НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ НАСЧЕТ ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ

В.Ю.Скосарь, г. Днепропетровск

Введение

Выдающийся британский астрофизик, лауреат престижной премии Крафорда (дополняющей Нобелевскую премию), Фред Хойл писал: "Представление о том, что программа, заложенная в живую клетку, могла развиться случайно в первобытном супе на Земле, в высшей степени абсурдно... У меня сложилось впечатление, что большинство биологов в глубине души понимают правду, но они настолько запуганы возможными последствиями, что готовы принять любую линию поведения, лишь бы только отойти от нее". Сэр Фред Хойл говорил: "Жизнь создана разумным Создателем и это так очевидно, что человек невольно задается вопросом, почему же многие не воспринимают эту правду. Причиной этого является не наука, а психологический фактор".

Не правда ли, интересное мнение? Но хочется уточнить: не только психологический, но и духовно-нравственный фактор является причиной популярности теории эволюции среди биологов и творческой интеллигенции. Об этом мы постараемся еще сказать в заключении статьи.

А сейчас давайте пару слов скажем о научном видении вопроса. Действительно ли естественнонаучный материал однозначно говорит в пользу теории эволюции живых организмов? Нет ли таких данных, которые явно не вписываются в эту доминирующую ныне концепцию?

Для этого приведем некоторые изумительные примеры приспособительных механизмов растений и животных, а потом поговорим о таком замечательном феномене, как пение птиц. И зададим себе некоторые вопросы, а именно:

- во-первых, неужели природа могла осуществить столь резкие скачки и забегания вперед в морфофизиологическом прогрессе (ароморфозе) живых тварей, что некоторые "более древние" давно вымершие виды имели настолько совершенное и сложное строение отдельных органов и настолько совершенные способности, что превосходили в этом многих своих "более поздних" сородичей и непрямых потомков;

- во-вторых, как возможен постепенный переход в увеличении приспособленности живых организмов и даже их сложности (ароморфозе), если малейшее отклонение от оптимальных признаков предполагаемого предка или предполагаемого его потомка чревато резким снижением способности к выживанию;

- в-третьих, неужели природа такая "расточительная", что создавала приспособительные механизмы и эстетические способности животных, которые, как будет показано ниже, явно избыточны для цели выживаемости и биологического продолжения рода;

- в-четвертых, неужели природа такая "умная", такая "гениальная", что смогла устроить все эти потрясающие, сложные, изощренные и точные приспособительные механизмы живых тварей, для создания которых потребуются творческие силы, намного превосходящие творческие человеческие способности.

И к этому присоединим вопрос, общий для всех вопросов: объясняется ли все это с позиций случайных слепых мутаций и естественного отбора?

1 Приспособительные механизмы живых организмов

Поговорим о приспособительных механизмах живых организмов, которые, как думают эволюционисты, возникли из слепых случайных мутаций и естественного отбора. Сначала приведем удивительные примеры с семенами растений, затем рассмотрим примеры из животного мира. Большинство текстов взято из книги Александра Худошина "Эволюционизм против Творца" [1].

1.1 Примеры с семенами растений

"И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя по роду и по подобию ее, и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду и по подобию ее, и дерево плодовитое, приносящее плод, в котором семя его по роду его на земле. И увидел Бог, что это хорошо" (Быт. 1: 11-12).

"Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода" (Ин. 12: 24).

Александр Худошин пишет: "В широком понимании семя есть носитель информации для реализации всего, что носит название живого. Но в данной главе мы рассмотрим его более узко - лишь применительно к растениям.

Благоговейная душа не может не замереть, видя, как из мизерного, твёрдого комочка растительной плоти, терпеливо лежавшего в ожидании влаги, тепла и света, вдруг возникает живое и сказочное повествование, разворачиваясь подобно сверкающей спирали. Семя начинает исполнять волю Божию, воспевая Ему трогательный гимн цвета и форм. ...В своём изначальном качестве семя, или зерно, есть вместилище просто астрономического количества данных, в том числе - и это вызывает не меньшее изумление - его программа руководит установлением пространственной конструкции будущего растения. Можно предполагать (учитывая малость размеров носителя), что сама программа вписана в его растительные белки даже не на молекулярном, а на атомарном уровне. И вновь возникает догадка, что вся её сумма опирается не исключительно на материю и, более того, имеет исток не в высшем структурном её уровне, известном на сегодняшний день. То есть, заключена даже не в области элементарных частиц и полей (или не только там), а вне её. Это и есть то неуловимое приборами качество живого, которое следовало бы назвать жизненной субстанцией, ибо оно относится к ведению животворящего Духа.

Что касается инструментального исследования, то приборы отчасти могут зафиксировать весьма тонкие следы этой субстанции, но не её самоё. Так, достаточно известен "эффект Кирлиан" - свечение живой растительной ткани в токах высокой частоты, которое прекращается с гибелью этой ткани.

Кирлиан-свечение живых растений

Фото с сайта: http://allday.ru/index.php?newsid=122609

Теперь, оставив в стороне внутреннюю тайну семени, обратим внимание на внешний вид его. Многие виды зёрен "приспособились" к окружающим условиям до того, что просто диву даёшься. Каждый из этих видов обладает набором качеств, подчинённых системе. Её задача - не только продолжение рода, но и поиск подходящих и предпочтительных условий для произрастания. Мы опять замечаем здесь два совмещённых и ясно прочерченных вектора: намерение выжить и устремлённость к наилучшему. Доказательство находим, например, в двукрылом кленовом семени, чей полет напоминает ротацию винта автожира...

(Примечание - автожир это винтокрылый летательный аппарат, у которого подъемная сила создается несущим винтом, свободно вращающимся в горизонтальной плоскости под действием набегающего потока воздуха, а поступательное движение - тянущим винтом при помощи авиационного двигателя. После создания вертолетов работы над автожирами прекращены.)

Аэродинамика его как будто расчислена по специальным чертежам, идеально рассчитаны центр тяжести, длина, форма, вес и строение лопастей.

Одуванчик-1

Фото с сайта: http://cvetochnik.ucoz.ru/photo/oduvanchiki/25

Семя одуванчика тоже являет собой совершенство, и мы знаем, что его "парашют" позволяет ему перемещаться в потоках воздуха на огромные расстояния. Зёрнышко имеет тонкую и длинную ножку сообразной длины, соединяющую его с "куполом", что, вместе с верной пропорцией масс, сообщает устройству устойчивость в полёте.

