Алла Н. Смолина
ШОПИНГ ПО-ДЖЕЛАЛАБАДСКИ
1. Вмeсто предисловия 2. Если хочешь пулю в зад - поезжай в Джелалабад! 3. Куда исчезает на войне страх? 4. В ослиной тележке и в машине советника 5. Гостеприимный дуканщик 6. Вместо эпилога
1. Вместо предисловия Этот эпизод упоминается в "Ответе чекистки" (http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/00a1.shtml#40) доказательством приличного поведения со стороны афганских дуканщиков по отношению к советским девушкам, как и приличного поведения самих девушек, и, возможно, никогда бы не выделила отдельным текстом, если бы не письмо Игоря КОВАЛЁВА, офицера БАПО 66-й бригады, не поверившего рассказанному: "Не могли женщины в одиночку разгуливать по Д-Ж-Е-Л-А-Л-А-Б-А-Д-У !". Ответила, что списывая 3% на забывчивость или неверное восприятие информации, остальные 97% отдаю правде и потому мои записи можно отнести к архивно-историческим, при желании легко-проверяемым хоть в архивах, хоть среди участников, благо, многие ещё живы. Так и ответила Игорю, закончив письмо: "Джелалабад в одиночку - не самый запоминающийся эпизод военных лет. Куда неприятнее случился вечерний Кабул на пару с медсестрой из Центрального военного госпиталя". Действительно, одиночное посещение Джелалабада воспринималось рядовым событием. Более глубокий след в памяти оставили обстрелы и командировочные полёты, доставшиеся мне в период получения моджахедами ПЗРК "стингер". Недаром к концу войны пошёл слух о приравнивании командировочных перелётов к участию в боевых действиях. Но обстрелы на земле или в воздухе, хотя и нагоняли жуткого страха, воспринимались естественным дополнением к службе. Какая война бывает без стрельбы? В то время, как воспоминание о посещении кабульской "Парванески" до сих пор вызывает содрогание. Расскажу вместо предисловия. "Парванеска" - это базар-барахолка в центре Кабула, где продавались в том числе добротные одежда и обувь. Откуда в нищей воюющей азиатской стране мог появиться качественный товар? Из гуманитарной помощи Запада. Слали со всего мира, слали всё, начиная от нижнего белья и заканчивая верхней одеждой. Но зачем афганским женщинам, допустим, шикарная итальянская дублёнка или норковая шуба, к чему им роскошные платья, нарядные блузки, босоножки на бесконечной шпильке, воздушные пеньюары? Куда они в них пойдут, если удел большинства коренных афганок - рожать детей и сидеть в четырёх стенах, поддерживая огонь родного очага? И получаемая с Запада "гуманитарка" оказывалась на базаре. Нет, конечно, помимо базаров, афганские дуканы также изобиловали ранее невиданным большинством советских граждан экзотическим товаром, как, например, кожаные и джинсовые изделия, сказочная восточная ткань, всевозможная косметика, якобы лечебное мумиё, изумительные сервизы тонкого фарфора, японские радиотехника и часы. Но фарфор или магнитофон на себя не наденешь. Нормальную, не восточную, одежду продавали магазины военторга. Ну как продавали? По принципу - кто успел, тот и схватил, ведь даже за границей работники прилавка строго блюли незыблемые правила советской торговли: сначала обеспечить себя, родню, нужных людей (в армии - это командиры и любовники), часть отдать спекулянтам на перепродажу, а рядовому покупателю доставался мизер, которого чаще всего не оставалось. ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/x136.jpg)
1. Магазины СССР в те годы ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/90b.jpg)
2. Магазины СССР в те годы Потому, при наличии военторговских магазинов и афганских дуканов, приличные носибельные вещи можно было урвать только на кабульской "Парванеске". Теперь понятно значение этой барахолки для личного состава 40-й армии? Бездонная вещевая Нирвана, о которой мечтали многие, но посещали не все. Даже мне, с частыми командировками, подобная удача выпала всего пару раз. * * * Итак, Кабул, встреча по предварительной телефонной договорённости с Верочкой, знакомой медсестрой Центрального военного госпиталя. До барахолки нас подбросил комендантский БТР c Верочкиными друзьями-земляками из Украины. Но ждать они отказались, именно тогда по армии пошли приказы, полностью запрещающие выход в город, и экипаж БТРа не хотел рисковать из-за двух безрассудных авантюристок. Потому возвращаться нам предстояло самостоятельно. Не знаю как сейчас, но "Парванеска" тех лет - это территория, гомонящая чужим наречием роя бородатых серьёзных мужчин, стреляющих косыми, порой откровенно ненавидящими взглядами. Среди них сновали востроглазые чумазые "бачата", сносно разговаривающие по-русски. Чтоб иметь приблизительное понятие, ставлю фото, найденное в сети: ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/xx14shop.jpg)
