Компьютерные премудрости Петру Владимировичу Привезенцеву, старшему редактору отдела прозы, давались трудно. Нет, понятно, что разработчики программ и конструкторы электронных систем постарались всемерно облегчить труд пользователей, но все же... Все же это было не то. В прошлые годы редакторам приходилось только читать тексты и выносить суждения, а сейчас - извольте еще и главную форму заполнить!
Привезенцев ткнул курсором мышки в заголовок "Файл" и выбрал в ниспадающем меню "Создать". Поочередно тыкая двумя пальцами в клавиатуру, приступил к внесению данных.
Автор: "Сергей Трегубов".
Форма: "Роман".
Жанр: "Детектив".
Количество страниц... Петр Владимирович в задумчивости потер кончик носа, вздохнул и решительно ввел: "465".
Тема: "Убийство банкира".
Количество слов в названии: "1".
Компьютер пару раз перевернул песочные часики на экране и выдал дополнительное поле: "Количество букв в названии?" Привезенцев хмыкнул и, не желая облегчать компьютеру задачу, нажал на клавишу "9". На экране выскочили три варианта написания одного и того же слова, а рядом тревожно замигала нарисованная оранжевая кнопка: "Заменить?"
Петр Владимирович замешкался. Что выбрать: "BANKиллер", "БанKiller" или "банKILLер"? Руководствуясь неясным уважением к иностранному написанию слова "банк", он сделал выбор в пользу первого названия. Оранжевый квадратик сменился умиротворенным голубым.
Полей для заполнения было еще много, поэтому Привезенцев решил не гнать горячку, а прерваться на чаепитие.
--
Люба? - спросил он секретаршу через спикерфон.
--
Да, Петр Владимирович!
--
Сделай, лапочка, мне чашечку зеленого с лимончиком...
--
Хорошо, Петр Владимирович!
За минуту, потребовавшуюся Любе на заваривание чая, он успел заполнить еще несколько строчек. Секретарша, внеся чашку на круглом посеребренном подносе, застала его сосредоточенно глядящим в компьютерный экран.
--
Там к вам посетитель, Петр Владимирович, - сказала она почти шепотом, ставя перед ним чай.
--
А кто? - оторвался Привезенцев от работы.
--
Понятия не имею. Только назвался. Кадкин, говорит. Михаил Семенович. А выглядит мальчишка-мальчишкой!
--
И что же надо этому... Кадкину? - поинтересовался редактор.
--
Уверяет, что он автор. Что много раз посылал по электронной почте произведения, и всякий раз отказ приходил. Требует личной встречи с редактором. С вами, то есть, Петр Владимирович!
--
Да? - Привезенцев отхлебнул из любимой своей чашечки китайского фарфора. - А к Степанову ты его не пробовала отфутболить?
--
Степанов в Берлине, на ярмарке! - мягко напомнила Люба.
--
Черт побери, и точно! - редактор двумя глотками допил чай. - Не будем откладывать неприятное. Зови своего... Кладкина. Но предупреди, - он пригрозил помощнице пальцем, - пятнадцать минут на все про все!
Поймав себя на взгляде, непроизвольно потянувшемся вслед за ладной фигуркой Любы, Привезенцев чертыхнулся и с раздражением вдавил клавишу Enter. Предустановочная форма на экране сменилась счетчиком: 001, 003, 005... Да, минут пятнадцать для разговора с мальчишкой у него точно было.
--
Это вы - главный редактор?
Мальчишкой, конечно, вошедшего молодого человека признать было трудно, но тридцати ему точно не было. Джинсы, пиджак поверх футболки, вытянутое лицо, светлый ежик волос над высоким лбом. И портфель - внушающий ужасные опасения портфель в правой руке. Набитый тяжелыми бумажными пачками рукописей.
--
Нет, я не главный, - открестился Петр Владимирович от повышения в должности, - я старший редактор отдела прозы. Привезенцев - моя фамилия...
--
Здравствуйте! - молодой человек кивнул, не дожидаясь приглашения прошел к столу, выдвинул свободной рукой стул и сел, положив портфель себе на колени. - Я - Михаил Кадкин. Я написал четыре романа, три повести и двадцать семь рассказов. Еще статей несколько, но они к делу не относятся...
