Новый век, не выносит поэтов,
Новый век обожает вино,
И наверное любит газеты,
Если в них про исходы в окно.

Дышит морем помятая Ялта,
Упиваясь июньской жарой,
И ненужных поэтов на свалку,
Двадцать первый выносит герой.

И хрущевок столичные крыши,
Тоже плавятся в этой войне,
Дух Москвы серой прозою дышит,
И сжигает хореи в огне.

Нововечный герой телевизор,
С многоличьем болтливых козлов,
Как холодный нацистский провизор,
Травит ядом бездушье голов.

Детективно чернушная проза,
Сериалится мыльная страсть,
И тампонно - рекламная доза,
Гексагенит бестселеров грязь.

Приутихли большие пииты,
В Подмосковьях ржавеет их слог,
Их бумажные лиры разбиты,
О столетья железный порог.

О бескрылая девушка Ника,
О желавшая только летать,
Там внизу безразличная клика,
Ей тебя никогда не понять.

В хриплом срыве пугающих строчек,
В безуспешной попытке принять,
Ты сжигала души огонечек,
И пыталась невидимой стать.

Только счетно, ты слишком иная,
Только поздно, пора умирать,
И без крыльев дорогою рая,
Легким пеплом в окно вылетать.

Ты нашла свой единственный выход,
Ты исканьям свободу дала,
И  шагнула беспечно и лихо,
И собою остаться смогла

Дышит потом нерусская Ялта,
И в забвении чахнет Москва,
Им безумной девчонки не жалко,
Им чужда молодая тоска.

Спи ненужная странница Ника,
Спи умолкший безудержный "звук",
Новый век ухмыляется дико,
И злорадствует прозами вслух.