3. Отсюда Правда, на фото наблюдается несколько женщин, a при нашем посещении я женщин не видела. Как афганские торговцы зазывали нас к своим импровизированным "прилавкам" (кто где нашёл полметра свободного пространства, там и образовался "прилавок"), как юркие "бачата" при помощи маленьких зеркалец пытались заглянуть Верочке под юбку, пока она примеряла босоножки, и как я (сама я была в джинсах) отгоняла этих "бачат" - отдельное повествование. При этом даже меня, уже много повидавшую, изумляло поведение Верочки, вежливо общающейся с продавцами: - Дайте, пожалуйста... Покажите, пожалуйста... Поищите, пожалуйста... Bы не могли бы подобрать, - вроде она находилась не в стане потенциального противника, а в одном из отделов московского ГУМа. - Вера, - шипела я ей на ухо, пытаясь вернуть девочку в реальность, - оплачивай поскорей и уходим, пока нас не убили! Мы действительно рисковали жизнями, но такие условия выстраивала советская система с её постоянным дефицитом: или погибнешь, или приобретёшь чужие обноски. Позднее написания этого текста на глаза попадётся фотография семейной пары военного советника: ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/xpavan.jpg)
4. Публикация об этой паре находится в "Дай cвoй адрес, "афганка". Часть 19-я" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/tt9b.shtml#214 Видите, с какой серьёзностью жена советского офицера рассматривает пригоршню ношенной обуви с Запада? Да, так и жили. В СССР простому человеку, не москвичу и без связей, покупка пары импортной обуви приравнивалась к событию, отложившемуся в памяти на долгие годы. Очень выручала служба/работа за границей, пусть даже в Афганистане, пусть даже ношеное, зато импортное. Вот и скупали представители Великой Державы обноски "загнивающего Запада", как эта офицерская жена на фотографии. Но возвращаясь к нам с Верочкой. Я купила детскую одежду племянникам, себе шифоновые платья из Канады, Верочка тоже чего-то приобрела, и мы скорёхонько покинули базар. То, что "Парванеской" наши страхи не кончились, поняли через пару кварталов. Вернее, даже не поняли, а Верочка глянула на часы и обе сообразили, что вот-вот, буквально в считанные минуты без всякого перехода в сумерки, как это происходит в южных странах, Кабул покроется тяжёлым ночным покрывалом. Сколько оставалось светлого времени - мы не знали, зато до госпиталя расстояние было приличным. Пришлось переходить на бег. Мы с Верочкой, обвешанные пакетами, не шли, а бежали в сторону Центрального военного госпиталя по разделительной полосе безлюдных кабульских улиц, боясь приближаться к домам. Среди личного состава 40-й армии витала масса страшилок о волосатых мужских руках, выхватывающих наших женщин прямо с тротуаров, затягивающих в жилищa и больше никто никогда о судьбах этих несчастных не слышал. Шарахались мы и от сбавляющих скорость редких такси, водители которых, что-то выкрикивая, видели в нас то ли выгодных пассажиров, то ли доступных путан, то ли потенциальных пленниц-заложниц, но вполне вероятно, что и жертв. Ведь каждый убитый "шурави" имел хорошую цену, а нас было двое. Страх, пережитый на пустынных улицах вечернего Кабула, я физически ощущаю до сих пор. Настоящий, липкий, омерзительный страх. А прогулка по Джелалабаду запомнилась бытовым эпизодом, ведь за три года "моей" войны случилось достаточно поездок в город с сопровождающими офицерами или на пару с водителем. При этом полностью согласна с офицером БАПО нашей бригады Игорем КОВАЛЁВЫМ, утверждающим: "Не могли женщины в одиночку разгуливать по Д-Ж-Е-Л-А-Л-А-Б-А-Д-У !". Не могли. В центре одной из самых опасных провинций из-за близости за условной границей моджахедовского гнезда Пешавара, почти невозможно было встретить одинокого советского военнослужащего, хотя никто из них с оружием на войне не расставался. А меня угораздило. Угораздило посетить город в одиночку, безоружную, но в нарядном костюме и с красиво уложенными кудельками...
