Кто то невидимый раздвинул туман в стороны и к берегу стал бесшумно приближаться прямолинейный борт парома. Скинули пружинящие сходни, и Максим протянул Сашеньке руку.
- Вот и наш транспорт. Прошу красавица. - Сверху с парома к Сашеньке протянулась еще одна рука. Сухая и костлявая. Она не решительно протянула свою и почувствовала, что эта рука с силой и быстро затащила её наверх. Она оказалась перед высокой фигурой в длинном балахоне. - О боже мой. - Как будто сама смерть затянула её на этот паром.- Но приглядевшись она обнаружила, что балахон принадлежит старику. Его изможденное, изрезанное глубокими морщинами лицо, находилось прямо перед Сашенькой. Седые волосы длинными прядями ложились на плечи. И сквозь нее смотрели слепые глаза покрытые белым бельмом.
- Проходи милая. - прохрипел он густым величественным басом, показывая Сашеньке куда идти.
За ней запрыгнул Максим. Он шепнул на ушко Сашеньке. - Ну как тебе этот живописный экземпляр?
- Да он ведь совершенно слеп.
- Не боись дочка. Не заплутаем. - Старик услышал их шепот, и скривил тонкие губы в довольной ухмылке.
- Привет Пахомыч. Как жизнь молодая?
- Привет Максимка. Что то давно тебя на Подкове не бывало. Я уж боялся, что и не дождусь. Никак с дивчиной этой едешь?
- Точно Пахомыч угадал. Правнучка бабы Ады - Сашенька. Пригласила меня между прочим.
- Да, значит дождалась Ада. Давненько она тебя поджидает. Годков этак сорок.
Да мне всего двадцать, дед.
Он, как будто услышал её мысли. - Шептуны уже давно нашептали ей про тебя. - Старик нагнулся чтобы затянуть сходни на паром и в этот момент, кто то быстро забежал на верх.
- А тебя милый человек не знаю. Кто таков будешь? - Перед стариком стоял высокий стройный парень. Блондин с модной прической. Как будто только что с рекламной картинки. С вытянутым европейским холеным лицом в модной одежде. Весь прилизанный и ухоженный. Холодным, равнодушным взглядом он скользнул по лицу паромщика. - Я недавно у вас. - произнес он с протяжным прибалтийским акцентом.
- Ивар, ты? Привет. - Максим подскочил к парню и протянул ему руку. - Тебя что тоже пригласили на Подкову?
- Нет я сам по себе. Решил посмотреть тамошние дома. Говорят очень приличные и место престижное.
- Если без приглашения, зря едешь, только время потеряешь. А о домах вообще можешь не заикаться. Никто не продаст.
- У меня там живет одна знакомая.
- Так всё-таки пригласили?
- Нет, нет. Хочу отыскать её там. Но не знаю ни адреса, ни телефона.
- Бесполезно не найдешь. Подкова не даст.
- Там всего пятьдесят домов. Обойду все и найду.
- Я тебе говорю, не найдешь. Если она свои координаты не дала, значит не хотела чтобы нашел.
- А я всё-таки попробую
- Ну как знаешь. Кстати познакомься. Сашенька из Москвы. Едет к своей бабушке. А это Ивар из Риги мой сосед по подъезду. Вот уже три недели живут с мамой этажом ниже.
- Очень приятно. - холодный, равнодушный взгляд парня остановился на мгновение на лице Сашеньки.
Если перекрасить его волосы в черный цвет, немного расширить плечи и понизить рост сантиметров на десять, получился бы вылитый Костик.
Впервые она увидела Костика в институте. Он учился на параллельном потоке и сразу выделялся в толпе. Около красавчика Кости всегда крутилось несколько девушек, которым он по барски, снисходительно улыбался.
А Сашенька даже думать не смела пройти рядом, не то что заговорить.
Вот он мой принц близко-близко от меня. А у меня нет никакой надежды.
Но этим же летом случилось чудо. Принц оказался в одном стройотряде с ней. Силами студентов они организовали концерт в местном сельском клубе, и в одном из номеров Костик аккомпанировал ей на гитаре, а она пела известные российские песни на китайском языке. Номер имел успех. Сельские жители покатывались от смеха. И она несколько раз выходила на бис.
За кулисами принц впервые протянул ей руку.
- Я Константин.
- Саша.