Одуванчик-2

Фото с сайта: http://fotki.yandex.ru/users/rusdaos/view/99047/

По-другому летает ковыльное семя. У него длинный, опушённый и податливый хвост, который свободно колеблется в воздухе. Тем не менее, оно благополучно и далеко переносится ветром. По приземлении наступает другой этап, включается новая механика: благодаря колебаниям влажности атмосферы стебель пера ковыля винтообразно закручивается, внедряя острое зерно в почву. Причём "отката" не бывает: вращение происходит всегда в одном направлении, и семя не вывинчивается вновь. Известны случаи, когда от ковыльного семени погибал скот на степном выпасе, - так глубоко в тело, вонзившись в кожу и мышцы, проникало оно.

Ещё у иных видов растительных семян находим великолепное разнообразие оболочек (кожуры, скорлупы и т.п.), защищающих их от повреждения и холода, а также обнаруживаем специализированные волоски, бороздки, усики и проч.

Семена репейников представлены целой серией вариантов, в которых использованы то крючки, то гарпуны, то микроскопические зацепы.

Зёрнышки подорожника клейки и рассеваются, прилипнув к конечностям животных или подошвам человека.

Мы обнаруживаем в растительном мире различные хранилища семян - стручки, коробочки, чехольчики, колосья, серёжки и др., и всё это строго специализировано и приурочено к климату, почвам, фотопериоду... и ко всей биосфере в целом.

(Примечание - фотопериод это время повышения интенсивности физиологических процессов под воздействием Солнца. Наиболее четко выделяется у зеленых растений, жизнедеятельность которых непосредственно зависит от его лучистой энергии. У животных и человека проявляется в первую очередь в повышении интенсивности обмена веществ и энергии.)

Семя может дремать в состоянии анабиоза долгие десятки, а порой и сотни лет, если внешние условия внезапно резко изменились, а потом проснуться в наступившей благоприятной обстановке или, чего доброго, в пробирке учёного, для того только, чтобы он мог воскликнуть: "Надо же, как умно всё устроила природа!".

Но, как сказал премудрый Сирах: "невозможно ни умалить, ни увеличить, и невозможно исследовать дивных дел Господа. Когда человек окончил бы, тогда Он только начинает, и когда перестанет, придёт в изумление" (Сир. 18: 5-6)" [Александр Худошин, 1].

1.2 Примеры из животного мира

"И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И стало так. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И увидел Бог, что это хорошо. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле" (Быт. 1: 20-22).

А вот описания, которые собрал Александр Худошин, из животного царства: "при рассмотрении... [приспособительных] механизмов просто поражаешься их гениальности. Их сложность и изощрённость начисто исключают случайную разумность или разумную случайность.

Примеров этому в животном мире можно найти огромное множество, а потому мы остановимся лишь на некоторых. Первый из них будет связан с мимикрией - свойством сколь распространённым, столь же и удивительным. Попробуем обдумать её в связи с таким уникальным существом, как палочник, крылатое насекомое из отряда привиденьевых. Энциклопедия "Жизнь животных" пишет: "Нет ни одной книги о жизни насекомых, в которой бы не говорилось об изумительной приспособленности привиденьевых к окружающей обстановке... Если вы даже знаете, что на кусте растения находится палочник, то даже и тогда вы с трудом отыщете его среди ветвей и листьев, настолько хорошо он оказывается замаскированным... Их сходство со стеблевыми частями растений достигается не только благодаря удлинённому телу. Характерно и строение их конечностей. Ноги у них обычно длинные, тонкие... Потревоженное насекомое вытягивает передние ноги, складывая их вместе так, что они имитируют заострённый конец сучка. При этом голова с вытянутыми вперёд усиками вкладывается в <особые> выемки на бёдрах... Многие виды напоминают сучки или стебли..., куски коры, покрытые лишайником, или даже мох".

"Напоминают" - это слишком мягко и осторожно сказано. На самом деле, палочника, без внимательнейшего разглядывания, невозможно отличить от того объекта, на котором он прячется.

Палочник

Фото с сайта: http://www.ptr-vlad.ru/2010/06/page/126/

То же самое можно сказать об одном из видов бразильского богомола, который похож на маленький кактус. Но, отказавшись от перечисления всех существующих вариантов маскировочной окраски и формы тела насекомых, попробуем вникнуть в реальность приобретения этих качеств в процессе отбраковки и вымирания не-мимикрирующих видов и выживания видов мимикрирующих.

1-й уровень: приобретение примитивного покровительственного признака - например, зелёной окраски, под стать растительности. Случайно такая возможность кажется допустимой. Вот какая-та пара насекомых (обязательно пара), в результате мутации, родилась на свет зелёной, а остальных съели птицы или другие насекомые, ибо они были заметны (например, белые). Пара дала зелёное же потомство, скрывшееся в траве ещё на сотни лет...

2-й уровень: приобретение имитационных признаков: скульптура тела подражает растениям, камням, грунту и проч.; на хитине появляются прожилки, похожие на прожилки на листьях.

3-й уровень: абсолютная имитация.

Два последних уровня следует признать статистически невероятными. Признак 1-го уровня способен только колебаться относительно изначального, подобно маятнику, - возвращаясь к нему и вновь отходя от него в ту или иную часть цветового спектра. 2-й и 3-й уровни предполагают целенаправленный поиск, и они никогда не могут быть достигнуты случайно.

Предположим, что в большом зале находится стрелок, глаза которого завязаны. Он не знает, где находятся сотни мишеней (это даёт представление о числе информационных позиций для создания аналога копируемому образцу). Задача - выстрелами поразить все мишени. И при этом стрелять в строго определённой последовательности и не сделать ни единого промаха. Цель совершенно недостижимая, сколько бы ни было попыток. И именно такая задача стояла бы только перед одним видом насекомых, скажем тем же палочником, если бы его безопасность и его способность быть "привидением" зависели от случая.

Мы назвали имитацию 3-го уровня абсолютной, но в нём не бывает стопроцентного сходства аналога с оригиналом (напр., насекомого с растением). Это тот Божественный минус, который оставлен Творцом для того, чтобы скрывающееся насекомое всё же иногда могло быть обнаруженным и служить добычей. Кроме того, слабое место мимикрии - в её неполноте, когда насекомое передвигается. Стоит ему с запозданием "притвориться" или начать двигаться, как оно рискует стать жертвой. Этот минус сделан Создателем с точным учётом выживания вида и уравновешен с биоценозом.

