|
|
||
Смолюк Андрей Леонидович
Рассказы, песни и стихи о походах
Части 1 и 2
Часть 1
Снежинск октябрь 2010
Походные истории. Часть 1
Замечание автора:
К
то не бывал в походах по нашему замечательному Уралу, тот, должен я заявить, Урала нашего и не видел. И пусть говорят, что горы здесь не очень высокие, реки не такие бурные. Всё это чушь и лишь отговорки. Край Уральский наш замечателен и исходить его вдоль и поперёк это прекрасная задача. И жаль, что не всегда выполнимая. Жизнь это суета и бесконечные проблемы, и иногда в ней просто не до гор и рек. Но если есть свободное время, то не думайте, как его использовать, а просто возьмите рюкзак и отправляйтесь, хотя бы на Таганай. Там вам понравится. А уж если понравится, то дальше всё пойдёт как по накатанным рельсам, потому что хоть раз побывав в походе, тебя потянет и во второй раз побродить по горам, рекам и озёрам, и в третий. Так что вперёд и всяческих вам красот и удач.
1.Нас манят уральские дали,
Родными которые стали.
Что ж, друг, собирайся в поход,
Настал его славный черед.
2.Здесь рядом высокие горы,
Озер голубые просторы.
Здесь сосен могучих страна
О как же прекрасна она.
3.Да здравствуют лес и палатки,
С дорогой да здравствуют схватки.
В горах испытаем, друг мой,
Мы верность и дружбу с тобой.
4.Останется память от лета,
Где песня походная спета,
Запомним ее навсегда,
На долгие дни и года.
26.11.02.
Замечание автора:
А
всё начиналось с походов выходного дня, с походов на небольшое озеро Ташкуль, что недалеко от нас. Мы были молоды, мы имели ветер в головах, который нас в выходные дни гнал из города, мы имели велосипеды, как самое лучшее средство передвижения и мы имели мечту побывать и там и сям. Мечтали мы и всё увидеть, познать самого себя, ведь только в трудностях это можно сделать. В конце концов, мы просто хотели быть в кругу друзей и, чтобы нам никто не мешал в выходные дни, сводные от работы. Вот с Ташкуля я и начну свои стихи и рассказы о тех местах и случаях, которые с нами случались. Не удивляйтесь, что многие вещи будут написаны с точки зрения уже пожилого человека, так как я, к сожалению, за перо взялся довольно поздно.
1.На Ташкуле, на озере,
спокойная вода,
Как много утекло ее
со времени когда,
Когда мы были молоды
и груз проблем не жал,
Когда, о, счастье юности,
нас звал к себе Урал.
2.Мы снова здесь, и озеро
поет о встрече нам.
В груди же чувство нежности
с грустинкой пополам.
А память возвращается
в прошедшие года,
И шепчет: Вспомни молодость!
озерная вода.
Припев:
А на озере Ташкуль свобода.
Нет совсем здесь сегодня народа.
Мы заехали так, на чуть-чуть,
Отдохнуть и продолжить свой путь.
3.А лето нынче жаркое,
сплошная сушь да сушь.
Мы за черникой-ягодой
в лесную лезем глушь.
Черники же здесь множество
на радость горожан,
С женою за полчасика
собрали целый жбан.
4.О, сколько было пройдено
прекраснейших дорог,
И в этом Ташкуль-озеро
нам очень всем помог.
Мы снова здесь компанией,
компанией друзей,
Нашли минутку времени
среди текучки дней.
Припев.
5.На Ташкуле, на озере,
спокойная вода,
А в сердце что-то вечное
нас тянет все сюда.
За двадцать лет с копейками
здесь изменений нет,
Все также привлекателен
полянки нашей цвет.
6.Вернуть бы на мгновение
года свои назад.
Да жалко, к сожалению,
отцвел весенний сад.
И только Ташкуль-озеро,
пусть даже на часок,
В душе раскроет заново
прекраснейший цветок.
Припев.
10.07.91.
Всё тот же Ташкуль
Припоминаю всё, во времени летя.
Пусть не найти следов от нашего костра,
Но только помню, здесь горел он до утра.
Немножко грустно, хоть общаемся шутя.
Полянка наша, нашей юности любовь,
К тебе приехали мы на свиданье вновь.
Все, как и раньше, только вот седой уж я.
Палаток помню разноцветный городок
И тёплый, мягкий, синий спальника мешок.
Я воду трогаю, песчинками мутя.
Всё тот же Ташкуль это озеро мечты
И бесконечной всей уральской красоты!
24.03.00.
П
рекрасно озеро Ташкуль, что рядышком с нашим городом Снежинском находится. Лес, воздух, солнце и тебе всего лишь двадцать лет. Как говорится, у тебя самый большой недостаток в жизни молодость, который, как ни странно, с возрастом проходит.
Каждую субботу и воскресенье я с друзьями провожу на этом небольшом озере. Отдыхаем мы здесь от проблем и городских забот (хотя, какие это заботы в двадцать лет не очень и понятно). Разжигаем костер, варим себе обед, загораем и купаемся. Ну, а кто жаждет добычи, тот стремится на рыбалку, благо на озере Ташкуль рыбалка отменная.
Я, если честно, небольшой любитель рыбалки. Тоску она на меня наводит. Еще хорошо, если клев есть, а если нету, то от скуки помереть можно.
Однако в этот день взыгралось что-то внутри меня мужское. Захотелось добычи, да не просто так, а чего-нибудь посущественней. Например, подлещиков (до больших лещей я тогда еще не дорос). Ну, а раз подлещиков, то, значит, на водное пространство Ташкуля выезжать надо. С берега, конечно, тоже можно рыбки половить, да только мелочь. А она, эта мелочь, надо признать, поднадоела. Что там окуньки длинной с палец или такие же чебачки. Вот подлещики это да!
Надумал я, одним словом, вечерком на лодочке резиновой съездить порыбачить. Собрал все снасти, подготовил лодку, накопал червячков. Конечно, подлещики лучше клюют на раков, но раков ловить мне было лень, так что я решил без них обойтись. Днем ведь раков не поймаешь. Сидят они в своих норах на глубине и ждут ночи, чтобы вылезти поближе к берегу. А ночи ждать я не мог, так как невтерпеж мне было чего-нибудь поймать энтакого. Вот и пришлось мне обойтись червячками. Приготовил только немножко подкормки в виде кусочка старого засохшего хлеба и стал ждать заката.
Ну, всем известно - время на Ташкуле летит незаметно, и вот наступило время для рыбалки.
Собрался я ехать и для поднятия собственного духа сказал друзьям:
-Ну, мужики, без подлещиков я не вернусь!
Друзья не стали надо мной по этому поводу смеяться, а только как-то сочувственно, с жалостью на меня посмотрели и сказали:
-Прощай, Андрюха!
Но я был полон как всегда оптимизма и поэтому на это улыбнулся и подумал:
-Из принципа наловлю!
И, в общем-то, надо сказать, что этот мой оптимизм меня и не подвел!
Так вот, сижу я, значит, в лодке и выбираю место для рыбалки. А время-то уже позднее, припозднился я, так что солнышко уж скоро за горку уральскую безымянную зайдет и надо мне поторапливаться.
А должен я вам признаться, что знаю я заветное место, где в глубинах озера скрывается яма. А глубину и яму (причем, чем ямистее яма, тем лучше), как известно, очень обожают всякие там лещи, не говоря уж о подлещиках. Встал я на якорь, бросил подкормки и опустил удочку.
Сначала у меня совершенно не клевало. Минут тридцать я сидел в тоске и ожидании на одном голом оптимизме. Даже мысль в голове промелькнула, что может правы были мои друзья, когда прощались со мной.
Но оптимизм меня не подвел. Клюнуло. Подсек я и тащу. Чувствую, что-то большое и сильное, не мелочь пузатая. Подлещик, да не просто так, а довольно крупный. Прав я был, что без рыбы не вернусь, оптимизм штука хорошая.
А за первым подлещиком последовал второй, третий. Да вот беда: солнышко уже совсем за горку безымянную зашло, и кивка то я на удочке почти не вижу. Только каким-то шестым чувством угадываю, как он дергается.
А подлещики клюют и клюют. Поднялось у меня настроение, сижу и с некоторым злорадством представляю, как друзьям улов свой покажу. Однако света все меньше и меньше. И вот, наконец, солнышко совсем ушло за горку. Посмотрел я на часы, благо у них циферблат светящийся, а время-то уже половина одиннадцатого. Надо возвращаться. Если бы не ушло солнышко за горку безымянную, то я бы еще порыбачил.
А друзья меня встретили с удивлением. Дескать, думали мы, что пропал ты где-то в дебрях подсознания славного озера Ташкуль, смыло тебя волной. Я ж потрясывал садком, где лежало пять довольно крупных подлещиков.
А на следующий день была уха. Да не просто так, а тройная. Сначала мелочь сварили, а затем и подлещиков моих. Так что обед удался на славу. И надо сказать, что рыбалку эту я так и не забыл. Тридцать лет уже прошло, а помню. Утер я тогда всем нос своим оптимизмом да и себе удовольствие доставил. 18.06.2004.
Замечание автора:
Д
а, Ташкуль это просто замечательно. Здесь и рыбалка, и разговоры у ночного костра, и подводная охота. И самое что интересное, так это то, что заниматься этим не лень. Обычно кто загорает на пляже, тот ничего и не делает, неохота, а тут хоть и солнышко, загорай, не хочу, но руки и голова требуют чего-то, а поэтому без дела не сидим. Так что и рыбалка и разговоры у костра по вечерам (да и ночам), а так же самое необычное, по нашим понятиям, так это подводная охота. И этим всем мы с удовольствием занимались!
На рыбалке
Рыбаки, вы мои, рыбаки,
Навострите свои поплавки!
На рыбалку мы едем сейчас,
Что, конечно же, в радость для нас.
Мы сегодня с утра без забот
И душа о свободе поёт,
Ведь озерная, светлая даль
Унесёт грусть, тоску и печаль.
