За покрытыми инеем окнами шел снег. Огромные хлопья кружились в вечернем небе, поблескивая в свете ночных фонарей. Темно-синее небо украсилось сегодня миллиардами звезд, между которыми красноватой дорожкой от горизонта до горизонта пробежал млечный путь.
Все это было больше похоже на сказку, добрую, детскую сказку, нежели на реальность, но, к счастью, все, что творилось сейчас на улице, было также реально, как ваше отражение в зеркале, которые вы видите изо дня в день.
Молодой человек стоял у окна и смотрел, как на улице медленно замирает жизнь, отдавая город во власть ночи.
На подоконнике стояла кружка с горячим шоколадом, его любимым напитком, к которому он пристрастился еще совсем маленьким, и эта любовь пронеслась с ним через десятилетия. И сейчас Андрей не представлял себе вечер без этого напитка. Конечно, не всегда и не везде удавалось насладиться его вкусом, но если такая возможность выпадала, молодой человек пытался не упустить такой шанс.
Рядом с кружкой лежал мобильный телефон, который уже давно молчал. И это молчание было не просто тишиной, это было чем-то большим. Уже несколько дней она не звонила. А тогда казалось, что эта всего лишь мелкая ссора, и они оба скоро забудут о ней. Но получилось все совершенно наоборот. Она не звонила. Да и Андрей не собирался этого делать, гордость тоже надо иметь. Не надо быть тряпкой в руках женщины. Он же мужчина. Именно так считал молодой человек, но, как говорится, сердцу не прикажешь, и какие бы мысли не выдавал воспаленный от долгого расставания мозг, внутри творилось совершенно обратное. Скребущиеся на душе кошки давно превратились в свирепых тигров, которые вот-вот вырвутся из груди.
Андрей сделал глоток и взял телефон, посмотрев на экран. Почти полночь. Двадцать седьмое декабря две тысячи десятого года. Потом он прильнул к кружке с шоколадом еще раз и, развернувшись, отправился на диван.
Мысли о ней так и не покидали его. Каждую минуту в голове вспыхивали воспоминания прошлого, словно цветной диафильм, возвращая его в те времена, когда между ними все было хорошо, и они считали себя самыми счастливыми на этом белом свете. А ведь это было совсем недавно, буквально на днях. Что же могло случиться, что все перевернула с ног на голову? Неужели, та идиотская шутка смогла убить в человеке такие сильные чувства? А может, чувств и не было, или они были слабыми, больше похожие на дружеские, чем на что-то большее? Как много вопросов, и ни одного ответа. Голова раскалывалась.
Андрей взял со стола бутылку виски и, открыв ее, сделал несколько глотков из горла. По телу разбежалось тепло. Разум слегка затуманился.
- Опять пьешь? - раздалось за спиной.
Молодой человек никак не отреагировал.
- Думаешь, это тебе поможет? Вот так сидеть в одиночестве и пить. Так недалеко и до алкоголизма докатиться. А потом потеряешь работу, квартиру и все остальное, чем ты дорожишь в этой жизни.
- Опять пришел меня учить? - огрызнулся Андрей и посмотрел на старика, который сел в кресло.
- Учить? - собеседник улыбнулся. - Тебе уже не десять и даже не двадцать лет, чтобы тебя учить. У тебя было много учителей. Нет, учить я тебя не стану, а вот совет дать могу. Никому и никогда еще не мешал хороший добрый совет.
- Хм, совет, да какой прок от этого совета? - молодой человек вновь сделал несколько глотков из открытой бутылки.
- Да оставь ты ее в покое, эту чертову бутылку, не могу смотреть, как ты сидишь тут и напиваешься!
- А ты не смотри, я вообще не понимаю, зачем ты пришел.
В воздухе повисла тишина. Молодой человек понял, что начинает перегибать палку, но его собеседник словно не замечал этого. Старик опять улыбнулся:
- Ты все такой же, грубишь мне, хотя, заметь, я тебе не сделал сейчас ничего плохого.
- Извини, - тихо прошептал Андрей и поставил бутылку на стол. - Я сейчас...
- Я знаю, - прервал его незнакомец. - Ты сейчас не в настроении, я знаю, что ты поссорился со своей любимой девушки и очень сильно переживаешь, но я никак не могу понять одну маленькую такую вещь.
- Какую?
- Я не могу понять, если она тебе так дорога, и ты ее любишь просто до беспамятства, а я вижу, это так, иначе бы ты себя сейчас так не убивал...
- Короче, папа, - простонал Андрей.
- Почему ты не позвонишь ей, и просто не помиришься?
"Как все просто. Взять и позвонить, просить прощения, унижаться. После такого она будет крутить мной, как ей заблагорассудится".
- Не знаю, в том, что случилось не только моя вина.
