Старый город был ко мне не мил... Так же, собственно, как и к сотне остальных людей, что выскочили из скорого поезда Лондон-Эдинбург. Столица Шотландии встретила нас ливнем и шквальным ветром, в добавок ко всему, я как всегда забыл дома зонтик...
Выбравшись на платформу со странный названием "Высокий рынок" я с сожалением понял, что ножки у моего чемодана отвалились под неожиданно потяжелевшими вещами. Кто теперь поймёт, почему это случилось... То ли на них обрушилась тяжесть веков, то ли они просто промокли под дождём... Одним словом, поднять с мостовой его было невозможно.
Громко про себя ругаясь, я схватил этот набитый тряпьём и старыми черепками. Честно говоря, мне эти поездки осточертели просто до колик! Каждый раз, когда сидя в своём кабинете, я слышу едва различимый звук шуршащей по переходам бумажки, я вздрагиваю, пытаясь представить, в какую же ещё более глубокую задницу меня пытаются послать.
Так случилось и в этот день. Вернувшись из необычного во всех отношениях путешествия по Парижу, я сидел в своём кабинете с чашкой кофе и всматривался в платиновую статуэтку бога Хороса. И ничего не предвещало неприятностей... Но, у начальства как всегда свои взгляды на мой отдых.
Тихое шуршанье заставило меня содрогнуться, карточка медленно выползла из приёмника и опустилась на стол. Поставив Хороса рядом с чашкой, я огляделся. Вокруг никого не было, оно и ясно, я вернулся из последней поездки в выходной, и офис был пуст. Но мне нужна была поддержка, честно. Ещё никогда я не чувствовал себя так одиноко, таким кинутым, таким... забытым.
Но распускать нюни было некогда, тем более, что карточка была золотой, что означало миссию крайней важности. Таких в год выпадало около трёх штук, а мне так вообще она досталась впервые. Я ещё тогда подумал, что босс решил воздать мне по заслугам, повысив в должности.
Взяв карточку пинцетом, я прочитал на ней первые строчки адреса: "Тупик Мэри Кинг, Великобритания, Эдинбург". Всё стразу стало понятно. Эхо прошлого как всегда не давало спокойной спать простым людям. Я перехватил карточку пальцами и закрыл глаза...
Выдвинув у чемодана небольшие колесики, я достал карту, пытаясь сориентироваться, в каком направлении находится отель. Как назло, очков в кармане не оказалось, видимо, они лежали где-то на самом дне моего чемодана. Пришлось ориентироваться по звёздам, ну, точнее по ориентирам, а не по названиям улиц.
Двигаясь по каменной мостовой, я с досадой заметил, что одно из колёсиков благополучно отвалилось и чемодан теперь извергает потоки искр и страшные скрежещущие звуки. Но люди на меня даже не оборачивались... Ко всему успела привыкнуть за эти годы Европа...
Отель стоял на небольшом возвышении в самом конце Хлебной улицы. Как ни странно, не смотря на достаточно сильный дождь, улицы были полны народа. Люди шли огромной живой массой, почти все без зонтов, хотя если приглядеться, можно было заметить пару-тройку разноцветных.
Я же вынул из кармана пакет и прикрыл им слегка лысеющий затылок. Когда волос на моей голове было предостаточно, я любил ходить под дождём и ловить каждую каплю... Но сейчас, каждая маленькая гранула воды, стучавшая мне по незащищённой коже головы, доставляла столько неудобств, что я закрывался, причём чаще всего пакетами.
Спустя час плутания по маленькому кварталу старого города, я, наконец, наткнулся на свою гостиницу. Выяснилось, что проходил я мимо неё уже не один раз, просто вывеска была настолько невзрачной, а надписи на карте настолько мелкими, что я её просто не заметил.
Девушка в приёмной оказалась коренной шотландкой, высокой, стройной и немного рыжеватой. Когда я втащил свой огромный чемодан в холл, она чуть не подпрыгнула от удивления. Так уж получилось, что у чемодана отлетело и второе колёсико и, двигаясь, я издавал уже совершенно нечеловеческие звуки.
