Скоростецкий Владимир Петрович. Сюрвайвел Ин Юкрейн

"СЮРВАЙВЕЛ ИН ЮКРЕЙН"

Хроника

...Международные военные учения. Запах пыли и порохового дыма, слышен призывный рёв полковой трубы и боевые кони в нетерпении роют копытами землю. Это я так, к слову, стебаюсь. Для меня они начались гораздо прозаичнее - с нахлобучки в кабинете начальника.

- Тащ плковник, разрешите? - это я, постучавшись, наполовину вполз в двери шефового кабинета.

- А-а-а-а, заходь-заходь. - улыбается старый "зубр".

Вполз я, скукожился на краешке стула (что при моём почти двухметровом росте довольно проблематично), открываю блокнот, лицом изображаю жажду внемлить высочайших указаний.

- Ты чем занят, майор? - шеф без прелюдий берёт "быка за хобот".

- Сезонными садово-огородническими мероприятиями с ярко выраженным эротическим подтекстом... - пытаюсь отшутиться.

- Я так и знал, что хуем груши околачиваешь - начальник, поморщившись, шутку юмора не оценил. - В общем, завтра ты должен быть на полигоне. Начинаются учения с американцами и прочей закордонной шарашкой...

Ну, вот, приплыли. А ехать-то никуда не хочется: командировочных, полигонных и прочих "разъездных" денег нам не платят уже года четыре. Смотрю на шефа, по выражению его лица понимаю, что спрашивать про финансы сейчас опасно для здоровья. Похеренные в верхах наши денежные "бонусы" для начальника, полковника Владимира Я. - вопрос больной. Поэтому спрашиваю: "Опять за харчи трудиться, начальник?"

- За харчи, Володя, за харчи...

***

...Раннее утро. В обнимку с рюкзаком трясусь на заднем сидении микроавтобуса по раздолбанной асфальтовой дороге. Этот отрезок пути на полигон называют "тёщин язык". Уж больно дорога длинная и мудрёно петляющая по лесным хащам. Заморосил дождик, оставляя на стёклах мокрые косые росчерки. А ведь осень уже... Хотя попутчики мои - группа офицеров из национального университета обороны, этого лирическо-меланхольного этюда природы не замечают. Большинство дремлют в креслах, выписывая вензеля поникшими головами. Не удивительно - всю ночь бухали в поезде. Запах свежего перегара в салоне ни с чем не спутаешь. Внезапно, за одним из поворотов, на дорогу из густой лесной поросли выскакивает косуля. Водила резко сбрасывает ход, давит клаксон, разрывая дождливую утреннюю тишину леса отчаянным бибиканьем. Косуля, испугавшись, отскакивает с дороги, но не уходит. Животное стоит на обочине, глядя вслед пролетевшему на всех парах грязно-белому микроавтобусу. Глаза у косули большие, тёмные, обрамлённые по-коровьи длинными прямыми ресницами.

- ИДИОТЫ!!! - читается немой укор в косулиных глазах.

Но мы этого уже не видим, воняющий парами бензина и перегара железный ящик, с одетыми в смешные пятнистые шкуры двуногими, грохоча по рытвинам, скрывается за поворотом. Косуля, грязно выругавшись, вламывается в подлесок...

***

...Пожар в публичном доме во время наводнения. Ёмкая, чёткая и лаконичная характеристика всего происходящего в центральном городке полигона в день перед официальным открытием учений. "Броуновская" беготня, галдёж, перекуры на крылечках. Пока наш транспорт паркуется на стоянке перед штабным бараком, из окна наблюдаю длиннющий ряд больших железнодорожных контейнеров на дорожке за клубом. Возле них уже копошатся украинские таможенники и амерские воины. Таможенник в огромной фуражке, с одетым на руку пломбиратором и большой кожаной папкой, по одному срывает пломбы. Следом за ним идёт его амерский брат по разуму - уорент-офицер - логист. Тоже с пачкой документов и какой-то хренью. Открыв контейнер. Они залазят туда и долго копаются. Потом амер даёт отмашку своим подручным - жующим жвачку дебелым хлопчикам в серенькой цифровой камуфле. И они со всех ног бросаются своё барахло разгружать. Словно муравьи в норку, тащат они тючки с туалетной бумагой, палеты с бутылированой водой и упаковки "Пьюрела" - хитрой антисептической дряни, которой "амеры" постоянно мажут себе ручки, дабы побороть наглых украинских микробов...

