Для того чтобы понять, что именно являлось причиной случившихся с Хеной перемен, Мире пришлось бы отправиться на несколько часов в прошлое. Если бы она могла это сделать, и вернулась бы к моменту, когда Хену вытолкали прочь из пустой комнаты, а её саму отправили на Проработку, то застала бы свою подругу злящейся от бессилия что-либо изменить. В отчаянии Хена вырывалась из крепких рук проработчиков, кидалась с кулаками на двери пустого корпуса. Её вновь ловили и стискивали крепче, а осунувшаяся Умайнис бегала вокруг и молила дочь вспомнить о контроле.
Именно слова матери, в какой-то момент дошедшие до разума девушки, заставили её прекратить истерику и начать успокаиваться. Она повиновалась воле Нуза, просившего её покинуть отсек, и послушно проследовала за Умайнис в свой жилой корпус. Какое-то время она провела под чуткими взорами матери и старшего главы. Затем отпросилась выйти в санитарную комнату, чтобы принять душ. Ей хотелось смыть с себя весь ужас сегодняшних ночи и утра, немного побыть одной и привести мысли в порядок.
Тёплая мягкость воды расслабляла и убаюкивала. Мира вспомнила, что не спала уже больше суток. Привычный ритм жизни, наработанный годами, в последнее время то и дело сбивался. Спать было нельзя: предстояло выяснить кое-что очень важное.
Хена высушила волосы под мощной струёй горячего воздуха, собрала их в неровный пучок. Затем покинула санитарную комнату. Она обещала матери, что сразу же направится в корпус, но не сдержала своё слово. Мира покинула жилой отсек ч-операторов и направилась прямиком в их рабочий отсек, чтобы собственными глазами увидеть свои, зафиксированные Чревом, графики чувств.
Она шла, стараясь держаться уверенно и не выдавать нахлынувшего волнения. Она кивала встречным знакомым, улыбнулась коллегам по проф классу, которых увидела, едва прошла через двери отсека ч-операторов. Чуть помедлила возле класса, всем видом показывая окружающим, что прибыла сюда решать учебные вопросы. Убедившись, что на неё перестали обращать внимание, прошмыгнула незамеченной в ближайшее ответвление коридора. Дождалась, пока отдыхавшие от занятий юноши и девушки вернутся в класс, и быстро пошла прямо по основному коридору в дальний конец отсека.
Войдя в нужное помещение, кивком поздоровалась с сидевшей за массивной световой панелью девушкой и сказала, что Умайнис попросила её вбить кое-какие данные. Девушка, не отрывая взгляда от тёмно-синих мониторов, на которых бежали белыми волнами кривые линии, кивнула и указала на стенной ключ. Хена, для которой происходящее было привычным, подошла к ключу и извлекла из стены точечную панель, почти ничем не отличавшуюся от той, за которой они с Мирой работали в Архиве, а также три настенных монитора. Последним появилось шарообразное кресло. Хена присела и начала искать ответы на свои вопросы.
Девушке не давала покоя истерика, случившаяся с ней во время Проработки Миры. Она была уверена, что несколько раз превысила пределы и не понимала, почему не сработали заряды связи. Она плакала столь сильно, что должна была скорчиться от боли в первые же секунды плача.
Прокрутив для порядка несколько страниц дневных записей, Хена оглянулась на работавшую рядом коллегу. Поняв, что та не обращает на неё внимания, Хена отыскала карточку своего именного набора и открыла страницу с данными. Мелькали строки слов и цифр, но Хену интересовали вовсе не они. Набрав верные комбинации точек, она отыскала сохранённые данные сегодняшних суток и открыла свои графики чувств.
Она перемещала графики, и белые волны бежали по монитору, словно по морям неведомой Земли, о которой так много успела рассказать ей Мира. Выбрав нужный промежуток времени, Мира увеличила графики. Она действительно несколько раз превысила пределы по четырём видам эмоций. Заряды связи не сработали, потому что Чрево классифицировало её страдания, как боль утраты.
Теперь Хене всё стало ясно. В лице Миры она обрела друга - настоящего, понимающего и верного друга. Она плакала, потому что понимала, что теряет её навсегда. После Проработки Мира не будет прежней. Боль утраты близкого человека была единственной сильной отрицательной эмоцией, которую допускало Чрево. Сегодня одним близким у Хены стало меньше.
Хена вновь обернулась и убедилась, женщина за соседним столом целиком поглощена работой. Тогда она закрыла страницу со своими данными и решила просмотреть страницы своих знакомых. Если бы можно было увидеть, что сейчас чувствует находящаяся на Проработке Мира, то Хена, первым делом, открыла бы её страницу и графики чувств. Жаль, Мира не имела связи с Чревом, и Хена теперь окончательно запуталась: благом или же вредом было отсутствие связи у её подруги.
