Туристы тоже потыкали своими альпенштоками "кучу", не понимая, что это такое.
--
Похоже на гамно, - сказал самый сообразительный.
--
Гамно будет с тебя, если встреча состоится... - загадочно произнес Шалва.
Он махнул рукой, и группа продолжила движение. Но теперь все держались плотней к друг другу - изменение настроения директора с веселого на задумчивое, передалось группе тоской по родному дому... И так тосковали они около часа, прежде чем, повернув за скалу, нависшую над тропой, Шалва первым увидел кучу изодранной ветоши. Только по сохранившейся голове он понял, что это останки медведя. Медведь был весь разодран на части: отсутствовала передняя и задняя ноги, а внутренности были искромсаны невероятными жерновами.
За спиной у директора столпилась вся группа. Шалва сам опешил от такой интриги. Его взгляд оценивающе упал на отвесные скалы слева и на не менее отвесный обрыв справа. Опытный глаз сразу оценил неоднозначность ситуации. Глаза его загорелись пламенем волчицы почувствовавшей приближение невидимой опасности. Он пренебрег впечатлительностью слабого пола группы и не желая тратить время зря, приказал ускорить шаг. Рука сама того не замечая, легла на рукоять кинжала, желая встречи с опасной неизвестностью. "Йети, только йети", - неслось в голове у директора, в существование которого он сам никогда не верил. Правда, еще оставалось одно объяснение, но оно меркло перед фактами осмотра места происшествия и отрезком времени, за которое все произошло.
Группа стремительно катилась вниз по тропе. Вот уже виден конец спуска, а за ним перекат, а там на пригорке пасутся овцы.
Шалва, не раздумывая, шагнул в холодные воды несшиеся по перекату - широкой отмели в русле реки, все еще надеясь догнать злоумышленника. Во всяком случае у чабана узнать направление его движения.
Когда запыхавшийся директор взлетел на пригорок, отара оказалась на более значительном расстоянии , чем он предполагал. Группа отстала безнадежно, но он за нее не беспокоился - с ней был инструктор. Ему же крайне необходимо было выяснить истину, и кровь стучала у него в голове. Он двинулся к отаре быстрым натренированным шагом, но через значительный промежуток времени понял, что отару ему не догнать: она уходила все выше и выше в горы. " Вот те на", - подумал Шалва, и взглянул на чабана: тот был в черной бурке с изогнутой клюкой в руке, прихрамывал на правую ногу и как показалось директору, один глаз его блеснул на солнце неестественным блеском. Шалва остановился, недоумевая просчетами своего мозга, и в перегруженной предположениями голове, блеснула мысль : " Неужели легенда не врет?.."
Вечером в директорском кабинете с задвинутыми шторами сидели трое: директор Шалва Атидзе, инструктор турбазы Тимур и обросший мужчина неопределенного возраста, сомнительного взгляда и повадок. Крупный, высок; черты лица рассмотреть не представлялось возможным, так как были скрыты естественной растительностью.
На столе перед сидящими расположились две бутылки коньяку, шашлык, тарелки с зеленью, сыр, чеснок и еще прочего было навалено вдоволь.
- Не могу я, дорогой Шалва, больше выполнять порученное мне общественное поручение. Нервы, знаешь ли, и вообще, надоело... Надоело одному в пещере целыми днями сидеть, вечером на луну выть, как волк загнанный; а еще - на этих ходулях по горам скакать. Сделаны отменно, не спорю, но все же не просто на них передвигаться. То ли возраст сказывается, то ли общее настроение... Домой хочу: к жене, к детям.
- Как смеешь ты, говорить такие, не достойные горца, слова. Тебе поручена ответственная миссия дирижировать общественным мнением, привлечь в наши прекрасные края научных работников и любопытствующих туристов. И когда, все так удачно стало складываться: ты вошел в роль, спектакль, можно сказать пошел; пошел и турист, а ты хочешь нанести в этот момент нашему краю своей несознательностью печальный удар. На, возьми нож, режь мне голову, если тебе не важна участь каждого из нас, и того дела, которое тебе поручено.
- Да пойми, ты, Шалва...
- Нет, не хочу понимать! Мы снабдили тебя всем необходимым для роскошной жизни - сиди себе и радуйся чистому небу и горам вокруг, хочешь пой, хочешь танцуй. Хочешь вина - пей сколько влезет, хочешь шашлык - пожалуйста, только знай свое дело: покрикивай время от времени, да покажи себя на какой-нибудь вершине. Для туристов забава и тебе приятно: ведь слух пойдет по всему миру - ты, Асало Глоти, простой чабан стал известен на весь мир, а ты еще недовольство выявляешь и претензию норовишь выставить...
