Хьюга Рин никак не ожидала, что вернётся в Коноху так скоро. Едва получив ранг чунина, её сразу же направили на долгосрочную миссию - без передышки, без возможности осмыслить перемены.
Впрочем, ничего удивительного. Шиноби клана Хьюга, обладающие Бьякуганом, по праву считались одними из лучших сенсоров не только в Стране Огня, но и во всех Великих Державах. Их ценили не только за боевые навыки и безупречную репутацию, но и за исключительность - услуги представителей клана были редкостью, а потому особенно востребованы.
Феодалы, богачи, влиятельные сановники - многие были готовы платить немалые суммы лишь за возможность похвастаться перед менее удачливыми знакомыми тем, что в их охране состоит шиноби из Великого Клана. Это был вопрос престижа, а не практической необходимости.
Вот и миссия по охране наместника одной из провинций Страны Огня, несмотря на высокий ранг, носила скорее статусный, чем боевой характер. Оплата шла по минимальному внутреннему тарифу - ведь контракт заключался не напрямую с наместником, а входил в перечень "добровольно-обязательных" услуг, которые Скрытая Деревня Листа предоставляла в знак вассалитета перед Дайме Огня.
Разумеется, самого Дайме охраняли элитные джонины - лучшие из лучших. А вот охрана обычных сановников состояла из генинов и чунинов, под началом токубецу, а иногда, в редких случаях, джонинов. Для представительских функций этого было более чем достаточно.
Для большинства бесклановых шиноби такая миссия - настоящая удача. Риска почти нет, обязанности не обременительны, а в личном деле появляется отметка об успешном выполнении задания ранга А. Пусть оплата едва превышает гонорар за одиночную В-ранговую миссию, но престиж - бесценен. А если удастся понравиться нанимателю и получить индивидуальный контракт - для многих это было бы исполнением мечты.
Но только не для Рин.
Рин откровенно тяготилась возложенной на неё миссией. Не для того она с малых лет проходила суровые тренировки, стремясь стать куноичи, защитницей своего Клана и Деревни, чтобы теперь день за днём наблюдать перед собой эту потную, вечно объедающуюся жабу, по какому-то недоразумению носящую титул наместника - пусть и не главной, но далеко не самой захудалой провинции Страны Огня.
Юдсуки-сама... Даже произносить его имя было неприятно, особенно с уважительным суффиксом, который приходилось добавлять по протоколу. Он только и делал, что спал, ел и пил - с таким усердием, будто это и было его основное государственное дело. Все обязанности он давно переложил на подчинённых, довольствуясь ролью ленивого паразита на теле власти.
А уж терпеть его сальные взгляды - это было настоящим испытанием. Каждый вечер, когда в зале дворца собирались гости, когда начинались пиршества, переходящие в пьяные дебоши, а затем - в ещё более развратные оргии, Рин приходилось быть рядом. Не по доброй воле, а по долгу службы: она была единственным сенсором в команде, и её задача - контролировать обстановку во время контактов охраняемой персоны с посторонними. А таких было немало: родственники, приближённые, высокородные визитёры - все стремились засвидетельствовать своё почтение, или, скорее, свою полезность.
Единственным утешением было то, что дальше похотливых взглядов дело не заходило. Юдсуки, несмотря на своё распущенное поведение, не был глупцом. Он прекрасно понимал, что Рин - хоть и из побочной ветви, но всё же представительница Великого Клана Хьюга. А оскорблять шиноби такого ранга - даже для высокопоставленного сановника - было делом опасным. В Стране Огня подобные ошибки не прощались.
С новой командой у Рин отношения не сложились с самого начала. Состав был пёстрым - люди, подобранные наспех, без общего опыта, без желания работать сообща. Каждый сам по себе, и никто не стремился стать частью целого.
Командиром числился бесклановый токубецу-джонин Минэ Джобэн, специализирующийся на огненном ниндзюцу. Ему было далеко за тридцать, и надежды на повышение ранга он давно похоронил. К обязанностям начальника относился с ленивым равнодушием. Тем более, Джобэн уже третий год служил в охране Юдсуки-сама по индивидуальному контракту - стабильная работа, неплохая оплата, минимум усилий. Его всё устраивало.
С подчинёнными он почти не взаимодействовал. В самом начале миссии распределил график дежурств и обязанности - и с тех пор даже не проверял, как они выполняются. Остальное время проводил либо рядом с наместником, участвуя в бесконечных попойках, либо исчезал в городе, в квартале красных фонарей. Похоже, за жизнь охраняемой персоны он не переживал вовсе.
