Насытившись они, как два пузатых самодовольных помидора отвалились назад и Максим неожиданно вспомнил про Ивара.
- Интересно как там Ивар? Так, наверное, и ходит по абсолютно пустой Земле, как Каин. Жалко его. В сущности, не плохой парень. Немного угрюмый, а так не чего себе.
- А кто это? - Поинтересовалась Аделия.
- Мой недавний знакомый. Встретились с ним несколько дней назад в кабаке, за игрой в биллиард. Он латыш из Риги. Переехал сюда вместе с матерью. Из его сумбурного рассказа я так и не понял, почему именно сюда.
Но переехали из-за отчима. Он у них жестокий деспот. Очень богатый, влиятельный человек в городе. Постоянно третировал и унижал их. Они не выдержали и сбежали. Его мать Эльза, тоже очень милая женщина. - При этих словах Максим смущенно отвел взгляд подальше от Сашеньки, но она этого совершенно не заметила.
- И что же теперь с этим Иваром? - продолжала расспросы Аделия.
- Вы знаете он приехал сюда с нами на пароме и направился разыскивать свою знакомую, якобы отсюда. Но дело в том, что его никто сюда не приглашал, даже эта самая знакомая. Поэтому судьба его мне представляется печальной. Он наверняка всё так же безрезультатно ходит вдоль бесконечных, унылых заборов.
- А этот Ивар, довольно высокий блондин?
- Да. А как вы узнали? - Удивленно уставившись на Аделию, вопрошал Максим.
Аделия указала в сторону калитки. - По-моему это его белесая макушка движется вдоль моего забора. Так давайте спасём бедного мальчика от бесконечных блужданий. - И она громко и радостно закричала. - Ивар, идите к нам пить чай. Я вас настоятельно приглашаю. Тем более, что здесь ваши знакомые Максим и Сашенька.
Белая макушка вздрогнула от неожиданности и остановилась, а затем Ивар с той стороны забора заметил весело раскрашенную калиточку за большим кустом роз. Она даже немножко приоткрылась, как бы приглашая войти. Эта была первая калитка, которую он встретил здесь на Подкове.
Не веря глазам своим, он осторожно вошел внутрь и увидел её.
Она стояла перед ним вся освещенная нежным утренним солнцем. И добрая, ласковая улыбка играла и двигалась на её лице, как солнечный зайчик. Веселый и в тоже время томный, глубокий взгляд смотрел на него с жадностью женщины истосковавшейся по мужскому вниманию. Ивар тоже моментально почувствовал неодолимую физическую тягу к этой женщине. Мягкие сексуальные, зазывные обводы её бедер и груди, манили к себе и обещали райские наслаждения. Идеальный овал лица, хорошенький, маленький носик, искрящиеся любовью глаза и чувственные припухшие губы, всё было идеально в этой женщине.
- Здравствуйте я Ивар. - прошептал он нежно, и протянул ей руку.
- Аделия. - Чуть слышно выдохнула она, и протянула ему свою.
И это имя, как музыкальная фраза исполненная на флейте, нежно звенела в его ушах целую вечность.
- Аделия. - Повторил он и закрыв глаза вновь вслушивался в чарующую музыку её имени.
Из блаженного оцепенения их вывел грубый и неуместный вопрос Сашеньки.
- Баба Ада, что здесь собственно происходит? - она подошла и стояла теперь сбоку от этой странной пары, с удивлением наблюдая за разительными переменами, происходящими с её прабабушкой.
Она и так-то выглядела лет на пятьдесят не больше, но теперь смотрелась помолодевшей еще лет на десять, как минимум, к тому же какой то не видимый пластический хирург сделал ей моментальную подтяжку лица, устранив все морщины и накачал губы ботексом. Даже Сашенька залюбовалась глядя на Аделию.
Впервые она посмотрела на Сашеньку строго и непреклонно. - Я тебе не баба и даже не Аделия Ивановна, а просто Ада. Поняла.
- Д-да. - запинаясь от такой неожиданной жесткости, произнесла Сашенька.
- Не обращайте внимания на эту девчонку, Ивар. - И взгляд её опять заискрился нежностью.
Но Ивар и не думал обращать внимания на Сашеньку, или на кого-нибудь еще. Он видел только эту великолепную женщину и стоял неподвижный, как соляной столб.
Сашенька, как побитая собачка быстро вернулась в беседку и с печалью в голосе сообщила Максиму. - Моя бабушка влюбилась в Ивара. И по-моему это взаимно. Нет, ты представляешь. Она меня еще и отчитала. Я теперь не могу её называть бабушкой, как тебе это нравится. Девяносто пять, баба ягодка опять. Фи. - Сашенька фыркнула и отвернулась в сторону.