- Всегда виноваты оба, - выдохнул старик. - Если кто-то делает ошибку, то второй может понять и простить человека, если человек ошибается несколько раз, то другой может попытаться помочь ему, чтобы он больше не делал ошибок, ведь любовь - это не только вечерние прогулки, романтические ужины, путешествия вдвоем. Ты же не маленький и прекрасно понимаешь, что жизнь отличается от романтических кинолент, в которых показана только одна сторона отношений. Я не говорю, что все можно простить, есть вещи, которые простить нельзя, да и не нужно, но я не думаю, что у вас настолько сложная ситуация.
Старик закончил и взглянул в глаза сына. Андрей не смог отвести свой взгляд от добрых, наполненных мудростью и жизненным опытом глаз отца. Они словно притягивали его. Это было странное чувство, немного пугающее, но молодой человек прекрасно знал, что его отец желает ему лишь добра.
Ответить было нечего. Молодой человек взял со стола бутылку и сделал несколько глотков обжигающего горло напитка. В этот момент он готов был услышать упреки со стороны, но на удивление его отец начал совсем с другого:
- Я сейчас тебе расскажу одну историю. А ты сам делай выводы, как поступить дальше. И ни в коем случае не думай, что я пытаюсь тебя учить, я просто хочу помочь. Ты же прекрасно знаешь, что ни смотря ни на что, ты моей сын, и я хочу, чтобы эта жизнь сложилась у тебя намного лучше моей.
Андрей откинулся на спинку дивана и, закинув голову, закрыл глаза.
- Ну слушай, - старик откашлялся и принялся рассказывать. - Мне тогда было лет двадцать или двадцать один, уже и припомнить не могу, да и неважно это, суть рассказа не в этом. В то время я познакомился с твоей мамой и влюбился в нее до безумия. Я просто бредил ей, ни о чем не мог думать кроме нее. Я забыл обо всем: о друзьях, о работе, учебе - обо все, что раньше было дорого. Последствия не заставили себя долго ждать. Друзья стали относиться ко мне холоднее, с учебой стало хуже, с работы меня практически уволили, и только связи отца позволили мне остаться на прежнем месте. В то время твоя мама было самой красивой девушкой в нашем городке. Это сейчас, спустя много лет, я понимаю, что это совершенно не так, но тогда, я был околдован ее красотой, и ничего кроме нее не видел.
Я очень долго ухаживал за твоей мамой. Кино, цветы, мороженое. Это сейчас у вас вечеринки, клубы, путешествия, а в наши времена ничего такого не было, поэтому приходилось завоевывать девушку всем, что попадалось под руку, если так, конечно, можно выразиться.
Спустя несколько месяцев твоя мама откликнулась на мои чувства. Это был какой-то невообразимый вечер, который я помню до сих пор. О подробностях я умолчу, но с того момента мы были вместе.
Старик замолчал, словно задумался о чем-то. Андрей не хотел нарушать эту тишину, прекрасно понимая, что его отец сейчас впал в водоворот воспоминаний. Спустя несколько минут отец тихо продолжил:
- Но мое счастье длилось не долго. Я был очень ревнив и ревновал ее к каждому фонарному столбу. Конечно, с одной стороны ревность - это хорошо, она доказывает, что ты человеку не безразличен, но, когда начинаешь перегибать палку, это никому не понравится. Я устраивал ей скандалы, следил за ней, всегда пытался ограничить круг ее общения. Я сходил с ума. И она этого не выдержала, сказав в один прекрасный момент, что между нами все кончено.
Это был конец. Несколько недель я был разбит. Мне абсолютно ничего не хотелось делать. Я ни с кем не разговаривал. Приходил вечером с работы и запирался у себя в комнате, погружаясь в тяжелые воспоминания. Я любил твою маму и просто так терять ее не хотел, поэтому я решил, что надо попросить прощения и попробовать все вернуть, хотя прекрасно понимал, что сделать это будет очень трудно.
- То есть ты сейчас хочешь мне сказать, что ты был еще тот ревнивец? - вмешался в рассказ Андрей.
- О да, - рассмеялся старик. - Еще какой.
- Никогда бы не поверил, мне иногда казалось, что ты нашу маму вообще никогда не ревновал, даже когда она возвращалась с работы за полночь.
- Это все приходит с годами. Доверие. Я научился доверять ей. И мне кажется, что это был один из самых правильных поступков в моей жизни.
- Извини, пап, продолжай, - молодой человек вновь откинулся на спинку дивана.
- На выходные твоя мама уезжала в деревню к своей бабушке. Это была такая маленькая деревушка в пятнадцати километрах от города. Кроме стариков там никого уже и не было. Часть домов уже пустела, часть сгорела во время лесных пожаров, сказать проще, зрелище было убогое. Я не мог ждать до воскресенья, когда она вернется, поэтому решил, что надо ехать к ней прямо сейчас. Недолго думая, я оделся и вышел из дома, сообщив родителям, что пошел в гости и буду только утром. На часах было уже пол десятого вечера, и в том направлении уже не ходил ни один автобус. Но это меня не остановило, и узнав примерный маршрут, я отправился пешком.
