Скляров Владимир Николаевич. Сэр вампир

Скляров Владимир Николаевич : другие произведения.

Сэр вампир

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Комментарии: 19, последний от 27/05/2009. © Copyright Скляров Владимир Николаевич (vladimirsklyarov[at]gmail.com) Размещен: 05/04/2009, изменен: 25/06/2009. 126k. Статистика. Глава: Фэнтези Охотники. Часть вторая Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Эта летняя ночь только началась. Однако, вопреки времени года, для многих она будет очень долгой. Длиною в вечность. Обновлено 17.07.2009 - косметический ремонт. Читать предысторию: Ветер и свобода Пустота и холод Тишина и покой Читать продолжение: Сэр оборотень

И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений
Самоубийство и Любовь!
Ф.И. Тютчев, "Близнецы"

Пролог

Не единожды я сомневался в правильности своих поступков. Не единожды мою душу терзали страх, ненависть, совесть. Я всё пережил. Я перешагнул. Я пошёл дальше. Чтобы снова упереться лбом в стену. И снова прошибить её. Я это делал. А затем заливал свою неугомонную душу очередной авантюрой, опасным приключением, новым геройством.

Сейчас всё иначе. Чёткая уверенность, неколебимая решимость, никаких сомнений и страха. Позабыта совесть. Ненависть? Бывает. Куда же без неё? Очень часто это лучший помощник. Не обуза, как раньше - нет.

И есть ещё кое-что, чего не знал по-настоящему. Когда-то непознанное слово, а теперь - смысл жизни. Жизни, а не существования. Пусть и принято считать, что я неживой. Что ж, пусть и дальше заблуждаются и существуют в неведении и тумане, не понимая, что такое Свобода.

Свобода, чёрт возьми!

К чему мне законы - я сам теперь закон! К чему порядки - весь мир прогибается под моими шагами! К чему запреты - я вправе делать, что захочу! Я властен получить что угодно и кого угодно.

Прахом стали двери темницы и пеплом - кандалы на руках и ногах. Разрушена сама тюрьма.

Я - счастлив. Потому что свободен.

Глава 1

До чего же мерзко мне днём. Это, пожалуй, единственное, за чем я скучаю - возможность чувствовать себя нормально в это время суток. Благо, я, в отличие от остальных, не подвержен смертельному воздействию солнечных лучей. Но ощущения - врагу не пожелаю. Бросает в жар, тело ломит, глаза болят неимоверно. А ещё чихать постоянно хочется. Это достаёт больше всего. Зато ночь... О, ночь. Ночь - это великий океан. А я в нём - акула.

Но до заката ещё часа четыре, не меньше. А потому приходится терпеть чёртово солнце, придерживать капюшон и пришпоривать бедного коня - дабы быстрее добраться до цели.

Я - вампир. И люди меня боятся. Правильно делают, конечно, но именно меня им стоит бояться гораздо больше. Я - Высший. Обычно это значит, что такой вампир стоит как минимум на одну ступеньку выше остальных собратьев. Однако не я - я стою ещё выше.

Почему? Потому что я не боюсь солнца и сохранил способность видеть. Даже в темноте. Отличий мало, но они существенные. Не знаю, это простое везение или невероятные умения того самого мага, что обратил меня? Многое бы я отдал, чтобы встретиться с ним вновь. Просто для того, чтобы сказать "спасибо" и, возможно, попросить прощения за то, что убил его сына. Хотя, это наверное-таки лишнее. Я тогда был другим и выполнял свой долг. Да, я всё прекрасно помню. Помню, что чувствовал. Как жил. Хорошо жил, надо признаться. Я не жалею о своей бытности человеком. И уж тем более не жалею о своей вампирской жизни. Нет, я всё же - везунчик. Если мне когда-либо придётся встретить смерть, я улыбнусь ей в лицо, вспоминая жизнь - от начала до конца ни о чём не пожалею.

Вероятно, очень многих людей - а Охотников за нечистью в первую очередь - мучит один простой вопрос. Как человек, оказавшийся однажды на стороне Тьмы, сможет жить с этой внутренней борьбой. Ведь доныне подобных себе он считал не иначе как Злом. Пожалуй, я смогу ответить - нет никакой внутренней борьбы. Ты просто начинаешь видеть всё иначе, смотришь на мир с другой стороны. Пожалуй, трудности с совестью проявляются только у новообращённых оборотней. Они-то остаются наполовину людьми. А мы, вампиры, полностью меняемся. Меняется сама суть. Кроме внешности, пожалуй, не остаётся ничего человеческого. Так что - опять же - мне повезло, что я стал именно вампиром. Лишь солнце, повторюсь, доставляет немало хлопот.

Я ещё разок хорошенечко чихнул и, утерев слёзы, внимательно всмотрелся вдаль. Пыльный тракт бесконечно вился по степи, щедро укрытой пожухлым травяным ковром. Если бы я не знал, что мне ехать осталось около трёх часов, то наверное решил бы, что никогда не выберусь с этого тракта. Весьма символично, кстати. Такая себе дорога из прошлого в будущее. В начале пути маленькие победы, а в конце одна - большая.

Но моя ли? В последнее время я испытываю всё больше сомнений. В необходимости этой большой победы...

Тем временем дорога взобралась на покатый холм, и там, на его вершине показался человек. Пеший. Одинокий. Судя по бодрой походке, далеко не стар. Ночью я, безусловно, рассмотрел бы его в подробностях даже с такого расстояния, но сейчас светило солнце - я постоянно щурился помимо воли. Ничего, ещё совсем немного, и мы поравняемся.

Вскоре я уже мог подробно рассмотреть путника. Им оказалась женщина. Я бы даже сказал "девушка". Походный кожаный костюм, сумка за плечом, короткий меч на поясе; тоненькая талия, высокий бюст, округлые бёдра, выбивающиеся из-под берета иссиня-чёрные волосы. Большие карие глаза, пухленькие губки. Я мысленно присвистнул. Да, всё же что-то человеческое во мне осталось. Способность ценить женскую красоту, например. А барышня была красива. Даже очень.

Я не удержался:

- Здравствуйте, мадемуазель, - кивнул я, легонько натянув поводья. - Путешествовать одной - очень опасно.

- Неужели? - холодно спросила она, но всё же остановилась. - А у вас очень нездоровый вид.

- Да, - нехотя признал я, - мне сейчас не очень хорошо. Но едва я завидел вас, мне сразу же стало лучше.

- Сомневаюсь, - девушка покачала головой. - Обычно мужчинам после общения со мной становится хуже.

Она натянуто улыбнулась. Хотя я бы назвал это оскалом.

- Я не похож на других мужчин, - честно признался я.

- Поздравляю, - раздражённо произнесла она и зашагала прочь.

Вероятно, ей подобные слова говорили тысячи раз, запоздало сделал вывод я.

- Мадемуазель! Неужели вам неинтересно, в чём мои отличия? - в полной уверенности, что она обернётся, игриво осведомился я.

Но она не оглянулась. Бодро шагала дальше. Я нахмурился. В принципе ожидаемый результат. В общении с женщинами я всегда особо не отличался. Нет, конечно, женщин у меня было много - но это вовсе не результат красноречия. Просто я Охотник, женщины подобных мне любят. Точнее был Охотником. Надо же - столько времени прошло, а всё не привыкну говорить о своей прошлой жизни в прошедшем времени.

Я пришпорил коня, и он затрусил по пыльной дороге дальше. Я всё думал о делах прошедших и предстоящих, а прекрасная незнакомка не выходила у меня из головы. Что-то было в ней. Что-то подбивало развернуть коня и нагнать её. Но здравый смысл побеждал. Ничего, бывает. Задела самолюбие девка. В этом всё дело.

Я затолкал мысли о незнакомке в самый дальний угол и попытался таки настроиться на нужный лад.

Три года минуло с момента моего обращения, а я даже сейчас чувствую себя словно только что родившимся. Сколько людей загублено. Сколько страха посеяно. Всё ради жизни. Моей. Жалею ли я тех, кого убил? Ничуточки. Презираю ли я тех, кто ещё жив? Скорее всего. Хотя - однозначно - есть люди, достойные уважения. Яркой славы, всеобщей любви. Такие, каким был я. Охотники. О да, я их уважаю. Но ещё больше я их буду уважать, когда они станут в один ряд со мною.

Дюмари я достиг к девяти вечера. Ворота уже были закрыты. Я представился стражникам странствующим рыцарем с выдуманным именем, и был без проблем пропущен в город. Наверное, мой внешний вид не давал повода усомниться в том, что я сказал. Не знаю, не моё дело.

Дурманящие полевые ароматы середины августа тотчас сменились невообразимым количеством различных запахов - от подгоревшей выпечки до застоявшегося запаха спиртного. От обилия всего этого воздух казался очень спёртым.

Городок не спал. На улице было вдоволь подвыпивших компаний, торговых телег и просто прохожих. Осведомившись у одного из них, где можно найти более-менее приличный отель, я тихонько направил коня в указанном направлении.

Собрание через три часа.

Я медленно ехал, разглядывая горожан. Голод потихоньку давал о себе знать - сосало под ложечкой. Так, кто у нас счастливчик? Или лучше счастливица? Я, конечно, не брезгливый, но из мужиков кровь пить меня всегда не очень тянуло. С другой стороны питаться одними девушками тоже нельзя. Во-первых жалко. Да-да, действительно жалко. А во-вторых нужно же мужикам хоть что-то оставить. Заботиться о продолжении рода людского - вынужденная необходимость.

Но пока никто не вызывал желания. Этот прыщавый, эта толстая, эта старая, этот ещё ребёнок, а этот замурзанный как трубочист. Этот слишком чист и опрятен, да и поглядывает в сторону мальчишки. Его лучше просто так убить - сделать одолжение миру. Подобные извращенцы нам не нужны. Я запомнил ничего не подозревающего мужчину.

Вздохнул. Непереборчивым людям - то есть вампирам - наверное проще живётся. Я улыбнулся мыслям и мой взгляд уткнулся в вывеску. Узорчатыми буквами на ней красовалась незатейливая надпись "Отель Дюмари". Такое название получше какого-нибудь "Странника" или "Путника". Хотя, справедливости ради стоить заметить, чаще всего так бездарно называются постоялые дворы, коих множество вдоль дорог. Отчего-то жутко раздражают такие названия.

Я спешился, отдал коня служке у входа и вошёл в двухэтажное здание.

Более-менее просторный холл, деревянные стены с картинами, изображающими заснеженные вершины недалёких Стражей: широкий горный хребет, охраняющий Умаль от северных ветров и враждебно настроенных северных же соседей. Напротив входа - стойка и обязательный консьерж. Растянутая от уха до уха улыбка.

- Добрый день, сэр. Чем могу быть полезен?

- Добрый день. Комнатой.

- Выбирайте любую, - указал консьерж широким жестом на висевшие за его спиной ключи.

Я пожал плечами.

- Средний ряд, третьи ключи справа.

- Как вам будет угодно. Три серебряника, - ещё шире улыбнулся консьерж.

Я расплатился и поднялся на второй этаж. Нашёл свою дверь.

Чьё-то присутствие я ощутил до того, как вставил ключ в скважину. Тем не менее действия не прервал - отворил двери и вошёл. Нужно быть полным идиотом, чтобы думать, что на меня можно устроить засаду. Но нет - это была не засада. Некто сидел на кровати напротив входа. Света не было, но, как я уже говорил, я прекрасно вижу в темноте. От удивления я опешил. Это был тот самый старикан, который обратил меня. Тот самый сапожник. Он сидел, хмуро смотрев на меня, а я боялся пошевельнуться. Не знаю, почему боялся. Вероятно потому, что знал - при желании этот, на первый взгляд разваливающийся, старикашка может сделать со мной, что захочет. Как, собственно, однажды и произошло.

- Приветствую тебя, сапожник, - наконец вернул себе дар речи я.

- Приветствую, вампир, - сухо произнёс он, - как тебе такая жизнь?

- Превосходно, - честно признался я, - я давно хотел с тобой встретиться.

- Зачем?

- Сказать спасибо.

- Пожалуйста, - кивнул старик, - я тоже хотел тебе кое-что сказать.

Я сглотнул откуда-то взявшийся комок. Странно, я ведь искренне полагал, что более никогда не испытаю чувства страха. А стихийного чувства ужаса - тем более.

- Я хотел, - продолжил старик, - сказать, что не держу на тебя зла за своего сына. Став вампиром, ты искупил свою вину.

Удивление пересилило страх.

- Почему? Став вампиром, я получил бесценный дар.

Сапожник промолчал. Долго и пристально смотрел на меня. Чёрт возьми, а ведь он прекрасно видит меня в этой темноте.

- Сегодня в полночь. Не забудь.

- Не забуду, господин, - обращение вырвалось совершенно без моего участия, как мне показалось, - я для этого и приехал. Благодарю.

- Время предстоит непростое, - вздохнул старик, - люди будут сопротивляться. Отчаянно.

Хотя я и не совсем понял, о чём он говорит, всё же кивнул. Сапожник кивнул в ответ, поднялся с кровати. Я отступил в сторону, пропуская его. Тихонько притворилась дверь, оставив меня в полной тишине, погружённого в раздумья.

Я принимал ванну и наслаждался временным теплом своего тела. Вся моя кровь была спущена в кровосток под алтарём во время ритуала, когда сапожник меня обратил. Я тут же остыл подобно трупу, принял комнатную температуру. И теперь всегда настолько "тёплый", насколько это позволяет окружающая среда. Отчего-то я скучал за теплотой тела, и ванна, принимать которую я не разлюбил, стала мне приятной вдвойне.

Я думал.

Что меня ждёт сегодня? Кого я увижу? Сколько их будет? Где Алленмар? Как много вопросов. А самый главный - что будет дальше, и к чему мы придём? Почему нельзя просто наслаждаться жизнью? Зачем им понадобилось господство над людьми? К чему мне овец держать в загоне, если они бродят повсюду?

И кто за этим всем стоит?

Ладно, поглядим. В конце концов я не обязан вступать под чьи бы то ни было знамёна. Чёрт возьми, я вообще не собираюсь вступать под чьи-то знамёна! Какой толк в подобной свободе? Нет уж, либо я свободен, либо нет. Третьего не дано. И любой, кто попытается мне помешать, будет убит. Будь он даже нелюдь или нечисть. И да простит меня Алленмар, даже его я уберу с дороги, если понадобится. Мы, конечно, друзья, но любой дружбе есть предел.

А то, видишь, какой - тоже раскомандовался. Я не дундук Водан, и не меланхолик Свид, царство им... ммм... какое-то там. У меня терпелка не вечная. Может и закончиться. Если уже не закончилась.

Я вылез из ванны. Отёрся, повязал полотенце на пояс и посмотрел на себя в зеркало. Симпатичный молодой человек. Крепкого телосложения. Про такого не скажешь "мускулистый", но не скажешь и "жилистый". Нечто среднее. В общем дамы всегда были в восторге. Торс заметно испещрён шрамами. А один, самый длинный, тянулся почти от центра грудной клетки до пупка. Подарок от храброго Охотника Эведа Мастера. Стервец сполна поплатился. Сердцем и жизнью.

А ведь хороший был парнишка. Жаль, что предпочёл смерть вечной жизни. Хотя, сколько их таких хороших попадалось на моём пути: парнишек, девчонок, женщин и мужчин. Цель оправдывает средства. Моя цель - жить свободным. Всё остальное неважно.

До собрания ещё два часа. Что бы поделать такого?..

Вскоре я прогулочным шагом брёл по улице, всматриваясь в лица людей, дома, вывески. Кстати, о вывесках. Моё внимание привлекла одна - "Ночная улица". Часы работы заведения оправдывали название - таверна работала только ночью. Не раздумывая, я вошёл внутрь.

Было жарко и душно. Хотя, имея немалый опыт посещения подобных мест, я знал, что вскоре привыкну. Помещение было небольшое - стойка и пять столиков, за каждым из которых могло уместиться не более четырёх человек. Все столы были заняты. Я недовольно поморщился. И тут обратил внимание на посетителя, одиноко сидевшего за ближним к стойке столиком. Снова поправлюсь - это была посетительница. Та самая девушка, которую я встретил по пути сюда. Почему-то меня не слишком удивила эта встреча - хотя странно, ведь она шла в противоположную сторону, из города. Но мало ли причин, по которым она могла повернуть обратно?

Я решительно направился к девушке.

- Как вы думаете, насколько случайна эта встреча? - улыбнулся я.

Её рука с вилкой, на которую была нанизана пара кусочков жареной картошки, остановилась на полпути к приоткрытому рту. Девушка подняла раздражённый взгляд.

- Сто процентов, - хмуро произнесла она.

- Что? - не понял я.

