Скворцова Наталья : другие произведения.

Игра солнца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обновление от 26.10. Буду очень рада комментариям. То, что ранее называлось "Что-то в нашей деревне живет". Аннотацию еще не придумала, так что пусть пока будет прежней) Скажите, что может быть интересного в деревне, куда ты ездишь на каникулы каждый год и которую знаешь как свои пять пальцев? Правильно, ничего! Но только не этим летом... ведь новые друзья всегда подкидывают новые проблемы! Да и вообще, что-то непонятное происходит в маленьком непримечательном поселке... Что же это: чудеса или просто моя бурная фантазия? Подарок судьбы или чьи-то странные шутки? А ведь все началось с того, что я забралась в чужой огород...

Часть первая.

Привет из фэнтези.

Скоро догонит кто-то,

Кто меня звал во сне...

Я иду по болотам.

Болота идут по мне.

(airheart)

Глава 1.

   Мороженое было невкусным: слегка подтаявшим и слишком сладким. А под конец вообще решило сбежать из вафельного стаканчика через крохотную дырочку на дне. Впрочем, росла она быстро и вскоре грозилась заляпать джинсы, если не успевать вовремя ловить капли мороженого кончиком языка.
   Я не выдержала и засунула весь оставшийся кусок целиком в рот. Вылезающие из орбит глаза и онемевшее от холода горло неожиданно подсказали мне, что не таким уж и растаявшим было мороженое - зря я так на него ругалась - но было уже поздно. Поэтому трагедию локального масштаба я постаралась пережить, демонстрируя свое отношение к происходящему лишь выражением лица. А это, надо сказать, было очень и очень сложно! Хорошо, что в вагоне электрички было так мало народу.
   А это и вправду сильно радовало. Хотя чего я ожидала? Будний день. Время... послеобеденное. Всех, кто едет на работу или домой, а также "садовых" бабушек и дедушек можно встретить, в основном, с утречка и вечером. Сейчас же вагон мог похвастаться лишь десятком пассажиров: шумной компанией молодых людей, в данный момент распевающих о том, что у их любви села батарейка; бородатым щуплым мужичком, спящим у окна уже больше часа, несмотря ни на что; очень серьезной тетенькой, чинно сидящей в летнем цветастом сарафане, как на заседании парламента, и постоянно делающей замечания мальчику лет семи с очень тоскливым взглядом; бабушкой с двумя огромными корзинками и, собственно, мной.
   А я полулежала на трехместном кожаном сидении, закинув ноги на стоящее напротив, и радовалась, что мне никто замечание не сделает. Вот уже второе лето мне разрешают ездить в деревню самой, без родителей, без бабушки, и даже один раз доверили сестренку, которой зимой исполнилось пять. Хотя "доверили" - это слишком громко сказано, потому как я упиралась, возмущалась, говорила, что мне ни в коем случае нельзя оставлять наше прекрасное белокурое чудо, но меня не послушали. То были самые ужасные два часа моей жизни... Хотя Ладе понравилось.
   Благо, в этот раз ее привезут лишь к выходным: на машине и со всеми удобствами. А у меня будет почти целая неделя без моей шумной сестренки! Деревня, бабушка, моя подруга Ира и ее братец, велосипед, клубника, земляника и вечерние прогулки, затягивающиеся до ночи.
   В деревне я бываю каждое лето (а то и в новогодние праздники) вот уже пятнадцать лет... с рождения, можно сказать. Моя мама также ездила сюда в детстве на каникулы, но к моей прабабушке, которую я видела чуть ли не в ясельном возрасте, а оттого почти не помню. Бывать в деревне замечательно хотя бы потому, что можно бродить, где угодно, и лазить, куда вздумается, а никто тебе и слова не скажет. Главное, приходить вовремя пообедать да посвящать периодически несколько часов своей жизни огороду. Конечно, было иногда скучновато без кинотеатра, книжных магазинов, кафешек и прочих прелестей городской жизни, но интернет добрался и до деревни, а он способен заменить многое!
   За окнами проплывали поля с аккуратно сложенными стогами сена. Они были разбросаны по траве, как бочонки лото, и я сразу вспомнила эту игру, доставшуюся от папы, в которой мне всегда катастрофически не везло в отличие от той же Лады. Просто все номера, вытаскиваемые из мешочка, были очень - очень! - близки к нужным мне, отличаясь лишь на единицу, но... не мои. А ведь я привыкла считать, что удача не то чтобы всегда мне улыбалась, но, по крайней мере, не отворачивалась в особо важные моменты. Так, например, я успевала повторить перед контрольной вопрос, который мне потом попадался, или же пересесть на другую парту, чтобы в тот же день на мое привычное место с потолка упала штукатурка.
   Из динамиков раздалась старая шипящая запись строгого женского голоса: "Станция - "Воробьево". Осторожно: двери закрываются. Следующая остановка - "Новая Лубовка"...
   Удивительная станция. Никакого вокзала, никакой платформы или билетной кассы. Справа от железнодорожных путей - деревья. Слева - деревья. Спрашивается, откуда приходят все эти люди? Честное слово, такое чувство, будто они, как эльфы, живут в лесах, а потом выбираются оттуда, заслышав шум приходящей электрички. Вот и сейчас в наш вагон вошли несколько пассажиров, один из которых, к моему глубочайшему сожалению, направился в мою сторону с целью занять место напротив. Я со вздохом опустила ноги, села ровно и чинно положила на колени отложенную в сторону некоторое время назад фантастическую книжку.
   На сиденье приземлился маленький и старенький, но крепкий мужичок с короткой козлиной бородкой, чем жутко напомнил мне старика Хоттабыча. Правда, на этом сходство заканчивалось, так как дедушка был одет в холщовые штаны и кожаную куртку, за спиной у него висел небольшой походный рюкзак, а на голову надета синяя бейсболка. В общем, весьма современный попался мужичок.
   А еще я как-то сразу поняла, что он относится к той категории людей, которые всегда заговаривают со своими спутниками. Нет, дедушка был довольно милым, с добрыми светло-голубыми глазами, но разговаривать с незнакомцами я не любила, потому как не могла найти темы для разговоров и лишь кивала в нужных местах. Так что ничего удивительного в том, что я уткнулась в книжку.
   Но не тут-то было! Сначала он посидел, подперев подбородок рукой и мечтательно глядя в окно на проносящиеся мимо леса, поля и то соединяющиеся, то расходящиеся железнодорожные пути. Потом пошуршал чем-то в рюкзаке. На некоторое время его отвлекла все та же шумная компания, затягивающая теперь уже: "Все идет по пла-а-ану!.." А еще через несколько минут он таки уставился на меня.
   Я мысленно отсчитывала секунды до того счастливого момента, когда он заговорит со мной.
   - Ну что, куда едем? - весьма бодрым голосом поинтересовался дедок.
   Сорок восемь. Даже долго продержался.
   - В деревню на каникулы. - Я подняла глаза, но книжку не убрала.
   - Как тебя одну-то отпустили, такую маленькую?
   Я не маленькая.
   - Я уже не в первый раз так еду.
   - Охо...
   Честно говоря, не знаю, означало ли это "ого" или "охохо", поэтому я кивнула и снова погрузилась в книжку.
   - А я вот к сыну еду, - не сдавался дед, - у меня внучка недавно родилась!
   - Здорово! - совершенно искренне ответила я, вновь оторвавшись от книжки. Я слишком хорошо помню, как я радовалась, узнав о том, что у меня будет сестренка. Имя ей, кстати, дала я в честь славянской богини любви и красоты, а остальные почему-то согласились. - У меня тоже сестренка есть.
   - Евгенией назвали... - Кажется, меня уже не слышали. - Говорят, подбородком на меня похожа. - Я задумчиво покосилась на дедушку, тщетно стараясь разглядеть за бородой подбородок. - А вот носом - на жену мою, у той он тоже был чуть-чуть курносый, пусть земля ей будет пухом.
   Я снова понимающе покивала... И заглянула в книжку.
   - А ты в поход ходила когда-нибудь? - неожиданно спросил дед.
   Я осознала всю тщетность бытия и закрыла книжку.
   - Нет, только на пикник и в лес за орехами.
   - Пикник... - Старичок сморщил нос. - Это не то! Вот походы - это да!.. - И он с гордостью похлопал ладонью по рюкзаку. - Вот подрастет чуток Евгения, и мы с ней в походы будем ходить!.. Грибы научу собирать, палатку ставить, узлы вязать... Ты узлы вязать умеешь?
   Я замотала головой. Сомневаюсь, что он спрашивал о том, умею ли я завязывать шнурки.
   - Ну, как же так!
   Он полез в рюкзак и через некоторое время достал оттуда довольно длинный моток бечевки.
   - Тебя как звать-то? - спросил он, раскладывая веревку на коленях.
   - Полина. А вас?
   - Михаил Семенович. Ну, смотри сюда, Полина...
   Через какое-то время я уже знала пять узлов: прямой, восьмерку, булинь (который может быть завязан одной рукой), простой бегущий узел, грейпвайн... Дальше мой мозг отказался что-либо запоминать, связавшись, кажется, в несколько морских узлов, и, надо сказать, вовремя: поезд подходил к моей станции.
   Я уже не жалела, что со мной заговорил Михаил Семенович: время в электричке еще никогда не проходило так плодотворно. К тому же, при случае можно этак ненавязчиво бросить кому-нибудь: "Да свяжи их просто грейпвайном!.. Что? Ты не знаешь, что такое грейпвайн? Эх, давай сюда..." И все, я крута.
   Попрощавшись со своим новым знакомым, я направилась к дверям. Компания студентов все так же продолжала орать песни (и как они не охрипли?), развлекая народ. Почему-то, когда я проходила мимо них, они как раз напевали "Восьмиклассницу", и гитарист, хитро глядя на меня, подмигнул. Я смутилась и показала ему язык. Он широко улыбнулся и запел громче, а я рванула к выходу из вагона.
   И никакая я не восьмиклассница.
   Я в девятый перешла.
  

