Я, СМОЛИНА А.Н.: 1. В чужих газетных статьях ничего не правлю, отсюда иногда одно и то же медицинское учреждение называется по разному. 2. У некоторых героинь не указано место службы, возможно потому, что тогда это считалось военной тайной. 3. У других героинь отсутствует отчество. Там, где я знаю лично или отслеживаю по другим газетным публикациям, - там я отчество ставлю. У остальных только те данные, какие дала газета. 4. Красным цветом даю сноски на дополнительную информацию, если она у меня имеется. Этот раздел собран удивительным человеком. Ольга Анатольевна КОРНИЕНКО, добровольная помощница, изъявившая желание отыскивать информацию об "афганцах" и "афганках", живых и погибших. Она не только добывает информацию, но, когда невозможно скопировать, перепечатывает материал вручную. И неважно, что Ольга Анатольевна - не ветеран войны, благодаря ей мой военный архив пополнился многочисленными фактами о тех, чьи подвиги упоминаются не так часто - о служащих (вольнонаёмных) советской армии, прошедших горнило афганской войны. Хотелось бы иметь больше таких помощников, однако, как показал многолетний опыт по сбору архивных данных, серьёзные ответственные альтруисты на жизненном пути встречаются не часто. Можно сказать, моему архиву повезло. 271. Нина Семеновна ГРИГОРЬЕВА, Кабул, 424-я вещевая ремонтная мастерская в/ч пп 84641 "М", 1980-1982 272. Светлана Викторовна СЛОБОЖАНИНОВА, то ли врач, то ли работник с секретными документами спецподразделения КГБ 273. Вера Анатольевна БЕЗУГЛЫХ, врач, морг ("под Кабулом"), 1984-1985 274. Наталья КАЗАНКОВА (ТОКАРЕВА), Шиндандт, вещевая служба, вертолётный полк, отдельная вертолетная эскадрилья, 1982-1983 275. Наталия Леонидовна МЕЛЬНИЧУК, Шиндандт, фельдъегерско-почтовая связь, 1986-1987 276. Людмила Евгеньевна АВДЕЕВА, Кабул, жена работника посольства, 1985-1988 277. Нина Константиновна ЧУГУНОВА, Кабул, жена работника посольства, 1979-1980 278. Надежда Васильевна ВАЛУЕВА, Пули-Хумри, зав. складом. После - Кабул (муж служил зам. начальника штаба 180-го мотострелкового полка 108-й дивизии), 1987-1989 279. Татьяна Тимуровна ИВАНОВА (БОГАТОВА, МУДРОВА), Кабул, начальник тренажерного комплекса мотострелкового полка, 1987-1988 280. Татьяна Владимировна ШАЙТОР, "под Кабулом", 1979-1980
271. "pro.berdyansk.biz" (11.03.2014)
Участница боевых действий в Афганистане Нина Григорьева: «Меня все время мучил вопрос: зачем мы там и почему погибли наши ребята?» ![[]](/img/s/smolina_a_n/tt9l/grigoreva.jpg)
Недавно все воины-афганцы отмечали памятную дату — 25‑ю годовщину вывода советских войск из Афганистана. Сегодня в гостях редакции «Ведомостей» человек необычной судьбы — женщина, служившая в Кабуле. Муж Нины Семеновны также служил в Афганистане: именно там они встретили друг друга и поженились. «Взрослые мужчины играли в войну» — Нина Семеновна, что привело Вас в Кабул? — Видимо, это судьба. Был 1979 год, о войне в Афганистане еще никто не знал. Я окончила техникум бытового обслуживания и работала конструктором одежды в киевском Доме быта на Арсенальной. К нам пришел человек из военкомата и начал рассказывать о том, что мы нужны в Афганистане, потому как там планируют возобновлять промышленность, собираются построить швейную фабрику, и требуются люди, чтобы учить местное население шитью. Как молодой коммунист, я согласилась: оставила хорошую работу, друзей. Нас таких было семеро девочек. — Произошла ли переоценка идеологии после того, как увидели войну? — Когда взрослеешь, многое переоцениваешь. Я ехала в Афганистан движимая чувством долга. Целовала знамя и плакала. Сейчас мне кажется это смешным, а тогда все было на полном серьезе. Оглядываясь назад, вижу, что это