Нынче озеро словно мечта,
А мечта ведь всегда красота,
Если вдруг, неожиданно вдруг
Улыбнётся, как преданный друг.
Интересен рыбацкий процесс,
Он для нас положительный стресс,
Ну, а если поймаем чуть-чуть
Будем счастьем исполнены жуть!
И всего-то часок нужен нам,
Отходную чтоб спеть всем делам.
Мы с природой сольёмся вокруг
И замкнём наслаждения круг.
А на сердце проснётся любовь,
Ощутим мы её вновь и вновь,
Мы увидим прекрасный Урал,
Тот, что нынче рыбалку нам дал.
08.08.04.
Ночь на Ташкуле
Мы вновь путешествий открыли страну,
Палатки разбиты и яркий костёр
Нам всем предлагает начать разговор.
Что каждый из нас в этот Ташкуль влюблён,
Что вот мы когда-то открыли его
И знаем теперь, как себя самого.
Что тайн и загадок собою полна,
А лес будет тихо, так тихо шуметь,
Не станет мешать он нам звёзды смотреть.
И будет душа умиленьем полна,
И будем грустить мы о чём-то своём,
О чём забывали сверкающим днём.
Который наполнен одной суетой.
Но вот провели ночь на Ташкуле мы,
А, значит, у нас отдохнули умы.
Ни в тягость, ни в грусть на неделе большой.
А там выходные и Ташкуль нам вновь
Подарит свой берег, подарит любовь.
31.07.04.
Подводная охота
Н
ет, хоть я и мужик, и даже вроде неплюгавенький, но не люблю я эту рыбалку. Сидишь как дурак с этой удочкой и смотришь до посинения на поплавок. Клюнет это штука, что рыбкой называется, или нет. Ладно, если она ещё клюёт, а если нет так совсем тоска. Так что не люблю я, одним словом, эту рыбалку.
Вот подводная охота это совсем другое дело. Здесь ты добытчик. Только от тебя зависит, подстрелишь ты рыбку или нет. Тут и ловкость и сноровка развиваются. Опять же интересно на подводный мир смотреть, его изучать. Рыбки, раки там всякие. Конечно, для этого вода чистая нужна, прозрачная, так она и есть такова на нашем славном и уютном озере Ташкуль. А рыбы в Ташкуле видимо-невидимо. И крупная есть, и помельче, одним словом, на любой вкус. Так что подходит Ташкуль для подводной охоты, лишь бы снаряжение было. Самое главное - ружьё подводное, без него, сами понимаете, никак. Конечно, хорошо бы и гидрокостюм иметь, но летом, когда вода тёплая, можно в принципе и без него обойтись. Грузы вот только нужны, чтобы нижняя часть твоего тела не всплывала на поверхность. Не говоря уж о маске с трубкой это первейшее дело.
И вот в одно прекрасное воскресенье, когда мы всей своей дружной компанией отдыхали на озере Ташкуль, решил я попытать счастья и поохотиться на рыбку. Благо всё для этого у нас было. И ружьё, и маска, и трубка, и ласты, и грузила. А ружьё оно пневматическое, накачаешь специальным насосом, так выстрелов на тридцать хватает. Гарпун, как полагается, трезубец, размером с ладонь. В общем, охоться, не хочу!
Надел я всё на себя как полагается, взял ружьё и в воду. Отплыл от берега метров на двадцать и нырнул.
Красота подводного мира изумительна. Какие-то таинственные водоросли, мхи, лишайники и рыбки между ними. Кое-где из нор торчат клешни огромных-преогромных раков, ждущих добычу. И самое главное тишина кругом, не то что в нашем грохочущем мире.
Плыву я и по сторонам посматриваю. Ищу, значит, рыбку покрупнее, щучку, например. Щучка, как сказали мне мужики, первейший предмет подводной охоты. Конечно, и на других рыб охотиться интересно, но щучка здесь лучше всех.
Иногда ружьё я своё проверяю, мелочь пузатою постреливаю. Не всегда, правда, попадаешь, так как длина этой рыбки меньше ширины трезубца, но всё-таки какой-то интерес есть. А просто так плавать, не стреляя, занятие довольно тоскливое.
Вдруг смотрю, вроде щучка стоит метрах так в пяти от меня. Подплыл я осторожно к ней метра так на два, прицелился и выстрелил. И самое интересное, что попал!
Задёргалась щучка на гарпуне, зашевелилась. Мне бы её к себе подтащить, да за жабры схватить, однако боюсь я её взять за тело, вдруг укусит. Щуки они страсть как кусаться любят. То, что не до кусания ей, это я уже потом понял, а в первое мгновение просто не сообразил. Подтащил я щуку к себе насколько мог и быстрей к берегу. Вынырнул из воды и кричу:
-Мужики, я щуку подстрелил, что теперь с ней делать не знаю!
А мужики на берегу далеко, не слышат меня, совета дать не могут. Да какие тут советы, хватать щуку рукой надо, понимаю, да боюсь только, укусит ещё. Так я щуку и дотащил на поводке до самого мелководья.
Однако изловчилась тут щука да соскочила с гарпуна с трезубца. Вильнула хвостом и скорей в камыши, раны зализывать. Хотя думаю, что с такими ранами не жилец она на этом свете!
В общем, вылез я из воды в дурном настроении. Неудачной вышла охота. Да ещё тут мужики начали дружно посмеиваться надо мной, тоже вот охотник. Я даже пожалел, что рассказал им обо всём.
А самое удивительное, что после этого, сколько я не плавал с подводным ружьём, не встречал больше щучек, не попадались они мне. Видимо такой вот я охотник невезучий. Однако понравилось мне мелочь пузатую стрелять. Тут тоже сноровка нужна. Попробуй, попади в неё, да ещё не просто так, а в глаз, чтобы, как говорится, шкура целой была.
В общем, от подводной охоты я удовольствие получаю. Это тебе не поплавок, мерно качающейся на волне. Клюнет, не клюнет, чёрт её рыбу пойми. А тут всё видно как на ладони. Так что как на Ташкуль летним днём собираемся, так я обязательно у друзей снаряжение для охоты подводной беру. И надеюсь всё: вдруг попадётся мне ещё одна щучка, так я её точно до берега дотащу. Схвачу руками, чёрт с ней - пусть кусается. Главное похвастаться тогда можно будет перед всеми, да и своё самолюбие ублажить, во, дескать, какой я охотник! 12.05.2002.
Замечание автора:
И
чего это только не случается с тобой в лесу недалеко от Ташкуля. Идешь, понимаете ли, по дороге с рюкзаком, а вокруг лес дремучий, да живность всякая в нём водится. И страшная, и большая. Встретишь её так, и хочется рюкзак бросить и бежать, куда подальше без оглядки. Или наоборот подбодришься, страх свой преодолеешь, и идёшь на зверя прямо в лоб. В конце концов, ты же человек, царь природы, а потому и все тебя бояться должны. Правда, это не всегда получается, но иногда и получается. А потом сколько рассказов, какой ты вот смелый да ловкий. Да и рюкзак тебя может выручить, поскольку что-нибудь съестное там может находиться. С божьей тварью поделишься этим съестным и вроде бы всё тихо и мирно. Не трогает ни тебя, ни твой рюкзак эта божья тварь. А поэтому путь свой дальше держишь с рюкзаком, да песенку какую-нибудь от радости насвистываешь.
Рюкзак
Ты волнуешь душу, еще как.
Походили мы, рюкзак, с тобой
По уральской стороне родной.
Сердцу это милая земля,
Где свободы маленький глоток
Все дарил ты мне, рюкзак, дружок.
И вершины невысоких гор,
Помню тяжесть я, рюкзак, твою
И усталость к вечеру свою.
И сейчас приятно очень так
На тебя смотреть, чтоб иногда
Вновь вернуться в юности года.
01.04.03.
Лось
П
о молодости, лет так это двадцать назад, каждую субботу и воскресенье мы весёлой компанией отправлялись на небольшое озеро Ташкуль, чтоб развеять городскую тоску и отдохнуть от всех летних дел. Ездили мы туда на велосипедах всего-то двенадцать километров, поскольку машин ни у кого не было, да и велосипед это прекраснейшее изобретение человечества. Сел, понимаешь ли себе, крути педали, наслаждайся всем вокруг и радуйся жизни.
И вот как раз в один из таких дней, а именно субботу, я и поехал на озеро Ташкуль. Ребята, мои друзья, уехали туда в пятницу вечером, а я не мог по ряду причин, так что поехал один, как уже сказал в субботу рано утречком.
Дорога была свободная, машин не было, не было ещё и жарко, так что я неспеша крутил педали и ехал в своё удовольствие. Никто меня не торопил, никто меня не обгонял, ну, и так далее.
А перед самым озером Ташкуль дорога, значит, поднималась в гору. Это был тягун, да причём довольно крутой и мы его не очень-то и любили, поскольку взять его нагруженными рюкзаками было дело сложное. Поэтому, как правило, мы поднимались по тягуну сколько могли, а там шли пешком, таща наши велосипеды за собой.
Но нынче я был не нагружен, а поэтому этот тягун дался мне довольно легко, хотя на вершине его я остановился, чтобы маленько передохнуть.
И вот стою я, стою, дух перевожу и вдруг слышу, что в лесу, который окружал дорогу с обеих сторон, стоит какой-то треск. Я сначала этому особого значения не придал, так как треск и треск, ну, и чёрт с ним, мало ли что в лесу трещать может. Но треск становился всё сильнее и я чувствовал, что он приближается ко мне.
Тут бы мне взять да и уехать с этого места, но мне стало любопытно, что же там такое в лесу трещит. Гляжу, а из лесу выходит здоровенный лось и направляется он чуть ли не ко мне.
Честно говоря, я маленько струхнул, потому что встреча с лосём в лесу неизвестно к чему может привести. А лось здоровенный, рога огромные, копыта большие.
Тут бы мне опять убежать, да вот интересно мне стало, куда же этот лось направляется.
