Аннотация: Рассказ о том, что может крытсья в глубинах сознания. Вдохновлён произведениями Бессмертного Лавкрафта. Прошу оставить хоть какое-то мнение :)
Теперь, когда прошло столько лет, завесу тайны, нависшую над необычной бронёй можно приоткрыть. Это было примерно десять, а может двенадцать лет назад, точно сказать не могу. А причиной моим прорехам в памяти является шок, который я пережил, и года два жил глубоко в себе, в храме у доброй Лианель, которая, как мать заботилась о безумном воине.
Нас было четверо. Четыре человека отправились в этот безумный поход, в покрытые тайнами и обросшие легендами северо-западные горы. Как вы уже могли догадаться, из похода вернулся я один, спустя три месяца, весь в запёкшейся крови, произнося непонятные слова и бредивший непонятными чертежами.
Солнечный день весело поигрывал бликами на закалённой стали наших доспехов, когда мы сошли с тракта и, продвигаясь по опушке, держали ориентиром высочайший пик, который вздымался над землёй на добрых двенадцать километров. Пекло сильно, а потому и шлемы были сняты и легонько хлопали по бедру при каждом шаге.
Под ногами стелился мягкий, зеленоватый мох, вдоль ближайших деревьев тянулся узкий ручеёк с прозрачной водой. Всё было прекрасно и только одно беспокоило моих спутников - тишина. Гробовая тишина, которую вряд ли когда-нибудь услышишь в лесах солнечным летним днём. Ни тебе пения заливистых соловьёв, ни стрекотания сверчков и цикад... только плеск воды в ручье, да гулкие удары стальных подошв по сухой земле.
Перед тем как отправится в этот зловещий край, мы тщательно изучили историю местности. Где-то недалеко от того места, где мы сошли с тракта, на взгорье, когда-то располагалась небольшая деревушка, населённая эльфами. Как известно, эти остроухие не могут умереть естественной смертью, а к большинству болезней у них иммунитет. Этот посёлок располагался в небольшой низине, спиной прислоняясь к горе, а перед лицом высился естественный гранитный вал, на котором они надстроили деревянный частокол и высокие дозорные башни. Прямо перед взгорьем лежали просторные поля с очень плодородной землёй. И даже в самые лютые холода, температура внутри стен не опускалась ниже ноля.
Однако потом нечто, какое-то великое Зло спустилось с горы, на которую, собственно, мы и ориентировались. Зло незримо проникало в тела эльфов. Они становились злыми и жадными. А через какое-то время заболели и стали медленно, мучительно умирать. Старейшины, покрытые глубокими морщинами и язвами, приняли решение покинуть деревню, но прежде чем это случилось Зло огромной волной сошло с гор, обрушив на деревню всю свою ярость. В одну ночь от жителей остался только прах. А плодородные земли зацвели какими-то мерзкими грибами.
Всё это нам удалось собрать воедино по разрозненным рассказам жителей близлежащих посёлков и деревень. Но каждый раз, когда мы спрашивали о несчастном посёлке, людей передёргивало, они сразу пытались уйти от разговора или вовсе замолкали и больше с нами не заговаривали.
Первый привал мы устроили в глухой чаще. Окружающая земля не пугала нас, хотя бы, потому что за целый день пути нам не встретилось ни одной твари. Все звери куда-то исчезли, причём, видимо давно. Поражала и толстокожесть некоторых деревьев, казалось, от ствола не осталось и следа, одна кора. Гореть она не хотела ни в какую, потому, наломав веток с самых макушек и насобирав хворосту, мы сидели и грелись у небольшого огонька. Перекусив, мы ещё долго лежали под открытым небом, закрываемым только редкими ветками, раскачиваемыми ветром.
Спали мы, как и полагается в таких походах по очереди. Трое спят - один на стороже, каждые два часа - смена. Мне выпал жребий дежурить первым. Большая луна медленно проплывала по небосклону, заслоняя своим призрачным светом блеск ближайших звёзд. Поляна, на которой мы разбили лагерь, с каждой минутой становилась всё белее и белее от её монотонного свечения. Где-то через час, мне почудилось, что кусты недалеко от лагеря заколыхались.
Сердце ёкнуло, потому что в полной тишине мне почудилось тихое, надрывное дыхание, как будто после долгого бега. Оно моментом облетело лагерь со всех сторон. Ветер к тому моменту уже стих, но я видел, или скорее чувствовал, что где-то там, в кустах, притаилось что-то опасное. На всякий случай, я положил руку на приклад меча и немного выдвинул лезвие, чтобы в случае чего оружие оказалось у меня под рукой.