* * *

   Камышовка не самая маленькая деревня, правильнее даже назвать ее вполне упитанным селом. Помимо достаточно большого количества жителей, она могла похвастаться также своей школой, сельским клубом, парочкой магазинов, почтой... Причиной, по которой она не разрослась до невиданных размеров, являлось, пожалуй, ее расположение. До ближайшей железнодорожной станции было двадцать минут езды на автобусе или около часа пешего ходу. Напрямую, а не по автомобильной трассе, путь занимал бы, конечно, гораздо меньше времени, но... местность у нас болотистая.
   Нет, наши болота вовсе не претендуют на то, чтобы сюда являлись заядлые походники и днями и ночами пробирались по кочкам, рассказывая жуткие истории о собаке Баскервиллей. К тому же, в засушливое лето болото сильно уменьшалось, будто бы испуганно подбирая все свои расползающиеся в стороны отростки. Оно, словно недоверчивая бабка, паковало в сумки и складывало за пазуху все, что казалось ей ценным, поэтому после такого лета было практически невозможно найти ни клюкву, ни морошку. Вообще, болото многим только мешало, ведь на этой территории можно было бы выращивать пшеницу или рожь. Или, на худой конец, пасти стадо, ведь сейчас некоторые не особо умные козлята очень любят забредать в болота и... теряться.
   А вот мне там нравилось. Хотя топать туда приходилось немало... Сначала через овраг, потом - по полю, оставляя неподалеку озеро, затем - березовая посадка. И только после этого "кладовая солнца" давала о себе знать хлюпающей под ногами почвой и редкими кустарниками. Правда, я еще никогда не рисковала ходить туда одна - за ягодами со мной всегда ходила бабушка или кто из соседей.
   А вот озеро всегда было для нас излюбленным местом купания, хотя вода в нем просто ледяная! Наверное, когда-то давно озеро и болото являлись одним целым... Подозреваю, что и сейчас болото живо лишь благодаря тому, что озеро питают подземные источники, а значит, кое-что перепадает и соседке.
   Я нетерпеливо барабанила пальцами по поручню в автобусе. Скоро... уже совсем скоро. За стеклами неспешно проплывали поля, лесочки и линии электропередач. Рядом со мной сидела толстая бабка с корзинкой виктории и недоверчиво поглядывала в мою сторону (съем я ее ягоды, что ли?), а потом вообще убрала свое добро подальше. Вот же препротивная женщина. Явно не из нашей деревни: я бы запомнила.
   Уже выходя из автобуса, поняла, что бабка действительно не из нашей деревни, так как она поехала до следующей остановки. А я огляделась вокруг и поняла, что за последние несколько месяцев, как и за последние несколько лет, здесь ничего не изменилось. Все тот же ряд домов, давно уже "выползший" за края деревни и расположившийся вдоль дороги, тот же крохотный домик, гордо именуемый почтой, тот же чудной магазин. Почему чудной? А на нем красуется вывеска "Каравай. Круглосуточный магазин", около входа висит график работы "с 7 до 21", а на деле он работает с восьми до восьми. Или до семи... или до полседьмого. Зависит от того, насколько сильно продавщица рвется домой.
   Улицы у нас длинные. Самая главная (и длинная) ведет... к кладбищу. Звучит не очень, согласна, но так исторически сложилось. От домов, расположенных на окраине деревни, до кладбища рукой подать - всего около километра. Никогда не завидовала живущим там людям: ладно еще летом, когда светло почти круглые сутки, но зимой, когда на улицу опускается тьма, снег громко хрустит под ногами, а дорожку освещает лишь неяркий свет уличного фонаря... бр-р!
   Вскоре я уже проходила мимо сельсовета, а потом и мимо школы, расположенной почти в центре поселка. Светло-розовая, с цветочками, высаженными вдоль стен, она вовсе не походила на обитель зла, коей, несомненно, является любая школа. По соседству с ней примостился сельский клуб, который мало чем отличался от самой школы: все те же цветочки, розовый цвет (явно закупали краску в одном месте), только здание одноэтажное.
   Дойдя до второго магазина, наличествующего в Камышовке, я свернула на соседнюю улицу и прошла еще парочку домов, пока не оказалась у одноэтажного кирпичного домика с покатой крышей, окруженного деревянным забором веселенькой желтой расцветочки и деревянными же воротами, которые строились, когда еще моя мама была маленькой. Из-за них раздавалось негромкое "щип-щип-щип", что, если верить детским книжкам, должно звучать, как "цып-цып-цып", но... бабушка так не считала.
   Я тихонечко отворила калитку и увидела бабу Нюру, стоящую посреди двора в старом цветастом платье с миской зерна в руках в окружении кур и петуха. Заметив меня и воскликнув: "Полечка!" - она кинулась меня обнимать, забыв об огромной посудине, поэтому "обнимашки" получились довольно странными...
   - Как добралась? - начала суетиться бабушка и, не дожидаясь ответа, добавила: - А Ладушка где?
   Вот в такие моменты я жалею, что мы назвали сестренку так, как назвали.
   - Я ее в электричке забыла, - совершенно серьезно ответила я. Бабушка охнула, а я поспешно добавила: - Шучу. Она в выходные приедет - с родителями на машине.
   Несмотря на то, что баба Нюра много лет проработала в школе учителем, чувство юмора у нее так и не появилось. Все мои шутки она принимала за чистую монету и начинала переживать. Я старалась относиться с пониманием, но иногда все-таки не могла удержаться, как сейчас.
   - Ты, небось, голодная, а, Полечка? - воскликнула бабуля, снимая галоши и заходя в дом все с той же большущей миской. О курицах было забыто.
   - Как черт! - ответила я и отобрала у нее миску с зерном.
   Бабушка очень удивленно на меня посмотрела, а я, поняв всю комичность ситуации, засмеялась и показала:
   - Куры. Ты забыла их покормить.
   С оханьями и причитаниями на тему девичьей памяти она направилась разогревать мне суп, а я насыпала зерна в корыто, стоящее в дальнем конце двора. Петух, важный и красивый, с иссиня-черным хвостом и темной грудкой, проводил меня суровым взглядом и бочком-бочком направился к своим подопечным, уже вовсю занятым ранним ужином.
   Вещи я разгружать поленилась, поэтому просто кинула рюкзак и сумку на старый-старый комод в своей комнате. Ну, как, в своей... Вообще говоря, это зал, и по выходным здесь спит вся наша семья: мы с Ладой - на стареньком раскладном диване, а мама с папой - на кроватях, стоящих здесь же. А так... обычная комната. Шкаф советских времен с не закрывающимися до конца дверцами, стол, тумбочка... и новый телевизор, который мы с сестренкой вытребовали в прошлом году.
   Зато в соседней комнате стояла настоящая русская печка! Белая, огромная... в полкухни. Топили ее только по праздникам, чтобы напечь пирогов, и это было очень здорово. Особенно зимой, когда заходишь в дом с улицы, продрогший до костей, а тут пирогами пахнет и тепло... и оно ластится, покалывает пальцы, и ноги в валенках постепенно отогреваются...
   Так вот, на полу в углу между этой прекрасной печкой и стеной всегда жили пауки. Я паниковала каждое лето, требуя убрать их оттуда!.. Их убирали, конечно, но они неизменно селились там вновь, будто насмехаясь надо мной. Поэтому теперь я просто не подхожу туда и представляю, что их там нет. Ничего не поделаешь, боюсь я их до полусмерти...
   Рядом с печью - высокая скрипучая кровать, на которой обычно никто не спит, разве что только гости приезжают. А раньше на ней спал дедушка... Но вот уже больше пяти лет она стоит просто так.
   Бабушка привыкла жить в пристрое, где находились кухня и еще одна комната. В спальне стояло две кровати, и самую удобную, как правило, любила занимать наша кошка Люська. Красивая, черная, с белыми и рыжими пятнами, с гладкой шелковой шерстью, она лежала посреди кровати, эдакая королевна... Баба Нюра в ней души не чаяла и кормила рыбкой, купленной в тот же день. Я же видела эти хитрющие зеленые глаза, которые смотрели на меня и будто бы дразнились: "Ну да, это я съела котлету с твоей тарелки, но ничего-то ты не докажешь". И да, кошка всегда была права...
   Суп я ела быстро, почти не пережевывая картошку, так что бабуля только качала головой, но в чем дело, не спрашивала. А то! Не зря Ирка сегодня дважды забегала и недоумевала, когда же я приеду. Ха, можно подумать, я бы соизволила проснуться полшестого утра, чтобы успеть на семичасовую электричку. За столько лет могла бы запомнить, что я та еще сова.
   Ира жила в семи участках от меня. Ее дом был не в пример больше нашего, но оно и логично: их семья жила здесь круглый год, и школу моя подруга и ее брат Валера посещали здесь же. Поэтому вдоль забора росли милые желтенькие цветочки, а в дом из красного кирпича вела дверь на аккуратном крыльце с витиеватыми столбиками и козырьком, вот только звонок привычно не работал.
   В детстве все и всегда прибегали к самому простому и надежному способу: подходили как можно ближе к воротам или двери, набирали побольше воздуха в грудь и орали что-то вроде: "И-И-РА-А-А!" Помогало если не тут же, то раза с третьего - точно. Но буквально месяц назад я научилась свистеть. На спор с одноклассником. В течение нескольких дней, топая в школу, почти всю дорогу пыталась издать хоть что-то, похожее на свист, а моя лучшая подруга Аленка делала вид, что меня не знает.
   Я ступила на крыльцо, засунула в рот два пальца и, зажмурившись, оглушительно свистнула. Жмурилась я не специально, но почему-то по-другому не выходило.
   Буквально через пару секунд из открытого окна высунулась знакомая коротко стриженая рыжеволосая голова, удивленно на меня посмотрела, а потом улыбнулась и крикнула:
   - Ир! Полька приехала!
   Я фыркнула: приелось же это прозвище... И вроде бы ничего обидного, да и с именем совпадает, вот только на "польку" я вполне обоснованно представляла расфуфыренную барышню, скачущую под веселенькую музыку.
   - Привет, Валерик, - подмигнула я.
   Откуда-то из недр дома раздались знакомые интонации: "Да знаю я, что она приехала! Сейчас!" - и почти сразу дверь распахнулась и на крыльцо выскочила Ирка, с взлохмаченными и такими же рыжими, как у брата, волосами.
   - Полина! - завопила она, прыгая на одной ноге и пытаясь на ходу надеть тапку на другую. Вихрь стремительно подлетел ко мне, так что я чуть не шарахнулась в сторону, и оказалась заключена в удушающие объятия. - Я так соскучилась! Какого лешего ты приехала только в середине июня?!
   В связи с неожиданной переменой настроения подруги я получила доступ к кислороду, но почти тут же пожалела об этом: она выглядела очень рассерженной.
   Я растерялась.
   - Так... у тебя же экзамены?..
   - Бестолочь, они больше недели назад закончились. Я ведь тебе говорила.
   - Хм... - задумалась я. Возможно, действительно говорила, вот только я, кажется, даты перепутала... или потеряла счет времени, в связи с окончанием учебного года канув в очередную фэнтезийную серию книг. - Зато как раз клубника с земляникой поспели, а?
   - Ты бы еще позже приехала, уже бы и яблоки поспели!
   Но неожиданно гнев Ирки перенаправился в другую сторону: Валерка, которому надоело нас слушать, высунувшись на улицу по пояс, решил выкарабкаться целиком и выпрыгнул из окна, как был, босиком.
   - Ах ты... вредитель! - накинулась на брата подруга. Тот замер. - Я, между прочим, полдня сегодня дома убиралась! Потом ведь зайдешь и снова все испачкаешь!
   Валерка лишь махнул рукой (хотя приближаться к Ире уже не стал).
   Вообще их отношения - это отдельная песня. Ира, которая старше и меня, и своего брата на год, постоянно норовила поругаться и покомандовать им. В детстве это очень даже хорошо получалось, а вот когда братец перерос и так не самую маленькую сестрицу, взаимные перепалки стали заканчиваться довольно быстро. Исключением бывали лишь моменты, когда Ира оказывалась очень-очень зла.
   - Кстати, а где твой вечный хвостик? - поинтересовалась Ира. - Неужели в кои-то веки отстала?
   - Ага, конечно! - усмехнулась я. - Скорее метеорит упадет, чем Ладка от меня отвяжется. Она приедет в субботу с родителями.
   - Счастье было недолгим... - послышался печальный голос Валеры.
   О да, в прошлом году сестренка осознала, что может как угодно его терроризировать, а он и слова поперек не скажет, потому как, ну, что можно сделать эдакому белокурому пушистому чуду с умилительными глазками, в которых вот-вот заблестят слезы? Ничего. Это только я злобная старшая сестра, которая заставляет убирать за собой игрушки. Кстати, они даже немного спелись на этом фоне, так как в прошлом году я застала их за доверительным разговором на тему деспотии старших сестер.
   Оставшуюся часть вечера я провела за разговорами и чаепитием... а если точнее, то болтовней, чаем с молоком и имбирными печеньками, испеченными подругой, увы, не в честь моего приезда, а лишь по понятной одной ей прихоти. Ее брат вскоре убежал гулять с пацанами, мы же отказались высовываться на улицу: к вечеру сильно похолодало.
   Ира рассказывала об экзаменах и о том, что после окончания школы хочет поступать в мединститут. Признаться, до сего момента она не говорила об этом с такой уверенностью. Вернее, она вообще не задумывалась о том, что будет после школы, поэтому для меня это было довольно внезапно. Я-то, в отличие от подруги, понятия не имела, что хочу делать с собственной жизнью.
   Я говорила об Аленке, с которой она, конечно, не была знакома, но зато весьма наслышана, о вечных трениях с историчкой, о недавно прочитанных книжках, о том, что научилась свистеть, и о забавном дедушке, ехавшем со мной в электричке.
   Пока я задумчиво жевала очередную печеньку, телефон подруги чирикнул и засветился. По мере прочтения ее лицо становилось все более довольным. Она напечатала пару слов, отбросила телефон и потерла руки, как заправский злодей. Я вопросительно на нее посмотрела.
   - Он так долго сопротивлялся... и вот, стоило не видеться пару недель, и он предлагает завтра встретиться!
   - А Он - это очередной па...
   - Да, но не "очередной", кого ты из меня делаешь? - возмутилась подруга.
   Я вздохнула. Угу, не очередной. За лето, может, и первый, а так...
   - И у него, видимо, есть мопед? - сыграла я Шерлока Холмса.
   - Разумеется, - важно кивнула Ирка и громко отхлебнула чай.
   Всех Ириных "очередных" объединяла одна общая черта: у всех них рано или поздно были мопеды. За полтора года чаяний таких друзей набралось около пяти. Это был шестой. Следующий должен быть под счастливым числом...
   - Так что завтра днем мы с ним едем кататься... не знаю... куда-нибудь. Он живет недалеко от железнодорожной станции. Как раз за мной заедет, там и решим.
   - Днем? - Я совсем скисла. Приехала, называется, к подружке, а она кидает меня на следующий же день! - Я думала, мы с тобой за ягодами сходим...
   - Ой, ну не расстраивайся, Полин! Это же только днем. Вечером я вся в твоем распоряжении!
   - Угу, - мрачно кивнула я. - Вечером с таким количеством комаров, как у нас, мы сами будем как ягодки.
   Ириша молитвенно сложила ладошки:
   - Ну, Полечка, ну, пожалуйста, я в этом году всего один раз успела покататься, а это такой шанс!
   Бу-бу-бу, я, может, тоже давно уже хочу попробовать прокатиться, а мне вот никто не предлагает!
   - Ладно, - сдалась я. - Катайся. Но запомни: вечером...
   - Да-да, - закивала подруга. - Ровно в полночь карета превратится в тыкву.
   Я взглянула на часы: маленькая стрелка застыла между десятью и одиннадцатью. Стало как-то неудобно перед родичами Иры, которым завтра с утра нужно было идти на работу, и я засобиралась домой. На прощание показала двумя пальцами знак "я слежу за тобой" и вышла на улицу.
   Удивительно, но раньше я боялась пройти в темноте даже эти сто с хвостиком метров, разделяющие наши с Ирой дома, несмотря на то, что рядом с ее домом горел уличный фонарь, а в окошках кого-нибудь из соседей обязательно горел свет. Но за столько лет я то ли выросла, то ли привыкла, то ли просто осознала, что привидение с чужого чердака не вылетит и упырь из кустов тоже не выскочит... И это даже грустно. Как бы я ни любила бывать в деревне, понимание того, что каждый год здесь происходит одно и то же и никаких чудес не было и не предвидится, как-то угнетало.
   Я остановилась посреди дороги и посмотрела на небо. Сейчас самые короткие ночи, а потому растущий, но уже округлившийся месяц обустроился на не совсем еще черном небе. Звезд сегодня видно не было, и даже сливочная луна спряталась за белесой дымкой. По коже пробежал да там и остался холодок, и я пожалела, что не позаботилась надеть куртку. Ноги в кожаных сандалиях тоже начали подмерзать, но я почему-то просто продолжала смотреть на небо и слушать, как тихонечко шуршит листва на растущей неподалеку липе. В какой-то момент закрыла глаза и вдохнула прохладный и слегка сыроватый запах, который всегда жил в нашем поселке. Замерла.
   Не знаю, сколько я так стояла, но потом спохватилась и быстро-быстро побежала к дому, стараясь разогреть изрядно подмерзшие конечности. С головы слетела красная кепка, с которой я почти никогда не расставалась, но я ее вовремя подхватила, и теперь ветер радостно лохматил челку.
   А я продолжала бежать.
   Все-таки хорошо, что я приехала.
  
  

Глава 2.