- Встреча стопроцентно случайна.

- Ааа... А я уж было подумал, что вы из-за меня вернулись в Дюмари.

Девушка позволила себе улыбнуться, и прекрасней улыбки я ещё не встречал в Умали.

- Тешьте себя надеждой, я не буду вам запрещать. Вы хотели сесть за мой столик?

- Ну, раз никого достойней не нашлось...

- Да никто и не подходил, - перебила меня она.

Строптивая козочка, подумал я. А ведь мне нравится. Чёрт возьми, мне нравится её манера общения.

- Прежде чем сесть, разрешите представиться. Сэр Хевад де Мор.

- Аза.

- Просто Аза?

- Просто Аза.

- Тогда я, - улыбнулся я, усаживаясь, - просто Хевад.

- Очень приятно, - произнесла девушка, всем своим видом демонстрируя обратное.

- Да, мне тоже, - поморщился я.

Наступило неловкое молчание. Она ела дальше картошку, запивая, судя по запаху, хлебным квасом, а я глядел по сторонам, отчего-то очень стесняясь смотреть на девушку. Я сделал заказ. Принесли кружку вина. Принесли краюху хлеба и картофель-пюре с жареной куриной ножкой.

Человеческая пища, конечно, не утоляет мой истинный Голод, но вкус её мне, тем не менее, нравится. Я принялся есть, всё ещё не осмеливаясь ничего сказать. Вот же ж баба, а?

Наконец она закончила трапезу и посмотрела на меня.

- Хевад, ты очень бледный. Неважно себя чувствуешь?

- Да нет, в общем-то. Отлично себя чувствую.

- Ясно, - кивнула она. - А то прям-таки мертвецки бледный.

Я замер. Что это за вопрос с намёком? Или самый обыкновенный вопрос - а я надумал тут себе?

- Ну, может и нездоровится, - буркнул я. - Давай лучше поговорим о тебе.

Девушка фыркнула.

- А кто тебе сказал, что я буду что-то рассказывать? Я ничего не скажу. Ты ко мне прицепился, тебе и говорить. А я подумаю.

Она подмигнула. Не хочет по-хорошему. Я мигом представил, как вонзаю клыки в эту нежную шейку и прижимаю к себе напряжённое горячее тело. Представил, как девушка сопротивляется, но каждый рывок её слабее, и вскоре она обмякает в моих объятьях.

Внутри пробежала волна возбуждения.

- И думать не смей! - ухмыльнулась странная девушка Аза.

Неужели мои эмоции отразились на лице? Вероятно, да. И, вероятно, в них она увидела мысли мужчины, желающего овладеть женщиной, а не вампира-мужчины, желающего овладеть жертвой-женщиной.

- Я всё правильно увидела, - перестала улыбаться женщина. - Так что повторюсь - и думать не смей!

В горле откуда-то взялся твёрдый комок. Я безуспешно попытался его сглотнуть.

- Ты кто? - холодно спросил я, напуская на себя самый зловещий вид. Мне стыдно признаваться, но я отчего-то начал бояться эту девку. И не потому, что она раскусила - или знала? - кто я такой. Нет. Это была необъяснимая тревога, что не исключало того, что я имею дело с колдовством. И - стало быть - с колдуньей. Или магичкой - хоть убейте, не знаю, в чём разница.

- Я уже представилась, - вздёрнула брови девушка. - А ещё соврала - встреча неслучайна. Но тебе нечего беспокоиться, вампир, я на твоей стороне.

Я совершенно не знал, что думать. Ничего и не думалось. Было недоумение. Была злость. И было желание. Я по-прежнему хотел её, эту дерзкую колдунью. Хотел как женщину и как жертву. Хотел как мужчина и как вампир.

- Я понимаю, - сказала спокойно она, - трудно совладать с собой. У тебя в голове сейчас каша - я вижу это. Но постарайся успокоиться.

- Я слушаю, - наконец сказал я.

- Отлично. Итак, я, как и все твои приятели-маги, являюсь личем.

- Личинка, - не удержавшись, усмехнулся я, справившись наконец с тревогой.

- Очень смешно. Мне тоже не по душе то, что затевается. Я тоже считаю, что не следует усложнять текущий порядок вещей и ограничивать свою свободу. Я тоже никому не хочу подчиняться. Тоже хочу жить своей жизнью.

Что ж, приятно, если это правда. Но остаётся ещё слишком много неясностей.

- Откуда ты взялась и как на меня вышла?

Колдунья улыбнулась:

- Взялась оттуда, откуда и все люди берутся. Родом я не из Умали. Откуда - не суть важно. Жила себе, творила тёмные делишки, а затем вышли на меня. И завертелось-закрутилось. Многочисленные жертвы, рост армии Тьмы, как высокопарно называют нечисть наши верховоды. Мне всё это не нужно. И так хорошо жилось. О тебе не стоило особого труда узнать. Так как о тебе уже знают. И о твоём, как бы это ясней сказать, вольнодумстве. Я знала, что встречу тебя в Дюмари. И вот мы здесь. И я предлагаю союз.

- Хм... Почему я встретил тебя по пути в город?

- Просто взглянула на тебя заранее, чтобы удостовериться.

- Уверилась?

- Ага.

Моя рука дёрнулась в попытке почесать затылок - еле сдержался. Признак неуверенности. Не люблю чувствовать себя неуверенно. А уж тем более - выдавать её.

Я пожал плечами.

- У меня нет повода тебе верить.

- Если мы пойдём на собрание вдвоём, ты поверишь?

- Пожалуй, - кивнул я, - какие у тебя планы?

- Нужно узнать, кто за этим стоит.

- Я думал, ты знаешь! - удивился я. - Твои слова про "верховодов"...

- Нет. И ещё нужно попытаться выявить единомышленников.

Я рассмеялся.

- Значит, раскол? Как интересно.

- Да, - резко кивнула колдунья, - да, чёрт возьми. Разве ты не готов убить любого, кто посягнёт на твою свободу?

- Готов, - восхищённо воскликнул я. - Знаешь, я почти уже влюблён в тебя.

- Не стоит, - игриво улыбнулась Аза, - ты силён, но я сильнее.

- Хочешь проверить? - подхватил игру я.

- Не стоит, - на этот раз серьёзно повторила девушка.

- Посмотрим, - оставил я за собой последнее слово.

Она зло сверкнула глазами, но промолчала.

* * *

Я предполагал увидеть какой-нибудь заброшенный дом на окраине города, посреди пустыря, а оказалось, что место встречи - гостиница в центре города. Длинное трёхэтажное здание, занявшее чуть ли не четверть улицы. Вывеска, которую я, конечно же, не оставил без внимания, гласила: "Центральный отель". Бездарное, но не лишённое логики название - центр города всё-таки. Владелец решил не выдумывать колесо.

Меня слегка знобило. Голод потихоньку давал о себе знать. Это ж сколько я не трапезничал как следует? Недели две с половиной будет уж. Ничего, следующей ночью заморю червячка.

Я усмехнулся мыслям и двинулся ко входу. С колдуньей Азой мы договорились прийти на место собрания в разное время, дабы никто ничего не заподозрил. Честно говоря, мне эта осторожность не совсем ясна. Подумаешь, пришли вместе - что тут такого? Сразу подразумевается заговор? Я прокажённый что ли - кто со мной водится, тот подхватывает заразу?

Ну да ладно. Излишняя осторожность присуща каждой женщине, а милой колдунье она даже к лицу. Я улыбнулся, вспомнив девушку. Нет, в ней я уже не вижу жертву. В ней я вижу цель для своих низменных мужских потребностей. Хотя, очень может быть, что и не только низменных. Я бы хотел видеть подобную женщину рядом с собою всегда.

От приятных мыслей меня отвлёк привычный искусственно улыбающийся консьерж.

- Если я не ошибаюсь, сэр Хевад? - осторожно поинтересовался он.

- Именно, - еле заметно кивнул я, мысленно выругавшись.

Интересно, какой идиот придумал нас всех записать под реальными именами? Консьерж заметил недовольство на моём лице и улыбнулся.

- Не переживайте, здесь все свои. - Он щёлкнул пальцами, и между ними появился синий призрачный огонёк. - Ваши друзья и коллеги вас ожидают. Третий этаж, триста пятая комната. Вы опоздали, но совсем ненадолго.

- Благодарю. - Я хмыкнул, ещё раз кивнул и двинулся по лестнице.

Опоздали мы. Естественно, опоздали. Раз уж во мне видят бунтаря, хотя я вроде как повода явного для этого не давал, не будем разочаровывать досточтимую публику. С другой стороны - плевать я хотел на данное собрание, и скрывать своё отношение вовсе не намерен.

Табличка с номером "305" встретила меня облущивающимся лаком на потемневшем дереве. Я протянул ладонь к ручке, но она вдруг провернулась, и дверь отворилась. Меня встречал Алленмар.

- Заходи, дружище, - хмуро пригласил он, - ты опоздал.

Холодно улыбнувшись, я переступил порог огромной комнаты.

Ба, какая интересная компания. Помимо моего дражайшего друга и колдуньи Азы было ещё человек пятнадцать. Ну, не человек, конечно, но так говорить удобней и привычней. Так вот, присутствующих было много. Весьма любопытных персонажей, к слову. В четырех из них я сразу узнал Охотников - мне лично незнакомых, вполне вероятно, что и не из Умали. Но лишь двоих из них выдавали признаки "нечеловечности" - по бледному облику одного легко можно было предположить, что это вампир. Второй, на первый взгляд обычный человек с вполне здоровым цветом кожи, был оборотнем. Его выдало рефлекторное подёргивание ноздрей при моём появлении. Непростительная ошибка, нужно отметить. Многих оборотней Охотники раскусывали по звериным повадкам. Высшие зачастую умеют справляться со своей звериной стороной, и умело себя контролируют. А что с этим не так? Хотя, чего это я разошёлся? Тут все свои - что ему скрываться.

В остальных двоих невозможно было распознать нелюдей. Неужели личи? Чтобы стать личем, нужно иметь не абы какие магические способности. На всех известных мне землях я знал только о трёх Охотниках-магах. Неужели эти двое из известной тройки? Можно попробовать угадать - описания героев в многочисленных легендах и историях об их приключениях изобилуют подробностями. Естественно, всё там очень сильно преувеличено. Однако, какие-то особенные отличительные признаки остаются неизменными. К примеру, вот этот невысокий блондин с длинными локонами до плеч, несколько прядей которых заплетены в косичку, наверняка Адриан Эйденский, уроженец и владелец небольшого графства Эйден, что находится в Зании у самого устья полноводной Варды. Второй, тоже длинноволосый, рыжий и высокий, наверняка Охотник, известный под именем Север Неистовый. Как несложно догадаться, родом он откуда-то с дальнего севера - вполне возможно, и сам уже не помнит. Насколько знаю, его ещё совсем юнцом подобрали с обломков разбитой пиратами ладьи, безучастно болтавшейся где-то в Агатовом море. Никого не удивило увидеть останки корабля северян так далеко на Юге - те известные и заядлые мореплаватели. Всю свою сознательную жизнь Север Неистовый прожил, вычищая от нечисти ставшее родным королевство-недоросток Эсу и близлежащие к нему земли. Во времена Войны Стихий вычищал королевство и от ступивших на мирные земли носителей кованных солдатских сапог - не становясь ни на чью сторону.

Ещё одну магичку я хорошенько запомнил по достопамятному замку Фезар. Звала она себя, если не ошибаюсь, госпожой Агнессой. И ещё трое магов были из той же "фезарской" компании. Имён их я так и не узнал. Остальные присутствующие мне были совершенно незнакомы.

Располагались все кто где - мебели хватало: было два дивана, кровать, несколько стульев и пара столов. На последние садились тоже безо всякого стеснения. Впрочем, двое сидело и на полу. Расположились все по краю предполагаемого круга, в центре которого сохранялось свободное место. В него-то и вышел совсем молодой парнишка - лет двадцать на вид, не более.

Я к тому моменту смог втиснуться на диван, между двумя здоровенными боровами слегка бандитской наружности. Колдунья Аза была как раз напротив меня.

Вышедший в центр юнец, выглядевший сынком какого-нибудь успешного купца - нарядность и качество одежды позволяли делать подобные выводы - хитрым взглядом обвёл всех присутствующих и, наконец, сказал:

- Приветствую вас всех, мои братья и сёстры.

Я быстро окинул взглядом комнату - будет кто-нибудь как-то отвечать на приветствие или нет. Заметил несколько подобных моему любопытных взглядов, но в целом никто даже не шевельнулся. Я мысленно пожал плечами: "Не надо, значит не надо".

Юнец тем временем продолжал:

- Меня зовут Флориан Кёне, и я некромант.

Никто не обронил ни слова, но комната наполнилась шелестящим шумом. Кто-то просто поелозил на одном месте, кто-то оправил рукава своей куртки или воротник.

Дело в том, что некромант - это человек. Да, он посвятил свою жизнь магии мёртвых и нелюдей, но он остаётся человеком. А к таким дети Ночи, как поэтично зовём себя мы, относятся с большим подозрением и даже опаской. Человек всё-таки. Тварь самовлюблённая, подлая, зачастую беспринципная. И власти жаждущая.

Тем не менее все молчали. Пока.

- Я уполномочен провести это собрание, - продолжал тем временем юнец. - Это право мне дано свыше. Собрались вы все здесь, потому что на вас возлагаются большие надежды. И нам необходимо разработать план дальнейших действий, определить и распределить ваши роли в нём...

Чёрт возьми! Что за бред? "Свыше", "уполномочен", "распределить роли". И все молчат до сих пор, уши развесили. Они знают то, чего не знаю я? Нет уж, родные. Так не пойдёт.

Я поднялся:

- Господин Флориан, у меня есть несколько вопросов.

Некромант зло сверкнул глазами.

- Все вопросы потом.

- Нет, сейчас! - рявкнул я.

- Хевад! - воскликнул Алленмар.

- А ты не вмешивайся, - обернулся я к другу. - Если ты всё знаешь, я очень рад за тебя. Но мне весь этот спектакль начинает надоедать. Итак, малыш Флориан, будем отвечать на вопросы?

- Хорошо, - раздражённо кивнул некромант, - только я тебе не малыш. Мне триста с лишком лет...

- А выглядишь молокососом, - перебил его я.

Флориан запнулся в негодующем молчании.

- Итак. Что тебя интересует? И кто ты? - процедил сквозь зубы он.

- Меня зовут сэр Хевад де Мор, бывший Охотник за нечистью. Ныне - вампир. Высший. Начнём с самого главного вопроса. Кому принадлежит бредовая идея всемирного переворота и порабощения рода людского? Кто является... ммм... руководителем всего этого действа?

У некроманта челюсть едва до пола не отвалилась.

- Как? Ты... вы... не ощущаете непреодолимое желание делать всё возможное для достижения великой цели, венцом которой является установление нового всемирного порядка?

Я ошарашено посмотрел на трёхсотлетнего юнца, обвёл взглядом удивлённые лица присутствующих, зацепился за сосредоточенно-непонимающий взгляд Азы.

- Вы о чём? - спросил осторожно я.

Парень совсем растерялся. Он несколько раз подвигал губами, пытаясь что-то сказать. Затем наконец собрался и выдал:

- Вы не должны задавать подобных вопросов. Вы должны чувствовать и стремиться. Придя в эту комнату, вы должны были осознать, что не смеете мне прекословить, а напротив - вам просто необходимо выполнять всё, что я говорю.

- Чего-чего? - не поверил я ушам. - У меня сейчас непреодолимое желание заехать тебе в рыло или - что ещё лучше - впиться зубами в шею, а не подчиняться.

Некромант, похоже чисто рефлекторно, вскинул руки в каком-то непонятном жесте. Чутьё распознало опасность - я рявкнул:

- Стоять! Не шевелиться! Посмотри, сколько нас здесь. Убьёшь меня - с остальными не справишься. Морок с них уже сошёл. Верно ведь?

Я оглянулся. Подошёл Алленмар. На лице его всё ещё лежала тень изумления, но в глазах горела злость.

- Я с тобой, Хевад. Не знаю, что за дрянь происходила. Но, полагаю, молодой человек нам всё расскажет. Верно, Флориан?

И мой друг оскалился.

Глава 2

Я позволю себе сделать отступление и рассказать о том, что со мной происходило с того памятного момента, когда я убил мэра одного маленького городка и его телохранителей. Признаюсь, в то мгновение я утратил власть над собой. Это, конечно же, непростительно для Высшего вампира, тем более, такого как я, но ощущения были совершенно новые и полностью поглотили меня. Охватил безудержный азарт, едва я почувствовал в себе силу.

Нет, не так - Силу!

