Аннотация: Девушка по имени Мэднесс живет в Подземке с самого рождения. Но у нее есть мечта, ради которой она готова на все. И вот, накануне собственной свадьбы, она пробует сбежать из Подземного Города...
- Представь себе, что этот потолок исчез, и все уровни Подземки над нами исчезли тоже, и можно смотреть, далеко-далеко... И все это пространство, вверх и в стороны, заполнено воздухом. Живым воздухом, который свободно перемещается, куда захочет, и это называется "ветер".
Это называется "небо", Мэднесс. Оно - синее. Синее, как это стекло у тебя на шее...
Оно такое синее, что в нем можно утонуть.
Оно такое синее, что хочется кричать от радости и петь, и смеяться, и танцевать...
Оно такое синее, что хочется лететь туда, в высоту, и лететь в него можно бесконечно...
Старая Шаха достала из круглой коробочки таблетку сухого спирта, оторвала маркер и положила ее на донышко горелки. Таблетка вспыхнула, синеватое пламя начало облизывать ее по краям.
- Оно такое, как это пламя? - спросила Мэднесс.
- Не совсем, - ответила Старая Шаха. - Но близко. Оно наполнено таким же светом, только гораздо более ярким...
- Но как же... - прошептала Мэднесс. - Как же оно...
Старая Шаха покачала головой.
- Оно огромное, Мэднесс. Оно бесконечное. Оно синее только вокруг планеты. А потом оно становится черным, и тогда появляются звезды...
1
- Какая же ты счастливая, Мэд! - Дора улыбалась, но в ее карих глазах была зависть. - Он такой красавчик! И так тебя любит!.. Можно, я буду подружкой невесты?
И поскольку Мэднесс молчала, Дора добавила:
-Я понимаю, что ты обещала это Линн, но у Линн нет такого платья, как у меня, и вообще...
Она быстро огляделась, нет ли кого поблизости, и наклонилась к уху Мэднесс.
- Она толстая! - зашептали Дорины накрашенные губы. - У нее прыщи, и говорят, что на ногах у нее - по шесть пальцев... Ты ведь не хочешь, чтобы такая уродина, как Линн, стояла рядом с тобой во время свадебной церемонии!..
- Не хочу, - эхом откликнулась Мэднесс. Внешне она казалась абсолютно спокойной, но ее рука судорожно сжимала амулет - кусочек синего стекла.
- Что с тобой такое? - воскликнула Дора. - А, понимаю! Ты волнуешься... Знаешь, я, конечно, не знаю про ЭТО ничего, но говорят, что первая брачная ночь...
- А какое платье ты наденешь? - оборвала ее Мэднесс.
Подземный ветер обдувал ее лицо, а тело ощущало упругие толчки едущего где-то поезда. Лампы под высоким металлическим потолком светили в полнакала, было довольно темно, но рожденные под землей неплохо видели в темноте.
Лицо Доры преобразилось, от зависти не осталось и следа.
- То, розовое! - застенчиво улыбаясь, сказала она. - Помнишь?.. С золотыми блестками...
- Дора! - ахнула Мэднесс. - Но ведь у него здоровенный вырез!.. Это же неприлично!..
Тогда Дора захохотала, и, подхватив Мэднесс, закружилась вместе с ней по платформе.
- А еще я сделаю себе прическу! - тараторила она, и ее радостное возбуждение передвавалось Мэднесс. - И маникюр!.. И возьму у Лолиты те туфли, помнишь, такие серебряные?..
Она звонко поцеловала Мэднесс и закружилась в танце уже одна, а Мэднесс стояла и смотрела, как Дора безмятежно улыбается, и думала, что ей совсем не жаль ее покидать.
Потом пришла толстуха Линн, встала рядом, заглядывая Мэднесс в глаза.
- Как дела?
"Мэднесс, ты не передумала?" - спрашивало ее лицо. - "Ты ПРАВДА сделаешь меня подружкой невесты?"
Мэднесс улыбнулась ей, и Линн просветлела.
- Правда, что Президент выделяет вам белый свадебный поезд? - спросила она. - И вы будете ездить в нем одни, всю ночь напролет?
Мэднесс вздрогнула, услышав слово "ночь", но Линн, как и Дора, отнесла это насчет обычного для невесты возбуждения. Слово "ночь" значило для них совсем другое...
- У тебя такие холодные руки, - сказала Линн. - Ты боишься?
- Да, - призналась Мэднесс, и это была правда.
Она боялась до дрожи. Скоро это должно было произойти.
