Позвал настоятель. "Садись, - мол, - беседа
Нам долгая очень с тобой предстоит"
А я подустал, спать хочу, без обеда...
Сейчас же затянет - о пользе молитв.
Сижу и мечтаю о мясе и пиве,
Отец-настоятель - что странно - молчит.
Обычно намного Антоний болтливей...
А тут призадумался - тихо сидит.
Затем откупорил он с красным бутылку.
А это, поверьте, совсем уж чуднО.
"Где ж я накосячил?" - всё думаю пылко...
...И знатное, надо заметить вино!
"Ты как, брат? Здоров? Спишь спокойно ночами?"
"Да вроде не жалуюсь. Что-то не так?"
"Ты правду скажи, это всё - между нами.
Есть раны на теле?" "Да только синяк!
Не понял о чем ты, отец-настоятель?
Где я прокололся - ты прямо скажи,
Ну было... ушёл от меня заклинатель,
И ведьму одну отпустил... Накажи!"
"А выдержишь? Если на хлеб да на воду
Тебя посаду на три дня под замок?"
"Ох! Только не это! Вот взял ты, брат, моду -
Чуть что, голодухой морить меня впрок!
Уж лучше пошли меня к адовым тварям,
Я их тебе пачку за раз притащу...
И буду тебе от души благодарен,
А то я без мяса совсем загрущу".
"А что это стал ты таким мясоедом?
Брат-повар пенял мне на твой аппетит,
Мол, раньше доволен был скромным обедом,
А нынче - быка дай - за раз поглотит!"
"Вот жмот этот повар! Скажу тебе честно,
Как птичка я ем, но мясное люблю"
"Относишься, сын, ты уж очень беспечно,
К своим переменам при выборе блюд.
Какие еще в тебе есть измененья?
Все как на духу мне сейчас говори!
Быть может, не поздно... предпримем леченье,
И, даст Бог, от участи злой сберегу..."
Да что он бормочет?.. Во мне перемены?
Да я словно камень - стабилен и твёрд!
"Ты, сын мой, для церкви боец очень ценный,
Тобой дорожу я. Тобою я горд!"
"Отец-настоятель! Никак панихиду
По мне сочиняешь? Какие слова!"
Что страшно мне стало, не подал я виду,
Похоже, совсем мои плохи дела...
Быть может, прознал Инквизитор Великий
Про то, что я к ведьмам хорошеньким слаб?
Костер ждёт - как пить дать, он в ярости дикий...
Ну, вот и допрыгался я, божий раб...
"А ну-ка давай сюда правую руку!
Что это за шрам? Отвечай, паразит!"
"Да цапнул один... Порешил я гадюку,
А все зажило - и уже не свербит!"
"Давно это было?" "Давненько... не месяц..."
"Сегодня уж будет, как третья луна?"
"Вот честно - намеки твои меня бесят!
Сейчас иль завою, иль сдвинусь с ума!"
"А кто тебя цапнул? Запомнил обличье?
Не видел ты, случаем, волчий оскал?"
"Темно было. Сдох он - и это отлично.
А кто был? Да пусть хоть рогатый шакал!"
Вздохнул настоятель, достал что-то с полки.
Зеленый флакон. Зелье в чашу налил,
"Вот. Выпей. Ты, братец, становишься волком.
Пока тебя недуг еще не скосил
Ты чуешь, наверное, что полнолунье
На третью луну проявляется хворь.
Поверь, не шучу, и ты знаешь - не лгун я,
Напиток сей пей. И со мною не спорь!
Что больно не будет -  здесь не обещаю,
Придется тебе через это пройти..."
"Чего?! Как так в волка?.. Сейчас?! Превращаюсь?!
Да это все бредни!" "Ты, брат, не чуди!
Обличье людское сберечь я не в силах,
И будешь три дня в волчьей шкуре ходить,
Но чтобы тебя не подняли на вилы,
Попробуем разум хоть твой сохранить.
Борись с аппетитом да с жаждою крови,
И баб обходи - ведь кабель, есть кабель...
Прикройся плащом. Будь на то Божья воля -
Тебя не узнают. Да пей же ты! Пей!"

Я выпил. Дальнейшее помнится смутно.
В подвал, где пытают, Антоний отвел.
Орал я, как бешеный, выл поминутно.
Но там эти звуки - что в роще щегол -
Ну, в смысле, уместны и очень привычны.
Никто не узнал, что я шерстью оброс.
А волк получился вполне симпатичный,
И даже на задних ходить - не вопрос.
Теперь я что месяца с волчьей морделью,
Хожу по три дня, плотно кутаясь в плащ,
Чураюсь злых сбиров, хлебаю я зелье,
Как божий воитель - вполне так годящ...
Лекарство Антония мне помогает,
Клыкастый, хвостатый я, но при уме.
Беседую басом - не вою, не лаю,
А нечисть ловить - даже проще так мне.