Виновато опустив глаза, я проскрипел к стойке. На задней стенке, сразу за головой девушки висел старый план города, нарисованный, как гласила подпись в тысяча шестьсот восемьдесят втором году. Старое озеро ещё было озером, хотя на современных картах - оно выглядит как сад.
Центром города являлся замок, он был прорисован особенно тщательно и, хотя это и была лишь копия, даже на ней он выглядел величественно. Королевская миля казалась намного шире, чем она, кажется сейчас, да и парламента никакого не было...
Девушка оторвала моё внимание от карты, затараторив на смеси современного английского и странного шотландского, видимо какого-то старого. Из всей её триады я понял только то, что номер мой занят, потому меня поселят в какой-то другой комнате. Ни секунды не сомневаясь, я дал своё согласие, не в номере же сидеть я сюда приехал.
Далее последовала долгая инструкций про самые злачные места старого и нового города. Она выдала мне бесплатную разноцветную карту и нарисовала, где находится отель, а где ближайшая ресторанная улица. Выдав мне тучу флаэров, она пикантно подмигнула и сунула в нагрудный карман визитку сексшопа, который, как выяснилось позднее, находится прямо через дорогу от отеля.
Получив, наконец, ключ-карту, я распрощался с милой девушкой всеми известными мне комплиментами и направился в свой номер. Тот номер, что оказался занят, должен был быть двухместным раздельным, так как места мне нужно было много, хотя жил я один. А тот, что дали мне в замену, мало того что был спаренным, так ещё и находился на пятом этаже с мансардой.
Получалась не комната, а этакий шкафчик для агорофобика. Он был в самом конце коридора и дверь с одного конца была покрыта добрым слоем зелёной плесени. А когда я отворил дверь, выяснилось, что руки у уборщицы, или уборщика, до сюда просто не доходили. Пыль на полу лежала вековая, в углах томились пауки, слегка покачиваясь на незримых нитях паутины, которая затряслась оттого, что я открыл дверь.
Забавное местечко, как нельзя подходило для содержимого моего чемодана. Сняв с ручки табличку "Не беспокоить" я вывесил её со внешней стороны двери и повернул защёлку. Поскольку ручка была магнитной я, на случай если уборщик не умеет читать по английский (дело в том, что уборщиками в этом отеле работали, в основном арабы, а на другой стороне таблички было написано "Пожалуйста, уберите комнату"), приставил к ней тяжёлый деревянный стул. Пару раз дёрнув, я с удовольствием обнаружил, что моя конструкция может быть открыта только тараном.
В целом комната мне понравилась. Единственное окно обеспечивало приятный полумрак, даже в этот вечерний час. Это объяснялось только тем, что отель имел подсветку со стороны улицы.
На стене висела картина. Не плохая картина, настоящий антиквариат, восемнадцатого века. Неплохая база для внедрения, всё как в учебниках: следы от огня, неумелое обращение с холстом, даже пятно-два крови! Не хватало только слабого отблеска воды, но и без него было великолепно, кровь, как всегда, была лучшим проводником.
Я распахнул дверь и осмотрел санузел. Как всегда в такого рода отелях, душ был отделён от ванной, что вызывало у меня лёгкое раздражение, ну а про раковину и вовсе одно разочарование! Два раздельных крана и затычка... как в таком мыть руки - ума не приложу!
Но, по крайней мере, унитаз был вполне современным, не смотря на то, что сливной бачок крепился аккурат на уровне глаз, а чтобы спустить воду, надо было дёрнуть за верёвочку. Крепления, видимо, прогнили, а потому бачок страшно трясся при каждом неловком движении, да и от звука слива уши закладывало...
Покинув эту кафельную комнату, я плюхнулся на кровать и чуть не захлебнулся в облаке пыли. Да, за такой номер, мне придётся дать им лишь четверть цены... Ну ладно, это потом, а сейчас, стоит привести это место в порядок.