2. "Если хочешь пулю в зад - поезжай в Джелалабад!" ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/x1shop.jpg)
5. Hа карте граница между Афганистаном и Пакистаном как бы существует, хотя на самом деле никакой границы нет - физически невозможно на каждой козьей тропе поставить по пограничному столбу. Всего 25 километров асфальтированного шоссе и вы - в Пешаваре, центре полевых лагерей "непримиримых" "Если хочешь пулю в зад - поезжай в Джелалабад!" - кратко и красноречиво характеризовалась точкa нахождения джелалабадского гарнизона. Прилетев на место и насобирав слухов, внимающихся на войне любым новичком с обрывающимся от страха сердцем, я поняла, что действительно попала в одну из самых опасных афганских провинций. Правда, и на кабульской "пересылке" слышала и даже не ускользало от внимания враз появляющееся соболезнование на лицах тех, кому на их вопроc: "Куда едешь?" - отвечала: "В Джелалабад". Hо насколько провинция Нангархар опасна, узнала, оказавшись в пункте постоянной дислокации. Обуреваемые круглосуточным джихадом, неугомонные "непримиримые" хозяйничали в Джелалабаде и прилегающих мандарино-финиковых окрестностях как у себя дома, наведываясь к нам в рабочие часы для сотворения дерзких диверсий и возвращаясь в Пакистан на ночлег. А что Пакистан от нас находился на расстоянии вытянутой руки, так об этом даже рассказывать не стоит. Иногда советские вертолётчики, запутавшись в координатах и приняв пакистанскую бахчу за афганскую, делали посадку, воровато набивали арбузами или дынями бортовое брюхо и, только заслышав выстрелы из мчавшихся в их сторону моджахедовских джипов, понимали куда их занесло. Слава Богу, расстояние до Афганистана было аховым: перескочил в обратную сторону так называемую границу и оказался под надёжным прикрытием своих войск. Серьёзность обстановки подтверждал и звуковой фон из непрекращающейся артиллерийской канонады дальних боёв, a дверные и оконные косяки постоянно дёргались ближними и совсем близкими разрывами, заставляющими дребезжать на хлипких полочках, сколоченных из оружейных ящиков, малочисленную кухонную утварь и многочисленные парфюмерные флакончики, скляночки, торчащие у девчонок на тумбочках.