Ещё не успев ими воспользоваться, я уже знал возможности нового тела. Все чувства многократно обострились. Я ощущал свои скорость и реакцию, физическую силу. Я знал, что могу менять облик. Я жаждал крови и смерти.

Расправившись с мэром и его гвардейцами, я покинул место преступления и недоумевающий городок. Если бы кто-то в тот момент взглянул в ночное, светившиеся полной луной небо, немалое изумление было бы вызвано странным силуэтом быстро размахивающей крыльями крупной летучей мыши, несущей в лапках, казалось бы, непосильную ношу - мешок. Именно в нём я нёс свои снаряжение и одежду. А летелось мне тогда легко и непринуждённо.

Скорость, к слову, была тоже неимоверная для летучей мыши. За ночь я пролетел пятьдесят миль. Именно столько нужно было преодолеть до моего родного городка, носящего гордое имя Рамали - в честь известного морехода Джамара Рамали. Сам городок, само собою, находится на побережье.

Вопреки давно известным мне знаниям о повадках вампиров, лично я свою родню убивать не собирался. Более того, ничего не поменялось в моём отношении к ним. Домой я направился по какому-то странному наитию. Наверное, так делают все, у кого в жизни наступает какой-то переломный момент. Именно дома можно собрать в кучу, а затем разложить по полочкам все, даже самые противоречивые и бредовые, мысли.

На порог дома я заявился в своём привычном облачении - Охотника за нечистью. Сестра, двадцатилетняя курносая девчонка, прямо с порога повесилась мне на шею. Мать встретила сдержанно, но с блестящими от слёз глазами. Обняла крепко-крепко. Выказала удивление, что я замёрз, так как руки совсем ледяные. Отец хлопнул по плечу, сказал что-то о том, как он мною гордится и ушёл на рыбалку. Даже возвращение сына не смогло заставить его пренебречь любимым делом. Было уже раннее утро.

Меня уложили спать. Плотно зашторив окно, я уснул очень быстро. И спал очень крепко - без сновидений. Лишь потом, после пробуждения, мне начало казаться, что какой-то сон я всё же видел. Кто-то мне снился. А кто - не помню.

Меня не беспокоили до самого вечера. Проснулся я в сумерках. Был не голоден, но конечно же не мог отказаться от приглашения семьи к ужину. Болтали до глубокой ночи, а с отцом - до утра. Никто не распознал во мне чужого. Я чувствовал тепло и любовь, и это грело меня изнутри. Стало быть для них я чужим и не стал. И сам с радостью отметил, что люблю своих родных не менее, а быть может даже сильнее. И хотя самому мне новое состояние нравилось, я не желал подобной участи никому из родных, и готов был их уберечь от любой напасти. Будь то смерть или вечная жизнь.

Отдыхал я неделю. Спал по-прежнему днём, бодрствовал ночью. На удивление родных отвечал, что с моими Охотами совсем график сбился, и никак не могу вернуться в прежнее русло. Так хорошо мне не было уже давно. Однако полностью расслабиться не давал один единственный вопрос: "Что же делать дальше?"

Оставаться мне тут нельзя. Рано или поздно истинный Голод возьмёт своё, а в Рамали, месте, где я родился и вырос, убивать никого не хотелось. Всех знаю, все чем-то дороги. Шляться одиночкой тоже отчего-то желания не было. Хотя вампир - по определению одинок. Наверное всё же как-то криво меня обратили, не до конца что ли. Слишком много человеческого во мне осталось. А может на самом деле очень мало, а я просто научился ценить оставшееся?

В любом случае ясно мне было две вещи - прежней жизни не будет и одиноким я быть не собираюсь.

Отчий дом я покинул через две недели. Выдвинулся, естественно, ночью: тогда ещё полагал, что солнечные лучи для меня губительны. Шёл пешком, легкомысленно надеясь, что до утра найду какое-нибудь убежище. Хотелось как можно дольше оставаться на родной земле. Шёл по пыльной дороге, смотрел вокруг, а сердце содрогалось и сжималось: здесь мы, дети малые, носились как угорелые по полю, землянику собирали, соревнуясь, кто больше насобирает; вон с того дерева я прилично грохнулся когда-то; а вот за тем холмом лиманы начинаются - сколько мы там рыбы переловили; а вот там, далеко в поле, где торчит одиноко кусок древней скалы, прямо посреди камней я лишился девственности. Сердце сжалось ещё раз. Последний, надеялся я тогда.

Дальше я шёл, раздумывая, куда же я всё-таки иду. И всё чаще приходила мысль, что в никуда. Всё больше я понимал, что Охотнику за нечистью, рыцарю Хеваду де Мору, более нет места в этом мире, и потому этот человек должен исчезнуть. Уже исчез по сути. А может и его имя должно исчезнуть так же.

Кстати, о моём имени. Никакого замка Мор не существует в принципе, иначе моя родня жила бы в нём. Но раз уж Император решил, что мне необходимо стать дворянином, стал я зваться сэром Хевадом де Мором. Мор - фамилия нашего рода, только и всего. Впоследствии, кстати, я приобрёл один замок, и хотел переселить туда родных, но они отказались. Так я и оставил его без названия.

И больше не делал глупых покупок. Зато сделал одну неглупую - дом в пригороде Демара. Жил я там, и был таков. Больше ничего мне не нужно было. Ни виноградников, коими баловались некоторые Охотники, ни полей, ни лесов, ни каких-либо дворянских званий. Да-да, именно так, я даже не граф какой-нибудь, а просто дворянин Хевад де Мор. Был таковым, точнее. А домой всё же нужно заглянуть, неожиданно для себя решил я.

Туда и направился.

Когда до рассвета оставалось всего пару часов, я забеспокоился - кругом ни лесочка, ни поселения. К слову, две деревеньки мне попадались на пути - они стояли поодаль от тракта, и всего-то нужно было свернуть. Но я не свернул. Вторую оставил за спиной ещё полтора часа назад. Будут ли на пути ещё - я не знал. Да, конечно, я хаживал по этой дороге раньше, но хоть убейте - не помню, мимо чего и сквозь что она тянется. Помню, что впереди, не так уже и далеко - ещё миль девять - должен быть городок. Название ещё у него такое простое-простое, и вместе с тем странноватое... Как же его?.. Бриз что ли? Точно! Бриз. Море, конечно, недалеко, но название в самый раз именно для прибрежного посёлка, а то и вовсе для портового трактира.

А девять миль - это моим ходом приблизительно шесть часов ходьбы. А небо потихоньку уже начинало светлеть.

Шесть часов ходьбы... или... или менее двух часов лёту?

Что ж, выбирать не приходится. Лечу. Может и раньше какое укрытие попадётся.

Я торопливо сошёл с тракта, подальше - где трава погуще да повыше. Так же быстро разделся, сложил вещи в мешок, потуже его затянул. Глубоко вздохнул. Это совсем не больно. Но неприятно и, как бы точнее выразиться, трудно. Словно через силу. Словно разрываешь невидимые, но очень крепкие путы. Только в моём случае наверное даже не разрываешь, а с усилием заматываешь себя в эти путы, словно складываешь себя в разы. Я ведь высокий и вешу немало. А уместиться мне нужно в тельце массой фунтов шесть и длиной - дюймов двадцать пять.

Да, большая летучая мышь. Но ведь не чистокровная!

Я вдруг задумался. Это ж сколько размах крыла получается? Поди дюймов сто. Ничего себе летучая мышь!

Начинается всё откуда-то с живота. Там всё сжимается и скрючивается. Ты падаешь на землю, всё продолжая и продолжая сжиматься, словно стягиваться в точку. Стоит это немалого напряжения. Но во второй раз было несколько проще, чем в первый. И я тешил надежду, что в конце концов просто привыкну, и превращение будет для меня такой же простой процедурой как причесаться. Вспоминая, как это быстро проделывал вампир, которого я убил, моя надежда укреплялась.

Вскоре я уже неуверенно помахивал крыльями. Наконец рывком поднялся в воздух. Сделал несколько широких кругов, дабы освоиться, затем спикировал вниз и, подхватив мешок со снаряжением, тут же рванул вверх.

Взял направление на север.

Бриза я достиг чуть больше чем через час. Небо справа было уже заметно светло, и неясное чувство тревоги ощущалось всё острее. Угадав в довольно большом двухэтажном здании с просторным подворьем постоялый двор, я сложил крылья и рухнул вниз. Почти у самого забора расправил их и мягко спланировал на землю. Место моей посадки находилось за зданием. Пространства между ним и забором было не слишком много, но достаточно. Я отполз - "пешие" передвижения в облике летучей мыши по-другому, увы, сложно назвать - от мешка и начал трансформацию. Обратно в человека превращаться гораздо проще и, наверное, даже приятнее. Ты словно потягиваешься, распрямляешься, хрустя суставами. Кстати, это действительно сопровождается хрустом.

Хорошенько, и уже по-настоящему, потянувшись, я быстро оделся. Тихо обошёл здание спереди, поднялся на порог и постучал висевшим на двери молотком. Долго ничего не происходило. Слишком долго. Или мне показалось, так как я каждой частичкой своего тела ощущал приближение рассвета.

Я постучал снова. И терпеливо стал прислушиваться. Наконец услышал торопливые шаги. Затем какой-то шум - что-то перевернулось. Через мгновение дверь отворилась. В одной сорочке, с фонарём в руке открыл двери сонно щурящийся старик.

- Тебе чего? - спросил хрипло он.

- Комнату и постель, - коротко бросил я, - и если можно, поскорее. Я очень устал.

Старик покивал, жестом позвал за собой.

Вскоре я блаженно растянулся на чистой простыне. За занавешенным окном разгоралось солнце.

Снова убил я вечером следующего дня. Я проспал очень долго, наверное часов до девяти. А в десять спустился уже в трактирную залу, занял первый попавшийся свободный столик, заказал кружку пива и чего-нибудь мясного. Пока ожидал, внимательно разглядывая выцарапанное на столешнице слово "вечность", отворилась входная дверь. Вошёл самый обыкновенный мужичонка лет сорока, невысокий, но крепкий, с резкими, неприятными чертами лица. На него оглянулись все присутствующие, хотя, как я успел заметить, до этого народ особого внимания ко входной двери не проявлял. А тут словно все почувствовали, что вошёл кто-то, на кого стоит обратить внимание. Хотя бы зыркнуть, скользнуть по нему взглядом.

Именно это меня и заинтересовало в новопришедшем - напряжение, которое на мгновение успело повиснуть в пропитанной запахом еды и курева зале. Я пристально вгляделся в незнакомца, носившего, кстати, на боку короткий меч. Он встретился со мной взглядом, и на лице его явно отразилось недовольство. То ли он не любил, когда его так разглядывают, то ли я ему просто не понравился. Тем не менее глаз я не отводил - это сделал он.

Незнакомец подошёл к моему столику.

- Мы знакомы? - неприятно скрипучим голосом спросил он.

- Вряд ли, - улыбнулся я.

- Тогда чего уставился?

- Нельзя? - удивился я.

- Нельзя! - с вызовом бросил незнакомец.

Тип начинал меня раздражать.

- Ну, нельзя, так нельзя, - пожал я плечами.

Наконец принесли мой заказ. Лишь только кружку поставили на стол, наглый мужичонка схватил её и в мгновение ока опустошил. Во мне вспыхнула злость, но я не показал виду. Вместо этого обнаружил, что к нашему столику прикованы любопытные взгляды практически всех присутствующих. Я был более чем уверен, что появись я тут в полном снаряжении, этот хам сел бы от меня как можно дальше. Даже имени настоящего называть бы не пришлось. Многие скажут, что истинного бойца видно и без всяких доспехов, и, конечно же, будут правы. Но на некоторых людей куда большее впечатление производит видавший не одну битву доспех: новые кольца кольчуги, что вставлены вместо старых, разорванных, прочие следы вражеских клинков и зубов. Сейчас на мне была лишь рубаха и холщовые штаны.

Наглец громко отрыгнул и вызывающе на меня уставился.

- Хорошее пивко. Жаль, тебе не досталось.

Я повернулся к ближайшему столику, за которым сидели два мужичка лет под пятьдесят.

- Что это за хам?

Мужички вдруг одновременно решили о чём-то важном поговорить, и затараторили - что-то о мешках с пшеницей да о курах.

- Я - местный заправила. Здесь все подо мной ходят. И ты, пока здесь, тоже будешь подо мной ходить. Гони монету, если хочешь, чтобы я позволил тебе тут трапезничать.

Я, не сдержавшись, прыснул в ладонь. А "местный заправила" свёл брови на переносице.

- А иначе что? - для проформы поинтересовался я.

- Если хочешь иначе - пошли, выйдем, - улыбнулся жёлтыми зубами "заправила".

Классика. Вроде взрослый человек, а ведёт себя как подросток. Или ограбить хочет - повод нужен был. Да и какая разница. В тот самый момент, поднимаясь из-за стола, я для себя решил - убью. Рыцарь сэр Хевад де Мор, пожалуй, просто проучил бы негодяя, отделав его хорошенько, хотя и наверняка очень хотелось бы утихомирить наглеца навсегда. А вот вампиру Хеваду такие церемонии ни к чему. Раз уж решил избавиться от прежнего себя полностью, начнём с малого - будем делать то, что хочется. Более того - в данный момент это уж точно будет правильным поступком.

Я вразвалочку направился к выходу, вслед за нарвавшимся на смерть мужичком. Уже взявшись за ручку двери, боковым зрением отметил, как из-за своих столиков поднялись ещё четверо.

Ну что ж. Как хотите.

Стоило мне сойти с порога, в мою челюсть откуда-то сбоку устремился крепкий сбитый кулак. А я словно бы увидел это движение за мгновение до того, как проходимец начал его. Я легко отклонился, увернулся от следующего удара, отскочил на пару шагов, удивляясь и радуясь лёгкости тела. Игривая улыбка осветила моё лицо и упрямо не хотела исчезать. Тем временем на двор выскочила четвёрка прихвостней так называемого "заправилы". Обступили меня со всех сторон. А их главарь, держа кулаки перед собой, двигался по кругу, не сводя с меня глаз. Я, всё так же улыбаясь, проворачивался, чтобы не терять его из виду. Вдруг я понял, что не опасаюсь неожиданного нападения ни от одного из бандитов, каждый из которых по очереди оказывался в какой-то момент за моей спиной. Я понял, что вижу их, даже если смотрю в другую сторону. Хотя слово "вижу" не совсем уместное. Правильным будет слово "знаю" - знаю, что сейчас происходит за моей спиной. Не один день потом прошёл, прежде чем до меня дошло, что ориентируюсь на невероятно обострившийся собственный слух. Еле слышимый, на нечеловеческом уровне, шум - это детина за моим левым плечом сжал кулак. Неуловимое колебание воздуха за правым плечом - ещё один здоровяк неосознанно дёрнул рукой в порыве вступить драку.

И я улыбнулся ещё шире. И закрыл глаза.

- Ты чего зубоскалишь, щенок? - прошипел "заправила". - Посмотрите-ка, он глаза закрыл. Вот самоуверенная морда.

Кулак пронёсся в полудюйме от моей щеки - я вновь легко уклонился, резко развернулся и вогнал мгновенно выросшие клыки противнику в руку. Дёрнул головой, вырывая кусок мяса, оголив участок лучевидной кости.

Раненый "заправила" неистово заорал, схватившись за руку, а я, выплюнув мерзкую плоть, улыбающийся, облизывающийся и не раскрывающий глаза, сладким голосом пропел:

- Кто хочет ещё быть приглашённым на ужин, господа?

Первым пришёл в себя как раз тот, кто сжимал кулак за моей спиной. Ловко, по-змеиному он сделал бросок, с зажатым в ладони и невесть откуда взявшимся ножом. Я перехватил его руку, вывернул её, отбирая нож, крутнулся и, довершая движение, вогнал короткое лезвие в шею нападавшему. Рванул, разрывая горло и, уже пригибаясь от удара меча следующего неудачника, провернулся и пнул его головой в солнечное сплетение. Согнувшись и задыхаясь, тот упал на спину. Я прыгнул не следующих двух, решившись видимо, что объединение их спасёт. Оба держали по короткому мечу. Один успел отскочить в сторону, второго зарезал собственный клинок, по которому я в прыжке ударил ногой. Рука разбойника неестественно выгнулась, а лезвие прошило грудную клетку.

Парня, сумевшего избежать моего прыжка, как и ещё одного, которого пнул головой, уже не было поблизости. Лишь где-то за забором, на улице я слышал быстро удаляющиеся шаги. Напротив меня стоял "заправила". Я позволил себе открыть глаза и прислушаться к ощущениям. С удовлетворением я отметил, что сохраняю свежесть рассудка. Запах и вкус отчего-то горькой крови пьянил, но я был в своём уме.