Закрыв рот и нор рукавом своего плаща чтобы вдыхать поменьше пыли веков, я опрокинул чемодан на пол. Отперев все замки, я расстегнул молнию и стал копаться в боковых отделениях. Где-то там я совершенно точно оставил подарок добрых самаритян Острова Пасхи.
Эти забавные человечки помогли мне, в ответ на мою помощь им. Эта история займёт отдельно страниц сто повествования, потому не буду сильно отвлекаться. Та штучка, что они мне подарили, является уникальным прибором. С виду камень, как камень, чуть меньше ладони.
Когда я впервые взял его в руку, он был тёплым, хотя температура Пасховцев намного ниже температуры человека. На этом приборе имеется две выемки, как раз для указательного и среднего пальцев.
Наконец, в левом кармане я его нащёпал. Когда мне его вручили, он был угловатым, но за те годы, что я его использую, он заметно округлился. Принцип его работы, я так и не понял, да мне и не надо, пока он работает, я счастлив.
Вооружившись этим чудом техники, я слегка надавил указательным пальцем и зажмурился. Сильная вспышка каждый раз сильно била по глазам, немного обжигая кожу, как будто заснул на пляже, забыв намазаться кремом от загара. Камень заметно потеплел и стал тяжелее. Ещё один острый выступ сгладился, хотя и не сильно. Когда я открыл глаза, в комнате не были ни грамма пыли. Она вся перешла в камень, слилась с ним.
Теперь можно было убрать рукав от лица и вздохнуть полной грудью. Покуда пыль снова не ссыпалась из закромов мансарды, я решил разложить свои вещи по ящикам. Мебель, надо сказать, тоже новизной не отличалась. Видно было, что кто-то пытался отреставрировать старый сервант и одёжный шкаф с выдвижными полками, но всё напрасно. Жуки не пощадили старого дерева, оставив только пористую деревянную губку.
Но это не было проблемой. Я быстро разложил три комплекта вещей и повесил на крючок на двери смокинг в полиэтиленовом пакете. Я его всегда вожу с собой, мало ли зачем может пригодиться.
Ну а потом пошли мои личные приспособления. Самым важным, была маленькая, меньше подушечки пальца, пластинка нежно розового цвета. Эта невзрачная штучка помещалась в массивный ларец, отделанный золотом, а стенки его состояли из красного дерева со свинцовыми вкраплениями. Открыв кодовый замок, приговаривая слова создания, я аккуратно извлёк пластинку и положил её на стол.
Комнату наполнил призрачный свет. Его было почти не видно, но он ощущался всем телом, каждой клеточкой. По стенам заплясали тени. По сути это были истинные тени, то, что осталось от некогда населявших эту комнату людей, зверей и прочих. Этот след был особенно ярок около старого настенного ковра, которым была закрыта одна из стен. Ну и конечно же, необычайно сильно светилась картина, всё таки след убийства всегда привлекал теней сильнее всего.
Не долго думая, я опустил палец на белую пластинку, слегка холодную, чуть шершавую, она тут же прилипла к коже, тени исчезли. Подойдя поближе, я чуть отклонил картину и осмотрел заднюю сторону, пытаясь найти наилучшее место для вторжения. Оборотная сторона оказалась обляпана синей краской, а в некоторых местах чётко виднелись следы жирных пальцев. И только верхний уголок остался целым, не тронутым.
Туда-то я и протянул свою руку, слегка коснувшись пальцем с пластинкой холста. По телу пробежала волна дрожи. Я почувствовал, словно с пальца сдирают верхний слой, и поёжился. Вторжение никогда не было приятной штукой, но ничего не поделаешь, другого, более надёжного средства ещё не придумано.
Так я простоял минут десять, а потом, истекая потом от напряжения, свалился на кровать и прикрыл глаза. Через три минуты сердце успокоилось и выстроилось в свой прежний ритм. Комната была такой же, как и прежде. Только фигуры на старой квартире как будто бы сделали шаг вперёд, словно на секунду ожили и продолжили зафиксированное художником на века дело.