***

...В комнате оперативного дежурного людно и шумно. Украинский майор-десантник сидит, разговаривая одновременно по двум телефонам. Рядом отчаянно ругаются два подполковника. За ноутбуком, примостившись на краешке стола что-то печатает худенький старлей. В углу боец-дневальный тщетно пытается победить веником кучку мусора. В дежурку постоянно кто-то забегает и, не добившись ничего, убегает. Моему появлению, соответственно, тоже никакого внимания. Стою, жду. Потом с грохотом сваливаю на пол тяжёлый рюкзак. Подполковники на миг прекращают ругань и поворачиваются в мою сторону. "Мазнув" взглядами, возвращаются к своей беседе на повышенных тонах. Подхожу к майору-десантнику.

- Брат! - говорю, - я военный журналист такой-то...

Со вздохом, помяв руками отёчное от недосыпа лицо, он долго копается в бумагах. Наконец находит список учасников учений.

- Откуда именно? - вопросительно смотрит на меня.

Поворачиваюсь так, чтобы был виден шеврон на рукаве. Вот прям тянет спародировать Моргунова из "Операции Ы" и сказать : "Я дружинник". Но понимаю, что сейчас мой юмор не оценят, а пошлют куда подальше в анал. Поэтому говорю - из медиа-центра.

- Так вас двое должно быть. - отвечает мне дежурный.

Приходится отвечать, что я за двоих. После чего мне сообщают, что должны приехать ещё пара моих коллег из "альма матер" - Академии сухопутных войск. Набираю номер одного из них - капитана Антона М. Ребята уже в пути. Добираются на личном автотранспорте майора Виталия Р. Слёзно просили "пробить хату получше" и ни под каким соусом не соглашаться жить в "Инженерном" городке. Ну, это я и сам знаю.

"Инженерный" - жуткая дыра. Именно там, пятнадцать лет назад я проходил курс молодого бойца, поступив в военное училище. Одно из ярких воспоминаний о "Инженерном" - обилие наглых крыс, рвущихся переночевать с тобой под одеялом, и небывалое количество комаров в казармах. В те времена про всякие-там "фумигаторы" ещё не знали, поэтому перед отбоем, пока рота гуляла с песней и проверялась, дневальные распугивали полчища этих мелких вампиров дымом тлеющей сырой газеты. Это был чистейший самообман. Ибо в кубриках всю ночь воняло палёной псиной, а комарья меньше не становилось...

***

...Нам повезло. Удалось отхватить сравнительно комфортную берлогу в "Гвардейском" городке. Отдельный трёхкомнатный номер на последнем этаже общаги-казармы, облагороженный совмещённым санузлом с замызганным душем и засраным унитазом. Его мы разделили с капитаном-химиком по имени Толик. Я, на правах первопроходца, заселился в "камеру-одиночку": комнату с одной кроватью, шкафом и журнальным столиком. Приехавшие двумя часами позже коллеги въехали в такие же, но двухместные апартаменты. Толик квартировал в большой комнате с балконом.

- Поехали в "Центральный", знакомиться с коллегами будем...- предложил Антон М.

Да, действительно, пора было заняться оргпроцессом. Один из элементов коего - первое обнюхивание с заокеанскими партнёрами по перу и топору. Но до этого надо было обзавестись толмачами, ибо наш уровень знания амерского наречия не поддавался никакой критике. Преодолев расстояние в пару километров в утробе "Таврии-Славуты" нашего Борисыча, мы отправились...в клуб. Именно там угнездились переводчики.

