Скворцов Владимир Николаевич : другие произведения.

Цикл Русь многоликая Книга 1 Да - скифы мы!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Аннотация к циклу Попытка самостоятельно разобраться в том, "откуда есть пошла Русская земля", как правило, заканчивается ничем. Необходимо приложить значительные усилия и затратить немало времени, чтобы получить ответ на поставленный вопрос. Да и то останутся сомнения, всё ли происходило так, как ты понял, причём это будет только одна из многих теорий. Все подобные книги пишутся как будто бы со специальной целью - запутать читателя. А всё изложенное в учебниках порой мало соответствует действительности. Я отношусь к теориям и доводам с большим уважением, но в конце концов становится ясно, что ворох всех мнений и трактовок различных событий нашей истории допускает любой вариант развития. А это открывает прямую дорогу к созданию альтернативной истории, что и предлагается вниманию читателей. В основе каждой из отдельных и самостоятельных повестей, входящих в цикл, лежат несколько реальных исторических фактов, а вот всё дальнейшее в большей степени авторский вымысел. Повторяю - это не учебник истории и не теория рождения и становления государства, это авторский вымысел, касающийся прошлого России. В данный цикл входят следующие произведения: Да, скифы - мы! От Камы и Волги мы коней поднимали в поход. Великая речная империя.

   Скворцов Владимир Николаевич
   Цикл "Русь многоликая"
  
   Аннотация к циклу
   Попытка самостоятельно разобраться в том, "откуда есть пошла Русская земля", как правило, заканчивается ничем. Необходимо приложить значительные усилия и затратить немало времени, чтобы получить ответ на поставленный вопрос. Да и то останутся сомнения, всё ли происходило так, как ты понял, причём это будет только одна из многих теорий. Все подобные книги пишутся как будто бы со специальной целью - запутать читателя. А всё изложенное в учебниках порой мало соответствует действительности.
   Я отношусь к теориям и доводам с большим уважением, но в конце концов становится ясно, что ворох всех мнений и трактовок различных событий нашей истории допускает любой вариант развития. А это открывает прямую дорогу к созданию альтернативной истории, что и предлагается вниманию читателей. В основе каждой из отдельных и самостоятельных повестей, входящих в цикл, лежат несколько реальных исторических фактов, а вот всё дальнейшее в большей степени авторский вымысел. Повторяю - это не учебник истории и не теория рождения и становления государства, это авторский вымысел, касающийся прошлого России.
   В данный цикл входят следующие произведения:
   Да, скифы - мы!
   От Камы и Волги мы коней поднимали в поход.
   Великая речная империя.
  
   Книга 1. Да - скифы - мы!
   Аннотация к книге
   Одна из теорий, кстати, мне глубоко симпатичная, утверждает, что в верховьях Дона существовал Русский каганат, государство, созданное русами, без помощи варягов и хазар, и его, а не Киевскую Русь, можно считать предшественником нынешней России. Основываясь на ней, а также на ряде данных, полученных в ходе раскопок в междуречье Дона и Северского Донца, написана эта книга.
   В ней использованы некоторые положения теории Русского каганата, но повесть ни в коем случае не претендует на какое-то обобщение известных событий и фактов. Это именно фантастическое видение развития мира в альтернативной реальности. Всё изложенное является вымыслом автора.
  

Я люблю тебя, Россия, дорогая наша Русь.

Нерастраченная сила, неразгаданная грусть.

Ты размахам необъятна, нет ни в чём тебе конца.

Ты веками непонятна чужеземным мудрецам.

Слова из известной песни

   Предисловие
   Любопытство - одна из отличительных черт человека. Наверное, пока оно не иссякнет, человечество будет жить и развиваться. Поэтому нет ничего удивительного в том, что по поводу прошлого, неважно какого и чьего - страны, человека, народа, рождения и развития какой-нибудь теории, да и многого другого, постоянно идут дискуссии и споры. И одна из таких тем - появление Руси, роль варягов, хазар и прочих чужаков в её становлении, спор норманистов и антинорманистов.
   По этому поводу высказывались умнейшие и образованнейшие люди своего времени и выдвигали различные теории. У каждого из них своё мнение, и каждый за него готов пойти чуть ли не на костёр. И одно только это достойно уважения, хотя с мнением можно быть и не согласным.
   Так и появилась эта книга - пытаясь разобраться с историей своей страны, я столкнулся с множеством теорий, охватывающих периоды времени от оледенения до прихода варягов на Русь. За каждой из них стоят доказательства и ссылки на результаты археологических раскопок и исследований во многих других областях (климатология, генетика, этнография, лингвистика и т.д.).
   В такой ситуации, когда разные маститые специалисты ссылаются на один и тот же факт, делая при этом прямо противоположные выводы, доказать что-либо невозможно, и скорее всего, установить истину не удастся. Тем не менее, на основании хорошо известных ранее данных у целого ряда авторов родилась теория Русского каганата, объясняющая появление древнерусского государства без участия в этом процессе норманнов и хазар, задолго до образования Киевской Руси.
   На основе этой гипотезы и появилось фантастическое описание возможного рождения и укрепления страны, ставшей в дальнейшем современной Россией. Повторяю: всё изложенное - плод авторского вымысла (за исключением самой теории Русского каганата, ряда исторических фактов и описаний реалий того времени по материалам историков и ученых).
   Для лучшего восприятия текст написан общепринятым и понятным языком без древнерусских оборотов и слов, а также используются распространённые сейчас географические названия, меры длины, веса, объёма и так далее. Кроме того, в общении герои следуют свойственной сейчас манере поведения, а их окружает привычная для нас обстановка.
   Конечно, можно придать и этим элементам описания исторический (или скорее псевдоисторический) вид, но вряд ли от этого текст станет лучше. Так что не стоит упрекать автора в том, что он не изучал матчасть и не читал учебник истории для начальной школы, демонстрируя свою осведомлённость по отдельным аспектам отдельных вопросов.
  
   Часть 1
  
   Глава 1
  
   Где-то в низовьях Дона, 454 год н.э.
   Человека, смотрящего на танцующее пламя, нельзя было назвать старым. Он, конечно, не молод, но ещё крепок и способен уверенно натянуть лук и долго махать мечом. Да и скакать на коне целый день ему не в тягость. И хотя в его пшеничного цвета волосах уже поблёскивали прожилки серебра, но по всему сразу становилось понятно, что это опытный воин, привыкший скорее командовать, чем исполнять приказы.
   Развёрнутые плечи, прямая спина и гордая посадка головы только подтверждали первое впечатление. А то, как человек прислушивался к звукам вокруг него и поворачивался в сторону особо громких, говорило о его готовности к любому повороту событий. Хотя какие неприятности могли угрожать ему посреди стоянки воинов его племени? Но зачастую такая уверенность в безопасности бывает ошибочной, что погубило многих, а сидевший у костра человек не собирался пополнять их число. Об этом же свидетельствовало его оружие и доспехи, лежащие рядом.
   Зябко передёрнув плечами, воин протянул ладони к костру. И хотя одежда на нём выглядела вполне добротной и способной защитить от холода, противостоять исходящей от пламени магии тепла казалось просто невозможным. Но кожаная куртка, отделанная бараньим мехом, штаны из кожи, на ногах короткие сапожки, скорее даже ботинки, голенища которых перетягивались ремешком, служили не только для защиты от непогоды.
   Так выглядела обычная одежда воина, равно пригодная к войне и пирам. Разве что отсутствие золотых и серебряных бляшек и украшений, которые так любят многие другие люди, пытаясь придать себе цену, говорило скорее о том, что это не парадная одежда.
   У костра сидел царь русов, или правильней будет сказать, клана русов, входящего в племя, являющегося составной частью мира сарматов, подчинивших себе огромные территории от реки Дунай на западе до степей за Уралом. Звали его Румон, и сейчас он возвращался в места кочёвки основной части остатков племени русов. А в танцующих языках огня царю виделись безбрежные просторы степей и трава, колышущаяся под порывами ветра, и эти ритмичные движения чем-то походили на волны, гуляющие по поверхности моря.
   В степи паслись табуны коней и стада овец, принадлежащих людям племени рус. Рядом стояла четырёхколёсная кибитка, поверх которой был устроен навес. Внутри подобной кибитки родился и он, как рождались его многочисленные предки. Так они и жили - кибитки двигались за пасущимися стадами, обеспечивающими их мясом и молоком, которыми и питались люди племени. Его ранние годы жизни прошли именно среди этого степного простора.
   Как это прекрасно, мчаться, словно птица, паря над бескрайним травяным морем, обгоняя вольных коней, ещё не знающих седла и уздечки! А потом, предоставив отдых своему скакуну, лежать, раскинув руки на траве, как на шёлковом изумрудном покрывале, и любоваться сказочными существами, которых рождают белые облака в голубом небе. И слышать при этом несмолкаемый голос степи, сплетающийся из пения и криков птиц, шелеста травы и разнообразных звуков, издаваемых насекомыми.
   И вдыхать неповторимый аромат степного разнотравья, который невозможно забыть. А потом, разогревшись на жарком летнем солнце, на полном скаку влететь в кажущиеся прохладными после летнего зноя воды реки и отдаться во власть волн, мягкие касания которых способны снять любую усталость и придать сил для такого длинного летнего дня.
   Раздавшиеся рядом шаги вырвали вождя из пелены охвативших его воспоминаний, навеянных близостью к родным местам и завораживающим танцем пламени. В освещённый круг вошли три человека, вольно или невольно ставшие постоянными собеседниками вождя за время его многолетних скитаний по дорогам войны. Первым шёл римлянин Тиберий, раньше воевавший в составе одного из многочисленных легионов, противостоящих кочевникам, и раненым попавший в плен.
   Он являлся знатоком военного искусства во всех его проявлениях, начиная с оружия и кончая историей военных столкновений разных народов, в том числе происходящих в отдалённые времена в прошлом. И при этом сам отличный боец, принимавший непосредственное участие в схватках с противником, отличающийся мастерством владения любым оружием и умением командовать. Он давно уже не пленник, а стал полноценным членом клана, подтвердив свою верность участием в многочисленных стычках и сражениях.
   Следом за ним шёл грек Нифонт, также попавший в плен к русам во время штурма римского города, когда он, несмотря на идущие вокруг схватки, горящие и рушившиеся дома, пытался спасти из огня книги. Его отличала неуёмная страсть к новым знаниям, это могли быть как события в далёком прошлом, так и описания современных путешествий по новым местам. Нифонту, как настоящему учёному-энциклопедисту, было интересно всё происходящее вокруг в этой жизни.
   Замыкал троицу ромей Антоний, монах нового бога, большой знаток людских душ и человеческих страстей, часто оказывающийся незаменимым во многих ситуациях и порой подсказывающий совершенно неожиданные шаги. Помощь этой троицы являлась неоценимой, и она позволила воинам русов уменьшить потери за годы войны.
   Первоначально, в момент их вторжения на территорию, по которой кочевали роксоланы, в том числе и русы, всё произошло достаточно просто. Первые столкновения начались задолго до общего нападения гуннов, и русы в числе многих других племён, принявших власть алан, потеснивших сарматов, таких же кочевников, как и они, успешно отражали многочисленные набеги новых противников, идущих с востока. Первоначально эти вторжения имели своей целью грабеж соседей, но они происходили слишком часто, и в них постоянно гибли воины племени. А оно и так не отличалось многочисленностью.
   После того, как защитников утомили и измотали, да вдобавок они понесли значительные потери в стычках, последовало настоящее нападение пришельцев. И пусть их было не слишком много, но они победили, аланов принудили принести клятвы верности чужакам и оказать поддержку в их дальнейшем завоевании земель на западе.
   Гунны из побеждённых племён по своему обычаю набирали воинов, после чего уходили захватывать новые земли, в этот раз дальше на запад. Первый раз, непосредственно в момент вторжения, видя значительно поредевшие ряды русов, победители их не тронули и взяли себе пополнение с других. После захвата дунайских равнин и многих других земель, гунны остановились для отдыха и основательного грабежа захваченных территорий. Это продолжалось пятьдесят лет, а потом их новый царь Аттила опять двинулся на запад.
   Он собрал дополнительные силы со всех покорённых им земель, и вот тогда в этой войне приняли участие и русы. С тех пор прошло двадцать лет, уйдя из дома вместе с отцом юношей, сейчас, после смерти Аттилы и распада его царства, Румон возвращался домой умудрённым годами мужем, со значительной добычей и пятью (из десяти) тысячами ушедших воинов. Выжило не слишком много, но это были ветераны, уцелевшие в самых страшных сражениях и представляющие опасность даже для более многочисленного противника.
   - Что-то я опять размечтался и задумался, - Румон мысленно одёрнул себя. - Проходите, друзья, присаживайтесь ближе к огню.
   За время путешествия по дорогам войны у друзей, ставших побратимами, сложился определённый ритуал - по вечерам, если не было срочных дел, подготовки к новому походу или ожидания атаки врага, они проводили время в беседах на самые разные темы. Во время этих разговоров обсуждали произошедшие сегодня события, дела давно минувших дней, возможное будущее и свои планы. Так что и сейчас, после того как Тиберий рядом с огнём поставил кувшин вина, а Нифонт достал кубки, завязался привычный разговор.
   - Ну что, Румон, вот и закончилась война, скоро будешь дома, там тебя встретят жена и дети, которых ты не видел столько лет. Начнётся новая жизнь.
   - Даже не знаю, что сказать, Антоний. Я воин, и для меня война так же естественна, как и возможность дышать. Точно такие же почти все мои воины, вернее они вынуждены были стать ими, чтобы сохранить свою жизнь. Для нас, прошедших сотни схваток и переживших штурм множества городов, как-то уже непривычно пасти стада. Да и повидали мы многое, так что знаем, что жить можно по-другому, не проводя всё время в кибитке, как наши предки, и послушно следуя за стадом.
   - Это по тебе заметно, - продолжил монах. - Ты как будто боишься возвращения домой. Как мне кажется, ты отвык от прежней жизни, ставшая привычной за эти годы - закончилась, а какую начинать - не знаешь ни ты, ни кто другой. Каждый должен выбрать свою дорогу сам, в этом может помочь только Бог. Доверься своим чувствам и ничего не бойся, Господь тебя не оставит и поддержит твои начинания.
   - Ты не прав, монах! - воскликнул Тиберий. Он уже поддержал Румона, помогая выжить ему и его воинам в сотне схваток и сражений. - Если принять во внимание всё произошедшее за это время, то путь уже определён - война и уничтожение врагов. И здесь уже ничего не переделать, будущее предопределено. А вот с кем воевать - тут возможен и выбор. А сейчас его ждёт только отдых и подготовка к новой войне. Это опять же, если верить твоим словам, происходит по воле твоего бога.
   - Бог всегда оставляет человеку свободу выбора. А вот если твои деяния ему будут не угодны, ты сам поймёшь в конце пути и найдёшь, где пошёл не той дорогой. Это всегда необходимо сделать, раскаяние может помочь тебе заслужить его прощение.
   - Может быть да, а может и нет. Стрела, выпущенная из лука, остановится, только попав в цель. Или пролетев мимо и воткнувшись во что-то другое. И как бы ты ни раскаивался, выстрелив, изменить ничего не сможешь. Единственное, что тебе остается - решить, стрелять ещё раз или нет.
   - Да ладно вам искать истину там, где её нет, - вмешался Нифонт. - Я думаю, Румон уже всё для себя решил, так что давайте лучше послушаем, что он скажет.
   - Меня вы пытаете, а что сами делать будете? Война закончилась, теперь вы можете отправляться по домам и зажить, как хочется, - в свою очередь задал вопрос Румон.
   - Мне рядом с тобой хочется быть. Здесь интересно и много нового можно узнать, в другом месте мне будет просто скучно. Так что, если не прогонишь - останусь с тобой, - ответил Нифонт.
   - А если я заделаюсь обычным кочевником и буду пасти стада, не пожалеешь?
   - Ты сам в это веришь?
   - Не знаю, но я почему-то о таком и не задумывался.
   - И я с тобой останусь, - вступил в беседу Антоний. - Вокруг тебя всегда много людей, так было и так будет, а для меня находиться среди них - самое главное.
   - Так куда же вы без меня, кто вас защищать будет, - не остался в стороне и Тиберий.
   - Ну что же, спасибо, друзья. Я как-то уже привык, что Тиберий мне прикрывает спину, Нифонт всегда готов ответить на любой вопрос, а Антоний поможет не заблудиться в потёмках чужой души. Значит, будем вместе искать дорогу, по которой пойдём дальше.
  
   Глава 2
  
   Окрестности среднего Дона, 454 г. н.э., Румон
   До знакомой речной излучины отряд добрался достаточно быстро, там мы и нашли своё кочевье. Первоначально наше появление вызвало страх, все давно привыкли, что появление вооружённых людей ничего хорошего не предвещает. Нам навстречу даже выдвинулась сотня конных лучников, но скоро всё выяснилось, и эта сотня разлетелась по степи с вестью, что с войны вернулись воины племени.
   Честно говоря, нас уже почти и не ждали, двадцать лет срок не маленький, и надежду в людях племени поддерживали лишь редкие весточки, которые удавалось порой передавать тем или иным способом. А жизнь у оставшихся была тяжёлой, племя после ухода большинства воинов сильно ослабело и постоянно подвергалось нападениям со стороны. Мало того, что более сильными соседями были захвачены лучшие пастбища, так ещё постоянно совершались нападения на стада, из-за чего люди в племени постоянно голодали.
   Моя встреча с женой прошла неожиданно легко, хотя внутренне я не то чтобы боялся, а очень волновался. Как-никак мы расстались двадцать лет назад, прожив вместе два года, и за это время у нас родилось двое детей. Но все беспокойства оказались напрасными, Алана меня сразу узнала, как будто не было долгих лет разлуки и наше расставание произошло буквально вчера. Не успел я подъехать к нашей кибитке, как Алана птицей выпорхнула из неё и с криком "Румон" бросилась на грудь, обхватив меня руками. А я просто гладил её по голове и что-то бормотал из того далёкого прошлого, что помнили только мы. И откуда-то вдруг перед глазами появился туман, всё вокруг стало нерезким и расплывчатым.
   Рядом, немного в стороне, неуклюже переминался какой-то молодой воин ростом чуть ли не выше меня, словно не зная, что делать и куда деть свои, неожиданно ставшие слишком большими, руки.
   - Вот ты каким стал, Варазман, тебя уже так просто не подбросишь вверх в небеса. Ну иди сюда, сын, я тебя тоже обниму.
   - Вот только дочку не сумела уберечь, простишь ли, Румон? - сказала Алана.
   - Что тут сделаешь, бог дал, бог взял, а вот с тех, кто этому поспособствовал, мы спросим в полной мере.
   Но скоро все успокоились, Алана вспомнила, что она хозяйка, и начала хлопотать, готовя угощение. Но тут я опять её отвлёк, достав свои подарки. Первым подал пурпурное шёлковое платье, потом расшитый золотом халат, сапожки, усыпанные жемчугом, и напоследок диадему. Когда Алана надела обновки с украшениями и появилась перед оставшимися для ночёвки воинами и другими членами нашего племени, дружный восхищённый шёпот и охи женщин раздались со всех сторон.
   При этом самым часто повторяемым было слово "царица". Сыну я подарил полный доспех, конную упряжь и комплект оружия - длинный меч, короткий меч, кинжал, топор и копьё. Всё было сделано из лучшего железа. А затем начались приготовления к вечернему пиру.
   Хоть их оставалось и немного, но резались уцелевшие овцы, варилось мясо, доставался сберегаемый сыр и молоко. Со своей стороны, из наших дорожных запасов появлялись кувшины с вином и хлеб, сыр и мясо. Конечно, этому угощению было далеко до тех пиров, которые устраивал Аттила, но для нас, вернувшихся домой, он был самым лучшим за долгие годы.
   Хотя даже при всём ликовании воинов, понявших, что они добрались домой целыми и невредимыми, я чувствовал, что их охватывает гнев, когда они видели пустые пастбища, на которых в прежние времена паслись тучные стада животных. Как было принято, большинство родов кочевали отдельно, но не слишком удаляясь друг от друга.
   Так что наутро многие воины разъехались по своим кочевьям, некоторым предстояла достаточно дальняя дорога, хотя по рассказам выживших членов племени, занимаемая им территория значительно сократилась. Мне это не нравилось, но торопиться с выводами я не спешил, так что с утра после завтрака мы собрались обсудить сложившееся положение с моими побратимами. К нам присоединились также мой сын Воразман и брат Гостей, остававшийся здесь старшим всё это время.
   - Мы многое уже слышали о случившемся здесь в наше отсутствие, - начал я, - но хотелось бы знать больше. Так что давай рассказывай, брат, - обратился я к Гостею, - что здесь происходило.
   - Первое время всё шло как обычно. И хотя людей осталось мало, мы могли спокойно пасти свои стада и нам ничего не угрожало. Но через несколько лет всё начало меняться. Сначала табуны соседей стали появляться на наших пастбищах, причём в каждом из этих случаев чужих пастухов было гораздо больше, и нам приходилось отступать под давлением силы. Дело доходило даже до схваток, но каждый раз сказывалось большее число воинов на стороне противника.
   Хорошо, что дело обходилось без убийства, но было много раненых и побитых. Мы ничего не могли сделать, брат, нас осталось мало, большинство воинов отец забрал в поход, и стало просто некому защищать наши стада и пастбища.
   - Насколько я помню, остающимся обещали защиту со стороны наших новых правителей, которым мы принесли клятву верности?
   - Это так и осталось обещанием, причём несколько раз в составе нападающих мы видели и воинов этих правителей.
   - Я понял тебя, брат. Рассказывай дальше.
   - А дальше всё стало ещё хуже. Видя нашу слабость, у нас стали угонять стада. Сначала понемногу, но таких случаев становилось всё больше и больше. Мы догоняли грабителей, вступали с ними в схватки, но всегда сила оказывалась на их стороне, и мы не могли с ними справиться. У нас начали погибать воины, и когда мы обратились в очередной раз за помощью к гуннам, нам велели убираться, пока они не отобрали всё остальное. Сила была за ними, оставалось только смириться с происходящим.
   Пытаясь как-то защититься, мы приняли к себе людей из других племён. Но большая их часть испугалась и перешла на сторону грабителей. Так что сейчас у нас остались только русы, мы ещё можем выставить около трёх тысяч воинов, но это в основном молодёжь, а также у нас осталось десять тысяч женщин, детей и стариков. Сейчас воюют и мальчишки, они уезжают далеко от пастбищ и караулят противника, когда его заметят, мы сгоняем свои стада вместе, хоть таким образом как-то увеличивая число защитников.
   Надо ещё сказать, что мы пытались посылать гонцов к тебе, брат, за помощью, но через три дня их нашли мертвыми, и судя по следам, это сделали гунны. Сейчас все ждут твоего решения, ты царь нашего племени и в твоих руках его судьба.
   - Так, всё ясно, - ответил я. - Что скажите, побратимы?
   - Волк, повадившийся резать скотину, никогда не уйдёт от легкой добычи, - ответил Антоний.
   - Надо воевать, такое прощать нельзя, и первыми врагами для нас станут гунны, - сказал Тиберий. - Они сейчас далеко не те, какими были в недавнем прошлом, да и разбрелись уже по разным местам. Но тем не менее, страх перед ними ещё сохранился, им вполне по силам собрать хорошее войско и атаковать нас. Здесь, как говорит Антоний, слишком много волков, попробовавших лёгкой добычи.
   И хотя я нисколько не сомневаюсь в победе, как-никак мы сражались и с более сильным противником, но будут потери. Однако прощать такого предательства нельзя. Если мы не сможем отомстить сейчас, потом никогда и никто не станет считаться с племенем русов.
   - А в чём проблема? - спросил Нифонт. Вы - кочевой народ, у вас нет ни городов, ни полей. Так что надо только вернуть свои стада обратно, отомстить обидчикам и уйти на новое место.
   - Найти бы ещё его, - ответил я. - Эти степи прекрасно подходят для выпаса наших животных. Но все удобные пастбища уже давно заняты. Кто только сюда ни приходил, и здесь никогда не стихает война. Я не против с кем-нибудь повоевать, но завтра сюда, как это происходило раньше, придут с востока новые народы, и тогда наших сил может не хватить с ними справиться.
   - Ты прав, Румон, - продолжил Нифонт. - Но в том, что было сказано, во всех тех неприятностях, содержится и решение нашей проблемы. Вспомните, как поступают пришельцы с востока. Они сначала живут сами по себе, потом начинают принимать обычаи местных жителей или наоборот, заставляют других жить по своим. В результате два различных народа живут по одним правилам, то есть становятся едиными. За многие прошедшие годы всегда происходило так. Об этом пишут разные учёные из греков и римлян.
   - Кроме того, во время участия в войне вы должны были заметить, что все боевые действия происходят вокруг городов, - добавил Тиберий. - Именно они позволяют создать надёжную оборону и останавливают продвижение противника. Он не может уйти вперёд, пока у него за спиной остаются войска, способные ударить ему в спину.
   - Брат, - обратился я к Гостею, - вы тут местность на предмет новых пастбищ не изучали? А заодно хорошо бы знать, где люди живут, не кочуя, и при этом обрабатывают землю.
   - Есть такое место, но надо посмотреть ещё раз. Расположено оно в верховьях Дона, там, где начинаются леса. Перед ними есть хорошие пастбища, но сколько они смогут прокормить животных, сказать не могу. Там, по краю леса, живут какие-то люди, они выращивают зерно и разные овощи. Наши разведчики туда добирались, мы уже искали, куда нам перекочевать, но подходящего места не нашли.
   - Значит, так и решим, - сказал я. - Тиберий, бери сотню воинов и вместе с Гостеем отправляйтесь смотреть новые места. Тебе, Тиберий, надо оценить, как там воевать, а тебе, Гостей, - как можно будет жить. Ищите дорогу для наших табунов, больших табунов. Потом, после вашего возвращения, перед уходом мы навестим всех, кто позарился на наше добро, проучим виновных и вернём всё, что у нас забрали.
   Кроме того, вы должны выяснить, есть ли у тех людей старший, с ним надо условиться о встрече. Я специально приеду для разговора с ним. Лучше сразу определиться, что они будут на нашей стороне, чем потом опасаться удара в спину. Ты, сын, - продолжил я, обращаясь к Воразману, - возьми под своё командование молодых воинов и всех мальчишек. Они должны стать нашими глазами, пусть осматривают степь на несколько дней пути от наших пастбищ и ищут врагов. Заодно пошли гонцов по соседним кочевьям, пусть через три дня ко мне приедут тысячники.
  
   По виду тысячников, прибывших по вызову, сразу становилось понятным их отношение к происходящему. Думаю, если ещё не было столкновений с грабителями, то в этом только их заслуга. Но трудно сказать, как долго удастся им удерживать воинов от преждевременных поступков. В том, что они сами готовы броситься резать грабителей, меня убедило начало совещания.
   - Царь, нельзя такое терпеть. Оказывается, пока мы за гуннов воевали, нас тут ограбили и опозорили, - заговорил один из тысячников.
   - Сядь, Кавтий, и не торопись. Я для того вас сюда и позвал, чтобы вы удержали людей от преждевременного выступления. Мы не забудем нанесённые нам обиды и отомстим всем, кто это сделал. Что надо делать, сейчас и определим, самое главное - не спешить. Мы думали, что война закончилась, а она пришла в наш дом и только начинается. И пусть никто не надеется, что унижение и обиды, нанесённые нашему племени, останутся безнаказанным.
   - Да, царь, мы слушаем и исполним всё, что ты нам скажешь.
   - Хорошо! Так вот, Тиберий и Гостей уже отправились на разведку, они ищут новое место, куда уйдёт племя. Но перед своим уходом мы навестим всех обидчиков, и они ответят за причинённое раньше зло, а также вернут наши стада. Чтобы не забыть, готовьте списки тех, кого надо отблагодарить, изучайте, как к ним можно подобраться, и намечайте пути, по которым потом пойдут табуны.
   Готовьте новые кибитки и ремонтируйте старые. Нам придётся двигаться быстро, так что примите меры, чтобы в пути не было задержек. Может быть, придётся всем уходить верхом, бросив кибитки. Объясняю почему. Я не боюсь преследования врагов, но хочу избежать лишних смертей, в племени и так осталось слишком мало людей. А преследователи будут, и с ними придётся разбираться вернувшимся воинам. Нам нужно сохранить своё племя, поэтому надо избегать смерти людей.
   Думаю, тронемся мы в конце лета, а зимовать придётся уже на новом месте. Готовьте шатры как у римлян, в них на ночлеге смогут укрыться женщины и дети. И самое главное - готовьте оружие и воинов. Пока есть время, надо обучить всех молодых принятым у нас правилам и командам, а также правильному владению оружием. Подберите для них хороших командиров из ветеранов. Из молодых будем готовить лёгковооружённых воинов. Они должны уметь, как и вы, быстро и точно стрелять на скаку. Готовьте копья, нам часто придётся ими встречать врагов, поэтому надо иметь запас.
   Вот что я вам хотел сказать. Война, тем более когда речь идёт о выживании племени, дело серьёзное, и к ней надо хорошо подготовиться. И думайте сами, что ещё может нам потребоваться в пути и в сражениях. Но при всех делах не забывайте сами и пусть помнят все люди и воины - мы не бежим от врагов, мы ищем себе место для новой жизни.
   Вы прошли долгие дороги войны, видели, во что превращаются земли, и мы не один раз обсуждали, как живут разные люди. Все видели - там, где стоят города, жить безопасней и лучше. Мы с вами привыкли к другому - нам милее простор степи и свобода. Но жизнь меняется. Людей становится всё больше и больше, а найти хорошее место становится всё труднее и труднее. И в скором времени совсем не останется свободных пастбищ, чтобы можно было жить по заветам наших предков.
   Так что надо привыкать к новым порядкам, и надеяться можно только на себя, своего коня и оружие. Но мы одно племя, мы русы, и найдём свое место под солнцем, а также сохраним свой род. Но каждый человек должен знать, что перед уходом все долги будут розданы.
  
