Владислав. Сказание

С Благодарностью: Отцу - Небу, Матери - сырой Земле, детям их - братьям и сёстрам моим...

Мать и Сын стояли на краю скалы, пред ними расстилалась бескрайняя ширь леса, сколько хватало взором окинуть окружающие просторы, на востоке вставало солнце, легкий ветер колебал их волосы и обдавал хвойной утренней свежестью, на западе в небе маячили редкие облака, день предвещал быть ясным и солнечным, может быть лишь до обеда...ну и пусть...

У подножья скалы текла река, излучиной плавной отражаясь в правую сторону, откуда деревья по пояс ей ростом, смотрели снизу вверх на выдающийся к небу серый камень, с которого было видно всё на правом берегу, а две человеческие фигурки, отражающиеся в глазах подлетающих орлов, были там как на ладони. Мать-земля выдвинула к небу длань свою. Вдоль скалы узкой полосой по берегу проходила каменистая тропа, на которой суетились два бобра, разделывая деревцо, упавшее в воду, день начинался во всём лесу. Медведица с двумя малыми шла вверх по течению прямо напротив двух людей, одиноко стоявших на виду у всего животного мира. Где-то далеко у воды, на левом берегу реки, раздавались крики людей, кого-то ищут, возможно даже их, однако мальчик был весел и радостен, мать же его, предчувствуя расставание, уже давно поняла - настал тот день и час. Зверьё разное, слышавшее те крики, не чуя ничего хорошего от встречи, спешно удалялось... а двое людей прощались...наверное надолго...их взоры были обращены друг к другу, мысли и чувства раскрыты и вдохновенны. Закончилась шестая весна как они вместе, за прошедшие годы они расставались очень редко, да и то на несколько дней. Сейчас же предстояло разбежаться неведомо до куда, мальчик уже вырос и вся лесная братия ждёт своего друга в гости, а ей придётся отлучиться на встречу с людьми, из которой у неё нет других мыслей, кроме как выбраться живой и невредимой, ведь она хочет ещё встретиться с ним, своим первенцем, но много жизней зависит от её решения и потому они оба решились на разлуку, оставаясь духом вместе.

Их глаза смотрели внутрь друг друга, они вспоминали многие радостные дни совместной жизни, первые шаги, первый нырок в воду, ночёвки у костра в окружении разношерстных и пёстрых жителей леса, первый снег падающий на лицо и первая вьюга пережидаемая у окна в тереме...тёплые и нежные объятия после вынужденных кратких разлук... первые слёзы и боль утраты, первые страдания и умирающие глаза тех, кому не успели помочь... Всё меняется, год приходит за годом, животные растут быстрее людей и вот уже медвежатки, с которыми мальчик вырос, отпускают на все четыре стороны своих первых медвежат...волны воспоминаний нахлынули через край и глаза увлажнились от чувств. В небе, прямо над головами, кружили два орла, внимательно наблюдая за прощающимися людьми, нехитрые мешки за плечами у обоих, одежда, сшитая из кожи и ткани, просто и удобно, но искусно. С запасом на небольшой вырост, но по фигуре, для мальчика. Приталенная, не стесняющая движений у молодой женщины, которая больше походила на молоденькую радостную девушку, если бы не глаза, выдававшие недюжинный ум и внутреннюю силу. Два обоюдоострых клинка - подарок отца - за спиной у мальчика, крепко привязаны к ножнам и затянуты на ремнях, заплечный кожаный мешок плотно и крепко притянут к поясу, лямки подтянуты, кожаные лёгкие сапожки на тесьме затянуты на ногах. Чистая одежда, разные полезные безделушки и поделки, изготовленные умелыми руками для облегчения жизни в лесу, ещё небольшой топорик, с топорищем из корня собственной резки, вот и всё, что есть с собой у маленького, но уже не по годам зрелого лесничего. Мать стояла пред ним на коленях, с лёгкой улыбкой рассматривая своё первое любимое дитя, настоящий маленький тигр, такой же, как и его отец, которого она встретила в год Быка. Тогда ещё юная одинокая девушка, только прожившая свою шестнадцатую весну, смотрела на мир открытыми глазами, порой полными слёз, но всегда устремлёнными к выбранной цели. Он был этой целью - её сын, стоящий перед ней сейчас, именно его она без стеснения попросила в дар, сердцем чувствуя свой выбор. Радостью были наполнены все эти годы, несмотря на испытания и выпадавшие на их путь трудности. Они вдвоём были как одно целое, чувствуя тепло друг друга и согреваясь в холод под одной шкурой, укрываясь от дождя под деревом, пережидая зной у лесного ручья или играя на солнечной полянке с неугомонными белками. Лес был их домом, животные и птицы были их друзьями и защитниками. Сын же был тем, кто открыл мир видимый для её глаз во всех красках и оттенках радуги, а в миру невидимом указал путь стяжания Духа Истины. Настал день и час их расставания...

Юркий бельчонок-летяга шнырял вокруг да около, он чувствовал парящую в воздухе разлуку, и даже птицы не пугали его, вот он забрался на своего маленького человеческого друга, мать посмотрела на них. Я люблю тебя - излучали её глаза, последние объятия... поцелуй в лоб на прощанье и слёза радости... с улыбкой... сколько раз она думала что отпустит его и вот наконец.... лети мой бельчонок...настал этот миг...

Мальчик посмотрел на неё весело и даже озорно, взгляд вверх, два мощных красивых орла летали кругом, уже спустились так, что можно различить даже мелкие пёрышки, тут один из них взмахнул крыльями, три быстрых шага в три удара сердца, толчок ногой об край скалы и с радостным криком будущий воин прыгает в свой очередной полёт, стремительное падение орла вслед за ним, вот ухватя мальчика когтями за мешок заплечный, оба летят вместе, расправив руки и развернув полностью крылья, криком вторит ребёнку огромная птица, нет края радости. Навстречу яркому утреннему солнцу, разогнавшись, они летят вровень с верхушками деревьев, следом за ними, чуть поджав перо, летит второй орёл, бельчонок совсем не хочет купаться, как задумал его друг, надо срочно отцепляться.

Мать, стоя на скале, расправив плечи и подставив лицо утреннему солнцу, провожает их глядя вслед, вдох...закрыв глаза и расправив руки, она видит под собой проносящиеся мимо деревья, вот уже близко вода, запах утренней реки как будто на расстоянии вытянутой руки, выдох и ещё раз вдох. Она открыла глаза и увидела орла скользящего над гладью воды и расходящиеся волны вокруг, снова закрыла и встретилась лицом к лицу с бобрами, улыбнулась, - 'его везде ждут', - подумала она, - 'пусть будет так'. Она осмотрелась вокруг себя, стоя на скале и думая о предстоящей дороге, прощальный взгляд вниз, вот он уже играет и резвиться с речным зверьём, медвежата, радостно фыркая, бегают по воде вдоль берега, опытная мама-медведица тихонько урчит в стороне, не спускаясь к ним, ох уж эти молодые детёныши, каждый раз что-нибудь да вытворят, то за бобрами давай гоняться, то пытаться рыб ловить вместе с выдрами и человеком... Мелкий бельчонок незаметно приземлился и затаился на дереве рядом с медведицей, которая смотрела куда-то вверх, не замечая его - на скалу, где маленькая изящная женская фигурка обернулась и с улыбкой скрылась за камнями, начинался тёплый солнечный день. Крики...рёв...урчание...шлепки об воду руками, лапами, хвостами и тучи брызг с разноцветным ореолом красок, обрамляющих детскую фигуру вместе с животными и птицами...и в знак мира от неба, маленький кусочек радуги опоясал их...что ещё может быть радостнее для детей и зверей.

Она спускалась со склона, её сопровождали пара волков, куницы прыгали по деревьям, проверяя путь впереди... пели птицы, скрытый от солнца лес жил утренней прохладой, она погладила по головам двух серых братьев и отпустила их гулять подальше, впереди показалась поляна, там были люди. Возникло чувство - кто-то находится у опушки леса с другой стороны, орлы снова показались в небе, она зажмурилась, вдохнула полной грудью свежий воздух, пропитанный хвоей, сколько раз она, будучи молодой девчонкой, путешествовала одна, без коня, без спутников, с одним кинжалом и почти пустым мешком за плечами и была счастлива при этом. Как немного надо для радости на самом деле, подумала молодая мать, спокойствие за детей, здоровье в теле и ясный взор в своё будущее, всё будет хорошо, даже может быть ещё лучше... с этими мыслями она тихонько вышла из лесу к краю поляны. Ещё раз вдох и она вышла на свет...порою чуткая медведица долго лежит в засаде у края луга, карауля свою жертву или охраняя шаловливых медвежат, она же вышла на вид тихонько, но смело... и вдыхая чудный воздух, чувствуя спиной пригревающее солнышко, пошла прямо к центру большой солнечной, поросшей свежей травой поляне. Она шла прикрывая глаза от удовольствия, поглаживая руками верхушки травинок и назревавших редких колосков, распустив свои светло русые волосы на плечи, как будто за ней никто не наблюдает...чувства же её не обманывали, с противоположной стороны поляны, чуть справа, ближе к реке, из лесу вышел здоровый мужик со следами вчерашнего возлияния в глазах, молодость его не прошла даром и оставила неизгладимое впечатление на лице, хотя седины в волосах ещё не было. Два полудиких глаза, белые с красными прожилками и темно карими зрачками, озаряли потухший цвет кожи вокруг них, устремлённые к середине поляны, они смотрели на жертву, так медведь или волк видит слабую отставшую от стада оленушку...и предвкушает добычу...слюни текли бы у зверя и переварили бы его наверняка полностью, но внезапно появившийся новый герой уже приободрился и промочил горло...мысли его конечно же были о другом, а штаны стали ему вдруг тесны, напряжение всех его романтических чувств всколыхнули плоть, разум заволокла пелена свежей бражки... и так же как она, без стеснения, якобы без задней мысли, шёл он к центру поляны...в его руке вращался кистень, за поясом был нож, с другой стороны висел топор. Она открыла глаза и как бы удивлённо посмотрела на него, - "Здравствуй", - спокойно и приветливо сказала она, глядя ему прямо в глаза... широченная улыбка раскрыла неполный ряд его зубов, частично с гнильцой, но частично с золотом, видимо ещё не успел вставить. "Какое сказочное утро, даже не думал, что смогу так развлечься сегодня", - ответил он. - "Ты из ближайшей деревни наверное, не поможешь мне туда добраться, может компанию составишь?" - спросила его она. "Конечно же! Только сначала надо отметить нашу встречу и лучше прямо здесь по обоюдному согласию! Идёт?" - ответил он. "А если я не хочу?" - наивно спросила она, с лёгкой улыбкой глядя на него. Громовой раскат хохота рассыпался по всей поляне: "Это говорит распущенная девушка, идущая мне навстречу по полю?" - ещё раз давясь хохотом, сказал он. Она стояла и смотрела на него как мать на шаловливого ребёнка, не захотевшего слушаться. "Раздевайся давай!!!" - шепнул он, ядовито смеясь, - "хорошо пусть будет по твоему, а ты также будешь стоять подпоясанный или может хотя бы поможешь мне, а я тебе", - ответила она, притворно глядя ему в глаза. Воздух шумно ворвался через раскрытые ноздри в его грудь, лицо озарилось жаждой животной страсти, осторожность отброшена вместе с поясом, ножом...она скинула заплечный мешок, скинула кафтан и рубашку, обнажившись по пояс...сознание померкло в его глазах, взор был устремлён на молодую упругую грудь, он сделал несколько шагов к ней, переведя взгляд ей в глаза, протянул руки и ухмыльнувшись упал на колени прямо перед её ногами, обхватил её руками за спину и хотел было уже укусить за сочную белую грудь, но глаза его ослушались, он продолжал смотреть ей в очи и не мог оторваться. Ему казалось, что он смотрит внутрь неё, почему-то в голове начали всплывать разные девчонки и женщины, с которыми он много раз проделывал такое же, почему же очень редко они соглашались по обоюдному согласию, приходилось догонять, руки выкручивать, связывать или чего доброго кровь пускать...так было не интересно, а тут наконец-то, по доброй воле, всегда бы так. Какая странная молодая девушка. Какие странные ощущения, как будто мир остановился и жил только для них. Он видел всё вокруг и даже краешками глаз обе стороны поляны, ему даже казалось людей в лесу, скрытыми за деревьями и орлов в небе, парящих кругами. Прямо перед его лицом билось сердце, он видел воочию колыхание её груди и казалось даже чувствовал эти удары. Она смотрела ему в глаза, чуть наклонив голову вперёд, он даже на коленях был немногим ниже её. Руки её тихонько перебирали его всклокоченные спутанные волосы, пальцы аккуратно скользили вдоль головы, как будто она хотела распутать или поправить его мысли. Взор её был устремлён в его воспоминания, она немного погрустнела и глаза её увлажнились, сколько девушек она увидела в его глазах, кому-то удалось остаться здоровой, кто-то родил от него ребёнка, часть осталась с увечьями... взор её и мысль проникли в его детство. Молодой, не по годам шустрый и здоровый паренёк стоял перед своей матерью и ещё пытался оправдаться за свои проделки, это наверное последний раз, когда мать хотела предупредить его, - "много горя посеешь сынок и обернётся тебе это тем же, на коленях будешь просить прощения, да поздно будет". Он увидел вместе с ней забытое слово матери, -"какое странное чувство", - подумал он, - "почему я сейчас это вспомнил", - слишком много прошло времени с тех событий, когда он ещё не зрелым мальчишкой гонялся за сверстниками, уступавшими ему в силе. Почему то он перестал спешить и не хотел срывать с неё дальше одежду, она продолжала гладить его по голове, какая звенящая тишина вокруг, даже не слышно стука своего сердца. Его сердце не билось с того момента как он упал перед ней на колени, он даже не успел заметить как она лёгким незаметным ударом коснулась его...всего лишь одной левой рукой, но точно отразив то чувство, которое он хотел причинить ей. Он понял, что не дышит, руки его уже ослабли и тихонько опустились вниз сначала к её ногам, потом просто повисли как плети.. Из его глаз потекли слёзы, она погладила его лоб и тихонько произнесла: "Лучше будет, если ты упокоишься здесь, прости, я не могу пожертвовать своим здоровьем ради твоего удовольствия. Ты много сделал людям зла и хоть порою, сила твоя, была направляема другими людьми на пользу к общему делу и для защиты жизни, но страдания женщин и девушек, опороченных тобой, этим не искупить, я же тоже хочу жить и растить детей. Прости и прощай". Тело его обмякло, сначала присев на колени, потом чуть наклонившись на правый бок, он сник, она положила на траву его, поддерживая двумя руками за голову, как будто убаюкивая на ночь дитя, взор его был устремлён в голубое ясное небо, птицы кружились над ними, высоко вверху кружили два орла. Она поспешно одела рубашку, короткий кафтан-накидку из кожи и плотной холщовой ткани, после умело и ловко заправилась и предстала почти той же, как была. С краёв поляны подходили мужчины, больше дюжины, все с той стороны, откуда появился почивший муж. Она подпоясалась, связала волосы в хвост и укрыла их тонким чёрным шёлковым платком, ей нравилась эта лёгкая, почти невесомая и в то же время красивая и прочная ткань, один из первых подарков любимого защищал плоть надёжно от сторонних взглядов.

Воины подходили к ней, кто с мечом, кто с топором...никто не ожидал такого исхода от неожиданной встречи. Он лежал, глядя открытыми потухающими глазами в небо, она встала на колено перед ним и тихонько сказала, так, что бы могли услышать ближние к ней: "Покойся с миром и пусть твоя судьба будет другим уроком". Слегка касаясь век двумя перстами правой руки, она закрыла ему глаза, встала и оглянувшись произнесла громче: "Прошу прощения, что забрала жизнь вашего товарища, обещаю всем, что буду биться за него". Сзади раздавался топот приближающихся коней, спустя краткое время, в кольцо людей, стоявших вокруг распростёртого на земле здоровенного тела, вошёл воин с мечом у бедра, с тёмными волосами, аккуратно постриженной бородой, светлым слегка вытянутым лицом и ясными серыми глазами. Он посмотрел вкруг беглым взглядом и спросил окружающих: "Что с ним случилось?". "Я забрала у него жизнь, потому что хотела остаться здоровой, прошу прощения если это твой друг", - женщина не чувствовала их связь, но хотела узнать больше о спросившем, потому глядя в глаза подошедшему воину молвила и ждала ответ.

- "Он не был моим другом, мы встретили его в ближайшей деревне, он сказал, что покажет нам, где прячутся разбойники, но я сразу не доверял ему. Мы странствуем с друзьями и оказались здесь проездом. Меня зовут Ратмир, я родом с тех мест, где две большие реки сливаются вместе и стоит городище. Это ниже по течению от слияния трёх рек истекающих с каменного пояса, мы находимся у левого притока средней, насколько я разбираюсь в местах, идём же мы в сторону Камня на восток и хотим посмотреть что за ним, а посему тут лишь мимоходом, дак кто же ты девушка, сразившая без крови такого воина?"

"Я вижу в твоих глазах правду, можешь звать меня Василисой, как все люди, что знают меня, ещё раз прошу прощения у духа сего воина, он умер вспомнив слова матери и раскаялся, мир ему. Я хотела пойти в ближайшую деревню, там живут мои друзья. Среди вас есть один, кого хотят там видеть раньше всех - Добрыня", - она не смотрела на того, кто откликнулся из-за её спины и продолжила в тот миг когда он взглянул на неё, - "твоя благоверная хочет видеть тебя, воды уже скоро отойдут и она разрешиться от бремени, чтобы не волновалась твоя супружница, успокой её", - и поворачиваясь к нему, продолжила, - "я вижу в твоих глазах, что ещё может быть не срок, но ты уехал, а мать с дитём обеспокоились твоей судьбой, бери коня и скачи, скажи ей, что я успею приехать до родов".

Изменившийся в лице и побледневший высокий статный воин, вскочил на коня и помчался домой. Посмотрев ему в след, все вернулись мыслями в круг сей, посредине которого всё также лежал изменившийся на облик муж, хоть и не был он никогда женат, но силой своею, оставивший многих жён с детьми от себя. Сейчас же лицо его было как у спящего большого ребёнка, казалось, что если громко крикнуть, он встанет другим человеком и пойдет со всеми, как ни в чём не бывало...

"Его надо похоронить", - сказал Ратмир, четверо человек приподняли его и хотели было закинуть на коня, но тот, чувствуя чужое мёртвое тело, фыркал и упрямился. Она подошла к коню, погладила и отпустила его, сказав: "Этот боится, не надо его силой принуждать, другой конь более устойчив" - она посмотрела на гнедого, приблизилась легко к нему, заглянула в глаза, погладила шею, потрепала за гриву, он покивал головой и сам тихонько подошёл к телу, припав на правое колено, многие диковинно взглянули на сие, никто не ждал от коня резвого такой покладистости. Воины закинули тело и пешком несколько человек двинулись к оврагу. Все помнили её слова о роженице и дали лёгкого на ногу коня, серого как мышка и быстрого как сокол. Она отказалась ехать одна и отряд разделившись, двинулся к деревне, коней оставили всем ушедшим пешком, чтоб могли быстро добраться, так один человек ушёл, другой прибыл в малый отряд. Лёгкой рысью дюжина всадников двинулась в сторону деревни. В дороге все молчали, преодолевая овраги и узкие перелески, отряд растягивался в вереницу и приходилось внимательно следить друг за другом. Тех разбойников, которых хотел показать умерший муж, могло и не быть, но никто не исключал обратного. Надо будет собраться всем в деревне и ещё раз осмотреть окрестности. Перед самым жильём Василиса просила их: "В деревне есть родственник умершего, прошу сегодня не говорить ему об этом, он в молодости умел читать мысли других людей, его дар сник под воздействием частых возлияний, но он вполне может почувствовать ложь. Скажите, что он встретил свою давнюю подругу..." - она чуть помедлила... -"зрелую огненно рыжую ведьму, с длинным носом... и остался с ней счастливый и умиротворённый. Я хочу попасть в деревню незамеченной к Добрыне, дом его хоть и с краю деревни на левом берегу, но виден всем, посему давайте заедем с той стороны, где я могу спешиться - около леса". Отряд добрался без помех, чуть только солнце спустилось из зенита. Она тихонько забежала в дом, под прикрытием шумных молодцев, заходящих в деревню. Добрыня с Марьей уже ждали её, чуть погодя прибежала Алёна, -"я почуяла твой зов тётушка", -тихонько прощебетала она, только переступив порог избы. "Добре красавица моя, будешь помогать мне и Марье",- сразу озадачила её долгожданная гостья, - "Добрыня, давай как принеси нам воды тёплой и чистой, подкинь пару поленьев в печь, да иди смотри за дочурками своими, пока тепло и солнце светит - гуляй и охраняй нас снаружи, чтобы никто часом не пришёл, мы дале сами справимся". Муж не заставил долго ждать и по быстрому принёс водицы и помог по хозяйству, а молодые повитухи собрали полотенца и остались в доме.

Василиса была моложе Марьи на пару лет, которая успела родить троих девчонок, но последняя не выжила и она очень переживала из-за этого. "Послушай меня Марья, - держала речь к ней Василиса, глядя на неё широко раскрытыми глазами, - "я знаю, что беспокоит тебя, но сейчас ребёнок в чреве твоём жив, забудь про прошлое, отпусти память о дочери своей и не береди покой её, всё изладится". Она погладила рукой по её животу, посмотрела ей в глаза ещё раз, провела рукой по голове роженицы, - "вдох, не переживай о прошлом, думай о будущем, твой сын здоров и хочет родиться, но он не перевернулся в чреве твоём, головой своею к сердцу твоему. Мы поможем ему родиться, всё будет хорошо". Марья полулежала на боку и спине. Василиса посмотрела на свою молодую помощницу: "Алёна, ты уже помогала мне при родах раньше, сейчас же поймёшь как ребёнка повернуть и направить, мой чище руки, я помогу тебе... ну-ка покажи-ка ногти". Девчонка вытянула перед ведуньей свои ещё худенькие, но чистые ухоженные руки, при этом преданно посмотрела в глаза. После небольших приготовлений, раздевшись до нага, омывшись и укрыв волосы, две женщины и девочка принялись за дело, Василиса ещё раз погладила успокоившуюся Марью и нашёптывая ласковыми словами у живота, приободрила её и ещё не рождённого сына. "Вставай на четвереньки мать", - с улыбкой сказала она, женщина покорно и тихонько оперлась сначала на скамью, а потом переместилась на чистое большое полотенце, лежащее на полу. Василиса встала рядом с ней, поглаживая Марью по голове, по спине, по животу. "Алёна, почувствуй меня",- сказала Василиса девочке, тоном чуть ниже обычного, глядя при этом на Марью и её живот с закрытыми глазами, правой рукой аккуратно войди в неё, она женщина дородная, так что ты не встретишь сопротивления, но будь аккуратна. Закрой глаза и ты увидишь младенца, я помогу тебе снаружи...вдох все вместе...выдох... ещё раз... ещё..." в избе повисла тишина...две женщины, ребёнок и младенец, были как одно, ровно синхронно дыша и чувствуя друг друга они помогали друг другу без стонов и боли, объединённые одной целью - дать жизнь новому телу и духу. Неспешно поглаживая рукой живот, Василиса направляла руку Алёны своим сознанием, пуповина отодвинута в сторону, чтобы не помешалась и не обхватила шею. Вот сын уже повернулся поперёк, тихонько поправляя рукой его снаружи, Василиса приговаривает и успокаивает Алёну и Марью. "Алёна не забывай дышать", - напоминает чуть побледневшей девочке опытная ведунья. "Уже скоро, больно не будет, вдох - выдох..." Схватки начались с новой силой, вот уже показалась головка, ещё немного и он появляется полностью, всё - родился. Алёна держит в руках зажмурившегося мальчика, Василиса берёт его на руки под спинку, -"вдох",- говорит ему она и едва заметным движением пальцев притрагивается к груди его, ребёнок открывает рот и раскрывает лёгкие первый раз в жизни. Крик озаряет избу изнутри, снаружи слышен протяжённый радостный вздох. "Всё хорошо, как я и обещала", - говорит молодая ведунья, обрезая и перевязывая пуповину - "вот ты ещё раз помогла появиться жизни Алёна, добрая наука сия пригодится в будущем". Уставшая Марья пытается встать, но руки и ноги её не слушаются. Василиса с улыбкою и наставлением молвит ей, -"не спеши же ты мать молодая, дай тебе помогу, держи чадо своё, прижми к груди, а мы обмоем вас", - очистившись, омывшись и убравшись вокруг, женщины приоделись, Алёна радостная, лёгкая на руку, суетилась по дому, - "сейчас запустим отца с дочурками и будет ещё прекраснее", -думала она. Что было в этой маленькой и светлой головке, ведь мало кто помнит себя ребёнком, а кто уже и позабыл или стесняется вспомнить своё детство. Эта же шустрая девчонка, как будто рождена была для помощи другим, почему ж такие дети счастливы, может быть не ведают тех забот взрослых, что придут позже, а может и не настигнут её печали, если подскажет умелая ведьма путь праведный. Василиса смотрела на Марью и вспоминала себя, держащую своего сына, такой же небольшой терем, почти как этот дом, такое же простое убранство и чистота. Она рожала одна, как и хотела, мать при ней рожала её младшую сестру и всему как могла научила, - "благодарю тебя мамочка ещё раз", -мысленно проговорив, отослала она ей весточку. Василиса знала когда родит, они договорились с сыном в яркий солнечный весенний день, она - тогда молодая девушка, недавно встретившая свою семнадцатую весну, наконец-то наяву обрела подарок от любимого, этим подарком был сын, который явился на свет в первую растущую Луну после весеннего равноденствия. Василиса стояла и смотрела на Марью, дух её был здесь и везде, мысли летали меж витков прошлого, она вспомнила свою молодость, вспомнила свою жизнь с сыном и вот сейчас она снова способствовала появлению новой жизни, она вернулась кругом из года жёлтого тигра и снова сосредоточилась в мире видимом. В доме уже было чисто, Алёна на удивление шустро всё прибрала, так же как и было до появления новорожденного, похоже, что Марья до последнего пыталась отвлечься от плохих мыслей, занимала себя работой, прибирала дом и думала о своём суженом. Да, определённо у них есть связь, хоть Добрыня это и пытается скрыть, она улыбнулась, подумав о нём. Василиса уже чувствовала нетерпение, но вот она открыла дверь изнутри: "Поздравляю тебя отец, будет помощник тебе в деле!". Марья вышла за ней следом, с ребёнком на руках, явив его отцу и миру.

Солнце ещё было высоко, хоть день уже смотрел на вечер, дни ещё чуток прибывали, так что завтра день будет длиннее опять на самую малость и есть надежда что яснее, чем прошлый, чтобы ещё один отрок увидел первую в своей жизни утреннюю зарю. Вся деревня сбежалась посмотреть на молодую мать, но та сердцем чувствуя, не хотела всем его показывать. Были недобрые люди, пусть лишь один, но чутьё её не обманывало и Василиса это знала уже давно. Отряд во главе с Ратмиром, который мимоходом набрёл на деревню, был из добрых людей, не было среди них великих бойцов или мастеров, но все были сплочённой стаей, так подумала ведунья, увидев их. Деревня была небольшая - меньше десятка дворов, да несколько дюжин людей. Один двор занимал Сидор, жена его померла в прошлом году и зиму он жил один с двумя взрослыми детьми, двух младших дочерей забрал к себе брат жены. Частые возлияния изменили его жизнь, горе заливал брагой... Сыновья же, сами себе на уме, ушли по ранней весне на юг, а недавно подали весть. Стали же они проводниками южных людей сюда, не с доброй мыслью шли они к местам где родились, никто родным им в деревне не был - так думали они, жажда славы и крови управляла ими. Отца они предупредили, что идут сюда с одной целью, захватить всех живыми и продать в рабство на южных морях. Решено ими было найти помощников, как оказалось они не единственные такие в южном граде у слияния рек. Разные люди обретали себе спутников на это лето, много ушкуйников пришло с рек северных к камню и степные кочевники подались на север. Но не все были расписными негодяями, были и добры молодцы, которые жизнь свою положили на помощь другим людям, так отцы их воспитали и матери. И таковыми были в числе многих Ратмир со своей ватагой братвы, отцы его спутников были знакомы с детства и выросли меж двух морей у подножья гор, всех своих друзей он сам знал с малых лет и каждому доверял как себе, рыбак рыбака видит издалека, но они ещё не знали, с чем могут столкнуться. Открытых сердцем людей выбивают первыми, особенно если те попадут в дурную компанию, нашим же повезло, хоть и было их мало, но удача любит подготовленных, они чуяли сборы и слышали об этом походе сборной банды разбойников, так что вышли заранее, дабы предупредить поход злой, хотя что они могли сделать. Ничего не зная и не ведая планов, как земля просохла, на вторую луну после весеннего равноденствия, они решили уйти пораньше и увидеть восточный склон камня первыми, помочь кому смогут и то дело. Состарился ещё месяц, родился третий после весеннего равноденствия и первая четверть его уже округлялась, друзья смотрели диковинно на лик ночного светила, отмечая что он стал как будто ниже по сравнению с прошлой Луной, день заметно прибавился, они не спешили, но и не задерживались попусту. Деревню сию они увидели прошлым днём, обратив внимание на детей беззаботно бегающих в лесу, - "неужели они не боятся волков и медведей",- подивились они. Им было ещё невдомёк, что детей этих учила и лечила Василиса, а помощницей у неё была Алёна, без которой ничего бы не получилось, так счастливым совпадением одна девочка стала проводников духа зрелой ведуньи в деревню, случилось же то ещё в прошлом круге, летом года Собаки, не так давно. Василиса познала с первого раза дар Алёны, когда однажды летом, в разгаре солнца и тепла вокруг, она бродила по лесу молодой девушкой, только изменившейся из девочки пробуждением женского начала. Познавая мир с других граней цвета и звука, идя по велению души лесами и полями, куда глаза глядят, так она нежданно увидела на опушке в траве маленькую девчонку, мирно собиравшую цветы и завязывавшую их в венок. "Держи, это тебе" - сказала, глядя на неё, улыбающаяся лесная рукодельница, с раскинутыми золотистыми волосами, переливающимся капельками воды на солнце. "Благодарю тебя", - улыбнулась она в ответ, глядя в её смеющиеся глаза. Как бывает любовь между зрелыми людьми, уже познавшими мир и самих себя, так бывает то редкое неотъемлемое чувство детской дружбы между избранными душами, которые видят насквозь друг друга будучи ясными и светлыми изнутри. Источник света в очах нельзя скрыть, кто имеет глаза и открытое сердце, тот видит. Такое же чувство посетило Василису сегодня утром, когда она увидела в глазах Ратмира правду, единую со словами и делом. Надеюсь он тот, кто сможет стяжать Дух Победы, ибо сердца их открыты, мысли ясны и совесть незапятнанна. "Ладно всё будет", - подумала она, всё направится к пользе общей, хоть и чует сердце, что наступающая ночь будет последней спокойной, перед тем как эти молодцы добрые проявят себя. Она шла к дому родителей Алёны, те знали её давно и с радостью приняли. Дети все сбежались к ней в гости, полтора десятка сорванцов малых и девчонок, смотрели на так вовремя, к пользе и здоровью, появлявшуюся в их жизни ведунью. Родители девочки ведающей не стали мешать и ушли к сватам, полностью надеясь на Алёну и Василису. Им повезло с ребёнком, светлая душа обрела добрую семью к миру всех окружающих людей.

Василиса чувствовала, что Ратмир хочет с ней поговорить. Сидор, оставшийся один с весны, регулярно колобродил и отмечал все праздники на неделе, он пошёл вразнос, но если раньше он был угрюмым, то сейчас в нём была какая-то странная живость и азарт. Алёна не ошиблась, Василиса это почуяла и поэтому не захотела с ним встречаться до родов. Всё верно, осталась одна ночь и один день. Ратмир подошел к ней, она стояла на пороге у дома, выйдя навстречу ему и чувствуя его вопросы. Она начала сама, не заставляя его произносить слова, поскольку читала его мысли: "Ратмир, ты честный воин, и скорее всего уже понял, что я ведунья или ведьма, она улыбнулась, ловя его улыбку. Я вижу о чём ты мыслишь, можешь не говорить мне. Сердце твоё - раскрытая книга для меня. Я же не могу открыться тебе взаимностью, но обещаю, что ты узнаешь первым из равных тебе почему. Сидор предложил твоим друзьям выпить и отметить рождение ребёнка, задумайся зачем. Услышь меня", -она чуть изменила тон и он почувствовал волну тепла и какого- то необычайного вдохновения, чуть помедля, она продолжала, - "утро вечера мудренее, ложитесь спать на трезвую голову и попробуйте проследить за Сидором, самый юркий из вас без проблем скрадёт его. Эта ночь последняя спокойная перед битвой, завтра сюда придут нелюди и я хочу надеяться на вас, ибо иначе, я смогу спасти только малую часть детей, остальные же все люди погибнут или отправятся в рабство. Вы посланы роком сюда обрести Силу Духа. Как ты уже увидел, я только часть слов сказала устами явно, но ты всё прочитал в моих глазах, я открылась тебе не так, как ты думал и прошу помощи твоей и твоих друзей". Ратмир ожидал услышать от ворот поворот, а посему не стал губу раскатывать и просто хотел пожелать доброй ночи ей и детям, но увиденное и услышанное изменило его. Наблюдавшие за ними со стороны жители деревни и спутники его, лишь уловили лёгкие улыбки, а после недолгий разговор отдельными словами, лишь Алёна смогла почуять по лицу его, что он задумался крепко. Он вернулся к своим друзьям, мельком переглянулся со всеми и громко предложил распрячь коней, расчесать и помыть их, привести в порядок одёжу свою и перекусив лечь спать, а по утру уже на трезвую голову, выспавшись отметить новый день. "Сидор, мы ляжем спать пораньше, день был тяжёлым", - сказал он громко, - "утро вечера мудренее, но мы принимаем твоё приглашение и воспользуемся твоим кровом". После дел хозяйских, все разошлись по домам к вечеру и четверо товарищей остались в большом доме Сидора, как ни в чём не бывало. "Отлично",- подумал тот, - "надо будет им втихушку предложить выпить, посмотрим как они дружны". Ратмира уважали товарищи его и никто не думал бухать на ночь глядя, хотя и такой опыт ранее был у некоторых. Мысль, подброшенная им украдкой, лучше всех запретов озадачила их, а можно ли доверять тому кто хочет тебя напоить? Солнце село за лес и наступила ночь, вечерняя заря стихла и ясное небо высветило первые звёзды и полнеющую Луну на востоке. Последние беспокойные в деревне укладывалась спать, Сидор пытался разговорить своих постояльцев и приобщить их источнику сокровенного знания - показывая на бадью с брагой.

Все усмешкой отделались от него, тогда он сказал, что пойдёт общаться с природой и заодно не будет мешать своим новым знакомым. "А кстати где мой шурин?" -спросил он как бы невзначай перед уходом из дома. "Я думаю ты его не увидишь, как минимум до завтра",- сказал самый шустрый. "Что так?" - удивился Сидор. "Да он похоже встретил свою давнюю подругу ведьму и сказал, что больше его ничего не интересует", - добавил другой, улыбнувшись. "Это кто ж такая хитрая?",- захохотал в ответ хозяин дома. " Рыжая-бесстыжая, с бородавкой на носу", - засмеялись хлопцы. Как странно и весело это выглядит, подумал каждый из них, увидев как будто наяву перед собой облик весёлой рыжей бабищи, с сиськами и притом приличного роста, с посохом и котомкой, в видавшем виды платье с заплатами и вороном на плече.

Сидор смеясь вышел из дома, он как будто почувствовал в себе снова силу, навык видеть мысли людей и принял всё за чистую монету. Он похоже даже знал, о ком идёт речь, а на самом же деле Василиса в словах укрыла образ и оставила его в памяти своих спутников, ещё днём, подъезжая к деревне, так пустив его по ложному смыслу, она усыпила страхи. Как только Сидор ушёл из дома, все легли спать, ни словом не обмолвившись, в глазах же их читалось явно, что они ещё раз почувствовали силу той женщины, которую встретили утром. Никто не вспоминал о том событии, как будто и не было его. Спутники их отставшие, добрались немного погодя, но даже и они не вспомнили, что случилось утром на поляне, недалеко от скалы, возвышающейся над речкой.

В доме, где легли спать дети, было же ещё интереснее, где люди в духе и силе соберутся, там можно увидеть то, что называют чудесами взрослые, отвыкшие от непринуждённого детского взгляда на живую природу. Мальчишки с девчонками тихонько шёпотом общались между собой, отгадывая мысли друг друга и представляя вместе свои игры за прошедшие месяцы, каждый хотел поделиться с Василисой своими событиями в жизни, она же без труда несколькими словами угомонила их, сказав каждому то, что он хотел, а настроив детей на одну волну, принялась узнавать их жизнь с зимы, они долго не виделись. Когда дети наперебой рассказывают и пытаются привлечь внимание своей мамы, а та не успевает всем ответить, да ещё и дела делать по дому, сие печаль, но небольшая. Дети подрастут и поймут, а жизнь научит слушать друг друга и мудрое слово старших предков. Детишки жили в одной деревне и были близки по духу и облику. Каждый начал вспоминать их последнюю встречу, Василиса заходила к ним в гости, когда уже прилично выпал снег. Она уже тогда предчувствовала беду с Сидором, но не предполагала, куда выведет кривая дорожка их. Зиму они протянули дружно, играя в снежки и катаясь с горки, вдруг ребетня начала говорить что-то тихонько и почти не слышно, кто-то замолчал и вспоминал свои радости или обиды, мысли каждого проявлялись пред всеми, жизнь как будто обратилась на полгода назад, в самые короткие дни. За окном стоял мороз и мела метель, завершался год чёрного коня. Василиса пробудила их сознание и объединила своей волей в одну цельную жизнь всей деревушки и успела узнать всё, что их беспокоило за время прошедшее с зимнего солнцестояния и даже чуть раньше. Каждому неслышно дать совет и подсказать путь как исправить свои печали и ошибки, хотя какие могут быть печали у детей в несколько лет? "Ложимся спать", - сказала она, - "кто первый уснёт у того будет самый красочный сон", - улыбаясь окинула она всех материнским взглядом. Дети радостно собрались спать, кто на лавках, кто на полатях, кто на печке. Всем хватило места. "Покажи нам сказку про лесных жителей ночью",- попросил её братец Алёны, был он лишь на год младше её сына и очень хотел быть похожим на своего деда, тот любил ему рассказывать сказки про богатырей на ночь, но ушёл в мир иной после битвы прошлым летом. Детское сердце, открытое настежь миру, даже не принимало мысли, что богатыри не могут всем помочь и порой вместо богатырей между жизнью и смертью встают такие же простые люди, как их собственные родители. Никто в деревне не знал, что у Василисы есть сын, почему-то никто не спрашивал даже, только Алёна, сама узнала о том в своё время и хранила в себе эту тайну, для просветлённых духом доступны тайны чужой души, не только мир видимый и бескрайний могут постичь они взором своим, но и проникнуть в мир невидимый и скрытый, постичь души других людей, узнать суть земли, природы живой, металла, огня и воды. Ночь сгустилась над деревней. В доме с детьми царил покой, все мирно спали, дух их общий витал над рекой, ручьями и полями, окружающими край обетованный, дальше которого никто из них в жизни не выбирался. Воспоминания девочек и мальчиков пересекались с жизнью животных и неизвестных им людей, других детей и даже богатырей. Всё было явственно и красочно, запахи и вкусы наполняли их сон, день и ночь перемежались в этих снах, будни и праздники. Самые смелые взлетали к птицам и парили вместе с ними, во сне видя свой край, леса и поля, овраги и ручейки, как сова бесшумно пролетает в кронах деревьев, так взор их пролетал над тропинками и укромными местами, где животные свили себе гнездо или устроились на привал. Вот семья волчья бежит с малыми пушистыми волчатами, а вон припозднившаяся медведица вылезает из удобной берлоги с парой медвежат, белки скачут по деревьям в поисках шишек. Вот скачет по полю богатырский конь серый в яблоках. Вот плотина на соседнем ручье, которую собрали бобры, а вот уже нос к носу столкнулись с бобром под водой, вот хищная рыба охотится на тебя, аааам- съем, Василиса пошутила над ними, преобразившись из зубастой щуки, снова в красну девицу и вот она уже сизой горлицей взмывает в небо и прячется в деревьях. Родители живые, умершие бабушки и дедушки, все вместе посетили их сон, вспоминали советы, своим внукам и внучкам ранее сказанные. В сонное тридевятое царство проникли мирно спавшие в доме дети. Не спал лишь Сидор и пара друзей, оставшихся в доме его. Сидор встречался с сыном у леса, тот пришёл с вестью, что отряд под сотню человек будет скоро - к следующей ночи. Передовой дозор уже добрался к ним, завтра с утра надо напоить мужиков и готовится к ночи. На том и расстались. Первыми об этом узнали шустрые друзья Ратмира, скрадывающие предателя, они донесли весть всем, сами того не зная, сердце своё открыв однажды ведунье, стали глазами в ночи ей. Солнце освещало из-за горизонта округлую Луну, ночное светило, появившееся из-за деревьев, взглянуло на полночный мир, да, не гоже оставлять деревню без охраны, тем паче, если дозор близко. Втихую, чтоб не пугать Сидора, отправились трое умелых из других домов на охрану, как то странно быстро узнали именно те, кому надо идти. Они встретились у леса и даже не поняли, что им никто это не говорил, они как самые выспавшиеся и отдохнувшие, вдруг очнулись с этой мыслью, четвёртым подошёл Ратмир к ним. "Это вы хорошо сделали, что тут собрались, быстро за мной", - все тихонько зашли в лес, он посмотрел на них и сказал, - "здесь ходят дети и живут среди зверей, не стоит пугаться ночного леса, попробуем просто покараулить на окраине деревни, чуть зайдя в лесок, я очень надеюсь что мы не увидим людей этой ночью, но если получится иначе, то примем бой". На том и порешили. Каждый отошёл друг от друга и притаился наготове с клинком, постепенно глаза привыкли к сумраку и под светом лунным, стало видно скрытое от глаз ранее, тут каждый из четверых стал видеть сны наяву. Послышалось учащённое дыхание кого-то... а помните ли вы это чувство острого обоняния и осязания, чутья неведомого и зрения, это сопереживание и объединение с природой, в которое тебя затягивает и поглощает так целиком и полностью, даже краткая ночь в диком незнакомом лесу. Где граница того что явь, а что видение, где проходит та тонкая грань между миром видимым и невидимым, которую может различить и увидеть молодой зоркий глаз и разведать чуткий нос, что может услышать тонкое музыкальное ухо, а что может познать доброе открытое миру сердце? Как различить в себе мысли, что твои видения - сон али явь? Вот кусты зашевелились, порыв ветра? Да похоже нет ветра то... а вот из кустов высунулась острая морда куницы, хитро уставившись тебе в глаза, - "похоже она меня видит", -повернул и наклонил чуть голову тихонько, а она начинает поворачивать то на один, то на другой бок, вот тихонько к тебе подкрадывается, смотрит на тебя, всё твоё внимание на ней и тут вдруг ты чувствуешь на себя взгляд, то волк смотрит на тебя прямо за кунькой, а ты сидишь у дерева прижавшись к стволу, рядом куст, который скрывает тебя немного и понимаешь, что глаза его на твоём уровне и этот волк, скорее всего весит столько же, сколько и ты сам вместе со шмотьём и потрохами, как то неожиданно тревожно стало, плоть трепещет и просится до ветру, чтобы ты стал ещё легче и мог быстрее бежать...вдох -выдох, волк убежал, как будто усмехнулся и убежал, а может это всё же видение... не спать...какой свежий воздух, звёзды в небе причудливо собрались в созвездия, вот ковшик один и ковшик другой, повернутые друг к другу, их вроде называют медведями, недалеко от ручки ковша тот центр вокруг которого крутится небо, что же там, а если замереть и заметить эту точку вооон по той развилке на дереве, то говорят можно даже найти тот самый гвоздик, за который подвешен ковшик на верёвочке. Вот тихонько пролетела сова над ними, её даже не все наблюдавшие за звёздами увидели... кто то размечтался и его посетила шустрая ласка, а потом другая...рысь тихонько скрадывает наших друзей одного за другим, то в деревьях прячется, то спрыгнет на землю... "кто-то пасёт лес кроме нас", - возникла мысль у каждого и похоже они догадываются кто...

Василиса спала мирным детским сном, так же как все дети, кто-то из них даже говорил во сне, Алёна мирно сопела на лавке, с лихвой помещаясь по ширине её... серая кошка мурка ходила по дому и караулила мышей, в подвале слышалась какая-то возня, шубуршание с мярганьем, шипением и писками, то здоровый чёрный кот, только что поймал хомяка и решил с ним поиграться. Дом мирно спал, деревня погрузилась в свою последнюю счастливую ночь перед грядущим полнолунием, следующий день изменит их размеренную жизнь и не все они встретят летнее солнцестояние. Взрослые в домах спали в любви и тишине, даже Сидор снова нашёл свою любовь в той же самой бадье, где был налит смысл жизни. Василиса была везде, она поднялась в небо и прослезилась от радости, ей казалось, что слёзы из глаз, ринувшие вниз, омыли землю под ней, выдох её качнул деревья и лёгкой волной прокатился по кронам, Солнце светило на неё и радуга в небе протянулась под ней, она оглянулась на землю и увидела сверху, с высоты птичьего полёта, себя - молодую русую стройную девчонку, которая едет по лесу на лошади с верным полупсом-полуволком, год красного быка в расцвете и каждый день как год и год как день. Ей так захотелось попасть к себе, в тот первый день их встречи с суженым, но троица ускользала от неё меж деревьев. Сила Духа перенесла её в круговорот детей, Солнце обернулось два раза и как будто жёлтые кролики - малые дети побежали в хоровод, она увидела в круге общем своего сына, только встретившего вторую весну, вот он уже бегает с детворой и играет в прятки, вот Солнце сменилось ещё раз и она уже плавает с сыном как будто верхом на белом драконе, в освещённом его блеском омуте лесной речушки, с каменистыми берегами и берёзками, свисающими над ними. Откуда не возьмись, прыгают дети к ним, вот они уже все плывут к перекату, Солнце сменилось ещё раз, и оседлав извивающуюся змею с блистающей чешуёй, они вместе будто вылетают на зелёный луг, дети растут прямо на глазах у неё и бегут наперегонки к зверью мохнатому, что греется на солнце. Сын её мастерит лук, а единственная стрела с камнем сверкающим как звезда вместо наконечника, пущенная в белый свет, разворачивается и прилетает послушно снова к нему в руки. Солнце сменилось ещё раз и она чует под собой вороного коня, а большие и малые дети вдруг бросаются ватагой на стаю волков, медведей, лосей и вот уже кричащая разномастная орава животных с наездниками мчится по опушке леса, стоит невероятный крик, визг и хохот. Протяжное завывание волков сменяется рёвом медведей, радостные дети мчатся к обрыву над рекой и в казалось бы огромном затяжном прыжке в реку, звери под ними превращаются в огромных орлов, которые вереницей обгоняя друг друга несутся вниз по извивающейся реке, дыхание их захватило, вот речка стала шире, показался один большой приток слева, потом справа, какой простор воды вкруг их, тут все нырнули и очутились в воде. Солнце сменилось опять, оно пронзает толщу воды до дна самого глубокого омута, огромные рыбы длиной и весом с самого большого волка иль медведя подплывают к ним, зубастая пасть может поглотить целого ребёнка за один раз, но дети схватили их радостно за плавники и вращаясь друг вокруг друга, выпрыгивая из воды и погружаясь в омут, с неимоверной скоростью плывут вдоль ярко освещённого Солнцем дна реки. Василиса ждёт их на берегу, летом наступившего года чёрного барана, да это её судьба, она стала такой ведьмой по своему желанию и на благо других, но вот уже накупавшиеся звери вместе с детьми выходят из речки и собираются на песчаном пляжу, день клонится к вечеру, они собирают костёр на берегу и зажигают пламя на виду у всего белого света под закатным Солнцем. Темнеет, появляются звёзды и полная Луна быстро бежит через всё небо, дети сидят у давно прогоревшего и светящегося яркими углями костра, смотрят в огромную бездну, нет сил и времени перечесть всё что видит молодой детский глаз, вот редкая звёздочка сорвалась и летит вниз...но вроде бы её там не было только что, а кто увидит какая звезда сорвётся? А может быть всё на самом деле совсем по другому, и падают то не звёзды, а что-то ещё, вдруг им неожиданно показалась, что вся земля сдвинулась и закрутилась у них под ногами, дети упали на песок и уснули ещё крепче под звёздным небом их грёз. Василиса вернулась духом в своё тело, Мурка тихо сидела у печки, за маленьким окном, заделанным слюдяными пластинками, виднелся начинающийся рассвет. Дети спали безмятежным сном как будто на тёплом песчаном пляжу... Она повернула голову на Алёну и встретилась с её открывающимися в этот миг глазами. "С добрым утром", -прочитала она её мысли, улыбка появилась на их устах одновременно. Деревня потихоньку просыпалась. Первыми, практически вместе, очнулись друзья воины, притаившиеся в кустах на окраине селения, небольшой туман скрывал чащобу, как будто кто-то налил разбавленного молока в лес, молодое тело выносливо к нагрузкам и даже лёгкий ранний сон в мечтах, помогает как некоторым вся ночь и следующий день, а Сидор и не думал просыпаться. Он забыл про то, что хотел напоить всю деревню и мирно спал в своём доме. Василиса погрузила в сон всех детей и оставив караулить за ними Алёну, поцеловала её в лоб и тихонько вышла из дома, между домами собрались несколько мужчин и женщин, потихоньку подтягивались ещё некоторые, кто то разминался по привычке. Ратмир и его друзья, отцы и матери собрались спозаранку в центре деревни. Их поселение было застроено домами как получится, часть стояла возле реки на лужайке, часть дворов срубили из леса стоявшего рядом, так лужайка стала заметно поболе. Лес вокруг давал изрядно для пропитания, летний день воистину кормил зиму. Насобирав грибов и ягод, наловив рыбы и постреляв иногда зверя, можно было жить припеваючи даже зимой. Много ли надо людям, которым шкура добытого зверя служит одеждой и обувью, шерсть животных служит пряжей, лён нательным исподним и скатертью к столу. Оружие передавалось от отца к сыну по роду своему, но вот один род дал сбой и прервался, женщина скончалась и не удержал отец Сидор своих детей в чести, не смог обучить их жить по правде, так совесть их утонула в браге и настойке. Мир был доселе в этой деревне, но вот настал последний спокойный день. Василиса как познакомилась с Алёной, оберегала с тех пор их и появлялась тут изредка, сын вёл мать округ мест сих, с ним она исправляла жизнь многих людей, училась лечить сама и учила других уму-разуму, творила чудеса малые к пользе плоти и духа. Вдвоём с сыном она сходила к камню, там познакомила с отцом и семейством его явно, обошла все реки и снискала себе добрую славу и имя. Мало кто знал их с сыном вместе, но многие слышали о делах, его дар укрывал мысли людей и те забывали их облик, лишь немногим избранным суждено было постичь тайны её души. Так наступил год чёрного барана, видимо на роду было написано этим людям встретить сей год вместе перед летним солнцеворотом. Ратмир начал первый: "Сидор ночью встречался с кем-то, возможно это был его сын, сюда идёт сборный отряд разбойников и вольных степняков. Возможно они подойдут к ночи, а может и раньше, если мы напьёмся как обещал им Сидор, то думаю мы не увидим следующий день". Василиса взяла слово: "Лес ещё пуст рядом, несколько человек растянулись вокруг деревни кольцом, наши добры молодцы караулили их, но те были чуть дальше и не рискнули подойти, волки пасли их, из всех подошедших к деревне разбойников передового дозора, пока все живы, пятеро пошли назад сообщить своим. Они задержаться в пути, им помогут в этом звери. Всех вместе их стоит ждать к ночи. Выжить в деревне с детьми вряд ли получится, если мы уйдём в лес с детьми, то нас догонят и окружат. Есть возможность выжить самим и оставить в живых детей. Предлагаю сделать засаду в деревне, а детей отправить в лес по другую сторону реки и так сохраниться им в чаще. Зверьё поможет им, всех кто сможет держать оружие оставить здесь. Нам предстоит битва за жизнь".

Все молчали, если бы такое предложил кто другой, то и слушать бы не стали. Василисе доверяли здоровье своё и своих детей, она много раз исцеляла больных и незримо помогала детям через Алёну, ни у кого не было даже задней мысли о подвохе. В доме храпел Сидор, мысль призвать к ответу его, повисла в воздухе среди них. "Сидор будет спать, пока Солнце не взойдёт в зенит, он не помешает нам. Надо оставить рядом с ним дежурного, закрыть ставни и налить ещё браги в черпак, пусть думает, что ещё ночь, мы разберёмся с ним позже", - сказал Ратмир, он прочитал её мысли или она вложила это ему встретившись с ним взглядом, но молодой нрав его согласился отсрочить расправу... это было верное решение. Дети тихонько проснулись и вышли из дома, собравшись вместе, они ещё сонные встречали зарю на востоке. Должны ли дети видеть смерть того кто их предал? И как им это объяснить? Решено было не пугать их, тем более что двум девочкам он был отцом, негоже убивать его на глазах у всех. Посовещавшись с братом его умершей жены, решили, как он проснётся зайти в дом и говорить с ним. Пока же все потихоньку занялись сборами. Ратмиру не давали покоя те несколько ушкуйников, засевших в лесу, Василиса как могла убедила его отсрочить расправу над ними до вечера, - "их пасут, они не выберутся из загона в котором их обложили волки, за каждым их действием следят, и птицы, и звери". День прошёл в сборах и разговорах, дети общались со своими родными и с их помощью собирались в поход, никто не был испуган, прошедший сон казался им осуществлением их будущих планов наяву. Каждый хотел полетать, ну хотя бы покататься на зверях, таких больших орлов как во сне они ещё не видели в жизни. "А какой самый большой зверь бывает, скажи Василиса?", -спросил маленький мальчик, - "я думаю самый большой это дракон, змей размером с гору, крылья которого могут скрывать Солнце и Луну, но он не страшный и на нём тоже можно покататься во сне, наяву же редко кому дано его увидеть". Солнце вышло в зенит, Сидор и не думал просыпаться, несколько человек зашли к нему в дом, стоял запах перегара, посмотрев на это удручающее зрелище, расхотелось проводить дознание, ушат воды, выплеснутый на него привёл его не надолго в чувство. "Ты предал тех с кем жил, в том числе своих детей", - кратко сказала ему Василиса глядя прямо в его мутные глаза, -"мы знаем с кем ты встречался прошедшей ночью. Весть об этом ты получил ещё несколько дней назад и я узнала сие от Алёны, которая раскусила тебя раньше, ибо хоть и мог ты раньше читать мысли людей, но пагубная привычка лишила тебя этого дара. Ответь нам и если хочешь, покайся". - "Вы всё напутали, никого нет, никакого отряда и никаких ушкуйников, давайте лучше выпьем, вчера вроде кто-то кого-то родил, это отличный повод промочить горло".

Он и не понял как сам себя сдал, все смотрели на него и слышали явственно подтверждение слов Ратмира и Василисы, а он попивая брагу из черпака даже не осознал сие. Василиса подошла к нему, он встал шатаясь рядом с ней и попытался её обнять. Убивать пьяную вонючую тушу не было никакого желания, но опять же находится в его объятиях тем более, Ратмир хотел было схватить его, но Василиса остановила его мыслью, а рукою левой, в один удар остановила сердце Сидора, тот рухнул на колени глухо ударив чашечками об пол и застыл с изумлённым взглядом напротив её, она положила ему руки на плечи и сказала, -"твои дочери не узнают про твоё предательство и твою смерть, ты будешь любим ими до самых последних дней и запомнят дети тебя, как того, кто спас их от рабства и позора, прощай". Из его глаз потекли слёзы, он пытался что-то сказать но не мог, руки бессильно повисли как плети, он почувствовал что умирает, тело обмякло и упало лицом ниц, хруст сломанного носа и глухой звук от удара лбом, дополнила поднимающаяся пыль. Никто не хотел смотреть на него, образ смерти повис незримо в этом доме, оставили всё как есть и ничего не трогая, все вышли на свет. Стояла тишина, дверь закрыли снаружи и молча разошлись по своим домам. Василиса обошла всех детей потихоньку, чуток приободрила каждого. Ратмир с бойцами верными проверял и подлаживал снаряжение своё и коней преданных. Коней вели с собой издалека, поднимались с ними по одной стороне реки потом по другой, встречали народ разный и чудной по пути на север и восток. Сменились все лики Луны как они были в пути и обернулась она в тот образ, что они уже видели на небе в начале пути сюда. Прошлая ночь была короткой, даже те, кто ожидал в лесу, не успели продрогнуть, под утро выпал туман и раннее солнышко растопило его в росу, утро закончилось и наступил тёплый день, но вот скоро опять ночь катит в глаза, зачинается вечерняя зорька, день хоть и был почти втрое длиннее ночи, но всё равно закончился, как всегда, в делах не замечаешь, что начало смеркаться. Василиса появилась из дома вместе с Алёной, все дети и взрослые собрались выше по течению, около крайних к лесу домов, на левом берегу речки, что текла с юго-востока. Дом Добрыни был ближе всех к лесу и выше по течению на левом берегу, напротив - на правом берегу, вверх по течению есть овраги и скрытные места, там много зверья и нет людей, дети бывали там вместе со взрослыми, но сейчас они идут туда без родителей. Новорождённого ребёнка с матерью отправили вместе с детьми, все простились и двинули. Старшие в семье мужчины взяли свои лодки, переправили отроков на тот берег и вернулись. Женщины и юноши остались со своими мужьями и отцами, три девушки постарше решили остаться со своими отцами и братьями. Один остался только Добрыня из своей семьи, но он стоил многих. Деревня была молодая, три дома старых всего, а остальные построены недавно - юноши и девушки жившие здесь, оказались вместе с родителями в чистом поле после того как смогли избежать похищения в плен и рабства, это было не так давно - в год жёлтого тигра, но память об этом была жива в них. Всего набралось три дюжины взрослых и юных жителей и дюжина воинов, которые больше назывались так, ибо некоторые из них уступали в силе взрослым и годились в дети им. Ратмир был хоть и молод - открыл третий круг под солнцем в прошлом году коня, но успел побывать в боях и походах, это же можно было сказать про тех трёх, которые неожиданно проснулись ночью. Часть друзей участвовала в местных дружинах и были детьми славных отцов, которые хоть и желали не опозорить род свой, но здоровьем богатырским наделены не были. Что выставить против кратно превосходящего числа людей, да ещё привыкших по жизни убивать? Дети и предки стояли на разных берегах, смотря друг на друга, все волновались и переживали перед расставанием, у каждого ребёнка был заплечный мешок, хорошо прилаженная обувка и штаны с кафтаном, платок или шапка на голову... Алёна возглавляла эту детскую ватагу, Марья единственная выделялась ростом среди них, неся любимого ею и долгожданного мужем сына. Из лесу на правом берегу послышалось рычание, из кустов появилась маленькая медвежья мордочка, потом рядом вторая, у тропинки уходящей в лес появилась медведица в сопровождении ещё двух пестунов. Матёрая опытная мишка-машка внимательно смотрела на этот караван, собравшийся идти по её следам вверх по тропинке... она глубоким гортанным голосом проревела в ответ людям, Алёна приветствовала её возгласом, каждый из детей негромко обратился от своего сердца к ней. Дабы не выдать их, родные стоя на другом берегу, тихонько пожелали доброй дороги. Проводив их в путь, оставшиеся на берегу двинулись домой. Василиса обратилась ко всем, - "нам не осилить разбойников если только будем сидеть дома, надо скрасить их пребывание в лесу и зайти к ним в гости с тыла. Не только пришедшие сюда молодые люди, но и многие из живущих здесь, редко обращались к помощи матери-природы так, как она помогает любимым чадам своим - зверям и птицам. Юноши и девушки с матерями и отцами пусть останутся и соберутся в домах по своему выбору, поставьте дозорных, выставьте половину вперёд и половину в запасе, а как услышите крики на улице, выходите оставшиеся немедля на подмогу. Остальные кто хочет пойдут в лес со мной". Она посмотрела на жителей деревни, на Ратмира и его друзей, одновременно молвя им: "Все вы заметили необычные места сии, здесь дух животных и людей соединён с матерью природой и просветлён под небом, желаете ли вы узнать глубину её любви?". Прочтя в глазах их согласие, она отошла на дюжину шагов в сторону леса и упала на колени в траву, чуть разведя ноги она села на ступни и подняла голову вверх, на небе скрывались последние отблески вечерней зари, Луна уже взошла и даже проявилась сквозь тучки над лесом, который уже не был такой прозрачный и дружелюбный на вид. Молодая женщина вдохнула воздух и громко протяжно завыла - оооуууууу... Дрожь прокатилась по спинам наших молодцев, а жители деревни замерли и очнулись в мире невидимом, они частенько слышали волчьи завывания, и многие умели призывать волков сами, но сейчас всех их пробрал озноб и дрожь...из лесу отозвались волки, несколько голосов слились в один вой, Василиса чуть помедлив вдохнула второй раз и всем показалось как будто ещё тревожнее затянула песню матёрой опытной волчицы - ОООУУУУУУУУУ. Из лесу показались первые морды волков, они тихонько шли, подвывая и поскуливая, каждый из них чуял мать-волчицу и хотел потереться об неё, она стояла по прежнему на коленях. "Отстегните своё оружие и положите на землю, они не причинят вам вреда, не бойтесь их, а погладьте и приласкайте, многие из них отдадут свои жизни за вас этой ночью, хотя каждый из них тоже хочет растить своих волчат и бегать на солнышке за зайцами".

Воины, вдохновлённые её словами, воспрянули духом и отложив металл в сторону, подошли к серым волкам и волчицам, чтобы встав перед ними на колени, усевшись на ноги или на землю, потереться с ними шкурами и погладить руками. Волки всё прибывали на поляну, уже не один десяток их бегал вокруг, они забежали в деревню и шныряли между домами. Люди, жившие с ними последние годы, давно не видели столько зверья вместе. Запертые в сенях козы тихонько блеяли от избытка чувств, кошки забрались на дома и в подвалы, птиц не стало слышно... Василиса завыла ещё раз, огромная волчья стая, подвывала ей в один голос... их далеко было слышно...Ратмир стоял на коленях и гладил серых зубастых хищников, некоторые были размером с него и вполне могли перекусить шею среднему человеку за один раз, страх отходил по мере того как они общались. Человеку тяжело представить как мыслит зверь, ведь тот не осознаёт себя и полностью доверяет тому или той, кто может видеть его простую щенячью душу насквозь... Василиса, как умелая мать, успевала гладить всех своих волосатых четвероногих детей, казалось они так и тянутся ей под руку, наверняка чувствуя в этот самый момент, что-то похожее на человеческое чувство просветления и озарения, так каждый из них вливался в единое море Духа, снизошедшее на людей и животных с наступлением темноты. Поляна наполнилась людьми и волками, отцы семейств, видавшие виды и терявшие своих детей в прошлых битвах с разбойниками, прослезились от чувств. Матери и девушки с юношами не стесняясь плакали, утирая свои слёзы о мохнатую волчью морду. Не было равнодушных пред смертельным испытанием. Ночь насыщалась чёрным цветом, погладя серых на добрую память, молодые с родными ушли в дома, разместились в двух соседних, чтоб видеть друг друга, отправили дозор на крышу каждого дома, отцы и деды боевые спрятались у крайних к лесу домов, все стали ждать ночи. Добрыня остался с Ратмиром, его друзьями и Василисой. В темноте, без Луны, скрывающейся за облаками, было плохо видно человеческому глазу, но вот странное чувство посетило вдохновлённых людей на поляне, они почувствовали краем уха, уходящих в овраги детей и медведицу, волки шли им охранением, сопровождая в нелёгком ночном походе.

Дети шли вереницей, помогая друг другу отодвигать ветки и перебираться через упавшие деревья, небо потихоньку затягивалось тучами, дорога была в горку, скоро будет овраг, потом ещё несколько, дальше вдоль ручья они выйдут к тропинке, ведущей к небольшой поляне в центре леса, где стоит избушка. Алёна шла вместе с медведицей с самого начала, изредка останавливаясь, она пропускала мимо себя остальных, проверяя глазом и руками как они идут, живая улыбка всегда приятна ребёнку, даже если он знает, что о нём заботятся, но в темноте было почти ничего не видно и они общались шёпотом и касанием, а чтобы не потеряться держались за верёвочку. Извилистая тропинка проходила по знакомым местам, они бывали здесь днём, но ночью не приходилось. Как уверенно всё таки ребёнок доверяет тем животным, с которыми вырос вместе и которых знает много лет, пусть даже не встречал давненько. Также как человек встречает старого друга или подругу, с которым не виделись годы, но расстались на добрую память. Василиса вдохновила их на свершения прошлой ночью во сне сказочном, они должны почувствовать себя достойными таких испытаний, родителям не получится их сохранить, если они останутся в деревне, тогда вместо боя с врагами, придётся их защищать и удерживать оборону в лесу или дома, поэтому от греха подальше и на спокойствие взрослым, дети с молодой мамой и новорождённым, шли тихонько по лесу. Марья с мешком сзади и ребёнком на косынке спереди, успевала помогать самым маленьким. Ещё две не родившие женщины были в деревне, но время им не пришло и они решили остаться с мужьями. В прошлом году чёрного коня, родилась девочка у Марьи и умерла, больше детей в деревне не было в том году, в позапрошлом году змеи родились мальчик и девочка - они и были самыми младшими в ночном походе, из тех кто мог идти сам, моложе их были только ростом с них же медвежата разного пола. Вокруг темнело, медвежата шли вперемешку с детьми, два пестуна -машка и мишка обегали их иногда по лесу и то пристраивались сзади, то убегали вперёд. Малые детки подустали от похода к ночи, мишка остался пасти хвост следом за Марьей, а машка подтянулась к маме-медведице и вышла вперёд, на медведицу залезли два малых ребёнка и уцепившись за шкуру легли у неё на хребте, Алёна не давала им уснуть и держала в духе, чтоб не упали. Вот показался овраг за которым есть поле, откуда будет дорога к избушке. Спустившись в самый низ его, попили воды из ручейка и решили остановиться недалеко от воды передохнуть, в овраге была темень, ручеек тихонечко журчал между камнями. Острый нюх и слух заменяли зрение, но казалось ещё какое-то чувство добавилось к ним. Каждый как будто видел другого во тьме и это не был образ его тела в сей момент, но просто он сам в каком-то из своих дней прошедшей жизни, как будто память общая стала показывать всем и сразу историю их судеб, Алёна подхватила этот виток бытия и направив мысль в прошлое, увидела каждого в детском возрасте и попыталась представить каждого в юном и чуть зрелом. Девочки вдруг увидели себя наполнившимся соком юными девами, мальчики - окрепшими юношами, но они не могли ещё осязать своей душой тот дух, что отличает ребёнка от пробуждающегося взрослого человека, когда на него снисходит откровение зрелости, соития женского и мужского, чётного и нечётного, инь и ян, пестика и тычинки. Многие люди вырастают из детского возраста, но не многие вырастают из юности в зрелость, ещё же меньше сохраняют в себе все свои образы и живут в гармонии с собой самим внутри, матерью-природой на земле и отцом-небом, простирающимся во всём извечном. Дети в глубине леса и наедине с животными были как никогда близки к предвечной истине, медведица разлеглась на небольшой ровной полянке, в траве было сухо, тихонько наломав веток еловых, выложили ими логово, было ещё тепло с вечера, самые маленькие уснули навалясь на тёплую волосатую подушку, малые медвежата обнялись вперемешку с детями у медвежьего брюха. Алёна решила сходить по тропинке к полю и проверить дальнейший путь, пока все дети отдыхают. Вокруг неё, сколько она могла чувствовать, были её серые зубастые спутники, но на другой стороне поляны кто-то прятался, от оврага до них было далёко, но чуткое ухо и пернатые помощники отразили ей облик тревоги, сиё была дюжина разбойников отошедших через реку заранее и ведомых ещё одним сыном Сидора, который знал избушку и предложил сделать там засаду. Они не стали ждать в самом доме и вышли на путь к нему. На них смотрел весь лес, может они и чувствовали это нутром, но не подавали знак. Двигаясь тихонько снизу от ручейка, где остались дети с медведями, Алёна подошла к краю полого спускающейся от холма к оврагу поляны, ей чудилась сила впереди неё и она услышала весёлый детский голос внутри, - "ты знаешь обо мне, я сын Василисы, наши злопыхатели не торопятся сдвинуться, но мы попробуем их завлечь с тобой, поиграв с ними в прятки на отголосок, пойдём краем поля за них". Они вдвоём тихонько двинулись в сторону холма, за которым была избушка, вместе с ними шли тройка медведей и стая волков, они бесшумно приближались с тыла к сидящим в засаде.

На другой стороне реки, ниже деревни по течению, чувствовалась сила, расползавшаяся по лесу в несколько отрядов. Ратмир, как умелый воин, вдохновился от нахлынувших чувств, а Дух сиял в глазах живым блеском, мать природа была с ними. Спать не хотелось, все двинулись в сторону надвигающейся опасности, это невероятное действо, которое произошло с каждым из них, обострило их слух, глаз и нюх. Они шли в темном лесу, огибая деревья и преграды как призраки, лёгкий ветерок или спугнутый зверёк нарушали тишину. Между деревьями парили совы и филины. Впереди был дозорный отряд прибывших разбойников. Держась все вместе ушкуйники тихонько шли по редким проторенным тропинкам к деревне, они старались не шуметь, но чуткое ухо волка слышало их гораздо дальше и они были слишком вонючими, чтобы потеряться в лесу. Три группы разбойников двигалось к деревне, разведавший дорогу передовой отряд, приметил откуда не будет видно факелы и аккуратно по заметкам, с трёх сторон, они приближались к домам. Наши друзья решили также разделится на трое, во главе каждой встали Ратмир, Василиса и Добрыня, последний лучше всех знавший эти места как человек, а теперь ещё и с волчьим чутьём, шёл на охоту за разбойниками с раскрытым сердцем и распалённым взором.

Началась охота на людей и на нелюдей, те которые хотели поживиться чужим горем, сами будут добычей. Потихоньку скрадывая сзади, волки бок о бок с людьми, подбирались к разбойникам, стараясь не пугать всех сразу, сначала отвлекали кого-нибудь с края. Вдруг неожиданно выскочившая белка или куница прошмыгнёт у лица, -"ух какой дикий лес", - скажет тихонько тот, которому остаётся жить несколько биений сердца, - "зверья то сколько здесь водится, что это там в кустах....", - оп, и нет его больше. Постепенно перестают откликаться один, другой, третий. "Где эти мудаки?" - восклицает громким шёпотом старший, но вот один откликается из темноты, "сейчас догоняю, страшно облегчиться потянуло что-то", - "нашёл же время, засранец", -ответил в темноту голос из банды. И невдомёк им было, что это голос уже не их товарища, но Василисы или Ратмира, али кого ещё из воинов, которые острым ухом внимали и отзывались разными голосами на диво другим своим спутникам. Каждая из трёх банд тихонько редела, вот уже при выходе к деревне погасили малые факелы и двинулись тихонько по заметкам. После недолгого похода, от них осталось в живых три четверти, на краю поляны у реки решили собрать всех отставших и заблудившихся. Что то не понятное было в лесу, вроде откликались рядом люди, но не подходили, - "кто не выйдет за мной к домам", -сказал главный и один из самых здоровых, - "тот не участвует в добыче", - "верно", - шёпотом ответили все. Три отряда подошедшие к самой ночи попали почти в кромешную темень, небо затянуло тучами и Луны не было видно сквозь них. "Готовить факелы, сожгём пару крайних домов с разных сторон и будет сразу видно как днём", - сказал старый с хрипотцой голос, привыкший командовать.

Что слышит человеческое ухо глубокой тёмной ночью, когда не остаётся больше других чувств у среднего человека, а что слышит ухо совы или филина, волчье или кошачье ухо в ожидании своей добычи? Как единая стая птиц в порыве изменяет свой полёт, как стая волков, гонящаяся за оленем или лосем, начинает предупреждать его бег и сваливать в нужную им сторону, так и наши друзья уже объединились вместе со стаей волков в живую, дышащую и пульсирующую живую особь-ночь. Вы когда-нибудь путешествовали по лесу или берегу реки кромешной ночью? Жажда наживы и местные проводники помогли им выйти и не заплутать. "Оно и к лучшему, не надо по лесу искать будет", -подумал Ратмир,- "ведь верно, не надо было их убивать днём и портить малину, сами пришли к нам в гости". Несколько человек приготовили факелы, встав вместе, они взяли палки обмотанные тряпками и облили их маслом, ещё один достал трут и начал тихонько чиркать, вокруг стояла беспросветная тишина, несколько разбойников смотрели вверх и в стороны, пытаясь найти звёзды и пятно Луны в облаках. Ратмир с друзьями аккуратно разошлись полукругом вокруг толпы долгожданных гостей, которые поджигали факелы, настало время сечи. Василиса и Добрыня остались стоять вместе с волками у ещё двух кучек разбойников. "Слишком долгие сборы у вас, сколько нах.. можно тянуть?", - прорычал главарь, тут огонь чиркнул и факелы загорелись. Почему объятые темнотой люди хотят найти в пламени спасение, ведь свет костра или даже малой свечи, всего лишь даёт ту самую необходимую пищу для глаз. Обычный человек, живущий средь людей, по сравнению со зверями ущербен в том, что осталось в нём от матери-природы, и хоть обогатился знанием, но уметь добыть огонь не всегда к своей пользе, иногда наоборот к скорой смерти. А что же будет, если большой отряд уверенных в своей безнаказанности людей, теряет осторожность и проявляет беспечность. Дюжина воинов с натянутыми луками стояла вокруг них и ждали загорающегося огня....почему нельзя было выстрелить раньше? Все хотели жить, поэтому надо было выбрать наилучшее время для нападения. Яркий свет зажженный в центре группы людей привлёк их взоры и на краткий миг ослепил. Самые одухотворённые стрелки зажмурились, чтобы не потерять цель в огне, не спалиться самим и ясно видеть после того как огонь затухнет. Славная картина ждала пришедших на поляну гостей, сотни глаз волков и людей отразили огонь нескольких факелов. Дюжина стрел выпущенных через мгновенье, не дала им возможность оценить обстановку, но лишь усугубила их страх. Павшие пожарники потушили факелы, но от одного удалось зажечь остальные опять. Ещё один дружный залп стрелами, часть ушкуйников пытались выстрелить, но тщетно и падали тут же пробитые, многие держали небольшие щиты, но это было малое утешение и защита. Озверевшие нелюди бросились на волков с мечами и топорами, они поняли, что попали в засаду. Выскочили из тайника деды и отцы, и так зарубились все. Факелы, брошенные на крайний дом с мертвецом, да масло, растекающееся по срубу, сделали своё дело, он загорелся. Поле осветилось изменчивыми оранжевыми красками. "Получи сука", - главарь с первого удара засадил кинжал в горло старшего сына Сидора, после наперевес с мечом и клинком ринулся на волков. Ратмир опередил его, видя в темноте как искушённый зверь, он успел всадить в него стрелу, но оказалось не смертельную. Сеча разгоралась, та часть где был главарь, была уничтожена первой, бойцы Ратмира с отвагой взялись за дело, но и пришедшие разбойники были не лыком шиты и в полной темноте орудовали мечом с ещё большей яростью, стараясь подороже продать свою жизнь. За волками и людьми было преимущество, они осязали воздух наполнившийся запахом крови и уверенно шли в бой. Две группы вышедшие чуть поодаль от первой, тут же постарались объединиться, но Василиса с Добрыней их предупредили. Стая волков во главе с людьми набросилась на них, нужна помощь, что думает человек, у которого есть дети и который хочет их воспитывать и видеть как они растут, перед тем как вступить в бой с превосходящим противником, который пришёл убить тебя и взять в плен тех, кто останется в живых из твоих родных...может быть это лица дорогих тебе людей, которые сейчас мирно сидели в глухом овраге и перешёптывались вспоминая свои сны. Оставшиеся мужчины, покинув своих женщин в доме, выскочили на помощь, в деревне слышны были вопли и яростные крики, вой и лязг металла. Самые запасливые из гостей сих мест, шли сюда далеко не в первый раз и были подготовлены к битве, кольчуги и боевые топоры, ятаганы и мечи шли в ход, волки жертвуя собой хватали их за руки и ноги, или бросались на верную смерть и валили наземь в то время как человек, чувствовавший своего ближнего зверя как самое себя, парировал удар или бил сам. Но слившись со зверем, которого чувствуешь сердцем, приходится и боль его ощущать своим же, так досталось всем работы и страданий. Мужи и деды, жившие тут, уже были ранены, но никто не отступал и бился дальше. Василиса как будто сверху, полётом совы видела всех в темноте и была в сердце каждого спутника её, помогая чуять мать-природу, себе же заприметила противника сразу. Он был немногим здоровее Добрыни, но чуть менее проворлив с первого взгляда, надо его отвлечь на себя,- "тебе тяжело с ним биться будет, лучше возьми себе нескольких поменее, а я сама его осилю",- молодой отец откликнулся согласием ей. Группы разбойников по нескольку человек рвались к домам, в надежде захватить заложника или убить побольше. Суровое время перед рассветом наступило в деревне. Василиса билась с большим и как оказалось всё таки сноровистым разбойником, волки помогали ей, но она не могла добраться до него пока, он удачно отбивался мечом и топором, а она лишь успевала уворачиваться, несколько волков уже было в крови рядом с ним, на помощь нежданно пришла самая маленькая, но прожорливая и вечно голодная хищница, которая за день сжирает втрое больше себя - ласка. Пушистый мясной калачик ловко и незаметно пробрался на его ногу, в пылу махаловки сталью, а ведомый своим изощрённым нюхом, ринулся в самое вкусное место - к вымени, точнее к семени. Острые зубы быстро прогрызли кожаные штаны и со всех сил вцепились в промежуток между давно не мытой жопой и набухшими, в ожидании предвкушения насилия, волосатыми яйцами. Вопль нечеловеческой силы в мгновенье ока вырвался из его глотки, он чуть замешкался и этого было достаточно, чтобы кончик меча Василисы зашёл в его глотку и прервал крик, перешедший на хрип. Волки вцепились в его руки когда он пытался из последних сил уколоть или порезать Василису, она отскочила, выдернув меч из шеи и бросилась дальше в бой.

На другой стороне реки в лесу разворачивалась игра в прятки на отголосок. Двое малых детей бегали по лесу завлекая разбойников своей беседой или перекличкою. Отошедший на звук не возвращался, неробкого десятка бородатые мужики, не слышали ничего в ответ, ни криков, ни хруста веток. Тяжёлая медвежья лапа, вместе с не по годам развитым детским воображением, как будто поглощали отошедшего человека, открывая ему дверь в мир иной и отрывая с одного удара голову. Ловкие и огромные медведи таились за деревьями, вытянувшись во весь свой рост, зацепившись лапой за ветку или врезавшись когтями в кору дерева - замирали не дыша. Шедший к ним разбойник, ростом своим был медведю не выше чем по грудь, поэтому лапой получал даже не сбоку, а сверху, и никакой меч ему помочь не мог в защите... ловкие белки и куницы отвлекали внимание идущего к своей смерти, ряды разбойников размеренно таяли, пока не осталось никого. Тьма поглотила их тела, а утром река растворит в себе их без остатка, когда медведя стаскают их к омуту. Начало светать, туман ложился в лес и на берег реки, не такой густой как вчера, но скрывающий картину в целом. По обеим берегам реки разверзлось поле брани, волки пали числом меньше чем разбойники, их тела лежали на поляне вместе с людьми, несколько смертельно раненых волков смогли уйти умирать в лес после битвы, кто-то ещё был жив, некоторым ещё можно было помочь, ведь победить мало, надо выжить и помочь сохранить жизнь раненым. Юноши с девушками не успели вступить в бой, они были ещё малыми когда убегали в первый раз, кровь их горела, но указ отцов был суров - сидеть дома и прийти на помощь после битвы или скрываясь убежать, как это было ранее. А как бы ты поступил на месте отца, иначе? Никакой отец не хочет хоронить своих детей, какими бы проворными и боеспособными они не явились перед ним, а посему только дома. Вот клич по деревне прошёл, -"все пришельцы мертвы". Невредимая Василиса обходит людей и волков, пытаясь помочь кому ещё можно, кто-то из серых истекая кровью умирает, ведьма облегчая их боль, гладит по голове и отпускает щенячьи души в мир невидимый, все пришли на помощь друг другу, молодёжь покинула дом и помогала бойцам Ратмира, все были ранены, кто больше, кто меньше, но все на ногах и бодрые. Добрыня помогал Василисе, виденья наяву посетили всех живых и в тумане как будто проявлялись перед ними. Добрыня вспоминал как они выбирались из прошлой разорённой деревни ещё молодыми, их родители пытались спасти хоть кого- то и они вдвоём с соседкой Марьей смогли убежать, а после ушли в дальние леса на восток, к истокам рек. Василиса плакала горючими слезами, обходила тела и отпускала души на волю из раненной плоти, волки живучи, но всему есть край. Один из дедов не смог справиться с ранами и медленно уходил в мир невидимый, Василиса не могла излечить пробитую насквозь грудь, он успокоил сердца окружавших его родных и под треск брёвен горящего дома заснул навсегда. Ещё один дед погиб в бою с топором и щитом в руках, выйдя перед своими детьми, чтобы не допустить и не видеть их смерти. Братья по сече обходили поле и проверяли трупы врагов. Из лесу показалось движение, тяжело переваливаясь с лапы на лапу к ним вышел медведь, -"ты опоздал на раздачу косолапый",- сказал ему печально Ратмир, с этими словами он подошёл к нему и потрепал за ушко. Оказалось это старый и уже с проседью медведь...огромная туша казалось не такой уж и большой издалека в свете огня догорающего дома, но вблизи его невозможно было охватить и троим людям, весил же он точно больше пятерых. Медведь медленно пошёл вдоль края поляны, обходя или аккуратно переступая мёртвую плоть. Он чувствовал этот запах давно, шёл по следам уже который день и всякое видел. Туман оседал на землю, как из воды будто всплывали то тут - то там обезображенные тела. Василиса читала мысли ушедших в иной мир противников и успела разузнать много нового, это был не единственный отряд и даже не самый многочисленный, их обнесло краем, главная опасность движется в верховья рек. Она повернулась и встретила нос к носу медведя, он думал что тихонько подкрался к ней....нет, конечно же она его ждала, все чувства её были обострены, сердце чувствовало боль утраты, косолапый сел перед ней на зад, она подошла и обняла его за голову, посмотрела в его глаза, погладила, почти обхватила за шею, лапы медведя скрыли её тело наполовину в нём самом. Он отпустил её, она ещё некоторое время смотрела ему в глаза, и взор её становился озабоченным. Его виденья связали всё воедино с воспоминаниями убитых ей разбойников...это был шальной отряд, который отделился от основного не так давно, надо собираться и идти дальше. Утро наступало, Солнце показалось за деревьями на горизонте, проглядывая сквозь разбегающиеся тучки, дети выспались в лесу, вместе с вернувшейся к ним ещё ночью Алёной, а на рассвете, сопровождаемые разной лесной живностью, не мешкая двинулись в обратный путь. Деревня приходила в порядок, решено было всех мёртвых двуногих, кроме родных дедов отправить в реку, чтобы долго не связываться с землёй, старшие мужчины взялись за дело сами, молодые помогали только с оружием и шмотьём. Василиса подошла к Ратмиру и его друзьям: "это был лишь малый отряд, большая часть двигается выше к реке и чует моё сердце, наша помощь нужна там". Решили долго не собираться и потихоньку двинуться в ту сторону. Немногочисленные кони, вольно пасшиеся на правом берегу реки и уже привыкшие к этим местам вернулись из лесу с пополнением, а точнее обрёли вожака - во главе табуна гордо следовал ратный конь тёмно-гнедой масти. Перебравшись через реку, они фыркая подошли к людям, стоявшим посреди деревни. Часть коней была местных, часть друзей Ратмира, он сам был на гнедом коне чуть светлее, пегих коней не было в табуне, лишь серые, буланые и гнедые.

День зачинался, дети, по рассвету уже пришедшие к реке напротив деревни, увидели поразившее их зрелище, смерть обошла отроков стороной, но место вокруг наполнилось запахом крови. Река же стала последним пристанищем для тел, выросших в дальних краях и бывших людьми, но потерявшими дар свой, ставших хуже зверья и погибшими со зверьём вместе. Волков решили хоронить чуть подальше от деревни и в земле, переправив к другому берегу на лодках и выбрав для этого тихое место в овраге. Куницы и соболя, счётом несколько дюжин, отвлекавшие на себя разбойников, растерзанные руками и порезанные на части, лежали вместе с убитыми и умершими от ран волками. Дети вместе с Марьей обходили тела хищников, в глазах их было удивление и печаль, но малые щенячьи души уже отлетели и не беспокоили детвору. Обниматься было не до времени, все занялись делом, земля ещё долго будет сохранять кровь, пока не пройдёт два хороших дождя, но это ещё не скоро, лёгкий ветерок обдувал полянку вдоль реки, с которой мужи оттаскивали своих мёртвых мохнатых соратников и грузили в лодки, перед обедом они отчалили, чтобы вернутся скоро и засветло. Тела разбойников уже поглотила река, останется лишь большой костёр на двоих к вечеру, деды погибли, как и хотели - с оружием в руках, защищая своих близких, чтоб те могли с честью отправить дух старых воинов в небо. Щенячьи души волков и малых хищников, упокоятся с телами в овраге на правом берегу реки, так мать сыра-земля примет их обратно и растворит в себе без остатка.

В деревне остались несколько мужчин, матери и дети, юноши и девушки, воины Ратмира и Василиса. Молодой гнедой жеребец был знаком Василисе, это был умный конь, она встречала его раньше и видимо он не просто так сюда пришёл, она ещё раз поблагодарила сына за внимание, гнедой подошёл к ней и покивал головой, она обняла его за шею и трепля гриву, заглянула в глаза...предстоял путь к новым битвам...они отправлялись в неизвестность, как и хотели друзья Ратмира в прошлый месяц. Оседлали коней, собрали нехитрые пожитки, кто-то надел доспехи иль кольчугу, взял с собой добытое в бою оружие, каждый подобрал себе два меча под обе руки, да топор по нраву, а ведь первую ночь некоторые из них бились так, как только слышали в былинах и сказаниях, но неведомым им чувством они осилили неприятелей. Простясь на добрую память с детьми и взрослыми, отряд вместе с Василисой отправился в путь, Алёна смотрела очередной раз на свою любимую спасительницу и наставницу, которая уходит в лес, сохранив ей и её близким жизнь, честь и свободу. Юноши и девушки увидели пример любви, к которому они будут стремиться отныне по жизни, любви людей, которые видели их один день и на второй вступились за жизнь. В душах воинов проросло то редкое зерно истины, которое своими словами и делами пробудила к жизни Василиса, дух дышит - где хочет, в прошедшую ночь он посетил эти молодые чистые души, каждый из них пролил кровь, не только чужую, но и свою... много детей своих пожертвовала мать-природа за их здоровье. Потухающие глаза волков, бившихся с тобой рядом и умиравших в утреннем тумане, боль от их ранения, которое ощущаешь как своё, расставание с людьми, что стали родными за ночь, всё было в думах молодых воинов и сразу преобразило их лики...

Ехали молча...Есть не хотелось, немного перекусив хлебом на дорогу и взяв небольшие припасы с собой, пили только воду, решили отложить до вечернего привала какие либо приготовления. Стрелять дичь не хотелось, вид крови за ночь утомил многих не привыкших...Гнедой вёл всех коней одному ему знакомыми тропами, Василиса не трогала уздечку и конь спокойной рысью бежал между деревьями огибая овраги и проходя краем поля, в просторных местах кони собирались и бежали рядом, иногда переходили на шаг...большой отряд разбойников, передвигавшийся по окрестностям, был только частично на конях и волки мешали им, кони из деревень убегали и поэтому враги продвигались медленно, в каждом завоеванном и разграбленном месте оставались какое-то время, обычно лишь ночь, часть уплывала обратно с живым товаром, лошадей становилось немногим больше и передвигаться на них было не просто, везде сновали хищники... разбойники слышали про эти места недобрые вести, будто тут живут ведьмы и оборотни, те кто оберегает лес и гнобят пришедших издалека , но сильные телом и в здравом опохмелившемся уме, не признавали сие и раз в несколько лет, собравшаяся разношерстная рать, докатывалась в истоки рек на западном склоне каменного хребта. Всегда после такого жизнь налаживалась снова, как бы далеко они не заходили, но люди каждый раз выживали и пробуждали к жизни эту землю, так будет и в этот раз, сколько бы их не пришло. Ехали почти допоздна, пока глаз ещё мог различать ветки на пути, ведущий гнедой хорошо чуял дорогу и шёл по знакомым местам, дюжину всадников незримо сопровождали волки, Василиса позвала часть матёрых с собой ещё от деревни. Жизнь изменилась у молодых воинов решивших встать на этот нелёгкий путь нестяжательства благ мирских, но соратничества в помощи людям. Остановились на небольшой поляне в лесу, коней распрягли и они во главе с гнедым тихонько паслись на ближайшем поле, волки не тревожили их, один из матёрых подошёл вплотную к гнедому, они осторожно сблизились, снюхались и посмотрев друг другу в глаза, разошлись как давние знакомые. Дождь не намечался и вероятно к утру будет туман. Разожгли небольшой костёр, достали маленькие медные котелки с крышками и поставили кипятить воду, жуть как захотелось попить чай. Далеко ходить за травой не надо было, лес давал всё для здоровой жизни и кратко обойдя опушку, странники насобирали различных трав, листьев и даже первых ягод. Василиса посмотрела на молодых воинов, которые не так часто как она готовили себе лесную пищу и улыбнулась. Она в несколько слов отметила бойцам, что лучше заваривать перед сном, а что утром, какую траву надо брать понемногу, а которую можно смело сварить полный котелок. Решили заварить несколько разных чаёв из смеси трав и распробовать перед сном со снадобьями и лепёшками, заботливо собранными благодарными женскими руками в путь. Ночь накатывалась на лес, как всё же согревает сердце костёр в незнакомом урочище... расположившись кругом у костра, пробовали чай и делились впечатлениями. Ратмир как самый старший и ответственный призадумался о том, как сказать Василисе свои чувства благодарности за то откровение, которым она одарила их... сильно раненых не было среди его друзей, к концу дня, когда собрались перевязать раны, обнаружили, что они почти не болят и начинают диковинно быстро заживать...ещё одно удивление посетило их от этого...Василиса чувствовала сердцем их тревоги и ласковым словом успокоила их: "Утро вечера мудренее добры молодцы, я вижу что вы думаете, души ваши как открытая книга для меня, в этих книгах нет мрачных страниц и вырванных листов, нет зачёрканных слов и очернённых образов, ваши мысли чисты как снег и поэтому именно вас выбрало провидение для испытания, значит суждено вам было оказаться здесь, ибо другие не осилят такой путь и сгинут в межвременье. Я не могу более вам сказать, но сердце моё подсказывает, что утро ответит на все наши вопросы, гнедой не даром нас сюда привёл, опасности нету близко и мы можем выспаться, раны ночью не будут беспокоить и думы тревожные сгинут с утренним солнцем, грядущий день готовит нам новые открытия и всем нам потребуются силы, чтобы воспринять их". Костёр догорал, в лесу виднелись глаза и слышались звуки бегающих зверьков, волки не позволяли себе охотиться на пропитание вблизи отряда засыпающих людей. Несколько матёрых подошли к Ратмиру и его друзьям, понюхались со всеми на ночь глядя. Мелкая лесная живность бегала по деревьям, маленькие белки-летяги прыгнув с одного дерева перелетали на другое, кто-то из малышей промахивался, падал на землю и шустро бежал на соседнее древо. Обычно хищные, с горящим взором куницы, сейчас спокойно смотрели на суматошных белок и не рвались за ними гонятся и уж тем более жрать...Из темноты вышла семья енотов, любопытные глазастые морды подходили к устраивающимся спать людям и норовили куда-нибудь залезть, в мешок ли, под плащ, которым закрывались молодцы...в лесу послышался хруст веток и на полянку выкатились три медвежонка, мама медведица ещё тихонько шла по лесу, а её мохнатые детки уже совали свой нос к людям. Лес насыщался жизнью вокруг людей, после небольшой суматохи звери наконец-то успокоились и стали искать место для ночлега, медведица улеглась недалеко от Василисы и собрав вокруг себя медвежат стала засыпать. Лапник, нарезанный с ёлок, лежал под боками у путников мягкой хвойной периной, красные угли костра покрылись седым пеплом и почти затухли, ночь вступила в свои права. Они не спали два дня и одну ночь, а некоторые и больше, молодое выносливое тело обмякло и провалилось в лапник, силы потребуются завтра, а пока укрывшись плащом иль накинувшись шкуркой, их накрыло свалившимися из глубин памяти воспоминаниями детства и отрочества, они поминали друг друга и своих родителей, которые учили их уму-разуму, совесть их была чиста и сны их были как никогда яркими и красочными. Они как будто спали вместе в одном сне, пересекаясь в своих приключениях детства, заново проходя путь знакомства и развития доверия между собой, мелкие обиды казались такими смешными и нелепыми, а детская радость снова цепляла сердце как в первый раз. Видавшие битвы друзья Ратмира и сам он, вспоминали своих павших друзей и клятвы на их крови...редкие образы девушек из буйной молодости проникали в их сны и растворялись без следа, лица тех, кто пережил с ними последнюю ночь, закрывали обличия ранние, а та загадочная молодая ведунья, что была с ними, незримо вдохновляла их даже в снах. Василиса же была далеко от сюда и обитала в своём счастливом недавнем прошлом, вместе со своим сыном. Какая короткая летняя ночь и как много может облететь дух за это время, долгий сон не всегда даёт телу и духу воспрять, но лишь лёгкая и чистая душа, не отягощённая заботами и муками совести, позволяет плоти восполнить силы от матери-природы и открывает для духа витки прошлого и будущего, которые человек проживает на земле под бескрайним чёрным небом. Василиса вспоминала их путешествия с сыном, возвращаясь назад к своей молодости, вот она бегает с ним на перегонки по солнечной поляне, молодые волчата гоняются с ними заодно, удивлённые лосята стоят у опушки леса и смотрят на них круглыми глазами, пока он громким звонким голосом не призовёт их в одну стаю... медвежата без стеснения пытаются догнать молодых и ещё неуклюжих длинноногих копытных, но у них это плохо получается, резвые молодые волки справляются лучше... догнав лосёнка как будто забывают, что они будущие хищники и пытаются играться с ним как друг с другом.... Василиса замечала, что с годами её сын всё лучше и лучше управлялся с разношерстными лесными собратьями. Ещё в её утробе, в первую их совместную зиму, животные приходили на порог терема и просились в гости, влекомые невиданным чувством, желающие прикоснуться к тому, кто станет их другом, учителем и защитником. Она чувствовала как зверей тянуло к общению с ней, осторожно чуть прижав уши они прикасались носом к её животу и удивлённо глядели внутрь чрева, пока она гладила своих волосатых гостей. Та первая зима в лесу, с ребёнком под сердцем, в тереме, в избушке и даже в чистом поле, когда она узнала родной край с других граней мира видимого и невидимого. Окружающий мир животных, птиц и рыб открывался ей с новых сторон, цвета стали более яркие, чутьё обострилось, вкус её изменился, год тигра начался и её сын во чреве уже постигал тайны окружающего мира вместе с ней заодно, скоро он увидит свет воочию... всему своё время...воспоминания прошлых лет пересекались, годы сменяли друг друг, она вспомнила расставание с любимым. Он ушёл рано утром, когда все спали в тереме, который он построил на склоне холма в лесу, тот дом сложно было найти и про него знали только они двое и ещё не рождённый, но уже проявившийся сын. Наступала холодная осень года красного быка, по утрам был иней, а иногда выпадал снежок, таявший под солнцем днём, лужи и мелкие заводи стало прихватывать льдом, они объёзжали родной край вдвоём уже как четвёртый месяц и забрались близко к каменному хребту, в одном из оврагов струилась маленькая речушка, вытекая из горы недалёко, до её истока можно было дойти за день, на южном склоне этого оврага, он ещё год назад отстроил избушку-терем, в склоне оврага была небольшая пещера, укрепив её брёвнами, притащенными издалека и пристроив сруб на столбах, он сотворил дом, который не было видно ни снизу, ни сверху горы, только зная где находится терем, можно было выйти к нему. Кони с трудом забирались в гору, но даже им хватало места для ночёвки там, только приходилось с утра срочно выбрасывать их продукты жизнедеятельности, чтоб не пахло, но так было даже скрытно и безопасно, а еноты местные помогали по хозяйству. Укрытая от взоров тропинка вела в дом как сверху, так и снизу, но опять лишь знающий мог по ней пройти. Они остались там на ночь, он говорил ей в своё время, что отправится в горы обратно, туда где они были вдвоём и где она научилась ковать металл, он богато одарил её знаниями и навыками, но ещё больше ей даст сын. Солнце садилось в тот день чуток раньше и в другом месте на горизонте, это было заметно, день ото дня чуть меньше и меньше светлого времени. Когда она была молодая, то не так примечала эти изменения, сейчас же плоть её пробудилась и она несла в себе плод, тело её начало меняться, она заметила ещё летом новые способности в себе, дар видения сквозь людей и возможность читать воспоминания многих, видеть скрытые изъяны в плоти и лечить их руками своими. Она знала, что не может быть долго с отцом своего ребёнка , но и не просила этого никогда. Ночь укрыла их в спрятанном от глаз людских тереме, он лёг вместе с ней, обнял её сзади и как много раз до этого, они уснули в обнимку, когда он грел ей спину своей грудью. Под утро он выспался и погрузив всех в долгий сон, пробудился первым. Ещё только начало светать, он тихонько встал и оставил спать свою любимую, усыпив волей своей дух её. Семейство рысей, во главе с матёрой кисой, охраняли её сон в доме, он нежно поцеловал будущую мать в лоб, погладил каждую кошку и вышел из дому. Оснастил своего буланого коня, что сопровождал его иногда, запряг и собрал кобылицу для любимой, прибрался снаружи и тихонько держа копытного под уздцы, поднялся к верху и так вышел на гребень. Наверху сидел медведь, его старый друг и её новый...подтянув совместно седло, конь и человек попрощались с отъевшимся косолапым, который стал круглым и ещё более пушистым, а оттого бескрайне спокойным. Мишка пришёл попрощаться до весны и собирался ложиться спать скоро, он даже предполагал где, ведь совсем недалеко, на склоне холма, человек совместно с конями сделал отличную просторную конуру, и для медведя там тоже есть укромный уголок с ветками и сеном. Воин и конь ехали вверх по хребту, к истокам ручья и ещё дальше, мишка долго и неотрывно смотрел им вслед, вот уже скрываясь за деревьями, воин повернулся на коне, поднял руку и крикнул,- "доброй зимней ночи!" - "АААУУУУУ",- проревел ему вслед мишка, встав вертикально на две задние лапы и вытянувшись вверх, его друзья были вместе таким же ростом и весом, как этот мохнатый любитель мёда. Конь и человек поехали в предгорья хребта осенью года красного быка. Дух Василисы летал кружась...она во сне увидела день их расставания и проникнув вместе с ветром через трубу в дом, скользнула под одеяло к самой себе, молодой девушке, которая всю жизнь жила в лесу и вдруг открыла для себя всё заново, сын начал вести её по жизни, она училась ... она проснётся чуть позже... соберётся на ярком солнышке, привечая животину и поедет в южные места, чтобы застать остатки золотой осени. Дух её вырвался из терема и понёсся навстречу Солнцу, лето расцветало в красках, ягоды и грибы, реки полны рыбы, дичи и зверья полон лес, вот она видит длинный летний день и солнцеворот, вот под ней мелькают реки и озёра, старицы рек и болотца, ручьи и запруды на речушках, устроенные бобрами, природа расцветает в полноте своей под длинным солнечным днём в начале лета...Это было семь лет назад... в год быка... когда она, молодая девушка, была в поисках того образа, который бабушка рассказывала ей в сказках, она увидела себя со стороны и свысока - верхом на лошади и в сопутствии четвероногого волосатого друга. Дитя любви волка и гулящей сучки вырос на руках у Василисы, тогда она ещё не называла себя так, но уже через год люди будут с благодарностью вспоминать её по имени. Мать звала её Лисой или Лиской, хоть она родилась в год собаки, но Лиса вертихвостка была ей по душе, русая девчонка совала свой нос везде и так училась с самого детства уму-разуму, сначала у родителей, а потом у матери природы. Она продвигалась к реке, небольшая речушка виднелась сквозь редкие деревья, близко шумел перекат, она была в пути уже несколько дней и как чуткая охотница, видела следы не только зверей, но и людей, несколько человек бывали в этих местах недавно. Но вот уже целый день, как она не примечала нигде ни следов, ни запахов. Кобылица молодая и четвероногий мохнатый плод любви волка и собаки также не чуяли опасности. Они подошли к перекату. День в пути по мелким речкам и ручьям, прошлый день ночёвка в лесу без костра, чтобы не палится, вот наконец-то ясный день - тепло и Солнце, ветра почти нет в излучине реки, скрытой с двух сторон деревьями, узкая полоска галечной отмели, небольшой омут после переката и дальше снова, речка извиваясь, уходит между деревьями. На противоположном берегу, размытом буйным потоком реки весной, небольшой обрыв чуть выше её роста, за ним луг, уже заросший изредка белыми берёзками и кустами. Она подъехала к самому берегу, почти напротив, на краю обрыва, росли несколько кустиков, скрыться там некому было, она вскочила стоя в седло и спокойно разглядывала весь противоположный берег. Успокаивая словом кобылицу, она долго стояла в седле, вглядываясь в лес на той стороне, он начинался через полсотни шагов от обрыва, её верный мохнатый спутник уже рыскал по полянке на той стороне ища какие либо следы... нет ничего. Она спрыгнула на землю и распрягла свою послушную молодую лошадку. Вода струилась у её ног, хотелось купаться аж до почёсывания... волосы спутались и просили воды. "Хорошо...", - сказала она себе, -"только без загорания на теплых камешках и недолго, просто искупнусь". Она умело и быстро разделась, вода в речке была не сильно холодной, может ей так показалось, но последние дни стояло вёдро, и в этом не было ничего удивительного. Зайдя на перекат по колено, она обдала себя свежей водой и от чувств даже слегка придохнула с звонким негромким возгласом, поймав себя на мысли, что надо быть тише, она прошла чуть глубже и присела в воду, все члены её тела расслабились, ноги обмыла тёплая струя вышедшая из неё... она оглянулась вокруг и не глубоко вдохнув занырнула, какие любопытные рыбы здесь, отметила она про себя, какая то зубастая почти с руку размером, прошмыгнула мимо её носа, она оглянулась под водой с улыбкой, свет пронзал толщу реки насквозь, на дне виднелись разные мелкие разноцветные камушки, некоторые даже так заманчиво блестели, что словно просили себя взять, она вынырнула на свет. Беглый взгляд вокруг дал новый облик - с обрыва на неё смотрели две пары маленьких глаз, в траве прыгала белка, недалеко от неё другая, они бойко переместились с одного края обрыва на другой... девушке казалось, что те за ней наблюдают. Она вышла чуть выше к перекату по пояс, мокрое тело легким дуновением ветра стало подсыхать и охладилось, грудь подтянулась, соски стали упругими и чувствительными, она не смогла удержаться от того чтобы их погладить, тело просило ласки... собрав волосы рукой в хвост, молодая купальщица расправила их движением головы, как гордая кобылица мотает головой и трясёт гривой, так же и юная лесная дева, всполоснула и закинула их за спину. В то же мгновенье, что-то ещё изменилось вокруг, на неё смотрел заяц. Ушастый прыгал по краю леса, иногда подбираясь от полянки к краю реки....заяц смотрел на девушку как бы краем глаза, может потому его косым и называют, коль глаза смотрят в разные стороны, то можно всё увидеть и испугаться раньше всех. Но сейчас заяц и не думал пугаться, а шустро прыгал рядом с белками, она ещё раз окунулась и только начала подниматься из воды, ещё вода стекала с её волос на тело, как она увидела ещё пару глаз, хитрая рыжая плутовка смотрела на неё, подойдя к берегу...заяц притаился рядом с кустом, а белки забрались на маленькую берёзку, стоявшую возле самого края обрыва. Девушка смотрела на неё с изумлением, та пройдясь вдоль берега, села и уставилась на купающуюся красавицу. Тело Василисы грелось на солнышке и слегка охлаждалось, уже казавшейся чуть прохладной водой. Что то дивное её посетило сейчас - поймала она себя на мысли этой... вот лиса пошла вдоль берега, заяц в кустах прямо у неё на пути она уже близко к нему, и вот лиса оглядывается на неё, так ловит взгляд девушки, которая пытается понять, что сейчас будет делать заяц и как бы усмехаясь, перепрыгивает через кустик у которого спрятался косой. "Это явно дивное что-то", - поймала она опять себя на мысли, вот навстречу лисе бежит ёж фыркая и семеня лапками, пробегает как ни в чём не бывало мимо, бежит к зайцу...белки соскочили на землю и в несколько прыжков растормошили зайца, тот начал от них улепётывать кругами по поляне... Молодая девушка так была увлечена этим, что не заметила как вышла по колено на перекат, чтобы лучше всё видеть, но не увидела самого главного. На неё смотрели пара серо-голубых человеческих глаз. Молодое овальное лицо слегка вытянутое как жёлудь, окладистая небольшая борода и усы, простая рубаха и лёгкие удобные штаны, он тихонько подобрался к берегу, пока она развлекалась в реке. Сидя не далеко от обрыва, чуть в сторонке за кустами, он с улыбкой на лице наблюдал за молодой красивой девушкой, которая разглядывала его лесных друзей, а те осторожно, сначала по одному, потом все вместе, умело отвлекали внимание её, лошади и пса. Он пытался успокоиться, -"который день я не накладывал на себя руки?", - подумал он, - "наверное позавчера". Не удивительно, что чутьё привело меня к этой излучине. Молодой бельчонок прыгал вокруг него, забираясь то ему на голову, то ползая по спине, сидеть стало не удобно, штаны явно стали тесны... надо бы пересесть, бельчонок удивительно посмотрел на своего большого человеческого друга сидя у него на плече, как будто спрашивая, как это могут так мешать штаны, оба глядя на выпирающий бугор спереди, так переглянувшись с бельчонком легким поворотом головы, отвлёкшись чуть лишь, он себя и спалил. Взгляд девушки и мужчины одновременно встретился. Дрожь с ног до головы и обратно пробежала по её телу, дыхание спёрло. Как она не увидела его лицо, спрятавшееся за кустом...этого не может быть. Её лицо сначала побелело, потом его залила кровь и она покраснела, она стояла в нескольких десятках шагов от него по прямой, обнажённая и почти по колено в воде. Похоже, что он тихо прокрался снизу по течению вдоль берега - мелькнула мысль. Её руки не просились прикрываться, она почувствовала его взгляд всем телом, даже Солнце так не припекало как эти глаза. Язык её не слушался, пить не хотелось, и во рту не было сдавленного комка, но она не могла оторваться от этих глаз, мысли пропали. Он смотрел на неё с лёгкой, едва уловимой улыбкой, -"вдох",- услышала она у себя внутри голос, она забыла как дышать, свежий воздух расправил её грудь. "Кто ты?", - увидела она вопрос в его глазах и при том сама хотела задать такой же. Воспоминания возникли в её голове разом, младенчество, детство и юность, она вспомнила советы отца и матери, заветное слово любимой бабушки и собравшись с духом попыталась сказать. "Я вольная охотница, отец мой научил меня жить в лесу зимой и летом, мать меня благословила, а бабушка дала совет как обрести вольное женское счастье, я хочу родить и воспитать сына, чтобы он вырос достойным своих предков и жил в единстве с природой".

"Ты говоришь правду", - ответил голос внутри неё, - "Да будет так!" - услышала он голос, эхом прокатившийся по реке и лесу. Тело снова стало послушным её воле. Ноги немного дрожали, она сделала несколько шагов вместе с течением, и где было поглубже опустилась в воду с головой. Ей не хотелось бежать, она сама не поняла, как легко подарила свою сокровенную мечту этим глазам, смотрящим на неё. Она осознала, что не произнесла ни слова, но всё рассказала о себе, было чувство, что она находится на краю своей прошлой жизни. Девушка нашла в себе силы встать, глаза её уже не отрывались от него. Он спокойно встал, из того же положения как сидел, скрестив ноги перед собой. Тихонько, скрадывающим шагом, подошёл к краю обрыва напротив омута, привычным движением скинул рубаху, разул ноги из легких кожаных сапожек и после скинул штаны. Глядя прямо ей в глаза, он сделал несколько шагов к краю обрыва. Ей казалось, что вся вечность растянулась перед ней в этот момент. Вся прошлая жизнь пробежала перед её глазами, от младенчества, как отец учил её стрелять из лука, метать нож, орудовать топором или мечом, мать учила её уму разуму и премудростям женским, вспомнились слова бабушки -"сердцем почуешь своего избранного, не захочешь от него бежать, но лишь к нему, неимоверною силою потянет тебя в объятия его"... "ха-ха-ха", - заливисто смеялась она тогда, прямо в лицо улыбающейся бабушке. Он улыбнулся, глядя в её мысли и она поняла, что он видит её насквозь. Взор её не мог оторваться от его плоти, слегка загорелое мускулистое стройное тело, ещё не успевшее полностью обрасти волоснёй , лишь в причинных местах, да на груди, всё привлекало её внимание. Посредь тела, вперёд его выдавался уд, упруго пульсирующий и отражающий Солнце. Он нырнул в воду омута и через несколько мгновений вынырнул подле неё, как большая рыба извиваясь в воде. Она стояла лицом вниз по течению, он подошёл к ней, глядя в её глаза и чуть повернувшись спиной к обрывистому берегу. Рука его протянулась к её чреву и кончики пальцев пробежали по коже, лёгкая дрожь струилась по её телу, ей не хотелось никуда бежать, она чувствовала нарастающий внутри рокот и гул, то возбуждение, которое она сама себя позволяла тайком ночью у костра, вдруг волной накрыло всё её тело, дыхание участилось, она не могла оторваться от его глаз. Они смотрели внутрь друг друга. Первый раз она видела и чувствовала человека, явно сильнее её самой, причём по всем статьям.

"Твоё чрево готово зачать хоть сейчас, а я уже третий день не накладывал на себя руки и истекаю соком жизни", - они оба улыбнулись друг другу, она услышала его голос и в прямом смысле слова размякла и потекла, так же как и он. Он взялся левой рукой за её правую грудь, медленно и нежно прижал пальцами, чуть-чуть сдавил...она не отрываясь от его глаз, слегка выдохнула, с плохо скрываемым стоном. Его правая рука обжала и чуть придавила к рёбрам её левую грудь. Мир вокруг замедлился, она потеряла время, вторая волна накатывала на неё, ноги чуть дрожали, краем глаза она увидела, колеблющийся от ударов сердца, напряжённый детородный уд его. "Скоро грядёт летнее солнцестояние, но даже вода ещё не совсем прогрелась, если я войду в тебя сейчас, то не смогу удержаться и оплодотворю, ребёнок родится ещё до весеннего равноденствия, когда будет холодно, много снега и мало живой природы, вам будет тяжело, лучше отложим зачатие на следующую растущую Луну, а сейчас...", - он продолжил гладить её груди левой рукой, а правой взял себя за уд, её руки потянулись к его напряжённому потоку жизни, она обхватила его одной рукой и второй, он положил свою правую руку поверх её двух рук и не отпуская левой рукой её грудь, в несколько уверенных движений, трёмя руками они вдвоём достигли гребня волны накрывшего их тела. Поток семени вырвался из него и облил её шею, лицо, живот и грудь. Руки и ноги её дрожали, он обхватил её голову левой рукой под волосы на затылке и привлёк к своим губам. Их уста слились. Забрызганные свежим овсяным густым киселём, тела и лица соприкоснулись и укрепились в объятиях, она содрогалась ещё раз и ещё...ноги перестали её держать, он обхватил её стан правой рукой и отступил к омуту, они упали в воду прямо в объятиях, слившись в глубоком поцелуе. Вода окружала их тела, они не могли оторваться друг от друга и под водой, он встал на дно, она плавала вокруг него, вот он привлёк её к себе подхватив сзади рукой между ног, она послушно села на его руку прижалась к его телу и обхватила его шею руками. Он приподнял её чуть над водой и губами приник к груди, она тихонько вздыхала и причитала, гладя его голову. Его левая рука скользила вдоль её спины и подобравшись к волосам ухватила её за гриву, тихонько плавно потянул вниз и она невольно выгнула шею, подставившись раскрытой ему. Мурашки побежали по её коже, она задрожала и из горла вырвался сдавленный стон, руки её гладили его волосы, голову, плечи...в небе парили птицы, одобрительным криком побуждая их к соитию.

Он положил её на воду лицом вверх к небу и головой к тихонько набегающей воде, ноги её касались коленями его плеч, взору воина открылась слегка мохнатая раковина жизни. Обострённые ощущения двух существ людских содрогали всю природу вокруг, чутьё его не обманывало, как волк бегает за своей волчицей и медведь по запаху находит страждущую медведицу, как коты бегаю за кошками потеряв голову, так и он приблизился лицом к её пушистой норке и как мог глубоко познал её нюхом и устами, инстинкт животный трепещал в нём, -"какая она приятная и сочная на вкус, пожалуй я не удержусь и во второй раз", - подумав так он снова привлёк её к себе. Девушка вздыхала и была от счастья в небесах вместе с птицами, не было в её жизни ещё таких приключений, -"я ведь только собиралась легко искупнуться", - подумала она, глаза её встретились с его глазами снова, они чуть поднялись к перекату, она даже не заметила, как он легко, одной рукой держит её под спину, но вот воды уже немногим выше колена, он встал ногами на гладких камнях, она попыталась встать рядом с ним, но ноги её не слушались и дрожали, она держалась за него, омываемая струёй воды, перед глазами её был напрягшийся детородный дар его, девушка правой рукой взялась за ствол, пальцы не смыкались полностью на нём. Сдавленный стон и шумный выдох привёл её в чувства, его напряжённые ноги дрожали перед ней, она в миг поняла это неописуемое чувство - дарить удовольствие своему любимому, руки её схватились за упругие мышцы его седалища, а он обеими руками аккуратно собрал её волосы, пока она познала его пульсирующий уд на вкус, чувства их слились, из глубины его души накатывал сдавленный крик, переходящей в стон, поток семени жизни изошёл второй раз из него наружу, она взглянула ему в глаза и увидела бурю чувств на лице будущего мужа. Он привлёк её к себе и они снова погрузились в воду на краткий миг, напившись свежей водою и отблагодарив реку за гостеприимство, они оба присели чуть ниже переката, неглубоко, так чтобы можно было не бороться с течением и смотрели друг на друга полными счастья глазами. "Неужели так бывает", -подумала она, не осознавая ещё свою новую, только что начавшуюся жизнь, но ведь я ещё пока девушка, -"это не надолго, я тебе обещаю",- услышала она вслух ответ и засмеялась. "Солнце не успеет опуститься из зенита как ты почувствуешь меня внутри, только отдохну немного", - прочитала она в его глазах. Оба улыбались друг другу и смотрели в глаза соприкоснувшись лбами. Звери на поляне бегали друг за другом, она потеряла их из виду и только сейчас, её округлившиеся очи, заметили, вдобавок к уже знакомым зверькам, гораздо больших - волка, рысь, медведицу молодую с медвежатами. Звери лежали на траве, положив головы на лапы и внимательно наблюдали за ними, заяц скромненько спрятался в сторонке, бесшабашные и оборзевшие белки, числом более десятка, прыгали вокруг и залезали на всех зверей по очереди и вместе. Рысь недовольная такими вольностями перевернулась на спину и пыталась их прогнать, играя с ними всеми лапами, подбрасывая вверх и в стороны, однако и не думая кусать. Здоровый волк светло-серого окраса невозмутимо лежал и смотрел на людей, ведя ушами по сторонам и изредка отвлекаясь на белок, которые устроили забег с препятствиями по шкурам зверей. На поляне стояла кутерьма, лиса подгоняла белок как будто главарь маленькой шустрой банды мелких рыжих проказников пытается навести порядок. Два маленьких медвежонка залезали на мать и ловили шныряющих мимо мелких пушных зверей...что-то невероятное творилось на краю лужайки у обрыва. Молодая девушка с детства жившая в лесу и прекрасно знавшая повадки зверей конечно же замечала, что они как-то по особому к ней относятся, чем к другим, она не боялась волков и медведей, но чтобы вот так, в одном месте увидеть столько зверья, притом дружно отдыхавшего на солнышке...Она снова повернулась к нему, -"ты появился предо мной так неожиданно и сказочно, я уже поняла, что ты видишь меня насквозь и сердцем чую не хочешь мне зла, кто же ты удивительный человек и как тебя звать".

"Моя мать назвала меня Владиславом, я вырос по заветам её, а в молодости обошёл полмира и стяжал славу себе, как она мне и предрекла, но край родной мне милее и я уже который год живу у истоков рек сих, питающих срединное море. Здесь дом мой между небом и землёй, животные, птицы и многие люди моя семья, и даже те, кто не крови моей, по духу своему мне братья и сёстры. Все рождаются пред небом равными, пусть даже со способностями разными, вложенными при зачатии родителями, и всё равно, даже самый слабый из всех может стать первым, мать природа рождает, растит и учит жизни всех одинаково, и вдохновение, и испытание снисходит с неба всем поровну, но если же благодать Духа тебя посетит, то можешь обрести и силу, и славу, и знание. Дух дышит - где хочет, и он снизойдёт в тебя, если живёшь по чести. В душе твоей есть тяга к светлому, отец с матерью богато одарили тебя, ибо главный дар от предков он во плоти. Когда же зачнёшь плод, то обретёшь силу Духа с ним. К осени ты почувствуешь мир в других цветах и звуках, чутьё твоё будет как у волчицы и глаз как у сокола, к зиме ты постигнешь язык животных и будешь видеть мысли людей когда захочешь, сын твой будет вести тебя, будете вдвоём как одно целое мыслить и смотреть в грядущие дни и годы. Сейчас же ты почувствуешь меня внутри и я сдержу обещание данное тебе, чуть раньше". Он говорил проникновенным лёгким голосом глядя ей в глаза, они стояли по грудь посреди реки, он прижал её руками к себе, а она же с округлившимися глазами смотрела в своё будущее, которое он так красочно описал ей, дар речи пропал с уст её, она не могла и не хотела сдвинуться и последние слова его, она даже не поняла сразу, лишь увидев его улыбку приободрилась, не смогла сдержать радости и громко рассмеявшись, обняла его за шею. "Ну ка проверим какая ты гибкая. Пойдём чуть выше к перекату", - услышала она его слова внутри. Они чуть поднялись вверх, он положил её спиной на воду и поддерживал руками, схватил за бёдра, она развела в стороны стройные с напряжёнными жилами ноги, носки её вытянулись и ноги выпрямились в линию. Взор его был здесь и везде вокруг, вдох-выдох, он чуть приподнял её из воды, сделал ещё шаг-другой повыше к перекату, она схватилась своими руками за его локти и не отрывала от него глаз, она видела себя со стороны его глазами, глазами животных, лежащих на берегу и круглыми от удивления глазами своей молодой кобылицы, её мохнатый четвероногий друг, давно взял пример со своих лесных собратьев и заворожённый лежал на галечном пляже, наблюдая за чем-то таинственным для его понимания, происходящем в данный момент. "Вдох", - сказал мужчина вслух, - "выдох", все звери наблюдавшие сие, послушно и одновременно вдохнули и выдохнули, замкнула последней общий выдох ещё пока девушка. Но вот он напрягся чуть-чуть и глядя ей в глаза, пока она затаив дыхание смотрела на их двоих откуда то сверху, в несколько ударов сердца ровно и глубоко вошёл в неё, увидев её увеличенные зрачки и округлённые глаза, любовными движениями соразмерно биению сердец, привёл в чувство её. Кровь потекла в реку и сменилась жизнь, он чуть отошёл назад и опустил их чресла неразделённые в воду, она села на него и прижалась к груди, губы их слились во всёпоглощающем поцелуе. Не став искушать судьбу, после нескольких движений мощных под водою, он вышел из неё, даже не успев разойтись по хорошему, но она увидела в его глазах как это бывает с другими женщинами, он открылся ей ещё с одной стороны. "Я хочу также",- затрепетала она, понимая в этот миг, что он конечно же не будет с ней всю жизнь, а может быть даже это лето, но страсть и желание зачать сына от него, опьянили её разум, -"покажи мне как это бывает", -просила его она мыслью. Его умелые сильные руки повернули её плоть к нему спиной, он двумя руками гладил её грудь, талию, бёдра, шею, она извивалась и стонала. Он вмиг заставил биться её тело в судорогах, звонкий девичий голос раскатился эхом по всем окрестностям, источником его был переливистый горловой выдох, исходящий из самого чрева будущей женщины, так она громко заявила о себе пред всем звериным царством. Он чуть пощадил её на первый раз и не стал больше ласкать. Она упала перед ним в воду на колени и объяла руками его твёрдую плоть, она даже не представляла какую радость сможет ощутить превращаясь из девушки в женщину. Он в третий раз излил сок жизни на любимую свою и в речку быструю. Губы их снова слились в сладостном поцелуе...ей всё больше и больше нравился этот день, так неожиданно преобразивший её судьбу. Они вышли наконец на галечный пляж. Её четвероногие спутники, придя в себя после первого впечатления, уже спокойно смотрели на них. Мир расцветал в новых красках и ароматах, она закрыла глаза и увидела себя со стороны, как только что случилось с ней первый раз посредине реки. Она открыла глаза, взгляд её сконцентрировался на видимом, всё же невидимое глазами она чувствовала у себя внутри, как будто кто-то третий смотрел на неё сверху, подняв же голову, увидела пять орлов, кружащих вокруг сих мест. "Пойдём на ту сторону реки", - сказал он ей, - "я покажу тебе иные места и познакомлю тебя со многими животными, ты научишься тому, чего не представляешь ещё и даже не слышала - постигнешь суть металла, а вместе со мной откуёшь оружие себе. Я вижу ты зимовала в лесу уже не раз, будущую зиму тебе нужно идти по земле за двоих и хоть в помощь тебе будет весь окружающий тебя мир, ты же будешь в центре его и как осилишь первый дар свой, так и пойдёшь дальше по жизни". Голова Василисы закружилась в тот миг глядя в его глаза, дух облетел их кругом и поднялся наверх, она снова парила над бескрайними просторами, где извивались реки и колыхались леса, поля и лужайки прорастали сочной травой, начинала зреть ягода...Дух её поднялся ещё выше, обернулся вокруг и проник в её тело, спящее у остатков костра, в раннее утро начала лета года чёрного барана.

Рядом спала медведица с трёмя медвежатами, Ратмир и его друзья ещё также мирно спали, поглощённые своими детскими мечтами и грёзами, лица их в предрассветном сумраке озаряли лес улыбками...Что-то не давало ей уснуть, она почувствовала внутри своё сердце, оно призывно билось, этот сладкий сон, который она давно не видела, пробудил её плоть, она попыталась успокоиться, вдох-выдох, ещё раз...сна уже не было, она не могла прийти в себя, её глубокие вздохи разбудили нескольких спутников, медвежата пытались ворочаться и уткнуться подальше, мама-медведица смотрела на Василису внимательно, слегка приподняв голову. Ведунья тихонько обратилась ко всем: "С добрым утром, я чувствую изменения вокруг, кто-то есть рядом с нами... мы не одни в округе, я чувствую колыхание волн..." Проснувшиеся звери притихли...небольшой туман заползал в лес, который ещё чуть держал тепло, все приподнялись и тихонько стали собираться, Василиса показала рукой убрать мечи, все послушно кивнули и она пошла первой в сторону перелеска, лицом к восходу, сзади остался островок леса, где они ночевали, за ним поле, где паслись их кони. Идя в утреннем тумане, уже не было видно Луны, скатывающейся на запад за тонкими облаками, можно было поймать себя на мысли о сне, запахи были ясными, опять каждый себя спросил- ведь и ночью во сне они чуяли себя также, несколько человек себя ущипнули и улыбнувшись переглянулись, они хотели убедиться, что проснулись. Василиса обернулась чуть к ним и двумя перстами прижав к устам, показала следовавшим за ней - "тихо", первые кто увидел её знак в тумане показали остальным...они тихонько двигались...стараясь не шуметь...все чувствовали себя тревожно и бодро...в голове не было мыслей об опасности... наверное это странно...они проснулись другими людьми, с другими ощущениями живого и светлыми мыслями при том, позади остался важный день их жизни...длинный день, они вспомнили, что говорила Василиса - "утро вечера мудренее"...шаг за шагом они вступили в перелесок, редкие деревья возникали из тумана, взгляд ловил их контуры, как будто пятно проявлялось из другого мира перед ними. Василиса шла закрыв глаза и выставив вперёд правую руку, рот её был слегка приоткрыт, веки прикрыты и не дрожали, дыхание было поверхностное и слегка учащённое, она пыталась прочувствовать перелесок перед ней. Видно было дальше чем за несколько шагов, порою может с десяток-другой шагов не больше...она замедляла ход, молодые люди не догадались закрыть глаза и попробовать прочуять вокруг себя туман... они смотрели новыми глазами на окружающий их мир...Василиса остановилась и встала ногами на ширине плеч, выставив руку правую вперёд, она учащённо дышала, все остановились за ней, она показала им левой рукой не приближаться, каждый из них услышал в своей голове её мысль: "вдох-выдох...вдох-выдох...не волнуйся...всё хорошо..." из тумана прямо напротив неё стал проявляться контур подходящего к ним человека, все дышали ровно и поверхностно...Василиса не могла сдержать своего волнения...прямо напротив неё выходил молодой воин почти на голову выше её ростом...она не ошиблась идя ему навстречу, она боялась опередить свои чувства и поэтому шла медленно, чтобы убедить себя и успокоить, сердце её стало биться чаще, колени задрожали, она сказала себе,- "стоять... вдох... выдох...", - это был Он, отец её ребёнка...на нём не было шлема, но боевой доспех весь. Ровные и недлинные темно-русые волосы облегали овальное, как зрелый жёлудь, лицо, густая борода почти закрывала шею, спускаясь заострённым клином, усы были чуток пострижены, взор его бегло осмотрел всех и собрался на стоящей впереди всех, вроде бы такой молодой на вид девушке. "Здравствуйте други, здравствуй и ты жёно". Внимание всех было приковано к нему как будто цепью, голос проник в самое нутро каждого, он продолжал дальше, глядя на женщину, -"ты благоразумно умолчала о нашем сыне и прошлой ночью обратилась ко мне с просьбой заботиться о нём, а в те последние мгновенья перед битвой, вспомнила меня ласковым прощальным словом", - Василиса не выдержала крик своей души, - "прости тот миг моего малодушия, я увидела твой облик, обрела будущее и поняла, что хочу жить", - вырвалось у неё тихим вибрирующим голосом...

"Ты рассталась с сыном, чтобы спасти дорогих тебе людей, настоящая мать та, кто заботится обо всех чадах, ты достойна родить ещё детей, дождись меня немного". Она смотрела ему в глаза и учащённо дышала, повторяя себе мысль, -"стоять...", колени её дрожали, он подвинулся вправо и неспеша обходя её, слегка положил свою левую руку на её левое плечо, она рухнула на колени как подкошенная...Они говорили явно, все слышали их разговор, в тумане только сейчас появились волки, они подошли с его стороны, а приблизившись тихонько к Василисе, уткнулись в её лицо своими носами и лезли поластится. Она оперлась руками на ноги и села на пятки, чтобы продышаться, волки были вровень с её головой, в тумане ясно было видно только морды серых матёрых хищников и голову Василисы. Путники остановились недалеко друг от друга, в округе десятка- двух шагов, спереди стоял их вожак, всего в нескольких шагах за спиной Василисы. Подошедший к отряду встречный обратился к нему. "Меня зовут Владислав. Ратмир, ты вёл себя и своих людей как истинный воин, доверился женщине и спас людей, обрёл силу Духа и помощь матери-природы, ты проявился как князь среди людей и защитник благочестия на земле. Прими от меня в дар этот меч". Говоривший расстегнул на своей груди пряжку ремня и снял один из торчавших за его правым плечом мечей, подцепив его сзади сверху левой рукой вместе с ножнами, аккуратно достал и положил на вытянутые перед собой руки, влево от себя рукоятью...взгляд его был обращён всё время пока говорил и доставал меч в глаза Ратмиру, тот внимательно слушал, глубоко и ровно дышал, при том уверенно и твёрдо стоял на ногах, глаза их не мигая смотрели друг на друга. "Я ковал этот меч у истоков той реки, что ты выбрал на пути к хребту, он впитал в себя силу горного ручья, пробивающегося зимой сквозь камни и жар Солнца в ясный полдень, он тяжелее, чем кажется и почти вровень твоему родному мечу. Редкий металл выстоит перед ним и нет прочнее камней, чем в этой рукояти. Он не боится воды и соли, кровь не темнит его и даже в лютый холод, можешь рубить им смело. Сим мечом проталкивай добродетель и чини суд праведный, честь твоя и совесть будут тебе советчиками, а мать-природа подсказчиком в поисках истины".

Меч, лежавший на руках у говорившего, был прост на вид, Ратмир взял его двумя руками и осторожно выдвинул, блеск металла даже в утренней предрассветной дымке был виден всем, он достал меч из ножен, рукоять удобно лежала в руке, ровный дол облегчал его четырёхгранную форму на две трети длины от рукояти, в трёх концах - у навершия и на крестовине, были укреплены прозрачные камни, заточенные под восьмигранную тупую пирамиду. Это был воистину княжеский меч, простой и единственный в своём роде. Владислав молвил дале, -"я понял, что засиделся в своём уделе, когда увидел вас в бою глазами женщины, она вовремя позвала меня, предстоит охота за нечистью, они идут к истокам этой реки, зная что там нет равных им, но они обсчитались нас и посему недосчитаются своих жизней. Я приглашаю вас со мной и прошу вашей помощи во имя жизни других людей, что скажете?"- "Добре!", - ответили хором Ратмир с друзьями, Владислав продолжал, -"вижу сердца ваши полны отваги и тела пронизаны духом, природа будет родной матерью вам, укажет путь и окажет помощь, пожертвует ради вас детьми своими, ибо надеется на вас как на первых, среди равных для неё чад, живущих под общим для всех небом. Вам достанется путь скорби, пойдёте по разорённым местам, где погибли иль не было таких как вы, потому не кому было отразить удар, но многих успеете спасти ещё и многих покарать за содеянное. Сердце укажет дорогу вам и кони ваши будут заодно с вами, доверьтесь им, коих встретите в пути - привечайте, кто захочет с вами идти - берите, что попросите во благо людей - дано будет вам. Мы встретимся с вами через несколько дней у слияния двух рек, где стоит крепость деревянная огороженная частоколом и рвом, люди там будут биться с недругами и погибнут многие, защищая своих жён и детей, вы же идёте на смену им и нужны там живыми, чтобы продлить род человеческий. В путь!"

Давно никто не вдохновлял так воинов, даже Ратмир встревожился духом изрядно, кратко заглянув в это будущее, так явственно возникшее на пути к хребту. Никто из друзей, вышедших в путь вместе, не мог даже и представить такого озарения в своей жизни, которое им, чистым сердцами, уготовила судьба. Василиса, услышав последние слова, встала - великая сила была в них, она чувствовала как её любимый одним голосом пробуждал жизнь и изменял судьбу людей к общему благу...тело её пронзили вибрации, такие же как от долгого мышечного напряжения, но приятные, их нельзя сосчитать, потому что нет мочи у разума на сие, но лишь прочувствовать сердцем и всем телом...она твёрдо стояла на земле после его слов и ровно глубоко дышала. Туман оседал на траву, её соратники в недавней битве стояли напротив любимого ею человека, подле левой руки которого была она...все видели это краткое и тяжёлое будущее как будто сверху, с высоты птичьего полёта, эти несколько дней пронесутся незаметно, Солнце обогнёт небосвод Земли и она обернётся к нему снова ещё чуть дольше...летнее солнцестояние приближалось...назревала новая большая битва, в которой этой дюжине молодцев, уготовано быть воплощением длани проведения, вкруг этого малого островка жизни, среди бескрайней плодородной земли. Дюжина пошла к своим коням, которые чутким ухом слышали голос появившегося из тумана человека и казалось прозрели не меньше своих седоков...так оно и было. Гнедой ведущий жеребец громким ржанием приветствовал вышедших к ним людей и сам первый подошёл к Ратмиру, кони, как и говорил их новый друг, сами подошли к своим седокам, выбрав по своему острому чутью соразмерного себе по вибрациям души человека. Запрягая коня, каждый из них с содроганием воспринял мощь его тела, все было как после нового знакомства, потому что сменились все всадники и один конь был в резерве, который обошёл всех и поприветствовал громким ржанием, так оставшись замыкающим, в конце концов всегда легче скакать, а может ещё получится кого то спасти на себе. Отряд двинулся ведомый гнедым жеребцом под Ратмиром, до полудня они уже будут у первого на их пути сожженного села, птицы полетели вдоль их пути, показывая дорогу всадникам...

Двое пошли в другую сторону, они шли касаясь друг друга руками, она по правую руку от него...как давно она мечтала снова вспомнить эти прикосновения, всё покинуло её сознание, ей лишь казалось что кто-то третий смотрит за ними украдкой, глазами зверей и птиц, не опуская ни малейшего движения, взгляда, улыбки... Утренний туман падал в траву, ноги промокли от свежей росы, пронзительный запах утреннего леса доносился до их обостренного чутья. Закрыв глаза можно было видеть всё и сразу, как будто взглядом с высоты птичьего полёта, с невероятной скоростью их дух облетал край, всякая живая тварь чувствовалась в этом едином живом существе. Взгляд пронзал лес и даже проникал в землю, белки и куницы, ласки и горностаи просыпались со своими детёнышами, шевелящимися тёплыми разношерстными клубками в дуплах, самые резвые уже бежали по веткам навстречу Солнцу. Природа просыпалась, восток уже освещался зарёю нового дня, волки сопровождавшие их, разбежались в разные стороны по своим интересам, на опушке леса слышалось конское ржание. Редкий перелесок на бывшей поляне, скрыл место расставания с их новыми друзьями, открылась излучина реки вдоль края большого луга, выходившего обрывом к воде. Недалеко паслись кони, два серых в яблоках, они чуть отличались по раскраске, но видно было что одной крови. Мужчина и женщина остановились на берегу держась за руки...туман таял в реке, разные плавающие жители барахтались и шубуршали в кустах, она закрыла глаза и почувствовала как голова её кружится... дух матери земли исходил через неё в небо, она откинула голову и вдохнула свежий воздух, тело содрогалось от бьющегося ритмично и спокойно сердца, она обрела в этот краткий момент истину, почувствовав всем телом проходящий сквозь неё поток жизненной силы исходящий от всех вместе рыб, животных, птиц и даже гадов ползучих и холодных, вся природа пульсировала в её чреве. Он держал её двумя руками за спину, ей казалось, что она откинула голову, а на самом деле она полулежала у него на руках, глядя в небо закрытыми глазами.