был чистой воды обман. Правительство всех обмануло. Может, мы там и были нужны, но со времени нашего приезда о нас никто не вспоминал полгода. Меня все время мучил вопрос: зачем мы там и почему погибли наши ребята? Когда в нашей части появился политотдел, я часто спрашивала, зачем ввели советские войска? И никто не мог мне ответить. Взрослые мужчины играли в войну. А мне до сих пор это снится. Снится Кабул, рынки. Снятся немцы в афганской форме, или афганцы в немецкой: я никогда такого не видела, эти образы из воспаленного сознания. — Как родители отреагировали на решение уехать в Кабул? — Они не знали. Знала только сестра, она уговаривала меня не ехать и даже предлагала мне деньги, лишь бы я осталась. Но я хотела поехать. — Как добирались в Афганистан? Что запомнилось из этого пути? — Ехали поездом до Термеза суток пять, долго. Неделю оставались на границе с Афганистаном и дальше уже ехали на машине с партизанами из Ферганы — хорошими людьми, насмерть перепуганными. Мы тогда еще не понимали, где оказались. О том, что началась война, понятно стало только в Термезе. Все было как в кино. Неразбериха. Я впервые увидела раненых, увидела солдата с оторванной кистью. Проезжая по Салангу, видела обгоревшие машины, наших оборванных бойцов. Появилось чувство страха, которое меня преследовало. — Какое впечатление произвели местные жители? — Они живут совсем по‑другому. В глаза сразу же бросалась бедность. В Баграме первый раз увидела афганских солдат. Переехав через Амударью, увидела женщину в парандже и калошах на босую ногу (была зима). Лица у женщин закрыты, дома глинобитные без крыш. Они сидят там на крыше, как птички. В то время пахали деревянными сохами. Позже я учила афганцев — они были очень внимательными, вежливыми. Отношение местных к нам вначале было добрым, мне всегда казалось, что афганцы хотят помочь нам, а мы — им. Помню, мы с девочками поехали в Кабул, а там началась перестрелка. Мы отвернулись к стенке и молились, чтобы нас не убили. И потом к нам подошел афганец и сказал, чтобы мы уходили, спасались. Там все было открыто. Если ты зашел в магазин, продавец никогда не посмотрит, положил ли ты себе что‑нибудь в карман. А потом начали смотреть, потому что воров не любят. У нас солдат погиб за то, что в чужом огороде хотел винограда нарвать. Ему за это отрезали голову. «Семь девочек в мужском коллективе — с нами бережно обращались, защищали нас» — Какими были враги? — Когда мы приехали, врагов толком и не было. Хотя наши ребята и погибали. У нас было очень странное размещение части — ее расположили прямо на кладбище. Лагерь по периметру охраняли солдаты, мы были в палатках. И 23 февраля к части пришли женщины и мулла. На тот момент они мне казались врагами. Нашего часового застрелил снайпер. Я впервые увидела, как убили человека. Было ощущение ужаса. Я видела, как падал вертолет заместителя командующего ВВС. Видела пленных душманов. Рядом с нами была десантная часть, и солдаты, возвращаясь назад, всегда вели пленных — худых, поджарых мужчин. Раненых, глубоко несчастных. — Вы говорили, что работы для девушек сразу не было. Что же вы делали по приезде в Кабул? — Плакали и боялись. Нас подбадривал командир — замечательный человек. Пока работы для нас не было, он отвез нас в обгоревший дворец Амина. И мы там убирали. Первый раз мы почувствовали себя нужными в Кабуле, когда принесли бронежилеты и мы двое суток их зашивали. После этого сомнений в нашей нужности не было. Мы были тыловой воинской частью 84641 М (мастерская). — С какими сложностями столкнулись молодые девушки в таких условиях? — Со страшными неудобствами. Жили в палатках, в которых топили буржуйками. Однажды наша палатка