Когда земной художник - образ и подобие Божие - творит по образцу, то сличает копию с оригиналом. То есть, должен быть глаз. Так и в акте Творения, при создании систем оригинал - аналог, должно было быть Око.

Не менее чем палочник, заставляет задуматься о том, насколько может быть "мудра" безличная природа, такое диво, как бабочка. Бабочек относят к отряду чешуекрылых, так как крылья их покрыты рядами чешуек, черепицеобразно перекрывающих друг друга. От цвета чешуек зависит окраска крыла. Но вот что любопытно: кроме пигмента, бабочка получает свой цвет, и особенно перелив, оптически.

Поймав бабочку за крыло, мы испытываем досаду, жалость и разочарование, оттого что оно мгновенно блекнет от нашего прикосновения. При этом тонкая пудра окрашивающего слоя остаётся на пальцах в виде унылого сероватого налёта. Что же произошло? У нас на коже осталась смесь пигмента с микроскопическими призмами, которые придавали крылу его радужный блеск. На крыле они строго ориентированы и разлагают белый солнечный луч на цветные лучи спектра. Волшебные изменения крыла бабочки, его переливы, возникают при изменении угла, под которым падает на него свет. Тогда-то и происходит преломление луча в призмах. Особенно обильны оптические чешуйки у тропических видов, красота которых, что называется, неописуема.

Тропическая бабочка

Фото с сайта: http://doska.gde.ru/305663.html

Возникает вопрос: как бы мог естественный отбор, пусть и сколь угодно долгий, снабдить летательный аппарат бабочек этими упорядоченными кристаллами, имеющими цель привлечь существо противоположного пола? Нам же, христианам, подобает верить также и в то, что цель эта не единственная. Поскольку Господь весь растительный и животный мир создал для человека и подчинил ему, то великолепие бабочек, равно как и цветов, с которыми они как бы соревнуются в красоте, дано нам в любованье и прославленье премудрости Его, и восхищение Им и Его творческим величием.

Тропические бабочки

Фото с сайта: http://forum.sevastopol.info/viewtopic.php?f=5&t=59026&start=4875&

Что же мы делаем? Вместо того чтобы с детской доверчивостью и радостью восславить Творца, мы восклицаем: "До чего замечательно всё устроено природой! Какой тонкий приспособительный механизм возник со временем у бабочек!" - и демонстрируем тупой догматизм, который, как густой туман, не даёт нам разглядеть за всеми этими чудесами Создавшего их. Мы видим некий замысел, но без Замыслившего, обнаруживаем совершеннейше изваянные формы, но отрицаем Скульптора, восторгаемся недосягаемыми образами и картинами, но отвергаем Художника. Откуда это упорство? В чём коренится слепота? Должна же быть причина? Она, конечно, есть, и причина эта - нравственная. Если я признаю бытие Бога, то должен уступить Ему первенство и главенство, а сам остаться на второстепенной роли. Я должен буду признать свою зависимость от Него, почувствовать себя маленьким рядом с Его громадностью. А я не хочу. Мир вертится вокруг меня, и как же мой эгоцентризм уступит теоцентризму? Не зная Его, я испытываю к Нему зависть. Моя зависть не позволяет Ему явиться во мне. Я не хочу, чтобы кто бы то ни было вытеснил меня с моего места. Занимая это место, я пребываю в том заблуждении, что всё могу понять и объять без Всезнающего и Всеобъемлющего. Я молюсь не на Него, а на науку.

Вот довольно точный образ логики эволюциониста.

Переливы на крыльях бабочек

Фото с сайта: http://www.izvestia.ru/news/news241410

Возвратимся ещё на краткое время к феномену преломляющих призм. Они представляют собой как бы некий добавочный аппарат, приданный пигментной системе крыла, и вызывает недоумение, зачем бы это. Неужели "умной" эволюции недостаточно было только органических красителей для обеспечения брачных отношений между бабочками или отпугивания возможных врагов? Некое похожее "природное" расточительство мы встретим чуть ниже, рассказывая о рыбе-брызгуне. А теперь покуда расскажем о жуке-бомбардире, пример которого разителен и наголову разбивает теоретические представления о "случайной приспособленности" этого насекомого.

"Жук-бомбардир (Brachymus crepitans) при нападении врага выстреливает в него ядовитой жидкостью, вызывающей ожоги. Кроме того, жидкость образует облачко голубого пара, служащего дымовой завесой для прикрытия жука. Жук имеет две группы желез, вырабатывающих гидрохинон и перекись водорода, которые хранятся в смеси в особых мешочках. Такая смесь в лабораторных условиях мгновенно взрывается, но у жука хранится в нейтрализованном с помощью особого вещества состоянии. Когда смесь попадает в "камеру сгорания", действие ограничителя нейтрализуется ещё одним <специальным> веществом... Невозможно представить себе, чтобы не только камера и "дульца жука возникли эволюционным путём, но чтобы таким образом у него развились четыре вещества, каждое из которых требует особого сложного синтеза, и при этом соотношения концентраций должны быть тщательно подобраны. Ошибка на 1% в концентрациях у воображаемого предка жука должна <была бы> взорвать его самого или не произвести выстрела и предоставить жука в пишу хищнику"...

Жук-бомбардир

Фото с сайта: http://www.bbc.co.uk/pressoffice/proginfo/tv/2009/wk46/7day.shtml

Говоря о насекомых, никак нельзя обойти вниманием светляка. Он имеет не только фотогенные, но и находящиеся под ними клетки - отражатели света, которые заполнены кристаллами мочевой кислоты. Таким образом, свет, испускаемый одними клетками, усиливается другими! К фотогенным клеткам по трахеям светляка поступает воздух, который служит процессам окисления. Окислению способствует катализатор - фермент люцифераза. Светится же вещество люциферин, когда из окисленной ("возбуждённой") формы переходит в основное состояние. Зажигает свой фонарь светляк, конечно, не беспорядочно, а в соответствии с запросами и целями своей маленькой жизни. Затеплится ли таинственно в ночи или погаснет его светильник - целиком зависит от нервной системы насекомого.

"Многие виды светляков столь хорошо регулируют процессы свечения, что способны уменьшать или увеличивать силу света или испускать прерывистый свет. Некоторые тропические светляки замечательны тем, что все их особи, слетевшиеся вместе, вспыхивают и гаснут одновременно, представляя совершенно сказочное зрелище. Интересна необычайно высокая эффективность свечения у жуков-светляков - около 98% всей затраченной энергии превращается в свет, тогда как в обычной электрической лампочке в свет превращается только 4% энергии"...