Мужичонка не сдрейфил. Раненую, истекающую кровью руку он прижимал к груди, а в левой, здоровой, крепко держал меч. Его глубокое дыхание при выдохе каждый раз напоминало собачий рык.

- Вампир, - прорычал он, - адское отродье, откуда ты тут взялся?

- Разговоры будем говорить? - не удержался от ехидства я. - Или умрёшь как мужчина?

"Заправила" рванул на меня, в последний момент изменив траекторию и уйдя вправо, наотмашь рубанул, метя мне в шею. Стоит ли говорить, что меня там уже не было. Встав за его спиной, я легонько присвистнул. Он не обернулся, а бросился вперёд, чем вызвал во мне небольшой приступ уважения. Но я уже стоял на пути. Удар ногой по лезвию и, как и у последнего мною убитого, оно словно в масло врезается в грудную клетку "заправилы".

Я осмотрел тоскливую картину с тремя трупами и ощутил прилив сил. Словно после горячей ванной. Это была лёгкая эйфория. Я отёр кровь со рта рукавом и посмотрел на дверь трактира. Смотреть на представление так никто и не вышел. А вот от окна отпрянули несколько голов. Я ухмыльнулся. Что ж, даже если они видели или поняли, кто сидел с ними в одной зале, разве могу я чего-то бояться в мире людей? Нет, не думаю.

Так, широко улыбаясь, я и вернулся за свой столик. Народ всё так же талантливо изображал полную безучастность. Что ж, тем и лучше. Я взялся за краюху хлеба и индюшачью ногу. Заказал ещё одну кружку пива. Оно и впрямь было хорошим.

Впоследствии об этом случае говорили не иначе как "Резня в Бризе".

Покинул я городок сразу же после трапезы. Уверенность в себе - это хорошо, но не стоило задерживаться подолгу на одном месте. Хотелось стать тенью. Появляться ниоткуда и исчезать в никуда. Тут же поймал себя на мысли, что уж жители этого городка точно меня сразу же забыли, как я вышел за ворота постоялого двора. Это сарказм, кто не догадался. Три трупа сложно забыть. Пусть и читалась благодарность в глазах многих - не любили тут этого "заправилу".

И вскоре я снова летел. В ту же ночь. Всё дальше и дальше от моря, и всё ближе к центру Умальской Империи - славному граду Демару. С ночёвками... точнее днёвками далее у меня трудностей не складывалось. Посёлки, сёла и городки попадались на пути в самый нужный момент. Вёл я себя прилично - никого не убивая, хотя потихоньку подступал уже Голод.

Однако, я решил добраться до своего дома всё же по-тихому.

Ворот его я достиг на шестую ночь. Было где-то три часа утра. Я сперва приземлился поодаль, в тополиной роще. Неторопливо переоделся.

Немало, как мне, нетерпеливому, показалось, времени, я провёл, трезвоня в подвешенный к арке входа колокольчик. Хотя "колокольчиком" его назвать можно было с большой натяжкой. Скорее это был маленький колокол. Я ни малейшим образом не сомневался, что разбудил всю прислугу, но и немало удивился, что до сих пор никто не явился мне открыть. Хотя я громко назвался, позвал по имени управдома, повариху и прочих.

Я уже взялся было за завязки рубахи - думал раздеться и перемахнуть через стену, как увидел, что ко мне кто-то идёт. Лёгкой и в то же время слегка небрежной походкой. В кольчуге, с мечом на поясе, бряцая шпорами. Человек подошёл, и глаза его неестественно сверкнули. Чёрт возьми. До чего же знаком. Где же я его видел?

Ответ пришёл, когда незнакомец заговорил. Этот голос я не спутаю ни с чьим.

- Приветствую тебя, сэр Хевад.

- Приветствую, сэр Алленмар. Что ты здесь делаешь? Где мои слуги?

- Заперты в погребах, - нехотя сказал он. Я зло нахмурился. - Не переживай, пожалуйста. Скоро ты всё поймёшь.

Рыцарь начал крутить колесо, приведшее в действие механизм, поднимающий решётку. Когда я вошёл во двор, он отпустил колесо, и решётка с грохотом упала наземь.

- Добро пожаловать домой, сэр Хевад, - улыбнувшись, проговорил Алленмар.

* * *

Мы расположились в моей любимой гостиной. Тихо потрескивали дрова в камине, разгуливал ветер за окном, тикали настенные часы.

Нас было семеро. Четверо - бывшие Охотники, тем или иным образом ставшие на дорогу Тьмы: я; Алленмар, лорд Мелвилл де Виссар Д'Орвейл; Свид Морульский; Водан Огненосец. Имена, известные даже детям, расписывать их было бы лишним. Разве что отметить удивительный факт присутствия некогда оставившего мирскую суету Свида Морульского. Ну да жизнь всякой стороной может обернуться - их у неё, кажется, бесчисленное множество.

И ещё трое были странными созданиями, внешне совершенно неотличимыми от людей. Три мужика довольно преклонного возраста. Они называли себя личами. Люди их звали чернокнижниками. Это маги-некроманты, убившие и воскресившие себя - для служения Тьме и во имя Её. Когда-то я охотился и на таких. Бессердечные твари, способные принести в жертву даже новорожденного. Готовы на всё ради достижения цели.

Да, именно так я о них и думал в тот момент, даже будучи вампиром - "бессердечные твари". Но это была сухая констатация факта. Не было бурлящего гнева, сопровождаемого шквалом прочих эмоций в желании бесследно стереть с лица земли Зло, воплощением которого являются личи. Мне было всё равно. Пусть делают, что хотят. Лишь бы ко мне не лезли.

Я отрешённо слушал их россказни о Новой Эре, о Царстве Тьмы и прочем, пафосно и красиво обзываемом. Хотя немного я всё же прислушивался - история раскрывала глаза на то, что на самом деле произошло со мной. Дабы не растекаться мыслию по древу, просто скажу, что моё обращение было вовсе не случайно. Так было задумано. Я попал в ловушку. И они выиграли. Лишь не ожидали, что я всё-таки справлюсь с вампиром.

Но я не был зол. Даже узнав, что плясал под чью-то дудку, не был. И где-то глубоко я был даже благодарен этой нежити за такой исход. Важно было другое - никто и никогда больше не заставит меня плясать под чью-то дудку. Свобода - единственное, что у меня осталось. Впрочем, большего и не нужно.

А они всё говорили. Что дескать силы растут, формируется нечто вроде армии. Вот уже и на западе империи нечисть расплодилась, и на востоке, и на юге. На севере пока ничего, но всё впереди. И мы будем стягивать силы к центру, к Демару, прежде внедрившись в имперскую армию и значительно проредив её ряды. Мы установим новый порядок и, в конце концов, будем новыми хозяевами Мира.

Тут я не выдержал:

- Алленмар, где ты их нашёл?

Говоруны тут же заткнулись и удивлённо вытаращились на меня. Изумился и Алленмар.

- Хевад, не говори так.

- Ты ответишь, откуда они взялись?

- Просто появились, - пожал плечами мой друг. - Я не знаю, как они вышли на меня. Я не знаю, откуда они. Я знаю лишь одно - мы на одной стороне. Ты со мной, Хевад?

Я пожал плечами.

- Да, с тобой. А ты не хочешь узнать, кто стоит над ними?

- Да никто ни над кем не стоит, Хевад. Ты разве не знаешь, что Дети Ночи - свободные существа? Просто мы объединяемся для достижения одной цели. Так ты со мной?

Отчего-то не хотелось пререкаться и упираться. В конце концов, я действительно свободен. И если друг просит о помощи, почему бы ему не помочь.

- Да, я с тобой, Ал.

В ту же ночь мои новоиспечённые друзья выволокли из погреба моего дворецкого. Он кричал и вырывался, взывал ко мне и, признаться, сердце снова сжималось в моей груди, хотя я думал, что этого не повторится. Трезвость уму принесла злость и мысль о том, что если я завишу даже от такого чувства как жалость, какой же я тогда свободный? Ничто не должно иметь власти надо мной. И никто.

Я быстро учился.

Обречённого бросили наземь перед дверью моей часовенки.

- А теперь, смотрите, друзья, - со светящимися азартом глазами говорил лич, звавший себя мэтром Бенойтом, длинноволосый и седой мужчина лет семидесяти на вид. - Мы подошли к священному ритуалу, и наиболее действенным он является именно в храме Божьем. Там сам Велиар тешится тем, что жертва возносится ему в обители Божьей, и поощряет зачинщиков сего действа троекратно. Увы, в часовне места мало, но мы всё сделаем перед ней.

Я уже совершенно отрешённо смотрел на спектакль. Мы, нечисть, ставшая кругом, и маленький человечек, стоящий в центре и затравленно озирающийся.

- Не может быть.... не может.... этого не может быть... - неустанно повторял он.

Мэтр Бенойт поднял руку, скрючил пальцы и начал с яростью смотреть на свою ладонь. Вдруг - я не поверил глазам - между пальцами вспыхнул язычок синего холодного пламени. Он всё увеличивался, а лич вдруг подошёл к моему дворецкому, заворожено наблюдавшему за пламенем, и вогнал свою руку тому в живот. Именно вогнал - она прошла сквозь плоть.

И дворецкий начал гореть. Истошно крича, он пытался дёргаться, но у него ничего не получалось. От руки мэтра Бенойта, как от очага поражения, начало свою экспансию ледяное пламя. Прежде одежда покрывалась инеем, и лишь потом пламя занималось на месте, где он намерзал. Я тут же понял, что именно такое пламя горит в Преисподней, именно оно описано в Святом Писании. Холод и Огонь вместе - что может быть хуже? Сгореть и замёрзнуть заживо - такого и врагу не пожелаешь.

- Сюда! - крикнул Бенойт. - прикоснитесь все к нашей жертве и ощутите Силу, поднимающуюся к нам из глубин Геенны через нашу жертву.

Я сделал шаг первый, и приложил руку к огню. Меня обожгло и холодом, и жаром одновременно, но тут же боль отступила, и я почувствовал нечто. Сила вливалась в меня, она заполняла даже самые пустые участки моей души, я ощущал в себе способность проломить замковую стену. Остальные тут же последовали моему примеру.

Мы впитывали Силу, пока дворецкий не перестал трепыхаться и не испустил дух. Я отнял руку от ледяной статуи, бывшей ещё пару мгновений назад человеком. Маленькие язычки пламени догорали на его волосах. Мэтр Бенойт улыбнулся и толкнул то, что осталось от моего дворецкого. Бедняга упал наземь и разбился, рассыпавшись на мелкие осколки.

Земля вокруг места, где произошло уб... нет... произошёл ритуал, в радиусе футов шести покрылась инеем. Мы сами оставались нетронутыми.

- Пламя выжгло всё, - удовлетворённо улыбаясь, говорил Бенойт, - и душу, и плоть, отдав нам всю энергию, до которой смогло дотянуться. Когда труп оттает, то рассыплется невесомым прахом. Ветер сделает остальное. Даже не нужно утруждать себя метлой.

Посчитав свою шутку удачной, чернокнижник громко засмеялся. Коллеги его поддержали, все остальные натянуто улыбнулись. Я - нет.

Пировали таким образом мы порядка десяти дней, пока не убили всех, кто был заперт в моих подвалах. Людей, которые мне доверяли когда-то. Я не знал, что даёт мне эта сила. Не представлялось возможности воспользоваться. Я не знал, как и где её можно применить. На все мои вопросы маги отвечали мутно: "Когда придёт время, ты ею воспользуешься". Одно я понял - её резервы нужно пополнять. Ибо она куда-то девается. Самое подходящее слово "выветривается".

Мне это не понравилось.

Затем мы принялись за более интересные дела. Пополнение наших рядов. Я и мои коллеги - бывшие Охотники - растворялись среди близлежащих деревень и лесов в поисках жертв. Хотя в данной ситуации слово "жертвы" не подходящее. Мы не убивали людей - мы дарили им силу, здоровье, долголетие. Свободу наконец. В ходе этих вылазок я открыл для себя удивительную вещь. Оказывается, мало быть Высшим вампиром, чтобы сделать из человека другого Высшего. Необходим ритуал. Но хотя бы личи для этого не нужны. Для начала нужно выпустить человеку всю его кровь на священной земле - опять же неважно, её священность имеет основу Всевышнего Яхве или Великого Велиара¹ .

Эта равнозначность, кстати, наталкивала на интересные мысли. Первая заключалась в том, что Всевышний, создатель всего Сущего, гораздо слабее предавшего его Велиара. Вторая мысль нашёптывала невероятный факт того, что Яхве и Велиар либо заодно, либо вообще одно и то же божество. И третья мысль - как по мне, самая реальная - говорила о том, что Святое Писание чушь, Монологи Тьмы - чушь не меньшая² , а Великих Создателя и Разрушителя - они же Яхве и Велиар - не существует и в помине. А есть лишь мы - живущие в этом бренном и несовершенном мире, полном свобод и заключений, тягот и радостей, боли и удовольствия. И есть силы и энергии, которых вдосталь в земле, воде, воздухе, огне, жизни и смерти, которые нужно уметь использовать. И посему всё равно, кем была освящена земля, на которой проводится ритуал. Любой человек - будь то монах или чернокнижник - вложил в это место магическую силу, наделив его особыми свойствами. Например, я был более чем уверен, что процедура экзорцизма может проводиться не только в Храме Божием, но и в Храме Препятствующего. Но слуги Господа, вероятно, об этом не догадываются.

Так вот, если вернуться к ритуалу, следует отметить тот факт, что он разрушает любые представления об обращении людей в вампиров, известные мне ранее. Я всегда полагал, что Высший вампир - это воля случая, и не более. Даже законы наследственности здесь не действуют, как у оборотней. Всё оказалось совершенно иначе. Что касается простых вампиров, достаточно было обыкновенного укуса и довольно большого количество выпитой крови. Главное правило - оставить хотя бы каплю жертве, дабы она могла возродиться в иной ипостаси. А вот если выпить немного - человек человеком и останется. Чётких объёмов, увы, неизвестно. В случае же с Высшими, как я уже говорил, необходимо полностью обескровить тело и... вдохнуть в него жизнь. Ледяное дыхание вызывается просто - определённой волевой концентрацией, произнесением необходимого заклинания и, собственно, дыханием.

Теперь я наконец понял, что означал тот странный ледяной вихрь, заставивший меня продрогнуть до костей, когда я лежал без сознания на алтаре в погребе старого сапожника. Ну и конечно же вполне объяснимым теперь было моё тогдашнее ощущение неминуемой гибели.

Не стоит думать, что, гоняя по окрестностям, мы пополнили свои ряды неимоверным количеством нечисти. Это не так. Во-первых, мы были весьма избирательны - нас устраивали только сильные и ловкие кандидаты, желательно неглупые. Потому приходилось присматриваться. А вот на роли высших вампира и оборотня очень долго никого не могли найти.

Результат всё же этих развлечений - а иначе я бы нашу охоту не назвал - всё же был весьма удовлетворительным: четыре вампира и три оборотня. Они напоминали домашних псов - видели в нас хозяев и беспрекословно повиновались. Причина повиновения вероятно крылась в том, что мы намного сильнее, но мне было без разницы. Покамест меня всё забавляло. Новоиспечённые адепты Тьмы были отправлены восвояси - то есть куда глаза глядят - со строжайшим приказом творить то, ради чего они созданы: нести в мир ужас, смерть и пополнять наши лихие отряды.

Всё было замечательно и всё мне нравилось, пока у наших действий не стали обозначаться черты какого-то более-менее структурированного плана и не появились намёки на то, что этот план строится не нашими полумёртвыми чародеями - что мне тоже было бы не по душе, - а кем-то из вне. Кем-то, кто не имел ни малейшего отношения к нашей маленькой компании.

Я снова стал добиваться от Алленмара ответа по поводу того, что же всё это значит. Но Ал лишь пожимал плечами и повторял как ворона, что мы действуем исключительно по собственной воле, но ради общего дела. И я решил подождать ещё.

Вскоре мы покинули уютные стены моего любимого особняка и двинули в сторону Демара. Решение вновь по какому-то странному наитию приняли личи во главе с мэтром Бенойтом. Я лишь что-то пробормотал гневное - сейчас не вспомнить, что. Но сел на коня и направил его вслед нашему маленькому отряду. Отдалившись от дома приблизительно на четверть мили, оглянулся. Мы как раз выехали на холм, и я с грустью всматривался в подёрнутые дымкой и возвышающиеся над древесными кронами островерхие башенки. Пообещал себе, что ещё вернусь сюда.

