- Ну, раз уж ты, старик, отказываешься от поединка, - надменно произнес Таранов. - Разбей хотя бы вот эту доску.
Он показал на толстую доску сделанную из цельного куска дерева, которая лежала краями на двух бетонных блоках.
Владислав Федорович посмотрел на доску взял ее в руки и медленно направился к своему дому, проходя мимо Таранова он что-то проворчал.
- Куда ты понес доску, старик? Или ты окончательно выжил из ума? Я же сказал тебе разбить доску!
- Вот со слухом у вас проблемы, молодой человек, - Обернувшись сказал Владислав Федорович. - Но это и понятно. Самомнение в вас кипит, вот уши и заложило. Доска хорошая, крепкая. Кто-то приложил много трудов, чтобы ее сделать. Видишь какая гладкая - ни одной неровности. Такая в хозяйстве пригодится. Зачем же ее ломать?
Лицо Таранова налилось кровью, а глаза полезли из орбит, он посмотрел на троих молодых парней, что стояли у него за спиной. По видимому, они были его учениками, а еще стало понятно, что он боится вступать в поединок с Владиславом Федоровичем.
- Я так и знал, что этот старик может только болтать и ничего не умеет. А если и умел когда-то, то сейчас сил у него ни на что нет! - Демонстративно громко произнес Таранов.
- О да, - сказал Владислав Федорович, наиграно растягивая слова. - Куда мне, старику, до вас, молодой человек, даже в юные годы я не нашел бы в себе столько силы, чтобы самоутвердиться унижая старика.
Владислав Федорович тихо рассмеялся и посмотрел на нас с Сергеем.
- Вот, - сказал он, показывая на Таранова. - Вот, настоящий воин и мастер, он даже привел с собой трех свидетелей, чтобы потом они подтвердили как он одолел старика. Что, молодой человек, твои ученики не поверили бы тебе на слово, что ты смог старика победить?
После этих слов Владислав Федорович снова рассмеялся, взял доску подмышку и зашел в ворота своего двора. Таранов так и стоял перед воротами. Вид у него был такой, будто только что в него ударила молния - глаза на выкате, лицо в красных пятнах, зубы сжаты, а волосы торчали в разные стороны.
Мы с Сергеем, зашли во двор и закрыли ворота. Владислав Федорович сидел перед домом и рассматривал доску со всех сторон. Мы молча подошли и сели рядом.
- Ах, хорошая доска, куда бы ее применить, а ребята?
- Учитель, почему вы позволили этому мерзавцу вас оскорблять? - Спросил Сергей, чье недоумение было видно невооруженным взглядом.
- Чем же он меня оскорбил? - удивился Владислав Федорович. - Я и вправду стар, а выполнять его прихоти я не хочу. Мало ли кому захочется со мной подраться. Что ж я на старости лет дураков калечить буду.
- Но он вел себя нагло, по хамски! - все еще возмущался Сергей.
- Неужели ты думаешь, что я подобен этому глупому молодому котенку, возомнившему себя львом? Нахамив ему в ответ или побив его я показал бы лишь одно - я такой же глупый, как и он.
Сергей замолчал и сидел, уставившись в землю. Учитель все вертел доску в руках и в этот момент я вдруг понял - доска то тяжелая, ее ученик Таранова тащил двумя руками и пыхтел при этом как паровоз, а Учитель вертит ее в руках как игральную карту. Да, ко многому я привык за те восемь лет, что учусь у Владислава Федоровича, но он постоянно меня поражает своим тонким юмором и мимолетными проявлениями нечеловеческой силы.
- Что у нас еще не сделано сегодня, ребята? - наконец спросил Учитель. - Ах да, нам надо засыпать вон ту яму, где часть трубы поменяли.
- Нам до сих пор не привезли щебень, - сказал я. - Если одной землей засыпать яму - она быстро просядет.
- Ну не ждать же нам весь день, - Учитель поднялся и подошел к воротам, походка его была, как всегда легка и непринужденна. - Пойдемте, ребята, сейчас будет щебень для вас.
Мы вышли с Учителем за ворота. Таранова и его учеников там уже не было. Учитель стоял возле одного из бетонных блоков, которые всегда лежали перед домом, и все еще рассматривал доску. Он рукой подозвал Сергея и когда тот подошел, отдал ему доску, попросив положить ее на блок, что Сергей тут же сделал.
Не говоря ни слова Учитель отодвинул Сергея, занес свою руку высоко над головой, как если бы он собирался ударить по волейбольному мячу, его рука застыла на секунду в таком положении, после чего с необычайной легкостью и скоростью Учитель опустил раскрытую кисть ребром на доску.
Примерно пятая часть блока осыпалась мелкими кусочкам на землю. Учитель снова взял доску в руки, внимательно ее осмотрел и, удовлетворенно улыбнувшись, положил на землю рядом с бетонными блоками.
- Ну вот, Саша, - сказал Учитель, обращаясь ко мне. - За одно и потренируешься, а Сергей поможет тебе. Крошку с этих блоков грузите в тележку, везите к яме и засыпайте ее. Когда все сделаете, приходите пить чай. Где лопаты вы знаете.
- Но я никогда такого не делал! - непроизвольно вырвалось у меня.
- Надеюсь, - сказал Учитель, удивленно подняв брови, - ты имеешь в виду, что никогда не засыпал раньше ям. Но это не сложно, мне кажется, Сергей тебе подскажет, как это правильно делать.
- Я никогда не делал такой техники, - смущенно произнес я, понимая, что в очередной раз угодил в ловушку Учителя и сейчас получу нагоняй.
- Не обманывай меня, - строго сказал Учитель. - Я же ведь видел, как ты тренируешься или ты только притворяешься, когда я смотрю? Тогда я должен выгнать тебя. Если ты не тренируешься, то только зря тратишь свое время. Мое, кстати, тоже.
Я стоял, молча наклонив голову, и чувствовал себя маленьким мальчиком, который ляпнул несусветную глупость, а потом понял это и ему стало стыдно.
- Ладно, - Улыбнулся Учитель. - Я пошутил, просто сколько раз можно объяснять. Дело совсем не в силе мускулов твоей руки и мускулов вообще, дело не в скорости с которой ты наносишь удар, в конце концов, дело даже не в технике. Твой разум должен быть чист, твое тело должно быть расслаблено - только тогда уйдет страх перед этим бетонным блоком и все станет возможным.
С этими словами Учитель развернулся и пошел во двор, а мы с Сергеем стояли как два барана, осмысливая те простые истины, которые уже в сотый раз повторил Владислав Федорович.
