Смольников Алексей Алексеевич. Баллада о Диком Космосе. Живой или Мертвый

Пролог

Космический ковбой

Я просидел в этом факином баре... вот уже несколько часов.

Не смотря на общее правило захолустного космопорта на отшибе цивилизации "быть безлюдным", тут было слегка людно. Несколько мелких фермеров и работников порта, сидевшие за столом и игравшие в холдем. Тусклый свет с улицы прорывался через окна, а пыль оседала на нем, очерчивая границы солнечных лучей. В воздухе пахло дымом от сигар и дешевого пойла, которым бармен травил своих посетителей. В том числе, меня...

Я сидел в дальнем углу, упираясь левой ступней в край своего столика. Правая рука лежала мертвым грузом на скамье, подбрасывая большим пальцем старый серебренный доллар. Левая же, чье предплечье лежало на колене, была более активной, так как ею я вытаскивал сигару из своих кривых зубов, перед тем как выдохнуть, заполнивший мой рот, табачный дым. Из-за жары, рубашка под жилеткой почернела и прилипла к коже, а от джинс, в области промежности, несло запревшим потом.

Два ремня крест-накрест были затянуты на бедрах. Две кобуры промаслены так, чтобы их не растрескал даже жар местного солнца. Две кобуры, прикрепленные к поясу крепкой веревкой из сыромятной кожи, покачиваются при ходьбе, тяжело ударяя по бедрам. Медная обшивка патронов в гнездах на патронташе вспыхивает и мерцает на солнце, отражая его лучи, точно гелиограф. Кожа кобуры едва уловимо потрескивала. Револьверы хранили молчание. Пока что...

Пока что я просто жду. Жду своего поставщика работы. Этакого вонючего серого посредника, который за свои ничтожные девять с половиной процентов подавал мне различные контракты на блюдечке с голубой каемочкой. Специфика работы очень проста: перевоз контрабанды, грабеж, ликвидация по найму... и это лишь верхние бутоны той розы, которую я называю "Моей Жизнью". После войны я просто не нашел другого занятия. Так вышло, что я оказался, как они говорят, "не на той стороне". Тут два варианта: либо ты пресмыкаешься перед Правительством, либо становишься вне закона. Мой выбор был очевиден. Я лучше буду гоним по всему космосу, точно бешеный пес, чем позволю накинуть на себя ошейник этим ублюдкам с Центральных миров.

Я опустил шляпу глубоко на лоб, чтобы не дать солнцу с улицы меня беспокоить. Сверху надо мной медленно крутился вентилятор, который был предназначен для создания прохлады, но вместо этого, этот кусок кружащегося говна просто гонял горячий воздух, скопившийся в помещении, от чего становилось невообразимо душно. Еще вечером я успел осушить ни одну бутылку местного вискаря, по вкусу похожего на овечью мочу. Последняя смирно стояла под столом, а на горлышке, вместо пробке была рюмка.

К разговорам от стола игроков в карты я еще мог привыкнуть, но была еще эта хренова музыка. Проигрыватель все крутил "Новая Дикси", "Дети фронтира" и прочее патриотическое дерьмо, которое пели сепаратисты. Еще одни недоноски. Считали, что одной веры людей в победу будет достаточно, чтобы победить... Вот только теперь бывшие ранее бравыми командирами борцов за свободу рабочего класса, стали главарями банд мародеров и террористов. Вот как можно легко пасть. От человека чести, до грязного негодяя.

Музыка резала мне уши. Мне были ненавистны воспоминания, которые она рождала. Выстрелы, огонь, взрывы, смерть... Даже под тьмой шляпы, мои глаза прожигали вспышки тех событий, в которых я принимал участия. Среди них были лица друзей, которые в мгновение ока преображались из живых людей в изуродованные трупы. Это сводит с ума. В тот момент... я не сдержался.

- Ты когда-нибудь заткнешь этот кусок говна или мне самому это сделать?! - рявкнул я на бармена, который до этого тихо и мирно протирал стойку. Моя гортань выдала тяжелый металлический бас, свойственный людям, пристрастившимся к алкоголю и табаку.

- Если не нравится, либо заткни уши, либо вали нахер отсюда! - рявкнул мне один из местных в ответ, и как на зло, а точнее по их велению, бармен повысил громкость. Долбаный недоносок. Я даже не поднял шляпу, чтобы разглядеть его рожу. Да мне и было наплевать. А то, что бармен повысил громкость, было в его случае неправильно.