-Ты так легко и свободно говоришь по китайски. Неужели за год можно так научиться.
Боже мой это случилось. Он стоит рядом и жмет её руку. И это не сон.
Её лицо засветилось счастьем.
- Ну что ты. Я профессорская дочка. Китайский с детства вдалбливали.
Сейчас он мне, как родной.
Его прохладный взгляд тоже неожиданно потеплел.
- А вот в моей Рязани. Профессора китаеведы не водятся. Так что приходится корпеть самому. Может быть подтянешь меня.
- С удовольствием. Ты так классно играл на гитаре.
- Ну, с твоим пением не сравнить.
На следующее утро в их бараке на подоконнике раскрытого окна, рядом с которым стояла её кровать, появился маленький кувшинчик с васильками.
И с этого момента закрутилось. Они много гуляли вечерами и говорили, говорили, говорили. Не стесняясь друг друга, обо всем на свете. Оказалось он не такой уж небожитель, а наоборот очень чувствительный ранимый парень.
Она даже ощущала себя более сильной рядом с ним. И её так и подмывало пожалеть его, прижать к себе и погладить по головке. Однажды они зашли очень далеко в лес и оказались на чудесной солнечной поляне с травой по пояс. И её жалость вылилась в реальные ласки. Они как подкошенные свалились на землю, и через несколько минут она почувствовала в себе его мужскую основу. Сначала слишком не стойкую, не уверенную, но она изо всех сил помогала ему, отдаваясь со всей возможной страстью и его плоть постепенно наливалась, становясь непобедимой.
- Так, так любимый. Ты самый лучший, самый желанный.
Прошло два года и увидев сейчас холодные глаза Ивара, она с горечью ощутила, как всё изменилось. Марье Ивановне она говорила, что он ждет её в Москве, но это уже давно не так. Она всего лишь скрывалась за эту спасительную мысль, что кто-то ждет её. Она была опять одинока, как звезда в бескрайнем космосе. Или нет? Она обернулась и посмотрела на Максима.
Он стоял к ней в профиль и смотрел на бесконечно меняющиеся воды реки. Он был рядом и одновременно безумно далеко. Его голова римского патриция с гордым величественным видом, казалось совершенно не подходит его остальному телу, одетому в несуразные кургузые брючки и простенькую клетчатую рубашку. Типичный провинциальный интеллигент, который наверняка в конце, концов сопьется от непосильной борьбы с суровой, совсем не поэтичной действительностью.
Но она знала, что это не так. Она знала, что эта голова рождает целые вселенные, погружаясь в которые можно задохнуться от восторга.
Несомненный громадный талант будоражил её мысли и чувства.
Но она не могла окончательно разобраться в этих чувствах. Что-то совершенно новое вторгалось в её жизнь. И она не знала еще, влюбилась ли она в его талант, или в него самого.
Он обернулся к ней и нежно, ободряюще улыбнулся.
- Что приуныли самая прекрасная девушка в мире. - Затем подошел к ней обнял за плечи и слегка прижал к себе. И она сразу ощутила себя такой маленькой и желанной в объятиях этого мужчины. С Костиком было не так. В их жизненном танце вела она, а он был ведомым, а с Максимом всё наоборот. Он её как будто подхватил и несёт на руках. И это ощущение защищённости было неописуемо восхитительным.
- О чем ты думал стоя там один. Ты был так далеко от меня. - Он мельком глянул и смущенно отвел взгляд в сторону.
- Да так не о чем. Ерунда.
Она опять попыталась заглянуть в его глаза. - Ну-ка, ну-ка признавайся о чем? - Но он упорно отворачивался от неё. Ему было немножко стыдно Сашеньку, из-за того, что минуту назад он вспоминал Эльзу - мать Ивара.
- Ну и ладно. Можешь не рассказывать. Я тебе тоже тогда ничего не расскажу. - Сашенька надула губки и уставилась на воду.
Как только он увидел Ивара на пароме, сразу сонм воспоминаний о вчерашнем вечере замелькал у него в голове.
Он здоровый, молодой мужчина и естественно его мысли и чувства не всегда занимала одна поэзия. И когда поэзия отходила на задний план, он посещал одну замужнюю, тридцатилетнюю даму, муж которой частенько работал по сменам. Он осознавал, что это пошло, но животная похоть раз за разом приводила его на один и тот же адрес. Они молча занимались удовлетворением своих потребностей и насытившись расходились, каждый опять в свою обычную жизнь, абсолютно чуждую друг другу. Но вот уже месяц этот адрес был закрыт на время отпуска. Дама отдыхала на югах вместе со своим семейством.
