|
|
||
Фэнтезийно-мистическая история с элементами легкого стёба. Ничего оригинального ;) Начало действия - реальность, наши дни. Героиня, неожиданно, с бухты барахты, приобретает раба. Поучительная история о том, что уксус на халяву - все равно уксус. А воин Тьмы в рабстве - это ТАКОЙ гиммор, который врагу не пожелаешь... | ||
![Алена []](/img/s/smirnowa_i/plastilin/4444-max.jpg)
Авторы: Смирнова Ирина и Девлин Джейд
Беты (редакторы): ZealSight
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Фэнтези, Мистика, POV, Стёб, Слэш (яой) в упоминаниях на заднем плане в двух местах книги ;)
Предупреждения: BDSM, Насилие, Изнасилование, Нецензурная лексика, Кинк, Смена пола (gender switch)
Размер: планируется Миди
Кол-во частей: 19
Статус: ЗАКОНЧЕНО 22.11.2014
Описание:
Фэнтезийно-мистическая история с элементами легкого стёба. Ничего оригинального ;) Начало действия - реальность, наши дни. Героиня, неожиданно, с бухты барахты, приобретает раба. Поучительная история о том, что уксус на халяву - все равно уксус. А воин Тьмы в рабстве - это ТАКОЙ гиммор, который врагу не пожелаешь... .
Посвящение:
Ju1a. Чья книга, "Бесполезность и её практическое применение", шарахнула по нашим музам и нам вштыыырило... ;)
А еще хочется сказать "спасибо" Видиной Нелли и ее трилогии "Академия Черной Магии". Именно ее Иф, демон-подросток, вдохновил мое подсознание на создание Владиса. И именно у нее мы подсели на чтение продолжений в комментариях и воспользовались этим способом. Нам понравилось ;)
![Владис (Киано Ривз) []](/img/s/smirnowa_i/plastilin/kiano2.jpg)
Дорогие наши читатели! У нас к вам большая просьба. Если книга вам понравилась, лайкайте ее не здесь (ну или не только здесь), а
на ЛитЭре или у меня на сайте cobras.ru (верхнее черной меню - книги Смирновой Ирины - Госпожа поневоле или раб на халяву)
Ибо здесь живет злой амнистер и все режет, зверюга... =(
Ссылку на ЛЭ не даю - СИ с этим порталом в жесткой конфронтации =( )
Алена:
Денек сегодня выдался тот еще. С утра не завелась машина, потом я битых два часа торчала в офисе выставочной компании, дожидаясь своего агента. Потом позвонил Димка, у которого, как обычно, внезапно и буквально на один день выставили хорошие камни. Пришлось срочно менять планы, прощаться с мечтами о пироге и новой книжке под чаёк и мчаться на другой конец города.
Камни действительно стоили того, чтобы за ними побегать. И цена у них была соответствующей. От Димки я вышла в растрепанных чувствах. Покупка грела душу и провоцировала нетерпеливую дрожь в пальцах, воображение уже рисовало эскизы будущих работ. И, одновременно, то же самое воображение трясло пустым кошельком, сиротливо гремящим остатками мелочи. Новые сапоги накрылись, традиционный скидочный шоппинг с девчонками - тоже. Пока не оплатят последний заказ, включаю режим жесткой экономии. Ничего, потерплю недельку, а там будет сразу большая сумма, с лихвой перекрывающая мои скромные запросы. Если Димке опять не привезут чего-нибудь... редкого.
Экономия началась сразу за Димкиным порогом. Вместо того чтобы вызвать такси и с комфортом помечтать всю обратную дорогу о будущих шедеврах, я крепко замерзла на остановке. Потом прокатилась на маршрутке-самоубийце, весело игнорировавшей не только ПДД, но и остальные физические законы. И, наконец, нырнула в метро.
Естественно, я опять забыла про первое число нового месяца, и пришлось полчаса толкаться в очереди. Переполненные вагоны и две пересадки не прибавили мне настроения, и к дому я подбегала уставшая, голодная и злая, как контролерша в час пик.
- Девушка! Девушка, одну минуточку! - плавающая перед мысленным взором чашка горячего чаю мигнула и пропала, сменившись крайне подозрительным субъектом, преградившим мне путь к подъездной двери.
Высокий, толстый, лысоватый мужчина со слегка безумным взглядом темных глаз, одетый в раздражающем меня стиле - спортивные штаны, кожаная куртка нараспашку выставляет на всеобщий обзор слегка замызганную, когда-то белую футболку, плотно обтягивающую огромное пузо. На ногах у странного типа были кожаные сапоги, совершенно новые, начищенные, блестящие... и они очень не гармонировали со всем остальным образом.
Я на какое-то время впала в ступор, изучая этот странный диссонирующий элемент одежды. А мужик, не теряя времени, перешел в наступление:
- Девушка, всего минуточку! У меня только пара вопросиков, не откажите в любезности!
Тип стоял так, что просто шмыгнуть мимо него в подъезд не было никакой возможности. Только если отпихнуть с дороги. Я, конечно, зла, но не настолько, чтобы вступать в драку со странными персонажами на пороге собственного дома. К тому же мужик все больше смахивал на любимого клиента городской психиатрички. Так что драться и спорить я не рискнула. Кивнула и уставилась вопросительно.
Тип воодушевился. Поправил воротник куртки, поддернул уходящий в густые кусты палисадника поводок. Я и не заметила сначала, что тип с собакой. Наличие животины меня почему-то немного успокоило. Конченному психу ведь не доверили бы выгуливать пса, верно?
- Девушка... А скажите... Если бы вам продали молодого красивого раба, что бы вы с ним сделали?
Я пару раз моргнула. Вопрос ошарашил не на шутку. Точно, псих... И внезапно я снова обозлилась. Бл...! Ночь на дворе, холод собачий, я есть хочу, а тут психи прохода не дают!
Типус же, не дождавшись ответа, шагнул ближе, "завлекательно" улыбаясь и продолжая свою бредовую рекламную компанию:
- Девушка! Ну, представьте, молоденького, гладенького, и в полную вашу власть! Делайте что хотите! Вот что бы вы хотели с ним сотворить первым делом?
- Избить и трахнуть! Извращенным способом! - рявкнула я, не утруждаясь больше вежливостью. Маньяков мне под подъездом не хватало! Это он себя что ли в молоденькие рабы предлагает? - Дайте пройти!
- Годится! - неизвестно чему обрадовался маньяк, и не думая уступать дорогу. - Девушка, а у вас монетки не найдется? Любой, самой мелкой? - видимо, мое состояние очень четко проступило на лице, потому что он поторопился уточнить: - И я сию секунду оставлю вас в покое!
- Да подавись! - рыкнула я, выуживая из кармана куртки последние десять рублей и бросая их в жадно подставленную ладонь. - И вали отсюда!
- Сделка завершена, - неожиданно сильным и звонким голосом торжественно провозгласил псих. - Можете забрать вашу собственность. Желаю приятно провести время!
И вдруг с силой рванул поводок. Кусты затряслись, прямо мне под ноги свалилось несколько по-осеннему скукоженных листьев и... совершенно голый парень, в ошейнике, к которому был пристегнут тот самый поводок.
Пока я, разинув рот, обозревала невероятное явление, парень встал, выпрямился, отряхнулся от прилипшей к нему грязи, потряс давно немытой копной волос и вопросительно уставился на меня:
- Избивать и трахать голодным будешь или сначала накормишь? Я бы еще помыться не отказался.
Шарахнувшись от него как можно дальше, я успела с ужасом подумать, что сегодня точно не мой день, раз все психи города устроили встречу именно у моего подъезда. Причем тот, первый, был еще ничего. Если уж выбирать, так я б ему лучше вообще всю оставшуюся мелочь выгребла. Где он, кстати? Оглянувшись, я с удивлением обнаружила, что дядька в кожанке и сапогах как сквозь землю провалился, а дорога к дому перекрыта только голым придурком со странными наклонностями.
- Ты как коза горная не прыгай, - зарычал он, ухватившись руками за натянувшийся поводок. - Задушишь меня еще... кого избивать и трахать будешь?
Только тут я заметила, что сжимаю в руке кожаную петлю. Когда мне успели ее всучить и почему я взяла?! Отбросив эту гадость, я с отвращением вытерла руку о куртку. И попыталась обойти препятствие - все же габаритами худощавый любитель экстремального нудизма до дядьки близко не дотягивал. Мне бы только до двери добраться, а там захлопну замок домофона, и пусть эти больные на голову товарищи хоть до утра играют в свои ролевые игры.
Я даже магнитный ключ заранее нашарила в кармане, готовясь к последнему рывку.
- Я правильно понял, что ты меня отпускаешь? - парень в упор уставился на меня.
- Да-да, вот и умничка, конечно, отпускаю! - заверила я, приступая к маневру. Бочком, бочком, еще пара шагов...есть!!!
Домофон приветственно запищал, я рванула тяжелую дверь и на радостях даже пожелала остающейся за спиной шизофрении:
- Счастливой этой... свободной жизни! А если выйдешь в таком виде на проспект, за тобой очень быстро приедут, и заберут туда где кормят, моют и даже бить не станут!
И захлопнула дверь. Уффф! Ну и денек... Так, где там мой горячий чай?
Владис:
Будь проклят тот день, когда я попал в плен к светлым... Марбхфхаискорт! Дьявол их всех забери к себе домой! Пафосные лживые твари!
- Твои прегрешения переполнили чашу нашего терпения...
Чашку надо было брать больше, уроды! У самих рыльце в пушку по самую задницу, а все туда же. Пока они мне список обвинений зачитывали, я когти сгрыз, чтобы своим ржанием величественность момента не разбить. Потом-то мне не до смеха стало - они всерьез решили, что меня и мне подобных надо перевоспитать, и воспользовались для этого нашим же собственным изобретением. Адом. В раю! Ту-пи-цы!
Я сопротивлялся, дрался, кусался... Марбхфхаискорт! Они отняли у меня меч, но у меня еще оставались когти и зубы! А потом пришел их главный... и наступила темнота... и кошмар! Многовековой кошмар...
Вспоминания о том, что они делали со мной и моими... эм... однопалитровыми знакомыми... я бы не отнес к тем, которые хочется переживать снова и снова.
Хотя... когда у этих психов случился прорыв и озарение, что их АД нашему перевоспитанию не помогает, их осенило свежей идеей... (Найду источник идейного вдохновления - взорву к чертовой бабушке!) Всех осужденных темных надо отдать на перевоспитание к светлым.
Идиоты! Ну меня и отдали к моему самому горячо любимому врагу. И вот у него я на третий день начал с тоской вспоминать их Ад, а через месяц всерьез попытался покончить с собой. Этих идейных снова озарило... чем-то... Дьявол их поимей во все дыры! И они перенесли меня в какой-то забытый всеми их богами мирок и всучили...
Позорище! Вот это позорище - моя новая хозяйка? Хвостик мышиный, очки в пол-лица, балахон какой-то до колен и на тощих ногах - штаны! И вместо туфель, или приличных сапожек... Марбхфхаискорт! Тряпочные тапки на шнурках!
Короче ничто не предвещало счастливого окончания вечера - и тут эта святая женщина объявляет, что я могу катиться на все четыре стороны. Она меня освобождает!
Я не заставил себя уговаривать и быстро побежал к ближайшему лесу. Одевались в этом мирке странно, но голым никто не ходил, так что, хоть я и считал свою фигуру совершенной, не помешало бы позаботиться о своем гардеробе.
Магию эти твари мне заблокировали еще в тот день, когда решили заняться моим перевоспитанием. Конечно, с магией я бы очень активно возражал. Да даже без магии, с одним только мечом, я успел положить еще с десяток этих светлых обалдуев! Все равно они потом восстанавливаются, твари неприятные! Хотя мы тоже почти бессмертные... Ну те, кто истинные, естественно. А идейных мы мочим пучками... людишки жалкие, даже те, кто на нашей стороне.
Прячась за деревьями, я присмотрел типчика с более-менее похожей на меня комплекцией. Выбирать-то сильно было не из чего, а стильный пиджачок на три размера меньше тут же потеряет всю стильность. Так что на мне вскоре оказались шерстяное нечто с высоким воротником, штаны из плотной синей ткани, блестящий, короткий и очень теплый плащ и тряпочные тапки, в которые я не влез! Марбхфхаискорт!
Теперь надо было подумать, где бы перекусить. Есть очень хотелось еще со вчерашнего дня, потому что их спецпаек был рассчитан на мышек... ну ладно, дьявол с ними, на кроликов! но никак не на здоровых крупных мужиков (это я про себя, если что). По меркам истинных я, правда, считался мальчишкой и довольно хрупким, но это придавало мне дополнительный шарм среди светлых женщин.
Меч бы мне сейчас, я бы уж на пару буханок хлеба точно намахал бы...
Я прокрался на запах и попал в огромное помещение, где толкалась куча народу и кругом лежала еда... много еды!
Сначала я схватил и сжевал белый хлеб... Как же я по нему соскучился! Марбхфхаискорт!
Этот, правда, и в подметки не годился тому, к которому я привык, мягкому, пышному, румяному... Но мой желудок все равно принял его с удовольствием. Потом я нашел что-то, очень условно похожее по запаху на мясо. Благодаря врожденному дару всех истинных понимать и читать на языке любой страны, выяснил, что съеденный мною кусок назывался ветчина. Так себе, но есть можно. Нашел их колбасу. Выплюнул. Мяса в ней точно не было...
Нашел молоко, выпил пару пакетов. Не понравилось. Пошел, нашел воду. Напился. Потом ошибся и схватил бутылку с какой-то другой гадостью... Спрайт. Чуть не стошнило! Внутри сразу все принялось возмущаться. Яд какой-то сладкий!
Более спокойно прошвырнулся по помещению еще раз, отметив, что за мной следуют два амбала в черных костюмах. Напрягся. Приготовился к хорошей драке... И тут...
Марбхфхаискорт!
Я оказался у того самого подъезда с которого началось мое путешествие. Снова абсолютно голый! Хорошо, хоть сытый...
Или не совсем хорошо? Потому что внутри меня начала зарождаться дикая... дикая боль...
Марбхфхаискорт!
Где я облажался? Она же сама меня отпустила. Сама, дьявол вас всех раздери! Она сказала, что я могу быть свободен...
Рыча, как раненный зверь, я мчался с этажа на этаж, ища дверь... ту дверь, за которой пряталось мое спасение от боли... самой страшной боли, сохранившейся в моей памяти. Где, черт возьми, эта женщина... Моя хозяйка, все бесы разом ее поимей!
На пятом этаже мои поиски увенчались успехом, и я без сил упал на коврик... и, по-моему, отключился.
Алена:
С чаем у меня не сложилось. И виновата сама: кто меня за руки тянул вынимать из сумки камни и тащить их в мастерскую сразу с порога? Конечно, я только на секунду собиралась включить лампу и рассмотреть покупку. А потом чаек, ужин, книжка, с девчонками потрепаться в сети...
Нда... Когда по квартире раскатился резкий, дробный, какой-то до костей пробирающий звонок, я вздрогнула и уронила пинцет. Это что? С улицы, что ли? В моей квартире отродясь таких противных звуков не водилось.
Я глянула на часы и ойкнула. Блин, вот так всегда! И Пашке не позвонила опять... Ладно, фиг с ним, не помрет. Завтра пообщаемся.
Спина выразила свой протест ноющей болью и противным хрустом, когда я встала из-за стола и потянулась. Нда, в бассейн я тоже не сходила. Зато просидела почти четыре часа, напряженно согнувшись над новым шедевром...
Звонок раздался снова, и я опять подпрыгнула. Да что это за дрянь такая? Звук идет откуда-то из прихожей.
Дом у нас старый, кирпичный, не сталинский. Так что потолки не как в колонном зале, но планировка отличная. Большущий квадратный холл, огромная кухня и три комнаты. Спальня, гостиная и моя мастерская. По нынешним временам - хоромы. И живу я здесь одна. Хорошо живу, не скучаю и одиночеством не страдаю. Наслаждаюсь.
Но когда вот такое непонятно что трещит и даже подвывает в темном коридоре, невольно вспоминается очередной претендент на роль защитника, выставленный еще в прошлом месяце...
Я вооружилась латунной болванкой с рабочего стола и опасливо двинулась на звук. К входной двери. Включила свет.
Пусто. И продолжает звенеть и подвывать, все громче. Может, за дверью? Блин, да что за фигня такая?
Через глазок никаких злостных нарушителей тишины и порядка не обнаруживалось. И я, накинув цепочку, приоткрыла дверь.
На половичке стояла узкая полуметровая колба, внутри которой, приглядевшись, я с изумлением распознала шкалу и столбик с жидкостью, как в обычном термометре. Вот этот градусник-переросток и звенел на весь дом, даже подпрыгивал от усердия.
Я торопливо сбросила цепочку, и, думая только о том, как прекратить треклятый звон, от которого неприятно ныли зубы и во рту становилось кисло, распахнула дверь.
Звон вдруг резко прекратился. Зато я взвизгнула в голос. Прямо мне под ноги рухнуло знакомое тело, все такое же голое и перемазанное, но теперь еще и бессознательное.
Пару секунд я очумело созерцала явление, потом спохватилась. Позже разберусь, как он сюда залез, главное, чтоб не помер у меня на половичке. Наклонившись, я подхватила тело за плечи и с кряхтением втащила в прихожую. Тяжелый, зараза! И как есть в отрубе.
Перегаром не воняет, обкололся, что ли? Ох, блин... где телефон?!
Уронив тело на линолеум, я кинулась обшаривать мебель в поисках трубки. Вечно швыряю мимо базы, нет бы аккуратности поучиться, как советовал очередной бывший защитник.
Брошенное тело вдруг застонало, как от сильной боли, и задергалось.
- Аккуратнее, я еще живой... - буркнул парень, приоткрыв один глаз и пытаясь как-то сгруппироваться и сесть.
Взгляд мутный и... затравленный какой-то. Если бы не спокойный голос, сказала бы, что он чего-то боится.
- Ну и молодец, что живой. Поздравляю, - я нашла, наконец, трубку и тихо зарычала. Естественно, аккумулятор разряжен. - Сейчас скорую вызову, потерпи. Чего нажрался-то, полярник?
- Я не нажрался! Я просто наконец-то нормально поел... - пробухтел, раскачиваясь, парень.
Я насторожилась. Выглядел он так... Словно из последних сил сдерживал рвотные позывы.
- Только не на пол! - успела взвыть я, кидаясь в ванную за тазом, и даже почти не опоздала, но нудист только успел проскрипеть:
- Ей... Кого-ты там вызывать собралась? - и его вырвало.
- Б.....! - сказала я, бросая таз.
Таз загремел и запрыгал, радуясь, что неаппетитное содержимое желудка на этот раз перепало не ему.
Эмоционально высказываясь вполголоса по адресу больных придурков и моей загаженной прихожей, я нащупала в кармане куртки мобильный. Четыре не принятых звонка, упс... Пять смс-ок...
- Алло, скорая? Девушка, пишите адрес. Острое отравление. Состояние тяжелое, да. Молодой мужчина...- я на глазок попыталась определить возраст проблемы - ...двадцать лет. Да, как скоро подъедете? Жду.
Владис:
Марбхфхаискорт! Как же мне хреново... Но хоть миадерпиан наконец-то заткнулся. Попадись мне тот, кто придумал эту дрянь... эксперимент...
Связных мыслей в голове было мало - в основном работало воображение. Работало оно плохо, на последнем издыхании, потому что все силы были брошены на попытки не сдохнуть. Очередной раз выжить, назло всем этим идейным экспериментаторам и этой... садистке... в частности.
Можно подумать, я бревно, дьявол тебя укуси!
- Я еще живой, понятно?! - нелестные эпитеты я решил приберечь, раз и миадерпиан здесь появился.
Выскажу этой... все что думаю, а эта колба опять звенеть будет, пока я не извинюсь... от души, черти их всех разорви! Или пока эта... не доставит мне боли и унижений ровно столько, сколько эти... уроды... Да что же так хреново?! Сволочи! Падлы! Марбхфхаискорт! Ненавижу всех...
После того как мой желудок изверг из себя все... Черт! Абсолютно все, что я в него с таким наслаждением загрузил! Я наконец-то осознал, что эта... эта...
Нет! Не хочу! Во мне уже и так пусто! Ненавижу!
Ну, значит, теперь точно уже все...
- Ты кого сюда вызвала? - прохрипел я, борясь с очередным рвотным позывом.
- Скорую, придурок. Кого я еще могу вызвать, инопланетян? Светлое воинство, чтобы за тобой пол помыли?
Злиться, воспаленными красными глазищами из-за стекол очков на меня сверкает, хвостик мышиный размочалился - пучки волос в разные стороны торчат. И воинством еще светлым меня пугает... дура! А вот кто такие инопланетяне, я не знаю. А "Скорая" - это те, кто скоро... Скоро что?!
- Зачем мне скорая?
- Затем, что мне твой труп без надобности, - у мыши властность вдруг в голосе прорезалась. - Откуда ты взялся, больной, на мою голову...
- Откуда-откуда... Сама купила! Избивать и трахать... - фыркнул я, скептически оглядывая эту мымру серую. - Вот и приступай! Самое время.
- Руки еще об тебя пачкать, заморыш больной! - выплюнула она в меня с насмешкой. - Не говоря уже о других частях тела. Вот сейчас тебя заберут, отмоют, мозги подлечат, и поищи там себе... трахателя. Может, кто и польстится. Блин! Прихожую мне загадил, паразит... - и, бурча про себе что-то еще не очень для меня лестное, она ушла.
Вернулась с грязной тряпкой и ведром и принялась отмывать пол. Я тихо сидел у стены, поджав колени и сжав зубы. Боль никуда не исчезла, просто затаилась на время, превратилась из нестерпимой и раздирающей внутренности в зудяще-отупляющую.
Из того потока яда, что вылилось в мои уши, я понял только одно - за мной сейчас приедут и меня куда-то увезут. Не могу сказать, что мне здорово понравился этот мирок, и уж тем более я не в восторге от своей новой хозяйки... Но обратно к светлому воинству мне почему-то не хочется абсолютно. Мало ли чего еще эти, бесы их разорви, экспериментаторы придумают? Тут-то вроде все более-менее понятно.
Я. Миадерпиан. Боль, если начинаю думать правду. Замухрышка, в качестве хозяйки. Женщина, к тому же не красавица совсем... Двойной позор. Но я готов его пережить, потому что все остальное - знакомо.
Марбхфхаискорт! Я устал... Я дико устал от экспериментов надо мной. Иногда очень хочется, чтобы Светлые уже наконец-то поняли, что я неисправим, и убили... и все бы закончилось.
Но сейчас, здесь, в этом мирке у меня вновь проснулась надежда. Я был свободным! Несколько часов, но я был свободным! Потом что-то пошло не так... Надо понять, что. Просто надо понять, что пошло не так и попробовать снова. Снова. Снова и снова. Ради этого я готов поунижаться.
- Не отдавай меня!
- Здрасти, приехали, - грязная тряпка отправилась в ведро, а женщина достала из навесного шкафчика разноцветный цилиндрик и он зашипел, выпустив струю резкого запаха. - Ты что, жить что ли рассчитывал у меня остаться? Тетенька, хотите сексу, а то так по заднице охота, что переночевать негде? Извини, я сумасшедших лечить не умею. Так что к специалистам.
- Дура! - не выдержал я и меня снова замутило. - Ты же меня купила! Меня к тебе же и вернет...
В этот момент раздался резкий неприятный звук, я, непроизвольно, кинул быстрый взгляд на миадерпиан. Нет, звук издавал не он.
Мышь кинулась к двери, нажала какую-то кнопку:
- Да. Пятый этаж. Семьдесят вторая квартира.
Потом обернулась ко мне и облегченно-радостно улыбнулась:
- Ну вот, за тобой приехали.
Дальнейшее я помню довольно смутно, потому что силы сдерживаться и терпеть боль закончились... Так же как мой запас более-менее приличных эпитетов, применимых к этой тупой курице.
Я корчился по полу и плохо понимал, что со мной делают... Мужские голоса. Укол, довольно болезненный. Чьи-то пальцы оттянули мне веко и в глаза засветили ярким лучом света. Из последних сил я засветил этому лученосцу... Судя по громкой ругани - попал. Потом меня положили на что-то, руки и ноги зафиксировали, куда-то понесли... И я отключился.
Алена:
Ну слава тебе, господи. Я стояла у кухонного окна и с облегчением следила, как от подъезда отъезжает белый фургон с красными крестами. Даже не жалко было ту тысячу, что пришлось вынуть из самого неприкосновенного запаса. Купюра исчезла в руках врача, как в цирковом фокусе, молниеносно и бесследно. Зато вслед за ней из квартиры исчез странный парень без одежды и документов, да к тому же буйный.
Я задернула занавеску и с вожделением уставилась на переливающийся синим неоном чайник. Сейчас вскипит, и...
Знакомый треск, вой, звон из прихожей прозвучал, как гром среди ясного неба. Уронив любимую кружку, я застыла, глядя на ее осколки чуть ли не со слезами. Какого черта?! Я точно помню, что гигантский термометр пристроила в ногах носилок, заверив санитаров, что вещь принадлежит больному.
И я же сама видела, как его погрузили в отъехавшую машину! Только что!
Или я схожу с ума, или... Или схожу с ума. За компанию с нудистом. Опять голым, опять чумазым и полудохлым. Опять в моей прихожей, в обнимку с истерически заливающимся градусником!
Я бы над ними двумя долго простояла, но треклятый звонок пробирал до костей, так что через пару минут от ступора не осталось и следа. Градусник, выдернутый из обмякших рук, брякнулся об пол и заткнулся, а дохлая тушка поволоклась в сторону ванной. К черту, потом разберусь, а если его опять стошнит, то не на пол.
Как хорошо, что у меня с детства нелюбовь к чугунным корытам! А потому в собственной ванной я оторвалась от привычного дизайна, во всю силу своей фантазии и финансовых возможностей. Места достаточно, раковина и полотенцесушитель притулились в отдельной нише у входа, а все остальное пространство занимал выложенный плиткой поддон, почти бассейн. С невысокими бортиками и аккуратным сливом. В свое время я счастливо избавилась от необходимости вытирать пол в ванной после купания, поскольку пола, как такового, не было, а сейчас не пришлось надрываться, чтобы перевалить дохлое недоразумение через кафельный бортик.
Убедившись, что нежданный гость разместился там, где надо, и ниоткуда не торчат длинные нескладные конечности, я сняла лейку душа на гибком шланге и включила теплую воду.
Недоразумение почти сразу пришло в себя, приоткрыло один глаз и молча осматривалось, пока я довольно бесцеремонно намыливала все подряд большой розовой губкой. В очередной раз переворачивая обмякшее тело, чтобы добраться до немытых частей, я поймала его взгляд.
Злость, страдание, страх... желание убить и расцеловать одновременно. Круто у него с эмоциями.
- Глаза закрой, мыло попадет, - и я выдавила ему на макушку свой любимый шампунь. Дорогущий... Ладно, жадиной я никогда не была.
Глаза сначала сверкнули, потом зажмурились. И сморщился он так, что мне смешно стало. Такое непередаваемое мордулье скорчил... Страдальческое. Ничего, потерпит. Я тоже не мечтала отмывать по ночам голых вредин.
Вода с него лилась, как с шахтера после трудовой недели. Наконец я повесила душ на место и пошла за полотенцем.
- Сам, или помочь? - встряхнула махровое полотнище, синее в белую полоску, самое большое, какое нашлось.
- Сам, - буркнул, подозрительно быстро оживший страдалец, выдергивая полотенце у меня из рук и обматывая им свои мослы. - Спасибо.
Вот как стояла, так чуть не упала. А потом меня добили:
- Ну так как, теперь я достаточно чистый, чтобы уже можно было избивать и трахать?
Я еще немного постояла в прострации, а потом решила больше ничему не удивляться. Буду считать, что на сегодня план по офигению перевыполнен.
- Ты мазохист? - поинтересовалась, с невозмутимым выражением лица, протягивая второе полотенце, поменьше. - Голову вытри, на пол капаешь.
Меня просверлили хмурым взглядом тёмно-серых глаз:
- Ненормальный, который боль любит? Марбхфхаискорт! Я ненавижу боль, ясно?! Именно поэтому ты сейчас возьмешь в руки что-нибудь... Плетка у тебя в доме есть?
При этом он совершенно спокойно стянул из моих рук второе полотенце и принялся вытирать волосы.
На мой взгляд ситуация была слишком абсурдная, чтобы начинать психовать и спорить. Я уже поняла, что неожиданный подарок не сумасшедший. Не совсем, во всяком случае. В конце концов, не мне жаловаться на то, что мир частенько сложнее, чем кажется.
- Плеток не держу, - я повернулась и пошла на кухню. - Зато есть чай, пирог и суп в холодильнике. Будешь?
- Буду. А что у тебя есть, типа плетки? - парень скептически оглядел меня. - Руками нужную норму боли ты мне до седьмого пришествия выдавать будешь.
- Давай решать проблемы по порядку, - я поставила суп в микроволновку и достала пирог. - Ешь и рассказывай, за каким пердимоноклем тебе занадобилась порка, если ты боль терпеть не можешь.
Жадно уминая пирог и только пальчики не облизывая, мое приобретение попыталось промычать что-то. Вышло не очень внятно. Но со второй попытки я смогла разобрать фразу:
- Для перевоспитания.
- О как, - я налила чай в две новые кружки, вздохнула, покосившись на осколки любимой, и отобрала у парня пригорелую до черноты корочку. - Не жадничай, еще есть. И что, ты такой невоспитанный, что тебя гоняют по городу голышом, чтобы кто-то согласился выпороть? Кто, кстати, гоняет, и что за аист такой настырный подкидывает тебя мне под дверь из любой точки города?
Меня вообще охватило какое-то необычайное спокойствие. Впрочем, я всегда была странная в этом плане. Там, где у нормальной бабы начнется истерика, у меня наступает эпоха ехидной невозмутимости.
Владис:
Организм настойчиво хотел есть... и спать... и радовался, что чистый... и... И еще я знал, что скоро этот проклятый миадерпиан снова зазвенит. Потому что моя норма боли и унижений за сегодня не получена.
Я поставил это изобретение светлых на стол и уставился на него. На шкалу. На обе шкалы. В минусе... Даже не на нуле. Марбхфхаискорт!
- Короче, женщина, ты сама в это вписалась, заключив контракт со Светлыми. Теперь я привязан к тебе, пока ты этот контракт не разорвешь.
Я бы с радостью не говорил ей об этом, попытался бы умолчать о возможности разрыва контракта, но у меня ничего не получилось. Намек на боль - и я сдался. Я правда устал. А тут меня покормили, вымыли, чаем поят. Я не хочу обратно, в их пресветлый Ад... И тем более я не хочу к их идеальному стражу, "взявшему на себя обязательство сделать из меня достойного для существования создания". Дьявол его раздери!
- Как тебя зовут, контракт? - со вздохом поинтересовалась мышь, тоже с интересом разглядывая миадерпиан. - И что у тебя за градусник?
Ну надо же! Она не стала сразу спрашивать, как разорвать контракт и избавится от меня надежно и навсегда. Может, пока отмывала, разглядела как следует? Ну естественно! Это ей просто воображения не хватало представить меня помытым и причесанным, чтобы оценить. А теперь... И, главное, сам ведь ей сейчас все и выложу, потому что промолчать на ее вопрос не могу, обмануть тем более, а если нагрублю...
Я опасливо скосился на шкалу миадерпиана. Она оставалась на старой отметке... Обе шкалы. Уф!
- Коротко Владис, - незачем ей мое полное имя знать, все равно не выговорит. - А это не градусник. Это миадерпиан, измеритель боли и унижения, марбхфхаискорт!
- Как-как? - удивилась она. - Ничего себе название. Нет уж, уволь, будет градусником, - мышь повернула прибор шкалой к себе и скептически хмыкнула. Потом посмотрела на меня.
Взгляд был спокойно-уверенный и немного ироничный. Все остальное надо было срочно приводить в порядок, если это реально, а вот взгляд у нее был вполне ничего. Только очки в квадратной темной оправе его портили.
- А теперь четко. Ясно. И по порядку. Кто ты, за что тебя так. Почему ко мне. Что за контракт.
И ведь не пошлешь... дьявол ее... Марбхфхаискорт! Сама ведь на такие мысли нарывается. Раскомандовалась тут!
- Контракт по передаче тебе меня.
Ну вот как тут сдержаться и про дуру не подумать?! Ведь при ней же и на ее глазах все происходило. Она пообещала меня перевоспитывать, денег даже их местных дала... надеюсь, много. Я должен много стоить! Глупое и невозможное подозрение, что меня продали за бесценок первой встречной, я отбросил сразу.
- Я - воин Тьмы. Попал в плен к Светлым. Они, вместо того чтобы меня убить, твари, черти их разорви, придумали эксперимент по перевоспитанию... Два уже провалилось. С твоим участием третий будет. А теперь, если ты не хочешь, чтобы миадерпиан снова зазвонил, самое время начать меня избивать, унижать и трахать. У тебя есть, - я задумался, прокручивая в голове времяисчисление этого мирка, - от силы полчаса. Тебе придется сильно постараться.
- Угу... - судя по взгляду, торопиться она никуда не собиралась. - Чаю будешь еще? Воин тьмы... Как интересно... С кем же ты воевал, что тебя перевоспитывать надо не в военно-патриотическом лагере, а как последнего шкодника, по заднице? А потом еще и в постели. Там тоже воевал, что ли?
Я аж дар речи потерял, только думал... много... и с ужасом смотрел, как мотает вверх и вниз столбики миадерпиана. Дьявол... Вниз их тянуло больше... Как заткнуть поток мыслей в голове?!
- Да как ты... Да как... Дур.. Черт! Я откуда знаю, почему они решили, что это поможет?! - я от возмущения даже со стула соскочил, полотенце развязалось, поймал, завязал снова, успокоился немного... и, почему-то оправдывающимся голосом, уточнил: - Первую сотню лет меня в их патриотическом лагере держали. Ад Светлых. Ясно?!
- Не очень, - она все так же спокойно смотрела на меня. - Не стой на полу босиком, он холодный. Садись. Успокойся, а то вон температура в твоем градуснике падает чего-то. И постарайся объяснить внятно, какие именно твои качества таким способом исправляют. Я вообще впервые слышу, чтобы военных противников перевоспитывали унижением, поркой и сексом. Или ты, - она прищурилась, - на этом фронте как-то особенно отличился?
Решив про себя, что эта ехидная тварь просто надо мной издевается, а значит, я должен сохранять терпение и хладнокровие. Думать только о том, как я ей благодарен за еду, теплую ванну, ну и... за что я ей еще благодарен? А, к дьяволу ее пирог и чай, она выставляет меня полным идиотом и еще и наслаждается этим! А я тут должен о благодарности думать? Марбхфхаискорт!
- Отличился! У меня в любовницах побывали почти все их пресветлые жены, ясно?! Я наставил рога пятерке светлых лидеров и они объявили на меня охоту с оплатой... за живого! И потом обозвали свою месть экспериментом по перевоспитанию, рогоносцы чопорные!
- Нда, - мышь окинула меня каким то оценивающим взглядом. - Ладно, это вопрос вкуса... А все остальное, как ты говоришь, месть за рога... Странные у вас Светлые, и методы у них... Тоже странные.
Я согласно кивнул, поглядывая на миадерпиан.
- А теперь начинай уже... А то он снова зазвенит... И... Я уже и так еле терплю, марбхфхаискорт! Делай давай что-нибудь, женщина! Из того, что обещала...
- Что значит еле терпишь? - она нахмурилась. - Звенит эта дрянь мерзко, конечно, но не настолько. И затыкается легко.
Меня уже начало потряхивать, боль все усиливалась, но в этот раз она шла по нарастающей, а не сразу лавиной и до потери сознания. Сейчас я мог всласть насладиться ее увеличением, ощутить каждой мышцей, каждой косточкой, каждой...
- Меня сейчас снова вырвет от боли и всем будет обидно, - процедил я из последних сил. - Больно мне, ясно?! И эта боль не засчитывается, как искупительная... марбхфхаискорт!
- Совсем весело, - вот теперь она выглядела недовольной всерьез. - Особенно учитывая, что я вообще никому ничего не обещала и никого воспитывать не соглашалась. Всего лишь ответила на идиотский вопрос психа, перегородившего мне дорогу к дому. И мелочь ему дала, чтоб отстал. И никак не ждала, что ты свалишься мне под ноги со своим чокнутым злыднометром и странной педагогикой. Как, говоришь, твой контракт расторгается?
Синяя стрелка немного подползла вверх, пока я вновь хватал ртом воздух и искал, чтобы такого ответить этой... мыши...
- Вызови Светлых и сдай им меня. Вот и все, - я тихо сполз на пол, обхватил руками колени и уткнулся в них лицом.
Обидно. Тошно. Устал. Тут хоть чаем напоили и пирогом накормили. Сейчас заберут обратно и опять будут голодом морить. Уроды светлые... Чертям их на мыло! И больно еще... хоть кричи! И про "мелочь" прозвучало добивающе-унижающе. Меня отдали ей за "мелочь", которую она всучила, чтобы от нее отвязались.
Обидно. Тошно. Больно. Устал...
- Делай же уже хоть что-нибудь! А то сейчас опять твой пол любимый облюю!
Алена:
Мдааа... Так и хочется сказать что-нибудь непередаваемо изысканное и велико-русское. Отвязалась от психа, называется. Хотя в чем-то сама виновата: даже на психов срываться не самое умное занятие, а злость - плохой советчик.
Не говоря уже о полной абсурдности всей истории. Темные, светлые, перевоспитание методом... Кхм. Идиотизм. Но реальный. Доказательств мне хватило.
И что теперь? Сдать этот подарочек отправителям и жить спокойно? Тем более, что мягкостью характера и приятностью в общении сей индивидуум не отличается. Сколько лет его там перевоспитывали? А он все права качает, пытается командовать, как и чем его пороть. Я уже молчу про все остальное: мордель у секс-страдальца ну очень выразительный.
На нем аршинными буквами написано его отношение и к моей внешности, и к умственному развитию. Мальчик прямо светится уверенностью, что его заморенная тушка для меня недостижимая эротическая фантазия, только и мечтаю выпороть и поиметь.
Оно мне надо?
Хотя видеть, как его самоуверенность терпит сокрушительное фиаско при известии, что всучили мне сие сокровище за бесценок, да еще и обманом, как просроченные консервы, было даже забавно. Ровно до того момента, когда намерение вернуть его продавцам не исказило подвижное лицо парня гримасой такого откровенного ужаса... что стало не по себе.
Ладно. За один раз от меня не убудет, а завтра разберемся.
- У меня, знаешь ли, нет номера телефона светлой канцелярии. Так что вызов откладывается по техническим причинам, а там посмотрим, - сказала я суховато, поднимаясь из-за стола. - Встать можешь? До комнаты сам дойдешь? Не здесь же мне тебя... воспитывать.
Парень молча, тихо по стеночке поднялся и посмотрел на меня:
- Куда идти?
Выглядел он не ахти - лоб в испарине, под глазами темные круги. Но падать в обморок вроде не собирался, и пачкать пол тоже.
- За мной иди, ловелас несчастный. Будем импровизировать.
Поразмыслив пару секунд, я направилась в гостиную. Познания в области карательной педагогики у меня самые смутные, но общее представление имеется. Если уж его надо пороть... тьфу! Пусть хоть ляжет, что ли. Педагогическим местом кверху.
- Располагайся, - я кивнула в сторону разложенного дивана.
Наташка ночевала у меня неделю назад, но ликвидировать беспорядок как обычно руки не дошли. И очень удачно.
Парень с изумлением оглядел свалку постельного белья, подушку, одеяло и перевел вопросительный взгляд на меня:
- Здесь?!
- Ну не на пол же тебя укладывать? - я задумчиво теребила выбившуюся из хвоста прядку, оглядываясь в поисках чего-нибудь подходящего... для педагогики. - Сдвинь в сторону, если мешает, и ложись.
Хмыкнув, парень утрамбовал всю кучу на диване, обернувшись, еще раз подозрительно оглядел меня, и снова уточнил:
- Марбхфхаискорт! Ты точнее сказать можешь?! На колени и животом на диван? Целиком с ногами на диван? На живот? На спину?!
Я даже опешила на секунду. Ничего себе у него познания! Мне такое разнообразие и в голову бы не пришло. Нда... Воображение тут же дорисовало картинку. Брррр. Познания-то, судя по всему, ни разу не теоретические. Во что я ввязываюсь? Блин.
- Я в палаческом ремесле не спец, так что извращаться не будем. Обойдемся дедовскими методами. Снимай полотенце и располагайся просто лежа, попой кверху.
Блин, у меня даже завалящего ремня нет. Не люблю и не ношу.
И тут я вспомнила, что за шкафом, в мастерской, черт знает сколько времени уже пылится моток антенного кабеля. Ну, если это не заменит плетку, или чем там его воспитывали, то я уж и не знаю.
Страдалец молча улегся и следил за мной краем глаза. Полотенце он весьма неохотно размотал и пристроил поблизости.
Когда я вернулась в комнату с метровым обрезком кабеля в руке, сложенным пополам, он приподнял голову с дивана и посмотрел на меня ошалело-испуганным взглядом:
- Ты что, спятила совсем?! А еще доброй прикидывалась! Ты меня ЭТИМ избивать собираешься?!
- Слушай, у меня тут не филиал инквизиции! - рассердилась я, несмотря на то, что, взвесив в руке это орудие, почувствовала себя неуютно. - Ничего другого нет. Могу вообще не пороть!
Парень обреченно выдохнул сквозь зубы:
- Миадерпиан поставь, так чтобы я его видеть мог. Как только скажу, что хватит - прекращай.
Его ворчливая бравада и командный тон меня, как ни странно, приободрили. Несчастной жертвой он не выглядел, и пожалеть тоже как-то не особенно тянуло. Скорее послать подальше.
Я сунула градусник ему под нос и, мысленно передергиваясь, встала над распростертым телом. Блин, эти его высокосветлые зазнобы, жены рогатых мстителей, что, педофилией страдали? Пацан же еще совсем...
Вздохнула, посчитала про себя от десяти до единицы... Примерилась.
Упругая петля хлестко впилась в напрягшийся зад, я от неожиданности дернула кабель на себя и с ужасом следила, как наливается нездоровым багрянцем двойной рубец. Черт, да я почти не замахнулась даже! С трудом подавила желание отбросить гадость подальше и свалить нафиг.
- Сссу-у-у-ка... Черти тебя... Больно как!
Я даже не обиделась. Очень хорошо его понимала, мне смотреть страшно, а каково это чувствовать? Вдруг что-то негромко брякнуло, и я повернула голову на звук.
Брякал, судя по всему, градусник. Красная полоска вдоль шкалы странно дернулась вверх, и тут же скатилась вниз, кажется еще ниже, чем до начала экзекуции.
- Эй, у тебя там градус опять понизился. Так и должно быть?
- Марбхфхаискорт! Нет! Ладно, бей дальше, дьявол тебя...
Новое бряканье и красная полоска скатывается еще на одно деление вниз.
Уже догадываясь, что это означает, я с сочувствием в голосе посоветовала:
- Ты матерись как-нибудь... Безадресно. В пространство. А то мы так до утра будем изгаляться.
- Бей уже... Я и так стараюсь!
Я вздохнула, мысленно процитировала именно те эпитеты, что не понравились градуснику, и замахнулась, пытаясь бить не так сильно.
Вышло как-то криво, чертова петля захлестнула на бедро, украсив его полукруглым рубцом. Страдалец дернулся, выгибаясь от боли, шарнул кулаком по дивану.
- Дьявол всех... Черт! Ха-а-а-искорт!
- Терпи, постараюсь аккуратнее, - сквозь зубы процедила я. - Не специалист, уж извини...
С третьего раза я все же приноровилась соизмерять силу ударов и их адресность. Лупила только по сжимающейся от боли заднице, стараясь не попадать дважды по одному месту. Это было не так просто, поскольку попа дергалась и извивалась, а нетронутых мест оставалось все меньше. Несчастная жертва светлой педагогики шипел, матерился в голос, с каждым новым бордовым рубцом все громче, лупил кулаком в диван так, что пружины гудели и ходили ходуном.
Красная полоса медленно ползла по шкале вверх, я все время косилась на нее одним глазом.
Дурдом какой то. В очередной раз подумалось, нахрена оно мне все надо.
Владис:
Как только мышь, с лицом обреченной жертвы, которой противно и мерзко меня наказывать, но долг превыше всего... То есть ровно с тем выражением, с которым мой предыдущий "воспитатель" приступал к экзекуции, после которой я мог только, как червяк, доползать до своей каморки под лестницей. Так вот, как только мышь решилась совершить подвиг и объявила мне об этом, боль от неудовлетворенного миадерпиана сразу отступила. Это такой изысканный бонус от светлых садистов. Сначала больно, потому что норма боли за сутки не выполнена, и ты терпишь, злишься, смотришь, как тварь, считающая себя добрым и хорошим, наблюдает за тобой... ожидая, что ты начнешь его умолять о наказании, сам...
Марбхфхаискорт! Ни разу не дождался!
А потом боль отступает, потому что приходит время искупления. Это мой "воспитатель" так красиво свои издевательства называл, искупление вины. Ну хоть не обманывал никого, ни себя, ни меня, называя это "перевоспитанием". Какое, к чертям, перевоспитание?! Месть это их была... Месть всем воинам Тьмы, попавшим к ним в руки. Мы ведь тоже от души глумились над пленными Светлыми. Только мы красивыми словами о добре, чести и прочем бреде не прикрывались. А эти... Лицемеры, дьявол их всех раздери!
- Располагайся, - мышь привела меня в каморку, чуть поболее той, в которой я жил до этого. Хотя у нее весь дом не хоромы, прямо скажем. К тому же непонятно, когда последний раз эта женщина у себя убиралась. Давно, судя по всему.
Добила меня куча постельного белья на диване. Любовник тут спал, что ли? Хотя странно, что не с ней... С другой стороны вообще было бы странно, если бы у нее был любовник.
Я когда нервничаю, или злюсь, или... была бы она посимпатичнее - о сексе бы думал. С ней. Но ведь мышь же страшная... и тупая к тому же. Даже четко приказать, куда и как ложиться - и то не может... Ну не дура ли?!
Но не успел я лечь, как, обернувшись, увидел, что она притащила вместо плетки... Есть в их мирке такое выражение, связанное с мужским половым органом. Вот я вошел в состояние, четко выражающееся этим словом.
- Ты что, озверела что ли?! - заорал я.
На что мне выдали, что у нее не филиал инквизиции.
Это она себе польстила... Марбхфхаискорт! Я от первого же удара чуть пожар не устроил - такие искры у меня из глаз посыпались от боли.
Обматерил ее от души, не сдержался... И тут она меня озадачила. Вместо того чтобы лупить дальше, мышь решила разобраться, почему у миадерпиана стрелка столбца боли поползла не вверх, а вниз. Вот зануда! Да потому что у меня цензурных слов не было...
А потом она как в раж вошла... У меня от боли перемыкание случилось такое, что я даже забыл на миадерпиан поглядывать. Очнулся только когда она... мышь эта... сама остановилась:
- Все. КрасавЕц в полосочку. Выдыхай. Больнометр твой звякнул и больше не двигается.
Она отбросила ту дрянь, которой меня порола, куда-то в угол. Наклонилась надо мной и чуть прищурилась, разглядывая мой зад. Уронила очки и чертыхнулась в полголоса.
- Что, нравится?! - ехидно спросил я.
Мышь только хмыкнула. Нащупала свои окуляры, но не надела, а сунула в карман брюк.
- У твоих светлых поклонников явно что-то не в порядке с приоритетами, - она выпрямилась и о чем-то задумалась, прикусив нижнюю губу и прищурив один глаз. Без очков взгляд казался немного рассеянным. - Тощая замученная тушка. Или ты считаешь, что полосатая в кровь попа - это очень красиво и сексуально? Я тебя огорчу: единственное желание, которое она вызывает - держаться подальше.
Мой светлый властелин тоже любил такие фразы, но его выдавал или взгляд, или язык, пробежавшийся по пересохшим губам, или чуть хрипящий от возбуждения голос... Я знал, что он врет, чтобы меня унизить, а на самом деле хочет меня, хочет до дрожи.
А эта... эта не хотела! Или очень хорошо играла... Но нет худа без добра и тьмы без света - синяя стрелка миадерпиана радостно подскочила на несколько делений вверх. Унижение - противное чувство. Мне оно никогда не нравилось...
Вообще эти два столбика были, как сообщающиеся сосуды, что ли. Сильная боль поднимала вверх сразу обе стрелки, а сильное унижение... Правда меня еще надо было постараться унизить, марбхфхаискорт! Но мыши это удалось, черти ее... поимей красиво в разных позах, чтобы ей было приятно!
- Ну и держись... подальше! Постели мне коврик в одной из своих каморок и забудь до следующего вечера, - выдал я ей, пытаясь встать с дивана и нашаривая рукой полотенце.
- Ой, да лежи уже, вредина мелкая! - неожиданно прилетевший подзатыльник был несильный, но обидный. - Ты мне тут еще оскорбленного мученика изобрази. Сейчас намажу чем-нибудь твое пострадавшее за светлые идеи седалище, потом постелем чистое белье, и чтоб спал до утра и не кукарекал. Завтра будем решать, как жить дальше, - и мышь быстро вышла. Вернулась минут через пять со стопкой белья и каким-то тюбиком в руках.
- Ты еще меня зубы чистить отправь и молоко горячее перед сном сделай, - фыркнул я, поглядывая на женщину очень опасливо. Мало ли, что там, в этом тюбике...
- Твои зубы, хочешь развлекаться еще и зубной болью - хоть совсем не чисти, - спокойно пожала она плечами. - И молока нет. Можешь чаю еще попить, если хочешь, но это без меня. Мне на сегодня чудес хватило, пора и отдохнуть, - разговаривая, она открутила крышечку с тюбика и присела на диван рядом со мной. - Подвинься немного. Да не дергайся, это просто мазь, называется "Спасатель", очень хорошо заживляет. И не щиплет, не дергайся, я сказала!
Какое... не дергайся! Дьявол ее... одари разумом, пожалуйста, век благодарен буду... следующий! И так все болит, а она еще и... холодными руками, к которым так и хочется прижиматься горящей кожей, или тем, что от нее осталось, да еще жирное нечто, которое она старательно размазывала... нежно... а у меня нормального секса с женщиной давно уже не было... у меня уже давно вообще нормального секса не было! А тут такие ласки...
Я растекся по дивану, только что не мурлыкая от удовольствия.
Но она даже внимания на это не обратила. Руки были осторожные и ласковые, да. А вот лицо... С таким брезгливо-сосредоточенным выражением мою задницу давно никто не изучал. Синяя стрелка миадерпиана поползла дальше вверх.
Да что с ней не так, с мышью этой?! Ну, порвала она мне зад на лоскутки, привлекательнее он от этого не стал, признаю. Но ей ведь и раньше на меня плевать было... Страшенная же, неухоженная, внешне лет на восемьсот выглядит, если не больше. Она же должна от счастья подпрыгивать, что я в полном ее распоряжении!
И тут я почувствовал приятную тяжесть четко между ног... означающую, что кому-то все же пришло в голову... или в головку... подпрыгнуть от счастья. Марбхфхаискорт! Только этого мне и не хватало! На мышь?! Да ты очумел, что ли, от недое... ?!
- Ну все. Теперь поднимайся тихонько, я постелю. И спааааать... - эта странная женщина вытерла руки какой-то тряпкой и встала. Потянулась, сладко зевнула, прикрыв рот ладонью.
Я оторвался от дивана и отошел в сторону, держа в опущенной руке полотенце. Наматывать его на себя, если сейчас спать ложиться будем, смысла не было. Интересно, она со мной ляжет или свалит куда-нибудь по-тихому?
Мышь проследила, как я поднимаюсь - внимательно так, словно ждала, что я вот-вот грохнусь в обморок. Когда ее взгляд опустился до моего вставшего члена, она почему-то тихо хмыкнула, но глаз поспешно не отвела. Хотела, кажется, что-то сказать, но только еще раз продемонстрировала свой непонятный безочковый прищур и промолчала.
Ну ладно, задница у меня не в форме, но чтобы женщины, глядя на меня в возбужденном состоянии, просто хмыкали... Такого точно не было!
Мышь быстро расстелила чистую постель, бросила на нее пару подушек и одеяло.
- Спать, жертва собственной сексуальности. Туалет рядом с ванной, соседняя дверь, свет - небольшой белый прямоугольник на противоположной стене. Нажать, щелкнет и лампа загорится. В кухне тоже есть такой, пирог на столе под салфеткой, если ночью оголодаешь. Да, как ляжешь, постарайся с полчаса не переворачиваться и не укрываться, чтобы все впиталось. Иначе отстирывать белье будешь сам. Спокойной ночи.
Развернулась и ушла. Просто ушла.
Миадерпиан радостно пропиликал о том, что синяя стрелка достигла последней верхней отметки. Как и состояние моего офигения.
Владис:
Утро начиналось странно. Я выспался! Меня никто не будил... Или будил? Смутно я помнил, как ко мне подходила мышь, трясла за плечо, махала перед лицом бумагой с чем-то, на ней написанным, и что-то спрашивала. Типа прочитаю ли я, что там... Почерк, как у курицы под винным соусом... Но, в целом, более-менее разобрать ее каракули я смог, и за это был вознагражден фразой: "Ну, тогда спи дальше...".
Чертовски приятное, блаженное состояние... Марбхфхаискорт! Только живот крутит от голода.
Встав, огляделся. Рядом с диваном, на полу, бумажка: "Спи, сколько хочешь, еда на кухне, вернусь вечером". Я в раю?!
Задница уже только слегка побаливала - процесс регенерации Светлые затормозили, конечно, да и кровушки хлебануть для усиления эффекта мне никто не даст, но все равно организм старательно справлялся и залечивал следы вчерашнего надругательства. Надо бы найти что-то более приятное, чем то, чем меня вчера лупили. Неужели у этой... даже захудалого ремня нет?
На кресле валялась какая-то пушистая толстая розовая тряпка в цветочек, очень напоминающая банный халат. Точно, так и есть! Черти ее... приласкай, мышь что... рассчитывала, что я... Я?! ЭТО?! Я это надену?! Да она совсем спятила, что ли?!
Сжав зубы от резко вспыхнувшей в голове боли, я старательно направил свои мысли на приятно-благостные. Сейчас выползу на кухню, там еда...
Сначала меня ждал плакат во всю закрытую дверь: "Умываться!". В ванной, возле щетки и тюбика, на котором на их языке было написано "зубная паста", мышь зачем-то приложила листок с надписью "зубы!" Рядом стоял флакон с гелем для тела, под которым красовалась бумажка с каракулями: "мыть морду и все остальное". Не понял, черт ее подери, она меня что, совсем тупым считает?!
Я умылся, стащил какое-то очередное полотенце, вытерся и вновь устремился на кухню. Эта... сильно одаренная везде, где могла, наклеила листочков с подписями.
Да мой мир, еще когда я только родился, был более развит, чем ее - сейчас! Холодильник. Чайник. Микроволновка, рядом с которой - большой альбомный лист с картинками. Я сразу и не въехал, что там такое происходит... Человечек, кастрюля, миска, цифры какие-то, "поверни на столько-то", "запищит - открой". Человечек ест из миски. Подчеркнуто два раза. Человечек ест из кастрюли. Перечеркнуто. "Пол заляпаешь - моешь сам". Марбхфхаискорт!
Миадерпиан приятным треньканьем сообщил мне, что его уровень наполнения резко повысился. Еще бы! Так меня давно... со вчерашнего дня, дьявол ее... похвали за такую изобретательность! Так меня унизить!!!
Но то, что было в кастрюле, я съел даже не одну, а три миски. С хлебом. Черным. И колбасой. Пусть она у них и отвратительно-невкусная, но вместе с хлебом есть вполне можно. Потом выпил чаю ("пакетик кладешь в стакан и заливаешь кипятком" - колдунство, черт... до хранения заварки в пакетиках у нас не додумались!) с пирогом. Посмотрел на гору грязной посуды в раковине. Решил экономить и в обед есть из одной миски, а то чистых всего две осталось. Как раз на обед и на ужин.
Сытый и окончательно довольный, я пошел охотиться за знаниями. Сначала обследовал комнату, в которой спал. Быстро просмотрел имеющиеся там книги - все переизданное и адаптированное под местные реалии. Скучно. Энциклопедии меня заинтересовали. Только выбор их у мыши был какой-то странный. Химия, геология, металлургия, история искусств, ювелирное дело. Химию я полистал с большим интересом. Даже нашел там для себя кое-что новое.
Потом проник в комнату мыши. Неубранная кровать. Большая и очень удобная. Запрыгнув, я повалялся на ней какое-то время, вдыхая незнакомый, но странно притягательный запах. Потом перешел к шкафу с книгами. Приключения, типа фантастика, женские романы, боевики... Все в беспорядке и вперемешку. Отдельная полка - детективы. И еще две кучки книжек по геологии, явно умно-заумных. Наверное, любовник все же есть... Не мышь же такие книги читает? Она вон даже прибрать у себя не в состоянии.
В стене было большое зеркало, возле которого я покрутился, стараясь разглядеть состояние моей задницы. Раздвинув плотные шторы, с тоской полюбовался на свободу за окном. Даже открыл дверь и вышел на небольшой балкончик. Постоял, подышал свежим воздухом, когда замерз - вспомнил про халат, валяющийся на кресле в моей комнате. Да и босиком было как-то не очень удобно. Со вздохом пообещал себе вернуться и еще подышать свободой.
Наконец пришла очередь третьей комнаты с манящей картинкой на двери - череп в квадратных очках, похожих на мышиные, под ним две пересекающиеся кости. И подпись: "Не влезай, убьет!". Чуть ниже, более мелким шрифтом: "Вернется и убьет лично!". Как я мог удержаться? На полочке у зеркала, рядом с расческой, валялась пара шпилек, так что не прошло и пяти минут, как я проник в запретное помещение. Марбхфхаискорт!
Одну стену полностью занимал стеллаж, уставленный бутылками с разноцветными жидкостями, заваленный железяками, проволокой, проводами, камнями, болванками металлическими. Разнообразные инструменты не всегда понятного предназначения. Вдоль противоположной стены стоял большой стол, тоже заваленный всяким барахлом. Железо и камни. Ванночки с растворами. Несколько привернутых струбцин. На стене над столом развешаны клещи, сверла, пинцеты... от крупных до микроскопических. Паяльники, зубильники, сверлильники, напильники... Гудит какой-то прибор. У окна большой железный ящик с дверцей. Гигантская микроволновка.
Марбхфхаискорт! Куда я попал?!
Все свободное пространство стен и стола было завалено листочками с уже знакомыми каракулями, эскизами чего-то ювелирного, смешные картинки-карикатуры.
Я уселся на стол и принялся перебирать эти листочки... Над некоторыми от души поржал... Пока взгляд не наткнулся на большой лист, где было нарисовано просто эпическое художество.
С большой кровати и лежащей на ней дебелой тетки с крылышками и нимбом, драпает голый парень, отвратительно узнаваемый, а за ним гонится стая бородатых старцев, похожих на козлов бородами и рогами, только с крыльями и нимбами. Парень карикатурно тощий, с хвостиком и несколько преувеличенным... достоинством, явно мешающим ему бежать.
Миадерпиан затренькал, как бешеный... пока я смотрел на этот листок, открыв рот и понимая... что это... это... вызов!
Я порвал листочек и бросил его в одну из ванночек с раствором. Потом с хищным предвкушением оглядел комнату... Но тут же пришлось успокоиться, чтобы обмануть разгорающуюся во мне боль. При этом миадерпиан продолжал тренькать... Марбхфхаискорт!
Как эта... как эта мышь посмела?! Как она умудряется ТАК меня унижать?!
Собрав все листочки в кучку, я нахмурился... Месть - это благородное и необходимое дело, но не в моей ситуации. Свобода была так близко и пахла так маняще... И я отомщу! Придумаю что-нибудь изощренное, достойное воина Тьмы, и отомщу! Я докажу ей... Докажу этой мыши, что я...
Стоп! Черти всех закопай, что это я собрался доказывать? Кому?!
Я вернулся к себе в комнату, накинул противный розовый халат, долго тупил на стоящие рядом с креслом розовые же, мягкие, пушистые тапочки. Молча... полный благодарности... просто переполненный ею, марбхфхаискорт! ...попытался в них влезть. Разница между моими ногами и мышиными была размера в два. Плюнув, пошел вновь дышать свободой босиком.
Хорошо-то как... Нет, мне здесь положительно нравилось! Надо только было отомстить... доказать... соблазнить... уговорить мышь оставить меня у себя. Судя по картинке, она обо мне думала, значит, я ей не безразличен. Никаких проблем быть не должно. Надо только не напрямую, а как-то так... не слишком откровенно. Прямо она, как и Светлые, не любит. Ну, я и криво умею... не впервой!
Алена:
Уснула я сразу, как только голова коснулась подушки. Все мысли отложила до утра. И даже во сне этих темных, светлых или других каких извращенцев не случилось. Слава богу! Что одни уроды, что другие... Вечно грызутся...
Утро началось с телефонного звонка. Мобильный въедливо пиликал развеселую летку-еньку секунд десять, потом заткнулся. Я со стоном оторвала голову от подушки, нашарила трубу и приложила к уху, и все это - не открывая глаз. Но уже не спала, медленно всплывая навстречу новому дню из путаных обрывков вчерашних событий и мыслей.
Ровно через пять минут телефон запел снова. Я зевнула, открыла глаза и нажала кнопку вызова.
- Проснулась, сова? - жизнерадостный голос многоопытной в деле поднятия меня из постели Наташки заставил поморщиться. Да уж, все мои друзья быстро усвоили, что будить мое совичество раньше одиннадцати дня можно, но только в случае крайней необходимости, или если я сама попросила. И то следуя выверенной годами методике. Сначала несколько подрывных гудков, точное число которых ни в коем случае не стоит превышать, иначе телефон опять превратится в красивую инсталляцию " хрупкая иноземная техника и родные стены". Потом пауза, во время которой я успею выйти из стадии непредсказуемого озверения, и затем контрольный в голову. То есть звонок, на который я отвечу.
Восемь утра, кошмар... Практически середина ночи по моему суткоисчислению. А вставать придется.
У меня сегодня две встречи с заказчиками, мастер-класс в женском клубе и давно намеченный забег по гипермаркету. Еда практически кончилась, а у меня тут еще и дополнительный рот образовался. Судя по общей комплекции и аппетиту, рот этот проще зашить, чем прокормить.
Так, стоп. Два больших вопроса. Деньги кончились, спасибо Димке и его друзьям минерологам, и этот вот рот, у которого, по всем признакам, днище выпало. Я что, собираюсь и дальше его кормить? Мдя... Вот честно - не горю желанием. Мне вчерашних экзерсисов с проводом хватило по самую маковку. К тому же у меня своя, налаженная, активная и, блин, счастливая жизнь! Именно такая, о которой я мечтала.
И ни в одной из этих "мечт" не фигурировал долбанутый на всю голову подкидыш, с которым хлопот не оберешься. Блин, хотела бы геморроя, давно завела бы в доме постоянного мужика. А это ж даже не оно, это вообще недоразумение с градусником...
Эх, ладно. Не будем решать поспешно, все равно я не знаю пока, как от него избавиться и что мне за это будет. А посему займусь насущными делами.
Мне надо уйти почти на весь день. Вот еще ж головная боль, оставлять в родной квартире непредсказуемое оно. Блииииин... Хотя ладно. Вряд ли ему придет в голову громить обстановку, у него ж вреднометр против пакостей и вообще программа перевоспитания полным ходом. А с голоду не умрет. Только надо проинструктировать подробно, а то кто этого узника эротической совести знает, может, у них там, в пыточной, каменный век был. Хотя... От чайника он вчера не шарахался, и вообще к современным удобствам относился спокойно. Ну и ладно, рискнем. Как раз будет время все как следует обдумать, целый день вдали от родных пенатов - вполне достаточное время для принятия решения.
За этими мыслями я успела сварить кофе и переместиться в мастерскую. Мое утро лучше всего начинается там, где есть чем занять руки, пока мозг витает в облаках: высматривает с высоты правильные решения, надо полагать...
Кофе предательски кончился раньше, чем решение высмотрелось. Я вынырнула в реальность и обнаружила, что руки, как всегда, прожили кусочек жизни самостоятельно и плодотворно.
Рассмотрела карикатуру и хихикнула. Страдальцу лучше не показывать, а то у него градусник заклинит, причем навсегда.
И тут меня озарила интересная идея. Главное - выяснить, умеет ли недоразумение читать.
Недоразумение трогательно сопело в подушку, отбросив в сторону одеяло. Эх... Вот где на практике подтверждается народная мудрость про "пока спит зубами к стенке".
Прямо такой милый мальчик, трогательный аж по самое... То место, на котором, к моему удивлению, уже было не все так страшно, как я ожидала. Реснички длинные, тени на щеках полукружьями, никакого свирепо-нахального сверкания. И губки пухлые не кривит, и нос не морщит. Опять же, никакой воинственно выдвинутой челюсти. Вот в таком виде, может, и стоило бы... Зарисовать и на стеночку повесить. Чтобы точно знать, что оно не проснется и не пойдет дальше куролесить.
Я еще только протянула руку, чтобы осторожно потрясти спящую невинность за плечо, а он вдруг взвился, сел на диване, ошалело хлопая глазищами, и напряженно съежился.
Понятно. Опыт зверских побудок у организма имеется.
- Прочесть можешь? - сунула листок с пожеланием доброго утра под самый нос.
Глазищи моргнули еще несколько раз, тело кивнуло и вслух процитировало написанное. По-моему, так и не приходя в сознание. Ну и пусть спит дальше. Мне же и спокойнее. Может, он вообще до вечера будет отсыпаться.
Но надеяться на это не стала, потратила некоторое время, чтобы обеспечить пришельцу выживание, а себе неубитое жилище. Еще раз проверила, как там мое неожиданное "сокровище", укрыла непутевую тушку. А то выпинал одеяло на пол и теперь ежился от холода, скрутившись в рогалик. Но не просыпался. Заболеет еще, только соплей по всему дому мне не хватало...
Весь день я потратила на одну-единственную мысль. Про то, что совершенно не хочу менять свою такую удобную жизнь. Я даже кота после Яшкина так и не завела. Сначала не могла привыкнуть, что наглая усатая морда больше не придет целоваться с раннего утра, требуя взаимности и пропитания. Потом... Потом все как-то не складывалось, это же сколько лишних проблем... Приучать к лотку, прививки, когтеточки, вопли по весне из-за отсутствия здорового кошачьего секса... Яшкин был старый интеллигент, вросший в мою жизнь без особенных проблем, давно и прочно, а новый...
Короче говоря, я даже с котом все оттягивала, а тут нате вам. Не было у бабы забот, купила баба... порося, да еще какого! Отменного, можно сказать, свинтуса. Вот нафига мне такой домашний "любимец", от которого в хозяйстве никакой пользы, кроме вреда? Корми, одевай, воспитывай... Да еще и "условия содержания" специфические, экзотичнее, чем у какого-нибудь бразильянского игуанодонта.
И вот за этими мыслями я поймала себя на том, что складываю в супермаркетовскую телегу упаковку мужских трусов подходящего размера, а до них уже успела разжиться парой футболок, мужскими тапками и спортивными штанами... Жеееесть! Подсознание, ты офигело? Не, я понимаю, что нам сегодня неожиданно оплатили срочный заказ. Хорошо добавив за срочность. Очень так хорошо... Но это же не повод бросать деньги на ветер! Потому как, судя по экстерьеру на момент покупки, там, куда я собираюсь его вернуть, или своя униформа для "воспитуемых", или им просто вообще ничего надевать не полагается.
Подсознание молчало, как партизан в гестапо, пока я нервным зигзагом мерила пространство супермаркета. И с упорством хомяка набивала телегу тоннами еды и мужскими носками. Я сдалась на мужском дезодоранте и мрачно покатила покрякивающую от тяжести телегу к кассе.
Моему бывшему надо памятник поставить. Он хоть и перешел в разряд "экс" уже три или четыре защитника назад, но, как почти все они, остался со мной в самых дружеских отношениях. И на вчерашнее паническое "сос" по телефону отреагировал правильно. С утра моя лошадка фырчала моторчиком, как новенькая. Ну, так фигли - у товарища автосервис!
Иначе я бы со своими покупками скончалась еще на пороге супермаркета. И так пришлось бы таскать пакеты к лифту в три приема, если бы не крайне любезный сосед снизу. Поулыбавшись дядечке и поблагодарив за галантность, я, наконец, ввалилась в родные пенаты.
Владис:
Воздухом свободы я надышался полной грудью, потом пообедал, листая при этом одну из заумных книг мышиного любовника... Хотя, судя по таинственной лаборатории, которую я нашел - возможно, мышь не такая дура, как прикидывается.
Еще раз прошелся по всем комнатам в поисках, чем бы себя развлечь. Средство видеотрансляции новостей везде отсутствовало, зато я нашел средство выхода в глобальную сеть, быстро разобрался, как оно работает... Сначала радостно зачитался, выясняя, куда же меня все-таки занесло. Потом, используя уже сказанное мышью слово "мазохист", нашел кучу девайсов, гораздо более приятных и удобных в употреблении, как снизу, так и сверху. Бешеным разнообразием этот мирок похвастаться не мог, но и скудностью выбора не страдал. В основном все плетки и кнуты были созданы под мужскую, то есть мою, руку... Как, впрочем, и положено. Нет, женщин я пороть не очень любил, их гораздо приятнее было связывать и запугивать... Глупые человеческие самочки тряслись так, что у меня вставало на них почти сразу. А вот мужчин мучить мне нравилось гораздо изощреннее... Мужское тело меня не возбуждало, но вот стоны... мольбы о пощаде... все это заводило до потемнения в глазах.
Именно поэтому я отдавал дань уважения искусству Светлых... Потому что сам считал себя мастером в таких развлечениях.
Мышь вернулась как-то внезапно. Сначала в дом ввалилась шуршащая гора пакетов, потом кто-то на лестничной клетке минут пять ворковал мужским голосом, явно выводя пируэты вокруг... мыши?! И только потом она появилась и сама, все в том же балахоне, брюках и тапках.
Я выполз в коридор, подпер стенку и наблюдал за тем, как она раздевается, поглядывая на меня как-то слишком оценивающе. То ли ждала чего-то, то ли сравнивала с кем-то.
- Слушай, я тут в вашей сети присмотрел вполне приличные плетки. Судя по словам "скидка" и "распродажа" они не должны стоить очень дорого. Да и по фото видно, что массовое производство.
На те, что индивидуальные и под заказ, я любовался долго... облизывался, вспоминая свой набор... короче, тосковал, иногда выходя дышать воздухом свободы.
Мышь посмотрела на меня, на кучу пакетов у входной двери и, по своему обыкновению, непонятно хмыкнула. Разулась и зашла в комнату. Протестов по поводу того, что я тронул ее устройство, не выражала, подошла и уставилась на экран.
- Гадость какая, - сказала она с искренним отвращением через пару минут.
Оглянулась на меня, как-то очень внимательно:
- Ты ел?
Я задумался... Поужинать еще не успел, так что, помотав головой, пошел на кухню - ждать, когда меня покормят.
Мышь как-то меланхолично стала перетаскивать пакеты из прихожей в кухню, где сгружала их прямо на стол. Вот ведь свинья, а не женщина! Дьявол ее покусай!
Наказание за правдивые мысли тут же вдарило болезненной волной по телу. Хаискорт! Но ведь я прав! Свинство же... с пола - на стол! А до этого вообще неизвестно, где эти мешки валялись...
Мышь тем временем спокойно вынула из горы грязной посуды одну тарелку и одну ложку, включила воду и быстро их помыла. Поставила на свой край стола и нырнула в шуршащую гору.
Марбхфхаискорт! Я не понял! Мало того, что даже свободного уголка на столе, где с едой притулиться, не осталось, так она и посуду только на себя одну помыла? И что? Кормить меня здесь тоже не собираются?!
- Слушай, ты бы пакеты свои со стола убрала, а? А то где я... мы есть будем?
- А мне не мешают, - абсолютно равнодушно пожала плечами мышь, доставая из мешка банку и выливая из нее к себе в тарелку что-то вкусно пахнущее настоящим мясом.
Я сглотнул голодную слюну, с тоской посмотрел на грязную посуду в раковине... Вспомнил воздух свободы и то, что я собирался тут прижиться... И еще попробовать соблазнить эту... это... черти ее... Жрать хочется, сил нет, и пахнет вкусно, аж мышцы в животе сводит...
Сделав огромное усилие над собой, встал, ополоснул одну тарелку и ложку и пододвинул под нос мыши.
Та подняла глаза, оценила мою кислую физиономию... опять хмыкнула, но как-то мрачно, и пробормотала:
- Что-то это все мне неуловимо напоминает... дежавю, блин...
Но вкусного в тарелку положила.
Поев, я принялся выковыривать из зубов мясо, раскачиваясь на стуле и вытянув вперед ноги. На глаза попалась картинка с рисунком про кастрюлю.
- Слушай, ты меня совсем за идиота держишь, да? Подписала вон все...
Мышь в это время явно думала о чем-то своем, поэтому отреагировала не сразу:
- Чего? - она нашла взглядом свои художества. - Ну, а кто тебя знает... Ты все понял, что там написано? - и, не дожидаясь ответа, опять уплыла в свою мысль, не обращая на меня внимания.
- И что написано, и что нарисовано... и не только на кухне! - вспылил я.
Меня просто бесило ее спокойствие и полное отсутствие хоть какой-то реакции. Ну да, не все женщины сразу бросались мне в ноги, но полного равнодушия ко мне еще никто не испытывал! Это... задевало! И, судя по радостно запиликавшему миадерпиану, унижало...
Пару минут она не реагировала, потом резко подняла глаза.
- Ты что, лазил в мастерскую?
До того как она задала этот вопрос, я себя виноватым абсолютно не чувствовал. Это она виновата - картинку заманушную на дверь прилепила, я на нее и повелся, как ребенок. А уж учитывая то, что я там нашел, абсолютно был уверен, что являюсь пострадавшей стороной.
Но вот взгляд мыши говорил об обратном... О том, что она разозлилась. Марбхфхаискорт! Ну и плевать! Черти всех тут забери... Я тоже зол!
- На меня никогда... никто... не смел... Меня никогда... никто... так... Хаискорт! Меня никто так не унижал, как ты!
Дальше наступила пауза в несколько секунд - мышь, черти ее поимей, молча смотрела в пол. Потом она встала и оглядела меня все тем же спокойным взглядом, только сейчас это спокойствие было каким-то неприятным:
- Я тебя не унижала, - очень тихо произнесла она, медленно и четко выговаривая слова. - Я тебя вчера впервые увидела. И жалею об этом с того момента почти непрерывно. Тем не менее, я все же пыталась помочь. А унижал ты себя сам, лелея свое раздутое самомнение и принимая на его счет любое слово или действие, не восхваляющее тебя, великого. Отсутствие здоровой самоиронии - первый признак идиотизма. Второй признак - желание нагадить там, где тебе пытаются помочь.
Высказалась, вся такая гордая, и вышла. Слышно было, как хлопнула дверь. Ну конечно, марбхфхаискорт! Помчалась проверять, что я там трогал из ее драгоценного хлама.
Вылетела она оттуда минуты через три, с тем самым корытом, в котором я утопил ее художества. Открыла дверь в туалет и ярко-синий раствор с ошметками раскисшей бумаги был слит в унитаз. Там ему и место!
Раскачиваясь на стуле, я большую часть действий скорее прослушал, чем увидел.
Потом мышь прошла в ванную, там оставила пустое корыто и резиновые перчатки, в которых с корытом бегала. Ну и вернулась на кухню, сверлить меня тяжелым взглядом.
- В общем, так, - наконец произнесла она очень спокойно и сухо. - Ты либо неисправимый пакостник, либо идиот. В твоем распоряжении была вся квартира. Я не против того, чтобы ты ел, спал, читал, смотрел все, что захочешь. Требовалось одно: не лезть туда, куда я лезть запретила. Потому что там полно опасного оборудования, потому что ты мог по незнанию испортить многодневный труд, потому что это место, где я работаю, - мышь всмотрелась в меня еще внимательнее. - Я не терплю там никого постороннего. Даже друзей, даже мужчин, с которыми поддерживаю близкие отношения. Тебе я прямо запретила туда входить. Теми самыми художествами, которые понятны и дебилу.
Она перевела дух.
Мужчины, дебилы, пакостник... Марбхфхаискорт! Похоже, я ее сильно разозлил. Непонятно только, чем - я же даже мстить ей не стал, просто порвал эту глупую картинку и вышел.
По мере того, как на меня выливались все эти претензии, голос мыши становился все холоднее. Еще раз осмотрев меня с ног до головы с таким выражением, словно в ее кухню влезло какое-то мерзкое насекомое, она продолжила:
- Но ты или не понимаешь, или делаешь назло. В любом случае, идиот ты или вредитель, убыток двойной: сначала нагадишь, потом тебя за это еще и наказывать надо. Тратить силы, время и нервные клетки, следить, проверять, запирать и прятать. Никакого удовольствия от избиения кого бы то ни было я не получаю, наоборот, мне это неприятно. Как объект для половых игрищ ты меня тоже не привлекаешь ни разу. Так с какой стати я должна ломать под тебя свою удобную и счастливую жизнь? Решать твои проблемы, кормить, одевать, обзаводиться той пакостью, которую ты нашел в интернете? У меня друзья, которым надо будет как-то объяснять твое присутствие. Мужчины, в конце концов. Еще можно было бы повыворачивать мозг на тему простого человеческого сочувствия, если бы ты вел себя, как нормальный... человек, понимающий элементарные правила. А так, извини, этот геморрой не про меня. Я не настолько добренькая. Как вызывается твое светлое начальство? Отвечай!
Марбхфхаискорт! Не слезая со стула, я обреченно махнул рукой в сторону ванной.
- Ошейник у тебя там мой валяется, в тряпках грязных, вместе с поводком. Вот на нем кнопка вызова...
Владис:
Марбхфхаискорт! Светлый тут же возник прямо посреди кухни. К сожалению, не на середине стола, в пакетах, а на полу, четко на свободном месте, между по-прежнему сидящим на стуле мной и пышущей праведным возмущением мышью.
Его явление сопровождалось стандартным набором спецэффектов: их любимым "мелодичным" слащавым треньканьем и клубами вонючего белого дыма с запахом лаванды. Меня сразу затошнило от этой сладко-мерзостной вони.
- Госпожа, вы новая хозяйка данной особи? - Светлый оглядел кухню несколько недоуменно, наконец нашел глазами мышь и с достоинством ей кивнул.
- Да, я, - кивнула она в ответ, тоже с некоторым недоумением изучая это светлое явление.
Тут осветленный гад разглядел в своем "благовонном" дыму меня и гадливо нахмурился:
- Ты что, совсем забылся, тварь?! На колени в присутствии госпожи, оголись, нечестивец, руки за голову и глаза в пол!
Щаз, размечтался, тварь пресветлая... Я, можно сказать, последними секундами счастливой свободной жизни наслаждаюсь! Вспоминая, как мне тут хорошо было... Помытый, сытый, выспанный, на свежем воздухе выгулянный... Не хочу на колени и на пол! Не хочу, бесы тебя забодай!
Марбхфхаискорт! Сила воли против магии долго не выдерживает, так что, как я ни сопротивлялся, а в правильную позу он меня скрутил... Халат, правда, было немного жалко - теплый он, да и привык я к нему за день. Вообще ко всему хорошему быстро привыкают...
Страшно пока еще не было, только зло разбирало... больше на мышь, конечно. Не на себя же мне злиться?! Картинку на двери кто нарисовал? И карикатуру на меня?!
- Госпожа Алена, я вам настоятельно рекомендую не распускать раба. Не стоит бросать на ветер все, чего мы добились с этой особью за столько десятилетий! - величественно продекламировал этот светлый урод, и, не давая нахмурившейся мыши вставить даже слово, продолжил: - У вас возникли какие-то вопросы, претензии, может, вы желаете вернуть покупку?
Судя по виду, пресветлая дрянь рассчитывал именно на последнее и заранее лучился самодовольством. Марбхфхаискорт! Ну все, пиздец котенку... Заберет он меня сейчас обратно, к себе. Кормить нормально перестанут, спать буду урывками, порку вчерашнюю вспоминать, как ласку... Особенно то, как мне задницу потом спасателем мазали... Черт, сейчас заплачу просто.
- Сначала вопросы, - совершенно спокойным голосом осадила его мышь. - Я могу его просто отпустить?
- Конечно нет, госпожа! - Светлый сморщился так, словно услышал несусветную глупость. - Он в рабстве не по желанию хозяев, любых, а по законам мироздания! - фраза прозвучала даже более напыщенно и пафосно, чем обычно. - И потом, вы согласны нести ответственность за то, что натворит эта особь, будучи лишена жесткого контроля? - Светлый просто гипнотизировал мышь.- Прикажите ему ответить, что он сделает первым делом, как только окажется на свободе. Прямо прикажите, он не сможет солгать.
Мышь посмотрела на меня и, кажется, все поняла по моему лицу, так что ничего приказывать не стала. Отдаст... К гадалке не ходи - отдаст... Ненавижу! Всех ненавижу... И себя в том числе.
А радостный Светлый затарахтел дальше:
- Вот видите, госпожа. Ни о какой свободе не может быть и речи. Но, как я понял, вам этот раб не нужен. Предлагаю расторгнуть сделку. Я забираю эту, недостойную столь разумной и мягкой хозяйки... - кажется, тварь решила польстить? - ...особь, и поверьте, он очень сильно пожалеет о том, что вызвал ваше неудовольствие. А вам верну полученные денежные средства... скажем, в размере одна денежная единица к миллиону, - про себя я обреченно присвистнул. Даже если бы я самолично так мышь не достал, то за такие деньги уж точно отдаст и перекрестится. - Вполне внушительная по меркам этого мира сумма для компенсации морального вреда. - Светлый просто лучился уверенностью, что все идет по плану, он уже вынул из воздуха свиток и перо, а так же внушительную пачку денежных купюр. - Вот договор купли-продажи. Подпишите, что отказываетесь от этой собственности в мою пользу, а также согласны на полученную компенсацию и претензий не имеете.
Мышь взяла свиток, жестом отстранив остальное, и несколько бесконечно долгих минут внимательно его читала. Потом кивнула каким-то своим мыслям и, свернув документ, сунула его в карман.
Светлый нервно дернул глазом....
Марбхфхаискорт! Я не понял, у нее до этого вообще никаких документов на меня не было, что ли?! Ну ладно, инструкцию по употреблению не дали - я сам по себе еще тот мануал, только надо правильно спросить. Но договор на владение? Зато теперь этот договор лежал у мыши в кармане.... Черти ее... расцелуй! Он лежал у нее в кармане!
- Нет, спасибо, - ее спокойные, уверенные слова прозвучали, как удар грома.
- То есть как это? - опешил Светлый, на мгновение теряя весь свой благостно-самоуверенный вид. - Вы... собираетесь оставить раба себе?