Максим не успев до конца переварить услышанное, почувствовал, как сотни игл начали очень медленно входить в его спину, шею, плечи, руки. В общем, во все части тела, которые располагались напротив вьющегося плюща. - Сашенька, будь любезна, посмотри, что там происходит за моей спиной. Мне кажется, что меня как йога двоечника, проткнет сейчас целое ложе утыканное гвоздями.
Сашенька посмотрела за спину Максиму и ужаснулась. Сотни острейших листьев были направлены в спину и в другие открытые части тела поэта. Она окинула взглядом всю беседку и поняла, что целью являлся отнюдь не Максим. Он всего лишь незначительная помеха на пути, и стрелы готовы пронзить его насквозь и следовать дальше к своей истиной жертве - к Ивару. Все острия листьев беседки направлены на него. Сашенька обернулась назад, но нет, её плющ берег. Все ветки с листьями обтекли Сашеньку и острия щетинились по её контуру. Она слышала, как натягивается тетива у сотен луков. Она уже звенит под пальцами воинов и вот-вот передаст свою убийственную энергию туче стрел, которые пронзят Ивара, как святого Себастьяна, принявшего мучительную смерть во имя бога.
Но божество Ивара - Аделия, четко чувствовала момент, когда надо вмешаться.
Она обернулась к беседке, подняла руки вверх, и закрыла своим телом Ивара. - Не смей! Он мой гость. И пока это так, не один волос не упадет с его головы. - Листья задрожали, и вяло, бессильно опустились. Они безвольно висели на ветках, как будто пятидесятиградусная жара иссушила их, выпив все соки. Сашеньке даже стало жалко растение.
- Несносный, как он надоел мне свое глупой ревностью. - Ворчала про себя Аделия, мило предлагая Ивару свою ручку, и ведя в беседку. Она посадила его на лучшее место - посередине, и принялась ухаживать за ним, не замечая уже никого вокруг. Ивар и Аделия безмолвно разговаривали восхищенными взглядами. Слова казались лишними. Но Аделия всё же решила нарушить не ловкое молчание.
- Вы приехали сюда с мамой?
Ивар удивленно, как будто не понимая вопроса, запинаясь, наконец с трудом ответил.
- Д-да с мамой. С Эльзой. - И несколько смутился. И Вдруг сбивчиво заговорил, оправдываясь.
- Вас это нисколько не должно беспокоить. Понимаете, между нами практически, всё уже кон... То есть я хотел сказать эта жен.. В общем, я с мамой. Сюда. Приехал.- Он тяжело перевел дыхание и замолчал.
- Как трогательно! Вы наверное очень близки с мамой. Этого не надо стесняться. Конечно вы уже взрослый, состоявшийся мужчина, и под крылом у матери, как бы стыдно. Но поверьте, нежное отношение к матери только украшает мужчину.
- Д-да мы очень. Очень б-близки. - Виновато смотря на Аделию, лепетал Ивар. И чуть слышно, шепотом на чистом русском языке без акцента, добавил. - Дальше некуда.
Последнюю фразу Аделия не расслышала, но сидящие рядом, Максим и Сашенька удивленно переглянулись.
- Максим нам поведал о вашей тяжелой ситуации. Я могу вас вместе с мамой приютить у себя. Здесь вам точно ничего не грозит.
- Я благодарен вам Аделия за приглашение. Однако мама очень не уживчива. - В его глазах блеснул огонек. - Но если вы только мне позволите остановиться у вас, я буду просто счастлив. А мама прекрасно себя чувствует в квартире, которую мы сняли по соседству с Максимом. Он с удовольствием присмотрит за ней. - Ивар ехидно зыркнул на Максима и снова устремил восхищенный взгляд на Аделию.
- То есть, как это присмотрит. Я теперь с Сашенькой. Да и вообще. - Возмущенно запротестовал Максим.
- Ну что ты. Обязательно присмотрим за пожилой женщиной. И я тебе помогу. - успокоила его Сашенька.
- Вот, вот. Втроём вам будет особенно весело. - заключил Ивар, каварно улыбаясь.
- Ивар!
- Ну всё, всё. Молчу, молчу.
Сашеньку удивила такая реакция Максима, но она не предала этому особого значения.
Аделия и Ивар продолжали ворковать, как два голубка. Аделия предложила ему прогуляться по своей территории. На что он с удовольствием согласился. Уже идя с ним под ручку по дорожке, она из вежливости предложила Максиму и Сашеньке присоединиться к ним.
- Вы не осмотрели еще и десятой части моего сада. - Максим попытался встать, но Сашенька, вцепившись в его руку удержала поэта в беседке.
- Ада, мы пожалуй пойдем прогуляемся по Подкове. Надеюсь, не заблудимся, как Ивар.