На широких ступенях этого культурного заведения, попыхивая сигаретами, толпились украинские курсанты-сухопутчики. Надо сказать, что набирали в толмачи будущих офицеров без особого разбора. Были тут представители буквально всех факультетов славного львовского "детприёмника" для будущих полководцев. Я даже слегка обалдел от обилия и разнообразия цветов погон и беретов. Пока я тупил, Антонио нырнул в эту пёструю толпу, и уже через пару минут вернулся назад таща за рукав худючего офицерика. Капитан Андрюха Щ. был надсмотрщиком этого балагана и проблеме нашей обещался помочь. Отмечу, что методика отбора англоязычных помощников, в данном случае здорово напоминала методы и нравы невольничьих рынков какой-нибудь Каффы трёхсотлетней давности. Короче говоря, кандидат, словно галерный раб, должен был обладать такими талантами как слоновье здоровье, дисциплинированность, неприхотливость, умением хранить гостайну и, учитывая наш род занятий, обладать письменной грамотностью и гиперсообразительностью.

- Да выбирайте себе сами, - сказал, в конце концов, Андрюха, сопроводив свои слова отмашкой в сторону разномастной курсантской братии. - Только артиллеристов советую не брать. А то они "волшебные" какие-то.

Что он этим хотел сказать, я так толком и не понял. Наверняка, будущие "боги войны" были как бы это по-мягче выразиться, париями в училищном сообществе.

- Так, граждане тунеядцы, алкоголики! Кто имеет желание потрудиться?!!! - это я, желая вовлечь в беседу молодую офицерскую поросль, обратился к нетленной поныне фразе милицейского капитана из бессмертного киношедевра товарища Э. Рязанова.

- А куда поедем, на ликёроводочный? - блеснул знанием предмета кто-то из толпы.

- Не груби дяде, - парировал я. (Кто бы мог подумать, что этим я заработаю прозвище "Дядя Вова")

После я, как мог, красочно обрисовал радужные перспективы жизни в "Гвардейском", а не в "Инженерном". Прелести "свободы и независимости" журналистской деятельности в армейской среде. Дополнительным "бонусом" послужила информация, что по соседству с нами обитают две присланных "аж из самого Киева" курсантки-переводчицы, отнюдь, замечу, не дурных собой. И я, зуб даю, благословлю, а так же предоставлю время и возможность моим будущим помощничкам "вдуть" столичным "февочкам" под хвост.

В итоге мы обзавелись двумя так называемыми "переводчиками". Сержант Фокс и курсант Бодя, шпрехали на аглицком наречии чуть-чуть лучше нас, но обладали нужными для любого медиа-работника качествами - убийственной обходительностью и наглостью. По-быстрому, мы перевезли новых сотрудников в "Гвардейский", где они с удобством разместились на полу в спальниках, так как койкомест для них предусмотрено не было. Фокс по этому поводу заметил, что лучше жить в "Гвардейском" на полу, чем на койке в "Инженерном" кормить комаров-убийц. Окончательно разместившись, мы поехали метить территорию...

***

"РАО" - написанная маркером от руки на криво оторванном клочке обёрточной бумаги бирка, была пришпандорена скотчем к двери в кабинет. От похабно намалеванной бирки веяло чуждым нашему брату отсутствием штабной культуры.

Эта фанерная преграда разделяла нас и коллег из американского военжурналистского подразделения.

- Здесь написано "Паблик Аффэирс Оффис", - шепнул из-за плеча Фокс, - сиречь Отдел по связям с общественностью.

- Да понял уже, - огрызнулся я, с неохотой взявшись за ручку двери. Ох, как не хочу я работать с амерами...

Когда мы ввалились внутрь, амеры, занятые распаковыванием ящиков с аппаратурой, на мгновение замерли и уставились на нас. Случилась некая неловкая пауза, как будто мы застали их за сеансом группового онанизма.

- Хэлоу эврибади!!! - выдавил я и изобразил на роже самый дружелюбный оскал. Потом вытолкнул вперёд Фокса, шепнув на ухо, что б переводил.

Далее, в течении минут пятнадцати мы объясняли кто мы такие и за чем припёрлись. Судя по выражениям заокеанских лиц, они нихрена не поняли. Семь пар глаз смотрели на нас с удивлением и некой опаской, как глядели бы, наверное, на свору бабуинов, если бы те напялили форму и попытались продемонстрировать на плацу ружейные приёмы. В конце-концов оказалось, что мы теряем время. Все наличествующие амеры были рядовыми исполнителями. Начальство ихнее ожидалось позже. Помахав ручками и пообещав, что мы ещё вернёмся, наш отряд убрался восвояси...

