Мы рождаемся в жизни не раз.
Есть в ней взлёты, паденья.
Слишком больно порой приземляться.
Слишком слепит глаза высота.
Слишком трудно держать равновесье.
Трудно взвесить все "за".
Мы порою плывём по теченью
На подмогу придёт наша совесть.
Есть в сознании нашем такой уголок,
Есть такой уголёк, что не гаснет ни ночью, ни днём.
Мы идём по ухабам и бездорожью.
Но в пути нам поможет наша совесть.
Есть в сознании нашем такой уголёк.
на сборник рассказов Н. Г. Скворцовой
Что мы знаем о Рождестве? Рождество - тихий, домашний, спокойный праздник. И это, прежде всего духовный праздник. Празднуется он с самыми близкими людьми, друзьями, с теми, с кем хочется поделиться душевным теплом. Праздник наполнен запахом ели, выпечки, свечей. В этот день люди испытывают самые разные эмоции: радость, грусть, надежды, счастье. О душевном тепле и эмоциях пойдёт речь в этом сборнике.
Читая рассказы автора, мы погружаемся в мир человеческих судеб и взаимоотношений. Это эмоционально окрашенные рассказы. Они затрагивают наши сердца. Это реальные, интересные истории из жизни, которые могут произойти с любым человеком. Они вызовут различные эмоции и воспоминания, но при этом написаны простым языком, легко читаются, понятны и оставляют отпечаток в душе.
Данная книга подойдёт для любого читателя.
Одарчук С. Ю.
Елизавета Петровна работала в больнице. Там и жила, в маленькой кладовке, где хранилось чистое бельё. Сплошные полки, на которых лежали стопки простыней, пододеяльников, наволочек и полотенец. Но небольшое пространство оставалось. Туда и поставила Елизавета больничную кушетку, на которой спала. Матрац, одеяло и подушки - всё было больничное. Работала круглые сутки. Редко брала выходные. Незачем они ей были. Некуда ей было идти. Скромный свой гардероб она хранила тут же. Сложила на одну полку свои юбочки, кофточки, носочки. Среди этих вещей лежало её любимое шёлковое платье, в котором она встречала праздники. Но было это очень давно. И теперь ей казалось, что всё это приснилось. Монотонная, однообразная работа медсестры. Монотонные вечера в больничных коридорах. Тишина, нарушаемая кашлем или тихим стоном больных. Всё это навевало тоску и уныние. По натуре Елизавета Петровна была очень жизнерадостной, бойкой и весёлой. В былые времена без неё ни одной вечеринки не проводилось. И ухажёров тоже достаточно было. Замуж вышла рано, в восемнадцать лет, едва училище закончила. Подвернулся паренёк бедовый, поманил в Москву. Там и бросил её с маленьким сыном на руках. Из общежития сразу выгнали. Комната за мужем числилась. Собрала Лиза пелёнки, распашонки, кое-какое своё бельё. Накинула пальтишко, взяла ребёнка на руки и поехала на электричке в Подмосковный городок Пушкино. Знала, что там санаторий есть. Может быть, медсестрой там устроится. Зарплата небольшая, зато жильё дают и питание бесплатное. И ребёнок на свежем воздухе будет. Так и получилось. Устроилась Лиза на работу. Санаторий располагался в красивой усадьбе. Там и парк был, и фонтан, и клумбы. Вечерами Лиза гуляла с малышом по парку. Иногда на скамеечке сидела, отдыхала. Подсаживается к ней как-то мужчина в военной форме при орденах. Ладно скроенный, ещё не старый. Разговорились. Лиза рассказала военному свою историю. А тот рассказал о своей судьбе. Совсем недавно он овдовел. Остались у него дети, двое сыновей. Трудно было с ними справляться. Трудно ему было и без женской ласки и заботы. Елизавета прониклась к этому почтенному мужчине. Сердобольная она была по натуре. Генерал почувствовал её расположение к себе и однажды, прямо, без лишних объяснений сделал Лизе предложение.
- "Что тебе тут пропадать? Поедем ко мне. У меня квартира большая, генеральская. Ребятам моим матерью станешь". Терять ей нечего было. А работы она никакой не боялась и детей любила. Подход к каждому свой имела. Но мальчишки, сыновья генерала, оказались строптивыми, непослушными. Лиза всё терпела, не жаловалась генералу. Тем более, что при отце сыновья смирно себя вели. Боялись отца рассердить. Прошло пятнадцать лет. Выросли дети. А генерал совсем состарился. Он так и не нашёл время, чтобы узаконить свои отношения с Елизаветой. Всё чего-то опасался. Соседи, родные зудели: "Из-за прописки она с тобой живёт. Жилплощадью завладеть хочет". А Лиза не жалела себя, соблюдала чистоту в доме, ухаживала за больным генералом. И, наконец, военный муж оценил самоотверженность Елизаветы и расписался с ней.
- С чем ты останешься, если я умру", - говорил он. Вскоре генерал и, правда, умер. На девятый день после кончины генерала его дети, воспитанные Елизаветой, стали гнать её из дома. Она пыталась отстоять свои права в суде. Но приёмные дети твердили одно: "Не мать она нам. Не жена отцу была, а приходящая медсестра". Судья только руками разводил. По паспорту так и выходило. Штамп о регистрации брака был поставлен за две недели до смерти генерала. Что тут поделаешь!
- Не имеете Вы право на жилплощадь", - Таков был ответ в суде. Собрала Лиза свои вещи, взяла сына подростка за руку и поехала к младшей сестре. Знала, что она недавно вышла замуж и живёт в отдельной квартире в Москве. Может быть, она её на время примет. А там как-нибудь всё образуется. Сестра даже обрадовалась, когда Лизу на пороге увидела. К тому времени она дочь родила. Дел - невпроворот.
"Будешь нам помогать, дочь нянчить".
Разместили Елизавету вместе с сыном на кухне. В тесноте, да не в обиде. Лиза не жаловалась и рада была этому скромному, но тёплому приюту. Трудилась она, не покладая рук. Надо было зарабатывать, сына поднимать. И, конечно, помогала сестре. Прошло семь лет. Девочку в школу отправили. В помощи Лизы уже не нуждались. К тому времени отец семейства, президент экономической ассоциации, получил большую четырёхкомнатную квартиру. Маленькую, однокомнатную, в которой размещались до той поры, решили сдавать. Деньги лишними не бывают.
Ордер на новую квартиру получили под Рождество. Елизавета надела своё любимое шёлковое платье. Зелёный шёлк переливался и блестел. Она радовалась вместе со всеми. Сын тоже на празднике был. Он уже твёрдо стоял на ногах. Имел хорошее образование и получал хорошие деньги. Поздравил мать, обещал ей квартиру купить. Но о своём обещании скоро забыл. Закрутила - завертела его жизнь. Сразу после Рождества сестра объявила Елизавете, что нашла жильцов на квартиру. Собрала Елизавета вещи, совсем немного их было. Привыкла она малым обходиться. Поехала Елизавета к подруге в деревню. Та жила своим домом, имела хозяйство большое. Подруга радостно встретила её. "Рук не хватает. И корова, и свиньи, и овцы. Поможешь нам. А жить в светёлке будешь", - сказала подруга. Лиза была очень благодарна ей. И старалась изо всех сил. На работу устроилась в медсанчасть. Деньги небольшие платили, но на скромную жизнь хватало.
Прошло ещё несколько лет. Жизнь менялась очень быстро. И деревня тоже изменилась. Никто не хотел горбатиться на своём хозяйстве. Всем хотелось лёгких денег. Хозяин семейства устроился охранником в Москву. Сутки через трое. И платили хорошо. Хозяйство своё большое перевели. Невыгодно стало - коров и овец держать. И Елизавета почувствовала себя сразу лишней. Не стала она дожидаться, когда ей на дверь укажут. Собрала свои вещи в холщёвую сумку и поехала в город. Сошла на остановке "Больница". Постучала в двери приёмного покоя. Двери открылись. Медсестра удивлённо смотрела на бледную, худую женщину с холщёвой сумкой в руках. Елизавета, всегда весёлая, молодая, вдруг сразу согнулась и состарилась. Всю жизнь она работала, опекала близких, себя не жалела. Но так и осталась чужой для них. И теперь, стоя в дверях приёмного покоя, Елизавета чувствовала себя больной и несчастной. Елизавету пожалели и из милости взяли её на работу. "Будешь на подхвате", - сказал ей главврач. Разместили её в кладовке с бельём на полках. Тихо и неслышно входила и выходила Елизавета из своей маленькой комнаты. Тихо и неслышно выполняла свою работу. Так прошёл год. Тихо было в больничных коридорах. Только иногда кто-то кашлял или стонал. И вдруг, среди тишины, раздались звонкие голоса и смех. Большие окна озарились ярким светом и огнями. Люди встречали Рождество. Елизавета достала с полки своё шёлковое, зелёное платье. Она почувствовала себя снова молодой и сильной. Елизавета накинула на плечи лёгкую шубку и вышла на мороз. Долго гуляла среди весёлой и радостной толпы. В больницу она больше не вернулась. Рано утром поехала на вокзал и взяла билет до Архангельска. А оттуда на автобусе до маленького городка Пинега. Это совсем недалеко от Архангельска, по карте - всего три сантиметра. Там жила её старенькая мать, которую Елизавета не видела долгие годы. Вот их маленький дом в три окна. В морозном воздухе - тёплый аромат. Мать хлеб печёт. В доме всё, как прежде. На стене - фотографии отца и матери. А это её грамота - за успехи в учёбе. Мать поставила самовар, разложила свежий хлеб. Рассказала о переменах в их маленьком городке. Церковь новую построили, на месте старой, разрушенной. И колокол снова подняли. В Архангельске отливали. "Звонит лучше прежнего", - сказала мать. А при церкви приют открыли для девочек-сирот.