Я еле сдерживался, чтобы не скорчить ему рожу. Хотя он так меня скрутил, что дулю под нос ему сунуть не получилось бы... Но, бесы его поимей, хоть язык бы показал!
- Собираюсь, - мышь даже не смотрела в мою сторону, сухо улыбаясь собеседнику.
- Но как же... а разве... зачем же тогда вы меня вызвали?
Я тихо подпрыгивал, стоя на коленях. Хаискорт! Не заржать бы...
- Чтобы получить консультацию, - ответила мышь. - По уходу и содержанию данного... индивидуума в неволе.
Индивидуума, то есть меня, радостно плющило и таращило... Как только Светлый свалит, сразу еще поем, впрок, и помыться надо обязательно... Мышь меня мыть вряд ли снова сама будет, но все равно в теплой ванне полежать перед сном - блаженство!
Тут мне на глаза попался миадерпиан... Марбхфхаискорт! Но все равно лучше порку после ванны. Спасателем помажут... Я вспомнил приятные ласковые поглаживания по заднице и мой член слегка оживился. Нет, планы на сегодняшний вечер меня очень радовали!
- При всем уважении, я не уверен, что вы справитесь, госпожа, - надо отдать должное, светлячок быстро оправился от шока и теперь не скрывал неприязни. - Вы думаете, что сумеете организовать для... этой особи условия, соответствующие тяжести его наказания? Вы понимаете, что мы не можем допустить нарушения режима? - и добавил еще более высокомерно: - Должен поставить вас в известность, что если вы не будете соблюдать положенный режим искупления грехов, о чем нам тут же просигнализирует миадерпиан, мы будем вынуждены забрать....
О, уже с Я на МЫ перешел... Значит инициатива с выкупом меня у мыши была чисто его, а вот наблюдают за экспериментом они уже всей рогоносной компашкой?
- Стоп, как это - забрать? Я его купила. Это теперь МОЯ собственность, и забрать ее без моего согласия не имеет права никто! - мышь даже голос почти не повысила, перебивая этот высокопарный спич. Судя по всему, поведение Светлого произвело на нее вовсе не то впечатление, на которое тот рассчитывал. - В документе это отражено достаточно четко и ясно, никаких двойных толкований не предусмотрено.
Марбхфхаискорт! Мышь еще и в документах разбирается? Удивительно!
- Н-ну-у да... Вы правы, конечно... - взглядом Светлого запросто можно было бы воспламенить тот самый свиток, если бы мышь его уже не спрятала. - Но, тем не менее, режим содержания должен соблюдаться неукоснительно! Так что если вы не будете достаточно строги с данной особью, мы будем вынуждены проводить профилактические работы... Скажем, раз в десять дней забирать его к себе, восполнять недодаденное. И это касается не только уровня боли. Искоренение гордыни тоже является важным аспектом. Так что процедуры и ритуалы уничижительного характера не менее обязательны!
Светлый торжествующе посмотрел в мою сторону, и один этот взгляд ясно давал понять, что за короткое время профилактики на мне постараются выместить все, что он планировал сотворить, заполучив меня обратно в свои лапы навсегда.
- Спасибо, не стоит утруждаться, - мышь улыбалась все так же вежливо и холодно.
Светлый скрипнул зубами, но тут же нанес следующий удар:
- Кроме того, госпожа, в числе прегрешений данной особи числится еще и возмутительная сексуальная распущенность, - на себя посмотрел бы, козел неприятный, - а также действия сексуального характера, направленные во вред другим существам. И, что ужаснее всего, он покушался на мораль и телесно-душевную целостность существ неизмеримо выше него стоящих по уровню развития, - осветленное обломинго кинул ненавидящий взгляд в мою сторону: - При этом не гнушаясь пытками, насилием и развратными действиями в отношении смертных, попавших в его власть! Посему регулярная профилактика в этой области также является частью программы искупления и перевоспитания. Особь положено регулярно насиловать в... неестественным способом. По желанию хозя...йки - с причинением дополнительных травм и болевых ощущений. Если вы не готовы взять на себя эти функции, особь, опять же, будет изыматься для профилактического изнасилования в казармы светлого воинства.
Светлый даже не скрывал злорадного торжества. Марбхфхаискорт! Запас знакомых мне действий чертей, бесов и дьяволов, которые они должны были проделать над этой тварью отдельно и скопом, уже подходил к концу.
- С этим я тоже, пожалуй, справлюсь самостоятельно, - невозмутимо отбрила его мышь.
Что-то мне заранее не по себе уже... Если порола она меня куском проволоки, то иметь противоестественным способом ножкой от стула будет?!
Обозленный посланник уже откровенно скрежетал зубами, но не сдавался:
- Не стоит, госпожа, заблуждаться на его счет, обманываясь безобидной и привлекательной внешностью. Данная особь подобным добродушием никогда не страдала, а посему многие из унизительных, болезненных и неприятных ритуалов он сам охотно применял по отношению к другим, причем некоторые из них он и придумал, получая удовольствие от издевательства над более слабыми. Если у вас остались сомнения, мы готовы предоставить вам слепки памяти нескольких... эм... существ, полностью подтверждающие вину этой особи.
И тут он без предупреждения выбросил в сторону мыши раскрытую ладонь, с которой сорвалось несколько очень похожих на заполненные темным дымом мыльные пузыри шариков.
Не ожидал от мыши такого проворства, но она почти увернулась! Все шары, кроме одного, с мерзким чмоканьем всосались в стену за ее спиной, и только один она все же вынуждена была поймать в раскрытую ладонь, чтобы он не врезался ей в лицо.
На несколько секунд все замерло. Мышь застыла, как парализованная, в ее глазах заклубился тот самый черный дым, что наполнял шар-слепок.
Я обреченно зажмурился. Наверняка светлая скотина выбрала воспоминания, выставляющие меня в самом мерзостном свете. Ну да, мне было что вспомнить, и мышь точно не оценит эти кадры из моей жизни, с ее-то отвращением к чужой боли...
- Благодарю, я приму это во внимание.
Да как?! Как она умудряется оставаться такой, черт ее... невозмутимой и холодной!!!
Светлый не мог не признать, что и тут потерпел поражение. Уже без прежнего самодовольства и пафоса, скорее с некоторым ехидством, он посоветовал:
- Если вы решите все же сами осуществлять необходимые процедуры, то можете приказать ему самому объяснить вам технологию, последовательность и интенсивность воздействия. Настоятельно рекомендую также потребовать, чтобы он выбирал из своего обширного, поверьте, опыта наказания, наиболее неприятные и унизительные лично для него. А мне разрешите откланяться. Еще раз напоминаю, что вернуть покупку вы можете в любой момент. Сумма компенсации останется без изменений. Или даже увеличится. - Он явно уже не надеялся на победу, но все еще пытался торговаться. - Вы ведь не настолько богаты, извините за прямоту, госпожа...
- Ничего, мне хватит, - сама невозмутимость, марбхфхаискорт!
- И, кстати. Если все же содержание раба станет причинять вам финансовые неудобства, вы вполне можете использовать его тело для решения этого вопроса! - светлая скотина снова оживился. - Заодно это можно совместить с искуплением на почве блуда... Я уверен, в этом мире найдется немало желающих использовать раба для удовлетворения своих потребностей за хорошие деньги. Или мы можем предоста... - и тут Светлый испуганно заглох, наткнувшись на пристальный взгляд собеседницы, в котором медленно переливалось ледяное бешенство.
Я только теперь оценил, насколько коварным и обманчивым оказалось холодное спокойствие моей хозяйки.
- Это ты мне, С-с-с-светлый, в сутенерши предлагаеш-ш-шь податься? - все так же негромко, но так, что волосы встали дыбом, прошипела она. - И в долю, значит, войти согласен? С-с-пас-с-ибо за чес-с-сть...
Тяжелая деревянная скалка просвистела буквально в миллиметре от виска испуганно шарахнувшегося посланца. Тот коротко взвизгнул и исчез, уже без всяких спецэффектов, мгновенно растворившись в воздухе.
И правильно сделал, потому что в руке у моей хозяйки уже была здоровенная чугунная сковорода. Где и когда она ее взяла? Тоже из воздуха достала?
И тут она перевела взгляд на меня.
- Брыс-с-сь отсюда, зас-сранец, пока я и тебя не прибила! В комнату и сиди тихо! Пока я не успокоюсь. Иначе следующий сеанс воспитания будет не по заднице, а по башке!
Алена:
Честно? Понятия не имею. Не знаю я, за каким таким чертом... рогатым оставила себе этот чемодан без ручки. Ведь стопицот раз, как говорится, пожалею об этом. Уже жалею. Стоит только вспомнить про "режим искупления" и "процедуры сексуального характера", будь они неладны! Даже представлять не хочу, как это все будет выглядеть, а самое противное - осуществляться. В интернете почитать придется, наверное, и... Господи, вот с какого перепугу я такая дура, а?!
Ведь твердо решила сплавить "подарочек" к... ангельской бабушке. Нет, в самом деле, достал, заррраза! Ну, ладно плетки толпами по ноутбуку, мышкой ткнуть некуда, чтоб не вляпаться. Посуду не помыл - и хрен бы с ним, я сама не мою, пока не припечет. Рожу скроил как последний экс, который все надеялся перевоспитать меня в "нормальную женщину", читай "хорошую прислугу". Па-а-адумаешь, не он первый и не он последний. Тут я в себе железно уверена, мимо прислуги эти дятел-говорун пролетел со свистом.
Но вот то, что мелкий поганец полез в мастерскую, несмотря на прямой запрет, взбесило не на шутку. Черт! Это МОЯ территория! Моя вторая душа, можно сказать, моя даже не вторая, а первая жизнь. Все, что вне ее пространства, как раз и есть "вторичность". Здесь я дышу, здесь я... Блин, аж на пафосность пробило, пополам с романтической чушью. Но факт остается фактом, это мое пространство полета, и вторжения посторонних я не переношу. Непосторонних-то пускаю редко, со скрипом и ненадолго.
Может, со стороны эта "душа" и выглядит странновато, а местами даже страшновато. Камни, железо, проволока колючими кустами во все стороны... Мне плевать. Я сюда никого не звала. Все мои эксы, кстати, заворачивались сразу и четко знали, что "милая спокойная девочка" мгновенно мутирует в страшного монстра, стоит переступить запретный порог. Единственный экс, с которым я теперь не дружу и не выбираюсь временами поболтать и попить хорошего пивка, оказался настолько безмозглым, что посмел вякнуть по поводу захламленного помещения и наведения "порядка" в моей жизни. Вылетел за дверь раньше, чем договорил.
Короче, раствора испорченного было не особенно жаль, подумаешь, медному купоросу от мокрой бумаги ни холодно, ни жарко. Вылила я его скорее от злости и ощущения "оскверненной святыни". А эта наглая шкода еще и морду сделал кирпичом. Дескать, обидели маленького, оскорбили всего, от рогов до задницы, и хвост наверняка помяли.
Так что вызывала я жуликоватых продавцов, умудрившихся втюхать мне геморрой за мои же десять рублей, с твердым намерением вернуть покупку и даже денег обратно не просить. Наоборот, готова была пожертвовать неопределенной суммой за удовольствие дать пинка обоим - и мошеннику-распространителю, и самому порченому товару.
Ну вот... И что в результате? Нда... Но этот "светлый", возникший из ниоткуда и провонявший мне всю кухню чем-то на редкость противным, был ни капли не похож на толстого дядьку из подворотни. Черт, он был в сто раз хуже! Меня просто передернуло от феноменального сочетания пафосности, лицемерия и самодовольства.
Дальше стало только хуже. Этот... Светлюк, чтоб не сказать еще прямолинейнее, с таким наслаждением взялся за "воспитание" моего паршивца и так плотоядно при этом поглядывал на него маслеными глазенками, что меня затошнило.
Ага, стоило только бросить взгляд на подвижный мордель моей нечаянной покупки. Чертенка корежило и плющило не на шутку. Что характерно, проблесков раскаяния я не увидела. Свинтус рогатый злился, боялся, корчило его от унижения и невеселых предчувствий...
И, в отличие от светлюка, он, до последней злобинки, был искренен. Да, поганец, каких мало, но он другим и не притворялся.
Нда, пожалуй, в одном я согласна: отпускать это чудочко в люди без намордника - не самая удачная идея. Вон как глазюки кровожадно сверкнули, прямо сходу первого попавшегося загрызет и дальше побежит. Я только вздохнула про себя. Какое тут нафиг перевоспитание- на цепь и в будку. И ошейник с шипами.
А светленький посланец тем временем разливался соловьем. И чем дальше разливался, тем меньше мне все это нравилось. Я и раньше не сомневалась, что впарили мне некондицию обманным путем, но сейчас чувство грандиозного кидалова прямо-таки зашкаливало. Миллионы эти его несуразные, хотя господам светлым педагогам наши бумажки наверняка все равно что фантики. Что миллион, что миллиард. Но по светлюку видно было, как его распирает от собственной значимости и щедрости, а кроме того, тщательно замаскированное снисходительное презрение к "смертной корыстолюбице" нет-нет да проглядывало через маску всеблагой праведности. Про миллион ввернул, чтоб наверняка, в расчете на мою жадность.
И вообще, крутит он что-то, посланец этот. Мало того, что я с детства хорошо знаю, где водится самый вкусный бесплатный сыр, так еще и оговорочки эти его странные. "МЫ готовы забрать и компенсировать" и "отказываетесь в МОЮ пользу" окончательно закрыли все крышки над бочками с мусором.
И почему я вижу письменный договор впервые, хотя в нем черным по белому написано, что данное свидетельство о собственности вручается покупателю вместе с рабом? Где-то тут крупно собака порылась. Светлая такая, с крылышками и нимбом на подзарядке. Уже понимая, что пожалею об этом буквально как только, так сразу, я решительно спрятала важный документ в карман и разом обломала всю малину и светлюку, и себе, родимой.
Ну а дальше начался цирк с конями и кино и немцы в одном флаконе. Светлюка корежило и крутило, он всеми силами пытался выцарапать у меня тушку засранца если не навсегда, то хоть на время. Чем больше пытался, тем я упорнее отбрыкивалась, про себя с ужасом осознавая, на что, блин, подписываюсь. Это осознание било во все колокола, махало транспарантами с надписью "дура-идиотка-нафига-оно-тебе-надо!", но упрямство, при массированной поддержке предательского подсознания, демонстрации игнорировало и гнуло свою линию.
И вообще, чем дальше, тем больше я свирепела.
Подарочек самым натуральным образом подпрыгивал от счастья, хотя стоял весь из себя в позе покорности - на коленях, руки за голову и глазки в пол. Тьфу, смотреть было противно. И на позу, и на полное отсутствие раскаянья на поросячей личности.
Светлюк изгалялся, рисуя тошнотворные подробности. Надеялся склонить меня к делегированию функций более опытным товарищам. Чувствуя, что большое обломинго светит ему в слащавую вывеску, он решил пойти ва-банк. Я едва успела пригнуться!
Черт, если бы он попал всем десятком "приятных" воспоминаний, мои мозги точно собирали бы ложкой по ближайшим окрестностям.
Но и одного хватило за глаза. Меня скрутило и едва не вывернуло наизнанку. И я тут же постаралась забыть, что мне показывали. Страшно, больно, унизительно... смотреть глазами жертвы на эту кукольно-красивую мордочку и...
Так, вдох-выдох. Это не со мной. Это не про меня. Это... да.
Темного паразита после просмотра хотелось удавить особо зверским способом. Оживить и удавить еще... раз много. Но что интересно: на покупку свою я злилась до чертиков, давить намеревалась собственноручно, но готова была терпеть его присутствие в промежутках между художественными удушениями...
А вот светлюк вызывал стойкое ощущение невыразимой гадливости. И чего-то еще... какого-то смутного то ли воспоминания, то ли предчувствия на грани восприятия. Фуууу, ну словно в свежий "продукт жизнедеятельности кишечника" наступила.
Так что когда эта тварь лицемерная посмела намекнуть на мою "бедность" и предложил мне заняться "торговлей телом" на пару с ним, терпению наступил полный и окончательный звездец. Да сколько можно! Я человек мирный и исключительно незлобивый, но ей-богу, если меня сейчас не оставят в одиночестве, позволив мысленно расчленять виновных и крушить мироздание, я проделаю это не только в уме, но и в реальности!
Владис:
Ладно, еда и ванна на время откладываются, настаивать на них было как-то... не ко времени. Так что я схватил халат и прошмыгнул к себе в комнату. Закрылся. Подождал немного. Мышь осталась на кухне. Очень хотелось прокрасться к ней в спальню и притащить сюда ноутбук, но смутное предчувствие советовало воздержаться. И даже желание сесть на диван, состроить из себя оскорбленную в лучших чувствах невинность и натянуть обиженное выражение лица я тоже придавил в зародыше.
Мышь вела себя подозрительно и непредсказуемо. Слушаться она меня наотрез отказывалась, при этом еще и сама рвалась командовать... и, марбхфхаискорт! То, как она отбрила Светлого, мне понравилось!
Нет, как женщина она к жизни была не приспособлена абсолютно. Готовила так себе, убиралась и того хуже, юмор у нее был, опять же... специфический. Но если уж выбирать между ней и этим светлым засранцем, отстрапонь его чертова бабушка, то мышь предпочтительнее... раз так в тысячу.
Так что ладно уж, раз я решил остаться тут надолго... Ну, вернее, если мышь меня оставила... Интересно, кстати, это она ко мне прикипела все-таки или назло Светлому так поступила?
Я грустно посмотрел на синюю шкалу миадерпиана, упорно крадущуюся вверх: как бы я тут ни храбрился и ни пытался убедить себя, что все дело в моей невъебенной неотразимости, но, дьявол всех покусай, подсознание упорно сигнализировало, что мне просто сильно повезло... И это Светлый облажался по всем статьям. Веди он себя иначе - висел бы я уже в его комнатке для воспитания, ручками вверх и ножками вниз... если повезет. А то мог бы и вниз головой подвесить, для прилива крови к мозгу... чтобы перевоспитание лучше усваивалось.
Так что, марбхфхаискорт, придется потерпеть мышиную блажь и даже подыграть ей, что я готов ее слушаться и вообще быть пай-мальчиком. Может, даже посуду помыть завтра?
Я тихонечко перестелил диван, взял первую попавшуюся книжку и попробовал почитать. Не получалось. Было как-то тоскливо и неуютно.
Марбхфхаискорт! Я выглянул в коридор. Мышь по-прежнему сидела на кухне и смотрела в окно. Вернувшись, я снова плюхнулся на диван и схватил книжку. Не читалось. Днем было так хорошо и легко, а тут просто давит что-то...
Отбросив книгу, я прошел на кухню, аккуратно обошел сидящую у двери мышь, и, подойдя к раковине, включил воду и задумался... Черти ее всю перебей, как эта посуда правильно моется?!
Мышь понаблюдала за мной с минуту, потом уже знакомо хмыкнула и спросила:
- Это был какой-то особенный урод или они там все такие? Губку возьми, вон, видишь, зеленая? А в бутылке мыло для посуды.
- Особенный, - я взял в руки губку, покрутил ее в руках, потом вылил из бутылки мыло и принялся тереть тарелку. Эта зараза так и норовила выскользнуть из рук обратно в раковину.
Мышь любовалась представлением со все возрастающим интересом.
- И чем он так отличился? Маньяк, несчастный влюбленный без взаимности, или просто ты ему в чай неудачно плюнул? Если бы ему дали, он бы тебя прямо на моей кухне разложил, - она брезгливо поморщилась.
Вообще разговаривала мышь на удивление спокойно, своим прежним слегка насмешливым тоном, словно не шипела и не рычала еще недавно так, что даже мне было страшно.
- И маньяк, и влюбленный, и... куда я ему только не плюнул! - усмехнулся я, радуясь, что все снова вроде как налаживается и противное неприятное чувство, мешающее спокойно глотать, рассосалось.
Беспокоили только воспоминания, которыми Светлый пальнул в мою мышь. Была бы у меня хоть крупица прежней магии - прощупал бы сейчас аккуратно мысли у нее в голове и успокоился. А так... Марбхфхаискорт! Сидит, молчит, фигню всякую думает... Напрягает.
- Ясненько... насчет того, куда больше нос не совать, все понятно? - спинным мозгом чувствую: сверлит меня взглядом, реакции ждет.
Ну, я же решил побыть хорошим, на словах-то уж точно, хотя отвратительно хотелось сострить что-то типа: "Не очень, завтра снова слазаю..."
Наступив на горло песне, я процедил:
- Понятно.
И тут эта чертова тарелка все-таки выскользнула у меня из рук, я успел ее поймать до того, как она шлепнулась со звоном в раковину, быстро ополоснул, а мышь, как бы невзначай, заметила:
- Суп с мылом сам есть будешь.
Я только начал поворачиваться к этой... этой... ведь стараюсь же! Ценить должна, через себя переступаю, впервые за свои шесть сотен лет посуду решил помыть, а вместо благодарности - опять унижают?! Марбхфхаискорт!
Но сказать я ей ничего не успел, потому что тарелка вновь выскользнула, и в этот раз более успешно. С грохотом она разлетелась по полу на мелкие осколки. А красивая такая была, прозрачная, зелененькая... и скользкая, как жаба, бесы ее надуй через трубочку.
Мышь вытянула ногу в смешной пушистой тапочке и пошевелила осколки. Еще полюбовалась на них, черти ее... маслом смажь, как на произведение искусства, вдумчиво так. Подняла на меня глаза.
- В первый раз посуду моешь? Ну, в принципе неплохо справляешься, - это она сейчас издевается опять, что ли?! Но мышь даже не улыбнулась, когда похвалила: - Молодец. Одна проблема... - вроде говорила совершенно серьезно, но почему-то создавалось впечатление, что она с трудом сдерживается, чтобы не засмеяться: - Денег у меня хватит или на новые тарелки, или на новые плетки. Что будем делать?
Точно - издевается. А я уж было почти поверил, что оценила и хвалит... Марбхфхаискорт!
Швырнул губку в раковину, развернулся и гордо прошествовал мимо мыши. Ненавижу!
Быстро влетел к себе, хлопнул дверью... побегал по комнате, успокоился, упал на диван. Подождал минуту - тишина. Прощения просить никто не торопится. Снова из меня сделала идиота, унизила и радуется тихо.
Выглянул в коридор. Да, по-прежнему на кухне. Нет, чтобы осколки подмести... Желудок ненавязчиво намекнул, что я собирался плотно поужинать. А делать это надо где? Правильно, марбхфхаискорт! Там же, где сидит мышь...
Похоже, посуду придется домыть, да еще и убрать за собой.
- Где у тебя то, чем осколки смести можно?
Мышь на то, что я оскорбился до глубины души, вообще не обратила внимания. Сидела спокойно, смотрела, как ни в чем не бывало, и ответила так же:
- Под раковиной совок и веник, - потом в ее голосе прозвучала легкая заинтересованность: - Слушай... А скажи-ка мне, товарищ темный, о чем ты думал, когда взламывал замок и лез в комнату, на двери которой ясно написано, что этого делать нельзя? Я не ругаюсь, и наказывать больше за это не собираюсь. Просто ответь.
Я решил играть по ее правилам. Сначала достал совок и веник, бесы его по прутику раздери. Смел все осколки и задумчиво замер с совком в руках, пытаясь понять, что теперь с этим делать. Вспомнил, что ведро с мусором было под раковиной, выбросил содержимое совка. Поставил орудия чистоты на место. И только потом, включив воду и взяв в руки очередную тарелку, процедил:
- Потому что ты же, как специально, рисунок этот повесила... Написала бы просто: "Мастерская, не заходи", я бы, может, и не полез. А "Не влезай - убьет" - это же просто провокация!
Мышь с минуту смотрела на меня, поверх очков, большими глазами. Огромными просто, потому что они у нее от моих слов словно вдвое увеличились. Потом она вообще сняла очки и продолжила любоваться мною, как невидалью редкостной. Причем вот не чудом невиданным, а именно чудаковатой невидалью. Потому что обычно я люблю, когда мною любуются, а тут - занервничал даже. Особенно после того, как мышь вдруг сдавленно хрюкнула, откашлялась и, предупреждающе вскинув руку, просипела:
- Только вот сейчас без истерик, пожалуйста. Я не издеваюсь, не пытаюсь обидеть и не смеюсь. Над тобой не смеюсь, это я над собой. Понятно?
Я весь напрягся, но кивнул - правда, на всякий случай выключив воду и поставив на сушилку очередную успешно побежденную мною тарелку. Счет был два - один, в мою пользу. Это радовало. А вот поведение мыши пугало.
Она, дождавшись моего кивка, протерла очки полой свитера, водрузила их на нос... И вдруг заржала в голос, хлопая себя руками по коленкам и всхлипывая. Очки улетели куда-то под стол, но она, похоже, не заметила.
Алена:
Присматриваясь внимательно к своей "обновке" (ну, раз уж сбагрить не вышло и оно теперь мое надолго), я все время ловила себя на странном ощущении. Что-то в нем было сильно не так. Все его поведение, начиная с момента "покупки" и заканчивая зверски хлопнутой дверью после замечания о плетках, до боли кого-то мне напоминало.
Неужели? Да нет, ну быть не может... Блин, но он же весь из себя темный воин. Покоритель чужих жен, да и про плен у светлых вон в размере чуть ли не столетия вспоминает. Опять же, выглядит... Парень как парень, молоденький совсем, но достаточно взрослый, чтобы светлюк-извращенец на него слюной капал. Хотя, конечно, кто их знает, этих светлых, доверие к их праведности я потеряла окончательно.
Да и сам пленничек вчера на задопомазанье реагировал очень по-взрослому. Нет, быть не может! Опять же, скверные такие картинки из чужой памяти... Хотя... Блин.
Задавая сакраментальный вопрос, я уже, в принципе, догадывалась, каким будет ответ, но все никак не хотела верить. Настолько предположение казалось абсурдным и дурацким, выворачивало и меняло прошедшие сутки в такую нелепицу... Что я не сдержалась. Господи, какая же я дура! Слепая тетеря! И глухая!
Темный воин, мать его темность валентностью об стол! Преступник тысячелетия! Господииии, за что ты со мной так, а? Озлобленный, запущенный и вредный. Подросток!!! Мамаааа, роди меня обратно!
Да плевать, что он выглядит вполне себе даже взрослым. И, естественно, сам себя только так и воспринимает. До болезненных истерик, судя по всему... Внутри там обидчивый, озабоченный и неуравновешенный пацан, у которого полная безнадега с чувством юмора.
А это, товарищи, такая жо... филейная часть тела, что тут только два выхода: или рыдать в три ручья, или ржать до потери пульса. Предпочитаю последнее...
И реально жалко же придурка. Какое там перевоспитание, его просто тупо воспитывать надо, без всяких "пере". Только вот засада - из меня педагогиня, как из козы валторна. То есть звуки издает, и даже отдаленно похожие, если не придираться. Но сыграть на этом инструменте что-нибудь путное...
Одно понятно: жалеть придурка если и можно, то в глубоком подполье, за бронированной дверью и в сейфе с секретным замком. А после того, как пожалела, вылезти и... выпороть. Иначе на шею сядет и галопом погонит. Прямиком в сторону дурдома.
Сама не знаю, когда я успела обо всем этом подумать, до того, как меня пробило на неконтролируемый ржач, во время или все же в тот момент, когда я отдышалась и вытерла слезы. И посмотрела на самый большой геморрой, купленный когда-либо за десятку.
Симпатичный геморрой, конечно, в смысле девочки-школьницы кипятком на таких мальчиков-плейбойчиков писают. Эх, где мои шестнадцать лет...
Свят-свят-свят, как вспомню, так вздрогну. Юбочки выше попы, восторг в глазах, гормоны в мозгах. Подвид "идиотка малолетняя, обыкновенная".
Ладно, не будем отвлекаться от... того самого. Стоит. Лицо напряженно-обиженное, взгляд подозрительный такой, и пухлые губки бантиком... Спина прямая, поза гордая. Рядом с раковиной и в моем розовом халате смотрится убойно. Так, не ржать!
- Посуду домывать будешь или сразу поужинаем?
Запыхтел недовольно, глазами засверкал, того и гляди устроит возгорание, губку вот-вот снова швырнет в раковину... Но нет, каким-то чудом успокоился, где-то незаметно пар выпустил (боюсь предположить, откуда... блин, да хватит ржать! Это уже нервное...) и так это сквозь зубы:
- Ложки с вилками помою... Понадобятся.
- Точно! - согласилась я, стараясь сохранить полную серьезность. - Ты что больше любишь, мясо или что-нибудь мучное и сладкое? - Я сегодня грабила в основном два отдела, мясной и кондитерский.
В серых глазах сверкнуло что-то совершенно детское и вместе с тем очень мужское. Хм. Может и не стоит так паниковать, в конце концов, все мужчины до старости мальчишки...
- А сладкое... - и тут же постарался натянуть на лицо незаинтересованное выражение: - Наверное, сначала мясо. А потом чай со сладким... да?
- Логично, - со вздохом согласилась я и зашуршала пакетами. В чем-то этот "подарок судьбы" прав, стол неплохо бы освободить. И успеть спрятать в холодильник хоть что-то, а то завтра прожорливое дитятко, чего доброго, меня схарчит с голодухи. Интересно, это он так растет или просто после светлого столетия отъедается?
Владис:
Мы сидели за очищенным от пакетов столом, рядом со мной стояла большая тарелка нарезки разных разностей, пахнущих мясом и на вкус его напоминающих. Внутри меня булькала мясная же похлебка, три кружки чая, вкусный пирог с вареньем... и, судя по подозрительному взгляду мыши, она переживает, что я лопну, как воздушный шарик.
Но молчит. Еду не отбирает и вообще не жадничает.
- Слушай, - битва организма и сознания закончилась победой последнего. Мне удалось убедить самого себя, что в ближайшее время еды у меня будет вдоволь, а значит, не обязательно давится куском пирога, который не лезет. - Эм... - Тут я понял, что так вот нагло, как вчера, предлагать ей начать меня избивать и трахать, не получается почему-то. - Миадерпиан скоро ругаться начнет, - как я хитро намекнул, прямо сам собой горжусь!
- Тьфу ты, зараза! - ругнулась мышь. - Я и забыла про эту гадость. Он теперь каждый день орать будет? Я надеялась, что раз в неделю, скажем...
- Нет, - что-то я прямо виноватым себя почувствовал, типа напрягаю хорошего человека...
Марбхфхаискорт! Нельзя расслабляться! Вчера вот расслабился - и она меня проволокой отлупила, сегодня - карикатуру с утра нарисовала, вечером чуть Светлому не отдала... Нет уж, согласилась избивать и трахать, пусть и... Я не навязывался! И вообще...
Весь мой запал споткнулся об спокойный взгляд мыши и вылетел в форточку. Чего меня так завело-то? Сытый вроде...
- Ну, пошли, - тяжело вздохнула она и встала из-за стола. - Заодно... - еще один тяжелый вздох, - выберем тебе... на сайте что-нибудь. А то этим кабелем самой страшно.
Марбхфхаискорт! Страшно ей... А уж как мне было страшно, кто бы знал!
- Слушай, давай у кого-нибудь ремень займем, а? - я постарался состроить самую жалобную рожу, на какую был способен.
- Занять ремень? - мышь явно зависла.
Марбхфхаискорт! Похоже, такая простая мысль не приходила ей в голову - попросить ремень, хотя бы у того мужика, что увивался вокруг нее перед входной дверью.
Совершенно не приспособленная к жизни женщина!..
Алена:
Я представила себе, как звоню в дверь интеллигентнейшего Михал Михалыча, профессора и эстета, с просьбой одолжить ремень... А то купленного черта выпороть нечем. И впала в прострацию. Потом профессор как-то незаметно и сам собой мутировал сначала в бабу Клашу из квартиры напротив, сразу с иконой и кадилом наперевес, а потом вовсе в байкера Вована, стремительно заросшего могучей бородищей и заговорившего басом всего пару лет назад. Он до сих пор еще иногда по старой памяти сбивается с солидного "привет, подруга" на "Здрасте, тетьалена!" И каждый раз дико смущается по этому поводу. Вован как раз без проблем одолжил бы мне целую кожаную сбрую, но он вчера умотал на свой байкерский шабаш, куда-то в дебри европейских автодорог...
Встряхнув головой и прогнав оттуда Вована с бабкиным кадилом, я решительно воспротивилась идее побираться по соседям. На удивление покладистого после сытной кормежки паразита было жалко, конечно, но свою репутацию жальче.
- Знаешь что? Сделаем проще. У тебя опыт... В этом деле обширный, - я невольно поморщилась, вспомнив маслянистый блеск наслаждения в этих серых глазах. Чертов ангельский, мать его крылатую, шарик с чужой памятью долго будет мне аукаться... еще приснится, не дай бог. - Ты для начала походи по дому, можешь даже в мастерскую заглянуть, ладно уж... В общем, поищи что-то подходящее.
Владис на секунду широко распахнул уже упомянутые темно-серые глаза, в которых сверкнуло сначала непонимание, потом озарение, и кивнул:
- Хорошо. Я тут у тебя пару вещиц уже видел...
- Да? - я была неприятно удивлена.
Не тем, что любопытный, как настоящий кошак, темный уже облазил весь дом. А тем, что он нашел в привычной и родной квартире что-то похожее на свой пыточный арсенал.
- Ну и прекрасно. Иди и еще поищи... - я пробормотала это уже в спину, обтянутую розовой махрой в желтую ромашку. Темный помчался добывать инструмент для порки со скоростью сбежавшего молока. И так же быстро вернулся, выложив передо мной линейку, массажную щетку, мою сумочку для выхода в люди и вазу, из которой в художественном беспорядке торчали сухие стебли репейника, подкрашенные колосья злаков и длинные тонкие... палки.
Полуметровая широкая линейка, старая, один край скошенный, толстая, из плотного тяжелого дерева, явно нравилась Владису больше всего, потому что он пододвинул мне ее первой.
- Вот. Всяко лучше проволоки.
Я уставилась на родную линейку, как на предательницу. Столько лет пользовалась, ни разу, блин, не заподозрила за ней дополнительных зверских функций. Но тут я перевела взгляд на остальные предметы... и поспешно схватила линейку. Мне в окружении этих вещей еще жизнь жить, нафиг вздрагивать всякий раз, как соберешься в театр или просто причесаться.
- Ну, пошли... а ты уверен... - я все же с сомнением взвесила линейку в руке. - Что этим... удобно?
- Если бы она была чуть подлиннее, - глаза Темного странно блеснули, - то было бы удобнее.
Ему, конечно, виднее... да, вот теперь пусть полюбуется с другого ракурса! - это я так пыталась настроиться на зверский лад.
Получалось хреново, потому что я никогда не считала чужие недостатки оправданием для собственного свинства. И вообще... короче, хватит ныть, полезла в кузов? Называйся теперь груздем и не чирикай.
В комнате я остановилась возле дивана и с сомнением оглянулась на подопытную личность:
- Мне кажется, все же неудобно... палкой по лежащему.
Владис согласно кивнул, почему-то глядя при этом в пол и закусив губу. Надо же, похоже, он умеет смущаться?
Черт, чувствую себя полной дурой. Ну не спец я по части наказаний! И вообще... ах, да! Светлюк-засранец что-то бормотал такое. Гад он, чтоб у него все перья облезли и нимб перегорел, но мысль-то дельная!
- Так, вот что. Рассказывай, как правильно этой дрянью... пороть, и вообще. Как там тебе больше всего... не нравится. Чтобы градусник побыстрее заткнулся и можно было уже отдохнуть спокойно.
Теперь уже точно было видно, что Владис именно смущен, причем синяя шкала у его злюкометра упорно ползла вверх.
- Забери свой приказ обратно! Пожалуйста! - на меня уставились таким умоляющим взглядом, что пробрало до мурашек. - Я тебе просто покажу. Молча.
Но судя по радостному пиликанию и росту синей шкалы в градуснике, объяснение голосом давало больший эффект. Причем синяя полоска на глазах доползла до верха и адский термометр довольно тренькнул. А потом вдруг снова тренькнул, но тише и другим тоном, и чуть-чуть, на полделения подрос красный столбик.
Я молча кивнула в сторону градусника и вопросительно подняла брови.
Владис горестно вздохнул.
- Ну... если я встану в коленно-локтевую позу, - медленно процедил он, - то тебе будет гораздо удобнее.
- Куда вста... а. Ну да, наверное, - я представила себе картинку.
Впечатлилась. Так, что даже про градусник забыла, а он, видимо реагируя на затянувшееся молчание, продолжал радостно позвякивать и прирос красненьким. Еще на полделения, гад такой.
Владис тоже на молчание отреагировал. Видимо, не получив четкой отмены приказа, он вынужденно продолжил, медленно заливаясь при этом краской.
- А еще удобнее, если я лягу к тебе на колени, - тут голос темного предательски задрожал, - вниз головой... Ну, ты понимаешь?
- Э... в общих чертах.
Я и эту картинку визуализировала довольно живо. Дурацкое художественное воображение. Ндя... слишком интимно на мой взгляд, что ли. Ну совсем как маленького. А, ну да, наверняка темному воинству получать по попе, лежа у тети на коленках, стыднее некуда. Унижометр в экстазе. Но мне и самой картинка совсем не в кайф.
- А как тебе... не нравится больше? - на всякий случай уточнила я.
- Мне вообще все не нравится, - рыкнул Владис, и градусник, как будто испугавшись, сделал резкий откат назад на два деления.
У Темного стало такое выражение лица, как будто он сейчас заплачет:
- Как-то раньше проще все было, - проговорил он несчастно-убитым голосом, - я знал, что миадерпиан - просто дополнительный источник боли и все. А с тобой... хочется отмучиться поскорее и спать пойти, - тут Владис улыбнулся, беззащитно-очаровательно. - Короче, мне все неприятно, но второй вариант... он более... - умоляющий взгляд серых глаз, радостное пиликание термометра, чей градус снова пошел вверх, - ... стыдный.
Я быстренько мобилизовала то самое подсознание, которое вечно все лучше меня знает, и от порыва бросить линейку прямиком в злыднометр и начать утешать страдальца, воздержалась. Героическим усилием всех аспектов личности. Всезнающее подсознание пинками и матами гоняло по организму приступ сентиментальности, вопя, что этот черт еще не так по заднице заслужил, и нечего тут расплываться липкой лужицей.
- Буду иметь в виду. На случай, если этому, - кивок в сторону градусника, - калорий не хватит. А пока давай что попроще. Становись в эту свою... позу, и закончим поскорее. Я тоже устала.
Владис:
Марбхфхаискорт! До встречи с мышью я думал, что выражение "сгорел со стыда" ко мне никогда никакого отношения иметь не будет. Сейчас же я по полной наслаждался всеми переливами этого унизительного пожара. Даже когда меня живьем поджаривали, так неприятно не было. Боль... Физическую боль... Я ее не любил, но лучше она, чем вот это выворачивающее наизнанку чувство, от которого хотелось трусливо спрятаться. Щеки пылали, уши горели, поднять взгляд на мышь было... страшно? стыдно...
Черти всех поимей, вчера мне было значительно легче!
Я скинул халат, все так же глядя в пол, опустился на колени рядом с диваном, чтобы, если что, можно было в него упереться. Закусив губу, почти насильно заставил свое тело согнуться чуть больше, опираясь сначала на ладони, потом на локти. Глубоко вдохнул и повернулся к мыши:
- Бей...
- Да, сейчас...
Мышь оценивающе взвесила в руках свою линейку и немного отошла. Окинула меня взглядом, явственно поморщилась. Сейчас я четко понимал, что корежит ее не от моего голого зада, который почему-то у нее вообще никаких эмоций не вызывает, хотя обычно... Но с мышью все необычно.
Светлые были прозрачны, как вода в роднике. Ханжи искренне наслаждались, мучая меня, но упорно старались скрывать это, прикрываясь всякими разными красивыми фразами. Марбхфхаискорт! Но по глазам-то все видно было...
И у мыши по глазам все видно. Ей отвратительно неприятно меня бить, но она сейчас сделает это, потому что... Почему?! Если я ее не возбуждаю? Садистских наклонностей в ней нет... Неужели только из-за упрямства и назло Светлым?
- Ох, нелегкая это работа... из болота тащить бегемота.
Высказав эту очень странную мысль, она еще раз примерилась и впечатала линейку в мой зад.
Сначала просто обожгло, потом пришла боль, я застонал. Мышь, сделав шаг назад, полюбовалась на первую полосу, как на произведение искусства, поморщилась. Наблюдать за ней, полностью погруженной в процесс, который явно ей не нравился, но делать все равно надо, и делать хорошо, было очень... очень возбуждающе. Я положил голову набок, на диван, чтобы было удобнее любоваться. И сжал ноги поплотнее, чтобы она линейкой не задела кое-что более болезненное. Внутри начало пробиваться желание сообщить об этом... Потому что, бесы излечи кому-то склероз, приказа рассказывать, как мне больше не нравится, никто не отменял. Закусив ладонь, заткнул себе рот. Заодно и стоны не так слышно будет, хотя вот их я совершенно не стеснялся.
Мышь лупила старательно, равномерно разлиновывая мою задницу. Ожог - и резкая боль, растекающаяся потом по телу. Ожог... и боль.... Ожог и...
Пару раз она останавливалась, словно для того чтобы передохнуть. И все время поглядывала на миадерпиан. Ударит и смотрит. Ударит и смотрит...
В отличие от моего предыдущего перевоспитателя, ее не волновало, что заполненная шкала миадерпиана - это только необходимый минимум, не мешающий, если есть желание, истязать меня дальше.
- Если по яйцам бить, то еще больнее будет.
Марбхфхаискорт! Эта фраза просто вырвалась из меня, как я ее ни сдерживал. Уткнувшись лбом в диван, я зарычал... и раздвинул ноги, напряженно, сжавшись внутри от ужаса, ожидая удара... боль от которого спокойно терпеть я так и не научился.
- Обойдемся пока, - ответила мышь, и даже по голосу чувствовалось, что она недовольно нахмурилась. Я оторвался от дивана и повернулся. Точно, нахмурилась. - Потерпи, немного осталось. Сдвинь ноги.
Я с радостным облегчением выполнил ее приказ и получил еще две порции обжигающих ударов. А потом миадерпиан наконец победно звякнул и заткнулся, а мышь отложила линейку и села на диван рядом со мной.
- Все. Синяки будут, но крови нет. Спасателем не нужно, наверное...
Как это не нужно? Да я, можно сказать, только об этом и мечтал... Марбхфхаискорт! О третьей шкале градусника я сейчас старался не вспоминать... Она раз в три дня появляется, дьявол ее в жгут скрути. Так что как раз завтра... А сегодня я хочу ласковых поглаживаний нежной женской ручкой!
- Он же как раз против синяков, - промычал я в диван.
- Хорошо, - покладисто согласилась мышь и пошла за спасателем.
Вернулась она довольно быстро, однако я уже успел переместиться на диван, как можно плотнее прижавшись к нему восставшим местом и сдвинув одеяло к стенке.
Мышь забралась ко мне с ногами, села, мягко коснувшись моего бока бедром, и выдавила прохладную жирную гусеницу крема на горящий зад. И снова - пальчиками, нежно-нежно...
Уткнувшись лицом в подушку, я старался не стонать от удовольствия, но задница предательски отклячивалась вверх, тянулась за лаской... член тоже тянулся... хорошо, что его стараний было не заметно, марбхфхаискорт!
Помня вчерашний вечер, мне не хотелось показывать, как активно мое тело реагирует на ласки. Да и мышь, даже если что-то заметила, вида не показала. А вот с нежностями покончила до обидного быстро. Тюбик свой завернула, но не унесла, а положила его на спинку дивана, перегнувшись через меня и почти задев спину грудью. От этого касания неудовлетворенное возбуждение превратилось из приятного в слегка болезненное.
- Чтобы не бегать лишний раз, - пояснила она. - Спокойной ночи.
Бесы ее... лапами не трогать, а то всех в капусту порубаю... Но, ха-а-аискорт! Какая "спокойная ночь", когда меня просто потряхивает от желания?
- И тебе... - пробурчал я, не отрываясь от подушки. - И... это... спасибо.
- На здоровье, - хмыкнула мышь от двери, но не ехидно, а как-то так... по-доброму. - Завтра с утра мне опять нужно по делам, но к обеду я вернусь. Ты... закажи там... что-нибудь одно для начала, не дороже трех тысяч.
Она тихонько прикрыла за собой дверь и ушла.
Алена:
Ну и денек выдался. Причем, второй подряд, и есть у меня подозрение, что это тенденция. Нехорошая.
Блин, а когда я работать буду? Опять ночами? Мы это уже проходили, трупного вида мастер клиентов слегка шокирует, но отлично стимулирует совесть и денежно-выделительную систему.
Ладно, сегодня я все равно пас. И вообще, любимый ноутбук уже вторые сутки не видел хозяйку. Его пугали плетками.
Увы, любимая хозяйка, предательски пряча глаза, под укоризненное мигание вебки, полезла в те же самые дебри.
Оставив выбор порольников обладателю принимающей задницы и обширного опыта, я тяжко вздохнула и нырнула в самую глубину. Мне тут скоро в прямом смысле попа грозит, в которую не... Как там его... Неестественный секс положен.
Через полчаса добросовестного изучения я не знала, чего хочу сильнее, просто зажмуриться, или сразу сбить спутник связи из стратегической рогатки. Сцепив зубы, листала странички, читала мануал, разглядывала фотографии. Епссс... твою, любимым напильником по пальцу...
Я отвалилась от ноута, собрала глаза в кучку, и попробовала суммировать впечатления.
Суммировала. Результат получился интересный: "Да ну нафиг! Завтра буду разбираться!"
Так, лягу-ка я ради разнообразия спать. Завтра ранних звонков не предвидится, но к одиннадцати я должна быть в клубе, как штык. "Мусорные" мастер-классы стабильно набирали популярность и ощутимо пополняли бюджет. У каждой женщины дома есть как минимум одна коробочка всякого хлама, который и применить некуда, и выкинуть жалко. Сережки без пары, сломанные брошки, просто красивые камушки, да хоть гайки блестящие. Список можно продолжать до бесконечности. Когда я придумала флешмоб на тему "соберем из мусора шедевр", сама не подозревала, что буду отдуваться за эту идею следующие полгода. Перед глазами закружились столы, коробки с "помоечной прелестью", пинцеты, круглогубцы, иголки, стразы, ученицы с горящими глазами новообращённых фанатиков... вот оно, счастье! И никаких плеток, тьфу ты, опять вспомнила.
Под благостные мысли о работе успела сходить в ванную, проделать кучу маленьких женских приятностей вроде шоколадной маски и красиво подпиленных ноготков на ногах. Эх, вот она, моя жизнь, я уже успела соскучиться!
И, тем не менее, выйдя из цитадели женского блаженства, я все же заглянула в гостиную. Так просто, проверить, все ли в порядке.
Чертенок спал, раскинувшись на весь диван, как морская звезда на пляже. Одеяло опять на полу, но, судя по довольному сопению, не мерзнет. И попа немного слиняла после линейки.
Я упустила момент, когда, внимательно разглядывая полосатый чертячий тыл, от мыслей про завидную регенерацию перешла к другим... не таким благостным и приличным. Да тьфу на него в самом деле! В родной квартире уже шагу не ступить, чтобы не наткнуться на провокацию!
Все, спать, нафиг такие мысли!
И все равно, я, как взрослая ответственная женщина, сначала подняла одеяло с пола и положила его в ногах "звезды". Потом, уже пристраивая любимую подушку под щеку, с тихим прочувствованным "мммать" встала и отнесла лишенцу купленные по наводке вражеского подсознания трусы, носки и майки. Выложила на диван рядом с подушкой.
Споткнулась о валяющуюся на полу линейку, помянула ее коварную деревянную душу тихим ласковым... и, наконец, добралась до обители сновидений. Где заснула тревожным сном слишком много знающего человека.
Если бы я знала, что меня там ждет!!!
Мне снилось, что из всех щелей моей уютной, обжитой квартиры с тихим жутким рычанием полезли монстры. Монстры были коварные и хитрые, притворялись мирными предметами домашнего обихода, но злобная сущность так и перла наружу, демонстрируя недюжинную изобретательность и садистские наклонности.
Я металась по квартире и везде натыкалась то на резиновые шлепанцы, сладострастно и сочно шлепающие друг о друга, то на рейку в цветочном горшке, к которой наивная я привязала фуксию, то палка для поворота жалюзи вдруг задергалась и гибко изогнулась, демонстрируя хлесткость.
В ужасе я рванула куда глаза глядят, а за мной бежал Владис, при рогах и хвостике с кисточкой, с охапкой "инструментов" в руках. Периодически он терял то линейку, то тапочек. Из-за чего жутко переживал и возвращался за последним, жалобно взывая ко мне, мол, подожди, мы опять самое важное уронили!
Я на бегу отмахивалась от него иконой с изображением доброго дедушки Ленина и большим дымящимся кадилом. А рядом на скамеечке сидели байкер, баба Клаша и Михал Михалыч.
Байкер ржал, бабка что-то истошно кричала, а Михал Михалыч все записывал в блокнот.
Владис:
Я снова выспался, марбхфхаискорт! Сладко потянувшись, я уставился на разложенное передо мной богатство - носки, трусы... нормальные трусы, черти их расцелуй! Осталось еще разжиться брюками и рубашками...
Тут же вспомнился наряд, честно конфискованный в первый вечер в этом мирке. Иех, сюда бы его сейчас... а не это плюшевое розовое убожество.
Судя по аромату кофе, витающего по квартире, мышь уже проснулась. Так что я натянул трусы, накинул халат и выполз на кухню.
- Доброе утро, - когда-то давно родители учили меня быть вежливыми с теми, кого считаешь своей ровней по статусу.
С теми, кто ниже - вежливым можно было быть под настроение, а тех, кто выше... я первые лет четыреста не видел. А когда встретил, не стало родителей... так что для себя я решил, что с теми, кто выше по статусу, быть вежливым тоже не обязательно.
Мышь явно была мне не ровня, но раз я вроде как принадлежу ей, значит можно поискать внутри себя компромисс... Да и вообще, к бесам все эти аристократические заморочки, особенно после того как я вчера посуду впервые в жизни помыл! Живем вдвоем, так что могу себе позволить быть вежливым, марбхфхаискорт!
Оправдав для себя свою капитуляцию, я уселся за стол и уставился на мышь преданно-голодным взглядом.
- Доброе... - как-то рассеяно отозвалась она, не высовывая носа из-за какого-то толстого серого журнала. Его страницы пестрели черно-белыми рисунками странного содержания. На первый взгляд вообще казалось, что там изображено что-то абстрактно-пыточное. - Кофе еще остался, хлеб на столе, остальное в холодильнике. Приятного аппетита.
Бесы забодай, это что, я постоянно тут на самообслуживании буду? Вот ведь, черти этот холодильник отксерь, особенно его содержимое... Мне даже у Светлого миску с бурдой какой-то прямо в мою каморку таскали, типа "кофе в постель", марбхфхаискорт! Ну не привык я сам себя обслуживать, тем более когда рядом женщина сидит, из низших...
И ведь не гаркнешь на нее - эхо потом оглушит так, что уши на неделю в трубочку свернутся.
Ладно, у нас же мирный нейтралитет, и вообще я тут из себя идеального лапочку строю, приятную и дружественную атмосферу поддерживаю.
Да что со мной вообще такое, с утра пораньше, марбхфхаискорт! Лучше самому себе кофе налить и еды из холодильника достать, чем сидеть на цепи в каморке и лакать бурду из миски! Какого дьявола во мне с утра дух противоречия проснулся и меня все раздражает?!
Я быстро соорудил себе завтрак: кофе, пара бутербродов, овощи какие-то, на наши не похожие. И принялся есть, раскачиваясь на стуле и разглядывая сидящую напротив мышь.
На ней был легкомысленный короткий халатик, к тому же нараспашку, потому что никаких застежек там вообще не было. Под ним мелькало что-то шелковое и струящееся, свободное и длинное на первый взгляд.
Сразу резко вспомнилось, как она вчера мне задницу натирала... даже ощущения ее рук как будто вновь почувствовал. И легкое касание спины мягкой теплой грудью.
Мышь тем временем допила свой кофе и вынырнула из журнала. Я, наконец-то, смог прочесть название, которое она раньше закрывала завернутой страницей. "ГАЛЬВАНОТЕХНИКА ДЛЯ ЮВЕЛИРОВ".
Черти им подотрись и на розжиг пусти! Ладно, "ювелиры" - хорошая профессия, с украшениями связанная, прибыльная, а вот слово "гальванотехника" меня, почему-то, насторожило. Что-то в нем было такое... знакомо-подозрительное. Но мой внутренний переводчик взял тайм-аут на обдумывание.
Мышь встала из-за стола, не глядя сунула грязную чашку в раковину. Шелковое и свободное тут же заструилось, подлым образом делая вид, что скрывает фигуру. Я сглотнул, уговаривая себя, что это все банальный недоебит, а фигура - самая обычная... Но вот в этом... в этом мышь выглядела так, что я чуть кофе не подавился, так вдруг захотелось ее потискать. Руки так сами и потянулись.... Марбхфхаискорт! И тут мышь обернулась ко мне, и деловито проинструктировала:
- Лопай, чего найдешь. Как в этом доме образуется чистая тарелка под суп ты уже в курсе. Дальше... а! Выбери себе с сайта там... ну, я вчера сказала. Для порки, - тут она опять невольно сморщилась, но решительно продолжила: - Теперь главный вопрос. Что там светлюк мычал про изнасилования неестественным способом? Как часто это надо делать?
Я быстро откусил сразу полбутерброда и принялся тщательно жевать. Во-первых, с полным ртом говорить неприлично, во-вторых, еду же надо пережевывать очень хорошо... черти этого кретиносвета разопни! И кляп ему в рот... И пробку ему в задницу... И...
- Раз в три дня, - все хорошее когда-нибудь заканчивается, бутерброду тоже пришел конец. - И... Эм... Короче, со Светлым все понятно было, он же мужчина, а как с женщиной - я не знаю. Может тоже через задницу надо... Эм... через мою... А может и как-то попроще сойдет. Хотя женщиной сверху меня не удивишь, - я непроизвольно облизнулся, снова вспомнив про мышиную грудь и представив, как она плавно колышется в такой позе.
- То есть, сегодня, - сделала грустный вывод мышь и заметно приуныла.
Потом глянула на меня как-то подозрительно странно. Вышла и через полминуты вернулась с открытым ноутбуком.
- Вот. Это все, что я нашла про женщин и ... неестественный секс через задницу, - недобро усмехнулась она, разворачивая ноутбук экраном ко мне.
И как-то сразу стало ясно, куда была адресована эта недобрость. На красочной фотографии в пол экрана, раком стоял молодой голый парень, а сзади к нему пристраивалась здоровенная мускулистая тетка в черном обтягивающем костюме из блестящей кожи. На тетке была своеобразная сбруя, крепившая к ее телу здоровенный... член. Искусственный. Нацеленный прямо парню в...
Сидеть сразу стало неуютно.
Марбхфхаискорт! Я не раз видел, как сестры развлекаются с низшими подобным образом, и даже сам иногда принимал участие в подобных оргиях. Ясное дело, среди тех, кто имеет, а не тех, кого...
Но Светлые мне сильно подпортили карму, потому как, бесы им все узлом завяжи, имели привычку в мою задницу своими членами тыкать, скоты осветленные. И теперь, выходит, мышь туда же? Хотя я что-то подобное ожидал вчера... И если взять этот, искусственный, более приемлемого размера. Что бы мне, глядя на него, не хотелось удавиться от зависти... То, может быть, даже и кончить получится, без всяких там извращений и дополнительных... унижений, хаискорт!
Мышь мне и так сполна этого добра отваливает ежедневно, пусть хоть трах будет в кайф... хоть и через...
- Давай только что-то не такое масштабное закажем?
Алена:
Вот так вот. Ночной кошмар закончился, дневной продолжается. Хотя все равно решение свалить подготовительный этап на... потребителя услуг было правильным.
Только мне совсем не нравился настолько близкий... контакт. В смысле секс... ну не воспринимался у меня этот вредный чертенок как сексуальный объект, хоть тресни! Тем более... с такого ракурса. Ракурс вообще был тот еще.
- Выбери сам, я не разбираюсь, - я очень старалась, чтобы голос звучал спокойно. - Только усложнять не будем, там дальше есть картинки и описания. Чтобы без этой... - меня все же передернуло, - ...пародии на секс. Просто... медицинская процедура. Так что ты закажи... нужный размер, и... там нужна смазка. А в остальном я руками... справлюсь. Все, я на работу, буду после обеда.
И я сбежала, так стремительно, словно тетка с картинки уже гналась за мной со своим орудием наперевес.
Слава богу, толпа развеселых и разновозрастных девушек, от пяти лет до семидесяти, увлеченно пришивающая на сегодняшний кожаный браслет шестеренки от старого будильника, кое-где художественно декорируя их стразами и обрывками цепочек, не оставила чертячьим проблемам ни единого шанса.
С одиннадцати до трех я парила в пространстве творчества, аки главный кондор над шустрыми кордильерскими гуанако. Когда все разошлись, унося в счастливо и устало подрагивающих лапках свои шедевры, нарочно неторопливо и тщательно разложила инструменты по местам, попила чаю с девочками в бухгалтерии и немного пококетничала с программистами, что работают этажом выше. Парни просто незаменимы в случае неожиданных выкрутасов техники, а еще у них хорошее чувство юмора и отпадный шоколад.
Правда, от программистов пришлось шустро сматываться, как только на горизонте мелькнул грозный акулий плавник начальника отдела, Солидного С Большой Буквы Начальника, уже полгода настойчиво и Солидно подбивавшего под меня клинья.
Я же искренне ужасалась концентрацией солидности на поверхности одной единственной персоны, нещадно дразнила молоденького и смешного в своих потугах парня, встречая любое его поползновение невинным: "Мишенька, это несолидно!" под сдавленное хихиканье болельщиков.
Мишенька надувался, сопел, краснел, но упорно менял одеколоны и галстуки на все более дорогие марки. Что удивительно, чем дороже становился его парфюм, тем противнее он вонял.
Так что сегодня я, сраженная химической атакой еще из коридора, слиняла сразу.
И поехала домой, куда еще деваться. Бегать по подругам совсем как-то... несолидно. Тьфу, опять прицепилось.
Дома было на удивление тихо, и... хорошо. Бросив у порога пакеты с очередной порцией корма для необычного питомца, я для начала пошла переодеваться.
И обнаружила этого самого питомца в своей спальне. За столом с ноутбуком и бутербродами. И крошками, кстати, на столе и на полу! Ну здрасте!
Это я ещё понимаю, когда кошак вечно лез под мое одеяло, или норовил сесть толстой попой на клавиатуру. Дескать, кончай стучать, у тебя тут восемь килограмм не глаженого мужского обаяния. Ну так то кот, он на меня голодными глазами тоже смотрел, но хотел исключительно сосиску или опять же рыбку.
А это создание мне с утра едва халат не прожег глазами, и жаждал он вовсе не куриного окорочка. А моего, личного. Чуть сковородкой не приголубила, но сдержалась. Как-то надо этого товарища... блин, это все же не кот. Но и не этот... короче, блин, только секса с малолетним придурком мне и не хватало, да еще таким вредным.
Перед глазами вдруг встала вывеска ближайшей ветеринарки, с которой радостно светило актуальное предложение: "Ваш питомец стал беспокойным и агрессивным? Позаботьтесь о своем и его душевном здоровье, кастрация и стерилизация животных любого возраста!" Я подавилась воздухом, раскашлялась и сипло скомандовала:
- Брысь! Я переодеваться буду. И крошки собери, а то лично потом сгребу все до одной и тебе в диван подсыплю.
На меня посмотрели изумленно-удивленным взглядом, потом этим же взглядом был окинут стол и пол вокруг, потом опять немного поизумлялись мне.
- Как ты тихо пришла! - практически обвинительно выдал Владис, и, одной рукой прижимая к себе ноутбук, а в другой - кружку с чаем, вышел.
Я проводила тоскливым взглядом любимый лэптоп, и поняла, что расходы как-то стремительно перерастают доходы. Пока переодевалась, все пыталась мысленно рассчитать бюджет. Ненавижу этим заниматься... становлюсь мрачной и кусачей, причем слюна исключительно ядовитая.
Уже облачившись в любимые домашние леггинсы и футболку, вдруг подумала: он решил, что про крошки я пошутила? Как бы не так!
Решила все же дать поросенку шанс. Повертелась у зеркала, убедилась, что окорочка и грудинка... кхм, короче, все задрапировано нормально. Вот же! В ночнушке теперь по дому не походишь, я уже молчу про выход голышом, когда жарко. Ыыы, а можно это все же поменять на котика, а? Даже не приученного к лотку! Вселенная? Молчишь? Сволочь ты нехорошая, вот ты кто...
Пойду, поем с горя, что еще остается.
Владис:
Сначала я нашел ссылку на тот сайт, где была распродажа и скидки, поморщился на имеющийся выбор, посмотрел на цены, вспомнил, какую сумму мне разрешили потратить... Мда... Марбхфхаискорт! За такие грошики ничего приличного тут не купишь.
Да еще, если ориентироваться только по описанию и фотографии, можно та-а-акое приобрести... и ведь не проклянешь - магию-то перекрыли.
Хорошо хоть регенерацию оставили, сволочи... Страшно подумать, на кого бы я был похож, проведя сотенку лет в их... патриотическом лагере. Голод, холод, боль... Сдох бы уже давно, и не скажешь сейчас, что к лучшему. Жизнь-то вон налаживается... Кормить стали вовремя, одежду потихоньку прикупают, выспаться дают.
Где-то я еще видел кое-что приличное и цена была... черт... короче, я почти укладывался в указанную мышью сумму. Я уже начал злиться, когда мне наконец удалось построить поисковый запрос настолько правильно, что меня вывело на вчерашний магазинчик, где я ностальгировал, с грустью вспоминая свои девайсы.
Качество, естественно, будет на несколько порядков хуже - мои на заказ сделанные, лучшим мастером в моем мире, а это - ширпотреб на забаву низшим. Но внешне красивые, как мои, и по описанию вроде бы должно быть приличное... Заодно заказал мыши страпон без сбруи - дилдо. От естественных форм меня выворачивать начинало, так что я заказал наименее похожее на член и по форме, и на ощупь.
По телефону меня клятвенно заверили, что курьер прибудет сегодня. Попытались раскрутить на дополнительную сумму, за срочность, но я так рыкнул... жаль мыши рядом не было, оценила бы.
Потом, от скуки, сел разбираться в политической обстановке на этом мирке в общем и в стране, куда я попал - в частности. Спустя несколько часов я примерно представлял, что попал я... ну не в средневековье, конечно, но в какую-то... очень глубокую задницу.
Официально аристократии тут не было. Статус был тесно связан с занимаемой человеком должностью. То есть все решали ум и карьера, ну и, наверняка, деньги и связи.
Нет, я как-то с родителями гостил в мирке, где всех детей обучали бесплатно, переводя из класса в класс и с уровня на уровень только по результатам тестов, опросов, годовых баллов и полностью игнорируя попытки родителей повлиять на этот процесс. Просто потому что этим занимались киборги, а не люди. Так что если у тебя склонность к творчеству и внутри тебя - художник, то будешь художником, как бы твой отец - владелец одного из крупнейших заводов, не пытался надавить на родовую гордость и наследственную преемственность. Мало того, даже если у тебя обнаружили склонность к менеджменту и маркетингу, начнешь ты с... продавца газет в захудалом киоске.
Короче, сначала бесплатное образование, потом старт с нулевого уровня и, параллельно, расширение и углубление знаний по выбранной специальности, тоже бесплатно. Самостоятельно надо было добраться до третьего уровня - среднее руководящее звено. Только после этого можно было воспользоваться помощью родственников. Политики, медики, юристы - все основные руководящие посты в этих направлениях занимали неподкупные киборги, не ведающие зависти, жадности, а также любви и сострадания.
Понятное дело, нам там не понравилось, хотя пригласивший нас знакомый выглядел вполне счастливым. Как-то он умудрялся крутиться и выживать, хаискорт!
Но родители предпочли вернуться в родной мир, хотя там против них постоянно организовывались заговор за заговором, и в результате одного такого, более удачного, чем остальные, я переехал жить к старшей сестре... У нее, кстати, было гораздо веселее - дозволялось больше, мозг ели меньше, и развлекаться с низшими она любила изощреннее. Может поэтому они у нее и не бунтовали, в отличие от родительских. Только иногда, по ночам, не хватало мамы... Марбхфхаискорт!
Я едва поймал момент, когда глаза стали предательски увлажняться, чтобы взять себя в руки и снова уставиться в ноут, как ни в чем не бывало.
- Брысь! Я переодеваться буду, - неожиданно прогремел над ухом голос мыши. Черти ее... обуй во что-то более цокающее! Надо же было так подкрасться неожиданно! - И крошки собери, а то лично потом сгребу все до одной и тебе в диван подсыплю.
Оглядев стол и пол, я обнаружил, что действительно слегка накрошил... в чужой комнате. Забив ногами желание ответить что-то резкое и гордо вылететь, хлопнув дверью, я буркнул что-то невнятное и тихо вышел к себе, не забыв захватить ноутбук.
Раз сказала "брысь", значит... Хаискорт! Как животному какому-то! Нет чтобы поинтересоваться, как я тут, без нее, день провел... И про свой, наверное, не расскажет...
Хотя и не очень-то и хотелось! Технически гальванила где-нибудь, наверное, бесы ее...
Я плюхнулся на диван, поставил кружку на пол и уставился в ноут. Обида разрывала на части и требовала выхода. Вместо этого я дождался, когда мышь выйдет из комнаты, и, сжав зубы до скрежета, вернулся к ней в комнату и подмел веником сначала со стола на пол, а потом уже с пола - на совок. И гордо прошел со всем этим мимо уже крутящейся по кухне мыши к мусорному ведру.
- Посуду я ВСЮ помыл! - сообщил я ей, когда нес совок и веник обратно, чтобы поставить их на место.
- Правда? - искренне обрадовалась мышь. - Слушай, ну ты монстр! В смысле, молодчина! - поспешно уточнила она, выгружая на стол очередные пакеты с вкусностями. - Ненавижу мыть посуду. И вообще, со всяким хозяйственным рвением у меня прямо беда. Или с детства не отросло, или рано атрофировалось, - призналась она с обескураживающей непосредственностью.
Мое возмущение, опасно приближающееся к достижению пика критической сейсмической активности и готовящееся перейти к выбросу в атмосферу, резко скатилось до нулевой отметки. То есть вот даже подтвердить, что мышь абсолютно права, я - молодец, а она - неприспособленная к жизни женщина, не хотелось. Правда у меня хозяйственное рвение тоже не вырастало, но я сто лет провел то в пыточных, то в камерах, то в пыльной и грязной кладовой, так что, черти всех Светлых утопи в болоте, сейчас мне хотелось порядка и уюта! И если хозяйка меня и квартиры этот уют создавать была не в состоянии, потому что у нее женская программа в детстве заглючила, значит, придется мне самому постараться.
- Ты есть будешь? - между тем поинтересовалась мышь. - Вообще, конечно, надо бы что-нибудь самим приготовить. А то мы так разоримся на готовой еде... Да и вкуснее домашнее. Ты готовить умеешь?
Я застыл, как памятник, с совком и веником в руках и уставился на эту... это... черти ее сковородой... Марбхфхаискорт! Да она совсем... напрочь.... Я?! Готовить?! САМ?!
Мыши повезло, что у меня дар речи просто атрофировался от ее наглости! Причем и мыслительные процессы перешли в заторможенно-замороженный режим, так что ничего криминального я надумать не успел, не дав миадерпиану шанса понизить синюю шкалу ниже нулевой отметки.
Вдохнул. Выдохнул. Вдохнул. Выдохнул.
- Домашнее - вкуснее, но уж лучше ты сама... Я вон посуду мыть буду и могу пол... иногда, - черти ее... атрофированную часть приклей обратно, до чего я докатился?!!
Торгуюсь с низшей о том, кто из нас будет какую работу по дому выполнять. Причем, в основном, женскую, марбхфхаискорт!
Мои предки икать должны в загробном мире, если он все же есть...
Комментарий к части:
За сон Веры Павловны, упс, Алены, соавтор объявляет благодарность на всю читательскую аудиторию своему другу, которому плохо ржалось в одиночестве.
Алена:
Готовить действительно что-то надо. Потому что лопает кое-кто, как не в себя! Мне бы всего купленного за эти дни на две недели хватило, а с ним я уже боюсь холодильник лишний раз открыть. Так стремительно пустеет пространство.
Даже не столько денег жалко... Хотя, блин, жалко! В том смысле, что есть куда потратить и без кулинарной вакханалии. Проблема в том, что готовить я умею, но не люблю только самую чуточку меньше, чем работать посудомоечной машиной.
Мне хватало раз в неделю озаботиться кастрюлей, скажем, борща, чтобы остальные калории добирать вкусняшками на бегу и не париться. А этот троглодит за два дня кастрюльку вылизал, аж блестит вон.
Я с тоской вспомнила огромные яркие пакеты кошачьего корма в супермаркете, мимо которых с недавнего времени старалась пробегать галопом, чтобы не расстраиваться. Воображение тут же нарисовало полки с красивыми упаковками и броскими названиями: "ройял-чертин" , "владискас" " черти-кет". И фотография подкидыша в полный рост: "Корм мужской, 10 кг".
- Так, чур у нас не демократия, а справедливость! - я поторопилась расставить все точки по кочкам. - Кто больше ест, тот чаще готовит!
Глаза Владиса снова увеличились в два раза, как после моего намека о вкусной и здоровой домашней пище. Замах - и веник с совком... почти улетели вдоль коридора. Желваки заиграли, кадык заходил вверх и вниз, ощущение такое, что на меня сейчас огнем дохнут...
- Ну и... ну и не буду тогда есть вообще! - звенящим от обиды голосом выдало это чудо и быстро вылетело в свою комнату. Потом снова в коридор. Швырнул совок с веником в туалет, хлопнув дверью... сначала туалетной, потом комнатной.
Ха! Это типа истерика чертячья, да? Ну-ну... Я и к человеческим-то отношусь своеобразно. То есть обычно просто игнорирую. Надоест дуться, сам придет. У меня тут колбаски домашние, от знакомой рыночной бабули... С чесночком, с перчиком... Ммммм... Поджарить, картошечку к ним, а кто надулся, тот сам дурак, мне больше достанется!
Пообедала я со вкусом. Картошка с колбасками пахла на всю квартиру, но троглодит то ли нос заткнул, то ли из принципа давился слюной в гордом одиночестве. Его проблемы, зато мне никто не мешал свалить грязную посуду в раковину, запихнуть остатки (Они остались! Больше, чем половина сковородки, и никаких вылизанных до блеска донышек!) в холодильник и умиротворенно покинуть кухню.
В этом что-то есть, кстати. Собственно, гостиной в своей повседневной жизни я почти не пользуюсь, так что закрытая дверь мне до лампочки. Единственное - он же, паразит, там закрылся не совсем один, а с моим ноутбуком. Ну да ладно, я великодушно оставила черту хоть какое-то утешение в его принципиально голодной жизни и пошла работать.
Ну и, как обычно, не успела приступить, как запиликал домофон. Я недовольно вскинулась и обнаружила, что куда-то делся день, за окном уже глубокая осенняя темнота, а спина опять заклинила на "букве зю". Кряхтя и постанывая, я потащилась открывать дверь, на ходу стараясь как-то выровнять чертову букву.
Нежданным посетителем оказался курьер, доставивший заказ из сексшопа для извергов. Я впустила его в подъезд и, пока он поднимался, пошла потрошить сумку на предмет расплаты. Вот вечно у меня... А, вот. Нашла.
Эх, иногда берет зависть к нормальным тетенькам, у которых в сумке нет плоскогубцев и карбида в порошке, зато есть кошелек. У меня этот зверь категорически не приживается. Я сделала несколько попыток и плюнула: дешевле собирать мятые бумажки по всем отделениям сумки, чем уныло размышлять о подлой судьбе, когда очередной кошель растворяется в пространстве, максимум через неделю после приобретения. Хорошо, когда он исчезает, захватив с собой только мелочь и проездной. Восстанавливать права и кредитки, жалеть о потерянном гонораре и уныло подсчитывать, сколько некупленных булочек пожертвовано подлому пространству на этот раз, мне не нравится гораздо больше!
В дверь тем временем позвонили, и я поспешила открыть. На площадке обнаружился несколько смущенный и испуганный паренек-курьер и мрачно нависающий над ним "шкаф", с балконом. То есть зверски выдвинутой челюстью и грозно насупленными бровями.
И мало мне было этой челюсти, в спину словно воткнули две горячие спицы. Я, не оглядываясь, догадалось, что вредный черт вылез на шум и теперь тоже чем-то недоволен. Та-а-ак... Все, меня достали.
Мило улыбнувшись курьеру, я демонстративно проигнорировала челюсть и спицы и взяла протянутый пакет с логотипом сексшопа. Пока расписывалась и платила, сопение над головой становилось все громче, и я на полном серьезе ждала, когда же оттуда долетит скрежет зубовный.
- Вот, значит, как ты развлекаешься, - курьер, зажав полученные купюры в кулаке, сбежал, не дожидаясь лифта. Его нервный топоток уже затихал в районе первого этажа, когда до Пашки дошло, что я вовсе не стремлюсь первой начать беседу. - А я с ума схожу, думаю, почему не звонит третий день, на смски не отвечает!
Спицы из моей спины вдруг выдернули. Перенацелили, потому что пыхтящий от возмущения мой бывший покраснел еще больше, и мне стало интересно, пойдет из ушей пар, или он его из другого места выпустит.
- Паш, ты с дуба рухнул? - мирно спросила я, поднимая брови. - С чего такой интерес к моей личной жизни?
- Тебя же без присмотра оставлять нельзя, вечно вляпаешься во что-нибудь! То в говно... то... - и Павел зыркнул мне за спину, а потом на пакет в моих руках.
- Чего? - изумилась я. - Павел свет Николаевич, ну-ка быстро признавайся, в каком месте тебя на этот раз переклинило, я туда долбану разок, и все снова заработает! Ну?! С какой стати ты потерял в недрах своего загадочного организма информацию о том, что мы уже год как не встречаемся?
- Это не означает, что твоя судьба мне безразлична! - с изрядной долей пафоса в голосе высказал этот... трибун народный. - И этот дрыщ кто? Родственник из деревни? Твой халатик ему очень идет!
- Внебрачный правнук, - согласно кивнула я. - Паш, а шел бы ты домой. В воскресенье встретимся с ребятами, пива попьем и поговорим. И про мой халатик, и про клин в чьих то мозгах, и про то, как найти тебе, наконец, нормальную девчонку и успокоиться. Давай, а то поздно уже.
- Внебрачный правнук? - Пашка безуспешно попытался обойти меня с фланга и проникнуть в квартиру. - Совсем родня обнищала, если даже одежды у мальца нет? Только твой халатик...
- Помочь? - раздался за спиной напряженно-глухой голос Владиса.
- Нет, спасибо, - спокойно, но твердо ответила я, не оборачиваясь.
Мне только драки в дверях не хватало для полного счастья.
- Так, - я нерушимой преградой встала на пороге, сложив руки на груди. - Павел Николаевич, если вы сию секунду не отправитесь по месту жительства, я буду считать, что мы больше не знакомы. Что это значит - ты в курсе. Кру-гом, шагом марш!
Воспользовавшись тем, что хорошо знакомый с моими привычками Пашка невольно отступил, я потянула дверь:
- Паш, второго предупреждения не будет, ты знаешь. До свидания и спокойной ночи. Позвони в субботу, если захочешь, - и я закрыла этот эпизод, внушительно щелкнув английским замком. Подождала секунд тридцать, убедилась, что Пашкин мозг еще не совсем вытек, и повернулась к "внуку". Осмотрела всего, от всклокоченной шевелюры до новых носков, и спросила:
- Ужинать будешь?
- Буду, - застеснялся "внук", мгновенно превращаясь из петуха бойцового, готового заклевать конкурента, в белого и пушистого цыпленка, смущенно изучающего пол.
- Отлично, колбаса с картошкой на сковородке, в холодильнике. Поставь на плиту, пожалуйста. А я пойду, найду тапочки и штаны, я тебе вчера купила, только забыла.
- Хорошо, - промямлил новоявленный родственник. - Спасибо, - и послушно направился на кухню.
Владис:
Я рвал и метал первые минут сорок, потом успокоился, сел на диван и выдохнул. Марбхфхаискорт! В чем-то мышь была права... Если я ее не возбуждаю, не интересую ни как мужчина, ни как... раб, с которым можно проделывать все, что хочется... Черти ее... Она, наоборот, никакого удовольствия не получает от своей вседозволенности в отношении меня! Извращенка она какая-то, и вкус с привычками у нее странный... Но, тогда получается... Хаискорт! Получается, что я для нее - обуза...
До сих пор ничего подобного мне испытывать не приходилось. Вообще слово "обуза" всплыло в голове неожиданно, у нас в семье оно звучало довольно редко и уж точно не про меня. Примерить его значение было очень неприятно. И эта примерка выбила меня из чувства реальности настолько, что в себя я пришел только услышав звонок домофона.
Подождал, пока мышь прошуршит по коридору к двери, и вышел следом, встав так, чтобы видеть, что происходит на лестничной площадке, но при этом достаточно далеко, чтобы успеть гордо удалиться... если понадобится.
Кроме достаточно щупленького и низенького курьера, в квартиру попытался проникнуть здоровенный, коротко стриженный светловолосый жлоб с отвратительно смазливой рожей. Он мне сразу не понравился, даже пока молчал, а уж когда он - дважды! - дьявол его поимей копытом неестественным способом, схохмил насчет моей одежды, я уже готов был его убить на месте... Меня сдерживало осознание того, что он - любовник, пусть и бывший, а я - обуза, к тому же текущая. Но когда дылда попытался оттолкнуть в сторону мышь - марбхфхаискорт! мою мышь! - я принял боевую позицию и приготовился рявкнуть что-нибудь типа: "Уйди с дороги, женщина!". Чудом удалось трансформировать эту фразу, можно сказать, прямо в воздухе:
- Тебе помочь?
Мыши удалось вытолкать свое бывшее убожество самостоятельно. Удивительно, но он вымелся легко и послушно, стоило в ее голосе зазвучать намеку на рык, от которого слинял Светлый. Я даже не стал комментировать случившееся, особенно после того, как мне предложили пойти на кухню поесть.
К тому времени желудок очень доступно объяснил моей гордости, что здесь лучше не выделываться. Хаискорт! Лучше всего вообще считать, что я просто живу самостоятельно, где-то в захолустье, совсем без прислуги, один-одинешенек... Ну и иногда приходит специально приставленная ко мне женщина... с которой лучше не ссориться, потому что бесполезно.
Продукты есть, одежду сейчас выдадут, развлечений, правда, никаких, кроме сети, нет.
Когда радостно шкворчащая картошка была МНОЮ разложена со сковородки по тарелкам, МНОЮ же была сделана попытка создать имитацию салата из неизвестных мне овощей... а мышь поучаствовала, заправив салат чем-то вкусно пахнущим, и мы оба уселись за стол, я решил, что сейчас самое время поговорить о развлечениях:
- Слушай, а можно я иногда выходить гулять буду?
Мышь отложила вилку и задумалась. Потом спросила:
- А в этом твоем режиме никаких противопоказаний нет? Не успела я все пункты прочесть, надо полюбопытствовать... Если нету, то конечно! А то ты так свихнешься в четырех стенах, если кроме ноута и градусника никаких занятий. Если захочешь, потом поищем тебе какое-нибудь занятие по душе.
Я пожал плечами, тоже задумавшись. Можно подумать, я все пункты этого договора читал... Насколько я понял, все, что не вредит хозяину и не запрещено им - разрешено.
- Почитаем потом вместе, - решила мышь и выставила на стол пакет, который ей вручил курьер: - Проверь, ты это заказывал? А то в суматохе некогда было.
Алена:
Я без лишних слов сдвинула пустые тарелки в сторону и перевернула пакет над столом. И, не скрою, с каким-то почти болезненным любопытством стала следить, как чертенок достал из мешка длинное нечто, замотанное в мой любимый пупырчатый полиэтилен, и продолговатую небольшую коробку.
Из коробки он достал палочку где-то с пол моего локтя высотой, опять-таки замотанную в пупырку полиэтиленовую.
Наконец полиэтилен размотали и предъявили мне...
- Э... Хм... Ну, красиво, наверное, - с некоторым сомнением прокомментировала я прозрачное, как стекло, нечто, больше всего похожее на шашлык из мыльных пузырей. В смысле, шарики такие прозрачные, расположенные вплотную друг за другом, словно насажены на общую ось. - А это чего с ними? - Владис сосредоточенно разматывал еще какую-то запчасть.
- Смазка это. Обещали с ароматом клубники, - Темный смущенно улыбнулся. - Там была ваниль еще какая-то и шоколад. Я решил, что с клубникой - лучше всего.
"Гусары, молчать!" - Это была моя единственная связная мысль в следующие секунд десять. Не, ну презерватив с запахом и вкусом... я еще понимаю. Большая девочка. Но... Кхм... блин! ТОМУ-то месту какая разница?!
Судя по лицу Владиса, он тоже не сильно понимал, зачем оно надо и даже уточнил:
- Она в подарок шла, бесплатно.
- Ну и хорошо, - я решила тему запахов не развивать.
Взяла это стеклянное нечто в руки... и опять подавилась гусарами, потому что, как нарочно, сразу вспомнила народную мудрость про дурака и стеклянный... оно самое. Так. Спокойно. Надеюсь, руки и прочие части тела не пострадают.
Осторожно поставив штукенцию на стол, я несколько секунд вглядывалась в стеклянные переливы.
- А хорошо стоит. Крепко, - я чуть толкнула пальцем верхний шарик.
Шашлычок покачнулся, но не упал. В таком ракурсе он был больше похож на детскую игрушку-пирамидку, только не расширяющуюся книзу, а из одинаковых "колец"-шариков. Качнув его пальцем еще пару раз, я вдруг застыла. Подняла на чертенка глаза, в которых билась МЫСЛЬ.
Билась она так откровенно, что Владис напрягся и уставился на меня с плохо скрываемым подозрением.
Вместо того, чтобы мучительно давиться словами, объясняясь с чертенком на интимные темы, я просто вскочила и побежала за ноутбуком. Сначала, по привычке, к себе, потом, чертыхнувшись от души, причем помянув вполне конкретного представителя нечистой силы, в гостиную.
Через три минуты раскрытый на нужной странице лэптоп был установлен перед все еще сидящим за столом Темным, экраном к нему, а мой палец красноречиво ткнул в нужную картинку. И я уставилась на подопечного с немым вопросом в глазах и нешуточной надеждой во всем остальном организме.
Я ОЧЕНЬ надеялась, что у меня получится взять и откосить от самой неприятной обязанности, связанной с этим питомцем. Потому что на фотографии, в которую я так красноречиво ткнула, молодой парень, естественно, голый, и с радостной улыбкой, правда, слегка перекошенной от натуги, вполне самостоятельно приседал голым задом на почти такой же "шашлык", только не стеклянный.