загорелась, на этом пожаре я познакомилась со своим будущим мужем, мы расписались в Афганистане. Когда мы приехали в Кабул, не знали, будут ли нам что‑то платить. С собой разрешили взять только 30 рублей. В Афганистане мы находились с начала февраля, а первый раз деньги (чеки) дали в конце августа. А магазин военторга заработал только в сентябре. Нам дали одежду — бушлаты и сапоги. Мне досталась пара 43‑го размера. Мы научились надевать портянки. У женщин ведь существуют критические дни, и когда все наши запасы кончились, мы были в ужасе. Но командир всегда относился с пониманием. Помню, принес нам из госпиталя пакеты для раненых и говорит: «Девчонки, вот вам подарок». Семь девочек в мужском коллективе — с нами бережно обращались, защищали нас. — Вода была? Лекарства? — Помыться было целой проблемой, я уже не говорю о том, чтобы вещи постирать. Пили из ручья рядом, больше неоткуда было брать воду. И хотя ее кипятили, все равно все болели страшными дизентериями. Командир тыла нам привез огромную вязанку верблюжьих колючек, этим и лечились. У мужа была сложная форма желтухи. У них в колодце крысы были, и вся часть болела. А лекарств же не было никаких. Я из‑за этого ребенка потеряла в Кабуле. Мы ехали на машине и перевернулись, я ударилась. Рожала в какой‑то каптерке в глазном отделении. Если бы это было в Союзе, может быть, ребенка удалось бы спасти. После этого я лежала в госпитале и пила хину, завернутую в мякиш хлеба. Антибиотиков не было. Помню, как однажды по мне полазила фаланга и у меня распухла нога. Я пошла в медчасть, а они не знали, что с этим делать. Теперь я ни змей, ни пауков не боюсь — только скорпионов. «Мы выжили там потому, что были молоды» — Как жилось в условиях постоянного страха того, что завтра может и не настать? — Даже не знаю, что и ответить. У нас никто не паниковал, не было страха. Я не хочу бравировать, нет. Просто мы были молодые и не думали о том, что каждая минута может быть последней. Хотелось жить дальше. Периодически мы устраивали себе какую‑то разрядку: натягивали волейбольную сетку и играли, жарили чебуреки и пили чай. Поддерживало ощущение дружбы, афганского родства. Мы выжили там потому, что были молоды. — Трудно ли было солдатам сохранять достоинство в таких жестких условиях? — Несмотря на то, что все испытывали постоянное чувство голода, никто особо не жаловался. Хотя воры были, крали чеки. Если это обнаруживались, ребята их наказывали. — Как к Вам относились окружающие после возвращения из Афганистана? — Еще когда я была на службе, мою маму называли «Маня-Афганистан», даже на ней это отпечаталось. Когда я приехала домой в отпуск из Кабула, весь поселок хотел меня видеть. Я сильно похудела, и все соседи говорили: «Ой, какая же она стала!» Я привезла отцу настоящие швейцарские водонепроницаемые часы, и мы их опускали в ведре в колодец. Они до сих пор идут. — Из Кабула Вы вернулись уже вместе с мужем. Как дальше жизнь сложилась? — Я приехала из Афганистана беременная, и в 1982 году у нас родился сын. Я дала слово полку назвать мальчика в честь погибшего солдата, которого убили на «зеленке». И я сдержала это слово. Когда мы вернулись из Кабула, мужу предлагали служить в Германии. Но мы хотели только в Союз. Мы устали от ощущения пустоты на чужой земле, хотели видеть лица наших людей. Мужа направили служить в Беларусь, но при распаде СССР он не захотел принимать там присягу, и мы вернулись в Украину, хотели жить в Бердянске. — С какой реакцией сейчас сталкиваетесь, когда люди узнают о Вашей службе? — Бывает, водители маршруток на удостоверение участника боевых действий неадекватно реагируют. Всегда отшучиваюсь, что с Наполеоном воевала. Но был случай, когда