Спустя четыре часа, мои руки, покрытые синяками и ссадинами, уже не слушались и пульсировали болью во все стороны. Доска снова съехала после очередного удара, а блок стоял и, вероятно, громко смеялся надо мной. Серега лежал в траве и дремал. Он давно уже принес две лопаты и прикатил тачку, загрузил туда первую порцию бетонной крошки, отвез и засыпал в яму. Даже ему надоело наблюдать за мной, но оба мы прекрасно понимали - пока задание не будет выполнено, чая нам не дадут, еды тоже.
Солнце светило мне в глаза, а пот струился по лицу и крупными каплями падал на землю. Мое тело покинули все силы, так мне казалось, еще немного и я просто упаду на землю и черт с ним с Учителем, тренировками и вообще со всем. Я просто хочу лечь на землю и поспать, и чтобы было прохладно. Да, прохладно, а еще лучше лечь под душ, холодный душ и лежать, а заодно и пить. Пить, как хочется пить. Выпил бы ведро, может даже два.
Унесенный этими мыслями от боли и усталости я не заметил, как часть бетонного блока рассыпалась. Удивляться уже не было сил, я молча подвинул доску и снова ударил по ней, точнее сквозь нее, как будто этого блока и не было, а конечной точкой моего удара была земля под ним. Рука моя была расслаблена - сил на напряжение просто не осталось. Снова посыпалась бетонная крошка. Что сказать, на то, чтобы накрошить два бетонных блока мне потребовалось меньше пяти минут.
Онемевшими руками я растолкал Сергея и сел рядом с ним, тот продрал глаза и удивленно уставился на две кучи бетонной крошки. Потом, он перевел взгляд на меня и, ни о чем не спрашивая, стал лопатой грузить крошку в тачку. То, что я ему не помощник было очевидно.
Не знаю, как долго я провалялся без сил, но голод начал одолевать меня. Сначала я стал на четвереньки - руки от запястья до локтя онемели, затем кое как, встав на одно колено, потом на другое, я поднялся и поплелся на кухню.
Сергей как раз закончил засыпать яму бетонной крошкой и начал засыпать ее землей. Я прошел мимо молча. Учитель сидел в тени под виноградом и пил чай. Он сразу же отправил меня обмыться, а Сергею сказал, чтобы тот приготовил нам всем поесть.
Когда я вернулся, на столе во дворе стояла большая тарелка со свежими овощами, жареная рыба, соленый сыр и хлеб. Учитель как раз выносил из дома большой чайник - чай он всегда заваривает сам.
С большим удовольствием я ел овощи, закусывал сыром и пил чай. Несколько раз Сергей заливал горячую воду в чайник и каждый раз я выпивал больше всех. Мы ели молча.
- Урок, который получил сегодня Саша, очень важен, это урок для его тела, - наконец произнес Учитель. - Но самый ценный урок сегодня получили вы оба, ребята. Вы воочию могли наблюдать, к чему приводят четыре часа глупости, для этого достаточно посмотреть на руки Саши. Но вы также видите, каковы результаты пяти минут мудрости.
- Какая мудрость в том, чтобы раскрошить твердый бетонный блок? - спросил Сергей.
- Мудрость не в том, чтобы разбить или сломать. Мудрость в непротивлении, в спокойствии, в чистоте ума и расслабленности тела. Только в таком состоянии человека подхватывает волна его судьбы и ведет безошибочно к цели.
- Простите, Учитель, я могу понять чистоту ума, спокойствие, но при чем здесь все остальное?
- "Все остальное" и вообще все, что я назвал, есть грани истины. Не получится провести человека по извилистой тропинке, обходя все ямы, болота и еще бог знает что вокруг, если он напряженно и настойчиво шагает прямо в трясину.
Теперь молчал и Серега, раздумывая над сказанным. Однако, Учитель заявил, нечего загружать мозги и скоро тренировка, поэтому надо бы быстренько убрать со стола, чем мы с Сергеем немедленно занялись. Затем мы переоделись и пошли открывать зал.
Дом Учителя был небольшим. Первый этаж полностью обустроен как зал для тренировок. Полы в зале выстелены простой циновкой поверх деревянного пола. В широкой стене, выходящей во двор дома, было три больших окна и дверь для выхода во двор. В левой стороне зала стояли три крепко закрепленных деревянных бруса, на которых отрабатывались удары. В противоположной стороне зала находился стенд для оружия - деревянных мечей бокен и шестов дзё. Центральный вход в зал был с улицы и на этой стене не было ни одного окна.
Подняться на второй этаж можно было только по лестнице с внутреннего двора. На втором этаже жил Учитель.
Кухня была построена во дворе рядом с домом и в теплое время года мы ели на улице, когда же были холода или шел дождь, обедали в кухне.
Во дворе была еще одна постройка, в которой стояли три кровати и один общий шкаф. Именно там время от времени ночевали старшие ученики. Сергей жил здесь уже два месяца подряд, я же - почти год.
Когда мы уже переоделись, Учитель заявил, что тренировку ведет сегодня Сергей, а мы с Учителем пройдемся посмотреть на реку. Честно, говоря, я готов был иди куда угодно, хоть на луну, потому что был измотан и не представлял, как буду тренироваться.
Мы шли вдоль дороги уже минут двадцать, когда Учитель сделал мне замечание.
- Ну, разве так можно, Саша. Ты собирался тренироваться, а сам не хотел этого. Занятия должны приносить радость и заниматься необходимо в духе радости, только так можно достигнуть чего-то.
- Вы же всегда говорили, что занятия должны быть регулярными.
- А чем ты у меня занимаешь все время? Просто выполняешь прихоти старика? Ты тренируешься постоянно. Тренировка происходит не только в зале. Поэтому, если ты не мог сегодня идти в зал, нужно было мне об этом сказать.
- Я думал, что если я позанимаюсь в полсилы, ничего плохого не произойдет.
- Странно слышать это от тебя, Саша, - Учитель, казалось, расстроился. - Тренировка в полсилы - пустая трата времени. И хорошо еще если так. Тренировка в дурном настроении, без желания и через силу приведет к тому, что ты начнешь тренировать самые отвратительные качества, что могут быть в человеке - отчаянье, разочарование, злобу, любовь к трудностям.
- Любовь к трудностям развивает волю, - удивленно сказал я. - Мне так всегда казалось.
- Когда кажется - креститься надо. Волю развивает стремление к цели. На таком пути трудности встречаются неизбежно, но это не значит, что ты их должен любить или ненавидеть. Ты их должен преодолевать. И чем сильнее в тебе дух радости и предвкушения достижений, тем легче ты преодолеваешь любые трудности. Согласись, что достижение цели, даже через трудности, не есть любовь к трудностям. Если их полюбить, то ты себе проблемы придумывать начнешь сам даже для того, чтобы почистить зубы. В жизни человека есть только то, что он любит.
