Снегирева Ирина : другие произведения.

Гостья лесного князя. том1. Падение с небес

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:

    С большой высоты очень больно падать, особенно если ты молода и неопытна. Ну, а если путем проб и ошибок с непременно набитыми шишками опыт пришел, то с кем предпочтёшь остаться? Кто для тебя дороже- люди или звери?
      
      
    Агитки - Самиздат
Дорогие мои читатели! Если вы хотите увидеть ГОСТЬЮ на бумаге, то , пожалуйста, сообщите об этом ЗДЕСЬ. А вдруг повезёт.Спасибо. БОЛЬШАЯ ПРОСЬБА,НЕ ВЫКЛАДЫВАТЬ КНИГУ НА СТОРОННИЕ РЕСУРСЫ .
   ВНИМАНИЕ! ТЕКСТ ЧАСТИЧНО УДАЛЁН, УЖЕ НЕ высылается.
   Гостья лесного князя.
  
   Пролог.
  Холодный моросящий весенний дождь, неласково соприкасающийся с моим лицом, руками, был довольно неприятен, но в очередной раз я запретила себе об этом думать, лишь плотнее прижав ноги к лоснящимся бокам коня Быстрого. Плащ из непромокаемой новомодной ткани оказался как нельзя кстати, что позволило мне не превратиться в подобие мокрой курицы из-за навязчивого дождя.
  -Не ругайся, мой хороший, ты же видишь таверну? Нам туда.- Пробормотала я коню в ответ на его тяжелый вздох, - и там у нас будет всё. И горячая еда для меня, и сено с зерном для тебя. Деньги есть, не пропадём,- я попыталась пошутить, подбадривая в очередной раз за прошедшие сутки коня, но скорее всего себя саму.
  Я кинула поводья подоспевшему мальчишке из трактирной конюшни, сделала распоряжения, ободряюще провела по холке Быстрого рукой, благодарно заглянула в его усталые огромные черно-синие глаза и отправилась подкрепиться.
  Но едва я открыла двери долгожданного заведения, о котором мечтала все три последних дождливых часа, то поняла, что сегодня у меня вряд ли будет желание, да и физическая возможность покинуть это место. Кажется, вывеска гостиницы красовалась совсем рядом, что было и не удивительно, в этом месте переплетались наезженные дороги.
  В придорожном трактире было не многолюдно, но возможно, это и лучше. Неяркий, вполне терпимый для глаз свет, своей мягкостью обволакивающий весь зал, казался весьма успокоительным, и я окончательно решила остаться тут на ночлег. Тем более что сутки в седле с небольшими перерывами, сидя исключительно по-мужски, - для меня это слишком.
  Картошка, тушенная с кроликом в небольшом горшочке, горячий травяной чай со сладким яблочным пирогом сегодня составляли мой ужин. Но это и хорошо. Пища была вкусной и горячей, как раз для меня, продрогшей путницы.
  -Скажите, любезный, - окинула я местного служку внимательным взглядом,- какое вино вы держите?
  -Вам покрепче или для дам-с,- произнёс мужчина лет сорока, с гладко зализанным пробором ровно посередине головы, этакая развалившаяся надвое нива. Он подобострастно склонился, заведя одну руку за спину, а второй предлагая список вин.
  -Для дам, - произнесла я и, найдя то, что всё-таки считала приемлемым для моего случая, решилась заказать,- рейнское, бутылку.
  -Будет исполнено,- местный трактирный служка ничем не выдал своего удивления, а мне ни к чему объяснять и оправдываться. В другое время я и сама бы не посмела заказать креплёное вино, вот только после пронизывающего холода конца марта было глубоко наплевать на все правила приличия. У меня тут нет знакомых, родных, перед кем я смогла бы покраснеть или постыдиться. Вообще на свете существует только один единственный человек, которому я точно не безразлична, а краснеть за меня ей ещё рано, слишком мала.
  Неторопливо окинув взглядом посетителей, я пришла к выводу, что все они люди. Хотя с моим опытом ошибиться немудрено. Всю жизнь знала, что существуют они, особи-оборотни, но лично встретиться и познакомиться удалось почти полгода назад. Хотя о чём это я, возможно, они и раньше встречались мне, да только на лбу ни у кого не было написано, что он оборотень, а сам никто не назвался.
  -Леди,- расторопный служка вывел меня из задумчивости, услужливо поставив на стол заказанное вино.
  -Спасибо, заберу с собой,- коротко бросила я служке, расплатилась за всё и отправилась в гостиницу, надеясь, что хоть одна комната окажется свободной. Служка назвал меня "леди", несмотря на испачканный дорожный костюм и весьма усталый вид. Впрочем, эта наука, вдолбленная с самого детства, прочно засела в моей голове и сейчас прямая спина, не касающиеся стола локти и кисти рук вызвали бы ободрение ушедших в прошлое учителей.
  Небольшая комната вполне соответствовала моим настоящим скромным запросам, а чистое постельное бельё за отдельную плату вполне дало прочувствовать, что не зря мы с Быстрым остановились тут. Лучше, конечно бы, ехать дальше и именно сегодня, но надеюсь, что никаких последствий эта вынужденная остановка не принесёт.
  Вполне вероятно, а скорее всего так и есть, Радомир послал за мной своих верных слуг, но удивительное дело, никого до сих пор нет. Неужели везение в этот раз окажется на моей стороне? Думать о том, что до меня нет ему и дела, не хотелось (несмотря на то, что это был бы лучший вариант исхода произошедших событий).
  Я уселась у окна, налила рейнское в кружку, принюхалась и, не заметив ничего лишнего, с грустной усмешкой отсалютовала своему отражению в зеркале, а потом немного выпила. Тепло приятно обожгло, растекаясь по всему организму сверху вниз, отчего к обычной усталости прибавилась апатия.
   Капли стекали по стеклу, образовывая причудливые дорожки, но мне не было до них ровно никакого дела. Я с равнодушием проводила взглядом пробежавшую под окнами полную женщину, отчего-то решив, что она имеет отношение к кухонным работникам, но больше никто не попался на глаза. Казалось, что сама природа нарочно установила эту погоду, чтобы мы вместе с Быстрым не застряли где-то в лесу, а передохнули, как и полагается по-человечески.
  - По-человечески, - пробормотала я, горько усмехнувшись своим мыслям. Ведь когда-то я имела дело исключительно с людьми, не умеющими оборачиваться и принимать другие формы. Впрочем, поступки у животных очень часто гораздо честнее, чем у самых благовоспитанных и высокопоставленных людей.
  Закрытые глаза, отсутствие привычного света, свечей, которые я нарочно не стала зажигать, настраивали на довольно ностальгическую ноту, и я сама не заметила, как соскользнула в омут воспоминаний.
  
  Глава 1.Знакомство.
   Семь лет назад.
  Меня воспитывал отец, граф Алекс Белтонич, которого я всю жизнь горячо любила всем своим сердцем и верила ему. А мама пропала много лет назад, в то время мне было всего лишь три года, так что основные воспоминания связаны исключительно с отцом. Конечно, стоит отметить, что для графа я была не родной дочерью, а приёмной. Но он даже неоднократно при матери, а потом после её пропажи порывался дать мне свою фамилию, сменив Огарёва на Белтонич, но я отказывалась. Так хотела мама, а, значит, на то её светлая воля и нарушать просто не хотелось, да и не имела права. Папа понимал и принимал моё решение, но вместе с тем периодически намекал, что дочери важного сановника выгоднее и спокойнее будет по жизни иметь известную фамилию, нежели ту, что не на слуху. Но со временем он перестал взывать к голосу моего разума, как в дальнейшем оказалось, это к лучшему.
  Отец дал мне лучшее образование, что мог позволить себе человек моего круга, за что впоследствии я была очень благодарна. До совершеннолетия со мной занимались лучшие учителя нашей процветающей страны Тарсмании, ну, а потом случилось в некотором роде чудо. Два года мне суждено было заниматься в институте благородных девиц. Изучать не просто танцы, историю (всё это, надо сказать, я знала ещё со времен домашнего воспитания, так что тут было не так уж и сложно). Но самое главное, в чём я видела большое преимущество для себя, это совершенствование языков (аравийского и гастонского) до идеального, а ещё и предмета биологии, которая почиталась абсолютно необязательной для девушек моего круга. Даже подружка Лера, шутя, смеялась, что это блажь, лучше бы обратила внимание на кавалеров, что в большом количестве бродят возле нашего кованого забора в институтские перемены.
  И я обратила, только случилось всё это не у институтского забора, не на бульваре, где мы с Лерой регулярно прогуливались под присмотром её мамы, а на торжественном приёме, на который нам с отцом однажды принесли приглашение.
  В один воскресный день, когда отец не был вызван на службу, а мне был предоставлен законный выходной, по сложившемуся приятному обычаю расположились в гостиной. Отец читал одну из книг, которые он регулярно заказывал из-за границы или привозил лично. А я просто была рядом, что нас обоих, несомненно, устраивало.
  Граф Алекс давно бы мог жениться и привести эту женщину в свой дом, вот только частенько вечерами, когда отец просиживал за работой в своём кабинете, я заставала его, тупо смотрящего на портрет моей матери. Странное дело, но если он в силу своих обязанностей был вынужден уехать куда-либо, то неизменно брал с собой небольшую миниатюру с её изображением. А как только приезжал, то сразу шел в кабинет, чтобы убедиться, что с портретом всё в порядке. Я очень сомневалась, что кто-нибудь когда-нибудь сумеет полюбить меня так же, как мой отец пропавшую много лет назад свою Ксению. Маму.
  Отец выглядел идеально для своих пятидесяти лет. Подтянутый, без капли лишнего жира (что необычно для людей его возраста и достатка), с налётом седины в некогда каштановых волосах, он был всегда идеально выбрит и ухожен. Дамы всегда и везде обращали на него внимание, полагаю, некоторые даже думали, что причиной всему я - мешающая личному счастью отца.
   Ко мне подкатывали с улыбочками, приглашая посетить какое-либо чудное место, присылали конфеты. Но я была сама вежливость (хоть и незамужняя девица, но от подруг и служанок слышала, что именно нужно мужчине от женщины), а потому вполне вероятно, у отца к этим дамам тоже имелся свой весьма определённый интерес. Вот так мы и общались на протяжении довольно долгого времени со всеми поклонницами отца и моими поклонниками, оставаясь по-прежнему верными своей маме, друг другу и самим себе.
  Лёгкое покашливание из дверей говорило о том, что пришел пожилой и глуховатый, но весьма преданный слуга Микиша, который на подносе принёс несколько писем и вежливо предложил их отцу.
  - Яра, глянь, - окрикнул меня отец в то время, как я морщила нос над очередной картинкой из учебника по биологии.
  Обезьяна, чьё строение было красочно изображено на странице, отчаянно напоминала нашего институтского дворника, который (мы с подружками точно видели) иногда напивался и крался в свою каморку, чтобы его не увидела директриса. У меня даже было подозрение, уж, не с дворника ли рисовали сей образец необычной живности, но делано суровый вид отца заставил отвлечься от своего дела.
  -Да, папа, прости, зачиталась,- моя попытка оправдаться была встречена утвердительным кивком, и тут же отец протянул мне глянцевый конвертик, пахнущий лилиями и немного сандалом.
   - Граф Гринвич прислал приглашение,- прокомментировал он, в то время как я разглядывала причудливые завитушки письма. Каждое семейство старалось отличиться и обязательно вплести черты своей монограммы в текст.
  -Да, хорошо,- отозвалась я, мысленно прикидывая, что новое платье, заказанное мной вчера у портного, очень даже подойдёт к этому случаю, а ещё надо забрать шляпку от модистки.- Через пару недель, это самое то. Как раз и Софи управится с работой.
  -Новое это правильно, - прищурился отец с таким хитрым видом, что я тут же забыла про обезьяну. К тому же два раза в одном платье он никогда не позволял мне появляться на подобных мероприятиях, а тут, такое загадочное лицо...
  -Пап, - недоверчиво протянула я,- ты что задумал? Неужели опять женихи?
  -Не опять, - укоризненно ответил граф, которому, по моему решению, уже пару раз пришлось делать официальный отказ от предложений взять меня замуж. Отец говорил, что даже пока ещё рад таким моим решениям, ему вовсе не хочется оставаться одному. - У Гринвича сын из-за границы приезжает, - правая бровь отца глубокомысленно поднялась, отчего я почувствовала удивление. Чтобы отец сам указал на кого-нибудь! - Довольно сообразительный и приятный молодой человек, судя по тем встречам, что были у нас с ним в прошлой моей поездке в Гастонию. Будущий дипломат или что-то в этом роде. И довольно не глуп.
  -Это интересно,- отозвалась я и с удовольствием закрыла учебник. Новость о приезде сына у Гринвичей будет известна не только мне одной, а, значит многие девицы, в том числе и мои хорошие знакомые, будут готовиться к подобному мероприятию с усиленным рвением.
  -Вот именно, Ярослава,- усмехнулся отец и многозначительно выглянул, - действуй.
  Меня пока никто не интересовал настолько, чтобы можно было с уверенностью заявить, что люблю. Но здоровый дух соревнования с подругами даже в таком мероприятии, как приём у Гринвичей не стоит забывать. Папа как-то на такое моё отношение нахмурился, а после махнул рукой, пробормотав, что когда придёт время, то я всё своё ребячество заброшу.
  И вот, наконец, настал этот самый день приёма, когда мы подъехали к огромному особняку Гринвичей. За городом у них были и дворцы, и прочее имущество, а тут, в столице, каждое уважающее себя семейство старалось жить исключительно в достойном жилище. Мы тоже владели большим замком с огромной многовековой историей и одним поменьше. Благодаря стараниям отца здание, где мы жили, поддерживалось в идеальном состоянии, и было оснащёно по последнему слову техники.
  -Алекс, - радостно приветствовал нас граф Льюис Гринвич, подтянутый мужчина с абсолютно лысой головой,- очень рад! А это, неужели Ярослава? А как выросла, - мужчина прикоснулся губами к моей руке, как делают все в таких случаях, но перед этим оценивающе стрельнул по мне глазами и тут же погасил эту вспышку,- просто невеста.
  Я улыбнулась и уже спустя десять минут нашла свою подругу, несомненно, скучающую на огромном балконе Гринвичей. Лицо Леры выражало крайнюю заинтересованность болтовней незнакомого кавалера. Вот только с таким восковым лицом Валерия всегда выслушивала педагогов с абсолютно неинтересными лекциями.
  -О, Ярослава, ты уже тут!- Шумно окрикнула меня Лена и подозвала к нам,- смотри, это же Даниэль! Как он изменился, ты не находишь? Он сказал, что вы когда-то встречались.
  -Очень приятно Вас видеть, Ярослава,- приятный бархатный голос молодого мужчины, которому на вид было не больше двадцати пяти лет, словно задел что-то в глубине моей души, и я улыбнулась, привычно протянув для поцелуя руку.- Я вижу, Вы меня не узнали?
  -Признаться, нет,- в свои слова я постаралась вложить твердость, - да и прошло много лет, как мы с Вами виделись.
  На лице брюнета - красавца, а по-другому я его назвать не могла, медленно расцветала белоснежная впечатляющая улыбка. Да и сам он, словно эталон, соответствовал моим требованиям. Высокий, подтянутый, пусть не такой уж и широкоплечий, но это всё на любителя. Правильные черты лица, чистая кожа (простите, но угрястое лицо даже в мечтах целовать не очень-то комфортно), короткая стрижка на чистых волосах - всё настолько идеально и шло Даниэлю, что я невольно залюбовалась и едва не выдала себя с потрохами.
  -Но Вы запомнили,- синие глаза цвета бездонного неба искрились, щедро делясь со мной своими брызгами. Кажется, Лера куда-то исчезла, скорее всего, увидела того самого молодого военного, кем бредила последнюю неделю, попеременно то восторгаясь исключительно в моём обществе, то опуская его в глубины порока.
   Вежливая улыбка в ответ и приложенный левой рукой веер к правой щеке явно не остался незамеченным этим блондином. Зачем я утвердительно ответила именно таким образом, не знаю, но Даниэль приблизился на шаг ближе ко мне, всё ещё оставаясь в рамках дозволенного.
  -Вы всё ещё лазите по крышам, Ярослава?- Ямочки на его щеках выглядели трогательными, даже захотелось прикоснуться к ним пальцами, но я пересилила это глупое желание.
  
  Тринадцать лет назад, замок.
  После того, как мама пропала, отец разрешал мне многое, да и до сих пор не видел ничего зазорного в том, чтобы дочь умела скакать на лошади, чтобы час пешей прогулки не утомлял, а наоборот укреплял мышцы, да и плавание для девушки - не самое ненужное занятие.
   На тот момент, когда к нам неожиданно заехали граф Гринвич со своим сыном Даниэлем, мне было примерно пять лет. Отец был занят со своим управляющим, а я, как полагается, убежала от нянюшки и носилась по двору за живностью вместе с дочерью кухарки Марфушкой. Да, я прекрасно знаю, что маленькой леди не пристало подобным заниматься с теми, кто почему-то считался ниже тебя по происхождению, но ведь с Марфушкой было весело! А ещё она знала много всяких игр, например, кто дальше всех прыгнет с забора,с крыши курятника, кто выше всех залезет на дерево, у кого во время забега по берегу брызги долетят дальше всех.
  В общем, в жаркий летний день брызги нам показались самым актуальным из проказ, и мы сбежали, ободрённые собственными идеями и радостью от соприкосновения с водой. Речка Нестрель не самая большая и глубокая из окрестных водоёмов, но золотистый песочек, тянущиеся в водную глубь причудливые косы весьма привлекали местных ребятишек, в том числе и меня. Пока добирались до речки, встретили ещё местных крестьянских девочек, правда они постарше меня на пару лет. А затем всей командой запрыгнули в воду с разбега, на ходу скидывая лёгкие платьица.
  Было весело, и уже никто не вспоминал про забеги по песчаному берегу, наслаждаясь самим фактом сидения в воде. Тонкие исподние рубашонки прилипали к телам, и лично мне не было дела до того, что моё дорогое бельё, украшенное по краям шитьём, очень отличалось от простенького белья подружек. Да и в таком возрасте не каждый будет брызгать слюнями от зависти. Мне повезло, девчонки ни разу не бросили завистливого взгляда, а только веселились и визжали на всю Нестрель.
  -А давайте, кто всех дальше прыгнет,- предложила одна хохотушка-крестьяночка и мы с радостью как лягушата стали повторять за ней, признавая подобное весьма хорошей идеей.
  Идея была хороша, но только не для тех, кто не умеет плавать. Я разбежалась и прыгнула, по ходу зажмурив глаза. А вот дна под ногами не почувствовала... Это потом, спустя несколько лет и будучи подростком я осознала, что весила несколько легче их, разбежалась и прыгнула несколько не туда, отчего оказалась в стороне от того места, где резвились девчонки. Омут, что оказался подо мной был, словно провальная яма и какое-то время я барахталась, пытаясь что-то сделать, как-то выплыть, чтобы подышать. Я не видела подруг, сгрудившихся на берегу в испуге, не видела, кто из них попытался ли помочь мне. Но зато хорошо помню, как кто-то ухватил меня за намокшую косу и резко дёрнул.
  -Глупая девчонка,- грубо произнёс незнакомый мальчик в тот момент, когда я стояла на коленях на песчаном берегу и откашливалась. - Разве вас не учат, что к воде без взрослых ходить нельзя? Вот скажу твоему отцу, он тебя хворостиной пригладит. Будешь коров пасти и в корыте плескаться.
  -Сам дурак,- произнесла я возмущённым тоном, сев на колени в воде и отводя прилипшую прядь со лба. Моё негодование было вызвано не болью, что шла от корней волос, не возможным наказание в виде выпаса скотины, а предположением, что отец позволит хоть кому-то выпороть меня или более ударит сам!
  -Хоть бы спасибо сказала, глупая малявка,- надменно произнёс незнакомый мальчик и резко развернувшись, ушёл, скрывшись где-то за крутым берегом. Цокот копыт раздался тут же, и я поняла, что он точно ушёл.
  -Спасибо, - запоздало буркнула себе под нос и тут же подбежавшие подружки наперебой стали помогать мне выйти из воды. Больше всех старалась пухленькая Марфушка, всегда считавшая, что барышню, то есть меня надо опекать, а из-за этого случая как бы ей самой не попало хворостиной.
  Мы на всякий случай позагорали на берегу речки, исподнее высохло, а после, надев свои платьица, припустили домой. А вот там-то меня ждал сюрприз.
  -Яра, где ты бегала?- Недовольная нянька схватила меня за руку как раз в тот момент, когда я попыталась незаметно прошмыгнуть в свою комнату с мягкими туфлями в руках,- опять с девчонками на речку ходила? Девочка, сколько раз можно говорить, что настоящие леди обувь носят на ногах, а не под мышками! Пошли скорее переодеваться, к вам важные гости приехали, граф Гринвич с сыном, очень воспитанный мальчик. Отец уже спрашивал, как скоро ты появишься, чтобы представиться.
  -Спрашивал?- Решила я подать голос, потому что всё остальное слышала тысячу раз. - Ну, тогда пошли скорее!
  Не то чтобы я была особо шаловливым ребёнком, просто лето, прекрасная погода вовсе не располагали сидеть на скамеечке в тени около неторопливой няньки и не бегать, не прыгать, а уж тем более не кричать в своё удовольствие. И уже спустя двадцать минут я входила в уютную гостиную, где мой отец и гости устроились на диванах.
  А главное, рядом с графом Гринвичем сидел тот самый мальчик, которому я была обязана своим спасением. Его глаза несколько расширились, а на губах появилась кривая усмешка. Естественно, меня он узнал, но не это главное, лишь бы не проболтался отцу! Я от переживаний сжала кулачки, а улыбка мальчика стала ещё более нахальнее.
  Гости остались на обед, после которого отец и граф удалились в кабинет, обсудить какие-то неотложные дела, заставившие гостей навестить нас тут, а не в столичном особняке. Мне же отец велел показать молодому Гринвичу сад и наш фонтанчик, который в летнее время работал и радовал глаза.
  Я важно улыбнулась мальчику, и как заправская королева жестом пригласила его проследовать за мной. Даниэль, а это был именно он, ни слова, ни говоря с хитрющим видом, шагал позади, отчего наш дуэт напоминал заключённого и его конвоира. На всякий случай свою косу я перекинула через плечо, а то мало ли что у него на уме.
  -Не бойся, мелкая,- раздалось подленькое хихиканье позади, - не выдеру.
  -Кто вас знает,- важно огрызнулась я в силу отсутствия рядом няньки. Она плелась где-то позади, по ходу давая наставления юной горничной и слышать меня не могла.- У меня она одна и мне её очень жалко. А Вам, Даниэль хотела сказать спасибо, но не успела. Вы убежали,- ещё раз оглянулась для надёжности, чтобы удостовериться в том, что нас никто не слышит. И пожалуйста, не говорите папе,- последние слова добавила чуть ли не шёпотом.
  -Я не ябеда, чтобы жаловаться на мелких глупых девчонок,- важно ответил Даниэль, и за это мне отчаянно захотелось состроить ему смешливую вредную рожицу. Опять меня назвал глупой, а это получается шантаж! Ведь если мы сейчас начнём переговариваться, то вполне вероятно, что он выдаст меня, а этого ой, как не хотелось.
  -Ну, вот и прекрасно, - произнесла я полная достоинства и взяла мальчика за руку в тот момент, когда мы вышли в сад с фруктовыми деревьями, свисающими то тут, то там гроздьям винограда. А ещё в саду было несколько красивых фигур разных богинь со сказочного Олимпа, выполненных исключительно из белого мрамора.
  Няньку моё движение руки несказанно умилило, потому что она почитала меня за ребенка, которым я собственно и была. А это действие, скорее всего она оценила как проявление симпатии к новому знакомому, который явно может благоприятно повлиять на такого сорванца, как я. Даниэль промолчал и даже не отнял своей руки, и лишь покрепче перехватил мои пальцы, которые практически не отпускал весь период, что мы гуляли.
  А потом Гринвичи уехали и больше мы не встречались с Даниэлем. Поговаривали, что он получал образование где-то за границей, впрочем, так поступали многие аристократические семьи, кто надеялся в будущем вырастить из своих отпрысков дипломатов, умеющих не просто общаться, но и работать на благо государства в других странах. Я даже давно забыла, как выглядел этот мальчик, до того самого момента, как произошла наша с ним встреча.
  