Владис какое-то время смотрел на экран, заливаясь краской и глубоко дыша, потом удивительно спокойно поинтересовался:
- Типа перед сном, после того как зубы почищу, проделать вот это, желательно наедине?
- А так можно? - я даже про двусмысленность процедуры забыла, так хотелось получить утвердительный ответ.
Темный, закусив губу, снова замолчал, теперь глядя куда-то в сторону, потом сделал ооочень глубокий вдох и отрицательно помотал головой.
- Самому, тем более наедине - нельзя. Никак нельзя. Но, если бы было можно, я бы выбрал противоположный вариант.
- В смысле? - машинально переспросила я, занятая горестным прощанием с надеждой.
- Мне не очень нравится анальный секс, - процедил Владис, как будто стараясь удержать в себе слова, которые упорно из него лезли. - И в верхней позиции - не люблю, и в нижней. Поэтому, если бы у меня был выбор... - тут он вспыхнул окончательно, причем и изнутри тоже, потому что последнюю фразу оттарабанил быстро и очень громко: - Я бы предпочел женщину... а наедине - просто подрочить! Марбхфхаискорт!
- Аааа... - вообще я всегда была достаточно раскованной в плане секса и обсуждать с любовником интимные подробности могла спокойно, не краснея и не хихикая, как гимназистка-девственница у витрины сексшопа. Но сейчас все было иначе.
Наверное, из-за того, что чертенок не был моим любовником и на эту роль вообще не планировался. Блин, с друзьями-то я болтала... о таком! Что все эти стеклянные члены с клубникой просто детский лепет по сравнению с теми философскими беседами! И хоть бы хны.
Вот только с этим подарком судьбы философией ограничиться я уже обломалась. А его так откровенно колбасит, что я тоже начинаю заикаться и краснеть, как монашка на исповеди. И вообще, черт меня дернул затевать демонстрацию на кухне, да еще на столе. Блин, мы здесь едим! Идиотка, не могла до комнаты потерпеть...
Владис уставился на меня с надеждой во взоре, ожидая продолжения моей речи.
- Нельзя так нельзя, - я старательно изобразила спокойствие и... уверенность, которой ни фига не чувствовала, а потому, блин, сама себе не верила. - Я постараюсь так, чтобы тебе не слишком... неприятно было. Ты только объясни понятно, как это сделать, и что нужно. Чтобы не больно и все такое. Делают же людям уколы, когда необходимо, да вообще вон полостные операции сплошь и рядом. И тут справимся.
От собственной фальшивой бодрости в голосе слегка замутило.
Причем не только меня. У Темного на лице проскользнула очень сложная эмоция, как будто бы и со мной согласен, и что-то его беспокоит.
- Вот что. Давай не будем тянуть и откладывать неприятности на попозже, - вдруг решилась я. - Издергаемся и перенервничаем, а сделать все равно придется. Пошли. Бери это хозяйство, я попробую еще раз прочитать инструкцию... а что не пойму, извини, придется тебе объяснять.
- Слушай, я все понимаю... я тебе неприятен, - Владис говорил медленно, опять изучая пейзаж за окном. - Процесс тоже не возбуждает, - тут Темный кинул на меня быстрый взгляд. - Не поверишь, я тоже не в восторге от всего этого, - Владис рукой махнул на наполовину разобранный пакет и его содержимое. - Просто... Другого у меня не будет, понимаешь?!
Да, как ни странно, но я поняла, что он пытается сказать. Я не самое догадливое существо во вселенной, но из его сегодняшних вынужденных откровений последняя тупица уяснила бы, что любой секс в чертячьей жизни - только по желанию или разрешению хозяев. Бл...ть, как мерзко-то... но договор этот гадский надо изучить в подробностях, с лупой!
Ладно. Да, я знаю, что гад рогатый десять раз такое заслужил. То самое воспоминание из шарика все еще прокатывало по спине морозной колкой дрожью. Особенно если заглянуть в темно-серые глаза. Но...
Но я, блин, хоть тресните все, не была и не буду последней сволочью! Похрен, что у меня отношение к "подарочку", как к помеси подброшенного на порог блохастного котенка с неожиданно обнаруженным малолетним родственником. Которого добрые родители сплавили мне на лето с тощим рюкзаком и веселой запиской. Дескать, больше некому присмотреть, а ты такой хороший человек...
Хорошим человеком во все времена быть накладно. А куда деваться? Короче. Это, блин, парень. Молодой, хотя сколько ему там лет... кстати, надо будет поинтересоваться. Потом.
У него либидо начнет зашкаливать, как только чертячий организм отоспится и отожрется за сто лет "патриотических" лагерей. Тут, простите, как с тем котом! Или он гуляет в форточку, когда хочет, и трахает, кого догонит. Или дерет когтями в квартире все, от дивана до хозяев, и метит по углам.
Вариант "кастрировать" я гуманно не рассматриваю. Я с котом-то так и не решилась. А черта тем более жалко, все же на человека похож. Иногда. Ага, зубами к стенке и все такое.
И если мне не хочется испытать на себе все прелести чертячьего недое... кхм. То к обязанностям неестествосексолога придется относиться со всей серьезностью и ответственностью. За регулярный профилактический оргазм. Тьфу, как я умудрилась во все это вляпаться?!
- Разберемся, - я встала. - Пошли, жертва светлых извращенцев, не кисни. Это не конец света.
Владис криво усмехнулся: "Конец света еще не скоро, это точно", и, взяв шарики и смазку, пошел за мной.
Вот ни фига я чего-то не такая храбрая, как хотелось бы. Пока шли от кухни до комнаты, десять раз потеряла всю свою рассудительную уверенность, нашла и опять потеряла. Так, а ну не киснуть, сама же сказала! И вообще! Во всем можно найти положительные стороны!
Делала же я клизму коту. Нет, я не живодер! Просто это глупое животное наглоталось собственной шерсти, и она у него там застряла, наглухо закупорив пушиндриса.
Я сутки не могла понять, с какого перепугу кот превращается в рыбу-молот каждые полчаса. Пучеглазость повышалась стремительно, и напуганная владелица мохнатого телескопа помчалась к ветеринару с заметно отяжелевшим котиком наперевес.
Ветеринар оказался опытным сантехником, засор ликвидировал в момент. Но предупредил, что еще пару дней придется помогать волосатому чистюле с естественным процессом. И вручил мне детскую клизмочку с масляным чем-то.
С этого места начался полный апокаляпсус. Дело в том, что Его Пушистость был ОЧЕНЬ пушистость, в папу-сибиряка. И хотя котей занимался своей шубой обстоятельно и подолгу, все равно не справлялся, обрастал колтунами в самых неудобных местах. Честное слово, я совершенно ненамеренно царапнула кошачье самое дорогое маникюрными ножницами, ликвидируя там колтун... Но с тех пор Яшкин проникся глубоким недоверием к любому постороннему предмету в руках хозяйки, когда она хватает и лезет... В тот район.
Воооот... Это я к чему. Во всем можно найти свои положительные стороны! По крайней мере, чертенок точно не будет орать благим матом, вырываться и царапаться. И под диван прятаться не будет. Не поместится.
Владис:
Ну что же, против прямых путей у мыши явно был иммунитет - я мог скандалить, возмущаться, отстаивать свои права, требовать... пытаться ею командовать... на все это она реагировала непривычно. Вернее она никак на это не реагировала. Но вот помытая посуда и приготовленный салат слегка расслабили ее настороженное отношение ко мне.
Да, объявление голодовки было довольно глупым решением - мышь таким не прошибешь, это я уже понял. А вот смущенный взгляд в пол, легкое незаметное надавливание на жалость - и она тает. Главное, и изображать сильно стараться не надо, дьявол всех разотри, потому что и правда стыдно. Непонятно почему, но когда, глядя ей в глаза, начинаешь рассказывать интимные подробности - кажется, что вот-вот сгорю на месте.
Светлого иногда пробивало на разговоры по душам, он требовал, чтобы я ему рассказывал о том, что испытывал, когда развлекался с низшими, когда насиловал их женщин и мучил мужчин. Никакого стыда внутри меня не было, я с удовольствием делился подробностями, чуть ли не смакуя каждое воспоминание.
Иногда, по приказу, конечно, я пересказывал ему, что люблю и чего не люблю в сексе. И, марбхфхаискорт, мне порой удавалось смутить его, довести до срыва и крика: "Заткнись, поганый извращенец!", но чтобы самому при этом краснеть, бледнеть и заикаться... такого со мной не было!
А тут - хаискорт! - реально ни черта не понимаю, что происходит и как себя правильно вести надо. Меня не хочет, мучить других - не любит, то, что обуза - не скрывает, то, что объедаю - тоже довольно четко дала понять. Зачем согласилась и себе оставила - не ясно. Но раз мне тут хорошо - надо подстраиваться под ее правила и учить ее, исподволь, играть по моим.
Вот, разрешение на прогулки уже почти получил. Обследую мирок не только по фотографиям. Хорошо.
Смущение, совершенно искреннее, и правда, правильно оформленная - и мне может перепасть оргазм. Вообще отлично!
А то сначала, когда мне было предложено поиметь самого себя, я чуть снова не сорвался. Сдержался чудом. Марбхфхаискорт, мышь, интересно, сама понимает, насколько сильно меня унижает, или ей настолько на меня наплевать, что такие мелочи ее не волнуют?
По коридору я шел следом за мышью, она несла ноутбук, а я - средства для поимения... И чувствовал себя очень странно. Никакого возбуждения, никакого предвкушения, никакой внутренней радости не было, но... глядя на идущую впереди мышь, мое воображение все же начало работать... но, хаискорт, совсем не в том направлении. Я начал представлять, как скинул бы с мыши эти тряпки, кинул бы ее на диван, лицом вниз, может быть, даже погладил бы... пару раз... по спине... шлепнул бы ее по попке... потом бы поставил бы ее ровно в ту позу, в какой сам стоял вчера.... И...
И разряд боли от миадерпиана резко вернул меня в реальность. Благодаря ему мое восставшее последствие игры воображения резко снова опустилось. А то размечтался...
Я положил дилдо и смазку на стол и вопросительно-ожидающе посмотрел на мышь. Она уселась на диван и уткнулась в ноутбук, сосредоточенно вчитываясь в "инструкцию". Так, если я сейчас не возьму процесс в свои руки, меня тупо поимеют, без эмоций, и кончить при таком раскладе у меня явно не получится.
Сначала я, быстро и незаметно, сходил промыл дилдо теплой водой с мылом - для себя же стараюсь, не для кого-то левого. Потом разделся и опустился перед мышью на колени. Забрал ноут и положил его рядом с ней на диван. Поймал ее изумленно-непонимающий взгляд. Протянул дилдо и смазку:
- Ничего сложного, правда, - произнес успокаивающе-ободряющим тоном. - Я сейчас встану так, чтобы тебе было удобнее, ты выдавишь смазку на палец, - я нежно провел своими пальцами по ее указательному пальчику, - и аккуратно попробуешь меня растянуть. Как только один палец будет проходить легко, добавишь два... - я погладил уже ее средний палец, не разрывая при этом зрительного контакта и продолжая говорить все тем же успокаивающим голосом. - Потом смажешь дилдо и медленно введешь его в меня. Потом будешь двигать им, осторожно, не вынимая полностью. Правда, чтобы я кончил, тебе придется другой рукой ласкать мой член... Ничего же сложного, правда? - я дождался от мыши подтверждающего кивка, повернулся к ней задом, наклонился и замер...
Вот к моей заднице прикоснулись нежные, прохладные ладони, погладили... между ягодиц провели пальцем... секундная пауза, и снова пальчик мыши между моих ягодиц, уже смазанный, легко скользит вниз... вверх... нашла, куда надо его вставить... пытается... осторожно... аккуратно... волнение отступает... я так переживал, что не получится, что сорвется, что она не поведется, не поддастся... но низшая же, что с нее возьмешь... от моего голоса и взгляда таяли и опытные Темные и Светлые соблазнительницы... правда, я никогда так не старался... приятно... по телу пробежала легкая дрожь... приятная тяжесть внизу живота - и мой член начал оживать... наливаться... а проникнувший внутрь палец, покрутившись, согнулся очень удачно и задел простату... едва слышно застонав, я чуть дернулся назад, на палец... он выскользнул из меня и снова проник внутрь... и еще... и еще... легкая тягучая боль - и внутри меня два пальца... и тут я почувствовал, как меня гладят второй рукой... вдоль спины... по плечам... по заднице... по яичкам... по поднявшемуся полностью члену... при этом не прекращая двигать во мне двумя пальчиками... которые никак не хотели снова проникать в меня под нужным углом... и я попробовал изогнуться... прогнуться... насадиться сам... двигаться сам... да-а-а! давно мне не было так хорошо... женщина... меня ласкала женщина... просто ласкала... закрыв глаза, я расслабился и наслаждался происходящим... вот пальчики сменило дилдо... кайф с легкой сладкой ноткой боли... возбуждение достигло пика... обернувшись, я наткнулся на затуманенный взгляд мыши... даже из-за очков было заметно, что она все еще находится под гипнозом... да-а-а-а... я нашел способ тобой управлять... всего лишь уверенный спокойный тон и взгляд... глаза в глаза... и мышь будет слушаться... если этим не злоупотреблять... я получу от нее все, что захочу... да-а-а-а... сейчас.... Вот сейчас... вот...
И тут рука с члена резко убралась, движение дилдо внутри меня прекратилось. Мышь застыла на мгновение и вдруг сорвалась с места, оставив стеклянный член в моей заднице.
- Убью, крылья оборву, вуайерист поганый!!!!
И тюбик со смазкой прицельно шмякнулся в самом темном углу.
Алена:
Блин, блин! Что я... делаю? Рука сама скользит по теплому и шелковистому, мое собственное тело больше мне не принадлежит, живет и действует в тягуче-сладком, волнующем и... чужом ритме.
Чувство опасности лихорадочно мечется по уснувшему мозгу, тормоша и пиная сомлевшие извилины. Отделы, отвечающие за координацию движений, дыхание, работу сердца и прочих внутренне-ответственных желез, в полном составе курят травку и медитируют на образ черрртовски сексуального... гада. Черт! Черт-черт-черт! Что?! Я?! Делаю?!
Я даже не поняла, в какой момент все пошло не так. Неправильно. Наверное, не стоило смотреть ему в глаза так долго. Но я же, кретинка самоуверенная, хотела "мальчика" успокоить! Доуспокаивалась?
Так тебе и надо, идиотка. Чтобы не забывала, что тебе не просто котеньку-масеньку подсунули, и не обычного капризного ребеночка. А темного, у которого таких дурочек за спиной до... черта. Того самого, голозадого, который тут этим самым задом крутит у меня под носом. Так крутит, что...
А может, дело не только в глазах. Просто в тот момент, когда уже избавившийся от одежды чертенок опустился передо мной на колени, в его движениях, в текучем переливе мышц под гладкой, словно чуть тронутой золотистым загаром кожей, внезапно не осталось ничего даже отдаленно детского. Это был мужчина, очень красивый и очень молодой. Молодой, но ни секунды, ни мгновения... не мальчик. Не подросток. Не котенок. Хищник. Взрослый и уверенный. Грациозный, сильный, совершенный. Манящий...
И я, как последняя тупая газель (это та, которая коза, но вся из себя трепетная), пошла навстречу, словно под гипнозом. Или не словно? Что он сделал?
Нет, некоторая часть меня прекрасно понимала, что происходит какая-то глобальная лажа. Наверное, всполошилось то самое подсознание, которое, гадюко, недальновидно советовало пригреть на своем диване этого змея подколодного. Опомнилось, блин!
С усилием прорываясь сквозь сладкий, дурманящий танец моих рук и нежно-чувственного, обманчиво покорного тела под ними, одинокая мысль стучала в голове, как загулявший путник в дубовую дверь трактира - настойчиво, отчаянно и безнадежно. Да что ж такое! Дура! Не спи, замер... нет, не замерзнешь, но тоже ничего хорошего.
Так, надо мантру какую-нибудь вспомнить, для успокоения. Говорят, помогает мозги прочистить. Ом мани... падве... бля. Тьфу, не то что-то. Ом мани падве ху... хрен я еще соглашусь на такое! Ом мани падве хум... и правда немного помогает, во всяком случае, сладкого дыма в голове поубавилось. Так, Ом мани па..ДЛА! Ах ты, ссука!
- Убью, скотина! Крылья оторву! А ну пошел вон, вуайерист поганый!!!!
Резкая, как ведро ледяной воды в лицо, злость подбросила меня с дивана. Извращенец! Да я ж тебя...
Тюбик смазки ударился об стену и отлетел под стол. Я стояла посреди комнаты, переводя взгляд с темного угла, в котором мне вдруг почудилась физиономия Светлюка, наблюдающего порноролик "Черт, коза и стеклянный член", на покинутый диван. Где все еще изгибался в соблазнительной позе коварный хищник, чуть было не поимевший мои мозги.
Злость принесла с собой трезвость и вернула мне контроль над собственным телом. И разумом, слава Богу и всем его ангелочкам, а конкретному Светлюку персонально. Без разницы, заявился он сюда с инспекцией, прокрался контрабандой или вообще почудился. Главное, что я - снова я, а не озабоченная газель под кайфом. Встречу, даже не стану бить сволочь сковородкой... один раз.
Приберегу ее для другой сволочи. Домашней.
Я смотрела на чуть блестящее от пота, совершенное тело, застывшее в демонстративно-покорной позе, такое сексуальное, и, всего пару мгновений назад, чарующе-неотразимое.
Из глубины души поднималось неприятное чувство. Словно красивый, трепетно-нежный и хрупкий цветок, найденный в зарослях, вдруг стремительно и хищно сомкнул лепестки в стальные челюсти мухоловки, едва не отхватив руку, которая сама к нему потянулась.
Прозрачный стержень все еще торчал между двух округлых полушарий. Это выглядело... странно. Непривычно, непонятно и неправильно.
Я протянула руку, чтобы вынуть его, и закончить уже это безумие. Провод, линейка, дергающийся от боли зад со вспухшими полосами - теперь даже это казалось более привычным и нормальным. Даже градусник его дебильный.
Кстати о градуснике. Где он вообще? Ага, стоит на тумбочке в изголовье дивана. Я сделала шаг и взяла прибор в руки. Какой холодный. Как из морозильника. Под прозрачной стенкой четко просматривается три шкалы вместо привычных двух. Красная - боль, синяя - унижение, и третья, с золотисто-желтым столбиком.
Который, на глазах, стремительно скатывался к нулевой отметке. Я даже машинально встряхнула его, как обычный термометр. Не помогло. Повернулась к этому чертячьему несчастью, все еще раскоряченному в откровенно... неприличной позе, и спокойно спросила:
- И что это за фокусы? Почему уровень уходит в ноль?
И тут синий столбик, медленно и почти незаметно ползущий вверх, резко подпрыгнул на несколько делений. Владис, закусив губу, уставился на меня, как на своего личного палача, которому приказали его разрубить по кускам. Причем во взгляде смешивались злость, ненависть, удивление и мольба. Как он умудряется испытывать сразу столько эмоций?
- Потому что... ты... остановилась, - процедил он чуть хрипловатым голосом.
- Только поэтому?
Хватит, сегодня я наигралась в сочувствие. Хуже сделала и себе, и ему.
- Ну да... Хаааискорт! Потому что ты сейчас не хочешь продолжать, твое желание ушло...
- А это было мое желание? Ты уверен?
Я внимательно посмотрела ему в глаза. Опять. Но твердо зная, что вот сейчас справлюсь.
Главное, у меня на него даже злости не было. Нет, я злилась, но на себя. Получила, фиалка прекраснодушная? Так тебе и надо. Уясни, наконец, что не просто так этот образец мужской неотразимости явился в твою жизнь не на белом мерседесе, и даже не на белом коне, а на поводке и в ошейнике.
Собак, котов, крокодильчиков, детей. Любых существ, не имеющих возможности, умения, разума или желания жить самостоятельно и отвечать за себя, можно жалеть, опекать, заботиться о них, учить и воспитывать. Даже любить.
Нельзя одного. Сажать их за руль, на шею, на голову. Позволять им перехватывать контроль. Категорически нельзя. А я сегодня сделала именно это. И сразу получила, с размаху и не отходя от кассы. Сама дура, впредь зато буду умнее.
Темный снова, с какой-то умоляюще-злобной ненавистью, зыркнул на меня из-под челки и выпрямился, медленно, плавно, сейчас больше напоминая змею, а не кота.
Теперь он стоял передо мной на коленях, эдакая красивая возбужденная статуя совершенства. И смотрел из-под копны волос глазками отпетого... по-русски и без лишних экивоков это называется "блядун вульгарис".
Полураскрытые губы, которые он то и дело покусывал или скользил между ними кончиком языка. Всем своим видом это... существо без слов излучало нечто такое... Манило, призывало...
И голос, когда он, наконец, заговорил, был соответствующий. Чуть хрипловатый, низкий, вибрирующий.
- Конечно, твое. Я просто в тебе его разбудил, - Владис снова облизнул губы. - И... слегка усилил. Но если бы в тебе его совсем не было - ничего не получилось.
Ну, для начала стоит признать, что он прав. А значит, оскорбляться или давиться праведным гневом тем более глупо и нечестно. Сама подставилась, чего уж. Просто учтем на будущее.
- Да, пожалуй. Больше так никогда не делай. Никогда, - произнесла я, без злости, обиды, спокойно, но твердо.
- Тебе не понравилось? - чуть кривовато улыбнулся Темный, меняясь на глазах.
Передо мной снова был смущенный подросток, невинный и поставленный злыми Светлыми в очень интересное положение.
Самое смешное, что он почти не притворяется. Ключевое слово - почти. Не знаю, какой переключатель щелкнул у меня в мозгах, и какой предохранитель сработал. Но теперь я это видела. И не испытывала ни малейшего желания издеваться над парнем или мстить за попытку изощренного мозготраха. В его положении это естественно.
Но и стелиться под ноги Темного не собиралась.
- Ты очень красивый. И умеешь быть чертовски соблазнительным. Если уж тебе нужны мои комплименты. В какой-то мере мне действительно... понравилось. Но не настолько, чтобы этот опыт хотелось повторить. Ладно. Шкала упала, значит надо начать все с начала, я правильно поняла?
- Опыт, когда я усиливаю твое желание? Я только хотел сделать как лучше, - невинный и искренний взгляд плохо сочетались с воспоминаниями о том, что только что происходило. - Извини. - Владис смущенно пожал плечами и едва заметно улыбнулся. - И.. да... надо начинать ВСЕ с начала.
- Извиняю. Но больше так не делай, - повторила я, почти спокойно констатируя, что чертячье возбуждение действительно... упало. То, которое родное. А то, которое стеклянное, так в нем и торчало все это время. Ну и ладушки, зато теперь я знаю, с какого конца за это дело браться.
- Вставай, как раньше, - я не командовала, не отдавала приказов. Просто четко знала, что делаю и кто здесь главный.
Он покорно кивнул, повернулся и встал, быстро и лишь с легким намеком на эротичность в движениях, очевидно, природную. Я села на диван так, как сидела раньше, и уже трезвым взглядом оценила картину. Мдя, сюр полный. Может, мне тогда уже пойти дальше и представить себя, к примеру... ну... не знаю, боевой медсестрой. Оказывающей срочную помощь тяжелораненому бойцу... блин. Сексуального фронта, не иначе, кого еще могли тяжко ранить в жо... нижнюю голову, да еще и обеспечить проникающее ранение.
Как всегда, буйное воображение понеслось по кочкам вразнос, но зато мне стало смешно, а не страшно и не противно.
И вообще, задолбала ты, мать, хныкать и жаловаться на тяжкую судьбину. Тоже, нашла несчастье - чуть в мозг не поимели. Клюв не разевай, как ворона в опере, и будут твои мозги девственны до самой старости. Главное, сама себе их не насилуй.
Тем более что от всего устроенного чертячье-крылатыми персонажами представления уже есть одна существенная польза. Стоящий раком у моих ног паразит больше не кажется мне малолеткой, так что метания на тему педофильства сгинули в туман. Этот "мальчик" сам кого хочешь отпедофилит по самые рога. Это первое. А второе - мне действительно больше не противно до него дотрагиваться даже с таким вот... сексуальным подтекстом. Он и правда очень красивый и приятный на ощупь.
Никаких особенных желаний этот процесс и эта поза во мне не будит, но и протеста больше не вызывает. А если вспомнить, как чертенок тут извивался, сам насаживаясь сначала на мои пальцы, а потом на дилдо... ну что мне, жалко что ли, в конце концов.
С такими мыслями я пересела удобнее, а чертенка за талию притянула к себе немного ближе, между колен. И машинально успокаивающе погладила напрягшуюся спину. Тепленький. Гладкий. Ну... приятно. Почти как кота. Нет, даже лучше.
Продолжая ласково поглаживать его одной рукой, и с каким-то по-детски азартным любопытством следить за его реакцией и своими собственными ощущениями, я поймала так и торчавший между шелковистых на ощупь круглых ягодиц "шашлычок". Он в нем почти полностью, снаружи осталось только гладкое основание, а все шарики внутри.
Поймала, легонько качнула и потянула, медленно извлекая из тела. Владис, замерший от моих неожиданных ласк, изогнулся, почти касаясь грудью пола. Покосившись на чертов градусник, я убедилась, что золотистая полоска уверенно ползет вверх.
Стеклянная "пирамидка" уже легко скользила внутри него, я чувствовала только мягкое короткое сопротивление, когда очередной шарик раздвигал послушную плоть, то выскальзывая наружу, то снова погружаясь. От этого движения приобретали ритмичную волнообразную вибрацию, отдающуюся в пальцах.
Темный, постанывая, пытался двигаться вслед за шариками. Выгибался в пояснице, раскрываясь передо мной, пытаясь раздвинуть ноги. Явно намекал, что жаждет поглаживаний не только по спине и по попе. Но я больше никуда не торопилась. Продолжая ритмично двигать одной рукой, второй медленно исследовала переливы сильных мышц под упругой, уже снова чуть влажной и горячей кожей. Прослеживала на ощупь каждую, поглаживая и ловя момент, когда она проступит особенно четко, стоит чертенку у моих ног шевельнуться или выгнуться. Потянулась и провела пальцем вдоль позвоночника. Спустилась ниже и обхватила ладонью теплое полушарие, сжала несильно, чтобы опять поймать упругое биение мышц.
И меня почему-то совершенно не мучила совесть по поводу того, что исследуемый организм стонет все громче, извивается все нетерпеливее, а в его стонах слышится уже что-то почти жалобное. В конце концов! Это мой кот, то есть черт, я его кормлю, пою, порю... и вообще... значит, гладить буду, пока не надоест.
Я и гладила, не забывая ритмично двигать другой рукой. Нужный угол и скорость подбирались как-то сами, почти без моего участия. Мозготрах не прошел даром, взломщик наследил изрядно, а еще, по ходу, паспорт с адресом там посеял и ключи от собственного... жилища.
Непутевый мозгохакер между тем вообще потерял контроль, судя по его почти судорожным попыткам насадиться еще глубже, которые я легко пресекала, а так же отчаянным стонам, рваному дыханию и тихому, жалобному "пожалуйста... ну пожалуйста...аааах!"
Ах - это я поймала собственную совесть. За хвост. А черта, соответственно, за другой орган. Ну, я же не живодер, в конце концов. Так что чуть наклонилась, скользнув ладонью по его бедру и, для начала, просто бережно обхватила основание члена пальцами. Большой... котик. Чертик. Короче, явно не ребеночек!
Владис вздрогнул всем телом, застонал, красиво перекатив мышцами ягодиц, и вообще на открытой волне транслировал общий небывалый экстаз по случаю сего события. Ну прямо даже и отказать в конфетке невозможно, так просит убедительно.
Для начала легонько погладила вдоль ствола, пробежалась по нежному кружеву венок, сомкнула пальцы в колечко, чуть сдвинула тающую под пальцами кожу... легко-легко, почти не касаясь, несколько раз, в одном ритме с движениями другой руки.
Чертячий организм под моими руками так откровенно плющило и таращило от удовольствия, что даже и посмотреть приятно. Кажется. Хм. Нда.
Он, кроме все того же "пожа-а-алуйста-а-а...а-а-а...", внятно ничего сказать и не пытается, даже больше не дергается сам насаживаться, полностью отдавшись в мою власть.
Очередное "пожа-а-а-алуйста" Темный простонал с такой интонацией и... убедительностью, как будто и правда умолял о чем-то. О чем?
Его тут выгибает параболами и гиперболами уже минут... долго. И напряженный член в моих пальцах буквально истекает смазкой. А так же мелко-мелко вздрагивает, как и все тело. Того и гляди, взорвется. Я уже, честно говоря, слегка в недоумении по поводу такой выносливости чертячьего племени. Хотя кто их, темных, знает. Но вот мольбы и этот взгляд...
Владис, не прекращая этих уже слегка мучительных, как мне кажется, трепыханий, вывернулся так, что умудрился посмотреть на меня. Гибкий какой... а в глазах сквозь эйфорический туман - наслаждение вперемешку с болью, экстаз, нетерпение, полный вынос мозга, и действительно - отчаянная, дикая какая-то мольба.
Эм? Чего? Что пять не так? Вот дурында, а спросить слабо?
- Что? - я даже чуть приостановила движения обеих рук. - Чего ты хочешь? - Блин, надеюсь он еще в состоянии разговаривать внятно.
- Можно... можно, я кончу уже... ну пожалуйста! - последнее "пожалуйста" он простонал почти на вскрике.
И тут меня озарило. Долбануло по пустой голове, с размаху. Ну конечно! С чего бы иначе это идиотское наказание вообще было придумано!
Еще раз встретившись с шалым от наслаждения и совершенно потерянным взглядом, я вдруг поняла, что действительно больше не чувствую никакой злости или досады по поводу "первой половины" этого странного действа. Чертенок полной мерой огреб то, что попытался сделать со мной. Так ему и надо! Я отмщена, короче, хотя вроде и не злилась особо... на него. И все равно, чувство справедливости удовлетворенно мурлыкнуло и кивнуло. Сатисфакция удалась.
- Можно, - четко произнесла я.
И словно подтверждая мои слова, золотистая шкала подскочила до самого верха, зазвенела и пропала. А синяя полоска на одной из оставшихся тоже резко рванула вверх.
Владис:
Мне давно не было так хорошо, хаааискорт! Да даже когда мышь имела меня под легким гипнозом, это было не так... не то... не объяснить... сейчас я знал, что она делает это потому что хочет меня... и хочет меня она не потому, что я ей внушил... а потому что...
Думать что-то внятное становилось все труднее и труднее... внутри тела, от паха... лучами растекалось приятное тепло... уверенные движения дилдо... в одном определенном ритме... снова дарили легкую боль, смешанную с удовольствием... я еще прогнулся так, чтобы шарики четко задевали простату... то надавливая... то отступая... усиливая возбуждение и вызывая во всем теле сладкую дрожь... тепло обжигало, разгораясь... пожар в паху... и дым в голове... я уже очень плохо соображал... извиваясь от ласк... отдаваясь им.... Позволяя женским рукам творить с моим телом все, что пожелает их... и моя хозяйка... но возбуждение внутри начинало требовать выхода... боль смешивалась с наслаждением... меня скручивало... тело разрывалось и горело... это был ад... но мне хотелось, чтобы эта пытка не кончалась... и... одновременно... скорее бы... вот сейчас.... Ну пожалуйста.... Пожалуйста...
Не сдерживаясь, я принялся умолять вслух, шепча сквозь стоны. Но женские руки продолжали мучить и ласкать мое тело... как-то отстраненно я понял, что еще пара минут - и я потеряю сознание. Извернувшись, я с мольбой уставился в глаза мыш... Алены... просьбу кончить я произносил уже почти в бреду, даже не осознавая, как это унизительно - выпрашивать собственный оргазм... Жар, разлитый по всему телу, резко кристаллизовавшись, устремился обратно, в пах... и вырвался на волю... разорвался на сотни, тысячи маленьких шариков и снова охватил все тело... лишая меня сил...
Нет, сознание я так и не потерял, но упал на пол... прямо в собственную сперму животом... четко осознавая, что в ближайшие полчаса ничто... и никто... не заставит меня подняться.
Но долго валяться мышь мне не дала... и правильно, потому что застывшая на коже сперма - это не самые приятные ощущения. Рядом со мной материализовался стакан с водой. Я вылил его в себя практически залпом и попытался отклеить свою обессиленную тушку от пола... Марбхфхаискорт! Еще то удовольствие... И тут рядом с моими руками опустилось влажное полотенце. Черти ее расцелуй! Порой мышь ведет себя... потрясающе гениально.
Потихонечку я смог подняться, сначала на колени, потом, опираясь на диван - встал на ноги. Шатало меня после пережитого... искупительного испытания... поимей бесы в рот фантазеров, придумавших такое... Очевидно, выглядел я очень жалко, потому что мышь подхватила меня, позволив закинуть руку ей на плечи. Только опираясь на нее, я смог добраться до ванной. В душевую кабинку я перелез уже самостоятельно, держась за стенку:
- Спасибо. Дальше я сам справлюсь.
Мышь... Хаискорт! Я еще раз оглядел спокойно стоящую рядом со мной женщину. Фигурка неплохая, руки ласковые, глаза... к глазам никаких претензий нет. Губы... засмотревшись, непроизвольно облизнул свои... С губами тоже все отлично. Вообще личико в целом ничего, только очки уродские и волосы всклокоченно-растрепанные. Короче, если в порядок привести, то вполне... Без очков - даже моложе, чем я в начале думал. И вообще на безрыбье и рак рыба... и черт - раком... нечего выпендриваться, надо есть, что дадено.
Ну, низшая, ну, не ослепительная красавица... но ведь женщина же! Жен-щи-на! И не страшненькая, а так... блекленькая слегка. Косметикой ее пользоваться тоже, похоже, не научили. Как и убираться.
Кивнув мне, мышь... черт! Алена кивнула и вышла из ванной, но через полминуты вернулась, чтобы оставить на стиральной машине чистые трусы, футболку и еще один нераспакованный пакет, надеюсь, со штанами.
Из душевой я вылезал без свидетелей, так что не геройствовал и кряхтел в свое удовольствие. Стертые колени начали процесс регенерации, задница ныла... яйца болели... Короче, секс удался. Но при этом приятное чувство удовлетворения распирало изнутри.
Давно мне так хорошо не было! Просто трах... да, с извратинкой, но вполне себе нормальный трах. Без унижений и моральных линчеваний. С ласками, смазкой... и... нет, не с любовью, конечно. Таких сильных чувств я ни разу ни к кому не испытывал. Но положительные эмоции эта женщина у меня вызывала.
Да, просить разрешение кончить было унизительно, как и то, что я полностью потерял над собой контроль от возбуждения. Мышь... Алена же этим не воспользовалась, хотя могла бы.
Светлый не упустил бы такой возможности... Он любил трахнуть меня, как последнюю шлюху, поиметь и в зад, и в рот, и поделиться мною с друзьями. Раз в три дня миадерпиан честно засчитывал его оргазм, а я оставался возбужденным до предела... кончать мне удавалось очень не часто. Я редко терял над собой контроль настолько, чтобы начать умолять об оргазме, а Светлый разрешал его мне еще реже.
Да, на стиральной машине лежала нормальная мужская одежда! Издав едва слышный победный вскрик, я влез в трусы, штаны, футболку... и задумчиво покрутил в руках носки. Здорово, что они у меня есть, но смысла их надевать в девять вечера я не увидел. Так что просто запихал в карман штанов. Хотя босиком после теплого душа было прохладно. Надо бы попросить мышь купить мне нормальные тапки.
Вздохнув, вышел в коридор, заглянул на кухню - там никого не было. Алена сидела в моей комнате, держа в руках знакомую до боли бумагу - договор.
Подняв на меня глаза, она чуть заметно улыбнулась уголками губ как-то чуть... иронично.
- Ожил, чудовище? Иди сюда.
Это с чего вдруг я - чудовище? Марбхфхаискорт!
Я плюхнулся рядом с мышью, на диван.
- Ну и что интересного там пишут? - спросил, кивая на договор у нее в руках.
- Гадости в основном, - хмыкнула мышь.
Я потянулся к бумаге, и мне отдали ее прямо в руки. Черти ее... а если я сейчас порву этот договор в клочья? Что произойдет? 'Вряд ли что-то хорошее', - обреченно решил я и уставился на текст документа.
Вначале шел обычный бред о том, что предъявитель сего является владельцем того... то есть меня, марбхфхаискорт!
Дико непривычно было читать документ, являясь не предъявителем, а... объектом, собственностью, рабом.
Я стопроцентно был уверен, что сейчас синяя шкала миадерпиана радостно ползет вверх.
- Читай вслух и будем разбираться, - Алена вздохнула и заглянула мне через плечо. - По-хорошему, надо было это сделать с самого начала, как только я решила оставить тебя... здесь. Мне не все до конца понятно, а ты, товарищ темный, темнишь, как последний засранец.
- С самого начала или про краткие характеристики и внешние признаки "сей особи" можно опустить?
- С этим я и без тебя разобралась, - хмыкнула мышь и вдруг несильно толкнула меня локтем в бок. - Характеристики те еще. Вредный, наглый и глаза красивые. Это я и сама вижу. И возраст древний, как у рухляди... антикварной.
Это я-то - рухлядь?! Но даже возмутиться как следует не получилось. Потому что прошлась она по моей внешности и возрасту спокойно и с улыбкой... лукавой такой. И глаза эти ее из-под очков сверкали хитро-хитро.
Уютно как-то с ней стало, как будто она такая родная-родная... ага... черти меня от приворота ущипни!
Я пробежался взглядом по тексту и начал читать:
- Права, обязанности и ответственность сторон. Владелец обязан осуществлять по отношению к своему рабу следующие действия. Первое - ежедневно осуществлять по отношению к рабу болевое воздействие, до тех пор, пока красная шкала миадерпиана не достигнет критической отметки. Второе - ежедневно осуществлять моральное унижение раба, до тех пор, пока синяя шкала миадерпиана не достигнет критической отметки. Третье - не реже, чем раз в трое суток, по исчислению времени того мира, в котором находится владелец, использовать раба как объект для сексуальных игр, до тех пор, пока золотая шкала миадерпиана не достигнет критической отметки.
На первые два пункта мышь морщилась, но кивала, а тут вдруг встрепенулась:
- Так, стоп! А вот с этого момента подробнее. Что значит использовать, как объект? Это, знаешь, понятие растяжимое. Светлюк твой орал исключительно про извращения и неестественность. А в договоре?
- А в договоре перечислены обязательно-необходимые условия для третьего пункта. Первое - раб должен испытывать возбуждение, смешанное с унижением, пропорциональное соотношение может быть равное или второе должно превышать первое. Второе - владелец должен получить моральное и/или физическое удовлетворение от процесса. Третье - получение рабом морального и/или физического удовлетворения от процесса обязательно-необходимым условием не является.
Я сначала прочел все это, и только потом почувствовал, как пылают у меня уши и щеки. Стыд ударил в голову как-то запоздало. Заодно память постаралась и выбрала самые возбуждающие воспоминания из сегодняшнего... использования меня, как объекта.
Мышь глянула на меня внимательно и остро, куда-то растеряв только что излучаемое ею добродушное сочувствие:
- Не понравилось?
- Сегодня? Знала бы ты, с чем я могу посравнивать!
- А, то есть унижаться и терять контроль для тебя нормально, если не бьют и не мучают?
Хаискорт! Хорошо ведь сидим, чего она прицепилась ко мне, как... бесы ее... Едва не отшвырнул договор!
- Нет, конечно!
- То есть ты в курсе, как это противно. И все равно даже не задумался, когда попытался это сделать со мной? И сейчас не особо угрызаешься, верно? - мышь сверлила меня строго-суровым взглядом, от которого делалось не по себе.
- Что я с тобой попытался сделать? - я даже как-то растерялся от ее обвинений.
- Ой, только не надо делать вид, что ты, свинюка ушастая, не пытался сегодня поиметь мой мозг, - мышь смешно наморщила нос и поправила очки. - То, что я сама ворона и доверилась тебе абсолютно зря, факта не меняет. Пытался. И уже наверняка радовался, что я стану послушная-послушная. Как кукла. Да?
- Я всего лишь усилил те желания, которые ты испытывала! Это другое... Я не хотел сделать тебе плохо. Я хотел... сделать себе хорошо. Понимаешь?
Судя по взгляду, которым меня одарили, понимания там не было. Мышь вздохнула с видом терпеливой мученицы.
- Когда тебя насилуют, против воли, а у тебя все равно возбуждение и оргазм, это уже не изнасилование, по-твоему? Тебе же хорошо сделали.
- Нет, то есть да... То есть нет! - запутала она меня этими своими вопросами. - Когда я сам вроде бы уже и хотел, но стеснялся, а меня взяли и возбудили - это одно. А когда я вообще не хотел, а меня возбудили - это изнасилование, хаискорт!
- Ну а я не стеснялась, - мышь сверлила меня своим серьезным взглядом. - Я не хотела. Такого не хотела. И все время где-то внутри об этом помнила. Тело стало как чужим, очень... мерзкое ощущение. Вот уж кто-кто, а ты должен бы понять. Когда не хочешь, а возбуждение уже не оставляет шансов.
Нет, ну как у нее получается достать меня за две-три фразы?! Перевести из режима полного удовлетворения в состояние "взорвусь от возмущения прямо сейчас"?! Марбхфхаискорт!
- Да я уже понял, что тебе не понравилось! - теперь всю жизнь будет мне напоминать, бесы ее чем-нибудь оглуши. - Извинился даже... Не буду я так больше!
- Ну и хорошо, - вот пойми этих женщин. Сидела, мозг клевала, и вдруг - раз -и со всем согласилась, успокоилась, даже улыбнулась. Подозрительно, черт побери! - Тем более, когда я опомнилась, тебе больше понравилось. Скажешь, нет? - ну вот, ясно, где собака порылась... И снова эта хитрая улыбка. - Живой человек всегда лучше куклы.
"Когда как", не согласился я с ней мысленно, но вслух, естественно, кивнул. Что я, сам себе враг, что ли? Замяли тему и замяли, все равно еще припомнит... Женщины - они мстительные. И, главное, почему-то обидно, что она разницу между изнасилованием с согласием и без так и не поняла. А я же был прав, бесы всех раздери! Просто вот она такая... особенная. Или просто притворяется, что ей не понравилось.
- Ладно, читай дальше, - напомнила мне мышь, кивнув на договор.
- Владелец обязан обеспечить возможность доступа прежнему владельцу либо его представителям для осуществления контроля за правильным выполнением обязательств, если миадерпиан, настроенный на постоянный магический контроль за выполнением всех условий данного договора, будет систематически сигнализировать о нарушениях режима содержания раба.
- То есть Сволочь Светлая не просто так мне померещилась, - вздохнула мышь. - Пррроверяльщик, ммать его... Слушай, сколько, говоришь, ты у них там перевоспитывался лет?
- Ровно сотню, если по вашему времяисчислению. По нашему не так точно будет, а вот по вашему сто лет, день в день. Ну и потом три года у Светлого.
- Лажа это какая-то, а не перевоспитание, - уверенно заявила мышь. - И вообще, вся эта история очень странная. Сто лет они тебя... перевоспитывали через задницу, и чего? Почему вдруг решили, что один светлюк справится лучше целой толпы? Ладно, допустим... Но он ведь делал то же самое, что и прежние "воспитатели", только лично и слишком рьяно. Так?
- Наверное... Первые сто лет, что я там у них провел, у меня в голове как один большой кошмар отложились. А вот у Светлого каждый день помню.
- Ну, этот, по всему видно, душу вкладывал, - недобро усмехнулась мышь. - А толку? Нет, я догадываюсь, чему тебя все эти сто лет учили, вот только ты, по-моему, так и не въехал.
- Во что? - я уставился на нее в ожидание, что она вот сейчас скажет, чего от меня все эти сто с лишним лет хотели, я осознаю - и меня отпустят.
Хаискорт, понятно, что наивно, но иногда так хочется верить в сказки!
Мышь вздохнула.
- Ребенок. Фантастика. Вот скажи мне, ты когда... до плена всех, кого хотел, пытал, унижал и трахал, ты догадывался, как оно неприятно с их точки зрения? Наверняка. Но пока сам не побывал на их месте... Думал, что раз ты сильный, то можно?
- Ну да, это закон жизни. Кто сильнее, тот и сверху, - хмыкнул я.
Вот уж это я уяснил почти сразу, как только попал в плен. То есть я и раньше знал, что имею всех, потому что они низшие, а я - Темный. Элита. Ну и раз меня скрутили Светлые, объединившись, то я сделал сразу вывод, что любого сильного может захватить толпа слабых, если они объединятся. Ну, идиот я, на заговоре против родителей не научился. Только когда сам облажался - дошло, хаискорт! Слабые могут объединяться. А против группы тех, кто не сильно уступает тебе в бою один на один, любой сильный - бессилен.
И теперь я сижу на диване со своей хозяйкой, женщиной из низших, из-за своей непроходимой тупости и самоуверенности.
- Ага, - как-то подозрительно охотно подтвердила мышь, а в глазах просто плескалось море иронии. - И чем все кончилось, сильный ты мой? На твою силу нашлась другая. И всегда найдется. И будет делать с тобой то, что ты делал со слабыми. Согласен?
- А я что, спорю?
- Придет, кто посильнее, и нагнет. Или затрах... достанешь слабых так, что они соберутся толпой и тоже морду начистят неслабо. Или задницу, что не лучше. Так стоит ли с самого начала нарываться?
- Да понял я, понял! Вот скоро тебе меня пороть надо будет, - хмыкнул я.
Злиться уже не хотелось. Снова накатила какая-то беспросветная апатия. Ступил один раз, страдать буду всю жизнь. А она у Высших - дли-и-инная.
- Тьфу! - выразительно проявила свое отношение к проблеме Алена. - Напомнил козе смерть... - посмотрела на меня и снова толкнула локтем: - Ну не кисни! Смотри, ведь это прогресс! Ты главную мысль понял и запомнил, пусть и за сто лет, да еще тебе ее этот... Светлюк противный закрепил... А потом тебя у них забрали! Слушай! Ну не кисни же, ведь это точно не просто так! Через сто три года светлой воспиталовки кто-то вдруг додумался, что, кроме мозолей на заднице, у тебя ничего нового не воспитуется, и... Слушай, а ты уверен, что это Светлые тебя в плен взяли и того... педагогируют по мере сил? Тот этот... пузатый продавец, что тебя ко мне приволок, он из Светлых был?
Я задумался.
- В плен точно Светлые брали. И о том, что терпению их наступил предел, потому что грехи мои безграничны... это их рогатая компания вещала. А вот потом тот, кто меня вырубил... вроде тоже Светлый. И тот, кто продавал... Знаешь, кстати, я его впервые увидел, только когда он меня у Светлого забрал и в мирок этот перекинул. Кстати, на самом деле он совсем не пузатый, - уточнил я зачем-то.
- Да какая разница... - глаза у мыши стали странные, словно она смотрит внутрь себя. - Вот кажется мне, что тут что-то нечисто. Ладно, - она встряхнулась, и стала прежней. - Давай дальше, читай.
- Владелец не имеет права продавать и/или перекладывать выполнение обязательств на третьих лиц без предварительного уведомления и письменного согласия прежнего владельца.
- И не собиралась, - хмыкнула мышь. - Дальше.
- Владелец обязан безвозмездно вернуть прежнему владельцу раба, приобретенного на основании данного договора, в случае систематического нарушения владельцем условий содержания, указанных в договоре.
- Хммм, а чего тогда Светлюк суетился со своими миллионами? - Алена подозрительно повела носом. - Ох, блин, крутят что-то эти ангельские рожи.
Я пожал плечами и прочел:
- Владелец обязан принять меры по предотвращению бесконтрольного размножения раба.
Хаааискорт! Моя норма унижения перевыполнена на неделю вперед, точно!
Мышь быстро отобрала у меня договор, вчиталась... подняла глаза и выпалила:
- Кастрировать не буду, пошли все нахрен... и вообще!
Я замер с открытым ртом, не в силах произнести ни звука.
- Дурацкий какой-то пункт... и дурацкий договор... - ворчала между тем мышь. - Что значит предотвращать бесконтрольное размножение? А подконтрольно что, можно размножать? Или ты вообще почкованием умеешь?
- Не умею, - прошептал я, чувствуя, что у меня сейчас случится неконтролируемое возгорание от стыда. Да что же это такое, марбхфхаискорт!
- Идиоты... понапридумывали... Так. Не смей бесконтрольно размножаться, понял? Мне тебя одного... выше крыши! И вообще, маленький ты еще, размножаться... или нет? С возрастом твоим надо разобраться, а то ты с одного бока со своими столетиями антиквариат потертый, а с другого - мелочь вредная, невоспитанная. Вот и пойми, то ли тебя под стекло и с лупой изучать, то ли пинка дать, чтобы не выделывался. И не размножался. Тьфу!
- Не смей... - я набрал в рот воздуха, выдохнул, попытался успокоиться. Мышь же не виновата... Она же не знает... - Короче, не буду я размножаться! Не контрольно, не бесконтрольно, не этим... как его... от почки... И я не мелочь! И уж тем более не антиквариат! Мне в пересчете на ваш возраст двадцать один год, ясно?! И... И... И вообще... - я все же отбросил договор, соскочил с дивана... сделал пару кругов по комнате и только потом сел обратно. - Дальше сама читай.
Но мышь читать не стала, даже договор не подобрала с пола. Придвинулась вплотную, и неожиданно провела рукой по моим волосам, даже не погладила, а... как-то пропустила сквозь пальцы, ласково и приятно. Потом второй рукой за подбородок развернула мое лицо к себе. И посмотрела на меня без насмешки и унижающей, противной жалости... В ее взгляде было только сочувствие и понимание.
- Ну ты чего, чертенок? Плюнь и разотри, понял? Подумаешь, придурки какие-то написали полную фигню. Они там много чего понаписали, одно другого пакостнее. Вот пусть им и будет стыдно, мордам неумным!
Гнев, распирающий меня изнутри, опасно сконцентрировался в глазах... на всякий случай я их закрыл, боясь расплескать собравшиеся вылиться эмоции... и кивнул:
- Хорошо...
Алена:
- Будем дальше разбираться, или ну его нафиг и пойдем чаю попьем? - вот же придурки, в самом деле! Кто только договор этот составлял? Не стала бы я черта терроризировать его чтением, но там действительно было много непонятного, еще больше подозрительного и до фига чего просто противного.
Пока чертяка отлеживался после своей эффектной, блин, кульминации (он меня даже напугал слегка столь бурным проявлением чувств и не только), я тоже приходила в себя.
В себе было неуютно, непонятно и местами даже незнакомо. Какие-то старые образы и чувства полиняли до полной прозрачности, какие-то новые повылазили из всех щелей и по-хозяйски устраивались на освободившемся месте.
Чтобы хоть немного призвать к порядку этот разгул и разброд, я занялась делом. Чертячьим, конечно, каким же еще. Поднять, напоить, умыть... сам помылся, молодец. А то выглядел после отдирания тушки от пола откровенно хреноватенько. Словно его не трахнули, а заездили до полусмерти.
Нет, надо срочно садиться и читать сопроводительную документацию. Сразу надо было, с этого, по-хорошему, вообще следовало начинать! Но я ж, блин, то в сомнениях, то в стремлениях, то пороть, то трахать, мать их крылатую за хвост и об забор!
Пошла, нашла и села изучать. Елки-горелки, это ЧТО? Я когда на кухне бегло пробежала документ глазами, прежде чем Светлюка шугануть, такого разнообразия... "полезной" информации как-то не заметила. Или у меня глюки, или буковок в договоре стало больше. Заметно больше! Да чертов свиток вообще стал длиннее чуть ли не втрое!
Сжав зубы, начала с самых первых пунктов. Ну, тут все знакомо и понятно. Предъявитель сего... данной особи... бюрократы в нимбах. Особые приметы. Хм... а где у него там родинка? Чего-то я не заметила на чертячьей заднице никаких особых примет. Ну, я и не приглядывалась. Ага... видовая принадлежность. Демон-оборотень, в скобках уточнение - заблокировано. Ну наааадо же... аж целый демон, а я все чертенок да чертенок. Интересно, в кого он оборачивается? В колючее или в ядовитое? Или оба пункта сразу? Спрошу потом. Тут пока все понятно.
А вот дальше... Кто вообще придумал этот идиотский документ? Он сам пробовал все эти пункты соблюдать? Особенно когда формулировки одна "прекраснее" другой. Мало того, что противные, так еще и туману полсвитка.
В общем, когда слегка ожившее чертушко выбралось из душа, я как раз думала, что лучше: сразу спустить в унитаз эту... бюрократическую оргию или все же попробовать разобраться.
Разбирались вместе. Причем, то ли я уже немного привыкла к этому неожиданному вторженцу, то ли, блин, во мне гены какого-то рыцарственного предка проснулись не вовремя. Неправильные какие-то гены, с транспарантом "трахнул - женись" на всю ДНК.
Тьфу-тьфу-тьфу на них, я как представила Владиса в белом платье и кисейной фате на макушке, поджидающего меня у дверей страшного места по имени ЗАГС, едва сдержала иррациональное желание взять билет на самолет и рвануть из родной квартиры куда-нибудь не ближе Австралии. Питером, тут, боюсь, дело не решить, догонит...
Ффух... придумается же! А вот поди ж ты, после всех этих совместных пертурбаций и обоюдного секса - он меня в мозг, я его в зад... Короче! Как-то проще с ним стало, что ли. Почти как со своими ребятами в компании. И вот здесь притаилась одна большая... большаааая такая... подлянка.
Нет, строить я могу и своих, если надо. И в лоб дать при случае, и истерику проигнорировать. Даже повоспитывать, в принципе, могу, хотя не люблю ужасно. Но вот пороть и трахать "своего парня", даже не в смысле "любимого", а просто друга... короче, фиговее некуда.
Да понимаю я, что этому вреднючему существу до настоящей дружбы, как на улитке до Китая! В теории лет за сто доползти можно, вот только я так долго не проживу. Но гнобить и строить на пустом месте не хотелось. Ну и не буду.
Вон, он договор почитать хочет, вот и будем разбираться.
Нда... дальше первого раздела мы не ушли. Уж больно пункты подлючие, за какой не зацепись - или стошнит, или плакать хочется. А еще мелькает странное ощущение на периферии, словно я забыла что-то важное и не могу вспомнить. Раздражает ужасно, причем возникает это чувство ровно в тот момент, когда мы вдвоем смотрим в договор.
Часть этого раздражения выплеснулось прямиком на идиотский пункт о размножении. Ну и чертенка, похоже, забрызгало. Сидит теперь злющий, надутый, а глаза на мокром месте. Если бы просто психанул - послала бы, а сейчас не могу. Ну, дурной, да, воспитывать и учить - моей жизни точно не хватит. Но издеваться - это лишнее.
И снова я мельком отметила, что после сегодняшнего вечера мне легче и проще находиться рядом с ним. И дразнить могу, и утешать - рука спокойно тянется взъерошить еще влажные после душа волосы. Хорошо взъерошиваются, сразу дыбом, очень соответствует настроению.
- Ну, так чего, там пирог остался, с малиной. Пойдем?
- Пойдем, - улыбнулся Владис, как-то по-мальчишески робко и беззащитно. - Только... насчет пирога я бы не был так уверен.
- Весь слопал? - не знаю, чего в моем голосе было больше, восхищения или ужаса. - Ну ты троглодиииит!
- Я не троглодит! Я демон... и у меня растущий организм, который морили голодом! - гордо произнес обжора, продолжая радостно-довольно улыбаться.
- Пошли, демон... Будем дальше твой организм отращивать. Ты только меня не слопай, а то увлечешься процессом отращивания - и привет! Очками подавишься.
Потом дочитаю этот кретинский свиток. Вообще-то я его уже просмотрела по диагонали и некоторые пункты, мягко говоря, удивили. Вот и хотела поспрашивать. Как-то же его прежние... хм... владельцы справлялись. Но, судя по всему, мне этот опыт нифига не подходит. Так что лучше покормлю питомца. Судя по его радостной роже, пожрать этот организм не откажется никогда.
Пирог с малиной действительно... кончился. Вот прямо на глазах, когда голодный демон цапнул с тарелки последний маленький кусочек. Да здравствует умная и предусмотрительная я, потому что, словно по наитию, расплатившись за малиновый, вдруг попросила взвесить еще и с черникой.
Может, купить ему мешок муки, коробку яиц и прочие продукты оптом, и пусть потребляет? Хочет так, по отдельности, хочет, после термической обработки, то есть в виде пирогов. Голод не тетка - живо научится.
Блин, Эмма Львовна меня убьет. Я сама, если берусь готовить что-то сложнее бульона из кубика, умудряюсь захрюкать и себя, и помещение в момент и по уши.
Добрая "домомучительница", раз в неделю посещающая меня с целью спасти от утопания в... эммм... Изъясняется сия энергичная дама весьма сочно и не стесняясь в выражениях. Она зашибенная тетка, я ей по гроб жизни готова фимиам курить, но даже ангелы, как оказалось, не без недостатков.
Эмма Львовна энергично наводит порядок в доме и не лезет в мастерскую, за что ей честь и хвала. И весьма умеренное вознаграждение. Но в нагрузку к чистым полам и сверкающему изнутри и снаружи холодильнику обязательно прилагается сеанс воспитательного воздействия и регулярные наезды с целью выдать замуж непутевое существо. Ой!!!! Мамааа... Она же придет послезавтра! А куда я черта дену??? Это, блин, все же не кот! В переноску не посадишь и на шкаф не запихнешь!
Елки-иголки! Ну, придется сказать ей что-нибудь... про родственника, наверное. Посмотрим. А чертенку сделаю внушение, чтобы сидел тихо, в разговоры не лез, не грубил, не спорил, не... мамочки... так, короче, проще его с собой забрать в этот день. Посидит в уголке, или вон тоже пусть браслет из мусора сооружает. Решено.
Глядя, как исчезает черничный пирог, быстрее, чем сосулька в духовке, я мысленно прикинула, что покупать надо не один мешок муки, а два. Или лучше три.
Договор этот еще... Может, вот пока оно благостно и занято пережевыванием, как раз быстренько расспросить про остальные непонятки?
- Чудо-чудное, ты наелся? - тоном любящей бабушки поинтересовалась я, когда половина пирога канула в небытие вслед за третьей чашкой чая. - Может, быстро просмотрим твой талмуд дальше, и баиньки?
- Какое тут, леший их всех заплутай, баиньки, - грустно шмыгнул носом чертик. - Вот пирог переварю и ... пороть же надо. Так что давай как раз досмотрим... талмуд, - Владис хихикнул, очевидно, слово понравилось.
- Да тьфу на этот твой режим совсем! - я опять забыла, что мануал по уходу за чертом должен соблюдаться неукоснительней, чем у экспериментального боинга. Одну процедуру забыл - и пипец, авария, горим-летим и падаем. - Читать будешь, или я уже сама и только спрошу, что непонятно?
- Ну, я там уже все, что надо, прочел. Бесконтрольно размножаться не буду, обещаю. Так что спрашивай, - благодушно разрешил Темный, откидываясь на спинку стула и начав раскачиваться и поглядывать на меня странно-заинтересованно.
Я сходила в гостиную и принесла брошенный свиток. Принесла, смахнула со стола крошки и развернула гадкую бумажку. Вчиталась. Так... Так... Ну, тут все понятно... Ого! ОГО!
- Слушай, а ты точно уверен, что это тебя мне в рабство продали, а не наоборот? - я возмущенно ткнула пальцем в договор.
Владис уставился на меня во все глаза:
- Не понял! Это ты так сейчас пошутила неудачно?
- Какие нафиг шутки, - я смотрела на договор, как ежик на арбуз, возмущенно и обиженно. Как я на это подписалась? Да даже вот это!!! Глаза сами метнулись выше, к уже прочитанным пунктам. Ну, точно!
- Да ты почитай только! И вдумайся! Вот, пожалуйста! Обязательно-необходимые условия для третьего пункта. Владелец должен получить моральное и/или физическое удовлетворение от процесса. Это что такое? А если я не хочу? Если мне вообще такие процессы не нравятся, или голова у меня в этот день болит, или вообще критические дни? Что, значит, я ОБЯЗАНА получать удовольствие? А дальше? Еще не лучше! - меня уже несло по морю гнева, без руля и весел. И я громко перечисляла по пунктам все эти офигеть прекрасные условия:
- Владельцу категорически запрещено оставлять раба без присмотра более чем на сутки, по времяисчислению мира, в котором проживает владелец. Дальше еще круче! Владельцу не рекомендуется, в целях предотвращения вреда обществу по вине раба, оставлять его без присмотра за пределами мест проживания. Гулять только под ручку или на поводке, что ли? Марррразм! О, еще не легче! Владелец несет ответственность! Первое! За физическое и моральное состояние раба. Это Светлюк, что ли, заботился, чтобы ты с тоски не помер? Второе! За все, что совершит раб во вред обществу, находясь без присмотра владельца. Здорово... - я посмотрела на гадкие строчки с такой злостью, что удивительно, как они не загорелись. - Да они издеваются?! Я что, теперь прикована к тебе, дальше шага не отойти, дольше суток не погулять?! Где этот прежний хозяин с пузом, пусть только появится, я ему живо пузо ликвидирую! - мое возмущение не имело границ.
Владис как-то странно хрюкнул... хмыкнул... покашлял в кулак... и заржал в голос.
- Ну, чего ты ржешь! - по инерции надулась я, швыряя свиток на стол. Посопела злобно. Посмотрела на ухохатывающегося паразита. И тоже не выдержала, засмеялась.
Несколько минут мы дружно веселились, всхлипывая и повизгивая в унисон от смеха.
Потом Темный, более-менее успокоившись, с опаской уточнил:
- Ты же не будешь меня приковывать, правда?
- Щаззз, разбежался! - я снова взяла чертову бумажку и стала разворачивать, все еще похрюкивая от смеха. - Я и так при тебе как телохранитель, телокормитель, телопоротель и телотра... сексолог, чтоб оно все сгорело. Только кандалами по квартире звякать мне не хватало. Ты не забывай, что у цепи два конца, и кто к кому прикован - еще большой вопрос! Читаем дальше это убожество?
- Ага... - хихикнул успокоенный чертенок, - с тобой оно реально весело выходит.
- Куда уж веселее. Блин, откуда тут столько пунктов... Я когда машину покупала, бумажек и то меньше было... О! Слушай, кстати, а в кого ты оборотень? - я с любопытством уставилась на парня поверх свитка.
- Неважно, - Темный снова грустно нахмурился и уставился в окно. - Уже все равно ни в кого. Заблокировали... Хаискорт! Но если ты настаиваешь...
Настаивать я не стала и вернулась к чтению.
- Такс... О, смотри! Тут написано, что тебе можно уменьшить или увеличить регенерацию по желанию владельца... Круто! А у тебя сейчас какая, уменьшенная или увеличенная?
- У меня уменьшенная до разрешенного минимума, - Владис явно заинтересовался и даже задницу от стула оторвал, чтобы подойти и заглянуть через мое плечо в свиток. - Я в упор не вижу. Где ты нашла про это?
-Эмммм... - я растерянно уставилась в свиток. - Не поняла...
Свиток в моих руках явственно укоротился и пункта о регенерации в нем НЕ БЫЛО! Я сошла с ума? Ндя... Какая досада.
- А ну-ка иди сядь на место! Или просто отойди, не заглядывай.
Владис вернулся обратно и уселся с видом слегка непонятой и немного оскорбленной невинности.
А я снова уставилась на договор. ДА! Все было точно так же, когда я заглядывала в текст ему через плечо. Чувство легкого раздражения и эдакой мысленной чесотки: что-то забыла, а что, вспомнить не можешь и маешься, гоняя непокорное воспоминание из угла в угол.
Стоило чертенку отойти, как чувство исчезло, а забытая мысль проявилась во всей красе, черной дорожкой букв пробежав по бумаге и опять удлинив свиток. Я подняла голову и посмотрела на Владиса.
- Тут есть условия, которые тебе не показывают... Вот это, про регенерацию, вижу только я, и только если ты не смотришь в текст.
- Черти их всех... на тыквы пусти! - фыркнул Темный и заинтересованно уточнил. - Так что там про регенерацию-то?
- Ну что ниже минимальной нельзя... Сейчас. Вот.
И прочла вслух:
- Владелец может уменьшить или увеличить регенерацию раба, но при этом должны соблюдаться условия минимума, то есть полное восстановление через сутки, по времяисчислению мира, в котором проживает владелец и максимума, то есть не выше той, которой обладал раб изначально.
Я задумчиво почесала кончик носа свитком и уточнила:
- А какая у тебя была изначально? Слушай... А если ее вернуть, то тебе и спасатель никакой не нужен будет!
Внимательно слушающий меня чертенок вдруг смутился. Не знаю, о чем он там думал, но на меня уставился умоляющими глазами:
- А давай Спасатель отдельно, а регенерация отдельно, а?
- Это как? - озадачилась я.
- Нуууу... - Владис посмотрел на меня очень внимательно, потом горестно вздохнул и махнул рукой: - Ладно, уж, давай без спасателя... Зато буду сразу как новенький. Ну, ты же мне ее увеличишь, да? - И столько надежды в этом вопросе, словно ребенку чудо обещали.
А я вот что-то вдруг засомневалась.
- А ты уверен, что твой градусник на это не отреагирует и не увеличит... Дозу и силу необходимого воздействия? Я тебе не барабанщик и не робот-вышибала, по два часа лупить изо всех сил.
Чертенок нахмурился и окинул взглядом стол:
- А давай чуть-чуть увеличим и посмотрим? Знаешь, мне кажется, мой предыдущий что-то подобное проделывал, когда слишком... усердно занимался моим воспитанием.
- Ээээ... Ну давай. А как это сделать? Тут не написано. Стоп, погоди. Блин, это не договор, а лохотрон какой-то!
Я мрачно смотрела, как под озвученным пунктом о регенерации сами собой проступают новые строчки, более мелким шрифтом. Дождалась, пока свиток-мошенник допишет новые условия, попутно размышляя, что это реально развод. Так вообще что угодно приписать можно уже после того, как договор заключен! Так я и знала, что благостная рожа и претензии на святость - первый признак отпетого кидалы...
Ладно, читаем дальше.
- Увеличение регенерации допускается в следующих случаях: когда в результате действий владельца рабу были нанесены повреждения, которые невозможно излечить за сутки при текущем уровне регенерации. Либо в случае, когда владелец сознательно хочет увеличить дозу воспитательного воздействия, планируя серьезные повреждения раба. В таком случае шкала миадерпиана подстраивается под новые параметры организма раба и соответственно сдвигает планку минимального воздействия, - я мрачно свернула бумагу и прокомментировала: - Бля! Уроды...
Владис на глазах сдулся. Вздохнул. И грустно улыбнулся.
- Ну зато спасатель остается, как я понимаю? - а глаза тоскливые-тоскливые.
- В два слоя, - пообещала я, наскоро проглядывая остальные пункты. И не стала их озвучивать. К чему дразнить чертенка магией или боевыми навыками, наверняка там такая же подляна, это раз, и опасаюсь я ему все это возвращать - два. Он или прибьет кого-нибудь, или намагичит чего не того, а отвечать мне. Про это вон даже отдельный пункт есть. То есть, в любом случае, сказать - только подразнить.
- Ладно, с остальным сама разберусь, - я мрачно свернула документ, подавив желание скомкать и запустить в форточку. Все равно бесполезно, там есть пункт, что при утере или уничтожении гадская бумажка восстанет из пепла силой магии, как какой-нибудь недованхельсенный вампир.
- Давай уже заканчивать вечерние процедуры. Мне еще работать надо, - я вздохнула. Спать мне сегодня не светит...
- Давай, - обреченно согласился Владис и кивнул в сторону большой, замотанной в полиэтилен палки, которую мы еще не распаковали.
- Это ты чего там купил? - на самом деле мне ни фига не интересно, что за зверское нечто скрывается под упаковкой, но моего мнения уже никто не спрашивает. Ровно с того, блин, момента, как запустила в Светлюка скалкой. Обозначила, мать ее, позицию.
- Смотри, - глаза Темного радостно блестели, пока он разворачивал полиэтилен. - Во-от, вещь! Даже не ожидал, что за такие деньги можно купить что-то приличное... Там на сайте форум подержанных девайсов, через магазин же и продают. Смотри, какая красавица!
И Владис положил на стол длинную, гибкую палку...
Я пару секунд недоверчиво переводила взгляд с палки на довольного, как Карлсон на шоколадной фабрике, черта.
- Ты серьезно?! - ко мне наконец вернулся дар речи.
Владис скривился и только на пол не плюнул. Потом очень нежно взял палку в руки, взмахнул ею, со свистом рассекая воздух, поднял на меня восторженно блестящие глаза:
- Красавица! Послушай, как поет!
Подскочив, он, уже стоя, снова махнул палкой, посмотрел на меня, вздохнул... Потом снова загорелся какой-то идеей, схватил меня за руку и потащил за собой в комнату:
- Пойдем, я тебе на диване покажу... ты поймешь! Это красиво, до умопомрачения!
- Ндя... - я встала, куда деваться. - Ну, пошли. А по дороге объясни мне одну вещь, пожалуйста. Ты действительно не понимаешь, что тебе этой страхолюдиной предстоит не махать в свое удовольствие, а ровно наоборот? Получать ею по родной заднице, причем, учти нюанс, от человека, в жизни ничего подобного в руках не державшего! Ты уверен, что я этим тебя случайно не пришибу?
- Проводом не пришибла, значит, и с палкой справишься. Моя минимальная регенерация при мне... Ну и потом, по большому счету я этим девайсом нам с тобой жизнь облегчаю. Линейкой тебе вчера почти до морковкина заговенья махать пришлось. У меня голос охрип, пока я на каждый удар "Увау!" выкрикивал, чтобы не так скучно было. Представляю, как у тебя рука устала.
- Ну, спасибо за заботу, - мрачновато поблагодарила я. И добавила: - Одно из двух: ты или все же мазохист, или оптимист. В обоих случаях - неисправимый.
В гостиной я молча забрала палку-страхолюдку из чертячьих лап, взвесила в руке, присвистнула и посмотрела на "подопытного" как на неизлечимо слабоумного.
- Сначала - по дивану! - хмыкнул он, встав за моей спиной и взяв мою руку в свою.
Тааак... Что-то мне это все подозрительно знакомо... Стоит за спиной, дышит мне в шею, теплыми пальцами осторожно и нежно поправляет палку в моей руке. Все ясно, черт - он и есть черт! Профессионал, фиалку ему в рог!
Так, мозгами не плывем, дорогая. Тем более что сейчас тебя тут даже не на секс разводят, а на... Тьфу. Вот-вот, оно самое.
Я обернулась и посмотрела в совершенно невинную чертовскую рожицу. Он тут же сделал глазки котика из Шрека и бровки домиком. Типа он весь из себя лапочка чертик, ничего такого и не думал даже. Учит вот хозяйку палочкой махать, а вовсе не совращает.
Ну и что мы можем противопоставить данной диверсии? Хха, да как обычно!
Для начала я просто взяла и показала черту язык, сведя при этом глаза к переносице. Сама знаю, что смотреть на эту рожу без смеха почти невозможно, вот и проверим, что у чертяки сильнее - навык соблазнителя или чувство юмора.
Владис улыбнулся, не выпуская мою руку из своих цепких и при этом очень нежных пальцев:
- Не могу сказать что тебе идет, - практически промурлыкал он. - Но намек я понял. Заметь - никакого гипноза. Я вообще стою у тебя за спиной, - и при этом вторая рука ненавязчиво оказалась у меня на талии. - Есть несколько видов замахов... - продолжил совершенно спокойным голосом Темный.
Стойкий, зараза. Ничего, тут главное даже не его рассмешить, а самой не вестись. А потому всякие "теплые конечности" с талии я ликвидировала, чтобы не мешали сопротивляться, и в отместку, словно случайно, крепко наступила засранцу на ногу. На босую. Любимым тапочком, у которого сверху пушистый розовый помпончик, а снизу мааааленький, но твердый каблучок подковкой. А потом вообще отобрала у него и палку, и свою руку, отступила сторону и повернулась к опасности лицом.
- Так, кошачья твоя морда. Хитрости у тебя прозрачные, как слеза ребенка. И глаза невинные, да, я вижу. В общем, твою попу мне не настолько жалко, чтобы рисковать собственной. Показывай, как этим дрыном машут, я со стороны полюбуюсь.
Владис даже не ойкнул, у него на лице ни один мускул не дрогнул, когда я ему ногу каблуком отдавила. И на то, что я его руки с себя поскидывала - тоже отреагировал с легкой очаровательно-невинной улыбкой, намекающей, что я его подозреваю в чем-то, к чему он ни сном, ни духом, но он меня за это прощает.
- Это не дрын, а трость, - снова взмах со свистом. - Причем, заметь, достаточно толстая.
Мне не с чем было сравнивать, но палка была диаметром миллиметров в 10-12, и если специалист говорит, что это - толстая, значит пусть так и будет.
- Ну и условно-длинная.
Ну не короткая, это точно.
- Там еще длиннее была, но я подумал, что тебе тяжеловато с ней управляться будет. Для такой трости плечевой замах, - Владис замахнулся так, что палка ушла ему за спину и потом рубанул по дивану со свистом, как будто пыль из ковра вытряхивал, - не подходит.
Да уж, я мысленно представила вместо дивана чертячье тело и поморщилась.
- Замах должен идти примерно вот так...
Он встал удобнее, убедился, что мне точно хорошо видно, отвел руку с палкой чуть в сторону, и резко, неуловимо стремительно рассек ею воздух, звучно впечатав в диван. Я снова вскользь отметила легкое облачко пыли, взвившееся от удара. Мелькнула мысль о ковровой выбивалке и чистке снегом, потом дурное воображение вдруг подменило расставленный в сугробе диван разложенным там же голым чертенком с попой в красивые выбивалочные узоры, и воображаемая выбивалка тут же выпала из воображаемых рук. Я помотала головой, прогоняя навязчивые видения, и сфокусировалась на настоящем.
- Понятно? Повторить сможешь? - на меня посмотрели заинтересованно-вопрошающим взглядом.
- Смогу! - не слишком уверенно, но кивнула, прикидывая, что если с ковром и выбивалкой справлялась, то с чертом и палкой тоже как-нибудь сумею сладить.
Палку мне тут же и вручили:
- Вперед, сделай это... с диваном, - хмыкнул Владис.
Я хмуро зыркнула на непонятно с чего развеселившегося черта. Взвесила палку в руке, перехватила поудобнее. Знаком велела "учителю" отойти и не мешаться. Старательно повторила чертовский "локтевой" замах...
Щелкнуло убедительно. И пыль, если приглядеться, тоже выдала маленький смерчик над диваном. Ндааа... Однозначно мне достался мазохист, если он может восхищаться тем, что - я имела возможность убедиться - разукрасит его собственный зад гораздо круче любой линейки. Даже провод, на мой вкус, и то был легче.
"Учитель" удовлетворенно хмыкнул и принялся раздеваться.
- Сейчас быстренько отмучаемся, потом спасатель и я спать, - почти пропел он. Точно мазохист, а туда же, боль он не любит!
Это чучело зачем-то разделся догола, хотя для того, чтобы обработать чертячий филей, вполне достаточно было просто спустить то, что ниже талии. Но я не стала лезть с указаниями, небось, у них там свои ритуалы, он привык. А мне, в общем, все равно. Почти...
Машинально помахивая палкой, я наблюдала, как Владис подошел к дивану, оглянулся через плечо. Встал ко мне спиной, лицом к своему ложу, расправил плечи, словно красуясь. Ноги тоже чуть расставил, для устойчивости, наверное. И все это под странные, оценивающе выжидательные взгляды через плечо. Это он высматривает, любуюсь ли я неземными красотами или нет? Ну-ну.
В ответ на очередной взгляд оценщик скептически подняла бровь и улыбнулась черту, безмятежно и немного насмешливо.
Он хмыкнул, улыбнулся, чуть ли не послав мне воздушный поцелуй, и быстро нагнулся, упираясь руками в диван. Ага, "рабочее поле" выставлено в потолок, можно приступать?
Господи, интересно, я где-то неправильно дорогу перешла, или бродячему гиппопотаму на хвост наступила и не извинилась? За что мне эта...задница?!
Владис:
Когда я увидел эту трость, то сразу понял, что именно она мне и нужна. Во-первых, ударов двадцать-тридцать - и миадерпиан удовлетворенно сопит сутки. Во-вторых, после ударов будут тааакие синяки, что мышь на меня тюбик спасателя выдавит, а это ласка, жалость и муки совести. Мышиной. Ей все равно, а мне приятно. В-третьих, мне казалось, что научить новичка пороть тростью гораздо проще, чем плеткой или флоггером...
Черти... сгрызите ту палку, как бобры, и поимейте мышь в мозг через задницу... ласково... этой самой палкой... ну или меня, потому что это я ступил, марбхфхаискорт!
Я считал, что даже до мыши допрет - логично лупить сначала по левой, потом по правой ягодице! Хаааискорт! А не стучать по моей несчастной заднице, как заяц по барабану, в одном ритме и в одно место! Леееший все палки переломай!
Но это все были цветочки... ягодки... звездочки начались, когда она с размаху два... ДВА, бесы ей очки протрите! Два раза подряд вдарила мне по бедру!
Миадерпиан, черти его разбей, сжалился и не дал мыши переломать мне все кости, издав ехидное тренькание. Сейчас... сейчас я выдохну... и кого-то отымею этой палкой!
- Ты... женщина... ты безнадежна! - смог процедить я спустя минут пять, когда все нецензурные фразы были аккуратно заблокированы мозгом.
Мне сейчас только повтора порки не хватало!
- Сам дурак! - обиделась мышь. - Я тебя предупреждала!
- О чем?! Мажь короче скорее... компенсируй моральный и физический урон, - я крутил задом, чтобы хоть как-то унять расползающуюся по всему телу боль.
Мало того, что мышь мне бедренную кость чуть не сломала, так она еще после удара протягивала тростью по коже... вместо того, чтобы резко ее отдергивать... Хаискорт! Ладно, внутри все мышцы болят, так еще и кожа горит, содрала, не иначе... Страшно подумать, что бы она успела со мной проделать плетью, пока миадерпиан не удовлетворился.
- Да мажу-мажу уже! Ущерб ему! - мышь полезла на диван, перегибаясь через меня, чтобы дотянуться до оставленного на спинке дивана тюбика. - Это у меня ущерб! Я чуть инфаркт не получила, когда ты взвыл, а там все почернело и кровь выступила!
- Инфаркт... а потеряв сознание, ты еще раз залепила палкой мне по бедру?! Кстати, - я сравнил ощущения от прошлых раз и понял, что меня кто-то попытался лишить процентов сорока законного послепорочного антистрессового кайфа, - давай тюбик обратно в холодильник положим. Холодным оно приятнее.
- Надо было не строить глазки мне и в шею дышать интимно, а объяснять по-человечески! Ты сравни размер дивана и своей... кормы, как думаешь, по чему легче прицелиться? - Мышь шипела и фыркала, но руки при этом оставались по-прежнему ласковыми. - В холодильник так в холодильник. Только надо сначала аптеку ограбить, этот тюбик почти кончился.
- Ты мне два слоя обещала, помнишь? Так что не увиливай!
- Я тебе сейчас вторым слоем палку твою уложу! - мышь, похоже, рассвирепела. - Извращенец, блин! Нашел чем свои тылы уродовать! Причем сам, САМ нашел и купил! А я за него чуть любимую сковородку на Светлюка не потратила, думала, садист! Оба хороши, только ты еще и безмозглый, на свою же задницу назаказывал палок! Второй слой ему... - уже тише, и я почувствовал, что она действительно выдавливает новую порцию мази на самое больное место.
- Учти, купил палку, теперь она будет отрабатывать! - пригрозила мышь. И добавила мстительно: - Зато кто-то разом забыл про соблазнительные позы и призывные взгляды! Вот и буду на тебе дальше тренироваться, на свинтусе ушастом!
- Ну я же не знал, что ты настолько... - я в последние секунды поймал слово "тупая", чуть прогнулся чтобы мыши было удобнее мазать, решил что "безнадежная" мыши тоже может не понравится, а сейчас у нее в руках слишком много всего: и моя задница, и палка, и... спасатель, опять же. Так что я закончил фразу вполне вежливо: - ...не проникнешься процессом. Ну ничего, освоишь потихоньку. Регулярными тренировками меня не напугать!
Тут я слегка надулся, больше для порядка, конечно:
- А за свинтуса могу и обидеться. Тебе же потом меня больше пороть придется, - еле удержался, чтобы язык мыши не показать.
- Все! - эта вредная мышь взяла и... шлепнула меня! Хорошо, не по искалеченному заду и не по бедру, а как-то сбоку и ниже, но сам факт!
- Спать! А на свинтуса будешь обижаться, когда пятачок отвалится и уровень вреднючести хоть чуть-чуть понизится. А я пошла... Работать. Ой... - мышь разогнулась и схватилась за поясницу.
- Елки-иголки, я с тобой еще и радикулит заработаю такими темпами. Спи, несчастье полосатое. Спокойной ночи.
Я посмотрел на скульптурную композицию "мышь закорюченная, одна штука" и со вздохом поднялся с дивана:
- Ложись, теперь моя очередь тебя спасать.
- Чего? - очень удивилась мышь и подозрительно сверкнула на меня своими окулярами. - С какого боку ты собрался меня спасать?
- Смотреть на тебя печально... - хмыкнул я, искренне наслаждаясь ее прозорливой предусмотрительностью. - Я же не только гадостям обучен, но и пользу приносить могу. Массаж вот сделать, - и я состроил самое невинное выражение лица, на которое был способен.
Мышь посмотрела на это лицо... И осторожно отступила еще на пару шагов ближе к двери.
- Знаешь что... ты когда в следующий раз пакость задумаешь, не делай такую ангельскую рожицу, - мне показалось, или глаза за стеклами очков смеются? - А то сразу хочется стукнуть как следует и убежать подальше!
- Да ладно! - я наклонился и поднял с пола штаны. - Искренне же помощь предлагаю!
И тут миадерпиан пилиликнул, демонстрируя, как его деления сократились в количестве, плавно расползаясь по шкале в новом составе.
Мы с мышью вдвоем уставились на это чудо, как два барана на новые ворота.
- Тебе кажется тоже, что и мне? - опасливо уточнил я, а то может у меня глюки от перепоротости.
- То есть... - так же осторожно продолжила мысль мышь, - градуснику можно верить и ты действительно без задней мысли предложил помощь? И за это...
- Черти их поимей, этих экспериментаторов! - почему-то я больше разозлился, чем обрадовался. - Ну вот, тебе даже стекляшка эта подтверждает, что мне просто смотреть на тебя такую скукоженную неприятно, и вместо того чтобы отвернуться и лечь спать, я тебе предлагаю это поправить. Массажем. Так что ложись и не выделывайся... У меня тут все болит, регенерация замедленная, а я тебе предлагаю спину вправить.