Если бы он знал про мою реакцию и рефлекс, то уж точно вырубил бы эту дрянь. Я в очередной раз подбросил монетку. И пока она летела вверх, моя правая рука ожила полностью и выхватила гравированный 4,2-линейный гаусс-револьвер калибра 10,67-мм. На костяной рукоятке светилось изображение черепа, половина которого изображена состоящей из кости, а половина - из механизмов, размещенный на фоне черно-белой шестеренки, блестящее золотом и серебром. Лишь на слух, я прицелился и плавно нажал на спусковой крючок. Боёк ударил по капсюлю и раскалённая вольфрамовый снааряд вылетел через ускоритель массы в стволе быстрее, чем пробка из взболтанной бутылки шампанского. Глухой звук сдетонировавшего реагента, восполнившего недостаток КПД гаусс-технологии, сопроводил плавно летящую пулю, закончившую свой короткий путь от ствола до приемника. Тот заискрился... и замолчал. Бармена перекосило от испуга, а его глаза продолжали выражать шок. Я же тем временем вернул спокойно револьвер в кобуру и поймал свою монетку. На ощупь я определил, что выпала решка. Это было не хорошо.

Бармен был на взводе, как пружина. Я еще при входе понял, что в таком заведении не обходится без ствола под стойкой. По щелчкам, которые тихо доносились оттуда, я понял, что у бармена такой есть. Двуствольная винтовка-бюксфлинт, где стволы представлены разными калибрами, один -- гладкий (для дроби), а второй -- нарезной (для пули). Даже, возможно, обрез, для компактности. Чудное оружие, чтобы разнимать разбушевавшихся клиентов.

Мне не очень хотелось его убивать. Ну... очень не хотелось. Он ведь тоже из ветеранов Трудовой Коалиции. Я это понял по татуировке меча, пронзающего шестеренку с серпом и молотом внутри, на внутренней стороне предплечья правой руки. Мою татуировку он не заметил из-за рукавов кожаного плаща. Ему и не зачем знать, кто я... Им всем незачем. Обычно это сулит намного большие проблемы, чем сейчас.

Реднеки, которых я оторвал от карт, были ребятами с большей решимостью чем бармен. Я чувствовал, как их ноздри расширялись, выпуская пар, словно они стадо быков на корриде, а я матадор с красной тряпкой. У каждого из них, по выпуклостям в карманах, я узнал стандартные гаусс-пистолеты "Усмиритель" гражданской модификации. Обойма на 8 патронов, длинна ствола 93,5 мм, масса в заряженном состоянии 0,81 кг. Предназначен для гражданской самообороны. Дешевая модель. Но именно 4 ее представителя сейчас готовятся наградить меня парой свинцовых пилюль. Оставался один вопрос: успеют ли обладатели этих игрушек ранить меня прежде, чем четыре куска раскаленного вольфрама сделают в них сквозные дырки? Но мы этого так и не узнаем. Как всегда, вмешался случай...

Нас разнял прохладный ветерок, пришедший к нам из открывшихся дверей вместе с паршивым запахом дорогого одеколона. Это одновременно было хорошо, но в то же время беспокоило. "Шестерке" такой парфюм не по карману. А вот его патрону, он как раз средствами позволяемо. И это он сейчас вошел в заведение. И чем ближе он ко мне подходил, тем сильнее мою носоглотку раздирал этот запах. Рука не произвольно подергивалась ближе к револьверу, а пальца стали все сильнее подбрасывать монетку. Звуки шагов отдавались эхом от скрипа досок пола. Он шел медленно, опираясь на трость. Старое ранение. Шрапнель пробила ступню, от чего пришлось удалить раздробленные кости. С тех пор ему приходится ходить с тростью. Реднеки решили отойти в сторону, положив пугачи обратно в карманы. Видно они поняли, что такой человек явно не из тех, кого напугает "Усмиритель". Особенно, когда его сопровождают двое громил с боевыми дробовиками. Меня же это не особо впечатляло.

- Люций Пуллон! - прозвучал со стороны запаха знакомый голос, похожий на гогот лающей гиены. - Мой любимый ковбой!

- Джозеф, мать твою, Слейд, - сухо ответил я, поправляя шляпу. - Мой поставщик работы...

Передо мной стоял высокий костлявый щеголь в пестром костюме-двойке с диковинным цветком орхидеи на лацкане пиджака. Его лицо было больше похоже на направленное вниз острие ножа с застывшей улыбкой, глаз было не видно за круглыми солнцезащитными очками, а волосы, зализаны назад, как у вшивого стиляги, скрывались под шляпой-цилиндром, похожая на ту, которую обычно носят чиновники. Руки были в перчатках, чтобы скрыть или не запачкать холеные ручки. Членосос чертов...