   Утро наступило в двенадцать. Так как ночь для меня пришла лишь в четыре. Хотя для бабушки в четыре настало утро. И для петухов - тоже. Зато ночь для них приходит в восемь. А для меня - в четыре, а... А что, надо же кому-нибудь караулить базу и спасать всех от зомби, пока остальные спят?
   В общем, я не выспалась. И, кажется, во сне я тоже не спала, а принимала активное участие в зомбиапокалипсисе: в какой-то момент я стала зомби. А нечего было до последнего книжку читать: порадовалась, видите ли, что не надо с ужасом прислушиваться, не идет ли мама, чтобы надавать по шапке за то, что до сих пор не сплю.
   В любом случае, проснувшись, я приняла решение не дожидаться Ирку и пойти за земляникой в одиночестве. Когда она еще освободится!.. Пока мы соберемся, от ягод уже ничего не останется. К тому же, погода сегодня хорошая не в пример вчерашней: солнце, ветерок, и совсем не жарко.
   На завтрак была геркулесовая каша и два бутерброда с колбасой, которые я быстро сжевала. В последний год я вообще ела "будь здоров": бабушка, которая раньше не могла заставить меня съесть и ложки, теперь только диву давалась и недоумевала, как в маленькую меня столько вмещается. Я тешила себя надеждой, что расту. Зато мне на смену пришла сестричка: вот с ней-то намучаешься, пока будешь кормить...
   Корзинку для ягод я нашла еле-еле. Пришлось обыскать весь чулан, начиная от огромной кадки с мукой на полу, бидона с сахаром, полочек со стоящими на них банками с крупами и заканчивая тазиками и вениками. В итоге, старая крохотная корзинка нашлась на самой верхней полке шкафа, спрятавшись за изъеденными молью валенками.
   Для того чтобы выйти за деревню, нужно было пройти до конца улицы, пересекающейся с нашей недалеко от дома. Она едва уловимо шла под склон: невооруженным глазом даже не заметишь. Вот если бежишь в горку, тогда чувствуешь, что начинаешь выдыхаться гораздо быстрее и с каждым шагом к ногам добавляется еще один невидимый грузик.
   Я бы хотела жить в этой части деревни, ведь отсюда до озера рукой подать. Ладно, немножко привираю: до него оставался еще добрый километр, но это все равно гораздо ближе. Я часто ходила этой дорогой, а потому здешние домики знала как свои пять пальцев. Эта улица была довольно обжитой. Пожалуй, всего несколько домиков давно не видели своих хозяев, и они сразу бросались в глаза: покосившиеся ворота, буйные заросли сорняков, нагло выглядывающие из-за забора, темные провалы окон стареньких бревенчатых домов... Я всегда сравнивала их с "пустыми глазницами", а Ира каждый раз передергивала плечами и злилась на меня.
   В остальном же довольно милая улица: кругом одноэтажные домики с резными окошками и узорами на фасаде. Иногда даже попадались фигурки на коньке крыши. А вот многие жилища успели разрастись на два, а то и три этажа, став эдакими кирпичными крепостями, и обзавестись высоким металлическим забором.
   Тем временем я вышла к оврагу, за которым раскидывалось огромное поле, переползающее с холма на холм. Я знала, что если пройти дальше, ко второму холму, на его склоне можно найти немало луговой клубники или, как ее называла баба Нюра, полуницы. Кое-как вскарабкавшись вверх по скользкой и смачно чавкающей после дождей дорожке оврага, я взобралась на первый холм и улыбнулась.
   Всюду, куда хватало глаз, земля была расцвечена в зеленые и сине-сиреневые цвета. Как будто ребенку дали зубную щетку и краски, и он начал яростно разбрызгивать их по листу бумаги. Люпины не самые красивые по моему мнению цветы, но когда они растут вот такими кучками, раскрашивая все вокруг в светло-чернильные оттенки, хочется мысленно сфотографировать это чудо и оставить в уголочке сознания с подписью: "Просто лето".
   Наконец, я сумела оторвать взгляд от окружающего меня великолепия и направилась по тропинке к следующему холму, не забывая изредка поглядывать по сторонам, надеясь отыскать взглядом кустики клубники.
   К моему величайшему сожалению, кустики-то я нашла... а вот клубника еще не поспела. Круглые зеленые ягодки - это, конечно, тоже хорошо, но больше десятка все же не съешь. В общем-то понятно, почему они еще не покраснели: склон холма и так довольно продолжительное время прячется в тени, а тут еще и погода в последнее время была отнюдь не солнечной.
   Но я не расстроилась: если нет клубники, то земляника уж точно выросла!
   У нас с Ирой был маленький секрет: еще лет пять или шесть назад мы обнаружили прекрасную земляничную полянку. Не тронутые человеческими ногами кустики ровным ковром покрывали землю, укрывая под своими листьями красные бусинки. Никто, кроме нас, не собирал на ней ягоды, мы могли сказать это наверняка. Почему? Хм, ну, дело в том, что находилась эта полянка в чужом огороде.
   Этот сад был расположен среди тех домов, близости к озеру которых я так завидовала. Когда я была совсем маленькой, в бревенчатом домике жил уже на тот момент старенький дедок с погонялом Летчик. Но через какое-то время он уехал к детям в город, а через год участок был продан другим людям. Я на тот момент, кажется, училась в начальной школе.
   Старый дом снесли, а вместо него буквально за несколько месяцев отгрохали двухэтажную домину и установили новый забор. На этой ноте хозяева отчего-то почли свои долг выполненным и не появлялись в нашем поселке вот уже несколько лет. Народ удивлялся такой расточительности, но объяснял это тем, что хозяева просто "вложили средства в недвижимость".
   Впервые нас с Ирой занесло в огород по нашей же прихоти. Просто когда лазаешь в рваных шортах по кривым деревьям в овраге, представляя себя живущими здесь прекрасными эльфийками, понимаешь, что они и питаться чем-то должны. Предложенные Иркой бутерброды, которые можно было взять у нее дома, были для нас недостаточно прекрасны. Где это видано, чтобы эльфы уплетали за обе щеки нарезанный толстыми неровными кусками сервелат?
   Не помню, кто увидел покосившуюся часть забора, который, по сути, был новым, но, видимо, начинающийся в том месте овраг внес свои коррективы во владения незадачливых владельцев. Сразу возникла новая легенда: мы должны пробраться в стан врагов, чтобы... далее следовали какие-то причины, которые были забыты, едва мы перелезли через забор и узрели землянику. С тех пор мы каждый год посещали тайное место, уже не заботясь о конспирации, потому что от кого нам, собственно, прятаться? Раз хозяев нет, значит, огород ничей, а раз ничей, значит, общий!
   Я поднималась по крутому склону оврага, цепляясь руками за растения и радуясь, что догадалась надеть джинсы и кеды, не то расцарапала бы себе все ноги. Наконец, добралась до знакомого заборчика, который за несколько лет с нашей первой встречи умудрился практически лечь, так что через него уже можно было перепрыгнуть.
   О, а вот и ягоды! Знала ведь, что уже поспели!
   Я съела первую за это лето земляничку и зажмурилась от удовольствия. Вот он - вкус лета! И... аромат лета, потому что сладкий запах, витающий вокруг, никак иначе не назовешь. Я забыла о корзинке, оставив ее где-то позади себя и складывая собранное в рот.
   Кустик за кустиком, ягодка за ягодкой... так, где-то это уже было... я продвигалась по огороду, поедая землянику, как саранча - урожай, пока не...
- Мяу.
Я замерла. Кто сказал "мяу"?
   Словно в подтверждение моих мыслей откуда-то сверху вновь послышалось мяуканье. Я огляделась и через некоторое время обнаружила на одной из яблонь, растущих в саду, притаившегося среди ветвей симпатичного белого котенка.
- Как же ты туда забрался? - удивившись, пробормотала я себе под нос.
- Мя-а-а-у! - ответил котенок.
- Да ты что? Серьезно?
- Мяу-у-у-у, - выдал зверек, почему-то делая ударение на последнем слоге.
   - Ну, так спускайся! Кис-кис-кис, - позвала его я.
   Котик угрюмо на меня посмотрел, будто спрашивая: "Ну, что ты пристала? Кыс да кыс! Еще издевается! Не видишь, я слезть не могу?"
Я "кискискала" еще минут пять, протягивая руки к ветке с котенком и предлагая ему мягкую посадку. Он с интересом смотрел на меня, изредка переступая мягкими лапками по ветке, но прыгать и не думал. Я вздохнула и, неуверенно позвав котенка еще пару раз, отчаялась воззвать к его решимости и вызвала свою.
С пожеланием самой себе "ни пуха, ни пера" я полезла на дерево.
...Если б мишки были пчелами...
   Когда-то лазить по деревьям меня учила бабушка.
   ...то они бы нипочем...
   Потом успех закреплял Валерка, сам забираясь на дерево и оттуда дразня меня и Ирку.
   ...никогда бы ни подумали...
   А потом я, сама не знаю как, взобралась на высокий клен, растущий около нашего дома, спасаясь от злой соседской дворняжки.
   ...так высоко строить дом!..
Поздравьте меня - я залезла. Даже обошлось без жертв. Вот только котенок почему-то принял меня не за спасителя, а за живодера, как минимум, и, вытаращив глаза, попятился задом к концу ветки. Я мысленно чертыхнулась и протянула руки, намереваясь его схватить.
- Ну же, чудушко, иди ко мне!.. Не бойся, солнышко... Тьфу, зараза!
Котенок дрался не на жизнь, а на смерть. Он шипел, кусался, царапался, орал благим матом... Потом потерял равновесие и с испуганным мявом полетел на землю, приземлившись, правда, как и предполагалось, на все четыре лапы. М-да. И стоило мне так мучиться?
Перед тем как слезть, я рассмотрела свои руки. Лучше бы я этого не делала: они могли бы послужить отличным наглядным пособием для снятия фильма ужасов... Да и из меня самой получился бы вполне сносный зомбик, как в давешнем сне. Пока я занималась приведением своих рук в человеческий вид, поплевав на ладони и пытаясь оттереть кровь, я не сразу расслышала приближающиеся шаги. А когда расслышала... ну, было уже поздно.
   Я затаилась и навострила уши. Еще несколько шуршащих шагов и мягкий довольно низкий голос. Именно с такой интонацией, по-моему, должен звать в спектакле Ромео свою Джульетту, но в данном случае это было несколько иначе...
- Дискриминант, Дискриминант! - Голос становился все ближе, а я судорожно пыталась осознать происходящее. При чем здесь квадратное уравнение?! Некоторое время ничего не было слышно, затем послышалось уже знакомое мяуканье, и голос радостно продолжил: - О, так вот ты где! Где же ты шлялся?
Что? Назвать кота Дискриминантом? Какое извращение... На это способны только мальчишки. И правда: из-за деревьев показался парень лет шестнадцати, держа в руках котенка и почесывая того за ушком. Я сидела на ветке, не шевелясь и боясь вздохнуть. Видимо, у этого "общего" огорода таки объявились "свои" хозяева... Я убью Иру.
Абсолютно меня не замечая, парень неторопливо шел к возлюбленной мною яблоне с Дискриминантом на руках (ужас, как звучит-то!) и тихонько с ним разговаривал. Остановившись прямо под яблоней, он взывал к совести вечно убегающего котенка. Безуспешно. Кошак лишь продолжал мурлыкать и тереться лбом о ладонь хозяина. Фу, подлиза. А я его еще спасать собиралась! Боялась, что замерзнет ночью! Все-таки не везет мне на знакомства с кошками. Что Люська, что толстый и горделивый кот Аленки, что этот... Дискриминант!..
   Сказав о чем-то коту напоследок, парень его отпустил. Потом вздохнул и, засунув руки в карманы джинсов, принялся созерцать природу. Чтоб ему пусто было... Я уже устала сидеть враскорячку на этой ветке.
   И тут... Ветка надрывно хрустнула...
   Я стараюсь не выражаться. Честно. У меня маленькая сестренка, она потом и без меня нахватается, в конце концов. Ничего красочнее названия круглого мучного изделия и поминания жителя преисподней я в своей речи не использовала. Старалась не использовать. До этого момента.
- Ой-ё!.. - выдала я, напрочь забыв о своем словесном "воздержании", так как именно в этот момент ветка все-таки не выдержала моего веса (почему мне попалось именно засохшее дерево?!), и я повторила бесславный путь котенка, то есть полетела вниз - прямо на удивленно поднятую вверх чужую голову.
Пока я падала - а такие моменты почему-то кажутся чрезвычайно длинными - я все гадала, когда же этот идиот додумается отойти. Ругая его на чем свет стоит (серьезно, никогда раньше не замечала за собой таких выражений!), я продолжала лететь. Было страшно. Но, слава богу, в последний момент парень успел-таки отойти, и я со всего размаху плюхнулась на землю.
Беда-а... Душа, кажется, хотела отойти в мир иной, но я ей не позволила. Ограничилась кратковременной потерей сознания, ноющим копчиком и сильно саднящим локтем правой руки. Оставалось только завидовать принцессам, которых обычно ловят принцы в свои крепкие мужские руки. Или, на худой конец, рыцарям, лихо прыгающим на спину верного коня, ждущего под окнами замка.
   Осторожно открыв глаза, увидела перед собой обеспокоенное лицо того самого парня, присевшего передо мной на корточки. Ой!.. Какие у него глаза красивые...
   - Эй, с тобой все в порядке? - нахмурился он, внимательно меня рассматривая.
   ...Светло-зеленые, как весенняя листва. И ресницы длинные-длинные, как у девчонки. И...
   - У тебя косичка сбоку, как у Энакина Скайуокера, - выдала я, дернув за тонкую длинную косичку, начинающуюся у правого виска. - Ого, настоящая, - отметила я, на всякий случай дернув посильнее: вдруг все-таки отвалится?
   - Ай, ты что делаешь, ненормальная? - не в шутку разозлился он, отобрав ее у меня и заправив за ухо. - Ты что здесь вообще потеряла?!
   - Если я скажу, что совесть, ты же все равно не поверишь, да? - грустно спросила я, все еще лежа на траве и глядя при этом на небо. Ох, что-то меня несет...
   - Не поверю, - подтвердил парнишка, - ее ты уже никогда не найдешь, так как ее у тебя, судя по всему, и не было.
   Помолчали. Я - в память о почившей совести. Он, видимо, за компанию.
   Немного подумав, решила, что честность - это хорошо.
   - Землянику собирала.
   - На дереве? - скептически спросил он.
   - Не-а, на земле. Она на кустиках растет, - разъяснила я ему, как маленькому ребенку, показав двумя пальцами размер предполагаемого растения.
   - А зачем на дерево полезла? - удивился он.
   Я отвела взгляд от неба и скосила глаза на него. Неужели непонятно? Хотя... у него, наверное, просто шоковое состояние. Не каждый день на тебя девчонки с неба падают. И, кстати, насколько я поняла, парень теперь живет в этом доме. Когда тут успели поселиться, и, главное, почему Ира мне об этом не сказала? Или она сама не знала?
   - Котэ твоего спасать. Знаешь, он ведь, наверное, не зря так высоко залез: я бы с таким именем тоже жить не захотела.
   Пацан явно обиделся. Скрестил руки на груди и поинтересовался:
   - Чем тебе не понравилось имя Дискриминанта? По-моему, очень оригинально. А сокращенно - Диск.
   Я закашлялась: м-да, шиза косила наши ряды.
   - Ужас, - искренне отозвалась я. - Мой брат, тоже тот еще умник, свою крысу Интегралом назвал. Слушай, - перевела я тему, - а в этом доме теперь типа ты живешь? Просто раньше этот огород общий был, ой, то есть ничей, то есть... тут уже давно никого не было.
   - Ну, да. Не было, не было, и - раз! - появились.
   Кажется, пояснять долгое отсутствие и неожиданное пришествие парень не торопился. Ну и ладно, не больно-то и хотелось. В деревне сарафанное радио хорошо работает... Вечером у бабушки спрошу.
   - Хорошо вам... - вспомнила я больную для себя тему. - До озера близко...
   Парень лишь пожал плечами и выжидающе посмотрел на меня.
   - Ну, эм-м, - снова заговорила я, поднявшись на локтях и, наконец, полностью осознала происходящее, подивившись собственной флегматичности. Валить отсюда нужно было сразу, как только очухалась, а не разговоры разговаривать. Да и вообще, пора бы уже с земли подняться: сейчас ведь еще июнь, земля холодная, к тому же, влажная после ночного дождя.
   Юноша поспешно встал, отряхивая коленки, и отошел от меня подальше. Ха, можно подумать, я заразная. Даже руку не подал, гад.
   Я с трудом оторвала свою пятую точку от земли и тоже отряхнулась. Джинсы были зелеными из-за травы, вид кофты также оставлял желать лучшего. Локоть болел пуще прежнего, а про исцарапанные кисти рук я вообще молчу. И это только первый день в деревне! То ли еще будет...
   - Ну, я пошла! - нарочито бодро заявила я. - В гостях, как говорится, хорошо, а дома лучше. Салют!
   Махнув рукой застывшему от удивления парню, я рванула к забору. Резво, как будто не я десять минут назад рухнула с высоты более двух метров. Мало ли, вдруг он опомнится и решит преподнести мне урок, дабы больше по чужим огородам не шастала?
   Перепрыгнув через забор, аки горный козел, я не удержалась на краю оврага и скатилась по склону. Да что там!.. Еще пара синяков, несколько царапин и втоптанное в дно оврага самолюбие? Нам уже ничего не страшно...
  