Максим сидел дома с книгой не находя себе места и вдруг кто то постучал во входную дверь. - О боже мой, наконец что то да случилось. Может это Николай. Он иногда заходил к нему выпить пива и поболтать. И тогда рассказы о таинственном приступном мире заполняли всё вокруг.
Он выбежал в одних джинсах с голым торсом и настежь открыл дверь.
- Опа. Наверное, он всё-таки иногда слышит нас. - И Максим воздел глаза вверх.
На пороге стояла пышная дама в шелковом коротком халатике, лишь слегка прикрывающим самый верх черных чулок, плотно облегающих полные, соблазнительные бедра. Роскошная грудь тоже рвалась наружу еле сдерживаемая ,абсолютно не уместной тканью. Совершенно белое, холеное лицо обрамлял каскад длинных золотистых волос. И рот, как капкан для всего мужского рода, зазывно манил в свою нежную, мягкую глубину, ярко красными, пухлыми, чувственными губами.
Максим чуть не задохнулся от вожделения, но тем не менее галантно протянул руку по направлению к даме. Та в ответ протянула ему свою свободную левую. В правой у нее был длинный мундштук с погашенной сигаретой.
- Молодой человек у вас не будет спичек, или зажигалки? - произнесла она с протяжным, томным прибалтийским акцентом.
Этот акцент сразу же смутил Максима. - Вот черт, неужели это?! - И он вновь воздел глаза к потолку.
- Мужчина, вы что то слишком часто смотрите вверх. Там что у вас написана инструкция, как вести себя с дамой?
- Извините, а вы имеете какое то отношение к Ивару.
- Имею. Я его мать.
О боже мой, а я чуть не затащил её к себе. А как выглядит. Лучше моей тридцатилетней дамочки, а ведь ей уже под пятьдесят.
- От сына я слышала, что вы поэт. Никогда не видела живого поэта, только в виде статуй. Так вы собираетесь приглашать меня к себе, или как?
- Да, да конечно.- Он слегка отошел в сторону, оставив узкий проход. Она попыталась протиснуться, и её грудь плотно прижалась к его. Через тонкую материю Максим почувствовал её крупные, как виноградины соски, после чего интенсивно задышал, не в силах унять напряжение.
- Так вы поэт, или рентгенолог? Я себя сейчас ощущаю, как в рентгеновском аппарате. Расслабьтесь и не дышите молодой человек. - И почти не заметная улыбка тронула самые уголки её губ.
- Ой извините, проходите пожалуйста. - Он отошёл в сторону и она грациозно вплыла в его бедную квартирку.
- Да кстати я Эльза. - И она протянула ему нежную, белую ручку с громадными красными накладными ногтями. Он приложился к ней губами и не желая отпускать, чуть задержал её в своей руке. Опять незаметная улыбка тронула её губы.
- Ивар уехал играть в биллиард в какой-то местный кабак, а мне было так невыносимо скучно. И тут я вспомнила, что он говорил мне, над нами живёт настоящий поэт. Это показалось мне так романтично, что я не могла не прийти к вам мой поэт. - Она вырвала ручку из его объятий и слегка потрепала его черную шевелюру. - Я готова слушать вас весь вечер, и не только. Ну, куда мне проходить мой гений?
А к черту Ивара. Он не узнает. Она ему не за что не скажет. Я уже не в силах бороться сам с собой.
И Максим показал ей на дверь спальни.
Но зазвонил телефон. Она вытянула его из маленького карманчика на халатике.
- Да сыночек. Ты уже возвращаешься. А что так быстро? Ну не надо так нервничать. Да я не дома. Всё, всё бегу, бегу. Целую милый. - Она спрятала телефон в халатике, обняла Максима за пояс и прижалась к нему всем телом.
- Наш литературный вечер неожиданно прерывается мой повелитель слов. Материнский долг обязывает меня быть рядом с сыном. Хотя я чувствую, что чтение ваших произведений доставило бы нам массу удовольствия.
В джинсах Максима действительно происходило грандиозное восстание низов. Она быстро упорхнула, оставив Максима перед закрытой дверью. Страшный рев бешенства вырвался из его груди.