Она была как открытая книга перед ним, все те сны, которые освобождали её дух от бренного тела последние дни, когда она стремилась к нему, даже не пытаясь скрыть свои желания, она хотела ещё детей. Тело её преображалось, кровь закончилась после новолуния, её плоть просила ласки. Первые лучи Солнца озарили их головы, светило показалось из-за дальнего леса. Рождался новый день и зарождалась новая жизнь, она смотрела на него открытыми глазами... лицом к лицу, рассматривая мысли друг у друга, они успели пролететь всю их жизнь за последние годы, осторожно касаясь лица...рук...шеи... Весь мир наблюдал за их объятиями, хоть они и не виделись долгое время, сейчас никто не торопил их, это день принадлежал полностью им, завтра будут новые заботы и скоро предстоит битва за свою жизнь, но именно сейчас они прониклись друг другом. Тело её задрожало в его руках от мысли, что она обнажится сейчас перед ним, волна накрыла её с ног до головы, скулы свело, она забыла, как дышать, -"ВДОХ" - услышала и увидела она его слова. Полный вдох грудью свежего воздуха, пропитанного ароматами луга, привёл её в чувство. "Благодарю тебя, за то что ты есть на земле" - ответила она ему. Она не могла сдерживать себя, руки её сами начали раскрывать его одежду, глаза её поплыли, он пробежался кончиками пальцев вдоль её тела от головы до ног и обратно, она затрепетала как птичка в умелых и сильных руках. Они не спеша раздели друг друга, улыбнувшись и держась за руки с разбегу прыгнули в воду, обрыв был высотой больше их роста... они успели вдохнуть полную грудь плотного утреннего воздуха и оказались в прозрачном глубоком омуте... тела их извивались друг вокруг друга как две больших упругих змеи. Рыбы испугавшиеся всплеска снова вернулись к ним, со дна поднимались огромные сомы, чувства изменились, они плыли вниз по течению, свет проникал сквозь толщу воды, вот наконец омут закончился и показался перекат. Он встал на ноги, она прижалась к нему всем телом, прохладная вода омывала их тела, они вышли на пологий каменистый берег, луг уже подсох под утренним солнцем, обнажённые они шли сквозь траву, никто не смел потревожить их уединение, волки зорко пасли окружающие просторы. Остановившись ногами на мягкой и упругой траве, они прилегли в объятиях. Как тогда, в год их встречи, она снова ощутила себя молодой девчонкой и все испытания казалось нисколько не изменили её, она лишь стала ещё увереннее в своих желаниях. Он лёг спиной на траву и подхватив её руками, закинул на себя, глаза их встретились и он вошёл в неё. Вдох - выдох, стон сладострастия прокатился звонким эхом по лугу, мысли её спутались, тело было во власти безудержной стихии земли и неба, посредине между которыми двое порождали новую жизнь. Его пока ещё глухие гортанные возгласы, слились с её переливистым возбуждённым стоном, кони вторили им ржанием, птицы над ними приветствовали их, откликаясь на глас исходящий от соития душ. День расцветал всеми красками радуги. Она потеряла контроль над временем. Он держал её в руках, лаская и гладя всё тело, грудь её сжимая руками и чувствуя упругость в ответ, напрягшись и вдохнув запах её волос, притянул к себе лицом, она была подвластна ему...ноги её напряглись, она вытянула их в стороны и плотно прижавшись к нему выдохнула, чувствуя глубоко внутри себя его ритмично бьющуюся в такт сердцу плоть, её сердце опережало его, она вдохнула, движения их участились. Он начал дышать чаще и положив руку ей на спину медленно провёл вверх, кончиками пальцев проведя по шее и охватив голову рукой сзади, он привлёк её губы к своим, уста их слились, они одновременно ритмично и ровно дышали, срываясь на стон и крик, пробивающийся из бушующей стихии в их глазах, сердцах и душах. Он чувствовал что взлетает на волну, его несёт...нарастающий порыв изнутри в несколько биений сердца достиг всех членов его напрягшегося и содрогающегося тела, он выдохнул и скрутился, она уже измотанная, чувствовала поток его семени мощным упругим порывом вошедший в её чрево, ещё одна волна...ещё... она уткнулась в его лоб своим... глаза их были открыты и смотрели сквозь друг друга. Ещё содрогаясь они чуть затихли, двигаясь всё реже и плавнее, и наконец стихли...он откинулся на свежую траву, примятую их стараниями в ароматную лежанку... она без сил легла на него. Их сердца успокаивались, поймав ритм друг друга, она чувствовала его медленно ослабевающую плоть, но вот он, дабы привести её в чувство, чуть напрягся и она ощутила его заново... лёгкий сладостный стон вырвался из её уст, она поцеловала его грудь не в состоянии сдвинуть голову. Он погладил её волосы, провёл руками по голове, собрал их в хвост, она лежала на нём и его левом плече, глаза её были закрыты, он руками провёл по её спине, полностью обмякшее тело не подвластно было ей сейчас, её дух витал вокруг, сладкий сон на краткое время посетил их, он закинулся от солнца рукою правой, а левой прикрыл голову своей милой, они провалились в негу. Их дух слился со временем, что было с ними в то счастливое лето их встречи, где они успели побывать, его кузница в горах, пещеры в которых не было никакой силы удержать свой животный страх, их тренировки друг с другом на мечах... их битвы где они прикрывали спину друг друга, сколько всего было...ночь перед расставанием в начале седой осени, когда она уже зачавшая и вдохновлённая его словами, чувствовала как вместо него начинает вести её по жизни будущий сын. Мысли её менялись тогда, она стала чувствовать всё по другому. Птицы и звери открывались перед ней в новом облике, она училась смотреть их воспоминания, и вместе с ней учился их будущий сын. Отец же видя сие, понял, что в благое чрево попал плод, так семя его даст диковинные всходы. Они расстались тогда телами, но сын объединял их всё время. Он много странствовал по миру в молодости и объехал пол света, побывал на восточном и южном море, заехал внутрь моря среди земель и чёрного моря, попал в срединное море, откуда не было входа -выхода, кроме как через переволку меж реками и так опять оказался у устья реки, что собирает воду с мест откуда он был родом. Семь лет и шесть зим продолжались его путешествия, вышедший на восток от камня весной года жёлтого дракона, пятнадцатилетний юноша, дух которого не помещался в родном месте и стремился излиться в мир, пришёл в этот же край снова. Он обогнул срединную империю и индийские княжества, повидал каменные исполинские статуи по всему обжитому миру и строения разные, не поддающиеся осознанию как дело рук человеческих, даже забрался внутрь великих пирамид и много ещё чего диковинного он узнал в мире. Из чрева матери, ребёнком познал способность видеть мысли людей, обойдя же много стран он оставил добрую память о себе и продлил себя в плодах многих жён на других берегах, после же он снова вернулся к тем рекам, где родился сам и встретил ту, что смогла одарить их сына всей своей премудростью. Многие из тех, что зачали от него, смогли вырастить одарённых детей, однако некоторые погибли, это было больно чувствовать, тем больнее, чем крепче связь с тем ребёнком и матерью была... И вот шесть лет назад, под растущей Луной в год красного быка, он ощутил силу в этой хрупкой на вид девушке, её смелость и откровенность очаровали его. Когда же плод начал созревать, оба они почувствовали его мощь. Приятно ли отцу знать, что сын превзойдёт его? Не повторит во всём, а превзойдёт в чём либо, но ведь и он сам тоже отличился от своего отца, которого мать полюбила не за красоту, а за любовь к жизни и детям, он не потерял связь со своим отцом, даже когда тот погиб в битве защищая чужих детей и чужое село, поскольку продлил его дух в себе. Видимо за это мать и полюбила такого воина - его отца, для которого не было чужих детей. Скоро будет битва и он хочет быть здоровым и живым после неё, а она...та которая лежала на нём сейчас, пригретая солнышком и тихо ритмично посапывающая, ей достанется тяжёлое испытание, не столько даже ему, как мужчине, но именно ей как женщине. Да, Василиса изменилась, хоть это было её второе имя, но оно точно отражало облик её души, шустрая и игривая как лиса в детстве, сейчас же вдохновенная и уверенная в себе как истинная властительница. Она стала сильнее вырастив сына в одиночку, как и хотела с самого начала, именно она напомнила ему родную мать...как же так, годы путешествий, сотни сражений и после всего...та, которая родила ему одарённого сына, снова с ним и снова станет матерью, если выживет в битве. Выживет! Точно выживет и станет ещё сильнее. Их связь только окрепла с годами, он помнил многих женщин, хоть некоторых не видел уже годы, в своих видениях он обращался к ним и видел детей своих глазами матерей. Она же была всегда недалеко и очень редко просила содействия или помощи, они встречались изредка, находя время друг для друга. Он видел своего сына собственными глазами, пусть нечасто, иногда лишь два-три раза за год...сейчас он уже самостоятельный житель леса, которого ждёт много интересного впереди. Владислав вернулся мыслями в сей день и час. Аккуратно положив свою милую рядом к своему левому боку, он наклонился над ней и посмотрел на её расслабленное спящее лицо...её дух ещё витал в облаках, сны об их совместном первом лете, складывались невероятной смесью образов, в единый круговорот со звёздами, Луной и Солнцем, где главным действующим лицом был её первый сын. Она мать и не может не думать о своём ребёнке, он погладил её по щеке, чуть приподняв голову рукой, аккуратно поцеловал в губы...она проснулась... вздохнула... улыбка озарила её лицо, руки потянулись к его телу, он улыбнулся в ответ... день разгорался светом и теплом.

Отряд всадников двигался по лесу, они пересекали водораздел между речками и спускаясь к югу двигались также и немного на восток, как изначально и шли, они не сворачивали с того пути как договорились, но сейчас вдохновлённые шли в своё будущее... "живыми и невредимыми". На пути через лес гнедой нёс на себе Ратмира и чувствовал, как его наездник срастается с ним мыслями и дополняет его телом, их влекло невидимым чутьём через перелески и поля, просеками и тайными лесными тропами, в которых вереницу всадников замыкал поджарый молодой конь без седока. Они пролетели к полудню почти три десятка вёрст, вот на пути показалась очередная речушка-ручеёк. На деревьях с той стороны бегали две белки летяги, ручей истекал слева направо, виляя между холмами и прячась в кустах...на другой стороне ручья было поле, скоро должна быть река, по которой поднялся отряд из устья, орлы в небе предупреждали Ратмира о людях впереди, наши друзья спешились и пошли тихонько в лес, по деревьям шныряли куницы, они были встревожены. Пригласив одну из них, воин посмотрел на неё, погладил и обернулся к своим товарищам, она знает, где видела убитых людей, здесь недалеко прошла смерть. Все собрались духом и двинулись сквозь лес, коней оставили сзади, спустя некоторое время они увидели вдали деревню, уже с середины пешего пути каждый прочуял мир вокруг, испуганные звери стали собираться за ними , они шли шеренгой видя друг друга, решили не останавливаться и чтобы-то ни было идти вперёд, пусть потихоньку...вот увидели воткнутое копьё в дерево, вот стрелы, кровь и отпечатки окровавленных рук на белых берёзках...вот и погибшие, а где и обезглавленные тела мужей и юношей, приколотые к дереву копьями тела, отрубленные руки и ноги... кровь и разверзнутые утробы поражали их глаза...здесь орудовали звери, с человеческими лицами и искажёнными пороком душами. Женщина с небольшим обломком меча в стиснутой правой руке лежала зарубленная насмерть серией ударов, глаза её смотрели в небо...волна подкатывала к горлу. "Вдох-выдох",- услышал каждый в своём сознании... убитых детей было один-два...мужчин и юношей больше всего...они отступали в лес прикрывая своих родных и пытаясь спастись в чаще... с разожжёнными сердцами они вышли на поляну, битва здесь была ещё вчера и никого не было в живых округ, звери ещё не приближались к этому пропахшему кровью месту, как будто кто-то отгонял их. Подняв голову вверх, Ратмир увидел орлов парящих над ними. Он закрыл глаза, устремлением своей воли он обозрел леса вокруг себя, где стоял в центре под огромным орлиным крылом, вот он совершил плавный круг и вглядываясь вдаль, обернулся по сторонам света, на востоке и на западе горели дома, дым от них тянулся над полями и рекой, извивающейся под крылом огромной птицы. Взор его перенёсся к орлам ниже по течению, там плыли десятка полтора лодок с людьми, в каждой лодке было по несколько пленников - женщин и детей, связанных за руки и шеи, они не сильно спешили, по двое, а где и трое вооружённых мужчин смотрели за ними и знали, что едут домой с добычей, для них поход был закончен. Старший ответственный за караваном знал своё дело и ни разу пока не ошибался в своём чёрном промысле, женщины плакали, но не смотря на это пытались поддерживать детей, будущее их было предрешено и печально, они не увидят своих чад и скорое расставание станет последним их совместным воспоминанием о семье, девочек ещё может оставят у матерей и продадут вместе, мальчиков ждёт более суровая судьба. Ратмир открыл глаза, лицо его обращённое в небо было сумрачно, в глазах показались слёзы. Надо было идти вдогонку за бандой, они шли и дальше пойдут вдоль реки и будут жечь селения и убивать пока не подойдут к истокам. Он не мог сказать про себя и своих друзей, что они задержались, но эта мысль - вернуть чуть назад прошлое и исправить что можно, не давала ему покоя. Они уже ничего не могли сделать для погибших и им надо было двигаться вверх, но он не мог отпустить безнаказанными тех, кого видел только что глазами птиц, они ещё не успели уплыть далеко и скорее отплыли только утром, тем же утром, когда Ратмир с товарищами очнулся новым человеком. Негоже было отпускать такой день в том виде как он начался, пока ещё можно было что-то исправить, да, скорее всего погибнут ещё мужчины, но его дюжине под силу возмездие ещё днём, нельзя задерживаться на ночь и преследовать их пока не стемнеет, надо разобраться с ними до заката и скакать обратно вверх по реке. "Мы едем вниз по реке", -сказал он своим спутникам, -"лодки уплыли ещё недалеко, мы обогнём реку стороной и опередив их, устроим засаду". Животные, вышедшие из леса, подошли к собравшимся вкруг на опустошённой поляне, неподалёку за перелеском стояли деревянные дома, к которым выходили тропинки от сей полянки, живность домашняя была съедена ещё вчера и уничтожены все припасы. Есть не хотелось, несколько матёрых волков уже подошли и настороженно смотрели им в глаза, -"что скажете люди", - читалось в их глазах, - "караульте лес и встречайте людей к ночи", - ответил им мыслью Ратмир. Кони прошли сквозь лес и подошли к своим седокам, недолго задержавшись в итоге, они тронулись в путь без остановок. Кони несли их собранным табуном по полям и вереницей по тропинкам, орлы парили над ними, сопровождая их путь взором сверху. Друзья Ратмира, как и он сам, обрели способность вселяться духом в тело животного и видеть, слышать, чуять мир вокруг него...будь то волки, орлы, куницы или белки, медведи или самые непредсказуемые кошки, все были им в помощь к той цели, что питала их жажду мщения, уже скорую... Они скакали галопом, где можно и рысью, чтоб оставить силы коням, Солнце ещё не успело заметно подвинуться из зенита, как они появились у края реки... волки с языками развевающимися в открытых пастях как будто гнали коней, но вот прискакавши к пойме они дружно спешились и отпустив коней чуток попить воды, отправили их в лес. Нужна была засада, недалеко был перекат, решено было пожертвовать оленем, молодой самец с невеликими рогами не знал о планах людей, волки пасли его неподалёку, готовя загон. Лодки подплывающие из-за поворота вышли на плёс перед перекатом, вот уже первая подходит к нему и тут из кустов на правом берегу выпрыгивает олень и мчится поперёк реки, удирая от стаи волков. Легкий на ногу копытный, пытаясь из двух зол для себя выбрать меньшее, устремляется наперерез к людям, думая скрыться за ними от серых хищников, но он не знает этих людей, удачный выстрел из двух луков и обе стрелы достигают его, он из последних сил пытается забраться на берег, но вот уже самый проворный с ножом на перерез кидается за ним и ловя его на берегу, на глазах у торжествующей братии и женщин с детьми, оседлав раненого и схватив его за куцые трёх отростковые рога, с победным криком перерезает ему горло. "Жратва сама к нам идёт в руки!", - кричит он своим братцам-разбойникам и пока внимание всех обращено на это действие, лодки сбираются чуть вместе, перед перекатом, двенадцать стрел одновременно вылетают с правого берега реки и пролетев двадцать шагов втыкаются в головы и шеи мужчин сидящих в лодках, ещё залп, уже успевшие вскочить оставшиеся в живых получают свои стрелы кто в живот, кто в грудь, а кто чуть замешкавшись прямо в шею, лодки плывущие вдоль левого берега, становятся лёгкой добычей стаи волков, ринувшихся из леса по левой стороне. Убийца оленя успел крикнуть нечленораздельные ругательства в адрес нападавших, но было уже поздно, огромный матёрый светло серый волк, одним движением челюстей, с отчётливым хрустом перекусил шею поваленного им человека, тот пережил оленя на десяток-другой ударов сердца... Волки бросившись с небольшого травянистого берега на ещё живых людей валят их в воду, тройка самых шустрых пытаются орудовать ножом, но стрелы и волчьи зубы довершают краткий бой...Женщины плачут обнимая своих детей, кто-то упал в воду, связанные по рукам и ногам друг с другом, они не могут сопротивляться и чуть не тонут, дружина бросается им в помощь и поднимают из воды всех, вот уже все откашлялись, никто не захлебнулся, спасённые ещё не понимают свою судьбу и смотрят со слезами на своих освободителей. Молодые воины режут верёвки на руках и ногах, хватают малых детей и несут на правый берег, там Ратмир как старший молвит им: "Мы пришли освободить вас. Когда Солнце было в зените мы вышли к вашей деревне, и глазами птиц...", - он поднимает руки вверх и обращает лицо к небу, - "...и животных",- он простирает руки вокруг себя показывая на волков, оленя, и показавшихся вдруг из травы разных зверей, -"...увидели горе, постигшее ваши семьи, посему не смогли оставить вас без помощи. И хоть не сможем вернуть ваших близких к жизни, но по воле неба пусть продлится род отцов и матерей ваших. Мы не сможем оставаться с вами долго, вы знаете почему и вам самим надо добраться к своим разорённым домам, спешите туда, но как прибудете - тяжко будет сердцам вашим видеть содеянное разбойниками. Наша общая мать-природа будет в помощь детям своим, звери и птицы помогут вам, тела близких ваших не будут тронуты ранее как вами. Мы ещё увидимся...",- женщины и дети плача смотрели на стоявших в шеренгу напротив молодых воинов, многие матери упали на колени, навзрыд причитая благодарность своим спасителям. Он погладил по головам стоящих рядом с ним волков, вся дюжина собралась догонять орду разбойников, идущую вверх по реке. "В путь!" - крикнул Ратмир и вскочил в седло гнедого, свободный конь устремился за своим табуном, а спасённые двинулись полями к дому. Идя по тем местам, где они ловили вместе рыбу, отдыхали или предавались утехам молодости со своими близкими, они не переставая плакали, все вместе, в окружении волков, они шли через перелески и ручьи. Дети отвлекались на белок, бегавших по деревьям и норовивших приблизиться к детскому взгляду, чувствуя в нём друга и хозяина своей жизни. К вечеру этого дня, женщины с детьми в сопровождении волков и другой живности, радуясь спасению и плача от горя за своих родных, подошли к своей поруганной деревне. Ещё было светло, закатное солнце накрывало лес красными тонами и дети вместе с матерями, обливаясь слезами и причитая, со стонами из глубины сердец, несли своих близких на поле...хоронить их будут завтра, ночь же всю проведут с их телами, в окружении волков под соучастные заунывные стенания. Что чувствует ребёнок оставшийся без родителя, мать которого на его глазах опорочили совместно толпа разбойников, что чувствует ребёнок родители которого погибли с мечами в руках, зная, что не устоят долго и пытаясь всего лишь прикрыть ему спину и бегство, если есть у таких детей сёстры и братья, то сплотившись вместе, скорее станут взрослыми, ибо не на кого надеяться боле им, если же не осталось у ребёнка родных, то для любой настоящей матери нет чужих детей.

Владислав с Василисой отдыхали в свой первый день встречи после долгой разлуки, они покинули поляну у реки, где свершили соитие, в час когда Солнце перевалило зенит, они давно не виделись и хотели бы отдохнуть в объятиях друг друга ещё несколько дней, как это было в первое лето их встречи. Они прошли, проехали, проплыли и даже чуть полетали (вниз со скалы) тогда вместе, дивно было им снова оказаться так близко и вспомнить прошедшие годы, невозможно объять все странствия, испытания и горести, радости и откровения, которые они прожили порознь, но вот что было с ними вдвоём они вспомнили за одно утро...и это было как вчера. Её сон в ночь перед встречей был не случайным, она исподволь ощущала в себе эти колыхания будущего, волнами, набегающими на границу памяти, вызывая оттуда любимые образы, как будто вымываемые из песка драгоценные камни их совместного прошлого, перерождающегося в будущее их детей. Он же оградил себя от встреч в пути и мчался на свидание на двух конях, гнедой конь привёл Василису с Ратмиром и друзьями верным путём и желаемая встреча свершилась. Сейчас же они ехали на двух серых в яблоках конях, бок о бок, довольные и счастливые. Впереди битва, но Духом они в их прошлом, настоящем и будущем, как будто ничего другого нет вокруг, она давно не чувствовала себя такой счастливой, у неё есть сын и будут ещё дети, ничто и никто не сможет лишить её того прекрасного чувства материнства, которое она уже испытала однажды и жаждет всей плотью и духом впредь. Как могут некоторые люди понимать друг друга с полуслова, а кто даже с одного взгляда, так есть люди, которые чуят души ближних, чаят общие грёзы и чаруют обоюдно друг друга и окружающий мир. Ни словом сказать, ни пером описать то, что снисходит на влюблённых с неба, как это бывает с молодыми, впервые увидевшими приятный сердцу облик и раскрасневшимися от чувств или с теми кто знает и помнит милый образ, хранит его в сердце и встретив снова, вдруг озаряется светом, как-будто вспыхивающего огня, на сухих смолистых ветках надежд и ожиданий. Нет сил сдержать и затушить этот всепоглощающий порыв страсти во плоти, души трепещут в горниле из бурлящей, насыщенной любовью крови, всепроникающий дух свободы, простирается к земле от неба и мать земля отвечает животворящим духом, порождая жизнь в чреве женщины. Что же будет с теми, кто против воли своей зачнёт, если похищенной будет или опороченной многими мужами насильно, главное чтобы живы остались, а далее как мать природа позволит и если силы будут, то исправится судьба. Василисе приходилось защищать свою честь и она не раз давала отпор даже нескольким озабоченным молодым парням, со взрослыми дядьками ей было бы не справится голыми руками, но отец научил её владеть мечом и ножом, она с малых лет прекрасно владела луком и могла положить стрелы друг около друга лучше многих мужчин. Жизнь в лесу уже после расставания с отцом и матерью укрепили её, она помогала матери, когда отца не стало и оставила её, только когда та сошлась с порядочным мужем, оставшимся без жены и с малыми детьми. Владислав научил её многому после того как встретил, она выросла из девушки в женщину, а сейчас с улыбкой вспоминала свои первые уроки жизни и выживания. Тот случай на второй день их встречи, когда на них вышли бродячие разбойники, гулявшие по краю, числом пять и она выступила приманкой им...Владислав сидел в кустах с луком, звери попрятались и ждали на стороже, а она лёжа на травке обнажённой грелась на солнышке. Западня удалась, так думали пять разбойников и Владислав, молодая девушка, одна посреди леса, на берегу маленькой речки. Она увидела их когда они уже были недалеко от неё и не стала бежать, у молодых разбойников кровь закипела от избытка чувств, она встала и встретила их напутствием в дальний путь от сих мест, те засмеялись и окружили её. Старший из них, ему ещё не было и трёх десятков, пошёл к ней первый с тесаком в руках: "Подобру нас всех будешь любить и по очереди или мы тебя всяко разно отъымеем пока не устанем?" - "А что у меня других путей нет хочешь сказать? Если не сдамся живой, кто первый будет тело тёпленькое и бездыханное лапать, ты что ли?" Она улыбнулась глядя ему в глаза, -" А вдруг у тебя и с мёртвой не получится, не то что с живой, не думал такое?" Все засмеялись громко и похотливо, Василиса стояла с небольшим ножом, среди отребья вкруг неё, возбужденного и вооруженного топорами и тесаками. "А ты что жить не хочешь девица? А то смотри какое солнышко, жаль расставаться с ним наверное, а?" - язвил опять старший в банде. Завязка приближалась, девушка перехватила нож в левую руку, поскольку приближавшийся к ней держал тесак в правой руке, правой рукой провела по своей голове, дальше спустилась к груди, глядя в глаза подошедшему погладила себя и спустила руку на живот, опустила левую руку с ножом вниз...разбойник принял это за сигнал к тому, что она готова идти на попятную и потерял над собой власть, взгляд его не отрывался от её тела... Всё дальнейшее произошло в мгновенья, она резким ударом между ног согнула его пополам и левой рукой резанула по руке с тесаком, из кустов выпрыгнули два волка и два разбойника легли ничком в траву со зверями у себя на спине и перекушенными шеями, стрела пущенная из кустов, насквозь пронзила ещё одного и спустя несколько ударов сердца, остался стоять только самый молодой разбойник с трясущимися ногами, девушка стояла приставив нож к горлу вожака, подошедшему к ней. Из кустов вышел суровый Владислав и направился к ним, трое были мертвы, вожак смотрел на появившихся из ниоткуда и оскалившихся на него животных и встретился взглядом с хозяином леса, тот молвил ему,- " я помогу тебе понять, что такое быть женщиной, утром ты проснешься и уберёшь всё вокруг, твой оставшийся в живых спутник поможет тебе, если выживете вдвоём в лесу среди животных на подножном корму этим летом, тогда судьба благосклонна будет к вам. Прощай." С этими словами он отправил его наземь, ударивши ладонью правой руки в лоб, самый молодой упал на колени и просил пощады. После взгляда на Владислава он потерял дар речи и заткнулся. "Когда я в лесу вижу зверя не пригодного к продолжению рода, то не убиваю его, а всего лишь лишаю его способности размножаться, с людьми можно сделать также, но этих следует наказать и сделать из них полумужей, я научу тебя." Он с улыбкой посмотрел на неё, она читала его мысли с округлившимися глазами... "Начнём с тех что мертвы, кровь не будет литься из раны, поэтому можно смело резать, нож возьми поменьше, таким неудобно будет", - он посмотрел на последнего оставшегося в живых, но стоявшего без чувств молодого разбойника, тот без слов понял команду и бросился исполнять, по быстрому раздел своего уставшего главаря и всех остальных разбойников, разделся сам со слезами на глазах, не в силах вымолвить ни единого слова и ждал, дрожа всем телом. Подпалив сухую ветку угольком из костра, учитель по-быстрому опалил заросшие кусты у всех лежащих на солнышке разбойников, дрожащий как осиновый лист на ветру молодой подошёл сам, к нему даже не надо было ничего говорить, сила взгляда была настолько сильна, что он был как привязанный. Уложив его отдыхать перед преображением в полу мужа, наставник с молодой ученицей приступили к обряду оскопления, семь обнажённых людей, двое из которых с интересом и прибаутками режут подпаленных как дичь пять мужиков и юношей...вороны и коршуны появились в округе...запах крови распространился у реки. Наставник как днём ранее раскрыл ей тайну преображения из девушки в молодую женщину, так и сейчас проник духом в сознание своей подопечной и раскрыл ей тайны строения тел людей. Её же руками, ловко орудуя ножом, они совместно распотрошили тела трёх, а из двух сделали евнухов, потому что отрезать только яйца или просто прижать их посильнее, для них было б мало, сие только для благообразных. Второй день знакомства с суженным, тем жарким летом года красного быка, выдался для молодой девушки невероятно насыщенным, особенно когда после рукоделия, обмывшись начисто по-людски, они снова занялись друг другом с любовью...Спустя семь лет они вместе вспоминали сие и улыбались, кони под ними шли шагом по лесу, день ещё продолжался...может быть именно это чувство называют волшебством те, кто не может открыться друг другу и постичь свободу чувств, пространства и времени, когда два или более людей живут одновременно везде и во всём...хотя вокруг были бедствия и лишения, но они выбрали себе этот день, чтобы слиться воедино душою и телом, по воле духа, как раньше. Наша память и память наших предков лучший учитель, порой кажется ты уже совсем забыл один из дней твоей жизни и вдруг, случайный запах или звук обостряет твои мысли, а образ пробуждается внутри тебя, опережая взмах ресниц, раскрываясь во всей своей полноте. Ты вдруг отчётливо представляешь окружающую тебя природу и людей, которых судьба привела в твои объятия, прося для них помощи. Как получается, что светлые духом и открытые сердцем всегда первые на страже и предчувствуя боль идут на защиту и спасают будущее - детей, воспитывая из них достойных и лучших...ибо если не может дитя опередить своего отца и мать, то значит не смогли их чаяния усилить друг друга и не могут они дать потомства более сильного, чем каждый из них. Но если же в духе своём совпадут и голос крови сольется в гармоничном созвучии, то родится чадо просветлённое духом и разовьет предками данное в новые знания и умения, откроет тайны неведаные для своих родителей и тем укажет путь в светлое будущее для прочих детей и внуков. Каждый родитель хочет лучшего для своего ребёнка, иначе он не истинный творец жизни, но немногим дано постичь тайну рождения, как найти ту жемчужину жизни, которой играют дракон и птица, чтоб соразмерно круговороту с ними, по воле неба родить и воспитать отроков. Лес и поле расстилались у них пред ногами, двое серых в яблоках коней несли на себе счастливейших из людей...

Они вспомнили как странствовали у южных отрогов Каменного хребта под третьей Луной своей любви и когда возвращались с моря, то встретили отряд всадников - одни мужчины. Владислав почуял их, орлы донесли весть ещё прошлым днём, среди них были его давние друзья, но были и неизвестные люди. Следующим днём они встретились, Василиса прикрыла лицо заранее, как она почуяла это от своего благоверного. Напротив них был десяток всадников, в том числе один юноша. Начал разговор незнакомый Владиславу, один из встречных путников по имени Ставр, что-то было в его челе суровом, помеченным от неба: "Здравствуйте други, мы едем в поисках кочевого племени, они похитили мою молодую жену, его сестру, а их племянницу, её зовут Рахима". - говоривший показал головой на самого молодого и других молодцев рядом с ним. Ещё были трое батыров, знакомых ранее Владиславу, они часто подвязались на дела добрые, поэтому сдержано поприветствовали того кивком, как старого друга. "Ты говоришь правду, я вижу что вы уже долго в пути и всё ещё надеетесь, что она жива...", - он внимательно посмотрел на Ставра и его спутников, -"вижу болит твоё сердце и хотите честь поруганную, омыть кровью обидчика, но похоже это большое племя, там много семей и похитил её кто-то из вожаков, просто так не получится приехать и забрать, если это то племя про которое я думаю, то их много... тысячи...и тот отряд, который залетел в ваши степи, был обычный для них разбойный налёт". Ставр смотрел на Владислава с расширенными зрачками и не мигал, тот же переведя взор на молодого парня продолжал: "Они могут стоять в двух -трёх днях пути отсюда, ты видел его, краем глаза, то что ты остался жить - хорошо, но твоя сестра не простит тебя, если вы не найдёте её и ты не сможешь спокойно жить дальше с этой мыслью, виня себя в её рабстве. Она любит вас всем сердцем и надеется на тебя Ставр, как на достойного мужа", -Владислав снова окинул всех взором и добавил: "Мы пойдём с вами и освободим её, накажем виновника и если небо будет заодно с нашими помыслами, то проклянём его среди родного племени". Сначала батыры, потом все остальные путники подняли мечи и криком поприветствовали слова Владислава, никто не стал спрашивать как, ведь человек умеющий сказать тебе в лицо все тайны твоего сердца, владеет твоим будущим лучше тебя самого. Они двинулись вместе дальше - дюжина всадников во главе с Владиславом. Медлить не стали и двинулись на север, туда где их видели последний раз орлы. Остановившись на ночь около реки, они собрались пострелять дичь, но Владислав предложил другую затею. Он разделся и с закреплённым к ноге ножом, нырнул в омут. Река сия, бегущая из южных отрогов, впадала левым берегом в другую речку и дальше в срединное море, на берегу росли кусты и небольшие деревья, поля и луга заливные, редкий лес рядом с ними. Владислав вынырнул около берега держа в руках огромную рыбу с длинным вытянутым носом и небольшим вытянутым поперёк нижней части рыла ртом. "Вы не пожалеете, когда её съедите, потому думаю что не хватит, держите пока, я сейчас ещё одну достану или две", -с этими словами он занырнул снова... Вечер накрыл лесостепь, когда они только начали располагаться на ночлег, Василиса ещё раньше заметила, что здесь небо чуть другое, чем в тех местах где она родилась и выросла, южные созвездия стали выше , северные частично скрылись, ночь удлинялась при их путешествии к югу как будто быстрее, чем обычно. Чувство времени, ранее такое поверхностное, укрепилось в ней и давало диковинные ростки, сменился полный месяц с летнего солнцестояния, которое совпало с полнолунием, после уже второе новолуние явилось и Луна прибывала, день же начал убывать всё быстрее, было тепло, во всю цвела и прорастала травами земля, плоды растущие на всей живой зелени - ягоды, орехи, шишки и соцветия, радовали глаз под солнечными лучами, распространяли аромат вблизи, насыщали плоть силой, здоровьем и красотой, обогащали душу приятными наслаждениями. Разная мелкая дичь без счёту живёт вокруг, днём одни, вечером и ночью другие, любопытные лисы, волки, зайцы, еноты - все подходили к костру, ведомые каким-то невероятным волнением. Как воронка вихря в воде, пробуждаемого скалой в повороте реки, так круговорот времён, протекающих по лику земли, затягивает к себе окружающий мир, а люди объединённые духовной целью, собирают вокруг себя животных и птиц. Мать-природа жила во всю силу...рыба плескалась в реке и часто крупные водные хищники кормились утками или другой водоплавающей живностью, так рождённый плавать пожинал плоды из мира тех кто летал. Стихии переплетаются, желания одних не совпадают с устремлениями других, порождая борьбу, в которой победит наиболее приспособленный. Мир водный был неподвластен человеку и плохо ведом как другая стихия, Владислав же был в нём как рыба. Однако и Василиса начала волноваться рассматривая окружающие берега в темноте, так как чувствовала, что он на исходе дыхания, но вот наконец он вынырнул, в руках было по рыбине, держа их за жабры в согнутых руках, он тащил их на берег волоча хвостами по дну, первую рыбку уже освежевали и недолго думая надели на вертел, пока он нырял. Братва богатырская начала дружно разделывать добычу, нахваливая будущий ужин, подошёл один из братьев почившего отца Рахимы и молвил, - "ты долго был под водой, я не знаю другого человека, который так может дышать и плавать. То что ты знаешь наши мысли, мы уже поняли, значит не даром нам говорили батыры...",- он посмотрел в их сторону молча, те улыбнулись, -"...задуманное дело сбудется... и вижу, что звери и птицы по другому к нам обращаются, нежели раньше, ты видимо диковинный человек", - он смотрел на Владислава, тот улыбался и молча одевался, Василиса уже изучила и влюбилась в каждую частичку его плотного жилистого тренированного земного облика и раскрытой настежь души, Дух пронзал их обоих насквозь. Она шла следом за ним и её обуревали желания, лицо её было закрыто плотной черной шёлковой тканью, днём она одевала светлую, сейчас же выбрав время, она умылась у реки и переодела платок. Ей очень хотелось искупаться с милым, но сейчас это было невозможно, тело её просило ласки, особенно когда она увидела его обнажённым, выходящим из реки с двумя здоровыми рыбками. Все собрались у костра, даже зверьё вдалеке выглядывало из-за кустов. Василиса выбрала дерево по себе в десятке шагов от костра, оставила заплечный мешок рядом и встала спиной к нему, опустилась упругим местом на пятки, положила руки на колени и глядя на костёр приходила в себя, закрыв же глаза, повторяла себе: "Вдох- выдох, вдох-выдох...". Страсть отпустила плоть, она успокаивалась, Владислав оделся и повернулся к ней лицом, она открыла глаза в тот же миг, они общались мыслями, все это поняли ещё днём, сейчас же, этот взор ему в глаза, стоил ей многих сил, ещё десять пар мужских глаз смотрели на неё все сразу, и часто оглядывались за вечер. Это было волнительно для неё, она закрыла глаза и откинулась назад к дереву, сев на мягкую подушку из травы и листьев накрытую плащом. Ночь настигала их, три рыбы превратились в ароматные туши истекающие соком и жирком...на запах вышли всякие мелкие хищники - норки, хорьки, куницы, а ранее пришедшие зубастые и клыкастые, сидели вокруг и не собирались уходить. Звери по одному иль парами, семейкой шустрой даже, подходили к Василисе, желая понюхаться и поластиться. Она привечала всех и погладив рукой отправляла дальше, некоторые зверушки подходили к спутникам Ставра и к батырам, Владислав опоясал вкруг взором мир живой и сел рядом с Василисой. Волки подошли к нему сзади, стремясь потереться об него, посмотреть в глаза, почуять его дыхание. Скоро рыба была готова, немного специй сделали своё дело, вкус был неотразимый, Василиса давно не ела с закрытым лицом, оказалось это не очень удобно и устроившись на коленях, она тихонько руками разбирала рыбу и по кусочку отправляла в рот. Батыры не церемонились и поедая кусок за куском, только нахваливали кушанье. Заварив травы в котелках, все очередной раз подивились серебряной посуде Владислава и Василисы, -"в серебре хранится дольше мясо и рыба, греть же чай например, без разницы в чём, можно и в медной или бронзовой посуде", - ответствовал им Владислав, -"в тех краях, где я живу обычно зимой, снег бывает собирается в рост человека, горы полны камней и любого металла, мне это обычно, на юге это тоже всё было раньше, земля одинаково даёт всем, но тут гораздо больше людей и всем достаётся понемногу. Сильный берёт больше и собирает вокруг себя многих, но далеко не всегда его путь праведный, а живущему по чести тяжело в одиночку и таковые либо уходят севернее, либо если найдут близких по духу, так же как вы нашли, то связывают кровными узами себя и борются за своих родных. С вами батыры, которых я знаю уже не первый год, мы бились не раз вместе спиной к спине, отряд ваш мал и не сможет выстоять даже в случайной схватке с ними, но вижу, что шли вы с мыслью тайно выкрасть пленницу обратно. Сей план хорош, только если она будет знать точное время, день и час, надеюсь судьба будет благосклонна к нам, наше присутствие не будет обнаружено и мы сможем отвлечь их внимание. Нет смысла кому то погибнуть, чтобы вызволить другого, все должны быть живы, она женщина и может продолжить жизнь, но для матери природы все дети равны и порождающие и дающие жизнь. Послезавтра есть возможность их встретить, орлы донесли мне весть сегодня, что они встали шатрами около каменной скалы у южных отрогов, дальше на север простирается лес, туда они не пойдут и возможно через некоторое время сдвинуться. Так что предлагаю туда ехать с утра пораньше, а там видно будет". Покушав на ночь и сходив до ветру, мужи начали устраиваться спать. Василиса в сопровождении волков отошла чуть ниже по течению реки, чтобы уединиться. Оказавшись в открытом месте она не удержалась и пошалила вместе с волчками, выпустив на волю свою душу и всласть навылась как дикая мать-волчица...все серые стихали давая ей начать, а после вслушиваясь, сначала самые смелые и голосистые, а потом все остальные, подхватывали её крик души и затягивали всей стаей...продышавшись с улыбкой, а иногда переходя на смех, она выпустила на волю накопившиеся вибрации, трепля волчьи шеи, она вспоминала своего четвероного друга, оставшегося на родине в приглянувшейся ему стае ... скоро вернувшись к костру, Василиса устроилась спать недалеко от Владислава, они не стали ложиться в обнимку как всегда и просто расположились рядом. Ночь прошла быстро и ранним утром, поднявшись до зари, они собрались и двинулись в путь. Как бывает, что по средине мира, встречаются люди и безошибочно находят того, кто может им помочь, может быть живя по чести и замыслив праведное дело, небо объединяет усилия избранных и добрую волю их, тем направляет энергию по истинному пути к стяжанию Духа Победы. Нет возможности отыскать иголку в стоге сена и человека похищенного толпой разбойников в бескрайней степи, но ничего нельзя утаить под солнцем от птиц и зверей, направленных разумом человека, триединого в Духе с землёй и небом. Дюжина всадников, двигаясь на север по следам ушедшего кочевого племени, остановились ещё на одну ночь около той же реки. Всем понравился плотный вчерашний ужин, Василиса отпросилась у Владислава отстать чуток, чтобы не смущаться как вчера и заодно искупаться, перед привалом она выбрала момент и оставшись одна, успела привести себя в порядок и подойти к ним, когда Владислав уже вытащил из воды несколько рыбин. Два дня на рыбной пище изменили путников, они как будто успокоились и умиротворились, будущее было призрачным, но осуществимым. Каждый из путников ехал сам в себе, перебирая свои мысли и наводя порядок в своей прошедшей судьбе, никто не сомневался, что мысли его видны Владиславу и возможно Василисе, они связаны духом и шли на промысел вместе... дюжина свободных людей, не обременённых ничем, кроме честного слова, легко двигались к новому событию в своей жизни. К вечеру третьего дня, они приблизились к шатрам кочевого племени с другой стороны реки, двигаясь под прикрытием леса. Звери скрывали их от внимания людей. Камень-скала над рекою, напротив которого остановился цвет племени, был виден далеко с другой стороны реки, большое поле плавно огибало по левому берегу выдающийся в него лесной каменный полуостров - правый берег, увенчанный отвесной скалой в повороте, река не спеша отворачивала вправо и бежала вдоль камня, глядя на извечную красоту такую, выстроились ряды шатров вдоль неё. Наши соратники не став рассёдлывать коней, оставили их подальше в лесу под надзором богатырского коня Владислава, который молча и сам в себе, управлялся с малым табуном. Взяв с собой оружие и необходимые припасы, тихонько, вместе с закатом, они двинулись пешком по лесу на встречу к племени. Все кроме Владислава не знали куда идут, Василиса увидела скалу глазами орла и хотела увидеть собственными очами оттуда сверху, остальные же шли в неведении. В сумерках они вышли на вершину не очень высокой, но протяжённой скалы, которая как будто выдвигалась из лесного массива, обрамляла её река, текущая у подножия. Это было красивое место, на левом берегу было обширное поле, на котором стояли сотни шатров, самые богато разукрашенные из них, расположились у реки напротив середины скалы. Гладь водная, как слегка разогнутая подкова, опоясывала камень, для стоящих на скале слева был север, справа был юг, впереди было поле с шатрами и глядя с камня на восток, они тихонько изучали другой берег, лёжа или сидя на скале, чтобы не выдать себя, сверху на скале выросли деревья и далее простирался лес, уходящий и расширяющийся далеко на север, южные отроги хребта испокон веков привлекали людей своей таинственной красотой, загадками и былями, сказаниями и легендами. Многие народы и племена бывали тут, заповедали потомкам пройденный самими путь, с детства многие из них купались детьми в этих водах и росли вместе, кто-то развивался как воин успешнее и становился вожаком, другие же были у него за спиной. Былые времена лишь сильный и напористый мог стать таковым, кто не считался с чужим словом и не только отстаивал, но и продавливал свои интересы в ущерб чужим, старейшины же всегда принимали сторону того, кто не забывает про общие ценности и ведёт племя к процветанию. Найти гармонию в таком огромном племени тяжело, особенно когда теряются ценности, становится хорошо - это когда ты сам украдёшь жён и скот, а лучше разоришь чужое племя или селенье, а плохо это когда наоборот... всё меняется каждый год и деятельный сильный вожак так или иначе подомнёт под себя власть. Вот уже несколько лет беспрекословным авторитетом в племени был Хаган, прозванный так за свою безраздельную с кем то власть, не согласные с ним жили в мире, принимали его власть, во имя общих ценностей, пусть не всегда, разделяли участие в набегах на другие племена и походах на север за добычей. Прочим оставалось охранять лагерь и довольствоваться малой частью добычи. Самую лучшую часть себе забирал род Хагана и те, кто участвовал на равных с ним в битвах. Последней добычей стала и Рахима, доставшаяся ему рабыней для плотских утех. Она была красивая и своенравная, и пыталась сопротивляться, дух её не был сломлен, но тело устало и она не могла помешать насилию, слёзы кончились в первые дни и она сначала связанная, а потом уже без пут, пыталась понять, где она и как можно убежать...пока не было такой возможности. Её хозяин требовал от неё ласки, но она отказывала ему всякий раз, а если сопротивлялась, то будучи связанной получала ещё больнее, так, каждый раз овладев ей, он приговаривал, что некуда деваться и когда она родит, как и другие его жёны, то измениться и будет покладистой... Она молчала в ответ и надежда не улетала от неё, глаза младшего брата снились ей ночами, она заставила спрятаться его в шатре и тем спасла жизнь. Утреннее расставание со своим любимым пробуждало её ото снов со слезами в очах, его призывала духом она, как свою трепетную любовь, а радости медового месяца согревали ей душу. Любимый Ставр, раскрывший в ней женщину, был самым ярким воспоминанием в жизни...она жаждала увидеть своего суженого, как она сама для себя решила в первый раз и на всю жизнь... Ночь тёмная подбиралась к лагерю, стоящему на берегу реки, сотни костров горели, освещая небо, на котором в ответ загорались сначала самые яркие, потом одна за одной, без счёту море звёзд, как брызги невероятного по красоте звёздного потока, простирающегося через всё небо, острый детский глаз тонул от восторга в этом зрелище каждую ночь. Лунный серп, клонившийся к закату, дополнял эту красоту как будто полная чаша, из которой высыпались драгоценные камни на извечное чёрное небо. В реке купались дети и взрослые, Рахима стояла на берегу реки и глядела на воду, вспоминая их купания с любимым...снова потекли слёзы...странные ощущения нахлынули на неё, она думала о своей молодости, невероятный наплыв чувств пробудил её плоть. Хаган разрешил ей купаться и она согласилась спустится с ним в воду...в наступающей темноте, около освещённого кострами берега реки было оживление, напротив в темноте вздымалась скала...отвесный ломаный берег у её подножья прикрывали редкие кустики, да упавшие сверху небольшие деревца. Сплавный лес, принесённый весенним течением, сломанными стволами нескольких деревьев, изредка торчал на каменистом узком берегу, там нельзя было спрятаться днём, но ночью представлялась такая призрачная мысль - соломинка, за которую ухватилась спасающая свою судьбу душа. Наваждение сие было или совпадение, что именно так и задумали её друзья и родные. Но как предупредить её об этом? Собрав имеющиеся верёвки, предусмотрительно взятые в путь, связали плеть в высоту скалы и первой спустилась Василиса, следом за ней брат Рахимы, он хоть и молод, но проворлив. Налегке, без оружия, вдвоём, в тонком тёмном одеянии, чтобы не переодеваться внизу и не спалиться на виду у лагеря, они спустились к берегу с краю скалы подальше от костров и тихонько под прикрытием бревна, валяющегося на берегу и кустика рядом с ним зашли в воду. Василиса чуяла в воде как рыба, Владислав научил её в медовый месяц многому, вдобавок она могла очаровать своим даром любого мужа. Юношу, глядя на неё прошиб озноб, он был всего на год её моложе, но с содроганием ощущал исходящую от неё силу, взгляд завораживал, она сняла с головы платок и посмотрела в глаза своему соратнику, - "не бойся меня, рыбы в реке нам помогут, а я отвлеку мужчин если потребуется, ты подплывёшь к ней и предупредишь как договорились и сразу отплываем назад", - она сказала сие беззвучно глядя ему в глаза, он всё понял на её губах, как ему показалось, но слова её чётко прозвучали посредине меж его ушей. Они взяли с собой трубки серебряные тонкие, чтоб можно было дышать под водой незаметно, привязали их к руке на шнурочек, а после проведя по голове мужающегося брата Рахимы рукой, она вдохновила его мысли и так продышавшись, направила вместе с собой под воду, они были не так далеко от места купания, рыбы огромными телами сновали меж них, помогая передвигаться людям внутри воды, схватив зубами за верёвки в руках, завязанные на запястье. Юноша первый раз в жизни так чуял воду, всех купающихся в ней как будто мог даже пощупать руками, диковинно то было, быстро, без ошибок и поисков, нашли двух искомых рядом - Хагана и Рахиму. Выбрав момент, Василиса тихонько всплыла за спиной у мужчины, на глазах у Рахимы, та не смогла сдержать удивления и глаза её округлились, красивое молодое овальное лицо, русые волосы струящиеся вместе с капельками воды к плечам, Хаган заметил, он обернулся, лицо скрылось под водой у него на глазах. Не трезвый взгляд позволял списать всё на возбуждённые чувства, -"что это такое?", - промелькнула дикая мысль в его голове, он видел её глаза, она смотрела внутрь него и он почувствовал своё сердце, всего два или три удара, как быстро, но невероятно много он успел увидеть как ему показалось, чтобы стать снова отдохнувшим, сознание воспалённое вином развеялось, неужели это те самые русалки, про которых он слышал от дедов...все эти мысли вихрем пролетели в его голове. Он в мгновенье обернулся, подумав что его добычу - рабыню и будущую мать его детей может украсть подводная нечисть... хотя как можно назвать такую красоту нечистью...Рахима смотрела на него всё ещё с теми же округлившимися глазами, -"ты тоже видела?" - спросил он, - "наверное это бред или здесь какое-то заколдованное место", -ответила та. Они отплыли немного, Рахима успела увидеть лицо брата, который высунулся перед ней на мгновенье и показал пальцем у губ молчать, она ждала ещё сигнал. "Чуть отпустило вроде", - сказал Хаган, -"давай-ка соберёмся к берегу",- сказал он своей пленнице, та глядя ему в глаза кивнула и послушно прикрыв в знак согласия глаза, вдруг на миг увидела перед собой облик той девушки, что всплыла только что и перевернула её жизнь, подарив надежду. Открыв глаза она посмотрела снова на своего похитителя, взор её успокоился, что то переменилось в ней, так показалось сладострастному вожаку племени. Всё происходило быстро, но казалось, что время растянулось. Они поплыли от середины реки обратно. Не успели они сделать и нескольких движений, как Хаган краем глаза заметил слева тот же облик девушки, его пленница плывшая справа, волновала его не меньше, но он не в силах был удержаться, чтобы убедиться ещё раз в своём видении. Всё продолжалось несколько ударов сердца, он не мог оторваться от неё, все его чувства были устремлены к ней, она тихонько приоткрыла губы, за которыми показался ровный ряд зубов, слегка улыбнулась, как будто хотела шутя поцеловать напоследок и скрылась под водой. Рахима успела услышать слова брата, - "мы ждём на скале", - да, её уже ждали, наконец-то, надо лишь переплыть реку и подняться на верёвке, её похититель обернулся к ней, она попыталась успокоится, но он понял, что она тоже видела, -"поплыли к берегу быстро", -сказал он. Они вышли на берег и подошли к шатру, Хаган смотрел на свою пленницу как-то особенно, в его жизни ещё не было таких видений, не уж то она какая- то заколдованная и не говорит об этом, он много раз купался со своими жёнами и пленницами, но ни разу не ощущал подобного. Ему захотелось выпить, он ещё долго её не отпустит, пока не выпьет черпак-другой и не отведет в шатёр, где снова силой овладеет ей, она уже не плакала, долгожданная помощь здесь, надежда теплившаяся в ней вдруг стала осязаемой, шальная мысль вдруг скрутила её вместе с болью изнутри, - "а если это лишь то видение, которое ты хочешь сама слышать и там ничего нет, никакой верёвки, а это всего лишь русалки заманивающие в воду, желая утопить и насытить утробу свою и рыб...но уж пусть лучше будет так", - она переплывёт и увидит, если ничего нет, то её поймают и вернут, а может она утонет в объятиях той красивой девушки и пусть её поцелуй станет для неё последним, холодные и красивые губы, приятнее дыхания и животных ласк её сладострастного похитителя, насильника и будущего отца её детей, она смирилась и ощущая очередной раз глубоко внутри себя его твёрдый детородный орган, стала выжидать удачного момента для бегства. Он не успокоился после одного раза и спустя выпитый черпак, через некоторое время, повторно овладел ей. Наступила ночь, Месяц догонял Солнце в своём движении по небу и спешил скрыться. Оставив охрану у своего шатра он пошёл на совет племени, чтобы выкурить и воскурить славу богам. Рахима стала ждать удобного момента, Хаган ушёл из шатра, где оставил свою новую наложницу, но мысли о видении в воде не покидали его рассудок, что же это такое? Он был опытным воином и давно появился на свет, его первые дети уже держали в руках меч и наравне со всеми могли принимать участие в жизни племени, участвовать в набегах и биться плечом к плечу. Он был первым среди многих равных ему воинов племени и слово его было весомее всех остальных, совет данный им принимался к размышлению, а приказ к немедленному исполнению, но как спросить самому совета и у кого? Была ли тому виной его пленница, притягивающая духов из мира невидимого? Да, недаром говорили предки, что у Каменного пояса есть свои тайны и может быть здесь на самом деле есть вход в иной мир. А может всё таки это просто видение, но опять же удивлённые глаза и непритворное волнение его молодой пленницы, ведь она первая заметила за его спиной ту, что так зацепила его внимание и очаровала душу. Он боялся признаться себе в том, что в те недолгие мгновения, когда смотрел на эту русалку, не мог думать ни о чём больше, наверное это действительно русалка, из тех что очаровывают и утягивают на дно даже сильных и смелых воинов. Почему именно сейчас? Его пленница была самой красивой из всех, как и положено быть первой наложнице вожака, но та что появилась из воды на несколько мгновений пленила его взор и заворожила рассудок своей неземной улыбкой, может русалка хотела увидеть её, а не его... и кстати ведь он не видел целиком ту, что заворожила его на мгновенья, может там действительно рыбья чешуя и хвост, что-то невероятное тут. С этими мыслями он подошёл к общему костру, где сидел совет старейшин, все смотрели на его задумчивое лицо, он давно таким не появлялся при всех, всегда уверенный в себе, сейчас он был растерян и смущён, но племя ждёт его слова, прочь все сомнения, всё хорошо, год будет успешный и плодородный, стада прибывают, он вождь по праву, а воля неба проявленная в процветании и достатке его племени, тому лучший знак.

Рахима сидела в шатре связанная по рукам и ногам, Хаган не стал доверяться охране и на всякий случай связал её руки вместе, а ноги между собой, с небольшим в поллоктя ремнём, чтобы можно было ходить по шатру и только, никаких ножей или металлических предметов в шатре не было, такая близкая надежда, снова стала таять как весенний снег на солнце. Можно было разбить кувшин и попытаться перерезать верёвку на ногах черепком, но на шум кто-нибудь может зайти. Мысли о речном видении не покидали её, у входа в шатёр, обращённого к реке, была охрана, выбраться тайком не было возможности, прорываться у неё не было сил, что же делать? Она вслушивалась в окружающую тишину и пыталась понять, что творится кругом, вдруг, сбоку шатра послышался едва слышный шорох, как будто кто-то пытался забраться между землёй и шкурами, подойдя к этому месту, она снова услышала шорох, в ответ с интересом подвинулась вплотную и увидела пробирающуюся внутрь водяную крысу, та бесстрашно забралась в шатёр, осмотрелась вокруг и уставилась на Рахиму. Интересно что бы это значило? Крыса не пыталась убежать, а внимательно смотрела на обитательницу шатра, та протянула осторожно к ней руку с маленьким кусочком лепёшки, а после удивлённо смотрела, как крыса взяла у неё прямо с руки и нисколько не боясь, устроилась поедать, шустро оглядываясь по сторонам. Следом за первой, из под края шатра появилась вторая крыса, затем третья, четвёртая, пятая...все хотели поживиться, накормив их куском лепёшки и остатками сыра, она смотрела на них с лёгкой трогательной улыбкой на печальном лице, Рахима думала, а что же делать дальше с ними, но тут они все вместе принялись дружно грызть у неё верёвку на ногах, две крысы забрались к ней на руки и удобно устроившись, бойко перегрызли узел, дрожь пробежала у девушки по спине - о ней помнят, крысы поочерёдно начали выскакивать наружу и бросились на одного воина охраняющего шатёр, потом на другого. Девушка выглянула за полог шатра и с круглыми глазами увидела нежданное зрелище - несколько крыс бегали по воинам, забирались к ним под одежду и начинали их кусать, со стороны реки появились ещё крысы, собаки пытались их ловить и несколько крысиных туш уже болтались у них в зубах, но они всё равно продолжали прибывать, выпрыгивая из воды и бросаясь на всех подбегавших собак и людей. Молодые воины, оставленные на дежурство не знали что делать с крысами, начинал подниматься кипиш. Всё внимание Рахимы переметнулось на реку, недалеко от берега она увидела ту самую девушку, она как будто звала её неслышно шевеля губами, -"иди ко мне". Будь что будет, подумала пленница и улучив удобное мгновенье, стремглав кинулась в реку. Всплеск заметили, так же как неведомую девушку, вынырнувшую из воды недалеко от берега. "Как плыть?" - мысль пронзила вырвавшуюся на свободу пленницу, но тут под водой её за руки поймала холодная рука и одела ей на руки ремни, -"ну вот и всё, и никакого поцелуя, просто утону, видимо судьба", - промелькнула мысль, у только обрадовавшейся и уставшей от насилия девушки. Ремни натянулись и она не успела додумать, как с огромной силой кто-то потянул её в сторону противоположного берега, ремни колыхались у неё в руках, плотно обхватив запястья, она не смогла бы удержать ту неведомую огромную речную живность что неслась пред ней, не успев опомниться она уже была у противоположного берега в сторонке, следом за ней выскочила из воды девушка в тёмном одеянии, помогла отцепить ей ремни с рук и тут же зацепила другие свисающие со скалы, - "держись крепко, нас втянут наверх", - сказала она ей на ухо. Ремень пришёл в движение и плеть, свисающая со скалы, вместе с двумя девушками начала быстро подниматься вверх, перебирать ногами под собой у Рахимы не было сил, русалка Василиса закинула её себе на спину и сама за двоих перебирала ногами по отвесной скале, пока их тянули вверх. Уже совсем близко...но шум был услышан вовремя и все кинулись в реке, подбежали воины сидевшие у совета старейшин и с ними Хаган, луки с горящими стрелами взмыли в сторону реки, освещая тусклым светом волны расходящиеся по воде. "Она не могла далеко уплыть", - крикнул Хаган, - "да при том ещё со связанными руками и ногами". "В реке видели какую то светловолосую девушку за несколько мгновений до этого",- сказал один из молодых воинов покусанный крысами, ещё несколько подтвердили его слова, нахлынувшая к берегу толпа людей, всматривалась в воду. "Неужели это на самом деле речная ведьма решила забрать себе самую красивую жертву", -подумал Хаган, - "нет бред это всё". "Стрелы к тому берегу и на скалу", - крикнул он, туча стрел осветила противоположный берег и все увидели две стройные фигурки друг на друге, примерно одинакового роста, поднимающихся по скале на верёвке по правой стороне камня от смотрящих. Ярость залила сердце Хагана, как они посмели украсть у него перед носом пленницу, - "убить их!" - рявкнул он во весь голос, туча стрел вылетела в сторону скалы, -"им смерть",- подумали все...но не тут то было...огромная стая птиц ринулась со скалы вниз одновременно с выпущенными стрелами и своими телами закрыла беглянок, горящие стрелы осветили эту невероятную чёрную пернатую массу - как будто живое покрывало закрыло от алчных взоров, поднимающихся по скале девушек. Из воды снова выскочили крысы и сотни их бросились на людей, но следом ушёл ещё один рой стрел и ещё... птицы падали пронзённые стрелами, внизу под скалой у берега горели их перья и слышалось жалобное карканье, живые и мёртвые падали друг на друга, кто то ещё пытался сдвинуться с места бессильно трепыхаясь, но сверху ещё падали их сородичи...пернатая масса колыхалась и стенала у подножья скалы, но при этом какая-то неведомая сила продолжала держать в воздухе стаю птиц, только чтобы спасти двух девушек. На левом берегу был гвалт и кипиш, собаки ловили крыс, часть воинов отвлеклась на них и то было легче - меньше стрел улетит в цель. Вот он край скалы наконец-то, двое тащут верёвку перехватываясь и скрежеща зубами, ещё двое держат их, остальные держат щиты из жердей, связанные разными верёвочками и гибкими ветками, защищаясь от стрел. Как долго тянется время, хотя на самом деле прошло всего ничего и можно было даже проделать весь путь от противоположного берега до верха скалы на одном дыхании. Василиса справилась за двоих, Рахима у неё на спине без сил пытается сказать что-то, но Владислав вдруг выхватывает её из рук у Ставра и валит на землю, все не понимают что происходит, но видят у неё в ноге стрелу, "пустяки", -говорит она, -"главное я с вами", но Владислав её не слушает и ремнём кожаным перетягивает ногу чуть выше колена, стрела попала в икру, он молвит духом им, - "быстро отходим от края", - в несколько прыжков они скрываются в лесу, ещё чуток и они уже вне досягаемости стрел. Ставр недоумевает, как так, он только хотел обнять свою суженую, как её забирает чужой муж, но Василиса без платка на лице, взором нежным успокаивает его глядя в глаза, а рукой прикасаясь к сердцу его смиряет плоть, она чует волнение своего любимого, что-то не так здесь. С берега доносятся крики и ругань, -"вам смерть всем!", - никто не обращает на это внимание, но все смотрят на того, кто привёл их сюда и без кого не возможны были бы поиски похищенной девушки. Владислав быстро достаёт нож и почти в кромешной тьме, освещаемый несколькими стрелами, вонзёнными в щит из жердей, режет девушке ногу вдоль, до стрелы и после. Вырывать стрелу нельзя, это знают все, наконечник останется там, но можно было бы и подождать, почему так быстро и зачем верёвка на ногу, рана то пустяковая вроде. "Стрела отравленная", - наконец говорит Владислав, он осторожно вытаскивает её из раны и прибирает, кровь вытекает из раны плохо, разрезав глубже и полив в рану воды, он наскоро перевязывает ногу и смотрит на всех, - "у нас немного времени, прежде чем Рахима потеряет ногу навсегда или потеряет сознание и умрёт, мы можем её спасти, но надо скрыться в лесу, выпей этого один глоток, сначала подержи во рту немного", -он даёт раненой фляжку,- "Ставр, хватай её на плечи и беги за Василисой, она покажет дорогу, все следом не отставая, я замыкающий, факелы будут только мешать, звери и птицы нам в помощь, возвращаемся той же дорогой, что шли вперёд, смотрите по сторонам и доверьтесь своему сердцу, вдох-выдох, ещё раз, ходу!" Схватив свою любимую, Ставр, а за ним и все остальные, гуськом побежали по разведанной ранее тропе. Вокруг была мгла, над ними летели совы и филины, впереди и сзади бежали волки, какое странное чувство испытали эти люди, бежавшие почти в кромешной тьме и заранее предугадывавшие поваленное дерево или сломанный раскорёженный пень, рядом с каждым препятствием уже сидела птица, глаза чуть попривыкли к темноте и стали различать всё в каких то серых тонах, животные и птицы выделялись от деревьев еле заметным теплом, волки бежавшие не только спереди, но и где-то рядом, показывались в прогалах между деревьями четвероногими размытыми образами, глаз не было видно, да и свои глаза можно было закрыть и всё равно видеть такую же картину...что-то диковинное творилось с каждым, никто из степных путников ещё в жизни не чуял так лес как сейчас. Запыхаться толком не успели, у всех ровное дыхание как у здоровых коней и кобылиц, Василиса ведомая своим чутьём и подсказками птиц и животных вывела их к небольшому камню посреди леса, они выбежали из полуострова, окаймлённого рекой. Днём тут свет пробивается сквозь шапки деревьев, но сейчас место казалось жутким и заколдованным, но только для тех, кто впервые ощутил дар видения, таковыми были некоторые наши путники, вместе со спасённой Рахимой. Все остановились около камня, Владислав достал из заплечного мешка трут, какую-то сыпучую смесь, кремень и по-быстрому зажёг маленький костёр в укромном месте. Лица всех озарились огнём,- "костёр потушим чуть позже, надо остаться здесь до утра", - все тревожно смотрели на него, он обернулся к слегка побелевшей, но ещё в сознании девушке. Ставр положил её на свой плащ и сел рядом, поддерживая любимую со спины, полусидящую у него на ногах и траве, Владислав подошёл к ней, сел перед ней на колени и развязал ремень, которым ранее перетянул ногу. Смотря ей в глаза, он молвил ровным обнадёживающим голосом: "Твоё сердце ещё бьётся, но как я закончу говорить, ты покинешь мир видимый и свет костра погаснет в твоих глазах, твоя душа будет рядом и духом своим ты навестишь мир невидимый, не улетай от нас далеко, иначе Василисе тяжело будет удержать тебя в том мире, где твой суженый и родные, иной мир прекрасен, но не так как этот - по своему, не многие оттуда возвращались. Ты пройдёшь сквозь лес как ветер в чистом поле, проникнешь в тела животных и птиц, сможешь предупредить своих друзей об опасности и тем помочь нам справиться в предстоящей битве, Василиса будет дышать за тебя, к утру ты должна вернуться в себя и мы снова соберёмся все вместе, живые и невредимые". Владислав протянул руку и девушка положила на неё свою из последних сил, все стоявшие кругом протянули руки и положили сверху, Василиса повершила своей рукой всех, взор Рахимы стал туманным, она обвела всех тускнеющими взглядом и упала на руки любимому, глядя потухающими глазами на него, губы её просили поцелуя, она пыталась сказать последнее люблю, но смогла только чуть раскрыть уста. Видавший виды, суровый воин Ставр, плакал держа её в руках и целовал губы, лицо, глаза, лоб...у всех на глазах появились слёзы, её брат опустился на колени перед ней, взял её за руку и прижал к своему мокрому от слёз лицу. Владислав прервал их, -" я дал ей снадобье из трав, которое поможет справится с ядом, но ей надо дышать, сама она не сможет, Василиса будет дышать за неё и гонять кровь по её жилам, её тело будет остывать и чтобы утром она смогла проснуться должно быть тёплым, греть у костра не получится, нам нужна будет помощь", - в лесу послышался хруст вдалеке, чуть погодя в свете костра появилась огромная медведица с двумя медвежатами - сеголетками. Она тихонько подошла к костру, все расступились, она вытянула нос к Владиславу и понюхалась с ним, потом с Василисой...обойдя всех мохнатая мать устроилась рядом с камнем. Василиса взялась за Рахиму почти сразу как та отключилась - после слов любимого - нельзя останавливаться, она села рядом с ней и двумя руками нажимая на грудь, начала сдавливать сердце, прямо на плаще Ставра, как научил её в первые дни их совместной жизни Владислав, набрав полную грудь воздуха, она вдохнула в неё и продолжила ритмично нажимать на грудь. Василиса впитывала знания как сухая земля воду, всё что показывал ей наставник она с воодушевлением воплощала при возможности. Владислав размотал ногу и при свете костра серебряными иголками и шёлковой нитью сшил рану, помазав сверху снадобьем из своих запасов, он чистой шёлковой тканью закрыл голень ноги. "Нам не выстоять без помощи матери сырой земли", - обратившись к окружающим его соратникам, молвил Владислав, - "вы уже почуяли мощь невидимого мира, каждый из вас сердцем принял решение идти в поход и вот свершилось, сюда идут воины кочевого племени и к нам подходят наши лесные братья. Вдох-выдох. С чистым сердцем и благой целью примите дух жизни от земли и вдохновение от бескрайнего черного неба. Каждый зверь будет младшим братом вам, который в любви своей пожертвует жизнью за вас в битве, из рук ваших они примут последние ласки и будут преданы вам до последнего вздоха". Из лесу с северной стороны стали подходить волки, несколько медведей и рысей пришли к кругу людей вместе с ними, куницы во множестве прыгали по деревьям и хорьки с енотами, протискиваясь сквозь волков, пытались добраться до людей. Никто не думал огрызаться, но лишь хотел почуять того, кто разумом стал первым, среди равных по сути чад земных. Звери наполнили небольшую поляну и прибывали ещё, Владислав окинул всех взором и потушив костёр, мыслью одной обратился к людям и зверям идти в сторону опасности. Им предстояла судьбоносная ночь, они нанесли смываемое только кровью оскорбление вожаку племени на виду у всех и понимали что погоня уже близко, никто не будет ждать утра, чтобы потом искать следы, соотношение сил неизвестно, но это их не остановит, тем лучше, сюда идут самые горячие и сильные. Это последняя ночь вожака племени, он попал в капкан и не сможет с честью из него выбраться, сколько бы воинов не погибло, ему это помянут, так что сохранить влияние можно только найдя борзых людишек. Хаган понимал засаду, но ждать утра он не имел права и не хотел сам по себе, ярость клокотала у него внутри, никогда ещё в своей жизни он не получал такой удар, такую пощёчину. Мужчин он убивал за меньшие дерзости, а сопротивляющихся женщин изловчившихся поцарапать его, он с особым рвением насиловал, слушая их стоны. Он найдёт даже во тьме этих наглецов и убъёт всех кого сможет, будь то женщина или мужчина, а если получится, то и предаст мучительной смерти на глазах всех своих, для научения. Когда Рахима отпустила дух из плоти на волю, всадники уже переправлялись через реку с факелами и собаками, лучшие воины разделились на два отряда и с обоих сторон отсекли полуостров от леса. Самые отважные где бежали, а где продирались сквозь лес с факелами и нашли тропу со следами людей, хоть и изрядно затоптанную волчьими следами, значит кто то ранен и их преследуют, стрелы были с ядом, им осталось недалеко бежать, кто первый их найдёт по следу - дикие звери или собаки с людьми. Три отряда людей с животными двигались навстречу друг другу, они сходились в темноте, оба отряда кочевников выдвинули впереди каждого передовой дозор с факелами и самыми бесстрашными и отважными воинами, отряды шли шеренгой в несколько рядов по каждую сторону от тропы, вдоль которой недавно бежали дерзкие естествоиспытатели, а сейчас этот третий отряд мужчин и диких животных ждал недалеко от тропы, защищая камень, около которого две девушки жили на двоих одним дыханием и сердцем. Медведица завалилась на землю спиной к дереву растущему возле камня, положив себе на живот Рахиму и нежно придерживала её своими широкими волосатыми лапами, Василисе сверху казалось что лапа немногим меньше грудины девушки. Удобно устроившись на коленях рядом с медведицей и союзно с её движениями, она сжимала грудь Рахимы, заставляя её сердце работать, гибкая упругая плоть поддавалась легко, но останавливаться было нельзя, иначе силы Рахимы ослабнут и она потеряет связь со своим земным телом. Факелы были видны издалека, несущие их должны были понимать это, кто то взял палку подлиннее, иной намотал прямо на копье тряпку и облив маслом поджёг, все шли в азарте скорой добычи, пусть и с потерями. Несколько собак убежали вперёд и не отзывались. Ставр и Владислав поставили меньшего брата Рахимы между собой и встали слева от тропы, он ещё не был в таких переделках и хоть горел жаждой мести, но горячий рассудок мог помешать ему, все ещё раз вспомнили добрым словом вкусную речную рыбу, за два дня в теле появилась насыщенность и гибкость, плоть подтянулась и чувства обострились. Сливаясь в созвучии с духом, каждый из защищавшихся от подступающей силы, не испытывал к ним не только страха, но и ненависти, отрешённость от мирских страстей в триединстве с духом земли и неба сделала их взор всепроникающим, сознание было общим, каждый зверь и человек ощущали ближнего ему, как часть себя и как частицу живого мира, освещённого звёздами. Чего боится зверь - говорят что огня, а если зверь обладает сознанием человека, то его сразу спишут в оборотни, хотя он всего лишь часть того человека, от которого своим звериным обликом отводит внимание, своей жизнью продляет его жизнь и осуществляет совместно с ним волю неба. Несущие факелы в головном дозоре почти одновременно споткнулись и нежданно упали, кто проткнутый мечом, кто с отрубленной головой успел сделать свой последний шаг, а кто с перекушенным горлом или хребтом. С краю шеренги, выше по течению реки в северной стороне, остались пара медведей, умение спрятаться и слиться с деревом, помогла незаметным ударом лапы отбросить в задние шеренги сначала одну оторванную голову, потом ещё несколько... Во второй шеренге успели зажечь ещё факелы, кто-то встретился глазами со зверем и достав меч, надеялся на защиту огня, подсвечивая себя для удобства поражения и ослепляя свой взор...из третьей шеренги взялись за луки и принялись стрелять в темноту на шорох, рычание и отсвет глаз. Звери почуяв боль стали нападать и тут уже завязалась бойня, куницы прыгая с веток в лицо или за шиворот, немедля вцеплялись в шею, проворно кусая и расцарапывая голову, выдирая глаза и доводя до бешенства воина, пытающегося руками ухватить юркого мохнатого зверя, в это время волк мог удобно напасть снизу вцепившись в пах или прыжком уронить и перекусить горло, людская воля текла в жилах этих зверей, ожесточённо нападавших на вооружённых и превосходящих их в числе и силе опытных воинов, которые набегами своими полонили и умертвили тысячи жизней. Десятки воинов полегли в первые мгновенья битвы, борясь и сопротивляясь зверям не каждый из них успел увидеть того человека, который стоял рядом и направлял его волю, а своим мечом продолжал начатое зверем. Надо отдать должное нападавшим, это были сильные степные кочевники, привыкшие к седлу с детства и выросшие в боях, многие из них могли на равных биться с друзьями Ставра и победить в открытом бою, но здесь они жили в другом мире. Как слепые котята, они яростно защищались от нападавших на них животных и размахивая ножами, мечами, а где можно и копьями боролись за свою жизнь. Где же был Хаган? Он благоразумно не полез в первые ряды и увидев такой зверский беспредел ещё больше рассвирепел, но не мог ничего сделать, двигаясь вперёд, он всё больше сталкивался с животными и теряя людей, бился в бессильной злобе...рассудок отступал от него, что сделал бы человек пытающийся одолеть свою мать в чреве её...погубил бы себя...Владислав не хотел смерти Хагана, не из жалости или уважения к нему, но для того, чтобы он прочувствовал позор поражения во всей силе к утру... Самые смелые закончились, остались те, кто хотят жить, самые сообразительные погасили факелы и слившись с деревом стояли, дожидаясь утра и задавая себе вопрос - "а зачем я здесь?" Мать сыра земля наказала детей своих неразумных и искоренила род их навеки, туман стал пробираться в лес со стороны реки, никто не откликался в лесу на крики Хагана, но вот и его голос стих в чащобе. Тишина повисла в лесу, раненые волки отходили назад и кто живой был, ложились зализывать истекающую кровь. Все застыли в ожидании: кто одумался из кочевников и кто остановился истреблять нападавших. Рахима стала приходить в себя, дух её витал вокруг, Василиса безостановочно гоняла кровь в её жилах и дышала за неё, обе чувствовали близость пробуждения, молодая девичья плоть смогла осилить яд и вернуться в мир видимый. Привыкший к темноте глаз, стал различать контуры деревьев и животных, Владислав мыслью предупредил Ставра и оставивши молодого возмужавшего воина - брата Рахимы, среди друзей и зверей, подошёл к камню, за которым на лапах и груди медведицы, лежала воскресающая девушка, силы её были ещё слабы и Василиса помогала ей дышать, но сердце билось уже само...Дав ей выпить ещё полглотка снадобья из трав, Владислав посмотрел на неё и сказал: "В чреве твоём был зачат ребёнок и скорее всего ещё до похищения", -он посмотрел на Ставра, -"сейчас плод мёртв, яд из стрелы отравил его, но ты осталась жива, чтобы жизнь в тебе могла продолжиться и ты смогла стать матерью. Надо как можно раньше избавиться от отравленной плоти, иначе то, что было вашим дитём, погубит тебя, выпей ещё глоток снадобья ведьминого, сие придаст тебе сил и ты сможешь стоять на ногах",- с этими словами он дал ей хлебнуть из серебряной фляжки в кожаной оплётке с змеиным орнаментом, прополоскав во рту приятную сладкую жидкость с кислинкой, Рахима ощутила прилив сил, втроём с Василисой и Ставром она поднялась на ногах и встала пошатываясь, Владислав настаивал чтобы она встала сама, лишь чуть с их помощью для равновесия, несколько неловких шагов и она очутилась у обращённой к реке стороне камня. Все четверо мыслили вместе объединённые сознанием Владислава, Василиса помогла Рахиме снять сапожки и одежду до пояса, расшнуровав нехитрые верёвочки...та осталась только в верхней накидке. Живот заболел, боль скрутила девушку в рог, как чадо засыпает глядя на котёнка и сворачивается калачиком с ним, также с болью свернулась юная дочь степи. На стоны не хватало сил, она бы уже давно упала, если бы её не держали с двух сторон под руки. Владислав стоял против неё на коленях и вдохновлял словом. "Вдох-выдох, плоть от плоти твоей отходит и скоро будет легче, вдох-выдох. Твоя прошлая жизнь прерывается в это раннее утро, среди тумана лежат безмолвные остывающие тела тех, кто похищал тебя, но тот, кто взял тебя себе в утеху, ещё жив, я сам занялся им и потому когда он очнётся, то увидит всю горечь погибели рода своего, будет проклят племенем и умрёт у этого камня. Ты жива и будешь здорова, кровь истекающая из тебя будет приговором тем, кто пришёл сюда за чужой погибелью. Вдох-выдох. Мать природа не любит проклинающих жизнь, посему повторяй за мной - Да будет жив род твой, как сей плод чрева моего!" Владислав смотрел в глаза истекающей кровью девушке,- "Да будет жив род твой, как сей плод чрева моего", - она побелевшими губами и сдавленным, хриплым, как будто не своим голосом, выдавила из себя эти слова. В небольшом углублении на камне, куда она сама дошла, была лужица крови, в ней плавали хвоинки и несколько листиков, маленький головастик с мизинец размером, свернувшись калачиком лежал на листике как будто в колыбели. Она попыталась встать и с трудом смогла,- "тебе надо двигаться", - сказал Владислав, - "нельзя покоиться на руках, разомнитесь вместе со Ставром и тебе станет лучше, собираемся и идём друзья".

Василиса помогала Рахиме одеться, пока Ставр держал её за руки. Владислав достал прибранную отравленную стрелу, сломанную пополам, налив в лужицу с утренней росой и кровью жидкость из маленькой стеклянной бутылочки, он перемешал остриём сие и оставил его у маленького головастика, а вторым концом с оперением написал вязью, начертал буквами и изобразил символами пожелание читающим: "Да будет жив род твой, как сей плод чрева моего". Из лесу к камню стали стягиваться животные и люди. Волки несли в зубах отрубленные, отрезанные и отгрызенные головы, стаскивая их в одну кучу у камня, рядом с лужицей крови. Пронырливые куницы, ловкими когтистыми лапами доставали из глаз яблочки, отгрызали носы и уши, уродуя и царапая мёртвые лица, гора прибывала...Владислав вылил сверху на гору голов остатки жидкости из стеклянного бутылька и окинул взглядом собравшийся круг людей и зверей. Рахима прибыла с силами и уже стояла прямо, глядя в глаза своим спасителям с безмолвной благодарностью. "Свершилось. Здравствуйте други. Туман падёт скоро и Солнце осветит это место, не один человек ещё найдёт смерть тут и ни один не пройдёт за нами следом, а тот единственный кто повинен - будет проклят и умерщвлён. Нас ждут кони недалече, в дорогу". Богатырь обратился ко всем друзьям и как предсказал третьего дня путь торжества справедливости, так и случилось, все двинулись в сторону леса, будущее предстало перед ними как явь. Они вернули сполна не только за себя, но и за других. Волки воротили нос от запаха мёртвой плоти вокруг камня и спешно побежали за людьми, место опустело, вернув отравленную стрелу, Владислав вернул им и яда. Туман стал рассеиваться и оседать, Хаган обездвиженный, но целый и невредимый, вдруг очнулся...сквозь верхушки деревьев начинал пробиваться свет, вокруг ещё не было видно ничего, он стал вспоминать последнее что помнил, что же случилось...ярость обуревавшая его всего от пяток до макушки в какое то мгновение отключила все разумные доводы и он кинулся на пролом вперёд, лицо молодого мужа, смотревшее на него при тусклом свете факелов, успело запомниться и это было единственное человеческое лицо, что всплыло в его разгорающемся заново сознании. Почему же он жив, что случилось, убил он его или нет и как он остался жив и невредим, кто то из его соплеменников закрыл вожака своим телом и погиб вместо него? Сколько много вопросов сразу зародилось, он стал вспоминать битву, крики его соплеменников и потухающие факелы, животные бросающиеся на него и его детей, бок о бок идущих рядом с ним, но где же они... Он начал в тумане искать вокруг себя кого-нибудь и попытался крикнуть, хриплый сорванный голос не слушался его, ран на теле почти не было, кроме мелких царапин и порезов от когтей. Меч был в руках...вот чьё то тело рядом, похоже на его старшего сына...голова...вместо неё шея уткнулась в кочку и он сразу этого не увидел, перевернувши тело на спину с ужасом отпрянул...из шеи торчали вытянутее жилы и разодранная кожа говорила о волчьих зубах, побывавших здесь в последние мгновенья его жизни... стон переходящий в дикий рёв вырвался из его груди. Всё больше светало, он ходил по лесу и встречал лишь тела, порою без рук и ног, и все без голов...куда он попал...явь ли это или может так выглядит иной мир, после попадания в него тех, кто проиграл в схватке с более сильным. Он был самым сильным до сих пор и он жив, хоть как-то странно это случилось, но это так....пощупав себя за руки и ноги, проведя руками по голове он не нашёл в себе стрел или ножей, нет это явь...запахи есть вокруг, они все смешаны и приправлены сладковато-ядовитым запахом крови, утренняя свежесть не пробивалась сквозь этот плотный дух смерти, повисший в остатках тумана у земли. Солнце начало проглядывать местами сквозь деревья, туман оседал и всё больше проявлял вид вокруг на десятки и сотни шагов, сломанные деревца и кустарники, волчьи туши почти все с головами, но изредка с отрезанными лапами, разорванные надвое руками в припадке ярости куницы...даже рысь приткнутая к дереву ножом...и между зверьём лежали десятки безголовых тел...Хаган шёл как во сне, переступая и обходя поле битвы, он не видел чужаков, только его друзья, родные и дети, показалось как будто волосы на его голове начали шевелится, в просвете между деревьями показался камень, он повернул к нему и приближаясь с окаменевшим от ужаса лицом и округляющимися глазами увидел гору голов...ноги стали плохо его слушаться, но он продолжал идти. Не доходя с десяток шагов он схватился руками за сук у дерева, чтобы не упасть...не было ещё в его жизни такого удара как этот...рассудок начал мутнеть...гора голов смотрела на него несколькими глазами торчавшими из разных мест, уши и носы валялись вперемешку в кровавом месиве...подошедши чуть ближе он увидел надпись и прочёл...лужица крови у основания камня поглотила его внимание, маленький головастик чуть укрытый листом, маленькими чёрными глазками смотрел на него и казалось хотел спросить о чём то... Подходили другие воины, оставшиеся в живых и благоразумно остановившиеся в нападении, видя такую участь передних рядов. Из кочевников читать умели далеко не все и кто-то спрашивал, что написано там, в глазах Хагана появилось снова безумие, он начал чувствовать всю глубину пропасти, разверзающейся у него под ногами. Несколько знающих писание и книги подтянулись к камню, старейшины обеспокоенные исходом битвы, решили отправить трёх мудрых старцев вслед ушедшему вожаку. У камня и вокруг него стоял плотный запах крови с каким-то неясным острым жгучим запахом, тонкой ноткой отдающим по ноздрям.

Все кто умел уже прочитали надпись... "воды", -прохрипел Хаган, кто то из близких поднёс ему большую флягу, он отпив несколько глотков остановился и облив водой камень попытался смыть надпись... кровь чуть сошла, но под кровавыми мазками стали проступать как будто вытравленные на камне те же, но белёсые начертанные слова и знаки... он взбесился...бросив флягу он безумными глазами обозрел своих соплеменников и не увидел страха в их глазах перед собой... Один из старейшин взял слово: "Небо отвернулось от тебя, ты не увидел знак в птицах, защищающих собой человека и бился с самой матерью, дающей жизнь и плодородие всем чадам под солнцем. Та похищенная тобой девушка навела на наше племя кару и главный знак в том, что больше пострадал именно твой род, который пошёл за тобой и те, кто доверял тебе. Но и другие наши дети погибли, увлечённые тобой в битву. Слова писаные на камне свидетельство тому, что ведающий истину был на их стороне". Хаган смотрел вокруг и понимал что он здесь чужой, даже младший сын его, стоявший в рядах с соплеменниками, не подходил к нему, дыхание стало подводить его, он попытался вспомнить преданных ему друзей и обернувшись в сторону горы голов, бросивши меч, стал раскидывать в стороны и рыться в ней ища знакомое лицо. Это выглядело страшно издалека, а вблизи просто чудовищно...хватая их за волосы он пытался найти хоть одну голову, которая могла бы посмотреть на него мёртвыми глазами, перерыв пол кучи он стал чувствовать, что задыхается...мутные глаза его осмотрели сделанное руками и в последнем приступе своём, пытаясь встать с колен, он рухнул вниз лицом примкнув к головам тех, кто был с ним все эти годы плечом к плечу в битвах. Несколько человек стали подходить ближе, запах не давал покоя им, даже хищные птицы и вороньё не летали вокруг. Кто-то пытался рассмотреть среди разбросанных голов своих родных, но это можно было сделать только по старым шрамам или татуировкам, вот один взявши голову посмотрел на неё и согнувшись в бараний рог проблевался...у ещё одного начались судороги и опустившись на колени он пытался судорожно хватать воздух...страх распространялся от камня...все попятились назад шепча наговоры и пытаясь оградиться от проклятия...несколько человек успевшие взять в руки окровавленные черепа спешно просили полить им что есть во флягах на руки и бежали к реке... невиданный страх повис в месте битвы. Проклятье покарало того, кто не видел знаков матери-природы и пресекло род его, а те кто остался жить, научились уму -разуму...все отступали назад в молчании и в ужасе. Даже после битвы этот камень забрал у них трёх людей, пытавшихся сохранить память и достойно похоронить своих близких... лес опустел... Уставшие и невредимые путники встречали четвёртый свой день вместе, тринадцать людей, осиливших с помощью матери сырой земли главный род кочевого племени, наслаждались солнцем и бескрайней свободой южных гор. Они двигались на запад и расстанутся скоро, запасные кони пригодились под поклажу и теперь свободны, они возвращаются уже налегке, Рахима едет рядом с суженым своим и радуется, впереди ещё ночь у костра и пятый день их знакомства станет днём расставания. Василиса и Рахима обнимутся на прощанье, отразившись в глазах друг друга родственными душами, Ставр с друзьями и батырами попрощаются с Владиславом, обнявшись по братски и так двинутся в родные места, услышав от него напутствие: "Делайте дела добрые людям и хоть праведный путь горек, но воздастся сторицей духа, вступившему на него". В своё первое лето, Владислав и Василиса успели познать много нового и даже суженый её к осени удивился, насколько бурно прошла его жизнь летом года красного быка.

Владислав с Василисой вернулись мыслью в год чёрного барана накануне солнцестояния, впереди была битва, Ратмир с друзьями осилит свой путь, а им предстояло по утру разделиться и идти на помощь селениям вверх по реке. Тем немногим, что удалось спастись, уже получилось предупредить живущих выше по реке людей, но иные не поверили, а кто-то остался в неведении о грозившей опасности, но большую часть всё же удастся спасти, мужчины взялись за оружие и есть добровольцы готовые пойти в ратный бой с разбойниками. Тем временем двое влюблённых двигались тайными тропами и открытыми полями, кони под ними где можно было летели вскачь, а где отдыхали идя друг за другом и пробирались сквозь узкие извилистые тропинки. Это были два жеребёнка от одной матери-кобылицы, одарённые от неба разумом и выросшие на глазах Владислава в настоящих богатырских коней, один постарше другого на час. Рождённые в год дракона они дополняли друг друга и вместе могли творить чудеса даже без человека, сколько раз они спасали детей и предчувствуя опасность, предостерегали путников праведных от бед. Сейчас же они несли своих вдохновлённых седоков к мало кому известной избушке на "курьих ножках" - так они прозвали терем, выстроенный на трёх высоких раскоряженных пнях в глухой чащобе, который как и много других домов, изб и теремов, построил Владислав путешествуя по родному краю. Это творение рук людских они построили вместе с Василисой, он давно заприметил ту полянку, ещё в год крысы, побывав там и осмотрев местечко, он порубил тогда лес вокруг, заготовил его на просушку и на следующий год они вдвоём добрались туда. В канун полнолуния и летнего солнцестояния года красного быка, двое влюбленных, в поте лица своего и перемежая отдых с обоюдным ублажением, умело и скоро возвели к небу двухъярусный терем. Кони помогали таскать брёвна и поднимать их наверх, вытягивая верёвками по нарастающему срубу одно брёвнышко за другим. Даже одинокий владелец местного малинника - косолапый мохнатый старец, пришёл к ним на помощь и потягал зубастую пилу с Владиславом. Топтыгин прожил под Солнцем уже целый круг и с удивлением наблюдал за ними сначала, а потом вдохновившись помогал с рёвом и радостью, подтаскивал из лесу мох вместе с Василисой, раскатывал ненужные чурки и даже с огромным удовольствием играл на щепе отломанного дерева, веселя своим басом и медвежьим слухом как коней, так и людей... в такой дружной компании терем получился ладный. Владислав захватил из тайного дома-кладовой собственноручно изготовленные стёкла для окон, секрет которых он проведал в странствиях по миру и воплотил уже на своей родине в отрогах северных гор. Не всегда получался прозрачный материал и поэтому обычно стёкла были чуть желтоватого оттенка, но в хмурый день это даже больше радовало, создавая в тереме маленький тёплый солнечный мир. Украсив дом резными наличниками и обустроив изнутри быт, они лишь чуть погостили в нём и со стареющим месяцем, двинулись дальше, куда звала их страсть и любовь - к северным горам, именно там девушка возьмёт в руки небольшой молот и прочувствует своей плотью, что такое стоять у горна, посмотрит как куётся боевой меч и топор, руками своими изладит клинок себе, заточит и украсит его, но это всё позже, в насыщенном жизнью и страстью лете их встречи. Дом же новый, они оставили на охрану владельцу поляны - медведю, которого Владислав обучил малость уму-разуму, как многих других ранее и заповедовал обходить окрест сии владения, сообщать ему творящееся около, если же кто попытается попасть сюда со злым умыслом, оставил несколько тайников и ям, в которые можно было бы загнать корыстных сердцем. Мало кто заходил в такую глухомань и редко кто заплутавший и видевший этот дом, мог найти его снова, Василиса бывало останавливалась в нём по зиме с сыном и приезжала много раз летом, путешествуя по краю последние годы....и вот сейчас, они снова вдвоём пробираются туда, осталось уже недолго...вот их старый знакомый мишка ещё больше раздавшийся в стороны сидит на тропе и ревёт, встречая давних друзей. Наконец-то видна крыша с коньком фигурным, что смотрит блистающими глазами в виде камней драгоценных на них, вот они уже рядом с крыльцом, тихонько зашли в дом, здесь кто-то был похоже...спал и кушал... и даже прибрался... материнское сердце забилось чаще, она почуяла своего сына, он был здесь совсем недавно, для него нет границ и расстояний, летучий бельчонок верхом на любом звере - волке ли, медведе или огромном рогатом лосе, пробирался по лесу быстрее любых коней и людей. Отец улыбнулся глядя вокруг, сын оставил им напоминание и пожелал удачной битвы, в доме на окне подвялились грибы и ягоды, которые он пособирал мимоходом, в укромном месте был запас дров ещё с прошлого года и разные сушёные припасы, большой топчан рядом с печкой был накрыт шкурами, серебряная посуда стояла на полочках вдоль стенок, горшочки с мёдом чуть запылились высоко в углу...дом просил женской руки, Василиса на скорую руку прибралась, там где не достал сынок и проветрила после...Солнце клонилось к закату. Они останутся на ночь и она вновь услышит звуки лютни, которую спрятал в тайнике дома Владислав. Она вспоминала как услышала это первый раз от него и расплакалась в три ручья, сама не ожидая от себя такого проявления, воистину он знал многие тайные нити в её душе, которые она сама и не могла даже предположить, эти тонкие нити вибрировали в такт струнам и тело её послушно таяло даже без прикосновения его рук, это было лучшее лекарство, дарованное его плотью и душою, в которой обитал невероятный по силе и красоте дух. Именно дух проявлял всё вокруг, а та музыка, которую он извлекал из вроде бы простых инструментов, пусть даже балалайки на три струны, была невероятным открытием для прочих людей. Иногда же Владислав собирался и играл в тишине, наедине с собой или вместе с любимыми и близкими людьми, тогда земля расцветала, мир преображался на это время, души и тела заживали от ран и будущее снова проявлялось как будто безоблачным солнечным днём...Нет никаких слов и красок описать, как может знающий человек владеть пространством и временем через музыку, распространяя колебания, возбуждая вибрации и пробуждая искру жизни резонансами с небом. Особая лютня, которую он купил у мастера из южного города за ярко-красный камень, была достойна не оценки в золоте или серебре, но именно как творение одарённых рук людских, такого же творения - камня созданного матерью природой. Нежный мелодичный звук искусного инструмента колебал тончайшие прожилки в и так уже возбуждённом ожиданием теле Василисы, она ждала музыки и была вознаграждена за это с лихвой. Как она хотела увидеть и услышать в лесной тишине при свете лампадки его руки, скользящие по струнам, сидя напротив него на топчане и истекая слезами, она благодарила небо, что их встреча много лет назад состоялась. Она чуток научилась играть сама на этой дивной лютне, хоть это было подобно ребёнку, он же по праву владел этим изящным, но строгим инструментом, извлекая целую бурю чувств из него. Как передать словами строй и течение музыки, которая колеблется в твоём сердце, избранным бывает дана связь с небом, проявленная в их способностях пробуждать искру жизни словом, взглядом, звуком. Владислав сказал ей однажды... "я слышу музыку у себя внутри почти всегда, она бывает тревожная или спокойная, радостная или печальная, весёлая и переливчатая, как ручеёк весной, звонко пробирающийся по ещё замёрзшей земле, как голосистый жаворонок или утренний птичий хор в летнем лесу...протяжная и заунывная как вьюга, воющая в трубе терема или тоскливая как песнь волчьей стаи приветствующей полную Луну...в музыке и вместе с ней бьётся моё сердце и от него распространяются волны любви и нежности, теплом отдающиеся в глубинах душ, окружающих меня людей". Василиса слушала Владислава и они плыли в своих воспоминаниях, он показал ей места где был и поделился образами людей, животных и птиц, встреченных в прошедшие годы и дни, она была везде с ним прямо сейчас, в прошлом, настоящем и будущем...соединённые музыкой лютни, они направляли помыслы в будущую жизнь, зачатую в её чреве днём, создавая так образ будущего человека - их ребёнка, которого они оба возжелали. Но на всё воля неба, они же лишь соразмерно с духом, ткали волшебными нитями ткань пространства и времени. Ночь заступила в свои права, зверьки притихли в лесу, многие из них сбежались на чарующие звуки и собрались около терема на полянке, поросшей высокой травой, сидя в тишине, не видя друг друга, думали они о чём-то своём, простом зверином счастье... редкая животина наделена соображением, медведь по праву считается хозяином леса - по возрасту, силе и разуму. Косолапый, как старший по поляне, сел перед самым окном и слушал, а уставши сидеть, тихонько перебрался под теремок и лёг у одной из курьих ножек, выставив голову к окну терема. Он стал засыпать...наверное это и есть то самое колдовство, промелькнула мысль в его большой голове, тихонько посапывая, он оглядел смыкающимся взором всю поляну и стал тихонько подниматься в облака, проваливаясь в глубокий сон...Владислав умиротворил всё вокруг, Василиса засыпала на топчане укрытом шкурами, свежевысушенная ароматная трава, заботливо оставленная сыном, лучше любой мягкой перины приняла её тело в объятия, она вспоминала их путешествия и те сны, которые ей показывал любимый о своём прошлом....неужели так красиво бывает, думала она...

Широко захватывая все окружающие селения, орава почувствовавшая свою силу и безнаказанность стремилась вверх по реке, разделяясь, где позволяет простор и потребность, на несколько отрядов. После полудня, оставив добираться обратно первых спасённых ими женщин и детей, вдогонку разбойникам помчался Ратмир с друзьями, сам пока не представляя, как он будет бороться с такой многочисленной вооружённой и вкусившей крови ордой. Будем отщипывать по кусочку, думалось им, в лобовой схватке им не устоять, а посему ночь их друг, но и днём надо действовать, нельзя же пролежать в засаде ожидая...Они уже знали как можно скрытно по-немножку переваривать такой большой улов, это займёт время, но они уже не мальчики и успели чему-то научиться, да и не одни они такие будут вокруг, ещё помощь идёт. Каждый из воинов чуял зверя как самое себя, запас оружия их пополнился ножами и копьями, мечами и кривыми ятаганами, чуть загнутыми и совсем кривыми клинками разнообразной формы. Кого только не прибило в эту дикую рать несущую разорение истокам рек до самого Камня. Каждый идущий в поход на людей, когда-то был сам ребёнком, никто не пришёл в свет взрослым, но видимо быстро забывается детство и многих несёт в круговорот перемен всё круче и жёстче... и сердца их каменеют, и ценности меняются следом в извращённые умом похоти тела...а может ли быть путь назад оттуда, должен быть обязательно, но уже не для всех...к сожалению ли, к счастью ли сие, не о том речь....было так всегда и будет впредь. Дух бодр, плоть же немощна, а может ли плоть разогретая инстинктом насилия, быть остановлена сама по себе? Наши друзья решили не гадать и пробовать на ощупь с разных краёв расползавшуюся по окрестностям ораву. Впереди скоро должна показаться деревня, сопровождающие их орлы уже могут разглядеть людей сверху, с высоты птичьего полёта эта картина выглядит особенно удручающе... В пяти местах на небольшой равнине пылали десятки домов, между отходящими с востока отрогами холма извивалась речка, в долине была также и старица реки, летом хороший сенокос и множество рыбы для пропитания, зимой не сильно ветреное место, люди испокон веков тут селились. И сколько времени была осёдлая жизнь, столько же и приходили сюда с равнины кочевые племена, проведать запасы Каменного пояса. Ходили легенды о богатых золотом и драгоценными камнями местах, однажды нашедший в реке самородок или красивый камень, всю жизнь дальнейшую рискует потратить на поиски этого дара земли и всё зря...случайное в сущности необходимо, иной же праведный человек подумает о том, что сие - тот самый единственный раз, когда удача дарит ему точку поворота в его поднебесных странствиях, которую с умом и чистым сердцем можно обернуть себе на пользу. Слава об отрогах северного каменного пояса, которую ещё древние познали как далёкий богатый край, не давала покоя многим горячим сердцам, кто с добрым умыслом, а кто со злым, шли сюда и пытали судьбу. Чем севернее, тем всё больше пространства с богатыми запасами пушнины, серебра, золота и разных камней, воистину бесконечных цветов и оттенков. Разными путями идут сюда люди, но всегда приходя к горам, понимают свою ничтожность. Горы нельзя покорить или ими владеть, человеческая жизнь миг по сравнению с красотой и мощью горных хребтов с седыми вершинами, про покоривших такие вершины были только сказки, которые в детстве рассказывали детям родители, лишь чтобы усыпить чадо. Многие слышали сказки, про удивительные края и сейчас пришли сюда, чтобы проверить свою детскую мечту, и такие люди оказались с разных сторон, кто по доброй воле, кто за золото иль камень, а кто по злому умыслу. Многие отцы сынов своих учили также: одни - добро и благо людям дарить в гармонии с небом, а иные забирать у матери природы по корыстному желанию своему. Сие было, есть и будет. Природа человеческого тела порочна без обитающего в нём духа, а душа многих просит пастыря, поскольку самостоятельно не ведает пути к истине. И попавшие под влияние сильного духом меняются, не осознавая порой этого, кто быстро, кто на протяжении лет, вращаясь и втягиваясь в засасывающий водоворот событий, не все могут устоять на ногах, а уж тем более остаться в духе, для того нужна цель, чтобы на ней можно было сосредоточить волю, а что коли та цель всего лишь нажива? Наши друзья с Ратмиром во главе скакали округ поля, они сплотились в Духе и сознание их было везде, и над ними, и вокруг них, путь свой вперёд видели глазами волков и птиц, неимоверная сила вела их к цели, они даже не знали как они будут биться, но сердца их горели мщением. Недалеко от края поля стоял седой как лунь старик, борода на груди, волосы зачесанные назад, аккуратно прижаты берестяным очельем, он переворачивал скошенную утром траву, на опушке леса вдоль тропинки, травка подсыхала и будет из неё приятная лежанка на виду у поля при костре ночном, а вокруг поля будет тропка, чтоб вдвоём ходить и ягоды собирать. Привыкший с детства к труду, коренастый, чуть выше среднего роста, с благообразным лицом, он занимаясь своим делом, как бы и не видел приближающихся к нему всадников. Они же скакали прямо по траве, он обернувшись посмотрел на примятые стебли, лишь после дождей да ветра поднимется снова трава, ну да ладно не к спеху, не скоро ещё сенокос, сейчас из беды надо выручать близких своих. "Здравствуй отец!", - молвил старший, -"меня зовут Ратмир, мы едем на помощь людям и хотим спасти кого сможем от гибели и плена, помоги нам советом, сердцем чую, лучше нас ведаешь пути под небом". "Здравствуйте други! Отец наш - небо, мать - сыра-земля, всё что на ней дитя и чада их. Так что мы братья друг другу по духу. Вижу говорили вы с Владиславом и знаете что творится окрест, орлы давно кружат здесь и я ждал вас. Много званых сюда на той стороне, но мало среди них избранных - те кто останутся живыми после, а в духе злом лишь несколько человек проявлены, но сила их конечна, не может победить тот, кто против матери своей пойдёт, с нашей же помощью свершится быстрее возмездие. Я пойду с вами. Зовите меня Святослав". Он смотрел в глаза Ратмиру и закончивши речь осмотрел всех, они уже спешившись, слушали его стоя вкруг, кони их стояли рядом, все внимательно и не мигая смотрели на старика, когда тот замолчал, тринадцатый конь подошёл к нему и поклонив голову, ткнулся к нему под руку. "Давно не видел меня мой маленький, Алёна сказывала о тебе", - старик потрепал коня по шее, тот припал к нему на передние ноги и приглашал садиться. "Ну что ж благодарю тебя, но я ещё могу на тебя запрыгнуть, вот увидишь", - он с улыбкой сел в седло, конь не мешкая встал и заржал, чуя на себе давнего друга, все кони откликнулись ему. Молодцы вскочили на коней и вслед за стариком двинулись к лесу, за которым было одно из поселений. Оставив, по прибытии туда, коней на опушке, они тихонько вышли к краю широкой ложбины, где стояли дома, один из домов уже догорал, в остальных двери были открыты и не было ни души. Ночь на носу, Солнце скоро садится и вот его уже нет за холмами на северо-западе. Сумерки накатывали в долину реки, войско собиралось отдыхать в нескольких местах, оставшихся от разорения и пожара. Пленников связали и посадили вместе. Кто-то успел убежать и прятался в кустах или на берегу, но таких было мало. Волки помогли нашим воинам найти укрывшихся детей и те отправили их вместе с двумя серыми подальше. Ночь предстояла буйная, разнузданное пьянство и оргии насилия будут продолжаться пока есть силы и дурь, достанется боли и страданий жёнам да детям их. Все мужчины, оставшиеся биться за своих родных - погибли, среди жителей поймы реки были одухотворённые люди, но глас разума не смог обратить всех к заблаговременному отходу, лишь малая часть послушалась. Нет пророка в своём отечестве, кто слушает стариков, ведающих волю неба, когда всё и так хорошо. Святослав чувствовал боль в сердцах молодых, но сам уже много раз видел сие, как и в этой долине тоже, он как смог успокоил их и убедил не горячиться: "Вижу что тяжело вам, открытый бой мы может и осилим сначала, волки и медведи нам в помощь будут, но все остальные прознают и устремятся к нам, их много, нам придётся отходить и прятаться, нас будут искать и так меньше людей спасём. Больше добра причиним, если будем действовать тайно и под покровом ночи одного разбойника за другим будем без шума отправлять в мир иной. Сердца ваши горячи, крики женщин и детей вас могут свести с ума, так что идём все вместе, помните, вы должны быть живыми". Старик смотрел на каждого, стоя у остатков догорающего дома, огонь отражался в их глазах и сердце хотело возмездия, -"всё исправится с нашей помощью, пойдёмте братья"...

Нет никакого желания вспоминать снова и снова, что может творить сплочённая в орду мужская рать во главе с подлыми или зверскими людьми, насилие, продолжавшееся уже много дней и ночей катилось по земле, каждый день освещаемой Солнцем и обдуваемой ветрами, одинаковыми для всех народов и языков. Тысячи людей вышедших с низовий и сотни человек из них, добравшихся к среднему течению рек, обезумевшие от своих сил и свободы по пути, проявляли себя со всё более изощрённых сторон. Женщины и девушки были собраны вместе и опорочены многократно, красивейших себе забрали несколько вожаков, тех же, кто сопротивлялся, всё равно насиловали и убивали позже на виду у всех, другим в науку. Матери закрывавшие телом юных дочерей своих, не могли удержать этим их от бесчестия. Может ли молодое горячее юношеское сердце вытерпеть видя и слыша такое? Святослав был прав и он совсем не случайно оказался у них на пути...а может они на его пути. Решили действовать сплочённо с волками и не палится, пусть думают о волколюдях или оборотнях...серые хищники подходили стаями...долина насыщалась прячущимися в укромных местах волками, все четыре отряда разбойников, разделившихся при входе в долину, сидели недалеко друг от друга, одного большого места не было для всей орды, между ними пролегали редкие кусты и валялись свежесрубленные деревья, горели костры, глаз привыкший к огню плохо различал темень... иногда в темноте мелькали глаза хищников, но никто не обращал на такие мелочи внимания, только мудили о том. Наши молодые воины подкрадывались к стоянкам, пользуясь небольшими овражками, намытыми ручьями, стекающими в дождь и по весне к извивающейся по долине речке, эта небольшая речка на которую свернула орда оказалась густо населена и принесла богатую добычу разбойникам, они пировали, голос разума и осторожность залиты сверху брагой и медовухой. Вот кто-то обожрался и пошёл в кусты ссать, срать или блевать...а вот кто-то захотел освежиться в речушке и снова отодрать девку привязанную к столбу...а вот любитель мальчиков повёл своего нового пленника в кусты - толпа редела в темноте, заметно больше сотни своих товарищей не досчитались к утру пирующие, кому-то из детей удалось с помощью юрких маленьких хищников освободиться от пут и тихонько уползти в овраг, где их оказывается ждали серые волки и люди, спасти больше людей, вот что захотели они, не привлекая к себе внимания. В сопровождении четвероногих, вытащенных детей отправляли подальше, Святослава знали все жители долины и со слезами благодарили, уходя в темноту. Тел не было, река поглощала своих непрошеных гостей в утробы рыб, у которых был пир, вода наполнилась кровью давно, ещё напиталась прошедшим днём и вот сейчас, когда запах отсюда, донесло течением вниз, рыба, ведомая своей природой, достигала этих мест и пожирала всё что плавало в воде, лишь Святослав из всех мог управлять водной гладью и тем, что под ней. Воины же не церемонились, отрезая головы и части тела, вспарывая одежду и плоть, облегчали рыбам задачу, это была резня, даже не битва на мечах, которые использовали редко, а именно резня ножами. Молодые люди, как дикие хищники, мстили обидчикам матери-природы. К утру, оставшиеся у костров разбойники, видя, что отошедшие пропадают, начали беспокоиться, собираться и выставлять охрану, но это была орава, плохо организованная, пьяная и слишком самонадеянная. Солнце снова дало о себе знать, начиналось утро, короткая ночь под тучками и выглядывающей из-за них Луной скоро закончилась, остатки тумана стекали в реку. Не было видно в ней тел, но были следы волков и несколько мёртвых зубастых лежали в траве, серые своими лапами скрыли много следов людей, нельзя было понять, что случилось здесь ночью. Орда разбойничья начинала собираться в путь, вверх по реке и обратно вниз. Коней было немного, их не получалось добывать, а надо было сохранять, костяк разбойников на них шёл вперёд и по сторонам, захватывая сёла и деревеньки, поджидал своих немногих пеших спутников, догонявших их быстрым шагом, использовавших лошадей под поклажу, большая часть поднимались на захваченных лодках-долблёнках по нескольку человек с вёслами. Под утро надо было собрать караван с пленниками, опросивши проснувшихся, оказалось, что уже более чем вдвое уменьшилась орда, после выхода вверх по течению от слияния трёх больших рек. Незаметно этой ночью пропали много ещё с вечера живых товарищей разбойников, кто-то говорил про волков и глаза в ночи, отражавшиеся десятками пар, но всё равно нежданно сие было для вожаков, потерять за одну ночь в долине более чем за битву в ней. Решили собираться по прежнему и отправить рабов на продажу, добыча была богатая и почти сотня вчерашних буйных разбойников решила идти домой с караваном, напугала их долина, все хотели выйти отсюда пораньше и оказаться там, где они так хорошо начинали грабить и убивать. Корабли ждали на большой реке, туда можно проехать дня за три, если хорошо работать руками и не сильно загружать лодки, день длинный, можно и поднапрячься. Но как знать, ведь даже три больших лодки сгорели одной ночью всего лишь несколько дней назад, когда они начали подниматься по реке, богатыри местные не сидели сложа руки и судна большие не двинулись больше вверх по реке, пошла вдоль берегов конница степная, а в верховья поднимались на долблёнках, жители местные не прятали лодки с берегов, и было их множество, узкие длинные лодки хорошо скользили по воде и все надеялись проскочить за короткое время обратно на том что увели без спросу, те же кто решился идти дальше, жаждали ещё крови, ровно как и пищи. "Надо взять с собой пожрать и двигать", - повисла мысль в воздухе, один из вожаков, которые хорошо знали друг друга, предложил кому-то ехать обратно, дабы проследить за караваном лодок, сплавляющихся по реке с живым товаром...согласились и бросили жребий...идти досталось ещё не старому и опытному атаману с порезанным лицом и кликухой Ухват. Недолго мешкая, собрались и тронулись, лодок больших и средних было три десятка с лихуем. Атаман на самой большой вперёд, пленникам в руки вёсла, чтоб помогали грести на плёсах, с собой самых красивых жён, всех рабов за ноги привязать к лодкам и за руки к вёслам. Пройти за день сколько можно более, а там видно будет - чутьё у Ухвата было завидное, почти две сотни пленников с одной долины было, за ночь несколько десятков разбежались, надо было довезти остатки в сохранности при деле и быстро. Дождь большой давно не шёл, перекаты мелкие, надо быть на стороже, хоть струя быстрая, но не сесть на дно бы и не устроить затор. Вверх по реке тоже идти будет быстрее посуху тем кто остался, так собравшиеся отряды вольных насильников и захватчиков, разошлись в разные стороны...долина опустела...Освободить или преследовать мыслей не было, надо успеть освободить и преследовать дальше, значит нет времени на ожидания, надо начинать сразу как только отплывут. Святослав повёл своих друзей тайными тропами, невозможно охватить взором весь караван в извилинах реки, попробуем также откусывать по немножку пока не припрёт их биться. Мир не без добрых людей, кто ушёл с долины заранее успели собрать с окрестных мест отряд и шли к оговорённому со Святославом перекату, люди общались меж собой издалече как будучи рядом, ибо для духа нет преград, дух дышит - где хочет. Друзья наши, успевшие часок подремать волею Святослава в утреннем тумане, ехали как будто выспавшись...жажда мщения была утолена, но они только разошлись и сейчас мысли их были где-то там, в русле реки, где плыл плотный караван лодок. Разбойники были в догадках что случилось ночью, были то звери или оборотни...не понятно было никому, кто-то помнил, что видел волчьи глаза десятками пар и не мог успокоиться, не исключено было, что часть людей, живших в долине, успели спрятаться, но вряд ли они захотят также слоняться ночью рядом с волками, если только совсем отмороженные...посему мысль закончить своё путешествие и отправиться пьянствовать домой до следующего похода, казалась им отличной затеей. Задерживаться не следовало, поэтому решено было грести пока будет видно, но пристроиться на ночь заранее, Ухват не даром был опытным атаманом. Святослав же знал и чуял свои просторы, так помощь придёт им с другой стороны реки. В оговоренном духом месте, собрались все готовые к бою, там были спасшиеся и примкнувшие к ним люди с окружающих долину просторов, плоть просила мести за своих близких, пусть даже ослушавшихся и заблудших, но всё же родных по крови, чувства всех были искренни и проявлены на лице. Захватчики даже и не думали, что их могут ждать там, где они уже побывали и навели свой порядок, но они ошибались. Мужчины пали, но дети их смогут вырасти и станут подмогой и опорой впредь своим матерям...надо было спасти по возможности больше пленников. Люди привязаны, это уже успели заметить дозорные, поэтому только мелкое место, опять же и на мелком утонуть можно, при том на мелководье все сразу не окажутся, слишком много их. Всё таки решено было начать с конца, чтобы посмотреть на действия и отвлечь внимание. В одном из поворотов, две последних лодки с малыми детьми и женщинами, лениво выгребая вёслами, чуть отстали, по двое человек разбойников в каждой лодке слабо погоняли своих пленников и разговорившись между собой, да засмотревшись на прелести молодых жён, не увидели как скрылся караван. Ухват наказал окликать отстающих, услышав оклик они ответили, на второй тоже, на третий не получилось, четверо вынырнувших из воды успели вовремя и одновременно с пущенными стрелами докончили ножами зазевавшихся тунеядцев. На четвёртый оклик ответили уже севшие в лодки молодые люди. По быстрому одев на себя одёжу их, четверо избранных и заранее похожих на разбойников, сели на их места и погнали далее, вот они показались из поворота, те что сидели лицом по ходу, раздели своих прекрасных уставших от насилия пленниц, дабы показать, что они не просто так время теряли и занимаются наслаждениями не отрываясь от пути, а заодно скрыть себя. На предпоследних лодках уже поджидали их и взглянув на такое, один матёрый разбойник сказал, -"Ухват вставит им пихту в зад и оставит без прибыли", -второй добавил, - " скорее вообще выгонит и вдобавок ещё отметелит на посошок", - оба засмеялись... лодки догоняли по чуть-чуть караван, на последних лодках стояли во весь рост голые пленницы и поворачивались по приказу с лодок. Ухват оставил замыкающими на две лодки опытных и молодых бойцов...их места удачно занял Ратмир с трёмя друзьями. Он открывал в себе новые способности, слыша и чувствуя глас птиц и рык зверей, учился слышать голос разума внутри других существ, обитавших вокруг него, соразмерял вибрации духа со своей совестью и так пребывал внутри матери-природы. Он научился подражать голосам других людей, видя их мысли и ощущая колебания их воли и эмоций, слёту запоминал тайны произрастания древа души в человеке, скрываемые от чужого проницательного взгляда мысли его, порою даже извлекал потаённые и желаемые забыть в самом себе страсти иль горести. Друзья по жизни и братья по духу не отставали от него, будучи в деле равными, но признавая его первым. Они завлекли мысли пленниц на последних двух лодках и заставили их проявить слабость, чтобы завлечь соблазнами разбойников, это помогло. Сила духа обрамляла чело Ратмира, он начал ощущать, что может внушить другому то, что он хочет чтобы о нём думали, это получилось на отстающих, получиться и дальше... "э-э-э-эх понеслась"... одновременно подумали друзья, плывшие в лодках позади каравана, волна духа всколыхнула пространство и докатилась переливистым ободряющим эхом в сердца их друзей, Святослава и жаждущих мести родных и близких. Ратмир с друзьями решил бить силой воли и взгляда, надо успеть пройти несколько лодок, пока впереди идущие поймут в чём дело, но тогда будет уже поздно, лучников на всех не хватит, поэтому промахиваться нельзя и желательно успеть подрезать хвост каравана не только побольше, но и побыстрее. Прикрикнув на своих ленивых гребцов, посадив обратно за вёсла женщин и дав им приодеться, они с каждой стороны каравана, подъезжали к лодке за лодкой по очереди, в каждой было где трое, а то и четверо разбойников. Отвлекая разговором и смотря прямо в глаза, приветствуя голосом утонувших недавно товарищей, но с каким то невнятным лицом, они подплывали на расстояние вытянутой руки и через мгновенья ока, нож торчал у очередного любителя наживы в груди или в горле, при удачном ударе даже не приходилось сворачивать шею, он просто оставался как бабочка приколотый к носу долблёнки, на котором вот только сидел и прилёг отдохнуть глядя на солнышко, попутно забирая с собой оружие они продвигались дальше, не смолкая ни на миг. Женщины с детьми, шевеля веслами из последних сил, круглыми глазами, беспомощно раскрыв рты, приветствовали друг друга, с лица в три ручья лились слёзы, язык не слушался, ибо взглядом одним были обезмолвлены мужами, сидевшими на лодках и развесёло судачивших о том, как хорошо было с вечера отдыхать. С тоской и прибаутками, вспоминая ночь минувшую, они предлагали всем перенять их опыт и показывали как надо это делать на ходу, поминая прелести изнасилований и смеясь голосами уже скормленных рыбам товарищей их, они не замолкая продвигались вперёд, там уже что-то начали слышать. Они проплыли к этому времени почти десяток лодок, которые вытянулись друг за другом в хвосте каравана проходя перекаты и извилины реки, по прежнему подгребая лишь усилиями пленников своих. Впереди основная часть, вдобавок они плывут вместе по несколько лодок, вот уже начался плёс небольшой и заговоренное место близко, прикрикнув на своих и обернувшись назад: "Не расслабляться!" Вот с впереди идущих лодок начали спрашивать подплывших, как будто что-то подозревая, - "вы хлопцы не бухие ли, всякую чешую несёте?", - те продолжали их забалтывать, глядя прямо в глаза, вот уже осталось полсотни шагов по берегу до места, где был передний край засады, в кустах напротив уже прятались лучники, выцеливая остальной караван, вот они уже рядом с последними лодками... "А у вас что с харями случилось?" - последние слова, которые успел сказать один из разбойников и тут они проявились с ножами и луками в руках, бросок припасённого ножа в глаз, усмирив волю противника пред тем взором ясным. Лучники сработали чётко: друзья их взяли себе атамана и первые лодки, так чтобы не успели перерезать пленных, за мгновенья расстреляли начиная с головы и дальше, в центре кто-то накосячил, дрогнула рука у воина, один разбойник вскочил, напротив него второй ...ещё кто-то выпал из лодки... но соседние лучники помогли и птицы с неба спустились на помощь, пернатые прикрывали детей и когтями цеплялись ушкуйникам в глаза, справились все вместе, птиц погибло много, но люди живы. Стрелять когда рядом с целью твой брат или друг всегда тяжело, как винить неопытного воина? Попал не в голову или шею, а в грудь, не получилось убить сразу и замес чуть начался. Две лодки перевернулись, дети привязаны к ним, четверо с ножами нырнули мановеньем ока в воду, разрезали верёвки и вытаскивали на свет детей и жён, под одной перевёрнутой лодкой Ратмир почуял недоброе сердцем, кто-то был жив и хотел продать свою жизнь подороже, вдобавок есть раненые разбойники и те не сдадутся просто так. В воде чувства обостряются, как рыба чует всем телом и стайка рыбёшек одновременно извивается под водой, так и воинов в духе накрыло, недолго жили их противники, но этого хватило, чтобы захлебнулись трое чад малых. Быстрее на берег, прижав к себе ребёнка, мысль пронзила каждого - как ему помочь? Кто-то даже видел такое, но это когда и где, а здесь вот он у тебя в руках безжизненный человечек, - "Василиса помоги",- просили воины вместе у той, что наставила их, так вытаскивая на берег детские тела, они всколыхнули ткань пространства-времени ...волна духа за сотню вёрст кольнула тот же миг в сердце матери-ведуньи. Святослав был рядом на другом берегу, видел и знал как помочь, но мужское сердце просило помощи у той женщины, которая явилась к ним первой и раскрыла пути пред ними. Дух дышит - где хочет и нет для него преград, каждый не договариваясь перевернул ребёнка вниз головой и вылив из него воду, повернул к себе лицом и уста в уста вдохнул жизнь, детское сердце трепетно отозвалось на прикосновенья рук к груди и снова начало биться, откашлявшись и заплакав они бросились на шеи своим спасителям... не тот истинный воин, что научился убивать, но тот, кто может продлить жизнь. Солнце светило на лодки, подплывающие к берегу, многие дети рыдали, а кто не мог уже плакать, освобождал путы и помогал выходить на берег другим, несколько десятков лучников собрались на левом берегу, Ратмир и трое друзей его, простившись со спасёнными, переправились на правый берег к своим, оставшимся со Святославом, коням и друзьям. "Мы ещё увидимся",- крикнули всадники недавним пленникам. Им предстоял непростой обратный путь, но такая желанная свобода...любые испытания ничто ради неё...

Владислав с Василисой провели один день и одну ночь вместе и ранним утром снова расстались, чтобы помочь другим людям выжить в борьбе с разбойниками. Они не могли устоять перед чарами друг друга и земля обернулась разок вместе с ними, застывшими между времён в своём кратком любовном путешествии...но как много они успели сделать, что даже наметили путь для своего общего будущего и зачали жизнь в её чреве с первого раза. Василиса побывала в сказочном будущем и прошлом, сын предугадал их приход, так чувствуя волю отца, порадовал мать своей заботой и вниманием. Это была самая счастливая ночь в её жизни, опять и снова, - "неужели так бывает", - подумала она, каждый следующий год приносит новые свершения и новые радости, но вместе с испытаниями. Какими бы ни были трудности, они забываются, остаётся лишь добрая память о прожитых восходах и закатах в круговороте времён, они расстались на поляне чуть стало светать, держа друг друга за руки, поцеловались на дорожку и двинулись в путь. Сон пролетел как несколько мгновений, но плоть восстановилась как будто за долгую зимнюю ночь, это необычайное чувство - проснуться заново рождённым. Разъехавшись в разные стороны, но на сей раз расставаясь ненадолго, чувствуя связь и занимаясь общим ратным делом, они прикрывали тылы друг друга и ожидали встречи в решающей битве. Василиса поехала в обнесённое стеной и рвом селение на берегу реки, попутно объезжая деревни на речках и предупреждая о выдвигающихся сюда разбойниках. Многие века здесь жили люди, мало кто помнил откуда были его предки, до прадедов знали многие, а вот где исходный род был - не все...много переплелось у истоков каменного хребта, но даже в самые дремучие времена не переводились люди в Духе тут, продолжали свой род, любили детей, помогали словом и делом как друг другу, так и окружающим их, не настолько просветлённым жителям. Василиса слышала от своих родителей преданья старины глубокой, но молодой разум как быстро познаёт, так и быстро оставляет в дальних уголках своего сознания эти имена и лица... но то лишь до поры до времени. Образы детства яркими красками всплывали перед её глазами, пока она ехала сквозь лес на богатырском коне, мать Василисы с детства хорошо рисовала и научила этому всех своих детей, а когда молодая девчонка начала рисовать деревья и реки, луга и поля, зверей и птиц, то с головой ушла в этот чудесный воображаемый мир. Так она начала творить по памяти, и облики, всплывающие в её детском воображении, перенесясь на камень, срез бревна или даже песок радовали глаз её родителей и давали пример меньшим отрокам, как своим, так и чужим...по настоящему же Василиса научилась рисовать узнав это мастерство от Владислава. Интересные камешки, которые оставляли на пальцах следы и тонкие линии на белёном холсте она встречала и ранее, но не знала что это такое, Владислав показал ей откуда берутся они в горах, как приготовить тонкого помола пыль и замесив её с маслом, разными цветами творить на камне красочные картины приходящие из памяти...как весело было им вдвоём учиться творить, она побывала в неведомых ей местах и познала диковинные горы и пещеры, которые потом в тишине терема вспоминала и воплощала тонкой беличьей кисточкой на камешках или дереве, на холсте или бумаге-подарке любимого... Она снова проявилась наяву и оглянулась вокруг, верный конь вынес Василису к нескольким домам, она вспомнила это место в прошедший год дракона, который была здесь с малым сыном, сейчас же её приветствовали молодые и старые, узнав свою ведающую гостью. Она давно не заглядывала сюда и с радостью в сердце поприветствовала и предупредила их, чтобы были на стороже, путь её пролегал дальше, много ещё людей нашёл богатырский конь по пути, вот уже день прошёл незаметно и недалеко осталось до охраняемого селения, обнесённого остроганным заострённым бревном, закопанным в землю. За полсотни вёрст от неё ехал Владислав, оседлав старшего коня в яблоках, он мчался навстречу орде, продвигающейся вверх по реке, разбойники почувствовали, что за ними есть глаз и на них есть зуб, а потому двигались быстрее, коней всё равно не хватало, поэтому передовой отряд объезжал окрестности и собирал к реке добычу и пленников, до острога оставался день пути, они рассчитывали заночевать и поутру идти к нему. Один из конных отрядов разбойников, возглавляемый степным вожаком-атаманом, заехал далече от берега в поисках селений и наткнулся на несколько домов, стоящих отдалённо друг от друга по краю поля. Нельзя предугадать Волю Неба, какие-бы планы не строили люди на своё будущее, но мало кто может предчувствовать перемены, вдобавок случайное сбывается, волею человека сие неуправляемо, а мыслью непредсказуемо, жители этих нескольких домов не были предупреждены и для них нападение было внезапным. Поле, на котором стояли дома, краем своим проходило около оврага, на дне которого тёк ручей, залетев с одной стороны, разбойники могли позволить кому -то убежать, поэтому они решили разделится на небольшие группы и нападать вместе... Видимо долго они тянули и в крайнем доме их заметили, но было уже поздно что-то менять с обеих сторон, завязался скоротечный бой. В седле были опытные разбойники, которые с детства владели луком и копьём, вырвавшись на поле, они напали все разом, достойное сопротивление оказать никто не успел, лишь некоторые шустрые успели скрыться в овраге, а из одного дома, стоявшего чуть поодаль, успели заметить их, чутьём хозяйки леса. Светловолосая ведунья Инга, названная своим отцом в память о родных краях, жила в духе с матерью- сырой землёй, ворон успел принести ей тревожную весть, но уже поздно, муж с юными сыновьями схватились за луки, встречая нападавших, старшая дочь - Арина, тоже спешила им на помощь. Любимая забава и радость отцовская, красотой своей уже затмевала мать, а силой и ловкостью была как отец в его лучшие годы. Наверное за ту безотказность и верность полюбила Инга весёлого радостного парня, он был другой, не такой как её отец - суровый северный воин. Искренний и простодушный муж её, без ума влюбился в свою слегка прохладную жену с первого взгляда, ему же все говорили, что она тебя мол приворожила, а ты на всё и готов ради неё. Шли годы их жизни, росли дети, вот уже недавно родился третий сын, который станет таким же смелым как его старшие братья, но всё переменилось в момент...Им было не выстоять, мать поняла это сразу, она говорила раньше с дочерью, может предполагая такой исход и получила от неё клятву, что та будет слушаться её, когда она попросит ради продолжения жизни, настал такой день и час. "Скачи в острог и предупреди братьев, я постараюсь кого-нибудь спасти, ты обещала мне повиноваться!", - сказала Инга, бросив прощальный взгляд в глаза своей дочери, -"я люблю вас, простите меня!", - с криком от всей души и брызгами слёз из глаз, она ответила своей матери, развернувшись вскочила на коня и погнала галопом по тропам, прячась от преследующих её всадников. Любимая лошадка Арины, чувствуя опасность и приняв духа вместе со своей хозяйкой, обрела крылья в миру невидимом, две девицы-кобылицы связанные душами стали единой плотью в общем устремленьи. Слёзы текли у неё из глаз, она рыдала и упивалась потоком свежего воздуха со слезами вместе, за ней гнались четверо матёрых степняков, с младенчества обученных к седлу и луку, но это лакомая добыча - молодая и красивая, как успели заметить все, дорогая цена, надо брать только живьём, достав арканы они ломанулись за ней сразу как увидели. Отец, выскочивший первый из дома с боевым луком, успел поразить одного, другого, кого-то ранить успел ещё, так отвлёк нападавших ненадолго, после чего приняв на себя первый рой стрел, смог лишь на последнем дыхании пробежать несколько шагов прикрывая детей и упал в объятия Инги, она только затащила его домой, как детские крики вернули её вспять, оба сына пронзённые стрелами у ней на глазах ещё пытались натянуть луки, схватив обоих и втащив невероятным усилием за двери, она успела закрыть дом изнутри, -"мы умрём вместе", - эта мысль проскочила у неё в голове, понимая что детей уже не спасти, она схватила лук мужа и успела выстрелить через окно в подскочивших всадников ещё две стрелы, крики дали ей знать о том, что она попала, но заметила одну стрелу у себя в левом плече, которым успела прикрыться. Как хорошо, что младший сын не увидит этого, она спрятала его под полом, сразу как ворон донёс ей весть об опасности. Поцеловав на прощанье в лоб, она отправила его вместе с котом через внутренний лаз, сказав когда нужно покинуть тайник. Дом, построенный мужем Инги, был уютным и основательным, камни под углами дома держали его, а завалинка обсыпанная глиной, создавала под полом достаточно места, чтобы спрятаться даже взрослому, некоторые запасы на зиму там и хранили, здоровый лесной кот обжился у семьи и часто резвился по ночам, гоняя мышей в подполье, сейчас же, двое живых существ, рождённые в один год змеи, подтверждая свою мудрость, покорно и тихо сидели. Мальчик, рождённый поздней весной, впитывал материнскую ласку и знания - как сухая земля грибной дождь, он сердцем чуял тревогу от неё, но прикусив палец, чтобы не проболтаться, сидел и вслушивался в темноте, что происходит над полом. Прижав к себе тихонько левой рукой кота, спрятавшись в дальнем углу, недалеко от лаза, выходящего к лесу, они ждали, сердце билось тревожно у обоих ... В дом начали ломиться, вышибив дверь и зайдя внутрь, двое здоровых мужиков увидели пронзённых стрелами детей и мужчину, лежащих рядом, женщина сидевшая рядом с ними на коленях, облокотилась правым плечом на печь, стоявшую в середине дома, из её раскрытой раны на левом плече текла кровь, а из закрытых глаз бежали слёзы, стрелы валялись рядом и трое лежавших были мертвы уже. Много радостных дней и лет, проведённых вместе в этих краях, промелькнуло перед ней в эти краткие мгновенья, двое мужиков подошли к ней, держа в руках мечи, в дверях показались ещё двое - молодой и старый. Только все четверо смогли восхититься её печальной красотой, глядя как на беззаботном, сияющем радостью лице, отражался невидимый свет счастья, исходивший из её души, как она вскочила перед ними во весь рост с двумя ножами и вдохнувши во всю грудь, с улыбкой на лице бросилась на стоявших перед ней разбойников. Не ожидавшие такого, оба мужика по привычке вместе выставили свои мечи вперёд и она, глядя меж ними, прямо в глаза молодому воину, восхищающемуся её красотой в этот момент, сама вошла на мечи. Лёгкая улыбка продолжала сиять на её губах, ни тени боли иль сомнения в решении том не увидели они, лицо бывшее радостным слегка успокоилось, из рук её выпали клинки, которые она едва успела вонзить в руки своим убийцам. Женщина, истекающая кровью, с двумя мечами, прошедшими насквозь сквозь её грудь и чрево, стояла и смотрела в глаза юноше, обретающему бороду, который превращается в мужчину, рядом со своими наставниками. Старый атаман, зашедший последним, остался около самой двери и не спешил заходить внутрь, уже опытный, он понимал, что может случиться всякое. Взгляды мужчин были прикованы к умирающей на их глазах красавице, та добыча, которая уже была в руках, вдруг сама решила свою судьбу, оставшись со своими родными. Из глаз молодого воина потекли слёзы, что-то глубокое и ценное зацепила она в этот момент в его душе. Инга умирала, с лёгкой невесомой улыбкой на устах, она медленно подняла руки и положила их на плечи двум своим гостям, время растянулось... Она смотрела в глаза этому красивому молодому воину, гордый характер которого, проявлялся на его челе и открытая к небу душа жила в его плоти, старый воин стоявший справа от него в проёме двери, был его дядя, старший брат его погибшего отца, звали же этого молодого одинокого в духе воина - Балабан. Две души видели друг в друге того, кто мог бы быть рядом в трудный момент и всю жизнь, с кем можно было бы растить детей и закончить свой путь в старости, но они стояли напротив друг друга и она, истекая кровью, умирала у него на глазах. Ищущая душа молодого, ещё не полностью испортившегося в скверной компании отрока, вдруг обрела истину на тот краткий миг, под самый конец чужой и такой близкой по духу человеческой жизни. Инга ещё стояла на ногах, все были как будто заколдованы её чарами. Неожиданно для них самих, двое мужей, державших мечи, пронзающие тело ведуньи, дрогнули ногами и опустились перед ней на колени, сначала медленно на одно, потом нехотя на другое, руки их не разжимались и они увлекли с собой женщину. Яд, которым были облиты ножи, остановил их дыхание, взирая на сие, глаза старого воина округлились, он явно не ожидал такого поворота. Инга смотря в глаза Балабану, опустилась на колени и спрятав взор внутрь себя, обняла за буйные головы зрелых воинов, стоявших пред ней и так втроём они застыли на полу, в следующий миг дом ожил: крысы, белки, ласки, горностаи шумною толпою ринулись по полкам, на которых стояли всякие горшочки, роняли их на пол, а три масляных свечи упало в лужи, растекающиеся по полу, огонь загорелся как будто по мановению рук. "Это ведьма! Наружу!", - закричал старый и схватив за руку своего молодого племянника, вытащил его из дома, удар об косяк головой вырубил и так еле державшегося на ногах здорового парня... Дом полыхал, из него наружу вылетели несколько ворон и побежала всякая мелкая живность, к удивлению стоявших вокруг и разинувших рты от этого представления, мелочь меховая ринулась на них, шустро бегая меж ног.... все обратили внимание на белок, но неожиданно узнали, что те тоже могут кусаться, крыс пытались топтать, но они бросались на них и лезли по сапогам вверх, но это было лишь прикрытие для самых юрких - ласок и горностаев - те бросившись в ноги и шустро пробираясь под одежду, знали как надо искать. Примитивный, вечно голодный зверёк, своим чутким нюхом проведывал и прогрызал зубами себе путь...всегда самым верным путём, к мягкой тёплой промежности...сначала крики, потом яростные вопли раздавались на поляне у дома, старый воин, вытащив своего родника из горящего дома, смотрел на окружающее его с нескрываемым удивлением. Всё это явилось лишь как прикрытие того, что было самым важным для жизни. Буйная, огненная, очищающая дух смерть, продлила жизнь двум юным существам, которые тихонько... ползком по траве.... выбравшись из дома, скрывались в кустарнике, росшим за домом и уходящим к лесу, они краешком зарослей уползли к деревьям, спрятавшись сначала рядом, а бросив прощальный взор на пылающий дом и орущих перед ним людей, мальчик вместе с котом убежали в лес. Год змеи и отчий сгоревший дом, стал для двух заново рождённых вместе, заветом к жизни. Они спускались в овраг к речке, куда выбирался мальчик вместе с мамой погулять, а теперь пред ним открывалась бескрайняя ширь и глубина леса. Кот тоже хаживал далеко от дома, но сейчас им предстояла новая жизнь, в душе обоих была радость и спокойствие, светлые духом, со слезами на глазах и радостью в сердце, они продвигались всё глубже и дальше в лес. Вроде бы никто не преследовал их, вот заросли папоротника, поляна со мхом, вот что то журчит....это ключик - источник чистой воды. Да, хотелось пить, мать не успела дать с собой сыну ничего кроме самого важного - обувку и кафтанчик с коротким рукавом, который любовно сшила ему для дома. Лёгкие портки и кафтан на запах с поясом, кожаные обувки пошитые отцом, вот и всё что защищало детскую плоть от превратностей окружающего мира. Напившись вдвоём с котом воды, они прислушались, вокруг было тихо, Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, новый день был в разгаре, в глубине леса начиналась новая судьба, но куда же идти...спускаясь потихоньку вдоль ручейка они решили уйти в чащу. Внушённая с детства матерью мысль о спасении в лесу, двигала им, кот смотря на своего сверстника, шёл рядом, иногда обгонял и прислушивался, останавливаясь на пеньке, забираясь на дерево или мохнатую кочку, бывшую когда-то пнём, а до этого берёзой. Сырости вдоль бережка не было, но дальше идти вниз вдоль ручья не хотелось, показался левый приток-ручеёк, вытекающий из соседнего оврага, сердцем чувствуя выбор, они вдвоем перепрыгнули через маленький поток воды и смело двинулись вверх по течению ручья в соседний лес. Солнце не успело сильно сдвинуться по небу, как они, тихонько продвигаясь, вдруг услышали шелест и шубуршание где-то впереди. Два мохнатых медвежонка бежали к ним...кот застыл сидя на ближайшем пеньке, мальчик без страха в сердце стоял и ждал...что думал он в этот момент...кто может вспомнить свои мысли, когда он оказывался в диком лесу... что может думать мальчик, выросший рядом с лесом и с молоком матери впитавший любовь к окружающим его людям и зверям, что рождается в голове малого ребёнка в такие мгновенья, почему редко кто может вспомнить свои первые годы жизни, лишь яркие события всплывают в памяти и озаряют сознание зрелого человека в избранных откровениях. В раннем детстве, когда нет ещё в памяти страшных образов, а последний поцелуй матери в чело до сих пор греет сердце, мир кажется открытой книгой, которая таит в себе радость и надежду к жизни. Впереди, в колыхающейся траве, показались мордочки медвежат...два пронырливых мохнатых клубка добежали и застыли напротив двух стоящих рядом собратьев, прибежавшие были моложе их - сеголетки, они проявляли интерес ко всему, что только можно. Медвежонок ростом был почти как мальчик, остановившись и присев, один, а затем второй, привстали на лапах, вытянули передние лапы вперёд и вверх, махая ими и как будто приветствуя... потеряв равновесие наконец, один из них на четырёх лапах приблизился к мальчику, кот распушил хвост, поднял вдоль всей спины меховой гребень, круглыми глазами смотрел на второго медвежонка и шипел, они играли в гляделки. Волосатый четвероногий житель леса придвинулся к своему старшему собрату и тихонько обнюхивая, тыкался носом в его одежду, пытаясь прочуять его запах поглубже. Мальчик погладил медвежонка, в его памяти всплыли недавние встречи, мать водила его в эти места и показывала живой мир вокруг, улыбка озарила его лицо. В кустах тихонько пробиралась медведица, она чуяла своих детей и шла посмотреть встречных. Вот показалась большая морда из-за деревьев и травы, её здоровая спина сверху была видна далеко, но наши осиротевшие погорельцы не могли её видеть, кот не успел залезть повыше и всё его внимание было на втором медвежонке, а маленький человечек уже тихонько трепал за ухо, вставшего около него на задние лапы, мелкого любителя мёда и ягод. Медведица остановилась, выйдя к ним, знакомый запах, исходивший от мальчика, успокоил её, она тихонько подошла к нему и понюхала вблизи, уткнувшись носом в кафтан. Здоровый язык неожиданно лизнул мальчику шею, хохот от щекотки раздался звонко в лесу, этот раскатистый смех вывел из оцепенения кота, хвост его разгладился и сник, шерсть улеглась... они познакомились поближе с медведями, а обнюхавшись, все вместе собрались обратно по медвежьему следу, как будто медведица сама поняла куда надо идти. Отдохнув, мальчик с медвежатами и котом, кувыркаясь и бегая друг за другом, двинулись вверх по ручью, немного погодя, показался прогал справа, Солнце озаряло тёплую сырую лужайку внутри леса, - "в такой глуши могли вырасти самые первые ягоды, хотя ещё не сезон, но может что-нибудь поспело раньше, надо поискать съестное", - подумала медведица, издав негромкий призыв рёвом, она двинулась в сторону от ручья на край тёплой солнечной полянки в глубине леса, молодёжь шумной ватагой двинулась сквозь траву сначала вслед за ней, но быстро разглядев куда идти, убежали вперёд...