Вторым членом команды был Такаки Таро - двадцатилетний бесклановый генин. Несмотря на низкий ранг, он был опытным бойцом: более пяти лет службы в пограничном патруле дали ему хорошее понимание маскировки, засадных техник и основ гендзюцу.
Но характер у Таро был тяжёлый. Его первая команда погибла во время экзамена на чунина в Суне. Рин не знала всех подробностей, но ходили слухи, что напарниками Такаки пожертвовали ради продвижения другой, более перспективной клановой тройки. С тех пор он питал стойкую неприязнь ко всем клановым шиноби - без разбора, без исключений.
Ума у него хватало, чтобы не высказывать презрение в открытую, но отношение к "блатным выскочкам" он не скрывал. Это, разумеется, не способствовало его карьерному росту - ведь Совет Джонинов на две трети состоял из клановых бойцов. Но, похоже, Таро было всё равно.
С нынешними напарниками отношения у него были соответствующие. Хьюгу он демонстративно игнорировал, а вот с третьим членом команды - чунином Инудзукой Таку - дело едва не доходило до рукоприкладства. Их конфликты сдерживались лишь жёстким приказом Минэ-сана, которому, впрочем, было всё равно, лишь бы не мешали его личным удовольствиям.
Таку был типичным представителем клана Инудзука - шумным, дерзким, с норовом, который редко сочетался с выдержкой. Упрямства и нахальства ему было не занимать, а вот с самоконтролем дела обстояли куда хуже. Едва познакомившись с Рин, он без всякого стеснения попытался заявить на неё какие-то "права", распуская руки и позволяя себе недопустимую фамильярность. Девушке пришлось применить несколько приёмов Джукен, чтобы осадить зарвавшегося собачника. Но, увы, это лишь подогрело его интерес - вместо того чтобы отступить, он стал ещё более навязчивым.
Самомнение Таку зашкаливало до такой степени, что даже надменный и самовлюблённый Учиха Кейтаро - её бывший напарник - на его фоне казался чуть ли не скромником. По крайней мере, Кейтаро никогда не позволял себе пошлых шуток или развязных намёков. Да и выглядел он всегда опрятно, держался с достоинством, не источал стойкий запах псарни, как Таку, от которого за версту несло собачатиной.
В общем, новые сокомандники Рин не радовали. О командной работе не могло быть и речи - каждый действовал сам по себе, и, благо, подзащитному ничто не угрожало, так что их роль сводилась к представительской охране. Тренироваться приходилось в одиночку: кто-то не желал, кто-то не подходил по уровню, а клановые техники Хьюга и вовсе оставались вне зоны понимания её напарников.
Скука, да и только. И всё это - на целый год вперёд.
Именно поэтому послание, пришедшее неожиданно и отмеченное личной печатью самого Хиаши-сама, Главы Клана Хьюга, стало для Рин настоящим потрясением. Приказ был однозначен: немедленно вернуться в Коноху.
Более того, письмо доставил специальный джонин Хьюга Итару - немолодой, молчаливый и, как водится, безупречно вежливый. Он не просто передал распоряжение, но и предъявил официальные бумаги от администрации Конохи, подтверждающие его назначение на замену Рин в охране наместника. Документы были оформлены безупречно, и даже Джобэн, обычно равнодушный ко всему, что не касалось выпивки, не посмел возразить.
Спустя всего несколько часов Рин уже покидала дворец.
Сказать, что она была удивлена - значит, не сказать ничего. Она не считала себя фигурой, достойной личного внимания Главы Клана. За ней не числилось серьёзных проступков, а если бы дело было именно в нарушении, то вместе с Итару прибыла бы команда джонинов из внутренней безопасности. На всякий случай. Мало ли, заблудится неопытный чунин по дороге. А то и вовсе доставили бы в свитке "отложенной смерти", чтобы провинившаяся не сбивала ноги по пути. Так что эту версию можно было смело отмести.
Скорее всего, дело вообще не в ней. Возможно, Клану понадобилось что-то от её нынешнего работодателя - наместника провинции. А тут как раз удачно совпало, что одна из клановых куноичи находилась рядом. Но поручать подобные вопросы простому чунину? Сомнительно.
Впрочем, Рин не стала забивать голову догадками. Что решил Хиаши-сама, и что будет делать Итару-сан после её отбытия - её это не касается. Зато есть чёткий, недвусмысленный приказ: вернуться в Деревню. И этот приказ она исполнит с удовольствием.
Путь до Конохи занял два дня. Рин шла быстро, почти не останавливаясь, внутренне готовясь к любому повороту событий. В голове роились догадки: возможно, её переводят в другую команду? Или клан готовит новое назначение? А может, случилось что-то с кем-то из её родных?