- Поехали к морю, - предложила Дора, закончив танцевать.
- В такую даль! - тут же скорчила гримасу Линн. - Мы не успеем на Праздник!
- Успеем, - Дора смотрела только на Мэднесс.
Еще месяц назад ее никто не замечал.
Еще месяц назад она не была невестой Принца. Единственного сына Президента Подземного Города.
- Поехали, - согласилась Мэднесс, улыбаясь одними губами, и экзальтированная Дора захлопала в ладоши.
- Линн, ты с нами? Или как? - спросила она свысока.
Толстуха вздохнула.
- Ну, поехали, так и быть!
- Мы быстро! - заверила ее Дора.
- Опять все перепачкаемся! - проворчала Линн.
- Мы только посмотрим и все, - Дора взяла Мэднесс под руку. - И сразу же назад!
Они спустились на три уровня вниз, ловко лавируя в потоке людей, и остановились на платформе, глядя на электронные часы.
- До ближайшего поезда еще пять минут! - сказала Линн в надежде, что Мэднесс передумает.
Дора раскрыла сумочку, достала зеркальце и принялась красить свои пухлые губы.
- Тебе не идет этот цвет, - тут же сообщила ей Линн. - У тебя губы, как будто ты крови напилась!
Дора презрительно скривила кровавые губы. Из них троих она была самой красивой, и прекрасно об этом знала.
Постепенно прибавлялось людей. Вдоль светящейся линии выстраивались все новые и новые граждане Подземки. Мэднесс глядела на их хмурые серые лица, и у нее внутри разливалось тепло.
"Скоро все это закончится", - думала она. - "Я вижу все это в последний раз".
Потом из тоннеля потянуло ветром - это приближался поезд.
- Девчонки, хотите перекусить? - предложила Линн, подождав, пока Дора как следует накрасит губы. И вытащила из рюкзачка упаковку соевых брикетов.
"Нормированный суточный рацион, 900 калорий", - было написано на пачке защитного цвета.
- Нет, спасибо, - ядовито улыбнулась Дора.
- Давай! - согласилась Мэднесс.
Есть ей совершенно не хотелось, она заставила себя откусить от батончика и стала жевать чуть подсоленную рыхлую массу.
С обратной стороны пачки шел перечень витаминов. Когда Мэднесс дочитала его до конца, подъехал поезд, и подруги, протолкавшись внутрь, заняли места на боковом сидении в торце вагона.
Людей было больше, чем всегда. Многие из них сменили обычные номерные робы, в которых ездили на работу, на праздничные, более светлых оттенков.
"Сегодня - Праздник", - подумала Мэднесс. - "День Жизни. Интересно, что будет на Площади?.."
В прошлом году раздавали пирожные, но была такая очередь, что Мэднесс плюнула и не стала стоять. И слушала потом рассказы Линн про то, как та просто ОБЪЕЛАСЬ пирожными, и как это было вкусно.
Болтая обо всякой ерунде, они проехали шесть станций.
Мэднесс порывисто встала, но Дора схватила ее за руку.
- Сиди! Ты куда?
- Принцесса волнуется, - пояснила Линн. - Ты НА ЕЕ МЕСТЕ волновалась бы точно так же!
- Вот еще! - фыркнула Дора, всем своим видом давая понять, что она, ну вот ни сколечко, не хотела бы оказаться на месте Мэднесс.
- Вы ведь уже целовались? - спросила Линн, заглядывая Мэднесс в глаза.
- Ты же знаешь, что да! - ответила та.
- А если он передумает? - эта мысль не давала покоя красотке с кровавыми губами, и толстуха незаметно толкнула ее локтем в бок.
- Мэд, если он УЖЕ передумал? - продолжала Дора, не обращая на это внимания. - Почему он отпускает тебя одну? Вдруг с тобой что-нибудь случиться?
- Ну что со мной может случиться? - вздохнула Мэднесс. - Здесь везде камеры наблюдения, мы даже пернуть не можем, чтобы об этом не стало известно...
- А вдруг ты случайно упадешь под поезд? - не унималась Дора, теребя кончик своей толстенной косы. - Или тебя похитят штурмовики?
- Скорее, они похитят тебя, - строго сказала толстуха. Дора победоносно улыбнулась. Она до сих пор не могла поверить, что Принц выбрал эту замухрышку с глазами неестественного цвета. Такого цвета не было в подземном городе, не было и не могло быть. Дора даже не знала, как он назывался...