Пятеро всадников скакали друг за другом во весь опор по извилистым дорогам меж лесов, полей и перелесков, солнце светило то справа, то слева, впереди летела молодая серая кобылица, знакомые тропы помогали ей бежать, выбирая дорогу сердцем и волей своей наездницы, которая в едином духе с ней хотела бы скрыться. Они чувствовали страх, молодая девушка не желала становиться потехой в руках насильников и поэтому отцовский подарок - охотничий нож - держала наготове у пояса. Она стояла в стременах, наклонившись вплотную к шее своей любимой лошадки, сердце билось в груди как птенец, пытающийся выбраться наружу из поймавших его рук. Куда бежать? Где та тайная тропа, которая спрячет от преследователей? Выбирая пути нутром, она как будто предвидела очередной поворот и круто осадив кобылицу, а то и оттолкнувшись от камней и деревьев, уходила петлями в сторону, пока замешкавшиеся загонщики опять не настигали её, гонка за жизнью и смертью разгоралась. В конце концов кто-то должен сдаться, опытные всадники в азарте решили поймать её живой, но чувствуя ускользающую каждый раз под носом добычу, уже решили стрелять в лошадь, готовя луки они старались улучить подходящий момент и выстрелить наверняка, не хотелось трахать умирающую девицу в последний раз, как иногда бывало, да ещё и второпях... каждый хотел порезвиться вволю, чтобы не оказаться крайним и почувствовать в руках вдруг обмякшую плоть. Чувства не изменяли Арине, она слышала и видела всё вокруг, как будто на затылке её тоже были глаза, каждый раз когда очередную попытку бросить аркан или выстрелить из лука только собирался сделать один из степняков, как она рывком в сторону уходила и сбивала след первому за ней, но остальные сменяя ведущего по очереди загоняли её... Высоко в небе за этой погоней внимательно смотрели хищные птицы, вот опять показалась в прогалах меж деревьями обширная полянка, неведомая сила одновременно изменила путь девушки и кобылицы, зов внутри её был сигналом от близкой помощи, они рванули на открытый простор, неужели это просто желание увидеть солнце в последний раз и насладиться бегом под ясным голубым небом, позвали её измученную душу на ровное поле, желание воли и радости, светлого и бескрайнего чувства - сколько мыслей вихрем промелькнуло в эти краткие мгновенья в её голове, когда яркий луч света попал в глаза и принёс надежду, вместе с явной опасностью открытого пространства. Выстрел двумя стрелами, с блестящими полированными металлическими наконечниками вдоль опушки леса, встретил первых преследователей, одного в голову, другого в шею, ещё одна упористая стрела следом пробила навылет последнего всадника, выскочившего из леса... трое из четырёх преследователей успели увидеть принёсшего им смерть, первый же со стрелой соединивший два уха, сразу слетел наземь, четвёртый успел выхватить лук, но получил вперёд богатырскую стрелу и слетел пробитый насквозь прежде, чем успел выстрелить сам. Второй с хрипом в горле остановясь и упав на зад коня своего, увидел справа от себя подлетающую птицу и лишь краем глаза статного воина, натягивающего лук в сторону того, кто прожил дольше всех - третьего всадника, но что лучше умереть быстро или прочувствовать муки плоти в тот момент, когда хищник, вдруг ощущает себя добычей. Тот развернул коня и встал защищаться, только схватив лук и стрелу, но в один момент бросив их, чтобы с воплями руками отбиться от сильных когтей орла вонзающихся в лицо...рука потянувшаяся за ножом, вдруг оказывается намертво притянута к телу стрелой пронзающей живот навылет, ещё одна стрела пробивает шею и выходит через плечо, обездвиживая вторую руку....истошный крик с хрипом от опрокинувшегося на круп лошади богатырского вида наездника, в несколько мгновений ставшего кормом, для устроившейся у него на голове огромной птицы, жадно выклёвывающей глаза - самое лакомое и полезное для орла, но вот пробитое стрелами тело пало на землю, орёл в два замаха протянулся вдоль травы, скользя к тому, кто взирал на это невдалеке. Пытаясь встать, проткнутый стрелами, безглазый воин кочевого племени и не думал так закончить свою жизнь...кровь хлещет из ран, вместе с воплями и потоком воздуха выходит из горла, но вот наконец здоровый седовато-серый волк прыгает на грудь ему и отрывает голову. Волки кинулись вслед лошадям, разбежавшимся от опасности, оставив на опушке леса молодого воина с мечом за спиной и мечом у пояса, в руках его искусный боевой лук...гордая птица подлетев к нему садится на вытянутую правую руку, обтянутую крагой... серый в яблоках конь стоит тихонько в стороне, глядя на знакомого пернатого друга, но вот и он наконец, приветствуя всех громким ржанием, спустя эти несколько мгновений битвы, уложившиеся в десяток-другой биений сердца, срывается и бежит догонять молодую кобылицу с девицей и удаляющихся коней. Услышав за собой крики, Арина обернулась, она с облегчением в сердце, увидела разбегающихся неосёдланных копытных, а сбавив ход, услышала приветственное ржание богатырского коня, неужели долгожданная свобода, да и что это вдруг, кобылица под ней, услышав приятный сердцу зов, ответила громким ржанием, а остановившись вмиг, повернулась назад, разглядывая того, кто вдруг связался в её душе с новой жизнью. Сердце обеих девиц-кобылиц забилось от радости, громкий человеческий крик взывает к ней, она не чуя под собой ног, еле сидя в седле, как заколдованная, вместе с лошадкой рысью скачет обратно. У края поля стоит высокий стройный воин, на руке его сидит птица, которая встречается глазами с девушкой и расправив крылья срывается к ней навстречу, пролетает вровень с её главой над полем, чтобы приветливым кругом оглядеть со всех сторон, девушка не может отвести взгляд от воина и с дрожащим сердцем едет навстречу своей судьбе, - "вдох", -говорит она сама себе, спрыгивает с лошади рядом с упавшими телами преследователей и с пересохшим горлом, немая смотрит на своего спасителя. "Я вижу ты в духе", -говорит подошедший к ней муж, он почти на голову выше её, приходя в себя она пытается сказать что-то, но язык не слушается, глоток воды из протянутой серебряной фляжки с водой приводит её в чувство, но нет, наверное это его руки, взяв её сначала за плечи, потом за голову, слегка проведя кончиками пальцев по волосам, он приводит в порядок её мысли. Озарение нисходит на неё, -"благодарю тебя", - слова срываются с её уст лёгким нежным дрожащим голосом, но похоже он уже всё знает... погоня и прощание с матерью снова перед её глазами, бегущие к дому братья, стрелы выпущенные отцом, чтобы остановить настигающих её всадников, хоть она не видела смерть своей семьи, но отряд был большой, поэтому рассчитывать на то, чтобы остаться в живых почти не приходится. Последние слова матери, - "я попытаюсь кого-то спасти...", -слёзы вдруг брызнули у неё из глаз снова, она разрыдалась, снова поняв, что осталась одна. "Слезами горю не поможешь", - слова Владислава вывели её из оцепенения, она уже знала как его зовут и вспомнила, что видала его несколько лет назад в их краях, он проник в её сознание моментально, узнав последние часы жизни погибшей деревни и родных. "Скачи куда повелела тебе мать напоследок, сюда могут доехать, хоть ты и основательно запутала следы, пока скрывалась, среди той банды много опытных следопытов, помогай мне увязывать тела на коней". Закинув влёгкую четыре тела поперёк сёдел и примотав их крепко, чтоб не свалились по дороге, они снова переглянулись. Два серых брата волка подошли к ним, Владислав встал на левое колено меж зверей и положил им на головы свои руки, зажмурившиеся от удовольствия приобщения к высшему разуму, чуток приоткрывши рты, зубастые хищники с улыбкой ожидали озарения. Арина подошла спереди к ним, глядя в глаза Владиславу и слыша его голос у себя внутри, встала на колено левое, положила свои руки поверх его и закрыла глаза одновременно с ним. Волки открыли глаза через несколько мгновений, познав новую чистую душу, люди открыли глаза и встали, он держал её ладони в своих перстах, - "в путь!". Они расстались не мешкая, но глядя в глаза друг другу, в эти длинные несколько ударов сердца, когда каждый чувствовал руками плоть другого, оба ощутили как меж ними пролегла тонкая невидимая нить. Волки смотрели на них снизу вверх, ожидая продолжения таких редких моментов проявления ласки, все сердцем почуяли зарождающуюся волну жизни, которая разнесётся далеко вокруг. Вскочив по сёдлам они разъехались в разные стороны. Он поехал навстречу следу, где осталась деревня, она захватив с собой четырёх коней, в сопровождении двух волков и пары ясных соколов в небе, погнала к селению, обнесённому рвом и частоколом из брёвен. Странное чувство проявилось в ней, неведомое ранее для девушки стеснение, которое она не могла выразить словами, сердце трепетало и пело как освобождённая птичка, печаль от утраты, но и радость обретения близкой души, пусть лишь на краткий миг, но подарили ей надежду на благой исход. Она неслась галопом по полям и лесным тропам, волки показывали ей кратчайший путь в обход опасности, мимо отрядов надвигающейся орды разбойников.

Со стороны захода Солнца, освещаемая им в спину, к селению уже приближалась Василиса, она уже ощущает изменившийся запах чутьём волков и видит окрестности глазами птиц, парящих в небе, вот она уже подъезжает к заветному острогу. Внутри уже знали о её приходе и ждали с нетерпением, в первую очередь дети...рождённый с чистой душой ребёнок, воспитанный любящими родителями, способен чуять как самый осторожный зверь и видеть как птицы поднебесные, они были и здесь, в этом крайнем большом селении на реке. Люди здесь были всегда, жили и вспоминали своих предков на многие поколения, кто-то жил постоянно, многие к своим родным приезжали погостить, три десятка жилых домов, которые не видели большой орды разбойников с года тигра. Сейчас же приближалась суровая напасть, Василиса ещё раз вспомнила волну прокатившуюся по её телу пару часов назад - будущее изменилось - в нём появилась ещё одна девичья жизнь, она чувствовала эти вибрации исходившие от него, отца её ребёнка, который сделал ей самый дорогой подарок прошлым днём и плоть её уже чувствовала это, растревоженное любимым чрево просило ещё ласки. Она собралась с духом и продышалась, смахнув рукой набежавшую слезу, подошла к ограде - она сама приласкает детей и так обретёт покой душевный и сольётся с малыми чадами воедино, насыщаясь образами из недавнего прошлого. Радостный детский многоголосый шорох пробудил её сознание на опушке леса под растущей Луной в начале лета года чёрного барана, она улыбнулась им в ответ, почти все о ком она подумала встречали её, младших не отпустили матери, тоже почувствовавшие её приближение. Им было радостно и тревожно, Василиса готовилась их предупредить об опасности, движущейся с запада, от низовий реки, отряд разбойников рыскал, идя к поставленной цели, они не успеют дойти к ним сегодня и остановятся в предпоследнем селении на этой речке, пешие банды и те что на лодках, уже собрались вместе, конница шныряет по окрестностям, волки пасут их не давая резвиться и незаметно отгоняют от тайных мест, улов не такой как хотелось бы, часть ушла в леса, кто-то схоронился в оврагах, многие погибли, кого можно было из пленников увезти на конях грузили и везли к месту сходки, не все из них доживут до утра. В загон на них скакали с нескольких мест отряды оставшихся в седле. Во главе одного из них ехал седой старец и двенадцать молодых воинов его сопровождали, открытый бой не вытянуть, даже если объединить силы всех... надо попытаться ослабить их за ночь, чтобы на следующий день им было тяжелее, надо заставить их бодрствовать, отбиваясь от нас - это война на истощение, нельзя дать им отдохнуть. Сила Духа творит чудеса, наступила четвёртая ночь как столкнулись разбойниками, а спали лишь одну из них, в остальные дремали малую толику, и сегодня никто не заснёт точно, сотни вёрст в седле и сотни спасенных жизней для продолжения рода людей в этих землях. Пусть даже враги окопаются около какого-нибудь селения, а может и открытым лагерем в поле станут, всё равно не будет покоя им. Владислав ехал навстречу отряду разбойников, в голове его собрались образы прошлого и будущего, он ехал как будто меж времён, серый в яблоках конь нёс его прочь от селения, куда скакала одухотворённая молодая девушка. День клонился к закату, солнце светило ему в лицо и немного справа, блики солнечные сквозь листву, перемежая друг друга то справа, то иногда слева, воскрешали в его памяти дни былые, он вспоминал женщин которых полюбил и детей порождённых ими, всех кого воспитывал и окормлял, кого любил всем сердцем и о ком заботился. Прошлое и будущее в его мыслях слились в одну непрерывную волну, бьющуюся в бесконечном времени, на кажущихся бесконечными пространствах земли, под вечным небом и наверное в одном из многих миров. Он вспоминал своё детство и юность, как пришёл в мир, как обошёл его и вернулся в лоно прежнее, а вспомнив лицо матери и её благословение, он глубоко вздохнул и понёсся вскачь по своим годам. Путешествие юного пятнадцатилетнего сорванца произошло по велению сердца, не хватало места духу молодецкому в родных краях, ох и сколько же он начудил, пока шёл пешком да на конях постигал восточные земли, так обойдя пресное бездонное озеро лунное в горах, добравшись к большому морю и островов в нём, что первыми встречают Солнце, после двинувшись оттуда на юг с братвою местной, обогнув полсвета за один вдох-выдох, память его в мгновенье ока очутилась снова в устьях рек, которые питаются с края земли, отгороженной каменным поясом идущим с юга на север. Сколько женщин на этом пути он одарил детьми, каких друзей встречал...жизнь промелькнула в его глазах, за то время как он летел в своей вселенной, в одном Духе со своим богатырским конём, и зверьём, и птицами в небе к вознесённому в небо дому Инги. Из селения удалось убежать нескольким молодым парням и девушке, спрятавшись в непроходимых для коня оврагах и завалах, они выжидали и плакали, всадники не рискнут туда лезть и скорее проедут другим путём. Владислав приближался к селению и никого не было вокруг, погибшие жители и некоторые их дети лежали на траве повсюду. Рядом лежали убитые разбойники числом более десятка, дом догорал, в напряжённом разогретом воздухе трепетал дух смерти, тишина стояла над поляною, мрачное и подавляющее душу зрелище, вынести которое не каждый может стоя на ногах, пришлые люди не стали забирать с собой тела своих вчерашних спутников по пиру на чужих поминках и продолжили путь к беспределу. Вот сейчас они все равны пред небом...и стар и млад... лица их почти у всех смиренны. Лишь несколько лежавших разбойников, обезображенные болью, умершие в муках, покусанные и расцарапанные зверями, были отличны от остальных... Владислав подошёл к дому...он закрыл глаза и почувствовал души витающие вокруг, все равные друг пред другом, они жили ещё своими телами пока процесс распада и разложения будет уже не остановить, задушенных нет, все убиты кроваво... с удивлением обнаружил он в остатках догорающего терема следы трёх мужских душ, двух чистых детских и женской одной, малое чадо не проявлялось ему духом и спросив у леса, услышал ответ тайный, что в нём он. Но истинный дух дышит где хочет, среди нетленных душ, отлетевших в небо, Инги тоже нет, она не смогла бросить своего сына наедине с котом и захотела остаться...ещё немного...она догонит своих сыновей и мужа, но чуть позже, а пока они счастливы будут с чадом малым всё ближайшее до её вознесения время, так защитит его душа ведающей женщины будучи рядом с ним всеми силами матери-природы. "Он жив", - мелькнула мысль меж ушей у Владислава и отразилась тут же в сердце правдой, - "и в самом надёжном обществе", -всё будет хорошо...

Можно позвать из лесу уцелевших, вдохновить и привлечь на помощь... волки и птицы помогли обнаружить их, зверушки малые, смотря на детей, помогли силой мысли проникнуть к ним через удивлённые глаза, смотрящие на доверчивых животных, подобравшихся к отрокам. Владислав подарил надежду и подсказал кратчайший путь на выход. Так, в сопровождении енотов и мелкой живности, они вскоре вышли к окраине леса, окликнув их зычным голосом он ободрил и одухотворил их в начале новой взрослой жизни, числом пять юных, из них одна девушка, остались из этой деревни, им было стыдно и обидно, они убежали в лес прятаться и остались в живых, а их родных похитили или убили, они ревели и страдали. Жить в том месте, где судьба лишила их родных и близких не хотелось, решили сжечь всё и устремиться в догонку, в помощь им подошли медведи, растащив мертвых по домам, простившись с любимыми и обняв их уже прохладную плоть на последок, они вознесли их души в небо на равный суд пред всеми ушедшими ранее. На дворе ещё было светло. В небо уходили столбы пламени и дыма, на остатках того, что было раньше деревней. Их могут обнаружить, но вряд ли кто-то пойдёт сюда на ночь глядя, всё равно, горевать и сидеть некогда, помощь нужна. "Куда я пойду с такими сорванцами", - подумал он, поймав себя на мысли, ведь только что поминал своё отрочество, их наверное некому воспитать по жизни, а коли бросить - пропадут не ровен час, позаботится надо о них, как обо всех остальных детях. Кони разбежались, и пока серые братья нашли только двух, надо собираться и уезжать, бросив прощальный, полный слёз взгляд в небо, они взяли с собой по котомке за плечи. Им пока нечего знать о судьбе Инги, так же как и о других выживших, скоро по коням, молодёжь смотрела ему в глаза и без слов внимала знание, он говорил лишь малую часть и голос его звучал внутри каждого...а также голос отца и голос матери, голоса братьев и сестёр, которые возносясь на небо, провожали их в суровый путь, прожитая жизнь переломилась сегодня на части и началась снова, её хочется собрать по велению сердца и по совести. Вырывающиеся сквозь крышу языки пламени огромных костров, в которые превратились дома, освещали поляну и лица людей в приближающихся сумерках, скоро падут крыши и к утру они догорят, посмотрев до дрожи всем в глаза напоследок, он скомандовал, - "По коням!", - и глядя на молодую девушку добавил, - "ты ко мне". Кровь хлынула ей к лицу и она уже посмотрела коню яблочному в глаза и собралась сесть пред всадником, как тот добавил, обратясь лишь к ней духом, - "тебе ещё рано думать об этом, садись сзади", - и заскочив первым подал ей руку и втянул. Все молодые оделись во что было, нашли редкое оружие, которое не утащили разбойники и рассевшись по двое на трёх коней, двинулись в путь. Им предстояло догнать орду и прищемить чуток, обязательно надо будет найти ещё коней. Молодая девушка сидела на краю седла и сгорала от стыда и стеснения, -"держись крепко", -слышит она его слова у себя внутри, мысль её не позволяет обхватить его, да и рук не хватит - она хватается за его пояс сзади, так хоть можно чуть двигаться. Плакать она не успевает, надо ехать и держаться двумя руками. Все разбойники собрались в одном месте на ночь и разбили лагерь, те, кто поднимался на лодках - обосновались пораньше, ещё до темна. На следующий день они должны выйти к селенью, в котором есть чем поживиться. В этот раз добычи не так много и женщин на всех не хватает, некоторых пускают по кругу и жизнь продолжается, убивать заложников никто пока не хочет, ещё много желающих порезвиться. Лагерь окружён со всех сторон наблюдателями, как изнутри, так и снаружи, вожаки нацелились на битву завтра, но им никто не даст отдохнуть спокойно. Передовые дозоры с кострами вынесены из центра поля, до опушки леса ещё сотня-другая шагов. В лесу можно атаковать, а тут заслона нет, открытый бой малыми силами против окружённой кострами стоянки - много напрасных жертв, пока рано биться в лоб, надо по другому, звери и птицы отвлекут внимание, нужно выжить, не время гибнуть ещё. Владислав уже присмотрел место встречи, но сначала решил проверить в деле своих новых знакомых, по пути же предчуял испытание, - "посмотрим", -думал он, - "видно будет кто как поведёт себя из молодых людей", -с теми мыслями они пустились краткими тропами на трёх конях вдогонку. Уже далече от дома родного они настигли часть отставших, которые решили не дожидаясь прихода к общему костру, достичь удовольствия в тесном кругу товарищей, оприходуя по кругу трёх пленниц. Владислав был внутри помыслов своих молодых и заново рождённых сынов и дочерей, девушки останутся жить, хлебнув горя и стыда, так красавицы подруги заплатили чужакам свою первую кровь в обмен на жизнь, которую вернули им близкие. Пленных брали только на ночь, потому что наутро все идут в бой и оргия ночная закончится резнёй людей, так кровью пролитой встречают Солнце с востока идущие в разбой. Ярость молодости вырвалась из пут, никто не смог бы удержать девицу за спиной у Владислава, жажда мести колыхала души юные, он с удовольствием посмотрел на сражавшихся с ним плечом к плечу, мало опыта, но много отваги, девушка молодая показала свои истинные способности, ничуть не отставая от парней. Десяток мужиков устроили забаву, растянули девок по рукам и ногам верёвками меж деревьев и уже не по разу прошлись кругом, помогая держать поочерёдно каждую, чтоб другу было удобнее резвится, условились в грудь не бить, всём хочется пощупать, в живот можно - даже полезно - сопротивляется меньше... в разврате преуспели все, стонущие от издевательств юные девушки поникли и уже почти не могут плакать. В этот момент стрелы с разных сторон, а за ними, в несколько мгновений, выскочившие из леса сорванцы вместе с волками, режут пятерых размякших насильников, каждый из молодых успел по одному, Владислав со зверьём и птицами справился также быстро ещё с пятью разбойниками.

Слёзы стыда и счастья рекой льются снова, брат освободил сестру, своими руками убив насильника прямо над её телом, отрезал голову ножом и кровью смыл позор пред ней. Взглянув на кровь и части тел кругом, Владислав молвил бывшим девам: "Вы можете зачать от этих людей, что были с вами последние часы и если всё же такое случиться - то наверняка захотите исторгнуть из чрева своего семя их, помощь на то придёт от ведьм в нужное время, а сейчас в путь, надо обновить оружие и коней. Четверо молодых парней ехали впереди, за ними Владислав, за ним три освобождённые женщины молодые и девушка, за ними налегке кони с остатками оружия. Отправив парней вперёд, он поговорил и успокоил словом мудрым окровавленных дев, а ведь ещё этим утром таких юных и чистых. Живот каждой болел как изнутри, так и от ударов кулаков снаружи. Он вспомнил свою молодость, когда будучи молодой и красивый, привлекал внимание взрослых женщин, он чувствовал их откровенное желание к нему, почти каждая хотела от него ребёнка, а ему шла лишь четырнадцатая осень, был год кролика, плодовитого и резвого, но кроткого, после этих приключений всё изменится и следующая весна станет прощальной при выходе его на восток. Он размечтался и вспомнил, как рано постиг чары соития с женщинами, тогда же впервые вылечил от беды ведунью лесную одинокую, внутри неё был плод увядший, который отравлял её, его отец погиб, ребёнок же уснул и не вернулся, его было не спасти и он погубит её жизнь, когда она, тяготясь воспоминаниями, сгинет со свету. Владислав исторгнул плод мёртвый, наложив на неё руки, а после того оплодотворил заново, да так скоро и умело, что даже мать его подивилась своему сыну, когда прознала о том. Сейчас же, памятуя знание, обретённое в юности, снова наложил руки и снял боль девам молодым, после чего взяв за голову каждую двумя руками, вправил им мозги, очистил память и одухотворил. "Рано становимся взрослыми и по-разному", - промелькнула мысль у него. Девять человек, на дюжине с прибылью коней, неслись по тропам во всю мощь молодую, рассчитывая скоро прибыть туда, где пришельцы уже стали лагерем посреди разорённой деревни.

Разбойников окружили невидимым кольцом из соглядатых, передовые отряды из мелких грызунов пошли в разведку, скоро будет кипиш в лагере. Тогда можно будет нападать. Предстоит жаркая ночь, им будет не до развлечений с девами, но врагов гораздо больше - пять сотен против нескольких десятков защитников, среди которых есть молодые и неопытные. Битва один на нескольких, это работа мужчин и избранных женщин, таких три-четыре десятка будет пока, может прибавиться их число лихой братвой, из тех кто подтянется позже, получив печальную весточку о разорении мест родных. Крепкие духом и телом ещё не перевелись, они идут сюда, поэтому следующий день и вечер должны стать последними в жизни многих присутствующих под этим ясным ночным небом... за десятки вёрст от лагеря разбойников, окружённых бойцами Ратмира и иже с ним, в селении за оградой из брёвен, на центральной поляне, перед закатом солнца, явились всем юные девушка и женщина.

Василиса знала многих детей в округе, всем надо дать утешение или совет, ведь за те годы, что она воспитывала сына, она успела воспитать ещё сотни детей и так словом и делом воплотилась в долгожданную странницу-исцелительницу этого края, со временем она поняла свою силу и всё реже её применяла явно, успевая вразумить плоть словом, взглядом, мыслью. Но это время вдруг закончилось, она отпустила своего сына в свободный полёт и вернулась к людям, кому грозила беда. Она поверила в себя снова, открыла новый счёт жизням и вот оказалась опять среди давних знакомых, - "сотня людей и до сотни детей", - мелькнула у неё мысль, - "выстоять тяжело будет... надо биться за воротами...иначе оставшимся в живых не восстановить всё к осени". Её знали давно, она умело скрывалась, когда не хотела быть узнанной, а порою приходила тайно к кому-либо - что знали все на своём примере. Она беседовала с детьми и вспоминала свои путешествия, конные переезды с малым грудным младенцем, спелёнутым у сердца, верный конь всегда ждал рядом, Владислав познакомил её с такими копытными. Кони паслись свободно и она успела узнать за первое лето с десяток добрых умных животных, выращенных, в том числе и отцом её ребёнка, итак копытные стали названными братьями её сыну, кони понимали тебя на человеческом языке, зимой они приходили жить к своим воспитателям и друзьям, всегда можно было испросить помощи у них - кто был рядом принимал зов и являлся. Сейчас на одном из них - младшем яблочном брате, она приехала в селение, куда запускали только своих знакомых или новых в сопровождении проверенных. Здесь был узёл, связывающий многие семьи людей уже столетия и он всегда отстраивался заново, свято место пусто не бывает, пришёл очередной раз, когда к нему шли за добычей, той сказочной добычей - драгоценным камнем, что представляется как волшебный талисман, а продаётся за деньги и порой за многие жизни, иные из драгоценных камней политы реками крови и каждый правитель хочет вложить такой в свою корону или меч... Это селение было одним из тех, чрез которые общаются с южным миром северные горцы, ходили легенды, что именно здесь появлялись впервой самые ценные камни, некоторые убитые купцы, в муках раскрывали места откуда ехали и так предавали своих знакомых. Попадались же среди разбойников и одарённые силой видения, те, кто ступил на кривой путь уже познав духа, колдуны, что читали память и вскрывали замыслы, один из таких был во главе идущего сброда, несколько уязвлённых духом примкнули к нему и повели всех за собой, а желающие найти камень, чтобы обогатится навек, не представляли себе куда идут и хлынули за ними. Разочаровались и погибли многие из тех любителей неведанного, но ядро осталось целым и птицы видят их днём, волки сопровождают ночью, там сейчас идёт бой на истощение, с целью остаться живыми. Истязание продлится всю короткую ночь, под утро они двинутся ходом все вместе, отбиваясь от наседающих на них воинов, им надо обязательно двигаться всем вместе чтобы остаться в живых. Коней на всех не хватит, часть копытных загрузят оружием и побегут рядом, путь лежит меж реками, мало кто успеет спастись из пленников, ибо всех пред последней битвой убивают, итак придут сюда днём иль к раннему вечеру. Василиса очнулась, она услышала голос любимого внутри и провалилась в своих мыслях недалёко - в ближайшее будущее, там она уже видела битву. Собрав и приголубив детей малых, она встретилась с несколькими отцами, после чего все собрались вместе в центре селения, на поляне меж домов, они обсуждают как быть, никто не хочет отпускать своих детей в лес и решают биться на смерть у стен. Все понимают, что это последний бой для многих взрослых мужчин, но ведунья их обнадёживает, - "идёт подмога нам с разных мест, они ещё не здесь, но уже бьются с разбойниками, мы можем помочь им, если выйдем биться навстречу, оставив под защитой стен малых детей и женщин, некоторые из них хотят идти с нами, но пока не время им, бой будет суровый". Она замолчала и окинула всех ясным взором, повисла звенящая тишина в воздухе, которую размеряли бьющиеся сердца. Настал час, когда принимается решение о жизни, пусть твои дети и братья меньшие смогут выжить, но тебе - ставшему мужчиной, уготовано идти в бой. Отцы будут прощаться с детьми сегодня, отроки зрелые наметившие свою жизнь с любимыми девушками, должны будут доказать себе это право, приняв жестокое испытание. Дух проник во всех и слёзы потекли в этот момент рекой. Нарастал стук сердец, переходящий в топот копыт. "Откройте ворота!" - крикнула ведунья. Двое быстрых малых ринулись к ним и сняв засов, открыли створы, через мгновения ока, проявилась недалече всадница на серой кобылице, за ней четверо коней с поклажей и двое волков. Василиса чувствовала, кто слаб кишкою и при виде хищников может спугнуться и громко крикнув тем: "Стой!", - волею своей удерживала оных, один даже успел вскинуть лук, чтоб заложить стрелу, но не дотянулся к ней и замер, а ослаб лишь отдышавшись, она проявилась, все знали кто она, но мало кто видел такое прилюдно, она исцеляла обычно наедине, здесь же она показала образ и силу. Молодая ведунья скинула облегающий просторный капюшон, чтобы дети узнали её такую, как в своих снах, волосы причудливо заплетены в нисходящие косы с шёлковыми лентами, как будто веточки деревьев падали вниз, закрывая плечи, в них были вплетены несколько камней на серебряных и золотых стебельках...говорят некоторые девочки видели, как еноты и белки помогали ей убирать волосы, когда нечаянно встречались в лесу, собирая грибы и ягоды. "Василиса волшебница", - хором закричали восторженно все дети, родители успели удержать их, чтоб не кинулись, в мгновенья позже пять четвероногих мускулистых кобылиц и жеребцов остановились на поляне в сопровождении двух здоровых серых волков, которые кинулись в ноги Василисе. Все взгляды обращены на неё, она же смотрит на прибывшую спутницу, та соскакивает и ищет глазами своего двоюродного брата от маминой сестры, единственного родного человека, внука славного воина с севера - их деда, которого мало кто видел, но слышал про него из песен. Они обнялись, она в слезах сказала ему единой краткой мыслью о гибели всех родных, о последних словах матери и спасении Владиславом, который сейчас там. Арслан - так назвал отец южных кровей своего единственного сына от белокурой красавицы, сам он погиб с честью в год собаки, защищая подступы к селению и завещал вырасти ему воином, сын вырос достойным своего отца и стал первым парнем в округе, которую отстоял его отец в бою. Он с детства проводил много времени с отчимом - умелым кузнецом, и вырос в любви к воде, огню и металлу. Физически развитый, выносливый и красивый, он был достойным сыном - гордость матери, жаль не смогла та увидеть взрослым своего ребёнка, погибнув с мечом в руках, защищая его при прошлом набеге в год тигра. С тех пор Арслан стал приёмным сыном кузнеца. У Арины были названные братья, вместе с которыми она уже дралась спиной к спине против заблудших разбойников и убийц, что заходили в эти места тайком, а также сёстры и подруги в этом собрании духа людского у слияния двух рек. Все собрались на поляне и были очарованы красотой девушки и женщины. Арина спустя мгновения посмотрела на Василису, мысли её ещё были обращены в недавнее прошлое, что жило в ней, как будто догорая остатками костра - их общего дома. Она исполнила обещание данное матери и оповестила братьев, дав им надежду выжить в бою. Она летела во весь опор, и наконец вот, рядом та, которая вела по лесу коней с волками, ведуньи почувствовали колебания сердец их в общем ритме, слёзы ручьём снова потекли у Арины из глаз...Василиса уже всё знала про неё...и тоже не удержавшись заплакала, они обнялись и старшая успокоила юную ведьму женским чутьём, - "доверься матери своей до конца, она пообещала тебе, я надеюсь, что младший брат жив". На совете приняли решение выступать как светает, чтобы днём, под натиском отступить к укреплённой части, с теми, кто останется в живых, в селении остаётся половина отряда, тот самый резерв на последний край, перед самой битвой. Не было мужчин, кто отказался бы от битвы, но кто-то есть среди всех с душком. Волки сидевшие у ног Василисы посмотрели ей в глаза и ринулись по ограде, гость одного из жителей резко заметался и попытался удрать через ограду, уже спрыгнув тихонько со стороны реки через забор, он хотел было скрыться, но волки, с той стороны охранявшие селение, обступили его, достав тесак он уже схватился с ними, но приконченный стрелой лёг. Один нетерпеливый молодой воин, выместил свою злобу за погибших родных, так бросил тень на дом пришлый человек, с хозяином тем поговорила Василиса и убедилась в его искренности, был только один трусливый, но не продажный, успокоила она тревожных. Селение ненадолго утихло, люди смотрели со стен на волков, утаскивающих беглеца к воде, где уже ждали голодные рыбины. Василиса обошла всех детей по домам и вернулась в дом к кузнецу, где жил Арслан. Коней пригнанных Ариной распрягли и дали корм, убитых врагов отдали на переправку до воды серым братьям, здоровые волчары стаскали шустро к берегу мертвецов и опустили в воду, река растворит их без остатка желудками рыб. Притянутые волей Василисы огромные рыбины, подплыв к берегу, встретились глазами с волчками и захватив кушанье, скрылись с громким шумом, а люди уже готовились к битве. Внутри села укреплённого, шли сборы к бою смертному, все мужи стянулись к нескольким домам рядом с кузнецом, где были наковальни, шла мужская работа, запасти ещё стрел своим родным, остающимся за стеной, поправить что можно, подготовить защиту на плоть у кого слабовато выглядит, а в первую очередь тем, кто пойдёт утром ранним навстречу врагу. Матери и жёны тихонько плакали и шили одёжу своим милым, в которой им стоять до конца пред смертью, дети зрелые и дочери помогали им, чем могли. Парни молодые прощались со своими избранными, с кем не успели зачать детей или ещё не знали в эту ночь, что те зачнут от них. Кто-то знал и последние ласки краткие были прощальными для многих. Арслан был близок с единственной взрослой дочерью кузнеца - Светланой, но также любил и другую. Сердце молодого юноши разрывалось от чувств, опытный отец-кузнец видел это, но совет свой дать ему не мог, лишь ещё настойчивее учил его ковать металл, тренироваться с оружием и слушать своё сердце. Из него вырос истинный молодой богатырь, воспитанный чужим ему человеком, он проявлял уважение к чувствам и жил по совести, но вот сейчас перед битвой он не знал как ему быть. Он не хотел оставлять каждую одинокой и думал жить и любить всех, но понимал, что будет сие лишь тогда, когда он сам до конца достоит в битве и увидит всех врагов у своих ног, на меньшее он не согласен, а потому загадал спасти всех своих не рождённых детей и пошёл в гости к ещё одной своей любимой - Забаве. Две сочные девушки были под стать друг другу и дополняли образами своими его с разных сторон так, что парень разрывался от нахлынувших чувств, он зачал им детей, по обоюдному согласию с каждой, так что другая и не знала, но со временем всё становится известным. Ему не пришлось добиваться их, глядя на его мускулистое тело за работой, женщины и девушки сами готовы были искупаться с ним в речке на ночь глядя, в надежде на взаимность. Он был из тех, что молодой да ранний, красавец и кузнец своего будущего. Многие женщины видели этого юного воина и желали его, он уступал натиску некоторых, Забава влюбилась в него также как и Светлана ещё прошлой весной, парень тогда не отвечал им взаимностью и жил год коня перемежая работу и встречи с одинокими взрослыми женщинами, которые ждали его бывало что и не по одной. В год чёрного барана, по весне, мысли его сменились, он видел сон, в котором бился с нечистью и погибал, он решил тогда дать ребёнка каждой, кто любит его, так он сдался на милость ещё некоторым и в числе их двум девам из селения своего. К той, что первая испытала соитие с ним, он решил зайти на прощанье пораньше и прибыл в дом к её родителям, отца не было дома, он с сыном собирал оружие и ковал стрелы у кузнеца. Арслан попрощался с любимой, с которой был близок только это начавшееся лето и весну, поцеловав её и насладившись запахом пушистых русых волос, он вышел во двор, внизу стояла её мать, детей малых она отправила к сестре и попросила его не уходить, дождаться её, пока она не поговорит с дочерью. Он согласился и стал ждать. Прошло совсем немного времени, как она вышла и сказала ему: "Я усыпила дочь материнским ласковым словом, она будет спать долго и мирно. Иди со мной", - вложив свои пальцы в его руку, она повела его за дом, там, в укромном углу призналась ему, глядя в глаза, - "чует моё сердце, что грядущий день принесёт много горя всем, а я хочу родить здорового ребёнка и прошу подарить мне этот плод, я обещаю и сохраню в молчании всё происходящее сейчас", - она распахнула накидку и встала перед ним обнажённая. Кипящая молодая юношеская кровь и любящее женское сердце в ожидании свершения чуда зачатия ребёнка, удивительная смесь красоты и опыта, молодости и мудрости, в тишине двора. Он справился со своим естеством, образумясь и ответив на её ласки, овладел ей как она просила, а пока она стонала прикусив зубами его одежду и обнимала его руками и ногами, он стоя на ногах, руками насаживал её на свой уд....и вот ослабнув отпустил её на сноп скошенной травы, подсушенной на солнце. Присев на колени, он посмотрел ей в глаза, которые сверкали, когда он входил в неё и сейчас огоньки отражались в глубине зрачков и судороги ещё пробегали по её телу, -"благодарю тебя", - шептала она, - "благодарю"... "Иди, оставь меня здесь на траве под небом, не хочу чтоб из меня вытекло твоё семя, я побуду здесь на виду у звёзд ещё немного, дочь моя крепко спит, иди к Светлане, ты ей нужен сейчас, чтобы она пережила в здравом уме эту ночь, иди прошу тебя...и благодарю..." Арслан смотрел на неё с удивлением, он сейчас ещё раз осознал силу своего дара и проникся заботой этой женщины о детях и их будущем, своих, чужих, всех...он пойдёт биться с врагами не за жизнь, а на смерть. Дома ждала его Светлана, успокаиваемая отцом, тот мудрый человек понимал, что парня удержать нет сил никаких и никому, - "он свободный как ветер, буйный и неудержимый как ключ, пробивающийся сквозь горы, ты же хочешь его видеть рядом, но понимаешь, что так не будет и это тебе не нравится, и поменять никак не можешь то, учись же любить его таким и убеди словом, взглядом, делом в этом, но прежде всего раскройся сердцем, только привлечь можно - удержать нельзя". Арслан шёл в дом, где его ждали три женщины, любимая девушка, сестра и ведунья. Кузнец - отец, что дал ему силы и знания, работал в ночь с другими мужами, заготавливая стрелы, сын названый пойдёт к нему на помощь, только сначала заглянет к своим прекрасным близким душам. Светлана не могла сопротивляться глядя ему в глаза и все свои обиды забывала, Арина с детства играла с ним в гляделки и даже побеждала, Василиса с материнским взглядом смотрела на него и думала, - "он светится как раздутый горн и мысли его уже в битве", - да, он хочет отомстить за погибших родных и сохранить жизнь своим любимым. Недолгие сборы и объятия с каждой, вот он оставляет всех до утра, идя в кузню к отчиму. Молодость хлещет из плоти, они с радостью вдвоём взялись за дело, последний раз и вместе. Василиса сначала успокоила и усыпила Светлану, Арина же легла спать в обнимку с молодой матерью, как ребёнок. Ведунья старшая закрыла глаза и очутилась духом в лесу, где волки, сопровождавшие пятерых коней до селения, бегали вместе со своими сородичами по окрестностям, а молодая ведунья мирно в это время засыпала в её объятиях, вспоминая детство и юность. Василиса была везде, ах сколько же разных судеб пересеклись тут, в селении где осталась отдыхать их плоть, дух же, витая в облаках прошлого, находил одну за другой ветви жизней, пересекающиеся в родстве. Род обрывался иной, другие оставляли своих детей на попечение братьев и сестёр, шли биться на смерть и давали детям возможность жить, кто-то уходил в мир иной наивным юным и бездетным, с верой в лучшее для соратников за спиной и с мечом в руке, кто-то шёл биться во всеоружии и продолжал род после битвы. Женщины хотели родить и вырастить детей, все силы свои готовы положить на их защиту, дети же прощались с отцами и братьями, клялись и обещали. Все понимали, что это могут быть последние объятия. Три юных тела лежали на одной кровати, одна уже несла в себе плод, одна зачаток жизни, третья девушка ещё не была с мужем и спала чистым детским сном, ведунья старшая почувствовала в ней силу, ту самую как у себя до рождения сына, - "я буду как сестра ей и как мать". Через поколение придёт сила в её род, она должна стать знатной ведуньей, как радостно было видеть, влетающую на конях в ограду, вдохновлённую всадницу, именно такой она представляла себе ту, которая будет прикрывать спину в бою и согревать у костра ночью. С мгновенной встречи началась новая жизнь и совместное будущее...селение спало, кузнецы и мужчины прекратили работу и стали собираться, поспать час и в путь. Какой же долгий бывает час. Василиса была в своих видениях с сыном, он шёл по другому берегу реки в сопровождении стаи волков, созванных по округе, они собравшись недалече на поле стали выть, улыбка появилась на устах матери от радости и умиления, она нежно прижала к себе Арину и как будто неслышно завыла в тон стае, перекликаясь с их зовом. Сердца их бились в такт и души летали вместе над селением, где спали дети малые, пока взрослые готовились к битве. Как назвать тот волшебный сон, в который каждому хочется вернуться порой, даже у тёмных людей бывают светлые сны, обычным людям такие сновидения приходят чаще, но от этого к ним больше не прислушиваются и тотчас забывают. Как бы красочен он ни был, но свет солнца в глаза, как лёгкую пелену сдувает все картины из твоей иной жизни и проявляет тебя в мире видимом. Кто может вспомнить свои самые счастливые сны, тот наверное сможет представить сны этих людей - они были в прошлом и будущем сразу. Их детство и юность пролетели в одних краях, они даже иногда встречались в лесу мимоходом, её мать говорила про дочь свою Василисе, и та до поры до времени не проявлялась перед ней, но дала при этом матери обещание воспитать в будущем из ребёнка лесную ведунью... и вот настало то время, их души перенеслись на годы вперёд и пробежали в ярком сне своё будущее. Этот сон ещё неопытная Арина забудет сразу по пробуждении, обратясь взором к своей учительнице, а сейчас она видит своего брата, живого и невредимого, и мать рядом с ним, та смотрит на свою дочь и говорит что успела, а тебе предстоит воспитать твоего брата вместе с ней - показывая на Василису, - "Твои братья и отец погибли, защищая нас, это достойная кончина, младший наиболее способен среди всех вас и со временем догонит тебя, люби его как я любила вас, мы ещё увидимся",- и мать, улыбнувшись, растворилась в её сне. Арина держала на руках своего грудного ребёнка и пыталась его кормить. Они едут вместе на богатырских конях с грудными детьми на перевязи... вдруг она уже бежит за ним, выпрыгнувшим из её рук, весело хохочущим и убегающим от мамы. Вот она сидит с ним у костра и Василиса появляется рядом, детей множество окружают их, вдруг она поворачивается и уже сидит в круге животных и птиц на полянке под Солнцем, сын её вместе с юным проворливым мальцом-братцем смеются и играют с пушистой пернатой компанией. Вместе с ними сидят другие дети и женщины, она их знает как своих сестёр названых и чувствует сердцем всех детей, бегающих на поляне. Благие сны детства и юности нежны, как не хочется их прекращать, но всё же, поспав решили вставать, чтоб было по честному, от каждого дома послали половину бойцов. Оставшиеся укрепили несколько домов и спрятали там малых детей, те кто постарше пасут из-за стены поле пред селением. Боевые жёны и подруги, оставшиеся в остроге, одели из защиты что было - кто кольчугу тонкую, кто доспех кожаный с чешуёй пластинками. Мужи и отцы дарили им своими руками созданное, али у кузнеца заказанное, вот и пригодилось. Сами мужчины все оделись в броню из кожи и металла, без неё не выжить в таком бою. Коней не защитить полностью, а потому уж тут как повезёт. Василиса и Арина подобрали себе мечи двуручные, короткие клинки ещё взяли, да ножей пару, взяли по топору малому и колчан со стрелами, луки нашли по себе из сготовленных Арсланом. Из женщин лишь они вдвоём выйдут биться на равных, остальные останутся за оградой, на крайний случай, как было в год тигра, когда пять жён спасли десятки детей ценой своих жизней. Мужчины уже собрались, Арслан запрягал коня, кузнец ещё раз вдохновил отрока и отправил в путь. Василиса и Арина идут со всеми, но уговорами мужей, обещали не лезть вперёд, а строить засады по пути для разбойников. Отряд дедов, мужей и братьев в духе собрался навстречу грядущей опасности, чтобы вместе с сожителями мест сих, сломить вражескую орду как бывало не раз, но даже если и придёт враг, способный разгромить становище многих родов, то и ему не дано закрепиться здесь, редкие уходили обратно целыми, из тех, что приходили с мечом, всех достигало проклятие умирающих жён и детей, которые жили здесь столетиями и обладали свободной силой духа, ибо Дух дышит - где хочет. Никто не может предсказать его, но каждый раз он проявляется по своему и в разных людях, в часы испытаний и откровений, когда все силы направлены на преодоление беды, постигшей край, пробуждается мощь и осеняет откровение избранных мужей и жён. Арина проснулась другой, она который раз проживала утреннее вдохновение, что снизошло на неё глядя в глаза той женщине, с которой очнулась в обнимку, она снова испытала чувство любви, исходящее от неё как от матери, слова её звучали колоколом, - "вставай, нас ждут любимая", - прочитала она её мысли поутру, - "да родная, в путь",- беззвучно ответила и стала собираться юная ученица ведуньи...волосы их были расплетены и спадали с плеч, кто-то за ночь поработал, -"у нас были мелкие зубастые гости", - Василиса улыбнулась, то были белки и ласки - бесшумные пушистые зверьки сопровождали скрытно ведьму. Сплетя косу на быструю руку друг другу, они одухотворились тем, а уж после оделись, снарядились и двинулись вслед за мужами, так, в окружении волков и птиц, они пробуждали лес вокруг себя, сзывали под свою руку стаи младших братьев земных, направляли их разум на помощь защитникам и пребывали по разные стороны от надвигающейся орды. По пути движения разбойников горели дома и лежали убитые люди, там где не осталось живых, чтоб хоронить мёртвых. У последней стоянки за ночь много раз зачинался бой и не прекращалась беспокоящая регулярная стрельба из богатырского лука, когда стрела прилетает точно в цель и очередной разбойник падает, крики злобы и радости с обеих сторон раздаются одновременно. Главари поняли, что их обкорнают и небо чуть светав, двинули в путь. Немного удалось вернуть живых девчонок, все оставшиеся в лагере были мертвы, кроме одной, которая облитая чужой кровью выжила, потому что смогла за ночь очаровать своего владельца и узнала их планы в его глазах, убедила в своей любви к нему и подстроила свою смерть, в ответ поклялась здоровьем своих детей, что вырастит чадо...то росла молодая умелая ведьма, одна из многих. Будет погоня и встречный бой с отступлением и стычками, предстоит пробежать и проехать на конях эти вёрсты, чтобы днём быть у селения. Ратмир с друзьями и воинами, успевшими подойти к стоянке, был в роли загонных. Владислав облетев духом места родные, поспрошав у зверей и птиц, но не нашёл никого чужого близко окрест, только в этом войске остались убийцы, а среди разбойников ещё есть проводники, они ведут орду на бой уверенными тропами. Грядёт скоро... Среди людей Ратмира было много раненых, друзья его не сильно, но часть пешего ополчения за ночь потерялись или погибли, те что на конях крепко в седле - три дюжины. Разбойники всё равно дойдут к селению и сходу попытаются взять, надо атаковать впереди идущих и отвлекать их от дороги. Владислав оставил молодых юнцов и девушек, подобранных им вечером, вместе со всеми прочими, ускакал на коне наказавши, - "пешим идти к селению догоняя орду, участие ваше потребуется к ночи, звери и птицы в помощь вам, пока конные Ратмира гонят их с одной стороны, устраивая засады, я с другой стороны буду вместе с дружиной из селения, как Солнце перевалит зенит, будет бой не на жизнь, а на смерть". Налегке организованная орда после полудня прибыла к селению, здоровые бойцы прошли и пробежали перелесками и оврагами, потеряв четверть убитыми в дороге, а ещё четверть ранеными, но на ногах... но вот и селение наконец, сжечь его и сломать забор недолгое дело для умелых бойцов, но их осталось не так много - три с лишним сотни против сотни с небольшим жителей края, оставшихся в живых с утра и подоспевших к битве, тех что шли издалека и ждали в ограде за воротами, всех кто готов к открытому бою, когда же ещё подоспеет помощь - неизвестно, но кто-то уже в пути. По другим местам в крае тоже двигались банды разбойников и богатыри разошлись по речкам и урочищам, чтобы помогать людям в битвах, помощь подоспеет обязательно, но пока ждать никто не будет. Тут открылись ворота, и вылетел им навстречу конный отряд и срубились друг с другом. Пали с обеих сторон и кто не смертельно встал и продолжил биться. Завертелась кровавая бойня, кони и люди смешались, вот совсем немного времени прошло и не осталось конных, только пешие, птицы помогли людям, умелые кочевые стрелки не смогли проявить себя во всей красе, приходилось отбиваться или можно было проститься с глазами. Разбойникам не дали вступить в селение, оставшиеся там молодые мамы и подростки, из луков со стен поддерживали своих родных. Много коней погибло хороших в этой рубке с обоих сторон, но богатырских не было, Владислав берёг своих друзей копытных и сменил нескольких в погоне, оставшись живым сам к полуденной битве, сохранил всех коней при том. Василиса с Ариной вернулись, отступая к селению, и оставив коней в стороне, соединились и бились вместе. Окружённые неравными себе силами мужиков-разбойников, они двигались быстро как ласки, сопровождавшие их в бою, и птицы, слетающие на противников камнем с неба. Они прикрывали друг другу спины и рубились втрое быстрее нападавших, полуторными мечами каждая, иногда выхватывая меч из ослабленных рук падающих воинов досылали его другому врагу, рядом с собою, так нежданно один разбойник закалывал другого лишь взглянув в ведьмовские глаза и потерявшись там вмиг. Шлемы, подобранные кузнецом из запасов своих были простыми, но удобными и надёжными, с защитной кольчугой на всё горло и лишь отверстием для лица. Броня на руки и ноги была нужна, без неё не выжить. Плотный костюм на всё тело из нескольких слоёв кожи, прошитый и закрытый поверх металлическими бляшками-пластинками в ровные ряды, так что получалась чешуя из стали. Кузнец ковал костюм для своей дочери, а одела его Арина, вдобавок она первый раз в жизни держала такой удобный и острый меч, отцовская наука не прошла мимо и воплотившийся в неё Дух, показал иную сторону девичьей страсти - жажду выжить и продолжить род. Василиса одела свой боевой наряд, захваченный из терема вчерашним утром, она проверяла его недавно, как чуяла беду, а смастерила, когда любимый прислал ей по осени сталь готовую, наручи и поножи, пластины разные, чтоб укрепить руки до плеча и чешую для тела, она сшила его вместе со своим сыном, длинными зимними ночами у лампадки масляной, вот и пригодился подарок, да труд совместный кропотливый. Гибли их спутники и друзья вокруг, падая с отрубленным руками и головами, в последних стонах, проткнутые мечами желали стоявшим рядом победы и бросались на врагов, этот дух, витающий над полем, наполнял их общую жизнь всё новыми ощущениями, как будто время растянулось и провалилось вглубь. Войдя в раж битвы, даже опытные воины теряли дар речи, а когда молодой красивый парень, оказался напротив и увидел девичьи глаза, они остановили его вмиг, меч застыл в его руках, не в силах сдвинуться и убить ту, в очах которой он увидел погибшую ведунью, потерянную день назад в сгоревшем доме, да такие же глаза, всего лишь несколько мгновений замешательства...удар ногой в грудь и голову - Арина положила его навзничь без чувств и памяти, бой продолжался. Над поляной стоял раскалённый воздух пропитанный кровью, никто пока не мог переломить в свою пользу сражение, лежали трупы людей, коней, волков, медведей, без счёту малых зверей и птиц, без животины было не удержаться, не рассчитывали разбойники и потеряли многих опытных бойцов, защищаясь от меньших разумом чад земных, обстрел из селения прекратился, стрелы кончились, силы кончаются тоже, значит надо давить. Рявкнув изо всей силы, главарь ринулся на пролом к селению с последней сотней живых. Защищать мало кто остался к этому времени, из жителей селения погибли многие, Арслан и ещё несколько раненых бились рядом, когда на них двинул Углан - главный среди оставшейся шайки, хоть он и был вдохновлён, но творил зло, а сцепившись на мечах с молодым воином, не смог одолеть силу его озарённую Духом Истины. Владислав со зверями, Ратмир с друзьями, Василиса с Ариной, кузнец с дюжиной остался в строю и малая часть воинов, прибывших с округи, вот и всё, три дюжины с небольшим против сотни с лихуем. Но подмога уже прибывает, ещё воины скачут и не по одному, стаи волков из-за реки переплывают и бросаются в бой, недолго жить осталось разбойникам, Владислав смотря краем глаза на Арслана понял, что тот не по себе взял орешек, но не сдастся, он начал приближаться к нему, орудуя вокруг себя двуручным мечом. Владислав бился и вспоминал плотью как учился владеть большим мечом в юности, что на востоке - где солнце вставало из бескрайнего моря, что на западе - оплывая море меж земель. Много раз помог ему скроенный собственноручно боевой доспех, с блестящими металлическими пластинами на грудь, живот, спину, рукавицы с сочленёнными пластинами, краги до локтя с кованными наручами, плечевые пластины друг на друга доходившие до шеи. Сапоги окованные металлом и наколенники, всё это завершал остроконечный шлем, с висящими пластинами по краям и щекам. Вид его был грозный и спокойный, он знал, что у него за спиной и вокруг, прикрывал тех, кто рвался вперёд его, а порою прикончив очередного воина, улучал момент, чтоб схватить его меч и кинуть в помощь кому-нибудь, всегда попадая куда хотел, так длань неба помогала ему. Звери оставшиеся в живых не отходили от него и бросались в защиту его на всех, если он сам не поспевал, мать-природа заботилась о нём. Время почти застыло, оставшиеся разбойники бились яростно, прибывало подкрепление защитников с округи, в том числе и оставшееся позади, кто мог - взял меч, иной взял лук...конец приближался, не удастся и в этот раз разорить и сжечь селение. Бой разгорается к концу, как тлеющий костёр от брошенных в него просмоленных веток. Кажется нет целых, все в крови, но девушка и женщина невредимы, они обе уставшие, но видно что счастливые, скоро конец, остатки орды криками собирает вокруг себя Углан и рвётся в бой к селению, но снова у него на пути Арслан и опять все вязнут в борьбе и обоюдные удары сыплются на тела и головы, остались самые стойкие, но равновесие уже сменилось, расклад сил в пользу жителей и оставшиеся три десятка разбойников почуяв страх, начали гибнуть быстрее, от неполных трёх десятков защитников оставшихся с самого начала и прибывающих к ним ещё людей, Арслан не отпускает и держит вокруг себя главного, оба ранены и в последних силах молодой воин остриём меча прорезает горло старому, принимая в свою грудь его меч. С криком ярости, он уперев щитом в грудь валит врага наземь и приканчивает, в один удар отрубая голову, лишь несколько человек из нападавших остаются живыми, один из них - тот самый молодой парень Балабан, который ещё лежит без чувств где-то. В живых оставляют тех на ком мало крови - молодых, для продления рода. Ратмир сохранил не всех друзей пришедших с ним, но в битве обрёл новых, погиб кузнец в последние минуты битвы, закрывая спину своему названному сыну, в тот момент, когда он бился с главарём. Солнце двигалось к вечеру, Владислав осмотрел поле битвы - раненых разбойников уже всех добили, а своим пытались помочь выбежавшие жёны и дети. Арслан стоял у последнего очага боя, он уже еле мог ходить, а из многочисленных ран почти не текла кровь, он был бледен как смерть, лишь Дух держал его на ногах, он окинул прощальным взглядом поле, снял шлем левою рукою и повернувшись лицом к селению прошептал, - "победа...", - Арина подбежала к нему и обняла, смотря глаза в глаза рыдала, ноги его подкосились и он упал на колени пред ней, она встала также напротив него и не отпускала, он слегка улыбался, глядя ей в очи и как будто сквозь неё, сзади стоял Владислав и читал его мысли, сказав в ответ, - "Я позабочусь о них!" Арслан сел на ноги, оставив меч, который собственноручно ковал, воткнутым в землю у правой ноги, боевой щит его лежал за спиной, руками уставшими он в последний раз приобнял сестру, которая устроилась над его коленями, как много раз делала это играя в детстве, она держала его голову руками и повторяла, - "я люблю тебя...люблю". Смотря на неё ещё живыми глазами, он вспоминал их отрочество, как матери их встречались в лесу и знакомились все вместе с языком животных и птиц, у обоих проявился дар - красота и разум, пред обоими расстилалась жизнь во всех её цветах и красках, они были одногодками и так росли вместе - как два дракона, часто виделись и чувствовали друг друга, как будто рядом, даже если были далече. В каждом просыпался дар провидения, Арслан чуял скорый конец, но не печалил своих родных, а решил отжечь напоследок со всеми, кто ему был дорог, он шёл на этот бой, чтобы сохранить чужие жизни, любой ценой. Да, в этот день всё поменялось, когда он прошептал, -"прими мой дух сестрёнка", - и она прощальным поцелуем закрыла его уста, после чего прижав руками к своей груди его голову, выпрямилась, стоя на коленях и завыла как волчица, потерявшая выводок...дрожь пробежала по оставшимся в живых. Владислав ушёл ранее, чтоб предупредить тех, о ком думал Арслан в последние мгновения жизни, он встретил Светлану и Забаву, остановив их взглядом, увидел мать бегущую следом, собрав всех трёх он достал флакон малый с поясной сумки и откупорив его, дал каждой вдохнуть из него отрезвляющего и жизнеутверждающего аромата. "Смотрите на меня и слушайте", - сказал он им вдохновенным и ровным голосом, - "тот, от кого зачали вы - погиб, защищая вас, последние мысли его были с родными и близкими, дух его сейчас над всем полем, сохраните под сердцами своими детей от него и я помогу вам воспитать их, исполнив его последнее устремленье". В этот момент раздался вой Арины, она стонала и причитала одним этим криком, у всех текли слёзы, раненые - кто не смог стоять - легли на траву. Василиса, обливаясь слезами, обходила поле и помогала исцелять воинов, дети, выбежавшие на помощь из селения, сразу после окончанья битвы, несли снадобья и ткань, иголки серебряные и нити шёлковые, кого-то ещё можно спасти, но кого-то надо отпустить в мир иной с честью и славой. Арслан упокоился духом и с мирной улыбкой, уткнувшись в грудь Арины, уснул навечно плотью, первый парень, о красоте и силе которого ходили легенды, обрёл несокрушимую силу Духа в своей последней битве, защищая своих ещё нерождённых детей и всех кого любил на этом свете. Он пал на колени после всех своих врагов, будучи пронзённым мечами и истёкший кровью. Из тяжело раненых воинов, останутся жить лишь несколько человек, да это была битва не на жизнь, а на смерть, друзьям Ратмира нужна помощь, тем кто дожил до конца битвы, среди них ранены все и некоторые сильно, хоть руки и ноги целы, но двое спутников его не доживут до утра, отцы их были вместе и выйдя в поход к камню, они поклялись помогать людям, в том числе ценой своей жизни, род их прервался, они не оставили детей и друзья их боевые, возложат на себя эту долгую работу по воспитанию потомков, так же как за тех, кто сложил головы в самом начале боя, приняв на себя первый удар. Женщины стенают над полем о своих погибших детях, мужьях, братьях, благодарят их души и клянутся помнить на их крови. Арслана положили на землю и вокруг него сели на колени женщины, которые так любили его, их отцы и братья погибли с честью, собрав всех вместе рядом, они рыдали над телами, Владислав держал их души в любви и не давал сорваться с границы мира невидимого в безумное горе, дабы сохранить плод у каждой в чреве. Наступал вечер, солнце светило слабее, мрачная картина представлялась глазу на поляне. Продолжали прибывать люди с соседних мест на помощь, но видя такое застывали безмолвные, давно не было здесь столько крови...Сильные бойцы и воины пали в этот день и сильные духом ещё умрут в эту ночь от ран. Больно отпускать воинов, защитивших тебя от смерти или плена, но не всё можно повернуть вспять, пробитые насквозь тела ещё живы, но время их сочтено, дети успевают проститься в слезах со своими отцами, кто-то дожил и увидел Луну, но не сможет увидеть утреннего Солнца, мало кого осталось от старой жилы этого селения, пять зрелых мужчин и пять юношей будут хоронить своих отцов, дедов и братьев, с которыми делили единый кров. Ратмир потерял трёх друзей и приобрёл, победив в битве, не одну дюжину соратников. Младых сестёр и жён оставили в селении с детьми, и сейчас, после того как открыли ворота и высыпали все наружу, над поляной стоял женский плачь, кто-то выл как волчица, а кто плакал скорбно и мирно, редко какая душа может выдержать такое, хоть и говорят, что по праведному воину не стоит лить слёзы, ибо он сам избрал свой путь и погибнув, обретёт славу вечную, нежели земную и краткую, но жёны и девы страдали всё равно, а иные безмерно. Владислав с мокрыми глазами взирал на простирающееся закатное поле, усеянное плотью и политое кровью, он вспоминал былые дни, когда бывало один оставался стоять на ногах после боя, когда всех его друзей убивали и он в ярости мстил и даже бывал ранен, но смерть врагов не приносила такой радости, как спасенная детская жизнь и горе победы в одиночестве было сродни поражению, он падал на колени и просил прощения у всех, так бывало...и не раз к сожалению, но в этот раз обошлось лишь кровью родных, по чьим местам прошёлся сброд разбойников, не пришлось собирать силу рода из предгорий как в год смерти матери Арслана - Илвы. Он вспоминал... как бились сегодня днём и вчера ночью, как караваны лодок пропадают в изгибах реки, как волки с севера собранные его сыновьями и отправленные в защиту людей, бились бок о бок с вдохновлёнными молодцами, которых Святослав встречает на поле, он улетает мыслью к самому началу и истоку этого похода, который затеяли очарованные светом драгоценных камней разбойники, в городе у слияния рек, текущих с северо-запада и с северо-востока на юг. Там, собравшись в орду, и возглавляемые видавшими виды воинами, они двинули на север и восток, туда, где живут люди, ведающие металл и камень. Испокон веков, с тех мест, где начинаются реки, текущие в срединное море, везли разные камни и золото, существовали поверья о неслыханной живой силе и дарующей бессмертие исцелительной силе камня. Никто не ведал истинную силу камней и всегда ей предписывали волшебные свойства, между тем сам Владислав знал, как поменять цвет камней и постигал их блеск и огранку, какое множество разноцветных, сияющих разными оттенками, от чёрных, вплоть до самых прозрачных, встречалось ему на пути. Те самые камни, сквозь которые видишь в воде как рыба, или те, что могут поджечь дерево от Солнца - это ли не сила?! Ходили и другие легенды, поэтому он со временем стал всё меньше и меньше светиться на миру, чтобы не пробуждать интерес к местам сим, но вот опять приключилось горе, в котором и он виноват как добытчик этих камней, причём один из лучших горцев. Блеск камней будет манить и впредь, каждый раз слабые духом соблазняются на невиданные ранее цвета радуги, рассыпающиеся от яркого солнца у них на руке, однажды дав подержать такой человеку, можно свести его с ума от счастья. Так произошло с многими. И вот они все здесь и даже несколько камней он чувствует спрятанными под убитыми воинами, ибо даже в мыслях своих последних, они думали о награбленном. Он попросил у неба покой и холод. Начинало смеркаться, Луна показывалась из-за туч, медленно плывущих по небу, иногда капал дождик - небо плакало о воинах, которых много слегло по краю. Раненых исцеляли Василиса и Арина, другие женщины и дети помогали им. Пришедшие на помощь люди, покинули свои семьи и бросились в путь, но не все дожили до конца битвы. Никто не ушёл бы отсюда безнаказанным, это чувствовал воин, умирающий за свой край, нет человека свободнее, чем победивший врага у себя дома, и вера в победу своих друзей и братьев, даже после твоей смерти, питала соками пронзённые мечами тела защитников, когда они рубились насмерть. "Благодарю всех кто стоял у нас за спиной, готовыми броситься в битву, мы справились",- прошептал он тихо и его услышали в лесу окрест. Ещё не выросло ополчение после недавних войн, а уже тысячи людей погибло за эти дни, недолго стояла мирная жизнь в этом крае, многих получилось спасти, уводя в леса, но тысячная орда забрала с собой больше тысячи людей мёртвыми, они шли сюда, именно к этому селению, и Владислав сам вызвался биться из братьев, поскольку сам в этот огороженный острог носил камни и баловал детей ими. Орду пообщипали с разных мест уже давно, ведь это лишь одна тысяча из многих, добравшихся по рекам ушкуйников и вольных степных бойцов, всех тех безумных, залетевших вдоль рек убийц, уверовавших в чудо и свою неуязвимость, из которых последняя треть слегла пред селением этим в небытие. Сможете ли вы когда-нибудь понять как может человек пришедший издалече, пожертвовать свою жизнь, чтобы продлить дни тех, кого он ни разу не видел, если нелюди убили твою семью - ты мстишь, но если твоя семья далеко и вне опасности, а ты скачешь на коне, чтобы успеть защитить от разорения твоих соседей, ради которых умрёшь, значит ты по духу воин. Нет другой цели для праведного воина, как сохранить жизнь и продлить род. Владислав чуял души погибших, летающие над полем, он ходил меж живых и мёртвых, вспоминал их имена и успокаивал детей словом, которое слышал каждый у себя внутри, много горя перенесут они в эту ночь, дак пусть вспомнят свои лучшие годы и погрузятся в сны. Вот лежат рослый разбойник и молодой друг Ратмира, оба пронзённые мечами, рядом ещё тела врагов, с которыми бился он в смертельной схватке и мёртвые окровавленные тела волков, пришедших на помощь. Много зверья, оставив свои стаи, пришло в эти места, чтобы остаться навек в земле иль вознестись в небо на костре, их дети вырастут вместе с человеческими и будут защищать свой край также и впредь, молодые богатырские отроки помогут им и принесут в логово пищу малым щенкам, чтобы выросли снова волки и мать-волчица, оставшаяся одна, воспитала бы весь выводок свой. Появились на поляне богатырские кони, тихонько обойдя живых, они попрощались с мёртвыми друзьями и ушли до утра в лес, кто уснул рядом с павшими родными уже видел сны, Владислав говорил зычным голосом, как будто пел песню павшим в сражении и каждый слышал у себя внутри глас, резонирующий с сердцем, на том же языке, что говорила мать в детстве. Василиса присела на колени рядом с Ариной, они смотрели на молодых парней, которые лежали рядом с ними, Арслан - первый среди равных в округе по силе и красоте, с честью доказал это ценой своей жизни, приняв неукротимую силу Духа, итак сгорев в своей первой и единственной большой смертной битве, которую ждал все годы с дня гибели матери. Тогда он так же сидел за оградой во время боя, а прорвавшиеся внутрь разбойники были остановлены с мечом в руках женщинами, он помнил этот бой внутри селения, когда остался жив и спал рядом с матерью в последний раз под открытым небом, сейчас же и он уснул навечно. Поляну наполнила тьма, свечи и лампады с маслом подогревали воздух над павшими телами и в причудливом тумане, языками заползающем между костров, как в полусне пронизанном людскими страданиями, являлись родным и близким чистые души тех, кто обрёл свободу и отдал свою жизнь за общее будущее. Все были духом и плотью рядом с телами сыновей и братьев, отцов и дедов, женщины остались живы - род продолжится, детей воспитают другие мужчины, а с годами им будет дано познать истину своих предков, когда прозрев до глубины души, отроки юные увидят в лицо всех павших в жестоких битвах за них и так обретут ценность не только для своей собственной жизни, но и для каждой плоти под Солнцем. Владислав ходил между селением и полем с телами и наставлял упавших духом от горя, он воскрешал в памяти светлые образы погибших и былые дни из общей памяти предков, когда пришедшие с гор отцы, приносили своим детям подарки разноцветные, он обновлял радости летних купаний в воде и зимних катаний в снегу, осенних урожаев и первых весенних цветов. Стоны стихали понемногу и он обратился к молодым пленникам, ввязавшимся по незнанию в поход: "Отцы не смогли воспитать вас, попробую я, души ваши ещё не залиты кровью и сердце открыто истине, вы не будете видеть друг друга, чтобы в следующем году встретится и поприветствовать, как заново рождённых, своих давних знакомых, вот только тогда может быть вы станете соратниками. Взрослые женщины, оставшиеся без мужей, по обоюдному желанию разделят вас, не думаю, что вы хотели бы погибнуть в этой битве и не такой исход рисовали вам буйные молодецкие сны, но вы пошли добровольно в эти края, поэтому и уйти просто так не сможете. И такие же как вы, кто когда-нибудь, может быть доберётся, чтоб увидеть своих родных далече отсюда, расскажет им, что ходить к нам с мечом надо только за смертью, но его опять не послушают, и снова придут и погибнут. Вы невольники своей крови, никто не смог ослушаться старшего в роду и поэтому вы здесь, в глазах ваших пустота, на руках кровь и пока не омоете их кровью из чрева любимой женщины, рождающей вашего ребенка на свет, пока не почувствуете сердцем дрожь исходящую наружу от радостных криков детей - не обретёте свет в очах. Но и тогда, только встанете на путь к истине. Из погибших здесь пришельцев, много кто метался в страстях, но все те закончили, кто не дойдя к местам сим, а кто прямо рядом с вами. Во главе же сброда вашего был колдун сильный, охмурявший людей, глядя внутрь их душ, но даже он не смог устоять против молодого чистого сердцем парня, вашего ровесника, а вы воочию убедились в том. Во истину Дух управляет плотью. Да будет так". Василиса изменилась после этой битвы, они участвовали с Владиславом в разных сражениях в год их встречи, но потом она ушла на покой и без неё была битва в год тигра, она же только родила сына и охраняла его от глаз чужих недалеко отсюда. Вот уже несколько лет она обходила сии места и лечила людей, помогая вместо погибших в тот год ведьм, и так стала долгожданной и всеми любимой первой ведьмой в крае. Она хотела жить и с благодарностью встретила достойную соратницу, которую послал Владислав в помощь, предсказание Инги сбылось, она стала ведуньей и научит других знанию.

Святослав стоял у края поля и с горечью очередной раз взирал на костры, рядом с которыми мирно спали спасённые люди, завтра будут костры погребальные, чтобы быстрее освободить дух от плоти и очистить эти места от скверны - всё будет предано огню, будет труд со слезами на глазах, где животные и люди будут совместно сбирать плоть и разделять что к воде, а что к огню. Владислав ходя между кострами, общался с оставшимися и усопшими, голос его переходил на размеренную песнь, успокаивавшую раны души и тела. Вот подошла мать погибшего воина и вынесла его гусли, Владислав тронул их легонько и проникновенным ритмом зашёл в сердца живых и души мёртвых, где соединяется пространство и время. Обдавая волной прилива ночной эфир, он плакал и играл, ведь именно музыка связывает миры, и всё что колеблется - отдаёт во всех мирах иными тонами и полутонами, так мы чувствуем истину, которая наполняет мир и не доступна осознанием человеку. Лишь живое и любящее сердце способно настроится на эту волну, пронизывающую леса и скалы, моря и степи, обладающую неведомой и непостижимой созидающей силой. Ратмир отдыхал после битвы, хоть раненый, но и заново одухотворённый, меч-кладенец ему добрую службу выдюжил, умелые руки не дрогнули от напруги, ударов и ран. Доспехи и щит не подвели и кости были целы. Один из его друзей пал защищая ему спину, другие соратники пали в бою плечом к плечу, но примкнули новые, победа далась дорогой ценой, каждый по праву остался жив, но лишь благодаря мёртвым, рубившимся рядом с живыми. На ногах к концу остались только те, кто чувствовал своего напарника спиной и в бою не терял и не отступал от него. Трое отцов с сыновьями и две пары братьев из воинов селения, остались в живых, они внимали звукам гуслей, так же как соратники их, дети и женщины, люди пришедшие с окрестных мест, все они слушали как Владислав пел, перебирая струны, и река слёз текла над полем, кто плакал во сне, а кто наяву, проснувшись и не ведая, где он находится, миры пересеклись и слились, души пришедших сюда стенали от горя вместе с погибшими, камни драгоценные приснившиеся ранее, уже не грели мёртвых разбойников, всё кончено...глас певшего простирался в лес и дол, звери выходили к опушке и слушали его, голос лечит, раны людей и зверей затягиваются под слезами, стекающими на них вместе с музыкой струн, плоть просыпается от спячки и вспоминает как росла в детстве, чувствуя голос, исходящий от чистого сердца с добрым помыслом, итак жизнь продолжается. Раннее солнце пробудит лес, птицы снова начнут петь, как ни в чём не бывало, а люди закончив за день работу, сложат к вечеру погребальные костры и закончит плоть свой путь по земле, дымом в небо и золой в землю. Образы родных озарённые Духом Победы, будут освещать сны детей до самой старости, так же ярко как горели глаза умиравших стоя, в последние мгновенья битвы за свой род.

Силы земные покинули защитников оставшихся в живых, к утру насытившись сном и напившись воды, они пробудились заново с первыми лучами Солнца, чтобы проводить в вечность своих погибших соратников. Оружие, принесённое сюда разорителями, треснуло и надломилось, меч выкованный умелою рукой и опытным глазом горца, привыкшего работать с металлом, превозмог ятаганы и сабли, щиты и мечи захватчиков, всё что можно пустить в дело перекуётся долгими зимними вечерами, лишь некоторые клинки останутся нетронутыми. Когда стало понятно куда движется орда, Владислав бросил свои дела и выступил в путь, всё прошло как он и загадывал, Ратмир и Святослав не подвели, Василиса и Арина порадовали его сердце в бою, приятно было смотреть на их ведьмовскую пляску в паре, он видел всё и всех сразу на бранном поле, птицы и звери окружавшие его, были продолжением чувств и души, были великою силою, на которую не рассчитывали противники. Земля породит новых тварей по парам и жизнь снова разольётся в этих краях, как и ранее. Василиса обрела знания и приняла духа в эту ночь, она лишь чуть поспала с детьми и нашла Арину у тела Арслана утром, с мокрыми глазами и проникновенным взором, она общалась с душами ушедших и простилась в снах с друзьями и братом, будет новая жизнь впереди и будут дети, она загадочно посмотрела на свою старшую названую сестру, которая заменила ей мать и с душой которой, сливается союзно её душа, они обе ощущают своих желанных нерождённых детей во вновь сотворённом будущем, которое вчера ещё было за кровавой пеленой, а сегодня разлилось с лучами Солнца по их думам. Младший брат Арины жив и он где-то недалеко, Василиса улыбнулась своей сестре-подруге и подтвердила её догадки, он жив и идёт сюда, ему не нужна помощь, радостные солнечные дни в его путешествии с мохнатыми друзьями, запомнятся одними из самых приятных в жизни.

Река недалече от поля, кони помогают людям таскать волоком тела разбойников к воде, чтобы рыбы докончили их в своей утробе. Огромные костры из сухих деревьев, притащенных богатырскими конями, уже собраны, к вечеру поднимаются в небо оранжевые и красные снопы искр, увлекая ввысь за собой души людей и упокаивая в лоно земли с пеплом души животных, живших вместе и погибших также вместе, у западных отрогов Каменного пояса, где реки светлы и чисты, и обнажают на перекатах свои разноцветные русла, усыпанные камнями, обтекая которые, вода устремляется вниз и через тысячи вёрст по ней ходят корабли, а из устьев, к истокам рек, поднимаются родившиеся мальками рыбины, чтобы снова породить жизнь. Душа тела в крови, оставшиеся в живых продолжат род и кровь обновится опять. Трава снова поднимется над полем брани, зарастёт быльём место смерти сотен людей и животных, но это случится позже, а сейчас, подоспевшие соседи помогают прибрать округ сего места и двинут утром после вознесения по своим делам. Владислав остался за старшего, среди сохранённого, но обескровленного селения. Решили провести совет, женщины опытные, лишившиеся мужчин и не связанные малыми детьми в доме, по союзному согласию, прилюдно разобрали молодых пленников числом четверо, да отбыли из селения по разные стороны и в дальние терема, продолжать свой род. Никто из пленников и не думал бежать, поняв, как их победители общаются с миром невидимым, глупо было рассчитывать на возможность добраться до дома, притом им досталась не плохая доля, в отличие от тех, чьей плотью сейчас питались рыбы. В селении останутся воины пришедшие издалека и с низовий реки, те кто шёл по следу разбойному и бился с врагами вплоть до самых последних минут, они продолжат род с теми, кто примет их в своих домах, некоторые женщины вдвоём подходили к мужам и всё обустроилось по взаимному согласию, договорившись ценить свободу друг друга, которую обрели совместно день назад и так продолжать жизнь в этих местах. В семьях воинов, ушедших в мир иной, остались дети, прошедшие солнечный круг и вступившие в новый оборот, до брани они не доросли и лишь удачной стрельбой могли помочь из-за стен своим погибающим братьям и отцам, беда пришла в их дом, некому будет преподать им науку жизни. Собралось таких почти полторы дюжины молодых сорванцов с горящими глазами и без управы старшего в роду, по праву сильного Владислав выступил с предложением перед всеми:

"По давней традиции, воспитанием отроков молодых должны заняться оставшиеся в живых, из тех кто бился плечом к плечу и спина к спине с их отцами и братьями, ваши родные положили жизнь, чтобы вы смогли продолжить свой род за них, теперь вы зрелые юноши, поэтому пред вами испытание - сможете ли вы быть достойны тех, кто будет приходить к вам во сне или сгинете без остатка и памяти в матери сырой земле когда-нибудь. Но даже если не успеете зачать свой род, но спасёте чад живых от насилия, то не напрасно появились на этом свете. Мы совместно со старшими мужчинами семей и прибывшими воинами, будем жить с вами на удалённом погосте поочерёдно, кроме вас будут такие же юноши из семей, где живы отцы, многие дома общие будут построены вновь, как в наших лесах севернее реки, так и вниз по руслу. К следующему лету вы должны стать достойной сменой в бою, а через пару лет каждый сможет думать о своём будущем сам. Ваши сёстры и подружки может будут жить в других семьях и помогать матерям воспитывать малых детей и может быть даже будут вспоминать о вас долгими вечерами. Вам будет позволено встречаться с родными по обоюдному желанию или надобности, но это исключение из правил, готовьтесь стать мужами, но не юношами и раскрыть в себе потаённую силу. Каждый из вас может породить жизнь, вы все здоровы и кровь кипит в ваших жилах, я вижу мысли сокровенные и вы это знаете, мы - оставшиеся в живых отцы, хотим вам, детям наших вознесённых в небо друзей и братьев, передать свои способности и знания. Так мы обещали перед битвой друг другу и так будет. Ближайший год изменит вас и нас, мы вместе научимся воспитывать дар прозрения, а души умерших, будут в сердцах наших помогать соитию мира видимого и невидимого, проявившись в том месте, где будет построен ваш новый общий дом". Закат скрылся и ночь вошла в свои права, костры догорали, освещая всё вокруг, собравшись на поминальную тризну, выпили медов и преломили хлеб с соратниками и их родными, совместно порешили на следующий день выходить в путь. Так закончился седьмой день и наступала седьмая ночь, с того утра как ведунья вышла по зову души к людям, предоставив сыну весь лес. Василиса общалась с детьми весь день и заживляла раны мужчин умелыми руками матери. Она опять во всю силу почувствовала протекающую сквозь неё реку жизни, как когда-то она в первый год рождения чада дивилась этому каждый день, так сейчас дивились этому все окружающие её люди. Руки любящей женщины творят чудеса, особенно если она мать и готовится стать матерью снова, она соскучилась по любимому сыну, который отдыхает сейчас в окружении пернатых и мохнатых спутников по его бесконечному путешествию в лесу, поэтому всю свою любовь тратила на воскрешение к жизни раненой плоти. Арина училась у неё слёту, как по мановению руки открывались в ней неведомые ранее протоки и она чувствовала, как сквозь неё истекает животворящий дух на рану воина. Источник, пробуждённый в Арине окрылял её, она летала в облаках и взор её был пронизывающим до глубины души, не каждый мужчина мог выдержать его, но окрепшие духом, чувствуя в них любовь, растворялись без остатка и без памяти, забывая о бедах, скорбях и болях. В ней просыпалась женщина и будущая мать, дух её начал летать наяву и чуять всё, даже далече от сих мест, она как будто рядом видела своего младшего брата, идущего с гурьбою спутников по лесу. Совсем юный отрок, рождённый ведьмой Ингой, успел вкусить вдоволь материнского молока и ласк, но видимо рок распорядился по своему и он остался последним спрятанным из разграбленного и сожжённого села в несколько домов. Дух матери сопровождал его, сойдя в животный дух медведицы, с которой Инга была союзна при жизни. Они двигались сквозь заросли трав, идя вдоль ручьёв и оврагов, узкими заветными тропами, где не ступала нога человека, звери и птицы были им в помощь. К вечеру первого дня, медведица собралась на ночлег, когда Солнце ещё пригревало на закате, они обошли кругом склон горы и забрались со стороны восхода, чтобы встретить первые лучи и новый день вместе с ними. На лежанку прибежали разные местные жители: еноты, белки, зайцы, куницы, ласки, бурундуки и прочая мелочь, кто поодиночке, а кто скопом шебуршали под ногами у медвежат и мальчика, кот ходил с распушённым хвостом и шипел с непривычки, в конце концов он забрался на медведицу, улёгшуюся у корней разлапистой ели. Коту досталось больше всего в дороге впечатлений, успев вырасти в родном доме за два года и выучить окрестности, он стал изучать лес на третью весну и вот на тебе, в начале третьего своего лета уже лесной кот. Утренний побег из сгоревшего дома превратился в долгий пеший переход, устав ещё в середине первого дня, он с жалобным мяуканьем взобрался на спину матери-медведицы, так будет лучше, а то отстанешь и не догнать уже, ладно хозяйка рядом ещё, а что потом... Коту стало немного грустно к вечеру первого дневного перехода по лесу и он улёгся спать поближе к морде медведицы, хозяйка трепала его по загривку и чесала за ушком, в её умелых руках чувствовалась сила... а здесь, пожалуй вот она самая сильная, на ком сейчас лежу. Медведица прочитала его мысли, а может быть это сделала сама хозяйка, нежданно чуткая и огромная волосатая лапа тихонько провела по спинке кота раз, потом другой-третий, так что он вытянулся и замурлыкал, медведица облизнула котовскую головку в два приёма и в несколько раз прошлась от головы до спинки языком, кот растаял от таких ласк, начал мяучить и полез обниматься, надвигался вечер. В траве появлялась первая земляника, которую с удовольствием уплетал на ночь маленький мальчик - Свейн, как иногда называла его мама, они вместе собирали грибы и ягоды, как в прошлом году, так и нынче уже, сейчас он вспоминает её, а в ответ слышит голос успокаивающий и ободряющий, слышит как мама говорит с ним по имени, подсказывает что можно кушать и предостерегает от вреда. Мальчик оглядывается на её голос, который где то сзади или вокруг может быть, смотрит и видит лишь зверей и медведицу, чувствуя неведомое влечение он прижимается к её большой морде и обнимает за шею, треплет уши и гладит...молодые медвежата обступают его, а всех вместе мать-медведица тихонько загребает лапами к себе. Скоро спать, но возня продолжается ещё вокруг ночлега, наконец, когда все утихомирились и улеглись к тёплому мохнатому животу, кот также улёгся на медведицу рядом с медвежатами и своим одногодком-человеком. Ночь наступила, детёныши мирно спали под чутким ухом медведицы и всевидящим духом Инги, где-то далеко пылали костры разбойников, во многих местах горели дома и погосты, сквозь которые прошла злая сила, завтра наступит день битвы, насытится кровью земля. Пока же только туман спускался в низины и вечерняя роса изредка высыпала на траву, на лежанке было сухо и тепло, перемешавшись в обнимку, они свернулись калачиками и спали. Мальчик положил голову на спину медвежонку и с улыбкой на устах, во сне слушал сказание матери о её предках, северных людях пришедших с запада, оказавшихся волею неба у истоков этих рек. В селении у реки, куда приехала недавно Арина, все готовятся к битве, Владислав был прав, женщина может поднять мужчин на битву, а если в этом ей поможет достойная напарница - не устоять тогда врагу пред их чарами и многих друзей вдохновят они своим примером. Воины собравшиеся с уцелевших мест, не собираются ждать утра и начинают атаковать лагерь пришлых, отвага и храбрость по началу берут своё, но гибнут и те и другие, а новых защитников прибывает мало. Ратмир рассчитывает на утро и малыми вылазками отстреливает или вырезает зазевавшихся соглядатаев в карауле, место где остановились спать пришельцы видно с вершины той горы, где спят медведица с малыми, ночная птица, летающая над десятком-другим домов, стоящих в окружении костров, видит несколько сотен людей, разместившихся в круговой обороне лагерем. Им не дадут отдохнуть и поразвлечься, грядёт жаркая ночь и такой же день. Утренняя свежесть леса подкралась вместе с рассветом, уткнувшись носами в теплые бока друг дружки, звери и мальчик просыпались, голос матери пробудил его изнутри, и оглядываясь вокруг, он снова искал её взором и вот кажется даже увидел, но облик наяву растворялся в первых лучах Солнца, зажмурившись он снова увидел улыбающуюся как всегда маму, поднимающую его с лавки, но тут открывши очи, увидел напротив большую мохнатую морду с тёплым влажным языком, облизывающим его лицо и шею...он снова рассмеялся и вспомнил, как мать первый раз показала ему медведицу, ещё в год его рождения...мысли его осветились, он вдруг стал вспоминать разные мелочи, начиная с первых дней жизни, он вспоминал семью и лишь объятия медвежат вытащили его из плена памяти, когда он готов был уже заплакать. "Собираемся в путь", - почувствовал он голос внутри, разве может забыть голос матери, спасённый ею сын, мальчик слышал как наяву, так и во сне людские голоса: соседей и друзей малых, предков седых и мудрых, а матери родной голос всегда умиротворял его и вёл в духе.

Второй день они прошли почти не прячась, войско из отребья и преступников, во главе с колдуном пробивалось к селению, люди и звери загоняли их и общипывали по дороге, а в это время жизнь вокруг уже начинала приходить в себя, кровавая битва ещё впереди, все взрослые мужчины - воины, ушли в погоню, чтобы успеть помочь живым и отомстить за мёртвых. Женщины и дети, спасённые или убежавшие в лес от насильников, ищут своих родных и оплакивают павших, воины из дальних деревень, узнав про нападения, устремляются по следам и навстречу битве. Одухотворённая медведица ведёт своих малышей в обход селений и деревень, не попадаясь на пути у случайных всадников, скоро вторая ночь на носу. Шагать пешком на двух ногах тяжелее, чем когтистым медвежатам, надо передохнуть и неплохо бы забраться на широкую волосатую спину верхом, это оказалось не так просто, но помощь матери не заставила себя ждать, косолапая присела и схватившись за её шерсть мальчик улёгся на неё поперёк, потом развернулся и лёг сверху держась руками за шерсть, сон накрыл его при дневном свете, он чуял заботу матери, теплая шерсть медведицы угомонила его и он снова провалился в сны о детстве, кот лесной, охраняя своего друга сидел рядом, держал его лапами и пронзительным взором смотрел вокруг, как будто искал что или пытался почуять, птицы парящие в небе видели их, также как и битву воинства духа против жаждущих наживы пришлых нелюдей. Они зашли в тень леса и оврагами направились к реке, ниже по течению которой стояло селение. Наступила ночь скорби, выжившие прощались со своими родными и близкими, а в глубине леса, в чаще у ручья, мирным сном спали уставшие за день звери, отдохнувший за день кот лесной, лежал на боку медведицы и чутко караулил мир вокруг, где-то были волки, они сопровождали их с самого начала, от самой встречи с медведицей в овраге, недалеко от сгоревшего дома, шли стороной рядом с ними и сейчас пасут их вокруг, кот превратился в слух... Мальчик спал мирным сном, он улёгся к самому животу, медвежата прижались к нему и спали без задних ног, что может сниться ребёнку, когда мать рядом: солнечные дни на полянке у дома вместе с братьями и сестрой, отец подкидывающий его на руках в небо, хороводы и прятки с соседскими детьми, вечерние огоньки в лесу и ночные мотыльки у масляных лампадок, бескрайнее звёздное небо, вращающееся у тебя над головой. Он проснётся утром опять самым счастливым человеком, любовь матери грела и оберегала его, как было в каждый день его жизни... "я люблю тебя", - читалось на его слегка сомкнутых губах... Они проснулись утром и тихонько двинулись к реке, шёл день после битвы, солнце пришло в зенит, медведица шла лесными тропами не выходя из тени, лишь местами грелись на солнышке и кушали что найдут под ногами, у реки устроились под вечер, но ещё засветло, когда вышли на излучину её под скатывающимся солнцем, скоро здесь появятся победители и встретят их, а сейчас можно отдохнуть и покупаться, наесться рыбы и выспаться. Мальчик учился плавать с рождения, мама окунала его в прорубь зимой и плавала с ним под водой этим летом, сейчас же он плескался с пёстрой лесной и водной братией - бобры, еноты, выдры пришли по зову Инги, разная мелкая лесная шушера выглядывала из кустов и издавала непрекращающуюся трель звуков, стоя в воде и брызгая вокруг себя лапами что было сил, они видели радугу и от радости ещё больше кричали. Лик матери проступил в тумане брызг и весёлый детский возглас приветствовал её, кутерьма продолжалась...догонялки, нырялки и прятки, всё чтоб отдохнуть и уснуть. Вот медведица изловчилась и поймала на перекате рыбину идущую вверх по течению, двухпудовая, ещё извивающаяся в зубах тушка, уже вытащена на галечный берег и прикушенная зубами в голову, подготовлена к разделке. Разодрав её вдоль, медведица даёт медвежатам и другим мелким живностям подойти и пробовать рыбный ужин, молодой мальчик тоже решил попробовать немного, но съев несколько кусков услышал мамино ласковое, - "хватит на сегодня, давай водички попей и сходи до ветру, скоро спать будем ложиться", - мальчик уже привык к новому маминому образу и глядя на мать-медведицу, закрыв глаза, видел улыбающуюся матушку, всё в том же белом сарафане, как в тот день, когда она успела отправить его в подвал вместе с котом, поцеловав на прощанье в лоб. "Я тебя вижу, ты слилась с медведицей, но я тебя всё равно обниму!", - он крикнул и полез на медведицу верхом, уютно усевшаяся хвостом прямо на камни, большая мохнатая туша под натиском мальчонка повалилась назад и обняла лапами своего третьего найденного медвежонка. Кота не интересовало ничего вокруг кроме рыбы, он урчал и поедал её с нескрываемым удовольствием, иногда оглядываясь на сотрапезников, ох и хорошо будет спать сегодня в обнимку всем.

На следующее утро в селении готовились к отбытию молодых отпрысков, матери прощались с ними, так при появлении в доме нового главы семейства в предупреждение тунеядства и страстей, юных борзых молодцев отправляют на вольные хлеба, слаживать боевой дух и крепнуть телом. Девочки пополняют общие семьи, радость будущего уже окрыляет, грядёт отдых и восстановление сил, смыкаются новые узы и проверяются на прочность давние детские обещания друг другу, бывшие мальчики будут закалять дух, усмирять и укреплять плоть, постигать новые знания, в то время пока матери и сёстры их будут лечить и умиротворять соратников павших мужей и отцов. Оставшиеся в живых по праву продолжат свой род не только в этом селении, но и в спасённых ранее, чему с воодушевлением посвятят ближайшее время. Благодарные дети и овдовевшие жёны, там ниже по течению реки, у своих разрушенных домов, где Ратмир и сотоварищи вырвали их из плена, плачут, и не ожидая помощи, из своих детских воспоминаний, черпают силы к жизни, но к ним тоже придёт подмога. Вот и утренний отъезд, во главе отряда отцы, оставшиеся в живых, у двоих погибли сыновья и теперь в доме будет тоскливее, малые дети погибших отцов не будут чужими, каждая мать воспитает их как своих, новые воины дадут им знания и укажут путь по жизни своим примером, как вместе ждали победы родных, так вместе простившись с павшими, будут продолжать воспитывать детей, достойных памяти своих дедов, отцов и братьев. Две юные девушки в сопровождении матери двинулись в отдалённый терем, построенный кузнецом и его приёмным сыном ещё прошлым летом. Владислав с Василисой и Ариной двинулись поутру в сопровождении волков по правому берегу реки вверх по течению. Все начали новую жизнь. Ратмир с друзьями и все воины оставшиеся в селении, создав совет, решили тренировать молодёжь по очереди, разделившись по четвертям Луны, чтобы не закиснуть самим и вдохнуть новые силы в отроков, потерявших своих отцов. Владислав пообещал заезжать к ним в новый общий дом, он прибирал и укладывал свои чаяния и думы в разные уголочки своей памяти, делая так заметки на будущее, вот прошла ещё одна битва, в которой женщины потеряли многих достойных сынов и мужей, предстоит вырастить новых и его помощь тоже будет нужна, но сейчас в его мыслях была ещё одна молодая девушка, так неожиданно ставшая родной и близкой за краткое время испытаний. Он ехал на своём давнем знакомом - друге, опытном и мудром богатырском коне, которого воспитал сам, принявши роды кобылицы с мечом в год собаки, по прибытии из странствий по миру. Дух и знания его помогли в том, кобылица разрешившаяся от непосильного бремени умением и жизненной силой Владислава, встала чуть погодя на ноги и вскормила этого упитанного жеребёнка, выросшего в ослепительно белого красавца коня, который со временем становился умнее людей, что узнали по себе многие жители сих мест. Конь с первых лет чуял за версту малейший шум и предвидел события, сейчас он уже знал куда направляются они, с лошадьми навьюченными поклажей, в сопровождении пары коней в яблоках, под прекрасными наездницами. Недолгий мир посетил эти места, до конца лета будет тихо, лишь редкие банды будут добираться сюда. "Скоро встреча с Ингой",- подумал конь, - "а Арина что-то предчувствует, но отвлечена стеснением и борьбой с желанием к моему другу -всаднику, гы-гы-гы, она жаждет новой жизни и новых ощущений, ига-га-га", -заржал он, представивши Владислава с ней. Похлопав друга по шее с улыбкой, всадник прочувствовал на себе взгляд Арины, он специально отвлекал её внимание до последнего, чтобы она воочию увидела и почувствовала брата сразу. Пока же конь с седоком о чём-то весело общались, Василиса - понимавшая их разговор, молчала стесняясь и поэтому уехала чуть вперёд. За ней шёл богатырский конь Беляш, так его прозвала мама Владислава, почему он и стал в прямом смысле его названным братом по матери. Воспитывался он на воле и отличался своенравным характером и дурью невиданную в дни ухаживаний за кобылицами, а порой мудростью выходящей далеко от животного обличия, что даже многие старики дивились этому. В выражениях он никогда не стеснялся, потому что понимал его редкий человек - лишь просветлённый и в духе. Василиса вспоминала их первую встречу с этим конём, в лето когда она почувствовала в своём чреве зарождение ребёнка, они ехали тогда в сторону северных гор. Конь сопровождавший их часть пути, размножался нечеловеческими темпами, успевая к самым изящным и стройным кобылицам, но не пропуская иной раз даже взрослой домашней лошади. Птицы в небе были ему глазами и ушами, и звери в лесу с осторожностью подбегали к поляне, где он щипал траву, лишний раз не тревожа буйный дух во время гона, Владислав много души и чаяний вложил в Беляшика и тот хоть и был временами чудной, но всегда был верным другом и спасал много раз человеческие души, оказываясь рядом с заблудившимися людьми в лесу или унося на себе детей от погони разбойничьей. Никто не знал как он очутился в этот момент рядом, а порой только видели его следы, размером на треть больше чем у других коней. Про похождения коня можно было слушать бесконечно, он жил во всех временах и местах сразу, мог вспомнить любую мелочь в каждом лесу где побывал и помнил всех с кем встречался в лицо или на морду, самку енота, встретившуюся ему во время появления из чрева матери, он привечал как свою повитуху. Владислав стал ему приёмным отцом и названным братом, а при этом ещё нежданным проявившимся спасителем, как его самого так и молодой кобылицы, у которой он мог стать первым и последним жеребёнком, это если бы его просто извлекли из матери, а её бросили умирать или прирезали ,чтоб не мучилась, тогда он бы вырос тоже, но наверное не таким счастливым. Владислав подарил жизнь ему и сохранил жизнь его матери-кобылице, обучил жеребёнка премудростям и показал край родной, конь вырос и был предан ему, что даже в дури своей не забывал науки, из-за чего прослыл вещим среди людей и так стал конём-воином. Василиса вспоминала как конь увидел её первый раз и подмигнул отцу-Владиславу, что тот нашёл достойный сосуд и ножны для своего оружия и он с удовольствием посмотрит за их играми, она только училась во всю понимать язык животных и птиц, а тут богатырский конь, да который ещё интересуется девушками, это было что-то новое и небывалое, вдобавок он читал её мысли и был открыт к ней своим большим и добрым сердцем, но при этом был безудержно откровенный, без тени скромности и стыда, как будто все её шалости он знал уже наперёд. Как-то они вдвоём с Владиславом обернулись конной прогулкою к морю, которую он предложил ей под растущей Луной после летнего солнцестояния, чтобы в расцвете лета, у прибоя, увидеть южное звёздное небо - тогда, на перекладных богатырских конях, налегке и в несколько дней, они добрались до срединного моря, а погостив у знакомых рыбаков, вернулись домой, по пути же обратно, вызволили Рахиму. "В это время не было племенных междоусобиц на пути и мы удачно скатались впервые в моей жизни к большой солёной воде, где я поплавала от души с любимым и мы отведали на двоих морских и южных кушаний, какое чудное время было тогда, сколько всего успели узнать", - вспоминала про то время Василиса, ведь даже возлюбленный - отец её ребёнка, дивился как она растёт духом. Она переродилась в год зачатия первого сына, сама того не успевая замечать тогда, но лишь сейчас, со стороны наблюдая за Ариной, с улыбкой отмечала как та растёт подобно ей, всё повторяется в природе, раз от разу принимая другие облики и образы, она сама изменилась и стала ведуньей, теперь же будет учить свою юную сестру постижению премудростей матери-природы, даров явных - как ягоды и разных проявлений скрытых - как грибы под слоем веточек и хвои. Чувствовать как течёт в человеке жизнь и силою любви заживлять раны тела, призывать души усопших к помощи и освобождать заблудших от пут земных, отправляя в мир невидимый на покой после неправедной жизни. Будущее было как будто в утреннем тумане, под которым прячется разноцветное душистое поле, вот только встанет Солнце и всё распустится сотнями красок, утро вечера мудренее, они ехали без обеда с самого утра, никуда не спеша, только попив воды, да перекусив краюхой хлеба с сыром прямо в седле. Они проводили отряд молодых будущих воинов к погосту, где им предстоит прожить точно до следующей весны, а то и дольше, после же двинулись вверх по течению от слияния двух речушек. В селении все поправились, даже с тяжёлыми ранами, молодые воины уже смогли встать сами, ночь после битвы была самой важной, раненые и обескровленные смогли выжить благодаря умелым чародействиям юных ведуней из селения, Василиса отмечала нескольких способных, до Алёны им было ещё далеко, хотя девочки старались и вместе с ними она творила маленькие чудеса, но всё равно ушли в мир иной отцы, глядя в глаза дочерям после битвы и даже сил нескольких ведьм не хватило бы, чтоб вернуть мужей стоявших насмерть, дочери юные не смогли спасти своих отцов и те у них на глазах отошли в мир невидимый ночью после битвы, при кострах и в круге ближних своих. Когда вырастут из тех дочерей ведуньи, они осилят боль, научатся латать раны плоти, как и раны души, а кто сможет исправлять даже судьбы, но пока ещё не родилась та, которая может вернуть в мир видимый души ушедшие из плоти расчленённой мечом по сердцу. Доспехи чьи выдюжили и не смогли пробить их вражеские мечи и топоры, те могли стоять до конца, из них трое и умерли обескровленные ночью, Арслан же мог выжить, но видимо чуял злую силу и понял, что лишь ценой своей жизни сможет одолеть её, что и сделал, не отступив пред смертью, но прикончив колдуна одним из самых последних. Дети видели пример битвы, что свершилась прямо на их глазах и запомнят сие на всю жизнь. Василиса вдохновила на прощанье всех деток и обещала приходить к ним в снах, жизнь налаживалась, младшим в семьях сложнее всего, те любимые люди, которые были всегда рядом, вдруг улетели вместе с дымом в небо, как жаль, что они не смогли остаться. Василиса помнила всех чад земных с кем встречалась, но многие росли так быстро и изменялись в лице незаметно, что она только вышедши в путь и отпустив мысли о прошедших днях в битве и скорби, невольно снова задумалась о своём первенце, где же её любимый сын сейчас, кто с ним рядом, мать молодая закрыла глаза и промолвила, едва двигая губами, - "покажись". Она летела вдоль поля, как будто легко бежала, опираясь на верхушки травинок кончиками пальцев, на опушке леса стоял её сын в новой рубахе и с мешком за спиной. Рядом с ним стоял большой седовато-серый волк, они смотрели на приближавшуюся к ним птицу, глазами которой их видит мать, вот сокол даёт небольшой круг над полем и садится рядом с мальчиком на ветку дерева. Он ещё больше загорел и стал чуть серьёзнее, хотя наверное это ей кажется, она попросила от всего сердца увидеть его и он сразу же отозвался, радость наполнила материнское чрево и она пожелала увидеть его по возможности перед его взрослой жизнью, прошло немного дней как они расстались и она уже тосковала по нему. "Наш ребёнок вырос и может жить в лесу сам, он знает, где есть терема, избушки и пещеры, его верный спутник - серый волк, так же как мне конь, плоть моя не привыкла ещё, что вот уже снова растёт чадо внутри", - приложив руки на свой живот, Василиса вернулась в явь, колыхания жизненной силы вывели из равновесия её. Дух ведьмы живородящей пробудился в ней снова, плоть побуждаемая им, уже растёт, пусть невидимо пока, но всему своё время. Где-то уже совсем недалеко Инга за поворотом реки. Влад и Беляш продолжают рассказывать друг другу байки, успевая сказать лишь малую часть словами, остальное подмигивая, да отправляя образы и воспоминания, Арина ехала рядом как будто прикованная вниманием и пыталась разобрать их речь, явно понимая иногда, но и запутывалась также, двое в духе разводили девушку, не со зла конечно же, но для её же радости. Она не вытерпела и спросила, -"мне кажется вы говорите обо мне, но я не могу различить всё, как так слова понимаю, а смысл нет?", -"мы просто заговариваем тебе голову", - с улыбкой ответствовал Владислав, - "скоро узнаешь, ты ищешь ответ не там, он внутри тебя, закрой глаза и увидишь". Она успокоилась и продолжая двигаться на сером в яблоках коне, по совету воина закрыла очи, раскрылась веждами и душа её содрогнулась от той материнской ласки, которая с детства не забывается до самой старости, она увидела мать впереди у излучины реки, там, на левом берегу, была галечная отмель, на ней игрались звери и маленький ребёнок. Сердце чуть не выскочило у неё из груди, она открыла глаза и всмотрелась, далёко на отмели действительно играли звери и ребёнок. "Мама", - вместе со слезами выдохнула она шёпотом, -"ты успела спасти его", -мир невидимый слился с видимым в её очах, она сорвалась во весь опор и обогнав Василису уже через минуту была напротив медведицы и бросилась вплавь с криком, -"Свейн", -громко и звонко отдавалось эхо вокруг...Арина вышла на берег и встав на колени, вся мокрая и счастливая плакала и обнимала прибежавшего к ней мальчика, сколько же она прочувствовала за эти дни, спаслась от разбойников, породнилась духом с ведуньей и билась с ней спина к спине в битве, потеряла старшего брата и обрела заново младшего. Также как два дня и две ночи назад она обнимала своего любимого брата по материнской линии, так же сейчас она заливалась слезами радости и прижимала к сердцу любимое мамино чадо, которого та обещала спасти и привела к ней. Медведица тихонько подошла к сестре с братом, медвежата бегали рядом и игрались с бобрами, приплывшими ради такой встречи, в лесу показались серые тени, то волки, сопровождавшие всю дорогу молодого будущего воина, проявились вокруг, чуя как Василиса и Владислав подъехали напротив к берегу. Арина бросилась в объятия медведицы, также как сама только что прижимала к себе и омывала слезами своего брата, так сейчас её всю целиком обняла своими лапами огромная волосатая животина, с душой медведицы и снизошедшим духом Инги. "Я люблю тебя мама", -кричала она, пытаясь выбраться из её крепких и нежных лап, медведица усевшись хвостом на галечную отмель, была выше Арины и та почти безуспешно пыталась обхватить её руками, чтобы повалить на спину, наконец-то когтистая сдалась и упав на спину повлекла за собой девушку, которая с озорным визгом валялась на ней, вспоминая своё детство, когда мама играла с ней также, покормив грудью и положив на себя. Свейн и медвежата устроили кучу малу и все вместе взгромоздились на развалившуюся под закатным солнцем мать-медведицу, крики, смех, сопение и облизывания продолжались беспрестанно, длинный мощный язык прошёлся по шее Арины с одной стороны и нырнул в ухо, вызвав всплеск смеха и тонкий девичий визг, но раззадоренная встречей молодая кровь не унималась. Чуть успокоившись Арина встала и радостно закричала своим спутникам, те с противоположного берега подняли руки, приветствуя людей и зверей, ответили ей зычными голосами, мальчик рассмеялся в ответ, рёв медведицы не заставил себя ждать, она встала на задние лапы и выпрямившись во весь свой рост как бы спрашивала, кто сможет с ней сравниться в силе и размерах. Белоснежный богатырский конь заржал и встав на задние ноги показал свой рост и радостно ей ответствовал, он мог бы с ней поспорить в силе и быстроте. Владислав порешил остановиться до вечера где-нибудь недалеко, чуть выше по течению реки, была удобная стоянка на правом берегу, распрощавшись с левым берегом и его жителями, переплыли на правый, кто сам, а кто верхом на медведице, так вся компания стала собираться вверх. Арина села в седло и посадила к себе брата, медвежата бегом ринулись вперёд и только кот снова степенно сел на спину своей любимой волосатой подруги и тихонько двинулся вместе с ней следом за конями. Не успела начаться вечерняя заря как все прибыли к сосновому бору, выходящему к реке, место привала было просторное и все расположились кто как хотел. Медведица улеглась на берегу у воды, Арина забыв стыд веселилась с братом раздевшись донага и плавала с ним по середь реки под присмотром мамы-медведицы, та лежала расположив голову на лапы и вытянув голову в их направлении, дух Инги витал над рекою. Арина её видела как свою мать, Василиса как свою подругу и учительницу, а Владислав как соратницу. Завтра её не будет с ними уже, она оставит в покое дух медведицы и освободит её от последнего своего поручения - довести сына к дочери. Арина ещё не чует этого, но остальные уже знают и Беляш кажется поможет ей в том. Владислав не стал смущать Арину сегодня при матери и лишь умывшись, ляжет спать, завтра поутру они проснуться с Василисой и пока дети спят, окунутся в прохладу воды, с любовью предавшись плотским утехам. Решили поймать рыбину и сделать её в костре к ночи, чтобы разделить на всех людей и зверей. Мать медведица влёгкую вытащила рыбку и тем по праву старшей женщины, добыла для приготовления ужин, разделать тушку помогли ей две почти одинакового роста, как будто помолодевшие девчонки, более юная догонит старшую скоро и они будут по жизни как сёстры. Мать-медведица по животному чутью своему на игралась вдоволь с детками, пока Владислав собрал очаг и со стороны наблюдал, как раздевшиеся донага спутницы его резвились, гоняясь за медвежатами и от них, с визгом, рёвом и чиханьем. Они ныряли как выдры или бобры, извиваясь телом в такт друг другу, огибая медвежат плывущих рядом с ними, вот зацепившись за ведьм лапами, медведики плывут расслабившись и вдруг нырок, опять она скрылась под водой, любопытный нос не может устоять перед соблазном и медвежонок, успев немного отдохнуть, осмеливается нырнуть, озираясь глазами под водой смотрит как дивно на глубине, две русалки приплывают к ним и заводя их в водоворот, увлекают сначала вниз, потом вверх и выныривают на поверхность у берега на глазах медведицы, отдыхающей перед выступлением детей, кони и кобылицы смотрели на то и дивились. Беляш заливался громче всех, вторя ему как главному зрителю, от радости скакавшему на всех четырёх копытах по берегу, прочие копытные поддерживали его ржанием, но стояли в сторонке, наблюдая за сим действом. Какие только возгласы он не издавал, какие только не пел им гимны любви и красоты, от которых они не в мочи сдержать смех ныряли опять под воду, конь сходил с ума потихоньку и мать -медведица диву давалась от такой прыти, маленький мальчик не знал на кого смотреть - сестру с подругой или коня, который забыв стыд также извивался на берегу как его возбудительницы, перекатывался по камешкам и нырял в воду, вечер был в разгаре. Владислав забравши рыбину размером чуть меньше себя, пристроил на шест и нашпиговав травами готовил, походу смотря за жизнеутверждающим представлением духа и плоти на вечерней заре в безветрие. Этот вечер запомниться всем как яркий праздник жизни, сидя у костра под первыми звёздами и кушая рыбину вместе с енотами, норками и выдрами, которые прибежали сюда, услышавши причитания и девичьи визги, так проголодавшихся собралось много и рыбина ушла вся целиком. Костёр догорал, Владислав положил три бревна пучком и закрепил их кольями на ночь - точно хватит жара, конь скакал по полю выгоняя дурь из головы и горланя во всю мочь, чтобы подзадоривая волков, гонять по кругу расслабившихся лошадок, два в яблоках коня ржали в стороне не вмешиваясь в процесс, жеребец огуливал своих кобылиц, пока какая-нибудь не сдастся, процесс сватовства проходил в буйном гоне, представлениях своей мощи и красоты, он то прыгал как козёл, то бежал на двух задних ногах, то шёл иноходью, переставлялся боком и даже задом наперёд, повалялся по траве пред своей выбранной к соитию кобылицей, ей была серенькая лошадка Арины, которая духом своим стесняла коня и хотела наверное более нежного отношения, но сначала надо было её загнать для сговорчивости, Арина переживала за свою подругу детства, не малую девочку уже, но статную кобылицу ещё не познавшую коня. Насмотревшись девичьих плясок, Беляш пёрся от восторга и желал излить его целиком без остатка, ревниво охраняя и не подпуская близко, пока молодых ещё для этого яблочных коней. Но вот наконец Арина уснула в объятиях матери медведицы и лошадка успокоенная конём и обласканная им же, сдалась его напору и последнее что услышала перед сном Арина, был совместный восторг коня с кобылицей разносившийся колебаниями далеко вокруг. Солнце село, ночь обострила все ощущения: где-то недалеко подвывали серые волки, в лесу раздавался изредка треск или шорох от ночной живности, бродившей в поисках съестного, вот ещё один заблудший енот вышел на свет костра, от рыбы уже почти ничего не осталось, здоровый хребет лежал около костра напоминанием об этом, скудные остатки отдал опоздавшему к раздаче сам Владислав. Огонь освещал картину вокруг, медведица улеглась подальше от реки с детёнышами, всеми включая Арину, сегодня последняя ночь, когда она согреется теплом от духа своей родной матери и плоти медведицы, это будет длинная ночь в разгаре лета и долгое утро, насколько только сможет скрыть их лес в своей тени, они ещё раз вспомнят детство семейное, купание в речке, походы по грибы да ягоды, радостные крики отца и братьев весной года змеи, когда появился маленький Свейн, ароматы травяного чая зимним солнечным днём в их доме, в компании кота, белок, ласок и прочей мелкой живности, как лёгкие мысли - птички залетали к ним в окно, чтоб покормится у столика, который отец сколотил для пернатых и пушистых. Арина вспомнит, как они совсем недавно купались с уже самостоятельным младшим братом этой весной, как ездили верхом на волках, встречались с медведями, всеобъемлющее счастье накрыло детей и зверей у живота матери-медведицы, они заснули в самом счастливом своём сне. Маленькие медвежата навсегда запомнят своих названных брата и сестру, так будут в едином духе с ними, они спят в обнимку и нет ничего приятнее для родных душ, тёплая подстилка из трав и лапника сохранит тепло пока дух будет летать вокруг. Инга решила проститься с детьми во сне, не огорчая день расставанием, ночь длинною в жизнь пронеслась для них, даже медведица вспомнила всех своих маленьких медвежат, которых вырастила и знакомила с близкими людьми. Душа волосатой сподвижницы Инги, останется открыта для неё, так же как для Арины и маленького мальчика, но вольная жизнь косолапой больше не будет нарушена и она посвятит себя своим мохнатым деткам. Василиса утомилась и уснула у костра в компании из десятка енотов, сбившихся к ней на подстилку из веток и травы заботливо собранную Владиславом, который ещё вспоминал прошлое и смотрел в будущее пожаров, битв и кровавых войн, где сгорают судьбы тысяч людей, как хвоинки на сучках деревьев, брошенных в этот костёр, красное жерло которого, извергалось в бесконечное звёздное небо над головой, которое предвечно всему живому на земле. Сколько люди жили столько же и убивали друг друга, это не исправить и поэтому проще принять как закон неба, который проявляется в благодати духа снизошедшем на тех, кто чтит мать-природу и продолжает жизнь вопреки всем, кто в поисках мирского и материального забыл про духовное и вечное. Нет большей ценности, чем жизнь, и те, кто готов отобрать её у других в поисках металла или камня - сбились с истинного пути, поскольку потеряли свою суть от рождения иль вовсе не были воспитаны в любви, а посему обрекли себя на смерть животную уже тогда, когда в мыслях своих преступили закон мироздания. Духом сильные мужи, вдохновлённые примером женщин, во множестве пали храбрыми и непреклонными в битвах на этой родной для Владислава земле, а в тех местах, где он бывал по свету, встречал многих разных людей, цветов кожи и черт лица, среди морей, куда заносил его корабль под парусами, он встречал дивной красоты женщин и подарил им много детей на радость всем людям, но в конце концов снова вернулся обратно через шесть лет на седьмой год странствий по миру, уехав на восток весной в год жёлтого дракона, когда родилась Арина, он поднялся с срединного моря в год сине-зелёной собаки, тогда появился на свет Беляш, который сейчас наконец-то угомонился. Ну и досталось же кобылице его ухаживаний, а если учесть, что это было только начало, то ещё много весёлых дней им предстоит. Скоро утро, вдохновившись снизошедшим на него духом и попрощавшись с Ингой, которая объяла своих детей в заботе и ласке, он уснул напротив костра на охапке пушистых хвойных веток, положив свою голову на чистый отрез ткани поверх трав, ароматом которых можно было свести с ума ветреные души. Путники и их четвероногие спутники погрузились в сон, Беляш был между двумя мирами, чуя колебания окружающего мира, в котором витают души уснувших. Кот устроился на своём любимом месте - спине медведицы, и оттуда своими маленькими ушками пас лес вокруг, волки не приближались к этой ночной стоянке, почтительно оберегая покой плоти богатырской, мелкая живность расползлась по дуплам и норкам и лишь ночные бесшумные птицы облетали дым, поднимающийся к небу столбом, вместе с которым отойдёт дух Инги к утру, оставаясь в душах близких ей людей доброй памятью, как будто ключом для входа.

Проснувшись утром когда тьма начала отходить, Владислав и Василиса тихонько встали, погрузили в сон вокруг себя живность всю и отправились к реке. Кот спал, ему не хотелось идти сквозь траву смотреть на купающихся, но был один неуёмный жеребец, который не мог устоять пред таким, встретившись на берегу с ним, влюблённые уговорили его не шуметь и как старшего в духе оставили с детьми. Созерцать радость соития или сон ребёнка - сложный выбор, но ответственность взяла над ним верх и он остался у костра, попросив не будить дух его криками, уже обнажённая пара, пообещала ему тишину и умиротворение, с теми словами и в утренней дымке уплыли они с водою вниз по течению. Они жаждали друг друга и тела их извивались от желания в прохладной речке, ранние рыбки выходили на поверхность кормится плывущей мелкой добычей, влюблённые ныряли меж ними и двигались к левому берегу. На песчаной отмели они остановили свой путь и вожделённо предались страсти. Вроде прошло всего несколько дней, но их плоть соскучилась по взаимным ласкам и соблюдая данное коню обещание, они двигались молча и не спеша, давая друг другу насладится до дрожи в чреслах движениями и прикосновениями, люди не знающие и не ведающие душу союзника не могут испытать ту страсть, которая пылает в таких буйных сердцах, как у ведающих тайны природы, лишь они в соитии порождают ту неземную любовь, что волнами растекается в утреннем тумане, достигая речных и лесных жителей, пробуждая лес к новому дню под вечным небом, на такой хрупкой скорлупе Земле, среди угасающих пред светом Солнца прочих звёзд, вот уже и последние из них померкли, уступая бескрайнему в своём влиянии на природу источнику жизни и света.

Уже как день из селения вышел отряд во главе с отцами, родные дети каждого были с ним и все были их общие дети вместе. Трое давних друзей живших в селении со зрелых лет, простились со своими близкими у погребальных костров и остались в один вечер самыми старшими среди всех, даже пришедших на помощь как из далече, так и окрест, остальные были моложе их. Один похоронил старшего сына, но сохранил его младенцев родившихся по весне, другой потерял среднего сына, но сохранил старшего, третий сохранил обоих старших сыновей, бившихся спиной к спине и среднего, все они на равных остались с Ратмиром и его вновь обретёнными друзьями, став так братьями кровными. Ратмир вдохновлял бьющихся рядом с собой соратников и бросался на помощь первым, чувствуя вокруг себя кипящую кровь и лязг металла, он и его товарищи во истину стали братьями по оружию тем, кто оставил своих детей на воспитание победителям, бросившись на общего врага в последнем ударе с пробитым сердцем. Теперь каждый из живых попробует воспитать этих разных кровью детей, хоть недавно и не представлял себя в такой роли, крутой поворот в жизни вчера ещё молодого парня, а сегодня отца семейства, с женой и детьми, повзрослев за несколько дней и обретя силу Духа, теперь уже проявившиеся воины, остались охранять селение и зализывать раны, в то время пока отроки младые, ушли в свой первый общий сбор как взрослеющие мужчины. Дорога до погоста занимала спокойным ходом два дня, на коне можно было проехать за пол-дня, если знаешь тропы потаённые. Они остановились на ночь под чистым небом на опушке леса и соорудив костёр в молчании, достали припасы, разложившись же по обычаю первый раз, они все вместе преломили хлеб, который женщины постряпали к поминальной вечере. Старший по возрасту отец взял слово после молчаливого дневного перехода и огласив каждого по имени, подарил чадам надежду и уверенность в своих силах. Принимать на себя ответственность за детей порешили на общем собрании под небом с уходящими ввысь погребальными кострами, когда отплакав горючие слёзы и создав новые семьи с воинами, пришедшими на смену погибшим мужам, матери благословили своих отпрысков на становление в силе духа, им предстоит научиться защищать свои семьи подобно тем, кто вознеслись при них в небо, оставив своим чадам лишь добрую память и детские сновидения. Молодые девушки более тонко чувствуют лес и животных, чем парни, которые увлечены борьбой друг с другом, а потом ещё и соревнованием за девушек, но вот они очутились в тесном кругу своих сверстников, без материнских пирожков и заботы, чувства их и страдания обострились, завтра будет день основания их нового дома, где они вырастут духом, так станут, со временем, полноценной заменой своим ушедшим в вечность родным. Вечером у костра все дружно легли спать, может быть им приснится один из радостных красочных снов, которые снятся под кровом родного дома. Ночь в селении была тихой как в давние времена, по домам спали юные мальчики и девочки, старшими в нескольких домах остались молодые девушки, ещё не выросшие лоном для детей, несколько пар уединились в опустевших домах, чтобы восполнить род в следующем году. Наступило ещё одно летнее утро, потихоньку разгоралась заря, где-то туман лёг на траву, а юнцы уже собираются в дорогу, поднявшись с лежанки у потухшего костра и осмотревшись, они снова вернулись в этот мир - видимый очами наяву, с его звуками и запахами, вкусами и ощущениями, отцы подбадривают поникших духом, помогая словом и делом. Пока не жарко - можно идти, не боясь мошкары и паутов, так и норовящих укусить побольнее молодого мясца. В головах молодёжи ещё сны, о тех, что остались дома - их сверстницах, которые ведут домашнюю работу и помогают матери, а то и заменили её под присмотром старшего брата. Вроде ещё недавно безудержно весёлые девчонки, сейчас стали серьёзными, после того как оплакали своих отцов и лечат сейчас их соратников, а некоторые даже родят детей от них. Что может чувствовать молодая плоть, в разлуке думая о таких соблазнах, да, именно так, впервые дух стяжается теми, кто не одарён им свыше от рождения - в испытаниях - физических и душевных сразу, как всё земное двоично и противоположно в борьбе и единстве. Но лишь дух, обретённый этими угловатыми и не отёсанными парнями, сформирует их плоть и придаст черты мужественности лицу, из жары в холод, из лета в зиму и опять в лето нового года обезьяны, цвета свежей хвои на морозе при ясном небе. Они вернутся возмужавшими и смогут достойно встать рядом с теми, кто спас их от смерти, сейчас же продираясь короткими тропами по оврагам, они вышли днём к погосту, стоящему на отшибе меж оврагов и камней. Предстояло срубить себе дом и заготовить лес на второй дом для животных, несколько коней взятых с собой под поклажу - пригодятся для помощи в этом неравном соревновании, кони сильнее юнцов, но те ловчее и сноровистее, помогая друг другу они быстро сдружатся, некоторым дано чуять животных и они раскрываются ещё сильнее, чем раньше. Воины будут меняться, договорясь что никто не будет задерживаться дольше четверти месяца и меняться поутру, а каждый новый будет привозить вести и иногда гостинцы- любимую мамину стряпню. Вот и проверим, что чует мать о своём сыне и что просит он у неё, велика ли сила, что вытянет из слитка металла сначала поковку и далее меч, способный поражать врага как и мечи их прадедов, смогут ли заветы отца прорасти в делах сына, а если не смогут, то кто тогда рядом подставит плечо, наставит на путь истинный своим примером и словом. Чтобы не пропало семя отцовское зря, по старинной традиции, в труде и испытаниях, надобно притереть плоть и душу юных сердцем, чем предвосхитить изменения, помочь в обретении духа и преображении в мужчину тех, кто остался во время битвы за стеной, где страдая душой за своих павших отцов, обещал вырасти и встать им на смену. Каждый из молодых знал это и стремился из всех сил совладать с собой, чувствуя усталость и боль, порой каждый день, но всё равно в союзе со сверстниками и под всевидящей опекой старших по оружию, учась раскрывать совместно в зачатке обиды и вспоминать советы мудрости своих отцов, которые проникают сквозь израненную душу в самое сердце. Картинки и образы проявляются из младенчества - так волны воспоминаний колыхаются подобно языкам пламени общего костра, освещающего засыпающих уставших юношей, расположившихся под временным навесом из жердей с глиной. Не успеет полностью сменится месяц как они уже обживутся в отстроенном на чистом месте доме, вокруг обустраивается площадка для разминок и учёбы, назначены в очередь дежурные по застолью - поймать-подстрелить дичь или рыбу и накормить всех...тела их укрепятся и похудеют, а потом наберут силу и мощь, руки и ноги обретут навыки, а душа наполнится Духом Истины, они вырастут в мужчин, обязательно, оставим их и перенесёмся обратно чуток, ибо дух дышит - где хочет и есть тем самым само время, в закатах и восходах, чётах и нечетах, долях Луны, обретающей лик месяца и иногда затмевающей Солнце, а бывает скрывающейся под покрывалом тьмы ночной, прячась в кровавой тени Земли от всевидящего ока, но тьма уходит пред светом, так жизнь всегда преодолеет смерть и из праха восстанет новое семя, способное дать плод.

В рассветной дымке, на отмели у реки, двое в единстве духа колыхали пространство-время, пробуждая жизнь на земле и в воде, речные выдры и норки, крысы и плавающие птицы собрались издалече, чтобы прочувствовать эти волны счастья и радости, которые источали извивающиеся тела, ритмичное дыхание и вдохновенно глядящие глаза в глаза, годы жизни проносятся в их памяти день за днём в круговороте земли и планет вокруг Солнца. Они вспоминают свои сладострастные дни прошедшие в год красного быка, встречи в годы воспитания сына и наконец, день пред битвой, скоро проснутся медвежата и Свейн с Ариной, ей предстоит стать матерью в следующем году и она уже созревает к этому, но пока Владислав решил не спешить, и потому сейчас он здесь, вместе с Василисой. Вот они окунулись в воду и выплыли уже на правом берегу, вышедши ниже их ночной стоянки, углубились чуть в лес и утихомирились, как им казалось на мгновенье, лёжа в объятиях друг друга, укрытыми от наступающего Солнца листвой, среди безветрия трав, наслаждаясь полной грудью утренним ароматом цветов и ягод. Василиса вспомнила их первую ночь у костра в день после знакомства и как она спросила его, - "наверное у тебя было много женщин, расскажи мне о тех, кто стал матерью и кого ты любишь до сих пор, я ещё не знаю как смогу вырастить ребёнка, но может быть я увижу это в своих снах", - тогда Василиса положила голову ему на грудь и так же как сейчас заснула. Она вспоминала свой первый богатырский сон и ту гордую девушку с южных морей, которая родила тройню в тот же день как и разродившаяся близнецами мать - русая красавица, выкупленная из плена тамильским раджой и ставшей в его гареме первой над всеми жёнами.

