Водитель занял своё место, плотно закрыв дверцу кабины, включил двигатель и маршрутка под номером 139 плавно отправилась в путь с конечной остановки.
Пассажиров было всего четверо. Поэтому каждый выбрал себе место поудобней. Пенсионерка, как и положено по инструкции, расположилась на переднем сиденье под значком "инвалиды". Хотя на подобную ну никак не смахивала - седые волосы красиво уложены, нитка жемчуга на сморщенной шейке, туфли на каблуках. Костыля у неё не было, как нарисовано на значке. Хотя, впрочем не обязательно иметь костыли, отрезанные конечности и повязку на глазу. Инвалидность может быть и внутри. Спрятанная, замаскированная. Всякое бывает. И каждому видней на какие места садиться. Я стараюсь избегать таких мест по личным соображениям, и поэтому устроилась на одинарном сиденье возле окошка. Ехать долго, а попутчики разные случаются.
Напротив расположилась усталого вида женщина с ребёнком. Девочка, лет шести, звонким баском без умолку вещала о том, что с ней произошло за день. И уже через пять минут я знала, как зовут её воспитательницу, и что негодник Тёма её дважды толкнул, а несносная Дашка вылила компот на новое платье за обедом. И что они не ходили гулять из-за дождя, бесились на ковре. А ещё пели песни. И тут же она затянула: "До свиданья, детский сад, все ребята говорят..." Когда третий куплет кончился, девочка начала песню сначала. Мать, сидевшая словно каменное изваяние с отрешённым лицом, за всё время не издала ни звука. Она была явно не здесь, не сейчас. Наверное "вошла в астрал"... Главное, чтобы вернулась от туда на своей остановке. Всем хотелось, чтобы это случилось, как можно скорее, и девочка спела ещё раз, но уже дома...
Водитель занял своё место, плотно закрыв дверцу кабины, включил двигатель и маршрутка под номером 139 плавно отправилась в путь с конечной остановки.
Пассажиров было всего четверо. Поэтому каждый выбрал себе место поудобней. Пенсионерка, как и положено по инструкции, расположилась на переднем сиденье под значком "инвалиды". Хотя на подобную ну никак не смахивала - седые волосы красиво уложены, нитка жемчуга на сморщенной шейке, туфли на каблуках. Костыля у неё не было, как нарисовано на значке. Хотя, впрочем не обязательно иметь костыли, отрезанные конечности и повязку на глазу. Инвалидность может быть и внутри. Спрятанная, замаскированная. Всякое бывает. И каждому видней на какие места садиться. Я стараюсь избегать таких мест по личным соображениям, и поэтому устроилась на одинарном сиденье возле окошка. Ехать долго, а попутчики разные случаются.
Напротив расположилась усталого вида женщина с ребёнком. Девочка, лет шести, звонким баском без умолку вещала о том, что с ней произошло за день. И уже через пять минут я знала, как зовут её воспитательницу, и что негодник Тёма её дважды толкнул, а несносная Дашка вылила компот на новое платье за обедом. И что они не ходили гулять из-за дождя, бесились на ковре. А ещё пели песни. И тут же она затянула: "До свиданья, детский сад, все ребята говорят..." Когда третий куплет кончился, девочка начала песню сначала. Мать, сидевшая словно каменное изваяние с отрешённым лицом, за всё время не издала ни звука. Она была явно не здесь, не сейчас. Наверное "вошла в астрал"... Главное, чтобы вернулась от туда на своей остановке. Всем хотелось, чтобы это случилось, как можно скорее, и девочка спела ещё раз, но уже дома...
Маршрутка плавно пересекла проспект, сделав пару остановок. Люди заходили в салон, стряхивая с зонтов майский дождь. Стало сыро. На полу образовалась слякоть. Водитель был из добрых - подбирал всех желающих, голосующих на дороге. За поворотом зашла девочка, лет двенадцать, не больше. Как и все тинэйджеры в джинсах, спущенных по моде, футболке с дикими надписями и с наушниками в ушах - главным атрибутом всех ездящих и ходящих по нашему городу. У девочки не было зонта. У неё в руках был тортик. Обыкновенный тортик в стандартной прозрачной упаковке на килограмм веса. Я ещё подумала, мол, какая хорошая девочка, везёт домой тортик, хочет порадовать родителей или друзей. Но где же она его купила? На этом промежутке нет ни одного магазина. Я с интересом посмотрела на девочку. Она прошла в салон, села, а тортик положила на свободное место рядом, возле окошка. Проехав две остановки, девочка пошла к водителю оплачивать проезд, а тортик оставила на сиденье. "Заплатит, а потом заберёт", подумала я. Но она взялась за поручень и приготовилась к выходу. Забыла, наверное , про тортик . Девочка , как ни в чем не бывало , глядела по сторонам.Я , не отрываясь, смотрела на неё обеспокоенным взглядом. И тут наши глаза встретились.
- Ты тортик забыла,- сказала я.
- Это не мой!- бодро ответила странная девочка и ... вышла из автобуса, беззаботно одевая наушники.