Замка Фезар, он же монастырь Фезар, мы достигли к вечеру. Без труда вошли внутрь, представившись подлинными именами. И пленили всех. В результате в нашем расположении оказалось более трёхсот единиц расходного материала. Признаюсь, был чрезмерно удивлён полнейшим отсутствием какого-либо сопротивления. Монахи восприняли нас за Кару Господню и навесили статус Знамения, предвещавшего скорый Конец Света. Чёрт возьми, я всегда говорил, что Святое Писание учит лишь беспрекословному повиновению и безвольности. Исключением являются рыцари Святого Престола, которые посвящают свою жизнь борьбе со злом. Известно ведь, что без зла зло не победишь. То есть без оружия и умения убивать.

Раболепие слуг Господних во мне вызывало переплетение разных чувств: умиление, смех, отвращение, презрение и недоумение. О чём я не преминул высказаться святейшему аббату этого монастыря. На что получил стандартный ответ о том, что "служение Господу нашему, Всевышнему Яхве, есть счастие Великое"... И всё в таком же духе. Мне оставалось лишь пожалеть умалишённых - если бы я не отверг жалость, как одно из проявлений слабости духа и одно из звеньев цепи, ограничивающей свободу.

Пленников мы загнали в темницы, коих, как оказалось, было вдосталь под территорией монастыря. Не менее нас удивило наличие пыточной. Мэтр Бенойт пояснил её назначение - она использовалась во времена Смуты, когда было слишком много сомневающихся в кристианстве и существовании Бога как такового. Здесь кровью и страданиями осуществлялось очищение язычников. Удивила меня реакция Алленмара при виде пыточной. Лицо его исказил хищный оскал, ладони сжались в кулаки, а глаза стали совершенно безумными. Позже мы узнали, что он был свидетелем "очищений" неверных. Более того - его мать была убита слугами Господа.

Я лишь покачал головой.

Наш пир возобновился с ещё большим усердием. Эйфория от прилива энергии, высасываемой из жертвы, была непередаваема. Ощущения после - тоже. Однако, быстрое опустение моего, казалось бы, немаленького духовного сосуда, меня наталкивало на неприятные мысли. Личи высказывали мнение, что сила эта как бы испаряется. А мне всё больше почему-то казалось, что она уходит в конкретное место. Я поделился догадкой с Алленмаром, но он лишь рассмеялся, обозвав меня параноиком. Слово я это слышал впервые, потребовал пояснений. Алленмар рассмеялся ещё сильнее, но таки соизволил дать определение этому понятию. После я фыркнул.

- Дружище, - сказал я, - лучше быть свободным параноиком, чем отважным рабом.

- Находиться во власти страха или сомнений? Какая здесь может быть свобода? - удивился он.

- Верно, - улыбнулся я, - потому от страха и сомнений нужно избавиться. За свободу нужно бороться.

- В смысле? Что ты собираешься делать?

- Подожду, мой друг. Пока подожду. А там посмотрим.

Ожидание завершилось неожиданным образом - приездом странных гостей. Трое мужчин лет сорока. И прекрасная незнакомка. На ней стоит пожалуй сделать акцент. Она уверенно держалась в седле, и мужской походный костюм ни в коем случае не делал её менее привлекательной, нежели она была. Глаза голубые, губы пухлые, носик ровный, волосы пепельные, лоб высокий, скрытый длинной чёлкой, локоны до плеч. В общем красивая.

Кто были эти четверо, сразу сказать было сложно. Однако по внешним признакам либо люди, что нереально, либо всё-таки личи. Чёрт возьми, мне уже начинало казаться, что их больше, чем обычных людей. По словам наших старых знакомцев во главе с мэтром Бенойтом, "мы ждали приезда этих господ". Я удивлённо воззрился на коллег - ни на одном лице не было написано ни малейшего сомнения. Я даже не знал, что думать. И как себя чувствовать. То ли полным идиотом, то ли единственным умным.

Новоприбывшие сказали, что сейчас есть отличный шанс заполучить в свои ряды славноизвестного Охотника Эведа Мастера. Я мысленно присвистнул. Многое мне, конечно, в нашей компании, а также в наших туманных целях не нравится, но устранить такого серьёзного врага - дело правое. Меня охватил азарт. Который через мгновение был остужен спокойным голосом Алленмара:

- Я пойду. Хочу перекусить по-настоящему, - он усмехнулся привычной ухмылкой, мало отличимой от оскала.

- Говнюк, - коротко констатировал я.

- Параноик, - парировал Алленмар.

Я только махнул рукой.

План был прост до предела. Ал убивает кого-нибудь в Демаре. Эвед берётся за раскрытие этого дела. Если возникают сложности, Ал наталкивает юнца на след, явившись в старой роли Охотника за нечистью. Если то, что говорят о парне, правда, он возьмёт след. И тот приведёт его прямо в замок.

Ох, если бы мы знали, каких хлопот он нам доставит. Честное слово, напыщенной самоуверенности наших личей позавидовал бы любой. Территория вокруг и внутри замка у них видите ли под неусыпным наблюдением. Наняли даже стражников. Целых десять человек. Что такое десять человек против такого мастера фехтования? Хотя, мэтр Бенойт убеждал, что будет поднят немалый шум при сражении, что нам собственно и нужно.

Но личи пошли дальше. Где-то в множественных кладовых отрыли горгулью, которая должна была выситься на здании Храма Божьего. Туда и собирались водрузить статую в качестве ещё одного наблюдателя. Но отчего-то не донесли - так и бросили посреди молитвенного зала. Как раз тогда, если не ошибаюсь, Эвед Мастер появился у ворот замка. Как он на него вышел, одним Яхве и Велиару известно. Но было ясно - в парне мы не ошиблись.

Навстречу отправили малолетнего послушника с чётким указанием спровадить пришельца. Это его ещё больше раззадорит, улыбались личи. И здесь они не ошиблись. Вот только с тех пор, как Эвед Мастер ускакал в обратном направлении, наши маги тут же утратили след Охотника. Чтобы так и не нащупать его вновь. Легкомыслие магов решило, что сегодня Охотник уже не вернётся.

Они его не засекли даже тогда, когда он проник в подземный лаз, который привёл его в самое сердце замка - молельню. Никто ничего не заметил даже, когда парень уложил горгулью и двух стражников. Ни звука мы не услышали и когда он ворвался в комнату отдыха и разобрался с остальными стражниками. Шевеление началось только тогда, когда Эвед Мастер ворвался в покои самого Мэтра Бенойта.

Парня явно хранила какая-то волшба. У него был сильный и грамотный покровитель, который знал толк в магии. Чуть позже я ощутил её действие и на себе.

Стыдно признаться, честно говоря, но в тот момент, когда лазутчик уже проник в здание Храма, мы преспокойно себе трапезничали на внутреннем дворе. Лишь мэтр Бенойт вкуснейшему ужину предпочёл сладкий сон. Впрочем поспать ему не дали.

За ужином я продолжал присматриваться к своим сотрапезникам, прислушиваться к разговору и удивляться непонятной мне реакции моих коллег. Они слушали всю ту чушь, что говорили личи, и кивали головами.

А личи говорили много. Вырисовывалась наконец-то схема. Разговор шёл о каких-то Старцах - да, именно так, с большой буквы, слово это произносилось с нескрываемым благоговением.

Что получалось? А получалось то, что за каждой группой, подобной нашей, закреплён какой-то Старец, который контролирует этот процесс. Цель каждой группы - "завербовать" наибольшее количество достойных кандидатов на роль нечисти. Что из себя представляют эти Старцы, для меня являлось загадкой. А моих коллег это, похоже, совсем не волновало. Тогда-то ко мне и закралась очередная догадка, суть которой была в том, что на моих друзей и на меня в том числе воздействуют колдовством, вызывая беспрекословное подчинение. Только я к нему невосприимчив почему-то. Вероятно, спасибо нужно сказать той самой бабке-повитухе, что сразу после рождения заговорила меня. Конечно, это не значит, что я совсем невосприимчив к волшбе. Но многое обходит стороной.

В тот момент я и принял решение на время затихнуть - то есть притвориться, будто волшба на меня тоже подействовала и слепо выполнять поручения личей, которым, в свою очередь, дают поручения загадочные Старцы. Так будет проще достучаться до истины и того, кто этой истиной владеет. У меня всегда и везде был свой план.

О лазутчике мы узнали только тогда, когда сам мэтр Бенойт дал об этом знать. Личи вскочили и принялись наперебой кричать о том, что следует немедленно бежать в покои мэтра Бенойта.

Далее пересказывать всё нет особого смысла. Невероятно, но мы потерпели поражение. Наши узники были выпущены, Свид Морульский погиб от руки Эведа Мастера. Я, Алленмар и Водан были ранены. Последний в конце концов и убит. Воспрепятствовать оказались не в состоянии даже наши маги. И в самом деле ему помогал кто-то очень могущественный. В любом случае, за всё это Охотник поплатился своими жизнью и сердцем. Я лично вырвал его из груди наглеца. Он скончался на месте.

А мы покинули злополучный замок Фезар.

Глава 3

Мы испепеляли взглядами несчастного Флориана Кёне, который, идучи на это собрание, никак не мог предполагать, что ситуация обернётся таким образом. Все должны были слушаться его, а вместо этого он теперь сам вынужден выполнять беспрекословно всё, что мы скажем. В данный момент он послушно и безоговорочно отвечал на все вопросы, то и дело бросая тревожный взгляд на покрытые инеем ладони госпожи Агнессы. Нетрудно было догадаться, что у неё наготове припрятано смертельное заклятие. Допрашивал беднягу я и Алленмар. Рядом с нами находилась колдунья Аза.

Я ни разу не смог удержаться от желания бросить на неё взгляд. Что-то его к ней приковывало. И даже не её красота. Это была какая-то тайна. Только не та, которой должна обладать каждая женщина. От этой тайны веяло тревогой и смертью. Слишком странно эта девушка появилась на моём пути.

Лицо её сейчас было сосредоточено, она внимательно слушала пленника - даже слишком внимательно, как мне показалось.

Итак, что мы выяснили из допроса. Что Старцев никто и никогда не видит. Что все получают указания исключительно телепатически. Соответственно о местоположении этих таинственных фигур никому неизвестно.

Армия действительно собиралась. Нечисть действительно постепенно заполняла собою мир. Пожалуй, такого количества слуг Тьмы Свет не помнит уже тысячелетие.

Мы недоумевали. Мы слышали немало россказней о расширении так называемой Армии Тьмы, но сами никогда не видели признаков её существования. Да, нечисти, нежити и прочих магических существ стало попадаться на порядки больше на нашем пути. Однако хоть какие-либо организационные признаки отсутствовали совершенно. По словам Флориана так и должно было быть, чтобы люди ничего не заподозрили. Многие из обращённых продолжали жить среди людей, как и жили, ожидая сигнала к атаке. И момент этот был уже близок.

Люди начали понимать, что происходит, тревожно говорил Флориан, и элитный императорский легион уже начал зачистку земель вокруг Демара. И довольно-таки успешно. Отрядами командуют умелые командиры, а руководит всей операцией бесстрашный и расчётливый воин. К сожалению, покамест узнать, кто это, не удалось. Но заполучив его на свою сторону, уже можно было бы праздновать победу.

Я с удивлением узнал, что мэтр Бенойт погиб во время одной из первых же зачисток. Но ещё больше удивило, что людям всё же удалось вычистить замок, бывший под началом этого лича. Ведь там было не менее тридцати нелюдей. И с ними справился равночисленный отряд.

- Да, да, - кивал быстро дышащий Флориан, - люди сильны. Быть может сильны как никогда. Решающий бой близок.

Я закрыл лицо руками.

- Хевад, что с тобой? - забеспокоился Ал.

- Ничего, дружище. - Я раздражённо вздохнул. - Просто подумалось. Ведь всё сводится к тому, что мы и этот хлыщ у наших ног в какой-то степени заодно.

- Но ты же только что говорил...

- Я знаю, что я говорил, - перебил я оборотня. Затем повысил голос, чтобы слышали все. - Я знаю, что говорил. Что никто и ничто не должно препятствовать нашей свободе. Что любую препону следует немедленно удалить. И пресловутые Старцы не более, чем препятствие. И мы не будем им подчиняться. Но меня беспокоит это людское войско и тот, кто во главе его. Они не успокоятся, пока не уничтожат нас до последнего. Мы должны избавиться от полководца, обезглавив таким образом врага. Я чувствую, что людская вера в победу держится именно на нём.

- И что ты предлагаешь? - нахмурилась Аза.

Я усмехнулся, всем своим видом показывая, что даже как-то нехорошо спрашивать о таких очевидных вещах.

- Убить этого человека, конечно же. Никаких обращений. Никаких игр с судьбой. Только смерть.

- Как ты собираешься найти его?

Я усмехнулся:

- Мне кажется, это не так уж сложно, учитывая масштаб развёрнутой людьми операции. Да и к тому же, я думаю, - кивок в сторону Флориана, - наш маленький друг должен это знать. Верно?

Некромант, непрестанно косившийся на руки госпожи Агнессы, лишь обречённо вздохнул.

Если верить Флориану, нам следовало ехать на запад. Туда, где среди глухих лесов и невысоких меловых гор расположился великий город Сонмар. Ходили легенды, что город построили вельты - мифический народ, живший в единении с природой. Они пользовались её дарами сполна: питались овощами и фруктами, кореньями и травами, при этом не выращивая ничего специально, ели мясо лесных птиц и животных, добывали полезные ископаемые из недр земли, но при этом не истощали ни единого источника. Естественно, их считали волшебным народом - иначе как можно убить фазана и тут же подбросить в воздух его живого двойника? Как вырастает яблоко на месте только что сорванного? Возможно ли бесконечно добывать железную руду из выползшей на поверхность жилы, не углубляясь в земную кору?

Именно в Сонмаре по словам некроманта скопилось более всего нечисти в Умали. Город был одним из наибольших в Империи, и жило там очень много народу. И потому именно туда направились основные силы легиона Императора во главе с его неизвестным полководцем. Какой-то странный зуд я ощущал в груди, думая об этой непонятной личности. Жгло меня назойливое чувство, что я его знаю.

Я стал перебирать в уме всех известных мне толковых офицеров, которых знал в войске Императора. И, увы, ни один не годился на роль столь удачливого истребителя нечисти. Быть может и были такие раньше, во времена Войны Стихий. Великое время, когда честь и храбрость были в ходу. Но практически все вояки старой школы давно отошли от дел. За заслуги им позволили уйти на пенсию в непозволительно раннем возрасте - сорок один год. И пенсия эта была такова, что не каждый в Умали мог похвалиться таким доходом.

А оставшиеся. Кто там остался-то? Эдвард Раслан? Пятидесятилетний полковник, бывалый воин. Трижды герой, обладатель Терновой Ветви первой ступени и ордена за отвагу. Но уже давным-давно не энтузиаст. Зажравшийся боров. Ослепший от лучей собственной славы лицемер. Нет, он не бросится в гущу битвы. Максимум его участия в войне будет состоять в стратегическом планировании.

Капитан Роберт Дауни? Тот самый полководец, сумевший отразить контрнаступление намного превосходящего численно врага на Демар. Отчаянно сражавшийся и потерявший в бою кисть руки и глаз. Сдаётся мне, у этого великого мужа отпала всякая охота к сражениям.

О коннетабле и его маршалах даже и говорить не стоит. Те не более чем политические фигуры.

Нет, безусловно, я не хотел сказать, что армия Умали ничего из себя не представляла. Это было хорошо организованное войско, управляемое отважными знатоками военного дела. Вся суть в том, что человек, сумевший возглавить элитный легион и развернуть такую обширную, более того - секретную операцию по истреблению нежити, просто обязан быть личностью особенной.

Четырёхтысячный легион растёкся по Умали словно вода из опрокинутого ведра. И оперативно, не привлекая лишнего внимания, не сея паники среди людей, выжигает одно за другим гнёзда нечисти. Империя велика, и слуг у Тьмы немерено, но эти солдаты своё дело знают. Хотя и без магии тут не обошлось, наверняка. С личами мечом не помахаешь. История мутна от начала до конца. Непроглядно мутна.

Что ж, если Старцы предоставили Флориану достоверную информацию, и он не врал - скоро многие ответы на мои вопросы станут известны.

Мы двинулись в путь. Всем составом, присутствовавшим на собрании. Предварительно разделившись на маленькие группы, чтобы не привлекать внимание. Я ехал в компании моего друга Алленмара и нашей таинственной незнакомки - иначе язык пока не поворачивался её называть - Азой.

Ехали не спеша, щадя коней. Я прикинул - путь должен был занять три с половиной дня. Возобновившийся прошлой ночью Голод я до сих пор не утолил. А в присутствии Азы почему-то не хотелось выходить на Охоту. Чёрт возьми, неужели я не хочу, чтобы она думала обо мне плохо? Стоп, какое к чёрту "плохо"? Она лич - некромант, убивший себя и воскресивший ради служения Тьме. Я - вампир. Какое "плохо"? Кто знает, сколько она детей убила в процессе своей деятельности?