Владислав был в южном море на четвёртый год своих странствий, в год белого барана, заканчивалась третья полная Луна после летнего солнцестояния, прошло буйное время дождей и он уже обогнул срединное государство, побывав там во многих местах, дивился сам и удивлял своим даром многих, с восторгом отметив грандиозные изменения, которые вносил в жизнь народа просвещённый император, покровитель искусств. Тогда в год жёлтой змеи, молодому парню это было всё в диковинку, набравшись знаний у даосских мудрецов, постигнув секреты шёлка, пороха, бумаги, металла и многих иных вещей, он посетил горы и монастыри служителей будущего мира, пребыл с ними в аскезе и узнал тайны вселенной, одно из главных проявлений которой - любовь, именно она заменит всё, если хочешь жить и помогать братьям и сёстрам - детям матери сырой земли. С капитаном корабля и командой он сдружился ещё в конце года жёлтого дракона, оплывая дальние острова в восточном море. Тогда он впервые увидел насколько бескрайней бывает ширь водных просторов, он побывал на извергающихся вулканах и узнал от людей, живущих в тех местах, о дальних берегах, вечно покрытых льдом, таких же, как в северных отрогах камня, недалеко от которых он родился. В юности он ходил вверх по рекам, где замечательно проводил время порою, искал там и находил те узкие переволоки для лодок, по которым люди ищущие, перебираются в болотца и ручьи, откуда берут исток реки, текущие на север, к таким же холодным берегам, где живут большие белые медведи и снег лежит весь год, растаивая лишь сверху, а солнце вращается по небу летом и не появляется зимой, напоминая о себе лишь разноцветным заревом перед звёздами. Он пообещал себе сходить туда - к северным странам, но позже, как вернётся домой, накопит сил и наберётся мудрости. Вместе с друзьями Владислав обошёл государство жёлтых людей и узнал суть многих вещей, будучи молодым воином, в расцвете сил и красоты, он много раз вмешивался в сражения и всегда побеждал, потому что следовал пути обретения благодати неба. Решив плыть на юг и запад после путешествия по срединной империи, он с командой решил заглянуть туда, где по легендам Рама велел построить мост с южной оконечности индуистской земли на остров, так на корабле оплыть по краю земли и познать мир обжитой. Приплыв к искомому острову, они воочию увидели чудо творения от тех, кого называют богами в той земле - плавно изгибающуюся от оконечности суши к острову широкую дамбу. Проплыв вдоль неё туда и обратно, рассмотрев внимательно и найдя подходящее место на большой земле, они порешили остановиться и пожить в понравившемся городе-порте-крепости, часть команды судна осталась на ремонт, а несколько человек, в том числе Владислав, решили выбраться купить припасов. Пройдя по рядам и насобирав всего нужного, расплатившись золотом на вес, он отправил всех обратно на корабль и в своё удовольствие шёл по торговым рядам, раскинувшимся от самого порта, вдоль улиц, уходящих к крепости, там продавали всё что только можно пришлые купцы. Ковры и ткани, украшения из золота и камней, оружие разное, чаи и специи, сладости и фрукты, чего только не было здесь, но красивый незнакомец, похожий на праведного воина из Махабхараты, привлекая внимание всех своим безупречным и простым видом, искал другое - инструмент для извлечения звуков, которые он с таким удовольствием покупал последние годы, за бесценные для людей драгоценные камни, найденные им и его командой в странствиях. За неполные три года совместных путешествий, он подобрал себе друзей и надёжных боевых товарищей, видя насквозь их души, он не ошибался в выборе, и тем снискал среди них уважение и беспрекословное послушание, поскольку каждый знал его как справедливого вождя, капитан корабля - его друг, готов был идти за ним в огонь и в воду, многократно убедившись в его предчувствии будущего. Так же и сейчас он предчуял встречу, Владислав шел по незнакомым улочкам этого города - порта, богатые расклады товаров от купцов, манили к себе зевак и создавали волнующую вибрацию в пространстве вокруг, люди жили ожиданиями встречи с новым и прекрасным, тянулись на блеск как сороки на его родине. Вот наконец он увидел небольшой уголок, с полукруглыми причудливо изогнутыми и разукрашенными инструментами, он остановился напротив и не подходя близко стал изучать их, долго так простоять было нельзя, слишком привлекательный и необычный вид был у молодого странника. Старик, сидевший среди этих хрупких и драгоценных творений рук людских, обратил внимание на молодца и пригласил его к себе поближе словами и жестами. Владислав понимал уже много языков, с тех времён как двинулся в путь от Камня на восток, тогда он пообщался с племенами кочевников, позже с народами дальнего севера, а потом и срединно-земельной империи. Он всегда помнил наставление матери помогать людям словом и делом, а сердцем различать правду ото лжи, используя дар от рождения - способность читать по глазам судьбы людей, исправлять их мысли и наставлять на путь стяжания Духа Истины. Старик - торговец инструментами, стоящий перед ним с улыбкою на челе, говорил на южном диалекте ханьского языка, но Владислав обратился к нему на санскрите, который легко ложился в речь родную. Старче немало такому подивился и предложил выбрать инструмент по нраву своёму. Владислав долго смотрел на представленные его взору фигуры, чуть гладил их перстами и слегка постукивал, проверяя звук, вот он взял в руки как будто большую вытянутую каплю воды, разрезанную вдоль, с натянутыми вдоль среза шёлковыми струнами, с фигурным отверстием за ними, обнажающим лакированный узор дерева изнутри, по одной подтянув струны согласно своему разумению, он даже как будто и не заметил, что по соседней улице шла большая процессия, которую шумно встречали хвалебными отзывами все торговцы. Во главе шла в окружении двух слуг и вооружённых охранников, молодая девушка с лицом закрытым шёлковой тканью, за ней шли служанки, а дальше вели их коней с колесницами. Старик уже знал кто это - дочь раджы сего города и окружающей его провинции, которая кормилась от торговли, занимая удобное место в бухте, недалеко от начала моста к острову. Владислав давно не играл на струнах, последний шторм перенесённый их судном, не оставил живого места от поклажи, то что он называл лютней превратилось в щепки обмотанные шёлковыми нитками, давно хотелось подержать в руках что-то красивое и изящное, он нашёл такую лютню-пипу, как называли её иногда ханьцы. Мир как будто остановился вокруг него, он держал в руках настроенный под свой лад, лёгкий, собранный из дорогого твёрдого дерева музыкальный инструмент. Сколько различных инструментов он сам сделал, но до сих пор дивился искусству ручной работы других мастеров, затраченному на это времени и воплощённой таким образом в дерево любви. Закрыв глаза, он положил руки на скрученные шёлковые нити и тронул их, струны отстроенные по одной, не привлекали внимания проходивших людей, но тут вдруг внезапно потекла серебристым ручьём мелодия, как трель соловья или малиновки, ткань пространства переливалась красками и полутонами. Всё перестало существовать вокруг для того, кто пробуждал эти родные сердцу звуки, неведанные для мест сих ранее, но вдруг впервые извлечённые с помощью, как будто волшебного, инструмента. Он стоял в углу маленького шатра, открытого с одной стороны. У хозяина было больше десятка творений рук опытных мастеров музыкального дела и вдруг на одном из них, без всякой подготовки, заиграл молодой красивый чужеземец, как будто проявившийся наяву из древнего эпоса. Люди забыли зачем они пришли на рынок и остановились во внимании, охранники, уже почти прошедшие мимо, вслед за красивой молодой девушкой, развернулись и она подошла обратно в окружении их, дабы увидеть такое чудо, никто не ожидал услышать эти неведомые прекрасные колыхания волнующие сердце. Все взоры были обращены на чужеземца, играющего на ожившем в его руках инструменте, никто не заметил, как дочь раджи смотрит то на него, то на свою служанку, которая стояла в середине группы из нескольких служанок и их охранников. Эта девушка также как и все остановилась словно вкопанная, не успев пройти шатёр, где был Владислав, но почувствовав вдруг его плотью своей - замерла. Девушки переглядывались и мало кто понимал их сигналы, лишь глаза виднелись из под шелковой ткани плотно обмотанной вокруг лиц, но что-то было не так, здоровый взрослый муж с тесаком и секирой на древке, смотрел на вернувшуюся назад девушку - которая была наряжена как дочь раджы, но видимо ей не была, та же, что стояла рядом с ним, волновала его гораздо больше, она и была истинной дочерью правителя, скрывающейся под паранджой, чтобы не привлекать внимание. Так она отправила свою подругу вперёд, показывать красоту и грацию в торжественном проходе по торговым рядам. Владислав улыбнулся сделанному открытию, ибо почуял сие духом, стоя с закрытыми глазами и распознавая вибрации пространства, не прерываясь и не отвлекаясь на прихлынувшие волны внимания, он продолжил играть в своё удовольствие, стоя по прежнему с закрытыми глазами и безмятежной улыбкой, ловя струны перстами на ощупь. Шёлковая лента, на которой держалась лютня, висела у него через плечо и шею, старик стоял пред ним и наверное как никогда, чувствовал себя счастливым, слёзы текли по его щекам, капая на одежду и песок под ногами. Музыка струилась как свежий ручей, прохладой освежающий утренний лес, шелест листвы и капли дождя, треск огня и завывание волков под Луной, ветер проникающий зимой в терем и весенняя капель под птичьи песни, все стояли очарованные им... он играл и проявлял наяву красками мир невидимый вокруг всех, всплывающий из ниоткуда пред глазами...но вот он закончил сопрягать миры и открыл глаза в миру видимом, посмотрел с улыбкою как будто впервые видел, в полные слёз глаза старика-торговца, благодарность обоюдная проскочила искрой меж ними, Владислав молвил, -"превосходный инструмент - творение рук людских, он достоин равноценной красивой оплаты, я заберу его у тебя в обмен на кусочек матери-сырой земли", - после чего не долго думая залез в карман и чутьём достав подходящий достойный камень, вложил его в сухую жилистую руку торговца музыкальными инструментами так, что увидел только он сам и старик, глаза старика округлились, пронзённый насквозь взглядом улыбающегося незнакомца, тот обомлел и спросил, - "ты наверное известный музыкант, но я никогда не слыхал подобной музыки, откуда же ты, сын неба?" - спросил старик. Молодой человек засмеялся в ответ и не скрываясь ответил, -"издалече, где реки на зиму покрываются слоем снега и твёрдой коркой льда, так что текут под ним больше полгода, где разделяются воды небесные и земные, часть текут на юг и запад, а часть на север, там солнце зимой светит в три раза меньше чем летом, а летом день в три раза больше ночи, там реки, стекающие с западных отрогов Каменного Хребта впадают в срединное море, с другой стороны которого начинается персидское царство с пустыней и горами, именно оно лежит между югом моей родины и страной сотни княжеств, вмещающихся на древней земле, с другого краю которой я и нахожусь вместе с тобою". Владислав умолк и смотрел в глаза старику, показывал ему свои видения и читал в обмен его мысли. Глаза же той служанки, одетой скромно и без примет, смотрели на него, она была в нём вся, он чуял и даже краем глаза видел это, но не стал сразу обращать на неё всё внимание, выбрав мгновенье, когда все отвлеклись на конское ржание, кратко взглянул ей в глаза и посмотрел на якобы дочь раджы, так он подтвердил свои мысли, девушки поменялись местами и та, что уже заинтересовалась им, явно хочет увидеть его ещё. Звуки лютни показались ей родными и хоть она родилась здесь, но видимо зов крови отдаётся в сердце, её мать была первой женой в гареме, а она как не в меру сообразительная и любимая дочь, была радостью и головной болью отца. Его сердце не выдерживало её просьб, и он не мог закрыть её в темнице, как это бывало с другими, любимая дочь, красотой своей затмевающая мать, была его гордостью, с которой приходилось считаться. Она была первой из шестерых детей, оставшиеся были парнями, её мать не могла забеременеть последние три года, после пятого сына она с трудом восстановилась и несмотря на заботу и внимание своего мужа не могла порадовать его детьми, чем сама страдала не меньше. Врачи и знахари не приносили облегчения, плоть готова была к рождению, но дух не сходил к ней, душа расстроилась и просила обновления, она страдала по своей родине, откуда молодой девчонкой была похищена и продана в рабство, где реки текут в срединное море и бескрайняя степь на севере окаймляется лесом, она искала ободрения и духовных сил в снах из шатров Симовых своего детства. Задерживаться дольше было нельзя, дочь раджы вместе с прислугой ушли дальше, остались лишь одна служанка и здоровый охранник, она подошла к шатру на расстояние трёх шагов и слегка вибрирующим голосом, полушёпотом на санскрите приветствовала его, -"меня зовут Амрита - я истинная дочь раджы, ты верно опознал меня и вижу, что чувствуешь мои мысли, я хочу ещё увидеть тебя, и ты уже знаешь зачем, возьми этот перстень, с ним тебя пропустят в крепость, прошу тебя, приходи к нам в гости и будь как дома". Последние слова она сказала тихим шёпотом, боясь выдать свои мысли окружающим, но Владислав всё понял с первого взгляда, остальное была лишь приятная формальность. Он смотрел ей в глаза - единственное место, которое она не побоялась открыть и принял из её нежной руки перстень с разноцветными камнями. Когда он чуть позже покажет этот перстень команде, они обомлеют, матросы неплохо разбирались в камнях и оценили подарок, на который можно было купить новый большой корабль, а сейчас он смотрел вслед будущей властительнице этих мест, убегающей от него лёгкими воздушными движениями, отталкиваясь от земли лишь кончиками пальцев. По сравнению с ней, хоть и такой же быстрый, но сотрясающий пыль, грузный бег охранника был похож на слоновий. Владислав улыбнулся, интересный поворот в его странствиях, сила духа тянула его в это место, где с первого раза он встретил ту просветлённую духом девушку, про которую расходились устные предания и легенды сих мест, как у достойного мужа и жены рождалась дочь, с вошедшим в неё при рождении духом богини Лакшми. Она была достойна подобного сравнения, поскольку обладала не только красотой, но и недюжинною мудростью женщины, почерпнутой из рассказов матери, с молоком которой приняла дух и купалась с нею в реках, текущих к срединному морю, гонялась за бобрами под водой, скакала верхом на волке и обнималась с медведем, пока спала подле груди. Мать её, урождённая именем Иволга, росла там до девяти лет, а после была похищена и продана в рабство для подготовки в гарем, но вежды открылись ей ещё при рождении и она могла целить людей, чем привлекла всеобщее внимание и была куплена своим будущим мужем в тот же год своей юности как и была похищена, а в шестнадцать лет, будучи в зрелом теле, она первенцем родила Амриту от него и далее пять сыновей, чем сделала его самым счастливым из отцов. Теперь же закончился третий год, как Иволга не могла зачать от своего любимого и тем расстроилась, упав духом, может быть этот позыв учуял Владислав, а может призыв плоти дочери её - Амриты, то неведомо было ещё ему. Вернувшись на корабль, он обрадовал своих друзей необычной новостью, прикусив языки и улыбнувшись, все поняли, что останутся здесь надолго и надо искать себе чем заняться, порешили строить новый корабль, а на этом пока жить. Тем временем Владислав с капитаном взялись за проект корабля, недаром они обошли вкруг Поднебесную, встречались им на пути и те, кто приветствовал их как равных в духе, признавая его за просветлённого. Владислав видел души людей по лицу - мысли их не могли скрыться в уголках памяти, тем приводил кого-то в стеснение, кого в замешательство, а кого в ярость, ибо только убежав можно было скрыться от пронизывающего взгляда молодого воина, но так поступали не все, чем обрекали себя на быструю смерть, пытаясь убить чужеземца. Десятки воинов сражал в схватке Владислав без ран и порезов на себе, но позже понял, что не каждая душа может выдержать испытание правдой и буйных духом перевоспитывать надо тайно для них. Так прозрев в битвах и облившись кровью, он рано возмужал, редко кто мог с ним потягаться ловкостью и точностью, он обрёл друзей близких по духу, с которыми прошёл огонь и воду, но вот сейчас новое испытание предстоит всей команде, славные дни грядут - строить корабль, на котором они смогут пойти вокруг края земли дальше, своими силами это будет долго, нужна верфь и помощники, материалы и припасы, надо найти свободную тихую гавань, где были бы свободные строители судов, желательно опытные. Лучше расположиться в бухте где спокойнее и потише, вдобавок эта остановка получилась на время дождей, которые заканчивались с западной стороны и уходили на северо-восточную часть острова, они нашли для себя блага жизни и достойное времяпрепровождение в совместном труде. Местные девушки благосклонно смотрели на красивых загорелых парней, таких разных на вид, но при том понимающих друг друга с полуслова как на их родном языке, которому тысячи лет, так и на других языках мира, хорошие отцы для будущих воинов - настоящие воплощения богов и героев. Владиславу же предстояла очень интересная беседа, он не пошёл в этот день в крепость, разместившись на корабле в первую ночь после прибытия, чтобы обдумать планы и поговорить с командой. Ночь была тёмной и тёплой, никак у него на родине, где длинные ночи всегда были холодными, -"в интересное место мы попали", - думал, засыпая в гамаке на верхней палубе, под открытым звёздным небом тот, кто днём играя на лютне, взбаламутил юную непокорную дочь, достойную как своей матери, так и отца, являвшуюся воплощением духа красоты и плодородия на земле той, куда причалил их корабль. Улыбка растянулась на его лице, он услышал успокаивающую музыку из своего сердца, это было то самое чувство, как и в первую весну дома, когда он в порыве юношеской страсти успевал отвечать взаимностью не только молодым ведуньям, но однажды излечил и омолодил ведьму старше своей матери, подарив ей радость зачатия и смысл жизни для будущего - дочь. Именно тогда родная мать с улыбкой благословила его на странствия, каково же предчувствовать матери своего сына, порождающего жизнь на далёких берегах, отправляя его на годы странствий, в надежде обрести знания и мудрость, так первые дети родились от нескольких женщин и дев у Владислава в тот год, когда он ушёл в путешествие и рождались по всем местам, где он останавливался хоть ненадолго. Ветер миловал сегодня, лишь чуть потрепав спущенные паруса, тишина вокруг позволила выспаться плоти, в то время пока душа летала в облаках будущего и откликалась на призывы страсти. Поутру Владислав проснулся и окунулся в море, примерил свои новые чистые одежды и обувь, купленные вчера, после того - осмотревшись вокруг, взял с собой музыкальный инструмент, попрощался с командой и двинулся к крепости, за его спиной уже кипела работа на корабле, который готовили к переходу на верфь, где борт о борт, будет строиться новый дом для путешествий по морю всей команды. Прогулявшись на утреннем солнышке по берегу и торговым рядам, разворачивающимся к обзору, молодой воин пришёл к воротам крепости. Там стояли стражи, которых предупредили - кто может прийти с таким перстнем, а были они лишь у тех, кто имеет право проходить в семейные покои. Для недалёких разумом, этот человек был родным радже, а значит таким же бессмертным в душе богом как и молодая рани Амрита, будущая махарани всего вокруг, ибо проявилась мудростью в исцелении людей и помощи женщинам при родах, так же как и её мать-исцелительница, чем и заслужили славу божественных воплощений. Владислав зашёл внутрь крепости, сзади вытянувшись стоят местные хлопцы, надо будет их потренировать, не ровен час пригодится знание, ведь что-то подсказывало ему, что он надолго зашёл за эти стены и здесь его ждут с нетерпением, таким же как сегодня ночью в снах, когда он слышал и видел мысли Амриты о себе. Она хотела детей и никто из окружавших её воинов не соответствовал её запросам, несмотря на то что были и богаты, и сильны, и даже умны и начитаны, но всё не то...тут же была неимоверная искра, пробуждённая в очередном походе по рядам торговцев, всего то с целью узнать какие новости вокруг, случайное в сущности необходимо, но уж слишком долго она ждала, ну это как ей казалось, конечно же. Амрита вышла его встречать и не скрывая чувств подошла к нему и призналась первая в любви, - "этой ночи расставания я еле выдержала без тебя, давно искала такую родную душу, которая растрогает меня изнутри до судорог в чреслах, прежде чем плоть моя разомлеет в объятиях рук. Я хочу родить детей, но отец мой слышать ничего не хочет о чужеземцах, но я думаю, ты его удивишь, но ещё больше порадуешь мою мать, её душа роднее к твоей, чем даже моя и гармония в теле её, ещё точнее настроится от твоих рук, создающих исцеляющее благозвучие, пойдём же со мной, я познакомлю тебя с моими родителями. Я не претендую на тебя, ты это видишь, и не испытываю иллюзий о нашем совместном будущем, хотя конечно бы хотела этого, но ты свободен как дух и тем мне близок, может быть мы и не сможем долго быть вместе, но пока мои дети не увлекут меня за собой в мечтания - побудь со мной, я хочу родить тройню и уверена, что смогу осилить это, мне нужна твоя помощь, пока Луна не сменит лик третий раз, мы вдвоём поможем им развиться в союзе и любви друг к другу, так отблагодарим вселенную в будущем, продлив нас в ней, всё равно корабль быстрее не построить, не надо спешить, это также как зачать ребёнка...она улыбнулась... Я никогда не делала это и подумала что вдруг я быстро устану от страсти с тобой, мои помощницы будут кстати в помощь, тем более мне нужны будут спутницы, которые выйдут вместо меня с округлым животиком к людям, не всё же мне светиться. В конце концов, ты видный мужчина и у такого воина должно быть много детей". Она засмеялась, он читал её мысли быстрее, чем она говорила и все видел, в красках и цветах, держа её за руки и смотря в глаза. "Удивительное утро", - ещё раз подумал Владислав, -"надо же как я попал, с корабля только сошёл и даже не воевал, а ведь здесь замыслы проявляются сразу и честно в глаза, без утаек - так бы всегда, пусть просит сердце любви и дальше в ночных путешествиях, до самого конца. Вот ведь, ещё никто так быстро меня не уговаривал, притом столь воодушевлённо и с такими прелестями, что ж твоё предложение принято", - и видя что она светиться от счастья, прочитав его мысли, вслух добавил, -"Я согласен". Они побежали схватившись за руки к её родителям, дабы она поскорее смогла поделиться своей радостью. Отец разговаривал с управляющим и купцами-разведчиками, прибывшими из странствий на днях, так же как и Владислав с командой, Амрита почтительно вошла в парадную залу дворца в облачении с ног до головы и поприветствовала гостей на их родных языках и санскрите. Голос её дрожал и она подошедши к отцу поклонилась и посмотрев ему в глаза произнесла приветственные слова и передала просьбу, она могла позволить читать свои мысли или делиться могла образами с теми людьми, кто был её роднёй и близким по духу, да так, что они чуяли её силу и ведали смыслы, которые она вкладывала, поскольку любовь её была с ними, многим же сторонним, она могла внушить мысль, даже не глядя в глаза. Отец приободрился и призвав гостей, пригласил Владислава на открытую площадку за зубцами одной из башен, с которой было видно всё в округе, если встать около края в проёме, снизу же не было видно никого наверху из-за стен. Ясный взор и статная походка чужеземца приятно удивили всех, Амрита отошла назад, чтобы скрыть свои чувства, она представила отцу своего спутника как воина с далёкого севера, тот прекрасно разговаривал на всех известных им вместе языках и владел знаниями о стране восходящего солнца и срединной империи, а сейчас двигался на запад, проплывая вдоль южных берегов. Из разговора Владислав узнал многое о предстоящем пути и в мыслях отблагодарил Амриту за такую помощь, она знала будущее не хуже его, он украдкой посмотрел на неё и встретился на миг глазами, её взор был тому подтверждением. Владислав разговорился с купцами, раджа после того как поговорил с дочерью наедине, подошёл к ним и они впятером толковали о путешествиях. Оказалось, что молодцу идёт восемнадцатый год и он в курсе всех важных событий Поднебесной, как будто жил там с рождения, хотя многие из купцов не знали особенностей тех провинций в которых торговали, но этот светлый загорелый странник умудрялся вспоминать такие детали, которые даже они забывали иногда. В итоге все дивились ему и подтвердили его слова и знания радже, который уже давно стоял и смотрел на него как отец своей дочери, на отца своих внуков. Будущий раджа много где побывал в молодости и также вспоминал себя в такие годы, да, неоценимым даром иногда небо помечает избранных людей, то что освещает душу изнутри и прорывается искрами из глаз, а по сути, есть само устремление к жизни, тот яркий образ будущего в сердце, что невозможно погасить или утопить, он свободен и неукротим, не способен жить взаперти и внимает знания как сухая земля долгожданный дождь. "Воплощение одного из духов и сподвижников Рамы, если не он сам", - подумал отец и улыбнувшись посмотрел на будущего зятя, тот вмиг ответил ему взором, не прекращая говорить о прелестях чайной церемонии с купцами и взглянул мельком на Амриту, так чтобы увидел отец, та стояла у красиво постриженных деревьев в круглых кадках, выращиваемых на такой высокой крыше, чтобы можно было спрятаться в их тени и отдохнуть. Девушка встретилась взглядом с ним, а после и со своим отцом, итак держась руками за деревья, глубоко вздохнула, каждому из троицы показалось, что если бы не её цепкие пальцы, она бы упала от избытка радости, но чтобы не спугнуть купцов-разведчиков, осталась стоять с закрытыми глазами и приходить в себя. Девичьи страсти кружили вихрь в её голове, куда как в шею исполинского дракона, вырастающего из моря в небо, во время сильной бури, стягивались события её предыдущей и предстоящей жизни, они переплетались и кружили в бескрайнем облаке с опьяняющей голову энергией страстей, пробуждавшей огонь в её чреслах. Владислав улыбался, беседуя с четырьмя взрослыми мужами, успевая отвечать им, он вспоминал весёлые истории и новые открытия, в строящемся заново по завету дедов центре обжитой земли под небом, и хоть так считают те кто живёт там, но сравниться пока никто не может, ведь даже Царьград у пролива на выходе в понт Эвксинский - лишь город, пусть красивый и величественный, пусть даже с окрестными землями, но всё равно не пуп земли. По ходу разговора выяснилось, что у каждого из убелённых сединами мужей, было много детей от разных женщин, а вникнув глубже к нему в душу, они уже смотрели на него как на своего сына, притом на равного по разуму и откровеннее к небу, чем они, редкое диво предстало их очам. Вдоволь наговорившись и насмеявшись от души, они вспомнили столько событий, что порой совсем случайные детали сейчас представились интересными и важными, картина путешествий в прошедшие годы всплыла во всех красках, цветах, запахах и вкусах. Амрита стояла всё там же, повернувшись боком к мужчинам и прислонилась к одному из деревьев недалеко от них, она закрыла глаза и плавала успокоившись в своих мечтаниях, голос ещё вчерашнего чужеземца каких были тысячи здесь, вдруг стал лекарством для её души, истосковавшейся по ожиданию, её восемнадцатый год под небом в разгаре, а она всё никак не могла дождаться своего избранника и вот...сбылось. Она забыла о всех своих делах и заботах, всё перестало быть важным вдруг и стало таким мелочным, кроме него. Мужчины, возбуждённые воспоминаниями и весело разговаривающие друг с другом, не заметили как проголодались и по приглашению раджы пошли в сад, где был накрыт шатёр. Амрита могла передвигаться везде по крепости где и когда хочет, но отец запретил ей своим словом уходить за границу стен одной без охраны, что конечно же нарушалось, а показательные походы она использовала для сбора сведений, ничуть не хуже чем одиночные. Амрита неотрывно следовала за мужчинами на почтительном расстоянии, вот слуги пригласили их к столу, накрываемому с утра яствами, под шёлковым разноцветным шатром. Сзади на отдалении шёл старшина охраны и нёс удивительно хрупкую и тонко настроенную лютню, в прикрытом, но не запертом футляре, которую отдал ему на сохранение молодой чужеземец, следуя совету рани. Амрита заменяла своему отцу советника и визиря, но сегодня она не пыталась даже разговаривать с купцами, как часто бывало ранее, но нашла им достойного собеседника. Купцы с китайских городов привозили много интересного кроме товаров, а тут в прямом смысле, у себя на хвосте привезли интересного молодого странника, который проявил себя, как знающий пути неба. Амрита хотела бы забрать его с собой прямо сейчас, но утихомирила свои мысли до вечера, какой же долгий и интересный день получается, она думала ещё вчера утром о том, как будет встречать корабли с новыми грузами, слышать новые вести и разные события из срединноземельного государства, думала что может быть, наконец встретит приятного ликом и светлого духом странника, которых несло сюда с разных мест. Многочисленные купцы, с которыми она беседовала, с тех пор как повзрослела, а отец разрешил ей присутствовать на встречах, убедившись в её женской мудрости, разносили молву о её красоте и проявленной чрез неё силе неба. Она не скрывала лицо пред теми к кому чуяла доверие и нельзя при ней было спрятать ложь в глазах, скрывшись за одеждами и словами, многих она стыдила и "ловила за язык", прилюдно рассказывая как было по правде, но молодая кровь остывала к вечеру и она просила прощения у отца за резкость, так разгорячаясь и остывая, девушка училась скрывать свои намерения, узнавать тайно сведения, несказанные вслух и укрепляла свою волю и дух. Уже в пятнадцать лет она владела оружием более могущественным чем луки, мечи и копья, которыми тренировала свою плоть - силой духа, развитого в упражнениях, сопереживаниях и размышлениях. Обычно разговорчивая Амрита, сейчас за столом слушала разговоры, её лицо было закрыто, хоть купцы и видели её ранее, получается, только из-за этого молодца она стеснялась и сидела, потупив глазки в накрытый стол, съела лишь несколько ягод и не проронила ни слова. Она пыталась не спалиться, но все силы её направленные к тому, чтобы спрятать свои чувства, лишь ещё больше раскрывали её опытному мужскому взгляду. Под конец трапезы купцы распрощались дружески с юным, по сравнению с ними, странником, а следом поклонившись как юной рани, так и радже, удалились к своим кораблям. Трое остались в парадной зале дворца, выходящей в сад, слуги удалились,- "поздравлю тебя дочь моя, с долгожданной встречей такого избранника", - ответствовал молодым раджа, - "я уже понял, что вы признались друг другу и ждёте благоволения от матери твоей и меня, ну что ж пройдёмте вместе к ней и обрадуем её". Они двинулись в женскую часть дворца и пришедши к покоям застали детей малых, последнего и предпоследнего сынов Иволги, которая играла с ними. Молодёжь поздоровалась и собравшись бежать дальше, были вдохновлены и переданы отцом на попечение старшине охраны, у которого Владислав забрал свою лютню. Амрита зашла одна к матери, пока в приёмной зале отец словом напутствовал детей к обучению. Отправив детей в добрый путь и оказавшись вдвоём, мужчины перешли к разговорам об оружии и искусстве его обработки, а глядя на инструмент нежный, оба отметили его слаженность и красоту, раджа лично знал этого купца, мужская душа искала отклик в творчестве и каждый нашёл занятие на будущие месяцы - научиться искусству огня и молота у местных мастеров, поучить их тому, что узнал Владислав недавно и создать новое совместно с ними. Мужчины уже строили планы и радостно представляли их наяву образами. Амрита же в это время закрыла дверь и подойдя к матери, стала пред ней на колени и попросила благословения на союз по любви для рождения детей. Иволга подняла её и обняла, и благодать духа объяла их обеих, в её покоях больше никого не было, она отпустила всех служанок и евнухов, потому сейчас мать напутствием приободрила её, уверяя в силах плоти создать то, что она задумала. Когда малая ещё Амрита спрашивала мать о том, что ещё неведомо было её чувствам -стремлением к мужу, мать с улыбкой отшучивалась, понимая, что дочь не созрела, несколько лет назад она сама наконец поняла это и смеясь над собой в младенчестве, с разочарованием встречала появлявшихся на горизонте воинов, среди которых, единственных, она рассчитывала найти достойного отца детей. В конец истосковавшись же, она встретила его вчера наконец-то и конечно же в другом образе - вольного музыканта, о чём поделилась с матерью, прибежав домой сразу же после завершения обхода рядов, еле сдерживая себя, она призналась ей первой, а спустя день она уже готова к ночи с мужем, которого ждала в своих снах. Мать с дочкой распахнули створки дверей в женские покои и пригласили мужчин. Двое евнухов на входе остались стоять на почтительном расстоянии от дверей, напротив которых в другой стороне приёмной залы женских покоев дворца, стояли здоровые светлые ликом воины с тёмными волнистыми волосами, обрамляющими чело, с фигурными мечами, одетыми на древки с рельефом, подобным их телам, мускулистым и поджарым. Всем настрого было заповедано не тревожить, даже собственным детям, которые удалились со старым боевым другом раджы, теперь его личным хранителем и доверенным лицом. Двери закрылись плотно, так что почти ничего не было слышно за ними, - "умелые мастера строили дворец, нечего сказать", - подумал юноша вслух так, что все улыбнулись, почуяв одну волну, внутри которой окунулись четыре сердца. Открыв лица Амрита и Иволга поприветствовали и поднесли воды и фруктов вошедшим, испив для начала лишь воды из пиалы, поданной руками хозяйки, Владислав настроил лютню и тихонько заиграл...они все сидели на полу, на подушках, в середине комнаты для сна и медитаций, Солнце, видимое из этой комнаты утром и днём, уже сдвинулось, лишь свет снаружи, видимый в окна из разноцветного стекла, выдавал день от ночи. В полусвете комнаты горели свечи вдоль стен и на полу, а маленькие масляные лампадки стояли на полу, освещая большое пространство, где поместились бы несколько слонов и хоботами не смогли бы достать до потолка. Музыка струилась тоненьким ручьём по камням горы, как будто тихонько переливалась и капала, искрясь в свете солнца, собиралась из родников по пути и текла по днам каменистых ручьёв, огибающих берёзы близ подножья скал, дальше широким потоком бежала, извиваясь, речушка, преображавшаяся в полноводную реку, по берегам которой ходили звери и жили люди, так Владислав чрез кончики пальцев передавал колебания своего сердца, мелодия развёртывалась и разносилась в пространстве комнаты от струн, отражающихся в лютню прижатую к груди. Поток нёс их всех вместе, сквозь красоту природы его детства и юности, под дождём и грозой с раскатами грома, подгоняемые дуновением ветра. Струны шёлковые, колебаниями своими, согревали тёплым утренним солнцем людей, сидящих как будто на цветущей лужайке средь трав, так за закрытыми глазами воина молодого бежали годы и дни в приятных снах наяву о Родине. Женщина и девушка заплакали, приоткрытыми устами размеренно и глубоко дышали, боясь сорваться в плач, воин по духу и знатный отрок тамильского рода не был знаком в детстве с северной страной, но позже, взрослея и учась здравому смыслу, из эпоса родины и рассказов путников, он проникся ею и искал встречи с людьми оттуда, так он нашёл свою будущую жену. Древние легенды их страны сотни княжеств, говорят о пришедших с севера богах и воинах, деяния которых передаются из уст в уста и благодать неба с ними, обратясь духом в странников они ходят меж прочими людьми, но очень редко проявляются, и лишь достойным. Они призывали у бескрайнего неба помощь втроём, вместе с его любимой дочерью и её матерью, и дух услышал, и вот он средь них, ибо кто это если не он, тот который может с чистым сердцем колебать струны души так, что ручьи потекут из глаз и сердце переполнится радостью и энергией жизни. Владислав играл долго, слёзы кончились у всех, тела в гармонии с духом пребывали в союзе между землёй и небом. Иволга исполнилась чувств сидя напротив Владислава, звук отражался внутри её чрева и пробуждал его, она снова ощутила приятный зов изнутри и чресла её просили соития. Желать то, что знаешь по себе, наверное приятнее, чем ожидания светлого и неведомого, как у Амриты, хотя кто знает... Прошли часы как играл прекрасную музыку вчерашний чужеземец, как будто пролетели годы и в то же время одно мгновенье под небом, но вот струны притихли и открыв глаза, все увидели несколько лампадок, освещающих вечерние покои, все свечи погасли прогорев до конца, Иволга дотронулась до своего мужа правою рукой и не в силах больше отпустить держалась глядя ему в глаза, Амрита взглянула на своего суженого, взялась за его правую руку своей левой и они все вчетвером встав, взялись кругом за руки и пребывая в одном духе, поделились по парам - встав напротив и обняли своих избранных, они общались мыслями и простившись до завтра расстались. Амрита с Владиславом вышли тихонько из покоев её матери и убежали в отдельный дворец, построенный для любимой дочери раджой. Под открытым небом уже темнело, солнце село прямо на их глазах за горизонт, наступала ночь и двое обрадованных влюблённых, на глазах прислужниц и свиты Амриты, едва успев скинуть обувь и отдать лютню девушкам, занырнули в бассейн устроенный рядом с садом. Они окунулись и вынырнув в центре поцеловались под радостные возгласы девушек, он обнял её и она поплыла в его руках, тело затрепетало как рыбка пойманная рукой и пытающаяся выбраться, но эта упругая рыбка хотела ещё... всё только начиналось, они взявшись за руки, бегом на носочках влетели в её комнату для сна, теряя по пути мокрую одежду, а оставшись в последнем исподнем, закрыли за собой дверь. Её нежное тело просило ласки и от первых прикосновений она полетела с ним в объятиях, он подхватил её за округлые бёдра и прижал грудью к себе, она схватилась за его шею, он положил её на шёлковую ткань подушек и перины, намокшее от ожидания устье уже сочилось и так получилось, что он вошёл в неё тогда же, когда Иволга распахнула свои чресла пред любимым мужем. Начиналась новая жизнь для нескольких людей на земле, изменившиеся судьбы повлекут за собой череду происшествий и как водоворот у крутых берегов, вовлекут с собой многие тысячи сердец, союзных по духу. А поутру они проснулись, хм, а самое интерессссное пропустим что ли? Ну должны же молодые в чём-то остаться сами собой, опять же, нельзя их во всём проявлять на виду, ведь это и есть таинство любви, а представь что кто-то хочет о тебе это рассказать, ну так же неинтересно будет, в конце концов Амрита девушка зрелая и такие книги она уже читала, и конечно же, с отличием в лучшую сторону, сделала всё что было нарисовано другими, ну хотя бы из чувства девичьего любопытства, ну и дабы проверить свои способности конечно же, гибкость и выносливость например. Дворец, отстроенный для неё, стал домом путника, скитающегося по свету в поисках знаний и озарения духом истины, этот чужеземец попал в рай на земле и свершил в нём восхождение к праматери, находясь во вдохновенном соитии с воплощённой богиней Лакшми, чем поднял колебания энергий мест сих, которые передадутся сквозь многие поколения. Двое влюблённых не забывали про родителей и детей, каждый день сначала близкие, а потом и все кто был в крепости слышали удивительные звуки струн, содрогающих невидимую ткань пространства-времени, малые мальчики и девочки сидели не шелохнувшись и с проникновенным лицом слушали как умелые руки перебирали струны лютни, жёны со слезами и радостью слушали того, кто снова одарил счастьем их любимого раджу и его старшую по праву мудрости жену. Время смены сезона дождей выдалось на радость всем таким содержательным, что некогда было продохнуть, торговля вокруг продолжалась, мастеровые люди творили свои образы в металле, глине и дереве, обдувая их огнём, испытывая иль насыщая водой. Чего только не было во владениях раджи: ткани и ковры с вышивками, камни и драгоценности с ними, оружие и орудия труда, боевое облачение для сильных мира сего и колесницы, корабли малые и великие, приборы и карты по которым прокладывают путь в море опытные капитаны, всё интересовало молодого чужеземца, который в компании раджи, а иногда и знатных воинов и друзей его, пытливым взором изучал и сравнивал различные образцы из Поднебесной, с творениями иных мастеров мира видимого. Многие опытные мастера дивились тем знаниям, что проявлял пред ними молодой статный воин, обращаясь с молотом и наковальней так же искусно как со струнами или бамбуковыми барабанами, его чувство металла было таким же, как чувство времени и всей жизни вокруг, так удивляя стариков, Владислав открывал новые знания им и их подмастерьям, которые по праву достанутся внукам. Амрита же с матерью отдыхали, а в общих снах видели себя с детьми, каждая ведунья в детстве постигает язык птиц и зверей, тем чует их как саму себя, так было и в садах, что простирались во все стороны от порта-крепости, звери водились там обильно, иногда выходящий к берегу тигр мог напугать жителей, но никто не мог припомнить, чтобы хищник нападал на людей. Так повелось с тех времён, как ещё молодая Иволга, повадилась гулять в садах и зарослях, которые позже прорастут плодовыми деревьями по желанию её и станут садами изобилия. С вдохновением воплощали её затеи все, кто хоть раз видел молодую светлую девочку, весело игравшую с птицами и зверьём, иль спящую в их кругу. Молодой раджа, недавно вступивший в право владения этой землёй после своего отца, не стеснял молодую девчонку, недавно выкупленную у персидского купца живым товаром, но каждый раз улыбался и удивлялся, видя её игравшую с зверями и управлявшуюся с ними одним лишь словом. Невидимая нить пролегла меж их сердцами, ещё тогда на невольничьем рынке в Персии у берега срединного моря, увидевши, как ему казалось случайно, молодую пленницу у старого купца, которая привлекла его взгляд и помыслы, так оплатив свободу её драгоценными, но холодными камнями, как будто освободившими от тяжести его сердце, он впервые взялся за руки с ней. Иволга призналась ему сразу, что видит глубину его души и сказала такие тайны, про которые не знал никто, еле удержавшись на ногах, он с широко открытыми глазами смотрел на неё, припав на правое колено и не знал как быть, наверное это и была любовь с первого взгляда. Когда Иволга подрастёт и тяга к мужскому началу пробудиться в ней, она заново признается ему и откроет тайны своего дара, итак сможет зачать с ним в любви и радости ту, которой суждено изменить судьбу раджы, став его доверенным лицом и духовным наставником, исцелителем плоти в старости и советчиком в делах мирских, помогая видеть души людей и их тайные помыслы, тем преобразив землю, на которой живут люди под его властью. Сама же Иволга всегда была далека от мирских дел, воспитывала и лечила детей в округе, с того времени как попала в эту чудную землю, расцветавшую круглый год, даже дожди и грозы были ей к радости и все окружающие её облегчали сердца свои от бренных дел, созерцая, как смеётся она или творит чудо малое - излечивая боли силой мысли, а чувствуя ложь, стыдит и проявляет на свет причину. Она выросла в садах под небом и созрела как древо для плодоношения на глазах своего освободителя из плена, гордившегося своей укротительницей, ибо так прозвали её в народе, и так она проявилась в чувствах к нему. Девочка удивительно ладила со всеми животными во дворце раджи и постепенно стала обращать на себя ещё большее внимание его гарема, она могла принять птичку на руку и передать кому-нибудь с улыбкой и птичка сидела до того как человек загадывал желание, а после улетала радуя песней. Сад под её руками ожил и стал расти как никогда ранее, год от года ещё больше расцветая, плодонося и разрастаясь. Сезон дождей сменял солнце и жару, урожай созревал и сады цвели снова, девочка превращалась в девушку и вот уже красивая в теле и неге, она полуобнажённой отдыхала в окружении котят, выросших у неё на руках и их мам-кошек разных пород и цветов. Бывало, она спала днём, спрятавшись от жары в тени деревьев, улегшись вместе с усатыми полосатыми великанами, которые чутко охраняли её сон и лишь её единственный мог подойти к ней. В год чёрного быка, она укротила сердце горячего тамильского тигра, как раньше всех кошачьих в его садах, и он пал к её ногам и провозгласил своей первой женой, на радость всем окружающим, так родилась по знаку, духу и крови Амрита - воплощение тигрицы в теле богини, или воплощение духа богини в теле прекрасной девушки с душой тигрицы. Амрита была чуть старше своего возлюбленного, лишь оборот Луны отделял их души от схождения в мир людской и вот, спустя восемнадцать лет от пробуждения на свете под Солнцем, они встретились на три лунных месяца чтобы зачать детей, которые станут подспорьем своему деду в праведном владении землёй, под общим для всех небом и поведут за собой всех его потомков в согласии. Власть от неба, выше любой собственности стоящей на общей и единой для всех земле, а общее всегда выше, чем частное и даже чем сумма всех составляющих его, ибо в общем есть дух, пронзающий всех, и тем объединяющий души в устремлениях к истине, которую сердцем чуят праведные, ведущие за собой остальных. Такой дух снизошёл на молодого тамильского воина - гордого потомка своего рода, когда выкупив, по глазам узнавшую его Иволгу, он стал счастливым отцом и мудрым правителем к старости. Три месяца обернулись быстро, сколько времени успели пробыть молодые вместе, никто не мог счесть, ибо видели их везде, они отдыхали в садах вдвоём и с её подругами - дочерьми других жён раджы, веселились и пели песни, гуляли с утра до вечера, исцеляли больных и помогали слабым духом, проявляя так искреннюю силу любви соразмерной воле неба. Достойные красавицы собирались вместе и он пел им, приводя в трепет молодые тела и пробуждая желание, так проходило время в праздные дни бывало, но бывало и по другому, когда собрав всех девиц он проверял их гибкость и ловкость, бегал с ними по саду и обучал урокам здоровья, состязаясь с ними и играя, он задавал ритм их будущим детям. Владислав ожидал свершения в духе, когда плыл сюда, и оно случилось, он стал воспитателем для матерей своих детей, а старшей по праву мудрости стала Амрита, с ней, в соитии плоти и духовном единении, они зачали девочку и двух мальчиков, лишь после того он излил семя своё иным девам. Ночами под Луной и днём под Солнцем, она с упоением слушала, как он извлекает звуки из разных инструментов и дивилась тому, и училась играть сама, тем самым наполняя эфир вокруг и себя самую, порождающими жизнь звуками. Самое раннее есть и самое важное в зачатии, ибо пока скрыт тайной плод в чреве, то в таинстве том может зародиться дивное, как из податливого теста руками, так из соков своих, колебаниями душ и силою духа единого, двое творили троичную гармонию в утробе, жаждавшей расцвести плодами новой жизни. Засыпая и просыпаясь в нежных объятиях, они приготовили путь для схождения на землю новых душ, кто воплотится в их детей и детей от него, а славная духом женщина вырастит всех как своих. Но вот общий дом под парусами был готов, матросы и их капитан закончили строительство, которому помогали лучшие мастера сих мест, в итоге дивный корабль стоял у пристани, ожидая странствий. Слова прощания и любви, благодарности и заботы сказаны, отпуская на все четыре стороны своего суженого, Амрита уже чувствовала, как в ней пробуждаются дети и ведут её в согласии к материнству, она родит и станет счастливой как хотела, а дальше будет видно, их чувства настолько сильны, что она будет ощущать его дух сквозь тучи, свисающие над морем в непогоду, сквозь годы, проведённые в воспитании детей по его словам и при его участии. В её снах они встречаются вместе, она чует его запах и вкус текущей ночью, а пробуждение утром с той, с которой он уснул в любви, спустя годы и находясь под другим, но всё тем же самым небом, также пробуждает, освежает и очищает Амриту, с которой мыслями находился Владислав, будучи в объятиях с Василисой. Итак проснувшись, как им казалось через мгновение, они ещё раз поняли, что прожили то жаркое время, во время смены сезона дождей, далеко на юге за срединным морем и поблагодарив ту, которая духом была только что с ними, встали во весь рост перед освещающим их утренним рассветным солнцем, которое светит почти также как и двенадцать лет назад, в год барана - символа судьбы, пусть и сменившего цвет с белого на чёрный. Они шли босиком по полю, вспоминая свои и чужие годы жизни, ту многоликую землю под их ногами, которая есть праматерь всего под солнцем и взявшись за руки, кружили посолонь средь трав и птиц, обратив радостные лики к небу. День начинался, Беляш уже не мог ответить на все вопросы, которые ему задавала Арина, но вот увидевши двоих обнажённых, идущих по пояс в траве, она смутилась. Стыд залил её лицо и умный конь, вовремя встал перед ней, как будто нашёптывая человеческим голосом речи - заговаривал зубы, смотря ей в глаза и прикалываясь, она отвлеклась и вспомнила как вчера сама купалась нагишом в речке на радостях, как ели рыбину, устав от забав детских и засыпая рядом с такой большой и тёплой матерью-медведицей, видели своё отрочество. Так они проснулись, когда рассвело в лесу и лучи солнца, пробивающиеся сквозь деревья, потревожили сладкие материнские сны, теперь Арина будет брату подмогой и опорой, так же как Василисе и Владиславу. Она смущённая стояла рядом с конём, когда заботливые еноты, уже принесли обнажённым одежду с берега и помогали одеваться, подавая в руки. Арина встретилась взглядом сначала с сестрой названной, потом с тем, кто станет отцом её ребёнка и прочитав в их глазах озорную улыбку пробудилась, чрево её созрело. Они все вместе простились и отпустили медведицу пасти молодых медвежат по заветам ведьминым, они будут друзьями всю жизнь, а сейчас предстояла дорога к истокам рек, где Владислав создал одну из кузниц, рядом с ручьём горной воды изумительного вкуса, сочащейся из пласта в скале.

Этот родник вскрыл сам Владислав, до этого мокрый склон был на утёсе с незапамятных времён и вода сочилась из скалы во многих местах на высоте тройного человеческого роста, поработав один месяц, он сколол несколько пластов, разбухшими от воды деревянными клиньями, которые забивал в щели или отверстия, просверленные коловоротом с впаянными камнями, иногда же просто отрубал колуном из тяжёлого металла. Итак, обнажив пласт водоносный, он сделал сток серебряный по краю скалы и вывел его к двухэтажному дому, в двух десятках шагов в стороне и чуть пониже. Внутри дома была кузня, спальня, сверху большой чердак, а в сенях летом можно отлично выспаться, не боясь мошкары, предаваясь прохладе исходящей от горы и ручья. Место, где вода собиралась из пласта в ручей, Владислав закрыл бревенчатым настилом по камням, так чтоб под ним можно было бегать мелкой живности, которая всё равно туда залезет, а так хоть кот с проверкой заглянет. Брёвна лиственницы наколотил с зазором, чтобы можно было положить жердины такие же меж них и тем аккуратно, без отходов и без щелей, плотно закрыть склон. Присыпав готовый настил сверху землёй и дёрном, сделал сток дождевой воды с верхней кровли над источником в сторону от дома, чтобы талая вода не смешивалась с родниковой. Ручеёк собирался из водоносящей жилы внутри камня и тёк вдоль края скалы, следуя отлитому в камень серебряному лотку, изгибался и журчал, струясь по нему, стекая в углубление меж камней, которое Владислав устроил прямо в скале у дома, соорудив стенку из полированных камней, пролитых и зачеканенных серебром, выгородив так ёмкость для воды. Студёную воду из купели можно было подать ручьём на молот, где ударяя в лопатки колеса, она раскручивала его и поднимала молот на рычаге, который один раз за оборот ударял по наковальне, падая с уступа улитки одетой на вал водяного колеса. Можно было заменить улитку на половинную, с двумя уступами и ковать ещё быстрее при необходимости, лишь меньшим весом. Воды хватало в купели при упорном труде на пару-тройку часов, с учётом того, что ручеёк пополнял запас водицы, а поскольку ковать приходится вдумчиво, то ручеёк успевал за человеком. Молот был сменный и большие болванки весом от половины до двух третей веса кузнеца, позволяли ковать цельные доспехи на плоть, средние пуд-два весом - ковать мечи и орудия, малые до пуда - ножи, кольчугу, сбрую и всякую мелочёвку, да детей и подруг учить уму разуму. Василиса помнила их первую ночь там, когда напившись невероятно вкусной ключевой воды с жары, она осипла с непривычки и чуть не простудила горло. Владислав спас её мёдом с травами и руками умелыми. Это запомнилось ей надолго, наплакалась она от удовольствия и от счастья, так соитие жаркое в кузне пробудило ведающую женщину с иной стороны, на следующий день она голосила что аж птицы завидовали. Арина пока не могла прочитать их игривые мысли, когда они улыбались друг другу и кони богатырские при том ржали вместе с ними, она была озабочена братом и предстоящей дорогой. В путь двинулись недолго мешкая, кони снаряжены и сыты, Арина вдвоём с братом, кот на своей подруге детства - кобылице, которая приходила в себя от нисходящего озарения и ухаживаний Беляша. Богатырские кони, неся на себе седоков, быстро прокладывали дорогу и уже к вечеру прошли полпути, достигнув заповедного места, где решили заночевать у проверенных дубов, ведь там была давняя стоянка, которую предки дальние ещё делали, дивное облагороженное хозяйской рукой место, приветливо встретило странников. На вечер решили добыть дичи, в чём помогли им соколы, притащив в лапах птичек, женщины сварили суп нехитрый в заботливо припрятанном серебряном казане, который хранился в дупле дуба. Наступал вечер, девушка и женщина болтали с ребёнком, который как будто пробудился ото сна и спрашивал, что-да-как у всех, в первую очередь у коня белого, жизнь кипела в его голове и сердце трепетало от волнения и страсти познания, но помощь уже была близко, откуда не ждали, из лесу выбежали серые волки, радостно виляя хвостами, они побежали вдоль опушки, огибая костёр с правой стороны, а слева из лесу, выскочил на большом сером волке верхом сын Василисы, подбежав к костру, огромный волчара остановился и с него ловко спрыгнул отрок, так что очутился сразу подле матери, она ждала с нетерпением его. Они обнялись, а чуть погодя, потискав своего растущего бельчонка, мать отпустила его к отцу, который украдкой с улыбкой наблюдал за ними. Отец поднял его на руки и подкинув несколько раз высоко вверх, ловил обратно к восторгу мальчика. Наигравшись с детями, успокоились все и решили спать, волки богатырским коням были знакомы, потому обойдя всех, обнюхались и убежали в лес, кобылица Арины уже ни о чём не волновалась, видимо от Беляша ей начало передаваться спокойствие и невозмутимость, вместе с его неуёмной энергией и вдохновением, которым он доставал до её сердца, стараясь каждый раз и громко оповещая мать природу об этом. Ночь накрыла поляну, дым от костра поднимался в небо затянутое тучками, что гуляли у предгорий, полумесяца можно было не искать там, Василиса уснула с сыном, Арина вместе с братом и котом, который был счастлив как никогда, вспоминая тёплые бока медведицы и засыпая рядом с теми, кто его вырастил. Владислав достал трав из припасов, намолол их в руках и забил в серебряный рог, открытый с двух сторон, который делал для бортничества, одел поверх него мех и раскурив травяную смесь, обвеял дымом всю округу, отгоняя мошкару и комаров. Положив в нескольких местах спрессованную молотую травку, которая тихонечко шаяла, испуская дым, но не загоралась при том, он тоже лёг и накрывшись плащом, мгновенно уснул, погрузившись в свои воспоминания о детстве. Он увидел свою мать, которая стояла у порога дома, сложив руки перед собой, держась ладонями у низа живота, как будто поддерживала растущего в чреве его брата и с лёгкой улыбкой ждала своего сына из утренней пробежки по лесу. Это было как вчера, год жёлтого барана, он в шестое лето своей жизни так же бегает по лесу и постигает чудный мир зверей и птиц, ездят с братьями по лесу верхом на животных и летают со скал вместе с птицами, незаметно прошёл круг Солнца и он очутился в южном море и встретил Амриту, прошёл ещё один круг и вот он уже видит себя в своих детях, растущих по местам его боевой и трудовой славы, вспоминает и благодарит жён любимых, сестёр и братьев. Утром подъём, сын его предупредил, что заберёт с собой малого братишку Арины, дабы они спокойно добрались к дому у скалы, а они с ним подойдут чуть попозжа, через денёк-другой, заодно пока покатается на волке и увидит места заповедные, - "в добрый путь", - скажет он им завтра, так подумал во сне Владислав и пожелал всем ещё раз спокойного сна мыслью, так что услышали его и почувствовали духом. Поутру расстались на две компании. Дети сели на волков и те побежали тихонько краем леса, они помахали руками взрослым, сидя на своих серых друзьях и неспеша скрылись в чаще. Владислав окинул взглядом прибранный ночлег, после чего одновременно раздав шлепки по задницам двум сестрицам-кобылицам, да так, что те мигом запрыгнули на своих яблочных коней, тогда уже шлёпнув по крупам оных, мыслью отослал всех путём к скале. Отправив ещё двоих лошадок вслед, такими же мощными шлепками, он как будто задавал им разгон и определял цель. Оставшись последними с Беляшом и провожая вдвоём круглые глаза кота, который вцепился в баул, пристроенный в седле, бежавшей последней, кобылицы Арины, они помахали ему руками и копытами, издалека донеслось мяученье, -"как так, опять гонки, не отдохнуть лесному коту, опять весь день в седле", - "Ничего страшного, ты крепкий кот, доедем зато быстро и весело", - сказал вслух себе под нос Владислав с улыбкой, после чего вскочив в седло, опоясали с конём лужайку по кругу и двинули ритмичной иноходью вслед за убежавшими от них конями и кобылицами. Немного погодя он увидел лошадей, а поравнявшись успокоил кота, который с такими же круглыми глазами перелез с самого верху баула, пониже - к излучине седла, вцепившись как было удобно когтями, держался он что было сил и иногда мяргал во время прыжков. Не помнил усатый зверь такого в своей жизни ещё, всё было в первый раз, как и у его маленького одногодка мальчика, который скакал на матёром сером волке, держась руками за шерсть, ногами сжав ему бока, а иногда норовя ухватить и за ухо, отчего тот конечно же изворачивался, так они привыкали друг к другу под надзором старшего "братца тигра", как иногда звала его мама, а он так и жил среди животных и людей с именами разными, везде и нигде, проявляясь порою незнакомому человеку, кто просит помощь или кто требует вразумления. Владислав изредка видел глазами собственными отрока от Василисы, но дух его был всегда открыт к вопросам сына, видя мир его глазами, когда тот спрашивал о помощи, он объяснял ему причины и смыслы, отвечая на главный вопрос - зачем? Так вразумляя сына, он обучался сам и оба познавали новое, как будто жили везде и сразу одновременно, так было и с другими его детьми, а в дни когда на безоблачном небе загорались мириады звёзды, сотни и тысячи людей, соратников и родных, тех кто защищал твою спину и встанет после тебя - твоих детей и внуков, выйдя в чистое поле и открывшись сердцем, чувствовали единое целое внутри себя - лоно матери природы, явленное в звуках, запахах, образах. Каждый чистый помыслами человек, увидит лица всех в духе, так что не сможет оторваться и не сможет вспомнить большей радости для души своей, после чего не сможет жить иначе как в единстве с породившей тебя землёй, под предвечным небом.

Юные духом соратницы скакали бок о бок, ведомые чутким нюхом коней, по знакомому им лесу, попутно гоняясь за оленями и пугая глупых зайцев. Девичья дурь выходила из них и неслась во весь опор на полшага впереди, молодые богатырские кони чуяли свою силу и выбирая путь по наитию, в одном духе на четверых неслись к выбранной цели не считаясь с преградами. Откуда мощь на такие прыжки, что кажутся словно полёт краткий через завалы брёвен или ручьи с кустами, когда летишь в воздухе затаив дыхание и забываешь считать удары сердца. Владислав же ехал короткими путями ведя за собой кобылиц и кота, итак сэкономив силы, вышел даже не запыхавшись, в хвост чуток расслабившимся, на виду у внезапно появившихся отрогов камня, коням и наездницам. Крикнув зычным голосом позади них, встрепенул дух гор и эхо провозгласило округе прибытие родной души. Красивые серые камни, высотой почти двое больше деревьев, показались на виду у всех вышедших из леса в назначенном месте, величественный вид отрогов горы, как по мановению рук раскинулся влево и вправо от них, а прямо перед ними у основания скалы тёк ручей-речушка, обзор вокруг заставлял трепетать душу людскую. Две ведуньи, наберясь храбрости, и беря пример с мужа, попробовали вместе и по очереди свой голос. Сероглазый кот, немного отдохнувший от душераздирающих воплей своих спутников, посмотрев на это дело с выпученными глазами, помяргав для разминки, приветствовал отроги Камня и промяучил-прокричал во всё горло, растянутым переливающимся звуком, тем рассмешил всех так, что кони ржали и подходили нюхаться к нему, а трое людей погладили мурлыкающего пушистого красавца и собрались ехать дальше. Накричавшись и насмеявшись вдоволь, они двинулись к дому, солнце перевалило зенит уже давно, хотелось искупаться в струящейся прозрачной воде, которая будучи мелкой после нескольких сухих дней, спокойно перебредалась даже человеком, а на конях дак в лёгкую, но решили дождаться окрестностей дома, лишь умывшись наскоро, двинули вверх по речушке к тому ручью, на котором стоял долгожданный терем. После нескольких поворотов реки, не успело солнце опуститься в лес, как они прибыли к подножью скалы, откуда вытекал искомый ручей, дом был скрыт и никто не смог бы увидеть его, если бы не натренированный глаз охотника, Василиса обнаружила сама хоть и не сразу, Арине помог орёл подсказкой сверху, прознав так - двинулись вверх по плавному склону горы. Вода, вытекавшая из дома, отводилась в сторону серебряной трубой, скрытой под камнями и дёрном, а выходя чуть в стороне от дома, примыкала к другому ручью, скрывавшему отверстие излива в камнях. Дом мог найти только тот, кто бывал здесь не раз, временами несколько знакомых медведей, обитавших рядом, приходили проведывать округу и посмотреть пришёл ли их друг и учитель. Вот ближе к самому дому, тропинка, виляющая между деревьями, позволяет пройти только всадникам друг за другом, обойдя дом по склону с другой стороны, нежели чем зашли, выводит их к лужайке, что до самого крыльца. Дом был построен как широкий терем с двумя крыльями, смотря с крыльца в окружающий лес, в правом крыле была кузница, а в левом сени, посредине была изба рубленая в лапу, установленная в притирку с камнем, дверь дубовая могучая была на входе и широкий подъём со ступенями, позволял забраться внутрь даже коню, печь из кирпича обожжённого стояла почти в центре терема, совместно с большой кроватью-настилом из кедровых обтесанных плах, что могла выдержать вес Беляша, который с дури всё равно бы её сломал, но лечь бы смог и даже копытами встать. Белый конь здесь бывал не раз, даже внутри дома оставался на ночь в нередкие морозы, яблочные кони побывали здесь только в этом году, когда помогали в перестройке дома и таскали волоком брёвна издалече, чтобы не палить вырубками местность, потому внутри пахло ещё свежей хвоёй. Разные сторожи вылезли из своих нор и дупел, чтобы поприветствовать хозяина на пороге их общего жилища, пара енотов прибежала, радостно протягивая к нему лапки, птицы взлетели с деревьев и сели на распахнутые руки Владислава, который улыбаясь, тихонько повернулся вокруг себя вслед за уходящим солнцем, чуть приподнял руки и лёгким радостным криком с вибрацией губами в тон вселенной произнёс, -"Ом-м-м-м-м". И в тот же миг птицы вспорхнули с его рук, и еноты потеряв дар животной речи, смотрели распахнутыми глазами на это диво в их скромной тихой жизни, которое приходит только с их создателем. И хоть здесь бывали сильные духом его братья и дядьки с дедами, но никто так не чувствовал округу как Владислав, наверное просто потому, что бывал здесь больше всех и любил это место, в котором он мог творить и отдыхать. Каждый из приходивших к нему в гости, убедился, что может сам сделать больше в разы, используя силу природы, такую как вода. "Истинно сказание, что познав силу земли и приспособив её себе на пользу, создаёшь и укрепляешь мощь свою, но лишь тогда достигаешь просветления, когда вместе с тобой будет расцветать и прорастать окормляемый тобой край. Так было и есть здесь, да будет так впредь у потомков наших", -подумал Владислав, глядя на деревья, что простираются в сотне шагов от крыльца и поляну пред ними, на которой в разных образах было множество пёстрой шерстяной живности. Меньшие братья и сёстры его, животворящей силой наполняли уголок леса пред скалами, который оберегали разумные медведы, вот один уже подтянулся и издалека приветствовал друга рычаньем. Каждый подошёл и убедился в запахе того, кто пришёл в их общий дом. Кот в несколько прыжков соскочил с лошади на крыльцо и цепляясь когтями по столбам, пробрался и занырнул внутрь дома чрез духовое окно, манящее своими запахами, которое было выше замкнутых ставней на окнах. Там что-то интересное должно быть, казалось искавшему тишины и спокойствия котяре, без труда протиснувшись в отверстие, он присмотрелся, спрыгнул вниз и поймал мышку, беспечно гулявшую в поисках приключений. Дом оживал потихоньку, хозяйки зашли на порог и встретили кота около входа, доедавшего мышь и облизывающегося от удовольствия, - "здесь можно жить", - читалось в его глазах, переглянувшись и улыбнувшись они двинули внутрь. Василиса вспоминала как она первый раз зашла сюда, они провели вместе полмесяца в этих окрестностях и она научилась ковать металл, как и обещал ей в день знакомства будущий отец её первого чада, и вот всё повторилось, она ждёт ещё и похоже даже не одного ребёнка, Арина потеряет свою девственность в этих местах и тем ещё лучше усвоит знания, вложенные в неё Владиславом. Они вместе будут воспитывать нескольких детей в следующем году, и как в прошлые годы, когда она вдвоём с сыном научилась различать знамения времён, так и сейчас, с ними будет дух истины - любовь, которая прорастёт в плоти благодарных отроков, продолжающих и развивающих дела отцов и матерей. Арина чуяла трепетание плоти, дух обуревал её...они уснут и она ещё раз почувствует эту дрожь, прямо во сне, когда в миру невидимом, так же как сейчас в видимом и ощущаемом, её посетит озарение. Они устроились в доме, стаскали поклажу и привезённые издалека вещи, Василиса любила шёлк, Арина ещё не пробовала его и тем более удивиться тому, ведь всегда приятно ощутить радость от нового подарка, который станет ближе к телу. С собой привезли немного сушёных ягод и грибов из свежего урожая для разнообразия, мёд был в достатке, творог и молоко можно пока забыть, а вот рожь, овёс и ячмень пригодятся в запасах, - "которые будешь охранять от мышей как раз ты! " - все трое снова взглянули на кота, он уже опять отличился и облизывался на заглядение,- "ну что вкусная мышка?", - спросил Владислав, - "малооооо-мяууууу", - прозвучал ответ, - "весь дом в твоём распоряжении", - ответствовал ему богатырь, -"только в кузню аккуратно ходи, там может огонь и металл прилететь, а ещё водой холодной или паром горячим окатит". В глазах кота читался ответ Владислава в образах, да так что желание пропало сразу совать туда нос, его любопытство всё равно возьмёт верх и он со временем найдёт безопасное место в уголке кузни на полочке, чтобы видеть это пышущее жаром животное, которое укрощал и бил молотами суровый воин. Все собрались в доме и решив прибраться, пошли знакомить Арину воочию с неведомым ей искусством - как и где извлекать из руды металл, плавить огнём, ковать умелыми руками с порошками разными и укреплять закалив его водой. После того, объяснив что-где в доме и показав всё без стеснений, не стали разжигать горн, а покушали привезённых собой яств, сходили за мёдом до погреба и испили чая на поляне перед крыльцом, так дружно встретили вечер, ведуньи всей душой своей были с детьми, которые подружились на стоянке в лесу вчера и остались ночевать вместе. Утро вечера мудренее, за прошедший день маленький Свейн увидел красивые ручьи, где не пройдёт конь, заповедные тропы, где таится рождение жизни, невероятной красоты бабочки взлетали перед его носом и малые жители леса в обилии сновали около него. Мальчики ехали не спеша и разные животные встречались им, вот ещё одна медведица, но уже с трёмя медвежатами увидела их, они прогуляются вместе с ней и также устроятся рядом на ночлег. Самое интересное впереди, когда ночью будет виден разноцветный лес с мигающими светлячками, которых будто столько же, как и звёзд на небе, а пронзительная тишина с вибрирующими, стрекочащими и урчащими ночными жителями в ней, попадает в вибрации твоей души легко и приятно, как в самых лучших снах, но только наяву - в летнем ночном диковинном лесу. Край засыпал, дом с его жителями погрузился в мрак, было тепло, отлив до ветру и ополоснувшись под свежей струёй воды все вместе, решили спать не топя печь - обнявшись под единым покрывалом, Владислав лёг в кровать с двумя жёнами - молодой и опытной, и уснул богатырским сном, едва коснувшись подушки, даже не став ублажать плоть. Мир невидимый проник в терем, построенный у камня, ресницы сомкнулись у женщины и девушки, глядевших друг на друга и засыпающих на плечах своего мужа, который уже нёсся над землёю во весь дух. Им снился путь в гору, они шли вдвоём, встречая на своём пути камни, Владислав поднимал и извлекал их из расщелин, складывал вместе, поднимаясь всё выше и выше, к самому верху скалы, вот в руках его уже полный мешок с камнями правильной формы, как блестящих и прозрачных, так и даже разноцветных. Они оглянулись во сне и увидели бескрайнюю лесную поляну у подножья камня, двое стояли на гребне скалы уходящей вверх, а все трое спали и видели себя в них. Арина содрогнулась, пробежавшая сквозь неё волна вышла из рук и ног, она ощутила себя в теле Василисы и видела при этом со стороны глазами Владислава, неужели так может быть, она проникла в сны их обоих, в тот момент их жизни - в первое новолуние после солнцестояния, лета первой встречи года красного быка, когда они ушли в горы и поднялись высоко вверх, обнаружили там широкий вход, который вёл внутрь горы. Она шла внутрь скалы по проходу, освещаемому светом, который собирался полированным до блеска вогнутым щитом, установленным на хитрой поворачивающейся подставке. Свет струился сквозь прозрачные кристаллы, преломляясь в них иль отражаясь, проходил внутрь скалы под сводом хода, от уступа к уступу, ломаной в гранях камней, чуть золотистой толстой соломинкой. Прозрачные камни даже не нагревались, но подставить руку было невозможно в этот луч, который сквозь закрепленные десятка два камней уходил вглубь скалы, воздух вокруг был чистый и свежий, сжатый щитом свет, узким пучком чуть больше толщины пальца, проходил мимо серых камней, на некоторых из них видны были оплавившиеся точки, а под самый конец поток поворачивал по наклонной вверх и упирался в свод пещеры. Владислав шёл перед девушкой и там куда не проникал свет снаружи, подсвечивал камнем, закреплённым в блестящей стальной рогатке диаметрально с двух сторон, когда он помещал его в эту тонкую струю света - внезапная вспышка разгоняла мрак - куда приходит свет, тьма отступает.

Во сне всё сразу и вместе, и прошлое и будущее, она видит как он устанавливал и настраивал эти камни в первый раз - по приезду обратно в край родной, как в первый раз он проложил свет туда, куда ещё не светило солнце и лишь факел или лампада могли чуть проявить внутренности пещеры. Вот он поставил последний прозрачный камень с полусферой, из которой вырвался свет и озарил невиданную картину, дыхание затаило даже во сне, Владислав пообещал интересный подарок и увёл в горы молодую девушку, показав заветную пещеру, дабы взглянуть на окружающие места свысока и вдобавок на себя посмотреть. Она в прямом смысле слова увидела себя со стороны. В стене напротив неё стояла Василиса, молодая и созревающая духом, она подошла чуть ближе и протянула руку, девушка в стене протянула руку к ней и они встретились на холодной поверхности камня, отражающего свет вокруг как зеркало, да это было зеркало во всю стену, хоть и составное из частей, но стыки квадратов, со стороной в локоть размером, было найти тяжело. Владислав сделал эту пещеру после прихода из скитаний по миру. Зеркало с амальгамой из серебра он делал в доме неподалёку, а закрепил всё на смолу, которая внутри застывала на прохладной каменной поверхности и не позволяла упасть стене из зеркал, выставленных друг на друга. Стена выстояла год, потом ещё год, и так получилось, что чуть вязкая, но не застывшая смола, нежно держала стекло, прикрепленное к камню и не давала ему треснуть. Владислав не стал делать выше, чем на вытянутые руки и шириной в два раза больше этого, дальше вверх был каменный свод, по сторонам был камень, пещера была небольшая - со средний терем, но уютная. Девушка захотела раздеться и взглянуть на себя, захотелось пить, три глотка воды и вот она уже незаметно стоит обнажённая и любуется собой, гладит своё тело, первый раз увидя его так откровенно, близко и отчётливо. В зеркале видно Владислава приближающегося к ней, он берёт её руками за грудь, стоя сзади, она прижавшись, чувствует его напрягшийся уд. Волна сотрясла тело Арины прямо во сне, как Василису тогда, содрогающуюся пред зеркалом от увиденного. Силы её кончились и терпение иссякло, она повернулась и сама стала раздевать Владислава, закончив дрожащими от возбуждения руками, она уже готова была опуститься пред ним на колени не в мочь унять дрожь в них, но посмотрев в глаза на мгновенье потеряла равновесие, это он повернул её к себе спиной и глядя в глаза отражающиеся в зеркале, вошёл так, что чрево её содрогнулось и возрадовалось, они продолжили пока не устали, и стоя, и сидя у него на руках, и лёжа на собственной одежде. Вот чуть отдохнувши, он заменил кристалл, источающий свет во всю эту небольшую пещеру, на иной, и тогда она замерла в радуге цветов, озаряющих всё вокруг, а глаза её круглые, были тому лучшим свидетельством, он ещё раз удивил её, таким необычным подарком, который можно было увидеть высоко в горах, в скрытом от сторонних глаз, заколдованном уголке скалы, куда лишь ветер попадал своими порывами и редкая тварь совала нос в прохладную темноту. Сны накатывали волнами, они перелетали из года в год и с моря на море, прохаживающийся по дому кот, тихонько промяргал, доедая очередную мышь и пробудил воспоминания из года жёлтого тигра, когда Владислав встретил дочь осёдлого народа с равнинной реки, которая с братом и его войском пришла в эти края, откуда сбираются реки, стекающие в срединное море, девушка стремилась найти свою судьбу, к которой влекло её с детства, которую искала различением образов в глубине своего сердца, но не знала ещё, как обретёт. Дочь храброго воина, что стал знатным князем на краю той огромной земли, где простиралась власть каганата, росла в большой семье, так с детства привыкла к седлу и мужскому обществу, Самира, как и её старший брат Тагир, были первыми детьми Джамили, любимой жены Бахрама. Их власть укреплялась по обе стороны реки, текущей по красивейшей равнине с бескрайними полями и дремучими лесами и соединяющей воды свои левым берегом с правым берегом большой реки, что течёт из отрогов Камня, которые впадают вместе далее, единым полноводным руслом в срединное море. Дочь степи отпросилась у своего отца и уехала со старшим братом смотреть земли, из которых везут меха и драгоценные камни, золото и пленников на невольничьи рынки, шкуры редких животных и даже оружие, равное которому могут делать седые горцы на юге и персы на том конце срединного моря. Бабушка Фатима - мать Бахрама, воспитавшая достойных сыновей, помогала воспитывать и всех детей их - своих внуков, старшим досталось от неё больше всех и раньше всех, посему Самира выросла любимой внучкой и раскрыла дар различать сердцем правду ещё в юном возрасте, чем удивляла отца и многих умудренных жизнью мужей. Восток притягивал её дух, но она не знала как совладать с собой, достигши зрелого возраста и отвергнувши притязания сотен джигитов, батыров и разных славных делами молодцев, она ни за что не соглашалась на судьбу матери семейства и рвалась на свободу, уставший от её упрямства и независимости отец, дал ей своё разрешение. Так в мужском костюме, на равных с братом, она отправилась, как расцвела степь, в дальний поход. Так далеко она ещё не бывала, и хоть в их роду были такие же сильные духом девушки, суровые будни в пути она сносила в одиночестве подле своего брата, будучи ему советчиком и подмогой в делах. Владислав в тот год вернулся из-за Камня, куда ходил проведать своих друзей, живущих у рек, что текут в северное море, а прибыл оттуда не один - в седле одной из лошадок, сопровождавших его, ехала большая белокрасночёрная полосатая кошка, родившаяся в прошлый год красного быка. Он спас эту красивую шелковистую тигрицу от плена и успел наказать часть охотников за шкурами, которые убили её мать - старую и уже чуть ослабшую тигрицу, единственный котёнок которой, был её смыслом жизни. Он получил весть от птиц, будучи в дне пути от кучки любителей наживы, загнавших на конях и пешком двух кошек. Молодая и неопытная киска забралась на дерево, пока мать её защищалась и тем обрекла себя на погибель от отравленных стрел, прямо на глазах своего последнего ребёнка-котёнка. Тушу весом в несколько человеческих тел, освежевали прямо у подножья раскидистого кедра, в кроне которого спряталась киса, она мяучила и звала свою мать, но та уже не откликалась, её безжизненные глаза уже потухли, а шкуру - добычу охотников, вместе с головой уже отделили и зачищали для дальнейшего приготовления на продажу. Когда один из молодых вредителей, предложил главарю подстрелить наконец-то котёнка, чтоб не мяргал и иди быстрее обратно, тот дал ему по башке и сказал, что сам пристрелит того, кто это сделает, - "эта мелкая киска нужна нам живой, можно подождать день другой пока она устанет и ослабнет, потом поймать и продать втридорога от цены этой шкуры, которую заберут за большие деньги, кто не понимает этого, тот мудак", - ответил вожак, все заткнулись и стали устраиваться на ночь, несмотря на то, что стоны и мярганье продолжались, недовольных больше не было. Это и определило их судьбу, Владислав подошёл на следующий день ещё рано утром и успели уйти от него только трое человек из десятка, двоих догнали волки позже, но сам главарь, почуявший смерть заранее и удравши налегке, смог выжить, ему дано будет прожить пару лет, когда он снова напорется на Владислава с тигрицей и она порвёт его на куски по старой памяти. Шло раннее лето года жёлтого тигра, он ехал на цветущем и до сих пор растущем, а потому иногда не совсем себя контролирующем Беляше, конь рос быстрее ребёнка и можно сказать что возмужал, смотреть на его развитие было крайне познавательно для воспитателя, столько вопросов не слышал ещё учитель от коней, и что интересно, сам обнаруживал в себе новое чутьё. Находясь вдвоём, они развивались оба, и надолго вместе не оставались, но отдохнувши как следует в компаниях братьев и сестёр, собирались как впервой со спутниками и объезжали край родной навеселе иль по делу. Владислав пришёл в себя на мгновение, вспомнив конского друга, рядом с ним спали две прекрасные, в изменчивом полумраке ночи неотличимо одинаковые девушки, Арина под сердцем слева и Василиса по правую руку. Опытная Василиса почуяла супруга и чуть приоткрывши глаза, посмотрела на Арину своими и его глазами, так находясь в духе, двое успокоили уставшую Арину, от первого в своей жизни и только начавшегося богатырского сна, она без сил лежала на груди мужа, не став её будить по среди ночи, Василиса улыбнувшись скользнула рукой к творилу Владислава, которое напряглось и лежало на упругой волосяной подушке, обнажившись и пульсируя, она перевернулась лицом к его детородному органу и раскрыв уста, поглотила весь до самого основания. Владислав, сдерживая себя, застонал и выдохнул, сердце его стало биться сильнее, Арина застонала вместе с ним, душа её витала в облаках, а плоть, ощущая волны страсти, познанные только что во сне, раскрывалась чувствам, дрожь исходила сквозь её члены, так же как и через Василису, которая содрогаясь и успевая ровно дышать, в дюжину мощных движений, сдоила с любимого мужа один глоток эликсира жизни, Владислава же уносило всё дальше с каждого её движения и он отключился без памяти, снова оказавшись в своём сне из года жёлтого тигра, где на него смотрела молодая годовалая тигрица, глазами влюблённой и стесняющейся Арины, как было тогда, после знакомства на восточной стороне камня, когда она улыбаясь и играя, ловила его лапами и покусывая за локоть смотрела в глаза, как бы спрашивая, -"что мне за это будет?" Они не сразу познакомились в день встречи, киска сидела на дереве целый светлый день, за который Владислав успел закопать тела разбойников и плоть её матери-тигрицы - чтобы земля была ей пухом. Прибравшись так, чтобы не смущать малого котенка кровью, он дожидался пока она успокоится, но та всё видела и уже прочуяла в подошедшем родную душу, спустилась к нему вечером второго дня как попала на кедр, а после того как он рассмотрел её глаза и узнал про её жизнь, то смог и приласкать, как делала мать, только не языком и лапами, а своей бородой скребучей и руками умелыми. Так он нашёл себе спутницу и ребёнка-тигрёнка в научение, жизнь изменилась в этот момент, она вырастет в большую статную тигрицу, а знания, вложенные им при воспитании, дадут диковинные плоды в будущем. Они шли на конях сквозь леса, растущие на горах и пробирались к слиянию двух полноводных рек, вытекающих из среднего Камня. Там они и встретились случайно, а может быть влекомые взаимным роком, с Самирой, страдающей душой и телом. Ведомая нутром своим, она призывала небо на помощь и вспоминала свои сны, в которых видела эти места, такие красивые и чарующие своей сказочностью. Она помнила их с юности, будучи тогда стройной, только что вытянувшейся девочкой, когда услышала жизнерадостную песнь молодого красивого парня, что встретился ей в столице каганата, не задолго до его разорения, когда она в компании отца, завёрнутая в платок по самые глаза и нацепив мальчишеский костюм, ехала среди всадников окруживших её по периметру и сердце её затрепетало, когда она услышала звуки вибрирующих струн. Она сама умела играть чуток к тому времени, а тут вдруг услышала то, чему хотела бы научиться, она попросила отца остановиться, пусть хотя бы в сторонке, чтоб издалека посмотреть на творящееся в центре площади, так сидя в седле среди умелых всадников, пролетели самые запоминающиеся звуки её молодости. Не только она, но и все окружающие смотрели и дивились такому дару. Весёлый молодой парень пел песню о северных реках, изобилующих рыбой, где птицы ходят пешком через малые прозрачные ручейки в горах, где весенняя капель пробуждает льды ото сна, которые плачут и тают под лучами разогревающего землю Солнца. Он пел песнь, славящую его родину и слова сплетались невидимыми нитями с чарующими звуками, пробуждавшимися из вогнутой и прижатой к его сердцу хрупкой лютни, да так, что образы восставали пред глазами людей и диковинные ветра разносили запахи цветов и трав с предгорий Камня. Время пропало для неё тогда, она провалилась из одного витка бытия во все другие сразу и поняла для себя, что зажглась внутри её сердца неугасимая лампада и она будет играть также, вспоминая его урок, и найдёт эти места, чтобы воочию восхититься красотой гор, что отделяют восточные реки от западных. Поблагодарив небо за яркий образ, хранящийся в её душе, она вернулась снова в год желтого тигра, где в окружении всадников, с плотно закрытым лицом ехала по берегам рек, истекающих с желанного её душе и такого близкого уже камня. Зрелая восемнадцатилетняя кобылица искала приключений на свою упругую пятую точку опоры, ничто не могло её остановить, она чуяла, что за их отрядом следуют по пятам лазутчики, а посему брат запретил ей появляться одной, но что такое запрет, когда сердце тянет в тот загадочный и дивный лес, который подходит к самому подножью гор и в котором скрыты великие чудеса и тайны. Она проявила беспечность однажды, а поскольку на неё охотились, и даже не одна группа всадников, то в один из вечеров, когда они объезжали засветло местность, выбирая стоянку для лагеря, она увлеклась на своём коне и не заметила, как стрелой попали в его круп из засады, но зато почуяла стрелу в своём бедре, оба - конь и молодая кобылица в его седле, чувствуя боль и разносящийся по крови яд, понесли, срывая всё на своём пути, конь гнал галопом по полям унося её далеко от отряда, который пытался догнать их. Она бы рада была остановить его, но похоже коню недолго осталось бежать и жить, с криками ярости она неслась на нём и пыталась остановиться, но вот с пеной у рта он рухнул, а она скатившись с него, перевернулась через голову и придя в себя очнулась у края леса. Бросившиеся сразу за ней воины брата, встретили бой с засадой устроенной по её следам незнакомцами. Самиру не хотели убивать, она должна уснуть и быть увезённой далече отсюда, в жёны другому князю, но что-то пошло не так... может группа заслона была маленькая и быстро кончилась, может ей лишь показалось, что она недалеко отъехала, но в самом деле рядом никого не было, а стрела торчащая из бедра была особенная, видимо недаром силы её проявились через уязвлённую гордость и вышли наружу, как энергия ветра и сила воды вместе, она с помутневшим сознанием стояла у леса, куда бежать дальше, кто её ждёт и где она находится? Почему вдруг стемнело или ей это кажется, похоже где-то рядом завывали волки, надо взять оружие и спрятаться в лесу. Она вспомнила заветы бабушки Фатимы, голова кружилась, неужели вот такой бездарный конец её - это на съедение волкам, нет, не дождётесь, она выдернула стрелу из бедра, стрела была небольшая и наверное отравленная, ходить больно, наконечник остался внутри, его надо достать, но тогда плохо всё и если её не смогут найти она может умереть, но и среди волков она долго не протянет хромая, даже с её умением владеть мечом и кинжалом. Показались всадники на другом краю поля, но кто это может быть, а если это враги, надо спрятаться, они скачут к ней, срочно в лес, странное чувство внутри -слабость, бежать не хочется, да её хотят пленить, яд действует. Она спряталась за деревом в лесу и слушала приближающийся топот, их несколько, она не сдастся просто так и решив принять свой последний бой с мечом в руках, приготовилась и собралась с духом. Но вот в кустах на краю леса произошло движение, кто то кричал её по имени и приветствовал уважительно, как будто с их слов это друзья отца, но что то не клеилось, зачем было убивать столько людей, чтобы вернуть её домой и почему она хочет спать, хоть и жива - всё ложь, её похищают, сердце подсказывает ей обман, дух протряс тело снова и взбодрил, сколько она сможет убить их, пока её не прикончат или не скрутят, но тогда плен и неволя, озноб пробежал по её коже, убить себя самой пригвоздив к дереву или попытаться убить кого-то из них, пока её не видно. От края леса до неё было шагов сто или чуть больше, они уже зашли наполовину и продвигались дальше, неохота прощаться с жизнью вот так, но уж лучше смерть в бою, ведь она слышала такое в былинах и думала о таком, будучи хвастливой девочкой, когда гордость питала её изнутри глядя на отца и братьев, но сейчас, слабеющая девушка, сжимая в руках меч и кинжал, стояла прижавшись к дереву и собиралась с духом в свой последний бой. Про её красоту и силу взгляда ходили легенды и каждый хотел получить её в жёны, даже потратив на это жизни верных людей. Вот послышались совсем рядом шаги и она повернулась к ним лицом, выдвигаясь из-за дерева и держа наготове оружие, она поймала себя на мысли, что ноги уже плохо слушались её, но это уже было не важно, она готова была умереть и из последних сил бросилась на ближайшего к ней, но что то опять поменялось, шестеро зашедших в лес вдруг были атакованы волками, они с криками, выхватив мечи, отбивались от зверей, тот кто ближе всех подошёл к ней даже не успел скрестить с ней меч, как пал ниц поверженный волком сзади, а пытаясь увернуться, он вмиг оказался с перекушенной шеей. Трое ещё отбивавшихся от волков вдруг попадали, пронзённые стрелами, так присоединились к прочим мёртвым воинам, девушка осталась стоять в тишине одна, волки неожиданно пропали в кустах как будто их и не было, может быть это колдовские чары и ей всё кажется в бреду, мысли её спутались совсем и лишь оперевшись об упавшего воина на свой изящный меч, она пришла в себя - это как оказалось сын, одного из соперничающих князей в их каганате, которого она видела и кому запала в память. "Здесь нельзя оставаться", - промелькнула у неё мысль, ран не было на ней кроме как в бедре, но сил идти тоже не было, отойдя немного вглубь леса, так чтобы было видно Луну, поднимающуюся с востока меж деревьев, она остановилась между двумя мирами. Не этого она хотела, чтобы из-за неё погибали люди, что на турнирах или молодецких удалых потехах, что просто один на один, сердце окатилось кровью, слёзы потекли из глаз, ноги подкосились, но она успела себя поймать, -"кто же их убил?" Она почувствовала на себе внимание, несколько пар глаз смотрели на неё из темноты, причём одну пару она как будто уже видела раньше. Голова перестаёт её слушаться и она видит странное, полосатая кошка крадётся к ней и мяучит жалобно, да так, что сердце скребётся внутри от её возгласов, подошедши к девушке, кошка потянулась к ноге, осторожно втягивая при том воздух носом, острый нюх подсказывает ей запах яда в крови, доносящийся из раны. Самира смотрит всюду сразу и все глаза леса кажется устремлены на неё, прямо перед ней стоит кошка, а позади неё в кустах воин между конём и огромным волком. "Слишком нереально всё это",- подумала она, в ответ слышит у себя внутри, -"ты отравлена, теми кто преследовал вас с отъезда из отчего дома, они были пред тобой, часть их рассеяли по лесу волки, часть погибли по твоим следам, но есть ещё силы у тех, кто пасётся вокруг и ваш отряд могут найти, пока же тебя с ними нет, им не будет угрожать опасность, ищут именно тебя. Надо скрыться, твои друзья с братом пройдут по следам и найдут это место, но так ты не узнаешь, кто всё это затеял, кто может быть предателем и скорее всего, больше не сможешь выбраться в поход. Я могу помочь найти тебе исток твоих воспоминаний, ты узнаешь правду и избавишься от сомнений. Истина всё равно останется вне пределов нашего человеческого понимания, но по крайней мере ты обретёшь силы и стяжаешь дух по пути к ней". Кошка смотрела ей в глаза и тихонько жалобно мяучила, призывая согласиться и пойти с ней, сердце не выдержало такого надрыва и она протянула руку киске, а погладив её по голове, внутри тут же отпустила печаль, она посмотрела чуть дальше и ей показалось, что конь говорит с ней. Она слышала про таких богатырских коней и многих сообразительных знала, но что-то особенное было в этом белом копытном, может необычная грива, искрящаяся в лунном свете, а может глаза бездонные. Волк из скромности не стал пристально смотреть на неё, а тихонько опустил взгляд, когда она подошла и лишь понюхался с кошкой. Пред Самирой стоял молодой красивый воин, она не могла вспомнить откуда видела его, может быть он изменился, может быть её разум заволокло пеленой, но чувства её не обманывали, она знала его, не могла понять как, но знала. Посмотрев снизу вверх, будучи почти на голову его ниже, произнесла вслух, - "я доверяю тебе свою жизнь и честь, потому что сердцем различила правду в твоих словах, веди меня", -она протянула ему руку и вложив в его протянутую ладонь ступила на путь с ним. Конь радостно заржал негромко, одновременно протянул шею и поклонившись ей в ноги прогнулся, а опустившись на колени - пригласил сесть - она согласилась. Взявшись крепко за поводья, она уверенно держалась в седле, конь поднялся, оттолкнувшись от матери земли и они собрались общим духом, Владислав дал ей попить из серебряной фляжки со словами, - "обязательно подержи во рту немного, потом проглоти и запей водой, это облегчит состояние и ты сможешь держаться в седле, хоть силы ослабнут, но останешься в мире видимом". Она исполнила сие, пока он чуть обмыл рану и в несколько движений обмотал её ногу лёгкой тканью, завязав на узел, после чего они двинулись по лесу. Владислав сел на другого коня, а Беляш чуя под собой лёгкую ношу, тихонечко пробирался меж кустов и деревьев, чтобы не повредить наездницу, которая в мыслях своих взывала к брату. Они были на связи друг с другом с рождения и успокоивши его сердце, она повела их по следу своему, туда где лежали отроки из дружины соседского князя. Дальше дорогу она не могла вспомнить. Как описать чувства брата потерявшего сестру, за которую отвечал жизнью и которую любил больше всех других девушек, как сказать матери и отцу это, он скакал по следам и скоро нашёл пасущихся коней, которых волки согнали на поляну, у края которой лежал убитый отравленной стрелой конь его сестры. Зайдя в лес, всадники обнаружили погибших в схватке с волками и простреленных Владиславом воинов соперничающего князя, мысли Тагира спутались также как ранее у его родной сестры, он был ещё молодой и не такой опытный, как сопровождавшие его дружинники, но сердце его было лучшим из советчиков. Сердце страдало, он пытался не упасть и не заплакать перед своими воинами, с которыми он вышел в поход, из всех сил он запросил свою сестру откликнуться и услышал слабый ответ, - "я жива, всё будет хорошо, я подам весточку с птицей и вернусь, обещаю". Подъехали ещё всадники с его отряда, их вышло в путь две сотни с мест обжитых, три десятка уже погибло и скорее всего это не последние. "Разбить лагерь, как светает, будем искать, сейчас мы лишь потеряем людей",- как бы не ценил он свою сестру, но придя в себя, он собрался и не позволит горячим головам броситься в лапы волкам и скрывающимся вокруг противникам, иначе всем смерть. Самира чуяла призыв брата, но не стала отказываться от общества своего богатыря-спасителя и его друзей животных, конь под ней пробирался тихонько сквозь чащу, одному ему ведомыми тропинками, Владислав хотел кратчайшим путём выйти к заветному месту, где можно отлежаться день-другой и поправить силы, волки шли рядом сопровождая их и оглядываясь иногда то на одного, то на другого всадника, между которыми на лошадке ехала киса. Прошло не так много времени, Луна успела подняться над лесом и освещала меж деревьев трёх копытных, несущих на себе людей и молодую полосатую хищницу с раскрытыми настежь глазами. Ночь вступила в свои права, когда ослабшая девушка, еле держась за поводья, вышла вместе с конём на поляну. Рана на бедре, перетянутая шёлковым платком и промытая её спутником живой водой из фляжечки серебряной, почти не кровила, она хотела спрыгнуть с седла по привычке, но конь заранее предусмотрев это, легко присел на траву и она ступила здоровой левой ногой на землю. Был сумрак вокруг, где-то недалеко струился ручеёк, может быть ей это казалось, но вроде бы так подсказывали изменившиеся чувства, нежданно -негаданно нашлись сухие брёвна и сучья, которые помогли стаскать в кучу неизвестно откуда взявшиеся еноты, которые почему-то не боялись волков, что-то странное здесь творится, подумала она. Владислав подошёл к костру и достал пригоршню порошка из кожаного мешочка, подсыпав его хитрым способом в кучу дров посреди темноты, он высек искры двумя продолговатыми камнями, припасёнными запазухой, яркие оранжевые снопья, воткнувшись в землю, зажгли порошок, который сгорая, дорожкой забежал внутрь костра и яркой вспышкой осветил и охватил пламенем сухие ветки, а затем и брёвна. Свет озарил поляну в тридцать шагов поперечником, с одной стороны которой был маленький звенящий ручеёк, протекавший через специально созданную раковину, выдолбленную в камне, так что образовалось углубление с чистой водой. Камень, из под которого выбегала вода, был чуть ниже деревьев и плавной грядой уходил в лес на юго-восток, вся эта небольшая поляна была как будто приподнята внутри леса и к ней сходились с двух сторон овраги, по дну которых текли небольшие ручейки собирающие воду, что сочилась из этих дальних отрогов камня, пробиваясь сквозь землю, на которую падали листья и хвоя год за годом. Ручей, наполняя углубление, стекал далее в овраг тонкой струйкой, обвиваясь вокруг деревьев и камней. Укромный уголок леса нравился не только Владиславу, но и многим зверям, обитающим в округе, выдолбив топором и с помощью китайского порошка устроив небольшой взрыв в ранее лето года красной крысы, он сейчас наслаждался творением рук своих, вода всегда была в достатке и даже можно было удобно обмыть члены, в созданной им купели. Но сейчас была ночь, и всё диковинным образом отражалось в свете костра, не так как днём, Самира не могла стоять и сначала села на бревно, а потом и легла рядом с костром прямо на землю, не дожидаясь пока Владислав разложит подстилку и покрывало, но вот уже сухая трава и еловый лапник, улеглись в мягкую лесную перину, закрытую сверху просторной накидкой, сшитой из соболиного меха. Девушка смотрела на эти приготовления как в полусне, он обратил её внимание к миру видимому, поймав на границе, и пригласил лечь, она не смогла встать сама, лишь собрала последние силы и посмотрела - пройдя несколько шагов можно было упасть на мягкую постель. Владислав покачал головой слегка и обойдя её со спины, глядя на костёр пред ними, встал на левое колено, подхватил её на руки и через три шага опустился на правое, уложил её на покрывало поверх травы и положил под голову мешок, набитый ароматными травами. Глядя ей глаза в глаза, где у обоих отражались пляшущие над костром языки пламени, он молвил, - "рана на ноге воспалена, её надо лечить, иначе не поправишься через день и не сможешь стоять на ногах, лекарство выпитое тобой лишь сняло боль и продлило бодрствование, но плоть твоя требует отдыха, силы покинут тебя сейчас. Пока я ещё держу тебя в этом мире словами, а твой дух борется с немощной плотью, но так ты лишь устанешь ещё больше. Я раздену тебя сам и зашью рану, через день ты проснешься и сможешь ходить, нога ещё будет болеть, но дух твой будет бодр, а сомнения о будущем развеет свежий ветер, идущий с запада. Доброй ночи". Он слегка кивнул и моргнул ей глазами напоследок, она без эмоций и без стеснения расслышала его слова, сказанные явно и вслух, и как сказала при встрече, доверилась ему полностью. Она откинула голову на травяную подушку, в сознании всплывали из мира невидимого образы и запахи, звуки и вкусы, - "почему же такой знакомый овал лица, глаза и губы, волосы обрамляющие лицо", - всё переплеталось в её думах, мысли плодились и развивались как ветки деревьев растущие на глазах. Кто он такой, когда она могла видеть его, что скрывает окладистая постриженная борода и усы, где в её памяти спрятаны молодецкие образы прошлого, наверное того кто играл на лютне музыку средь толпы людей, там, в её ранней юности, в городе многих тысяч купцов, кочевников и странников. Так с образом её спасителя пред очами, в несколько хлопаний ресниц, она обессиленная покинула мир видимый, оставив плоть свою и честь на его сохранение, а духом унеслась в полёт по миру невидимому. Владислав сидел на коленях рядом с ней и смотрел на её лицо, расслабляющееся под чарами сна, он конечно же вспомнил её, глядя в её прошлое сквозь тёмно-карие глаза, он узнал уже всё её детство и юность, а то что она ещё только вспомнит в своих снах грядущим днём, он с улыбкой напомнит ей завтра, когда она придёт в себя. Погладив её по голове двумя руками, он успокоил и размягчил всю плоть, направив её к оздоровлению, а после начал аккуратно раздевать обмякшее тело, - "давно такого не делал",- подумал он улыбнувшись, - "обычно даже девушки сами раздеваются, уж не говоря про жён любимых". Еноты шубуршали вокруг и помогали своими быстрыми лапками его затеям, умелые руки поочерёдно сняли с неё сапоги и штаны, куртку и нижнюю рубашку с исподним. Тряпочки с чистой водой, вовремя принесённые енотами, пригодились чтобы обтереть рану. Стрела была с плотно посаженным, но не закреплённым наконечником, и выдернув её, она оставила остриё внутри, чем раскрыла рану лишь отчасти и потеряла немного крови, силы её начали оставлять ещё на краю леса, когда она с оружием в руках хотела биться на смерть, но крепкая девичья плоть под властью духа справилась с испытанием и осталась в сознании до стоянки, снадобья из трав и корешков, сваренные северными ведуньями для Владислава, сделали своё дело и продлили силы краткое время. На ночном небе разгорались звёзды и млечный путь полосой пересекал небо между деревьями, под ним лежала девушка головой на восток и здоровой левой ногой обратясь к костру, рана на правом бедре была плохо видна в темноте и Владислав тихонько повернул её на бок подложив ещё травы и прикрыв для тепла накидкою сверху. Звери собрались вокруг посмотреть на чародейство их друга и старшего брата над человеческой плотью, и хоть запах крови беспокоил их нутро, сидели тихонько. Вдохнув полной грудью и медленно выдохнув, Владислав посмотрел каждому из собравшихся у костра в глаза и те затаились в ожидании. Кони так и стояли ещё не разнузданные и под седлом, серый волчище улёгся недалеко от костра, прямо перед копытами Беляша, тигрица села у ног девушки и внимательно смотрела на происходящее вокруг. Владислав подозвал двух енотов и выдал им по зеркалу, дабы подсвечивать рану от костра, ещё пара енотов подавала ему инструмент из разложенной тряпочки, воду и бутыльки разные с настойками. Стояла тишина над поляной, прерываемая изредка лишь треском смолистых веток, легонько подрезав края раны, он извлёк наконечник стрелы длинными щипцами, схватив его за отверстие изнутри, промыл водой из серебряной фляжки и осмотрел. Грязи не было, наконечник был небольшим и аккуратным - меньше её пальца, без шипов и зазубрин, чтобы можно было легко достать, не повредив рану, лук вероятно был лёгкий охотничий или юношеский, из боевого лука ногу прошило бы насквозь и досталось бы ещё покойному коню, да это сделано было умышлено, девушка нужна живой и здоровой, зачем нужна хромая наложница, пусть и одарённая свыше. Обработав рану снадобьями, он аккуратно зашил её шёлковой нитью в пять стежков. "Как найти себе жену, да ещё бы не одну, чтоб на свете всех милее, и румяней, и белее", - Беляш не вытерпел и озорная мысль его, проскочившая разрядом между ушами, повисла в воздухе, каждый из животных понял её по своему, а Владислав, улыбнувшись, по-своему. Приклеив сверху повязку из плотной шёлковой ткани на смесь воска, трав и масел, он легонько обмотал шёлковой тканью упругую плоть её бедра, после собрал инструменты в кармашки чистой тряпочки, свернул её рулоном, сверху обернул куском кожи и завязал тесьмой. Фляжки и стеклянные бутылёчки прибрал в коробчонку из бересты, а после также спрятал в кожаный мешок под тесьму. Еноты помогли чем могли, как будто сами знали, что куда нужно положить, они быстро учились и общение с Владиславом пошло им на пользу, вот уже четвёртое лето они жили около этого места, куда иногда заходил их учитель, чтобы попроведать уютный мирок посреди леса, именно его эти звери считали за высшее существо, чью ласку ценили больше любой еды, он создал им водоём для купания и обучал уму разуму каждый раз при встрече. Богатырь погладил по голове своих помощников - енотов, так что они вытянулись вдоль руки с блаженным видом и закрыли от удовольствия глаза, после потрепав за ушком и погладив по шёрстке между ушами тигрицу, он стоя на коленях прикрыл шерстяным покрывалом обнажённую девушку, лежащую на шкурах подле костра и задумчиво посмотрел на её умиротворённое лицо, мысли пронеслись в голове словно ветра меняющие погоду. Волчара смотрел настороженным взглядом на своего человеческого друга, чуя его порывы души. Она поменяет судьбы многих людей и положит начало новому роду, так же как и её брат, что ж посмотрим, как повернётся судьба, не всё в его власти, он лишь ведает тот путь, пройдя которым можно изменить свою жизнь и снискать благоволение неба, но что-то ему подсказывает, что и её дети будут жить в этих лесах, так же как дети других женщин и жён, что зачали от него. Мысли его понеслись прочь, перескакивая через года и круги календаря, он вспоминал себя в юном возрасте, тех женщин и девушек, что раскрывали ему свои сердца и объятия, первые поцелуи и первые откровения, первая ночь в обнимку с девушкой и первая битва спинами вместе, сколько всего произошло уже и сколько ещё будет, всё меняется потихоньку, вот и Василиса родила сына в этом году, дети растут и сменят когда-нибудь его на этой земле, что же он оставит им в наследство, и сможет ли сохранить этот окружающий мир в любви. Взор его прояснился намокнув, он окинул им поляну и встретился глазами с богатырским конём, тот читал его мысли и похоже знал ответ наперёд, но поскольку был когда нужно молчалив, то просто тихонько заржал по дружески и предложил всем спать. Дождя не ждали, было достаточно сухо и почти безветренно в то время - в начало лета года жёлтого тигра, день ещё прибывал, близилось полнолуние, после которого будет солнцестояние и новая Луна покажет свой тонкий серп уже после самой короткой ночи лета. Владислав знал сие лучше многих, поскольку научился счислять времена года, лики Луны и Солнца, предзнаменовать события на небе, чем немало удивлял своих родных и близких, вот и сейчас, достав диск исписанный знаками разными и арабской вязью, с прикрепленными к нему вращающимися окружностями и стрелками-указателями, прицелился визиром и проверил положение звёзд. Малая козочка виднелась хорошо и притягивала к себе взгляд. Ночь коротка, уже скоро рассветёт, Луна в окружении звёзд смотрит на ночную землю, пока Солнце освещает её с той стороны, остаётся чуть больше полмесяца до даты солнцестояния, с этой узкой поляны окружённой лесом, её лик был виден недолго и выглянув из-за леса она скоро спрячется западнее. Распрягая копытных, он оставил их свободно пастись под управой Беляша, а сам же прикинув план на ночь и день, от уголька из костра раскурил рог с пыльцою волшебной, лепестками цветов и побегами трав, после присев спиной к дереву и лицом к костру, впервые за долгие дни пути, прошедшие со встречи на той стороне гор, он насытился благим духом, растекающимся в темноте над поляной, глазами встретился с конём и подтвердил свои мысли, что-то новое начинается в эти ночи. Тигрица и девушка, встретившиеся ему в один месяц, чуяли друг друга необычайно близко, чтобы это значило... родные души. У одного края поляны горел огонь на брёвнах, сложенных друг на друга и закреплённых кольями в землю, костёр потрескивал от удовольствия и облизывался языками пламени, которые зарождались в красных углях и поднимались вверх, растворяясь в колеблющемся потоке искр и дыма - завораживающее зрелище, на которое пришли посмотреть разные жители с округи поляны. Девушка спала крепким беспробудным сном, глаза её были плотно и легко сомкнуты, на чуть высохших губах была еле заметна улыбка, она витала в прошлом и видела себя на большой торговой площади, сидящую в седле и слушающую чудесные звуки лютни, дух её был здесь и везде, а плоть, доверенная заботе лесной братии, покоилась у костра, рядом с которым дружно пристроились еноты. Вот один из них подбежал к Владиславу и взяв у него маленькую фляжку, тихонько подошёл к девушке и с помощью своих собратьев по чуть-чуть напоил её живой водой, вкус пробудил её жажду, так же как младенец тянется к груди матери, она бессознательно напилась тихонечко, а окружённая заботой и укрытая шерстяным покрывалом, провалилась ещё сильнее внутрь своей души, в компании енотов, оберегавших её сон. Тигрица легла у её ног так, чтобы видеть и костёр, и Беляша, и краем глаза Владислава, который стал её воспитателем, а со временем станет названым отцом её детям, но это ещё не скоро, а сейчас мирок погружался в ночь всё глубже и глубже. Души людей витали в воздухе вокруг костра и облетали поляну, девушка и воин, ощутили ту незримую силу, которой обладал их четвероногий копытный спутник. Находясь посредине меж двух миров, конь связывал их и держал своей волей, не отпуская далеко и не давая плоти соскользнуть в царство мёртвых. Тело её боролось со снотворным ядом и уставшая от дневных приключений она проспит весь день, окружённая любовью матери природы и детей её. Владислав очнулся от сна волшебного и вернулся в явь года чёрного барана, туда, где он лежал в объятиях двух прекрасных спутниц в его путешествии по западным склонам камня, Василиса очнулась вместе с ним, она выгнула шею и посмотрела на любимого, на правой груди которого лежала, они оба чуть улыбнулись и вдвоём, тихонько, чтобы не пугать сон киски - Ариски, встали с ложа. Василиса взяла серебряный кувшин и пока набирала воды, её муж уже вышел на крыльцо, почесать своё мясцо и окатить росой поляну напротив дома. Встав перед домом он опорожнил уд струёй и когда улыбающаяся жена подошла к нему с водой, умылся и омыл из кувшина члены, а напившись воды поцеловал и вылил на неё сверху остатки воды, после повернув к себе спиной, бросил кувшин наземь и взявши её двумя руками за упругую плоть, приподнял чуток, так что она вытянулась на носочках и вошёл в её чрево во всю глубину и мощь. Задрожала она в его руках тут и чувствуя близкий исход накопившегося желания, он в двенадцать соитий излил семя внутрь её. Так, в первую же ночь, по обычаю, они освятили место радостью и подойдя к роднику, стекающему по серебряному лотку вдоль скалы, ополоснулись водой прохладной и двинулись спать дальше, ночь была по средине пути на земле и здесь в миру видимом, и там во сне, где осталась Арина. Они улеглись тихонько обратно, как лежали раньше, и Василиса набрав из фляжки воды в рот, прикоснулась к жаждущим губам её названой сестры и так напоила ту, слившись с ней в нежном долгом поцелуе, гладя её рукой по волосам, она почувствовала как та мурлычит во сне, словно кошка. Радостное зрелище ублажило взор их мужа, и все трое снова погрузились в чудный богатырский сон, который случился наяву в раннее лето года желтого тигра, когда связались узы многих людей и животных в один тугой клубок, который проявится единой сетью, раскинутой незримым препятствием, для желающих поживиться разбойников всяческих мастей, на волне юга залетевших в эти северные земли, по вскрывшимся ото льда и очистившимся после половодья рекам. Они парили над небольшой поляной, в центре которой стоял богатырский блестящий конь, который как и годом ранее вместе с Василисой, помог словить Рахиму на краю миров, так и сейчас безотрывно вёл Самиру по крутой спирали, загибающей её судьбу в ту сторону, куда звала её душа, к отрогам камня, о которых пел в своей песне молодой и только что вернувшийся с похода по югу, истосковавшийся по своей родине, уже зрелый Владислав. Так вибрации струн, в такт вибрациям сердца и духа в нём, пробудили в девичьем сердце ответную страсть, которая тлела и наконец-то сейчас начала разгораться в звезду, что забрезжит в сих краях этим летом...вот уже ранний свет на востоке показался за соснами, когда Владислав открыл очи и взглянул на поляну пред ним. Костёр прогорел большей частью, киска, так и лежавшая у ног Самиры, открыв глаза смотрела на него, -"что дальше?", - читался вопрос в её глазах. Зевнув несколько раз и прочихавшись, Владислав встал во весь рост и расправив члены, потянулся что было сил во все стороны, научившись в странствиях приходить в себя и пробуждаться быстро спустя немного времени, он уже разобрал костёр и оставив маленький очаг для разогрева воды, пристроил туда слегка закопченный котелок, который наполнили из ручейка еноты. Выдав енотам тряпочки, он дал им тёплой водички и они тихонько обтёрли вместе спящую красавицу. После того, недолго думая, он смастерил вместе со зверьём навес от солнца, над лежащей без чувств девушкой - задавив в землю рогатки из сучьев, положив на них жерди вдоль и поперёк, человек помогал раскладывать пушистые ветки, отгрызенные куницами с верхнего яруса хвойного леса и доставленными енотами к его ногам, так вместе они прикрыли сверху девушку, создав ей тень и прохладу. Молодая тигрица растянулась на полянке и валялась, нежась в травке, которую успели пощипать утром кони, шустрые еноты поутру прибрали полянку от мусора и конских куч - не все лошади были учёные и разумные, как Беляш, а потому не могли контролировать свои внутренние позывы. Так что уборка была своевременна и нужна, навалившись толпой и бегая по поляне они почистили и после сами обмывшись, ходили вокруг, приставая то к волку, то к лошади и коням, то высматривая что делает их учитель и пытались помочь. Он дал им постирать одежду девушки и они радостно побежали всей толпой к источнику, дело в лапах их спорилось, - "почти как маленькие люди", - думал, глядя на них тот, кто руками своими, вправлял им на место махонькие мозги, да так, что они поднимались над своим бытиём, ощущая пользу, приносимую миру вокруг. "Да, всё также, только чуть проще, людей надо больше уговаривать порой", - размышлял он, глядя на толкущихся у ручейка полосатых помощников. Тигрица извивалась лёжа на полянке и здоровый серый волк выше и повесомее её, да и старше на три года, смотрел на явную заинтересованность поиграть и не выдержав подошёл к ней, она замерла лёжа на спине и поджала лапы к телу, уставившись в его глаза, игриво рассматривала, перекладывая голову из стороны в сторону, вот наконец он неустоял пред чарами кошачьими и уловив момент, тихонько нырнул ей между лап и уткнувшись носом в шею с силой выдохнул и чихнул, присев на передних лапах он приблизился к ней и они слились ворочаясь на траве, фыркая и играясь. Тигрица обняла его лапами за шею, а он лёг на неё почти, и перевернувшись наоборот разок, потом другой, продолжили кататься по полянке с мярганьем, рычанием, сопением - но без стонов и визга, они в обоюдное удовольствие развлекались и куролесили по лужайке. "Знаете что, сладкая парочка", - обратился к ним Владислав, спустя некоторое время и вдоволь насмотревшись их игр, оба замерли, обнявшись лёжа на боку и вытянув к нему свои морды, чем стали ещё ближе головами, а две пары глаз смотрели на него и внимали задачу, - "надо напоить и накормить нашу спутницу, давайте-ка словите что-нибудь пушистое или пернатое в лесу, можно сразу несколько животинок, чтоб всем хватило". Подпрыгнув на месте и бросившись в лес они устроили гонки и прятки, так вдвоём - один в загоне, другая в засаде, они притащили тройку зайцев, пару тетеревов, да глухаря в зубах, волчара загнав всех, сам поймал только одного, остальных зацепила тигрица, еноты увидав такое помогли им тащить еду к жертвенному огню. К ногам Владислава легла добыча, освежевав её и поделившись потрохами с добытчиками, он намекнул двум енотам - отцу семейства и матери-хозяйке - тащить из укромного места серебряный казан, а также нащипать травки и ягод целебных с округи, по ведому его. Мигом собравшись, они с помощью тигрицы, которая конечно же не могла устоять пред таким соблазном - узнать что там ищут в кустах недалеко в лесу, дружно притащили красивую чашу, около двух локтей в поперечнике и вытянутую ровной полусферой на локоть в глубину, там мог поместиться не один енот, но сейчас помыв её они звали к себе Владислава, сил поднять его с водой у них не хватало. Казан, оснащённый ручкой, соединяющей ушки с отверстиями, выступающие по краю в двух местах, можно было удобно поставить или подвесить над костром. Закрепив поглубже приготовленные рогатки в земле, он подложил дров сверху и пока костёр пробивался пламенем сквозь сушнячок наломанный, поставил жердину с одетым на неё казаном, в несколько вздохов поддул огонь богатырской грудью и оставшись стоять на коленях пред костром осмотрелся. Девушка, лежала под настилом из веток, с чёрным шёлковым платком на глазах, которым он аккуратно прикрыл её от света, она духом своим сейчас в своём отрочестве и её ничто не беспокоит из мира видимого. Владислав решил пошутить над братьями своими меньшими, а чтобы впечатлить всех и даже Беляша, собрался с духом, потихоньку хлебнул из серебряной фляжки жидкость и вдохнув через нос полную грудь воздуха, вдул вместе с мощной струей воздуха жидкость в костёр, аккуратно поджигая горящей сухой веточкой, которая сгорает в это же мгновение у него на руке и красиво осыпается пеплом на ладонь, а в следующее мгновенье воскресает в живую ветвь (аккуратно спрятанную в рукаве до этого). Это было ужасно и божественно для малых жителей леса, Беляш заржал и раскусил Владислава, порадовавшись такой неожиданной даже для него шутки, все звери подпрыгнули и чуть отошли назад, киска подлетела выше себя оттолкнувшись от земли четырьмя лапами сразу, а приземлившись, слилась в сторону и затаилась, молодой волчара присел на задних от неожиданности и вытаращил глаза, -"ладно я хоть набегался уже, а то бы также подпрыгнул, ну совсем мой учитель разошёлся духом". Еноты же смотрели на великое чудо вкусной праздничной еды, которую готовит только их любимый учитель, даже другие богатыри, бывающие здесь и ведуньи опытные не готовили так, как он, о великий творец - они смотрели и восхищались им, а он улыбался всем в ответ и радость растекалась по их жилкам, пробуждая желудочный сок. Ведь вот сейчас же, прямо у них на глазах, в казан, на котором сготовятся особенным образом, несколько пойманных неудачников из мохнатых и пернатых жителей леса, вошёл дух огня и потому без сомнения, как и в прошлые разы, они были уверены в том, что и им достанется по кусочку этого божественного кушанья, которое очищает лес от недостойных и помогает размножаться им - достойным, подумав так они расслабились, выдохнули и опустились на землю в ожидании готовности варева и предвкушении праздника желудка. Владислав порадовал себя, всех обитателей и гостей поляны, в обычных днях нет ярких событий и все они похожи друг на друга и не запоминаются, а так животные души возрадуются и запомнят солнечный с облачками день, в котором видели огненное дыхание своего наставника.

Кинув в казан веточку, воплотившуюся у него в руке из пепла, он сложил внутрь шесть тушек, добавив корешков разных и трав, помешивал аккуратно мечом, который отблёскивал на солнце прямо в глаза и тем ещё пуще радовал зверушек. Тигрица не смогла долго оставаться на одном месте и прижавшись к земле на полусогнутых лапах пробралась за спиной Владислава и потихоньку решила спрятаться за девушкой, которая мирно спала в нескольких шагах от костра, на котором готовились лесные жители, ещё утром бегавшие и летавшие меж деревьев. Ночной костёр оставил широкую вытянутую площадку напротив Самиры, укрытая настилом из свежих зелёных веток, она спала мирным сном у одной стороны кострища, а у её ног, с другой стороны, творилось представление, где её спаситель удивлял и развлекал лесную братию. Разная мелкая живность смотрела с окружавших деревьев на него, но для енотов никого вокруг не было, кроме огня и его повелителя, что готовит им сказочное кушание и они притихнув, ждали явления пищи. Вот, наконец, наваристый бульон стал источать невероятные ароматы и запах разлетался на всю округу, достав из мешка серебряный черпак, главный повар подозвал мать семейства и дал ей в лапки серебряную миску, та сбегала и прополоскала её в воде и вернувшись подставила для кушанья, толстые стенки миски охладили налитое горячее тут же и она взирая на него с полными любви глазами, вопрошала мыслью, - " неужели это всё мне?" -он кивнул и моргнул ей в ответ с улыбкой, после чего она съев и аккуратно вылакав всё, отдала миску повару и осталась рядом, ждать благодати. Подозвав второго - отца, он дал и ему также серебряную миску, которую тот прополоскал и вернулся обратно, а после подставил для кушания, получив пайку он дождался, потому что поспешил как-то в первый раз, будучи молодым, ведь тогда он чуть не уронил чудесную пищу, и только благодаря его учителю не пролилась драгоценная жидкость. Он предвидел будущее и поймал на лету из его падающих лапок миску с кушанием, позвав и успокоив его, тогда в его первый раз причастия, он осторожно ещё раз поднёс ему непролитую, а потому вдвойне вкусную пищу, а молодой енот неспеша выпил и стал другим, и вот уже своих деток он также приветствует, как и его раньше причащали. Владислав решил устроится поудобнее и присел на брёвнышко, воткнул рядом с собой меч в землю и повесив на его перекрестие второй конец жёрдочки с казаном, сместил таким образом его чуть от огня для удобства - чтобы не обжечься. Посмотрев на большую компанию енотов, он улыбнулся во весь рот и засмеявшись вместе с ними, устроил им представление, еноты выстраивались в очередь к нему, и бегали мыли серебряную чашку в прохладной ключевой воде после своего собрата, и потом прибегая обратно получали из половника кусочек мяска и бульончика - так были счастливее сразу же, пока не вставали рядом с творцом этого кушания и лишь после того, как он гладил их по голове, понимали, что нет ничего приятнее его заботы, даже эта вкуснейшая пища, ничто по сравнению с ласками от его воистину волшебных рук (мнение енотов). Владислав же с улыбкой смотрел на бесконечную череду енотов, которые тихонько убегали за его спиной и снова становились друг за другом, так никого не исключая и уделив всем внимание, он настроил порядок, следуя которому можно было быстро и весело кушать горячую пищу прямо с огня. Острый нюх волка не интересовал такой запах, но он всё же из любопытства подошёл поближе и понюхавшись с поваром, пошёл далее к девушке, потроха заячьи заткнули дырку в его желудке и он после чуда схождения огня, решил вздремнуть вместе с кошкой, так уткнувшись носом, в успокоившуюся в тени и за спиной девушки тигрицу, он закрыл глаза и с удовольствием уснул, ведь там, в его снах, носились зайцы и разные птички, которых он ловил вместе с этой полосатой дивно пахнущей кисой, в бесконечных гонках по небу их снов. Владислав накормил полосатых полоскунов уже по нескольку кругов, развлекаясь тем совместно с Беляшом, но всё когда то заканчивается и он тоже остановил круговорот енотов на поляне и повесив казан над костром, дал ему ещё немного потомиться, после чего снял настоявшийся супчик и поставил наземь. Достав ещё одну чашку, он оглянул собравшихся енотов и строгим взором остановил от поползновений к пище, после чего сам набрал и распробовал бульончик, затем налил его во фляжку и закрыл колпачком с носиком, завернув его на полтора оборота, подойдя к девушке он склонился и лёг рядом, аккуратно потрогав губами и попробовав потянуть из носика слегка тёплую наваристую вкуснятину, он приложил её к прикрытым губам девушки со словами, -"прости, баранины нет, коней резать не будем, ничего, заяц тоже вкусная пища, как и птички, так что я думаю, тебе пойдёт на пользу". Еноты, затаив дыхание, слушали наговор для здоровья, который только что произнёс их учитель и как обычно ничего не смогли запомнить, но голос его был диковинным и ласкающим слух, таким, что хотелось слушать ещё и ещё. Самира во сне своём млела, поглаживаемая мужской рукой по волосам, а насытившись питательным бульоном провалилась ещё глубже. Владислав погладил киску, уснувшую у неё за спиной и волчару, улёгшегося набок рядом. Еноты сидели и смотрели, боясь сдвинуться с места, вернувшись назад к казану и достав свою большую миску, он наложил себе по полной и принялся кушать, попутно пережевывая и делясь кусками мяса с косточек, разделив между всеми остатки сварившихся тушек, так покушав сам и накормив всех енотов, ласок, горностаев и малых хищников прочих с округи, которых не одна дюжина сидела с довольными мордами и вечно голодными глазами, он наконец-то успокоил души животных, после чего все решили поспать. "Беляш, ты за старшего остаёшься", -сказал Владислав подойдя к нему и похлопав по шее , после справив нужду по малому за ручьём, он затушив костёр и проверив как помыли казан сытые еноты, удовлетворённый окружающей картиной, лёг головой у белого слегка колышущегося живота девушки и вытянулся вдоль навеса из веток рядом с ней так, что мог бы положить руку на её рану, которую закрыв глаза видел как будто изнутри, она заживала, кровь обтекает рану внутри её тела, разнося энергию бульончика с травами и она скоро выздоровеет. Самира лежала на левом боку, правая нога раной была обращена к небу, он тихонько приподнял её ногу и положил себе на грудь, рана обращённая вверх зарастала, он даже чувствовал как это происходит, снадобья, собравшие в себе силы природы, пробуждали энергии созревающего женского тела и плоть излечивалась. Владислав погрузился в дневной сон и девичья обнажённая нога, лежала на его правой груди, он аккуратно положил свою левую руку поверх раны и помогая току жизни, правой взял её за ступню, чувствуя так движение соков внутри, исправлял и укреплял растущую плоть. Солнце прошло зенит, когда они отдыхали. Большой навес пригодился, серый волк сходил попить водички, после снова лёг под него, но теперь уже в ногах девушки, так обнажённая, в компании мужчины, обложенная зверями, шкурами, хвоёй и листвой, отдыхала она и восстанавливала силы, духом же своим была со всеми, Владислав повеселил её и Беляш не давал её мыслям отлететь далеко в стороны, они знали где находится её брат и птицы уже обнаружили его, Самира разбудила Тагира под утро видением, когда он утомлённый и не спавший присел к дереву на опушке леса, где они потеряли след и отключился на мгновенье, как ему показалось, он поспал один круг сна и погрузившись на дно души ударился и всплыл обратно, сестра подхватила его дух, встрепенувшись, он встал успокоенный, а поутру приказал отряду сбор. Самира подсказала ему путь - обойдя их стоянку кругом, они проверят всех, кто мог зайти внутрь к их полянке. Она не показала ему путь к себе, но лишь дала вехи окружавшие местность. Всадники объехали днём всё, что нашли из примет, она посылала брату сигнал с птицами и вела его вокруг того места, где лежала сама, к концу дня они снова приехали к вчерашней стоянке, мало кто понял, что они делали целый день, но на душе стало легче у Тагира и он уже догадывался, где она может быть. В их детстве бабушка Фатима рассказывала про северные края, где живет многочисленное племя людей единых в духе, они пасут край тот и оберегают, испокон веков легенды ходили про эти земли, где каждый витязь иль джигит, батыр иль молодец хотел побывать, ведь тут можно было взглянуть на горные снежные вершины уходящие далеко на север, обойти величественные камни, возвышающиеся вдоль рек, увидеть каменные столбы и горы, порождающие ручьи, что стекаются в реки. В краях этих, укрытых снегом и льдом половину года, а то и более, жизнь продолжалась даже в суровые морозы и буйные метели, а с приходом весны, талая вода смывала блёклые краски прошлого года, чтобы бескрайние животворящие леса и цветущие опьяняющими запахами поля, могли снова явить небу могущество природы, от которого кружилась голова и земля притягивала людей своей великой силою, с которой сильные духом могли слиться, но никто не мог победить, да, только так выживали и развивались, как единое целое, под единым небом, на одной бескрайней земле. Это был урок тем, кто пришёл на земли сии и не понял где он, так в испытаниях и страданиях ковались сердца мужей. Много в этот год пришло людей, кого согнали с насиженных мест южные племена, многие тысячи всадников отправились на север за добычей или на разведку, кто-то решил переселиться с семьями и жить вдали от степи, а иные решили поживиться на горе чужом и собравшись толпой, ринулись вверх по течению рек к их истокам, чтобы найти драгоценные камни и золото. Самира ещё не знала, зачем идёт сюда, но именно сейчас попав в засаду, обрела дух и стремилась помыслами к продолжению рода, она удивляла своего старшего брата постоянно, начиная с самого детства, как только первая научилась читать сердца и мысли людей, а уж после того, он смог с её помощью раскрыть в себе дар видения, хоть не так искусно и точно сперва как она, но многих мужчин он раскрывал по глазам и редкая женщина могла взглянуть ему в очи без стеснения, они стали равны по духу созрев плотью. Тагир по праву заслужил вести за собой людей, и сейчас, под поднимающейся округлой Луной, перед летним солнцестоянием года жёлтого тигра, он лёг спать уже воспрявший духом, поскольку сердце его чуяло сестру живой, но скрытой от его глаз, как это случилось и что такое с ней, чьи это стрелы поразили воинов соперничающего с ними князя? Много вопросов было в его голове, он не стал показывать свою печаль, а после того как они объехали за день больше полсотни вёрст и закрыли круг, где она была, пройдя внутрь опоясанного ими участка леса, там и остановились на привал. Он посмотрел на воду и почувствовал, что его тянет к ней, научаясь доверять своим порывам и разумев в их объяснении для самого себя, он устроил всем отдых, а сам сел у воды и задумался, дух подсказывал ему не торопится идти по ручью вверх, как влекло желание, а передохнуть до утра и ждать весточку. Наступил вечер над землёю и как обещал Владислав, Самира просыпалась. Как стихла жара навес убрали и она снова лежала обнажённая в сумерках под открытым небом, шкура из соболей под нею и шерстяная вязанная накидка сверху, прикрывали её тело, дух её оставил брата родного в душевном покое и вернувшись к телу, летал вокруг, перебирая прошедшие годы в памяти вместе с Беляшом на двоих. Владислав разжёг костёр и решил составить им компанию, размолов в руках травки разной, он сжал в кулаке эту смесь и положив на брёвнышко, аккуратно поджёг толстые колбаски веточкой от костра, потушив огонёк он посмотрел как они будут тлеть и с удовольствием вдохнул их тёплый дух чуток ноздрями, тонкий дымок поднимался вверх и наполнял ароматом безветренную поляну, на которой двое людей, ведомые конём, в мире невидимом втроём, пробуждали плоть девушки, вытаскивая её из того душевного болота, куда завели поиски истины. Она выбиралась из трясины, тянувшись руками за берёзки и хватаясь пальцами за траву тянулась и вылезала наверх, обнажённая и пробуждающаяся духом, вот она уже пошла по миру невидимому уверенно и начала ускоряться, а разбежавшись взлетела, и вдох, и выдох, и снова вдох, она проявилась во сне и осознала себя, плоть осилила снотворный яд и душа вспоминала своё детство, память открылась ей уже здраво, проявились беседы со своей любимой бабушкой в юности и слова той в ответ. Когда Самира, гордая и неуёмная говорила своей бабуле, как она будет разбираться с непонравившимися ей женихами и как будет их стыдить, ведь она молодая девчонка лучше других видит их души, среди которых мало светлых и много запятнавших себя. Владислав был скрыт внутри её самой как далёкий незнакомый певец, которого она воспринимала, сама того не зная, провозвестником истины. Самира во многом была воспитана своей любимой бабушкой Фатимой. Мудрая старая женщина также хорошо видела душу своей внучки, как и души других людей, но наученная жизнью, советовала мало, и лишь тем, кто мог поменять судьбу свою, любимой же своей внучке, как-то в очередной раз выслушивая от неё тайны раскрытых душ, она сказала, -"будет и в твоей жизни такой мужчина, кто сможет как и я раскрыть твою душу, словно цветок и ты сама провозгласишь его силу и падёшь пред ним на колени и будешь признаваться ему в любви". "Ни за что и никогда такого не будет!" - кричала она как возбуждённая белка, прыгающая по веткам, - "я раскушу его как яблоко и посмотрим кто кого ещё!" Бабушка смеялась ей в ответ, и ничуть не умаляя её сил и способностей, заверила,- "когда с любовью нескрываемой будешь благодарить руки его, лежа обнажённой на шкурах, распростёртых пред ним и плоть твоя будет жаждать страсти с плотью его, и ничего не надо в целом свете будет кроме поцелуя в уста с ним, тогда вспомнишь мои слова, а сейчас не к месту они, забудь". Бабушка махнула тогда рукой в сторону, как будто отослала мысль в мир невидимый и вот Самира вспомнила этот разговор, что был три года назад, когда она пышущая здоровьем спорила со своей бабушкой, а после такого и вовсе убежала, раскрасневшись. Но опытной бабуле это было виднее, и сейчас, наступившей второй ночью, в компании двух воинских душ, она просыпалась и вспоминала эти слова. Самира пошевелилась и увидела вокруг себя шкуры, гладкие и шелковистые, ветки мягкие учуяла под боком и подушку в изголовье с запахами трав волшебных. Она вытянулась вдоль и потянула руки вверх, тело её было обнажено, костёр, снова горевший во всю силу, освещал её с нескольких шагов, молодая девушка вытянула голову вверх и увидела того, кто спас её вчера, он сидел на земле, подложив еловые ветки и прислонившись спиной к дереву, всего в нескольких шагах от её изголовья, а полуоткрытые девичьи глаза ещё скрывали сны и облики прошлого, в которых бабушка говорила ей то, что она чувствовала прямо сейчас, - "ты была права бабуля, прости меня глупую", - слова еле читались на её губах, но увидев сие, Владислав улыбнулся в ответ и камень драгоценный в сердце, неподвластный огранке прочим мастерам доселе, вдруг преобразился и чуть проявляющиеся грани его, отражали мир невидимый, окатив душу негой и заставив биться учащённо сокровищницу духа, пробуждать тем плоть, от сбывшихся только что наяву девичьих снов. Глаза её выдавали, в них разгорался костёр и языки пламени освещали не только поляну в сумерках, но и всю прошедшую жизнь Самиры, она наконец-то увидела свою судьбу и прослезилась от счастья. Девушка попыталась встать, но только лишь с помощью воина, пошатываясь дошла до купели, где обмакнувшись слегка и охолонившись, облегчилась над струёй родника, так пришла в себя и не стыдясь своего спасителя, обнажённая рядом с ним, тихонько в обнимку дошла к лежанке. Владислав чуял что она хочет пройтись и не стал таскать её на руках, девушка почувствовала свою самостоятельность, ну хотя бы частично и осталась довольна. Угостив её прибранным супчиком из миски, Владислав помог ей снова лечь на шкуры и встав рядом на колени, в свете костра аккуратно открыл рану и обмыв её снадобьем, заклеил снова. Сил её на большее не хватило, она снова стала отходить ко сну, хоть действие снотворного уже прошло, но организм был слаб, она из последних сил пыталась приподнять к нему руки и губы её просили поцелуя, да, именно как говорила её вещая бабушка Фатима, он читал это в её глазах и не стал разочаровывать в себе. Наклонившись над ней, так что она раскрылась пред ним, словно цветок жаждущий мохнатого шмеля, а она - первого и того самого долгожданного мужчину в своей жизни, что разволнует сердце её и заполонит целиком без остатка, так уста их слились в раскрытом поцелуе и она ослабла, не успев насладиться его губами. Владислав распрямился над ней и с лёгкой улыбкой смотрел на её колеблющуюся в такт сердцу, налитую соком, упругую грудь, проведя рукой по волосам, он пожелал ей вдохновенного сна. Взор его окинул поляну, Беляш одобрительно кивал головой в молчании, чтобы не спугнуть дух, киска и волк, притаившись за спиной у людей, наблюдали, и только лишь встретившись с глазами богатырскими, когда он повернулся к ним, тихонько подошли. Молодая и нежная плоть, своими изгибами вдохновляла его на продолжение рода, закрыв её, лежащую в неге на соболях, шерстяной накидкой, он избавился от искушения одной левой за -рррррррррраз, едва успев дойти до края лужайки, омыв персты после рукоделия и окатившись с головой водой у ручейка, стекающего по скале в купель, он решил устраиваться отдохнуть. Наступала вторая ночь, -"завтра в дорогу, надо спать",- подумал он глядя на Самиру, которая в окружении зверей спала блаженным сном девушки, нашедшей что искала, а бурная страсть закипала в душе, рождённая поцелуем на её губах, она двигала ими иногда, как будто пыталась продолжить, еноты заботливо улеглись рядом с ней и пытались понять, что же говорит спутница их учителя. Вторая ночь прошла быстрее первой, но интереснее, они витали в облаках над поляной и как будто с высоты орлиного полёта, видели всю округу и костры дружины её брата, и многие другие отряды всадников, и деревни скрытые из глаз в чаще леса, и ночных путников, скрыто двигающихся в темноте. Впитывая жадно картины леса с людями и зверями, она даже не представляла, что сможет так! С детства она притягивала к себе животных и они часто сами ластились к ней, норовя залезть под руку, чуя проходящую сквозь длань волну, в тот момент они как никогда были счастливы, так что запоминали её на всю жизнь. Она была способной ученицей и быстрее птицы обернувшись вокруг поляны, сопровождаемая волею Беляшика и духом Владислава, спящего под охраной верных друзей, полетела вдоль русел рек и ручьёв к их истокам, скользя над водой и виляя меж камней, они подлетели к предгорьям и она увидела те места, что представляла в своих девичьих снах. Всё проявилось ещё более прекрасным, чем чудилось, в мельчайших подробностях, трещинах камней и трепыхающихся на ветру листьях, капающих смолой сосен и порхающих ночных бабочек. Плоть её задрожала от чувств, а еноты, большой толпой прижавшись к девушке, с придыханием слушали лёгкие сладостные стоны и вздохи испускаемые ею. Она увидела горы со снегами ещё не успевшими растаять и вечные снежные шапки там, где реки истекают как на север, так и на юг. Облетев под крылом быстрой ночной птицы край сей, они вернулись по зову Беляша, а зависнув прямо у него над головой, тихонько спустились спиралью двумя бестелесными образами и соскользнули наземь по воронке, сходящейся у богатырского конского сердца, наверное про этих коней вели речь древние, наделяя их сверхчувствами, ибо далеко не каждый богатырь справиться с истиной блистающей и рвущейся наружу из сердца, что есть зерно вечности, порождающее жизнь. Самира обрела дар свыше по отцовскому роду, но от праматери своей, чем ещё причудливее стало проявление способностей её, она научится владеть мечом и оружием так, как боялись научить её братья, и хоть отец не мог смотреть на такое сначала, но постепенно обвыкнув, глядя на её баловство на мечах, размышлял, - "драться она не сможет, а вот танцевать будет неплохо", - заметил он про себя как-то. "Я докажу, что умею не хуже братьев", - увидел он сразу ответ в её глазах. Она всегда доказывала ему свою силу и скорость в борьбе с самыми сильными друзьями её брата без оружия, голыми руками, конечно те могли подставляться и вряд ли хотели ударить её сильно, но Самира молодая ещё не понимала этого и регулярные показательные выступления перед отцом, были по большей части выходом девичьей дури. Выплеснув за пару лет излишнюю прыть, она научилась держать себя в руках и уже парни начали соревноваться с ней на равных, забывая порою, что она видит их мысли и всегда побеждает глядя в глаза, а спрятаться от её взора было невозможно, так она стала уважаемой среди многих мужчин, восток уважает силу. Она подлетела к костру и воплотилась в себя, глаза её открылись наяву, скрытые за веждами, странствия её в миру невидимом соединились мыслью с настоящим - за дюжину вёрст проснулся Тагир, сердце его билось, он не знал что с ним, лицо сестры пред глазами шептало ему дорогу, да вдоль этого ручья, как он и предполагал. Подлетевший к поляне филин, схватил заколку с изумрудом из разложенных на камне вещей Самиры и сопровождаемый взорами проснувшихся обитателей леса, улетел с ней к тому, кто в тихую собрав ближний круг в три дюжины преданных и с детства знакомых воинов, отобрал одиннадцать и сам став двенадцатым с ними, собрался идти пешком налегке куда звало его сердце. Большая ночная птица описала круг над их головами и сбросив прямо в руки брата заколку, тихо полетела обратно, иногда оглядываясь и призывая, все бодрствующие переглянулись, сомнения не было, это знак. Оставив прочих дежурить, они бегом двинулись следом за птицей, с короткими мечами и кинжалами, без припасов и луков за спинами, они поспевали за филином, прокладывающим дорогу сквозь чащу, освещённую Луной. Глаза воинов привыкли и они начали замечать тени вокруг, -"неужели это западня", -чья то шальная мысль промелькнула в воздухе, - "не очкуйте, скоро увидим, бежим дальше", - горстка воинов пробиралась быстро вперёд, и вот наконец появилась какая-то просека, свет Луны падал вдоль неё и невиданное зрелище открылось их глазам, вдоль тропы на них бежал лёгкой иноходью, сверкающий и с искрящейся гривой, белоснежный конь. На полянке у ручья, стояла на коленях перед костром Самира, среди ночи еноты притащили её одежду и помогали собираться, она одевалась уже без стеснения, сердце её трепетало, она хотела признаться брату в своих чувствах и волнение изнутри, выдавало её даже неподготовленным енотам, но они радостно хлопотали вокруг, а она с удивлением и улыбкой благодарила их и гладила по головке, отчего те тут же притихали и закрыв глаза вытягивались к ней, вдыхая носом её запах. Недолго собравшись, они двинулись навстречу вышедшей из лагеря дюжине воинов во главе с Тагиром, она могла ступать на ногу, так тихонько идя сквозь лес, вся компания вместе с енотами, лисицами, куницами, а также волками, охранявшими округу, выдвинулась на запад, туда, где двигаясь вдоль ручья, подходили ночные гости. Беляш подойдя ближе к ночным странникам заржал и человеческим голосом, как им казалось, а на самом деле у них в голове, произнёс, -"здравствуйте братья, мой друг ждёт недалече и я скрашу вам компанию, пока Тагир увидится с ним", - он посмотрел на него и подойдя чуть ближе, сказал обращаясь к нему одному, -"она ждёт тебя, ты знаешь куда идти, поручи мне своих людей и я обещаю, что вразумлю их", - молодой воин был не старшим по возрасту среди своих друзей, но старшим по разумению, а тут увидел сильного духом в ином образе и вспомнил сказания праматери Фатимы, - "дух вещает и является тебе так, как он хочет, принимай облик его всегда как есть и пусть сердце твоё, будет мерилом правды о словах его". Молодой воин провёл рукой по шее коня, погладил гриву и заглянул в его бездонные глаза, а после обратился к своим друзьям, -"ждите меня здесь, сей конь есть суть дух, он наставит вас в предстоящих странствиях и откроет сердца ваши к правде, я вернусь скоро". Он покинул их без слов дальнейших, идя вдоль еле заметной с высоты просеки, стоящие по краям деревья нависали и частично скрывали путь, который прокладывали богатыри мимо полянки и недалеко от неё, чтобы ездить здесь на санях зимой. Конь, видя сердца подошедших, каждому раскрыл его прошлое и будущее, предупредив, что не обещает жизнь вечную и прекрасную, но лишь даст намёки в дорогу, чтобы ухватившись за них, они не сорвались с избранного пути и остались в мире видимом. "Этим летом будет много битв у предгорий, с кем вы будете и кто против вас выступит, сие поймёте лишь слушая сердце своё",- конь внимательно оглядел стоявших пред ним бородатых мужей и неспешно продолжил, - "силы не равны, много званых, но мало среди них избранных, что ведают волю неба, вождь ваш, один из немногих согласующих путь свой с заветом предков, будьте достойны его и помните, хоть не все из вашей дружины останутся к концу лета в седле, но все те, кто следует истинному пути, сохранят души свои, кто же ослабнет духом и свернёт, то потеряет душу свою и товарищей подведёт". "Кто же ты сам, если ведаешь больше человека, и чувствуешь лучше зверей?", - спросил один из воинов. Окинув ещё раз всех внимательным взглядом, конь ответствовал, -"я родился и вырос благодаря тому, кто родился здесь, живёт и один из многих охраняет край сей, откуда собирается влага под небесами и течёт в море, питая жизнью земли на юге. Дух мой человеческий не поместился в лоно прежнее и я стал тем, кто связывает миры, потому могу читать судьбы ваши и предвидеть деяния, но даже я не могу сказать, кто из вас будет жив, а кто мёртв, хоть даже завтра. Истина вне пределов нашего понимания и даже во сне, вы лишь чуть приближаетесь к ней, но именно там вы отдыхаете сердцем, там же, в подсказках матери-природы, предвосхищаете возможности свои и друзей ваших рядом, так что ложитесь спать с трезвой головой и благими помыслами, тогда проснётесь с новыми путями в сердцах, идя по которым стяжаете Дух Победы".

Тагир, шедший вдоль просеки, в то время пока конь говорил с его молодцами, повернул с широкой тропы и уже пробирался по узким извилистым тропинкам внутрь леса, он шёл по наитию и вышел на полянку десяток шагов поперечиной и двадцать шагов длиной. Его дружинники уже привыкли к постоянному общению с живым миром вокруг, он запретил им без необходимости и ради забавы бить зверьё, что луками, что копьями. Последние же дни, волки и лисы, еноты и барсуки, бобры и выдры, куницы и даже кошки дикие приходили к их стоянкам, птицы облетали их воинство, идущее на виду у всего мира. Сейчас же он стоял на виду у десятков глаз, смотревших на него из темноты и вот показалась она, в чистой одежде и невредимая на вид, со сверкающими глазами. Пока Беляш вразумлял воинов оставшихся на просеке, она тихонько подошла к центру полянки и он приблизился к ней, сердце не обманывало его, это она, её черты и запах, нет, это не обман, улыбка на её устах, смягчает его сердце и оно колеблется в такт её словам. "Здравствуй родной и прости меня", - ровным голосом вещала она, -"я ослушалась и принесла смерть в ряды вышедших с нами людей. Меня преследуют и не оставят в покое, а потому вы будете ещё под большей опасностью. Я нашла путь, что искала с юности и того, кто поведёт меня по нему, а поскольку ты старший брат мой, то прошу у тебя благоволения, чтобы остаться с тем, кто мил сердцу моему, ведь именно его я слышу по ночам играющим на лютне и от него хочу детей. Я обещала отцу и матери вернуться живой и невредимой, потому исполню своё обещание, но прошу лишь дать мне насладиться летом вместе с избранным моим. Отдохнуть не получится, у всех нас будет много битв, и время наше мы проведём, помогая как друг другу, так и многим жителям сего края. Твои друзья станут опорой тебе в духе и я помогу вам, незримо оставаясь рядом". Тагир выслушал сестру внимательно и посмотрев в глаза её, ответил, - "Здравствуй родная, я не сержусь на тебя и рад, что с тобой всё в порядке, пусть будет так как ты хочешь, я не уеду отсюда без тебя, ведь ты знала это, когда видела мои страдания в лесу, но сейчас отлегла тяжесть с сердца и путь мой будет лежать по местам сим, а дух истины будет нам советчиком в делах мирских, так я решил жить дальше последние дни, страдания изменили и меня". Они взялись за руки сначала, а потом обнялись, взор Тагира обратился за неё и он увидел образ мужа высокого, стоящего меж волков и разных других зверей. Мысли их связались и звери двинулись к центру поляны вместе с Владиславом, и вот собравшись вокруг, животные расселись кружком и смотрели на людей, стоящих в центре и освещаемых как будто блестящей Луной. Мужчины схватились правыми руками пред сердцем и рукопожатием слились в одном духе и обрели одну цель - продлить жизнь в сих местах. Тигрица любопытная и неугомонная, прокралась меж их ног и не вытерпела искушения, встав тихонько на задние лапы и вытянувшись, она оказалась почти такого же роста как Тагир, на которого опиралась лапами передними и настойчиво мяучила прося ласку, погладив её по голове, он снюхался с ней и так запомнив друг друга, они обрели доверие, которое поможет им в грядущих событиях. Тагир оставил сестру в окружении зверей, наполнивших поляну и ночных птиц, круживших над ними, не помнил он такого в своей жизни, воистину это был тот, кого прозвали в народе князь леса, он оглянулся и улыбнулся им в след, подняв руку на прощание, еноты встали на лапки и протянули лапы в ответ и даже серые волчищи помахали ему, Владислав поднял руку в ответ и приложив к сердцу открыл его для соратника, Самира послала ему поцелуй, прижавши руки к губам, челу и сердцу, поклонилась вслед. Тагир шёл счастливый к своим друзьям, которые стояли в раздумьях, заворожённые чарами богатырского коня, но вот увидев своего названного брата в духе, они осветлились ликом и мысли их улетучились бесследно, растворяясь в мире невидимом до следующего вечера, как туман под утренним солнцем. Девушка осталась недоступной взгляду других мужчин и Тагир не стал открывать им тайну, но лишь сказал, что великие дела ждут их и сама природа будет им в помощь на пути к обретению силы духа. Первая битва близилась, двенадцать воинов, вернувшихся из леса обратно к лагерю, поделились своими думами с остальными и стали собираться. День разгорался, предчувствие не обманет Тагира и завтра днём они встретят тех, кто ищет наживы и так положат начало их подвигам в краю лесов и рек, где драгоценные камни сыплются из гор к ногам победителей, что следуют тропами праведными, продолжая и сохраняя жизнь. Их будут встречать хлебом-солью и привечать на ночь, хоть отряд их распадётся на малые части, но соберётся ещё большим, чем прежде, и не один раз за лето, они будут чуять друг друга и помогать в битвах, приходя на помощь в самый нужный момент, так призывая мать природу себе в соратники, они обретут силы невиданные и друзей новых из мира видимого и невидимого, тех, что встанут с ними рядом и смутят ряды противников, вложив победу в руки войска малого, но удалого, пребывающего в едином духе с землёй и небом. Владислав с Самирой собрались скоро и попрощавшись с жителями поляны, поехали туда, где летали духом над реками и горами их порождающими, они сменят под собой богатырских коней и отпустят Беляша по своим делам, ведь ему очень зуделось пробежаться по томящимся от страсти кобылицам. Край оживал, разные люди прибывали сюда, были среди них как живущие по заветам неба, так и животные слушающие свою утробу, что несли разорение и гибель, слёзы и страдания людям. Самира была послушной ученицей своего мужа на лето, пусть что будет потом, ещё неизвестно, но она уже чувствовала, что родит детей и вырастит из них отроков достойных отца, сердце её радовалось и улыбка не спадала с лица, она ещё была девушкой во плоти, но женщиной в душе, - "благодарю тебя бабушка Фатима, что дала мне знак", -повторяла она себе под нос, думая как по приезду она обнимет её и прижмёт к сердцу, может быть виной всему было то, что называется счастливый случай, когда судьбы людей пересекаясь однажды, тянутся исподволь друг к другу и встречаются снова, а может Владислав духом своим привлекал и втягивал окружающий его мир в круговорот событий, возрождающих жизнь на земле, то неведомо было людям тогда, но может откроется в будущем, когда мир невидимый станет видимым и любовь проникнет во всё, став истиной единой, проявившейся пред людьми. Поляна осталась на приборку енотам, до следующего посещения её великим учителем, они будут вспоминать его и встречать каждого в духе, как он им заповедал. Скреплённые взаимными обещаниями и вдохновлённые накатывавшими чувствами, двое на конях, в сопровождении тигрицы на кобылице, да волков-ходоков двигались на восток, к прозрачным рекам, где укромные солнечные полянки и галечные отмели обнажают разноцветное дно рек, играющее всеми цветами радуги на обнажённых телах влюблённых, раскрывших друг другу свои объятия в воде. Здесь, как в девичьих снах, они соитием разорвут остатки её прошлой жизни и яркая кровь омоет их тела на берегу реки, так она вступит на путь женщины и в следующий месяц, ещё до того как полная Луна снова будет ликом своим навещать ночь, она зачнёт детей от суженого и чрево её сохранит двоих - сына и дочь. Молодым предстоит ещё не одна битва, а благодаря её брату и воинам, сплотившимся вокруг отряда, ищущего праведный путь, удастся избежать большой крови. То, что случится в грядущих битвах, давно не было в сих местах, но север одолевает юг и новые вешние воды обмоют плоть земли от ран, нанесённых ей пришлыми людьми, а реки зарождающие жизнь в своих истоках, разнесут её по своим берегам до самого устья, так будет цвести и плодоносить край.

Летнее утро года чёрного барана забрезжило на востоке, освещая опушку леса вокруг дома у предгорий камня, ручей мирно журчал, стекая по серебряному жёлобу, заходившему в кузню, а далее изливался вдоль камня и прятался под землёю, чтобы вынырнуть через пару сотен шагов у большого ручья. Кот проснулся и ходил по дому, играясь с очередной мышкой, которую уже не зазывал в своё нутро набитый желудок. Отдохнувший за ночь Беляш, щипал травку и огуливал вокруг лошадки Арины, которая уже благосклонно смотрела на него и трепетно ждала знаков внимания. Конь, с душой и сознанием богатыря, воплощённый матерью-природой в быстроногое мощное создание, жил две жизни сразу, притом доставалось его любви всем женским созданиям. Пробудившись первым, возбудив и пробудив рядом с собою кобылиц, он уже кушал травку и собирался по грибы - по ягоды. Владислав с Василисой встали с постели и оставив досыпать в утренней неге свою молодую соратницу, вышли на лужайку, где встретили день радостным соитием лицом к друг другу, Василиса обняла ногами и руками, держащего её за бёдра Владислава, прижалась всем телом и содрогаясь от накатывавших на неё волн, уткнулась лицом в его плечо. Она целовала губами его шею с придыханием, чтобы не раскричаться от вибраций, среди которых теряла чувство времени... Муж её, стоя лицом на восток, встречал поднимающееся из-за гор солнце в наивысшей готовности и в такт своему сердцу, насаживал любовно свою благоверную на уд окаменевший, чем порождал волны, разлетающиеся вокруг силой жизненной - день начинался с радости. В лесу проснулись волки, в окружении их и под присмотром матери-медведицы собирались два мальчика, один постарше, другой помладше и ростом старшему до груди, потому смотрел вверх и равнялся на него. После утреннего завтрака куском лепёшки с ягодами и припасённым заранее мёдом, они стали собираться в поездку на волках по диковинным и чудным тропам, где не ходят кони, но лишь дикие звери посещают те заповедные места. День назревал, уже опытный сын Василисы наметил дорогу и приободрил своего собрата, они двинулись в путь, на каждом была одёжка- штаны с тесёмкой, да кафтан подпоясанный и мешок заплечный со сменкой, лёгкая кожаная обувь на ногах, вот и почти весь скарб. Через денёк на другой они придут в дом к Владиславу и там расскажут о своих путешествиях, когда истосковавшиеся женщины обнимут их вечером в большом тёплом кругу друзей, а самый маленький человечек, обнимающий своего друга-кота, также соскучившегося по нему, будет вспоминать увиденный мир, открывать новые слова для себя и образы матери-природы, познанные духом. Со временем ребёнок сможет изобразить от руки на дереве или тонком листе бумаги свои видения, Владислав научит его рисовать, как научился сам в своё время и покажет как сделать из растений и дерева тонкие листы хрустящей бумаги, что создают мастера, живущие в срединноземельной империи. Тогда, в год жёлтой змеи, от молодого ищущего отрока не могло ничего утаиться, так как он читал не только мысли людей, но также их тайны и замыслы скрытые, много узнав со временем, он стал ещё меньше говорить, раскрывая суть вещей лишь тем, кто мог осилить знание то. Плавить и ковать металл он учил не только братьев своих, но даже дедов и дядек. Сложилась судьба так, что в этом году он будет учить жизни разных людей, как детей малых, так и чуть постарше, а вот двух молодых жён своих, он будет учить с особым удовольствием. Как бывало в год красного быка, когда он овладел Василисой прямо на тёплой наковальне, где с утра они собрались растопить горн и так совместили учение с любовью. Арина ещё спала, она проснётся не скоро, наверное когда молот первыми ударами раскует слиток крицы, а Василиса улыбкой встретит её круглые глаза спросонья, вопрошающие, - "Что это?", - "Вставай, пойдём покажу", - ответит она ей, Арина лишь увидев прошлым днём кузню, ещё не слышала молота, потому зачарованная заглянет туда обязательно с разрешения мужа. Владислав же решил подковать коней, сносивших обувь стальную о камни и поправить упряжь, а что подносилось - отлить из серебра заново. Дом ремонта не требовал, исправив всё что надо по весне, сейчас можно было заняться любимыми поделками из металлов. Латы на руки и броня на тело, сделанные им в прошлом году и этой зимой, здорово помогли в последней битве, он пробовал как себя поведёт разный металл, например руда добытая с южного камня хорошо показала себя - ни один лат не треснул и лишь прогнувшиеся от ударов пластины говорили сами за себя. Владислав искал середину между весом и прочностью, добытый по прошлому году в расщелинах западного склона хребта металл разный, порадовал его свойствами. Руда подготовленная в крицу ещё осталась оттуда, тем более что он вёз уже почти готовые слитки, которые даже не побывав в воде после горна, были довольно прочные, а если их замешать и перековать с ещё одной рудой добытой поблизости, наверное должен быть интересный результат.