Мэднесс была мутантом. Так уж повелось с первого класса. Ее дразнили из-за цвета глаз. Ее даже назвали этим странным именем из-за этого самого цвета... Ее всегда считали замухрышкой, но потом все резко изменилось. Когда их повели на экскурсию, в цех производства хлореллы, там был Президент со своим сыном и первыми министрами. Президент произнес перед собравшимися выпускниками речь о том, как важно выбрать профессию уже сейчас, чтобы потом, не теряя времени, встать к хлорельному чану и работать на благо Выживших в День Гнева. Девочки не слушали, они строили глазки штурмовикам. Выйти замуж за военного считалось особенным шиком. Рядом с Президентом стоял щуплый юноша с жестким волевым взглядом. Он смотрел только на Мэднесс. Сначала одноклассницы не поняли, кто это был. А потом было слишком поздно...
"Станция "Водохранилище", - объявил женский голос. Девушки вскочили и, смеясь, выбежали из вагона.
Платформа была залита светом, чуть дальше начинался длинный железный ставень, отгораживающий водохранилище от всего мира бронебойной стеной. Но в нем изредка виднелись круглые иллюминаторы, через толстые стекла которых можно было посмотреть вдаль. Это было единственное место во всей Подземке, где создавалась иллюзия горизонта. Иногда Мэднесс думала, что до сих пор не сошла с ума именно по этой причине. Она могла приезжать сюда и смотреть вдаль...
Подземное море было огромным, оно уходило далеко в темноту. У Принцессы всегда перехватывало дыхание, когда она смотрела вперед, туда, где ряды лампочек на потолке сливались с собственными дрожащими отблесками на неподвижной глади воды.
Дора тут же вынула из сумочки зеркальце и снова занялась своими губами.
- Как ты думаешь, - спросила Линн полушепотом. - Там, НАВЕРХУ, море еще осталось?
Мэднесс улыбнулась. Она была готова простить Линн многое за этот вопрос.
"Все-таки они ничего", - подумала она, пожимая плечами. - "Они дразнили меня, но это было давно, и я прощаю их за это..."
- Я не знаю, - сказала она.
Говорить о том, что происходит НАВЕРХУ, вроде бы и не запрещалось, но лучше было так не делать.
- О чем это вы? - подозрительно прищурилась Дора, убирая помаду в карман серых мешковатых штанов школьной формы.
- Да так, - махнула пухлой ручкой толстуха. - Ну что, вы посмотрели? Может быть, поедем теперь на Праздник?
- Поехали, - сказала Мэднесс.
"Прощай", - подумала она, глядя на подземное море. Свет лампочек дрожал на черной поверхности, и если бы не Дора и Линн, можно было бы представить, что это светят звезды.
Мэднесс всегда представляла, что это звезды, когда приходила сюда одна.
А потом они приехали на Площадь. Огромную, битком заполненную людьми в праздничных робах, вдоль которой на специальных вышках стояли штурмовики с автоматами в руках. Девчонки едва не опоздали - выступление Президента уже началось.
Президент говорил о том, что скоро, уже совсем-совсем скоро, закончится Ядерная Зима и можно будет выйти на поверхность, чтобы жить там, НАВЕРХУ, так же как и пятьдесят лет назад... Он говорил, что радиационный фон НАВЕРХУ постепенно приближается к норме, и что осталось подождать, совсем немного.
- Мы прошли большой путь, - вещал его голос из динамиков, и тысячи людей слушали его, затаив дыхание. - Я понимаю, как вы все устали от вечной ночи. Я знаю, как вы устали жить под землей. Еще немного, и выжившие в День Гнева выйдут на поверхность, чтобы заново отстроить города и жить в них... Чтобы снова заселить целый мир... Но это - непростая задача. НАВЕРХУ поджидает немало трудностей... И особенно - тех, кто окажется там в первых рядах. Я обещаю, что многие из вас доживут до этого радостного момента! И плодотворный труд на благо нашего города - вот один из залогов того, что однажды...
Он говорил что-то еще, про чудовищных мутантов, про опустевшие города, про теорию Ядерной Весны, но Мэднесс его совсем не слушала, думая о более важных вещах.
Раньше она мечтала выйти НАВЕРХ вместе со всеми, но так было раньше.
Вчера она принала окончательное решение.
Она знала, что этот вечер в Подземном Городе для нее - последний. И все эти опостылевшие лица, и железные стены, и бесконечные поезда, очень скоро останутся в прошлом. Потому что существует всего два варианта.
Либо она сбежит отсюда сегодня ночью, либо все закончится, ведь за выход на поверхность может быть только одно наказание, и это - смерть.