После томительных и приятных прикидок было решено украсить новогодний стол гусем, тушеным в капусте, и сельдью под шубой. Шуба у меня заняла изрядное время еще тридцатого декабря и теперь, покорно ожидая своей участи, пропитывалась майонезом на балконе. Там же лежал купленный еще за неделю большой четырехсотрублевый гусь. Поскольку балкон - любимое место выгула рыжей бестии Чубайса, котенка, любимца семьи, пакет с гусем я положил на подоконник. А так как подоконник у нас узкий и покатый, в качестве упора я использовал давно ржавевший на балконе топор.
Ночь на тридцать первое прошла скверно. За день до этого заболевшему Чубайсу пришлось делать операцию. Ветеринар за соответствующую мзду делал ее у нас дома, на кухонном столе.
Ассистировать пришлось мне. Вечно спешащий ветеринар, по-видимому, не дождался срока начала действия наркоза, и мне пришлось удерживать бешено рвущегося Чубайса. Днем тридцать первого предстояло снимать швы. Ночью мне мерещились кровавые котята, сон не шел, и утром я встал совсем разбитый. Жена ушла на работу готовить годовой отчет, дочь гневно заявила, что не собирается слушать, как мы мучаем любимого ее котенка и ушла к подружке. Я уныло потащился на кухню, прихватив поваренную книгу. В холодильнике лежали купленные женой кальмары, надо было решить, как их готовить. Отварив и сняв кожуру, я тонко шинковал кальмары, а в это время Чубайс сходил с ума. После операции ему были позволены только бульоны, тонкая кошачья душа совсем извелась такой пищей, и теперь, учуяв вожделенный рыбный дух, кот взбунтовался. Отчаявшись пронять меня надсадным мяуканьем, Чубайс решил поменять тактику. Теперь, разогнавшись и выпустив когти, он взлетал по мне, как по древесному стволу и с этого ствола прыгал на стол. Следы когтей саднили и кровоточили - пришла пора озвереть и мне. Я загнал Чубайса в зале под стол, закрылся на кухне и заправил, наконец, салат из кальмаров майонезом. Холодильник был забит битком, гуся все равно пора было начинать готовить, и я потащился на балкон. Но только лишь я поставил кальмаров рядом с шубой, как невесть откуда выскочивший Чубайс набросился на вожделенное блюдо. Черт толкнул меня под руку, и я почему-то вместо котенка схватил пакет с гусем. Освободясь от прижима, топор рухнул на блюдо с шубой, расколов его, и увяз в розовой пене.
Ошалев, я нагнулся за Чубайсом, и из пакета на салаты хлынула темная зловонная жидкость - оттепель дала о себе знать, и гусь-таки протух.
В наступившем ступоре я горестно смотрел на жадно жрущего Чубайса и думал о бренности бытия. Ветеринар в тот день так и не пришел, а Новый год мы встретили за праздничным столом у соседей.