Путешествуя по свету, он много чему поучился и даже смог сравнить разные, как говорили лукавые греки - технологии металлов. Народы, населяющие мир обжитый, что он смог увидеть за семь лет странствий, испробовали множество способов переплавить иль слить металлы, да так, что каждый брался отстаивать именно свой способ овладения его тайнами, но лишь с придирчивой недоверчивостью и вниманием к мелочам можно было постигнуть суть того, что есть металл, какой бы он ни был - серебро иль злато, железо али медь, олово или свинец. Никто не мог сказать, чем объяснить, что равные по весу и форме клинки, откованные одной рукой в одном и том же горне, а порой куя их оба одновременно через раз, пока один греется, второй отковывается и даже из одной руды сотворённые, всё равно получались разные по прочности. Посему когда брались за такое сильные духом, чтобы без передышки выковать два клинка одновременно и очень часто в подарок двум людям сразу, то всё равно это был лукавый выбор, ибо как проверить клинок как не в деле. Тесак из хорошего металла, лучше, чем топор из плохого, ведь даже читая глиняные таблички с клинописью, что он находил в городах Междуречья, он и там видел новое для себя, как в переделке металла, так и в его добыче. Каждый народ называл металлы по-своему и владели ими в совершенстве многие, как в пословице, умеющий делать оружие себе - хозяин самому себе, ведь как тигр без когтей, так человек без ножей. "Должна быть хорошая эта руда",- думал он, закидывая её в горн на угли для пробы, для начала решил отковать пластину-поковку и проверив её на прочность решить что делать из неё - клинок, зубило, иль лопату детям. У многих народов существовало поверье о душе металла, его скрытых чувствах и коварстве, а всем, кто смог его преодолеть и постичь, приписывали колдовские способности высшего порядка, как избранным, проникшим в тайны стихий, но это всё была ерунда, лишь мало кто из древних прозрел истину в сути вещей на земле, которые есть лишь малые частички, схватившиеся с собой пока ещё неизведанными силами. Как вечный сатир Демокрит смеялся над прочими людьми, так порою Владислав слушал вполуха рассказы бывалых кузнецов, когда один другого подталкивал в бок и поддевал, - "ну ты старый хрыч совсем охренел, хорош гнать-то, ну не бывает такого, чтоб клинок драгоценный, да ещё лучше сделать, закалив его в моче рыжего мальчика, ой уморил-то, ну ты даёшь угля да жару, смотри чтоб не было пожару, ага-га-аааа ого-гоооооххх, сдохнешь с тобой от смеха или подавишься. Слушай меня лучше. Настоящий клинок должен впитать в себя кровь и душу человека, а лучше достойного воина пленённого на сече, лишь тогда, закалив его в нём, засунув в тело сквозь отрубленную шею, а можно и просто сквозь горло, ибо только так душа останется в этом боевом мече и признав тебя за хозяина, будет служить верой и правдой", - а ведь кто-то из них может быть прав, подумал Владислав, но он ещё не знал этого, тогда, в год чёрного петуха - символа хвастливости, приплывши на Тавриду, где в Херсонесе собирались разные люди со всех стран света, он - молодой красавец, явно привлекал внимание всяческого народа. Суть металла и их спора он поймёт позже, когда убедиться в этом сам у себя на родине, хотя способ закалить меч в тело он не пробовал более с того раза, когда ему посчастливилось в этом участвовать. Ничего исключать нельзя, возможно это и помогло бы именно тому мечу, который он сам выковал и который хотели закалить в его тело горе кузнецы, собравшиеся на колдовской обряд в ночь полнолуния, где и предложили ему побывать - поучиться навыкам, а договорившись за его спиной хотели именно так и сделать. Только все договорившиеся думали, что это будет его душа, а получилось иначе, приняв участие в расковке на скорость нескольких мечей, он сам предложил им проверить свои силы, как будто и не думал прятаться, прикинувшись простачком. У него хорошо получался любой образ, тем более он видел себя со стороны, заглядывая в их души, но когда там собрались несколько крепких колдунов, то лишь любовь помогла ему остаться скрытым даже пред ними. Потрёпанные жизнью старые ковари, стояли напротив него и глядя в глаза, расспрашивали его о странствиях, он откровенно излагал им свои сказания, подробно останавливаясь на девушках и радостях любви, запросив помощи любимой духом, он представлял себе Амриту и соратниц-подруг её. Исказив истинные имена девушек, чтобы скрыть их от поминания злыми языками, он также скрыл попутно и свои знания, в том числе то, что он с самого начала увидел в них колдунов-пердунов. Так, с благими намерениями избавить землю от злых коварей, он создал внутри себя образ липовый, выставив его на обозрение, поддавшись якобы на внушение и поведясь за старыми хрычами, он начал интересную и увлекательную игру, итогом которой стала встреча на окраине Херсонеса, у дома местного кузнеца, где собрались эти колдуны, чтоб по старинному обряду уговорами и колдовскими чарами закабалить его душу, дабы он добровольно встал на колени и дал закалить в себя мечи. Так было много раз, когда не получалось, приходилось убивать и закалять в тело ещё чувствующее боль, крики же вырывающиеся из стен этого дома, обрывались хрипом сквозь разрезанное горло. Но в этот раз пошло-поехало что-то уж совсем весело, и предложив всем принять участие в игрищах с огнём и молотом, он показал им как будто в последний раз умение ковать сталь, увлёк их своей игрой так, что они и сами поверили в свои способности, а раскрывшись во всей красоте, столько повспоминали из своих жизней, подмигивая да перешёптываясь перед смертью, что под самый конец Владислав стоял, пил водичку и покачивался от трудов, да нахлынувших образов, среди окровавленных тел, в которых были воткнуты остывающие мечи, испускающие запах горелого мяса. Это был интересный опыт, шесть близких по типу мечей в шести близких по весу телах, удивительно что достав их, и испытав на прочность в кузне этой, переломав по очереди каждый, он к своему удивлению, не нашёл этот опыт удавшимся, получались и более крепкие мечи у него, и хоть он работал за шестерых, ну ладно за троих тогда, всё равно, посредственный результат нельзя списать только на халтуру остальных участников того мероприятия или нарушенную последовательность действий. Когда все мечи были готовы и лежали в широком горне раскалённые до красна, он попил водички и как бы уставши, встал на колени в задумчивости, ковари решили что это сигнал готовности, а когда он закрыл глаза и поднял руки к небу, все шестеро сразу взяли мечи и только подойдя к нему хотели уже воткнуть, как он издал резкий гортанный отрывистый звук, сбив дух колдовской и прервав на мгновения замысел, он успел отбросить руками двух старцев-коварцев на мечи их товарищей и выкатясь клубком вбок, за несколько мгновений перехватить и воткнуть раскалённые мечи через шеи в нутро друг дружке. Двое проткнутые раскалённым мечом поперёк, а не вдоль с шеи как задумывалось, ещё были живы и пытались сопротивляться, они пытались отползти, ища глазами оружие, но Владислав недолго думая, быстро извлёк из них мечи, и с присказкой, - "что ж вы делаете то, такой меч портите неправильной закалкой", - быстро достав его из живота, воткнул вдоль одному, а потом и другому. А ведь сначала, разогревшиеся кто чем ковари, разделись по пояс все семеро и так друг пред другом похваляясь своими размерами, почуяли силу опыта пред молодостью и порешив что они и знанием обладают сокровенным, решили призвать чары колдовские на помощь, но забыли про дух истины, тем оставили себя слепыми в миру ведающих правду, а замыслив человека без жизни оставить - мать природу против себя ополчили. После того сурового опыта, решил Владислав продолжать эксперименты, стал почаще применять выгнутое в одну или обе стороны стекло, похожее на сомкнутую прозрачную круглую ракушку или чечевицу, чтобы рассмотреть металл вблизи, именно тогда на ярком отблеске солнца, свет падающий сквозь прозрачные правильно искривлённые линзы отражаясь от полированного металла, дал ему подсказку видением, что древние были правы и металл гораздо сложнее устроен, чем думают многие горе-колдуны-ковачи. Мир познаётся в сравнении, можно заглянуть глубже, зная природу света, стекла, камней, их соразмерности и связи. Структура и зерно уменьшались вглубь, это завораживающее зрелище можно было увидеть воочию под ярким солнцем, отражающимся от металла и развёрнутым в чечевичном стекле. Владислав постиг тайну зрения как вширь и ввысь, так и вглубь вещества, но где появились новые поля знаний, там проросли тут же и новые зёрна сомнений и поиска. Каждый год летом и зимой он в разных местах Камня собирал образцы металла, научившись сплавлять из руды крицу прямо на месте, он приезжал к одному из домов на протяжении камня, который строил он или его братья, где в горне перековывал слиток на дельную заготовку. Получение крицы было интересным, если ты знал результат заранее, а как понять что эта руда лучше чем в соседней пещере, так никаких сил и времени не хватит, потому в первый же год после приезда - осенью года собаки, он решил провести опыт - сделать малую печь в костре - горшок толстый глиняный обожжённый, но попробовав понял, что даже под мехами в костре не получается его так разогреть. А что горшок- это же глина, и пусть мелкий, но всё же песок там есть, ведь недаром такие горшки покрывают красивой и прочной цветной пастой застывающей в стекло, он повторил и получил интересный результат, оказывается можно собрать на углях малую печь и она будет не сыродутой, а глиняной, облицованной стеклом и будет держать тепло и жар внутри. В таком небольшом горшке, размером со свою голову, самый подходящий размер для изучения кстати, он возгонял крицу из руды, поместив на горячие угли в центр костра исследуемый образец с кулак размером, закрыв его перевернутым котлом-горшком глазурованным и обложив углями красными вокруг, он раздувал мехами до оранжевых или жёлтых углей. Порою для ускорения поисков, конь богатырский помогал ему поддувать мехами костёр, а жители местные - медведя тренированные, помогали ему с дровами, таская валежник к маленькому горну. Через час-другой, а порою через несколько часов, когда костёр остывал и Владислав доставал из перевёрнутых котлов крицу с готовым металлом, очень интересно было смотреть как формируется маленький слиток. На куске руды сверху собирался сплавленный металл, он не стекал вниз, а как будто возносился пламенем из руды наверх, под самое дно колпака - на верхнюю часть слитка. Некоторые колпаки не выдерживали и трескались со временем, но всегда можно было повторить и положив горячий кусок на другие угли, закрыть ещё раз запасным горшком. Даже если горшок трескался во время возгонки, то металл не бывал жидким никогда, всегда был слиток, меньше или больше, но всегда наверху. В тех же горшках что треснули, эмаль как будто менялась, из руды и углей просачивался огонь сквозь стенки горшка и менял цвет и состав не только глазури, но и глины внутри. Слитки получались разные всегда, повторив опыт на руде из того же места, можно было получить другой слиток и даже порою с другими свойствами. Иногда слитки не ржавели в воде, или ржавели меньше чем другие, воткнув в блестящий металл остриё алмазной пирамиды, торчащее из перстня на среднем пальце правой руки, он под стеклом увеличивающим смотрел на получившиеся углубления - как металл поддаётся прочному драгоценному камню, насколько он пластичен. Разогрев несколько кусочков в красно-жёлтых углях, а потом окунув их в воду или масло, охладив в воздухе -захватив и помахав щипцами тихонько или просто положив на сырую землю, он проверял ещё раз их алмазом гранёным и отмечал для себя который стал прочнее, запоминал сие и вспоминал как было раньше, как было в других землях и краях. Достав припасённые бутылочки с разными жидкостями, он по капельке стеклянной палочкой доставал осторожно и капал на блестящую поверхность, смотря за ответной реакцией слитка, иная жидкость язву глубокую делала на металле, шипя и дымясь, а иная цвет его меняла, порою с удивлением для себя Владислав отмечал, что стойкий сплавленный кусочек крицы попался ему и повторял опыт на большем куске и в большем горшке, а то и в двух-трёх одновременно. Если же получался повторно результат такой же, то значит находка была удачной и можно было запастись слитками из этого рудника, тогда размещался он рядом и за несколько дней добывал нужное количество металла, а иногда и братьев звал на подмогу.

Так ездил богатырь-исследователь по разным отрогам камня, во много раз быстрее узнавал он местные склоны гор и тайны руд раскрывал бывало за день, ведомый своими разведчиками - птицами и зверями, много нового удавалось находить в трещинах скал и особенно в новых обвалах. Это было увлекательнейшее и страшно опасное занятие, страшнее только поиски внутри горы, особенно в узких и длинных ходах посреди неё, он вдруг очнулся и встряхнул головой стоя у горна. Угли каменные, выложенные им вокруг чаши глиняной с эмалью и под нею, раскалились до оранжево-жёлтого цвета от мехов, что двигались коромыслом от колеса зубчатого, разогнанного тонким ручейком, бьющим по водяному колесу. Владислав в задумчивости поймал себя на мысли, что пока смотрел на раскрасневшуюся от удовольствия печь, что восстанавливала силой огня металл из камня в слиток, то отлил сбрую конскую серебряную, да поделки разные нехитрые детям и жёнам из злата-серебра с камнями огранёнными ранее, так мыслями в дальних странах и временах, творил руками новое и небывалое для пользы дела, с годами ещё больше пришло понимание того, кто он и что от него может прибавиться на земле. В год белой змеи, он набрался истинной мудрости, ползая вдоль скал и ища в них руды, камни да самородки, перед третьим полнолунием после летнего солнцестояния, он ездил по родным горам и орлы показали ему несколько камней блестевших на ярком солнце, он с радостью в глазах лез в гору к своему поводырю пернатому с мешком заплечным налегке. Владислав приручил многих птиц, сопровождавших позже его, те могли опознать блеск камней сверху и помнивший науку человека пернатый разведчик, подлетев и рассмотрев место на скале, приземлившись рядом с сим камнем, позже находил своего человеческого друга и призывая его вёл за собой. Так налазившись по горам и оставив в тот день надежду поискать руду, он начал с увлечением подниматься ещё выше по склону, к очередному камню, а уже видя его на расстоянии нескольких шагов, обнаружил нежданно-негаданно пещеру, уходившую внутрь под уклоном, в неё можно было провалиться или запросто оступиться не удержав равновесие. Он задумался тогда на её краю и остановился попить водички, сейчас же, спустя два года, вспоминая то своё решение, можно ли себя ругать, ведь он жив и здоров, стал только сильнее и умнее, в том числе и потому, что нашёл другой выход оттуда, всего через три дня, и то благодаря Беляшу, тигрице и многим другим зверям. Подготовленный к лазанию по скалам и опытный по жизни муж, решил рискнуть и спуститься внутрь на верёвке, посмотреть камней и узнать, что же там такое. Это непреодолимое чувство родилось у него перед дырой, он не мог объяснить себе его после, ладно хотя бы догадался взять с собой запас воды во фляжках и одевшись в плотную утеплённую кожу, захватил малую заплечную сумку и спустился по наклонной вниз. Зеркальце пристроенное сверху освещало лишь немного, он не взял с собой прозрачные полированные камни и решил посмотреть по быстрому, несколько зеркальцев помогли ему осветить стены расширяющейся пещеры, на которых он обнаружил камни отражающие свет, насобирав несколько штук, он молоточком выдолбил ещё один, видимо это сыграло злую шутку с ним - дерзость к матери-природе, что скрыла в своих недрах до поры до времени камни драгоценные, а он захотел их проявить на свет раньше и тем пробудил и возмутил дух земли, за что был сокрыт в горах вместе с камушками цветными до времени - вход обвалился. Это было обидно тогда, осознавать, что попал в капкан по собственному желанию. Но он остался жив и невредим, руки-ноги целы, глаза-уши в порядке, у него с собой есть ещё одно зеркало и маленькая лампадка с запасом легкого эфира, тройной перегонки, горящего без копоти и следов. Зажёгши её фитилёк от камней искрами, он осмотрелся внутри и успокоил дух свой, мыслью ответил о здравии своём волнующимся друзьям-животным, оставшимся снаружи и договорился с ними, что они поищут ещё выходы из этого места. День прошёл в поисках, тихонько расколупав камень, упавший у самого входа он освободил место для воздуха и пытался прочуять запах снаружи, но воздух шёл изнутри горы, никакие запахи не попадали внутрь сверху. Что это? Может сама мать-земля дышит так, а возможно где-то есть ещё один выход, откуда дует воздух сюда, надо идти вглубь и попытаться выбраться, он зашёл с западной стороны горы, а ветер был слабый северный, может быть недалеко есть ещё один выход. К вечеру нашлись несколько пещер рядом - в этой же скале, отдохнув за день, он пошёл внутрь по советам друзей, наверное можно было бы позвать братьев, чтобы выдолбить скалу и достать его, но камень мог и обрушиться ещё больше, потому он всё же решил идти, ему стало стыдно за свои мысли и малодушие пред самим собой и Беляшом. Летучие мыши встречавшиеся ему на пути давали сигнал что не всё ещё протеряно, если не сказать хуже, и опять же из-за страсти к поиску. Он пробирался внутрь подготовленный духом, и хоть на нём был удобный кожаный костюм скроенный своей рукой, который он частенько брал в горы, а также вода и свет, всё равно было неприятно. Он выберется и примерно знает куда, гора начала трещать на вершине и растворившаяся пещера есть всего лишь большая трещина, проходящая сквозь неё, горы разрушаются со временем и жизни не хватит, чтоб это понять, но в случаях, когда жизнь концентрируется в несколько дней, за которые ты обязан найти решение и с каждым днём тебе будет становиться хуже, ты вынужден искать свои способности на самом крайнем пределе. Ползая вдоль трещины по наитию, ориентироваться внутри он мог только с помощью своих чувств, и потому сверил перед выходом то, что он помнил с дополненным видением орлов и зверей. Тигрица тосковала у входа в пещеру и мяучила, он успокоил их перед уходом вглубь ласковым словом, а первым делом попавши в западню попросил орлов позвать друга - коня богатырского, рассказать про его капкан. Беляш был не шибко далече, ибо прискакал за полдень прознавши о беде друга, Владислав попросил у него прощенья за свою дерзость, тем самым ещё раз извинившись пред матерью-природой и излив душу поблагодарил за всё, теперь же, пробираясь сквозь гору, сердце его было лёгким и не стесняло движения плоти и духа. Он вспоминал радостные дни под солнцем и закаты с туманом над полями, утренний плёс на реке с играющей рыбой и рассвет в сосновом бору, освещающий выросшие за ночь круглые и упругие белые грибы, разнорослые красноголовики, выстроившиеся рядком под осинками или гроздья груздей, торчащие около пня, - "так и есть захочется", - подумал он и вспомнил кислую и вязкую калину да рябину, так сам себя заморил мыслью и хлебнувши воды чуток пополз дальше. Он чувствовал, что приближается к середине горы и по ощущениям проход становился шире, ещё попалось две средние полости в камне, примерно такого же размера как и первая, в которую он зашёл. Он полз по расщелине, пока вдруг не почуял впереди ток воздуха нюхом, летучие мыши, обитавшие тут, подсказывали, что где-то рядом ещё одна трещина, достав лампадку он зажёг её искрами из камней и зажмурившись понял, что правильно сделал не став смотреть на огонь, сквозь закрытые веки попал свет и озарил его голову изнутри, он не сразу пришёл в себя, давно такого не помнил он, но и опять же давненько он не был без света так долго, последний раз в пещерах по центру мира, где монахи с бритыми головами учили его своим умениям владеть плотью и духом, это помогло ему тогда, наверное поможет и сейчас. Владислав погрузился в воспоминания о своих странствиях по империи людей называющих себя совместно хань. Сколько интересного он узнал для своей жизни как там, так и дальше вокруг земли, но не успел ещё передать знания детям своим, нет, однозначно рано погибать. Вот он нащупал рукой проём в стене и открыв глаза, когда они уже чуток привыкли к свету, посветил туда лампадкой, он к своему удивлению обнаружил там пучок правильных шестигранников разных размеров, некоторые даже больше его пальцев, они переливались разными цветами от фиолетового и голубовато- синего до зелёного и красного, а если подсветить ещё зеркалом, да-а-а-а, в свете лампадки они блестели великолепно, а на свету белом и того краше должны быть. Он уже видел такие, но здесь в расщелине их было несколько разных и наверняка много ещё есть такого добра рядом, да богата земля сия и не скоро всё содержимое откроется живущим здесь людям, полюбовавшись на них лёжа на спине, так что вот всего лишь протяни руку и возьми себе, но он решил оставить их, ползти ещё неизвестно сколько и что-то ему подсказывает, что лучше их не брать. Посмотрев под собой в трещину, он ожидаемо увидел похожие кристаллы и улыбнувшись двинул бы дальше, но решил погасить лампадку сначала, а потом уж ползти. Глаза его привыкли к свету и теперь он поползёт на ощупь какое то время, лишь прибегая к помощи порхающих мышей, которые боялись лампадки как шайтан ладана и спрятались подальше от неё, вот наступила опять тьма, в глазах ещё отражались камни, видимые только что в трещине, решив подождать немного, чтоб привыкнуть и насладиться недолгим покоем, он задумался. По его чаяниям он полз всю ночь, и должен быть где-то около середины хребта сейчас, ему начало казаться странное, как будто камни светились в темноте, проморгавшись, он медленно открыл глаза и ясно увидел лёгкий свет в трещине наверху, похоже это был свет, там снаружи начиналось утро. Свет проникал сквозь эту трещину, отражался от мокрых стенок, пока вода не высыхала и проникал глубже, чем обычно, так что рассвет был виден, сердце наполнилось радостью и болью сразу же, от понимания что с ним и как может быть близка смерть. Можно позвать своих друзей и может быть даже они услышат его, но может получиться так что их крики и движения вызовут те камнепады, что порой он вызывал по своему - богатырским голосом, конь был в его мыслях рядом, он поделился с ним своим видением и пополз дальше, они подойдут сюда тоже, чтобы проверить что он тут был, кстати да, надо пометить место, и желательно аккуратно и немного затратив жидкости. Он расстегнул штаны и достал свой приунывший от безделья уд, направленная вверх краткая струя, залетела в отверстие дальше, чем мог бы он достать рукой почти в два раза, неплохо подумал он, увидев отблескивающие капли, повисшие на забрызганной стене, пока подсохнет его и опознают, главное чтобы это была не последняя отметка о его существовании на этой земле. Обошедши полмира, постигши знания ушедших в небытие народов и государств, породив почти сотню детей и желая родить ещё, он вдруг поймал себя на мысли, что это всё может закончиться вот здесь в темноте, бездарно и беспомощно, останется же от тебя лишь запах на камнях, да последние слова в назидание потомкам, переданные через Беляшика, он чуть не заплакал от сожаления и со слезами на глазах ещё раз просил прощения у матери-природы. Тигрица шла по освещённой утренней зарёй горе, науськанная по месту поисков Беляшом, звери заночевали у отверстия в скале, что поглотило Владислава и ждали там, конь с тигрицей на пару по быстрому распрягли двух других коней и забрав оттуда пожитки отпустили их пока пастись, а сами в сопровождении пары братьев волков поднялись к отверстию и расположились на шерстяной накидке пахнущей им- их старшим братом, слёзы текли у зверей из глаз от знакомого запаха и надежда на встречу питала их души до утра. Но вот чуткий нюх не подвёл полосатую охотницу и она мяученьем указала место прибежавшим следом волкам, трещина могла пройти где то недалеко, сколь глубоко он был непонятно, но запах дал им знать где он, и так отойдя от исходного места они обходили гору и принюхивались, ища трещины в камне. Одна из расщелин выходила на другой стороне горы, а он не прошёл и половины от той версты напрямую в камне, что надо пройти - так сказал ему конь, но трещина походу большая и местами она почти вертикальная, поэтому приходится держаться на руках и ногах сразу. Вот наконец она опять расширилась, да так, что он смог упереться в противоположную стенку ногой, растянувшись в паху почти на полную, он решил остановиться поудобнее и снова посветить лампадкой. Аккуратно чтобы не уронить вниз, он распаковал малый заплечный мешок-сумку, которую мог носить как через плечо так и за спиною, чуть пивнул воды из фляжки, проверил сколько осталось ещё в одной и другой - на пару дней должно хватить, вот лампадка пристроена на выступе скалы ощупью, ударом камней отсыпав искр, он нежно зажёг фитилёк. Камни помогали и так, иногда можно было выбив искры запомнить особенности, чтобы не стукнуться случайно и ползти по памяти, а не на ощупь, он пробовал всяко разно, лишь бы не увядать смекалкой, мысли сами по себе бродили в уголках его памяти, ища выход или какой-то способ помочь в прошлых жизненных опытах. Перед ним расстилалась пропасть, узкая и бездонная, в некоторых местах он не смог бы упереться ногами в распор между стенами. Похоже, здесь и есть середина скалы, гора раскрывается сверху и осколки скалываются и распирают её, опускаясь вниз под своей тяжестью по таким щелям, иногда незаметно, а иногда с треском и грохотом. Он решил посветить себе дорогу повнимательнее и запомнить выступы на стене, чтобы ползти по ним на ощупь увереннее. Пользоваться камнями, высекая из них искры, чтобы осветить ближайшую округу, наверное получится лишь пару раз, если он в темноте нащупает вот тот и тот выступ, один напротив тринадцатого уступа, другой где-то после тридцатого, дальше проход сужается и можно ползти в упор меж стенами. Надо будет держаться правой стороны, чтобы выйти к отверстию найденному орлами. Тигрица уже прошла по этому пути и распроведала другие дыры, но запаха его больше не было нигде. Они собирались спать около старого места, волки бегая за горными козлами, нашли ручей и попивши пришли обратно, конь попил ещё с утра у подножия горы и поднявшись снова караулил у вершины, тигрица пить не хотела, жратва не шла ей в глотку, поиски своего названого отца, заменившего мать родную, заботили её больше всего на свете, как ещё описать чувства растущей кошки к своему учителю - она страдала. Тигрица нюхалась и обнималась с конём, который успокаивал её и уверял, что всё хорошо и он жив, и даже облизывал почти как её родная мать-тигрица, своим мощным языком прямо по чёлке, от носа до загривка, но это лишь ненадолго её успокаивало. Наступала вторая ночь, как Владислав лез внутри горы с западной её стороны на восточную. Силы его были ещё крепки, не спеша, экономя каждое подтягивание, он потихоньку продвигался по правой части скалы. Хорошо что с собой осталось специальное вогнутое металлическое зеркальце, кроме стеклянного пригодного для рассмотрения себя, это зеркало представляло собой полосу в ширину ладони и длиной чуть больше ладони, плавно изогнутый полированный кусок тонкой стали в одну четверть окружности, ровным потоком направлял отражённый свет куда надо, чуть поджав его и сместив фитилёк поближе к центру, можно было посветить чуток дальше собранным потоком света и рассмотреть удивительные разноцветные и прозрачные каменные иглы и даже их скопления, как будто невероятный разноцветный ёж сидел и смотрел на тебя с уступа скалы. Сейчас он приближался к одному такому ежу и если бы на белом свете он увидел такого, то постарался бы аккуратно отделить его, сейчас же как раз наоборот, надо было попробовать его на отрыв и лучше чтобы он выдержал, а зацепившись за него перейти дальше, вот миновал тринадцатый уступ и отдохнувши растяжкой в стену напротив, он размял руки и подсветил себе путь чиркнув искрами, лампадку поставить некуда было, чтобы осветить в крайнем виде облик камня внутри горы, потому он пошёл в долгий переход без расслабляющего отдыха, на ощупь и по памяти, в темноте, повисая на одних руках, там где не возможно было опереться ногами. Вот оно истинное доверие свои чувствам и ощущениям, без лишнего удальства, скрытый матерью природой в камне, воин одухотворённый, проверяя уступы на прочность, повисая порою на них одной рукой и пробуя подтягиваться с усилием, постепенно освобождал другую руку и перехватываясь лез дальше, вот наконец где-то должен быть крайний уступ, неужели он ошибся и расстояние чуть больше, чем он может осилить руками. Крепко зацепившись предварительно вытертыми руками, он подтянулся на обеих руках и сделавши подъём ногами вверх нащупал выступ, до которого не мог дотянуться одной рукой, попробовав его на прочность, он носком ноги зацепил себя и повиснув на краткое мгновение, попробовал висеть, нога держалась не очень и как будто соскальзывала, укрепившись руками он раскидал носочком ноги мусор на выступе и зацепившись повторно, почувствовал скалу, крепко влитую в носок, согнувшись пополам головой к ногам, схватился за уступ двумя руками. Срываться было не гоже, он хотел жить и все силы и внимание были в его руках и ногах, зрение не отвлекало его и даже мыши притихли, пока он полз по скале. Подтянувшись, он нащупал протянутой назад ногой стену и расперевшись ногами внутри скалы, стал отдыхать, осветив окрестности искрами, он чуть перехватился после и встав поудобнее, достал лампадку, зажигая её, он почувствовал усталость, руки дрожали, если камни ударом друг об друга вышибли искры без проблем, то попасть на фитиль лампадки сразу не получилось, это в первый раз такое за два дня. Но вот наконец свет озарил расщелину и оглядевшись в ней, он наметил путь дальше, трещина разделялась и часть что поуже, уходила направо по ходу его движения, бросив прощальный взгляд на притаившихся разноцветных ежей, которых может быть когда-нибудь найдут его далёкие потомки, он двинулся дальше. Шла вторая ночь, вода была ещё в одной фляжке, на день вроде должно хватить, а дальше, ну что ж, как получится, расщелина шла под углом и на поверхности можно было держаться встав на ногу и прислонившись спиной, значит я на другой стороне уже, скорее всего, ладно хорошо, мне хочется так думать, поймал он себя на мысли тогда. Но всё равно это радовало сердце. Отдохнув немного он полез дальше, скоро опять повеяло новым запахом, где то рядом была щель, он постарался рассмотреть её, но пока безуспешно и вот уже подобравшись совсем близко, он увидел тонкую полоску света попадавшую внутрь камня - луна изменчивым обликом с неба заглядывала сюда и в тот момент когда он пролезал мимо, она чуть осветила его преломлённым и отражённым от стенок трещины светом. Владиславу захотелось завыть по привычке и с тоски, но собравшись с духом очередной раз, продышавшись около трещины и уронив скупую мужскую слезу, он не стал будоражить дух земли и полез дальше, устав немного он отдыхал и очередной раз, очнувшись, понял, что видимо только что первый раз поспал за две ночи и не помнил сколько, кусок времени просто выпал из него, он осознал это внезапно, такого раньше тоже не было, "надо собраться с силами и чуток попить", - сказал он себе. Он не знал какое сейчас время, а когда он лез по всё уменьшающейся трещине, снаружи был уже третий день, вот встретив пустоту неожиданно под рукой, он достал камни и высекая искры не увидел с другой стороны стены, разжигая лампадку он ещё не знал что его ожидает. Взгляду представилась камера неправильной формы, образовавшаяся из обвала внутри скалы, в которую он вылез почти около самого верха, камней драгоценных было не так много и в свете зеркальца показалось аж целых три норы, за которыми мог быть ход. Рассмотрев всё внимательно он погасил лампадку и привыкнув к темноте полез их изучать, осторожно спустившись по скальному выступу хватаясь попеременно двумя руками и опираясь ногами где можно, он исследовал дыры по нюху и осветив каждую лампадкой принял решение идти по одной из них, потратив время он вернулся, пролезть дальше было невозможно, попробовав вторую, он вернулся также, оставалась ещё одна, причём она ведёт внутрь скалы, но выбора не было и он полез. "Надо держаться правой стороны", - помнил он и мысль пульсировала в его голове, расслабившись на минутку он достал ещё раз лампадку и зажёг, когда залез внутрь хода подальше, надо было искать выход отсюда, наверное прошёл уже третий день, как он сидит в плену горы и совсем неохота здесь оставаться, несмотря на всю любовь к матери-природе. Осветив стены достаточно широкого лаза, где можно выпрямиться и размять члены тела, он наконец-то нашёл подходящую щёлку в которую можно было пролезть и где вроде бы начинал расширяться путь. Он еле пролез в неё и продвигаясь с трудом, тащил за собой мешок с остатками припасов, продвигаясь по щели он немного успокоился и стал замечать новые запахи. Расщелина шла к краю и вроде бы увеличивалась. Изменив наклон она снова стала полустоячей-полулежачей и так пробираясь, где ползком, а где подтягиваясь на руках и толкаясь ногами, он снова продвинулся вверх. Силы начали изменять ему, три дня без еды на подсосе с водой, давали о себе знать, радовал воздух изменившийся внутри скалы, было ощущение что он близок к цели, но он сильно устал, ослабнув после очередного упражнения, он затих и ему показалось, что он слышит какой то шум, может быть ветер, а может быть шум в голове от голода. Он потихоньку полз по извивающейся расщелине и вдруг случайный блик озарил его душу радостью и переживаниями, на расстоянии нескольких саженей он увидел край скалы и призрачный свет от звёзд или Луны может быть, а может и Солнца на камне, выход рядом, может быть здесь, уже недалеко, он должен был идти к нему и надеялся его увидеть. Он не знал какое время суток сейчас точно, двигаясь дальше он увидел наконец-то более широкий проём, где через обрушенные камни на него глядели издалека глаза тигрицы и призывное мяученье обнадёживало его страдающее сердце, да, оставалось совсем немного, но дыра оказалась совсем узкой, может быть есть ещё один выход здесь, но он решил рискнуть и попробовать протиснуться. Похоже что утро зачиналось снаружи, он подлез совсем близко к восточному склону горы и лишь несколько шагов отделяли его от расширяющегося лаза наружу. Тигрица непоседливая ходила и искала его ночью, услышав скребущиеся движения стояла и ждала пока не увидела глаза в глаза и не замяргала от радости. Волки и конь собрались по быстрому и перетащив с другой стороны скалы шмотки, встали около лаза, у Владислава оставались последних три глотка воды и потому помощь была вовремя, но как ему протащить к себе воду из большой фляжки, ведь тигрица уже здоровая и не влезет в притвор, да и ещё сама испугается и застрянет, можно сбегать за мелким зверьём на помощь, но и этого не хотелось ему ждать, мысль суеверная проникла в него, так не пойдёт, надо пробовать самому, оценив силы и поняв, что в шмотках он не пролезет, стал раздеваться. Сняв внутри стеснённого пространства холодного камня всю одежду с себя и как мог опрятно сложив её рядом с мешком, привязав вещи верёвкой из сумки между собой и лямкой от сумки к своей ноге, он оставил только сапоги на ногах, потому что пролезут и так, а тут хоть толкаться можно каблуками об камни, после лёг на холодный камень спиной и стал пробираться сквозь узкий лаз, вытянув руки вперёд, так получалось плохо, дышать было неудобно и вдобавок он замерзал. Окоченевшими пальцами он продвигал тело, снимая с себя стружку о камни и так постигал трудную науку и расплачивался за свою дерзость, вот уже руки торчат близко к выходу и сил уже нет чтобы тянуться, конь видя такую беду растормошил шмотки и найдя верёвку показал тигрице и волкам как её аккуратно развязать, взяв один конец себе в зубы кошка изогнулась и полезла ему на встречу. Протиснувшись вглубь она заслонила собой почти весь свет, но всё же смогла дотянуться до его руки, киса остановилась почти без возможности выбраться назад самой, погладив её нос, Владислав слабеющими руками обмотал вокруг кисти верёвку и продышавшись выдохнул, конь почуяв это схватил зубами верёвку и потянул на себя - их застрявший друг подвинулся на локоть вперёд, но остался зажатым меж камней, ещё один потяг, верёвка впивается в тело тигрицы и Владислав, уперевшись в неё головой, целует её пасть, та терпит боль и ощеревшись, по чуть-чуть задом начинает выбираться вдоль верёвки. Ещё один потяг и вот упругий зад Владислава проходит сквозь узкую дыру в камнях, оставляя кровавый след. Тигрица выбралась задом и помогая зубами, хватает и тащит его по расширяющемуся выходу, за верёвку повязанную на руках. Слабеющего и замёрзшего своего собрата животные вытаскивают на волю под дружное ржание вой и мяученье, приводят в себя его, согревая и обвиваясь округ него. Он приподнимается и выползает на четвереньках из отверстия с кровавыми следами на руках, спине и груди, ноги почти не тронуты, задница вся в крови. Он вытягивает за собой свою одежду и пытается одеваться холодными застывшими руками, сидя на покрывале и шмотках, которые притащили звери к его ногам. Сил нет, оставив бесполезные попытки он накрывается курткой, садиться на штаны сверху и пьёт родниковую воду от истоков горы, которую прошёл изнутри, напивается вволю как самым прекрасным напитком в своей жизни, солнце скоро появится на востоке, новый день расцветает, волки и тигрица облизав его раны, прижимаются к нему и греют его. Сжавшись в клубок, он как в животе своей матери, вспоминает и снова поздравляет её и себя со своим вторым днём рождения. Так же как и в первые родившись из лона матери, он кровью, но уже своей, искупает у скал свою же дерзость и тем постигает бесценную науку жизни, вместе с сокрытыми от людских глаз тайнами гор. Неужели может быть что-то приятнее света солнца утром, когда расстилающаяся пред тобой долина среди скал, расцветает и пахнет всеми своими дарами, наверное это и есть радость, а не тот холодный свет горного хрусталя, что он запомнит на всю жизнь. Много будет в его жизни пещер и много уже было раньше, но всё поменялось сейчас, если в год красного быка он весело развлекался с Василисой зайдя вглубь скалы, где крича и вздыхая они испытывали терпение матери-природы, то наверное тогда она их простила, потому что думали о продолжении рода, а не как три дня назад он задумал пробраться в то, что скрыто до поры и не дано людям прежде времени, которого никто не знает, только отец - небо. Владислав посмотрел на те несколько камешков, которые отломил на входе - да, дорогая цена за науку, но он сам себя спас, ибо на том краю скалы зашёл внутрь матери земли одним человеком, а вышел с востока её через три дня и три ночи уже другим. Лучше уж так, голышом согреваться в компании волосатых друзей, чем в окружении камней драгоценных, но в своей каменной могиле. Он глядел на полукруг солнца показывающегося из-за предгорий восточных, и в памяти всплывали разноцветные ежи в сердце скалы, но в сотни крат милее дневной свет, чем те отблески при лампадке их правильно огранённых природой форм. Беляш смотрел на своего друга и в кои веки молчал, даже не настигая его укоризной, он рад был помочь своему учителю, наставнику и брату, они встретились глазами, похудевшее лицо и уставший взгляд, который обрамляли волосы с проявившейся на висках сединой, -"даааа...горы ошибок не прощают и могут поймать безудержного камнетёса, кто своим же молотком создаёт себе могилу вечную", - кивая головой и смотря друг на друга они сошлись на том, что впредь надо быть осторожнее, и в старой горе бывает прореха, а не только в молодом обвале, потому чтоб не случилась греха, не строй из себя петуха, показная хвастливость и самоуверенность не доводили никого ещё до победы. Он сидел и грелся в тесном кругу друзей, в этот начинающийся новый день позднего лета года белой змеи. Он поймал себя на мысли что попал внутрь горы летом, а вылез как будто осенью и с сединою на висках, мысли его пробежались по всем годам жизни и он обратился к каждому своему ребёнку и к женщинам, что изменили его судьбу, он вспомнил своих братьев и дядек, виденья из глубины скалы он показал каждому из них и рассказал что приключилось с ним в этот второй день рождения. Очнувшийся от раздумий в день летнего солнцеворота года чёрного барана, Владислав стоял у горна, где под эмалированным горшком в виде усечённого конуса - как будто большой миски, размером с конскую голову, на углях лежала крица из руды, добытой в новых расщелинах южного камня. Глиняный горшок, покрытый тонкой плёнкой стекла снаружи и изнутри, установленный поверх изложницы и обложенный углями, преподнёс подарок как всегда, когда опытной рукой он скинул его, то обнаружил вместо сложенного стопкой угля и выложенного сверху кричного материала разбитого на маленькие куски - один большой слипшийся блестящий кусок металла. Как это объяснить он не знал пока, но по простому разумению решил, что заперев огонь внутри глиняного горшка с остеклёнными стенками, он видимо даёт возможность накопиться там исходящему из угля пламени, которое обычно возносится в небо, так он снова получил предполагаемый заранее результат и в то же время чудо, потому что не видел того в сам момент слития, - "может потомки мои и смогут объяснить сей опыт, а я пока займусь делом". Можно закрыть крицу в горшке ещё раз и получится ещё лучше, но для дела уже достаточно, сначала надо попробовать отковать то, что получилось, с этой мыслью он схватил его щипцами и бросив на наковальню принялся за работу. Арина проснулась от стука молота, когда рядом с ней сидела Василиса и ловила её утренние мечтания. Василиса учуяла духом, как Владислав вернулся в себя из полёта в прошлое, а потому оставив ненадолго приборку по дому, она подошла и села напротив, посмотреть на спящую сестру названную. Она снова увидела себя в ней, спящей в домике у ручья, в обнимку с малым сыном, ранним летом года жёлтого тигра. Дом тот был собран на мох из брёвен братьями Владислава, срубленный несколько лет назад, он стоял уже обтянувшись листвой и растениями, солнце в него попадало через окна выходившие на юг и на восток, дверь была только под размер богатыря, не больше. Прозрачное стекло, которое воины знающие делали, научившись у южных племён давным-давно, Владислав улучшил, обновив методы и слагаемые, тем добился ясного света сквозь даже толстый лист, песок смягчая золой от водорослей при варке в горне, да порошки разные из камней добытые вкладывал, иные придавали цвет, а иногда изменялся звук и даже вес, как будто стекло становилось плотнее и звончее. Василиса улетела мыслями сквозь такое стекло, что было напротив неё и за которым она видела деревья, небо и птиц в нём, покинув мыслью дом Владислава, она переместилась из года чёрного барана в год жёлтого тигра. Тогда солнце стояло также высоко, и светило на неё, лежащую в обнимку с сыном в домике у ручья, когда отец её ребёнка грудного, собирался впервые с Самирой в поход по краю, она вспомнила всё что случилось в тот день, как и в прошедшем сне, что только покинула сама и который сейчас покинет Арина. Она видела это как будто сие приключилось с ней самой и молодая полосатая тигрица, казалось так и подойдёт к ней сзади сейчас и заурчит в ухо, отзываясь переливающимся рокотом во всех любящих душах. Две сестры очнулись наяву от пробуждения, одна явно, другая из задумчивости, обе от шума молота об наковальню, а дальше от мяучения, чуть более тонкого, призывного и жалобного, чем у той тигрицы - перед ними сидел кот, что родился вместе с братом Арины в год белой змеи, а сейчас, в самые короткие ночи, объевшись мышами, он притащил ещё одну к ногам своей любимой старшей сестры, чтоб угостить её поутру, но вдруг стук, перемежающийся с затишьем, спугнул его в самый последний момент. Девушка смотрела в круглые глаза кота, который испуганно смотрел в сторону кузни, она погладила его и успокоила, а затем пошла с сестрой на свежий воздух, прихватив кота с собой. Лошади и кони приветствовали её радостным ржанием, она вышла на полянку и размявшись на пару с Василисой, ополоснулась под струёй воды, после чего младшая решила приодеться и зашла в дом, откуда на ближайшую округу эхом разносился размеренный стук молота о наковальню. Владислав работал вдохновенно, в голове его пробегали года и дни, как будто сознание его разделялось на многие части и думая о прошлом, он предполагал будущее. Ветви замыслов и творений рук его росли в будущее, на них созревали плоды трудов, питаясь идеями и воспоминаниями из прошлого, как из руды получается крица, а из куска крицы отковывается клинок с каждым ударом молота, так трудами того, кто строит планы и пути их воплощения в жизнь, осуществляется мечта не только одного, но многих людей. Задуманное в образах, проявлялось в металле и камне, размягчённое огнём и закалённое водой, принимало те облики, которые задумал их создатель, так замысел обретал грани сначала в мире невидимом, после чего воплощался явно в мире видимом. Расковывая слиток в оружие или орудие, достигнув так размера и образа требуемого, орудием ли отсекая от дерева иль глыбы камня лишнее, проявляя то, что увидел спрятанным в нём, именно так можно сотворить замысел человеческий из неодушевлённых вещей, пользуясь тем, что под небом мать земля породила. Сложнее всего создать то, что может породить лишь сам отрок человеческий - дитя своё в союзе с женщиной, как задумаешь и пройдёшь по пути к соитию, такое начало жизни и положишь для своего чада, как заплетёшь струны, так они и зазвучат, как сотворишь образ духовный для будущей плоти, так он и осуществится. Обдумав сие за работой у наковальни, он отправился духом попроведовать детей малых недалече от него. Двое малых путешественников на волках остановились в излучине на берегу реки и поймав несколько рыбок, выпотрошили их, а после насадив на прутки поджарили на костре, который разжёг старший братец отцовским подарком - прозрачным выпуклым стеклом - чечевицей, помещавшимся на ладони. Отец научил его пользоваться силой солнца, ибо поистине от него всё на земле и энергия его безгранична, а если уметь пользоваться ею во благо, то сможешь творить чудеса малые каждый день. Мальчики покушали рыбкой и попробовав поджарить несколько белых грибов, нарезанных дольками, сошлись во мнении, что сыроежки жаренные лучше, а ещё лучше супчик, ничего, скоро придут к дому, где сделают матери им покушать целый стол, но это позже, а сейчас рыбка поджаренная на костре греет желудок и насыщает плоть. Научившись держаться на волке, поджимая его бока ногами, младший брат стал больше оглядываться по сторонам и замечать всякую разную живность, окружавшую и сопровождавшую их неспешную прогулку по лесу. Прыгающие с ветки на ветку куницы и соболя, здоровались с малыми людьми, а чуть пробежав рядом скрывались в лесу, в тот момент, когда оттуда выпрыгивали их собратья, лес раскрывался и будто встречал их своими бойкими жителями. Грибы и ягоды росли под ногами и останавливаясь изредка, они пробовали на вкус дары леса, начинался сезон откорма для животных, старший брат научал своего младшего спутника и ограждал от ядовитых и несъедобных. Они шли по лесу в своё удовольствие и радовались жизни с детской непосредственностью, вдвоём оказывается веселей лес облазить и воду исплавать, отдыхать не привыкать, а вволю от души никогда не отдохнуть взрослым так, как детям, не ведающим стыда иль мук совести, живущим с рожденья по законам матери-природы и для её блага, а пока страсти и думы зрелой жизни не мучат их плоть, пусть на камнях пред солнцем вздремнут от радостей того огромного края, где реки текут на юг, на запад и даже на север. Владислав задумался пока ковал слиток и оказался в будущем, он мыслил зачем кует меч, и тот получается как-то не так, вроде тянется ровно, но с изгибом, перемешал металл молотом, да разогрел засыпав углями и снова тянет. Начало получаться лучше, итак мыслями оказался около своего северного дома в горах, где также была кузня, где в ясные ночи зимой, он бывало забравшись на скалу, видел всполохи огня иль пламени во всё небо, как будто дыхание дракона или змея, а может и то неведомое осознанию его, что светило дневное проявляет в темноте, подсвечивая Луну и прячась на той стороне земли. Он почувствовал себя в грядущей осаде, как будто за ним охотятся и преследуют. Он куёт стрелы богатырские, готовясь ступить на очередную тропу войны с пришельцами юга, он чувствует за своей спиной четырёх жён и несколько детей, которых не может сосчитать, пока они весело бегают друг за другом. Их дом полон, он не рассчитывал его на столько людей, надо строиться ещё и встретить кабаний год в достатке, но пока надо разобраться с теми, кто посмел дойти до сюда в поисках камней, убивая на своём пути всё живое, где с целью поразвлечься, а где потешить плоть. Среди детей кого-то не хватает, возможно они погибли или скрываются в лесу, но некоторых он уже не ждёт в живых к своему горю - тех кто был южнее. Волна желающих поживиться нахлынула в год петуха и продолжилась на следующий год и не успели возродиться многие селения, а те кто остался, решили скрыться севернее, как и его жёны с детьми. Он чуял своих братьев в соседних отрогах и общий дух не сомневался в возрождении, ведь среди них те, кто успел отойти под натиском волны с юга в леса и продолжил биться, уклоняясь от прямого боя с большим количеством воинов, но причиняя им вред и изматывая, тем давая возможность выжить своим родным и близким. Сменилось время чуть и вот наступила осень года красной собаки, он шёл по лесу и у него скрипел под ногами первый снежок, тонкой прозрачной пеленой закрывший ещё зелёную местами траву. Он шёл к берегу, птицы донесли, что видели там незнакомцев и волки пасли их по обе стороны реки, вдоль которой они поднимались к истокам. На берегу он видит лодки и разночинный народ, всё как будто с высоты птичьего полёта, а себя спрятавшегося в кустах неподалёку и ожидающего в засаде, пока желающие забрать без совести дары матери сырой земли идут по двое-трое в лес и пробираются вглубь почти не таясь, чувствуя себя как дома. Владислав слушает их голоса и запоминает, птицы сопровождающие людей, прячутся в деревьях от стрел из луков, лишь зоркие хищники пернатые высоко в небе различают их тропы. Время пришло, разделив на несколько частей их отряд, завлекая животными разными в лес дремучий, он духом проник в тела трёх медведей и нагоняя волков вслед жадным охотникам за наживой, устроил им казнь по образу жизни их - разорвав в клочья. Половины из пришедших не стало в несколько мгновений, одновременно в трёх местах послышались истошные крики и вопли с хрипом и стенаниями, стрелы кованые пригодились и звери лишь ранены, тут вдруг все звуки прекратились. Оставшиеся у лодок быстро собрались в одну и отплыли от берега, забрав с собой припасы, они двинули выше, рассудив вслух между собой так, что мы же оставили им одну лодку, а сами поплыли чуть выше, пока они там дурью маются перекликиваясь друг с другом и их разыгрывая. Но что-то каждому подсказывало, что эта внезапно и удачно подкинутая кем-то мысль в их головы, на самом деле не тянет на правду, но желания возвращаться не было и они поплыли вверх по течению, гребя вёслами от плеча на узкой длинной лодке оставшись всемером. Владислав преследовал их до ночи, пока они не остановились на ночлег, на пологом берегу, где были вынесены деревья весенним паводком, устроившись там, приплывшие решили заночевать. Владислав поймал себя на мысли, что нет среди тех людей не запятнанных кровью жён и детей, а потому сам лично пришёл ночью к их стоянке, чтобы во сне отпустить их заблудшие души в мир невидимый навсегда. К утру на галечной отмели лежали тела людей, ожидая последнего пути волоком в реку, где уже плавали чуть ниже переката рыбины, предчувствуя корм, а единственный муж, сидел у костра на излучине реки и думал, как быть дальше, птицы донесли что идут ещё две лодки сюда, они уже нашли покинутую лодку, плывущую вниз по течению, но не могли найти место куда причалить. К дому его семьи никто не шёл и он решил остаться у привала и встретить ещё одну бригаду ушкуйников. Как их заманить сюда, звери ли, птицы ли нужны им, но похоже нет - ищут что подороже - камней драгоценных или ещё пуще того - детей малых, коих хотят обратить в неволю и отправить на продажу, взяв за живого человека, ровно как за шкуру зверя пушного, золотом. Видано ли это, продавать человека в рабство, чтобы нажить себе злата иль серебра, которое спустить на пропойку да одёжу с оружием, можно ли назвать такого ушкуйника человеком, достоин ли он жизни и по руслам ли матери природы движется в своих деяниях? Может ли человек, разрушающий и губящий чадо малое, в лоне матери его, зваться живущим по правде и совести? Добытчики зверя пушного ему были знакомы, иные имели за душой смерти людские по необходимости, но никто из охотников, что ценит природу, порождающую жизнь вокруг, не будет разорять дома людские и приносить страдания в семьи, где малые дети живут душу в душу с братьями своими меньшими. Владислав поймал себя на мысли, что будет заканчивать в сих местах пути тех, кто ломится в открытые двери матери-природы с целью наживы, видимо только так можно образумить горячие головы. Он очнулся от видения и раскрывши вежды в миру сём, увидел в проёме двери, ведущей из дома в кузнь, обеих жён, обнявших друг друга за пояс и с улыбкой встречавших его, желая проводить за стол, накрытый на свежем воздухе, вокруг которого кругами ходили два волка, охраняя его от назойливых белок и енотов, безо всякой совести желающих поесть вперёд своего старшего брата. Думы Владислава были в возможном будущем, которое он всячески старался избежать, но всё равно, иногда срывался и его несло в сомнения, видимо чуя своего супруга, Василиса не решилась отвлекать его сразу, а приготовив стол на поляне пред домом, накрыв его яствами из погреба и свежими дарами леса, позвала лишь тогда, когда сердце её напряглось тревогою, тогда она привлекла свою сестру и обе молодые духом девушки подошли к дверям кузни снаружи. Так они обнявшись, вытащили общего мужа из оков огня, под ясное небо и вдохновив его светом белым, да улыбками и рукоделием, встретили с полотенцем чистым на крыльце и сердце его оттаяло. Камень тяжёлый и холодный, что он почуял на нём в своём будущем, упал вдруг от блеска очей нежных, оказавшись всего лишь глыбой льда, что раскололась на малые части и превратилась в воду под Солнцем, ушедшую бесследно в сухой песок времени, у ног и пред искренней любовью двух женщин. Младшая лишь во сне ощутила себя таковой, но теперь же они вдвоём с названной сестрою смело и открыто встали, слегка принарядившись пред ним, и пригласили к столу отпотчевать дарами леса, которые насобирали к его проявлению из мира невидимого, младшая сестра выдержала его взгляд и хоть слегка залилась краской, но не отвела взор, что он с улыбкой отметил за несколько мановений её ресниц, с радостью переведя взор на её названную старшую сестру - мать его ребёнка, с тем подумал вслух, - "что ж, достойная жена вырастет",- прочитала в его глазах старшая и осознала про себя младшая. Всё будет хорошо, посетила его мысль, может быть даже ещё лучше. И он развернувшись посмотрел на труды свои и зайдя в кузню, снова взял в руки клинок для средней руки, откованный вчерне за утро, понял сколько он дум вложил в металл и пожелал, чтобы верная рука держала его и защищала на благо родного края жизнь сих мест, так обернувшись к жёнам, он вышел из кузни и вынес на свет слегка искривлённый и утяжеленный к носу клинок, которым можно было рубить с оттягом и который вёл за собой, увлекая руку в движение по кругу. Владислав вложил его в правую руку Арины и глаза её загорелись, она ни разу в жизни не орудовала таким, но прочитав в глазах мужа, - "я тебя ещё многому научу, что ты раньше не умела", - а на губах его, увидев улыбку, она снова залилась краской, но также не отступила и не отвела глаз, но собравшись с духом, сказала, - "я хочу научиться и буду благодарной", - после чего потерявши дар речи, улыбнулась во всю ширь и подпрыгнула на месте, вытянувшись как струна, от переполнявших её чувств. Они вышли с крыльца и звери радостным криком приветствовали их, волки призывно воя, обежали ещё раз стол, а Владислав скинувши с себя одежду, встал под струю воды, истекавшую по камням и повернув серебряную заслонку, окатился потоком ручья с головой, направив его на себя от стены, облегчил плоть под водою и расслабил сосуды тела. Так ручей, который ещё недавно приводил во вращение колесо, что поднимало молот, теперь охладил плоть и раззадорил пыл князя сих мест, как прозвали его многие, но сам он не любил это прозвище, чуя себя лишь одним из братьев лесных, родившимся и живущим по эту сторону камня. Омыв руки песком мелким с золою и отваром трав, он ополоснул их чистой водой и вытер руки полотенцем, которое поднесла ему Арина, стоявшая рядом и смотревшая неотрывно в глаза его, чтоб не сбиться с толку. Вот она отдала ему рубаху, висевшую у неё на плече и портки широченные, чтоб не стесняли уд облегченный и измоченный, спрятавшийся сейчас в зарослях. "Ну да ладно, хватит заставлять ждать всех", - сказал он вслух и улыбнувшись широченною улыбкой, обнажил два ряда зубов, белых и ровных как частокол свежеотёсанных брёвен, поприветствовал криком зверей в округе и птиц в небе, а после начали трапезу совместную, волки уже ели с утра и потому не соблазняясь дичью да зеленью с плодами, побежали в лес, кушать неприглашённых к столу зайцев. Подняв кубок серебряный за здравие всех в лесу, Владислав опустошил до дна искрящийся на солнце и благоухающий настой живящих трав, насытил тем жаждущую плоть и закрыл глаза, вдыхая полной грудью ветерок над поляной. Он затаил дыхание, считая ударами сердца годы жизни своей на земле, вспоминая лишь любовь от материнской до зрелой, и шагнувши в будущее на шаг, открыл с улыбкой взор миру видимому, чтобы так с надеждой и радостью, всецело отдаться в руки двух женщин. Любовь царила за столом, и не было счастливее людей окрест, кроме двух малых детей, валяющихся на берегу в компании медведицы и трёх медвежат. Орлы нашли детей и подлетевши к Владиславу сообщили ему, так что он узнал и смог поделиться виденьем с жёнами, а собравши пару узелков им на обед, в обрез квадратный льняной ткани каждый, они отблагодаривши орлов угощением с руки и с добрым словом напутственным, отправили в недалёкий для них путь. Малое времени спустя, пока хозяйки вытаскивали на стол щи из всякой зелени и дичи лесной, пойманной поутру, как вот уже две огромные птицы с ношей летят вдоль излучины речушки, где недалеко спрятались от глаз чужих, в своих развлечениях водных, дети и медведи. Чуя издалека прибытие гостей, медведица с детишками, все вместе, ни с того - ни с сего притихли, приподнялись чуток с песочка, вытянули носы вниз по течению, как вдруг из-за поворота, один за другим вынырнули орлы и приветствуя людей со зверями, сделали круг сверху и бережно стелясь вдоль воды, подлетели поближе, сбросив мягко в ноги мальчику старшему два узелка увесистых, после сели рядом с ними и подошли на ногах. Медведица, обученная ведуньями разуму, поприветствовала птиц протяжным возгласом и киванием, орлы в ответ остановились около детей и поприветствовали всех и даже медвежат, которые стояли рядом с матерью и смотрели настороженно на неожиданно появившихся птиц, ростом почти с себя. Распаковав узелки, старший братец пригласил всех за скатерть самобранку, объявившуюся неожиданно с неба, вот так люди, звери и птицы, преломив хлеб и кушанье разное, узнали друг друга ближе, чтобы помогать позже в делах обыденных, кто взором с неба предупреждая и извещая, кто пищей али добычей с земли воздавая за труды. Помянув добрым словом пославших им пищу, они излили бальзам на сердца предков своих, когда те принявши духа совместно, сидели за столом источающим к небу ароматы, яркое солнце светило посредь неба, временами прячась за лёгкими тучками, как тревоги на сердце Владислава, оные разбегались по небу от ветров их подгоняющих. "Что ещё надо для счастья в конце концов",- думал он, пока долго днём светит солнце и пока ветер не сменит погоду на дожди и грозы холодные, вплоть до самых заморозков, они проведут время вместе, иногда отлучаясь друг от друга ненадолго, встречая и отпуская на пути детей, как своих, так порою и чужих. Обойдя край, они снова проведают тайные места и даже ту гору с зеркалом в стене, хотя он стал осторожно и чутко относиться к горам с годами, но страсть осталась, а побуждаемая изнутри желанием и тягой к познанию нового, он каждый раз, начиная новую ветвь детей своих, желал лишь того, чтобы его внуки выросли достойными его предков. Как заселить край сей людьми, не жаждущими богатства и короткого летнего счастья увидеть цветные россыпи камней, а желающих жить тут осенними дождями и зимними ночами, чтоб с весенними ручьями встретить плодородное лето каждый год. Он обошёл мир населённый разными людьми и видел множество прекрасных стран, сейчас же вспоминая их, он с благодарностью отсылал им здравие, но довольствовался сим местом пред камнем, где он уже который год встречал разгар лета. Все вместе со следующей Луной они двинутся на север, туда, где Владислав находил невероятные истоки рек с галечным дном, которое на ярком солнце искрится у тебя под ногами и глаза разбегаются от бесчинства красок и отблесков, сквозь переливающуюся через них воду. Осень наступит скоро, как всегда, причём с годами всё быстрее и быстрее, не успев насладиться этим летом, уже строишь планы на зиму, и вот сегодня он почуял вдруг возможное будущее, но его ещё нет, а может и не быть, ведь возможны любые намерения, дабы сбылись они и добрая сила всё равно переломит зло, а дух направит плоть к её же пользе. В следующий год обезьяны, хитрость проникнет в сии места и опять же с юга, и может внести смятение в слабые сердца, но навестив селенья разные, окормляемые им, он вдохновит, излечит душу и исправит плоть многих, как взрослых, так и детей, пред грядущей осенью, вместе с двумя молодыми ведуньями, а позже перед самой зимою, объедет в одиночку ещё раз. Не получилось бы у кого влезть и затаится до нового года, вдруг кто с мыслями тёмными придёт в селение и словами лживыми вотрётся в доверие, чтобы узнать, что не нужно постороннему, но пока никто ещё не мог спрятаться от его взора и даже кто в лес убегал, того волки настигали и ловили, но и так, даже без пришлых, всё равно портились люди, пили горькую и покидал их дух, расслаблялись и озверялись отроки. Мало пастырей разумных, не в каждой деревне и селе есть мудрый человек, а сирых да убогих духом, всех не убережёшь и не расселишь, как животных в лесу всех не сочтёшь, так и людей нет сил всех вразумить, но достаточно порою лишь малую толику ищущих наставить на путь, чтоб достаточно было продлить и развить жизнь разумную вдоль предгорий. Эх, могло бы то случится, кабы не битвы за золото да камни драгоценные, что случаются каждый год, то по более, то по менее... вот так колеблется и дышит под предвечным солнцем земля у отрогов хребта меж сторонами света, как впрочем и по всей земле. Суть же жизни проходит мимо тех, кто в суете не успевает поднять очи к небу и внемлить голосу разумного ближнего своего, слабых духом большинство и тем ценнее люди, что с малых лет обращены помыслами к всевышнему чувству - любви, к своим братьям меньшим - детям матери природы. Но такие мысли отцовские, были далеко за гранью той детской беспечности, которой предавались названные братья, в компании медведей, орлов и прочей мелкой живности, пока их серые быстроногие товарищи обедали в лесу оленинкой. Благодать воцарилась округ, сколько хватало взору орлиного в ясный день, недолгие времена без войн и битв, когда всё расцветает и пахнет, привлекая к себе, как пчёл на нектар, разных людей, идущих в истоки рек у отрогов камня. Владислав знал несколько домов в округе, где жили мирной тихой жизнью, недалёкие умом, но добрые сердцем и славные люди. Он встречался с ними и зимой и летом, среди их детей могут вырасти достойные в будущем воины и красавицы, земля возродится всё равно, но кто придёт на землю сию с миром, тому он сам поможет явно и тайком. Он вспоминал молодых влюблённых, которые решивши проверить свои чувства, приходили пожить в эти края в шалаше, своими руками строили дома, порой Владислав мимоходом давал им советы куда лучше податься, ненавязчиво, иногда намёками, но видя души людей насквозь, он добрым пастырем обходил места вокруг, и лечил словом, и исправлял намерения их, раскрывая причины обид и печалей. Земля расцветала к середине лета года чёрного барана, да, север может быть богатым и приветливым с теми, кто любит и ценит его суровую красоту, изменчивую погоду и вечные ценности - дары матери природы, как из недр прорастающие, так добытые трудом и знанием. Владислав строил в своих мечтах ближайшее будущее, он удачно поработал этим утром, до вечера он успеет сделать ещё одну заготовку и расковать её в черне, завтра обточить на круге из камня и посмотреть как рубит дерево, а после отделывать оба слегка кривых подобий ятагана, в чём помогут женщины. Дети похоже и не собираются идти домой, им хорошо в лесу среди дружной разношерстной компании и наверное лишь завтра, истосковавшиеся по ним сёстры-матери увидят их воочию, Арина готова к соитию и хоть чрево её не зачнёт сейчас, но может настала пора открыть её чресла, чтоб не томить свою и её душу, думая так он поглядел на женщин играющих с енотами, белками, горностаями и ласками, даже куницы с соболями прибежали к столу, чтоб посмотреть на пир жизни под открытым небом. Обе названые сестры обернулись разом и видя глаза Владислава прочли его намерения, тут дрожь пробежала лёгкой волной по их телам. Стол прибрали не спеша, но по быстрому, слегка отдохнули, вздремнув в тени деревьев на опушке полянки, а спустя часок пошли купаться вниз по ручью, туда, где Владислав сделал запруду из брёвен. Невеликий пруд, размером в большем поперечнике у плотины дюжину шагов и длиной в полсотни шагов, укромно расположился под берёзками между камней, даже если вода была б холодная, то слегка ополоснувшись можно было полежать на ещё высоком солнышке сегодня и согреться. Когда пришли к запруде, вода оказалась теплее, чем ожидали девушки, по одной простой причине, Владислав сделал аккуратный перелив через трубу из выдолбленной лиственницы и расположил её под наклоном, оперев конец в камень около дна, а другой встроив во плотину чуть ниже верхнего уровня, так вода попадавшая в запруду нагревалась сверху, а холодная водица текла по дну и поднималась через трубу, состоявшую из двух половинок на деревянных замках с серебряными гвоздями и обручами, падала оттуда с высоты человеческого роста на дно ручья из отверстия под верхним бревном, посреди укрепленной камнями, сложенной из брёвен лиственницы крепкой рукотворной плотины. Когда надо было поменять воду, отверстие затыкалось заслонкой и вода через верхнее бревно переливалась и сменялась за день-другой, тут как небо позволит. Поплавав в удовольствие на поверхности в тёпленькой водичке и охолонившись у ручья, люди вместе с енотами, выдрами и малыми зверёнышами их, расположись на бережку. Арина чуяла к себе внимание Владислава и вместе с Василисой, лёжа рядом с мужем, гладили его, кровь налила в их чресла и Василиса, приобняла блестящий на солнце от напруги детородный орган Владислава, разум мужа заволокла пелена страсти, привлёк он к себе Арину, взявши её рукой правой сзади под волосы и уста их соединились. Владислав одной рукою гладил Василису, другой не отпускал Арину из объятий, исследуя упругое молодое тело, он забыл обо всём вокруг, две ведуньи заворожили своего благоверного. Посадив на себя верхом Василису, вошёл к ней, так что она вздохнула от неожиданности и дрожащий стон сорвался с её губ, когда муж привлёк её к себе с трепетом. Две-три дюжины плотных ударов чресел друг об друга и взаимные стоны их, пробудили соки внутри Арины, лежащей по правую руку от Владислава, он оставил Василису на своём причинном месте, Арину же руками умелыми закинул себе на грудь, посадив устьем перед своей подровненной бородой, она притихла от неожиданности и руки сестры сзади обняли её, Владислав учуял запах и вкус девушки и мысли его потерялись вмиг во времени, а женщина почувствовала его струю в себе. Отдохнув немного и полежав после извержения вулкана страстей, они расцеловавшись втроём, встали неспешно и зашли в воду. Владислав был возбуждён духом и охолонившись слегка водою, подойдя к берегу и стоя в воде, взял Арину руками за бёдра с горящим взором, приподнял её перед собою и держа на руках ликом к себе вошёл к ней, когда она раскрыла ему свои объятия, смешались мысли их, прошлые года жизни пролетели в мгновения, стоны и содрогания девушки в руках мужа не могли оставить равнодушными зверьё кругом, но не став искушать судьбу, Владислав опустился в воду на руках с ней, глядя сквозь неё на стоящую позади Василису, вот сделав шаг вперёд, он обхватил их обеих руками и ухнулся в воду. Разделив чресла с Ариною прямо в воде, чтоб довершить начатое соитие устами и руками девушки прямо в воду, так Арина омыла ручей у отрогов камня кровью своей и семенем Владислава, чтоб оставить матери природе частичку их чувств. Зачнёт же она от любимого через несколько дней, в канун новолуния, когда созреет плоть для того полностью. День был в разгаре, обнявшись втроём, они потратив немного времени на телячьи нежности вышли на берег под радостные писки енотов, лис, и прочей живности, - "Наконец-то!"- заржал Беляш, выпрыгнувший из кустов за спиной Владислава. Не став стеснять милых во время соития союзного трёх душ, конь с улыбкой во всю лошадиную хапалку, рассмотрел это всё с превеликим удовольствием стоя за спиной у друга, не даром говорят, что влюблённые не замечают, что творится вокруг, они были в своей любви целиком. Так, трое разных создали гармонию, что начала вибрировать как освобождена струна вознесённая к небу одним концом, а другим укрепляясь и прорастая в землю. И в этой струне чувствовалась нить жизни, зарождающейся в чреве Василисы, а присмотревшись к ней, все трое увидели что она раздваивается в будущем, они были внутри их потока мыслей и чувств к небу, который проходил сквозь соединённые сердца трёх одарённых духом людей, у такой маленькой блестящей глади воды, среди чудесного края, прорастающего деревьями на седых от вечности камнях. Огромная изумрудно-зелёная страна, с прозрачными, голубыми и тёмными прожилками рек, ручьёв и ручейков, с жёлтыми песчаными отмелями, серыми и чёрными камнями великими, простирается под крыльями птиц без конца и края, пронизанная мелкой сетью речушек меж полей и лесов на юге и испещрённая озёрами и болотами около карликовых сосен и кустарников на севере. Здесь тоже кишит жизнь, и жарким летом, и даже суровой зимой, когда зелень застывает под бескрайними снегами, как будто спускающимися с вершин гор. Олени и белые пушистые лисы, маленькие зверушки -норушки и ночные птицы кормящиеся ими, волки и человек как царь сих мест - все кто живёт в этих суровых северных краях, откуда реки начинают течь в другую сторону - на север, всё равно считают свою землю прекрасней всех остальных. Так обернувшись вокруг места, где троё влюблённых в духе стояли под небом, с улыбкой обращённой ввысь, они проявили зарождение жизни...у Василисы будет не один ребёнок, она сама чувствует это внутри себя и хочет всей душой, как любящая мать, она жаждет породить жизнь больше себя и лишь рожая третьего ребёнка, женщина чувствует истинное счастье, каждый следующий ребёнок, дарит ей всё большее и большее наслаждение жизнью. Так просит плоть и так хочет дух жизни - любовь. Сбылось желанное для людей в этом месте, и не было их счастливее кругом. Но нельзя же всё время расслабляться в тёпленьком пруду да греться под солнышком лёжа на камешках, вот и они собрались домой, под радостное ржание, сопение, пыхтение и подвывание, они вышли из воды в чём мать родила в круг своих братьев, конь буде духом меж времён, провозгласил им хвалу и просил ещё продолжения. В памяти его были прелести многих девушек и женщин, что были с Владиславом, даже тогда, когда сам Беляш ещё не родился, поскольку он будучи в одном с ним духе, мог связать его мысли со всеми временами сразу, а видя добра молодца, зачинающего новые связи в миру видимом и невидимом, радовался в каждый миг разрастающемуся древу жизни. Совсем скоро, с вешними водами, в год лазоревой, как ясное летнее небо, обезьяны, придут из мира невидимого и проявятся на виду у всех из лона матери новые люди на этой земле.

Веселясь, по дорожке они пришли домой, конь не отставал от девушек по пути и всё норовил потереться о них головой, обласкав его вдвоём, они порадовали широкую конскую душу и ещё сильнее раззадорили пыл его, ооооххх, сейчас достанется лошадкам оставшимся около дома, они ещё не знают этого и радостно приветствуют своих друзей. Вот оставив женщин около крыльца, разбуженный чувствами конь стал творить чудеса на поляне, аж все звери разбежались вокруг, кувыркаясь и бегая кругом он подогнал лошадку в укромный уголок и засадил что есть мочи ей, на всеобщее удовольствие. К чести яблочных коней надо сказать - они поняли куда ветер дует и побежали резвится сразу после обеда в дальние леса, им двоим здесь было тесно духом рядом с Беляшом, а потому отблагодаривши людей и отведав с ними даров леса, они убежали далече. Две лошадки и один конь остались для скачек по окрестностям камня, они ещё много объедут вместе и встретят много новых друзей среди копытных, когтистых и пернатых, а пока женщины пошли рукодельничать, Владислав пошёл ковать-руковать - навык набирать. Мысли его обрели высоту и ясность после освобождения от семени жизни и открытия устья Арины, она сможет зачать чуть позже, сейчас ещё не время, но для многих такие дни наступили, волки один раз в год под четвертью Луны охаживают друг друга и потом весь год растят волчат до следующего раза, люди двенадцать раз в год могут выбирать себе время и зачать детей в любви и желании совместном, как не предаться соблазну и посвятить этому всё время, но только лишь в снах такое может быть вечно. В разорённых деревнях, стоящих вдоль рек и речушек, где прошлись разбойники, потихоньку налаживалась жизнь, слёзы вечно лить нет сил, надо детей воспитывать и новых рожать, кто сразу нашёл себе милого сердцу, а кто-то не может отпустить близкого так быстро и душа стенает, прося его. Помощью извне, другие жёны и мужи помогают ставить дома, опустевают некоторые деревни сразу, а некоторые чуть позже и к зиме будут стоять тёмные избы, дожидаясь следующего лета и тех молодых, что может захотят жить в них отдельно от родителей. Семьи матерей и детей съезжаются вместе, многие из них в скорби и величии духа едином, помнят своих милых, отдавших жизнь за них и дожидаются суженого, на которого покажет сердце, с которым получится зачать новую жизнь и составить новую семью, ну а если нет такового, то в духовных страданиях пребывая, наведут совет с опытной ведуньей, да помощь примут посильную от добрых молодцев, что окормляют сии места, навещая детей братьев своих названных и успокаивают тем дух матерей их. С благодарностью поминая милых своих погибших, избранных ранее отцами детей, становятся суровее духом жёны, те кто сможет с помощью ведьм освободить чрево своё от дитя насилия, меняют чело и становятся на путь ведуньи, чтобы помогать прочим сирым и убогим. Так, в присутствии мужа, жена иль жёны размягчаются телом и облагораживаются духом, поддаваясь ему, а потерявши близкого, твердеют сердцем, и те кто не слаб духом был - укрепляются, подобно металлу прочному, что от каждой закалки не трещит и не сыплется в крошку, но лишь сбросив окалину лёгкую и заточен будучи, может рубит камень. Слабые духом ищут таких, не только средь мужей, но и средь жён, ибо много раз женщина брала тёплый окровавленный меч в руки свои, из рук павшего мужа, защищая детей общих, но те из них, кто остался жив, не каменели сердцем навечно, а лишь почуя родственную душу, размягчались в сильных умелых мужских руках, струились от ласки, будто талая вода со скал под ликом Солнца, по крепким телам богатырей. Владислав оставил эту честь тем, кто потерял своих друзей в битве, и сейчас, поправив здоровье в компании жён новых, садился на коня, чтобы объехать реки и поля с помощью к людям. В их числе был и Ратмир с несколькими друзьями, с компанией зверей и птиц вместе. Спустя пять дней после битвы, решил он объехать места ранее обжитые и проведать покинутых в спешке детей и женщин, что освободили они из плена, желая помочь настроить жизнь тем, кто не сможет сам исправить беду. Раны их затянулись и плоть просила труда во благо, не желая лежать подле спасённых женщин долго, договорившись на смену через несколько дней, часть поехала ближними тропами в последние дни до новолуния, часть дальними дорогами - до следующей четверти Луны, а часть остались в селении, хоть птицы и вещали спокойствие вокруг, но нужны мужские руки каждый день. Ратмир решил заглянуть в молодецкий лагерь севернее, где отцы готовились встретить смену грядущую, из воинов-братьев по битве, чтобы не привыкали к воспитателям отроки, учились новому постоянно, сначала один новый придёт, потом ещё один, итак до следующей весны.

Четверо женщин рожавших детей не по разу, как вышли все вместе из селения с молодыми красивыми парнями, разного облика и от разных отцов, разошлись в тот же день и направили стопы свои в терема и дома отдалённые. Так зародится жизнь в северных лесах, по иному чем ожидали отроки сии, оставшиеся в живых, но поскольку дух был ещё молод и неиспорчен, то выбрали их для продолжения рода наравне с прочими, а для воспитания избрали женщин знающих вежды, с тем чтобы исправить надлом и излечить дух, как дуб вырастает крепким и коряжистым, иль сосна растёт после излома, так под опытной рукой матери, встаёт на место с хрустом душа и слезами выходит боль и стыд. Были такие юноши что от тоски худели и бледнели, а кто и во все замолкал на дни и даже месяцы, не все женщины справлялись ранее и не все смогут впредь, ибо только в сочетании чувств родится может жизнь цельная и гармоничная, в союзе с природой живущая. После этой битвы, Владислав, как ведающий души, оставил лишь четверых, бывало и так, что посмотрев в глаза пленникам, он приканчивал их на месте, видя гнилое семя, в этот раз же мало осталось заблудших душ, но как раз по силам будет оставшимся без мужей опытным жёнам, так и ушли они почти на целый год из селения, лишь изредка будут встречаться они меж собою, да с другими ведуньями в лето оставшееся. В начале же осени и к зиме, освоившись парами, будут обходить места избранные для продолжения жизни и для помощи матери-сырой-земле, на конях и пешком, и по первому снегу, и в мороз, творя подмогу другим людям, а попутно сотворя и любовь свою земную. Молодые парни изменятся в сути своей и обретя новые корни, как деревцо прорастут к весне духом, так останутся жить в сих краях. Помолодевшие плотью ведуньи, за зиму обретут новых мужей, воспитав их из молодых парней, зачавши от каждого, они взрастят сразу двоих, а то и более новых душ, всех в любви к праматери общей. Дак может ли женщина простить того, кто пришёл убить её близких и родных, а потерявши в таком сражении спутника по жизни, избрать его из детей заблудших отцов, павших бесславно, та что глядит внутрь сердца и чует своим тоскующим сердцем не злобу, но любовь к будущей жизни - сможет, итак подберёт себе в союз и по обоюдному согласию мужа. Был после прошлой большой битвы один парень супротив, что потерял всех братьев и отца, оставшись молодым душой и верным им как преданный пёс, ибо сам родился в год чёрной собаки, отказывался стать мужем впервые, решил чести ради принять смерть, отчего павши на колени попросил дать ему умереть от руки праведной, то был год желтого тигра недалече от этого селения, разум воспалённый его не давал покоя плоти и обещания данные братьям пред битвой не желая нарушать, хотел лишь смерти. Заблудшая душа долбилась лбом в ворота мира невидимого и просила войти, отключив его тихонько сзади рукою, прикосновением лёгким к затылку, Владислав посмотрел в глаза ведунье, что почти годилась отроку в матери, мудрая женщина, немигающим взором змеи встретила этот взгляд и он прочёл благодарность сердца, что не стал убивать отрока. Младой сын юга, потерял память о своих корнях и начал жить заново, не ведая кем был до того, ведунья же ушла с ним поутру в другие края, недалече от камня, где был сейчас Владислав с жёнами. Странное дело происходило с ним, занятым молотом, под ритмичные стуки о наковальню, глядя в жар углей, разгорающихся в горне от мехов, иногда разглядывая труды рук своих с придирчивой внимательностью, он видел как будто отражения в полированном металле, узнавал во всполохах огня иль глубине воды лики прошлого и будущего, как будто разные судьбы, словно частички металлов сплавлялись в слиток иль не желая быть вместе разделялись. Так лёгкий металл вытекает первым из лотка и расплавленный прикрывается шлаком сверху, а опытный мастер куя слиток знает что получит, и опытная ведунья знает как образумить заблудшее дитя природы, руками вправляя струны души и удерживая судьбу повисшую на волоске от обрыва. Мысли Владислава понеслись вихрем снежным по следам его бурной молодости, слиток зарожденный под чашею в горне, как и его молодая душа в своё время, преображался в диковинный меч. Он вспоминал путь на восток, через степь и тайгу, переправляясь по рекам и забираясь в горы, прощаясь в обнимку с друзьями, обретёнными на пути, благодаря сердцем души ушедших в мир невидимый, встречая новых спутников и зарождая жизнь в местах своего пребывания, он шёл тогда по земле с высоко поднятой головой и все испытания были по плечу тому, кто видит суть вещей и души людей. Весной года жёлтого дракона он приближался к реке, начинающейся в далёких степях у подножья гор и бурным потоком несущую свои воды в изменчивом русле на север, там, где сольётся с другой рекой и потечёт в северное море широким потоком вдвое большим, чем прежде. В степях на левом берегу реки той, Владислав обнаружил отряд всадников с несколькими молодыми отроками, моложе, чем он сам. Недолго думая он подъехал к ним и спросясь, подтвердил свои мысли, что они скрываются от враждебных сил. Предводитель всадников - старший в племени том, искал возможность сохранить жизни своих воинов и нескольких детей, что взяли с собой на охоту. Тогда Владислав предложил им помощь и в результате сохранил большую часть из них, уведя безопасным путём в стан, сопровождаемый по пути птицами и степными хищниками, в то время как вожак разглядев в его глазах равного по духу, передал последнее послание своей любимой жене и сыновьям, решив пожертвовать жизнью своей ради спасения прочих, после чего с десятком верных принял неравный бой, прикрывая отход и запутывая следы. Владислав прибыл в стан кочевников с зарождающейся Луной, которая уже сменилась полностью спустя равноденствие, а оставшись там на четверть месяца, он подарил ребёнка жене погибшего вождя, которой рассказал последние мысли её мужа и поведал такие тайны их жизни, которые могли знать только они двое. Но как же мог взрослый воин в здравом уме поведать такое молодому парню, хоть и красивому на вид, но ещё без бороды толком и лишь с малыми усами, выдававшими молодость и бесшабашность натуры. Что же увидел этот опытный ведающий суть жизни муж, в бездонных глазах чужеземца, то неведомо было их спутникам, но послушавшие вождя соплеменники, исполнили последнюю волю главы племени, так спустя день и ночь, под утро нового дня, они приехали к шатрам своим. Ашан же, как настоящий степной волк, покинул отряд с преданными воинами, отрезал путь и заманил в засаду врагов, с погибелью общей, так принявши смерть в бою, спас своих близких. Владислав стал свидетелем проявления духа истины в том человеке, и позже, рассказывая у костра всему племени, он раскрыл им духовный опыт, что получил старший сын вождя от своего отца - самый дорогой и последний урок в своей жизни - как служить роду своему. В шатре раскинутом под звёздным безлунным небом, где спали трое сыновей Ашана и жена его - Гульмира, ещё царил сон, женщина очнулась, влекомая разными мыслями между сном и явью. Образ мужа посетил её снова как и день назад, она в волнении смахнула сон рукою, так находясь меж мирами, села на ковёр и обняла свои ноги в задумчивости, любимый прощался с ней и передавал прощальный образ, она чуяла это своим сердцем, слёзы навернулись на глаза, она положила голову на колени и беззвучно плакала, чтобы не пробудить из снов их детей, беседующих сейчас с отцом. Владислав подошёл к шатру и остановился рядом в задумчивости, она вышла сама и встретила старшего сына с чужеземным молодцем рядом, стоящих и ждущих их пробуждения. Мать обняла сына и они оба заплакали, сердце Владислава сжалось и слёзы выступили из глаз. Рассказывая вдове последние дни с момента их расставания, он смог передать видение будущего и любовь в сердце, а пожив с детьми, успел вспомнить совместную их жизнь с отцом за все годы, итак, спустя три дня, сердце Гульмиры не вытерпело и она со слезами упала ему в объятия, так видя дух своего первого и единственного, отдалась без остатка страсти с Владиславом. Племя на вечернем сходе у костра в день прибытия выбрало себе вождя, когда выслушали внимательно всех вернувшихся, старейшины советом избрали старшего воина среди многих равных и все приняли это. Гульмира родит дочь со второй новой Луной после зимнего солнцестояния, в первые дни года жёлтой змеи и обретёт душевное спокойствие и мудрость, их связь с Владиславом останется до тех пор, пока она помнит его, а она не сможет забыть, ибо дочь её научит такому, что не видели ещё в племени сём и так станет Гульмира вещей и хоть сама не родит более, но спасёт многих от смерти и вылечит от ран душевных и плотских, как людей своего племени, так и прочих степных жителей. Дочь же её от Владислава, ждёт судьба иная, ибо в ней проявилась любовь к созиданию. Было время народы степи жили порознь, бывало и как одна семья, сиё повториться впредь как и в старь, ещё не раз. Был длинный путь у Владислава в год жёлтого дракона, того самого дракона, что олицетворял срединную империю, которая была на волне своего развития и подъёма в эту династию, главное было уже сделано дедами - созданы законы и наказания за них, обязанности и возможности, внуки же тех, ушедших путём Дао в незримое, детей неба и земли, что создали сие, лишь упорядочили и вернули к истине стопы тысяч и тысяч людей, что живут в Поднебесной. Владислава ждала интересная дорога по миру в ближайшие годы. Он жаждал знаний, а на пути расстилалась долина перед Алтайскими горами, он шёл в горы ведомый сердцем и нашёл там аксакала, и не одного, но каждый из оных - единый в духе со всеми, которые приняли его как сына и открыли глаза на людей срединного государства, о том как живут они и кто по сути своей. В стране той большой была новая власть и окраины сотрясала вражда меж племён, что молодой отрок с каменного пояса успел увидеть собственными глазами. Там Владислав разузнал основы искусства ковать металл и различать его суть, общаясь с мастерами и работая с ними рядом, он свободно учился с первого раза, чем изумлял всех, хоть для себя он не видел причины не сделать сразу правильно, ведь кроме того что он видел, он ещё и чувствовал всё, взирая глазами того, кто это делал и читая его мысли, потому просветлённые, ощущая рядом собрата в духе, сами с улыбкой раскрывали ему свои знания и советовали дальнейший путь. Так он учился и продвигался, меняя коней, ночуя как в домах, так и в пещерах, в шатрах и под открытым звёздным небом, передавая слова и образы своих учителей силой мысли тем, кому они были предназначены на путях его под бескрайним небом. Так на горах Алтая зародилась цель познать государство ханьцев, то что движет людьми в нём, что должно, что можно и что нельзя, потому оставив страну пока жить своей жизнью, он пошёл к изогнутому серпом Луны большому пресному озеру в расщелинах скал, расположенному по краю протяжённой возвышенности. По дороге туда, он открыл для себя тайгу со всеми её прелестями и диковинными животными. Там он увидел кошек полосатых больше себя в разы и играл с ними в прятки, видел пушистых котов меньше себя и с такой настороженной круглой мордой, что лишь истинная любовь в сердце помогла ему сблизиться с ними, в снегах горных и на камнях видел снежных ирбисов пушистых в пятнистой шубе, в долинах рек и на равнинах видел несметное количество оленей и косуль, медведей и барсуков, волков и лис, горных туров и козлов, а что до всякой мелкой живности, то и не счесть. Земля плодилась и размножалась, народ жил под небом в гармонии и счастье, лишь извечная вражда людская вместе с нелюдями, иногда залетала с разбоем в эти места, когда по более, а когда менее. Владислав шёл на восток, исследуя по пути реки и леса, -"неужели так красиво может быть", - эта мысль не покидала его всё время, он выросший на лоне природы, до сих пор как ребёнок удивлялся каждому встречному животному и путь его был каждый день как праздник, сердце озарялось изнутри светом и радость излучала в мир его улыбка, весна и лето было превосходные. Душа его радовалась, путь неизведанный был ещё прекраснее, чем он думал, он шёл по наитию и искал доброй воли в помощь себе, наверное потому, влекомый благодатью, он и находил истинных учителей духа в образе животных и людей, несколько коней богатырских сопровождало его в пути и множество отроков ведающих силу неба и мощь духа видел он. Побывал он впервые на вечернем соборе ведьмаков, в середине лета и тёплой ночью, когда день начал убывать и ещё чуть не полная Луна, светила на обнажённую от облаков землю, тогда более чем дюжина крепких духом парней, мужей и седых стариков разместилась на поляне у широкого раскидистого дуба. Первые, подошедшие ещё засветло, молодые ведающие суть жизни творцы, достав из дупла серебряный чан и установив его на костёр, сварганили похлёбку из грибов и трав, поскольку не все ели мясо и даже не все рыбу, но дабы пригласить больше чудес из леса, порешили так на сей раз - искушать плодов лесных от земли. Добавили в похлёбку по обоюдному желанию разных пряностей, каждый кто пришёл к костру и всего по чуть-чуть, рассевшись рядышком или разлёгшись принялись вспоминать байки и были, события и несвершённые ожидания, предсказанное и случайное, всё что проявилось под небом на просторах меж срединным солёным морем и вместилищем пресной чистейшей воды среди гор. Подходили на сбор один за другим ведающие духа истину мужи и молодые духом старцы, Владислав же прибыл, когда ещё только разгорался костёр и чан снаряжался над ним. Приняв его издалека и позвав по имени даже не глядя в очи, старший и чуть седоватый на висках батыр, пригласил помогать в трудах праведных, так совместно натаскали сухих деревьев, почистя лес вокруг и насобирав свежих грибов заодно, лишь после все устроились и стали знакомиться, странное чувство посетило Владислава, он как будто жил с каждым рядом, когда говорил с ним или обращался к нему, он видел тот мир вокруг его глазами, как будто переживая заново чужую жизнь наяву, память его наливалась образами и с открытыми глазами он смотрел на них так, что улыбка не сходила с его уст. Он мог читать мысли людей с малых лет, с молоком матери он впитал любовь к живому и видел вокруг себя много таких людей как сам, но тут все были новые и незнакомые ему мужеского вида и плотью человеки, и он понимал их также легко как своих родных, - "воистину для духа нет преград", - подумал он как тогда, так и много раз позже, в путешествиях ли по срединноземельной империи, в высокогорье у служителей будды, в южных краях и морях, и даже в средиземноморской общине, где по ветхому завету книг их, расселились дети Иафета, влекомые рассудком, он каждый раз повторял себе эту мысль вслух, чтобы оставаться в здравом уме и светлой памяти, от неимоверного наплыва чувств и радости, как в тот первый собор духа, когда он стоя и помогая делами у кострища, рассказывал о своей родине, с распирающей изнутри радостью в сердце, и его не только не клонило в сон, а аж подбрасывало вверх от матери земли, переполнявшими плоть чувствами. Подошедшие к поляне ведуны, обменивались с присутствующими братьями в духе лишь несколькими словами или даже взглядами, делились своими мыслями и образами прошлого, каждый смотрел на молодого и видел в нём себя когда-то и так сердце их радовалось, а ведь это ещё похлёбки - грибовницы не распробовали, которая мир невидимый насытит вкусами и запахами, вечер только начинался как они уже разогнались, что-ж дальше то будет, тут улыбка ещё шире раскрылась у Владислава на лице. На самом деле любовь меж людьми может быть безгранична, и ещё перед закатом он уже знал, что на рассвете, расстанется со всеми как с названными братьями. Наступил вечер и подкатила ночь вместе с блистающей Луной над поляной. Старики, наконец-то собравшиеся вместе с молодыми, потчевали всех байками прошлых лет и подвигами духа, соразмеряя достижения предков и потомков, Владислав был самым молодым в тот собор и конечно же понял, что его душу видят насквозь как паутину в утреннем лесу, подёрнутую каплями росы. Нехитрый и правдивый рисунок его духовных связей, расцветал среди букетов духа старых воинов, как подснежник или ландыш перед черёмухой, он понимал это тогда и спустя годы, он чуял в себе зерно сие, расцветающее до сих пор, а пример духовного опыта тех стариков, был пред его глазами как будто наяву. Владислав пытался вспомнить их имена и поймал себя на мысли, что ни разу не смог это сделать по своему желанию, но лишь по необходимости - когда опыт новый требовался ему, то призывая дух, в тот же момент в памяти своей он нащупывал ответ, лишь тогда, человек помогающий ему, представлялся по имени в воспоминаниях и так раскрывшись, наставлял в знании. Всё верно, он и сейчас не помнит их имена, но с благодарностью вспоминает каждого по лику и тому опыту, что пригодился в его странствиях по миру, общался ли он с животными иль птицами, шёл по земле или морю, пешком ли, на коне, вплавь иль на судне. Родные края и близкие люди помнятся с младенчества, ведь открытая миру душа с молоком матери впитывает соки земли, а соитие духом родных меж собою, уже как азбука будто в твоём сердце, каждый же новый в духе примыкающий к тебе - как брат иль сестра, так сказано было до нас и так будет, и хоть скрыто сие в мире невидимом от глаз тех, кто слаб духом, но проявится для всех в мире видимом во время предречённое, когда тысячи тысяч людей вместе смогут соединить свои помыслы в одном, именно тот замысел, станет духом воплощённым и осязаемым чадами, пусть может ещё слабыми душою к тому времени, но главное чтоб в едином духе. Железо становится крепче, когда к нему добавляют малую толику металла прочнее его, как один воин, берущий на себя роль вождя ведёт за собой десятки и сотни, так и один конь в духе может повести за собой табун. Как один вожак в клине журавлей летящих на юг по осени, так в голодную зиму, волки, сбиваясь в большую стаю, одного лишь выбирают себе вожака. Дом разделившийся на двое - не устоит и стая с враждующими волками - останется голодной. Потому дух един и все кто в нём - чуют цель и понимают смысл, внимают знакам свыше и трактуют символы сердцем, если же отроки все разные, дети отцов и матерей не знакомых меж собою, но выросшие в любви и растущие сами по себе, то как быть им? - наверное лишь жить по правде, с целью благой на пользу людям, так стяжаешь Дух и пойдёшь путями к Истине, но всё равно никогда не достигнешь её - лишь умрешь плотью в конце, значит ли сие, что не надо туда идти - нет, но так хоть останется память о тебе в детях, а усилием своим поднимешь не только род свой, но и дух матери -сырой земли к небу, дабы потомки твои дальние, смогли раскрыть мир невидимый для всех. Даже в те приключения Владислава над морем, когда улетел он на парусе во время шторма, с круглыми глазами, он всё равно с благодарностью вспоминал опыт стяжания соборного духа, с иными людьми, в недалёком краю земли, под тем же небом. Мысли Владислава унесло как будто порывом ветра, в тот день - после осеннего равноденствия года жёлтого дракона, когда он жаждал увидеть полную Луну. Он вспоминал свой первый полёт над морем, когда молодой и бесстрашный чужеземец, на глазах команды залез на мачту и раскачиваясь вместе с ней, с восхищённым взором взирал сверху на бушующее море, порыв ветра размотал парус и пытаясь поймать его, он вцепился руками в верёвки так, что со следующим ударом грома, мощной стеной дождя с ветром его унесло в небо. Товарищи на судне, куда он недавно сел, и капитан их Джучи, уже попрощались с ним, глядя вслед безумцу, вызвавшемуся на состязание со стихией, которого скрывает внутри себя буря. Никто и не думал его увидеть более, но на утро обнаружив его на спине кита, плывущим к их потрёпанному судну, не поверили они глазам своим. Владислав был невероятно бесстрашный по молодости и радость общения с природой, даже в самых крайних её проявлениях не пугала его, но лишь влекла непреодолимой силою. Не мог смертный выжить в море штормовом, но помощь животных, кормящих молоком детей своих, и здесь была с ним, так сохраняя присутствие духа, он вспоминал своих учителей и своих родных, призывая к себе проявления духа в безбрежной бушующей стихии на помощь, а в те минуты когда погружался на дно, чувствовал под ногами внезапно появившуюся твердь и отталкиваясь, благодарил того, кто не давал ему утонуть. Как будто играясь в поплавки с детьми моря, он выжил к утру, но сильно утомившись, уже не мог сам плыть, а по доброте своего большого сердца, был вынесен на воздух горбатым китом. Поласкавшись с ним и погладив его под водой, он вконец уставши лёг на него, у сердца, в обнимку с крылом-плавником , что больше его самого, так чуть не уснул от радости под утренним солнцем, явившимся после круглой Луны и налетевшего ночного ветра. Птицы сообщили ему где корабль и затратив меньше полдня, он, уже верхом на большом морском животном, приплыл к изумлённым и потерявшим дар речи товарищам- морякам, - "воистину для духа нет преград", - сказал он им, вступивши из последних сил на палубу. Поблагодарив кита и помахав ему руками, как обессилившими плетьми, в ответ на фонтан брызг и рёв прощальный, он качаясь без волн в штиль, был пойман капитаном в объятия, счастливый и смертельно уставший. "Ты невероятный человек", - сказал ему Джучи, глядя прямо в глаза, на что Владислав упёршись в его лоб своим, ответствовал, -"благодарю тебя друг мой, что выжил сам и сохранил команду, что не дал потонуть своему судну, а то мне пришёл бы сейчас конец посреди моря, от своей же храбрости", - улыбка растянулась на его слабеющем от усталости лице и двигаясь на своих ногах он прошёл с капитаном в обнимку на ют и лишь испив воды, упал на лавку и заснул в чём был -лёгких кожаных сапожках и льняном приталенном одеянии из штанов и куртки.

Владислав очнулся из года жёлтого дракона и очутился снова у горна в году чёрного барана. Пред ним на наковальне, лежал похожий на первый утренний меч, его брат, из той же руды и того же замеса, и почти такой же формы, но откованный с другими мыслями и потому всё же иной чем первый, надо попробовать их в деле, заточить и порубить сушнячок в лесу. Да кстати, что-то совсем пересохло в горле, отметил он про себя, подошедши к кувшину, висящему за ручку на цепи под потолком и над лотком с водой, он обнаружил, что выпил его до дна, - "это я ударно поработал", - подумавши так, он наполнил серебряный кувшин заново студёною водой, отпил из него тихонько, чтоб не простудить горло, после окинул кузню беглым взглядом и прибрав инструмент пошёл к жёнам.

На дворе стоял вечер, первые звёзды показались на небе и притихшие животные, ждали его появления на поляне, после того как перестал раздаваться эхом вокруг молот, и дым из серебряной трубы, как будто врубленной наполовину в камень, стал слабеть и стихать над горою. Извещало всё сие, что хозяин дела своего, был занят до того работой и мыслями, но вот открылась дверь из кузницы и выйдя на порог, он обнаружил на полянке малый костёр в заведённом месте, столик из дерева стоял рядом и выйдя на крыльцо дома, он встретил женщин, собирающих вечерний чайный обряд. Арина поднесла ему полотенце и осталась ждать подле него, он же уставший от трудов, в задумчивости улыбнулся обеим жёнам и скинув с себя одёжу, принятую младшей, ополоснулся под струёй воды, придя в себя и очнувшись от дум, смытых прохладной водой с чела и чресел, растеревшись полотенцем с ног до головы после омовения, он готов был возлечь с благоверными у стола низенького на полянке. Дойдя до мешка с травами он улёгся на него и сладостный звук раздался из его нутра, - "хорошо то как, ааааа", - он растянулся и полежав чуток на высушенной травяной подстилке, обуянный ароматами чая, поднимающимися к небу от заваренного в серебре сбора целебного, сел к столу и пиалу живящего напитка Василиса подала в его руки, вдох - выдох и тихонько втянув в себя вкус и запах, он снова расплылся в улыбке, -"неужели так хорошо бывает", - мысль повисла в воздухе и Беляш подошедший к столику подтвердил, -"бывает ещё лучше дружище, как например сегодня днём", - заржав в ответ и растянувшись во всю ширь конской улыбки, он напомнил всем и показал в образах, как это видел он из кустов со стороны. Арина покраснела, хоть в сумерках и не заметно было сие, но она застеснялась, что все почувствовали, Василиса улыбнулась непосредственности коня и закрыв глаза подтвердила, что он прав, удивительная будет ночь сегодня. Конь слегка свысока и с улыбкой наблюдал, как трое людей собравшись духом, вместе снова грезили будущим, женщины пожелали детям доброй ночи, видя глазами медведицы их, засыпающих в обнимку с медвежатами, успокоили свои сердца материнские и открыли врата страсти к мужчине. Уловив их мысли, Владислав улыбнулся детской безмятежной улыбкой, прям как и его сын, обнимающий сейчас своего мишку-братишку во сне. Что может быть лучше хорошего богатырского сна, после рабочего дня вперемешку с ублажением плоти, а под вечер расслабляющего и окрыляющего дух чая из трав, растущих под ярким и долгим летним солнцем у отрогов камня, наверное только этот же сон, но с любимой женщиной или сразу с двумя...Они предавались страсти в своих мечтах и Арина не могла устоять перед своими соблазнами и хоть раскрасневшись, но предчувствовала единение плоти по воле духа, Василиса дышала ровно, чтобы не сбиться и в мыслях наставляла свою сестру, дабы она училась овладевать своей плотью, так вдыхая запах вечернего леса и аромат чая, они с улыбками сидели у невысокого столика на травяных подушках. Ягоды и орехи разошлись со стола, что не искушали творцы человеков, съели и ещё съедят их добрые друзья - еноты, да мелкая шерстяная братия, которые все вместе с восхищённым взором сидели кругом около малого костра и смотрели на улыбающихся людей, что-то невероятное творилось на поляне и будущее обретало образ, цвет, запах, звук и вкус, казалось можно даже потрогать эти видения, как-будто неизбежное изменение времён, проносилось пред их очами, дети росли прямо на глазах, окрылялись и улетали словно птицы из родного дома, лето сменялось зимой и снова летом, проходили дожди и опять начиналась метель, весенняя капель сменялась громом и поутру опять покрывались инеем травы, в излучине малой речушки у запруды, что сотворил человек. Но вот, севшее за лес солнце попрощалось до завтра остатками зари, чтобы обогнув другую сторону земли появится опять на востоке совсем скоро. Так, трое людей, соитием душ, предвосхищали плоды своей любви - детей, они возжелали их своею душой и с благой целью, по взаимной любви, раскрыли глаза наяву и улыбнувшись всем жителям поляны, собравшимся взглянуть на невиданный праздник духа, встали вместе и двинулись к дому, где их ждал полноправный хозяин жилища - кот, игравший с очередной мышкой-норушкой. Уже самостоятельный и независимый котяра, громогласно встретил их на пороге и чувствуя возбуждение, царившее в воздухе обновившемся с приходом трёх людей, да тем более вдруг обнажившихся у него на глазах, не мог успокоиться, пока каждый не погладил его по махонькой головке, запросто помещавшейся в женской ладони. Они возлегли в ложе и Владислав обнял обеих и сладостно расцеловавшись как с каждой, так и совместно втроём, дал волю своим членам, на что женщины взялись за него с играми, улыбками и прибаутками, плавно переходящими в привздыхания и постанывания. Владислав привлёк Василису к себе устьем, поглотив её запах и вкус, тут же следом обнял и привлёк к себе Арину, а молодую мать посадил на себя сверху и проникновенно зашёл в неё до основания, стон радостный раздался и Василиса, закрыв глаза, потеряла счёт времени, плоть её содрогалась от волн порождаемых сердцем и спустя время малое, без сил упав на любимого мужа, она сошла как будто на берег с его твёрдого от напруги челна. Арина, дрожащая от предвкушения вибраций души, глядя в глаза Владиславу сменила сестру на его детородном органе и тихонько выдохнув, села на него также полностью до основания и так держась за него руками, не забывая науку сестры, единственное что помнила - как дышать. Муж глядя на неё страстными глазами, расколыхал её плоть изнутри движением чресел, а стоны её стали ему лучшей наградой взамен, она задрожала и упав на него потеряла чувство времени, силы оставили девушку и так обе названные сестры легли в неге на ложе. Владислав не унимался и встал пред ними на колени, сдвинул их своими руками вместе и взяв каждую за ногу положил их себе на плечи, и так они обратились лицом к друг другу, обе были под его руками, напрягши уд вошёл он в Василису, услышав её стоны и насладившись, вышел и тут же влажным разгорячённым творилом своим нашёл справа Арину, та застонала ещё краше чем прежде, так тяжело дыша и утомившись, покрывшись влагой стекавшей со всех его членов, он решил закончить на сегодня и чтобы не было обидно никому, достал свой уд, чуть не дымящийся от напруги и излил семя, чем облаготворил плоть жён любимых, а терем насытил запахом овсяного киселя, настоянного на травах и цветах. Владислав склонился к ним и поцеловав благоверных, облил каплями пота со своего лица, Арина и Василиса обняли его за мокрую спину, не долго думая и все вместе, улыбнувшись, они встали и пошли на полянку. Не желая напрягаться перед сном холодом горы, Владислав открыл, выходя из дома, поворотную пробку в серебряной трубе, идущей из бака с горячею водою, накопившейся и прогретой горном, где он ковал сегодня мечи. Вода потекла по трубе и далее по жёлобу, а выйдя на полянку у дома, со стороны кузни, где стекал основной ручей с горы, услышали как невеликий ручеёк тёплой воды смешивался в лотке, искусно встроенном в углубление камня, с холодной водой. Так, чуть прохладной водичкой, они ополоснулись на ночь втроём, на глазах у довольных жителей полянки, а после, в обнимку, помахав руками на ночь всем и пожелав приятных снов, зашли в дом. На пороге сидел кот, готовый нести ночную службу, а пред этим с восторгом слушавший ещё недавно крики людей, сейчас же идущих мирно спать,- "диковинные они какие-то", - мелькнула мысль меж его ушами, отражаясь внутри махонького черепка и может потому вызывая ответные звуки наружу - мяяяаааууу... Прикрыв водичку тёплую в трубе серебряной, притворив дверь и дойдя до ложа, они испили воды и легли, накрылись лёгким пушистым вязаным покрывалом и провалились в сны. Снаружи, за чуть приоткрытой дверью, раздавался многоголосый переливающийся концерт живого леса, лишь иногда стихавший от мерного ржания коня, что погонял своих лошадок на полянке кругом. Еноты прибрали поляну от мусора, шишек и продуктов переработки травы сквозь лошадей в удобрения, отнесли их под кусты малины и смородины, растущие недалеко в лесу. Беляш остался в гордом духовном одиночестве на поляне и пробежав её кругом несколько раз, тихонько скользнул в укромную тропинку, так, чтоб его не заметили лошади, он удалился от них ловко и быстро, всё равно ничего не поймут, а только ржать будут без дела, они хоть и кобылицы молодые, но соображения у них маловато ещё. Пройдя мимо волков, охранявших внешний круг леса, окаймлявшего выступ скалы с пристроенным домом, он заповедал вожаку - пасти поляну и не пускать оттуда копытных, молоды они ещё, но вот ума чуток позже обретут, как разродятся первыми своими жеребятками, так глядишь и прозреют следующим летом. Конь решил пробежаться по окрестностям и взяв с собой в спутники пару волков и пару филинов, обернулся кругом, пока четверть Луны успела сдвинуться меж звёзд, поднимаясь на востоке и выныривая меж облаков, накатывавших грядами с запада. Завтра сменится погода, дождик увлажнит землю чуток и роса ляжет в траву к утру у рек, конь забрался на скалу и смотрел, выискивая своим вещим взором людей и зверей вокруг, вот он почуял отзыв издалече в своей душе и спираль энергий его сердца раскрылась, направляясь туда его волею, то была мать, что осталась с двумя дщерями и все трое легли спать вместе, думая об одном, о том, кто был с ними духом, но уже не плотью. Они счастливы во сне и мудрая женщина, поддавшаяся зову своей плоти, ничуть не жалела об этом, лишь в радости будущего материнства покоилась её душа, она возжелала дитя от Арслана и будет помнить это, как самый откровенный и поворотный момент, в своём последнем круге жизни. Совесть уже не мучила её, отец первых детей погиб давно, сына малого от него она потеряла утонувшим в омуте по весне со льда, остались старшая дочь и средний сын, что ушёл с парнями в отдалённый угол, где они сейчас так же мерно спят под открытым небом, скрываясь от дождей под навесом из жёрдочек всей дружной молодой командой. Второй муж подарил ей двоих, дочь - рождённая в год собаки и сын в год кролика остались в селении с дядьками и тётушками, что стали им семьёю родной. Она же решила сохранить детей Арслана и ушла с девами понёсшими лоном в терем тайный, известный лишь им троим. Ратмир объезжал окрестности с друзьями, две группы людей ночевали в разных местах леса, противоположно от селения, которое объехали и охраняли на дальних подступах. Святослав стоял на краю реки и духом чуял, как Беляш призывает всех видевших битву и принявших её своей грудью, тех, кто остался жив и силён в духе, неслыханное и невиданное, издалека, отразилось в сердцах одновременно, как будто набат в колокол - то конь ударил копытом о скалу на виду у ночного неба и беззвучный вибрирующий тон распространялся сквозь мглу, застилавшую землю, под бегущими высокими облаками. Сердце забилось тревожно у многих сразу, выйдя на чистое место, каждый увидел филина иль сову, да ещё и нескольких порой, круживших и сообщавших далече об увиденном вокруг, люди почуяли странное и тревожно-приятное, как ранее, стяжавшие дух воины, почуяли его в день битвы, так и сейчас, закрыв глаза увидели себя среди павших и живых, стоявших рядом и улыбавшихся друг другу. Ратмир и его спутники вышли на поляну, а закрывши глаза ахнули от окружавших их людей. Они открыли глаза и души чуть поблекли вокруг, закрыли снова и очутились в том воинстве многоликом, что положило свои силы и жизни в битве последних дней. Воины и жёны их, старики и даже дети были тут, кто с мечом, кто с косой пал в руках, кто с ножом встретил своего душегуба и так разменявшись жизнями, ушёл в мир невидимый с чистым духом, чтобы теперь проявится в слиянии обеих миров образами - душами, покинувшими плоть, дабы показаться пред людьми оставшимися в живых, теми кто будет жить дальше и развивать древо в следующих поколениях. Дух Владислава и жён его, спящих с ним сейчас - Арины и Василисы, витал вокруг камня, откуда вытекал ручей, что питал энергией колесо, поднимающее молот, приводил в действие меха, точильный и заточной круг, гончарную плиту и сверло. Но всё это сейчас замерло без умелой руки и ждало своего хозяина до утра, он ещё сотворит много небывалого и может даже разберётся лучше своих учителей в тайнах металла, а пока же дух его пребывал в соитии с двумя лёгкими и чистыми женскими душами, и так все трое летали в ночном поднебесье, подвластные мощи коня, который желанием своим и могучей блистающей душою, преломлял в себе чужие сны и так объединял людей из разных мест и времён, в одном поле мира невидимого, а каждый, кто с чистым сердцем отвечал ему на призыв - вставал рядом с другими сильными духом. Так, в тёмную ночь, люди снова увидели своих соратников по битве, когда убывающая четверть Луны, сквозь бегущие облака, прерывисто озаряет ночные поля, перед скорым восходом Солнца, над землями, ещё пропитанными кровью и не пролитыми пока водой с небес, но лишь утренней кровавой росой. Дожди скоро будут, всё сменится, невероятная сила духа пробудила многих в эту ночь, испытывая в сердце призыв к сбору, люди выходили в поле, вставали закрыв глаза подле друга и плакали, вспоминая битвы и тех кто погиб в них, защищая им спину или отводя в сторону ворогов. В устьях рек, истекающих с каменной гряды на запад, разбойники появились в прошедшее новолуние, и скоро опять, в самую темень, горстки опоздавших к битве и жировавших на чужом горе, попробуют снова забраться на север и восток, но их уже ждут, пусть немногочисленные, но бодрые духом и выжившие в боях мужчины и женщины, вместе с которыми многообразная плодородная мать их - сыра земля, над которыми общий отец их - небо. Сейчас же создаются новые семьи, может быть не все из них доживут до осени, а потому север, чуток отдохнув и оправившись от внезапного натиска, пошёл южнее, попроведать как дела, исправить боль и восстановить жизнь, утраченную в битвах, предотвратить происки и пресечь на корню коварные замыслы, как вода течёт в низовья, так и люди пошли вслед за ней. В доме, у подножья скалы, на которой стоял Беляш, спали трое в обнимку, царила тишина, кот ходил по дому тихонько и не встречал мышей, подъеденых за пару дней и видимо притаившихся, но вдруг, очередной шорох в углу преобразил его облик - обратившись во внимание, он тихонько начал пробираться на звук. Запах подсыхающих трав и ягод распространялся в воздухе дома и через слегка приоткрытую дверь, выходил наружу, внутри большой избы стояла широкая топчан-кровать, на которой умиротворённые сном, лежали и мерно дышали ведающие. Их сон втроём, видел сквозь камень и мглу, совершенно белый и поблёскивающий шелковистой гривой богатырский конь, стоящий в окружении волков и подтянувшихся к ним лисиц, всех серых в неполной тьме, освещённых серпом Луны, прячущейся за облаками иногда. Волкам захотелось повыть, и не удержавшись от соблазна, они затянули вместе, там вдали, за речкой, из тёмного леса пред камнем, послышался отклик, потом ещё один, и ещё. Подстёгиваемый этими звуками, Владислав летел в своих снах над верхушками деревьев, перебирая года как дни, он вспоминал битвы, прошедшие на просторах этих полей, скрываемых бегущими тучками от призрачного света звёзд и месяца, который всё ближе к Солнцу и скоро перед утренней зарёю, недолго будет освещать землю с востока в канун новолуния. Всё приходит и уходит, а небо остаётся, стоит ли того жизнь, чтобы делить дары природы меж людьми и обирать одних в пользу других, может быть та жизнь, которую заповедали предки, сперва и не кажется интересной, но когда ты ищешь в ней скрытую от нерадивых знахарей суть, проявляющуюся на лике человеческом изнутри - тот свет истины, пробивающийся наружу в каждом одухотворённом чаде, вот наверное тогда, радость каждого дня открывается в наслаждении своими чувствами, не борьбе с ними или подавлении, но поиске гармонии в них, не самокопании и не самоистязании, а самодостаточности вместе с природой. Что делать человеку, который каждый день слышит у себя внутри звуки природы, а колебания струн, наполняющих пространство, сливаются с вибрациями его сердца и соразмерны дыханию плоти. Как он может объяснить окружающим, всю прелесть этих чар матери природы, что питает ими как соками, всех своих детей, но лишь малая часть тех, кто считает себя разумными отроками, способна к восприятию шёпота земли и музыки её, пробуждающей дух и исцеляющей любые раны в душе и теле, причинённые оружием, словом, а может и взглядом неосторожным. Владислав нашёл способ донести эти чары людям в мир видимый, проложив путь из мира невидимого, через чрево матери при помощи духа, благодатью сходящего на тех, кто в соитии и по взаимному согласию, решил продолжить дела предков, чтоб праведной жизнью своей подать пример прочим, живущим рядом с ними, так случилось со многими достойными отроками, в том числе братьями его от общей матери, которых он знал и чуял в сердце своём всегда. Древо жизни прорастало новыми ветвями и редело от ярких смертей здоровых сынов и дочерей, защищавших собою братьев и сестёр, и так погибших с честью. Много из названных братьев его ушло навсегда в мир невидимый от этих бессмысленных набегов с южных и западных границ, когда отлучённые от земли люди, собравшиеся в стаи с такими же как и они, стравленные как между собой, так и против чужих племён, убеждённые в своём величии и избранности, шли и убивали как равных себе, так и более слабых, забирали в полон женщин и наслаждаясь их плотью, не думали о продолжении духа в детях, порождённых ими. Кто-то менял свои взгляды и менялся сам, любя в радости тех, кого пленил и отвечая на ласки зависящих от него жён. Кто-то оставался до старости суровым и холодным, считая суть мужчины именно в таком виде истинной - неприступной как камень. Не бывает таких людей полностью, что мужчин, что женщин, в каждом есть от иного, как есть и непосредственность от ребёнка, мудрость от старика. Ведь гармония есть слаженная соразмерность не менее чем трёх неравновеликих частей, загоняя в себе то, что кажется податливым и слабым, ты становишься твёрдым, но хрупким, как красивый драгоценный камень, притягивающий своим блеском и весом, но камни вечны если оставить их в земле, если же они попадают в руки людей, то они изменяют души их, при том меняются сами - трескаются и раскалываются на части, попадая иной раз в умелые руки. Многие камни захватывают души своих владельцев, кому-то ограняя тело - лишая частей его, а бывает и головы, кому-то ограняя душу и очень часто заливая в неё твердь и холод, а кому-то своей холодной душой камни дают возможность прозреть, как будто озаряя храм души светом, преломлённым на этих же гранях и разложенным в цветные лучи, так случается озарение у избранных и способных душой к этому. Те же, кто смог усмотреть в камне красоту, не стоимость в рабах или в весе золота, а игру красок приятную взору и радующую душу, окружающий мир начинает открываться по другому, перестав гнаться за добычей и получать радость от убийства себе подобных и овладения их богатством, человек начинает ценить свой день и стремиться прожить его в поисках следующего озарения, так люди уходят в горы, кто-то пропадает там навсегда, попавшись в каменные ловушки, расставленные матерью-природой, кто-то остепеняется и оставив прошлую жизнь, начинает новую, порой в трудах, а порой и в молитвах, перерождаясь так в праведника - дух окрыляется, сливаясь с природой наедине, иные же не могут сбежать от себя и лишь искупление собственной кровью в помощь тем, кого ранее гнал, дают облегчение таким воинам. Счастливы рождённые от праведной матери, пусть одинокой в своей жизни под небом, но ищущей согласия с породившей её сырой-землёй, счастливы матери совместно растущие и воспитывающие детей от одного ли отца, иль от разных, но если хоть одна мудрая среди них есть, то исправит своим духом прочих. Ложка дёгтя портит бочку мёда, но как ложка трав ароматных заправляет бочку солонины, так малая толика духа, достаточно лишь с горчичное зерно, не оставит пресной суть жизни и сменит тон. Ведь и малая искра духа освещает и зажигает костры в сердцах, так малое семя мужское зарождает плод в чреве женщины и там укрепляясь, вырастает в чадо долгожданное, наставляет свою мать, питаясь её соками, а как рождается на свет и вкушает молоко родившей его женщины, вырастает полноценным дитём, развивая ещё одну душу, влекомую помыслами к небу. Говорят что рождённый ползать летать не может, но рождённый ходить и бегать может дерзнуть, чтобы взлететь и не упасть, как в снах детских, летая над лесами и полями, так в снах богатырских, укрепляясь духом и летая под небом в радости и согласии общем, люди избранные для проявления силы неба на земле, зарождают чистые помыслы в окормляемых ими местах, наставляют и поучают, являясь в снах тем, кто в нужде просит совета - именно так, символами, знаками и образами освещают верный путь - остаётся лишь проснуться и не забыть. Дух Владислава облетел единой троицей с ведуньями весь край, от южных плодородных степей, до северных влаготворящих болот, вокруг обоих склонов каменного пояса, разделяющего восток и запад огромной грядой, насыщенной самородками, разноцветными и прозрачными цветками кристаллов, растущих в металлических рудах, рождающих волею и знанием человека беспримерное по красоте и мощи оружие, способное преградить путь любым натискам, приходящим из устьев рек, так север одолевает юг. Владислав успел заглянуть в сны сотням людей, раскиданным вокруг его логова на сотни и тысячи вёрст, для духа нет преград, все трое, вместе иль порознь, они могли быть у каждого из вопрошавших и взывающих к духу единому. Будучи проводниками в миру невидимом, силою своей, подкреплённые мощью Беляша, творили добро в снах, исправляя мысли плотские, шальные или внушённые, на верные и вдохновлённые истиной. Владислав открыл глаза в миру видимом и поднявши голову осмотрел дом изнутри, кот мирно спал в обнимку с придавленной мышкой, не обращая внимания на человека, жёны летали во сне с духом Владислава, но плоть его земная, подчинённая воле духа, поднялась с ложа. Пребывая в двух мирах сразу, погладив любовно руками жён по головам, он встал в желании опустошить сосуды из чрева. Выйдя на поляну и встав крепко двумя ногами на землю, плоть Владислава облегчившись удом, просила духа сверху и Беляш мерным ржанием ответил ему со скалы, волки подхватили в тон и даже мелкие лисицы попробовали чуть подтявкивать хором с ними. Два огромных филина с размахом крыльев - подобно рукам молодой женщины, парили над поляной, снижаясь в центр, где стоял с распростёртыми членами обнажённый человек. Он поднял руки ладонями вверх и птицы увидев сие, взмахнув крылами, полетели высоко к небу, человек развернулся и пошёл в дом, где возлёг к своим жёнам, их сон продолжался. Приголубив тела милых руками, накинув покрывало сверху и поцеловав каждую, Владислав успокоил плоть свою, обнял руками жён и тишина воцарилась снова в тереме у камня, лишь мерное журчание ручья убаюкивало жителей леса вокруг.

Три женских души спали мирно на одном большом ложе, в доме, что построил кузнец с сыном, явившись им совместною троицей, ведающие люди загладили во сне их раны и укрепили плод в чреве у младых, наставив духом старшую над ними мать и подтвердив ей, что она зачала. Мирно спящие молодые сорванцы, ещё на днях игравшие друг с другом и спoрившие с отцами и братьями, сейчас вспоминали их в снах, лишь там они могли играть в своих воспоминаниях с ними и учились быть достойными их. Навестив юнцов и справившись о недугах душевных, чуть исправили путь к зрелости и отбыли. Облетая южные края, заглядывали они в каждый дом и как рукой снимали мысли тревожные и уносили сны мрачные в небытие, одаряя детей улыбкой, поднятой из общей памяти отошедших в мир иной предков, да, именно те самые улыбки родителей, что запоминаются навсегда, хоть и теряются сначала в детской памяти, но потом всплывают в ярких снах, озаряя светом поступки, что радовали отцов и ласкали сердца матерей в раннем отрочестве. Так, вспоминая свои детские радости, оставшиеся без родителя иль сиротой, обретали покой и радость на следующий день, а порой и на всю оставшуюся жизнь.

Волею духа спящих унесло в прошедшие витки жизни, Владислав ехал на конях по местам, где родился и вырос в ранние годы, шёл год красного быка, они с Василисой уже вернулись с юга и теперь двигались по дальним северным краям, где камень освобождается от снега лишь на четверть года, в самые тёплые дни, когда солнце светит больше чем три четверти дня и прячется за горизонт лишь ненадолго, чтобы описав круг над головою, предстать заново почти также, но всё ж чуть иначе. Василиса ещё ни разу не видела полыхание неба, и даже не представляла себе его силу, но однажды ночью, при полнеющей Луне, они проснулись, дыхание её пересохло и глаза округлились от восторга. Почти во всё небо красовался извивающийся изумрудный дракон, причудливо изогнутый от одного края до другого, она смотрела ввысь в изумлении и забыла даже как дышать, - "вдох", - услышала она голос любимого у себя внутри, раскрывшиеся лёгкие приподняли её грудь и так лёжа на удобном гнезде из елового лапника, отдавшись в руки суженого своего, она восхищённо внимала творящемуся на небе цветопредставлению, отливающий фиолетовым, голубым и сиреневым, многоглавый дракон закрывал собой звёзды и покачиваясь в небесах, иногда как будто когтями сцарапывал плохо державшуюся звёздочку с небосклона и отправлял в яркий полёт к земле. "Неужели так красиво может быть", - повторяла согретая дыханием и разогретая сильными руками своего любимого, молодая шестнадцатилетняя девушка, в её чреве и в её душе происходили невероятные изменения, она чувствовала в себе жизнь, впервые с рождения она осознала, как хочет стать матерью. Они объехали родные земли вдвоём, меняя коней и знакомясь с живой душой матери природы, проявленной в её детях, молодая девушка узнала свой край с другой стороны, она даже не представляла как может быть прекрасен мир под Солнцем. Просыпаясь вместе с отцом её будущего сына, она желала всё большего с каждым днём, чувствовала что меняется сама, новые запахи и новые звуки проникали в её душу, она стала чувствовать животных издали, мысль её воплощалась в явление, она предвидела события на пути и в глазах мужа встречала одобрение. "Из тебя выйдет истинная ведунья со временем, сейчас же в тебя потихоньку собирается дух земли, после того как лоно твоё впитает соки разных трав и ягод, ароматы цветов и шишек, прорастающих на познанной земле. Вода испитая с каменных студёных родников, насытит плод внутри тебя целебной и молодящей солью жизни, тогда преобразится мир вокруг и никогда более ты не будешь одинока под звёздами, Луной и Солнцем, так было со всеми испившими силы духа с неба, и со мной тоже". Мужчина познаёт силу от матери своей и если продолжает её к женщинам с той же любовью и ласкою, что впитал с молоком грудным, то жёно, взращённая мужем так, может являть чудеса одним лишь прикосновением, творя жизнь по воле духа, проходящего сквозь неё от неба к земле, изливаясь из её рук на плоть любую. Как молния прорастает в мгновенье ока до небес, так и мощь неба проявляется в человеке, твёрдо стоящем на земле и обращённом ликом ввысь, с бескорыстными помыслами. Василиса никогда и не думала, что сможет так жить душой внутри природы, становясь матерью, она проникалась ещё большей любовью к существам, живущим рядом с ней, мир невидимый входил в неё и она растворялась там полностью и без остатка. Совместные ночи с любимым в суровых северных краях, меж горами, прорастающими зеленью лишь летом, в урочищах богатых несчётным количеством камней и самородков, а также руд металлов, что укрепляют железо, среди камней или деревьев, на берегах ручьёв и на каменистых склонах гор, она всё равно чуяла себя самой счастливой, - "как может быть сурова и прекрасна мать земля", - повторяла она себе, ступая ногами по серебряным и золотистым крупицам, по прозрачным и переливающимся камешкам, рассыпанным в руслах каменистых ручьёв. Сходив в горы, где белые шапки никогда не таят, она с благоговейным страхом ступала на край вечных снегов, которые то спускались к зиме, то поднимались к лету. Взяв под конец лета комок снега в руки, она не могла поверить своим чувствам, но быстро освоилась, страх же перед этим явным могуществом вечного севера и холода трепетал в её сердце. Ручьи, текущие вниз по склонам под светом Солнца, питали малую стелющуюся травку. Олени любят здесь пастись летом и по привычке заглядывают до самой осени, копаясь в снегу до свежезамороженного кушания. Солнце вставало за горизонтом всё правее и правее, день убывал спешно, хоть и был ещё пока длиннее ночи, каждая из последующих ночей становилась холоднее, и лишь изредка, тепло навеивало воспоминания о лете и родных краях, куда они стали собираться обратно, обойдя за полмесяца вдвоём с пятью конями многие сотни вёрст. Скоро равноденствие, за которым придёт новая луна опять, дожди стали идти чаще и вот, в очередную ночь они услышали грохот камней во время ливня, а проснувшись поутру, Василиса поняла, почему не встали в том месте, где ей понравился склон, а поднялись повыше и нашли ровную площадку. Груда камней съехала вниз по склону и преградила ток ручью, который размывал образовавшуюся запруду поутру, Владислав, подойдя поближе, удовлетворительно качал головой, что-то ему подсказывало такой исход, может опытный глаз орла или собственный опыт в этих скалах, но случилось весьма интересное. "Сегодня мы можем кое-что найти в этом ручье", - сказал он своей спутнице, та стояла рядом, восхищаясь красотой бурлящей воды, дождь ночной закончился, так же как и холодное утро, разделённое одним счастьем, вдвоём с любимым под шкурами. Прибрав костёр у стоянки, разобрав навес из жердей с лапником еловым, который очень пригодился от дождя, и людям, и животным разным, что пришли попроведать Владислава. Даже коням место нашлось, остался стоять только Беляш под дождём, радуясь небесной водичке, названый брат его, вышел почесать и помыть копытного друга мягкой хвойной мочалкой из молодых веток, Василиса отказалась было, но потом пробудясь от вида обнажённых самцов, которые ржут и трутся друг об друга, не выдержала всё же. Скинув одежду, она размявшись под навесом для начала, возбудила интерес к себе у обоих воинов духа. Выйдя под дождик, который начал стихать вроде бы, она решила помочь Владиславу, подарив приятные минуты коню, растирая его свежей хвоёй. Беляш ржал от удовольствия и метал молнии меж ушей, которые мыслями из прошлого, подсвечивали образы будущего. Неимоверный опыт общения троих в духе, во время дождя и грохота молний, раззадорил молодую ведьму и она не смогла опять устоять пред мужем на ногах и пала на колени, а подняв её чуть погодя, не в силах более терпеть желание, он упёрши её в сосну кедровую, зашёл под сладостные стоны в устье, звонкий голос прорезался сквозь придыхания и трепет изнутри разбросал её члены так, что Владислав лишь успел её подхватить на руки и не опуская на землю, держал правою рукой под низ живота. Василиса переливалась голосом и желая обнять его, не отрываясь ни на миг, подняла ногу вверх, что аж задела ветку над ними, одарившись шишкою на ноге и шишками ссыпавшимися сверху. Не чуя боли, лишь радость и страсть, переложив ногу перед челом мужа и захватив его рукой правою через плечо его левое сверху, а левой рукой под правой его рукою за спину, она с негою почуяла его сильные пальцы, вцепившиеся в её упругий круп. На краткий миг поцеловавшись жадно, она обхватила его ногами и опережая своим сердцем ритм любимого, закрыв глаза, содрогалась, но дышала ровно при том, чтобы не потерять сознание, слегка прикусив его за треугольник шеи, напрягшийся как и всё в плоти Владислава, в тот краткий миг, когда они скрытые облаками от полной Луны, отметили начало осени, под проливным дождём, перед грядущим осенним равноденствием года красного быка. Сон в ту ночь был беспробудный, а утром земля отходила от дождя и чувствовалась вода в воздухе. Солнце, показавшееся из-за скал, проявило всё наяву как будто первый раз - яркие отблески не заставили себя ждать в свежих вымоинах, как у подножья скалы, так и в самом ручье, вороны зорким глазом высмотрели камни и Владислав подходил к ним, так легко за кусочек лакомства в благодарность птице, обретал камень чудный или кусок хрусталя тяжёлый или кристалл кварца, как говорят в средиземноморье. Выбрав лишь несколько красивых камешков, а остальные мелкие собрав в ладонь, Владислав с улыбкой метнул их вдоль русла реки с благодарными словами. Пятеро копытных несли на себе двоих всадников и груз ценный, пройдя за день по горам полсотни с лишним вёрст, они сдвинулись заметно южнее и переночевали у ручьёв, стекающих с камня на западной стороне хребта, остановясь затемно, заметно устав с дороги. Муть после дождя прошла за день и в истоках рек появилась чистая вода, там где родники пробиваются из недр и холодный камень отдаёт ключевую воду на солнечный свет. Золото струилось по ногам, маленькие крупинки оседали на сапогах и сверкали после того, как муть смывалась чистой водой, день обещал быть светлый и тёплый. Лес подсох вчерась и также начинал сыпаться жёлтыми листочками берёз, отдохнув после длинного дневного перехода и поспав вволю у костра на мягкой хвойной лежанке, двое влюблённых проснулись как будто дома, они перевалили через гребень последний и теперь пойдут вдоль отрогов южнее, чувствовалась осень, пропитанная влагой земля меж камней, оставляла глубокие следы от сапог, в лесу приятно продувал ветерок, звери вылезли к дымящемуся костру, который по быстрому раздул Владислав, ночь была спокойная, без шума и грома, без грохота в скалах и без обвалов. Животина местная выспалась и пришла чередой попроведать ведающих жизнь людей, серые братья были недалёко и пришли после куниц и белок, с собою была еда со вчера - запечённые в золе костра пара задних ляжек оленя северного. Плод рос в чреве молодой девушки и Василиса ела много и с удовольствием, при этом она чуть поправилась и здоровья у неё прибавилось, а потому с воодушевлением решила окатиться холодной водою с утра, с тем чтобы прийти в себя ещё быстрее. Она скинула быстро одежду и перепрыгивая с ноги на ногу, аккуратно, чтобы не порезаться об острые камни, зашла в ручей, холодная вода залив по щиколотку ступни, тут же расслабила её нутро и она тихонько присела, пока скромно улыбающийся Владислав, так же как вчера собирал камушки с птицами, помощь человеку и радость общения с ним, особенно поглаживания по махонькой головке тихонько пальчиками доставляли им неимоверное удовольствие. Камни с разной стороны скалы отличались, насобирав из разных цветов и оттенков полную радугу в руках, он довольный улыбнулся во всю ширь, дюжина отблесков радовали очи, - "я дома, благодарю тебя за знак сей", - Владислав поднял голову к небу, а после обернулся на Василису, которая уже справив потребности естественные купалась в воде и придыхала звонко. Они вдвоём ходили по северным отрогам хребта, пока Луна не выросла в полную, страсть Василисы к воде была замечена им, в южных реках и ручьях, при тёплой погоде, на удобном песчаном пляжу это было обыденно, а вот как вчера ночью под дождём, или на камнях да в холодном ручье, вот это развлекало его душу, отведя взор с оставшихся под ногами бесчисленных камней разнообразного цвета и блеска, душа его вновь обрадовалась разглядывая проявление ею страсти, когда она стоя в небольшом углублении ручья, окатывалась руками холодной водой и весело кричала от переполнявших её чувств. Он подошёл к ней ближе, тихонько и ловко переступая с камня на камень посреди ручья и её стройная подтянутая плоть с упругой налитой грудью, мокрые волосы и стекающие по телу капли воды, вдруг зажгли в его глазах огонь, сердце начало разгоняться, взгляд вспыхнул и подойдя к ней ближе он отбросил наплечную сумку с камнями в сторону и взяв свою любимую за перси двумя руками, почуял, как она подалась на них вперёд, ещё плотнее прижимаясь к его чуть прохладным от воды рукам. Одна рука его скользнула под её волосы, и крепко взяв за косу, он притянул к себе её уста и они слились в поцелуе, двое счастливейших людей стояли посреди скал и наслаждались друг другом. Вот он схватил её на руки и пройдя несколько шагов поставил на одежду брошенную у реки, она помогла ему раздеться и они зайдя в ручей ополоснулись слегка, помогая друг другу, а стоя на камнях, преобразились вдруг в соитии. Одной ногой была она на камне, а второй у него на плече, так не расставаясь устами, они содрогались от удовольствия и закончили в такт оба с вдохновенными стонами, после чего он поднял её на руки и они вышли к берегу, стоя на галечках обнажённые, мокрые и счастливые, среди скал и приветливого Солнца, в преддверии равноденствия, они любовью осветили эти места за прошедшие дни и провозгласили наступившую осень. Омывшись, одевшись и одухотворившись, с улыбками на устах растянув плоть перед поездкой обратно на юг, они осмотрели коней, Владислав взял с собой новых друзей к Беляшу, молодой трёхлетний жеребец для Василисы, да ещё две новых кобылы к её родной кобылице, сопровождали их в путешествии по северным хребтам. Молодая кровь и зрелый ум, открытое к небу сердце и дух, порождающий новую жизнь на бескрайней земле. Драгоценные ростки - чада людские, расцветающие после него по миру и добрая память с благодарностью о нём, как ночью, так и днём, что ещё нужно чтобы быть счастливым и дальше нести мир людям. Двое лошадок и один конь молодой, погулявший недолго под лёгким седлом с всадницей, все по полной нагружены были крицей и камнями, молодому коню досталась тяжёлая работа. Беляш показывал ему пример, взяв на себя вроде не много, но самое тяжёлое. Владислав везёт камни как себе в работу, так и в подарок детям да взрослым в окормляемых им землях. Красивый камень ребёнку на подарок, слиток из руды - отцу его, для крепкого меча или топора, выйдя с северных мест до равноденствия, они пришли в родные места как раз вровень с днём и ночью. Они вместе обошли край любимый, девушка впервые увидела как добывать крицу из руды прямо в лесу у костра, разогревая глиняные глазурованные котелки мехами, что крепились к рамке деревянной, а конь ногою передней мог качать воздух, раздувая угли обложенные вокруг, так по очереди копытные приносили пользу и помогали делу общему, вместо того чтоб без дела копытом землю бить. Удачный выезд получился, они двигались обратно отдохнувшие и с подарками, по дороге встречались деревеньки и сёла памятные глазу, и даже впрягались иногда за местных перед браконьерами случайными, на которых указали птицы и звери, словно и в первые дни знакомства, приманка не давала осечек и ловля на живую девушку разных прохвостов, была самым продуктивным занятием, верно замечено, что мужчина думающий о соитии, не замечает как сам попадает в сети. Наказав нескольких зарвавшихся ушкуйников, шляющихся в поисках камней и золота, они не стали убивать тех, кто не далеко зашёл, понимал веское слово и чуял страх. Возмездие от праматери, отрезвляло хмельную плоть, что погналась сверх меры за наживою. Обходя знакомые места и меняя коней, они будут до холодов вместе, вспоминая недавнее прошлое, Владислав поймал себя на мысли, что сам увлёкся Василисой и спустя три месяца он уже и не представлял как иначе могла бы пройти его жизнь тем летом, а ещё впереди осень с ясными днями и морозцем по утрам, оставляющим узоры на лужах и тонкий лёд на закраинах рек, они ещё вместе покупаются даже, он думал так, а она заворожённо читала его мысли. Как незаметно прошло лето в их совместном пути по огромному краю, они ехали рядом и улыбались в тишине, птицы пели, радуясь их приходу, старые друзья - животные и люди встречались нежданно-негаданно на опушке леса или на водопое у ручьёв. Они обошли тайные терема, построенные в чаще лесов и охраняемые волками да медведями, Василиса после перерыва наконец-то услышала гусли, спрятанные в самом северном доме, творение рук самого Владислава, которое он родил в прошлом году красной крысы. Гусли получились звонкие и ладные, многострунные и говорливые, неведомая сила исходила от них, когда оказывались они в умелых руках - сердце отпускала боль и мысли скверные улетали прочь, невластные противиться таким вибрациям. Ибо как тьма не борется со светом, а только лишь может отступать пред ним, так вибрации струн, проникают свободно в плоть и пробуждают радость к жизни в каждой частичке, а все волоски на теле пробуждаются и тянутся ввысь, озноб пробирает до самых костей и мелодия колеблется уже внутри тебя, разжигая любовь в сердцах людей и животных. Василиса открыла для себя, что животные тоже любят искать гармонию в звуке и даже медведь дерёт щепу на пне, радуясь своим проделкам как малый медвежонок, когда же Владислав садился за гусли, али бывало и так, что шёл с ними по лесу, разливая по миру радостную песнь любви, то не могли устоять ни птицы, ни звери его голосу, Василиса в упоении и слезах, садилась в конце концов у ног его и благодарила небо за такую радость. Владислав пробуждал звуки любви, встречая осеннее равноденствие года красного быка и провожая стареющую и ещё чуть округлую Луну, колебания разносились далече и пронзали ткань миров, а волны, порождаемые струнами из прошлого витка, пробуждали плоть наяву. Наступало новое утро после солнцеворота в лето года чёрного барана, у окрестностей камня, где в любви и согласии, возвращались из мира невидимого две ведуньи и один ведьмак, больше похожий на радостного молодого юношу, как будто помолодевшего на несколько лет, на дворе зачинался день, один из тех самых длинных дней в году, когда можно успеть наделать запасов на год. В доме пахло цветами и травами, подсохшими за ночь, жёны соберут ещё целебных листьев, лепестков и плодов, Владислав закончит набело и заточит мечи, они вместе ещё откуют несколько клинков в предстоящие дни расцвета лета, снова, как и ранее соитием осветят они труд в кузне, рядом с раскалённым металлом, войдёт во влажные устья, так разогреет плоть и заправит души здоровьем, озаряя духом любви место труда. Это всё случится, не сразу, но в ближайшем будущем, которое они создают своими руками. "Неужели так хорошо бывает", - подумали они вместе, скинув покрывало и с удовольствием потянувшись. Глядя на кота, ожидавшего у дверей, они собрались на полянку, ранние гости были уже здесь - птички невелички, белки-летучки, еноты и бурундуки сновали около крыльца, приветствуя молодых духом влюблённых. День начинался, чувства подсказывали женщинам, что они увидят сегодня своих детей и они радостные побежали на перегонки под воду, ополоснувшись и придя в себя они не могли оставить просто так мужа своего и обняв его за ноги не отпускали и не давали уйти, смотря снизу вверх в глаза, игриво выпрашивая ласки как в недавнем сне, он погладил их по головушкам руками и так попался в ведьмины сети, что аж сам не заметил, как пробудил в себе тигра, уперев же обеих бок о бок в каменную стену руками, рядом с падающим ручьём из серебра , он натруженными умелыми перстами своими пробудил каждую, пройдясь вверх-вниз по извивающейся плоти, попеременно познал каждую творилом своим и не вытерпели ноги у Арины и задрожали, она упала на колени не в мочь держаться, Василиса встала рядом с ней, а Владислав не смог удержаться пред их просьбой, залив плоть стоящих пред ним на коленях любимых жён, он был счастлив и провозглашал это криками на весь лес, исходящими из глубины сердца. День будет жаркий. Чуть погодя они омылись с удовольствием, расцеловались со смехом и оделись налегко. Отведав даров леса совместно и чай заварив в серебре, они насытили плоть слегка, после чего довольные занялись делами своими. Владислав, вдохновлённый на подвиг кузнечный своими благоверными, надумал как сделать обоюдный топор боевой, резвый и стройный, с наконечным копьём да булавою, на шесте кованом в свой рост. Арина с Василисой решили посвятить время до встречи с детьми сборам целебным - побегам трав, ягодкам малым и лепесткам невесомым, всему что мать-сыра-земля порождает. Летний день зиму кормит - что за день насобираешь, то потом всю зиму есть будешь или заваривать в чай или в приправы острые да пахучие добавлять. Каждому растению свой срок на сбор, каждому цветку время дня на откровение и когда жёно, ведающая сроки, соберёт не суетясь надобное к исцелению, то руками её в тот момент закладывается здоровье в снадобья. Истинная ведунья сама собирает себе дары земли и видя насквозь соки протекающие в траве, чуя нектар в чашах цветов, срывая лишь зрелый плод, без червоточин и язв, так создаёт будущее здоровье детей своих, мужа и себя. Двое женщин в подспорье будучи друг другу, освещают путь совместный и создают радость большую, чем сделали бы по отдельности. Так глаза светятся отражаясь друг в друге, а яркое солнце отражаясь в воде жарит вдвойне на камешках у берега. День разворачивался тёплым и почти безветренным.