  На приёме у Гринвичей.
  -А ты изменилась, Ярослава,- задумчиво произнёс эталон мужской красоты и в его глазах промелькнул неподдельный интерес.
  -Ну, так столько лет прошло,- запнулась я как самая несобранная ученица. Не сказать, что общение с противоположным полом было идеально для меня, но всё же подобного смущения точно не было давным-давно.
  -Сколько?- Делано нахмурился Даниэль, в то время как синие брызги из глаз выдавали смешливое настроение.
  -Примерно тринадцать, наверное.- Отозвалась я не вполне уверенно, но именно после этого случая я попросила отца научить меня плавать. Он посмеялся девичьим капризам, но, тем не менее, нашёл это не такой уж и глупой затеей. И с тех пор сам лично руководил моим обучением и надо сказать успешно.
  -Потанцуем?
  Потанцевали, и раз и два и три, на радость нашим отцам и на зависть девицам, что приходят на подобные приёмы, балы только исключительно с целью обзавестись выгодной партией. Даниэль был действительно очень выгодным женихом, вот только я об этом совсем не задумывалась ни разу.
  Мы бесконечно кружились, и казалось, что вокруг больше нет никого. Куда делось моё желание посмеяться, пофлиртовать с кавалером, а потом неожиданно сбежать, оставив его в полном недоумении, но ни в коем случае не обиженного на шутливую меня? Понятия не имею, только вдруг оказалось, что мне очень важно, чтобы именно Даниэль и в следующий раз пригласил именно меня, а не какую-то другую не менее достойную девушку.
  Так бывает, поверьте. Ещё вчера я и знать не знала что тот самый нахальный мальчишка, что в моих воспоминаниях запечатлелся несколько резковатым, насмешливым, но, несомненно, храбрым, а сегодня он произвёл неизгладимое впечатление как интересный мужчина, чьё внимание не отвлекалось на местных красавиц, а целиком и полностью было предназначено только мне.
  -Даниэль,- попросила я в тот момент, когда очередной танец, кажется, сиреневый вальс подходил к концу, а мне срочно потребовалось уединиться в дамской комнате, да и отец несколько раз прикрывал глаза, что означало, ему требуется со мной переговорить.
  -Да, Ярослава, что ты хотела? - Легкий наклон головы, лукавая полуулыбка.... Как это всё безумно шло молодому человеку. Или я, потонув в синеве его глаз, становлюсь похожей на прочих девиц, готовых пойти за избранником, лишь стоит тому поманить девушку пальцем? Глупость какая.
  -Если ты не возражаешь, то следующий танец я не буду танцевать с тобой,- мои пальцы вложены в его руку, но даже сквозь перчатку я чувствовала огонь, словно не было никакой преграды, а эти соприкосновения похожи на что-то большее, чем просто танец по сути случайных друг дня друга людей.
  -Почему?- Недоумение, а в синих глазах помутнело бездонное море или вдруг небо решило показать свой характер, пустив в мой адрес молнии.- Ты устала?
  -Нет, - тихо рассмеялась я, нарочно перед этим не сказав, что мне нужно удалиться, припудрить носик и вместе с тем, не забывая, что мы не просто стоим, а танцуем, плавно движемся. Лёгкое пожатие пальцев, чуть сильнее, чем следовало бы, означали гнев или это вышло случайно?
  -Я, наверное, отдавил тебе ногу, и ты так сердишься, своевольная девчонка,- проворчал он, переходя на милостивые нотки, вместе с тем напомнив мне о прошлом. Грубовато выразился и несколько фамильярно, но я прощаю, в конце концов, этот мальчишка спас мне жизнь, а это дорогого стоит.- Признайся, это так?
  -Нет,- я уже улыбаюсь, демонстрирую на щеках свои ямочки, а заодно испытываю терпение Даниэля, естественно, нарочно.
  -Кому-то уже обещан танец?- Кажется, он понял, что подобный разговор доставляет мне удовольствие и мягкая синева вновь предназначалась только мне одной.
  -Нет,- я уже ждала, что же он предположит в следующий раз и, кажется, эта игра нравилась не только мне.
  -Сдаюсь,- произнёс Даниэль таким тоном, что я сразу засомневалась в сказанном. Нет, такие не сдаются, никогда.
  -Папа, мне нужно кое о чём с ним переговорить,- я удовлетворила его любопытство и в тот же момент, когда партнёры по танцу приподнимали своих партнёрш за талию и переставляли через пол-оборота, я просто почувствовала его дыхание своей щекой. Хорошо, что ничего лишнего сын графа себе не позволил, иначе это было бы весьма непростительно, для девушки моего круга.
  -Мы ещё увидимся?- Вежливый поклон с его стороны в знак благодарности за чудесный танец, касание губами моей руки, ничего лишнего. Отчего же сердце стучит, словно бьётся вольная птичка, пойманная в силки?
  -Непременно, - уверяю я и пытаюсь по привычке ускользнуть, но Даниэль этого не позволяет, а лично провождает меня к отцу.
  Я уехала раньше в сопровождении верных слуг, что ожидали нас в карете, а папа остался, решая какие-то дела, и не все они касались исключительно служебной части. В конце концов, он тоже танцевал с дамами, некоторые из них были весьма недурны собой и наверняка имели стойкое желание пообщаться с графом Белтоничем.
  Даниэль проводил меня до выхода из их родового замка, а папа посадил в карету, сказав пару напутственных слов. Слегка откинув занавеску, я смотрела на силуэт того, кто покорил меня с самого первого дня настоящего знакомства (детство не в счёт). Он продолжал стоять до тех пор, пока моя карета не скрылась в тенистой аллее Гринвичей , увозя меня вместе с приятными воспоминаниями и непонятным волнением. Очень хотелось увидеть Даниэля, не сегодня, как-нибудь.
  
  -Ты не спишь?- Легкий стук в мою дверь в четыре утра в выходной день мог произвести только папа,- а я гляжу, что свет горит, значит, я смогу заглянуть и поцеловать свою дочку на ночь.
  -Уже утро,- хихикнула я и подставила лоб для поцелуя. И пусть мне давно уже пошёл девятнадцатый год, но наш ритуал повторялся изо дня в день, за исключением случаев отцовых командировок.
  -Утро,- согласно повторил граф и довольно зевнул.- Кажется, твой вечер удался?
   От него слегка, совсем неуловимо, пахло женскими духами, но в этом не было ничего нового. Мамы нет, а он всего лишь человек, который пусть по-своему, но хранит ей верность. Он не женится, не приводит в дом ту, что станет для меня мачехой, это ли не признак преданности? -Вполне,- поддакнула я и быстро накинула халат, выскользнув из-под одеяла в тот момент, когда отец подошел к окну и уставился на наш сад. - Всё было замечательно, да ты и сам видел.
  -Видел, - усмехнулся граф,- эта самая "замечательность" приглашает нас с тобой завтра к ним на обед.
  -Неужели?- В ответ состроила удивленное лицо, но моего отца было не обмануть, он хохотнул, запустив в мою сторону небольшой диванной подушкой, от которой я ловко увернулась.- Он сам?
  -Нет, конечно, Льюис и его жена. И мы пойдём.
  -Как скажешь, - я уселась на диван рядом с отцом и прижалась к нему, как делала это тысячи раз в детстве и вчера тоже.
  Запах чужих духов стал несколько сильнее, но я вовсе не обратила на это внимание, вскользь подумав, что возможно даже знаю, кому принадлежит "Аромат томной девы". Маркиза Фрея Ватори наносила их на запястья перед зеркалом в дамской комнате. Я ещё подумала, что не прочь иметь такие. Выходит, ошибалась, ведь теперь этот запах раскрылся с несколько тяжелым оттенком, а такое подходит только женщинам в возрасте.
  -Скажи ещё, что тебе сегодняшний вечер не понравился,- нарочито строго произнёс отец.
  -Отчего же, было очень мило. Прекрасные танцы, волшебная музыка.
  -Да-да, - подковырнул меня граф,- вот так всем и отвечай.
  -Угу,- я ткнулась носом в плечо отца, понимая, что наконец-то приходит долгожданный сон. Он дома, всё в порядке и это подействовало расслабляюще.
  -Как жаль, что дети не могут всегда оставаться маленькими,- последние слова отца, аккуратно подоткнутое одеяло, удаляющиеся шаги, а потом я соскользнула в сон.
  Как бы мы не веселились накануне, но завтрак по выходным дням был непременно в десять часов. Так было заведено родителями изначально, и никто из нас никогда не нарушал этого правила. Спать ты можешь сколько угодно ночью, а утром будь добр, просыпайся, приводи себя в порядок и спускайся, чтобы семья действительно была семьёй, а не кто во что горазд.
  Огромный букет розовых роз и небольшая записка с монограммой рода Гринвичей "Доброе утро, Ярослава. Надеюсь увидеть Вас и Вашего отца у нас". Я хотела делано нахмуриться, сделать вид, что не понимаю, зачем это всё, а потом решила не кривляться и не строить из себя зазнавшуюся недотрогу. Он хочет, чтобы я ему верила, доверяла? Что ж, посмотрим.
  Обед прошёл во вполне мирной обстановке, а на следующие выходные мы с отцом пригласили Гринвичей с ответным визитом. Я улыбалась, вежливо общалась со всем семейством графа, получив от матери Даниэля несколько вполне приятных улыбок, кажется натуральных.
  -Мне нужно с тобой поговорить,- произнёс Даниэль в тот момент, когда отцы удалились в рабочий кабинет Гринвича, а мать, извинившись, отправилась на заседание какого-то женского клуба. Можно было и отказаться, но она председатель, а это значит, в случае неявки сочтут, что леди пренебрегает своими обязанностями. Вот так мы и остались вдвоём, на какое-то время.
  -Слушаю,- я откинулась в кресле, пытаясь понять, что у молодого мужчины на уме. Он был самоуверен, решителен и вместе с тем что-то волновало Даниэля, я это было несколько любопытно.
  -Ярослава, как ты отнесёшься к тому, что я попрошу у твоего отца разрешения, чтобы официально встречаться с тобой?
  -Хм,- не сказать, что я опешила, но всё-таки подобное со мной случилось впервые. И хотела было воспользоваться на треть разложенным веером, прикрыв им половину лица и глаз, а потом подумала... И чего быть нерешительной? В чём сомнения?
  Он ведь меня не замуж зовёт, не помолвка.
  -А ты это почему делаешь?- Я убрала руки от веера, чтобы ненароком не смолоть им какую-нибудь неожиданную глупость. Всё-таки такой момент, а тут придётся контролировать каждое действие, каждый взмах.
  Даниэль рассматривал меня, а я, похоже, собралась покраснеть и чтобы не давать ему повода для насмешки или другого удовольствия, встала и подошла к распахнутому окну. Вид с третьего этажа открывался чудесный. Эта гостиная выходила на мостовую, тем самым давая возможность видеть тех, кто подъехал к огромным ступеням особняка. Можно было бы полюбоваться, если бы не причина, почему именно сейчас стою спиной к этому мужчине. Ну не думалось мне о природе, о красотах нашей столицы, все мысли были абсолютно о другом.
   Я спрашивала его не просто так. Что руководило решением Даниэля? Возможность общаться со мной? Или какие-то далеко идущие планы, в том числе женитьба? А если так, то из чего он исходит? Из размера моего наследства или тут на первом месте стою я, молодая и привлекательная?
   -Глупая девчонка,- бархатный тихий голос раздался позади меня, и я открытой шеей почувствовала его дыхание. Он говорил, как и тогда, много лет назад, только теперь его слова не были колючими и язвительными. Они были скорее волнующими, как и само присутствие сейчас за моей спиной конкретно этого человека. - Ты думаешь, что я могу это делать из-за выгодности нашего союза?
   -А разве это новость?- отозвалась я.
  Люди нашего круга очень часто поступают именно так, так в чем же отличие в случае с Даниэлем? Но следует признаться, что даже имей он и такую цель, то конкретно его персона наиболее предпочтительна, чем, например, маркиза Берси, что прошлый месяц прислал к отцу своё деловое предложение. Глупец, решивший, что графу Алексу Белтоничу важнее перспектива, нежели собственная дочь. Моё растерянное лицо при виде закорючек, собственноручно выведенных Берси, сказало отцу обо всём, и спустя пять минут маркизу был направлен письменный отказ. -Да, так действительно принято и я даже хорошо понимаю это и в большинстве случаев одобряю,- он выделил последнее слово. Но я не все, если ты это заметила. Заметила, ещё как. Мне даже страшно повернуться, потому что Даниэль до сих пор стоял позади меня, не прикасаясь, но мне и этого было достаточно.
  -Ну, так что, Ярос-с-слава? Стоит идти к твоему отцу?- Он произнёс моё имя так.. нежно.
  -Попробуй,- с каким-то вызовом ответила я и развернулась, чтобы не отворачиваться от него в такой момент, а уж тем более не отгораживаться занавеской.
  -Спасибо,- он осторожно, самым нежнейшим образом приподнял согнутым пальцем мой подбородок и поцеловал. Легко, словно пёрышко коснулось моих губ.
  -Ты, ... - внятная речь куда-то подевалась, что было для меня весьма несвойственным делом.
  -Не бойся,- горячая мужская ладонь сжала мои пальцы, - ничего лишнего. Пойдём, я покажу тебе новых рыб, что привёз для аквариума отца.
  -Да, конечно, я слышала, что он очень этим увлекается,- нарочито бодрый голос был мне несвойственен, но ведь и не каждый раз меня целовали. А если быть точной, ещё никогда.
  Нет, молодые люди пытались произвести на меня впечатление и до некоторой степени так оно и было, но всё происходило как-то в шутливой, что ли форме. Для меня.
  Отец, естественно не возражал против наших встреч, с условием, что они не будут выходить за рамки приличия.
  И виделись мы не то, чтобы часто - пару раз в неделю, ну от силы три. Я училась, а он вникал в дела своего отца, бездельничать было совершенно некогда. Иногда он приезжал к нам, посидеть, но обычно кто-то маячил на горизонте, присматривая за нами для порядка. Так что почти никаких уединений, но иногда мы просто шли прогуляться в городской сад, что делало нас причастными к какой-то совершенно другой жизни, где я и Даниэль были чем-то целым.
  Я едва не подпрыгивала от радости каждый раз, когда видела его, приближающегося к нашему дому. Сумасшедшая? Вряд ли, просто прекрасно понимала, что пришёл он - мой час. Влюбилась.
  
  Глава 2. О девицах, способных на всякие глупости в любом возрасте.
  Спустя несколько месяцев.
  
  Осенний бал, чем не развлечение для институтских воспитанниц? И я, как положено, ждала и готовилась. Заказала новое платье в комплекте с перчаточками от локтя, в том естественно сумочку и атласные туфли.
   Даниэль посмеивался на мои рассказы и обещал прийти и убедиться, что я самая красивая девушка и титул "Леди Осень" по праву будет принадлежать только мне. Но это были всё шутки, потому что никого постороннего на бал было невозможно пригласить. Данное мероприятие проводилось между институтом благородных девиц и кадетским корпусом детей привилегированных сановников. Одним словом закрытое мероприятие под надзором родителей и кучей воспитателей.
  -Надеюсь, завтра мне не откажут в свидании с тобой, - посмеялся вечером Гринвич накануне осеннего бала.
  -Ну, не знаю,- протянула я, и синие брызги его необычных глаз вновь захватили меня. Словно магия, они регулярно опутывали, что даже трудно становилось дышать. Восторг и нежность переполняли всякий раз, стоило Даниэлю только случайно задеть меня, что уж говорить о том, когда он волнующе касался моей руки своими губами при нашем прощании.
  И вот он настал, этот самый день. Всё было чудесным и, кажется, очень даже жаль, что рядом со мной рядом не будет Даниэля. Однако не это удивило меня сегодня, а разговор с папой.
  - Яра? С тобой можно поговорить?
  Он вошел в тот момент, когда горничная закончила с моей прической. Девушка тут же выскочила, боясь попасть отцу под руку. Странно, но многие его считали слишком строгим и суровым сановникам, видать все сливки, то есть внимание, мягкость и отеческая ласка доставались исключительно мне.
  -Да, папа,- тут же отозвалась я, уловив в его голосе что-то напряженное.
  -Ты в последнее время очень сблизилась с Даниэлем,- он осторожно подбирал слова, словно нанизывал камушки на то, что зовётся ожерельем.
  -Это плохо? - Моё сердце с тревогой тут же ухнуло куда-то вниз, а щёки заалели.
  -Нет, что ты,- отец провёл рукой по моей щеке, прикоснулся губами ко лбу, как делал это тысячи и тысячи раз.- Но всё же, я прошу тебя, дочка, будь внимательна. Вокруг столько положительных и подающих надежды молодых людей.
  -Он тебе не нравится? - Я нахмурилась, даже не понимая, что, по сути, отец в чем-то прав.
  -Нет, маленькая, - произнёс мой родной граф, - Даниэль Гринвич, на мой взгляд, довольно неплохой и перспективный молодой человек, без тёмных и неприятных историй. И не смотри на меня так, - голос папы зазвучал несколько насмешливо, но всё с теми же заботливыми нотками, - должен ведь я знать, кому доверил окрутиться возле своего сокровища!
  -Угу, - я осторожно ткнулась папе в плечо, стараясь не помять причёску, - должен. Ты ведь мой папа.
  -Твой, маленькая. А потому осмотрись вокруг. Ты словно ослеплена Даниэлем. Влюбилась, это, несомненно, но посмотри вокруг. Не хочу, чтобы потом ты в чем-то упрекала себя. Возможно, твоё внимание переключится на кого-то другого и тогда ваши отношения с молодым Гринвичем,..
  -Нет пап,- прервала я речь отца,- никого не вижу. Но ты не беспокойся, сегодня же буду оглядываться по сторонам, чтобы была возможность сравнить, - я тут же попыталась улыбнуться, чтобы порадовать отца.
  Но он не понимал, что всё это бесполезно, а может просто не хотел понимать. Он отец, а каждому родителю тяжело расставаться с детьми и ощущением, что твоё чадо любит кого-то кроме тебя.
  -Вот и умница, надеюсь, отдохнёшь с удовольствием.
  -Постараюсь.
   К сожалению, отец никак не мог отправиться со мной к самому началу осеннего бала. Эти неотложные дела, комитеты, всё отнимало довольно много времени, но я не в обиде. Папа обещал, что приедет несколько позднее, а за мной заехала Лера со своим братом Сержем, он-то как раз кадет, как и полагается в этот день. Нет, ну я и сама могла прибыть одна, но в компании значительно веселее, а потом это ожидание чего-то необычного, оно не пропало даже с возрастом.
  -Ярослава,- Серж хитро заулыбался при виде меня, отчего я сразу заподозрила его в какой-то шутке или мелкой пакости,- ты не откажешь мне в первом танце? А то мало ли кто к тебе подойдёт. Вдруг у него изо рта будет плохо пахнуть или твои ноги не выдержит тяжести мужского ботинка?
  -Так и быть, - я милостиво согласилась,- твои аргументы приняты.
  -То-то же, девчонки, - самодовольно произнёс Серж. - Со мной не пропадёте.
  -Ага, - поддакнула Лерочка, - главное чтобы ты сам Яре ноги не отдавил, а то знаю я тебя, медведя.
  -Вредина, с тобой-то точно не танцую, и даже не проси, - прокомментировал он с ухмылкой и нарочито равнодушно уставился в окно.
   Серж и Валерия Беловы были не самого знатного рода, но весьма богатого, оттого все двери в нашем государстве перед ними были открытыми. И пусть в Тарсмании их семейство поселилось всего несколько лет назад, но материальные возможности делают чудеса. А я привыкла к шуточкам Белова, который был старше нас с Лерой ровно на два года, и именно поэтому считал себя вправе давать нам советы, а то и наставления. Иногда прислушивалась к Сержу, но в основном нет, что всё же не мешало нам поддерживать хорошие отношения.
  