Она вспомнила о событиях прошедшей ночи, и в тот же миг усталость навалилась на неё всей своей тяжестью, сделав тело грузным и неловким, налив веки свинцом, а голову - бурлящим гнётом бессонницы. Мира с силой сжала виски и протёрла руками лицо, чтобы прогнать утомление. Полночи её допрашивали проработчики, не пуская к ней мать. Девушка держалась из последних сил, то и дело находясь в двух шагах от срыва. Она не знала, что страшило её больше: возможность наказания и Проработки, или же запуск зарядов связи.
Наконец, к ней допустили Умайнис. В присутствии матери Хена ещё раз подтвердила, что проникнуть в отсек медицинских ч-операторов и испортить связь было её идеей. Фойл не был соучастником, никогда не имел злых помыслов против Чрева. Она вызвала его случайно, исключительно ради того, чтобы тот помог ей справиться с тяжёлыми бутылями. Цели своей деятельности она Фойлу не объясняла, отношений с гостьей тот не имел.
Затем Умайнис что-то сказала проработчикам, и Хену отпустили. В жилом корпусе у неё состоялся ещё один, волнительный, разговор. Теперь - с матерью и старшим главой. Она всё объяснила им ещё раз, теперь не страшась ни наказания, ни зарядов. Они поняли, но одобрить не смогли. Хена и не предполагала иного.
Она ещё раз подумала о Фойле, и противный внутренний червячок начал въедливо грызть её совесть изнутри. Нужно было набраться смелости и сказать себе правду: она просто использовала Фойла. Он был ей нужен вовсе не для помощи - для уверенности. Чтобы подкрепить свою решимость, чтобы начать дело безвозвратно. Когда берёшься за что-либо один, есть соблазн развернуться на полпути и прекратить начатое. Стоит взяться за дело вдвоём, и бросить его становится не так-то просто. Волей-неволей, чтобы не упасть в глазах того, кого ты повёл за собой, доводишь начатое до конца.
Хена осознала это, и поразилась тому, насколько циничной может быть. Она также считала Фойла своим другом, только почему-то спокойно отнеслась к его отправке на Проработку. По правде говоря, узнав, что её саму избавили от попадания в пустую комнату, она испытала облегчение.
Хена открыла страницу с данными Фойла и стала просматривать его графики чувств за последние несколько дней. Несколько раз он был близко к нижней грани превышения, только, похоже, это никак не было связано ни с Хеной, ни с Мирой. Местами графики были ровными, без ярко выраженных перепадов. Волны добежали до вчерашнего вечера, и Хена увидела чёткое понижение на графике примерно с того момента, когда она пришла в корпус Фойла и попросила его о помощи. В тот момент, когда они, судя по времени, вошли в отсек ч-операторов - ещё одно понижение.Спустя несколько минут - несколько резких скачков ниже предела.
Мира открыла аналитику, и посмотрела, какие эмоции определило Чрево для Фойла. Гнев, неприятие, сомнение, боязнь ошибки. Затем - ужас, ужас и ещё раз ужас, трижды и очень быстро. Страх боли, боль - несколько раз, и в конце, вновь ужас, длинной ровной чертой, в паре с сомнением. В тот момент их пути разошлись: Фойла, у которого сработали заряды, увели раньше неё и сразу передали проработчикам.
Хене сделалось дурно, и она закрыла графики. Смотреть, что чувствует человек, на Проработке, не было смысла. Она видела эти графики много раз за время учёбы. Мира была исключением - человек, не владевший контролем, мог отреагировать иначе, чем те, кто обучался ему и имел связь с детства. Хена вновь ощутила грызущего её изнутри червячка, и усилием воли попыталась прогнать его прочь.
Некоторое время она в задумчивости сидела перед пустыми мониторами. Затем, машинально, не опуская взгляд на световые точки, открыла страницу Лояи. Мысленно высчитала, сколько привычных суток назад случилось её превышение, и отыскала данные того дня. Нашла скачок на графиках, и открыла аналитику эмоций. Для Лояи Чрево определило спектр, близкий к тому, который был у Фойла: гнев, сомнение, неприятие, и чуть позже - ярость, превышенная в несколько раз, сочетавшаяся с желанием вреда другому, и, что было очень странно - вреда себе.
Удивительно, насколько по-разному реагировали все они на речи гостьи. Хена вновь вернулась на свою страницу, и прокрутила графики на несколько дней назад. Ничего, никаких перепадов. Лишь во время визита в корпус Т - большой скачок вверх, в сторону положительных эмоций. В остальное время графики были относительно ровными. Да, ей много раз говорили, что она превосходно контролирует себя.