Хаискорт! Полным идиотом себя чувствую! В кои-то веки захотел доброе дело сделать, а мышь еще и капризничает.
- Ну ладно-ладно, не бухти, - мышь, видимо, слегка устыдилась. Но очень слегка, потому что добавила: - Нечего было раньше... Пугать.
Подошла к дивану и осторожно влезла на него коленками. Потом опять охнула, схватившись за поясницу, и плюхнулась на живот.
- Халат сними, - вздохнул я горестно. - Я штаны надел на опасное место.
Фыркнув, мышь, едва сдерживая смех, ойкнула, потеряв с носа очки, и завозилась, стягивая халат. Под которым обнаружилась тоненькая открытая маечка и обтягивающие штаны, блеклые, как сама мышка...
Подняв очки, положил их на спинку дивана. Осторожно подцепил майку с боков за края и натянул ее на мышиную голову.
- Теперь ты точно спрятана от моего пагубного влияния, - усмехнулся я, чуть спуская штаны вниз, до бедренных косточек, которые обожгли мои пальцы...
Не везет мне сегодня с бедрами. То мои страдают от мыши, то я от мышиных.
Глубоко вздохнув, успокоился, сосредоточился на предчувствии движения магической энергии, которая должна была бы пойти по моему телу... если бы не была полностью заблокирована. Странно, но приятное тепло, чем-то похожее на магическое, потекло от пяток вверх, по каналам, и сконцентрировалось в ладонях.
Легкими движениями я принялся гладить спину мыши, разогревая и разминая. Постепенно вкладывая в ласку все больше и больше усилий. Когда кожа приятно раскраснелась, я, медленно переминая ее пальцами, покрался от поясницы вверх, к плечам... поразминал их, игнорируя мышиные постанывания и поскуливания.
Ладно, квартира запущена, ладно, готовить не умеет, но себя-то за что довела до такого состояния, черти ее... перезагрузи.
Как обычно, на каком-то моменте я полностью ушел в процесс, игнорируя реальность, реагируя только на сигналы тела, причем не на попытки увернуться от моих рук, и уж тем более не на звуковые, а на болевое излучение, потихоньку исчезающее от моих усилий. Напоследок я слез с мыши, приподнял ее подмышки с дивана и поставил на пол:
- Сейчас я тебя вверх дерну, расслабься!
- А я и не напрягаюсь, - как-то меланхолично и, действительно расслабленно, пискнула мышь, почти повисая на моих руках. - Мне напрягать уже нечего...
Рывок вверх, сначала за подмышки. Потом, развернувшись, резко закинул мышку спиной себе на спину... прослушал хруст, скрежет и прочие интересные звуки вставляемых на место позвонков.
- Ну вот, теперь ты - как новенькая, - усмехнувшись, полюбовался на балдеющую Алену и, не удержавшись, шлепнул ее по заднице. Отомстил.
Месть получилась какая-то неубедительная, потому что блаженно улыбающаяся мышь ее даже не заметила, ну или решила что это часть массажа. Постояла полминутки, потом потянулась... подняла руки, помахала ими, изогнулась несколько раз... и вдруг, без разбега, с места, прыгнула на меня!
Вылечил, на свою голову, бесы ее... не, не отдам, мое... и это мое радостно взвизгнуло, чмокнуло меня несколько раз в нос, в щеки, даже мимолетно в губы...
Мозг, мой, вошел в крученый вихревой ступор, о мышином даже думать страшно. А она сама, вися у меня на шее, смеясь, вопила:
- Чертенок! Ты волшебник! Ничего не болит! Ура!! - и спрыгнула, еще раз чмокнув в нос напоследок: - Спокойной ночи!
- Спокойной, - прошептал я радостно хлопнувшей двери.
Уснул я очень не скоро... Губы еще помнили поцелуй, руки еще помнили тепло ее тела... и мое тело помнило... Марбхфхаискорт! Или успокоительного выпить, или чем-то тяжелым по голове себя стукнуть, чтобы общий склероз наступил.
Я вообще плохо понимал что происходит... Нет, у меня были друзья, с которыми я мог повеселиться, поболтать, устроить гулянку или, наоборот, меланхоличную пьянку с романтическими бреднями троих малолетних философов. Но чтобы вот так вот себя вести с низшей... и чтобы она так со мной... но тут-то все понятно, мышь как бы не от мира сего, причем в буквальном понимании этого слова. Но я-то куда?! А ведь весело было... легко, уютно и весело.
Вот интересно, если бы я был низшим, которому в руки попал Темный... ух, я бы оторвался! Да чего я-то? Светлый вон отрывался так усердно, просто дивно, что отрывалка не отсохла. Не могу сказать, что я узнал много новых извращенных способов вызывать сексуальное возбуждение и доставлять физическую боль, но кое-какие меня даже заинтересовали.... Жаль, уже не получится попробовать кого-нибудь повоспитывать, черти всех Светлых так же обломай!
Положив руки за голову, я уставился в потолок и попытался представить, как бы я развлекся... не с мышью, нет, про нее вообще лучше не думать, а то уши гореть начинают. Даже не знаю, что меня сегодня больше возбудило - как я ее гипнотизировал... или как она меня имела... тут, как ни странно, приятнее вспоминать часть, когда она меня имела сама, уже по своему желанию... но и когда я ее обучал тростью махать, тоже возбуждающе было, по своему... и массаж... окончание особенно...
Все же не удержался и представил мышь в легком прозрачном белом платье, руки подняты вверх, привязаны, стоит такая... на цыпочках... грудь через платье просвечивает... и попка такая аппетитная... и взгляд... ее... хаискорт! А если ей глаза завязать? Вот так уже лучше... Стоит она с завязанными глазами... на цыпочках... платье тонкое просвечивает... ветерок еще надо... легкий... чтобы платье колыхалось красиво... а я напротив нее стою, в одних штанах... и с плеткой...
Что-то меня в этой привычной картинке беспокоило. Что-то было не так... Леший, блин, всех этих идейных от меня убери! В этой картинке мышь была или жутко недовольна, или очень неестественна. А я не хотел ни так, ни так... Совсем спятил от этого их перевоспитания! Какое мне дело, что испытывает мышь?! Главное - мне сегодня как-то удалось сократить деления на миадерпиане!
Владис:
Утро началось в этот раз досадно рано. Какой-то идиот, черти руки ему открути, упорно пытался проникнуть в квартиру и поэтому поводу оглушительно трезвонил. Резко открыв дверь, я никого за ней не увидел. Задумался. Хотя от оглушающего звона все мысли в моей голове в панике бегали и искали, чем бы отогнать эту нечистую силу. Вспомнил, что мышь сначала снимала трубку и говорила по ней... Хаискорт! Сейчас я все скажу!
- Какого дьявола! Сейчас спущусь, рога обломаю и в задницу вставлю...
- Курьер. Срочная доставка.
Почти инстинктивно нажал какую-то кнопку и что-то в трубке щелкнуло. Потом послышался хлопок двери и топот удаляющихся шагов. Замигал лифт и пополз вниз. Постоял и принялся, кряхтя, подниматься вверх. Наверное, он тоже спал, а тут курьер, леший поимей его и всех родственников в придачу, со срочной доставкой...
Когда же я увидел содержимое того, из-за чего меня подняли в такую рань, то значительно обогатил запас ругательств человечка, героически потребовавшего у меня расписаться на каком-то бланке. Я чуть ручку ему через папку в ладонь не воткнул, а ноги чесались дать ему пинок под зад и спустить с лестницы... Но, почему-то, перед глазами стояла фраза из договора: "Владелец несет ответственность за все, что совершит раб во вред обществу, находясь без присмотра владельца". Она меня задела ненамного меньше, чем контроль за моим размножением. Это типа я настолько беспомощный, что сам за свои действия отвечать не могу? Марбхфхаискорт!
Так что, как бы руки не зудели набить чью-то наглую морду - сдержался. Схватил огромное ледяное ведро и веник с цветочками, захлопнул входную дверь и понес все это на кухню.
В ведре оказалось мороженое, которое я последний раз ел еще в детстве, наверное... А веник был убогий, конечно, я бы с таким даже к знакомой гоблинше на день рожденья не пошел. Выбешивало то, что это было не гоблинше, а мыши... Моей мыши! Какой-то гад прислал моей мыши веник... хаискорт!
И тут я увидел открытку, прикрепленную к ведерку. Вот сейчас и выясним, что за ... идиот? самоубийца? маньяк? псих? Точно! Что за псих решил поухаживать за мышью... Начал с подписи и зарычал. И только потом просмотрел сам текст.
"Солнышко, ласточка, цветочек, любимая моя".
Не понял? Это все про мою мышь? Солнышко? - ну как в глаз засветит, с ее-то характером... Ласточка? - вчера летала, было дело, но обычно спокойно передвигается. Цветочек? - Мышь?! А последнее вообще комментировать противно...
"Ну, прости меня, пожалуйста, дурака, за то, что повел себя как идиот!"
Самокритичный псих. Сразу и дурак, и идиот...
"Я не могу без тебя!"
А она без тебя цветет и пахнет. Причем, как я понял, уже год.
"Ты же прекрасно знаешь, как сильно я тебя люблю. И что все сделаю для твоего счастья! И для того, чтоб ни в чем ты не нуждалась!"
Пффф! Она уже ни в чем не нуждается, у нее есть я.
"Пожалуйста, дай мне еще один маленький шанс сделать тебя своей королевой!"
Понимаю, если бы это я мыши предложение сделал, тогда да, она бы стала королевой. А этот...
"Не сердись на меня! И ты увидишь, на что я способен ради тебя! Я способен на многое, лишь бы ты была рядом со мной!"
Я попытался представить, как мы живем втроем: я, мышь и этот смазливый жлоб... И ведь, наверное, мышь будет настаивать, чтобы я был с ним вежлив, не бил бы ему морду десять раз на дню...
А еще, если этот жлоб узнает, что я раб... Гнобить начнет, или я людей не знаю, хаискорт! Это мышь - извращенка по мышлению, а жлоб ее - обычный низший...
И меня подняли с утра по раньше, потому что этому низшему приспичило вручить моей мыши веник, мороженое и эту противную зубосводящую муть?!
Злющий донельзя я с ноги открыл дверь в комнату этой прекрасной принцессы, ради которой меня будят ни свет, ни заря.
- Тебе тут любовное послание с букетом и сладостями принесли! - рыкнул я и, убедившись, что тело начало подавать признаки жизни, ушел к себе в комнату.
Воображение разрывалось на части, то представляя, что я сделаю с этим смазливым бычарой, то представляя, как этот бычара издевается надо мной, пока рядом нет мыши... Апофеозом стали картинки, как он издевается надо мной в присутствии мыши... Меня начало ощутимо потряхивать.
В квартире никаких шумовых эффектов не наблюдалось. Я выглянул и убедился, что на кухне пусто. Поставил мороженое в морозилку. Посмотрел на открытку и веник... Взял их и направился вновь в мышиную спальню:
- Эй, тебе твой псих, дурак и идиот в одном флаконе, прислал цветы и любовное послание. Вставай и читай! А еще мороженое. Я его даже убрал, чтобы не растаяло.
Если я еще час просижу, ожидая, какое решение мышь примет насчет перемирья с этим своим ... черти его утопи... Я сойду с ума!
В этот раз я дождался, чтобы тело оторвало голову от подушки.
Голова сонно поморгала на меня, и упала обратно, невнятно буркнув:
- Отвали, я сплю!
Но меня уже черти под хвост шилом кололи, так что отваливать я не собирался.
- Вставай, а то я сейчас этот веник выброшу!
- Слушай, выброси все что хочешь! - мышь все же открыла глаза и смотрела на меня зло и сонно. - Я уже поняла, что ты - дурак, идиот, и кто там еще... замороженный. Очень самокритично, молодец! Только за каким... хреном ты приперся сообщать мне это в такую рань?!
Марбхфхаискорт!
- Это Я приперся?! Это к тебе курьер от "твоего Паши" приперся! Это он у тебя дурак отмороженный и идиот хренов, а какого лешего ему приспичило все это сообщить тебе в такую рань - у него и выясняй! Я, между прочим, тоже спать хочу... А вместо этого курьеров от готовых сделать тебя королевой встречаю. Он вон хочет, чтобы ты была счастлива и ни в чем не нуждалась. И ему плевать, что ты спишь, потому что ему присралось сказать это тебе с утра! И кто я такой, чтобы вмешиваться в твою личную жизнь? Так что вставай и наслаждайся цветами, открыткой и мороженым, а Я пойду спать!
- Да иди ты куда хочешь, хоть на луну! - рявкнула мышь, накрывая голову подушкой, из-под которой приглушенно донеслось: - Королева спит и ей до розовых слоников все курьеры и веники еще два часа! И черти с воплями тоже! Брысь!
Первое, что я сделал, это воспользовался разрешением выбросить все, что хочу. Переломал веник и запихал его в мусорное ведро. А что? Сама разрешила, хаискорт! Сверху посыпал разорванной открыткой. Мороженое выбросить рука не поднялась.
Вторым делом пошел куда хочу, то есть в кровать, и, довольный, уснул.
Алена:
Господи, вот скажи ты мне...ПОЧЕМУ?! Почему тот, кто с вечера кажется невероятным сокровищем, поутру обязательно оказывается нудным доставучим засранцем? Что ж за наказание-то такое придумано для всех женщин в мире, или это колдовство какое-то нехорошее, чтобы принц с первыми лучами солнца превращался или в жаба или в крокодила, или вообще в козла?! И все три ипостаси голосистые такие, чтоб им связки голосовые узлом завязало до одиннадцати часов утра как минимум.
Я вчера ему простила и палку, и мой инфаркт, и начисто слопанный недельный запас продуктов. Даже мозготрах и наглые попытки совращения уплыли в туман, после того, как мой разнесчастный организм вдруг неожиданно воспарил на облаках неземного блаженства. Какой там секс, о чем вы!!! Мне в жизни не было еще так хорошо!
Я за эту ночь сделала больше чем за три предыдущие. Срочный заказ сверкал и переливался внушительным гонораром практически на расстоянии вытянутой руки.
Правда, к тому моменту, как за окнами посветлело, а в глазах немного задвоилось, размассированная спинка чего-то снова начала подавать признаки глубокого неудовольствия скрюченностью, руками на весу, сидячим положением в общем, и маньячкой-трудоголичкой, доставшейся ей в хозяева, в частности.
Но я легкомысленно решила, что раз такой волшебный массажер теперь всегда под рукой, можно этими сигналами пренебречь... и через час еле встала. Но заказ был сделан, и даже спина согласилась, что оно того стоило. Когда я ее разогнула и уложила в кроватку.
И все было хорошо! Пока ни свет, ни заря - часиков в девять утра, кажется, совершенно непонятно за каким чертом, не приперся чертов черт и не принялся орать и возмущаться! ЧЕРТ!
Спросонья я так и не уловила, что он там верещал про мороженные веники и идиотов на луне... да мне пофиг было. Лишь бы заткнулся и проваливал, не мешая честно предаваться заработанному тяжким трудом сну. Послала подальше, он ушел.
Нет, правда ушел! И я даже снова была почти согласна с тем, что этот принц-мутант не такой уж и козел с утра, раз понимает с первого раза и сваливает подальше.
Ну да, был, был у меня материал для сравнения... какая, блин, злая птичка укусила всех этих "жаворонков" я не знаю, но все до единого представители этого раннеподъемного племени страдают навязчивым комплексом миссионерства. И твердо убеждены, что если нормальной сове с недельку не давать спать по утрам, она прозреет и перевоспитается.
Она прозреет, да. Примерно на пятый день уже прозреет достаточно, чтобы пристрелить этого долбодятла-будильника. Или хотя бы выставить нахрен из квартиры и из своей жизни вместе с его утренней жизнерадостностью и миссионерскими замашками.
Чертенок оказался умнее и сам ушел куда послали. Так что выползла я из спальни только часа через два. Ну или три. Еще сонная, но уже достаточно человечная, чтобы не кидаться на все живое со злобным рычанием.
Пребывая в этом меланхолично-расслабленном состоянии, я доползла до холодильника и обозрела запасы. Мдя... нет, с голоду никто не умрет. Но придется готовить хотя бы яичницу.
Ладно, невелика забота, тем более, что помидоры, зубчик чеснока и черный хлеб в наличии. Сотворить вкуснятину дел на пару минут. Только очень странно, почему скорлупки от яиц вываливаются из ведра на пол... хм. Откуда здесь эти обломки лесоповала? И бумажки... Ах да, точно, черт с утра вопил про какие-то веники. Ну, выползет, спрошу... а то я с утра не настолько любопытна, чтобы заниматься расследованием дальше, чем на два шага от места дислокации.
Яичницу, не жадничая, развела на всю большую сковороду, в расчете на неожиданного подселенца, чтоб ему... мешок риса купить? Нет, это вроде для китайцев... а черти, судя по этому конкретному, лопают мясо и пироги с вареньем. Решено, или пусть учится готовить, или мешок крупы и никаких гвоздей! А то я так в трубу вылечу...
Аппетитные запахи поплыли по дому, я заварила кофе и блаженно прикрыла глаза. Жизнь все же хороша...
На этой благостной ноте в кухне проявился чертик, не иначе, учуял. Мордель сморщенный, как печеное яблочко. Хм?
- Королевы яичницу делают? - ехидно хмыкнул он, принюхиваясь и с интересом поглядывая на плиту.
- Яичницу делают все, кто достаточно проголодался, - пожала я плечами. - Даже королевы. Завтракать будешь? Да, кстати, а почему именно королевы? И ты не знаешь, случайно, что за дрова у нас в ведре? Вроде вечером я мусор вытряхнула.
- Почему твоему Паше приспичило сделать тебя именно королевой? Вопрос не по адресу. Дрова - это веник, начальный вклад в вашу с ним мировую, как я понял. Бонус в морозилке. Текст мировой - в помойном ведре, сверху на венике.
- Ничего не поняла, - честно призналась я, накладывая себе в тарелку завлекательно скворчащую яишенку. - Так тебе положить, или ты сегодня с утра загадочен и сыт?
- Конечно, положить, - Владис посмотрел на меня так, как будто я спросила какую-то глупость.
Мне не жалко, я вывалила в тарелку все, что оставалось на сковородке, и поставила на стол.
- Так чего там про Пашу, я чего-то не поняла. При чем тут он? Кстати, ты завязывай являться с утра и орать как на пожаре, я спросонья и тяжелым чем-то могу запустить в источник шума.
Темный посмотрел на меня с откровенным возмущением и плохо скрываемой обидой во взгляде:
- Это я с утра завязывай являться? Это курьер от твоего... Паши с утра к нам ломился... Я его даже с лестницы не спустил, черти ему месяц серенады под окнами пусть вопят, гаду! А жлобу-переростку твоему вообще надо... - тут Владис мечтательно зажмурился, представляя, наверное, что именно он бы сделал с моим неуемным поклонником.
- От Паши? - я на пару минут зависла в недоумении. А он-то тут при чем, и нафига от него курьер? Тьфу ты! Блиин!
Ну да, была у этого милого товарища привычка осчастливливать меня своим вниманием с утра пораньше... но это было год назад! А теперь чего? Рецидив? Эммм.. стоп.
Я открыла дверцу под мойкой и вытащила ведро. Ну, точно, кислотно-розовые розы в обрамлении какой-то жутко декоративной колючки. Жутко - потому что колючая, зараза, как бешеный кактус! Все это сейчас смято и переломано (на заднем плане мелькнула картинка прыгающего на букете ногами черта и легкое удивление - у него ж не копытца, а ноги, босые, как он умудрился с колючкой-то совладать?). Жалкие обломки гламурного великолепия присыпаны крупными обрывками глянцевой открытки. Мдя, узнаю брата Пашу. Любим мы... широкие жесты с блестками и перламутром... и сиро-о-опчик бочками, чтобы жертва сразу залипла, как муха в варенье и уже не дергалась.
Стоп еще раз!
- Так ты с утра блажил, как потерпевший на базаре, чтобы порадовать меня ЭТИМ? - я машинально выудила особенно крупный обрывок послания. - Дурак, что ли? И... и... еще и читал?
Вот не знаю, почему, но мне стало ужасно неловко за ту сладостную чушь, на которую пробивало Пашеньку в минуты больной сентиментальности. Меня саму передергивает от приторности, и то, что черт сунул нос в это... адресованное мне сиропство... блин!!! Сначала стало стыдно, непонятно за что, а потом вдруг зло взяло. Чего ради этот паразит опять лезет, куда не надо!
Владис излучал изумление широко распахнувшимися глазами.
- Открытка на ведре с мороженым была. Не в конверте заклеенном, за семью печатями. И вообще, должен был я знать, из-за какого... психа... я так рано встал!
- Мороженое? - я машинально облизнулась.
Если и было что-то хорошее в Пашкиных экзерсисах на тему галантности, так это мороженое. У его маман маленькая частная кондитерская для элиты, и мороженое там делают такое, что пальчики оближешь! И не купишь больше нигде ни за какие деньги. Эм, так, не отвлекаемся!
- А тебе никто не говорил, что читать чужие письма непорядочно?
Разборки с чертом пока важнее, чем морозная вкуснятина. Последняя никуда из морозилки не убежит, а приоритеты надо расставить сразу и навсегда.
- И уж тем более, тебя не касается моя личная жизнь!
В самом деле! Я и так вляпалась в чертячье несчастье всеми лапками, но личное пространство - это святое!
- Опыт с мастерской тебя ничему не научил? Не лезь, куда не просят, не узнаешь того, что тебе не предназначалось!
Изумление вновь сменили возмущение пополам с обидой:
- То есть я тут, как будто мне больше всех надо, встаю... запускаю этого жаворонка-переростка от влюбленного боабаба... Мороженое, бесы его на коктейли пусти, в морозилку убираю! Тебя пытаюсь разбудить, чтобы веник вручить, вместо того, чтобы в задницу его курьеру вставить... или для Паши твоего приберечь... И я еще, значит, "не лезь, куда не просят"?! Мастерская у тебя хоть заперта была, а открытка просто так на ленточке болталась!
- И на ней было написано: "Владису", да? - ехидно поинтересовалась я.
- Так я же должен был прочитать, чтобы узнать, что там именно написано, правда? - ответно съехидничал Владис.
Но я уже уперлась в своем желании вдолбить в рогатую черепушку простую мысль о неприкосновенности личного пространства.
- То есть... - я заглянула в обрывок и все же поморщилась, - ты думал, что Солнышко, Цветочек и Ласточка, это так к тебе здесь кто-то может обратиться? Хм, ну не знала, что у тебя такой... широкий круг знакомств. Что ж, тогда поздравляю!
Темный сначала побелел, потом покраснел, причем сразу и резко, так что я даже запереживала, не взорвется ли у него ничего в голове и предусмотрен ли у чертей клапан, выпускающий пар.
Сверкнул на меня гневно глазищами, развернулся и... повернулся обратно.
- Ты с ним помиришься?
- Охренел? Только этого мне не... - я спохватилась. - Это вообще не твое дело!
- Конечно, не мое, - чертенок как-то резко погас, кивнул на практически вылизанную тарелку, на которой раньше была яичница: - Спасибо.
И уполз к себе в комнату, спиной осуждая всю тяжесть и несправедливость меня и мира.
Я еще немного побурчала себе под нос всякого нелицеприятного про чертячье племя до седьмого колена и про сентиментальных идиотов с синдромом утреннего недержания... но уже больше по инерции. Как-то неожиданно жалко стало чертика, с чего бы только? Блин, не хватало самой тут рассиропиться! Ни фига, обида-обидой, а тарелку вылизал! Так что жить будет и даже неплохо.
Я скоренько собралась, оделась и заглянула в свою бывшую гостиную. Ныне, и похоже, надолго, филиал ада, то есть не гостиная, а чертиная... нда.
- Я по делам, приду часов в пять, хлеб в хлебнице, яйца и прочие продукты в холодильнике, лопай что найдешь и приготовишь, только кухню не спали! Пока!
Владис:
Сначала я дулся тихо. Потом, когда мышь свалила по своим делам, принялся дуться активно - бегая по комнате. Наконец я принялся дуться шумно - высказывая вслух все, что я думаю о мышах, мышиных ухажерах и ранних подъемах. Когда миадерпиан тренькнул в очередной раз, решил выдохнуть и успокоиться.
На кухне успокоиться было нечем - в холодильнике повесилась мышь... образно. Готовить не хотелось, даже если бы я что-то умел. Хаискорт! Меня оставили одного дома с пустым холодильником?!
И тут я вспомнил про ведро мороженого. Злорадно представил, как бы удавился в печали дылда жлобообразный, узнав о судьбе своего букетика и о том, кто будет сейчас лопать его подарок... Честно разделил содержимое ведра напополам. Подумал и выгрузил одну треть в миску, убрав ее в морозилку. С остальным направился к ноутбуку и уселся читать новости.
Устав, нашел сайт со смешными историями и анекдотами. Поржал над некоторыми. Чем-то наши напоминали, только адаптированные под местную реальность.
Вдоволь навеселившись, с ведерком в обнимку, пошел посидел на балконе, подышал свободой... Когда ложка застучала по пустому донышку, задумчиво ее облизал и принял важное решение. Раз мышь не хочет мириться с романтическим жлобом-жаворонком, значит будет честно, если все мороженое съем я, как лицо незаинтересованное.
Внутри было сладко, холодно и вроде бы условно сыто, хотя от куска мяса я бы не отказался.
Перед глазами промелькнуло видение сочного, равномерно отбитого и прожаренного до нежной хрустящей корочки мяса. Возникший из памяти манящий аромат убеждал, что неведомому повару идеально удалось подчеркнуть умопомрачительный запах свежей чистой крови неведомыми травками. И вот ты, впиваясь зубами, чувствуешь, как из под тонкой хрустящей корочки вырывается одуряющий вкус, заставляющий сходить с ума от наслаждения. Ощущаешь, как этот кусочек тает у тебя во рту, оставляя ни с чем не сравнимое послевкусие.
Тело застонало, и от голода, и как напоминание о том, как давно я уже им не занимался.
Зарядку надо начать по утрам делать, раз уж так хорошо устроился. Кроме магических боевых навыков есть еще естественно-физические, а они у меня за столетие атрофировались, как у мыши страсть к хозяйственной деятельности... и к готовке, хаискорт!
Достав миску из морозилки, быстро выел ее содержимое, не получая ни удовольствия, ни насыщения. Только небольшое моральное удовлетворение оттого, что гадкий сладкий подарок слопал я, а не мышь... пусть жлоб на шнурках повесится от злости!
Настроение резко испортилось. Отодвинув пустую миску, я уставился в окно... На улицу хотелось до чертиков! Хоть по лесочку их убогому побегать, тем более сейчас я уже был одет, так что даже не голышом, с комфортом...
Тело на предложение побегать сначала воодушевилось, но потом, почему-то начало намекать, что нам пора в кроватку, поваляться и подремать. В горле появилось неприятное ощущение, как будто проглотил что-то шершавое и оно там скребется. Поискал чем-бы запить. В чайнике было пусто, сока в холодильнике не было, молока тоже... Налил в кружку холодной воды из-под крана и залпом выпил. Легче не стало.
Наоборот, пошкрябывания усилились, вызывая неудержимое желание покашлять. Кашель был какой-то глухой и хриплый, еще больше раздирающий бедное зашкрябанное горло.
Дверь бодро хлопнула, и в квартиру влетела радостная, свеженькая мышь с пакетами и пакетиками в руках и увесистым рюкзаком за спиной.
- Ау, все живы? Чертенок, не сильно оголодал? Хоть яичницу сделал себе? - брызжущая энтузиазмом она, сходу, едва разувшись, проскочила в кухню и резко остановилась, во все глаза таращась на пустое ведерко из-под мороженого.
Я попытался ей сказать, что яичницы у нас только королевы делать обучены, а чертям и демонам это умение как-то без надобности... но кроме хриплого надсадного кашля выдавить ничего не получилось.
Мышь перевела расширившиеся глаза на меня... Снова на пустое ведерко... На меня...
- Ах ты, поросенок! - как-то растерянно проговорила она, сваливая свои покупки на пол. - Ну бессовестная же ты морда! И безмозглая! - на последней фразе голос мыши набрал силу и возмущение.
В ответ я ей попытался прокашлять, что совести у меня нет и никогда не было, а вот с мозгами все хорошо, лучше, чем у некоторых...
- Что? - ехидно переспросила мышь, - горлышко бо-бо? Свинская твоя моська?! И как только не треснула!
Бросив на ведерко еще один взгляд, по которому можно было понять, что мороженого она все-таки тоже хотела, мышь переключилась целиком на меня.
Подошла, быстро приложила прохладную с улицы ладошку ко лбу, грозно сверкнув на меня глазищами из-под очков, когда я попытался вывернуться. Замерев, мы постояли, гневно глядя друг на друга. На самом деле было даже приятно, пока эта злобная женщина не влепила мне нехилый такой подзатыльник! И быстро отошла ставить чайник, пока я возмущенно кашлял на нее.
- Безмозглый мальчишка! Это надо было додуматься! - ругалась мышь, вытаскивая из шкафов и ящиков какие-то баночки и пакетики.
Я молчал, потому что кроме хриплого кашля ответить ей все равно было нечем.
Сушеное рассыпчатое содержимое баночек и пакетиков, то чайной ложечкой, то на глаз, засыпалось в большую кружку. Надеюсь, ничего ядовитого там не окажется.
- Да как не лопнул только! И не слипся, засранец такой! Пей!
Кружку, уже доверху залитую кипятком, поставили прямо перед моим носом. Я принюхался - пахло отвратительно, и поверху плавали какие-то крошки.
- Хоть через сито процеди! - прокашлял я, отодвигая от себя эту гадость.
- Я сейчас тебя самого процежу! - мышь сердилась, продолжая грозно сверкать глазищами. - Даже если проглотишь, только на пользу пойдет!
Но все же забрала кружку, и быстро перелила зелье в другую, через ситечко. Даже открыла баночку с чем-то тягуче-сиропообразным и вкусно пахнущим, и добавила пару ложек в питье. "Заботится", - сладко мурлыкнуло что-то внутри и на душе стало приятно и даже как-то теплее, черти бы побрали этого жлоба с его мороженным!
- Пей, кому сказано! Пей, свинтус бессовестный!
Ну я и выпил... Марбхфхаискорт! Гадость редкостная!
Мышь тем временем ускакала куда-то в комнаты, и там захлопала дверцами шкафов и ящиками. Вернулась нагруженная, как тягловый тролль, и сходу начала меня терроризировать. Сначала чуть не задушила огромным, лохматым и чертовски колючим шарфом, потом протянула мне в руки два таких же чертовски колючих шерстяных носка и многозначительно кивнула на мои босые ноги. Я обреченно надел это убожество, потому что спорить и сопротивляться сил не было. Затем на меня напялили какую- то шерстяную вязаную безрукавку... И в заключении на стол перед носом с грохотом поставили миадерпиан. Оба его столбика ушли в глубокий минус. Мышь выразительно повела глазами и встала надо мной, сложив на груди руки, как статуя праведного возмущения. Я откинулся на спинку стула, нахохлившись и чувствуя себя полным идиотом в этом прикиде, старательно пытаясь не дать очередной порции кашля вырваться на волю.
Никогда раньше мне не было так странно плохо. Я вообще не очень понимал, что со мной происходит, у меня не то что кашля, насморка не было... Даже за последние сто лет!
- Так, - сказала мышь, устав гипнотизировать мое укутанное шерстяное тело. - Ну-ка пошли со мной... Сегодня у нас будут не вечерние процедуры, а своевременные. И градусник вон весь в упадке, и у меня впервые настроение подходящее, надавать одному умнику по заднице, чтобы пару дней чесалось и думалось лучше! Пошли-пошли!
Мышиный настрой мне как-то не очень понравился. Только что тут забота в полный рост шла, лечить вроде как собирались, отварами отпаивали...
Глянул в окно. Смеркалось. Но до ночи еще жить и жить, а мы же перед сном меня порем обычно. Ничего не понимаю, марбхфхаискорт! Чего на мышь накатило? Ну не мороженого же ей жаль, на самом-то деле?
А мышь, подпихнув меня в сторону моей комнаты, сама нырнула в свою спальню и вернулась оттуда, зажав в руке... деревянную щетку-расческу.
Ну вот и пойми этих женщин, то она от нее нос воротила, то явилась с ней, как с флагом. Гордая и воинственно настроенная, плюхнулась на диван и с решительным видом поманила меня к себе.
- Иди сюда, несчастье мое!
Хаааискорт... Не нравится мне блеск в ее глазах, не правильный он какой-то!
Мышь совершенно бесцеремонно ухватила меня за пояс штанов и подтащила к себе поближе. Еле удержался, чтобы не дать ей по рукам.
Посмотрела на меня вроде снизу вверх, потому что она сидела, а я стоял. Изобразила свой фирменный, прожигающий насквозь и пробирающий до печенок взгляд. Прожгло и пробрало, но леший меня в лесу на пне поимей... Я тоже зол, и не меньше, чем мышь! Не выспанный, голодный, кашель еще этот дурацкий! Одела как... придурка мохерового!
Но мышь, пользуясь тем, что сопротивляться у меня сил не было и миадерпиан на ее стороне, взяла и дернула с меня штаны, за резинку на поясе, спуская их вниз вместе с трусами!
- Раз мозгов у тебя как у пятилетнего: назло слопаю ведро мороженого и заболею, значит, и воспитывать тебя надо соответственно. Укладывайся, как ты там говорил тебе стыднее? Животом мне на колени?
Никогда в жизни... даже когда я действительно был маленький! Мне не приходилось стоять с шарфом на шее, в носках и безрукавке... вязанных, черти их на веревки распусти... и со спущенными до колен штанами! Да еще давясь от кашля...
Марбхфхаискорт! Миадерпиан мог и не пищать радостно от восторга, сообщая, что моя норма унижения на сегодня получена. Она перевыполнена, как всегда с этой странной женщиной! Ничего не сделала, а втерла ниже плинтуса!
Это непередаваемое словами ощущение, когда ты не соблазнительно раздетый, а беззащитно полураздетый, да еще носки... и шарф... и безрукавка...
Стыд размягчал тело, подавлял, сжигал, унижал... хотелось провалиться сквозь землю или сдохнуть прямо тут на месте. Хотя не-е-ет, бесы на том шарфе повесь... того, кому эта идея пришла в голову! Сдохнуть со спущенными до колен штанами и в шерстяных носках?! Да я сгорю со стыда уже в виде зомби!
Алена:
Ну вообще! Нет, мне не жалко было мороженого... Хотя, какого черта! Жалко! Да я весь день предвкушала, как буду вечером смаковать эту сливочную прелесть со свежими фруктами и шоколадной крошкой... Мммммм...
Я даже Пашку отругала не очень сильно, и милостиво согласилась принять извинения за идиотизм и долбодятство с утра пораньше. А прожорливому засранцу накупила и готовой еды, и полуфабрикатов, и даже продуктов, чтобы из них самостоятельно соорудить обед. Ну не умеет, научу. Кулинарную книгу дам, валялась где-то. И вообще, интернет ему в помощь.
А тут вам здрасте! Нет, ну в самом деле! То, блин, он взрослый и зрелый, по самое... когда не надо! А то, как пятилетний балованный ребенок, назло маме отморожу нос и буду сморкаться на пол! И что теперь? Вроде температуры нет, а хрипит, как старый пылесос с дырявым шлангом, и глазки подозрительно тусклые.
Обозлилась я всерьез. Ну, свинюка же бесстыжая, хоть бы подумал, не обо мне, так о собственной дурной персоне! Я пока отпаивала травками и закутывала в самое шерстяное и кусачее что нашла (оно и в воспитательных целях полезно, и для здоровья), тихо булькала внутри от возмущения и дозревала до серьезных репрессий.
Кстати, насчет воспитания... Я когда шарф с верхней антресоли в гостиной доставала, краем глаза зацепила чертячий градусник. Кто бы сомневался! Обе шкалы ниже нижнего.
Значит так... Не буду я тут сейчас изгаляться и придумывать какие-то особенные инквизиторства. А поступлю, как с двоюродным племянником, когда-то почти так же коварно подброшенным к порогу на пару летних месяцев. То есть перекину через колено и отшлепаю засранца!
Только не пару раз ладошкой вытряхну из штанов пыль, а всерьез и по-чертячьи. Он тут сам мне щетку деревянную притаскивал в качестве зверошлепства, так что сильно не испугается. И про "пузом на колени" тоже в курсе.
Правда, я чуть не передумала, потому что умотанный шарфом, красный, злющий, и при этом абсолютно несчастный чертенок, со спущенными штанами, в безрукавке до середины бедра, был такой... смешной, трогательный, домашний что ли. Его просто дико жалко стало. Но я сцепила зубы и дернула застывшую фигуру за руку, принуждая все же лечь мне на колени.
Он попытался вырваться, потом посмотрел на меня, на миадерпиан, сменил цвет с красного на малиновый, и послушно лег.
Я подождала, пока он неловко возился, кое-как устраиваясь на моих коленях. Чертячий тыл оказался неожиданно удобно расположен в этой позе - прямо под рукой. Безрукавка задралась выше талии, и я невольно провела по упругим полушариям ладонью, почти ласково и успокаивающе - очень уж несчастное, хотя и свирепое сопение доносилось оттуда, где оказалась его голова. Почти у самого пола...
Так, отставить сантименты. Пусть сопит хоть до посинения. Насвинячил? Получи! А то так точно не чертенок у меня будет, а полноценный свин, наглый и бессовестный.
Так что займитесь, девушка, воспитанием и нечего тут раскиселивать на тему несчастных деток в полосатых носочках. Блин! Ну, нет у меня других, а в этих он так потешно выглядит... прямо не поймешь, то ли плакать, то ли смеяться, то ли прибить, то ли приласкать.
Все равно еще раз погладила чуть вильнувшую под ладонью попу и решительно взялась за щетку. А вот не лопай мороженое ведрами, не вредничай и не свинячь!
Щетка оказалось неожиданно тяжелой и первые же шлепки вышли звонкими, увесистыми и крепкими.
Чертик на коленях все так же гневно сопел, пыхтел и кашлял. Тоже гневно. Даже сжимающаяся в момент быстрых сильных шлепков задница излучала негодование.
А синяки тем временем наливались с пугающей быстротой, я совсем не ожидала, что деревянная, пусть и тяжеленькая щетка - такое грозное оружие. Попа была уже не красная, а бордовая - двумя пятнами, по одному на каждое полупопие, я старалась шлепать по нижней части, самой... ну, скажем, мускулистой. И пятна все темнели и темнели в центре, куда чаще всего прилетала карающая поверхность.
Красный столбик зверского термометра неуклонно полз вверх, но медленнее, чем мне бы хотелось. Блин, у меня уже рука немного устала, а попа под ней цветет фиолетовыми разводами!
Сопение между тем становилось все громче, такое же упрямо-сердитое, только еще более недовольное, а вот попа начала подпрыгивать и уворачиваться, сжиматься и вилять при каждом шлепке. Пришлось удерживать тело за талию свободной рукой.
Седалищу-то мероприятие однозначно не по вкусу. А вот другой чертячий орган уже давно трется о мои колени весьма... Короче, блин, с тыла это поросенок мелкий, отшлепанный, а с другого ракурса весь из себя зрелый мусссчина в самой поре. И кто тут не мазохист после этого?
Я подозрительно покосилась на градусник. Нет, никаких признаков третьей шкалы не наблюдается. Так что индейская народная изба вам, мусссчина, а не то, на что вы тут, как флагшток на башне... Простуженная мелочь в полосатых носочках, и никаких гвоздей!
Блин, сильно простуженная. Не нравится мне, как он кашляет. И злыднометр уже на подходе. Еще пара звонких шлепков... и вот, победный "Дзынь!!" достигнут.
Я отложила щетку и жалостливо обозрела поле битвы. Мдя... ну лиловые пятна и разводы по алому даже красиво с точки зрения колористки, а вот с точки зрения задницы... неверное, не очень. Кожа горячая-горячая и словно припухшая, там, где особенно часто прикладывалась щетка. Под пальцами ощущается нездоровая плотность. Ой, оказывается, кожа кое-где истончилась, сквозь нее проступили мелкие капельки крови...
Так и хочется погладить холодной ладонью, унять этот жар. Что я и сделала, продолжая удерживать Владиса за талию.
В организме чертенка наметилось новое противоречие. Попа под рукой замирала и словно сама ластилась к ладони, талия прогибалась, подставляя особенно пострадавшие части полушарий на "приласкание", а сопение снизу все равно прерывалось только недовольным кашлем.
Так, поднимаем тельце. Поднимаем-поднимаем, хватит разлеживаться.
Владис:
Мое тело жило отдельной от меня жизнью, ерзая от боли и возбуждаясь от этого ерзания по теплым мышиным коленкам... хаискорт! Даже в первый день нашего... хм... знакомства... я не ненавидел ее так сильно, как сейчас. А ведь миадерпиан даже перестал реагировать легкими болевыми уколами на то, что я в мыслях называю ее мышью... Внутри меня это уже звучало, как ласковое прозвище девочке для удовольствия. К тому же без очков и в своем халатике она уже не казалась мне настолько замухрышно-бесцветной. Сейчас же я, свисая вниз головой с ее коленей, уже перебрал все известные мне ругательства и изощрялся в придумывании новых. И даже мысль о том, что это вновь снижает значение красной шкалы не могло меня затормозить... наоборот, пользуясь тем, что через мой кашель мало чего можно было разобрать, я принялся костерить ее вслух, отводя душу.
В какой-то момент мне пришлось оказаться перед фактом - или кайфует душа и страдает тело, или душа наконец-то уймется и даст телу шанс стечь на пол и сдохнуть. Наступив на горло песне и зажав подсознанию рот ладонью, я принялся думать о чем-то хорошем... но перед глазами настойчиво стояло ведро с мороженым и быстрый грустный взгляд мыши. Ведь хотел же сначала ей немного оставить, может не так разозлилась бы?
Полюбовавшись на ведро минут пять, я почувствовал, что нарастание дикой боли в дичайшую закончилось и можно прекратить надсадно вскрикивать, имитируя кашель. Вместо расчески, после удара которой, с секундной задержкой, по всем мышцам прокатывалось желание свернуться и выползти из тела, как змея, на мою исстрадавшуюся задницу опустились прохладные мышиные ладони. Ласковые нежные поглаживания разогнали восставших духов съеденного мороженого и зарождающееся странное чувство - переживание о сделанном, не потому, что совершил глупость, за которую потом наказан, а потому что кто-то расстроился.
Мышь, левой рукой надавливая мне на грудь, а правую заботливо положив на поясницу, заставила меня оторваться от ее коленей, спасительно скрывающих что-то не вовремя вставшее. Да и своим красным лицом сверкать мне не хотелось, черти мне паранджу одолжи!
Но вариантов не было, я обреченно выпрямился, сразу пытаясь развернуться хотя бы боком и быстро натянуть на себя штаны, стараясь не сильно морщиться и дергаться от боли.
- Подожди, я спасатель принесу, - со вздохом остановила меня мышь, вставая с дивана.
Я сразу воспользовался возможностью упасть на него, лицом вниз, скрыв все что нужно.
Быстро вернувшись, мышь вручила мне стакан с чем-то горячим и сладким, я его залпом выпил, обжигаясь и наслаждаясь одновременно. А потом меня принялись массировать спасателем.
В этот раз задница болела так, как будто мне вообще всю регенерацию отключили к чертям! Но спасатель... из холодильника... да еще втираемый ласковым нежными руками - это было такое удовольствие.
- Чертенок, ты там живой хоть? - с искренней заботой в голосе спросила мышь, продолжая размазывать холодное по раскаленному.
Душа вновь запросила права голоса, чтобы высказаться и про жадность людскую и про то, что кому-то может и не нравилось меня бить раньше, но сегодня этот кто-то явно получал удовольствие от процесса. А закончить все тем, что садисты бывают разные и кто-то морально втирает так, что впору мастер-классы устраивать. Один этот шерстяной прикид чего стоит, черти его...
Но тело тоскливо заныло, напоминая, что за правду придется страдать именно ему. Так что, уткнувшись в подушку буркнул:
- Живой, только горло болит.
- Сильно болит? - продолжала с участием докапываться мышь.
Я кивнул.
- Блин! Не нравится мне твой кашель! - мышь залезла ко мне на диван и снова потянулась трогать лоб.
- Мне он тоже не нравится, - хмыкнул я в диван. Не удержав этот самый кашель, Светлым его всем на недельку, когда они мне мои грехи зачитывали.
- Ну вот, этого я и боялась, - мрачно подытожила мышь. - Заболел.
- Да ты спятила?! Бред какой! С чего бы? Да я ни разу, никогда, даже у Светлых! А там дубак у них и я голый... - тут я заткнулся, удачно закашляв. - Короче, я не могу болеть, я же Высший!
- То есть кашляешь ты для собственного удовольствия? - ходячее олицетворение ехидства хмыкнуло, но как-то не весело. - И температура у тебя повышается тоже исключительно по собственному желанию... - мышь откинула липнущую к моему лбу челку, чтобы еще раз приложить руку.
И уже откровенно нахмурилась.
- Видимо, местные микробы не знают, что высших есть невежливо. Дикие они.
Я предпочел молчать, пока душу опять вразнос не понесло. А то мне есть что сказать, и про удовольствие от этого бесового кашля и про диких микробов!
- Давай лечиться, что делать, - мышь сегодня просто рекорды бьет по тяжким вздохам. - Не снимай шарф, чертенок, я понимаю, что он колючий и дурацкий, но это для горла, а не для того, чтобы посмеяться. - Это она заметила, как я потихоньку оттягиваю проклятые колючие лохмы от шеи, а то достали уже! - Ложись удобно, я тебе принесу лекарства и поесть. Или пойдешь на кухню?
Я прислушался к задней части своего организма и отрицательно помотал головой.
- Нет, на кухню не хочу. Раз уж я тяжело больной, буду лежать и страдать. Принеси мне поесть и попить, и сладкого, и... А лекарства обязательно? - я постаралась состроить рожицу пожалостливее.
Злиться пока расхотелось. Буду страдать и пусть обо мне заботятся.
Мышь улыбнулась и пальцем щелкнула меня по носу.
- Ладно, лежи, самый больной на свете Чертярлсон. Лекарства обязательно. И молоко с медом тоже. Зато чай с малиной и котлетки с картошкой это вкусно.
Слезая с дивана она наткнулась на медиарпиан и вдруг, неожиданно, зло пнула магический прибор, так, что тот улетел на пол и обиженно брякнул.
- У-у-у, заррраза, - с чувством сказала ему мышь и пошла за пропитанием и лекарствами.
Я был абсолютно с ней согласен, и мысленно поаплодировал. Сам в начале так делал, но за это все шкалы сразу обиженно в крайние отрицательные значения закатывались, а тут вроде и не я... А все равно приятно, лешие ей веник нормальный принеси.
Тут мышь неожиданно вернулась с полпути по коридору и спросила:
- Оно хоть вкусное было? Не зря страдаешь?
Голос спокойно серьезный, ехидства вроде не звучит, только глаза блестят подозрительно хитро.
Повезло ей, что я уже вошел в умиротворяюще-страдающий настрой... Ну и ведро это опять же появилось перед глазами, взывающее к чему-то подозрительно похожему на совесть...
- Так себе, - буркнул недовольно. Потом вздохнул и совсем тихо уточнил: - Извини, что тебе не оставил.
- Да ладно. Мне же не мороженого жалко, пусть оно и самое вкусное в городе. Хоть в этом от Пашкиной дурной влюбленности польза была. Весь день предвкушала, как будем вдвоем смаковать. Ну да фиг с ним. Просто вредно сразу столько, его же три килограмма было.
Высказалась и снова ушла, оставив после своих слов внутри меня мерзкую тоскливую горечь.
Алена:
Злиться долго я вообще не умею. Иногда себе во вред, знаю прекрасно. Но я пару раз попробовала не прощать обиду подольше, чтобы кого-то там проучить. Нафиг надо, скажу я вам.
Этот кто-то проучится или нет, еще вопрос, а ходить и кукситься, копить в себе яд и обидные слова... Да я взвыла через полдня, и послала все к волосатым сусликам, норы прочищать.
Если человек сам не понимает, что поступил по-свински, обижаться на него бесполезно. А ходить несколько дней кислой капустой, чтобы доказать ему свою обиду... Короче, мне и так хорошо.
Ну а с чертенком тут и обижаться глупо, и сердиться поздно. Он сам себя наказал, и ангиной, и растреклятой этой злозвонилкой, чтоб у нее все три шкалы спиралью завернуло.
Так что долбить ему по мозгам, какой он нехороший, когда он в ответ сипит простуженным голосом и нагревается как-то подозрительно быстро... Лечить надо, а не нотации читать!
Этот самый больной в мире чертячий Карлсон, к сожалению, не притворялся. Так что получил прямо на диван и ужин, и весь комплекс лечебных процедур, которые я вспомнила. И чай с малиной, и молоко с медом и маслом (криворожие не помогло, заставила выпить), и таблетку аспирина... И даже обтирание водичкой с уксусом.
Эту процедуру проворачивали с боем, потому что для ее осуществления пришлось больного раздеть, а он всячески протестовал и отбрыкивался. Нет, он соглашался раздеваться совсем, но оставаться при этом в носках и шарфе не хотел категорически.
Я оказалась упрямее. Уступила только жилетку, потому что она все равно мешала. Обтерла, прикрыла пледом и села рядом, ждать результат.
Не смотря на все принятые меры, через полчаса чертенок продолжал краснеть и накаляться, как образцово-показательная мартеновская печь. Я испуганно щупала его лоб каждые пять минут и понимала, что он становится все горячее и горячее. Обычный, человеческий градусник был встречен неодобрительно и с подозрением. Два раза выпал из подмышки, но, в конце концов, выполнил свою функцию. Для чего пришлось сунуть его чертенку в рот, пригрозив в случае преждевременного наплевательства вставить термометр с чертячьего тылу. Тридцать девять и три, мамочки!
На этом этапе красного, совсем вялого чертенка начало потряхивать, и я закутала его в три одеяла, притащив свое и еще одно запасное с антресолей. А потом кинулась звонить Ленке.
Она у нас в компании штатный лекарь всего и всех. При нынешнем уровне официальной медицины это просто спасение, поскольку спец Ленка действительно классный. Она педиатр, но и взрослые болячки вполне уверенно опознает и лечит.
В результате устного инструктажа чертенок получил таблетку ибупрофена и обильное питье, а я бегала со стаканами каждые пятнадцать минут.
Не помогло. Его трясло все сильнее, а сам он уже просто обжигал, стоило дотронуться. Сорок и один... меня тоже затрясло, от страха. Блин, да что ж такое! У него же регенерация! Черт!
Я готова была плюнуть на все и вызывать скорую, несмотря на общее недоверие к этой странной организации. Останавливало одно: это же не грудной малыш, не пустят меня с ним в палату, и что тогда? Меня в лучшем случае выставят в коридор, а ночью так и домой отправят. И выйдет то же самое, что в первый раз, когда машина еще от дома не отъехала толком, а полудохлое тельце материализовалось в моей прихожей. А без госпитализации... это все я и сама могу. Даже укол сделать при необходимости.
Договор! Там написано про регенерацию и слишком серьезные повреждения! Блин-блин-блин! Где эта проклятая бумага... а, вот. Ну, давай же... как включить ему повышенную регенерацию? Черрррт!
Я поспешно и не слишком бережно расправила свиток и нашла глазами нужный пункт. Может, если сразу не написано, надо просто усиленно искать, и текст проявится?
Как ни странно, дикая эта идея сработала, черные строчки побежали по желтоватой бумаге, раздвигая напечатанное раньше.
Я вчиталась: "Инфекционный процесс возник в организме данной особи в момент нарушения режима исправления. Вследствие этого регенеративные функции иммунной системы принудительно ослаблены.
Перенастройка защитно-восстановительных процессов на данном этапе может привести к сбою всей системы жизнедеятельности. С вероятностью в шестьдесят семь процентов организм данной особи успешно восстановится при текущем уровне регенерации. В случае, если процесс восстановления пройдет неудачно, тело особи магически утилизируется".
Напоследок мне выдали постскриптум: "Применение местных зелий не рекомендуется, так как их действие будет нейтрализовано".
У меня волосы на голове зашевелились. Что значит утилизируется?! И скорую вызывать бесполезно. Шестьдесят семь процентов, блин! Уроды! То есть за то, что свинтус без спроса жрал мороженое, ему выключили иммунитет и он действительно словил местную дикую бациллу? А раньше чего, он всегда хорошо себя вел, или у них бациллы были домашние, прирученные? Хотя чертенок как-то мельком упомянул, что светлый ад - образование искусственное, так что вполне возможно, что и стерильное в этом плане...
Я отбросила бесполезный договор на пол и опять кинулась в гостиную.
Чертенок уже натуральным образом пылал и при этом дрожал так, что вместе с ним трясло диван. В отчаянии я забралась к нему под одеяло, прижалась, обняла покрепче. Мысленно я изо всех сил уговаривала этого вредного, местами противного, притащившего в мою жизнь столько проблем и сложностей... но такого вдруг родного, близкого... поросенка, демоненка, хоть драконенка! Все равно! Обязательно справиться с чертовым микробом, выздороветь, выжить!
Показалось, что в какой-то момент воздух вокруг нас тоже накалился. Я словно вытягивала жар из трясущегося в ознобе тела, и отдавала... что-то другое. Сама не поняла, как, но интуитивно прижалась еще крепче и толкнула в его сторону что-то... такое. Как легкий разряд тока. Раз, второй...
И... И через пару минут мне показалось, что озноб чуть-чуть отступил. Не смея поверить в это чудо, я так и лежала, прижимая к себе горячее дрожащее тело, и напряженно ждала. Нет, правда! Минут через десять дрожь совсем прекратилась, чертенок расслабился и даже приоткрыл мутные от жара глаза.
Понятия не имею, почему так получилось. То ли его регенерация все же справилась с дикой бациллой, то ли выпитые лекарства наконец подействовали, вопреки "нейтрализации", не знаю. Я просто обрадовалась, когда он слабым голосом позвал:
- Мама?... ма-ам... пить...
Осторожно убрала с его лица встрепанные прядки, погладила по щеке.
- Сейчас принесу, - и выбралась из-под одеяла, чтобы развести ему малинового морса.
Вскипятила чайник и развела сразу побольше, чтобы не бегать за каждым стаканом. Уже направилась в комнату, когда в коридоре что-то зашуршало и загремело. Едва не уронила кувшин, успев в последний момент пристроить его на краю стола. И кинулась на шум.
Этот... не в меру самостоятельный индивидуум уже поднимался, держась за стеночку. Красно-пятнистенький такой, шатающийся. Ох ты, господи!
- Чучело, - ну а кто он, спрашивается, после такого? - Держись за меня. В туалет за тобой не пойду, не беспокойся.
- Расстроила просто, - еще острить пытается, в двух шагах от утилизации. - Я и так уже почти добрался.
- Угу, я слышала, - пришлось сначала конвоировать тело до удобств и обратно, и только потом нести ему морс, уничтоженный практически в один присест, залпом.
Укутанный по самый нос чертенок напился и прикрыл глаза, откинувшись на подушку. И опять подозрительно вздрогнул. Я не стала рисковать и снова нырнула к нему под одеяло.
Какое-то время мы лежали рядышком, и я тихонько гладила все еще горячее и красное, но уже не такое раскаленное лицо. Владис на мои прикосновения реагировал... как натуральный кот. Ластился к руке, не просыпаясь. Во всяком случае, не открывая глаз.
А потом он вдруг резко покрылся испариной, буквально за пять минут вспотев так, что простынь и пододеяльник стали мокрыми насквозь. Я подскочила и первым делом избавила страдальца от ненавистного шарфика. Ну и носки сняла, да. Следующие два часа прошли насыщенно и продуктивно. В упорядоченных метаниях между кухней с питьем, бельевым шкафом, ванной и диваном.
Простыни я меняла раза три... или четыре. В промежутке поила засыпающего "на лету" чертенка малиновым морсом и протирала полотенцем, смоченным в теплой воде. Протирала, вытирала насухо другим, заворачивала в чистые простыни, поила... чтобы через полчаса повторить все с самого начала. На радостях не замечая, что ноги уже не держат, а руки отваливаются.
Не знаю, сколько было времени, когда я убедилась, что потоизвержение закончено, а чертенок просто спит, теплый, чуть розовый и вполне живой на вид.
Ползти к себе сил уже не было, да и страшно было оставить его одного, несмотря на то, что выглядел он гораздо лучше. Я стянула свитер, джинсы и рухнула на диван рядом с посапывающим телом. Натянула на нас обоих одеяло, приобняла для верности охраняемое тело, и отрубилась.
Владис:
Проснувшись, я какое-то время пытался отделить реальность от сна или бреда. Меня слегка мутило, при попытках сесть - покачивало. Задница дико болела, как будто мне всю регенерацию отключили, а не просто минимизировали. Зато в горле больше никто не скребся, кашлять не хотелось, упасть и сдохнуть на месте - тоже. А, главное, с меня чудом слиняла вся шерсть: и носки, и шарф, и мерзкая безрукавка.
Первое, что я обнаружил, окончательно придя в себя, это была лежащая рядом мышь. Причем не как-то там, через баррикады из подушек и одеял, а практически в обнимку со мной. Ее рука лежала у меня на груди, пока я не начал свои героические попытки усесться. Сейчас же рука сползла... хм... чуть ниже.
Приземленное желание отлить излишки из организма настойчиво убивало весь кайф от ощущения женской руки на члене, так что пришлось очень осторожно, чтобы не разбудить, выползти и, шатаясь, дойти до туалета.
Вернувшись, я еще более осторожно прополз обратно к стенке, улегся поудобнее и задумался. Можно было бы снова положить прохладную ладошку к себе на тело, но возбуждаться без шанса кончить было не очень приятно. А раскрутить полусонную мышь на разрешение... Пошлет еще опять на какую-то неведомую луну, и все.
Горестно вздохнув, я принялся изучать лежащую рядом со мной женщину.
Обычно я просыпался позже своих партнерш, так что это они мною любовались, а не я ими. Да тут и любоваться-то было нечем. Тени под глазами, заостренные скулы, вздернутый носик, правильная форма губ, чуть завивающиеся на кончиках ресницы... Хаискорт, все же было в мыши что-то...
Аккуратно убрал с лица растрепавшиеся по всей подушке тонкие волосы. Да, если бы не окуляры ее с толстыми стеклами в квадратной оправе... и если прическу сделать приличную... и чуть почетче подчеркнуть контур губ...
Воображение услужливо постаралось, подсунув картинку, как эти красивые губки сжимаются на моем члене, двигаются по нему... влажные, теплые, тугие... и там поглубже еще прячется язычок, которым при желании....
Марбхфхаискорт! Откуда у мыши могло бы возникнуть подобное желание? Тем более это же еще и уметь делать надо. Хотя, может, она своему Паше минет и делала...
Воображение тут же чуть подкорректировало картинку. Теперь вместо блаженствующего меня, на пышной высокой кровати возлежал жлоб. Обеими руками он закопался в волосы мыши, чтобы надавливать ей на затылок... а она...
Нет уж, пусть сам себе дрочит, пусть его бесы тупыми ножницами кастрируют, а сверху мороженым обмажут! Про то, что у мыши есть опыт, думать расхотелось.
А она, спящая, заерзав под моим взглядом, медленно облизала эти свои губы и чуть скинула одеяло. Показалась кружевная лямка маечки... бледно-розовой, естественно... Хаискорт! Почему мышь не носит яркое?! Сама блеклая, так хоть на одежде внимание заострялось бы.
Осторожно подпихнул пальцы под одеяло и скинул его чуть побольше. Под майкой много чего не разглядишь, но если начать ее стягивать - мышь может не совсем правильно понять. Но под грудью пальцами я все же легонечко пробежался, обрисовывая форму... хорошую такую, правильную, как раз под мою руку. Не больше и не меньше.
Нет, надо уже что-то продумать с моей личной сексуальной жизнью. Раз в три дня, в таких-то условиях, да еще при наличии женщины рядом... Это просто разврат какой-то!
И тут где-то что-то опять зазвенело... Мне не нравится такая тенденция!
Я резко отдернул руку, и принялся искать источник противного громкого и... Светлым его в ночи через усилители... совершенно не вовремя возникшего звука.
Звенело где-то в мышиной комнате. Я протопал туда, пробежался взглядом... нашел источник. Здесь это устройство называлось телефоном. И оно надрывалось так, как будто на другом конце кто-то погибал смертью мученика.
Марбхфхаискорт! Теперь у меня дилемма, лешие всех женщин в леса заведи... Будить мышь с утра пораньше - нельзя, она на луну посылает и злится. Самому ответить? - Начнет орать, что я в ее личную частную жизнь влез. Больно оно мне надо! Хотя, если это Паша звонит, я бы с ним поговорил... Черти его на телефонных проводах подвесь. Оставить тут голосить? - Так он никак не затыкается, бесы его в унитазе утопи!
Я взял железный оральник-голосильник, закрыл его двумя ладонями, чтобы звук не так прессовал мозг, и вернулся с ним в свою комнату. Из трех вариантов, я выбрал отправку на луну, так что принялся тормошить сладко сопящую мышь:
- Эй, тебе звонят...
Пока вот я ее изучал на предмет наличия женских прелестей, разыскивал их, можно сказать, почти с лупой... ну ладно, без лупы... сись... грудь и губы очень даже ничего, и глаза тоже красивые. Да и попка, я же помню, массаж же не зажмурившись делал. Короче, пока я на нее любовался, хаискорт, никакого чувства жалости она не вызывала. А вот сейчас, когда начала тереть кулачками глаза, моргать на меня сонно, и пытаться понять, что я от нее хочу... стало жалко. Даже если часть того бреда, что я помню, на самом деле была реальностью, значит мышь вокруг меня всю ночь галопом скакала. Заботилась. Поила чем-то вкусным. И шептала что-то на ухо, ласковое... Короче, заслужила она право выспаться. А тут "орало" это голосит. Не спится кому-то! Настырно не спится, потому что кнопку сброса я нашел еще у мыши в комнате, но телефон начал трезвонить вновь почти сразу.
Я нажал на большую зеленую кнопку и подсунул оральник мыши под ухо. Почти на ощупь она потянулась ко мне рукой, и я впихнул ей трубку. Приоткрыв один глаз, мышь уставилась на номер, мгновенно проснулась и почти бодренько произнесла:
- Да, Эмма Львовна, доброе утро!
Дальше мышиные глаза все больше и больше начинали напоминать совиные, а она упорно даданеткала в трубку... потом один раз "ойнеткнула", при этом круглости глаз уже и совы могли бы позавидовать.
Положив телефон, мышь быстро соскочила с дивана и принялась носиться по комнате, как в попу укушенная, запрыгивая в брюки, натягивая на себя кофточку...
Трусы у нее, кстати, тоже были бледно-розовые, и да... попка очччень ничего...
Алена:
- Доброе утро, детка. Надеюсь, ты помнишь, что я вернулась из отпуска и сегодня в четыре часа приду наводить порядок? - я быстро-быстро закивала, и только потом, спохватившись и прокашлявшись, бодренько ответила, что да, все помню и жду-не-дождусь.
- Детка, я надеюсь, потопа и пожара в мое отсутствие не случилось? - голос в трубке преисполнился нехороших подозрений. - Что-то у тебя интонация неуверенная такая... Нет? Точно? Ну, хорошо... Да, я помню, дорогая, что ты сегодня работаешь после обеда и вернешься попозже. Ключи у меня есть. Ты не забыла купить чистящее средство? Забыла, конечно. Хорошо, деньги оставь на столе, я по дороге куплю все сама, на тебя надеяться... Да, детка, я помню. Новых козлов не заводила? Что? Нет? Ты уверена? Ну ладно... До вечера, детка. Ах, поздно? Совсем поздно? Хорошо-хорошо, я поняла. Увидимся, дорогая.
Я опустила трубку и уставилась на вполне живого, на вид здорового и любопытного чертенка круглыми глазами. Это же такая катастрофа, Армагеддон и полный... пушистый, что я сразу забыла и про вчерашние невзгоды, и про то, что валяюсь в одной постели с сексуально озабоченным чертом в трусах и майке... моих любимых, тонюсеньких... да пофиг все!!!
В четыре часа придет Эмма Львовна! А у меня тут полный раздрай, лечебные последствия по всему дому и свеженький черт в наличии! Не козел, конечно, но тоже... рога и копыта.
Чертенок, может и выживет... У него регенерация хоть и на минимуме от прежнего, но все равно живучесть повышенная. Эмма Львовна тоже выживет, тут и сомнений нет. Она за свою жизнь и не такое видала, гоняла и строила. Вот квартира... да и вообще остальной дом... Вот тут у меня есть сомнения.
А, главное, уже половина двенадцатого, и если я хочу взять черта с собой на работу, то надо вставать и бежать!!! Потому что из одежды у него штаны-трусы-носки и хрен с прованским маслом. Для начала ноября - как-то сильно маловато. Блиин! Обувь!
- Вставай! - я кинула в чертенка свежей футболкой и очередными трусами из упаковки. - Поставь чайник! И погрей нам что-нибудь! А я пока... - рванула к кладовке, судорожно вспоминая, что куда-то туда закидывала старые Лешкины кеды, поселившиеся у меня после летнего братцева похода... Не малы будут точно, а если велики - ничего, до магазина дойдет!
Через пятнадцать минут я, плечом подпирая радостно вываливающихся из кладовки "жителей", которых опять накопилось до потолка, все же выдернула с самого низа этой пирамиды пакет с синими мишками - там точно кеды. Сверху на меня упал только один большой мешок, мягкий - удача! Вдвойне удача, потому что в нем оказалась старая Лешкина куртка. В смысле для него старая, он перед очередным свиданием века влетел ко мне с фирменными пакетами, и, как обычно, старые шмотки просто бросил. А мне лень было тащиться к мусорным контейнерам, так что население кладовки в очередной раз приросло.
- Владис!
Темный высунулся из кухни:
- Ты из образа королевы только выйди и определись. Я что-то грею или раскапываю тебя из-под коробок.
- Ты себя нормально чувствуешь? - спохватилась я, внимательно разглядывая вчерашнего полумертвыша ангинного. Не утилизировался, значит, шестьдесят семь процентов рулят. - Горло? Кашель? Голова не болит? Не надо меня раскапывать... лучше завтракай быстрее, мы торопимся!
- Куда это?! - Владис застыл, подозрительно поглядывая на меня. - Чувствую я себя нормально. Но в доме надо еще еды завести, кроме яиц, а то я так кукарекать начну скоро.
- Я же вчера купила! - неужели он во сне вставал и все слопал? Да быть не может... - Ааа! Там пакеты, наверное, под столом... я и забыла. В магазин мы опаздываем. И на работу. И вообще... слушай, а давай я тебе кулинарную книгу подарю?
- Зачем мне кулинарная книга? - Владис еще больше насторожился, опасливо поглядывая на меня. - А вчерашнее... то, что со мной было... оно не заразное?
- Да...нет, наверное... - я уже отвлеклась, вытряхивала из пакета Лешкины кеды. Мдя... походная жизнь не сахар. Хоть бы помыл, что ли... А то горная глина на полу и стог какого-то налипшего на него сена - это перебор даже для меня. - Иди сюда, мерить будем.
- ЭТО?! - чертенок замер, с презрительным ужасом изучая валяющуюся на полу обувь.
- РРРРРР!!! - сказала я, злобно стукая кедой об кеду. Глина радостно осыпалась вместе с сеном. - Рррраз... ррррдва... аррррртри... уф. - Помогло. Кидать в черта кедами почти расхотелось. - Да, это, потому что до магазина, где я куплю тебе нормальную обувь, надо еще дойти!
Владис посмотрел на меня с легким ехидством:
- Давай ты еще пару-тройку раз этими грязными тряпками об пол стукнешь? Только больше не рычи так страшно, а то я пугаться начинаю. И, кстати, а сколько яичница должна на сковородке лежать?
- Давай я лучше ими о тебя стукну! - проворчала я. - Чего? Ой! Горим!!! - из кухни явственно тянуло паленым.
Чертенок опасливо заглянул в дверь после меня, покашлял и ринулся открывать окно.
- Короче, я с утра не голодная, - подытожила я, горестно разглядывая обгорелый труп яичницы на закопченной сковородке. - Кулинарную книгу в зубы и не спорь! Выпей вон кефир, - я кивнула на пакет под столом, - и бегом одеваться, глину я почти всю отколупала.
Мрачно выпив кефир прямо из бутылки, чертенок, с лицом мученика, идущего на заклание, направился к несчастным кедам. Взяв их двумя пальцами, он еще раз вопросительно посмотрел на меня, чтобы убедиться, что я не передумала.
- Надевай-надевай! - я была безжалостна и деловита, поскольку надо было успеть одеться самой, не забыть дома сумку с деньгами и ключами, и хоть чуть-чуть сгрести глину, а то Эмма меня точно в кислоте растворит.
Кеды оказались велики на два-три размера, а то и больше. Лицо Владиса выражало максимум презрения к происходящему и обличало меня во всех смертных грехах разом.
Но мне было до... лампочки Ильича, поскольку домомучительница и кислота - это вам не черт и недовольная моська. Переживет! Напялила на вяло брыкающееся тело Лешкину куртку, тоже размера на три превышающую чертячью щуплость, и выпихнула жутко недовольное пугало на лестничную клетку.
- Лифт вызови! - а сама загремела ключами.
По улице Владис плелся нога за ногу, пыхтел, сопел и покряхтывал, всеми силами транслируя мне, какая я жестокая и нехорошая. А сам тем временем так и стрелял по сторонам любопытными глазками. Пнул бумажный пакет. Обернулся вслед бабуле-велосипедистке в алых лосинах и зеленом шлеме. Скорчил надменную рожу заинтересованному прикидом бомжу.
Бомж, кстати, как любая маргинальная и загадочная личность, не иначе как обладал зачатками телепатии, потому что увязался за нами до самого дисконт-центра. На подходе к которому Владис развернулся и в упор посмотрел на маргинала, но сказать ничего не успел, потому что я резко дернула чертенка за руку и затащила в здание. (И ведь не ошибся, телепат уличный. На выходе, где он нас преданно дожидался, я молча всучила ему пакет с кедами и курткой. Владис мою благотворительность надменно проигнорировал.)
Сжалившись над чертякой, стянувшим с себя балахонистый Лешкин прикид, сразу, едва мы вошли в магазин, первым делом поволокла его в обувной. А то он даже шел так, словно мечтал погрузиться в бетонный пол по самые... кеды.
Оглядев имеющийся выбор Владис горестно вздохнул и направился к высоким сапогам-внедорожникам рядом с которыми стояла устрашающая пятизначная сумма.
Туда же, завлекательно сверкая неоновыми улыбками, рванули сразу две девчонки-консультантки. Я едва успела поймать чертенка за пояс штанов.
- Стоять! - приказала я шепотом. - Это мы не покупаем!
- Почему? - на меня уставились кристально-ясным взглядом ребенка, которому отказали в новой игрушке по неясной причине.
Я покосилась на третью продавщицу, застывшую в охотничьей стойке у полок с кроссовками, и оттащила дитятку в уголок.
- Смотри, - черту был продемонстрирован конвертик с гонораром. - Вот это все наши деньги на ближайшее время. Вот столько, - я отделила несколько купюр, - на обувь. Вот столько - на одежду, брюки, рубашку, свитер и все такое. Вот столько - на куртку. Остальное, - я показала примерно треть пачки, - это мы будем питаться до конца месяца. Сапоги стоят... - снова наглядно сгребла две трети всех денег. - Или-или. Или сапоги и остальная одежка, или нормально питаемся. Выбирай.
Владис изучил наличность, посмотрел на ценник у ботинок, уточнил, сколько осталось до конца месяца. Задумался.
- А еда у вас дорогая, да?
- Овсянка дешевая, - предложила я. - На воде. Это каша такая. Вот столько... - отделила пару самых мелких купюр, - хватит.
На меня хмуро посмотрели исподлобья.
- А нормальное мясо?
- Нормального мяса вообще нет, - хмыкнула я. - Относительно съедобное, но такое, которое надо еще приготовить, стоит столько, сколько я с самого начала показала. Ну и кроме мяса нужно много чего.
- Ладно... - горестно вздохнув, Владис еще раз покрутил в руках полагающуюся ему на обувь наличность, скептически оглядел полки, и вытащил на свет божий вполне приличные осенние кроссовки.
И тут на него из засады напали все три консультантки. Завлекательно блестя глазками и мини-юбочками, черта утащили от меня к примерочному пуфику, усадили, обозрели выданную сумму...
Через пятнадцать минут я выразительно покашляла над головами этой стайки, увлеченно таскающей откуда-то со склада все новые коробки.
Владис расселся на пуфике, как король на золотом унитазе, и снисходительно позволял суетиться вокруг себя. Мерил, рассматривал и даже изредка соизволял улыбаться, провоцируя новый взрыв энтузиазма.
Я про себя ухихикалась, потом стала раздражаться. Жарко, скучно стоять, и... это мой, блин, чертенок... ндя. И вообще, вокруг меня ни одна коза так рьяно не крутится! Обидно.
Зато ему принесли отличные - действительно отличные кроссы с офигенственной скидкой. Я таких на полках даже не видела. Специально пошла, глянула, пока курятник с кудахтаньем сновал от петуха на пуфике к кассе.
Почти то же самое повторилось в джинсовом магазине, и там, где мы покупали ему рубашки и толстовку.
- А выгодно тебя одевать, - задумчиво резюмировала я, вытаскивая чертенка за руку из очередного цветника. - Мне таких скидок не делают!
Владис снисходительно улыбнулся, излучая вокруг себя вагон и тележку обаяния.
Я оглядела приодетого и приобутого "очаровашку" с головы до ног и хмыкнула:
- Раз такое дело, пошли-ка... - и потянула его в сторону еще одного интересного отдела.
При всем при том, что я люблю одеваться скорее удобно, чем выпендрежно, хорошее нижнее белье - моя слабость. Здесь тоже превалирует удобство и комфорт, но и выглядеть оно должно... как минимум, мило.
Я втащила чертенка в магазин, быстро подхватила с вешалок два очень давно присмотренных комплектика, всунула их Владису в руки и подтолкнула к оживившейся девушке за кассой.
- Спроси про скидку! - шепотом напутствовала в спину.
Чертенок осмотрел врученное ему белье, одобрительно хмыкнул, потом вытянул руку и уже более скептически оценил комплектики, поглядывая на меня. Налюбовавшись, озорно улыбнулся и подмигнул... мне... направляясь в сторону продавщицы.
Минут пять он ворковал и чертил крылом вокруг кассы, а потом обернулся, нашел меня глазами, и призывно махнул рукой. Я оставила новую коллекцию, которую изучала с самым независимым видом, и направилась к нему.
Девушка за стойкой заметно увяла, взглянула на чертенка укоризненно, но... чек уже был пробит.
Заполучив вожделенные фирменные пакетики, я выбралась из магазина и довольно продемонстрировала Владису остаток наличности:
- Вооот... отлично сэкономили, на мои тряпочки хватило и еще на пару тортиков осталось!
Владис:
Обратно домой я возвращался вполне довольный собой и чуть ли не насвистывал от удовольствия, размахивая пакетиком с тортом. А впереди радостно прыгала мышь. У нее тоже градус счастья явно повысился. Солнышко светило сквозь тучи, воздух был условно свеж, серые высокие дома нависали, но не давили... Хорошо, что я не эльф, а то через недельку склеил бы кеды в этом мирке. Кстати, интересно, а есть здесь еще Высшие? Мы ведь везде... Неплохо было бы поискать, может на своих бы выйти получилось.
Понять бы еще, какая рогатая сволочь меня подставила и отомстить... Так, думаем о желтых листиках, смешно осыпающихся вниз! Хаискорт! О мести думать пока еще рано, но чччертовски приятно!
У двери подъезда я нагнал мышку и предвкушающе облизнулся, представив ее в той красивой шелковой тряпочке, которую мне удалось купить почти за половину стоимости. Местные женщины даже не пытались сопротивляться моему природному очарованию. А общаясь с девочкой-кассиршей я еще слегка использовал возможности голоса. Ведь не по своей инициативе действую - хозяйка попросила, так что можно было не опасаться вечерней кары от миадерпиана. Не важно, что и личные свои желания я тоже удовлетворил.
На лифте мы поднимались молча. Я предвкушал чаепитие с тортиком, мышь примерку нового нижнего белья. Я не был настоящим эстетом, предпочитая красивых женщин раздетыми, а не завлекательно одетыми. Все равно сорву, порву и доберусь до нужного... Но сами они просто в восторге от всех этих кружавчиков и рюшечек, причем не зависимо от происхождения.
Быстро скинув с себя куртку и сапоги, мышь ускакала со своими обновками в комнату, а я пошел на кухню, ставить чайник. И тут из мышиной комнаты раздался негодующий вопль, и она сама выскочила в коридор лишь только в джинсах и новом, бежевом бюстгальтере.
- Ты чего купил, засранец! - налетела она на меня, воинственно размахивая вторым, ярким, лично мною выбранным, темно-красным лифчиком.
- Это бонус, - смотреть на нее, гневно сверкающую глазами, было забавно. - Кстати бежевое тебе идет гораздо лучше замученно-салатового.
- Слушай, ты! - темпераментно начала мышь, и вдруг сдулась. - Думаешь? И все равно. Не смей делать что-то за моей спиной! Мог просто сказать.
- Есть у меня предчувствие, что ты бы не согласилась, - хмыкнул я, и тут же заинтересованно уточнил: - А сиреневый тебе что, тоже не понравился? К нему еще сорочка смешная такая прилагалась...
- Сиреневый красивый, - признала мышь, и тут же спохватилась: - Еще раз так сделаешь, я эти трусики, лифчики и сорочку надену на тебя, и в таком виде сфотографирую, понял?! И в сеть выложу, будет оглушительный успех! И вообще! - но тут она вдруг возмущенно взвизгнула: - Ой! Блин! Все ты! - и, прикрываясь руками, ускакала, выдав уже из коридора: - Довел, поросятина! Я уже полуголая бегаю! Свин ушастый!!!
- Сорочку померяй! - крикнул я ей вслед.
- Сейчас на тебя померяю! - грозно отозвалась мышь из комнаты, но не прибежала.
Насколько я знаю женщин - мерила и ей нравилось.
Чаепитие у нас проходило в милой, уютной, дружественной атмосфере, только очень быстро.
- Скорее, быстрее, допивай, доедай, побежали... - у мыши просто как будто неожиданно активировалось шило в одном месте, воспалилось, раскалилось и еще и прокручивалось.
Из дома меня практически вытолкали или вытащили, смотря как оценить происходящее. Но едва мы сели в какую-то небольшую машинку, битком набитую народом, и ездящую по земле... Это когда почти во всех остальных мирках, где техника победила магию, используются летающие средства передвижения, к тому же не так воняющие... Марбхфхаискорт! Ладно, я уже понял, что Светлые специально выбрали для меня самый отсталый мир. Так вот, едва мы сели в эту железную банку на колесах, как мышь успокоилась.
Ехали мы минут двадцать, подпрыгивая и мелодично позванивая деталями металлического корыта. Водитель гнал достаточно быстро, ловко подрезая остальной разнообразный транспорт. Правда часто останавливался, и из банки вываливалась часть народа и тут же заваливалась новая партия и радостно плюхалась на освободившиеся сидения. Те, кому плюхнуться было некуда - стояли, согнувшись, со злостью поглядывая на счастливчиков. Но не вылезали. Как будто эта банка была последним средством передвижения, которое могло еще успеть их увезти от апокалипсиса.
Наконец свершилось, и мы выдавились на улицу, напротив большого десятиэтажного здания со множеством окон. Первые мои ассоциации были - муравейник, черти их тут всех сократи в количестве. Реально, такого количества высоток нигде больше не встречал! Хотя... Марбхфхаискорт! Муравьев тут... низших, в смысле, тоже, как в аду... нашем.
Сначала мы прошли мимо сурового пожилого мужчины, подозрительно оглядевшего меня с ног до головы раза четыре:
- Будешь утверждать, что этот раззвездяй тоже будет бирюльки из камушков ваять? Или парней от тебя отпугивать? - спросил он, сверля взглядом мышь.
- Не, дядь Вань, - заулыбалась та. - Это я буду от него девчонок отгонять. А то оставишь одного, а потом караул, с горкой, пока разгребешь да вытряхнешь, упаришься!
- Дык и чего тогда с собой притащила такое богатство? - скептически хмыкнул дядя Ваня, поглядывая на меня очень неодобрительно.
- Так не бросишь же! - мышь сделала невинные глаза, и даже улыбаться почти перестала. - Еще встанет посреди улицы, они ка-а-ак набегут, это ж пробка, затор, авария и штраф! Оно мне надо?
И она, дернув меня за руку, быстро пропихнула мимо жуткого вертящегося устройства и потащила за собой налево, по низенькому, но жу-у-утко длинному коридору.
- Так, туалет - напротив почти, - объявила она, запихивая меня в условно-большую комнату, особенно если с мышиными закуточками сравнивать. - Думаю, не потеряешься...
Я застыл, изучая открывшийся передо мной... филиал мышиной мастерской - бесы бисер метали в большом количестве, хаискорт! И булыжники везде, опять же.
Дверь слева была почти вплотную прижата к стенке, заставленной вешалками. Потом шла стенка с окнами, двумя, большущими такими, огромными... Короче, стены напротив двери почти не было.
Параллельно стенке с вешалками шла стена, завешанная плоским народным творчеством. Порывшись в памяти, я нашел наиболее подходящее местное слово - панно.
Вдоль всей комнаты стоял огрооомный стол, заваленный каким-то барахлом.
Справа от двери тянулась длинная стена, вдоль которой возвышался метра на полтора стеллажик, битком забитый... гхм... ну типа тоже народным рукотворчеством, различного качества. А в уголке, между стеллажом и стеной с панно, притаился столик с ... самоваром?! Хаискорт! Совсем они тут... Ну да, точно, с самоваром... Еще печеньки, конфеты, пирамидки из кружек, сахарница и коробочка с чайными ложками.
От встречи с такой реликвией меня реально накрыло... я упал на ближайший стул и ушел в себя.
- Чертенок, налей в самовар водички, там в столе бутылка. И включи в сеть, а то девчонки уже скоро набегут, - попросила мышь, сосредоточенно пересчитывающая наборы каких-то инструментов.
Я подозрительно посмотрел на мышь, убедился, что она не шутит. Потом оторвал зад от стула и подошел поизучать раритет. Чертячье рыло им теневым театром! И правда, у самовара был провод... Чем им чайники-то не угодили?! Ностальгирующие извращенцы!
Перелив воду из бутылки в ... самовар, гы! Не, прет меня реально от такого... "пых, пых, тумба, тумба, са-мо-вар". Интересно, Светлые долго этот мирок искали, или им сразу несказанно повезло?
Тут начали "набегать девочки". Почти подряд друг за дружкой две древнейшие старушки... Хаискорт, боюсь даже представить, сколько им лет! Как раз, наверное, еще настоящие самовары застали. Правда на древнюю рухлядь бабульки похожи не были. Вполне так прилично одеты, на голове прически, в отличие от мыши! Я им поулыбался, они радостно закивали мне в ответ...