   - Ну что же, Даромысл, значит, мы договорились, - сказал я, заканчивая разговор. Он проходил на небольшом участке между двумя вооружёнными отрядами. С одной стороны располагалась сотня русов, с другой - сотня славян. Да, именно они оказались теми, кто уже начал заселять свободные земли на границе леса и степи. Откуда они пришли в эти места, я не знал, да и трудно узнать что-то за то короткое время, пока мы разговаривали. Но можно было не сомневаться, прийти сюда им пришлось не по своей воле.
   Первая встреча состоялась два месяца назад между нашими разведчиками и славянами. Обошлось без крови и схваток, два отряда встретились, их командиры переговорили между собой и разошлись. Но главное было сделано - достигнуто согласие о встрече старейшин на этом месте. И вожди сумели договориться, причём не обижая друг друга и соблюдая собственные интересы.
   Когда наша сотня подошла к месту переговоров, нас уже ожидали. Я в сопровождении брата Гостея и Антония выехал на середину свободного пространства, и одновременно сюда подъехали трое всадников с противоположной стороны.
   - Я Румон, царь племени русов, приветствую тебя, старейшина.
   - Я Даромысл, старейшина людей, проживающих в этих местах, приветствую тебя, царь. Что привело тебя в наши края, и о чём ты хотел говорить?
   - Моё племя ищет новое место для проживания, а мне тут нравится. Вот об этом и будет наш разговор.
   - Мне тоже тут нравится, и никому я эти земли уступать не собираюсь. Если тебе больше нечего сказать, то давай закончим разговор, - ответил Даромысл.
   - На дорогах войны я встречал много похожих мест, и всегда уходил из них по своей воле с хорошей добычей. Но я пришёл сюда не за этим.
   - Я узнал тебя, Румон, - вдруг произнёс один из спутников старейшины. - Много лет назад ты со своим отцом и воинами племени ушёл на запад с гуннами, захватившими наши земли. Я Чархил, и ты должен помнить меня, мы вместе отбивали набеги с востока.
   Я присмотрелся к говорившему и вспомнил. Ночь, несколько горящих костров и бешеные крики гуннов, напавших на стоянку соседей. Разобрать что-либо в призрачном свете луны было трудно, но нападавших оказалось больше, и только чудо могло спасти защитников, тем более, что на земле уже лежало несколько их трупов. Отряд русов под предводительством моего отца случайно оказался рядом и не мог отказать в помощи добрым соседям, тем более против общего врага.
   0x08 graphic
А дальше всё смешалось в один клубок, в памяти всплывали отдельные картинки ночного боя. Вот я мчусь на коне среди таких же людей, одетых в чешуйчатых доспех, зажав двумя руками копьё, вот пригнувшись, пропускаю над собой меч врага и сам наношу удар снизу вверх, пробивая незащищённую грудь противника. Вот сильный рубящий удар чуть не выбивает меня из седла, но верный конь, скакнув в сторону, ослабил удар, а доспех выдержал.
   И опять сшибка, обезумевший от запахов крови конь грудью бьёт в бок лошадь противника, та пошатнулась, всадник не успел защититься, а мой меч сносит ему голову. И молодой парень, стоявший возле убитой лошади и весь залитый кровью, но сжимающий в руках меч.
   - Я узнал тебя, Чархил. Мы тогда помогли отбить нападение на вашу стоянку.
   - Я так и не поблагодарил тебя тогда за своё спасение, Румон. Именно твой удар покончил с тем, кто готовился меня добить. Мы после этого ушли из тех мест и теперь живём здесь.
   - Не стоит благодарить, Чархил. Может быть, тебе ещё представится такая возможность в бою, если старейшина примет моё предложение.
   - Так что ты предлагаешь, Румон, - спросил Даромысл.
   - Я ухожу со своих пастбищ и хотел бы остановиться в этих местах. За прошедшие годы мне пришлось видеть много таких поселений, как ваши, и я всегда знал, что они беззащитны и не смогут устоять против нападения, сколько бы у тебя ни было людей. А если отобьются, то потом некому будет работать на полях, а следующее нападение станет для них последним. Поэтому я предлагаю тебе свою защиту.
   Мой друг Нифонт, учёный-грек, говорит, что раньше на берегах моря стояло много городов. Об этом написано в его книгах. Для своей защиты города заключали союзы с теми, кто кочевал рядом, в книгах говорится о скифах, наших предках, и они помогали отразить любое нападение на города. Я предлагаю тебе то же самое. Воины моего племени будут защищать ваши поселения. И хотя мы принадлежим к разным народам и у нас разные предки, это не значит, что мы не можем жить рядом.
   Я видел, как такое происходит на западе, да и ты принял к себе племя Чархила, и они уже пашут землю и выращивают зерно. Но мы воины, причём очень хорошие, и не собираемся отказываться от своего умения. Поэтому я и предлагаю тебе свою защиту, не сомневайся, мы сможем справиться с любым врагом.
   - Мне кажется, что такая защита будет стоить дороже, чем простая битва с нападающими, - ответил Даромысл.
   - Мы будем жить в этих местах, поставим свои города, будем пасти свои стада и торговать. Кроме того, вы будете платить нам десятую часть от всего, что заработаете за год, а за это мы обеспечим вам мирную жизнь.
   - А почему мы должны платить? Мы пустим вас жить на свою землю, и это будет хорошей платой за вашу защиту.
   - Земля принадлежит тому, Даромысл, кто сможет её защитить, иначе она переходит к тому, кто её захватит. Я могу сделать и то, и другое. Так что тебе выбирать - или заплатить, или всё равно заплатить, но потерять землю.
   - Если бы ты мог взять землю себе, то не вёл бы со мной этих разговоров. А раз ты не используешь свою силу, то твои угрозы ничего не стоят.
   - Я объясню тебе, Даромысл, почему не хочу применять силу. Поверь мне, никто и никогда не станет говорить на переговорах то, что ты услышишь от меня сейчас. Но мне бояться нечего, и я это скажу. За то долгое время, пока я воевал, наше племя сильно изменилось. Воинов у нас хватает, мы способны справиться с любым противником, но наши женщины давно не рожали от своих мужчин, и через двадцать лет некому будет вскочить на коня и помчаться на противника. Поэтому мне нужны эти спокойные двадцать лет, чтобы родились новые русские воины.
   Я надеялся договориться с тобой, и защищая твои поселения, обеспечить своим людям нужное время для восстановления прежней силы. Но если ты думаешь, что сможешь пережить эти годы без моей помощи, то ошибаешься. Я смогу на этот трудный для племени период принять на службу наёмников, и они обеспечат своими жизнями нужное мне время. А вот у тебя его не будет. Я ведь кочевник, и для меня самое обычное дело уйти на новое место.
   Но вот уходить я буду не так просто. Я верну все свои похищенные стада, отомщу за все обиды, и в тех местах останется мало живых. Как ты понимаешь, за мной пошлют погоню. Но меня им не догнать, а если догонят, то не смогут победить. Но проходить я буду мимо твоих поселений, и пойду дальше на север, там, говорят, протекает великая река Ра, и на ней много свободных хороших пастбищ.
   И вместо меня на пути у преследователей окажешься ты. Помочь тебе в борьбе с пришельцами никто не сможет, ты либо погибнешь, либо вынужден будешь уйти с этих мест. Потом я вернусь сюда и спокойно поселюсь на свободных землях.
   - А если ты, Румон, останешься здесь, то сможешь остановить преследователей?
   - Да.
   - Мне надо подумать, давай встретимся здесь же завтра.
   - Давай, но мне надо возвращаться, и больше времени на раздумья я тебе не предоставлю. Или завтра ты соглашаешься с моим предложением, или я ухожу дальше на север мимо твоих поселений.
   Новый разговор был коротким, Даромысл согласился с моим предложением. Мы ещё немного пообсуждали условия выплаты дани, места нашего размещения и возможности торговли. После чего я подвёл итог разговора:
   - Ну что же, Даромысл, значит, мы договорились. Племя придёт перед первым снегом, может быть, раньше. Здесь я оставлю полусотню воинов, Гостея и Антония. Они наметят места для размещения прибывающих, пастбища для табунов, а также изучат окрестности. Если им потребуется какая-то помощь, то уж окажи её. Надо будет - заплачу. Ну бывай, старейшина.
   И развернувшись, всадники отправилась в обратный путь.
  
   Глава 3
  
   Между Донцом и Осколом, 454 г. н.э.
   Русы уходили шумно. Большая часть племени, в основном женщины и дети, тронулись в дорогу раньше. В кочевье остались только воины, готовящиеся к возмездию. Где находится враг, его численность и пасущиеся стада, установили давно. Так же давно были известны обидчики, решившиеся нападать на женщин русов, и угонять их стада. Все воины заранее оказались разбиты на нужное количество отрядов, каждый из которых знал свою задачу. К ним заранее прикрепили молодых русов, ещё не завершивших своё обучение воинскому мастерству, им придётся стать пастухами.
   0x08 graphic
0x08 graphic
Этих отрядов было много, самый маленький насчитывал не менее двухсот воинов. Причём в них входили не обычные пастухи, а именно воины. На каждом из них надета чешуйчатая броня, на всех лошадях были четырёхрогие сёдла, обеспечивающие лучшую устойчивость всадника, с железными стременами, которые ещё не получили значительного распространения. Из оружия у каждого воина имелись длинное копьё, гуннский лук и длинный меч.
   0x08 graphic
Особенностью таких луков была разная длина плеч и дополнительные костяные накладки, благодаря чему такое оружие стало более мощным и позволяло стрелять на большее расстояние. Кроме того, русские воины, как и давние их предки, могли стрелять на скаку, управляя конём ногами без помощи рук. Стрельба при этом велась в любом направлении, даже назад по догоняющему противнику. Нифонт называл это стрельбой по-парфянски.
   В отряде Румона было пятьсот воинов, все участвовали во многих сражениях, и каждый мог в одиночку противостоять нескольким противникам одновременно. Вождь выбрал для нападения одно из самых многочисленных кочевий гуннов, которые отличались особой злобой при всех столкновениях с русами. В назначенное время отряд был на заранее выбранном месте.
   - Светает, - сказал Румон, - можно начинать.
   Отряд выбрался из оврага, в котором воины скрывались до установленного срока, и тихонько тронулся в сторону близкого кочевья. Всё вокруг замерло, будто предчувствуя приближающуюся смерть. Наступающий рассвет позволял разглядеть происходящее на стоянке, где-то уже поднялись женщины, собирающиеся готовить еду, большинство людей ещё спало.
   - Приготовить луки, - скомандовал Румон. Когда раздались встревоженные крики охраны, проспавшей появление русов, махнул рукой и прокричал:
   - Бей!
   Облако стрел накрыло стоянку, а лучники стреляли всё быстрее и быстрее, и вскоре на стоянке не было заметно никакого движения.
   - Собрать стрелы, оружие, добычу, раненых добить. Вражеских пастухов уничтожить, коней собрать в отдельный табун и гнать к месту сбора, - отдал распоряжения Румон.
   К полудню туда подтянулись остальные отряды, участвующие в операции, и доложили об уничтожении всех, виновных в нападениях на русов. Почти везде оружием возмездия за предательство служил лук. Лишь однажды пришлось вступить в ближний бой, но его результат был предопределён. Добычей стало огромное количество коней, их разделили на несколько табунов и погнали вслед за ушедшими вперёд женщинами.
   С каждым из них шёл сильный отряд воинов, а отдельная тысяча оставалась прикрывать общий отход. Это выглядело как разумная предосторожность. Хотя собрать силу, способную противостоять русам, так быстро казалось просто невозможным, Румон предпочитал избегать любого риска.
   Путь предстоял дальний, так что табуны гнали не особенно быстро, не переутомляя лошадей, но и не тратя лишнего времени. Дорогу разведали заранее, наметили места для отдыха людей и коней, так что всё происходило спокойно и без суеты. И постоянно движение замыкала тысяча воинов, но прикрытие понадобилось только раз. Разведчики обнаружили, что по их следам движется разведка противника. С ними разобрались достаточно просто и быстро, была устроена засада, и врага уничтожили.
   Так что до места будущего проживания в междуречье Донца и Оскола русы добрались спокойно. Там были уже определены пастбища для выпаса скотины, всем, у кого угнали животных, Румон распорядился вернуть потери из добычи, в потом разделил её остатки между воинами. Так что теперь всё стало как раньше, племя русов было богато.
   И опять, пока не пришли зимние холода, Румон с побратимами сидели у костра, пили вино и обсуждали сложившееся положение.
   - Надо сказать, что ушли чисто, - сказал Тиберий. В смысле - без потерь и с добычей. Но это только начало, как мне кажется, в ближайшее время нам стоит ждать обиженных в гости.
   - Раз придут - встретим, - ответил Румон.
   - Понятно, что встретим, а дальше что делать?
   - А разве непонятно, это уже обсуждалось, и не один раз. Будем строить крепости и защищать свою новую землю, мы сами выбрали дорогу, по которой нам теперь идти до конца. Из кочевников мы превратимся в воинов, под нашей защитой пахари будут ставить свои поселения и платить дань, на которую мы сможем содержать свои отряды. Да и самим придётся искать, где можно врагов пощипать.
   - А воинов где возьмём? Пока ещё народится новое поколение, да и сколько их будет? А нам надо иметь не менее двадцати тысяч конных и столько же пеших бойцов. Тогда мы можем справиться с любым противником.
   - И что ты предлагаешь? - спросил Румон.
   - Мне кажется, нам надо начинать действовать в нескольких направлениях, - ответил Тиберий. - Скажу о военных делах, об остальном пусть говорят другие. Так вот, я считаю одной из лучших армий римскую. Да-да, именно так. Лучшая в мире пехота - римская, именно она позволила в своё время стать Италии владычицей всего известного мира. Поэтому и надо взять её как пример и начинать готовить свою.
   Не забывайте, только специально обученные и подготовленные отряды малой численности, имея хорошее оружие, могут справиться с более сильным противником. Мы сами проделывали подобное не один раз.
   - И как ты это себе представляешь?
   - Искать наёмников. Сейчас, после смерти Аттилы, можно найти хороших воинов. И всадников, и пехотинцев. Нам надо отправляться на запад и там искать тех, кто согласится жить и воевать в этих местах.
   - Кто ещё что-то может предложить? - спросил Румон у побратимов.
   - Кроме воинов надо приглашать сюда христианских священников, пусть они ведут проповеди среди местных, рассказывают про свою веру, помогают людям в их трудах и бедах. Они должны жить одной жизнью с людьми, в радости и горе, и только тогда смогут убедить их принять свою веру, - продолжил Антоний. - Именно она должна объединить всех людей одной целью. Сегодня все хотят только получить больше золота.
   Но ведь умирая, все богатства с собой не заберёшь. Чтобы люди были сильнее, они должны сражаться за свой дом и Бога, и добиться такого за одну человеческую жизнь вряд ли возможно, но начинать надо сегодня, - сказал Антоний. - Мы должны стать едиными с теми, кого будем защищать. Помогая им жить и молясь одному Богу, мы станем одним народом и тогда сможем победить.
   - И надо искать учёных и мастеров. Если мы хотим построить свой город, а надо строить не один, а много городов, скорее даже государство, они нам будут необходимы, - добавил Нифонт. - Кто-то должен растить для воинов хлеб, дани будет мало, а если увеличить её размер, люди уйдут. Надо делать оружие, а на это способны только мастера, надо строить дома, укрепления, в конце концов, упряжь для лошадей и обыкновенные горшки с мисками. И придётся учить людей новым знаниям и мастерству.
   А оружие и прочие вещи нужно делать в городах, в кибитке это невозможно. К тому же надо вести торговлю, она позволит получить золото для армии. Как мне кажется, именно торговля, а не дань, обеспечит возможность содержать войска в нужном количестве.
   - Значит, так и решим. Тиберий, бери полусотню, золото и отправляйся набирать наёмников, монахов, мастеров и прочих умников. Пока много воинов не бери, отбирай лучших и таких, кто готов остаться здесь жить. Ну и ищи тех, кто будет учить молодых. Не тебе объяснять, что наше войско должно действовать как единое целое.
   Ты, Антоний, займись общением с местным населением, убеди их, что мы не желаем им зла, а будем защищать от набега врагов. Они должны знать и понимать, что это теперь и наш дом, а мы добрые соседи. Нифонт, ты возьмёшь десяток воинов и объедешь всё вокруг, надо найти место, с которого мы начнём строительство первого большого городища, - подвёл итог Румон. - С ближайшими планами всё ясно, что ещё вы мне можете сказать, друзья?
  
   Зима в этом году выдалась малоснежной, но может быть, всё ещё впереди? Во всяком случае, местные жители говорили именно так. Контакт с ними у русов постепенно налаживался, и во многом благодаря Антонию. Он постоянно был среди соседей-славян, вел с ними разговоры об их жизни, рассказывал о приключениях русов и войне на западе, ну и конечно, о своём Боге. Нет, он не хулил славянских, не призывал вступать в новую веру, а просто по каждому случаю давал оценку произошедшему с точки зрения именно своего бога.
   Трудно так сразу сказать, что получится из его затеи, но во всяком случае, недоверие к пришельцам стало уменьшаться. А тут и незваные гости подоспели, и пришлось русам показать своё умение. Дальние патрули доложили о приближении отряда около восьми тысяч всадников. Среди них были гунны, но их, как всегда, оказалось немного, а основу отряда составляли воины покорённых народов.
   В данном случае это были в основном сарматы, аланы, немного готов, видимо собирали отряд долго, и привлекли всех, кого сумели. Опытному человеку определить воинов любого народа не составит никакого труда. Большинство людей ушло на запад и на юг, из-за чего в этих местах число кочующих племён значительно сократилось. Так что найти воинов в большом количестве стало затруднительно, поэтому гунны и собрали в набег кого только смогли, и сейчас шли покарать непокорных русов.
   К этому готовились давно, и как только пришли известия о появлении врагов, сразу им навстречу двинулись воины русов, оставив тысячу бойцов для защиты поселений. И вот противник совсем рядом, да к тому же нашлось подходящее место для засады. Атака началась ближе к концу дня, когда пора было уже задумываться о ночлеге.
   Румон не зря выбрал этот момент. Как-никак, противник двигался целый день, и лошади уже устали, тогда как у русов они были свежими, а это имеет решающее значение в конной сшибке. Место, выбранное для атаки, представляло собой большое поле, на котором располагались небольшие перелески. Противник двигался толпой, полностью уверенный в своей силе. Отправленные далеко вперёд разведчики врага были давно уничтожены и не смогли предупредить его о засаде.
   Первыми толпу атаковали три отдельных отряда по тысяче воинов в каждом. Неожиданно выскочив из-за перелеска, они обрушили град стрел на не ожидавшего нападения противника. Стрельба велась на полном скаку, русы промчались вдоль вражеского отряда, засыпав его стрелами, управление конями осуществлялось только ногами. Обученные лошади послушно отзывались на малейшее их движение и меняли направление и ритм скачки по желанию всадника. Четырёхрогое седло и стремена позволяли легко управлять лошадью и сохранять устойчивое положение.
   0x08 graphic
Противник тоже был не так прост, степняки с малолетства перемещаются верхом, но есть большая разница в умении ездить на лошади и управлении ею же в бою. Ну а тут сошлись равные по мастерству, русы тоже были кочевниками. А такого боевого опыта, как у них, местные не имели. Они большей частью были обычными пастухами, пусть хорошо стреляющими из лука и прекрасно чувствующими себя на лошади, но это совсем не то, когда от твоего умения зависит собственная жизнь.
   И это сказалось на результатах столкновения, русы получили дополнительное время, позволившее им безнаказанно расстреливать противника. Каждый воин мог прицельно выпустить шесть-семь стрел в минуту, так что любая заминка у врага приводила к его дополнительным потерям.
   Луки русов отличались повышенной мощностью и дальнобойностью, и кроме того, постоянное перемещение большого количества всадников сбивало прицел стрелков, пытавшихся вести ответную стрельбу. Ну и не стоит забывать о чешуйчатых доспехах, которые имелись у каждого руса, в то время как у противника не было никакой защиты. Пастухи, что с них взять.
   Но врагов оказалось значительно больше, и даже несмотря на постоянный обстрел, в конце концов часть из них бросилась на русов, надеясь в прямой атаке задавить их количеством. Но русы не приняли столкновения. По звуку рога они начали отступление, можно сказать бегство, однако при этом стрельбу не прекратили. Они пускали стрелы, обернувшись назад, и при этом уходя от противника.
   Взбешённые гунны, видя, что враг уходит безнаказанно, бросились в погоню. И пусть многие из них были ранены или убиты, но почти половина войска отправилась догонять врага. Вот тут и сказалась усталость лошадей. Русы спокойно держались впереди, стреляя и не давая приблизиться к себе, вызывая бешенство у преследователей, которым ярость буквально застила глаза.
   -Кажется, пора, - сказал Румон. - Сигнальщик, труби атаку.
   И одновременно с пронзительным рёвом рога, две тысячи русов, вооружённых копьями, начали набирать скорость, намереваясь ударить в бок толпе, преследующей стрелков.
   И опять бешеная скачка, ярость, заставляющая бросаться на врага, пришедшего тебя убить. И крик, оглушающий и наводящий страх, крик, который парализует врага, давая понять, что только его гибель способна стать избавлением от ужаса, несущегося со стороны всадников, с каждым мгновением сокращающих расстояние, и предвещающий только СМЕРТЬ.
   Румон потерял копьё, оставшееся где-то в теле противника, и рубился мечом, стараясь при этом контролировать ход сражения. Опытному уху вождя его звуки могли сказать немало, хотя при этом и приходилось биться за свою жизнь. Пригнулся, над головой просвистел меч. Ответный удар по руке, и она, не выпуская оружия, отлетает в сторону. Привстать на стременах, удар сверху, тело врага разваливается почти пополам. Хороший меч, не зря многие, увидев рисунок на его поверхности, готовы платить за такое оружие золотом по весу.
   А теперь принять удар вражеского меча своим, увести его в сторону, посыл верного коня вперёд, возвратное движение оружия, и голова противника слетает с плеч. Так, отступающие стрелки вернулись и продолжают расстреливать противника. Нет, слышен бешеный крик, налетает новая волна звуков сталкивающихся мечей. Всё правильно, Заманившие врага воины развернулись и после короткого обстрела ударили в спину противнику.
   Сражение было коротким, но яростным. Врага удалось уничтожить по частям. Первыми оказались те, кто бросился в безрассудное преследование стрелков. Таких было не более половины, но никто из них из этой атаки не вернулся. После уничтожения преследователей, русы, забрав оружие и выживших коней противника, отошли за дальний перелесок, где встали на ночёвку, война не закончилась, ещё предстояло добить оставшихся чужаков.
   Потери русов составляли около сотни воинов, но Румон считал их слишком большими, и ругал себя за это. Тысячники получили приказ больше не ввязываться в схватки, а обстреливать врага из луков. Основная часть русов, выставив посты и караулы, ужинала и отдыхала. А тысяча стрелков устроила ночь ужасов для чужаков. Те отошли назад и в сторону от своего прежнего маршрута и тоже встали на ночлег. Но это их не спасло, в темноте вокруг них поднялась смертельная вьюга.
   На любой шум в ночном лагере, силуэт, мелькнувший в пламени костра, из темноты прилетала стрела, не помогало и охранение, оно умирало через несколько минут. Это заставляло всех притаиться и не двигаться. А вокруг стоял хоть и небольшой, но мороз, так что до утра дожили далеко не все, те кто смог выжить, еле-еле двигались. Уставших стрелков-русов сменили отдохнувшие воины, и стрелы продолжили собирать свою добычу. Любая попытка атаковать лучников заканчивалась их отступлением, но зато тут же сбоку появлялся новый отряд, а смельчаки, устроившие вылазку, попадали под дополнительный обстрел.
   Отряд пришельцев начал отступление, но вернуться обратно по уже пройденному пути удалось немногим из незваных гостей. Обратная дорога превратилась в дорогу смерти. Именно так будут звать в последующем попытку прийти и наказать русов. Стрелы были всюду, и днём, и ночью. Стоило только кому-то немного отойти от отряда, как к нему прилетала посланница смерти. Лошадей нельзя было пустить пастись и дать им отдохнуть.
   Человек в степи без лошади не жилец, а стрелки не жалели ни лошадей, ни их всадников. Так что всего нескольким выжившим удалось добраться до своих мест, да и то только из-за того, что бы было кому рассказать о произошедшем. Сражение внесло значительное успокоение в души местных жителей, подтвердив грозную славу русов. Да и добыча, часть которой досталась пахарям, была принята ими с удовольствием. Жизнь на новом месте стала налаживаться.
  
   Глава 4
  
   Междуречье Оскола и верховий Донца, 550 г., Гозар
   Царь русов, или русских, как их стали называть в последнее время, Гозар, с высоты башни смотрел на молодых воинов, тренирующихся в умении держать строй. Начало нынешнего благополучия заложил легендарный царь Румон, приведший в эти места остатки племени русов. Он договорился с местными об их защите и получении за это платы. А потом в жестокой битве с более сильным противником сумел победить, чем и доказал своё право на её получение, а также управление местными жителями.
   И не в одном сражении, всех их не упомнят и умные греки летописцы, постоянно сопровождавшие Румона в многочисленных путешествиях и записывающие его деяния. Именно он заложил этот город, который и носит его имя, создал армию, способную противостоять любому противнику, пригласил добровольно переселиться в эти места мастеров других народов и предоставил им возможность спокойно работать. И защищал местные племена от набегов кочевников, приводил и сажал на свои земли людей из разных стран, обеспечивая им мирную и спокойную жизнь. А за это получал любовь народа, воинов для своей армии и золото для казны.
   И с его подачи пустила на этих местах корни новая религия. Силой никого не заставлял принимать новую веру, но она постепенно привлекала к себе всё больше и больше людей. За все эти годы территория государства только увеличивалась, а люди богатели под охраной русских полков на границах. Росло количество селищ, в которых люди не боялись прихода чужаков из степи. Живущие в мире и согласии соседи перенимали чужие обычаи, вместе веселились, вместе горевали, и постепенно обычаи разных народов становились общими.
   Об этом рассказывали монахи и мудрецы, которых всегда привечали в здешних местах. Но ведь не зря говорят, что в чужих руках кусок больше и слаще. Так что нашлись те, кто забыв прошлые уроки, позарился на богатства русских и возжелал завладеть ими.
   - Царь, прискакал гонец с Дона, привёз новые вести о чужаках, - сообщил Вятко, доверенный воин, помощник и друг, неоднократно прикрывавший спину в сражениях.
   - Давай говори, не томи.
   - Идут обры, числом несчитанным. Переправились через Дон, движутся вверх вдоль Донца, много легкой кавалерии, но есть и тяжёлая, латная. Жихарь, командир разведывательной сотни, говорит, что по бокам легкая конница, подойти и стрелять не дают. Они сами так воюют.
   - Точно знаешь?
   - Да, государь. Ещё раньше доносили об этом племени, воины они добрые, умоемся мы кровью.
   - Умоемся, если дураками будем. Рассказывай, что знаешь про этих обров.
   - Кто они такие, никто не знает, пришли, как и все чужаки, с востока. Все конные, пеших нет. Конные у них двух типов - тяжелая кавалерия в латных доспехах и легкая кавалерия. Воюют так - легкие конники не останавливаясь крутятся перед противником и начинают его обстреливать из луков, как только тот пытается атаковать, сразу бегут и в бой не вступают. Потом возвращаются и опять стреляют.
   Затем, когда придёт время, атакует тяжёлая конница, сдержать её невозможно, стрелы их не берут, очень хорошие доспехи. А тех, кто побежит, добивает легкая кавалерия.
   - Понятно, умно воют, можно сказать, почти как мы. Но всё это уже знакомо. Наши предки били и таких, так что делать, мы знаем. Первым делом отправляй на помощь Жихарю Гридю с его тысячей, для начала их двоих хватит. Пусть с собой возьмут отравленные стрелы. Нашим предкам не зазорно было ими пользоваться, значит и нам можно, тем более мы этих не звали. В ближний бой не ввязываться.
   Атаковать малыми отрядами всех, кого сумеют достать ударом из засады. Надо сделать хоть один выстрел, потом уходить и искать, где сделать новую засаду. Дальше. Подготовь две ладьи и посади на них стрелков с отравленными стрелами. Если обры идут вдоль Донца, их задача - ночью подобраться к месту стоянки и обстрелять её. Несколько выстрелов, и потом уходить. Стрелять по тем, до кого удастся достать, в том числе по лошадям, но лучше по людям.
   И так каждую ночь, а лучше и днём. Нельзя им давать ни мгновения покоя. Они должны знать, что их ждёт смерть под каждым кустом. Поднимай всех: пехоту, артиллерию, кавалерию и готовьтесь к выходу. Баллисты и катапульты брать только переносные, которые можно просто и быстро собрать на месте. И надо завести врагов в холмистую местность, именно там мы их и уничтожим. Всё, Вятко, действуй.
   Получив приказ, верный помощник отправился поднимать войска, одновременно пытаясь понять, как царь планирует провести сражение и использовать возможности армии. Русская армия строилась наподобие римской, но с учётом огромного боевого опыта русов, полученного в ходе многочисленных схваток с разным противником. В их числе были и пешие легионы, быстрые и лёгкие гуннские конные отряды, тяжёлая конница и смешанные войска.
   0x08 graphic
И хотя прежних воинов, научившихся воевать с любым противником, уже не было, потомкам своё умение они передали. И русская армия создавалась с учётом опыта предков. Какой она должна быть, определил ещё царь Румон, а воинов учили его тысячники и лучшие воины разных народов. Основу, хребет армии составляла пехота, которая придавала ей прочность в бою и которая никогда не отступала, предпочитая смерть. Бегущий пехотинец слишком лёгкая добыча, так что если хочется жить - бегать нельзя.
   На пехотинце до пояса был чешуйчатый доспех, на ногах штаны с чешуйчатой броней, шлем с такой же защитой, сапоги, перчатки. У каждого имелось копьё, щит, позволяющий прикрыться от стрел, длинный меч, топор и лук. Русские пехотинцы могли сами стрелять по атакующей легкой кавалерии, не давая ей возможности засыпать стрелами неподвижно стоящие ряды. Против конницы имелись длинные копья, позволяющие остановить любого, даже закованного в броню всадника.
   По бокам пехоты обычно действовала кавалерия, по большей части легкая, способная вести точную и прицельную стрельбу на полном скаку в любую сторону. Воина защищал лёгкий чешуйчатый доспех, и кроме лука он был вооружён длинным мечом и небольшим щитом, который мог использоваться во время рубки. Управление конём в бою, как это было принято у русов, осуществлялось ногами.
   Другой разновидностью кавалерии была тяжёлая, дополнительно вооруженная копьями и гораздо более прочным чешуйчатым доспехом. Она несколько уступала латной кавалерии, но её внезапный удар мог оказаться крайне неприятным для любого противника. А кроме того, всадники могли вести стрельбу из лука и биться на длинных мечах. Таких воинов называли катафрактами.
   0x08 graphic
И ещё один вид оружия использовали русские, также позаимствованный у римлян. Это были различные метатели и стреломёты, все подобные устройства для простоты называли одним словом - артиллерия, в случае необходимости уточняя, о каком устройстве (метательной машине) идёт речь. В своё время были найдены мастера и специалисты по этому оружию, так что сейчас их потомки, которых они обучили, готовились принять участие в приближающейся войне.
   На вооружении армии состояли стреломёты и баллисты, способные метать небольшие камни (до двух килограммов) и стрелы на расстояние не менее пятисот метров, то есть заведомо дальше дальности стрельбы из лука. Это относительно небольшие устройства, которые легко и быстро собирались и разбирались (для чего оказывалось достаточно отделить раму с механизмом от опоры) и без особых трудностей перевозились на любые расстояния. Так что именно им и предстояло противостоять тяжёлой кавалерии, заодно удерживая лёгкую от атак.
   Первой из города ушла пехота, на марше её оружие, щиты, доспехи, копья размещались в телегах, это позволяло ускорить движение. На специальных повозках или вьючных лошадях везли артиллерию в разобранном состоянии, способы её транспортировки были отработаны во время многочисленных учебных походов, так что с этой стороны не ожидалось никаких трудностей. Вскоре кавалерия обогнала движущуюся колонну и пошла впереди, взяв на себя задачи разведки и передового охранения.
   Ночные атаки с воды, а также давление, оказываемое действующими впереди армии конными лучниками, заставило обров уйти от Донца и сместиться вглубь территории. Так что постепенно их выдавливали на ту дорогу, что выводила войска на выбранное для битвы Гозаром место. Эта территория мало подходила для действий тяжёлой кавалерии. Участок был большой, но с множеством небольших холмов, что не давало возможности всадникам разогнаться, а кроме того, на выходе с него, рядом, на расстоянии не более ста метров, стояли три холма высотой около двадцати метров.
   Перед холмами располагалась довольно большая промоина, а невдалеке по сторонам стоял лес. Он начинался издалека, первоначально в виде отдельных деревьев, сменяемых небольшими рощицами и перелесками, так что пройти это место другой дорогой было невозможно. Постепенно лес становился всё более густым и сжимал степь, оставляя достаточно узкий проход, расширяющийся через несколько километров позади, где деревья сменялись привычным для кочевников простором. Чтобы обойти это место, надо было вернуться далеко назад, причём и на новой дороге имелись другие участки, не сильно отличающиеся от описанного.
   На холмах Гозар разместил свою артиллерию, а ближе к вершине прикрыл её несколькими рядами пехоты. Конница могла действовать по флангам, с одной стороны защищённая лесом, а с другой - артиллерией и лучниками с холмов. При необходимости она могла уйти между холмами, или наоборот, скрываясь за ними, переместиться в нужное место и нанести внезапный удар.
   Общую численность противника Гозар оценивал не менее чем в двадцать тысяч, пять тяжёлой и пятнадцать легкой кавалерии. Но в этой местности использовать латную конницу не представлялось возможным, ей просто негде было разогнаться. А остановившаяся тяжёлая кавалерия - желанная добыча для всех. Вернуться назад войско обров не могло, оно уже понесло достаточно большие потери от обстрела ядовитыми стрелами, а в случае движения в обход они бы только увеличились.
   Чтобы показать врагу цель, царь разместился на центральном холме, о чём оповестил противника, подняв здесь свой стяг. Атаку обры попытались начать, бросив на обстрел пехоты лёгкую конницу. Но она тут же попала под стрелы самой пехоты, русской легкой кавалерии и артиллерии. Не выдержав такого обстрела, обры начали отходить.
   А пока их легкая конница пыталась прорваться к холмам, из леса по тяжёлой кавалерии ударили русские конные стрелки, засыпая противника отравленными стрелами. Как только лёгкая кавалерия обров бросилась на помощь своим, русские тут же умчались в лес, не принимая боя и выбирая момент для следующей атаки.
   Когда лёгкая конница ушла прикрывать тыл, с фронта началась точно такая же атака другого отряда русских конных стрелков. Пришлось обрам разместить свою кавалерию со всех сторон, и теперь она везде подвергалась атакам со стороны лучников. А стоило кавалерии обров попытаться достать русских, они уходили от боя, а из леса появлялась новая тысяча стрелков, готовых нанести удар в открывшееся окно.
   Так и пришлось стоять чужакам под ливнем сменяющих друг друга тысяч стрелков. Атаковать пехоту и артиллерию нельзя, тяжёлая кавалерия не может разогнаться, легкой не дают подойти на дистанцию выстрела, атакуя её со всех сторон, а также заставляя прикрывать латную конницу. В конце концов, обры решились на прямую атаку.
   Как только они вошли в зону досягаемости, ударила артиллерия. Стреляли одновременно тремя-четырьмя камнями весом по пятьсот граммов. Попадания одного такого камня хватало как минимум для выведения из строя человека или лошади. Из леса разом выскочили затаившиеся там конные стрелки и открыли стрельбу со всех сторон. А потом к стрельбе присоединилась пехота.
   И не помогала никакая броня. Тяжёлая кавалерия, не способная разогнаться, не представляет для пехоты особой угрозы. Обры не смогли даже дойти до пехоты и побежали, правда недалеко. А потом вперёд, прикрывшись щитами, пошла пехота, и после её прохода не оставалось никого живого.
  