"Там рук не хватает. Девочкам нужна материнская любовь", - сказала Елизавете мать.
"У меня любви на всех хватит", - ответила дочь.
На новую работу Елизавета пришла, как на праздник, в своём шёлковом зелёном платье. Вечером решила прогуляться по своим заветным местам. Спустилась к реке. Перешла через мостик. Взобралась на высокий холм. Оттуда открывался красивый вид. Вот церковь на пригорке. Блестят купола. У Лизы захватило дух. Хотелось плакать и смеяться. Хотелось кубарем скатиться вниз, под горку, как в детстве. Зазвонил колокол. И волны этого звона наполняли Елизавету радостью и счастьем. И на этой звенящей волне Елизавета вернулась к себе, в свой дом.
На моём телевизоре стоит светящийся шарик. А в нём Кёльнский собор. Встряхнёшь шарик, и множество звёздочек закружит над собором. Это подарок моей ученицы Кристины. Она пришла ко мне в осенний день, но с её приходом в жизни моей наступила весна. Почему-то я вспомнила себя в таком же возрасте. Передо мной стояла простая, скромная девочка. Кристина рассказала мне свою историю. Она приехала в Москву из маленького городка Смоленской области. Предшествовала этому драматическая история. Однажды Кристина пошла со своим парнем в лес за орехами. Весело было собирать орехи в лесу. Набрали их уже достаточно. Но самые крупные и ядрёные росли на самом верху. Встала Кристина на самый толстый сук большого орешника, потянулась за самой высокой веткой. Сук под её тяжестью обломился, она упала прямо на спину. Еле-еле добрались до машины. Молодой хирург местной больницы констатировал: "Перелом позвоночника". Молодой врач спас Кристину. Долго она лежала на растяжках в неподвижном состоянии. Только в больнице, глядя в белый потолок, Кристина поняла, что орешник - это не дерево, а кустарник, потому и ломается так легко. Но была она оптимистка по натуре и старалась не предаваться печальным мыслям, а думала о будущем, строила множество планов. Рядом с ней были мать и отец. У отца давно уже была другая семья, но в трудную минуту он всегда приходил на помощь. На этот раз он приехал из Германии, где обосновался на постоянное местожительство. Был он этническим немцем и уехал в Германию вслед за своими родными в трудные годы. Сидя у постели дочери, отец рассказывал ей о Германии. Говорил, что, как только она поправится, то сразу же заберёт её к себе. Врачи подняли Кристину, поставили на ноги. И ничто не напоминало о тяжёлой травме. Но ехать с отцом она не решилась. Было ей всего семнадцать лет. Боялась уезжать в незнакомую страну, не хотела оставлять свою любимую маму. Да и любовь держала, тот самый парень, с которым орехи собирала. Он нёс её на руках несколько километров. И ночей не спал, сидя у её постели, держа её руку в своей руке. После выздоровления решили ехать в Москву. Всем известно, что в столице много возможностей. Кристина поступила в институт, нашла подходящую работу. Сняли квартиру. Её молодой муж тоже неплохо устроился. Поначалу жили хорошо. Гуляли по Москве, обустраивали своё скромное жильё. А потом как-то всё сразу рухнуло. Молодой муж окунулся в разгульную столичную жизнь. Стало не хватать денег. Учёбу Кристине пришлось оставить, нечем было платить. Ушло веселье из молодой семьи, ушла радость. А скоро и муж молодой тоже ушёл. Пошёл на дискотеку и не вернулся больше. Но ?эсэмэски? регулярно посылал. Трудно и одиноко было оставаться Кристине одной в большом столичном городе. И она обратила свой взор на молодого человека на своей работе. А тот и сам давно заглядывался на молодую девушку, стройную и смуглую. На немку она совсем не была похожа. А больше походила на розовощёкую украинку. Таковой она и была по линии матери. Очень скоро молодые люди сблизились. Кристина сияла от счастья. Молодой мужчина был не только обаятельным, но и твёрдо стоял на ногах. По крайней мере, так казалось Кристине. У него и квартира своя была, и машина. Правда, очень скоро выяснилось, что квартира принадлежала его жене, которая уехала на время к матери. Машину друг очень скоро разбил. Так что от прежнего шика не осталось и следа. Но остался кредит, который молодой человек оформил на Кристину. Он легко уговорил девушку, такое доверие он ей внушал. А сам друг скоро уволился с места работы по состоянию здоровья. Скоро пришли и новые трудности. Хозяйка повысила плату за квартиру. Конечно, Кристина рассказала мне обо всех своих приключениях не сразу, а постепенно. После занятий немецким языком она оставалась у меня до позднего вечера. Ей некуда было спешить. А вскоре и совсем перебралась ко мне. Пришли документы из Германии. Она могла ехать к отцу. Кристина ломала голову над тем, как решить ей неразрешимые проблемы. И тогда я сама предложила девушке перебраться ко мне на зиму. Тогда Кристина могла выплатить значительную сумму по кредиту, так как ей не нужно было платить за квартиру. И в день своего рождения, 31 января, Кристина переехала ко мне. Разместились мы легко и просто. Кушетку для Кристины поставили на кухне. Освободила для неё ящик в комоде, полочку в шкафу. Вещей у Кристины было немного: ровно двадцать килограммов. Это багаж, который она могла взять с собой в Германию. Началась наша совместная жизнь с Кристиной. Наши занятия немецким языком стали теперь более продолжительными, и беседы за вечерним чаем тоже. Я не только учила Кристину немецкому языку, но и жизни, как когда-то меня учила Берта. Кристина очень вдохновляла меня. Была она открытой, искренней девушкой. Старалась сделать для меня что-то значительное и большое. Так и получился у нас учебник ?PopulДre deutsche Sprache?. Я создавала его специально для Кристины. Мне хотелось, чтобы она овладела немецким языком быстро и хорошо. Выходные дни были у нас особенные. Я стелила на стол голубую скатерть с узорами. Готовила вкусный обед. Чай пили из фарфоровых чашек. Кристина любила эти праздничные обеды. В такие дни мы много говорили о жизни. Так и прошла зима. Наступил апрель. Кристина сдала экзамен на знание немецкого языка и могла ехать в Германию. Она купила билет на самолёт. Очень хорошо помню день нашего расставания - 3 апреля. Я проводила Кристину до остановки. Обняла её.
?Grossen Dank?, - сказала Кристина.
Я улыбнулась.
?Хорошо усвоила мои уроки?, - подумала я.
Так говорят немцы, если очень благодарны человеку за его добрые дела.
?Однажды я Вам позвоню?, - сказала мне Кристина на прощанье.
Позвонила Кристина через год.
?Я в Москве. Еду к Вам?, - сказала она по телефону.
От Шереметьево до Зеленограда рукой подать. Я только успела чай заварить. И вот - звонок в дверь.
?Это я?, - радостно воскликнула Кристина.
?Снова весна пришла ?, - сказала я.
Мы долго говорили с Кристиной. Она овладела немецким языком в совершенстве. Устроилась на работу в оранжерею. Она очень любила цветы и мечтала о такой работе. Рассказала о своих друзьях, о новой любви. Уже вечерело. Но свет зажигать не хотелось. Я сказала Кристине: ?А у меня для тебя - сюрприз. Я подала Кристине маленькую коробочку. Кристина открыла её. Там лежала тонкая серебряная цепочка, собранная из маленьких звёздочек. Кристина прямо ахнула.
?А это Вам?, - сказала она и подала маленький стеклянный шарик, внутри которого заключался Кёльнский собор. Я встряхнула шарик, и множество маленьких звёздочек рассыпалось над шпилем собора.
На стенах в доме Леонида висели детские рисунки маленькой дочери Лены. Сама дочка осталась после развода с матерью, а, вернее, с бабушкой. Молодая женщина переехала в деревню, к своей матери. Леонид исправно привозил деньги раз в месяц, в деревню, где теперь жила его дочь. Деньги, правда, были небольшие. Сам он получал мало. Тряхнуло его, как говорят в народе. В пятьдесят лет инвалидом стал. Был он с детства очень болезненным и слабым. Но молодость есть молодость. Леонид любил спорт: бокс, лыжи, плавание. Он любил также книги. Потому и вырос красивым, высоким и умным. Девушки обращали на него внимание. Но семейная жизнь не клеилась. Дважды женился и дважды разводился. Но детей не было ни в одном браке. Это и стало главной драмой в жизни Леонида. Он хотел продолжения. И вот Леонид женится в третий раз - на молодой женщине. Ему уже сорок пять исполнилось. А молодой жене - двадцать пять. Молодая женщина сразу забеременела. И через девять месяцев родила дочь. Назвали её Леночкой. Была она очень похожа на своего отца: такие же большие голубые глаза. Такая же тихая и слабенькая, каким был её отец в детстве. Леонид души не чаял в дочери. Помогал молодой жене, как мог. Стирал пелёнки, готовил еду. Девочка подрастала и становилась резвой, бойкой и озорной. Жили ладно и дружно. Леонид не только занимался бизнесом, но и сам вёл домашнее хозяйство. Он консервировал, делал компоты, варенья. Строил второй этаж дома. Мечтал, что взрослая дочь будет жить вместе с ними. Молодая жена тоже старалась. Держала дом в чистоте и готовила обеды. Но постепенно в семье стали назревать проблемы. Молодая мама оказалась слабенькой и болезненной. Здоровье у Леонида тоже пошатнулось. Сказались все его детские болезни. Он не мог уже много зарабатывать. Начались скандалы. Ушла радость из дома. Отношения накалились до предела. И однажды молодая жена тихо ушла из дома. Дочь, конечно, с собой взяла. Поехала летом с девочкой в деревню к матери, как-будто отдыхать. А потом её мама, то есть тёща Леонида приехала за вещами. Кричала на всю улицу, что дочь её обидели, что она достойна лучшей участи. Леонид не очень горевал, что молодая жена из дома ушла. Стало ему как-то спокойнее. С домашними делами он справлялся. Сам и готовить мог, и стирать, и в доме порядок наводил. Но пироги больше не пёк. Делал он их большими на целый противень. Начинял, исключительно, яблочным повидлом. И делал он это, конечно, ради своей Леночки.