Описанный способ испускания света живыми существами, хотя и высокопродуктивный, но не единственный в мире живых существ, в чём мы сейчас и убедимся.

Глубоководный удильщик

Фото с сайта: http://www.proshkolu.ru/user/vladiola84/blog/9487/

Среди рыб феноменален глубоководный удильщик. На больших глубинах, куда не проникает солнечный свет, он привлекает добычу фонариком на конце особого выроста, подобного удилищу, иногда очень длинного. Например, у гигантаксиса он в четыре раза превышает длину тела. У лазиогната он имеет вид длинного прута, втягивающегося в специальное влагалище и увенчан светящейся приманкой с тремя крючками. Всё это сооружение выглядит как настоящая оснащённая удочка. У церации хлыст "удилища" сильно удлинён и располагается в специальном канале на спине, где он может свободно выдвигаться или втягиваться. Подманивая добычу, церация постепенно придвигает светящуюся "приманку" к огромному рту и в нужный момент заглатывает жертву. У тауматихта, который живёт на глубине около 3600 метров, "приманка" располагается прямо во рту. В "лампочках" глубоководных удильщиков живут излучающие свет бактерии. "Люди, - пишет креационист... Джефф Чепмен, - верящие в эволюцию, говорят, что модифицированные плавники удильщика появились вследствие эволюционных процессов. Но если до этого рыба каким-то образом добывала себе еду, то ей такие приспособления просто были не нужны. А как светящиеся бактерии оказались внутри отростков на конце удилища? И откуда, собственно, удильщики знали, что рыбу привлечёт этот свет?"

У рыб, так же как у насекомых, существует мимикрия, и царица её, без сомнения, камбала. Энциклопедия сообщает: "Многие камбалы обладают изумительной способностью быстро изменять окраску своей глазной... стороны тела в зависимости от цвета и рисунка дна; они воспроизводят его настолько совершенно, что становятся почти незаметными. Это свойство тесно связано со зрением животного: ослеплённые рыбы такой способностью не обладают" ("Жизнь животных").

(Примечание - глаза у камбалы "на боку".)

Обратим внимание на то, как автор статьи неосознанно проговаривается, употребляя слово "изумительная" применительно к способности. Изумительный - это значит "из ума изводящий", "вне ума находящийся", "паче ума". Действительно, подобное качество всем нам известной коричнево-бурой и довольно некрасивой в спокойном состоянии рыбы никак не может быть объяснено и объято человеческим умом. Таким образом, в приводимом издании, совершенно эволюционистском по общей концепции, мы встречаем подспудный протест человеческого разумения признать сверхъестественное - постижимым. Да и в самом деле, как вам нравиться этот рыбий "телевизор", этот биологический транслятор? С чем сравнить её глаз, считывающий цвет и форму с тем, чтобы потом рыба могла превратить их в "картинку"? Не напоминает ли это вам телекамеру?

Когда камбала стелется по чистому, промытому морской волной песчаному дну, мы видим только тонкий контур её тела, но не её саму. Впечатление такое, что по-над песчинками проплывает овальное оптическое стекло. Качество воспроизведения (копирования) песка такое, что никакой современной цифровой системе не под силу. Буквально отказываешься верить, что видишь не самые песчинки, а только изображение их, медленно скользящее по "экрану" рыбьего тела.

Другое чудо - рыба-брызгун. Мы знаем, что происходит с лучами света, когда они проходят через водную среду. Они несколько меняют направление - преломляются. Это хорошо заметно на примере ложечки в стакане с чаем.

Представим себе рыболова, который пробует загарпунить рыбу, плавающую возле дна. Если его охотничья позиция находится под углом к ней, то он промахнётся, потому что рыба на самом деле не в той точке, в какой представляется глазу. Только необходимый опыт, учитывающий оптическое смещение, позволил бы ему добиться успеха. Теперь о брызгуне. Уже знакомый нам Дж. Чепмен пишет: "Эта умная рыбка выстреливает изо рта сильную струю воды, метко сбивая насекомых. Причём рыбка, естественно, находится под водой, а насекомое - над водой. Это значит, что, прицеливаясь в аппетитную мошку из своего "водяного пистолета", брызгун делает поправку на рефракцию.

Как мог брызгун научиться этому постепенно, с течением времени? Возможно ли <было ему> развить умение так метко попадать в насекомых? Любой бы на его месте бросил попытки задолго до того, как достиг бы приличных результатов в стрельбе. Подумайте: брызгун должен целиться немного в сторону от того места, где, как ему кажется, сидит насекомое, - это и будет поправка на преломление световых лучей. Кроме того, известно, что для брызгуна такой способ добывать пищу не является жизненно необходимым, потому что основную часть своей добычи он ловит под водой".

Рыба брызгун

Фото с сайта: http://animalika.ru/publ/tip_khordovye/klass_ryby/42

Обратим особое внимание на последнее обстоятельство. Зачем "мудрой природе", которая отсекает всё лишнее, непродуктивное, добавлять к простому и надёжному методу охоты ещё и изощрённейшее оружие: специально организованную ротовую полость (особая бороздка-"ствол" на нёбе) + сложный способ артиллерийского расчёта местонахождения мишени с учётом двух сред различной плотности? Если и впрямь это сделала "природа", то "эволюционному процессу" пришлось (как и во множестве других случаев) иметь дело не с одним предпочтительным признаком, а с целой системой взаимозависимых задач. Причём решать все их надо было бы одновременно, в комплексе, иначе система развалилась бы, ещё не успев сложиться.

Из обитателей моря ошеломляет своим брачным поведением моллюск из подотряда настоящих осьминогов - аргонавт, или бумажный кораблик. У аргонавтов "раковины... тончайшие, будто пергаментные. Животные скользят в них по волнам, как в миниатюрных лодках. На верхней паре рук у маленьких мореплавателей есть расширенные лопасти. В древности думали, что при благоприятной погоде аргонавты поднимают вверх эти лопасти, ветер ударяет в них, и раковинки плывут, словно под парусами. Но оказалось, что лопасти на руках не навигационные, а строительные органы: они выделяют жидкое вещество, которое, застывая, образует раковину. А в ней аргонавты вынашивают своё потомство. Значит, раковина у них не только лодка, но и колыбель...