- Но, как же, ты же с ним зашла! - крикнула я ей вслед, но двери закрылись и мы поехали дальше.
Я в растерянности огляделась вокруг. Те трое, что ехали со мной с конечной остановки, уже вышли и обсудить этот инцидент было не с кем. Тортик остался "сидеть" возле окошка. С ним рядом было единственное пустое место. На следующей остановке зашёл тощий студент, на ходу читающий книгу. И плюхнулся на это свободное место. Потом резко вскочил, как ужаленный, дико озираясь по сторонам. Все с интересом уставились на него.
- Что это? - испуганно воскликнул парень.
- Тортик! - дружно, как по команде, ответили все и выжидательно замерли. Парень, явно сконфуженный всеобщим вниманием, снова сел на своё место. Читая книгу, всё время косился влево. Тортик явно ему не давал покоя.
Позади студента уселись бабушка с внучонком. Внучек с разбега запрыгнул на сиденье и сразу выкрикнул: " Бабуля, смотри, тортик!", и уже перекинулся через сиденье, чтобы тронуть тортик рукой.
- Ну что ты, Вадюша, нельзя так, - одёрнула внучека бабуля, затащив непослушного Вадюшу на место. - Нельзя брать чужое. Это аморально! - изрекла она. - Может молодой человек для своей девушки его купил и едет к ней на свидание. У вас ведь есть девушка, а, юноша? - наклонилась бабушка к студенту. У парня покраснели уши. Сегодня был явно не его день.
- Какое вам дело до того, кто у меня есть? И торт этот не мой, если вам так интересно.
- А чей же тогда? - удивилась бабуля.
- Понятия не имею.
- А откуда он здесь тогда взялся?
- Я зашёл, а он уже был здесь, - ответил парень, явно желая быстрее уже приехать.
Все пассажиры зашумели.
- Надо у него самого спросить откуда он взялся, - предложил кто-то.
- У кого?
- У тортика!
Все засмеялись.
- А что за тортик хоть, смотрели? - полюбопытствовал седой мужчина.
- Сейчас глянем, - ответила девушка, сидящая впереди студента. - Так... Пражский, с шоколадным кремом. Дата выпуска вчерашняя, - громко, словно брокер на бирже, огласила она.
В салоне загудели.
- Если завтра вскрыть, то будет уже позавчерашний, - съюморнул кто-то.
- А давайте его зарЭжЭм...- предложил субъект кавказской национальности и виновато добавил. - Ну раз он - ничЭй!
В салоне притихли. И тут я не выдержала и вставила свои "пять копеек" в общий сумбур:
- Это девочка оставила его. Она с ним зашла и...- но мне не дали договорить.
- Чего добру пропадать? - послышалось сзади.
- Давайте его поделим и съедим!
- Он маленький - на всех не хватит...
- Так надо сделать так, чтобы всем хватило.
- А как?
- Посчитать...
- Но люди же входят и выходят на остановках. Как же их всех посчитать?
- Пусть не выходят. ЗарЭжЭм, а потом пусть выходят, - справедливо заметил кавказец.
Все замолчали и как-то странно покосились на него. Воспользовавшись возникшей паузой, я тут же снова вставила: - Девочка, что забыла тортик, она его совсем не забыла. В автобусе образовалась глубокая тишина. Водитель сбавил скорость и с беспокойством поглядывал в зеркало на пассажиров. Все взгляды обратились ко мне.
- Девочка с ним зашла, потом, проехав две остановки, вышла. Я окликнула её, мол, тортик забыла, а она сказала, что он не её. И ушла. Всё ...- как бы оправдываясь, произнесла я. Тишину, образовавшуюся в автобусе, разрезал визг бабули:
- А-а-а! Это террористы! В торте взрывчатка! Нас хотят взорвать! Вадюша, уходим!- и с этим воплем бабуля, как молодая лань, в два прыжка оказалась возле водителя, держа под мышкой барахтающегося Вадюшу.
- Выпустите нас немедленно из этого логова шахидов! - ревела бабуля, словно набатский колокол.
- А за проезд? - возмутился водитель.
- Какой проезд? Это была пытка в аду, а не проезд. Я на вас ещё в суд подам за моральный ущерб!
- Идите, ради Бога, жертва терроризма, - вздохнул водитель, открывая дверь. Бабуля пулей выскочила на улицу, не выпуская внука из под мышки. Другой рукой она уже набирала номер по мобильному телефону. За ней вышло ещё несколько человек и студент среди них.
И автобус двинулся дальше по маршруту. Люди заходили и выходили. Контингент менялся. Но каждый раз, когда кто-то садился рядом с тортиком и, вставая, не брал его
с собой, из толпы доносилось:
- Эй, вы тортик забыли!
- Это не мой! - слышалось в ответ.
- Не может быть! А чей же тогда? - в недоумении пожимали плечами.
Все хихикали и развлекались от души. Ехать было весело.
В автобус зашли новые пассажиры. Среди них были два мужика, слегка "навеселе". Один приземлился рядом с тортиком, второй остался "висеть" над другом, так как свободных мест больше не было.
