Субботний полдень. Яркое, весеннее солнышко нежно касается век. Леонид Сергеевич умильно нежится под его лучами. Наконец то настали эти счастливые мгновения. Целая неделя ожидания и он вновь счастлив. Он опять спокойно, неторопливо, смакуя каждый миг, может смотреть, и смотреть, и смотреть на них, на эти ангельские создания. Немного мешает черный, кованный, ажурный забор. Но он не упускает не одного их жеста, движения, улыбки. В ухоженном, холеном дворе, дорогущего, престижного новомодного пансионата благородных девиц, бегают и резвятся дочки наших городских нуворишей. Это самая младшая группа. Девочки лет пяти, шести. Леонид Сергеевич продолжает сидеть на скамеечке, вольготно, расслаблено откинувшись на спинку. Сидит уже 20-ть минут и еще будет сидеть целых 10-ть несмотря не на что. Он дает себе каждую неделю, эти 30 минут счастья. Вырывает их для себя из многочисленных встреч, дел. Специально выделяет это время из своей личной жизни с женой, сыновьями, любовницами. Иногда ему кажется, особенно в последнее время, что кроме этих 30 минут, больше ничего в этой жизни ему не надо и ничто так не радует. Но время проходит и его морщины вновь становятся острыми и глубокими. Выражение лица становится жестким и решительным, крючковатый нос становится похож на клюв хищного ястреба. К рядом расположенным скамеечкам, подходят и рассаживаются гувернантки и гувернеры, воспитатели и шоферы, ожидающие дочек своих хозяев.
- Пора уходить, - думает Леонид Сергеевич.
Недалеко ждет Ауди с личным шофером. Он стоит опершись на капот, поджидает шефа и так же наблюдает, но не за девочками, а за ним самим. Вначале, когда всё это только начиналось, всё естество его протестовало и возмущение клокотало в душе. Конечно он не показывал это боссу, но был готов изменить свою сытую жизнь и в случае чего уволиться, несмотря не на что. На педафила он бы работать не стал за все деньги мира. У него у самого две дочки.
Как то бывший директор этой престижной школы, этакий холеный, напомаженный хлыщ, сел вместе с шефом в машину. Ему приказали ехать на такой то адрес, где то в трущобах. Он ели различал тихий разговор на заднем сиденье. Говорил в основном директор, его же шеф не проронил не слова. Директор школы заискивающе улыбался и как будто извивался всем телом, как змея.
- Сергей Леонидович я абсолютно уверен вам понравится. - с уверенностью утверждал он. - Вы такой человек. Такое влиятельное лицо. Столько сделали для школы. Выбили из бюджета такие гигантские фонды. Это для нашей то частной школы. Что я просто не мог не отблагодарить вас. Зная ваши интересы, которые поверьте я искренне ценю и уважаю, я подобрал для вас замечательный экземпляр и главное абсолютно без всяких проблем и последствий. Одна мать и та пьянь, пьянью. Кстати с ней уже полная договоренность. Девочке 8-мь лет.
Я уже организовал врачебную проверку. Анонимно, анонимно, совершенно анонимно. Всё нормально. Ни кем. Ну вы меня понимаете. Ни кем до этого. Абсолютно чиста, здорова. Сегодня, сами понимаете, смотрины, но если вы захотите можете остаться. По моей просьбе мамаша всё подготовила.
Желваки вздувались на скулах водителя. От ненависти и самое главное от бессилия, он не знал куда деваться. На мгновение в глазах его потемнело и он совершенно потерял ориентацию, но к счастью это также быстро прошло. Машина вильнула в строну и ему стоило огромного труда выровнять её. От резкого движения директор школы ударился головой о дверь машины и визгливо закричал, - Осторожней любезнейший. Ты что быдло, забыл кого везешь. - и тут же заискивающе улыбаясь впился взглядом в шефа. - Сергей Леонидович, милый, дорогой вы не ушиблись? - он взял его руку в свою и осторожно поглаживал её. - Уважаемый прошу впредь не делать замечаний моему шоферу. На это есть я и только я. Усвоили. - И Сергей Леонидович с презрением и ненавистью глянув на директора, с брезгливостью отдернул руку. - Сколько можно ехать. Я потратил на вас уже уйму времени. Где ваш адрес?