Своеобразие аргонавтов проявляется особенно в пору размножения. В этот период одна из рук самца видоизменяется <она носит название гектокотиль>. Она развивается в особом мешке на голове, и кажется, что у незрелого самца лишь 7 рук. Зрелый гектокотиль каким-то ещё не выясненным способом заполняется семенем из единственного созревающего в теле самца сперматофора, отрывается от тела... и, змеевидно извиваясь, заползает через воронку в мантийную полость самки (выделено нами -ред.). Там он довольно долго хранится - до вымётывания самкой яиц; в этот момент он взрывается, и семя, хранящееся в нём, оплодотворяет яйца.

Гектокотиль аргонавта внешне напоминает червя с двумя рядами "ножек" - недоразвитых присосок. Неудивительно, что в своё время натуралисты считали его паразитом, живущим в мантийной полости самки аргонавта. Так, известный французский анатом и палеонтолог Кювье..., приняв оторвавшуюся и видоизменённую руку аргонавта за самостоятельное существо, дал ему название hectocotilus - обладатель ста присосок"...

Что означает вся эта история? Мы уже видели, что материя, самопроизвольно перешагнув порог мёртвого состояния, стала разворачиваться в сторону невероятного усложнения, - с такой изощрённой специализацией и такими характеристиками, которые на целые порядки превосходят задачу выживания. Но и этого мало! Если даже допустить эту "научную фантастику", чудеса не прекратятся. Пусть клетки живого своим "умом", "проницательностью", "предвидением", "творческой способностью", "капризностью выбора" из миллионов возможностей превосходят бедное человеческое разумение. Но они, как оказывается, в состоянии принимать причудливые решения, находясь вообще вне организма хозяина, и затем сообщать ему об этом! Именно так, если верить эволюционистам, произошло с первым щупальцем аргонавта, совершившим путешествие под мантию самки. Приняв положительный вердикт, аргонавт (вернее, его предок), всё ещё размножающийся каким-то более традиционным способом, начинает подумывать, а не перейти ли ему на новый, пусть более трудный, но зато и более оригинальный. И это его "решение" зоологическое справочное издание называет "своеобразием"!?

Что касается вымерших морских обитателей, например, трилобитов..., то, как пишет Джонатан Сарфати, основываясь на исследованиях К. Тоуна, "...сложные глаза трилобитов обнаруживают удивительные признаки разумного замысла. Они содержали трубочки, каждая из которых была направлена на определённую точку горизонта и обладала особыми линзами, фокусировавшими свет с любого расстояния. У некоторых трилобитов имелся очень сложный хрусталик, включавший в себя верхний слой -кальцита и нижний слой - хитина, веществ с точно сочетающимися показателями преломления, и волнистую прослойку между ними, имевшую геометрически правильную форму. Создатель этих глаз - Великий Физик, объединивший в одном устройстве принцип наименьшего времени Ферма, закон преломления света Снелля, закон синусов Аббе и двоякопреломляющую оптику".

(Примечание - трилобиты - класс членистоногие, около 1500 родов.)

В мире птиц также много достойного упоминания в связи с нашей темой. Но, как кажется, можно ограничиться тем, чтобы рассказать о столь знакомом всем дятле.

"...Знаете ли вы, что клюв дятла работает так же, как отбойный молоток? Дятел барабанит по дереву со скоростью 8-10 ударов в секунду! Он может проделать дырку в самом твёрдом дереве - даже в бетоне! И мозг его при этом совершенно не страдает. Возможно ли это?

Дятлу нипочём такие встряски, потому что у него совершенно особое строение головы... У дятла есть... специальные амортизаторы.

У большинства птиц кости клюва прикреплены к черепной коробке, закрывающей мозг. Но у дятла между клювом и черепом находится особая "прокладка": пористое, похожее на губку вещество, которое гасит встряску от каждого удара клювом. Этот природный амортизатор настолько хорош, что, по мнению учёных, намного превосходит всё, созданное руками человека...

Но этим не ограничиваются специальные приспособления, которыми наделён дятел. Для того, чтобы ещё больше защитить мозг птицы, ей даны особые мышцы, которые сдвигают черепную коробку подальше от клюва. И это происходит каждый раз, когда дятел ударяет клювом по дереву. А после того, как в дереве проделана дырка, дятел ведь должен извлечь оттуда насекомых и съесть их. Для этого у него есть очень длинный липкий язык - часто длиннее, чем тело птицы. Но куда же девать такой язычище, пока он не занят делом?... У других птиц язык растёт из задней части ротовой полости. Если бы у <дятла> язык был устроен так же, то при его длине спутался бы во рту в клубок! Нет, у дятла и здесь всё по-своему. Его сверхдлинный язык растёт из правой ноздри и, проходя прямо под кожей, оборачивает всю голову"...

Дятел зеленый

http://www.floranimal.ru/show_foto.php?foi=1337&ci=9

В морфологии млекопитающих, в их биологии и поведении мы тоже могли бы найти немало черт, которые своей сложностью, а порой и загадочностью опрокидывают могущественный и умный "отбор". Один достойный уважения автор, давний наблюдатель жизни животных, пишет, например, о мышах...: "Подсчитано: теоретически потомство пяти пар мышей за год может дать шесть миллиардов себе подобных. Жуть! Этот мышиный ковёр может накрыть и за день очистить пшеничное поле площадью в тридцать тысяч гектаров. Но это не случится, слава Богу, природа <- опять "природа"! Так кому же "слава"? Богу или природе? - Ред.> держит в узде плодовитый народец, обращая астрономически большую массу его на пользу огромного числа животных-мясоедов". И далее: "Мы поехали в луга над Окой и на старых ветлах в дуплянках, предназначенных для других птиц, обнаружили по пять птенцов ушастых сов, хотя обычно их тоже бывает три. Но самое главное, это были птенцы второго выводка, что случается у сов исключительно редко. Орнитолог спустил нам птенцов в мешке - как следует рассмотреть. Это была разновозрастная братва (совы насиживают кладки с первого яйца), братва крепкая и здоровая, хватающая руку лапами, как клещами...

...И мышееды-пустельги дважды вывели соколят. Известие о мышах и эти факты <пересеклись>: мышиный год!".