   Городище Румон уже сейчас, хотя все работы ещё не закончились, представляло собой внушительное зрелище. Располагалось оно на возвышенности на высоком правом берегу Донца, расстояние до воды в этом месте достигало тридцати метров. Вдоль реки ровный участок протянулся на двести метров и на сто в глубину от берега. На северной и южной стороне располагались глубокие овраги, а на западе к возвышенности прилегала пологая лощина.
   Городище окружало три насыпных земляных стены, по верху которых дополнительно установили деревянные клети, наполненные землёй, служащие ещё одной стеной. Фактически, подойти к городищу можно было только с южной стороны, а там дополнительно прорыли ров, соединяющий северный и южный овраги. Так что город выглядел практически неприступно, в нём жил царь, войско, и хранились припасы. Все остальные проживали в многочисленных селищах вокруг, так что в случае опасности могли укрыться в городище.
   В его центре стоял терем Гозара. В нём сейчас и проходил разговор царя с ближниками.
   - Я хочу обсудить с вами наши дальнейшие действия. Сейчас в степи нет никого, кто захочет с нами связываться. Потом появятся, с востока всегда кто-то приходит, какие-нибудь новые гости, а мы первыми окажемся у них на пути. Но пока о них не слышно, я поделюсь с вами своими мыслями, что нам делать дальше, а вы скажете мне о своих.
   Вятко, тебе придётся объехать как можно больше селищ вокруг нас, надо предлагать свою защиту. Все ближние и дальние поселения должны нам подчиняться. Чем их будет больше, тем лучше. С них нам достаточно обычной платы - десятины. Но наша территория должна стать гораздо больше. Дело в том, что необходимо увеличить армию не меньше чем в два раза, а сегодняшней дани на это не хватает. Да и кормить воинов надо, а еды на большее число воинов не хватит.
   Теперь вам вопрос, Гридя, Жихарь. Что можете сказать про обров?
   - Кочевники как кочевники, - ответил Гридя. - Воюют как и другие, ничего нового.
   - А зря ты так. У них очень хорошие доспехи, простыми стрелами из лука издалека не пробьёшь. А победили мы их только потому, что вспомнили про заветы предков и стреляли отравленными, да ещё место для сражения удачное выбрали. Ну и благодаря артиллерии. А мы своего оружия за всё прошедшее время не придумали. Вот это-то и плохо. Румон с побратимами сам прошёл по многим землям и там видел разных врагов и их оружие. А мы про это забыли, думали, всегда будет так, как раньше. Однако, всё выходит не очень хорошо.
   Поэтому тебе, Жихарь, придётся отправляться с купцами в Херсонес, посмотри, что там творится, узнай, что говорят про другие народы, и где что происходит. Мало будет Херсонеса - отправишься с купцами в Константинополь. Но нужно знать всё обо всех. Не обязательно самому везде успевать. Готовь воинов, которые смогут с купцами плавать, пусть они входят в охрану ладей. Ну и присматривай наёмников и добрых воев, надо их приглашать к себе, как делали раньше.
   - Понял, но только надо будет ладьи дополнительно строить и воинов учить новому бою на кораблях.
   - Надо, значит, сделаем и научим. Время у нас есть. Теперь тебе поручение, Гридя. Оружейники, помню, что-то говорили про небольшие стреломёты, называли их гастрофет. Будто бы они могут стрелять дальше луков и пробивать латный панцирь. Надо будет тебе выяснить всё про это оружие, и если сделают - испытать. Ну и про новые доспехи нужно подумать, или как-то наши улучшить. Сейчас у всех появились мощные луки, необходимо броню совершенствовать. Займись этим.
   - Сделаю.
   - Что ещё я забыл, давайте говорите.
   - Царь, Румон постоянно привозил книги и учёных из заморских стран, а кроме того, многих учил греческому и латинскому языку, - добавил присутствующий грек-летописец.
   - Да, это ты правильно сказал. Жихарь, кроме воинов ищи учёных и мастеров. Новые знания и умения нам тоже нужны.
   - Антоний постоянно приглашал монахов, обучать людей вере, - сказал монах.
   - А вот этого сейчас не надо. Монахов у нас уже достаточно, если не хватает - учите своих. Надо, чтобы монахи объединяли людей вокруг своей веры, а если их будет много, то люди станут объединяться вокруг монасей, а не бога.
   0x01 graphic
   Обзорная (ориентировочная) карта размещения русов, приблизительно 600 г. н.э.
   Часть 2
   Глава 5
  
   Румон, 625 г.
   Мальчик лет десяти, одетый в простые холщовые штаны, такую же рубаху и короткие мягкие сапожки, подбежал к пожилому, скорее даже старому человеку, сидевшему в беседке и читающему книгу. Это был учитель наследника русского царя Будимира, который занимался обучением Славена грамоте и письму, языкам, истории и прочим наукам. Будимир, как и все остальные цари до него, придерживался принципа, установленного ещё царём Румоном - русский правитель должен обязательно разговаривать на нескольких языках, уметь владеть оружием не хуже любого воина и знать историю.
   При этом придерживался сам достаточно аскетического образа жизни и не одобрял в других привычек к излишествам и роскоши, в первую очередь это касалось одежды и пищи. Поэтому многим и приходилось ходить в простой, но добротной одежде, мало чем по внешнему виду отличаясь от обычных воинов.
   Было ещё много других заветов, оставленных легендарным повелителем своим потомкам, и все они неуклонно выполнялись. Сказывалось, видимо, воинское воспитание русских царей, все они прошли через годы ратной службы, и каждый из них участвовал не в одном сражении и сшибке с противником. И они знали, что значит выполнение приказа. А Румон, даже спустя годы после своей смерти, оставался тем командиром, приказ которого подлежал безусловному выполнению, пусть он будет и отдан в виде завета своим потомкам.
   - Учитель, а откуда появился наш народ? - спросил Славен, подбегая к мудрецу.
   - С чего у тебя возник такой вопрос, отрок? - удивился учитель.
   - А вот смотрел я вокруг, трава растёт, птицы летают, деревья кругом стоят, а потом подумал - откуда всё это взялось? А я сам и все мы, откуда появились?
   - Молодец, что пытаешься понять, что тебя окружает и что вокруг происходит. Но к сожалению, не на все вопросы есть ответы. И твой как раз из таких. История нашего народа начинается ещё с тех времён, когда только появились люди. Как это произошло, можно рассказывать по-разному. У предков нашего народа была легенда, описывающая, как мы появились на этой земле. Она не единственная, но её передавали в течение многих веков от поколения к поколению, и эта история дошла до Геродота. Помнишь, мы уже говорили об этом знаменитом учёном?
   - Да.
   - Ну слушай. В те времена Земля была ещё пустынна, по ней протекали реки и росли леса, боги в основном жили на Небесах, на Олимпе, а кто-то и на земле. Но людей ещё не было. Вот как-то раз, Зевс, прогуливаясь по земле, встретил дочь бога реки Борисфен. Зевс был поражён красотой незнакомки и стал добиваться её благосклонности. Он её получил, и в результате этого появился первый человек - Таргитай. От него родились три сына - Липоксай, Арпоксай и Колаксай.
   Как-то они сидели около пустого поля, и вдруг с неба перед ними упали три золотых предмета - плуг с ярмом, обоюдоострая секира и чаша. Видимо, Зевс вспомнил о своих детях в человеческом облике и прислал им подарки. Но ни Липоксай, ни Арпоксай не смогли к ним подойти, золото сразу вспыхивало и начинало источать необыкновенный жар. Только Колаксай сумел подойти и взять вещи.
   Видя это, братья уступили власть Колаксаю и стали помогать ему во всех делах. От Липоксая и Арпоксая родились те, кого греки называют скифами-пахарями и скифами-номадами. От Колаксая родились скифы-воины, или царские скифы. Они считаются самыми главными, и все им подчиняются, как подчинились в своё время Липоксай и Арпоксай Колаксаю. Вот от этих скифов и начинается род русов.
   - Учитель, а ты говорил, что есть разные легенды. Расскажи ещё.
   - Хорошо, слушай. Это была скифская легенда, а теперь я расскажу тебе греческую. Всё случилось во время одного из подвигов Геракла, сына бога Зевса и Алкмены, жены героя Амфитриона. Геракл возвращался после похищения быков Гериона и попал в пустынную землю, которую сейчас называют Скифией. Ночь была холодной, Геракл устал, и натянув на себя львиную шкуру, лёг спать. Когда он проснулся, то обнаружил, что кони из его колесницы пропали.
   Геракл отправился их искать и в одной из пещер увидел нимфу, половина тела у неё была женской, а ниже ягодиц - змеиной. Когда герой спросил, не видала ли она его коней, то получил ответ, что они у неё. И коней нимфа не вернёт, пока не родит от него сына. Пришлось Гераклу выполнить её требование и возлечь с ней, и только после этого ему вернули обратно коней.
   Прежде чем Геракл ушёл, нимфа спросила: - "Что мне делать, когда родятся три твоих сына?". Он протянул ей свой лук и пояс и ответил так: - "Когда они вырастут, и ты увидишь, что они могут натянуть лук и подпоясаться моим поясом, испытай их. Тот, кто сможет это сделать, тот и должен остаться править страной. Остальных можешь отправить, куда глаза глядят". - И сказав это, Геракл ушёл.
   У нимфы родилось три сына - Агафирис, Гелон и Скиф. Когда пришло время испытаний, только младший, Скиф, смог выполнить требование Геракла, и он стал правителем этой страны. Именно от него и пошёл род царских скифов.
   - Учитель, а ещё расскажи!
   - Хватит на сегодня, отрок. Обдумай всё сказанное, а пока иди, тренируй своё тело, тебя уже ждёт дядька Добрыня. Остальное расскажу потом.
   Остаток дня Славен провел со своим наставником, который учил его владению луком, мечом, копьём и прочими видами оружия. А завтра отроку предстояло скакать по самым труднодоступным местам и при этом стрелять, метать копьё и преодолевать препятствия. Потом, через день, бегать, плавать и грести на лодке, опять же с оружием и в доспехе. И всё это только ради того, чтобы через два года отправиться в общий лагерь подготовки молодых воинов.
  
   Царь русов Будимир поудобней устроился в кресле, окинул присутствующих задумчивым взглядом и спросил:
   - Ну что, советники, расскажите мне последние новости, что стали вам известны в окрестных землях и внутри нашей страны. Давай начинай, Горан, ты за этими делами следишь.
   - Тут дела пресложные затеваются, государь, война кругом, все друг друга режут почём зря. Порой и не знаешь, вернётся ладья из похода или нет.
   - Ты, Горан, не набивай себе цену, все и так знают, что сейчас нелегко торговать и вести собирать. Давай про дела рассказывай.
   - На западе, за рекой Дунай, вообще неизвестно что происходит. Про это в основном ромейские купцы рассказывают, да некоторые новости привезла ладья из Константинополя. Там то обры режут славян, то славяне ромеев, то ромеи вместе со славянами обров, а то и наоборот. Сегодня сосед тебе друг, а завтра злейший враг и пойдёт на тебя войной. Нет мира в тех краях, как нет его и в ближних землях.
   Тут тоже возможна резня. Дело в том, что места вдоль Сурожского (Азовского) моря заняли болгары - это остатки различных племён, входивших в армию Атиллы, а вдоль Хвалисского (Каспийского) моря - хазары. Жили они себе поживали, но тут пришли к ним гости с востока - тюрки, и всех побили. Хазары сразу приняли их старшинство и подчинились, болгары немного посопротивлялись, но тоже признали верховенство пришельцев. Так что хазары усилились, захватили новые земли и теперь осматриваются вокруг, где ещё что можно прибрать.
   А сами тюрки вынуждены были уйти обратно, у них на своей земле раскол произошёл, власть делят и друг с другом воюют. Так что теперь эти земли остались без присмотра, скорее всего, и болгары и хазары начнут жить сами по себе, никому не подчиняясь.
   -Так, хорошо, с этим понятно. Какие вести из городищ и весей приходят, скажи нам ты, Остромысл.
   - Здесь всё спокойно. Селищ становится больше и больше, народ осмелел, занимает землю не только по краям леса, но и в степь уже выходят. Там, говорят, землица родит лучше.
   - А что соседи?
   - Они к нам настроены хорошо, но присоединяться не хотят, как и дань платить. Создали свои, какие-то внутриплеменные союзы, родственные племена объединились между собой, и теперь ничего не боятся, говорят, их много и никому такую силу не одолеть. Кто к нашим словам прислушивается, так это вятичи. Но они в лесах сидят, их там достать никому не удастся, а сами они могут уйти, и никто их в лесных чащобах не найдёт.
   - Надо думать, что делать дальше, советники. Можно конечно пойти и силой принудить платить дань, но ты сам слышал, что творится на Дунай-реке. Нам такого не надо. Да и лучше торговать, чем воевать. Если ты придёшь с мечом, добычу возьмёшь один раз, а если с мошной, то каждый раз будешь с прибытком. Что у нас с армией?
   - Сейчас держим двадцать тысяч пехоты и двадцать тысяч комонных воев. Да ещё несколько сотен единиц артиллерии. Больше нам не осилить, царь, - ответил Остромысл.
   - Горан, какие отряды по численности воюют на Дунае и в Византии?
   - Меньше пятидесяти тысяч в набег не ходят, обычно гораздо больше.
   - Вот и считай теперь, Остромысл, сколько нам надо воинов.
   - Надо думать, что делать дальше. Мы не сможем содержать столько воинов, у нас просто не хватит зерна и мяса, чтобы их прокормить. Да и земля столько не родит, надо новые места искать.
   - В твоих словах много правды. Кормить такое количество воинов трудно. Значит, армия должна кормить себя сама. И каждый наш воин должен уметь противостоять не менее чем трем воинам врага.
   - Что, в набеги отправимся? - спросил Горан.
   - Нельзя нам в набеги ходить. Мы не для того своих воинов растим и учим, чтобы их убивали где-то там, в чужих землях. Но выход есть. Надо выделить для армии землю, и пусть воины сами её обрабатывают. Не думаю, что будет много желающих заниматься чем-то подобным. В первую очередь надо предложить старикам, пусть они становятся старшими в таких поселениях. Армия даст им всё: семена, инструменты, скотину, за это поселение обязано будет отдать ей половину урожая, а вторую ей же продать.
   Можно даже принимать наёмников для работы в таких поселениях, опять же под присмотром старых воинов. Так у них будет и работа по силам, а заодно и молодёжь станут учить воевать. Наёмников пора набирать по соседним землям, пусть служат в нашей армии, усваивают наши порядки, а потом несут их в свои края. И ещё вот на что надо обратить внимание.
   Раз у нас появились соседи, любящие повоевать, я говорю про болгар и хазар, то надо начинать строить против них остроги. Вон Горан говорит, да и от Румона такой наказ остался, что только когда построишь крепкое городище, а там посадишь воинов с хорошим оружием и запасом еды, то малое их количество способно сдержать большую орду. Вот пусть воины и начинают строить эти городища-крепости.
   Только не так, чтобы каждый сам придумывал, а с оружейниками надо поговорить, у них есть мастера, кто строил города со стенами. Вот пусть и занимаются. Кстати, от оружейников нет новостей?
   - Есть. Создали они, наконец, какой-то самострел. Завтра приглашают смотреть и стрелять.
   - Да видел я его, уже несколько раз показывали.
   - Теперь что-то по-новому сделали, опять приглашают.
   - Ладно, приду, заодно и по крепостям поговорим. А что там с монахами происходит, чем они вообще заняты? Я тут недавно по нескольким селищам проехал, с народом потолковал, нет у них никаких жалоб, никто их по вере не притесняет.
   - Так и есть. Правда, всё больше становится последователей Христа, но и старым богам поклоняться никто не мешает.
   - Это хорошо, народ сам себе веру выберет.
  
   - Учитель, ты обещал мне рассказать ещё легенду о нашем народе, - напомнил Славен на очередном занятии.
   - Раз обещал, значит, придётся выполнять. Но говорить я буду не только о легендах, но и про историю скифов и других народов, записанную греческими учёными. И в этом рассказе найдётся место для легенд. Некоторые из них, касающиеся появления скифов, ты уже знаешь. Теперь расскажу о том, как они жили и что делали.
   После того, как наши предки скифы пришли в эти места, они победили другой народ, живший здесь. Он назывался киммерийцы. Правда, легенды говорят, что никакого сражения не было, они просто испугались скифов и ушли за горы. Наши предки начали здесь пасти свои стада и изучать эту землю.
   Но тут до них стали доходить слухи, что киммерийцы, которые от них убежали, за горами встретили много различных народов и взяли там хорошую добычу. Предки решили, что раз добычу смогли взять киммерийцы, то возьмут и они, и тоже отправились за горы. Там они воевали двадцать семь лет. Покорили многие царства живущих там народов, взяли богатую добычу и наконец решили вернуться в родные степи. Кто-то с этим согласился и с богатой добычей пошёл назад, кто-то остался в тех землях, а некоторые пошли дальше на восток.
   И вот тут стоит вспомнить ещё одну легенду. Она говорит, что на тех, кто отправился домой, возле Меотийского озера (Азовское море) стали нападать неизвестные враги и угонять табуны. Когда воины посмотрели на тех, кого сразили в схватках, защищая своё имущество, оказалось, что это молодые и красивые женщины. Тогда вои поставили шатры и отправили туда без оружия самых молодых и красивых юношей, велев им сойтись с этими женщинами.
   Так всё и получилось, эти женщины-воительницы познакомились с юношами, выучили их язык и переженились. Скифы звали воительниц переселиться к ним, но те отказались, а наоборот, предложили юношам уйти с ними. Молодые воины обратились к родным, те выдали им долю имущества и разрешили кочевать с воительницами. Те откочевали за реку Танаис и стали там жить. От союза скифов и женщин-воительниц родились дети, которые потом объединились в племя сарматов. Так гласит древняя легенда.
   Это были великие воины, родственные скифам, и со временем сменившие их, когда те не смогли противостоять ударам многочисленных врагов и потеряли свою силу. Они образовывали многочисленные союзы, и подчинённые им земли тянулись далеко на восток. Но были и другие скифы, которые ушли не домой, а сразу отправились на восток и начали кочевать на равнинах на севере у Хвалисского моря.
   Некоторые из этих скифов называли себя русами. Там они встретились с другими народами, тоже считавшими себя потомками скифов, и вместе образовали союз, в который впоследствии вошли многие другие племена. Постепенно они стали проникать на запад за реки Ра и Танаис, а со временем потеснили сарматов и стали кочевать в степях около Танаиса.
   Ну а дальше ты уже знаешь, я тебе рассказывал про вторжение гуннов и царя Румона. Помни только, что русы всегда были отдельным племенем воинов и кочевников, и подчинялись только своим вождям. Румон, приведя остатки племени русов в эти места, разрешил смешивать своим воинам кровь со славянами, он видел, что иначе его племя погибнет.
   И даже разрешил завести этому народу, образовавшемуся от слияния русов и славян, новую веру, вон даже монахов ромейских привёл - чтобы боги были одинаково милостивы и к русам, и к славянам. Но даже при таком слиянии русы остались воинами и управляли другими. Так и получилось, как задумывал Румон - сейчас родился новый народ, русские, в котором слились в одно целое кочевники русы и землепашцы славяне.
   Но вспомни легенду о появлении скифов - так называемые царские скифы всегда правили всеми остальными, так уж предопределили им боги. Так же происходит и у нас - воины из рода Румона, рода царских скифов, должны править всеми остальными русскими и защищать их даже ценой собственной жизни, и вовсе не потому, что у них такой род, а потому, что это очень сложная и важная обязанность, а не удовольствие. Не каждому такая забота по силам, и к ней надо готовиться, потому что справиться с ней чрезвычайно трудно.
  
   Глава 6
   Румон, 630 г
  
   Славен
   Сегодня нам предстоит стать воинами, если мы справимся со своим заданием и останемся живы. Пришла весть, что кочевники из Великой Болгарии пришли в наши места за добычей и рабами. Давно такого не было, обычно чужаки отправляются к полянам или кому другому. Те решили жить сами по себе, вот и ходят к ним гости незваные. Мы их обычно на обратном пути перехватываем, когда они с добычей пытаются домой вернуться.
   Самих степняков продаём в рабство ромейским купцам, а пленников из славян заставляем отрабатывать своё освобождение - они три года трудятся в наших воинских поселениях, а потом могут идти куда хотят. Могут и сбежать до срока, но если такой попадётся среди пленников второй раз, то его тоже продадут в рабы. А так многие после этих трёх лет добровольно остаются на нашей земле. У нас спокойно, а жить мы позволяем каждому, как он хочет, только плати небольшую дань за безопасность.
   За те годы, что я проходил подготовку среди молодых отроков в лагере, пришлось учиться не только воинскому умению. А это оказалось совсем не простым делом. Опытные воины учили и пешему, и конному бою. Как ногами управлять конём, стрелять быстро и точно на полном скаку, мчаться по лесам и чащобам, биться самым разным оружием - мечом, копьём, топором. Пришлось ходить и бегать по оврагам, по лесам, на дальние расстояния - от восхода до заката со всем оружием и припасами, да ещё надо успеть вовремя добраться до нужного места.
   А порой при этом по пути приходится отбивать нападения других отроков или старших воинов. Нас никто не жалел, наставники говорили так - вы вои, и значит, должны уметь справляться со всем, что может случиться в походе и сражаться в любых условиях. Правду говорят, что русским нет равных в бою, какие-то народы могут лучше стрелять, биться на мечах или скакать, но воевать лучше нас не может никто. К этому нас готовят с малых лет, а в таких лагерях доводят умения до совершенства, как кузнец полирует готовый меч, чтобы показать его силу и красоту.
   Все отроки умеют сражаться как в одиночку, так и вместе, хоть десятком, хоть сотней. Никого уже не надо учить, как действовать в строю рядом друг с другом, даже если ты видишь воина первый раз, он уже знает, что должен делать. Вот и сейчас, когда вестник принёс сообщение, что сотня болгар идёт в набег на наше селение, следом за ними отправили две сотни отроков, которые уже почти закончили своё обучение.
   Для многих это будет первое сражение, но среди нас есть несколько опытных воинов, так что должны справиться. И пусть мы ещё молоды и не вошли в полную силу, но одолеть нас получится не у каждого.
   А кроме владения оружием всех приучают справляться с самыми обычными делами - ухаживать за скотиной, косить сено, сделать жилище или лодку, жить в любое время в лесу и добыть там еду. Каждый отрок, а значит и воин, должен справляться с любой работой. Дядька Добрыня говорит, что только тогда, когда ты будешь знать и уметь всё, что могут другие, ты сможешь понимать, что можно, а что нельзя от них требовать.
   Вот и приходилось ухаживать за скотиной, запасать сено для лошадей и даже ковать оружие. Мечи, и под левую, и под правую руку, я сам сковал. Всё, конечно, делал кузнец, но поковку под его присмотром ковал сам. И не я один такой, через это прошли почти все. У нас развиты многие ремёсла, есть даже отдельные поселения мастеров - кузнецов, горшечников, ткачей, так что всё, что нам нужно, мы делаем сами. И это опять делается по той же поговорке дядьки Добрыни. Конечно, многое привозят купцы из заморских стран, но такими вещами каждый день не пользуются, они нужны, чтобы показать своё богатство.
   Так, что там впереди видно? Ага, поселение хоть и небольшое, но к набегу приготовились, ворота закрыты, видно, что за оградой суетятся мужики с оружием, так что на какое-то время находников задержат, а нам другого не надо. Сегодня мне поручено командовать двумя сотнями, отправившимися отражать набег. Значит, будем командовать.
   Перед поселением небольшая поляна, видно, тут стадо пасут, дорога из леса выходит как раз сюда, значит, действуем так:
   - Вышата, ты берёшь полусотню и нападаешь сзади. В бой не ввязываться, как только попытаются тебя атаковать, уходи назад по дороге и продолжай обстрел, на опушке леса останусь я с другой полусотней, ты должен привести этих гостей под наши стрелы.
   - Понял, Славен, приведу, можешь не сомневаться.
   - Драган, Голик, каждый берёт по полусотне, и уходите дальше вдоль опушки, как только я начну стрельбу, вы нападаете на чужаков с боков и сзади, Вышата останавливается, поворачивается и продолжает обстрел. В ближний бой никому не ввязываться.
   - Всё ясно, Славен.
   - Тогда всё, сигнал готовности - крик ворона. Вышата, начинаешь самостоятельно.
   Все отправились на свои места, и вскоре три крика ворона сообщили, что отряды готовы. А впереди, вокруг поселения, чужаки, похоже, были близки к тому, чтобы взять его приступом. Они вели обстрел всех, кто пытался высунуться из-за стен, а сами тем временем спешили часть всадников и готовились забраться на стены. В этот момент Вышата напал. Его атаки никто не ожидал, он сумел приблизиться достаточно близко и начать стрельбу.
   Стрелам не всегда удавалось пробить броню всадников, но и попадания по рукам и ногам лишали воинов возможности сражаться, а ранение коней не позволяло им убежать. Так что чужаки прекратили атаку поселения и развернулись в сторону Вышаты. Видя, что их гораздо больше, и не желая тратить время на такую несущественную помеху, отвлекающую их от хорошей добычи, они решились на рубку в конном строю.
   Однако это было ожидаемо, и всадники Вышаты бросились назад врассыпную, не переставая вести обстрел чужаков. Те начали погоню и попали в организованную для них засаду. Сплошной поток стрел из-за деревьев быстро прекратил желание сопротивляться, а появившиеся сзади ещё два отряда заставили чужаков бросить оружие. Однако не всех. Пятеро из них пошли на прорыв. Хоть этого никто не ожидал, но прорваться через строй воинов смог только один, и вот он сейчас летел прямо на меня, прикрывшись небольшим щитом и подняв над головой меч.
   Так что выбора у меня не было, взяв в левую руку короткий меч, в правую длинный, я потихоньку двинулся ему навстречу. Хорошо обученный конь по команде ногами вовремя сделал скачок вправо, теперь врагу достать меня мечом крайне затруднительно. Он у него в правой руке, а я нахожусь по левую руку, с противоположной стороны, из-за чего хорошей, полноценной атаки не получится. Взмах моим длинным мечом, атака в голову, противник прикрывается щитом, и короткий меч наносит рубящий удар по ноге. Дело сделано, через некоторое время враг сам упадёт от потери крови.
   Но до этого не дошло, на его плечи падает аркан, брошенный Вышатой, и чужака выдёргивают из седла. Тем сражение, одно из немногих, что очень часто происходят на наших границах, и закончилось. Я повстречался со старейшиной поселения, у них никто не пострадал, было ранено пять человек, но будут жить, так что можно считать, что от нападения отбились. У нас было пять мертвых и десяток раненых, всё-таки нападавшие были опытными воинами, и если бы они прорвались до ближнего боя, столкновение с ними могло закончиться гораздо хуже.
   Мы связали пленных и согнали их в кучу, потом они будут проданы ромеям в рабство, собрали добычу. По сложившейся традиции, пленники, оружие, драгоценности и уцелевшие кони доставались воинам, защитившим поселение, всё остальное - самому поселению. Тут и так хватало добычи - упряжь с коней, одежда с погибших, да в конце концов, лошади как источник мяса и кожи. Дядька Добрыня, который был всё время рядом со мной, остался доволен, говорит, вот и прошёл ты, Славен, по этой дорожке, буду просить твоего отца разрешить тебе пройти по другой.
  