3. Куда исчезает на войне страх? Hаслушавшись ужастиков, я решила: никаких поездок, территорию бригады не покидаю до отпуска, а ещё лучше - до замены. Рефлекс самосохранения присутствует в каждом живом организме и действительно находились такие, кто всю войну за ворота КПП ни разу не выходил. А куда ходить? В горах воевали одни и те же, а для невоюющего личного состава все необходимые объекты - место службы, плац, столовая, магазин, туалет, баня, клуб, место ночлега - сосредотачивались в одной географической точке. Ho моей выдержки хватило ненадолго. Для начала задалась вопросом: "Мне нужны зажигалки, авторучки, куклы и прочие мины, лежащие на земле?". О разбрасываемых повсюду замаскированных минах постоянно напоминали на регулярно проводимых политинформациях. И сама себе ответила: "Не нужны!". Вместо зажигалок пользовалась спичками, пишущих ручек в ящике служебного стола лежало навалом, а куклами я и в детстве не играла. Так легко решился вопрос с наружными минами. A за ними совсем скоро забылись мины на извлекаемость, снайпера, "стингеры", засады, нападения, плен, и я стала перемещаться по афганским дорогам и воздуху, как перемещалась перед войной по любимой Полтавщине. Прокуратура не подчинялась бригадному начальству и на КПП нашу машину пропускали беспрепятственно. Чаще ездила в вооружённой мужской компании, но в отсутствие офицеров прокуратуры, разлетевшихся по горным заставам, я оставалась за старшего и в такие дни за ворота КПП могли выехать на пару с водителем. (О нашем водителе Александре МАРИНЧЕНКО и о том, как мы с ним вдвоём ездили через ночную Соловьиную рощу рассказываю в тексте "Джелалабад. Соловьиная роща, или как обманчивы на войне птичьи трели" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/k.shtml#2). * * * Но с 1985 года факты гибели советских гражданских специалистов по линии МО, именно этой категории, к которой ранее моджахеды относились лояльно, стали исчисляться десятками. Если сравнить выборку, то за 1979 год среди официальных данных нет ни одной погибшей девочки, гражданского специалиста по линии МО, а среди мужских гражданских специалистов по линии МО в том году погиб только Амринаби ЮСУПОВ. За 1980 год среди девочек МО погибла Нина ЕВСИНА, a среди мужских специалистов по линии МО погиб Джума ГАЗИЕВ. Чего не сказать о последующих годах, например, только в 1985 году девочек по линии МО погибло восемь человек, в 1986 году - двенадцать. Среди мужских гражданских специалистов по линии МО соответственно: в 1985 году - четырнадцать погибших, в 1986 году - тринадцать. Всего за 1985-1986 годы погибло 47 гражданских специалистов по линии МО. И это только два года. И это только на территории Афганистана. А сколько вывезли на территорию СССР, где они скончались от полученных ран и болезней? Полные списки погибших гражданских специалистов 40-й армии находятся: - здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/00003.shtml - здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/00004.shtml Вот тогда и посыпались по 40-й армии ограничительные приказы, предлагающие свести до минимума, а ещё лучше запретить выезд за пределы пунктов постоянных дислокаций, а если выезд необходим, то - с обязательной вооружённой охраной из не менее двух человек. Насколько серьёзно обострился вопрос можно судить по тому, что дежурные КПП стреляли по нарушителям. Да, свои стреляли по своим. Конечно же, в первую очередь пытались припугнуть, но именно так погибла медсестра Светлана ДОРОШ, находившаяся в машине, водитель которой проигнорировал требование остановиться. * * * Приказы - приказами, а жизнь вносит собственные коррективы. В тот период, когда особенно прижали с выездами не только женщин, но вообще ВСЕХ, мне приспичило менять плеер, на бегу купленный у кабульского дуканщика (до нашего Джелалабада такие ещё не дошли). Пластмассовый китайский ширпотреб, минут пять пошипевший непонятными звуками и затем наглухо сдохший. Это сейчас я выношу в подвал исправный, но надоевший пылесос; новую хлебопечку, устав переставлять её c одного края cтoлa нa другой, так как вручную замешанный хлеб получается вкуснее; почти новый компьютер, поленившись менять детальку; отличную швейную машинку, не желая иметь две штуки в доме, где никто ими не пользуется. Выношу в подвальный закуток, куда жильцами сносятся ненужные вещи, впоследствии забирающиеся другими соседями или специальной машиной. . Точка засады ребят не в нужном мне месте капитально ломало весь план, первой остановкой которого намечался городок Шамархель с проживающим в нём знакомым советником, на чей транспорт я рассчитывала. По-крайней мере, предварительная согласованность по телефону имелась.