Перед нами явное чудо: мыши ещё не расплодились чрезмерно, нет ещё численного взрыва популяции, а сова и пустельга уже "знают" о том, что это грядёт, и заранее увеличивают свое потомство, делая по две кладки яиц вместо обычной одной и выводя по два поколения птенцов. Автор продолжает: "Тем же самым, возможно, объясняется и увеличение числа яиц в гнёздах филинов ранней весной, и число выводков у сов ушастых... По десять щенят обнаруживают в этом году охотоведы в лисьих выводках (обычно их пять или шесть)".

Однако надо полагать, тех примеров, что приведены нами из бытия земных существ, уже вполне довольно для того, чтобы подчеркнуть эволюционистскую слепоту и атеистическую предубеждённость многих, мнящих, будто они знают, как возникла и расцвела жизнь. Это притом, что общая картина животного (а также и растительного) мира, взятая во всех её составляющих, представляет собой потрясающее зрелище. Всё, что здесь касается звука, цвета, обоняния и осязания, терморегуляции, передвижения и его способов и кинематики (от перетекания амёбы до бега гепарда) - невыразимо прекрасно, мудро и величественно. Любые художественные выдумки или технические изобретения бледнеют перед образом жизни обитателей земли, с его сообществами, враждой, пищевыми цепями, характером и особенностями питания и дыхания; методами охоты, причудливостью размножения и брачных отношений, симбиозом, паразитизмом, заботой о потомстве, строительством гнёзд и убежищ, циклами линьки, зимней и летней спячкой, фазами превращений и проч.

Никакое человеческое воображение не охватило бы и не сочинило все эти покровы (роговые, кожистые, волосистые, хитиновые, слизистые, чешуйчатые); зрительные органы разной силы и структуры, модификаций и специализации; многовидные выросты, глазки, ногочелюсти и педипальпы, хелицеры, щупальца, присоски и клешни, когти и хоботки; стрекательные клетки, ловчие приспособления, и проч. Тем более не учинил бы таких чудес с обменом веществ, регулировкой дыхания и давления, мимикрией, каталепсией... или аутотомией... подслеповатый и грубый "отбор".

(Примечание - каталепсия - когда животное обмирает, притворяется мертвым; аутотомия - самокалечение с целью оставить конечность или хвост или др. часть тела нападающему, а самому спастись бегством.)

Анатомия и физиология существ, созданных Творцом, включают в себя всеобъемлющее многообразие принципов, как на механическом, так и на молекулярном уровне, тысячи приспособлений и хитроумных систем, массу ошеломляющих качеств и способностей.

Здесь, без преувеличения - вся химия, вся физика и атомизм, которые невозможно до дна исчерпать с помощью науки, ибо живой мир, как и мироздание в целом, имеют сверхъестественное происхождение и созданы непостижимым Богом.

Наш мозг колоссален по своим возможностям и способен разгадывать загадку за загадкой, которые заключены в океане жизни. Но в сравнении с его безмерностью он выглядит лишь ничтожным и жалким прибором. Что же, неужели и теперь мы скажем, что всё это торжественное великолепие, эту безгранично-мощную симфонию сотворило "развитие", самопроизвольное и лишённое разума?" [Александр Худошин, 1].

А вот что о мимикрии насекомых пишет знаменитый писатель и энтомолог Владимир Набоков: "...загадка "мимикрии" всегда пленяла меня... Как объяснить, что замечательная гусеница буковой ночницы, наделенной во взрослой стадии странными членистыми придатками и другими особенностями, маскирует свою гусеничную сущность тем, что принимается "играть" двойную роль какого-то длинноногого, корчащегося насекомого и муравья, будто бы поедающего его, - комбинация, рассчитанная на отвод птичьего глаза? Как объяснить, что южноамериканская бабочка-притворщица, в точности похожая и внешностью и окраской на местную синюю осу, подражает ей и в том, что ходит по-осиному, нервно шевеля сяжками? Таких бытовых актеров среди бабочек немало. А что вы скажете о художественной совести природы, когда, не довольствуясь тем, что из сложенной бабочки каллимы она делает удивительное подобие сухого листа с жилками и стебельком, она кроме того на этом "осеннем" крыле прибавляет сверхштатное воспроизведение тех дырочек, которые проедают именно в таких листьях жучьи личинки? Мне впоследствии привелось высказать, что "естественный подбор" в грубом смысле Дарвина не может служить объяснением постоянно встречающегося математически невероятного совпадения хотя бы только трех факторов подражания в одном существе - формы, окраски и поведения (т. е. костюма, грима и мимики); с другой же стороны, и "борьба за существование" ни при чем, так как подчас защитная уловка доведена до такой точки художественной изощренности, которая находится далеко за пределами того, что способен оценить мозг гипотетического врага - птицы, что ли, или ящерицы: обманывать, значит, некого, кроме разве начинающего натуралиста. Таким образом, мальчиком, я уже находил в природе то сложное и "бесполезное", которого я позже искал в другом восхитительном обмане - в искусстве" [2].

На этом мы закончим материал о приспособительных механизмах растений и животных и перейдем к другому восхитительному феномену - пению птиц.

2 Пение птиц

Можно сказать, что все в этом физическом, материалом мире есть некое отображение мира духовного, того мира, куда нам предстоит путешествие после расставания бессмертной нашей души с тленным нашим телом; полнота же того мира откроется после Второго пришествия Христова. Поэтому все в этом видимом мире должно иметь свой духовный смысл. Как подмечает А.С.Хоменков, ссылаясь на свт. Григория Паламу: "Святитель Григорий Палама об этом духовном смысле писал следующее: "Бог устроил этот видимый мир как некое отображение надмирного мира, чтобы нам через его духовное созерцание, как бы по некой чудесной лестнице, достигнуть оного мира" "[3].

И далее А.С.Хоменков пишет: "В таком понимании смысл эстетически правильных форм окружающей нас природы напоминает нам о том, что не вмещается в рамки каких-либо земных целей, но связано с неземным, надмирным, вечным. В частности, это относится еще к одному весьма примечательному природному феномену - пению птиц.

Весьма примечательно, что человек способен воспринять далеко не всю полноту птичьего пения. Дело в том, что звучание "пернатой" музыки очень часто во много раз "ускорено" относительно человеческих возможностей восприятия. Так, человек различает звуковые модуляции, если они не превышают 10 изменений в секунду. Птичье же щебетание часто содержит модуляции порядка 100-400 изменений звука в секунду, что не позволяет человеку их воспринять. Чтобы услышать это пение, нужно применить специальную звукозаписывающую аппаратуру, способную качественно воспроизвести пение птиц в замедленном виде (запись обычно замедляется от 16-ти до 64-х раз). После этого перед слушателями открывается чарующий мир звуков, среди которых можно встретить и довольно красивые мелодии, на фоне которых соловей представляется не таким уж виртуозом. Вот что пишут по этому поводу сами исследователи птичьего пения: "Наш соловей - один из самых примитивных певцов в ряду птиц. Чемпион по совершенству музыкальной формы, по-видимому, лесной конек. Вылетая из травы и садясь на куст, лесной конек успевает пропеть три страницы нотного текста. Сыграть это почти невозможно даже при восьмикратном замедлении".