Леночка очень любила папины пироги. И когда их ела, то вся вымазывалась повидлом. Девочку отмывали, а потом - долго смеялись, потому и называли эти большие пироги весёлыми. И теперь, вспоминая всё это, Леонид становился ещё грустнее. Он очень любил дочь и тяжело переживал расставание с ней. Леночка тоже любила отца. И когда они собирались вместе, и отец сидел на диване, девочка карабкалась по его спине и весело смеялась. И эти моменты тоже вспоминал Леонид. И тоже улыбался. Не хотелось ему думать о плохом. Он не хотел делать зла ни молодой жене, ни её матери. Старался мирно решить все вопросы. Но мать дочери и его тёща рассуждала по-другому. Как можно больнее всего наказать неугодного зятя? Через ребёнка. "Не пущу его в свой дом. Пусть на лужайке с дочерью встречается", - говорила тёща. Она настраивала девочку против отца. И Леонид решил не беспокоить дочь. Та большая радость, которую он испытывал от встречи с дочерью, оборачивалась потом против девочки. Теперь Леонид только изредка звонил дочери. Так хотелось услышать её голос. Но девочка задавала отцу совсем не детские вопросы. И в этих вопросах, и в самом голосе он слышал чужие, злобные нотки. Тогда и звонить Леонид перестал. А деньги и подарки посылал дочери по почте. Леонид чрезвычайно страдал от разлуки с дочерью, такой долгожданной и такой близкой ему. Но чтобы не предаваться грустным мыслям, он проводил много времени в саду. Вдоль забора были посажены пионы. На лужайке цвели ромашки. А около беседки - анютины глазки. Все эти цветы он сажал с молодой женой, каждую весну, в честь дня рождения дочери. Теперь он только вздыхал, глядя на это цветение. И в тот вечер он сел на скамеечку и задумался. Хотелось Леониду память о себе оставить, хотелось чем-нибудь удивить дочку. В глубине души он верил, что когда она вырастет, то обязательно приедет проведать своего отца. Он представлял, как дочка обнимет его за шею, как в детстве, и прижмётся к нему щекой. А потом засмеётся своим звонким смехом. Он сидел на солнечной поляне, на которой Леночка играла со своими подругами, и предавался мечтам.
- А что, если здесь маленькую сосенку посадить? - подумал Леонид.
Вырастет дочка, вырастет и сосенка. Приедет ко мне моя Леночка, сядем мы с ней на лавочку, и будем говорить, говорить, и говорить. И никто нам тогда не помешает. А потом будем чай с пирогами пить. Леночка сразу вспомнит своё детство. Очень уж она любила мои пироги с повидлом, - так рассуждал Леонид. Осенью Леонид привёз из леса саженец. Посадил его, как и задумал, на солнечной полянке. Поливал саженец каждый день. Зимой укрыл опилками, засыпал снегом. Маленькая сосенка прижилась. Прошли годы. Ушла в мир иной бабушка, разлучившая маленькую девочку с отцом. Вышла замуж её мать. Леночка стала взрослой. Захотелось ей увидеть отца. И она поехала на окраину города, где жил её отец. Она очень хорошо помнила улицу своего детства, улицу Мичурина. Около каждого дома был сад. Леночка подошла к отцовскому дому. У калитки стоял старенький отец. Леночка обхватила его за шею и прижалась к его щеке. Леночка осталась с отцом. Ухаживает за ним, кормит с ложечки манной кашей. Отец ест манную кашу и смеётся.
- А помнишь мои пироги с повидлом? - спрашивает он у дочери.
Лена кивает. Всё она помнит. И всё помнила - всю жизнь. Детская память - самая крепкая. Особенно, на добро и любовь. А вечером они идут в сад. Садятся на скамеечку под сосенкой и говорят, и говорят. И журчит голос дочери, как ручеёк. И греет её рука, как уголёк.
Шло заседание священного синода. Отец Алексей держал пламенную речь в защиту сохранения исторической Изборской крепости, в защиту сохранения природного ландшафта. Его голос, один против всех, звучал настойчиво и убедительно. А сердце всё сильнее и сильнее сжималось от боли. Вдруг он почувствовал себя маленьким мальчиком. Вот он бежит по лугу к реке. Вот он нарвал охапку ромашек и принёс их маме. Вот он плывёт по реке, лодку тихо качает. Отец Алексей побледнел и опустился на лавку. Сердце его больше не билось в груди.
?Несовременно мыслите, батюшка!? - послышался чей-то голос из зала. Но ему не дали продолжить. Весь зал, в котором шло заседание, заволновался. Все вдруг осознали, что ушёл в мир иной человек, их собрат по вере, добрый, честный, бескорыстный. Ещё час назад никто не сомневался в правоте дела. Священнослужители пожимали руки бойким и предприимчивым коммерсантам. А те сумели доказать, что размещение на территории крепости ярмарок принесёт доход не только им, но и церкви. Бизнесмены предлагали также построить гостиничный комплекс и активно развивать туризм. Отец Алексей, с самого начала, был противником таких нововведений. Он служил в маленькой крепостной церкви уже сорок лет. Прихожанами были крестьяне из соседних деревень. Приходили целыми семьями с детьми и внуками. Отец Алексей окормлял уже третье поколение. Церковь была очень уютная, чистая. Находились глубоко верующие люди, которые не жалели своих денег на реставрацию церкви. По большим православным праздникам организовывали обеды в просторной трапезной. Обеды готовила матушка Елена, верная спутница отца Алексея. Трапезы были простые: щи, картошка с котлетами, салат из овощей и компот. Помогали матушке друзья дома, молодая супружеская пара. Отец Алексей спас главу семейства от запойного пьянства, приобщив его к вере. Через веру в Бога тот встал на путь истинный. В семье заблудшего прихожанина было трое детей. Мать радовалась тому, что в доме снова воцарился порядок. С тех пор церковь стала для них родным домом. Но не только для этой супружеской пары стала церковь духовным пристанищем, но для всех прихожан. В отце Алексее они видели пример для собственной жизни. Отец Алексей и матушка Елена жили очень скромно и непритязательно в старом доме, на окраине маленького города. Они воспитывали четверых детей: сына и трёх дочерей. Все дети имели добрый и выдержанный нрав. Все помогали матушке Елене по хозяйству. На праздничные обеды собиралось много народу. Ели простой русский обед, пили квас и компот. Обстановка была непринуждённая. Пели песни самые разные, не только церковные. По праздникам организовывались небольшие ярмарки, на которых были представлены изделия народного творчества. Отец Алексей не был против подобных ярмарок, но во всём нужна мера. И гостиница маленькая была. И тоже священник не был против. Но превращать старинную крепость с вековыми крепостными стенами в базар, нет, этого он не мог допустить. Именно этому разгулу и противилась душа отца Алексея. Он не думал о доходах. Он думал о сохранении древней земли, о сохранении природного ландшафта. Теперь, когда тело отца Алексея угасло, все священнослужители, словно, очнулись от какого-то наваждения. ?Церковь - не место для наживы. Это - Храм Божий?. Древняя крепость - это наша память, память о наших предках,? - сказали они напористым коммерсантам. И те отступили. Тело отца Алексея угасло, но душа его была здесь, рядом. Все присутствующие чувствовали её прикосновение, её тепло. Так один голос, голос честного священника победил всех. Но цена была высокая - сама жизнь. Можно представить горе прихожан, когда они узнали о безвременной кончине своего батюшки. Целыми семьями направлялись они в церковь, ставили свечи перед иконой и неистово молились за упокой души священника. Матушка Елена держалась стойко. Она знала о сердечной болезни мужа, но никогда не останавливала его в больших делах. Знала - это невозможно. Похоронили отца Алексея, как и положено, у стены Никольского храма, в котором служил отец Алексей. Сразу после похорон матушка Елена спустилась к святым источникам. Из каменной стены били двенадцать источников. Эти божественные струи, бившие из древних напластований, вывели матушку из того тяжёлого состояния, в котором она находилась последние дни. Она вспомнила свой первый приезд в эти святые места. Алексей только что закончил Петербургскую семинарию. А сама Елена закончила Петербургское художественное училище имени Мухиной. Мечтала стать живописцем. Педагоги говорили, что она подаёт надежды. Но её молодого мужа распределили на родину в маленький приход в Изборске. Это была и её родина. Но всю юность она провела в столице. Первое время она скучала по ритму большого города. Ей не хватало столичных театров, выставок. Но потом один за другим пошли дети. Скучать было некогда. Молодая матушка забыла про краски, кисти и холсты. Она полностью посвятила себя семье и мужу. Помогала отцу Алексею в его служении Богу. Так прошло пятнадцать лет. Дети подросли. И матушка Елена устроилась преподавать в художественную школу. Она с азартом учила детей первоначальным навыкам живописи. Ходила с ними на пленеры. И, наконец, сама извлекла из потаённого ящика краски и кисти и стала переносить красоту окружающей природы на холст. Матушка Елена долго стояла у водопадов и не могла оторвать взгляда от разноцветных брызг. Матушка Елена думала о том, как часто она приходила с мужем к святым источникам. Эта чистая, святая вода омывала их души и снимала тяжесть переживаний. Уже темнело. Елена снова вышла на тропинку, ведущую в крепость. И вдруг увидела дочь Ольгу, которая спускалась к ней. Елена старалась никого не выделять из детей. Но к Ольге она питала особую нежность. Ольга была похожа на отца: такие же серые задумчивые глаза и такое же доброе, отзывчивое сердце. Мать с дочерью поднялись в гору. Когда подошли к крепостным стенам, уже совсем стемнело. Но они так хорошо знали эти места, что и в темноте хорошо ориентировались. В трапезной было ещё много народу. Никто не хотел уходить. Вспоминали отца Алексея, его добрые дела, его чистое сердце.