* * *

   Увидев меня, бабушка всплеснула руками. А ведь я старалась проскочить мимо нее незаметно... Пришлось сказать, что поскользнулась на склоне оврага, потому и испачкалась вся. Нет, ничего не болит. Нет, не ударилась. Да, все в порядке. Красные пятна на руках? Так это не кровь, это я ягодами испачкалась. Что? Корзинка? (Черт, точно же, корзинка!) Да, ее я потеряла. Да, очень жалко. Да, может, в следующий раз найду. (Вот уж дудки!)
   А-а-а, как же это я так лоханулась-то, а? Зачем полезла в этот дурацкий огород? Не могла, что ли, в другом месте землянику поискать? Теперь чувствую себя каким-то воришкой. Нет, раньше не чувствовала, потому что действительно искренне считала тот сад ничьим. Вроде как все равно никто ягоды не собирает, что им теперь - пропадать? Сейчас же хотелось побиться головой о стену и устроить Ире темную. Я, конечно, сама виновата, но хоть на кого-то часть ответственности переложить нужно, верно?
   Оставшуюся часть дня в моей голове постоянно крутилась фраза из мультика: "Я самый больной в мире человек..." Поэтому толком ничем общественно полезным я не занималась и до вечера проболтала с бабушкой. Она частенько делилась историями об учениках, которых ей доводилось учить, о своем детстве, а также о сплетнях, которые ходили по деревне. Воспользовавшись случаем, аккуратно расспросила о новоявленных жильцах дома на улице Приовражной.
   Как оказалось, хозяева объявились в начале весны и занялись срочным приведением дома в надлежащий вид. Отопление, водопровод, ремонт... В общем, по полной программе. Недавно основная часть работы была окончена, так что новеньких можно было поздравлять с новосельем. По словам бабушки, в доме жила небольшая семья. Кто именно, она не запомнила, да и не встречала еще никого из них. А фамилия у них, кажется, Черновы.
   Я вздохнула и снова начала капать самой себе на мозги.
   Ира объявилась под вечер. Было около восьми часов, когда она позвонила мне и начала зазывать погулять. Я к этому моменту уже успокоилась и даже слегка расслабилась, решив, что по сути ничего страшного не произошло. Ну, сглупила, с кем не бывает? Устраивать подруге выволочку уже не хотелось, хотя поговорить определенно не мешало.
   Подруга выглядела довольной. Пока мы шли по главной улице мимо школы и сельского клуба, весело щебетала о том, что они ездили на Дальние пруды, где купаться, конечно, почему-то не разрешается, зато там очень красиво и они даже видели аиста. Новый дружок Ириши звался Вадиком, но рассказывала она о нем как-то нехотя, а потом и вовсе перевела тему, спросив, как я провела день.
   О да-а, как же я ждала этого вопроса!
   - Да так... - Я пожала плечами. - Ничего особенного. Поела земляники, скинула с дерева котенка, попалась на воровстве, чуть не раздавила какого-то пацана, падая с того же дерева, повалялась в овраге...
   Подружка вытаращила глаза, вычленив из моего краткого пересказа главное:
   - Какого пацана?
   Я закатила глаза и рассказала все по порядку. В красках и со вкусом. Дойдя до истории с котенком, показала ей боевые ранения.
   - Это не котенок, - выдохнула она, - это монстр какой-то!
   - Ага, - согласилась я, - белый и пушистый.
   И продолжила рассказывать.
   Как-то незаметно мы дошли конца деревни и оказались у автобусной остановки. Надо же, только вчера приехала, а кажется, что уже столько всего произошло! Первый месяц лета, а первые дни в деревне всегда длятся вечность. Вот только июль и август пролетают за секунды. За столько лет я это уже уяснила.
   На остановке сидели старшие ребята, держа в руках бутылки явно не с колой. С Иркой даже кто-то поздоровался и предложил присоединиться, но я передернула плечами, а подруга вежливо отказалась. Недолго думая, мы свернули на автомобильную дорогу и медленно пошли вдоль обочины. Благо, это не главная автотрасса, а лишь ее "отросток", соединяющий между собой несколько поселений, поэтому машин на ней всегда было катастрофически мало.
   В деревне все друг друга знали: школа - одна, клуб - один, магазинов и то раз, два, и обчелся. Все лица знакомы, со всеми приходится общаться. Мне со всеми общаться не хотелось. Скажем так, я чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Поэтому близко общалась с самого детства лишь с Ирой и Валеркой. Правда, частенько к нам присоединялись их одноклассники и одноклассницы или просто соседи, и такие сборища перерастали в дружные игры в прятки, догонялки и прыжки в резинки. Это было действительно весело, но люди постоянно менялись, так что я даже не успевала запомнить всех имен. А вот все комбинации прыжков в резиночки до сих пор помню.
   - Ну, а как его зовут? - нетерпеливо спросила меня Ириша. Глаза у нее горели.
   - Не знаю, - неожиданно осознала я. Ну да, как-то недосуг было познакомиться.
   - Как же так?! - Вопль души. - Неужели сложно было спросить?
   - Ир, как ты себя это представляешь? - удивилась я. - Я залезла в чужой огород! Дядя Петя бы в таком случае крапивы не пожалел!
   - Ой, да, - мигом опомнилась подруга. - Валерке тогда хорошо досталось... - Это когда в десятилетнем возрасте он на соседскую вишню польстился.
   - Лучше скажи мне, золотце, - ласково начала я, - отчего ты мне вчера ничего не сказала насчет нежданно-негаданно объявившихся жильцов?
   Подруга виновато опустила глаза:
   - Так я это... не подумала, что ты действительно одна за ягодами потащишься, тем более туда. Как-то я вчера вообще забыла про это место...
   Я вздернула подбородок.
   - Ну, правда, прости меня, пожалуйста, я не поду-у-умала! - И глазки такие грустные-грустные... Даже веснушки на лице как будто тоже смутились и уменьшились в размере.
   - Ты у меня в долгу, - нагло заявила я.
   - Окей, с меня мороженое!
   Я закатила глаза, но улыбнулась.
   Под ногами шуршали мелкие камушки, давным-давно отлетевшие от асфальта, а некоторые, особо крупные, даже прощупывались ногами сквозь подошвы балеток. В лицо дул ветер, бросая волосы назад и заставляя жмуриться. Березовая посадка на другой стороне дороги, за которой начинались поля, тоже была неспокойна. Деревья шумели и все норовили прилечь друг за другом на замыкающего. Тучи над нашими головами вели себя очень чудно?. Они как будто расслоились: где-то совсем высоко в небе практически неподвижно стояли белесые облака, зато нижние темные тучки быстро-быстро проплывали мимо, стараясь коснуться друг друга, как будто играя в пятнашки.
   Мы говорили о всякой ерунде. Правда. Попроси кто-нибудь назвать хоть одну из затронутых нами тем - я затруднюсь сделать даже это. Ко всему прочему, меня всегда удивляет, как моя мама, интересуясь, как поживают мои друзья, всегда умудряется задавать мне такие вопросы, ответы на которые мне даже в голову не приходило у них узнать. Хотя кажется, что говорили обо всем на свете.
   Нами было пройдено больше половины пути до железнодорожной станции, когда начало ощутимо темнеть. Мы, бывало, и до станции доходили, и даже гуляли там, но сегодня решили вернуться - успеем еще нагуляться. А день сегодня был богатым на впечатления и для меня, и для Ирки.
   Обратно мы шли гораздо быстрее. Окружающая темнота как-то... подгоняет, даже несмотря на то, что вдоль дороги иногда встречаются не перегоревшие фонари. Жаль, что редко. Страшно не было, спать не хотелось - хотелось домой и горячего чая с сушками.
   Вот только...
   Глаза резанул дальний свет фар вывернувшего из-за поворота автомобиля, одновременно осветив что-то огромное и черное в метрах десяти от нас. На долю секунду мы замерли, пытаясь проморгаться и не понимая, в чем дело, а потом дружно заорали. Автомобиль, который собирался было проехать мимо, внезапно остановился. Тишину разрезал визг шин.
Мы всё еще пребывали в некотором шоке, поэтому даже не шевельнулись, когда из машины, хлопнув дверцей, вышел высокий темноволосый парень в кожаной куртке. Поглядев на наши лица, он неуверенно заговорил:
- Девочки, что у вас случилось? Все хорошо? О-о... Привет, Ир. Эй! У вас что-то произошло?
Услышав свое имя, Ирка вздрогнула и подняла на знакомого глаза.
- А, Саша, да, привет...
Он подошел и помахал рукой у нее перед глазами.
- Вы что, НЛО увидели?
- Угу, почти, - уже более живым голосом ответила подруга. - Что-то большое и черное, прямо на дороге.
- Вообще-то моя машина синего цвета, если ты про нее, - не понял парень.
Теперь уже очнулась я.
- Нет, - закусила губу. - Это было живое существо.
- Девчонки, вы что, собаки испугались? - удивился Саша. - Так бы и сказали сразу. Не гуляйте тогда больше ночью!
- Да нет же, это не соба... - начала говорить я, но Ирка больно толкнула меня локтем.
- Да, точно, это собака была. Просто тут темно, и свет от фар... Нам показалось! У страха глаза велики, - ненатурально засмеялась она. - К тому же, мы тут как раз фильм один обсуждали, да...
   Не обсуждали мы никаких фильмов! Ирка мне вообще рецепт тортика рассказывала!
- Ясно. Может, вас тогда подвезти? - предложил парень, явно чувствуя себя не в своей тарелке. - А то еще чего-нибудь испугаетесь.
- Нет, не надо! - отмахнулась Ириша. - Всё в порядке, правда. Мы дойдем, тут уже недалеко. - И настойчиво добавила: - Пока!
- Ну, пока, - пожал он плечами, обошел машину и сел за руль.
Автомобиль рванул с места, а мы проводили его взглядами.
- Это чего было? - спросила я, но, не дождавшись ответа, дернула подругу за рукав: - Эй, отомри!
   - Собака... - И каким-то слишком уж мечтательным получился вздох.
   - Нет, я про: "Не на-а-адо, тут недалеко-о!" В тепле бы доехали. Ты же все равно этого парня знаешь.
- Знаю. Это Саша, он в прошлом году нашу школу закончил. Теперь учится в мединституте, - ответила Ирка. - Живет на станции вместе с родителями, и у него есть девушка Таня, с которой они встречаются уже...
- Стоп! - воскликнула я. - Ты решила рассказать мне всю его биографию? Я уже поняла твое к нему отношение, но давай все же обсудим не это, а то, из-за чего мы, собственно, орали, как сумасшедшие.
- Темной-темной ночью по темной-темной улице шли две глупые-глупые девочки... - монотонно пробубнила подруга.
   - И тут на темной-темной дороге возникло черное-черное чудовище...
- Это была собака, - заявила Ирина.
- Высотой полтора метра? Собачка Баскервиллей таки живет в болотах? - иронично уточнила я.
- Не надо про нее! - испугалась Ира. - Хорошо, допустим, это не собака, - решила она. - Тогда кто? Волк? Ха три раза! Их здесь отродясь не было, да и не похоже было. Лошадь? Баран? Еще лучше.
- Упырь, - предположила я. - Вурдалак, леший, оборотень, черт, еще какой-нибудь монстр.
Подружка скептически на меня посмотрела, и глаза ее явно говорили: "Меньше фэнтези надо читать!"
- Ага, а в тот момент, когда нечто мимо нас пробежало, ты стопудово подумала не о собаке, - насупилась я.
- О чем я и говорю! - успокоила меня Ира. - Мы тогда испугались, потому что сначала было темно, а потом нас ослепил свет. Все просто.
- Да ну тебя, - расстроилась я. - Всю сказку обломала.
- О да! А не то бы ты кинулась к упырю с фотоаппаратом! - засмеялась Ириша.
Последнюю ее фразу я опровергать не стала. Из вредности. А может, такое поведение и правда было вполне в моем духе.
   Хм, а вдруг действительно показалось? Ну, откуда, скажите на милость, в нашей деревне такому чуду взяться? Приключения обычно случаются в книгах, да и то с теми, кто живет около леса, кладбища или в заброшенной деревушке на краю света. Наше село не подходило ни по одному параметру, кроме, разве что, кладбища. И то, до него еще идти и идти. А мы просто испугались. Да, точно.
"А жаль..." - заметил неугомонный внутренний голосок.
Почти всю оставшуюся дорогу мы молчали, потому что каждая думала о своем. Ира - о Саше, я в этом уверена, а я - о несбывшейся мечте. Ну, и... от комаров отбивалась. Когда мы подошли к моему дому, я предложила Ире проводить ее чуть дальше по улице:
- А то вдруг маньяки подберу... кхм... поджидают.
- Угу, во главе с давешним упырем, - усмехнулась она и от моего предложения отказалась.
   Зайдя в дом, я быстро переоделась и, даже не почистив зубы (мне простительно, у меня эмоциональное потрясение), легла спать, предварительно выключив ночник. Комнату освещал лунный свет, слабо проглядывающий сквозь занавески на окнах; в траве громко играл на скрипке сверчок; где-то далеко шумели поезда - по ночам да практически на открытой местности их всегда лучше слышно.
   Верю ли я, что сегодня мне встретился кусочек сказки? Да, определенно. Верю ли я в то, что это не случайность?.. Возможно.
   Я потерла царапины на руке. А еще... я верю, что кое с кем мы еще успеем познакомиться.
  
  

Глава 3.