Лесной конек

Фото с сайта: http://aponomarenko.naturelight.ru/show_photo/20638.html

Другие ученые считают, что "самая музыкальная" птица в мире - живущий в Северной Америке пестрый дрозд. Нотная запись песни дрозда Hylocichla guttata была произведена в 32-кратном замедлении. В его песнях (продолжительность каждой из них - 1-1,5 секунд) звучит "человеческая" музыка, музыка, достигшая невероятно высокого для животного мира развития. В замедленной записи песни дрозда ученые обнаружили двустрочные и четырехстрочные "строфы", иногда дрозд по-человечески повторяет вторую половину этой "строфы", иногда ее варьирует. К тому же пестрый дрозд умеет "сочинять" к своим песням гармоническое сопровождение, как бы вторую партию. Одна и та же птица поет сразу на два голоса, да так, как будто бы знает - и это немалая музыкальная и биологическая сенсация - и ей знакомы элементарные законы классических созвучий в "человеческой" европейской музыке.

Дрозд пестрый каменный

Фото с сайта: http://nature.baikal.ru/obj.shtml?obj=fauna&id=monticola_saxatilis

Чтобы лучше осознать ту высоту, на которой может находиться птичье пение, уместно рассказать об одном случае, происшедшим с группой музыковедов-фольклористов.

Ученые попросили известного венгерского исследователя птичьего пения Петера Сёке дать им прослушать замедленные записи пения птиц из его коллекции. "Петер Сёке для сравнения попросил их послушать, как поет шаман одного из племен Черной Африки (голос его в регистре флейты), а сам поставил на магнитофон ленту с записью голоса американского пестрого дрозда в 32-кратном замедлении. Гости нашли, что это красивые мелодии, даже чем-то знакомые, и в то же время они испытывали некоторое замешательство, так как никто из музыковедов (а среди них были всемирно известные фольклористы) не знал (да и не мог знать), какому народу принадлежат эти мелодии. Гости были единодушны только в одном: они сомневались, действительно ли это была песня шамана из Черной Африки. По их мнению, подобная многострочная строфическая структура характерна для народной музыки более развитых общественных формаций, той музыки, которая знает повторение мотивов, цепные песенные формы". Во всех этих формах птичьего пения проявляется то, что можно назвать человекообразием.

Здесь уместно сказать, что еще в XIX веке "в орнитологии наметился подход к весеннему пению птиц как явлению мультифункциональному", то есть заключающему в себе не одну, а несколько функций. Аналогичную позицию по этому поводу занимает и современная наука. Исследователи пения птиц утверждают, что сейчас "задача скорее состоит не в том, чтобы оспаривать объективный характер той или иной функции песни, а в том, чтобы направить усилия на составление исчерпывающего реестра этих функций". И этот исчерпывающий реестр высших форм птичьего пения не будет связан лишь с проблемами биологического процветания вида. Для этого процветания выводить столь сложные и замысловатые мелодии вовсе не обязательно. В рамки дарвиновской концепции видообразования смысл высших форм птичьего пения явно не умещается, как не умещается в эти рамки и смысл других форм красоты, которой переполнен наш мир. Этот смысл, очевидно, связан с Божественным Замыслом о мире, с причастием сотворенной природы своему нетварному основанию - той Жизни, которая, по словам святого Дионисия Ареопагита, "оживляет и согревает весь животный и растительный мир", так что "в животных и растениях жизнь проявляется словно отдаленное эхо Жизни", и поэтому живые существа "воспевают Ее как неоскудеваемую подательницу жизни".

Но центральное звено тварного мира, в соответствии с христианским миропониманием, - человек. Именно для него создана вся красота и гармония мироздания, в том числе и гармония, проявляющаяся в пении птиц. Не служит ли в таком случае воспевание птицами Божественной Жизни поводом к раздумьям о высшем смысле бытия? Не является ли здесь человекообразие птичьего пения поучительным примером для человека, подталкивающим его к молитвенному воспеванию Творца?" [3].

И в другом месте: "Присущая миру красота свидетельствует о том Ипостасном Слове [об Иисусе Христе - примеч. В.Ю.Скосаря], через Которое все в нашем мире начало быть (Ин. 1: 3). Согласно христианской святоотеческой традиции, выраженной наиболее полно в трудах святого Максима Исповедника, бытие каждой вещи, каждого явления нашего мира определяется ее трансцендентно-идеальным "корнем" - логосом, являющимся энергией Логоса Ипостасного. Имея внепространственную и вневременную природу, логос принципиально недоступен для прямого научного изучения. В то же время его "присутствие" ощущается в законах мироустройства и гармонии" [3].

А попытка объяснить превосходящее по сложности все ожидания пение птиц естественным отбором или половым отбором натолкнется на непреодолимые трудности. Ведь для того, чтобы самки или самцы могли оценить по эстетической красоте пение потенциальных половых партнеров либо соперников, необходимо уже наличие развитого эстетического чувства, которое для естественного (или полового) отбора представляется излишним и функционально не оптимальным и напрямую несвязанным с плодовитостью или заботой о потомстве. И почему у одних птиц это чувство и это пение превосходят даже человеческие способности к восприятию музыки, тогда как пение других птиц относительно человеческой музыки и человеческого музыкального слуха не примечательно? Неужели эволюция так неравномерна, что одни птицы превосходят человека, а другие нет?

Заключение

Настало время подвести итог и ответить на вынесенные в предисловии вопросы, присоединяя к каждому из четырех вопросов один общий для всех - объясняется ли все это с позиций случайных слепых мутаций и естественного отбора?

Во-первых, живой природе приходится приписать парадоксальную неравномерность и резкие скачки в развитии, что весьма плохо согласуется с концепцией постепенной эволюции и восхождения от менее совершенных форм к более совершенным. Впрочем, это еще не ставит под сомнение саму эволюцию.