А лось, между тем, преспокойно вышел из леса и встал на дороге, на которой стоял и я, причём так, что преградил мне путь вперёд. Стоит и по сторонам смотрит.
Я опять же струхнул, но подавил в себе страх и задал себе вопрос:
-Ну, и что же дальше?
А лось стоит поперёк дороги и не вперёд, не назад, причём, смотрю - начинает ко мне поворачиваться задом.
-Так ведь он и задними ногами лягнуть может, - опять подумал я. Похоже, придётся удирать.
Но тут мне что-то ударило в голову, и там, в голове, промелькнула шальная мысль:
-А что, если этого лося покормить?
А у меня в рюкзаке, как раз были ватрушечки, которые испекла мама и которые она дала мне, чтобы я угостил всех своих друзей.
Я быстренько развязал свой походный рюкзак и достал ватрушечку, которую протянул лосю.
Лось скосил на меня глаза и на мгновенье замер перестав поворачиваться ко мне задом. Это меня несколько приободрило и я решил подойти к лосю ещё поближе (во, дурачок!). Я положил свой велосипед на дорогу и с протянутой рукой, в которой была ватрушка, сделал шаг по направлению к лосю.
Лось фыркнул, дескать, что не видал я, что ли этих ватрушечек, и вновь стал поворачиваться ко мне задом. Это мне не понравилось, хотя, пересилив свой страх, я ещё сделал один шаг к животному, опять же дружелюбно протягивая ему ватрушечку. Но лось отвел от меня глаза куда-то в сторону и у же почти совсем повернулся ко мне задом.
-Надо сматываться, - мелькнуло у меня в голове.
Я бросил ватрушечку в сторону лося, а сам схватил велосипед и бросился наутёк. Ну, нуатёк это сильно, конечно, преувеличено, но метров двадцать от лося я отъехал. Отъехал, встал и снова посмотрел на лося. А лось перестал поворачиваться ко мне задом и, похоже, про меня забыл, так, подумаешь тоже, человечек какой-то.
-Да уходи ты, дурак, с дороги, - подумал я.
Конечно, я бы мог оббежать лося по лесу, но идти по лесу через бурелом, да ещё с велосипедом, дело, прямо скажем, не очень привлекательное. Поэтому я пока стоял и ждал, как дальше будут разворачиваться события.
А события разворачивались так: лось всё же обратил внимание на ватрушечку, что лежала на дороге рядом с ним. А посему неспеша он подошёл к ней и понюхал. Запах, видать, пришёлся ему по душе. В результате мамина ватрушечка была съедена да, причём, похоже, с аппетитом. После этого лось опять встал в позу поперёк дороги и задумчиво уставился куда-то в лес.
-Ну, и долго ты так стоять будешь? спросил я лося и ответа, естественно, не получил.
Так и простояли мы на дороге, лось и я, минут пятнадцать. И тут я понял, что мне придётся обходить лося стороной, поскольку его стояние может быть бесконечным. Я нацепил рюкзак на плечи, подхватил свой велосипед рукой и двинулся через лес, через бурелом, обходя животное.
Это мне удалось практически без потерь, только руку немного веткой поцарапал, и я вышел метрах так в двадцати от лося, по его другую сторону. Вышел и с любопытством опять посмотрел на животное. А лось, вот зараза, видать поняв, что я его всё же обошёл, пусть и по бурулому, повернул голову в мою сторону и медленно пошёл прочь с дороги. Минут через пять он был уже в лесу и я слышал только треск сучков, означающий, что лось где-то там идёт.
-Вот, зараза, - подумал я, - специально ведь ждал, пока я его не обойду по лесу. А может быть понял, что ватрушек он сегодня больше не увидит.
Мне ничего не оставалось делать, как сесть на велосипед и поехать дальше по направлению к Ташкулю, где ждали меня мои друзья.
А друзьям я рассказал, как пытался подкормить лося с единственной целью, чтобы он ушел с дороги. На это друзья мне сказали что-то вроде: Ну, ты даёшь! Тут бежать надо было сразу, а ты ещё лося подкормить пытался! Да я и сам понимал, что эта кормёжка могла кончиться непонятно как для меня, а поэтому радовался, что вот всё же удалось перехитрить лося, хотя для этого пришлось и лезть через бурелом. Впрочем, что не сделаешь для своей собственной безопасности!
23.05.2008
Замечание автора:
Н
у, ладно. Что-то я всё про Ташкуль, да про Ташкуль, как будто на Урале у нас других мест красивых нет. Есть у нас такие места. Это и Юрма, и Таганай, да и речки всякие вроде Инзера. Тоже мы по ним ходили, ползали в своё удовольствие, а поэтому и всякие истории там с нами случались. Так что от Ташкуля с походами выходного дня давайте отойдём, да другие места и события рассмотрим. Например, Юрму и, например, зубы, которые, как нестранно и в походах зубами остаются, а, следовательно, и болеть могут, как обычно зубы болят. А что может быть противней зубов, когда они болят?
Юрма
Киалим, лес и искры костра.
Ну, а рядом Юрмы высота
И туда нас тянула мечта.
Впрочем, так и наверно должно.
Просто юность стремилась в полёт,
В мир, где песня свободы живёт.
Припев:
Карабаш, ну, а дальше пешком
И с тяжёлым, причём, рюкзаком,
И подъём, и подъём, и подъём,
На Юрму, все мы помним о нём.
Тот же самый мальчишеский круг,
Только всем нам уже пятьдесят,
Годы быстро все знают летят.
Вот дожили, по нраву покой,
Вот дожили и что там Юрма,
Посмотри, в голове уж зима!
Припев.
И из нас этим снам каждый рад.
А всё просто, ведь память жива,
Про Юрму, значит. живы слова.
Ну, бывает, бывает и пусть!
А Юрма, ну, Юрма, ох, Юрма,
Как и прежде нас сводит с ума!
Припев.
03.02.05.
Зуб
В
поход мы, значит, собрались. В Башкирию по реке Инзер. Река эта не очень уж такая суперистая, чтоб о ней можно было песни слагать, но тем ни менее достаточно бурная, особенно по весне. Достойна эта река, в общем-то, чтоб по ней сплавляться.
Ну, собрались и собрались, не в этом, как говорится, суть. А суть в том, что завтра идти, а у меня пломба из зуба вывалилась. Здоровая такая пломба, внушительная. А в зубную поликлинику уже поздно было обращаться, вечером она, естественно, не работала. Так что пришлось мне с дыркой в зубе и отправиться в поход. "Анальгинов" разных всяких пришлось взять, вдруг зуб разболится, и отправиться.
Ну, прибыли мы на место, на реку Инзер. Значит, палатки разбили на берегу и следующего утра ждать стали, чтоб плоты, на которых мы сплавляться должны были, построить. Естественно, костерок и великолепный ужин из пемикана и вермишели (самая, надо сказать, туристская еда).
И вот после этого самого ужина, кусочек этого самого пимекана мне в дырку, что в зубе была, попал. Ковырял я его, ковырял, да так ничего и не выковырил. Однако зуб от этих моих ковыряний разболелся (мать его за ногу).
Я уж и Анальгин съел, и золой от костра зуб посыпал, да только ничего не помогает. Болит зуб, хоть тресни. А с болью в зубе, сами понимаете, и поход совсем не поход, а так маята одна и ничего больше.
В общем, мучился я, мучился, да и пожаловался мужикам:
-Зуб болит проклятый, покоя не дает! А что делать не знаю. Может, что мне и посоветуете.
Ну, мужики, конечно, сразу на консилиум собрались и решать стали, что же с моим зубом делать.
А я, надо сказать, заштатным кино-фото корреспондентом был, так что лицо не последнее в походах. А раз так, то спасать меня надо. С больным зубом и съемки там различные не съемки, да и сочные кадры как-то все бледнеют. Ну, какие сочные кадры для истории, когда зуб болит.
Так что надо сказать, мужики со всей серьезностью к моему зубу отнеслись. Советы стали разные предлагать. Дескать, и бензином пополоскать зуб можно, и даже аккумуляторной жидкостью, электролитом. Но все это, конечно, и хорошо было бы, да вот только, где в лесу бензина достать и особенно электролита аккумуляторного (а электролит, как мне мужики сказали, первейшее средство от всех зубов, так как нерв зубной убивает).
Но нет в лесу ни бензина, ни электролита аккумуляторного. И тогда у мужиков идея такая родилась.
-Надо тебе зуб, - так они мне сказали, - водкой или даже, что еще лучше, спиртом пополоскать. Наверняка поможет!
Пополоскать это, конечно, можно, только водкой. Спирт, если честно, не очень я обожаю.
-Давайте, - говорю, мужики, водки поскорее, пополощу я ей зуб, глядишь, он поутихнет, и сочные кадры для истории опять же в окружающей природе появятся. Только водку, а не спирта. Я его терпеть не могу.
Ну, мужики мне и налили. Из фляги. Да как-то странно при этом пошушукались и посмеялись.
Взял я кружку, в которой спиртное было, и спрашиваю:
-Водка?
-Водка, водка, - ответили мужики, - пей, не бойся!
Ну, я и хватанул этой водки! А это не водка, а спирт оказался. Набрал я его полный рот и ни проглотить, ни выплюнуть не могу. Глаза кровью налились, и слезы из них аж капать начали.
Смотрю, как-то еще сообразил, а мужики мои со смеху покатываются. Обманули они меня, значит. А я и слова-то в ответ сказать не могу. Мычу что- то нечленообразное.
С трудом, но спирт я этот все-таки проглотил и сразу пьяным стал. Всем ведь, в общем-то, известно как спирт действует. Бьет он в голову сразу, безо всяких промедлений.
А мужики похохатывают, весело им, значит. Но водички мне попить принесли. Попил я водички и оклемался малость, очухался, даже слово сумел произнести, что-то вроде мать твою. А от этого мать твою мужикам еще веселей стало. Совсем их хохот обуял. Смеются, да и все тебе тут.
