На полке стоял череп. Это был овечий череп, привезенный Олей с английских полей. Оле нравилась его вытянутая форма. Потом рядом с черепом появилась клетка. В клетке сидел голубь со сломанным крылом. Скоро он пошел на поправку. Сытый и довольный, с подвязанным крылом, голубь повеселел, воспрял духом и запел:
- Курл, курл, кырл, кырл, о жизнь, как я люблю тебя, аллилуйя!
А череп услышал, что голубь поет и ему тоже захотелось петь.
-Я глядел в пустоту правым глазом, - пел голубь, - но я жив, жив, жив, курлы курлы.
Так он пел и клевал овсянку. А череп запел:
- Я мертв, бе-бе-бе. Мертв, мертв, мертв. Я пою песню дохлой овцы! Бе-е! Мой голос из пустоты совсем не пуст, а густ. Бе-е!
И поспорили череп с голубем, чья песня лучше. И поссорились.
- Ты засранец! - злился череп. - Ты поешь и гадишь, поешь и гадишь. И все спетое обгадил, обгадил все песни ты.
- Ты дохлая голова дохлой овцы! Тебя нет, совсем нет, никто не слышит, что ты поешь. Твоих песен нет! - говорил голубь и показывал язык.
И так они оба своими ссорами надоели Оле, что она отнесла череп в другую комнату, а клетку с голубем выставила на балкон. И запела:
- Я Оля, Оля, Оля, ляляля, ляляля. Вот вам песня моя-я! Ляля!