Во-вторых, постепенный переход в увеличении приспособленности живых организмов и их морфофизиологической сложности представляется практически невозможным, особенно путем случайных слепых мутаций и естественного отбора, долженствовавшего уничтожить все предполагаемые переходные формы. Так что, если эволюция и была, то лишь неожиданными резкими "квантовыми" скачками, не допускающими постепенности, когда у родителей-предков сразу рождались потомки другого вида, рода и даже класса, причем в количестве, достаточном для воспроизведения. Это делает эволюцию вообще маловероятной.

В-третьих, природе приходится приписать "расточительность", когда она создавала те или иные признаки не только с целью выживаемости и биологического продолжения рода, но также и для решения совершенно неведомых нам пока задач. А это очень плохо согласуется с концепцией естественного отбора, призванного обеспечить только выживаемость и продолжение рода.

В-четвертых, природе приходится вольно или невольно приписать "ум" и "гениальность", разумные творческие силы, превосходящие творческие силы человека, ибо признаки живых организмов таковы, что не могли быть достигнуты случайными слепыми мутациями и естественным отбором. Это наводит на мысль, что либо в самой природе, либо за ее пределами есть некое Разумное Творческое Начало, управляющее предполагаемой эволюцией, если таковая вообще была.

Так что, естественнонаучных оснований достаточно, чтобы, как минимум, усомниться в правильности современной теории эволюции. Эволюционное объяснение приведенных примеров практически невероятно. Это значит, что приведенные примеры свидетельствуют против концепции естественного возникновения и эволюционного развития жизни. Остается только два варианта: жизнь в таком виде существовала всегда (мнение Вернадского), либо жизнь появилась неестественным, сверхъестественным образом - теория креационизма. Современные научные данные пока что свидетельствуют против концепции вечного существования жизни, ибо по современным данным: Вселенная не вечна, Солнечная система и планета Земля не вечны и, следовательно, биологическая жизнь не вечна. Остается креационизм, креационная наука. Автор хочет сказать, что креационная наука, исповедующая аксиому, что жизнь появилась внезапно, сверхъестественным образом и во всей полноте родов, которую мы ныне наблюдаем (более того, многие роды живого уже утрачены), лучше подходит для объяснения представленного в статье материала. Это не значит, что данная статья доказывает полное превосходство креационизма над теорией эволюции - автор не ставил такой задачи. Здесь нет возможности тщательно рассмотреть все остальные факты биологии. Пусть это сделают другие. Здесь лишь попытка побудить читателя задуматься: как возникла современная живая материя? Достаточно ли естественнонаучных оснований, чтобы усомниться в правильности современной теории эволюции?.

По мнению автора, оснований достаточно, чтобы предположить воздействие на материю Разумного Творческого Начала.

Это Начало может по-разному мыслиться нами, но большинство из тех, кто допускает подобное Начало, называют Его Богом. Одни из нас склонны отождествлять Бога и природу, совмещать их, это - пантеизм. Другие имеют более определенную, оформленную веру в Бога, например, христиане. Автор относит себя к христианам. Возможны и другие варианты верований.

Но давайте обратим наше внимание на вот какой вопрос: почему подобные аргументы до сих пор игнорируются большинством современных биологов и представителей творческой интеллигенции? Что это за психологический фактор, о котором говорил сэр Фред Хойл? А может быть дело в том, что кроме психологического фактора действует и фактор духовно-нравственный?

Под психологическим фактором мы бы назвали психологическую инерцию, когда трудно перестроить свое мировоззрение, если с раннего детства воспитывался в эволюционистском духе, когда почти все средства массовой информации, большинство научно-популярной и научной литературы проникнуты эволюционизмом. Это понятно. Сюда можно было бы добавить социальную инерцию, когда финансирование научных исследований предпочтительно производится для эволюционистских проектов и практически не выделяются средства на развитие креационной науки - той науки, которая показывает, что объяснить свойства живых организмов без их разумного сотворения невозможно. Но и это понятно. Законы общества есть законы общества.

Но хуже другое - духовно-нравственный фактор. Дело в том, что для человека признать бытие Бога практически означает необходимость уступить громадному Богу главенство, а самому, маленькому человеку, довольствоваться второстепенной ролью, о чем справедливо написал А.Худошин. Но человек-то, в большинстве своих представителей, как раз не готов к этому. Что мешает? И зависть к Богу, и эгоизм-эгоцентризм и многое другое. Но, наверное, главная причина - гордость, гордыня. Та греховная страсть, которая не позволяет человеку примириться с второстепенной ролью по сравнению с ролью Творца и Всезиждителя, ролью Судии, Который будет судить всех нас в конце этого мира, а предварительно каждого - по исходе души из тела в смертный час... Именно гордость, как родоначальница всех греховных страстей, вместе с прочими страстями отвратили Бога от человека, как учит христианство, и потому Он не является нам так близко, как являлся нашим прародителям. И потому многие люди пребывают в заблуждении, что Его нет, и что они могут глубоко постигнуть мир без Творца этого мира.

Все люди устроены так, что чувствуют необходимость подчинения кому-то высшему, уважения к родителям, подчинения властям и законам, почитания предков и героев, а верующие - преклонения перед Самим Богом, Которому они молятся. Таков Божий порядок. И большинство творческой интеллигенции тоже молятся, но не Богу, а науке, философии, искусству (и, конечно же, себе самому в науке, философии, искусстве!), из которых они сделали идолов и поставили им алтарь в сердце своем. Но все это не поможет в смертный час...

В.М.Васнецов "Христос-Вседержитель"

Взято с сайта: http://www.vasnecov.ru/

А у нас, христиан, есть надежда, есть Спаситель - Господь наш Иисус Христос - наше примирение с Богом, уврачевание нашей падшей, тленной и смертной природы, нашего заблуждающегося ума и больного сердца. Ибо Он - наш идеал и пример и Помощник, Который просвещает ум наш уже здесь, в жизни земной, Который усмиряет наши греховные страсти и Который воскресит всех нас в последний день для жизни в Царствии Божием, где будет максимально полное познание истины, и откроется то, что ныне от нас скрыто.

Литература

1 Александр Худошин. Эволюционизм против Творца, Оранта, 2005. - 207 с.

2 Владимир Набоков. Другие берега

http://lib.ru/NABOKOW/drgberega.txt

3 А.С.Хоменков. Почему некоторые обезьяны человекообразны? Из сборника "Библия и наука. Азы православия. М.: Дар, 2006. - 299 с."

Октябрь 2010 г.