Ну, я, конечно, им все высказал, что я о них думал, а они мне в ответ и поясняют:
-Зуб теперь твой точно пройдет, не переживай, главное ведь нерв в нем успокоить!
И точно зуб мой прошел. Я даже по этому поводу песняка подавил от радости. Ну, а раз зуб прошел, значит опять у меня желание для истории сочные кадры искать появилось, чему и я и мужики рады были (не зря ведь они меня в поход с фото-кино камерами всегда брали).
А в заключении сказать хочу:
Если у вас вдруг в походе зуб заболел, а бензина или электролита аккумуляторного под рукой нет, то сразу спиртом зуб полоскать надо. Первейшее это средство в походах от зубной хвори. И пусть спирт, надо сказать, штука тяжелая, но пользы от него много. Я в этом на личном опыте убедился.
16.01.04.
Замечание автора:
А
уж кто на наших Вишнёвых горах не бывал, тот прямо чудак до мозга костей. Рядом эти Вишнёвые горы, ходи не хочу. И вид-то с них великолепный, вся наша округа как на ладони. Пусть горы-то не очень и большие, зато приятные такие, нежные какие-то. Впрочем, расслабляться не надо даже и здесь, так как любят туристы друг над другом подшучивать. Причём чем серьёзней поход, тем и шутки острее. И самая шутка - это засунуть чего-нибудь энтакое в рюкзак, чтобы человек ходил, да всё думал: и чего это сегодня у меня рюкзак такой тяжёлый? Вроде вчера ещё ничего был, а сегодня так прямо кошмар какой-то. Тут ухо надо держать востро, иначе далеко и не уедешь. А понял в чём тут дело, так и сам возьми и подшути над кем-нибудь. Такая уж туристская жизнь, что без шуток нельзя никак.
Встреча с Вишнёвыми горами
Я смотрю на Вишнёвые горы,
Что в дали закрывают просторы.
Сколько раз возвращался сюда,
Но Сунгуль восхищает всегда.
От забот я устал это точно,
И решил нужно выехать срочно
В мир, где горы глядят свысока
И Сунгуль тихо плещет слегка.
А Вишнёвые горы, замечу,
С нетерпением ждут нашу встречу.
И пускай мне уже пятьдесят,
Здесь не видно, что годы летят.
Здесь Сунгуль остановит мне время,
Зарождая спокойствия семя.
И судьба заторопится вспять,
И мне будет шестнадцать опять!
Я спешу к вам, Вишнёвые горы,
Все оставив житейские споры,
Я твержу, чтоб услышать себя:
Вас всегда вспоминаю любя!
Мне б забраться на ваши вершины,
Посмотреть с них Урала картины,
Только некогда всё, чёрт возьми,
Мой Сунгуль, то прошу я пойми.
24.10.06.
Т
уристы, если кому это не известно, подшучивать друг над другом любят. Ну, кому это нравится, а кому не очень, однако от этого никуда не уйдешь. Так что, в походе, у кого с чувством юмора нелады делать, в общем-то, нечего. Засмеют тебя так, что все желание в походы ходить пропадет. Зато у кого чувство это самое юмора есть, так тому в походах самая благодать.
Вот лично у меня такое чувство юмора есть, и рад я иногда и над собой, и над товарищами своими по походу от души похохотать.
Так вот, в походе, значит, это было. Встали мы утром, вылезли на свет божий из палаток и завтрак вкуснячий себе приготовили. Я не спеша свой рюкзак упаковал, всякие спальники и прочую сонную дребедень туда засунул, а вот ложку с миской достал, чтоб позавтракать. Ну, завтрак тоже без особых приключений прошел, вроде все нормально было. А после завтрака я рюкзак упаковал окончательно, в общем, к дороге приготовился.
И тут мне отлучиться в кустики понадобилось. Вроде ничего страшного, так кто скажет, а на самом деле для всего остального дня это значение большое имело. Возвращаюсь я после кустиков в наш свернутый лагерь, где и палатки уже убраны были, и костер потушен, и пытаюсь на себя свой рюкзак взгромоздить. И показался мне мой рюкзак что-то уж больно тяжеловатым. Он, конечно, и так, в общем-то, нелегким был, но тут что-то уж вообще ни в какие рамки не вписывался. Еле я его себе на спину закинул.
И с таким рюкзаком целый день я по горам лазил. Еле дождался вечера и того момента, когда мы место для ночевки выбрали. В общем, вымотал меня этот рюкзак до предела. Я его как у костра вечернего скинул, так минут тридцать лежал, в чувство приходил. И все думал:
-Ну, чего это он таким тяжелым оказался? Не болела вчера у меня спина так, как сегодня болит.
Однако, худо или бедно, но в себя я пришел. Даже дров наколоть вызвался, хотя эта работа тоже не из легких. А после дров стал я к ужину готовиться. В походах, как правило, два раза в день питаются, так, что желание покушать у меня, впрочем, как и у всех, было преогромное. И вот, полез я в рюкзак за миской и ложкой и вдруг нащупываю там сверток какой-то, тяжеленный, прямо жуть.
-Странно, - мелькнуло у меня в голове, - по-моему, утром такого свертка не было, когда я рюкзак упаковывал.
Разворачиваю я сверток и, к своему ужасу, вижу, что в нем лежат два здоровенных тяжеленных красных кирпича. И тут я все понял, и почему рюкзак таким тяжелым был, и почему к вечеру у меня спина отваливалась.
-Ну, - думаю, - мать твою, засунули киртпичи мне друзья мои чудики для большего, так сказать, наслаждения.
А ребята как увидали эти два красных кирпича, так все со смеху и покатились. Я сначала было начал говорить все, что я про них думаю, но потом мое чувство юмора злость победило, и я тоже смеяться стал. А про себя подумал:
-Ну, это вам даром не пройдет!
И сделал я вид, что эти два кирпича я в кусты выкинул. А сам, опять же, подумал:
-Пусть там пока до утра полежат, а утром я им применение найду! Тоже кому-нибудь их подкину.
И вот утром выбрал я такой момент, когда друг мой закадычный Василий, после ужина в кустики по нужде направился, предварительно перед этим все сложив и упаковав в свой рюкзак, и, не торопясь и с чувством, положил я ему в этот рюкзак сверток, в котором два здоровенных красных кирпича лежали. А Василий, как и я день назад, взгромоздил этот рюкзак себе на плечи. Он даже крякнул от напряжения при этом. А я же с радостью в душе ему этот рюкзак и помог на спине установить.
В общем, таскал Василий эти кирпичи целый день и только к вечеру из его уст жалоба сорвалась:
-Заколебал меня что-то этот рюкзак сегодня. Спину даже разогнуть не могу!
А я же в душе своей похихикиваю. Впрочем, все мы похихикивали, когда Василий эти два кирпича из рюкзака доставал.
Но у Василия с чувством юмора тоже все в порядке было, так что он особо не расстроился, а, как и я вчера, припрятал эти кирпичи, чтобы утром их очередной жертве подкинуть.
Так и бродили по рюкзакам весь наш поход эти два великолепных красных кирпича. И у всех поочередно спины к вечеру отваливались.
Но в один прекрасный момент, уже под конец похода, я опять обнаружил, что рюкзак мой стал чего-то тяжеловат. А два раза меня провести трудно. Вскрыл я рюкзак и вывалил оттуда на землю эти кирпичи путешественники. Мужики, было, опять похихикивать начали, но я сказал:
-Второй раз уже меня не проведете. Я теперь ученый, знаю вашу способность по части кирпичей. Да и шутка, которая повторяется это уже не шутка, а так просто себе.
Мужики смеяться перестали, так как слова мои правдой были.
Так что сами видите, не было б у меня чувства юмора, можно было бы и обидеться. А это в походах совершенно ни к чему. В походах, так я скажу, ко всему готовым быть надо: и кирпичи целый день таскать, и первым над собой посмеяться. Легче так жить и легче так с людьми общаться.
07.04.04.
.
Смолюк Андрей Леогнидович
Тел. (35146) 2-48-58
Снежинск октябрь 2010
картинки взяты из Интернета
Смолюк Андрей Леонидович
рассказы, песни и стихи о походах
Части 1 и 2
Часть 2
Снежинск октябрь 2010
Походные истории. Часть 2
Замечание автора:
Н
очь в походе она дана совершенно не для того, чтобы спать. Нет, мы, конечно, спим, но так чуть-чуть, часа по три-четыре. Остальное время идёт на разговоры около костра, да на песни под гитару. А у костра сидеть хорошо, искры в небо уходят, и хочется смотреть на огонь, не отрывая глаз. На душе легко и приятно. Жалко, что только эти мгновения заканчиваются и приходится всё-таки идти спать. Впрочем, самые выносливые так и сидят до зари, да к утренней рыбалке готовятся. Я не рыбак, как уже сказано было, да и не очень большой любитель сидения у костра, а поэтому обычно раньше всех забирался в палатку. Правда, я тоже не спал, просто лежал с открытыми глазами, да думал о своём. А думать о своём всегда приятно.
Ночной привал
За горку солнце село и вечера пора.
Давайте разговоры начнём о том, о сём,
О главном и неглавном, точнее о своём.
И нет таких, ребята, кто вовсе не устал.
Мы горною тропою прошли прекрасный путь,
Он, нет, не повторится, и это жаль чуть-чуть.
За горку солнце село, растаяла жара.
За нашим разговором мы отдохнём слегка,
А завтра вновь дорога длинна и далека.
Ему, мы знаем точно, бывает каждый рад,
Запомним мы надолго вот этот вот привал,
Ночной, что отдых просто сейчас нам в руки дал.
22.06.05.
Замечание автора:
А
мужики они всегда мужики. Но нет в них такой жилки, чтобы ко всему готовиться с чувством. Это прерогатива в основном женского пола. Это только мужики способны вот просто так сорваться с места и куда-нибудь бежать. Причём, с поллитрой. Про всё остальное можно забыть, но про поллитру почему-то никогда не забывается. А потом выясняется, что и то не взяли и это и что вообще в походах кушать надо и одной поллитрой тут не обойдёшься. Но женщины тоже любят, как показывает практика, ходить в небольшие походы и это, иногда, просто здорово выручает мужиков.