Так хорошо у меня ещё никогда не получалось, может быть, я всё-таки заслужил эту золотую карточку? Начальству, всё равно виднее.
Я похлопал себя рукой по лицу, пытаясь прийти в себя, а потом достал из чемодана небольшой камень в виде Шумерской пирамиды. Раньше он был безжизненным, а теперь каждая впадинка излучала чистую энергию. Канал был налажен, я поставил пирамидку на стол, нажал на вершину и снова плюхнулся спиной на кровать. Надо было сосредоточиться и слушать, что скажут оттуда...
-Тобрый вечер, - произнёс нежный голос, сопровождаемый странным жужжанием, даже после вторжения помехи были неизбежны, - Мы надеемся, что поестка то пункта назначения прошла хорошо. Напоминаю, это затание высшего уровня, а это значит, что у вас есть несколько, разбитых на пункты миссий. Тостаньте пожалуйста Спиритус.
Как я мог забыть Спиритус!? Вскочив с кровати, я подбежал к чемодану и начал лихорадочно выкидывать оттуда вещь за вещью, а потом просто перевернул его и начал копошиться в хламе на полу. Как оказалось, Спиритус завалился за старый веер, и приклеился к нему. Глупая костяшка.
На полочке в ванной я нашёл грязный стакан, помыл его, набрал немного воды. Придя в основную комнату, я заметил, что пирамидка нервно поблёскивает разными цветами. Спиритус мягко опустился на дно стакана, и замер. Вода вокруг него трепетала от страшной силы, что хранилась в его небольших недрах. Словно целая звёздочка была заключена в этом крохотном резном кусочке кости.
-Отлично, - проговорил голос, - Спиритус установлен, контакт с границей чёток, бурь не ожидается, можете выполнять затание спокойно. Только послетнее напоминание, не забутьте, что у вас всего пять шансов, хоть и больше чем обычно, но и затание сложно.
С этими словами пирамидка погасла, оставив только небольшое светлое пятно вокруг себя на столе. Великолепно, ни адреса, ни уточнения. Что делать, зачем? Фиг его знает. Ладно, начнём с обнаружения, или сначала прогуляться по улицам, посмотреть, самые злачные места.
Обычно они выбирают себе не самые прозаичные места. Те, что так любят освещать в фильмах ужасов классики. Например, подвал старого паба, где стоят старые тяжёлые бочонки с виски, или узенькие тупики, которыми изобиловал старый город. В конце концов, стоило проверить жилые помещения Эдинбургского замка. Или оружейную...
Но для начала, надо было всё-таки осмотреться. Накинув на себя чёрный плащ, и натянув ботинки со стальными заклёпками, я оглядел себя в старинное зеркало, которое почему-то раньше не заметил. Ну не дать, не взять, гот на старости лет. Слава Богу, что таких ходит по городу сколько угодно и бояться нечего. Чтобы уберечь голову от дождя, я накинул шляпу с широкими полями и взял в руку трость с огненно-красным навершием.
Наряд ничего себе.
Медленно отодвинув стул от двери я аккуратно протиснулся в щель, чтобы никто не смог увидеть моего оборудования в комнате. Выйдя на улицу, козырнув девушке за стойкой, я достал из кармана мини карту и тут же сделал на полях пометку, что надо бы купить большую карту.
Королевская миля была центральной улицей старого города. Даже в этот поздний час, когда все магазины закрылись, она была полна людей. Я почувствовал себя немного не в своей тарелке, так как вокруг было страшное количество странно одетых людей. Я не привык ходить в готических одеждах, только на заданиях... и на хэловин. Однако тут, каждый второй был одет словно на похороны.
Я решил начать осмотр старого города с самого верха Королевской мили, с концертной площади перед замком Эдинбурга. Пройдя мимо старинной церкви, построенной в готическом стиле, но уже благополучно переоборудованной в ряд бутиков, я поднялся по каменной мостовой прямиком к площади.