Вытащив сигару из зубов, я выдавил через зубы немного скопившейся слюны и выплюнул ее на пол. Точнее, в паре миллиметров от отполированных туфель Слейда с белыми гетрами. Тот лишь слегка усмехнулся и просто указал на скамью по другую сторону стола.

- Я присяду? - мягко спросил он.

- Ты все равно не примешь ответ: "нет", - грубо ответил я, скаля зубы, словно сторожевой пес, окало будки которого присел наглый котяра. С несменной улыбкой, мой поставщик работы сел на другой стороне стола, перекинув ногу на ногу и сняв свою чертову шляпу. От его манер у меня был стойкий рвотный позыв. Конечно педиком он не был, но он был тем, кого в Центре называют "метросексуалами", такими бабоподобными мужиками, помешанными на собственной внешности. Как по мне, мужик хорош собой от природы, и с возрастом он становится все лучше, а косметику и прочее дерьмо оставьте дамочкам.

- Бармен! Лучшего коньяка! - прокричал Слейд, подняв вверх сложенную бумажку Правительственной Валюты.

Через секунду, бармен уже ставил бутылку пятизвездочного коньяка и пару, специальных для его распития, бокалов, успев при этом подобрать пустую бутылку с пола. Слейд наполнил оба по половинке и поднес свой к носу, расплескивая его по бокалу.

- Ммм... Букет... - смаку прошептал Слейд, принюхиваясь к напитку. Я решился обойтись без лишних прелюдий и просто сделал глоток из своего бокала. Меня тут же скривило и я вернул бокал на место.

- А по мне, вкус как у дерьма...

Слейд усмехнулся и тоже пригубил коньяка. И хоть улыбка не покидала его лица, этот недоносок хотя раз в жизни был со мной солидарен.

Разговор не торопился продолжаться. Пока что мы несколько минут переглядывались. В отражении его очков я видел свое отражение. Тень пыльного стетсена скрывала грубое, как наковальня, лицо, изъеденное псориазом, и усыпанное рыжей щетиной. Сама же шляпа скрывала жирные и полные перхоти белобрысые волосы. Мой левый глаз, виднеющийся из-под тени, был залит кровь от конъюнктивита. Жуткое зрелище...

Мне приходилось подбрасывать монетку все выше и выше, чтобы было больше времени на выстрел, если дойдет до этого. Слейд тоже был готов. Его правая рука лежала на столе и пальцы стучали по дереву. Предплечье чуть приподнято. В рукаве был спрятан дерринджер. Маленький пистолет, который носят деловые люди, чтобы быстро разобраться с непредвиденными обстоятельствами. Мы оба понимали, что подобного можно не ждать. В конце концов, если я выстрелю, он тут же выпустит свой "дамский ствол" из рукава, и когда моя пуля проделает в нем дыру, его пуля сделает со мной то же самое. Так что, мы мирно продолжали "наслаждаться" компанией друг друга.

- С каких пор ты сам пришел ко мне, а не подослал шестерку? - начал я, делая еще одну затяжку сигары.

- С тех самых, когда последний из них вернулся в пластиковом мешке...

- Я уже говорил, что это вышло случайно... Он пошел к шлюхам, напился и упал с лестница...

- И по-твоему это так сильно падал, что шея у него раскрутилась по дороге, как у совы? И я в это должен поверить?

- Верь во что хочешь, Слейд... Ты сюда пришел явно не разбираться по поводу своего человека.

- И правда! Какие могут быть непонимания между старыми друзьями?

Слово "друзья" из его уст было слишком сильным. Слишком много недоговоренностей, подстав... Нет, мы не друзья. Компаньоны, но не более. Люди, которые связаны лишь делом. "Занять денег до зарплаты или попросить перепечатать отчет". Это, конечно, будь мы офисными крысами... Но мы бандиты, и потому тут уместнее "выпить за чужой счет или просто попросить аванс на "дополнительные нужды в деле". Вот так и живем... Он не доволен моими характером, а мне его манерами и привычкой "лыбиться, как идиот". Живем вместе, недовольные друг другом.

- Ближе к делу, - сухо сказал я.

- Прямо так сразу? А как же поговорить по душам...

