Аннотация: Это абсолютно подлинные истории, которые произошли со мной. Страшно было.
Другие два очерка о смерти.
1.
Разбитый вдребезги микроавтобус стоял у обочины дороги, когда мы приехали на место. Вокруг было много людей. Все о чём-то возбуждённо говорили так, что получалась неразборчивая какофония звуков.
Ещё в машине я заметил человека, лежащего на сырой заснеженной земле. Над ним нависли два человека: один делал массаж сердца, а второй пытался впустить в лёгкие пострадавшего хоть немного воздуха. На лицах людей печатался страх и смятение.
"Это труп, - подумал я. - Бесспорно".
Когда человеку не жить, узнаёшь сразу. Достаточно только взглянуть на него, и ты чувствуешь, что в его теле уже никого нет, человек становится неодушевлённым предметом. И эти чувства на девяносто девять процентов верны. Я не думаю, что это профессионализм в полной своей мере, совсем нет. Просто есть ещё другое, более тонкое, неосязаемое.
Мы выскочили из своей машины и направились к пострадавшему, именно пострадавшему, а не трупу, потому что без проведения определённых мероприятий мы не можем официально записать человека в покойники. В голове сумбур, ноги подкашиваются от волнения, кажется можно взорваться тут на месте и лети оно всё в пропасть, но так нельзя...
- Доктор, помогите, он только что ещё дышал, - галдят наперебой люди, а я тут же думаю: "Первый признак того, что он мёртв уже некоторое время".
- Что случилось, как давно, где он сидел в машине? - засыпаю я их вопросами, одновременно проверяю зрачки на свет - ничего, а фельдшер в это время снимает электрокардиограмму.
Мне отвечают сумбурно, эмоционально, многое не по делу, но мозг выбирает нужное:
- В микроавтобус влетела фура, около двадцати минут назад, пострадавший был пассажиром, сидел в салоне.
Мы пытаемся проводить реанимационные действия, но через несколько минут отказываемся, потому что эффекта никакого и время играет не в нашу пользу. Какой-то мужчина очень настойчиво просит, чтобы мы продолжили, потому что он ещё был жив несколько минут назад, и многие начинают ему вторить. Я говорю, что мы, конечно, попробуем ещё, но...
В конце концов мы окончательно отказываемся, несмотря на все просьбы и уговоры того же самого мужчины - он большой, плотный, рыжий, лицо испуганное, глаза мутные, на лбу небольшая глубокая рана.
- Вас нужно осмотреть. Пойдёмте, - говорю я.
- Ну, сделайте ещё что-нибудь, - он умоляет невидящими глазами.
- Пойдёмте. Вам нужно в больницу.
Я направляюсь к нашей машине, мужчина нехотя, но послушно идёт за мной. И тут первый раз передо мной встаёт вся картина сегодняшней трагедии: правый бок микроавтобуса вмят чуть ли не до самой левой стенки, кровь в салоне, кровь под задним колесом, кровавая дорожка от микроавтобуса до тела.
После таких случаев нервная система долго восстанавливается.
Впоследствии выяснилось, что тот рыжий мужчина был водителем микроавтобуса. Он рассказал, что не заметил фуру при развороте. В тот момент многого он не мог рассказать, но основную историю он поведал уже у нас в машине.
Погибший человек не должен был ехать с ними. Рыжий водитель его всячески отговаривал, говорил, что пакет может забрать сам и привезти ему в целости и сохранности, но тот настоял и вот, что вышло.
За всю дорогу в больницу он несколько раз повторял свой рассказ, а затем стал дозваниваться своей жене. Несколько раз никто не отвечал, но вскоре разговор начался:
- Привет. Ты только, пожалуйста, не волнуйся, если стоишь, лучше сядь.
В трубке раздался слабый женский голос. Понять, что женщина говорила, было нельзя, быть может, только предположить.
- Мы попали в аварию. Серёга, погиб... Нужно как-то сказать Марине... Я не знаю как... - он замолчал. В трубке тоже повисло молчание, затем короткая фраза. - Я не знаю... Съезди к ней... Не нужно по телефону... Хорошо? Ну всё я позвоню. Пока.
2.
Тот столб оказался для них роковым. Водитель не справился с управлением, и машину понесло на обочину. У обоих пассажиров душа ушла в пятки, а у одного из них там она и осталась ненадолго, конечно. Через несколько мгновений она вылетела из пяток и смотрела на своё физическое воплощение со стороны. Ей так было спокойно.
Когда я заглянул на заднее сиденье легкового автомобиля, меня невольно передёрнуло от увиденного. Левая задняя дверца вмята, всё в крови, у правой открытой дверцы сидит тело человека, в голове ужасающих размеров дыра, из которой всё ещё сочится кровь в виде отвратительных сгустков. По всей задней части салона на спинках впередистоящих кресел, на стёклах, на внутренних поверхностях дверей беспорядочно разбросаны небольшие белые кусочки гелеобразной субстанции. Я смотрю на них и не сразу понимаю, что это вещество мозга. Ему не место здесь, поэтому я не сразу понимаю, что это.
Человек мёртв - все данные указывали на это. К нам подходит сотрудник милиции:
- Ну, что?
- Мёртв.
- Посмотрите тогда водителя.
- Где он?
- Там на горочке.
- Хорошо.
Мы подошли к человеку, сидящему на земле с опущенной головой.
- Что вас беспокоит?
- Он умер, да?
- Да. Что вас беспокоит?
- Спина болит и бок, - бледнея, говорит водитель.
- Идти сможете?
- Постараюсь.
- Как себя чувствуете?
- Я убил человека. Как я могу себя чувствовать? - и через несколько секунд. - Спина очень болит и живот.
- Скоро приедем в больницу. Всё будет нормально. Как звали погибшего?
- Саша.
- А фамилия?
- Фамилии не знаю. Это мой новый работник. Попросил подвезти домой.
- Как это вы не знаете фамилии своего работника?
- Не оформляли ещё документы, поэтому не знаю.
Несколько минут прошло в тишине.
- Меня посадят?
- Не знаю. Будут разбираться, кто виноват. Как это произошло?
- На повороте выскочил колесом на обочину, а там щебень насыпан. Машина поскользнулась и юзом пошла.
- А скорость какая была?
- Около семидесяти.
"Так уж и около семидесяти", - подумал я.
- Ясно.
Я отвернулся от него и уставился на разбитую машину, где нашёл своё последнее пристанище человек , которому было чуть больше двадцати лет.
Предопределено ли всё в нашей жизни? Можно ли изменить ход событий? На что способна неотложная медицина? Способна ли она на что-то вообще? Если человеку суждено умереть, смерть найдёт его где бы он не находился, подстроит такую ситуацию, какой не ждёшь, и заберёт.