- Да пойми, дорогой Шалва, устал я по горам скитаться, изнервничался. Одиночество донимает, чувство страха преследовать стало.
Директор разлил коньяк по стаканам.
- Я подымаю этот бокал за тебя Асало Глонти, за нашего дорогого йети, за ту общественную роль, которую ты выполняешь. Если бы не ты - имели бы мы у нас столько научных экспедиций, иностранных туристов? Ведь все это экономика нашего края. Благодаря тебе наши дети сыты, одеты, едут в другие города учиться и часть твоей славы ложиться на всех нас. Ты, как бог, наделяешь нас всех своей сенью и мы под твоим благословением расцветаем. Слава тебе Асало Глонти, и твоей луженной глотке, равной которой нет на всем Кавказе. Когда ты кричишь, кровь закипает в жилах; а недавно от твоего крика горный козел рога сбросил - теперь они весят у меня в приемной, как достояние всех нас. Твой крик стал частицей величия Кавказа. Так выпьем же за твой повергающий в ужас голос, за твою отвагу и за детей твоих. Пусть изобилие не покидает твой дом, а любовь народная не иссякнет к нашему дорогому йети.
Мужчины стоя выпили.
- И все же, Шалва, вновь начал Асало, - не могу я больше, одиночество одолело. И в пещере из глубины возня идет, а ночью кто-то дышит так, что уснуть невозможно.
- Это все нервы, дорогой Асало. Ты же сам знаешь, спелеологи спускались, все обследовали, дошли до подземной горной речки, а далее пути нет. Так что все эти сокровища твои, и ты один там хозяин.
- Пути нет для человека... И все же , там кто-то есть. Когда я ухожу он роется в моих вещах. Я замечал изменения несколько раз.
- Ты просто устал, Асало.
- И с холодильником полное недоразумение. Я сутками стерег: ночью в свете звезд и луны, днем - не позволял себе заснуть.
Продукты оказываются в нем непонятно как... То, что никто из земных туда ничего не подкладывал, в этом я совершенно уверен. И эта уверенность пугает. Что хочешь думай, Шалва, но через две недели присылай замену, иначе сам уйду - нет более мочи терпеть. Я свой долг выполнил, пусть теперь другие продолжат.
- Ты еще крепок духом и телом, Асало. Кто кроме нашего йети на Северном спуске мог в считанные минуты медведя разорвать на части? Вот это удаль, вот это сила, - восторженно сказал Тимур.
Директор с укоризной посмотрел на него, но так, чтобы Асало не заметил.
- За последнее время я ни с какими медведями не встречался. А ну-ка расскажи подробнее...
- А, ерунда, - вмешался Шалва, - кто-то медведя положил на тропе, обычное дело. Скорее всего рабочие с медного рудника - это на них похоже, - и бросил грозный взгляд на Тимура, чтобы тот не вмешивался.
На медном руднике работали беглые заключенные. Рудник находился в отдаленном и труднодоступном районе - рабочей силы не хватало, поэтому беглых заключенных принимали на работу здесь без документов. Это было гарантией свободного проживания на территории прилегающей к руднику. Многие из них были очень дики нравами. За пределами рудника их ждала тюрьма и неволя, и они все это прекрасно понимали, но все же стремились всеми правдами и неправдами, рано или поздно вырваться из его цепких объятий. Охрана рудника старалась разубедить их в этом.
По субботам им доставляли вертолетом необходимые товары и главное чачу - виноградную водку о семидесяти градусах. Вместе с острейшим кавказским шашлыком, она производила во рту ощущение раскаленного металла. Ох, и горячий этот народ - горцы.
Именно все так и было, и даже еще похлеще. За подробностями обращайтесь, хоть среди ночи, к Евсею Потанову - он на этом руднике три зуба потерял и дырку в спине от отвертки приобрел, так что, если захотите дополнительно полюбопытствовать -сделайте милость - он не откажет, само добродушие...
- Хорошо, Асало, будем искать тебе замену, - нехотя промолвил директор, стараясь уйти от разговора о погибшем медведе. - А может на отдых тебя направить, к морю? Там девочки, ночные бары, нежное море и всякое, душе угодное, удовольствие. Езжай, хоть на месяц. Отдохнешь, нервы подлечишь... Нашу турбазу покупает новый хозяин с побережья. Так что, пока новая власть обоснуется, ты бы действительно пересидел у моря. Кто его знает, что у нового хозяина на уме. Может и нам всем замена уже есть?..
- Нет, Шалва, как ни уговаривай, а через две недели я с гор спускаюсь. Я свое отработал. Пусть теперь другие по проторенной дорожке пройдут...
Прошло несколько недель. Приехали туристы из Англии жаждущие удовлетворения согласно оплаченных денег.
Асало, как назло, никак себя не проявлял. Не было слышно ни его пронзительных криков, ни слухов о его где-либо появлении.