   Будимир, русский царь
   Будимир вошёл в комнату, в которой уже собрались его советники.
   - Так, по обыкновению начнём с тебя, Горан. Я конечно знаю, что происходит в государстве и вокруг него, но хотелось бы услышать последние вести, которые принесли купцы и прознатчики.
   - Народы вблизи наших границ воюют, земли и власть делят. Там, похоже, собираются большие силы, с одной стороны хазары, признавшие власть тюрков, с другой стороны болгары, после того, как у тюрков началась раздоры в их каганате, объявившие, что они сами по себе и начавшие создавать своё государство, Великую Болгарию. Они даже оставшиеся от греков порты на Сурожском море начали заново строить, видимо, хотят торговлю с ромеями опять завести.
   - А что хазары?
   - Те в набеги ходят, за горы Кавказские. Режут тамошних жителей и берут хорошую добычу.
   - Пусть ходят, нам пока не до этого.
   - Воины начинают волноваться, мол опыта боевого нет, да и добычи хочется.
   - Ловите тех, кто в набеги ходит. Это будет продолжаться до тех пор, пока не станет возможным оставить в стране столько воинов, чтобы их хватило для защиты от любого врага, если армия уйдёт воевать. И только тогда можно думать о походах и добыче. Забыли, как чуть весь наш народ не погиб, пока воинов заставляли воевать в чужих краях? Ладно, хватит об этом, надеюсь, сможете всё объяснить воям и успокоить, что никуда их добыча не денется. Овцы только жирнее станут, и шерсть у них будет гуще. Остромысл, давай свои вести.
   - Сейчас нам принадлежит вся земля между реками Доном и Донцом, да и за эти границы уже начинаем выходить. Кстати, надо бы её как-то назвать, а то порой и сам не знаешь, о каких местах говоришь.
   - Думаю, теперь можно и назвать. Два народа, славяне и русы уже стали одним. Надо ещё немного времени, чтобы этот новый народ окреп, но основное уже произошло. Дальше будет происходить только его усиление. И вот это мы должны обеспечить - наш новый народ должен стать сильным, способным справиться с любым врагом.
   Да, потребуется много времени, но только после того, как мы окрепнем, можно будет начинать воевать с другими. А пока укрепляем наше государство и заботимся о своём народе. Новое государство назовём Русским царством. Пусть оно ещё небольшое, но мы сделали только первые шаги по нашей дороге к будущему могуществу.
   - Я понял, царь. Так всем и будет сказано, - ответил Остромысл.
   - Хорошо, теперь давай рассказывай о другом.
   - Закончили строительство крепостей. Всего пока построили тридцать штук, двадцать вдоль Дона от устья Донца до верховий Дона, все на левой стороне, для каждой крепости выбрали места, удобные для защиты и неудобные для атаки. Десять крепостей поставили вдоль Донца. Основная часть всех крепостей с земляным валом, перед ним вырыт ров, а по верху насыпных стен стоят рубленые клети, заполненные землёй.
   На них предусмотрены башни, с которых можно стрелять во все стороны, в том числе и вдоль стен, и дополнительно размещены баллисты. Подобраться к крепости конному невозможно, кругом волчьи ямы и ловушки с кольями. На пять-десять земляных крепостей приходится одна каменная. В ней располагается пять тысяч воинов, в земляных - по тысяче.
   Вокруг крепостей селятся люди, так что общее число жителей растёт, к нам приходят на поселение из соседних земель, и даже есть те, кто добрался в наши края с Дуная, Тавриды и Византии.
   - А сколько мы сейчас можем содержать воинов?
   - Новые воинские поселения в армии приняты с одобрением. Туда переходят жить старики, получившие тяжёлые раны, инвалиды. Для них сохраняется привычный порядок, они вроде бы на службе, обеспечивают армию продовольствием, и в то же время жизнь у них мирная. Кроме того, начали образовываться и поселения нового типа - когда воины одновременно занимаются хозяйством и несут службу.
   Особенно необходимы они на границах со степью, там всегда надо ждать нападения. Такие поселения, как для стариков, так и для воев-пахарей, позволили нам почти удвоить численность армии, сейчас у нас всего немногим больше тридцати тысяч пехоты и тридцать пять тысяч кавалерии.
   - Пожалуй, для обороны достаточно, а вот для каких-то серьёзных походов маловато будет. Знаешь что, Остромысл, раз мы объявляем о создании своего государства, нам надо подумать, как им управлять. Римляне устраивали провинции, и в каждой был свой наместник. Ты будешь старшим, выбирай наместников и представляй их мне, буду смотреть. На первое время с этой работой справятся командиры войск, стоящих в каменных крепостях. Кстати, скажи, чтобы нарисовали карту наших земель.
   В общем, как мне кажется, мы на правильном пути. Пусть будет больше людей, пусть растёт армия и увеличиваются наши силы, так что надо будет продолжать начатое. Ставьте новые поселения, занимайте в степи свободные земли и потихоньку отгоняйте кочевников. Торопиться нам некуда, столько лет потрачено на восстановление силы племени, подождём ещё.
   Да, пока есть время, строй ладьи, надо их отправлять как можно больше в самые разные концы. Пожалуй, нам сейчас из всего, что могут дать другие народы, нужно только серебро, всё остальное у нас есть.
   Отправив своих советников заниматься текущими делами, Будимир принял следующего гостя, разговор с которым представлялся ему не менее важным.
   -Проходи, преподобный, устраивайся поудобней, разговор у нас должен быть, как я думаю, непростой и долгий.
   Отец Марк, исполняющий роль старшего чина среди местных монахов, прошёл вперёд и сел в удобное кресло. Будимир устроился напротив, на столе, расположенном между креслами, стоял обычный кувшин со взваром лесных ягод и пара обычных кубков.
   - Ты знаешь, преподобный, что творится сейчас в мире?
   - Если ты спрашиваешь про дела церковные, то знаю, государь. Раскол грядёт среди матери нашей церкви.
   - И чем он вызван?
   - Я ведь не в центре событий, пользуюсь слухами, вот по ним получается, что спор идёт по догматам веры, а также изменениям канона.
   - Для меня всё тобой сказанное, - ответил Будимир, - означает, что одна сторона вносит какие-то изменения в существующие правила службы, другая этому противится. И каждая из сторон считает правой только себя.
   - Истинно так, государь.
   - И что ты, именно ты, отец Марк, по этому поводу думаешь?
   - Христос всегда заботился о спасении души, и думаю, это является главным. Если ради него необходимо немного изменить некоторые порядки, то так и надо поступить. Тогда ряды преданных сторонников Господа нашего пополнятся новыми его слугами, а именно это от нас, его служителей, и требуется.
   - Вот ты и определил своё место в назревающем расколе. Ты должен быть не на стороне тех или иных священников, какую бы они позицию ни занимали, а на стороне своего Бога. И все твои усилия должны быть направлены на увеличение его сторонников. Но помни, ни в коем случае нельзя использовать силу. Как пример приведу тебе воинов, когда они напуганы - от них мало толку. Так и те, кого ты привлечёшь под угрозой страха или смерти, окажутся плохими почитателями Христа.
   Так что выбирай именно такие действия, которые обеспечат тебе верных сторонников. У нас сейчас есть земля, на которой мы построили государство, и в нём живут люди, дающие ему силу. У нас есть армия, которая может защитить государство и его жителей, нам осталось обрести только веру, которая объединит их всех, к какому бы племени они ни принадлежали, в единый народ. И её предстоит дать людям тебе, отец Марк.
   - Я понимаю твой замысел, государь.
   - Начинай строить свою церковь, она будет почти такой же, как и всем привычная христианская, но у неё окажутся небольшие отличия, которые нужны для того, чтобы сплотить наш народ в единую силу. Если византийские монахи примут твои изменения, значит можно присоединиться к их церкви, они ведь тоже внесли изменения в существующий канон. Если нет - то она станет самостоятельной.
   Нам не нужна церковь, которой начнут управлять из далёкой заморской страны и которая служит интересам далёких правителей. Ты можешь поддерживать своих братьев по вере, но никогда ни ты, ни твои последователи не должны отдавать свой народ под их управление. И ещё. Никогда эта церковь не должна вмешиваться в дела правителей, искать мирской власти и богатства.
   И если ты сможешь сделать всё, о чём мы говорим, то станешь святым. Это не я тебе обещаю, подобное от меня не зависит. Но народ по достоинству оценит твои усилия и воздаст им должное.
   - Значит, ты решил отринуть веру в Господа нашего, государь?
   - Нет конечно, отец Марк. Просто те монахи, что на западе, признали над собой не Господа, а папу. Он для них проявление силы и воли Бога на земле. Мне такое не нравится, когда говорит папа, я слышу и вижу человека, который чего-то хочет получить - денег, власти, роскошной жизни или чего-то другого, и всё прикрываясь своим богом. А что из этого следует отдать богу, а что оставить себе, он решит сам. Мне это не нравится, и такая церковь на моей земле не послужит делу её укрепления.
   Другие монахи, ромейские, также не согласны с таким подходом, и поэтому хотят жить по-своему, а чтобы это было видно и понятно другим, вводят какие-то изменения в канон. Мне эта вера ближе и понятней, но раз они могут создавать свою церковь, почему то же самое не могут сделать другие. Чем ромейские монахи лучше русских? Ничем.
   Так что строй свою церковь, отец Марк, а уж там решим, будем ли мы вместе с ромеями, или останемся сами по себе. И не забудь о грамоте, у нашего народа есть своя грамота, мы можем и писать, и читать, так что не стоит считать нас совсем уж дикими варварами. И это тоже будет одной из обязанностей церкви - учить людей не только слову божьему, но и людскому.
   - Я всё понял, государь, и приложу все силы, чтобы наш народ был могучим и единым.

0x01 graphic

   Обзорная, ориентировочная карта русского царства, 630 г.
   Глава 7
   Русское царство, 635 г.
   Славен
   Когда у меня закончилось обучение в лагере отроков, дядька Добрыня сказал, что мне предстоит пройти новую дорогу. И сдержал своё обещание. Мне пришлось пересесть с коня на ладью. Пять лет я был на ней воином, вместе с дружиной посетил дальние, а также новые и неизвестные места. Довелось побывать в Херсонесе, Константинополе, пройтись дорогами за Кавказскими горами и проплыть по Каспийскому морю. Плавал и по Дунаю, по Волге и Днепру.
   Конечно, я был не один, со мной всегда были дядька Добрыня и друг Вышата, не считая остальных воинов на ладье. И ходили мы по этим морям и землям не просто так, а с товаром, торговал конечно не я, но поучиться этому не такому уж простому делу пришлось и мне. Были и схватки, как на море, так и на реках, были зимовки и в незнакомых городах, и среди лесов, когда реки сковывал лёд, и приходилось ждать прихода тепла.
   Как ни странно, мне такая жизнь нравилась, она чем-то напоминала ту, что вели наши предки, когда всё зависело только от тебя, твоего умения справиться с врагами и самыми неожиданными неприятностями. Так что помахал я мечом, отбивая нападения, веслом, выгребая против крутой волны, а также пришлось поработать пером. Мой учитель давал мне в дорогу много книг и свитков, а потом требовал отчёта о прочитанном и изученном при каждой нашей встрече.
   А также заставлял записывать всё увиденное, новые места и дорогу. Ну и многочисленные разговоры, происходящие в пути, описания нравов и привычек встретившихся незнакомых людей и вообще всё, произошедшее и виденное в пути. Почти каждый из разговоров потом приходилось разбирать с дядькой Добрыней, он учил меня понимать то, что не сказано, и делать правильные выводы из всех произнесённых слов.
   Как он говорит - понимать людей, их желания и поступки. Ну и учить новые языки, как же без этого вести разговоры. Но сейчас, судя по необычному виду дядьки Добрыни, меня ждало что-то новое. Ладья приближалась к Румону, столице нашего царства, и вид у моего наставника был какой-то торжественный и одухотворённый, как у человека, благополучно завершившего долгую и трудную дорогу.
   - Дядька Добрыня, скажи, что меня ждёт. По твоему виду я понимаю, что пройдена ещё одна дорога, а какой будет следующая?
   - Не знаю, Славен. Могу только сказать, что твоё обучение закончено, и теперь перед тобой лежит дорога будущего правителя царства Русского. Честно скажу, подготовить тебя к подобному, как мы понимали это с твоим отцом, нам удалось хорошо. Ты видел многое, научился справляться с любыми неожиданностями, ладить с разными людьми и не склонять покорно голову перед ударами судьбы.
   Ты, по моим понятиям, имеешь возможность стать такой же памятной в народе личностью, как Румон. А что тебе будет поручено - решит царь.
   - Скажешь же такое, дядька. Сравнил меня с Румоном!
   -Румоном ты конечно не будешь, ты всегда останешься Славеном. Но надеюсь, твои дела не уступят деяниям нашего предка. А сейчас смотри, как красив наш город, поди, рад увидеть его после долгой отлучки.
   А он был действительно прекрасен. За эти годы я успел повидать много самых разных городов и селищ, Румону не сравниться с Константинополем и многими другими, старше его по возрасту. Но у нашего города была своя, ни с чем не сравнимая красота. Он стоял на высоком берегу реки, обрыв в тридцать метров высотой делал его практически неприступным с этой стороны.
   А с городских башен и стен можно было простреливать всю поверхность реки, не давая врагу возможности даже близко подойти к берегу. Сила и мощь отпугивали любого, как вставший на дыбы медведь показывает неразумному, что тому лучше бы уйти подальше.
   Немного ниже города располагался небольшой залив, где причаливали, разгружались и загружались многочисленные ладьи. Только здесь, на всём длинном берегу, можно было к нему пристать. От залива вверх поднималась дорога, выводившая на ровное место, но город и с этой стороны демонстрировал свою силу и неприступность. Самым наглядным свидетельством служила каменная стена высотой в семь метров, да ещё перед ней располагался ров глубиной в два и шириной в пять метров.
   А перед рвом было пустое пространство, где никому не позволяли селиться. Все дома стояли гораздо дальше, они создавали своеобразное обрамление, только оттеняющее силу и мощь города. За каменной стеной, внутри города, стояла вторая, земляная, укреплённая поверху рублеными клетями, наполненными глиной и камнями. Расстояние между стенами определялось шириной оврага, который использовался в качестве рва. Его постоянно поддерживали в порядке и чистоте, откосы были обсажены травой и кустами, не дававшими им размываться и оседать при весенних паводках и дождях.
   А за вторым рядом стен располагался и третий, также составленный из рубленых клетей, наполненных землёй. И все эти стены стояли на склонах холма, на вершине которого и находился сам город, где проживал царь, размещалась часть армии, обеспечивающей его защиту, и хранились припасы и казна. Там же жили ближайшие советники и священники, стояла церковь, а также необходимые мастерские.
   Дома в городе были небольшие, места оказалось мало, и поэтому они имели по два-три этажа. Все сооружения возводились из дерева, камень как-то не прижился, хотя предпринималось несколько попыток построить и такие. Гораздо больших размеров достигали жилища вокруг города, там встречались и полуземлянки, обычное сооружение для этих мест. По сути дела, это была неглубокая яма, над которой возводилась деревянная крыша, а изнутри все стены обшивались досками.
   При установке внутри печки-каменки или глинобитной печи, в таком доме можно было спокойно зимовать в любые морозы. Вокруг жилища располагались амбары, загоны для скотины и подсобные помещения. Однако кроме полуземлянок строили и рубленые деревянные дома, всё определялось доходами и привычками их хозяев. Большая часть жителей города была достаточно богата, в праздник глаза разбегались от ярких цветов шелковых и других иноземных тканей, пошедших на различные одежды.
   И постоянно посверкивали бусы у девиц, у кого стеклянные, у кого серебряные и золотые. И у каждой височные серьги и прочие украшения, а сама идёт легкой, скользящей походкой, будто плывёт над землёй. Красота, одно слово!
   Так что здравствуй, город Румон, город славы и доблести предков, я к тебе вернулся. Надолго ли, ещё не знаю. Что будет впереди - неизвестно, но я приложу все силы, чтобы ты стоял не одну сотню лет.
   После того, как ладья встала и разгрузилась у причала, я отправился в отчий дом. Там меня сначала заселили в новые хоромы, а потом мне предстояло провести несколько встреч, самая главная из них с отцом. Она произошла вечером, перед пиром, который был устроен по поводу возвращения нашей ладьи.
   - Здравствуй, сын, - сказал царь, направляясь ко мне. Обняв и немного помяв меня, он продолжил. - Я рад, что ты сумел пройти обучение. Не удивляйся, этот подход придумал не я, так всегда поступают с теми, кто должен впоследствии управлять нашим народом. Если правитель не может сделать то, что выполняет обыкновенный дружинник, пахарь или конюх, то он недостоин править ими.
   Так поступали ещё наши предки, и поверь мне, далеко не всем удалось закончить обучение. Два моих брата не смогли этого сделать, один получил тяжёлую рану в схватке с врагами и потом умер, другой сгинул в дальнем походе и никто не знает, что там произошло. Никто не говорит, что дальше тебе будет легко, но теперь ты уже не мальчик, и знаешь почти всё, что может произойти в этой жизни. Я надеюсь на твою помощь, садись, поговорим.
   Отец собирался мне доверить войска, стоявшие вдоль северо-западных, северных и северо-восточных границ, то есть мне поручали обеспечить безопасность со стороны севера. Правда, там никто не ожидал каких-либо нападений, соседи - вятичи, северяне, кривичи относились к нам хорошо и с выгодой для себя торговали. Но армию там держать приходилось всё равно, так что мне предстояло научиться ей управлять, пока на таком небольшом участке.
   Выехать мне в те места предстояло через две недели, с собой я хотел взять Вышату, Добрыню и кое-кого из учителей и мастеров. А потом начался пир, где предлагалось много еды, вина и медов, но меня это как-то не очень интересовало, видимо сказывалось ставшее привычным ограничение в еде и питье. Так что я побыл на нём не очень долго, и сославшись на усталость с дороги, с разрешения отца покинул трапезную. При этом договорился с Вышатой об охоте на завтра, просто для того, чтобы размяться, и отправился в свои покои отдыхать.
   Охота как-то не задалась. Каждый раз зверь, которого удавалось поднять, уходил. То в чащу, где лошадям было не пробиться, то через овраги и заросли кустов, то сами охотники теряли след. Рога бестолково звучали со всех сторон, больше пугая зверя и заставляя его идти в другие, спокойные места. Вот одного оленя, уходящего от непривычных и резких звуков, мы сейчас и пытались догнать, но раз не задалось с самого начала, так оно и продолжалось.
   Выскочив из леса, олень быстро преодолел небольшую полянку и умчался в лес. Так что появившиеся там охотники зверя уже не видели. На самом краю полянки, спрятавшись под тенью мощного вяза, располагалась небольшая полуземлянка. Вышата немного опередил меня, и подскакав к жилью неведомого отшельника, закричал:
   - Эй, старик, ты не видел, куда олень убежал?
   Дверь землянки распахнулась, и по ступенькам поднялась девица. Девица как девица, две руки, две ноги, одна голова. Но почему так заныло сердце, остававшееся спокойным в самых жестоких сечах и безумных скачках через чащобу и буераки, выматывающих часах гребли в погоне за врагом или на волнах, каждая из которых готова была целиком поглотить ладью? На меня смотрели синие-синие глаза, вобравшие в себя, казалось, всю синеву неба, и в ней проскакивали еле заметные искорки солнца.
   А за спину свешивалась коса пшеничного цвета толщиной с руку. Рост небольшой, пожалуй на голову меньше меня, щупленькая, но не худая, просто тоненькая, словно тростиночка. Одета незнакомка была в понёву, на голове венчик, в руках держала поднос с кубком, наполненным какой-то жидкостью. Она безошибочно определила во мне старшего, и с поклоном протягивая поднос, проговорила:
   - Испей взвару медового с лесными ягодами, добрый молодец. И повернувшись к Вышате, добавила. - А олешка оставь в покое, воин, не догнать тебе его.
   - Кто ты такая и что тут делаешь? - спросил я, приняв и выпив очень вкусный холодный напиток.
   - Зовут меня Рада, здесь я живу с батюшкой, он бортничает, сейчас ушёл за мёдом. А я травки собираю, потом буду людей и животных лечить.
   - А не молода ли ты, красавица, для этого?
   - Меня бабушка учила, а другой ведуньи в этих местах всё равно нет, так что идут люди за помощью. И пока никому вреда от моих травок не было.
   - А не боишься в лесах одна бродить?
   - Так ты не обижай лес, и не будет тебе от него обиды. Даров дай лешему, он и поможет, где прикроет от напасти, где её стороной проведёт. Лес тишину и ласку любит, а вы тут с дудками и криками мечетесь, вот и остались без добычи.
   Возразить было нечего, так что оставалось попрощаться с Радой и отправиться дальше искать зверя. Оленя мы всё-таки взяли, но почему-то прежней радости это не принесло. И так получилось, что всю неделю я отправлялся на охоту, и каждый раз оказывался у одинокой избушки и пил холодный взвар из лесных ягод с лёгким привкусом мёда.
  
   Будимир
   - Так, советники мои дорогие, вот сегодня мне точно ваш совет необходим. Сам я не могу принять нужное решение, кажется, оно ясно и другого быть не может, но что-то меня от него удерживает. Сегодня я пригласил не только своих обычных помощников, но и других, хорошо знающих Славена. Вопрос касается именно его. Давай, Добрыня, рассказывай, что случилось.
   - Случилось так, что во время охоты, преследуя оленя, Славен встретился в лесу с одной девицей по имени Рада. Она оказалась дочерью бортника, живёт он с ней в лесу, сам добывает мёд и продаёт его, дочь собирает травы и лечит людей и животных. Из всего хозяйства у них землянка в лесу да старая лошадь с телегой, несколько горшков и котлов. Девка красивая, спору нет, и видимо, как-то приворожила Славена, он несколько раз во время охоты заезжал к этой землянке, а сегодня попросил отца отправить сватов.
   - Вот я и спрашиваю вашего совета, мужи мудрые, что делать дальше. И отказать Славену нельзя, и принять такое родство не можно.
   - Негоже идти на поводу у глупого мальчишки, надо искать невесту в заморских краях или среди ближних правителей. Такое родство принесёт прибыток или безопасность. А красивых девок много, вон на каждом рынке рядами они стоят, - первым ответил Остромысл.
   - Государь в первую очередь должен думать о своей стране, а не о красоте девки, встретившейся ему в лесу. Что может дать такая невеста нашему государству? Ничего. Разве что наберёт сена и потравит весь терем. Я просто повторюсь - нам нужно думать о государстве, его безопасности и процветании. Всё остальное не имеет значения. Именно благодаря следованию таким заветам Румона, мы и выжили. И не стоит нарушать правила, которые проверены долгими годами жизни многих людей, - добавил Горан.
   Остальные повторяли практически то же самое, в самых разных вариантах, и только два самых близких к Славену человека, понимавших любые проявления его души, молчали и с осуждением смотрели на всех остальных. Под этими взглядами каждый, кто пытался что-то сказать в адрес Славена, начинал сбиваться, смущаться и путаться, и вскоре не осталось желающих его осудить или в чём-то упрекнуть.
   Пришлось мне дать слово учителю Славена, хотя он об этом и не просил.
   - Уважаемый Атрий, скажи нам, что ты по этому поводу думаешь?
   Учитель встал, повернулся в сторону остальных советников и заговорил:
   - Сейчас я вам разъясню, чего вы не понимаете, и почему не стоит тратить время на выслушивание всех ваших измышлений. За все годы, прожитые на этой земле, вы так и не сумели понять, что здесь происходит. Ваше сознание находится в плену ложных истин, придуманных, кстати, самими. Вы все постоянно занимаетесь поиском силы, способной поддержать вас в стремлении овладеть и удержать эту и соседние земли. И вам пока удаётся добиться желаемого, тем более земля, а самое главное, люди на ней, соглашаются вас поддержать.
   Силу вы видите в количестве денег, милости ближних соседей, поддержке войсками, наёмниками, но никак не хотите задумываться, что это слишком маленькие источники, к тому же удивительно быстро пересыхающие. Вы даже не хотите задуматься, что Румон показал вам, куда надо идти и что делать. Вы же, как молодые телята, не можете найти мамкину сиську, и пока вам её не вложат в рот, так и будете тыкаться своей бестолковой головой в разные стороны.
   Поднявшийся ропот среди советников старый грек пресёк одним рыком.
   - Сидите и слушайте, раз сами не в силах понять очевидное! С того момента, как Румон привёл сюда ваших предков, он разрешил русам, воинам и женщинам, смешивать свою кровь с местными жителями, славянами. Вспомните, никогда ничего подобного не допускалось во время прежних кочевий, русы всегда держали свою кровь в чистоте и не смешивали её с другими.
   Почему же такой мудрый царь, как Румон, поступил настолько опрометчиво? Никогда до этого не происходило подобного, а тут случилось. Как только появилась возможность, русы начали мешать свою кровь со славянами. Кровь воинов и бесстрашных бойцов с не менее отважными лесными жителями, не знающими страха ни перед лесными чудовищами, ни перед дикими зверьми, ни перед людьми. Два разных, но великих народа начали мешать свою кровь, вступая в родство и давая начало новому народу, берущему всё самое лучшее от своих предков.
   Всё это так, но вы забыли самое главное. Кровь царских скифов, текущая в жилах Славена и его предков, так и не попала к славянам. Цари женились на дальних потомках скифских родов, пусть их кровь уже совсем не та, что была раньше, но царские скифы поддерживали её чистоту всеми возможными силами. Я не знаю, с чем связано такое поведение Славена, может быть Бог специально послал оленя, чтобы тот привёл его в нужное место, и тот встретил эту деву.
   И пусть она нищая, но у неё есть самое главное богатство, которого нет ни у кого другого - лучшая славянская кровь, кровь лесных воинов, не уступающих русам по мужеству и отваге в бою, для которых лес - дом родной, как степь - колыбель русов. И можно говорить, что когда царские скифы смешают свою кровь со славянами, процесс объединения двух народов будет завершён.
   В наступившей тишине раздался голос Добрыни:
   - Государь, позволь мне добавить своё слово, - и получив согласие, начал говорить.
   - Тут говорили об интересах государства. Вот только понимание того, что нужно государству, у вас неправильное. Ему нужна сила, если она будет, то будут и деньги, и новые земли. Если её нет, то не помогут ни деньги, ни наёмники. И сейчас у нас есть возможность получить силу. За этим таким простым действием - посылкой сватов и женитьбой наследника царя русов на нищей славянской девчонке скрыт самый главный смысл - славянская земля смотрит, готовы ли русы стать с ними одним народом.
   Если да, то в крови будущих правителей будет и кровь славян, а значит, новые правители будут не только правителями русов, но и правителями славян. И тогда эти правители получат ту силу, о которой они мечтают. Её дадут славяне, которые поверят, что русы пришли не просто так, а доверяют своим соседям самое дорогое своё сокровище - кровь, память и силу своих предков - царских скифов.
   Дальше на этой земле будет жить новый народ - русские, как нас сейчас называют. И это будет великий народ, в равной мере принявший наследие двух других не менее великих народов и неисчислимых поколений их предков, познавших славу и могущество. Так что не сомневайся, государь, засылай сватов и готовься к очень необычной свадьбе - праздновать будет вся славянская земля.
   - Вот ты и отправляйся сватом, Добрыня.
  
   Глава 8
   Русское царство, 640 г.
   Славен
   Годы пролетели как один миг, а сердце всё помнит, будто бы все события произошли вчера. И организация войск, постройка острогов и крепостей, и самое главное - свадьба с Радой. Все свои чувства описывать я не буду, потребуется слишком много времени. Но это даже и не нужно, самое главное, как и говорил дядька Добрыня, всё было понято правильно - обряд венчания завершил состоявшееся объединение двух народов.
   По прошествии нескольких лет я могу так рассуждать, а тогда в голове не было никаких мыслей, там набатом бились слова - моя Рада. Но закончилось и это бесконечное празднование, и продолжилась обычная жизнь. Мне пришлось вместе с женой уехать в новые места и заняться войсками. В верховьях реки Оскол заложили новую крепость, которую так и назвали - Оскол. Он стал центром новых земель, объединивших славян нескольких племён. То ли пришло время, и соседи осознали необходимость объединения сил, то ли остаётся поверить учителям, что свою роль сыграла моя женитьба - в скором времени к нашему государству примкнули вятичи, северяне и кривичи.
   Хотя это присоединение можно считать достаточно условным. Трудно говорить о едином народе, когда проживающие люди сами порой затрудняются определить, к какому роду-племени они относятся. Хотя нет, как раз после присоединения и образовался единый народ - русский. Здесь раньше обычной была ситуация - в одно место пришли разные племена - шли они сюда со всех сторон, и вот столкнулись между собой - дальше идти некуда, или возвращаться, а там те, кто выгнал их с насиженного места, или устраиваться жить рядом с новыми соседями.
   Как правило, выбирали последнее, и начиналась новая жизнь, приходилось приспосабливаться к новым соседям, их обычаям и привычкам, вере и обрядам. Или воевать. Но как правило, всё завершалось тем, что славяне впитывали в себя всех новых пришельцев, становясь от этого только сильнее. А от чужаков оставались новые слова в языке. Но и сами славяне не были едины, сюда добрались представители нескольких племён, и у каждого из них по любому поводу имелись свои соображения.
   Собственно говоря, обо всех пришельцах я и пытался расспросить старейшину поселения в верховьях Оки, в котором мы сейчас находились. Зачем мне это было нужно, я и сам не знал. Да и без меня в походе прекрасно обошлись бы, но вот поди ж ты, мне почему-то потребовалось в нём поучаствовать.
   - Значит, говоришь, старейшина, не по вам такое житьё?
   - Да, непривычно нам как-то. Мы всегда считали, что наш защитник - это лес, и добраться к нам было совсем не просто. А те, кто мог это сделать, обычно здесь и оставались, никто из наших лесов не возвращался. А тут пришли вы, русские, и изменили всю жизнь. Мы всегда сами о себе заботились, а если не могли одолеть врага, то уходили. Вы же предлагаете помощь, и как говорите - защиту. Да от кого ты сможешь нас защитить в этих лесах, когда все наоборот нас боятся?
   - Может быть ты и прав, старейшина. Но ведь ты видишь, что всё больше и больше чужаков приходят в эти земли, и каждый следующий сильнее того, кто пришёл первым. Как бы ты ни гордился своими воинами, тебе нас не одолеть. А вот мы можем. И хорошо, что мы добрые соседи, а были бы разбойниками, разграбили бы твое поселение.
   - Да, это ты верно заметил. А всё из-за чего? Дорогу вы к нам открыли, пока были наши леса закрыты для всех, можно было и не бояться никого.
   - Ох и упрям же ты, старейшина! Я тебе говорю, что не отсидишься ты за лесами, рано или поздно найдётся тот, кто проложит дорогу в эти места через лес. Или по реке пройдёт, и тебе придётся с ним воевать. Тогда как я говорю, что вместе мы будем сильнее и сможем справиться с любым врагом. Самое простое - вы поступите, как и другие племена. Они нам платят десятину от своих доходов, и мы защищаем их от чужаков.
   Не хочешь так - можно по-другому. Отправь в нашу армию своих молодых парней, например на пять лет. За это уже мы тебе заплатим железными изделиями: наконечниками, ножами, топорами, котлами, крючками и прочим инструментом. Твои молодые вои пройдут у нас обучение, отработают стоимость полученных товаров и потом вернутся обратно. Зато они будут уметь пользоваться лучшим оружием и знать, как надо им сражаться. А это позволит им самим защитить поселение.
   - Платить десятину мы не будем, мы никогда и никому ничего не платили и не подчинялись. А вот про железные вещи подумать можно. А сколько дашь за одного воина?
   И дальше обычно начинался торг, но результат был предсказуем - за железные изделия, что получало племя, молодые воины должны были отслужить в нашей армии пять лет.
   - Старейшина, давай ещё кое о чём договоримся.
   - Ну попробуй, говори давай, царевич.
   - Раз мы с тобой не воюем и между нами мир, неплохо бы начать торговлю. Мы бы купили меха, мёд, а сами продали бы соль, железные изделия, заморские ткани, посуду и многое другое. В общем, это дело купеческое, если мы договоримся, я пришлю сюда купцов?
   - Присылай, чего не поторговать-то.
   - И ещё. Мне бы хотелось устроить сюда волок, чтобы ладьи можно было перетаскивать в Оку. На этом ты тоже можешь заработать. Твои мужики будут перевозить ладьи, а купцы платить деньгу.
   Обычно удавалось договориться миром к обоюдному согласию. Конечно, можно было попытаться взять своё силой, но такое оканчивалось плохо. В лучшем случае народ исчезал в лесах, а в худшем начиналась лесная война. А так возникали привычные отношения, начиналась торговля, и появлялось доверие. Но договориться миром получалось далеко не всегда, и чаще всего с теми, кто нуждался в защите и терпел поражение от более сильных соседей.
   Не стоит забывать, что здесь, как и в степи, постоянно шла война. Это как среди зверей - если не можешь защитить свою территорию, то уходи. А сюда постоянно кто-то приходил - или в поисках лучшей жизни, или в поисках спасения. Южнее, в более благодатных землях, можно сказать, война не прекращалась никогда, так вот от неё и уходили люди, чаще всего это были побеждённые.
   Но были и другие. Шли новые переселенцы с севера, говорят, там стало очень плохо жить, наступили сильные морозы, и стало трудно обеспечить себя пропитанием. А ещё шёл поток переселенцев с запада, в их число входили желающие захватить новые земли и пограбить старых хозяев. В общем, установить причину переселения в большинстве случаев оказывалось достаточно сложно, но одно можно сказать - места эти были беспокойными.
   Хотя казалось бы, кругом сплошные леса, лишь изредка перемежающиеся речными долинами и участками степи. Но именно в таких местах чаще всего и происходили столкновения. Здесь уже давно проживали местные народы, причём если они сумели удерживать долгие годы эти земли за собой, то значит, и обладали силой. Достаточно было пройти на ладье вниз по Оке, как обнаруживалось много таких поселений. Они никого не боялись и не собирались кому-то подчиняться.
   С другой стороны, захват пришельцами такого места служил демонстрацией их силы, а к тому же обеспечивал проживание большого числа людей на новой, уже подготовленной для этого земле. Те же из чужаков, кто не мог справиться с сильными местными поселениями, выбирали целью своих атак более слабые, но опять же стараясь занять уже освоенные земли. И в таких постоянных схватках, неся неизбежные потери, слабели коренные обитатели, что грозило им в конце концов потерей свободы и родных территорий.
   Поэтому они и вынуждены были принимать наши предложения о защите. Но мы шли гораздо дальше, чем просто оберегали местных жителей от нападения. Такие поселения становились центрами нашего влияния. В них обычно размещались достаточно большие воинские отряды, а по окрестным лесам, в пригодных для обитания местах, богатых зверем и рыбой, ставились воинские городища. Старые вояки, отдавшие не один год службе в армии, становились старейшинами таких поселений.
   Такой подход приносил желаемый результат - воин, который в течение долгого времени не знал иной жизни, кроме армейской, получал свой дом, хозяйство, возможность завести и растить детей. Подобные люди были достаточно практичны, за свою жизнь они видели слишком много смертей, и возможность мирной, обычной жизни пахаря или пастуха значила для них многое.
   Впоследствии вокруг таких поселений вырастали новые, и за тридцать лет в этой местности не оставалось никого, кто бы пытался выступить против русских, да вдобавок под их влияние попадали соседи, с молоком матери уяснившие, кто им друг, а кто враг.
   Но таким образом освоение новых земель проходило на западной или северной границе нашего государства. А вот на востоке и северо-востоке всё происходило несколько по-другому. Эти места тоже оказались по большей части заселены, причём в основном полукочевым народом. В тех землях долгие годы смешивались остатки кочевников, разбитых более сильными пришельцами, охотники с севера и пахари с запада. Они сумели ужиться вместе и теперь стараются никого к себе не подпускать.
   Здесь пришлось использовать жёсткий подход. Достаточно большие отряды окружали кочевья и селища местных и под угрозой применения силы заставляли принять власть нашего государства, в том числе обязанность платить дань. Без этого было нельзя, эти земли оказались достаточно удобными для заселения, и если их оставить без присмотра, то обязательно появятся желающие прибрать их себе.
   Достаточно сказать, что густые леса здесь перемежались большими открытыми участками, что позволяло вольно пастись стадам животных. Что ещё надо - наличие рек, леса, дающие дерево, меха и мёд, степь, позволяющая разводить и выращивать много скотины. Осваивать такие земли было гораздо проще, чем лесные чащи, но и гораздо опаснее. Сюда, кроме остатков разгромленных орд кочевников, забредали те, кто не стремился попасть под чьё-то покровительство.
   Так что приходилось объяснять, что эти земли давно уже не свободные, а принадлежат русским, но мы в своей милости разрешаем на них жить и другим, так что платите десятину и живите свободно или уходите, опять же заплатив за нанесённый нашей земле ущерб. Разве что мы были готовы принять всех желающих вступить наёмниками в армию. Для обеспечения порядка были поставлены остроги, рассчитанные на тысячу человек.
   Места для них выбирали очень тщательно, и чаще всего ставили их по берегам рек, как-никак речные ладьи были одним из основных способов передвижения. Но что-то слишком глубоко я задумался, что бы ни делал, мысли постоянно крутятся по одному кругу - армия, новые поселения, отряды. Лучше прервать эти раздумья и вспомнить, что меня дома ждёт Рада, и я опять погружусь в бездонную синеву её глаз, забыв обо всех текущих делах.
  