Когда Рин наконец ступила на знакомые улицы Конохи, солнце стояло уже высоко - позднее утро, ясное и прохладное. В воздухе витал аромат середины осени: сухие листья, лёгкий дым от утренних очагов, сладковатый запах рисовых лепёшек, которые уже начали готовить к приближающемуся празднику. Улицы деревни украшали бумажные фонари, ленты и ветви кленов - всё говорило о скором торжестве. И всё это - родное, знакомое, почти забытое.
Рин чувствовала, как сердце наполняется теплом. Она мечтала поскорее увидеть близких - папу, маму, младшего брата. Но долг перед кланом был превыше всего. Прежде - дела.
Она направилась к клановому кварталу Хьюга. У ворот её встретила пара дежурных клановых бойцов, сухо кивнув в знак приветствия. Без лишних слов, но с той самой сдержанной вежливостью, к которой Рин привыкла с детства.
В здании Совета старейшин царила привычная тишина. Девушка прошла к приёмной и доложила о своём прибытии дежурному секретарю. Тот, не проявляя ни удивления, ни интереса, молча принял бумаги и приказ, бегло просмотрел их, затем отложил в сторону.
- Можешь идти домой, - бросил он, не поднимая взгляда. - Если понадобишься - вызовем.
Рин едва заметно кивнула и вышла, чувствуя лёгкое недоумение. Всё было слишком просто. Слишком тихо. Но, быть может, это и к лучшему.
Она направилась к дому, позволяя себе впервые за долгое время просто идти по улицам родной деревни, среди знакомых лиц, под шелест листвы и звон детского смеха. Впереди - встреча с семьёй. А дальше... дальше будет то, что решит Клан.
Площадь была переполнена. Люди в праздничных кимоно и повседневной одежде, в форме шиноби и шелках аристократов стояли плечом к плечу, держа в руках ветви сакуры - символ памяти. В воздухе витал запах осени: прохлада, аромат желтеющей листвы, мокрой земли и свежести.
На верхних ступенях башни Хокаге стоял он - Сарутоби Хирузен. В традиционной одежде и треугольной шляпе, олицетворяющей власть Тени Огня. Его морщинистое лицо оставалось спокойным, но в глазах пылала сила - живая, неугасимая.
Он поднял взгляд, и шум толпы стих сам собой.
- Я вижу ваши лица. Чувствую вашу боль. И говорю вам: мы не забыли. Мы не забудем. Девятихвостый Демон пал в этот день восемь лет назад. Но с ним ушли те, кого мы любили. Их нет рядом - но они в нас. В каждом шаге. В каждом дыхании.
Кто-то всхлипнул. Кто-то сжал руку соседа. Кто-то закрыл глаза, чтобы не дать слезам упасть.
- Скорбь останется. Она - часть нас. Но мы не можем жить в тени прошлого. Мы должны идти вперёд. Строить. Мечтать. Ради них. Ради себя. Ради будущего. Такова Воля Огня.
Слова его звучали, как удары по струне кото - чистые, с отголоском боли. Люди кивали. Кто-то опустил голову. Кто-то плакал. Но Сэми, стоявшая в толпе рядом с черноволосым парнем, не плакала. Она просто смотрела.
Она безмерно уважала этого великого шиноби, который был ей не только двоюродным дедом, но и главой клана. Главой Деревни. Знала: он не святой. Политик. Циник. Умеет говорить. Умеет донести свою волю - до любого. Один из тех, на кого она равнялась. На кого хотела быть похожа.
Сэми была рада, что Хирузен-сама вспомнил о ней и решил лично поручить задание. Вот только задание это оказалось совсем не по душе. Вроде бы ничего сложного, но в его словах прозвучал намёк. Напутствие. А ведь она мечтала о другом.
С самого детства у неё было всё: статус, лучшие наставники, свободный доступ к клановой библиотеке. И, конечно, деньги. Став генином, Сэми не приходилось изнурять себя на малооплачиваемых миссиях, чтобы накопить на дрянной кунай или сюрикен - взамен утерянного на тренировке. Не нужно было экономить на одежде или обуви. Стоило лишь намекнуть, и самое качественное снаряжение оказывалось у неё в руках - прямо со склада. Клан Сарутоби не скупился на своих шиноби.
Сэми верила, что так будет всегда. Её хвалили! Да, не гений, как Хатаке Какаши или Учиха Итачи, и до легендарных санинов ей было далеко - но всё же. Стать чунином в тринадцать, а к шестнадцати приблизиться к уровню специального джонина - это была заявка на элиту. Ещё немного - и...