- Так если у человека постоянные проблемы, то значит он их любит?
- Естественно!
- Не знаю ни одного человека, который бы не чертыхался, когда не может выбраться из своих проблем.
- Саша, те, кто живут в проблемах по уши и не могут оттуда выбраться, просто мазохисты.
Учитель негромко засмеялся и начал рассказывать разные забавные истории, совершенно не связанные с тем, о чем мы только что говорили.
На реке в тот день было безлюдно, и пока Учитель ходил по берегу и дышал свежим воздухом, я занялся дыхательными упражнениями.
Вернулись мы уже затемно, но Сергей не спал, он доложил, как прошла тренировка, после чего Учитель ушел к себе. Мы решили посидеть во дворе, я наконец таки восстановил силы и хотел еще немного побыть на улице.
- Что это было сегодня, - спросил Серега. - Чего этот мужик хотел?
- А, ты про Таранова, - вспомнил я. - Он доморощенный сенсей, преподает какой-то придуманный им же вид борьбы. У него несколько залов в городе и даже федерация есть, кажется.
- Чего же он хотел от Владислава Федорвича?
- Не знаю, Сергей, не знаю, но мне это не нравиться. Таранов - политик и интриган, поэтому от него можно ждать любой подлости.
Сергей замолчал, я посидел еще немного и сказал, что пойду спать. Дело было не в том, что я устал, просто не хотел я лукавить в разговоре с Серегой, но и сказать правды я ему не мог. Я прекрасно знал, почему появился Таранов и чего он хотел добиться, но я обещал Учителю, что буду молчать.
Примерно неделю назад на тренировку пришел парень и спросил можно ли посмотреть на то, как мы занимаемся. Ничего необычного в этом не было и я разрешил. После разминки в зал зашел Учитель и большую часть занятий посвятил свободной технике. В конце тренировки я, Сергей и еще трое учеников вышли в центр и Учитель потребовал, чтобы мы любым способом постарались схватить, свалить или ударить его. Десять утомительных минут мы отлетали от Учителя как искры от бенгальского огня, получая при этом хорошие оплеухи, а он непринужденно передвигался между нами и улыбался, при этом он совершенно не устал, чего не скажешь о нас.
После тренировки парень сказал, что хочет поговорить лично с Владиславом Федоровичем желательно наедине. Еще он представился капитаном ФСБ и показал удостоверение.
Мы поднялись наверх и Учитель попросил меня остаться, я сел на стул в углу кабинета.
- Чем могу помочь, товарищ капитан? - спросил Учитель.
- Моя фамилия Комаров, зовут Василий Викторович.
- Чем могу помочь вам, Василий Викторович? - снова спросил Учитель.
- Лично мне ни чем, но наше управление очень заинтересованно в том, чтобы некоторые наши сотрудники обучались искусству рукопашного боя у вас, Владислав Федорович.
- А сами эти "некоторые" сотрудники заинтересованы или в этом интерес только управления?
- Мда, - озадачено произнес Комаров. - Мне говорили, что вы непростой человек. Ну конечно же они заинтересованы.
- Тогда почему здесь вы, а не они сами? Если думаете, что посредничество спец служб, заставит меня к ним относиться иначе, чем к любому другому ученику, то вы очень ошибаетесь.
- Почему же наши сотрудники не могут рассчитывать на особое отношение? - очень вкрадчиво спросил Комаров.
- Это нарушит методику обучения, а уделять время для индивидуальных занятий я не собираюсь, по крайней мере, до определенного времени.
- Но мы настаиваем, чтобы с ними занимались лично вы, тем более что они не новички, финансовая сторона вопроса будет урегулирована.
- Нет, - ответил Учитель. - Я не собираюсь в тепличных условиях растить бездарей. Хотят заниматься - будут заниматься со всеми. Захотят уйти - держать их не буду.
Было очевидно, что разговор не очень нравиться Учителю. Редко он так прямо и так жестко общался с людьми.
- В таком случае, о том, откуда наши люди, не должен знать никто, - требовательно произнес Комаров. - На это мы можем рассчитывать?
- На это можете. Если хотят, пусть приходят завтра к половине восьмого утра. По вопросам оплаты вам все расскажет Александр, - учитель указала на меня.
- Есть еще один момент. Вам необходимо прибыть завтра к двенадцати вот по этому адресу, - Комаров положил на стол лист бумаги. - Провести показательный бой с нашими спецами. Начальство должно быть уверено ...
- А вот этого не будет, - прервал его Учитель. - Хочет ваше начальство или спецы посмотреть, куда людей направляют - пусть приходят сюда.
- Вы поймите, управление вкладывает в этих людей больше средства и начальство должно быть уверено ...
- Я все сказал, - снова перебил его учитель.
- Ну что ж, вы и правда непростой человек. Я согласую в управлении и снова зайду к вам.
- Заходите, если пожелаете.
Когда Комаров ушел, Учитель присел во дворе и задумчиво произнес: "Этого еще не хватало, но ради одной песчинки золота в какой грязи приходиться копаться". Больше в этот день он не сказал ни слова.
На следующий день мы собрались пойти на рынок, закупить продукты. Сергей уехал домой, так что вся ноша должна была достаться мне. Выйдя через зал на улицу, Учитель остановился на крыльце и, постояв какое-то время в задумчивости, вдруг сказал, чтобы я остался и прибрал в зале.
Очень удивившись я зашел в зал и закрыл дверь. Через минуту я услышал крики и шлепки, доносящиеся из-за дверей. Когда я открыл центральный вход - меня охватило оцепенение. Такого я еще никогда не видел.
Человек тридцать, не меньше, носились по улице, нападая на Учителя, часть из них уже лежала на земле, другие отлетали в сторону или просто падали под звуки хруста сломанных костей и выбитых зубов. Учитель достаточно быстро, но без всякого напряжения передвигался в этой суматохе, располагаясь так, чтобы на него мог напасть только один из толпы. Еще через минуту все закончилось. Оставшиеся на ногах пять или шесть человек боялись подойти к Учителю, остальные лежали на земле или отползали к краю проезжей части.
Из двух машин, перерывавших дорогу, вышли люди, одним из них был капитан Комаров. Он что-то объяснял рослому мужчине, который шел прямо к Учителю, остальные стояли около машин и смотрели.
- Полковник Харитонов, - представился рослый мужчина, протягивая руку Учителю.
- Что ж вы, олухи, натворили, - сказал Учитель, так и не пожав руки. - Сколько человек угробили и я, дурак старый, сразу не понял и этот грех на душу взял!