Не так далеко от них, в двух днях пути на север, в небольшом тереме у реки, проснулся молодой Балабан, скоро закончится четверть месяца как он остался жив после битвы и третий день, как он жил в тереме, женщина завлёкшая его сюда была уже на полянке, он вышедши из дому, увидел её со спины и подойдя ближе поздоровался кратко: "Здравствуй, я долго спал опять и не слышал как ты встала". Она поприветствовала его, продолжая собирать цветы на чай: "Здравствуй отрок. С утра есть нечего, сходить бы в лес и добыть что-нибудь, припасы сушёные закончатся скоро, хоть грибы да ягоды и то нам в помощь, но может всё же в похлёбку что подстрелишь, так что буду ждать тебя у терема, звери и птицы тебе в со путники. Ну а коли не найдёшь ничего в лесу, будем рыбу ловить в ручье, ступай с миром". Он посмотрел в её добрые глаза и восхитившись ещё раз про себя спокойствием и мудростью, ушёл по добычу, взгляд напутственный и слова её согревали душу молодца. Они общались сердцами, порою молча даже - произносили имя от души и отзывались друг другу, так ведьма приучала юношу слушать свои мысли и быть в духе, думать и говорить едино, не скрываясь, потому произносила лишь часть слов, она учила его читать по челу с самого отъезда. В первую ночь у костра, когда они выехали из селения, он не выдержал и спросил её, после чего понял, что про него и так уже всё известно ей, она ответила ему и словами и мыслями, да так, что он услышал внутри себя голос, от которого нельзя было скрыться и совесть его скреблась когтями по душе. Разговор был недолгий и он часто вспоминал её слова за прошедшие дни: "Меня зовут Вая, мои дети уже взрослые и даже младшая дочь, что родилась в год дракона, отпустила меня на волю, хоть я и люблю её всем сердцем и хочу увидеться с ней, но их отца больше нет на свете, так же как и моего брата, который сгорел вместе с двумя детьми и своей суженой в тереме, откуда тебя вытащил твой дядька. Та девушка, что оставила тебе жизнь во время битвы - моя племянница, она осталась не одна, её младший брат спасся, их мать Инга смотрела тебе в глаза и умирала, а он сидел в подвале у твоих ног вместе с котом и когда пламя объяло весь дом, они убежали. С ним всё будет хорошо, он в надёжной компании и может быть ты его ещё увидишь. Именно поэтому, я решила выбрать тебя и уйти в лес вдвоём. Инга передала мне привет с тобой и сказала, что в тебе есть доброе зерно, может быть я смогу его взрастить и так изменить твою судьбу. Многие мужчины заблуждаются и идут окольным путём к истине, кто-то не доходит и кормит рыб, кто-то возносится на небо с дымом, погибнув в праведном бою за свой род - как мой муж, но жизнь не заканчивается, я не хочу быть в том селении, мне тяжело будет настроиться на новую жизнь, это смогут сделать молодые. Взяв на себя заботу о чужой судьбе, я смогу создать новую жизнь, а преодолев боль, простить и отпустить прошлое - оставив в душе лишь любовь, только так можно зачать и родить чистое духом дитя, забыв горести и страдания, приняв с миром тех, кто пришёл с мечом, но остался жив по воле неба". Балабан шёл по лесу и учился видеть мир иным, чем прежде, он часто замечал в детстве как на него обращали внимание звери и птицы, как они подбегали ближе и нюхались с ним, детство прошло, он оказался в компании отца и его друзей, так начав постигать страсть к охоте и странствиям, а со временем втянувшись, он не заметил как оброс коркой, которую смогла прошибить на вылет Инга, своим последним взглядом. Крепкий молодой ствол надломился как от удара с неба и растерялся в чувствах, дух смутился в нём, а то, что он считал важным и интересным -растаяло и испарилось, его накрыла волна с головой и глотнув смятения из глаз ведьмы северной, он захлебнулся потоком духа и еле оклемавшись тогда, после пожара, выпал далее из общей рати. Он так и не увидел своих спутников, скакавших за девушкой из сгоревшего дома, вернувшись вдвоём с дядькой до лагеря и прорываясь к последнему полю боя, пред селением, не знал что будет делать с мечом. Оставшись в задних рядах после отцов, он издалека увидел двух пляшущих ведьм, покрытых кровью и пронзённых духом, они свирепствовали вокруг себя и он решил пойти им на встречу, с каждым шагом, ноги становились его тяжелее и глаза раскрывались от удивления, та женщина, что с улыбкой зашла на мечи, виделась ему в каждой из них и мочи не было остановиться уже, он шёл к своей судьбе, из последних сил подняв меч двумя руками перед собой у лица, но взгляд девичьих глаз всего лишь на мгновенье, оказался даже сильнее удара ногой - отлетая на землю ликом вверх, он распрощался с миром видимым тогда... Очнувшись снова от прошлой жизни и оглянувшись вокруг, он понял, что зашёл далеко в лес, пока вспоминал последние мгновенья с мечом в руках и терзания духовные в пути к селению, где и нашёл истинное сокровище - новую судьбу. Волк смотрел на него из кустов, здоровый серый хищник держал в зубах зайца и встретившись глазами с юным молодцем, вышел навстречу. Балабан встал на колени и тот приблизившись уронил зайца к его ногам и понюхался с ним, -"как в детстве", - подумал парень и слеза скатилась с его щеки. Мать природа всегда ждёт тебя и готова растить заново. Он погладил волка по голове и закрыл глаза, соприкоснувшись с ним лоб в лоб. Внутри что-то начало меняться, пока тихонько, но уже бесповоротно, он научится жить заново и полюбит ту женщину, что изменила его. Вспоминая же Ингу в снах иногда, он разговаривает с ней и радостные они идут по поляне от края до края всю ночь, так же он пойдёт по пути с ведьмой Ваей, по бескрайнему полю их мира невидимого. Соприкоснувшись с истинной ведуньей, сломалась жизнь степного сокола и он осел в северной земле сначала на год, а потом и дольше. Став зрелым с годами и заведя несколько детей от разных женщин, он отдаст свою жизнь всем им без остатка в одной из будущих битв, встав по одну сторону с теми, кто показал иной путь и открыл ценности большие, нежели золото и камни. Вая же первый раз в жизни ушла одна с молодым пленённым парнем в лес, девичьи грёзы были далеко, в мыслях она обращалась к прошлому и вспоминала разное, приключения в лесу с первым мужем и их сына, оставшегося в компании сверстников на дальнем кордоне, второй муж подаривший ей сына и двух дочек с отвагой в сердце ушёл в мир невидимый, его дух возносящийся в небо с дымом общего костра, она провожала стоя на коленях, сейчас же, скучая по своим детям иногда, она научилась любить их душой, как будто находилась рядом с ними, а те росли вместе шумной ватагой с дядьками и тётками, духом общим чуяли её в снах и наяву. Она научилась быть везде сразу, сердцем и глазами, ухом и нюхом сливаясь с матушкой-землёй. Вая училась любить заново, как в юности, она расцветала день ото дня и прямо на глазах молодела рядом с пробуждающимся духом отроком. Уже скоро страсть закипит в их крови и обнявшись посреди цветочного поля, они признаются друг другу глазами и сольются в поцелуе, лето пройдёт незаметно и скоро пойдут дожди, потом снега и когда весеннее солнце растопит лужайки у дома, Балабан примет своими руками ценность жизни из её чрева. Это будет, но позже, сейчас же юноша шёл к дому в сопровождении волка, подстрелив по пути второго зайца, с обоими трофеями он прибыл к поляне. Вая ждала его, извещённая птицами заранее, собравши кореньев да стеблей, она готовила к супу заправку, еноты суетились вокруг, пытаясь помочь, хоть и неумело пока. Дом был пустой с прошлого года, ладный терем, отстроенный братьями Ваи в этом дальнем урочище, был окружён лесами за много вёрст и лишь небольшая речка протекала рядом. Кому надо знал эти места, Балабану же предстоит это узнать в ближайший год. Его сверстники, с которыми они разошлись по выходу из селения, также как и он сейчас, боролись со своими шайтанами внутри при помощи извне, опытные ведуньи взялись за дело и выправив рассудок юношам, станут матерями к следующему году. Каждая из них, страдая по детям и погибшим родным, переродится со своим новым избранным, полюбив же оного, в согласии и по доброй воле зачнёт от него и понесёт под сердцем жизнь, кто из них с детьми своими встречаться будет, а кто останется вдвоём всю долгую зимнюю ночь, чтобы почувствовать силу северных земель под покровом снегов. Всё это будет чуть позже, а пока жизнь идёт своим чередом и воцарившийся мир, снова подарил надежду оставшимся в живых. Две неполных дюжины молодых и старых мужчин весело обсуждали у вечернего костра двигающуюся стройку большого дома для всех. Скоро будет где жить и зимовать, вокруг натаптываются дорожки и звери привыкают к своим шумным соседям, которые решили поменять лик матери природы в сих местах, обратив его для своей пользы. Обегая вокруг будущего дома каждый день и потихоньку расширяя границы познанного леса, юноши тренировали свою плоть и учили свой дух новому образу жизни, оставшиеся в живых отцы, уже собираются домой, чтобы оставить на смене соратников по битве. Жизнь завелась на мирный лад, южные селения, пострадавшие больше всех, заживляют раны, где-то жизнь не зародится ещё годы, но всё равно, с весной старые чувства притупляются и талая вода смывает с земли страдания и боли, так с памяти стирается наносное и обнажаются лишь добрые воспоминания о прошлом, иначе не доживёт человек до лета и сгинет в небытие от боли в сердце. Тяга к жизни пробуждает кровь и так разгоняет дух, исходящий от земли чрез твою душу, с надеждой на благоволение неба, плоть растёт снова и жаждет пищи, также и душа развиваясь, желает озарения духом, дабы впитать нового знания и проникнуться чарами матери природы, сим можно выжить малому чаду земли, как же быть подросшим детям и матерям их, оставшимся одинокими у разорённых мест родных. Где найти силы, чтобы справиться с бедами и помогать меньшим братьям и сёстрам своим? Многие найдут себе мужа или одного на двоих, а кто сойдётся с одинокими северными воинами, сходящими в южные пределы края, дабы окормлять и защищать народ, оставшийся без пастырей и наставников, иные не захотят и не смогут забыться в объятиях, но найдут утешение и помощь в детях. Много разбойников и людей праведных полегло в битвах этим месяцем, меж двух рек истекающих с камня. В надежде на следующий год поменялась судьба у затронутых набегом селений. Остались многие спрятанные терема нетронутыми, деревеньки, что укрылись в лесу также остались целыми, даже остроги большие с забором иль стеной остались целы, но тысячи людей по всему краю опять полегли в землю иль ушли на корм рыбам, чистые духом вознеслись в небо, отдав свою душу земную за ближних своих. Ратмир заехал попроведать будущих воинов и не стал оставаться в северных краях, поехав с двумя соратниками южнее, друзей стало меньше из тех, что выходили с ним, но добавилось тех, кто бился рядом, побратавшихся на крови стало больше и союз их стал крепче, а младшие чада природы, стали такими же братьями, как и все остальные, только лишь говорящими по другому, но преданными также до смерти. Под всадником был богатырский конь-пятилеток, как у всех таких воплощений духа, у него были свои особенности, не бывает одинаковых, как людей, пусть даже братьев, а Сивка был братом Беляша от одной матери и счастливым весёлым попутчиком для всех с кем был рядом, дух с неба откликался в его большом и добром сердце, да так, что всадник приобщался к нему и дополнив своей душой его душу, мог предвидеть путь и время, пусть не надолго вперёд, но так по чуть-чуть, можно было творить большие дела и успевать в несколько мест за день. Ратмир объезжал край и встречал на преднамеченных тропах всадников, с кем общался в духе и поминал потери, молвил последние слова отдавших свою жизнь воинов их родным, одиноко жившим в лесу. Раньше это делал Владислав, но вот после битвы он поехал в другую сторону, дабы встретить ребёнка и уединиться с жёнами, а сия доля скорбная и славная, досталась, не ведавшему ещё под прошлой Луной о таком, неравнодушному пришельцу с южных земель. Помогая в пути людям разным восстановить на место душу и залечить плоть, Ратмир дошёл к западным границам ближней округи, оказавшись недалеко от слияния двух рек, истекающих с камня, повстречавшись там со старцами местными, спускался после вниз к югу, пересекая ручейки и речушки, рыская влево и вправо, продвигаясь так вверх по течению по правому берегу реки, что несёт талую воду с гор по весне. Трое всадников мимоходом сообщали встречным о былом и настраивали на лучшее, многие люди в духе, заранее чуя прибытие их, собирались в едином месте и так подтверждали слова седых старцев о грядущем воине на коне, извещающем о мире в земле окрестной и покрывающем своей защитой без умысла, гнёта иль выкупа. Ведал ли молодой воин ещё в прошлый месяц, что истинный вызов духа, проявившегося в душе его, не смирившейся с грядущей бойней, задуманной разбойниками, так разродится в образ воина, несущего свободу и мир земле, радость всем людям и печаль родным погибших. Кто из жителей края вопрошал с открытым сердцем у него о близких своих, тем Ратмир закрыв глаза отвечал видением, да так что просивший его не мог порой удержаться на ногах и падал на колени, кто от горя, кто от радости и все в слезах. Люди плача благодарили всё же его, пусть за горестную, но последнюю правдивую весть о своих родных, тяжело было духом нести такое, конь дивный, чуя во всаднике своём смятение от переживаний, посетивших впервые в жизни его душу столь обильно, сердцем своим помогал ему. Так дух воина, живущий в коне, поддерживал Ратмира и тот скакал на своём избраннике по краю, слёзы сохли на его щеках и лик просветлялся от радости - земля богата и будет плодиться впредь. Владислав чуял Ратмира, идущего и летящего по земле с правдой, в то же время руками работал на камне, вращающемся от водяного колеса. Дух общий витал по краю, там где жили многие воины, те кто бился с разбойниками и после людям вещал о прошедших битвах. Счастливы были те, кто не встретил на своём пути грабителей и насильников, те кто остался в своих домах нетронутыми, а слушая сказания путника на богатырском коне о бедах, промелькнувших рядом, вздыхали и плакали, кто-то молился, иные не могли смириться с потерей родных - страдали и стенали, звуки отдавались в ушах эхом и смешивались с лязгом и скрежетом, когда плоть по умению своему, руководясь знанием, творила действиями уверенными стальной клинок. Владислав сердцем был с братьями по битве и вспоминал былое - в исканиях своих на южных морях, он видел ручные и с животным приводом подобные колёса из камня, на которых можно быстро и удобно заправить нож или обточить топор, гончарный круг на котором работали как на точиле, был самой простой приспособой, ведь всё лучше чем руками. Бруски для точной доводки он хранил отдельно. Сделав себе несколько кругов из камней, даже один с пылью алмазной на смоле, он испробовал все по очереди, после из опыта отобрав пригодные для ладной обработки металла, устанавливал требуемый на вал и так делал сначала грубую обдирку, потом обточку и правку, заточку кромки, шлифовку постепенную и полировку валяным из шерсти кругом с алмазной пастой на масле. Как же сделать точную работу, например правку, не получится на тот же вал поставить колесо, трястись будет и ничего не выйдет путёвого. Так он придумал будто большой волчок, - диск установленный на ось поставленную вертикально и через зацепление зубом связанное с колесом, установленным на валу водяного колеса, так получилось увеличить скорость, а добившись точного закрепления оси из закалённого металла, зажатой меж драгоценными камнями внизу и сверху, он получил шлифовку, добавив чуток воды на круг, он мог работать вдыхая чистый воздух без пыли. Он закрепил своё новое творение отдельно в углу кузни, расперев к стенам железными брусьями, и так только улучшил и укрепил инструмент, смастерив притом отдельный подключаемый привод к нему, через вал с зубчатым венцом. На всё это уходило не так много времени, если делать сразу и с умом. Мастера всего света ищут возможность делать быстрее своими силами, но умелыми руками, да с разумным взглядом применив знания предков, можно осмыслить и сотворить новое и небывалое. А ведь всё необходимое для такого откровения есть вокруг, верно писание говорит, что всё было, всё есть и всё будет. Владислав очнулся в году желтого тигра, много вод утекло с тех пор к срединному морю, в том числе и той, что он точил клинки, пригодившиеся в битвах. Вспоминая своих жён, он никого не хотел называть бывшей, даже тех, кого уже нет в живых на свете, они жили в его сердце и так были с ним. Самира вспоминала его издалека и он чуял сердцем, что она тянется к нему, наверное следующий год она не вытерпит и приедет, вместе с двумя близнецами - сестрой и братом, ох что-то будет в году изумрудно-синей обезьяны. Жёны, с которыми он проводит лето года чёрного барана, родят в начале года по весне и он познакомит их с Самирою явно, так пообещал ей в тот момент видением и понёсся далее. Его дух проникал вглубь времён и память предков открывалась ему, он видел эти места их глазами сотни лет назад, под другим небом, под ярким Солнцем и под полной Луной, седая борода закрывала его грудь и здоровый топор с навершием был в руке его прародителя, но всё так же расстилалось зелёное море лесов у подножья скалы, с которой он взирал в раздумьях, образы прошлого передавались ему с молоком матери и творя руками из металла клинок, он вспоминал заповеди предков, мысль из глубины веков пронзала его и всё новые истины открывал своим оком, колдуя руками над клинками. "Обед уже готов",- подумал он,- "наверное дети уже недалеко отсюда и прибудут к вечеру засветло, надо перекусить и снова за дело", - выйдя из кузни он преобразился ликом - обед был на столе, Василиса позвала его мыслью, когда дух питал его воспоминания образами, возникающими из мира невидимого. Выйдя к своим жёнам, омывшись и оставаясь в духе, он поделился с ними откровениями предков о сих местах, с круглыми очами они взирали на него, слушали диковинные слова и видения всплывавшие за столом. Волна чувств переносила их в неведаное памяти прошлое, то знание, что могло быть получено лишь свыше, так приобщившись к общему духу и пригласив Беляша отведать с ними общения и яств, они недолго перекусили и разошлись по делам праведным дальше. Конь своим богатырским сердцем незримо скреплял их души, замыслы и память предков открылись Владиславу в работе над клинками, так жёны узнали родичей общих. Немного погодя настал вечер над краем, прокатившись волной, от гор на востоке к долинам на западе. Природа стихала, птички ложились спать в гнёздах, мелкие хищники выбегали за ними на охоту, не все проснуться к утру из них, одни звери прятались в норы и дупла, а другие звери выбирались в темноту на охоту, лес перерождался. Дети, пришедшие перед закатом, привели с собой спутников и рассевшись на поляне они ждали начала, Владислав знал что они ждут, он уже омылся после трудов, закончив за день набело два клинка, он оставил их на последнюю полировку и заточку до завтра, останется сделать рукояти и можно в пляску ударится. Но сейчас, его руки, отдохнувшие за день от нагрузки, натренированные острым и точным оружием, просились в пляс по струнам. Он аккуратно достал из тайника в доме чудную лютню, Арина не знала о том и её братец тоже, Василиса и сын её слышали звуки инструмента этого, она могла вспомнить их как сейчас, хоть и слышала давно, последний раз в год змеи, когда Владислав поседел первый раз. Поляна стихла, медведица и медвежата улеглись на краешке у опушки, еноты и лисицы подобрались ближе, мелкие бесстрашные зверьки разной масти собрались на полянке в первых рядах и с благоговением внимали духу, витавшему над полем. Владислав тронул инструмент и музыка полилась над полем и лесом, в ответ открывши рты, зверушки смотрели не мигая на струны, чуть дрожащие в подступающей тьме. Жёны сидели, обнимая детей руками и слёзы катились по их щекам, улыбка радостная отражала раскрывающееся миру сердце. Струны трепетали и плакали, стонали и пробивали души разрядом от земли к небу, озноб пробирал кожу, хоть было тепло, а шерсть животных вставала дыбом от переливов звука, рождаемого перстами Владислава, миры соприкоснулись и былое стало вновь явным, вода потекла от весенних ручьёв по поляне и резкий снег с ветром прогонял пыль с замёрзших луж, грибы росли на глазах и снова скрывались под землёй. Трава прорастала и ложилась под снег. Мелодия текла то как быстрый ручей, то как густой мёд каплями из сот, Владислав вспоминал былые времена, людей давно ушедших с лица земли, тех, кто породил их дедов и бабушек, добрых молодцев и красных девиц, вспоминал батыров и коней их, что опекали сии места в стародавние времена, закрыв глаза и роняя слёзы на звучащую в его руках лютню, Владислав поминал образы родных и близких из своего детства и молодости, сколько милых сердцу людей ушло в мир иной после битв не на жизнь, а на смерть. Тех юных, кто мог бы оставить потомство и сгинул бездетным, но жизнь течёт дальше, как реки не иссякают в этих краях, так люди будут рождаться и расти на славу своей отчизне, проявляясь духом на земле заново, придя в мир видимый из чрева матери, так воплотив ожидания будущего из мира невидимого. Волны трепетали над поляной и разносились далеко в лес, откуда влекомые чудными звуками, выходили звери всякие и застывали в непонятном для них волнении, так иногда человек видя в небе радугу или сияние, слыша неведомые звуки в горах иль оставшись наедине с землёю, может почуять внутри себя вибрации души пред вечным звёздным небом. Так жёны и дети внимали ему вместе с животными и лошадьми, лишь Беляш пританцовывал тихонько в стороне, витая в облаках от счастья, его душа трепетала и радовалась таким звукам, он давно хотел услышать струны под руками своего друга, ведь сообщаясь сердцем с миром невидимым, он как никто из присутствующих понимал души людей - такие часы откровений под вечерним небом были лучшим лекарством для страдающей плоти - раны и рубцы зарастали, боль стихала и прекращались волнения, мелодия открывала тайну творчества во благо матери-природы, руки просились рисовать, ваять, плести и вышивать. Улыбка сменяла слёзы и радость пробуждалась в сердцах, от созвучия струн к чистому духу, пронзающему лес вокруг. Колеблющийся поток исходил от сердца Владислава сквозь лютню, а умелые руки его, треплющие струны согласно с ударами сердца богатырского, будто ткали пространство мира невидимого, разливающегося вокруг и наполнявшего чувства живых существ как во сне, но только лишь наяву. Звери застыли от изумления и с выпученными глазами смотрели на творца сего явления, ткань миров срасталась между собой, времена сменялись и годы мелькали за мгновения, скалы росли из глыб и павшие камни вдруг снова поднимались наверх, мать - природа показывала свой облик и небо сменялось над ними. Пронзительный звук лютни не отпускал и нёс сквозь века, как будто подхваченный ветром лист - всех жителей этой маленькой полянки, на горе появлялись люди, и стар и млад смотрели из прошлого на собравшихся пред Владиславом и замерших от дива слушателей, он продолжал играть и в наступившей темноте никто и не задумывался почему так красиво и ярко вокруг. Медведица растянулась, изогнувшись на боку и положив голову на лапу, внимала своим острым слухом тому, кто будучи взрослым воином был и дитём материнским и старцем премудрым. Так проявился носитель духа на краю земли у каменного пояса, не как царь али князь леса, но как вольный жрец. Видения, подвластные воле Владислава, сменялись и стихали один за другим, лес вырос на полянке вокруг и вдруг сгорел вмиг, как будто молния ударила с неба, сразу всё стихло, воцарилась тьма и притихшая живность вслушивалась, что же будет. Вдруг чиркнули камни, зажёгшийся фитилёк лампадки озарил лицо и фигуру человека, сидящего с лютней на травяной подушке, лёгкий взмах рукой и горсть порошка летит в приготовленный костёр, а следом лёгкий огонёк бежит к хворосту собранному женской рукой. Яркий огонь вспыхнул и озарил светом опушку леса, вздох и крик восхищения многоголосый пробежал над поляной, вслед за ним заиграла колыбельная мелодия, которая развивалась и быстро набрала скорость лавины несущейся с горы, так необычно Владислав ещё не накрывал всех, вдруг гребень снежной волны распался в поток снега и столкнувшись с костром взмыл вверх паром, будто вода испаряется от недр земных в море. В небе засияла радуга и даже еноты встали на задние лапы, да вскинули вверх тоненькие пальчики, в надежде пощупать её наконец-то, такую близкую и невероятно красочную. Конь встрепенулся и подивился неожиданности шутки от друга, жёны с детьми вскрикнули и захлопали в ладоши, музыка разливалась вокруг, наполняя сердца любовью и радостью, а чувства реальностью. Сна как и не бывало, хоть была уже тёмная ночь и при свете костра проступали из темноты диковинные чудеса, то звери, то птицы, то люди, но вот с разбега на них из скалы выпрыгнул блестяще белый конь и оттолкнувшись ногами от пламени костра, взмыл на огромных распростёртых крыльях к небу, где воплотился в звёзды, - "ааааххх!", - только и было слышно на поляне, а громкое ржание Беляша вторило струнам, вибрирующим под чуткими руками Владислава, он опять удивил своих друзей образами из прошлого ойкумены. Из чистого сердца лилась мелодия, отражаясь в искусно собранной лютне, ложась на волны свежего воздуха, насыщенного ароматами трав. Костёр горел чуть тише и ровный без треска огонёк, облизывая поленья ильма, устремлялся в небо с тёплым воздухом, почти без копоти и с лёгким дымом, музыка пронзала пространства миров, прошлое вновь оживало разно образно и радостно. Ночь вступила в свои права полностью, на небе горели звёзды, последняя вогнутая четверть месяца уже взошла на востоке, но над полянкой, укрытой камнем ближайшим, будет видна чуть позже. Птицы, облетающие леса ночью, уже видят серп, взошедший над горизонтом с востока, облака разбежались под лёгким западным ветерком, что подхватив тонкий дым, немного поднявшийся выше деревьев, уносил его размеренным потоком за скалу. Все жили только этим моментом, каждым новым звуком и переливом, ярким образом и чувством, - "неужели так может быть", -повторялось в каждом маленьком и большом сердце, у всякой живой сущности, из собравшихся у костра, под общим небом на поляне у камня. Но хорошего помаленьку, а горького не до слёз, но и в этот раз слёз было много, слёз радости и любви, с которыми вышли скрепы душевные из плоти обновлённой. Мелодия стихала, попрощавшись со зрителями, образы предков спрятались в камне до поры до времени, Владислав закончил ласкать струны и тихонько убрав руку прислушался к затухающему эхо из лютни, окинув всех взором, он улыбнулся и отложив инструмент нежно в сторону, поднялся на ногах, вытянул вверх руки, потянулся и нагнувшись в пояс перед благодарными слушателями, размял затёкшие члены. Звери тянулись к нему и просились к рукам, еноты испытывали озарение и становились чуть умнее от малого прикосновения его, потрепав их за ушком иль погладив, он обошёл всех, а поскольку ночь была тёплой, предложил спать на поляне. Из дома вытащили шерстяные одеяла и набрав сухой травы собрали настил посреди, попив водички и отлив ненужное в сторонку, всяк из оставшихся енотов, медведей и людей собрался спать, лишь несколько белок осталось с Владиславом, а все прочие волки, лисицы, куницы и хищники мелкие разбежались за добычей. Женщины не могли удержаться и со слезами на глазах засыпали в обнимку с детьми, Владислав лёг рядом с медведицей и потрепав медвежат на ночь, убаюкал их влёгкую, а обняв сколько хватило рук, огромную волосатую подругу, он подвинулся к ней поближе и кинув последний взгляд перед сном на жён, закрыл глаза, голова его лежала на боку медведицы, а её детки свернулись между их телами, костёр догоравший за хвостом медведицы откидывал последние блики на две пары, свернувшиеся калачиком рядом и под наблюдением Владислава, который полузакрытыми глазами глядел в красные угли и благодарил небо за прошедший день. С порога дома тихонько шёл кот, он всё время непрестанно смотрел с крыльца на творящееся чудо меж камнем и лесом, сил не было сдвинуться и так смотря в спину гусляру, он сидел, то щетинясь как ёж, то стихая и обмягчаясь, как будто под проливным дождём, но вот всё стихло и он как истинный хозяин дома, вышел проведать округу, обойдя всех кругом и посмотрев на остатки костра вблизи, вспоминая свою недавнюю знакомую, кот подошёл к носу медведицы, та не спала, а приоткрывши тихонько глаза, не поднимая головы облизала нос свой и малый чуток потянувшись к котику, снюхалась с ним. Облизавшись и потеревшись, они успокоили свои чувства и котейка не стал искать лучшего места, чем у её шеи, свернувшись калачиком на сухой травке и прижавшись спиной к тёплой мохнатой шкуре, он заснул счастливым кошачьим сном, как в своём детстве у живота матери-кошки. Уцелевшим за эти дни мышам выдалась тихая ночь, никто не будет их ловить сегодня. Говорят чистые души мало спят, они отдыхают от делов праведных легко и быстро, наверное всем хотелось бы так, но жизнь с разными людьми, да под общим кровом, сказывается чужими думами и часто горестями, потому тяжко в бытие осветлиться духом, лишь те, кто имеет источник в своей душе, способны озарить, наполнить и просветлить других, кроме себя, именно те и ведут за собой жизнь, показывая дорогу. Братья по крови спали вместе, кто в лесу у костра, кто у собранного наспех шалаша, кто в чужом доме с детьми своими и чужими, кто-то остался жить в своём доме и приютил к себе сирых, кто-то остался живым и невредимым, и только сей день узнал о случившемся, и стал собираться в помощь к родным и близким. Весть разнеслась молвою по краю, не осталось неучастных. В доме у ручья, севернее от реки, где в селении за острогом остались друзья Ратмира, на один день пути от камня дальше, чем общежитие молодёжи, находился дом, построенный кузнецом и его приёмным сыном Арсланом. Терем стоял на небольшом уклоне полянки в сто шагов поперечником, места было много кругом, двое умелых лесорубов сначала завалили лес и сложили на просушку до следующего года, вернувшись же вовремя - в год лошади по раннему лету, собрали и украсили его меньше чем за месяц, под Луной и Солнцем, создав превосходный и удобный терем, парень успел там побывать с обеими девушками и каждая помнила его своим, но сейчас у них остались лишь общие воспоминания, которыми они с любовью поделились друг с другом, а мать их Людмила, сердца детей в своём соединила, открывши им правду горькую и весть радостную, итак втроём пока, до проявления детей, она вела их духом. Иногда предчувствуя боль грядущую, лоно женщины меняется вмиг, муж простился с ней на коленях после общего собрания в селении, ибо прочуял свою судьбу и погиб один из первых в бою, а пока ковал стрелы с соратниками будущими, возрадовались все мужи, что продлили род свой и отстоят его, никак иначе, но только все вместе. Женщина не хотела себя судить, тогда, на тёплом поле боя, Владислав вовремя вразумил их на женский подвиг - сохранить и воспитать детей всем троим, пока же она одна была взрослой средь них и на неё по праву легла печать ведуньи, как рождавшей плоть от семени, малые в радостях играют со своими названными братьями и сёстрами, под заботливой рукой чужих матерей, которым они стали как свои. Людмила же взяла себе двух на воспитание и вместе с ними к следующему году представит на свет ещё пятерых и так их станет общим числом восемь душ, половина из которых сыны и три дочери с матерью общей. Дружная ватага парней с пацанкой перевернёт животный мир вокруг и продолжат род свой впредь в сих местах, возьмут в жёны себе дев младых и выберут достойного мужа для Любови, что будучи дщерью единственной, рождённой от зрелой матери, объединит их всех в будущем, и поймут они это уже тогда, как она ещё чадом малым, найдёт мужей для своих молодых матерей, гуляя малой девочкой по лесу и раскрывая его для себя. Знатная ведунья вырастет из общего желания Арслана и Людмилы, предчувствуя гибель людскую и желая не страсти и содроганий в соитии, но предвидя будущее, она возжелала дитя всем сердцем и так сама стала мудрее, дочь свою родила и наставила на путь истинный, чем та ей ответила вырастая. Молодая кровь юных матерей не смогла бы терпеть долго без мужа, но вот Людмила, зачавши последней от Арслана, осталась верна ему до погребального костра, ибо дух её раньше многих других воссоединился с избранным, которого она не ждала и не загадывала до полжизни, но вдруг по озарению нашла в ту ночь, остаток же дней своих после, была с ним сердцем, как будто он в ней и остался, где-то глубоко внутри. Такой же радостный и сильный, как в тот единственный раз, когда он держал её на руках под открытым небом и губы их слились в прощальном долгом поцелуе. Не суждено будет ей умереть своей смертью, но павши за детей своих, она прикроет их тайной и тем защитит, обретёт силу от матери сырой земли в битве последней, итак разовьётся ещё одна ветвь древа жизни гуще и принесёт плоды невиданные. Они ещё покатаются вместе со снежных горок и поплавают в реках, её дочери родят ещё детей своим новым мужьям через несколько лет, они переедут в большой дом и заживут лучше прежнего. Но сейчас они спали, мирно обнявшись друг с другом, мать легла по центру и дочери её примкнули к ней с боков, сон их был мирен и тих, лишь кот не желавший покидать свою хозяйку и увязавшийся с ними, ходил по дому в поисках мышей.

Дух Владислава облетал весь край, его жёны в своих снах совместных с детьми, плавали в реках и валялись на лужайке под солнышком, а сверху глядел на них ненаглядный избранный. Общежитие молодых воинов трепетало духом и задавало ритм окружающему лесу, юноши спали вперемешку и кто как, кто лицом вверх, кто свернувшись калачиком и подмёрзнув, кто как бревно лежал, уткнувшись носом в мешок, набитый травой, были даже те, кто не спал из будущих бойцов, те думали о своих девушках и родных душах, оказавшихся далёко, кому-то вспоминалась битва, точнее то, что они могли видеть со стен и после вышедши на поле, кто-то не мог без слёз и стона в сердце вспоминать как молодые девы рыдали над телами их братьев и отцов. Кто из тех, что остался без старших в семье, вырастет достойным отроком на смену погибшим, -"а смогу ли я сам", - витал в снах и мечтаниях юношеских вопрос. Многих до сих пор бросало в дрожь при видениях, кто-то исправит в себе эту слабость, а кто-то будет бороться до самого последнего издыхания, а в крайний день свой, с отвагой в сердце, проткнутый насквозь мечами, умрёт счастливым за детей, осознавая с последними ударами, что и он тоже смог сделать то, что завещали своим примером отцы и братья - не умереть беспричинно иль от недогляда или по глупости, но биться с врагом пока плоть цела и не расчленена, ибо дух правит ей. Прошедшие битву молодые воины с дальних земель, после которой осталась лишь малая часть живых из всех, сейчас спали кто-где, Ратмир с друзьями остановился в лесу, хоть его и приглашали к столу и в дома, но ком стоял в горле и он не мог долго держать в сердце такой камень, потому отбыв в лес с братьями назваными, они разожгли костёр и молчанием ещё раз помянули всех, кто был с ними недавно и ушёл вперёд прикрыв своей грудью их. Какое странное ощущение посетило его, он как будто чуял всех людей, с кем был последний месяц, он мог вспомнить все детали и слова, он даже помнил всех людей в лицо, радость в очах смертельно раненых братьев, полные слёз и счастливые глаза спасённых детей и женщин - сердце его обливалось кровью, но душа облегчалась. Сидя у костра втроём, они мыслили вместе и общие думы пересекались с воспоминаниями каждого из них, один из отцов, поехавший с ним, был старше на два круга почти и видел не первый раз такое, он с трудом остался жив в этот раз, благодаря своему среднему сыну, а сейчас младший подтягивается к его уровню, чтобы встать им на смену скоро. Оба старших сына сейчас в селении, помогают стать на ноги малым и сирым, а он объезжает край в первый раз с такой вестью и тоже с тяжёлым сердцем, хоть и никого не потерял в битве. Молодой соратник Ратмира был серьёзно ранен, но Василиса спасла ему руку, вовремя подоспев после боя, теперь же он, не ждавший такой участи для себя, но гордый тем, что смог выстоять и помочь, желал лишь одного - продлить жизнь в сих местах, сердце его рвалось к тем, кто остался без помощи. Плоть, подчинённая духу, тяготилась безделием и благодарность к диковинным людям, живущим в отрогах гор, влекла его в дорогу. Поспав ночь тёмную самую, они двинулись рано поутру, трое чувствовали себя в едином строю, долгожданное и приятное чувство у каждого воина, они объезжали с вестью всех кого чуяли духом, проверяли тропы заветные, помогали живым воспрянуть и упокаивали отлетевшие души с миром. Птицы летели впереди них и были им глазами, кони подменялись по пути и несколько богатырских духом из них, пришли на помощь чуя призыв. Плоть израненная ещё давала о себе знать, но заживала как на волке. Каждый день, поминая вспышками яркими моменты сечи, не покидало ощущение того братства в бою, что круто изменило жизнь причастных, облитых кровью на поле пред частоколом из брёвен.

Когда рано утром Ратмир встал с братьями по битве около костра потухшего в лесу и направился в путь дальнейший по округе, Владислав проснулся только, в голове его ещё был сон после вчерашнего озарения, что посетило его в труде над двумя искривлёнными клинками. Видения предков по крови, преданья матерей, дедов сказанья, всё что лилось по сердцам веками - так порождает образы кровь, а дух вправляет путь ей. Не сможешь удержаться в плоти вечно и покинешь её всё равно, но важно как, в стремлении - к борьбе за жизнь иль против неё, именно тем ты пожнёшь свой исход в мир невидимый. Простая истина, добытая в бою плечом к плечу и спина к спине, так пронизанные единым духом и видевшие всё вокруг, люди просыпались вместе, в каждом селении и на дальнем кордоне, в избушке ли одинокой, у костра ли ночного. Некоторых отпустит скоро, возможно к следующему месяцу, так снова под полной Луною их понесёт волною жизни, чтобы с очередного новолуния они успокоились в своём мире с жёнами и детьми. Кто до зимы останется в думах, а то и до весны, когда с первыми лучами растает сердце и родятся новые дети, в заботах с которыми изменится жизнь под небом. Каждый насытился этим образом, люди сдвинулись под небом и дух обновился на пути их, страдания общие снова объединили всех терзаемых горечью и болью, как будто звуками натянутых струн во всём теле. Женщины рядом с Владиславом ещё мирно спали со своими детьми, они были в своих диковинных материнских снах, обучая и отдавая свои знания по устремленью сердца. Владислав вспоминал как мать его растила, сколько всего приятного и полезного научился он внимать с природы на себя и отдавать обратно мыслью-словом-делом, он познал все травы и грибы, цветы и ягоды, деревья с их плодами и весь животный мир был у него в друзьях, но жизнь сменяется быстро и скоро детвора станет юношами, а потом зрелыми парнями, они найдут себе таких же близких по духу дев, итак продолжится жизнь. Захотелось поплавать, пока на запруде у ручья, а можно будет ещё съездить к речке днём, там есть отличный перекат и омут, день будет ясным, пока немного облаков и орлы уже видят свет с востока, пробивающийся за горами. Где-то там, далеко, наверное уже давно день, волны плещут о берег восточного моря, там он плавал с Джучи, когда они едва познакомившись, но взаимно влекомые духом, понеслись на парусах к вулканам, извергающимся с глубин моря, к тем островам, что поднялись из воды благодаря силам земным. Неведомая и великая мощь земли, выдвигала сквозь воду, раскалённую до красна лаву, а та шипя, кипя, бурля, поднимала невероятные облака дыма и пара вокруг. Дух Владислава захватило тогда от увиденного - сила земли неоспоримо пробивалась наружу пред ним, земля глубже и вода отступает с неё, из центра выдвигается по воле недр камень и так суша одолевает воду, вырастая вверх. Мать сыра земля поднимает дыханием своим скорлупу, раскрывая трещины её, из которых хочет вылупиться огненный птенец, так птица Феникс по преданиям возрождается из пепла, но летит при том вечно вокруг Солнца, пробиваясь из скорлупы под нашими ногами, рождаясь и сгорая вновь. Обойдя мир, Владислав по другому воспринимал сейчас те первые знания, но тогда, его - молодого парня, поразило до глубины души увиденное, а когда его новый друг предложил посмотреть ещё такие же острова с извергающейся лавой, но в жарких краях, удержу не было у всей команды корабля. Они познают его душу, как открытый цветок под небом, когда предчуя шторм и зная ветер, Владислав выведет их к бухте, где получится выжить, птицы были ему глазами и несколько китов сопровождали в пути. Весёлое время было, где-то там он и узнал о прозрачных камнях из которых можно сделать на глаза маску, его умелым рукам ничего не стоило из найденных дельфинами камней таких, сделать себе удивительную штуку. На самом деле камни помогали видеть под водой лучше, чем без них, всё было ясным и вдобавок к тому, не жгло глаза солью. Владислав вырос в пресных речках, где не было таких печалей. Но тут он обрёл способность видеть дальше под водой и так проникся этим, что впервой чуть не утонул от счастья, погрузившись глубоко и всплывая, начал чуять что отключается, дух испустил клич, стая дельфинов бывшая рядом, обняв его меж собой, потянула наверх, уцепившись руками из последних сил за них, он приказал себе не дышать, накрепко прижав подбородок и силой духа замедлив колебанья сердца, смирил в покое плоть, поднялся и лишь увидев себя распростёртым на поверхности сверху глазами птиц, поддерживаемый лицом вверх плотной стаей снизу, вошёл снова в плоть и глубоким вздохом раскрыл грудь. Товарищи его, видевшие такое со стороны, онемели от чувств, когда на их глазах безжизненное тело подняли на поверхность дельфины, когда они уже решили, что он утонул, не мог никто из живущих с ними рядом сделать такое и тут как будто луч света в пасмурный день осветил его, лежащего на спинах млекопитающих существ, на глади воды и будто в первый раз он вздохнул снова. Владислав очнулся от снов, помня себя у груди матери в детстве, утром солнечным и под открытым небом в море, поднятый из пучины силой духа и плотью морской, прозрев духом в мире видимом, в год чёрного барана после летнего солнцестояния, рядышком с сыном малым-удалым и матерью его, с новою женой и братцем её, в обнимку с медведицей и медвежатами, у потухшего костра. Он подарит сегодня всем давно припасённые обновы, найдя камень прозрачный по весне, после схода снегов с гор, он сотворил им маски с одним большим продолговатым окном на глаза, вокруг которого отлил оправу из смолы с прозрачным песком по серебряной сетке, вперёд было видно отлично по бокам чуть похуже, но главная суть - как застыть смоле была добыта не сразу, перебирая разные порошки, добытые из камней и смешивая их с солями, он методом подбора нашёл то что искал, порошок, который малой толикой даёт при нагреве прочность смоле и после не отпускает её. Много разных порошков он с каждым годом узнавал, становиться всё интереснее и плодотворнее работать руками раз от разу, скоро будем учить женщин уму разуму, а детей сноровке и навыкам, сегодня же поплаваем в воде и досыта поваляемся на солнышке, хватит работать, будем брать пример с детей. Владислав улыбнулся, последняя мысль ему понравилась и наконец подняв голову в первый раз от бочины медведицы, он пробудил её чуткое материнское сердце и душу, наученную разными ведуньями знаниям. Матёрая большая медведица весила в несколько раз больше его и трое медвежат были её не самым большим приплодом, она выращивала по четверых за раз и теряла детей лишь в битвах, когда те защищали людей. Обученные с малых лет, косолапики её вырастали проворнее остальных, находили себе достойных друзей среди девчат и мальчат, а многих из них спасали ценой своей жизни при битвах и разбоях. Медведица-мать-героиня подняла голову от земли и потянулась к Владиславу, тот тихонько откинувшись назад, просунулся под её поднятую лапу и так втроём с котом обнюхавшись, они встретили доброе утро. У многих под небом началось новое счастливое утро, в медовом месяце, после слёз, горестей и утрат, те кто нашёл себе душу родную по любви, не откладывали дело в дальний угол, а выбирали время сокровенное и женщины пробуждались чревом по желанию своему продлить род. Так земля к следующему году даст приплод, люди просыпались по краю, чтоб в радости встретить будущее. Однако, иные женщины до сих пор не могут отпустить любимого, таковые страдали духом, но к ним уже ехали всадники многочисленные, как воины с Ратмиром, так и поднятые на помощь многие жители округи. Северные края, где оправился люд после старых битв и устал без дела, к тем весть принесли вороны, кто же рвался в битве участвовать, те давно как Владислав убыли с насиженных мест и прибыли к бою. Теперь же пора собирать то, что было раскидано и строить заново судьбы, опять до следующей большой битвы, руки вспомнят как держать плотницкий топор и помощь страждущим поспеет скоро. Всё было, всё есть и всё будет, исправиться боль и отляжет от сердца печаль. Богатырскими руками успокаиваются страждущие, Ратмир ощутил в себе боль, встретив разорённые места про которые они и не знали, ещё ранее, чем они встретили в первый раз разбойников. Уже прошла четверть Луны, как волна разбойников столкнулась с ними и сгинула тут, так первый вал они перемогли, может быть и второй, дозор птичий и звериный в помощь будет. Ратмир иной раз утешал на своей груди вдов, руками проводя по голове страждущих, благодарил и наставлял, не все хотели таких ласк, но и не все могли без них, так отпускало сердце и боль сходила у покорных небу чад земных. Детей отпускала тоска утраты, а помогая вспомнить приятные дни со своим погибшим родителем, он научал их вместо боли помнить радость, так понемногу принимая в себя их печали, обсуждая тревоги о будущем, лечил сломанную судьбу и направлял соки земли в рост плоти, оставляя скорбь позади. В селениях просыпались детки малые, тесной семьёй жить легче, если все дружны, потому мать приёмная ко всем строга и справедлива, а не только к сирым, чада перенёсшие такую боль вместе - родные друг другу становятся, ибо доброе семя, слезами политое, всходами тянется любящими. Владислав оставил эту тяжёлую и благодарную ношу достойным людям, так сменяется поколение за поколением. Каждый год у него рождалось от нескольких до десятка детей, а бывало и больше даже, в этот он решил сперва зачать с Ариной и Василисой, а после уже с прочими, из тех оставшихся стойкими в духе, даже потерявшими опору и подмогу в семье, которые не согнулись и ведут за собой близких. С годами он стал более разборчив, - "неужели это мудрость", - с улыбкой подумал, озарённый такой мыслью муж, вставая с удобной травяной лежанки и потягиваясь, глядя на кота, который прогнулся-выгнулся и выпустив когти размялся первым, а затем довольный двинул в предрассветной дымке обойти по кругу, да закопать клад тайком. Туман был небольшой, обещавшийся дождик может пройдёт стороной, дом был на пригорке и потому в долинах падёт много воды, будут хорошие грибы там, надо будет наскрести сушёных на зиму. Кстати неплохо бы сходить на проверку к леднику, его старый знакомый наверно заждался уже, заодно насобираем ягод и поедим мороженых. Медведица свернувшись клубком, тут же развернулась и обняв своих медвежат в кольцо отпустила их гулять. Растягиваясь на полянке перед домом, Владислав разделся и с удовольствием покупался под струёй воды, день начинался здорово, мать и дети проснулись от фырканья человека и коня, воины облобызались, окатясь водой и мир проснулся вокруг, струя воды и плеск разбудили интерес енотов, больше нет возможности ждать когда вода льётся рядом, шубуршание енотов свернувшихся около жён, отдалило мир невидимый от детских снов и те открыли глаза наяву, с добрым утром. Как хорошо молодой плоти, вскочил и побежал, они как молодые медвежата, в такой же рост, все вместе пошли к ручью, омывшись и напившись стали собираться в поход. Поблагодарив и отпустив медведицу с детёнышами, попрощавшись с котом, который остался дома за хозяина, помахав енотам на прощание, пятеро на трёх конях двинулись по лесу. Сын Владислава хотел показать ему свою ловкость, и в точности как маленький мишка вскочил на лошадь, забравшись по стременам в седло, Беляш, глядя на такое, оглянулся на друга и они подмигнув оба решили поддержать отрока в его показательных выступлениях перед женщинами, которые собравшись по сёдлам со своими детьми, всем видом показывали, что не отстанут и не будут обузой в дороге. Покивав головой, конь с человеком на нём, поржали и двинулись в дорогу, мальчики решили попробовать стоя в седле, но если Свейн был маловат, то молоденький и юркий мишка-мальчишка, уже выглядывал за маминой спиной через плечо, в конце концов успокоившись и усевшись впереди мам, они ехали все вместе и рядом где можно, а где гуськом пробираясь через заросли. Солнце встало над деревьями, на очередной полянке ниже по ручью они остановились, а пособирав ягод в траве, подкрепились ими, дальше дорога шла от ручья по одному из притоков в сторону от камня, через небольшое время, только Солнце начало греть им спину, как они пришли лесными тропами к изогнутой полянке в лесу, как будто собранной из трёх полукруглых лужаек. Спешившись на ней, они осмотрелись и увидели, что первые ягоды уже созрели и должно быть наверно много грибов вокруг, решили остаться и набрать кузовки, незаметно покушали и уже к обеду было полно всё, что брали с собой. Что делать? Василиса уже знала ответ и даже её маленький сын помнил это из её рассказов, но как всегда безвинные чада мыслью своей в других мирах, нежели взрослые. Беляш аккуратно выгуливал двух лошадок в стороне, чтоб не сбивать поляну. Лошади давно не пробовали такой вкусной травы совместно с ягодами, как этим утром на полянке дивной, а потому удовлетворённые плотью ходили не спеша, не переживая и оглядываясь на своего вожака. Всё это происходило в то время, когда на них глядел из-за густых развесистых кустов, притаившись в теньке от солнышка, медведь огромный с проседью на загривке. Беляш не стал беспокоить друга и всё хотел проверить, почуят ли его кобылицы старого пройдоху, который знал тут каждый кустик и пас окрестности, сливаясь с ними. Собравшись снова вместе они встали около опушки и всматриваясь в лес как будто звали его проявиться, но лишь когда Владислав подошёл и встав позади всех посмотрел внимательно в чащу леса, так вдруг из кустов выпрыгнул в дюжине с небольшим шагов пред ними бурый с проседью медведь. Василиса помнила этот прикол мужа в год их первой встречи, тогда ещё на нём только начали появляться седые волоски, но по величине такой же огромный, как и сейчас, он появился во всей красе и приземлившись из кустов на четыре ноги, мгновенье погодя встал на задние лапы и лишь Беляш мог с ним сравниться в мощи и красоте, хотя был моложе в три раза. Медведь был ровесником Владиславу и они росли вместе с малых лет, покидая край родной, он обнял тогда уже взрослого и опытного косолапого друга и пообещал что вернётся, сдержав обещание он нашёл своего друга уже матёрым и сам стал таким же. Обнявшись тогда, Владислав понял, что пока путешествовал по свету, медведик его вырос ещё больше, с каждым годом он отмечал, что пусть и понемногу, но его мохнатый друг продолжает расти. И вот сейчас может после долгого перерыва, а может просто от удивления и взъерошенной шерсти на мишке, он казался опять ещё больше. Василиса предчуя появление, аккуратно встала сзади сына и брата Арины, тихонько взяв их руками сзади у головы, приготовилась к испугу, Владислав прочуял свою благоверную и сам тихонько рукой притронулся к косе Арины, как в тот миг на них выскочил хранитель этой волшебной плодовитой полянки с рёвом, рычанием и возгласом на человеческом языке, прозвучавшем у каждого в голове, - "кто пришёл на мою полянку и помял её?!", - если сказать что все окаменели или замерли будто кол проглотили, это будет правда отчасти, кобылицы, стоящие рядом с Беляшом аж отпрыгнули назад, не удерживаемые никем у загривка, конь приветствовал старого друга и поржал над кобылами, которые так переволновались, что не могли спокойно стоять и пробежавшись по опушке отложили там гостинцы, удобрив землю к урожаю будущему. Люди стояли с открытыми глазами и маленький любитель мёда - мишка-сынишка Василисы бросился ему на встречу с криками, отчего огромный медведище опустил вдруг распростёртые вверх в приветствии лапы и тихонько сел на зад, как в тот момент малый ребёнок уже карабкался по нему и произошло нежданное - медведь покачнулся назад и притянув к себе лапами мальчика упал на спину, веселью того не было предела. Наверное он и есть тот самый мальчишка, Василиса переглянулась с Владиславом, она не знала как его назвать и сын её выросший с медведями и волками, видимо поэтому и был их самый близкий друг, он жил с ними под одной зелёной крышей, что была им мать природа, Владислав видел как сын его был близко к братьям меньшим, душа радовалась, не много надо родителям, чтобы смягчилось сердце и слёзы радости вышли из глаз. Свейн, глядя на своего братца-медведца, кинулся вдогонку и они уже вдвоём залезли на богатырского медведя, да именно так, он был из тех редких, воспитанных ведающими людями, носителем сокровенных тайн и хранителем секретов. Арина была в восторге от такого всплеска чувств, она замерла почуяв у своего затылка руку и не успела остолбенеть, как это происходит с другими людьми, которые без спросу залезут на полянку. Иногда медведь пускал чистых духом людей и детей сюда, иногда сам провожал подальше, наслав волков или напугав звуками из чащи, а иногда и помощь звал и сам прятался, чтобы остаться живым, потому хранителем был не только полянки, но и много чего ещё, а знал кроме Владислава ещё с дюжину богатырей, бывавших в этих местах и живых сейчас. Повалявшись немного они пошли в лес, медведь шёл впереди всех и так скоро добрались к соитию ручьёв, там они увидели распадок, в каждом из притоков, уходящих в стороны, были высокие овраги у которых сооружены были загородки из лиственницы. Снизу на земле лежал ряд брёвен с глиной и поверх стоял просмолённый сруб длиною чуть больше десятка саженей, шириною в три и высотою небольшой - по пояс лишь. Воду туда Владислав набирал как по осени, так бывало и перед заморозками первыми зимою, у ручья каждого стекающего вдоль оврага, стояло колесо с валом и спиралью змейкою завивающейся на нём, так малой мощью своею, но без остановки день и ночь пополнялся сруб водою, а открыв зимой верхнюю кровлю с него, Владислав охлаждал и замораживал воду, которая сжимаясь выходила наверх излишком через трубки серебряные. Ледник был приподнят от земли и потому зимою промерзал насквозь под ветрами, укрыв по весне его от солнца настилом из веток и травы, скрытый таким образом от людей и вдали от троп, ледник в сердцевине своей, окутанный дополнительно снегом от земли и со всех сторон, был сохранным местом для ягод на зиму. Придя к нему и заморозив часть ягод до осени, укрыв обратно лёд, в который они проникли ненадолго, Владислав охладил и достал обратно туясок с красной земляникой, которую залил свежим мёдом, припасённым из дому и собранным по началу лета. Мёд протёк сквозь ягоды и взяв по серебряной ложечке из мешка, он раздал каждому и так все вместе, угощая медведя, они сидели вшестером у слияния ручьёв и причмокивали от удовольствия, напились воды ключевой сами и спутников копытных напоили от души. Но хорошего помаленьку, расставшись на опушке с дивным медведём, они собрались дальше в путь и после полудня оказались у речки. Владислав подарил каждому очелье с камнем прозрачным на глаза, как хотел поутру, все в восторге от радостей водной купели, разделись и нырнули в омут. Василиса видела подобные у своего благоверного мужа и он дарил ей ранее очелье с двумя камнями - по одному на глаз, а теперь она увидела подводный мир сквозь один и это было ещё удивительнее. Камень был удивительно прозрачным, - "удачную находку я обрёл",- подумал горный мастер, глядя на своих близких и радуясь их детским возгласам, плавающие успевали отдышаться и ныряли снова, чтобы рассмотреть дно и обитающих в толще воды жителей, вот хитрая морда пронырливой норки мелькнула рядом, увлечённые ею дети, тянулись руками и извивались в воде. Василиса успела почувствовать маленького братца Арины руками и приняв как мать на себя заботу о нём, отпустила Арину поплавать вволю со своим сыном, который оказывается ловко нырял и даже умудрился привлечь огромную рыбу больше себя, но та подвластная его воле, мирно плыла рядом, а он держа её руками за бока плыл за ней под водой с улыбкой во весь рот. Сколько всего оказывается скрывает речка на своём дне, вот Арина нырнула вверх по течению и подойдя к перекату на глубине по пояс увидела камешки разноцветные, которые блестели на солнце и переливались разными цветами в толще воды. Подняв горсть их она радостно закричала, - " смотрите какой красивый прозрачный с фиолетовым оттенком камушек я нашла", - в голосе звучал детский задор и волнение, она кинула его в воду к берегу и поманила своего брата к себе от Василисы. Продышавшись, они вдвоём нырнули ко дну, разноцветная каменная дорожка простиралась под ними и лёгкое волнение воды сверху, переливалось струйками тени, высмотрев камешек покрасивее, Свейн схватил зелёный с прожилками и всплыл наверх. Ребёнок ещё мало плавал в своей жизни, но инстинкт заложенный матерью с первого года, руками ласковыми, да заботами ведьм юных, давал ростки скорые, держась за сестру рукой одной, он другой поднял высоко камешек, что тот заблестел под Солнцем, показав свою суть и также оказался около берега. Поныряв в удовольствие, Владислав подумал о еде, надо бы поймать кого-то на обед, с такими мыслями он погревшись на солнышке, спустился обратно в омут и найдя рыбину поболее, протянув руку к ней, обездвижил её плоть, после чего схватив за жабры вытащил наружу. При должном сосредоточении, он уже в детстве научился делать так, как с рыбами, так и с зверями, отпуская душу последних и успокаивая плоть, он очищал их от мук смертных и скверны, и так мясо принимал в пищу. А в последнее время он начал замечать за собой, что стал больше есть рыбу будучи с женщинами, так плоть его успокаивалась и он владел собой лучше. Мясо пробуждало ярость и страсть в нём, но и сытно было, особенно наваристое в казане, если сделать подольше и не спеша, но это как-нибудь потом, без детей, а сегодня же опять будет рыба. Соорудив костёр, он не заметил, чуть отвлёкшись за берестой, как молодой сын его уже показал себя в деле и стёклышком, подаренным отцом, успел разжечь первым, - "молодой да ранний я смотрю", - молвил отец с улыбкой. Рыба была освежёвана и приготовлена в костре скоро, обёрнутая листьями и начинённая приправами, она удивительно пахла, следовало ожидать, что к обеду придут ещё желающие с округи, так оно и вышло. Поняв, что вместо одной рыбы надо готовить уже вторую, недолго думая, отец изловил ещё одну и быстро накинувшись втроём с жёнами почистили и завернули её с травами, которые принесли дети. Так вместо одной, положивши другую в угли и засыпав сверху землёй чуток, подожгли хворост над ней, а компанией с енотами и лисицами, норками и прочей мелкой братией поживились чем природа даровала, да так шустро, что хрящ оставшийся на берегу моментально объели дочиста. Наблюдая за таким дружным действием со стороны, все порадовались и воодушевились, Владислав решил удивить всех и также как делал не раз до этого, чуток набравши в рот из фляжки неожиданно для всех прыснул в костёр пламенем изо рта, жёны звонко взвизгнули от неожиданности, дети с восторгом закричали, конь поржал от души, лишь мгновение и все рассмеялись, скоро и вторая рыба ушла влёгкую. "Эххх, хорошо то как...", - покушав рыбки, Владислав отдохнул пройдясь по бережку и облегчился, а после лёг в теньке кустов, успев оглянуться вокруг, - "...красота-то какая...", - с этими словами он собрал цветов охапочку малую и улёгшись головою поверх - заснул, растянувшись на тёплой прогретой земле поросшей травою, рукою правой держа фляжку с водой. Вдох и вот персты ослабли, ещё вдох и колыханья сердца, лёгкими мановениями отражаются в кончиках пальцев, успокаивают тем колебания плоти между миром видимым и невидимым, трава как будто обняла его и притянула к земле, глаза Арины округлились и глядя на Василису, она увидела улыбку на её устах, вдруг дух его появился пред ними и наставив смотреть за своей плотью, махнув отклик на Беляша, под его весёлое ржание вознёсся к небу. Он летел над полями, обгоняя птиц и перемигиваясь с ними, ууууух-как замечательно несёт, вот он перемахнул камень и поднявшись наверх улетел к северу. Птицы парящие в небе над краем, тысячью глаз смотрели вместе с ним вниз и опираясь на их крылья, видя их оком, он парил обозревая леса, поля, реки и горы. Дух его слился в соитии с небом, вознесясь от земли у излучины ручья, где сёстры и братья, в компании с меньшими чадами матери-природы, отдыхали в неге и радости. Прошло уже четверть месяца после кровопролитной битвы, струны души заживают и будущее зарождается, вот как будто тонкий прозрачный шар возник над землёй меж двух молодых женщин и двух юных мальчиков, они диковинные тем и зная заранее кто это с ними играет, с улыбкой протянули туда руки, как будто большой переливающийся красками мыльный пузырь равномерно расширяясь прошёл сквозь них, затронув сердце упругой прохладной волной. Моргнув от неожиданности, они увидели под своими ногами, где-то далеко внизу, землю. Свейн не успел опомниться, как брат схватил его за руку и побежал по полю, показывая как надо летать над землёй во снах. Именно так братец тигр парил в своих детских воспоминаниях, когда с матерью в обнимку, он ночами облетал землю, они спали укрывшись у костра или у печки в тереме, а любимые сны их были те, что подарены отцом - так в соитии духовном обретены совместно с ним. Жёны вздохнули и держась за руки, не видя земли у ног своих - звонко и весело закричали, конское ржание вторило им - Беляш проявился, скачущий как будто по небу, при том с огромными крыльями, он был словно сказочный летучий конь, жёны и дети стоя на небе как на земле, удивлялись глазам своим, но вот раскрутив друг друга, доверившись своим ногам, без оглядки обежали край родной босиком по полю, перелетая на носочках, вращаясь вокруг себя, и вдоль, и поперёк, перепрыгивая с ног на руки, перекатываясь по полю колесом в свой рост и смеясь. Плоть же Владислава, как будто притянутая к земле травой, кустарником колючим укрытая, недоступна была взору извне, но на губах его проявилась тонкая улыбка, наведённая из мира невидимого струнками души. Люди как дети, а под солнышком летним и покушав рыбки с травкою, здоровья пребывает так, будто волнами на берег выносит клад духовный из глубин земли. Лицо матери и лик природы родной, соразмерно и союзно остаются в памяти, а по велению сердца могут быть подарены такой же чистой душе, чтобы и далее свет изливался из мира невидимого, чрез вновь приобщённых к истине отроков, в мир видимый, озаряя в проявленном на земле, путь обретения духа для ищущих. Весь край под тобой, а ты в его власти - как он в твоих объятиях, какой бы богатырь не был ты, но всё равно мала плоть человеческая. Притянутый матерью сырой-землёй с силою неведомой, укоренился храм из плоти в духе общем так, что даже вода, влекомая их слиянием, подступила к берегу, где оставил он образ свой от рождения данный. Василиса вспомнила их знакомство с Самирой, когда она молодая девушка с ребёнком на руках, ещё только начинала учить сына ступать своими ногами по земле. Она увидела своего избранного тогда, притянутого землёю в объятия её, это было недалеко от острога, где жил молодой Арслан с матерью, в канун битвы за жизнь. Владислав шёл по правому берегу реки к селению, носившая в чреве детей от него - Самира, уже третий месяц как была с ним в общем духе. Не видевшие друг друга ранее женщины, встретились на одной поляне, то был первый и пока последний раз как они виделись - будет жаркий бой завтра, чувствовалось в его мыслях тогда. Василиса была на полянке с вечера, она как будто чуяла, что сможет помочь именно здесь, утром подошёл Владислав с молодой девушкой, чуть выше её ростом, с тёмными волосами, худой по сравнению с Василисой, которая кормила грудью и волчья стая помогала ей полноценно и разнообразно питаться. Владислав подошёл к ней и обняв крепко поцеловал в губы, после встал на колени и обнял ладонями богатырскими малого мальчика, которого мама держала за руку, сын его уже стоял на ногах сам и держась за маму, учился переступать с ноги на ногу. В народе говорят, любящие женские руки чудеса творят, особенно если это руки родной матери, соки в плоти текут втройне быстрее и силы добавляется невероятно, потому малый сын его разумом созрел и пошёл по земле раньше многих, пусть пока ещё медленно. Владислав погладил его махонькую русую головку перстами тихонько, а прижавшись лбом к лбу, он закрыл глаза и обменялся с ним последними радостными впечатлениями за несколько взмахов ресниц, после встал на ноги и молвил: "Жёны мои благоверные, завтра бой смертный, сегодня готовятся все люди к последнему испытанию и идут в нашу сторону разбойники. На подступах к селениям по разные места люди верные стоят и каждому помощь моя нужна, потому плоть свою доверю вам на сохранение, а духом отправлюсь к страждущим и так вразумлю многих, как на богатырском коне по небу облечу и навещу всех стяжающих Дух Победы". С такими словами, он лёг на травяную подушку за опушкой леса на высоком холме вдалеке от берега реки, распоясавшись и отлив излишки, мешающие взлететь, он провалился в сон под накатывающим днём солнечным. Две молодые девушки, погодки по сути, меньшая уже с дитём, но и старшая уже с двумя в чреве своём, чуть не сели по сторонам от него и как будто чуя глас внутри, отодвинулись на несколько шагов, -"будьте вокруг, но не рядом со мной, чтобы сохранить плоть свою живой, кто меня коснётся, тот в себя сам не вернётся", - в тот же момент кусты рядом стоящие подались в его сторону и склонили ветки к нему. Расположившись на траве вокруг, окружённые подошедшими волками, сидели жёны напротив друг друга, сквозь листву взирая с одной стороны на другую и соединялись духом единым с Владиславом. Сын Василисы сел у ног её и взирая на Самиру с другой стороны, весело улыбнулся, - "я знаю как тебя зовут", - услышала она в своей голове звонкий детский голосок, отразившийся в сердце. Мальчик чуть наклонился в сторону отца, вытянулся, посмотрел на него в задумчивости, закрыл глаза и с расслабленным лицом, прошептал тихонько и размеренно, как будто вслух, - "я тебя люблю", - лёгкая улыбка отразилась на суровых губах мужчины и окладистая борода с усами выдали его. Лёгкий порыв духа, благотворно обтекающий сердце, проник в землю, на что в ответ, она ещё сильнее притянула его к себе так, что мальчик, чуя силу проходящую сквозь отца, отклонился назад к матери и прижавшись к ней спиной, вдохнул и вместе с ним вздохнули и отпрянули назад, наклонившиеся в позыве к телу две дюжины волков, сидевших по кругу с поперечником в двенадцать шагов. Самира первый раз видела такое, она вместе со своим избранным летала в снах и видела край сей, и днём, и ночью, но вот так по воле человека, земля принимала на себя бремя людское, защищая плоть того, кто вдалеке отсюда воплотится силою в руке воина, мощном прыжке волка, птицей хищною оборотясь вопьётся в глаза и камнем с неба испущенным ударит, чтоб будто наговором, колдовством иль ведьмовством побеждать пришлых людей, решивших посеять смерть у отрогов камня. Владислав с каждым годом всё лучше владел своим обликом земным и научивши свою плоть защищать родину, учился делать это духом вдалеке от себя и в разных местах одновременно. Многие скажут потом ему при встрече, что благодарны безмерно, ибо он подоспел в нужный момент и переломил бой или предупредил об опасности, его черёд в этот день был помогать духом, а в другой же день - быть плотью на поле битвы. Прошёл день в конце лета года жёлтого тигра, мальчик уже спал в ногах сидящей матери и та погладив его по голове легла вместе с ним, Самира свернулась колечком и глядела на своего суженого, которого обрела по случаю, но влекомая духом к нему. Жёны общались мыслями, ожидая Владислава, они уже узнали всю жизнь друг друга и чтоб не спугнуть тишину царящую на опушке леса, говорили беззвучно и понимали с полуслова, образы детства и юности обрели краски, а мир их, бывший внутри до поры до времени, стал проявляться на листочках деревьев и кустов, укрывавших воина, приникнувшего к земле и ведущего бой в родных сердцу местах. Волки свернувшись калачиком лежали, смотря в разные стороны, так пасли поляну и лес кругом, несколько серых братьев обегали ближайшие перелески и соколы быстрые иногда мелькали, пролетая мимо. Птицы притихли и боялись подлетать к склонившимся деревьям, которые затягивали к себе неведомой силою, иные как будто в падении из всех сил выруливали и садились по деревьям окрест иль на землю приземлялись, пешком на лапах шли тихонько в сторонку, пробираясь меж волков, а после уж взлетали. Беляш бывший с ним, пред боем уже отдохнувший за день и не отвлекаемый никем сейчас, думы свои богатырские гонял от погибели и помогал мощью души своей другу и брату человеческому. Большая орда пришла в год тигра на землю эту и отпор ей дадут как всегда чистые сердцем и добрые помыслами отроки, плач и слёзы не помогут горю, скорбь нахлынувшая - сойдёт со временем, сейчас же они вместе - конь и человек, летали над полями и замыслами своими внушали надежду, оживавшую в сердцах спрятавшихся и затаившихся пред последней битвой. Сколько отрядов рыскало по степи и залетало в леса на севере в течение лета, много разбойников побили они с Владиславом, как и много справил брат Самиры со своими дружинниками, сейчас их помощь пригодилась, нужна будет и завтра. Орды задержались на день, так и не соединившись для одного удара, многие сотни человек рассеяно по полям, лесам и болотам, тысячи находятся в дороге, порой сами не зная куда их ведут кони, колдовство, как они называют, опустилось на край, но не желая признать за собой главенство природы, они всё равно сопротивляются и так ещё больше попадут в сети, трясина сомнений засосёт их души, посеяв разлад и отбив желание сражаться, так рассеется дух враждебный, они станут слабее и в душе их прорастут стебли страха, которые опутают волю будто цепями. Наступил вечер того дня, а Владислав лежал как ни в чём не бывало и как будто даже не шевелился, руки его, сложенные на груди перстами, не колыхались от дыхания и плотно сомкнутые глаза не выдавали никакого движения. Вот наконец, когда совсем стемнело и звёзды начали показываться в тишине ночной, вдруг тихий свист, как будто лёгкий вдох, послышался из склонившихся полушарием деревьев и кустов, которые стали тихонько разгибаться, выдох и следом второй вдох, кусты освободились и деревья встали полунаклоном, по утру к солнышку они выпрямятся и снова потянут листву к тёплым согревающим лучам. Фляжка с водой, заботливо припасённая рядом, помогла промочить горло после третьего вдоха и он пришёл в себя полностью, - "бой будет жаркий завтра, много сил полегло, но и спасти жизней удалось немало", - молвил он, - "мои братья подменят меня на ночь, да и полегче будет всё же. Я поспел вовремя, из мира невидимого дюжина старцев, да дюжина молодцев помогала, завтра встретимся плечом к плечу с оными, а сейчас спать надо, все кто спрятался в лесу от разбойников до утра доживут, во сне наша помощь подоспеет к ним, а я направлю вас". С этими словами он встал и разжёг костёр, недолго думая, перекусили чем было в запасах: лепёшками, да сыром козьим, плодами, да кореньями печёными в золе, мясо вяленое тут пригодилось, хоть мало, но сытно получилось. Они устроились спать на травяной подушке все вместе. Владислав лёг ногами к костру, собравши большую кучу лапника да травы, накрывшись сверху тканой льняной плащаницей, он пригласил жён к себе и возлегла Василиса по правую руку, Самира по левую, а юный отрок меж собой и матерью лицом к ней, наевшись молока под вечер, малый уже успел облегчиться и поспит до полночи точно, он удобно устроился повернувшись к отцу спиной и уткнувшись носом к шее матери. Поцеловав обеих жён, погладив сына по голове, он провалился в сон глядя в небо, женщины закинулись со спины накидками да плащами, волки обступили их, свернувшись калачиками и согревая ведьм молодых спинами своими, так вся стая устроилась спать. Жёны не в обнимку, а лишь головами примкнули к нему и так погрузились все в мир невидимый, помогая обездоленным и сирым этой ночью, являясь в снах и утешая сердца, измученные болью. Самира увиделась с братом своим и хоть чуяла его всегда как будто рядом, сейчас говорила с ним и пробуждала предстоящую битву. Василиса же духом союзна была с ведуньями, разобщёнными по селеньям и деревням, но собранными в едином стремлении и с готовностью победить. Владислав собирался с общим духом, а во сне каждому вопрошавшему его, наставлял завтрашний день, как он мог обойти их, неведомо то, но многие ждали проявления князей леса пред битвой, ибо днём предыдущим чуяли их везде. Так проявлялись видениями, людям ищущим, из разных мест по краю братья его, пять дюжин батыров пасли лес одновременно, под крылом птиц ночных и зверей. Ночь прошла в ожидании и многие ярые духом воины не прекращали стычки и борьбу, расстреливая из луков костры, зажжённые разбойниками на разгромленных ими погостах, да подрезая в ночной неразберихе, заблудшие осколки отрядов. Ночь тёмная и кровавая сошла на край, день убывал скоро пред ней, сумерки вечерние и предрассветные становились всё прохладнее, но для кого то день и не заканчивался, люди павшие от рук разбойных, душами своими, летая в полях и лесах, взывали к сердцам оставшихся в живых и побуждали их к битвам. Тысячи людей полегли той ночью вдоль рек, кровь смешалась с водой и многих более никто не видел, пир рыб, поднявшихся против течения из низовий реки большой, близился к концу и разгорался всё сильнее. Свежее летнее утро года жёлтого тигра зачалось в лесу, недалеко от края поля, открыл глаза ещё молодой, но уже суровый воин. В голове его переплетались мысли, а сердце открытое небу, не давало им спутаться в клубок, силою духа он развеял мрак, облеплявший нитки судеб, засасывая их в воронку безвременья. Многие уйдут под встающим Солнцем в свой последний путь, кто вознесётся ввысь, а кто уйдёт на корм к рыбам, так и не сумевши подняться от животных инстинктов - став рабом своего тела. Кто же свою плоть и душу, вправляемую духом, направит на спасение ближних своих, тот обретёт истину с радостью смерти в последнем бою, жёны и мужи вместе будут биться рука об руку, в сей праздничный день освобождения своей земли, оставив детям в награду их жизни и добрую память о себе, передаваемую из уст в уста долгими зимними вечерами, в былинных сказаниях от родителей к детям, от дедов и бабок - внукам их, от предков седых - младенцам грудным. Немногие доживали до седин, в надежде увидеть своих внуков, ибо лучше умереть пред своими детьми, чем умирать самому, сознавая, что ты последний в роду и не смог оставить после себя жизнь. Да, наверное всё просто под небом, как у любых животных, защищать своих детей и хотеть их ещё больше с годами, пусть будет так и впредь. Владислав встал тихонько меж спящих жён, погрузив их в сладкую предрассветную дремоту ещё ненадолго, он вышел на поле, где ждал его белобрысый верный друг, тот уже бил копытом в предвкушении дня. Снарядив коней, воин прочуял духом утренний лес. Туман стекал к реке с поля, будет ясно, может небольшие облачка заслонят небо, но не больше, что ж, хорошо будет видно сверху всех бойцов, подумав так и обратясь к заре утренней, подняв лик к небу, он встал на путь стяжания Духа Победы. Не погибать он шёл туда, но победить, и с теми мыслями, обняв коня любимого, вернулся к потухшему костру, тихонько пробудил Самиру и поцеловав в лоб спящую Василису, коснулся губами головы сына, прикрыл их пологом и напустил сон радостный, волкам же заповедал охранять покой её, до солнечных лучей, после же она явит себя им. Расставшись с матерью молодой и отроком, он в краткий миг очутился на Беляше, а богатырский конь вороной масти, подошедши к Самире, пригласил её к себе. Так двое, влекомых духом битвы, двинулись к реке, чтобы переправившись, успеть подготовить засаду, приближающимся из тумана ушкуйникам.

Отсчёт начался, но уже скоро они собьются, покрытые кровью и потом, когда будут продвигаться сквозь лес, к разорённому очередному селу, подрезая зарвавшихся пришельцев и пряча спасённых детей, кого отправляя в компании волков до укромного места, а кого одарив духом - ставили старшим над малыми. Василиса проснулась в это время и увидела вкруг себя волков, а у живота, ещё спящего сына. Вожак подошёл к ней и ластясь потянулся носом к её лицу, так наступило летнее утро года жёлтого тигра, край принял в себя последний удар сплочённой орды ушкуйников и степняков, в этот день полягут многие тысячи как защитников, так и разбойников. Всё же ради призрачных богатств этого края и жён красоты небывалой, так было давно и будет впредь. Смесь верований и обрядов, кровь севера и юга, запада и востока слились здесь в причудливой смеси судеб, разные по рождению, бились они рядом как братья по духу и гибли за тех отроков, кто может и не вспомнит их имя, но с чувством истины в сердце - никак иначе, они шли на гибель ради торжества справедливости. Василиса проникнет на левый берег реки после битвы и будет с сыном на руках, али на перевязи спереди и мешком дорожным сзади, в компании волков и на конях богатырских, обходить людей - помогать раненым, леча раны и вправляя кости. Сейчас же она просто ждала, а духом своим, вместе с малым сыном и волчьими стаями, была там, на переднем крае, выискивая и преследуя по лесу ушкуйников, загоняя коней потеряных, с высоты птичьего полёта, обозревая огромные просторы, простирающиеся под крылом. Они летели и бежали, ползли и прыгали по деревьям, вместе с куницами, соболями, белками и прочей мелкой живностью, так лес стал единой плотью и духом. Василиса видела сверху отца своего ребёнка и его напарницу, которая в чреве своём уже зачала от него и хочет родить по весне года кролика двух детей. Она не хочет умирать, именно сейчас, как никогда за всю свою жизнь, она познала зачем хочет жить, страстью к жизни были пропитаны даже её волосы, свитые в тугую косу прикрывавшую шею, упругая молодая плоть жаждала действа, глаза горели и ярости не было в них, лишь любовь и сострадание, даже к врагам своим. "Надо закончить побыстрее", - мысль преследовала всех, кто двигался в одном строю с ними, утро незаметно перешло в день, успевая попить воды в ручьях и меняя коней, они приближались к отряду всадников, который прорывался к малому открытому селению, залетя туда первыми, они успели предупредить их и вмиг собрали засаду, все схватили оружие, дети зрелые - луки малые да удалые, мужчины - боевые тугие, женщины частью ушли в лес с меньшими детками, а избранные встали рядом с мужами. Бой начался не по плану нападавших, половина отряда - две дюжины полегла от стрел и вторая половина скрылась в лесу вокруг, но недолго думая и взявшись за мечи да топоры, местные молодцы нашли приезжих и зарубились насмерть, волки пособили в кровавом деле и так закончился ещё один отряд. Уместность важна, но также и своевременность необходима, полсотни всадников могли бы влёгкую разделать с десяток домов, но сплотив вокруг себя людей, Владислав дал им отпор и так собрал вокруг дружину малую, которую повёл дале, жён и детей их оставили под присмотром волков, схоронясь в лесу до следующего утра, которое должно стать началом новой жизни. Надо собрать людей для последнего боя, с этой целью и скакали они по малым тропам в обход больших просторов, огибая орду, идущую вверх по реке с двух сторон на конях. Ушкуйники на лодках зачищали берега реки, так охватывая фронт в десятки вёрст, многочисленными отрядами, орда продвигалась вверх по течению и разоряя десятки деревень, сегодня достигнет в том числе и дальнего укреплённого селения, где живут и готовятся к битве дети и взрослые. Арслан ещё молодой и оставлен за стеной, так же как и мать его, которая ещё не знает силу удара, лишь чует коварство, а потому усердно готовится к бою. Перед глазами молодого парня мать встаёт во всей красе, такой он и запомнит её на всю свою яркую и короткую жизнь, когда она вместе с союзницами-сёстрами будет защищать его и ещё сотню других детей да матерей их, скрывшихся в домах. Это будет вечером, а сейчас многие отряды собирают силы, а кто-то уже бьётся рука об руку с местными, как Тагир и соратники его, которые уже третий месяц живут в сих краях и наводят порядок по разумению своему, чем снискали добрую славу имени воинскому. Но и это скоро закончится, поход который он задумал, привлёк много людей на их сторону, ведя себя по правде, следуя воле неба, они воплотили замыслы, так сохранили жизнь в сих краях от погибели и разорения. Путь назад предстоит тревожный, но тем кто в духе с небом, даже реки по колено, брат Самиры чуял её настрой, это решающая битва, после которой общий сбор и путь к родному дому, жаль далеко не все его увидят. Лето прошло в жарких ратных трудах и отдыхе, многие из соратников Тагира нашли себе судьбу в этих местах, жён, которым оставили детей и кто-то даже захочет остаться здесь навечно, но скорее всего павшим , ближний круг соратников был в одном духе с ним и так дюжина смелых и храбрых повела за собой сотни людей, и все из дюжины той остались живы к концу лета, даже так бывает, но остался ещё один день. Тагир нашёл себе близких по духу жён и так оставил в этом краю сердце, - "сестра была права, эта земля исправляет душу", - так мыслил спустя три с лишним месяца пути от родного дома молодой воин, он думал что это в сказках красны девицы ищут себе славного богатыря для сынов своих, но так оказалось на самом деле. Он с любовью вспоминал время дивное с той ведуньей, что сама нашла его посреди леса, когда он уединился в раздумьях озарённый свыше. Однако чуток позже, в тьме ночной под Луной, почуял он себя меж двух миров, когда вдруг осознал, что показалось видение, та же ведунья, что стояла пред ним, была и за спиной его. Смятение и невероятное чувство, пробудившееся внутри, когда он услышал два голоса внутри себя. Раскрывши очи, он внимал им и те подойдя ближе, представились ему обликами рядом, продышавшись он понял, что это сёстры рождённые вместе и та любовь что зародилась внутри него к одной ведунье, разлилась ещё шире и захватила его плоть во власть их чар, которым он безропотно отдался. Сейчас он скакал на богатырском коне и вспоминал с любовью совместные дни в отдыхе и неге, на берегу ручьёв и речушек. Прогулки на конях в компании птиц и зверей, ночи у костра в объятиях волшебства и страсти, совместные завывания с волками на тихом безветренном поле под блестящей Луной, тайные вылазки против разбойников и общий сбор всей дружины пред серьёзной злой силою, несколько раз за лето, грозившей отрогам камня. Тагир понял слова сестры про найденное им счастье не сразу, лето без времени и без злого умысла, чтоб каждый день жить как последний и каждый следующий день будет как подарок от неба за путь странника, ищущего праведные тропы, что скрывает мать сыра-земля на лике своём. Вера в путь сей, направляла разум в благое русло и он слушая своё сердце, жил всё лето как ребёнок, раскрыв души пред братьями, с ближними воинами строил планы и как первый среди равных, вёл за собою людей, и вышедших с ним из мест родных, и доверившихся ему позже жителей края. Искоренив преследователей настырных в первые же дни лета, он раскрытым сердцем чуял грядущие волны времени, чем внушал уважение и добровольное подчинение своей воле, так отряд сохранил в боях сердцевину и потерял мало воинов, хоть и бился с превосходящими по числу всадниками не слабых племён. Сейчас же осталось в седле две сотни бойцов, почти как в начале лета, при том что полсотни полегли только за прошлый день, но прибудут ещё воины в их отряд. Он ведёт оставшихся в бой, который станет последним для многих, но мать-природа с ними и все это чуят, как уже много раз было ранее, когда звери приходили им на помощь. Стаи волков сопровождали их отряд, который то собирался в единый строй, то разбегался на малые части, кони разумные подменяли друг друга и вели по краю земли тех, кто обратился ликом к небу и просил подмоги в праведном ратном деле на благо общее.

Вдоль рек поднимались на лодках ушкуйники, желающие собрать дань с предгорий камня. Волна разбойников накатывала поражая своей массой, уже как четверть месяца они продвигаются вверх по течению, уничтожая на своём пути деревни и полоня тех, кто не успел убежать иль не слышал голоса разума, но теперь последний день битвы, которая уже идёт во многих местах одновременно. Небольшие отряды местных богатырей, в компании со всеми кто смог сесть на коня и взять копьё, собирались, влекомые духом единым, к рвущейся вдоль реки и просачивающейся сквозь леса в узких местах - коннице степных племён, там молодые горячие головы, решили проверить свою удаль и ввязавшись в поход на север, останутся лежать навечно в земле или уйдут на корм рыбам. Биться с ними строй на строй не великого ума дело и не путь к победе, откусывая из засад по кусочку и скрываясь в лесу, прикрываемые волками да медведями, они уже много наделали им бед. Выстроившись за кустами, в засаде на опушке леса, Тагир со своим первым отрядом из двенадцати воинов и дюжины с лихуем местных жителей ждал, когда передовой дозор появится на расстоянии выстрела, чтобы положить верной стрелой поболее супротивников. Вот вынырнув из лесу кочевники объехали поляну и собрались вместе, а чуть расслабившись, получили из-за кустов кто в шею, а кто в глаз, кого не успели задеть - пытался скрыться, но волки прикончили последних из разведотряда, рискнувших жизнями, чтобы пойти вперёд. Забрав с собой коней, которых позвал богатырским голосом молодой жеребец под Тагиром, они погнали в очередную засаду, влекомые сердцем и ведомые птицами в небе. Ещё одиннадцать его друзей вели свои отряды по разумению общему с ним и в одном духе, предчуя и загоняя врагов, создавая обман им, смущая так количеством малым, силы большие. Иные жертвовали своими жизнями, прикрывая отход друзей и братьев, так гибли даже не успев узнать, где будет последняя битва. Что то подсказывало каждому - это последний день ярой схватки за уходящее лето, полдень канул в прошлое, уже забрав с собой не одну тысячу людей по всему краю, Солнце спрятавшееся за облаками, продолжало греть землю, когда сразу в нескольких местах, началась кровавая крайняя жатва. Спешившиеся иль потерявшие коней разбойники, собирались отрядами и шли к реке, гонимые жаждой и желанием скрыться к ночи, однако множество дружин собралось по земле, которой они принесли опустошение, они жаждут мести и крови, взамен пролитой за прошедшие дни. Резня началась в лесах и полях, передовой отряд всадников рвался к селению, о котором ходили легенды, надеясь, что не смогут их преследовать, но кому надо видел их планы и уже встал преградой на пути. За десяток вёрст они были атакованы сначала одной дружиной и те полегли смертью храбрых, но отхватили сотню голов от стада хищных человеков, которых преследовали стаи волков и отряды людей. Больше полтысячи всадников рвалось вперёд огибая препятствия в виде речек и узких бродов, они гнали полями, а короткими дорогами, юркали меж ними, восставшие против супостата жители края, с севера пришли братья Владислава и многие воины, что родились и выросли здесь в молодости. Видимо падший в духе, но сохранивший силу в злом умысле воин, вёл орду сплочённую к битве, причём тот кто был здесь и знал сии места, но всё равно сгинут они, потому как ждут их с оружием в руках и с честью. Волки смогли оттеснить часть лошадей и отвлекая внимание своими жизнями, подставили под стрелы правую сторону отряда, всадники не останавливаются, скоро уже заветное поле, на котором сколько уж раз сходились в битве люди против нелюдей. Так опять на него вырвалась дружина Тагира и две дружины сплочённых местных богатырей с жителями. Сшиблись конницы и замесилась битва, волки сновали меж конями и людями, на смену стрелам шли клинки и топоры, копья уже сломанные валялись на земле и раненые бились с пешими, вот когда уже казалось неоткуда ждать помощи и неизвестно на чьей стороне перевес, появился многодюжий отряд с Владиславом и Самирой, они подчистив хвосты, прятавшиеся в засаде, лишь после этого вступили в бой. Криком своим, богатырь и иже с ним, побудили волну ликования и зашумела коса смерти, с лязгом мечей и кривых ятаганов, забирая к себе пылающую жаром плоть и отпуская в мир невидимый души тех, кто был достоин продолжения жизни под Солнцем, но пал в битве. Наступали сумерки, в которых уже спешившиеся и раненые, бились с мёртвыми и ещё стоящими на ногах защитниками края, поле усеянное телами и политое кровью кишело жизнью. Собрав удар последних безумцев и прорвавшись за стену селения, разъярённые разбойники перешли в бой с жёнами уже павших воинов. Почуяв спиной неладное и обернувшись туда вмиг, Владислав отрезал им выход. Расстреляв последние стрелы в них, защитники рубились в неравном бою, перейдя на мечи, топоры да кистени. Тагир потерял две трети из своих соратников, также как и другие отряды, последние очаги битвы собрались за забором и внутри селения, где несколько жён, принявших удар и успев спрятать детей по домам, вели свой последний неравный бой подобно мужам своим под одним небом, чтобы вместе погибнуть сохранив детей. Молодой Арслан со слезами смотрел как бьётся его раненая мать с несколькими разбойниками, один убит, ещё один, но в ней уже торчит две стрелы и кровь течёт из многих ран на сырую землю. Крик молодой женщины раздался в селении, призывая к битве соратников, то Самира прикрывая спину Владиславу дерётся с ним вместе так, что слышны их сыплющиеся градом удары. Они отвлекли на себя прорвавшихся и дали умереть жёнам стоя с мечами в руках, дюжина защитников бывших рядом с оградой и бросившихся на помощь им, подоспела вовремя, прикончив вместе с ними три дюжины крепких бойцов-разбойников, они вернулись к общей битве, что завершалась в вечерних сумерках. Навстречу к ним теснили последнюю сотню озлобленных бойцов Тагир с соратниками. Самира увидала своего брата близко, крик любви и ярости вырвался из глубин её души, да так что у Владислава зашевелилась шерсть на теле и бросившись с вдохновением в бой, они все вместе смутили остатки пришельцев и зардел последний очаг смерти, сопрягая миры потоком вырывающихся в вечность душ из разгорячённой плоти. Да, именно так, познаётся крайняя и самая могущественная власть духа над телом, в его последних движеньях, стуках сердца и порывах воли, когда плоть уже не сможет вернуться к жизни и сгорает в битве по воле всепроникающего Духа Истины, который являют все праведные воины, умирающие стоя за своих детей. Люди в одном строю со зверями бились насмерть, птицы с неба помогали им, налетая на верную смерть, но спасая жизни оставшихся в строю защитников. Ожесточённые и увидавшие свою кончину разбойники, бились без мыслей быть прощёнными, молодых почти не осталось, несколько бравых молодцев лежало без сознания и не знали ещё о своей судьбе, прочие же оставляли мир видимый в сумерках, так и не поняв, что влекло их по жизни. Злато и камни драгоценные развеялись как туман, тьма грозила их душам и никто не думал сдаваться на милость победителя, заблудшие по жизни они неслись во весь опор к своей кончине. Самира вдруг нежданно почуяла сердцем молодого воина перед ней и взглядом стальным остановила его, а ногой ударив в живот под сердце - сбила дыхание, выключила плоть и тем спасла ещё одну жизнь для продолжения рода. Волки подступили к полю и рыская промеж тел, как будто по чьей то разумной воле, решали кого прикончить, а кого вытащить из переплетенной горы мертвецов для помощи уже спешащей с ведьмами. Вот удар мечом с оттягом и голова предпоследнего из вожаков, летит в кучу ещё живых его товарищей, направленная пинком и сопровождаемая криком из глубины души той девушки, что стала воительницей по своей воле и станет матерью следующей весной по воле неба. Все видят кувыркающуюся в воздухе косматую голову и отлетевший шлем с разрезанным кожаным ремнём, скоро конец, люди услышавшие клич, уже знают что победят. Раненые насмерть идут с радостью и улыбкой вперёд своих товарищей, давая им право остаться в живых, но так лишь в рядах тех, кто бьётся за правду, в кругу загнанных смятение и страх, это смерть дышит им в затылок. Тагир рвётся к центру и ведёт за собой живых и мёртвых, щиты разбойников повержены и расчленив на группы, добры молодцы кончают их и завершают бой, осталась стоять посреди поля сотня неполная, в числе том ещё пока живые воины, которые вот-вот отпустят свою плоть духом и уйдут. Побратавшись с живыми, мёртвые падают им в объятия и прощальными словами напутствуют к жизни, так из тысячи вышедшей к селению защитников и разбойников вместе полегли большая их часть. Из жителей села встретят утро пятеро мужей и трое их сыновей, дети малые и несовершеннолетние, кто держать меч не мог, да часть жён, скрывшиеся в домах. Живые и невредимые, выйдя на помощь к полю вечернему, усеянному плотью людей и животных, они страдали духом и стенали вслух от глубины сердец, настало время помощи тем, кого ещё можно спасти - то дело рук ведьм и опытных женщин, что вышли из селений своих и ждали в ближних лесах, следуя по пятам за своими сужеными, кто из жён надеялся спасти отца детей своих, а кто уже видел дух милого суженного и со слезами готовился помогать ещё живым братьям его по битве кровавой. Пятеро смелых духом матерей оставили мир видимый в последнем бою, защищая детей чужих и своих, лишь успев попрощаться с ними и так расставшись с любовью, истекая кровью и умирая в их объятиях, они засыпали с детьми последним сном, под открытым небом, глядя бездонными глазами в мглу ночную на редкие звёзды, что начинали проглядывать сквозь облака. Как прорвались эти разбойники внутрь, что было на краю поля вдали от него где собрались они, Владислав не помнил уже, память скрыла мир невидимый, в котором всё есть, было и будет, с годами перестали беспокоить раны душевные тех, кто остался жить с той суровой битвы. Самира рассталась с суженным после битвы и как обещала брату, вернулась с ним в свою землю, оставив в душе лишь самые нежные воспоминания о проведённом времени в этом крае лесов и рек у предгорий Камня. Тагир увиделся со своими прелестными ведуньями-соблазнительницами сразу после битвы и они излечили его от ран кровавых любовью своей, а после простились с Самирой как с сестрой. Напутствием сердечным расстались плотью и остались в едином духе до следующей встречи, долго ли, скоро ли такая будет, то ведомо лишь небу. Сёстры-ведуньи зачали, как и хотели, от воина, что духом вышел из шатров Симовых, права была бабушка Фатима, когда ведала внукам крутой поворот судьбы, всего лишь после одного лета, проведённого к востоку и северу от равнины, где они родились. Там, на западных склонах каменного хребта, у истоков рек, что питают срединное море, зачиная новые нити душевных связей у родников воды живой, бьющей из недр матери земли, сестра и брат помогли одержать жизни верх над смертью, а стяжав Дух Победы, породили тем судьбу свою заново. Он оставил семя в тех краях, она зачала две жизни в чреве, погибшие други их, смогли оставить добрую память о себе, а следующей весной года зайца-кролика родятся дети, от оставшихся в живых возлюбленных жён, с которыми счастливы были дружинники Тагира в то лето. Те же отроки из них, кто доживёт до зрелых лет, сможет сказать и своим детям, что не все из приходящих с мечом несут зло, помня отцов, вознёсшихся к небу в борьбе за чужую землю и милых сердцу людей, ибо они день свой последний под Солнцем, жили будущим, в котором обязательно вырастут ещё не рождённые дети. Владислав и Самира расстались легко, как будто до следующего дня, они решили сохранить свои мгновения нежности нетронутыми и скрытыми от чужих глаз, лишь Тагир чуял поток, соединяющий их сердца, оттого взором ещё больше насытился любовью их неземной. Василиса не встретится с Самирой в том году более и лишь в год сине-зелёной обезьяны, они вместе с многими будут ждать исхода битвы, в которой погибнут их родные и милые сердцу люди, а отец их детей, будет драться спиной к спине с отцом Тагира, который останется старшим в роду, так будучи далеко отсюда, глазами сестры увидит битву и вспомнит предсказанное ему матерью отца - бабушкой Фатимой, что он примет власть при живом отце и будет править по чести. Но это ещё будет нескоро, а тогда под конец лета года жёлтого тигра, Владислав опять увидел море крови пред собою, и уставший от сечи, пребывая во всех мирах сразу, почти без ран, лишь побитый под вдавленными доспехами, поцарапанный и порезанный чуток, ходил среди мёртвых вместе с братьями и отпускал души в мир невидимый, кого с раскаянием, а кого с честью, да это было великое и суровое время, как уже много раз на этой земле у отрогов Каменного пояса. Владислав очнулся на берегу реки, у края поля, в году чёрного барана в разгаре лета, вокруг него поднимались кусты и трава распрямляла свои стебли, отпущенная неведомую силою, вода отхлынула от берега и потекла привычным руслом далее. Две жены его и два ребёнка сидели рядом и смотрели на его пробуждение, конь приветствовал его ржанием в мире видимом и птицы сидевшие на соседних деревьях, наконец смогли без опаски подлететь к нему и сесть рядом. Сила матери земли отпустила его, продышавшись слегка, он улыбнулся всем, дух его, закреплённый на берегу крутом, обернулся над краем и побывав в прошлом дни и месяцы, вернулся в настоящее прожив часы и отдохнув при том. Дети увидели места сии в битвах прошлых лет и людей положивших души свои за них, Василиса прониклась заново духом и встретилась со многими ведуньями, которым пришла на смену своим чародейством, сердцем открытым она приветствовала Тагира и Самиру, Ингу и сестру её Илву, погибшую как волчица в бою за детей, братьев Владислава и многих мужей и богатырей в духе, жён и детей малых. Так будучи плотью в витках настоящего, снова пережила то лето, когда была молодой матерью с ребёнком малым на руках, с радостью она отослала весточку, ушедшим в мир невидимый братьям и сёстрам своим. Арина же впервые узнала что было в тот год, когда она девчонкой молодой пряталась с семьёй в лесу от нахлынувшей волны смерти. День заканчивался, они собирались к дому, где ждал их кот и братья меньшие на полянке. Не успело стемнеть, как они расположились у костра, вновь разожжённого за мгновенье Владиславом, он смотрел в колыхающееся пламя и грезил, - "завтра будем точить ножи и клинки с замыслами о будущих битвах, благодарю завершившийся день сей, осветивший память предков, что насытил любовью сердца живых и пробудил к жизни ростки вечного". Василиса взяла в руки лютню и села перед костром, как её суженый вчера, женскою рукой соткала волны мира невидимого в тонкую зыбкую ткань, из которой прорастали цветы и травы, бабочки и птички летали в ночном воздухе вокруг костра и мир невидимый закружился над поляной. Арина смотрела на свою названую сестру и в три ручья изливала с лица страдания по ушедшим из жизни родным, малый брат её, смотрел на свою сестрицу и гладя по голове, успокаивал души обоих. Владислав с сыном в обнимку смотрели, как вдруг мать молодая проявилась нежданно пред всеми. В год их знакомства она и не думала, что сможет научиться так играть, но дух проявился в ней, а руки нежные, державшие меч и иголку, собиравшие цветы и сдиравшие шкуры с плоти, понемногу слились со струнами в согласии и она научилась пробуждать тонкие волнения мира невидимого. Гусли али лютни, скрытые в теремах её суженым, откликались на её трепетные чувства и она играла своему малому сыну колыбельные, которые запоминались в детском сердце, отражались и размножались чрез него в царство животных, птиц и тварей водных. Пройдёт немного времени и молодой отрок попробует свои силы в музыке сфер, вместе с матерью и отцом, взявши каждый по инструменту, они дополнят друг друга и вместе создадут ещё небывалое. Резвые молодые пальчики уже умело владеют подаренными отцом клинками, а чувствуя такт, он пробует играть не только на струнах, но и на изготовленных самостоятельно маленьких барабанах. Тонкая кожа, натянутая на деревянную обечайку, звучит под его пальцами трелью птиц и шумом дождя стекающего по листьям, топотом бегущего оленя и стуком дятлов в утреннем лесу. Отец слышал и дивился такому навыку своего отрока, ещё будучи в прошлом году чёрного коня, сейчас же, вспоминая дни прошлого лета и слушая при том свою жену, наполнявшую ткань миров образами из жизни с сыном за прошедшие годы, он с любовью в сердце смотрел на переливающийся пламенем костёр, собравшихся вокруг него енотов, лисиц, волков, да разную мелкую живность. Растянувшись во весь рост на мягкой травяной подушке, в окружении детей и милых жён, он предался забвению и отходил ко сну, с улыбкой на лице и счастьем, растекающимся от струн по всему телу. Василиса усыпила своего любимого, укрыла его невидимым цветочным пологом, расслабляющим душу и исцеляющим плоть, а погрузив далее в глубокий сон его вместе со всеми близкими, тихонько закончила вязь времени и прибравши лютню в дом, возлегла сама к усыплённым родным душам и так все вместе, обнявшись с детьми, лёжа на травах и укрывшись шерстяным покрывалом, они покоились в отзвуках музыки, доносившейся из мира невидимого.

Стареющий месяц светил из-за редких тучек, проплывавших по небу над мирно спящими людьми, догорающий костёр возносил в небо лёгкий дымок, который ночные птицы облетали, как чуткие стражи, пасущие сон ведающих человеков и дюжины зверушек, устроившихся с ними вместе на травяной перине. Сны их были в сладком беззаботном детстве, когда каждый был малым ребёнком и прижавшись к матери, спал самым счастливым сном из всех пережитых в жизни. Любовь матери, то что даёт силы для жизни каждый день и обещает радость пробуждения утром, притом где бы ты ни заснул, будь то летний день у костра или осенний ненастный вечер в лесу под ёлкой, долгая зимняя ночь в избушке и раннее весеннее утро в тереме, заметённом сугробами. Уверенность в завтрашнем дне, материнская забота и ласковые руки, поднимающие тебя утром, завтрак, припасённый с вечера и чистая одежда, хоть с заплатками, но своя. Обувь, чтоб ходить по земле без устали и снаряжение для дальних путешествий, любящие глаза, которые ты видишь спросонья и голос, поющий тебе колыбельную, что может быть ещё памятнее из тех лет, когда заботы твои, мать видит вперёд тебя и чует их сердцем прежде, чем ты осознаешь разумом. Сон опустился на край у отрогов камня, женщины лежали по разные стороны от Владислава, дети прильнули к нему и окружённые заботой со всех сторон, летали в миру ещё непроявленном, как птицы в ясный полдень над полями и лесами. Скоро утро, проснувшись, они опять разбегутся по ближнему лесу, повадки диких зверей и свобода в душе, не дадут им долго почивать в ласках и заботах. Арина вспоминала своих родителей и свои первые годы в избе, построенной отцом на укромной поляне, как мать растила её в лесах и на берегу ручьёв, учила общаться с животными и чуять волю неба, сначала на завтра, потом на следующий месяц, далее на годы вперёд. Только сейчас, во сне, она начала вспоминать и понимать свою мать так, как они обе того хотели бы, неужели так явилось пространство сотканное Василисой и струны всколыхнули её сердце, образы спрятанные мамой в знаках и символах предъявились ей по иному, чем в детстве. Она глядела на своих родителей во сне, а они с радостью в сердце взирали на свою растущую первую девочку, безмолвно и внятно объяснили ей, что она хотела знать для себя спустя пятнадцать лет, так из мира невидимого пришёл ей ответ на душевные метания. Она чуть крепче обняла брата, с которым устроилась близко к Владиславу, и так укрыла волной любви пространство вокруг, погрузились ещё глубже люди в переливающийся поток, который обегает землю ночью. Мать-земля, оборачиваясь к светилу, ещё даст часок -другой тёмного времени для отдыха. Еноты, объевшиеся за день и считающие за великое благо провести время рядом с людьми, спали мирным сном и радовались грядущему дню, в лесу царила ночная хищная жизнь, волки понемногу подъедали лишних зайцев, лисицы мышковали, а кому повезло находили птичку, мелкие четвероногие хищники - куницы и соболи, ласки да горностаи, норки и выдры шныряли от верхушек деревьев до кустов на берегу и омутков в ручьях, переливающихся прохладой в тишине ночи. Лес жил богатой ночной жизнью, которая в свете остатков Луны и зачинающейся зари под утро, была не такой кровавой как бывало днём, а в скромных серых тонах, писк пойманных пташек, да зверушек в дуплах, иногда раздавался то здесь, то там. Беляш дремал, он ненадолго отпускал подсветку духа своим сердцем и так отдыхал стоя с чуть опущенной головой, он не часто отдыхал лёжа, но бывало ночью тянуло его поваляться в травах при Луне иль днём на сочных полянках растянуться и вдохнув запах цветов, приникнуть к матушке-земле головою буйной. Вспоминая свои прошлые жизни, этот воин чувствовал, что не даром выбрал обличие коня на краткий земной срок и впервые попробовав сей облик, при велении неба обернётся ещё раз, чтобы так невидимо способствовать продвижению благодати на земле. Не все люди хотят слышать вразумление от равных себе человеков, кто не исправим, то найдёт себе конец по любому, а кто сможет настроить своё сердце к позывам духа и внять им, именно тех, как зёрна ценные и созревшие, насытит духом будто влагой, скрытый посланник мира невидимого, пусть безмолвный людским языком, но обученный провиденьем говорить внутри того, кто просит ответа. Как в бочке глухой, звук раздаётся от натянутой нити, прицепленной к ней, так же ищущий ответ, опустошив себя от мирского, обмыв от скверны и преобразив, может услышать тихий глас, который чуткая конская душа издалека направит и усилит, дабы вопрошающий наедине, в лесной глуши, али за закрытыми дверями и ставнями, мог внять, после чего осознать и преобразиться. Колыбельная Василисы успокоила и его тревожное сердце, готовое отправиться на помощь любой душе вокруг, так ночь вступила в полные права и собрала жатву малую хищная рать, чтобы также размножиться, как и прочие, пользуясь плодами, выросшими под единым для всех Солнцем. Что творится в округе, видно было только небу и ночным птицам в нём. Василиса вспоминала своё детство с отцом и матерью: их игры в ручьях, рукоделие с малых лет, чему училась у обоих родителей и так становилась ловчее и сильнее не по возрасту, состязания в лесу - прятки и догонялки со зверями разными, ту дружбу с животным миром откровенную, которую она ещё не совсем понимала, но с открытым сердцем принимала радость общения по-детски невинно. Владислав же, благодарил мать во сне, что дала ему возможность проявиться полноценно, с первых дней жизни, как в чреве её, так и в миру проявленном - под Солнцем. Он прилетел духом к ней и укрепил её сердце любовью, обнял во сне её душу и успокоил плоть. Мать его часто посещали образы из мира невидимого, с самого детства, но когда она родила своего первенца - старшего брата Владислава, тогда вежды раскрылись ей вполную. С каждым следующим сыном, она открывала в себе способности иные и большие чем прежде, как будто вдох следующий был с ещё большим объёмом воздуха, чем предыдущие, а потому третьего своего отрока наградила уже многими дарами, что он и доказал, объехав обжитой мир. Шесть сынов родила Иньва от своего возлюбленного мужа, ушедшего в вечную жизнь, когда младший из их детей счастливо прожил своё долгое третье лето. Все братья были живы и мать свою ценили и принимали всех её воспитанников как своих братьев, были средь них от молодых юнцов-бойцов, оставленных после битвы, но также много и прочих чужих, что с малых лет растила и воспитывала как своих. Вот и сейчас, когда она пошла под Солнцем свой пятый круг, то вот уже пятый год как воспитывала детей и отроков, оставшихся сиротами, выросших вместе с её последним сыном. Молодые и шустрые детки, принятые ей по доброй воле, не все могли бы выжить сами, но опытною рукою и любящим сердцем она исправляла их судьбы, лечила изъяны плоти, скрытые внутри. Она наставляла Духом и раскрывала пред собой их прошлое, тем познавала истинную причину проявления чада на свет, а потому иным не давала возможности плодиться и оставить семя для роста женщинам, ибо в силах исправить порочную плоть опытной ведунье, но не в силах исправить замысел, вложенный в дитя при творении. Она лишала возможности породить неполноценное чадо таким отроком - ограничивала и ущемляла плоть, притом каждому говорила о том и мирила его с вечностью в начале жизни, а не в конце, когда и куда лишь немногие доходят своим рассудком и различают суть нутром. Так, женскою рукою, она направляла и укрепляла род людской около себя. Все дети, которых она воспитала - стали воинами, даже немногие девочки, попавшие к ней, стали достойными ведьмами. Старший брат её мужа - Велес, чуть не дотягивал до былинного богатыря ростом и весом, будучи крепкого сухого сложения, он оставался самым сильным в роду и защитил не раз уже окрестности, где обитали дети и внуки его братьев. Закрывая пятый круг жизни и объединяя в сердце минувшие годы в единое целое, он принимал всех детей как своих и будучи своеобразным в духе, иногда преображался перед людьми другими ликами. Иные думали, что он по воле матери природы может творить чудо, но очень часто люди сами видели то, чего боялись или наоборот, хотели бы увидеть - сие были внушённые им же образы, которые воспринимались как явь, так лес проявлялся перед ступившим в него - лишь отражением себя. С какими мыслями в диковинные леса входишь - то и обретёшь. Василиса вспомнила, как увидела его в первый раз, когда в раннюю осень года жёлтого тигра, уже после битвы, она ходила по краю родному и в одну ночь подошла к тому самому селению, где встретила Алёну малым дитём в год изумрудно-синей собаки, несколько лет их духовной связи с девочкой давали о себе знать и она решила зайти к ним утром, чтоб попроведовать близких людей. Она остановилась на ночь недалеко в лесу, на правой стороне реки, где много позже, в год чёрного барана, будут проходить мимо вереницей дети малые и медведи удалые, скрывающиеся от наплывающей толпы разбойников. Молодая, кормящая молоком ведунья, как часто бывало после рождения сына, притянула к себе стаю волков. Опытная волчица и её молодой спутник - красавец волчара, привели своих молодых и переярков знакомится, с родившимся в этот год первенцем Василисы. Но перед отходом к ночи, она почуяла недоброе сердцем, кто-то шёл к селению, птицы донесли ей и живность мелкая видела и слышала их мысли. Конь богатырский, предчувствием своим оказался вовремя рядом и призванный Василисой, мигом явился пред ней, как лист перед травой. Поцеловав сына в лоб, она оставила стаю с ним, пока он спал, свернувшись у живота волчицы, вместе с её подросшими щенками. Попросив у неба защиты для своего сына, она вскочила на коня без седла и скоро уже была у селения. Несколько заблудших разбойников почти вышли к крайнему дому, где готовились ко сну дети из разных семей, с матерью Алёны и отцом её. Немного не успели разбойники появится, что хотели они - не осталось следов тому, но втихую прикончив их на краю леса, Василиса не стала будить детей, завтра утром она придёт и расскажет им сказку, а родителям даст наводку - пойти в лес, да поискать оружие. Возвращаясь обратно в полночь к месту, где она оставила сына, вдруг почуяла запах дыма, хотя костра не разжигала сама, конь под ней странно себя вёл и хоть слушался её, но возбуждён не в меру был, она сошла наземь и взявши в руки обнажённый клинок - подарок мужа, с раскрытым сердцем, чуя вокруг себя ткань обоих миров, шла к опушке леса, где ждал её нежданный гость. Он сидел чуть поодаль от логова волчицы, выше к полю от оврага, прижавшись спиной к большой ели, при том неспеша и размеренно дымил трубку резную, то был Велес, он услышал зов духа и сразу после отбытия коня богатырского с наездницей, прибыл к стоянке, чтобы покараулить на всякий случай. Хоть никого и не было кругом, но он решил тихонько дождаться в сотне шагов от логова мать-воительницу. Василиса подошла к нему в темноте с опущенным мечом, а видя, что тот не уходит, спросила его: "Кто ты и что здесь делаешь?". Человек, потягивавший трубку, сделанную из корешка заветного дерева и набитую травами разными, отвлёкся от дела любимого и выпустив колечко в темноте, ответил: "Ты просила небо о помощи, я был недалече и никуда не спешил, а потому заявился от чистого сердца и чтоб не мешать, пришёл и сел в сторонке. Вижу, слишком простой ответ, тебе кажется, сердце твоё борется в поисках истины - правда ли сие? Если бы не было правдой, то волки бы загрызли меня давно, а они тихонько сидят все вместе и не подходят ко мне, при том, что я пришёл, когда ты ещё скакала навстречу ночным ходокам. Сердце матери кормящей всегда тревожно, потому умолкаю, чтоб ты могла прочуять меня и оценить, что я сказал". Она почуяла колебания внутри и обратившись духом к волку молодому, призвала его к себе, а искрящимися глазами волчицы, да нюхом острым, ещё раз в темноте учуяла своего сына, мирно спавшего в обнимку с волчатами, недалеко от этой опушки леса, где сидел незнакомец перед ней. Велес пока говорил, скрыл огонёк в ладони, и вот тихонько, в пару ударов камнями, снова зажёг трут и опустив его в чуть пополненную травкой трубку, принялся раскуривать взатяжку заново. Постепенно тлеющий уголёк перешёл на траву и она задымилась, к его удовольствию. Волчара подошёл к звавшей его ведунье и после того как она погладила его, тихонько, прижав уши и приспустив голову, подошёл к седоватому воину-старцу, который сидел лицом к месяцу и чуть улыбался. Борода его с частой проседью ложилась на грудь, дымок испущенный в мире видимом, скрывал его лицо от лунного света временами, но не мог скрыть от чуткого женского сердца помыслы, да намерения в мире невидимом. Волчара уткнулся к нему в плечо носом, потом в ухо и примкнув к лицу его лбом своим, чуть призадумавшись и немного погодя вернулся к ведунье. Тревога ещё не отпускала её, но никого рядом она более не чуяла, а потому отойдя к волчице и погладив спящего ребёнка, она успокоилась и вернулась к нему, а после выспросила духом, тогда он открылся ей полностью и дал возможность прочитать его мысли и убедиться в словах. Так познакомилась Василиса с одним из хранителей леса старшего поколения и выслушала от него признание себя как ведуньи: "Ты отчаянная мать, доверяешь небу своё дитя, чуя опасность у чужих дверей и возвращаешься на круги своя каждый раз невредимая, как будто так и было предначертано, ведь подобное было уже и я слышал твои безмолвные призывы сим летом, также как и некоторые другие люди, что обходят истоки рек и пасут по заветам предвечного неба дальние отроги камня, встречающие и провожающие Солнце. Ты проявилась, когда горе посетило нашу землю и не можешь не прийти на помощь по велению Духа, в сердце твоём колокол истины, он издаёт призыв к действию и ты вся в его воле. Далее не сможешь ты спокойно жить до конца дней твоих и будешь идти к людям с открытым сердцем, но в отличии от многих добрых душою и сильных телом, будешь ещё видеть грядущее, сие награда и повинность, как две стороны одного меча, как две руки с двумя мечами, как всё левое и правое в человеке нераздельно и союзно с внутренним". После этих слов он посмотрел ей в глаза и убравши потухшую трубку в чехол тряпичный вместе с кисетом, спрятал за пазуху и встал во весь рост расправив плечи, в этот момент он показался ей настолько огромным, что она отойдя назад полшага, вздохнула полной грудью. Перси её, уже сочившиеся молоком и заждавшиеся сына, напирали изнутри на стянутую завязками ткань, под запашным кафтаном на ремнях, и так наполняли ночной воздух чудным ароматом, распространявшимся по лесу и пробуждая так в миру невидимом тонкие струны. "Я откланяюсь и пойду с миром, ведь мы ещё не раз увидимся с тобой Василиса Микулишна, сын хочет есть и грудь твоя налилась ему в радость, будь здорова!" - с этими словами и улыбкой, Велес поклонился ей и отправился вдаль от логова, дабы не смущать боле. Василиса шла вдоль опушки леса по лёгкому склону вниз, спускаясь к речке с пригорка, от выдававшегося мыска берёзового леса, где только что встретила того, кто взял на себя обязанности покойного деда её сына. Вот она зашла в лес и увидела пару волчат проснувшихся и бегущих ей навстречу семенящими шагами, переярки устроились вокруг логова, кто-то лежит, ещё пытаясь заснуть, а кто-то подошёл ближе, вот уже видно в свете Луны как лежит мать волчица и молодой здоровый светлосерый волк сидит рядом, под ними собранная охапками трава, на которой в обнимку с меньшими волчатами, пристроился у живота их матери её сын. Он ещё не просыпался похоже, может просто возился с ними, потому лежит вперемешку с лапами и хвостами, да сопит ровным духом. Она встала на колени и пробудила чуткою рукою сына, погладив его по голове и спинке, распустила завязки на груди и освободив правую, прилегла на правый бок рядом с серой мамкой, приложила сына и почуяла как сзади вдоль неё лёг во всю длину волчара, повернувшись спиной к ней, подпирая так её плоть и дав расслабится после боя и нежданной встречи. Голова её, опёртая на руку, чуть затуманилась от ласки детской и она, вдыхая мерно, на полтона занырнула в мир невидимый, облетя по быстрому на версту вокруг лес и поле с ручейком, она вернулась обратно, перелегла сама и переложила сына к левой груди, волчара лёг снова вдоль неё, прикрывая и согревая спину, переярки обступили их и волчонки легли меж двух матерей. Обе легли головами к восходу солнца и так успокоившись, покормив чадо людское, погладив рукою и причесав языком серых братьев, волчица и женщина выдохнули и опустив голову на охапки трав полевых, уснули под уходящим месяцем, в одну из тёплых ночей, начала осени года жёлтого тигра. Дух Василисы отлетел от себя спящей и снова оказался меж времён, она увидела себя в витках прошлого, год жёлтого кролика прошмыгнул незаметно, юрким и ловким животным. Сын её гонялся и играл в то лето с разномастными зверушками всех уровней леса, собравшихся как будто по чьей то воле вместе, наверное страсть его и любопытство кошачье давали о себе знать, удержу не было, сводный хор издавал всю радугу воплей, криков и визгов вокруг. Но вдруг неожиданно стихли все и прислушались, по опушке леса шла нежданная гостья, родившаяся в год красного быка и заметно подросшая заботами Владислава с того времени - молодая тигрица, он похоже был недалеко и отправил её погулять, пока сам наводил порядок в селениях поблизости. Василиса видела её несколько раз за два года и сейчас полосатая красавица шла к ней в первую очередь, вдох-выдох, ткань мира невидимого содрогнулась от намерений и прикрыв глаза, обе ищущие женские особи потянулись носами в направлении друг друга, ещё не видя, но предчувствуя встречу. Ещё один вдох и тихий долгий выдох - неудержимое влечение большой кошки всё больше зовёт её к близкой по духу союзнице, вот травы луговые, прогретые солнышком, расступились и усатая морда, проявилась сквозь них. Василиса лежала, распахнувшись под солнцем, прячущимся иногда за тонкими облачками, тихонько плывущими по небу, завтра будет ветрено, а после завтра дождик придёт, сегодня один из тёплых дней, когда всякая зверушка успевает погреться впрок. Ребёнок встал и подошёл к матери, вроде бы беспечное зверьё разное, даже не думало бежать от такой зубастой новой знакомой, киска высотой до спины соразмерно росту ребёнка, подошла к женщине, лежащей на траве с закрытыми глазами ликом к небу, остановилась и вытянулась, внимательно вынюхивая новую живность кишащую в траве. Нечастый гость в этих краях, она не могла примелькаться и всем своим видом показывала, что зашла сюда поискать родные души вместе с воспитателем. Два орла кружили над полем, дух нырнув меж ними вкруг и сойдя сквозь чуть прикрытые уста женщины, пробудил её душу от дремоты, разомкнув губы легонько, она вздохнула полной грудью, взор её обратился на сына, потом на кошку, повернувшуюся к ней в этот же момент и так переглянувшись дети вместе улеглись к ней на грудь, по правую сторону человечий облик, по левую кошачий и оба просили ласки. Она подняла руки закинутые за голову и потянув вверх, плавно опустила на их головы, волшебная сила тянула животных к Василисе, все тихонько подошли, устроились рядышком в кружок и смотрели, как урчащая полосатая кошка льнёт к матери и чуя молоко в груди не может остановиться, трётся головой об неё и мяучит заигрывающе. Василиса не успела пообщаться с диковинной кисой в прошедший год, когда было много битв и полосатая хищница скрывалась на севере летом, пряталась у матери и бабушек Владислава, а то у разных ведьм в недоступных местах, киса была ещё молода и неопытна, чтобы суваться в бой, отец её названый решил поберечь дитя и она не показывалась на виду по большей части, помогая воинам тайно, в то время пока кровь лилась летом года жёлтого тигра и смерть пожинала плоды по всему краю. Год жёлтого кролика начался ожиданиями, в конце весны молодые отроки приняли руками своими роды у жён, которые их выбрали для продолжения рода, среди них была и Иньва, родившая своего восьмого сына. Плодовитое лето настало, дети малые, родившиеся после битв жестоких прошлогодних, не скоро ещё вырастут на смену погибшим, но радость уже накрыла пологом радужным всю природу. Глядя на кошку, звери валялись в траве, извивались так и сяк, урчащие и шубуршащие животинки обступили Василису, а запах молока от неё не переставал тянуть как ребёнка, так и киску, уже выросшую с такого возраста, но помнившую родную мать-тигрицу. Влечение её передавалось далёко, туда, к молодому воину, с улыбкой стоящему меж людей, пока он распутывал их мирские дела, направляя желания в доброе русло и чуя при том, подпирающую изнутри страсть, как у тигрицы к молочной груди, так у Владислава к женщинам, ждавшим его в гости уже давно и желающим показать своих деток, отцом коих был он. Будет и впредь радость в этом селе, так же как и в других поселениях, мужи сильные духом и телом, вошли к жёнам овдовевшим и продлили род их. Достойным и красивым женщинам судьба благоволила возможность родить от богатырского семени, дети их станут взрослыми, даже после гибели любимых и милых сердцу мужей, други боевые возьмут на себя заботу о воспитании детей. Жёны снова влюбятся в жизнь как в первый раз, раскроют свои объятия и сольются в едином духе, пусть даже лишь на одну ночь, но как в целую вечность. Те мужи кто научит детей, оставшихся без отцов и наставит словом на путь истинный, также уйдут в жизнь вечную когда-то, останутся же растить детей вдовы, а те из них, кто не погибнет в битвах, век свой окончат в лесах дремучих. Лишь редкие старцы останутся с многими ведьмами нести память предков и хранить силу рода. Знания прошедшей жизни и секреты матери-природы унесут они с собой в мир невидимый, повезёт лишь редкому человеку, кто успеет встретиться с таким носителем Духа, расположит сердце его к себе душою открытой, челом без злого умысла и делами праведными, тогда лишь, да и то не всякая ведунья скрытная и старец нелюдимый откроют тайны свои. Совпадут ли пути ищущих знаний с источниками духа в земле этой - на то воля неба. В год жёлтого зайца-кролика выдалось страстное урожайное лето, природа цвела, залечивались раны сердечные, исцелялись души и земля плодила всяк живой твари не только по паре, но и выводками дюжинными. Иньва родила сына и пока весной носила в руках его, была вместе с юным отцом его, парень был моложе Владислава и остался жив благодаря облику статному, да сердцу без червоточин. Немногие сыны, подобно отцам своим, увлёкшиеся странствиями, покинувшие места родные в поисках счастья, смогли достигнуть того что искали, лишь малая часть таковых смогла открыть для себя мир скрытый в символах, знаках, цветах и образах, простирающийся вокруг и бывший всегда рядом, но недоступный прежним силам их. Преобразившись изнутри, молодые парни стали отцами, кто-то не в первый раз, но каждый после этого раза стал иным, во власти женщины сменить цели мужчины, привлекая его к себе и заслоняя от мира прежнего, проявлениями из грядущего. Запах жизни распространялся в лугах, великое многообразие ароматных трав, ярких цветов и порхающих над ними бабочек проявилось по всему краю, природа предстала во всём своём торжественном наряде. Был год плодородия, радости и благодати, один из немногих счастливых моментов жизни под общим для всех светилом, когда что хочешь - сбывается и что загадаешь - непременно происходит. Василиса встретилась со своим любимым в один из тех радостных дней начала лета и смогла уединиться, оставив дитя играть с большой полосатой кошкой, медведицей опытной с медвежатами , енотами шебутливыми, да всяким прочим зверьём. Мало времени на счастье с любимым, но воспоминания в снах каждой ночью об этом, когда укрытая шкурой или пологом, она бывало спала с сыном в обнимку у костра, именно тогда, вспоминала эти самые сладостные часы из всех, лучше долгих зимних изнеженных ночей в тёплом тереме и даже лучше весенних солнечных утренников в цветущей молодости, когда сон смешивается с реальностью и девичьими возжеланиями. Каждый день Василисы становился счастливее и радостнее предыдущего, она отпустила печали и тревоги прошлого года, а заботы этого года ещё не колыхали перину мира невидимого в краях родных. Они наслаждались радостями жизни меж небом и землёй, леса и поля были в их власти, ручьи были им источником воды, травы и цветы царили в воздухе пыльцою, обдавая любящих людей, непередаваемым словами духом распрекрасным. Поднявшись над землёй и покидая тот радостный год, она оглянула запад и увидела пред собой вновь рождённых на земле двойняшек, в долине, около широкой реки, текущей по просторам полей и окружающих лесов. Там родилась на свет новая история, которую сотворили летом года жёлтого тигра Самира и Владислав, у истоков рек на западном склоне Камня, которые изольются водами в большую реку и сойдутся по правому берегу с такой же большой равнинной рекой, а далее вместе достигнут срединного моря.

Самира родила двойню в год жёлтого кролика, будучи в своём уделе дворца, в центре большого города, стоящего у широкой реки, воды которой неслись с огромных просторов, начиная от западных отрогов каменного хребта и со всей западной равнины вплоть до топких болот. Образумевшая девушка, понёсшая детей в чреве и возжелавшая их воспитать подобно тем ведуньям, что живут в лесу со своими чадами, справляются сами и помогают при том людям, решила рожать в одиночку, что сказала своей бабушке Фатиме, приехав с похода и упав ей в колени с прощением, да просьбою в научении. Когда Самира ехала обратно, она уже жила с мыслями о том, как она взглянет на своих родных, ей не стыдно было показаться и она понимала, что скорее всего на ближайшие годы останется дома, будет тосковать без своего любимого и ночами будет летать с ним извиваясь над реками и кружа над полями, взмывая над вершинами гор и пролетая над восточной стороной Камня, которую видела она с уступов хребта, но обошла по земле лишь чуток. Птицы были ей глазами и вестниками в пути назад - к отчему дому, она раскрыла и продолжала развивать дары от своего чрева, предвосхищая будущее и уходя в мечтания. Брат её - Тагир, оставил в землях спасённых детей своим избранным спутницам, как близняшкам-ведуньям, так и прочим красным девицам, убережённым от бесчестия. Так что сбудутся предзнаменования для рода, которые им навеяла праматерь Фатима. Сыновьям своим и старшему из них Бахраму, открыла видение, что сила в род их придёт со временем из истоков рек от Камня, потому надо пасти их и облаготворять по любой возможности, сея духовное, откуда хочешь получить вечное, оставляя зрелое семя, чтобы вырос крепкий плод. Не ходить туда с разорением и воевать с ними, но наоборот идти с вдохновлением и торговать с жителями предгорий, ибо оттуда исходит ценность земли не только в злате иль камне, мехах или медах, плодах аль соцветиях, но также и в духе едином. Город богател и развивался, дух промысла, помноженный на связи купеческие меж собою, охраняемый воинами каганата, давал дюжие прибыли совместно. Дружина бека росла и множилась, сотни и тысячи мужей прибывали за год - тех, кто хотел защищать пути караванов от набегов племён степи и вставал под единый стяг. Из двух сотен всадников, выехавших по весне в верховья рек, остались на конях три полных дюжины из выживших молодцев, да дюжина-другая поселилась на излечении в местах около Камня, зато прибились к Тагиру воины из тех, кто решил сопроводить их отряд и побывать в городе, раз довелась такая возможность, два десятка из молодцев северных решили сменить свою жизнь и так открыть новую ветвь рода своего, а плюс ещё кто решил повидать южные места и вернуться до зимы по первому снегу. Так приехала в город сотня с прибылью всадников, которые затерялись среди многих тысяч снующих по своим делам торговцев и добытчиков, жителей и воинов. Бахрам давно правил на краю земли охраняемой каганатом, дети его от разных жён, были ему уже помощью в том, но за время отсутствия Самиры и Тагира, что-то поменялось, они уже знали где есть предатели и Тагир не оставит их в покое, полетят головы, но сестра его решила более не прикладывать руки к убийству и потому оставила участь разборов и расправ брату, к торговцам же живым зверьём и людями, она стала относиться с пренебрежением, запретить торговать им она не могла, но зная её нрав, брат уже предвидел, что сладко таким не придётся. Молодая полосатая кошка запала ей в душу и она не могла спокойно смотреть на пленённых животных в клетках, да людей в кандалах, но жизнь по одному велению души не сменить и потому решила помогать чем могла - в первую очередь детям. Когда же пришла в город, тем из купцов, кто плохо относился к рабам и животным, от неё довелось принять выговор, да не просто так, а на коленях, ибо некоторым буйным сразу сердце прихватило и дыхание сбилось, после этого все прочие образумились - мало кто хотел оказаться на том свете, лишь от гласа женского и глаз ведающих. Рабство было одним из доходов каганата, наравне с выпасом скота, продажей тканей, мехов и медов, но молодая душа задумала иное, больше пользы принесут те люди, если будут камни драгоценные и дары матери сырой-земли везти из отрогов каменных, нежели этих людей самих как скот везти на продажу, но то предстоит осуществить Тагиру, который возьмёт власть после отца своего, если искусен будет и способен дела править, да пребудет всей мощью в духе при том. Пока же Самира обосновалась к осени в своём малом уделе дворца и руками собственными творила чудеса малые по земле родной. Излечивала плоть и снимала скрепы духовные с сердца, чем порадовала свою бабушку и прослыла ведающей средь рода своего многотысячного. Руки матери будущей не разделяли детей на своих и чужих, на свободных и пленных, малыми они были иль сирыми - всех могла она принять и так земля наполнилась ласкою и жизнью в тот год, а к весне следующей, она нашла среди детей дюжину тех, кто мог научиться от неё истечению духа и так помогали они ей лечить прочих. Лишь несколько взрослых жён из живущих в городе, могли с ней общаться в одном духе, она соединяла своей волею их вместе с разными детьми, одарёнными чарами от природы. Черствеют люди с годами и мало у кого просыпается любовь, а с ней сострадание и стремление к помощи, потому и нет стечения духа, и заболевают люди, и гибнут ещё скорее от ран душевных, нежели чем от причинённых оружием. Так здравие народа в духе единого, возродилось с приходом обратно в родную землю молодой ведуньи, Самира объехала по осени окрестные земли и нашла ещё раскрытых духом. Так получилось, что девушка, избравшая путь правды и помощи горький, отказалась от домашнего уюта и мужа любимого, посвятив себя саму детям и жёнам, что жили в городе том и его окрестностях. Так она проявилась как искусная собеседница и сказительница, что словами может упокоить боль, и как ведьма праведная, что лечит руками и учит образами, выправляя по воле с неба изъяны живой матери-природы, людями в грехе сотворённые. Тагир обрёл влияние большее на дела купеческие, чем прежде, со временем станет подмогой отцу, а после продолжит дела его. Сестра его отдалилась от мирского, не интересовалась как раньше, всеми пришлыми купцами да молодцами, оных раскалывал как орехи брат её, она же стала ещё больше общаться с праматерью рода своего. Бабушка Фатима, как мудрая женщина, передавала ей знания, которые после зачатия прорастали в благодатной среде, отчего радость их совместная была ещё слаще и краше, так молодая будущая мать вберёт в себя знания всего рода и станет старшей по праву мудрости ведуньей. Она освободила пленённых диких рысей и приняла их у себя в доме, а кого и с котятами, так они напоминали ей о той большой кошке, что спала с ней у костра или в теремах, в избах или под ласковым солнышком. Любимый был у ней внутри помыслами и чадами, которые вели её по жизни, увлекая в сказку наяву. Самира ладила с любыми животными легко и не хотела бы их держать у себя в дворце каменном, но выпускать наружу не получится - умрут поскольку выросли на людях, вот так она и стала матерью разным зверям, а кому-то из своих помощником - отроков человеческих, помогала настроиться в союзе с животиною и так присоединяла заблудших братьев меньших, к учащимся зрить веждами, чем придавала звериный нюх и слух, глаз и коготь в помощь людям. Собаки сами ластятся к ней, а кони разумные тянутся поговорить за жизнь, кошки малые и большие хоть независимые по сути своей, но просятся также к ней, чуя силу природы, исходящую от неё. По весне она родит сама, не пуская никого в свои покои, лишь бабушка Фатима зайдёт к ней после того первая. Самира увидела от праматери своей, как многие жёны рожали ранее и потому с радостью приняла испытание сие грядущее, как награду. Если уж она девять Лун проносила под сердцем плод от малого до великого, то неужто не сможет разродиться, а если уже с тем плодом сама заодно и дети её ведут мыслями к исхождению на свет из лона материнского, то нет иного пути как в радости встретить чадо одно и другое. А чтобы никто не переживал, расспрашивая её о том когда родит, она жёнам иным и даже матери своей не рассказывала о сроках, а лишь с улыбкою отвечала, - "о дне же том и часе не знает никто, ни она сама, ни чада её, но лишь отец небесный, а вот когда ему заблагорассудится известить троих в единой плоти, тогда и час сей настанет". Поэтому когда схватки начались - она была утром у себя в покоях и отправив всех тихонько подальше, оставила пасти двери кошек и попросила бабушку Фатиму стеречь её покой, оставаясь с ней в одном духе, так легче будет и благодатнее, для приходящих на свет деток её. Самира разрешилась от бремени благополучно, а после, как и говорила, пригласила праматерь Фатиму, потом мать родную, а потом и отцу своему с братом детей показала. Тагир уже чуял неведомое и пришедши вместе с братьями и отцом к её покоям хотел было узнать, но их бабушка с улыбкою встречала и до поры до времени отправляла обратно. Без стонов и криков, полюбовно и в радости, сама с собою и детьми, она встретила новый этап в своей жизни. Сколько ещё будет дней и ночей, восходов и закатов, сколько полнолуний она встретит в мечтах снова быть рядом с тем, кто открыл ей в детстве музыку жизни и в зрелом возрасте проник в лоно её, кого она возжелала в снах юных и встретила наяву средь леса. Дети их вырастут, станут подмогою деду и брату, и она не вытерпит в своём уделе долго, а в шестое лето их жизни, приедет вместе с ними, отцом своим и отрядом верных к истокам тех рек, что пробиваются из западных склонов камня, там встретит своего суженого, чтобы идти далее путями правды с ним, отстоять ценности матери сырой земли в битвах с захватчиками и так продлить род людской, зачать ещё детей от него, родить их и воспитать вместе с сёстрами в едином духе. Самира была мыслями на востоке, с тех пор как приехала в отцовский дом. Она объяснилась с отцом родным и попросила прощения у него, также как и у бабушки - на коленях. Бахрам рад был видеть её и конечно же простил, и сказал что примет её детей как своих внуков, и будет любить их, он ещё не знал насколько сильно окунётся в воспитание отроков, но Самира уже чувствовала их силу и потому дала имена детям, сыну - Рустам, а дочери - Роксана. Они будут достойными её и отца их, станут радостью деда и зачатком связей душевных для всех прочих детей в родне, поднимут колебания духа в тех местах и поведут мать свою обратно на восток, к отцу любимому, чтобы встретить вместе жаркое лето, в году лазоревой обезьяны, символа хитрости и цвета возрождения, чтобы помочь своим малым детским духом в битвах и слиться в единении с братьями и сёстрами, под бескрайним небом на живой матери-сырой земле.