Со вздохом решив, что буду играть Высшего-конспиратора, решил уважить старость и первым представился, даже предложив налить им чаю.
За это мне перепал вкусный пирожок с яблоком, пол-упаковки хрустящего печенья, треть шоколадки... Короче я вошел в раж, и принялся угощать чаем остальных "девочек", потихоньку заваливающих в комнату и рассаживающихся вокруг большого стола.
Двадцать женщин совершенно разного возраста от подростков до бабулек, кокетливо-невинно построили мне глазки и поблагодарили, большинство, правда, словами... но материальный приход тоже был ощутимый.
Сидя на стуле и попивая очередную кружку чая, я наблюдал, как теперь эта толпа женщин, щебеча и хихикая, роется в свалке на большом столе. А над ними гордо реет мышь, направляя, подсказывая, улыбаясь и руководя процессом трансформации горстей мусора в нечто более масштабное.
Она, кстати, как только в процесс руководства "девочками" углубилась, глаза заблестели, движения стали плавными, отточенными. Нет, она и раньше впечатления проглотившей палку не производила, но теперь от нее глаз отвести нельзя было. Улыбка эта еще... Смех тихий такой, заразительный....
И тут завалился какой-то заморыш тощий патлатый, как к себе домой! Меня в упор не увидел и сразу к мыше:
- Аленка, привет, как дела? А я тут к тебе забежал чайку попить, - и шоколадку ей, гад такой, в руки сует!
И мышь, бесы ей доброту-то раза в четыре сократи, посияла ему такой же улыбкой, на которую я тут только что любовался, и мне, почти не глядя:
- Влад, налей Антону чаю!
Вот ща-а-а-аз, а рукояткой меча по яйцам ему не надо? В этом сезоне яичница популярна, судя по тому, как часто меня ею кормят...
- Не убогий, сам налить в состоянии, - фыркнул я и пересел, вместе со стулом, к дамочке неопределенного возраста, угостившей меня, сразу как пришла, горстью шоколадных конфет.
Аленка глянула на меня удивленно, потом тихо фыркнула себе под нос, забавно приподняв одну бровь над очками.
- Тош, сам справишься? И мне тогда налей... Кстати, ты обещал мне флешку с фильмом!
Этот... патлатый... принялся хозяйничать, налив чаю и себе, и мыши. Мешочек с моим честно заработанным богатством обнаружил и там покопался. Потом они уселись и принялись тихо перешептываться.
Сделав вид, что мне совершенно все равно на то, с кем там мышь секретничает, я очаровательно улыбнулся оказавшейся рядом женщине:
- Давайте я вам чем-нибудь помогу?
Пожилая дама расцвела умилением, и мне тут же вручили... еще одну шоколадку. С напутствием кушать побольше, а то такой худенький мальчик.
Правда тут же ко мне на колени залезла, действительно, маленькая девочка, судя по всему, внучка доброй женщины. Боюсь представить сколько ей тут лет в их исчисление, но по нашему ей и ста пятидесяти еще не исполнилось, точно.
Неуемная как все дети и женщины одновременно, она принялась заваливать меня абсолютно ненужной информацией: как зовут ее, ее маму, бабушку, кем работает папа, в какой садик она ходит и почему сегодня не пошла (что такое садик и почему туда должны ходить дети, я не стал уточнять), познакомила со своим плюшевым зайцем и начала настойчиво пытать меня.
- А как тебя зовут? А сколько тебе лет? А ты с Аленой дружишь? Ну как взрослые, да? А...
Пришлось быстро заткнуть ей рот шоколадкой и скормить почти всю.
За время моего допроса патлатого сменил занудный. Молодой еще мужчина, со строгим, пресным выражением лица, вместо шоколадки вручивший моей мыши коробочку с тортиком.
Опоздал, змей-искуситель, мы уже с утра подобное удовольствие поимели, до изжоги!
Спокойно приняв подношение, мышка тут же водрузила его на столик, порезала на небольшие кусочки и радостно объявила: "Девочки, угощайтесь!". Жухлость спал с морды, но, задрав виртуальный хвост, принялся раскручивать им вензеля и заливаться соловьем. Когда он третий раз назвал мою мышь "Аленушкой", я очень выразительно ссадил со своих ног девочку и двинулся в его сторону.
Мышь, заметив мой маневр, быстро выдала тарелку с тортиком, заняв мне рот и руки, а сама вежливо оттерла несчастного в сторону двери, потому что: "Мишенька, вам же надо заниматься очень важной работой. Я не буду отнимать у вас время, Мишенька, это не солидно!".
Алена:
День прошел на удивление мирно и... мило. Чертенок великолепно устроился в дамском коллективе, причем если пожилые леди спокойно изливали на него материнский инстинкт, а мелкие кокетки старшего детсадовского возраста не менее уверенно строили глазки и через одну допытывались, не хочет ли он на них жениться... то дамы "средней весовой категории" просто млели и томно вздыхали. По всей видимости они сочли чертенка моей частной собственностью (знали бы они, насколько буквально правы!) и на чужое рук не распускали. Только взгляды и вздохи.
Меня это и забавляло и слегка раздражало одновременно. Потом я увлеклась работой и стало не до охраны чертячьих прелестей. В конце концов, от шоколада, пирожков и маленьких девочек еще никто не умирал.
А потом ко мне забежал Тошка и вредный демон надулся. Здрасте вам с кисточкой! Лопать чужие конфеты тоннами, и улыбаться, как чеширский кот на миску сметаны, это можно, значит. А чаю налить... моему приятелю - а Тошка действительно приятель, очень хороший, и нас обоих это полностью устраивает - так "оне" не захотели. Ребенок, блин.
Ну, а потом был перерыв между двумя группами, Мишенька с тортиком, от которого пришлось избавляться в срочном порядке, пока Владис его не слопал, вместе с кулинарным шедевром... второе занятие, ребята-программисты, заглянувшие на огонек всей компанией...
Владис, на удивление, толпу парней принял гораздо спокойнее, чем того же Мишеньку. Оглядел их всех, потом перевел взгляд на меня, фыркнул и устроился на подоконнике, наблюдать сумерки в городе. Изредка, когда мы все (ну, то есть, я) слишком громко смеялись - поворачивался, оглядывал нас и снова возвращался к виду за окном.
Я не стала затягивать с чаепитиями. Не могу сказать, что меня пришибло чувством вины, или еще какой подобной гадостью, но мне показалось, что чертенок просто устал. От толпы, от гомона и смеха, от чужого... мира. Не знаю. Но я выпроводила компанию и засобиралась домой.
- Хочешь, пройдемся пешком? - спросила я Владиса, когда мы уже сдали ключи дяде Ване и выбрались из здания. - Можно через парк.
Он кивнул, посмотрев на меня как-то странно... больше всего в его взгляде было чего-то очень похожего на благодарность.
Я не люблю холод и слякоть, и вот парадокс, при этом очень люблю осень. Вот такую, как сейчас. Влажный, свежий воздух, нежные переливы фонарных нимбов в мелкой, почти не ощутимой мороси. Мокрые дорожки в парке, и льющееся на них с неба золото последних осенних листьев.
Мы просто шли, молча, и как-то незаметно взявшись за руки, через это сумеречное безвременье. Редкие силуэты встречных растворялись в нашем молчании, как кусочек сахара в крепком, густо-янтарном чае.
И почему-то было так... немного грустно, спокойно и хорошо.
- Устал, мой хороший? - спросила я, когда кованные ажурные ворота парка тихо всплыли из лиственной дымки. И даже не удивилась тому, как назвала чертенка. Так естественно оно вплелось в этот парк и этот вечер.
Владис взглянул на меня с легким удивлением, а потом как-то горестно вздохнул и, отвернувшись, угукнул, при этом не отпуская моей руки.
- Я тоже... длинный день был. Пойдем, до дома уже недалеко.
Мы так и молчали всю оставшуюся дорогу, рука в руке, теплые пальцы под влажной кромкой рукава. Даже на лифте поднимались в той же уютной тишине.
И только перед дверью громкое бряканье ключей как будто слегка разогнала дымку поздней осени. Мы вошли в квартиру, и...
- А я специально дожидалась, - Эмма Львовна величественно повела пепельно-седыми кудельками, уложенными в строгую прическу и качнула элегантно-эффектными бриллиантиками в ушах. Вообще моя "домомучительница" больше смахивала на английскую королеву, чем на приходящую поломойку. Даже рост в метр с... прической ей не мешали. Туфли на каблуках, классический брючный костюм, старинная брошь у воротничка белой блузки и очки в тонкой золотой оправе, на цепочке. Поверх которых пожилая дама сканировала появившегося на пороге чертенка, пронизывающе и безжалостно, как поисковый радар - вражескую эскадру.
- Берем, - вынесла она вердикт ровно через минуту пристального изучения. - Козел, эгоист, каких мало, бабник и засранец. Но своего не отдаст. Настоящий мужик. Значит, воспитаешь, в крайнем случае, будешь дрессировать. Научу, - она посмотрена на мой открытый рот и выпадающие из очков глаза и строго припечатала: - Анжельена! В кои-то веки тебе попался нормальный экземпляр с приличным экстерьером! Будь любезна вспомнить, что ты женщина, а не шлифовальный станок, и принять меры к удержанию!
Владис:
...А дома нас поджидала эффектная бабулька, типа тех, что крутились вокруг мыши на занятиях. С лицом царствующей королевы она оглядела меня и выдала:
- Козел, эгоист, каких мало, бабник и засранец, - я прямо даже замер от такого отличного умения разбираться в людях с первого взгляда. - Анжельена! В кои-то веки тебе попался нормальный экземпляр с приличным экстерьером!
Экземпляр с экстерьером - это я. А мышь Анжельена, значит? Переводчик услужливо предложил мне варианты значения более полного мышиного имени. Хаискорт!
Старательно запрятав внутрь боль и ненависть я уставился на изучающую меня бабульку.
- Добрый вечер. Меня зовут Владис, а вас?
- Эмма Львовна, молодой человек, - величественно кивнула бабуль... пожилая дама. - Я правильно поняла, Анжельена, он живет у тебя?
Мышь, все еще пребывающая в прострации, только кивнула.
- Очень приятно. Ко мне можно обращаться напрямую, Эмма Львовна, я хоть и козел, каких мало, но разговаривать обучен.
- С вами, господин ко... Владис, я успею побеседовать. Разувайтесь, молодой человек, не стойте в дверях, - невозмутимо ответила мне королева, и снова уставилась на мышь: - Анжельена, детка, не стой в уличной одежде и обуви. Во-первых, тебе самой уже жарко, во-вторых я помыла полы. Я так и думала, что за три недели ты зарастешь грязью по самые очки.
Вот вроде бы она и ругалась на мышь, но при этом ловко сдернула с нее куртку и заставила разуться. Наверное если бы у меня была бабушка, то вела бы себя так же - ругаясь и заботясь одновременно.
Хмыкнул, почти сочувственно глядя на все еще пребывающую в прострации Ангелину... Ангела, черти им всем перья выщипай! Это же надо было так... вляпаться! А уж я-то поверил, что Светлые выпустили меня из своих цепких лапок. Повелся, доверился... А она... АНГЕЛ! И вся ее конспирация провалилась из-за милой старушки, неожиданно появившейся в этом доме.
Эмма Львовна... Получается с утра мышь с ней разговаривала? И та предупредила, что приедет. И меня срочно утащили с собой, чтобы мы не встретились. И... по парку гуляли, чтобы время протянуть?
Оставив женщин разбираться, я ушел в комнату, закрыл за собой дверь и замер.
А что Светлые сделают с этой бабулькой, за то, что она им всю игру испортила? Нет, мне конечно практически плевать, не мое это дело... Но...
Я вновь вылетел из комнаты и уставился на парочку.
Странно, но мышь мне чуть ли не обрадовалась. Вела она себя так, как будто ее стесняла эта опека и забота. Нет, совершенно естественно, что мышиному ангелу было неловко - так спалиться на ровном месте. Надеюсь, бабулька не сильно пострадает - она забавная и мне понравилась. Тут, раскрасневшаяся от смущения мышь, вцепившись мне в руку, объявила, что я наверняка голоден и меня надо кормить.
На самом деле так оно и было - целый день на торте и конфетах, при моем-то метаболизме? Да у меня уже кишка кишке бьет по башке, и поглядывают они друг на друга, хищно точа ножи и вилки...
Королева оглядела нас обоих с головы до ног и с легким сарказмом вдруг поинтересовалась у меня:
- Владис, вы умеете готовить?
- Нет, - если мне сейчас вручат кулинарную книгу, я ею мышь и огрею. От души.
- Сочувствую, - сделала неожиданный вывод эта странная женщина. - Смерть от голода не самое приятное ощущение. Детка, пожалей мальчика, хотя бы яичницу ему сготовь. Или научи его, пусть сам...
- Спасибо, сам я уже с утра пробовал, не очень получилось, - хмыкнул я. Злиться, когда вокруг такой цирк происходит, было сложно, так что проще всего было сразу все выяснить и успокоиться. Поэтому я повернулся к мыши и уточнил: - А почему ты скрыла от меня, что ты - Ангел?
Мышь уронила очки. И уставилась на меня своими глазищами, полными удивленного недоумения.
- Кто я?! - переспросила она, словно сомневаясь, что расслышала меня правильно.
Хаискорт, обычно магические переводчики не барахлили, но, учитывая где я провел последнюю сотню лет...
- Анжельена - Ангелина - Ангел, так? - я в ответ тоже уставился на мышь, и даже на всякий случай уточнил: - Ангелы - Светлые.
- Да ну вас всех к... - вдруг вспылила мышь, отпустила мою руку и нацепила на нос очки. Криво. - И ты туда же! Задрали уже с этим идиотским именем! Чтобы этой маркизе ангелов... или кто она там была, на том свете икалось, заразе! Эмма Львовна! Это не смешно! - мышь облила возмущением абсолютно не величественную в этот момент королеву, с трудом пытающуюся не хихикать. - Я не виновата, что мамуля с ума сходила по этим розовым соплям с сахаром настолько, что обозвала меня, как болонку французскую, нечеловеческим именем! А ты, - мышь резко повернулась ко мне, - если будешь дразниться, я... я... Да ну вас всех.
Совершенно по-детски надув губы она развернулась и гордо утопала в мастерскую, хлопнув дверью напоследок.
Недоуменно проводив ее взглядом (Вот значит, как со стороны это выглядит? Забавно... Понятно теперь, почему, когда я возмущенно убегал к себе в комнату, мышь на меня не реагировала...), я вопросительно уставился на бабульку:
- Владис, не обращайте внимания, - улыбнулась она мне. - Анжельена терпеть не может свое имя, и только я, старая калоша, позволяю себе так ее называть. И то не всегда. На всех остальных она рычит и обижается, а на меня ей ругаться мой возраст не позволяет. Вот в вас может и кинуть тем, что под руку подвернется, так что уж будьте осторожнее, пожалуйста.
Я растерянно кивнул. Хорошо, что сначала спросил, а не сразу скандал устроил.
- А что за маркиза ангелов, в честь которой ее, - я кивнул в сторону мастерской, - назвали?
- Ну, вам простительно не знать, - усмехнулась старушка. - Вы еще слишком молоды... мать Анжельены в юности очень увлекалась модной на тот момент любовной историей некой французской аристократки. Было выпущено несколько книг и даже фильмов, многие сходили с ума по этой литературной героине. И звали ее Анжелика. Маркиза ангелов - это, если я не ошибаюсь, прозвище, как-то связанное с тем, что девушка стала любовницей главаря парижских карманников и бандитов, сами себя называющими ангелами. Если я, конечно, ничего не путаю... каюсь, в те годы я тоже не избежала всеобщего увлечения, но это было так давно... Анжеликой, подобно сотням других поклонниц, мать девочку не назвала, решила быть оригинальной. В результате Анжельена саботирует собственное имя примерно с момента, как научилась его выговаривать. И даже родителям иначе как на "Алену" не откликалась с младенчества.
Хаискорт! Фильм, где бандиты называют себя ангелами, а любовница их главаря носит тоже имя, что и мышь... надо было посмотреть обязательно. Но раз в этом мирке это просто имя, к тому же довольно распространенное, от обвинений в обмане меня, любимого, мышь оправдана... Но вместо того, чтобы кормить меня, голодного, она смылась в свою мастерскую!
- А вы знаете Алену с младенчества? - я направился в сторону кухни, и, как ожидалось, бабулька пошла следом за мной. Теперь оставалось воззвать к ее совести и соблазнить приготовить мне что-нибудь поесть.
- Нет, молодой человек. Только со старших классов, где я преподавала химию ее двоюродному брату. На тот момент Анжельена была уже совершеннолетней и вполне самостоятельной. Алексей жил с ней два года, потому что его родители работали за границей, и девочка поневоле выполняла все их функции. Справлялась, надо сказать, на удивление хорошо. За два года Алексей из балбеса, не умеющего задуматься о чем-то сложнее компьютерной игрушки или банки пива, превратился в вполне разумного и самостоятельного молодого человека. Кстати, в данный момент он уже заканчивает аспирантуру и живет в другом городе.
Тут старушка вдруг замолчала, и глянула на меня пронзительно.
- Хотите совет, Владис?
Пока она говорила, я включил плиту, поставил сковороду на конфорку, потянулся за яйцами, но пожилая леди протянула мне бутылку с маслом. Задумчиво крутя эту бутылку в руках и поглядывая на раскаляющуюся сковородку, я кивнул:
- Конечно, хочу.
- Если вам небезразлично отношение Анжельены, на десять минут забудьте о своем голоде. Поверьте, этот подвиг вам вполне по силам, не смотря на то, что мужчина и его желудок - братья по оружию и отношению к жизни. Пойдите к ней, и скажите, что не хотели ее задеть или обидеть, просто очень удивились. Вот увидите, результат вам понравится, - бабуля отобрала у меня масло и яйца и подтолкнула к двери, добавив напоследок: - Справитесь с этим архисложным и архиважным делом, и добро пожаловать ужинать. А уж покормить голодного мужчину я в состоянии. Идите.
Алена:
Я сидела и дулась. Нет, не так. СИДЕЛА и ДУЛАСЬ!
Знаю, что глупо. Знаю, что по-детски. Ну и... идите все к ангелам! Достали... и вообще. Вот. И нечего было на меня с такой злостью смотреть, как будто я его нарочно обманула, предала и подставила, и... а сам! Имя ему не понравилось! Как будто я от него в восторге, блин!
Уфффф... нет, так не пойдет. То есть пойдет, но куда-то не туда. Надо поработать, вот. Сразу станет легче, проверено.
Я вылезла из-за обжиговой печки, в уголке за которой старательно дулась на жизнь в целом и рогатых гадов в частности, и задумчиво обозрела рабочий стол. Что бы мне тут... поработать?
Только нацелилась на лилово-сиреневый, загадочно-полупрозрачный и восхитительно неправильный обломок аметистового кристалла... Перед глазами замелькали картинки одна интереснее другой, в кончиках пальцев появилась знакомая сладкая дрожь, обиды, глупости, имена, черти, мир... все отступило на второй план, и... и тут раздался стук в дверь.
- Ага! - отозвалась я, нежно перебирая пальцами по неподражаемому излому на лиловой грани.
В мастерскую тихо просочился представитель второго плана, и нагло устроился на первом, вернее, на заднем - практически у меня за спиной:
- Я свое длинное имя тоже не очень люблю, - сообщил он мне, нахально протянув руку и взяв кристалл. - Красивый. А что ты с ним делать будешь?
- Не знаю пока, - я улыбнулась. Аметисту, или Владису, непонятно. - Не называй меня так, пожалуйста. Оно... противное. Имя. Знаешь, как карамелька, провалявшаяся в буфете лет тридцать. Она пропахла пылью, одеколоном и мышами, у нее полинявший замусоленный фантик с остатками блескучей позолоты. Тебя угощает какая-нибудь пожилая родственница, и отказаться нельзя, и съесть это невозможно. Брррр! - меня передернуло, как всегда при звуках моего имени. Только Эмма Львовна умела произносить его так, что это не вызывало ощущения тошноты и приторности. Только она. И только ей я это позволяла. А чертенок...
- И знаешь... мне было обидно, что ты взглянул на меня, как на этого своего... действительно обидно, - я обернулась и посмотрела ему в глаза.
Владис медленно, не отводя взгляда, положил аметист на стол.
- Извини, - в глазах чертенка отразилась моя улыбка, но до губ не дошла. - Я не буду тебя так называть. Меня самого ассоциации не радуют... Мир? - и он вопросительно посмотрел на меня.
- Мир, - я потянулась и погладила его по высокой скуле, почти с тем же восторгом перед совершенством природы, с которым только что касалась кристалла. - Я тут... поработаю. Поужинай без меня, ладно?
- Не ладно, - тонкие длинные пальцы накрыли мою руку. Глаза на секунду зажмурились. А потом Владис посмотрел на меня очень серьезно и строго: - Ты тоже не ела нормально целый день, так что пошли... покукарекаем. Давай, давай, а то на руках отнесу. То-то Эмма Львовна обрадуется.
- Блин, вот кого тут кому в рабство продали, я еще раз вас спрашиваю?! - потолок в ответ на мое почти настоящее негодование скромно промолчал. - Чертенок, у меня вдохновение! Это важнее яичницы!
Ехидная улыбка - и я на руках у Темного, а у меня в руках вожделенный аметист. Спрашивается, когда это он успел слямзить его со стола?
- Будешь есть яичницу и вдохновляться. Я тут прочитал про язву желудка, мне не понравилось. Вы такие хрупкие...
Эмма Львовна встретила нас довольным взглядом и офигительно вкусными запахами. На столе уже стояло три тарелки, нарезанный хлеб, вазочка с салатом...
- Владис, я рада, что не ошиблась в вас, - Эмма Львовна приглашающе указала на стул в торце накрытого стола. - Она ведь уже вцепилась в очередной камушек? Ну конечно. В этом вся Анжельена. Что бы ни случилось, она первым делом хватается за камни, и гори все синим пламенем. Молодой человек, считайте, что мы с вами союзники, - и она обменялась с чертенком непонятными какими-то взглядами!
- Спелись уже, да? - проворчала я. - Вот так всегда! Все на одну маленькую, бедную меня...
Владис молча и гордо усадил меня на стул и сел сам. И не менее гордо проглотил две трети наготовленного Эммой Львовной. Эх... когда она все успевает? У меня наверняка какая-то серьезная ошибка в ДНК. Ровно в том месте, которое отвечает за кухонно-хозяйственную магию. Потому что то, что всем другим тетенькам дается словно само собой, с чем они управляются шутя, да еще в кружевном фартучке и с улыбкой... у меня вызывает тоскливый вой, рвотные позывы, а главное, зараза, отнимает в сто раз больше времени и сил!
То ли дело камушки...
Эмма Львовна благополучно убыла, напоследок о чем-то пошушукавшись с этим... предателем. А я под их шушуканье тихо слиняла в мастерскую и наконец-то познала Дзен. Под ровное гудение тигля и мягкий скрежет полировочного камня.
Раздавшийся через довольно долгий промежуток времени стук в дверь сначала был проигнорирован, но потом все же вернул часть моего Я этому миру.
- Меня нет, ушла в нирвану, буду не скоро! - обрадовала я стучальца, стараясь лишний раз не шевелить головой, а то затекшая шея возмущенно скрипела и потрескивала.
Владис, потому что других живых в доме, тем более способных колотить в дверь, не было, проскользнул в святая святых, и уселся на пол, возле стола, напротив меня. На стол же он аккуратно водрузил часы, показывающие без пятнадцати полночь и градусник.
Я посмотрела на часы... на градусник... на черта... еще раз на градусник.
- Ыыыыыыы...ой! - попытка разогнуться не удалась.
- В этот раз начнем с массажа? - как-то грустно улыбнулся чертенок, вставая с пола и помогая мне выпрямиться, нежно разминая плечи и шею.
- Мммммм.....Ааааа... а давай я его нечаянно разобью? - предложила я, стараясь не стонать в голос, и с ненавистью покосившись на чертов злобнометр. Прибор судорожно мигнул тремя цветами, дзенькнул... - Слушай, а ты раньше не пытался кому-то массаж делать? - я с интересом разглядывала обе шкалы, сократившиеся еще на пол деления.
Владис замер, так и не убрав руки с моих плеч, потом глубоко выдохнул... прямо мне в шею.
- Ты имеешь в виду вообще или конкретно у Светлых? - хмыкнул он ехидно, обхватил меня двумя руками под подмышки, сцепив пальцы в замок за моим же затылком и резко дернул всю эту хрупкую конструкцию вверх... Внутри конструкции что-то хрустнуло, и я вновь была готова к подвигам.
- Вопрос снимается, как неактуальный, - согласилась я, расправила плечи и облегченно выдохнула: - Спасибо! Ну, так как? Нечаянно разбить не получится, да?
Едва заметно усмехнувшись, чертенок помотал головой и сделал приглашающий жест в сторону выхода:
- Прошу вас, леди.
- Вот так всегда, - пожаловалась я двери, прикрывая ее. - Если вдруг тебе попался мальчик с волшебными руками, оглянись, где-то поблизости обязательно притаился злобный градусник или еще какая пакость...
Пакость мне тут же всучили в руки, с ехидной ухмылкой.
В чертячьих апартаментах все уже было готово. Разложенный диван. Сам разложил, Эмма его всегда складывает и утаскивает белье в стирку. Ну да, белье расстелено кривовато, зато свежее. Палка эта проклятая на покрывале. Ой блииин... мы же утром так тут все и бросили, палки-щетки-пирамидки в том числе! Ой, как неудобно... Эмма промолчит. Но все равно дико... некомфортно. Блин. Главное же, я ничего плохого не делала! А чувство такое, словно меня поймали на горячем...
Градусник со стуком пристроился на стол у дивана, а я вопросительно посмотрела на чертенка.
Он, так же вопросительно смотрел на меня, стоя в дверях.
- Ты, наверное... раздевайся? Можно не полностью! - поторопилась я уточнить. - Штаны только...
Владис, уже обхвативший руками края футболки замер, смущенно отвел глаза, а вот градусник радостно оживился. Синий столбик пополз вверх.
- Эммм? А! Ну ты это... как тебе удобнее! Хочешь, полностью, я отвернусь!
- Тебе настолько неприятно на меня смотреть? - чертенок уже опустил руки, скользнул по термометру взглядом и теперь сверлил им меня.
Я вздохнула. Потом еще раз, собираясь с мыслями.
- Владис, я нифига не разбираюсь в этой дурацкой... технологии, - я кивнула на палку и на злобный будильник. - Оно мне ВСЕ неприятно! И то, что нужно тебя... делать тебе больно, унижать еще как-то... блин! Мне ЭТО неприятно! Мне неприятно, что когда я на тебя смотрю, дурацкая шкала показывает, как тебе от этого плохо! Да, неприятно! - я выдохнула и успокоилась. - А сам по себе ты очень... красивый. Так понятно? Отворачиваться?
- Женщина, ты меня опять запутала, - рассмеялся Владис, снова потянувшись к футболке. - Зачем тебе смотреть на миадерпиан, когда можно смотреть на меня? Если я кра-а-асивый, - чертенок, продолжая улыбаться, сам взглянул на свой градусник и злобно плюнул. - Ладно, давай только без штанов... И... так как вчера, расческой. А то ты сегодня норму по унижениям явно недовыполнила.
- Извращение какое-то, ей богу, - ворчала я, усаживаясь на диван и расправляя на коленях рабочие брюки. - Вчера... вчера ты был свинский свиненок, и я рассердилась! А сегодня...
А сегодня мне было здорово не по себе. Весь этот длинный день стоял перед глазами. Чертячьи улыбки на кассе. Радостная моська над фирменными пакетами из магазина белья... выборы торта с шутливой перепалкой в кондитерской, победа "Наполеона" над "Медоборами"... Большие честные глаза и темно-красный комплект. Усталые кошачьи посиделки на подоконнике и осенний парк. "Вы такие хрупкие..."
Если мне сейчас под руку попадется та сволочь, которая все это придумала с градусниками и порками - ей богу, вот так и сделаю: спущу штаны, уложу поперек колен и врежу! От всей души! Хоть самому...
Чертенок обреченно подошел ко мне, постоял, подергал штаны за резинку, обреченно посмотрел на меня... опустился на колени и вдруг уткнулся головой мне в ноги:
- Не могу, - сообщил он глухо. - Сам не могу.
Руки так и потянулись обнимать и гладить. Еще бы, блин! Взрослый парень, и тут улечься кому-то поперек колен со спущенными штанами, самому, добровольно... это... сволочи!
- Сейчас я устрою тебе потоп, и будем страдать на пару, - честно предупредила я, шмыгнув носом и быстро-быстро поморгав, авось просохнет. С ненавистью покосилась на распроклятый унижометр. Ух ты! Синяя шкала почти заполнена! Блин, блин!
- Вставай.
Владис встал, кинул взгляд на свой градусник и уточнил:
- Раз оно наелось, значит можно раздеваться полностью, да?
- Конечно, - я кивнула и тоже встала. - Если эта зараза не висит над головой, делай так, как тебе легче!
Раздевался он, как новобранец на время - секунды за полторы. Я моргнуть толком не успела, а он уже наклонился над диваном, выставив наказуемое место в потолок. Блин... где эта дурацкая палка?
Владис:
Утром я проснулся голодный, как черт. За окном во всю светило солнце, тускло-серое и через тучи. Моросил дождик. Но на меня напала приятная уютная меланхолия, кажется так сестра называла подобное настроение. Обычно в такие дни я предпочитал философствовать с друзьями, выпивая по кувшину вина на нос, тиская при этом сидящую на коленях девушку.
С Аленой этот номер не пройдет. Последнее - точно. Хотя...
Закрыв глаза я немного помечтал об Алене во всяких интересных позах, да еще с доступом на потискать, и обнаружил, что... домечтался. Все равно пришло время выползать из кровати и поискать пропитания. Яичницы мне сегодня точно не хотелось.
На кухне было тихо и пусто. И, главное, никакой готовой еды. В холодильнике из знакомого - яйца. Светлым их об голову разбей - надоели уже, сил нет!
Зайдя в комнату к мышке, стащил у нее ноут. Она даже не повернулась, продолжая сладко посапывать, обняв подушку. Смешная... Анжельена. Ангел. Нет, наверное, в том значение, как это слово понимают здесь, она и правда ангел. Временами.
Усевшись на кухне, набрал в поисковике "приготовить быстро". Почему-то высыпалась куча ссылок на сайты с советами, как быстро приготовить ужин. Мне-то надо было пока еще завтрак, так что уточнил поисковый запрос. Отверг сайты с рецептами кашек для детей. Нервно дергнул глазом на яичницу и омлеты. И заинтересованно открыл рецепт блинов. Долго тупил на упоминание белков, которые надо было взбить, пока не сообразил, что речь опять же про яйца! Закрыв рецепт, принялся искать что-то другое. Смешное слово "смузи" привлекло мое внимание, а вот то, что входило в его состав - нет. То есть как запивание еды - да, а вот как еда... Сок травы и овощей? Я что, кролик?!
Набрав "блюда за пять минут" попал на список рулетиков из морепродуктов, мяса, с икрой, с... Черти их тут всех самих в рулетики скрути... мясные! Мне бы что попроще!
Набрал "рецепты для мужчин". Мясо, мясо, мясо... картошка с мясом... мясо, мясо... макароны по-флотски?
Макароны... Как они хоть выглядят, эти самые макароны? Кинуть в кипящую воду на пять минут? И почему мы так увлеченно кукарекаем, когда есть такой чудесный продукт?
Продукт оказался не так прост, как его рекламировали. Сначала он весь слипся... от слова ВЕСЬ. В одну большую кучу. Я старательно разлеплял это нечто, стуча по нему ножиком, пока оно упорно сползалось в кастрюле обратно, в кучку. Наконец я его победил! Но передо мной встала другая дилемма. Когда эту раздолбанную кучку можно уже вынимать из кастрюли и есть?!
Я даже нашел дуршлаг - специальное сито для макарон. И прыгал с ним вокруг кастрюли, предвкушающе облизываясь.
- Чертенок, ты что делаешь? - сонно спросили у меня из-за спины.
Алена стояла в дверях розовая от сна, растрепанная, без очков и... в той самой сиреневой сорочке до колен, с кружевными вставками на груди.
- Да вот, - я гордо показал ей на побежденные макароны, - завтрак готовлю.
Мышка заглянула в кастрюлю, принюхалась. Одна бровь смешно поползла вверх, под растрепанную челку.
- Хм... а ты масло в воду добавлял? Нет? Ну ладно.
Отойдя в сторону, я все это время изучал ее, и, в итоге, довольно прицыкнул:
- Тебе идет!
- А... ой! - тут Алена вдруг подпрыгнула, уронила дуршлаг, насупилась: - Ну что за жизнь!
И убежала шуршать в комнате.
Про масло в подлом рецепте ничего не было. И вообще есть хотелось ужасно, так что я решительно взял кастрюлю и слил все содержимое в дуршлаг.
Аленка вернулась уже в халате до пят, но все такая же насупленная. Посмотрела на макароны в дуршлаге. Подергала себя за длинную прядку на виске. Подняла на меня глаза:
- Масло добавить все равно надо. А соль ты положил?
- Там было написано посолить по вкусу, откуда же я знал, сколько это? Так что решил солить, когда есть сяду.
- Не, неправильно... да фигня, я тебе потом покажу, - Аленка зачем-то нырнула в пустой холодильник почти по пояс. - Во! - объявила она победно через пару минут, выныривая оттуда с... чем-то в руках.
- Это что? - опасливо уточнил я, поглядывая на подозрительно гордую добычей мышку.
- Лук надо порезать и пожарить, - объяснила она, начиная шелушить какой-то странный круглый овощ. - А потом туда воооот... каперсы! - Торжествующее помахивание стеклянной баночкой, - а потом томатику... и будет вкусно!
- Ты уверена? - я взял лук, покрутил его в руках и отколупнул шелуху... и мне в нос ударил резкий, противный, до слез пробивающий запах. - Не! У меня на это... как его... аллергия!
- Воспаление хитрости у тебя! - хмыкнула Алена, отбирая "аллерген". - Ладно, сама порежу и пожарю, накрывай на стол!
- С хитростью у меня напряженно, так что она воспаляться не может, - хмыкнул я, подозрительно принюхиваясь. - А этот свой... лук... ты ко мне не кроши. Он отвратительно воня... пахнет.
- Я сделаю, а ты потом уже пищи про запах, - отмахнулась мышь от меня. - Еще добавки попросишь!
И она действительно занялась какими-то кулинарными манипуляциями. Окончательно очистила вонючку, так что на кухне стало не продохнуть и из глаз пошли слезы, потом она принялась ее резать, и тут я зарыдал по настоящему. Только открытое окно хоть как-то помогло мне не умереть прямо там, на месте. Потом мышь покидала свой лук на сковородку в кипящее масло... потом еще что-то крошила и терла на терке, сыпала туда из разных пакетиков порошочки. Запах в итоге изменился, стал даже более-менее терпимым. Под конец она вывалила из баночки темно-красную пасту, помешала и выключила плиту.
Вопросительно посмотрела на меня, я отрицательно помотал головой. Меня не привлекала эта странная кашица. У меня была своя. Не менее странная.
- Ну не хочешь, как хочешь, - пожала плечами Алена. - Тогда надо добавить масло и потереть сыр. Там был кусочек в холодильнике.
Сыр меня заинтересовал гораздо больше. С ним мое безвкусное макаронное нечто стало вполне съедобным. Особенно после того как я его посолил.
После завтрака Аленка радостно убежала в мастерскую, оставив на столе грязную посуду, воняющую луком доску и ножик, сковороду в странном кроваво-пахучем соусе... Это не считая кастрюли из под макарон, с остатками прилипшей к ней кашицы.
Погрустив, я понял, что шоколад в доме, фигурально говоря, закончился. Отмыл стол, вымыл посуду, слегка подмел пол, благо после Эммы Львовны квартира еще блестела и сверкала.
Посидел почитал новости... Сходил погулял на балкон. Понял, что пришло время обеда. Макароны снова не хотелось, тем более что сыра-то больше не было.
Принялся шарить по интернету в поисках более-менее простого рецепта супа. Замахиваться на щи и борщ было страшно. От одной фразы "нашинкуйте тонко капусту" становилось не по себе. Все рецепты начинались с упоминания загадочного бульона. На бульон требовалось мясо. Мяса у нас не было.
В морозилке я нашел что-то твердое, как камень, подписанное: "Пельмени". Там же лежала упаковка "Рассольника". Я уже знал, что это суп. Нечто, проходящее во всех рецептах под кодовым обозначением "ингредиенты". Еще что-то странное и непонятное, называемое "Голубцы, полуфабрикат".
В холодильнике были яйца... и две тонкие сосиски. Остальное я бы съедобным не назвал. Ну молоко еще...
Обследуя кухню, я нашел еще мешок странных грязных овощей. Поискав похожие фото в сети, узнал, что это называется картошкой.
Почитал, что такое пельмени. Суп с ними не готовили. Но был суп с фрикадельками. Я поизучал рецепты по приготовлению фрикаделек и пельменей, отличие было небольшое. Со вздохом достал пакет из морозилки, поставил кипятиться воду, а сам начал очищать пельмени от теста. Мясные катышки закинул в кастрюлю, тесто - в мусор. Помыл картошку с мылом, почистил, порезал и тоже высыпал к фрикаделькам. Хорошо, что я умел чистить яблоки... Система была примерна та же самая. А уж разрубить что-то на 5-6 частей "кубиками" я тем более был в состояние.
Дальше шли морковка, обжаренный лук (я даже головой потряс, изгоняя из памяти воспоминания о мерзком запахе), загадочное нечто, скрывающееся под словом "зелень"... Короче, я полез в морозилку, достал пакет рассольника и высыпал из него половину в кастрюлю. Перемешал и сел ждать положенные по рецепту пятнадцать минут. Название "рассольник" переводчик определил как произошедшее от слова "солить", так что именно это я делать не стал.
Пока ждал, нашел рецепт самого легкого пирога, по мнению многих сайтов. На него требовались мука, сахар, яблоки и яйца. Последние точно были... Удивительно, но я нашел и остальное. Больше всего провел времени разбираясь с духовкой. Чуть не забыл про суп. Но успел спасти его до того, как все содержимое превратится в кашу, как произошло с макаронами. Смешал в миске муку, яйца и сахар. Обнаружил подставу - "добавьте немного молока". Нашел в холодильнике молоко! Долго думал, что понимать под немного? Налил... Посмотрел на видео. Тесто там было тягучее и густое. Мое было текучее... Досыпал муки. Долил молока. Досыпал муки... Плюнул. Не в тесто.
Высыпал остатки сахарного песка, размешал, вылил на противень масло. Сверху - тесто. Посыпал тесто яблоками. Запихал противень в духовку, включил ее... Упал на стул. Есть хотелось ужасно!
Героически заставил себя подняться и пойти позвать мышь. Загнется же там, и не заметит, пока у нее вдохновение.
Алена:
Из мастерской, ближе к вечеру, меня выманили неожиданно вкусные запахи. Причем выманилась я не на вкусность, а именно на неожиданность явления. Сначала, не выныривая из процесса творчества, я вообще засомневалась - что за глюки такие странные начались. Обонятельные.
Потом отложила аметист и принюхалась целенаправленно. Нет, на глюки непохоже.
На кухне обнаружился чертенок, вид у него был одновременно голодный и довольный. Мы столкнулись в дверях, и он мне явно обрадовался. В кастрюле на плите что-то завлекательно булькало, духовка светилась аппетитно-красной подсветкой.
- А говорил, что готовить не умеешь? - удивилась я, разглядывая кухонные поверхности. В раковине пусто, и в остальном чисто... как он это сделал?
- Лень - двигатель прогресса, голод - двигатель мозгов, - почти пропел Владис, делая красивый широкий жест в сторону плиты.
Я засмеялась.
- Ты даже не представляешь, насколько ты прав! - и сунула нос в кастрюлю.
Хм... Суп. Вполне себе суп, пахнет вкусно. Только густоват немного, но это в наших обстоятельствах скорее плюс. Нда, чертенок с голодухи - гений. Вообще, про голод и мозги он трижды прав. У меня Лешка вон все умеет. Поныв неделю и сообразив, что с чокнутой на камушках сестрицей каши не сваришь, тоже всему научился.
Я хмыкнула, вспомнив забавный момент. Это когда Лешка в очередной раз пришел стонать над душой, как самое голодное в мире приведение. Я, поймав его за лапку, притащила стональца в кухню. И задала коварный вопрос: "Есть хочешь?"
Полюбовалась тем, как он подпрыгивает и кивает так, что голова вот-вот отвалится. Как сглатывает обильные слюнки. И вручила отроку половинку сырой курицы, сетку с картошкой, морковкой и луковицей. Тоже сырыми и нечищеными, само собой. Его мордель надо было видеть!
Ничего, я в тот вечер мужественно съела все подгорелое и недоваренное, и похвалила перемазанное нечто от всей души. И даже немного помогла отмыться. Ему. А кухню на третий день он сам стал мыть, когда чистая посуда кончилась, а новоявленный повар поскользнулся то ли на картофельной очистке, то ли на пролитом масле...
Так что Владис - гений кулинарии. Что я ему и сообщила, еще раз понюхав суп и доставая из шкафа тарелки. Красивые, любимые, ради такого случая.
Новоявленный повар, сияя, как пятак на солнышке, гордо раскачивался на стуле, внимательно следя при этом за моими манипуляциями. Пока я накрывала на стол - Ну хоть мааааленький кусочек совести надо использовать. Тарелки расставить и хлеб нарезать я способна без напряжения всех сил - прозвонила духовка. В ее пышущих жаром недрах обнаружилась... шарлотка с яблоками. Аааафигеть! Он не просто гений, он... бог!
Слова у меня кончились, так что бога одарили восхищенным взглядом. Бог засветился ярче.
Суп и правда оказался вкусным, настолько, что только доедая последние ложки, я вдруг заинтересовалась:
- Слушай... а из чего ты его варил? И фарша у меня вроде не было?
- У тебя упаковка какого-то рассольника была в морозилке. А фарш в суп не надо, - с видом знатока, объясняющего элементарные вещи, выдал чертенок. - Суп делают на бульоне. А бульон - на мясе или фрикадельках.
Рассольник я вспомнила. В остальном заинтересовалась еще сильнее:
- Теоретически я тоже хорошо подкована, - хмыкнула я. - Только мяса не было... и фрикаделек тоже? - это я точно знала, и теперь косилась на последнюю фрикадельку в тарелке с подозрением. Она была странной формы, приплюснутая, и что-то смутно напоминала...
- Фрикадельки я сам сделал, - гордо объявил Владис. - Из пельменей.
Я уронила очки. Опять. В остатки супа. ЫЫЫЫ!!! С такой жизнью придется переходить на нелюбимые линзы... они, надеюсь, даже от такого дикого ржача в суп вываливаться не будут. Если только вместе с глазами.
Чертенок смотрел на меня с подозрением, пытаясь понять, с чего бы это я так развеселилась.
- Ты неподражаем! - всхлипнула я, вылавливая очки из фрикаделек. - Добывать мясо на суп из пельменей... ох... только ты мог придумать!!!!
- Можем вечером сходить в магазин, и ты покажешь мне другие способы, - хмыкнул Владис.
Я сквозь смех отметила, насколько быстро он прогрессирует. Что они там сто лет с ним делали, уроды?! Несколько дней нормальной жизни, и ребенок не только суп варить научился, но и на подколки уже реагирует спокойно, а не бежит хлопать дверью с такой моськой, словно ему петарду в одно место воткнули, и уже подожгли.
- А пошли сейчас? - предложила я, вставая, и от души чмокая героическую личность в нос. Как Лешку. - Чертенок, ты мой герой, честно! Пошли?
Владис вдруг засмущался, мило порозовел и буркнув: "Да ладно... чего уж", быстро сбежал в коридор, одеваться.
И мы пошли гулять. Ну и по магазинам. Погуляли с пользой, я умирала со смеху, глядя, с каким неподдельным интересом чертенок исследует недра супермаркета.
Мимика у него очень живая, и наблюдать, как он сначала сует нос в контрабандно надорванный пакетик специй, а потом, отпрянув, яростно чихает на весь отдел, так что перец и прочие корицы разлетаются с полок веером, было непередаваемо весело.
Контейнер с луком в овощном отделе он, как заправский кошак, обошел по широкой дуге. Скептически пошевелил носом на тепличные помидоры. Длинный, бледный огурец явно вызвал у товарища какие-то свои, неведомые, но не слишком аппетитные ассоциации, потому что ЭТО он даже нюхать отказался.
Походив кругами, Владис остановился возле контейнера, где валялись неупакованные маленькие аппетитные огурчики, схватил сразу горсть и посмотрел на меня:
- Вот! Эти хоть пахнут нормально!
- И стоят соответственно, - хмыкнула я. - Берем. Только не весь контейнер, ладно? - остудила я чертячий энтузиазм. - Вон там пакет, возьми.
Помидоры, удовлетворяющие его кошачье величество, он в итоге тоже нашел, где-то в дальнем углу, куда я вообще никогда не доходила. Как ни странно, стоили они намного дешевле тепличных и пахли настоящими помидорами.
Апельсины он изучал долго, подозрительно принюхиваясь, перебирая, но в итоге только брезгливо не потряс лапкой. Точнее потряс - и вытер пальцы протянутой салфеткой, а то о себя обтереться воспитание не позволяло, а запах ему активно не нравился.
Радостный, почти детский восторг вызвали яблоки и бананы. Последних он набрал столько, как будто только ими и собирался питаться следующие несколько дней. На мое замечание, что грузовой черт у нас только один, я работать верблюдом отказываюсь, радостно закивал и нашел стеллаж с зеленью. Хорошей. Взяли понемногу травок, тех, что понравились кошконосику.
Я еще раз подтвердила ребенку, что он исключительно героическая личность, чем спровоцировала новый приступ поискового энтузиазма.
В результате мы нашли отдел с колбасами и сосисками. Чертенок завис. Видимо, противоречие между тем, что он видел и тем, что чувствовал его нос, дезориентировало кошачью натуру напрочь.
Он прошел вдоль стеллажей туда и обратно, выбрал самые "мясные" сосиски и, разложив вокруг себя три вида ветчины, принялся сверлить взглядом каждую упаковку по очереди.
- Тут нет той, что я ел в первый день, - горестно выдал он в итоге.
- Я бы это тоже есть не стала, - согласилась я, в свою очередь изучив наклейки. - Смотри сюда... видишь, написано: "состав". И много-много всяких непонятных названий. Так вот, те, которые непонятные, они еще и несъедобные. Если в составе попадаются, лучше не есть. А то нынче генные эксперименты в моде. Сам не заметишь, как от такой колбаски или нос отвалится, или щупальце отрастет на каком-нибудь незапланированном месте. Пошли лучше мясо посмотрим?
На слове "мясо" в чертячьих глазах снова запылали энтузиазм и готовность к подвигам.
Очень быстро угаснувшие в мясном отделе. У чертеича было такое несчастное мордулье, словно он обманулся в самом дорогом.
Фарш он скептически обнюхал и диагностировал, что ЭТО умерло дважды и потом его еще и переварили и упаковали. И вообще, он гордый хищник, а не презренный падальщик. Тухлые кишки не ест!
Потом их хищное величество долго изучал витрины. И как апофеоз действа, решил довести тетенек на расфасовке до нервного срыва. Требуя отрезать ему вот столько от этого кусочка, нет не с этой стороны, а с другой, да, а теперь вот от этого, я не силен в ваших единицах измерения, но с три моих пальца, да, а теперь вон от того... а с середины вырезать можно? нет? тогда вот от того... тоже на три пальца.
Если бы не водопад чертячьего обаяния, нас бы точно побили, а то и провернули... на фарш.
Ну, и на пути к кассе нам попался молочный отдел. Правда, здесь мы не задержались. Я пресекла энтузиазм кошачье-чертячьего повара, ткнув пальцем в первую попавшуюся этикетку с перечислением кучи "несъедобных" всякостей, и в надпись кокетливым мелким шрифтиком: "заменитель молочного белка".
Чертенок, до глубины души шокированный коварством псевдомолочки, обвел ярко-расцвеченный красивыми упаковками отдел несчастными глазками. Нашел в глубине витрины мятый серо-голубой пакетик и жалобно посмотрел на меня.
- Молока хочу, - тоскливо протянул он. - У вас тут есть вообще нормальная еда? Я так зачахну.
- Молока мы тебе в другом месте купим, настоящего! - твердо пообещала я, но мятую упаковочку в корзинку бросила, там хоть "заменителя" не значилось. - А к остальному... ну, мы привыкли. Все так живут. Зато если враги решат нас химией потравить, обломятся! Съедим и добавки попросим.
На кассе он внимательно пронаблюдал за всеми манипуляциями, проследил, сколько денег было заплачено, сколько осталось в конвертике. Пошевелил кошконосом на пластиковую карточку в руках у следующего покупателя. Долго исследовал чек. По-моему, даже на зуб попробовал, но не уверена.
Удобная корзинчатая тележка была оставлена на выходе, (пришлось объяснить почему), и дальше Владис шествовал нагруженный, как три китайских кули сразу. Мне пакетов не досталось, и рюкзак тоже отобрали. Думаете, я сопротивлялась? Щаз!
Домой мы шли дворами, а не по бульвару. И заодно навестили неказистый железный ларек с полустертой надписью "молоко".
Где и купили три литра... молока. Наверняка обезжиренного через сепаратор, но НАСТОЯЩЕГО! А так же килограмм творогу и баночку настоящей сметаны, свежей, а потому жидкой, как сливки, и восхитительно сладковатой.
Банку я эквилибристу с сотней пакетиков не доверила, несла сама.
Пока чертенок колдовал в кухне, распихивая запасы по сусекам, изредка прибегая за консультацией, я опять устремилась в сиреневые лабиринты заветного аметиста. И пропала там на несколько часов. Но! Я предусмотрительно установила таймер на телефоне, и тот заорал ровно в десять вечера, самую противную оралку, какую я нашла.
Поскольку голосил он с верхней полки над дверью, до которой без табуретки не достать (ну себя-то я хорошо знаю!), я на все сто процентов вынырнула из творчества в реальность.
И пошла проверять чертячий градусник. Так-так-тааак. Интересненько. Обе постоянные шкалы на месте, но вот забавно, столбики сегодня заметно выше нулевой отметки. Хотя до верху, конечно, далеко... а третья шкала, вопреки смутным надеждам, ехидно скалила зубастую разметку, с уровнем, опущенным ниже нижнего. Сволочь!
- Чертено-ок?! - позвала я, выглядывая из бывшей гостиной. - Ты где?
Чертенок обнаружился на балконе, причем исключительно благодаря интуиции. Так тихо он там сидел.
- Владис, там твой градусник созрел, - вздохнула я, накидывая на плечи притихшего кошарика подхваченный со стула плед. А то холодно. - Хочешь, посиди еще пол часика и приходи, ладно?
Чертенок вынырнул из каких-то своих дум и помотал головой:
- Нет, уже не то будет... Как будто меч приставили, но не воткнули. Пока.
Встав, приоткрыл с дверь балкона и подождал, пропуская меня вперед. Такое впечатление, что я за последнее время сильно поднялась в его глазах. По крайней мере, ко мне стали относиться как к... женщине... а не к нечту женского пола, заметно ниже по положению.
В комнате я нерешительно остановилась. Чем дальше, тем больше вся эта долбанная "воспитательная" профилактика мне не нравилась. Ни хрена она не воспитывает! Воспитывают совсем по-другому... и последние несколько дней - лучшее тому доказательство.
- Может давай, мы сначала с... самым болючим разберемся? А относительно... мммм... остальное потом?
- Вот уж нет, - вспыхнул Владис и миадерпиан, поставленный мною на самое видное место, в центре стола, радостно запиликал, сообщая что "слопал" порцайку унижения. - Не хватало еще перед тобой драной задницей крутить! И так-то... А еще, порка после оргазма больнее, чем наоборот. А значит меньше времени понадобится...
- Блин, тонкости какие, - пробурчала я себе под нос. - Вот уж не знала. И дальше бы жила прекрасно, в счастливом неведении. Знаешь... вот что. Давай так. Ну не нравится мне делать с тобой все эти... гадости, да еще так, чтобы совсем тебе фигово было. Где можно, давай сглаживать. Вот с этим... - я скривилась и ткнула пальцев в стеклянную пирамидку. Владис, оказывается, уже вынул ее из шкафа, вместе со смазкой. - Давай... хоть это сделаем так... чтобы тебе... ну... ты понял?
Вообще, сама идея мучить кого-то не в наказание, а просто так... ну, за что-то неведомо прошлое или необязательно будущее, казалась мне дикой. Но тут уж... Отдавать чертенка крылатым живодерам мне не хотелось точно. Лучше я потерплю его "нестандартные условия содержания" и вообще, присутствие в своей жизни... Кстати! Я вдруг с некоторым даже недоумением осознала, что Владис вовсе не мешает мне, как все остальное человечество, будучи пристроенное на уютной маленькой МОЕЙ территории. Как-то он... вписался. Почти как Яшкин...
Тут мою задумчивость прервали.
- Слушай, я ценю, и все такое, - чертенок вроде бы улыбался, только глаза были грустные. - Но с таким настроем как у тебя сейчас, мы каши не сварим, - усмехнувшись, он положил смазку и пирамидку на диван и повернулся ко мне: - Я себя чувствую так, как будто тебе навязываюсь. Дурацкое ощущение, если честно, - миадерпиан довольно подтвердил, что да, дурацкое, но такое вкууусное, прям тирлим-пирлим. - В прошлый раз хоть как-то все начиналось не так... Хаискорт! А сейчас все это больше всего на процедуру какую-то похоже... тест, обследование, не знаю... на что угодно, только не на прелюдию к сексу!
Я беспомощно пожала плечами.
- Ну... для меня ВОТ ТАК это вообще не... того самого. Даже не похоже. Только давай без гипнозов! - предупреждающе отгородилась от чертенка ладошкой. - Вот что. Раздевайся и залезай на... диван. А то на полу вообще ненормально. А я... попробую настроиться что ли...
Дурдом. Настроиться. На что? Он прав, я воспринимаю все это странное действо как необходимую медицинскую процедуру, навязанную мне неизвестными "врачевателями", чтоб у них вся их крылатая медицина стала через это место!
Так, сосредоточимся. Вспомним. Чертенок красивый, когда голый? Красивый. Гладить приятно? Даааа. Вот с этого и начнем.
Подошла к этому самому необычному котофеичу на свете, и... погладила.
Владис широко распахнул глаза, моргнув длиннющими ресницами, пока я гладила его по плечу. Потерся, как кот, об мою руку, пока я подушечками пальцев проводила по его щеке. А потом я зарылась пальцами ему в волосы, а они у него густые и необыкновенно мягкие, просто блаженство... обоюдное! Чертенок, зажмурившись, наслаждался, чуть приоткрыв губы, пухлые, манящие...
Так, девушка. Не увлекайтесь! И вообще, есть у меня подозрение, что кто-то тут опять мухлюет.
- Раздевайся, котенок, и на диван, - я отступила на шаг.
Глаза снова широко распахнулись, на лице промелькнула тень улыбки.
- Мяяяу, - подмигнул мне чертенок, стягивая с себя футболку, медленно, то выдвинув вперед бедро, то поведя плечом.
А я... смутилась, потому что оговорка была совершенно непреднамеренная. Само вырвалось. Но с другой стороны, мозги мне никто не туманил, чертокотич просто кокетничал, явственно сбивая меня с "медицинского" настроя, и я его понимала. Пусть, в таком настроении он мне... больше нравится, и вообще... главное, самой не поддаваться.
Стянув футболку, котен...тьфу... чертенок оттянул резинку от штанов, запустив под нее оба больших пальца, снова посмотрел на меня, склонив голову чуть набок, хитрющим таким взглядом, как будто я не каждый вечер любуюсь тем, что под этими штанами скрывается.
Улыбнулся и резко спустил штаны вниз, вместе с трусами, тут же быстро откинул их, заодно освободившись от носков. Потом, опустившись на диван, встал на четвереньки, повернулся ко мне и снова издал протяжное: "Мийяу!".
- Очень похоже! - подбодрила я, стараясь не смеяться. Мяу-котье представление чуть сбило градус соблазнительности, как ни странно. Котика можно погладить, но не... да.
Я присела на диван рядом с ним и провела ладошкой вдоль позвоночника.
Чертенок выгнулся, прогибаясь в пояснице. Потом улегся набок, ко мне лицом, накрыв своей рукой мою, лежащую у него на спине. Его пальцы принялись нежно поглаживать мои... удерживая и лаская одновременно. А он взглянул на меня, все еще улыбаясь, но при этом серьезно так:
- Помнишь, главное - это твое удовлетворение, причем можно и моральное... а можно просто физическое. Хочешь?
- Э-э-э... - я попыталась отобрать конечность, которую кошак самым коварным образом "намотал" вокруг себя, подобравшись опасно близко со своими неприличными предложениями.
- Знаешь... мне моральное больше нравится, - я сделала честные глаза. - Правда-правда, вот когда ты... я сразу очень морально удовлетворенная делаюсь, прямо вся! Давай уже приступим, а то мне не терпится... морально удовлетвориться.
- Не хочешь, значит? - недоверчиво посмотрел на меня Владис и скептически хмыкнул: - В тебе хитрости еще меньше, чем во мне, - при этом притягивая меня к себе еще ближе, очень нежно и аккуратно. Елки-иголки, эта эквилибристика на грани соблазнения меня до нервного припадка доведет, рано или поздно. Я же не железная, но я НЕ МОГУ! Это... не знаю, как ребенка изнасиловать. И не потому, что он этого на самом деле хочет, а потому, что ему деваться некуда. Нет. Сделать так, чтобы эта унизительная процедура доставила ему хоть какое-то удовольствие, я могу. И я действительно почувствую самое настоящее моральное удовлетворение по этому поводу. Но получать удовольствие самой, пользоваться его... неволей? Еще раз и еще - НЕТ.
А "ребеночек", тем временем, изогнувшись, как змея, потерся щекой о мое бедро. Потом приподнял голову и снова мяукнул. Улыбнулся, и снова опустился передо мной на четвереньки.
Я чуть напряженно улыбнулась в ответ и потянулась за "пирамидкой".
Владис:
Утром я проснулся довольный... тем, что у меня все было. Единственное, что удивляло, убивало, унижало... и совершенно было непонятно - отказ Алены от физического удовлетворения. Марбхфхаискорт! Как только начинаю над этим задумываться - настроение откатывает в минусовое значение. А когда сходил, проверил "унижометр", как его мышка обзывает, убедился что он радостно счавкивает мои переживания, переваривая его в движуху синей шкалы вверх, черти его разбей!
С одной стороны думать неприятно, а с другой - с утра подумал и все. Шкала унижения у миадерпиана заполнена. А то Алена от своих функций "унижателя" начала упорно отлынивать. Или меня уже просто не так ее остроты задевают, как раньше?
Самое странное, что она честно словила моральное удовлетворение от моего физического. Потому что миадерпиан счастливо прохрюкал и спрятал золотую шкалу еще на пару суток. А вот мои попытки хоть что-то проделать в направление физического сближения... даже просто грудь погладить... вызывали дикий испуг в глазах, напряжение и отпрыгивание в сторону, хорошо хоть без криков: "Изыди" и "Свят-свят!"
Так, опять накрыло... Приятного аппетита "унижометру". Пора подумать и о собственном пропитании.
На завтрак я рискнул все же замахнуться на блины. Несколько сгорело, два оказались слишком толстыми и не прожарились, пять Аленка слопала, запивая кофе, оставшиеся достались мне.
На обед доели остатки супа. На ужин я потушил картошку с мясом. Плевый рецепт, проще макарон!
Следующий день тоже вполне продержались без яичницы... единственное, у меня чуть не случился нервный тик, когда от вышедшей к обеду из своего укрытия мышки по всей кухне разлетелась странная белая пыль... мерзко пахнущая!
Не успела Алена сбежать обратно, как я схватил швабру и принялся сметать этот кошмар... Потом пришлось помыть пол, потому что запах так и не исчезал. Пыль, соединившись с водой, становилась твердой, вязкой и жутко неприятной на ощупь.
На ужин Алена притопала, сменив белую пыль на серую. Едва сдержался, чтобы не зарычать.
А эта... сегодня вообще не от мира сего. В глазах туман, смотрит сквозь меня мечтательно в непонятную даль и... сыпет чертову пыль на чистый пол!
- Отряхиваться перед выходом из мастерской не пробовала? И только потом на кухню являться?!
- А? - на меня посмотрели ясным чистым взором. - Чертенок, а чем так вкусно пахнет?
В одно ухо влетело, во второе - вылетело. Так и тянет взять за это ухо, вывести из кухни... свесить на балконе, через перекладину и выбить всю пыль... в другое измерение, желательно. Потому что воняет же!
- Я похож на бесплатную домработницу? Я тебе для удовольствия выдан, для удовлетворения твоих сокровенных и извращенных желаний, а не для того чтобы полы тут в раскорячку третий раз за день мыть!
Мышь вынырнула из своей мечтательности, но вместо того, чтобы устыдиться, насупилась. Оглядела меня, кухню, пыльные следы на чистом полу. Собрала бровки домиком, посопела, и выдала:
- У меня извращенные и сокровенные желания не как у ваших... наивчиков с крыльями, а вовсе вот чтобы кто-то враскорячку три раза пол мыл! Вообще-то... - добавила она уже серьезно, - мне пыль не мешает. А вот давление на мозг очень даже!
Сразу ответа на такую наглость я не придумал. Обижаться и убегать в комнату было глупо, да и устарела уже шутка. Тем более я же со стороны видел, как оно выглядит... это я за ней пошел, успокаивать, а мышь спокойно свалит обратно, к своим камушкам.
Плюнуть на пыль и оставить как есть? Нюхать и разносить по всей квартире?! Хаискорт!
Мы молча поели и я, раскачиваясь на стуле и глядя в окно, принялся обдумывать достойную реплику. Про давление на мозг и про то, что ей пыль не мешает...
Первое, что приходило в голову: "А мне вот мешает!", но я просто слышал в голове ответ, голосом Алены: "Кому мешает, тот и убирает". Хаискорт!
Мышь, допив чай, вместо того чтобы вдохновленной и сытой тихо свалить в свой туман, тормознула на пороге. Я же, не глядя в ее сторону, встал и принялся собирать посуду, энергично закидывая ее в раковину. Тарелки и ложки дзынкали и блямкали. Я - злился. Это не мышь, а мутант какой-то. Смесь свиньи и мыши!
И тут этот мутант, вернувшись, подошла ко мне вплотную, заставив повернуться к ней, хотя я всем своим видом демонстрировал хозяйственную сосредоточенность на посуде, лишь зло взглянув в ее сторону. Улыбнулась, заглядывая мне в лицо немного снизу вверх, потому как ростом не вышла.
- Чертенок, ты просто сказочная молодчинка. Все было очень вкусно, и когда чисто, мне тоже нравится. Просто... я не могу по-другому. Необходимость бесконечно подтирать-заметать-промывать-и-все-такое-прочее сбивает меня с рабочего настроения. А пыль мне правда не мешает. И ты забей, если убирать не хочется. Не обижайся, - и чмокнула меня в кончик носа!
Пока я замер, переваривая поцелуй вместе с этой наглой заявой, она повернулась и утопала в мастерскую. Ну, то есть тоже самое, вроде бы, сказала, что я и предвидел: "Не нравится - убирай сам", но зато желание высыпать ей пыль из совка на голову - пропало.
На следующий день Алена уехала с самого утра, очевидно, лопать торты и конфеты, копаясь в мусоре. Я ехидно передал привет Мишеньке и остальной команде и остался один одинешенек. И тут мне стало скучно! Я походил по дому, покружил вокруг мастерской, повздыхал, пошел на кухню... понял, что готовить ничего не хочется. Сварил картошку вместе с куском мяса, нарек это обедом и ужином, супом и вторым... короче всем сразу в одном флаконе. Слопал часть, под какой-то примитивный детектив. Цепочка расследования была предсказуема с самого начала, но просто наблюдать за жизнью героев оказалось забавно.
Даже на балконе сидеть было скучно и... холодно. Нет, ладно бы она рядом со мной постоянно крутилась, и я привык к ее присутствию. Но весь вчерашний день я провел точно так же! Один. Сегодня даже лучше - посуды грязной в два раза меньше, пыль подметать не надо...
Даже позвонить ей захотелось. Просто так. Хотя мне дали номер, чтобы звонил в экстренном случае. Но ближе к ужину у меня как раз подкрался именно он, экстренный случай.
Алена ответила не сразу.
- Чертенок, случилось что-то?
Немного взволнована, но на заднем фоне слышны смех и голоса. Мужские. Я тут скучаю, зато ей весело... Хаискорт! Правильно, чего ей грустить? Еду я готовлю, пол подметаю, сумки из магазина таскаю... Морально удовлетворяю, опять же.
- Что случилось? - забеспокоилась она всерьез.
- Ничего, - буркнул я недовольно. - Поздно уже. Кто-то из ржущих рядом тебя проводит?
- Эммм... - мышь растерялась, но быстро опомнилась: - Чертенок, я на машине. Не скучай, я почти закончила. Скоро буду.
Ее скоро длилось еще почти два часа! Так что встречать я ее демонстративно не вышел, устроившись на диване с ноутбуком, просматривая очередной фильм.
Алена:
Черти бы побрали тот час... или как там... а, будь проклят тот час, когда я села... к черту, будь проклята эта чертова лоханка сама по себе! И Юрка вместе с ней, потому что не знаю, что его парни там отремонтировали, но этот гибрид змеи и телеги опять заглох посреди проезжей части!!!
Я сначала честно пыталась выяснить у капризной техники, какого хрена ей опять не ездится по-человечески. Эта зараза плюнула в меня маслом и злорадно прихлопнула сверху сорвавшимся капотом. Ррр!!!!
- Рррррр! - сказала я автоинспектору, когда он подошел узнать, зачем я делаю пробку на его участке. Инспектор молча дал мне платок, вытереть масло с физиономии, и похлопал по плечу. Поинтересовался, нужна ли помощь.
- РРРРРР!!! - сказала я Юрке в телефон, и он тоже понял без перевода, только спросил, где именно я опять заглохла.
- РРРРРРРРР!!! - сказала я лифту, потому что его... я не поверила своим глазам - его просто НЕ БЫЛО! Дыра вместо лифтовых дверей, гулкая шахта от подвала до крыши... пустая.
- УРРРРРРОДЫ! - поняла я, наткнувшись глазами на объявление, краешек которого кокетливо выглядывал из под чьего-то рекламного постера. Лифт будут менять, ставить новый, сроки - к новому году. Знаем мы их новый год - хорошо, если до весны управятся! Чем им старый лифт мешал? Работал нормально, маму их всю жизнь по лестницам на последний этаж гоняй! С сумками...
Я их еле затащила. Сумки. Пришлось же из машины, уволоченной на аварийной сцепке к Юрке в сервис, забирать все нужное... и покупки еще.
А дома ждал чертенок. Наверняка недовольный тем, что я так долго не приходила. Блин, чувствую себя как закабаленн... то есть замужняя женщина. ЧУР меня! Не дай бог... Уф...
Перед дверью я все же остановилась, и, не входя в квартиру от души сказала вселенной:
- РРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРР!!!
И уже более-менее спокойно открыла дверь.
Меня встретила тишина. Нда. То есть, надо понимать так, что чертенок обиделся. Блин, опять начинаются тоскливые мысли на тему - оно мне надо? Вот потому-то Алена еще не женат... то есть не замужем!
Хотя... Яшкин тоже обижался, если ему долго пузо не гладить, а потом не искупать вину вкусными кошачьими витаминками в форме рыбок.
Но чертенок, несмотря на все схожие черты, все таки не кот, и витаминками тут не обойдешься. Другой вопрос, есть ли у меня силы и желание выяснять, что ему витаминить.
Надутое оно нашлось в комнате, в обнимку с ноутом и под звуки какого-то фильма. Ну и? Чем мы недовольны? Почему у нас мордель кислей лимона и общий вид, как у престарелой гувернантки, которой гадкие дети подложили червяка в постель? Подумаешь, ползает, червяку она тоже не нравится, и что теперь? Блин! Ладно.
- Чертенок, я дома.
- Ага, - мордулье оторвалось от ноута, осмотрело меня задумчиво... и буркнуло: - Ужинать будешь?
О, разговаривает. Уже хорошо. Не выношу демонстративные попытки бойкота. В ответ разворачиваюсь и ухожу по своим делам, бойкотируйте хоть до ишачьей пасхи. Но чертенок, хотя и надулся, задал правильный вопрос. Ну и я спрошу самое главное:
- А что у нас на ужин?
Владис хмыкнул и даже сполз с дивана:
- Не поверишь, еда, - потом снова оглядел меня с ног до головы и уточнил: - Жертвы есть?
- Есть!!! - И пожаловалась, сделав скорбное лицо: - Я.
- И кто же тебя обидел? - вроде и шутит, а в голосе звучит что-то такое... назову имя и ткну указующем перстом и все, нет человека.
- Карбюратор, - сдала я вредителя на полном серьезе. - Он вообще гад! Третий раз машина глохнет на светофоре!
Чертенок в это время накладывал мне в тарелку картошку с мясом, в какой-то вкусно пахнущей подливке. Поставил на стол, снова оглядел меня и кивнул в сторону ванной:
- Руки помой после контакта с карбюратором. И лицо... холодной водой. Может, взбодришься.
- После контакта с этим сволочем мыть надо все, - вздохнула я, сглотнула голодную слюну и пошла в душ. Выбралась оттуда через пятнадцать минут, посвежевшая, с мокрыми волосами и в любимом халате - том самом, розовом, который одалживала чертенку. Укуталась в теплое-мягкое по самый нос. А неукутанный нос сразу сунула в разогретую в микроволновке тарелку.
Все хорошо, но, кажется, я заснула примерно на десятой ложке.
Проснулась резко. Села на кровати, машинально щупая все вокруг. Точно, кровать. Халата на мне нет, только майка с трусиками, как после ванной. Мокрые волосы высохли и неприятно тянут в одну сторону. Блин, не расчесала, теперь будет шикарный дизайнерский изыск, на тему "я упала с самосвала". Не помню, а когда я спать пошла и почему не расчесалась?
Уютную тишину родной квартиры нарушил странный звук. Что? Стон? Как будто сдавленный... и кашель, кажется. И непонятное истерически-пронзительное, с подвизгом, гудение.
Я с минуту таращилась в темноту, пытаясь отделить сон от яви. А потом резко сорвалась с места. Чертенок! Градусник!!! Три часа ночи!!!
Когда я влетела в гостиную и щелкнула выключателем, чуть не грохнулась сразу у порога.
Чертенок нашелся сразу. Изжелта-зеленый, мокрый, как мышь после потопа, с закушенной губой... на полу возле дивана, скрутившись в какой-то невразумительный крендель. А со стола истошно орал и мигал злобный будильник.
Первое, что я сделала - схватила злобнометр, и от души шваркнула им об пол. Прибор истерично взвякнул и заткнулся, только изредка обиженно моргая огоньками, но, стоило на него покоситься, испуганно гас.
А я кинулась к чертенку, который обессиленной тряпочкой расползся по полу возле дивана. Убедившись, что этот... этот... черт безмозглый жив, и даже дышит с каждой минутой спокойнее и спокойнее, я набрала побольше воздуха, и...
- Ты идиот? - моему визгу позавидовал бы и злыдильник, так пронзительно получилось, у самой в ухе еще долго звенело.
Владис отрицательно помотал головой. Это движение далось ему непросто, но было видно, что градусник уже отстал со своим садизмом, и чертенок потихоньку приходит в себя.
- Б....... твою........ и три раза..... через.... а потом....... и туда...... наконец! - выдала я в полный голос, возвращаясь из кухни со стаканом воды. Присела возле этого партизана-добровольца, чтоб он был здоров, и, приподняв голову, заставила напиться. Зубы выбивали бодрую дробь о край стакана, но воду он втянул моментом.
Допрос с пристрастием, по всем правилам образцового гестапо, выявил следующие факты. Я уснула за столом, и благородное оно притащило меня в спальню, даже из халата вытряхнуло и одеялком прикрыло.
Когда я не проснулась к половине двенадцатого, черт пришел меня будить. Будил, судя по всему, как-то странно, поскольку был послан в банк закрыть депозит, а потом я сообщила ему, что заказ еще не готов, приходите завтра.
И ЭТОТ ИДИОТ, вместо того, чтобы разбудить как следует, УШЕЛ! Подождать еще часик, как он сказал. А потом, когда злодиметр почему-то не стал шибать его сразу, тупо заснул. И проснулся не так давно от дикой боли.
На мой резонный вопрос, за каким... кандибобером он это сделал и чего собирался ждать, уже оклемавшийся засранец продемонстрировал мне гордый профиль с надутыми губами. Едрить твою кочерыжку, опять?! Чего у нас не так!?
Я обозлилась на не шутку. Герой подполья, блин, мазохист-передовик! И кстати, я точно помню, что когда перед ужином заглядывала в чертячье логово, градусник щеголял синим и красным столбиком где-то на одну треть шкалы. А сейчас оба опять на нуле, мать их стеклянную в багаж без упаковки!
В связи с высоким уровнем озверина в крови, дознание я продолжила. От злости безбожно пользуясь тем, что при должном упорстве не ответить на прямой вопрос это несчастье ходячее не может.
- В каком месте тебя опять прищемило? Чего надулся?
Чертенок зыркнул на меня обиженно-нахохлено из-под мокрых прядей волос, отвернулся, закусил губу, сжал руки в кулаки, как будто сдерживая что-то, рвущееся наружу...
- Тебе это не нравится. Все. Включая меня.
Тааак. Черти бывают разные. Черные, синие, кра... снозадые. Но всем, блин, одинаково хочется, на что ни будь зае...бочиться. Танцы с витаминками, часть вторая.
- Что конкретно мне не нравится так, что это не нравится тебе? Объясни подробно.
Владис посмотрел на меня как на слабоумную садистку. Но польза от диалога уже была заметна - градусник принялся сыто попискивать.
Буду выяснять до конца! Так что сверлим черта пронзительным взглядом и глаз не отводим.
- Мне все нравится, хаискорт! - рыкнул чертенок, и градусник пилимкнул как-то иначе, злобненько так.
- Не ври, - я была безжалостна.
Да к фигачьим бабушкам! Только все устаканилось, нате вам с кашей!
- МНЕ все нравится, правда, - процедил Владис, сквозь сжатые зубы и, спустя полминуты продолжил: - Я так не могу... У меня крыша едет от скуки.
- А сказать язык отвалится? Самому?
Я очень хорошо поняла о чем, он. Да я бы сама через два дня свихнулась от безделья на его месте. НО! Он не немой, и не пятилетний. И это не все, что я хотела выяснить.
- Я только сейчас понял, - хмыкнул чертенок.
- То есть, как по мозгам дадут, так в них и просветление. Понятно. Решим. Дальше. Почему. Ты. Меня. Не разбудил.
Ох, подсказывает мне женская интуиция, что это было вовсе не из жалости ко мне, уставшей.
- Я будил! - рявкнул Вдадис
- Чертенок, когда меня будят, я просыпаюсь, - я нарочно стала говорить спокойно. - Как следует будят. А люди, которым это действительно нужно, не ограничиваются тем, что два раза потрясут за плечо и шепотом попросят встать. Почему?
- Не знаю, - чертенок нахохлился.
Здрасте, родственники, я ваша дядя из Антарктиды. Приехали. И не врет, потому что градусник делает вид, что его тут нет.
- Делааа, - я села рядом с ним на пол, облокотившись на диван. - Давай разбираться вместе. Рассказывай порядок мыслей, когда шел будить, и когда шел обратно, недобудившись.
- Ну, я пришел с настроем разбудить. Ты не будилась. Я решил дать тебе еще поспать. Потом... - чертенок перечислял свои действия очень серьезно-спокойным голосом, и вдруг сорвался: - Хаискорт! Я правда не понимаю!
Я задумалась. Припомнила подробности. Вчерашние, позавчерашние. Боли чертенок не особенно боялся. Так что он руководствовался иным желанием, чем отодвинуть порку из-за того, что это больно. Каким?
- Ты за что-то обиделся на меня и не хотел, чтобы я тобой... занималась?
- Занималась? - взвился Владис. - Вот именно, "занималась"! Как с ребенком!
Есть попадание. Я опять вздохнула и посмотрела на чертика. Протянула руку и дернула его за прядку надо лбом.
- Чертенок, почему как с ребенком. Просто... младшим товарищем. Почему это плохо?
- Потому что я... я не хочу! Я не привык, чтобы меня так воспринимали! А еще я чувствую... как тебе противно! И совершенно не понимаю, зачем ты это делаешь.
- Так, по порядку. Взрослей, и не буду воспринимать как младшего, - я не дала ему отползти в сторону, удержала за плечо. - И потом. Мы все для кого-то старшие и для кого-то младшие. У тебя разве не было тех... для кого ты малыш, даже если сам уже дедушка? Дальше. Чертенок, всем нормальным людям неприятно делать другим больно. Ну, вот Светлюку твоему нравилось тебя мучить, и... в другом отношении он слюни пускал. Разве тебе от этого легче было? Нет. А мне не нравятся дурацкое это воспитание, но ты-то нравишься! Ради близких людей еще и не такое делают.
- У меня не было тех, для кого я дедушка, - загрустил Владис. Потом заинтересованно переспросил: - А я тебе и правда нравлюсь?
- Ничего, успеется, - засмеялась я. - И дедушкой, и прадедушкой. А насчет нравится... конечно. Я же говорила тебе. Ты отличный парень, чертенок, неглупый, и чувство юмора нашлось, как оклемался немного после этих крылатых кошмариков. Не зануда, не дурак. С тобой легко, интересно и весело. Готовишь, опять же... - я уже откровенно улыбалась. - Так что перестань грузиться всякой фигней. Подумаешь, градусник. Бывает хуже. Справимся. Будешь у меня младшим... братом, еще одним. И занятие для тебя мы обязательно придумаем.
Владис задумался, потом хмыкнул:
- Сдается мне, что ты хитришь. Причем не для того, чтобы расчетливо подняться из низших в родственницы к Высшему. Я бы прекрасно понял такое желание, но ты ведь не поэтому... и, наверное, была бы очень хорошей старшей, не как нянька, а для души. Поговорить там... - чертенок уставился в одну точку и снова замолчал, явно обдумывая что-то.
- Хитрю? - я аж зависла. В каком месте я это... хитровыгнулась так, что сама не заметила. - Нет. Вот сейчас ни капли. А насчет высших-низших... понимаешь, мне как-то пофигу. Я - это я. Если кто-то считает, что он выше меня, флаг ему в руки и противогаз на задницу. Его проблемы.
- А почему на задницу? - удивленно воззрился на меня Владис.
- Чтобы хвост не простудить, - совершенно серьезным тоном ответила я, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
- Заботливая, - заулыбался чертенок.
- А то! Ну как, пойдешь в младшие братья?
- Знаешь, не то чтобы мне не нравится эта идея, но что-то в ней меня беспокоит. И совсем не то, что это будет договор между Высшим снизу и низшей сверху. У нас уже один такой есть и живем же как-то...
- А причем тут какие-то договоры? Семья - это не бумажка с печатью, это отношение. Оно или есть или нет. Но если хочешь, можем заключить еще один договор.
- Не-ха-чу! - четко по слогам произнес чертенок. - Я не-ха-чу быть твоим младшим братом. Я против инцеста.
- Эпссс... приехали. При чем тут инцест? А, ты об этом... хмммм, - то есть про лечебные процедуры лучше не заикаться, это ему еще больше не нравится. - Хорошо, давай не сестра, давай... - а кто? Блин! Ну, придумается же что-то? А? Нда. Воображение покрутило пальцем у виска и повернулось ко мне задом.
- Давай кто? - чертенок уже нашел в себе силы, чтобы медленно встать: - Сейчас ты на розовое пугало похожа, - хмыкнул он, разглядывая меня. - Взъерошенное такое. Даже не знаю, в какие отношения я готов вступить с пугалом.
- Сам ты! - я сделала вид, что надулась. - Высший хрюндис! - и показала язык. - Ладно, я поняла, что нам делать. Пугало и хрюндис - это ж сама судьба велит... подружиться. Ну как? Друг?
- Кто такой "хрюндис"? - опасливо уточнил Владис, протягивая мне руку и тоже помогая встать.
- Это такой поросенок, только высший, - я прикусила губу.
- Ага... Ну тогда да, - хмыкнул чертенок. - Я - поросенок, а ты - свинка, пылеразносящая, - и он дернул меня за руку так, что я подскочила с пола и уткнулась слету прямо ему в грудь. - Или породниться или дружить. Без вариантов.
Ну, как друга... можно и обнять. Что я и сделала, пока смеялась. Обняла, прижалась ухом к груди и послушала, как звонко тикает чертячье сердце. Совсем как нормальное, в смысле, человеческое.
- Ладно, раз две свинки договорились, давай ты больше не будешь играть с градусником в мученика-стахановца. Ага?
- У меня переводчик скоро рехнется, - жалобно произнес Владис. - Как связано мое поведение со стахановским движением?
- Они тоже старались больше нормы заработать, - объяснила я сквозь хихиканье. - Короче, не жди, пока он тебя шибанет, а просто буди меня вовремя. Договорились? Даже если потом, когда-нибудь, тебе и в самом деле будет просто жалко меня дергать, потому что я устала.
Чертенок вдруг заметно смутился, но кивнул. Вроде договорились. Пообнимавшись с минутку, я вздохнула и чертика выпустила. У нас еще были незаконченные дела, чтоб тому воспитателю-экспериментатору сто градусников-злыдней в зад, и провернуть до характерного щелчка...
Процедура была уже знакомая, хотя от этого не менее противная. Зато потом я почти полчаса наглаживала пострадавшую задницу, изведя второй тюбик спасателя под корень. У меня теперь десяток в холодильнике живет, ждет своей очереди.
Ну а потом я пошла спать. Плюнув на колтун и общее состояние волос, как после апокаляпсуса. Хуже уже не будет, утром разберусь.
Проснувшись, я минут десять нещадно драла сама себя за космы, и шепотом поминала всех святых в интересных позах, но колтун одолела. И перед очередным забегом по камням и клиенткам, попробовала наскоро занять чертушку, хотя бы компьютерными играми.
Посмотрев на то, что я ему предлагала, Владис отрицательно помотал головой:
- Не настоящее оно все, не живое. Скучно. Лучше возвращайся пораньше, и пойдем по парку погуляем.
Блин, какой сознательный ребенок. На мою голову. Пообещала переквалифицироваться в метеор и ускакала.
Владис:
Спустя три совместных вечерних прогулки и еще одну неудавшуюся попытку уговорить Алену испытать физическое удовлетворение с моей помощью, я проснулся, проводил мышь и сел размышлять над тем, как еще соблазняют женщин. Никогда раньше с таким не сталкивался, марбхфхаискорт! Нет, ну иногда надо было павлином покрасоваться, пару побед в ее честь одержать на дуэлях. Если леди из Светлых, то цветы красивые преподнести, ужин романтический при свечах...