   Следующий день прошел хуже некуда.
   На первое - бабушкина подруга и по совместительству наша соседка Зинаида Никитична. Жуткая балаболка, сплетница и гендиректор сарафанного радио. Разносит по деревне свежие новости, как горячие пирожки. Внешне напоминает бабу Ягу, всегда носит старинный некрасивый перстень на левой руке, говорит, что достался от бабушки, которая была жутко родовитой. Тетю Зину я терпеть не могла, хотя ничего дурного она мне, конечно, не делала. Наоборот, постоянно пыталась давать мне какие-то жизненно важные советы. Возможно, оттого и бесила.
   На второе - овощное рагу. С луком. Буэ. Я прям почувствовала, как возвращаюсь в детство, сидя с грустным видом над тарелкой и рисуя ложкой круги.
   На третье - прополка огорода. Из хорошего здесь лишь то, что я наткнулась на потрясающую гусеницу - большую, толстую, неторопливую... ярко-зеленую с едва заметными черными крапинками. Пожалела, что рядом нет сестренки, чтобы показать ей это чудо.
   На четвертое - Люська повалялась на моей подушке, не забыв оставить напоминание о себе - равномерно распределенную по наволочке шерсть.
   Ну, и апогеем всего явилась неожиданная встреча в магазине с сами знаете кем (нет, не с Темным Лордом). Вернее, я чуть было с ним не встретилась. Открывая входную дверь, заметила смутно знакомую фигуру парня, стоящего спиной ко мне. Я бы, пожалуй, и не узнала своего нового знакомого, но его выдавала все та же косичка. В итоге, я тихо ойкнула и быстро захлопнула дверь, оставшись на улице. Переждала, пока он уйдет, спрятавшись за деревом, и лишь потом направилась за продуктами. Зачем мне нужны были эти прятки, сама не поняла.
   Так что после такого денечка встреча с Иркой стала просто как бальзам на душу. Тем более что нынешний вечер был проведен недалеко за деревней, пока на лугах паслось стадо. Раньше мы ходили сюда чуть ли не каждый вечер и могли по несколько часов подряд прыгать с девчонками в резинки или просто бродить туда-сюда, отмахиваться от комаров, гонять стадо и грызть семечки.
   Сейчас мы просто грызли семечки. Правда, я еще и фотоаппарат с собой прихватила, чтобы потом показать своей школьной подружке Аленке местные пейзажи. Да и саму ее, пожалуй, надо будет сюда прихватить как-нибудь.
   В общем, обыкновенный день в деревне (я бы даже сказала, типичный), каких за мою недолгую жизнь набралось предостаточно. Ничего странного больше не происходило.
   Зато четверг обещал быть весьма приятным, потому как накануне мы с Ирой договорились сходить на озеро, прихватив с собой Валерку, если тот изъявит желание, и устроить там пикник, раз уж купаться погода все равно еще не позволяла.
   Тем не менее, утро выдалось на диво солнечным, а красная полоска на термометре подросла до двадцати пяти градусов, к полудню подтянувшись еще на парочку делений. Поэтому я радостно нацепила майку, джинсовые шорты и привычную мне красную кепку. В карман сунула потрепанную колоду карт, в которой по иронии судьбы не хватало пиковой дамы, а ее место занимал листочек бумаги с криво выведенными на нем черной гелевой ручкой буквой "Д", нужным значком и рожицей без ушей, зато с длиннющими ресницами.
   Пока я аккуратными кружочками резала колбасу для бутербродов, баба Нюра в сотый раз повторяла, что мы не должны купаться, потому что замерзнем и заболеем, что по берегу нужно ходить аккуратнее, чтобы не свалиться в воду, что зря мы туда вообще одни идем... Ох, знала бы ты, бабушка, куда мы только не ходили одни!.. Хотя нет. Хорошо, что не знаешь.
   Бутербродов я сделала с запасом: ржаной хлеб был мягкий, даже еще почти теплый - так и просился в рот. Но я мужественно терпела. Налила в бутылку воды, прихватила несколько леденцов и положила все в пакет. Бабуля вздохнула в очередной раз и попросила не задерживаться.
   Я громко хлопнула щеколдой ворот, и маленькая темноволосая девочка с двумя хвостиками, сидящая в песочнице у дома напротив, подняла голову. Ей было пять, как и моей сестренке, и даже имена у них звучали похоже - Лада и Злата. Только Златка была чуток упитаннее. Возможно, секрет заключался в постоянном поглощении булочек с повидлом, которые покупал ей каждое утро дедушка.
   Она явно меня узнала и воскликнула своим звонким голоском:
   - Ой, Полина! Пливет! А Лада плиехала?
   - Здравствуй! Нет, еще не приехала, но уже скоро.
   - А сколо - это когда?
   - Ну... Через пару дней...
   - А палу дней - это сколько? - уточнила она.
   - Ну... - растерялась я, - это... это два раза "Спокойной ночи, малыши" посмотреть.
   - Ууу... Как долго! - Тяжко вздохнула.
   - А что ж ты с Темой не играешь? - удивилась я. (Артем - ее старший брат, который в этом году пойдет в школу.)
   - Он меня обизает, - надула губки девочка и хмуро воткнула лопатку в песок. - Он мои пилоски ломает!
   О да, пирожки - это святое! Особенно для Златы...
   - Ну, когда я его увижу, то поговорю с ним, хорошо?
   - Холосо... - сказала она так, будто сделала мне великую милость. - Только пусть Лада быстлее плиеззает!
   - Конечно-конечно, - сказала я, мысленно надеясь, что это будет как можно позже...
   Брат с сестрой уже ждали меня возле переулка. В руках у подруги тоже был пакетик (надо сказать, на вид весьма увесистый), а вот Валерка балбесничал - что-то набирал в мобильном телефоне вместо того, чтобы помочь сестре. Хотя он всегда балбесничал: уверена, он и с нами согласился пойти к озеру лишь потому, что останься он дома - ему тут же нашли бы применение в хозяйстве.
   - Ну что, идем? - бодро спросила я, поравнявшись с ними.
   - Ага, только другана его дождемся, - кивнула Ира в сторону брата.
   - Сейчас-сейчас... - пробормотал тот.
   - Да мы вообще могли бы его не ждать! - возмутилась она. - Нечего опаздывать. Кто вообще прийти должен? Димка, что ли? А чего раньше не сказал?
   - Не, Димка в лагерь уехал, - ответил парень, отрываясь, наконец, от телефона и засовывая его в карман. - Леха должен подойти. Я его всего пять минут назад позвал.
   - Чего? - не поняла Ира. - Какой Леха?
   Какой-какой... Я посмотрела вглубь переулка. Тот самый...
   В общем, я думаю, и так всем ясно, кто подошел к нашей дружной компании. Да-да, тот самый "джедайский" мальчик. Угу, с косичкой. У которого еще глаза красивые. Черт.
Подруга, распознав в двигающемся к нам навстречу парне моего знакомого, зыркала в мою сторону глазами так, что впоследствии могла заработать себе косоглазие. Я же нервно барабанила пальцами по ноге - привычка, оставшаяся после окончания музыкальной школы. Черт, черт, черт! Зачем он приперся? То есть понятно, конечно, зачем, но... черт!
- Здоро?во! - сказал Валерка и хлопнул друга по руке. - Знакомься, моя сестра Ирка, а это ее подруга Полька.
   ...Чтоб тебя приподняло да шлепнуло!..
Леша оглядел нас и, остановившись взглядом на мне, криво улыбнулся.
- Полька, значит?
- Полина, - скрипя зубами, поправила его я и протянула руку.
Он коротко ее пожал, бросив взгляд на оставленные его котенком царапины, и сказал:
- Ужасно приятно.
   Скрип моих зубов отчего-то стал громче.
- Не понял, - подал голос Валера. - Вы что, знакомы уже?
- Да знаешь, совсем недавно познакомились, - процедила я, - только знакомство это было очень коротким. Но очень эмоциональным.
- Да, - подтвердил Леша, - она на меня буквально свалилась. Как снег на голову.
- А, - улыбнулся тот, - это она умеет!
- А что, она еще на кого-то падала? - удивился парень.
- Нет, ты вообще о чем? - непонимающе нахмурился Валера. - Я имел в виду, что она... ну, неожиданно везде появляется!
- Действительно, неожиданно, - согласился он.
Я возмутилась:
- Эй, может, хватит меня при мне же обсуждать? А ты, Валер, за Польку у меня получишь!
- А давайте мы уже пойдем? - подала голос Ира.
   Голос ее звучал предельно серьезно, но глаза... кажется, ее внутренние тараканы валялись от хохота, разве что за животики не держались. Весело ей!..
- Идем! - поддержала ее я и, решив, что удружившему мне Ириному братцу хоть чем-то нужно досадить, повернулась к нему и веско сказала: - А ты - поганка!
   - Емко, - заметил Леша, а его друг, кажется, снова ничего не понял.
   Весь путь до озера я грозно молчала и дулась на весь мир. Что я там говорила несколько дней назад? Удача от меня обычно не отворачивается? Кажется, она не только отвернулась, но еще и глаза шарфиком завязала. Что-то вроде: "Правила меняются, играем в жмурки! Кого поймаю, тому и повезет!" Повезло...
   И идут ведь, болтают о чем-то радостно. Ира пакетиком размахивает - как бы не порвался сердечный. Валерка о чем-то рассказывает, отчаянно жестикулируя. Птички поют. Заливисто. Солнышко светит. Ярко. И небо. Голубое!
   На десятой минуте моего гордого молчания мы уже шли по тропинке за деревней. Я ждала момента, когда, наконец, покажется зеркальная гладь озера - настолько маленького, что у него даже не было названия, но при этом чистого и очень глубокого.
   И вот через какое-то время перед нами предстала удивительно красивая картина (сколько раз здесь бывала, а все одно дух захватывает): на широком лугу, где маленькими яркими кляксами были разбрызганы цветы, находился эдакий котлован, в котором и разлилось столь горячо любимое мною холодное озеро. Не самого большого размера - даже полусотни метров в диаметре не наберется, но нам этого хватало с лихвой. Солнце бросало на воду блики, отчего та казалась искрящейся. До сих пор удивляюсь, как в наше время с нашей жаждой загубить все живое озеро оставалось нетронутым. Луг, однако, не стоял без дела: каждое лето здесь косили траву на сено (притом не один раз), а где-то подальше находились участки для посадки картофеля и иже с ним.
   Мы остановились на пологом склоне невысокого холма, у подножия которого и раскинулось озеро. Я больше не злилась на весь мир и даже решила заговорить со своими спутниками:
   - Честное слово, я бы превратилась в русалку и осталась здесь жить.
   - Ну да, вполне себе подошла бы на эту роль, - ответила мне Ира и дернула меня за длиннющий хвост, выглядывающий из-под кепки. Волосы до пояса, как у диснеевских принцесс, - мечта детства.
   - ...Русалка на ветвях сидит... - с намеком процитировал Леша и весьма несправедливо заметил: - Кикимора она, а не русалка.
   - Сам ты леший, - буркнула я и тут же поняла, как удачно я выбрала прозвище! - Леший по имени Леша.
   Он лишь усмехнулся. Тараканы внутри Иркиной головы снова противненько захихикали, а Валера в этот момент спустился к озеру, поэтому нас не слышал.
   Подруга скинула шлепанцы и положила рядом с ними пакет с едой. Я не сдержала любопытства, заглянула в него и облизнулась: баночка варенья и несколько сдобных булочек. Угу, а я у нас, получается, хищник (или бедный оголодавший ребенок), раз кучу бутербродов с колбасой сделала. Мальчишки, разумеется, брать с собой ничего не захотели, мол, не проголодаются, но я-то знаю, что срубают они добрую половину бутербродов.
   - Вы как хотите, а я пойду по воде погуляю, - заявила Ириша и босиком потопала к озеру.
   Я подумала и решила присоединиться к ней. В кои-то веки рассталась с кепкой, сняла сандалии, кинула пакет неподалеку. И медленно-медленно двинулась к озеру, зарываясь пальцами ног в пушистый ковер густой зеленой травы.
   Озеро у нас замечательное, это да, но вот дно оставляло желать лучшего, поскольку было глиняным. С детства терпеть не могу все липкое и вязкое. Помню, однажды мама решила отправить меня на кружок по рисованию. Первые несколько уроков, пока мы орудовали карандашами и красками, все было прекрасно, но потом нам выдали глину и велели слепить лошадку. Тут-то и началось самое интересное: глина была такой противной, вязкой и пачкающейся, что я сморщила носик и брать это нечто в руки отказалась напрочь. С тех пор на кружок я не ходила.
   Ступив кончиком правой ноги в озеро, чуть не завизжала. Вода была ужас, какой холодной! Однако по опыту прошлых лет я знала, что она и в июле бывает не слишком теплой. Нужно просто прив-в-выкнуть, и з-з-замерз-зать я п-перест-тану... Вон Ирка бродит вдоль берега и уже почти не дрожит. Заходить хотя бы еще на полметра дальше, ясное дело, никто из нас не собирался: дно резко уходило из-под ног, так что один большой шаг вполне мог окунуть в прохладненькую водичку с головой. По дну я ступала очень аккуратно и постоянно глядя под ноги, чтобы не дай бог не поскользнуться.
   - Полин, - позвала меня тихо Ира и исподлобья посмотрела на мальчишек: те были достаточно далеко и о чем-то болтали, сидя на берегу. Валера примерял мою кепку. - Ты же помнишь вчерашнего Сашу?
   Я удивилась, но кивнула.
   - Было так заметно, что он мне нравится?
   - Нет, почему же. - Я пожала плечами. - Не думаю, что он вообще нас вчера понял, мы обе были слегка не в себе.
   - А ты тогда почему заметила? - не сдавалась подруга.
   - Я тебя просто знаю давно, - улыбнулась я. - Ты хотела что-то мне рассказать?
   - Нет, то есть да. - Она вздохнула. - Я ведь его с двух лет знаю. Мы раньше жили на станции в соседних квартирах, в одном из тех двухэтажных домов, знаешь ведь? Хоть он и был на три года меня старше, мы все время вместе гуляли. А когда мне исполнилось семь, мы переехали сюда, уже в частный дом, и с тех пор наше общение прекратилось. Ну, в школе друг другу "привет" говорили, и все. А год назад меня как-то торкнуло, когда я увидела его с Таней на выпускном. Вот с тех пор все и началось. Ужас, да?
   Теперь вздохнула я. Очень горько вздохнула. До этого момента подружка не рассказывала мне о своих любовных проблемах, потому что их, можно сказать, не было. Были только мальчики с мопедами. Честно сказать, про них мы почти никогда не разговаривали, потому что мне это кажется бестолковой темой, пусть даже Ира смеется и говорит, что у меня детство в одном месте играет. Ну, играет и играет, меня все устраивает! Но сейчас наплевать на чувства Ирки я не могла, потому что она была моей подругой, а это вам не хухры-мухры!
   - Ириш, скажи, а ты из-за него взялась за биологию и решила поступать в медицинский? Ты же раньше этот предмет любила не больше остальных.
   - Сначала из-за него, а потом и самой понравилось. Да дело сейчас не в этом. Я просто, когда вижу его, дар речи теряю и ничего не могу с собой поделать. - Серьезная проблема. Обычно ей палец в рот не клади - укусит. - В последнее время мы с ним чаще общаемся, по интернету, в основном. Разговариваем об учебе и о моем будущем почему-то. Он ко мне относится, как... ну не знаю, как к сестренке. Это, конечно, лучше, чем было, но все равно не то.
   Ох ты, черт. Какой кошмар. Заберите меня отсюда. Я не разбираюсь в этом! В последний раз я влюблялась в первом классе! Это была любовь с первого взгляда, и продолжалась она ровно до тех пор, пока он не назвал меня шмелем, запомнив, наконец, мою фамилию. Буэ... Валерка и то больше посоветует, небось.
   - Ириш... Знаешь, я не могу сказать тебе ничего дельного, потому что опыта у меня, сама знаешь, никакого. Но, может, вы просто продолжите общаться, и в один прекрасный день он воспримет тебя как-то по-новому, а?
   - Угу, - мрачно ответила подруга, - лет эдак через пятьдесят. Ладно... Тупая это тема! Я бы, может, и не стала тебе об этом рассказывать, если бы мы вчера не встретили Сашку. Лучше скажи...
   Тут Ира бросила взгляд в сторону мальчишек и увидела, как Валера, скинув шорты и футболку, направился к озеру. Мне заранее стало за него холодно.
   - Эй! - сиреной завопила Ирка, а я чуть не оглохла. - Ты далеко собрался?! Вода холодная, как не знай что, а ты меньше недели назад без голоса ходил, забыл?! Лежал на диване и умирал, а я тебя таблетками кормила! А ну развернулся на сто восемьдесят градусов и потопал обратно! - Валерка дрогнул, но продолжил свой путь, предварительно показав сестре язык. - Я кому сказала! - продолжала та. - Вернулся немедленно! - Но увидев, что братик попросту не обращает на нее внимания, применила последнее средство: - Я старше, значит, за тебя отвечаю!
   Тут Валера не выдержал и злобно ей ответил:
   - Да конечно! На целый год старше! Очень большая разница! Кто меня вообще дернул с тобой сюда заявиться? Лучше б вечером с пацанами сбегали, никто бы мне мозг не выносил! И, Ириш, - добавил он, заметив, что сестра собирается ему возразить, - давай я сам за себя отвечать буду?
   С этими словами он разбежался и нырнул в воду. (Я содрогнулась.) Ира, сузив глаза, что-то тихо, но очень эмоционально сказала ему вслед, вышла на берег и уселась на траву. Я тоже вышла из воды, но решила пока не доставать Ирку, поэтому молча села рядом с ней, подтянув к себе колени, и принялась рассматривать крохотную божью коровку, ползущую по травинке. Две точки - два годика, вроде так раньше говорили, хоть и неправда это.
   - Ну и дурак, - заметил Леша, глядя вслед плывущему навстречу солнцу другу.
   - Это ты меня так поддержать решил? - скептически поинтересовалась Ира.
   - Нет, почему. Просто до Ивана Купалы нельзя купаться, - спокойно ответил он.
   - И ты туда же! - удивилась я. - Прям как моя тетя! Вот уж кто приметам верит больше, чем себе. Чушь ведь полнейшая!
   - Это не чушь, - возразил парень, - это правда. - А потом заговорил скучным лекторским тоном: - Почему древние славяне верили, что до праздника Купалы не стоит залезать в воду? Потому что именно в этот день из всех водоемов выходит нечисть, и они становятся безопасными для купания. И продолжается это до второго августа.
   - Древние славяне просто умными были. (Или глупыми, это как посмотреть.) Они быстренько смекнули, что в июле вода самая теплая, - усмехнулась я. - И тогда решили: "А в остальное время, значит, нас кто-то на дно тянет, а вовсе не судорогами ноги сводит. Давайте там нечисть поселим". Так что выкинь это из головы, Лешенька! - последнее слово я специально произнесла не через "ё", а через "е".
   - Полин, ты же вроде все время со своим фэнтези носишься, а теперь верить не хочешь, - подколола подруга.
   - Верить хочу, - пояснила я, - но это не значит, что поверю. Просто я тихо надеюсь, что где-то там, далеко... может случиться что-то сверхъестественное...
   - А-а-а-а! - раздался со стороны озера знакомый голос, принадлежавший, без сомнения, Валерке.
   Мы дружно повернули головы и увидели, как парнишка быстро-быстро плывет в нашу сторону, периодически оглядываясь. Движения были какими-то резкими и судорожными. Ира, очнувшись, бросилась к озеру. Инстинкт старшей сестры: вроде только что поссорились, а как что с братиком случилось, так сразу бежит впереди всех. Леша еле успел ухватить ее за локоть и передать мне "с рук на руки". Сам же подбежал к воде, намереваясь залезть туда прямо в одежде, но, поняв, что Валерка уже почти доплыл, остановился на мелководье.
   Парнишка, весь мокрый и дрожащий не то от холода, не то от ужаса, отбежал подальше от озера, сел на траву, обхватил колени руками и продолжил дрожать. Ирка тут же схватила валяющуюся неподалеку Валеркину футболку и кинула ему на плечи. Тот благодарно кивнул.
   Мы столпились вокруг него, разглядывая, будто перед нами находился редчайший экспонат. Было слышно лишь отбиваемую зубами этого самого экспоната дробь.
   - Эй, а что случилось-то? - задала интересующий всех нас вопрос Ириша.
   - Т-там б-была р-р... - начал Валера.
   - Рыба? - предположила его сестра.
   - Н-нет-т... Р-ру...
   - Рука? - плотоядно ухмыльнулся Леша.
   - Ничейная! - восхитилась я.
   Друг бросил на нас уничтожающий взгляд и уже нормальным голосом пояснил:
   - Русалка.
   - Ха-ха, смешно, - вяло отозвалась я. - Прямо-таки оборжешься.
   - Валер, действительно, давай посерьезней. Мы, между прочим, за тебя перепугались.
   - Угу, Ира за тобой уже прыгать собралась, - подтвердила я.
   - Я правда видел русалку, - с серьезным видом посмотрел на нас парень. - Настоящую...
   - А я предупрежда-ал!.. - голосом проснувшейся совести протянул Лешка.
   Мы на него шикнули и взглядом потребовали от Валеры объяснений.
   - Плыву я, значит, плыву, - начал он, - и тут чувствую, ногой за что-то зацепился. Ну, я ею дернул и понял, что попал по чему-то немаленькому и довольно тяжелому, потому что слегка ушибся. А потом гляжу: на меня прямо из воды бледное лицо девушки смотрит, недобро так. Глазищи огромные, почти прозрачные. Вот я и заорал. А она тут же ушла на глубину, махнув хвостом по ногам. И поцарапала, зар-раза... - И он показал нам на щиколотке длинную, но не очень глубокую царапину, которую мы вначале не заметили.
   Некоторое время мы молчали, пребывая в некотором шоке. Еще бы, не каждый день твой друг видит русалку! Я думала о том, врал Валерка или все же нет. Выходило, что нет, потому что я не считала его сторонником подобного рода шуток, к тому же вид у него был реально перепуганный.
   Первым голос подал Лешка:
   - Русалка-то хоть красивая была?
   Я поперхнулась.
   - Красивая... - мечтательно протянул Валера. - Правда, все же жутковатая.
   - А во что она была одета? - заинтересовался тот. - Или она...?
   - Нет, - разрушил его надежды рыжеволосый паренек. - Там было всё тиной оплетено.
   - Вы поглядите-ка на него! Сам дрожал, вопил, будто его режут, а девушку разглядеть-таки умудрился, - елейным голоском пропела Ира. Вот только взгляд ее не обещал ничего хорошего.
   - Я от холода дрожал! - защищался, как мог, тот. - И вообще, попробуй тут не разгляди, когда кто-то прямо перед твоим носом появляется и начинает так смотреть...
   - Дурдом, - вынесла вердикт подруга. - А ты не думал, что тебе это показалось?
   - Ка-а-ак? - возмутился ее брат. - Я своими глазами видел! А им я привык доверять, иначе больше некому.
   - Ну не знаю... Галлюцинации... - протянула Ира. - Ты ничего не пил? - подозрительно сощурившись, спросила она.
   - Дура, что ли? - обиделся он. - Я тебе говорю, взаправду все это!
   - Может, стоит ему поверить? - тихонечко спросила я. - Мы ведь позавчера тоже что-то непонятное на дороге видели.
   - Случайность, - гнула свою линию Ира, взглядом показав мне, чтобы я заткнулась.
   - Случайностей не бывает, - решила пофилософствовать я, - существуют невидимые закономерности!
   - И праздник Ивана Купалы, - добавил Леша.
   - Вот привязался... - рассердилась теперь уже Ира.
   - Хорошо, - примирительно сказала я, - давайте просто обойдем озеро. Вдруг найдем что-нибудь интересное.
   Леша с готовностью поднялся (кажется, он, как и я, с занозой в за... ну, вы поняли), подруга со своим братцем тоже нехотя составили нам компанию. Я чуть не предложила разделиться, но вовремя вспомнила, что именно так обычно начинаются ужастики: давайте посмотрим, давайте разделимся, давайте заглянем в эту страшную темную пещеру... Нет уж, спасибо, остановимся на первом шаге. Поэтому мы смешно передвигались вдоль берега маленькой могучей кучкой, костеря на все лады заросли с дальней стороны озера.
   Стоит ли говорить, что мы ничего не нашли. Ничегошеньки. Ну, кроме пустой бутылки от лимонада и рваного пакета, но это уже явно кто-то из местных недоумков. А так... ни единой зацепки. Правда, я не знаю, что мы ожидали обнаружить. Золотой гребень, оставленный на бережку рассеянной русалкой? Или трезубец, недвусмысленно брошенный в нас со дна водоема? Осторожные поглядывания на гладь воды также не дали результатов, ведь глубина в некоторых местах достигала чуть ли не восьми метров.
   Мы сидели на берегу и хмуро смотрели на озеро.
   - У меня карты есть, - вдруг вспомнила я.
   - О, круто, давайте в "Переводного"! - мигом отозвался Валерка.
   - Ага. Только там, если что, пиковой дамы не хватает, - предупредила я.
   Леша заржал, Ира закатила глаза.
   - Да ладно вам, вполне себе симпатичная дамочка получилась, - заявила я и с гордостью показала картинку со страшненькой рожицей. Не зря я кружок по рисованию бросила!
   - Угу, ей бы понравилось, - зловеще прошептал Валера, а я аж содрогнулась.
   - Черта с два я с вами еще куда-нибудь пойду, - пробормотала я.
   - А как же фэнтези? - любезно напомнила подруга.
   - Такое фэнтези я не читаю, - насупилась я. - У меня оно милое и доброе. А это ужасы какие-то.
   - Не то фэнтези ты читаешь... - со знанием дела протянул Леша.
   Я даже заинтересовалась, но вида не подала. Нечего развращать мой разум. И так фантазия иногда слишком хорошая. Такая хорошая, что потом всю ночь зомби снятся.
   На этой ноте разговор был закончен, и я принялась раздавать карты.
   - Ну, на что играем? - Валерка азартно потер руки.
   Ира смерила его уничижительным взглядом:
   - На то, сколько дней ты будешь посуду мыть.
   Тот заметно скис, но потом предложил с ухмылкой:
   - Не, давайте так: кто три раза проиграет, тот должен в озеро нырнуть. Вот и узнаем, показалось мне или нет!
   - Не пойдет. Я нырять не умею, - скорбно ответила я. - Есть альтернатива, раз уж вам нервишки пощекотать захотелось: кто проигрывает три раза, тот должен ночью зайти в разрушенную церковь и просидеть там три минуты.
   - Что за церковь? - спросил Леша.
   - Да на окраине деревни, - пояснил друг. - Ее лет тридцать назад поджег кто-то, потом заново отстроили, а через пару лет она снова сгорела. С тех пор больше не трогают. - И добавил: - А что, мне нравится вариант!
   - Поправочка, - вставила свое слово Ира. - В случае моего или Полькиного проигрыша мы с ней направляемся туда вместе.
   Я прикинула собственные шансы и мысленно согласилась.
   - Так нечестно! - обиженно воскликнул ее брат. - Это дискриминация!
   - Так как давно ты посуду не мыл, говоришь? - задумчиво протянула подруга.
   - Это деспотия... - Шепотом.
   - Вот и ладненько. По рукам?
   - По рукам, - хором произнесли мы с Лешей.
   Первым проиграл Валерка, хотя всегда громче всех кричал, что играет в карты, как бог. Увы, я не уверена, играют ли боги в карты. Вторым проиграл Леша. И третьим тоже. Мы с Иркой лишь ехидно скалились: мол, пацаны, а играть не умеют. Видимо, после этого мироздание решило слегка восстановить справедливость, потому что в следующие три игры в дураках дважды оставалась подруга и один раз - я.
   Седьмая игра стала последней: проиграл Леша. Валерка хохотнул и хлопнул друга по плечу:
   - Посвящением будет!
   - Как-то все шестнадцать лет счастливо избегал подобной чести... - вздохнул парень. - Ну да ладно. Место хоть покажете?
   - Мы тебя еще и сопроводим, - успокоила его я, собирая карты. - А то вдруг соврешь?
   - Не в моих правилах.
   - Откуда ж нам знать? - поддержала меня подруга.
   Я снова надела кепку и вытянулась на траве, скрестив ноги. Хорошо!.. Небо голубое, без единого облачка. Солнышко не печет, но греет. Тепло мягко расползается по телу и щекочет нос. Вот постоит еще несколько деньков такая погода, и не буду я больше бледной, как поганка.
   Ира вытянулась рядом со мной, но через некоторое время отобрала у меня кепку, закрыв лицо от солнца, ибо ее веснушки к лету наглели и готовы были основать собственное независимое государство. Я посмотрела на мальчишек: Валерик мучил мою колоду карт, пытаясь изобразить некое подобие фокусов. Леша же просто сидел и задумчиво жевал клевер, глядя куда-то вдаль. Хм, если его сейчас сфотографировать, картинка получится очень пафосной...
   Тем временем солнце плавно катилось по горизонту, и я поняла, что думаю уже вовсе не о высоком и вечном, а о бутербродах, спрятанных в пакетике.
   - А перекусить никто не хочет? - озвучила я свои мысли.
   Лешка радостно выплюнул клевер и поддержал меня всеми руками и ногами. Ну вот, а говорили, не проголодаются.
   Еще подходя к своему пакету с едой, я почувствовала неладное. Какое-то нехорошее внутреннее ощущение, противно скребущее в животе и отдающееся почему-то в районе пятки. Потянулась к пакету, заглянула и... обнаружила, что там пусто. Ну, не совсем пусто - бутылка с водой осталась.
   - Так, - громко произнесла я, резко оборачиваясь назад, - признавайтесь, кто так неудачно пошутил?
   - Что случилось, Полин? - недоуменно спросила Ирина.
   - Куда делись все бутерброды?
   Народ вытаращил глаза, а потом посмотрел друг на друга. Я сложила руки на груди и строго поинтересовалась:
   - То есть вы хотите сказать, что никто ничего не трогал, да?
   - Может, ты их дома забыла? - предположил Леша.
   - Склерозом не страдаю, - огрызнулась я. - Я проверила, когда мы сюда пришли. Всё было на месте.
   Друзья удивились еще больше. Я поняла, что либо они так хорошо притворяются, либо их действительно никто не брал. И мне стало не по себе...
   - Люди, сознайтесь, кто брал, а? - тихо попросила я. - Это уже действительно не смешно.
   Но люди продолжали молчать.
   - Может, собака? - неуверенно предположила Ириша.
   - Опять собака?! - совершенно неожиданно для остальных взвилась я. - Позавчера собака, сегодня собака!
   - Кто-нибудь, объясните, что у вас тогда произошло, - попросил Валера.
   Ира быстро обрисовала ситуацию, и все задумались.
   - По-моему, мы сошли с ума, - предположил ее Валера.
   - Ты же сам недавно говорил, что доверяешь своим глазам? - ехидно заметила его сестра.
   - Теперь уже не знаю, - признался он. - Все как-то странно получается...
   - Не то слово, - вздохнула я. - Ир, давай тогда варенье твое есть, что ли...
   Молча съели по булке с вареньем, а мальчишки - по две. Кажется, выпечка была свежей и вкусной, но мозг был занят совершенно другим и отказывался безоглядно наслаждаться трапезой.
   М-да... за что боролись, на то и напоролись. Кому там обычно приключений в жизни не хватает, а, Полечка? Кто после каждой прочитанной книжки заедает горе шоколадкой? Теперь же вот вам, пожалуйста, получите и распишитесь. Нечисть на любой вкус, цвет и размер!
   Ну, или не нечисть, а лишь чей-то дурацкий розыгрыш. Сейчас нас еще некоторое время поводят за нос, а потом из кустов выскочат смешные тетеньки и дяденьки с приклеенными улыбками и, размахивая микрофонами и фотоаппаратами, воскликнут: "Вас снимала скрытая камера!" Тьфу, пусть уж реально нечисть окажется. Хоть будет, что потом внукам рассказать. Если я до этого времени доживу, конечно, ха-ха-ха.
   - Слушайте, что-то мне вдруг так домой захотелось... - начал Леша, повторяя фразу известного мультяшного персонажа с пропеллером.
   - Будь здоров, Малыш! - невпопад продолжила я.
   Но на этом мы действительно решили закончить наш пикник и засобирались домой, потому как обсуждать сейчас происходящие с нами странности - переливать из пустого в порожнее. Никакой информации, сплошные догадки и выдумки.
   Пока поднимались по склону, я постоянно озиралась и надеялась увидеть в озере давешнюю русалку, но, увы, напрасно.
   Вот только...
   Внезапно я увидела справа от нас на траве подозрительно знакомые розовые салфетки, в которые я заворачивала бутерброды, прежде чем положить их в пакет. Ничего не понимая, я подошла ближе и увидела, что это были действительно они. Рядом валялись куски хлеба, а вот кружочков копченой колбасы не наблюдалось. Зато один из хлебных ломтиков был надкусан... Ровно, будто бы человеческими зубами. Нервно сглотнув, я позвала друзей и, кивнув головой в сторону этого акта вандализма, спросила:
   - Как думаете, русалки любят колбасу?
  
