Как же громыхает эта железная капсула, несущаяся по венам уставшего города! Диски, высекающие искры из бесконечных, уходящих во мрак металлических прутьев. И атомные сердца Мегаполиса пульсируют в упоённом забытии, разнося по назначению миллионы клеток-работяг.Укутанные в плотные коконы, они погружены в сон вплоть до конечной точки, будто астронавты в ожидании прибытия на планету Z.
Эль едет на встречу с челом, который привёз грибасов. Маленький псилоцибиновый монах. Его глаза, чёрные как жемчуг и блестящие в свете оранжевых фонарей, лицо растянуто в маску всепонимающей хитрости. Глядя на него, улетучиваются сомнения в качестве продукта. "Достаточно десяти", - говорит он, - "в этом году грибасы ядрёные. Если будет нужно ещё - я в Москве всего неделю". Чел из Смоленска - пси-грибы из тех же широт. В пакетике четыре дозы. Не так уж и много, но вполне достаточно для первого знакомства. Маленькие высушенные поганки с шляпками-колпачками на длинных тонких ножках - очередное топливо для продвижения персональной космической программы.
Дома Змирка заваривает красный чай. На столе всегда три чайника - один с чёрным чаем, другой - с зелёным, третий - с красным. Электрический чайник сидит на своём насесте, будто маленький пузатый пингвин и беспрерывно кипятит воду - чай на флэту как бензин для машины, заправился - поехал дальше. Змирка разливает чай в две кружки - только две - сегодня нет гостей, сегодня они с Элем одни. Эль открывает пакетик и осторожно высыпает на змиркину ладонь сухие прутики - совсем немного. Без чая не прожевать - слишком сухие. Теперь нужно ждать.
Ожидание действия наркотика - один из самых забавных моментов. Когда куришь - накрывает сразу - нет никакого сомнения, что вещество загребло сознание в свои лапки. А грибасов приходится ждать. Это как ожидание гостей, которых ты пригласил на день рождения: ты наматываешь круги, смотришь в окошко и прислушиваешься - не звенит ли дверной звонок в прихожей. Где же они? Когда наконец пожалуют?
Через полчаса "гости" являются. Они вылезают из-под кровати, из щелей между мебелью, из пыльных углов и заставленных книгами полок, вмиг наводняя норку Бэггинса и бесстыдно наводя в ней свои порядки. Всё вокруг становится красно-оранжевым, стены проваливаются, обнажая невидимые доселе пустоты.
Мы на борту затонувшего корабля, за окном иллюминатора белые кораллы, медленно шевелящиеся в струях подводных течений, вдалеке - глыба каменного галеона. Капитан Нэмо, должно быть, где-то рядом. Эль превращается в хитрого бесёнка: скачет по каюте, вызывая у Змирки приступы звонкого хохота. Грибасы хи-хи-хи-и-итрые...
Праздник вскоре сходит на нет - гораздо быстрее, чем ожидалось. Часа через два начинается отлив. Море на глазах высыхает, обнажая заснеженные берёзки выхваченные из мерцающего зимнего мрака деликатным светом долговязых фонарей, а галеон превращается в тёмную громаду многоэтажки на фоне розового ночного московского неба. Гномы, не попрощавшись, исчезают, оставляя после себя беспорядок и ощущение неудовлетворённости.
"Чёрт возьми, действительно мало", - думает Эль, - "в следующий раз дозняк нужно удвоить".
Понедельник: улей просыпается и деловитый гул наполняет его бескрайние просторы. Несутся по проторенным тропинкам трудолюбивые муравьи, с грузом персональных заданий и сиюминутных тревог. У каждого своя маленькая миссия межпланетного масштаба с привычным радио в кабине пилота и дозаправкой на техническом астероиде.
У Эля на этот день тоже персональная миссия. Он работает курьером в газете "Золотой дракон". Ежедневная газета предназначается для живущих в Москве китайцев и написана с первого до последнего слова на чистом китайском языке. Вежливые узкоглазики обитают в гостиницах и ресторанах, офисах и жилых домах и за день нужно объехать дюжину мест, чтобы в каждом получить ласковую улыбку и роспись в журнале доставки. Но Элю сегодня не хочется к ускоглазикам, Элю хочется грибасов. Он звонит своему шефу - человеку с морским прошлым и штурманской бородкой и объявляет о своей внезапной болезни. Теперь целый день он свободен.
Говорят, у мексиканских индейцев есть несколько правил по употреблению Волшебных грибов: "Никогда не ешь грибы днём", "Никогда не ешь грибы в одиночку". Нарушитель, по мнению индейцев, подвергает себя опасности - духи могут подшутить над ним и даже свести с ума. Эль уважает заветы шаманов, но ждать темноты и разбазаривать полноценную дозу как-то не хочется. Он одевает свою красную вязаную шапочку, в которой сам становится похожим на гриб и закидывается двойным дозняком.
Часы методично отмаргивают время, оставшееся до "прихода". Большие светящиеся красные цифры, висящие по ночам прямо в воздухе, мерцающее двоеточие между ними. Би говорит, что они живые и смотрят. Наверное так и есть. Дело часов - управлять временем, заставлять его течь подобно реке, то ускоряя, то замедляя, а то и вовсе останавливая его ход. Магия часов заключается в том, что они оправдывают миллиарды совпадений, случающихся каждый день. Людям удаётся встретиться в огромном городе и посмотреть отличный фильм, сесть на самолёт, улетающий в Бразилию, увидеть картину Энди Уорхола в Третьяковке - всё это благодаря часам, календарям, ежедневникам, хронометрам, секундомерам.