   Сотник Витинег
   Надо признать, разведчики выбрали самый простой путь, особенно для такого большого отряда, как наш. Да, я вел отряд переселенцев в новые земли. Было нас почти пять сотен, две сотни мужиков, две сотни баб, три десятка мастеров и подмастерьев, а также почти сотня детишек. Да ещё соответствующий обоз, скотина, имущество, припасы и семена. Это далеко не первый отряд, посылаемый на новые земли, но обычно они были меньше и не уходили так далеко от границ царства.
   Однако Славен сам прошёл тут почти везде, где на ладье, где верхом или пешком, и представлял, что только свободное перемещение по рекам обеспечит полную власть над этим краем. А её давали поселения-остроги, позволяющие свободно ходить ладьям и способные отразить набеги кочевников или других пришельцев. Вот и отправили наш отряд построить такое поселение-острог, да ещё вдобавок обеспечить защиту местного населения.
   Поэтому он и получился таким необычным - в нём была всего только сотня ветеранов, выслуживших право на землю и свободную жизнь. Ещё сотня воинов предназначалась для охраны поселения и окрестных земель, а также дальнейшего изучения рек и новых территорий. Впереди заблестела вода, давно пора, это река Тим.
   - Выходим на берег, там обустроим привал, - я привычно отдал команду мальчишкам, сопровождающим меня. Они метнулись вдоль колонны, разнося весть всем остальным. - Пусть ко мне подойдут сотник Переяр и дядька Кучма.
   Колонна встала на берегу, вызванные тут же оказались рядом. Что ж, это хорошо, значит, уже начинают привыкать к порядку. У нас хоть и не войско, но порядок строгий.
   - Так, Переяр, нам придётся здесь задержаться на несколько дней, так что организуй охрану. Ты, дядька Кучма, распорядись организовать стоянку, думаю, дня два мы здесь проведём. Будем рубить плоты и дальше до самого места отправимся по воде.
   - Это хорошо, а то тянуть телеги по лесам не самая лучшая работа, - ответил Кучма. А долго нам ещё добираться до места, старейшина?
   - По времени не скажу, но не думаю, что долго. Кстати, лес выбирайте хороший, мы потом его на дома или городьбу пустим.
   Тем не менее, Кучма не уходил и мялся, явно не решаясь чего-то спросить. Вот такой он человек, нерешительный, но зато хозяин справный, всё знает и умеет, его за это и определили в отряд, чтобы он мог научить бывших военных, имеющих довольно слабое представление о повседневных крестьянских делах. За это его и прозвали дядькой, возится он с каждым, как с несмышлёнышем каким, обучая его всему, давно известному каждому пахарю.
   - Ну что там ещё случилось, дядька?
   - Да вот, там Беляй и Хрипатый себе бабёнок подобрали, интересуются, когда им можно будет свадьбу устроить, ну и это самое.
   - Их это самое меня не волнует, пусть хоть каждую ночь занимаются, чем больше детей будет, тем лучше. А вот свадьбы будем играть на месте, когда поселение поставим. Иди уж, дядька, а то они без моего позволения с этим самым не разберутся.
   Да, с обозом шли сотни вдовушек и бывших рабынь. Всем им предоставили возможность начать новую жизнь, воин ведь к моменту, когда заканчивает службу, обычно уже не имеет никого из родных и близких, так что ему надо заводить новую семью. В этом случае бывалые люди, не один раз смотревшие смерти в глаза, выбирают не молоденьких девок, а уверенных и сильных молодок, которые могут и за хозяйством последить, да и воина обиходить.
   Обычно в такие поселения шли вдовы, а так же бывшие рабыни. Им уже пришлось хлебнуть лиха досыта, так что они знали цену крепкой мужской руке и в последнюю очередь смотрели на лицо и шрамы.
   В военных поселениях всегда было много детей, а через полтора десятка лет и хороших бойцов, которых готовили воевать, можно сказать, с пелёнок. Тем временем были поставлены шалаши, разведены костры, охотники пошли по лесам за добычей, воины заняли места в охране, а мужики выбирали деревья, которые пойдут на сооружение плотов. Заняло это четыре дня, уж слишком большой был у нас обоз, но все разместились и отправились в плавание, уже как обещали разведчики, до самого места.
   Река Неручь, по которой мы плыли, не отличалась шириной и многоводностью, порой растущие деревья с разных берегов переплетались ветвями, но нас это не особенно беспокоило. Разведчики, прошедшие здесь, сказали, что плоты пройдут, и не было причин сомневаться в их словах. Конечной целью нашего путешествия являлось устье реки Зуша, впадающей в Оку.
   Там мы должны поставить крепкое поселение, запасти леса для строительства ладей и на следующий год отправить не менее двух вниз по реке. Зимой к нам должно прийти пополнение из Оскола, так что надо было и для новых воинов приготовить жильё. Да и про окрестности не стоило забывать. Разведчики говорили, что видели в тех местах следы кочевников, правда старые, но всё равно, раз они тут бывают, значит надо думать и о хорошем остроге.
   Места для плотов на берегу оказалось вполне достаточно, так что вскоре люди и скотина перебрались на сушу. Разведчики уже умчались осматривать окрестности, а мы поднялись на стоящий рядом холм. Место для основания города даже не пришлось искать, берег реки в устье Зуши был высоким, вот вдоль него и решили ставить поселение.
   Сначала организуем совсем небольшое, несколько полуземлянок, чтобы можно было разместиться всем прибывшим, а потом огородим и построим настоящий острог, способный вместить не одну тысячу воинов.
   -Так, дядька Кучма, организуй ночлег, на тебе, сотник, как обычно, охрана и разведка. Дядька, ты тоже вокруг посмотри, тут ведь не только нам жить, но и нашим детям. Где дома ставить, где покосы будут, где пашня. Да и чтобы защититься от ворога можно было. Всем изучить земли вокруг, на это завтра потратим день, а потом начнём, помолясь, ставить поселение.
   И хоть время было уже за полдень, но во все стороны помчались всадники, смотреть и оценивать место нашего будущего жилища. А вечером у костра каждый высказывал то, что он сумел увидеть.
   - Земля здесь хорошая, - сказал дядька. - В этом году сеять уже поздно, но на следующий год надо пахать и сеять. Отблагодарит земля за труд, нам бы только дожить до этого. И на ту сторону надо перебраться и посмотреть, там пастбища должны быть добрые.
   - Доживём, - ответил один из воинов, наш лучший охотник. - Зверя здесь много, леса хоть и небольшие, но богатые. И в степи добычи хватает. Надо будет мяса запасать, коптить будем.
   - И рыбу тоже, - добавил другой воин, предпочитающий охоте рыбалку. - Вот только ботик надо сделать.
   - Делай, пусть и из плохого леса, но пусть будет, - ответил ему дядька. Потом сладишь хороший, а сейчас надо рыбу запасать, к зиме готовиться. Пусть и на один год, но лодка нужна.
   - Есть добрый лес, для ладей подойдёт в самый раз, - опять сказал охотник.
   - Но осторожней надо, - вступил в разговор сотник. - Мы проехали немного в степь, бывают тут кочевники, когда и зачем - не знаю, но следы есть. И это не пастухи, приходили воины, видно, что без табунов шли, только сами и заводные лошади.
   - А что по поводу места скажете? - спросил я.
   - Да, здесь можно ставить поселение. К реке спуск удобный, на берегу место для ладей есть, немного дальше, вон с той стороны, овраги проходят. Здесь вообще холмов вокруг много и оврагов. Пока можно ставить маленькое городище, а потом начинать уже заниматься большим, - ответил сотник.
   - Так и поступим, - решил я. - Тянуть не будем, нам в этом году надо перезимовать, а осваивать землю будем в следующем. Так что строим жилища и готовим запасы на зиму.
  
   Сотник Иван
   Ну слава Богу, добрались. И самое главное, времени должно хватить на возведение городища. Славен сейчас стал рассылать ветеранов для обустройства военных поселений в сопровождении воинов. Правда, надо честно сказать, делает он это только в особых случаях, когда поселение будет стоять достаточно далеко от русских земель, или в тех местах возможно появление врагов. Или местные относятся к нам слишком враждебно.
   А в этом нет ничего удивительного. Они привыкли сами брать деньги со всех, до кого достанут, а тут приходится отказываться от таких приятных привычек. Так что мы теперь сами с них берём дань, да и от нашествия с востока наши земли прикрываем. Сейчас в поход ставить поселение ушло немного воинов. Сотня ветеранов, сотня конницы и сотня женщин.
   Воины идут верхами, женщины правят телегами с припасами и имуществом. Нам надо торопиться, до зимы необходимо поставить крепкое городище и ждать прихода ещё одного каравана. Там будет ещё сотня воинов, ветераны, женщины и мастера. Ну и скотину пригонят, как же без неё жить можно. Маршрут у нас достаточно простой, сначала мы добрались на ладьях до верховий Хопра, а уж оттуда своим ходом пошли на место.
   И пришли мы к слиянию реки Пенза с Сурой, где и будем строить острог-поселение Пенза. Мне, да в общем-то и всем остальным, понятно, что задумал Славен. Он сейчас ставит остроги в верховьях рек, по которым можно добраться в земли нашего царства. А потом начнёт спускаться вниз, забирая под себя всё новые и новые территории. Здесь чаще всего можно добраться до нужного места по рекам - летом по воде, зимой по льду. Так что остроги в таких местах позволяют не допустить врагов в наши земли.
   Но об этом пусть думают командиры. Мне же острог надо ставить и обеспечить на зиму людей едой.
  
   Глава 9
  
   Русское царство, 650 г.
   Славен
   Ох и тяжёлым оказалось прошедшее время! В один год я потерял почти всех, кого любил, кто мне был дорог. Будто бы я прогневил чем-то Бога. Хотя отец Марк говорит, что это мне испытание. Мол, устоишь сейчас, устоит и земля русская потом. А началось всё с того, что умерла Рада. Произошло это во время родов, ребёнка спасли, но вот её саму не удалось. Но зато она оставила мне Бояна, нашего сына. И теперь часто приходит ко мне ночью и спрашивает про его жизнь.
   Малыш растёт, но вижусь я с ним редко, он полностью должен повторить мой путь, вот только у него будут другие учителя. А через неделю после смерти Рады умер отец, царь Будимир. Во время движения по реке зачем-то отъехал в сторону от охранной сотни и провалился под лёд, там оказалась промоина, занесённая снегом. Вытащить его конечно вытащили, но после этого он буквально сгорел как свеча, за три дня. И я стал царём земли русской.
   А за отцом, будто мор на всех напал, умерли его советники - Остромысл, Горан и дядька Добрыня. Вот тогда-то отец Марк и заговорил про испытание. А воспитанником Бояна стал мой побратим Вышата. Никому другому доверить его жизнь не могу, да и Рада одобрила бы такой выбор. И теперь сын повторяет мой путь - проходит то же обучение, что и я в своё время. Да не он один, все дети военных идут по этой дороге, мы по-прежнему остаёмся воинами, защитниками своей земли, как нам было завещано Румоном.
   И надо сказать, что почитание его с каждым годом только усиливается. Отец Марк даже объявил его святым, и все это восприняли правильно. Вообще, церковь у нас значительно укрепилась, хотя никто не запрещает людям молиться иным богам и не преследует их за веру. Приходили к нам священники других церквей, но так и вернулись к себе ни с чем. А известия о нашем царстве уже разошлись далеко по окрестным землям, вот только о нём большинство ничего не знает. Никто из тех, кто пытается проникнуть на наши земли и узнать что-то о жизни тут, почему-то не возвращается.
   Я часто вспоминаю слова того старейшины славян, с которым в своё время разговаривал при основании нового поселения. Он оказался прав, леса и неизвестность - лучшая защита. Хотя сейчас нам бояться, как мне кажется, нечего. Мало того, что наша армия многочисленна, так она хорошо вооружена и обучена. Правда, не думаю, что такую силу удастся скрывать ещё слишком долго, уже сейчас появляются желающие пограбить. Пока это только отдельные набеги, но их становится всё больше и больше.
   0x08 graphic
Тем не менее, это не мешает нам успешно торговать, в первую очередь с Византией, а также с арабами через страны за Кавказом. Вот только весь доход уходит на укрепление и расширение государства. Оно постоянно растёт, сейчас ставится множество острогов, в первую очередь на Суре. Они должны перекрыть путь кочевникам в наши земли. Создание острогов и крепостей, а также содержание армии требует немалых расходов.
   Хорошо, что мы успели построить много мастерских, изготавливающих оружие, а также прочую амуницию для армии. Основная часть производится в Осколе, во всяком случае, железо в другие места идёт оттуда. Правда, его не хватает, и многие кузнецы получают его сами из болотной руды. А царские мастерские делают почти всё, нужное для армии, - мечи укладные, щиты, самострелы, копья, стрелы, луки, броню, шлемы, катапульты, одежду и упряжь. В общем, рядового пешца или конника одевают и вооружают полностью.
   А другие мастерские обычно работают на царских оружейников, делают нужные заготовки, детали или самостоятельно изготавливают какие-то виды оружия. Многие из них обеспечивают армию стрелами и болтами, чесноком и наконечниками. Царские мастерские работают только с лучшими из лучших, так что попасть в число их поставщиков далеко не просто. Но несмотря на такой большой спрос на оружие и прочее имущество для армии, ещё больше кузнецов и мастерских занимаются изготовлением товаров для мирных жителей.
   А людям нужны топоры и пилы, лопаты и косы, ножи и котлы. И всё это делают городские кузнецы, местные, в селищах, большей частью ремонтируют сломанные изделия. Появились даже отдельные поселения, занимающиеся только изготовлением железных вещей. Хотя есть и другие, в которых лепят горшки, прядут нить и ткут полотно, делают бочки и вёдра, ладьи и телеги.
   Одним словом, царство обеспечивает себя всем необходимым, давая своим жителям гораздо больше, чем в соседних племенах. И живут русские значительно лучше, правда ради этого приходится много работать и постоянно осваивать новые способы изготовления вещей и оружия. А купцам отправлять всё больше и больше караванов в дальние страны, обеспечивая всех серебром.
   Помня заветы предков, мы не занимаемся набегами. Как говорил Румон, а потом это подтвердили учёные, ни одно государство, захватившее чужие земли набегами, не смогло просуществовать достаточно долго. Только подчинение, порой и с использованием военной силы, а потом включение новых земель в состав государства и установление там единого порядка со всей страной, позволяло удерживать присоединённые территории за собой.
   Вот примерно так всё и происходит. Сначала появляются общие границы с соседями, потом ставятся остроги и городища, племена привыкают к новому уровню жизни и возникают новые обычаи, распространяется религия, и в конце концов, старейшины принимают нашу защиту, при этом получая более сытную и спокойную жизнь, и не теряя своей свободы. Особенно этот процесс ускоряется, если земли такого племени подвергаются набегам и разграблению чужаками.
   Ну вот и пришёл, сейчас состоится совет с помощниками, они должны мне сообщить последние новости из окружающего мира, и совместно мы будем думать, что делать дальше. Советниками стали мои товарищи по обучению воинскому умению и первому бою - Драган, занимающийся торговлей и обеспечивающий нас новостями, и Голик, следящий за всем происходящим в царстве.
   - Ну что, Драган, по обычаю тебе начинать нашу думу. Рассказывай, что вокруг творится.
   - Как всегда всё то же самое, все друг друга грабят и убивают.
   -Во всяком случае, это позволяет нам оставаться в безопасности.
   - И да, и нет. Просто когда кончатся все другие, кого можно грабить, придут к нам.
   - К этому мы всегда готовы, - ответил я Драгану. - Ты давай подробней рассказывай.
   - Про запад ничего определённого сказать не могу. Там на реке Дунай все режут друг друга без отдыха. Вырежут одних - приходят другие. Все настолько заняты, что даже не думают о каких-то походах на сторону, если уйдёшь, тут же вырежут всех оставшихся. Так что думаю, опасаться с той стороны нам нечего. А вот юг и восток - за ними нужен глаз да глаз.
   Начну с юга. Государство Великая Болгария, не успев начаться, уже успело кончиться. После смерти его основателя, хана Курбата, оно распалось на три части. Кочующие поблизости хазары попытались захватить болгар, но у них ничего не вышло. Вот тут-то и сказался раскол. Часть болгар решила уйти на запад, часть на север, а часть остаться и принять власть хазар. Что, собственно говоря, и произошло.
   Хазары подчинились своим прежним хозяевам - кочевникам с востока, тюркам. У тех раздор закончился полным распадом государства, тюркского каганата. Самый сильный род - Ашина, потеряв власть там, вернулся в эти места и организовал новый каганат - Хазарский. Основная часть - хазары, но входят в него болгары и тюрки. Это всё кочевой народ, способный только пасти свои стада и ходить в набеги на чужие земли. Сейчас они, похоже, задумывают новый, им без добычи нельзя никак, а горечь поражения рода Ашина на востоке надо смыть кровью новых побед.
   Так что между Волгой, Доном и Кавказом у нас появились соседи, вернее усилились, а живут они в этих местах давно. Судя по разговорам купцов, для набега есть две цели - маленькая и большая. Маленькая - набег на наших соседей полян, живущих между Днепром и Донцом. И большая - за Кавказ, резать тамошних обитателей, где должна быть богатая добыча, или к арабам. На чём остановятся - не знаю.
   Кроме того, Хазарский каганат признала Византия, а это значит, что теперь она может использовать этих кочевников в своих целях. Ты знаешь, государь, как она делает - подкупает правителей и отправляет их воевать за свои интересы.
   Другой неприятностью для нас может быть излишня активность кочевников за Волгой. Они и так периодически отправляются за добычей к нам, но далеко пройти им не дают остроги, стоящие на Суре. Но следует ожидать, что после разгрома тюркского каганата начнётся движение кочевников в нашу сторону, кто-то займёт освободившиеся земли, а наиболее слабых начнут выдавливать на запад.
   - С этим понятно. Голик, что скажешь? Меня интересует состояние армии и организация поселений на севере и востоке.
   - Армия в полной готовности, в крепостях есть запасы еды на год, оружие, стрелы. Могут сражаться в полном окружении, но кроме этих частей в глубине территории стоят дополнительные полки, готовые начать движение в сторону напавших.
   С поселениями получается не всё так хорошо, как хотелось бы. В междуречье Оки и Суры живёт какое-то племя, как говорят соседи, - мордва. Вот они и мешают ставить эти остроги, уничтожают посевы, нападают на поселенцев и городища. Сами они живут в лесу, строят шалаши или полуземлянки, молятся своим богам и при возникновении угрозы бросают всё и уходят дальше в лес, в самые непроходимые места. Мы никак не можем с ними договориться.
   - Такая ситуация возникает не в первый раз. Так что обратись к старейшинам соседних поселений, они тебе подскажут, что делать. Надо будет воевать - воюйте, но это крайний случай, договаривайтесь миром, всегда находили какой-то способ сделать именно так. Но остроги ставь, в первую очередь на Суре, она первой встанет на пути кочевников. И войска для них готовь в достаточном количестве. По возможности начинайте потихоньку ставить городища в степи, за Сурой.
   Кстати, надо начинать дополнительно набирать новые полки. И ещё. Крепости в устье Оки и Суры поставили, это хорошо. Но ниже по течению есть ещё одно подходящее место - устье Камы. Вот там поставьте обязательно острог, можешь даже посадить там тысячу воинов и дать им возможность заниматься хозяйством. Если потребуется - надо предоставить инструмент, семена, скотину. Мы все крупные реки взяли под контроль, осталась одна Кама. Придут какие-нибудь кочевники, поселятся в том месте, потом его не отобьёшь.
   - Понял, государь, соберу караван и отправлю.
   - И ещё. Распорядись потихоньку, без лишнего шума, перевести в крепости вдоль Донца дополнительно кавалерию и пешцев. Если придут к соседям, придётся им помогать.
   - Будет сделано, государь.
   Закончив дела с советниками, я ждал прихода отца Марка. А вот и он.
   - Проходи, отче, присаживайся, разговор у меня недолгий, но думаю, важный. Я тут недавно возвращался из Зуши, заезжал в несколько селищ, посмотрел, как люди живут, побывал в церквях, вроде бы всё хорошо, но вот что я заметил. Мало в дальних весях учат нашей, русской грамоте. Я смотрю, такому только в крупных городищах обучают, а что же в других местах?
   - Да, ты прав, государь. Не получается у нас пока везде ввести обучение, не хватает сил.
   - Это ты зря, отче. Если есть церковь, значит, есть её настоятель, а раз есть настоятель, он и должен учить грамоте и счёту, в первую очередь местных людей. Я не хочу сказать, что подобное происходит от лени, упаси меня Бог, но остаётся подумать, что кто-то не выполняет свои обязанности. У нас в армии воинов, виновных в таком, очень сильно наказывают. Я понятно объяснил, отче?
   - Понятно, государь, вот только ты бы вместо угроз помощь нам оказал.
   - А какую вам ещё помощь надо? Когда поселение ставится, первым делом воины и миряне строят церковь, своими силами и за свой счёт. Церковь не несёт при этом никаких затрат, настоятель приходит уже на всё готовое, а уж содержать церковь вы должны сами.
   Государство и так помогает. Хотя, может быть ты, отче, думаешь, что мы будем платить священникам жалование, как воинам в армии? Тогда зачем вы нужны, я лучше сотников отправлю по селищам, они построят всех жителей и объяснят, как надо кого любить. А всех несогласных отправят бегать, взяв с собой мешок с песком. А потом ещё раз объяснят, и ещё раз отправят непонятливых бегать. Уверен, трёх раз хватит, чтобы всё запомнили, что от них требуется.
   Мы строим церкви, мы строим школы для обучения священников. По сути дела, каждый человек должен сам обращаться к Богу, и если Он признает мольбу достойной Своего внимания, то ответит. Церковь же считает, что может говорить от Его имени, хотя это достаточно спорное утверждение. Но если людей такое устраивает, то пусть так и будет. Если люди дают вам деньги, земли, продукты и прочие дары, то это их личное дело.
   Государство не вмешивается, так меня учили ещё отроком. Так что, какая тебе помощь нужна, отче?
   - Так вот для обучения людей и нужна.
   - Вместо того, чтобы оказывать тебе помощь, мне проще будет построить свои школы. Или ты считаешь, что грамотные верующие являются опасными для церкви? Так и скажи, что боишься их. Если церковь откажется от своего долга в отношении верующих, не приложит всех сил к выполнению своих обязанностей и будет думать только об обогащении, я вынужден буду пересмотреть те обязательства, что брали на себя мои предки. Или прислушаться к посланникам других верований.
   - Церковь всегда была верным помощником царям в их нелёгком труде, государь, и ты всегда можешь на неё рассчитывать.
   - Я надеюсь на это, отче.
  
   Пенза, воевода Ильмер
   Ш-Ш-Ш - просвистела очередная стрела над головой, Мал только пригнулся ниже и в очередной раз прошептал в ухо коню:
   - Давай, Булан, давай, ещё немного, выноси, родной.
   А ведь как всё хорошо начиналось! Нет, наоборот, было плохо, но получилось хорошо. В общем, взяли Мала в дальний рейд по охране степи. Надо следить, не появятся ли на нашей стороне кочевники. Мал показал себя хоть и молодым, но уже вполне опытным бойцом, участвовал не в одной сшибке с чужаками, труса не праздновал, и старые вои признали его как годного воина.
   А в такие походы ходили только лучшие из лучших. Так что участие в нём могло означать только одно - признание Мала воином и начало его настоящей учёбы воинскому мастерству. И сам поход начинался хорошо - полусотня долгое время кочевала по степи, стараясь при этом оставаться незаметной. Каждый день десятки отправлялись на патрулирование и всегда после этого меняли стоянки. Никогда ночёвка не проводилась дважды на одном месте.
   И в конце концов, схоронившись в небольшом перелеске, с деревьев углядели врага - больше тысячи кочевников, без табунов, только с заводными лошадьми, шли в сторону города.
   - Всё ясно, - сказал сотник. - Набег.
   В город отправили трёх гонцов, каждого по своему маршруту. Кто-то должен был добраться до места и предупредить воеводу. Одним из гонцов и оказался Мал. Три дня он скрывался и пробирался вполне успешно, уже пошли знакомые места, и вдруг неожиданно почти столкнулся с разъездом степняков. Только насторожённость помогла ему вовремя рвануться в сторону и уйти от стрел. А теперь всё зависело от коня.
   Он мчался к ближайшему перелеску, где была возможность оторваться от преследования. Там проходил глубокий и узкий овраг, сверху почти закрытый ветками деревьев. С этой стороны спуск в него был пологий, а затем он разветвлялся на множество отдельных глубоких лощин и промоин. Так что, спустившись в одном месте, можно было выйти в стороне от него, да ещё остаться незамеченным. Дорогу по дну оврага заранее расчистили, и он использовался именно для таких случаев, как сейчас с Малом.
   Ш-Ш-Ш - прошуршала рядом очередная стрела. Но воин успел, он спустился в овраг и уже без особой спешки двинулся вперёд. От наблюдения сверху его закрывали деревья и кусты, а преследователи, как Мал и рассчитывал, не рискнули спускаться вниз. Там можно было двигаться только друг за другом, а такой порядок движения - настоящий подарок для хорошего лучника. А среди русских плохих не было.
   - Воевода, разведка гонца прислала. В нашу сторону движется тысяча кочевников, идут без табунов, одни воины. Набег, значит.
   - Сколько им до крепости добираться?
   - Если будут идти так же неторопливо, то три дня, если поторопятся - то два.
   - Так, собирай сотников на совет, отправляй гонцов по селищам, пусть жители собираются и идут прятаться в крепость.
   Воевода, войдя в комнату, оглядел собравшихся сотников и спросил:
   - Ну что, заждались ворога? А он уж тут как тут. Теперь главное - ни одного не упустить. Предлагаю такой план - в крепости оставим только сотню пешцев, их хватит на всё. Не думаю, что чужаки решатся на штурм. Но вот напротив крепости есть большая поляна, туда, как мне кажется, кочевники придут - мол напугаем всех, а потом пойдём грабить. Вот на этой поляне и предлагаю их встретить.
   - Как встречать будем - ударим в лоб? - спросил один из сотников.
   - Да ты что, кочевники никогда в такую атаку не пойдут, сразу же по сторонам разлетятся, и потом никого не поймаешь. С ними играть надо.
   - А как?
   - Лучше всего устроить засаду там, где брод проходит. Дорогу назад перекроют пешцы с копьями, когда все чужаки окажутся на поляне. Атаковать степняков будет сотня конных стрелков, в бой не ввязываться, чуть что - уходить через брод на другую сторону Суры. Кочевники или бросятся в погоню, или будут просто переправляться, выход на берег им должны перекрыть пешцы с копьями, а конные лучники начнут обстрел из-за их спин. Потом с противоположного берега позади кочевников выйдет ещё две сотни пешцев, отрезав отступление, а их поддержат ещё две сотни стрелков.
   - А если все не успеют начать переправу, когда выйдут пешцы?
   - Значит, им придётся держаться, пока все кочевники не пойдут в атаку. Ловушку можно будет захлопнуть только в этом случае.
   - Надо бы ещё пару сотен стрелков с того берега разместить.
   - Тогда они должны сидеть в засаде и ждать, когда все чужаки начнут переправу. Иначе степняки испугаются и повернут обратно.
   - Пусть так и будет, пешцы и сотня стрелков будут приманкой, а потом к ним присоединятся конные стрелки с обоих берегов. Там Сура уже узкая, так что без разницы, с какого берега стрелять.
   В общем, всё получилось, как и задумывалось. Воевода правильно определил намерения кочевников, и они сразу бросились в погоню за стрелками. Увидев, что те скрылись за пехотой, укрытой щитами и ощетинившейся длинными копьями, немного приостановились, но оценив своё численное превосходство, двинулись вперёд, засыпая всё перед собой потоками стрел. Вот только не учли, что под ними полметра воды и крутиться по кругу, меняя стрелков, не получится.
   Да и пехота не позволяла безнаказанно себя расстреливать, хлопки самострелов говорили о том, что она может сама о себе неплохо позаботиться, нанося урон из-за щитов. А когда одновременно появились две сотни стрелков позади уже выстроившейся пехоты и усилили обстрел, а к тому же на другом берегу реки из засады вышел такой же отряд пехоты и конницы, ловушка захлопнулась.
   Кочевники попытались пойти на прорыв, но посреди реки не слишком-то разгонишься, да к тому же, лошадь умное животное, и просто так на копья не пойдёт. Итогом стала обильная жатва, которую сняли стрелки, отсутствие доспехов у кочевников только способствовало этому.
  
   Тысячник Рогдай
   Лето уже перевалило на свою вторую половину, ночи становились заметно длинней, а день короче. Зима приближается, а нам ещё надо обустроить крепость, жильё и обеспечить тысяче человек возможность прожить здесь зиму. Здесь - в устье Камы. Да, выполняя распоряжение Славена, мы ставим в этом месте новую крепость. На мой взгляд, совершенно правильное решение. Все крупные притоки Волги, находящиеся на нашей территории, прикрыты острогами, благодаря им мы в дальнейшем может начать движение вверх по течению.
   А по имеющимся сведениям, река Кама, да и леса в её окрестностях, очень богаты. Там есть золото, железо, меха, ну и кроме того, отличные пастбища для животных. Можно конечно подождать лучших времён, но когда они ещё наступят? Вон в самом начале прихода в эти земли не смогли убедить полян присоединиться к нашему союзу, так теперь с той стороны слабое место, да к тому же под боком какой-то непонятный народ, то ли союзники, то ли будущие враги.
   Заняв это место, мы всем показываем, что окрестные земли принадлежат нам. Опасно правда, если налетит большая орда, то можно и не справиться, но нас здесь тысяча опытных воев, так что одолеем. Будет и ещё подмога. Десяток ладей, на которых мы пришли сюда, вернулись в Славенск, крепость в устье Суры, за припасами, лошадьми, снаряжением и людьми.
   А мы пока обустраиваем крепость. Живём в обычных шалашах, не до жилищ пока. А место мы выбрали хорошее. На высоком берегу расположен ровный участок размером двести на двести метров, окружённый со всех сторон несколькими оврагами глубиной до трёх метров и шириной не менее пяти. Только в нескольких местах есть проходы, один из них ведёт на берег Волги. Сейчас эти овраги приводятся в порядок, выравниваются откосы и обустраиваются мостики.
   Вся земля идёт на обустройство валов. Первоначально должны насыпать их высотой не менее человеческого роста, а потом поверх установить ещё стены с башнями из брёвен. Нам до наступления холодов главное вал насыпать, уже это будет хорошей защитой от любого нападения.
  