  Мы вошли через парадные двери, около которых стояли двое учителей и приветствовали прибывающих на осеннее торжество. А щуплый на вид секретарь директора расставлял аккуратненькие галочки, отмечая всех прибывающих по списку.
  На полчаса торжественной речи, произнесённой директрисой и полковником кадетского корпуса, от которой мы должны были впечатляться, а в результате ждали, когда всё это закончится. Но было не так уж и скучно, ведь напротив нас, девушек, так же с деланным спокойствием выстроились молодые люди, те, с кем нам предстоит провести этот вечер.
  Зал, украшенный последними осенними цветами, надувными шарами и самодельными бумажными гирляндами, изображающими всё те же цветы, был чудесен. Много света, льющегося из огромных окон, море улыбок, как молодёжи, так и старшего поколения. Всё это создавало необычайно волнительную атмосферу, от чего даже на лицах самых строгих классных дам мелькали довольные эмоции.
  -А сейчас,- торжественно произнесла директриса, и весь зал мгновенно замер в ожидании и предвкушении, что было слышно, как у кого-то выпал из рук веер, - полонез!
  И тут же грянула музыка, завораживая и приглашая окунуться в эту восторженную атмосферу. А Серж, как и обещал, приблизился ко мне и с очень важным видом, будто он уже генерал, а не простой кадет. Я тут же обернулась, а то вдруг буду ждать, улыбнусь ему, а он идёт не ко мне, а например к стоящей рядом Марии.
  -Ярослава, Вы позволите пригласить Вас? - Нарочито растянутые слова и сам тон были так непривычны, что я едва не прыснула, наблюдая это важного юношу. Но нет, уже не такого и юношу, а практически мужчину, по которому, судя по завистливому взгляду некоторых институток, ни мало из этих девиц и сохнет, оказывается.
  - Конечно, Серж,- отозвалась я и сделала книксен в ответ на его легкий поклон, полный достоинства.
  Нет, Белов определенно был среди фаворитов этого вечера, и это было видно не только из завистливых взглядов и расспросов девушек, с которыми я вместе училась. Я провела своё собственное сравнение, не опираясь на некоторую пристрастность Леры - он действительно был великолепен! И движения, и стать, да и просто море обаяния! И когда только всё появилось?
  - Следующий танец я обещал Валерии, - шепнул мне Серж со своей фирменной усмешкой, - но я надеюсь, что твои ноги пока целы?
  -Пока да, - ответила я ему в тон и вновь сделала книксен в знак благодарности за чудесный танец. Удачный-весьма. Потому что с самого первого раза не хотелось ударить в грязь лицом, ведь за всеми танцующими следили те, кого не пригласили... А ещё и учителя танцев, весьма требовательный и фанатичный народ.
  Второй танец был с кем-то незнакомым, третий снова с Сержем.... я кружилась, с лёгкостью отдаваясь той самой музыке, что царила вокруг и завораживала нас всех. Весь огромный зал был полон надежд и восторга.
  Но не стоит думать, что в эти моменты я забыла про Даниэля, вовсе нет. По совету отца смотрела и сравнивала, обращала внимания на тех или иных молодых людей. Как будто тут, за один вечер я смогла бы узнать кого-то из них больше, чем знаю Даниэля? Или словно без этого я видела и общалась исключительно с женщинами. Нет, конечно. Однако совет отца, в какой-то степени перешедший в стадию развлечения заставлял меня останавливать взгляд то на одном кадете, то на другом. И самое замечательное было в том, что лучше младшего Гринвича не промелькнуло мужчин.
  Их нет, для меня, только он.
  -Смотри-смотри, - шептались девчонки, сгрудившись у окна, и я, естественно с ними. Ноги устали и хотелось немного отдохнуть, да и элементарно поболтать, - а у Катерины оборка оборвалась, видать у модистки гнилые нитки.
  -Нет, это ей кадетик оборвал, спутал мазурку и марш,- осторожно хихикнул кто-то из девушек. Смеяться очень громко и в открытую, было бы верхом неприличий, а нужные слова они итак нашли свободные уши.
  -Всё трещите, - насмешливый голос Сержа заставил некоторых покраснеть, ну а Лера просто фыркнула, давая понять, что нехорошо подкрадываться к нам.
   Честно говоря, вокруг было столько украшений, развешенных между колоннами и по стенам, плюс огромные шторы, что подойти незамеченным конкретно сейчас не было никакого труда. Мы были заняты, вокруг движение, вот он и подошел к нам, как мог.
  -Ярослава, следующий танец вальс, ты не возражаешь?- Обратился Серж ко мне, не знаю, в какой раз за вечер.
  Но я не успела открыть и рта, потому как за моей спиной знакомый бархатный голос со слегка недовольными нотками ответил за меня.
  -Возражает, этот танец, как и все последующие мои.
  -Но это решать не Вам, Даниэль Гринвич, - Серж никогда не слыл трусом и за словом в карман не лез.
  Девчонки, что стояли вместе со мной притихли, и было бы весьма забавно и интересно, если бы центром этого спектакля не была я сама. Серж мой друг, но не больше, а Даниэль.. Моим внутренним рассуждениям не суждено было продлиться, Лера, словно испугавшись за своего братца, слегка дёрнула его за рукав, отвлекая. Как вовремя, ведь я только что хотела извиниться перед Беловым и предпочесть Гринвича, но всё случилось иначе.
  -Серж, но ведь ты обещал, что вальс станцуешь со мной? - Обиженные нотки в голосе, натуральная артистка, забыл?
  -Прости, Ярослава,- он оценивающе глянул в мои глаза и всё понял сам,- я был не прав и действительно обещал этот танец Валерии.
  -Бывает,- только и успела я произнести, переведя дух, как знакомые сильные руки уже вовлекали меня в водоворот этого сказочного танца, вторя музыке и всеобщему настроению. Откуда-то с потолка сыпались вырезанные из золотистой фольги желтые листочки клёна, да и просто мелкой нарезки, имитирующей осенний листопад.
  -Как ты сюда попал? - Спросила я Даниэля, направляющего меня в самую середину, где уже кружились несколько пар,- ведь говорили, что только воспитанницы и кадеты.
  -А тебя, оказывается нельзя оставлять без присмотра, - он не ответил на мой вопрос, но глаза прожигали ледяным синим огнём.
   Неужели так выглядит ревность Даниэля? Наверное, это должно быть приятно, но только не для меня и не сегодня.
  -Отчего же?- Мне не в чём оправдываться, а потому какой вопрос, такой и ответ. Кажется, младший Гринвич понял, что несколько перегнул палку, потому как холодный лёд его глаз несколько умерил свой напор.
  -Ярослава, я специально пришёл, чтобы отогнать всех претендентов на твой танец,- чётко произнёс Даниэль, и я только тут увидела, что находимся мы вовсе не в огромном зале, а на примыкающей одной из террас.
  - А я не видела никого,- в тон ему был мой ответ. Я ведь действительно никого кроме него не вижу, а это так, очередное развлечение, чтобы заполнить ту пустоту, которая образовывается всякий раз, когда Даниэля нет рядом.
  -Спасибо,- он прикоснулся к моим губам очень быстро и торопливо, одновременно сжав пальцы руки, и тут же отодвинулся на нейтральное расстояние.
  Всё правильно, мне тут ещё учиться, а чьи-то шаги уже раздаются по коридору, но это мой отец. Он только что прибыл и увидел нас, упорхнувших на террасу, и тут же проследовал сюда. Нахмуренный взгляд отца уловил Дан и похоже смутился. Что же, это тоже своеобразное замечание.
   Вовремя пришел папочка, ведь спустя какое-то время, после приветствий мужчин мимо нас проследовала директриса.... Обошлось!
   ***
   Даниэль Гринвич с самого детства мечтал стать дипломатом, а так как отец не последний человек в государстве, то и для сына с его правильными планами припас зелёную дорожку. Хочешь учиться за границей, а ещё лучше в Гастонии? Пожалуйста! Хочешь стажировку у самых видных стратегов, плетущих интриги ещё до того, как люди начинали в них участвовать? Да, легко! Всё было брошено к ногам парня, главное, что воспользовался он с этим с умом, отучившись, а потом даже с какой-то легкостью приняв всё то, что другим приходилось зазубривать.
   Учеба и стажировка закончились и вот он, единственный сын, гордость и наследник графа Льюиса Гринвича прибыл в столицу под крыло отца и его хорошего друга Алекса Белтонича. У последнего, как оказалось, дочь из сорванца превратилась в прекрасную, интересную и весьма начитанную девушку. Даниэль никогда не был дураком в отношении особ противоположного пола. И за границей с завидной регулярностью посещал только лучшие бордели. Потребности тела, их никуда не денешь, так зачем же мучиться? Самостоятельно справляться с желанием это не в его стиле. За хорошую плату можно всё, в том числе полное отсутствие претензий со стороны партнёрш. Кое-кто из них, особо понравившиеся, даже получали подарки от Даниэля, впрочем, подобным знакам внимания он не придавал никакого значения. Плата за услуги, только им всего.
   Взаимовыгодное сотрудничество.
   Но с первых фраз, брошенных Ярославой, понял, это как раз тот самый идеальный вариант, когда приятное общение с женщиной вполне может закончиться объединением наследств. Неплохо, даже весьма. Не каждому удаётся совместить брак, чувства и деньги в придачу, а точнее почти никому.
   И если сейчас перед ним, Даниэлем выстроился бы ряд высокородных девиц, то предпочтение отдал бы только ей, Ярославе. Не дикарка, но независима, не идеальная классическая красавица, но отчего-то мужчины не сводят с неё своих глаз. Правильные черты лица, прямой нос, зелёные глаза, средний рост по описанию могли принадлежать многим девушкам и всё же именно этой идеально шло.
   Они танцевали, но он уже знал, что завтра непременно должен увидеть эту девчонку. Ту самую, ради которой он когда-то без раздумий прыгнул в воду, на ходу стаскивая сапоги. Ту самую, которую когда-то он вытащил за косу, а теперь эти каштановые волосы сверкали и переливались, представляя немалую гордость для владелицы.
   Улучшив момент, Даниэль переговорил со своим отцом, чтобы тот под любым предлогом пригласил завтра Белтонича с дочерью на обед. И не важно, что сейчас они тоже тут, главное завтра не будет посторонних, всяких знакомых и родственников, мельтешащих перед глазами по делу и не очень. Отец довольно улыбнулся, привычным движением руки протёр несколько взопревшую от винных паров лысину белоснежным носовым платком и высказал полное одобрение причине этой просьбы.
   На следующее утро, не сумевший как следует выспаться из-за совершенно новых для него мыслей Даниэль понял, что если он упустит Ярославу, то будет глупее того смешного осла, что в прошлом году видел в зоопарке Гастонии.
   Она согласилась встречаться с ним, и это было так необычно. Что-то глубоко запрятанное ото всех в душе стало просыпаться, подавая радостные посылы. Яра (а для себя Дан называл её именно так) улыбнётся - он тут же расплывается в ответной улыбке.
   Дочь графа Алекса нахмурится, а Даниэль был готов немедленно узнать, в чём причина и не бросался, потому что чувствовал, это временное и если надо, Яра всё расскажет.
   -Скажи, - спросил он однажды во время очередной конной прогулки, - почему ты не взяла фамилию отца? Белтонич?
   -Это важно?- Заинтересованные нотки прозвучали в её ответе. - Тебя это волнует? Даниэль прислушался к своим ощущениям... Нет, бунтарства и возмущения в её встречном вопросе не было, а значит, всё в порядке.
   -Нет,- он был честен и старался с Ярой говорить только правду,- не важно. Но тебе самой по жизни было бы проще.
   -Я не переживаю, Даниэль, - искренне рассмеялась девушка, - и у меня всё в порядке, поверь.
   -Но ведь фамилия Огарёва закрыла бы рты любопытствующим,- не унимался он, искренне не понимая, почему девушка ушла от прямой если не выгоды, то несомненного удобства. Не каждый знает, что у графа Белтонича приёмная дочь, но при случае сплетни за спиной - не самое лучшее средство общения с окружающим миром.- И ведь он тебя воспитал как родную дочь?
   -И что?- В голосе Ярославы прозвучали насмешка и нетерпение одновременно. Похоже, эта тема не так проста для неё, но Даниэлю было интересно всё, касающееся Огарёвой.- Скажи, почему ты всё-таки спрашиваешь, разве для тебя в таком случае что-то меняет? И если я завтра стану Белтонич, то ты будешь ко мне лучше относиться? Ответь, Даниэль!
   -Нет, не стану.
   -Ну, спасибо за честность, - она скривилась, позабыв про манеры, отвернулась и пришпорила коня. Что?... Да нет же!
   -Стой, упрямая!- Закричал Гринвич и отправился за ней,- ты не так поняла! Ярослава!
  Догнать её удалось довольно быстро и то благодаря тому, что конь Даниэля был не простым, а элитным скакуном. Слабость, она ведь у каждого своя.
  -Стой!- Гаркнул Гринвич, перехватив под удила коня под девушкой. Кажется, Яра посмотрела на него после этого с любопытством, смешанным с возмущением? Что же, это уже неплохо.- Я имел в виду, что не стану к тебе относиться лучше, - он бросил взгляд на Огарёву, уголок губ которой опят искривился. Ну, нет уж, обойдется!- Потому что лучше некуда! Неужели ты этого не видишь, Яра?
   Получилось как-то смазано, но да это не важно. Главное для Даниэля - выпутаться из той словесной перепалки, которая стоила им первой ссоры. Надо же, кто мог подумать, что подобное случится с ними.
  -Не вижу что?- Буркнула упрямица, но, похоже, воинственный настрой пропал и то хорошо.
  -Я люблю тебя, Ярослава,- он спрыгнул с коня и, с чувством собственника положив руку на колено упрямой девчонки, слегка сжал его.
  Хорошо, что она была в костюме наездницы, иначе Даниэль не мог бы поручиться в том, что не засунул бы руку под бесчисленные оборки платья модницы. Это было неприлично и даже очень, но, похоже, Ярослава пребывала в шоковом состоянии. Она не улыбалась, не отворачивалась. Огарёва просто прикусила губу и, не мигая, уставилась на него, Гринвича, который впервые в жизни признался в любви к женщине. Он множество раз слышал подобное от дам в свой адрес, иногда повторял эти слова, дабы сделать любовницам приятное, но чтобы сам! По собственной инициативе, а ещё по зову сердца - никогда!
  И для Гринвича это было так волнительно!
  - Повтори, - потребовала Яра приглушённым голосом, сжав рукой хлыст,- или мне послышалось? Это такая шутка?
  -Нет, так и есть. Я люблю тебя, - осторожно, словно боясь, что упрямица снова что-нибудь выкинет, он взял Ярославу за руку и прижался губами к запястью. Ему даже показалось, что она издала судорожный вздох, и от этого кровь забурлила, но Даниэль сдержался. Нельзя с ней так.
  -И мне не важно,- он продолжил начатое, ведь хотелось, чтобы она поняла весь его сегодняшний разговор,- чью фамилию ты носишь. Просто для тебя, наверное, было бы проще по-другому.
  - Даниэль,- она осторожно высвободила свою руку и поправила непослушные длинные пряди мужчины, пытливо вглядываясь в его глаза,- мне хорошо и так. Я очень люблю отца, и он это прекрасно знает, и я была бы самой счастливой на свете, если бы носила его фамилию. Но это всё, что осталось мне от моей матери, понимаешь?
  Поняли ли Гринвич! Как ни странно, но ему даже стало стыдно в какой-то степени. О чём это он? Какие выгоды для неё, если тут всё гораздо яснее и важнее.
  -Ты замечательная,- он снова прикоснулся к её руке, поцеловав в этот раз ладошку, пахнущую запахом кожи вожжей. Кажется, его ладонь пахла точно так же.
  -Скажешь тоже,- пробормотала она.
  В восемнадцать лет многое кажется таким необыкновенным и румянец на щеках девицы так мил! Но Даниэлю уже не восемнадцать, а целых двадцать пять, и, похоже, он спутал смущение Яры с обычной простудой!
  -Ярослава? Ты как себя чувствуешь?
  Конец октября - не самое лучшее время для прогулки верхом, особенно когда дело касается не мужчины, а девушки.
   Спустя полтора года, Ярославе уже двадцать лет.
   Весенняя весёлая капель напоминала легкий музыкальный перезвон, и я улыбнулась. Наконец-то! Закончатся морозы, снежные заносы. Не нужно будет кутаться в теплые шубы, повсюду таскать с собой варежки и муфту. Нет, это всё уже изрядно наскучило. И скоро, совсем очень скоро я окончу этот институт (какое счастье, ведь за пару лет он мне несколько поднадоел). Хотелось чего-то другого, абсолютно отличного и, кажется мои ощущения, мечты не обманули.
  Апрель просто ворвался своим солнцем, растапливая снега, льды на реках и озёрах. Как правило, во всех школах, пансионах первого числа принято устраивать день смеха и шуток, разыгрывая друг друга и даже строгих учителей. В этот раз меня раззадоривало не желание пошутить над кем-то, не общее весеннее настроение, перемешенное с радостью скорого окончания учёбы. Не это меня будоражило.
  Накануне у нас с Даниэлем произошла помолвка, а потому все последующие дни имели исключительно радостные окраски. Я была счастлива, неимоверно. Дан сиял, словно и не я перед ним, а неземная королевна, словно не он мой приз, а я его победа. Это было каким-то важным порогом жизни для меня. Новая жизнь. Вместе с Даниэлем.
  Зимние холода отступали, и всё меньше хотелось сидеть дома, а потому наши прогулки по городскому парку участились. Мы держались за руки, болтали, а иногда, совсем украдкой, когда точно знали, что рядом никого нет, целовались.
  - А где мы будем жить?- Мой вопрос, он вовсе не праздный, потому что хотелось жить с отцом, чтобы он не чувствовал себя одиноким. У Льюиса Гринвича есть жена, а у моего папы только я и мамин портрет.
  -Где скажешь,- отозвался Даниэль, не проникнувшись моим настроем, - мне всё равно. Не хмурься, ты ведь рядом, а это главное. - Я ведь не всегда могу тут оставаться, скоро придет конец не только твоей учёбе, но и моей стажировке тут, у нас в Тарсмании. А где я, там и ты, если не возражаешь.
  Он был так мил! От яркого солнышка слепило глаза и я, прикрыв их ладошкой, вздохнула. Так не бывает! Слишком хорошо!
  И даже папа, на которого в последнее время дела навалились больше обычного, и тот при виде меня расцветал, заражаясь моим настроем.
  Спустя два месяца на руках у меня красовался документ об окончании учёбы. На дорогой глянцевой бумаге, пахнущей новой типографской краской и слегка чернилами. "Сие свидетельство удостоверяет в том, что девица Огарёва Ярослава дворянского происхождения похвально окончила институт благородных девиц".
  Одно дело было сделано, и отныне с учёбой было покончено. Ну, разве что языки той местности - куда пошлют Даниэля, но это уже совсем другое дело.
  