Но это сейчас. А советское время каким было? О нём уже немного рассказала в начале - годы развитого социализма запомнились повсеместным дефицитом на самое элементарное. О портативных плеерах многие граждане СССР, особенно в глубинке, даже не слышали. И я, поставив на одну чашу весов собственную жизнь, на другую - дешёвую пластмассовую дребедень размером с ладонь, совершила поступок, на который решился бы не каждый мужчина-военнослужащий. * * * Повторяюсь, наша прокуратура 66-й бригаде не подчинялaсь. Вышестоящее начальство находилось в Кабуле, а непосредственно на месте руководил шеф-прокурор. Ему не сказала ни слова, всё равно б не отпустил. B обеденный перерыв cесть на патрульный БТР и выехать за ворота - больших трудов не составляло. ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/x8shop.jpg)
6. Приблизительно на таком транспорте я покинула бригаду. На фото - окрестности Джелалабада Hо БТР добрался до заданного квадрата и угнездился в зарослях обочины дороги Пешавар-Кабул как раз посреди Соловьиной рощи ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/x3shop.jpg)
7. Наша бригада располагалась справа (там поставила красный вертикальный прямоугольник. Видите?). Мне необходимо было попасть в Шамархель (его обозначила жёлтым кружком). Оттуда знакомый военный советник обещал довезти до Джелалабада (красный точечный пунктир и красная стрелка влево). А ребята на БТРе остановились там, где поставлен жёлтый крестик То есть от места засады (от жёлтого крестика) мне требовалось добраться до Шамархеля (до жёлтого кружка). A добираться предстояло по трассе, не только соединяющей нашу бригаду c Шамархелем, с аэродромом, с городом (советские подразделения хоть и считались "джелалабадскими", но находились за пределами города Джелалабада), но эта же трасса вела из Пешавара в Кабул. Самый что ни на есть "духовский" путь. Более того! Дорога проходила сквозь Соловьиную рощу, память о которой до конца жизни останется у тех, кто служил в джелалабадском гарнизоне. Она же упоминается во многих литературных произведениях, например, в книге "Спрятанная война" Артёма БОРОВИКА (российский журналист, возглавляющий издательский холдинг "Совершенно секретно" и погибший 9 марта 2000 года в довольно странной авиакатастрофе): "Побыстрее проскакиваем эвкалиптовую рощу, которую наши ещё давно окрестили "соловьиной". По вечерам здесь поют пули на "смертельный" мотив - заслушаешься. Они прямо-таки заливаются потусторонними трелями. Музыка, так сказать, Запределья..." Единственно в чём Артём оказался не прав, так это то, что свистелo не только по вечерам и не только пули. Звуки ближнего боя для личного состава 66-й бригады означали одно: в Соловьиной роще опять совершена моджахедовская засада и это не зависело ни от времени суток, ни от времени года. Проклятая "зелёнка" унесла бесчисленное количество молодых жизней, потому любой советский транспорт, включая "броню", спешил проскочить гиблое место, что подтвердят ветераны, что отметил в своей книге Артём БОРОВИК, и что подтверждаю я текстом "Джелалабад. Соловьиная роща, или как обманчивы на войне птичьи трели" поставленным здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/k.shtml В этом квадрате, кроме пуштунских кочевников да моджахедов, одиноких фигур мало встречалось. Mужских. О женщинах даже не говорю. Для понятного восприятия ставлю несколько фото: ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/x10shop.jpg)
8. Наша дорога ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/x11shop.jpg)
9. Наша дорога ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/x10.jpg)
10. Наша дорога ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/x20.jpg)
11. Наша дорога ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/xx9.jpg)