  

Глава 4.

   Весь оставшийся день я была абсолютно спокойна и довольна, как слон. Меня хватило на чистку картошки для ужина и даже на чтение пары десятков страниц книги из школьной литературы. Но к вечеру стало сильно клонить в сон, и я отключилась, едва голова коснулась подушки. А ведь хотела еще какой-нибудь фильм посмотреть...
   Утром проснулась оттого, что услышала топот чьих-то маленьких ножек. Не открывая глаз и засовывая голову под подушку, проговорила сквозь сон:
   - Лада, а ну, брысь отсюда! Из-за тебя не высыпаюсь, поганка мелкая...
   В ответ послышалось еще несколько "топоточков", и всё стихло. Я удовлетворенно вздохнула... и только потом поняла, что Лада приедет только завтра.
   Резко сев на диване, так что даже голова закружилась, я обвела комнату осоловевшим взглядом. Мне не могло присниться, это точно! Я слышала, как кто-то прошмыгнул мимо меня! Но дома ведь нет никого, кроме бабушки. Тогда я представила ее, резво пробегающую по комнате и улепетывающую куда-нибудь... под кровать.
   Бр-р, что за мысли? Видимо, я еще не проснулась. Может, мои уже приехали, и это действительно была Лада? Да нет, родители сегодня работают, да и Лада, пробегая мимо спящей меня, обычно сопровождает это действо своим писклявым голоском. Ну, чем-то вроде: "Полина, а можно я возьму твою желтую заколку? А где она? А ее там нет, я уже смотрела! А можно колечко? А почему? А... Нет, всё, спи-спи!.."
   Я посмотрела на игриво заглядывающее в окно солнышко, на время (восемь утра - какой кошмар!) и решила спать дальше. Плевать я хотела на утренних спринтеров! Будь это хоть гигантский таракан, хоть крыса, хоть нечистая сила.
   Пусть мне лучше приснится...
  
   Вот только отчего-то настроение весь день было не самым радужным. То ли действительно приснилось что-то, но мне абсолютно не понравилось, то ли встала не с той ноги. Особенно удручал тот факт, что сегодня последний день, когда можно отдохнуть от Лады, а я хмурилась и совершенно не знала, чем мне заняться. Не хотелось думать ни о недавно встретившихся мне странностях, ни о дурацком преждевременном наступлении утра, которое теперь больше казалось похожим на сон, ни о чем бы то ни было еще, но мысли явно так не считали: заблудились в трех соснах и все равно бродили в моей голове. Компас им, что ли, подарить?.. В итоге, я отгородилась от всего мира, уткнувшись в очередную книжку, и просидела так до вечера.
   К вечеру уже и читать не хотелось. Изнывая от скуки, написала Ире, надеясь, что та со мной погуляет, но была жестоко разочарована: сегодня к ним приехали родственники, которые живут довольно далеко и, как следствие, приезжают редко, так что на сегодня у них запланированы семейные посиделки. Правда, к Ириному великому негодованию, ее братец как-то сумел сбежать еще днем и до сих пор не соизволил вернуться.
   Я горько вздохнула и, подумав немного, решила покататься на велосипеде. Вечерние поездки, как и прогулки, способствуют поднятию настроения. По крайней мере, раньше было именно так. Взяла наушники, оделась потеплее, дабы мною не отужинали комары, которые сейчас были зело голодными. Кепку ради разнообразия надевать не стала: может, я и нарушила этим свой принцип, зато пряди волос, выбивающиеся из косы, будут пафосно развеваться на ветру.
   Я искренне порадовалась тому, что мой старенький велик жив, несмотря на то, что всю зиму простоял в холодном гараже. Любовно протерла зеркала и фонари, отряхнула пыль с сиденья и веником убрала паутину между спицами, накачала камеры.
   К этому времени солнце уже приблизилось к горизонту. Баба Нюра недовольно поворчала перед моим отъездом, сказав, что завтра же нажалуется родителям, что ухожу гулять так поздно и одна. Я сходу соврала, что еду вовсе не одна, а с Ирой и Валерой, и бабуля временно успокоилась.
   Вообще-то я безумно люблю кататься по вечерам. Нет, не по проселочной дороге, где едешь лишь между домами, объезжаешь детей и здороваешься с каждым встречным, а по шоссе, где движешься от деревеньки к деревеньке, а мимо тебя неспешно проплывают поля и овраги, освещаемые ярко-алым закатным солнцем. Кажется, что ты одна на тысячу миль, даже одна в этом мире - просто остаешься наедине с небом и солнцем. С ними можно даже разговаривать. Например, попросить на завтрак радугу или грибной дождь. Или рассказать о том, что не дает покоя. Или вообще ни о чем не думать, а лишь наблюдать. Ни о чем не думать - это просто чудесно. Я, наконец, достигла гармонии с самой собой после целого дня непонятной путаницы в голове, так что, кажется, компас был найден. Я до рези в глазах смотрела на красное солнце, а в ушах звучало: "There is a house in New Orleans, they call the Rising Sun ..."[2]
   С музыкой вечер становился прекрасным вдвойне.
   ...Во мне часто борются два противоположных чувства: страх и любопытство. Любопытство гонит вперед, заставляя узнавать новое, раскрывать неизведанное, открывать иные пути, но... рисковать. Страх тормозит, заставляет пятиться назад или идти по проторенным дорожкам, но... пробуждает здравый смысл.
   Я всегда считала, что страх сильнее. В моем случае, страх на грани с благоразумностью, пожалуй. Ну, к примеру... Залезть в загадочный дом или темную подворотню? Интересно до жути. Впечатлений, чувствуется, наберется море да и будет, о чем рассказать. Но... а вдруг это опасно? Вдруг нападут? Что тогда будут чувствовать родители? Жуткие картинки начинали мелькать перед глазами, и частенько любопытство покорно забивалось в уголок сознания.
   Совершенно по-другому поступали герои книг, которые я читала. Тайна? Нужно ее раскрыть. Опасность? С кем не бывает - прорвемся. Ведь именно так рождаются приключения.
   Приключений мне ужасно не хватало. Но они ведь не валяются на дороге! В жизни их нужно искать специально - в этом я была твердо убеждена. Это только книжные персонажи находят их с легкостью, да еще и сетуя при этом на судьбу. Но искать - означало снова устроить неравную борьбу страха с любопытством.
   Однако во мне все же просыпалось периодически что-то такое, чему я не могла дать названия. Упрямство? Страстное желание доказать самой себе, что не трусиха? Желание сотворить какую-нибудь веселую глупость? Совершить маленький подвиг во имя любопытства, подкормив при этом еще несколько эмоций? Пожалуй, все сразу. Страх при этом никуда не девался. Благоразумие по-прежнему пыталось вытеснить все остальное. Но я представляла, как наступаю огромным ботинком на расплывающуюся лужицу с надписью: "Страшно, да?" В какой-то момент я чувствовала, что проваливаюсь в эту лужицу, но потом она совершенно неожиданно уменьшалась, и становилось вдруг так прекрасно... Изнутри что-то рвалось, поднималось и лопалось на множество разноцветных бусинок - тихих счастливых писков - где-то в солнечном сплетении.
   Говорят, характер формируется в раннем детстве и больше не меняется. Звучит очень обидно. Но вот интересно... постоянные попытки (пусть и не всегда удачные) затоптать страх - это ведь не то же самое, что быть трусом? Правда? В конце концов, не зря ведь поется: "Значит, нужные книги ты в детстве читал"[1]?
   Не знаю, нормально и правильно ли это - представлять себя героиней книги и заставлять себя действовать, как героиня книги, творя иногда безрассудства, но...
   Я точно знаю, что мне это нравится.
   Именно поэтому я залезала в чужой огород, обвиняя потом себя во всех смертных грехах, гуляла по ночам, представляя иногда жуткие рожи вместо кустов, соглашалась на различные споры... играла в карты на ночное "посещение" заброшенной церквушки, чтобы через какое-то время дать себе мысленный подзатыльник и усомниться в собственной адекватности.
   Совершенно то же самое я чувствовала сейчас, когда вокруг появилось столько странностей. С одной стороны, стоило бы по возможности избегать подобных "встреч" со сверхъестественным миром в будущем. Сидеть постоянно дома или вообще уехать в город... Родители удивятся, конечно, а бабушка расстроится, но заставить меня остаться они не смогут.
   А с другой стороны... вот оно - чудо - только руку протяни! Вот они - приключения - нашли тебя сами. Наверное, это чистой воды мазохизм - бежать навстречу ужасам с распростертыми объятиями, но... такого ведь никогда больше не будет. И если я сейчас не начну идти к ним навстречу, то, я уверена, чудеса меня никогда не найдут.
   А это значит, что, если какой-нибудь Гэндальф "ищет, кого бы взять в приключение", я готова.
   И, кажется, Всевышний услышал мою последнюю мысль. Возможно, он только ее и ждал, потому что почти в то же мгновение мне кое-что попалось на глаза.
   На ветви одного молодого деревца из березовой посадки, расположенной по правую сторону дороги, была повязана красная ленточка. Она слабо колыхалась на ветру, привлекая к себе внимание, и... мне стало интересно. Могу поклясться, что во время нашей с Ирой последней прогулки мы ничего подобного не видели. Благо, дерево росло прямо на окраине, так что нужно было лишь спуститься на обочину, не углубляясь в "лесочек".
   Я слезла с велосипеда и покатила его рядом с собой. Приблизившись к березке, поняла, что на ветке висит скорее не ленточка, а оторванный чуть ли не прямо здесь лоскуток ткани, о чем говорили распускающиеся по обеим сторонам нитки. Судя по всему, обычный ситец. Ну, и кому нужно было помечать деревья? Шибко романтичной влюбленной парочке? Скорее всего.
   Вот только чем дольше я смотрела на ленту, тем более странно себя чувствовала. Взгляд словно приклеился к ней. Красный лоскуток мелькал перед глазами и становился все ближе и ближе... Красные всполохи были, кажется, везде. Слишком много красного. Но нет-нет, красный - это хорошо. Он красивый. Он теплый, очень теплый, как солнышко. Или как уголек в костре. До него можно дотронуться...
   Что-то со всей дури врезалось мне в ноги.
   Я вскрикнула от неожиданности и отскочила, чуть не упав. Перевела взгляд вниз и облегченно вздохнула.
   - Люська, ты что здесь делаешь? Зачем меня ронять-то?
   Бабушкина кошка посмотрела на меня своим обычным надменным взглядом, но теперь в нем читалось что-то еще. Что-то нелицеприятное и с намеком на мои умственные способности. Она раздраженно махнула разноцветным хвостом, повернула голову и, посмотрев на ленточку, противно зашипела. Потом чихнула, взглянула на меня еще раз и скрылась среди деревьев.
   И что это было?
   Я бросила короткий взгляд на полоску ткани, снова не заметив ничего странного, но решила уходить отсюда как можно скорее. Да, я терпеть не могу кошек, и это чувство взаимно. Но ведь не зря говорят, что они чувствуют намного лучше нас и видят гораздо больше, чем мы. Может быть, в кои-то веки Люська не устроила мне подлянку, а наоборот? Нет, я вовсе не суеверна и не верю в экстрасенсов, театрально закатывающих глаза в телевизионных передачах, я ведь даже критиковала разнящееся с моим мировоззрение тетушки, но игнорировать столь явные и оперативно преподнесенные знаки судьбы оказалась не в силах. В общем, я быстренько развернулась, вывезла велосипед на шоссе и чуть ли не на ходу запрыгнула на него.
   Лишь отъехав метров на двести от дурацкой ленточки, вздохнула свободно.
  

