Не успел Эра начать плакать, как его прервали. Метеорит, ворвавшийся среди бела дня в атмосферу, почему-то не сгорел, а почти достигнув поверхности планеты, странным образом замедлил движение, исторг клуб черного дыма и при ближайшем рассмотрении оказался довольно крупной штуковиной из блестящего твердого вещества.
Эра хотел продолжить прерванное занятие, но почему-то не мог сосредоточиться. Его мысли все отвлекала штуковина. Внутри этого привета из космоса явно что-то находилось, и даже двигалось. Эра улавливал непривычные звуки и даже обрывки каких-то... мыслей? Неужели там носители разума? Не может быть! А что, космос велик. Да и цивилизации, которым я давал жизнь, потом тоже куда-то уходят. Занятно!
Наутро в боку штуковины обозначилась щель, которая все расширялась, пока не образовалось отверстие величиной примерно в полтора тумпа. В нем показалось существо о четырех конечностях (не считая коротенькой пятой, верхней, что вертелась во все стороны) и спустилось на поверхность планеты. Так и есть, разумные существа, как же иначе!
- Добро пожаловать! - мысленно обратился к ним Эра , однако, ответа не получил.
- Я - Эра, а вы кто? - Никакой реакции. Странно. - Разве вы меня не слышите?
Весь день Эра пытался вступить с пришельцами в контакт, но безуспешно. Они выносили какие-то чудные предметы, которые вспыхивали, разноцветно мигали и даже попискивали, и проделывали с ними разные манипуляции. Один из них даже набрал немного Эры в твердую емкость и унес в штуковину. Корабль - вот как они это называют.
На ночь инопланетяне поднялись на корабль, а Эра предался размышлениям.
Солнце следующего дня катилось поначалу с тем же успехом. Как Эра ни пытался разобраться, чем пришельцы занимаются, откуда взялись, да и вообще, кто они такие, добиться ничего не мог. Слишком много обрывочных мыслей и недодуманных картинок было в их мозгах. Однако, ближе к зениту...
- Эй, брат, и охота тебе так надрываться? Им же это до фени. Ты с тем же успехом мог бы добиваться колоратурного сопрано от пылесоса "Тайфун".
- Ой, кто это?
- Мы. Прилетели вместе с ними. Представители земного песка в лице двух хипповских песчинок, которым не сиделось на месте и которые тайно, на подошве младшего механика, пробрались на корабль.
- Ух ты! Здорово! Ну так добро пожаловать! Приятно встретить собратьев по космосу, да еще и разумных, да еще и сходных по форме!
- Ну, вообще-то носителями разума мы стали не так давно. На нашей планете роль эту официально играют вот эти товарищи, что сейчас возятся на поверхности твоей планеты. А мы как мыслящие существа - продукт техногенной цивилизации и волшебницы-радиации, с незначительной примесью некоторых не описанных наукой веществ, излучений и вероятностных замыканий. Полежи с наше на полигонах - не то что третий глаз откроется, уши вырастут.
- Так что, насколько я понял эти ...как их ...
- Люди.
- ...люди не знают, что вы разумны?
- Не, куда им, чувак! Homo sapiens - царь зверей, король природы. Делают что хотят. А открыть глаза пошире - хрена. Может, не доросли еще.
- А что они здесь делают?
- Да вот видишь, изучают планету, пробы берут. Очень их удивляет, как это так может быть: целая планета вся покрыта песком. Никаких гор, морей, озер или, на худой конец, вулканов. Да и песок этот весь равномерно влажный и сохнет как-то слишком медленно - это ни в какие законы не лезет: ни в физические, ни в химические, ни в еще какие-то там хренические.
- Ну и что?
- А то, что атмосфера здесь абсолютно пригодна для человеческого дыхания. И сила тяжести подходящая. Между прочим, редкость. Из всех исследованных планет, третий, если не ошибаюсь, случай.
- И что же?
- Да то, что планету эту под что-нибудь приспособят. Может, испытательный полигон устроят, может - станцию дозаправки, а то и верблюдов решат разводить на одеяла - уж больно, брат, климат тут у тебя подходящий.
- Н-да...
- Народ у нас деятельный. Был бы исходный материал, а уж он его обязательно как-нибудь использует.
- Но к чему это все?
- А хрен его знает. Считается, в конечном счете для того, чтоб лучше жилось людям. Да только который век - все то же самое, только декорации меняются. А по сути - те же люди, те же слабости, страхи, желания и уклад. Чем больше - тем лучше, а чего и зачем - об этом мало кто задумывается, а если и задумывается, то, как правило, либо в психушке оказывается, либо на кладбище.
- Но так же нельзя! А самопознание, а Путь?
- Да, думаю, все будет, дорастут. А пока еще в игрушки играют.
- Игрушки? Ну-ну. Ладно, пускай играют! Только у себя дома. Где ж это видано, чтоб детишек в космос пускали? Непременно набезобразничают, да сами ушибиться могут. Отправлю-ка я их отсюда. Мне давно плакать пора.
- Плакать?
- Ну, так называется. Это здорово. Хотите - оставайтесь, полюбуетесь. А потом я вас домой доставлю.
- Да нет, спасибо, мы уж лучше ракетой. Должен же кто-то за экипажем присматривать. А в следующий раз - обязательно. Может, тогда наши к тебе пообщаться прилетят, а не ямы копать.
- Ну, ладно, чуваки. Тогда дуйте на корабль и до встречи!
- А как же...
- Щас будет.
Три инопланетянина, хлопотавшие над своими железяками, вдруг замерли на полдвиженьи, переглянулись квадратными от изумления глазами и, поначалу медленно, с натугой, а потом все ускоряясь дали задний ход: похватали аппаратуру и бочком, задом, запихнулись в корабль. Люк закрылся, ракета взревела, завибрировала, выпустила огненную струю и улетела домой.
Уходящий день розово двинулся к дальнему горизонту. По темнеющему небу ярко пронесся рой вечерних метеоров. Стало тихо.
С первой звездной россыпью Эра начал плакать. Он плакал всю ночь, все сильнее, шире, громче, глубже. И ранним утром, когда новое солнце засверкало на застывших каплях, а звезды напротив неохотно таяли, из него - Песка своей Планеты - наметились и начали наливаться, расти и наполняться зеленью, и снова расти, пока наконец не обрели четкую форму, большие деревья. Было последнее неподвижное мгновенье перед началом, потом деревья встрепенулись и тихонько заколыхались на легком вновь рожденном ветерке.