Площадь сама была не очень большой, чуть меньше футбольного поля, но она была окружена кольцом трибун, которые поднимались на три этажа вверх и были размером почти с сам замок. Перед воротами стояли две чаши, в которых полыхал огонь. Красные языки хищно облизывались, и это было единственным освещением всей площади. Под трибунами благополучно парковались машины жителей ближайших домов. Всё было тихо. Сюда после заката никто не заходил. Видимо, на это влияла ещё и погода, которая продолжала грустить, и дождь пошёл с новой силой.
Я надвинул шляпу на брови и, приподняв руку, поглядел на навершье трости. Оно было черно как смоль. Даже языки пламени не отражались и не давали отблеска на его полированной поверхности. Здесь нет и следа, даже скромного, даже призрачного. И слава Богу. Наверное, те многочисленные карнавалы и празднества, что тут проходили (а они несомненно проходили здесь совсем недавно, о чём говорили флаеры, которые мне дала девушка на ресепшене), распугали всех и вся.
Древнее здание с камерой Обскурой, как её тут называли, так же не проявляло никаких признаков присутствия. На всякий случай я решил зайти внутрь и проверить помещения. Тихо подойдя к запертой двери, я приблизил трость к замку и произнёс: "Энтернум". Замок щёлкнул, дверь покорно отворилась.
Оглянувшись ещё раз, чтобы убедиться, что за мной никто не следует, я вошёл внутрь, надежно заперев за собой дверь изнутри уже вполне человеческим способом - замочной ручкой. Первый этаж здания был самым обычным магазином подарков и сувениров, ничего примечательного.
Второй же этаж ломился от фотографий старины, фотографий со смещённым центром, стереограмм и прочих иллюзий глубины. Снимки хоть и были старыми, но они не представляли мне никакого интереса.
Зато на третьем этаже меня чуть удар не хватил. Прямо на стенах висели небольшие зелёные пластины, при взгляде на них под определённым углом, там появлялось изображение каких-то тварей. То ли монстров, то ли ещё кого-то. Я сначала решил, что это оно! Но потом понял, что это лишь игра света и лазеров... А камень на трости всё молчал, лишь где-то в самой его глубине виднелся тихий, как уголёк, красненький отблеск.
Я поднялся на четвёртый этаж, там было интересно, но только для туристов. Я же продолжил подъем, к самой камере. Маленькое помещенье было закрыто на тяжёлый навесной замок, который тихо отрылся, когда я подошёл поближе. Уютная тёмная комната была заполнена тьмой. Я щёлкнул включателем и под высоким потолком зажглись красные лампы.
Трость взволнованно вспыхнула. Здесь кто-то был. Этот кто-то стоял прямо за мной, незримый и пока неуязвимый. Я повнимательнее пригляделся к красному камню и почесал лоб. ЭТО было сильным, но недостаточно для задания золотого уровня. Я чувствовал, как энергия той стороны продирается через барьер, я чувствовал, что ЭТО вот-вот вырвется... но не было у ЭТОГО злого умысла, не было того намерения, что обычно прослеживается у существ, населяющих тот мир.
В кармане жалобно щёлкнул соттер, маленькая алюминиевая коробочка, напичканная Бог знает чем. Просчитав до пятнадцати, я резко повернулся, вытягивая перед собой трость, а свободной рукой сбрасывая с головы шляпу. Воздух заколебался, в пространстве возник небольшой смерч, ЭТО буквально разорвало на клочки, а потом, собрав, выкинуло передо мной.
В воздухе повис человек невысокого роста, он забавно вытаращил глаза и дрыгал ногами. Красный кристалл упёрся ему в горло и все попытки человека вырваться, сводились на нет. Он ещё пару минут побрыкался, после чего успокоился и уставился на меня полуввалившимися от старости глазными яблоками.
-Молодой человек, не могли бы вы опустить меня на землю? Эта штука, - он ткнул в трость, - причиняет мне невероятную боль.