* * *

   - Эй, я что, такой незаметный? - послышался позади меня недовольный возглас, и я резко остановилась. Опустила одну ногу на асфальт, обернулась.
   Леша стоял на краю дороги, практически на обочине, и смотрел на меня. Черные джинсы, черная толстовка, челка падает на глаза, растущий неподалеку клен таинственно отбрасывает тень, скрывая лицо говорящего. Ни дать ни взять разбойник, промышляющий на большой дороге. Ему бы еще пару зубов выбить для образа и дать в руки ножичек, который бы угрожающе поблескивал при свете фонаря.
   - Немудрено, ты же практически сливаешься с местностью, - ответила я. - Никак наворовать чего-нибудь удумал?
   - Воровать - это не по моей части, - ухмыльнулся парень. Дайте-ка угадаю, кого он сейчас подразумевал под этими словами.
   - Правда? А что же по твоей?
   Он заговорщицки посмотрел по сторонам и жестом подозвал меня к себе. Я заинтересовалась и, теперь уже совсем сойдя с велосипеда, подошла поближе к нему. Он глянул на меня исподлобья, а потом наклонился к моему уху и, понизив голос, проговорил:
   - Я не ворую. Я просто убиваю.
   За сим последовал зловещий хохот, а я скептически на него посмотрела. Ну, ожидала я чего-то подобного, да. Вполне себе стандартная попытка напугать и повеселиться.
   Я внимательно на него посмотрела и ответила хриплым голосом:
   - Дык а чего меня убивать-то? Я ведь уже мертвая. - Закатила глаза и улыбнулась во все тридцать два зуба.
   Молчание.
   - Мать моя - женщина...
   Я засмеялась и толкнула его локтем в бок:
   - Это что... Тебе еще в церковь разрушенную идти, помнишь? Ночью...
   Леша пожал плечами:
   - Да ладно, я не боюсь темноты. Поэтому и не особо переживал из-за проигрыша.
   - Да? - удивилась я. - А чего ты тогда боишься?
   - А тебе все расскажи. Я с тобой и не знаком толком, а уже хочешь, чтобы я перед тобой все карты раскрыл.
   - Тогда давай знакомиться, раз уж мы с тобой столкнулись, - предложила я и медленно пошла вперед, везя велик рядом с собой. - Полина Шмелева, пятнадцать лет, закончила восьмой класс сто одиннадцатой школы. Обожаю сказки, но терпеть не могу приметы, суеверия и когда мне морочат голову. Живу в городе, сюда приезжаю на каникулы к бабушке. У меня есть пятилетняя сестренка по имени Лада, которая будет здесь уже завтра... - Я задумалась. - А еще я не перевариваю кошек.
   Леша с опаской покосился на мой живот, видно, вспомнив при этом своего котенка. М-да, кажется, у него сложится обо мне не самое лучшее мнение... Ну да и леший с ним.
   - Что ж... - подхватил эстафету приятель. - Алексей Чернов, закончил девятый класс восемьдесят третьей школы. Не верю в сказки, зато обожаю мифы. Здесь купили дом на лето, а бабушка с дедушкой живут в соседней деревне. Родных братьев и сестер, слава богу, не имеется... - Он повторил мою паузу и добавил грустно: - А еще я, кажется, раздолбал сегодня свой мопед. Отец меня прибьет.
   Я аж чуть сама свой велик не выронила. Вот он! Вот тот человек, которого я заставлю меня покатать! Это не должно быть очень сложно. В крайнем случае, напущу на него Ладу и поставлю условие, при котором заберу ее обратно. А уж с сестренкой мы договоримся...
   Но вслух я всего этого, естественно, не сказала. Нечего пугать раньше времени. Наверное, нужно посочувствовать.
   - Ну, ты и балбес. - Черт, кажется, не то, да? - Как ты умудрился-то?
   - Как, как... С тормозом что-то произошло. И я в елку врезался. - Он непроизвольно потер руку, и я только сейчас заметила ссадины. Да уж, елка - это одновременно смешно и грустно.
   - И... очень больно было? - осторожно спросила его я.
   - Не очень, - проговорил парень, хотя его взгляд явно говорил об обратном. - А вот с мопедом теперь разбираться придется... Черт его знает, что там произошло.
   Я вздохнула. Кажется, облом. Каждый задумался о своем: он - об ожидающей его взбучке, а я - о несбыточных мечтах.
   Мы шли мимо школы, мимо клуба и дружно молчали. А неподалеку от нас кучками собиралась молодежь. То ли знакомая, то ли нет... поди разбери. Сегодня пятница, так что, наверное, намечается что-то вроде дискотеки. Небось, даже из соседних поселков некоторые приехали... А что, им не впервой: школа-то одна на несколько деревень, так что они здесь практически свои. Но меня к ним совсем не тянуло.
   - Знаешь, - неожиданно для самой себя заговорила я, - это, конечно, не относится к теме, но, по-моему, кошка моей бабушки сегодня меня спасла. Ну, или не спасла, - засомневалась я, - но в любом случае выглядело это довольно странно.
   И я рассказала Леше о красной ленточке. Вроде ерунда, но прошло не так много времени и я до сих пор находилась под впечатлением. Честно сказать, я думала, что он просто посмеется над моими домыслами, и это было бы вполне обоснованно, но он просто пожал плечами:
   - Не знаю, такие ленточки много кто вешает. И туристы, и парочки, которым заняться нечем... А еще сатанисты всякие. Говорят, в лесах иногда можно наткнуться на поляны, где одно из деревьев полностью этими лентами увешано. А еще рядом часто ямы роют, якобы для жертвоприношений. Но ты не бойся, - добавил он, заметив мои расширившиеся от ужаса глаза, - это ведь в лесах. Кто будет вешать одну единственную ленточку, да еще и возле шоссе?
   - Видимо, кому-то действительно нечем было заняться, - согласилась с ним я. - Но, честно сказать, Люська, ну, кошка моя, никогда раньше себя так не вела.
   Приятель развел руками:
   - Я не знаю, в чем дело. Правда. А вообще здесь всегда так весело? Ночные чудики, русалки, ленточки. Что ни день - какая-то ерунда происходит.
   Я помотала головой:
   - Не, обычно здесь тихо, мирно... я бы даже сказала, скучно. Впервые в жизни встречаю так много необъяснимых вещей за столь короткое время. Попахивает сказкой, - засмеялась я, а Леша поморщился. - Ну, или мифами, как пожелаешь.
   - Знаешь, что меня во всем этом смущает? - спросил меня Леша и сам же ответил на свой вопрос: - То, что ни с кем, кроме нас, ничего странного не происходит.
   - Почему ты так думаешь? - ухватилась я за высказанную им мысль. - Может, мы не одни такие? Сомневаюсь, что кто-то будет трепаться, что видел, скажем, упыря. Кто ему поверит? Засмеют. Мы ведь и сами Валерке не сразу поверили, когда он про русалку рассказал.
   - Логично, - согласился со мной Лешка. - Но мы ведь в деревне. Может, тогда все-таки расползлись кое-какие слухи?
   Я пожала плечами.
   - Сложно сказать. Но я могу осторожно поинтересоваться у бабушки. Ее подруга постоянно болтает обо всем, что нужно и не нужно говорить.
   Парень задумчиво подергал себя за косичку и кивнул.
   - Попробуй. Только я сам вряд ли что-то разузнаю: у меня здесь практически нет знакомых. Но если случай представится, я попытаюсь. А еще надо Ире с Валерой идейку подкинуть. От них будет больше пользы.
   - Ух, это же почти настоящее расследование получается! - Я аж подпрыгнула от восторга. - Буду, как мисс Марпл.
   - Ну не-ет, - протянул Леша. - До мисс Марпл тебе еще расти и расти (в прямом смысле этого слова). Скорее уж, как Калле-сыщик [3].
   - Ладно, так и быть, уговорил, - легко сдалась я. - А сейчас мне пора домой. Уже совсем стемнело, а бабуля сегодня грозилась сдать меня родителям. Так что до встречи, коллега.
   Вместо ответа он приподнял невидимую шляпу.
  

* * *

   Когда я зашла домой, на кухне еще горел свет, а из бабушкиной комнаты доносилось бормотание телевизора. Я удивилась, ведь стрелка часов подходила к десяти, а бабуля в это время обычно видела уже десятый сон. Я прошла мимо газовой плиты, где на сковороде ожидали моего прихода макароны с поджарками и сосиска, и заглянула в спальню. Баба Нюра сидела на стуле с высокой спинкой и тихонечко подремывала, держа в руках вязальные спицы и пока еще не оформившийся кусочек чего-то из зеленой пряжи. Седые кудрявые волосы при тусклом свете экрана телевизора казались серебристыми, как и крестик, висящий на шее.
   - Бабушка... - осторожно позвала я. Она резко проснулась, чуть не уронила спицы и посмотрела на меня. - Ты чего спать не ложишься?
   - Тебя жду, - укоризненно произнесла бабуля. - Уже темень такая, а ты все гуляешь. - Как будто в первый раз, угу. - Мама недавно звонила с работы. Сказала, что они приедут завтра после обеда или вечером.
   - С работы? - вздохнула я.
   Иногда мне казалось, что дай маме волю - она на работе жить останется. Постоянно в делах, телефонных звонках и на внеплановых встречах. Работа занимала огромную часть ее жизни - не только времени, но и мыслей. Даже когда Лада была совсем крошечной, мама старалась не отходить от дел. Реклама, проекты, презентации... Настоящая бизнес-леди, как любит говорить Аленка. А Лада, кажется, берет с мамы пример: из нее растет та еще деловая колбаса. Она всюду ходит с маленькой сумочкой, а в лежащий внутри блокнотик корявым детским почерком записывает: "Списакдел". А вот я, кажется, полная противоположность им обеим.
   - Она сказала, что у них завтра важный контракт, - развела руками бабуля.
   Да, еще один важный контракт. Не в первый раз уже, знаем.
   Я поплелась на кухню, чтобы положить себе еду, и вернулась обратно в бабушкину комнату. Плюхнулась на кровать, которую обычно оккупировала отсутствующая ныне Люська. И хорошо, что ее нет: не будет тыкаться носом в мою тарелку. Есть хотелось страшно. Подумаешь, что на ночь глядя. Я, в конце концов, растущий организм. Главное, чтоб не вширь.
   - Как на велосипедах покатались? - поинтересовалась бабушка, распутывая клубок с пряжей.
   - Хорошо, - пожала плечами я. - Проехали полдороги до станции. А еще сегодня, кажется, дискотека будет: опять куча народу возле клуба собралась. - Тут ко мне в голову спонтанно пришла одна мысль, и я решила воспользоваться случаем... - Представляешь, а один Валеркин друг сказал, что русалку вчера в нашем озере видел! Ну, мы ему не поверили, конечно, еще посмеялись над ним. - И, склонившись над тарелкой с макаронами, исподлобья посмотрела на реакцию бабушки.
   Она не выказала никаких эмоций: как сидела, выделывая спицами непонятные петельки из пряжи, так и продолжала сидеть. Я расстроилась. Не этого я ожидала. Но, как оказалось, все же рано повесила нос...
   - Выдумщик этот ваш друг. Как и моя Зинаида Никитична. Насобирает слухов, а потом еще от себя добавит. Тоже вон на днях рассказала, как ее сосед божился, что, мол, нечисть какую-то видел, когда вечером домой возвращался. Знаем мы, в каком состоянии он домой обычно приходит. Там, хочешь не хочешь, черта лысого увидишь!..
   Я заинтересованно подалась вперед, забыв о недоеденных макаронах.
   - Это какой сосед? Тот, что раньше пастухом работал?
   - Да-да. Жена его постоянно Никитичне жалуется, а эту хлебом не корми - дай посплетничать.
   Я хмыкнула, согласившись.
   - А он что за нечисть видел? - как бы между прочим спросила я.
   - Да я разве помню? - удивилась бабушка. Я тихонечко вздохнула. - Пойди да спроси, если так нужно. Только ерунда это все. Так и передайте своему другу. Отродясь никого здесь не встречала, даже на болотах. А там иногда такое привидеться может...
   Может, это факт. Тоненькие деревца и кустарники непонятных форм, кочки, чавкающие звуки... Простор для фантазии просто.
   - Ладно, с тобой хорошо, Полечка, но пора спать ложиться. - Бабушка медленно встала со стула и убрала пряжу на тумбу. Я пригляделась - кажется, намечались зелененькие носочки. Почему зеленые?..
   - Хорошо. Бабуль, а мы пойдем в этом году на болота? - не вытерпела я.
   - Как морошка поспеет, так и пойдем. Только мама твоя не любит, когда мы на болота ходим.
   - Я знаю. Но я ведь не боюсь болот, как мама.
   По крайней мере, пока не было повода бояться.
  
  

Глава 5.

   Я стояла посреди поля, того, что у нас за деревней, но понимала, что на самом деле я вовсе не там. Такое часто бывает во снах: ты находишься в знакомой обстановке, к примеру, на втором этаже собственной школы, но искренне считаешь, что это Пентагон, а у тебя - спецзадание. Вот и сейчас меня окружала высокая, достающая чуть ли не до груди трава, которая колола открытые руки, заставляя их чесаться. На ближайшем стебле притаился кузнечик, едва заметный, благодаря своей окраске, но готовый в случае чего упрыгать как можно дальше. Нос щекотал пряный запах полыни, едва слышно шелестела трава...
   А еще наступал рассвет.
   И все бы прекрасно, но... с той стороны, где вставало солнце, должна была находиться деревня. Должна была, но не находилась. Все те же плавно переходящие друг в друга холмы, неглубокие овраги, даже одиноко стоящее посреди луга засохшее дерево, в которое не раз ударяла молния, и то оказалось на месте. А вот домов не наблюдалось. Однако все это я приметила в мгновение ока, как это обычно и происходит, и не придала этому значения, поскольку точно знала, что я во сне. (Да, у меня и такое бывает.)
   ...Но вот чего в моих снах никогда не было, так это длительного совершенно бесцельного брожения по полю. Сны, как правило, наполнены движением: только и успевай менять декорации, действия и лица. Даже если они не наполнены никаким смыслом и абсолютно лишены логики, цепочку произошедшего при должном усердии можно воспроизвести. Сейчас же просто нечего было воспроизводить.
   Я элементарно не знала, что мне делать. Куда ни глянь - бескрайнее море трав. Идешь сквозь нее, рассекаешь ее, как ледокол в замерзшем море... Перед каждым новым шагом травы слегка расступаются, а сразу после - схлопываются, как будто я "собачка" на неправильной застежке-молнии. Как будто я одна в умершем мире... Но нет, со мной были хотя бы кузнечики.
   Вскоре мне все это надоело. Ну, в самом деле, что за безумие? Я знала, что нахожусь во сне и мне здесь не нравится, но не просыпалась. Необходимо было сосредоточиться и... не знаю, что-нибудь сделать.
   Я остановилась и уселась прямо на землю. Травы с готовностью скрыли меня с головой, оставив лишь крохотное окошко в самом верху. Я посмотрела на кусочек расцвеченного красными, желтыми и голубыми красками неба, глубоко вздохнула и закрыла глаза.
   "Я хочу проснуться".
   В то же мгновение я почувствовала под своей головой подушку, а нос учуял потрясающий запах свежей выпечки. Кажется, бабушка решила приготовить оладий. Оладушки для Ладушки, какая прелесть. Хотя это всяко приятнее моего сна, где единственным, что я чувствовала, была горечь полыни. Странный сон, что ни говори. Но в моей жизни оставалось все меньше нормального, так что пора было бы уже привыкнуть.
   Я с трудом приоткрыла глаза, зажмурилась от слепящего глаза солнца и потянулась. Нет, сегодня меня ожидала вполне себе стандартная суббота: вкусный завтрак, утренняя уборка, затопленная баня, приезд мамы с папой, очередная перепалка с Ладой... Наверное, я даже скучала по всему этому.
  