меня пытались высадить из автобуса. Когда зовут в школы рассказать о тех годах, мальчики всегда спрашивают: «А скольких Вы убили?» Я не горжусь тем, что была в Афганистане. Но я рада, что узнала ребят с той стороны, с которой при других обстоятельствах не знала бы. Я очень люблю всех в «Шурави», и мне кажется, что они хорошо ко мне относятся. — Если бы можно было вернуться в прошлое, Вы бы согласились служить в Афганистане, зная, что Вас там ждет? — Да. Вся моя жизнь делится на «до Афгана» и «после Афгана». Афганистан сыграл в моей судьбе особую роль. Там я встретила мужа, друзей. Нина Семеновна Григорьева родилась 28 августа 1954 года в поселке Роза. Училась в школе № 4 в Бердянске. Окончила техникум бытового обслуживания в Киеве. В 1980 году уехала в Афганистан. С 1982 по 1995 год жила в Беларуси, шесть лет проработала в Доме офицеров. Потом вернулась в Бердянск. Работала в культмассовом секторе, на «Дормаше». Пять лет назад вышла на пенсию. Замужем, двое сыновей. Отсюда: http://pro.berdyansk.biz/content.php?id=20466 _____________________________________________________________________________ (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Кабул, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Нины находится здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/2.shtml - А.С.
272. "lipetskinfo.ru" (N 19792, 15.02.2012)
Позывной - «Монашка» ![[]](/img/s/smolina_a_n/tt9l/slobozhaninova.jpg)
Жительница Ельца Светлана Слобожанинова два года провела на афганской войне Сегодня 15 февраля исполнилось 23 года со дня вывода советских войск из Демократической республики Афганистан. Среди десятков тысяч бойцов, находившихся в составе ограниченного контингента советских войск в этом Центрально-азиатском государстве, была и Светлана Слобожанинова. Поезд на ходу остановит В Демократической Республике Афганистан Светлана Викторовна в качестве вольнонаемной одного из спецподразделений бывшего КГБ СССР, прослужила два года. - Мой муж, сотрудник КГБ погиб в мирное время при исполнении служебных обязанностей, оставив меня одну с двумя детьми на руках, - вспоминает Светлана Слобожанинова. - На могиле мужа я поклялась, что обязательно продолжу его дело, для этого я даже стала заниматься каратэ и учиться стрелять. В середине 80-годов прошлого века она дважды совершала командировки в опалённую войной страну. И каждая из них могла стоить хрупкой женщине жизни. В 1986 Светлана поступила на службу в Пермский военный госпиталь. Не прошло и нескольких месяцев, как ей пришлось отправиться в необычную командировку. Женщине-врачу предстояло сопровождать выздоровевшего дезертира, который, опасаясь отправки в Афганистан, произвёл себе самострел. Часть, в которой служил горе-солдат, находилась в Ташкенте. Поездка в столицу солнечного Узбекистана не обошлась без приключений. В поезде, в котором ехала Светлана со своим подопечным, в результате несчастного случая один из пассажиров чуть не потерял руку. Парню грозила смерть от большой потери крови. Чтобы спасти его от смерти, женщине пришлось остановить поезд. Более того, Светлана добилась, чтобы парня санавиацией доставили в военный госпиталь, где ему потом пришили руку! «Я не женщина - я баба» Когда Светлана добралась до Ташкента «самострельщика» уже на месте не было. В комендатуре ей объяснили, что к новому месту назначения придётся лететь на вертолёте, вместе с пополнением. - Я тогда и подумать не могла, что за поездка меня ожидает, в это время дома у меня лежали билеты на юг, куда я собиралась отправиться в отпуск вместе с детьми, - с улыбкой вспоминает Светлана Викторовна. – Лишь когда в небе засвистели «Стингеры», я поняла, что это «Афган». Командир