Василиса вернулась в год чёрного барана, где находилась плотью и встретила образ Арины пред собой, которая с улыбкой и слезами на глазах, открыла в себе волю своих родителей и заглянула в будущее. Владислав был там, его дух летал с каждой из его жён сразу и вместе, любовь к матери пробудилась в нём большей силою с того дня, когда он встретил её в год рождения последнего сына - своего брата. Тогда путешествуя уже второй год с молодой полосатой киской по родному краю, он творил для себя неведомое, вроде бы познавший столько тайн он должен был уже успокоиться, но нет, плоть его как будто прорастала в природу и он чуял её внутреннее колыхание. Мать его, породив чадо, деянием своим обновила мир в местах, где родился он сам, у того каменистого берега в повороте речки, где вместе с братьями, матерью и отцом, сидели они ночью, восхищаясь бездной, а мерцания звёзд, вдруг непроявленной ранее силою, всколыхнули его внутренний детский мир. Самые приятные ощущения детства сохранённые его матерью, создали ему благодатное время, как ранее, так и ныне - в год чёрного барана. Будущее было предвозвещано ей и она узнала, что отпустит на все четыре стороны своего сына в год лазоревой обезьяны, чтобы зачать ещё, от того неведомого молодца, который останется в живых после грядущих жестоких битв, в которой погибнут её воспитанники и возможно даже сыны. Но всё приближающееся бытиё неведомо и как бы не заглядывал кто туда, всё лишь во власти неба, но не людей живущих под ним, а потому лишь добрая воля от чистого сердца открытого истине, может попадать в волну каждым движением, остальным лишь дано пытаться и пробовать, ловя краткие периоды наслаждения соитием с дыханием природы. Владислав вернулся духом в год жёлтого зайца-кролика, он много путешествовал тогда, было время уравновешенного в себе и стремящегося продлить жизнь шустрого ушастого пушистого грызуна. С улыбкой на лице он просыпался и ложился спать каждый день, ведь с тех пор как повидал свою мать, он воспрянул душою и будто родился заново с меньшим братом вместе, так пребывая в энергии растекающегося по земле духа единого, он решил объехать южные предгорья Камня. Спустится по большой реке и югом края пройти к горам, где путешествовал в год красного быка. Леса, поля, речки, холмики и перелески, живность четвероногая и четверолапая, пернатая и хвостатая, ползающая и летающая, снующая ему навстречу сотни раз за день, чуяла приближающийся раскат духа богатырского, все как будто предвосхищали его прибытие. Беляш был с ним в том пути и также обновил свои впечатления от последней вылазки вживую по местам былой славы. Трава другая, вкус полей и ручьёв другой, запах утренней цветочной лужайки вроде бы и знакомый, но с десятком других тонов, ууухх-х, переглянулись конь с человеком, что-то необыкновенное случится казалось им тогда и они были правы. Молодая киска, сопровождавшая их верхом на лошади, уже весила со среднюю девушку-подростка. Научившись держаться в седле, которое Владислав чуток доработал для неё, она могла долго двигаться рысью и даже галопом вместе с кобылицей умелой, Беляш тренировал её пугливый нрав и по-своему заботился о ней. Владислав сам не заметил как привязался к своей спасённой киске и ночные ласки у костра открыли в нём ещё неведомую любовь к природе, как же так думал он, неужели это возможно, каждый год радоваться как юнец тому, что вроде бы уже давно знаешь и пробовал. Владислав любил кошек, также как и всю остальную живую плоть, улыбка не сходила с его уст, когда он гладил соскучившуюся по ласке тварь. Большая же киса могла и сама в ответ погладить его, при том, что он порою не мог с ней сравниться в силе и ловкости: сгусток нервов, мышц и воли, управляемая духом полосатая красавица, занесённая волею судьбы далеко от своих родных мест, училась новому восприятию жизни в неведомой для себя природе. Там где она родилась, в тайге, на другой стороне Камня, было много лесов и непролазных чащоб, где можно было безопасно спрятаться, а тут был лес и открытая степь местами на пути и если бы не наставники - двуногий да четырёхкопытный, она бы наверное струсила, но любовь и ласка каждый день делали своё дело, она училась доверять другим существам, слушая своё сердце. Тигрица научилась понимать речь и мысль, не по годам развитый мозг её, порой казалось что будто давил ей изнутри, и тогда дурь кошачья выходила в показательных выступлениях, криках и воплях, погонях кратких да игрищах кровавых с подвернувшейся под горячую лапу животинкою, которой небо предначертало стать обедом растущей кошки. В одном из больших поселений, им показалось, что они учуяли дух ускользнувшего от расправы убийцы её матери-тигрицы, но видимо ещё было рано, тот колдун был ещё силён, но и на него найдётся управа немного погодя, сам появится, где не ждёт расправы, там и будет пойман. В лето жёлтого кролика Владислав попал на ярмарку поднебесную, когда в период мира и окормляемые богатырскою дружиной по всему краю, люди жили в покое, не путая и не пугая друг другу души, менялись тем, что сделали сами, на то, что нужно для жизни впрок. В больших поселениях расположенных по оба берега полноводной реки, мерно текущей после слития трёх северных рек края в одну, были множество малых, средних и больших селений, кто подальше, кто поближе от воды. Люди жили здесь тревожной и насыщенной жизнью, глубокая вода, разделяющая берега так, что не всегда можно докричаться с одного до другого, видимо меняет жизнь по своему. Отроки человеческие здесь попадались разные и причудливая смесь кровей, порою являла на свет настоящие сокровища, как среди мужей, так и среди жён. Богатыри духом - Владислав и Беляш, с сопутниками вместе, остановились загодя на ночь в лесном урочище, неподалёку от селения, расположенного у берега широкой реки, а облетая духом окрестности заполночь, учуяли возню меж домов. Поутру, придя на окраину , увидели они двух молодцев с перекушенными шеями, лежащих на отшибе, уже несколько человек местных собралось поглазеть и первые женщины вздыхали стоя рядом с ними, какие молодые и красивые были, пусть бесшабашные и наглые конечно же, но всё же рано было им уходить из жизни, да тем более в таком возрасте плодовитом. Владислав помнил сии места, хоть и не выбирался сюда уже как третий год, с Василисой они проезжали по левому берегу и не стали переправляться на правый. В год же жёлтого кролика, они с киской, конём и кобылами, решили прогуляться по правому берегу реки, тем более что изжитая со свету в прошлом году разбойничья нечисть, мало проникла вновь на северо-восток к истокам рек и было возможным просто обходить их скопления, видимые с высоты птичьего полёта. В планы Владислава и Беляша не входили кровавые битвы, они ехали радоваться жизни и просто погулять от всей души, ну и конечно народ поучить, как без того, а там смотришь и вывернется что нибудь, не придётся скучать, всё равно в какую-нибудь переделку попадут. Каждое селенье приносило свои новости, так и тут, вход в новое село открывали два свежих мертвеца, ну и жизнь здесь - скажет кто другой. Здоровый новый воин, конечно же привлёк к себе внимание всех, в том числе и друганов погибших. Дух их витал как ни странно вдали от тел и Беляш сразу почуял, что они умерли внутри села. Зайдя внутрь и решив разобраться по честному, Владислав встречал на своём пути взоры неприветливые иногда, но большей частью благодарные, - "странно всё сие", - мыслил он и переглянулся с верным конём. Беляш уже похоже догадывался что за дела тут и как обычно молчал, видя что дело идёт само собой куда нужно, притворившись растерянным и заворожённым, он двигался к встрече с прекрасным, точнее с прекрасной... выйдя на базарную площадь, они привлекли к себе внимание необычной спутницей - полосатой киской на кобылице и так сопровождаемые местными собаками, которые покорно бежали рядом на диву всем жителям, они пришли к широкому двору со столбами и крыльцом, то был дом одного из старожилов. Остановившись у своего давнего знакомого, Владислав поговорил с ним по душам и узнал жизнь, прошедшую в сих местах за то время, что его не было здесь с года красной крысы. Постоялый двор побывал в переделках за это время, в селе добавились жители, кто-то пропал из виду, кто-то пропал из жизни. С прошлого года, сюда приехал купец южный небогатый и привёз с собой кроме пожиток разных, да товара - пряностей и сладостей, настоящую прелесть - девицу красавицу подраставшую, пусть ещё молодую как кому-то казалось, но кто видел глаза её - сразу понимал, что созрела духом раньше, чем плотью. Владислав подивился сказанному и посмотрев на коня, поскольку предполагал, что тот уже знает больше его о том что сказано, в очередной раз увидел его как бы безучастную морду, ухмыльнувшись тихонько в усы, он решил не спешить и прислушаться к воле неба. Беляш уже чуял, куда ветер дует и не хотел спугнуть друга своим мнением, а потому делал вид, что интересуется окружающими строениями и людями, он переглядывался с кискою, говорил с собаками на своём языке и как ни странно, они его понимали. Диковинно то было для людей стоящих вокруг, но не для его брата названного. Владислав почуял, что есть о чём поразмыслить и доверившись духу, решил спокойненько обойти село пешком. Оставив одну кобылицу у дома, он в сопровождении второй с кисой в седле и Беляша, идущего замыкающим, в сопровождении собак, мерно на своих двоих двинулся меж домов к торговой улице. Выйдя на неё, он приметил с одной стороны деревянный дом небольшой, что-то ему приглянулось в нём, не придав значения пока разным мелочам, он как ни в чём не бывало, пошёл вразвалочку вперёд, конь с кобылицей и тигрицей чуть отстали, и окружённые сворой очарованных и заколдованных собак, на удивление мирно шли, а где интересно было останавливались, совали свои морды в щёлки заборов и двигались дальше, так начались показательные выступления животных под предводительством полосатой усатой хищницы. Рынок уже открылся, Владислав осматривал товары, выложенные в воротах и прилавках, кто-то торговал съестными припасами, выросшими уже в начале лета, кто прошлогодними соленьями и вареньями, медами и настойками. Дом, примеченный Владиславом, построен недавно был - около пяти лет назад, нынешний его хозяин купил домишко простаивающий пустым за небольшие деньги, ушли хозяева с него севернее и оставили соседям на память. Подошедши к дому кругом, сначала пройдясь вдоль него мимо по правой стороне вниз по течению реки, а вернулся по левой - которая дворами обратилась к речке. Воин увидел у дома того прилавки выстроенные в ряд, с разными специями и пряностями, южными сухофруктами, травами и чаями. За прилавком в центре стоял невысокий седой старик, с шапочкой на голове, поверх проплешины блестящей, вокруг глаз его были следы от линз, что другой бы не заметил, Владиславу сразу приглянулось, он знал что такое и почуял, что старик не хочет это показывать. Он хочет быть проще и не привлекать к себе внимание, скорее всего ему есть что прятать, а потому обождав немного и рассмотрев его товар, он решил обмолвиться словом. "Кто ты и зачем здесь?" - так и просился вопрос у обоих, но встретившись глазами, оба поняли, что видят друг друга дальше, чем обычные люди. Слова перемежались мыслями и проникшись доверием, они потихоньку открывали своё прошлое и так начали беседу о том, что было на земле этой ранее. Владислав увидел на прилавке травки разные южные, которые в своё время собирал, возвращаясь на родину с средиземельного моря, откуда есть выход в бескрайние водные просторы мира. Причуяв запах трав, память его пробудилась и лик преобразился вмиг, кто скажет почему так бывает и где те зацепки, что надёжно скрывают минувшие дни и почему тончайшие волны щепотки трав или пыльцы, способны пробудить бурлящий поток мыслей из прошедшей молодости, да так, что хочется ещё раз прожить те дни. Тигрица, как будто приподнятая с седла нахлынувшей волной воспоминаний её воспитателя, двинулась далее по травке зелёной, в отдалённом окружении местных собак, гордой походкой вышагивая по середине улицы меж домами. За спиной старика появилась его дочь, чудное создание с искрящимися глазами, уже прислушалась к разговору и решила выглянуть, чтобы составить компанию мужчинам. Взгляд её на миг остановился на мужчине, но сил совладать с женским любопытством не было - прямо за спиной подошедшего к ним воина, шла вразвалочку вдалеке, как будто не видя никого вокруг, большая полосатая кошка, хвост её выгибался то вправо, то влево, голова тихонько поворачивалась осматривая окрестности, хотя она и так знала всё что творится вокруг, но показать себя во всей красе она любила. Конь с кобылицей тихонько следуя сзади, смотрели на неё как родители на ребёнка, который в первый раз выбрался в неведомый мир, отстав на две дюжины шагов и как бы невзначай озирались вокруг. В небе кружили птицы и ведающему секреты матери природы всё окружающее вокруг было просто и понятно. В селе прохаживались несколько пришлых молодцев, их друзья уже не составят им компанию на утренний опохмел, собравшись с разных домов, где отдыхали с приятными спутницами, они решили узнать, что с их борзыми друганами. Владислав же был духом в мире невидимом, смотрел на девушку и чувствовал что влюбляется, опять, - "сколько же можно терять голову",- подумал он, надо собраться с духом и поговорить начистоту. В этот миг девушка посмотрела на него и представилась, - "здравствуй, меня зовут Айле, можно просто Ай, а ты наверное..."- в этот момент воин с окладистой подровненной бородой улыбнулся, усы приподнялись, лик его осветился и он почувствовал у себя внутри вопрос, на который также ответил мыслью, которую девушка прочитала и покраснела от неожиданности, что так легко попала в его мысли, тихонько добавила, -"...Владислав". Мужчина ответил её взору не мигая и поприветствовал словом, - "здравствуй Айле". Владислав посмотрел на старика и также тихонько сказал, - "поздравляю тебя Сим, ты сохранил и вырастил жемчужину, так говорили мои друзья на восточном море, когда видели счастливого отца, ты также можешь гордиться своей дочерью. Она научилась у тебя держать створки своего сознания закрытыми от ушлых ловцов душ, как и желающих поживиться детским лакомством, а в итоге выросла в достойную деву и станет скоро тебе не только защитницей, но и подспорьем в деле". Старик почти не удивился, он уже понял, что встретил того, кто видит прошлое в глазах людей из настоящего, немного смутившись он задумался, давно его ни могли вывести из душевного спокойствия, но видимо почуяв в этот миг, что воин с севера сможет внять его поискам и желаниям, он снова утвердился в мысли - да, он жил ради своей дочери и был рад воспитывать её, хоть и остался один, мысли из прошлого захлестнули его и печаль об ушедшей любви отразилась на его лике. Владислав смотрел на него и дочь любимая ласкала отца нежным взором, старик задумавшись пошёл во двор, оставив за себя выросшую дочь, в очередной раз проявившую себя веждами. Владислав обратился к девушке и попеременно общаясь с ней глазами и словами, улыбаясь, и не отпуская далеко старика, в мыслях завязывал с ними разносторонний разговор. Он общался сразу с двумя людьми и чуял ещё несколько десятков вокруг, старик же открытым небу сердцем внимал это и остановившись во дворе дома, сел на невысокую скамейку в утренний тенёк под раскидистый ухоженный куст рябины и навалившись к дереву прикрыл глаза, две слезы тихонько скатились по его векам, Солнце отражалось в них, раскрывая прожитую жизнь. Радостные события из молодости, озаряя нежным светом погибших детей и супругу, пробежали волной по струнам души, спасённая от разбойников малая дочь и клятвы на крови пред небом - жить дальше и растить чадо в любви и строгости, дабы она смогла выжить сама и слить свою кровь в будущих детях с избранным мужем. Сколько всего промелькнуло в его сомкнутых веждах и капли страданий, выступающие под ресницами, очищали сердце, направляя мысли по воле неба, изменения накатывали в его жизни и он почувствовал эту волну, пришедшую с молодым воином, внезапно явившимся в тот день и час, когда он был нужнее всего, как будто предвечное небо отправило его в ответ на искренние молитвы, укрепляя тем старика в вере и праведном пути, которым он шёл вдвоём с ребёнком. Красавица, выросшая из бывшей пацанки, неприметной для глаз похотливого любителя детей, стала ему опорой и защитой. День переменился неожиданно для всех в этом селении, а проход тигрицы не мог остаться незамеченным и ярко символизировал случившееся. Появление нового воина в селении было на слуху и на виду, Владислав уже знал, кто прикончил двух молодцев и не горел раскрывать их тайну, ведь девушка, которая была тому виной стояла пред ним и с улыбкой развешивала ему специи в мешочки тканевые. Она смотрела ему в глаза, а умелыми руками не оглядываясь в сторону и продолжая говорить о пустяках, отвлекала его думы от разных напастей и горестей. Вокруг тигрицы, за спиною его, собиралась улица на сход, дети желающие повидать большую кошку, повыглядывали из дворов, конь с кобылицей стояли чуть поодаль, озирались по сторонам и смотрели глазами орлов с неба. Бурное утро началось в поселении, нечасто два мертвеца остаются на краю леса, потому живые и небезразличные, рьяно интересуются произошедшим в прошлый день. Айле пыталась скрыть свои мысли за разговором, но наконец развесив больше десятка мешочков разных пряностей, остановилась, в тот миг внимательный взгляд Владислава пронял её до глубины души, она поняла что не смогла скрыть свои мысли и он видит её, как никто другой, но в ответ он улыбался, не той улыбкой, которая была на лицах чёрствых сердцем молодцев, что желали её плоти вчера и поплатились за то, придя к ним с отцом ночью в дом, как воры. Она вдруг увидела его душу в глазах - поля и леса, истоки ручьёв и горы покрытые снегом, разноцветные берега рек, наполненных рыбой, извивающихся среди берёз и прозрачных до дна, на котором сверкают всеми красками радуги камни. "Аааа-й", -тихонько услышала она у себя в голове, одновременно читая своё имя на устах воина, - "прими от меня в дар за эти травы и пряности, кусочек того края, где я живу, пусть он согреет тебя в стужу и обдаст прохладой в зной, а думы твои направит в прекрасное будущее", - с этими словами Владислав протянул руку и тихонько опустил в раскрытую ладонь девушки камень, лишь едва дотронувшись её перстами, в этот момент он закрыл глаза и она сжав руку, убрала её скоро, чтобы никто не смог увидеть, что он отдал ей. Переливающийся оттенками ясного утреннего неба с серпом молочной Луны, огранённый природой в пирамиду на шесть сторон, чистой воды камень, с узором из малых разноцветных камней вокруг, усыпанных как послало провиденье, был наградой достойной её красоты и честности. Девушка за краткий миг взяла подарок и не отрывала глаз от воина как ей показалось целую вечность, пока он не закрыл их, отпустив её, в этот миг она взглянула тайком на камешек, еле помещавшийся в её закрытой ладони и так и села на колени за прилавком, повернулась к отцу, встретилась с ним взглядом и оба прослезились от счастья, неведомо свалившегося в день испытаний, предчувствованных ими.

Владислав отошёл от прилавка и поскольку со стороны он видел лучше чем все окружающие, которые смотрели не туда, то был уверен, что никто не заметил его подарка. К кошке прибавлялось внимание, он уже видел это, четверо друзей, потеряв своих товарищей уже собрались вместе, но ещё не знали, что толком случилось, ещё двое друзей праздновали на другом конце села и уже подходили озабоченные к месту, они видели своих товарищей и спешили поделиться плохими известиями. Как ни в чём не бывало и будто не зная скверных новостей, Владислав поравнялся с озабоченными, в тот момент когда старшой их, на вид уже как третий круг под солнцем живущий на земле, встретил вопросом его, - "наши друзья лежат с перекушенными шеями на опушке, наверняка ты знаешь кто это сделал?", - с этими словами он посмотрел на кошку, которая устроилась на лужайке и демонстративно вылизывала себя, оглядываясь и иногда отпугивая разинутой пастью, бегающих вокруг собак. "Наверное знаю, но это не сия киска, а чтобы вы не сомневались, можно сравнить укус на шеях ваших дружков и её отпечатки ещё на ком-нибудь, но думаю что она не согласится кусать человека по доброй воле, да тем более насмерть, чтобы просто сравнить дырки от клыков. А кусать несвежие тела ваших товарищей, дабы наглядно оценить размеры и форму ран, скорее всего тоже не будет, даже если я её очень попрошу, она не любит запах налитого брагой человека, тем более слегка протухшего. Ваши спутники там лежат с полночи, когда мы ещё спали в лесу, ну да что там, вы все и так знаете о том, что их погубило - жажда приключений, давайте расскажу вам как было... Собрались два молодца в гости к ведьме сходить, на троих сообразить, плоть потешить, кости поразмять, да глядишь уму-разуму поучиться, чай не каждый день получается в новых местах отовариться духом. Но видимо переоценили они себя и не посчитались с силою женской, а может науку не выучили с какой стороны надо подходить к ведьмам, тоскою томимым, да в лесах-полях живущим, то их и сгубило. В местах сих много дивных тварей водится и хоть коротка ночка посреди лета, но всё равно успевает насытится скрытая часть матери-природы, а поскольку не всем известно где они нагрешили вчера, то и распутать это мало кто сможет. Понимаю что печально вам за друзей ваших, но что теперь поделать, можете сами поспрашать людей в селе, только мало кто ответит вам внятно, они вчера где только не шатались в обнимку и кто только их не выпроваживал от дверей своих, даже деньги серебром предлагали им, только чтоб отвязались и утихомирились, так что парни жаль мне ваших товарищей, но да не вернуть их уже, вам же смерть их будет в науку, недолго знакомы вы были с ними, кто-то даже бился с ними вместе, спина к спине",- воин осмотрел всех и продолжил, -"но это ещё не повод брататься и уж тем более месть кровную затевать, битвы всякие бывают. Так что пораскиньте-ка мозгами, да с новым настроем, к новым деяниям благим, обратите сердца ваши и будет вам ответ матери- природы, так в союзе с нею преобразите душу и плоть, но произойдёт сие лишь для открытых небу и чистых сердец. Если же со злыми умыслами пойдёте по земле, то с каждым днём всё тяжелее путь ваш будет, а закончится он как у ваших спутников". Пока говорил Владислав, размеренно и неторопливо, то ходил по кругу в центре которого по прежнему сидела кошка, увлечённая собою и несколько собак в отдалении лежало, глядя на неё, народ с села собрался вокруг, более сотни человек стар и млад пришли поглазеть да речь послушать. Быстро молва разнеслась, что богатырь открыто объявился в селе, нечасто такое бывает и мало кто видел такое ранее, а кто видел да был не в духе, обычно как по мановению руки забывал сразу же и просыпался на следующий день подменённым, но бывало и с чуток исправленным образом. А кто в духе был, али принял слова человеческие к чистому сердцу, тот менялся и вставал на путь истинный. Владислав не питал больших надежд, что много людей воспримет его слова, но любовью захотел изменить будущее сотни-другой людей, чтобы хоть кто-нибудь из них просветился духом и так стал оком истины в том селе. Не все молодцы прочуяли его слова, а уж тем более восприняли науку открытым сердцем и потому решили уже посостязаться с ним словами борзыми, да оружием острым, но что это для сына земли в духе - мелочи сущие, а потому решив научить всех уму разуму заранее, и тех тоже, кто силою мериться захотел, и тех кто посмотреть решил на это, всем он предложил по добру да по здорову отложить в сторону металл холодный и накатить в поединке с глазу на глаз. Встали как вкопанные его супротивники после слов этих, как воспринимать их, слабостью или силою, человек он не великого роста и размеров в плечах, такой же как и они почти, а говорит так ровно и чётко, что слова как будто внутрь заходят и оседают, а может он и мечом бьётся также как словом? Если же сейчас бой устроить с мечами и так проиграть, а за кого собственно, за тех двух мудаков, которые шустрее всех вечером бегали и больше всего приставали к жёнам да девушкам. Что-то несправедливый размен, да тем более для тех, кто ночью отдохнул с жёнами одинокими и хотел бы ещё повеселиться, - "а может он нас заговаривает и хочет всех поубивать, когда мы оружие положим", - у старшого проскользнула мысль такая и встретившись взглядом с воином, который с улыбкою на лице смотрел на него, он вдруг почуял ответ внутри себя, причём так ясно, будто бы произнёс тот его громко во всеуслышание, но видя при том, что он еле губами шевелит и смотрит на него. "Это его рук дело", - подумал старшой, - "не может быть, чтобы он здесь не был замешан, но просто так сдаваться без боя нельзя, уважение потеряешь среди своих же... а будь что будет, я тоже не лыком шит и попробую удаль свою в кулачном бою". С мыслями такими он решительно воткнул меч в землю и оголившись по пояс, честно глядя в глаза богатырю незнакомому, ответствовал: "Дабы никто не думал, что мы похабники и живодёры, умеем только пить да кутить, путей праведных будто не знаем, докажу тебе странник сказочный, что и мы можем в честном бою без оружия сойтись и всё равно одолею тебя". Владислав улыбнулся широко, в ответ на сравнение со сказочным и также распахнув куртку сначала, снял рубаху нательную, обнажился пред людьми по пояс и сложив всё в кучу приветствовал собравшихся словами: "Вижу что из пришедших сюда с юга да с запада, не все в духе и при том словам моим не поверили, а потому чую, что меня обвиняете в смерти друзей ваших, для этого пред честным людом в кулачном бою с каждым из желающих, я покажу, что сильнее вас, но и это не значит, что правда должна быть за мной, дак почему же тогда, я всё равно прав окажусь-то, а?" - он посмотрел вокруг внимательно и продолжил, - "прав тот, кто идёт путями союзными с волею неба, где нет смерти, под Солнцем развивается жизнь для продления рода, так что тот, кто на бой выходит с искренней отвагой, не смерти желая, но справедливости к противнику, тот и побеждает". Владислав парил над селением, облетая вместе с несколькими хищными птицами округу, не видя рядом разбойников, он решил устроить показательные бои с воспитанием молодёжи на своём и чужом опыте. Предупредив всех, что судьёй будет киска, а кто будет плохо себя вести она будет стращать, в эту секунду он посмотрел на неё и вмиг стало тихо кругом, даже птицы перестали петь, ветер как будто нежданно стих и лишь краткое эхо ответило отрывистому рыку тигрицы, когда она во всю силу показала свой нрав в ответ. Это был посыл духа и сигнал к началу, у слабоватых кишка чуть струхнула, а собаки местные, лежавшие рядом в ожидании прекрасного взора кисы, разметались по сторонам почти не вставая - как будто свежим ветром сдуло. Старшой не струхнул, но долго не выдержал, защищаясь от ударов руками, он несколько раз пропустил лёгкие удары ногами по бёдрам, Владислав погонял его, показал слабые места, на что старшой открылся духу сразу, хоть и в борьбе для начала, но поняв стоящую пред ним силу и ловкость, не стал лезть на рожон, а безуспешно попытался опередить его дух, что после вчерашнего возлияния с собутыльниками было тяжко, пригласив следующего желающего, Владислав продолжил тренировку. Он бился с ними и вспоминал свои годы на Востоке, когда обучавшийся у монахов и старцев в горах, он постигал свою плоть иначе, чем в родном лесу. Молодой дух его витал меж времён, год жёлтого дракона, начавшийся в родных краях, сменил год жёлтой змеи, он проживал свои воспоминания все вместе и одновременно. Так сон плоти, упокоенной в объятиях близких людей, посреди года чёрного барана в последних предрассветных сумерках, был сказкой под утро, в которой жёны взирали на своего любимого, глазами той красавицы из года жёлтого кролика. Покрасневшая от стыда и любви, заливающей её сердце, она спряталась на чердаке дома и сквозь малое окно, прильнув щекою к брёвнам, смотрела на того, кто проник в её душу надолго, это была растекающаяся по телу нега, от созерцания образа, что искала с рождения и вдруг в один солнечный день нашла. Солнце светило с другой стороны дома и то окошко, у которого она сидела, было в тени, так что до неё никому не было дела, мысли всех были заняты действом на поляне посреди улицы. С окружающих домов мальчишки и девчонки смотрели на такой шустрый махач, которым и не мечтали заняться, мысли всех были в развесёлом состоянии, Владислав был в ударе, уже все поняли, что он играет с ними и даже если бьёт иногда, то подставившись сам, тоже как бы даёт нанести удар, но в последний момент уклоняется и нападавший оказывается на траве или растянувшись падает, споткнувшись о его ноги. Уже десяток молодцев вышло побиться с пришедшим в село парнем, который на вид в целом - как многие, до богатыря с косой саженью в плечах, не скажешь чтоб дотягивал, хоть и повыше иных, но и повесомее его есть в селе мужи. Из тех, что считались на селе самыми здоровыми и сильными вдруг спасовали оба и не смогли поспеть за ловким воином. Владислав вспоминал учение как биться с превосходящим противником голыми руками, палками и подручными предметами, что изучал в поднебесной срединной империи жёлтых людей, и много раз после применял к делу новые для него знания, как в тот год мудрости, так и позже. Воистину, если предвидишь действия людей, смотря внутрь их, а не на проявление движений плоти, то именно так и побеждаешь, сие возможно коли будешь в духе едином, так что полюбив иную невзрачную плоть людскую, проникнуть можно в душу управляющую телом и посадить росток правды там, показав пример собою. Путешествуя по той стране в компании друзей, увидев рукотворные каналы, пронизывающие землю вдоль и поперёк, он и вправду понял сколько же труда надо было, чтобы наполнить жизнью долину меж двух больших рек истекающих в восточное море. Разных людей и разные души объединяла единая символика записи событий и знаний, изучая которую, Владислав открыл для себя мир книг, трактатов о прошлом, свитков и табличек, так постиг первые неведомые ранее тайны бытия, среди которых были и знания предков о силе духа, простирающейся от земли и от неба, искре, разжигающей в человеке радость к творчеству. Владислав бился с молодцами, вышедшими к нему на поединок, в году жёлтого кролика посредь лета и так учил многих жителей полноводной реки тем знаниям, что передали ему седые старцы в монастырях, да в пещерах отшельников, где отошедшие из мира людского иноки, постигали мудрость природы в любви к живому, а потому и борьбу со злом учили преодолевать без усилия от себя, обратя мощь нападавшего, к его же поражению. Владислав с любовью вспоминал те уроки, когда решил побороться и пытаясь ухватить старика седого, он постоянно оказывался то на земле, то летящим кубарем, то неведомо как вывернувшим руку и чуть было не лишившись движения, доброю волею напарника своего, опять возвращался к бою. Ему никогда не было так весело кружиться и нападать, как тогда в молодости, он навсегда запомнил эту детскую радость, распиравшую грудь изнутри от чувства ловкости человека, который годится тебе в деды, но при том уделывающего тебя, как малолетнего ребёнка. Улыбка озаряла лик Владислава во всех временах сразу, он вспоминал себя в детстве когда боролся с братьями и отцом, который мог шутя схватить за ногу и поднять над землёй на вытянутой руке, а чтоб тебе не скучно было, брал в другую твоего братца иль друга, так веселясь тренировал отроков и развлекался сам. Старец с открытым небу сердцем, видел думы отрока стоящего пред ним в год жёлтой змеи, постигающего мудрость борьбы - жизни в радости, по воле духа, твёрдо стоя на матушке земле, пред вечным небом. В год жёлтого кролика воин понял, что пришёл его черёд учить земли на западе от каменного хребта, что пролегает от самого севера к середине земли - солёному срединному морю, с которого нет выхода кроме как пешком, таща волоком на себе корабли. И вот недалеко от края полноводной реки, по правому берегу, посредь ясного дня, под приветливым Солнцем на небе без тучек, уже почти сотни три людей собралось поглазеть на лихое удалое дело. Сменилось уже три дюжины молодцев и уставшие кто с синяками, кто с ушибами, кто даже с затрещинами, а некто с обидою затаённой, стояли вокруг и думали, есть ли ещё желающие выйти да побороться в ловкости с удалым парнем. Посредине меж ними стоял красавец воин, прожилки мышц играли и шевелили кудри на груди, которые будто нервы вырывались сквозь кожу, а разгорячённое мокрое тело блестело в ярких дневных лучах. Айле чуть не забыла как дышать и смотрела не отрываясь, во рту её пересохло, но молодая плоть справлялась с жаждой и легонько облизав губы, она продолжала наблюдать за действом. Владислав учил молодцев словом и мыслью, те кто выходил биться с ним, замечали, что он как будто говорит с ними внутри и подсказывает ошибки, он видел их действия вперёд на шаг-два, а то и более. Всё что подумал ты, он уже знал и если не реагировал навстречу, то значит ждал в засаде. Немногие сразу смогли расслабиться и по доброму принять научение, кто-то признавал его умение, но упорно не хотел принимать, что другой воин знает тебя наперёд и может читать твои мысли, тех приходилось учить через боль и страдание, доказывая, что не стоит проявлять злость, а надо лишь хотеть научиться и довериться. Владислав видел насквозь каждого и показал глазами тому, кто вышел на бой с засапожным ножом, что чует, где его надежда и если тот попробует применить сталь, то ему смерть, для надёжности придушив тихонько и шепнув на ушко слово заветное на исконном языке, который тот знал с детства и скрывал от всех. Отойдя и продышавшись от головокружения, степной лихой молодец образумился и не полез более на рожон, как будто причуяв силу неведомую, в гортанном звуке вкрадчивом. Переглянувшись и поборовшись на руках для приличия, отошёл и он поодаль, чтобы дух перевести для продолжения. День был в зените, жёны порадовали сердца свои, мужи их посоревновались в охотку не по разу уж, а как Владислав пригласил в бой по двое, настала очередь всем поразвлекаться, смеху то было, когда нападая одновременно, парни молодые, которые в детстве тренировались биться на палках сначала, да на мечах повзрослев, не могли справиться с одним воином, который шутя сталкивал их лбами на потеху народу, но не обижая иль насмехаясь, а наоборот поощряя к борьбе своих соратников-супротивников.

Весело было в году жёлтого резвого кролика. Захотелось кушать всем, озвучив вслух желание общее и получив единогласное подтверждение, Владислав обратил мысли всех к почившим накануне странникам и при всех объявил их сгинувшими по своей воле, каждый в душе согласился с ним и не став спорить, в краткий миг пришли к телам, которые пятеро седых старцев уже опустили на дно выкопанных могил в ближайшем лесочке и ждали там, когда придут люди добрые и кинут на плоть без плохой мысли три горсти земли, чтоб покоились с миром в прошлом, покинули душами настоящее и могли бы вернуться, переродившись в будущем. Прошедши вереницею и простив им былое, насыпали люди два холмика руками своими и с лёгким сердцем пошли ставить столы на том месте, где только что бились и правду искали дюжие молодцы. Вот уже ставят на три длинных стола кушанья и яства, вытаскивают меды и соления, да не за плату, а от чистого сердца и омывшись по приличному, добрые молодцы садятся за столы и те кто дрался только что, да кувыркался и в траве валялся, наливают кубки и седой старец с окладистой бородой приветствует богатыря, который научил уму разуму всё село и пришлых людей,да сплотил их как один дом. Льётся мёд и настойки, даже кто не пил ранее, чуток отхлебнёт и не пьянеет, а кто не пил совсем, тот пуще пьяного веселится, что за диво. Однако не все ещё отпустили в сердце своём добрых молодцев и простили им былое, один из спутников их страдал, что не узнал тайну сокровенную, тот что вышел с ножом, но побоялся вынуть его. Держи своих друзей близко, а врагов ещё ближе, Владислав решил исправить его душу и во время тризны перешедшей в братание, окольными путями и знаками, словами нечаянными как бы, донёс секрет ему, чтобы отпустила плоть неудовлетворённая душу до поры до времени и не терзала сомнениями. Что там было - как обычно тайный камень на сердце - из гор камень драгоценный, что спрятанный остался в дупле старого дерева и может дождаться своего нового владельца. Зачем и кто оставил камень сей алый, почему в дубе, а не в пещере спрятал, а может и нет там ничего...может хмель то растекался по телу молодцев и становились те молодцы красными, а девицы да жёны, увидя их днём в боях кулачных, оценив отвагу удалую, преображались, так становились добрыми и ласковыми. Любовь расплывалась над селением, тризна поминальная закончилась едва начавшись, зачался пир да веселье. Айле не могла сидеть дома, но выходить боялась, молодые девчонки-подружки приглашали её и она собравшись с духом, опоясавшись и накрывшись, вышла наконец и стала помогать готовить, но за стол не шла. Глаза её встречались со взглядом молодцев, каждый из которых хотел бы её внимания, но не суждено было им всем ответную искру получить из глаз, а уж про внимание и речи нет. Владислав развлекал сказами, да былями разными, преданиями поучительными, каждый на своём языке понимал и редко кто задумывался, а почему он так ясно говорит, даже если кто и чушь рядом несёт несусветную, но голос вразумляющий издалека доходит и направляет плоть как душе хочется, а не против воли, опыт прошлых лет всплывал в воспоминаниях над столами и буйная жизнь кипела, как будто в разных временах, лишь несколько просветлённых душ вокруг смотрели на невероятное слияние мира невидимого и видимого, когда люди с разных мест и разных возрастов, разной крови и веры, пребывали в союзе духовном над землёй. Зарождалась жизнь в тот момент, самое начало её - сокровенные светлые замыслы и добрые побуждения. Как ни странно пьяных не было и долгий вечер шумного дня, стал заканчиваться за столом и перетекать к берегу реки, где мужики стали собирать большой костёр из плавника и подсохших деревьев, что вынесло половодьем и оставило на берегу ушедшей водой. Почистив берег и собравшись у края плавной излучины реки, ещё засветло зажгли костёр, подкидали туда мусора и так спалив лишнее, накинули общими усилиями брёвнышек потолще, тем зажгли самый большой костёр на берегу. В приближающейся тьме зажглись и ответные огни на левом берегу, а самые отважные собрались покупаться на ночь глядя. Владиславу нашли гусли простые и ладные, а он сыграл как умел - от чистого сердца, для всех рассевшихся у костра на берегу реки. Голос его звучал мелодично и ровно, пред глазами всплывали былины о богатырях равнинных, сказания о горцах с юга и жития с далёких мест заморских, где иные животные обитают и люди с разным обликом живут и плодятся под общим небом. Никто уже не вспоминал утро, память о безвременно ушедших развеялась тихонько под колебания струн, жёны сидели в обнимку с мужьями, вдовы нашли себе опору и смогли проявить слабость, души начали исправляться под умиротворённый трепет струн, поднимающийся к небу, от лежащего на ногах у молодого богатыря инструмента, позволив так проводить день солнечный в согласии между мирами и встретить ночь недолгую. Айле не могла уснуть, но и подойти к воину также не могла, десятки глаз стерегли её на виду у всех, она закрыла глаза и сидела пред ним с раскрытой как книга душой. Отец её и пара старцев могли видеть, что есть в миру невидимом, а прочие витали в облаках и мечтах, которые нарисовало им возбуждённое воображение. Решив успокоиться за полночь и отпустить всех спать, Владислав отблагодарил в духе Айле и её отца, оставил каждому из слушавших загадку в памяти в виде образов, отдал гусли старцу седому, приветствовавшему всех за столом, раскланялся и отказавшись пройти в дом чей-либо, остался спать в компании коня, тигрицы и кобылиц на берегу. Воля богатыря была беспрекословна и потому разошедшись по домам, люди пожелали ему сна волшебного, как и он им напел. Село засыпало, небо над ним перемежалось лёгкими тучками, а звёзды мигали размечтавшимся в волнениях дня мужам и жёнам, мальчикам и девочкам, воинам и ведуньям. Владислав, недолго думая, расстелил покров на траву сухую, собранную в снопья, и устроившись поудобнее, заснул сном ребёнка, вошедшего в свой третий круг под Солнцем в лето года жёлтого кролика, где в один прекрасный день разузнал он всё о людях в селе, познав воинов в деле и увидев дев на выданье, привлёк сердцем ведунью скрытую и упокоил с миром души погибших, примирив живых с прошлым, открыл им путь в будущее. День прошёл на земле у реки полноводной, молодёжь научилась бою кулачному и многие проснуться утром с новыми возможностями, кто решил зачать новое дело и переосмыслить себя - очнётся утром заново родившимся человеком, в который раз Владиславу получилось исправить миром - смерть нежданную, посетившую людей живущих вместе. Айле дышала и витала в облаках, заснув в своём гнезде, как в шутку называла её детскую кроватку мать, она уже чуяла что хочет его, девичий дух пробудился в ней с невероятною силою, она научилась своим чувствам ведомая отцом, но вдруг, наконец-то встретила того, кто оказался сильнее его духом и при том с такой же светлой душой. Она уже знала, что родит от него, не спеша зачать в сей год, может быть через год иль два, жизнь обрела смысл в этот день, она влюбилась и залилась краской в своём сне, когда посетила будущее. Мир открылся ей и она очутилась на берегу реки, где девушка чуть взрослее её, стояла обнажённой у края воды, а рядом с ней утренний туман причудливыми изгибами обтекал кусты на берегу, склонившиеся к потоку. Утренний жор начался у рыб и мелкая рыбёшка вышла поискать намокших стрекоз и другую травяную живность, падающих в воду ближе к берегу, крупная рыба вышла на прокорм и вода как будто ожила, жизнь проявилась везде, мать-природа раскрыла свои тайны молодой ведунье. В утренней лесной дымке из лесу вышел тот, кого ждала душа, влекомая духом по пути на восток, к истокам рек, там нашла она свой дом, севернее тех мест где родилась, в отрогах того же камня и в том же краю. Они сблизились, руки его обхватили её стан, девушка раскрылась ему в ответ и души их слились в соитии, объятые единым духом.

Волна колебалась у берега, отсчитывая год за годом, а недалеко от излучины реки, что видела в снах своих Айле, проснулись летним утром года чёрного барана воины - Ратмир с двумя друзьями - братьями по крови. Они остановились меж деревень, у открытой к реке поляне, кони их отдохнули за ночь, так оглянувшись вокруг, воины ополоснули плоть в свежей воде, переоделись в подаренные им накануне рубашки чистые - что остались в память от погибших отцов, мужей и братьев, так благодарные женщины одарили как смогли странников края, принёсших вести. Раны плоти зарастали, душевные раны ещё кровоточили и одинокие сбивались вместе, кто сам, а кто с помощью сильных извне, созидали быт свой. Ратмир наутро уже знал, скоро по пути село, где их ждут, птицы донесли до него вести и они чуть светав, поехали кратчайшим путём, ведомые духом, указанием пернатых и четвероногих братьев меньших. Их путь по краю ещё только начался, они увидят ещё много слёз на своём пути и помогут многим сотням людей окрепнуть духом, встречаясь порою с такими же как и они - добрыми молодцами и мужами, что объезжали край с помощью после напасти. Край весь просыпался, у каменных стен хребта открывали очи те, кто не видел в этом году ещё напасти и меча вражеского, кто живёт в малых домах и деревеньках по три дома, кто скрывается у леса и не выходит дальше ручьёв и речушек, но бывало и сюда доходила смерть, да, старцы помнят и такое. Выглядывающее за горой утреннее солнце, разогнало сны людские, что растаяли, поднимаясь ввысь с полянки перед домом, где Владислав вместе с двумя детьми, двумя жёнами и животными местными, пробуждался духом. Ровное и громко ржание Беляша провозгласило утро, ему вторили кобылицы, что становились умнее день ото дня в компании такого статного коня, регулярно проверяющего их на пригодность по назначению. Наверное есть в конских утехах ещё и другая сила, что овладевает ими в момент соития, также как и с людьми, ведь дух дышит - где хочет. Дети также как и всегда, беззаботно вскочили и побежали в лес искать грибы-ягоды, выросшие за ночь, Владислав окатился из ручья и решив искупнуться, в объятиях жён, двинулся к опушке леса, так недолго гуляя по тропинке, они вышли к пруду и оголившись все трое нырнули в воду. Дети гуляли в лесу и уже затеяли игры со зверушками, а потому чуя их в отдалении, без лишних криков и стонов, прямо на берегу он овладел обеими жёнами под их сладостные вздохи и испустив семя в плоть Василисы расцеловал каждую, так с радостью в сердце начал ещё один день под Солнцем. "А не сходить ли в гости к бабушке, давно не был у неё, вспомнилась сегодня поутру, наверное хочет видеть меня", - подумал Владислав, - "чует сердце, хочет удивить меня зельями целебными, правнуков посмотреть, да и Василису давно не видела, про Арину хоть уже знает, но своими руками благоволить хочет, начну новую жизнь опять", - пораскинув мозгами так, он отослал ей весточку с духом, - "иду бабуля, к завтрашнему утречку будем". С этими мыслями он открыл планы благоверным своим и они решили выезжать. Кот опять оставался дома за хозяина, лесной котяра привыкший жить в окружении людей, нисколько не расстроился, решив, что это праздник своеволия, с порога мяученьем провозглашая себя властителем над мышами. Пока женщины собирались, Владислав успел заправить чуть и полирнуть клинки, откованные для Арины, решив к ночи у костра сделать рукоятки из корешков, припасённых и высушенных заранее, потому захватил всё с собой, обернув в кожу и ткань. Сборы недолгие завершили дружно, брать пожиток немного решили, да так же на трёх копытных, все вместе двинулись вдоль камня на север. Еноты, собравшиеся на поляне, смотрели вслед своему старшему брату, который опять раскрыл им красоту природы во всех цветах радуги, а теперь уходил, может быть на день, а может и дольше. Любитель мышей, аккуратно устроившись лапками вместе, сидел на перилах крыльца и смотрел вслед уходящим вверх по ручью друзьям, он полноценно научился уму-разуму у коня, воина и женщин, а потому был самодостаточным и уверенным котом, на которого можно оставить хозяйство. Лес жил своей богатой жизнью вокруг движущихся сквозь него всадников, мысль Владислава опережала время, - "малого сына можно оставить бабуле, пока старшой будет в северных лесах промышлять, самим съездить по горам и подняться на камни, вволю поскакать и освятить истоки рек соитием троичным". Такая явь будущая, понравилась ему в образах и поскольку мысли его были прозрачны для едущих позади него жён, то он немедля почуял ответ в своём сердце, а жар от нахлынувшей крови в лица, пробудил во всех трёх всадниках пыл, дети не заметили такого обновления, кроме как в радостных вздохах и улыбках всех, каждый малый ехал на коне с душой родною вместе, держась за луку седла, ловя ищущие взгляды из кустов, деревьев и даже с высоты птичьего полёта. Конь нагруженный потяжелее, бежал, как будто не замечая ноши, Владислав пристегнул каждому к седлу запасы, кожаные сумки на ремнях прижились быстро, ещё живы предания как ездили без сёдел, а вот сейчас уже и представить такое сложно, творческий характер его не мог спокойно взирать на простые сёдла в раннем детстве, так со временем, объехав весь свет, он различил превеликое множество искусных оснасток для коней - верховой, упряжной, даже тяжёлой боевой на всю плоть, как у южных богатых воинов, несущихся шеренгами в облачении стальном, с копьями на врагов. Пересмотрев столько и попробовав в деле почти всё из этого, он поминал былое: как много раз терял товарищей, сестёр и братьев, коней и кобылиц, прорывающихся с ним в бою кровавом или бывало защищаясь от нападения внезапного, когда обезумевший противник бросался с последними силами насмерть. Хотя последнего было меньше, он обычно предугадывал ход событий и старался обхитрить соперника, древние жители империи хань имели хороших наставников и научившись у них искусству войны, прочитав их трактаты и изучив символику записи, он смог постигнуть в иероглифах смыслы предыдущих династий, которые позже соразмерил и сопоставил с другими общностями людей, возвращаясь югом вокруг земли. Когда он увидел храмы индуистских властителей дум, пирамиды древнее и больше которых не представить, замкнутую стену из камней, возвышающуюся посреди земли обетованной, когда смог постигнуть изнутри верования людей, с которыми был в беде и радости, испытаниях и наслаждениях, болях и страстях, тогда он представил, насколько велик и многообразен мир, под общим небом, но с различными звёздами в нём. Земля нас держит, неведомо как, но мы на ней, всегда твёрдо стоим ногами и в то же время, всегда обращены к небу головой, так все в мире поднимают голову и смотрят вверх, но каждый видит разное небо и разные звёзды, когда оплывая южные моря он смотрел вверх, то видел постепенную смену лика неба, появляются долгожданные новые звёздочки из-за края моря, которых ещё несколько дней назад не было видно. Это невероятное открытие, когда ты плывёшь и знаешь когда увидишь новую землю, новую звезду. Порою, предугадывая события, он понимал, что может всё поменяться мгновенно, нет ничего вечного в море, но тут раз и снисходило озарение. Птицы всегда доносили новости про землю, даже бывало в нескольких днях пути и оставалось лишь прочуять ветра. Киты отзывались на вопрос сквозь мир невидимый и закрыв глаза, стоя ночью на палубе шхуны, потом судна, потом уже большого корабля, который вёл бессменный Джучи, он слышал их неторопливые беседы в ответ, как будто большая ватага собралась поговорить промеж села о делах житейских, так и он узнавал, что творится в море вокруг, он даже слышал разговоры людей за много миль отсюда. Владислав часто просил привязать себя к мачте в ясную ночь так, чтоб даже уснув, он не смог бы упасть, сначала его друзья сочли это за шутку, но когда он открылся им, они поверили ему. Он облетал духом округу моря и чтобы плоть его не моталась по палубе в качку, или вдруг не упала бы с шконки навзничь, али не вывернулся с парусины на пол во сне, его привязывали к мачте верные друзья, в такие дни все знали, что их друг летает далёко и всё равно вернётся к ним, а поутру расскажет где был, что делать и куда плыть, не было случаев, чтобы Владислав промахнулся после разведки духом в ночь, а потому сначала смеясь, а потом всё более серьёзно подмогая ему, примотав не только канатом, а ремнями и тканью, чтоб помягче было, закрепив удобно голову к мачте, они оставляли его спать пред вечным небом посреди моря. Владислав обычно засыпал сразу же, главное было шею не свернуть, хоть и гибкий он был с детства, оставлять плоть на движущемся судне надо надёжно закрепив её, чтобы по дурости что-нибудь не сломать, держать себя на палубе в лежачем состоянии тоже было опасно, волны, захлёстывающие иногда, могли спокойно залить глотку, да вдобавок тяга матери земли порою была настолько сильна, что половицы палубы прогибались под ним, когда он ночью наворачивал изгибы, летая от судна к кораблю и от шхуны к берегу. Точка отсчёта должна быть надёжная и он испробовав вначале несколько вариантов, оборвав двойную парусину в которой лёг спать и грохнулся на пол, так что пришлось срочно возвращаться в тело издалека, ладно хоть не ушибся сильно. Друзья его новые не видали такого раньше и сначала не могли поверить сами себе, что несколько человек не смогли оторвать его пола, когда же вдруг он полегчал и сам пришёл в себя, то открыл им секрет свой, так они всё внимательнее и заботливее стали к нему относится. Воин с запада, пришедший на берег восточного моря с далёкого камня, всё дальше удивлял своих друзей, они оплыли с ним срединную империю, посмотрели все южные моря и кратчайшим путём добирались всегда от одного места к другому, Джучи учился у Владислава такому духу и постепенно стал предугадывать знамения времён ещё лучше, чем в своём раннем детстве, когда он маленьким мальчишкой, катался с отцом на шхуне по прибрежным водам, тогда молодому и открытому к небу юнцу, всё было в первой, так бывает с каждым, кто хочет познать в себе и показать людям истину, не ради славы мирской, но ради благодати общей. Но всё же покинуть свою плоть ненадолго не страшно, страшно бывает не вернуться обратно из мира невидимого, не оттого что потеряешь себя средь бескрайнего моря, но потому что со страстями покидаешь прелестный мир звуков и смыслов, а возвращаешься снова в бренное тело, привязанное к мачте. Открыв же глаза и увидев, что тебя ждут, снова загораешься страстью к жизни, но уже в миру видимом, когда друзья его по плаванию проверяли его видения на следующий день или через день, то с каждым днём всё вернее подмечали, что не простой воин им попался в команду. Владислав мог покинуть плоть и днём при необходимости, но ночью было приятнее и легче, чем под потоком света - проявленной таким образом в глазах людей силы Солнца. Днём к его радости были другие способы узнать, что творится вокруг, подготовившись на свету, он успевал ночью за меньшее время и потому, мог поспать лёжа чуток, чтобы не истомиться от энергий из мира невидимого. Жор всегда неимоверный был на следующий день после ночных прогулок по соседним землям, такой же страстный как полёт в ночи, с радостным и насыщенным вкусом, запахами и приятным теплом в утробе. Свежая рыба, пойманная умелою рукою, была лакомым куском для каждого в команде. Весёлое было время, молодость и дерзость в планах сводили с ума своей бесшабашностью даже опытных товарищей, оказавшихся в одном месте с ним, но постепенно доверившись ему, они срослись душой и совершили много праведных дел, а после каждого, заново укреплялись в мысли, что идут по морю и по жизни верным путём.

Владислав вернулся из предыдущего витка в нынешний и оказался снова на коне, который вместе с его мечтаниями, побывал опять в большом открытом море, которое было много больше чем то, куда впадают воды, что текут у них под ногами, ибо ближайшее море можно обойти по суху, переправляясь через реки впадающие в него, а великое море на юге обойти можно лишь по краю земли и то лишь частью, придя к западному, это и сделал Владислав, оставив неведомой землю далее пирамид, обойдя лишь краем море, что расположено меж земель, зайдя вверх по рекам и побывав в западном устье, что отделяет средиземное море и оставляет узкий пролив, чрез который есть путь в бескрайнее западное море, Владислав вспомнил как переплывал тот пролив, когда был на краю земли обжитой. Но всё это там, вдали от мест, где он живёт сейчас, тут реки разливаются весной в малые моря, а к зиме прячутся под сплошным снежным покровом и льдом, наверное потому, те, кто живёт тут - закалённые как стальной клинок молодцы добрые и девицы красные, до сих пор не пустили к себе южные дикие племена. А тогда, в год чёрной обезьяны, пришедшие с востока правоверные всадники, дошли до конца средиземного моря по его южному краю и запечатлели своими глазами, как менялся лик земли, уходили в небытие те народы, что заселяли край великой пустыни, которая также когда то была цветущей землёю. Всё меняется, объехав с друзьями полсвета, он повидал все моря изнутри и обошёл их берега, с открытым сердцем к воле неба, они избегали тёмных сил и юркой ласточкой пролетали мимо неприятелей, на своём вновь выстроенном судне из отборного ливанского кедра. Они прошли по извилистым берегам средиземного моря, зашли в то, что осталось от былого величия греков и пришли к тем местам, где он уже встречал родную кровь - к внутреннему морю со скалистой землёй в нём, омываемой с трёх сторон. Те места, что древние греки прозвали далёкою страною, куда плавали на малых судах, но скоро добрались и обосновались там ромейцы, основали Царьград на выходе из моря того, именно в нём сплелись все народности под властью мужей, признающих единого бога и служащих ему, кто как умеет, кто что знает о нём и кто как себе это представляет. Пусть истинных как всегда среди них столько же, как и среди всех прочих людей, но они сами уверены в себе и своём величии, чтож и их всех познал тогда, уже видавший виды молодой воин, приплывший на корабле, который построили как общий дом в земле обетованной его спутники вместе с ним. Они перешли из южного моря через пустыню на конях и верблюдах, так оказались перед древним морем, где жизнь кипела уже много сотен и тысяч лет. Решив, что благодарностью к небу будет их честность между собою, они как единый духом отряд встретили год чёрной обезьяны и прошли испытания вместе с годом чёрного петуха, ибо только в едином духе, как всегда, можно было одолеть препятствия и лишения, шальных людей и влекомых наживой пиратов. Исходив пешком и на конях земли, вокруг каменных символов былого величия из прошлых эпох, люди в едином духе сохранили разум и правду в сердце, а ведомые поисками истины, прикоснулись своими руками к великим твореньям праотцов. Было много интересного в той жизни, когда он прошёл сквозь Царьград и не видя там искренности, ушёл во внутреннее море, где на него свалилась нежданно-негаданно новая жизнь в год собаки небесного цвета, когда он встретил как лихих людей, так и новых верных друзей, часть идущих с ним людей осталась в Царьграде, кто-то остался жить в труде и довольствии до конца своих дней, иногда вспоминая друзей, которые ушли на север, к рекам, истекающим с широкой долины вплоть до каменного хребта. Друзья его по путешествию нашли себе жён, а кто и не одну, так что постепенно они с миром все распрощались и отправились дальше куда глаза глядят, а Владислав научив своих товарищей уму-разуму и научившись с ними вместе этике в сравнении разных вероучений, двинулся по городам каганата, встречая людей разного толка и разной силы. Много судеб и душ повидал он в краях, где пролегал путь из варяг в греки. Кони волшебные встречались ему на пути и девицы страстные привлекали его своими прелестями, там он встретил проявленного в миру творца звуков, что из гуслей али лютни, мог излить краски и запахи мира невидимого на смертных людей, поразив их в самое сердце, да так что искры брызгали из глаз, и слезами умывались, слушавшие его. Владислав увидел в нём свою родную душу и насладившись звуками струн под его руками, взглянул ему в глаза и увидел отражение себя, так столкнувшись в одном месте, вдвоём они устроили радостную песнь отцу небу и матери земле. Два воина духа встретились под общим Солнцем и тем подтвердили что мир тесен, даже такие люди находят себе достойных и равных, так что право писание - ничего не ново под Луной. С удовольствием обнявшись на прощанье у берега великой реки, что соединяет в своём течении все пути по равнине близ неё, два воина расстались друзьями навек, один отправился на юг, а второй на восток к внутреннему срединному морю, куда впадают реки, у истоков которых он родился. Так вспоминая свои прошлые путешествия по миру, этот воин повзрослев и заматерев, ехал на верном Беляше, он пробирался сквозь лес, чтобы увидеть дорогого ему человека, которая взрастила своими руками сотни воинов, а направленных к ней исцеляла духом и укрепляла в теле, помогала потерянным путникам души обновить. Следующий год будет насыщенным битвами, да и в этом-то предстоит ещё сразиться с южными гостями, видимо недолго гулять, раз бабуля хочет видеть его сейчас. К вечеру того дня, как путники вышли из дому, они прибыли к источнику, от которого пахло протухшими яйцами, здесь часто лечили кости старики, неприятный запах скрывал силу воды, которой надо было умело пользоваться, потому что иной раз могло поплохеть от чрезмерного наслаждения тёплым источником, когда изнеженное тело уже не могло вернуться к жизни и дух покидал мир. Испробовать силу воды собрались и наши друзья, недолго думая они искупнулись все и чуя по себе, каждый выбрался обратно из могучего ручья, не испытывая его терпение, а пойдя далее нашли светлый питьевой ключ, порождающий ручей и ополоснулись из него. До вечера позднего оставалось немного времени, устроившись в лесочке с видом на закатное солнце, они собрали веток и шишек прошлогодних, ольхи и осины подкинули в костёр, чтоб мягкий огонь согрел им воды вкусной, затем заварили чай из трав местных, чтобы проникнуться силой земли к утру. Прошёл ещё один день, месяц уменьшился и покажется лишь под утро, небо просветлело и проявились звёзды на нём, ночная братия стекалась к костру, где уже готовилась грибная похлёбка с травами и кореньями, заправленная для сытности тройкой зайцев. Походный казан из серебра стоял на камнях и ласковый огонь обнимал его трепетными руками со всех сторон, подогревая и развлекая собравшихся. Недолго думая, все люди поели из припасённых серебряных мисок, чуток угостили вездесущих лисиц с енотами, которые окружили привал в ожидании озарения, несколько волков подтянулись впридачу и затянулся многоголосый вой, в котором люди со смехом перемежали свои животные проявления, вырывающиеся наружу под тёмным искрящимся небом. Костёр их был виден далёко, но в ответ не было ни одного огонька, только отблески костра в зелёных глазах, пробегающих мимо ночных жителей. Владислав достал корешки и стругал рукоятки для клинков, закрепив накладки по обе стороны стального сердечника, он стянул их серебряным прутком который расклепал молотком малым на топоре, зарубленном в пень. Обработав камнем шершавым рукоять, он дал попробовать Арине сначала одну, а потом и другую, стоя у костра с двумя клинками, озарённая играющим багряно-жёлтым пламенем, она грезилась родным легендарной древней ведуньей, пришедшей за расплатой, но ей не придётся скоро применять их в бою, сначала надо научиться. Рукоятку надо будет доработать - Арина заточит по себя, взялась сама за то, сплетёт для него ремешок кожаный, ножны изладит, но это всё потом, а сейчас в права вступила короткая ночь. Люди легли спать и решили поутру проснуться пораньше, чтобы засветло уже двигаться, тёплые хвойные ветки собранные в кучу как хорошо горели, так и приятно располагали на себе, давая отдохнуть уставшим с дороги членам. Расположившись вместе, они легли как и ранее, женщины в обнимку с детьми, глава семейства чуть поодаль на стрёме, упокоив в сон своих любимых, он проник в прошлое и будущее одновременно, глядя с пригорка, на котором они разожгли костёр. Он вспоминал, как ходил по этим краям с отцом в первый раз, когда они шли к его матери на равных, не на руках у своей мамы или на коне с ней, а на ногах рядом с отцом и братьями, в тот год барана, два круга назад, мать родила их четвёртого братца и он перестал быть меньшим в семье, а потому повзрослев - двинулся на восток, учась держаться верхом днями, так недолго ни коротко, пришли они как раз в начале лета года жёлтого барана к этим же местам. Вот прошло ещё время и сейчас он уже ведёт детей вместе с жёнами к своей бабушке, которая пережила многих воспитанников своих и смирилась с волей неба, получив долгую жизнь в награду и повинность пред людьми. Воин вспоминал свои былые годы, радости творчества и моменты истины под небом разных стран, явь переливалась волною через отмели памяти, то открывая, то пряча тайные камни мироздания, обнажая прошедшие дни, как узкий проход в скалах, где судёнышко утлое пытается спрятаться от непогоды, так и муж сей думал о встречах между жизнью и смертью, которые он прошёл с открытым сердцем и снова вернулся туда, где они вместе разжигали костры с родными духом мужчинами. Все меняется, его братья живы и здоровы, мать хочет родить ещё и он чует это, но впереди ещё неведомое, то, что может и прекратить его метания по земле, но пока ещё рано, ведь ещё хочется побывать на востоке. Тогда в год жёлтого дракона, он казалось был на краю земли, там, где вырывается из недр дыхание огненной птицы сквозь море, скрытое от глаз людских и доступное лишь вечности, а потому безусловно величественное, в союзах духа на берегу земли той, он увидел глазами людей, птиц и даже животных морских - далёкую северную землю. Владислав проникал в мысли старцев и познал, что есть дальняя земля, которая есть как север, так и восток, за ней же есть пролив, и птицы могут перелететь его свободно в день не по разу, но люди могут перейти лишь в холодный год, а тех, кто пытался переплыть на самодельных лодках не видели более, потому как редко возвращаются обратно, да и вода там таит холод в любое лето, что длиною в два месяца, когда солнце заходит за горизонт на малое время - один к шести, а зимою не выходит оттуда также. В иные времена удачливые люди на санях пересекали холодные воды по льду и уходили в дальнюю восточную страну, что раскрывалась далеко на юг, запад и даже север, где Солнце не садится летом и не всходит зимой. Отважные мужчины и женщины ходят в те места и Владислав по молодости видел их мысли, но не понимал такой тяги, а в последние годы, после того как побывал в плену каменном и деяния свои переосмыслил ещё раз, захотел побывать и в тех местах, открыть для себя новую землю и новое небо, пройти на восток от каменного хребта путями неведомыми по тайге и северным краям, познать силу земли, где по преданиям сплошь и рядом растут деревья, что не обхватить и втроём. Там живут звери с людьми бок о бок, и он захотел открыть для себя новое по пути туда, питаясь дарами матери земли и постигая дары духа от неба. Немногие из вернувшихся с той стороны пролива, знали, и притом мало говорили, об огромных пространствах, открывшихся их взору, а проникнув позже в память встречавшихся ему на пути моряков, он познал ещё больше о земле за восточным морем. Книги, прочтённые им на разных языках, записями иероглифов и клинописью, открыли ему великий замысел о жизни на жемчужине, которая есть лишь малый общий дом, обращающийся вокруг источника, освещающего своей лаской и заботой бескрайнее чёрное небо над их головами. Неумолимая тяга познать, что там находится, разгоралась в нём с недавних пор и он уже знал, что хочет умереть в тех краях, когда он туда попадёт он ещё не знал, но гибнуть в расцвете лет не хотелось, а потому ножи выкованные им для Арины, есть лишь разминка перед созданием оружия для грядущей битвы, которую он чует через год. Что ж, посмотрим, не все жаждущие наживы упокоились в этом году на дне рек и ручьёв, кто-то ещё в этом году придёт, но после зимы придёт лазурная обезьяна и хитростью сможет наказать завистливых ворогов, идущих на восток и на север с мечом. В голове Владислава кружился боевой шест с топорами широкими чтоб мечи ломать иль копьями на концах, булавою может быть шипованой али лучшей гранёной для ударов протяжных, что только не приходило в его голову на границе сна, он пока ещё не полностью представлял себе как будет выглядеть оружие двуручное, наверное надо сделать его сборным, каждую часть выковать и одеть на середину, которая также будет из стали. Переливающийся отражённым светом, тяжёлый боевой посох, два топора с навершиями, соединённые между собой посредине, али насаженные на выкованный из цельного куска стали звонкий шест. Но как владеть им, тяжёлый будет ведь, зато опять защита от мечей надёжная, надо собрать себе рукавицы боевые из стали, чтобы удобно было работать ими и отражать удар меча, попавшего скользем по шесту, шлем новый выковать и латы справить на всё тело...много всего хочется успеть сделать за долгие зимние вечера в своей кузне у ручья. Он вспоминал, где видел похожие доспехи, сам ковал их в Херсонесе и Царьграде, Дамаске и у отца Амриты в гостях, на милом сердцу южном берегу, а перед тем и на всех восточных островах, у народов, живущих в горах суровых и снежных, и там, где снега отродясь не видали. В начале осени года жёлтого дракона, когда он прошёл краем гор великих и берегом лунного озера, глубокого и чистого, пересекая истоки рек, что впадают в северное море, так начал свои путешествия по обжитому миру и пришёл к крайним островам в восточном море, то уже знал как ковать металл, научась у алтайских старцев первым тайнам. На крайних островах восточного моря, воины местные почти не использовали щит, защита из малых пластин, плотно собранных и перевязанных между собой, надёжно защищала тело, из оружия был лук при себе, копьё и меч, которым можно было пользоваться двумя руками. Скудные запасы металлов и необходимость выживать в борьбе друг с другом, выкосили многих умелых кузнецов, а потому не продвинули далеко их знания, так разобщённость в духе умаляла их общие силы. Со всадниками можно было бороться, имея при себе длинную палку или лучше копьё, а если ты мог ещё проникнуть в их мысли, то превосходство было обеспечено даже в неравном бою. Это была жестокая наука для молодого парня, и он с честью вышел из каждого такого испытания в свою первую зиму на островах в восточном море. Применив знания, полученные с самого детства, предвосхитив чаяния страждущих будучи в пути на восток, следуя зову сердца, не поддаваясь на сговоры, живя по чести, он познал многих мастеров ведущих уединённую жизнь и не только научился у них, но удивил их своими знаниями и навыками, да открытостью сердечною к людям, тем заслужил уважение старцев, любовь дев и женщин, зависть врагов, с которыми бился за правду и всегда побеждал. Джучи изрядно дивился тому, каждый раз, когда они виделись в редкие дни мира с командой, обходящей острова на шхуне, иногда заранее договорившись, а порою вроде бы случайно сплетаясь путями у берега моря. Молодой воин, живущий свою пятнадцатую осень и зиму, не мирился с бесчестием и потому лез в каждую драку за правду, он каждый раз проявлялся пред своими друзьями в новом обличии, меняя латы и оружие, коней и спутников, но всё с тем же открытым сердцем и пламенным взором. Никто не представлял, как долго проживёт этот парень, так смело идущий в неравный бой и выходящий из него невредимым, везение приписывали ему лишь до поры до времени, стращая коварством и подлостью за его спиной, но так говорили те, кто не видел скрытый от глаз мир чувств и желаний, который открывался взору через сердце, насыщенное любовью к людям. Он доказал, в первую очередь себе, что сила Духа, различающая истину в голосе правды, который шепчет тебе совесть, может с честью по жизни преодолеть любую мощь злую, коварство и подлость, по той лишь причине, что они проявляют себя в мире невидимом и обращают к себе взоры страждущих и обиженных, слабых телом и малых возрастом, кормящих и несущих плод жён. Лишённые насущного, здоровья иль чести, все вместе, чутьём общим, помыслами и возжеланиями, рисуют люди в миру невидимом картину страстей о нелюдях, обуреваемых демонами, раздвоившимися в себе и вместо жизни, несущих смерть - погибель, ради удовольствия и наживы. Юным богатырём, уроженец с запада, прошёл ведомый духом по тем островам и нашёл там отзывчивых к воле неба людей, с кем стоял вместе плечом к плечу в боях с проявлениями зла, оставаясь иногда и спина к спине с несколькими избранными. Нашёл он там вдов с детьми и девушек с чистыми помыслами и оставил им детей в награду за сохранённую честь, с напутствием в воспитании отроков. В боях и битвах, погонях и засадах, беседах и внушениях - так наступил год жёлтой змеи, сбившись со счёта встреч, где он доставал клинок, стяжая Дух Победы в скитаниях по островам тем, Владислав созревал как воин. Солнце стало светить всё дольше и каждый день прибавлялся быстрее, сердце юного богатыря расцветало на краю моря, опыт отшельников и страсть любви смешались в его душе, язык неведомый ранее он изучил в знаках и символах, образах и звуках, общаясь как с простым людом, так и с вельможами, ако же и с теми, кто считал себя властью. Друзья моряки, плывшие вдоль берегов, были его самыми давними друзьями в лихих приключениях на краю моря, кони с отзывчивым сердцем встречались и тут, искренние просьбы о помощи не для себя, но для людей, в краткие часы или даже минуты сбывались, как по волшебству сменялось лико неба, привечали его люди в домах своих простеньких, отдавали последнего коня или лошадь, чтобы добраться к беде, смена и подмога поджидала его в местах, где он летал духом вместе с птицами, незнакомые люди с чистыми помыслами прикрывали ему спину, часто жертвуя собой или отвлекая внимание на чужой след. Слава неслась впереди его, легенды прирастали преданиями из старины, что должен был явиться праведный воин, кто в одиночку поднимет волну, а вместе и с помощью живущих по чести, да с малых лет, жителей островов, пронесётся разящим мечом по ним с севера на юг. Как вихрь сносит хилую хибару, так он разметает гонителей и кровопийц, насильников и бессовестных правителей, ставленников от мздоимцев и просто главарей разбойников, итак хоть на недолгое время облегчит страдания угнетённых. Так было в ту смену времён на островах, но и по другому тоже случалось, бывало и он плакал навзрыд, и наконец свершилось, что впервые в своей жизни, он единственный стоял на коленях посреди поля, укрытого сотнями тел, весь в крови и лишь в царапинах, те же кого он пытался спасти - лежали ниц и навзничь, а иные были разрублены на части. Вчерашняя любовь, что отдала ему свою сердце, вместе с поцелуем на закате, лежала в ногах его с пробитой грудью, а он вдохнув цвет сакуры и опьянённый чувствами, рыдал во весь голос, умываясь и упиваясь слезами. Вмешавшись в драку, поведя за собой и вдохновив людей, он не смог спасти никого из них, и пусть он вместе с живущими по чести остановил путь сотни с лишним врагов, но даже все жизни их не могут вернуть к жизни одну загубленную душу. Отстояв до конца и не преклонившись пред злом, он устроил смертельную пляску с мечами и копьями, когда половина отряда уже лежала на земле, а он вмиг почуял как будто своим сердцем боль, то была смертельно ранена она. В тот момент оставшиеся хотели его смерти и он также пробудил помощь матери-природы, возжелав смерти их всех, нельзя искоренить всё зло, но и смириться с этим нельзя, что было делать и как быть ему?... в страданиях и слезах, с ритмичным дыханием и видя будущее на несколько шагов вперёд, читая их мысли, он рубился в ближнем бою, где двумя клинками, где одним, меняя оружие, если ломалось и прикрывая себе спину обезглавленными или пробитыми насквозь мертвецами, которые стояли не падая, повинуясь его крику, его взгляду, его духу. Обезумевшие от крови, конные и пешие разбойники страны восходящего солнца, кинулись с ним в неравный бой и гибли один за другим, ибо сила не в количестве мечей и стрел, а в правде, за которую бьётся пусть хоть один меч, но ведомый истинным Духом. За таким мечом провидение и шаги властителя его, опережают время и думы тех, кто идёт путями неправедными. Все птицы и звери были Владиславу в помощь тогда, сражаясь с последними воинами из нападавших, он не стал церемониться и прикончил каждого, как смог быстро, сотни птиц лежали пробитые стрелами, собаки и волки лесные, направленные силою природы по путям его, лежали вперемешку с людьми, кони обращённые духом к нему, сбросили седоков с себя и никто не смог убежать, как в тот раз, так и в прочие. Молодой воин пошёл в разнос и остался жив, кровь стекала с его одежды и рук, по лицу ручьём катились слёзы, смывая брызги крови, изливавшиеся на него с меча, отделявшего очередную голову буйную, от тела заблудившегося по жизни. Он упал на колени у тела ещё живой девушки, что в мечтаниях своих, вчера вечером была с ним в несвершённом будущем, где могли быть их дети, да... мало найти достойную жену, что сможет выносить плод от семени твоего, но как сохранить её с чадом твоим? А может у неё могла бы быть другая жизнь и с другим парнем, а может она была бы счастлива и без него, ворвавшегося в их селение с правдой своею и ценой их же жизней, сменившего лик природы вокруг. Были ли сомнения в его душе тогда, смог бы он пройти мимо - конечно же нет, но как сохранить доверившихся тебе людей и вместе свершить праведное дело, ведь еже ли смириться и пойти на сговор с совестью и запятнать честь - разве жизнь будет после этого праведной? А на миру и смерть красна, как и в битве за правду иль продолжение рода своего, но плоть хрупка и нежна, какой бы сильной ни казалась, уже ничего не исправить, мягкие и нежные, ещё тёплые руки её, лежали в его руках, почти как и вчера. Больше сотни душ летали над полем и стенали от страданий, что неискренне шли по земле, десятки душ погибших безвинно молодой воин выслушал молча, в любви и слезах принял их благодарность последнюю. С окрестных селений приближались конные и пешие жители, поднятые духом и отправленные на помощь, они прибыли как раз в тот момент, когда могучий вой Владислава, соединяя ткань миров, раздавался над полем, на краю которого раньше была деревня, а сейчас алело усеянное телами и залитое кровью поле, наводящее ужас на подходящих людей, кто-то не мог стоять и падал на колени, кто-то нашёл своих родных и оставался у их тел. Вот к молодому воину подошёл жилистый дед и дрожащими губами поблагодарил его, роняя слёзы на тело его внучки, что лежало меж ними. Первая красавица в округе не хотела отдаться по добру старшему в банде, а гордым характером своим и мастерством боевым предостерегала прочих, но даже и близко не подпускала. Всего одна ночь вместе с воином из далёких земель сменила весь уклад жизни, и донесли злые языки новость местному владельцу душ, которым тот себя мнил, и не стал он искушаться дольше, а захотел в один день порешить судьбу десятков людей, так зародилась битва и поутру началась с облавы. Владислав очарованный своей нежданной ведуньей с благими чувствами решил вразумить люд, но в миг поменялось всё и мгновения отделили жизнь от смерти, а восхищённую любовь от всепоглощающей ярости, так завертелась смесь кровей и возлюбленная его пала в своей первой и последней кровавой схватке не на жизнь - а на смерть, прикрывая ему спину с мечом в руках. Страдая и любя, он стоял на коленях пред её телом, плакал и выл как в детстве с волками на Луну, вспоминая свои лучшие годы и дни под общим небом. Дух её летал с ним рядом, она смеялась и ласкала его душу так, как никогда ранее не чуял он в своей жизни, сердце его обливалось кровью, а лёгкие разрывались от любви к уходящей ввысь энергии жизни многих людей, приходившие на зов падали от немощи и иные не могли встать с колен при виде кровавого поля, лишь дюжина молодцев и старцев в итоге остались на ногах и в слезах, чтоб в горе окружить молодого воина сидящего на коленях. "Вы опоздали и я не успел", - он посмотрел на них и подняв мокрое от слёз лицо вверх продолжил, - "они все ушли в небо и я уверен мы встретимся когда-нибудь". Дед и молодой воин переглянулись, стоя на коленях пред телом девы, погибшей за свою честью с избранным ею же воином, в последнем бою. Именно за достойную смерть благодарил убелённый сединами воин молодого, ибо горше всего старому деду знать, что не смог защитить честь своих детей и внуков. Все окружавшие их воины знали ту, что называли Цветком Сакуры, которая прожила яркую и красивую жизнь и в день когда созрела духом отлетела как лепесток в мир невидимый, зародив своей смертью плод нетленный - Образ Победы, указав путь к нему с честью и достойную смерть на миру в память поколениям. Владислав поднял на руки свою напарницу по битве и со слезами в молчании пошёл к берегу, стрела пробившая её насквозь в середине боя, была послана кем-то из подручных стрелков атамана и она успевала увернуться, но чуя куда далее полетит та стрела - в сердце любимого, она лишь чуть отклонилась, чтобы он остался жив и прикрывала ему спину сколько смогла. Она приняла в грудь стрелу и пропустила остриё краем сердца, потому что сердце её уже было наполнено любовью, и ничего не могло туда попасть больше, так истинный воин побеждает смерть в бою. Улыбка в ответ на убийственный взгляд со стороны лучника и она продолжила биться сколько смогла, закрыв плотно нежные губы, чтобы не вытекала кровь. Так с лёгкой улыбкой она и ушла, оставив плоть на руках у своего единственного, кому доверилась сердцем и не прогадала, она припала к земле на колени, окружённая волками, защищавшими её умирающую плоть и разглядывая остатки битвы вокруг как будто сверху. Она успела взглянуть ему в глаза и последний раз улыбнуться, после ослабла и дух державший её плоть до конца битвы, покинул душу, а скоро вознесётся с пламенем ввысь. Подойдя к берегу все дружно сложили костёр погребальный, пока Владислав рыдал, но стоял и держал возлюбленную свою на руках, в этот первый и последний раз, в их первое утро, но и последнее, так обращённый ликом к морю и Солнцу он прощался с ней. В молитвах, кто как умел, пожелали возвращения духа к общей истине и заповедали над её телом учиться всем должным образом примеру чести, с теми словами положили её сверху, вложив в руки оружие и засыпав цветами, подожгли и стояли молча, а кто не мог вставал на колени и не в силах держаться боле рыдал. Владислав в окружении воинов местных иссохся и укрепился духом, а взявши с женской руки воды испить, насытил плоть влагою целебной, как любовью истинною прошлым вечером души чистые. День только начинался и разгоравшийся костёр на берегу, привлекал внимание пришедших туда людей и приплывших судов. Не в силах более оставаться, он выучил урок женской доблести, запомнив его до конца своих дней. Как может иногда выбрать тебя душа светлая для свершения своего плана земного, чтоб встретив в миг сгореть на твоих глазах, так мать-земля сгорающая до тла порою, возрождается словно птица феникс в будущем. Ровно также и душа, выбравшая яркую смерть воспевает гимн будущим поколениям, которые учатся победам Духа на образах прошлого. Он покинул острова людей живущих на краю земли и первыми встречающих солнце из-за моря. Встретившись с Джучи на юге большого острова и оплыв малые вместе, они свершили ещё много подвигов на благо людей и хранили в своих сердцах память о всех тех, кто выбрал смерть с честью, чем жизнь в довольствии и сговоре с грязной совестью. Весна года жёлтой змеи готовилась передать свои права лету и они двинулись к рекам и каналам великой срединной империи. Мир установившийся в стране под руководством просвещённого императора Поднебесной, способствовал развитию ремесла и творчества, науки и торговли, строительству и проявлению себя на людях. В стране кипела работа, не всем такое нравилось, и много возмущающихся было, оскорблённые и обиженные, лишённые благ и земель, властители разные и монастыри отшельников шли разными путями, кто подчинился сыну неба, а кто стал городить против него смуту и волнения. Народ многоликий, крестьяне говоров разных, но единой письменности, соблюдая законы - созидали труд полезный для страны, северных воинов империи стало меньше и проникнуть в страну стало легче, чем многие пользовались, итак в течении нескольких лет север страны наполнился чужими племенами. Были среди них встречавшиеся Владиславу по его пути на восток, некоторых он тогда узнал лично, были и неведомые богатыри в духе, были девы скрытые от глаз простых людей своим умением менять облик, были старцы с открытым сердцем, но были и колдуны, встречались охотники за удачей и камнями, при всём при том, по прежнему шли караваны и кто-то их охранял, а кто-то пытался разорить. Гибли люди, рождались заново дети, которым предстояло обновлённым ликом встать пред небом, чтобы заново построить империю, пятнадцать лет новой династии вклинившейся в другую не прошли даром и успокоив внутреннюю борьбу, под началом сына неба снова взялись за строительство общего дома, который заложили их деды и прадеды, ведь именно тогда впервые империя расширилась до срединного моря и вдохнув полной грудью от самого центра земли начала всеобщее благо, но прошли годы, и отцы не удержав власть сразу, передали знамя своим детям и внукам, которые пришли и вернули на пути своя сбитый ритм, и так продолжилась жизнь. Пока свежо предание, а из своих рядов выводят предателей, выжигая и вырезая их по живому, тогда идёт на лад дело, но когда отпустят сие и понадеяться на добрую волю людей, ослабив дух воинов, пойдёт на спад развитие, но пока... в год жёлтой змеи...объединив силы с севером и племенами населяющими путь к сердцевине земли, новые военачальники одолели неприятелей и тем обезопасили северные рубежи, до тех пор, пока снова не вырастут воины в племенах, покушавшихся на земли более сильных в тот миг жителей империи жёлтых людей. Пока едины - государство выстоит, но даже дом разделившийся на двое не устоит, так было ранее и так будет позже, пока ведут дела лично порождавшие судьбы свои творцы - будет процветать страна, как только ослабят внимание и понадеяться на чины полученные незаслуженно, да людей привлечённых по знакомству, а не по знаниям, так сразу начнётся брожение в умах, потеря воли и увядание плоти государства, здесь зарождается гниль, позже лишь разложение. Владислав пребывал в своих воспоминаниях о детстве и пройденный им путь уже казался невероятным, друзья с кем он вместе плыл по островам, а потом по каналам и рекам, уверовали в его дух и малым скрытным отрядом шли по городам и деревням, где мерной чередой текла жизнь. Сплочённые добрыми делами и светлыми помыслами, им море было по колено, а реки и каналы были ручьями, где они как в детстве играли освободителей в борьбе с порабощающими силами, что хотели жить для наживы, а не в струе духа, порождающего жизнь. Ветер дул в их паруса и никто не сомневался, что завтрашний день будет такой же удачный как вчерашний и сегодняшний, мало кто мог вспомнить такую радость от общего творчества, которое объединяло всех. Останавливаясь в крупных городах и малых селениях, они находили себе кров и пропитание - как будто их уже ждали, незнакомые люди, впервые видя их на своём пути, помогали чем могли им, пища на день грядущий была уготована им, потому не задумываясь и деля последние лепёшки поровну, они засыпали с верой в завтрашнее солнце, которое согреет и укажет путь. Это было прекрасное время, Владислав помнил то чувство братства с незнакомыми тебе людьми, которые как и ты, имели при себе лишь честь и оружие, чтобы её защищать. Не представлялось им более важной задачи, чем навести порядок в разлагающемся обществе, где знакомства, кумовство и сватовство, с целью благополучия мирского, насыщения плоти и ублажения похотей души, сменили благодать от неба, именно туда и плыла их шхуна, которую приходилось чинить-латать, а порою и менять на другую. Немногие, кто остался в загнивающих духом селениях трезвым и ясным, как будто чуяли их приход, помогая устранять и вырезать язвы из плоти, ведь только по живому можно отрезать и выбросить гиблое. Сие требует глаза незамутнённого и рук чистых, сердца открытого к небу, да помощников в духе истинных, ну а коли нет таких, лучше без иных, потому как плохая овца всё стадо испортит, как ложка дёгтя бочку мёда отвратит устам. Когда они путешествовали по империи срединноземельной, разбредаясь по селению и округе, дюжина, а то и более молодцев, научились сменять облик подручными средствами, одеваясь порою в рубище, инструмент для земли в руки прибирая и пряча оружие носимое с собою. Птицы вели их тропами, животные помогали в делах, люди очнувшиеся от сна духовного, снова встречали рассвет как в детстве, вот так потихоньку, примером своим, они возрождали семя благое в местах где ступали их обувки нехитрые. Редко обходилось без крови и пламени, используя лишь внушение, но как земля прорастает из пепла заново травой, так мать-природа и дети её, рождённые душами в соитии полюбовном, после очищения от скверны, преображают край родной, каждый удел его малый и дом любой, в котором теплится новая жизнь, укачиваемая руками нежными да умелыми, с колыбельною песней ласковой. Огнём и мечом, словом и делом, примером своим, карая пороки чужие, шли по земле и плыли по рекам единые в духе воины, молодые телом и душою ясные, верные своему слову и чести общей, не представляя пути иного под небом. Они встречали тех, кто истинно хочет стране процветания и в отражениях их глаз, находили ответ в правильности своего пути. То было бедное и великое время, что добыто было - делилось поровну с теми, кто нуждался, а кто прибился случайно иль втереться хотел, тот сразу жалел о таком, но если истинно раскаивался, то был лишь в стаде пасомом, покуда не раскроется в испытаниях. Друзья Джучи с берега моря, вышедшие вместе в первый путь с Владиславом, дивились такому не переставая, когда каждый день исправляешь судьбу таких же, как ты, и можешь дать им пропитание с кровом, то обязан и научить их добывать себе хлеб насущный далее. Двенадцать воинов часто вспоминали сказанное двенадцать веков назад в откровениях дракона, что проявился в человеке срединной империи и дал им наставления по жизни в образах, следуя которым они не встречали преград на пути и были одной семьёй. Разве не это ли было сказано, но иными словами и в поучение, а если проявилось сие в душах и встретились они у края земли на краю моря, да под единым парусом двинулись вершить одну судьбу, может угодно небу было, чтобы так прошёл ещё год в доблестях и мечтаниях, награды собирая и повинность неся, раздавая нажитое в руки ищущим помощи, оберегая детей, что могут взрастить семя доброе, научая малых отроков уму разуму, коль не смогли родители дать, погибшие безвременно.

Осень года жёлтой змеи была шестнадцатой осенью воина с далёких гор, уходящих на север от срединного моря. Когда то ещё прадед его встречал степных людей, собравшихся под единый стяг от восточного моря до внутреннего, куда впадают реки с западных отрогов камня - далёкой и любимой Родины. Дед его путешествовал по срединной империи в эпоху становления её под единым вождём и ушедши по краю тайги на восток, дошёл к срединному морю обратно от восточного с племенами людей степи, в одном войске с ними и в едином духе, именно так вернулся к устьям рек, откуда поднялся домой к истокам, но Владислав не тянулся обратно, он только вошёл во вкус странствий, которые ещё не представлял когда закончатся. В снах он вспоминал дом у речки, видел мать и братьев, говорил с отцом и прочуял того перед битвой кровавой, когда он выступил впереди сынов. Так в конце осени, тридевятого времени, с оружием в руках, верша дела праведные, он достойно встретил гибель отца. Воин седой, ушедший в мир невидимый после битвы, стоял на ногах уже мёртвый, но тем сохранил своим соратникам здоровье и жизни, в тот самый день и час, когда одновременно со своим сыном, в разных местах на ткани единой земли, под общим и неодинаковым в лике небом, они открыли свои сердца к истине, отец ушёл, сын стал достойным его. Жизнь продолжается дальше, поворачиваясь к Солнцу каждый раз поутру, Владислав открывал глаза и возвращался в свою плоть, рос и крепчал день ото дня. Он постигал суть картин, трактатов и писаний, строений и скульптур, преданий устных и песен сердечных срединноземельной империи, везде он обнаружил скрытые смыслы творения, различил их сердцем и распознал тайны, помог в этом спутникам своим и неравнодушным людям, так было везде, где поступь отряда под его предводительством, меняла лик общества на праведный с иного. В трудах и свершениях, во вразумлении и научении наступил год белого коня, такого же как Беляш, который ещё не родился, а был лишь волею Духа на будущее. Владислав увидел друга и очнулся в год чёрного барана, у костра, под ясным ночным летним небом. Прислонившись спиной к дереву, он и сам не заметил как задремал, да пустился вплавь по волнам времени, на него смотрел Конь и казалось улыбался, рядом спали дети и жёны, была тёмная короткая ночь, до утра ещё столько же, как прошло времени, посмотрев на звёзды, он заметил угол на который они повернулись и ожидая ещё час-другой сна, кивнул коню и устроившись поудобнее, разлёгся на лапнике еловом, чтобы погрузится в дальнее прошлое. Когда дед ему рассказывал о путешествиях по стране средь рек и каналов, о монастырях и императорах, шёлковых нитках из гусениц, оружии разном и опасном, было всё в словах тех далёко и диковинно, хоть образы вспоминались яркие и насыщенные, но было сие как будто в сказке. После того как он сам проплыл по рекам, проехал на конях и пешком обошёл середину земли, где расцветала жизнь при участии его друзей и праведных встречных, после того как он сравнил, что было и как стало, думы его сменились, и тогда, в год белого коня, наметил он плыть югом по морю, чтобы обогнуть обжитую часть мира, познать культуры разные, отведать вкус и запах плодов невиданных ранее, оставить частичку сердца своего и принять духа в общении с людьми, говорящими на ещё неизвестных ему языках. Как интересно было с детства для него узнавать мысли и побуждения в людях, так же хотел он поделиться своими навыками с открытыми к нему сердцем товарищами, однако не всем дано проникнуть в плоть и раскрыть тайны души лишь избранным, а потому каждый из спутников его, научившись читать по глазам мысли явные, не всегда мог проникнуть в сознание и память злых духом, лишь Джучи смог двинуться дальше и предугадывать течения совести в каждом человеке, так предвосхищать деяния в будущем. Владислав влиял своим умением на окружающих его и каждый ощущал какую-то неведомую силу, присутствовавшую незримо каждый день и час меж ними. Они были в горах и видели заснеженные вершины летом, ходили по каменистой пустыне и сплавлялись по рекам с зарослями растений, построив себе очередной корабль, они пустились в плавание по южным окраинам срединной империи, вдоль берегов и в море дальнем, открывая себе каждый день что-то новое, находя людей в духе истинном, исправляя ошибки и кривые намерения. Пройдёт год и он встретится с Амритой, а ещё позже пройдёт междуречьем и прикоснётся к древним знаниям тех, что оставили обожжённые пластины из глины с клинописью и рисунками, потом оплывёт море среди земель и вернётся домой возмужавшим. Дух Владислава летал меж времён, пока его плоть покоилась в мире видимом, под ночным небом в тёплую ночь расцвета лета года чёрного барана. Лес жил вокруг мерно горящего костра из трёх брёвен в полторы пяди толщиной и больше роста длиною, пламя тихонько облизывало сухое древо и изменчивым светом играло на окружающих кустах и стволах, все спали, Беляш почти не двигался, стоя на ногах и опустив голову, он был на стрёме всё равно - привычка, дух бодр - плоть немощна, утроба просит корма и отдыха, но вместе с тем сила неба отражается в дыхании мерном коня. Мелкие ночные хищники - ласки, горностаи, соболи, куницы пришли по очереди проведовать их во сне, но обегали стороной освещённое огнём место сна людей и копытных, волки обегали их по дальнему кругу за версту проверяя лес и пара медведей с севера чуть приблизилась к их стоянке, чтобы встретится поутру. Еноты и лисицы также не рисковали соваться без спроса на вид к ночному огню, все как будто чуяли, что нет нужды беспокоить во сне ведьм, тем более с детьми, дух женский летал по окрестностям меж деревьев, дева и жёно с малыми детями, во снах совместных, были везде и всюду, перелетая из снов своих, в сны Владислава, бывая в его прошлом, в прошлом дедов и прадедов, когда край этот менялся под знамением времён, когда приходили новые люди и ткань мира проникалась нитками разных судеб, которые замысловатым узором ложились многими слоями друг на друга и смешивали цвета души, с цветами времён и оттенками неба. Овраги и пороги, горы и перешейки, скалы и каменистые отмели обнажали суть земли, на которой растёт всё живое и питается соками природы, земля сочится и отдаёт к небу воду, которая бьёт ключом из скал и вырывается из недр, вынося наружу неведомые ранее богатства. Камни прозрачные и разноцветные, металлы драгоценные и прочные, уголь горючий каменный, без счёту самородков и разной руды. Небо изливает в ответ на землю дожди и те омывают горы, сколько ввысь до них могут дотянутся, лик земли меняется, чтобы вновь сверкали каменистые склоны, притягивающими взор брызгами радуги, орошённые водой и пронизанные ветром. Отражая в себе яркое солнце, горы проявляют скрытое ранее, птицы летят им навстречу и блестящий осколок узнаётся человеком, что видит глазами птиц, зверей и рыб, так потаённые богатства природы известны лишь тем, кто в узах единых с ней. Иногда при этом, отроги гор открывали вдохновенному страннику за истиной себя самого с новой стороны, кто то сходил с ума при виде природы и красот её, кто то сходил с ума от блеска камней, но лишь истинные дети неба проникались духом, и кто впервые, а кто снова, насыщали память свою сказаниями, замыслами и мечтаниями, сохранёнными в сих местах ведьмами. Век от века, они передавали по женской линии свои навыки и умения, старые ведуньи учили молодых насыщаться и отдавать силу матери природы, так с каждым днём, они становились всё сильнее и сильнее, как малый ребёнок учиться дышать и задерживать дыхание под водой, так юные ведьмы учились у опытных проникать в тайны мира невидимого и постигать его соразмерности, изливать на страждущих помощь с рук своих и словами исправлять помыслы. Бабуля была уже здесь, она глазами птиц ночных смотрела на близких своих, про кого уже давно слышала и видела, так Василису помнила и подивилась её навыкам ещё в год красного быка, верно говорили - природа-мать проявилась в ней и ждала ценного семени, которое объявилось в нужное время и душа завязалась узами любви в мирах видимом и невидимом, узелок этот вырос в сердце молодого отрока и разгорается день ото дня всё ярче, а ещё один малый сын, по благоволению своей матери остался живым в мире видимом, станет как и его сестра, тем упругим посохом, на который смогут опереться нуждающиеся люди в его присутствии. Жёны Владислава за неполную четверть Луны уже полностью раскрылись друг другу и в отражении душ обеих сверкала любовь к небу, земле и детям, как родные они слились в первую же ночь в объятиях и слезах друг возле друга, так и сейчас каждая в объятия свои приняв ребёнка, чуяла себя вместе с праматерью. Никто не посмел нарушить покой спящих на виду у всей округи людей, они проснутся утром и уже будут знать, что творится вокруг, сердцем будут ощущать старшую ведунью их рода - бабушку Владислава, за четверть-другую месяца, что будут они в сих краях, обойдут камни вокруг бабьего логова, найдут избушек разных много, что дети и внуки её строили, спалят один дом и построят заново вместо него другой, из припасённых загодя брёвен. Здесь, в этих краях, шестьдесят лет назад, Ярославна, в свою двадцать первую весну родила второго сына - отца Владислава, после ещё семеро детей вырастила и двоих уже похоронила. Плоть её была ещё крепка и она могла управиться с человеком при желании, но это уже было не так надобно, звери лесные были её лучшей защитой и мало кто мог пробраться в терем, где она жила. Неприметный с виду, спрятанный между оврагами, на полянке у слияния двух ручьёв, теремок был не низок не высок, как раз в меру, с чердаком и погребом, крыльцом и сенями со стайкой для коз, что были приучены пастись аккуратно на ближайших полянках, не привлекая к себе внимание случайных зверей и людей. Охраняли место три медведя по разные стороны пути к ней, волки пробегали здесь мимоходом каждый день, а зимой студёной птицы прилетали спать на чердак, чтобы не замёрзнуть в снегу. Мелкой живности вокруг было не счесть всегда, особенно теперь, в цветущее лето. Двери избы были приоткрыты и тёплая внутренняя часть с печкой была без огня в эту ночь, уставшая от делов праведных женщина, лежала на широких палатях возле печки и воздух ночной тихонько гулял вслед за котом по дому. Вдоль стен висели травы сушёные в пучках, как прошлогодние, так и нынешние, туяски да коробчонки размеров от мала до велика, стояли на полках вдоль обструганных бревёнчатых стен, собранных на мох и пробитых в пазах щепою толстою, аккуратно и витиевато уложенной по изгибам. Опытная рука собирала домик сей - Владислав с братьями постарался, заходили часто сюда внуки её и люди ведающие, странники посланные к ней за советом иль на излечение, всех она принимала с внимательностью, уже ведая до порога, что случилось и с чем шли к ней. Сейчас же, к ней по утру прибудут молодые внучки с внуком любимым, и хоть нелюбимых не было у неё, но иной ребёнок с большей радостью сердце колышет, чем другие. Владиславу досталось от неё знаний и сказаний, он впитывал как мох сухой истории о путешествиях его деда и сам стремился побывать там, за три девять земель в царстве срединной земли, откуда пришёл его дед с новыми мыслями и желаниями, что хотел из того - передал своим потомкам и ушёл в мир невидимый после кровавой жатвы в год красного дракона, успев лишь пообщаться к тому времени с пятью внуками от двух старших сыновей, младшим из них был Владислав. Вспоминая деда и красочные образы, изливающиеся в мир видимый с его гуслей, он внимал цельным образом в себя его переживания о далёкой стране и как будто видел собственными глазами, происходящее в империи времён её вдоха и расширения. Ещё тогда он захотел обойти дальние края и посмотреть на диковинных животных, под иным ликом неба, в далёких морях, на неизвестных ещё берегах, надеясь там найти равных и достойных по духу отроков. Запрос от чистого сердца в бескрайнее чёрное небо с мириадами звёзд был услышан и деды с улыбкой подтвердили малому мальчику грядущее, случилось же то, в начале самой короткой ночи года красного дракона, когда оставили деды своим внукам гусли и ушли вечерней зарёю на запад, в алеющее небо, чтобы на следующий день сложить головы вместе за их будущее, не растерять дух и не пасть ниц, не уйти на корм рыбам и не быть растерзанным зверями, а вознестись на погребальном костру в присутствии тех, кто остался после битвы. Так он последний раз видел деда, оставшись с матерью и другими малыми в потаённом лесу, рядом с избушками, скрытыми от глаз в чаще лесной. Прошло много лет - больше поколения, он вспоминал себя в год белого дракона, когда мать его, воспитывала брата единоутробного от младого отрока, оставшегося после битвы, показала тому путь очищения и перевоспитала, сделала свободным от дурной памяти и отпустила, в те дни и годы, каждый сын ощущал неведомую женскую силу исходящую от неё. Также диковинно было ему видеть в год синезелёной собаки своих братьев и детей подросших за шесть лет его странствий, он помнил лишь братьев от родного отца, а по пришествии с дальних стран, пришёл во первых всего к матери - преклониться в колени ей и увидел её с отроком малым, воочию лицезрел того, принял как брата и тогда лишь вспомнил сон, что посетил его, лежащего на палубе из ливанского кедра, по среди моря у скалистых островов. Мать приходила к нему и оповестила о том, что у него родился брат, но чтоб не сбивать с толку сына, но лишь порадовать, скрыла из дум чада любимого известие то, так проснувшийся на построенном своими руками судне, в ранее лето года чёрного петуха, он увидел улыбку матери и обрадовался что всё хорошо с ней. Прибыв же через год домой - понял сон свой, увидел малого сына материнского и отрока взрослого, ставшего ему названным братом и отцом брата. Дух дышит - где хочет, мать Владислава в скорби пребыла после смерти мужа и продолжая воспитывать детей и сына шестого от него, дождалась ещё три года и решилась принять в свои объятия отрока заблудшего и впервые стала воспитательницей взрослого воина. Сына последнего от мужа любимого отпустила тогда на все четыре стороны к братьям свои меньшим и старшим, а деток взращённых руками опытными, оставила ненадолго братьям и сёстрам в духе. Сама же приняла всем сердцем молодца, чтоб изменить его и измениться самой. Она преобразила устои его души и любовью перевернула его внутренний мир, что искал он - нашёл, но иным, чем видел в снах, так обрёл ценности, которые и не представлял в сообществе с мужами идущими на разбой. Научился детей воспитывать и провёл с ведуньей опытной осень, а зиму и весну уже в семье большой, проникся любовью к детям чужим и принял роды у воспитательницы своей. Так держа в руках сына своего, изменился и стал жить в том краю, защищать детей общих, плодиться с жёнами молодыми и стоять за них насмерть в бою. Чистые духом воины и ведуньи, глазами зверей и птиц, находят таковых в отрядах, пробирающихся сквозь вековые леса, многолетние заросли кустарников и свежие травы на полях. Ничто не может скрыться от матери природы, так - кто с мечом иль топором идёт за добычей человеческой, тот супротив себя ополчает всю землю, а кто с поисками себя идёт, пусть и с недобрыми людьми, у того есть возможность остаться в будущем, покаявшись и преобразившись. В снах Владислава всплыла ночь в тереме, проведённая с Василисой после встречи недавней, когда в обнимку с любимой лютней, он проник в мир невидимый и они были духом вместе с матерью-природой, так пробудили многих ото сна. Одухотворённые воины слышали клич тогда, кто приложившись к земле плотью, кто облетев поля в округе на птичьем крыле, так распознали богатыри с высоты лик земли родной с пришедшими на неё разбойниками и затеяли план на битву, после чего даже те кто не спал, а бился в строю, прочуяли волну Духа собственною душой и участь разбойников была предрешена по всему краю. Четверть месяца назад Святослав встретил Ратмира с дюжими молодцами и двинулся к лагерю лихих людей, помогая вершить расправу над душегубами. В ту ночь слышали Владислава многие в своих сердцах, он соединял миры и помогал воинам, черпая вдохновение в музыке, перебирая струны перстами, он как будто был везде одновременно и в прошлом и в будущем, видел как Святослав подошёл к переливающейся в вечернем сумраке речушке, волны катились по глади воды - то были спины рыб жаждущих плоти. Наклонившись и присев у берега, седой старик прикоснулся шевелящейся воды и та в миг стихла, Ратмир с друзьями подивился тому, после чего поняв его без слов, тихонько двинулись вброд на другую сторону. Задевая на своём пути в толще воды скользкие упругие рыбьи тела, им казалась то мощь самой воды, готовая на битву устремлением воли. Зайдя по пояс в струящийся поток последним, Святослав чуть задержался, каждый из молодцев Ратмира почуял его духом, неожиданно распространившимся вдоль речки, а мгновенья погодя все услышали в себе его голос, -"выше и ниже по течению есть страждущие в воде, дети малые прячутся у берегов под кустами, лихие люди ходят и шумят вдоль речки, кто зло творит, тех время вышло, приходит наш час, мы скорбим духом и скормим рыбам нашу боль вместе с плотью наших врагов". В нескольких местах речушки, в которой стоял Святослав, стаи рыб одновременно напали на людей, неосторожно предположивших себя властителями жизней, захватывая поглубже в глотку торчащие части тела, разноразмерные рыбины поволокли на дно заблудших путников. Девы оказавшиеся с ними в воде и подвергаемые насилию, зажмурившись кричали от ужаса, открытое сердце их и прозрачные души были чистым листом, на котором старец предначертал им новую жизнь и освободив от сдерживающих пут, направил волею своей на помощь детям, указав всем оным тропы к спасению прочь от лагеря банды. После того началась резня ночная, подобные ей, шли во многих местах края, где были в едином духе воины и ведьмы, у истоков же рек, на которых творилась битва последняя, ждали развязки, оставшиеся одинокими ведуньи, чьи братья, дети и внуки бились с нечистью, а они чем могли, помогали своим родным. Птицы летели с севера им на помощь, волки и медведи стягивались на зов душ вопиющих к справедливости, мать природа - женская душа, не оставляла своих детей в борьбе за жизнь. Так спустя четверть месяца Владислав с детьми и жёнами оказался на виду и в нескольких верстах ходьбы от своей родной бабули, которая потеряла в последнем нашествии внука и правнуков, но обрела духа свыше для воспитания тех, кто остался жив, поутру они первые прибудут к ней за наукой. Наступило утро после короткой теплой ночи, серп Луны остался едва видным на небе, когда Солнце выглянуло с востока. Конь первый пришёл в себя и двинулся к Владиславу навстречу, он открыл глаза и они моргнув в ответ друг другу, поприветствовали утро и стали собираться. Размявшись спозаранку, затушили костёр и перекусив на дорожку остатками чая с дарами леса, двинули к бабушке Ярославне. Владислав ещё был в своих думах с утра, он даже как будто не выходил из мира невидимого, но лишь проявился в чувствах под Солнцем, конь помог ему встать с обеих ног здраво, не хромая и оставаясь везде и повсюду, как он сам всю короткую конскую жизнь. Они шли в молчании, ходу было часок - дюжая часть дня в равноденствие, неспешно, сами на конях, дети на волках, ещё и успели чуть задержаться перед приходом к бабке-ведунье, всё было знакомым и необычным одновременно, ведь они уже были здесь в снах только что, благодаря открытому сердцу, да по приглашению матери природы, что окормлялась в местах сих Ярославной. Шёл уже второй круг под Солнцем, как она отпустила последнего девятого сына на волю и укрепилась в лесах у отрогов камня. Внуки и правнуки прибывали к ней показаться и отведать силы земной, порождающей несметное число трав, деревьев, животных, птиц, рыб и всякую мелкую чепуху живую, но все по своему важны в равновесии сил для выживания человека, как управляющего сим замыслом неба. Бабушка Ярославна уже видела многих своих правнуков и даже праправнуков, про неё ходили легенды, но прийти к ней не всем удавалось, но бывало так, что шедший к ней с чистыми помыслами, всё равно находил поддержку от земли и если научился тот человек чуять лес и дол, реку и камень, тот излечивался как будто незаметно и шёл обратно к себе домой одухотворённый, даже не встретив её. Таких мест было много по всему краю и каждый род знал свои корни и место силы, охранял их вместе с ближними и дальними соседями от набегов извне, что бывали даже с севера зимой, но гораздо реже, чем с юга или с запада, с востока же приходили люди умиротворённые собою и Владислав подспудно туда тянулся духом. Уже который раз он чувствовал, что восток его влечёт, он хотел пройти сквозь тайгу и если получится такое - остаться на зимовку в лесах, где стволы кедров в три обхвата не редкость, а правило, он хотел подняться на те горы, которые видел в рассказах алтайских стариков, пройти по тигриным тропам и может быть встретить детей своей полосатой подруги, которых она успеет вырастить к тому времени при его помощи. Да интересная у неё сейчас началась жизнь, то лето, после его выхода из трёхдневного заточения в камне, было последним их совместным летом из четырёх проведённых вместе, выросшая в мощную тигрицу и немного засидевшаяся в девках кошка, успокаивалась нравом лишь при умелом обращении с ней Владислава, но так долго было невозможно её держать. Воспитав до пяти лет хищницу таёжную, ибо не могла она научиться кроме как от него уму разуму, отпустил на восток её осенью года змеи, набравшуюся мудрости, в самостоятельный поиск супруга своего кошачьего. Зима года белой змеи вспоминалась ему в деталях, он ковал мечи у себя дома, в просторной, омываемой ручьём берлоге, кошка шастала по таёжному краю не забредая далеко на восток, там можно было найти себе достойного самца, ведь она сама выросла немалого размера и при расставании осенью была выше и толще самого Владислава, а весила заметно больше его. Он часто гладил лесных котов, забредающих к нему в дом и вспоминал свою ручную киску, откормленную и взращённую им с года тигра, она гуляла в свою волю и откармливалась дальше на широких восточных отрогах каменного хребта, от юга и до севера. Наглевшая временами от исходившей девичьей дури, но обычно всё таки осторожная, чтобы не попасться в лапы людям с кривой душой. Помощниками на путях её были птицы хищные, которые как глаза с неба сопровождали киску в делах и порой даже загоняли совместно дичь. Чуя за хребтом свою родную душу - отца вместо матери, вырастившего её, она была на удивление быстрее и ловчее прочих кошачьих, мать природа кормила её и помогала выживать вместе с ней другим детям своим. Владислав был доволен своей воспитанницей, которая сама решала свои задумки, хитро расставленные как для дичи, так и порою для разбойников, чем немало помогала в беде добрым людям. Так слагались былины о встречах с тигрицей-хозяйкой, которая казнила браконьеров и ушлых жадных добытчиков шкурок пушных. Волки обходили её стороной, хоть некоторые из северных седых волчар были под стать ей, но ни у кого в здравом уме не возникало желания напасть на кису, ведь как будто дух предшествовал её пути. Найдя своего суженого, пробыв возле него под Луною меньше чем четверть, продолжила она похождения лесные и радовала своим присутствием край восточный. Владислав вспоминал первые дни и месяцы в отдалении от воспитанницы, с которой почти не расставался три зимы и чуял свою тягу к ней, ставшая мягкой и пушистой, полной жизни и соков, по весне года коня она разродилась трёмя котятами-девочками, которые вырастут и продолжат род свой, но уже на западных склонах камня, помогая ведуньям и окормляя места заповедные. Тигрицы останутся, а тигры, что родятся позже - уйдут восточнее камня, ручными они не вырастут, но будут родиной своею считать места, в которых живут дети и внуки, растут правнуки и потомки Ярославны. Именно она привлекла своею вещей волей гулящую кошку и та стала после разлуки с Владиславом приходить к его бабушке более всех остальных. Кошка гуляла сама по себе и учила своих котят, отведанным ею ранее секретам жизни, она, как и умудрённые жизненным опытом медведицы, сталкивалась с людьми и показывала своим мелким когтистым детям, как без опаски и вреда ладить с открытыми духу отроками человеческими. Встречались ей на пути и взрослые, и хоть она была в едином дыхании с природой, иногда попадались трусливые или боязливые, кто первый раз в жизни видел кошек больше рыси, с теми было по разному, не поймёшь человека пока он не испугается, али не удивиться. Кто открыт духу истины, видит за ней и в её глазах воспитателя лик, тем познаёт образ природы через него, а кто не одарён духом таким, может и в штаны наложить со страху, ведь у страха глаза велики, а когда поймёт или прочует бело-чёрно-рыжую хозяйку леса, что воспитывалась честью молодецкой, то и вроде бы уже не боязно, а остановиться уже невозможно, стыдно при том, ладно если не видно, а то может и при друзьях-подругах случиться таковое. Хотя бывало и другое, что кто де из спутников в походе штаны испортил от встречи со зверем лесным, то киска помогала иному, что вздумал смеяться над ближним своим, рыком грозным, да так, что его кишка оказывалась не многим толще, и нижний запор во плоти раскрыв на полную, а для вдоха верхний запор с зубами распаляя криками, при том пошире разув очи, бежал сей отрок насмешливый, просирая на ходу всю свою храбрость, вот тогда смеху то и было всем, кто остался. Как сие удавалось мало кому было понятно, редко взрослый человек мог устоять под её взором, так прослыла она в былинах на западном склоне камня. Мамы пугали нерадивых детей кисой и обещали мягкий сон и кошку в нём тем, кто слушался слова материнского. Владислав многих познал чрез свою воспитанницу, потому любимицей его она была наравне с многими жёнами, что родили от него детей, потому полюбил играть он с её котятами, когда малыми когтистыми отпрысками познавался зелёный мир, ведь одинокая киса не могла доверить своих детей кому то кроме него и Ярославны. С такими мыслями он пришёл к дому своей бабули, которая как добрая домашняя кошка и скрытая внутри неё взрослая тигрица, притаившаяся на груди матери природы, ждала их на пороге терема. Чуть выше среднего роста, с Василису в молодости, она стояла, сложив руки перед собой и смотрела на подходящих к ней людей: внука и супружницу его, сына их и вторую жену его с её братом малым. Конь издалека поприветствовал наставницу в духе громким ржанием, дети малые уже почти добежали до неё и кинувшись к ногам, получили первые ласки. "Да, наверное что-то подобное этому ощущает енот, когда я его глажу по голове", - подумал Владислав в явь как будто в слух, сёстры названные умилились этому действу, итак все вместе, под завершающий круг коня вдоль опушки леса посолонь, собрались они недалеко от края и не в самом центре поляны. Внук подошёл и встав на колени пред праматерью, поприветствовал свою любимую бабушку, он помнил как смотрел на неё снизу вверх и те ощущения от её рук на своей лохматой голове, ему не хочется забывать так же как лицо матери, а с огромной радостью вспоминая сие, пробуждается плоть его каждый раз и наверное потому ещё жив, что пронизан струнами, пробуждёнными кончиками пальцев, ведающей суть жизни бабули. Кому как не ей оставить своих отпрысков на почин и воспитание. Он вспоминал, как с братьями проводили лето у неё, сколько изучил он в повадках звериных и навыков познал в общении со скрытым миром живым. Непознанное с материнским молоком, раскрывалось в ярких красках после бабушкиных пирожков, здоровье прибывало и вот наконец спустя два круга под солнцем, он привёл ей своего сына и её правнука. Мать чада его - Василиса, прозванная им самим так за глаза и достоинство, уже не представляла свою жизнь иначе, чем жизнь ведуньи, а встреча первая с Ярославной в год Красного Быка, хоть на один день лета, но осветила ей образ будущего, в которое могут прийти и её дети. Василиса воспитала сына сама, как и хотела, и уже на шестую весну, он был равным родителям по духу и смыслам, пусть пока не проявленный в мужском, но его детское начало было всеобъемлющим для пребывающих с ним рядом детей неба - как зрелых и мудрых, так меховых и шустрых, пернатых и когтистых, холодных и скользких, лёгких и порхающих. Жизнь расцветала вокруг и бабуля приветствовала потомков своих, что стояли с ней рядом, кто на коленях, а кто на кончиках пальцев, вытягиваясь к взрослым вровень, наконец-то и они все вместе рассмешили бабушку, стоя в полукруг пятером и смотря на неё снизу вверх. Опытная ведунья возложила на голову каждого руки и подтвердила родителям, что чадо их растёт бойким и одарённым, посмотрев в глаза Василисе обрадовала её - понесёт двоих детей в чреве, Арина же будет ей подругой и помощницей и разродится также по весне года изумрудно-лазоревой обезьяны но чуть позже, насколько, вдруг повис неожиданный вопрос у всех в глазах, - "это будет зависеть от того как вы съездите отдохнуть в пригорье Камня, то ещё не сбылось и находится в непроявленных мыслях ваших", - с этими словам она посмотрела сначала на Владислава, потом на Арину и после на Василису. Жёны стояли на коленях, старшая по правую руку от мужа, младшая по левую, дети же примкнули старший к правой ноге бабушки, младший к левой. Наконец, бабушка окинула всех взором по кругу, развела руки в стороны и обняла тихонько ладонями за плечи малых отроков, муж обнял жён своих также, а жёны детей и мужа, взглянув все вместе вверх, под дружное ржание коня, семь раскрытых душ от мала до велика намерения свои обозначили пред небом, - "да будет так", - сказала старшая в роду, с тем действом взрослые встали и поклонились ей на добром слове, она же сложив руки у сердца ответила им тем же, дети зачарованные стояли и смотрели на сие, как будто будущее пробежало пред их глазами сейчас. Наверно в горах, куда собираются взрослые без них, находится дух, помогающий им обрести чадо, зародить его в чреве, чтобы через три четверти года породить на свет из утробы под сердцем матери, да святая простота ребёнка окрыляет, хотя ведь в сущности так оно и есть. Решили довериться сердцу и пожить денёк до вечера, переночевать под крылом бабушки и поутру решить, как быть дальше и куда двигать. Владислав взялся за мужскую работу, прибрался в лесу, собрал валежник недавний в округе поляны и заготовил дров, часть успел наколоть, часть братьям оставил на развлекуху. Скоро придут ещё внуки и приведут правнуков, а в краткое время меж набегов степных воинов и битв с ушкуйниками, можно довериться заботам женским, попасть в детство, вспомнить запах стряпни и аромат наваристого зелья, ощутить в своих членах силу и здоровье, растекающиеся по утробе. Можно доставить радость близким и понежиться в ласковых любящих руках, раскинуться на опьяняющих голову лужайках под Солнцем и услышать дыхание леса, пение птиц в нём, шубуршание юрких бельчат, ласок и горностаев. Как по мановению рук вдруг спустилось вместе с теплом и светом его детство, в точности как тогда, в год жёлтого барана, солнечная и тёплая судьба, первое долгое лето с бабушкою. Шумная ватага парней и девчонок, в дни, когда взрослые могли соединиться вместе, устраивала праздник в лесу, бегая по зелёным полям, играя в прятки с животными и друг с другом, так выросли они самыми счастливыми детьми, какие только могут быть на свете. Пирожки и похлёбки бабушкины творили чудеса, как раньше, так и сейчас, нельзя описать словами тот вкус детства и его запахи, которые вновь из ниоткуда - из мира невидимого, проявляются в мгновения у тебя внутри. Что это если не чудо, как описать это и что может сравниться с излечением и оздоровлением, вроде и не болел до этого, а почуял, что ещё здоровее стал. Захотелось искупнуться - бобровая запруда на речке пригодилась для омовения всех вместе как в большой купели, в то время покуда бабушка колдовала над кушанием к вечеру. Для начала хлебец испекла сборный на углях, а потом коренья и плоды сложив в котелочек изрядный, что дети ей справили, туда грибочки и травы смешивая по наитию, посыпая сушёными молотыми ягодами и поливая настойками прошлых лет, она изготовила на огне без рыбы и мяса густую и наваристую пищу. Через денёк- другой, она сварит супчик для деток малых с зайчиком-побегайчиком, потом рыбку запечёт в углях, а внук её в то время с жёнами будет плоть свою тешить мяском жареным, а распалённый желанием, даст жару свои жёнам пред ясным Солнцем и под Луной. Но это всё в ближайшем будущем, а пока внук и правнуки с внучками назваными плещутся в воде, она стол накрыла под небом, постелила скатерть, убралась вокруг и только солнце стало клониться к лесу, подошли наигравшиеся вдоволь друг с другом и поплававшие в воде наперегонки с бобрами и выдрами, отпрыски человеческие, так собрались все на полянке у терема. Это было великое и таинственное время, когда каждый час как год, а каждый миг как день. Усевшись за столом под открытым небом и рассказывая свои воспоминания, привечая детей и поминая добрым словом ушедших в мир иной предков, они раскрывали свои души друг другу и матери природе, которая колыхалась своим дыханием внутри их сердец. Незаметно настал вечер, место для костра на полянке было открыто и травка вокруг притоптанная, но живая и упругая, приняла их умиротворённую плоть в неге и радости. "Неужели так хорошо может быть, бабушка", - с причитанием таким внук растянулся под её смех на травке, костёр разжёг старший из детей, под радость своей матери, показавший всем как умело он орудует палочками, да струной натянутой малым луком. Разогретая от трения береста с мхом, приткнутые к основанию вращающейся жёрдочки затлели, а раздув их, отрок зажёг костёр под одобрительный возглас всех наблюдавших. Малое чудо сотворил для себя и младших братьев своих, старшим показал своё умение и ловкость. Звери стали собираться вокруг костра, темнело... думы проявлялись в пламени от одного лишь воспоминания, бабушка рассказала детям сказания её детства и молодости, что деды и бабки им говорили, что сама чуяла подрастая, как с отцом своих детей познакомилась, его мысли и чувства, сохранённые глубоко в сердце своём, открыла для потомков, как он заповедал ей перед битвой последней своею. Горести не было уже спустя столько времени, была лишь благодарность за открытые способности, ибо дух проявляется в женщине через рождение детей. Владислав ещё раз вспомнил слова деда и братьев его, услышал гусли под его руками, как будто наяву и не смог удержаться от слёз. Музыка играла в их сердцах, ещё непроявленная струнами в мир видимый, она чувствовалась душами открытыми истине, как колебания ткани пространства, в котором были живые звери и птицы, люди и рыбы, деревья исполинские и малые букашки. Листья дрожали в спускающейся тьме и травы как будто прорастали из земли, навстречу проявляющимся звёздам. Посланные бабушкой в терем, дети принесли гусли дедовские и Владислав чуть притронувшись к ним, обнажил скрытый мир вокруг, призванные в воспоминаниях души, обрели явные черты и правда преклонилась от неба, а истина вознеслась с искрами костра ввысь от земли. Образы прошлого проявились в красках и запахах, как будто рядом протекающие реки и скачущие табуны, дождь и снег в тайге сменялись вмиг жаркою степью и бескрайним морем с исполинскими животными, Владислав опять удивил своих ближних и даже коня, хоть тот знал его шутки, неожиданно море под ногами их ожило и рядом с костром всплыл кит, глядя на них немигающим глазом, вдруг разная живность морская начала перепрыгивать через костёр и вмиг пропадать ныряя в землю, бабушка смеялась своему развлекающемуся внучку, мысли его образами из мира невидимого обретали плоть нетканую в миру видимом и не было возможности отличить что явь, а что сон наяву, ибо все чуяли сердцем и видели открытое сердце сказителя, кто перстами своими, пробуждал струны, обнажая витки времени. Как радостно было ему малому слушать своих дедов и дядек, развлекающих поросль юную, так сейчас сам он с улыбкою творил сказки для женщин и детей. Скоро придут его братья, которые в миг сей чуят сердцем своим песнь, обращающегося к ним с приглашением к встрече, бабушкины пирожки уже беспокоят их воспоминания и недолго осталось ждать, подтянутся к ней на посиделки разновозрастные отроки и будут все как один сидеть у костра и многие возьмут гусли, чтобы рассказать свои думы. Владислав вспоминал свои путешествия по обжитому миру в эту ясную ночь после летнего солнцестояния, любимых женщин и детей, друзей и спутников, наставников и учителей, которые открывали ему секреты матери - сырой земли и отца - бескрайнего неба. Спать даже не хотелось, хоть ночь и вступила в свои права ненадолго, лишь четверть времени она накрывает их, но три четверти они снова с солнцем. Успокоив дух и вернувшись из плаваний по морям времени назад к истокам рек, что рождаются в камне у их ног, а с весною, пополнившись растаявшими снегами, одной могучей рекой впадают в срединное море, такое близкое в мечтах и такое дальнее для не бывавших там женщин. Мужчина приходит к женщинам, а женщина принимает у себя во владениях мужа. Так лишь Василиса съездила с суженным к срединному морю, другие не были там из сидящих у костра, а в восточном море купался лишь Владислав и дед его - муж Ярославны, мало кто из родни бывал там, зато братья его в южных морях купались и приключений в духе искали вокруг них, но вот как приедут на конях богатырских в гости, как расскажут от первого лица, так и познаем их, а сейчас спать будем. С теми мыслями он завершил песнь и струны смолкли, ткани миров остались вместе сплетённые струнами гуслей и одержимые чувствами людей. Укрывшись чем было под рукой, обнявшись кто с енотами, кто с волчком, кто с медвежонком, а кто и с медведицей, разлеглись все вокруг костра, у дома бабушки-ведуньи, прямо на землю сена положили упругие охапки, поверх расположились удобно, итак провалились в сны навеянные сказителем. Мать рода посмотрела на внуков и правнуков своих, благим духом укрыла их помыслы, вместе с кошками лесными, рысями малыми и зверушками удалыми, уснула на сене в кругу общем, погрузились в мир невидимый все кто был на поляне, настала тёмная безлунная ночь, ещё не последняя пред новолунием, но уже чуть большая чем предыдущая.

Настанет следующий день, они расстанутся после общего завтрака и поедут в гости к матери природе, себя показать и зверей посмотреть, людей в тех местах почти не было, и они спокойно путешествовали, пока не отляжет гон с души. Оставив детей бабушке поутру, они ушли в её сокровенные леса и овражки, где росли ягоды волшебные, деревья странные, плоды дающие разные с одного корня, грибы ароматные и полезные. Всякая мелкая живность, поедавшая травы растущие на лугах и полянках, насыщала утробу и лечила плоть, как свою, так и того кто ею питался. Искушав зайцев да копытных мелких - ноги становились резче, птиц отведав - руки обретали лёгкость, а грибов да ягод множество - вкусом земли насыщали плоть человеческую. Василиса с трепетом и благодарностью отпустила сына в гуляния по лесу дивному, с помощью к местам заповедным, пока сами они уехали в горы, к истокам рек, а до следующего свидания с ним, она будет в сердце и чувствах его, отзываясь на вопросы и давая советы по просьбе сына. Младший братец Свейн остался с Ярославной, как впервые услышал он дивные сказания и легенды сих мест от неё, то увидел путь пред собою дальний по жизни, завтра поутру они встанут и пойдут обходить лес кругом терема, научится у бабушки приметам разным и навыкам, отведает травы, собранные рукой опытной ведуньи и так потихоньку разгонится плоть, дух проявится в чувствах, а под опытными руками матери рода, возложенными на головку чада, осмыслит за малое время то, что другим познать дано за годы. Пока Ратмир с братвой пасут южные и западные рубежи, выдалась возможность отдохнуть Владиславу с жёнами, прошло летнее солнцестояние, тонкий серп Луны приближался к Солнцу всё ближе последние дни - как будто плавился, словно круг сыра, но только с другой стороны от светила, и вот, птицы видели его лишь перед восходом ненадолго - грядёт новолуние. Всё поменялось и шло к прибыли в семье, год чёрного барана принёс роковую судьбу для многих, при том он ещё в разгаре и не закончил свою жатву, впереди ещё неведомые испытания, но и новые свершения. Предстоит отдохнуть и потом съездить по южным краям, это до тех времён, пока никто не собьётся со струны духа и не возникнет снова напасть извне, как месяц пройдёт - там видно будет, может всё таки Арина опробует мечи новые в деле. Всё это случалось, и раньше, и сто лет назад, но всегда продолжался род, но ведь и мир не стоит на месте, кто-то учиться быстрее, становиться ловчее и сильнее, если не выучишься сам и никто не поможет - можешь и отстать. Его прадед и дед ковали металл в горах зимой, учили его тому же, а он обойдя обжитый мир, узнал как ещё можно улучшить знания и навыки. Найдя книги с потерянными смыслами и обнаружив на островах средиземного моря историю жизни народа, который исследовал мир вокруг себя, он открыл тайны счисления времени и пространства, сочетаний и созвучий, изучил законы сопряжений материи и открыл себе тайну круга в числах, тайны развития и развёртывания, пропорции и гармонии, всё это попало на благодатную исследовательскую почву. Пройдя следами тех, кто жил в другой звёздной эпохе, он всколыхнул в себе знания и способности неведанные ранее, что раньше постигал чувством, научился осязать мыслью и искать закономерности в сих связях, счислять планеты и Луну, предзнаменовать лик Солнца в новолуние и увидеть затмение ожидаемое. Что в детстве его поразило - увидеть край солнца тёмным, то хотел увидеть вновь и уже знал когда. В год красного быка, за полмесяца перед летним солнцестоянием он видел край Луны на диске Солнца и уже знал это, а в год чёрного петуха, за месяц с небольшим до осеннего равноденствия, они с товарищами, на общем корабле - доме их, увидели Солнце закрытое на две трети Луной, когда плыли по средиземному морю в сторону понта Эвксинского, как греки говаривают, чтобы пройти туда узким проливом меж земель и посетить Царьград. Великие дела свершаются по знамениям свыше и многие люди свою судьбу с ними связывают, лико неба и Солнца на незрелые души влияет мощно, когда же такие люди видят сигнал свыше, то что у каждого на уме, то у него и на сердце тут же, если не объяснить ему связь, может и расстаться с душевным покоем надолго. Владислав поехал дальше после города того, стоящего меж морями, а его друзья разошлись кто куда, может затмение то на них так повлияло, а может ещё что. Каждый выбрал себе судьбу иную на шестой год знакомства и так с миром меж собой, оставшись верными духу истины, они расстались, пройдя вместе полкруга под единым небом, часть из них осталась в городе, кто уехал дальше на север, а кто двинулся на юг. Владислав вспомнил приятные духу встречи в том году, несмотря на плохие предзнаменования, он всё равно верил в лучшее, что сам создашь, то и прорастёт, что задумаешь - так и будет, потому колдуны-ковари думали, что нашли для себя жертву, а в итоге сами закончили путь свой вместе. После же, преодолев злую силу, встреча родилась та неведомая, с парнем слышащим звуки мира невидимого, так же как и сам Владислав, порезвились они тогда от души на берегах реки, текущей с равнины в чёрное море, когда играли вместе на искусных струнных созданиях рук человеческих, после же расстались со звоном в душе, который отдаётся до сих пор и не даёт сорваться вниз из полёта по небу мира невидимого, один овладел своею славою, другой ещё более станет славным. Наверное сие ощущает Беляш, когда своею волей держит миры в соитии, летая меж ними как будто по лужайке, так проснувшись в духе на бабушкиной земле, он вместе с конём пребывал на одной волне вот уже второй день, и настроил своих жён любимых на тот же лад. Ночами ближайшими, когда отроки малые будут спать кто-где, взрослые предадутся ласкам, под звёздным небом, с уходящей, а после и растущей Луной, он искупается с любимыми в речках и под сладостные звуки их, соитием породит ещё одну жизнь. Да, всё складывается к рождению нового и сильного вместилища духа, которому суждено сойти в мир весной года лазоревой обезьяны, да при том ещё не одному, а с братьями и сёстрами, потому сила духа в каждом, должна быть соразмерна хитрости, которую несёт год, чтобы проявиться на благо людям в дальнем будущем. Владислав очнулся, конь нёс его пока он летал в иных временах, они ехали по бабушкиным владениям, опытная ведунья окормляла места сии и даже обычные кони, здесь обретали крылья в миру невидимом. Именно этих снов хотелось широкой и мощной душе Беляша, он жаждал полёта словно птица, отведав ягод, трав да грибов, он как будто отталкивался от земли и летел ввысь. Белоснежный конь, после купания ночью в ручье, носился по лужайкам и оврагам, обегал поля и опушки леса, которые были для него как созвездия на земле, бабушка в снах чуяла его душу и летала за одно с ним, исповедывая животное царство правды. Владислав остановился с жёнами у реки к вечеру, обнажившись, отпустив Беляша летать, а кобылиц бегать по лужайке под охраной волков, они вдохновившись цветами и запахами, предались любви. Конь разбудил дух в себе заново, повидав за ночь жителей лесных, обегая то место, где Владислав с жёнами вместе излил души, тем закрепил начатое, так чрево Арины приняло семя на безлунной излучине реки, среди деревьев, трав, зверей ночных и вместе с любимыми людьми, что ещё может желать мать, зарождая достойную жизнь для своего ребёнка. Что посеешь- то и пожнёшь, как зачнёшь - так и наставишь на путь истинный женщину, ибо дух нисходит на неё через мужчину. Так сказано, где двое иль трое начали дело доброе, там и воля неба с ними. В канун новолуния, в дни свершений и битв, Владислав подарил своей любимой ещё детей и вместе с тем одарил чадом её помощницу в делах, та что может вырасти достойной своих предков, смесь юга и севера, запада и востока будет в том ребёнке, что понесёт её чрево. Дети жён его вырастут вместе и пока только одному небу известно, кто будет мальчиком, а кто девочкой, будь что будет и мать рода с нами.

Отпустив стариков в себе отдыхать в миру невидимом, осталась в душах любящих юность, Владислав перестал считать часы, перестал беспокоиться о будущем, пропал в мечтах со своими прекрасными жёнами, купаясь в цветах и травах, кушал дары леса и речек, баловал плоть ласкою и получал удовольствие от стонов сладостных женских. Все растворились в лоне матери-природы как дети, но уже знающие, что делать для продолжения рода, чем вдохновенно занимались. Свет звёзд ночью проявлял их мысли наяву и они грезили будущим - что было, что есть и что будет. Как создаётся и завивается дух ребёнка, если не в мечтах? Что неведомо сейчас, но может быть пощупано через год или меньше, как сладостны могут быть вожделённые образы, что приходят под общим покрывалом у костра, окружённого десятками пар глаз разного размера и блеска, которые как драгоценные камни охраняют покой трёх влюблённых, спящих в обнимку. Бабушка напустила благодать в леса и во сне советовала внукам исподволь, никакой другой сон не мог сравниться с этим кратким летним сном, во владениях Духа у отрогов камня.

Владислав хотел увидеть рождение нового месяца, а потому проснувшись утром втроём в лесу, они стали собираться, то орлы подсказали, что следующим вечером с ближайшей скалы уже будет видно тонкий серп Луны после заката Солнца. Впереди ещё много дел праведных и отдыха бесхлопотного, когда дети и взрослые, разными тропами будут обходить дивные угодья Ярославны, помогая жизни расцветать в разгар лета года чёрного барана, под растущей Луной после солнцестояния. Беляш выплеснул радость и осчастливил обеих кобылиц поутру, призывая одеваться жён и выходить на берег из речушки, он нетерпеливо бил копытом. Владислав только что омыл коня, зашедшего в воду к нему, и потёр его щёткою из его же хвоста сделанной, а теперь одевался, благоверные его задержались на берегу, помогая заплести волосы обоюдно, своими формами вдохновляли его и белого копытного воина. Два мужских духа смотрели на это колдовство и Беляш еле сдерживал себя, друг снаряжал отдохнувшего копытного друга и как мог ласкою успокаивал его, после помог уже вышедшим милым своим собрать своих кобылиц, а в тот момент, когда Солнце ещё не успело согреть землю и показаться из-за леса, они уже ехали рысью в отроги гор, чтобы после обеда подниматься наверх вместе с копытными под уздцы. Воды наверху горы не было и потому запасшись в баулы, налив во фляжки серебряные, испив от ручья у подножья горы, напоследок перед подъёмом, они двинулись тихонько вверх по каменистым тропам, проложенным ещё их давними предками. Владислав вспоминал эти места с детства и чуял что жизнь поменялась, рядом были другие звери и птицы, добавилось волков и оленей, лосей и медведей, проявилось новое с прошлого года и за год отличия разрастались. Трое молодых полосатых кошек появились в этих местах с недавних пор, минуло больше года уже, как отроги гор приняли первые роды его любимой тигрицы, он решил дать имя ей - Тира, она родила троих в первОй, пусть будет созвучна имени и предназначению своёму, стать острой и быстрой. Киса хорошо показала себя в походах, начиная с года жёлтого тигра, в любую погоду и даже в дождь, она всё равно выбиралась гулять самостоятельно, получая удовольствие от насыщения кошачьей плоти новыми энергиями. В год змеи Владислав отпустил её гулять на вольные хлеба с обещанием обоюдным смотреть друг за другом, он чуял её спиной и она также, он остался на одной стороне хребта, она ушла за него на восток. Обойдя восточный склон глубокой осенью, кошка пожила вволю на просторах рек и лесов, которые стекают по весне в далёкое северное море. Тира решила не торопясь пожить одна, чтобы найти себе достойную пару из заблудших в эти края одиноких сибирских тигров, и провела чудесную зиму наученная, а порою ведомая Владиславом по тайге. Он чуял её дух и проникал внутрь её плоти в одно дыхание, как в любимую женщину своим творилом, в мгновения после этого не было опаснее зверя вокруг большой кошки, вся мать природа стекалась по её призыву и несколько раз она зачищала лес от нерадивых охотников, что промышляли без удержу и били зверя почём зря. В такие дни, ретивый зарвавшийся муж, что хочет наживы более чем отдаёт природе сил своих, был много раз предупреждён и даже напуган. Кто то одумывался после и становился по-спокойнее в своих страстях, а кто не хотел останавливаться, не видя пред собой явных знаков и знамений, не чуя силу земли и не страшась воли неба, продолжал губить животину, того не видели более люди и очередной поход становился последним, а коли несколько таких собиралось, то иной раз пропажа одного среди бела дня становилась показательным уроком. Тира не ленилась лазать по деревьям и навык развивался, потому схватив за перекушенный хребет очередного горе-охотника, она запрыгивала на дерево в несколько ударов сердца, пряча повыше приманку, чтобы одумались увидевшие его. Владислав жил много жизней за раз, когда обитал в северных домах своих. Волки и медведи, лоси и олени встреченные им по всему краю, отправляли ему весточки о забавах своих, да опасностях. То самое чувство, когда видишь что-то вдалеке и не знаешь кто это или что это, на то птицы всегда были в помощь ему, а когда он в обличии кошачьем ходил по местам незнакомым, земля отзывалась ему сквозь снег, волки собирались по призыву его и чуя пред собой неведанное ранее - тигрицу с человечьим духом, стояли как вкопанные. Лишь немногие из седых волков, знавших богатырей, подобных Владиславу, могли доверившись духу, подойти к кошке и так снюхавшись, обретали взаимодействие. Иные, вскормленные богатырской рукой по юности волки, запоминали дух истины и были открыты ему всегда, а тот кто видел глазами зверя, первый раз получал известие духа от Владислава в образе кошки, осторожно принимал образ и потому волчара иной подходил не сразу, но так потихоньку круг знакомых её расширялся. Тира обошла тысячи вёрст за зиму, четыре зарвавшихся охотника были на её счету, десятки напуганных невежд и сотни спасённых душ живых. Владислав мог гордиться своей подругой в облике кошачьем, порою он оставлял дела под ночь у себя в тереме и ложась спать, уже духом был в своей подруге. В такие долгие ночные часы, он летал наяву и во всех мирах сразу. Птицы принимали его дух над лесами и полями, волки нюхом своим оповещали запахами, иногда приходилось вставать медведям на помощь, чтобы одолеть супостатов, когда те шли на берлогу с рогатиною. Как остановить таких, жаждущих крови охотников, медведю спящему? Пасли лес под небом уши разные: волчьи и тигриные, лосиные и оленьи, десятки птиц быстрых под крылом своим чуяли землю. А ночами вылетали из дупел, прячущиеся от света дневного совы да филины, чтоб учуять лес изнутри, проведать поля снежные бескрайние, искрящиеся под лунным светом. Это было по своему благодатное время, медведи ложились спать и Тира мало кого из них видела по осени, слоняющимися без дела, обычно все собирались около своих разведанных мест. Кто не мог уснуть или подняли кого вредители двуногие, тому посылала добычу на ужин и так усмиряла впереди себя пробудившуюся мать-природу. Владислав, с каждым днём, приближающем исход года белой змеи, ощущал растущий навык кисы, к весне она освоилась и даже обнаглела, особенно после соития с избранным своим, которого подпустила к себе близко на три дня лишь, а после отправила восвояси. Названый отец Тиры, решил, что достаточно ей развлекаться и после трёхдневного отсутствия в её душе, предвосхитив коварство людей, что хотели поживиться шкурами полосатыми, решил взять под опёку совокупляющихся. Так оба усатых хищника двинулись на помощь волкам, отгоняющим разбойников от мест укромных, где медведя спят учёные. Самца же полосатого Тира не подпустила к себе более, Владислав посмотрел глазами Тиры коту в глаза и тот понял, что пришёл конец игрищам и радостей любовных не дождётся может ещё долго, и это если повезёт с другой кошкою. Зачав плод, тигрица отпустила красавца котяру на волю из своих чар, а после наставления краткого Владиславом, тот стал его оком и нюхом, так же как и другие звери в краях. Тира родила котят по весне, в скрытых от глаз людских, тайных чащобах Ярославны, что подступали к камню на западном склоне хребта, где реки вытекают из недр и мать рода охраняет своим духом животную поросль. Котята малые лежали в логове, когда Тира выбиралась ненадолго погулять, чтоб поймать дичь в лесу, материнский инстинкт её не позволял расслабляться и она даже поправилась, пока растила малых котят. Киса была уже самостоятельная, а загнанный её волей и с помощью птиц хищных олень али зайчик, всегда к пользе случался - выкормить малых полосатых, да потренировать их. Летом года чёрного коня, в канун солнцестояния, когда всё в уделе Ярославны радовалось теплу, Тира наконец-то начала выходить из своего урочища, чтобы познакомить уже стоящих на ногах котят с миром их окружающим. Тогда и появился Владислав у своей бабушки, обнаружив как-то маму-тигрицу с выводком, идущими по опушке леса, он осторожно подошёл к ним. Сменилось семь полных лун пока они не виделись, лишь изнутри чувствовали друг друга. Кошка увидела своего отца названного - на другом конце поля стоял Владислав, она слегка задумавшись прорычала дружески, тем пригласила его ближе к детям. Будучи за сотни вёрст, они были как рядом и вот оказавшись под ярким солнышком и почти безоблачным небом, осторожничали. Беляш бегал по полям, резвясь и отдыхая, а молодой набравшийся ума воин, решил пожить несколько деньков со своей подругой и её детями-зверями. Тигрица ещё подросла и пополнела, была вдвое с лишним больше Владислава, котята были больше полпуда весом и во всю бегали за матерью, правда надолго их не хватало, утомившись от перехода с одного логова в другое, они попробовав чуток мяса с добычи, всё же пристраивались за молоком к животу её. Наигравшись с кошками, Владислав оставил их в диковинном краю бабули на попечение матери природы, так росли полосатые под присмотром круглый год, и голодать им не приходилось - потому толстели и развивались, Тира была заботливая мать, духом своим в неё входила Ярославна, поучала кису и пасла вместе с ней округу, что дана была ей небом в награду и повинность.

Трое людей с конями поднимались по каменным склонам вверх, солнце светило ласково, а на дворе были самые долгие дни лета года чёрного барана, думы мужа о детях своих полосатых чудились ведуньям, что шли размеренно за ним в гору, двигаясь след в след каменистыми тропами и ведя лошадок своих под уздцы. Они перевалят через одну горку, потом пройдут долиной и взойдут ещё на один склон, выше предыдущего, с которого откроется вид на запад. Солнце светило им в пути, попеременно прячась за облаками. Глядя вокруг себя на чудную природу, все трое всадников и конь богатырский пребывали в одном духе, шли по большей части, где можно двигались в седле, останавливаясь лишь по нужде и до ветру. Отобедали в седле пирожками бабушкиным, узелки льняные с гостинцами она послала им рано утром, перед их отправкою на восток, вместе с птицами хищными - друзьями давними, вот так они вдохновлённые кушанием, к вечеру дня вышли на овальную полянку, занимающую склон на западной стороне горы. В горах сих Владислав и братья его ковали оружие, а в помощь им была сила воды и солнца. В год сине-зелёной собаки, он побывал здесь снова после ранней юности, молодец пришедший из путешествия по обжитому миру, разменявший только свой третий десяток лет, стал с рвением обновлять историю своего края, научившись за морем изготавливать зеркала из бронзы по одинаковой отливке, он захватил Солнца луч себе на помощь и мог собрать их много в один кусок металла, но того было мало, поэтому Владислав устроил горн под открытым небом. Он нашёл для того место у ручья, свободное от деревьев, немного подрубив их вокруг, он сваял небольшую избу для отдыха и устроил молот на колесе водяном. Большой ударник поставить не получилось сразу, да это было и много для тех задач, что он наметил, а потому решил остановиться на пудовом иль чуть поболее. Дрова были всегда в избытке, а добыв ещё угля каменного, приступил он к разведанному способу обжига руды поверх углей под чашей остеклованной. Обычно Владислав получал крицу нужную даже с одного раза, но бывало и повторно закрыв чашею, после чего раскладывал заготовочку в угли открыто и по надобности добавлял жару зеркалами, направляя их лучи в горн. Виденное в книгах греческих, арабских и ромейских, воплощённое умелыми руками в дело, давало свои плоды, тот металл диковинный, что не мог плавиться и твёрдым был даже на раздутых углях, под лучами десятков зеркал поддавался ударам молота. Так впервые он получил колуны по камню, которым сносу не было по сравнению с железными. Много руды и крицы он перебрал обходя камни заповедные, пока готовил слитки ковочные для мечей, после же пригласил братьев в гости к бабушке, и тогда собравшись вместе, заложив крицу нужную и собрав горн по уму, они извлекали заготовочку дельную из под чаши и с помощью зеркал, что крепили на досках выгнутых в несколько рядов, подсвечивали слиток из руды в горне, чтоб тут же колдовать над ним, как же сие назвать ещё - если не разу в жизни такого не делали. Начиналось самое сложное, неведомое и интересное, с кем ещё разделить радость творчества, как не с теми, кто вырос вместе с тобою, так познав суть металла и заодно отдохнув плотью, они расковали дюжину мечей и дюжину топоров. Работа была страстная и трепетная, как создавать себе новое оружие, которое ещё не знаешь по сути, как будет держать заточку топор иль меч, попробовали закалить в воде и после того как один топор рассыпался, решили калить в масле, потому как меч может лопнуть ещё быстрее. Осторожность помогала ему, очки на глаза из кварца чистого горного, как будто даже проясняли взор, когда же разлетелся колун на части, прилетело опять всюду, но не в стекло, ладно предусмотрительно братья подальше стояли, а фартук и рукавицы вспомогли, даже в бороду прилетело металлом. Невероятное чувство, как будто в воду глядел, когда совал колун в прохладную гладь бадьи, произошло что он и предполагал, осмотрев внимательно осколки и слом поверхности под ярким солнцем, да ещё в стекло чечевичное, он сравнивал с подобными ранее сколами, которые видел у горных мастеров по всему миру. Изучая металлы добытые из руды, постигая тайны земли, братья совместно с огнём и Солнцем размягчали поковку и скрытая сила металла поддавалась молоту - он тянулся, так раздутый огонь в углях и жар солнца одолевают вместе любой металл, как юг одолевает запад. Но холодная вода поглощает огонь, как север всегда одолевает юг, а металл твердеет охлаждаясь вмиг. В прохладные дни после осеннего равноденствия, изучив за прошедшие годы знания юга и запада, братья ковали новое оружие для себя, а с началом новой Луны, когда уже первые заморозки начинают прихватывать лужи, они смогли совместными силами закончить топоры, которыми можно было легко перерубить обычный меч, а также сделали и мечи для себя вчерне, оттачивать которые каждый будет в своих уделах долгими зимними вечерами, встречая год сине-зелёного кабана, символа достатка и цвета прорастающего духа, тогда было положено начало их совместному творчеству в металле. Рассказав свои мысли братьям названным, каждый умножил знания общие и кто не знал ещё до того, мудрее стал, так будет продолжаться род и впредь. Дитя рождается долго по меркам земным, но быстро по меркам небесным, зачав в равноденствие - придёт на свет в солнцестояние, а зачав в летнее солнцестояние, родиться в весеннее равноденствие, когда зачнётся новый цикл на виду у звёзд. Владислав не раз бывал в горах, когда день и ночь одинаковы и сделал даже заметку в удобных местах, дабы посмотреть самому на то, что открыли древние греки - как предваряется равноденствие. Будущий год обезьяны сулит много хитростей разных, потому главной хитростью станет рождение детей в равноденствие, или близко к нему, тут уж как небо пожелает в единстве с матерью и дитём. Пройдёт девять полных Лун над ночной землёй с этого дня, после срока того, чрева матерей разродятся и они будут провожать серп ранним утром на востоке, али встретят месяц новый как и сейчас на западе, но уже с детьми на руках. Владислав задумал отковать себе меч по приходу на родину из странствий - и у него получилось, с годами он развивал навык и познавал суть земли и металла, огня и воды, но душой стремился к живой плоти вокруг, пропитываясь от матери природы соками и прорастая ими внутрь мира невидимого, куда мысли его устремлялись ночами и днями напролёт. Он был рождён в год лазоревого тигра, цвета морской воды или ясного неба, зимней хвои или глаз Амриты, именно у неё были те самые искрящиеся сине-зелёные глаза, которых он больше не видел на земле, и вот в летнее солнцестояние его пронзила мысль, что следующий год будет цвета жизни и миг рождения - когда день равен ночи, породит удивительных детей, но что самое интересное их будет много, потому как по всей земле где прокатилась волна скорби, зачались в чревах материнских дети от разного семени. Благодать была с павшими и живыми, со всеми кто шёл под долгим Солнцем путём стяжания Духа Победы. Мужи и жёны обрели истину в бою, став опорою и примером доблести для детей общих. Злое семя посадив, древо доброе вырастить как? Но Дух дышит - где хочет и потому сердце материнское может исправить грех плоти, если не смогла она избавить чрево от плода насилия. Ведь зачать дитя - дело малое, надо воспитать в согласии с суженым своим, подругами верными или в одиночестве, но даже дитя зачатое добрыми силами, может пойти путями неправедными - как дети Сидора пропали без матери. Руки-очи-сердца матерей правили после рождения то, что нельзя уже было исправить в лоно своём - так вырастали отроки, что были детьми своих отцов-разбойников, которые бились и умирали вместе с другими детьми, порою своих же отцов, которые опять пришли в северные края, к отрогам камня, с окровавленным мечом в руках и снова за своей смертью, так же как их предки. Шёл брат на брата и не знал того, поскольку вежды скрыты их были, а в сердцах жила разная страсть, лишь избранным всегда было дано подняться над битвою, чтобы с высоты птичьего полёта восхититься красотами удивительного края, где болота и хребет каменный, отделяют реки текущие на юг и на запад, от тех что текут на север. Мысли Владислава встрепенули год белой змеи, когда он уже чуть с сединою на висках повстречал Светогора, тот не выходил давно к людям и жил в своих северных владениях, изредка общаясь с батырами. Вот тогда он и узнал, что они заново открыли с братьями всё, что известно уже веками и тысячелетиями, посмеявшись над своей находчивостью, он разговорился со светлым горцем и тот подтвердил молодцу, которому годился в деды, что познал Владислав в путешествии по миру - всё было, есть и будет под звёздами. О чём узнали одни, другие забыли, что открыто вновь, было ранее создано ведающими истину, кто с благой целью делал, тот оставил след и память, кто со злой целью, тот рану оставил, потому лишь одухотворённому челу пригоже знать тайны металла и камня, при том скрыть тайное знание от злых помыслов и от глаз праздношатающихся - дело не менее важное, чем узнать вновь. Именно поэтому Светогор жил в северном камне, где лето лишь три полных Луны открывает землю для поисков руд, чтобы потом долгие зимы ковать и готовить крицу, а в короткие ясные зимние дни, разогрев костёр на виду у гор, дед мог с помощью яркого солнца растопить иль размягчить упрямый металл, дабы он мог послужить на пользу человеку, для защиты и для возмездия.