Полковник был явно недоволен и стоял, неуклюже потирая руки.
- Я же предупреждал, - быстро заговорил Комаров. - Начальство должно быть уверено, кому отдает своих людей. Мы сотрудничали раньше с Тарановым, но успехов не добились...
- Ну как, довольны? - громко спросил Учитель. - Половина из ваших людей калеками останутся, а другие в больнице валяться будут! Хорошо хоть, не убил никого.
- У нас при управлении, прекрасный госпиталь, - холодно произнес полковник. - Заодно и отдохнут. Комаров, урегулируйте все вопросы, а я поехал.
Он, не прощаясь, отвернулся и пошел к машине. К этому моменту на улицу подъехало несколько машин скорой помощи и в них методично помещали раненых.
Учитель смотрел на все это и только качал головой из стороны в сторону. Комаров все время пытался о чем-то заговорить, но Учитель сказал, что сегодня ни о чем разговаривать с ним не будет, поскольку очень зол, после чего молча зашел в зал и, закрыв двери, попросил меня сообщить всем, что сегодня дневная и вечерняя тренировки отменяются.
Тренировки никогда не отменялись, даже в зиму, когда за окном ударил мороз до минус тридцати, и пришло всего два человека - я и Серега, тренировка все равно состоялась.
Также Учитель сказал, что я на сегодня свободен от поручений и могу пойти прогуляться в город.
Воспользовавшись этой возможностью я решил встретиться с ребятами из клубов, которые занимаются классическими восточными единоборствами, и разузнать побольше о Таранове. Мне рассказали, что его клубы живут, в основном, за счет денег из гос структур, что у него, вроде бы, тренируются ребята из спец служб, их занималось у него около сорока человек. Но точно никто ничего не знает, только слухи, которые Таранов не подтверждает, но и не опреовергает. При этом, судя по всему, дали ему этих ребят тренировать, за то, что он хорошо "откатывает" какому-то чиновнику с этих гос денег.
В общем, получалось, что Таранов существовал за счет ФСБ и очень неплохо - он прибрал к рукам два зала, выпускал журнал о единоборствах "Российские Единоборства", и подминал под себя все мелкие клубы, заставляя входить их в его федерацию.
На следующий день, к Учителю снова пришел Комаров, сначала он пытался заполнить какие-то анкеты, но Владислав Федорович отмахнулся и сказал, что всеми административными вопросами занимаюсь я, в связи с чем попросил больше не беспокоить его по мелочам и рекомендовал обращаться через меня. Не прощаясь, Учитель вышел из кабинета.
Анкеты были видимо стандартными, но в некоторые графы мы так ничего и не вписали. Например "стиль", четкого стиля у Учителя не было и он никогда его никак не называл, всего лишь говорил, что мы изучаем боевое искусство.
Дата основания школы так же была неизвестна. Я знал точно, что начиналось все очень давно с двумя или тремя учениками. Ученики со временем вырастали и шли дальше своим путем, но они часто приезжали и занимались у Учителя лично.
Уровень или степень мастерства Учителя - еще одна пустая графа. Никаких данов, разрядов или чего-то еще у нас не было, никакой градации даже внутри группы.
Забросив анкету, мы перешли к контракту. Ничего особенного в нем не было, он был прост и умещался на одной стороне листа формата А4, но вот оплата, которая там была указана ... Короче, столько школа получала со всех учеников за четыре месяца. Учитель вел достаточно скромный или точнее сказать умеренный образ жизни, поэтому цены были невысокими, а некоторые ученики, не имеющие возможности заплатить, вообще, занимались бесплатно. По контракту Учитель должен был обучать всего пятерых сотрудников, остальные, как я понял из разговора с Комаровым, были направлены в другие школы в других городах.
Мы обменялись с Комаровым телефонами и он написал адрес куда следует ежемесячно отправлять счет за обучение. Еще он взял с меня подписку о неразглашении данных и наименования плательщика, цены по договору и личности сотрудников, которые будут обучаться у нас. Такую же расписку он оставил для Учителя и просил переслать ее вместе со счетом за первый месяц. Также Комаров дал понять, что при возникновении любых проблем с налоговыми органами, спорт комитетом или еще с кем, обращать можно лично к нему.
Теперь стало понятно, из-за чего Таранов пришел к Учителю и пытался "наехать". У него отобрали не просто кусок хлеба с маслом, у него еще отобрали и "крышу". Вероятно, что еще Таранов боялся потерять свою федерацию, хотя, на это никто и не претендовал.
Новые ученики появились в зале уже на следующий день. Не знаю, что имеют в виду в спец службах, когда говорят о конспирации, но эти пятеро явно выделялись из всех занимающихся здесь. Они ни с кем не общались, даже дуг с другом, по крайней мере, внутри зала. При этом, они всегда приходили в строгих костюмах с галстуком. Для полного комплекта не хватало только темных очков.
В разных залах свои порядки. У нас в уборке зала перед тренировкой участвуют все. Учитель всегда говорил, что это способствует внутреннему очищению. Так вот, наши новые ученики никогда не убирали зал, чем также выделялись.
Главное, что отталкивало от этих людей - с ними не хотелось заниматься, по крайней мере, мне. Как только начинаешь им что-то объяснять или просто отрабатывать технику в паре, сразу возникает ощущение того, что все улетает в бездну. Сталкиваться с такой пустотой мне еще не приходилось. Многие приходили заниматься: некоторые хотели просто побегать да попрыгать, другие наоборот все знали и так, третьи искали что-то там в высших сферах. Такие обычно уходят через месяц или два. Но эти ребята уходит не собирались, а продолжать заниматься с ними было изнурительно тяжело.
Через время я рассказал об этих ощущениях Учителю и он посоветовал мне заниматься с ними отрешенно, не думать о них и не давать им никаких советов.
- В конце концов, именно этого они хотят на самом деле, - закончил наставление Учитель.
* * *
Что такое настоящий поединок? Это схватка, которая длиться несколько секунд. Мастер может нанести около десяти ударов за одну секунду, но исход любого поединка решает всего один удар или бросок.
Если вы видите, как два бойца избивают друг друга в течение получаса или борются на полу так долго, что устают даже зрители, знайте, вы смотрите на что-то, не имеющее никакого отношения к боевому искусству - вы смотрите на спорт.
В спорте есть правила, которые можно трактовать по разному и нарушать, есть судьи, которые далеко не всегда объективны, есть желание победить любым способом, а еще есть ставки на результат и зависимость бойцов от различных финансовых факторов и зрелищности. В настоящем поединке все гораздо проще и нет никаких правил, кроме тех, что ты сам для себя установил.