оперативной группы был немало удивлён, увидев среди прибывших офицеров невысокую женщину в ярком сарафане. - Тут, это, женщина с нами, товарищ командир, - неуверенно доложил один из офицеров. - Не женщина, а баба! – звонким голосом прервала офицера Светлана. – Я такой же военнослужащий и не потерплю к себе снисходительного отношения. - Монашка, - еле выдавил из себя командир, уставившись на короткостриженную женщину, на лице которой не было ни грамма косметики. – Настоящая монашка. Командиром опергруппы оказался Анатолий Мартовицкий, будущий непосредственный начальник Светланы. Так за Светланой Слобожаниновой на всю жизнь закрепилось прозвище, во время службы ставшее её позывным. Первая афганская командировка Светланы продлилась ровно три недели. «Монашка» сразу стала своей среди бойцов. Всё это время она занималась психологической подготовкой офицеров, которым предстояло выполнять опасные задания, а также принимала участие в разборе полётов. Светлана-Джан Через год Светлана прибыла в Афганистан уже в качестве сотрудника секретной части. В своём подразделении она была единственной женщиной, однако мужчины-сослуживцы её уважали и даже побаивались. Даже спустя более 20 лет Светлана Викторовна не может говорить обо всех спецоперациях, в которых она принимала участие. - Приходилось и в разведку ходить, и секретную информацию выуживать у местного населения, и даже оказывать медицинскую помощь жителям кишлаков, - говорит Светлана Слобожанинова. – Порой сутками лежала среди камней, без еды и воды наблюдая за передвижениями душманов по горным тропам У дехкан маленькая русская женщина пользовалась большим авторитетом. Местные жители называли её уважительно Светлана-Джан и по любому поводу обращались за помощью или советом, попутно, сами того не осознавая, делясь с ней ценной информацией. «Монашка» у командования считалась фартовой, за всё время службы в Афганистане вражеские пули и осколки обходили её стороной. Но однажды к командованию пришло сообщение, что всеобщая любимица погибла. - Я направлялась с донесением в штаб, но в пути пришлось менять колесо у машины, - рассказывает Светлана Викторовна. – Поскольку дело было ночью, то провозились долго, а сообщить об аварии было нельзя, иначе «духи» бы засекли и накрыли огнём. А поскольку в части действовало правило, что если человек в течение двух часов не выходит на связь, то он считается погибшим, вот начальству и доложили, что «Монашка» погибла. Когда же утром автомобиль со Светланой подъехал к штабу, то у офицеров глаза на лоб вылезли. - Монашка, а мы тебя уже похоронили, - не скрывая слез радости, плакали офицеры и солдаты. После вывода советских войск из Афганистана Светлана Слобожанинова вместе с детьми оказалась в Таджикистане, а после развала Союза ей буквально пришлось бежать из охваченной гражданской войной бывшей советской республики. Вот уже почти 20 лет она проживает в Ельце. За это время выросли дети, появились внуки. Отсюда: http://lipetskinfo.ru/news/full/32763/ _______________________________________________________________________________ (1) - я не любительница беспричинно линчевать женщин, но в этой статье явный перебор и не понятна причина: то ли журналист бестолковый, то ли героиня - лже-"афганка". Автор своего имени не обозначил, места службы героини и года не указаны. Пришлось звонить липецким ветеранам и их председатель подтвердил пребывание героини в Афганистане. Но я много раз сталкивалась с недобросовестными председателями, потому в правдоподобность написанного не верю, слишком много несуразностей, включая ночную доставку секретного донесения в штаб. Женщина? ночью? на автомобиле??? с секретными документами??? - А.С.