- Конечно, конечно идите. И заблудиться, точно не заблудитесь. Все двери для вас открыты. Кстати рекомендую озеро плодородия. Оно находится у подножия холмов, рядом с водопадами. Очень красивое. Абсолютно круглое.
- А почему плодородия? По его берегам растут еще более гигантские помидоры, чем у вас?
- Нет, нет мои дорогие. Оно плодородно для женщин. - И Ада лукаво посмотрела на Сашеньку.
- Кстати у меня тоже возникла идея. - Быстро заговорил Максим. - Давай после озера вернемся в город, и я покажу тебя все его достопримечательности.
- Вот и чудесно. Вы молодые. Вам надо больше двигаться. А мы с Иваром будем ждать вас к ужину.
- А может Сашенька заночует у меня. - Робко спросил Максим.
- Нет, нет. Никаких ночевок. Молодая, незамужняя девушка должна ночевать только дома. Так что не опаздывайте, ужин в восемь.
Надо же, какие мы добропорядочные. Возмущенно подумала про себя Сашенька, вспоминая испепеляющие взгляды Аделии, предназначенные Ивару.
Но нежный и ласковый взгляд бабушки, снова растопил её сердце и она, с легким сердцем, схватив Максима за руку, и побежала к калитке.
Они вновь зашагали по заросшей травой дороге, вдоль многочисленных заборов. То здесь, то там, как чертики из табакерки, из за деревьев и кустов, показывались калиточки. А также стали попадаться скамеечки, где восседали и блаженно млели на солнышки, хозяева , вышеозначенных калиточек.
В отличие от Аделии, изящной и интеллигентной, как любимая библиотекарша короля, большинство местных обитателей не отличались изысканной красотой. Совершенно простые лица, иногда даже по крестьянски грубоватые, тем не менее притягивали к себе внутренним добрым светом и бесконечной приветливостью.
Каждый из них, улыбаясь, здоровался с Сашенькой по имени.
Это по началу смущало её, но затем она решила проявлять к людям такое же внимание, и завязывая диалоги, узнавала их имена и подробности жизни.
Через какие то 15 минут она уже перезнакомилась с кучей народа.
Выяснилось, что большинство из них живут здесь десятилетиями, но на вид любому из них не дашь больше пятидесяти.
Это всеобщая моложавость еще раз убеждала Сашеньку в уникальности Подковы. Она была абсолютно убеждена, что большинству из этих "молодых" стариков, наверное уже под сотню, а может и за сотню лет.
Ей было неловко спрашивать их истинный возраст. Да и в конце, концов тебе столько, на сколько ты выглядишь. Максим тоже заметил эту особенность местных обитателей.
- Слушай они здесь, как кильки в томатном соусе, хранящиеся в Госрезерве десятки лет. Хоть сейчас на вилочку насаживай. Интересно, а вне подковы, эти консервы быстро придут в негодность, или нет.
- Максим, ну как тебе не стыдно, так говорить о людях. Смотри, какие они все добрые, приветливые, милые.
- Да, славные, согласен.
- Очередная женщина, с виду лет сорока, с крепким, сбитым округлым телом, тоже приветливо поздоровалась с ними и проводила Максима жадным, призывным взглядом. Уделяя особое внимание нижней части его фигуры.
Это не очень смутило Сашеньку, потому что большинство местных дам смотрела на Максима именно так, да и местные мужчины провожали Сашеньку такими же взглядами.
Вспоминая страстные взгляды Аделии, Сашенька поняла, что повышенная любвеобильность, вторая характерная черта местных обитателей, и её надо принять как данность.
Кстати она и за собой стала замечать, что упругая попка, впереди идущего поэта, привлекает её внимание всё больше и больше.
Заразилась я что ли?
Они всё шли и шли по прямой, поражаясь великолепию местных садов и игрушечных домиков, выглядывающих из-за заборов. Буйство красок, буйство природы наполняло их души умиротворением и покоем.
Так как дом Аделии располагался точно посередине подковы, они вышли прямо к озеру.
Оно возникло неожиданно, как выстрел среди тишины. Дорога закончилась, и они продолжали путь, продираясь сквозь высоченную, в человеческий рост, траву. Неожиданно Максим остановился. Шедшая за ним Сашенька, наткнулась на его спину, и чтобы понять причину остановки обошла его, и чуть не свалилась в воду.
Берега практически не было, полшага, не больше. Идеально круглое озеро, обрамляла по периметру стена громадной травы. Довольно большое, в диаметре, метров пятьсот, оно блестело в лучах солнца своей безмятежной, ровной поверхностью. Как шляпка громадного серебряного гвоздя, которым прибили Подкову к поверхности Земли, озеро держало её, на счастье всем людям.
