Нора сидела на крыльце и ела конфеты из кондитерской на соседней улице. Ветер ласкал её волосы, русые, как весеннее солнце,а листья кружились вокруг её босых ног. Люди суетно носились по улицам. Спешили на работу, не замечали друг-друга, сталкивались, путались. Нора спокойно сидела, гоняя по рту клубничную конфету, её не волновали мирские проблемы и заботы. Суета была расчётлива и обходила её стороной, видя, что ей не захватить своими сухими руками Нору. В её глазах плескались огромные океаны, в которых солнце переливалось весёлыми бликами.
Вечером на соседней улице проходила вечеринка, на которую Нора была приглашена. Она одело лёгкое вискозное платье и, перевязав волосы голубой лентой, пошла по улице, на которой уже горели огни заката. Из дома звучала спокойная музыка, было слышно как ведутся всевозможные словесные перепалки во всех их вариациях. Нора вошла в дом.
Невозможно описать чувства, которые испытывает человек, когда входит куда-то. Перед ним словно открывается новый мир, как если бы вы открыли дверь в океан.Тебя уносит огромным потоком мыслей людей, которые находятся по ту сторону входа.
Нора немного помялась на пороге, прислушиваясь к собственным ощущениям, потом вошла и завернула в просторную гостиную, проходя сквозь людей, стоящих в самых разных местах. В гостиной пахло миндалём, гвоздикой, видимо там готовили кофе или неспешно распивали его за одной из увлекательных бесед. Аромат соблазнял каждого проходящего мимо, но никто не заходил.
За дверью в гостиную велись оживлённые беседы, о чём именно было не слышно, зато отчётливо выделялся голос Криса. Это был весьма противоречивый персонаж. Не очень высокий, светловолосый парень, с серо-голубыми глазами, в которых было слишком много взрослости и знания дела. Однако же, эти качества каким-то немыслимым образом уживались с его искренним ребячеством и переодическим безрассудством.
Дверь в гостиную глухо проскрипела, и внутри на секунду всё затихло, был слышен стук часов. Нора вошла и увидела, что вокруг маленького столика, который почти касался пола, сидит компания подростков. Кито, Крис и Лиса. Кито - забавная девочка в очках, с большим потенциалом и такой же стеснительностью в некоторых жизненных аспектах, что, кстати, не делало ей чести. Лиса - худая девочка с вечно поникшей головой и грустным взглядом. Никто не знал истинной причины её вечной грусти, но все искали то самое "лекарство от меланхолии", и находили его в дружеских посиделках в уютной обстановке.
-Посмотрите, кто пришёл! Я уж думал тебя съели по дороге. - отпарировал Крис
-Я тоже очень рада тебя видеть, Крис. - отмахнулась Нора. - Я уже думала, что вас не застала и вы ушли во главе с этим пройдохой Крисом крушить фешенебельные рестораны.
-Ты нас явно переоцениваешь, мы не такие уж и дикие - сказала Кито, наливая кофе в кружку.
-Я думаю, что это не объяснение, вы всё что угодно натворить можете. Вдруг, пока я вас по дому искала, вы тут жертвоприношением занимались, а?
-Ты смотри на неё, ещё пару дней назад она нормально двух слов связать не могла, а сейчас ехидничает уже. Неужели от того случая уже отошла? - удивлённо спросил Крис.
-Нет, не отошла, но я думаю, что вам уже осточертело видеть мою кислую мину. - Огрызнулась Нора.
-Ну как знаешь, нас не особо напрягало это. Потеря любимого человека - это всегда трагедия.
-Ой, прекрати, я сейчас буду плакать. У вас кофе для меня есть или уже выдули?
-Мы конечно закоренелые злодеи, но кофе не тронули - сказала Кито и протянула Норе кружку с ароматным напитком.
Они ещё долго сидели и болтали о всяких мирских проблемах. На мир потихоньку опускалась ночь. Неистовая тьма поглащала улицы, дома, деревья. Всё погружалось в рябой и мерцающий мрак, будто окутывающий всё вокруг паутиной. Лишь слабые огни фонарей тускло светили, открывая маленькие участки земли, доказывая, что есть мир в этой темноте. В окнах, один за одним гасли огоньки. Люди ложились спать, точнее видеть прекрасный кинематограф из собственных снов. Лишь в окнах бессонных людей горел свет, словно далёкий маячок на море. Они сидели, читали, пили, плакали. Они жили, когда всё вокруг умирало и казалось, что даже само время на секунду остановилось, отдышалось, перевело дыхание и пошло в привычном ритме.