273. "dislife.ru" (15.02.2009)
Афганский след Веры Безуглых ![[]](/img/s/smolina_a_n/tt9l/bezuglyh.jpg)
Двадцать лет - это немало. Хватило для того, чтобы изветшали на сгибах много раз перечитываемые письма и выцвели портреты с черной ленточкой в уголке, переснятые с последней фотографии, присланной маме или невесте. Чтобы побелели шрамы и ночью не снилась вывернутая взрывами земля под ослепительно-синим чужим небом. Чтобы выросло целое поколение, для которых слово «Афганистан» означает только название не самой близкой и не самой спокойной страны. 15 февраля - два десятилетия назад - последний солдат уже не существующего Советского Союза покинул Афганистан. И эта непонятная и странная война развернула и перекроила их жизнь. Ей в другую сторону Когда Веру Анатольевну Безуглых еще называли просто Верой, она была уверена, что никогда и ни за что не выйдет замуж за военного - сама выросла в семье, вдоволь поскитавшейся по гарнизонам. Поэтому просто онемела, когда увидела, как ее парень выводит в графе «профессия» слово «курсант», а это была анкета, которую при подаче заявления в загс приходилось заполнять жениху и невесте. Так уж получилось, что за все время знакомства она даже не подозревала, что влюбилась в будущего летчика: он делал большие успехи в спорте, потому и мог навещать ее почти каждый день, да еще в форме не появился ни разу, только в спортивном костюме. «Я тогда подумала: ну, значит, судьба у меня такая, - улыбается Вера Анатольевна. - Уехала в Москву, где училась в мединституте, были мысли, что за те три месяца до свадьбы что-то еще может случиться: передумаем, поссоримся. Сдала все экзамены, домой вернулась, а он мне звонит: приезжай с мамой и папой, у нас через два дня свадьба! Она никогда не пожалела об этом, хотя не все сложилось, как в сказке о счастливых влюбленных. Но было несколько лет рядом с человеком, которого она и сейчас называет замечательным, родился сын. А потом был приказ: мужа Веры Безуглых направляли в Афганистан, и она, свежеиспеченный врач-кардиохирург, пошла в военкомат и написала рапорт командиру той же части, попросив отправить ее вместе с мужем. В ночь перед отлетом у мужа подскочила температура, «Скорая» из военного лазарета сразу отвезла его в госпиталь: двухстороннее воспаление легких. А жену уже никто не спрашивал, она была обязана прибыть к месту службы. «Улетели сначала в Ташкент, там сдали все документы, получили форму и железные опознавательные жетончики с номерами. А оттуда уже в Афганистан», - вспоминает Вера Анатольевна. Это был 1984 год. «Доктор мертвых» Сначала Вера Безуглых познакомилась с... ветром. Тучи песка и пыли, за которыми порой не видно ничего даже на расстоянии вытянутой руки, - это и есть знаменитый «афганец», из-за которого территория части напоминала сплетенную гигантским пауком сеть: веревочки вдоль дорожек помогали не заблудиться. В дни, когда дул ветер, песок был везде: в кружке с чаем, в кровати, за воротником плотно застегнутого комбинезона. Она шутила, вытряхивая плотную ткань: «Вроде еще не старая, а уже песок сыплется!» Молоденькая врач думала, что работать будет в госпитале, и сначала не поняла, почему ее непосредственный начальник задумчиво протянул: «Бедненькая, как же ты, такая маленькая и худенькая, у меня будешь управляться?» Местом работы оказался... морг. Наверное, все равно невозможно описать, сколько сил, терпения и воли нужно было, чтобы работать «доктором мертвых» под Кабулом. Каждый день принимать тела, видеть молодые лица, иногда получать мешки, привезенные с места боя с пояснением, сколько там было человек, - и раскладывать на столах обожженные и изуродованные куски плоти. И целые, и собранные по кусочкам тела помещали в гроб, сверху укладывали форму, запаивали в цинк, под стеклянное окошко - фотографию из личного дела. И «груз» оставалось только отправить в Союз. «Вначале укладывали в гробы все, что оставалось от человека, - рассказывает Вера Анатольевна. - Но иногда их не могли отправить по 5 - 6, а то и 10 дней, самолеты просто не могли взлететь, когда начинались ветры, так и стояли с этими гробами. И если в каком-то из них оказывалась маленькая трещинка или дырочка, попадал кислород, то