- Сколько я ему наверх вина отправил, мяса, сыра. Всего, всего... Жена с детьми горя не знают, а он... - директор в гневе ударил кулаком по столу. - Послушай, Тимур! Возьми инструктора Заура - он в курсе дел - и смотайтесь к этому лентяю, нашему йети. Передайте, что приехали англичане, чтобы дал для гостей убедительное представление, такое же качественное, как те продукты, которые я посылаю его семье. Скажи, что замену ему мы почти нашли; пусть подождет совсем немного. Выйдете за темно, чтобы вас никто не видел, и далее старайтесь пройти незамеченными. Возьмите с собой, что надо...
К рассвету, когда солнце еще было укрыто горами, оба инструктора поднялись на последнее плато перед подъемом на цепочку гор, ведущих к обители Асало. На плато уже паслись овцы. Пройти незамеченными никак не получалось, и они вынуждены были направиться к чабану, ругаясь в сердцах от такой неудачи. Но стоило им приблизиться к отаре, чабан повернулся спиной и погнал овец в горы. Они попытались догнать его, но ничего не получилось; ускорили шаг, но отара уходили все дальше и дальше.
- Послушай, Тимур, удивленно сказал Заур, - как такое может быть, что мы отару овец догнать не можем?
- Ты посмотри на чабана - он еще и прихрамывает на ногу. Не нравится мне это знамение.
Они замолчали, продолжая путь. Через некоторое время отара исчезла с глаз непонятно куда. Оба шли молча и понуро.
У пещеры Асало камень, закрывающий вход, был задвинут.
- Спит еще, труженик, - сказал Ашот.
Вдвоем отодвинули тяжелый камень и вошли во внутрь. То что они увидели, повергло их в трепет. Тело Асало было размазано по стене; его останки лежали под ней же. Одежда, сшитая из медвежьих шкур, была разодрана. Не нужные теперь ходули лежали тут же. Зловещая тишина стояла вокруг.
Вечером Тимур сидел в летнем кафе и его взгляд был устремлен в одну точку в горах. Перед ним стоял стакан с вином, но он его почти не пил.
Вошедшие англичане пытались разместиться всей группой . Сидящий один за столиком Тимур расстраивал их планы. Одна из женщин подошла к его столику, и стараясь быть крайне любезной, на чистейшем английском языке спросила Тимура, не мог бы он пересесть за другой свободный столик - они были бы ему очень признательны, а вместе с ними и весь английский народ.
Тимур медленно отвел взгляд от гор и посмотрел на англичанку. Он не понял ни слова, но стал усиленно вспоминать, что ему известно из школы по английскому языку. Ничего не лезло в голову.
Англичанка, видя, что Тимур задумался, сочла необходимым повторить свою просьбу.
Инструктор напряг всю свою память, все свои глубинные познания со школы и жизни и вдруг вспомнил:
- Do you speak English? - произнес он уверенно.
Недоумение на лице англичанки он воспринял, как желание продолжить общение.
- Может быть вы чачи хотите? - по джентльменски предложил Тимур.
Англичанка не отворачивая лица, попятилась назад, и так передвигалась, пока не очутилась в окружении своей группы.
- Что он сказал? - поинтересовались у нее соплеменники.
- Он спросил, говорю ли я по-английски? А затем, что-то на своем варварском языке. Он сумасшедший по-видимому. Во всяком случае, очень странный субъект.
Группа сей же час поднялась и посчитала нужным покинуть кафе.
- Кто же его мог так разделать, Шалва? Это же мог совершить только сумасшедший.
- Я думаю, здесь возможно одно из двух: либо настоящий йети появился, либо уголовники с рудника чачи перепили и его выследили. И я думаю, что скорее всего - второе.
- А мне, почему-то кажется, что все же - первое... - возразил Тимур. - Как бы там ни было, давай выпьем за упокой души несчастного Асало...
Иети повернулся к солнцу и потянулся всем телом. Из его открытого рта вырвался рык огромной силы и понесся в пропасть, лежавшую у его ног. Этот устрашающий звук отразился от окружающих гор и полетел многоголосым эхом через ущелье в долину, наводя страх на все живое. Крик повторился с яростным ликованием. Горный козел с семейством сорвался с места и по крутому откосу понесся вверх, скрываясь от невидимой опасности. Из под ног животных вырывались камни, увлекая за собой новые потоки, переходя в камнепад.
Грохотом наполнилось все вокруг. Камни срывались с отвесных гор и падали в озеро у подножия гор. В озере, казалось, вскипела вода от бульб, вызванных падением камней, и на поверхности зарябило.
- Йети, - пробормотала беззубым ртом бабушка Изобель и перекрестилась, защищая себя от напасти...