Я выбросил дурные мысли из головы и вновь подумал о предстоящем деле. Неизвестность дышала в лицо жутким перегаром. Ненавижу подобные ощущения. Если хоть немного моя жизнь становится мне неподконтрольна, я начинаю нервничать. А мои расшатанные нервы могут привести ко многим бедам окружающих. Страх это - чего греха таить? Как меня это злит, просто передать не могу. В таких случаях проще всего задвинуть подальше плохие мысли и ни о чём не думать.

Однако не думать о плохом не получилось.

Отъехав на десять миль от Дюмари и едва пересекши черту густого леса, названия которого я, впрочем, не знал, мы нарвались на неприятную неожиданность. Шальная и, честно говоря, простаковая засада.

Алленмар и я с лёгкостью увернулись от пущенных из древесных крон арбалетных стрел. Третья стрела, метившая в грудь Азе, сломалась о невидимый барьер. Я в мгновение ока соскочил с коня и перекатом ушёл за ближайшее дерево. Затем юркнул в заросли и побежал. Первому бандиту, не успевшему даже опомниться, я отсёк голову, второго снял с ветки в прыжке, стянув его за ногу, и пригвоздил его же стрелой к земле. Короткий шум по ту сторону дороги возвестил меня о том, что Алленмар разобрался с остальными. Я вышел на дорогу и удивлённо уставился на Азу. Та так и не покинула седла. Одной рукой она держала за шею молодого мужчину, поперёк туловища которого висела перевязь с рядом метательных ножей. Из кустов вышел не менее изумлённый Алленмар. Мы подошли к чародейке:

- ...гом клянусь, - донёсся хриплый обрывок ответа разбойника, - никто... Никто не посылал. Думали, богатые господа едут... Думали, разбогатеем на пару десятков золотых... Клянусь.

- Ты знаешь, что я с тобой могу сделать, человек? - холодно поинтересовалась Аза.

- До... га... дываюсь, госпожа, - бормотал неудачливый грабитель, - пощадите, умоляю. Ничего не знаю.

Чародейка, показалось, разочарованно вздохнула, возведя очи горе, и швырнула мужичонку в чащу. Посмотрела на ошалевших меня и Алленмара.

- Запомните, господа, умение драться - пусть и отличное - ещё не делает человека хорошим воином. А вот умение думать - да.

- Ты хочешь сказать, что мы не подумали о том, чтобы взять языка? Ты взяла. И что это тебе дало?

- Ничего, - раздражённо бросила колдунья, - но чем чёрт не шутит. Если бы этот человек что-то знал, и за его спиной кто-то стоял, разве плохо было бы нам знать об этом?

Я вскочил в седло. Затем Ал. И мы пришпорили коней. Не отъехав и на три десятка футов, я остро ощутил опасность...

Стрелу я поймал у затылка Азы. Метнулся к оставленному месту битвы, где, припав на одно колено, стоял всё ещё целящийся в разряженный арбалет разбойник. Следующая стрела из колчана вошла ему в рот и вышла из затылка.

Я отбросил труп в заросли и неспешно вернулся к друзьям. Раздражённо бросил:

- А ещё хороший воин тот, кто не оставляет после себя живых врагов.

Аза только громко хмыкнула. Похоже она отнюдь не считала таковым тот факт, что я ей спас только что жизнь. Да, наверное не считала.

* * *

Позднее мы поняли, что череда неприятностей у нас лишь начинается.

К вечеру того же дня мы достигли тихого посёлка, стоящего на большущем холме. В Сонмаре мне, конечно, довелось бывать пару раз, но ездил я туда другими дорогами, и нынешнюю не знал совершенно. Соответственно, что за поселения должны нам встретиться, представлял мало. Этого, например, на карте вообще не было.

А посёлок свой, что интересно, местные так и называли - Холм. И была здесь в ходу легенда о неком Рагнаре, Любимце Судьбы, или, как ещё говорили, Сыне Фортуны. Великом воине, которого никогда не покидала удача. Он странствовал по миру и совершал добрые дела. Однажды его путь пролёг именно через этот посёлок. И жители видели, как легко он разобрался с несколькими разбойниками, что преследовали его.

Как по мне, легенда не ахти. Даже если этот великий Рагнар прошёл здесь когда-то и завалил кого-то, то что тут такого особенного? Ну добавили бы уже к легенде пару выдуманных фактов. Ну, что например разбойники преследовали не Рагнара, а напали на селение. А тот как раз мимо проходил и спас всех заодно.

А то двести лет прошло - как местные говорят - а всё ещё болтают об этом случае.

С другой стороны, я тоже почти всю свою сознательную жизнь гордился тем, что был два раза на личной аудиенции императора. А гордиться вроде как и нечем.

Позднее я понял, почему легенда так оживилась с нашим появлением. В посёлке на центральной площади, если так можно было назвать тот пустырёк, стояла статуя этому самому Рагнару. Памятник вырезали из ствола толстенного дуба, который когда-то тут рос. Оказалось, что я имею определённое сходство с легендарным воином. Особо фанатичные уже увидели в этом какой-то знак.

Нетрудно догадаться, что мы получили хорошие комнаты в местном постоялом дворе и сытный и вкусный ужин.

Я до краёв набил желудок разной вкуснятиной, но моё тело жаждало другого. Крови. Конечно, я не такой, как обычные вампиры - те не могут контролировать подобные позывы. А я могу. Но всему однажды приходит конец. Даже терпению. А если учесть, что у меня в крови природная необходимость - о чём здесь можно говорить. В это трудно поверить, но я слабею.

И вот в разгар этих мрачных размышлений за вкуснейшим вином, когда уже мои друзья начали интересоваться, что со мной такое происходит, жизнь преподнесла мне подарок.

Сначала в зале, где мы ужинали, начало темнеть. Будто тучи стали сгущаться. Я отметил мгновенное напряжение Азы. Окружающий люд, похоже, ничего не замечал, потому что все сидели как ни в чём не бывало. Я взглянул на Ала. Он встревожено смотрел на меня. Я тронул за руку колдунью. Она вздрогнула и, словно бы вынырнув из глубоких размышлений, удивлённо уставилась на меня.

- Что происходит? - резко спросил я.

В зале становилось всё темнее. Я уже почти не различал лиц друзей. Не дождавшись ответа колдуньи, я вскочил со стула... точнее попытался вскочить. Не получилось - словно прирос. Более того, я не мог пошевелиться. Но продолжал дышать и мог говорить. Этим, несомненно, даром, я воспользовался вновь - спросил колдунью, чью руку по-прежнему накрывала моя ладонь:

- Аза, что это?

- Облава, - сказала она, и голос её словно бы пробивался сквозь стену - таким приглушённым он был. - Нас нашли.

- Сделай что-нибудь, - прокричал Алленмар.

- Я пытаюсь, - еле слышно произнесла девушка.

Я не успел удивиться. Меня скрутила боль. Словно тысячи игл впились в каждую частицу тела. Мне хотелось выдрать себе глаза и разорвать кожу на груди. Но я по-прежнему не мог пошевелиться. Я знал, что мои друзья чувствуют себя не лучше. В какой-то момент мне удалось пробиться сквозь океанскую толщею боли и вынырнуть мыслями на поверхность. В какой-то момент я смог понять, что смогу сейчас прекратить эти муки одним лишь усилием. В какой-то момент я понял - это морок.

Всё прекратилось в один миг - в тот самый миг, которого мне хватило, чтобы заметить движение за моей спиной, а также несущиеся на головы Азы и Алленмара клинки мечей.

Все мы успели среагировать. Я пригнулся. Чтобы вскочить и двинуть нападавшего ногой в солнечное сплетение. Он согнулся, а я срубил ему голову. Услышав за спиной звук падающих тел, я сделал верные выводы о том, чьи тела это были, а потому, не оборачиваясь, сказал:

- Как-то их слишком мало.

- Я думаю, главный подарок нас ждёт на дворе. - Это Аза.

- Как раз, кстати - я проголодался.

- Я тоже. - Это Алленмар.

Ничего пока не происходило, и я позволил взглянуть себе на труп передо мной. Чёрная кожаная одежда с нашивкой терновой ветви на правом плече - герб его святейшества императора Сореля. Ах, неужели? Тогда действительно у входа нас ждут.

- Аза? У тебя есть в колдовском арсенале тоже что-нибудь такое?.. Что-нибудь, что смогло бы на время отвлечь внимание осаждающих от этой двери?

- Атакуем по моей команде, - сквозь зубы процедила напрягшаяся колдунья, выделывая какие-то пасы руками. Через несколько мгновений она выбросила обе руки вперёд, ладонями от себя, и с них словно бы сорвалось два студенистых прозрачных шара. Словно сгустки самого воздуха. Они рванулись к выходу, распахнули закрытую дверь и взорвались беззвучно за порогом. И тишина наполнилась тревожными криками. Доносилось: "Я ничего не вижу...", "Госпожа, сделайте же что-нибудь!", "Нас сейчас порешат как котят".

- Вперёд! - скомандовала Аза.

И мы бросились на двор. Первых двух солдат, слепо и отчаянно махавших во все стороны клинками, я срезал как бы мимоходом. Следующих двух, со слепу сражавшихся друг с другом, я старательно обошёл. Развернулся. И наткнулся носом к носу с той самой волшебницой, "госпожой", как вричал один из солдат, что так неумело наслала на нас морок. Зрелая, но красивая женщина. Курносая. Русая и длинноволосая. С голубыми глазами. Я лучезарно улыбнулся. А она вдруг вскрикнула и ударила меня кулаком в грудь. Сила удара отбросила меня на десяток футов назад. Я кого-то сбил, успел заметить сражающихся друзей - колдовство Азы, похоже, ослабело, и солдаты отчаянно, но безуспешно сражались. Затем я рухнул наземь и пропахал землю до самого порога трактира. Там мои дыхание и сердце остановились.

Странное ощущение. Я всё вижу, соображаю, но поделать ничего не могу. Пытаюсь сделать вдох, поднять руку и двинуть себя по груди, заставить сжаться безжизненное сердце, но тело не слушается. Тогда я смотрю на свою убийцу. Она взмахивает руками, и оставшихся в живых солдат отделяет от моих друзей прозрачная, светящаяся розовым светом стена. Клинки Ала и Азы попадают по этому странному стеклу, и их хозяев отбрасывает назад.

Я смотрю на чародейку. На её точеное лицо, на её длинную шейку... И во мне просыпается Голод. Я меняюсь... И вампирье сердце делает первый стук. Вампирьи лёгкие расправляются, впуская душный воздух. Я сжимаюсь. В этот раз на обращение уходят считанные мгновения, и крупная летучая мышь вырывается из опустевшей одежды навстречу странной светящейся стене и торжествующе улыбающейся чародейке за ней.

В стену врезаюсь с оглушительным хлопком. Меня всего пронзает неимоверная боль. Но за ней приходит наслаждение - зубы впиваются в желанную шею. Чародейка падает с истошным воплем, пытается меня сбросить. Но я, не отпуская ни на миг живительного источника, вновь обращаюсь в человека. Нечеловеческим усилием разрываю одежду чародейки: куртку, сорочку, штаны... Раздвигаю колени и, не обращая внимания на ногти, неистово раздирающие мне кожу на спине, овладеваю её телом. Её крики боли со временем утихают и становятся еле слышными стонами. И в них я вскоре слышу не боль, а наслаждение... Ещё несколько движений... Несколько глотков... Я отрываюсь от её шеи, и из моей гортани раздаётся стон наслажденья. С неописуемым счастьем я слышу восторженный крик своей жертвы. О, да. Это восторг, наслажденье и боль.

Широко раскрытыми глазами она смотрела в мои глаза. И в них я видел то, чего не видел ещё ни в одном женском взгляде. Бурю, вихрь, смерч - в нём смешались боль, страх, унижение, и в то же время преданность, любовь, эйфория.

- Не бойся, - прошептал я. - Ты будешь жить...

С этими словами я встал и огляделся. Позади меня стояли мои друзья. Повсюду, в лужах скопившейся крови, лежали растёрзанные и изрубленные тела имперских солдат. Всего человек двадцать.

- Ты удовлетворён? - холодно спросила Аза.

Я посмотрел на неё с долей тревоги и интереса - ожидая увидеть в глазах колдуньи ревность. Отчего-то мне казалось, что она ко мне неравнодушна. И я ошибся. Та же холодность. Спрашивая, она подразумевала только то, что говорила. В глазах Алленмара я нашёл понимание и лёгкий проблеск зависти.

- Да, колдунья, удовлетворён, - ответил я, ничуть не смущаясь своей наготы.

- Её стоит обратить, - веско заметила Аза. - Она сильна.

- Нет! - резко бросил я.

- Тогда убить.

Вперёд выступил Алленмар:

- Позволь мне. Я всё ещё крайне голоден.

- Нет, Ал! Прошу тебя. Пусть живёт.

Я вновь взглянул на чародейку. К женщине возвращалось сознание. Она пыталась прикрыть наготу обрывками одежды. Из посиневших отверстий на шее уже перестала сочиться кровь. Она почувствовала взгляд. И посмотрела в мои глаза. Сейчас я не увидел ничего, кроме ненависти и унижения. Момент эйфории прошёл. Пелена сошла с глаз и тела. Осталась боль.

- Лучше убей меня, - сквозь слёзы проговорила чародейка, - иначе тебе от меня не уйти. Не жить тебе, слышишь?

- Послушайся дельного совета, - влез Алленмар.

Я не слушал его. Я смотрел на неё.

- Я буду ждать этой встречи, моя королева. - Я склонил голову.

Мои слова были совершенно искренни, и женщина это почувствовала. Ненависть в её глазах сменилась непониманием и удивлением. Рты же моих друзей попросту растянулись до неузнаваемости.

- Живи, - сказал я, - а затем найди и убей меня. Либо встань со мною рядом и будь со мной. Видят Яхве и Велиар, я этого желаю всем сердцем. Пусть хоть у кого-то в этом мире будет выбор.

* * *

Уезжали из посёлка в спешке, гнали во весь опор. Я благодарил судьбу за то, что это была ночь.

Чародейка не выходила у меня из головы. Я знал, что судьба ещё сведёт меня с ней. И знал, что эта встреча может стать для меня роковой. Но станет ли - этого я знать не мог. Колдунья Аза тоже, увы, на будущем не специализировалась, да и вряд ли имела желание отвечать на мои глупые мужские вопросы.

Облава меня невероятно озадачила. Я не думаю, что это была целенаправленная охота. Скорее всего обычная чистка, или как там они это называют. Теперь кое-что прояснялось - в частности, неслыханная удачливость этих карательных отрядов. В компании каждого из них путешествовал маг, который помогал вычислить и нейтрализовать нечисть. Надо же, как всё оказалось банально.

Но где же Император набрал столько магов? Или мы чего-то не знаем? Сколько помню себя и историю Умали, никогда не было при дворе никакой организации, в которой бы состояли маги. Ну разве что личные императорские лекари, они же телохранители - по совместительству. Никогда не было никаких школ и институтов для познания магического искусства. Всегда считалось, что дар этот распространяется среди людей стихийно, и не каждый захочет делиться этой тайной. Конечно, ходили слухи о каком-то чародейском Ордене - название запамятовал, - более-менее организованном сборище магов - или колдунов скорее, - которое набирало учеников, вело какую-то деятельность, преследуя какие-то непонятные цели и нанимаясь иногда к разным высокопоставленным особам, чтобы помочь тем, в свою очередь, достичь, опять же, каких-то непонятных целей.

Насколько всё это было правдой, не знал никто. А у наших знакомых личей как-то не додумался спросить...

Кстати, о личах...

- Аза, - позвал я.

Сейчас мы уже сбавили ход коней, и ехали лёгкой рысью. Колдунья вздрогнула. Она ехала, погружённая в мысли вряд ли весёлые, если судить по лицу.

Девушка посмотрела на меня:

- Да, Хевад?

Осадил немного коня и Алленмар, чтобы поравняться с нами - чуял, прохвост, что разговор интересный будет.

- Ты не думала над тем, откуда у имперских отрядов столько магов? - продолжал я. - Судя по всему, только они причина столь успешной операции по зачистке нечисти в Умали.

Девушка кивнула.

- Думала. Это Орден Гинкго, больше некому.

- Точно! - щёлкнул я пальцами. - Гинко. Всё пытался вспомнить.

- Гинкго, - раздражённо поправила меня Аза.

- Гинкго, - кивнул я. - Странное название.

- И что же, этот Орден - не сказки? - вмешался Алленмар.