Только ужин и свечи из воздуха не достать, черти всех Светлых разори, хаискорт!
Погрустив, я задумчиво покрутил в руках телефон, размышляя, насколько это будет романтично, если я сначала попрошу у Алены денег и разрешения сходить в магазин, а потом типа неожиданный сюрприз... Выпросил, отпросился... марбхфхаискорт! Соблазнитель!
Мой взгляд пробежался по списку последних звонков. Эмма Львовна... Вот она-то мне и нужна!
- Быстро заработать? Что ж я подумаю, чем вам помочь, молодой человек. Вот конкретно сегодня могу предложить съездить на другой конец города и забрать посылку. Отвезти ее по назначению и получить небольшую сумму. Да, условно небольшую. Но если вы так развезете три посылки... Записывайте адреса и координаты. Как вернетесь домой, позвоните мне, я проинструктирую вас насчет ужина.
Три посылки. Шесть точек на карте города. Понять бы еще, где я сейчас нахожусь...
Спустился вниз, нашел номер дома и название улицы. Вернулся. Миадерпиан спокойно сопел в уголке. Правильно, я же не сбегать собираюсь. Так, теперь прокладываем путь из точки А, в точку Б, мимо точки В... Зарисовываем все на бумагу.
Хаискорт, у них же проезд платный! Я вспомнил про горсть монет, которую мышь высыпала водителю коробченки, в которой мы тряслись до ее работы. Мелочь... Ее Алена хранила у выхода, в пластмассовой банке, вместе с запасными ключами от квартиры. Пересыпал все в карман куртки, старательно думая о том, как я хочу порадовать свою хозяйку... исключительно порадовать хозяйку... все только для ее удовольствия...
Миадерпиан проглотил экспроприацию во имя высокой цели.
Теперь вперед, добывать денег на романтический ужин...
Хорошо, что я озаботился этим с утра по раньше, потому что домой мне удалось вернуться лишь когда во всю уже светили фонари. Город производил удручающее впечатление. Потоки транспорта, высокие дома вплотную друг к другу, моросящий дождь и толпы людей... Но все равно было приятно - я был почти свободен. Почти...
Поднимаясь по лестнице меня вдруг ударило по голове мыслью: "А что, если мышь уже сидит дома и, не найдя меня, фантазирует на отвлеченные от соблазнения темы?" Ускорившись, я влетел в квартиру и вытер пот со лба - там было пусто и тихо.
Теперь поход в магазин. Тут я даже записку могу Алене оставить, типа захотелось, приспичило, срочно... прямо не удержался и ушел.
Но сначала позвонил Эмме Львовне за дальнейшими инструкциями:
"Ну вот, Владис, теперь идете в магазин и покупаете там мяса... Да, я знаю, что в магазине с мясом сложно. Как приеду - покажу вам пару секретных мест. А сейчас идете и покупаете говядину, кусочек грамм так на шестьсот. Одна мякоть, без костей, без жилок, тазобедренная часть. Жирок пусть будет, но не кусками, а внутри, прожилочками. Кусок должен быть похож на мраморное мясо, это вам о чем-то говорит? Хорошо.
И луковиц парочку, средних таких, крепеньких. Можно белых, можно оранжевых, но не красного ялтинского. И не надо фыркать, никто вас лук есть не заставляет, а Анжельена его очень любит.
И к мясу вино полагается, бутылочки две, красного сухого, темпранильо риохского Антаньо, кьянти Сарделли. DOCG, чтобы было написано. Ну или хотя бы DOC.
Мясо режем, как спичечный коробок. Не видели? Странно. Сантиметров пять в длину, и полтора-два в высоту. Потом режете вдоль, и еще раз вдоль.
Луковицы чистите... Не снимается тонкая шкурка, снимайте толстую. Вот, и когда у вас в руках две таких красивых очищенных луковицы, режете и их вдоль, пополам. Кладете на срез, и снова вдоль, пополам. Дальше шинкуете полукольцами. Как шинковать? - тонко-тонко режете.
Сковородку берете с высокими бортами и наливаете туда масла. Ставите на огонь, хороший такой огонь. Нет, не то чтобы как костер горело, нет! Мы не азиатский вок делаем же!
Разогреваем сковородку до состояния "капнули водички с ложки - шипит". Только именно капнули, а не налили пол стакана!
И теперь туда мясо, слоем по всей сковородке.
Ждете, чтобы зашипело. Пятнадцать секунд не трогаете, потом перемешиваете и переворачиваете. Снова пятнадцать секунд выжидаете. И опять перемешиваете и переворачиваете. И опять пятнадцать секунд ждете. Но теперь, перемешав и перевернув, высыпаете нарезанные полоски лука и уменьшаете огонь до среднего.
Оставляете жариться пару минут, потом перемешиваете. И так вот пару минут ждете, потом помешали, потом опять ждете, до тех пор, пока лук не станет прозрачным.
И тогда берете перечницу, такую, мельницей и перчите все это дело, потом солите. Перемешиваете. И туда грамм сто пятьдесят красненького. Доводите до кипения, ставите на маленький огонь, и пусть минут двадцать побулькает тихонько.
На стол ставите две тарелочки, большие плоские такие. На тарелки - морковочки корейской, капустки квашеной, грибочков штучек по пять маринованных, огурчик соленый небольшой, порезанную половинку помидорки вкусной такой, розовой или бакинской. А на оставшуюся часть тарелки лаваш тонкий кладете, в два слоя. И уже на него - мясо. И вино оставшееся по бокалам разливаете."
Заполненный сведениями я направился в магазин - дорогу-то уже знал, как покупать - тоже знал. И даже как мясо выбирать - знал. И какое мясо хорошее - тоже... чуял. С вином здешним никогда не сталкивался, так что поверил рекомендациям Эммы Львовны. Пожилая леди произвела на меня впечатление дамы, к чьим советам следует прислушиваться.
Так что даже лук купил, черти его Светлым затолкай... в исходящее отверстие. Соления тоже закупил, строго по списку. И загадочный лаваш нашел.
В общем уложился тютелька в тютельку... И про свечи вспомнил только когда уже дома начал сумку разгружать. Сильно убиваться и уж тем более бежать обратно не было ни желания, ни сил, ни денег, то есть смысла. Так что погрузился в процесс мясоперемешивания и обжаривания.
Алена, как почуяла, явилась в тот момент, когда я лаваш по тарелкам раскладывал. Раз у нас ужин романтический, значит надо, чтобы все было так, как будто она дама из Высших. Хотя я ее в принципе и так временами как равную уже воспринимаю, но тут захотелось совсем красиво чтобы было, по правде. Цветов правда нет, свечей тоже, но зато есть ужин, а, главное, есть - я. Так что, выйдя в коридор, попытался помочь немного усталой, но жутко чем-то довольной мышке снять куртку.
- Вкууусно пахнет, - мышка принюхалась. - Чертенок, слушай, ты талант!
Я гордо покивал, вешая ее куртку и наблюдая, как она переобувается.
- А теперь быстро мыть руки... - начал я не совсем романтично руководить и тут же опомнился: - И прошу к столу, леди!
- Ух ты! Сейчас, бегу!
Аленка быстренько нырнула в ванную, потом в комнату, откуда вышла совершенно счастливая, в домашних штанишках и маечке. И прямиком устремилась к накрытому столу.
- Ууух тыыы! Фига! Это что мы празднуем?
- Ну я созвонился с Эммой Львовной и решил устроить тебе маленький сюрприз. Так что празднуем мы начало моей трудовой жизни и мой первый заработок.
- Да ты что!!! - поразилась мышка, активно принюхиваясь и поедая ужин глазами. - Ну, у меня слов нет! Ой, а что ты там про работу? - спохватилась она, пока я раскладывал по тарелкам мясо и разливал по бокалам вино. - А что за работа? А...как ты ее нашел-то? А ничего, что у тебя документов нет? Кстати... это проблема.
Аленка вдруг задумалась, глядя куда-то в пространство. Я тоже задумался. Как-то в голову не пришло, что отсутствие документов может быть чем-то важным, ведь в наличии был договор, в котором все было четко и ясно прописано, для заинтересовавшихся. Но вот то, что кто-то может мною заинтересоваться, при условии, что я не буду вести себя вызывающе, обращать на себя внимание, скандалить и бить морду всем, кому мне хотелось сегодня ее набить... Или, может быть, здесь нельзя брать на работу несвободных? Во многих мирах было такое правило. Хотя Алена рассказывала, что у них здесь нет рабства. Все свободные, хаискорт! Кроме меня...
На наших вечерних прогулках я расспрашивал мышку о том, как устроена пространственно-временная задница, куда меня занесло. Какие тут порядки, какой климат... Мы болтали о сотне разных вещей и почти постоянно над чем-то смеялись. То ее шуткам, то моим... то просто тому, что видели. А видели мы, в основном, только хорошее. Не знаю, почему, но без нее меня все раздражало, злило, по меньшей мере удивляло своей несуразностью, а с ней все тоже самое воспринималось спокойнее и естественнее.
Мне никогда ни с кем не было так просто и легко. Не надо было стараться "сохранить лицо" или следить за тем, чтобы не сказать чего-то лишнего. Даже с друзьями было не так уютно, потому что... все же рядом были потенциальные соперники, и проявлять перед ними слабину было нельзя ни в коем случае.
А с мышью... едва я перестал воспринимать ее реплики как попытку сделать мне больно и оскорбить... Да, главное, как только я перестал видеть в ней врага или просто ходячий источник моего благополучия и спокойной жизни, а стал воспринимать ее как условно-равную. Даже не могу вспомнить, в какой именно момент это произошло. Хаискорт!
А еще я как-то незаметно рассказал ей о себе почти все. Почти. Как это получилось, сам не понял. Потому что она не спрашивала. Наоборот, когда во время воспоминаний у меня портилось настроение, она вдруг ляпала что-то такое... типа противогаза на задницу! И мы начинали хохотать, как сумасшедшие. Нет, с ней было потрясающе хорошо!
Но, ужин я сегодня замутил больше ради себя, хотя и для того, чтобы сделать ей приятное - тоже. Да у меня и выбора не было... Хаискорт, зачем я вру?! Был. Я мог пойти и соблазнить любую женщину из местных. Легко! И, кстати, мышь бы мне даже разрешила, если бы я озаботился ее мнением. А оно мне было необходимо, потому что иначе съем низшей на ночь терял бы смысл - кончить-то я могу только с разрешения хозяйки, черти Светлым все узлом завяжи! Но вот не хотелось мне... никого снимать. Секс на одну ночь резко поблек в своей привлекательности.
Странно, а у Светлого мне казалось, что как только освобожусь - оттрахаю все что движется, потом попинаю недвижимое... А вместо этого сижу напротив низшей, и жду...
- Владис, я не спрашивала... и, судя по тому, что ты не рассказываешь, это не самая... легкая тема. Где твоя семья? Может стоит как-то дать им знать, что ты жив и здоров?
Да, я рассказывал ей про детство с родителями и юношество с сестрами, но никогда не упоминал о том, что я сирота и что от сестер я часто уезжал, едва мне исполнилось четыреста пятьдесят - возраст первого совершеннолетия. Уже можно грубить мужчинам и вызывать их на дуэли. А женщины начинают воспринимать тебя не как ребенка, и кокетливо улыбаться, даря многообещающие взгляды. А вот семью заводить еще нельзя, до второго совершеннолетия. Мне до него еще жить и жить, марбхфхаискорт! Но я-то надеюсь дожить точно, а вот мышь...
- Сестрам может и надо. Только... Я не уверен в них. Понимаешь, меня захватили в таком месте, о котором знали лишь несколько человек и сестры в том числе. Пока я не вычислю, кто меня предал - не могу никому доверять. И потом, если уж честно, я просто не знаю, как попасть в мой мир, даже как туда сообщение передать.
- А родителям не надо?- очень тихо уточнила мышка, и, словно чувствуя заранее ответ, взяла меня за руку.
Я просто помотал головой, потому что до сих пор не мог вслух спокойно сказать, что они умерли. Посмотрел на поглаживающую меня пальчиками по руке Алену и, вздохнув, все же уточнил:
- Нет их... совсем. Давно уже нет.
- Как и моих, - так же тихо сказала мышка.
Помолчала, еще погладила меня и улыбнулась, словно отгоняя тот комок, что стоял у меня в горле. А может, не только у меня.
- Ну, мы-то есть. Давай ужинать, чертенок?
Я пододвинул Алене тарелку и бокал.
- Вино мне посоветовала Эмма Львовна. Сказала, что хорошее.
Алена:
Как оно так вышло, я сама не заметила. Просто в какой-то момент поймала себя на мысли, что с удовольствием бегу домой, потому что меня там ждут. И не просто кто-то, а этот конкретный... та-а-акой конкретный чертенок, что дальше некуда. Смешно...
Нет, правда! Я уже давно столько не гуляла и не смеялась. С ним легко. Вообще-то мне со многими легко, почти со всеми. Исключение составляют слишком настырные ухажеры и откровенные зануды. Чертенок не был ни тем, ни другим. Хотя некие намеки на попытки поухаживать у него явно проскальзывали, но как-то так ненавязчиво... и вообще он какой-то... родной, что ли, стал. Как будто был здесь всегда.
Я не могла не отметить, как сильно меняется парень за такое короткое, казалось бы, время. И поневоле закрадывалась мысль, что что-то сильно не так было у этих светлых с их перевоспитаниями. Осторожные расспросы выявили странную картину. Те сто лет, что Владис провел в "патриотическом лагере" он вообще помнил смутно. Скорее, тело помнило. А вот насчет сознания были непонятки. И про сто лет ему сказали, а не сам он посчитал и проследил, как выяснилось. Светлюк сказал, у которого чертенок провел три года и чуть окончательно не рехнулся, еще и озлобившись на весь мир. И в кого его, спрашивается, перевоспитывали?
Таких вопросов было множество, а ответов - ни одного. Но у меня было стойкое ощущение, что попав в нормальные условия, чертенок, словно сжатая до предела пружина, которую вдруг отпустили, стремительно пошел "в рост", наверстывая потерянное время...
Но точно я знать, конечно, не могла, а чертов договор на эти вопросы не отвечал, хотя я за ради эксперимента подожгла ему уголок над газовой плитой. В качестве устрашения. Не сработало, уголок отрос заново, а чертов свиток скатался в плотную трубочку и сутки потом со мной "не разговаривал", отказываясь разворачиваться.
Сегодня чертенок превзошел самого себя. Это даже как-то нечестно. Он сковородку в руки взял чуть больше недели назад, а уже ТАК готовит! Причем, что интересно, я отчетливо вижу, что делает он это даже с удовольствием. Мне бы так!!! А ни фига, как увижу разделочную доску и поварешку - единственное желание - зарастить пищевод и научиться фотосинтезу, или, к примеру, питаться праной какой-нибудь, как тибетский лама.
Но с фотосинтезом пока не срастается, а Тибет далеко... так что на вкусные запахи я реагирую как насквозь приземленное "ни разу не растение" - обильными слюнками. Вот как сейчас.
Даже не самое веселое начало разговора не помешало лопать и нахваливать. Чертенок светился, как звезда на елке, и подливал мне вина. Я не стала уточнять, что вино не люблю в принципе, как и любое спиртное. Мне не нравится вкус брожения, и приятной расслабухи не наступает, даже обидно. Особенно в компании, когда всем уже весело, а ты сидишь, как последний трезвый дурак, и ждешь, когда голова заболит. Вот такой у меня метаболизм странный - вообще не пьянею, зато похмелье наступает через полчаса и без всяких приятных бонусов в промежутке.
Но хорошее вино я оценить могу - по интересному признаку минимальной противности и даже некого условно-приятного послевкусия. Чертенок купил именно такое. И под восхитительное мясо оно полилось на ура, хотя я, по сложившейся привычке, дальше одного бокала все равно не пошла, отпивая по малюсенькому глоточку и не давая шанса подливать слишком часто.
Мы поужинали, поболтали, потом чертенок с какой-то волшебной, непостижимой обычным людям легкостью навел порядок, и так укоризненно взглянул, едва я попыталась втихаря слинять в мастерскую, что мне по-настоящему стало стыдно.
Так что мы пошли смотреть кино. Я поставила своего любимого "Константина", главный герой которого, кстати, был немного похож на чертенка внешне. Двойное наслаждение - любимый фильм и экспрессивные комментарии настоящего демона всему тому, что наснимал режиссер о чертях и ангелах.
Неожиданно чертенок всерьез заинтересовался фильмом, хотя сначала было видно, что у него на уме явно другое. Мы устроились вдвоем на его диване, почти в обнимку, подпихнув за спину все подушки, которые нашлись, и смотрели с ноута, расположив его у меня на коленях.
Чем дальше, тем больше фильм увлекал мое собственное рогатенькое, он даже когда положил руку мне на ногу и чуть сжал, по-моему, этого не осознал, потому что весь был в перипетиях сюжета. И комментировал очень забавно, где-то впадая в задумчивость, где-то громко возмущаясь.
Дескать, где они этой ереси понабрались, на самом деле все не так!!! И нет у Люцифера никакой дочери, и сами они Маммон...ты... недовымершие, а сына совсем не так зовут. И полукровки - это ваааще... это круче, чем бесконтрольное размножение! Это ж надо было такое придумать! Да полукровки редкость редкая! А Чэса жалко...
Короче, это было удовольствие в квадрате - и от фильма, и от чертика. Я даже пожалела, когда фильм закончился.
Чертенок аккуратно забрал у меня ноутбук и отнес его на стол, потом вернулся и протянул руку, помогая выбраться из подушечных залежей. И глаза у него были такие, что я всерьез забеспокоилась. Ну точно... за ту же руку меня потянули к себе и попытались обнять, а потом и поцеловать куда-то в шею.
- Чертенок... - я отстранилась. - Давай не будем все портить, а?
Во рту появился странный привкус... какой-то горький. От того, что все эти его заигрывания - они, собственно, не для меня. Ему все равно, я это или не я, просто он ни с кем другим... не может. Есть в этом что-то невероятно гадкое и унизительное. И... где-то в самой глубине души оседает муть с горьким привкусом разочарования. Мать, ты чего, совсем офонарела?! Какое к чертям разочарование! Тебя никто и не очаровывал! То есть очаровывал, но не тебя. То есть... в общем, нет. Это нечестно - пользоваться его безвыходным положением. И вообще, надо бы сходить на свидание, что ли. Этот парнишка, Дима, новый программист, вполне в моем вкусе, и ухаживает без банальщины. А то скоро начну на людей бросаться, не только комок в горле сглатывать, когда Владис вот так пытается "заигрывать с хозяйкой".
Чертенок все это время изумленно как-то смотрел на меня, потом нахмурился:
- Что ВСЕ мы не будем портить?
Но при этом сделал от меня шаг в сторону и к его непониманию начало примешиваться что-то похожее на злость.
- Чертенок... - наверное, стоит ему все объяснить. Вот черт... это надо сделать так, чтобы не обидеть, он же не виноват. - Послушай. Не злись. Ну, все же так здорово у нас. Ты... такой родной стал, близкий. Пусть так и дальше будет. Ты вовсе не обязан "удовлетворять" меня, как этого, - я поморщилась, - Светлюка-засранца. Не надо.
На секунду мне показалось, что Владис сейчас вновь психанет, сорвется и убежит, как в первые дни. По крайней мере выражение лица у него стало соответствующее. Ноздри гневно раздувались, глаза сверкали, руки сжались в кулаки... Я уже ожидала взрыва и хлопка дверью, но их не последовало.
- Родной и близкий? Брат и друг... Отлично! Просто отлично... Тогда зачем ты себя с ними, - он махнул рукой в тот угол, где мелькало видение Светлого шпиона, - сравниваешь? Подумай, зачем мне напрягаться, если это ты считаешь себя обязанной удовлетворять меня?!
- Чертенок... - я вздохнула, пошла и села обратно на диван. - Ну не злись, пожалуйста. Хорошо, я не буду сравнивать. И я не считаю себя обязанной тебя удовлетворять. Все гораздо проще. Ты мой друг, и ты попал в безвыходную ситуацию. Тебе помощь нужна, тебе плохо, и кем я, по-твоему, буду, если воспользуюсь этим? Такой же лицемеркой, как Светлые. Я ведь сама по себе тебе в этом отношении не особо и нужна. Просто я женщина, а у тебя давно не было нормального... секса. Я все понимаю. Подожди немного, мы что-нибудь придумаем, и все у тебя еще будет хорошо.
Владис, склонив голову набок, изучал меня с таким лицом, как будто очень сомневался в моих умственных способностях.
- То есть ты считаешь, что я тебя от безысходности соблазняю? - как-то медленно, едва сдерживаясь, спросил он. - Хаискорт! И что МЫ придумаем? Девочку мне на ночь снимем? - Само ехидство. - Она-то мне точно ничем не обязана. Ну напряги голову! Зачем мне ТАК стараться, чтобы соблазнить конкретно тебя?
- Да при чем тут я, чертенок?! Ты не меня соблазняешь. Ты соблазняешь того, кто тобой владеет. Потому, что у тебя выбора нет! И воспользоваться этим... неужели не понимаешь? Это мерзко и унизительно - заниматься сексом с тем, кто не может тебе отказать. Это... как признать себя полным ничтожеством, неспособным завоевать желанного, умеющим только украсть или заставить. Или воспользоваться чужой бедой и беспомощностью, - меня натуральным образом передернуло. - Так поступают... Самые слабые, ущербные какие-то. Я не такая. А для тебя... ну придумаем, пусть даже девочку по найму, если ты захочешь.
- То есть то, что я сейчас делаю - это не завоевывание желанного?
Я в очередной раз тяжело вздохнула и посмотрела чертенку прямо в глаза:
- Владис, скажи честно. Если бы ты был свободен и мог выбирать, и вот тогда ты бы просто встретил меня на улице... в своем мире. Ты бы тоже завоевывал?
- Да я вообще мало кого завоевывал, - фыркнул презрительно чертенок. - Скорее выбирал из сдавшихся без боя. А тебя... на улице... да я бы даже не заметил! И ты прекрасно это знаешь... Потому что внешне ты мышка-мышкой.
Я засмеялась.
- Именно, чертенок. Мне это жить не мешает, и быть любимой не мешает, и дружить, и встречаться с мужчинами. Но мы сейчас о другом говорим. О том, что это не ты и не меня завоевываешь, а твоя безвыходность этот самый выход ищет. Мы его найдем, но не так, договорились?
- Ты говоришь правильные вещи, но прячешь их под тонной бреда. Как в твоем любимом кино, - Владис, не глядя на меня, открыл шкаф и положил на диван пирамидку и смазку.
Ну вот. Блин, забыла, что сегодня третий день... будь он неладен! Я уже тихо ненавижу этот его трехвалентный градусник. Потому что, я - живая здоровая женщина, а чертенок чертовски соблазнительный парень. И, даже не смотря на то, что ему требуется совершенно противоестественное это... мать их воспитательную, имение, я все равно потом каждый раз полночи заснуть не могу.
А чертенок, повернувшись, тоже улыбнулся мне в ответ, резко меняя интонацию со злой и серьезной на небрежно-легкую:
- Не понимаю, зачем нам искать какой-то выход. Но ты сегодня настроена философски, поэтому попробуем все испортить в другой раз.
Я только пожала плечами. Надеюсь, другой раз настанет не скоро, и вообще. Почему-то там, глубоко внутри, как-то... больно. От того, что ему нужна не я, а выход.
Ладно, заканчиваем ныть. Страдалица нашлась. Вон у тебя тут черт недое... неоприходованный, и градусник гнусно подмигивает третьей шкалой. Интересно, если его попробовать вечером второго дня забыть нечаянно в муфельной печи, может он того? Передумает моргать? Хха! Это он мои мысли читает, злобный приборчик, вон как притух, но столбики по шкале не поднял, сволочь непреклонная. Только унижомерная синяя полоска на две трети полна, а болючая всего на треть. Ну а трахательная - на нуле, молоток ей в соседи.
Чертенок между тем уже разделся, без обычных своих ужимок, к которым я, оказывается, успела привыкнуть. И которые, черти их возьми, оказывается, здорово облегчали дело. А сейчас я себя почувствовала палачом каким-то. Бля! Почему все так непросто, а?
Ну нет, пусть лучше кокетничает! А я уж как-нибудь справлюсь.
Очевидно, Владис заметил мое напряжение... Он, зараза такая, последнее время мои перепады настроения чувствует раньше, чем я успеваю сама понять что происходит!
Обернулся и улыбнулся. А я села рядышком с устроившимся на диване чертенком, и нежно-нежно погладила сначала по спине, снизу вверх, по позвоночнику, а потом запустила пальцы в волосы и легонько потянула, еще сильнее разворачивая его лицом к себе.
- Владис, что бы ты не думал, мне нравится к тебе даже просто прикасаться. Гладить. Дарить удовольствие.
Кокетливо-гордая улыбка была мне ответом.
Вот, другое дело! Котенок... быть с тобой нежной так просто... даже не верится, что тот кусочек чужой памяти, что уже почти ушел куда-то в глубины моего подсознания - тоже о тебе. Но я все еще помню... ладно. Не время.
Я не стала сразу хвататься за этот дурацкий стеклянный член. Гладила и гладила, ласкала, иногда, словно невзначай дотрагиваясь до особенно чувствительных мест.
Чертенок мурлыкал, прогибался, выгибался и только хвостиком не вилял от удовольствия... но попкой накручивал очень соблазнительно. И вообще, он удивительно гибкий, даже не как кот, а как... змей. Наводит на размышления, в кого он там оборачивался... но чертиное настроение падает при одном упоминании заблокированного оборота, так что я не спрашиваю.
Постепенно нежное мурлыканье сменилось нетерпеливым постаныванием. Владис был "готов" на все сто без всякой "неестественной" стимуляции. Но без нее, увы, никак. Так что берем смазку и так же нежно, продолжая гладить гладкое-теплое, вздрагивающее и стонущее... сначала одним пальчиком, потом двумя... Черт, никогда не задумывалась о таких подробностях мужской анатомии, но теперь я, не хуже заправского доктора знаю, где у мальчиков простата. Нда. И как они реагируют на ее "стимуляцию" тоже.
Владис утробно взмурлыкнул, стоило лишь чуть задеть это волшебное место, и выгнулся, запрокидывая голову, раздвигая колени и еще шире раскрываясь навстречу моей руке.
Мне вдруг захотелось, как в тот первый раз, довести его до того, что он почти потерял сознание во время оргазма, настолько сильными были ощущения. Хоть это я могу себе... позволить. И вообще - просто могу.
Так что даже когда мои пальцы сменились той самой прозрачной... хренью, я никуда не стала торопиться. В последние пару раз я старалась закончить "процедуру" побыстрее. Чертенок получал оргазм, но быстрый и судя по реакции, далеко не такой острый и бурный, как в первый раз. А сегодня... в конце концов, он заслужил.
И потому, первые, еще связные просьбы я проигнорировала, только улыбнулась котенку, когда он в очередной раз выгнулся и посмотрел на меня умоляющими, слегка уже шалыми от возбуждения глазами.
Он стонал, крутился, сам насаживался на знакомо и сладко отдающую в пальцы мягким вибрированием пирамидку. И вообще, вел себя весьма активно, провоцируя меня на большее и постепенно теряя над собой контроль.
И это при том, что одна моя рука держала "неестественность", мягко двигая ее внутри Владиса, а вторая гладила везде, но пока даже близко не касалась напряженного, уже истекающего смазкой члена. Хотя чертенок как только не изгибался, чтобы задеть своим гордо стоящим органом мою руку.
- Скажи. Скажи мне, - улыбнулась я, когда Владис в очередной раз умоляюще застонал, заглядывая мне в глаза. Парадокс... дурацкая синяя полоска тут же поползла вверх, а градусник замурчал почти так же довольно, как чертенок. Это отчетливо было видно - Владису нравится... НРАВИТСЯ! Вот так вслух просить меня.
- Можно? - почти промурлыкал он. - Пожалуууйста!
- Можно что? - с коварной улыбкой переспросила я, в очередной раз быстро сдвигая пальцы за мгновение до того, как они коснулись бы напряженной головки члена.
Миадерпиан весело хрюкал, чертенок смотрел на меня букой, облизывая пересохшие губы, а я .... да, я зараза, но я тоже, хочу... это мое моральное удовлетворение, вот. Я сказала моральное! Сердце, уймись, ты мне сейчас ребра поломаешь и вывалишься...
- Можно мне кончить, - Владис проговорил это, уже не совсем осознавая, по-моему.
- Нет еще.
Даааа, а я, оказывается, тоже умею быть этой... как ее... садюгой! Нет... а, садисткой!
- Ну пожааалуйста, - томно протянул чертенок, и взгляд стал кокетливо-заигрывающий. - Я же был хооорошим! - и в глазах чертики... стаями... хороший он!
- Ооочень хорошим, - согласилась я, и сама удивилась. Мой собственный голос предательски мурлыкает в унисон с Владисовым. Ну... и ладно... - Потому и нельзя. Пока, - моя рука снова порхнула мимо самого чувствительного чертячьего органа, почти коснувшись, почти ощутив шелковую нежность.
И тут градусник вдруг взял и... закурлыкал, как объевшийся крошек толстый голубь на бульваре, засиял и брлямкнул, сначала заполненной синей шкалой, а потом... золотой. Которая тоже выдала ликующую трель, и пропала. Хм, то есть, по его мнению, я уже достаточно довольна жизнью? Хрен вам!
Владис обернулся, выдохнул, вновь посмотрел на меня как-то изучающе, насколько это было возможно в том состоянии, котором он находился... сфокусировался и улыбнулся, хитро-удовлетворенно.
- Мыыышка, можно я кончу?
- Кончишь, - я решила не обращать на вредительский градусник внимания. - Чуууть позже. Я еще не... до конца морально удовлетворилась. Это ему, - кивнула я в сторону притихшего злодиметра, - хватит. А мне - нет.
- Да ты... у меня... садистка еще та, сееестренка, - протянул чертенок.
- Тебе самому нравится, - показала я ему язык, и без предупреждения провела пальчиком от основания члена до головки.
- Да меня...сейчас...разорвет... на сотню...на тысячу чертиков! Мыыышка, я тебе завтра еще вкуснее ужин приготовлю!
- Много разговариваешь, - усмехнулась я, обхватывая ствол пальцами под самой головкой, и чуть сдвигая кожицу. Черт, эта... игра... стала похожа на "помощь ближнему" или "медицинскую процедуру" не больше, чем тригонометрическая функция на валенок. А мне... все равно.
Владис зажмурился и замер:
- Ну мыыышечка, ну пожалуйста...
Я не стала отвечать. Вообще. Просто легонько перебирала пальчиками одной руки и мягко двигала другой, в пальцах которой была зажата пирамидка.
Чертенок сладко застонал, закрыл глаза и ... похоже, практически отключился от реальности... только постанывал... все громче и громче.
- Можно, чертенок, - шепнула я, потянувшись к нему, почти в розовое ухо. И... легонечко подула.
Уууу.... Если бы я его молнией шибанула, эффект был бы не такой... впечатляющий. Его трясло и выгибало, совсем как в первый раз. А то и сильнее! Аж приятно посмотреть на дело... рук своих. Залив все покрывало, Владис бессильно рухнул на него пузом, как только сладкие судороги немного утихли.
В себя он начал потихоньку приходить только минут через пять-десять. И хорошо, что так долго, потому что я успела отдышаться, собрать в кучку разъезжающиеся мысли и конечности. Постучать по ним кулаком - мысленно. Сказать сердцу, что такими темпами оно точно сделает во мне дырку и это плохо кончится для нас обоих. Пойти... водички попить. И вернуться уже более-менее адекватным человеком.
- Чертенок, а ты в душ не хочешь?
На меня посмотрели одним глазом, едва оторвав голову от подушки.
- Давай ты сначала выпорешь, потом я сдохн... посплю... ладно, сначала под душ, там и сдохну... спать там неудобно. Короче выпори уже сначала, а потом под душ... и только потом! - Владис даже приоткрыл второй глаз. - Потом - спасатель!
- Программа принимается, - вздохнула я, и пошла доставать чертову палку.
Я ее на шкаф пристроила на постоянное место жительства, а то не хватало, чтобы Эмма Львовна об нее постоянно спотыкалась во время своих визитов. Она дама деликатная, но рано или поздно... наааафиг.
Злодейский красный столбик был заполнен чуть больше чем на треть, но это уже лучше, чем заполнять его с ноля. И все равно, у меня сердце болезненно сжималось каждый раз, когда расслабленное после оргазма чертячье тело выгибалось от боли. Пальцами он вцепился в покрывало, комкая и стягивая последнее все больше, но молчал, только дышал резко и прерывисто.
Только в самом конце не сдержался и сказал покрывалу, что оно "Хаискорт...грррбрррхррр" и дальше неразборчиво. Зато градусник сразу наелся и уснул, явно с чувством хорошо выполненного долга.
Я отнесла палку на шкаф, вернулась и села рядышком с бессильно распластанным по покрывалу чертиком. Погладила бедного. По волосам, влажным и взлохмаченным, по спине. Тоже влажной и горячей.
- Ща я кааак встану, - угрожающе прошептал Владис. - Кааак доползу до душа...
- Боюсь-боюсь. Тебе помочь?
- Сам... Ну или ладно... до ванной - помочь, - согласился чертенок, типа сделав мне одолжение.
Одолжение так одолжение... транспортировка полудохлой чертятинки в душ уже стала почти привычным делом. А пока он плюхался и булькал, я содрала с дивана уделанное мощным чертиным либидо покрывало и отнесла его в стирку. Перестелила ему постель и принесла новый тюбик спасателя из холодильника.
Довольное тело, ожившее, но не взбодрившееся, упало на диван, сладко потянулось и томно муркнуло:
- Мааажь...
Владис:
Первым моим желанием было гаркнуть: "Это ты все портишь, а не я!" и убежать... нет, разнести тут все к чертям! А уже потом убежать, далеко-далеко, подальше от этой глупой женщины. Вот только бежать мне было некуда. До смешного - мы сейчас были в моей собственной комнате... Едва я выскочу на улицу, меня вернут обратно, потому что сейчас это будет побег. Марбхфхаискорт! Злость во мне бурлила и кипела, готовая выплеснуться наружу в любой момент, а я, - чудом, не иначе! - ее удерживал. Черти ей мозги прополоскай и мне заодно! Никогда еще себя таким идиотом не чувствовал... Хотя что-то я повторяюсь. С ней это мое обычное состояние. Пора бы уже привыкнуть!
Да чтобы я... ради ужина с женщиной... целый день носился по городу, как укушенный?! И потом еще сам, - САМ! - приготовил этот чертов ужин! И после этого мне, честно глядя в глаза, заявляют: "Милый, давай не будем все портить?" Пфффф...
Ну дальше пошел повтор бреда про то, что я для нее только брат и друг... Хаискорт! Так убедительно, что я почти поверил, почти... Напрягать голову и обдумывать, зачем мне - МНЕ! - столько стараний, чтобы просто соблазнить женщину, которая и так меня ублажает, мышь категорически не хотела. Она только объявила, что чуть ли не гордится тем, что она вот такая вот серенькая и блекленькая. "Мне это жить не мешает, и быть любимой не мешает, и дружить, и встречаться с мужчинами". Точно! Готовить не умею, убираться не хочу, за собой следить не буду, не мешай мне воспринимать тебя, как брата и друга, и вообще достал ты меня - сейчас тебе девочку снимем и отвали! И после этого она мне заявляет, что это я веду себя порой как ребенок?! Да уж поумнее некоторых, точно... а раз умный из нас двоих - я, значит надо замять тему, всучить ей орудие... черти это дилдо на осколки разбей и у Светлых по полу рассыпь! Раз с ужином слету не получилось, еще что-нибудь придумаю. Марбхфхаискорт! Это был уже просто вызов! Я обязан был ее добиться!
Уже засыпая вечером, совершенно не чувствуя боли в выпоротой заднице и обиды от того, что мышка умудрилась не сразу попасть мне в лапы, а сопротивляется... Хаискорт! Так это чисто по-родственному сопротивляется, по-дружески! Только подруги и сестры могут наслаждаться своей властью над мужчиной... тем, что он не может кончить без их желания... тем, что его оргазм полностью зависит от них... только подруги и сестры заставляют мужчину умолять позволить ему кончить... и наслаждаются этим! Только друзей и братьев можно оттрахать до тумана в глазах... Хаискорт, если так рассуждать, то я много потерял, не переспав с настоящими сестрами!
Взбив подушку и обняв ее покрепче, я почти сразу уснул, как только Алена вышла из комнаты. Последняя сознательная мысль была: "Надеюсь, хоть себе она не лжет..."
Не то чтобы я оставил попытки соблазнить мышку, но теперь я старался делать это не так откровенно, исподволь. Пресекая все ее хитрые попытки назначить меня младшим братом и успокоиться на этом. Главное, спроси меня кто, почему идея жить с ней в милых семейных отношениях вставала у меня как кость в горле и не глоталась, не объясню. Нет, азарт - понятно. Мне еще никто не отказывал. А уж несколько раз подряд... тем более! А если добавить к этому усилия, которые я уже потратил, чтобы добиться этой женщины... Марбхфхаискорт! Да я сам себя уважать перестану! Она будет моей, чего бы мне это ни стоило.
Кстати о стоимости... В следующий свой приезд Эмма Львовна выдала мне адрес пожилой пары, у которой дети уехали в другую страну, оставив родителям своих питомцев - двух собак. "Очень больших собак". На короткие, "туалетные" прогулки старики их как-то умудрялись вывести. Но необходима была еще одна двухчасовая прогулка каждый день. Два часа выгуливать собак, хаискорт!
Хотя это было лучше, чем мотаться по городу, не имея ни личного транспорта, ни документов. Вернее транспорт-то у нас был. Но в этом мирке полагалось официально подтвердить свое умение им управлять, отучившись в школе и получив права. К обучению в школе я точно был не готов, а главное, у меня не было "документов, удостоверяющих мою личность". И тут это была серьезная проблема.
Как выяснилось - вполне решаемая. С помощью той же Эммы Львовны. Мне были обещаны документы через две недели, чисто за символическую сумму. И я собирался приобрести их за свои деньги.
Так что сначала я помог Эмме Львовне убраться в квартире, вежливо игнорируя ее намеки на то, чтобы я посидел спокойно и не мешался ей под ногами так старательно. Но мне было обещано, что как только она закончит - мы поедем на какой-то рынок, где меня познакомят с Натальей Борисовной, Геннадием Захарычем и еще кем-то с совсем незапоминающимся именем из трех частей. А еще меня отвезут "на базу", но уже не сегодня. Там надо закупаться овощами зимой, когда холодно, снежно, и вообще мерзко. Хаискорт! Я думал, что хуже здешней осени ничего не бывает. А тут, оказывается, скоро наступит зима. Кстати, царствующая королева была очень удивлена представшим перед ней порядком и посматривала на меня с плохо скрываемым уважением. Благодаря моей помощи, хотя мне и было объявлено, что вопреки, но я, естественно, не поверил... мы освободились достаточно быстро.
Рынок произвел на меня неизгладимое впечатление. Но мясо тут было... мясом. Молоко пахло молоком, яйца... ненавижу! Но они тоже пахли яйцами... Овощи тоже пахли овощами и яблоки, даже на вкус, были яблоками!
Закупились мы с Эммой Львовной "как на Северный полюс". Не знаю, что это за загадочное место, но сумок на мне было целых четыре штуки. Битком набитых, больших таких синих сумок. Причем три из них были нам с мышкой. Да, я запасливый... хозяйственный... и еще... домовитый! Всеми этими эпитетами меня наградила королева, наблюдая, как я выбираю продукты и торгуюсь.
То, что на рынке можно торговаться, мне понравилось. Я раньше не очень это любил, считая, что настоящий аристократ - это тот, кто может бросить названную сумму под ноги продавцу и забрать понравившейся товар. Но раньше я и продукты не закупал, и еду сам не готовил. И конвертик с деньгами на месяц... а это, черти время ускорь в два раза, тридцать дней. Из которых прошло лишь семь! То есть нам еще жить и жить, а жить-то и не на что. Как тут не станешь... домовитым?! Тем более с такой женщиной, как мышка, рядом?
Женщина, кстати, заявилась только к ужину, который с удовольствием навернула, и убежала к себе в мастерскую, потому что у нее скоро выставка и надо столько всего понаделать... А я остался мыть посуду, хаискорт! На третьей тарелке плюнул и ушел к себе в комнату. Читать. Как она до этого выживала, без меня, не понимаю?!
С утра я оставил Алене записку, что уехал по делам, вернусь через три часа. Надеюсь, она догадается чем-то позавтракать, пока я собак выгуливаю, черти ей глаза на содержимое холодильника раскрой!
Встречала меня у подъезда очень милая, хрупкая пожилая... леди, другое слово ей не подходило. Ну не зря же Эмма Львовна рекомендовала ее как свою хорошую знакомую. Царствующие королевы могут общаться только с себе подобными. Правда, в этой леди не было напористости Эммы Львовны, наоборот, она была какая-то тихая, скромная и, чуть виновато улыбалась. Вот с этой виноватой улыбкой она принялась рассказывать мне про своих "мальчиков", пока мы поднимались по лестнице. Анна Марковна честно предупредила меня, что несколько человек уже отказалось от этой работы, потому что ее "мальчики" слишком большие, слишком активные, слишком... дружелюбные и игривые и совершенно невоспитанные.
Сына они уважали, а вот его родителей... Нет, дома они еще как-то слушаются, по старой памяти, наверное. Но почуяв уличную свободу, весело скачут, куда собачьей душе угодно, волоча на поводке каждый своего смешного человечка и весело высекая его каблуками искры из асфальта. Хорошо, если обеим собачьим душам хочется гулять в одном направлении, а бывает, что они разлучают несчастную пожилую пару на все два часа прогулки. Гоняют кошек и прохожих. Они очень милые и общительные, но люди их пугаются, и уже было несколько неприятных ситуаций... не все любят играть в "догоним-уроним, уроним-потопчем" и в дружелюбие страшных черных косматых варваров по восемьдесят килограмм каждый упорно не верят...
У двери нас встретило утробное, басовитое и хоровое "РРГААУВ!!", после чего сама дверь, массивная и основательная, содрогнулась и едва не слетела с петель, словно в нее изнутри как следует шибанули тараном. Я опасливо посмотрел на леди и храбро пропустил ее вперед, как и положено настоящему джентльмену.
Не успел я зайти следом, как на меня напрыгнули два черных лохматых медведя! "Мальчики"! Я издал характерный свистяще-шипящий звук, предупреждая о своих воинственных намерениях, и "мальчики" плюхнулись на свои задницы, изучая меня черными, как бусинки, глазищами. Минутный шок, и оба зверя принялись меня отчаянно нюхать, бесы их за хвосты раскрути... Я принял уверенную позу альфы и лишь изредка посвистывал. Спустя еще несколько минут пожилая леди и ее муж, вышедшей со мной поздороваться, с удивлением взирали на то, как их "невоспитанные" собачки валяются передо мной пузом кверху. Что ж, я даже присел на корточки, чтобы небрежно почесать два этих пуза, а потом повелительно рыкнул, и парочка еще больше засучила задними ногами, признавая во мне вожака.
- Как я понимаю, проблем с послушанием на прогулках у вас не будет, молодой человек? - с плохо скрываемым восхищением в голосе уточнил муж Анны Марковны.
Я уверенно кивнул:
- Никаких, сэр.
На мое обращение он как-то удивленно хмыкнул. Кстати, странно, на "леди" Алена и Эмма Львовна реагируют совершенно спокойно. Наверное, к мужчинам здесь принято обращаться как-то иначе. Надо будет уточнить потом.
Через три с половиной часа я вернулся к нам домой, уставший, отбегавший два часа по лесу, в компании двух огромных монстров, черных терьеров, так называется их порода. Их хозяева, узнав, что я точно приеду завтра, по-моему, готовы были меня расцеловать. Я же хотел под душ, поесть и... к мышке, похвастаться честно заработанными тысячами. Целыми двумя. Полторы тысячи за эту прогулку и пятьсот - аванс, за следующую.
Алена:
Сегодня утром в квартире непривычно не пахло вкусненьким с самого утра. Эх... как-то быстро я привыкла. А вчера вообще в последний момент поймала себя за язык, чуть не ляпнула в сытом экстазе, что готова на чертенке хоть завтра... жениться. Боюсь, он бы не оценил предложение, исходя из распределения гендерных ролей. Градусник испищится от восторга, но чертенок обидится.
И вообще, это тема такая... скользкая. Про всякие замужи и прочие супружеские... радости.
В этом отношении чертенок вел себя как опытный полководец на поле сражения. Не пробив оборону в лоб, он решил атаковать с флангов. Я бы даже похихикала над этим, если бы не одно НО. Точнее, этих "но" было несколько.
Парадокс, никогда бы не поверила, если бы сама не видела, не нюхала и не лопала. Но чертенку... нравилось заниматься всей этой мутотней, которую опытные демиурги-садисты замаскировали безобидным словосочетанием "домашнее хозяйство".
Нет, я даже верю, что когда-то в древности тоже были странн...хозяйственные, рабочие лоша... женщины. Которые без магазинов, стиральных машин и газовой плиты управлялись с мужем-кормильцем и выводком чумазиков. Может быть... чудес на свете много. Но я и при современных удобствах существо насквозь пещерное, в быту бесполезное и даже иногда вредное, если судить по чертенкиным моськам.
Я даже специально у дверей мастерской поставила другие тапочки и повесила другой халат, чтобы выбираться из логова в одиночестве, а не в веселой компании пыли, глины, металлической стружки и опилок. Мне чертенка жалко, он хороший. Когда не сопит, не ругается и не смотрит на меня с таким видом, словно с удовольствием подмел бы и меня, а не только пол. Уборка у него тоже не вызывает восторга, но при этом он отчаянно крутит носом и чихает на малейший... вот мааааленький такой творческий беспорядок. Как только я удаляюсь обратно в логово или выбираюсь во внешний мир, он, сердито жужжа, начинает нарезать круги по загрязненному участку. Со шваброй. Каюсь, пару раз из-за двери специально подглядывала за процессом кружения-жужжания.
А готовит он так, что язык пытается проглотиться вместе с едой, чтобы ее еще и в желудке смаковать. Я долго недоумевала по этому поводу - Темный, весь из себя высший, аристократ, противогаз ему... туда. И столько восторга. А потом пригляделась... поспрашивала осторожно... Да он просто никогда в жизни раньше этим не занимался и действительно не подозревал, что это может быть так интересно. Познавательно. Увлекательно!
Интересное и увлекательное чертенок любит. И учиться всему новому, если оно вот такое, как сказано ранее, тоже. Вот так. А светлым уродам надо крылья оборвать за то, что украли у ребенка больше ста лет, вместо того, чтобы научить чему-нибудь полезному.
Я приняла душ и, не учуяв путеводных вкусных запахов, вместо кухни прямым ходом отправилась в творилище, то есть мастерскую. И время исчезло. До того самого момента, когда дверь хлопнула и на пороге возник неимоверно довольный и гордый собой Владис.
- Чертенок, - обрадовалась я, оторвавшись от ванночки с раствором для электролиза. - Где был? Как сходил?
- Сходил хорошо, - передо мной помахали двумя бумажными тысячными купюрами. - Ты завтракала?
- Ух ты! - Оценила я. - Силен! Не, не завтракала. У меня тут... омеднение не получается.
- У тебя зато озеленение лица бесподобно получается. И тени ты кладешь неправильно, под глазами, а надо сверху. Всему-то тебя учить приходится, хаискорт! - чертенок вроде в шутку брюзжал, но как-то очень по-настоящему. - Короче, иди мыть руки, сейчас кормить буду, пока ты вконец не... омеднилась!
Я хихикнула и пошла мыть руки, отгоняя от себя настырный глюк: чертенок в чепчике и фартуке, как бабушка из мультфильма про Красную Шапочку, но поверх рогов и боевой брони, подгоняет меня поварешкой по затылку. Бррр...
Вот как в воду глядела. Не в смысле по затылку, а в смысле злобной чертиной натуры. Этот товарищ решил раз и навсегда ударить чертопробегом по бездорожью и разгильдяйству. Путем... обучения меня навыкам грамотного макияжа. На мой подозрительный вопрос, откуда ОН-то это знает, на меня нафырчали и... не ответили.
Этот гример-надомник купил мне на свои деньги косметику, отловил, вытащил меня (!!!) из мастерской и приступил к последовательным пыткам. Он так горел энтузиазмом и был так горд собой, что у меня язык не повернулся сказать ему, что краситься я умею, и неплохо. Просто не люблю.
В театр, на свидание, в ресторан... еще понятно. Но каждый день уродоваться минимум полчаса, с утра, чтобы потом весь день косить глазом в зеркало - не потекло ли где чего? Нааафиг.
Так вот. Владис взялся за меня с рвением новоявленного Пикассо, и примерно с таким же результатом. Долго колдовал с тоном, глаза мне подвел уверенно и почти профессионально, одним движением красивой тонкой кисточки. Мазюкал румянами, потом сосредоточенно рисовал мне рот... не давая оглянуться на зеркало.
Закончил. Отошел. Оценил.
- Что-то не то. Как-то оно... - он растерянно пожал плечами, осматривая меня, как Пигмалион строптивую Галатею. Которая вместо вечной любви продемонстрировала создателю кукиш, слезла с постамента и ушла в феминистки.
Я обернулась к зеркалу. Сначала вытаращилась в ужасе, а потом сложилась пополам от хохота.
Нет, с Пикассо я, пожалуй, переборщила. В том смысле, что глаза были на положенном месте, на одном уровне и даже одинаковые. И, в общем, где-то красивые. Если взять каждый глаз в отдельности. От меня. Стрелки он и правда вывел безупречно и тени растушевал как надо. И румяна теоретически на месте, и рот не до ушей. То есть, в целом, на женщину похожа.
На незнакомую женщину... эмммм... облегченного образа жизни. Такую, знаете... начинающую. Из молодых да раннюю. Эффект фантастический! Яркий, ОЧЕНЬ яркий макияж загадочным образом превратил меня чуть ли не в нимфетку, дорвавшуюся до маминой косметички и собравшуюся на первый в жизни съем.
- Мдааа... с таким лицом только самосвалы на дороге тормозить. - Резюмировала я, повернулась к художнику и, преувеличенно кокетливо вильнув полой халата, сложила пунцовые губы бантиком. - А?
Владис, по-моему, едва сдержался, чтобы не отшатнуться. А я опять засмеялась и ускакала в душ, смывать с себя эту безнравственную особу, пока она не довела чертенка до нервного тика.
- Ну что, мышка как-то роднее, да? - немного съехидничала я, вернувшись в комнату.
- Просто с яркостью переборщил, - смущенно буркнул Владис. - В следующий раз надо что-то... поспокойнее выбрать.
- Э... давай этот следующий раз будет не сегодня, - поспешно выговорила я, и сбежала. Нафиг, у меня вон листики в омеднителе не перевернуты, некогда мне. Вот!
Несколько дней после чертячьего дебюта на почве мейк-апа, я с ловкостью профессионального мыла ускользала из его лап, отговариваясь работой, усталостью, голодностью и еще черти чем, но второй разрисовки под хохлому избежала.
А потом был очередной третий день и золотистая шкала, и меня опять сорвало с тормозов. Чертенок, доведенный до почти кошачьих воплей во время оргазма, по-моему отключился потом настолько, что даже на порку реагировал вяло, как сквозь сон, и в душ я его волокла на себе. Под "спасатель" товарищ отрубился окончательно, а я всерьез задумалась.
Либидо - это хорошо и даже местами полезно. Вот только у меня оно в последнее время норовит встать дыбом и сбросить незадачливую всадницу к... черту. Ага, вот конкретно к этому самому.
Нет, так не пойдет. Я уже начинаю потихоньку сползать с уверенной позиции на левый бок, в трясину разных там "ну а что в этом такого...", "он сам не против... очень даже", " и кому от этого будет хуже?".
В общем, жо.. проблема в полный рост.
Эх... пора на свидание. Да, точно! И вот еще... я свинка, конечно, но я не свинья. Если я иду развлекать собственное либидо с посторонним мужчиной... ёк! Вот это меня перекосило... мужчины уже стали посторонние по отношению к этому, который свой? Бегом на свидание, бегом!!!
Так вот, если я иду, то и его надо отпустить. И не скрипеть зубами, подсознание, ты чего пинаешься и орешь? Какое, нафиг, "мое, не дам?!" Что значит не дам! Ща как дам! По подсознанию! Сиди и не выступай, собственницо нашлось.
Собираясь на свидание, я неожиданно поймала странную мысль. А я туда... как-то не хочу? Приехали. Как это не хочу? Димка симпатичный? Очень! Веселый, интересный, забавный? Да! Ухаживает? Еще как! Какого тогда черта тебе...аааааа. Так, подсознание, я кому сказала, пошло... в третье измерение и сиди там, заразо, провокаторшо мелкое. Что, ты не мелкое, у тебя глубины? Во-во, вот туда и иди, порядок наведи там, что ли. А то у тебя то чужие воспоминания по углам валяются, то собственнические инстинкты прут, как сорняки из компостной кучи.
И, конечно, с чертёночком я затянула до последнего. Это все оно, подсознание виновато, со своими сорняками! Вцепилось всеми колючками в мозг. Я и так свидание назначила не в ресторане вечером, а в кафешке днем, типа неофициальное такое. Ну и с прицелом в кино, может быть, сходить. Хотя я не люблю кинотеатры, для меня там слишком громкий звук, а три-д очки сверху на мои очки - это зашибись какое извращение.
Я ему, конечно, дала предварительную наводку на фильм без три-д. Но посмотрим. А то меня Пашка как-то пытался сводить на альтернативную эротику, ориентируясь на название. Я его чуть не убила. Во-первых, я сама такую альтернативу в жизни бы не выбрала, что это за фильм "Жизнь Пизд"??? Тьфу... А во-вторых, это, блин, не жизнь этих самых, а Пашкин мозг через это место!!! Потому что это был фильм "Жизни Пи" в три-д формате!!!
Эх... ну, короче, с чертенком я затянула. И когда он выполз из чертярия и подозрительно прищурился, наблюдая мои суматошные метания, слегка...эммм... нет, не слегка. Струхнула, короче.
- Чертенок, я буду вечером. И ты, может, сходишь, прогуляешься. С девушкой... (подсознание зажато в угол и полузадушено подушкой, но все равно, зараза, тянет сорняки к мозгу!) познакомишься? Я тебе... разрешаю заранее все...
- Что "все"? - как-то слишком спокойно спросил Владис. А я просто залюбовалась игрой желваков на скулах. Вот пока играет, взять бы и утечь через щелочку куда-нибудь подальше, желательно вслед за подсознанием - в другую реальность.
- Нуууу... все. Если девушка понравится, и ты ей... хотя с этим проблем не будет. И я разрешаю... секс... и... оргазм... заранее... - подсознание вывернулось из-под подушки и вцепилось мне отросшими клыками в горло, так что разрешение и его подробности пришлось сипеть и выталкивать по одному.
- И с чего это ты такая добрая? - вкрадчиво-спокойно поинтересовался чертенок. Как-то он сейчас мне что-то очень хищное перед прыжком напоминает...
- Как это с чего? - ненатурально удивилась я, предпринимая тактический маневр - медленное отступление в сторону двери. - Я же тебе обещала!
- Да-а-а? - мою попытку пресекли под корень, оказавшись у двери раньше меня, с прямой спиной (и не надо на меня своим ростом давить!), плотно сжатыми зубами, суровым взглядом и скрещёнными на груди руками. Просто скульптура "Враг Не Пройдет", да и только.
- А ты куда собралась? - процедила скульптура сквозь плотно сжатые зубы.
- Владис, ну что за допрос, - я устало вздохнула.
Борьба на два фронта выматывающее занятие, знаете ли. Когда снаружи "врагнепройдетом" по маковке, а изнутри клыками за горло. Что-то я и вправду уже никуда не хочу. Э! Ну нет!
- Ну, давай, скажи, что я не должен лезть в твою личную жизнь! Что я для тебя всего лишь младший брат, выданный для опеки, а там, за дверью, тебя ждет настоящий мужчина... Не Паша хоть, надеюсь?!
- Нет, не Паша, - я вдруг обиделась. Чего такое, в самом деле! Все на меня! Я ничего плохого не делаю! - Я всего лишь иду в кафе поболтать с... приятелем (а пока он приятель и есть, все честно). Потом, может, в кино сходим. Вернусь часов в девять. Чертенок, перестань устраивать трагедию на ровном месте. И про личную жизнь... я в твою (мужественно дав подсознанию по клыкам) лезть тоже не буду, обещаю.
- Спасибо, добрая фея-крестная! - процедило скульптурное изваяние. - А мне мою личную жизнь можно сюда приводить, или снимать сразу с местом для секса?
- Эммм... ну, я свою сюда стараюсь не водить, - совершенно честно ответила я. - Тут у нас будет... нейтральная территория, договорились? Ну все, чертенок, я пошла! - Скульптура сдвинулась с места неожиданно легко, и я вырвалась на волю. Еще что бы с этой волей сделать... чтобы не так пакостно на душе было.
Вот так случилось самое идиотское свидание из всех, что у меня когда-либо были. И перед Димкой дико неудобно. Он ведь правда, отличный парень, и если бы не... так твою растак!!!! НУ ПРИ ЧЕМ ЗДЕСЬ ЧЕРТ???
Эй, сволочь глубинная, ты чего там творишь, ты какого лысого пряника прешь из своих глубин на поверхность всем корпусом, а не только осторожным перископом? Ты, наутилус несознательный, за фигом мне свидание испортило?
Я сидела в кафе как на иголках. Я отвечала бедному парню невпопад. Я ни разу не засмеялась над его шутками, хотя обычно вполне ценю мужское чувство юмора. Короче, я была не я, а какая-то курица мокрая, у которой в птичьем крохотном мозге помещается всего одна мысль - как там яйцо?! То есть, тьфу, какое яйцо, как там чертенок!!!
Кончилось все тем, что я намазала кетчупом кусочек торта, чем поразила кавалера до глубины души. Ну и... я посмотрела на Димку... все же он классный парень. Но... не мой. И сказала ему об этом. Извинилась и сбежала. Домой. К... просто проверить, все ли в порядке.
Порядок дома был, а вот чертенка не было.
Владис:
Первые минут... не понял сколько... у меня просто не было слов! Она мне разрешает "все", да бесы ей это все... запихай... Я спокойно оглядел квартиру, ставшую вдруг неожиданно чужой, обулся, накинул на себя куртку и вылетел на улицу. Ветер с мокрым дождем яростно лупили меня в лицо, а я быстро шагал... шагал... пока часа через три не упал на скамейку в каком-то парке. Злость бурлила во мне, клокотала и не находила выхода! Все хорошее... что меня связывало с мышью... резко куда-то исчезло. Умерло. Только злость и желание кого-нибудь убить... вцепиться ему в горло зубами... когтями разорвать кожу на лоскутки. Она ведь разрешила мне "все"! Вот и пусть теперь... отвечает! Хаискорт!
Я огляделся в поисках подходящей жертвы. Дождь уже закончился, но сумерки и серый туман не очень-то манили желающих проветриться. Рядом сидели только парень моего возраста в обнимку с девушкой. Отлично! Парня изобью, девушку изнасилую... пусть смотрят на меня и умоляют... по очереди... на коленях, марбхфхаискорт!
Мысленно я представил, как буду долго и методично избивать парня сначала руками, пока он стоит... потом он упадет и я начну бить его ногами... он будет кататься по асфальту... мокрому и грязному... а девушка будет стоять на коленях, смотреть на меня умоляюще и просить перестать... остановиться... но я буду бить... бить... а потом свяжу его и начну насиловать девчонку... и тогда уже парень будет смотреть на меня с ненавистью, но при этом умолять остановиться...
Картинка была настолько заманчиво-четкая, что я потряс головой, отгоняя соблазн... Внутри тоскливо заныло: "Тебе же нравилось! Вспомни!"
Я закрыл глаза и вспомнил... много чего вспомнил. А потом... потом вспомнил наши с Аленой вечера и зарычал... по-моему, слишком громко, потому что парень глянул в мою сторону и обнял девушку, по-собственнически так, как будто у него было на это право. Сейчас кто-то так же обнимает мышь? Черти его в преисподнюю утащи!
Мне предпочли другого, хотя я так старался? А кто сказал, что после этого я брошу стараться? Хаискорт! Я всегда получаю то, что хочу! И я... я хочу мышь! Но раз мне позволили "все", а мышь еще неизвестно когда согласится сменить моральное удовлетворение на физическое, надо быть идиотом, чтобы не воспользоваться. А я же не идиот?!
Так что я оторвал зад от скамейки и прошелся по парку в поисках устраивающей меня девушки. Спустя полчаса мы уже ворковали с премиленькой блондиночкой не старше пяти сотен лет с виду, у которой удачно родителей не было дома и она с радостью была готова пригласить меня выпить чаю. Мы даже зашли с ней в магазин, чтобы купить тортик... И тут меня слегка накрыло, черти мне инстинкты верни! Тортики у меня ассоциировались только с мышью, как и походы по магазинам. Но я же не идиот?! У меня есть разрешение! У меня есть с кем... есть - где... так что я настырно получу сначала блондинку, потом мышку...
Низшую звали Виолетта, Виола. И ее очень радовало, что мы "почти тезки". Я даже не успел снять куртку, как она полезла обниматься и целовать меня... сама. Тортик остался сиротливо лежать в коридоре, а Виола затащила меня к себе в комнату, включила какую-то медленную музыку и начала плавно и довольно соблазнительно под нее раздеваться.
- Тебе нравится стриптиз, Влад? - проворковала она, кидая в меня бюстгальтер, наподобие того, что я выбирал для Алены... Марбхфхаискорт!
Стриптиз мне нравился, и Виола нравилась, и... стояло у меня уже все вполне себе хорошо и надежно. Так что я сорвал с блондинки трусики, завалил, жадно целуя... расстегнул молнию и чуть спустил джинсы, чтобы не мешались... и вошел в нее... резко, властно, так как привык... брать, подминать, иметь... она стонала подо мной, извивалась, послушная, возбужденная, покорная... скучная...
Кончил я довольно быстро. Чмокнул Виолу на прощание и вылетел, застегивая куртку уже на бегу, слетая вниз по лестнице. На душе было противно и мерзко. Секс был вполне привычным, естественным, но... даже оргазм был какой-то тусклый! А уж морального удовлетворения не было вообще. Лучше бы подрочил, и то приятнее было.
Теперь надо понять, где я вообще нахожусь. Оказалось, что ноги и злость унесли меня на другой конец города, но первая же остановленная мною женщина довольно подробно объяснила, как мне добраться до дома. Так что не прошло и полтора часа...
На улице уже была темная ночь, в небе во всю светила луна, и... в пустую квартиру идти жутко не хотелось.
В окне нашей кухни горел свет. Так что Алена уже явилась... Но видеть ее, довольную свиданием, мне не хотелось еще больше. Смотреть ей в глаза, говорить, что у меня тоже все прошло отлично и да, выход найден! Я от злости на... все и всех... залепил ребром ладони по скамейке у подъезда. Глубоко вдохнул, выдохнул и пошел по лестнице, как на казнь.
Встречать меня никто не вышел. Да и не больно то и хотелось, хаискорт!
Мышь сидела на кухне, с ноутом, читала что-то.
- Как вечер прошел? - спросил я, с удивлением вдыхая странный запах свежей выпечки. Странный, потому что я был уверен - печь в этом доме могу только я.
- Чертенок? - Алена оторвалась от ноута и неуверенно улыбнулась. - Я уже начала беспокоиться, - она как-то устало вздохнула.
На языке вертелась фраза: "Ну что, физически удовлетворилась наконец-то?", просто вот... зудело! Черти мне рот заткни!
- Как свидание прошло?
- Да никак, - с простодушной честностью пожала она плечами. - Сбежала через полчаса, когда поняла, что кетчуп на торт намазываю. Видимо... поспешила я с этим свиданием. Не мое. Ну, или опоздала, не знаю. А у тебя как... прошло?
- Я тоже... поспешил, - хмуро буркнул я, не вдаваясь в подробности. И тут же перевел тему: - Кетчуп на торт? Да уж, ты оригинальна. А чем тут так вкусно пахнет?
Мышкина улыбка стала ярче, такая родная, куда там до нее Виоле!
- Да я тут настроение себе поднимала и отвлекалась заодно. Пол помыла, постирала, а то накопилось уже. В мастерской разобрала кое-что. Ну, и кекс испекла.
- А полезно мне на свидания ходить, - не удержавшись, съехидничал я и тут же попытался сгладить колкость фразы: - Я жууутко голодный. Сделаешь мне салатик?
А потом мы ели кекс, поставив его на пол, пили чай и смотрели фильм, вместе, старательно делая вид, что никаких свиданий вообще не было и все это нам приснилось.
Следующая неделя прошла привычно, как будто и правда все приснилось. Только иногда я ловил на себе странный мышкин взгляд, но она тут же отворачивалась и говорила что-нибудь смешное, или просто отвлеченное. И до оргазма каждый раз доводила так, что звездочки мелькали перед глазами.
Но как-то вечером Алена вышла из своей комнаты в черном коротеньком платье в облипку, на ногах - полусапожки на шпильках... и еще чууулки, хаискорт, прозрачные, тонкие, темно-темно шоколадные. То, что у мышки есть грудь и вполне себе аппетитная попка, я знал, но теперь, в комплекте с платьем и сапожками... руки так и тянулись погладить ножки, шлепнуть по попке, прижать к себе посильнее. Но на этом чудеса не заканчивались. Волосы были не стянуты небрежно в хвостик, а распущены и уложены в красивую прическу. И лицо... Уродующих очков не было, зато были ресницы, подводка глаз, четкий контур губ... была косметика! Не яркая, почти незаметная, если не знать... не видеть мышь каждый день, серенькой и невзрачной.
- Куда это ты так вырядилась? Опять на свидание?! - злость сразу ударила в голову, как у быков при виде красной тряпки.
- Чего? - удивилась немного рассеянная и какая-то возвышенно-счастливая Алена. - Да ну, скажешь тоже! Какое еще свидание? Стала бы я так наряжаться! - она покрутилась перед зеркалом и полезла в шкаф за длинным черным плащом, которого я на ней никогда не видел.
- А чего это ты вся в черном? Готичность повысилась или к Темным решила перейти? - ее счастливое лицо раздражало. Куда она собралась, раз не на свидание?
- Сам ты готичность, чертовски привлекательная, - Алена показала мне язык. - В театр я, друг мой, в театр! В оперу! В "Доне Карлосе" смена состава, поет Абдразаков, мне достали билет! - Тут она притормозила и виновато сложила брови домиком: - Ребята не знали, что надо два доставать, но в следующий раз обязательно!
- И что же за ребята? - нет, несмотря на все попытки мыши сгладить напряжение, я по-прежнему был зол.
- Лерка с Мишкой, Наташка, Ленка и Пашка, - мышь пожала плечами и тут же попыталась меня отвлечь от последнего имени. - Больше в нашей компании оперу никто не любит. Я тебе, кстати, знаешь!!! - Она сорвалась с места, проскакала обратно в свою комнату и вернулась с ноутбуком. - Вот смотри... Вот эта опера. Звук, конечно, не так хорош, как живое исполнение. В театре там акустика и вообще... Но хоть поймешь, нравится тебе или нет.
Вручив мне ноут и быстро чмокнув в щеку, Алена ускакала вниз по лестнице, звонко цокая каблуками и что-то мурлыча себе под нос.
Театр? Опера? Марбхфхаискорт! Па-ша! Пнув ногой первое, что подвернулось, я рванул в коридор, но, уже надев сапоги, пришел в себя настолько, чтобы разуться, вернуться обратно, усесться на диван и выдохнуть.
Их там действительно толпа народу, Алена говорила, что у них общие друзья, и потом... когда она шла на свидание, то честно сказала мне об этом. И шла она туда не настолько... вышедшей из образа, хаискорт!
Больше всего меня раздражало как раз то, как мышь нарядилась. Сразу чувствуется, что делает не в первый раз... Черти ей лицо несмываемой краской разрисуй! Боевую раскраску местных аборигенов, хаискорт! То есть, когда я полез учить ее краситься... Пффф!
Сделав очередной забег до коридора и обратно, я попытался еще раз здраво обдумать ситуацию. Но в голове тикал таймер бомбы за пять... четыре... три... две... минута перед взрывом. Марбхфхаискорт!
Чтобы успокоиться, я врубил на ноуте эту оперу... черти им там всем помоги только сопрано петь! Послушал... Потом пошел готовить ужин, успокоился, увлекся... Это было такое творчество, волшебство, увлекательное и интересное. Захватывающее. Отвлекающее от всего. Вдохновение!
Так что я испек пирог с фаршем и капустой, сделал к нему овощное рагу... и потом отбил несколько кусков свинины и обжарил в панировке... Заодно приготовил бульон на завтрашний суп. Мыши все не было.
С чувством выполненного долга перемыл часть посуды и ушел смотреть фильм. Когда фильм, длинный, двухсерийный, закончился, я понял, что почему-то нервничаю.
И тут зазвонил телефон. Я кинулся к нему, схватил:
- Алена? - мы произнесли это в трубку вместе, я и жлоб... Па-ша, хаискорт!
- Где ты ее бросил? - я готов был удавить идиота.
- Она еще не приехала? - удивленно спросил этот... потенциальный смертник.
- Ты что, не проводил ее? - прорычал я.
- Мы с ней поругались, и она ушла, - возмущенно оправдался... уже практически не жилец.
- Как давно? - процедил я, едва сдерживаясь.
- Ну, уже почти час назад, как раз должна была доехать и немного успокоиться, - пробурчал виновато жлоб.
Потом убью, решил я. Сейчас это не важно. Сейчас надо найти мышь.
Я обулся, оделся, вылетел на улицу и... куда?! Куда мне бежать? В голове застучало "налево". Отлично! Поисковик мне не заблокировали, хаискорт! Святые люди эти Светлые! Дай им их главный сил и здоровья... дожить до встречи со мной. Направо. Налево. Прямо. Подворотня.
Пятеро здоровых парней и моя... пффф! МОЯ ЖЕНЩИНА!
Алена:
Это была странная неделя. Если попробовать описать ее в двух словах, получится, наверное, следующее: "И хочется, и колется".
В день неудачного свидания я едва дом не разнесла от беспокойства. А когда мне так плохо, единственное, что меня может отвлечь - что-то не менее тяжелое и противное.
Да, у меня все друзья в курсе, и если вдруг, попав ко мне домой не в день посещения его Эммой Львовной, застают идеальную чистоту, порядок и полную кухню вкусных запахов, первый вопрос звучит так: "Что случилось?! Все живы?! Помощь нужна?!" И они недалеки от истины. Счастливая Алена - свинюшиная квартира, эта примета верна всегда. У меня почти год после...
Как-то они все быстро от меня ушли. В течение четырех лет, один за другим. Бабушка, потом папа... а потом мама. Я даже не сразу поняла, что осталась одна. Нет, не одна, конечно, друзья и другие родственники никуда не делись, но... одна. Кто знает, что это такое, тот поймет...
Я продала родительскую квартиру, переехала в другой район, ушла из института и стала учиться ювелирному делу у старого мастера, брала частные уроки. Потом появился Лешка, и два года было очень весело. Без всяких кавычек, Лешка классный, и я его обожаю. Но он вырос, у него своя жизнь.
А я научилась быть одна. Сначала научилась, а потом вдруг поняла, что одиночество - это фикция. Его просто нет для того, у кого есть нечто другое - самодостаточность. Умение сделать свою жизнь интересной и полной, а не виснуть на других, впитывая в себя обрывки чужих жизней, радостей, печалей, прилипнув как пиявка к друзьям и родственникам. Если тебе интересно с самой собой, другие тоже тобой заинтересуются - я убедилась в этом на собственном опыте.
Конечно, я скучаю по ним. По тем, кто ушел. Их по-прежнему не хватает, и это неправда, что время лечит. Все равно больно, но... жизнь-то идет. И все равно она - жизнь, чертовски прекрасная штука.
Ага, чертовски прекрасная жизнь, на которой уже вдоль и поперек разлегся один конкретный прекрасный черт. Очень... распрекрасный чертяка, и игнорировать его прекрасность все труднее и труднее. Воспринимать его младшим родственником, как Лешку, ни фига уже не получается, хаис...крот...кролик-крокодил, или как он там ругается.
Я уже и так отрывалась каждые три дня, давая волю не только рукам, но и... воображению. Мазохистка, не иначе, а еще чертенка обзывала. Он хоть на задницу приключений себе нашел, а я на весь организм сразу, и на больную голову в том числе.
Ладно, разберемся. Чертенок, кстати, как-то немного притих. В смысле, попкой все равно вилял соблазнительно и глазки строил, но общее впечатление было такое, что товарищ о чем-то усиленно размышляет и по этому поводу взял тайм-аут.
А потом позвонил Пашка, и я забыла обо всем. Абдразаков в "Доне Карлосе"! Да хоть потоп, а я иду в театр!!! А туда я не могу прийти, одетая как попало! Это же... это... это ТЕАТР! Это моя сказка, мой кумир - не в смысле я хочу на сцену, нет! Но театр... это театр, короче, все по боку, а я навожу марафет!
Чертенок расфырчался, совсем как сердитый ежик. Но меня даже это не остановило, "Дон Карлос" ждал меня. И дождался. Туда я добралась на такси, а обратно меня должны были подвезти. И только когда я, вся с ног до головы в "счастливой эйфории", вывалилась из гардероба, истина предстала во всей унылой неприглядности.
Свет наш Павел успел, оказывается, сказать ребятам, что мы договорились заранее, и он повезет меня из театра К СЕБЕ! ЩАЗЗЗ!!! Я позвонила Натке, не поленилась, потому что Пашенька-долбоешенька как-то подозрительно туманно выдал мне версию, что ребята решили не пихаться локтями в Мишкиной машине и доверили меня ему.
И ведь, черт, ну наорала бы на идиота и велела везти домой, но фикус-то вырос не за просто так, а с загибом! У Пашеньки, оказывается, две недели назад забрали права. И везти нас ДОМОЙ собиралась милейшая Антонина Эдуардовна, владелица кондитерской, двух автозаправок, мужа-подкаблучника и своего, блин, бесправного сынули!
Индюку понятно, куда меня отвезет эта мадам, и даже не опасаясь за сохранность тела, я всерьез боюсь за мозг. Она его ест всем и всегда, а мне так особенно старательно. "Делает из меня приличную девочку, ведь Пашенька..."
Вот не знаю, что на меня нашло, обычно я, как загипнотизированная обезьянка, попав в поле зрения этой Каа, уже не могу сорваться с крючка. Но тут вдруг заело. Мерзкий маменькин долбоеб и не подумал предупредить меня о такой мелочи, как собственная родительница за рулем.
Я совсем невежливо оборвала мелодию Каашного сладкого шипения, заявив, что мне СРОЧНО надо сказать что-то Пашеньке наедине, оттащила его за колонну и отвела душу. А потом послала... к мамочке и гордо ушла в другую сторону.
Блин, ну не идиот?! И такси теперь даже если вызвать, придется ждать, а те, что караулят сразу за углом, везут только на луну - судя по тому, сколько хотят за проезд. Мне на луну не надо, и денег на межпланетное путешествие у меня нет. Но щелкать шпильками по брусчатке до самого дома - потому что маршрутки уже не ходят - это не мой мазохизм. А что делать, пришлось щелкать сначала до проспекта, а потом от остановки через дворы к дому.
Ну и конечно, мне повезло. Не иначе, неземное счастье в виде Абдразакова выдается только с нагрузкой, как сувенирная чеканка к постельному белью. Мама рассказывала. А мне в нагрузку досталось пять амбалов в темной подворотне...
Все бы ничего, если бы не одна черта характера, которую я... не то чтобы ненавижу, но здорово опасаюсь. Я человек исключительно мирный и незлобливый, но в момент стресса, при явной и направленной на меня агрессии моментально слетаю с катушек. И иду, блин, воевать с гадами, как кузнечик на асфальтовый каток- звонко, прыгуче и полным выключением мозгов из этого похода.
Нет бы отдать мирно все, что мальчикам понравилось - сережки, сумочку, браслет... но это мамины сережки, да, они дорогие, но не в этом дело! Они мамины.
Первый гад получил сумочкой по голове, пофиг, что она театральная, у меня там всегда круглогубцы, кусачки, швензы и другой мелкий ювелирный набор, мало ли. Да девчонкам всегда на ходу что-то надо чинить. Набор дорожный, маленький, но если в лоб - вполне себе увесистый и твердый.
Второму я прицельно долбанула шпилькой в голень, когда он попытался схватить меня за руки, зайдя со спины. Но на этом мои победы и закончились. Все же у кузнечика и асфальтоукладчика весовые категории слишком разные.
Руки назад мне заломили двое, хотя если подходить со стороны логики, на мелкую меня и одного за глаза. Но это на меня, а чокнутая белка со встроенным свистком даже на вид страшнее. Так что когда последний незанятый персонаж подвалил ко мне "с фронта" и протянул жадную лапку, я висела между двумя амбалами, визжала и пиналась, как бешеная велосипедистка.
Как раз в тот момент, когда пнутый в голень злыдень кинулся на меня сбоку и сзади с явным намерением долбануть по выключателю, а стоящий ровно передо мной попробовал схватить меня за ногу, в подворотню влетел... эм. Не смерч и не вихрь, ни фига. Торнадо!
Я услышала смачный бум об стенку, и проткнутый шпилькой исчез из моего поля зрения. Потом еще один бум, и моя левая рука внезапно оказалась свободна, а я, слегка криво, повисла на правом держателе, активно размахивая ногами и пытаясь пнуть, кого достану. Достала. Услышала сдавленное "Хаиссссскорт!", и тут же бумкнуло справа, а я едва успела поймать равновесие и не шлепнуться на грязный асфальт. Попыталась оценить обстановку. Тот, которому прилетело в лоб круглогубцами, как раз плавно и медленно осел под ноги озверелого вида... чертенку. Ух ты. А тот, который был с фронта...
Я отчаянно завизжала, когда этот урод, безумно усмехаясь в кровь разбитыми губами, направил на меня маленький, словно игрушечный, пистолет и нажал на курок.
Я еще успела заметить короткую вспышку у дула и почти услышала сухой негромкий треск, когда меня оттолкнуло, закрыло чем-то... кем-то... чертенок!!! Нет! Нет-нет-нет-нет-НЕЕЕЕТ!!!! Господи! Не надо, пожалуйста! Чертенок, он же сейчас... у него же регенерация! Нет! Выстрел был не один! Если... тело... не справится... утилизация магичес...НЕТ!!!!
И тут вдруг бумкнуло гораздо громче, а еще на секунду стало светло и очень жарко. Я крепко зажмурилась, отлетая куда-то к стене, ударилась плечом и коленом, на секунду даже потеряла дыхание, но тут же рванулась обратно, заливаясь отчаянными слезами. Чертенок...
Алена:
Я не успела ничего толком рассмотреть, слезы лились сплошным потоком, и, кажется, выпала одна линза, во рту чувствовался противный привкус крови - прикусила губу. В ушах шумело... пошатываясь и на ощупь пытаясь сориентироваться, я сделала пару неуверенных шагов, когда вытянутая вперед рука наткнулась на... что-то.
В следующий момент мне показалось, что я теряю сознание - все закружилось, замелькало перед глазами что-то серо-белое, меня кто-то схватил, кажется... а потом я упала. Вверх.
Ощущение было именно такое - падения и одновременно я чувствовала, что земля осталась далеко внизу, меня обдувает сильным потоком холодного воздуха и вокруг кто-то громко хлопает мокрыми пододеяльниками.
В себя я пришла далеко не сразу, причем очень странно - на собственном балконе, уже влетая в спальню от хорошего толчка в спину. Влетела, споткнулась и упала на кровать. А когда, совершенно ошалевшая от таких чудес, обернулась, завизжала так, что зазвенели стекла.
В открытую балконную дверь, кряхтя и порыкивая, лезло... нечто. Огромное, страшное, покрытое серо-стальной кожей в элегантный бело-рунный узор. Рогатое, когтистое. Оно, это страшное, сдавленно шипело и... ругалось "Хаискортами!!!", с трудом протискиваясь в узкий для него проем так, чтобы его не выломать.
- Чертенок?!?!?
- Демон я! Демон, Хаискорт... - громогласно рыкнули на меня... с такими знакомыми, родными недовольными нотками.
- Чертеноооок! Живооой! - вторая линза тоже потерялась, ее просто смыло водопадом слез, которым я поливала это серое-крылатое, повиснув у него на мощной шее и уткнувшись в твердую, как броня, грудь.
- Давай теперь возвращай мне человекоподобный образ, - смущенно буркнуло большое и рогатое.
Но я не могла сейчас связно мыслить, не говоря уже о том, чтобы делать. Тискала это серо-стальное (на ощупь оно стальное и было, твердое такое и гладкое, но теплое) И только минут через десять, когда истерика с водопадом пошли на убыль, отцепилась от его шеи и позволила усадить себя на кровать.
Чертенок... демоненок, блин, большой такой, сел у моих ног прямо на пол и уставился на меня с надеждой. Он на меня, я на него.
А что, это даже красиво. Экзотично так. Серо-стальная, но не блестящая, а матовая кожа покрыта сложной вязью белых закорючек - то ли рун, то ли иероглифов. Крылья тоже кожистые, и в белый узорчик. Ростом демон получился внушительный - чуть выше трех метров. Это если по потолку судить - он у меня два восемьдесят, а мой красавчик стоять смог только сильно ссутулившись и пригнув рогатую голову. И с опаской косился на люстру.
Рога, кстати, тоже внушительные. Никакой шлем не нужен, как у тех горных бара... муфлонов. То есть массивные, круто загнутые назад и на вид очень крепкие.
Я не выдержала, протянула руку и постучала по рогу ноготком.
- А зачем рога? Бодать врага? - перед глазами невольно замаячила картинка с канала Анимал Планет. Ну, то есть похожая. Как два Владиса, пробуксовывая когтистыми задними... ногами и помогая себе не менее когтистыми руками, берут разбег... несутся навстречу друг другу и шарррррах рогатыми башками! Искры, грохот, пыль столбом, Владисы в разные стороны...
- Это шлем, - обиженно фыркнул мой демон.
Я торопливо кивнула, отгоняя образ лежащих рядышком Владисов. В глубоком нокауте. И стала рассматривать боевую трансформу дальше. Ну да, в потоке паники мелькнула эта мысль, там, в подворотне. Не знаю, ее ли услышали, или просто... так совпало, но сомнений, что это такая специальная "униформа" для "мочить врага" у меня не возникло.
Кстати, в этом облике чертенок неожиданно оказался... блондином. Причем совсем блондином, до снежной белизны. Жесткая, блестящая, как лед на изломе, грива спускалась по спине не просто косой, она там и росла до самой... копчика. А хвоста не было.
Черты лица тоже изменились, стали более острыми, хищными, что ли. И зубищи вон, торчат, совершенно однозначно не травоядные. Красавееец...