- Я убью тебя Ивар. - И он с силой ударил кулаком в дверь.
Всё это Максим вспоминал сейчас с чувством истинного стыда и испытывал необыкновенную неловкость, обнимая Сашеньку за плечи.
Он ощущал её юное тело и всё еще безумно хотел женщину. И эта термоядерная смесь из божественного почтения к её красоте и чистоте и желания обладать её телом, бурлила в нем, шипя и пенясь противоречивыми чувствами самца и поэта.
Сашеньке же было тепло и уютно рядом с этим парнем не от мира сего. Таким не порочным и чистым. Она ощущала себя с ним Евой рядом с Адамом еще до встречи с деревом познания добра и зла. Но мысли её неслись в другом направлении, их опять захватила загадочная книга. Она вспоминала сейчас их большую семейную встречу через два дня после возвращения из Пекина. Не одно семейное событие не собирало столько родственников, близких и далеких. Некоторых из них она вообще видела первый раз в жизни.
Они всё приходили и приходили, рассаживаясь вокруг большого овального стола, находящегося у них в столовой. А она стояла рядом со столом и перед ней лежала книга. Все взгляды с любопытством рассматривали не столько книгу, сколько её. Она смущалась от столь пристального внимания, и ощущала себя, как на детском утреннике. Вот сейчас принесут табуретку. Она встанет на нее, и будет читать стихи для этих дядей и тетей. Только бы не забыть, а то она запнется и заревет от досады.
Один из неизвестных родственников пододвинул к ней стул, и она тоже села. В следующую минуту слово взял её прадед, академик, ботаник и по совместительству муж загадочной Аделии.
Он явно нервничал, теребил пуговицу на своем пиджаке и поминутно оглядывал всех вокруг, как будто искал поддержки.
- Милая Саша, мы все собрались здесь, прежде всего для того, чтобы выразить тебе глубочайшее почтение.
Детский утренник стал уже напоминать проводы пенсионера. Сейчас меня поблагодарят за честный и самоотверженный труд в течении сорока лет и подарят путёвку в санаторий.
- И рады сообщить, что Аделия выбрала именно тебя. Ну и конечно не только она. - Он закашлялся, закрыв рот кулачком.
- Это конечно коренным образом изменит твою жизнь, но поверь нам, ты будешь счастлива. - После этого Сашенька уже не на шутку испугалась и с тревогой окинула взглядом окружающих.
Проводы пенсионера плавно перетекают в зачитывание приговора в зале суда для закоренелого преступника. Мне назначается наказание в виде пожизненного радикального счастья. Единственное спасение для меня -побег.
- Ах чуть не забыл. - И он достал из кармана пиджака маленький замшевый мешочек, затянутый сверху тонким кожаным ремешком. Мешочек очень напоминал кисет. Семенящей походкой он подошёл к Сашеньке. Кто-то подсуетился и поставил рядом с книгой большую белую тарелку, а академик раскрыл мешочек и высыпал на тарелку несколько малюсеньких черных зернышек. Они были настолько малы, что если бы не белый фон тарелки, просто бы исчезли из виду.
- Вот это и есть шифр для книги, милая Саша. Приедешь в N-ск. Посеешь эти семена. Ну и, в общем Аделия знает. Детали она тебе расскажет на месте.
Впервые за время проведения этого странного мероприятия Сашенька осмелилась сказать слово. - Постойте, постойте, что вы сказали?
- Посеете, и шифр зацветет. А потом ...
- Нет, нет вы сказали шифр для книги, а потом...
- А. Поедете в N-ск.
Тут уже Сашенька не выдержала и подскочила со стула.
- То есть как это в N-ск. Вы что с ума все посходили от этой книги. Она вам нужна, вы и везите её. Нет, нет, и не уговаривайте, ни за что на свете. - Только вчера, у Сашеньке состоялся разговор с Костиком. Она еще надеялась на чудо и поэтому уговорила его встретиться завтра. А тут на тебе.
- Ради бога не волнуйся. Мы уже уладили эту проблему. Костя будет ждать твоего возвращения. - При этом академик снова закашлялся и смущенно отвел глаза в сторону.
Сашенька ошарашенно вылупилась на него.
Откуда он знает о Костике.
- Вот пожалуйста позвони ему. - Кто- то опять подсуетился и подсунул ей сотовый с уже набранным номером. Она с недоверием приложила телефон к уху и услышала веселый и ласковый голос Кости.