--
И? - заинтересованно подался к нему Привезенцев.
--
И все мои работы ваше издательство не принимает!
--
А оно должно? - продолжал удивляться Петр Владимирович.
--
Ну, а почему нет? - возмутился автор. - Я и в Интернете публикуюсь - много хороших отзывов. А издательства отказывают без всяких объяснений, зато печатают всякую муру под известными фамилиями! Это просто... нечестно.
К концу явно приготовленной тирады Кадкин выдохся. Голос его потишел, глаза опустились. Удобно устроив подбородок на подставленной ладони, Привезенцев смотрел в точку, где у Михаила Семеновича сходились тонкие брови, и откуда начинался не менее тонкий нос.
--
Вам, пардон, сколько лет? - поинтересовался Петр Владимирович, едва Кадкин окончательно смолк.
--
Двадцать семь. А что?
--
И вы, говорите, написали четыре романа, семь повестей...
--
Три!
--
Хорошо, три повести и двадцать семь рассказов?
Кадкин кивнул.
--
По самым скромным подсчетам, это примерно полторы тысячи страниц чистовика. А ведь еще и черновики были, редактирование, переделки всякие...
--
Конечно, - снова кивнул автор.
--
И когда же вы все это успели наваять? Ночами не спали? От свиданий с девушками отказывались? Кушали на бегу, рискуя желудок себе испортить?
--
Послушайте... Вот дневник, куда я записываю каждый день, над чем работаю и сколько написал... - Кадкин щелкнул портфельным замком, извлекая толстый, разбухший от закладок блокнот. Обиженный несправедливыми подозрениями, он бормотал себе под нос уже и вовсе неразборчиво. - ...Хайлайн... Силверберг... миллион слов в год... график... Стивен Кинг...
Привезенцев прикрыл рот, скрыв неожиданную зевоту и покосился на экран компьютера. "277" - успел увидеть он и снова перевел взгляд на молодого автора. На этот раз - на красное, повернутое к Петру Владимировичу, ухо.
--
Ну, хорошо, - решил он смилостивиться над запутавшимся в записях Кадкиным. - Вы же принесли с собою рукописи, я не ошибся?
--
Да! - молодой автор не верил удаче. - Показать?
--
Что-нибудь одно, - усмехнулся Привезенцев. - То, что больше всего вам нравится...
Положив стопку бумаги толщиной в три пальца перед собой, он привычно выхватил из стаканчика остро заточенный красный карандаш.
--
Ну-с, посмотрим! - ловко сняв сверху страниц сто и перевернув их титульной страницей вниз, он сходу углубился в просмотр текста. - Вот смотрите, молодой человек! - Привезенцев отчеркнул в тексте предложение. - "Она робко пристроилась на краешке кресла...". Как вы думаете, можно на краешке кресла пристроиться нагло, вальяжно, смело? Для чего использовано наречие - "робко"?
--
Ну, мне показалось... Хотя, да, теперь я понимаю - оно явно лишнее!
Петр Владимирович переложил справа налево еще с десяток страниц.
--
Вот еще: "от направленного в лицо света он быстро заморгал глазами..." Чем еще можно моргать, если не глазами? Ушами? Локтями? - Привезенцев чувствовал, как его охватывает раздражение, но не пытался бороться с ним - время аудиенции было ограничено. - Еще: "он вытер влажную ладонь о волосы на голове...". Если не заострять специально, как у вас в тексте, где именно росли волосы - читатель сможет вас неправильно понять? Представить, что рука персонажа вытирается о лохматую грудь, например, или засовывается в подмышку, или, скажем, скребется в паху?...
С каждым словом редактора голова Кадкина опускалась все ниже и ниже. Уши его стали не просто красными - они полыхали малиновым (даже с некоторой голубизной) оттенком.
Петр Владимирович сложил страницы рукописи в пачку, обстучал края получившегося бумажного кирпича о стол, подравняв их.
--
Держите, молодой человек!
Пока Михаил суетливо убирал свое произведение в портфель, пока мучился с нежелавшим застегиваться портфелем, редактор незаметно скосился в экран компьютера: "427".