А во лбу - звезда горит. Оппа, как интересно! То есть не совсем во лбу, а выше, на линии волос, из кожи выступает крупный, с куриное яйцо, красиво граненый и... я не Ван дер Билд, но это точно черный алмаз в бриллиантовой огранке.
Загадочно поблескивающие грани обрамлены тонким золотым ободком, который потом идет по линии волос дальше, до рогов, и в них врастает. Круууто!
Я проследила пальчиками витую золотую кромку, не решившись почему-то трогать сам камень, и восхищенно вздохнула.
- Чертенок, ты такой красивый! - ну правда! Тело мощное, но очень... гармоничное, крылья вообще слов нет, и даже когти на руках и ногах элегантны в своей несомненной хищности. Хи, а ниже пояса такой... такие... стринги из костяных пластинок. А, то есть дополнительная броня у нас только на самом важном месте. Хи...
Чертенок, хмыкнув, повернулся ко мне задом, демонстрируя, что да, стринги, плотно обхватывая и упрятывая, наверное, тоже увеличенное чертячье достоинство и к нему прилегающие органы, между ягодиц проходят тонкой полоской. Как стрингам и положено. Этот красавец еще обернулся и через плечо наблюдал, какое впечатление производит. Оценив мои восторженные ахи и охи, сам заулыбался во всю клыкастую... ротик. Акула позавидует! Интересно, а у демонов бывает кариес? А стоматологи?
Не буду спрашивать, лучше еще повосхищаюсь. Вслух. Крылорогатику явно нравятся комплименты, вон глазки как горят довольно. Эх... красивый, красивый, да. Только как его такого распрекрасного, теперь выгуливать? Мне же никто не поверит, что это просто такая порода мужа. Новая. Экзотическая. Сильно иностранная.
И в квартире ему не развернуться, а на диван он вообще не поместится. Да, надо как-то превращать его обратно. А как?
Вот это я и собралась уже вслух спросить у своего распрекрасного демона. Но он словно угадал мои мысли.
- Слушай, тут у тебя ужасно неудобно в боевой трансформации... как бы я по ней не соскучился, - повернувшись ко мне лицом, Владис устроился рядом со мной, скрестив ноги по-восточному и с надеждой уставившись на меня.
- Э... ну так превращайся!
Судя по напрягшемуся чертячьему лицу, он попробовал выполнить мое (и свое) желание и... ничего не получилось.
Через час мы оба, усталые и унылые, перебрались в кухню. Я за стол, чертен... чертище огромное опять на пол. Это я сделала предположение, может у него того... энергии не хватает на обратное превращение. Проще говоря, с голодухи рога не втягиваются.
Мы за этот час перепробовали ВСЕ, до чего только смогли додуматься. И напрягались, и сосредотачивались, и прямой приказ... озвучивала. Я. Даже предложила перекувыркнуться через голову, от отчаянья выудив что-то такое из смутного киселя детских сказок, осевшего в голове.
Чертенок только хмыкнул и намекнул, что ремонт в квартире путем сноса стены или потолка мне не нужен, и люстра ему нравится. Пришлось признать весомость данного аргумента.
Пока демон на скорость метал в клыкастую пасть все, что он наготовил как минимум на неделю, и запивал это бульоном из кастрюли, я притащила чертов договор, в надежде вычитать там хоть что-то похожее на подсказку.
Оценила масштабы аппетита и встревожилась не на шутку: готовить в таком виде, может, еще как-то и получится, но вот по магазинам ходить... летать? Нда. Не прокормлю. Однозначно! Если только отпускать его охотиться, но на кого? На "железных коней"? Или он до Африки долетит, чтобы сразу слона заготовить? Так, читаем договор!!!
И знаете что??? Ни фига! Никаких подсказок, как я ни тупила в текст, ни трясла свиток и ни скребла его ногтем. Когда от досады попробовала смять, сволочь мгновенно скрутился в плотную трубочку, а потом взял и отогнул уголок, на котором весьма реалистично был нарисован кукиш. Вот ГАД!!! И краешек уже втянул, а то оторвала бы нафиг!
Я в полном унынии посмотрела на сыто икающего демона... о, наелся, а я уже начала опасаться, что ему, не дай бог, какая-нибудь экзотика для пропитания надобна. Мало ли... девственница там, или крови... пару ведер. Ан нет, наелся. Сытый, как Яшкин после четырех котлет... и тут я вдруг вспомнила!
- Слушай, а ты говорил, что ты демон-оборотень... ты вот в это оборачиваешься, или есть... еще?
- Есть, конечно, - Владис посмотрел на меня как на несмышленыша, спросившего что-то наивное и глупое. - Это ж боевая форма. А у нас еще должна быть у всех форма разведчика.
- А разведчика... эта форма... она меньше, да? - я затаила дыхание.
- Ну когда как, но у меня она точно меньше. Мы перекидываемся в животного. Мой род - фуррии! - это было сказано с такой гордостью, что я однозначно должна была проникнуться величием. Хм...
- А это кто...фурия? - так, на всякий случай, но уточнить стоит. Мало ли... а вдруг оно водоплавающее, скажем, где я ему в квартире море организую? Вряд ли он такой мелкий станет, чтобы поместиться в аквариум, а ванны у меня нет - только душ!
- Ну... лесной такой зверек, - фыркнул Владис. - Тебе понравится!
Ага... уже легче. Лесной зверек... ндя, я много зверей знаю, люблю Дискавери и тот же Анимал, но про фурию слышу в первый раз... будем надеяться, что это не динозавр. Лесной. Уф...
- Пошли в комнату, и попробуй обратиться в... фурию, раз в человека сразу не получается. Может, надо ступенчато, фазами?
Чертенок, чертыхаясь, то есть хаискортясь, поплелся по тесному узкому коридору в холл и оттуда прямиком в чертярий. Ну, правильно, там места больше, чем в моей спальне. И ему, может, привычная обстановка помогает...
В комнате Владис немного покрутился-повертелся, потом потребовал, чтобы я сильно пожелала увидеть фурию. Лучше вслух.
- Хочу, чтобы ты превратился в фурию! - я постаралась желать как можно сильнее, от натуги даже зажмурилась. Постояла. Послушала тишину.
- Получилось? - снова тишина в ответ, потом тихий шорох откуда-то снизу и такой странный... звук.
Я широко распахнула глаза и подавилась воздухом. ЭТО фурия?! Это... это же...
Хорек. Хорек!!! Натуральный такой, только крупный - раза в три крупнее тех, что я видела. Или в четыре... но все равно ХОРЕК!!! Вот тебе и фурия.
Я нервно хмыкнула, глядя на это... потом хрюкнула. Потом зажала себе рот ладонью. Не помогло, еще через секунду я села прямо на пол и зашлась в истерическом хохоте, икая и подвизгивая от невозможности остановиться.
Хорек, гордый и красующийся, заметив мою реакцию, присвистнул, фыркнул и отвернулся ко мне... попой.... независимо подняв хвост.
И это не помогло, стало только хуже. Подвывая от смеха и вытирая рукавом слезы, я потянулась и сграбастала возмущенно свистящего хорька в охапку, и дальше хохотала в него, им же и утираясь.
- Фууу-у-ху-ху-хуурияяяя... ой! Ты хорек! ХОРЕК! Аа-ха-ха-ха-хаааааа!!!
Сначала он обиженно вырывался, потом затих, повиснув на мне безразличной ко всему шкуркой, потом тоже начал посвистывать, явно хихикая на своем... фуууриевском языке.
Я не выдержала, подползла к дивану, так и не выпуская...ох...фурию, и прилегла прямо на коврик. Все еще всхлипывая от смеха, но уже совсем бессильно и тихо. Владис-фурия тоже примолк. Только потерся мордочкой о мой подбородок и лизнул в губы.
- Ну! Ой! Фу! - увернулась я. - Давай ты сначала превратишься, а потом будешь с нежностями приставать?
Хорек вдруг вывернулся у меня из рук и встал на коврике столбиком, внимательно заглядывая мне в лицо и вопросительно гу-гукая.
- Ну чего? Про целоваться? - на меня напала легкая апатия, я лежала на коврике и немного лениво наблюдала за звероформой. - Ты превратись сначала, потом поговорим. Превращайся!
А вот фиг... нам. Обоим. Ничего у него не вышло, ни в человека, ни обратно в боевую ипостась. Расстроенные, мы сидели на полу в обнимку, я даже опять всплакнула. Хорек забеспокоился и стал утешающе свистеть и гукать, слизывая мои слезы.
- Даааа, маленький мой, да, - бормотала я сквозь всхлипывания. - Я тебя и такого все равно буду люби-и-ить... и никому не отдам! - я чмокнула хорька в нос. Он чихнул и облизнулся, блестя пуговками глаз.
И тут со стола, забытый нами обоими напрочь, вдруг загудел и замигал... чертячий градусник. Мы подпрыгнули и вытаращились на этот... этого...
Выглядел градусник как-то необычно, но верещал так же противно, как и раньше. Присмотревшись, я заметила, что обе шкалы сократились едва ли не втрое, но совсем не исчезли, мало того, сегодня был тот самый "день три", и золотистая зараза тоже присутствовала, в таком же урезанном виде. И все три шкалы мигали и выли!
Ну всеее... охренели они там вкрай, уроды! Какой, нафиг, градусник им!!! Чертенок чуть не погиб, закрывая меня собой, и он это сделал не в боевой трансформе, а человеком, рискуя погибнуть! А они!?
- Значит так, зараза голосистая... - прошипела я, отстраняя чертенка и начиная угрожающе подниматься с пола. - Я сейчас пойду и возьму молоток, дрель, и еще болгарку у соседа попрошу. И муфель включу, так, на всякий случай, если тебя инструменты не возьмут. Наизнанку вывернусь, но тебя, гадина шкаластая, я на запчасти разберу, если ты сию секунду не заткнешься!!! - Последние слова я уже орала, колотя градусником по краю стола.
Владис на мою воинственность отреагировал своеобразно: вытянулся на полу, закрыл морду лапками и тихо всхрюкивал время от времени, то ли нервно, то ли от смеха.
Злыдильник истерически верещал и в какой-то момент вдруг вывернулся у меня из рук и отскочил на другой конец стола. Я замерла. Он тоже. Моргнула. Мне ответили нервным перемигиванием огоньков.
- Слушай, ты! - я выпрямилась и встала руки в боки, угрожающе хмурясь на чертов прибор. - Ты видел, в каком он сейчас... виде?! КАК ты себе это представляешь??? Хочешь, чтобы я его убила сходу этой палкой, раз грабитель не застрелил?! А это?! - Я метнулась к шкафу, выхватила из-за дверцы стеклянное дидло, и с размаху поставила его перед градусником:
- Во-первых, я тебе не зоофилка! Во-вторых, бля... и... туда твою... Потом, КАК ты вообще это себе представляешь? Да этой хренью его не оттрахать, а только... я тебе кто, последняя извращенка, чулок на парусник натягивать?! Ты знаешь, что с тем чулком будет? Лопнет по шву!!!
Градусник озадаченно мигнул в ответ на мою экспрессию, а потом... я в который раз за вечер оглушительно взвизгнула и отскочила от стола, а перепуганный моим визгом Владис вообще юркнул под диван и оттуда шипел очень грозно.
Да, а вы сами бы не завизжали, если вредный, но внешне вполне... технологичный прибор вдруг приподнялся над столом на четырех коротеньких мохнатых ножках, подбежал к краю и... поморгал роскошными, длиннющими ресницам единственного глаза. На стебельке. С любопытством развернутого в сторону высунувшейся из под дивана хорьковой личности.
Хорьковая личность, кстати, опасливо приникнув к полу, тем не менее, на полусогнутых, но целенаправленно кралась в сторону градусника, воинственно посвистывая и явно давая понять, что не даст меня в обиду, даже глазастым злыдометрам.
Злыдометровый глаз на стебельке рассматривал хорька с искренним любопытством, моргал ресничками, попеременно щурился и широко открывался, а сам градусник переступал по краю стола мохнатыми лапками.
Хорек свистел, вопросительно поглядывая на меня и то наступая, то отступая... кружа... градусник таращился.
Мне первой надоели эти танцы вокруг стола.
- Ну?! - грозно подступила я к глазастому прибору. - Убедился?
Злобнометр подпрыгнул от неожиданности, пискнул и мгновенно втянул и глаз и лапки. Постоял. Потом очень осторожно высунул глазик. Узрел непреклонную меня. Явственно вздохнул... поморгал еще на усевшегося у моих ног хорька. И что-то ему совершенно по-хорчачьи просвистел.
Владис подпрыгнул, вздыбил шерсть, от чего стал похож на большой и очень сердитый ершик для чистки...эмммн... труб. Оглянулся на меня вопросительно, прочел в глазах такую-же крово... градусожадность и молниеносно подскочив к столу, долбанул по злыднометру лапой!
Градусник обиженно заорал и щелкнул по Владису зеленой искрой. Бедный чертенок взвизгнул и отскочил, скуля и поджимая пострадавшую конечность.
- Ах ты! - Я на полном серьезе пошла на злодея с намерением просто взять и выкинуть нафиг в форточку.
Градусник попятился по столу, заполошно мотая глазом, пискнул и ... погасил все три шкалы. Потом укоризненно моргнул, вздохнул и ушел на дальний край стола, к стенке. Где и устроился, повернувшись к нам... эммм... ну, тылом, наверное.
Подумаешь, обиделся он. Да на здоровье, главное отстал. Плохо только, что Владису так и не удалось превратиться в человека, как мы ни старались. Помощи ждать неоткуда, и договор и градусник нас дружно игнорировали.
Ну, я еще немножко поплакала... сняла, наконец, окончательно убитый театральный прикид - плащ, чулки и сапожки только выкинуть. Оба каблука я сломала, от колготов сохранилась примерно треть, остальное стало дырками, а плащ подрался и уляпался так, что стирать его смысла не было.
Я еще успела сходить в ванную, ужаснуться собственной звероморде в художественных потеках косметики, кое-как расчесать то, что когда-то было прической... и вернуться в чертярий, утешать хорька. Он, когда понял, что обратно никак, совсем приуныл, лежал на диване и душераздирающе вздыхал.
Я забралась к нему, кое-как расправила чертенкино одеяло, уткнулась в подушку, пропитавшуюся таким родным запахом. Подтянула к себе поближе звероида. Пошмыгала носом. И уснула.
Последней связной мыслью стало отчаянное желание, чтобы мне вернули моего чертенка, такого, каким он был всегда. Пусть иногда вредного, пусть с веником наперевес и сердитым фырчанием на пыль... но моего!!!
Владис:
Проснувшись, я подскочил и уставился на свои руки. Руууки! Ноги? Уууф! Даже задницу пощупал, проверил, что хвоста нет. Хаискорт! Счастье-то какое!
Тихо, чтобы не разбудить спящую рядом Алену, спрыгнул с дивана и пошлепал к зеркалу. Я! Привычный, родной, красивый, только волосы теперь длинные, как всегда после смены ипостасей. И есть хочется так, что просто трясет... Помнится я вчера закидал в себя все, что было в холодильнике, даже сырое мясо. То есть в магазин сначала надо бежать, а уж потом...
Я сел на стул и задумался. Бежать в магазин было не в чем - вся моя одежда пала смертью храбрых в тот момент, когда я принял боевую форму.
Ну если сварить макарон... Много макарон! То какое-то время можно прожить. Вторая пара штанов у меня есть, футболки и свитера тоже. В кроссовках холодно, но до магазина добежать можно. Куртку жаль... и денег на нее нет. Хаискорт!
Наевшись макарон с маслом и сыром, я почувствовал себя способным наконец поразмышлять на тему "а что вааще все это было?".
Причем в голове воспоминания о прошлом вечере были довольно смутные. Еще бы - две смены формы подряд требуют сил, и физических, и магических. Да еще и практики давно не было... Так, сосредотачиваемся!
Последнее, что я помню четко - включился поисковик. А он, зараза, срабатывает, когда кто-то из близких в опасности. Ну мышь мне уже давно близкая, главное чтобы перестала за младшего брата принимать... Потом драка. Пять низших да на меня бы сто лет назад... плюнул и растер. Даже в человеческом образе. Ну я почти и растер... Просчитался с выбором последнего, завершающего удара. Надо было сначала того, кто напротив мыши стоял, а я по тому, кто чуть левее... Ладно, навыки боя забыл, но тут же ошибка оценки действий противника! Зла на самого себя не хватает, хаискорт!
И ведь ладно бы, урод, в меня целился, я бы понял. А он в мышь... мою мышь! В голове сразу промелькнуло, что если ее сейчас убьют - я снова к Светлым... А оно мне надо?! После того как я тут только вкус нормальной жизни снова распробовал? Черти всем им сепуку с харакири... Лучше погибнуть в бою, пусть и глупо, чем опять к Светлым. И мышь опять же выживет... Дурында непутевая!
Так, хорошо, я бросился ее прикрывать и принял боевую форму. Почему? Мышь пожелала? Наверное, да. А почему тогда обратно не получалось? Фурией-то я потом стал легко... Ничего не понимаю.
Как был, голый, но сытый, я вернулся обратно в теплую кровать, залез под одеяло и принялся изучать спящую Алену. Удивительно, но на девятьсот с лишним она не тянула абсолютно, хотя переводчик старательно произвел вычисления и выдал мне именно девятьсот двадцать восемь, после того как она назвала свой возраст. Когда она, чуть приоткрыв губы, сладко посапывает на соседней подушке, такая беззащитная... Совершенно не связывается эта невинная молодая женщина и тот агрессивно-визжаще-лягающийся многорукий многоног в подворотне.
Что-то еще настойчиво скреблось в памяти, пытаясь выползти наружу. "Я тебя и такого люблю". Ха! И еще она мне целоваться разрешила, я вспомнил!
Наклонившись, я только приготовился выполнить задуманное, как Алена распахнула глаза и, радостно взвизгнув, сама набросилась мне на шею.
Покрыв меня поцелуями и заливаясь счастливыми слезами она твердила: "чертенок!", "живой!", "снова ты...". Ну короче радовалась, примерно как я с утра, только более шумно... Слегка оглушенный таким напором, я растерялся лишь на пару минут, а потом принялся отвечать на поцелуи... Мышка сначала не поняла даже, что, в отличие от нее, я-то не просто от счастья обнимаюсь и целуюсь. Но когда я нежно прикоснулся к ее губам, она ответила... так ответила, что сомнений не осталось - сегодня мне все позволено... И я перешел от нежного едва ощутимого касания к более властному, одновременно укладывая Алену на спину, под себя, и продолжая целовать... Везде. Губы, шею, ключицы, грудь... Раздражающе-мешающую шелковую тряпочку пришлось быстро стянуть, она даже вроде затрещала слегка... Не важно!
Алена гладила меня, скользя руками по пояснице, по спине, по ягодицам... Ее трусики я срывал так же быстро и жадно, как до этого сорочку. Спускаясь поцелуями от груди все ниже и ниже... провел ладонью между ее ног... Она еще была не готова меня принять, так что снова - поцелуи... в губы... жадно, властно... шея... ключицы... грудь... чуть захватить сосок и сжать... Провести языком, подразнить, погладить ладонью... Никогда раньше не приходилось самому, да еще так долго, готовить женщину... Тут же я даже посмотрел на Алену, чтобы понять, нравится ли ей то, что я делаю или нет. Мне ответили улыбкой... уверенной, возбуждающе-привлекательной... Это не я брал мышь, это она позволяла мне... отдавалась, потому что она сейчас этого хотела. Мне нравилось то, что происходило между нами, нравилось это ощущение... мне доверили управлять, в меня верят... и я сделаю все, чтобы моей мышке было со мной хорошо. Чтобы она не пожалела о своем решении... Ладонью я снова принялся ласкать ее между ног, нежно поглаживая гладкий бугорок пальцем. Целуя везде и всюду, я заметил, что она просто выгибается и растекается в моих руках, и ей нравится моя агрессивная напористость.
Мои пальцы стали более настойчивыми и уверенными, поцелуи жестче... Алена приоткрыла глаза и застонала, и туман в моей голове стал еще гуще. А когда мышка, за волосы, подтянула меня к своей груди, намекая, что мне надо уделить ей чуть больше внимания, я уже не только принялся целовать и сжимать соски губами, но и, забывшись, иногда их покусывал.
Пальцами я уже чувствовал приятную тягучую влажность, сам же был готов уже очень-очень давно, так что я плавно... Хаискорт! Не узнаю себя совершенно, но да... плавно и очень медленно, не отводя взгляда от лица Алены, вошел в нее. Она тут закинула свои ноги мне на бедра, обхватывая, обнимая, пленяя... и сливаясь со мной в единое целое. Ее пересохшие губы манили, и я целовал, проникая в нее еще и языком... Чувствуя, что она вся - моя. Двигаясь в ней... ощущая, как ее мышцы начинают сжиматься... слушая, как она стонет... любуясь, как она извивается и сама устремляется мне навстречу... Сначала ритм задавал я, но потом - ее ноги... и ее руки... к желаниям которых я хотел прислушиваться... Почему-то, ее желания имели для меня значение... даже сейчас, когда в голове пусто и только стук сердца... разгоняющего кровь по венам... только стук сердца и жар... испепеляющий жар... и туман... и... ее мышцы, сжимающие мой член все сильнее, сильнее, сильнее... и ее стоны... громче... громче... громче... и ее ногти по моей спине... и... "Чертенок... давай... вместе...Со мной! Да...я... раз...решаю!" И жар устремился, как волна, как цунами... как... взрыв... смывая и унося приятное щекочущее-разрывающее ощущение удовольствия... оставляя после себя сытую удовлетворенную слабость.
Я едва успел увернуться и упасть не на мышку, а рядом... И практически отключился. Пришел в себя я оттого, что Алена повернулась ко мне, всем телом, закидывая руку мне на грудь и колено на ноги. Посмотрела еще чуть туманными от удовольствия глазами и вдруг весело хихикнула:
- Что, вредный чертенок, добился-таки своего?
- Еще скажи, что тебе не понравилось, - съехидничал я, затаскивая ее на себя сверху.
- Вот еще! - как-то непривычно-хищно усмехнулась... мышка, и укусила меня за нос! Не сильно. Потом снова хихикнула, поерзала на мне и щелкнула по многострадальному носу пальцем. И только потом чмокнула... в нос. - Не все тебе одному кусаться, - удовлетворенно объяснила она свои действия.
Я убрал с ее лба прядь волос, положив ладонь на затылок притянул к себе, снова целуя.
Алена жадно ответила, явно не собираясь ограничиваться только поцелуями. Она ерзала и терлась об меня, провоцируя и возбуждая. А мои губы страдали - или наслаждались? - от ее довольно хищных укусов. Оторвавшись от меня, мышка положила ладони на плечи, прижимая к кровати, и посмотрела на меня сверху вниз, откинувшись. Чуть прищурила один глаз в своей обычной смешной манере.
- Думаешь, это ты меня... поймал? Фиг вам, чертячий господин, это я тебя... поймала... догнала... взяла в плен... и теперь... никому не отдам! - она наклонилась и, между своими откровениями, целовала от шеи... все ниже и ниже... целовала и покусывала, постепенно спускаясь на грудь, пока не захватила губами напрягшийся сосок. Теперь была моя очередь стонать и выгибаться от ее ласк. Отдаваться... уже привычно... и вместе тем очень сильно по-другому... ведь теперь она не просто гладила, стараясь сохранить между нами хотя бы какую-то дистанцию... нет, теперь она как будто бы хотела отыграться за все те вечера, когда сдерживалась, ограничивала себя... зачем-то...
Она целовала и покусывала все мое тело, ставшее вдруг одной сплошной эрогенной зоной... Я просто растекался стараясь не спугнуть, даже руки за спину спрятал. Хотя так и хотелось снова наброситься, улечься сверху, запихнув ее под себя... удерживая ее руки своими... захватить инициативу... но я стоически терпел, наслаждаясь, потому что видел как Алене нравится то, что она делала. Причем у меня даже намека на ощущения не проскальзывало, что она меня использует. Нет! Она тоже смотрела на меня, проверяла мою реакцию, она хотела доставить мне удовольствие.
Поцелуи, сменяясь осторожным покусыванием, спускались все ниже, горячее дыхание уже обжигало кожу на животе... и тут она, по-кошачьи мурлыкнув, лизнула, прочертив длинную дорожку от пупка к паху... и подула, резко сменив раскаленные прикосновения на влажный холодок, как стрелка направленный вниз.
Все внутри меня напряглось, как натянутая тетива, выгнулось навстречу ее рукам и губам...
Но тут она вдруг остановилась и посмотрела куда-то в сторону. Я даже сначала решил, что ей опять Светлый померещился... Но нет, это миадерпиан перебрался поближе и следил за нами своим единственным, черти ему его выколи, глазом.
Алена, нежно поцеловав меня в живот и тихо выдохнув: "сейчас вернусь, чертенок, жди меня", соскочила с дивана, подхватила отчаянно пискнувшего шпиона-извращенца, скрылась с ним за дверь и провела с ним очередную занимательную беседу. Ее аргументы примерно совпадали с моими пожеланиями: "глаз оторву", "глаз откручу", "глаз на желтую шкалу натяну"... Пожелав миадерпиану заполняться там, где его бросили, мышка вернулась, чему-то хитро улыбаясь, но направилась не к дивану, а к шкафу...из которого извлекла смазку и дилдо, бесы его на счастье разбей. Алена немного повертела его в руках, причем так задумчиво, словно примеряясь, обо что бы эффектнее грохнуть. Потом посмотрела на меня:
- Глазастый извращенец долги требует, - пояснила она, присаживаясь рядом и погладив меня рукой по животу. - И есть у меня мысль одна... как нам и рыбку съесть и... кхм... долги отдать.
Ну да, хаискорт! Мы же вчерашний вечер пропустили. Так что сегодня и правда, время возвращать долги. Так что меня ожидал привычный и даже в чем-то приятный процесс. Вот вчера в образе фурии мне было почти страшно, если миадерпиан будет настаивать...
- То есть ты нацелилась поиметь меня в зад с утра пораньше? - хмыкнул я, глядя на довольную мышку.
- Ага, - совершенно не смущаясь, кивнула она, влезая на диван коленками. - Но только одним... эмн... твоим задом я ограничиваться не собираюсь. - Мышка хитро хихикнула: - Мы будем невоздержанными и попробуем использовать все твои полезные части. Лежи, как лежишь, только ноги согни в коленях.
Судя по настрою Аленки, меня ждут незабываемые ощущения, надо только заставить себя расслабиться и получать удовольствие....
И предчувствие меня не подвело! Когда тебя одновременно имеют в зад, а ты... ну или опять же тебя, потому что мышка была сверху... короче и естественно, и противоестественно... и еще можно руками красивую женскую грудь погладить. А еще можно же целоваться, если Аленка наклонится немного. Просто одной рукой она почти постоянно двигала дилдо, а второй - гладила меня... Поэтому приходилось ее поддерживать, чтобы она не соскочила... такая возбужденная, активная... наездница...
Не знаю почему, но происходящее дико меня заводило. Если бы не магическое ограничение, я бы кончил быстрее, чем в первый раз, хотя обычно у меня все наоборот. Меня просто разорвало изнутри, как только Алена разрешила кончить. Но, сначала, я успел опять ощутить ее оргазм. Никогда раньше не задумывался, кончила ли моя партнерша или нет - главное было чтобы кончил я. А тут... тут вдруг заметил, как это приятно и... как красиво.
Алена:
Я вчера себе, перед тем, как заснуть, дала слово, что если мне вернут моего чертенка, я перестану упираться, прятаться от себя самой, и... помогло!
Надо честно себе признаться, что у моей стойкости было много разных причин, и не все они такие уж благородные. Сейчас, лежа рядом со счастливым и умиротворенным чертиком, такая же счастливая и умиротворенная, я полностью отдаю себе в этом отчет.
А дело в том, что я тупо и примитивно... боялась. Боялась слишком привязаться к этому, блин, почти идеальному для меня вредине. Почему-то мне все время казалось, что он со мной ненадолго. Рано или поздно мы придумаем, как разобраться с этими идиотскими свитками и глазастыми градусниками, и чертенок уйдет в свой мир... свободным.
Я и сейчас так думаю, но больше не собираюсь отказываться от счастья сегодня только потому, что завтра оно может кончиться и мне будет больно. Все равно будет. Так что буду жить сейчас, наслаждаться и радоваться, а потом будь что будет.
- Чертенок, а какие у вас еще оборотни бывают, кроме хорь... фурий? - я не выдержала и хихикнула, вспомнив пушистую лапочку в такой трогательной "полумаске". Зверюг из него вышел очень красивый. Черно-шоколадной расцветки с белыми подпалинами и светлым узором-маской на моське. Так бы и затискала... ну нет уж, человек мне все-таки нравится больше. В смысле, человеческий облик. И тискать тоже приятно, и... кое-что другое.
Владис посмотрел на меня обиженно. Наверное, вспомнил, как я вчера веселилась при виде его гордого феерического фуирически зверообраза. Но потом решил сменить гнев на милость:
- Ну, вот мой лучший друг превращается... - и он замолчал, опасливо покосившись в мою сторону, - переводчик утверждает, что у вас это зверя называют еж. Он реально страшный и весь в иголках!
Ну, он не зря опасался. Я представила "стррррашного зверя в иголках" так, как его рисуют в букваре: с грибочком или яблочком на страшных иголках. И упала на чертенка в пароксизме дикого хохота!
Потому что воображение пририсовало к огрибоченому ежику зверский оскал, патронташ крест-накрест, пулемет и почему-то малиновую в крапинку бандану. В таком виде ежик шел воевать на медведя, своровавшего яблочко.
Я подвывала в чертенка и поливала его слезами, и не могла внятно объяснить, с чего меня так накрыло.
- Не буду я тебе больше ничего рассказывать, - буркнул он обиженно, при этом поглаживая меня по волосам. - Ты реагируешь... неадекватно, хаискорт! А это мой лучший друг и двоюродный брат.
- Чертенок... ох... прости, я не нарочноооо... - завывала я, ну не могла остановиться и все. - При...охахах...принеси... ноут...хахахаааааааааааа... я тебе похахакажу....уууу....
Через минуту мне притащили стакан воды, а потом и ноут. Я немного успокоилась, даже не сильно облилась водой, когда меня опять догнало во время питья. Но это так, мелочи.
Чертенку был продемонстрирован букварь, сказки Сутеева и, как заключительный аккорд, "Ёжик в тумане".
- Переводчик ошибся, - надувшись, как мышь на крупу, объявил Владис и отвернулся. От меня и от ноута.
- Точно? - почему-то усомнилась я. - Вообще-то ежики и у нас хищники. А яблоки накалывают на иголки потому что... ээ... - тут я засомневалась, что чертенку понравится объяснение , но махнула рукой и продолжила: - Потому что они ужасно блохастые и вообще в их колючках множество всякой кусачей сволочи живет. А яблочный сок кислый, убивает паразитов. Вот, смотри, это не детская сказка, а просто фильм про настоящего лесного ежика. А еще бывают степные, ушасты... - я опять захрюкала, изо всех сил зажимая рот ладонью.
- Не хочу я про ваших ежиков... блохастых смотреть! - возмущенно фыркнул Владис. - Алексис - не блохастый!
- Да я верю, - смех поутих, осталась только улыбка до ушей. - Наверное, оборотни какие-то особенные. Просто у нас это очень маленький и совершенно безобидный зверек, его часто ловят и приносят домой дети. Или просто подкармливают молочком. Не дуйся, чертенок, вот твой хорь... фурия, раза в четыре крупнее наших хорьков, которых дома держат. Наверное, и ежики у вас большие и страшные.
- И. Не. Бло-хас-ты-е! - грозно по слогам произнес Владис.
- Наверняка! - согласилась я. - А почему так сложно превращаться? Это у всех так, или ты просто отвык?
- В смысле "сложно"? Это проще простого! Надо сосредоточиться и...
- Не на... - я не успела. И теперь, открыв рот, смотрела на развалившегося под одеялом зверюкина, который возлежал точно в той же позе, что Владис секунду назад. - Ты что наделал, хорек ты безмозглый? - растерянно спросила я.
На меня радостно засвистели, поблескивая черными глазками, и тут же снова появился Владис. Словно изображение на экране мигнуло, рррраз и все.
Я выдохнула. Закрыла глаза и секунду посидела, слушая, как сердце отчаянно долбится в грудную клетку, явно возмущенное такой беспардонностью хозяйки, то и дело шыряющей по нему ударными дозами адреналина.
- А если бы опять, как вчера, заклинило? - тихо спросила я у довольно улыбающегося Владиса. - Ты... напугал меня. Ты хоть думай немножко...
Владис напрягся, нахохлился и буркнул:
- Но ведь не заклинило же?!
- Ага... - согласилась я, чувствуя, как у меня совершенно по-детски начинает надуваться нижняя губа. Верный признак, что ребенок сейчас заревет, как образцово-показательная пароходная сирена. Приехали... нервы ни к черту, хотя если задуматься, то ничего удивительного. После таких приключений. Не, так не пойдет.
- Я испугалась, - повторила, подвигаясь вплотную к успевшему сесть чертику, обхватывая его поперек туловища и утыкаясь носом ему в грудь.
Владис обнял меня и прижал к себе, очень бережно, как будто я хрустальная.
- Ну поорала бы снова, ногами бы потопала... Миадерпиан попугала бы... Зато пороть меня не надо было бы вечером, - он вроде как шутил, стараясь меня развеселить, а голос виноватый.
Я хлюпнула носом и все же улыбнулась, не отлепляясь от теплого и уютного чертенка.
- Когда это я топала? Я только немножко... об стол градусником постучала, подумаешь...
Ну, вот как-то так постепенно жизнь и вошла в колею. Оголодавший после превращения Владис через пять минут рванул на кухню, где извел последние макароны, и срочно засобирался за покупками. Я, очень кстати, вчера взяла новый заказ и получила аванс, так что хорькочерт умелся за едой и курткой, нацепив временно еще что-то из старого Лешкиного гардероба. Вот знала я, знала, что это не бардак в кладовке, а полезные припасы на особый случай!
А мне... даже работать почему-то не хотелось, удивительно. Я как зарылась носом в одеяло, пахнущее чертенком, так и продремала до самого вечера, пока мой персональный рогатый не пришел меня поднимать, да не один, а в сопровождении вкусных запахов.
Колея, в которую жизнь так удачно провалилась всеми четырьмя колесами, получилась весьма приятной, вкусной, интересной, возбуждающей и веселой. Веселились, питались и узнавали друг друга мы и раньше, но теперь все было несколько... занимательнее. Это стал совсем мой чертенок, я прогнала прочь все страхи и просто жила как живется - счастливой. Абсолютно.
Даже работая сутками, чтобы успеть и с заказами и к выставке, даже примеряя свой далеко не миллионерский бюджет к предстоящим праздникам на пару с Владисом, которому очень хотелось сделать хороший подарок. Это все была такая ерунда, деньги всегда можно заработать, особенно когда среди ночи приходит недовольный заспанный черт и, ворча, начинает распрямлять все, что скрючилось в процессе творчества.
Распрямлять, разглаживать... и уютно воркотать при этом, утаскивая меня на свой диван. Где любой массаж, в конце концов, оканчивался... ага, этим самым. Отлично помогает от усталости, и спится потом так сладко...
Ну а раз в три дня мы ублажали чертов градусник, который, кстати, вопреки моим опасениям, мирно стоял в холле на тумбочке и не лез куда попало своим глазом, безропотно наполняясь прямо оттуда.
На этом радужном небосклоне была только одна тучка. Настигшая меня то ли на четвертый, то ли на пятый день безоблачного счастья.
Алена:
Чертов градусник вдруг начал подпрыгивать, стоило мне пройти мимо, и размахивать глазом на перепонке так, что я все время боялась, что он оторвется и улетит куда-нибудь под шкаф. Вытаскивай потом эту пакость...
- Тебе чего опять не так? - недружелюбно спросила я, когда мне надоела эта демонстрация. Не орет вечерами, вообще напоминает о себе не каждый вечер, а через день. Бонус, видать, такой, за правильное спасение хозяйского туловища. Порка через день и по облегченному варианту. Значит все в порядке, чего днем активизировался?
Ну, мне и продемонстрировали... Красная шкала была полна, а вот синяя ушла в глубокий минус. Блииин.
- Чертеноооок! - заголосила я. - Иди сюда, у нас проблема!
Владис подошел и уставился на этот разброд и шатание в шкальих рядах, как баран на новые ворота. Потом уставился на меня:
- И что делать будем?!
- Понятия не имею! - сразу открестилась я. - Я в жизни никого нарочно не унижала. Это у тебя... - Я запнулась. - Опыт... есть...
На меня ооочень хмуро посмотрели, насупились и тяжело вздохнули:
- Ты и мой опыт - как земля и небо... не сочетаемы.
- И что делать-то будем? - я совсем растерялась. - Ну елки...мне только дикие какие-то глупости в голову лезут... носом в угол тебя поставить? Это... без штанов? - Я смутно вспомнила какие-то картинки из инета.
Владис фыркнул... сначала тихо, потом громче... потом заржал как конь, а не какая ни фурия.
Ну, естественно же, что через полминуты мы ржали дуэтом.
- Даааавай попроообуем, - простонал через какое-то время чертенок, давясь от смеха. Но я уже интуитивно чувствовала, что не поможет. И замотала на него головой.
- Как хочешь, - потихоньку успокаиваясь, согласился Владис, и принялся сверлить взглядом градусник. Тот на всякий случай отошел подальше. Думаю, он бы показал чертенку язык, если бы имел его. Но, слава богу, неординарная анатомия градусника ограничивалось ножками и глазом. Одним - больше так и не выросло, хотя я в тайне побаивалась застать однажды в собственном холле букет из десятка глазных яблок. А там и до зубов недалеко!
- Слушай, ну я серьезно не знаю, что делать, - вздохнул горестно чертенок. - Давай ты снова ляпнешь что-нибудь... про ежиков или про фурий... может, поможет?
- Эээээ... - я задумалась. - Ежики блохастые и ужасные вонючки! Я в детстве притащила одного такого домой, а он топал всю ночь, ужасно громко скреб иголками по днищу шкафа, и нагадил где-то под ванной. А потом проковырял дырку в изнанке дивана и спал там до весны, когда мы его нашли и выпустили. Но бабушка еще лет пять крутила носом на пороге санузла и ругалась, что воняет ежиком.
Поведав эту душераздирающую историю, я с надеждой уставилась сначала на Владиса, потом на градусник.
Владис тихо старался не разоржаться опять на всю квартиру. Градусник демонстрировал синюю шкалу в минусе.
- Иди вон сказки Сутеева в инете почитай, с картинками! - рассердилась я. - А про хорьков я ничего не знаю, я их не держала. Их, по-моему, даже не кастрируют, как котов...
- Конечно, - Владис не удержался и снова загоготал... конь блин... педальный! - На нас рука не поднимается. Мы более... няяяшные! - понабрался из инета.
- Только нога на вас поднимается, - ехидно подтвердила я. Ндя, что-то у нас унижение какое-то получается... ущербное. Не в ту строну выгнутое, или еще какое, но вместо того, чтобы заполнять шкалу, мы уже пятнадцать минут ржем прямо в градусник.
Злыбнометр делал вид, что он с психами не знаком, демонстративно пялился в потолок и красноречиво мигал недокормленной шкалой.
- Ну, я не знаю. Давай ты сделаешь вид, что опять простудился, а я тебя буду лечить? В прошлый раз у этого гада чуть шкала от удовольствия не лопнула.
- Полечи меня, я умираю, - томно отозвался Владис и практически упал... на меня, имитируя потерю сознания.
- Не смешно, - я стала отпихиваться, стараясь сохранить серьезность. - У нас действительно проблема.
Чертенок перестал дурачиться, горестно вздохнул, с надеждой посмотрел мне в глаза и попросил:
- Ну, тогда давай поговорим про что-нибудь дико неприятное. Скажи мне гадость какую-нибудь...
- Еще того не легче! - мое возмущение было искренним. - Когда я тебе гадости говорила? Я не умею!
- Ты неумело скажи гадость, у тебя экспромт очень хорошо выходил раньше.
- Да не говорила я тебе гадостей! И кстати, насчет поговорить на всякие темы, завтра придет Эмма Львовна и принесет твои документы, она звонила. Если ты еще раз забудешь убрать этот чертов стеклянный член в шкаф, и она опять найдет его под диваном, я от всего открещусь и скажу, что это твое, а я такое в первый раз вижу!
Владис старательно попытался обидеться, унижометр даже тихо, мелкими шажками, рискнул приблизиться и жадно замигал синей шкалой, но..
- Ну, мы можем сказать, что это мое, и я его использую для игр с тобой. Как тебе идея? - и Владис тут же быстро отпрыгнул в сторону и состроил зверскую гримасу.
Я посмотрела на градусник, он на меня.
- Если я его тобой стукну, это зачтется? - градусник торопливо замотал глазом, показывая, что нет, не зачтется. - Могу тебя ему в... да-да, именно туда и засуну. Чтоб вам обоим стало одинаково весело.
Теперь замотал головой чертенок, не менее торопливо. А градусник брезгливо затряс глазом, и, такое впечатление, что попытался им отплевываться. Подумаешь, какие мы нежные.
- Ну, тогда договаривайтесь между собой, как вам взаимно удовлетворяться, - сказала я обоим и гордо ушла в мастерскую, крикнув с порога: - Как придумаете, позовете!
- Эй, так нечестно! - возмутился мне вслед чертенок, но я была неумолима.
В мастерской, как обычно, было спокойно и благостно. И голова сразу заработала. Так что через полчаса я выбралась оттуда во всеоружии, имея при себе: кружевной розовый фартук с большой малиновой розой в центре (остался в наследство от кого-то из экс-защитников, наивно пытавшегося этим барби-нарядом заманить меня к плите), и косметичку. На всякий случай, если фартучка не хватит.
Владис обнаружился на кухне, где колдовал над каким-то очередным варевом. В последнее время чертенок увлекся сложными блюдами, но надо отдать ему должное, получалось каждый раз бесподобно.
- Вот, как раз подойдет! - обрадовалась я, выкладывая фартучек на обеденный стол.- Раздевайся!
- Это еще зачем? - заинтересованно обернулся чертик, наткнулся взглядом на кружевную тряпочку у меня в руках и нахмурился.
Я сделала над собой нешуточное усилие. По-моему, у меня от натуги глаза стали выпучиваться, как у рака при виде кастрюли с кипятком, но это не главное. Главное, что я с самым серьезным видом пояснила:
- Ну а зачем ты одежду пачкаешь. Вот, для работы по хозяйству вполне достаточно этого, - и заботливо расправила фартучек.
- То есть ты предлагаешь мне раздеться и надеть ВОТ ЭТО?! - голос Владиса набирал громкость от слова к слову.
- А чем тебе не нравится, смотри, какой красивый, с цветочком, с кружавчиками, - я окончательно превратилась в того самого рака, только уже кипяченого - красного и мокрого.
Владис вспыхнул, сравнявшись со мной цветом, наблюдающий из-за угла градусник счастливо-сыто хрюкнул и у чертенка что-то в мозгах тоже щелкнуло:
- Ты нарочно издеваешься, да?
- Уфффффф... получилось, - я упала на табуретку, утерлась фартучком и пожаловалась: - Чертенок, меня так надолго не хватит.
- Ну, я в тебя верю, - медленно линяющий в свой обычный цвет Владис снова повернулся к плите, - ужинать сейчас будешь?
- Вот спасибо! Верит он... конечно буду! За такие мучения мне положен как минимум королевский пир из трех блюд!
- У меня из трех нет, - хмыкнул чертенок, - только из пяти.
Хорошо, что я пошла в дедову родню - физически не могу слопать больше определенного объема. То есть попробовала я все пять блюд, но по масипусенькой порции. Чертенок уже знал масштаб моего аппетита, так что сразу накладывал без излишков.
Ну вот, и дальше все было так же вкусно, весело и... секс тоже зашибись. С чертенком я почему-то чувствовала себя совершенно раскованно, ничего не боялась и не стеснялась, и мы получали удовольствие друг от друга по полной, без оглядки. Это просто фантастически здорово...
Правда, в следующий раз фокус с фартучком не прошел. Владис хотя и пыжился, пытаясь изобразить оскорбленное достоинство, градусник ему не поверил. Пришлось чертенку признаваться, что данную "одежку" он прочно ассоциирует с сексом, и тащится заранее, хотя... короче, туда эта тряпочка тоже лишняя.
Макияж сопротивляющемуся черту я сделала всего один раз. Унижометр, конечно, наелся до отвала, едва Владис понял, к чему дело идет. Но я не укротитель мустангов, и на такие подвиги каждые два дня не способна. В смысле, если только угрожать, но не делать, работать не будет. Пришлось ловить и... красить. Ага, сначала гоняться с тушью за этим носителем ресниц, и вопить: " не смей дергаться, а то глаз нечаянно выколю!". Потом сидеть на нем верхом, прижимая к дивану и тыча помадой примееееерно в район рта. Так он откусил мою дорогущую "живанши" под самый тюбик, и выплюнул, зараза!
Короче, в результате этих гонок у нас получилась настоящая устрашающая раскраска боевого черта, чем Владис остался даже доволен. А поскольку под шумок, пока я его ловила и красила, распускал наглые лапы, понятно, чем все кончилось. Потрясающим сексом и размазанным боевым макияжем - по нему, по мне и по постели.
Эмма Львовна тоже не подвела - в назначенный срок принесла документы. Кто-то из ее бывших учеников, или их родителей - я уже не в курсе, работал в этой странной организации, что пытается опаспортить население нашей страны и ее ближайших окрестностей. И не рядовыми паспортистками работали, как я поняла, а крупным начальством.
Мы с чертенком полюбовались на самый настоящий паспорт на имя Чертанова Владислава Викторовича и дружно поблагодарили несравненную Эмму Львовну. Владислав Викторович тут же уволок ее в кухню, угощать чем-то вкусным, и на ходу советоваться. Слава богу, в этом они нашли друг друга и счастливо сливались в экстазе на почве кулинарии, забыв обо мне. То есть, никто не мешал мне работать, не ходил и не тошнил, какая я бесхозяйственная. Благодать!
Эта благодать длилась до самой выставки. Даже унижометр кормили регулярно. Решение нашлось случайно. Сначала я думала заставить чертенка вспоминать и рассказывать мне о его жизни у Светлюка. Да знаю, что это жесть, самой неприятно было бы слушать, а куда деваться? Пара неприятных воспоминаний, и одноглазый шпион сыт, значит, возвращение в светлые объятья не грозит. Лучше уж вспоминать, чем снова пережить.
Владис, как и ожидалось, был не в восторге. Это еще мягко сказано. Но когда надо, я умею быть настойчивой. Единственное, в чем я пошла на уступки - согласилась начать с порки, а уж потом... ясно, чертенок как мог, отодвигал неприятное событие.
Ну, а для наказания болью он придумал какие-то немыслимые новые условия, в надежде, что унижения хватит хотя бы на раз. Я только вздохнула, когда он устроился на диване, раскорячившись как-то совсем уж... неприлично: раком, высоко подняв попу и при этом широко разведя колени. Эмммм... нет, он такой красивый, что даже в этой закарюке можно найти эстетику, но смотрится все равно... да, именно унизительно.
Градусник это подтвердил, чуууть-чуть сдвинув вверх синий столбик. Но и только.
В результате этот... Владислав Викторович дораздвигался, блин, коленями. До того, что я, совершенно ненамеренно, попала ему кончиком палки по... ага, по ним. Мама-а-а-а!!!! Черт буквально взвился и минут пять отчаянно матерился в белый свет, как в копеечку. А потом еще пятнадцать минут поил меня валерьянкой и успокаивал, уговаривая "взять в руки палочку и закончить начатое", но я только мотала головой и стучала зубами по стакану с валерьянкой.
В себя я пришла лишь когда возбужденный чертенок сунул отчаянно моргающий градусник прямо мне под нос. Красная шкала была заполнена доверху, а синяя... почти наполовину!
Точно! Мы же и раньше замечали, что сильная боль поднимает оба уровня... но лупить чертенка палкой по яйцам я отказалась категорически!
Владис поспешно заверил меня, что не настаивает. Можно и просто по заднице, это же не сложно, правда? Хаис...корт! Во, даже его проклятье вспомнилось, и очень вовремя.
В общем, порка раз в два дня стала даже чуть более жесткой, чем прежде, до уменьшения шкалы, зато про чертово унижение мы больше не вспоминали.
Если задуматься, не так все плохо, уже даже привычно... особенно по сравнению с недавним прошлым. А дальше... поживем-увидим.
Владис:
С утра Алена умчалась на выставку, успешно проспав и не успев позавтракать. Ну я узнал у нее адрес и совершенно серьезно планировал, после того как выгуляю Тилли и Вилли, нагрянуть в гости и отправить мышь есть в ближайшее кафе. Уж за полторы тысячи одну маленькую мышку можно будет накормить даже в этом странном городе.
Я уже накидывал на себя куртку, как вдруг почувствовал странное, почти забытое ощущение чужого присутствия. Неужели Светлые? А боевая трансформация у меня все еще заблокирована! Но это оказались не они...
- Ваальди, ты меня слышишь?
- Наамидес, это ты? - сначала я решил, что слух подводит меня.
Марбхфхаискорт! Так странно было услышать голос сестры спустя столько лет. Сердце бешено заколотилось и все мои подозрения встали, как ком в горле, мешая переполняющей меня радости. Только сейчас я понял, насколько сильно соскучился. Все же сестры - это единственная моя семья, не считая Алексиса.
- Да, я! Мы с Лиаанидес недавно ощутили твой зов...
Насторожившись, я пытался заглушить разгорающуюся внутри злость, смешанную с паникой. Мы - родня и она могла почувствовать, что мне угрожает смертельная опасность. Могла услышать мой прощальный тихий крик миру, когда я бросился прикрывать своим телом мышь.
- А до этого сотню лет ты ничего не слышала? - съехидничал я, затыкая боль в сердце и унимая злость. Ругаться с голосом - это еще глупее и бессмысленнее, чем с Аленой.
- Ваальди, ты можешь мне не верить...
- Ты права! Я могу тебе не верить. И я даже больше скажу - я не собираюсь тебе верить, потому что...
- Ваальди, давай я вытащу тебя отсюда и мы спокойно поговорим? Я знаю, что ты обвиняешь в случившемся нас, но я точно знаю, кто именно тебя предал. И у меня есть доказательства.
- А ты сможешь меня перенести из этого мирка в наш? - снова оказаться дома... внутри все сжалось от тоски.
- Да, брат. Перенестись к тебе у меня не получается, а вот забрать отсюда тебя... Но мне нужно твое согласие! Ты должен сам захотеть уйти оттуда! Слышишь? Ты согласен?
- Да...
Я едва успел ответить, как перед глазами все закрутилось, завертелось, замелькали коридор, вешалка с одеждой, звезды, яркие размытые пятна... в руки мне что-то быстро впрыгнуло и я инстинктивно сжал это, удерживая...
- Ваальди! Ты... ты совсем не вырос! - Наамидес стояла передо мной в безвременье. Сером мире... - Извини, но больше никуда не удавалось тебя перенести, - немного виновато произнесла она, попытавшись погладить меня по волосам, как в детстве.
- Оставь свои нежности! Лучше рассказывай, что там с доказательствами? - я специально был груб, потому что очень хотелось обнять сестру, но если это по ее вине я попал к Светлым, то...
И тут я почувствовал, как меня парализует магической силой, а Наамидес быстро растворяется, исчезает...
Марбхфхаискорт! Ну конечно, значит здесь была не она сама, а только проекция, копия. Я сам так часто бродил по мирам, оставляя истинное тело в тайном месте. Но меня-то взяли в плен по настоящему! Опять!
- Я так и знал, что ты не удержишься и поддашься соблазну, - злобно улыбнулся мне мой персональный враг. Хаааискорт! Ненавижу! Черти бы тебя... И тут последовал магический удар и наступила тьма.
***
- Ну что ж, с возвращением! - раздался из темноты ехидно-довольный голос Светлого и вдруг, резко, везде зажегся свет.
"Светлые - это свет", как-то отстраненно подумал Владис. "Темные - это зло... Я - это зло. Я пошел за шансом отомстить, как осел за морковкой. И ведь меня даже никто не обманул! Теперь я точно знаю, кто именно меня предал..." - неожиданно стало смешно и грустно. Ничему-то его жизнь не учит. Попасться, как мальчишка, второй раз... В первый было простительно. Но во второй...!
Светлые воспользовались злом, живущим внутри него, и весь внутренний свет, которого было мало... безумно мало. Его хватало только на Аленку... А теперь внутри него снова только тьма. Потому что рядом нет того, кому этот свет нужен.
- На колени, тварь! - Светлый неожиданно оказался совсем близко. Довольная, круглая, сияющая рожа... Ненавистно-отвратительная. Предвкушающая.
- Я сказал: "на колени"! - голос оглушал, требовал...
По телу прокатился разряд боли от миадерпиана. Да, точно, надо же выполнять желание хозяина. Перевоспитателя, марбхфхаискорт!
Еще разряд... еще... удар в живот, вполне реальный удар - локтем... коленом - между ног... снова локтем - между лопаток... боль...
"Ты мазохист?" - в голове зазвучал заинтересованно-спокойный голос-воспоминание. "Ненормальный, который боль любит? Я ненавижу боль, ясно?!"
Странно, почему он ее ненавидел? Сейчас боль не вызывала никаких чувств, никаких эмоций, только физические реакции... Тело упало. Боль продолжалась. Теперь его уже избивали ногами. Тяжелые толстые подошвы с каблуком, как у тех ботинок, что он так хотел купить в торговом центре... В их первый поход по магазинам.
Боль растекалась по телу, волнами. То резкими, то медленно-плавными. От удара в челюсть ноюще-тупая боль осталась надолго. Выбитый зуб Владис выплюнул практически инстинктивно. Его сознание жило отдельно от тела.
Перед ним, с довольно-урчащим смехом поставили миадерпиан, снова неживую стекляшку, с уже восстановленной шкалой делений. Такой, какой она была в день их знакомства с Аленой.
- Ты смог нас удивить, скот! Мы даже запереж... обрадовались, что ты окончательно исправишься!
А это уже другой голос. Один из пресветлых рогоносцев. Запереживали и поэтому придумали, как выманить темного лопухоида... Осел и морковка! И Наамидес...
- Но ты сбежал... сбежал от своей хозяйки туда, откуда миадерпиан не может тебя вернуть! Ты сам захотел сбежать! А значит, заслужил еще более суровое наказание, тварь! За этот побег! - Злобное торжество громыхало, отталкиваясь эхом от стен. - Того кто примет на себя тяжелую участь по взыванию к разуму и совести этого существа выберем жребием, как обычно? Или осуществим сей трудный процесс совместно?
Как же Владис ненавидел этих лицемеров... В голосе предвкушение, ожидание, а сам что-то про тяжелую участь несет! "Да ты мечтаешь меня трахнуть, падла!" - сознание, возмущенное услышанным, даже вернулось обратно в тело... но ему там не понравилось, да и тяжелая участь... такое лучше наблюдать, витая под потолком.
Слюнявые поцелуи, тайком, чтобы остальные не заметили. Хищные жадные касания рук. Пощипывания, покусывания... Попытки пометить. Пообладать хоть недолго... Пока член двигается внутри тугой влажной задницы. В это время можно впиться пальцами в бедра, протыкая кожу когтями... Да, хаискорт! У Светлых тоже есть когти!
Мать в детстве рассказывала сказку, укачивая его перед сном... Да, даже когда ему было почти триста, он все равно любил залезть к сидящей матери на руки, положить голову ей на плечо, обнять ее за шею и, под мерное раскачивание, слушать сказку... засыпая...
- Тварь! Не смей терять сознания, шлюха!
Странно, почему он - шлюха? Денег ему за происходящее не платят, удовольствия он тоже не получает.
Сказку... Мама рассказывала сказку... про то, что раньше все Высшие были равны, не было Светлых и Темных. Все были друг другу родня. Несли как зло, так и добро, не скрываясь и не юродствуя. А справедливость вершили Паладины. Светлые, в сияющих золотом доспехах... Только чистые душой могли стать ими.
И маленький Владис истово верил в этих загадочных паладинов. Верил, до тех пор, пока родителей не убили. Ни один паладин не явился, чтобы их защитить... спасти... Ни один не явился, чтобы отомстить... покарать виновных. Ни один паладин не явился, когда на него самого, Владиса, напал десяток Светлых.
Да, может быть их лепет на суде про то, что его грехи переполнили чашу терпения... и он должен понести кару... может что-то в этом и было похожее на правду.
Он жил так, как живут все Высшие. Все! И Темные, и Светлые. Даже эльфы презирают низших и издеваются над своими пленными, почему же чаша терпения переполнилась только по отношению к молодому демону?
Хотя Ад Светлых не пустовал, нельзя было сказать, что это индивидуально для него изобретено. Там встречались еще Темные...
Удар по ребрам. Возмущенный оскорбительный выкрик... Боль. Боль, боль, еще боль... Мутит. Удар. Темно... Светлые - это свет. Темные - это...
- Вот и сиди здесь вместе со своей удовлетворенной стекляшкой! Завтра еще развлечемся, когда ты в норму придешь, - злорадный смех, хлопок двери и скрежет ключа в замке. Зачем, если дверь блокируется магически?
Пошарив рукой по полу, Владис нашел миадерпиан, прижал его к себе поближе... Сейчас это был не враг, не доносчик, не источник воспитательной боли... действительно честно-воспитательной... сейчас это была единственная оставшаяся вещь - снова просто вещь! - с которой они вместе были у Алены.
Низшая... Все равно она бы угасла быстрее него, а в том странном мирке люди вообще живут, как бабочки... Красивые, яркие, завлекательные... и сгорающие за несколько мгновений.
Она бы сгорела, и он оказался бы здесь в любом случае...
Нет, не правда! Они бы что-нибудь придумали. Миадерпиан стремительно сокращал шкалу, может еще несколько лет и он бы исчез? - Владис погладил неожиданно ставший родным "градусник".
Зрение постепенно возвращалось. Голова кружилась. Мутило и хотелось пить... Ныла вывихнутая челюсть... Пересохшие, разбитые в кровь губы обжигали болезненными искорками всякий раз, когда Владис их облизывал. Больше всего боли было внутри... Болели и живот, и печень, и задница, и... душа.
"Настоящий мужик. Своего не отдаст" - вспомнилась милая старая женщина... Она ошиблась. Владис легко согласился отдать свое в обмен на призрак, фикцию... Месть. Да кому она нужна, эта месть?! Какая разница, кто из своих его подставил? - катая миадерпиан по полу и следя за медленно уползающий к нулю синей шкалой, Темный искренне пытался убедить себя, что ему и правда все равно... Но нет! Ему было не все равно. Кто-то из близких выдал Светлым его укрытие, тайное место, куда он уползал каждый год, побыть наедине, расслабиться... Место, где его легко можно было взять, потому что он не ожидал нападения. Место, известное лишь избранным.
Да, то, что он поверил Наамидес и дал себя перенести в другой мир - было глупостью. Но цель... цель глупостью не была. Просто надо было не бежать, как... как осел, гвоздей ему под копыта! Надо было посоветоваться с Аленой. С его Анжи, Ангелом. Бабочкой.
Разбитые губы растянулись в печальной улыбке...
Интересно, она догадается, что он больше не вернется? Нет, наверное. Слишком стремительно все произошло. Значит будет ждать... Переживать. Волноваться.
Владис подполз к стенке, и попытался сесть... Странное чувство душило, скручивало все внутри узлом.
Им было так хорошо вместе, весело... Он почти вжился в тот мирок. Почти... Почти был счастлив. Еще бы лет восемьдесят он точно потерпел бы. Легко! И кто вот этой дурехе теперь будет вправлять спину, когда она просидит полночи буквой "Г" в своей мастерской? Кто будет ее встречать, помогая допереть мешок камней до дома? Паша?! Он даже из театра ее проводить нормально не смог...
"Моя мышь", - Владис потер глаза, потому что зрение снова стало расплываться.
Так обидно не было даже когда на него напали. Тогда была отчаянная злость, какая-то странная веселая лихость... Уничтожить как можно больше, продать свою жизнь подороже... Потом этот приговор... Пафос, сиропом выливающийся из ушей. Смешно и противно. Потом - ненависть и месть. Жажда мести. Освобожусь. Отомщу. Отыграюсь... Ну вот, теперь он даже знает кто его предал, и никакого чувства удовлетворения.
Только очень обидно... и больно. У него отняли что-то очень важное, что-то... что-то по-настоящему его! И где опять эти сраные паладины?!
"... собак никто сегодня не вывел" - совершенно глупая мысль вдруг тоже царапнула, ощутимо и больно. У него в том мире были обязанности. Семья... Да! У него там была семья, настоящая, такая как у отца с матерью. Он же хотел поехать покормить мышку обедом... Она там голодная. Устанет на своей выставке, вернется домой, а его нет.
Он здесь, в такой знакомой привычной холодной темноте, ждет своего "хозяина", бесы ему тесак под ребро! На мгновение показалось, что никакой Алены не было, ничего не было, кроме удивительно ласкового, доброго и прекрасного сна... А теперь реальность вернулась.
Но вот как раз уснуть снова у Владиса так и не получилось, время тянулось серой вязкой тягучей массой, невозможно было понять, как давно он тут. Светлый сказал, что вернется за ним завтра. Значит, завтра еще не наступило.
Наверное, он все же впал в зыбкое полузабытье, потому что яркий свет ударил по глазам неожиданно, и Владис едва успел сгруппироваться, закрываясь от прицельного пинка по ребрам.
- Вставай, тварь, пора заняться твоим воспитанием! - еще один пинок, в бедро. - Выпрямись, раб! - и шею обхватывает такой привычный и такой ненавистный ошейник. - Ну вот, теперь ты одет прилично, как и положено каждому Темному! - этот голос, разве можно так ненавидеть даже голос? Можно!
На этот раз его проволокли вверх по знакомой лестнице и пинком забросили в большое, хорошо освещенное помещение.
- Оглядись, раб, я специально для тебя постарался, - Светлый, довольно улыбаясь, обвел рукой хорошо оборудованную пыточную. Новую, хаискорт!
- Налюбовался? - удовлетворенное ехидство победителя в голосе. Так бы и придушил голыми руками! Но магия же... Кругом магия, скручивающая крепче любых веревок. - Тогда пшел, скотина, на своего любимого козлика, обними его покрепче! Твоя задница скучала по мне, я знаю!
Сопротивляться приказам невозможно, когда они подкреплены магией. Да и бесполезно. Потрескавшуюся старую кожу на козлах для порки заменили новой, она неприятно холодит. Жадные руки бесцеремонно липнут к телу, щупают, сминают, царапают до крови. Когтистые пальцы втискиваются между ягодиц.
- Соскучился, мой темненький? - в ненавистном голосе липкое вожделение, от которого хочется вывернуть все содержимое желудка прямо на пол. - Раздвинь ножки. Раздвинь ноги, тварь!
Удар. Когти вспарывают нежную кожу на внутренней поверхности бедра, и по ноге течет теплая кровь. Растянутые колени жестко фиксируются ремнями.
- Непослушных рабов наказывают, ты уже забыл, чертееенок?! - голос издевательски тянет ставшее привычным прозвище, коверкая и извращая его до неузнаваемости. - Я напомню!
Свист кнута и резкая, обжигающая боль. Боль. БОЛЬ!!! Это... не Аленка... с ее палочкой...
Прокушенные губы кривит горькая усмешка. Этот целится по яйцам нарочно.
Светлый не спешит. Любуется, как извивается распятое тело, ждет, прежде чем ударить снова. Ну? Хаискорт, бей уже, сука, наслаждайся!
И он бьет. Раз за разом, чередуя цели, так, что скоро на теле не остается, кажется, ни клочка нетронутой кожи. А потом порка вдруг... заканчивается. Странно. Значит придумал что-то новое? Или опять выжидает, когда Владис расслабится? И тогда Светлый снова ударит, в самый неожиданный момент.
Но, вместо удара и злорадного смеха, раздается грохот. Словно кто-то могучим пинком выносит запертую дверь. С одного раза, потому что теперь слышен треск и звук падения. Похоже, дверь действительно вынесли...
Владис:
- Ты! Ты что-о-а-А-А-А-К-Х-Р-Р-Х... - фраза звучала так, словно Светлого двинули в челюсть, а потом слегка придушили. Грохот. Нет! Марбхфхаискорт! ГРОХОТ!!!
Я чувствую прохладные пальцы на щеке. Но сил нет даже повернуть голову. Меня снимают с козел и тут же заворачивают с головой в какую-то шелковистую, мягкую ткань, не обращая внимания на потеки крови. И куда-то несут, взяв на руки, как ребенка. Куда?
- Ты не смеешь, - злобное, перхающее шипение недодушенного Светлого несется нам вслед. - Он мой! Он сбежал от хозяйки, а значит...
- Предъяви договор владения, светлячок. У тебя его нет? Тогда заткнись, - этот новый голос, спокойный, глубокий, с мягкими обертонами, мужской. Незнакомый, но... - Скажи спасибо, что я не люблю пачкаться. Еще раз попадешься мне - пришибу.
- Тебе это так с рук не сойдет!!! - Светлый кричит, но его голос срывается и переходит на противное повизгивание. - Мало тебя наказали в прошлый раз, когда ты отказался помогать нам, ловить темных тварей?! Паладин, не выполнивший приказ! Все знают, что бывает с такими! Ты лишен звания паладина и сил, ты никто! Я...
- Попробуй, - голос моего спасителя все так же спокоен. - На тебя моих сил хватит, мразенок. Повторять не буду. Еще раз сунешься к нему, - меня мягко качнуло, - оторву вообще все, а не только голову. Я Изгнанник. Мне можно. Второй раз не изгонят.
Светлый что-то еще визжал нам вслед, но его уже не слушали. Даже сквозь ткань я чувствовал стремительную плавность, с которой перемещался неизвестный. Потом меня очень осторожно положили на что-то мягкое.
- Ничего, малыш, потерпи. Все кончилось. Все кончилось... - ткань соскальзывает с лица, но взгляд четко все равно не сфокусировать. Не разглядеть ничего, только силуэт. Какие странные доспехи... и глаза. Где я видел эти серые глаза?
Алена:
Я очень плохо помню, как это было. Вообще плохо помню этот день. Хотя нет. Только половину дня.
Еще на выставке мне внезапно стало дурно. Не физически, а... знаете, накатывает приступ паники вроде бы на пустом месте, и ты мечешься, пытаясь понять, это тебя физиологией по башке приложило (бывает, сердце дает такие вот панические атаки, когда его довели до ручки), или действительно что-то случилось.
Сердцу было выдано лекарство, но это не помогло. Не в силах больше ждать, я оставила свой стенд на девчонок-соседок и сломя голову кинулась домой. Хотя что я собиралась искать дома, непонятно, потому что телефон не отвечал. Ни домашний, ни самая простенькая маленькая "Нокия", выданная Владису...
Дома было тихо, спокойно, прибрано и... пусто. Не могу объяснить это ощущение, но я точно знала - он ушел. Просто ушел... и градусника на тумбочке тоже не было.
Но почему? Хотя какая разница. Сумел и ушел, как любое нормальное существо, которое нашло выход из клетки. Но хоть записку мог оставить? Или я настолько... опять низшая, что не достойна даже элементарного "пока"?
Да не может быть! Чертенок какой угодно - вредный, наглый, заносчивый, но не... не равнодушный и не подлый. Он не мог просто так уйти, ничего не сказав! С ним что-то случилось!
Уверенность в этом накатывалась девятым валом, перекрывая все другие мысли, смывая глупые обиды и малодушную жалость к себе. Надо же что-то делать! Что-то предпринять, искать, звать... Где? Как? Кого? Договор! Градусник исчез, но договор?!
Свиток оказался на месте, на верхней полке стеллажа в мастерской. И даже развернулся без лишних выкрутасов. А толку? Так, спокойно.
Все пункты на месте, то есть Владис еще не свободен. Как же он тогда? А очень просто. Он НЕ САМ это сделал! Ему или помогли... или просто похитили. Причем, скорее второе...
Так, что там пишет этот бумажный лохотрон? Наверняка, если вчитаться внимательнее, выдаст какую-нибудь информацию.
Выдал. Красным шрифтом в самом конце, зараза!
"Раб, самовольно (без разрешения хозяина(ки)) покинувший пределы мира его(ее) проживания, не может быть возвращен с помощью миадерпиана, поскольку мощность последнего ограничена пространством одного мира. В случае, если раб все же пересек межмировую границу, миадерпиан следует за ним и подает сигнал, с помощью которого данную особь можно обнаружить. Обнаруженный беглый раб попадает под временную юрисдикцию ловца, вплоть до момента, когда за утерянной собственностью явится хозяин(ка). В случае неявки последнего (или его полномочного представителя из Службы Равновесия) в течение установленного срока (десять стандартных межмировых месяцев), данная особь переходит в собственность ловца".
У меня внутри все оборвалось. Я ни секунды не сомневалась, кто "поймал" Владиса, как только его вытащили... или выманили из этого мира.
Ох, чертенок... и как же я смогу явиться... туда, не знаю куда, в другой мир, судя по всему, что бы потребовать его обратно?! Я человек. Просто человек, без всяких там суперспособностей и дверки в другое пространство. На это, я так понимаю, и рассчитано.
Ну нет!!! Я так просто не сдамся!
- Слушай, ты! Сволочь бумажная! - я резко смяла свиток, не давая ему свернуться в трубочку. - Я хочу вернуть своего чертенка! Он мой! Где тут связь с твоим начальством? Связывай немедленно, а то, клянусь последними плоскогубцами, спущу в унитаз, и будешь там восстанавливаться в чужом дерьме, хоть до посинения!
Свиток дернулся, мигнул и зажег мне веселую надпись: "Вызов платный. Установленная цена - 10 лет жизни. Вы согласны подтвердить оплату?"
Фига у них расценки! Вот выжиги...
- Согласна! - рявкнула в свиток. - Звони уже!
"В качестве подтверждения оплаты и дальнейшей идентификации плательщика нанесите на свиток каплю своей крови".
Тьфу на них, блин, банкиры межпланетные, такие же кровососы, как и наши! Крови им... Я торопливо и даже не чувствуя боли ткнула в палец первым попавшимся инструментом - это оказался очень острый нож для резьбы по модельному воску. Перестаралась, закапала весь договор.
Ничего, этот кровохлёб все впитал, а через пару секунд начал нагреваться и мигать.
Знаете что? Вы когда-нибудь звонили в госучреждение, или хотя бы в службу поддержки крупного холдинга? Так, вот, не ругайтесь на них, во-первых, они всего лишь созданы по образу и подобию, а во-вторых, до оригинала им, как до неба на черепашке. В смысле, с ними все-таки можно договориться!
В конце концов, мне стало ясно, что мои проблемы и мой чертенок никого не волнуют. Хочешь собственность обратно? Иди и забери. Точка.
От отчаянья я взвыла в договор уже нецензурно и потребовала пояснений по поводу представителя. Полномочного. Представитель тоже оказался платным, причем за одно обращение требовалось столько, сколько я в принципе не проживу...
Торговалась я с иномирными грабителями так, что самой за себя было бы стыдно, если бы речь не шла о судьбе моего чертенка. Но в итоге в договоре, упрятавшем все наши переговоры в невидимость, появился следующий пункт.
"В качестве оплаты за услуги, оказанные Службой Равновесия по возврату утерянного имущества, заказчик принимает кольцо-ограничитель и все обязательства, связанные с ним".
Вот так. Что за кольцо, чего оно "ограничитель", какие обязательства - мне пояснить отказались, зато обещали, что мне будет предоставлена возможность забрать чертенка, используя посредничество Службы Равновесия. Это главное. А кольцо... да фиг с ним. Доживу до обязательств - тогда разберусь. Они уже и так десяток лет откусили, хорошо хоть "с конца". Так мне объяснили. То есть я не постарела на эти десять лет, а просто умру раньше, чем мне было положено. Кем, интересно? А, какая разница.
Сначала кольцо нарисовалось на договоре, плоской картинкой. А потом, как в сказке с хорошими спецэффектами, наполнилось объемом и ррраз! Скатилось мне на руку. Вполне материальное, увесистое, из похожего на серебро белого металла. Простой ободок без камней, лишь с легкой геометрической насечкой. Такие или похожие колечки сотнями продают с лотков за три копейки десяток.
Я даже не колебалась, когда надевала колечко на безымянный палец левой руки. Вообще я сапожник без сапог, с удовольствием творя красоту, я не умею и не люблю ее носить. Так что только гвоздики в ушах и тонкое золотое кольцо, тоже без камушка, просто затейливо свитое. Мамино. Теперь кольца будет два. Хорошо, что оно такое простенькое, не будет мешать.
Дальше было предложено ждать в течение стандартных суток, и даже выдана "заботливая" рекомендация дать организму (моему) время на восстановление нормальных функций. То есть, спать меня отправили. Наверняка чтобы не окочурила этот организм раньше, чем он дотянет до обязательств. И я даже пошла. Выпила снотворное и устроилась на чертячьем диване, отчаянно надеясь, что когда проснусь, он снова будет мирно сопеть под боком.
Нет, утром он не сопел под боком... он мучительно стонал, мечась в забытьи, весь исчерченный страшными кровавыми рубцами. От его стона я и проснулась. Господи! Чертенок! Что они с ним сделали?! Так, спокойно, без паники. Главное - живой. Главное - он здесь, со мной, и больше его никто пальцем не посмеет тронуть!
Первым делом я опять полезла в договор и потребовала повышения регенерации. На что мне каллиграфически выписали: "Функционал особи восстановлен полностью". То есть, к вечеру заживет, если я правильно помню. Уже хорошо, но до вечера еще ждать и ждать, а больно ему сейчас. Так что я обнаглела и затребовала возможности дать ему хотя бы обезболивающее. Блин, сразу надо было наглеть.
Напоила раствором солпадеина, сделала примочки на самые страшные рубцы, особенно на развороченное - судя по ране, когтями - бедро. Суки... убила бы.
Напоенный лекарством и бульоном чертёнок задремал, я устроилась рядышком, держа его за руку и тихонько поглаживая кончиками пальцев по плечу. Оставлять его одного было страшно, даже на пять минут, так что за лекарствами и прочим я металась на первой световой.
Только я пригрелась и немного успокоилась, как мне на руку вдруг влезло... вползло... что-то холодное и зеленое, выбравшееся из под лежащего ничком чертика.
Я не заорала по двум причинам: голос просто отнялся и чертенка нельзя было пугать воплями. Так что хорошо, что отнялся. А зеленое вылезло окончательно. Маленькое и совсем не страшное. Ящерка. Пучеглазая такая, нескладная. На кого-то здорово смахивающая. Точно, это же хамелеон! Только странный какой-то. Пучеглазие вполне штатное, две штуки, но с ресничками. А вдоль спины три яркие полосы - красная и синяя по краям и ярко-золотая в центре.
- Градусник?! - не веря себе, спросила я у зеленого чуда. И оно радостно закивало в ответ!
И тут мне стало не до ящеров и не до градусников, потому что чертенок пошевелился, и я заметила, что так напугавшие меня кровавые полосы почти исчезли с его тела. А он тем временем с тихим вздохом перевернулся на спину, чуть не придавив Градусника. Тот пискнул и поспешно удрал ко мне на плечо.
Владис:
Полностью в сознание я пришел у себя... да, хаискорт! У себя дома! Я - идиот последний... Дом - это не то место, где ты родился и вырос, дом - это там, где тебе легко и хорошо.
А еще... Еще я понял, что совершенно не хочу мстить. Может быть, эта цель и была неплоха, чтобы выжить и не сойти с ума... Хотя можно было мечтать о том, чтобы выжить и добиться того, чтобы стать счастливым. Назло всем. Правда, кому "всем"? Быть счастливым, чтобы кому-то стало хуже от этого?
Много я про всех думал, пока жил здесь... с мышкой? Я просто был счастлив! Ради самого себя, а не вопреки и назло.
Я почувствовал, как по мне пробежало что-то мелкое и... холодное. Открыл глаза и уставился на странное животное, маленькое, мерзкое, зеленое, пучеглазое, с отвратительными лапками с тремя пальцами... но почему-то смотрящее на меня вполне разумным, черти мой мозг спаси, взглядом!
И тут же я почувствовал другой взгляд, родной, и виновато улыбнулся:
- Прости...
Аленка улыбнулась мне в ответ, дрожащими губами, и вдруг закрыла ладонями лицо. Ее просто затрясло в отчаянных рыданиях.
- Ну чего ты, - я привстал с дивана и притянул ее к себе. Она уткнулась мне в плечо и продолжила рыдать, обнимая и прижимая к себе с такой силой, как будто меня вот-вот снова от нее отнимут. - Все же уже хорошо! - попытался я ее успокоить. - Я здесь, с тобой. Кстати ты не знаешь, кто меня спас и... - я с отвращением посмотрел на бегающее по мне маленькое зеленое чудовище. - Что это за ужас ходячий? - я попытался щелчком стряхнуть пакость.
Ужас и пакость возмущенно запищал, вцепился в мое плечо крошечными, но острыми коготками и вдруг выстрелил длиннющим розовым языком, щелкнув меня по носу липким кончиком.
Я схватил это зеленое нечто поперек туловища и кинул с размаха... в диван. Оно зашлось истерическим писком и сменило цвет с ярко-зеленого на пунцово-красный.
- Ой! - Алена даже оторвала от меня заплаканное лицо и обеспокоенно прищурилась на писклявую красную гадость. - Чертенок, это же градусник!
- Вот ведь как его жизнь-то скрючила, - хмыкнул я, с удивлением глядя на снова зеленеющую дрянь.
Аленка вытерла слезы, шмыгнула носом и протянула чудику ладонь, на которую тот и взобрался, неодобрительно кося одним глазом в мою сторону, а вторым глядя на мышку вполне благосклонно.
- Мне так больше нравится, - вздохнула Алена и погладила зеленое чудовище мизинчиком вдоль спины. - Смотри, у него полоски, а делений нет. Это значит, что мучить чертенка больше не нужно, правда, Градусник?
И оно кивнуло!
Я быстро соскочил с дивана, оглядел себя, убедился, что на теле не осталось никаких напоминаний о моей встрече со Светлыми. Рванул на кухню, схватил первый попавшийся нож и полоснул им по ладони, оставляя глубокий порез... почти сразу затянувшийся и ставший тонкой полоской... исчезающей и сливающейся с кожей.
Я положил руку на стол и замахнулся...
- С ума сошел? - на меня с воплем кинулась вбежавшая следом мышка и повисла на руке с ножом. - Ты что творишь?!
- Проверяю регенерацию, - я приобнял Алену и отбросил нож на стол. - Знаешь, когда у тебя так давно что-то важное было заблокировано и ты понимаешь, что его вернули... немного сходишь с ума. Извини.
И я тихонько попробовал передвинуть на полке хлебницу, пока мышка не видит. Получилось! Теперь приподнять...
- Да... конечно. Это здорово, наверное, - Аленка вдруг покачнулась и вообще стала... Нет, она и так не радовала здоровым румянцем, а тут стала совсем белая. Даже губы побледнели. - Извини... чертенок... я немного переволновалась, - прошептала она виновато, почти повисая на мне. - Ты пропал... так неожиданно и... без предупреждения... я...
Мышь еще раз мягко качнулась и начала плавно оседать на пол. Марбхфхаискорт!
Подхватив Алену на руки, я быстро отнес ее на диван. Никогда раньше не видел никого в обмороке!
Я попытался вспомнить самые первые способы борьбы с этой напастью. Нюхательная соль? Откуда она у мыши? По лицу похлопать? Жалко...
Пакость грустно мельтешил по бессознательному телу. Я задумался... Холодное приложить? Это вроде не от обмороков. Черти тут все этой самой солью посыпь... Может, и правда дать что-то резкое нюхнуть? Уксус, например?
Я сходил на кухню, взял бутылку с уксусом, вернулся, отвинтил крышку и сунул бутыль под нос мышке. Она не сразу, но почувствовала запах, всхлипнула, попыталась отстраниться и открыла глаза. В них метнулась паника, но тут Алена разглядела меня и с облегчением откинулась на подушку.
- Чертенок... как же я испугалась... вчера. Что с тобой... случилось? - она попыталась сесть, но ее повело в сторону. - Как они тебя отсюда смогли забрать? Вряд ли ты пошел за этими гадами добровольно, даже не предупредив меня... - мышка вскинула на меня вопрошающий взгляд.
Врать не хотелось, отвечать правду тоже. Я медленно закрыл бутылку с уксусом, молча отнес ее на место, вернулся... Уселся на диван. Признаваться что да, ушел, и даже не вспомнил про нее, было стыдно. Но слушать сейчас ее обвинения в том, что был не прав... Я и сам знаю, что идиот, зачем мне еще раз это повторять?!
- Сам пошел. Были причины. Прости...
- На что хоть выманили? - Алена тяжело вздохнула, уголки полных губ приподнялись в грустной улыбке. Хаискорт, лучше бы упрекать стала! А так даже еще противнее себя чувствую.
- На информацию. Важную. Я думал, что быстро поговорю и вернусь. Если бы знал, что так получится...
Интересно, а чтобы я сделал, если бы знал? Не пошел бы за сестрой? Кстати, у Наамидес тоже глаза серые, как и у меня. Мы с ней в мать... А Лиаанидес - в отца. У нее глаза черные, как ночь.
- Ничего, чертенок, все в прошлом, - мышка слегка порозовела, но была какая-то погасшая, как припорошенная своей серой пылью. - Ты просто в следующий раз предупреждай меня, когда уходишь. Ладно? А то однажды вернешься, а меня нет.
- А куда это ты исчезать собралась?! - строгим голосом спросил я, пытаясь натянуть на лицо улыбку.
Смотреть на вот такую мышку было абсолютно непривычно. Обычно же она была веселая, активная, деятельная. - И я уже три раза извинился. Так что понял. Учел. Был неправ. Исправлюсь. Давай пойдем пообедаем в кафе какое-нибудь? И... надо позвонить Анне Марковне, тоже извиниться... и куртка опять пропала, хаискорт! С очередными кроссовками и джинсами! Вот блин не везет, да? - я уставился на Алену, призывая ее в свидетели вселенской несправедливости.
- Гадство, - согласилась она и стала выбираться из горы подушек. - Блииин, а я вчера как бросила стенд на соседок, так даже не позвонила никому... вот курица. Звони, и я тоже этим займусь.
- Ты не увиливай от ответа! - тут же возмутился я, как будто сам секунду назад не переводил все стрелки в разные стороны. - Куда исчезать-то собралась?
Аленка уже выпуталась из пододеяльника, мимоходом погладила пальчиком по голове тут же счастливо зажмурившегося Пакость. Встала передо мной, посмотрела снизу вверх, улыбнулась. Провела ладонью по моей щеке:
- Чертенок, ты забыл? Я человек. Не Темная, не Светлая, у меня просто-напросто сердце на такие нагрузки не рассчитано. И регенерации вашей - нет. Зато тебе ее всю вернули, полностью?
- Да, - что-то я даже виноватым себя и за это почувствовал. Регенерирую. Живу в десять... в сто... Хаискорт!
