Отрешённее, отстранённее от всего земного человека, она еще не видела.
Он стоял перед ними с закрытыми глазами, но ощущалось, что как слепой Пахомыч, он смотрит куда-то за их спины, и видит то, что невозможно увидеть открыв глаза. Губы его дрожали, и первые звуки, нарастая, как далёкие раскаты грома обрушились на них неожиданно и мощно. Поток слов, подхватив Сашеньку, унес её в бушующий океан его образов и фантазий. Она стояла одна на хлипком маленьком плотике. Мачтой ей служила корявая палка, воткнутая между досок, а парусом жалкий кусок тряпки. На неё набегала громадная волна, вершины которой она даже не видела. Надежды нет. Отчаяние охватило её душу. Она упала на колени и, закрыв глаза, обратила свой взор к небу.
Но закрыв их, она уже открыла следующие, которые увидели над Сашенькой бездонное ночное небо, усеянное яркими звёздами, блистающими далекой загадочной красотой. Все они отражались в абсолютно спокойной глади воды, на поверхности, которой лежала она, совершенно нагая. Вся вселенная отражалась в воде, и она была границей между этими сиамскими близнецами. Не принадлежащая ни одному из миров. Потерянная для всех.
Она услышала плеск рядом с собой. Что-то громадное плавало вокруг и под ней. Это невидимое чудовище было настолько ужасным и опасным, что Сашенька вся оцепенела от страха не в силах пошевелиться. Надежды нет. Вымолвили беззвучные губы. И закрыв глаза, она стала молиться самой красивой звезде.
Десять минут, десять миров сменялись в едином вихре.
Она десять раз теряла надежду, и десять раз обретала веру и смысл в жизни. Настала одиннадцатая минута и Сашенька открыла глаза.
Она всё также стояла возле Аделии, а перед ними стоял Максим с закрытыми глазами. Уста его безмолвствовали. Лицо было спокойным и безмятежным. Но всё вокруг изменилось. Солнечная, ажурная беседка превратилась в мрачную пещеру, плотно заплетенную плющем. Со стен этой пещеры свисали, как обезьяны на лианах, три воина из листьев. Лица их искаженные злобой и ненавистью изрыгали протуберанцы веток. Они безмолвно кричали на Максима, требуя его замолчать. Но самое страшное , что три ветки-копья с острыми и крепкими, как сталь остриями листьев были направлены на его тело. Одно остриё упиралось точно в сонную артерию на шее, второе в веко, закрытого глаза, а третье прямо в сердце. Копье направленное в сердце продвигалось быстрее остальных. Оно уже разорвало рубашку и кожу, и капля крови стекала по острому листу. Но опасаться надо было именно копья в шею. Сашенька видела, как сдавленное острием кожа, вот-вот должна прорваться и тогда фонтан крови оросит всю беседку.
Надежды нет. Она потеряет любимого. Изо всех сил она рванулась к Максиму. И с удивлением обнаружила, что не может сдвинуться с места. Мертвой хваткой плющ оплел её руки и ноги. Мгновенная слабость завладела всем телом, и она упала в обморок.
Но падая, она краем глаза увидела Аделию. Взгляд её был властным и жёстким. Она что-то кричала и махала руками. Это была совершенно другая женщина.
Кажется, всего лишь через мгновение Сашенька очнулась от голоса Максима.
- Что с тобой милая. Я впервые вижу, что от стихов падают в обморок.
- От твоих, это вполне естественное состояние. - Всё такая же солнечная и радостная Аделия вместе с Максимом помогли ей встать и усадили на скамейку беседки. Беседка вновь была наполнена воздухом и светом, а нежный зеленый плющ обвивал её изящными узорами.
Так была ли одиннадцатая минута, или всё это ей померещилось.
На рубашке Максима она увидела маленькую дырочку и темное бурое пятнышка.
Максим потер грудь. - Вы знаете, меня как будто укусили.
Сашенька вопросительно посмотрела на Аделию.
Баба Ада наклонилась к девушке и прижалась лбом к её лбу. - Всё просто замечательно, ни о чем не беспокойся. Да, он бывает очень ревнив и завистлив. Ну и немудрено, позавидовать такому таланту.
Максим тебе обязательно надо печататься. Это преступление скрывать такое от всех.
- Вы о ком сейчас говорили? Значит они действительно существуют, воины из листьев? - Сашенька быстро достала книгу из сумки и открыла её на первом рисунке.
Максим с жадным любопытством рассматривал его.
- Ух ты. Вот это да, как живые. - Листья плюща, все одновременно задрожали и затрепетали, как будто тысячи маленьких ветерков подули на него с разных сторон. Несколько ветвей плюща упали на книгу, но Аделия опередив всех, подхватила её , и захлопнув, опять сунула в сумку Сашеньки.
- Никаких книг, у меня нет настроения, заниматься чтением. Пойдемте, я лучше покажу вам свой сад. - Гордость и торжественность во взгляде непостижимым образом смешались с веселой улыбкой. - Она величавым жестом пригласила их выйти из беседки.
- Нет, постойте, постойте она еще должна сравнить первые и последние десять минут поэмы. И сказать прав я или не прав.
Сашенька только сейчас сообразила, что диктофон до сих пор записывает. Она выключила запись и включила воспроизведение. Только ровное шипение, и больше ничего. Сашенька страшно побледнела. Она перематывала вперед, но никакого толку, ничего не записалось.
Максим ободряюще сжал её руки в своих. - Не бойся милая. Ты же помнишь, я сибирский Гомер. Я помню каждое слово, и могу воспроизвести их даже через десять лет. Ну, так ваши оценки по десятибалльной шкале первой части?
- Десять баллов. - Хором сказали женщины.
- А второй?
- Десять баллов.
- Это что, шутка?
- Всё просто. - Сказала Аделия. Десятка первой части, за то, что необыкновенно талантлива, а второй за то, что гениальна. Ну а теперь за мной, и никаких отговорок.