- Да вот, вот, вот же он. Уже приехали. - сразу оробев и потухнув, тихо, почти шепотом произнес директор. Шофер резко притормозил около разбитого крыльца, полуразрушенной, облупленной пятиэтажки. Они быстро, все втроем, прошли на 2-й этаж по пропахшему мочой подъезду. Дверь открыла уже изрядно пьяная, пошатывающаяся дама лет тридцати. На сравнительно молодом теле сидела, неизвестно откуда взявшаяся голова дряхлой старухи. Изможденное, морщинистое, пропитое и прокуренное лицо, хотелось сразу закрыть тряпочкой и больше уже не снимать. Находясь в полной прострации и не понимая, что происходит, она смотрела на всех с выражением лица клиентки психиатрической больницы. Еле шевеля языком и так и не в состоянии произнести не слова, она показала рукой на что-то стоящее внизу. Наконец из за неё выглянула, довольно симпатичная мордашка и показалась вся девочка, голенькая, в одних замызганных трусиках. Она была подстрижена под мальчика, черноволосая с какими то пятнами грязи на лице, худющая как шкилетик. Она и походила на мальчишку. Громко засмеявшись, она стала бить мать растопыренной ладонью по попе. - Мамка пьяная ыыыыыыы. Мамка пьяная ыыыыы. - повторяла она продолжая смеяться. Сразу стало заметно, что девочка существенно отстает в умственном развитии. Затем она неожиданно прижалась к ноге директора, продолжая так же громко смеяться. - Дядя холосый, ыыыыыы. Дядя холосый, ыыыыыыыы. - чтобы отвязаться от девочки, смущенный директор вынул откуда то из кармана пакетик конфет. Девочка моментально выхватила его из рук и принялась зубами рвать упаковку, как дикий зверек. Пытаясь погладить девочку по голове, директор протянул к ней руку, но она восприняв этот жест, как угрозу своему лакомству, не выпуская его из зубов, с громким рычанием, унеслась куда то в глубину квартиры. Директор виновато улыбнулся в сторону Леонида Сергеевича и затем обрушил весь свой гнев на пьяную даму. - Зачем я вам только деньги вчера дал. Идиотка. Я же просил вас вчера всё подготовить. Привести себя в порядок. Место встречи. В конце концов, вы даже ребенка помыть не удосужились. Всё, всё, всё надо делать самому. Ни на кого нельзя положиться. - Протянув руку он отстранил даму в сторону, прижав её к стене. Проходите Леонид Сергеевич, проходите. Прошу. - Шеф и шофер, быстро прошли тесный коридорчик, оказавшись в совершенно пустой комнате, стены которой покрывали, почерневшие от грязи и жира обои, кое где отваливающиеся кусками от стен. В одном углу валялась какая то груда тряпья, очевидно заменявшая хозяйке постель. Забежавший вперед директор, в полусогнутом состоянии, услужливо показывал им путь дальше. Они прошли в смежную комнату без двери. Здесь уже присутствовала какая то мебель. Посредине комнаты стояла небольшая металлическая кровать с панцирной сеткой. Сверху валялся драный, ватный матрац, кое как закрытый грязным бельем. Рядом с кроватью расположилась кривоногая табуретка, посередине которой сиротливо возлежал пакетик с презервативом.
Края простыни свисали вниз с кровати, прикрывая девочку, залезшую под нее. Оттуда раздавалось громкое чавканье и шуршание конфетных бумажек.
Директор несколько мгновений молча обозревал это безобразие, а затем набравшись храбрости, бодро начал, обращаясь к Сергею Леонидовичу, - Ну что же вы хотите. Не благополучная семья. Дитя трущоб. Но сегодня смотрины, только смотрины. Завтра, завтра будьте спокойны, мы всё подготовим, исправим, я лично всё проконтролирую. И я вас уверяю, любимый наш, многоуважаемый Сергей Леонидович, останетесь довольны.
Если Мусорский делает, то только на хорошо и отлично. - с этими словами директор вновь попытался схватить руку "великого" человека, но Сергей Леонидович жестом остановил его. И уже обращаясь к шаферу приказал, - Так, достань её из под кровати, найди во что одеть, если не найдешь заверни хотя бы в эту простыню и посади в машину, а я сейчас здесь закончу и приду. - затем повернувшись к директору продолжал. - Так теперь с вами. - он достал записную книжку, что то быстро написал и отдал директору. - Вот уважаемый. Здесь адрес. Срочно берете такси и едете туда. Там вам помогут. К сожалению мы вам компанию составить не сможем.