  В конце мая на отца навалилась работа, и он всеми вечерами просиживал в своём кабинете то один, то попеременно вызывая каких-то своих служащих.
  -Пап, что-то случилось?- Я зашла в его рабочий кабинет перед сном в тот момент, когда была уверенна, что именно сейчас никого нет из посторонних, и своим присутствием точно не помешаю.
  -Что ты,- он тут же прикрыл толстую тетрадь и устало откинулся на спинку массивного дубового стула. Морщинка, залёгшая между бровей, в последнее время стала глубже, и, кажется, прибавилось седины.
  -Ярослава, ведь я уже не молод, - отозвался отец с грустной улыбкой, значит, последние мысли я произнесла вслух.- И седина, как говорят, украшают мужчину.
  -Украшают, - отозвалась я и, придвинув свободный стул, прижалась к отцу, словно на диване.- Пап, а хочешь, я буду жить с тобой тут, а Даниэля навещать. Когда он уедет работать за границу.
  -Не вздумай это сказать своему жениху, - рассмеялся отец и вытер рукой набежавшие слёзы. - Не поймёт.
  Неужели я сморозила глупость? Похоже да. А может, у него глаза слезятся от усталости, а не от моих наивных слов?
  -Нет, Ярослава, ты будешь ко мне приезжать, да и я, сама знаешь, иногда мотаюсь за границу. Будем видеться, и писать друг другу часть, как только сможем. Кстати через неделю меня отправляют с делегацией в Аравию.
  -Надолго?- Мне не нравилась усталость отца, пусть теперь она стала вполне понятна. Он всегда готовился перед поездкой, а ещё и эта сложная обстановка между нашими государствами.
  -Примерно на месяц. Ты не волнуйся, я уже общался с Гринвичами, заботы о проведении свадьбы они в связи с этим берут на себя. Чек на внушительную сумму я уже подписал.
  -Я не об этом, пап, - я смотрела в родные глаза, и слова застряли в горле. Отец всегда слыл отличным дипломатом, но его услугами наш император пользовался в исключительных случаях, когда конфликт между государствами грозил перерасти в нечто большее. - Между Тарсманий и Аравией будет война?
  -Нет, что ты,- голос отца был твёрд, но мне ли не знать его! Он не просто искусный дипломат, он ещё и мой отец, а потому я подсознательно чувствовала: не всё так просто. - У нас действительно есть проблемы и большие, взращенные на многовековом недопонимании, но это всё решаемо, - он прижал мою голову к своему плечу и поцеловал в макушку. - Эх, дочка, как же я рад, что ты у меня есть.
  -И я,- промямлила в ответ и пустила слезу, уткнувшись в отцовское плечо.
  
  Отец уехал, а меня захватили предсвадебные хлопоты, связанные с бесконечными примерками у портного, уборкой нашего замка. Вообще-то у нас всегда была чистота и порядок, но ведь такое событие на носу! Так что всё заново начищалось, перемывалось и отстирывалось. Столовое серебро, что ещё ровно месяц назад натирала прислуга, было приказано заново достать и почистить. И так во всем.
  Я разрывалась от тысячи дел, а скорее от дурных предчувствий. Каждый день ждала от отца хоть каких-то известий, и они приходили, правда, не так часто, как хотелось бы. Газеты наперегонки пестрили заголовками, что вот-во будет война, и вооружение противника стягивается к нашим границам. Другие утверждали, что якобы одно очень авторитетное лицо поделилось секретной информацией. Войны нет, и не будет, а это только пустые домыслы. На самом деле никакого противника и по близости нет.
  Волнений было много, особенно за папу. Даниэль как-то успокаивая, сказал, что как политик папа очень изворотлив, и переживать так сильно не нужно. Я хотела обидеться на это, а потом порадовалась. Пусть как угодно, лишь бы вернулся. У отца есть родной старший брат Питер, но из-за женитьбы на маме всё их общение свелось к минимуму, а потому искать утешения или поддержки у дядюшки даже не пыталась. Мы и виделись-то от силы пять раз в году на официальных приёмах, бросали сухие приветствия и только.
  Но, похоже, именно сейчас в обстановке неизвестности, для прессы это было звёздное время, продвигающее их газетную выручку в сторону увеличения. И с каждым днём новостей становилось всё больше и больше. Многие знакомые, в ком текла аравийская кровь даже в малой доле, покидали нашу страну, что не прибавляло мне уверенности.
  И вот однажды, начитавшись подобной литературы, я залезла с ногами на мягкий диванчик и разрыдалась. Мне было страшно, страшно за наше с Даниэлем будущее, а ещё страшнее за отца, которого в любой момент могли просто-напросто взять в заложники. И пусть говорят, что император им дорожит, но ведь он тут, а папа там! Я не выла как корова, но слёзы текли, не переставая, словно вот-вот должно произойти что-то дурное.
   От переживаний приказала принести мне бутылку рейнского вина и откупорить. Папа говорил, что оно очень нравилось маме, так не стоило нарушать традиции. Но как нарочно, это не успокоило, а только усилило поток слёз из глаз.
  -Ярослава?- Окрикнул меня знакомый голос, и я подняла своё зарёванное лицо.
  Мгновенно к красноте от слёз прибавился румянец от неудобства. Он вошел такой весь ... как всегда неотразимый, а я тут, одна с припухшими глазами и полным отсутствием хорошего настроения.
  -Ты?- Я действительно удивилась. Не тому, что мне не доложили о его приходе. Тут все просто. Каждая служанка знала, что мы скоро поженимся, а значит, Дан пользовался некоторыми привилегиями, в том числе и таким образом как сейчас.
  Я удивилась другому. Честно говоря, вовсе не ожидала увидеть его тут, именно сегодня вечером. Даниэль вчера предупредил, что у него одно очень важное дело и увидимся только завтра. Наверное, ещё и поэтому моя хандра усилилась.
  -Да, то, что запланировал, пришлось отложить, - он нервно подёрнул плечами, отчего мне показалось, что этот момент ему не очень нравится. Вероятно, поэтому поспешил перевести разговор на другую тему, - что случилось? Почему ты в слезах и это вино?
  Он приблизился, присел рядом, отобрал бокал с рейнским и допил оставшийся глоток, а потом прижал меня к своему плечу. Как-то получилось, что рука Даниэля стала твёрже, а может быть он просто захотел прижать меня покрепче, морально поддержать. Но я от этого движения соскользнула с плеча, уткнувшись губами в шею. Кожа Дана пахла хорошим дорогим парфюмом, вперемешку с мужским запахом.
  Кровь мгновенно прилила к голове, и только одна мысль. Это неправильно, Даниэль хоть и жених, но лучше не надо....Я попыталась отстраниться, но моя сила против его - ничто.
  Мы целовались сотню раз, но и только. Подобного между нами не было, пока.
  -Яра, - прохрипел Даниэль теми самыми бархатными нотками, что так мне всегда нравились у него,- это неправильно, мелкая.
  Неправильно. Но отчего в тот момент, когда он говорил эти слова, его руки делали совсем другое. И в то время, пока одна удерживала, чтобы я не сорвалась и не отстранилась, другая гладила мою шею.
   -Дан, не надо,- я попыталась осторожно отстраниться, упираясь в его грудь обеими руками.
   Мои руки слишком слабы, и рейнское вино, кажется, восстало против меня, а может быть перешло на сторону Даниэля. Он сминал мои губы, тем поцелуем, которого до сих пор никогда не позволял себе со мной. Мне было не плохо и эти поцелуи нисколько не оскорбляли мои чувства, наоборот распаляя и вызывая непонятное и новое волнение, жар в груди и внизу живота.
   Пышные оборки на полуоткрытых плечах.... Модный элемент, весьма удобный для влюбленных и горящих страстью мужчин и неподходящих для теряющих разум женщин.
   -Прекрати, пожалуйста,- шептала я в тот момент, когда он покрывал поцелуями мою шею, плечи, а крепкая мужская ладонь проскользнула внутрь, нарочно задевая оказавшуюся такой чувствительной грудь.- Сейчас сюда кто-нибудь войдет....
   -Никто не посмеет, не бойся, - выдохнул он мне в губы,- а боишься, пойдём к тебе.
   -Не боюсь,- ответила я и в этом была права.
   Я не боялась того, что кто-то войдёт, потому что, как правило, в это время меня уже никто не тревожил, зная, что допоздна зачитывалась какой-нибудь книгой, а потом, не беспокоя никого из прислуги, отправлялась отдыхать.
   -Тогда,- его ласки стали несколько смелее и вот резким движением Дан отстранился, переместившись на колени передо мной,- позволишь?
   -Дан,- предупреждающе запротестовала я, поправляя плечо на место,- до свадьбы осталось немного, потерпи.
   Если честно, то и себя я где-то уговаривала тоже. Такой шквал ощущений, усиленных во сто крат их новизной. И туман в голове, образовавшийся из винных паров и моих ощущений на ласки Даниэля.
   -Нет,- он осторожно положил руки на мои лодыжки, проведя пальцами снизу вверх до самых колен. А потом прижался губами, поцеловал, непрерывно массируя мои ноги.
   Я задохнулась от нахлынувших ощущений и наклонилась назад.
   -Не бойся, я с тобой,- прошептал искуситель, запустив свои руки гораздо выше, чем я даже могла предположить в своих дерзких мечтах о нас.
   Оказывается, всё гораздо эмоциональнее и острее. Мысль о том, что проделывал Даниэль это ловко и умело, царапнула моё самолюбие, но его напор и нежность отодвинули всё на второй план.
   Дан опрокинул меня на диван и навис сверху, усилив свои ласки рукой, языком, заставляя позабыть о стыде, о себе и о той причине, почему ещё недавно я была в слезах. Он шептал мне такие слова, от которых кровь бурлила, словно то же рейнское вино, разгоняясь по моим венам. Я плавилась от слов Даниэля и действий, потеряв рассудок, отдавшись ему.
   Боль от его проникновения была, но не настолько сильная, чтобы стоило на это обращать внимание. Гораздо важнее показались ощущения, что мне впервые пришлось испытать. Я задохнулась от наслаждения, с трудом заставляя себя не кричать, чтобы не привлекать внимания....
   Спустя десять минут Даниэль перекатился на бок, не отрывая от меня своих синих глаз. А у меня не текли слёзы, просто было в этом что-то такое, что заставляло чувствовать себя не в своей тарелке.
   -Тебе было хорошо со мной?- Спросил мой мужчина, заправляя мой непокорный каштановый локон за ухо.
   -Да,- стыдно сказать, но всё это правда. Никогда не позволяла себе подобного и даже близко, а тут, словно снесло крышу, словно Дан был последней мой надеждой, способной утешить и помочь.
   -Я люблю тебя, Ярослава,- прошептал он и прикоснулся губами к уголку моих губ, - случившееся ничего не меняет, ты прекрасно это знаешь сама.
   -О, Дан! Мне кажется, что я пала!- Из меня вырвались слова, что никак не шли из ума.
   -Глупая моя,- он рассмеялся, прижав меня к себе,- тогда бы не было других, а только исключительно падшие женщины. Я был у тебя первым и это главное для меня. А месяцем раньше, месяцем позже - это не в счёт. Веришь?
   -Да,- я ткнулась ему в плечо, чувствуя, что от этих слов стало несколько легче. Действительно глупая.
   Спустя два часа Даниэль покинул наш замок, отказавшись занять место в гостевой комнате. Его право.
   Как и то, что на другое утро огромная корзина розовых роз и маленький плюшевый мишка красовались в моей комнате.
   Так вышло, что до приезда отца у нас случилась ещё одна близость, но как ни странно, произошла она не от моих слёз-печали, а просто от настойчивости Дана. Впрочем, не стоило всё валить на него, ведь в глубине души я тоже этого хотела.
  