Но минуты тянулись бесконечной вереницей, а монстр всё не нападал, более того, движение прекратилось, а дыхание стихло. Тогда я подумал, что это всё мне причудилось от недосыпа. Оставшийся час я просидел в сплошной тишине. И лишь луна озаряла меня своими бледными лучами.
Я лёг спать, сдав смену Олвину, который достаточно долго пытался очнуться от странного кошмара и пообещал с утра мне о нём рассказать.
Когда взошло солнце, мир наполнился теплом и уютом, но меня мучили ночные видения, от которых я никак не мог отделаться даже теперь, когда очнулся от ночного наваждения. Это было нечто странное, картинки, бесконечно быстро сменявшие друг друга, наполненные ужасом и страхом, страданиями и болью, муками и стенанием. Но это были скорее даже не образы, а чувства, словно какое-то Зло, которое погубило эльфов пыталось проникнуть в мой разум и разворошить там всё, превратив в пюре из воспоминаний.
Это утро омрачилось так же неприятной вестью. Ултер, последний кто должен был дежурить, пропал. Никто из нас остальных ничего не слышал, а в лагере не было никаких следов сопротивления. Обследовав местность, мы нашли лишь следы Ултера, которые вели в сторону из лагеря к ближайшим деревья (видимо, он справлял нужду), и далее вокруг наших спальных мест - он делал обход, на всякий случай. Однако, уже на втором круге его следы обрываются. Просто обрываются... и ничего вокруг, как будто, если бы его забрали с воздуха, но и все деревья вокруг были абсолютно целы.
На проклятом месте нас больше ничего не держало. Если нет следов - нет и зацепок, вести поиски нет смысла. Быстро затоптав лагерь мы выдвинулись дальше. Нельзя сказать, что вид у моих товарищей был весёлым. Оно и понятно - Ултер был душой компании и мы все очень хотели, чтоб он оказался жив, но шансов найти его практически не было.
Ближе к полудню мы добрались до опушки, с которой, через небольшую толщу деревьев виднелось основание горы и каменный вал. Легенды, которые рассказали нам люди, видимо, действительно имели очень большую историю, потому что мы не увидели ни башен, ни стен. Хотя, надо признать, в твёрдом граните виднелись глубокие идеально круглые отверстия - видимо в них вставлялись опорные балки конструкций.
В небольшой долине, наполовину погрузившись в землю, росли каменные конструкции причудливой формы. Стоя на вершине гранитного вала, мы явно ощущали яркое присутствие чего-то страшного, чего-то непостижимого. И это что-то лежали прямо перед нами, оно витало в воздухе, заполняло дома, канавки и ямки.
Время не пощадило это место, все деревянные вещи рассыпались в прах и дома от этого выглядели ещё более зловещими - пустые как глазницы оконные и дверные проёмы, дыры в крышах, когда-то полностью каменных, но, видимо, эльфы латали пробоины используя древесину.
Самое странное, что сразу бросалось в глаза - странная форма домов. Они были как будто сточены, словно ребёнок взял кусок размякшей глины и сляпал то, что ему пришло в голову. Однако в непонятных очертаниях проглядывались следы вполне знакомых нам конструкций.
Когда мы спустились с холмов, нам пришлось накинуть на себя самые тёплые из одежд, что были припасены у нас с собой. Температура тут резко опускалась градусов на пятнадцать. Изо рта повалили клубы пара, а в воздухе запахло гнилью. Изнутри стенки домов были покрыты довольно плотным слоем грибка, который уютно примостился на голых каменных стенах.
Но самый страх пришёл ночью. Когда солнце заползло на горизонт, а полная луна не пожелала показывать своего белёсого лика, все окна домов зажглись противным салатовым светом. Грибки флюоресцировали, но от этого призрачного, откровенно странного света, не оставалось тени.
Со всех сторон до нас доносились звуки, похожие на тревожный шёпот, тьма небес заставляла лишь крепче перехватить рукоятку мечей и стиснуть зубы до хруста. Гора, такая высокая, такая зловещая нависала над нами непомерной тяжестью, давила, уничтожала.