Учитель не говорил этого прямо, но вся демонстрация его техники наталкивала именно на эти мысли. К большому сожалению, мало кто из учеников обращал на это внимание. Тех, кто помоложе, привлекали эффектные удары и броски, тех, кто постарше, интересовали вопросы правильного дыхания, чтобы оставаться на ногах во время поединка подольше. Наших новых "особых" учеников интересовало, по-моему, только то, как оставаться невозмутимым во время боя. Их поединки были рафинированными, они все время пытались действовать по каким-то понятным только им самим принципам и правилам.
Эти "особые" ученики занимались уже год, а дальше простой ударной и бросковой техники ничего не освоили, хотя, посещали они занятии регулярно и никогда не пропускали.
Но один из них, Антон Парфенов, проявлял огромное рвение, он буквально расцветал в зале с началом тренировки, но что-то ломалось в нем, когда тренировка заканчивалась.
Однажды, после занятий Учитель сам подошел к Антону и попросил его остаться в зале еще ненадолго.
Пока мы с Сергеем отрабатывали удары по деревянным брусьям, Учитель более углубленно объяснял Антону технику дыхания. Было видно, что Антон схватывает все налету, он снова сиял. Спустя полчаса Учитель поставил Антона в центре зала и сказал, чтобы мы с Сергеем атаковали его, как всегда, Учитель попросил всех быть внимательными и не наносить друг другу травм.
Антон показал себя с лучшей стороны, хотя огрехи в его технике явно бросались в глаза, однако при этом, он работал свободно без заминок, плавно переходя от защиты к контратаке, если какие-то броски не шли или рука застревала в блоке, то он тут же переходил к другому движению.
Учитель был доволен. Закончив тренировку он отправил нас в душ, после чего мы сели за стол. Антон с удовольствием пил чай, но большую часть времени он молчал. Похоже, он еще не понял, что теперь стал одним из старших учеников. Меня это тоже удивило, но только потому, что за прошедший год Учитель ни разу не уделил хоть сколько-нибудь внимания "особым" ученикам, в том числе и Антону, да еще и перейти в разряд старших всего через год - это было просто небывалым случаем у Учителя.
Давно уже стемнело, когда Сергей сказал, что поедет на сегодня домой, у него были какие-то дела, Антон тоже засобирался было, но Учитель попросил его остаться, поскольку хотел поговорить с ним.
Начала разговора я не слышал, потому что пошел проводить Сергея. Закрыв ворота я начал убирать со стола.
- Ты можешь называть это по разному, - говорил Учитель Антону. - Язык мощное средство обмана, в том числе, и самого себя. Но все, что ты мне перечислил, я называю проще - это якорь. Он держит тебя на месте и, когда ты подходишь к черте, за которой начинается новое и неизведанное, он держит тебя, не дает ступить и шагу. Якорь этот состоит из сплава проблем. Ты, кстати, сейчас подошел к черте. Тебе решать, пойдешь ты дальше и продолжишь топтаться на месте со своими проблемами.
- Да, но без проблем жить не получается, - возразил Антон. - У меня много обязательств и перед собой и перед другими ...
- Ты несешь на себе слишком много чужих проблем. Как только отбросишь их, твои собственные уйдут сами. Вероятно, уйдут они не сразу, но, поверь, как только ты перестанешь взваливать на себя чужие головные боли, твоя собственная голова будет меньше болеть.
- Но я должен ...
- Никому ты ничего не должен кроме себя самого! Это твоя судьба или карма - называй, как хочешь. Решая чужие проблемы и, беря их на себя, ты отрабатываешь чужую карму, ты топчешься на месте, уходишь то в одну, то в другую сторону, но к своей истиной цели не приближаешься ни на шаг.
Какое-то время они сидели молча. Учитель смотрел на небо, а Антон, наклонив голову, рассматривал свои руки. Я закончил убирать со стола и сел рядом с ними так, чтобы не попадать в поле зрения Антона - не хотел его смущать.
- Чем больше я тренируюсь, - тихо начал Антон. - Тем больше мне противно мне мое окружение, моя работа. Я вижу в них лишь фальшь и обман. Предательство друга называется успешным выявлением неблагонадежных сотрудников или движением по карьерной лестнице, и это еще не самое мерзкое, что происходит у них. Что мне делать - я не знаю.
- Я тебе не могу дать ответа на твой вопрос, ты всегда должен решать сам, но могу сказать тебе одно, человек всегда знает, что для него лучше всего. Тебе нужно избавиться от твоего якоря, а что это за якорь понять под силу только тебе. Горевать по поводу грязи в этом мире тоже не стоит - она неизбежна. Только всегда проще быть замешанным в общую кучу, чем самому идти к своей мечте.
Учитель встал, поправил одежду, снова посмотрел на небо и глубоко вдохнул носом вечерний воздух.
- Отличная сегодня погода. Можешь переночевать здесь, Антон, подышишь за одно свежим воздухом.
С этими словами Учитель поднялся к себе наверх. Антон какое-то время сидел в нерешительности. Тогда я повел и показал ему, куда он может положить вещи и где его кровать. Затем я попросил Антона закрыть за мной ворота, поскольку собирался пройтись до реки. Я не знал, останется он или нет, но, когда вернулся, увидел, что Антон спит в своей новой постели.
На следующий день была возможность поспать подольше - было воскресенье и тренировка начиналась не как обычно в семь тридцать, а в десять утра. Проснувшись Антон спросил, какие у него теперь будут обязанности. Мне было смешно, от того, как сильно он хочет связать себя службой. Я объяснил ему, что обязанностей нет, но раз уж Учитель уделяет ему внимание, то неплохо было бы помочь мне и Сергею следить за чистотой в доме и зале для занятий.
- Не знаю, как у тебя сложиться, Антон, - сказал я ему. - Но могу рассказать, что делаю я. Без дела сидеть не приходится, все заботы по дому ложатся на нас. Когда Учитель идет куда-то, мы его сопровождаем, если он не оставляет нас дома с поручениями. Кроме того, мы присутствуем практически на всех тренировках, но кроме утренней, дневной и вечерней иногда бывает еще одна только для нас. В небольшой промежуток свободного времени есть возможность поспать или заняться своими делами.
- А как же работа и семья? - растеряно спросил Антон.
Вот, самый сложный и самый простой вопрос во всем обучении, подумал я. Жаль, что этого не объяснил ему Учитель, но Антон спросил у меня.
- Если ты действительно хочешь изучить искусство, любое не только боевое, ты должен научиться жить здесь и сейчас и не суетиться на счет завтра или послезавтра.
- Что ты имеешь в виду? - все еще растеряно спросил Антон.