К
походу надо, как известно, готовиться заранее. С чувством, с толком, с расстановкой. А иначе ничего путного не получится, как бы ты того не хотел. Однако, нам однажды вожжа, так сказать, под хвост попала. А дело в том, что в декабре мы решили в лыжный поход сходить, скорее не поход, а так походик. Всего-то двадцать километров, да по наезженной лыжне. В избушку туристскую, что под горой Смертельной, что рядышком с нашим Снежинском. Просто захотелось побывать в горах да отдохнуть от города.
Вроде и поход, а значит и подготовиться к нему надо бы, по крайней мере, договориться о том кто, что возьмет из еды, а мы на дурачка решили, безо всякой подготовки. Сегодня вечером сидели, пиво пили, а завтра утром уже в лесу. Одним словом, ни о чем не договорились, лишь каждый сам по себе в рюкзак что-то из съестного положил, спальник сунул, лыжи взял и вперед.
Ну, до избушки туристской, что под горой Смертельной, дорога известна. Туда, в эту избушку, по зиме, как говориться, не зарастает народная тропа. Так что мы за четыре часа двадцать километров пробежали, не спеша так пробежали, с разглядыванием всех местных достопримечательностей.
А когда в избушку завалились уже по темноте (зимой, всем известно, темнеет рано), то оказалось, что все-то мы дома позабыли: и хлеб, и тушенку, и даже картошку. Оказалось, что у нас на два дня провизии-то всего, с килограмм вермишели, одна пачка чая и одна бутылка водки. (Водку, как ни странно, мы не позабыли).
Ну, делать нечего, время уже позднее было, пока мы то да сё благоустраивались. А поэтому решили мы вермишель сварить (спички мы не забыли, да и то только потому, что курящий один среди нас был), чаем ее запить и водкой закусить.
В общем, легли мы спать голодные, что там вермишель для троих мужиков, пьяные, водка, как известно, с ног сшибает, если на голодный желудок, и злые друг на друга. Решили, что утром встанем и разберемся, что нам делать. Или домой возвращаться, или в настоящих героев поиграть, которые, несмотря на пустой желудок, все равно мужественно покоряют горные вершины, пусть и невысокие.
Утром мы встали рано, опять же голодные, трезвые, но, по-прежнему, злые друг на друга, и начали военный совет держать, что же нам делать. С одной стороны, вроде, голод не тетка, а с другой стороны, и по горам охота хоть немножко побегать.
И вот на этом военном совете переругались мы все в дым, поскольку злые были друг на друга, как черти. Одному желудок был важнее, другому горы были лучше, а третий, вообще, спать хотел.
И вот в тот момент, когда ругань достигла своего пика, в дверь избушки осторожно кто-то постучал. Мы притихли.
-Это, наверное, волк или медведь, - сказал я, совершенно забыв, что медведи зимой спят.
-Не может быть, - хором ответили мои друзья. Не может волк или медведь так осторожно стучать. Если уж они стучат, то громко и с рычанием. А тут такой нежный и даже где-то приятный стук.
Мы притихли, а как только мы притихли, так снова услышали стук в дверь избушки. Причем опять же стук нежный и где-то даже приятный. Приготовившись к худшему, мы хором сказали: Войдите!
Входная дверь избушки открылась, и мы увидели на пороге двух девушек, причем не просто девушек, а довольно симпатичных. Лица их улыбались и сверкали румянцем.
-Мы ваш шум за два километра от избушки услышали, - сказала одна из девушек. Вы так тут спорили громко, что мы подумали, не случилось ли у вас чего-нибудь.
Мы, немного остолбеневшие от неожиданности, ведь волка и медведя все-таки ожидали, пробормотали что-то вроде того, что ничего страшного у нас не случилось.
-Ну, вот и хорошо, - вступила в разговор вторая из девушек. Значит, ничто вам не мешает встречать нас как гостей. А посему встречайте.
Не знаю как моим друзьям, но мне вдруг сделалось неловко. Встречать-то мы, конечно, можем, да вот встречать-то, так сказать, нечем. Одним если только чаем, да и то без сахара, так как другого ничего у нас попросту не было. Поэтому я в душе еще раз проклял тот момент, когда мы собрались в этот поход.
А девушки, как ни в чем не бывало, прошли в избу и сняли с себя рюкзаки.
-Ну, вы, мальчики, как хотите, - опять же сказала одна из девушек, - но мы в дороге проголодались и хотим сейчас позавтракать.
После этих слов девчата развязали свои рюкзаки и начали выкладывать на стол их содержимое. Чего тут только не было. И хлеб, и колбаска копченая, и паштет гусиный, и термосик небольшой, в котором, как потом выяснилось, был кофе.
Лично у меня от всего этого потекли слюнки, и в желудке подозрительно заурчало. У меня появилось желание выйти на свежий воздух, чтоб не видеть такого богатства из области кулинарии. Думаю, что что-то подобное творилось и в душах моих друзей.
Но выйти на улицу я не успел, так как девушки неожиданно предложили:
-Присаживайтесь, мальчики, к нашему столу, отведайте, чем бог послал!
Несмотря на смущение, дважды нас приглашать было не нужно. Голодные наши животы все возражения души отвергли в сторону, и мы принялись за еду. Через пятнадцать минут от съестных припасов остались лишь воспоминания. Это было для нас мгновенье блаженства.
Но блаженство-то блаженство, а девушек мы объели, надо признать. И после того, как мы это сделали, лично мне стало стыдно. Когда ел, не было стыдно, а когда все съели, стало. Чувствую, мои друзья испытывают нечто подобное. Поэтому, недолго думая, спасая положение, я заявил:
-Девчата, спасибо вам, но вы уж нас извините, нам пора. Дрова для печки вон там в углу, заварку для чая мы вам оставляем.
Слава богу, хоть еще заварка у нас оставалась, а так бы, вообще, стыдоба была! А девушки, несколько ошарашенные тем, что мы все съели, ничего на мои слова не ответили и лишь только глубоко и с каким-то внутренним сожалением вздохнули.
Так что не успели эти девчата и глазом моргнуть, как мы собрались и выкатили из избушки. Даже познакомиться с этими девушками поближе желания у нас не было, что, конечно же, очень странно. Не сговариваясь, мы пошли по лыжне, которая вела в город, домой. Если честно, то из-за чувства стыда, из-за неуемного желания наших животов, объевших девушек, изучать местные достопримечательности природы мы уже не хотели. Всю дорогу домой мы молчали и лишь иногда исподлобья посматривали друг на друга и злились непонятно почему.
Одним словом, поход этот, который мы совершили на дурачка, так и остался темной полосой среди всех наших походов. И дали мы себе зарок, что впредь постараемся даже к самым маленьким нашим путешествиям относиться с некоторой ответственностью. Научили этому нас девушки, встретившиеся нам средь Уральских гор, научили сами того, может быть, не ожидая.
26.05.04.
Замечание автора:
Т
аганай это как пропуск в туристский мир. Побывал на нём, гор не испугался, значит и дальше можешь в эти самые горы ходить и там путешествовать. Значит есть в тебе жилка познавателя родного Урала, да и не только его. Вот и мы бывали на этом Таганае. Замечательно там, красота неописуемая, причём и весной, и летом, и осенью, и зимой. И вот мы тоже были там во все эти времена года. И пешком ходили и на лыжах, хотя на лыжах - это как-то не так хорошо, как летом. Летом всё же простор, а зимой всё сужено до уровня снега, и красоты такой неописуемой и нету. Да к тому же ещё и грибы с ягодами летом есть, а это немаловажная часть путешествий.
1.Таганай гора такая,
Притягательна она.
Вверх ползем мы, точно зная,
Что вершина быть должна.
Занесли сюда нас ветры
Путешествий и дорог,
И лихие километры
Очень радостных тревог.
Припев:
Горы, реки и озера,
Никакого нет тут спора,
Таганай подарит нам
С чувством нежным пополам.
2.Третий день в пути, ребята,
Города все позади.
Здесь природа так богата,
Солнце также и дожди.
Таганай сверкает ярко,
Склон крутой, но не беда,
А сегодня очень жарко
Пот струится, как вода.
Припев.
3.Ах, Уральские просторы,
Ждет вершина очень нас.
Так оставим разговоры,
Не нужны они сейчас.
Таганай такое дело
Интересное во всем,
Вот залезем, будем смело
Разговаривать о нем.
Припев. 23.01.04.
Загар
С
ергей Иванов, студент третьего курса политехнического института, обожал майские праздники. Нет, все, конечно, праздники обожают, тем более, майские, но дело все в том, что Сергей на эти праздники бросал свой институт, свой курс и со своими друзьями отправлялся в туристический поход. А что? Дней нерабочих в мае много, а если еще и недельку сверху прихватить, то времени вполне хватало, чтоб по горной речке сплавиться, да вершину какую-нибудь сногсшибательную покорить. Урал наш батюшка, как известно, реками и вершинами богат, и не покорять эти вершины дело, в общем-то, неестественное.
Вот и нынче, Сергей вместе со своими друзьями отправился сплавляться по горной речке в Башкирию, забросив все свои институтские дела. Всякие там лабораторные и коллоквиумы.
А на майские праздники погода выдалась замечательная. Во всю светило солнце и, следовательно, пришёл Сергей из похода весьма загорелый и даже с облупленным носом.
И как только он вернулся, так надо было сразу идти делать лабораторную работу по ТОЭ. Сам факт, конечно, непримечательный, подумаешь лабораторная, да только тут загвоздка вышла.
Делал эту работу Серёга, делал, да вдруг только к нему преподаватель их подходит и спрашивает:
-И почему же вы, молодой человек, на прошлом лабораторном занятии не были?
Сергей посмотрел на преподавателя ясным невинным взглядом и от души соврал:
-Я болел! Простыл!