Сон не шёл, да и не странно, когда вокруг тебя сгущается зло, до сна уже нет никакого дела. Хотя, ближе к часу ночи, на меня напал непонятный бред. Я увидел тревожно бегущих эльфов, которые пытались спастись от огромной чёрной лавины, что спускалась с горы. Зло сминало, сжимало, выворачивало, разрывало бедных эльфов на части. Когда город полностью скрылся под чёрной массой, она перехлестнула через гранитный вал и разлилась по ближайшим полям, превращая все посевы в странного вида крючковатые грибы.
Очнулся я от крика Олафа, который смотрел куда-то в сторону горы, обнажая меч побелевшими от ужаса пальцами. Гигантская тварь надвигалась медленно, как бы вальяжно. Я не видел её, лишь тень, которая проявлялась в свете тухнущих грибов. Гигантский размер и отсутствие явной формы, заставляло кровь застывать в жилах.
Пытаясь отбиться от бесконечных щупальцев, мы отступали, сначала втроём, но потом внезапно Олвин рухнул на землю как подкошенный, его бледное лицо представляло собой весь ужас мира, весь страх бытия. Тёмная масса поглотила его и остановилась. Этого замешательства (ли), нам хватило, чтобы развернуться и припустить со всех ног к краю посёлка. Там мы быстро запрыгнули в первый показавшийся нам безопасным дом и замерли.
Тихий шорох и внезапно потемневшее небо говорили, что существо перед самым окном, но что-то его остановило. Оно развернулась и шепча что-то исчезло, как будто всосалось в землю.
Через несколько минут я услышал, что мой товарищ погрузился в неглубокую дрёму. Я решил его не беспокоить и обследовать дом, куда нас занесло. Это странное помещенье отличалось от всех остальных. Скорее всего мы выбрали его интуитивно, потому что оно единственное сохранило свои истинные очертания, которыми и хотели видеть их строители.
Стены внутри поросли грибком, но очень слабо, только в некоторых местах и так, пятнами. Однако их света мне хватило, чтобы вполне отчётливо разглядеть неаккуратные, грубые рисунки, выточенные на камне каким-то острым предметом. Они изображали толпы каких-то маленьких существ, окруживших этот дом, и тьму, изображённую на рисунке хаотичными штрихами. На следующей картинке уже были окутанные призрачной плотью скелеты, опять отирающиеся вокруг этого дома. Неизвестный художник изобразил и себя - поросшего густой бородой и исхудавшего эльфа с пронзительными глазами.
Я на что-то наткнулся в темноте. Аккуратно опустив руку, я наткнулся на острое лезвие. Это был кинжал, давно брошенный тут, к рукоятке был неумело прикручен кулон с изображением древнего, обитавшего в этих краях Бога домашнего очага. У кинжала было начисто стёрто острие, только лезвие сохранило былую толщину. Видимо, именно этот предмет стал кистью на камне. Не долго думая, я положил этот кинжал себе за пояс, на всякий случай.
Ночь набирала обороты, дьявольской поступью подкрадываясь к нашему убежищу. Я слышал, как что-то царапает крышу и стены, как перед окном и дверью шмыгают мелкие тени. Существа из мрака выныривали из ночи и в ней же скрывались, оставляя в моей душе только ещё одну рваную рану.
Внезапно Олаф проснулся. В его глазах горел ужас, а изо рта слышалось неясное бормотание. Он, не соображая, что делает, поднялся на ноги и резким движением выпрыгнул в окно. Я видел, что его ноги не успели коснуться земли. Тени окружили его, смяли, словно желая выдавить жизнь из ветхого тела. Я слышал как хрустят кости и лопаются глаза. От противного зрелища и у меня помутился рассудок. Я вскочил, выхватил меч и выпрыгнул следом, рассекая воздух, взмахивая снова и снова, но не чувствуя никакого сопротивления. Я бил тени, словно они были воздухом, я отсекал головы только чтобы с ужасом заглянуть в ухмыляющуюся пасть тьмы.
Я упал на землю и невидимая плита накрыла меня своим чудовищным весом. Глаза закрылись, боль пропала, как и весь мир.
Я очнулся в тёмной комнате. Пытаясь сесть, я ощутил боль во всём теле, ныла каждая кость, каждый сустав и мышца. Темноту прерывал лишь слабенький фонарик, светившийся откуда-то. Только окончательно придя в себя, я понял, что свет исходит от фигурки, привязанной к ручке кинжала, что я заткнул за пояс.