?Он переживал за каждого из нас, как отец?, - сказал певчий Борис, - И мы всегда оставались его детьми. Приход, после некоторой борьбы, передали зятю отца Алексея, мужу Ольги. Он получил практику, служа дьяконом в главном соборе города Пскова. А теперь его посвятили в священники в Никольский собор в Изборске. Прихожане доброжелательно отнеслись к молодому священнику. Они его хорошо знали, так как он помогал отцу Алексею на церковной службе. Но молодому священнику много надо постичь, многому научиться, и о многом радеть. Но ясно одно: он никогда не поступится интересами церкви, интересами прихожан. Ему чуждо стяжательство. Школу чести он прошёл у отца Алексея. Ему так же дорога земля, на которой наши предки проливали свою кровь, защищая её от врага. Ему так же дороги святые места. И думаю я, что двенадцать святых источников не иссякнут никогда.
Александру было двенадцать, когда умер отец. Он закрылся в своей комнате и не выходил целые сутки. О чём думал он? Никто и никогда не узнает этого. Но только на следующий день он стал совсем другим. Весёлый, бесшабашный мальчик стал сразу взрослым, серьёзным мужчиной. Мать, совсем больная женщина, не находила себе места. Она лишилась сразу за один день поддержки и опоры, лишилась любимого человека. Были дети, много детей. Но все уже имели свои семьи. Все были очень далеки от неё. Александр сел за стол и начал рисовать. Мать посмотрела на сына. Он был копией отца: такой же сухощавый, немного сутулился, и тоже подвижный и быстрый, как отец. И много способностей от него перенял. Александра не надо было специально учить. Только взглянет на работу другого, и тут же его навык перенимает. Вот и рисует отлично, как отец.
?Вот ради кого я должна жить?, - подумала мать, глядя на сына.
?Вот ради кого я должен стать настоящим мужчиной?, - рассуждал Александр, думая о матери.
Горе не ушло. Оно было глубоко в душе каждого. Но появилась надежда, появилась цель: жизнь каждого ради другого. Осень в тот год была тёплая и солнечная. Александр достроил дом, который начал строить отец. В строительстве ему помогал старший брат.
К зиме Александр завершил строительство. Осталась только внутренняя отделка. Сын решил порадовать свою больную маму, раскрасил все двери яркими цветами, нарисовал на стенах целые картины. И мать, глядя на работу сына, впервые за долгие месяцы, улыбнулась. Про учёбу Александр тоже не забывал. Учился он в самой лучшей школе города, в физико-математическом классе. Хотел поступить в строительный институт, пойти по стопам отца. Александру исполнилось семнадцать, когда не стало матери. Он, как раз, школу заканчивал. Старший брат достал где-то ему хороший костюм на один вечер, на выпускной вечер. Кончалось лето. Надо было определяться с учёбой. Стали думать с братом, куда поступать. И тот посоветовал Александру поехать в Москву. Александр без труда поступил в Плехановский институт. Сдал первую сессию на ?отлично?, а потом что-то сломалось в нём. Заскучал по дому, по родным местам. Забрал документы из института и вернулся на родину. Потом была пламенная любовь, потом два года армии. Потом - женитьба, рождение первенца. Александр снова поступает в институт на экономический факультет. Успешно учится, работает в театре рабочим сцены. Как-то и сам решил посмотреть спектакль, уже из зрительного зала. Оказался рядом с молодой женщиной. На ней был блестящий костюм из парчи. Александра поразила не столько женщина, сколько её наряд. Пошёл её провожать. Ив первую же ночь у неё остался. А на третий вечер уже с вещами к ней перебрался. Женщина в парчовом наряде ничего не успела понять. Но Александр ей понравился. Была она матерью - одиночкой и воспитывала маленького сына. Жила в скромной коммуналке. Холодно ей было, неуютно одной. А здесь мужчина молодой, горячий. И денег сразу дал и конфет купил. Какое-то время Александр продолжал помогать своей законной жене, но потом новая избранница заявила на него свои права. Тем более, что ждала от Александра ребёнка. И Александр окончательно порвал с первой женой. Родился сын. Александр усиленно работал. Не до учёбы ему было. Да и жена говорила ему прямо в лицо: ?Мне студент не нужен. Мне деньги на полочке нужны, а не учебники твои.? Требования жены возрастали с каждым днём. Иногда Александр пытался возражать и отстаивать своё мнение. Тогда жена - богомолка показывала на образа и укоризненно говорила: ?Побойся Бога! Грешен ты! Грешен!? И Александр сразу сникал. Он вспоминал свою мать. Она тоже говорила ему о Боге.
?Бога помни!? - так говорила она сыну.
?Бог - любовь. Бог - это добро.?
И Александр верил в любовь и добро. Но когда в него пытались вколотить формальное послушание, формальное исполнение обрядов, душа его протестовала. Но надо было жить, надо было приноравливаться. Александр начал строительство собственного дома. Сам делал кирпичи. Спешил закончить строительство к зиме. На Крещенье жена должна была родить. Так и вышло. Родился сын. Назвали Иваном. Из роддома Александр привёз жену в новый дом. На какое-то время в доме воцарились покой и благоденствие. Молодые супруги смотрели на Ваню и радовались.
?Опора наша будет и надёжа в старости,? - говорили они.
Александр трудился изо всех сил. Надо было обеспечивать троих детей. И огород сажал, и сад разбил. Вдоль забора подсолнухи посадил. В саду прудик вырыл в виде сердца. Из середины прудика маленький фонтан бил. Это - на радость жене. Но всё чаще и чаще миловидное лицо жены искажалось от недовольства. Надумала она в город Псков переехать. Там было много церквей. И она хотела приучить сыновей к религии, а потом направить их по духовной линии.
?Хочу, чтобы дети мои с чистыми руками ходили,? - говорила жена мужу.
Трудно было Александру от родных мест отрываться. Трудно было корни рубить. Здесь оставались браться и сёстры. Здесь оставались могилы родителей. И дом новый продавать чужим людям тоже не хотел. Только отстроились, только все удобства организовали. Но сердитая жена твердила одно и то же. И доказать ей ничего невозможно было. Собрали вещи. Переехали. Купили дом на реке.
?Здесь у меня рыбалка будет,? - мечтал Александр.
Но мечта так мечтой и осталась. Опять - работа. Опять - забота. Опять началось строительство. То кухню летнюю строят, то - террасу, то - комнаты на втором этаже. Сыновья подрастали, каждому нужна была отдельная комната. И образование сыновьям тоже надо было дать. Александр страдал от того, что сам не получил высшего образования. Был он мастер на все руки, и работа нравилась ему. Он входил в каждый дом и преображал его. И все клиенты были благодарны ему. Но тяжёлый физический труд изнурял и был уже не по возрасту. Поначалу сыновья помогали отцу. Потом стала преобладать ?идеология чистых рук?. Но так или иначе, но старшие сыновья что-то умели делать и не гнушались никакой работы. И в жизни они тоже уже определились. Пошли по духовной линии, как хотела мать. Подрастал и младший сын Ванюша. Рос он тихим и незлобивым мальчиком до поры, до времени. Учился на отлично. Играл главных героев в драмкружке, проявил музыкальные способности. Занимался по классу гитары. Но к пятнадцати годам, к моменту созревания, произошло у него ?головокружение от успехов?. Стал он отцу дерзить, стал мать учить уму - разуму. Гвоздь в стену вбить отказывался, лелеял свои белые руки, перебирал струны гитары. И не было ему дела до того, как отец надрывается, как мать падает почти без чувств после работы в школе. Ситуацию разрешил старший сын. Он не мог равнодушно смотреть на то, как надрывается отец, а Иван в это время струны гитары перебирает. И однажды, когда он приехал проведать родителей, глядя на Ивана, он сказал матери: ?В трудники его определить надо, в монастырь. Пусть в поте лица своего хлеб добывает и Богу молится.? Так и сделали. Не знал раньше Иван труда. Знал тёплую постель и сытную еду. А здесь, в монастыре, он рано вставал, трудился в поле, молился, часами стоя перед иконой. И новая жизнь, труд и молитвы сделали своё дело. Он проснулся однажды на рассвете и содрогнулся о своей прежней жизни. Увидел лицо матери, которая склонилась над ним, укрывая одеялом в морозные дни и ночи. Увидел натруженные руки отца. Он упал на колени перед иконой и начал молить Бога о прощении. Будем и мы молиться за Ивана.