газов из-за разложения накапливалось столько, что гроб взрывался. При мне из-за этого даже дважды разрывало самолеты. Поэтому потом внутренние органы было приказано вынимать, тела набивать опилками и зашивать...» Многие матери и отцы, получавшие гробы, так до конца и не поверили, что похоронили именно своих детей. Вскрывать цинк не разрешали, на похоронах всегда за этим следили представители военкомата. Но случаев, когда тела путали, все-таки было не так уж мало. Однажды Вере Анатольевне самой довелось сопровождать такой груз в одно из сел. У ворот не оказалось ни людей, ни автобусов, ни венков - будто никто и не знал о похоронах. «Вы знаете, где ваш сын?» - осторожно спросила врач у вышедшей на стук женщины. Та кивнула: да, на работу утром ушел... Оказалось, что парень уже полтора года как вернулся из Афганистана, перед отлетом случайно поменялся с другом жетонами. Опознать погибшего солдата смогли только по этому железному кругляшу. Не сдалась В тот день повод для полета на вертолете был не самый веселый: нужно было пополнить запас гробов. Но для Веры Безуглых он оказался необычным, она впервые увидела, какой красивой может быть эта страна. Была весна, цвели тюльпаны. Верхушки сопок украшали снежные шапки, под ними темная полоска бесплодной земли, потом - зелени, а внизу бесконечный красный ковер. «Верочка, смотри в иллюминатор, я сейчас немного снижусь, чтобы тебе было лучше видно!» - услышала она слова пилота. И тут вертолет обстреляли. Вере осколок попал в тазобедренную кость, разворотил живот и грудную клетку. Она до посадки зажимала рану рукой. На ее счастье, помощь подоспела быстро, а самолет в Союз улетал в тот же день. В московском госпитале врачи сделали все возможное и невозможное. Она выжила. Услышала, как врач говорит сидящему у ее постели мужу: «Вероятность того, что ваша жена никогда не поднимется, 80%». Она нашла в себе силы на следующий день выслушать сказанные самым дорогим человеком слова: «Прости, но я не смогу быть рядом...» До Афганистана он сам попал в аварию, жена ассистировала, когда ему делали операции, и говорила, что он ей нужен любой, больной или здоровый. Вера Безуглых победила «медицинскую математику», которая была не в ее пользу, поднялась и, еще передвигаясь на костылях, стала работать врачом в этой же больнице. Позже, когда ее перевели в Севастополь, в военный госпиталь, никто даже не догадывался, что эта подвижная и энергичная женщина инвалид 1 группы. Не последнее испытание Все-таки она не осталась врачом, который лечит живых. Афганистан дал огромный опыт, а дальнейшая практика в качестве судмедэксперта - интерес к этой нелегкой и необычной работе. Вера Безуглых имела репутацию одного из самых строгих и принципиальных специалистов. Ее заключение ставило точку в спорах о правильности лечения, могло сломать карьеру. Врачебные ошибки всегда были и будут: от неопытности, при стечении обстоятельств, но к халатности медиков и пренебрежению жизнью пациента она всегда была беспощадна. Беспощадной к Вере оказалась и ее судьба. В 2003 году иностранный студент из медуниверситета пригласил в гости родственников из Африки, хотел им показать Крым. Они ехали по самой сложной дороге, что ведет из Судака в Алушту, и машина сорвалась с серпантина. То, что осталось от студента, попало на стол к Вере Анатольевне. Она скрепляла фрагменты (тело должны были увезти на родину), инструмент соскользнул и разорвал перчатку, повредив кожу. Ранку она продезинфицировала и была уверена, что все обошлось. Примерно месяца через полтора шла на работу и вдруг потеряла сознание. Это оказалось начало долгой и тяжелой болезни. Веру Безуглых навещали лучшие крымские и украинские специалисты, и каждый разводил руками: никогда такого не видел. В сосудах образовывались тромбы, на теле не было живого места, она спала, сидя в кресле и подложив под локти подушки, чтобы не тревожить воспаленную кожу. Она сама предложила перелить большое количество плазмы - и наступило улучшение. Диагноз все-таки поставили: синдром Вебера-Крисчена, болезнь, встречающаяся в Африке, а в наших широтах невиданная. Узнав, наконец, чем больна, Вера Безуглых потребовала... водить к ней студентов-медиков: когда