***

Сижу в дежурке у оперативного. Я доволен, как альфа-самец львиного прайда, потому что добыл нам еду. Вот, сижу, перебираю аккуратные стопочки разноцветных талончиков. Это - талоны на питание для всей нашей банды. Аккуратно нарезанные "тикеты", размером чуть больше троллейбусных проездных, на двух языках: украинском и, ясен пень, амерском, извещали, что вот эти, вот, жёлтенькие - пропуск на завтрак, розовзенькие - на обед, а за голубенький в любой столовой трёх городков полигона покормят ужином. В процессе вытрясания этих талонов из зампотыла учений подполковника Степаныча выяснилось, что под наш пресс-центр зафрахтованы колёса, сиречь транспортное средство. Я и Антонио по-быстрому смотались в автопарк, где нашли наше авто и припухающего в нём водилу, прапорщика Серёгу. Положен нам был УАЗик. Видавший виды, но смотревшийся достаточно бодро. Серёга заверил, что машина - зверь. Поставив на прикол "Таврию" Борисыча, мы на две недели пересели на этого Росинанта украинской армии. Правда, в перечень моей каждодневной административно-бумажной трахомудии добавился пунктик - вовремя подать заявку на топливо для УАЗ-ика и следить, чтобы Серёгу не забрали возить кого-то другого. Такая попытка была, но мы скотчем прилепили к лобовому стеклу отпечатанную на принтере индульгенцию с надписью "Пресс-центр". И все желающие прокатиться на чужом транспорте сразу отвяли.

***

Наконец поручкался с "рулями" амерского сектора нашей пресс-банды. Их оказалось двое - два капитана. Капитан Аманда (ударение мы нарочно делали на последнюю гласную ) Элиссон, зашуганная и набожная мормонка из солнечной Юты, что на Американщине. На первый взгляд ей можно было дать как 20, так и 50 годиков. Внешность - чуханская: невысокого роста, жопа - толстая, фейс похож на пеструшкино яичко. И вообще, какая-то она была бесформенная в ихней форме (пардонте за тафталогию). С момента нашей встречи и до конца учений она поглядывала в нашу сторону с осторожностью и опаской старой девы, как будто мы только и ждём, что бы навалившись всей братвой, хором сдуть с неё пыльцу невинности. Гы-ы-ы...Не приведи Господь...

Второй индивид - капитан Джереми Маасаки Широма. 47-летний продукт тесного плотского знакомства амерского гидросолдата и бедной окинавской батрачки. Ростом, как все узкоплёночные, не вышел, но зато был счастливым обладателем больших очков в роговой оправе и по-амерски придурковатой, натянутой улыбочки. Он лыбился постоянно. Создавалось впечатление, что он позирует перед скрытыми телекамерами, которые заблаговременно понатыкивали везде наши "контрики". А ещё Широма обладал потрясающей мимикой, словно подхалтуривал до армии в качестве статиста в фильмах Акиро Куросавы или постановок пантомимы Гигаку. Так и тянуло его подколоть: "Широма, а Широма!!! Где твоя хакама (традиционные самурайские штаны - прим. авт.)?" А ещё Широма очень любил кофе. Первое, о чём он спросил при знакомстве: не можем ли мы по быстрому сгонять в город и купить ему кофеварку? Вот наглота! Сейчас, разбежались.... Пей, как все, "нескафешную" бурду из кофемата в столовке...

***

...День открытия неожиданно порадовал солнышком. Ещё вчера офицерьё на разные лады ругало Львовщину. Дескать, если представить государство в виде живого организма, то эта область её мочевой пузырь: постоянные дожди, сырость и т.п. Вот интересная анатомия получается. А где же тогда располагается у нашей многострадальной Родины задница? Это они могут сказать? Хотя, этот вопрос уже из плоскости философских мудрствований. А мы вернёмся к нашим реалиям...

Утром меня изловил генерал. Точнее заманил к себе в кабинет, передав приказ доставить живым и вменяемым через оперативного дежурного. Украинский воевода, генерал-майор Вячеслав Н. был возмущён тем, что я, прибыв на учения, не пришёл поклониться в ноги.

- Товарищ майор, а чё это вы приехали, работаете тут, а мне не докладываете? - вопросил генерал.