Солнце закатывалось за горизонт очередного дня прошедшего от летнего солнцестояния, целая четверть месяца минула с тех пор и вот новая пепельно-серая Луна проявилась над оранжево-красным заревом. Узкий серп, блистающий со стороны закатного светила, только что скрывшегося от глаз - вся недолгая радость откровения для тех, кто распознаёт знамения времён, вот долгожданная вестница скрылась до завтра, чтоб быть увиденной снова, но уже чуть повыше и подольше. Мысли трёх одухотворённых людей пребывали в вечности, уже накатывались сумерки, вместе с звёздным летним небом года чёрного барана. Похоже что будет пасмурно утром, но пока небо было ясное и они остались под ним считать звёзды, женщины думали о детях, муж же - о будущем их всех, и края всего целиком. Владислав был везде и нигде надолго не останавливался мыслью, он вспоминал зимние вечера года жёлтого тигра, когда вместе с кошкой молодой, встречал восходы и закаты, сказывал ей в образах, что познал во время странствий, а она смотрела на него проникновенным взглядом и была вся во внимании. Он вспоминал догонялки их в малом снегу по осени и прятки в глубоких снегах по зиме, а когда наступал год жёлтого, как утреннее улыбающееся Солнце, кролика, они катались с гор на малых санках искусных, где помещались вдвоём. Но лучшее развлечение было у них скакать по просторам полей в санной упряжи из трёх коней, проложив тропы зигзагами да оврагами, чтобы неповадно было кому лезть в них, гоняли богатыри в гости друг к другу и пасли окраину края своего, много желающих было и зимой пойти в разбой, но поскольку холод не давал разгуляться , то много отрядов не захаживало в такие времена. То ли дело летом - тепло и отдохнуть можно меж разбоя и насилия, покупаться и пожрать, что провидение пошлёт, зимой же всё строже и суровее, светлого времени меньше, волков голодных больше, медведи шатуны вылезают из под снега и будто из под земли богатыри появляются. Зимою было чем заняться праведному воину, акромя того, чтобы залётных ухарей выпроваживать или приземлять, оружие себе ковать, да рукоделием заниматься одиноким. Порою кто-нибудь из братьев собирался топить избу тёплую на берегу реки или ручья - к себе звал тогда соседей, прибыв туда молодцы горячие раздевались донага и шли греть кости, собираясь в домике малом, прихватив с собою вязаных веников и трав разных, заварив цветов и соцветий вкусных, внимали духом своим запахи лета и вспоминали дни тёплые каждый свои. Так делились они меж собою опытом прошлым, обсуждали дела и замыслы настоящие и грезили будущими свершениями. Напарившись вениками из деревьев летних - берёзовым али липовым, дубовым иль рябиновым, травы приспособив лечебные - полынь да крапиву, пихтовыми веточками заправив их или даже сборным хвойным веником отпарив душу, после выбегали на мороз и купались в омуте, иногда даже рыб со дна на обед доставали. Пропотев телом и отдохнув душою с близкими сердцу людьми, крепко выспавшись в доме того человека, что пригласил к себе на тёплую душевную встречу всех, каждый уходил к себе домой на следующий день в радости, чтобы собраться как-нибудь ещё и познать мать-природу нагишом зимою, может быть в другом месте и с другими людьми, но в том же духовном обличии, без прикрас и одежд, без шлемов и мечей, в чём мать родила. Владислав любил такие посиделки, за малым стёклышком окна, в тесном кругу единомышленников, пока Солнце светило кратким зимним днём, они успевали и отдохнуть и попариться, обмахавшись вениками натереть друг друга настойками, кости поправить, да жилы размякшие насытить. Как приятно было попить чаю после такого отдыха, полёт души в ясную лунную ночь, да ещё глядя на огонёк печки, потрескивавшей в такт разговору мудрёному, запоминался надолго всею братвой, как старой так и молодой. "Да-а-а-а-а", -задумчиво растянулся Владислав на лужайке, он сам не заметил как помянул сразу несколько приятных воспоминаний зимнего отдыха, провалившись с года жёлтого тигра в мир невидимый, а пока закатное Солнце пряталось всё дальше на западе вместе с народившейся Луной, двое жён с мужем в обнимку, лежали на ровном поле под звёздами и грезили будущим, вспоминая прошлое.

Незаметно для людей, но не для духа, со стороны ручья, бегущего у подножья горы, на опушке леса с краю поляны, появились большие полосатые кошки. Тира почуяла Владислава и незаметно пришла к нему, её логово было недалёко отсюда и отец её названый духом ведал сие, но решил не мешать ей пока раньше времени, однако полосатая хищница не вытерпела и пришла к нему с годовалыми девочками- кисками. Они шли тихонько в полумраке, скрадывая движения на мягких полусогнутых лапах. Мать учила своих детей прятаться и подбираться к добыче незаметно, это была игра, Владислав уже почуял кошек и дух его оповестил жён, что к ним идут гости. Все притаились и пытались высмотреть движенье кошачье - мелькающие полоски вдоль травы под мерцающими звёздами. Долго нервы не смогли выдержать у молодых кис, они в нетерпении стали высовываться из невысокой травы, что росла на покосе, принюхивались к запахам, слушали внимательно, кобылицы заволновались тишиной и сдвигались, если слышали шорох, так создавая иллюзию своей безопасности, лошадки стояли непривязанные у верха поляны, сдерживаемые лишь волей коня. В поисках друг друга средь ночи, обе стороны притихли и тихонько дыша в темноту открытым ртом, улавливали колебания пространства, кто с улыбкой в ожидании, а кто в обострённом стремлении. Кошачьи души трепетали от желания поскорее найти добычу, Владислав отметил, что он один муж средь них, не считая коня и решив больше не томить детей, которых мама кошка решила подучить уму-разуму, тихонько поцокал языком и прошептал в тишину, - "кыс-кс-кс", - в ответ одновременное тонкое, - "мяууу", - выдало молодых тигриц из трёх разных мест в траве пред ними. Мать уже научила их работать облавой с нескольких сторон и они разошедшись по траве, крались незаметно к тем, кто был притягательным и опасным. Нутро кошачье не смогло устоять пред голосом своего воспитателя, а он и не хотел их долго держать, Владислав чуял их души, соприкоснувшись с духом своей подруги Тиры, ведь мать специально привела показать своему учителю и отцу названному деток-тигряток после разлуки. Киски выросли упитанными, видно что не голодали, если только в научение от матери, а по размерам уже превосходили сына Василисы, натасканные матерью-кошкой основам охоты, они осторожно стали высовываться из большой травы и подходить вверх к вытоптанной лужайке в верхней части склона. Обостряя все свои чувства, раскрыв глаза пошире и чуть приоткрыв пасть, они приближались со всех сторон, приседая на лапах и стелясь вдоль травы. Владислав любил этот большой луг на склоне горы, часто здесь он запасал сено для богатырских коней, лосей и оленей, иногда это делали его братья, но пока ещё рано для того, хотя косы молодецкие из упругой стали кованые, умелыми руками заточены уже и опробованы. Сенокос скоро и как во многих местах он с братвою намечет стога, чтобы по зиме приходили сюда животные разные на откорм, а бывало и те кто хочет ими покормиться, для того за каждою поляной предусмотрено было око птичье. Ворон дежурил здесь днём и почти всегда не один, а ночью сова или филин, кто из зверья приходил сюда али с люда окрестного - всех видели они. Когда же доходил сюда путник дальний тайно, как он думал, то знали все уже вокруг о нём, хоть за тридевять земель, потому как для духа нет преград. Владислав был перекрёстком и устьем, центром паутины и тем малым снежком, что порождает комок снега с горы, голосом от которого разносится эхо и родником с которого начинается ручей, собирающий в себя другие истоки и так превращающийся в реку. Он снова ощутил себя в центре внимания страстей природы, на что Беляш - его друг и брат названый, был в молчании духа. Привезённая из гор соль сюда же, была востребована живой плотью, потому здесь зимой была кормёжка у стога, который постепенно сходил на нет к новому году. Беляш бегая по краю зимнему, тоже сюда заглядывал частенько, будучи без седла, он покрывал огромные расстояния и даже учитель и брат его удивлялся порою, как он носится по бескрайним просторам и где только не бывает. Сейчас же Беляш стоял около Владислава и тихонько ждал, притаившись, когда котята приблизятся к ним, чтобы фыркнув громко, поприветствовать детей. Терпение сдало в первую очередь у кобылиц, те почуяли шевеление в траве и озаботясь им, семеня копытами, тихонько подошли к своему одухотворителю, чтобы быть поближе к конской силе и под защитой духа. Ну вот кисы, подкравшись к людям, затихли перед последним прыжком, а по сигналу Владислава, - "мяаау-у-у", - отозвавшись из травы также одновременно и совсем рядом, выпрыгнули в темноте к ним. Лошадки испугались слегка, хотя вроде бы уже тренированные были и обежали поляну рысью. Все трое тигриц малолетних кинулись на Владислава и повалили его, сидевшего удобно на тёплом покрывале, навзничь о землю. Вошкание и мяргание, возня и кипиш зачались в темноте, мяученье и урчание перемежались со словами ласковыми и смехом от щекотливых языков, которыми принялись лизать воспитателя откормленные кошки. Ну вот звуки стихли понемногу - успокоились мелкие полосатые дети от рук богатырских. Мать кошка ещё не вышла к ним, издалека слыша звуки, она пребывала с воином в одном духе, а потому не спешила и внимала всему вокруг, сидя в траве неподалёку. Решив порезвиться, одухотворённых порадовать и не дать расслабнуть лошадкам, она подкралась тихонько рядом, вжалась в землю и вильнув хвостом, выпрыгнула в нескольких шагах, чем напугала всех кроме воинов. Владислав лежал под кошками, когда чуял, как их мать крадётся и вот-вот прыгнет, положил руки сверху на тигрят, и легонько поглаживая их, ждал в темноте. Грозный рык разбудил ночное эхо в горах и долине, женщины заверещали от неожиданности и засмеялись сами над собой после того, котята вздрогнули чуть под рукой Владислава и успокоились, чуя материнское веское слово, Беляш ответил подруге ржанием, которому вторили разбегающиеся по поляне кобылицы. Женщины сидели в обнимку друг с другом и рядом с лежащим Владиславом, придавленным котятами, которые расположились рядом с ним и на нём. Большая кошка показалась в неровном свете звёзд совсем рядом от живых существ, как лёгкая тень, а подойдя ближе, в первую очередь разнюхалась с красавицами. Киса подалась на их ласки, забралась меж них, а сев на задние лапы, прибрав хвост и вытянувшись, Тира оказалась на голову выше их, сидящих на коленях. Беляш подошёл ближе и обнюхался со всеми, были глубокие сумерки уже, небо полностью вызвездило даже над закатом и Владислав решил поджечь лампадку. Он лёжа достал из сумки камешки искрящие и упакованную лампаду в серебряном корпусе, взяв одной рукою её в ладонь, чуть поболтал - ощутил почти полную ёмкость, снял крышку и понюхал фитилёк - тонкий запах летучего сбора лёгких масел приятно ударил в голову, он ровно поставил себе на грудь изделие искусное и зажёг с первого удара камнями. Кисы малые давно не видели такое, а потому с вдохновением от отца в них, лишь чуть подались назад, но не испугались. Детки кошки сели на лапы в стойку - глядя на мать, затихли и смотрели внимательно на огонёк, в это время Тира тихо привстала и подалась к Владиславу, лежащему на траве и смотрящему на звёзды, которые манили к себе не меньше мира невидимого, что-то завораживающее было в них. Лампадка была малая походная, даже карманная по сути, потому масло заливалось через пробку, в которой был сейчас закреплён фитилёк из конопельки, прижатый роликом с насечкою, вращающим движением двух пальцев фитиль легко выдвигался из плотного паза, почти с ноготь на мизинце, чуток потолще лишь. Пластинка серебряная, закреплённая на пробке, в пол-оборота вокруг фитиля, была ограничителем по длине и защитой от небольшого ветра, а также державкой для ролика, проходившего через два плотных отверстия. Скобка охватывала с одной плоской стороны и боков полоску фитиля, выходящего из узкого устья, как будто ноготь из лунки, она была под самым огнём, который загорался с одной стороны чуть раньше и потому вытянутая капля пламени была слегка искажена у основания. Свет расходился от неё равномерно, но с одной стороны не было видно устройство фитиля, его можно было спрятать, чтобы не было видно совсем, так Владислав иногда показывал чистый образ огня детям из рук своих. Поглядывая на огонь, он чуть подкрутил фитиль то в одну, то в другую сторону, проверяя, как меняется пламя, а все заворожённо смотрели на него. Малый источник огня, без копоти и дыма, остался гореть у него на груди. Он посмотрел вверх после того как настроил лампадку и увидел морду Тиры, которая опустила к нему свои глаза и смотрела правым глазом в правый, а левым в левый, они как будто смотрели в разные стороны и видели всё вокруг, что было, что есть и что будет. Тира наклонилась к воину лежащему на земле, снюхавшись же с ним, улеглась в продолжении его, хвостом противоположно ногам, так видя детей своих, расположившихся на ногах брата названного и отца в одном лице. Жёны присели к нему с обеих сторон, Василиса с левой, а Арина с правой, приголубив красно-бело-чёрных пушистых котят, девичьи души затихли, глядя на меняющееся жёлто-оранжевое пламя. Владислав смотрел в бездонное чёрное звёздное небо, на груди его горел огонёк, руки его потянулись к голове тигрицы, почесав её за ушками, он погладил ей неспеша всю морду, пока она лежала головою на лапах, уткнувшись носом в его волосы. Тира заурчала, рокот который нельзя сосчитать, но можно было прочуять сердцем, раздавался от неё в округу, плоть человеческая затрепетала ей в такт, котята отражали своими сердцами материнскую заботу и вибрации, что соразмерны колыханиям духа, спокойного от перемен времён до утра после новолунья, так пробудились сны наяву. Нежданно вышедшие из памяти образы предков, вдруг показались меж горами и приблизились к ним, поляна наполнилась светом, как будто лампада излучала в тысячи раз ярче и разноцветнее, как камень волшебный, то были знамения времён, что посещали искренние души в бабушкином логове. Владислав лежал головой на восток, откинувшись назад после того как наблюдал закат на северо-западе, конь успокоил своих кобылиц и те мирно паслись в стороне. Сёдла лежали на траве в нескольких шагах, мышки-полёвки чуть шубурша бегали меж них, но никому не было дела до писков, хотя кошачьи с ними поразвлекались бы днём, сейчас же было действо пред ними из мира невидимого. Звери с окрестностей втихую подходили влекомые непонятным им чувством изнутри, издалека шли волки в темноте по нюху своёму, олени и лоси пробирались не шумя, ловко переступая через деревья. Еноты и лисы, барсуки и куницы, птицы ночные разные устремились на зов матери-земли со всех окрестностей. Беляш был как всегда на стрёме духом и пробуждал волны из прошлого, что сливались с колыханиями пространства, такт которому задавало сердце большой кошки. Обойдя устроившихся полежать в обнимку кошек и людей, конь запустил сон на них недолгий и все провалились в него душою. Огонёк меж них, над сердцем бьющимся, горел так же, как будто недавно совсем, в дни и ночи летнего солнцестояния, как в прошлые годы и века, когда лампадки и свечки, установленные после битв на грудь умерших воинов, провожали души в мир невидимый последним теплом, исходящим над плотью в ночное небо. Сколько душ отлетело в небо прошлой Луной, сколько надо им вырастить взамен. А ведь недаром мать рода чует следующим летом грозу с юга, значит быть тому предвидению, а потому растить детей этим летом, чтобы в следующий год они могли быть помощью - пусть малой, но удалой. Зачатые жизни в чревах жён любимых - породить им наяву ранней весной в равноденствие, а летом следующим встречать врагов с юга и остаться в живых, для того чтобы опять продолжить жизнь, сначала на год, потом ещё на два, а потом и более.

Владислав был мыслью в мире невидимом и непроявленном, на берегу восточного моря, где-то около того места, где в год жёлтого дракона, он встретил друзей искавших путь Правды. Так он и прошёл с ними полкруга под Солнцем, с тех мест до самого Царьграда. Познакомился с тысячью тысяч людей и оставил больше сотни беременных жён, многие девы видели его в снах и ждали появления, а он ещё не знал как чувствовать грядущее, следующее утро наступало и он шёл ведомый духом. Так и свершалось, по просьбе искренней к небу, он приходил к людям искавшим Духа Истины - исцелял плоть и исправлял душу, некоторые жёны желали связи с ним и отвечая немногим, лишь избранным, он продолжал свою жизнь и дела в следующих оборотах земли. Вот так и собрались замыслы в будущем, на краю моря бескрайнего, где стоял воин с сопутниками четвероногими, влево от него на север уходила земля и вправо на юг тоже, а перед ликом его был восток за морем, откуда скоро взойдёт Солнце, где-то там впереди острова, что извергаются чревом земли через море, рождая новые горы, которые может быть станут живыми, через многие круги свои. Сухая жилистая рука держала опёртый в землю искусный металлический посох с клинком, торчащим на голову выше, не длинные и чуть волнистые волосы с проседью, развевались под лёгким ветерком. Рядом с воином был белый конь, с гривой блестящей в лунном свете. Конь был без седла, он пришёл на берег того моря, что познал в мире невидимом, дабы оставить плоть духом своим на этом долгожданном берегу его мечтаний. Владислав шёл на восток вместе с ним, как они задумали уже давно. Прошло два круга под солнцем и вот они ощутили наяву силу своего замысла о будущем. Конь был уже стар и хотел уйти достойно в мир невидимый, проводив плоть и душу животную, служившую вместилищем духа воина, с пламенем к небу, оставив на земле тяготы и боли, чтоб наконец вернуться в мир из которого пришёл и воплотиться потом когда-нибудь вновь. Утром они срубят деревьев на костёр, с тем проведут последний день в совместном труде, Беляш с радостью поможет молодым коням таскать брёвна на берег, где соберут в три яруса помост, чтобы он мог на него взойти. Они встретят много друзей, как из лесу, так и с моря, даже киты, что помнят Владислава из путешествий, прибудут к ним, дабы увидеть вознесение Духа в звёздное осеннее небо года красного огненного коня. Копытный воин не хотел позволить своей плоти гнить в земле, ведь она столько служила ему верой и правдой, без числа шрамов было на нём, больших и малых, те что были по молодости зарастали сами, а те что появились в зрелом уме - те уже правили руки Владислава, жён и детей его. Ноги коня уже были не те, потому он добежал с родных гор до моря без седла и без поклажи. Владислав уже редко садился на него, старый друг жил где придётся, дети и внуки заботились о плоти коня, но всё было уже не то, он хотел чего-то другого. Срединное море он видел много раз, но так и не выбирался из края обрамляющего хребет каменный с запада и востока, помня мысли Владислава из юности, конь решил увлечь его тем, что задумывали вместе давно - уйти на восток, туда, где солнце появляется из-за моря. Конь чуял как засасывает его любимая земля, но не хотел туда пока, ведь он прослужил маяком Духа три десятка лет, стоя на посту уверенно в своих ногах. Однако пришли новые взамен ему, многочисленные кони - внуки и правнуки его, они несут службу по краю и по миру, потому он простился со всеми и хотел уйти уже, но Владислав не отпустил его одного и вместе они покинули край родной. Наступил осенний вечер года красного коня, сухостой был уложен рядами и помост ждал его, Владислав обнял коня напоследок и заплакав улыбнулся, они закончили службу начатую после его возвращения из морей, он оставил детей и внуков, много любимых женщин, чтобы осуществить свою мечту - уйти на восток, и вот они здесь. Конь вознесётся к небу, а человек пойдёт на север, чтобы перейти на другой берег, там где нет больше путей посуху, где за проливом начинается новая земля, про которую птицы говорят как красивую и насыщенную жизнью, ведь она простирается до самого юга. Владислав двинется туда после, а в день осеннего равноденствия, он подожжёт костёр большой веткой от огня малого, зажжённого Солнцем в зените и так ожидающего пищи. Разгоревшись во всю он призовёт к себе Дух воинский, на что белый конь, ответив громким ржанием, пробежит по жёлтому пляжу вдоль волн, накатывающих из бескрайней лазоревой бездны, и за один прыжок встанет как камень недвижный в центре костра, что тут же обнимет его пламенем оранжево-красным со всех сторон и скроет в вихре энергий. Владислав будет стоять и смотреть в слезах на последнюю волю своего названного брата, которая плотью сгорающей, будет символом - образом коня в этом мгновении вечности. Но ничего не вечно на земле под звёздным небом, плоть почернела и даже разгорелась от огня, но продолжала стоять как вкопанная, хоть дух уже витал вокруг, посещая сердца живых и радуя их души, предложившие помощь в исходе к границам мира невидимого. Вот наконец огонь взял своё, и ноги, что носили по миру дух воина, подломились, плоть улеглась на помост и голова наклонилась к красным углям, огонь горел ярко и фонтаны китов напротив него извещали всех, что видят его везде. Убывающая Луна встречала дым и искры, летящие ввысь, Владислав стоял на ногах, глубоко дышал и улыбался, и плакал в три ручья, и благодарил своего друга за проведённые годы вместе. Кони и кобылицы, пришедшие с ним, медведи и тигры, волки и кошки дикие, многие разные звери вышли к берегу моря, чтобы проводить в последний путь того, кто сам взошёл на костёр, прощальными и трепетными голосами своими они желали ему лёгкого пути. Так придя в мир при помощи воина, он также ушёл с его помощью и на его глазах, пройдя с ним самую тяжёлую часть пути - там, где он уже был и куда не вернётся. Воина ждёт сначала север, а потом и восток, там за морем есть земля, куда можно прийти почти посуху, может быть по снегам, а может и на китах, что видят его дух и чуят сердце, а потому всегда рядом. На той стороне он найдёт другой мир и других людей, что говорят на других языках, но также открыты небу как и везде, рождают и воспитывают детей, созревают духом и отлетают обратно - туда откуда пришли все живые, он хочет познать их смыслы бытия и даже оставить семя своё в тех местах, если небо будет к нему благосклонно. Дух воинов очнулся в году чёрного барана под чёрным безлунным небом, где на груди Владислава горела лампадка, жёны уснули подле него, обняв каждая по киске, ещё же одна улеглась прям меж его ног и свернулась калачиком. Мать тигрица лежала на левом боку у изголовья Владислава, она закрыв глаза вдыхала ночной воздух и выдохнув носом тихонько шевелила волосы на его голове. Конь стоял рядом, когда человек открыл глаза в миру видимом, копытный подошедши три шага к нему, наклонился и как будто улыбнулся, чтоб скрасить тот печальный сон, который наслал на своих друзей, с кем хотел бы прожить остаток дней своих. Слезы выкатились из его глаз и упали на лицо Владислава, они улыбнулись друг другу и все в миг проснулись от волны духа, начавшейся тут, в горах, на склонах каменного хребта, в краткую ночь лета после солнцестояния и новолуния года чёрного барана, когда начались периоды в судьбах людей заново, чтобы в следующем году, окрашенном в цвет морской волны с символом хитрости - обезьяны, так превозмочь напасти мира невидимого и продолжить свою судьбу вместе, чтобы цвела и дальше мать сыра земля, чтобы радовала их своими плодами и соками. Но наступит то время, когда дух служения отпустит воина с миром в другие края и он пойдёт своим путём, который задумал ещё в год жёлтого дракона на весеннее равноденствие - идти на встречу Солнцу и увидеть восточное море, чтобы понять что за ним. Тогда, в свою четырнадцатую зиму, молодой парень, от предгорий западных Камня, надумал идти к востоку по весне. В своё шестое лето он начал жить сам, в свою двенадцатую весну ощутил внутри беспокойного радостного юношу, ещё только учащегося иной любви к девам и мечтающего в лугах о своём будущем, в тринадцать лет он познал женщин, а после и зрелых дев, в четырнадцать он обучился направлять из сердца поток любви и страсти, соразмеряясь волей Духа. Он учился ковать мечи перед походом, так обрёл устремление и покой сразу. Мать благословила его на странствия и он до весны решил развить свою плоть, общаясь с братьями и предками, в союзах духа и раскрытии стремлений души проходили встречи те, катания на санях с гор и скачки на конях по скошенным заснеженным полям, притирка духом и дружеские битвы меж собою, соревнованья голыми на снеге, и даже ночью при Луне купанья в проруби на речке, разгорячась из бани. Закалившись плотью в воде студёной, натирались маслами, настойки и отвары шли в ход на укрепленье тканей тела, втирая в нужные места, ответ немедля получался. То было волшебство иль колдовство, как только не озвучат действо, но всё не то. Открытый духу человек, мог плоть направить в рост и чуять по себе её преображенье. Собрав устремлением мысли, сущность испитого иль съеденного, в тот член свой, что нуждался боле всех - тем не только спасти и сохранить, но и создать то чего нет - так раны зарастали без следов, что даже забывалась их причина, не это ль исправление пути, отложенного метками на плоти в миру видимом, где теплится душа в телах и управляется по воле духа свыше. Значит воистину Дух это время - как пройденное, так ещё и не свершённое, того что много впереди, а позади лишь след из общего прошлого, куда слились колебания сердец. Кто смог осилить путь свой и волну пустить сквозь сердца, изливая душу с праведными помыслами, тот и задавал тон прошлому, лишь сильным духом дано сменить лик окружающей природы, что влияет на прочих людей, но возможно сие лишь при благоволении неба, как не цветут сады осенью и не зреет плод на холодной земле, так воин в духе сможет возглавить силы матери сырой земли в преображении весною, чуя грядущие перемены и соразмеряясь с ней вибрациями. В бурную молодость свою, Владислав посещал неведомые миры с одного дыхания, там где были его братья и сёстры, родные и близкие, а также с любовью в духе общем, разные ликом люди, как из ближних, так и дальних земель, и со всех стран света. Таких миров были тысячи и тысячи, но начались они с одного общего - материнского мира, где он был внутри неё и после вместе с ней, так начиная от матери, он познал непроявленные миры его отца, тётушек и дядек, сестёр и братьев, бабулей и дедов, друзей различных плотью в мире видимом и отличных разумом от человеческого. Птицы и звери прилетали к нему с малых лет, в ответ на просьбы откликались устремленьям общей воли с матерью его, так познавался мир вокруг всеобщий, который живёт и взаимодействует внутри себя самого, единый мирок каждого вливался в огромный замкнутый мир на бескрайней земле, согреваемой Солнцем, под бесконечным и предвечным небом. Из года в год, и ото дня в следующий день, он распознавал материнские советы, слышал и видел сказания приходящие из общей памяти предков, чуял природы откровения - с ними жизнь детская струилась и развивалась, открывались тайны в поисках истины предвечной, он взрослел и набирался разума по воле Духа, встречая и провожая каждый день - как последний.

Наступил год обезьяны, цветом чистого утреннего неба и морской волны, оттенками цветов весенних и трав лесных, отблесками хвои на морозе в любимых радужных очах. Владислав проснулся в гордом одиночестве поздним утром, в своём доме-кузне у отрогов камня, выспавшись не по-детски, да растянувшись и воды испив сколько нутро просило, он опорожнил сосуды чрева, после чего обновлённый плотью и душою, выйдя на крыльцо одухотворился, глядя на поднимающееся за деревьями Солнце. Чуть погодя, он вернулся в освещённую солнцем берлогу свою и вытащил из углубления скалы внутри дома сундук дубовый с камнями, окованный металлом блестящим с узорами хитрыми, поставил его под солнечный свет, что наискосок попадал в окно и открыл, распахнул стеклянные створки наружу к ставням и довольный замер с улыбкою. Разноцветное зарево от утреннего Солнца диковинными красками осветило дом изнутри, суровою мужскою рукою было прибрано вокруг, лишь последняя придавленная мышь лежала около дверей. Кот с круглыми глазами сидел и поглядывал вокруг, он уже видел такое, но поменьше, тут же удивлению его не было предела. Владислав переглядывался с ним и так вдвоём породили красочный образ в подарок людям, большой братец тигр и малый братец кот созерцали как тихонько переливается красками жильё их, Солнце чуть двигалось и картина менялась, совсем по-немногу, какие то яркие пятнышки пропадали, а иные загорались снова, воин рукой проник под верхний слой камней и перевернул их груду, среди которых были как огранёные уже, так и природой данные. В тёмные длинные ночи он творил грани и формы некоторым из них, порою как будто в колдовском отражённом свете нескольких лампадок, так каменья превращались из одного в другой, проявлялась скрытая в них суть, видимая творцом. Он видел камни насквозь под ярким Солнцем и в светлый облачный день, подсвечивал его лампадками на лёгких ароматных маслах и отражённым светом Луны от нескольких зеркал. Порой невидимое днём проявлялось ночью иль при другом свете, бывало даже что лишь при свете молний. Воплощая замысел, порождённый его мыслью, он создавал простые и невероятные вещи, зарождал в камне образ, передавал в нём смыслы и чувства. Стоя на левом колене, лицом к открытому окну и перегребая рукою левою камни в сундуке, Владислав принял близко к сердцу бесчисленные разноцветные картины мира невидимого, запрятанного в камнях. Он чувствовал чистые сердца детские издалёка, помнил дни рождения и тайнств любимых своих чад, коих было множество, в числе тех и сироты, кто остался под надзором матерей опытных. Он отправлял подарки тем, кто не рассчитывал получить такое от погибших родителей. Иные дети, укреплённые духом с малых лет и чаящие сердцем пути к истине, были устремлены делами к пользе края родного, они часто обращались к нему в духе общем за советами, а он иногда радовал своих любимых нежданным подарком иль намёком, явленным из камня, что принесла птица вещая, так направляя помыслы их в благое русло к истине. Такое случалось во многие дни года и времена дня. Иногда Владислав как будто наугад доставал камень из глубины сундука, ибо чувствовал его руками и сердцем. С камнем таким улетала мысль, опережая птицу, его несущую, и тогда чадо открывалось к новому устремленью, глаза загорались от света малого, улыбка озаряла лицо вдохновлённого ребёнка и виток бытия зачинался опять. Красивый камешек кто в очелье заправлял, а если сам Владислав закреплял камень в серебре иль злате, то украшение девушкам - веточка иль иголочка в волосы была готова. Парни закрепляли камень в ножах и мечах как подрастут, а в малых годах лишь играли ими на песке, радуясь собранным разноцветным картинам со своими сверстниками. Потому селения где детей много было, сопровождала яркая жизнь под Солнцем в соборные дни, когда смыкались детские сердца и радовались взрослые от обилия цветов и бликов радужных внутри домов, теремов и под ясным небом, пусть хоть в мороз, но всегда вместе духом. С растущим днём в начале года появлялась надежда к жизни, весна была близко, что создавало радости детям, играющим на Солнце вместе с братьями и сёстрами. Сундук Владислава пополнялся летом и худел зимой, менялся составом и цветами, но продолжал радовать очи и сердца людей, запасать камешки было время под летним и осенним небом, а раздавать их во все времена года и порою каждый день. У того человека, кто с добрым сердцем глянет в заговоренный камень, жизнь поменяется вмиг и потечёт словно река отразившаяся вдоль скалы - к общему благу. Так было много раз уже, воин направлял мысли людей явно рядом с собою, когда объезжал край любимый на конях, а невидимо, издалече - символом спрятанным в узелок, с посланником неба - птицею. Вот и сейчас, выбрав несколько камней голубовато-зелёного цвета, он сравнил их на свет с небом, улыбнувшись подумал о тех, кому предназначались они, завернул в кожаные мешочки каждый подарок, после стянул ремешочком малым и завязал узелком, а после вышел на поляну. За ночь выпал снег, белая пелена уже вровень с четвёртой ступенькой на крыльце и подбирается к пятой, снежная подушка на лужайке была уже по пояс ему и по целине ходить было тяжело, далеко не уйти от дома без лыж иль снегоступов. Беляша он напутствовал гулять три дня и четыре ночи назад, когда старый месяц ещё виднелся утром на востоке, но вот вчера вечером он поднялся на гору и увидел пепельную Луну над лесом после заката. Пришло время нового года по восточному календарю, а потому решил он подарки отправить своим близким и родным, тем, о ком обещал заботиться, кого любит и чувствует издалека своим сердцем. Птицы хищные стаей подлетели к нему и кружа над поляной спускались по одному вниз, чтобы в повороте перед человеком схватить подброшенный им вверх мешочек с камешком. Владислав, улыбкою озаряя опушку, с радостными криками, раздающимися эхом в утреннем лесу, отправил так подарки людям. Любимым жёнам своим и ведьмам молодым, матери родной, а трём женщинам, что ждут от Арслана детей, отправил с соколом единый камень, состоящий из трёх стержней и обсыпанный малыми камешками разного цвета. Один большой скромный и огранённый камень отправил всей юной компании, ушедшей из селения и уже отстроивших себе дом, а также хлев для овец, стойло для коров и конюшню, всё в одном большом строении. Так к ним стал почаще забегать на ночлег Беляш и другие кони богатырские. Ещё предстоят морозы лютые, да снегопады с вьюгою, тогда коням будет где укрыться, не только в селениях и малых домах, но и в таких собраниях духа молодого, которые отстроились во множестве по краю с участием добрых людей и богатырей. В тёплую зимнюю погоду молодцы старшие и младшие, высыпав поутру на поляну, тренировались совместно, боролись и бегали по препятствиям, созданным собственноручно за лето, приседали и прыгали с брёвнами на плечах, на руках ходили как по земле, так по деревьям и столбам. Птица подлетела к парням на лужайке и сделав круг над ними, уронила в руки Ратмиру камень. Воин молодой приехал на смену богатырям вчера утром - в самое тёмное безлунное время, а сегодня должно быть настал новый год и его первое утро, он уже чувствует что в руках у него, а молодёжь притихла, кто-то улыбался и ждал на вдохе, а кто-то замер удивившись. Так в краткий миг о человеке узнаёшь порою больше чем за целый год, но это если умеешь читать в глазах, если открыт сердцем и чист совестью. Тогда же и проявляются вдруг способности духа в единстве. Ратмир взял свёрток на вытянутую руку и развязав шнурок, распустил круглый отрезок кожи на ладони. Посреди него лежал, огранённый в пирамиду восьмиугольную, на тон темнее и зеленее неба, чистой воды камень. Нижняя, пятая часть пирамиды по высоте была преломлена гранями внутрь и создавала пяту опорную, а если бы позволил камень, порешивший оставить часть себя в скале, то могла бы сойтись в такую же вершину как наверху. Каждый из молодцев заглянул в его блестящие ровные стороны и вмиг средь них возник образ Владислава, к каждому как будто обратясь своим ликом, он приветствовал всех их вместе в едином духе. Молвил слово доброе и показал образы прошлого и будущего сих мест, проявил память в каждом об их родителях, так создал им цель и смысл на будущее. Именно они - такие молодые парни, будут на передовой духа в этот год, им предстоит узнавать, что творится на южных подступах, скорбеть духом и стяжать его от неба, но не им голову свою подставлять под удар, пока отцы и деды живы. Так, дюжие молодцы, откормленные и натренированные к зиме воинами, приняли послание от богатыря в духе и последовали стезям его. Очнувшись от видения, все переглянулись меж собою и вокруг - птица сидела на крыльце и звала их в дом. Собравшись мигом, самые быстрые принесли мяска красного, пернатому вестнику в благодарность, а отправив его с добрым словом, все заново очнулись посреди ясного дня в середине зимы, в наступившем году лазурной обезьяны. Они стояли посредь утоптанной снежной лужайки, закопанные по лету брёвна, уже не так высоко торчали из земли, так что правы и умелы в советах были воины, настраивая столбы да препятствия, по которым бегать будут вместе с отроками. Освоившись к осени, да на харчах усиленных мяском, справленных раз в семь дней рыбою, они росли на глазах, по лету, вроде и так не хилые тела юношей, через полгода усиленных занятий, стали проявлять жилистость и силу. Все по разному развиваются, кто высокий и стройный - быстро бегает, а кто полный, но крепкий - силу может показать богатырскую. Сплотились молодые воины вокруг дома общего и стала им нагрузка в радость, лень забылась как плохой сон, девы юные не сильно беспокоили в мечтах, но скоро уже по весне предстоит некоторым старшим хлебнуть сполна страстей и волнений, шесть отроков созрели как мужи и полгода поменяли их плоть, глас охрип и волосы в причинных местах сгустились. Наверное, надо будет кого-то отпускать к женщинам и девам, а кто даже потеряет свою юность в наступившем году и обретёт так мужественность, но это уж после равноденствия, по теплу, пока же день прибывает и солнце встаёт каждый раз всё левее над дальним лесом, что виден из окна чердачного под кровлей. Настроения поменялись сегодня - скоро будет весна, мысли направились к новым приключениям, рождая мечты наяву. После тренировки - завтрак и дело общее, поляну вокруг прибрать, коней приласкать да на волю гулять отпускать, кому горн топить - кому дрова рубить, кому по дому дежурить - кому по воду к ручью идти. Всем вместе науку жизни постигать, учась ото всех отцов чему только можно, так менялись юнцы и обретали навыки ранее невиданные, кто играть научился на гуслях, а кто рисовать, бывало юный отрок руками из дерева чудеса вырезал диковинные, но больше всего молодцам хотелось металл изучить, однако на такое дело может и всей жизни не хватить, так что Ратмир с отцами помогал им, а Владислав, как и обещал, захаживал в гости и привозил крицу да руду, уголь каменный и порошки особенные. Жизнь обновилась в этом сборище юных духом, струна вибрировала устремлённая в небо от их помыслов, отзываясь созвучием с другими такими же узлами, где жили по чести и совести взрослеющие воины меж небом и землёю.

Людмила, Светлана и Забава проснулись лишь с утра светало, вышедши на свежий воздух подышать, хлопотали вокруг и около дома, который с любовью к будущему, строили неродные, но как отец и сын, как два брата в духе, два мужа - молодой и старый, чуя словно, что для детей своих строят и близких. В доме том жили не только трое жён, несущих деток в лоно своём, но и захаживали к ним ведуньи, али родные да близкие, дети забегали в гости, по осени пешком и на волках, к зиме уже чаще на конях богатырских, да на сохатых верхом. Мелкая живность без счёту прибегала и жила в доме, по морозам птицы залетали через окно духовое, чтобы рассевшись на досках под крышей или на полу рядками - выспаться и не замерзнуть. В эту тёплую ночь никого не было наверху, а пополневшие женщины не забирались на чердак, чтоб как обычно прибрать за птицами и проветрить. Вот они втроём оказались на улице, как будто каждая почуяла что, так Светлана увидела в небе сокола, кружившего в вышине, даже не успев окликнуть - лишь только почуяло сердце у одной - двое отозвались и подошли. Мать вышла из дома, отложив стряпню, Забава оставила хлев с животинкою, так собрались во дворе, обратя совместно лик к небу - взглянули на птицу. Поджав перо камнем падает вниз ясный сокол, как будто дух нисходит - в последнее мгновенье расправив крылья, с криком останавливается в воздухе пред ними и легко отправляет камень в их руки соединённые вместе, после чего улетает сделав круг и отвечает им криком на благодарности. Женщины тут же, не вытерпев конечно же, раскрыли подарок и увидели природой данный союз трёх камней в одном, все одинакового цвета и чистоты, растущие с одной затравки каменной и украшенные камнями разноцветными, как мать-природа захотела. Небо, полянка и лес вокруг, были соцветными ему, как будто тот, кто отправлял подарок - видел вокруг них землю. Все три женщины улыбнулись, богатырь молодой, что обещал заботится - помнит их, в тот же момент они увидели его облик каждая и обращение с радостью от него услышали внутри у себя. Так держась за руки втроём, они улыбались и намокли глазами, глядя в прошлое и будущее. Облики милых сердцу посетили их, тех, кто упокоился в прошлом году и тех, кто остался жив, благодаря ушедшим в мир невидимый. Солнце светило из-за деревьев на поляну, укрытою толстой белой периной, дом с шапкою снега малой наверху, стоял как большой крепкий грибок недалеко от опушки, женщины оглянулись в задумчивости и увидели зрелище. Кот не забыл своего давнего знакомого и громким криком с крыльца приветствовал пернатого, принёсшего в цепких лапах своих милые сердцу образы, спрятанные богатырём в камне. Мохнатый друг сокола, принёс ему подарок - пойманную только что поутру мышку, ещё теплую и потому невероятно вкусную. Птица хищная подлетела и уселась на перила крыльца, котяра влёгкую запрыгнул к нему с мышью в зубах и положив перед ним добычу, промяучил как будто с улыбкою, они снюхались и потёрлись чуток друг о друга, отошедший назад кот, чуть присел на все лапы и подвязавшись хвостом слева, успокоился глядя на птицу, сокол разделался с мышью в два приёма и чуть проливши кровь на доску прокричал, - "вкусно", - на своём языке. С тем спрыгнул в бок и расправив крылья, полетел над заснеженной поляной. Кот подошёл, слизнул несколько капелек мышиной крови и тут же дождался похвалы от хозяек - сообразительный котофей - достоин быть ведьмиными ушами, глазами и нюхом. Женщины погладили пушистого серого любителя мышей и так он получил привет от друга, сбыл по делу мышку и вдобавок ещё Забава взяла его на руки и потискала. Утро было в разгаре, молоко козье на столе, каша с ягодами сушёными, да чай душистый с мёдом и печеньками мамиными. На обед супчик с зайчиком, а может и с птичкой какой, на то воля духа будет - как солнце взойдёт и осветит землю. Волки обходили дом стороною и пасли дальние округи его, то отец волчара с переярками длинноногими пока рыщет и обед ищет, а мать -волчица с молодняком в гости к ведьмам вышла, понюхаться и деток своих показать...

Большой орёл парил над теремом, который Василиса с Владиславом строили сразу же после знакомства своего. Обновив его в прошлом году, путешествуя по краю втроём поздним летом, Владислав сменил тёс на кровле и перешил обналичниками светлицу, взгромоздил коня наверх нового, вырубленного из цельного дерева и уложенного посредь крыши на стыке. Заменил наличники на окнах и крыльцо приукрасил, перестроил и утеплил заново сени с южной стороны, где коней можно оставить зимою. Так терем стал ещё уютнее и сейчас в нём были две женщины, они обходили на конях округу и заночевали здесь, конь и кобылица отдохнули, набегавшись по полям за день прошедший, копытные были мыслями с жёнами и собирались в путь совместно под ясным небом. Женщины подмогою друг другу были, почти похожие как сёстры, одна лишь чуть постарше, то было заметно глубиной очей её. Вот они прибрали внутри перед отбытием, сошли с крыльца, закрыли окна ставнями, итак оставляя с благими намерениями очаг и логово своё тайное, они приворотили чарами волчью стаю, наставили их пасти теремок от кривых рук да ног, после укрыли коня с кобылицею по спине и с конской же помощью, совместно подпруги подтянули на выдохе. Коль будь девы молодые, то уже скакнули бы в седло, но чрево каждой было полно и потому копытные присели чуть пред ними и помогли забраться. Вот уже каждая в седле и чуят духом обе, что не зря собирались долго и вдумчиво, поминая словом добрым отца детей их и кров сей, где выспались на одном ложе. В небе парил над ними орёл, они взглянули на него, подняв головы, на что тот сложив крыло, крутой спиралью - как будто бы с оврага на санях, спустился к ним со свистом перьев. Лапы его держали малый кожаный мешочек, который он отпустил к ним в сомкнутые руки. Поблагодарив его словом, Василиса пригласила на своё плечо, на что тот не долго думая и спустя круг над головами их, сел тихонько. Рукой своею такого было бы ей не удержать сейчас, потому подложив кожаные краги под его когти, она аж немного привдохнула, учуяв силу птицы в хватке. Мудрый пернатый тихонько и нежно устроился, а конь с кобылицею поприветствовали его. Ведуньи погладили птицу, угостили из закромов вчерашней зайчатинкой, на что тот, поблагодарив криком людей ещё раз, сорвался с плеча в полёт над блестящим свежим снегом. Арина оставила свою подругу кобылицу в селении за стеною, где она под надзором учеников малых отдыхает от дальних дорог, выбираясь лишь с детями в окрестные леса погулять. Беляш навещает своих друзей и братьев в духе, обегая деревни и сёла, пока приятные зимние дни стоят на дворе, а лошадки разные, обученные разуму людями и конями, несут в своём чреве жеребят. Под ведуньями молодые вороные копытные, которых они наставляют в духе, уча союзному общению с природой. Орёл улетел и оставил ведьм с подарком разбираться, а матери молодые притихли, они уже знали от кого посылочка пришла, к бабке не ходи и так сердце обеих чует. Сидя рядом по прежнему, обе в сёдлах, они вдвоём четырьмя руками аккуратно раскрыли мешочек кожаный, что по краю продет ремешком змейкою, чрез десяток отверстий вырубленных и после завязан узелком простым. В руках их лежали два камня, размером больше перста, огранённые природой в вытянутую пирамидку на шесть сторон, с малыми надрезами на гранях у основания, на которые были зацеплены по золотому колечку, с дужкою под ремешок - через торец камня проходящую. Камни были одинаковые на вид и жёны взглянув на них, увидели волю любимого, так сон их сегодняшний, воплотился в подарок утренний. Владислав улыбнулся в этот момент в своём тереме и приложив руки к сердцу послал волну любви им, каждая взяла по камешку в правую руку, потом в левую и так почуяв их сердца, он закрепил связь душ людских в мире видимом. Ремешки были тут же в мешочке, они продели их - камешек повис на золотом колечке вершиною огранённой вниз. Арина и Василиса одели на шею ремешки с камнями и так начали первый день путешествия по лесу в новом году восточного календаря.

В доме матери Владислава утренний сбор был, выводок детей малых шебуршал у её ног и она каждому раздавала задания на день. Летом у логова её вырастал сад, детскими руками облагороженный, вокруг же дома большого всегда идёт не скучная жизнь, животинка разная - малая и великая, росла в стайках и хлеве, конюшне и стойле, паслась свободно рядом на поле, а сейчас зимою лишь выходила гулять в тёплую ясную погоду по снежку. Дети учились прибирать и холить, тех кто кормит их, обучать животных домашних уму разуму и заботиться о братьях меньших - детях матери-земли. В этом году телёнка не ждали, корова доилась помногу и козы ей помогали, так что дети без молочного не были. Грибы и ягоды, крупы да злаки, травы со цветами, чего только не было в сенях засушено и спрятано по туяскам с плотными крышками, расставленными на полках. Подпол прохладный скрывал горшочки разные с солениями да вареньями, медами и настойками, тут же репа лежала да морковь, коренья и квашенина, масла разные полезные стояли в баночках стеклянных. Братья заботились о материнском доме, и каждый год, что при отце, что после него, они помогали запасами чужим семьям. Бывало у кого беда большая пришла ид просто разбилось что надобное, у кого испортилось, некоторые запасли мало по лету, у кого дом сгорел, а кто на излечение потратил всё. Так к весне, развозили молодцы на санях по тропам припасы - тем кому помощь нужна, чтоб после того как растают поля, на конях бы уже объехать края. Беляш в это утро проснулся у матери своей названой, как и другие дети, при том, что он был самый сильный из всех и потому первый в духе воин. Ночь проходила всегда спокойнее, если в доме был богатырский конь, а когда воин приходил в гости, тогда детвора смотрела и слушала сказы его с вдохновением. Братья зимою навещали матушку свою в каждую Луну, да не по разу являлись пред очи её, по очереди и вместе, духом же являлись к ней со зверями и птицами, видениями и благодарностями откликались издалече от уделов своих. Мать Иньва расчёсывала малых девочек двух, что остались у неё на зиму, родня их погибла, некому было взяться за воспитание и старший сын привёз их к матери своей. Парней всегда больше у неё было в научении, случалось и по две дюжины жили в доме её, сейчас и двух десятков нет, отроки равные сыну её меньшому - справляются все уже сами, она лишь в думах их - глазами и ушами юными постигает мир на вёрсты кругом. Но сейчас все дома остались, никто не уехал с серыми братьями, а потому мать сказы девочкам вещает и ждёт посылку от третьего сына, который из отрогов камня направил ей сокола ясного. Сегодня начался новый год в доме, первое новолуние попало сразу после зимнего солнцестояния и вот спустя всего один месяц, открылся ещё виток календаря. Вечером дети увидят новый месяц после заката Солнца - растущая Луна покажет им свой тонкий серпик, а с символом года наступившего, летит к ней птица быстрая и будет скоро уже. Вот заплетя косы и показывая примером своим, как надо ухаживать за сестрою в духе, она отпускает их на двор, девочкам всего лишь по три года, но подружки уже успели горя хлебнуть и потерять семьи. Мать одной - ведьма, успела спрятать детей в траве и принявши бой - сохранила им жизнь, билась насмерть, покуда они скрылись с волчьей стаей, так серые братья спасли жизни ведьм будущих. Безлунной ночью зимней, слышны были песни заунывные вокруг, на что малые дети Иньвы, пробуя подвывать им с крыльца, призвали волчков на свиданку - вот и погладились ночью при свете звёзд и лампадки масляной, а поутру увиделись ещё раз, из тех кто первый встал. Наступило утро ясное, все оделись и вышли пред домом, птица уже кружила в вышине, громкое ржание Беляша и сокол камнем срывается вниз по спирали, описав три круга вокруг матери с детями и конём богатырским, он подлетает к женщине ближе и тихонько раскрыв крылья в повороте, отпускает на руки её узелок кожаный. Иньва кидает ему в воздух благодарность - мяска отрез, тот ловит его обернувшись над нею, после чего присев на брёвнышко у крыльца, спокойно начинает трапезу свою. Дети проводив его взглядами, снова во внимании к подарку в руках матери общей, а она приспустилась на колени, малых в центральный круг поставила, повзрослее кто - во внешний, Беляш напротив неё встал и выглядывал сверху из-за детских головок с горящим взором, так на вытянутой руке правой, она развязала узелок осторожно левою, а после соединила руки под раскрывающимся подарком сына. Простенький кожаный мешочек, из края которого она вытянула ремешок тонкий, вдетый в пробитые отверстия, обнажил пред глазами радость для сердец детских. По середине рук её, стояла устремлённая вверх пирамида в двенадцать граней, нижняя шестая часть которой - как поясок, была круглою с пятаком полированным внизу, камень как будто отражал в себе небо, ясный цвет его переливался, играясь на Солнце. Птица хищная взлетела с крыльца и облетела два десятка душ, поднимаясь кругом ввысь вокруг них, задевая правым крылом столб духа исходящий в небеса, все восторженным криком встретили полёт и в этот момент каждый увидел лицо Владислава, обращённое к нему и услышал поздравление с наступившим новым кругом в полёте их душ вокруг Солнца, Земли и себя самих. Беляш дышал мощно и радостно, его несло по волнам времени, воин по духу, он говорил с каждым чадом на его языке и мог думать с ними вместе о делах мирских и грезить о будущем, вспоминая прошлые витки бытия. Рассказывая детям на ночь сказки, он усыплял их порою ещё быстрее матери названной, ведь каждый ребёнок ждал снов с ним и кто просил его узнать о чём - то постигал ночью следующей, так дети росли, одухотворялись вместе и трудились вместе, делили на всех мамины кушания и работу делили меж собою также - по совести, ибо лишь она судья людям в духе. Собравши по осени детей к себе в дом, нескольких парней воспитанных и научённых уму-разуму, годом повзрослее её сына, отпустила Иньва на помощь к другим семьям, туда где дети осиротели и матери приуныли. Младшим же детям её было две весны и два лета отроду, Арина с Василисой были у неё к осени и оставили малого сына своего, так Свейн остался жить с сёстрами и братьями у опытной духом ведуньи, что душою своею растекалась по лону матери сырой земли и так внимала к себе сокрытые соки животворящие. Дети родные и воспитанные, были её глазами и ушами, чутьём и силою, частью духа её и смыслом жизни под Солнцем. И вот она снова проявилась пред ними, как источник духа от земли - сквозь руки её, по воле сердца и с любовью, поднимался вверх, незримый, но ощущаемый нутром поток, истекающий с силой к небу. Мощью конского сердца укреплённый, зачарованный радостными детскими глазами, вырастающий из земли колышущийся ручей, обнимал их со всех сторон и протекал сквозь души, закручиваясь вслед за птицей и закрывая полностью круг, в котором единством мыслей смыкались души воинов и матерей. Две девочки стояли друг напротив друга, по левую и правую руку от матери Иньвы, каждая взявшись за руки с двумя малыми мальчиками, по внешнему кругу стояли парни, ещё слишком молодые, но уже созревающие духом. Внутри детских душ ещё не было игр страстей, они были чисты и прозрачны, как тот камень что привлёк их взгляды. Люди, звери и птицы, как из дому, так и с окрестностей его, смотрели, остановившись во времени, на реку чувств, растекающуюся из яркого камня, как будто осколка неба, устремлённого вершиною туда, откуда упал и преломляющего в себе множество душ, чьи помыслы стремились ввысь. Но хорошего помаленьку, а горького не до слёз. Дети отблагодарили духом воина, что отправил им послание образами, а коня преклонившегося перед ними, погладили детскими пальчиками нежно, да так что он после встал на дыбы, пронёсся вздымая пургу на своём пути и навалявшись от переполнявших его чувств в снегу, умиротворённый зашёл подкрепится овсом домой. Беляш убежит этой ночью, после того как лягут спать чада малые и мать Иньва с ними, он уже наметил встретится с богатырями да порезвиться в катаниях на саночках, а через день вернётся к дому своей матери названой с упряжью и санями удобными, ещё с двумя своими братьями-копытными, чтоб на трёх санях резных, вместе с сынами-богатырями Иньвы, покатать в лесах и полях детей её, по тропам натоптанным и целине свежей, вспахивая богатырскими копытами снег до самой земли и радуя бегом своим воинов в духе. Так и детям радостей испытать, и дурь конскую, молодецкою песней заправив, разнести по краю звонкими отголосками.

Солнце на лето, зима на мороз, день прибывал всё заметнее, за год прошедший обустроилась жизнь у предгорий, затянулись раны и выросли дети, да скоро разродятся бременем жёны, так в грядущее свою лепту внесёт тот, кто изменился сам и пришёл вместо вознесённых к небу. Селения и деревеньки жили своей жизнью до весны, напасти с юга и запада получилось отразить малыми силами, как летом ещё, так и по ранней осени, никто уже не смел сунуться в леса восточные толпами, ходили люди иные дерзкие, но с ними справлялись молодцы добрые и ведьмы-чаровницы. Не пришлось большую силу собирать снова в ушедшем году чёрного барана, но вскоре заново пробудится земля весною и лето откроет дороги в край, по ним опять придут люди и снова кто за чем. Праведные духом ищут пути, что устремлениями предсказаны им в снах вещих, чёрствые и жадные - за чужим добром идут и за душами юными, чтоб желаниями плотскими, душу свою гнилую насытить. Биться с нечистью готовиться рать богатырская, помощь же людей неприметных обликом, да не вышедших силою, также пригодится им, как и ранее. Ведуньи молодые объезжают селения по зиме и помогают кому чем смогут, где детей подлечат, коли хворь какая напала, а где уму разуму научат матерей и отцов молодых. В домах разбросанных по краю родному, жизнь текла мирно и спокойно, охотники за зверем ходили - домашних мясом кормили и пушнину к весне дубили. Рыбаки в полыньях рыбу ловили, лёд раздолбили - невод спустили, домой в санях притащили, да уху вкусную сварили. Богатыри праведные по краю жили и не тужили, места свои родные окормляли заботою, северные мужи сошли в края южные и продолжили род тем жёнам, кто принял их в домах своих, так детей заботою окружили и мир в душах поселился, пусть хоть до весны, а дальше будь что будет. Женщины понесли плод, каждая в чреве своём, и скоро явят дитя на свет, а то двух иль даже трёх, кто по ранней весне, а кто чуток позже. В селении за остроганным частоколом из брёвен, где сменилась мужская рать, даже в краткие ночи прошедшего лета жизнь кипела и продолжалась, а зимою долгою, кузнецы умелые работали каждый день, друг друга сменяя, те кто уходил в дежурство на погост к молодым отрокам, и те кто остался с жёнами и детями малыми - все ковали латы и оружие, учили молодых примером своим, делали вместе с ними орудия на летние трудовые дни - косы да серпы, утварь домашнюю и упряжь конскую, подковы да гвозди, пилы да топоры. Заготовленное справят по весне в отдалённые деревеньки, где нет кузнецов опытных и люди живут в надежде на помощь богатырскую. Матери деток воспитывали, общими семьями жили и не тужили, девы молодые по своим парням скучали - братьев и сестёр малых ласкою привечали, воины будущие под надзором отцов и братьев - умения свои и навыки нарабатывали. Похожим бытом жили многие селения по всему краю, молодёжь тренировалась и училась стяжать дух, именно так, в испытаниях и тяготах, страданиях плоти и союзах душ чистых, рождалась новая молодая сила, которая проявится весною и поможет в битвах с пришлыми разбойниками.

Владислав стоял у горна, он смотрел в него и вспоминал сегодняшнее утро, чуял в сердце приятные волны, накатывающие из пределов ближних и дальних. В любую погоду он отсылал с вестниками скорыми как камни, так и металл, а бывало и снадобье жизненное, что могло смерть предотвратить. Из всего существующего, камни в подарок, да в светлое чистое небо выпускать - было всегда самым приятным, ведь какой смысл вложишь в него, отпуская из своих рук, такой и образ явишь людям одарённым. Металл он готовил всегда на запас с лета и продолжал ковать его зимою, не какой-нибудь обычный металл и даже не драгоценный тяжёлый и жёлтый, но тот, что сможет укрепить меч, лишь малой толикой своей, сделать его острым, порою не даст ржаветь в воде и под дождём, а иной даже соли не боится, жара костра или холода. Простое железо часто встречалось ему в рудах земных, иногда чуть прочнее, иногда послабже, изредка бывало, средь расщелин скал, он обнаруживал следы крепких металлов, камень что скрывал их, он пробовал топором и отколовши кусочек исследовал его. Рассматривал внимательно, травил ядами и пытал Солнцем сквозь чечевичное стекло, смотрел, слушал и нюхал, как учился с детства и познал в молодости, развивая дальше свои ведения каждый день. Случалось он находил даже блестящие самородки, а в детстве радостном и не по одному за раз, когда ходил в горах со зверями и птицами. После же того как вернулся из странствий, научился не только быстрее искать, но добывать металл из камня, из руды отобранной с помощью хитростей коварских, что познал в странствиях. Древние кузнецы, живущие по миру, хранили секреты своих династий и мало кто рассказывал чужаку даже намёками свои знания, но истинному в духе не страшны такие препятствия, ведь даже книги минувших дней, что почили в небытие, превратились в пепел и исчезли в кострах невежд - всё равно остались, пусть иногда лишь частями, но в самых сокровенных хранилищах - собраниях духа, среди людей ведающих правду и сердцем ждущих знамений времён. В присутствии таковых, он был читаем насквозь и вход был по одёжке туда, а выход по разуму, но бывало по разному, ведь кроме тех, где откровенно чёрные духом паслись, встречались союзы людей во множестве творящих добро, которые внутри своих артелей скромных, предателей найти не могли порою, а тут вдруг приходит молодец из-за тридевять земель, не понятного какого розлива и перстом указует на подлого духом. Владислав с малых лет мечом провидения вскрывал нарывы общего жития людей, изначально казалось что в плоти земной, вроде чистая душа человека, но по разворачиванию кокона связей его - оказывалась гниль, прячущаяся под шелкопрядную гусеницу, и редко кто хотел видеть нелицеприятное о себе иль о близких своих, но ещё горше было узнать в том, кто был с тобой рядом и кому доверял - змею подколодную, тогда смерть была скорою. Бывало люди сами справлялись с предателями, бывало приходилось вмешиваться ему. Жар молодости проявлял слово его и он убеждал людей неведомой им силою, предъявляя образы наяву, да так красочно, что не мог предатель выдержать взгляд его и раскрывался. Никто не мог понять, как вдруг увидел пред собою ранее скрытое, спускалось озарение и правда горькая в нём, так было в молодости - рьяно и кроваво, чуть спокойнее стало в зрелости - намертво и без разговоров, к мудрости он ещё шёл и потому не знал пока, как излечивать душу гнилую, и можно ли вообще сие исправить. Можно ли ржавое железо обратить в дельное и расколовшийся меч сплавить заново, а как топор на куски разлетевшийся о камень, слить из частиц малых обратно. Наверное можно, но это уже будет другой меч или топор, к которому добавится соль земли и суть металла, что придаст им не хватающего свойства, опять лишь бы стало в меру всего, а не с избытком, потому братья его в духе, открытые сердцем своим воины и ведуньи, старики порою, все без стеснения спрашивали о бедах своих, при общении с металлом у горна, так он сбирал в себя образы, что пред их очами представали и опыт расспрашивал предыдущий, а после, при должном умении и содействии, да при помощи птиц скорых с весточкой в лапах прилетавших, получалось исправлять замысел. Коль не могли сами сделать, то добавив кусочек крицы иль металла махонький, сплавив в огне закрытом и перемешав его молотом с исходным слитком своим, создавали изделие годное, проведанное духом из мира невидимого, и сделанное руками своими с любовью. Так испросив у неба помощь для дела доброго, люди создавали защиту и поддержку себе, в делах на земле творящихся, где металл был силою великою, но и на него находилась управа в виде огня и духа, что порождали совместно знания и навыки, которые в устремлениях праведных, совместно с матерью-сырой-землёю, могли одолеть любые злые замыслы. Братья Владислава, как родные, так и названые, от одной крови рождённые и одного лона явлёные в мир, единого поля кровавого победу державшие и в одном духе все пребывающие, каждый мог чуять волны, исходящие от тех людей, что даже в одиночку будучи, меж небом и землёю, творили мгновенья истины. В трудах и испытаниях, они являлись тем, кто их просил о наставлении, ибо как ручей истекает сквозь камень, так и дух течёт сквозь человека. Раскрытых небу родников таких, что источали знания на землю у предгорий камня, было много, не сотни и не тысячи, а больше, но видимо пока не столько, сколь надобно для воздвиженья Царства Правды. Были средь ведающих жизнь юные и зрелые, мудрых и седых хоть больше прочих было, но не хватало видимо ещё сполна той соли от земли, что в людях прорастала духом, когда поутру глядя на восход призывно бьётся сердце чьё-то, то верный знак - дух тревожит плоть и побуждает к действу. "Возможно настанет тот миг и день, когда потомок рода нашего постигнет суть металла и обратит его на помощь людям всем вокруг, как можно малую частицу в слиток вплавить и расковать потом в орудие иль меч, так можно будет часть земли в металл преобращённой, водвигнуть в плоть и укрепить её, создать орудия такие, что станут пользой людям всем в обжитом мире. Лишь таковой достоин будет имени владеющего славой и люди добрые в сердцах своих воздвигнут памятник ему нерукотворный, чтоб там, в миру невидимом, он обретал бы мощь. Ведь лесть, и злоба, и разбой придут опять, но воин с колоколом истины в сердце, обязательно проявится в будущем, когда семена духа начнут взрастать во многих юных чадах, в тех, что соразмерны душами своими, широте подвига духовного предков, кто мыслит отцом своим - небо, а матерью - родную землю. Именно те будущие люди, изменят мир вокруг и тысяча тысяч их прозреет одновременно и так поймут свою невидимую суть, откроются вежды и границы меж миров - так наступит предречённое Царство Правды, в котором некуда скрыться лживому и не от кого прятаться честному человеку". Владислав понял, что разговаривает с огнём, он смотрел в него и видел в горне облики будущего, тех, кто придёт ему на смену, далёких потомков, кто сможет обуздать лихие помыслы свои и позволит раскрыться силе духа в сердцах, именно тех ждёт слава, намного большая чем у него, и пусть так будет. Он улыбнулся и достал очередной слиток из оранжевого зарева. В труде на благо общее начинался год изумрудно-синей обезьяны, которая принесёт с собою цвета от ясного неба до морской волны, с оттенками весенней зелени - так родится новое, и в крае у западных отрогов камня, и в других местах по всей бескрайней земле.

Наступило весеннее равноденствие, дети стали появляться на свет ещё чаще чем зимою, молодые ведуньи пришли на смену Василисе и Арине, когда те, понеся тяжесть радостную, успокоились в дальнем северном тереме, что строил Владислав с братьями в год змеи. В нём жила Василиса ранее, когда была вместе с праматерью общей, да с сыном малым, меж небом и землёю. Сейчас же, как две сестры они в помощь были друг другу и вся живность вокруг была с ними заодно. Арина вспоминала своего брата, который жил в весёлой компании у матери Иньвы, к ведуньям разным захаживал сын Василисы зимою, уже самостоятельный и сведущий, был он гонцом скорым и помощью матерям и бабушкам своим. Даже праматерь рода их - Ярославна, отмечала его как способного малого, ищущего в духе. В холодные дни зимою не вылезали из домов дети, лишь только прокатиться по округе на сером друге, да по срочным делам отправиться редкий раз, опытные волки сопровождали их в такие дни. Бывало болели в студёную пору дети слабые и лечились с помощью матерей своих, а ведающими женщинами окормлялись под чутким надзором, тут-то травы и цветы пригождались, меды с подполу извлекались, ягоды из ледников да снежников вытаскивались. Так своими же заботами летними, вспомогались при хворях путёвые матери с отцами, а непутёвых наставляли и лечили, чтоб через боль наука была им, ведь что собрали вовремя и по наитию своёму, то плоть и укрепило в тяжкое время. Терем стройный, где остановились сёстры названые, был просторный и убранный, захаживали сюда ведьмы иные и богатыри, дети малые на волках аршинных залетали с гостинцами и уезжали с подарками. В тереме сём был малый горн с ручными мехами, где можно было подкову перековать или упряжь справить, малый нож сладить или злато-серебро переплавить, а коль руки из плеч - то и кольчугу с бронёю залатать и орудия для труда создать. Домов таких было настроено в лесах много и мало кто совался без спросу туда, дури такой не было у людей, кому надо - можно было выспросить у богатыря местного и он сам тебе покажет дорогу, ежели ты с чистыми помыслами идёшь. Однако, не всем детям дано внять полным духом красу и звуки, вкусы и запахи матери природы, колебания плоти её, дуновения ветра, ощущаемые ликом своим, но редким одарённым отрокам раскрыться могут вежды, если они чисты в духе и помыслами своими устремлены в прекрасное. Родить такое дитя - истинное счастье для матери, большее счастье, лишь если родятся несколько детей, сразу или со временем. Таковые мысли были в умах девушек юных и жён счастливых, вдов недавних и женщин пресёкших свой плод от разбойника, ведуней одиноких, что ушли с отроками младыми в леса и ведьм опытных, рожавших не по разу, ибо каждая хотела родить богатыря - и мальчика, и девочку, но кому-то доставалась бабья доля, а кому порою только богатырская. Зачинали девы, после того как исторгали плод из чрев своих, сразу же обычно, потому как просила душа истерзанная чадо милое, чтоб в мыслях о нём зимою от тоски убежать. Тем же, кто избежал поругания мудростью своею, дано было рождать одухотворённых чад и воспитывать при том сотни чужих детей. Ярославна родила девять богатырей и матушка Иньва уже восьмых, а по сёлам и весям ещё много таковых и в других родах, так что будет плодиться земля по краю и будет продляться род человеческий. В день перед равноденствием Василиса родила сына и дочь, как и хотела, девочку на час раньше, чем мальчика, Арина ей помогла чем могла в том, а как сменила лик Луна на новый, так родила вторая ведьма третьего отрока в тереме том, через пять дней после своей старшей сестры. Свершилось им единое счастье на двоих, втройне больше, чем по одиночке. Хоть и забот с хлопотами добавилось каждой, но при этом радостней стало жить и чудеса творить. Силы сошли на каждую и так легче обеим стало, в едином духе начались их деяния и совместно продолжались творчески, гусли малые да удалые были им радостью в вечерах, к ним звери сбирались в дом послушать колыбельные песенки и почуять детёнышей человеческих, растекающихся духом в окрестностях. Как первые дни в зачатии важны, так и первые дни по рождению ответственны, нету неважного в делах материнских, всё нужно успеть сделать, малые зверушки по дому помогали, направленные душами сёстринскими, так жёны вместе зажили и не тужили. Каждая ведунья стягивает к себе окружающий мир, словно попав в воронку водяную, души малые, лесные и небесные, тянутся к ней, а попадая в окрестности души ведающей, идут знакомиться в очи глядя и познав, уходят с миром, чтобы быть глазами и ушами, нюхом и духом её, простирающимся вдоль земли и по стволам деревьев, заглядывающим в дупла и пробирающимся сквозь кусты, не шелохнув их. Глаза птиц, стелющихся над вершинами деревьев в полёте, сбирали всё в одну большую картину, которая как узор красочный, проникала в мир невидимый их общежития с плотью живою - всеми детями матери сырой земли около них, будь то летом при солнышке или зимой под снегом и льдом, всегда ведьма опытная чует край свой. Но к сожалению, не всегда даже опытная ведунья, может предугадать подлость человеческую, которая безмерна пока, потому продвигается со временем граница на север, где начинается общежитие людское, звериное и птичье, там идёт оно по законам отца-неба и матери-сырой-земли, ибо все дети их - братья и сёстры, малые и большие, когтистые и пернатые, даже ползучие и порхающие. Ведь даже у змей есть свой язык и волна вибраций, да так что умелая ведунья ласковой рукою может яд с неё сдоить и не повредить. Василиса заметила в себе эту способность в прошлом году, после того как почувствовала мать природу ещё глубже сразу за троих, тут её и осенило знамением, случилось то, уже после осеннего равноденствия, когда они ехали втроём с Ариной и Владиславом. Они расставались тогда с любимым, и Владислав встал на колени пред ними, и прижался головою к животу каждой вместе - Василиса спереди справа, Арина спереди слева. Он задумался и глубоко дышал при этом, так сидел на коленях, пока Солнце не сместилось по небу малую толику и очнувшись встал пред глазами жён своих с мокрым от слёз ликом. Он проник в грядущее и раскрыл им тайну - что сохранят они на двоих, то усилит их способность чуять. Через день они ехали вдвоём и заметили на солнышке клубок греющихся змей, Василиса спустившись с лошадки, которая также понесла уже в своём чреве жеребёнка, как и кобылица Арины, подошла тихонько к клубку змеиному и притронувшись к нему, закрыла глаза, ползучие твари поглотили её руку, обвиваясь вокруг и скользя по телу её. Арина стояла с круглыми глазами и как будто чуяла на своей коже их, Василиса раскрыла очи и тихонько улыбнулась, сестрица малая чуяла голос её у себя внутри и не отлетала в мир невидимый и не отступила ни на шаг. Сестра старшая не стала пугать на перво свою подопечную и уверенно стоя на земле, отпустила змей от себя с улыбкою, они скользили с её рук и ног вниз, обвиваясь вокруг и волнами растекаясь в землю, чтобы снова собраться вместе, а несколько больших гадюк поднялись к шее её и четверо пар чёрных глаз уставились ей в очи, головы их двигались и кивали в ответ на движения ведуньи, она сказала им пару слов ласковых и они прошептав ей языками раздвоенными, поприветствовали три души в одном теле. Не многим дано понести плод в чреве особенный, ещё меньшему числу их дано осилить двойню за раз, ибо сие лишь избранным небо посылает, тот же, кто может чуять свою плоть как всю землю, может устремлением воли прокладывать истоки жизненных сил в растущем теле, так растёт дерево - стремясь к свету, где света много - там и гуще крона, где ярче души - там и больше вдохновенных детей, а чем чище душа матери - тем здоровее чадо растёт.

Все ведуньи разные, как люди и как звери меж собою, нет одинаковых двух, даже если то сёстры близняшки. Также и богатыри - все братья силою и разумом отличны, но близки по духу и раскрыты веждами другу другу. Дети растущие, также проявятся и не может быть впредь одинаковых, ведь если даже взять два ростка от одного дерева или два семени и посадить в разные места, тоже вырастут разные деревца. Сколько жён, жизнь ведающих, понесли детей в своих чревах и сколько ещё тех, кто недалёк от земли в помыслах, но также хочет родить чадо богатырское, наверное так и прорастёт семя со временем, когда сникнет и притаится в год тяжёлый, а когда раскроется и разрастётся в год плодородный да мирный. Дух дышит - где хочет и проявляется как камень драгоценный среди скал, там где струя духа, прорываясь и расширяясь из земли выходит, также и истина проявляется в человеке, ведь не размер камня ценен, а чистота его и цвет, потому лучше малый дух, но чистый, чем большой, но гнилой. В малых домах и избушках, разбросанных по лесу, там где жили влюблённые - те что молодые и ранние, кто на двоих ушёл в лес родить чадо первое - там из любви истина проявится прежде всего, и кто сможет из них встать твёрдо на ноги, те и породят дружину воинскую, которая защищать будет мать свою общую от поругания. Никто не хочет жизнь губить свою ради забавы, но есть такие, кто хочет позабавить души свои поганые, смертью чужой и насилием. Грядёт суровое лето, но будут готовы к нему земли дивные, что опекают богатыри и ведуньи, где живут кони богатырские, в чьих телах воины избрали путь особенный. В краях у подножья горного хребта, где разливаются реки, стекающие в срединное море, в радостные солнечные дни по весне - когда начинают таять снега в полях и лесах, умывая лицо земли, в дни после весеннего равноденствия года лазурной обезьяны, зарождалась новая судьба в тысячах домов, раскиданных по укромным местам и урочищам, стоящим на открытых полях и малых полянках, у опушки леса и на берегу ручья. Дети будут расти не по дням, а по часам, разумея жизнь вокруг себя глазами своих родных и близких. Василиса увидела своего милого первого сына в полнолуние после равноденствия, он прибыл под окна терема материнского, обе ведьмы выглянули и возрадовались сердцами. Молодой отрок верхом на седоватом волчаре, выглядел соразмерно как его отец на богатырском коне Беляше, Луна полная освещала его одёжку, пошитую самочинно и шапку с ушами, завязанную на тесёмку. Тулуп по фигуре подпоясанный и штаны плотные тёплые, мешок за спиной и клинок малый увязанный в чехол за плечом правым, а на боку левом клиночек поменьше в ножнах висит на ремне, вот и весь наряд. Волк поджарый шёл тихонько по насту весеннему не проваливаясь, зрелый волчара был с мальчиком как брат его названый, одного года рождения, а потому душою своею сливался с ним и в устремлениях духа един был. Василиса смотрела на своего сына, вышедши на крыльцо в сумерках лунных и плакала от радости, Арина улыбаясь смотрела на неё и на своего братца названного. Мать называла своего первенца звериными именами, как и её в детстве, с кем росла и жила в дни материнства своего счастливого, те сущности были ей опорой и поддержкой во всём. Она была вся в ребёнке своём тогда, и вот прошло немного времени, и у неё уже опять родились детки, а он стоит пред ней и мысли её путаются, она улетает в своё отрочество и юность, молодость и материнство, их совместные ночи, под такой же полной Луной как и в эту весну года обезьяны, цвета пробуждающейся листвы на фоне яркого утреннего неба... В миг встречи над ними была ночь, дневное светило озаряло Луну и та отражала малую толику света на тёмную сторону земли, где недалече от каменных вершин, средь многих прочих таковых же, стоят женщины и ребёнок, мальчик которого она звала, как и его отца - тигром, как волков с которыми он рос - волчонком, как медведей с которыми он спал в берлогах - мишкою. Все имена его она называла и ни одно не могло ограничить его, потому звала его душою и обликом, а он откликался образом своим в следующий миг. Она уже чует, что найдёт скоро имя ему и свяжет его с душою, что проносила под сердцем своим во плоти в году красного быка и проявила на свет в год жёлтого тигра, но пока он пред ней как единственный богатырь юный - её любимое чадо. Сын подошёл к ней и они обнялись, Арина приняла к сердцу своего братца и они недолго облобызавшись втроём - расстались скоро. Был небольшой морозец над землёю и наст погубит много птиц ночующих в снегу, затем вышла малая братия на волках в лес, чтобы под утро и засветло пробудить птичек и тем кто не сможет сам выбраться из под корки, прорубить выход ножичком. Так малый богатырский народ поможет земле разродиться весною и спасёт птиц многие стаи, что принесут потомство, часть которого уйдёт на корм хищникам, а часть продолжит род впредь. Заботою о ближайших землях, заняты чада богатырские по всему краю с малых лет, радуются их братья и сёстры малые, чуя внимание своим печалям, так сохраняя им жизни, продляют род животный и плодится всяк тварь ещё гуще. Василиса встречалась несколько раз за зиму с сыном своим и даже после рождения братца и сестрички его, они увиделись при растущей Луне на краткий миг, когда он проезжал мимо дома их общего с Ариною. Но вот подгадав полночь полнолуния, он предстал перед матерью в сказочном образе, как защитник и хранитель леса, так порадовал сердце её и укрепил дух. Благодаря таким малым отрокам и будет кишить жизнью мать сыра земля, те дети, что родителей своих помнят, когда поперёк лавки лежали, а слова их благие разумом восприняли, словно сухая земля грибной дождичек, те и вырастут с открытыми веждами, именно таким и уготована честь продлить род богатырей и ведьм. Изредка же бывает, что и среди богатырей выделяются одарённые, кто кроме плоти могучей, силою духа и знаниями обладает, как редкие старцы седые. Иные ведьмы лишь раны лечат и сроки сбора трав знают, а есть такие кто сокровенные силы земли познаёт и духом облетает сотни вёрст в одну ночь. Нет одинаковой плоти под Солнцем и не будет, но всё при этом повторяется, возрождается же новая плоть с предвечным духом внутри, чистой памятью и устремлением к жизни.

В доме, построенном кузнецом с сыном его названым, кипела жизнь, пятеро детей на троих женщин - были утехою и заботой им. Светлана и Забава родили в первую Луну нового года парней своих, мать их понесла от Арслана последняя и родила в первый день новой Луны сразу после весеннего равноденствия. Четыре парня и девочка пятая - вот будет радость им и труд на благо. Звери и птицы сбирались вкруг них, чувствуя живую струю духа, от земли в небо истекающую, при Солнце и при Луне, в дождь и сквозь пасмурные облака, трепещали души их под ветрами и раскрывались как цветок на полянке в затишье. Пришла весна в край, всё расцветало и запахло чудно, радовались дети и взрослые, появлялись почки на деревьях, солнечные полянки в лесу прорастали первыми цветами и преображали лик земли, животина радовалась в лесу и росло племя каждое, малое и большое, удалое и сноровистое, и даже тихие и спокойные места жития людского радовались Солнцу, прибывающему каждый день всё заметнее. Ратмир увидел своих детей, от женщин выбравших его отцом - вдовы захотели чада богатырского от молодца чужеземного, так сбылись слова Владислава: братья названые, что бились вместе, продлили жизнь у западных отрогов Камня. Они пришли на смену тем, кто породил детей в давние годы и отдал за них свои жизни прошлым летом, но грядёт новое жаркое лето, пока же мужи добрые и славные, пробуют силы вместе с выросшими и окрепшими сорванцами. Не узнать некоторых юных молодцев, выросли и уплотнились мышцами, лица их исправились и стали отражать грани души, что дремала и вызрела наступившей весною. Много душ юных родилось вновь на земле скрытой лесами, куда только входит весна и появляется солнце из-за деревьев, где на укромных полянках живут по двое влюблённых, там появились чада малые, так родители юные, в духе со своими наставниками, приняли в мир видимый плоть младенческую и встали на путь воспитания, вдвоём и дружно. Однако же умирали дети малые от неведения родителей, потому кто хотел здравое дитя, тот заблаговременно готовился и советы выслушивал от старших родичей. Почему же у сирот порою дитя рождается устремлённее, чем у тех, кто не стеснён в родне, вроде все друг друга любят, ан нет, не приходит дух по завету накормленного желудка и удобства плотского, по горести и страданию тоже не идёт, а порою лишь пугается, но лишь там, где страсть к жизни рождается и доброе дело в сердцах зачинается - лишь там, где двое и трое во имя любви сбираются, туда и нисходит дух. Может и в большой семье такое быть, а может и в малой, а может и на женщину с чадом в чреве сойти, коль богатырского духа она приняла с мужем праведным. Многие жёны рожали в одиночку и средь них мало кто приносил богатыря, кто в деревнях жил по нескольку домов и семьями дружил, средь них бывало сходил дух богатырский в плоть человеческую. Нет припасённых навыков, чтобы можно было всегда богатырей рожать, бывало и один ребёнок в семье средь дюжины выделяется, но именно им семья окормляется. Дух дышит - где хочет, не все чада малые доживут до осени, и не все родители смогут увидеть как ребёнок их пойдёт своими ногами по земле родной, но горе может случиться, а может лихо и мимо пронести, пока же растёт детвора, пусть радость изливается на них со светом солнечным и сон мирный приходит под Луной сменяющейся.

Наступило лето, Луна догоняет Солнце - весною новый месяц появился на небе после равноденствия, но вот уже новолуние придётся до летнего солнцестояния, отряды рыщущих всадников появились в устьях рек, что стекаются вместе и образуют реку широкую, которая корабли большие под парусом и вёслами несёт на себе против течения своего - с южных земель, да по воле людской. Собираются отряды разных по духу людей и разбойников, силами большими идут они в верховья рек, захватывать и отнимать добро разное, явленное миру видимому руками чужими. Едут также на север и восток многие честные в миру люди - добытчики и торговцы, искатели приключений и разочаровавшиеся в жизни среди толпы отроки, воины едут опытные и молодцы безусые, женщины меняют жизнь свою и уезжают туда, где не были, чтобы обрести счастье ещё неведомое, иной раз прячась в одёжу мужскую и скрытно добираясь. Собралась в тот год Самира с детьми любимыми и отцом своим - Бахрамом, сыны которого, рождённые от других жён, тоже едут с ним, все движутся на восток, как говорила им праматерь Фатима, что отошла в мир невидимый по зиме прошедшей. Тагир остался в городе, и старшим в духе будучи, и старшим в роду. Самира приняла слова последние от бабули - своей воспитательницы, а потому решила довериться сердцу и выбрала путь к истокам рек. Брат и сестра распрощались и обещались весточки слать друг другу. Отец их Бахрам, отблагодарил дружину свою и с малым войском преданным, вместе с несколькими сынами, двумя внуками и старшей дочерью, ушёл путём воинским, как в молодости, только уже с мудростью. Малые отроки изменили его жизнь, и он не мог отпустить их в поход одних, и удержать тоже не мог, а потому решился, седина осветлила его бороду и хоть тёмные кудри ещё проглядывали на лике его, но видно было, что он уже давно отошёл от дел и занялся внуками. Год жёлтого кролика изменил его - лазурного коня, он не мог понять, как стал всё больше времени проводить с детьми малыми, так постепенно, раз от разу всё больше, Тагир стал принимать по воле отцовской решения, а через год после рождения внуков, в год белого дракона уже самостоятельно правил, почитая отца и благодаря всю семью. Бахрам под старость научился видеть людей насквозь, может то любовь к чадам земным проявилась в нём, а может глаза дочери его Самиры и внуков любимых, видели его очами. Рустам и Роксана росли быстро, словно деревца на почве плодородной, да под солнышком с дождичками. На второй год с дедом беседы вести учились, на третий год с животными управлялись и все окружающие тому дивились, на год коня уже делом занимались и старших детей лечили, матерей иных уму-разуму учили, на пятый год весь свой род удивили и вдохновили, сотни и тысячи людей наставили и в жизнь отпустили. Самира по праву могла гордиться детьми и сердце её радовалось от такого счастья, но она хотела ещё и бабушка Фатима чуяла её думы. Нашлись в роду ведающие жёны, кто раскрылся от дара, что преподнесла им старшая дочь Бахрама и приняли от неё чары, чтобы далее нести повинность и так обрести награду в духе у слияния двух могучих рек, что несут свои воды к срединному морю. Самира же почуяла с лета года чёрного барана свою судьбу и бабушка Фатима отпустила её, отойдя в мир невидимый длинными зимними ночами судьбоносного года прошедшего.

Отряд в две с лишним сотни всадников поехал окормлять места на восток и на север, к устьям рек, истекающих с каменного хребта. Долго-ли, коротко-ли, в полную вторую Луну после весеннего равноденствия года изумрудно-синей обезьяны, они покинули края родные. Двинулись по берегам рек и проведывали пути мимоходом, мать сыра земля открывалась им в творениях своих, звери и птицы вылезали из убежищ и встречали их. В путь вышли дюжина тех, что были в прошлом походе, из первой дюжины, что говорила с конём богатырским белым шесть лет назад, трое собрались в отряд сей. Бывали времена, что объединяют большие кочевые племена, и те идут за добычей по степи не считаясь с преградами, но вот случилось, что границу у реки держит крепко войско Тагира, потому двинулись на север кочевники. Редко кто добирается к истокам рек невредимым, если идёт со злыми помыслами, так дюже большие отряды собирались в поход и пропадали бесследно, но никогда не останавливало то горячие головы, что без шлема и без совести, шли по земле как по своему стойбищу аль городищу. Деньги и диво влекут людей в эти края, неслыханные богатства мерещатся им в отрогах хребта, вытянувшегося с юга на север дальний, и под одной Луной не пройти его вдоль, но мало кто представляет себе всю красоту земли той, чтобы идти туда и забирать что лежит открыто, а потом продав за злато иль серебро, кутить и проедать на пирах непристойных. Но и такие мало встречаются, ведь обычно как только втягиваются, то убийцами становятся в первый же год, многие охотники так пропадали, попробовав зелье да скатившись в похмелье, на утро продолжали, да так что товарищам задолжали и после летели по кривой дорожке, да протягивали ножки. Много приходило на лодках и много на конях, мало из них пробирались в верховья рек, хотя что вроде бы такого - приплыть вверх по течению по реке, по речке, по ручью. Но за каждым поворотом таилось неведомое - братва местная защищала свои воды и леса, они гибли, отступали и прятались, но продолжали биться, жить и плодить детей. Дикие люди степи или одичавшие люди из городищ, пользуясь правом сильного, всё равно, хоть раз в несколько лет, но решались пройти по северным рекам, богатым камнями и золотом, потому что истекают от хребта, порождённого землёю во времена незапамятные. Закатилась вторая Луна после весеннего равноденствия, наступил третий новый месяц, что показывался после заката солнца во всей красе и вот уже своей половиной радовал всадников ночью, освещая им путь. Бахрам вёл отряд по правому берегу реки, что сбирает в себя воды от северного камня, они дошли до слияния трёх больших рек, две реки истекающие с камня соединялись вместе и ввпадали с левого берега к холодной северной реке, что начинается в болотах и пополняется с ледяных вершин, там, дальше на север, реки текут уже в другую сторону. Бахрам вёз внука у себя в седле, Самира везла дочку на своём, так было чаще всего, иногда менялись по желанию совместному. Сёдла подготовленные детьми под себя и с участием мастеров зрелых, могли бы соперничать с искусными творениями арабских рукодельников, расположившись в них, они чуяли за собою сердце родное, а пред ними расстилалась неизведанная ещё земля. Воины, бывшие у камня в год жёлтого тигра, с вибрацией сердца вспомнили то время, кто-то ни разу не был с тех пор, а кто ещё в прошлом году ходил, по весне да по осени. Каждый, кто с Тагиром ходил в год тигра - тот детей оставил в том краю, и думы накатывали приятные, и сердце стучало иначе. Не даром они проверяли сии места в прошедшие годы, упорядочилась жизнь и стали меньше бояться разбойников люди. Знакомые воины попадались по дороге и ведьмы встречались в пути. Через реку холодную переправились на лодках плоскодонках местных, кони вплавь почти все, а кто из молодцев удалых так вместе с копытными друзьями порезвился в воде, но то Самира не видела с дочерью, ей первой путь уступили на берег долгожданный, так оказались на пути к камню, предстоит лишь ещё через одну воду быструю переправится и оказавшись в краю меж рек, как и в прошлый раз искать чудеса. Народ местный, где ещё с опаской встречал людей, а где уже с радостью, люди в духе видели их издалека и привечали, кто на пути появлялся и провожал вестями, кто мыслями праведными дорогу предсказывал, кто сеном иль овсом коней кормил, а вкусною водою всех путников поил. Самира ехала в платке на всё лицо, лишь глаза её выдавали, Роксана глядя на неё одела такой же и брала пример с матери - молчать в компании мужчин, тем более идущих на восток. Молодых воинов в отряде мало было - две дюжины неполных, сыновья Бахрама и его ближних друзей, кто собрался с ним в охотку. Ночевали в пути как получится, иной раз в домах останавливались, чаще у костров под открытым небом. Мать с девочкою вместе спали и притаились, как будто предчуяли будущее, поклажи с собою везли немного, у кого на запасного коня поместилось, а кому и одного коня на двух воинов хватило. Шли не спеша, на подножном корму, проведывая места знакомые, растекаясь широко отрядами малыми по берегам рек и речушек, встречая повсюду людей в духе, живущих по совести и наедине с матерью природой. Близилось полнолуние, день уже был в два раза длиннее ночи и ещё прибывал.

Владислав чуял, что Самира идёт к истокам рек и поджидал её, но были и другие, кто поджидал добычи, много желающих поживиться чужим добром шло с юга. Помощь с севера не заставит себя ждать и в полнолуние встретятся несколько отрядов, чтобы биться насмерть. Дети близняшки внимали волны матери природы лучше всех остальных в том отряде, что вышел навстречу разбою от слияния рек, чада давно хотели побывать в местах северных, и вот наконец выдалось то время, что грезилось им в снах, но тревога лишь нарастала в их маленьких сердечках. Владислав, как и многие воины, учуял волну погибели, что накатывала с юга, батыры отослали ему весть в духе и все вспомнили слова их праматери Ярославны, та видела ещё дальше и раньше, а птицы южные, уже зимою доносили о том, как пируют племена степные, много созрело плодов, тучные стада радуют глаз и утробу их, в надежде на лето грядущее. Они двинутся в северные уделы, чтобы пощекотать нервы себе и остаться в живых, коль повезёт тому из них, кто сможет вовремя остановиться. Замышляли битву и готовились к ней богатыри и ведьмы по всему краю уже давно, но вот осталось лишь пара дней всего, здоровый табун коней идёт с юга, и леса и поля уже чуят их, бегут люди в скрытые пределы, лишь бы остаться в живых, прячутся и уходят в тайные убежища свои, отходит раз от разу граница севернее, но лишь сжимается злость и укрепляется меч от испытания такого. Ратмир мог гордиться своими братьями, также и теми, кто вырос с ним за одну зиму из сорванцов в крепких бойцов, пусть малого роста кто, но обучен премудростям дедовским, а вскормлен снадобьями бабушек ведающих. Деды из мира невидимого подмогу насылают, а скрытые от глаз бабки-ведьмы из тайных пределов зверьё отправляют, недаром сыновья и внуки край свой оберегают. Когда наливается плоть духом, в тот миг душа есть с ними одно, именно так волк тянет голову под руку богатыря, иль кошка тянется под руку ведуньи, чтобы в те несколько желанных биений сердца, ощутить радость, растекающуюся по всему телу. Так руки материнские творят чудеса над детьми, направляют мысли их в русло праведное, без загибов и мелей, без водоворотов, но со стремниною, с пляжами песчаными, где отдохнуть получается и с камнями стеною - истинами вечными, что в воде отражаются. Выросли отроки прошлогодние в статных юношей, а иногда, что не в сказке сказать, ни пером описать. Созрели девицы в рукоделиях зимних, мыслями своими же облагородились и под научением материнским, воплотились в красавиц. Смогут зачаться этим летом новые союзы, осталось лишь дожить до осени, потому решилась братва биться на дальних подступах, чтобы не докатилась волна насилия в верховья рек и к отрогам камня. Если сподряд два года отойти, то в третий может и сломаться род, так что решили стоять насмерть, южнее чем раньше, итак поразмыслив, детей да жён попрятали заранее в места укромные. Правы были праматери, прошлый год был разведкою на бой, этот год будет круче прошлого, хитростей припасено много и подлостей у нападающих, но и местные батыры не лыком шиты, так что опять будет замес на весь лес. В прошлый год прорвалась степная конница к северу, погибло много богатырей южных, не выдюжить им в этом году самим, потому Владислав с ещё двумя родными братьями вышел на битву ту, многие из своих родов отправили богатырей одарённых силою, так насобиралась рать удалая и седая, что словно соль земли выступила наяву пред неприятелями. Молодёжь помогала в погонях и скрывалась от степных всадников умело средь леса, заманивали и не давали ни покоя, ни отдыха им. Ярость вскипала за прошлые неудачи и даже юные парни чудеса творили и сильных бойцов супротивника губили. Зрелые богатыри были числом в пять десятков, но нигде более трёх не было за раз, а то и во все по одному. Молодые отроки со всех уделов по краю собрались в едином духе, будучи на конях и кобылицах летали и подставляли погоню за собою под богатырские стрелы. Не стоя в сторонке, а нападая по краям и откусывая сколько можно, они дюжими отрядами кончали ворогов и так подрезали степную конницу, не только кочевники умели быстро ездить, но в краю, куда гордые степные парни забрались, были свои не хуже, так что опять случилась резня, но в этот раз по иному чем прежде, не пускали их вверх по рекам, ибо там много было родных душ и малолетних детей. Шла битва по всему южному краю, нападавшие шныряли по земле отрядами в сотни всадников и пытались найти слабых отроду. Продвигалась вглубь конница племенная, - "надо снимать их с коней, как раз самое время", - так прикинули богатыри в духе общем и решили устроить им бой без коней, выбрать для них место, где встанут на ночь собранные отряды и там рубиться с ними, чтобы не дать им ни сна, ни отдыху. Кочевники смелый и бесшабашный народ, они храбрые и борзые, но привыкли воевать с коней, а луком владели умело, ибо игралися им от люльки материнской. Потому надо напасть, когда они не на конях, а будут на привале, при том сделать так, чтобы кони их не слушались и боялись, чтобы стрелять нельзя было и пришлось рубиться клинками стальными. Это будет кровавый ближний бой, к которому едет со всех сторон дружина богатырская, именно туда влечёт сердце каждого старого воина, что хочет погибнуть с честью и оружием в руках, за так и неизведанную, но родную и милую землю.

Самира чуяла сие и молчала, отец её видел насквозь и знал, что идёт с отрядом своим наперерез большому войску, дети притихли в день перед битвою и оглядывались на мать и деда. Они чуяли от зверья, что неладное впереди творится, но успокоенные хладнокровием дедовским, не смели перечить ему. Бахрам отдал войско двенадцати седым воинам, сразу после того как все перешли реку холодную, стали седые мужи старшими над полуторными дюжинами, в каждой такой стае малой был не один и не два ведающих, так связь между собою держали и лихих залётных степняков зачищали, покуда шли на стрелку богатырскую. Путь их лежал меж двух рек, что истекают с хребта, где дух камня растворился в воде, и несётся потоком с отрогов гор, там будет стоять рать богатырская, не допустит как в прошлом году, чтобы прорвались далеко за реки эти супостаты степные. Близился бой, утром будет встреча с дружинами, вороги-разбойники захватные отряды кольцом послали, чтоб тылы проведали, кто-то из них пропал уже и не явится, а иные осторожнее стали и крадучись пробираются. Невдомёк степным войнам, что даже птица хищная тренированная, что с клобуком на голове ездит, на руке иль седле охотника, не расскажет и малой доли того, что любая птаха мелкая, но свободная, может на хвосте своём принести воину, что с честью готовится жизнь положить за други своя, лишь бы не пустить к родным местам племя дикое. Собрались три тысячи с лихуем кочевых воинов на север с вылазкой и вышли к ним биться во многих отрядах тысяча общим числом воинов, двести привёл Бахрам, полсотни привёл Ратмир с собою, ещё много славных мужей пришло на битву. Из разных мест набралось войска доброго и удалого, с сединою в бороде и силушкой - целых пять сотен, тех воинов, что родились на земле сей иль пришли когда то сюда, тех, что оставили потомство многодетное и простилися с ними словами ласковыми под растущей Луной, чтобы биться под полною и насмерть. Ещё полтысячи были зрелые и умелые, да молодые и смелые. В помощь же взрослым - кто детьми был недавно и у кого кровь кипела и мести хотелось, таких юных было ещё больше тысячи - кто на конях, кто на волках, но их в бой пускать было не велено, потому как им положено род продлять и значит им же слова отцовского слушаться, а чтобы не потеряли дух воинственный и не сорвались с выдержки, смотрели за всеми оставшимися - старики ведающие, числом дюжину. Старики с сердцем стальным и духом несгибаемым, кто детей своих хоронил и внуков, а потому каждый мог своею волею править как в глубинах рек до земли самой, так и в вышине лесов до бескрайнего неба, а молодостью и кровью горячей в жилах юных - уж и подавно. Следующий день будет в погонях и загонах, потому детей малых решили отпустить к матери сырой земле, и так по всему краю скрылись дети богатырские, те кто вырастет спустя круг под солнцем и встанет на смену отцам, сейчас же, тайно, в сердцевинах лесов, они всё равно помощью своей пригодятся предкам в предстоящий час трудный. Богатыри спрятались меж людей и были везде, так творили помощь отрядам малым и пути прокладывали, людей простых укрывали и врагов зазывали. Многие знали богатырей местных в лицо, кто-то и нескольких видел бывало за раз, но сейчас объединились люди в общем духе, а среди полсотни отрядов избранные слились волею своей с прочими, утаили знания под ликом смертным и так чтоб не смущать простой люд, руководили путями неба, вместе с праотцами родов своих. Все отряды как стая птиц огромная над краем, двигались к единой цели, туда, где будет костёр погребальный и пир речным хищникам, умело завлекая и заграждая, оттесняя страхами от мест скрытых - выдавливали в направлении нужном - шла борьба на истощение уже несколько дней и ночей, мало кому удавалось поспать больше часа. Только Бахрам с дочерью и дюжиною близких воинов ехал путями скрытыми, доверясь сердцу своему и духу, что влечёт его к битве кровавой, неспеша они проведали волю матушки земли вдоль пути своего и так вышли куда душа их звала. Остались на ночь в лесу и развели костерок небольшой. Согрели воды и сварили дичи пернатой, каждому по душе чтоб пришлась. Собрались спать у костра, ещё не думая как быть с утра, но уже ведали, что сменится лик земли, так под полной Луною, крайняя ночь им осталась мирной. Владислав пришёл к ним под утро, ночь уменьшалась день ото дня и Солнце на востоке ещё сдвигалось левее поутру. Сон спрятал думы от тревог грядущих и каждый выспался сладко, как будто попал в детство любимое. Так отдыхалось редко кому, чистые духом спят мало, даже в краткие мгновения бывало, только бок о бок с волком серым или с медведицею притихнешь с закрытыми очами, глядь, пока летал духом вокруг с птицами и путь разведывал, как очнулся и понял, что плоть уже отдохнула, так воины праведные даже в седле засыпали ненадолго и с пользою для дела пути сверяли. Ведь дух дышит - где хочет, и не нуждается он, ни в сне, ни в отдыхе, потому те кто в духе праведном, всегда сильны и здоровы. Звери лесные и птицы небесные пребыли с каждым отрядом и помогали людям в духе, пришедшим с равнины, с тех пор как расстались воины Бахрама и избрали себе тропы по наитию - сердцем любящим. Самира же притягивала к себе лес, как ни один из воинов и даже не дюжина. Волки охраняли путь их, будто стелющийся вдоль земли нюх и дух, глаз и слух, птицы несли им вести о встречах ненужных и подручные воины опережали разбойников, лишь двое всадников с детьми, до сих пор ещё не доставали мечей из своих ножен, кроме как заточить и примерится. Вот и наступило утро, когда Луна с чистого неба запада, глядела на поднимающееся Солнце с востока. Туман скрывал лес, из него стали проявляться серые хищники, по одному и сразу по несколько. Зверей не боятся люди - кто с ними на одной волне, потому мохнатых все привечали и тискали, но вот из глубины леса вышел к опушке тот, кто волновал сердце Самиры в год тигра и после того, иного не хотела она душою. Мать молодая уже несколько дней ощущала его рядом с собой и боялась спугнуть мыслью дерзкой, а потому смолкала и порою едва дышала, знала, что видит её он и закрыв глаза встречалась с ним взором по его желанию и по возможности, не было приятнее для неё мгновений. Плоть притихла и будучи в строгости, боялась разнежится, она предвидела битву как будто наяву и тревога за близких звучала в ней. Владислав вышел из лесу поутру, да не один - с детями малыми, но удалыми, трое пареньков молодых на волчищах здоровых, выступили пред ним, ещё не один десяток волков северных стояли рядышком. "Здравствуйте други", - приветствовал он всех, - "благодарю тебя Бахрам, что отозвался на голос сердца своего и пришёл на помощь к нам, благодарю вас воины, что в думах своих искренни и сердцами чисты до седых волос осталися, благодарю тебя женщина, что вырастила детей наших и привела под очи мои гордиться ими, благодарю вас чада малые мои, что указали путь праведный тысячам людей, покуда выросли, благодарю и вас всех кони-кобылицы, что верную службу дюжите". Копытные заржали и с поля ближнего послышался громкий глас Беляша в ответ им, а люди на то приветствовали мужа статного и детей малых с ним, вышедших на битву с разбойниками - мужчины от сердца рукою раскрывшись, женщина с девочкой к сердцу двумя руками в поклоне. Но вот прошёл лишь миг - как Рустам с Роксаной бросились к отцу и он поднял их на руки, на радость всем, слёзы текли у Самиры, она молчала и плакала, день радости настал для них, а может с ним и последний день их встречи. Она не питала надежд на поцелуй с ним, но лишь стояла и плакала глядя на детей своих, шесть лет она шла к этому и вот на седьмое лето, увидев детей у отца на руках впервые, поняла вмиг, что уйдёт сейчас от неё любимый, оставив ей лишь девочку, а мальчику своему, он службу нашёл умелую и хитрую, которая поможет им выстоять и врагов осилить. Воины ушли с Бахрамом и Владиславом, женщина с дочерью смотрели им вслед и плакали обе молча, мало кто вернётся из них, но седые мужи решили так сами. Сыновей будут беречь и потому не гоже им в рубку вперёд отцов идти, дети Бахрама, как и друзей его, спрятались за отцовскими спинами, так становятся братьями по оружию, а не только родными по крови - старшие впереди, младшие за ними. Вот когда пришла пора помогать взрослому войску и слиться частью его в живое оружие. Дети на волках побежали по лесу в едином духе и стали сбирать друзей своих малых на помощь, зверьё разновеликое стягивалось в загон на отряды степных кочевников, малых животинок, большие на себе подвозили. Как день прошёл - сами не заметили, вот уж солнце садится стало, а в топку мясную лишь чуть воды попало, жар молодецкий разыграло и кровь уже во всю хлестала. Гибли с обеих сторон, но мать земля помогает своим чадам и враг теряет заметно больше, молодые и смелые не удержавшись отцовского слова, совали нос раньше в пекло и кто-то оставался жив, а кто слишком уверенный и неосторожный - в первом бою гибнул, печально отцу такое видеть, но слёзы не время лить, самых малых детей можно похвалить, из них никто не попался - каждый на волках серых остался. Прячась лесами и защищаясь зверями, проведывая путь свой птицами, малые реки на волках перебегая, открытых мест избегая, все тайные уделы повидали и рать живую от земли собрали, каждая стая волков во главе с ребёнком ведающим, везла сотни зверушек малых, которые оный волей своею держал на друзьях быстроногих рядом. Ласки и горностаи, вцепившись в своих серых собратьев и чуя рядом любимую детскую душу, неслись на помощь взрослым, что загоняли отряды разбойные, словно зрячие понукают слепыми. Кто из вожаков южных думал поутру, что можно будет заночевать, где спокойное место найдёт - к обеду о том уже передумал, а к вечеру решили все собираться в один отряд, чтобы встать лагерем в удобном месте, так вроде по наитию своему, а в натуре по богатырскому замыслу, сами не заметили, как оказались у края поля большого, на правом берегу реки, что впадает им к левому берегу реки бойкой, которая прорубила себе дорогу с той стороны хребта. Река талая и полноводная сникла после паводка и смирила течение своё, на краю её случится сеча ночью грядущей, там где повернула она воды свои почти на север, чуток отклоняясь на запад, уже скоро, насытившись кровью и плотью, она сольётся с бурной рекою, а обе сольются с холодной водою северной, так потекут воды большие на запад сначала, а потом на юг. Солнце спустилось за лес и пряталось за землю, Луна появилась на востоке и поднималась, не будет темени ночью, но лишь сумерки, в которых кажется лишь, что зеркало меж берегов на всём длинном плёсе прекрасное, под ним же скрывались сотни зубастых хищников, на помощь которым идут ещё тысячи тварей водных, ждущих пира ночного. Коней и кобылиц попавших в рабство душевное - освободить кони богатырские смогут, чтобы для пользы родов людских жить остались. Кони степные стреножены, но в любой момент могут заскочить на них кочевые мужи, разрезав быстро ножичком путы и в бегство удариться, али в сечу сорваться, посему надо бы всполошить лагерь изнутри, а для того дать им отдохнуть чуток и расправится, чтобы потеряли осторожность. Караулы выставлены и дозорные наблюдают за окрестностями, только невдомёк им, сирым духом, что видны они все как на ладони, ибо кружатся над ними десятки птиц в вышине целый день, а на ночь прилетят сотни сменщиков, и даже умелые стрелки, те кто с детства владеет луком искусным, собранным из жил животных, рогов, да дерева, всё равно не могут дострелить до них, да и не получится сие делать всю ночь, а к ней готовится птичье племя, как и звериное к бою своёму последнему. "Зверьё моё, как люблю я тебя", - скажет отрок малый и в том прощании с пушистыми созданиями мелкими, в слезах отошлёт их на смерть верную, ибо много погибнет их, пока устраивают шорох в лагере ночном средь коней и кобылиц. Тихонько пробираются в траве зверушки малые, прячутся и не высовываются до поры до времени, но вот сигнал в духе всем подан и путы конские погрызены, а кони кидаются в сторону, не подпускают к себе, то по ногам их ползут мелкие хищники, бросаются наутёк лошадки испуганные, да не одни - на гриве их зверушки сидят. Слышен голос коней богатырских, срываются тут кони и кобылицы в бегство - кипиш в лагере настаёт, нападают хищники большие и малые на разбойников, и тут вдобавок птицы с неба спускаются и хватают за головы воинов степных, браться за металл надо срочно. А вокруг медленно и скрытно пробираются лучники умелые, выстрелы и сотни ранены, и лежит народ на земле, кто ещё корчится, а кто за луки свои схватился из ворогов - тут же ощутил на себе внимание звериное, на дают ему браться за стрелы, кусая в места причинные, птицы слетают с неба ночного и бросаются в бой, схватились степные воины за мечи свои и сабли, кто топор и кистень выхватил, давай месить зверьё с птицами, но поздно уже, оставили седые лесные воины на ночной траве луки боевые, руками сильными да умелыми созданные, и так числом в пять сотен выбежали биться с пятикратно большим врагом, что успел дожить до сечи кровавой. Недаром обкромсали степную конницу днём, но всё равно много их, потому молодёжь осталась в лесу прикрывать старших, себя же не показывать до поры до времени. Держали засаду в устремлении старцев дюжина, среди которых и Святослав был. Получилось навязать бой неравный, как замыслили, но не так думали кочевники сперва, видя что нападавших меньше, кинулись на них со всей злостью, даже без щитов порою, а лишь с двумя причиндалами в обеих руках - так махались и мечами, и булавами, и топорами, и копьями. Не было лёгкого оружия, кто привык с детства драться, тот всем может владеть и кто терял меч хватал с земли от погибших, если успевал увернуться, но всё не равная сеча была бы та и погибли бы многие богатыри, если б не воля детей их в тот момент рядом с ними. Никто не хотел уходить в мир невидимый просто так, ни те кто пришёл сюда, ни те кто отстоять свою землю стремился. Когда старики боевые в одном ряду с сынами своими старшими, ринулись в лагерь из лесу, в тот час Луна уже светила над землёю и в отблесках мечей не было видно красного цвета, лишь скользкие от крови тела под ногами мешали порою. Зубы волчьи прокусывают руки с доспехами и валят наземь, налетают на ножи серые хищники и окровавленные снова кидаются на врагов, сотни волков и тысячи зверушек малых бьются с напастью. Лишь чистые духом не тронуты будут зверями и птицами, а потому смело оружием правят с ними рядом, зная точно, кто о них сейчас заботится. Да, вот она мощь крепкой стали, что прорубает доспехи и разносит шлемы, кто привык биться со щитом малым и мечом удалым, а кто сваял себе здоровый кладенец двуручный и латы справил, иной булаву и двусторонний посох боевой сладил - да, недаром зима прошла, не в пьянках и гулянках, но в труде и в поту, чтобы можно было и себя защитить, и товарищей прикрыть. Много сильных батыров есть у степных воинов, но даже с такими справится может старик седой в духе, так кинувшись на самого большого разбойника, старый сухой жилистый дед в первом своём прыжке был убит саблей вострою, отпала голова седая и буйная, что несла знания невиданные, но что от того дикому зрелому воину кочевого племени, однако и он пошатнулся вдруг, и сам не понял, как на колени встал, а ведь то лишь укол ядовитый старческий, но в нужное место - в шею, вот и свалил его. Упал детина огромный, успев отхватить мечом старцу голову, только скалясь в ответ, даааа... не того ждали разбойники, думали что битва будет по их правилам, ан нет, размен не равный, не в их пользу. Но вдруг что это, тело старца, согбенное к земельке родной повалившимся разбойником, в мгновения выпрямилось как ослабла хватка вражеская, и встала плоть на ногах, упершись в мать сыру землю как влитая, и схватил он левою рукой голову свою отсечённую за волосы, и подняв меч в правой, указал сынам в бой. Ужас прокатился по рядам степных воинов и крик отчаяния вырвался из душ подлых, а братья по битве с радостью и отвагою ещё рьянее набросились. Продолжилась сеча богатырская, лишь на краткие мгновения притихнув, прижались к земле вороги от волны духа сошедшего с неба, дрогнули их ноги и пошатнулось здоровье душевное от виденного. Так смертью своею старый отче указал пример подвига ратного. Вот летит филин над полем средь сотен своих сородичей, что помогают биться людям, хватает в лапы свои голову наставника и сжимает когти на шее отрубленной, кровь прихлынула в последний раз и отверзлись очи вещие - стоит плоть по среди поля и бояться подойти к ней враги, вот один схватил копьё и замахнувшись уж почти было кинул в тело мёртвое безголовое, но упал с когтями в лице и без глаз уже - жестокая смерть похабнику, с приветом от войска птичьего. Но нет ничего вечного, и воткнул дед меч в землю пред собою, чтобы сесть пред ним на колени и остаться ждать исхода битвы, а покуда птица кружится над ночной землёю - развеваются волосы седые и смотрят глаза стеклянные на бойню яростную - нет возможности скрыться врагам от Духа единого. Больше их было, видели то кочевники и не струсили пред натиском звериным и человечьим, не было у них другого выбора, прошёл краткий час ночной и вот уже нет того превосходства в числе, тысячи людей уж на земле лежат, но самые стойкие бьются в строю до сих пор, значит истину говорят, что богатырская рука сильнее рубит, а то ещё и быстрее, да и точнее. Бахрам щитом боевым заточенным и мечом орудует лихо вокруг себя, спину же прикрывает друг детства ему, оставшийся в живых сквозь всё общее прошлое, но сеча неравная и уж ранены все, нет на всём поле и одного невредимого - не женское это дело и не молодецкое - битва смертная. Ратмир бьётся по праву вдохновенного и братьев своих поминает добрым словом, что прикрывают спину ему. Десятки богатырей ранены сильно и уже ясно что будут плакать горькими слезами их матери, потому как уйдут иные поутру в мир невидимый. Но ещё не закончилась сеча, хоть Луна уже сдвинулась к закату и полтысячи степных воинов собралися с силами и двинулись на неполных три сотни оставшихся в строю богатырей и мужей, часть которых уже мёртвые бились и не ложились. Бахрам врубился в строй их с дюжиною ближней, но тают их силы, видит Владислав, что опасность к нему идёт, хитрый воин степного племени знает как обратить на пользу яд и пыль, - бросает зелье в глаза Бахраму как старшему и хочет порубить его, но помощь за плечом уже - птица ночная успевает схватить врага за голову и своею жизнью спасает старого воина. Владислав прорубается сам к нему и кричит голосом зычным, во всю мощь свою, - "Умойся их кровью!"- с теми словами встаёт он к отцу своей возлюбленной и они вдвоём идут кругом, прикрывая спины и усмиряя плоть вражескую. Бахрам никогда не видел так ясно как в миг сей, хоть глаза затекли его от зелья ядовитого, но ощущает вокруг всё как будто днём он, то Владислав соприкоснувшись спинами, призвал дух истины, что сойдя сквозь птиц в небе, разлился на всех воинов праведных. Как молния прорастает с неба до земли, так дух проявляется по желанию богатырскому, увидел молодец, что гибель близка старому воину, ибо кто одолеть не сумел - ослепить решил, но нет преград в духе и потому видит человек не только глазами, но и сердцем, где стекаются волны от живых душ вокруг, так мать природа одарила зрением истинным воина старого, идущего по границе миров, будто в последний раз. Щитом да мечом орудует он, смотрит на врагов очами кровавыми, отрубает головы им и кровь хлещёт в лицо ему, смывая зелье с горящих глаз. Владислав в гневе вершил суд праведный за спиной его двусторонним посохом кованым с полумесяцами на конце одном и булавою гранёною с копьём на другом, тяжело оружие но действенно бьёт, мало кто уклониться может и с несколькими воинами драться можно. Откован тот из металла диковинного, только под светом солнца размягчаемого в горне раскалённом. Братва богатырская бьётся мечами двуручными по привычке, что в тайне делаются средь скал холодных. Недаром такие мечи ценятся, но редко кому они в руки достаются, и были среди мечей вражеских такие же, как у братства северного, но кто отнял их у воинов праведных, тот всё равно сложит голову здесь, пусть и за дорого. Ведуньи ждут в лесах ближних, а душою своею в миг жестокий - в плоти братьев меньших от матери-сырой-земли общей, слёзы рекою текут у тех, кто остался в лесном окружении, стоят на коленях ведуньи и дышат часто, кто слезами упивается, кто глаза к небу вознёс и провожает уже отцов своих, и мужей, и братьев. Вот уже меньше стало тех, кто пришёл сюда со злобой и за наживою, сдвинулось небо над головой, незаметно для тех кто бился и Луна уже вниз катится, стоят на поле несколько сотен живых и мёртвых, как в сей момент проявилось племя молодое из лесу, собрали ударный костяк зрелых молодцев в три сотни и пошли они в бой с ведома стариковского и при помощи звериной. Вовремя пришла подмога и со свежими силами приканчивают быстро остатки врагов, кто мечом, кто стрелами, а кто клыками и лапами. Медведи появились под утречко, косолапые держались в засаде до последнего волею седой дюжины, но вот в крайний самый нужный момент вылетели все на поле, усеянное телами бездыханными и так пришла гибель всем, кто заслужил сие. Разнеслась весть в тот же миг по всему краю, и вырвались на помощь ведуньи из лесу окружающего, чтобы руками материнскими излечивать боль и раны. В предыдущие дни, с конями богатырскими и кобылицами, неслись из пределов северных умелые женщины, чтобы слезами и чарами сохранить жизни мужей любимых на краю мира видимого, вытащить их в явное из нетленного, ещё хоть на сколько-нибудь, на час или день, на месяц или год. Вот уже приканчивают борзых и оставляют живых, тех кто может семя продлить и духу истины служить - взялись за то старшие богатыри, кто видел насквозь души чужие с рождения. Луна клонится к западу, а на востоке уж светает заря утренняя, скоро появится солнышко над деревьями, но уже проявляется у реки на поле большом, всё что произошло в часы после полуночи и под Луною круглою. Выбегают на поле все малые и юные, жёны проявляются ведающие, не выдержали души у многих и кто с детьми был всё равно приехали. Василиса с Ариною оставили малых своих в селении у жён богатырских - подруг своих да сестёр названых, что по прошлому году летом зачали и так родили по весне все вместе. Они передали чад своих в руки надёжные и любящие, а пока везли их к сердцу прижатыми, пели песни колыбельные сказочные и баюкали со зверям и птицами, так будут разными матерями отроки вскормлены и проникнуться духом единым и станут сёстрами и братьями молочными, из тех кто не был кровными, чтобы побрататься с оружием в зрелости, как предки их славные. Не звали своих любимых богатыри, но не могли те выдержать, ибо в одном духе жили и чуяли грядущее, приехали множество дев сочных и красочных, кто за день выехал, а кто и ранее, чтоб успеть всем в раннее утро смертное, когда забили стрелку ворогам богатыри вещие. Пропиталось поле кровью, летали над ним птицы и страшно было смотреть на такое глазами их зоркими. Раны ещё кровоточили у живых, по трое жён на одного воина держали их в миру видимом, а кому и более требовалось. Богатырей раненых смертно лишь пятеро, те же воины, что бились мёртвыми под утро, уже приспустились к земле любимой, все кому посчастливилось увидеть глаза родные и умереть с достоинством, тех отпустит дух с честью и славою. А тех кто лёг срубленный впереди братьев своих, уже прочуяли их родичи, простясь до поры до времени, так ведьмы истинные в духе, устремились помогать сначала живым, а детей отправили отцов мёртвых искать, лежали воины кто где, кого дух общий не отпускал во время битвы, по исходу её сникли и кто не смог стоять те сели, а иные упали, кто навзничь, кто ничком почти, лишь успев на меч опереться. На конях подлетели к полю тому жёны и сёстры, да дети любимые, кто уже чуял, что милый погиб и видел дух его с прощанием, те спешили к вновь названным братьям их по битве, иные бегом меж тел добирались, то были женщины сердцем чувствующие, что можно спасти плоть земную, которая носит дух воина, пусть даже того, которого ни разу не видели до этого. Остались стоять из седой братии лишь избранные - три дюжины с небольшим, средь них и Владислав прижавшись спиною к Бахраму, оба как будто застыли в миг времени, мысль повисла вне плоти, так что смогли увидеть все и почувствовать: "Ты ослеп мой брат, но есть возможность что лишь временно, кровь врагов твоих смыла золу с ядами - не смогли они поразить твою плоть намертво, мир различаешь ты очами тех, кто с тобою в духе едином, так прозрел ты воистину, но видеть не сможешь, покуда глаза не заживут твои под слезами горькими, потому не стесняясь поплачу и я с тобой, брат Бахрам, ты победил их, но не увидишь сие очами данными от рождения". Владислав повернулся к деду детей его от Самиры и тот увидел лицо своё и стон сдавленный вырвался из нутра богатырского, они обнялись и посмотрели вокруг одними глазами на двоих. Кто рубился, чуя дух общий в себе, те уже ничего не жалеют, будет ли жив он или не сможет выдюжить - не важно сие, лишь правда в сердцах, что были частью битвы кровавой и выстояли в краткие часы полуночи, под круглой Луной и ясным звёздным небом - то целой жизни стоит, нельзя придумать для знатного воина лучшего конца. Собрались пять богатырей смертно раненых вместе, кто из последних сил уже, кто с пробитой грудью, а кто обескровленный, встали кругом, воткнули мечи пред собою в центре и обнялись руками за плечи, так укрепились духом в плоти крайний раз и с открытым лицом без шлема обратилися к небу в последнем крике победном, после того вышел дух из них и кружил над полем, чтобы облететь родичей с последней радостью, так остались стоять они вместе, на прямых ногах и опустив головы, провожая взгляд вдоль мечей к земле сырой, что примет их душу плотскую из золы, после зарева огненного, когда дух единый отлетит к небу. Многие богатыри были ранены сильно, кто не смог стоять лёг на руки близких и любящих, а кто смог, подошёл к кругу богатырей мёртвых и положив им руки на плечи, почуяли волю их последнюю - сжечь вместе, положив рядышком. Бахрам с Владиславом стояли рядом, храм Духа из плоти пяти богатырей был в полсотне шагов от них, проводив криком победным своих братьев, они отошли с поля кровавого. Расцветало всё вокруг поутру, травы и цветки раскрывались солнышку, птицы пели в лесах, но не рядышком, отходили богатыри раненые на опушку леса, чтоб лечь под кустиками в руки женщин родных. День зачался, Солнце встало над землёю и вот уже выкатывается из-за деревьев. На руках молодых своих, дщери и сыны, вынесли с поля боя тела отцов и дедов, тех кто мог ещё выжить в самую первую очередь, так останутся семь десятков живых из тех пяти сотен, что зашли в бой первыми, а из трёх сотен вышедших с помощью под утро - лишь две дюжины со свету сгинуло. Победили рать неприятеля, малой ценой заплатили за души юные, но зверей шустрых погибло - многие тысячи, волков многие сотни и медведей дюжины, птиц несметное количество прилетело на поле ночью и осталось на нём вечно, так что под Солнцем почти не было видно травы зелёной, лишь кровь и плоть развёрзнутая. Василиса и Арина приехали к полю в полночь, когда битва уже начиналась, они встретились с Самирою и детьми её, также много ещё было в лесу жён и дев молодых, парней и юных отроков, все ждали исхода и ушедши в себя были духом с теми, кто ведёт битву смертную. Кто-то плакал средь ночи уже, потерявши близкого, но тех ведьмы успокаивали и помогали - наложив руки на них ненадолго. Битва ночная объяла всех, кто бился рядом - чувствовали тех родные, так помощь утром пришла воинам от кого не ждали - от чужих жён и ведьм, спиной с чьми мужами и братьями они билися, так любовь загоралась на смертном одре, зачинались связи новые. Ратмир еле выжил в бою том, лишь ведьмы умелые смогли вытащить его, Владислав был ранен сильно, но стоял и сам мог бы перевязаться даже, но отдался в руки жён своих, коих проявилось на поле пятеро, Бахрам же, руками дочери своей и ведуней местных, смог осилить смерть. Не многим мужам удалось выйти целым с боя сурового, богатыри все были ранены, но встанут на ноги и останутся в мире видимом, а пока же разгорался день, началась работа кровавая. Ведьмы духом женским тела держали в миру видимом, иглами серебряными с нитками шёлковыми стегали плоть, руками чудеса малые творили и слезами своими оживляли воинов. Кошка или волк выживают после ран смертельных, богатырь же праведный мог вернуться из мира вечного благодаря жёнам любящим, потому как недаром люди говорят, руки матери чудеса творят, родной ли тебе матери, али детей твоих породивших чревом своим, иль сестры твоей от единой матери, ибо так женщина может ощутить душу мужскую, чтоб излечить её. Матери юные и многодетные на поле были числом много сотен, пришли из окрестных мест ведьмы опытные, кто-то примчался на конях издалече, а кто за ночь пешком пришёл с водою живою и припасами лечебными. Плач был, но не навзрыд, а лишь радостный и торжественный, потому как гордится могли жёны и дети, кто видел как ушли их предки мужественные, даже матери седые, встав на колени пред телами своих сынов, благодарили их и радовались, ибо нет истинного счастья для воина как умереть за землю общую и за детей-внуков своих. Прибрать поле от пришлого люда молодёжь собралася, страшная работа, но потребная, ждали в реке их с вечера рыбы огромные, приплыли на пир твари речные, потому не страшась и не падая в обмороки, начала молодёжь работу скорбную и тяжёлую, своих близких сложили по правилам, но лишь до вечера, с мечом в руках и лицом вверх, богатырей сложили рядышком братья их родные. Кони помогали таскать тела ворогов степных к воде волоком, а там уже ждали их у берега, показываясь из воды, хищные рыбины. Доспехи латные из них мало носил кто, потому отправили как есть со всеми шмотками рыбам в корм на растерзание. Зверей и птиц разных тысячи, решили сложить в костёр общий, как братьев по битве, чтобы как бились вместе и уйти также с достоинством, душу плотскую в землю сохранить с пеплом, а дух воинский в небо отправить с дымом. Так душ людских праведных без полсотни пять сотен ушли за раз, в одну ночь и под утро победное. Отроков юных степных в живых оставшихся, что пришли с отцами и дедами на поиски духа и корысти, разобрали на две дюжины, одна дюжина на север отправится с ведуньями опытными, что выбрали их сердцем страждущим, когда на поле кровавом, руками умелыми и замыслами жизнь сохраняли. Вторая дюжина отроков в местах сих останется и заменят ушедших воинов - вдовам вещим, чтобы стать отцами к весне следующей, так в грядущем году не удалью дурной хвастаться, но только лишь детьми своими новорожденными. Будут гордиться жизнью, как высшей ценностью, тысячи людей, что остались в миру видимом, благодаря душам воинским, ушедшим в мир предвечный ночью прошедшей. Поле расчищено, лишь десяток коней и кобылиц дюжина полегли на поле, пока скрывались от мелких хищников, остальные убежали затемно и уже пойманы. Кто из нелюдей пытался ночью бежать в лес - тех уж нет давно, отволокли их медведи к реке - рыбам в корм, съели заживо многих в реке ночью, так что смерть сия была ещё более страшной - захлёбываясь и разрываясь на части. Остались на поле лишь тела воинов праведных и зверей, что были их живым оружием. Тащут из лесу деревья сухие и сбирают костёр великий, нельзя будет стоять рядом с ним даже за выстрел охотничий. Редкие камни останутся целыми и может быть лишь мечи богатырские слитками обратятся, а вдруг и то заберёт с собой в путь пламя. Не огонь греет горн, а мехи, так раздует ветер свежий и разогреется костёр погребальный, вознесётся огромным столбом в небо дух воинский, один на всех - живых и мёртвых. Так познаётся кто богатырь - коли выдюжил битву страшную, пусть даже смертью пав в ней, то прав оказался род твой и могут гордиться тобою внуки и правнуки. Истину сердце молвит - братья, что защитили спину твою, останутся в тебе до самой смерти, ибо если жив ты, то лишь благодаря им, тем, кто ушёл вперёд тебя и за спиной твоей. Собирается дух от земли и память общая в час перед вознесением, лики умерших проявляются над полем, то образы из сердец любящих, воплощаются наяву слиянием миров видимого и невидимого - сим воцаряется мгновение истины, единой на всех. Наступил вечер над полем, умерли за день те, кто потратил силы на бой и не оставил себе ни сколечки, бросил себя на защиту братьев по оружию, не смогли таких пламенных сердцем вытащить ведуньи, были среди них старцы седые, а были и добры молодцы, от всех дети остались и внуки даже, так что будет память вечная им в сказках бабушкиных, из тех матерей, что состарятся и будут вспоминать последние объятия с любимыми и слёзы свои, на кровавом поле пролитые. Вот уложены деревья в круг на две сотни шагов поперечником, несколько рядов и вперекрёстку, так собрали в центре поля костёр общий молодые и статные отроки, возложили туда тела своих предков со скорбями и слезами, поминая их наставления и обещая быть достойными, отдадут им мечи в последний путь - кто хотел сего, вложив в руки на груди, итак всё заберёт с собой большой огонь. Соединились тела всех мужей и зверей погибших, прислонили круг ветками сухими снаружи и облили маслом - собрался костёр, что озарит не только поле, но и окрестность всю, издалека будет видно дым от него, поймут соседи и странники, что была битва страшная, раз виднеется такое зарево. Перед закатом Солнца подожгли круг с многих мест одновременно. Вот пошёл огонь к центру, где пять батыров лежали вместе и объял тела всей братии воинской, заволокло небо дымом и потянулось пламя бушующее к звёздам, понеслись души в мир невидимый. Родные стояли кто как мог - кто на коленях, кто выпрямившись, со слезами все и с достоинством, сотворили их предки битву кровавую и так спасли многих детей, внуков и правнуков. Осталась сила вдоль южных рек, что истекают с каменного хребта, остались жить богатыри и воины, будут созданы семьи юные и родятся дети от них в году следующем - хвастливом и ярком - петухе лазоревом. Зарево оранжевое освещает лица воинов и жён их, сестёр и вдов, отроков юных и стариков седых, Ратмир лежит и плачет, силы его кончились и плоть его покоится в руках женщин, которых он спасал прошлым годом от разбойников, теперь же сам он лежит головою на коленях у зрелой ведьмы, что проводила мужа своего только что, а его смогла удержать и спасти общей женскою силою, капают на чело его слёзы и текут в ответ из глаз его ручьи солёные. Могут спасти умелые женщины даже смертно раненого, но мало время на такой подвиг, не многим дано душу в плоти удержать и заставить сердце биться из последних сил. Сохранили после битвы руки женские здоровье богатырей и воинов, узнали жёны своих подруг и сестёр заново, а после воцарилась любовь вкруг того костра огромного. Василиса принесла с собой зелье, ровно и каждая ведьма, так вместе с сёстрами - жёнами, в десятером лечили Владислава и Бахрама. Братьев Владислава от матери Иньвы не было среди погибших, но ушёл в числе пяти, его брат по бабушке Ярославне - внук её, один из старших. Владислав ещё в прошлый год после летнего солнцестояния и под полной Луной, с ним и с другими братьями отдыхали в гостях у праматери, тогда была сходка Духа в отрогах Хребта, катались на конях и плавали, детей уму разуму учили, звёзды на небе сличали и счисляли, здоровье укрепляли и камни с металлом соединяли, но вот теперь детей его будут воспитывать братья и он вместе с ними, тут из глаз потекли слёзы горькие. Дети с раннего утра помогали взрослым кто как мог, а в такой тяжкий момент проявлялись порою первый раз наяву, открывали в себе способности неведанные и так вместе сохраняли душу в плоти, чтобы излечить её и направить в рост. В такие редкие дни испытаний объединяются люди и находит раненый воин помощь откуда не ждал, где бы ни был сам по краю, откуда бы ни пришёл. Везде есть источник духа, что бьёт из земли вдоль души прозрачной и чистой, радуя её изнутри, ибо как в камне прозрачном свет, так в душе чистой дух изливается наружу, коль умело огранённый и красочный - будет сверкать духом, как на поле брани, так с детьми и женщинами. Из отряда Бахрама погибли все старики, кроме одного друга детства, все прочие остались моложе и числом меньше трёх дюжин, из них дюжина юных - кто не допущен к битве был, и две дюжины тех, кто под утро драться вышел. Все кто остался от отряда того, выберут себе судьбу здесь, родня положила свою жизнь на их глазах и тем указала направление им. Запомнят люди надолго эту битву, будут вспоминать о ней до следующей, а может и недолго будет то, ведь не успокоится степь, появятся скоро ещё лихие кочевники, те кто желает удалью своей померяться и добычу найти в местах северных. Но придут и другие люди из степи, кто по одному, а кто отрядами малыми, те кто с миром и в поисках знания истинного идёт, тем дорогу птицы покажут, кто желает узреть красоты матери земли и остаться жить у предгорий камня, кто хочет детей родить и жизнь под небом продлить - тем будет в помощь каждое зверьё малое и большое. Бахрам стоял на ногах, с платком шёлковым на глазах и слезами кровавыми на щеках, так видел всё вокруг глазами своих внуков, дочери любимой и воинов, богатырей и ведьм, зверей и птиц. Братьев меньших много полегло из мест окрестных, останутся без добытчиков малые детки в семьях их, потому возьмёт на себя заботу о них вся братва юная, от севера и от юга, чтобы возродились в полях и лесах хищники - малые да удалые, большие и сильные, пернатые и пушистые. Так дети руками своими пищу разнесут в гнёзда, дупла и логова, заботой укроют детёнышей от лиха худого, так хоть не всех спасут, но жизнь продолжится по краю и не будет урона от нападавших как могло бы быть. Вернутся к себе в леса и урочища добры молодцы, найдутся девицы красные и вдовы смелые, кто составит им в пути компанию, зачнётся в этом году жизнь заново. Мать Иньва не стала приезжать в этот раз, она чуяла своих сестёр в духе и не боялась за сыновей, подсказывала ей земля, что не сейчас придёт отец ребёнка её, но уже этим летом точно. Бахрам видел всё вокруг и даже лучше чем прежде, он смотрел сквозь людей и видел чистые сердца, тысячи сразу, давно он не помнил такого. В городах портились люди и лишь беда очищала их - отделяла зёрна от плевел, тут же искренних людей он чуял всем сердцем своим и так понял, что проведёт остаток жизни в отрогах камня, чтобы умереть в грядущей битве, но когда - ещё неизвестно ему. Самира снова оказалась с Василисой вместе, с детьми их общими малыми, которых они отпустят гулять по краю на серых волках, девочка поедет с ними на север к бабушке Ярославне, может на волке, а может ещё на каком звере, а Самира повезёт прижатым к сердцу ребёнка от Василисы, чтобы втроём с трёмя детьми могли они ездить по краю и помогать людям. Счастье её сбудется - она зачнёт плод в чреве и понесёт чадо, а может и двух сразу - но на то воля неба лишь. Владислав зачнёт в этот год детей разным жёнам своим, но лишь тем, кто с детьми уже зрелыми, потому как все женщины его - ведьмы опытные и помощью своею благо краю творят, с чем объезжают селения и деревеньки, порою с малыми детьми на руках, но всегда с радостью. Роксана проведает всех матерей опытных и уже в малом возрасте научится раны лечить и плоть заживлять, Рустам станет подспорьем отцу и деду в промысле ведающем, будут окормлять поля и леса с бесчисленной дружиною детскою. Узнали все друг друга в лицо на этом поле и кто из молодых подзабудет - тому старцы подскажут в снах. Двенадцать седых, светлых духом и обликом воинов, расскажут о битве каждому в крае, даже тому, кто не выходит из дома своего и в дальнем лесу живёт, кто общается с птицами и зверями - как с братьями и сёстрами, так узнают по краю о воинах, кто погиб и приступил к предкам своим, будут богатыри песни петь о битве той и прослезятся многие тысячи людей, всплывут наяву видения из жаркой ночной сечи и увидят дети малые своих дедов и прадедов, тех кто радовал младенцев и малышей своими сказаниями, но ушёл в мир невидимый, чтоб оттуда наставлять в снах, а пробуждаясь струнами, являться по среди бела дня. Воины поправились за день и ночь, кто не умер сразу, кого вытащили дети, а выходили умелые женские руки, тот уже на ногах стоять мог следующим днём, снадобье ведьмовское, да любящими руками сготовленное и в плоть мужскую вложенное, испитое и растёкшееся по членам, дало о себе знать сразу, умелые ведьмы держали плоть в миру видимом, не давали ей расслабиться, а помощницы руками своими творили дивное, что в обычной жизни не каждому дано встретить, раны стягивались и укреплялись шёлковыми нитками, укрывались тканями и шёлком, маслами и смолами ублажались. Все воины на ноги встали через день и уехали с поля на конях, коих целый табун пришёл в пользу края. Оружие разобрали и нашли мечи своими братьями кованые, вспомнили у кого были такие, и так ещё днём до костра погребального, прочуяли богатыри мудрые все племена, кто отправился сюда в лике самых борзых сынов своих, вот тогда и поняли, что подрезали они передовой умелый отряд, который хотел зайти к ним в гости, не спросясь, да без стыда и без совести, но таким не место тут и потому останутся жить из них лишь две дюжины отроков, кто духом чист и выбит был из мира видимого, силой духа богатырского лишь на время в мир невидимый. Так порешив не сносить ещё одну голову в бою, а оставить её на плечах юных, открывал воин праведный другой путь для жизни заблудшей и укреплял тем род богатырский, привнося туда новое и тем развивая древо душевных связей, в котором может созреть невиданный ещё ранее духовный плод.

Владислав : другие произведения.

Сказание

СКАЗАНИЕ

Комментарии: 3, последний от 29/11/2020. © Copyright Владислав (vldslv2019) Размещен: 20/03/2020, изменен: 04/08/2021. 1105k. Статистика. Роман: Сказки Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Дух дышит - где хочет и проявляется по воле неба в людях, идущих путями праведными: живущих с честью, ведомых чистой совестью, устремлённых к общему благу. Эта книга о силе духа и любви, о мужчинах и женщинах, о детях и стариках, о былом и несвершённом. Там нет григорианских дат, но есть Луна и Солнце, так ищущий сможет найти точное время и место, а устремлённый сможет повторить то, что было сделано предками, пусть хотя бы частью. В книге есть загадки и откровения, и всё что там сказано, уже было написано ранее - века и тысячелетия назад, а потому там нет ничего нового, но может быть кто-то узнает себя в тех героях былых времён.