- Ты что следователь, чтобы с тобой по душам говорить? Если я решусь излить душу, то схожу в исповедальню или сниму шлюху, и буду говорить ей все подряд, чтоб быстро не "кончить" ...

- Ух... Грубовато, - Слейд достал портсигар из внутреннего кармана пиджака, откуда вытащил тонкую белую сигарету. Только когда она оказалась жата в его зубах он заметил, что забыл зажигалку. Пришлось одолжить ему свои спички. - Поставил шлюху и пастора в один ряд... Только ты забыл, что пастор слушает тебя бесплатно, а в борделях почасовая оплата. Так что разница тут большая...

- Только в цене, Слейд. В церкви, хочешь не хочешь, а в ящик для пожертвований монетку кинуть надо...

По бару прошелся звонкий смех моего поставщика работы. Смех был схож с его голосом, и резал уши больше скрежета проржавших петель у двери. Мое лицо оставалось каменным, как у статуи. Вот и тот самый разговор по душам, от которого я хотел уйти... Но что поделаешь, как говорится: "Если изнасилования не избежать, расслабься и постарайся получить удовольствие".

- Ну ты и остряк, Люций, - продолжил Слейд, переводя дыхание от смеха. Шутка дурацкая, но видно у этого человека свое понимание чувства юмора. Мне не от чего было улыбаться.

Мой отец, мир его праху, был священником, и в наследство он оставил мне богатый "устный сборник правил выживания в этом факином мире", мастерство обращения с любым видом оружия и свои нательный крестик, который, несмотря на личный кризис веры, я ношу не снимая. Не знаю, откуда у пастора были богатые познания преступного подполья и особенностей миров фронтира, но именно они помогли мне прожить достаточно долго продержаться в профессии а после наемника и охотника за головами. Не считая моего военного прошлого, конечно. Но об этом... чуть позже.

- Удивительно, что с такими остряками, как ты, Коалиция и вся их война оказались в заднице.

- Может поэтому так и случилось, потому что остряков было слишком много...

- Может и так... Ох, Люций... Люций... Мир - это вообще одна большая шутка одного тупого сморчка, который однажды проснулся и прокричал "Да будет Свет!" Ну и пошло, поехало. Извини, конечно, если слишком богохульствую... Я ведь знаю о твоей излишне религиозности...

- Ничего, Слейд... мои отношения с Господом, мать его, Богом давно изменилось не в лучшую сторону.

- Ну да, война нас всех меняет... Ты кем, кстати, был? Сержантом?

- Капитаном, - сухо ответил я, делая очередной глоток отвратного коньяка. А что? На халяву, и уксус - сироп.

- Дааа... Капитан Люций Пуллон, офицер 13-ого полка 9-ой Армии Объединенной Трудовой Коалиции. Этакий бравый и грозный ветеран...

- Который, - подхватил я, - теперь сидит и пьянствует в одиночестве, изредка выполняя работу для всяких богатых недоносков с центральных систем... Ты ли это, предел мечтаний?

- Все одно лучше, чем в тюрьме или на кладбище... До сих пор не понимаю, зачем вообще Коалиция восстала?

- Может потому что нас задрали такие как ты... Недоноски, которые прожигают жизнь, едят сытно, спят сладко, в то время как простой рабочий зашивается на работе. И все только для того, чтобы свои нежные ручки не запачкать.

По выражению его лица я мог предположить, что Слейд посмотрел на меня так, будто я его любимую собаку пытался застрелить. Джозеф был из тех людей, которые любили поиграть с жертвой, перед тем как сожрать. Даже такая вещь, как разговор, для него должен быть продолжительным ритуалом. Мне же было на его предпочтения наплевать. За последние годы, он не разу не пришел ко мне лично. Всегда шестерки. Так что, он может своим холуям вешать лапшу на уши, а мне нужна работа.

- Ну что у тебя за натура, брат? - делая затяжку, сплюнул Слейд. - В любой колодец плюнуть успеешь.

- Если бы не моя натура, - сплюнул я, - меня бы давно черви в земле на шведский стол пустили бы...

- Ну да... Давай еще выпьем, и вернемся к делам.

Мы ударились бокалами и залпом осушили их. Лицо Слейда скривилось, в то время как мое лишь слега скорчила гримасу отвращения. Хоть бы бармен закусь дал. Но тот продолжал пристально смотреть на меня. Ненависть в его глазах сменилась смятением и удивлением. И это продолжалось с того времени, как Слейд упомянул о моем военном прошлом. Только этого не хватало...