--
Надо еще подработать, - Петр Владимирович снова благожелательно улыбался, вставая и протягивая на прощанье руку. - Тщательней работать над стилем, над ритмом. Классики больше читайте: Лермонтова, Хэмингуэя, Голсуорси, Флобера. У них всегда есть чему поучиться!
Кадкин смущенно пожал руку, поклонился, неразборчиво благодарил за прием и советы, прощался.
Дождавшись, пока за ним закрылась дверь, Привезенцев снова нажал кнопку спикерфона.
--
Любочка, на шестнадцать часов вызови Трегубова для подписания контракта!
Секретарша явно замялась.
--
Петр Владимирович, вы забыли?
--
Что забыл?
--
Вы Сергея Валентиновича отпустили в Самару на две недели - у него племянница замуж выходит!
Вот-те раз! И точно, сам отпустил Трегубова - пожалел человека, после выхода очередной книжки отсидевшего сорок дней на встречах с читателями. М-да... Незадача.
--
А Влад Коморин?
--
Он со Степановым в Берлине, "Вруна" представляет!
"Врун", а, точнее, "В.ru.Н" - был последней книжкой их издательства "АБВ", допечатывавшейся трижды и распроданной в количестве 300 тысяч экземпляров. Привезенцев и забыл, что ее автором был указан Коморин, купающийся теперь в Германии в лучах славы.
--
Ну хоть кто-то из детективщиков сейчас свободен?
--
Раиса Коломеец уже два месяца без новых книг! - тут же нашлась Люба.
--
Раиса? Ну, черт с ней, давай Раису на четыре часа!
Отключив связь, Петр Владимирович задумался. Коломеец - дамочка эстетствующая, ей все эти бандитские разборки с финансистами не подходят. Литинститут заканчивала как-никак. Ей бы что-нибудь...
Привезенцев вспомнил сдувшуюся на глазах фигуру Кадкина, его малиновые уши - хмыкнул. Пододвинув клавиатуру, подвел курсор мышки к заголовку "Правка", выбрал из ниспадающего меню команду "Удалить текст". Четыреста шестьдесят пять страниц романа "Банкиллер" канули в вечность. Вернувшись в установочную форму, редактор поменял стилевое решение со значения "Рекс Стаут" на "Гилберт Кийт Честертон", повысил коэффициент образования до 8-ми и понизил легкость чтения до 70-ти. Раиса обожает изъясняться длинными предложениями - ей в самый раз будет!
Тему Петр Владимирович указал не раздумывая: "Несчастный случай с непризнанным молодым автором". Количество знаков в названии он менять не стал и нисколько не удивился, увидев предложенное компьютером - "грАфомАн". На этот раз машина не стала экспериментировать с латинским шрифтом и ограничилась перевертыванием в слове обеих "А" кверху ножками.
Запустив генерацию, Привезенцев улыбнулся. Нет, ну странные люди, эти молодые авторы! Пользуются допотопными программами, всецело доверяя их проверкам грамматики и орфографии, даже не понимая, насколько всего этого недостаточно. Ведь двадцать первый век - век высоких технологий, потоковых производств и тонкой индивидуальной подгонки изделий под требования потребителей! Неужели, они и в самом деле думают, что издательства будут сидеть и ждать, пока авторы соизволят написать очередной шедевр? А если не соизволят, что, в трубу вылетать? Ведь издательство - бизнес, а не хухры-мухры! В нем, как и в любом деловом предприятии на "авось" полагаться - смерти подобно. Тем более сейчас, когда к услугам вся мировая паутина Интернета с сотнями тысячами справочников, бесчисленными текстами классиков, миллионами реальных жизненных историй, миллиардами фотографий. Господи, да при необходимости можно перенести действие в любую страну или город, точно указав в произведении, сколько шагов от дверей какого-нибудь бара "Голден шелл" до угла с 22-ой улицей, и установлен ли слева от этих дверей стальной мусорный бак... А уж алгоритмизировать чужой литературный стиль, составить писательский словарь - плевое дело!
Снова побеспокоив секретаршу, Петр Владимирович попросил принести третью за день чашечку чаю. Монитор продолжал отражать процесс создания текста: 112... 113... 114... Четверть романа "Графоман" уже была написана очередным релизом литературного редактора "Bestseller 3.21".