Голова кружилась. Глаза не могли поймать объекты в фокус, но я ясно ощущал присутствие тут своих друзей. Все четверо лежали здесь, рядом со мной. Отчаянно шаря рукой я находил только кости, только бесконечное количество костей, а выхватив из-за пояса кинжал, щурясь изо всех сил, пытаясь вновь обрести чёткость взгляда я увидел своих товарищей. Они лежали тут же, в своих доспехах, при оружии... но без кожи и мышц, только кости, белоснежные, обглоданные кости...
Во рту пересохло, глаза слезились, а руки не слушались, лишь одна крепко сжимала кинжал со спасительной фигуркой на конце.
Помещение пахло сыростью, старой затхлостью и чем-то ещё, вроде серой, или болотным газом... Было слышно что где-то за стенами течёт вода, а в соседних помещениях что-то примерзко хлюпает.
Собрав последние остатки нетронутого разума, я встал на ноги и огляделся. Комната представляла собой кладбище костей. Их тут были сотни и сотни, не знаю, на сколько метров уходили они вниз - сколько тысяч людей встретили в этом месте свою смерть - но у одной из стен явно виднелась верхушка колонны. Кости принадлежали как эльфам, так и оркам, и людям, и гномам, и кобольдам и даже разным животным, как мелким, так и крупным.
Я отшатнулся и буквально выпал в соседнее помещение, в котором стоял большой горн, несколько наковален и прочих кузнечных атрибутов. Среди прочего хлама, моё внимание привлёк большой, висевший на стойке доспех. Он светился в темноте от одного только прикосновения света маленькой фигурки. Сделанный, непонятно, то ли из золота, то ли из какого-то другого ценного материала, он манил, привлекал, кричал о себе.
Не смотря на огромное количества времени, на столе валялись свитки с чертежами. Я долго смотрел, зачарованный прелестью и изяществом этих изделий. А потом стал изучать свитки, стараясь запомнить каждый изгиб металла, каждую его столь нежную натуру... Но едва я дочитывал свиток до конца - он рассыпался под гнётом лет и моих пальцев.
Доспех состоял из нескольких частей, которые идеально подходили друг под друга и специальным образом прищёлкивались, чтобы что-нибудь не отвалилось в пылу сражения.
Я стоял как завороженный, глядя на блестящие в темноте доспех, они дышали силой и манили меня к себе. Я понимал, что побороть то Зло, что пряталось где-то в глубине помещений в том, что было на мне одето сейчас - невозможно, потому, не выпуская из рук кинжала с фигуркой, я быстро стащил с себя броню и оделся в этот экзотический доспех. Когда последний скрытый под шлемом крючок защёлкнулся, я почувствовал, как сила наполняет меня, как поток невидимой энергии струится по жилам, разнося приятное чувство по всем конечностям.
В животе потеплело, руки и ноги перестали ныть, дыхание освободилось. Внутренняя сторона доспеха плотно пролегла к моей коже и буквально срослась с ней, словно вторая кожа. Я дышал и видел, как вздымается нагрудная пластина, я двигал рукой и сочленения на предплечье, плече и кисти двигались, в точности повторяя движения руки, при этом не раздавалось привычного лязга металла.
Осмотрев богатый арсенал экзотического оружия, я заткнул за пояс два кинжала, а в руки взял длинный, похожий на гладиус меч. Я чувствовал себя непобедимым воином! Сила так и струилась по моим венам, она захлёстывала меня, прорывалась в мозг, заставляла бесконечно злиться! Отмщение скоро придёт.
Казалось, свет идёт от меня, от каждого сочленения доспеха, от каждой полоски орнамента, он отражался и усиливался, разносясь по пространству, освещая комнату и зияющую тьмой дыру прохода. Туда я и направился.
Тьма снова поглотила меня со всех сторон. Она была словно материальна - свет фигурки не стал ни сколько меньше, просто в воздухе висело нечто, заглушавшее его. Шаги гулко отдавались на полу этого прохода, идеально гладкого, словно специально отполированного.
Впереди замаячил свет, но не яркий дневной, не тёплый свет от огня, это был светло-синий, на грани с зелёным, фосфоресцирующий свет грибков. Зал, откуда струился этот свет, оказался непомерно большим! Его стены уходили в небытие, а потолок терялся в темноте, только виднелись верхушки гигантский, свисающих с него сталактитов. Было ужасно влажно, и с каждым шагом я чувствовал приближающееся зло. Становилось всё теплее, словно я приблизился к горячему ярду Мира, или к основе таящегося в недрах горы вулкана.