  Глава 3. Разбитый хрусталь.
  Спустя месяц.
  Папа вернулся в конце июня, и я подумала, как же он устал. Морщинки на лбу, словно разлинованные листы тетради были четкими и не пропадали при любом выражении лица. Постоянно сведённые брови говорили о крайней степени переживаний. Через месяц свадьба, а мне стало казаться, что стоит отложить. Иногда чувствовала себя виноватой, потому что помочь хоть чем-то отцу не получалось.
  Он по-прежнему шутил, интересовался моими делами и подготовкой к свадьбе. Но всё чаще ночью, в тот момент, когда мне не спалось, я подходила к окну и видела свет в рабочем кабинете отца. Его старание работать до конца, на износ мне не нравилось, но на все мои возражения отец отмахивался.
  -Пап, но ведь заключено перемирие и войны не будет. Отдохни.
  -Успею, Яра, ещё не время. Иначе перемирю конец, - он мельком взглянул на меня, слегка улыбнулся и вновь углубился в чтение каких-то бумаг.
  Чем занимался отец, я не знала. Никогда не мела привычки совать свой нос в его дела, да и не собиралась. Если честно, даже мысли об этом не было даже ради любопытства. Подобное унижало, всё равно, что лазить по карманам.
  Отец занимался политикой, не самым благодарным делом, но знаю, возьмись он за что-нибудь другое, то оно так же блестяще удалось бы ему.
  Я переживала за отца, переживала за себя.
  Неделя задержки, что может быть страшнее? Мне очень не хотелось подобное скрывать от папы, да и с Даниэлем требовалось поговорить, вот как нарочно из столицы он уехал по какому-то поручению графа Льюиса, а вернуться должен со дня на день. Я молча страдала и нервничала, видя спасение только в скорейшей свадьбе.
  Как-то раз подруги, с которыми я вместе закончила обучение пригласили меня попробовать горячий шоколад в новом заведении мадам Шоко. Сладкое это хорошо, особенно если ты не один и вам есть что вспомнить. Валерия и две сестры Эмма и Лемма вполне хорошая компания.
  -Ярослава, - пристала Лера в тот момент, когда я отправляла ложку нежнейшего лакомства в рот, - чем будешь заниматься после свадьбы? Ты уже решила?
  -Нет пока, а что?- Опешила я.- Чем ещё могут заниматься жены? Домом или следовать за своим мужем.
  -Это всё правильно. А тебе не хотелось бы создать свой клуб, а ещё лучше с целью облегчения труда угнетённых женщин.
  -Нет, не хотелось бы,- отозвалась я, смутно догадываясь, что вряд ли подобное понравится моему отцу и будущему мужу тоже. Хотя чего гадать, попозже и спрошу, как-нибудь. - А ты, про каких женщин?
  Я представила, что буду бороться за права нашей старой кухарки, но она сама не желает уходить на покой. Отец множество раз предлагал, даже советовал перейти помощницей какого-нибудь нового повара, а она ни в какую не соглашалась, твердила, что это означает, что в её услугах не нуждаемся. Папа предложил пару раз, но больше не настаивал. У кухарки есть дочь, Марфуша, если что, она нам обещала сказать, предупредить.
  -Например, про падших!- С горячностью заявила Лера, с победоносной улыбкой посмотрев на нас. У Эммы от удивления округлились глаза, у Леммы открылся рот.- Это ведь так эффектно!
  -Лер,- я предусмотрительно сунула ложку в чашку с шоколадом, - ты как собралась облегчать им жизнь? - Про себя мысленно добавила "Поделить тяготы пополам? ", но вслух озвучивать не стала, вдруг подруга обидится.
  -Ну,- она густо покраснела, догадавшись, о чем мы тут сейчас подумали, и исправилась,- нет, похоже, этим мы помогать не будем. Не справимся, точно говорю.
  Эмма и Лемма кивнули, а я тоже согласилась с последним выводом подруги.
  Спустя час я в хорошем настроении возвращалась домой. Светило яркое солнце, грозя оставить на коже загар, но мой неразлучный зонтик спас от нежелательных последствий. Предстать краснокожей девицей перед Даниэлем не очень-то и хотелось.
  Около дома стояла большая черная карета, скорее напоминавшая закрытый короб. Даже занавески в неё и то были черными! Но как только моя коляска остановилась рядом, как карета тронулась в сопровождении двух конных солдат.
  -Что происходит?- Это были первые мои слова, которые адресовала дворецкому Генри, пятидесятилетнему мужчине.
  -Леди,...-промямлил он и покраснел, словно я застукала его за чем-то неприличным,- отца Вашего, графа Алекса арестовали.
  -Что?
  -Сказали до выяснения обстоятельств. Он тут вам письмецо успел передать,- из рукава Генри достал вчетверо сложенный листок и протянул мне.- Графу дали пять минут на сборы он и черкнул, а потом на лестнице обронил. Я тут как тут, сразу понял, что не просто так.
  Спешно развернув бумагу, уставилась на шокирующие слова.
  "Ярослава! Не пойму пока в чём дело, но тебе нужно немедленно уехать из дома. Вначале обратись к моему старому другу Якобу, его дом зеленый, у городской почты. Деньги и драгоценности знаешь где. Пока не возвращайся, как освобожусь, я обязательно тебя найду. Всё будет хорошо, любящий тебя отец".
  И приписка "Я ни в чём не виновен и постараюсь вернуться как можно скорее".
  Я пробежала глазами по бумаге раз, второй, третий. Мой мозг отказывался понимать происходящее. Всегда знала, что работа отца сложно, но что вышло? Неужели кто-то решил за что-то отомстить? Враги есть у каждого, особенно у того, на кого в крайние моменты император возлагает свои надежды и доверие. Но подобное было впервые, и сдаётся мне, только что завершившиеся переговоры не самый последний повод для неприятностей.
  -Но что же делать?- Вслух пробормотала я,- этого просто не может быть!
  Тут же, повинуясь какому-то внутреннему порыву, бросилась в кабинет отца, чтобы сделать то, что он велел, всё ещё не до конца осознавая, зачем это всё нужно. Куда забрали папу, почему?
  Я влетела в кабинет и сразу к сейфу, мельком бросив взгляд в сторону окна, выходящего на городские улицы, подъезд к дому... Улыбающийся дядюшка Питер как раз вылез из коляски, осмотрелся и с не менее самодовольным выражением поспешил в сторону входа в дом, постукивая резной тросточкой по каменным ступеням.
  Быстро, просто очень быстро засунула свои документы в лиф платья (они всегда лежали стопочкой в одном месте), а деньги запихнула в сумочку, с которой я только что вернулась с прогулки и машинально повесила на руку. Все естественно не влезли, как и драгоценности, некоторые из которых просто пришлось отправить в карманы, словно носовой платок или сущую безделицу.
  -Дядя?- Я поспешила навстречу не самому приятному человеку на свете, но отчего-то не хотелось, чтобы он видел меня тут.- Добрый день. Какими судьбами.
  -А ты не очень то и вежлива Ярослава, - широкая улыбка и наглость пятидесятилетнего мужчины светились, выдавая сущность не самого порядочного человека. У нас с ним не общая кровь, но общий родственник-папа, только это заставляло меня удержаться от откровенного игнорирования этого человека.
   Он ненавидел мою мать, а это самое основное, значит, нет никаких причин питать к нему какую-либо признательность. Круглое пухлое лицо, темные волосы, редкие на макушки, выпирающий живот, всё это так контрастировало с отцом, что мне иногда казалось, что они не родные. Каждый раз при виде меня у дядюшки Питера лицо покрывалось красными пятнами, выдавая всю злость в мой адрес. Ещё бы, неродная дочь нелюбимой невестки, что может быть противнее для него!?
  -Но вы ведь пришли не просто так, я права?
  От него ждать помощи или хотя бы совета не хотелось, но всё же Питер Белтонич меня удивил.
  -Я знаю, что произошло с моим братом, а потому сразу поспешил сюда.
  -Знаете? Откуда? - Прошло слишком мало времени, с того момента, как отца увезли, он, возможно ещё не успел доехать до тюрьмы... Дядя важный сановник по особым делам, вероятно кое-что и слышал.
  От этой мысли мне стало нехорошо, стоило только представить, что мой папа вечером не вернётся домой, как обычно с работы. О том, что его, как обычного вора или убийцу бросят в грязную вонючую камеру, непременно с крысами и мышами.
  -А ты не глупа, молодец, - похвалил меня родственник без тени улыбки на пухлом лице.- Как только я узнал, что планируется арест, то поспешил предупредить, но оказалось, опоздал.
  Я молча кивнула, изображая согласие. Опоздал, что только повторять это вслух. Мне хотелось убежать к себе, переодеться, ведь только сейчас я осознала, что в этом прогулочном платье куда-то бежать вовсе непрактично, да и не подходит оно для подобных дел.
  -Ярослава, ты должна покинуть этот дом,- четко произнёс он и ни тени сочувствия в глазах я вовсе не увидела. Я стояла выше его на три ступени, но та злоба, что вырвалась наружу из глаз дядюшки, казалось, заполнила всё пространство вокруг.
  - Отчего же?- Я не хамила, просто мне было чрезвычайно интересно услышать мнение родственника, который в настоящий момент был предметом моей ненависти.
  -Во-первых, то, что схватили Алекса это только начало.
  -За что его схватили, - прервала я речи дяди,- Вы знаете?
  -Шпионаж в пользу Аравии, - голос мужчины приобрёл трагические нотки, - предательство.
  -Ложь,- рявкнула я, забыв, а точнее наплевав на все правила приличия, - мой отец патриот и никто никогда не сможет обвинить его в подобном, даже Вы!
  -Не забывайся! - Красные пятна вновь проступили на искривившемся лице мужчины, и он уже не церемонился, ударив тростью по большой напольной вазе, что стояла около лестницы. Сухая длинная трава и цветы, те самые, что по осени я собирала около нашего замка, рассыпались, смешавшись с осколками вазы. - Ты никто здесь, поняла? Этот дом принадлежит моему брату, а, значит, в его отсутствие распоряжаться им буду я.
  -Отец вернётся!- Меня просто выворачивало от гнева и я уже перешла на крик.- А я его дочь.
  -Нет, ты дочь той самозванки, которая только по документам была дворянкой, а на деле непонятно кем. Бродяжкой, что он подобрал в лесу вместе с тобой, которая использовала его, как могла. Я пытался разыскать следы якобы родовитой родни Ксении, твоей матери - бесполезно.
  Мне никто и никогда не рассказывал мою историю по этой линии. Отец всегда говорил, что родные мамы умерли, она не справилась с управлением имением, поэтому решила всё продать и переехать в другое место. Как раз во время переезда отец и мама познакомились, к счастью. А жила мама не где-нибудь, а в Аравии.... Может быть этот факт в сегодняшней истории был кому-то на руку?
  Как страшно...
   И вместе с тем я чувствовала, что волна протеста поднимается во мне. Отец кристально чистый человек, гораздо честнее, чем все наши знакомые. Для него патриотизм это не пустой звук!
  С мамой встретились только к счастью, это папа постоянно любил повторять. И будто бы всё семейство решило сказочно разбогатеть за счет него, посватав за разжиревшую дочь виконта Алей. После выходки отца и его женитьбы на маме, на виконтессе женился дядюшка Питер. Папа часто повторял, что решил жениться на миловидной и хорошенькой девушке с ребенком (моей маме), чтобы спастись от нежеланного брака, в результате был счастлив все то время, что бы были вместе. Сам не знал вначале, что именно мама и есть единственная, и другой просто не надо. Он несколько лет искал пропавшую маму, нанимал частных сыщиков, не доверяя сыску императора на сто процентов, но все сводилось к одному. Графиня вышла в сад подышать свежим воздухом с книгой, как делала это ежедневно, не изменяя своей привычке и своему расписанию дня, связанному с обеденным отдыхом. С книгой вышла, но ни той, ни другой не нашли.
  Никого. Никогда.
  -Кто бы я ни была, для вас, - после последних слов выдержала небольшую паузу, - но это имущество в случае отца отходит ко мне, ведь я правильно понимаю законы Тарсмании. - Улыбка, полная превосходства всегда мне удавалась, но видно родственник слеп или слишком непробиваем, наполненный своей злобой.
  -Может и так, только неизвестно, что за птичка ты, - дядя осклабился, отчего жир на щеках переехал ближе к ушам. - И с виду институт посещала, учёбой занималась.. Вроде все кристально чисто. Только кто твоя мать? Может беглая аравийка? Слишком свободолюбивая и независимая девка, чтобы родиться в нашей империи. И тут как раз всё совпадает! Мой наивный братец попадает под влияние твоей лживой матери и как следствие столько лет Алекс работает на врага. А твои подруги? Чем ты среди них промышляла? Слушала разговоры, передавала врагу.
  Я похолодела, как никогда. Какое счастье, что с этим мерзким человеком у меня нет ни частички общей крови! Как же гадко!
  -Всё сказали?- Голос - лёд, другого в моём ассортименте для него просто уже не было. Правая рука периодически поглаживала платье, словно проверяя на месте ли драгоценности и деньги, что засунула в карман. Лазить по сумке в присутствии этого гада просто не решалась.
  -Мразь,- он вдруг согнулся, довольно резво для своей комплекции и резко потянул ковёр, расстеленный по ступеням, на котором я как раз стояла.- Чтобы ты сдохла в сточной канаве, чтобы Алекс никогда тебя больше не увидел.
  Я была в шоке. Отец в тюрьме, на допросе, а тут такое..
  Упала, скатившись по ступеням, отбив и руки и ноги, но не это сейчас волновало. Поднималась медленно, но с полной уверенностью - это не просто чужой мне человек, он явно причастен к аресту отца.
  Никогда больше не поздороваюсь даже из вежливости, не подам руки и не назову дядей даже из великой надобности.
  -Пошел вон, - я вставала с колен, понимая, что ещё пару слов и наброшусь на лже-родственника, последнюю жирную сволочь и выцарапаю ему глаза.
  -Я? - Он невыносимо нагло заржал, словно полжизни провел на территории конюшен, - если через два, нет! Через полчаса ты всё ещё будешь тут, то знай, просто так не уйдешь. Прикажу арестовать, на худой конец просто посажу в чулан и запру. А уж имперские дознаватели и сами определят, какую информацию ты способна рассказать о своём отце.
  -Сволочь,- прошептала я, пораженная подобным заявлением.
  -Нет, девочка не сволочь. А реально разумный человек. Что сделали вы со своей матерью с таким умом, как у моего брата? Внушали ему сентиментальную чушь об уважении к женщине, о любви к ней? Я не против, и даже согласен любить таких женщин, как ты, - он плотоядно посмотрел в мой вырез платья на груди, и стало не просто неприятно. Сделал шаг в мою сторону, а я, сглотнув, отшатнулась назад. Дядя осклабился, обнажив ряд неровных и местами пожелтевших зубов.
  Стало мерзко, противно и даже страшно, потому что за всё время спора ни один слуга не посмел выглянуть как бы невзначай. Значит, вступиться за меня попросту будет некому.
  Странно, раньше я считала, что у нас достаточно работает людей, оказалось, это просто прислуга.
  -Полчаса на то, чтобы ты выметалась. И мои люди проводят тебя до самой комнаты чтобы чего не украла.
  -До комнаты?
  -Да, а то мало ли что произойдёт. Тайники и прочее есть в каждом доме и этот не исключение, - самодовольно оперев руки он шумно присел на мягкий стул на кривых ножках и закурил сигару. Никогда и никто в нашем доме не позволял себе подобного, и я уже хотела возмутиться, запустив в него что-нибудь не такое ценное, как родственник произнёс очередную гадость.
  -Двадцать девять минут, племянница. Иначе ты сама лично узнаешь, что такое вши в городской тюрьме. А двадцать восемь минут это слишком щедро для такой бродяжки, как твоя мать и ты. И если через двадцать семь минут...
  -Будь ты проклят, - прошептала я и рванула наверх, в свою личную комнату переодеваться, по пути мысленно осыпая родственника всякими ругательствами. Мне хотелось нахамить, съязвить и тысяча слов вертелось на языке, включая не самую нормативную лексику, да только не время пока. Ненависть всегда переполняла родственников со стороны отца, да и были они вовсе не последними людьми государства, а, значит, мой вариант заранее невыигрышен.
  У меня нет связей, нет возможностей, по сравнению даже с этим дядюшкой, не считая его отца, являющегося так же отцом графа Алекса Белтонича. Они меня не считали за родню, а я в ответ не видела их в упор. И, всякий раз пересекаясь на балах или приёмах переходила в другой конец зала, дабы не портить себе настроение их кислыми лицами..
  В ответ Белтоничи меня не видели в упор, делая снисхождение исключительно прилюдно в виде небрежного приветственного жеста или скупой улыбки. Я для низх не существовала, но и они для меня пустой звук, весьма неприятное недоразумение, а не родная кровь. Хотя о чём это я, именно общей крови у меня с ними не было. С отцом- да. Он моя единственная ниточка, связующая с мамой, он мой самый любимый человек, самый верный и дорогой папа.
  И я попытаюсь его вызволить, только вначале обращусь к другу отца, господину Дю-Валю, ростовщику с особыми принципами. У моего папы очень разные знакомые и, несмотря на их статус и занимаемое место в современном мире все они всегда оставались людьми.
  Я вбежала в свою комнату, не зная за что взяться. К счастью при падении с лестницы ни документы, ни драгоценности не выпали, а, значит, дядюшка Питер не наложит на это свою лапу. Войти в гардеробную можно было от меня, что значительно упростило поиск одежды, а уж переодеться и сама всегда могла.
  Женский крик, полный мольбы и ужаса раздался где-то вдалеке, и я быстро надела на себя дорожное платье. Надеть именно его мне показалось самым оптимальным вариантом. Неброская бежевая ткань, невычурный пошив не бросались в глаза обычному человеку, что мне было и нужно. Крик повторился и, быстро застёгиваясь на ходу, я выскочила в коридор.
  С высоты лестничного пролета видела, как дядя повалил Марфушу на диван, пытаясь задрать ей платье. А ведь она только пара недель, как перебралась из замка в городской особняк. С Марфушей трудно было справиться слабому человеку, ведь довольно не мелкая комплекция, постоянный физический труд делали своё дело. Да в обычной обстановке черпак, вовремя приложенный ко лбу родственника стопроцентно сумел бы уговорить самого недовольного обожателя. Но она всё же была девушкой, а он здоровенным остервенелым мужиком, набросившимся на хорошенькую прислугу.
  -Вот так добрый дядюшка Питер, всем Питерам Питер, - съязвила я, едва удержавшись от слов, несвойственных приличной девушки и метнула в ненавистного родственника вазу, точную копию той, разбившейся совсем недавно. У нас вообще по коридорам множество ваз, цветочных горшков, так что всегда можно что-нибудь использовать в этом плане.
  Я, к сожалению, не попала, ваза ударилась аккурат над головой Белтонича, лишь осколки посыпались ему на голову, попав за воротник.
  -Дрянь подзаборная,- прошипел он то ли мне, то ли подруге. А потом гневно швырнул Марфушу, отчего она скатилась на пол. Родственник со всей злости пнул её ногой, но девушка не отозвалась, а затихла, уставившись куда-то под диван.
   Марфуша не шевелилась, и мне стало не по себе.
  Я почти не соображала, рванула к ней, отчаянно боясь, что подруга детства разбила голову или ещё что хуже.
  Разъяренный Питер Белтонич, с прилипшими на жирном лбу волосами был не страшен. Он был отвратителен, а его кривая ухмылка наталкивала на простейшую и не оригинальную мысль. Родственник был не в себе.
  Издержки ли это воспитания или сам он дошёл до этого облика, неизвестно. Но, казалось, в его взгляде отразилось всё презрение родни со стороны отца, что до сих пор сдерживалось или прикрывалось маской приличия. А может быть, папа просто ограждал меня от этого отношения, ведь ребёнку вовсе ник чему влезать в разборки взрослых.
  Пухлые пальцы дяди подрагивали, а руки тянулись ко мне.
  -Ну что, племянница, поиграем?
  -А стоит ли? - Я сделала шаг назад, не сумев подойти к Марфе, так и не пошевелившейся до сих пор.
  -Поиграем,- мерзко утвердительно хмыкнул родственник, а отвратительная улыбка расплылась по жирной роже мужчины.- А знаешь, твоя мать так же боялась меня.
   -Что?- Я не ждала от этого человека ничего хорошего, но чтобы он приставал или угрожал маме?
   -Только дурак братец попался на её чары. Ведь это я предупреждал его, что от вас надо ждать беды, а он не послушал. Идиот.
   -Сам идиот,- не выдержала я оскорблений любимого отца.
   - Сука,- рявкнул дядюшка и рванул в мою сторону, но то ли не рассчитал силы, то ли грузность и обрюзглость дали свои плоды, но я рванула от него, что есть скорости вверх по лестницы, подобрав своё платье, дабы не наступить и не свалиться.
   Я вбежала в свою комнату и прислонилась к двери и почти тут же почувствовала мощный удар по спине. Хотела дотянуться до кресла, но побоялась, что не приподниму его. Что же делать и как быть? Документы, прогулочное дневное платье, деньги в сумочке и мамины драгоценности лежали на столике, и дотянуться до них не было возможности.
   Второй удар и вновь я смогла сдержать дверь, всё ещё думая, как быть дальше.
   Надо бежать и как можно скорее. Собственный дом стал тюрьмой, из которой...
   Балкон.
   С моего балкона, если постараться можно попасть в комнату для гостей, что как раз мне именно сейчас и нужно.
   Я метнулась к маленькому столику, надеясь подпереть им дверь..
   Но опоздала. Третий удар придал мне скорости, отчего едва не свалилась, рухнув на колени.
   -Я не буду пачкать о тебя руки, Ярослава. Недостойна,- крупные ноздри мужчины трепетали, а красное лицо могло бы соперничать с помидором, если бы мы были на кухне. - Но теперь уже десять.... Нет! Пять минут на всё про всё. И это чисто из милости и уважения к родному брату, пустившему пару бродяжек в свой дом.
   Спина от удара болела, а колено ужасно саднило, но я попыталась встать, дабы не провоцировать неуравновешенного родственника.
   Он вышел, а я спешно стала засовывать документы в лиф (словно другого места нет), подхватила кофточку (тепло, но кто знает, что ожидает меня вечером). Мамины драгоценности опять сунула в карман, а сумку с деньгами разместила в более объёмный саквояж и подхватила последний в руку.
   Бросила быстрый взгляд, который упал на небольшую лаковую миниатюру, стоящую на столике, в самом центре. Папа и мама вместе. Осторожно сняла кругляш с подставки и положила в другой, свободный от драгоценностей карман.
   Моя семья. Она со мной. А все деньги и побрякушки использую, чтобы достать отца и помочь ему. Не знаю как, но постараюсь, а возможно в этом мне поможет его давний приятель тот, что указан был в записке.
   Я вышла, готовая ко всему, кроме того, что из моих рук тут же выхватят сумочку с деньгами и кое-каким бельём.
   -Чего прихватила?- Милейший родственник без зазрения совести распахнул саквояж, наверху которого красовались мои белые кружевные панталоны. Нижнее бельё, как без него?
   Я покраснела, не отводя взгляда от пухлой руки, выбрасывающей всё прямо на пол, не смея поднять глаза на это чудовище, посмевшее считаться родным братом моего отца. Кто-то, а скорее всего папа был явно подменышем в этом ненавистном семействе. Он так разительно отличался ото всех, что я даже при нашей встрече твёрдо решила узнать, а родной ли он вообще этим Белтоничам?
   -Бельё,- выдавила я слегка дрожащим гневным голосом. Ну, не могла сказать ни про панталоны, ни про новомодное женское бельё для груди бюстин, что специально привезли из Франкии по моему заказу! Это не тот человек, с которым следует обсуждать подобное!
   -А цыпочка носит что-то ужасное,- он пальцами поднял мой кружевной бюстин,-такое только на голову детям одевать, двухдневным, вместо чепчиков,-свистящий звук нисколько не напоминал обычный смех, скорее что-то булькающее.
   -Вам не стыдно?- Я нашла в себе силы и сделала замечание родственнику, понимая, что с одной стороны его надо остановить, этак он сейчас непонятно что придумает себе и пожелает.... А с другой стороны, я никогда не видела, чтобы нормальный взрослый мужчина позволял себе подобной наглости.
   Отсутствие слуг поблизости тоже вносило свою лепту.
   Мне было страшно и противно одновременно.
   -Мне?- Он удивления он перестал раскидывать мои вещи, зажав в руке ночную рубашку,- нет. Вовсе нет.
   -Вам нравится копошиться в женском белье племянницы, - я нарочно выделила наши родственные связи, пусть мы оба и не желали этого родства.
   -Да мне плевать на твоё барахло, и вообще пора завязывать с этим цирком, надоело, - красный как рак Питер Белтонич тут же перевернул саквояж и потряс его...
   Моя маленькая сумочка выпала прямо на кучу белья, повернувшись ручками кверху. И, судя по выражению лица мужчины, она его очень заинтересовала.
   -И кого ты хотела обмануть?- Рыкнул дядя, расстёгивая замок,- деньги?
   -Да, мне ведь они будут нужны, чтобы прожить!
   -Пошла вон, пле-мян-ни-ца,- Белтонич издевался, однозначно, наслаждаясь своей силой и властью, моим страхом.- Ровно через пять минут если я вижу тебя в этом доме, то немедленно донесу в тайную канцелярию императора. Это даже странно, что именно тобой пока никто не заинтересовался.
   -Вы не посмеете, - я постаралась быть твёрдой, впрочем, напрасно. Мой голос не столько дрожал, сколько был тих и вообще почти пропал. Да и сомневалась в дядиной порядочности, ожидая от родственничка всего, что угодно.
   -Ты так думаешь?- Он схватил меня за волосы, приблизив своё лицо к моему.
   Сильный запах мужских духов ни сколько не перебивал проблемы с зубами. Непроизвольный спазм, вызванный вонью от родственника заставил поморщиться и сглотнуть, подавив приступ тошноты. Тому, чья жизнь зародилась внутри меня, это тоже не понравилось.
   -Убирайся, бродяжка, а то пристрелю на месте и получу за это награду,- произнёс родственник, оттолкнув меня. Я попятилась в сторону лестницы, понимая, что бегство в моём случае лучший вариант.
   - И никогда не возвращайся, Алекс только порадуется,- неслось мне вслед.
   Я быстро спустилась, чувствуя, как кровь стучит в висках, как эхом отдаются мои шаги в этом некогда гостеприимном для всех доме.
   -Стой,- раздался окрик и тут же где-то рядом со мной звякнул металл.- Это тебе, на трактир, закажи себе вина и расслабься с кем-нибудь, - бульканье, обозначающее смех повторилось.
   Но я уже не слушала, ведь и без того было мерзко и противно, а еще страшно. За папу, за себя и за Марфушу, что как оказалось, уже сидела внизу, подперев голову руками.
   -Марфа, милая, - я бросилась к подруге, ужасно боясь преследования ненормального родственника, - ты жива!
   -Барышня,- глухо произнесла девушка,- что же это делается?
   -Марфа, мне надо бежать, скорее. Пойдём со мной? - Я помогла ей подняться и, к счастью девушке это удалось. Висок, выкрашенный с одной стороны кровью, выглядел не самым лучшим образом и мы довольно таки быстро прошли на кухню. Там девушка ополоснула волосы от крови, повязала принесённый её матерью-кухаркой платок, всплакнула напоследок, всё же понимая, что вокруг чужие люди и именно сейчас кто-то из них решит, что мы вовсе не должны покинуть дом, а то ещё хуже. А самое нежелательное, что мой отец будет гораздо разговорчивее, если я окажусь в руках стражей.
   Подозреваю, что родственник прямиком оправился в папину комнату или в рабочий кабинет, чтобы поживиться за счёт нас. Хорошо, что ключи от сейфа спрятаны в надежном месте, хотя возможно это вовсе не остановит жадного Питера Белтонича. Да и о тайниках знали только мы с папой и мастер, который в настоящее время живёт где-то за границей и пользуется надёжной репутацией, иначе бы к нему никто и не обращался.
   -Барышня, Ярослава, голубушка, - произнесла кухарка, сдерживая свои слёзы. Вообще-то так обращаться не принято, только "леди", но эти слуги принесли из своей страны такое вежливое обращение, что ругать или попрекать не имело смысла. Да и нравилось, как Марфа зовёт меня" ба-арышня", словно нараспев.- Вы в свой загородный замок не надо, не ездите, лучше схоронитесь где-нибудь.
   -Папа велел мне найти одного знакомого, а там может что подскажет,- прошептала я, прислушиваясь к посторонним звукам и вместе с тем наблюдая, как кто-то чужой прошел мимо окна. Я не стала говорить про то, что это полковник Якоб, его давний знакомый. Нашей кухарке доверяла, а вот тем методам, что они применяют к людям с целью выведать информацию - нет.
   Через черный вход мы покинули дом, который я считала почти родным, и отправились в сторону городского сада. Марфа несла небольшую сумку, что наспех удалось собрать её матери для нас. Покружив по саду примерно час мы, почти уверенные, что за нами никто не идёт, отправились в сторону почты.
   Аккуратный двухэтажный кирпичный домик с мезонином выглядел обыкновенно, но весьма ухоженно. Палисадничек с цветочками, пара скамеек с резными спинками - всё придавало строению ощущение уюта, что я невольно подумала - тут живёт нормальный человек. Дёрнув пару раз за шёлковый шнурок, с другой стороны которого не иначе привязан колокольчик, к нам вышла молодая дородная служанка и, узнав причину появления, тут же пригласила нас внутрь, а сама поспешила за хозяином.
   Спустя пять минут к нам, присевшим на мягких стульях и вздрагивающих от каждого шороха, доносившегося из-за массивных входных дверей, вышел знакомый отца, тот самый Якоб.
   Полковник, абсолютно седой мужчина примерно папиного возраста выглядел несколько странно. Бархатный халат синего цвета, белый колпачок, который, как известно некоторые надевали на ночь и тапки, длинные с загнутыми носами. Мне казалось, он только что с постели, но ведь всего часа четыре-пять дня, не больше.... Впрочем, у всех свои особенности, может, он ночью не спит, а звёзды наблюдает, с мезонина!
  -Леди!- Приветствовал он, браво приставив руку к колпаку и едва коснувшись пальцами ткани, тут же исправился, убрав кисть в карман халата. Усмешка была видна даже сквозь пышные усы, и от этого повеяло какой-то теплотой. Думаю, это действительно папин друг, к другому человеку он меня бы не послал, никогда. - Позвольте представиться, Якоб Хадерсон,- возникла легкая заминка и тут же ответное, - а вы кто?
  -Ярослава Огарёва, - ответила я и сделала книксен, но видя недоумение мужчины, пояснила,- приёмная дочь Алекса Белтонича.
  -Дочка Алекса! Ну-ка, ну-ка, покажись, - сильные руки немедленно прокрутили меня, словно мы сейчас танцевали, а не знакомились. - А я как раз хотел через пару дней нанести к вам визит, записку ему черкнул, а ты смотри-ка, пришла ко мне сама. А он чего же, не нашёл времени?
  Мужчина нахмурился, и всю радость словно смыло с его явно обветренного лица.
  -А папа арестован, - я опасливо покосилась по сторонам, бросив взгляд на Марфу, что тактично стояла в стороне и держала нашу небольшую сумку. Она вообще несла её только сама, заявив, что барышне не дело руки сумками оттягивать.
  -Пройдём со мной,- полковник резко сорвал с головы колпак и сунул его в карман, словно больше не желал участвовать в этом маскараде.- Принесите нам чего-нибудь перекусить, - крикнул он своей дородной прислужнице,- а служанку леди обязательно накормите на кухне.
  