- Твои "обязательства" перед семьей, по работе и где там еще они у тебя есть, необходимо свести к минимуму. Если ты хочешь учиться здесь, то только посещая все тренировки и находясь рядом с Учителем ты можешь надеяться преуспеть.
- Но я даже не представляю, как мне это сделать, что объяснить близким и на работе ...
- Антон, я тоже не знаю ответов на твои вопросы. Это твои вопросы, а не мои и не Учителя. Решать и выбирать тебе. Но скажу тебе то, что в свое время осознал я - лучше "с девяти до шести" идти к своей истиной цели, чем тратить это время на рабский труд ради пропитания и мишуры.
До тренировки оставалось меньше часа и мы с Антоном пошли приводить в порядок зал. Антон был погружен в свои мысли, настолько тяжелые, что находиться рядом с ним было неприятно, но вскоре эти мысли его оставили, он повеселел и у нас завязался небольшой разговор. Антон очень удивился, узнав, что никакой особой техники старшим ученикам не показывается, но на отдельных тренировках мы уделяем большое внимание базовым перемещениям и страховкам, а основная учеба заключается в том, что мы ассистируем Учителю, когда он отрабатывает свою технику.
Тренировка началась как обычно с нескольких упражнений для растяжки, потом мы повторили основные передвижения и другую базовую технику, затем начали отрабатывать приемы, меняя партнеров каждые десять минут. Более опытные люди работали с менее опытными. В зале как всегда царила замечательная атмосфера, тренировка была радостью, по крайней мере, для меня. Учитель ходил по залу, молча поправляя учеников.
Спустя минут двадцать после начала тренировки, когда мы начали отрабатывать блок, переходящий в бросок и заканчивающийся контролем руки так, чтобы оппонент не мог встать, в углу зала произошел небольшой конфликт. Здоровый, рослый парень по имени Андрей никак не мог уложить на пол Мишу, который был его полной противоположностью - "метр с кепкой" ростом и очень худой. Андрей пытался провести прием несколько раз, но делал его неуклюже, поэтому Миша равновесия не терял и продолжал стоять. Андрей разозлился, схватил Мишу за пояс двумя руками и отбросил в сторону, как игрушку. Учитель, увидев это, немедленно остановил тренировку.
- Я тебя разве этому учу, - сказал он громко Андрею.
- Да какой смысл делать с ним прием, если я могу его просто выбросить!?!
- А что делать будешь, когда состаришься и сил у тебя столько не будет? Кстати рост и вес человека совсем не показатель того, что его можно вот так легко отшвырнуть.
- Я от груди лежа двести кило жму, - гордо сказал Андрей. - Так что пока сила есть - в дулю скручу и выкину.
- Мда, - Учитель заулыбался и велел всем сесть вокруг него. - Ну что ж, иди сюда Андрюша подними меня.
Андрей нависал над Учителем как скала, но по хитрой улыбке на лице Учителя стало понятно, что все не так просто, как кажется Андрею. Он примерился, взял Учителя за пояс двумя руками и легко поднял. Учитель снова улыбнулся и попросил его повторить.
На Андрея было смешно смотреть, он пыхтел как паровоз и весь покрылся багровыми пятнами, сначала он пытался поднять Учителя за пояс, потом взял учителя руками в районе подмышек и уперевшись ногами в пол уже пытался просто столкнуть его с места. Учитель стоял на месте и улыбался, а ученики уже невольно смеялись во весь голос, наконец, Учитель легким движением руки оттолкнул Андрея от себя и тот, пролетев пол метра, плюхнулся на пятую точку. В его глазах уже не были и тени ярости, была только растерянность.
Учитель попросил всех выйти во внутренний двор, а мне велел принести из его кабинета четыре китайских фарфоровых пиалы. Затем Учитель попросил всех подержать эти пиалы в руках, чтобы дальнейшая демонстрация не вызывала вопросов. Они были сделаны из тончайшего фарфора, а если берешь их в руки, то веса совсем не чувствуется. Когда все осмотрели пиалы, Сергей разложил их в линию перед Учителем вверх дном на тротуарной плитке, который был вымощен двор. Учитель стал ходить по пиалам, а они оставались целыми и даже не сдвигались с места.
- Весь мир соткан из нитей, что идут с неба на землю, эти нити связывают нас друг с другом, со всем, что нас окружает, и со Всевышним, - продолжая ходить по пиалам говорил Учитель. - Ощущая эти нити вы можете взяться за них и немного приподняться, тогда ваше тело станет невесомым. Можете отпустить их, и ваше тело примет привычный вес.
После этих слов он остановился и две пиалы, на которых только что стоял Учитель, разлетелись на мелкие кусочки под его ногами.
- Можно, двигаясь по этим нитям, - внимательно осматривая нас говорил Учитель. - Спускаться вниз к центру земли, и тогда ваше тело не поднять никому.
На глазах учитель стал ниже ростом. Затем он шагнул нам на встречу и стало понятно, что тротуарная плитка под ним вошла в землю на пять сантиметров.
* * *
Комаров сидел за столиком в самом углу небольшого кафе под названием "Карпаты". Несмотря на то, что никто не обращал на него никакого внимания, создавалось ощущение, что его здесь хорошо знают - как только я сел за стол к нам тут же подошел официант и молча взглянул на Комарова.
Комаров попросил кофе со сливками и что-то еще, а я еще раз осмотрелся. Кафе было маленьким, всего-то пять или шесть столиков, и весь персонал - от бармена до уборщика состоял из мужчин. Выглянув в окно кафе я понял, почему встреча назначена именно здесь. Прямо через дорогу от "Карпат" находилось управление ФСБ.
Официант ушел и мы молча сидели друг напротив друга. Начинать разговор не хотелось, в конце концов, он меня позвал, пусть сам говорит, а я постараюсь молчать и слушать и, главное, о чем бы он не попросил не принимать никакого, в особенности, самого очевидного решения сегодня, а если не дадут времени подумать, то отказать! Обязательно отказать во всем, о чем попросят.
- Александр, вы чем-то озабочены? - неожиданно спросил Комаров.
- Только тем, что вы меня называете Александр.
- Что в этом такого? - подняв брови удивился Комаров.
- Ничего, только так меня в школе называли преподаватели, прежде чем поставить двойку.
- Тогда, если не возражаешь, давай перейдем на ты?
- Давай.
Не нравиться мне это, он ничего не говорит, только задает вопросы, воде бы безобидные, но вижу по нему, что все не так просто. Надо начать задавать вопросы самому, сломать его схему разговора и узнать, зачем он меня позвал.