Ужас пришёл, стоило только его позвать. Изо всех щелей, из тёмных лощин и небольших лужиц начали выползать тени. Точнее, я видел эти тени только благодаря свету грибков - моя тень в их свете не проявлялась, а вот невидимые существа отбрасывали очень чёткую, пугающе чёрную тень.
Было слышно их приглушённое сопение, видимо, они существовали на границе нашего мира и мира того ужаса, откуда явился сам Страх. Только они меня не трогали... Они подходили близко-близко, а потом поднимали руки вверх, словно закрывая свои уродливые морды от яркого света и отходили назад.
Я продолжал медленно идти вперёд, задыхаясь от страшной вони и от непомерной жары, которая давила на меня со всех сторон! Свет выхватил из лап тьмы большое подземное озеро, берега которого поросли грибами, а вода больше была похожа на густую жижу, нервно покачивавшуюся и волнующуюся.
Ужас захлестнул меня, когда воды вздрогнули, по ним прошла неясная рябь, и фонтан чёрных брызг взметнулся к самому потолку, теряясь где-то в высоте. Аморфная масса приняла свои истинные очертания, от одного вида которых меня чуть не вывернула. Мои руки тряслись, пальцы всё сильнее сжимали оружие, но я не знал как применить его против огромного монстра, воплощающего собой само Зло!
И тут ужас сковал меня с новой силой! Из бездонной толщи твари на поверхность стали проявляться лица. Тысячи, сотни тысяч скованных бесконечной мукой лиц. Это были эльфы, населявшие деревню, случайные путники, проходившие мимо, герои, пытавшиеся победить эту тварь. Последнее, что свело меня с ума окончательно - лица трёх моих друзей, застывшие в дьявольской ухмылке, словно специально натянутой им на лица.
Моя рука поднялась в замахе, я не соображал, что делаю. Кинжал с небольшой фигуркой вспорол воздух и вонзился в призрачную плоть этой твари. Густая как дёготь, она стала набухать всё сильнее, фигурка засияла ярче солнца, он я этого уже не видел. Едва мои пальцы разжались, тысячи маленьких тёмных тварей навалились на меня, задавили своим весом...
Я увидел небольшую деревню, ведущую своё тихое существование в долине под горой. Плодородные поля, тёплый климат, счастливые дети. Они поклонялись идолу древнего Бога, который защищал их деревню невидимым щитом, преграждал злу вход в этот мир. Но в одну ночь всё изменилось, жители перестали верить в своего Бога, все, кроме одного, жившего в домике на краю деревни. Когда жители в едином порыве выкорчевали фигуру идола из земли и придали его огню, он сохранил маленькую фигурку у себя за пазухой, тихо вознося молитвы о спасении себя и односельчан. Но те оказались слабы духом и Зло проникло в их тела, заразило их смертельной болезнью, а потом погубило окончательно. И только он один остался в живых, в своём доме - маленький идол защищал его, не давал тьме и Злу проникнуть в его жилище. Он жил там долго, питался грибком, невкусным, но питательным...
Когда я очнулся, мир был залит светом, я лежал в маленькой комнате, со всех сторон доносился запах ладана и миро. Я не помню, как выбрался из чёрной пещеры, как многие месяцы бродил по лесам, обросший и безумный. Когда меня нашли, я бредил о могучем доспехе, защищающем от тьмы и просил быстрее провести меня к алхимикам. Я бесконечно много раз пытался нарисовать чертежи, рвал бумаги, рисовал снова, пока не довёл чертежи до совершенства.
И сейчас, сидя за столом и разглядывая распространённые по всему Хаддану чертежи, я понимаю, что они совершенно не похожи на оригинал! Те, что я видел в закрытой кузнице носили совершенно другие письмена, а амулет и серьги были завёрнуты в другую сторону. Зло проникло в мою голову и заставило изменить чертежи по своему образу и подобию! Что же я наделал!? Я принёс в этот мир зло, равному которому никогда ещё не было!
Мир стал медленно тонуть во тьме, разум снова очутился на грани сознания и тьмы. Последнее что я слышал перед тем как впасть в окончательное безумие - смех! Чудовищный смех, исторгнувшийся изнутри меня, из самых потайных уголков разума, где навеки поселилось Зло! Я его носитель! Я - ПОВЕЛИТЕЛЬ МИРА!