- Не сказки, - так же холодно и кратко отвечала колдунья.

- Азочка, - улыбнулся я, - ты же понимаешь, что мы теперь от тебя не отстанем.

Колдунья вздохнула.

- Понимаю.

Мы молча ждали. Аза вздохнула ещё раз.

- Название не странное, - сказала она. - Да будет вам известно, что "гинкго" - реликтовое растение, и уже существовало задолго до появления людей. В этом есть для Ордена особая символичность. Они якобы охраняют древнейшие Знания. - Колдунья замолчала, но встретив наши заинтересованные взгляды, поняла, что таким скудным рассказом ей не отделаться. Она вздохнула и продолжила. - Я не знаю, откуда произрастает корень организации на самом деле, но есть одна легенда. Якобы пятьсот лет назад... да, не удивляйтесь, Орден очень давно основан... так вот, якобы пятьсот лет назад в одной семье на северо-востоке нынешней Умали родился ребёнок. Это был мальчик, но немного странный. Хотя странность эта открылась спустя много-много лет. Дело в том, что мальчик был слеп. Но каким-то образом всё равно мог видеть окружающий мир. Именно поэтому никто не догадывался о его слепоте - его взгляд всегда был направлен в глаза собеседнику, и он мог с лёгкостью распознать, что сулят ему эти глаза, врут ли они или искренни. Но это было не всё. Он видел истинную природу вещей во всём. Лишь взяв в руки яблоко, он видел, что внутри поселился червь. Прикоснувшись к больному, он видел, какая хворь пожирает того. Пока он взрослел, он учился не только видеть суть, но и использовать своё умение. Видя, откуда разгорелся пожар, он мог его унять. Понимая, где зародился ветер, он мог направить его в другую сторону. Зная, где исток реки, он мог пустить её по иному руслу. Потому что, как и всякий, он понимал, что если лишить растение корня, даже в воде оно долго не протянет. Завладей корнем, и ты будешь владеть растением. Так, постепенно, он овладевал своим же даром и учился его применять. Он познал стихийную магию, тёмную и светлую магии, языки растений, животных и птиц, он мог предвидеть и изменять будущее - потому что всегда был у его корня, в настоящем...

- Надо же, - встрял вдруг Алленмар, - а народ верит в какого-то горелого рыбака³ . И то, вероятно, только потому, что он мог превращать воду в вино. Алкоголики хреновы...

Мой друг заржал, и я заразился его весёлостью, подхватил смех. Когда мы утихли, Аза не продолжала. Пришлось вновь её попросить. Пробурчав, что видит она как нам интересно, всё же продолжила.

- Логично, что вокруг этого человека - кстати звали его Фулберт Кер - крутилось много людей: последователи, ученики, враги, шпионы короля... Тогда ещё Умаль была маленьким королевством. Так вот, Фулберт считал, что те Знания, которыми он обладал, они не уникальны. Некогда все люди могли творить такие же чудеса, как и он. Но во гневе, похоти, блуде, зависти и прочих неподобствах всё забылось. Либо же это Господь наказал нас, грешников, лишив самого ценного - Знаний.

- И господин Фулберт стал тем самым проводником между Господом и простыми людьми? - усмехнулся Алленмар.

Аза поморщилась.

- Что-то вроде того. В общем был основан Орден. В последствии о нём узнали - не могли не узнать, - но всё равно старались держать в тайне, потому столь явных, как вы хотите, сведений как не было, так и нет. Помощи просили у Ордена многие люди - и влиятельные, и вовсе ничего из себя не представляющие. Но получали помощь не все. Дело в том, что изначальная цель Ордена Гинкго - познание Мира. Чем они и занимаются. При этом у них есть свои понятия о чести и справедливости, есть даже какой-то свой Кодекс. Проще говоря они помогают только тем людям, у которых: во-первых благая цель, во-вторых очень важная цель, в-третьих человек должен быть достойный. Однако при особо весомых первых двух пунктах на третий закрывались глаза.

- Да уж, - озабоченно бормотал я, - у Императора сейчас цель более чем благая и важная.

- Угу, - кивнула Аза. - Кстати, именно Орден Гинкго принимал участие в Войне Стихий со стороны Умали.

- Да, это многое объясняет, - согласился я, - слабо верится в истории о том, что магов по сусекам наскребали: кого в Умали нашли, а кого и вне её... Вроде как объявили всеобщий призыв, и добровольцы явились сами. Народные умельцы-самоучки с даром от Бога...

- Были и такие. Приходили в смысле и такие. Их благодарили и вежливо просили ступать домой. То есть такой призыв был, но это было прикрытие. Что-то заставляет Орден так сильно маскироваться.

Азе никто не ответил. Какое-то время ехали молча, вслушиваясь в трескотание сверчков. Поднялся ветер, пригнал с десяток туч, закрывших звёзды, и погнал их дальше. Накопившаяся за день духота постепенно сменялась ласковой прохладой. Было темно, но не для нас. Ночь - это наш день. А день... день - это неизбежность. Неприятная, но не смертельная.

С этой мыслью пришла мысль о самой смерти. Что, если бы меня действительно сегодня убили? Я так привык к своей силе, живучести и осознанию того, что никогда не умру, что забыл о настоящем страхе смерти. Что значит умереть? Для меня в частности. Я думал и не мог найти верной формулировки. Я просто перестану существовать? Или продолжу жить, но в иной форме? Обладаю ли я душой? И будет ли она жить вечно? Или все сказки о Яхве и Велиаре правда и моя душа уже давным-давно стонет в ледяном огне Преисподней? Не знаю. Но даже если небытие действительно возможно, и моя смерть просто вычеркнет меня из всех граней этого мира, боюсь ли я такой участи? Скорее, для меня это очень нежелательно. Но страха как такового не ощущаю. Неужели моё обращение дивным образом изменило моё мироощущение? Нет, само собой изменило, и коренным образом. Но смерть - люди её боятся. Почему я не боюсь?

Видимо, риторический вопрос.

Я вздохнул и осмотрелся. Мы ехали по тракту, рассекавшему дикое, никогда не знавшее ни лопаты, ни плуга поле. Ночь была звёздной и безлунной. Я посмотрел в небо. Далёкие огоньки беззвучно и холодно мерцали, зазывая к себе. В детстве я всегда думал, что после смерти буду жить среди звёзд. Если бы каждый был в этом уверен, то ни один человек не боялся бы смерти.

Я поймал заинтересованный и лукавый взгляд Азы. Неужели знала, о чём я думаю и про себя усмехалась? Я улыбнулся и пожал плечами. Она отвернулась, не сказав ни слова.

Странная девушка. Ещё недавно не выходила из головы, но встреча с чародейкой из Ордена Гинкго всё перевернула в моей душе. После обращения она первый человек, перед которым я чувствовал вину. Это несколько не вписывалось в мои понятия о свободе, но почему-то не раздражало. Как жаль - я обладаю уникальным даром вырывать сердца своим врагам, а с собой этого сделать не могу. Или... Интересно, могут ли вампиры жить без сердца? Всегда считалось, что единственный надёжный способ лишить жизни вампира - это обезглавить его. Ранения в сердце его не убивали. А о случаях, когда вампира лишали сердца, я не знал...

Мои размышления вновь прервал взгляд Азы. Сейчас он выглядел озабоченно-сосредоточенным. Чёрт возьми! Действительно что ли мысли читает? Нет, странная баба. "Странная баба!" - с нажимом повторил я фразу в своих мыслях. Она отвернулась, не изменив выражения лица.

- Вероятно, в Сонмаре нас ждёт гораздо большая опасность, - дабы развеять неловкую тишину, сказал я, - если даже по посёлкам ходят такие отряды, то что можно говорить о многотысячном городе? Да и сама цель наша, я думаю, далеко не проста.

- Вероятно, - только и сказала Аза.

* * *

Великий город древности встретил нас кровавым блеском золотых куполов. Закатное солнце наградило его весьма мрачной красотой. Под стать нашему настроению. Мы ехали на битву.

Ворота были наглухо закрыты, а перед створками вряд стояло четыре стражника, упёршись в землю алебардами. Время было не слишком позднее - восемь вечера, - так что нас весьма удивили запертые ворота. Но на смену удивлению тут же пришла мысль о вероятном чрезвычайном положении, объявленном в городе. Ведь там наверняка проводилась чистка.

- Въезд в город запрещён, - холодно сказал выступивший вперёд небритый здоровенный детина в шлеме-колпаке. На его одежде ярко-красных тонов был изображён вздыбившийся единорог - герб Сонмара. Такое же облачение присутствовало на его коллегах.

- Что-нибудь случилось? - притворно удивилась Аза.

- Мадемуазель, я не имею права отвечать на вопросы кому попало.

- В таком случае ответьте мне, - с вызовом сказал спешившийся Алленмар.

Детина смерил его насмешливым взглядом:

- А вы кто?

- Сэр Алленнмар, рыцарь Первого Престола истинного императора Сореля, законный лорд Мелвилл де Виссар д'Орвейл, Охотник за нечистью.

Вопреки всем ожиданиям ни один из стражников не отвесил нижнюю челюсть от изумления. А детина поморщился и перевёл взгляд на меня.

Я спешился:

- Сэр Хевад де Мор, опоясанный Поясом Чести рыцарь Первого Престола. Охотник за нечистью.

Во взгляде стражника что-то поменялось. Словно бы промелькнула искорка заинтересованности. Глаза чуть округлились, а затем прищурились. То ли моё имя ему было более знакомо, нежели имя друга, то ли не ожидал увидеть сразу двух Охотников. А может что-то иное...

- Ну а вы, мадемуазель? - обратился он наконец к Азе.

- Госпожа Аза, чародейка, в Сонмаре по личному распоряжению императора Сореля, - не слезая с коня, проговорила девушка.

Не оборачиваясь и чуть подняв голову вверх, детина скомандовал:

- Откройте ворота! - Затем посмотрел на меня и добавил: - Вас ждут.

Единственная упавшая челюсть в нынешней компании оказалась моя.

- Кто? - спросил изумлённо я.

- Я не знаю, - пожал плечами стражник, - приказ городских властей - пропустить сэра Хевада де Мора и всех его спутников.

Я бросил изумлённые взгляды на друзей, и наткнулся на пожатие плечами Алленмара и не выражающий абсолютно ничего - и потому настораживающий - взгляд колдуньи.

Ворота отворились и мы въехали на умело сложенную брусчатку - булыжники были одинаковых размеров и максимально подогнаны друг к другу. Однако моё восхищение мастерством местных каменотёсов сменилось в очередной раз изумлением. В городе царила абсолютная тишина. Улицы его были пустынны. Я обернулся. Огромные ворота, створки которых приводились в движение ещё двумя стражниками на стене, крутившими колеса по обе стороны от прохода, ещё не успели закрыться и в щели я видел встретившего нас детину.

- Господин стражник, а где же все?

Тот обернулся и, злорадно улыбнувшись, сказал:

- На главной площади, смотрят казнь. Езжайте по этой улице, она вас приведёт прямиком на площадь.

- Кого казнят?

- Нечисть.

Ворота затворились.

- Что за бред? - повернулся я к друзьям. - Казнят нечисть? Вы когда-нибудь слышали о таком?

Плечи Алленмара дёрнулись - вероятно вновь хотел пожать ими, но одумался. Вместо этого он сказал:

- Точно бред. Чтобы казнить нечисть, нужно её изловить живьём. У меня большие сомнения, что это возможно. - Помолчав, он добавил. - Хевад, это ловушка. Нас ждали.

- Это вызов! - зло бросил я. - Вы как хотите, а я его принимаю.

Я пришпорил коня и пустил его галопом по улице. С удовлетворением услышал за спиной топот лошадей моих друзей. Они не отставали. Мимо проносились высокие, трёх- и пятиэтажные жилые здания, харчевни и гостиницы с пёстрыми вывесками, продуктовые лавки, пустующие базарные лотки. Выскочили мы и на небольшую площадь, на которой находилось здание городской библиотеки, поражающее своей архитектурой и скорее напоминающее императорский дворец. На крыше, удерживаемой массивными колонами, красовались две горульи. А на самой площади был выстроен большой фонтан, в центре которого красовалась статуя сидящего человека. Он был одет в тогу и вдумчиво склонялся над книгой. Вода извергалась из отверстий по окружности каменной платформы, на которой восседал на стуле чтец.

Всё это я отметил как бы мельком и всё же не мог совсем не отметить. Наша дорога изгибалась, но, вопреки ожиданиям, за поворотом мы не увидели главной площади - город всё же поражал своими размерами. Ведь мы скакали в полную силу. И вновь однотонное разнообразие высоких зданий, торговых лавок и прочих заведений. И снова площадь. Здесь уже мы увидели башни монастыря Великого Яхве, увенчанные золотыми куполами. Крепость внутри крепости. Это почему-то восхищало. Стены были идеально и белоснежно оштукатурены - ни единого стыка не просматривалось, справа и слева от ворот в полную их высоту были изображены цветные лики всевозможных святых. И где-то вдали, за их головами, справа от ворот, был нарисован пылающий в огне крест. И в пламени этом угадывался силуэт распятого человека.

Я обернулся на Алленмара. Тот гневно плюнул в сторону монастыря и пришпорил коня.

И вот наконец мы услышали крики возбуждённой толпы. Она восторженно и надрывно галдела, отвечая на выкрики какого-то оратора. Я натянул поводья и замедлил ход. Улица постепенно расширялась, мы увидели невероятное количество людей, обступивших обширный и высокий помост в центре площади. Ехали до тех пор, пока плотность толпы это позволяла. Потом пришлось спешиться. В надежде, что в таком досточтимом городе наши лошади не будут угнаны, мы привязали их к ближайшему фонарному столбу. Пробиться сквозь толпу казалось невозможным, но отсюда было мало понятно, кто же гневно выкрикивает обвинения, и, самое главное, в адрес кого.

И мы начали пробиваться, то извиняясь, то крича, что мы Охотники, то просто расталкивая людей. Мы отдавали себе отчёт, что можем никогда не уйти с этой площади, и даже не знаю, что нами руководило. Лично мне просто хотелось довести дело до конца - разбить все препятствия, мешающие мне нормально жить. Жить так, как хочу я. Увидеть наконец лицо врага, бросившего мне вызов.

Наконец мы остановились - до помоста оставалось шагов сто. Всё было прекрасно видно. Ораторствовал мужчина лет тридцати в рыцарских доспехах. Крепкий, с мужественными чертами лица, бывалый боец судя по всему. А может быть даже Охотник. Неважно - это был не тот, кто бросил мне вызов. Я это чувствовал. Рыцарь всё продолжал и продолжал рассказывать о зле, его корнях и о том, как их следует выпалывать. Были слова и о побегах добра, как следует удобрять почву, чтобы они взошли и какой нужен за ними уход.

Философский бред. Казнишь, так казни.

Кстати, о приговорённых. Зрелище оказалось очень неожиданным даже для меня. На помосте стояло десять столбов, к каждому из которых была крепко привязана фигура, накрытая с головы до ног мешком. Очертания были вполне человеческие, но из пламенной речи рыцаря уже давно было понятно, что казнят сегодня только "порождений Тьмы" и никого больше.

Наконец прозвучали ожидаемые толпой слова:

- ...и следующая десятка нечисти отправится сейчас в Преисподнюю, где ей самое место.

У нас у всех глаза на лоб полезли. "Следующая десятка". Скольких же они уже тут порешили? И, самое главное, как им удалось всех отловить? Стоп. А может они вовсе не нечисть тут казнят? Днём-то оборотни, например, как люди. Вот и выдают всякое отребье за нечисть...

Моя догадка тут же с треском провалилась - начали разрезать мешки. И тогда к нашим выпученным глазам добавилась отвалившаяся нижняя челюсть. Это были вампиры. Обычные, рядовые вампиры. С дикими воплями они тут же начали сгорать в последних лучах закатного солнца. Однако меня поразило отнюдь не их мучение. Мне как бы всё равно. Поразило другое. Их облик. Все вампиры были в трансформированном состоянии - как когда выходят на охоту. Уродливая помесь человека с... даже не знаю с чем. Голова похожа на голову летучей мыши. А вот само тело - худощавое, с длинными гибкими конечностями, покрытое гладкой, чёрной либо серой шерстью. Это было невероятно, но каким-то образом вампиров заставили обратиться сейчас в их истинный облик.

И они горели заживо, а толпа восторженно улюлюкала, кричала, свистела.

