Рассыпается в пепел краюха -
воробьи с голубями снуют.
Тихо плачет на лавке старуха...
Крошки, струйкой, сквозь пальцы текут.

А клубочек кружит под ногами,
без порядка - враздрызг и вразлад.
Хлеб невкусный и пахнет слезами -
но они всё летят и летят...

Потихонечку встала, с оглядкой...
И к контейнеру, 'мышкою - шмыг'.
Что-то выбрала там, для порядка,
для себя и соседок живых.

Лишь утих осторожненький шорох -
тишина... И движения нет...
Побрела... 
А кладбищенский сторож,
долго-долго, глядел ей вослед:

'Эх, Натаха! Пристрою, задёшево...
И тебя и подружек твоих'...

... Вороньё гадит в хлебное крошево,
разогнав всех пернатых, иных.

Две подруги могилами бродят -
Неизбывная Боль и Тоска.
Свои ловчие сети заводят,
сквозь сейчас, издалёка, в века.

Вдовий хлебушек в глину замесят.
Осень спрячет глаза в облаках.
И повиснет надкусанный месяц
на холодных, сырых, проводах.