   Тысячник Предраг
   Толпа кочевников, отяжелённая награбленным и полоном, медленно тащилась по лесной дороге. Общее число степняков составляло примерно пять тысяч, но это были только первые, утолившие страсть к грабежам и посчитавшие, что взяли хорошую добычу. Остальные, не менее десяти тысяч, продолжали грабить полян. Да, хазары устроили набег, пятнадцать тысяч кочевников отправились за добычей в их земли.
   Поляне, конечно, попытались оказать сопротивление, но сил у защитников было недостаточно, и вскоре они все разбежались по лесам, прячась от степняков, а брошенные поселения запылали. Теперь те, кому не повезло скрыться в лесу, а также их скотина, брели в сторону степи. Судьба их была известна - они будут проданы на рынках и отправятся в чужие страны. А всё из-за своей жадности - старейшинам предлагали нашу защиту, но они отказались.
   А сейчас Славен решил наказать старейшин и хазар, первых за жадность, вторых - для обучения, чтобы знали, что рядом с русскими землями нечего шляться. Вот мы и выбирали место и время нападения. Всё осложнялось тем, что пленники, привязанные к лошадям, брели вместе с воинами, так что при нападении они оказывались в самой гуще сражения. А их Славен велел поберечь. Да и при ночёвках пленники всегда располагались рядом с их новыми хозяевами.
   Таких как наш, было отправлено три отряда, каждый по пять тысяч легких конных воинов. Нам вот поручено уничтожить первую орду хазар, возвращающуюся домой. Остальные наши отряды ещё находились в засаде, и отправив вперёд разведчиков, следили за происходящим на территории соседей. В общем, ничего другого, как атаковать с утра, нам не оставалось. На ночь кочевники отправляли всех своих лошадей пастись в табуны, так что угнав их, можно лишить противника всяких шансов на сопротивление.
   Вот этой ночью мы и организовали нападение. Пастухов, охранявших табун, тихо взяли в ножи, затем используя волчьи шкуры, сворачивая и разворачивая их в нужное время и в нужном месте, потихоньку отогнали лошадей подальше от лагеря, и когда в нём поднялся шум по поводу исчезновения табуна, открыли стрельбу из луков. Как и рассчитывали, пленники, заслышав звуки сражения, остались лежать на земле. Так что в скором времени всё было закончено, добыча, скотина и пленники поменяли хозяев и отправились на русскую территорию.
   Подобную операцию провели с каждым из возвращающихся домой отрядов хазар, так что всё, что было захвачено ими, оказалось у нас, а сами кочевники уничтожены. После этого Славен встретился с выжившими старейшинами полян.
   - Ну что, соседи, помогли вам ваши стены и воины? Нет? А ведь вам предлагали защиту.
   - Что с нами будет? - спросил один из старейшин.
   - А что бывает с теми, кто проиграл войну и попал в рабство? - ответил Славен. В лучшем случае вывезу вас в новые места и заставлю их осваивать.
   - А что будет с нашей землёй, скотиной и домами?
   - У вас нет земли, домов и скотины. Всё это было захвачено кочевниками во время набега, а мои войска их победили и в свою очередь захватили добычу. Так что всё, что находится там, - и Славен махнул рукой в сторону земель полян, - теперь принадлежит мне по праву военной добычи.
   Среди старейшин поднялся глухой ропот, стали раздаваться какие-то выкрики, но вскоре всё стихло, и в установившейся тишине прозвучал вопрос одного из самых уважаемых старейшин:
   - Чего ты хочешь, царь Славен?
   - Вот, уже лучше, теперь не просто ты, а царь. Так, глядишь, скоро начнёте понимать, что с вами произошло.
   - Что нам нужно сделать, чтобы вернуться на свои земли и получить своё добро? - опять спросил тот же старейшина.
   - Совсем немного, просто подчиниться мне.
   - Мы согласны, - не задумываясь ответил старейшина.
   - Все так думают? - спросил Славен остальных. Ответом ему была тишина. - Значит так, признаете мою власть и за свою защиту платите десятую часть от любого дохода. Это правило действует на все времена, и для ваших потомков тоже. Доля может только увеличиваться, но не уменьшаться.
   - Согласен, - ответил старейшина.
   - Вы строите десять крепостей и городищ в указанных мною местах.
   - Согласен.
   - Вы будете отдавать своих отроков на службу в мою армию.
   - Согласен.
   - Я верну вам вашу скотину, кроме принадлежащей мне десятой части.
   - Согласен.
   - Вы примете назначенных вам правителей в крепости, города и веси и будете им подчиняться.
   - Согласен.
   - Тогда добро пожаловать в Русское царство, теперь это ваше государство, и условия, на которые вы согласились, ничем не отличаются от тех, по которым живут остальные люди нашей земли. Живут и богатеют.
  
   Глава 10
  
   Русское царство, 730 г.
   Царь Боян
   По большей части мы живём мирно, и это вызывает у меня определённое беспокойство. Нет, дело не в том, что хочется кого-то убить, завоевать или расширить свою территорию. Нам ещё и собственную не удалось полностью обустроить и нарастить нужную численность населения. Беспокойство связано с отсутствием боевого опыта у армии. Хотя пограничных стычек происходит множество, но в них задействованы далеко не все полки.
   А на сегодняшний день мы держим постоянно в строю сорок тысяч пехоты и пятьдесят тысяч кавалерии, легкой и тяжёлой. И не менее двадцати тысяч во вспомогательных частях. Очень тяжело для казны содержать такую армию. И поэтому хочется, чтобы эти расходы оказались не напрасными и наши войска могли успешно противостоять противнику. Самое простое, что делается - поочерёдное участие различных подразделений в пограничных стычках.
   Части, проходящие службу на границе, постоянно меняются, благодаря чему многие получают необходимый боевой опыт. Проведение учений также способствует накоплению войсками если не боевого, то опыта маневрирования, перемещения и совместных действий. Так что войска не сидят в покое, а либо проводят марши, либо помогают в строительстве крепостей.
   Это особая статья, практически вся граница у нас прикрыта крепостями и острогами, в каждом из них, более-менее крупном, стоит не менее пятисот воинов. Именно они сдерживают большей частью кочевников. Обойти их конечно можно, но вот потом приходится в любой момент ожидать удара в спину. Как правило, противника, обошедшего укрепление, преследовали воины из двух-трёх крепостей.
   А штурмовать крепости кочевники не умеют, и поэтому остроги служат эффективным средством сдерживания чужаков, позволяя защищаться малыми силами. Так что примерно половина наших воинов постоянно находится в крепостях на границе или в рейдах в Диком Поле. И снять их быстро и просто не получится. Но в дополнение к нашей армии при нападении врагов мы можем поднять ещё столько же ополченцев, уже отслуживших в армии и занимающихся мирным трудом.
   Семьи у нас большие, меньше десяти человек не бывает. После последней победы Славена над хазарами все убедились, что армия сможет их защитить от любых врагов, и детей стало рождаться ещё больше. Скоро придётся подумывать о расширении территории. Хотя тут и думать нечего, у нас один путь - на восток и на юг, где располагаются земли наших предков. Но ещё не время для этого, нет, не время.
   А пока строим крепости, ставим города и веси. А также церкви и мастерские. Храмы у нас служат не только как место общения с Богом, но при каждом из них уже при строительстве делается специальный пристрой, в котором священники обучают детей грамоте и счёту. Всех учат русской, а особо умных и одарённых - ещё и греческой. Так что весь народ у нас грамотный.
   В каждом новом поселении церковь возводят одной из первых, в каждом остроге хоть маленькая часовенка, но есть. Жизнь на новом месте начинается с молитвы Богу, и это даёт результат - Он никогда не оставляет своих детей без поддержки. А это самое главное, защитить мы себя и сами можем, каждый мужик прошёл обучение в армии. Не зря русы называют себя народом-воином, вот и передали своё умение всему народу русскому.
   А оно часто оказывается необходимым, особенно тем, кто живёт на границе. Но это в тех местах считается само собой разумеющимся, как умение ездить на лошади. Ладно, пора на встречу с советниками, надо обсудить наши дела.
   - Давай рассказывай, Бажан, какие последние новости приходят с границы и чем армия живёт.
   - Что-то надвигается, государь, - так начал советник. - Сейчас на границе всё тихо и спокойно, но разведчики доносят о том, что чаще стали кочевники через неё переходить, рыщут, будто волки по нашим землям, и ищут, куда бы вцепиться. Да и многие опытные вои говорят о том, что не к добру такое затишье, будет буря.
   - И что ты предлагаешь делать, Бажан?
   - Ничего, государь. Всё возможное уже сделано, воины все обучены, молодняк отвели в середину земель наших, на границе остались только опытные вои. Все ждут, что будет дальше, ничего другого нам не остаётся.
   - А ты что скажешь, Дедята? Ты должен следить за кочевниками.
   - Скажу. Начинается какое-то шевеление в дальних степях на востоке. Как обычно, появляется новая сила и заставляет всех двигаться, освобождая ей место. Зашевелились печенеги, они за Яиком и дальше на восток кочуют, вроде бы кто-то их со своих мест пытается согнать. А они в свою очередь начнут двигать мадьяр (угров). Тем деваться некуда, свободно кочевать им можно только возле морей, вот туда они и пойдут, если хазары пустят.
   Те давно с ними дружбу водят, скорее всего пустят, но на земли возле нашей границы. А может, направят и нас пощипать, нет у нас мира и дружбы ни с хазарами, ни с мадьярами. И те, и другие - обычные кочевники, ничего делать не могут, только скотину пасут и других грабят. За счёт этого и живут. Но воины добрые, воевать с ними надо всерьёз.
   - Значит, ты думаешь, хазары нас опять проверять будут?
   - Пока нельзя точно сказать об этом, государь. Но недовольство сложившимся положением вокруг наших границ только усиливается, все хотят добраться до сладкого куска, каким представляется русская земля. Как я говорил, мы начинаем перекрывать хазарам все возможные доходы. Ведём торговлю с армянами и арабами, сели на Великий шёлковый путь, да к тому же перехватили торговлю с западными странами, затронув интересы Византии.
   Сейчас, после того как мы построили на Днепре городище Киев, наши ладьи стали напрямую ходить на Балтийское море и в верховья Дуная, в Богемию. Теперь мы начинаем перехватывать всю торговлю, что идёт с востока на запад, что уменьшает доходы каганата и Византии. Ведь раньше караваны шли через Персию и земли Византии, а теперь часть из них идёт северным путём - минуя эти земли напрямую на Рус, а оттуда ладьями сразу на Дунай, где и идёт настоящая торговля. Купцам спокойней и выгодней, да и нам прибыток.
   Поэтому нас попытаются с этих караванных путей убрать, и к такому надо готовиться. Думаю, это произойдёт не завтра, но случится обязательно. Сейчас - то хазары грабят арабов, то в отместку арабы нападают на хазар, но рано или поздно арабы победят. Не сможет этот каганат, в общем-то не очень большое государство, противостоять всей силе арабов. Да к тому же, хазары - обыкновенные кочевники, нет у них ничего своего, кроме табунов.
   А остальное добывают разбоем и грабежами. Но этим они и опасны, в любой момент могут всё бросить и уйти на новое место. Правда говорят, что поставили они для своего кагана город в устье Итиля, но пока точно неизвестно, наши купцы такого ещё не видели.
   Так что, если не настоящая война, но большой набег, чтобы прощупать наши силы, скорее всего, будет. И организует его Византия, заплатив хазарам, а уж те привлекут мадьяр и печенегов. А прикроют этот набег переселением мадьяр в степи около Дона. Вот к этому, на мой взгляд, и надо готовиться. И пока есть время, надо поступить так же, как Славен - он не стал ждать никого и поставил крепость Рус.
   - Ну-ка, ну-ка, что ты задумал, Дедята?
   - Нам надо поставить две крепости - в устье Дона и в устье Днепра. Тогда мы полностью возьмём под свой контроль эти реки. Постройка таких крепостей вызовет общее недовольство и возможно приведёт к войне или набегу. Хазары закричат, что это их земли, и потребуют города срыть, или будут грозить войной. Но её и так не избежать, воевать придётся в любом случае, но крепости уже будут стоять и защищать наши реки.
   - А что, хорошая идея! Тогда ты и займись организацией строительства, а Бажан тебе поможет.
   - Ещё хотел добавить, государь. Пришли в каганат новые порядки, иноземные священники уговорили кагана Булана принять новую религию. Богу Яхве он теперь молится, отказавшись от веры своих предков. И видимо, под влиянием священников заставляет всех делать то же самое. Не к добру это. Как всё повернётся, сказать не могу, но многое должно измениться. Как - время покажет.
  
   Троян, десятник, Дикое Поле
   Нас уже ждали, видимо, где-то раньше кочевники заметили наш отряд и сумели подготовить засаду. Спасли нас только опыт и чутьё Храбра, движущегося впереди всех, а также то, что все были готовы к любым неожиданностям. Как потом рассказывал Храбр, он и сам не понял, что заставило его уйти в сторону от небольшой рощицы на нашем пути. Обычно мы в таких местах устраивались на обед, но в этот раз Храбр изменил привычкам и взял повод вправо, объезжая лесок.
   Хотя выскочившие из леса два десятка конных стали для нас большой неожиданностью, я среагировал вовремя и скомандовал отход, мы успели повернуть назад, и началась вечная игра со смертью, которая ведется в степи постоянно, и в которой успех сопутствует тому, у кого лучше кони, умение, и кому улыбается удача. Сейчас она пока была с нами, степняки поторопились и выскочили из засады слишком рано.
   Молодые, наверное. Между нами оказалось около ста метров, и это давало нам определённую надежду, хотя с самого начала преимущество было за степняками. Их кони свежее, а мы двигались уже с самого утра. Да к тому же нас немного сдерживали заводные и вьючные лошади.
   И началась гонка, в которой победитель получал жизнь. Трава доходила лошадям до живота, и в этом была дополнительная опасность - неизвестно, что там под ней, и попади нога в яму или какую-нибудь норку, гонка мгновенно закончится. Но останавливаться нельзя. Так что приходилось только молиться и надеяться на лучшее.
   Ветер, напоенный запахом степи, сводил с ума, кони парили над травяным покровом, и всё это под бешеный стук сердца, бьющегося в такт лошадиным копытам, отмеривающим мгновения твоей или чьей-то чужой жизни. Это степь, и здесь выживает самый сильный, умелый и удачливый.
   Кочевники потихоньку приближались, что ни говори, но никто не сравнится с ними в верховой езде. Но не всё так просто, а степь любит играть как с охотником, так и с его жертвой. Я достал рог, и хоть это несколько снизило скорость моего движения, подал сигнал.
   Та - тата - та - разнёсся над травяным морем громкий, низкий звук. И ещё раз - Та-тата-та. Теперь надо выиграть время. Я немного довернул в сторону и направил коня к месту нашей предыдущей ночёвки. Лишь бы лошади выдержали эту бешеную скачку. Надо пересаживаться, хоть это и потеря времени. Подтянув к себе заводного коня, на ходу перескочил на него, не зря подобный приём отрабатывается каждым воином, порой по-другому сменить усталую лошадь не удаётся. За мной и другие начали менять своих скакунов.
   Увидев это, кочевники довольно заулюлюкали, они поняли, что наши кони устали, и у них есть хорошие шансы на победу в этой гонке. Пришлось доставать лук, и хоть это опять несколько снижало скорость, начать стрелять в преследователей. Расстояние до них было ещё достаточно велико, попасть в кого-то я не надеялся, а вот попытаться заставить их немного снизить скорость, уклоняясь от стрел, стоило. Несколько дружных выстрелов с нашей стороны, и кочевники действительно чуть-чуть отстали.
   И снова гонка под голубым небом и безжалостным солнцем, встречный ветер с запахом полуденного разнотравья, пересохшие губы и тихий звериный рык, рвущийся из горла, постоянный контроль расстояния до преследователей и парящие в высоте стервятники в ожидании проигравшего. Опять стрельба назад на ходу, но в этот раз отогнать степняков не удалось, они всё ближе и ближе, сами не стреляют, живьём будут брать. Если сумеют.
   И тут буквально за соседними холмами, справа и слева раздались такие же звуки рога, и из травы, скрывающей лежащих коней и всадников, поднялись с обеих сторон от нас по десятку конных стрелков и начали обстрел с расстояния пятидесяти метров увлёкшихся преследованием кочевников. Они сразу поняли, что попали в засаду, и попытались развернуться, но никто им этого не позволил.
   По степнякам ударили с трёх сторон, мы тоже успели развернуться и кинуться в сечу, долго сдерживаемый рык перешёл в настоящий рёв, и началась конная сшибка, меч против меча, конь против коня, удача на удачу. Принять удар на щит и отвести его в сторону, нанести свой, косой снизу, нет, не достал, верткий, гад, ускользнул! Но пока он уворачивался от меня, его достал Храбр. Посыл вперёд, и прикрыть его, со спины на него атака, а я принял меч кочевника на свой щит и достал врага в голову.
   И сквозь пересохшие губы и горло, рычание и крики, идёт схватка за жизнь, которая достаётся победителю. В этот раз повезло нам, хотя начиналось и не в нашу пользу.
  
   Кормщик Вольга, крепость Рус
   Вот и добрались до родной земли. Дорога оказалось на удивление спокойной и однообразной. Земли, расположенные ниже устья Камы, не освоены, они представляют собой обычную степь, хозяевами которой являются стада диких животных и стервятники. Конечно, это очень красивые места, но в них надо уметь жить. И в одиночку человеку там не выжить. Так что пока они остаются предоставленными сами себе.
   Изредка можно видеть на значительном отдалении в степи пасущиеся стада и дымки от костров кочевников, пригоняющих сюда на откорм свои табуны. В отличие от нас, русских, строящих свои поселения на берегах рек, степняки такому правилу не следуют, они живут вместе со своими табунами и стадами. Правда, на левом берегу Волги появляются отдельные небольшие поселения, это булгары привыкают к новой жизни.
   Они являются одним из осколков Великой Болгарии, развалившейся после смерти её основателя. Тогда часть степняков приняла власть хазар; другие ушли на Дунай, и теперь там есть государство Дунайская Болгария; ну а некоторые выбрали для жизни эти земли и организовали своё государство - Волжскую Булгарию. К моменту их прихода Славен уже поставил крепость Рус, так что булгарам пришлось обустраиваться ниже неё, и Кама осталась под нашим контролем.
   Первоначально они попытались вытеснить нас отсюда, но вскоре стали радоваться, что им вообще позволили жить. Ужиться с новыми соседями для нас оказалось совсем не трудно, тем более, что они и раньше располагались рядом с нами, только южнее. Постепенно булгарам пришлось менять свои привычки. Дело в том, что зимой снега здесь выпадает гораздо больше, чем в южных степях, а уйти отсюда просто некуда.
   Поэтому, чтобы прокормить своих животных в это время, приходится делать запасы сена и зерна. А их где-то надо хранить, так что появились сначала зимние стоянки, а потом на их местах и постоянные поселения. Булгары оказались хорошими хозяевами и быстро освоили земледелие, обеспечивая своих животных нужными кормами, да и торгуя излишками с нами.
   Кроме обработки земли они научились и многим другим ремёслам, так что теперь у нас рядом появились соседи, крепко севшие на землю, хотя значительная их часть продолжает кочевать, правда уже только в летнее время, возвращаясь зимой в свои поселения. Сейчас булгары начинают потихоньку выходить на берег Волги, учатся жить на воде, строят лодки и мечтают о торговле по всей реке. А судя по их энергии и целеустремлённости, ждать этого следует в ближайшее время.
   Но я несколько отвлёкся. Так вот, правый берег Волги почти пустой, только возле самого её устья хазары стали строить свой город, называется он Итиль. Вот это действительно плохо. Раньше мы свободно выходили в море и отправлялись торговать к арабам или в Баку. Теперь всё станет гораздо сложнее, хорошо, если удастся отделаться пошлиной, а то могут вообще проход закрыть.
   Купцам этот маршрут нравится. Они всегда с него возвращаются довольные и с прибытком. Да им вообще любой маршрут нравится, с которого они возвращаются с прибылью. Но наши основные товары, меха и мёд, везде её дают. А за эти годы куда только мне не пришлось добираться - к арабам, ромеям, армянам - везде ходил. Добирался к балтам через Днепр, Припять и Вислу или Неман. Ходил и по Дунаю, к его верховьям, бывал у греков.
   И чего только в эти края и оттуда не возил. Туда - меха, мёд, кожу, оружие, хорошо его, кстати, принимают, рабов, то есть кочевников, захваченных в плен при их набегах на нашу землю. А обратный товар зависит от места, но если вспомнить всё, то грузился земляным маслом, медью, оловом, серебром, вином. А также многим другим - тканями разными, шелками и сукном, посудой чудной, фарфор называется, всякими беглыми, чаще всего это были учёные с их книгами и инструментом, монахи, да мало ли кого судьба отправит в дальнюю дорогу или в изгнание.
  
   Румон, школа во дворце Бояна
   - Прав был великий Абу Мусса Джафар ал Софи, когда говорил, что любую вещь можно разложить на более простые части, надо только понять, как, - проговорил человек, наблюдая как из медного кувшина, стоящего на огне, по трубке, пропущенной через холодную воду, выходит какая-то жидкость. - Его труд о перегонке открывает безграничные возможности по изучению этого мира.
   Странный человек, имя которого местные жители, следуя своим привычкам, сократили до Набиб, был из Багдада. Но так уж сложилась судьба, что он был вынужден бежать подальше от своей родины, и при этом благодарил Аллаха, что ему подвернулась русская ладья, позволившая оставить между ним и его преследователями море и непроходимые неизвестные земли. Попав к этим людям, не в плен, а в качестве учителя, он продолжил свои попытки познания мира и изучения различных веществ.
   Ему в этом нисколько не мешали, тем более, он здесь такой не один, их было много из самых разных стран, все нашли прибежище в этой земле, спасаясь от своих бед. Они казались вполне безобидными, и чудаки, каковыми их считали местные жители, никаких дополнительных хлопот им не доставляли.
   У каждого из живших здесь умников оказалась схожая судьба, многим из них пришлось срочно покинуть свою родину, хотя были и такие, кто после длительного раздумья переехал сюда добровольно. Русский царь давал всем жильё, кормление и возможность свободно заниматься любимым делом. За это он только просил готовить учеников, обучать их известным чужакам наукам, передавать им свои знания и умения, и если будут интересные открытия, сообщать самому царю.
   Несмотря на довольно большое количество учёных и мастеров, мало у кого получалось обрадовать русского царя. И вот Набиб был близок к тому, чтобы попасть в число тех, кому это удалось. А всё как произошло - решил он земляное масло, как описывал мудрый Джафар ал Софи, подвергнуть перегону. И получил какую-то воду, которая хорошо, ярко и жарко, горит.
   Гораздо лучше, чем масло. И можно её в светильниках использовать, а можно в горшки заливать и метать во врагов, тогда они сразу загорятся, испугаются и убегут. Вот какую воду получил Набиб, и об этом он расскажет русскому царю.
  
   Крепость Рада, корабельщик Ермил
   С берега ладья выглядела ничуть не хуже, чем смотрелась во время движения. Она была достаточно большой, двадцать один метр в длину, пять в ширину, шестнадцать весёл, по восемь с каждого борта, одна мачта с косым парусом, легкая, быстрая, ходкая - это была лучшая ладья, созданная Ермилом. В неё он вложил всё, что узнал о ладьях за всю свою жизнь. Плавал он много, по самым разным водам и морям, и везде смотрел на ладьи, в каждой из них, пусть даже выглядевшей разбитой и неуклюжей, находя множество достоинств.
   Восхищали его северные лодки своей крепостью и простотой; южные галеры - быстроходностью и удобством, защищая своих пассажиров от капризов моря; арабские - манёвренностью и способностью ловить любой ветер. За свою жизнь ему приходилось побывать в самых неожиданных местах, идя порой с караванами по пустыням и занимаясь не тем, чем должен настоящий корабельщик.
   И везде он учился у местных мастеров - как делать корпуса, какой использовать парус и как им управлять, как должна двигаться лодка при любой погоде. Многое сумел перенять у заморских мастеров Ермил и вот теперь построил ладью своей мечты, в которую вложил всё, чему научился за эти годы. Её корпус был сделан из отдельных досок, лежащих друг на друге, и скреплён вицей, так поступали мастера на севере, у ладьи было две палубы, одна нижняя, закрывающая трюм с грузом, на которой располагались гребцы, и верхняя, закрывающая все внутренние помещения от волн, непогоды и случайных стрел.
   Груза ладья могла принять до двухсот тон, правда садилась при этом достаточно глубоко и значительно теряла манёвренность и легкость хода. Косой парус позволял легко двигаться в любом направлении, хоть против течения, даже при незначительном боковом ветре. Для движения ладьи хватало двадцати человек, но она могла перевезти дополнительно сорок-шестьдесят воинов и несколько лошадей в трюме.
   Лучше всего она подходила для походов в дальние края, в том числе и по морям, но это ещё предстояло доказать. А пока Ермил ловил восхищённые взгляды купцов и воинов, очарованных новой ладьёй, и завистливые - других корабельщиков, приготовившихся потерять заказы на свои изделия. А Ермил обдумывал, как он назовёт подобные ладьи, просилось название струг - скользящий по волнам. Или можно сделать его меньше размером, без палуб, и назвать стружок.
  
   Тысячник Ждан, крепость Ворскла
   - Идут вороги, там, где мы и думали, - сообщил мне сотник последние вести от разведчиков.
   - Ладно, значит, потом там поставим ещё один острог, чтобы другой раз неповадно было. Сколько народу отправилось в поход?
   - Тысяч десять, может быть, немного больше. Идут мадьяры, печенеги, хазары.
   - Значит, в набег пошли, решили пощупать, где ударить можно.
   - Похоже на то, - ответил сотник.
   - Ну что же, пора и нам показать, что мы можем воевать. Значит, отправляй гонцов в острог Заставный, пусть готовят свой отряд и выходят через два дня. Сам поведёшь такой же из нашей крепости. Что делать - вы знаете, мы про это говорили. Напоминаю - вы должны держаться позади кочевников и ударить им в спину в подходящий момент. Вас не должны найти.
   Я отправлюсь в острог Тушна, там собраны вои, которые должны встретить орду, рассчитываю, что это произойдёт в одинокой пади, там место подходящее, его никак не пройти, кругом леса, и там самая удобная дорога. Разведчики должны следить за кочевниками и знать о каждом их движении. Ко мне с новостями тоже постоянно отправляй гонца.
   - Понял, воевода, через два дня оба отряда выйдут вдогон кочевникам.
   Тысячник Ждан стоял на холме и оглядывал выстроенные у его основания войска. Первой врага должна была встретить пехота, три тысячи воинов в кольчугах, прикрытые щитами и ощетинившиеся длинными копьями. Перед ними, на расстоянии ста пятидесяти метров, в несколько рядов было устроено заграждение из толстых жердей, не позволяющее разогнаться кавалерии. Лошадь - умное животное, она не пойдёт на забор или препятствие, а остановится.
   Этого и будет достаточно. Атаковать ощетинившуюся копьями пехоту можно только пехотой, а её у степняков нет. Ну а вставшую кавалерию пехота сама расстреляет из луков и самострелов. В тех же местах, откуда может стрелять вражеская конница, рассыпан чеснок, да и сама пехота сможет обстреливать стрелков со своего места.
   На холме стояла артиллерия, баллисты и метатели. Ну а по бокам располагались отряды легкой кавалерии, готовые расчищать дорогу для тысячи латных конников, стоящих в засаде. Так что всё должно было получиться как задумано, тем более, что разведчики уже не один день не давали покоя орде. Вот и сейчас из-за леса выскочила сотня конных стрелков, ведя стрельбу по чужакам и уходя от любой непосредственной атаки.
   Правда, кочевники нападали только для вида, их главной задачей было отогнать лучников и прекратить обстрел. Стрелки действовали вполне привычно - налетали, выпускали несколько стрел и уходили обратно, не ввязываясь в бой. Несколько раз степняки пытались их преследовать, но сами попадали в засаду. Так что вся орда уже не один день шла под постоянным обстрелом днём и ночью, не зная покоя. Но конец этому казался близок, кочевники, выйдя из леса, увидели ровные ряды пехоты, перекрывающие дорогу дальше вглубь земель русских.
   Значит, надо их смять, завалить стрелами, и тогда будет открыта дорога к богатым поселениям, где усталых воинов ждёт сытная еда, добыча и пленные девки. Но что происходит? Отряды, попытавшиеся выйти на удобные для обстрела места и закрутить привычную карусель, засыпая противника стрелами, вдруг лишились всех коней. Вернее, кони есть, но не могут ступить и шагу. Да и сами стрелки находятся под ливнем стрел со стороны пехоты. А тут ещё и камни летят, выбивая за один раз по несколько воинов.
   Ждан смотрел на согласованную атаку и оценивал действия своих воинов. В конечном результате он не сомневался, не этой орде тягаться с воинами, занимающимися своим делом не один год и подготовленными именно к такой войне. А храбрости и доблести русским воям не занимать. Теперь врага уже серьёзно потрепали, и он находится в смятении. Значит пора, сигналы из рога перекрывают крики воинов и скрежет железа.
   Атака тяжёлой конницы в бок и лёгкой в спину. Всё, конец орде, на радость торговцам рабами.
   0x01 graphic
   Обзорная карта русского царства, 730 г.
  
   Часть 3
  
   Глава 11
  
   Русское царство, 737 г.
   Царь Градислав
   - Вот такие новости принесли разведчики от хазар, - закончил Дедята, советник ещё моего отца, занимающийся в том числе и сбором вестей от купцов и прочих прознатчиков за границами царства.
   - Значит, побили арабы хазар?
   - Побили, государь, добычу взяли хорошую и полон. И тут дело не только в арабах. Недавно произошёл раскол у хазар. Каган Булан пытается заставить всех молиться своему новому богу, а некоторые роды противятся этому. Вот они и говорят, что уйдут отсюда, но не откажутся от своей веры. По крайней мере, три рода согласны на это.
   - А куда они могут пойти, и могут ли вообще это сделать?
   - А вот здесь закавыка, государь. Уходить они могут только на запад, на востоке часть земель заняли булгары и мы, за Волгой мадьяры тоже потихоньку собираются кочевать на запад, их с востока начинают притеснять печенеги. Правда, и мадьяры, и печенеги - верные помощники хазар, и скорее всего, последние пустят жить мадьяр вдоль наших границ на юге, а печенеги перейдут на их место. Но тут трудно сказать.
   А может быть, печенеги и мадьяры вместе ударят по булгарам, или попытаются захватить наши земли. Во всяком случае, сейчас хазары ослабли, им, скорее всего, придётся искать поддержки и у мадьяр, и у печенегов. Всем им очень мешают наши города в устье Дона и Днепра. Возможно, кроме атаки наших границ, будет и атака на эти города. А если мы их не удержим, то лишимся торговли с ромеями. А земли между Доном и Днепром вполне подойдут для размещения там мадьяр.
   - Кажется, у нас насчёт торговли ещё были задумки, может быть, пора их начать выполнять?
   - Вполне возможно, государь, что пора. Ещё с царём Бояном мы планировали поставить поселение в устье Волги, но сумели сделать подобное только в устье Дона и Днепра. Но в обоих этих случаях до наших городищ близко и можно рассчитывать на скорую помощь. А на Волге будет слишком далеко до крепости Рус, сможем ли мы удержать в этом случае город? И к тому же там могут атаковать кочевники с востока, те же самые печенеги, которые достаточно сильны.
   Тут ведь надо учитывать ещё несколько моментов. Мы сейчас представляем серьёзную угрозу самому существованию Хазарии. Это ведь государство кочевников, и оно может только пасти свои табуны и грабить соседей. Мы долго за ними наблюдали, изучали их и смотрели, чему можно у них научиться. Оказалось, что нечему у них учиться. В своё время, несколько раз попытавшись сунуться на наши земли и получив отпор, они оставили нас в покое.
   Свои набеги они проводили на юге, за Кавказскими горами, грабили армян, грузин и арабов. В этом им помогали тюрки, их сильнейший род Ашина, который собственно и организовал хазарский каганат. Добыча была хорошей, и все были довольны. Да и Византия за поддержку её политики относилась к Хазарии благосклонно, даже ромейский царевич женился на сестре кагана. И мадьяры, и печенеги признавали верховенство кагана, только мы ему не поддались, но до поры это считалось мелочью.
   Кроме набегов доход кагану приносила торговля, а именно взимание торговых пошлин с проходящих караванов и получаемая дань с покорённых народов. Самим хазарам торговать нечем, кроме скотины. И вот тут-то и начинаются неприятности. Закрыв дорогу хазарам на север и взяв под свою защиту, а самое главное - сумев защитить все племена в округе и не позволив обложить их данью, мы лишили кагана очень серьёзных доходов.
   Кроме того, мы сели на дорогах, которыми пользуются купцы, и вместо хазар стали получать пошлину с караванов. Если раньше караваны шли через территорию Хазарии, то теперь идут к крепости Рус, а оттуда на ладьях товар попадает на север и на запад. Да и сами мы отправляем купцов в самые разные страны, не платя при этом никакой пошлины и лишая кагана возможности их грабить. Так что существование Русского царства представляет для Хазарского каганата прямую угрозу.
   - Да, тут ты прав, Дедята. Пожалуй, впору не о мошне думать, а как бы голову не потерять.
   - Одно другому не мешает. И о голове позаботиться надо, но и про мошну не забывать.
   - И это тоже верно. Значит, продолжим делать то, что делали раньше, раз у нас получилось так хорошо прищемить хвост кагану. В свое время Славен поставил крепость Рус, перекрыв дорогу булгарам и закрепив все окрестные земли и другие, выше по течению Волги и Камы, за собой. Поступим так же. Между Волгой и Доном есть хороший волок, позволяющий перебраться из одной реки в другую.
   На Дону у нас уже стоит крепость, а вот сам путь и берег на Волге от нападения не прикрыты. И от этого места на север тянутся богатые земли, по которым бродят кочевники. Начнём мы с тобой, Дедята, потихоньку эти земли прибирать и мостить дорогу к устью Волги.
   - Что будем делать, государь?
   - Начинай ставить остроги вдоль волока. Сейчас им пользоваться довольно опасно, а вот если сам волок оградить от кочевников острогами и рвами, то ладьи можно будет спокойно перетаскивать из Дона в Волгу и обратно. И заодно пора начинать очищать земли севернее волока от кочевников и ставить там свои городища.
   А потом, когда волок и остроги будут стоять, поставим город в устье Волги. Да и крепость на месте выхода волока будет располагаться близко к устью, при нужде оттуда помощь придёт.
  