  -Дела,- протянул он, спустя полчаса после моего рассказа. Полковник переоделся и выглядел абсолютно по-другому. Спальный наряд сменил на вполне обычный коричневый костюм, а смешные тапки на добротные туфли. - Может быть, ещё курочки?
  -Нет, спасибо, - вежливо отказалась я в не знаю какой раз,- если только чай.
  -Будет сделано, - тут же откликнулся полковник и позвонив в колокольчик отдал распоряжение прислуге.- Честно говоря, Алекс как-то давно упомянул, что отношения между твоей матерью и роднёй не клеятся, но никогда не думал, что настолько.
  -Это личное, - попыталась я оправдать папу.
  -Да, девочка, конечно. Я и сам не считаю правильным выплёскивать на людей свои неприятности, а твой отец сделан именно из такого теста.- Хадерсон подошел к столу и взял огромную сигару, о чём-то задумавшись, помял её в руках,- ты не возражаешь против табачного дыма?
  -Нет, что вы, полковник, ни в коем случае,- я понимаю, что в обществе женщины курить вовсе не принято, но именно сейчас было всё равно. Да и само моё присутствие в гостях у этого человека было таким неопределённым, что строить из себя чопорную деву не имело смысла.
  Он кивнул и тут же потянулся к огню, после чего повисла минутная пауза.
  Кольца дыма поднимались к потолку, а я, словно завороженная этим зрелищем откинулась на спинку кресла и задумалась.
  К другу отца обратилась, тут сложности не возникло, а что дальше. Как мне быть? Оставаться у него и прятаться до тех пор, пока отец не придёт и не заберёт меня - хорошая идея, вот только не навлекаю ли на этого человека какое-либо подозрение? Мы с Марфушей очень старались, петляли, и надеюсь, никто не смог за нами проследить.
  -Ярослава,- полковник обратился ко мне, одновременно разгоняя дым и отходя от открытой форточки,- что мы имеем на сегодняшний день? Алекс в очень нехорошем месте,- он многозначительно посмотрел на меня.
  -В тюрьме, - вторила я, называя всё сказанное своими именами.
  -Ну, предположим ещё не там, но по пути. А значит, нам надо будет что-то предпринять. У меня есть кое-какие связи в определённых кругах, и сегодня же постараюсь ими воспользоваться, разузнать, что там происходит с Алексом и в чём конкретно его обвиняют.
  Я молча кивнула, соглашаясь, одновременно поморщилась, сделав глоток чая, как будто он был сделан из полыни, а не успокоительной мяты.
  -Он невиновен, - твердо и уверенно ответила я, веря в это всем сердцем.
  -Охотно верю, - поддакнул мне полковник, - но ведь вначале нужно узнать, что, про что и за что. Вы, согласны, Ярослава?
  -Согласна.
  
  Мы остались тут, у полковника Хадерсона, скрываясь ото всех и вся. Мне рекомендовано было не выходить никуда, а Марфуше запрещено даже навещать свою матушку, с чем впрочем, я была полностью согласна. Кухарка никуда не выходила сама за покупками к столу, а делала исключительно поручения своим помощникам, то есть, чтобы с ней увидеться, надо было вновь пробраться в особняк. Но повторно попадать в лапы жестокосердному дядюшке я и Марфа вовсе не желали.
  Мне отвели вполне приличную комнату для гостей, а моей служанке было предложено поселиться в части дома для прислуги, но мы отказались. Спали мы с Марфой в одной комнате, я на кровати, а она на небольшом диванчике при входе, вполне довольная таким оборотом. Нам хватало места, да и держаться вдвоём гораздо проще, чем по-отдельности, боясь и переживая днём и ночью.
  Прошло ровно двое суток после нашего появления тут, у полковника, а я по-прежнему не находила себе места, то поднимаясь в библиотеку, то спускаясь в гостиную и молча рассматривала всё что находилось за окном.
  Люди спешили, не обращая внимания ни на окна домов, что выходили на мостовую, ни на таких же, как они прохожих, шествующих то нарочито медленно и важно, то весьма торопливо. Каждый был занят чем-то, и только я, снедаемая беспокойством за отца, шагала из угла в угол.
  Два часа, как полковник Якоб отправился навещать кого-то из друзей с целью разузнать что-то новое о папе. Вчера - ничего абсолютно. Сегодня - пока неизвестно, но эта пустота просто пугала и отвлекала. Ещё днём, перед его уходом, предложила другу отца свои украшения в качестве оплаты кому-нибудь за информацию об отце, за возможную помощь, но он отмахнулся:
  -Убери и не смей показывать, я твоему отцу жизнь должен, - он многозначительно поднял указательный палец,- понимать надо.
  -Жизнь?- Удивилась я, застыв с камеей в руках - папа никогда ничего не рассказывал. Ни о вас, ни о том, что кого-то спас.
  -Ты, наверное, слышала, что тридцать лет назад у нас с Аравией была война?
  -Слышала, - подтвердила я, зная об этом больше, чем кто-либо из подруг,- папа рассказывал. Он участвовал в ней.
  -Точно, так и было, - согласился полковник.- Я в ту пору был зелёным офицеришкой, надеющимся исключительно на себя и считающим, что пришло время для геройства. Послали нас взять языка, меня и ещё одно простого солдата. Всё было бы исполнено в идеале, если бы кто-нибудь из нашего начальства не узнал в этом языке своего родственника. Мне и тому солдату проще было бы пулю втихаря в лоб пустить, а не выдавать себя с потрохами. Ненароком так, будто бы подрались спьяну, не поделили трофеи. За такое родство в то время наш император, не только ли с армии погнал бы, но и вздёрнул бы на виселице при честном народе - предательство по-родственному каралось особо жестоко, дабы не было соблазна.
  - Ужасно, - прошептала я. - Значит за то, что вы честно выполнили свой долг, император или тот же комендант могли бы вас расстрелять?
  -Ну не сам император, - поправил меня Хадерсон,- а тот, у кого родственник оказался врагом.
  -А папа чем вам помог?
  -Он вовремя вошёл в кабинет как раз в тот момент, когда Сович неожиданно на меня наставили пистолет со спины. Потом, конечно обвинили бы именно меня в попытке нападения, а с рядовым солдатиком расправиться и того проще.
  -И что сделал папа?- Я слушала затаив дыхание, ведь об этой истории не слышала ни разу.
  -Он с ходу понял, что к чему, сразу обратившись в Совичу с предложением не делать глупостей. Я, конечно тут же обернулся, наблюдая, как комендант небрежно бросает пистолет в стол. А потом, как твой отец рассказывал мне сам, он просто сделал кучу обоснований Совичу как использовать это родство в своих целях.
  -И помогло?
  -Ещё как! Аравиец, как только узрел своего родственника, сразу стал посыпать его проклятиями вплоть до седьмого колена, поминая всю родню. Ну, Сович и не выдержал, пристрелил аравийца. Получилось - у коменданта отец-император на первом месте, а не родня. Так вот всё обернулось, буквально за минуту.
  -Потрясающе, - ошеломлённо заметила я.
  -Не то слово, - Хадерсон запустил свою руку в волосы, - вот таки получилось, что жизнь твоему отцу должен. Замечательный у тебя родитель.
  -Я знаю, - в последнюю неделю сырость так и лилась из моих глаз, и трудно сказать, что было в этом больше - страха за себя или гордости, нежности к самому лучшему отцу.
   Мои переживания прервал нервный стук в дверь, и уже спустя минуту, в неё валился незнакомый паренёк лет десяти, весьма оборванного вида, одетый в короткие штаны, что были ему как раз вероятно год, а то и два назад. На голове мальца важное место занимал картуз, а грязные ноги говорили сами за себя - он без обуви и голые ступни это основной беговой инструмент. Служанка пустила его, сообщив, что у паренька очень важное сообщение и непременно только для меня. Сердечко забилось, ожидая известий от отца. Ведь прошло пара дней. А такая тишина, будто бы он не известный человек, в а простой крестьянин, ремесленник или просто рабочий.
   -Леди Ярослава тут?- Начал мальчик с ходу, важно обведя взглядом всех, кто вышел на стук.
   -Я тут, что ты хотел, мальчик?
   -Господин велел передать, чтобы вы поскорее съезжали, с минуты на минуту будет обыск. Так что тикайте, леди! Он пока задерживает их разговорами. Пристройтесь где-нибудь в трактире, он даст вам знать, как всё наладится.
   Нас с Марфушей уговаривать было не надо - подхватили саквояж и ушли. Как ни старалась служанка полковника направить переждать в трактир или просто прийти к вечеру, пока всё не уляжется. Мы распрощались, от души поблагодарив женщину, передав, что у меня есть ещё одно безопасное место, туда и направляемся.
   Если быть честной, то у меня практически не было денег. Всю наличность отобрал дядюшка, а украшения.... Я ещё не дошла до такой степени нищеты, чтобы торговать папиными подарками или мамиными драгоценностями.
   Сторговавшись с возницей за медяки (эту часть общения я доверила Марфуше, заявившей, что меня обманут, а ей с простым людом общаться куда как привычнее), мы отправились за город.
  
   Глава 4. Отряхните прах с ваших ног.
  
   Скрипучая телега остановилась на перепутье дорог. Широкого утоптанного тракта и мощёной каменной дорожки, ведущей к загородному дому Гринвичей. Если мои расчёты оказались верны, то Даниэль сейчас или в самое ближайшее время должен оказаться тут. Его дом лежал на пути возвращения в столицу, что выглядело довольно заманчиво для любого усталого путника.
   Мы не стали просить, чтобы нас подвезли к самому дому, было слишком неловко приехать так, как крестьянка на телеге. А делая вид, что неспешно прогуливаешься, это ничего, так можно.
   Летний зной улёгся, уступив очередь вечерней прохладе, и я обрадовалась, усмотрев немного в стороне от дороги ручеёк, убегающий куда-то в сторону небольшой дубовой рощицы. Дом Гринвичей виднелся вдалеке, что придавало немного уверенности в том, что нам обязательно помогут.
   -Марфуша, давай присядем в тени, немного, - попросила я,- а заодно перекусим, что-то аппетит разгулялся.
   Мысль о том, что теперь мне будет хотеться есть за двоих тут же посетила мою голову, и я поспешила подумать о чём-нибудь другом, Например о том, что Даниэль наверняка обрадуется нашему общему ребёнку, а пока папу не оправдают, он обязательно подыщет нам жильё, обустроит с максимум комфорта.
   -С превеликим удовольствием, барынька,- отозвалась девушка тем самым словом, со своей родины,- я бы на травке и полежала немного, если можно.
   -Отчего же нельзя, - согласилась я и тут же сняла туфли, осторожно ступая по зеленой траве босиком. Нежная листва, пусть не такая сочная, но точно приятная для моих ощущений массажировала стопу, дарила прохладу, которой мы были лишены на протяжении всего пути. Два часа сидя в телеге, не добавили бодрости или хорошего настроения, а потому этот уголок флоры показался капелькой рая.
   Я опустила платок в ручей, обтерев им лоб, шею, немного протерла грудь под платьем. Свежести в этом было немного, но хоть какое-то облегчение наступило.
   -Барынька, Ярослава,- позвала меня служанка и протянула пирог с сыром и луком.
   -Спасибо, - я зачерпнула воды из ручья ладошкой и откусила пирог, что мы сумели купить по пути.
   Наверное, пирог был несвежим, потому что уже спустя минуту, в желудке образовался неприятный ком, который попросился наружу.
   -Ой,- пискнула девушка, поняв, что я рванула не просто в кусты, а по особой надобности,- растрясло дорогой? Начинка пирога дурная! А ведь торговка-то вроде чистая была, да и от товара-то пахло хорошо, душисто! Зачерпните водички, барынька, да горлышко сполосните,... - неслось мне в след в тот момент, когда меня согнуло пополам. Она перечисляла пироги и их начинки, что мы не взяли, а могли бы, а у меня от этого спазм следовал за спазмом.
   Марфуша....
   Усталость дала о себе знать и я, присев рядом с Марфой прислонилась спиной к дереву, положив голову на плечо девушке.
   Молча проводили глазами двух всадников, проследовавших в сторону дома Гринвичей, и пусть расстояние было большим, но ни в одном из них я не признала своего Даниэля. Буду надеяться, что он уже там, а не где-то в пути.
   -Толкни меня через полчасика, - попросила я и соскользнула в сон.
   ***
   Даниэль
   Шкатулка ценного минского фарфора, на которой была изображена белолицая девушка с узкими глазами, была столь миниатюрна, что он невольно залюбовался. Этот подарок специально купил для своей невесты Ярославы. У девушки всё есть, а чем удивить? Знакомый подсказал зайти в одну специфическую лавку, торгующую исключительно заграничным товаром. Дан воспользовался его советом и как оказалось не зря.
   Стоило приоткрыть крышку, как полилась мелодия, очень напоминающая трель соловья, какую может воспроизвести только неживой механизм. Женщины подобное любят, так утверждал невысокий кривоногий торговец, одновременно приглаживая длинные тонкие усы и вежливо сгибаясь пополам в знак учтивости.
   Цокот копыт, донёсшийся с улицы, удивил и Даниэль отложил подарок в сторону, подошёл к окну. Отец?
   Неужели соскучился, и из-за этого лично поспешил встретить сына? Чушь, отец никогда этим не страдал, а потому сын поспешил навстречу родителю.
   -Как твои дела?- С ходу бросил Льюис, внимательно посматривая на сына.
   -Твои поручения выполнил, - отчитался Даниэль, отмечая, что с отцом что-то не так.
   - Это хорошо. - Отозвался старший Гринвич, не вдаваясь в подробности, чем несказанно удивил Дана. Однако на лице сына не проступило и тени любопытства, скрытой под маской серьёзности. - Даниэль, нам нужно серьёзно поговорить, пойдём, - нахмуренный, он парой фраз приказал слугам принести ужин в свой кабинет, и младшему Гринвичу ничего не оставалось, как проследовать за этой грозовой тучей.
   -Сын,- с ходу начал Льюис, резко развернувшись в середине просторного кабинета,- ты не можешь жениться на Ярославе.
   -Как это?- Не понял Даниэль, а сердце ухнуло куда-то в пятки, - осталось меньше месяца. Неужели не успеем приготовиться?
   -Дело не в этом, - взмахом руки Льюис остановил речь сына и взглянул ему в глаза, излагая чудовищную по своей сути информацию,- Алекса арестовали по доносу в предумышленном затягивании переговоров. А самое главное в том, что именно он один из подстрекателей этого самого противостояния между нашей Тарсманией и Аравией.
   -Чушь,- вырвалось у Даниэля.
   -Чушь, - согласился Льюис,- вот только нашлось несколько свидетелей и даже таможенных чиновников, утверждавших, что Алекс неоднократно пересекал границу с неизвестной миссией.
   -А если у него там любовница, к которой он привязан, но не хочет это афишировать,- предположил младший Гринвич, - например, она замужем.
   -Сын, я согласен, у Алекса, так и не женившегося после пропажи матери Ярославы тысячи раз была возможность найти себе супругу хоть монаршей крови, хоть какую, но он этого не сделал. Идиот, упрямец, влюблённый в свою пропавшую жену, но то исключительно его личное дело.
   -Мне нужна Ярослава, - упрямо повторил Даниэль, непроизвольно выпячивая подбородок вперед, не отрывая взгляда от отца, в чьих глазах тут же зажегся недобрый огонь.
   -Сын, не для того ты большую половину своей жизни по заграницам разъезжал, учился, - голос старшего Гринвича звучал приглушенно, а оттого это выглядело довольно угрожающе, - а я это всё оплачивал. Не для того мы тебя растили, чтобы в один день своим решением ты сломал всю свою жизнь, загубив карьеру, а заодно и наши возможности.
   -Но,.. - попытался вставить своё слово Даниэль, не верящий что против Алекса можно что-то было найти. Белтонич не предатель, а тут дело исключительно в какой-то роковой женщине, ради которой он и затевал все свои поездки.
   -Значит так,- кресло под телом Льюиса осторожно заскрипело, боясь навлечь на себя гнев рассерженного хозяина, чьи глаза сейчас метали молнии в недогадливого единственного отпрыска, - моё тебе последнее слово. Я не думаю, что Алекс сумеет выйти из подвалов тайной канцелярии. Император зол как никогда, ещё бы - любимчик, видный политик, обвёл его вокруг пальца.
   -Неужели он поверил этим свидетелям? Или есть ещё что-то?
   -Я не знаю в чём именно дело, но, оказывается, вчера, Белтоничу должны были вручить секретный пакет. Посыльный схвачен, но, к сожалению, он нанят уже тут, у нас. А тот, кто передал, по всем приметам схож с аравийцем.
   -Что в пакете?- Даниэль был в шоке от полученной информации, и сердце щемило, понимая, что с политической точки зрения отец был полностью прав. Ярослава пока не просто выгодная партия, от неё теперь все будут шарахаться, как от чумы, боясь навлечь на себя гнев сильных мира сего. И за неё даже стало обидно.
   Дану тут же вспомнилось нежное тело девушки, что извивалось под ним, и было податливым на ласку. Неопытная, она вызывала восхищение и радость, и в отличии тех девок из борделя, в отличие от замужних неудовлетворённых дам, Ярослава была самим совершенством, принадлежащим исключительно ему одному.
   -А ничего, говорят, - Льюис передёрнул плечами с таким видом, будто бы ему самому было удивительно подобное,- пустой белый лист. Даже главный маг императора ничего в нём не обнаружил. У аравийцев сильные чародеи, потому всё довольно мутно.
   Короче сын, я не верю, что пронырливому Алексу удастся вылезти из этой передряги, уж поверь моему опыту старого лиса. А если император и снизойдёт и пожалеет своего любимца, - звук откупориваемой бутылки на десять секунд прервал речь Гринвича, - то он будет уже никем. Ему будет выгодно отдать свою дочь за тебя, чтобы мы смогли помочь вернуть его к власти. А нам это только в убыток.
   Лёгкий стук в дверь, это пришла служанка, принёсшая пару тарелок с бутербродами и горячим мясом. Мужчины молча проводили её взглядами, и только когда дверь плотно прикрылась, продолжили своё общение.
   - Если хочешь, - старший Гринвич усмехнулся, глотнул виски, при этом смакуя, будто бы это нектар, посланный чужими богами с Олимпа, - то поиграй в благородство. Скажи девчонке, что с её отцом беда, значит, свадьбу стоит отложить. Не дело устраивать пляски, пока с ним такое получилось недоразумение. Она не дура, должна понять. В любом случае ты будешь выглядеть благородно, ведь не отказался от брака. Всего лишь понимаешь глубину печали девушки и поддерживаешь. А заодно рекомендуй пока не высовываться, по столице не носиться.
   -Хорошо,- выдохнул Даниэль, одновременно ощущая такую тяжесть на плечах и, особенно в душе, будто бы он помог угольщику разгрузить несколько мешков угля.- Я обещаю, что подумаю.
   -Вот это правильно,- улыбнулся Гринвич старший с твёрдой уверенностью, что сын взвесит все "за" и "против" и примет то решение, которое нужно семье. - Знаешь, вплоть до вчерашнего дня я считал, что такого щепетильного умника, как Алекс трудно свалить и даже сдвинуть с места. Но, оказалось, я был неправ и весьма. Что же, лучше раньше, чем после свадьбы, что не делается, всё к лучшему.
   Они поговорили ни о чём, и уже спустя час Льюис Гринвич отправился по каким-то делам в окрестностях, а Даниэль задумался.
   Мысль о том, что придётся оставить Ярославу была невыносимой. Он любил её, любил, как мог. Пусть иногда вечерами, после еле прерванных поцелуев организм требовал своё и Дан мчался в бордель, выбирая исключительно стройных девушек с каштановыми волосами и зелеными глазами. Но это всё физиология.
   Однажды он едва не провёл вечер с одной весьма интересной любвеобильной молодой особой, чей муж застрял в очередной раз на охоте. Даниэль, под покровом темноты (пусть лето, но дождливый и хмурый день сделал своё дело) пришел в меблированную квартирку, что снял по этому случаю, с целью встретиться с женщиной. Но через какое-то время появилась миловидная горничная, присланная госпожой. В записке молодая женщина извинялась, посетовав на мужа, вернувшегося с охоты ввиду дурной погоды. Дама открытым текстом без намёков писала, что будут ещё встречи и если что, то эта самая горничная как связной сообщим точное время, только сегодня ничего не получится.
   Расстроенный и вместе с тем заведённый Дан отправился к той, что в скором времени прекратит все его поползновения по женщинам. Даниэль был уверен, что Ярослава именно та женщина, что способна увлечь своего мужа.
   Именно тогда и произошла их первая близость. Он сам просто не поверил своей реакции на слёзы девушки, на её такое случайное (он в этом даже не сомневался) прикосновение губами к своей шее....
   Даниэль хотел эту девушку, а нынче молодую женщину уже давно. И теперь понял, что не прогадал. Яра была его и только и от этого радость переполняла, заставляя кровь бурлить и желать в очередной раз столь сладкой близости.
   Спустя двое суток та самая женщина, у которой горе-муж вновь отправился на охоту, прислала горничную с запиской и предложением встретиться. Гринвич отказал, сославшись на занятость сегодня и в ближайшие несколько десятков лет тоже.
   Ему нужна была только Ярослава.
  