- Сашенька, ты? Безумно хочу увидеть тебя, но тебе обязательно надо ехать в N-ск. Это очень важно, поверь мне. Я буду терпеливо ждать нашей встречи, любимая.
Он так давно не говорил с ней в подобном тоне. Последнее время только холодные, короткие ответы на любые её просьбы. И тут столько нежности и чувства, неужели всё налаживается. А ведь эти профессора правы я становлюсь счастливей.
- Да милый конечно я поеду и тоже буду ждать встречи.
- А теперь не буду вас отвлекать. Внимательно слушай всё, что тебе скажут. Пока любимая.
- Пока, пока. - В трубке уже раздавались короткие гудки, а она всё не выпускала её из рук, и чувствовала себя зарядом салюта, который выстрелили высоко, высоко в небо и он рассыпался там тысячей разноцветных огней. Но какой-то маленький червячок сомнения оставался в её душе. Она решительно задавила его и опять уселась на стул. Всё теперь она готова ехать хоть на Северный полюс. Взгляд её упал на блюдо с зёрнышками, и огонь любопытства разгорелся в ней с новой силой.
Как эти зёрнышки могут быть связаны с шифром. Может быть древний китайский Левша умудрился выгравировать на поверхности зерен символы ключа к шифру. Но это же просто не возможно, нужен мощнейший микроскоп и как минимум лазерный инструмент. Я их еле различаю на тарелке. Постойте ка. И Сашенька вновь посмотрела на академика.
- Вы сказали, шифр расцветет. Это как понимать?
- Ну так и понимать, расцветет. Вы посеете, а он и расцветет.
- Да ничего я не понимаю.
- Вы всё увидите своими глазами. Только умоляю, запоминайте всё и сразу.
Я понимаю это трудно, но надо. Они будут цвести только одну ночь. Поэтому накануне обязательно надо выспаться днем, чтобы всё ночь посвятить запоминанию.
- А что записать нельзя?
- Боюсь, что не получится. Да, у каждого семени есть дубликат, поэтому всё расцветет в двойном экземпляре. Это немного запутает вас, но я думаю справитесь.
Опять какой то неизвестный родственник с глазной лупой и тонким пинцетом подошел к тарелке и с большой осторожностью собрал зёрнышки в мешочек. Академик с тревогой оглядел тарелку.
- Всё собрали? Проверти еще раз? - Он аккуратно затянул ремешок на мешочке и с почтением вручил его Сашеньке.
- Вот. Берегите это сокровище пуще жизни. - И неожиданно подсев к Сашеньке, заговорил взволнованно, скороговоркой.
- Никогда, никто в мире не видел, как они цветут. Вы будете единственным человеком на планете, ну и конечно Аделия. Умоляю вас, запоминайте всё, что можно. Как появляется росток. Все стадии роста. И всё мне потом подробно расскажите.
- Да я видеокамеру с собой возьму и всё сниму, и привезу вам.
- Господи, наивная девочка. Только из уст в уста. Я надеюсь она скоро пригласит меня. Я приеду. И вы мне обязательно всё расскажете.
- К чему такие сложности . Я не собираюсь там долго задерживаться. Как только зацветут я всё сниму, запротоколирую, запомню. Потом приеду и всё вам подробненько доложу. - Профессор опять смущенно отвёл взгляд в сторону, и тревожный колокольчик опять зазвенел в душе Сашеньки.
- А когда они зацветут после посадки?
Академик , что то стал вычислять в уме, а затем сказал. - Если вы посадите их в первый день по приезде к Аделии, то через 15 дней.
Вместе с дорогой туда и обратно три недели. Боже, я не вынесу. И вынесет ли Костик?
- Книгу охраняйте тоже очень тщательно. Эта дверь в новый неведомый мир.
И не открывайте её пока не встретитесь а Аделией.
- Договорились. Всё я могу идти.
- Нет, собственно говоря сейчас мы только всё и начнем. Эти люди , каждый специалист в какой то конкретной области. Здесь есть физики, химики, микробиологи, почвоведы, гидробиологи, историки, филологи, специалисты по манипуляцией сознанием, военные и так далее. Область исследования и интересы каждого из них, так, или иначе связаны с тем миром, куда ты скоро войдешь. Все они твои родственники. Все мы одна большая семья. Таковы условия этого мира. Всё должно оставаться внутри одной семьи. Но все наши исследования косвенные. Это всё равно, что изучать луну, находясь на Земле. Первым космонавтом была Аделия, ты станешь второй. Сейчас мы будем задавать тебе вопросы, если можешь отвечай. И давать краткую информацию.