-Понятно, - ответил на это преподаватель. Загар у вас и нос ваш облупленный это мне так прямо и сказали.
-Да это меня в поликлинике ультрафиолетом облучали, чтоб я скорее выздоровел. Очень я хотел на прошлую лабораторную придти, нравится мне ваш предмет, да вот не получилось, к сожалению, - опять соврал Серёга.
-Понятно, - снова сказал преподаватель. Однако сдаётся мне, что болезнь эта горной речкой называется, со всеми отсюда вытекающими последствиями. Не пытайтесь меня обмануть, молодой человек, я сам когда-то молодым был, и что у вас за болезнь была, догадываюсь.
Сергей опять посмотрел на преподавателя ясным, невинным взглядом и заявил (отступать от своей линии он теперь не мог):
-Да нет, точно я болел, даже температура была, тридцать семь!
-Тогда вот что, - продолжил преподаватель, - раз у вас болезнь такая с загаром и облупленным носом была, то придется вам завтра придти ко мне и сдать зачет по прошлой лабораторной работе!
Естественно, как вы сами понимаете, это заявление очень Сергею понравилось. Но делать было нечего, с преподавателем лучше не спорить. И поэтому весь оставшийся день пришлось Серёге готовиться к этому зачету, что, конечно, его привело в состояние неимоверного восторга.
Но, тем не менее, зачет он сдал, хотя и со скрипом.
-Будете в следующий раз знать, - так в заключении ему сказал преподаватель, - что речки Башкирские не просто так. Если бы вы не соврали мне относительно болезни, то зачёт вам сдавать не пришлось бы. Мы бы, наоборот, с вами про походы всякие поразговаривали.
Это заявление опять же привело Сергея в восторг, и он в душе даже проклял себя за то, что ему не хватило смелости сказать правду. И еще он подумал, как ни странно, что преподаватель по ТОЭ у них мужик очень даже неплохой.
Однако тут еще была одна загвоздка. Кроме лабораторных по ТОЭ были у Сергея еще и лабораторные по физике. Причём в отличие от преподавателя по ТОЭ преподаватель по физике был мужиком вредным и занудливым. А раз так, то от него можно было ожидать все что угодно.
-Не дай бог, - думал Сергей, - ему тоже мой загар не понравится. Я ведь и по физике лабораторную из-за похода пропустил! Надо мне от этого загара и облупленного носа как-то избавиться!
И пошёл Серёга тратить свою мизерную стипендию на бани с единственной целью смыть с себя загар. В результате чего деньги у него моментально кончились, бани они не дешёвые, а ванной в общаге у Сергея не было. Так что, как он будет жить дальше, Сергей не представлял. Однако в результате посещений бань яркость загара все-таки маленько поуменьшилась. Нос облупленный, правда, выдавал нашего студента, но Сергей, голь на выдумки сильна, у своей девушки любимой выпросил пудру и всякие там женские крема и тщательно заретушировал свой нос. С тем он и пошёл на лабораторную по физике.
Однако женские крема не помогли. Физик уставился на нос Сергея и язвительно заявил:
-Так, ясненько! И где же это вы были на прошлом занятии? И что же это такое у вас с носом?
Сергей, памятуя преподавателя по ТОЭ, врать не стал и честно сказал:
-Да вот, в походе я был, и нос просто на солнышке обгорел!
В результате этого заявления ему пришлось сдавать зачет и по физическим лабораторным. Сергей, было, начал рассказывать про реку, горы Башкирии, но физику было ровным счетом наплевать на это, видно сам он по молодости в походы не ходил. Сергей еще раз убедился, что физик у них вредный и занудливый, и шуток не понимает.
Короче говоря, боком вышел этот славный поход для Сергея. Но студенты есть студенты. Особо он переживать не стал, однако вывод сделал.
В результате этого вывода пришлось девушке Сергея шить маску на лицо, как у террористов, и с тех пор по речкам Сергей стал сплавляться только в этой маске. Друзья его над ним хихикали, подтрунивали, но Сергей не обращал на это внимания, так как считал, что пусть хихикают, зато зачетов разных, никому не нужных, он сдавать не будет. Выкрутился Серёга из своего щекотливого положения, чему рад был несказанно. Студенты люди они такие, не без хитринки!
23.09.2004
Киалим
Мир освежая дыханьем своим,
Молодость наша осталась, друг мой,
Вспомним её мы сегодня с тобой.
Значит, бывает грустинка в глазах.
Но не печалься, мой друг, ни о чём,
Даже о светлом, о юном, былом.
Припев:
Пусть река Киалим небольшая
И обычная, в общем, такая,
Только рады бываем порой
Вспомнить этот поток голубой.
Нас, как и прежде, качает она,
А фотографии прошлых времён,
Нет, не солгу это радужный сон.
Это навечно и как не крутись,
Все мы остались на том берегу,
Перед которым, поверьте, в долгу.
Припев.
Память тревожит нас всех, знаю я.
Пусть ностальгией всё это зовут,
Но к Киалиму все годы ведут.
Мир познавали открытьем большим.
Мы вспоминаем об этом сейчас,
Прошлое это прекрасно для нас.
Припев.
25.06.05.
Склон
Н
аш небольшой туристский отряд лез на очередной склон. Самое, что интересное, так это то, что на этот склон можно было не ползти, а просто обойти его, так как он собой никаких особенно достопримечательностей не нёс. Но раз он попался нам на пути, то пройти его мимо мы просто не могли. Вот и лезли на него, задавая себе извечный туристский вопрос: а зачем?
А вот зачем было действительно не очень понятно. Наша цель была Таганай, который лежал где-то в стороне от этого склона и манил к себе. Но ещё раз повторюсь, раз уж попался на пути нам этот склон, то залезть на него было просто необходимо.
А склон был наикрутейший. Если добавить к этому, что стояла невероятная жара, то нетрудно было догадаться, какого же нам. Да ещё эти рюкзаки. Про эти туристские рюкзаки можно писать целые романы, причём как в комедийном, так и в трагедийном контексте.
В общем, лезли мы. А на этом крутом склоне росла малина. Ну, малина и малина, подумаешь тоже, кто-нибудь так скажет, малины мы не видели. Это действительно так, кто не видел дикой малины? Тем более что, как правило, эта дикая малина всегда слаще садовой, но вот по размерам значительно уступает ей. Лично я, такую дикую малину собирать не люблю, поскольку она мелкая и приходится долго возиться с ней, пока не соберешь хотя бы половину трёхлитрового бидона.
Но эта малина на этом крутом склоне была всем малина. Как будто специально кто-то приехал сюда и высадил здесь на этом крутом склоне садовые саженцы. Она была крупная, сочная и сама просилась в рот.
Первым сдался Сергей.
-Нет, - заявил он, - я так больше не могу!
После этих слов он остановился, перевёл дух и стал рвать ягоду с кустов.
-Ну, как? поинтересовались все мы, тоже остановив своё продвижение по этому склону.
-У-гу-гу! ответил лишь только Сергей с полным набитым ртом.
И вот это У-гу-гу нас сразу, прямо скажем, вдохновило. Мы все тоже стали рвать ягоду и совать её себе в рот. Малина действительно оказалась и У-гу-гу и о-го-го!. Если честно, то лично я даже в саду у себя такой не пробовал. И самое главное она, эта малина, была и очень крупная, как я уже сказал, и невероятно сладкая.
Наше продвижение по склону замерло на месте, мы стояли и ели эту малину. Единственное, что нам мешало так это рюкзаки. Они тянули к земле, заставляя нагибаться и стоять в полусогнутом виде. И опять же здесь первым не выдержал Сергей.
-А чёрт, - сказал он и добавил, - этот, мать его за ногу, склон, подождёт!
После этого он с кряхтением скинул с себя рюкзак, распрямился и теперь уже без всякого напряжения стал есть малину.
Мы поняли, поскольку Сергей был у нас командором, что наступил просто очередной привал, и последовали примеру Сергея, поснимав с себя рюкзаки.
Есть малину без груза за спиной было, конечно, значительно лучше. Плохо только было то, что на этом чёртовом склоне особо и присесть было некуда. Хорошо ещё, что хоть рюкзаки не скатывались вниз вместе с нами.
Малину мы ели минут сорок и наелись, надо сказать, от пуза. Я даже дома столько не съедаю малины за один присесть. Может просто потому, что здесь в горах мы устали и нам требовался хоть какой-нибудь перекур. Вот этот перекур в виде малины и попался нам.
Естественно, что после такого обжорства некоторое время двигаться мы не могли. Кое-как, разместив свои телеса на склоне, а это было не так просто ввиду крутизны, мы отдыхивались и переваривали ягоду.
Ну, естественно, кто курил тот закурил, кто не курил - задремал, хотя под палящим солнцем это было и не так просто. Лично я попытался сделать несколько снимков на фотоаппарат и на кинокамеру. Я был, как всегда, увешан этой кино-фото аппаратурой, и отдыхать, вот так нечего не делая, мне было нельзя, поскольку я решил, что эта малина должна быть запечатлена для истории.
Мы отдыхали и переваривали своими животами малину минут двадцать, а потом Сергей скомандовал Вперед!. Мы со вздохом напялили на себя рюкзаки и вновь полезли по этому крутому подъёму. Скоро мы были на вершине, которая, кстати, ничего из себя такого энтакого и не представляла.
На этом, собственно говоря, рассказ про склон и малину можно и закончить, но я хочу вот ещё что сказать:
-Много у нас было всяких склонов и вершин, крутых и не очень, но в основном они все стёрлись в нашей памяти. Просто много уже лет прошло с той поры. Однако вот этот крутой склон с малиной запомнился надолго, если не навсегда. И я так думаю, что действительно малина там была самая, что ни на есть малинная, а иначе я бы и не вспоминал про этот склон и малину на нём. Ну, а раз так, то и не было бы этого повествования, который вы, уважаемые читатели, только что прочли.