   Отец уехал, а Даниэль стоял у раскрытого окна и думал. О том, что могло бы быть и уже не свершится, о том, что ещё сегодня утром у него были грандиозные планы по созданию семьи, но совсем недавно от них не осталось ни следа. Конечно, выбрать кого-то на роль жены из знатной семьи, с богатым приданным не проблема, тем более для него. Но отчего-то сердце щемило, представляя, что в постели рядом будет не она, не яра, а непонятно кто, пускай с грудью пятого размера и весьма круглой задницей.
   -Господин,- раздался голос слуги и Дан обернулся.
   -Что тебе,- проворчал молодой Гринвич, с тоской отрываясь от тягостных мыслей. - Мысли о Ярославе занимали и угнетали одновременно, и даже заставляли чувствовать себя виноватым.- Ну, что нужно?
   Даниэль нахмурился, поглядывая на нового слугу, из пришлых, не рождённых на территории принадлежащих Гринвичу земель. Пожалуй, у этого парня несколько нагловатый вид, несмотря на некую простоватость. И то, что недавно сам Даниэль стал невольным свидетелем сплетен прислуги об этом молодом мужчине, ввергало даже в некую смешливую ревность. Даниэль не любил, чтобы кто-то в его присутствии расхваливал постельные прелести и умения кого-то из мужчин, предпочитая самому обсуждать женщин. Но о той, что ещё недавно стала его женщиной, он не позволил бы сказать ни одного слова.
   Никому.
   - К вам леди,- наглые глаза парня смотрели с лёгким вызовом и иронией, отчего на миг Дан почувствовал себя неуютно. И кого там принесло, что этот шалопай развеселился?
   -Леди?- Многозначительно приподнимать бровь Гринвич научился от отца и теперь весьма часто пользовался этим жестом.
   -Леди Ярослава, так она назвалась.
   К счастью для наглеца после произнесения имени девушки тот не позволил себе усмехнуться, что продлило его пребывание в этом доме в качестве слуги ещё на неопределённый срок. Но то, что это время не особо растянется, Даниэль был уверен.
   -Проси в малую гостиную,- приказал Гринвич и быстрым шагом направился туда. Ему вовсе не нужны были свидетели, ему ни к чему было оставаться в рабочем кабинете. Гостиная выглядела уютнее и мягкий диван, на котором для Ярославы будет гораздо удобнее присесть, чем тут. А ещё и эти воспоминания о советах отца относительно свадьбы.
   Нет, он ни за что не отпустит эту девушку, будь она хоть трижды родной дочерью Алекса Белтонича!
   И пусть императора кто-то ловко ввел в заблуждение (а сам Дан упрямо придерживался мысли о какой-то женщине из высокого аравийского рода, что является любовницей Белтонича), но он ни за что не отпустит её..
   -Ярослава...
   Она вошла несколько усталая на вид, с напряжением в самых прекрасных зелёных глазах, с распушившимися непослушными волосами, к которым Даниэль так любил прикасаться....
  
  Ярослава.
   Тишина дома Даниэля действовала странно и я на миг растерялась, а что собственно сейчас скажу. Просить о помощи не привыкла, но ведь сейчас действительно особый случай. Отец в беде, и ещё какой, а я...
   Это неважно, главное отец.
   -Ярослава,- нежно произнёс тот, о ком я только и думала в последнее время, естественно чуть меньше, чем об отце.
   Боялась, переживала, а вдруг его тут нет, вдруг он ещё не вернулся, тогда как мне очень нужен здесь и сейчас
   -Даниэль! - Я бросилась к нему, обняла, несколько стыдясь того, что в пыльной одежде, усталая и несколько бледная из-за возникшего токсикоза.
   -Что ты тут делаешь? - Прошептал самый лучший мужчина на свете, поглаживая одной рукой мою спину, а другой прижимая к себе. Уверенность и сила исходили от него, и мне стало капельку легче.
   Он поможет, я в этом ничуточки не сомневалась. А вместе, это всё-таки не одна.
   -Дан, папу арестовали,- слёзы выступили на глаза, словно ждали именно этого нежного момента, а мой дрожащий голос удивил меня саму.
   -Успокойся, всё уляжется, - мягкие губы любимого нежно прикоснулись к моим губам, и вот уже заколка упала где-то на пол, освобождая волосы, давая им свободу.
   -Нет, Даниэль, - прошептала я, несколько отстранившись и заглядывая в глаза любимого, - надо что-то делать. Как-то помочь! Ты ведь понимаешь, что отец кристально чистый человек,- мои горячие убеждения могли растопить любое сердце, я просто была готова поделиться с каждым верой в своего любимого отца, в его порядочность!
   -Ярослава,- мягкий бархатный голос был подозрительно напряжен, и я несколько отстранилась, всё же оставаясь в кольце рук любимого.- Мы сейчас ничем не можем ему помочь, ведь он во власти императора. Надеюсь всё быстро примет нужный нам оборот и тогда наша свадьба...
   Щёлк! О чём это он?
   -А что наша свадьба?
   -Ты сможешь выйти за меня, зная, что твой отец в тюрьме, зная, что его обвинили в предательстве?
   -Нет,- шепотом отозвалась я, напрочь забыв о тошноте, что мучала ещё буквально полчаса назад. Может быть виной тому руки любимого, не слишком нежно, но жадно оголяющего мои плечи, целующего шею, грудь, что выпрыгнула из тесной одежды навстречу долгожданной ласке.- Это было бы нечестно по отношению к папе, ты прав.
   -Конечно, ты умница, сама всё прекрасно поняла,- платье не с шнуровкой, а с маленькими пуговками, и Дан нервно расстегнул их, терзая поцелуями мою шею, плечи, переходя на упругую грудь.. -Нам надо всего лишь повременить, пока все не образумится и не выяснится...
   Щёлк! О чём это он?
  -Скажи, Даниэль, - одежда скользит по бёдрам, падает на пол,... вызывая не удовольствие от ощущений и предвкушения, а мурашки, потому что холод, сотканный из неприятных догадок, попал в сердце, проник в мои мысли...
  -Да, любимая, - его аккуратные аристократичные руки, которыми я мысленно восхищалась тысячи раз, вскользь накрыли мою грудь, коснулись и сжали ягодицы...
  -Скажи,- я с трудом отстранилась, но его взгляд безумно влюблённого мужчины, что страстно желает моего тела, прошёлся сверху вниз с одобрением. И даже показалось, что Дан не слышит меня, сгорая от нетерпения и желаний. Я решила зайти с другой стороны разговора.- Ты поможешь мне узнать, что с отцом? За что именно его арестовали?
  -О, это нетрудно,- не грусть, не весёлость, а какая-то напускная обреченность промелькнула на лице молодого Гринвича,- его обвинили в измене.
  -Что?
  - Так бывает, Ярослава. Но я склонен видеть, что тут нечто другое. Хотя о чём это я, теперь это всё неважно. Главное наша свадьба, ведь придётся её отложить.
  Щёлк! О чем это он?
  -Конечно, - я соглашаюсь, ведь мой любимый прав, однако как-то зябко без платья, или это нехорошие мысли, что не имели преграды и разрушили все планы, проникнув едкой кислотой в мой мозг? - Так ты поможешь мне с папой? Или нет, я хочу поговорить с твоим отцом, он наверняка в силах встретиться с императором и узнать всё получше, чтобы помочь.
  -Ярослава, - мужской голос прозвучал неожиданно глухо, и я бы даже сказала обреченно, - отец сказал, что помочь Алексу нельзя.
  -Почему? У меня есть драгоценности, имущество, в конце концов!
   И пусть я умолчала о дядьке, засевшем в нашем столичном особняке, но ведь теоретически дом мой! Значит, могу подарить, кому хочу, за услугу спасти папу. А этот помощник пусть сам выкидывает Питера Белтонича из дома.
  - Император зол и там есть, что предъявить твоему отцу, поверь, это не шутки. Спросить можно было бы итак, без заключения под стражу. Тут все очень серьёзно, я даже не уверен, сможешь ли ты вообще ещё раз увидеться с отцом. Прости,- отозвался Дан, а я его не узнавала.
  -Как это?- Я была, не только ли в шоке.
  Гринвичи обладали властью, которая давала и знания, а подобные речи не могли вестись на пустом месте. За словами Даниэля что-то стоит и не просто так. Дан никогда не говорил, если не был уверен в чём-то.
  - Не знаю пока,- он мотнул готовой, словно пытаясь оттолкнуть внезапно посетившее наваждение,- но всё довольно серьёзно и насколько знаю тарсманское право плюс личность императора, то речь пойдёт между пожизненным заключением и казнью.
  Щёлк!
  Кажется, я поняла, о чём он....
  -Ты хотел сказать, - я с трудом оттолкнула Даниэля, увлекшего меня на мягкий диван, проговаривая вслух всё то, что услышала только что,- что нашу свадьбу стоит отложить, потому что отца пока нет?
  Даниэль нахмурился и молча наблюдал, как я потянулась за своим платьем. Потом попытался отобрать его у меня, но я не отдала, перекинув в свою сторону.
  -А отец вряд ли освободится, - я медленно проговаривала всё то, что он мне недавно объяснил, и приходила к весьма ужасным выводам, - поэтому свадьбы точно не быть.
  -Это временно, - произнес приглушенно Дан, бросился предо мной на колени, и рывком прижал к себе так, что получилось, будто он вклинился между ног.
  Он противоречил сам себе.
  -Отпусти, -я упёрлась ладонями в его грудь, не понимая зачем ему сейчас всё это... Хотя о чём это я, ведь отлично понимала мужские мотивы. Он говорил, что моё тело сводит его с ума, похоже, ему захотелось этой капли сумасшествия. - Ответь мне только честно. Сумеешь?
  -Спрашивай. Постараюсь.
  Бархатный голос, что ещё недавно завораживал и звучал, словно музыка для меня одной, теперь имел напряженные нотки. Да и сам мужчина, понявший, что я не таю от его нежности и желания, изменился.
  - Откуда ты узнал про отца?
  -Ярослава, ты должна понимать, что я не могу рассказать тебе всего, это большая тайна,- Дан поморщился, но мне отчего-то показалось, что дело действительно в важности того, человека, что поделился информацией.
  -Да, понимаю, - я согласно кивнула, постаравшись отодвинуться чуть в сторону, чтобы освободить свои колени от рук Гринвича. Он немного расслабился, но напрасно. - Я тоже никогда не расспрашиваю своего отца о чем-то подобном.
  Взгляд, брошенный в мою сторону, был многозначительным и задумчивым, но меня уже было не остановить. Я высвободила свои ноги, притянула к себе платье, прикрыв им грудь, живот.
  -Скажи, только честно, ты не ожидал, что я приду к тебе сегодня? Не догадывался?
  -Нет, не знал,- он не отвёл взгляда, не моргнул, и я поверила в это.
  -И не смотря на это уже решил, что свадьбу нужно отложить.
  -Так будет лучше. Для нас, для тебя.
  - Это ты правильно придумал, - произнесла я, и Даниэль одарил меня удивленным взглядом.- Но я бы всё равно не вышла за тебя замуж....
  - Что?
  Я отошла, пытаясь одеться своими силами. В конце концов, не звать же горничную для помощи. Взгляд мужчины был растерянным, что даже несколько потешило моё самолюбие.
  -А что? Еще несколько дней назад считала, что у меня есть папа и что он будет со мной в день свадьбы. Ошибалась. Ещё несколько часов назад считала, что у меня есть ты, которого я очень люблю. Ошибалась.
   Мне понравилось лицо Даниэля, не понявшего злой иронии в моей фразе. Маленькая месть? Но нет, это точно не она.
  Я любила того, кого у меня, по сути, не было. Даниэлю важно было моё положение, моя знатность и молодость, но стоило ускользнуть одному условию, как вся цепочка была нарушена.
  -Я никуда не делся,- мужчина сделал шаг в мою сторону, но я жестом руки остановила его, закручивая волосы в тугой узел.- И по-прежнему люблю тебя.
  -Скажи,- меня посетила одна очень важная мысль, отчего тут же опустила свои руки, и волосы вновь каскадом упали на плечи. - А если бы я могла оказаться беременной,- острый укол в сердце от возможности его ответа, но меня уже давно было не остановить, слова так и лились потоком,- то, что стало бы с нашей свадьбой?
  -Ярослава, - Даниэль слегка поморщился, легкая усмешка коснулась его губ, но тут же лицо стало напряженным,- ты ведь это несерьёзно?
  -Я, кажется, задала вопрос. И ты обещал отвечать.
  - Ты не осталась бы без внимания. Я купил бы тебе дом, где ты смогла бы жить со своим ребёнком. Ты ни в чём не нуждалась бы, никогда.
  С моим ребенком.... эти слова царапнули, словно сейчас Дан сделал мне несоизмеримое одолжение.
  Щёлк!
  Я могла бы посмеяться, если бы не было так больно.
  -То есть в качестве жены я тебе уже не хороша.
  -Ярослава,- Даниэль повысил голос и два прыжка оказался рядом, ухватив меня за плечи. Мужские пальцы впились больно и наверняка оставят синяки, но вырваться не получилось, - не провоцируй меня на грубость. Ты сама прекрасно понимаешь, что сейчас не в том положении, чтобы что-то требовать, даже несмотря на то, что я очень люблю тебя. Жениться сейчас будет означать немилость к моему роду....
  -О!- Удалось вклинить мне свой сарказм,- это важно.
  -Помолчи, пожалуйста, милая моя,- Даниэль прижал меня к себе со всей горячностью, на какую был способен. Я чувствовала запах его тела, который ещё буквально час назад будоражил меня, но не сейчас. Он то шептал, уткнувшись в мои волосы, то пытался целовать меня, но я вырывалась, не желая продолжения.- Ведь ты и сама прекрасно понимаешь, что дело не только во мне, только упрямишься.
  Будь так, я бы потерпел, уехал с тобой куда-нибудь, но ведь есть ещё и родители! Есть семья, для которой я это всё! Жизнь, надежда, планы, в конце концов! Я не могу, чтобы они из-за меня пострадали!
  - Отпусти меня, немедленно,- произнесла я тем самым голосом, которым разговаривают с абсолютно чужими людьми.
  Никак, не любезно и не учтиво.
  Никак.
  Как ни странно, Даниэль послушался. В его взгляде читалась тоска и множество слов, что никак не высказать.
  -Они не пострадают. И ты в том числе.
  Видит Бог, эти слова дались нелегко, и меня просто разрывало от боли, но быть любовницей?!
  -Надеюсь, ты не откажешься от моего предложения?
  -Быть твоей любовницей, потому что для жены уже не подхожу?
  Я привела себя в порядок, жалея об одном, что вообще пришла сюда. Разве что узнала что-то про участь отца, в которую до конца всё ещё не верила. Гринвичи витают высоко, им можно многое из того, что наверняка не доступно полковнику. Надеюсь, Хадерсон, уже вернулся к себе и ему ничего не грозит.
  -Не передёргивай,- усталый голос любимого мужчины, и, кажется, опущенные плечи вызвали новый приступ жалости, как к нему, так и к себе, но я приказала заткнуться своему внутреннему голосу, ожидая, что Даниэль скажет разумного дальше. - Я предлагаю тебе содержание не с этой целью, а чтобы ты не пропала. А быть ли моей любовницей или решишь выйти за кого-то замуж, - при этих словах Дан поморщился, ведь я видела, ему не нравилось последнее предположение, - это твоё право. Естественно, как только ты выйдешь замуж, все мои отчисления прекратятся.
  -Ты щедр,- съязвила я, радуясь, что именно сейчас близость не произошла, а ведь это почти случилось! - Но хочу тебя расстроить, ты, кажется, подзабыл, что я не нищая и у меня есть имущество в столице, да и за пределами тоже. Так что, извини,- я усмехнулась, подкинув декоративную диванную подушку, которую Гринвич тут же поймал.
  Я не буду плакаться и рассказывать, что сделал дядя, отчего мне вообще пришлось приехать сюда, а не дожидаться Даниэля в столице.
  Я не буду рассказывать о ребёнке, в надежде на брак, потому как не хочу знать, что в очередной раз ответит Дан.
  Я не буду унижаться, потому что дочь Алекса Белтонича не считает это возможным.
  -Прощай, Даниэль.
  Мне было больно и невыносимо, а ещё терзала себя мыслями, правильно ли поступила, не сказав мужчине о своей беременности. Хотя если ему не нужна мать собственного дитя в достойной оправе, то к чему само дитя, про которое вдруг кто-то (я подумала про старшего из Гринвичей, явно повлиявшего на мнение Даниэля) решит, что оно мешает их планам?
  Не дам Гринвичам такой возможности, как и повода поливать нас грязью из-за незаконнорожденности малыша, так и из-за своей слабости, в тот момент, когда я уступила на уговоры Даниэля. Мужчины часто так делают, и их никто не обвиняет, тогда, как на женщину обрушивается злоба, издёвки и насмешки кумушек, считающих себя во главе добродетели. И самые гадкие слова раздаются, как правило, от тех сплетниц, чьё тело в молодые годы познало далеко не одного любовника, а в преклонном возрасте к их сожалению и досаде потеряло спрос.
  Мне казалось, что я размякну и упаду, подогнутся ноги, не сделав от Даниэля даже шаг. Но ничего не случилось, вот только из гостиной выйти не получилось.
  -А ну повтори! - Дан быстро догнал меня, схватил за талию, резко повернув к себе лицом.- Повтори, что сейчас сказала!
  - Я не буду приживалкой у тебя, что бы ни послужило тому поводом. И поверь, повод действительно есть.
  Ох, и зачем это сказала ему! Ох, зачем!
  Не нежность, а злость появилась в его глазах, губы изогнулись в кривую линию.
  -Наверное, ты думаешь, что после этих слов я всё-таки женюсь на тебе?
  -Что?- Не поняла я, а может мне послышалось,- ты о чём? Мне казалось, мы всё выяснили.
  Я не сразу поняла, что он всё-таки обратил внимание на мой вопрос о возможной беременности.
  -Поиграть решила, да? Мы с тобой были всего пару раз...
  -Жалеешь?- Съязвила я, чувствуя, что в сердце прокрадывается горечь. Или это желчь, что требует немедленного выхода в виде обидных слов для Даниэля, моего... бывшего жениха.
  - Ни разу, Ярослава, клянусь. Но на твои уловки я тоже не попадусь. И если ты не в курсе, что такой прерванный половой акт, то....
  Он не договорил.
  Пощёчина - это самое малое, чем я могла ответить в настоящее время. Ладонь саднило, но мы, кажется, не договорили. Мужчина дёрнулся, но по-прежнему не отпускал меня. Его дыхание обжигало, а злость была просто осязаемой.
  - Не в курсе,- соврала я, чувствуя, что Даниэль говорит о том, о чем неделю назад щебетали молодая горничная и служанка. И тут же покраснела, как могла. И пусть перед этим злилась, то тут вдруг стало стыдно....
  - В момент нашего наслаждения,- Дан смотрел на меня как-то странно, как никогда еще не смотрел. Ни всё время нашего знакомства, ни даже во время сегодняшних откровений.- В этот самый момент я был не в тебе, понимаешь? И я это делал нарочно, чтобы ты не забеременела. Мужчины часто так поступают, чтобы обезопасить себя от нежелательной или преждевременной беременности женщины. А теперь..
  -Что?
  -А то, дорогая,- жесткие складки залегли у линии губ моего мужчины, точнее у того, кого ещё вчера считала своим, кому отдавалась любя и искренне. А теперь... - А то, Ярослава, что я предлагал и предлагаю тебе полное содержание и никто, ты слышишь, никто не посмеет тронуть тебя пальцем. Ни посторонние, ни мои родители. Но ради этого не надо придумывать беременность, -Дан замолчал, а потом тихо добавил, -потому что она могла наступить, но только не от меня.
   Боль и горечь сквозили в его голосе, но не меньшим эхом оно отдалось во мне. Он считает, что я сейчас была нечестна?
  -Убери руки! И никогда, слышишь, никогда больше не прикасайся ко мне!- Прошептала я, осознавая, в чём именно он обвинил сейчас меня.
  В том, что обманом хочу выйти за него замуж?
  Что хочу "повесить" (слово, опять же подслушанное у прислуги) на него ребёнка?
  Даниэль убрал руки, но в его глазах уже не светилась ни любовь, ни желание. Злость, похоже, именно она появилась в глубине синевы, проливаясь на меня холодной ненавистью.
  -Даниэль Гринвич, - мой голос, надеюсь, был достаточно твёрд, чтобы донести до мужчины весь смысл, - я освобождаю Вас от всех обязательств по поводу нашей свадьбы и всех иных последствий, будь то беременность или мои личные переживания. И пусть Вы в этом не нуждаетесь и дали мне о том понять, только что. Но, тем не менее, надеюсь, у Вас нет ко мне претензий?
  -Нет, Ярослава, - сказал, словно выплюнул, он.
  -А если что-то возникнет в материальном плане, то я в курсе, что мой папа выписал чек, покрывающий большую часть расходов, надеюсь, этого Вам хватит, чтобы залатать денежные издержки.
  -Не надо об этом!
  -Хорошо,- не равнодушие, а какая-то апатия охватили меня, но я продолжала,- у меня тоже нет претензий. Дальше. Надеюсь, после нашего расставания никаких повторных возобновлений отношений с Вашей стороны не последует?
  -Нет, - прошипел Даниэль,- если только ты очень захочешь и попросишь, стать моей, как ты назвала содержанкой.
  -Всего доброго,- я проигнорировала последние слова Даниэля, думая лишь об одном - поскорее покинуть это дурное место.
  Никто меня не задержал, никто не окрикнул со словами "Погоди, мы ещё не всё выяснили".
  Как раз только что всё и выяснили.
  Мы с Марфой покидали этот дом из камня, пронизанный холодом сердец обитателей. Вдалеке показался Льюис Гринвич, мчащийся с кем-то галопом, но, к счастью, наши пути не пересекались.
  И я не думаю, что он был бы счастлив видеть Ярославу Огарёву рядом с собой.
  Но и я не дешевле, не желала здороваться с тем, кто отныне навсегда будет ассоциироваться пусть не с предателями, но с гнилыми людьми точно.
  