Вот. Мечты столкнулись с реальностью.
"Ты взрослеешь, Сэми. Я вижу, как ты смотришь на мир - с умом, с сердцем. Но есть вещи, которые ты пока не понимаешь. Клан - не просто имя. Это кровь. Это корни. Мы не живём в одиночку. Учиха Кейтаро - не просто хороший парень. Он - опора и Глава своего клана. Умный, надёжный, сильный. Носитель додзюцу. Отличная партия. Присмотрись к нему. Пообщайся. Узнай. Я ведь не говорю выйти замуж завтра. Ты ведь не думаешь, что я предлагаю это ради клана? Нет. Это ради тебя. Жизнь куноичи - опасна и быстротечна. Немногие доживают до двадцати пяти. Поверь старику - я видел слишком много. Я дал клятву брату - заботиться о потомках. Что я, кстати, и делаю. Ты - моя семья. А семье я желаю только лучшего. Теперь твоя очередь сделать правильный выбор."
Намёк был ясен. Свадьба. С тем, кого выбрали за неё. С тем, кого она не любила. Даже не знала. С тем, кто был выгоден.
И она знала - Хирузен-сама имеет право. Он не жесток. Он мудр. Он заботится. Но он не спрашивает.
А она... она хочет быть сильной. Как он. Как Цунаде-сама. Но не как жена. Как куноичи. Как лидер. Как та, кто выбирает.
Глубоко в груди образовался ком. Не от страха - от невозможности. Всё осталось как прежде: статус, обучение, уважение. Не осталось только одного - свободы.
Сэми взбрыкнула. Сделала вид, что не поняла намёка. Ещё до встречи начала предвзято относиться к будущему напарнику. Пошла на то, чего никогда бы не позволила себе в иных обстоятельствах: оскорбила при знакомстве, грубила, язвила при каждом удобном случае. Всё ради одного - вынудить Учиху устроить скандал, чтобы инициатива разрыва исходила от него. А ей осталось бы лишь развести руками: мол, не её вина, что парень истерик и неадекват. Такой был её план.
Но Кейтаро оказался совсем не таким, как о нём говорили. Он не кричал, не спорил, не оправдывался. Он просто смотрел - спокойно, холодно, с той самой утомлённой сдержанностью, которую Сэми ненавидела. Он не давал ни единого повода. Даже когда она переходила границы, даже когда её слова звучали как откровенное презрение - он отвечал ровно, вежливо. Иногда - с иронией. Иногда - молчанием. Но никогда - с агрессией. И это бесило.
С каждым днём её план трещал по швам. Кейтаро не ломался. Не взрывался. Он просто был. Как будто знал, что она играет. Как будто видел её насквозь. И это пугало больше, чем сама перспектива свадьбы.
А потом была миссия за пределами Деревни, где Учиха едва не погиб. И новый разговор с Хирузеном-самой.
Сарутоби-доно был не просто Хокаге. Он был старейшиной, наставником, почти отцом для многих. Он умел быть добрым, понимающим, готовым выслушать и помочь. Но теперь Сэми знала: страшным он тоже быть умеет.
Никаких намёков. Только приказ - точный, недвусмысленный.
Суть? Вон он, стоит рядом, с непроницаемым лицом, слушает речь Тени Огня. Учиха Кейтаро, глава клана Учиха. А Сарутоби Сэми должна стать его женой. Не "попробовать", не "пообщаться", а именно - стать. Без условий. Без отсрочек. Без права отказаться.
Способ? На её усмотрение. Главное - результат.
И, наконец, самое пикантное: сам Учиха не в курсе матримониальных планов на себя. Вот так.
Хочет ли она этого? Нет. Но её мнение больше не имеет значения. Приказ главы клана. Альтернатива - выход из него. А Сэми не была наивной. Она знала: альтернативы нет.
Кто она без клана? Даже если двоюродный дед проявит милость и просто вышвырнет её за порог, кто она тогда? Без поддержки. Без покровительства. Без финансов. Сможет ли она добиться своей мечты?
Нет. Не сможет.
Сэми знала себя. Не в иллюзиях - в реальности. Она была сильной. Упрямой. Но не одинокой. Её сила - в системе, в принадлежности, в том, что за её спиной стоит клан, семья, история. Без этого - она просто девочка с кунаем. Без команды. Без миссий. Без будущего.
Теоретически, она могла бы уйти из Конохи. Стать нукенином. Свободной. Но свобода - это не отсутствие приказов. Это голод, холод, постоянная борьба за выживание. Где никто не подстрахует. Не прикроет. Не даст второй шанс.
А Сэми не была создана для одиночества. Она была создана для движения вверх. Для силы. Для признания.