* * *

   Я сидела в интернете, когда сквозь открытые окна послышался звук поднимающейся щеколды на воротах. Мне не нужно было выглядывать, чтобы проверить, кто это пожаловал к нам в гости: этот быстрый топот детских ножек, последовавший за открытием калитки ворот, сложно с чем-либо перепутать. Так что я отложила ноутбук и направилась встречать новоприбывших.
   Выйдя на крыльцо, застала просто умилительную картину: Ладка крепко держала бабу Нюру за руку и оживленным шепотом что-то ей рассказывала, смешно вылупив и без того круглые глаза. Бабушка внимательно ее слушала и гладила по белокурой головке с двумя немножко кривыми хвостиками. Пухленькие щечки, голубые глазки... как есть ангелок. Однако сестренка повернулась ко мне, улыбнулась...
   И общее впечатление сильно испортил отсутствующий нижний передний зуб. Первый беглец.
   - Поли-и-и-на! - пропищала в этот момент сестренка и повисла на мне всеми своими пятнадцатью килограммами.
   - Привет, слоненок. - Я аккуратно отцепила от себя ее руки: раздавит еще. - Скажи-ка мне, когда у тебя зуб успел выпасть?
   - Вчера! - похвасталась она. - Мы в садике сидим-сидим, кушаем-кушаем, и вдруг - раз! - и нету зуба. - Пока сестренка все это говорила, она выглядела такой милой и солнечной, что я почти забыла, что после таких вот речей она обязательно ляпает какую-нибудь гадость... - Пришлось вместе с котлетой прямо в тарелку выплевывать, - добавила она с гордостью.
   Эх... неужели я ожидала, что на этот раз все будет иначе и она окажется чудо-ребенком?
   В этот момент во двор вошла мама, которую "похитили", кажется, прямо с работы, потому как одета она была в черную прямую юбку и светло-розовую блузку, а на ее плече висела лакированная сумочка. Мама, как и моя сестренка, была блондинкой (хотя правильнее, наверное, было бы сказать наоборот). Довольно высокая, красивая, да и выглядела точно не старше своего возраста.
   - Здравствуй, солнышко, - поприветствовала она меня, приобняв и поцеловав в макушку. Воздух вокруг меня наполнился ароматом сладких духов. - Как ты тут поживаешь?
   Но только я открыла рот, чтобы ответить, как раздалась раздражающая трель телефона, и мама, быстро найдя мобильник на дне сумки, умчалась на каблуках куда-то в сторону огорода, чтобы тут же начать раздавать указания невидимому собеседнику, отчитываться и что-то кому-то разъяснять.
   Я проглотила ответ, решив не обращать внимания на такое поведение. Снова. Правда, пора бы уже привыкнуть, что чаша весов с надписью "работа" в маминой голове всегда перевешивает. Я поймала понимающий взгляд бабушки, но быстро отвела глаза и спросила все еще стоящую рядом сестренку нарочито громко:
   - А где там у нас папа?
   - Он машину ставит, - ответила она и добавила: - А еще мы черешню купили! - И тут же рванулась на улицу с криком: - Па-а-ап, где черешня?
   А через полминуты Лада уже забегала в дом, держа в руках маленький прозрачный пакетик с крупными бордовыми ягодами.
   Тут в воротах появился папа, задумчиво покручивающий в руках ключи от машины. Он уже закрыл ворота и пошел в мою сторону, как вдруг остановился, внимательно посмотрел на ключи, а затем чирикнул пультом от сигнализации.
   Мой папа всегда носил джинсы и рубашки с длинными рукавами. Другой одежды он попросту не признавал, даже если нужно было копать картошку. И сейчас он полностью соответствовал самому себе: серая клетчатая рубашка, синие джинсы и легкая рассеянность, проявившаяся сейчас в том, что он забыл установить сигнализацию.
   Мой папа - доктор технических наук, а если еще точнее, то преподаватель чего-то, связанного с математикой, в университете. И когда он не думает о способах решения какой-нибудь системы, он вовсе не рассеянный. Наоборот, его ответственности и собранности можно лишь позавидовать. Заплести Ладе косичку и отвести в садик? Пожалуйста. Сварить на ужин гречневую кашу с сосисками? Запросто. Но при всем этом вполне в его духе было остановиться посреди коридора и задумчиво смотреть в пустоту на протяжении нескольких минут.
   - Привет, Полинка! - Папа подошел ко мне и потрепал по голове. - Не скучала тут?
   - Да вроде нет, - начала я, - мы тут с Иркой и остальными... - Но тут поймала деланно-обиженный взгляд папы и поправилась: - А, ну, то есть да, очень скучала!
   Папа тяжко вздохнул, пробормотав что-то вроде: "Плохо мы еще воспитываем нашу молодежь...", - но я не успела возмутиться, потому как бабушка срочно отправила всех на кухню обедать только что сваренным, а оттого еще горячим и ароматным куриным супом с клецками.
   - Как дела на работе? - спросила я, проглотив очередную ложку бульона и собираясь дуть на следующую. Суп был очень вкусным и очень горячим.
   - М-м-м, - радостно промычал папа, и я побоялась, что, возможно, зря проявила интерес. - Сессия заканчивается, студенты, лоботрясы эти, слава богу, разъезжаются. Вчера хотел одну группу почти полностью на пересдачу отправить, но уж больно хороший конья... - Я вопросительно вскинула брови, а папа закашлялся, посмотрев на Ладу и смекнув, что сболтнул лишнего. - ...Уж больно хороший Коньяров, одногруппник их, отличник... Прям настроение поднял.
   И папа задумался. Я тоже. "Студент", как собирательный образ, представлялся мне неким сказочным существом, обвитым слухами и легендами, но вживую, то бишь в деле, на экзамене, к примеру, ни разу мною не виданным. А оттого казался еще более загадочным и, судя по рассказам папы, хитрым, прожорливым и... ленивым. Иногда папа жаловался на этих самых студентов, иногда рассказывал что-нибудь смешное, а я думала: неужели и я когда-нибудь стану такой, как они? И, честно сказать, даже не знала, радоваться этому или огорчаться.
   - А вот Прохоров, - поспешил папа сменить тему, решив рассказать о своем коллеге, - статью недавно написал для журнала...
   И дальше он принялся рассуждать на тему колец, полей, каких-то там абелевых групп и сопричастности к этому Прохорова. Подозреваю, что вся скорбь этого мира ныне была сосредоточена во мне. Я чувствовала, как невидимая, но от этого не менее страшная туча подползает ко мне и огромной шапкой оседает на мою голову и лезет в глаза, как отросшая челка. По-моему, папа иногда забывал, что я закончила лишь восьмой класс и ровным счетом ничего не понимаю в его словесном потоке, но останавливать его я не спешила, потому как знала, что, во-первых, это бесполезно, а во-вторых, он иногда так увлекался, что сам себе начинал что-то доказывать, приходил к какому-то результату, а потом судорожно искал бумажку и ручку, чтобы это записать. Так что, посмотрев на Ладу, громко прихлебывающую бульон из ложки, я просто решила последовать ее примеру.
   Мне явно не понять своих родителей.
  

* * *

   Поздно вечером, пока родители были в бане, я лежала на диване, читая книжку, а Лада, с влажными пушистыми волосами и в розовом махровом халатике, сидела и смотрела мультики. Краем уха я слышала писклявые голоса странных разноцветных существ, которые о чем-то друг с другом спорили. Сестренка задумчиво бултыхала ногами, неотрывно глядя на телевизор.
   - Мама сказала, чтобы я тебя причесала, - вспомнила я, с неохотой слезая с дивана, и направилась к шкафу за расческой.
   Лада никак не отреагировала. Скорее всего, она меня даже не услышала. Так что я просто подошла к ней с вполне очевидной целью. Но стоило мне занести расческу над головой сестренки, как она резво втянула голову в плечи и увернулась, что-то промычав.
   - Чего? - не поняла я.
   - Не хочу, - помотала она головой. - Больно.
   - Ничего не больно, - не согласилась я. - Я же как-то расчесываюсь каждый день. А у меня волосы вон какие длинные. - И я пощекотала ее ухо кончиком косы.
   Ладка сморщила нос, прикрыла ухо ладошкой и зафырчала, как самый настоящий ежик.
   - Тетя Мила всегда больно расчесывает.
   Так тетя Мила вообще не самый мягкий человек. Но этого я вслух не сказала.
   - Не бойся, я постараюсь небольно.
   Малышка внимательно на меня посмотрела, но все же согласилась.
   - А кто же тебе сегодня с утра хвостики делал? - поинтересовалась я, осторожно распутывая белокурые волосы.
   - Я сама, - гордо ответила та. А-а, так вот почему они такими кривыми были. Странно только, что никто не почесался собрать ребенку волосы. - А тетя Мила сегодня уже не приходила.
   Тетя Мила - это няня. Да, так вышло, что в садик Лада идти отказывалась, а сидеть с ней кому-то было нужно. Поэтому почти четыре года назад в нашей жизни появилась Людмила Васильевна - бойкая и довольно крупная женщина в возрасте. Когда двухлетнее дитя увидело ее в первый раз, оно тут же разревелось. И немудрено: я сама тогда испугалась. Толстая тетенька в бордовом пальто до пят, черной шляпе и густо подведенными черным карандашом глазами просто не могла никого оставить равнодушным. Но уже через несколько дней выяснилось, что тетя Мила - довольно добрый и веселый человек, хоть и грубоватый. Она умела (правда, не очень любила) готовить и как-то умудрялась уговорить и меня, и Ладу нормально поесть. Еще она занималась спортом: каждое утро пробегала по два километра, что при ее комплекции по меньшей мере было достойно восхищения. А потом вся такая бодрая и сияющая прибегала к нам домой и заставляла сестренку делать зарядку. Мне, еле-еле продирающей глаза и, как обычно, опаздывающей в школу, удавалось избежать этой участи.
   А вот воевать с Ладкиными волосами тетя Мила, как только что выяснилось, была не мастак. Все-таки волнистые волосы - это не только плюсы.
   Я закончила причесывать сестренку, и она снова приклеилась к телевизору. А все почему? Потому что тетя Мила считала телевизор злом и никого к нему не подпускала.
   - ...Полина, - позвала меня шепотом Ладка с соседней половины дивана, когда единственным средоточием света в темной комнате оставался лишь висящий на стене ночник.
   - М-м?
   - А Ира к нам завтра придет?
   - Придет, наверное, - зевнула я. - И Злата тебя ждет не дождется. Так что можешь прямо с утра к ней бежать. Меня только не буди...
   - Угу, - легко согласилась сестренка. Правильно, бабушка-то уже к этому времени встанет и, если надо, накормит - зачем же еще кого-то будить? - Спокойной ночи, - "мурлыкнула" она и поплотнее укуталась в одеяло.
   Сегодня вечером сестренка непривычно мила. Но увы, такие приступы доброты и нежности у нее случаются нечасто - пожалуй, лишь после вынужденной разлуки. В другое же время хитрости и вредности ей не занимать... И в этом я имела несчастье убедиться уже на следующее утро.
  

* * *

   Началось это самое утро с громкого утробного "мява", услышав который, я резво подскочила и тут же была награждена двумя длинными, хоть и не очень глубокими, царапинами вдоль предплечья. Кошка Люська шикнула на меня и, сиганув с дивана, в два прыжка достигла дверного проема, выскочив затем в другую комнату. Оттуда же послышалось крайне знакомое хихиканье, а затем ко мне заглянула любопытная мордашка.
   - Лада! - в сердцах рявкнула я. - Какого черта ты притащила сюда эту кошку?! Смотри, что она наделала! - Я вытянула вперед левую руку. - Давай я завтра тоже так поступлю: не одной мне ведь щеголять с красными полосами!
   Сестрица смотрела на меня огромными глазами и больше не смеялась.
   - Не кричи на ребенка... - послышался со стороны стоящей неподалеку кровати сонный голос мамы.
   - А то, что благодаря этому ребенку, у меня снова руки исцарапаны, это нормально, да?
   Царапины ныли и потихоньку наливались кровью.
   - Лада, не делай так больше, - послышался теперь уже голос папы откуда-то из-под одеяла с другой стороны комнаты. - Кстати, а почему "снова"?
   - По кочану, - огрызнулась я и, громко топая, вышла из комнаты. Сестренка, обиженно нахмурившись, смотрела мне вслед. Кто из нас двоих еще обижаться должен...
   Я спокойна. Я просто цитадель спокойствия. Имя мне - Безмятежность, дух мой смиренен и крепок, я постигаю дзен, и...
   Нет, я вовсе не спокойна! Хотя бы потому, что стою в огороде возле умывальника с холодной водой и, морщась, вытираю кровь с руки. Обстановка немного не располагает, не правда ли?
   Вот уж не думала, что сестренке настолько быстро станет скучно. Да, она вовсе не хотела, чтобы все так закончилось, я уверена, но прежде чем делать, нужно же хотя бы немножко думать. (Хоть кто-то ведь должен следовать этому правилу, раз уж у меня не всегда получается?) Сама бы такой рев подняла, даром, что голосок тихий да тоненький. Еще ведь стоит и дуется: какой кошмар, на наше солнышко голос повысили!
   И родители тоже... А потом удивляются, отчего я такая неразговорчивая и нечасто рассказываю о том, что происходит в моей жизни.
   Я бы сейчас с удовольствием прогулялась за деревней. Или хотя бы побродила по улочкам, в тысячный раз рассматривая дома и здороваясь с редкими прохожими. Но, увы, щеголять в пижаме не очень бы хотелось... Впрочем, кому какая разница? Шорты, майка - чем не летний наряд?
   Я быстренько пробежала через двор и выскочила за ворота. Оглянулась на окна, никого не заметила и пошла вниз по улице.
   На пути мне практически никто не попадался. Лишь в какой-то момент встретилась дородная женщина с коромыслом и двумя ведрами, заполненными колодезной водой. "Слава богу, не с пустыми," - подумала я и тут же дала себе мысленный подзатыльник: я же не верю в приметы! Совсем уже нервы сдали...
   Я дошла до переулка, свернула на соседнюю улицу, дошла до магазина, и тут мне улыбнулась удача в лице того самого бывшего пастуха, который одним прекрасным вечером углядел рядом с собой нечисть. Он спускался с крылечка, поправляя надетую на голову старенькую коричневого цвета кепочку, и по сторонам решительно не глядел. Недолго думая, я поспешила к нему, стараясь успеть до того, как он приложится к бутылке чего-то небезалкогольного, только что купленного в магазине.
   - Дядя Витя! - подскочила я к нему и улыбнулась во все тридцать два зуба.
   Он удивленно на меня воззрился (при этом его качнуло влево), подумал, оценил и потопал себе дальше.
   - Дядя Витя! - снова воскликнула я, оббежала его, встала прямо перед ним и принялась медленно пятиться назад, не теряя хотя бы относительного зрительного контакта. - Вы меня помните? Я внучка Анны Александровны. Евсеевой, - пояснила я. - Вы меня еще когда-то давно на телеге с сеном катали. Помните?
   Он внимательно на меня посмотрел, повторно оценил (при этом его качнуло вправо) и со вздохом стал закручивать крышку от бутылки. Успех.
   - Помню, - уверенно ответил он, хотя что-то мне подсказывало, что нет, не помнит. Впрочем, без разницы.
   - Тогда помогите мне, пожалуйста! Такое дело, мне... - И тут я поняла, что совершенно не знаю, с чего начать разговор. - Мне... для школьного... сочинения нужно... - начала я на ходу выдумывать, - узнать у старшего поколения, какие сказки и поверья существовали во времена их детства и... какие существуют сейчас. И верят ли они в них сейчас? - Я заискивающе улыбнулась, со всей честностью, открытостью и искренним интересом заглядывая ему в глаза.
   Старик хмыкнул, почесал подбородок и принялся рассказывать о приметах, в которые они в детстве верили, разбавляя все это шутками-прибаутками и обрывочными воспоминаниями, о святках, о страшных историях у костра...
   Я внимательно слушала, кивала в нужных местах и даже задавала вопросы для поддержания беседы. Потом я все же решила, что почва подготовлена, и повернула разговор в нужном мне направлении:
   - Дядь Вить, а вы в нечисть верите? Вы ее видели когда-нибудь? - И замерла в ожидании ответа.
   Он чуть-чуть нахмурился: видно, вспомнил взбучку, устроенную недавно женой по случаю.
   - Да всякое бывало... - Он неопределенно повел плечами.
   - Что, своими глазами видели? - По-моему, удивление в голосе прозвучало вполне правдоподобно. - И я тоже! Совсем недавно, представляете, что-то такое темное и... чуждое... померещилось ночью, так я сразу домой забежала!
   Теперь дедок посмотрел на меня с интересом:
   - Надо же, - протянул он, - и я недавно видал, как на меня в собственном дворе из сарая чертовщина какая-то вылупилась. Глаза вот такие! - Он соединил в кружок указательный и большой пальцы на свободной руке и помахал ими в воздухе. - И желтым светятся. Думал, кот - шиш тебе! Никогда еще не видал, чтоб кот по росту до колена доставал!
   Во мне все перевернулось.
   - А на кого он был похож? - задала я животрепещущий вопрос.
   - На кого... - задумался дядя Витя, - не знай на кого, темно же было! Я перекрестился, он и исчез!
   - Понятно...
   Спрашивала-спрашивала, а толку ноль. Где гарантия, что все это ему не привиделось на нетрезвую голову? Плохи наши дела. И сыщик из меня никакой.
   - Вот только... - вдруг снова заговорил мой собеседник.
   - М-м?
   - Вот только жена моя клялась, что дверь от сарая на ночь на щеколду запирала, и не верила, что двери я не трогал.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   [1] Песня Владимира Высоцкого "Баллада о борьбе".
   [2] Animals - The House of Rising Sun.
   [3] Имеется в виду тринадцатилетний главный герой книги А. Линдгрен "Приключения Калле Блюмквиста".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"