- В чем помогут. В подготовке, так сказать. Я так вам благодарен. Вы не сомневайтесь, я быстро перенимаю опыт. В дальнейшем я всё смогу делать один, а сейчас просто рук не хватает. Ну просто совершенно. - и он вновь попытался припасть к руке босса.
- Ну не надо, не надо меня трогать любезнейший, - Сергей Леонидович брезгливо отдернул руку, - Вам там во всём помогут во всех проблемах сразу. - затем он повернулся, привлеченный громкими криками. Пытавшийся вытащить девочку, шофер, получил достойный отпор. Она отчаянно сопротивлялась, защищая свою территорию и свою добычу.
- Спокойней, спокойней. Пусть она доест, а потом уже достанешь её. - обращался Сергей Леонидович к водителю. - Я жду вас в машине. - и он ушел из квартиры.
Наконец выловив девочку, шофер закутал её в простыню и на руках понес к выходу. На ходу, прощаясь он кивнул головой в сторону директора, но получил в ответ только холодный и надменный взгляд. Директор с озабоченным, важным видом набирал номер телефона не обращая на него уже никакого внимания. Подходя к машине, водитель услышал краем уха окончание разговора, который его шеф вел с кем то по телефону.
- Ты сделаешь дорогой всё, и так как я прошу. Понял. И нечего мне здесь выкаблучиваться. Я твою жопу не раз прикрывал. Ах не стоит того. Нет мой дорогой, стоит. И ты всё сделаешь. Всё, всё, всё я сказал. Разговор окончен. - с побагровевшим от раздражения лицом он продолжал уже обращаясь к нему. - Так быстренько сажай её на заднее сиденье. И сходи, вон ларек виднеется, накупи ей всяких пакетиков со сладостями, пусть лопает дорогой. - Водитель с каменным лицом всё исполнил беспрекословно.
Он сел на свое место. Почти ничего не выдавало его ненависти и отвращения к человеку, сидящему рядом. Только слегка подрагивающая нижняя губа говорила о его громадном волнении. Он уже положил руки на руль, но краем глаза почувствовал, что то не так. Он повернул голову и его полоснул жесткий презрительный взгляд, смотрящего, на него в упор шефа. - Поедешь, - и он назвал адрес элитного, образцово-показательного, обласканного властями, детского дома. У него сразу отлегло от сердца.
Улыбка радости только на мгновение мелькнула на его лице. Он как то сразу обмяк, расслабился и уже со спокойной душой тронул машину с места. На лице его снова была надета бесстрастная ничего не выражающая маска. Но смотрящий на него в упор шеф, заметил эту улыбку. Он резко положил свою руку на баранку машины и громко крикнул в самое ухо шафера, - А ну стой. - Водитель резко затормозил. И с удивлением, весь бледный, робко уставился на шефа.
- Тебя, что щенок, болтик хренов, быдло безмозглое, наняли чтобы ты чувства свои передо мной показывал. Тебе надо ездить и молчать, молчать и ездить, как статуэтка долбанная. А свои чувства себе в жопу засунь. Понял меня.
Да, я не такой, как эта директорская мокрота. Не такой, как эта мразь. Но если бы я был даже такой. Если бы я распять эту соплячку решил, то и тогда ты должен был вместе со мной гвозди ей в руки загонять. Понял раздолбай. - Бледный водитель, слегка кивнул в ответ. Он был абсолютно спокоен и бесстрастен, как всегда. - Всё пошел. Водитель тронулся с места, а шеф еще несколько минут продолжал в упор рассматривать его с боку. Неожиданно он уже спокойно продолжил. - Да внешне ты спокоен. Абсолютно спокоен. Но я чувствую, что где-то в глубине, в себе, ты ведь продолжаешь улыбаться сопляк. Ведь, как ты рад, что я такой хороший. Надо же в хорошие меня записал, облагодетельствовал. Ну да ладно черт с тобой слюнтяй, думай как знаешь, главное чтобы с наружи мне ничего не показывал.