На утро у Норы было немного скверное настроение. Они просидели за беседами до трёх часов ночи и только когда закончились все темы для разговоров их разогнала сонная тишина, выдавившая окна и затопившая комнату. Нора оклемалась, встала, и перешагнув через спящих Криса и Кито, пошла домой.
Холодный утренний воздух игрался с её платьем. На улицах было пусто и прохладно. Птицы не пели и всё ещё спали в своих гнёздах не ведая, что там внизу, под раскидистой кроной клёна, прошла девочка, которая дарила сонному миру необычайно лучезарную улыбку, достойную девушке-солнцу. Нора шла босиком по холодному асфальту, который отдыхал от противных горячих шин, торопливого ропота шагов людей, которые вечно куда-то спешат. Это была маленькая радость для неё, подобно найденный клад или конфета для маленького ребёнка. Кому-то нравится разбивать ложечкой корку крем-брюле, кому-то вдыхать сырой запах листвы после дождя, а Норе нравилось ходить босиком по асфальту. Солнце встречало заспанную девушку приветливыми, утренними лучами.
Всё вокруг сияло утренним светом и будто просыпалось от долгого, векового сна, птицы пели. Туман уже почти спустился на землю миллионами хрусталиков.
Нора смотрела по сторонам и улыбалась, словно ей только что, наконец, удалось выиграть в лотерею или ей предложили выйти замуж. Она почти забыла, что было месяц назад. Крис напомнил, но она стерпела, она привыкла жить с этой мыслью, царапающей сердце её. Ей об этом напоминает письмо, которое она хранит в дальнем ящике комода...
"Дорогая Нора.
Сейчас я сижу у себя и курю. Прости, да я обещал тебе не курить, но я не могу. Мне плохо без тебя, отныне и навсегда. Возможно, сейчас это выглядит как философический бред, но я не знаю как описывать свои чувства, меня этому не учили. Я ни на что негодный дурак не умеющий любить и даже проявлять ласки. Прости меня. Я не сплю несколько дней. Знаешь почему? Я вспоминаю наши дни вместе. Я хочу к тебе вернутся, снова закрутиться в этом бешеном вихре эмоций. А ты не хочешь, ладно. Прости, я реально раскаиваюсь за тот случай, был пьян. Реально, реально, нет ничего реального. Всё аморфно и отвратительно исполнено. Создатель, ты халтурил когда создавал меня. Или сам же согрешил сказав "Мне лень". Создатель, даже ты меня не слышишь. Ты сказала, что не хочешь меня видеть. Прости, я люблю только тебя. Расскажи мне как ты там. Мне интересно." Рядом лежал листочек, а на нём были четыре строчки:
Расстались мы, но твой портрет,
Я на груди своей храню.
Как бледный призрак лучших лет,
Он душу радует мою.
Нора не трогала эту записку и стих две недели. Она забывала, что после этой записки он попал в аварию и разбился насмерть. Она много плакала, думала и снова ревела так сильно, что казалось, будто сердце давно забилось от горечи в тёмный уголок, а печаль отпечаталась мокрыми дорожками на её румяных щеках. Она любила его, но не могла простить его измены. Она любила его всей душой. Измена - яд недостойных, отравляющий и убивающий.
И вот Нора шла по утренней улице, наслаждаясь дивным пейзажем, расстилающимся вокруг и постепенно обесцвечивала собственные воспоминания.
Город просыпался, люди потихоньку сонно выползали из своих домов и шли на работу. Туман окончательно осел на траве и оставил после себя миллионы маленьких прозрачных шариков. Утро принесло в город новую жизнь, новое пробуждение. Скажем спасибо вчерашнему плохо за сегодняшнее хорошо. Жизнь снова начала свой ход, только уже в ритме лета, в ритме летнего ветра над серебряной водной гладью. Нора подошла к крыльцу и села. Ветер ласкал её волосы, а в кармане лежала клубничная конфета.