- По поводу занятий ваших сотрудников можно было встретиться в кабинете у Владислава Федоровича, - сказал я, глядя прямо в глаза Комарову. - Зачем мы встречаемся здесь, Вася?
Комаров еле заметно вздрогнул, но глаз не отвел, по всему было видно, что он не хотел отвечать на прямой вопрос, и ему явно не нравилось, что я назвал его просто по имени.
- Это не связано с делами вашей школы, - не отводя глаз сказал Комаров. - По крайней мере, не на прямую.
- Тогда зачем я здесь?
- Ты знаешь, чем занимается наше управление, Саша?
- Знаю в общих чертах, но меня совсем не интересует политика и служба государева.
- Мы занимаемся тем, что охраняем Россию от любых нападений и наша основная задача, защищать страну от нападений скрытых, а еще важнее защитить наших граждан, которые способствуют таким нападениям, даже этого не подозревая.
Подошел официант и принес кофе с маленькими бутербродами. Комаров отодвинул их в сторону.
- Причем здесь я или школа?
- Не торопись, все объясню, - он еле заметно потер руки. - Ты хорошо знаешь Владислава Федоровича?
Я почувствовал, что кровь отлила от лица и я побледнел. Они хотят, чтобы я доносил на Учителя! Господи, да чем же он им помешал? Но не важно, надо успокоиться и не дать себя запутать.
- Я тренируюсь у него уже почти десять лет, из них последние два года практически живу у него. Но мы никогда не обсуждали личных вопросов.
- Это не обязательно, вы же разговариваете, он что-то рассказывал о своем прошлом?
- Что-то рассказывал, - твердо сказал я. - Что тебе конкретно нужно, Вася? И давай говорить прямо без всех этих полунамеков.
- Давай прямо. Нам о Владиславе Федоровиче практически ничего не известно. Мы о тебе больше знаем, чем о нем...
- При чем здесь он и твои чудесные слова о защите страны?
- Посмотри вот на это, - Комаров достал тонкую папку и протянул мне. - Когда прочтешь, нам будет проще разговаривать.
В папке лежало четыре листа, на первом было несколько фотографий Учителя, две из них старые, но очень хорошего качества, Учителю там было около двадцати лет и на нем явно была какая-то форма, еще одна была сделана недавно и, вероятно, скрытой камерой, так как была немного размытой.
Информация об Учителе была скудной, по крайней мере, за последнее время, но молодость его была описана детально.
Камионко Владислав Федорович родился на дальнем востоке, в каком-то небольшом городке, рос без отца. Поступил на факультет иностранных языков, причем поступил только потому, что усиленно занимался японским и показал прекрасные знания на вступительных экзаменах. После поступления в институт женился. Из института ушел в армию, где его стали готовить как военного переводчика. Основной язык был японский, второй китайский - один из диалектов, как я понял, знания корейского языка были не очень хорошими. После окончания срочной службы остался на сверхсрочную. Постоянно привлекался МИДом и Министерством обороны для работы в Японии и Китае. В возрасте тридцати пяти лет уволился в запас и организовал в Хабаровске несколько небольших фирм, которые торговали с Японией и Китаем или были посредниками в такой торговле, при этом сам Владислав Федорович постоянно ездил и в Японию, и в Китай, где оставался на продолжительное время, явно дольше, чем того требовали дела. Кода ему исполнилось сорок, его бизнес был на подъеме, однако, Владислав Федорович отписал все фирмы на своего сына (вот это да, у него есть сын!), а сам уехал в Китай. После этого, о Владиславе Федоровиче не было ничего слышно больше десяти лет.
Вернулся он только через двенадцать лет, причем он приехал в Россию из Японии. На границе возникли проблемы с паспортом, срок действия которого истек, но пограничник, нарушив все законы и инструкции, поставил штамп о прибытии и пропустил Владислава Федоровича.
В Хабаровске Учитель пробыл недолго, около года. Затем он приехал в наш город и выкупил дом, в котором сейчас и находится его школа. В общем, это и было все, что известно об Учителе.
На одном листе мелким шрифтом с двух сторон были данные о допросе и проверке того пограничника, что пропустил Учителя с просроченным паспортом. Если коротко, то он совершенно ничего не помнил о Владиславе Федоровиче, это подтверждали и данные полиграфа, но его напарник хорошо запомнил, как они советовались, что делать со странным гражданином при недействительном паспорте, но потом почему-то решили пропустить этого улыбчивого дяденьку.
Последний лист был справкой о запросах в Китай, Японию и Корею, о том, где все это время находился Владислав Федорович, и о том, где и когда он пересекал границы. Ответов никаких не было, также как и не было данных о том как он получал визу в Японию.
- Ну, я прочитал, еще раз задаю конкретный вопрос, Вася, что от меня нужно, и в чем ты подозреваешь Учителя?
- От тебя мы хотим ...
- И не надо никаких "мы", - перебил его я. - Пока мы разговариваем в кафе, без чинов и на ты - есть только ты, Вася, и я.
- Я хочу, чтобы ты помог мне собрать информацию о тех темных пятнах в биографии Владислава Федоровича, которые беспокоят управление.
- Ты в своем уме, я тебе не стукач и не доносчик! Если есть вопросы к Учителю, пойди к нему и задай их прямо! И совет тебе мой, не юли как здесь со мной, он человек мягкий и добрый, но на прямые вопросы отвечает тоже прямо и коротко, а будешь заходить из далека - можешь и получить пальцем в глаз.
- Я тебя, Саша, стукачом не считаю. Наши стукачи получают личную выгоду за свои доносы, а я надеюсь, что ты выполнишь свой гражданский долг.
- Короче, Родина в опасности?
- Не надо смеяться, я тут не шутки пришел шутить! - Комаров был возмущен. - Этот человек пропадал за границей больше десяти лет и вернулся очень странным образом, а деятельность его вызывает массу вопросов.
- Каких вопросов? Что ты ходишь вокруг да около? И почему именно сейчас такой интерес к Учителю, он вернулся из своих странствий пятнадцать лет назад и никого это не интересовало, а теперь вы занялись шестидесяти семилетним стариком?
- В жизни твоего учителя вопросов больше чем ответов, один из них тот, что задал ты - почему наше управление не занималось им.
- Блин, Вася, еще раз задаю тебе прямой вопрос, в чем ты подозреваешь Учителя?
- Знаешь, как работает разведка? Есть агент, который живет в стране и ничем не выделяется из окружающих. Он живет, заводит знакомства и никогда не разговаривает на провокационные темы, но от каждого знакомого, по кусочкам, по частям он получает информацию. Информация эта не значительна сама по себе. Но в общей совокупности, полученная от нескольких агентов, когда ее обрабатывает аналитический отдел, эта информация становиться мощным оружием!