Я бросил взгляд на людей по ту сторону помоста. И ответ на мой последний вопрос стал очевиден. В стоящих с той стороны помоста людях я узнал магов. Их было пятеро. Мужчины. Руки каждого были сложены определённой фигурой. Несомненно, это они поддерживали магический образ нечисти. Видимо, для того, чтобы у жителей города не возникало сомнений, что казнят именно нечисть. Мой взгляд скользил далее - по тем, кто стоял рядом с магами, по городской страже и остальной толпе. В надежде увидеть, узнать того человека, который вызвал меня. И я не находил его. Я был уверен, что узнаю Врага. Но его здесь не было.

Вампиры осыпались кучками пепла, который молча смели в одну кучу, засыпали в какой-то мешок и унесли. Я оглянулся на друзей. Вид Алленмара был совершенно ошарашенный. Однако тоже не от жалости или сострадания, а от удивления. Колдунья смотрела на происходящее проницательно и холодно. Будто каждый день бывала на казни вампиров.

Вывели на помост следующих приговорённых. Было три оборотня: два матёрых волчары и огромных размеров медведь. Всех вели на цепи, хотя пленники не сопротивлялись. Было ещё одно существо, накрытое мешком. Было два человека... Личи скорее всего. Мужчины. Эти были со связанными за спиной руками. И, наконец, вывели ещё двух существ, накрытых мешками. Как и тот первый, они были невысокого роста, что позволяло думать, что это не вампиры.

Всех привязали к столбам. Даже волков и медведя - как-нибудь, только бы покрепче: поперёк туловища, выкручивая лапы, сдавливая шею. Было заметно, как они мучились.

Вперёд вновь вышел ораторствующий рыцарь.

- Уважаемые горожане. Вот перед вами истинные звери, которых даже зверьми язык с трудом поворачивается называть. Ни один зверь не убил столько людей, сколько эти твари. И у вас в городе, как вы успели заметить, они успели похозяйничать. Сколько убийств за последний месяц? Что-то около пятнадцати, если не ошибаюсь... Какую кару мы им уготовим?

- Сжечь! - кто-то закричал из толпы. - Сжечь в адском пламени!

- Сказано - сделано! - тут же отреагировал оратор.

На помост поднялся один из магов - крепкий дородный юноша в длинных одеждах, среди цветов которой преобладал фиолетовый. Так же были одеты и остальные маги. Он поднял над собой обращённые друг к дружке ладонями руки, и между ними пробежала искра. Затем он опустил их к груди, не меняя положения ладоней. Вновь сверкнула искорка. И затем чародей резко выбросил ладони вперёд - в сторону приговорённых оборотней. Все трое тут же занялись синим пламенем. Эту смерть мне, честно говоря, сложно было представить. Уже не первый раз видел, но не понимал, как это - одновременно и гореть, и леденеть. И тем не менее так и было - огонь и мороз с одинаковым успехом пожирали шерсть и плоть обречённых. От помоста потянуло холодом, и в то же время повеяло запахом горелых мяса и шерсти. Оборотни-волки истошно скулили, медведь надрывно ревел - совсем не по-медвежьи... Толпа ликовала.

Не давая зрителям расслабиться, рыцарь указал на личей.

- На первый взгляд это обычные люди. Полагаю, даже лекари при последующем препарировании не различат разницы. Но разница есть. У них чёрная, продавшаяся Велиару душа. А тело познало смерть и оживление. Один Бог ведает, какими злодействами они этого достигли и скольких невинных загубили. Уверяю вас - пощады не было никому. Они не люди. - Рыцарь хитро прищурился. - Поможем им умереть по-настоящему?

- Да-а-а-а! - заорала толпа.

Маг вдруг закричал и сделал выпад правой рукой в сторону одного из личей. Раздался короткий хлопок. И приговорённый превратился в густое облако пыли. Выпад другой рукой - взорвался второй приговорённый. Толпа ахнула. Стояла гробовая тишина.

- Вы верно думаете, что слишком лёгкой смертью погибли эти двое? - заговорщицким тоном спросил рыцарь. - О, нет, вы ошибаетесь. Мгновение, в течение которого их разорвало на мельчайшие частицы, растянулось сейчас для них на долгие часы.

Я сглотнул подступивший комок. Я хоть и циничная сволочь, но это даже на меня произвело впечатление. Было действительно страшно представить, что испытали эти двое, как они прокляли всё и вся, как молились всем богам в надежде ускорить процесс умервщления.

Сорвали мешки с оставшихся трёх приговорённых. Это были два упыря и леший. Честно говоря, весьма неприятные создания. Первые двое были серокожие и большеголовые, с впалым носом и маленьким безгубым ртом, из которого торчала пара тонких длинных клыков. Телосложение было похоже на человеческое. Но существа были сутулые и очень худые. Первичные половые признаки отсутствовали - упыри всегда обнажены, у них хоть и нет шерсти, но кожный покров хорошо пропускает тепло и удерживает его в теле. А те самые признаки на самом деле есть, но не буду углубляться в анатомию нечисти. Встречаются как в лесах, так и в городе - преимущественно в каких-нибудь подвалах селятся и канализациях.

Леший напротив имел вид заросшего человекоподобного существа детского роста. Но заросшим не шерстью - мхом, древесной корой, цветами, травой, ещё чем-то. Словно ожившая часть леса. Хотя так оно и есть. Только вот этот, с позволения сказать, "лес" существо весьма плотоядное. И предпочитает в основном заблудившихся детей. Есть. Хотя и взрослыми не брезгует. Охотиться на леших чрезвычайно трудно - маскировка великолепная. Ты можешь на него наступить даже, он не шелохнётся, пока не пройдёшь мимо - чтобы напасть сзади.

На лешего маг выпустил струю жёлтого света. Через несколько мгновений я понял, что он иссушает лешего. Тот корчился, но не издавал ни звука, постепенно высыхая. Трава и листья на нём пожухли и начали опадать. Мох держался дольше всего, но таки высох. С лешего начала сыпаться сухая земля. Наконец он развалился кучей ссохшегося растительного мусора.

Толпа загалдела. Рыцарь вновь призвал всех к тишине.

- А теперь самое интересное. Ещё два приговорённых. Некогда они верой и правдой служили вам всем. Защищая вас от злой и беспощадной нечисти. Они выжигали гнездовья зла так, как это делаем мы. Но случилось несчастье. И они перешли на другую сторону...

А вот это становилось интереснее, подумал я, складывая руки на груди.

- ...их сердцам не хватило смелости проститься с жизнью, - продолжал оратор, - и они живут среди нас. Среди вас. Враг рядом, но вы не знаете, кто он. Вы смотрите на него и не видите его.

И рыцарь посмотрел прямиком мне в глаза.

- И сегодня они сами явились к нам.

Он отвёл взгляд и больше не проронил ни слова. Стоял, смотря себе под ноги. Я почувствовал за спиной движение. Толпа расступалась. Обернулся и не поверил своим глазам. Передо мной стоял целёхонький и здоровый, мною же убитый, Эвед Мастер. Он улыбался. Улыбка показалась мне довольно искренней, но при этом какой-то отстранённой, безэмоциональной.

С очередным удивлением я справился быстро. А следующего не было, хотя повод появился немалый. Аза медленно подошла к Эведу и встала рядом с ним.

- Хевад, ты же вырвал ему сердце, - ошарашено проговорил Алленмар. - Он не может быть человеком.

- Да, - легко согласился Охотник, - меня трудно назвать человеком. Но я стою на стороне человека. Я всё ещё помню, что значит быть человеком. Вы оба, - резко добавил он, - приговорены. Шансов у вас нет - сдавайтесь и примите смерть достойно, раз уж сами не справились.

- Как ты выжил? - только и нашёлся, что спросить я.

Эвед улыбнулся и посмотрел на колдунью Азу.

- Понятно, - хмыкнул я.

Вздохнул. А в следующий момент метнулся к Эведу и с силой ударил его в грудь. Охотник отлетел назад, сбивая стоявших за ним горожан. Аза истошно закричала и сделала резкий взмах рукой. Я почувствовал, как в моё тело вонзилась добрая тысяча уже знакомых мелких и необычайно острых игл. Я упал, корчась и шипя. Я чувствовал как меня разрывает на мелкие частицы. Рядом рухнул попытавшийся напасть на колдунью Алленмар. Видя его искажённое болью лицо, я понял, что к нему применили то же заклятие. Внезапно боль немного отступила - настолько, чтобы суметь осознать ситуацию и увидеть, как спокойно подошёл к нам Эвед. Но не настолько, чтобы вновь овладеть телом.

Собрав всю волю в кулак, я посмотрел в глаза своему врагу. Это странно, но я даже не испытывал ненависти. Я не испытывал обиды. Я не думал о том, что проиграл. Я просто хотел его убить. Была одна единственная мысль - Эведа Мастера не должно быть в этом мире. Я его уважал. Очень сильно уважал. И потому не ненавидел. Но смерти ему желал всем сердцем. А ещё во мне была странная уверенность. Я знал - это ещё не конец. Мы ещё сойдёмся в поединке. И это будет не сегодня.

А вот Эвед Мастер, напротив, был уверен в победе. Путы боли ещё немного ослабли, и Охотник обратился ко мне:

- Во мне не осталось эмоций, вампир. Раньше я вызвал бы тебя на честный поединок. Хотя не может быть он честным, учитывая твои способности. А сейчас просто не вижу смысла. Есть цель, и я её достигаю. Важен лишь конечный результат. А он должен быть однозначным - в этом мире нет места таким, как ты. - Он посмотрел на колдунью. - Азочка, разорви его на части.

Колдунья глубоко вздохнула...

И взорвалась сама, превратившись в облако сухой красной пыли, похожей на ту, в которую превратились казнённые личи. Боль тут же отпустила меня. Я мгновенно поднялся и, обнажив меч, обрушил клинок на Эведа, всё ещё ошарашено наблюдающего за оседающей на мостовую пылью, что осталась от его подруги. Однако, в последний момент он ушёл от удара и отскочил на несколько шагов. Обнажил свой клинок. Толпа начала испуганно расступаться. Но никто не бежал - жгучее любопытство взяло верх над страхом. Краем глаза я заметил вскочившего и нервно озиравшегося Алленмара.

- Хевад, нам задница. Маги уже тут.

И они действительно были тут - словно ниоткуда появились и обступили нас кругом. Однако ничего не предпринимали - видимо, ждали сигнала командира, которым, я уже не сомневался в этом, был Охотник. Он снова улыбался. Как бы я хотел срезать эту улыбочку ножом.

Один из магов, как до этого Аза, взорвался облаком красной пыли. За ним ещё трое - один за одним. Остальные вскинули руки в каком-то защитном жесте и стали испуганно вертеть головами, пытаясь увидеть источник угрозы. День вдруг померк, в центре круга, образованного нашими врагами, прямо над моей головой, появился белый сияющий шар. В мгновение он сжался... И бесшумно исчез, разбрасывая ударной волной всех вокруг себя.

Вся толпа, до которой не достал удар, бросилась врассыпную. А по направлению к нам шла та самая чародейка, которой я недавно утолил свой Голод. Её волосы и плащ развевались на ветру. Я сделал шаг ей навстречу, мы крепко обнялись и впились друг в друга губами.

- Беги, - сказала она, - я догоню.

- Не так быстро, - шёпот у самого уха.

Рядом стояла совершенно обнажённая и покрытая какой-то прозрачной зелёной слизью колдунья Аза. От моего взора даже в этой ситуации не ускользнула её поразительная красота. А в следующий миг я вновь упал на мостовую, пронзённый тысячами игл. В голове крутилась одна мысль: "Да когда же это кончится?"

Моя спасительница, однако, не упала.. Обе женщины стояли друг напротив друга так близко, что наверняка каждая из них чувствовала горячее дыхание противницы. Они ничего не делали - просто пронзали друг дружку взглядами. И лишь по судорожно сжимающимся пальцам рук и явному напряжению можно было понять, что между ними сейчас идёт поединок на недоступном остальным уровне. Боль меня постепенно отпускала, и я смог осмотреться. Толпа всё ещё разбегалась. Среди бегущих мелькали пёстрые одежды городской стражи. Похоже, странное оружие чародейки не просто разбросало всех вокруг, но и вселило в головы тех, до кого не достала волна, безумный ужас.

Кстати, ораторствующий рыцарь совершенно испарился, и я даже упустил момент, когда и как он это сделал.

Маги и сам Эвед лежали недвижимо. Я подобрал меч и уверенно зашагал к Охотнику. Это не ускользнуло ни от моей спасительницы, ни от колдуньи Азы. Однако, если первой хватило ума не отвлечься, вторая в нерешительности дёрнула головой в мою сторону, за что тут же поплатилась, получив увесистый удар в челюсть от чародейки. Заметив это краем глаза, я невольно восхитился и тут же перешёл на бег - Эвед Мастер пошевелился. Я уже не видел, что происходит за спиной. Я не замечал, что ворочаться начинают все лежащие, я не видел как бросился добивать магов Алленмар. Я видел только Врага. Молодого и талантливого человека, непревзойдённого мастера боевого искусства, которому я всем сердцем желал смерти.

Он тихо постанывал и уже делал попытки раскрыть глаза - почему-то ему это давалось с трудом, - когда я занёс над ним меч.

И вдруг за спиной я услышал полный боли женский крик. Сложно было угадать, чей он. Клинок уже одолел половину пути, метя в шею Эведа. Однако в последний момент он, обиженно звякнув, напоролся на невидимое препятствие и выскочил из моих рук. А меня вновь скрутила уже знакомая адская боль.

Я понял, чей крик я слышал.

Эпилог

Глоток - сперва маленький и осторожный. Следующий - уже более смелый и объёмный. И вскоре я пил взахлёб. Я упивался обретёнными возможностями и способностями, не замечая и не желая замечать своих слабостей. А их у меня осталось слишком много. Немало времени понадобилось, чтобы понять, что абсолютной свободы не бывает. Всегда есть что-то, что мешает чувствовать себя свободным. Голод. Жажда. Нужда. Желание. Любовь.

Я понял, что не могу быть по-настоящему свободным. Так не бывает. Всегда есть клеть, и её невидимые прутья, которые никогда не позволят тебе покинуть этой ловушки. И поняв, необходимо принять эту данность и сделать всё, чтобы отодвинуть границы клети как можно дальше.

Я уже понял, что не смогу избавиться от всепоглощающего чувства любви. Более того, с ужасом осознал, что не хочу от него избавляться. Я понял, что могу испытывать скорбь и жалость. Я знал, что могу быть милосердным.

Я огорчился, осознав, что боюсь смерти.

И потому не сдамся.

Post Scriptum

Мы разожгли костёр. Не потому, что нам нужно было согреться или приготовить ужин. И то, и другое нас мало волновало. Так захотел я. Мне нужно было подумать, и созерцание вечно голодных языков пламени меня успокаивало и помогало настроить мысли на нужный лад. Я любил следить за игрой жгучих красок, за тем, как пожирает огонь очередную порцию сушняка.

Алленмар хранил молчание. Понимал ли он меня? Не знаю. Но я благодарен был ему за молчание. За то, что он старательно делал вид, что не замечает моей слабости. Моих слёз.

Несмотря на то, что я хотел подумать очень о многом, в голове крутилась одна мысль: "Она умерла ради меня". Я произносил эти слова про себя снова и снова, и такими нелепыми и страшными они мне казались, что не хотелось жить. Но я должен был. Ведь за это чародейка и умерла. Она желала, чтобы я, чудовище, не человек, вампир - жил. И я живу. А она мертва. Моя спасительница не появилась вновь из ниоткуда, как странная колдунья Аза.

Она просто умерла. В борьбе. За меня.

Потому я буду жить. Ради неё. Ради мести. Ради свободы. Пока в моей голове слышен застывший крик любившей меня чародейки, имени которой я не знал, я не успокоюсь. Только месть поможет. Только кровь сможет смыть эту боль. Но мне мало смерти Охотника, заманившего меня в ловушку. Нет, Эвед, мне недостаточно твоего предсмертного крика. Я желаю слышать сотни, тысячи таких предсмертных воплей - быть может, они смогут заглушить отчаянный крик любимой.

Эта летняя ночь только началась. Однако, вопреки времени года, для многих она будет очень долгой. Длиною в вечность.

¹Яхве - в реальном мире также Ягве и Иегова, предположительное произношение личного имени Бога в Ветхом Завете. Велиар - в реальном мире также Велиал и Белиар, в Библии демоническое существо, дух небытия, лжи и разрушения; в книге используется в значении Дьявола, также упоминается с прозвищами Разрушитель и Препятствующий.<==

²Святое Писание - аналог известной нам Библии. Монологи Тьмы - также своеобразная Библия, в интерпретации слуг Велиара.<==

³ Речь о Божьем Сыне Кристиане, рыбаке. Его распяли и подожгли.<==

Комментарии: 19, последний от 27/05/2009.
Размещен: 05/04/2009, изменен: 25/06/2009. 126k. Статистика.
Глава: Фэнтези

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"