А без клана - нет пути вверх. Только вниз. В тень. В забвение.
Она могла бы попытаться - скрыться, выжить, начать с нуля. Но знала: сломается. Не сразу. Не громко. Тихо. Внутри. Там, где живёт вера в себя. И когда она исчезнет - всё остальное станет бессмысленным.
Поэтому - нет. Она выполнит приказ. Но раз у неё есть карт-бланш, она сыграет по-своему.
Тем более, в этом браке есть и бонусы. Кейтаро - глава собственного клана. А это не просто статус. Это спектр привилегий. Обязанностей тоже хватает, но...
Ай, кого она обманывает? Её слишком хорошо учили, чтобы она не увидела расстановку сил - и свою роль в ней.
Да, Учиха Кейтаро - глава клана. Но не хозяин своей судьбы. Его клан - почти пуст, почти сломан, почти забыт. Но не совсем. Их додзюцу всё ещё знают. Имя Учиха - всё ещё весомо. А значит, они опасны. Или полезны - смотря кто смотрит.
Хирузен-сама смотрит как стратег.
А значит, Сэми - не просто невеста. Она - внедрённая фигура. Сарутоби по крови, по воспитанию, по лояльности. И если всё пойдёт по плану, через неё можно будет контролировать Кейтаро. Его решения. Его ресурсы. Его клан.
Она знает: выйдет замуж - её статус изменится. Она станет частью Учих. И тогда - либо сольётся с ними, либо станет их надсмотрщиком. В любом случае - не будет свободной.
Но альтернатива - ничто. Без клана Сэми - никто. Без поддержки - уязвима. Без имени - не шиноби, а просто девочка с амбициями.
И потому она должна играть. Умно. Осторожно. Хирузен-сама дал ей роль - но не сценарий. А значит, она может переписать его. Сделать себя не пешкой, а фигурой. И это - её шанс.
Вот теперь она стоит рядом с ним. Вроде бы - просто напарница. Просто куноичи. Просто Сарутоби. Но внутри - буря.
Он не знает, - думала Сэми. - Не подозревает, что его имя уже вписано в чужой план. Что его судьба разложена по папкам. Что его союз - уже приказ. Интересно, а что он сам сейчас думает?
Кейтаро слушал речь Хокаге, стоя с прямой спиной и непроницаемым лицом, будто высеченный из мрамора. И куноичи, несмотря на внутренний протест, не могла не признать - внешность у потенциального мужа не подвела.
Кимоно - тёмно-синее, с тонкой серебряной вышивкой - сидело идеально, подчёркивая выточенную фигуру. Бледность кожи - не тусклая, а фарфоровая, как у тех, кто родился в тени власти. Острый подбородок, высокий лоб, прямой нос - всё в нём было выверено, будто природа создавала Учиху по учебнику. Даже короткая прическа, непривычная для кланового шиноби, не портила, а придавала шарм, делала черты резче, взгляд - прямее. Шрам, тонкий, пересекающий левую бровь, не уродовал - наоборот, добавлял мужественности. Метка, что он прошёл бой и остался в живых.
Он был не только красив. Он был опасен. Сэми знала это не по рассказам - на собственном опыте.
Она пыталась - о, как пыталась - вытащить его на спарринг. Много раз. Иногда - с вызовом, с провокацией. Но он каждый раз отказывался. Иронично, легко, будто играючи. И это бесило. Потому что она не могла понять, насколько он силён. А ей нужно было знать. Почувствовать.
Потом была миссия. Кейтаро в одиночку сразился с элитным джонином - знаменитым "отступником" Киши-Грифом. Итог: нукенин мёртв, а чунин - на ногах. С ранением - но жив. И побежал спасать команду. "Повезло", - пожимал он плечами. Но Сэми знала: такие вещи не случаются по везению. Особенно если ты - Учиха с шаринганом.
Она наблюдала за ним искоса, бросая взгляды из-под ресниц, стараясь не выдать интерес. Думала: если уж быть пешкой - то хотя бы рядом с фигурой.
Он не смотрел на неё. Не искал взгляда. Но в какой-то момент - уловил. Лёгкое движение брови, едва заметный поворот головы, словно ветер коснулся кожи. Не реакция - отметка. Не ответ - сигнал. И Сэми почувствовала: он догадывается. Видит, как в её голове мечутся мысли. И он готов - не к разговору, но к возможности. Не зовёт - но и не закрывает дверь. Оставляет её приоткрытой. Ровно настолько, чтобы она могла войти, если решится.
И Сэми поняла: момент настал. Всё, что будет дальше - зависит от неё.