- Так что за дело у тебя, - начал я, туша сигару мухой, севшей на стол, - раз сам Джозеф Слейд спустился сюда во плоти?

- Не ёрничай, - прошипел Слейд, возвращая спички. - Есть контракт. Очень жирный. Клиент попросил, чтобы им занялся настоящий профи. Такой как ты, например.

- Как я? У тебя же целый штат разнообразных бойцов, а пришел ты ко мне... Что-то тут не чистое, стоит заметить.

- Клиенту нужно, чтобы все было в меру спокойно. Пришел-увидел-сделал. Сейчас все больше наемников ведут себя как факиновые террористы. Не поймут, что работа сделана, пока не устроят маленькую войну в отдельно взятой системе. От них потом больше расходов, чем доходов. А это очень вредит бизнесу. Вот поэтому, мне не нужен отбойный молоток с пулеметом на шее, а скорее точечный скальпель. И тут...

- И тут ты вспомнил про мое свойство неземной охренелости, которое я могу сдерживать до тех пор, пока не запахнет жареным.

- Именно. Как раз такого человека и ищет мой клиент. Этакий тихий омут, из которого при необходимости черти вылетят, как дерьмо из прорванной канализационной трубы. Деньгами не обидит ни тебя ни меня. В этот раз, без моего обычного процента.

- Это сколько же денег тебе предложили, что от "святого" отказался?

- Неземная сумма в Правительственной Валюте, с отношением 60/40 в твою пользу. Но и тех сорока процентов мне с лихвой хватит на небольшой отдых в Системах Элизиума.

- Неплохо... И кого я должен убить?

- Убивать, особо, никого не надо. Это больше куръерство, вот только...

- "Вот только" что?

- Ну... для начала тебе придется сесть в свой корабль и отправиться на Ахерон.

- Ахерон? Ты же знаешь, что я в городах не работаю.

- Знаю. Но мне показалось, что стимул в 10 тонн Правительственными, в качестве маленького аванса, заставит тебя пересмотреть свои принципы на этот промежуток времени.

- Может и так... Так что я должен делать после прибытия?

- По данным от клиента, одна дикая банда решилась опустошить хранилище местного банка. Ребята крутые, так что стрельба возможна. От тебя требуется проникнуть в хранилище в разгар шумихи и достать содержимое одной из ячеек. Что это, нас не касается. Забираешь и уходишь. Подробности оставлю на защищенном сервере в экстралинке.

- Это понятно, но какие-нибудь сложности ожидаются?

- Не должно. Как ты знаешь, копы на планетах-экуменополисах не успевают отвечать на все запросы сразу...

- Я знаю, но и ты должен помнить, что какая бы ситуация там не началась бы, против "законников" я не пойду.

- Все твоя чертова правильность. За это я тебя и уважаю,... и ненавижу.

Хотя профессия наемника означает быть вне закон и заниматься, в большинстве случаев, противозаконными деяниями, от чего список моих грехов тянет на сотни пожизненных заключений и тысячи смертных казней, я очень уважаю представителей закона. В них я вижу таки же работяг, которым приходится подчиняться системе, даже если эта система им как кость в горле. Хотя встречаются ублюдки, которые пользуются своим положением, чтобы творить бесчинства в своих районах. Вот такие и являются исключением из моих правил, но как вычислить из толпы негодяя. Не знаю...

Я вновь обратил свое внимание на бармена. Он отвернулся от нас и не слушал. Просто протирал полки с выпивкой, изредка поглядывая на свой приемник. Мне становилось все паршивее и паршивее. Порой, когда я начинаю трезветь, меня съедают воспоминания о войне. Но когда я пьян, я чувствую себя немного свободнее. И сейчас, как раз, я оставался в пограничном состоянии...

- Ну так что, - спросил Слейд, плюнув на свою ладонь и протянув ее мне, - по рукам?!

Я молча плюнул себе на ладонь и мы пожали друг другу руки, скрепив тем самым наш контракт. Этот ритуал существует столько, сколько, наверно, вся это гребанная Вселенная. В знак взаимного доверия, партнеры жмут друг другу руки, предварительно сплюнув на ладони, в качестве "скрепления" договора. Слейду вернулась его знакомая улыбка, а я же продолжал смотреть в сторону бармена.

- Ты мне аванс обещал, - сухо сказал я после долгой паузы.