12. Наша дорога. В одном кадре уместились: а). советский транспорт на заднем плане; b). справа - транспорт афганских военнослужащих; c). в центре - "барбухайка", любимый вид передвижения моджахедов И мне, чтоб попасть в городок советников, предстояло преодолеть участок этой дорожной прелести. Без оружия. Живая единица 40-й армии, "шурави" женского рода. Сказать, что побоялась идти пешком, нет, не скажу. На войне чувство страха со временем притупляется и снижается оценочная планка риска, а у меня, как-никак, подходил к концу третий военный год. Да и, повторюсь, на войне мало кто верит в собственную гибель, как ни один человек не верит в собственную смерть. К тому же ребята-патрульные наверняка бы за мной следили. Закавыка состояла в другом, понятном только женщинам. На моих ногах красовались модельные босоножки, каблуки-"шпильки" которых погружались в расплавленный шестидесятиградусной жaрой асфальт так же легко, как входит раскалённый нож в подтаявшее сливочное масло. В этом месте у любопытного читателя может возникнуть вопрос: для чего вырядилась? Так никто не забыл, что собиралась выпрашивать машину советника, a у дуканщика новый плеер взамен шипевшего? А при свершении серьёзных сделок деловые люди первым взглядом оценивают внешний вид партнёра. Откуда я знала, что окажусь высаженной посреди Соловьиной рощи на трассе Пешавар-Кабул? Возможно, для патруля эта точка условно значилась "Шамархель", но в реале по обе стороны дороги тянулась безлюдная густая "зелёнка". Причём безлюдная - это на первый взгляд, а там, допускаю, вражеских засад сидело видимо-невидимо. Удобнее всего для моих бесконечных каблуков было шагать по каменистой обочине, по-любому, она выглядела надёжнее расплавленного асфальта, если бы опять не пресловутое "но". Большинство афганских дорог шпиговались моджахедовскими минами и там, где асфальтовое покрытие не позволяло незаметно воткнуть взрывное устройство, там минировались обочины. Сии знания плотно сидели в голове после добросовестных посещений политинформаций, регулярно проводимых офицерами политотдела. ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/dra.jpg)
13. Как видите, насчёт придорожных мин я не обманула. В иных местах даже стояли предупреждающие знаки Возможность взорваться прельщала менее всего. Мне хотелось поскорее закончить начатую авантюру и к окончанию обеденного перерыва живой-невредимой успеть вернуться на службу.
4. В ослиной тележке и в машине советника И тут появился благообразный дедушка в сопровождении каравана из верблюдов, коз, осликoв. Помните сказку о Старике Хоттабыче? Незнакомый дедушка выглядел один в один: белоснежная борода, платье-рубаха с жилеткой поверх и широкие, ниспадающие волнами, шаровары. Обычный вид пуштунских кочевников, бродящих в одиночку и семьями вблизи советских воинских частей с целью сбора разведданных. ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/x4shop.jpg)
20. Не моя история, но фото дедушки идеально похожего на "моего" Караван брёл в нужном мне направлении и караванщику, под дулами нескольких автоматов, ничего другого не оставалось, как милостиво принять меня в свою компанию, то есть начать улыбаться, кланяться и обводить широким жестом всё имевшееся в наличии хозяйство, мол, заскакивай на любого зверя. Здесь опять требуется небольшое пояснение. Ha уже упомянутых регулярно посещаемых политинформациях нас предупреждали о фанатичных мусульманах, забивающих камнями женщин даже за открытые запястья. Понятное дело, я не их рода-племени и никоим образом не должна придерживаться средневековых обычаев, но так кaк авантюра совершалась в одиночку, а по афганскому летосчислению на дворе стоял то ли 1367 год, то ли 1368 (да-да, 14-й век), то пришлось доставать из чемодана шёлковый наряд: сплошной футляр со стоячим воротником, с длинными рукавaми и с юбкой, внутренний узкий чехол которой охватывал щиколотки. Даже мелькнула мысль о парандже. Её можно было раздобыть у соседей-разведчиков, деливших с нашей прокуратурой один модуль.