- А зачем? -парировал я идиотским ответом на тупой вопрос. - И главное, когда? Вчера, тащ генерал, вас не было на месте. А я занимался своими прямыми обязанностями - подготовкой информации для прессы, и организацией взаимодействия с иностранными коллегами. Плюс, личный состав обслуживал аппаратуру и технику, расселялся.

Мой спокойный тон и аргументы явно выбили генерала из колеи. Он, будучи стопроцентным "махром", привык, что офицеры перед ним цепенеют, краснеют, теряют связность речи. После чего их можно "брать за вымя" тёпленькими. А тут случай не классический. В нашей работе потеря времени - непростительная роскошь. Поэтому стоять часами под кабинетом, просясь на доклад, мы не приучены. Как и дрожать коленями, завидев "звездастый" погон. Увы, специфика у нас такая.

- А вы кому подчиняетесь? - генерал ввёл в бой последние резервы самодурства.

- Непосредственно пресс-секретарю министра, - так же спокойно отвечаю и нежно смотрю генералу прямо в глаза.

Усы у генерала затопорщились, а физиономия стала напоминать кислый овощ. Видать понял, что распотешиться, "натягивая" молодой майорский организм, не удастся. Не тот, извините, "сайз"...

Всё, спёкся воевода, пора перехватывать инициативу.

- Тащ генерал, хочу поставить вас в известность, что сегодня на официальную церемонию открытия прибудет съёмочная группа центрального телеканала. Вы, как соруководитель учений с нашей стороны, должны будете дать интервью, примерно минут на пять эфирного времени, - с чёткостью метронома рубаю я ранее заготовленные фразы.

Генерал бледнеет и скучнеет лицом ещё больше. Не надо быть спецом-людоведом, что бы понять: генерал косноязычен и до рвотных позывов недолюбливает телекамер...

- Э-э-э-э...Вместо меня будет говорить мой заместитель... - пытается отмазаться он.

- А вот это исключено, - пресекаю в зародыше "самосвальные" настроения генерала. - Официальная информация такого уровня должна озвучиваться исключительно высшим руководящим составом. А у самого в мозгу бегущей строчкой проносится выдержка указа развесёлого чувака, который для экономии чернил подписывался кратко - Пътр, игнорируя три десятка собственных титулов: "...Указую господам сенаторам, чтобы речь держать не по писаному, а своими словами, чтобы дурь видна была каждого..." И добавляю уже с тёплыми нотками сочувствия в голосе: "Это не я придумал, тащ генерал. Этого требует информационная политика відомства". А внутренне я радуюсь. Прям ликую. Всё, усатик, теперь ты - мой...

Ах-ах, злые-нехорошие журналисты хотят обидеть маленького пехотного генерала, но гуманный дядя-майор обязательно "спасёт" тебя от своих коллег. И сосредоточенно продолжаю: "У нас ещё есть несколько минут, чтобы подготовиться. Вот пресс-релиз, вопросы, в основном, будут задаваться в его русле, хотя надо быть готовым так же и к нестандартным ситуациям... Есть три несложных правила поведения интервьюируемого перед телекамерой"...

***

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...............

Оставить комментарий © Copyright Скоростецкий Владимир Петрович (general1313@ukr.net) Размещен: 01/10/2010, изменен: 01/10/2010. 20k. Статистика. Эссе: Юмор, Байки Иллюстрации/приложения: 2 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Почему именно Выживание в Украине? Да потому что был прецедент: пендостанским военнообязанным, перед прибытием к нам, выдали укро-пендосские разговорники именно с таким интригующим названием. Мы долго ржали. Потом я даже конфисковал один экземпляр себе на память. В общем, почти две недели велись наблюдения за "разносчиками демократии",а так же иными пришлыми из ближнего и дальнего закордонья вкупе с некоторыми нашими соотечественниками. Итогом стал пишущийся "лабораторный журнал" - некая попытка с долей иронии и сарказма посмотреть на серьёзные вобщем то вещи. Заранее прошу простить за "косяки" в пунктуации, лексике и др. Пишу догоняя мысль;-))))!

Скоростецкий Владимир Петрович: другие произведения.

Сюрвайвел Ин Юкрейн