Начнем пожалуй.
Сашенька, как затравленный зверек, озиралась по сторонам.
Что они все от меня хотят. Какие космонавты. Я отвожу книгу, сею, жду цветов, расшифровываю книгу, пересказываю её той же Аделии, и аля улю гони гусей, только вы меня и видели.
- Это твоя троюродная тетя - Серафима Николаевна. - Представил академик первого родственника.
К ней подсела очень улыбчивая милая женщина, лет пятидесяти, с приятными искрящимися добротой серыми глазами, и завязала с ней совершенно отвлеченный разговор не о чем. Сашенька с удовольствием вступила в этот разговор и через минут болтала с ней без умолку, как с лучшей подругой. Через какое то время она стала замечать, что как будто видит себя со стороны. Она разделилась на два я. И у этого второго я многократно обострились все восприятия. Слух, зрение, скорость реакции, обоняние. И даже сами мысли неслись стремительней.
Так вон, кто специалист по манипуляцией сознанием.
В мозгу неожиданно вспыхнул не приятный для неё вопрос, который она тут же озвучила.
- А вы общались с Костиком?
На мгновение взгляд женщины стал серьезным и жестким. Но через секунду она уже опять ласково смотрела на Сашеньку, и проигнорировав её вопрос, успокоительно похлопала её по руке , затем обернулась к остальным родственникам.
- Она готова.
И понеслось. Град вопросов сыпался на неё непрерывным потоком. Причем никто не слушал друг друга. Все говорили почти одновременно. Но как не странно она четко и ясно слышала каждого говорящего и успевала отвечать, или наоборот слушать всех сразу.
Она умудрялась отвечать на такие вопросы о которых понятия не имела, но всесильный библиотекарь поселившийся в её мозгу, вытягивал с только ему известных потаенных полок, неожиданные ответы и они оказывались абсолютно верными.
Откуда я всё это знаю. Удивлялась Сашенька, и необыкновенно гордилась сама собой.
Ей рассказывали об опытах , доказывающих, что растения слышат звуки и меняют своё поведение в зависимости от них. О том, что в минуты смертельной опасности, некоторые растения выделяют токсины, убивающие врагов, пожирающих их листья. Об удивительных симбиозах между насекомыми, животными и растениями, помогающих выжать тем и другим. О плотоядных растениях ведущих себя, как хищники. Об уникальных сочетаниях почвы, воды и ветров в результате которых появляются невиданные нигде деревья и цветы.
Её мать биофизик рассказывала о слабых полях возникающих вокруг некоторых растений природа которых еще не объяснима современной наукой. Отец специалист по древнему Китаю, поведал даже не сами легенды, а малочисленные, почти единичные упоминания о мудрых и всесильных воинах из листьев. Ей рассказали о Беловодье - представлении славян о легендарной райской земле, находящейся где то в Сибири , или на Алтае.
Но всё так, или иначе было связанно с миром растений. Она догадывалась, что пересечением всех научных интересов этих людей - являлся Живой Сад, - книга о котором лежит прямо перед ней.
Ее огонь познания и любопытства был распален до предела.
Она уже сама была готова нестись в N-ск и открывать, открывать, открывать то неведанное и не объяснимое, чему все эти люди посвятили свои жизни.
Неожиданно наступило забвение и затем она открыв глаза обнаружила себя в своей уютной постели.
Мне что, всё это приснилось? Ох, как прекрасна наша московская квартирка. Сашенька с удовольствием потянулась. Сейчас я не вылазя из пижамы, заберусь в кресло возле фикуса, буду читать детектив и грызть вафельный торт, а вечером Костик. А все эти семена и растения просто дурной сон.
Но тут в комнату ворвалась взлохмаченная мать.
- Что ты разлёживаешься. Поезд через час. И сделай мне чашку кофе. Мне еще надо привести себя в порядок.
Все эти воспоминания пронеслись в голове Сашеньки, прижимающейся к Максиму, нежно обнимающему её за плечи. И ей показалось, что сейчас ей также уютно, как в кресле возле фикуса.