   Город Рус, Крок, воин
   Да, богат город. Я вроде бы и вырос не в маленьком селище, и побывать пришлось во многих местах, но такое множество людей и товаров встречал редко. В Рус я прибыл в составе охраны, идущей с караваном купцов из Киева. Это была обычная практика, большой караван, особенно направляющийся в дальние страны, всегда сопровождала боевая ладья. А придя в конечный пункт, сотник разрешал воинам погулять по новому месту перед следующим дальним походом.
   Сейчас даже появились специальные отряды, которые зарабатывали себе на жизнь, защищая купцов. Раньше караваны сопровождали дружинники и вои царской армии, теперь это делают воины, способные сами обеспечить такую охрану. Они объединяются в специальные отряды, а порой их создают купцы. Но были и другие, которые образовывали сами воины, вот в таком сейчас и нёс службу Кром.
   По слухам, гуляющим среди них, дорога им предстояла за море, к арабам, так что сейчас можно немного и пройтись по городу, прежде чем надолго оказаться на гребной скамье ладьи. Имея в запасе целый день, Кром решил осмотреть всё, что можно, благо ещё не бывал в этом городе.
   Он не похож на другие, и уже тем самым обращал на себя внимание. Так и хотелось увидеть всё, порой удивляясь хитрым задумкам предков, позволяющим сдержать и победить любого врага. Город состоял как бы из двух частей, разделённых между собой широким свободным пространством. На мысу, на высоком речном берегу стоял детинец, окружённый глубоким рвом, в который были превращены овраги.
   Позади рвов на высоту трёх метров поднимались земляные валы, да не простые, а с установленными внутри специальными клетями, не дающими им расползаться. Поверх насыпи располагались деревянные стены с башнями, выступающими за её пределы и как бы нависающими над валом. Это позволяло вести стрельбу в любую сторону, даже вдоль стен, уничтожая противника, сумевшего прорваться через ров.
   Перед ним оставалось широкое свободное пространство, за которым находилось поселение. И если в детинце располагались воины, склады с продовольствием и оружием, то в поселении жили ремесленники, пахари и прочее мирное население. Это место тоже было окружено рвом и стенами, правда меньшего размера, чем у детинца, но позволяющими задержать врага и дать возможность жителям укрыться в детинце. Так что это было удобное и безопасное для проживания городище.
   Сегодня была ярмарка, и в город приехало множество разного народу. Большинство было из местных, русских, и ближайших соседей, булгар. Часто встречались черемисы, выбравшиеся из заволжских лесов, сверху, с Камы, спустились башкиры, вогулы, мелькали даже мадьяры и печенеги, эти явно хотели продать свою добычу. С такой же целью прибывали многие другие, только если лесные охотники сбывали шкуры зверей, мёд и прочие богатства леса, то степные кочевники предлагали добычу, взятую с людей.
   А на обмен предлагались изделия местных мастеров. И глядя на выложенный товар, глаза разбегались. Здесь имелось всё, нужное в хозяйстве. Вот булгарские купцы продавали инструмент, изготовленный их кузнецами. Топоры, ножи, котлы, косы, серпы, крючки, наконечники для стрел и множество другого товара, необходимого в любом хозяйстве. В таких местах чаще всего встречались охотники, которым инструмент позволял выжить в лесу, да и многие другие, кому подобные изделия были просто необходимы.
   Рядом горшечник предлагал глиняную посуду любого размера и формы, и не простую, грубой лепки, которую могут сделать женщины в любом селении, а с ровной поверхностью, тонкими стенками и украшенную орнаментом. Или можно было купить изделия из дерева, которые продавали рядом. Вёдра, липовые бочонки для мёда, чаши, братины, тарелки и подносы - всё найдётся на самый привередливый вкус.
   По соседству будто раскинулась настоящая радуга. Ткани, самые разные - грубые, холщовые из крапивы и конопли, и тонкие льняные. Западные - прочные шерстяные, восточные - шёлковые, прозрачные и лёгкие, как утренний туман, и горящие, как перо жар-птицы.
   А вот здесь торговали русские оружейники, предлагая воям настоящее оружие, которое ценилось по всему известному миру. Мечи укладные и харалужные, ножи, боевые топоры и секиры, кистени и булавы, доспехи чешуйчатые и луки - скифские и гуннские. Щиты самых разных размеров, саадаки и шлемы, можно было найти всё, что нужно воину.
   Если тебе не нужно оружие, тогда пройди сюда - здесь вообще тишина, деньги шума не любят, а златокузнецы не каждого покупателя и заметят. Хотя и здесь можно найти товар на любой кошелёк. Кому-то нужна тяжёлая золотая цепь, а другой будет рад небольшому серебряному браслету, который украсит запястье его лады.
   Ну да, ну да, не до жиру, быть бы живу. Тогда сюда - рожь, просо, горох и прочие дары полей, полученные трудом пахарей. Здесь можно купить не только куль зерна, или сколько там тебе надо в дорогу, но и разные овощи и фрукты. Ах надо мяса, тогда иди туда и выбирай. Хочешь, бери свежего, вон охотники оленя добыли и привезли на продажу, а там, в стороне - уже всякие копчёности и солёности, хоть сейчас забирай и можешь отправляться на самый край света, мясо будет в целости и сохранности.
   Всё можно найти на такой ярмарке, есть товар на любой вкус и цвет. Богат город Рус, ох и богат!
  
   Острог Волок, тысячник Шемяка
   Вот отсюда мы и начнём строить волок на Волгу. Дорогу разметили, места для острогов определены, так что можно приступать. Ладьи решили перевозить на специальных телегах, так будет проще, чем разгружать, а потом загружать корабль. В специальном месте его вытащат из воды, поставят на колеса (телегу), и быки потащат её к Волге, там обратно спустят на воду. На всём пути дорога будет охраняться, для этого построим несколько острогов, в которых сядут воины, готовые встретить нападающих.
   Дополнительно вдоль всего волока с двух сторон вкопаем в несколько рядов столбы высотой не менее полуметра, расстояние между ними будет небольшим, чтобы лошадь с всадником не могла свободно проходить между ними. А для дополнительной защиты место между столбами засыплем чесноком, так что там не то что лошадь, человек не пройдёт. И получится у нас защищённый коридор, по которому можно безопасно перетащить ладьи из Дона в Волгу.
   А на берегу Волги поставим ещё один острог, так что вся река будет под нашим контролем. Хорошо получится, тогда из Русского моря в Хвалисское можно будет добраться без всяких затруднений. Но это дело уже купеческое, нам надо обеспечить им свободный проход, а уж с кем и как торговать, они решат сами.
  
   Город Рада, корабельщик Ермил
   - Здоровья и удачи, тебе, корабельщик Ермил.
   - И тебе не хворать, пусть будут успешными все твои дела, купец Велигур, - ответил корабельщик. - Догадываюсь, что не просто так ты ко мне пришёл.
   - Тут и догадываться не надо, к кому ещё мне обращаться за новыми ладьями, как не к лучшему мастеру-корабельщику земли русской.
   - Ладно, не будем друг друга хвалить, мы уже давно не отроки, давай сразу о делах. Сколько ладей тебе нужно и в какие места будешь их отправлять? Почему спрашиваю, так в разных местах могут потребоваться разные ладьи. Чтобы дорога была легче, постараюсь помочь тебе с выбором, уж не взыщи, но только в меру своего понимания. Конечно, если нет какого секрета в твоих купеческих делах, если это тайна, то просто говори, каких и сколько ладей тебе надо.
   - Да нет тут никаких секретов, все и так знают, куда мои ладьи ходят. Твоему совету буду рад, ты побывал в разных местах и поможешь сделать лучший выбор. Я торгую с ромеями, и мои ладьи часто ходят по морю до Константинополя, но хотелось бы пройти дальше, говорят, там тоже отличная торговля. Ты бывал в тех местах, Ермил?
   - Бывал, про торговлю ничего сказать не могу, но корабли тамошние видел.
   - Вот я и думаю, что подскажешь, какие ладьи нужны для плавания там.
   - Ладно, это я понял.
   - Ходят мои ладьи и по Волге, а потом через Хвалисское море к арабам. Товар оттуда я везу или к балтам, или в Богемию. Сейчас начал для проверки отправлять ладьи вверх по Волге, говорят, там есть путь к славянским племенам. Пробовал ходить вверх по Каме, но тоже пока без большого успеха. Ты, говорят, везде побывал, может и подскажешь что нужное.
   - Мне понятны твои заботы, Велигур. Не знаю, насколько мои советы тебе будут полезны, но расскажу всё, что знаю. Негоже уносить знания с собой в могилу. Так вот, для каждого из твоих торговых маршрутов нужны разные корабли. Ладья, хорошо идущая по морю, не сможет так же плыть по реке. Такие корабли должны доходить, например до Сурожа, Днепровска или Руса, и там товар надо перегружать на речные ладьи.
   Корабли для моря нужны большие, они ходят далеко, берут много товара и глубоко сидят. На реке им не хватит глубины на перекатах и гребцов, чтобы идти против течения. Для морских караванов подойдут ладьи длиной метров двадцать или даже больше, груза они возьмут много, да и приспособлены лучше для движения по морю, формы у них, как у кораблей ромеев. Но на реке им будет далеко не пройти.
   Для этих целей лучше подойдёт струг, его длина не должна быть больше пятнадцати, ну может быть восемнадцати метров, дно плоское, весел должно быть не менее 14 штук. Такой струг пройдёт почти везде, во всяком случае, по крупным рекам, да и через волок его протащить проще, чем ладью, особенно если с собой брать специальную телегу или подставки.
   А для движения по неизвестным местам лучше всего подойдёт стружок, у него длина десять-двенадцать метров, сидит неглубоко и может пройти там, где есть хотя бы полметра воды. Для движения ему хватает десяти весёл, груза, правда, возьмёт не слишком много, но для местной торговли и разведки дороги вполне достаточно.
   Ещё скажу, правда не знаю, насколько это может пригодиться, сам не пробовал, но оружейники дали мне на проверку новые стреломёты, из них можно стрелять горящими стрелами, там есть специальный наконечник, поджигаешь его, и когда стрела попадёт в чужой корабль, он сразу загорается. Мне кажется, это будет полезно на ладьях и стругах. А можно вместо стрел использовать специальные горшки, их тоже поджигают и мечут в противника.
   - Да, не обрадовал ты меня, Ермил. Это что же получается, мне надо все свои корабли сжечь и заказывать новые?
   - Ну зачем же так. Они ведь сейчас ходят по твоим торговым маршрутам и обеспечивают тебе хорошую торговлю. Вот пусть и дальше ходят. А вот для новых задач, особенно при торговле с дальними странами, нужны другие корабли. Я тебе даже на ладьи и струги в дорогу дам своих учеников, пусть они оценят их поведение в пути.
   - Я согласен с твоим предложением, Ермил. Только дай мне время, надо обдумать, сколько и каких кораблей я буду заказывать.
   - Конечно, Велигур, я буду ждать тебя в любое удобное для тебя время.
  
   Заволжские степи, тысячник Зван
   Всё началось самым обычным образом. Три дня назад в город Рус прискакал гонец от хана булгар. Он сообщил, что на них идёт орда мадьяр в двадцать тысяч человек. Её обнаружили разведчики на дальних подступах к землям булгар и сумели предупредить хана. Тот начал собирать свои войска и попросил помощи у нас.
   В обычных условиях я бы ничего не сумел сделать, но так получилось, что недавно от государя было письмо, в котором он указывал относиться с заботой к булгарам, приложить силы к привлечению их на нашу сторону и оказывать им по мере возможностей помощь и поддержку. Так что, следуя указаниям государя, я с двумя тысячами пехоты, тремя кавалерии и двумя десятками единиц артиллерии отправился на помощь булгарам.
   Надо отметить, что за те почти сто лет, что они живут рядом с нами, мы привыкли уважительно относиться друг к другу. Как говорят записи о первых встречах с ними, булгары пытались нас напугать, подмять под себя и сделать своими данниками. Но получив отпор, и достаточно чувствительный, потеряв до десяти тысяч воинов только проданных в рабство (только тех, что попали в плен, не считая мёртвых), успокоились и поняли, где их место. Народу в племени немного, и такие потери для него оказались очень болезненными.
   Дальше в течение долгого периода времени мы жили мирно, булгары начали осваивать земледелие и научились некоторым ремёслам. С тех пор у нас не было недостатка в зерне, они оказались хорошими пахарями, да и земля щедро одаривала за труд. Их ремесленники исправно снабжали нас и всех в окрестностях изделиями своего изготовления. В общем, соседями они оказались вполне добропорядочными, за таких было и не грех заступиться.
   Однако решив оказать помощь, я не собирался подчиняться приказам хана Ильбека. Я знал его главную беду - хотя они и смогли за короткое время набрать пятнадцать тысяч воинов, ни у кого, в том числе у большинства командиров, не было боевого опыта. По сути дела, всё его войско представляло собой обычное конное ополчение, пусть и привычное с малолетства к коню и имеющее представление, с какой стороны держаться за лук и метко стреляющее, но для настоящей войны этого было мало.
   Я сразу потребовал, чтобы в бою войска подчинялись мне. Всё остальное время каждый пусть командует своими отрядами, но в сражении такое не допустимо. Скрипя зубами, Ильбек согласился на моё требование, видимо его самого страшило предстоящее сражение. Разведка постаралась и отследила путь наступающей орды, так что мы смогли выбрать подходящее место для её встречи. Это оказалась небольшая долина, по сторонам которой располагались невысокие, но с крутыми склонами, холмы. Один из них перекрывал из неё выход, вот вокруг него и встали пешцы, защищая разместившуюся на холме артиллерию.
   По бокам, справа и слева, располагалось по пять тысяч конницы булгар. Оставшиеся восемь тысяч были выведены в засаду, причём три тысячи наших, опытных стрелков, должны были стать передовым отрядом, а ещё пять тысяч булгар - основной ударной силой. По моему требованию командовать отрядами булгар должны были старые, опытные воины, способные не поддаться азарту схватки и удержать молодых от безрассудных атак.
   На расстоянии двухсот метров перед пехотой на всю возможную ширину в несколько рядов были установлены переносные заграждения, представляющие собой обычные треноги с уложенными на них жердями. Свободное пространство между ними и перед заграждением было усеяно чесноком. Так что обычную тактику кочевников, устраивающих карусель перед противником и провоцирующих его на атаку, здесь применить не было никакой возможности.
   Вести стрельбу можно было только далеко от заграждения, откуда стрелы степняков не доставали до противника, тогда как самострелы пехоты и артиллерия вполне могли накрыть врага. По бокам, между холмами, ограничивающими долину, и заграждением оставили неширокие проходы, через которые можно было обойти препятствие, установленное на пути атакующих.
   Каждый из обороняющихся знал, что ему надо делать. Пешцы прикрывали артиллерию и отстреливали противника на дальних расстояниях; кавалерии требовалось ударить в тот момент, когда враг попытается обойти заграждение и окажется в узком месте, где его необходимо задержать как можно дольше, не давая ему возможности оттуда вырваться. Засадный отряд должен был оказаться позади всей орды и атаковать в нужное время.
   Угры продвигались вперёд осторожно, их разведка заблаговременно обнаружила наше войско. Вся орда встала на расстоянии, превышающем дальность нашей стрельбы, а командиры занялись оценкой противостоящего им противника. Честно говоря, наши выстроенные войска производили жалкое впечатление. Такого я и хотел добиться, чтобы у противника сложилось мнение о его полном превосходстве.
   На виду стояла жидкая линия пехоты, которая, казалось бы, должна была побежать при одном виде атакующей конницы, и две толпы конных всадников, судя по всему, ничего не умеющих. Вот только на самом деле пехота сама могла положить всю эту орду, а если ещё ей помогут свои конные стрелки, то живым отсюда никто не уйдёт.
   Так что командиры угров, не зная истинных сил, совещались недолго. Правда, надо отдать им должное, разведку на холмы послали и местность вокруг осмотрели, но ничего угрожающего для себя не нашли. Можно сказать, что атака началась сходу, в неё отправились десять тысяч всадников, вот только она тут же и закончилась. Атакующая масса конницы вынуждена была остановиться перед заграждением, попав на чеснок, и этим воспользовались пехота и артиллерия, засыпав их стрелами и камнями.
   А ответную стрельбу кочевники вести не могли, слишком далеко. Однако угры быстро разобрались в происходящем и отправили несколько всадников проверить проходы вдоль холмов. Обнаружив, что там нет препятствий, вся масса конницы разделилась на две части и попыталась пройти через обнаруженный проход.
   В итоге значительная часть конницы сгрудилась на небольшом пятачке, по которому сразу же начали стрелять все, кто только мог. Артиллерия и пехота делали это со своего места, а кавалерия выдвинулась вперёд и засыпала противника стрелами. А вот он не мог вести ответный огонь, в образовавшейся сутолоке этого было просто невозможно сделать. К тому же, когда большая часть всадников сумела преодолеть проход, артиллерия ударила огненными горшками, и позади прошедших проход взметнулось пламя, отрезая их от остальных воинов.
   В результате через проход с каждой стороны долины сумело пройти около трех тысяч воинов, и они оказались перед пятитысячным отрядом противника. И в этот момент по оставшимся сзади уграм ударили три тысячи русских конных стрелков. Они сами закрутили карусель не хуже кочевников, ни на мгновение не прекращая стрельбу. Когда большая часть угров бросилась на них в атаку, стрелки, не ввязываясь в бой, отступили, не прекращая стрельбу.
   И таким образом завели преследователей под удар ещё пяти тысяч лучников. Так что наступающую орду разделили на части и каждую уничтожили. Да будет мир и покой на русской земле.
  
   Глава 12
  
   Русское царство, 830 год
   Столица земли Русской - город Румон, как и все окрестные, да и не только окрестные поселения, гулял. Это было не обычное празднество, которое порой происходит по всей земле, когда вспоминаются старые, казалось бы забытые боги предков и обряды. Нет, у этого праздника был совсем другой повод - по сложившейся со времён ещё царя Славена традиции, русские цари брали себе жену из простых, не родовитых и богатых, славян.
   Это был своеобразный ритуал, клятва на верность своему народу. Она подтверждала, что цари помнят и защищают его, и никогда чужая кровь со стороны, никакие блага, которые стоят за этим, не разорвут сложившееся единство. Хотя за многие годы даже память о каком-то разделении народа на различные племена исчезла, только всеведущие старцы, да сказители легенд помнят об этом. Но тем не менее, порядок, установленный предками, соблюдался всегда - царской невестой могла стать только девушка из славян, насчитывающая и помнившая не одно поколение своих предков.
   И пусть это был несколько языческий подход, но церковь его одобряла. Да и как она могла протестовать, когда сама являлась своеобразным сплавом языческих обрядов с христианской верой. Да, другой такой церкви не было, да, она не подчинялась никому, хотя можно сказать, что её содержал весь народ земли русской, и она помогала, объединяла самых разных людей своей страны в стремлении к Богу.
   Но вера - это отдельный и длительный разговор, для кого-то интересный, для кого-то поучительный, а для других - спор ни о чём. А сейчас народ всей земли русской гулял и праздновал свадьбу будущего царя русского Славна и простой девушки славянского племени, Вереи. И встреча этих двух сердец была как будто предопределена небесами, эту историю, ставшую уже легендой, в который раз рассказывали гусляры.
   А начиналась она в недалёком прошлом, и ещё живы были свидетели всего произошедшего, и они не раз подтверждали правдивость всей истории. Отрок Славн, вместе со своим дядькой-воспитателем и парой воинов тогда отправился к новому месту учёбы. Желая сократить дорогу, путники пошли напрямую через непроходимый лес, куда и опытные лесовики опасаются заходить.
   И там, пробираясь через бурелом, Славн то ли наколол ногу сучком, то ли его укусила какая-то змея, а может просто подхватил хворь, насланную на него лесной нечистью, но во всяком случае, когда маленький отряд вышел к селищу, царевич уже еле стоял на ногах. К счастью, там проездом оказалась ученица известной лекарки-травницы, проживающая далеко от этих мест. Её, ученицу, звали Верея, и она, не смотря на свой достаточно юный возраст, оказалось опытной травницей.
   Верея сумела вылечить заболевшего царевича, хотя это оказалось очень непростым делом. Когда Славн уезжал, он подарил ей свою фибулу, а она, благословив его, сказала:
   - Сейчас тебе повезло, царевич, но будь осторожен. Меня может не оказаться рядом в следующий раз.
   На этом они расстались. Славн путешествовал, воевал, учился править людьми, войсками, осваивал воинское мастерство, а Верея лечила людей везде, где требовалась её помощь, зачастую выезжая в самые глухие места. И вот глухой зимней порой, когда уже начинают играть синие сумерки, а тени на снегу разрастаются, собираясь в единый покров, готовый укрыть землю мраком и холодом, Славн с десятков воев, возвращающийся из проверки очередного острога, на дороге застал такую картину.
   Старая, обессилевшая лошадь, да к тому же повредившая ногу, обреченно стояла на дороге, вокруг саней собралась стая волков, а в санях стоит какая-то человеческая фигура, размахивающая палкой-посохом, видимо в надежде напугать стаю. Для десятка воев не составило труда справиться с волками, и когда Славн подъехал к саням, на него глянули знакомые синие глаза. Проводив травницу до ближайшего селища, купив ей новую лошадь и оставив пару воев сопроводить свою спасительницу до её дома, он при расставании сказал:
   - Сейчас тебе повезло, травница, но будь осторожна. Меня может не оказаться рядом в следующий раз.
   Люди говорят, две встречи без третьей не бывают. Произошла и она, на этот раз в ночь на Ивана Купалу, и как говорят гусляры, а все знают, что это самые правдивые люди, никто больше не произносил слов о том, что другого может не оказаться рядом. И вот теперь весь русский народ в очередной раз принимал клятву верности от своих царей, доверяя им защиту родной земли и отдавая в залог лучшую из своих дочерей. Так велели предки, и Бог подтвердил это своими обрядами и словами Его служителей.
  
   Славн
   Вот и прошло время праздников и торжеств, теперь пора приниматься за повседневные дела, как-никак у царя забот хватает. Тем более, что дела вокруг начинают собираться в тугой узел, который можно только по примеру Александра Македонского рассечь мечом. Так что сегодня на встрече с советниками предстояло принять несколько важных решений, которые в значительной степени должны определить будущее страны.
   Меня уже ждали, в комнате находились Веслав, советник по внешним делам, и Нечай, помогающий разобраться во множестве внутренних задач.
   - Итак, Нечай, давай рассказывай, что я ещё не знаю из происходящего в стране.
   - Да в общем нет никаких неожиданностей. Казна полна, дань платят все, сейчас мы можем позволить себе даже увеличение армии.
   - Напомни мне, сколько у нас сейчас воинов.
   - Мы содержим пятьдесят тысяч пехоты, семьдесят тысяч кавалерии и двадцать тысяч вспомогательных войск, куда входят артиллерия, обозы и гонцы. Кроме того, не менее чем вдвое больше мы можем поднять ополченцев.
   - Хорошо, к этому мы ещё вернёмся. А что ещё ты мне можешь сообщить?
   - Государь, мне кажется, что нам пора начинать задумываться о расширении наших земель. Дело в том, что мы все помним те условия, в которые попали наши предки. Тогда речь шла о выживании племени, и самым главным было увеличение численности людей и объединение разных племён в единый народ - русский. Сейчас это всё сделано. И ситуация складывается такой, что сам народ считает, что ему надо настоящее дело.
   Наши земли если не все освоены, то очень многие из них. Кругом стоят селища, порой даже возникает проблема, где найти свободные хорошие земли. И в то же время вокруг нас их столько, что можно организовать ещё целое государство. Так что народ хочет на простор, а заодно понять, ощутить свою силу. Ведь как получается - к нам всё лезут и лезут незваные гости, получают по сусалам, и опять за старое.
   Мы всех бьём, а к нам всё равно лезут. Вот и появилась идея, что надо ударить один раз, но так, чтобы некому было больше зариться на нашу землю. Да и в дальних краях к нашим купцам относятся как к бедным родственникам, хотя наш товар, любой, то же самое оружие, доспехи, ладьи гораздо лучше иноземного. Но какую-нибудь нищую Фракию знают все, потому что не один раз её грабили, а Русское царство, которое не удалось ограбить никому, не знает никто. И за это её считают варварской страной.
   Вот если её ограбить, потом, когда она опять разбогатеет, её ещё раз ограбить, и пусть она опять богатеет, то тогда это будет достойная уважения страна. Вот такое отношение сейчас к нам со всех сторон.
   - Ну ты больно разошёлся, Нечай. И давай пока будем говорить о том, что внутри страны происходит, до купцов доберёмся.
   - А я и рассказываю, что внутри страны происходит. Об этом все уже судачат. Люди стали говорить - надо уважать своих предков, они не допускали к себе такого отношения. И хотя мы всех незваных гостей, что к нам приходили, побили, и ещё не один раз побьём, этого уже мало. Народу для уважения самого себя надо наказать злодеев, мол если кто и замыслит в нашу сторону зло, он будет уничтожен. Люди считают, что тогда их детям можно будет спокойно жить и расти. И ради этого они готовы воевать.
   У нас сейчас есть всё необходимое - обученная и подготовленная армия, оружие, лучшее чем у многих чужаков, причины и цели, ради которых стоит воевать. Да и народ чувствует свою силу, это как при драке стенка на стенку, есть настрой - тогда ты победитель, нет куража - проиграешь. И если сейчас настрой упустить, то никогда русские не станут такими, какими были наши предки скифы.
   - Да, Нечай, что-то ты больно сегодня воинственный. Нет, я тебя не виню, и со многим из сказанного тобой согласен, даже больше, у меня такие же мысли возникают, но я ещё не дошёл до начала войны. Видимо, слишком мирным стал, забывается азарт схватки и то упоение, которое тебя охватывает в бою.
   - Вот о том же самом я и говорю. Наш народ в своём большинстве не забыл ещё, что такое схватка с противником, и что нужно, чтобы его победить. А вот если этот момент упустить, то умрёт то, что помогло выжить племени русов - любовь к свободе и независимости, останется одна осторожность. А осторожных бьют со всех сторон. Кровь скифов требует от нас быть достойными своих предков.
   - Я услышал тебя, Нечай, и не забуду твоих слов. Но своё решение объявлю позже. Что скажешь ты, Веслав?
   - Если исходить из общей оценки обстановки, данной Нечаем, то я с ней согласен. Со своей стороны готов добавить, что описанное им отношение к нашим купцам слишком преуменьшено. Нас считают неспособными противостоять полноценному военному наступлению, а наши богатства способны оправдать любые затраты на его организацию. Поэтому сейчас ходят слухи, что Византия уговаривает угров, печенегов и хазар на войну с нами.
   - А зачем это нужно ромеям?
   - Им не нужно сильное государство, не подчиняющееся Византии никаким образом. Они не могут на нас воздействовать через свою религию, мы не нуждаемся в их золоте, а вот они вынуждены с нами торговать, мы не участвуем в их интригах против остальных, тем самым невольно оспаривая их право на управление другими.
   И кроме того, они надеются, что если мы и не проиграем войну, то значительно ослабнем и станем более сговорчивыми. Да ещё ослабим угров и печенегов, которые благодаря своей строптивости могут представлять опасность для самой Византии. Так что в случае войны, они будут в выигрыше при любом её исходе, и ради этого не жалеют своего золота.
   - Мне понятно, что затевают ромеи, Веслав. А что происходит у хазар, печенегов и угров?
   - Здесь тоже всё перепуталось, и каждому из этих народов нужна победа над врагом и золото. Хуже всех дела обстоят у хазар. Новая религия - иудаизм, стала главной в каганате. И это вызвало войну между различными кланами. Те из них, что близки с каганом, приняли новую веру и поддерживают своего правителя. Среди них больше всего богатых и живущих рядом с правителем.
   Все остальные - достаточно бедные и не получающие поддержки от кагана, а также живущие от него вдалеке, придерживаются прежней веры. В каганате между разными кланами из-за этого началась война, многие рода буквально вырезаны или полностью ограблены. Кроме того, кагана Обадию окружили священники новой веры и никого другого к нему не допускают. Из-за этого сами хазары очень сильно изменились.
   Если раньше они предпочитали воевать, то теперь занимаются этим неохотно. Хазары стали другим народом, который предпочитает торговать, а не сражаться. Но ради денег они готовы взяться за оружие, особенно им нравится получать плату с проходящих караванов. И это не могло не сказаться на их отношениях с другими племенами. Если раньше те же угры и печенеги подчинялись силе и были преданными помощниками хазар, то теперь всё далеко не так.
   Угры под давлением печенегов ушли с заволжских степей и сейчас кочуют вдоль Дона и наших границ. По-видимому, если не сумеют договориться с печенегами и хазарами, они пойдут дальше на запад, в сторону Днепра и Дуная. Ради возможности кочевать в степях рядом с Доном, им даже пришлось повоевать с хазарами, по их понятиям, это было гораздо лучше, чем сражаться с печенегами.
   Примерно то же самое происходит и с печенегами. Они вытесняются с привычных мест кочевниками, идущими с востока. Скорее всего, им придётся повторить путь угров и занять земли хазар.
   - Значит, Хазария ослабла и неспособна противостоять сильному противнику? И в то же время обладает достаточно большими силами и влиянием, чтобы организовать военный поход на наши земли, привлекая для этого угров и печенегов? И за счёт этого на какое-то время решить большинство своих проблем, а также помочь союзникам.
   - Да, именно так. Поэтому в любой момент стоит ожидать войны с Хазарией и её союзниками.
   - Основная угроза для нас исходит именно с этой стороны?
   - Да, но не стоит забывать и о нашей торговле. Мы сейчас торгуем со всем побережьем Балтийского моря, наши ладьи свободно проходят по рекам, и мы продаём в западных и балтийских странах товар, идущий с полуденной и восточной стороны. Наши караваны доходят до Богемии и даже дальше. Торговля нам приносит основной доход, на который мы и содержим наши войска. Чтобы ей ничего не угрожало, надо взять под контроль устье Волги, это единственное место, где ещё можно перехватить наши караваны.
   Кроме того, наши ладьи прошли вверх по Волге, выше Оки. Там проживает достаточно много народу, так что можно подумать о расширении наших земель в ту строну. Есть ещё хорошая новость - на западе, на озере Ладожском, крепко сели словене. Отношения у нас с ними сложились дружеские, так что мне кажется, можно и с ними налаживать торговые связи. Дорога туда опять же по рекам, так что никакие иноземцы нам помешать не смогут.
   - Очень интересно, - я задумался, принимая окончательное решение. - Предлагаю такой план действий - начать освоение территорий между Сурой и Волгой, выше волока с Дона. Другое моё предложение - атаковать город Итиль в устье Волги и его уничтожить. Там поставить свой острог, который будет обеспечивать свободный проход караванов. Далее. Необходимо стянуть силы в приграничье, чтобы иметь возможность помочь имеющимся крепостям при их атаке противником.
   И надо готовиться к тому, что нам придётся самим атаковать Хазарию и их союзников. Давайте начнём набирать новых бойцов, если так и дальше пойдёт, нам их потребуется гораздо больше, чем сейчас.
  