-Молчи призрак, - я ненавижу разговаривать с духами. Они бесчувственные, неэмоциональные орудия чего-то потустороннего, - Я представляю агентство, контролирующее деятельность потустороннего мира в пределах Земного шара. В данный момент, на территории этого города были зафиксированы вспышки активности эктоэнергии первого класса. Что ты можешь мне сказать?
-Молодой человек, я вынужден ещё раз повторить свою просьбу, - он двинул рукой и стёр пот со лба, - Я стар, и ни чем не помогу вам, если умру.
-Ты уже умер, дух! - сказал я, судорожно перехватив трость. Несколько секунд поколебавшись, я опустил человека на землю, но трость от горла не убрал, на всякий случай.
-Спасибо вам. Позвольте представиться, меня зовут Йоганнес Цан, я физик.
Где-то я слышал это имя... в старой книге по истории Шотландии... физик, точно, была такой... Атас! Я пробыл в Эдинбурге меньше пяти часов, а уже умудрился поймать приведение семнадцатого века... Ни каждое задание удаётся вообще отловить кого-нибудь Оттуда, а сейчас... Может я и вправду заслужил Золотой уровень?
-Так что ты мне можешь рассказать, дух?
-Да почти ничего. Я сижу в своей башне и никого не трогаю. Каждый день сюда приходят толпы зевак и ломают мою драгоценную камеру, я с содроганием сердца смотрю как один и тот же человек неумело вращает рычаги и стачивает колёса! Они не меняли зеркало уже больше ста лет! Меня это очень расстраивает.
-Мне наплевать на твои проблемы, дух, у вас есть там кто-то, кто балует сильно?
-Я не знаю, молодой человек, и прекратите называть меня духом, я Йоганнес! Я не выходил из этой камеры вот уже больше двух сотен лет! Хотя, надо сказать, от ротозеев я слышал, что где-то на кладбище орудует старый Мак Кензи.
-Хорошо, хоть какая-то зацепка. А тебя мне придётся отправить в изолятор, - я вновь поднял трость к самому горлу физика и залез во внутренний карман, где хранился северо-американская ловушка для снов. Как показала практика, с таким же успехом эта штуковина ловила и призраков, лучше любого технического устройства.
-Погодите, - отчаянно закричал дух. Если честно, я на секунду усомнился, что это вообще не человек. Он настолько чётко повторял всю мимику и все человеческие чувства, будто умер не триста лет назад, а лишь пару часов. Чем дольше они пребывают там, тем меньше они становятся похожими на людей, они теряют свою индивидуальность, становятся ничем. Но этот, он был не таким, - Не трогайте меня! Я же никогда никого не трогал, я просто сижу тут, в своей башне, я людей даже и пальцем не трогал.
-Да? - Я немного задумался. Возможно, если он никого не трогает, его можно оставить здесь. С другой стороны, не трогать его - значит подвергнуть невинных людей опасности. Но этот дух был прикован к делу всей своей жизни, к этому несчастному перископу...
-Погодите, не надо меня убивать, я всего лишь учёный, я лишь тут сидел, ничего не... никого...
-Ладно, дух, расслабься, - я опустил трость от его горла и прикрыл глаза. Я задумался. А потом со всей силы со всего размаху ударил человеку по лицу. Тот отшатнулся, громко вскрикнув, схватился за лицо, но устоял на ногах. Рука словно прошла через небольшое облачко, её на секунду обволокло холодом. Даже не просто холодом, а могильным морозом! А потом с неё как кожу содрали. Однако быстро отпустило.
-Зачем ты это, - заговорил дух, рефлекторно потирая щёку.
-Это была проверка, ты её прошёл, - сказал я и громко щёлкнул соттером. Вихрь поглотил Йоганнеса и перенёс обратно в его мир. На всякий случая я нарисовал на двери невидимыми чернилами православный крест, перекрестил её и вышел.
На улице шёл дождь.