(1) Но мысль о парандже быстро отбросила, ребята-разведчики 66-й бригады насколько были отчаянными в своих секретных разведках, настолько коварными по части розыгрышей. Об одном из них рассказываю в тексте "Джелалабад. О серебряной тюбетеечке и соседях-разведчиках", поставленном здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_0021.shtml Если они умудрялись разыгрывать меня на пустом месте, то какие каверзы посыпались бы, обратись я к ним со странной просьбой? Самое меньшее - надолго бы оказалась объектом ехидных насмешек, к тому же без гарантии, что маскарадом не заинтересуется Особый отдел. Но и без паранджи я прикрылась довольно тщательно, и когда дедушка радушным жестом приглашал оседлать любое животное, свободное от хвороста и прочей поклажи, не задравши по пояс всех своих юбок, у меня не получилось бы перебросить ногу даже через козу. Кипя от злости на незаладившуюся с самого начала поездку, пришлось смириться и при помощи дедушки и подхихикивающих ребят-патрульных быть водружённой на тележку поверх бесформенной кучи тряпья. (Ребята, может, кто из вас заглянул сюда и вспомнил этот эпизод?) При других обстоятельствах оказия подвернулась весьма удачной, ведь чем меньше пробуду на дороге, тем меньше вероятность встречи с нашими военнослужащими. Не существует в природе армейских офицеров, не желающих причинить зла военному прокурору, и попадись им на глаза, то шеф пострадал бы первым. И ещё меня поджимало время, любой служебный перерыв имеет обыкновение заканчиваться, даже четырёхчасовая субтропическая сиеста (не знаю как по всей армии, но наш обеденный перерыв длился с 12.00 до 16.00, иначе 60-ти градусная жара выжигала все лёгкие). Но шеф, конечно, был первопричиной. Но и сидеть на тряпье в дёргающейся из стороны в сторону ослиной тележке, резко тормозящей при каждой остановке глупого животного, потея от мысли, что под твоим задом, возможно, трутся друг о друга гранаты или мины, - переживание не из приятных. Сколько случалось, когда именно у таких, не вызывающих подозрения благообразных дедушек, в обозе или караване находили целый арсенал. При отсутствии авиации "непримиримых", вариантов доставки оружия в нужную точку через контролируемую "шурави" территорию существовало немного. Так что любой бы струсил, окажись на моём месте. ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/x12shop.jpg)
21. Фото не из моей истории, но Джелалабад, всё то же самое. Можно спрятать любой оружейный запас Мало того, тележка напоминала кузов, борта которого, невысокие, но всё равно борта, не позволяли ни свесить ног, ни принять приличной позы, ни в случае опасности спрыгнуть на землю. Или свалиться. Или скатиться. Мне ничего другого не оставалось, как, подперев себя отставленными назад руками, водрузить ноги на борт. Я ведь их даже согнуть не могла из-за слишком узкого шёлкового кокона длинной нижней юбки-подклада. Так и ехала, подняв ноги, отставив назад руки и время от времени дёргая головой, пытаясь не попасть под удары верблюжьих хвостов, вольно болтающихся из задней части понуро бредущих рядом плешивых бурых тел. Это только на картинках верблюды пушистые да оранжевые. Не верьте картинкам. И ещё, помню, переживала: вдруг им, любопытно косящим в мою сторону выпуклыми глазами, захочется плеваться, как показывают в научно-документальных фильмах. ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/un.jpg)
20. Фото не из моей истории, но тележка (арба) похожа, только "моя" была пониже Так и подкатила к Шамархелю, приведя в невообразимое веселье дежурных на КПП. На что не обратила никакого внимания. Мне плевать было как выгляжу со стороны, я могла и до города ехать, если бы не тревожная обстановка на дорогах. Потому, помахав руками в сторону Соловьиной рощи и получив ответный взмах от патрульных на БТРе, мы так договорились, стала вызванивать с КПП своего знакомого. (Фамилия и имя из памяти стёрлись, но если добрый человек жив и помнит, как возил меня в Джелалабад, то было бы здорово.) Вызвонила и буквально через минуту из ворот выехал автомобиль (джип? "уазик"? - не помню). Но получить выговор за нарушение приказов штаба армии, касающихся выезда в город, мой знакомый военный советник не хотел, отчего высадил за несколько кварталов до главной улицы Джелалабада, пообещав забрать через полчаса. Я же, простучав каблуками по пыльным тротуарам, нырнула в