Баба Катя вытащила из заветного сундучка маленькую фотографию. На ней был изображён мальчик трёх лет. В руках он держал полосатый мяч. Это был её сын. И это была его единственная фотография. Её сделали, когда мальчика переводили из дома малютки в детский дом. Воспоминания нахлынули на Екатерину. Это было очень давно, перед войной. Деревня, в которой родилась Катя, совсем обнищала. Крестьяне, собранные в колхозе, еле-еле сводили концы с концами. Из мужчин, кто мог, подались в город. На женщин и девушек взвалили самую тяжёлую работу. Тяжёлые мешки с картошкой, с капустой перетаскивали женщины. Грузили их на подводы и отправляли в город. Сами жили хозяйством. Давно не было в деревне ни посиделок, ни песен. Деревенский клуб, бывший кулацкий дом, пустовал. Редко заглядывала туда молодёжь. Всегда весёлая, жизнерадостная, Катя стала скучной. И тогда мать решила отправить в город к старшей сестре. Добыли кое-какие документы в сельсовете (паспортов колхозникам не выдавали в то время), собрали узелок с вещами и отправили в город. Сестра встретила не очень приветливо. Жила она в маленьком доме со своим мужем. Растила дочь. Она помогла Кате устроиться на работу: в пивной ларёк. Без паспорта никуда больше не брали. Но Катя не жаловалась. Бойко продавала кружки с пивом. Пиво пенилось и переливалось через край. Перед ней мелькали лица мужчин, самые разные лица. Были это достойные служащие, степенные положительные рабочие, молодые студентики. Были и совсем заросшие, одичавшие физиономии. Частенько подходил к ларьку молодой матросик. Долго и медленно тянул пиво, заглядывался на Катю. Потом разговоры ?умные? вести начал. А потом и ухаживать за Катей стал: то цветок принесёт, то шоколадку. А однажды в кино её пригласил. А после свидания колечко бирюзовое подарил. Матросик жил в общежитии, в маленькой комнате. Там и начались их встречи. У Кати этот молодец был первым. А у матросов, как известно, в каждом порту жена. Матросик, правда, обещал Кате пришвартоваться к одному берегу.
?Вот только к маме на Украину съезжу, и сразу поженимся?, - сказал он Кате. И уехал насовсем. А Катя уже с животом была. И меры принимать было поздно. Старшая сестра рассердилась, когда узнала, что Катя в положении.
?Родишь и в дом малютки сразу отдашь. Я там за ребёнком сама присмотрю?, - говорила она Кате.
?Некуда нам ребёнка брать. Самим тесно. Тебя из милости приютили.? Катя заливалась слезами. Ребёнок уже стучал ножками в живот. Но сестра была непреклонна.
?Нет, нет и нет,? - говорила она.
И особенно странной казалась жестокость сестры. Ведь она сама работала в доме малютки и ухаживала за чужими детьми. Родила Катя весной, когда зацвела черёмуха. Родился мальчик крепенький, здоровенький. Молоко вырывалось струями из Катиной груди. Она не могла нарадоваться на малыша. И представляла себе, что сестра сразу изменится, увидев такое чудо. Но та и смотреть не хотела на малыша.
?В дом малютки,? - твердила она.
В роддоме уговаривали Катю оставить малыша себе. Отправили её на всё лето в социальный дом отдыха. Там были такие же мамаши, как и она. Катя кормила малыша, гуляла с ним в красивом, живописном парке. Кончилось лето, надо было возвращаться к сестре. Сердце Кати сжалось от боли. Она качала мальчика, и слёзы лились из её глаз. В дом сестры Катя с малышом не вошла. Та приехала к ней уже с готовым заявлением об отказе от ребёнка. И молодой матери только подпись осталось свою поставить. Катя была сама не своя. Поставила подпись дрожащей рукой. Долго болела потом Катя. Но молодость взяла своё: выздоровела Катя. Сына она не видела больше никогда. Страшно и больно было ей, когда она думала о нём.
?Легче забыть, если не видеть,? - так думала она.
Но Катя никогда не забывала о нём. Она просыпалась по ночам. Ей казалось, что она держит ребёнка у своей груди. А днём Кате некогда было страдать. Работа, помощь старшей сестре. Всё делала Катя: варила, мыла, шила, ухаживала за детьми. Всю свою нерастраченную любовь отдавала она племянницам. У сестры уже было двое детей. Шли годы. Катерине подкатило к сорока. Замуж она так и не вышла. Сначала всё матросика ждала, а потом погрузилась в домашние заботы и хлопоты. И некогда ей было оглянуться на жизнь. Вот и ещё одна весна пришла, зацвела черёмуха. Катя сидела на лавочке около дома. Видит: матросик по улице идёт, копия того парня, с которым она любовь крутила двадцать лет назад. Матросик остановился около дома.
?Здесь проживает Екатерина Т.?? - спросил он.
?Здесь?, - ответила Катя дрожащим голосом.
?Я приехал, чтобы увидеть Вас, мама, ? - сказал матросик.
Катя была сама не своя. То чувство, которое она загнала глубоко внутрь, вырвалось наружу. Она и плакала, и смеялась. Обнимала и целовала сына.
А тот всё твердил:
?Я не держу обиду на Вас, мама. Я благодарен Вам, что жизнь мне подарили.?
Катя ничего не объясняла, не оправдывалась. Долго гуляла с сыном в большом парке. Сын рассказал ей, как тяжело ему было все эти годы. После выпуска из детского дома обратился к своей воспитательнице, чтобы она помогла найти мать. И та дала ему этот адрес.
?Я ведь ненадолго у Вас, мама, - сказал он. Служу на Северном флоте.?
Катя не удерживала сына. Некуда ей было пригласить его. Она так и не обзавелась собственным углом. Так и оставалась у сестры в прислугах. Долго потом не могла успокоиться Катя, долго рыдала по ночам. Но и эта боль утихла. И опять пошли серые дни. Умерла сестра, дожив до ста лет. Дочери её давно жили своими домами. А баба Катя осталась одна в маленьком доме. Но теперь он ей казался большим, потому что опустел. Глухо и тяжко было в нём. Непривычно. Тишина угнетала Екатерину. Она вытащила из заветного сундучка маленькую фотографию. Долго смотрела в лицо крепкого малыша. В дверь постучали. Баба Катя была в такой задумчивости, что даже не спросила, кто там. Открыла дверь. На пороге стоял её сын.
?А я насовсем к Вам, мама,? - сказал он и переступил порог.
В семидесятые годы существовало распределение. Выпускники ВУЗов должны были отработать три года там, куда их направят. Часто это распределение оказывалось на всю жизнь. Девушки выходили замуж, молодые люди женились. Молодым предоставляли жильё со всеми удобствами. Куда ехать? Да и зачем? И бывшие выпускники оставались там, куда их распределили. Очень мудрая политика. И потом, по жизни, это оказывалось и не так плохо. Но с самого начала ехать по распределению никто не хотел. Если уж и работать, то на Севере. Там, хоть, романтика. И деньги хорошие платят. Через двадцать лет работы, накопив значительную сумму, можно было купить квартиру где угодно, например, на Юге. И потом отогреваться там всю жизнь после вечной мерзлоты. А ехать в глухомань, откуда дороги нет, ни за что на свете. И я так же рассуждала. Правда на Север ехать я тоже не хотела. Не люблю вечную зиму. Добилась я свободного распределения. Но, в сущности, это ничего не дало. В городе, всё равно, вакансий не было. Стала я со своей матерью искать место учителя по деревням. Нашла мама одно романтическое местечко на Оке, между Тулой и Москвой. Очень удобно. Отправилась мама в школу, а директор ей говорит: ?к нам уже прислали студентку, и называет мою фамилию. А это моя однофамилица была.
?Так она - двоечница?, - говорит мать, - а моя дочь - отличница.?
?Ваша отличница уедет из деревни через пол года. А эта двоечница будет у нас всю жизнь работать,? - ответил директор.
Я знала про эту студентку. Однажды я увидела плакат, написанный аршинными буквами: ?Позор неудачникам за неуды.? И дальше следовала моя фамилия. Ту девушку никто не знал, и она тихо сидела в своём углу. А меня все знали. И все вопросы, и от друзей, и от преподавателей, были ко мне. Так что натерпелась я очень из-за этого недоразумения. В конце концов, устроилась в деревенскую школу недалеко от Тулы. Проработала я там ровно пол года и перешла в городскую школу. Так что директор оказался прав. Свою первую школу я вспоминаю всю жизнь. Это было современное здание. Школа была хорошо оснащена всеми техническими средствами. Хороший коллектив, хорошие классы. В каждом классе было по пятнадцать человек. Я преподавала немецкий и английский языки во всех классах. С самого начала у меня всё ладилось. И директор меня не отпускал. И ученики за мной гурьбой ходили:
?Не бросайте нас!? - твердили они.
И даже сейчас я не могу понять, почему уехала. А, видно, сработало это ?престижно? - ?не престижно.? Шли годы. Несколько лет я проработала в лучшей школе. Потом - много лет - на ведущем предприятии электронной промышленности. Участвовала в переговорах самого высокого уровня. Я была единственной переводчицей с немецкого языка. Меня уважали и любили. Я была на виду и очень гордилась своим положением. Казалось, что лучшего и желать нельзя. Но однажды жизнь моя изменилась самым неожиданным образом. Мы купили деревенский домик в одном живописном месте и решили проводить там целое лето. Я всегда любила природу, любовалась просторами полей, дышала полной грудью. Очень любила прогуливаться по деревне вечером, на закате солнца. И вот, совершая такую прогулку в один из летних вечеров, я оказалась в красивом парке. Там размещалась деревенская школа. На торце школы крупными цифрами была отмечена дата строительства - 1967. Это была типовая школа, построенная по такому же проекту, что и моя первая школа. Сердце моё забилось. Мне захотелось открыть школьные двери и войти в класс. И желание это было таким сильным, что я не стала противиться ему. Я открыла двери и прошла в просторный вестибюль. Меня встретил сторож. Он посмотрел на меня удивлёнными глазами.
?В школе никого нет. Сейчас каникулы,? - сказал он.
Я вспомнила, что сейчас разгар лета. До начала занятий оставалось больше месяца. С того самого вечера я каждый день гуляла около школы. Я представляла, как первого сентября я войду в класс и скажу детям: ?Guten Tag.? Так я приветствовала учеников пятого класса, которые ещё не знали ни одного слова на немецком языке. В глазах у них я читала восторг и удивление. И мой успех был обеспечен. Дождавшись конца августа, я снова открыла двери школы и вошла в просторный вестибюль. Прошла в кабинет завуча и спросила, не требуется ли учитель иностранных языков.