Следом Хена отыскала в картотеке Умайнис. Ей интересно было сравнить данные матери с собственными. Графики Умайнис оказались постоянно в пределах нуля. Иногда чуть опускались в сторону нижней границы, однако, в течение рабочего дня не наблюдалось резких скачков. Вечером же, напротив, случался подъём, и графики убегали в плюсовую сторону. Аналитика показывала, что во время работы главица практически не испытывала эмоций, её фон был до невозможного пустым. Вечером её занимало одно лишь чувство - радость.
Хена догадалась, в чём была причина такого расклада: вечером мама приходила в их корпус, оставляла груз рабочих проблем за порогом. Там она отдыхала, и, главное, встречалась с Хеной, со своей дочерью, которую безумно любила. Общение с ней доставляло Умайнис радость независимо от того, что она слышала от дочери.
В третий раз вернулась Хена к своей карточке. Бывало, во время занятий будущие ч-операторы развлекались, просматривая, какие эмоции испытывают в настоящий момент, тем самым проверяя себя на искренность и Чрево на достоверность. Хене стало интересно, сумела ли она скрыть от системы нахлынувшее волнение.
Хена едва успела открыть графики, как ей тут же пришлось нажать комбинацию точек, закрывавшую карточку. Работавшая рядом коллега заметалась, быстро поднялась и покинула кабинет. Вероятно, заметила нечто необычное и спешила доложить замещателю. Если так, времени оставалось совсем немного, и требовалось поспешить.
Хена решила, что только просмотрит свои графики ещё раз, и тут же покинет кабинет. Неверная команда на световой панели перечеркнула её планы. Девушка нажимала точки, не глядя, и ошиблась. Вместо графиков открылась родовая страница её карточки.
Прежде Хена не просматривала её: разве может система знать о ней что-то, неизвестное ей самой?.. Теперь она жалела, что не заглядывала на родовую страницу раньше. Дело в том, что в графе, где должен быть записан генетический код новорожденного, стояла пометка: 'Естеств.' Хена прочла надпись, и её прошиб холодный пот. Она бросилась открывать родовые карточки знакомых - мамы, Фойла, Лояи, Нуза и других глав, соседей по корпусу, коллег по проф классу. У всех них в графе генетического кода располагались буквы и цифры, определённые генетиками из отсека планов ещё до их рождения. И только у неё одной - 'Естеств.'
Теперь Хена вынуждена была прочесть свою карточку внимательно. Прочие сведения не были для неё удивительными. Разве что, в разделе типологии личности значилось, будто она имеет повышенную уверенность в собственной правоте. Такую характеристику дали ей ч-операторы на основе анализа данных, предоставленных Чревом. Всё остальное было привычным, типичным, не вызывающим опасений. Всё, кроме странной пометки 'Естеств.'.
Недобрые догадки посещали Хену. Она почувствовала, как тревога нарастает, сердце стучит учащённо, и попыталась взять себя в руки. Время поджимало: вот-вот вернётся коллега, и лучше бы Мире очистить мониторы и уйти до её прихода.
Оставалось просмотреть последний раздел в своей личной карточке - профессиональное определение. Она и раньше подозревала, что Чрево ошиблось и направило её на обучение не подходящей ей профессии. Могло ли это быть связано со странной пометкой в графе генетического кода?..
Хена знала, что была способной ученицей. Из неё вышел бы отличный ч-оператор. Только она мечтала не контролировать, а лечить. Теперь она глядела на страницу с анализом личности, который Чрево провело перед тем, как вынести вердикт определения, и сомнения зарождались с новой силой.
Среди длинных рядов терминов и соседствующих с ними цифр, то и дело выскакивали посторонние символы, не имеющие отношения к данным анализа. Это явно было механической ошибкой. В проф классе начали изучать их незадолго до того, как на Плоту появилась Мира. Если Хена всё правильно запомнила, такая ошибка возникает при вмешательстве в систему извне. Другими словами, кто-то внёс исправления в записи, и Чрево, не в силах противиться изменениям, выдаёт механическую ошибку в виде появления лишних символов.
В принципе, ч-операторы могут вносить изменения в систему. Только вот делается это редко и в исключительных случаях. Обязательно должно быть одобрение замещателя и старших операторов. Процедура сложна, ей владеют только самые опытные, долго работающие и знающие систему вдоль и поперёк, сотрудники. Кому, и, главное, для чего понадобилось вносить изменения в карточку Хены, она не представляла. Зато теперь девушка видела, что чувства её не обманывали: в её профессиональном определении действительно имелась ошибка. Она не должна была стать ч-оператором. И, возможно, всё ещё можно вернуть на круги своя.
Для начала Хена решила рассказать обо всех своих открытиях Умайнис. Мама должна помочь ей разобраться с механической ошибкой и пролить свет на тайну странного генетического кода 'Естеств.'.
Хена торопливо закрыла все открытые карточки и выключила мониторы. Она покинула комнату как раз вовремя: в дальнем повороте коридора уже слышались шаги и приглушённые голоса спешивших сюда людей.