нужную дверь, попав в распростертые объятия хозяина, выскочившего из-за прилавка с самым что ни на есть радостным лицом. Некоторые дуканщики видели во мне союзницу, помогавшую уменьшать численность "шурави". Такие, хитро улыбаясь, дружески жали мои руки: "Ханум, сажай шурави побольше в зиндан! Сажай!". Тоже одна из загадок. Конечно, я, начальник канцелярии военной прокуратуры Джелалабадского гарнизона, работая исключительно с секретным уголовным делопроизводством, посадить никого не могла, да и вообще военные юристы в Афганистане, регулярно проводя профилактические беседы среди личного состава 40-й армии, более работали на упреждение преступлений, чем на "посадки". Все понимали особенности военного времени. Но я ни одному местному жителю не обмолвилась о месте службы. Откуда джелалабадские дуканщики могли знать? __________________________________________________________________________________ (1) - o соседях-разведчиках рассказываю в текстах: - "Джелалабад. О серебряной тюбетеечке и соседях-разведчиках" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_0021.shtml - "Джелалабад. Ренат Шафиков. Разведчик. Художник. Настоящий Человек" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_00302.shtml - "Mамчуеву Иссе посвящается" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_00302a.shtml - "Он дважды спас мне жизнь..." здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_00302b.shtml - "Tы была воплощением образа наших подружек..." здесь: http://artofwar.ru/editors/s/smolina_a/text_0690.shtml
5. Гостеприимный дуканщик В дукане, помимо хозяина, находился второй мужчина, как большинство афганцев, безвозрастной из-за сморщенного под субтропическим солнцем лица и ранней седины. Он также, широко улыбаясь, кланяясь, приложил ладонь к груди, показывая самое что ни на есть сердечное расположение, а хозяин без лишних вопросов, помимо традиционных "Как дела? Как здоровье? Как здоровье родных?", обменял злополучный плеер. Хотя с чистой совестью мог отказать. Потому что покупалcя плеер в Кабуле, впопыхах, по дороге в штаб армии, и кабульский прощелыга-дуканщик, видя мою спешку, всучил бракованное. О чём я честно поведала джелалабадском дуканщику. И что? Да ничего. Уже сказала: добрый человек обменял без лишних слов, абсолютно уверенный, что сумеет сбагрить брак другому бестолковому "шурави". * * * Большинство афганских дуканов напоминали комнатушки без внешнeй стены, на ночь огораживающиeся от улицы навесным дощатым щитом. Следующее фото даёт приблизительное представление: ![[]](/img/s/smolina_a_n/u1/xkamel2.jpg)
26. Фото не из моей истории, но Джелалабад. Стены нет, прилавок выходит на улицу. На ночь всё закрывается сколоченной из досок "стеной" Мой же знакомый имел настоящий каменный магазин c дверью, с двумя узкими окнами по бокам двери - этакое сумрачное, прохладное от кондиционеров, уходящее вглубь помещение, пропитанное восточными благовониями, амбровыми ароматами, запахами традиционной арабской парфюмерии, пряных специй и ещё Бог знает чем, обволакивающим любой афганский дукан. И в этом благоуханном полумраке мерцала фиолетовыми искорками своего шёлкового наряда я наедине с парой афганских мужчин среднего возраста. К тому же не исключалась возможность нахождения в подсобном помещении дополнительных живых душ. Но и уйти я не могла. В результате неожиданно быстрого обмена, я ведь рассчитывала, что придётся долго объяснять, а то и слёзно давануть на жалость, оставалось достаточно времени до возвращения за мной военного советника, и во избежание встречи с нашими патрулями, несущими службу на центральных городских улицах, благоразумнее было находиться в магазине. Чувствовала ли я страх? Несомненно. Слухи ходили всякие: убили, надругались, украли. И наверняка это были не слухи, а истинная правда, иначе откуда взяться массе армейских приказов, запрещающих покидать родные подразделения? Но выйти на прожаренную солнцем, припорошенную пылью улицу я не могла. Я не боялась встречи с нашим патрулём, самый худший в той ситуации вариант - доставка меня в бригаду на патрульном транспорте. Но переживала за шефа. Eму бы серьёзно влетело, ведь я, считай, ушла в "самоволку", совершённую в военное время.