?Очень даже требуется. Учителя иностранных языков у нас не задерживаются. Каждые полгода меняются,? - ответила завуч.
Мне дали все классы с пятого по десятый. В каждом классе было по пятнадцать человек.
?Всё, как в моей первой школе,? - подумала я.
Первого сентября начались занятия. Я вошла в класс. И, как - будто, не было долгих лет разлуки с этими любопытными глазами, устремлёнными на меня.
?Guten Tag!? - сказала я и начала урок.
Было это в тот год, когда я работала в маленьком городке Донском. Позднее я узнала, что это историческое место. Но в то время меня это совсем не интересовало. В этом городке меня привлекало только то, что от него было хорошее сообщение с Москвой. Дело в том, что мой будущий муж жил в Москве. Я регулярно ездила к нему по выходным. Туда - в субботу, сразу после занятий в школе. Оттуда - на ночном поезде с Павелецкого вокзала. Шёл этот поезд на Украину, отправлялся в час ночи, а в шесть часов утра останавливался на станции ?Узловая?. А от станции - минут пятнадцать до моего городка. Так что я успевала зайти в общежитие, где жила, переодевалась, брала свой студенческий портфель со школьными учебниками и отправлялась в школу. Завтракала я в школе после второго урока. Там и обедала после первой смены. Полдник был в пять часов тоже в школе. Мне, как молодому специалисту, составили такое расписание, что я проводила в школе по двенадцать часов: с семи утра до семи вечера. Каждый день я давала по шесть уроков. Столько же было и ?окон?. Так называются перерывы между уроками. Но я не скучала. Во время перерыва готовилась к занятиям. В хорошую погоду выходила на улицу и прогуливалась в маленьком городке. А в выходные, как я уже упомянула, уезжала в Москву. Как-то раз я задержалась и приехала на Павелецкий за пять минут до отправления поезда. Сразу - в кассу. Заказываю билет, но кассирша вежливо говорит, что за пять минут до отправления поезда она не имеет права продавать билеты.
?Не успеете сесть на поезд?, - говорит она.
Чтобы не терять времени я иду на перрон, конечно, быстрым шагом. Смело вхожу в вагон, у которого стоит проводница.
?Ваш билет?, - вежливо спрашивает она.
Я объясняю ситуацию, пытаюсь дать ей деньги за проезд, как делала не раз, когда случалось ехать на проходящем поезде. Проводница отказывается взять деньги и настойчиво просит меня выйти из вагона. Я снова иду в кассу. Окошко открыто. Я снова пытаюсь взять билет.
?До отправления поезда осталось три минуты. Не имею права,? - вежливо говорит кассирша.
Я снова иду на перрон, почти бегу. Снова сажусь в открытый вагон. Пытаюсь вызвать жалость у проводницы. Но она, буквально, выталкивает меня из вагона.
?Ну, что, москвичка?, - говорит мне проводница с усмешкой.
Тогда я не была москвичкой, но мой красный модный плащ, видимо, резал глаз молодой проводнице, одетой в скучную синюю форму. Я осталась на перроне одна. Одна - в ночи. Медленно я пошла в зал ожидания. Окошко кассы было ещё открыто.
?Видимо, они не имею права закрывать его до отправления поезда,? - подумала я.
Вышла на улицу, попыталась взять такси.
?Десять рублей?, - ответил таксист.
В то время это были большие деньги, на которые можно было жить целую неделю. Конечно, я не могла позволить себе такой роскоши. Я снова вошла в огромный зал ожидания. Ряды скамеек, и я - одна в пустом зале.
?Хорошо, что зал освещён?, - подумала я.
Выбрала место посередине. Стала размышлять о жизни. Представляла, как на следующий день директриса соберёт пятиминутку в учительской и поставит мне на вид моё опоздание.
Она всегда так делала, если кто-нибудь нарушал дисциплину. О проводнице я не думала. Поезд был далеко в пути. Но вот осеннее мягкое солнце пронизало огромный зал ожидания. Зал стал быстро наполняться людьми. Зазвенели электрички. К обеду я приехала в свой маленький городок. Моего опоздания никто не заметил. Ученики сидели тихо и не выдали меня. Через год я вышла замуж и уехала в Москву. Много путешествовала. Однажды я опять оказалась на Павелецком вокзале. Тот же поезд. Та же ночь. Только в кармане у меня был билет. Я сразу узнала её, ту проводницу и она узнала меня. Я вошла в вагон, долго не могла заснуть. Пошла в купе к проводнице, попросила чаю. Она налила мне в стакан кипятку, дала пакетик с чаем, пакетик с сахаром. Чайная ложка звенела в стакане. Подстаканник звенел на столике. В окне мелькали огни. Я сидела в купе проводницы и вспоминала ту ночь на вокзале. Ко мне подошёл какой-то сальный тип, неизвестно откуда взявшийся. Но тут же появился милиционер, прогнал этого типа. Я боялась задремать. Так и сидела, ослеплённая яркими огнями. Одна - в пустом зале. Проводница заговорила: ?Трудно мне - одной. Ночью - поезд. Днём - дети. Их у меня трое. Муж ушёл. Алименты грошовые платит. Я всё время спать хочу. В поезде не заснёшь. Служба. А дома тоже спать некогда.? Я смотрела на уставшее, помятое лицо проводницы. У меня был муж. Он хорошо зарабатывал. Мы вместе растили дочь. Чем я могла помочь этой бедной женщине, живущей в глубинке, далеко от Москвы. Чем я могла помочь? Я, москвичка...
Соня обладала тонким музыкальным слухом. Уже в пять лет она играла на скрипке. Эта маленькая скрипка до сих пор хранится у неё. Но после окончания музыкальной школы Соня не стала продолжать музыкальное образование. Её вторым увлечением был иностранный язык. Чужие, незнакомые слова звучали для неё, как музыка. Без труда Соня поступила на факультет иностранных языков. Мы оказались с ней в одной группе. У Сони была характерная внешность: карие блестящие глаза, густые чёрные волосы, смуглый цвет лица, бархатистая кожа. Взгляд её умных глаз был спокойным. И вся её фигура располагала, и весь её облик вызывал симпатию. Все однокурсницы обожали Соню. Трудно представить девушку более добрую и отзывчивую, чем Соня. Обладая незаурядным умом и блестящими способностями, Соня никогда не возносилась над своим сверстниками. Напротив, всегда старалась помочь в учёбе, объяснить, растолковать. Соня была старостой нашей группы, и решение сложных организационных вопросов поручали именно ей. При этом Соня всегда оставалась сама собой и была очень естественна. К нашей Соне можно было запросто придти домой. Её мама, очень приветливая и добрая, обязательно кормила нас обедом. Мама её очень плохо слышала, хотя была ещё не старой женщиной. И сколько терпения нужно было дочери, чтобы говорить с матерью на высоких нотах, иначе она ничего не слышала. И кто мог подумать тогда, что с нашей Соней приключится такая же беда и, что однажды, проснувшись утром, она не услышит ничего: ни шума автомобилей, ни музыки по радио, она не услышит своего собственного голоса. Но до этого драматического момента далеко. А пока Соня - беззаботная, весёлая студентка. Она часто собирает у себя всю группу однокурсниц. В её маленькой квартире мы слушали модные французские пластинки, обсуждали студенческие вечера, выпускали стенгазеты. Помню новогоднюю ночь, которую мы проводили у нашей Сони. Мы так развеселились, что стали кидать горстями шоколадные конфеты прямо из окон, под ноги прохожим. Для них это была манна небесная, настоящее волшебство. А мы весело смеялись. И эта новогодняя ночь, и этот конфетный дождь были для нас предвестником счастливой жизни. Так и произошло. Все мы получили хорошее образование, овладели в совершенстве двумя языками, немецким и английским. Все вышли замуж и создали хорошие семьи. По распределению мы поехали в деревню. Отработав в сельской местности по три года, вернулись в родной город. Работали и переводчиками, и учителями. И всё у нас ладилось. И во всём был успех. Конечно, никто из нас не избежал жизненных коллизий. Но всё это были решаемые вопросы. Мы поддерживали связь друг с другом и всегда были в курсе дел. Мы помогали друг другу в трудную минуту, и наша студенческая дружба не разрывалась. Мы знали, что Соня вышла замуж, родила двух детей, работала в НИИ начальником патентного отдела. У Сони было редкое сочетание: она обладала не только гуманитарными способностями, но и хорошо разбиралась в точных науках. И это неудивительно: её отец был главным инженером большого машиностроительного завода в нашем городе. Не раз Соня приходила к отцу на предприятие и уже тогда, девочкой, восхищалась мощной и отлаженной работой на заводе. Она знала обо всех новейших разработках и изобретениях. Поэтому, вполне понятно, что она устроилась на работу в патентный отдел. Без отрыва от работы она закончила факультет патентоведения и стала начальником патентного отдела. Соня стала приятным исключением на этой должности. Всегда спокойная, выдержанная, они никогда не повышала голос на своих подчинённых. Соня вникала во все вопросы производства. Часто люди шли к ней со своими личными проблемами. И Соня всегда принимала участие в их судьбе. У Сони была хорошая семья: любящий муж, сын и дочь. Жили дружно и весело. Казалось, что жизненные невзгоды минуют их дом. Но однажды Соня проснулась и не услышала голос своего мужа, который говорил ей: ?Доброе утро?. Она поняла эти слова по его губам. Тишина была для Сони оглушительной. Она села за рояль, который стоял в её новой большой квартире. Играла Бетховена, своего любимого композитора. Ей казалось, что так она пробудит слух. И, правда, она слышала музыку через движение клавиш, через движение молоточков по струнам рояля. Но, как только она отошла от инструмента, тишина снова окутала её. Она ушла в свою комнату и зарыдала. Муж подошёл к ней, гладил её плечи, пытался успокоить, говорил ей ласковые слова. Соня ничего не слышала. Глухой ужас охватил Соню. В этот день она не вышла на работу. Так прошло две недели. Надо было принимать решение, что делать дальше: закрыть себя в четырёх стенах или выйти в мир совсем иной. Но не такой была Соня Ковалёва. Она не могла и не хотела чувствовать себя ущербной. Она вспомнила великого композитора Бетховена, который рано оглох. Его девиз был: ?Бороться и страдать, жить и не сдаваться!? Соня не сдалась. Она продолжила работать в том же отделе и в той же должности. Люди с пониманием относились к Соне. Но Соня не могла больше жить прежней жизнью. Страдая сама, она всё сильнее чувствовала страдания тех, кому было ещё труднее, чем ей. Она подумала о тех, кто был лишён слуха с самого рождения, о глухонемых. Прежде всего, она думала о детях. В душе она оставалась педагогом - учителем. Она овладела сурдо-языком и пошла на работу в коррекционную школу. Она долго думала над тем, как помочь детям, которые не только ничего не слышат, но и не умеют говорить. Идея оформилась сама собой: ?Надо научить их говорить.? Соня хорошо знала артикуляцию родного языка. Она объясняла детям правила по постановке органов речи. Конечно, Соня работала не одна, а в паре с другим педагогом. И скоро ученики Сони заговорили. Теперь они могли выходить в открытый мир. Они могли говорить на живом языке, который был понятен всем. Это была большая победа Сони Ковалёвой. Помогая другим, тем, кому было труднее, Соня забыла о своей драме. И жизнь её наполнилась особым смыслом.