- Пешком? - удивился Андрей, опять прерывая рассказ отца. - За пятнадцать километров? Да ты с ума сошел.
- Сошел, - ответил старик. - И ты бы пошел, если бы не было никакой другой возможности увидеться с любимым человеком.
- Я? Ну я так не думаю.
- Ты ошибаешься. Понимаешь, вы живете в другом мире, сейчас другое время, другие технологии, другие возможности. А при наличии денег, можно вообще перевернуть весь мир.
Андрей призадумался.
- В чем-то ты прав, - согласился молодой человек.
- В чем-то? - впервые за вечер отец выразил хоть какие-то чувства. - Значит, молодой человек вы еще не любили настоящей, крепкой любовью, которая сжигает тебя изнутри, и ты этому рад.
- Вижу, я тебя задел за живое, - заулыбался Андрей.
- Помолчи лучше и послушай дальше, - фыркнул в ответ старик. - Дорога шла через густой лес, и было не совсем приятно идти одному по этой пустынной дороге. У меня не было часов, и я не знал, сколько времени я иду. Я даже не знал, в правильном ли направлении я иду. Но спустя какое-то продолжительное время, часа два-три, я так думаю, я выше к какой-то деревне. Жутковатое, я скажу, зрелище. Но мне почему-то сразу показалось, что я пришел именно туда, куда хотел. Все, что я знал о доме твоей мамы, это только то, что это был большой двухэтажный дом на краю деревни. Когда я его заметил, на душе стало намного легче.
Рассказчик опять замолчал. По морщинистой щеке, блеснув в тусклом свете луны, прокатилась слеза.
- Ее бабушка, - продолжил он. - На удивление, встретила меня очень радушно, и это несмотря на столь поздний час. Хотя она и не спала, а готовила на утро блинчики для своей любимой внучки, гость в такой поздний час вряд ли кому-то понравится. Пригласив внутрь, она провела меня на кухню, посадила за стол и угостила липовым чаем и ее блинчиками, как говорится, с пылу с жару. Все это время мы мило беседовали, я рассказал ей нашу с твоей мамой историю. Она ее знала, со слов внучки, но все равно терпеливо выслушала меня. После чего она рассказала, что ее внучка, то есть твоя мама, очень сильно меня любит, и безумно переживает расставание. Она хочет вернуться ко мне, но ее гордость не позволяет сделать первый шаг.
- Мама гордая, - произнес молодой человек.
- Да, гордая. А когда чай закончился, а за окном стало светлеть, Алевтина Ивановна, сказала мне одну простую вещь: гордость - это хорошо, но отношениям она мешает, не надо бояться сделать первый шаг, чтобы помириться, не надо бояться показаться слабым, если от этого зависит счастье двух человек. Конечно, все это было сказано другими словами, как именно, я уже и не помню, прости старика, но смысл был таков.
- И на следующий день вы помирились, - Андрей улыбнулся и взглянул на папу.
- Да, и знаешь, я никогда не жалел о том, что сделал тогда. После той ночи, мы больше никогда не расставались с твоей мамой. Мы ссорились, но я научился делать первый шаг к примирению, прятать свою гордость где-то внутри. Ведь любимая женщина - она важнее любой гордости.
Андрей молча поставил бутылку на стол и, взяв телефон, набрал уже давно знакомый номер. Когда ему ответил приятный женский голос, молодой человек невольно заулыбался и взглянул в сторону кресла, но отца там уже не было. Мысленно поблагодарив его, он произнес:
- Привет, я не хочу долго говорить, просто прости меня...
Андрей смел с гранитового памятника снег. С черно-белой фотографии на него смотрело такое знакомое, доброе и немного грустное лицо. Молодой человек улыбнулся. Глаза намокли. Стерев слезы рукавом, Андрей заговорил:
- Привет, ну как ты тут? Знаешь, без тебя все вокруг изменилось, стало каким-то серым, безжизненным. Я понимаю, что жизнь продолжается, и уже ничего не изменишь, но я скучаю без тебя. Надеюсь, там наверху, тебе хорошо, уютно, и больше нет никаких проблем. Я люблю тебя. Прости, что так мало говорил тебе об этом и так часто расстраивал тебя, я не хотел, честно, просто я дурак. Прости.
Молодой человек поднялся и, вытирая, нахлынувший слезы, направился к калитке. Выйдя из оградки, он обнял ждущую его девушку, и они вместе направились прочь.
Под черно-белой фотографией золотистыми буквами было высечено: "Иванов Михаил Андреевич 14.10.1960 г. - 27.12.2009 г. Помним. Любим. Скорбим".