   Устье Волги, тысячник Новожил
   Задачей моего отряда является уничтожение хазарского города Итиль в устье Волги и основание собственного острога на её правом берегу. К этой операции готовились давно, все говорили, что негоже терпеть хазар на нашей реке, да ещё платить им деньги. И почему-то так получилось, что подготовку к походу начали, не дожидаясь решения царя, а оно подоспело как раз к тому моменту, когда почти всё для этого было сделано.
   От стариков ещё сохранились предания, как строили крепость Рус. Так же решили поступить и в этом случае - отправиться в поход на стругах, а потом они должны вернуться назад, привезти припасы и пополнение. Кавалерия пойдёт своим ходом вдоль Волги, от места выхода волока с Дона тут недалеко, именно там собирались войска.
   Всего в поход отправлялись три тысячи пехоты на пятидесяти стругах. И у каждого из них имелся камнемёт или стреломёт. Про поселение Итиль давно всё было известно, где и какие дома стоят, где кто живёт, и какое место лучше других подходит для острога. Кроме того, было известно, что летом почти все воины и сильные отряды уходят кочевать в степь, так что защищать город некому.
   Да и что там защищать? Царский дворец на острове да шалаши и сараи на другом берегу? Правда, надо отдать должное, в последнее время появились хорошие дома, скорее всего, жилища священников нового иудейского бога. Так что, думаю, мы с ними быстро разберёмся. Войска отправлялись большей частью для того, чтобы построить острог и удержать его, но это конечно не делало общую задачу легче.
   В общем, как планировали, так и получилось. Даже не пришлось прибегать к огненным горшкам. Две тысячи пешцев махом захватили царский дворец от прислуги и охраны, которые даже не успели понять, что происходит, а потом отправились помогать чистить сам город. Добыча конечно была, но порядок её распределения давно известен - всё в казну, там сосчитают и разделят по справедливости. Обычно все оставались довольны.
   В общем, больше разговоров - хазары, хазары, да кто они такие, хазары! Против обученного и хорошо вооружённого войска никто не устоит, это уже давно проверено. А если его ещё и правильно использовать? Всех женщин и детей отпустили, мы с ними не воюем, а мужиков заставили копать ров и строить острог. Хорошо работают, быстро. Так что можно сказать, что последнее препятствие на пути от арабов к нам устранено. Теперь караванам путь чист.
  
   Где-то на Волге, на борту струга, купец Твердислав и кормщик Чурила
   Струг медленно, но верно поднимался вверх по течению Волги. Это было не самое красивое зрелище, но оно завораживало своей неумолимостью и упорством в достижении цели. Несмотря на стремительно налетающие струи воды, они не могли остановить неторопливое движение струга. Ритмичные шлепки вёсел по воде, да её журчание вдоль борта только подтверждали уверенность в том, что струг доберётся до свой цели.
   - Как думаешь, Чурила, живут тут люди? - спросил купец, оглядывая пустынные берега. Он стоял рядом с кормщиком на специальной площадке на корме судна. Было заметно, что настроение у него не самое лучшее, и вопрос он задал только из-за того, чтобы отвлечься от своих мыслей.
   - Конечно. Тут осторожным надо быть, места только с первого взгляда пустые и безопасные.
   - А почему ты так решил?
   - Вон ветка проплыла мимо нас. И она не сломана, а обрублена, что говорит о присутствии людей. Да и приходилось нашим кормщикам тут плавать, хоть и давно. Так что некоторое представление о дороге имею.
   - Вот и отправили нас эту дорогу проведать, по рассказам купцов, торгующих на Балтийском море, на востоке в тех краях стало сильным племя словен. А наш царь очень любопытен, так что надо ему всё точно знать.
   - Слышал я об этом племени, да и о тех местах представление имею.
   - А откуда у тебя такие познания, Чурила? - Купец, хоть и знал, что его кормщик любит основательно разбираться с любым вопросом, особенно если он касается дороги или какой-то местности, порой не уставал удивляться всей мудрости своего кормщика.
   - Просто подумал немного, и мне всё стало ясно. Мы как на Балтийское море ходим? Либо через Припять на Вислу, и там прямая дорога на море, либо через Западную Двину. Дорога хорошая, реки спокойные, на пути один-два волока, причём там уже приготовлены лошади и быки, чтобы тянуть ладьи, а маршрут охраняется от разбойников. Так что весь путь можно пройти легко и просто.
   Если же идти на Ладогу, то реки там порожистые, да к тому же на них множество перекатов, особенно в межень. А на озёрах ладью ждут подводные камни, шторма и порывистый ветер. Плавать в таких условиях очень сложно, и не каждый кормщик сможет успешно пройти по этому пути.
   А если ещё посмотреть на дорогу, начиная от Волги, то получается, что Ладога находится как бы в стороне от торговых маршрутов. Да и купцам с Ладоги ещё надо добираться до чужеземных мест. Гораздо удобней и проще сразу идти по Оке на Днепр, а затем на Припять и Вислу, чем напрямую с Волги на север. Или можно ещё пройти через Дон, сейчас с новым волоком эта дорога тоже удобна. Да ещё в этом случае можно самим товар продавать заморским купцам, опять же своя прибыль будет больше.
   Деньги любят покой, и скорее всего, потекут там, где тишина, и купцам не требуется прилагать много усилий для получения прибыли. А значит - их дорога лежит мимо тех мест, куда мы направляемся. Но у них есть и достоинства, в первую очередь к ним трудно добраться, а значит, там достаточно безопасно, не придут кочевники, которые проникают везде, где только получится. В это место пробраться будет трудно.
   Кроме того, есть ещё одно достоинство - дорога туда доступна только тому, кто контролирует Волгу, вследствие чего Ладога может выступать и как запасной выход к Балтийскому морю. Дорога на Ладогу доступна только нам. Ну а наши ладьи её пройдут, только они должны быть не больше нашего струга. Вот что получается, если подумать над дорогами, по которым мы ходим.
   Чурила замолчал, а Твердислав довольно заулыбался. Посмотреть на возможность торговли со словенами с этой точки зрения он не догадался. А теперь всё стало на место. Если установить дружеские отношения с жителями Ладоги, то можно заполучить очень удобную дополнительную возможность для торговли. А какой купец откажется от такого?
  
   Глава 13
  
   Русское царство, 832 г.
   Славн
   - Государь, они наконец-то собрались с силами и готовы тронуться, - сообщил мне Веслав. - Только что прибыл гонец. Наверное, пока он добирался к нам, войско уже тронулось.
   - Ну что же, этого было не избежать, двум медведям в одной берлоге не ужиться.
   Наш разговор касался сформированной на деньги Византии армии из угров, печенегов и хазар. Всего, по оценкам разведчиков, было сто двадцать тысяч конницы, по большей части лёгкой, и двадцать тысяч пехоты. Не любят кочевники пешком передвигаться, но теперь и они понимают силу пехоты и начинают её использовать, правда эти войска самые презираемые, комплектуются из тех, у кого нет лошадей, ну и воинское умение у них соответствующее.
   - Веслав, известно, как они пойдут?
   - Трудно что-то сказать, но судя по разговорам, пойдут мимо Сурожа вдоль Донца на Румон. Хотят сходу взять столицу, ну а потом каждый сам по себе займётся грабежом, как они считают, беззащитных территорий.
   Мы предполагали именно такой маршрут и соответственно приняли свои меры. Все жители поселений вместе с имуществом были выведены в другие места, а многие из них вошли в ополчение. Так что врагу здесь трудно было рассчитывать на какую-нибудь добычу, зато неприятностей и неожиданностей его ожидало предостаточно.
   - Наши полки собрались?
   - Почти, государь, на подходе последние несколько отрядов из самых отдалённых мест.
   - Теперь давай смотреть, как будем встречать незваных гостей.
   - Как раньше и планировали, государь, - ответил Веслав. - Крепости и остроги попытаются сдержать кочевников, но насколько это получится, сказать трудно. Скорее всего, осады не будет, их просто обойдут стороной, разве что оставят заслон. Ромеи выделили для этого войска несколько отрядов с метательными машинами, но думаю, их будут использовать при штурме Румона.
   - Ну да, ну да, они хотят взять Румон. И даже степняки, у которых все мозги выдуло ветром, понимают, что это будет сделать непросто.
   - Так вот, в каждой крепости находится отряд в пятьсот пехотинцев и пятьсот конников. Кроме того, что они должны задержать продвижение войск, если крепость обойдут, пехота остаётся её защищать, а кавалерия должна постоянно атаковать, не ввязываясь в бой.
   - Да, мы это уже обсуждали.
   - Но такими атаками дело не ограничится. Всего должно действовать не менее двадцати отрядов, в каждом из которых будет по пятьсот конных стрелков. Их задача - постоянно сменяя друг друга, атаковать армию кочевников, причём погоню за стрелками, если она будет, надо заводить в засаду и там уничтожать.
   - Так делали ещё наши предки, скифы, когда разбили персов. Хорошо, продолжай, Веслав.
   - Источники воды на пути движения вражеского войска отравлены, оставлены чистыми лишь некоторые родники в глубине леса, о которых знают только свои. Поэтому кочевники будут держаться Донца. А там мы пустили сотню стругов, вооружённых метателями с огненными горшками (зажигалками), так что, подойдя к реке, они попадут под их залп.
   - Нам, Веслав, надо не просто напугать степняков, надо навсегда отбить у них охоту приходить в наши земли. Как их наказывать за этот поход, мы подумаем потом, но своё получат все. Так что там с местом, где будет главное сражение?
   - Оно выбрано, и не одно. Если всё пойдёт, как я сказал, то кочевники выйдут к Болотной пади. С первого взгляда там всё хорошо, твёрдая земля, причём она легко выдерживает даже нескольких всадников. Но вот если идёт отряд, или попытаться на этом участке разогнаться, то всадники начинают вязнуть, неглубоко, всего на глубину ступни, но разогнаться там нельзя, и идти можно только пешком.
   - Знаю я это место, хорошо выбрал.
   - Вот на выходе из пади, мы их и встретим. Там есть три невысоких холма, на них поставим артиллерию, её прикроет двадцать тысяч ополчения. Перед ними поставим заграждения шириной в пятьдесят метров и засыплем всё вокруг них чесноком. По бокам будет двадцать тысяч кавалерии, это должно создать впечатление нашей слабости и заставит врага начать атаку.
   - А сколько всего войск соберётся?
   - Не считая тех, что остались в острогах и крепостях, будет пятьдесят тысяч пехоты, семьдесят тысяч кавалерии и двести единиц артиллерии.
   - Думаешь, хватит, чтобы справиться?
   - Этого даже много, государь. Нам хватит и половины. И само сражение нужно только для того, чтобы все знали о полном разгроме и уничтожении врага. Урок должен быть показательным и запоминающимся, и поэтому предлагается действовать именно так.
   - Хорошо, Веслав, действуй.
  
   Где-то в междуречье Дона и Днепра, тысячник Храбр
   Куча палок, напоминающая воронье гнездо, вдруг зашевелилась, и оттуда выбрался человек. Посмотрев вслед отряду разведчиков, отъезжавшему от небольшого лесочка, он начал ловко спускаться с дерева. Чувствовалось, что для него лес - дом родной, и спрятаться от любого кочевника в нём не составило никакого труда. Оказавшись на земле, он поправил тул со стрелами, лук, топор и бегом помчался вглубь.
   Бежал он ровно и быстро, проскальзывая мимо гибких веток, минуя густые кусты и перепрыгивая ямы и промоины, огибая холмы, находя дорогу в казалось бы непроходимой чаще. Солнце едва успело пройти небольшую часть своего пути, как он оказался на поляне, спрятанной в глубине леса, где находились пятьсот всадников, уже давно поджидавших своего разведчика.
   - Тысячник, разведка врага проверила лес и не обнаружила никаких следов. Кочевники вернулись к своему войску. Мимо леса прошёл передовой отряд, остальные спокойно движутся за ним.
   - Хорошо, - ответил я. - И возвысив голос, обратился к окружавшим меня воинам: - Братья, теперь пришла наша очередь пустить ворогам кровь и поиграть с ним в наши игры. Пошли, воины, и не увлекайтесь, помните - главное не самим умереть, а убить врага. Не получится в этот раз - будет следующий.
   И отряд, ведя коней в поводу, стал выдвигаться на опушку леса. Они успели вовремя, на расстоянии не более километра от неё шла вражеская армия. Она производила не самое лучшее впечатление - многие воины дремали в сёдлах, сказывались бессонные ночи и постоянные жалящие уколы от летучих отрядов, возникающих как будто из ниоткуда. К этому добавлялся недостаток еды и воды. Но тем не менее, враг ещё был достаточно силён, надеялся на хорошую добычу и продолжал двигаться вперёд, правда сам того не подозревая, что идёт в подготовленную ему ловушку.
   - Бой, братья! Ходу, ходу!
   Стремительно вылетевший отряд русских конников из казалось бы пустого леса, только что проверенного разведкой, не стал неожиданностью для противника. За прошедшие дни они уже перестали удивляться такому, и считали это настоящим колдовством. Но привычка взяла своё, и навстречу атакующему отряду начала выдвигаться тысяча всадников.
   Однако это нас не остановило.
   - Рассыпаться, - отдал я команду.
   Как стая птиц, порскающая в стороны при её атаке коршуном, так же разделились стрелки и открыли стрельбу по противнику. Два-три выстрела - и в сторону, уходя обратно от вражеской колонны. Однако кочевники, наученные горьким опытом, не стали преследовать отступающих стрелков и собрались вернуться обратно.
   - Ещё заход, - скомандовал я, разворачивая коня.
   И опять разгон, поток ветра в лицо, руки привычно рвут тетиву и затем выхватывают следующую стрелу. Ещё раз, и ещё, и ещё. Стрелы одна за другой уходят в противника.
   - Назад, уходим!
   Разворот, и попытка оторваться от преследования. На этот раз кочевники решили нас достать и бросились всей тысячей в погоню. Все мои целы, уходя, стрелки успевают повернуться назад и стрелять в преследователей. Вновь начинается вечная игра со смертью, свист пролетающих стрел, бешеный бег коня, вера в свою удачу, мастерство и помощь соратников. И они не подвели.
   Увлекшиеся погоней степняки не заметили, как оторвались от своих, и по ним ударили ещё два отряда из засады. В мгновение ока всё смешалось в кучу, кто-то пытался уйти в сторону, кто-то развернуться и умчаться назад, но всё бесполезно. Мы также развернулись и присоединились к атаке из засады. Никто не собирался жалеть ворогов, и их засыпали стрелами, не ввязываясь в ближний бой.
   Мы в очередной раз рискнули своей жизнью и опять выиграли. А сколько ещё впереди таких схваток, когда никому не ведомые, безымянные воины будут отдавать свою единственную жизнь ради других, чтобы дети могли встречать рассвет, смеяться и радовать своих матерей.
  
   Болотная падь, советник Нечай
   Ну вот и решающий момент во всей этой истории. Вороги всё же дошли до Болотной пади, где их встречали наши войска. Правда, состояние противника было не очень. Лошади и всадники устали, ни одну ночь им не давали передышки. Постоянные налёты, обстрелы, да ещё и начавшийся голод. Любой отряд, отошедший немного в сторону, подвергался атаке, и если удавалось выжить половине, это было хорошо.
   Противник стал перед низиной, на противоположной стороне, дорогу ему перекрывало заграждение, на расстоянии двухсот метров от которого стояла окольчуженная пехота, прикрытая щитами и выставившая вперёд длинные копья. Между заграждением и стеной леса оставался небольшой проход. На холмах позади пехоты стояла артиллерия, по бокам - кавалерия. Широкую падь с двух сторон ограничивал лес, в котором скрывались засадные полки.
   Выставленная пехота была по сути дела приманкой, и чрезвычайно сладкой, над ней реял царский штандарт. Вот он, желанный миг - один удар, и победа. Так что я не сомневался, что атака будет. Единственное, чего не ожидал, что царь встанет в первые ряды пехоты. И отговорить его не удалось.
   - Этим людям, - и он обвёл вокруг рукой, - предстоит сделать самое главное - принять на себя основной удар и устоять. Если они справятся - победа будет за нами, если нет - то всё напрасно. Так что моё место именно здесь, со своим народом. И это даст им дополнительную силу. Так что не трать своего и моего времени, Нечай. Лучше выиграй битву, а я тебе помогу.
   Так что на холме, под развевающимся штандартом был я и гонцы, трубач и охрана. А царь в простом доспехе находился впереди. Вполне возможно, что вражеские предводители знали, что их ожидает в будущей битве, но сомневаюсь, что они нашли, как с этим можно бороться. К тому же мы подготовили им ещё один сюрприз. Теперь решающую роль должна сыграть пехота, а кавалерия добить отступающего противника.
   В этот раз на поле боя выйдут латные пехотные полки. Они окажутся построены в форме квадрата, прикрытые со всех сторон щитами и длинными копьями. Но это будут подвижные отряды, которые смогут перемещаться по полю и иметь возможность вести стрельбу из луков и самострелов. Как рассказывали учёные, в далёком прошлом римляне раньше применяли такое построение - черепаха. Вот что-то подобное мы и приготовили. Такие черепахи должны были задержать, затормозить кочевников и дать возможность кавалерии и артиллерии их атаковать.
   Сражение началось, как и планировалось, разведкой поля боя. Привычной для кочевников атаки, когда можно налететь с любой стороны на противника и засыпать его стрелами, не получалось. А провести десятки тысяч всадников через узкие проходы представлялось достаточно сомнительным. Так и стояли два войска, выжидая неизвестно чего. Но в отличие от нас, у противника не было возможности стоять тут слишком долго.
   Сначала была предпринята попытка, используя пехоту, разобрать заграждение. Ей конечно досталось и от артиллерии, и от нашей пехоты. Враги сумели разобрать только первые два ряда заграждений, а потом просто не смогли двигаться дальше, у всех оказались проколоты ноги, да и зажигалки внесли свою лепту. Тогда в бой была отправлена кавалерия. Сначала для проверки возможности пройти мимо заграждений, вперёд ушла первая тысяча всадников.
   Узкое место пройти-то она прошла, но даже не успев добраться до пехоты, все полегли под стрелами. Тем не менее, начало было положено, и два потока конницы двинулись в сторону разведанных проходов. Никакой другой возможности нас атаковать не имелось, а мы не собирались отказываться от имеющегося преимущества. Навстречу вражескому потоку выдвинулись черепахи, не давая всадникам свободно пройти через искусственно созданные узости.
   А в это время по наступающей коннице вели непрерывный огонь пехотинцы, артиллерия и выдвинувшиеся вперёд конные стрелки. Ни одна стрела не проходила мимо, иное казалось просто невозможным в той толчее, что образовалась на месте проходов. А потом, когда почти все силы противника оказались разделены на отдельные части и лишены манёвра, в бой вступили подвижные отряды пехоты, закрытые броней. Со стороны это выглядело как битва железных существ с живыми.
   Казалось, что несколько металлических жуков, со всех сторон ощетинившихся острыми иглами и шипами, непрерывно ворочались среди мечущихся всадников. Любая их попытка напасть на эти чудовища заканчивалась одинаково - оказывались убиты или поранены лошадь либо всадник, но никак не сами чудища. А они постоянно двигались по полю, не давая всадникам возможности прорваться мимо.
   В какой-то момент, когда волна наступающих отхлынула, образовав свободное пространство перед железной стеной щитов, она внезапно распалась, в ней образовались свободные проходы, и оттуда на всадников обрушился поток стрел, создавалось впечатление, что жук плюнул ядом на своего противника. После этого плевка стена мгновенно восстановилась, по-прежнему не давая противнику добраться до уязвимых мест.
   И всё время, пока эти чудища сдерживали кавалерию, она находилась под потоком стрел со стороны ополченцев, артиллерии и конных стрелков, неся чудовищные потери и не имея возможности как-то ответить. Правда, одной тысяче удалось чудом прорваться через строй жуков и конных стрелков и предпринять безумную попытку атаковать ряды ополчения, но и они были быстро уничтожены. Однако атака имела свои последствия, трагичные для обеих воюющих сторон, но об этом станет известно позже.
   А пока вражеская кавалерия в ужасе металась в попытках найти выход из ловушки, в которую забралась добровольно, из леса вышли ещё несколько отрядов латной пехоты, и за ними стала строиться тяжёлая кавалерия, намереваясь атаковать оставшиеся силы противника. А сзади собрались все загонные отряды, не давая возможности вырваться на простор и спастись остаткам вражеского войска.
   Победа была полная, но радости от неё не было. В той единственной атаке случайная стрела попала в глаз царю, и Славн погиб. Пленных не брали, но от этого легче не стало. Победа оказалась оплачена дорогой ценой.
  
   Румон, царица Верея
   Надо ли говорить, что страна оказалась потрясена случившимся. Смерть царей, как и всех остальных людей, достаточно привычна в это жестокое время, но ничего подобного - гибели царя во время битвы с врагом не случалось давно. Кто виноват, почему не досмотрели, как такое вообще стало возможно - вопросы звучали со всех сторон. Славн был любим своим народом, и с ним многие связывали свои надежды на будущее.
   А сейчас происходило что-то вообще невероятное - на площади перед входом в город на поленнице оказалась установлена ладья, и в ней сидел царь Славн. И при этом с колоколен церквей нёсся погребальный звон. Свободного места вокруг не было, все деревья, крыши ближайших домов, заборы оказались усеяны народом. Все терпеливо ждали появления глашатаев и объяснения происходящего. На помост перед необычным кострищем вышла Верея в сопровождении советников покойного царя и его воевод. На площади установилась звенящая тишина.
   - Народ русский, к вам я обращаюсь со своей просьбой. Услышьте меня и не оставьте в своей милости. Нет больше нашего защитника, погиб царь Славн в битве с ворогом, защищая вас и меня от проклятых басурман. Пока не закончит своё обучение воинскому ремеслу царевич Ольг, я буду вашей царицей, а потом я уступлю ему место.

0x01 graphic

  
   Но самое главное в другом. Мы должны отомстить за смерть нашего царя. И об этом молит сама земля и требует возмездия. Пусть будет мой грех, но я вспомнила обычаи предков и вернулась к ним. Если я неправильно поняла слова Бога, сказанные в моих видениях, то и кара будет на мне.
   Но Славн должен быть отомщён. И тризна по нему будет страшной для врагов, клянусь в этом. Все, кто виновен в его смерти, получат в полной мере им причитающееся. Я не знаю, что ещё сказать вам, люди, но я знаю, что Славн, отправившись в небесные кущи, а куда ещё может попасть душа человека, отдавшего свою жизнь за счастье и покой родной земли, найдёт, что вам сказать. Он сам обратится к вам, поднимаясь дымом в небеса.
   Надеюсь, что вы, люди земли русской, радеете и болеете за неё. Так помните, не станет на ней мира и покоя, продолжат умирать женщины и дети, гореть города и селища, пока не будет наказан каждый, виновный в великом злодеянии и нападении на землю русскую. Внемлите, люди, и воздайте должное всем по мере их вины. А иначе не жить нам, и значит, напрасными были все усилия наших предков. Докажем, что это не так.
  
   Глава 14
  
   Земля русская, 835г.
   Царица Верея
   Прошедшие после битвы в Болотной пади годы были мирными. Урок, преподанный соседям, оказался очень наглядным и доходчивым. Прекратились набеги на нашу землю, изменилось отношение со стороны иноземцев, никто не пробовал вставать на пути караванов или приближаться к границам царства. Но тем не менее, жадность порой берёт верх, и кто-то считает, что ему позволено всё. Таких мы наказываем, сначала лишая его возможности действовать против нас, а если не успокоится, то и самой жизни.
   Да, уважение к самим себе у русского народа в результате войны сильно поднялось. Вернее, оно было и раньше, просто в силу доброжелательного отношения к соседям и многим другим людям мы старались его особенно не выставлять. Но это воспринималось как наша слабость, и теперь приходится всех переубеждать. И подобное поведение для многих стало неожиданностью - простоватого и мягкого соседа вдруг сменил гордый и неуступчивый воин, которого иначе как варваром и не называли.
   Для кого-то это казалось неприемлемым и вызывало опасение, кто-то наоборот воспринимал происходящее с восторгом и надеялся на защиту. А кто-то хотел использовать новых варваров в своих интересах. Но им, варварам, всё это было не интересно, и они шли своим путём. И на все предложения и обещания отвечали совершенно непонятно - тризна не закончилась и обряд не завершён.
   И сегодня, на встрече с советниками необходимо было принять окончательные решения.
   - Так, Нечай, тебе первое слово.
   - Мы готовы к решительным действиям, царица. Сейчас полностью собраны три отряда кавалерии по пятьдесят тысяч каждый. Один находится в Волжске, другой в Волоке и третий в Сурожске. Первый удар будет нанесён по хазарам с трёх сторон. Наша цель - земли между Сурожским и Хвалисским морями и Кавказскими горами. В результате Хазария будет уничтожена.
   - И помните, не должно остаться в живых никого ростом выше колёсной чеки. Этот народ должен быть уничтожен.
   - Мы помним об этом, царица.
   - Ты что-то можешь добавить, Веслав?
   - Во время войны с хазарами можно будет столкнуться с печенегами. Они сейчас вытесняют угров за Днепр и занимают их место.
   - Время остальных придёт позднее. Лучше скажите мне, советники, как идёт освоение новых земель и как наш народ относится к предстоящей войне.
   - Земли осваиваются быстро, насколько это возможно, - ответил Нечай. - Постоянно возникают новые поселения, и несмотря на ослабление угрозы нападения, мы держим на границах большие отряды, способные в одиночку, без привлечения помощи со стороны, справиться с любым противником. Люди довольны, все сыты, радуются новым землям, но в то же время все согласны с тем, что кочевников надо уничтожить.
   Как они говорят, сколько волка ни корми, он всё равно в лес смотрит. Полученный урок скоро забудется, и опять начнутся набеги. Все понимают, что за спокойную жизнь надо воевать, и к тому же пролитая кровь требует отмщения. Об этом не забыли, наоборот, со временем ненависть к врагу становится только сильнее и чище.
   - Хотел бы сказать ещё об одном, царица, - начал Веслав. - Выше по течению есть множество земель, на которых проживают разные народы. Есть и мирные, и воинственные, но если мы хотим осваивать новые территории и расширять своё государство, стоит подумать о том, как их привлечь на нашу сторону.
   - Об этом пусть думает Ольг, он уже заканчивает своё обучение и скоро займётся сам такими делами. Единственное, что надо сделать - отправить отряд к словенам, пусть привыкают к нашим воинам, они при случае и помощь им окажут, и наших купцов защитят. Это место удобное, надо постараться, чтобы местные жители стали друзьями. Нам не впервой основывать дальние поселения, а в тех местах к тому же к нам хорошо относятся.
   - Я займусь этим, царица, - ответил Веслав.
   - А я отправлюсь вместе с войсками в Хазарию. Так что давай, Нечай, командуй, когда нам выдвигаться к Волоку.
  
   Тысячник Храбр
   Моя тысяча шла впереди как разведчики. Впрочем, искать противника нам и не требовалось, всё и так известно и разведано заранее. Честно говоря, собранные силы, на мой взгляд, казались излишними, нам просто не с кем было воевать. Но всем известна ненависть Вереи к хазарам, уграм, печенегам и ромеям. Она могла их видеть только мертвыми. Подобное многим не нравилось, но к самому такому отношению относились с пониманием.
   Все знали необычную историю Славна и Вереи, когда они спасали друг друга и после этого почти не расставались. И вот одна из таких разлук, когда Верея не смогла настоять на том, чтобы сопровождать Славна, закончилась его смертью. Она отказалась от всего, дело даже чуть не дошло до проклятия со стороны церкви, но сумела поднять весь народ на войну с кочевниками, причём воевать люди шли именно по велению сердца и собственному желанию. Так что кара, уничтожение всех виновных в нападении на русские земли, были неминуемы.
   Сейчас мы этим и занимались. Встреченные кочевья вырезались полностью, зимовья сжигались, по всей Хазарии разносились стоны, предсмертные крики и молитвы. Не помогало ничего. Слишком много зла мы видели со стороны этих соседей, слишком много наших людей оказалось продано ими в рабство и убито. Сейчас пришло время расплаты.
   Было единственное средство спастись - бежать. И многие, кто имел такую возможность, бросали всё и отправлялись на запад, надеясь укрыться в чужих землях. Этому никто не мешал. Было несколько попыток противопоставить нам силу, но они закончились полным разгромом противника. Не зря Верея вспоминала предков, а также их кровь. Сейчас каждый из воинов ощущал себя одним из тех скифов, при виде которых трепетали самые сильные армии и государства.
   0x01 graphic
   Ориентировочная карта Русского царства, 835 год.
   Эпилог
  
   Константинополь пылал. Весь берег покрыли русские ладьи и струги, доставившие сюда сто тысяч воинов. Операцию провели молниеносно. Впереди всей армады под видом купцов послали несколько стругов. У воинов, находящихся на них, задача была проста - захватить и удержать ворота. И как только далеко выдвинутые посты наблюдения мнимых купцов заметили идущие в море струги, они подали дымовой сигнал.
   И тогда специальный отряд под видом охранников купцов проник к воротам и тихо, без шума захватил их. Местные стражники были вырезаны, а русичи встали в воротах. Конечно, это выглядело несколько странно, северные варвары в полном доспехе стоят вместо стражников, но город видел разное и уже ничему не удивлялся. А зря. Когда заметили подходящую армаду стругов и отдали приказ закрыть ворота, исполнять его оказалось некому.
   Попытки силой их освободить ни к чему не привели. А дальше всё было бесполезно, в открытые ворота сплошной живой металлической лентой пошла знаменитая русская пехота, способная в одиночку справиться с любым врагом. И было этих воинов так много, что большая часть жителей древнего города просто бежала, бросая всё нажитое непосильным трудом рабов.
   А не успевшие покинуть столицу уже ничего не хотели, окрашивая своей кровью улицы древнего, когда-то ромейского, а теперь русского города. И это был последний враг, который оставался ещё не отомщённым. Печенегов полностью разбили, и они бежали обратно на восток за реку Яик, предпочитая смерть под копытами соотечественников жизни с такими соседями. Угры и остатки хазар ушли на запад, за Дунай, надеясь найти там себе место, подальше от этих бешеных русских.
   А теперь дошла очередь до ромеев. До самой Империи русским не было никакого дела. Пусть её живёт, как хочет, но вот те, кто подстрекал степняков и организовал их поход на русские земли, должны за это ответить. И ответили, испытав на себе всё, что готовили для других. Но теперь с местью было покончено, и впервые сердце Вереи не сжималось от ненависти. Жажда мщения была утолена. Верея обняла стоящего рядом сына и сказала:
   - Ну вот, Ольг, это теперь твой город, как и та земля, что осталась за морем. Правь мудро и спокойно, а я пойду замаливать грехи. И пусть на русской земле всегда царит мир и спокойствие, мы этого заслужили.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   105
  
  
  
   0x01 graphic
   Чеснок
  
   0x01 graphic
  
   0x01 graphic
   Четырёхрогое седло
  
   0x01 graphic
   Скифский лук
  
   0x01 graphic
   Гуннский лук
  
   0x01 graphic
   Стрельба на скаку по-парфянски
   ( ведется в фазе полёта коня)
  
   0x01 graphic
   Баллиста
  
   0x01 graphic
   Катафракт
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"