Валерия мечтала стать актрисой. Она занималась в театральной студии в своём маленьком городке и всегда была на первых ролях. В выпускном классе поступила в театральную студию в Москве. Но вскоре разочаровалась в своих театральных способностях. На фоне московских успешных девушек её собственные таланты как-то сразу поблекли. Валерия недолго думала о выборе дальнейшей профессии. Она всегда сочиняла стихи и писала рассказы. Однажды придумала целый детективный роман и приняла участие в юношеском конкурсе. Ради этого она отказалась от путешествия в Испанию. Валерия стала готовиться на факультет журналистики. Она мечтала о тележурналистике. Это было сродни театральному искусству. Валерия представляла себя на телеэкране и, конечно, на главном канале. Валерия без труда поступила в Московский государственный университет. Учёба оказалась трудной. Но Валерия не привыкла сдаваться и твёрдо шла к своей цели. Получив диплом, она попыталась устроиться на работу самостоятельно. Она отправляла свои резюме в разные телепрограммы. Но положительного ответа не получила. Валерия прибегла даже к связям своего отца - журналиста, но опять ничего не складывалось. Тогда она набралась решимости и позвонила режиссёру программы: ?Личное время?. Добрая женщина приняла участие в судьбе юной выпускницы. Валерия понравилась ей, когда проходила практику на канале ?Культура?. Валерия привлекла её своим незаурядным взглядом на жизнь. А это очень важная составляющая для работы в журналистике. У программы уже был свой ведущий, поэтому Валерия не мелькала на экране. Но её фамилия стояла в титрах, в самом начале длинного списка. И Валерию это устраивало. Она давно забыла о своих наивных мечтах. Главным для неё было дело. А дел у Валерии хватало. Она была не только редактором программы, но и выполняла множество мелких поручений своего режиссёра. Валерия вошла в круг тележурналистов, вошла в ритм большого столичного города. Она входила в дома известных, успешных людей. В основном, это были артисты кино, театра, балета. Реже - музыканты, писатели, художники. Если говорить коротко, это была богема, гламурные персонажи. Конечно, у этих людей случались свои проблемы. Но это были не те ?болезни?, которыми болели простые люди. И, вообще, простые люди не попадали в объектив тележурналистов. Валерия чувствовала фальшь в героях своей программы. Все они ходили в масках. Трудно было угадать, когда они живут, а когда - играют. И порой душа её страдала какой-то неясной болью. Валерии казалось, что в жизни её чего-то не хватает. Были друзья. Была и любовь. На какое-то время она увлеклась гламурным журналистом. Он ввёл её в круг своих друзей, знаменитых артистов. Он водил молодую девушку на презентации. Валерия очень эффектно смотрелась с ним и без труда влилась в шумную, весёлую компанию. Её собственная жизнь так увлекала и поглощала Валерию, что она не замечала людей, мимо которых каждый день проходила. Нет, она не проходила, а пробегала мимо них, шла через толпу безликих людей. Но однажды жизнь её перевернулась. В субботу Валерия возвращалась в свой маленький городок. Она спустилась с высокого моста на привокзальную площадь. И вдруг её взгляд остановился на худенькой, бледной девушке. Она была одета не по сезону и вся дрожала от холода. Валерия внутренним чувством поняла, что девушка эта в беде. Она подошла к ней. Легко и просто, как это делают журналисты, обратилась к девушке: ?Куда идёте? И почему так легко одеты?? - спросила она девушку.
?Никуда, я просто хожу по улицам. Мне некуда идти?, - ответила девушка.
Валерия была изумлена. Она сама воспитывалась в благополучной семье и беспризорных видела только на экране. Но никаких чувств они у неё не вызывали.
?Жалкие, никчёмные людишки?, - так говорил её отец.
В глубине души Валерия тоже так думала. Но, глядя на жалкую фигурку незнакомой девушки, Валерия вспомнила вдруг брошенного котёнка, которого подобрала и принесла домой. Потом - брошенного щенка. И его она тоже приютила. А теперь перед ней стоял брошенный человек. Валерия решительно взяла девушку за руку и поехала с ней домой. Отец, против ожидания, не сказал ничего. Он обожал дочь и потакал ей во всём. Но мать сделала сердитое лицо.
?Где мы её разместим? Чем кормить будем? Это ведь не котёнок!? - возмутилась она.
Валерия взбежала по лестнице, порывисто открыла дверь в свою детскую комнату. Она давно пустовала. На полке стояли игрушки. В шкафах лежали книги. Около стены стояло пианино. Там было также раскладное кресло. ?Вот здесь будет жить Галя. Я отдам ей свою комнату?, - сказала Валерия. Потом снова спустилась вниз и стала открывать дверцы холодильников (их было три). Все они были набиты продуктами.
?А еды на целый год хватит!? - весело воскликнула Валерия.
Так и осталась Галя жить в большом доме, в котором Валерия часто оставалась одна: и тогда ей становилось грустно и неуютно. А теперь рядом с ней оказался человек, который нуждался в её помощи. Галя рассказала Валерии, что когда-то жила счастливо. Родители любили друг друга. Отец работал на такси, мать - нянечкой в детском саду. Она держала дом в порядке. В доме был уют: цветы на окошке, варенье в баночках. Но что-то сломалось в отношениях между отцом и матерью. Семья распалась. После развода отец остался в городе. А мать поехала в деревню к своему новому мужу. Галя поехала с матерью. Она помогала ей по хозяйству, нянчила маленькую сестру. Но отчим заедал её. Делал он это втихомолку, когда Галя оставалась одна. Галя не выдержала и убежала из дома. Приехала к отцу. Но и ему она была не нужна. И однажды Галя оказалась на улице. В этот день и встретила её Валерия. Юная журналистка решительно принялась за устройство девушки в социальном плане. Она поехала в отдалённую деревню, где жила мать Гали. Валерия не осуждала эту слабую женщину, которая в погоне за счастьем, презрела собственную дочь. Валерия делала своё дело. Она взяла Галины документы и поехала домой. Валерия стала думать о том, куда определить девушку. Гале было шестнадцать лет, она нигде не училась уже несколько лет. Для начала она устроила Галю гардеробщицей в Дом творчества, где работала её бабушка. И она тоже приняла участие в судьбе девушки. Договорилась с учителями, и те давали Гале уроки на дому совершенно бесплатно. Через два года девушка сдала экстерном экзамены и поступила в педагогическое училище. Галя любила детей и хотела опекать их, тем более, что сама была лишена материнской ласки. А Валерия? Как определилась её дальнейшая судьба? Теперь её жизнь была связана с судьбами беспризорных детей. Если раньше она просто не замечала этих несчастных, то теперь она находила их повсюду: в подвалах, подъездах домов, в подземных переходах. Она размещала их в приюты и детские дома. Эта маленькая девушка, с большими глазами и задиристой чёлкой, добивалась всего с журналистским напором. Она могла открыть любые двери, говорить на любом языке, с любым начальником. Но теперь Валерии трудно было совмещать работу на телевидении с благотворительной деятельностью. И Валерия решительно оставила телевидение и устроилась в редакцию молодёжной газеты. Валерия понимала, что через печать она сможет сказать слово в защиту бесприютных и обездоленных детей. А потом, набравшись журналистского опыта, Валерия создала Детский фонд. В этом ей помогли её однокурсники. И однажды в молодёжную газету приехала телевизионная съёмочная группа. Они сделали фильм о молодой журналистке Валерии. Фильм прошёл по всем основным каналам. Но Валерию не волновал больше телевизионный успех. Её волновали трудные судьбы людей. Валерия писала теперь только о простых людях, которых видела каждый день на улицах своего города. Она всматривалась в лица. Она входила в дома своих героев. В этом она видела своё журналистское призвание. У неё теперь была ?своя колея?.