25.05.2006
Замечание автора:
П
ешие походы - это, конечно, очень замечательно, но и сплавы по рекам нашим тоже хороши. Лично я сплавлялся дважды. По реке Инзер, что в Бащкирии и по реке Мрас-Су, что в горах Горной Шории. Но как-то Горная Шория мне запомнилась не очень, а вот Инзер это на всю жизнь. Речка эта в начале горная и порог здесь есть хороший, Айгирским называется, потом она постепенно переходит в равнинную свою часть, где течёт неспеша и медленно. Там на Инзере много чего разного происходило, но больше всего мне начало его запомнилось, потому что равнина это равнина и ничего в ней интересного нет. Все на равнине спокойно, а нам по молодости нужно было что-то бурное и стремительное. Такова просто молодость в своей натуре.
Инзер
И наш плот принимает она.
После долгих волнений, тревог
Мы прошли весь Айгирский порог.
Но для нас он совсем не пустяк,
Кто его покорить с нами смог,
Значит, тот сам себя превозмог.
Припев:
Всё хотели познать мы, ребята,
А походная жизнь так богата,
А Инзер всё течёт и без нас,
Кто же там на Айгире сейчас?
И гордимся, вот так доложу,
Испытанье на твёрдость прошли
В этом месте башкирской земли.
Мы Айгир будем помнить всегда,
Даже вот, через множество лет
Не забыли Инзера мы свет.
Припев.
Да такой, что так много дала.
И Инзер он нас греет в пути,
По которому всем нам идти.
И душа счастьем жизни полна,
И немного грустим мы о том
Не вернуть то, что было в былом.
Припев.
01.08.06.
На Инзере
К
огда мы, наконец, прибыли к конечному пункту железнодорожной ветки, то сразу же и увидели ту самую речку, по которой нам следовало сплавляться. Речка эта называлась Малый Инзер и по весне, по маю, представляла из себя довольно стремительный поток воды, потому что в горах уже во всю таял снег, и вода в конечном итоге от этого снега попадала в речку. Впрочем, эта речка была не речкой, а рекой, и такой по весне она бывала всегда. Но это было хорошо, поскольку по большой воде проходить Айгирский порог было проще, чем по воде малой.
Первым делом, каким мы занялись после того, как вылезли из железнодорожной дрезины, было то, что мы начали сразу же искать место, где было удобно расположиться и было удобно построить плоты, на которых мы и собирались отправиться в сплав. Однако на этой стороне реки таких мест не было, поскольку весь лес вокруг был вырублен, когда прокладывали здесь железнодорожную ветку. Мы обратились к местным аборигенам и они нам сказали, что хорошие места для постройки плотов есть на другой стороне реки. Переправиться через реку можно было на ручном пароме, который представлял из себя проволоку, перетянутую через реку, и прицепленной к этой проволоке лодку. Нужно было просто руками отталкиваться от проволоки и этим самым передвигать лодку поперёк реки. Работа эта, надо сказать, очень тяжёлая, а потому для неё мы выбрали самых сильных. И ещё аборигены сказали, что надо после переправы подняться в горку, перевалить через неё и спуститься вниз. Вот там и будут удобные полянки на берегу реки для постройки плотов. Сделать это было несложно, так нам показалось.
Горка, что нам надо было перевалить, и дейстивельно казалась нам малюсенькой, а она, в общем-то, такой и была на самом деле. Так что особых проблем в поисках места постройки плота мы не видели. Не учли мы только два момента: во-первых, рюкзаки у нас были тяжелющие и совершенно не предназначенные для пешеходки, а, во-вторых, это то, что местным аборигенам было просто ориентироваться на местности. Мы местность совершенно не знали, и отсюда начались все наши затруднения.
-Горка-то ерундовая, - заметил наш командор Пётр, - такую мы возьмём запросто, главное нам быстро переправится на другой берег реки. А то, что рюкзаки неподъемные, так то не беда, пупы у нас от этого не развяжутся. А что касается переправы, то тоже выдюжим, не расстроимся.
Лично я тоже особых проблем ни в чём не видел. Пусть рюкзаки тяжелющие, пусть ещё у меня тут кинокамера на боку болтается и мешает, но горки невысокие, так что и взять их возьмём и сочных кадров я наснимаю. Хотя, если честно, то все мы тут слегка бравировали, потому что чувствовали, что горку будет взять не так просто с нашими рюкзаками. Собственно говоря, так оно и получилось.
Через речку на ручном пароме мы переправились без особых проблем. Правда, пришлось потрудиться всем, потому что толкать лодку поперёк потока по проволоке оказалось не таким уж и простым делом. Тем более, что все мы разом в лодку не входили и пришлось делать два рейса. Но речка была взята и это самое главное. Я был, как кинооператор, освобождён от всех проблем, потому что снимал поход, так что для меня переправа через реку была вообще сущим пустяком (вот они все прелести кино-фото корреспондентов). Сидеть тихо в лодке, когда все работают, и снимать, было хорошо и даже как-то уютно.
После переправы нас ждала горка и подъём на неё с нашими рюкзаками, но мы все надеялись, что особых проблем, как я уже сказал, здесь тоже не будет. Впрочем, я чувствовал, что мне будет тяжелее всех, поскольку мне надо было всё снимать на кинокамеру, а от тяжелого рюкзака я освобождён не был. Рюкзаки у всех были одинаковые, тут поблажек никому не давалось.
И так мы двинулись, подшучивая над собой, в эту горку. Я не буду рассказывать всё подробно, но когда мы на эту горку поднялись, то легли все пластом на землю, потому что этот подъём отнял у нас все силы. Да ещё тут моя кинокамера. Приходилось всё снимать, останавливаясь или забегая вперёд нашего отряда, что подорвало все мои силы. Я не знаю как кто, но лично я приходил в себя минут тридцать. В рюкзаках кроме личного скарба и еды были резиновые камеры от илов, что мы надыбили в Свердловском аэропорту, а эти камеры были огромными и очень тяжёлыми, совершенно не предназначенные для пешего хода.
Но мы отдохнули, я ещё маленечко поснимал этот отдых, когда пришёл в себя, и двинулись дальше. Если честно, то мы все были в мрачном настроении и лишь наш командор Пётр пытался держать марку и все подшучивал над нами, повторяя одно и тоже:
-Сейчас будет спуск в распадочек, а там мы и отдохнём!
Однако распадочка не было ни через десять минут, ни через полчаса, ни через час. И тут мы поняли, что заблудились. Даже Пётр помрачнел и уже не пытался взбодрить нас, шуточки его закончились и он сам теперь всё смотрел по сторонам, задавая себе один и тот же вопрос: куда идти дальше?
-Ладно, - в конце концов, сказал он, - раз мы заблудились, то придётся поворачивать назад.
От этих его слов лично у меня, да и не только у меня, что-то ёкнуло в груди, и рюкзак вообще показался этаким чудовищем о тонне веса. Да ещё это кинокамера, поскольку на продолжении всего нашего блуждания я продолжал снимать, плёнки не жалея, так как плёнки этой у меня был большой запас.
В общем, мы двинулись назад, хотя это назад было не очень-то и понятно где. Однако, поблуждав ещё с часик, мы, наконец, почувствовали, что земля пошла вниз, а это значило, что Инзер вскорости откроется нам. Только вот в каком месте.
То, что земля пошла вниз, нас подбодрило, хотя должен доложить, что спускаться с горы нисколько не лучше, чем подниматься. При подъёме ноги работают на силу, а при спуске в ногах напряжение, чтобы не побежать вниз и не врезаться в какое-нибудь дерево.
Через некоторое время мы услышали шум Инзера и поняли тогда, что на верном пути. Но вот куда нас этот путь должен вывести, мы не знали.
Пётр опять пробовал шутить, дескать, скоро отдых будет, но мы были настолько вымотавшимися, что эти шутки нас не трогали.
Одним словом, через некоторое время мы вышли на берег Инзера. И какого же было наше удивление, когда мы обнаружили, что вышли-то мы всего в каких-то пятидесяти метрах от того места, от которого начали наш подъём. Лично я от этого чертыхнулся, стоило ли подниматься и плутать три часа. Можно было просто пройтись по берегу. Такое же чувство я ощущал и в друзьях своих и даже в командоре нашем Петре, который, обозрев всё вокруг, выразился таким длинным ругательством, что его привести здесь очень сложно.
Выругавшись, он сказал так:
-Ну, и чёрт с ним. Будем строить плот здесь и наш лагерь тоже разобьём здесь, хотя тут на берегу ещё лежит лёд, и как мы ночевать будем на льду, я не очень представляю.
Мы тоже не представляли и, вообще, перспектива спать во льдах не очень нас прельщала. Но идти опять в гору, опять плутать где-то по лесам и искать другое место для лагеря, мы совершенно не хотели. Хватит, находились!
Немножко расчистим лёд и как-нибудь переночуем. А на счёт постройки плота, так тут леса было полно и это нас устраивало.
Как нестранно, но ночь во льдах прошла спокойно, мы даже и не замёрзли, просто, наверное, слишком вымотало нас блуждание по лесу. А что касается плота, так на другой день мы его построили, всё сделали как надо, я это всё на плёнку запечатлел, и всё вчерашнее блуждание по лесу казалось нам теперь просто смешным.
Вот так начался наш сплав по Малому Инзеру. Мы прошли всё что хотели: и Айгирский порог, и сливчики после него, буруны, ну и так далее. Всё кончилось благополучно, ну, и слава богу. А что касается местных аборигенов, так теперь мы им особо и не доверяли, потому что помнили, как они объясняли нам этот нечастный подъём и спуск с горы, который был в самом начале похода.
Для аборигенов всё было просто, поскольку они свободно ориентировались в данной местности, и это сыграло с нами злую шутку. Хотя мы, в общем-то, были на них не в обиде, поскольку на их месте действовали примерно также.
А что касается остального похода - то он был просто замечателен, и мы вернулись домой в самом лучшем расположении духа. В конце концов, что это за поход без приключений. Без приключений никак нельзя и мы даже были рады, что у нас эти приключения были.