- Проснись, Вася, холодная война закончилась. Кому нужны "наши завоевания", - мне стало смешно.
- Ты не понимаешь, война теперь идет не с оружием в руках - удары наносятся в экономической сфере. Наша страна развивается огромными семимильными шагами. Вспомни девяносто восьмой год - все зарубежные каналы новостей ликовали: "наступала экономическая смерть России". Спустя пять лет Россия поднялась еще выше, да что там говорить, Москва - это самый дорогой город в мире, ЦУМ делает рекламу с участием всемирно известных фотомоделей, Брюс Уиллис кедровую водку рекламирует. За это нас ненавидят, поэтому нам ставят палки в колеса. Сильная Россия не нужна никому, кроме нас с тобой!
- Еще раз спрашиваю, при чем здесь конкретно Владислав Федорович?
- Ты знаешь всех, кто у него занимается. Теперь прикинь, Володя Краско - полковник ВВС, Миша Фединов - зам начальника отдела логистики управления мин обороны по округу, Сергей Бедняков - старший следователь военной прокуратуры и скоро, похоже, будет первым замом прокурора. Еще у вас занимается два следователя следственного управления на транспорте и несколько человек из областного суда.
- Прикинул. Что дальше?
- А дальше еще интересней, - Комаров даже немного прищурился. - Антон Парфенов вчера подал заявление и уволился.
Вот это да, пронеслось у меня в голове и сразу вспомнился разговор во дворе у Учителя. Значит, все таки решился, крепкий парень!
- Парфенов то тут при чем? - спросил я.
- Да при том! На беседе по поводу своего увольнения, он заявил, что не верит в то, чем наше управление занимается. Данные спецов, которые следили за беседой, показывают, что к нему применили так называемую "промывку мозгов" - если не можешь склонить человека к сотрудничеству, его надо выбить из обоймы.
- При чем здесь Владислав Федорович? - я начинал закипать, сдерживаться было все сложней и сложней.
- Три старших ученика Владислава Федоровича - Панкратов, Ефименко и Репин, в разное время закончили обучение и ухали в другие города, где создали свои школы. Состав их групп тоже очень интересен, но самое главное, что Репин и Панкратов обосновались на неприметных улицах города, только рядом с их залами находятся сверхсекретные объекты.
- Что за объекты? - усмехнувшись спросил я.
- Этого я сказать не могу, - со значительностью произнес Комаров.
- Ты мне прямо ответишь на мой вопрос? Я уже устал его повторять.
- Вот теперь отвечу, мы считаем ... - Комаров осекся, когда я взглянул на него, - Я считаю, что Камионко Владислав Федорович шпион. Вот только на кого он работает и каковы его цели мне не известно.
В голове была каша и полный сумбур. Никаких решений и ответов сегодня, напомнил я себе строго. Все нужно обдумать, а под таким давлением это невозможно.
- Я обратился именно к тебе, Саша, не просто так, - продолжил он тихим голосом. - Я проверил тебя и знаю, что ты из богатой семьи и деньги тебя не интересуют, ты не подлец и у тебя сильные принципы. Я уверен, что ты не шпион, но ты можешь помогать шпиону не зная об этом сам, а понять это человеку неискушенному сложно, зачастую практически невозможно. Я не требую от тебя подписания соглашения о сотрудничестве, мне не нужны письменные отчеты, мне просто нужно получать от тебя любую информацию о том, кто занимается в группе, о чем разговаривают в раздевалке, на кого обращает особое внимание Владислав Федорович, куда ходит, о чем ведет разговоры. Встречаться будем неофициально и просто будем беседовать как друзья.
- Мне надо подумать.
- Я должен знать, что могу на тебя рассчитывать, Саша.
- Я сказал, мне нужно время.
Выйдя из "Карпат" я пошел, ни о чем не думая, и спустя какое-то время понял, что ноги сами ведут меня к реке. Там всегда думается хорошо. Но обдумать мне нужно было лишь то, как дальше себя вести, поскольку я уже точно знал, что сотрудничать с Комаровым не буду. Предать Учителя, который приоткрыл передо мной дверь в мир гармонии, показал как быть сильным и, при этом, остаться человеком, - я не мог. Нет, я не хотел. Учитель как-то сказал мне, что человек начинает по настоящему жить только тогда, когда нет в его жизни "могу - не могу", а есть лишь "хочу или не хочу".
По пути к реке, я продолжал размышлять и старался делать это отрешенно. Думал я о том, что мне сказал Комаров. А что он собственно мне сказал? Что он мне показал? Да так, распечатку биографии Учителя, но ладно об этом позже. Сверхсекретные объекты, какие и где? Не сказал. Да, у нас занимаются военные и другие люди, состоящие на гос службе. Что с того? Тем более, большинство из тех, кого он назвал, ходят не регулярно и Учитель с ними почти не общается, он уделяет особое внимание мне, Сереге и Антону.
Теперь о биографии Учителя, да, странно конечно, что ничего не известно о двенадцати годах его жизни и история с паспортом странная, но в его жизни и так полно необычных и необъяснимых вещей. Нет, не похож Учитель на шпиона, слишком необычная у него жизнь, слишком заметная. Кстати, Комаров так и не сказал мне, почему он не хочет сам спросить у Учителя обо всем.
Так вот, подводя итог, что мне сказал Комаров? Ничего, он показал мне факты из биографии Учителя и еще неизвестно, что из этого правда, а если замешать правду с сомнениями - получиться очень правдоподобно.
Я уже привык прислушиваться к своим ощущениям и я чувствую, что Комаров, по не известным мне причинам, хочет опорочить Учителя. Ведь врал он, про высокие идеалы, о радении за страну, он вообще насквозь пропитан фальшью, это очевидный факт.
Подойдя к реке я сел на свое любимое место, выпрямил спину, закрыл глаза и начал дышать всем телом, вдыхая свежесть вечернего воздуха, силу и чистоту воды, зелень травы и шелест камыша, я вдыхал стройность лесов, начинающихся на другом берегу, красоту моря, что было за тысячу километров от меня, вдыхал мягкость облаков надо мной и яркое свечение неба, вдыхал леденящий и бесконечный холод над землей и нестерпимый жар солнца. Я вдыхал, вдыхал и вдыхал, а затем почувствовал, что каждый мой вдох есть вдох всей вселенной, каждый выдох есть начало множества жизней, я почувствовал, что весь мир внутри меня, а я внутри этого мира и нет разницы между мной и травинкой растущей на дне реки.
А еще я почувствовал, как с меня свалился огромный камень нелепых, до удивления смешных и теперь уже чужих проблем.