Вы никогда не задумывались, что значит: "Без семи семь"? Йогин не может ответить на вопрос "существует ли нирвана?" С одной стороны нельзя сказать, что нирвана существует, так как она не включает в себя ни одного явления; с другой стороны нельзя сказать, что нирвана не существует, так как она не исключает из себя ни одного явления - поэтому йогин предпочитает не высказываться по поводу нирваны. "Без семи семь!" - единственное, что можно сказать по этому поводу.
Эль чувствует себя полым шаром. Одна вселенная - вокруг него, другая - внутри. Сам он - тонкая оболочка, разделяющая две вселенные. Внимание его устремляется то в глубины себя, то в окружающее пространство, пока Эля не расслаивает надвое. Из одного "Эго" рождаются два близнеца: Тот Кто Смотрит Внутрь и Тот Кто Смотрит Наружу. Сначала разделённые близнецы затевают спор: Тот Кто Смотрит Наружу упрекает Того Кто Смотрит Внутрь в том, что он занимает в Сознании слишком много места. Тот Кто Смотрит Внутрь возражает, утверждая, что такое соотношение естественно. Эль спорит сам с собой громко, не скупясь на аргументы и эмоции. Скоро половинки понимают, что их конфликт грозит хозяину госпитализацией с диагнозом "шизофрения". Близнецы решают слиться воедино; чтобы способствовать диффузии Эль ложится спать.
Но заснуть под грибасами не так-то просто. Пред закрытыми глазами в безумном калейдоскопе кружатся фракталы, собираясь в чудесные доисторические узоры, сплетаясь в священные символы, фосфорицируя оранжевым градиентом, образуя то крутящиеся мандалы, то объёмные туннели. Слышны древние шаманские песни, хоры сказочных голосов, протяжно поющие заклинания, вплетая их в гул города и болтовню телевизора за стеной. Телевизор, вначале тихо мямлящий что-то, переползает сквозь стену в комнату Эля. Актёры выходят из ящика и рассаживаются по краям дивана. Теперь Эль лежит посредине сцены и отчётливо слышит каждую реплику. Спать невозможно - Эль вскакивает с дивана и собирается выйти в город.
Грибной мир необычен и таинственен. Люди вокруг похожи на представителей какого-то древнего племени. Их распирает деловитая хитрость. Это уже не безликие биороботы, выполняющие цикл по производству очередной детали на межгалактической мега-фабрике. Их глаза заряжены смехом и верой в магию. Эль знает: чтобы не палиться, нужно вывести безумие за пределы своего "шара". Мир преобразуется под действием приливной волны, которую источает Проводник. Сотни необъяснимых совпадений и символических случайностей окружают Проводника, когда он транслирует бушующую в нём энергию во внешний мир. Это - благословенное состояние, если избегать главной опасности: самоидентификации с Божеством.
Путешествие по магической вселенной без проводника или хорошо очерченной цели опасно для странника. Если ты вступаешь в Страну грибасов только для того, чтобы развлечься или полюбоваться красотами, можешь заблудиться. Грибасы потешаются над путешественником, показывают чудесные картинки, играют в игры и заводят всё глубже и глубже в свой Безумный Лес. Если тебя ничего не сдерживает, если в твоей повседневности нет весомых мотивов, чтобы остерегаться слишком глубокого погружения, то грибасы могут свести тебя с ума, заставить бродить по бесконечным лабиринтам своего мира на протяжении многих дней.
Эль в ловушке. Он беспечно нарушил правила шаманов и теперь его ждёт наказание. Грибасы остаются с ним и после того, как последний микрограмм псилоцибина выветривается из организма. Они преследуют его на следующий день и через день, и далее. Нет никакой возможности нормально работать: грибасы рулят сознанием и посреди рабочего дня Эль сходит с маршрута, чтобы отправиться в какой-нибудь бессмысленный рейд. Будто одержимый он наматывает круги в поисках какой-нибудь бессмыслицы, которую, как ему кажется, необходимо найти. Он звонит Змирке с "Цветного бульвара" и просит приехать к нему, потому не уверен, что сам сможет добраться до дома. Он летает по городу в поиске оранжевых очков. Ему не сидится вечером дома - он устремляется в холодные коридоры улиц, освещённые манящими огнями, бродя в них без цели, подобно безумцу.
Через неделю Эль встречается со своим боссом в фойе "Центрального Дома Туриста", на Ленинском проспекте и говорит, что увольняется из "Дракона". Штурман - хороший мужик: сначала сулит прибавку, потом понимает, что не тот случай, в конце концов желает удачи, искренне желает, как хорошему приятелю. Эль жмёт ему руку на прощанье и выходит в утренний зимний город.
Проспект течёт бурным потоком, неся своим руслом тысячи железных жуков: шуршащих своими резиновыми лапками, пронзительно вопящих и подмигивающих оранжевым глазом. В утробе каждого из них - люди: укутанные в тёплые свитера, нервно курящие, бодро кричащие в трубку мобильника, полусонные, расслабленные и матерящиеся - мириады пёстрых частиц несутся через вселенную под давлением энергетических полей преломляясь и меняя агрегатные состояния. Город дышит, город струится, город пульсирует, город ждёт...