28.10.2010.
Комсомольское собрание
С
лава не пил. Нет, то, что он совсем не брал алкоголь в рот, но, как правило, всё его питиё сводилась к одной-двум рюмочкам водки, в какой-нибудь компании и этим дело всё и ограничивалось. А дело всё было в том, что он очень быстро пьянел. Мужики, в той же компании могли пить и пить, а вот Слава знал, что четыре рюмочки водки и он будет такой, что ни словом сказать, ни пером описать. А посему, как уже было сказано, он не пил.
А тут компания, в которую входил и наш герой, собралась в туристический поход, да не просто тебе так, а в долины и высоты Горной Шории на речку Мрас-су. А ехать до этой речки было далеко, аж за Новосибирск, через Новокузнецк, через местечко Таштагол, а там ещё на машине или лучше на танкетке, поскольку все кто побывал на этой речке, весной в мае утверждали, что лучше танкетки там средства передвижения нет.
И вот перед мужиками, когда они распределяли обязанности, встал вопрос: кому доверить хранения литра спирта и трёх бутылок водки. А почему трёх бутылок водки, а не больше на двенадцать человек, так это потому, что этот народный напиток собиралась покупать вся компания, где-нибудь там на месте. Все считали, что не может быть такого, чтобы, где-нибудь в Новокузнецке этот самый напиток не продавали.
Правда, из опыта сплавов по Башкирии все знали, что водка в деревнях дефицит, но уж в Новокузнецке, в этом центре угольной промышленности, просто не могло быть такого, чтобы водки не было.
Итак, мужики стали решать вопрос, кому доверить спирт и небольшой запас водки. И надо сказать, что вопрос этот мужики разрешили почти сразу: ну, кому же ещё как не отдать всё на хранение Вячеславу, который и сам не пьёт, да и особо в походе другим разгуляться не даст. Так вот и стал Слава хранителем спиртоводочных запасов, хотя, если сказать честно, то он не очень желал этого, так как знал тягу своих друзей-мужиков к этим самым спиртоводочным продуктам. Но массы решили, а против масс, как известно, не попрёшь, так, по крайней мере, учила нас теория марксизма-лененизма, которой нам всю плешь проели и в школе, и в институте, да и на работе.
И вот в поезде, который уносил наших героев в далёкий Новокузнецк, дело обстояло худо для Вячеслава. Ехать нужно было два дня и две ночи, а посему через день у всех в глазах была тоска, так как заняться было особо нечем. Кто-то попробовал сыграть в карты, кто-то даже шахматы раздобыл, но тоскливую общую картину это особо не скрасило.
И тогда командор заявил:
-Надо бы нам по сто грамм опрокинуть, а то в этом поезде мы все подохнем от тоски пока он довезёт нас до цели. Давай Вячеслав, раскошеливайся.
Но Вячеслав упёрся. Лично он совершенно не тосковал, поскольку всё время глядел в окно и изучал природу вокруг поезда.
-Вот доедем до места, - заявил он, - плот построим и тогда уж и попьём вволю!
Но это ни командору, ни массам не понравилось, и они начали склонять Вячеслава, как только могли, называя его хапугой, жмотом и жадиной.
Однако всё это Слава пропускал мимо ушей и со своей позиции не сходил.
Тогда командор, который был, надо сказать, старше всех вдруг неожиданно заявил:
-Надо собрать комсомольское собрание, на котором обсудить нетактичное поведение Вячеслава по отношению ко мне и, что самое главное, к массам.
И самое что интересное, эта идея была всеми массами подержана и в результате на свет божий появилась тетрадка на первой странице, которой появилась надпись: Комсомольское собрание по поводу нетактичного поведения Вячеслава по отношению к командору и ко всем остальным массам.
Это был, так сказать, первый вопрос, который хотело рассмотреть комсомольское собрание. Во втором, вопросом повестке дня, был вопрос о выделении тех самых ста граммов.
Ну, что такое комсомольское собрание людям старшего и среднего поколения объяснять не надо. Скажи лишь только, что решения этого собрания должны были выполнятся в любом случае, так как согласно, опять же, теории марксизмалененизма демократический централизм в комсомоле штука обязательная.
Ну, председателем собрания выбрали командора, а секретарём главного повара всей компании.
Я не буду расписывать, как была оглашена повестка дня, как по этому поводу высказывались другие члены комсомола и как шли прения. Замечу только, что Вячеслав был заклеймён как антисоветчик и десидент, а посему ему надо, как решило собрание, вляпать выговор в личное дело по приезду обратно в Снежинск.
Ну, что оставалось бедному Вячеславу? Лишь подчиниться желанию командора и желаниям масс поскольку против комсомольского собрания уже никак опять же не попрёшь, будь ты твёрд даже в своих решениях, как кусок уральского камня.
Все выпили, в том числе и Слава (а почему он должен был от всех отставать) и успокоились. И надо сказать этого спокойствия хватило аж до самой этой горной речки Мрас-су, которая протекает, где-то там, в дебрях Горной Шории.
И вот что я хочу сказать в заключении. Хоть мы все (ну, почти все) терпеть не могли этот комсомол с его выкрутасами и полным очковтирательством, но иногда и он шёл на пользу всем массам и делал то, что эти массы хотели. И я даже не знаю, что бы сейчас предприняли мужики в походе, в поезде, если бы у них был вот такой как Слава хранитель спиртоводочных изделий. Ведь комсомола давно нет, а заставить изменить свой решение людей подобных Славе очень и очень трудно, причём имейте ввиду, что это я по себе знаю.
28.05.2006 15:19
Игра в шахматы
К
ак нестранно, но шахматы это коллективная игра. Это там среди профессионалов и сильных любителей этой игры сражаются один на один, а в народе если уж кто-то сел играть, там вокруг сразу кучка образуется людей, который жуть как охочи на подсказки. В результате игра превращается не один на один, а кучка на кучку. Тем кто играет, как правило, это очень ненравится, но поделать они ничего не могут, потому что избавится от этих кучек практически невозможно. Одни уйдёт, придут другие кучки и опять начнутся разные подсказки, причем не редко взаимоисключающиеся.
Вот так было и у нас с Василием. Мы ехали на поезде Челябинск-Новокузнецк и изнывали от безделья (поезд идет от Челябинска до Новокузнецка трое суток с гаком).И вот тогда я предложил Василию сыграть партию в шахматы. Василий ответил:
Так ведь советчиков знаешь сколько будет!
А начнут советовать, прекратим игру, ответил я.
Идёт, согласился мой друг.
Мы попросили у проводника шахматы и расставили фигуры. Тут же вокрцуг нас образовалось кучка наших и не наших ребят, готовые подсказывать как ходить. Но мы сказали:
Будите подсказывать, прекратим игру.
Да что там греха таить. Сначала кучка вроде поуменьшилась, но по менее развития игры она увеличивалась и советы сыпались один за другим. Прямо скажу, это здорово мешало игре и я предложил Василию:
Ну что прекращаем, а то от этих советов у меня в голове каша.
Согласен, сказал Василий и мы прекратили играть.
Тут же кучка рассеялась и больше вокруг нас не собиралась. Так что ещё говорят, что шахматы это индивидуальная игра. Может это и так на турнирах, но в народе игра это можно сказать народная. А почему я уже объяснил.
23.08.2018 13:56
Замечание автора:
Н
у, вот, собственно говоря, и всё. Пора кончать свои стихи и рассказы. Осталось только воспеть возвращение, да пожелать себе всего самого наилучшего. А возвращение, оно всегда приятно, даже, несмотря на то, что в городах нас ожидает суета и бесконечная беготня по всяким там делам. Но это жизнь, а жизнь штука замечательная, даже, несмотря на суету и бесконечные дела. Ну, а что касается пожеланий самому себе, так это пожалуйста. И пожелать я хочу себе, чтобы каждое лето были эти походы, пусть даже до сада. Дорога в сад идёт через лес, а поэтому всегда напоминает мне про горы и речки, настолько я в них влюбился. И пусть моя молодость прошла, но душа моя ещё состариться не успела, а это в жизни самое главное!!!
1.Мы у тихой реки развели свой костер
И признаться пора все устали от гор.
И так хочется нам возвратиться домой,
Только ждет перевал нас последний с тобой.
2.Возвращаться всегда хорошо и светло,
Ждет уют и покой, ждет любимой тепло.
И пусть суетно там, где живем мы, друзья,
Но по нраву нам всем этот мир, знаю я.
Припев:
Возвращенье, возвращенье
Ты, прекрасное мгновенье,
Ты, как яркие цветы
Среди жизни красоты
3.Перевал, перевал, словно жизни итог.
Он откроется нам как торжественный слог.
И мы знаем за ним будет радость побед,
Что оставит в душе торжествующий след.
4.Это завтра, а ночь, что сейчас нам дана,
Будет мягкой как пух и приятной для сна.
Отдохнем и пойдем в завершающий бой,
Ведь спускаться с вершин стало нашей судьбой.
Припев.
04.12.03.
И снова листопад...
кружит над головой.
Закончен лета бал
и на сердце покой.
Дороги и пути,
что нас с тобой вели,
Остались за спиной
на краешке земли.
пусть осень впереди,
А потому идут
тягучие дожди.
Палатка и костёр
зовут в последний раз,
Окончился сезон
походных дней у нас.
Припев:
Приятен, чёрт возьми,
желтеющий полёт.
Ах, интересно что
он в души принесёт.
Хотелось бы любовь
надежду, веру нам,
Что через год опять
вернёмся мы к горам.
кружит над головой.
Давай же помолчим,
друг верный, дорогой.
В молчании слова
мы знаем не нужны,
В молчании глаза
нам всё сказать должны.
я знаю наперёд,
Ведь будет же ещё
к вершинам гор поход.
И планов громадьё
на будущий сезон
Несёт, несёт в себе
нам листопада звон.
Припев. 06.07.2010
.
Смолюк Андрей Леонидович
Снежинск октябрь 2010
|