- Что ты болтаешься, как плащ, Лёха? - спросил сидящий мужик у второго.
- Что я такой худой? - спросил Лёха.
- Нет, длинный...
В автобусе засмеялись. Чувствуя поддержку окружающих, сидящий мужик развеселился вовсю.
- А здесь не плохой контингент подобрался, чувственный. И чего мы раньше сюда не вошли? - обратился он к приятелю.
Лёха, задремав, висел на перекладине, слегка покачиваясь, но ответил товарищу:- Не могли раньше. Заняты были.
Мужик посмотрел на Лёху, оценив его состояние, причмокнул и изрёк:
- Может сядешь, Лёх, а то ты какой-то неровный.
- Я бы сел, но всё занято.
- Так садись рядом.
- Не могу.
- Почему?
- Он там сидит...
- Кто!?
- Он, сказал Лёха, мотнув головой, как конь.
Мужик развернулся и замер.
- Оп-па... Это у нас кто такой?
- Тортик, - ответили все хором.
Мужик вздрогнул от неожиданности и оглянулся вокруг. Все смотрели на него с интересом.
- А пусть Лёха сядет и возьмёт его на ручки! - предложили сзади.
Лёха, болтающийся на поручнях, открыл один глаз и вещал собранию: - Я своих детей на ручки не брал! Буду я ещё всякие торты на себя водружать! Серёга, скажи! - сказал и... отрубился. И Серёге ничего не оставалось, как взять и усадить своего Лёху к себе на колени. Так они и ехали, обнявшись, как сиамские близнецы. А тортик всё сидел на самом роскошном месте возле окна. Один.
Доехав до центра, парочка вывалилась из маршрутки, посылая воздушные поцелуи присутствующим. Вместо них зашли две девушки, весело щебечущие о чём-то, явно их заботящем. Стряхивая зонты, от вновь начавшегося дождя, девушки подошли к месту, где "сидел" тортик.
- Ой, смотри, кто-то забыл! - воскликнула одна.
- Вот растяпы, - ответила другая.
И обе, хохоча над чем-то своим, уселись на сиденья.
- Извини, друг, но надо подвинуться, - сказала одна и переместила тортик на пол, где было слякотно и грязно.
Теперь "Пражский" ехал на грязном полу. На поворотах он съезжал в проход, но заботливые ноги стоявших пассажиров отталкивали его назад, под сиденье. Он стал незаметным и уже не таким значимым "пассажиром" для всех.
Но меня одолевали сомнения. Поверьте, я не страдаю всякого рода галлюцинациями и психически вполне здорова. И я точно видела, как девочка вошла с тортиком, как положила его рядом с собой. Может она - лунатик? Нет, лунатики активны ночью. Может у неё какая-то болезнь памяти? Ведь есть же такие, которые всё забывают. Хотя для склеротических аномалий она ещё не доросла. Тогда что же это? А? Может действительно террористка? И в аппетитном креме заложена взрывчатка!? Стоит только открыть коробку и... Мне стало не по себе. Мне оставалось ехать минут десять. И я молила Бога, чтобы никто вдруг не зашёл и начал открывать упаковку.
Доехав до конечной, люди побрели к выходу. Встала и я. После очередного поворота, тортик выполз на середину прохода. Выходящие аккуратно переступали через него, многие прощались с ним вслух. Я задержалась на выходе. У меня была крупная купюра для оплаты за проезд. Водитель считал сдачу. А в это время к маршрутке подошёл мужик и, повеселевшим голосом от спиртного (праздник что ли сегодня какой, что все "подшофе"), воскликнул: " Шеф, довези до перекрёстка, не обижу!" Водитель был всё-таки из добрых и кивнул мужику в знак согласия. Тот, не заставив себя долго ждать, облобызался с провожающими и втиснулся в двери маршрутки. Пройдя в салон, наткнулся на тортик, который лежал прямо посредине грязного коридора.
- О! Какая прелесть! А мы с братанами не успели закусить, как следует! - воскликнул мужик и потянулся к тортику...
Взяв сдачу, я пулей вылетела из автобуса и неслась до самого светофора. Если взрывчатка, то должна рвануть уже, если мужик открыл торт...Отбежав на безопасное расстояние, я обернулась назад. Маршрутка, на которой приехала, спокойно двинулась дальше. Взрыва не последовало. И я начала переходить улицу. Может действительно торт нормальный. Просто девочка его забыла. Но она не забыла!? Она сказала, что он не её!? Стоп. Тогда, если не взрывчатка от девочки - террористки, то он, наверное, отравлен... Боже милостивый! Если он отравлен, то мужику уже - каюк! И хорошо, что я его не забрала к чаю, как хотела. Господи, как была права бабуля, которая ехала с внучком, что чужое брать нельзя! Жалко, конечно, мужика, который захотел закусить тортиком... Но в конце концов каждый сам вправе вершить свою судьбу. Вот я, например, могла сразу прикарманить тортик себе, сказать, что мой. Но не сделала этого. А почему? Да потому, что воспитали во мне эту совесть, будь она неладна. И жить мне теперь с ней до скончания века...