и где они еще увидят вживую такое заболевание. Дальше лечиться пришлось в российском военном госпитале - его главврач, знавший Веру Анатольевну, вышел на министра обороны РФ, а затем на президента Владимира Путина, и тот разрешил профинансировать лечение, притом, что пациентка была гражданкой Украины. С тех пор она перенесла больше 20 операций, некоторые из них, в том числе и на спинном мозге, пришлось делать без наркоза - организм уже не переносит его. Но она держится и повторяет: «Бог не дает человеку испытаний больше, чем он может выдержать». Сейчас Вера Безуглых ждет очередную операцию, необходимо менять протез тазобедренного сустава. Она не нажила за свою жизнь не только богатства, даже квартиры и машины. В очереди на бесплатный автомобиль она сейчас 2047-я, до того, как "афганцев" поставили в общую очередь, была 480-я. Но сейчас ей важно хотя бы остаться на ногах. Операцию по установке нового протеза сделают бесплатно, а вот на сам искусственный сустав она насобирала только часть денег, необходимо еще 10 тыс. грн. Возможно, кто-то сможет помочь этой сильной женщине. Телефон Веры Анатольевны Безуглых есть в редакции, звоните нам: (0652) 27-32-39. Наталья Якимова, фото автора Отсюда: http://dislife.ru/articles/view/1723 _____________________________________________________________________________ (1) - первый (там же и продолжения) фотоальбом "Кабул, фотоальбом N 1" с фотографиями бывших сослуживиц Веры находится здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/2.shtml - А.С.
274. "Правовой портал Иркутской области" (15.02.2009)
Афганистан для двоих 15 февраля исполнится 20 лет со дня вывода советских войск из Афганистана. Наших солдат отправляли туда «выполнять интернациональный долг и помогать дружественной республике» – так эта информация звучала официально. На самом деле ребята ехали на необъявленную войну. За долгие месяцы службы они научились преодолевать и холод, и жару, и «питьевой режим», который существовал в стране. А в минуты отдыха писали домой: «Здравствуй, мама! У меня все нормально...» Для советских воинов-интернационалистов Афганистан стал школой мужества и героизма: именно здесь они научились ценить и любить жизнь, не бояться боли и смерти. И хотя минуло уже 20 лет, они помнят эту войну до мельчайших деталей и вряд ли когда-нибудь забудут. Для них Афган останется частью жизни, воспоминания о которой не подвластны времени... Побег на войну В далеком 1982 году 20-летняя кареглазая хохотушка Наташа Казанкова работала в райкоме комсомола. Жили они с мамой в Белоруссии, недалеко от города Могилева, в небольшом селе с патриотичным названием Красный Луч. – В то время просто земля дрожала от летящих над головой самолетов, – вспоминает Наталья. – Это Витебская дивизия воздушно-десантных войск целиком перебрасывалась в Афганистан. К нам в райком молодые парни – красивые, здоровые – приходили целыми группами, снимались с учета, просили отправить их в Афган. Такой патриотизм был, да и не осознавали, наверное, насколько там все серьезно и страшно. Я, не желая отставать, тоже подала заявление с просьбой отправить меня служить в Афганистан. – Как же родители вас отпустили? – А я не сказала никому: старшая сестра жила в Ленинграде с семьей, а маме я соврала, что завербовалась на работу в Польшу. Письма приходили с обратным адресом «полевая почта такая-то». Пойди разберись, откуда. То ли из Польши, то ли из Чехословакии. В то время наших войск много за границей было... Только когда через год приехала в отпуск, все и открылось. Слезы, конечно, начались, скандалы. Но никто ничего уже не мог сделать, да и я решила: если уехала, буду служить полный срок, пойду до конца. Прослужила в Афганистане два года. – А где вы служили? – В Шинданте, в вертолетном полку, в отдельной вертолетной эскадрилье. Работала в вещевой службе прямо на аэродроме. Именно в Афганистане я встретила самых близких и преданных друзей, тех, которые остаются на всю жизнь. На необъявленной войне Наталье суждено было найти не только настоящих друзей, но и будущего мужа. Судьба их свела в Афганистане. Кто знает, могли бы они встретиться в Союзе, ведь от Могилева до Смоленска не одна сотня километров.