- Какая ровная гладь. - Восхитилась Сашенька.
- А смотри, какое оно прозрачное. - Действительно, можно было различить мельчайшие детали дна, которое полностью состояла из белого известняка, изрытого многочисленными гротами и пещерами. Дно казалось абсолютно безжизненным, без малейшего намека на растительность. Такими бывают вулканические озера. Но Сашеньке это даже понравилось, она не любила плавать в заросших водоемах, где каждый куст водорослей мог скрывать ужасных, или, по крайней мере, мерзких, подводных обитателей.
Не сговариваясь, они одновременно стали сбрасывать с себя одежды, абсолютно не стесняясь наготы друг друга, и бросились в воду не задумываясь. Холодная вода обожгла всё тело, но через минуту они уже с наслаждением кувыркались и ныряли, показывая наружу свои блестящие попки.
Максим нырнул, чтобы достать дно, но зрение его обмануло. Он не ожидал, что будет так глубоко, ему уже не хватало воздуха, но он всё же достиг входа в большую пещеру у самого дна и заглянул туда.
Свет практически не проникал в пещеру, но Максим увидел в самой глубине, два большущих голубых глаза, неподвижно смотрящих на него.
От неожиданности Максим быстро заморгал и невидимый обитатель глубин тоже медленно моргнул , обдав Максима струёй ледяной воды.
Сердце поэта сжал первобытный ужас, и он пулей вылетел на поверхность. Он хотел кричать, хотел предупредить, но рот его только беззвучно открывался и закрывался. А Сашенька, весело смеясь, крутилась вокруг, брызгаясь водой. И он совсем не хотел пугать её. Осмотревшись по сторонам, он не увидел никого поблизости. Вода оставалась такой же прозрачной и просматривалась на десятки метров.
Неужели всё это мне показалось. Может быть, нырнуть еще. Но внутренний голос подсказывал ему, что делать этого не стоит. Пусть всё страшное, что срывают эти воды, остается глубоко на дне. Сердцу полегчало и он с удовольствием вступил в веселый водный бой с Сашенькой.
Во время суматошных плесканий, краем глаза он заметил всплеск, затем громадный серебристый хвост с шумом плюхнулся в воду. Случилось это в метрах ста от них.
Он опять напряженно и тревожно, как секьюрити, закружился вокруг Сашеньки, охраняя её от невидимой угрозы, но озеро по прежнему оставалось ласковым и безмятежным. Оно, как будто предупреждало, счастье не вечно, будьте начеку, а пока наслаждайтесь жизнью.
Черт возьми, ты дашь мне сегодня расслабиться, проклятое озеро? Озираясь по сторонам думал Максим.
Наблюдая за внешними угрозами, он не заметил угрозы ближней.
Безудержное веселье Сашеньки неожиданно закончилось, но дьявольская улыбка осталась приклеенной на её лице. Она хищно кружила вокруг Максима, изучая сквозь водные глади, его телесные отростки.
Наконец она приблизилась и прильнула к нему всем телом.
- Пойдем на бережок. - Зашептала она на ушко Максиму
- Я хочу познать поэта целиком, без остатка. - И её рука скользнула вниз по телу Максима.
Весь поглощённый скрытой, но явной угрозой, Максим сначала ничего не понял, а потом осознав, жадно поцеловал её в губы, и удерживая Сашеньку одной рукой, другой быстро погреб к берегу.
Они упали в высокие травы, слившись в единое целое. Сашенька чувствовала себя богиней плодородия с большими полными бёдрами, с величавой грудью и большим круглым, мощным задом. Она чувствовала, как мужское начало заполняет всю её без остатка, и всё её тело трепещет от желания. Она чувствовала себя черной, плодородной почвой, в которую входят всё проникающие семена и сразу же начинают буйно расти, обретая крепкий ствол и крону листьев, закрывающих её от зноя тревог и проблем.
Озеро сработало. Аделия не обманула. Вертелось у нее в голове.
И вторя ей в озере плескались, разрезая гладь воды, громадными плавниками, её тайные обитателе. Как будто восхваляя любовь и желание, как будто исполняя гимн бесконечной энергии жизни, бесконечному влечению и страсти.
Но два обнаженных тела, не замечали и не пугались, этих страшных плавников. Они рождали новую жизнь и новый мир. Нового человека.
Насытившись друг другом, они лежали рядом, раскину руки в стороны и наблюдая за облаками, плывущими по голубому небу, ощущали себя единственными на всей земле, ощущали себя богами.
Затем они быстро оделись и в молчании побрели к парому.
Пахомыч уже причалил к берегу и спустил сходни.
Взойдя наверх, они расположились на крою, опершись на поручни.