Владислав всегда мечтал о славе. К этому его толкало собственное имя. С детских лет он привык слышать: ?Слава, Слава, Слава.? И в этом имени, в этом слове было что-то зовущее, волнующее и тревожное. И, одновременно, ласковое и трепетное. Закончив школу с медалью, Владислав поступил в Архитектурный институт. Ему казалось, что прославиться по-настоящему мог только архитектор. С именами архитекторов были связаны самые известные здания в самых известных городах и столицах. Имена эти звучали, как музыка. Учась в большом столичном городе, он подолгу бродил по улицам, изучал архитектурные шедевры. По окончании института Владислав вернулся в Вологду, в свой родной город. Устроился в Главпроект. Принимал участие в самых серьёзных проектах. Но очень скоро понял, что славы ему не видать никогда, если он застрянет в этом престижном учреждении. Только главный архитектор подписывал все проекты и утверждал их. Только его имя было известно в городе. И тогда Владислав решил стать главным архитектором любого города, пусть самого маленького и отдалённого. Он сделал заявку в Главмосстрой-проект. Скоро получил ответ. Его направляли главным архитектором в город Алапаевск. Не раздумывая ни минуты, Владислав поехал на скором поезде за славой, которая манила и звала. Жена Любочка последовала за ним. Она одобряла честолюбивые замыслы мужа и поддерживала его. Алапаевск оказался глухим, заштатным городом на Урале. Казалось, что здания здесь возводились без участия архитектора. Владислав приуныл. Никто не нуждался в его проектах. Ему просто платили зарплату и просили не беспокоить администрацию никакими идеями в архитектурном плане. На все его предложения ответ всегда был один и тот же: ?Бюджет трещит по швам, а Вы тут со своими проектами. Ждите следующего года.? Но Владислав не хотел ждать. Был он молод и нетерпелив. Он решил попытать счастье поближе к столице.
?Там начальство покультурнее будет,? - сказал он жене.
Опять подал заявку в Главмосстрой-проект. Скоро получил направление в маленький подмосковный городок Серебряные пруды. Радостный и восторжённый поехал Владислав в город с таким романтическим названием. Жена Любочка последовала за ним. Пруды в городе были, название оправдалось. И рыба в этих прудах ловилась. А рыбалка была вторым большим увлечением Владислава. Но и здесь, как и в Алапаевске, никому не нужны были проекты молодого архитектора. Владислав совсем приуныл. Он взялся, было, за бутылку. Но однажды увидел по телевизору небольшой сюжет о строительстве БАМа (Байкало-Амурской магистрали). По движению этой важной железной дороги возводились целые города. И, конечно, нужны были архитекторы. Владислав снова подал заявку. И скоро получил направление в город Таёжный. Название города не испугало Владислава. Он купил три билета до неизвестного города. К тому времени в семье подросла дочь Маша. Каково же было изумление Владислава, когда, вместо города, он увидел два длинных барака. Но делать было нечего. Дорога сюда была очень дальняя. Семья архитектора получила подъёмные. Отступать Владислав не привык. Он с яростью принялся за работу. Чертил, делал макеты будущего города. Сначала это были сумбурные фантазии. Но очень скоро Владислав опустился на землю. В его отделе оказались грамотные специалисты, которые не думали о славе, а просто работали. Они принимали все идеи главного архитектора и работали, работали, работали. Наступил день защиты проекта. Владислав очень волновался. Приехала архитектурная комиссия из Москвы. Перед их взором предстал невидимый доселе город. Здесь было учтено всё: климат, рельеф местности. А самое главное, что архитекторы учли состав населения: это были молодые семьи с маленькими детьми. В городе запроектировали бассейн, стадион, театр, кинотеатры, концертный зал, школы, детские сады. Дома должны были быть трёхэтажные, уютные, с хорошим отоплением. Все бытовые учреждения, школа, детский сад и магазины располагались в центре района. А вокруг - жилые дома. Все здания имели индивидуальную архитектуру. Глава комиссии одобрил проект. Кто-то вдруг заметил: ?Это славный город.? Такая реплика очень понравилась комиссии. Город так и решили назвать, Славным. Для Владислава это было самой главной наградой. И когда коллеги пожимали ему руку и поздравляли с победой, то он смущённо улыбался. Город возвели в короткие сроки. Уже через пять лет построили пять микрорайонов. На окраине города возводились предприятия обрабатывающей промышленности. Через маленькие и большие реки строили мосты. По своей архитектуре они ничем не уступали мостам через Неву. Город утопал в огнях. Молодёжь шутила, называя огни своего Славного города ?огнями Парижа.? И всё это были идеи Владислава. Теперь он бродил по новому городу и восхищался архитектурными шедеврами своих товарищей. О своей собственной славе он не думал. Большое дело захватило его и уже не отпускало.
Женой архитектора Владислава была самоотверженная Любочка, которая следовала за ним по всем городам нашей необъятной страны. Но Любочка не только организовывала быт и уют для своей семьи. Сама она тоже была личность, способная на многое. Но самой главной её способностью было умение организовывать людей. И должность её в школе так и называлась: организатор воспитательной работы. И на этом поприще Любочка преуспевала. Но начнём с самого начала. Любочка - младшая сестра нашей матери. Она росла вместе с нами, и поэтому мы всегда называли её по имени. У Любочки был весёлый нрав, и все её любили. Вокруг неё всегда собиралась компания друзей, с которыми она устраивала ?хохмы?. Любочка всегда была очень подвижна: занималась гимнастикой, ходила в походы, каталась на коньках. Любочка успевала везде и всюду. Она была ловка на выдумки и блистала остроумием. Она всегда старалась сделать что-нибудь необыкновенное, чтобы её заметили. И это ей удавалось. Она всегда была центром притяжения для своих друзей. Училась она в педагогическом институте на историческом факультете. В 60-ые и 70-ые это был очень престижный факультет. Конкурс на исторический был невероятный. Редко кому удавалось поступить сразу после окончания школы. И Любочка не сразу преодолела этот рубеж. Целый год она работала пионервожатой в сельской школе. На историческом факультете Любочка всем пришлась по душе. Студенческая жизнь бурлила. Лекции читали в огромном актовом зале. А по праздникам там проводили вечера. И всюду были смех и веселье, если там появлялась Любочка. Но учиться тоже как-то умудрялась. Зачёты и экзамены сдавала вовремя. Мальчики крутились около Любочки. А на факультете историческом только мальчики и учились. Готовили их в директоров школ. Они и становились директорами. Но Любочка уже отдала своё сердце одному единственному, своему однокласснику Владиславу. Пришёл он в 9-ый класс новичком. И сразу покорил Любочку. Был он совсем не похож на поселковых ребят. Здоровался, если на улице встретится. Говорил ?спасибо? и ?пожалуйста?. Ребята из посёлка, в основном, дети из бараков, не знали таких тонкостей. А у Владислава отец генерал был. А мама закончила гимназию и занималась воспитанием детей. Обучала их всяким манерам. Владислав был умён, играл на гитаре и пел песни Акуджавы. Всё это так покорило Любочку, что она сама объяснилась Владиславу в любви. Написала ему письмо в Москву. Владислав учился в архитектурном институте. Получив письмо, он сразу примчался к Любочке. Долго топтался около её дома, не решался войти. Но стояла зима. А морозы тогда были крепкие. В конце концов, Владислав замёрз и постучал в дверь. Дверь открыла Любочка. Она весело засмеялась, увидев Владислава. Он нерешительно спросил: ?Это что, шутка??
?Вовсе нет,? - сказала Любочка.
Когда Владислав немного отогрелся, они выбежали на улицу и гуляли по ночному посёлку до самого утра. И им совсем не было холодно. Вот с этого дня и началась их большая любовь. Катались друг к другу по выходным: то Любочка - в Москву, то Владислав - в Тулу. Поженились на четвёртом курсе. На свадьбе гуляла вся молодёжь. После окончания института Любочка родила дочь Машеньку. Она была очень похожа на отца. Тот обожал её, водил в парк, на выставки. Много проблем было в их семье: и болезнь мужа и неустроенность быта. Но Любочка всегда оставалась такой же весёлой и жизнерадостной, как в молодости. Если не хватало денег, бралась за любую работу. Но её планидой была школа, организация воспитательного процесса. Тридцать лет проработала Любочка в школе, и всё у неё проходило на ?ура?. Дети любили своего педагога и организатора. И между собой называли её Любочка, как и все друзья. Она и была им другом. Любочка не любила формализма в своей работе и всегда была на гребне волны. Любочка рассказала об одном мероприятии, которое проводила весной. Оно называлось ?Ленинские рассветы?. Тогда были популярны апрельские субботники в честь революционного вождя Ленина. Так вот, Любочка предложила своим ученикам проводить эти субботники на рассвете. Дети вставали рано утром и шли на главную площадь города. Там они встречали рассвет и одновременно наводили порядок на площади. Всё это сопровождалось шутками и юмором. В 7.00 ребята приходили школу. Любочка ставила самовар. Дети пили чай с баранками. В 8.00 начинались занятия. Уговор был такой: никаких пропусков. И дети никогда не подводили Любочку. С тех пор прошли годы. Выросли воспитанники Любочки. Многие из них руководят фирмами, много видели в жизни. Но всегда вспоминают ?Ленинские рассветы?. Любочка и сейчас не утратила своей боевитости. Последние годы руководит клубом детского творчества. В кружки записывает всех желающих.
?В каждом ребёнке талант есть,? - говорит Любочка.
Самых сложных ребят записали в брейк-данс. Любочка нашла для них настоящего специалиста по танцам. И однажды дети заняли первое место в конкурсе. Любочка принимает живое участие в жизни каждого ребёнка и не пройдёт мимо человеческого горя. Любочка уже давно бабушка, но до сих пор не утратила живости и остроумия. Когда общается с подружками своей внучки - студентки, глаза её загораются весёлым огнём, морщины на лице исчезают, и появляются ямочки на щеках. Она очень современна. А, главное, по-прежнему любима. Дочка маму уважает. Внучка в ней души не чает. И зять любит свою тёщеньку. Племянники тоже Любочку не забывают. Она и пирожками угостит. И словом добрым утешит. Любовь к людям не иссякнет у Любочки никогда. Ведь в самом её имени заложено это главное понятие.