- Давай не будем об этом, ладно? - Я найду решение, не может такого быть, чтобы не было никакого выхода. Неужели Высшие никогда не влюблялись в низших?
- Да, конечно не будем, - легко согласилась мышка. - Только надо с договором разобраться до конца, может и он, как градусник, больше не действует?
- Да, давай! - в принципе я и так чувствовал себя совершенно свободным. Но хотелось бы документального подтверждения.
Договор Алена вытащила чуть ли не из-под подушки. Спала она с ним, что ли? Развернула. Всмотрелась. Хмыкнула как-то странно. И протянула мне.
"Сия особь полностью в вашем распоряжении, пока вы оба испытываете к друг другу сильную, необъяснимую с логической точки зрения привязанность, или пока в силу не вступят форс-мажорные обстоятельства (смерть одного из участников договора). Так, молодые люди, не морочьте мне голову! Пока любит - он твой!"
Я покрутил этот документ, даже перевернул вверх ногами. Потряс. Посмотрел на Алену как-то... иначе. Значит, именно так любят? Странно. Никогда не задумывался. Хотя я и не любил никогда. Правда, там написано "оба". Нет, ну то, что она меня любит, это ежу понятно. Их. Блохастому. И тупому, наверное, потому что только у них тут такая вот присказка есть. А вот то, что я... Черти всех здесь...
- Да ладно, не говори вслух, - вдруг улыбнулась мышка. - Мне достаточно знать. Хотя, конечно, услышать было бы приятно. Я ведь люблю тебя, охламона рогатого.
- Я тебя тоже, - буркнул тихо и почему-то отвернулся. Странное какое-то чувство... вроде бы не стыдно, потому что не за что. А лицо все равно пылает. - Но рогатым меня называть не надо.
- Хорошо, не буду, - Алена пристроилась на диване, сзади, обняла меня, прижалась щекой к спине и вдруг хихикнула: - С одним условием!
- С каким это? - сразу напрягся я.
- Поцелуй, - снова хмыкнули мне прямо в спину и легонечко прикусили кожу. - Прямо сейчас.
Аленкины пальцы переплетались у меня на груди, я положил свои руки сверху и ощутил что-то странное.
- Поцелуй можно и без условий, - обернувшись, я мгновенно оказался сверху на лежащей подо мной мышке. - Только раскрой мне тайну, откуда у тебя на пальце новое кольцо, да еще такое... странное?
Мышка как-то нехорошо напряглась и быстро закрыла глаза, словно спрятала. Помолчала. Потом пожала плечами и расслабилась подо мной, приникла.
- На память от Равновесия. Они помогли мне тебя вытащить.
- То есть паладин мне не примерещился?
Я едва мог скрыть свой восторг. Они существуют! Действительно существуют! Единственное, как-то Алена опять потускнела. Они же должны добровольно помогать? Бороться за справедливость! Вот и кольцо подарили... на память.
- Думаю, не померещился, - мышка снова улыбнулась и потянулась ко мне. - Так, господин с выростами на голове, где мой обещанный поцелуй?
Алена:
Все хорошо. У нас все хорошо. Или нет, неправильно. У нас все ОТЛИЧНО! Волшебно, сказочно, феерично, какие там еще слова есть? Они все равно не могут в полной мере передать то, как мы теперь живем. И новый год скоро, я так люблю этот праздник, а в этот раз буду встречать его не в веселой компании, а вдвоем с чертенком. И потому жду праздника с еще большим нетерпением.
Я уже знаю, что подарить моему чисточертику! Дорогой выйдет подарок, ну да он того стоит.
Правда, в первую же ночь, когда я неожиданно проснулась рядом с вернувшимся свободным чертенком от ужасной, осенившей меня неожиданно мысли, успела перепугаться почти до смерти.
Я и так-то потом втихую пила таблетки и капли, а назавтра звонила Эмме Львовне и спрашивала, нет ли у нее хорошего кардиолога среди бывших учеников. Но это все фигня полная, тем более что кардиолог нашелся, лекарства выписал и успокоил - мол, ничего смертельного. Поберечься надо, и только. Да не вопрос.
Но тогда я подскочила среди ночи с дико колотящимся сердцем и одной мыслью: я - идиотка! Обрадовалась, курица, взаимной любви. И забыла главное - собственное небессмертие, еще и урезанное на десять лет. А с чертиком что, когда меня не станет? Пока любит - мой, да, а потом? Обратно к Светлым?! Еще форс-мажор какой-то...
Но паника оказалась напрасной. Вытянутый с полки договор недовольно шелестел и разворачивался с трудом, но таки соизволил сообщить мне, что я - дура, а чертенок свободен. В любом случае - разлюбим взаимно или поодиночке, или просто я кони двину. Уффф...
Разбуженный среди ночи Владис был почти так же недоволен, как договор. Дурой, правда, вслух не называл, хотя по лицу было видно - думал. Вот она, мужская любовь, самое железное доказательство.
- Чего тебе не спится-то?
- Смотри, чертенок, получается, ты совсем свободен! - обрадовала его я. - Если со мной что-то случится, или ты сам захочешь уйти, никакие светлюки, вообще никто тебя больше тронуть не сможет! Здорово, правда?!
- Ага... Я как-то примерно так и думал. А теперь давай спать, а? - меня обняли и подмяли под себя, закинув ногу сверху.
И я заснула без таблеток и снотворных. А кольцо... ну что кольцо. Не рычит - не бегает, есть не просит, работать не мешает. Нет, я помнила, что здорово задолжала какому-то Равновесию, но вот сию минуту никто с меня расплаты не требовал, и я почти забыла об этом. Как и о тех десяти годах. Ну, это вообще... непонятно когда будет. Да меня и до Равновесия в любой момент могло машиной переехать или вон, в подворотне гопниками застрелить. Чего теперь, не жить, что ли? Щаззз.
Вот сейчас и живем, каждый день, каждую минуту, уже почти месяц у нас это восхитительное сейчас живется все сейчаснее и сейчаснее.
Чертенок теперь при документах, так что чуть ли не на следующий день озаботился поисками работы. Примерно неделю вечерами хмуро хватался за половник и разделочную доску, бормоча, что ничего не нашел. Постепенно его отпускало, и он начинал улыбаться, болтать со мной, потом мы смотрели кино, тискали Градусника, который все время мерз и путешествовал по квартире от батареи к батарее. А на ночь пытался угнездиться в нашей постели.
Я, кстати, отнеслась к этому без восторга. Даже когда Владис, вообще чаще пинающий бедную зверушку, чем я, и называющий его исключительно Пакостью, неожиданно объявил, что ему Миадерпиан жалко и пусть дрыхнет в ногах. Он последнее время проникся уважением к меняющему цвет и сливающемуся с обстановкой Градуснику. "Оборотень-шпион высшего класса!" - почти с завистью шептал чертенок. Мол, он вспомнил, это какой-то зашибенно крутой разведчик в его мире, а бедного Градусника перекорежило на местный лад так, что смотреть больно и выгонять несчастного на мороз (на батарею, блин!!!) стыдно.
Тут я возмутилась окончательно. Нечего ему делать в постели, только чужих мужиков... оборотней мне в ней не хватало. А на робкий аргумент про девочку-оборотня еще категоричнее заявила - посторонних девочек мне не надо ТЕМ БОЛЕЕ.
Кончилось все там, что Владис купил какую-то хитрую греющую лампу и добыл коробку из-под детской обуви, в которую и загонял свой Миадериус каждый вечер. Хорошо хоть зубы не заставлял чистить перед сном.
Учитывая то, чем Градусник питался - помочь могло только промывание желудка. Много ли насекомых - обязательно живых! - можно найти в декабре? Ясное дело, только тараканов. Но тут я ушла в отказ сразу и резко. Я их боюсь до невменяемого визга, и при этом живых таракашечек было жалко... да, у меня противоречивая женская натура. А потому ловите по знакомым или покупайте в зоомагазине, но без меня!
Так что Владис занялся прокормом не только нас двоих, но и нашего общего питомца.
Глядя на то, как он мыкается с поисками работы, я попробовала помочь. Для начала стоило понять, что чертенок вообще умеет. Список составить.
Составили. Мда.
Владис умел драться. Всем, со всеми и везде. Здорово, но лучше не надо.
Когда он в очередной раз мыл тарелки и небрежным броском через плечо отправлял их прямо в сушилку, где те выстраивались по ранжиру, я вспомнила про цирковых жонглеров, фокусников и дрессировщиков.
На меня посмотрели, как на врага народа, и в балаганные шуты идти отказались. Пришлось тащить ноут и показывать, какие это крутые люди в нашем мире. И все равно Владис, посомневавшись, отверг эту возможность. Светиться не хотел - раз. Магия для фокусов не годится, потому что работает криво и через пень-колоду - дурацкий мирок - два. Издеваться над неразумными живыми на потеху публике гадко - три. Но вообще, конечно, в цирк сходить надо, посмотреть, это красиво - четыре.
Еще что-то про женскую логику говорят.
Я в отместку предложила не мучить неразумных, а организовать цирковое представление "Алена, хамелеон и их дрессированный хорек". Поржали. И стали искать другие варианты.
При всем при этом Чертенок продолжал каждое утро гулять со своими медведЯми. Мне он объяснил, что деньги хоть и не большие, но легкие и приятные, а стариков бросать бронтозавтрам в пасть нехорошо.
Кстати, цирк нам все же пригодился, но совсем не так, как я ожидала. Как-то вечером Владис перед сном затащил в постель ноут и весело хихикал, просматривая какую-то передачу о цирке на... арабском, похоже, языке. На мой резонный вопрос, чему он там смеется, это же не по-русски, язык другой, он удивленно вытаращился, и спросил меня, а какая разница.
Вот так и выяснилось, что этот чертов полиглот знает, похоже, ВООБЩЕ все языки этого мира. Блииин, и он искал работу!
Нет, конечно, золотые горы ниоткуда не образовались. И все было не так легко, как может показаться. Но первые заказы на переводы чертенок получил уже через два дня. Платили немного, работа оказалась довольно нудная, в этой области было мало знать язык. Чтобы хорошо зарабатывать, следовало обзавестись репутацией и связями. Но дело сдвинулось.
Утром побегать наперегонки с псинами, днем переводить, вечером, если я была занята, Владис просто гулял по направлению к моей работе, чтобы подгадать и встретить меня как раз на выходе с нее.
Обычно после этого мы шли гулять вдвоем, или просто пешком добирались до дома. Предновогодний город сверкал елочными украшениями, пах хвоей сильнее, чем бензином, прятал серость под свежим снежком и вообще, был прекрасен и весел.
Толпы народу шныряли по распродажам, и через пару дней я заметила, что и Владис как-то специфически прокладывает наш маршрут от одной шикарной витрины к другой. В первый вечер это были ювелирные магазины, бутики и даже отделы в больших торговых центрах.
Я искренне не врубилась в его интерес и, скользнув незаинтересованным взглядом по штампованному дорогущему ширпотребу, тянула чертика дальше. На следующий день мы пошли гулять в сторону мехового салона...
Правда, Владис сам вдруг потянул меня подальше, едва лишь лучше разглядел выставленные на продажу шапки, шубы и манто. В его взгляде читалось искреннее возмущение человека, встретившего индейские поделки из скальпов белых завоевателей:
- Норка - это же родственник фурии... то есть вашего хорька, да? - уточнил он, брезгливо подергивая плечом.
- Я вообще не люблю шубы, - успокоила я своего оборотня. - Тяжелые, ухода требуют, а пуховик все равно теплее. И потом, норка и правда родственник хорька, очень симпатичный зверек и мне его жалко. Пошли лучше кофе попьем? Там по дороге такой магазин есть... полюбуюсь на свою мечту.
- Пошли. А что за мечта, - заинтересовался чертенок.
Я радостно поволокла его в сторону фирменного магазина известной немецкой фирмы. Электрооборудования...
- Эх... - я уже минут десять пускала слюни на заветную витрину, только изредка ловя в ней отражение слегка ошарашенного черта.
- Ты хочешь ЭТО? - опасливо уточнил он, поглядывая на меня как на слегка спятившую.
- Конечно! Это же... - я сладострастно застонала, так, что чертенок вздрогнул и странно на меня покосился. - Владис, это токарный станок, представляешь!? Причем настольный, который можно поставить в мастерскую! А еще у него полно дополнительных функций, вплоть до горизонтальной трансформации, когда можно использовать крутящий момент как в центрифуге, для литья!!! Да там и съемные устройства есть, дремель, граверные насадки...
Обреченно вздохнув, чертенок перевел взгляд с меня на ценник, потом снова на меня... хмыкнул... нервно. Еще бы, мечта была не из дешевых.
- Я смотрела в сети китайские аналоги, - пожаловалась я, с некоторым трудом отлипая от витрины. - В разы, конечно, дешевле, но это близко не то. И по функциональности, и по мощности. Да и качество. И вообще, для такого количества операций надо несколько китайцев, а оно тогда на деш... - Тут я заметила, как стекленеют чертячьи глаза и резко притормозила. Так, мы гуляем, не надо доводить мужчину до коматозного состояния, я его потом не донесу!
- В общем, когда-нибудь накоплю, - резюмировала я поспешно и потянула Владиса дальше. - Пошли, кофе мы так и не выпили!
Пару дней после этого Владис ходил задумчивый и рассеянный, а потом позвонил мне, что сегодня задержится, нашел небольшую подработку. Ну нашел и нашел, я спокойно поужинала и села работать.
Чертенок вернулся глубоко за полночь, часа в три, наверное. Выжатый и сердитый, пах целым букетом незнакомой парфюмерии, и, светя невменяемой рожей на все окрестности, с ходу рыбкой нырнул в ванную.
Я не то чтобы заволновалась, но любопытство - это ж хуже средневековой пытки! Мучает и мучает. Так что мое коварство привело все остальное мое в боевую готовность и заняло пост у двери в душ.
Решило взять чертячью секретность приступом. Точнее, хитрым загибом из засады.
Владис выполз из ванной голый и, натолкнувшись на меня, с порога полез целоваться и изничтожать очередную ночнушку. Ну вот и тут я и мое коварство воспользовались преимуществом, подвергли носителя тайны пыткам и все разузнали
Короче, выяснила. Чертенка занесло в стриптиз-бар. На МУЖСКОЙ стриптиз в смысле, и не смотреть, а подрабатывать. Какой-то там менеджер в баре оценил фактуру и подвалил с вопросом "А вы танцуете?"
Понятно, что сначала Владис дал ему в морду, и только потом стал разговаривать. Менеджер оказался привычный, или просто целеустремленный и жадный. И устроил чертенку "прослушивание", после которого Владис получил место у шеста. Как молодого да раннего, его выпустили в самом конце программы, но обаяние под одеждой не спрячешь. А без нее тем более, и чертенка сходу раскрутили на приватный танец. Вот после него он и плюется, как заправский верблюд, чуть не стер кожу до костей под душем и прыгнул на меня, как озабоченный орангутанг. А потом, виновато пряча глаза, признался, что даже ради меня он на такой подвиг не способен и больше в стриптиз-бар не пойдет.
Я с жаром заверила своего героя, что ради меня таких подвигов как раз не надо, пусть лучше еще поцелуют. Два раза. Или три. Или... да-да, вот такой героизм мне горааааздо больше нравится!
Кстати, мы тут интересную подробность выяснили. Владису по-прежнему нужно было мое разрешение, чтобы кончить... если он занимался любовью со мной. Мы же эксперименты ставили: в постели со мной - надо, в душе, без меня - нет. Нам такой подарок на память очень понравился. Возможность задержать его оргазм, заставить опять попросить, или просто сделать это одновременно... Теперь, когда это не условие дурацкого рабовладельческого договора... Крышу сносило обоим.
На этом веселом фоне как-то потерялась странная утренняя усталость, нагоняющая меня время от времени. Не так чтобы очень часто, раз в три-четыре дня. Я просто не могла заставить себя проснуться даже к полудню, а когда все же выползала в мир, ползала по нему, как сонная муха. Полураздавленная.
Но к обеду все приходило в норму, и я просто купила себе витаминов, сетуя на бессолнечную хмурую погоду за окном и предновогодний рабочий марафон. Как всегда, заказов было столько, что можно было заработать на полгода вперед.
Слава богу, что эта дурацкая ползомухость не догнала меня ни тридцать первого, ни в новогоднюю ночь. Мы с чертенком волшебно провели эти сутки. Дурачились, хохотали, Владис в шутку злодейски рычал и гонял меня с кухни, где священнодействовал над праздничным угощением, а я лезла под руку и норовила сунуть палец то в крем, то в соус. Получила ложкой по макушке, в отместку укусила его за попу, когда он за чем-то наклонился. Кончилось все как обычно, только до дивана мы не дошли...
А потом я орала от счастья на весь дом, визжала, как ненормальная, и целовала чертенка куда попало с разбега. Потому что под роскошной елкой, которую он установил в холле, обнаружилась колоссальных размеров коробка. Той самой немецкой фирмы. С тем самым станком!
Господи, это самый счастливый Новый Год в моей жизни! Елка, чертенок и токарный станок, о чем же еще можно мечтать!!!
Конечно, я тут же помчалась в мастерскую и выволокла из потайного уголка подарки, которые приготовила для самого лучшего мужчины на свете. (Так на коробках и написала. Да, сопли и слюни, пошли все нафиг, хочу и буду! Счастливой, до неприличия.)
Владис:
У Высших на празднование смены года объявляется всеобщее перемирье, даже между Темными и Светлыми. Пока мать была жива, мы ездили в гости к ее семье - она одна из самых последних детей от смешанных браков. Их еще презрительно называли Серыми, но, марбхфхаискорт! Моя мать была удивительно прекрасна! Иссиня-черные волосы от бабушки, ее матери, когда-то одной из первых красавиц Темного Двора, ее же смуглая кожа и светло-серые глаза деда, двоюродного брата правителя Светлых. Тоже когда-то завидного жениха, но уже более тысячи лет - примерного мужа и семьянина.
Они ушли почти сразу за родителями, не то чтобы пришло их время, но бабушка так и не смогла смириться с тем, что пережила собственную дочь. Я злился, конечно, но моего мнения никто не спрашивал. Интересно, как бы все вышло, если бы меня забрали и вырастили при Светлом Дворе? Все же я внук одного из пяти претендентов на трон, случись что с их правителем.
Картинка, что я плюхнулся на трон Светлых и повелеваю этой пятеркой маразматиков... подняла мне настроение. А то у меня, чем ближе их здешний праздник смены года, тем внутри все как-то грустнее и грустнее. Во-первых, денег на подарок... СТОЛЬКО денег на подарок у меня не было.
Обычно у меня была проблема выбора, что подарить маме, сестрам, отцу... Вопроса, где достать денег на подарок, у меня еще ни разу не возникало. Во-вторых... это семейный праздник. Даже здесь. И у меня вновь воспалилась старая заноза - то, что Наамидес меня предала. Нет, я не хотел мстить... не сейчас - точно. Сейчас вся моя семья - это мышка. Алена. А остальные... подождут. Столько лет ждали и еще столько же подождут. А если повезет - то и больше.
Хаискорт, но проблема денег стояла очень остро. Я физически не успевал столько переводить мелких заказов, а на крупные пока выйти не получалось. Я попробовал себя грузчиком, разносчиком пиццы, стриптизером - вот уж точно совсем не мое! Я даже сводил мышку в цирк, посмотреть на дрессированных животных и фокусников.
И в итоге, когда я уже почти отчаялся и обдумывал, кому бы здесь подороже продать пару тайн Высших, мне повезло. Я перекусывал в одной из местных кафешек, и напротив уселись два парня. Один из них принялся мне загадочно и томно улыбаться, и я, наученный горьким опытом, сразу понял, что сейчас будет драка. У меня после приставаний Светлых резкое отторжение на усиленное мужское внимание. Но второй парень быстро разрядил накаляющуюся атмосферу, а потом выдал, что запомнил мое выступление в клубе, но еще больше - драку перед этим в баре напротив. Короче через час я уже примерно представлял, где именно я могу заработать быстро и много.
В местной примитивной технике я разбирался даже выше нужного уровня. Дотянуть, подключить, настроить и установить, если понадобится, смогу запросто. Но, естественно, сначала мне устроили тестирование, причем сразу в боевых условиях. Мы обошли восемь клиентов, настраивая им интернет от какой-то конторы, представителями которой и являлись парни.
Томно-кокетливый меня "страховал", а второй слинял на третьем клиенте, попрощавшись до марта и пожелав нам счастливо повкалывать. На следующий день я пораньше выгулял Тилли и Вилли. Кокетка по имени Ким забрал меня прямо возле дома Анны Марковны и мы поехали по клиентам.
- Надо минимум сорок подключений в месяц, - зудел Ким. - Мы с Серегой делали по пятьдесят. Нельзя терять набранный темп, у меня ипотека... И Серега в марте вернется - расстроится.
- Да не психуй ты мне тут прямо в ухо, хаискорт! У меня у самого новый год!
Владис:
Короче тридцатого декабря я получил на руки почти полсотни. С учетом накопленного за переводы, стриптиз (чуть больше, чем за прогулку с собаками... пффф!), ну и заработанного по мелочи то там, то тут... уже вечером я был обладателем вожделенной для Алены машинки.
Вообще мышка меня последнее время очень беспокоила. Иногда возникало странное ощущение, что ее раз в несколько дней кто-то выпивает досуха, всю энергию залпом. Она и так-то не была жаворонком, но тут вообще побивала все рекорды по просыпанию - часов так два-три дня, а лучше вообще в четыре. Если ей в этот день надо было куда-то ехать по делам, без слез смотреть на эту зомбированную тушку, плавно покачивающуюся, как маятник, было невозможно.
Сначала я как-то внимания не обращал - ну не высыпается человек, бывает. Потом начал напрягаться и приглядываться. Почитал, подо что такие симптомы, как хроническая усталость, подходят. Нехватка витаминов появилась одной из первых.
Еще были болезни, затрудняющие дыхание - я срочно магическим путем попытался диагностировать, как там у мышки состояние легких. Ну, бывало и лучше, только как поправить-то? Потом шли болезни, связанные с сердцем. Тоже проверил. Расстроился. Нет, не смертельно, но картинка не радужная. Поизносилась моя мышь... С другой стороны у них и срок годности лет так на восемьдесят. Хаискорт! Депрессивное состояние я вычеркнул сразу - у нее же есть я, какие могут депрессии?! Беременность тоже была невозможна, к сожалению. Не получается детей у Высших с низшими, как бы они тут сказки ни придумывали. А вот соблюдение режима питания и сна, витамины, много прогулок на свежем воздухе... это мы организуем! К тому же витамины мышка предусмотрительно купила сама.
Тридцать первого, выгуляв собак, поздравив Анну Марковну и ее супруга небольшим сувениром и получив в подарок какое-то странное рогатое недоразумение, названное символом года (я сразу представил, как будет крутить от смеха Алену, когда она это увидит, так что символ замаскировал в пакетик и пронес домой тайком, спрятав на шкаф, как можно подальше), завалился домой и встал у плиты, как стахановец у мартеновской печи (мне сравнение с героями этого движения очень понравилось!).
Мышь, даже не пытаясь сделать вид, что помогает, крутилась вокруг, тыкалась пальцем и носом везде куда можно и куда нельзя... в итоге я выдал ей сваренную в шкурке картошку, морковку и добил свеклой. Вручил ножик и поручил чистить. Резать я ей уже не доверял, потому что понятие тонко и быстро она сочетать не умела напрочь. Ну или успешно притворялась...
На свеклу она тоже заныла про какой-то мифический маникюр и цвет кожи, который может испортиться. Пришлось выдать ей миску с яйцами и поручить их взбивать. Когда я в следующий раз оторвался от плиты, миска одиноко стояла на столе, а мышки не было - смышкилась в свою мастерскую, нечаянно одухотворенная скульптурной композицией из наполовину взбитого белка.
Я уже почти заканчивал, когда она объявилась снова и принялась "снимать пробу", проверяя то соус, то крем... то таская со сковороды котлеты. Вновь застав ее ковыряющей крем пальцем, я не удержался и стукнул ложкой по макушке, легонечко, чтобы не сотрясти ничего - вдруг там что-то есть.
И тут мне показалось, что пирог в духовке стал пахнуть как-то не так, я наклонился... и мне тут же отомстили, куснув за задницу, прямо через штаны. Не зря я ей прозвище придумал...
Обернулся, схватил этого грызуна в охапку... мышь, пискнув, вывернулась и кинулась вон с кухни. Пришлось поймать и назидательно поиметь прямо на столе, отодвинув тарелки в сторону. Ну не мог же я оставить кухню без присмотра?
Нельзя сказать, что это был лучший праздник смены года в моей жизни, но... наверное, если не считать первых четырехсот лет, он был самым... душевным, что ли!
Алена так искренне радовалась подарку! Подпрыгивала и повизгивала, ну прямо как ребенок. Потом чуть не удушила меня поцелуями и, вдруг, еще раз подпрыгнув, с радостным писком рванула в свое гнездо. Минуты две шуршала и хрустела чем-то, а потом объявилась на пороге с двумя коробками наперевес.
- Подарка два! - сразу с порога гордо объявила она, ставя на пол одну большую коробку и одну поменьше, затянутые в блестящую непрозрачную бумагу с блестками. - Выбирай, какой будем открывать первым! - и она протянула мне два сжатых кулачка.
Я ткнул в левый.
- Красная! - чему-то обрадовалась мышь и кинулась потрошить большую упаковку, из которой было извлечено очень странное нечто: приземистый диск, пластиковый, со среднее блюдо величиной. Аленка поставила его рядом с коробкой, вынула пульт и огляделась, как будто что-то разыскивая взглядом.
- Сейчас! - и не успел я присмотреться к этому странному нечту, как мышь пулей метнулась в мастерскую, вернулась и сыпанула по полу две горсти мусора!
- ...а вроде в крем ничего не добавлял, - вздохнул я горестно.
Мышка тем временем ликовала:
- Смотри! Вооот...- диск, который она поставила на пол, повинуясь пульту, ожил, замигал разноцветными огоньками и вдруг озабоченно зажужжал. Он жужжал и жужжал, мигал и временами гудел, а мусор с пола исчезал в его круглом пузе.
Миадериус, заинтересованно прибежавший на громкие звуки и светоэффекты, сначала почуял в странном звере родственную кровь. Особенно когда тот огоньками заморгал. Но когда диск начал гудеть и засасывать все под собой, Пакость понял, что сам вполне сможет сойти за пыль, и быстро залез мне на плечо. Оттуда он злобно пытался достать врага языком.
- Это робот-уборщик, его зовут Че. Потому что он жужжит и кружит, совсем как... кхм. И очень чисто пылесосит! - гордо возвестила Алена, с искренним умилением следя за тем, как последняя пыль исчезает в пузе диска. - Градусник, не плюйся, зато ты сможешь на нем кататься, он от работы нагревается и теплый!
Миадериус вопросительно посмотрел на меня, на Алену, на Че... и замотал головой. Правильно, этот Че как всоснет, так и хана... капец... да еще и в пыли.
В маленькой коробке был планшет. Как я понимаю, мышь достало то, что я вечно сижу с ее ноутбуком, и она так тонко намекала, что у меня вполне может быть и собственная техника.
Визжать и подпрыгивать я не стал, но Че мне понравился. Запустил утром и ползает себе такой по квартире. Надо его у мастерской в засаде приучить сидеть и нападать на мышку, как только она оттуда выходит.
Потом мы вручили подарок Миадериусу, который тоже прятали в мастерской у Алены. Корягу от пола до потолка, с множеством коротких обрубленных веток, на одной из которых я привинтил небольшой домик для грызунов. На пол домика была положена электрогрелка с кнопками - теплее и холоднее. Пусть сам настраивает, как ему удобнее.
Под бой курантов мы выпили по бокалу шампанского... ну и... ночь, как обычно, удалась. Потом я вырубился, сном праведника, а первого января опять обнаружил полусонную чахлость у себя в кровати. Как будто не она была бодрее всех живых тридцать первого! Марбхфхаискорт!
Следующие три дня я потихоньку штурмовал интернет и наткнулся на интересную версию про лунатизм. Может, моя мышь и правда по ночам таскается где ни попадя?
Тупейшая идея, но других-то не было, так что следующую ночь я поступил просто. Когда Алена заснула, надел на нас наручники, а ключ повесил себе на шею.
Проснулся я от того, что мышка тихо пыталась стянуть ключ, бубня себе под нос всякие интересные ругательства. Я сделал вид, что продолжаю спать, причем меня реально выключало, как будто специально.
Кстати да, как-то только сейчас вдруг понял, что в те ночи, когда мышь вялая и квелая, я сплю так, что из пушки не разбудишь. Хотя обычно чувствую даже, как Миадериус пробегает по нам, пытаясь залезть под одеяло. Сейчас я принялся тихо щипать сам себя за ногу, пока мышь боролась с цепочкой.
Просто так через голову ее было не стащить, так что Алене пришлось поколдовать над замком, прежде чем ключ от наручников оказался у нее в руках. Освободившись, она перелезла через меня и принялась одеваться. Хаискорт!
Едва она тихо выскользнула из комнаты, я тоже впрыгнул в джинсы, натянул свитер и покрался в коридор. У мышки был лимит всего лишь в минуту, когда я оказался следом за ней на лестничной площадке и побежал вниз...
На улице моей мыши не было!
Зато там был какой-то левый мужик в золотых доспехах. Причем этот глюк видел только я, хаискорт!!! Влюбленная парочка прошла мимо нас, совершенно не вздрогнув, окинув взглядом только меня, а этого... блестящего и светящегося попросту проигнорировав, как будто у них в мирке регулярно паладины по ночным улицам гуляют!
Я бежал за ним, а он медленно уходил, растворяясь в дымке, переходил в другой мир... Секунда промедления - и он исчезнет. Вычислить, куда именно, станет практически невозможно... Но мышь... Куда исчезла мышь?! Нет, я был уверен, что ее ночные путешествия и этот паладин как-то связаны. Меня от Светлых спас тоже паладин. И Алена еще постоянно носит на пальце кольцо - подарок от сил Равновесия, хаискорт! А если это подарок конкретно от этого паладина?
На этой светлой мысли я влетел в другой мир, вслед за сероглазым воином... Черти меня камнями закидай, если у него глаза не серые! Два паладина вокруг нас с мышкой - это было бы уже слишком, а вот один... Изгнанник. Что-то там еще Светлый орал... Не важно, хаискорт! Сначала надо вытрясти у него про кольцо и про мышь. Так что я бросился вновь догонять слепящего ярко-золотыми доспехами соперника, и тут ему навстречу вышел демон... До боли знакомый!
- Алексис? - прошептал я, замерев и глядя на крупного, красивого, взрослого, хаискорт, демона... в боевой форме.
Вспомнилось удивление Наамидес. Да, сам я не замечал, но она, наверное, права - я совсем не вырос. В человеческом облике это не так должно быть заметно, но все же... А вот в истинном... Мои почти три метра против его пяти... А ведь я всегда был мощнее и сильнее.
Что связывает паладина и моего двоюродного брата?
- Тебе закрыт путь в этот мир, демон, - голос, тот же самый! - Тебе не надоело?
- Кем, тобой, что ли? - прогромыхал Алексис. - Я вызываю тебя на бой, ничтожество!
- Ну ты достал, зануда, - интонации!!! Знакомые до боли, хаискорт! - Слушай, я тебе уже раза три по рогам надавал. А ты все не уймешься.
- В этот раз победа будет за мной! - и Алексис кинулся на паладина.
Я сменил человеческую ипостась на образ фурии почти сразу, как только понял, что мне не следует сейчас вмешиваться. Пока я не понимаю, кто на чей стороне.
Алексис - мой брат, но паладин... Это ведь он спас меня от Светлых... и... он напоминает мне кого-то так, что просто мутит от усердия и попыток вспомнить.
- Сколько пафоса, - вздохнул паладин, даже не меняя позы, когда на него ринулся высший демон в боевой ипостаси. И только в самый последний момент, когда Алексис взмахнул мечом, словно расплылся в воздухе. Мелькнул неуловимой серо-золотой молнией и оказался у демона за спиной, отвесив ему смачный пинок, от которого огромное, мощное тело взлетело и распласталось на земле.
- Зачем тебе этот мир, Темный? - все так же спокойно спросил паладин, стоящий теперь ко мне лицом. И лицо... Хаискорт! Идеально красивое, как у любого Высшего, но...
- Ты сам знаешь! - Алексис снова кинулся на паладина.
- Я-то знаю, - интонация была очень знакомая, как с несмышленышем, устало и беззлобно. - А ты сам понимаешь, что творишь?
Дальше мне было не совсем четко видно, что происходит, потому что демон мелькал, паладин расплывался... Потом противники замирали, словно статуи в боевых позах, настороженные, готовые к сражению.
- Изгнанник! - выплюнул в один из таких моментов Алексис. - Ты снова встал на моем пути! Но теперь ты смертен!
- Тебе это не поможет. Уймись уже, а? Дался тебе этот трон.
- Ты смертен, - упрямо повторил Алексис и снова ринулся в атаку. - Жалкий низший!
- Ну-ну, еще какие слова знаешь? - паладин как будто нарочно выводил кузена из себя. Правильно! Злость - плохой советчик в бою.
- Ты... не сможешь... мне... помешать! - Алексис уже тяжело дышал. Хаискорт, как же силен должен быть паладин, чтобы вымотать Высшего так быстро? - Ты... носишь... кольцо Телезера... Изгнанник!
Паладин насмешливо прищурился и отбил очередную атаку, Алексис покатился по земле, взрывая ее роговыми выростами брони.
- Может, хватит? - спросил паладин и вдруг замер, не дойдя до поверженного противника пары шагов. Замер и... начал оседать на землю, а Алексис...
- Я выпью твою смертную жизнь, изгнанник, и ты просто исчезнешь, - голос кузена был полон торжества, а в руке светился мертвенно-белым светом короткий жезл смерти, направленный на упавшего противника. - Я просто разрушу хрупкую оболочку, в которой сейчас живет твоя душа. Женщины вообще слишком слабы для битв и для жизни, не так ли, изгнанник?
Жезл смерти. Да я сам раньше часто пытал им низших, убивая их медленно или быстро, выпивая их силу, энергию... жизнь... Мне нравилось смотреть, как они угасали, медленно, как цветы. Такие же короткоживущие. Но сейчас там погибал паладин. Мой паладин. Женщина. Смертная. Сероглазая... Мышь? Моя мышь! У меня как щелкнуло что-то в голове и все сложилось. И знакомый взгляд, и интонации... и эти ее исчезновения.
Хаискорт, я даже сам не понял, как из фурии перетек в боевую форму и ринулся в бой. Безоружным! Злость - плохой советчик, самоуверенность - тоже. А вот неожиданность - наше все!
Бить в спину плохо? - Пфф! Я и раньше не был наивным рыцарем, разве что на королевских дуэлях соблюдал все правила. Удар рогами в задницу, с разбега, кувырок, перекат боком, меч паладина у меня в руке, широко распахнувшиеся глаза Алекса-демона, хрип с невнятным бульканьем... и голова Высшего отлетает в сторону.
Теперь отключить жезл смерти. Что-то Алексис еще говорил про кольцо... Телезера. Что-то знакомое, из маминых сказок.
Жаль, тут нет уксуса, хаискорт! На земле лежала Алена, без сознания, бледная и родная-родная. Главное - живая.
- Ваальди, ты убил его? - из ниоткуда появилась Наамидес. Судя по всему опять голограмма.
- Да, - я лишь мазнул по сестре краем глаза, а сам вновь принялся за попытки привести Алену в чувство. Хотя, если уксус не идет ко мне, зато я могу прийти к уксусу.
Марбхфхаискорт! Опять вся одежда в минусе... Голым или в боевой форме демона? Интересно, в каком облике я произведу больший фурор? Фурией было бы удобнее всего, но тогда я не смогу нести Алену на руках. Первый раз пожалел, что мой зверь не прямоходящий или крупный какой-нибудь.
- Ваальди, это он тебя предал, не мы! - О! В ход пошла тяжелая артиллерия - вторая сестра, Лиаанидес, всего на пятьдесят лет меня старше. Судя по голограмме, теперь на сто пятьдесят.
- Зачем ему это было надо? - спросил я, одновременно размышляя: может, удастся проложить путь прямо к подъезду? Я же ведь оттуда совершил переход, значит, там есть дверь. Аленку бы в себя привести, тогда можно было бы фурией... а если ее тащить на себе, то лучше в боевой форме. Взлечу сразу на балкон и все. Ключи-то тоже где-то тут валяются, в траве.
- Потому что ты мешал ему взойти на трон!
Хаискорт! Хорошо, я сидел на земле, а то бы упал от смеха...
- Алексис-то к какому боку к трону Светлых?
- Ваальди, ты сошел с ума? - голограмма Наамидес передвинулась ко мне поближе. - Мы сейчас говорим про трон Темных. Ты что, не чувствуешь камень избранника?
Вот можно подумать, у меня было время на себя полюбоваться! Второй раз за сто лет боевую форму принимаю... Ладно, рукой пощупал... и правда... он!
- Да я там третий с конца шел, как претендент! Вы что?!
И тут мне поведали интересную историю, что среди наследников неожиданно начался странный мор, а так как я насчет третьего с конца сильно округлил, а на самом деле был всего лишь восьмым или девятым, как-то я не вдавался в подробности... Короче, неожиданно я стал первым, с начала... но не единственным. Следом за мной шел Алексис.
Наамидес пересказывала историю мора наследников очень подробно, потом попыталась меня отвлечь от Алены упоминанием, что кроме меня исчезло еще с десяток молодых Темных, моего примерно возраста. Слушал я ее вполуха и посматривал на нее вполглаза.
- Да брось ты свою смертную! - рассердилась сестра, наконец. - Хочешь, перенеси ее с собой к нам, раз тебе так дорога эта игрушка. Но учти - она опасна. Правитель и низшая для развлечений - это Темные еще стерпят, но правитель и паладин...
- Правитель? - тут до меня окончательно дошло, про что сестры мне твердили так упорно. И что означает камень избранника... и... - Тогда приготовьте моей женщине, - я выделил последние два слова голосом и в упор посмотрел на сестру, та понятливо кивнула, - достойные ее покои и вызовите лекаря. Опытного лекаря! Я хочу, чтобы моя женщина жила как можно дольше, ясно?!
- Да, Ваальди. Ты сам найдешь дорогу в наш мир?
- Оставь нить, моя связь с домом сильно истончилась с тех пор, как меня предал один родственник и не поддержали и не спасли остальные.
- Ваальди, - в голосе Лиаанидес зазвучали слезы. - Мы искали тебя повсюду... Но только недавно узнали...
- Сделаю вид, что вам поверю, - кивнул я величественно, крепко прижимая к себе мышку. И, потянув за нить, перешел в мир Тьмы. В свой родной мир.
Нить Наамидес бросила из своей спальни, так что я оказался прямо там и, несмотря на презрительное фырканье сестры, положил Алену на кровать, сверху на ярко-красное шелковое покрывало.
- Твои и ее комнаты сейчас приведут в порядок.
- Надеюсь ты поняла мой намек и наши покои не в разных концах замка?
- Ваальди, я не понимаю, что тебя связывает с этой низшей... теперь... но раз она тебе так дорога, я не буду вмешиваться в твои игры. Мы не предавали тебя, брат! - Наамидес грустно вздохнула.
Уж что-что, а искусству играть на публику сестра была обучена прекрасно. Это меня все время укоряли за то, что все эмоции на лице, а мысли - на языке.
- Ваальди! - вошедшая Лиаанидес кинулась мне на шею.
- Единственная наша ошибка была в том, что мы верили Алексису, - продолжила оправдываться старшая сестра, а младшая подтверждающе закивала.
- Да, Ваальди! Он все время говорил что разыскивает тебя, что почти нашел... А потом мы заметили, как стали умирать наследники. Один за другим...
- Хаискорт! Тогда зачем вы предали меня Светлым?!
- Когда? - Наамидес уставилась на меня искренне-честным взглядом, которому так хотелось верить.
- Не так давно, сестра...
- Я не предавала, они следили не за мной, а за тобой! - такое искреннее возмущение... может, и правда не предавала?
Но тут Лиаанидес нахмурилась и задумалась.
- Но ведь это Алексис сказал, где скрывается Ваальди и как с ним связаться, - сестры переглянулись, многообещающе. Я даже не сомневался, выбирая ту, которой буду верить больше.
И тут Алена слабо застонала.
- Мне нужен лекарь, быстро!
Обе сестры кивнули, но ни одна не вышла из комнаты, продолжая играть в гневно-возмущенные гляделки.
Через минуту в комнате телепортировался бес из средней касты.
- Приветствую, уважаемые. Где пациент?
Я кивнул ему на лежащую на кровати мышку. Тут бес разглядел камень избранника в моем венце и бухнулся на колени, лепеча что-то о великой радости и неземном счастье узреть, лицезреть, насладиться... короче, бредил.
- Хаискорт! Потом штанами пыль с пола соберешь! У меня тут женщине плохо и, бесы тебя и в хвост и в гриву, мне сейчас важнее узнать, что с ней, а не о своем великолепии и снизошедшей на тебя благости.
Бес пододвинул стул и принялся водить руками над телом Алены, хмурясь, хмыкая и расстроенно прицокивая. Потом он приподнял ее руку и посмотрел на кольцо Телезера, черти его на стружку... Попробовал стянуть. Зашипел возмущенно. Мышка тоже застонала, так и не придя в себя окончательно.
- Интересный случай... но абсолютно безнадежный, - диагностировал он наконец.
- Я тебя сейчас убью, - мрачно пообещал я.
- Ну вы можете сделать со мной что пожелаете, повелитель, но вашу рабыню...
Я зарычал... бес напрягся, и с изумлением посмотрел сначала на меня, потом снова на Алену, потом опять на меня...
- Вы можете попробовать напоить ее своей кровью, только сделать это надо не находясь в боевой трансформации, повелитель. Кровь Высших, принимаемая регулярно, продляет срок жизни низших раза в три, а то и в четыре. Но это все равно...
Я уже не слушал его лепет. Быстро приняв человеческий облик, я зубами прокусил вену на запястье и практически засунул руку Аленке в рот. Сначала кровь потекла с уголка губ вниз, по шее, но потом она сглотнула раз, другой, застонала, поперхнулась, закашлялась и открыла глаза.
- Опять полез воевать без спросу, чудо? - она говорила очень тихо, почти шепотом, и улыбалась очень грустно.
- Воевать без спроса полезла ты. Я тебя спасал, как обычно, - фыркнул я, утирая ее лицо уголком покрывала, на которое предварительно плюнул.
Алена опять улыбнулась и посмотрела мимо меня, на сестер. В глазах у нее мелькнуло какое-то непонятное выражение. Я обернулся и уточнил:
- Наши покои готовы?
Наамидес замерла, ведя мысленные переговоры с прислугой, потом кивнула:
- Ее - уже готовы.
- Отлично, - я легко приподнял Алену на руки и кивнул бесу: - Иди за мной.
Телепорт из комнаты в комнату удался, хотя я и слегка сомневался в успехе. Все же практики давненько не было, а в мышкином мире даже в пределах одного помещения - не получалось.
Положив Алену на кровать, я повернулся к бесу:
- Давай, оглашай диагноз, эскулап, и проваливай.
- Из-за кольца ваша раб... низшая не сможет долго жить в нашем мире и быстро угаснет, даже если вы будете поить ее своей кровью утром, днем и вечером. Если бы кольцо удалось снять, то я бы гарантировал вам двести, а то и триста счастливых лет совместной жизни, конечно при условии ежедневного приема нескольких глотков вашей крови, повелитель.
Я задумался.
- А если мы будем жить с ней в другом мире и я буду поить ее своей кровью?
- Все зависит от условий другого мира, от срока жизни низших... Но здоровье вы ей точно восстановите. Сейчас же я вообще удивлен, почему она до сих пор не умерла.
- Все понятно, - я махнул бесу рукой, и тот исчез, склонившись в низком поклоне.
- Кольцо снять невозможно, - сказала Алена, как только лекарь растаял в телепорте. - Прости, чертенок. Глупо получилось.
- Что именно ты считаешь глупым? - уточнил я, присаживаясь на край кровати и гладя мышку по волосам.
Но она не ответила. Протянула руку и тоже погладила меня по голове. Улыбнулась.
- Глупым? Да многое. Не знаю даже, что тебе сказать, все слова как-то... разбежались. Ладно... - она попробовала сесть, но ничего не получилось, и мышка без сил откинулась на подушку. - Может, будет легче, если ты начнешь спрашивать?
- Тебе не трут джинсы без трусиков, а то ты их надеть забыла? Ладно, шучу... Почему ты превращаешься в паладина? За что тебя зовут Изгнанником? И что это, черти его расплавь и в болото вылей, за кольцо такое?!
- Уфф... блин, - сказала Алена и все же села, подтащив еще одну подушку под спину. - Ни фига не легче. Вопросы у тебя... правильные, но неудобные. Ладно, сейчас попробую.
Она набрала воздуха в грудь, уже открыла рот... помолчала. Выдохнула.
- Елки-иголки. Почему я превращаюсь в паладина? Потому что я паладин и есть.
- Я трахаю паладина, - не удержавшись, сострил я. Ну потому что, а что тут еще можно было ответить? "Круто?!", "Вау?!", "Усраааться?!"? - Отлично! - тоже подходит. - И когда ты собиралась мне об этом рассказать?
- Хааароший вопрос, - мышка устало прикрыла глаза. Те самые, серые, такие родные... - Скорее всего никогда. Потому что я не просто паладин, чертенок. Я - Изгнанник. Смертный. А это, - она подняла руку и показала мне палец, перехваченным серебристым ободком. - Кольцо-ограничитель. Я лишен всех сил, бессмертия и памяти, за то, что когда-то, чуть больше ста лет назад отказался выполнить приказ Равновесия.
Она на секунду примолкла, переводя дух, и продолжила:
- Я был сослан в тот странный, закрытый мир, в смертное тело. А кольцо... это плата за твое спасение, чертенок. Это... я снова на службе Равновесия. Но я по-прежнему изгнан, мои силы ограничены. Я могу пользоваться ими, и помнить, кто я, только когда Равновесие посылает меня в очередную жо... задницу, наводить порядок. Обычных паладинов туда не направляют, потому что задница там всегда полная и вонючая, а Изгнанника не жалко. Вот. Но это мелочи. Главное, я тебе не мог ничего рассказать, потому что когда возвращался в свой новый мир, кольцо забирало не только силы и боевую ипостась, но и память. Конечно, только после того, как отчитаюсь перед начальством, - тут Аленка криво и незнакомо-зло улыбнулась. - Эти... товарищи выгоду не упустят. Даже Изгнаннику нашли применение.
- Хаааискорт... Так, ответы засчитаны, - мне никак не получалось сохранить серьезный настрой беседы, потому что если все происходящее воспринимать серьезно... Проще пойти с камнем на шее к болоту и... У кикимор забот точно меньше, уверен! - Что нам дальше со всем этим делать? Я не хочу, чтобы моя женщина таскалась по чужим задницам и наводила там порядок.
- Женщина и не таскается, - хмыкнула Аленка. - Женщина твоя только спит потом до обеда, как сурок в дупле. Таскается паладин. Он несколько другого пола, если ты не заметил.
- У меня тоже три ипостаси, и что дальше? А то, что паладином ты - мужик... Ну у всех есть недостатки. Ты же не будешь меня убеждать, что если тебе наваляют в теле паладина, тебе как Алене с утра будет приятно?
Про то, что ее сегодня без меня убили бы, я вообще говорить не хотел. Потаскун по чужим задницам нашелся, хаискорт!
- Не будет, - Алена пожала плечами. - Но этого все равно не изменить, так зачем волноваться заранее? Я все равно смертная, чертенок. И как женщина в том мире и как паладин-мужик в заднице.
- Что значит незачем волноваться?! Ты ведь из-за меня во все это вляпалась, правильно?
И как мне теперь жить дальше с таким чувством вины?!
- Чертенок, не морочь себе голову, - поморщилась Аленка. - И мне заодно. Какое, к черту, "из-за тебя"? Ты, что ли, сто лет назад отрастил крылышки до задницы и продолбал все Равновесие жалобами на засилье Темных? Мол, обижают, обзывают и пинка дают периодически под крылатый зад. Или, может, это ты, чтобы отвязаться, отправил корпус паладинов отловить для Светлых несколько десятков Высших Темных мальчишек! И таких, "повысшее". Мальчишек, бля! А вовсе не старых, опытных демонов, успевших натворить за свои несколько тысяч лет гораздо больше "грехов"! - на последнем слове она скривилась от отвращения, меня тоже передернуло. - И уж точно ты не виноват в том, что один демон и один Светлый под шумок договорились помочь друг другу. Демон избавился от соперника на пути к трону, а Светлячок получил возможность трахать кое-кого с утра до вечера, - мышь говорила все громче и злее, но потом словно вдруг выдохлась. Успокоилась. И тихо закончила: - Ну а в том, что один не самый умный паладин вдруг сообразил, что "равновесие" и "справедливость" это две большие разницы, и не захотел помогать крылатым подонкам, не виноват вообще никто. Кроме самого паладина. Так что вляпалась я вполне самостоятельно и уже давно.
Я потряс головой и попытался упорядочить в ней то, что на меня только что вылили. Марбхфхаискорт!
- Значит, ты всегда была паладином? Так?
- Неправильно формулируешь вопрос. Но я тебя поняла. Я была паладином задолго до того, как ты родился. Паладины не просто живут долго. Они бессмертны. И носятся со своей бессмертностью, как курицы с золотым яйцом. Недаром самое страшное наказание - стать Изгнанником. Вернуться в круг перерождений. Потерять "яйцо", в пень его поленом. Так вот я потерял. И сто лет был просто человеком, низшим. Одну жизнь мужчиной, а вторую... вот, живу сейчас. Точнее, жила. Теперь вообще не пойми что вышло. Из круга перерождений меня выдернули, как репку из грядки, а яйцо ни фига не вернули.
- Тааак... Не путай меня, я сам сейчас запутаюсь. Значит, ты была паладином. Потом тебя за то, что ты отказалась поддерживать своих, которые поддерживали Светлых... уф! Короче, тебя сослали, когда шел отлов для заполнения пресветлого ада, верно? А ты не знаешь, куда дели остальных ребят? Тоже распродали? А... - тут меня осенило, я понял, что Алена успешно меня отвлекла от одного важного момента. - Но ведь выдернули тебя из кольца перерождений из-за меня?!
- Вот ты зануда, - мышь недовольно завозилась в подушках. - Нет, не из-за тебя, а из-за того, что, блин, услуги службы Равновесия платные! А мне платить, кроме как собой, нечем. А остальные парни... не знаю, чертенок. Не успела еще собрать информацию. Я над этим работаю. Сам понимаешь, урывками.
Хаискорт, короче, понятно, что из-за меня, зачем ей еще понадобилось бы лезть к этим из Равновесия? Только чтобы вытащить такого идиота, как я... Мстителя... Кому теперь мстить будем? Самому себе?
- Урывками, потому что из-за кольца ничего не помнишь, как только возвращаешься в тело Алены? А почему ты сейчас вроде бы она, а вроде бы и... приступов склеротизма нет?
- Потому что я все еще считаюсь на задании. Не сдала отчет, не активировала переход в свой мир, не вернулась, - Аленка пожала плечами. - Знаешь... единственное, за что я благодарна кольцу - это беспамятство. Честное слово, без всех этих невъебенных проблем мироздания жить было гораздо проще. Мир уже родной, дом, работа, мастерская... мой любимый чертенок, - она тепло улыбнулась. - Подумаешь, спала иногда до обеда.
- Ну да, ты всегда поспать любила, - я тоже улыбнулся.
Вроде основные моменты я уяснил. Моя женщина по ночам таскается и решает проблемы даже не мировых, а более глобальных масштабов. Бывает, дело житейское. Кольцо у нее на пальчике - кнопка включить и включить боевой режим. Тем более все понятно. Пацанов-ровесников надо спасать - это тоже понятно. А спасать я их смогу став правителем Темных и объявив войну Светлым. И уж тут-то я отомщу всем... за все... раз десять!
Пока я мечтал, как буду гонять весь их светлый ад, причем так, что чертям в настоящем аду тошно станет, Алена смотрела на меня очень внимательно и как-то все более печально. Потом завозилась, села ровно, спустила ноги с кровати.
- Ладно, чертенок. Мне надо идти. С тобой все в порядке. Не скажу, что совсем ничего не угрожает, но внутренний враг ликвидирован. Значит, мне пора.
Я в недоумение уставился на нее:
- Куда тебе пора?
- Домой, - она посмотрела на меня так же недоуменно. - Чертенок, мне нельзя здесь оставаться. Я изгнанник, и мое место - закрытый мир. Если я надолго покину его по своей воле - кольцо меня выпьет. Так что сейчас пойду сдавать отчет и домой, там Градусник не кормленный... Знаешь, - она отвела глаза. - В этот раз, пожалуй, попрошу начальство убрать функцию стирания памяти. Заменить неразглашением. Не хочу о тебе забывать, - улыбка у нее вышла какая-то жалкая и беззащитная.
И тут в комнату, без стука, вошла Наамидес:
- Ваальди, народ так долго ждал тебя, брат! Предыдущий Правитель покинул нас почти десять лет назад. Ты должен явить свой боевой образ, показать народу, что ты - избранный наследник. Успокоить самых нетерпеливых. Навести порядок в нашем мире и призвать Светлых к ответу за все, что они совершили! Ты несешь ответственность перед всеми Темными, Ваальди! Ты - наш новый Правитель.
Алена:
Кровь Высшего демона - тот еще энергетик. Мне стало лучше почти сразу, а через полчаса я сменила... сменил... ипостась. Вот же заррраза, я теперь и вслух и про себя все время путаюсь, кто я, он или она. Пока я на задании, я прекрасно помню, кем я был... очень долго.
Все помню, и как жил, и тот затерянный в потоках вселенной уголок пространства, где был мой дом. Мой, и еще нескольких сотен таких же паладинов. Нас мало на самом деле. Точное число не назову, никогда не считал и не спрашивал, и вообще, как помнится, мало думал. У паладинов излишние шевеления мозгом не поощряются.
Так вот, этот маленький, закрытый мир был самым красивым и уютным местом во вселенной. Так говорит моя память. Все же воины Равновесия умеют благоустроить быт, и, поскольку они как бы самые "крутые", естественно, отжали себе что получше.
Сейчас мне туда путь закрыт. Но я помню... и не тоскую. Я ведь помню не только как жил, веселился, тренировался и валял дурака с друзьями. Но и то, как все эти "лучшие друзья" с ужасом и брезгливостью шарахнулись от меня в тот же миг, как я стал Изгнанником. И это еще хорошо, когда просто шарахались, а некоторые еще и вслед плевали. Паладины... силы Равновесия. Высшие среди высших. Мда.
Ладно, что было, то прошло. Я же не только это помню. Но и обе свои смертные жизни. Первую, правда, очень смутно. Родился, жил, любил, растил детей... умер. Кажется, где-то на Среднем Востоке. Афганистан? Черт его знает.
Как быть женщиной, я помню гораздо лучше. И мне, наверное, поэтому нравится ею быть гораздо больше. Несмотря ни на что, я-Алена умела главное. Быть счастливой.
Все эти мысли сумбурно толпились в голове, двигаясь, толкаясь локтями и неразборчиво бубня, только с одной целью. Заслонить то, о чем думать было... больно.
Владис ушел вместе с сестрами. Теперь-то я помню, что означает черный бриллиант в золотой оправе на голове Высшего демона. Ну, все правильно... и очень удачно сложилось. Если бы этот хитрозадый демон сегодня убил меня, догадавшись ударить по паладину оружием, которое никогда не применялось против бессмертных, то Чертенок... нет, не остался бы совсем беззащитным. Ему ведь вернули магию и боевую ипостась, но... сто украденных лет вернуть никто не сможет. Но все равно, неизвестно, чем бы все кончилось. Он ведь все равно оставался бы наследником, избранником и проблемой на пути к трону.
А теперь он будет правителем Темных. А я... ну, мне на самом деле осталось совсем немного. И лучше умирать где-нибудь подальше от него.
Так, отставить кисель. Сейчас надо сдать отчет, в очередной раз, возможно, полаяться с начальством и домой. Полаяться мне всегда есть за что...
- На каком основании ты, Изгнанник, отправил Высшего Светлого в один из адских миров? - Это Его Ровнозадие за ради начала разноса старается не орать и говорить культурно. Ничего, надолго его не хватит.
- Он себя плохо вел, - я пожал плечами. - Грешил много. Но ничего, молодой еще, перевоспитается.
- Ты...ты! Ты кем себя возомнил, Изгнанник?!
- Изгнанником на службе Равновесия, - я сделал честные глаза на невинной роже, у чертенка... отлично получалось, скопировал. - Вершу вот справедливость. Как ее понимаю. Подсказывать-то мне некому.
Да, тут я решил все самостоятельно. А светлячок виноват сам. Если бы он успокоился и прекратил попытки вслед за Аексисом прорваться в закрытый мир, я бы его не тронул. Наверное. А так мне пришлось принимать меры и устранять эту настырную и озабоченную головную боль.
Долго выбирал задницу поглубже, как раз для этого засранца. В конце концов, продал нагам в селеритовые шахты. Задорого, поскольку наги - парни серьезные и основательные, к дешевым покупкам относятся с подозрением. Дескать, хороший раб меньше сотни золотом не стоит, а Высший Светлый, совсем гаремного вида, тем более. Да еще такой живучий и даже способный подрабатывать в селеритовых штольнях, куда сами наги не спускаются по причине змееногости и аллергии на тамошнюю пыль.
Так что пристроил светлячка удачно. Как раз к началу Вахты, которая у нагов длится около ста лет. Инженерная команда и охранники остались довольны. Работник выносливый, и взлетит из штольни без подъемника, и трахать можно в свободное от работы время хоть всей командой. Наги ребята практичные, своих нагинь к шахтам близко не подпускают, вредно, дескать. А тут удача, не раб - а шахтер-многостаночник. И в постели помять, и жратву отработает, и после порки не загнется. Змеиные хвосты - те еще... девайсы для вразумления через зад.
Генератор Воздаяния я Светлому вручил в торжественной обстановке - как раз его, оторавшегося после нагитской поучительности, сняли с козел. Пусть наслаждается. Нагам я функции прибора обрисовал, договор вручил, все как положено. Они понятливо кивнули и ТТХа новой собственности запомнили. Профилактику будут проводить регулярно и с нагитской добросовестностью. Но при этом не убьют и даже не покалечат, а при общей склонности этого племени к педагогике и наставничеству... может, малость мозгов вложат в эту задницу.
Так, я что-то отвлекся, тут у начальства новые вопросы созрели.
- А где сейчас пять Высших Патриархов света? - Во, буреет Его Ровнорожесть тоже по чину, равномерно.
- Мне была поставлена задача: решить проблему с перекосом сил на Светлую сторону, - я опять пожал плечами. - Поскольку четких указаний не последовало, а также прозвучал намек на застой и стагнацию в управлении Светом, я решил вопрос радикально.
Так, теперь пригнуться, и, пока за спинкой стула не видно, заткнуть уши. Маты, конечно, роскошные, но слишком долго потом отдаются в голове, как в пустом колодце. Что, все? Странно, че так мало-то? Самому Светлилы ороговевшие надоели и на самом деле только рад избавиться от постоянных кляузников? Похоже на то. Правильно я укоротил на голову всю пятерку. Может, в следующий раз не такие уроды уродятся. Этих и перевоспитывать было бесполезно.
- Убирайся. Понадобишься, вызовем. Замену блока на память блоком на возможность разглашения я санкционировал. Все, проваливай!
Ух ты! Это меня, по ходу, сегодня не только похвалили, но и премировали? Занятно. Сколько же крови из его Равнокрасного Главенства за последние сто лет выпила пятерка Светлых Маразматиков? Ой, много... Я, кстати, тут краем уха зацепил интересную новость о том, что программа перевоспитания в рамках светлячкового заведения свернута. "Ад" ликвидирован, пара мальчишек вернулась домой чуть живыми, но относительно целыми. Отсутствующее нарастет, с их-то регенерацией. А остальные?
Ну, я все же не полный идиот, кое-что сопоставил, вспомнил и теперь уверен: Владиса тогда у подъезда продавал мне кто-то из Равновесных, причем не рядовых паладинов. Есть у меня подозрение, что и остальных Темных пристроили где-то по разным уголками мироздания. Я, конечно, поиски не брошу... но прекрасно понимаю, если найду еще хоть пару демонят - считай, повезло. Времени у меня маловато... а мироздание большое. Да и найду... не факт, что выцарапаю. Я, конечно, Изгнанник, то есть существо, по определению наказанное по самое не хочу. Так что могу дерзить начальству и проявлять инициативу, но против законов воздаяния и я не светофор... вон как с чертячьим градусником.
Кстати, вот еще загадка, с чего рядовой Генератор Воздаяния вдруг пошел в разнос и в хамелеоны. Я проверял, не было это ящерко ни Темным, ни Светлым, ни даже Серо-Буро-Малиновым! Вообще не было раньше разумным. Я-то, грешным делом, заподозрил, что действительно кого-то особо нашкодившего вот так скрючили и Владису выдали. Но нет. Загадка...
Серый туман безвременья на границе миров привычно колыхнулся, я шагнул... шагнула. Прямо на свою лестничную клетку. Дома... не буду думать о том, что кроме Градусника там меня больше никто не ждет. Все равно дома хорошо...
Занятно, даже вспомнив себя-паладина, я больше чувствую и думаю о себе как о женщине по имени Алена. Хотя, конечно, это не паладин перенял ее словечки и образ мыслей, а скорее она думала и чувствовала так, как привыкла... привык... блин, стоит все же определиться. Привыкла. Думать и чувствовать за тысячи лет жизни. Или не совсем так? Что-то новое определенно появилось.
Эх... ну что, долго будешь стоять перед дверью, красавица? От того, что ты застыла и пялишься на нее, стараясь не разреветься, чертенок за ней не появится. Пошли уже, влюбленная дурочка, там Градусник оголодал. Дадим ему таракана... фуууу... поставлю ему банку, пусть сам вылавливает.
Я открыла дверь, и вошла. Домой...
Алена:
Дома странно пахло едой, мне еще на лестничной площадке стало тоскливо именно от этого запаха. Как будто кто-то котлеты делает... вкусные... Но в холле пахло еще сильнее, а в кухне почему-то горел свет.
- Ну ты и отчитываться, - в освещенном проеме появился Владис. - Кстати, ты как, меня-то помнишь или тебе там полную прочистку мозгов опять устроили?
- Чертенок... - я вытаращилась на это нереальное видение и села прямо на пол у входной двери.
- Хаискорт! Подожди в обморок падать, я сейчас уксус приготовлю! - Владис подошел ко мне и протянул измазанную в фарше и муке руку. - Вставай давай, ужинать будем. Из-за всех этих заморочек Тилли и Вилли опять невыгуленные остались.
- Не надо... уксус... он от галлюцинаций не помогает... - пролепетала я, пытаясь собрать расползающиеся конечности в одну устойчивую конструкцию. Безуспешно.
- Давай, не стесняйся, все равно же руки мыть отправлю. Таскалась невесть где, по чужим задницам, да еще в мужском обличие... Кстати, - тут чертенок сделал суровое выражение лица, - больше одна без меня никуда, ясно? А то мало ли... следи за тобой, спасай тебя... и никакой благодарности потом! Ну вставай уже? - И мне снова настойчиво протянули руку.
Я некоторое время разглядывала ее, про себя пытаясь понять, растает ли эта так привычно уже вымазанная ингредиентами котлет рука, если я до нее дотронусь, или галлюцинация еще и осязательная? А не только зрительная, слуховая, обонятельная и... черт!
- Чертенок?! - все еще не веря своим глазам, но уже понимая, что это никакое не видение, переспросила я. - Что ты здесь делаешь?!
- Котлеты готовлю, черти их... Вставай скорее, а то подгорят же!
И я решилась. Потянулась навстречу, схватила эту нереальную руку нереального чертенка обеими ладонями. Вцепилась в нее, как утопающий в надувного крокодила... теплый. Живой. Настоящий!
- Чертено-о-ок! - я рванулась с пола, повисла на Владисе, и где-то внутри меня рухнула плотина. Ничем иным соленое наводнение, которым я заливала совершенно невозможного черта, объяснить нельзя.
- Подожди, пойдем на кухню, ты в фарш поплачешь, - попытался пошутить он, гладя меня по спине. Потом сдался и просто молча ждал, поглаживая меня и твердя: "Все хорошо... ну успокойся ты... а еще паладин!"
- Паладин-холодин! - всхлипнула я, отрываясь от него через какое-то довольно продолжительное время. - Чертенок! Я ничего не понимаю! Как ты тут оказался, ты же... - я судорожно вздохнула, - ты же ушел на коронацию!
- Я ушел показать себя народу! - гордо объявил Владис, выставив вперед одну ногу и приподняв руку так, как будто в ней был жезл, меч или что там Темным Правителям выдается в такие моменты. - Вот, показался, потом объявил, что у меня ты и Миадериус первыми под опеку попали, а народ - позже. Так что вы в приоритете. Ну и... - Тут чертенок вдруг активно задвигал носом и метнулся на кухню, волоча меня на буксире. Там он одной рукой ловко перевернул на сковородке котлеты, второй продолжая меня придерживать. Закончил, убедился, что не сгорели, и решительно развернул меня в сторону ванной: - А теперь мыть лицо и лапы и ужинать. Горести приходят и уходят, а режим дня - вечен.
Владис:
Мы прожили прекрасные еще так лет... тридцать два, если быть точным. И все это время Алене было на вид ровно столько же, сколько в тот момент, когда мы познакомились. Я четко следовал всем возможным рекомендациям. Свежий чистый воздух, правильное питание, режим дня, витаминки... ну и моя кровь каждое утро.
Единственное, через десять лет мы переехали из Москвы в отдаленный пригород и старались не заводить близких знакомств, чтобы никто не заметил что я - вечный мальчишка, а Алена - вечно тридцатилетняя женщина.
И вдруг, неожиданно, выяснилось, что она все же не вечная. Сначала у нее начались странные боли и вдруг, резко, отказали почки. Я влил в нее почти литр своей крови, почки восстановились, но через неделю отказала печень. Еще кровь... много крови... и тихая паника со злостью и... страхом! Я не могу, не хочу, не буду ее терять! Почему, хаискорт! Почему так рано?!
Тридцать лет вместе - это так мало, хаискорт! И, одновременно, так много... Достаточно, чтобы сродниться, привыкнуть, слиться в единое целое, мыслить одновременно одно и то же, не то что фразы друг за друга заканчивать!
Как и обещал, я стал ее тенью и честно ходил на все задания, по всем задницам... И не всегда тот, кто кажется правым, на самом деле таким и оказывался. Стоит копнуть поглубже, и вдруг такие гОвны из этой задницы хлынут - только успевай отпрыгивать. А еще чудесно и удивительно то, что честность и справедливость - иногда не то что не синонимы, а вообще порой противоположности. И вот сейчас все происходило... честно, но, хаискорт! Жутко несправедливо.
Алена вообще не вставала с кровати - отказывало сердце. Кровь она больше не пила, не видела смысла. Сказала, что ее время просто кончилось. Это был ее выбор, и мне оставалось только его принять, хотя так и тянуло напоить силой.
Миадериус с горестной мордочкой сидел у Алены на плече и даже от любимых сверчков отворачивался и не ел.
- Чертенок, не куксись, - даже сейчас мышка почти все время улыбалась. - И Градусника не бросай, найди ему самочку, что ли. И... не смей устраивать трагедию, - ее голос стал жестче, но мышка тут же смягчила сказанное: - У нас были эти тридцать два года, а ведь мы их не ждали и не догадывались... Ни я, ни тем более ты. После Светлых-то... Если бы не они - мы даже не встретились бы. Ты, главное, помни, что когда все плохо, значит, скоро станет хорошо! Это так специально, чтобы было с чем сравнивать, - пошутила она.
- К Светлым на могилку по цветочку отнесу и Риизелиусу букет отправлю, через нааагитов. Насчет самки миадерпиана не обещаю, - я улыбнулся, поддерживая ее желание шутить, хотя больше всего хотелось расплакаться. - Отличные были годы, согласен. Но, хаискорт!!! Тебя же так и не вернули в круг перерождения, верно?
Аленка только пожала плечами, улыбка стала совсем блеклой:
- Да ладно, не растворюсь же я в воздухе. Давай так. Как только определюсь, куда закинуло, или попробую весточку отправить, или сама приду. В крайнем случае - дождусь. Договорились?
- Да уж, ты приходи или жди... Даже если переродишься в брутального африканца - все равно буду любить!
Мышка хихикнула и кивнула. Потом устало прикрыла глаза и вскоре задремала... больше она не проснулась.
Я рыдал, как мальчишка. Тряс ее... Потом успокоился. Тихо кремировал тело и развеял прах вокруг нашего дома.
Потом, за неделю, продал дом хорошей семье, за смешные деньги, поставив условие - не запускать сад. Попросил о странном одолжении - когда бы не пришел человек, ищущий Чертанова Владиса, ему надо передать конверт с письмом. Обязательно. Даже если это случится через двадцать лет. Даже если через тридцать.
А сам вернулся к своим. Самку Миадериусу лучше было искать в мирах, где есть такие же ожившие артефакты.
Трон я уступил следующему претенденту после Алексиса, троюродному дяде, официально подписав все бумаги еще тридцать два года назад. Перед тем как отправиться готовить котлеты и ждать свою женщину с задания.
Хаискорт! Как давно и как недавно все это было...
Я поселился в своем любимом замке, именно там, откуда меня захватили Светлые вместе с паладинами. И именно туда в один прекрасный вечер, когда я сидел у камина, пил вино и разговаривал с Миадериусом о смысле жизни, телепортировался... один из этих блестящих гадов.
- Ты чего приперся, хаискорт?! - рыкнул я на этого, черти его на металлом сдай, в латах, и приготовился к трансформации и броску.
- Ну конечно, - голос... этот голос?! - Забрался к черту на рога. Сидит, напивается, бросается на людей, как лютый крокодил. - Паладин снял шлем... сняла. И посмотрела на меня такими родными серыми глазищами, в которых мелькали одновременно тревога и смех. - Я тебе сказала, не смей устраивать трагедию?!
- А я не устраивал, - я медленно отставил бокал с вином и встал.
- Сказала, что как только определюсь, сразу дам знать или приду? Ну? И как меня тут встречают?!
- Это правда ты? - я сделал несколько шагов к ней на встречу. - В обморок падать не буду, но знаешь, я, по-моему, только сейчас начал понимать, что ты чувствовала, говоря про галлюцинации. Или это я допился до светлых паладинов?
Мышка... моя мышка, помолодевшая, девчонка совсем, пнула высоким сапогом гору бутылок.
- Насчет "допился" не уверена, кто тебя знает, - заявила она, глядя, как десяток сосудов, громко звякая, катится в разные стороны. - А насчет галлюцинаций индейская народная изба тебе, Темный. Ты еще долго любоваться на меня будешь, или мы уже начнем, наконец, целоваться? Я соскучилась...
Две невидимые и неосязаемые тени отпрянули от окна, через которое наблюдали за встречей влюбленных. Если бы кто-то мог услышать их разговор, вопросов стало бы гораздо меньше. Или больше.
- Эксперимент удался. Мы не зря выбрали самые зрелые души среди Темных и поставили их в такие условия, что те вынуждены были или погибать, или взрослеть, наконец. Заодно подтолкнули душу этого паладина. Она уже созрела для перехода на следующий уровень.
- Пока у нас только один Высший Паладин и один потенциальный.
- Еще пара мальчишек подают надежды. Остальные учатся. А этого Темного мы удачно пристроили. Не зря же смертные придумали, что бог - это любовь. А вовсе не бесконечная жизнь.
- Вечно они путают цель и средство. Цепляются за свое бессмертие и не хотят думать. Что просто Высшие, что Паладины. Пока носом не ткнешь... В кои-то веки нашелся один, сумевший не только разобраться, что дело не чисто, но и осмелившийся громко об этом заявить.
- Ну, в этом и суть. Он... теперь уже она сделала выбор и не испугалась за него ответить. Пара человеческих жизней отточила душу, дав ей возможность перейти на другой уровень. Возродиться в том теле, которое сама создала, по своему желанию, полностью владея своей памятью и опытом. Она уже способна принимать самостоятельные решения, воплощать их и помнить об ответственности. Когда почти вся мощь вселенной к твоим услугам, это важно. И вторую душу вскоре поднимет за собой. Уже почти подняла. А их смешное "Равновесие" больше над ними не властно.
- Остальные Темные, кстати, теперь на ее попечении?
- Да, пусть следит за тем, как дети взрослеют. И подталкивает в нужный момент. Жаль, что Светлые взрослеют гораздо медленнее. Их еще рано выводить на другой уровень.
- Ну, если так пойдет, пара тысяч лет - и мы сможем оставить это мироздание на них. Наконец-то! Побудем только вдвоем...
- Чертееенок! Уффф! Все, можешь отправляться за своим светлячком и выкупать его у нагов! Я нашла ему хорошую хозяйку, именно то, что нужно!
- Мышь, хаискорт! Я понимаю, что ты беременная и потому неадекватная. Но за что ты так с ребенком?! Она же девочка еще совсем!
- Ничего, справится! В конце концов, я ей не черта подсовываю, а настоящего ангелочка! Я ему только крылы... черт! Градусник!!! Сейчас же забери свое потомство с моей подушки!!!
Московская область. Утро. Тишина... И вдруг из окна второго этажа раздается грохот, звук удара чем-то тяжелым по чему-то... твердому и громкий женский крик:
- Ты же ангел, зараза! Ангел! Почему же такая сволочь-то?!
ПРЕЖНИЙ ВЛАДЕЛЕЦ (тот, кто совершил акт продажи) передает в собственность НОВОМУ ВЛАДЕЛЬЦУ, именуемому в дальнейшем ВЛАДЕЛЕЦ, а ВЛАДЕЛЕЦ принимает и оплачивает одушевленный товар, именуемый в дальнейшем раб.
Осуществлять по отношению к своему рабу следующие действия:
1. Ежедневно осуществлять по отношению к рабу болевое воздействие, до тех пор, пока красная шкала миадерпиана не достигнет критической отметки;
2. Ежедневно осуществлять моральное унижение раба, до тех пор, пока синяя шкала миадерпиана не достигнет критической отметки;
3. Не реже, чем раз в трое суток, по исчислению времени того мира, в котором находиться ВЛАДЕЛЕЦ, использовать раба, как объект для сексуальных игр, до тех пор, пока золотая шкала миадерпиана не достигнет критической отметки;
Обязательно-необходимые условия для третьего пункта:
- Раб должен испытывать возбуждение смешанное с унижением, пропорциональное соотношение может быть равное или второе должно превышать первое;
- ВЛАДЕЛЕЦ должен получить моральное и/или физическое удовлетворение от процесса;
- Получение рабом морального и/или физического удовлетворения от процесса обязательно-необходимым условием не является.
ВЛАДЕЛЕЦ обязан обеспечить возможность доступа ПРЕЖНЕМУ ВЛАДЕЛЬЦУ (либо его представителям) для осуществления контроля за правильным выполнением обязательств, если миадерпиан, настроенный на постоянный магический контроль за выполнением всех условий данного договора, будет систематически сигнализировать о нарушениях режима содержания раба;
ВЛАДЕЛЕЦ не имеет права продавать и/или перекладывать выполнение обязательств на третьих лиц без предварительного уведомления и письменного согласия ПРЕЖНЕГО ВЛАДЕЛЬЦА;
ВЛАДЕЛЕЦ обязан безвозмездно вернуть ПРЕЖНЕМУ ВЛАДЕЛЬЦУ раба, приобретенного на основании данного договора, в случае систематического нарушения ВЛАДЕЛЬЦЕМ условий содержания, указанных в договоре.
ВЛАДЕЛЕЦ обязан принять меры по предотвращению бесконтрольного размножения раба.
При последовательно-систематическом (более трех раз подряд или более десяти раз в течение тридцати суток, рассчитываемых по времясчислению мира, в котором проживает ВЛАДЕЛЕЦ) уклонении от выполнения своих обязательств ВЛАДЕЛЕЦ лишается права обладать рабом.
Нарушение ВЛАДЕЛЕЦЕМ своих обязательств может быть оправдано только в случае форс-мажорных обстоятельств.
Если форс-мажорные обстоятельства возникают последовательно-систематически более трех раз подряд или более десяти раз в течение тридцати суток, рассчитываемых по времясчислению мира, в котором проживает ВЛАДЕЛЕЦ), то ВЛАДЕЛЕЦ лишается права обладать рабом.
- ВЛАДЕЛЕЦ имеет право распоряжаться рабом по своему усмотрению без ограничений, так как это указано в договоре.
- ВЛАДЕЛЕЦ может использовать раба для бытовых нужд, удовлетворения собственных желаний, развлечения, а так же для любых других целей.
- ВЛАДЕЛЕЦ имеет право пользоваться рабом как любой другой вещью, принадлежащей ему.
- ВЛАДЕЛЕЦ имеет право передать раба третьим лицам, чтобы те использовали его для бытовых нужд, удовлетворения собственных желаний, развлечения, а так же для любых других целей.
- ВЛАДЕЛЕЦ имеет право наказывать раба, как с целью воспитания, так и с целью развлечения.
- ВЛАДЕЛЕЦ самостоятельно определяет степень воздействия на раба, в том числе продолжительность воздействия, болезненности и иные параметры, если это не касается ежедневного необходимого минимального воздействия, регулируемого миадерпианом.
- ВЛАДЕЛЕЦ имеет право использовать раба в присутствии любых своих знакомых и друзей без ограничения числа человек.
- ВЛАДЕЛЕЦ не несет никаких обязательств перед рабом.
- ВЛАДЕЛЕЦ контролирует сексуальные аспекты жизни раба, разрешая или запрещая ему испытывать оргазм.
- ВЛАДЕЛЕЦ ограничивается в выборе минимальной степени воздействия на раба (рассчитанный миадерпианом на текущий день необходимый уровень болевых воздействий и моральных унижений).
- ВЛАДЕЛЕЦ ограничивается в выборе максимальной степени воздействия на тело раба (с учетом действующего на текущий момент уровня регенерации, раб должен в течение суток вернуться к физическому состоянию, в котором он находился на момент заключения договора).
- ВЛАДЕЛЕЦ ограничивается в выборе максимальной степени воздействия на мозг раба (если душевное или умственное состояние раба вызовет опасения у миадерпиана, он блокирует воздействия ВЛАДЕЛЬЦА введя раба в состояние анабиоза).
- ВЛАДЕЛЕЦ ограничивается в минимальной частоте сексуального использования раба - не реже, чем раз в трое суток по исчислению времени того мира, в котором находиться ВЛАДЕЛЕЦ.
- ВЛАДЕЛЕЦ ограничивается в приказах, которые может отдавать рабу
Категорически запрещено приказывать рабу наносить самому себе физический вред.
Категорически запрещено приказывать рабу наносить материальный, моральный или физический вред окружающим, за исключением форс-мажорных обстоятельств, перечисленных в "Приложение 1" к данному договору.
- ВЛАДЕЛЬЦУ категорически запрещено оставлять раба без присмотра более чем на сутки, по времяисчислению мира, в котором проживает ВЛАДЕЛЕЦ.
- ВЛАДЕЛЬЦУ не рекомендуется, в целях предотвращения вреда обществу по вине раба, оставлять его без присмотра за пределами мест проживания.
- ВЛАДЕЛЬЦУ не рекомендуется изменять облик раба путем шрамирования или нанесения татуировок, потому что в течение суток облик раба вновь будет восстановлен до того состояния, в котором раб находился в момент заключения данного договора.
- за физическое и моральное состояние раба;
- за все, что совершит раб во вред обществу, находясь без присмотра ВЛАДЕЛЬЦА;
- ВЛАДЕЛЕЦ может уменьшить или увеличить регенерацию раба, но при этом должны соблюдаться условия минимума (полное восстановление через сутки, по времяисчислению мира, в котором проживает ВЛАДЕЛЕЦ) и максимума (не выше той, которой обладал раб изначально).
- ВЛАДЕЛЕЦ может уменьшить или увеличить боевые способности раба, при условии соблюдения пунктов договора.
- ВЛАДЕЛЕЦ может уменьшить или увеличить магические способности раба, при условии соблюдения пунктов договора.
- При попытках оказывать сопротивление ВЛАДЕЛЬЦУ;
- При попытках побега (одновременно происходит возвращение ВЛАДЕЛЬЦУ);
- При невыполнение ВЛАДЕЛЬЦЕМ своих обязательств (за исключением форс-мажорных ситуаций);
- Если поведение или мысли раба могут быть восприняты как угроза или неуважение к ВЛАДЕЛЬЦУ;
Одновременно с магическим наказанием происходит понижение уровня шкалы миадерпиана за нулевую отметку, на магически высчитанное за данную провинность число делений.
- Выполнять любые приказы ВЛАДЕЛЬЦА, кроме тех, что запрещены в данном договоре;
- Отвечать правдиво, подробно и точно на все вопросы, заданные ВЛАДЕЛЬЦЕМ;
- Относится к ВЛАДЕЛЬЦУ уважительно, даже мысленно;
При передаче раба сообщить НОВОМУ ВЛАДЕЛЬЦУ известные достоверные сведения о его здоровье, особенностях характера и поведения, в том числе, опасных для окружающих;
Бесплатно оказывать любую консультативную помощь по содержанию и воспитанию раба;
Принять раба обратно в случае четкого отказа ВЛАДЕЛЬЦА от выполнения своих обязательств;
Настоящий договор считается вступившим в законную силу в момент передачи раба НОВОМУ ВЛАДЕЛЬЦУ.
Договор составлен в одном экземпляре и заключен на неопределенный срок. Документ с текстом данного договора восстанавливается магическим способом при утрате или уничтожении.
- В случае возврата раба ПРЕЖНЕМУ ВЛАДЕЛЬЦУ;
- В случае смерти ВЛАДЕЛЬЦА (в этом случае раб должен быть возвращен ПРЕЖНЕМУ ВЛАДЕЛЬЦУ, если у родственников умершего ВЛАДЕЛЬЦА нет возможности и (или) желания оставить раба у себя и принять на себя все права и обязанности, обозначенные в договоре. Смена владельца согласовывается с ПРЕЖНИМ ВЛАДЕЛЬЦЕМ с заключением соответствующего договора с каждым последующим владельцем);
ЭКСПРОПРИИРОВАТЬ МОИ КНИГИ БЕЗ МОЕГО СОГЛАСИЯ КАТЕГОРИЧЕСКИ НИ-ЗЯ.
БАБА-ЯГА ВООБЩЕ ПРОТИВ ЭКСПРОПРИАЦИИ И БУДЕТ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ГРОМКО РУГАТЬСЯ, НА НАЙДЕННУЮ НА ПРОСТОРАХ ИНЕТА НЕЗАКОННО СТЯНУТУЮ, НЕОТБЕЧЕННУЮ и/или БЕЗ ССЫЛОЧНУЮ ВЕРСИЮ.
|