Печально вздохнув, то ли от жадности, то ли от того, что я сохраняю профессионализм, мне все равно, но он достал из внутреннего кармана пиджака кожаный портмоне и достал из него 20 широких купюр с гербом Правительства в центре и большим числом "500" в углах. Мне положен аванс, и я его получил. Слейд остался сидеть за столом, потягивая коньяк из своего бокала. Может быть он и был порядочной сволочью и психованным садистом, но во мне он видел родственную душу. В конце концов, я не единственный, у кого Правительство отняло все что любил...

Я подошел ближе к стойки бара и положил на нее четверть своего аванса. Бармен пересчитал их и положил под стойку.

- Прости за проигрыватель, - виновато сказал я, закуривая новую сигару.

- Он все равно слишком фонил, - сухо ответил он мне. - Я давно хотел отдать его в ремонт, да только руки не доходили.

- Ясно... Спасибо за терпение.

- А это правда? - послышался голос из-за стола картежников.

- Что именно?

- Что сказал этот человек... Вы и вправду из "красногвардейцев"? Мне казалось, что все они погибли в кампании на Бейлфайре.

- Отчасти так и есть..., - ответил я с печалью в голосе. - Вся 9-ая Армия осталась там. Но мой тебе совет, амиго, - я снова повернулся к бармену, - "Новая Дикси" говно, слишком упирают на скрипку, послушай "Знамена Серенити", более мягко в звучании и мелодия не такая затяжная.

Я уходил из бара, не оборачиваясь. Но я чувствовал взгляд бармена и остальных, которые провожали меня им. Сказав про "Знамена Серенити", я не просто подтвердил то, что участвовал в войне на стороне Коалиции, но и откуда я. Эта песня являлась неофициальным гимном родины Батальона "Пролетарского Гнева", который состоял из уроженцев с Серенити, моего родного мира.

Целая планета, в связи с неизвестным природным катаклизмом, представляет собой огромную аномальную зону, где были значительно изменены физические законы, а также мутировала флора и фауна. Несмотря на стабильное движение вокруг солнца, на планете держится субарктический климат, свойственный времени исхода ядерной зимы. Настоящий мир смерти, где против человека ополчилась вся планета.

Но и там теплится жизнь, и люди продолжают заниматься сельским хозяйством и мануфактурным производством в суровых условиях своего мира. К тому же, Серенити была одной из тех планет, кто не только поддержал, но и снабжал Коалицию во время войны. Но с поражением, Серенити подверглась серьезным репрессиям и военным декретам, выдерживая кольцо блокады со стороны Правительственного Флота. Но она выстоит... Как всегда...

- Эй, ковбой! - окликнул меня бармен. - Как ветерану, возьмёшь пузырь за счет заведения?!

- Придержи его до моего возвращения! - с улыбкой обернувшись, ответил я.

Входные двери охранялись людьми Слейда, которые стояли по обе стороны словно древние сфинксы, охраняющие вход в гробницу. Идя вперед, я отбросил от себя двери в форме крыльев летучей мыши, встретившись со светом, который резал мои усталые глаза множеством мелких иголок. На последок я услышал то, что не слышал много лет, и это врезалось мне в душу круче штыка в сердце, пройдясь по моей душе легким прохладным бризом светлых воспоминаний:

- Удачной охоты, ... сталкер...

Примечания

¹Реднеки (англ. rednecks -- "красношеие") -- жаргонное название жителей глубинки США, вначале преимущественно юга, а затем и области при горной системе Аппалачи. Соответствует русскому "деревенщина" или "колхозник", но в оригинале может применяться и как ругательное слово наподобие русских "жлоб", "быдло", и как гордое самоназвание.

²англ. frontier -- "граница, рубеж"

Комментарии: 3, последний от 16/10/2013. © Copyright Смольников Алексей Алексеевич (bilbo.007@mail.ru) Размещен: 15/10/2013, изменен: 15/10/2013. 26k. Статистика. Глава: Фантастика Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Люций Пуллон - бывший "сталкер" и закалённый в боях ветеран межгалактической гражданской войны, сражавшийся на проигравшей стороне Объединенной Трудовой Коалиции, зарабатывает на жизнь тем, что выполняет "контракты", выполнение которых предусматривает сочетание профессий профессионального контрабандиста, пирата и киллера. Он принципиален и держится жесткого Кодекса Чести, повинуясь "законам фронтира". Список его судимостей неисчислим, а его благородство безгранично. И как бы его не таскала жизнь, его лицо всегда будет на плакатах "Разыскивается" с припиской... Живой или Мертвый. Пролог "Космический ковбой"

Смольников Алексей Алексеевич : другие произведения.

Баллада о Диком Космосе. Живой или Мертвый