   Примерно в полночь нас подвезли до проулка, что вёл в сторону дома полковника. Никогда в это время не путешествовала ни одна, ни вместе с горничной. Исключительно с приёмов в карете и в сопровождении с папой или верными слугами, а тут....
   Я и Марфа, ели переставляющие ноги, а ещё и неизвестность от нашего положения.
   -Барынька, - прошептала Марфа,- гляньте-ка, это господин Якоб на лавке прикорнул. Вы тут стойте, а я подойду, притворюсь мимо проходящей сердобольной бабой, поинтересуюсь самочувствием мужчины. Заодно гляну, может, кто поблизости перепрятался.
   Так и сделали. Я тут же залезла в пышный куст сирени, что уже давно отцвёл, но мне не до букетов, да и хорошо, что нет лишнего запаха. Вообще всю обратную дорогу токсикоз не давал о себе знать, как будто малыш решил поддержать свою мамочку.
   Я издалека видела, как Марфа попыталась поднять полковника, причитая, что барин сомлел видать, перегревшись на дневном солнце, да что-то прислуга не поспешает помочь. Марфуша умеет разговаривать обычно, причём иногда не хуже многих воспитанных господ, не употребляя свои просторечные выражения, но мне так нравились её обороты речи! И сейчас я просто заслушалась, опираясь спиной на корявый ствол дерева.
   Видел бы отец, что его дочь в ночи сидит в кустах сирени и подсматривает за своей прислугой вместе с его другом полковником! Неделю назад я почитала бы подобное за смешной и нелепый анекдот, однако жизнь показала совсем другое.
   Возня у скамеечки быстро прекратилась и спустя долгих пятьдесят минут я, приведенная к дому какими-то окольными путями, сидела на кухне Хадерсона в его толстом махровом халате. К сожалению, моё платье выглядело не самым лучшим образом, пропылённое после проделанной дороги, а потому от предложенной вполне приличной и закрытой одежды не отказалась.
   Я рассказала, где была, умолчав о беременности и всех словах, что мы с Даниэлем бросили друг другу. Но не стала таить и о разорванной свадьбе и уж тем более о словах, что сказал Дан про папу.
   -Ярослава, если не ошибаюсь, Гринвичи высоко летают в императорском небе? - Поинтересовался полковник, потягивая коньячок, в то время как я наслаждалась вкусным отваром из листьев черной смородины и мяты.
   -Очень. Не скажу, что правая рука императора, нет. Папа к правителю гораздо ближе,- комок застрял при последних словах, но я справилась и добавила, - был ближе. Гринвич занимается дипломатией, а заодно поставкой некоторых продуктов к императорскому двору.
   -Понятно, наш пострел везде поспел,- пробормотал полковник, - но ничего, обойдёмся и без скользких угрей.
   Словечки этого мужчины были до того точны, а действия прямолинейны и искренни, что я невольно поймала себя на мысли - папа не прогадал. У него настоящий друг.
   -Завтра днём я приглашен на суаре, - тон полковника стал несколько игривым, и я оторвалась от чашки с целебным отваром, с любопытством уставившись на мужчину.- Пригласила одна вдова, чей покойный муж мне был весьма знаком.
   Полковник так всё объяснял, а ещё при слове "вдова" так небрежно сделал жест рукой, означающий характерные женские округлости, но поняв, что рядом не кто-то из мужчин, а всего лишь я, быстро запрокинул порцию коньячка. Вот такого я хотела бы иметь дядюшку, а не того жирного кабана, который наверняка переселился в наш столичный особняк. Интересно, какие он выбрал комнаты, хотя подозреваю именно папины.
   - Надеюсь, ты не заскучаешь без меня?
   -Нет, что вы, у вас ведь своя жизнь, её тоже нельзя бросать,- уверила я.
   Со слов Марфы, сразу нашедшей язык с прислугой полковника, я уже знала, что он одинок, детей нет, но ещё не оставил свою службу, взяв полагающийся отпуск. И какие бы он не преследовал цели при посещении суаре, это его дело. Я даже буду рада, что всё произойдёт именно так.
   -Деточка,- укоризненно посмотрел на меня вояка, - в твоей хорошенькой головке бывают такие мысли? Ай-яй-яй!
   -Какие?
   -Жизненные!- И тут полковник подмигнул, вызвав во мне вымученную улыбку.
  Как жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах...
  -Ярослава,- насмешка тут же пропала в глазах Хадерсона,- встреча будет непростая. Эта вдова по моей просьбе пригласила жен, чьи мужья имеют отношение к охране тюрьмы, где содержится Алекс. Мой покойный знакомый когда-то тоже там работал, так что всё вполне чинно и без лишних надуманных поводов, то есть вне подозрения.
  -Здорово,- произнесла я искренне, потому что точно знала, многие жены в курсе дел мужей в той или иной степени, что нам только на руку.
  Возможно, удастся что-то передать папе, правда даже не знаю, как его содержат. Но отчего-то уверенна, что император не будет опускаться до того, чтобы держать его впроголодь. Хотя не поверил же он в его честность, многолетнюю преданность, кто знает, что у монарха на уме.
  Газеты пестрели заголовками о Белтониче, пересыпая абсолютно нелепыми предположениями. И мне всё равно, какими способами полковник собирается добиться результата, поэтому саму идею посетить суаре нашла весьма привлекательной.
  
  На другой день Хадерсон привёл себя в порядок, надел свой синий костюм, который надо сказать очень ему шёл и с бодрым видом отправился покорять женщин и их сопровождение.
  Я от нечего делать сходила на кухню, а потом решила подшить своё новое дорожное платье, что ещё сегодня утром доставили из магазина. Оно было мне несколько великовато в боках, и как я поняла, полковник очень долго описывал продавцам, какая я из себя, но главное результат - приличная одежда лежал сейчас передо мной. То платье, в котором я вышла из своего дома, немного потрепалось за время дороги, да и кусты не поспособствовали его сохранности. Оказывается, для леди платья не столь надежны, как для простого люда. Но и, правда сказать, многие более десятка раз больше эту же одежду и не одевали, а бальные наряды вообще одноразовые. Но практичная Марфуша предложила старым нарядом не раскидываться, а постирать и поштопать. Я согласилась, тем более у девушки действительно золотые руки, порванный подол был зашит настолько аккуратно, что мне даже пришлось присмотреться, чтобы найти её швы. А сменная одежда, это важно.
  -Газеты, газеты, свежие газеты, - донёсся голос мальчишки-продавца, что целыми днями только и делал, что бегал с тряпичной сумкой, набитой своим таким своеобразным товаром.- Новости о преступнике Алексе Белтониче. Каждый предатель получает по заслугам! Газеты, газеты, свежие газеты....
  -Марфа, - крикнула я, вбегая на кухню, где служанки готовили, - поди купи газету! Почитать уж очень хочется.
  Моя верная служанка тут же подорвалась и, вытерев руки о фартук, быстро шмыгнула в раскрытую дверь.
  Марфуша не просто служанка, простолюдинка, а образованная для своего уровня девушка, впрочем, как почти вся наша прислуга. Побелевшая, с трясущимися руками в которых зажала газету "Вся правда Тарсмании", она вошла белее снега и молча, протянула её мне. Девушка поняла, что подобное не скрыть от меня.
  " Известный своим подлым предательством по отношению к монаршей семье и всей Тарсмании, граф Алекс Белтонич сегодня ночью был застрелен при попытке к бегству. Названный бывший дипломат был в сговоре с аравийцами, приготовившими всё к бегству, но благодаря умелым действиям начальника тайной канцелярии подобный заговор был раскрыт. По повелению императора все отличившиеся будут награждены".
  
   Глава 5. Дорога.
  
   Я слабо помню, как лицом встретилась с ворсистым ковром, что на полу, как меня поднимали, поили успокоительным отваром. Как Марфа что-то говорила, а я отчаянно силилась её понять и не могла уловить сказанного.
   Я очень переживала разрыв с Даниэлем, временами даже казалось, что это произошло не со мной. И всё наше знакомство, и прощальный разговор...
   Но папа...
   Папа для меня это всё, конец и утеря связей с реальностью, из которой я, кажется всё-таки выпала на несколько минут, облив себя этим самым отваром.
   -Марфа, скажите,- тревожный голос, который принадлежал, скорее всего, полковнику доносился издалека,- Ярослава никогда не теряла сознание?
   -Нет, господин, не теряла,- отозвалась девушка и на этот раз слышала я уже лучше. Кажется, ощущения решили вернуться.
   -Эх, и ведь не спрятать было этой новости, - с горечью заметил Хадерсон, теперь-то я точно узнала его.- Про это трубят на каждом углу. За доктором послали, как я велел?
   -Да, да, сразу же, как приказали.
   -Ох,- прокряхтела я, пытаясь открыть глаза.
   -Ну, наконец-то, - облегчённо вздохнул полковник,- а уж напугала то нас как! Я только вошёл - гляжу - ты лежишь на полу, Марфа и прочие порхают вокруг тебя.
   -Простите, - пискнула я, не зная, что ещё ответить.
   И тут до меня дошло - полковник единственный мужчина, который в данный момент проявил ко мне заботу. Без всяких там условий, чтобы я стала содержанкой, без тех обидных слов, что выслушала от дядюшки. Бродяжка? Да Хадерсон со мной обращается как с родственницей!
   -Не волнуйся,- шершавые пальцы мужчины осторожно прошлись по моей щеке, - скоро придет доктор и осмотрит тебя.
   Доктор...
   Вот этого мне только не хватало.
   Внимательный взгляд полковника и мои ощущения подсказали - я снова покраснела.
   -А папу, его нам отдадут? Я должна похоронить его по-человечески.
   -Я узнавал, девочка,- вздох и тоскливый взгляд мужчины в сторону рассказали о многом. Этот военный действительно был его другом.- К сожалению, нет. В данном случае мне отказали.
   -А может быть попробовать мне, его дочери?- Я приподнялась на локтях, но тут же Марфуша, наблюдающая за нами со стороны подбежала и уложила меня обратно.- Я сегодня же схожу к императору, пока не поздно!
   -Ярослава,... сказали, что его уже захоронили на тюремном кладбище, а туда как знаешь, вход запрещен даже мне.
   -Но как же мне быть?- Слёзы сами полились по лицу, кажется, я в последнее время только и делаю, что переживаю и плачу.
   Но мне ведь нельзя! Я утёрла щеки ладошкой, прекрасно понимая, что истинные леди так не делают.
   А кто я теперь? Ярослава Огарёва, беременная девица (да и не девица вовсе) с испорченной репутацией и дурным ореолом? От которой многие будут воротить нос, хотя ещё вчера считали за честь, если я с ними просто перекинусь парой пустых слов?
   -А вот с этим проблемы вообще нет. Будешь жить у меня.
   -Нет-нет, что вы, у меня ведь кое-какие драгоценности, могу купить где-нибудь маленький дом,- придумала я с ходу, потому что до этого времени даже не задумывалась. Всё шло своим чередом, я где-то витала, в надежде, что папу оправдают и выпустят.
   -Значит так, - насупленные брови Якоба Хадерсона выражали крайнюю озабоченность и какую-то торжественность одновременно,- живёшь у меня, пока не подыщем чего-нибудь подходящего. К сожалению, не думаю, что тебя оставят в покое - уж если Алекс им не дался, то ты ближайшая его родственница, а значит, что-то могла видеть. Я не говорил тебе, Ярослава, но секретаря отца и ближайших помощников тоже задержали. Тайная канцелярия не поясняет свои действия, а многие боятся восставать, выражать открыто свой протест, боясь оказаться там же, в застенках. Ну, а те немногие драгоценности, что удалось взять из дома, побереги, пригодятся ещё. Когда нового жениха найдёшь. И не хмурься, будет и на твоей улице праздник. Помяни опытного вояку, отбоя знать не будешь. А если какой решит понаглеть - обращайся, мы его приструним живо!
   -Спасибо, - прошептала я преисполненная благодарности к этому человеку, что в срок меньше недели стал для меня ближе всех родных. Да и нет у меня родных, сирота как сеть.
   Не считая того маленького человечка, что живёт теперь и растёт внутри меня. Моё сокровище.
   И пусть его отец оказался не тем, кого я возносила мысленно два этих года, кого любила искренне, как только могла...впрочем, зачем кривляться, я и теперь его люблю, но как-то это чувство стало тускнеть. Нет того прежнего восторга при мысли о Даниэле. Грусть и боль, перемешанные с толикой негодования.
   Спустя некоторое время появился доктор из знакомых полковника, который, естественно осмотрел меня и подтвердил все мои догадки.
   Беременна.
   -Вам бы, дорогая, не в обмороки падать, а побольше гулять на свежем воздухе, а ещё лучше за городом. Так и передайте своему мужу, - торопливая речь доктора прервалась, и он мельком взглянул на мои руки, что лежали сложенными на коленях. Я мысленно усмехнулась, отметив, что многие люди вначале говорят, а потом думают. Кольца нет и не было, как и мужа.
   -Да, спасибо, так и поступлю, непременно,- вежливая улыбка, это я могу.
   Моя оболочка это всё, что осталось от прежней Ярославы Огарёвой. А глаза... вряд ли они столь беззаботны, как это было всего пару месяцев назад, до того момента, когда папа уехал на переговоры в Аравию.
   Доктор ушел, о чем-то потолковав с полковником, а я всё это время просидела у окна занавешенного легкой прозрачной тканью. Высматривать было некого, да и честно говоря, узнать кого-то из знакомых, не хотелось. Их нет, и не будет. Меня, прежней девчонки, девушки - тоже нет.
   -Знаете, я должна вам кое-что рассказать,- произнесла я совершенно спокойным голосом в тот момент, когда Хадерсон присоединился ко мне, только у другого окна.
   -Слушаю внимательно, Ярослава,- он в полуоборота развернулся в мою сторону, терпеливо ожидая продолжения.
   -Так получилось, что то, что вам сейчас расскажу, я хотела поведать отцу,- судорожный вздох пришлось задавить, чтобы суметь спокойно продолжить. Хорошо,что Марфа вышла, было бы сложнее. - Я беременна.
   -Гринвич?- Глаза полковника недобро сузились, а обветренное лицо мужчины приняло злобное и даже жестокое выражение лица. Вероятно, с таким видом Хадерсон воевал, придавая себе свирепости и воинственного настроя.
   -Он,- я покраснела, как могла.- Но вы не переживайте, мы вам в тягость не будем, я сегодня же пошлю Марфу узнать, не сдаётся ли где уголок, а ещё лучше домик.
   -Ярослава,- прошипел мужчина, - мы уже этот вопрос обсудили! Ты живёшь тут и точка!
   -Нет, простите, это неудобно,- мне было стыдно и очень.
   Конечно, я знала, что некоторые знакомые девушки встречались с молодыми людьми, но всё это проходило мимо меня. Одобрять подобное не принято, а потому мнение о таких женщинах не самое благоприятное, а порой и весьма неприязненное. И вот сейчас полковник подумал наверняка невесть что, обо мне.
   - Теперь я тебя точно никуда не отпущу, да и раньше не собирался. Эх, ты, - он покачал головой и как-то по-доброму усмехнулся,- домашний ты ребёнок, хоть и замуж собралась.
   -Уже нет,- буркнула я, чувствуя, что невидимые клещи отпускают, а по щеке покатилась слеза.
   -А это правильно,- одобрил Хадерсон, - после его поступка, я бы к такому на войне спиной точно не повернулся. И в разведку с ним не пошёл, уж поверь мне, Ярослава.
   -Верю,- я тут же согласилась, вторя полковнику.
   Ему виднее в таких делах.
   Но и я теперь учёная, и даже если нам суждено встретиться с Даниэлем, то его слова о прерванном половом акте, злобные глаза навсегда запомнятся, это точно. Малышу глупые слова Дана пересказывать не стану, не надо унижать ребенка, а то, что нам без такого папы будет лучше - в этом я точно уверенна.
  
  Неделя тянулась и вместе с тем прошла странно, непривычно.
  Мысли об отце были основными. О нём я думала утром, когда просыпалась, днём, едва садилась за стол и выпивала стакан молока (как всегда любил отец), вечером, стоило лечь в постель и прикрыть глаза. Мне было невыносимо больно и страшно, а ещё в душе присутствовало то тупое и щемящее ощущение безнадёги, словно завтрашний день и вовсе не должен наступить.
  Наступит и завтра и послезавтра тоже, вот только своего самого родного папочку больше не увижу. Одно знаю точно - малыш, когда родится, он обязательно узнает о том, что мы не нужны были отцу (про храброго вина, погибшего смертью храбрых врать не буду, Дан не заслужил), а маленькие воспринимают подобную информацию с детства куда как легче, ежели это всплывёт много позднее. А вот про то, что у ребенка был самый лучший в мире дед, про то, что он самый умный, сильный и красивый и погиб он действительно по чьему-то оговору - это скрывать не стоит.
  Единственно угнетает мысль, что в Тарсмании, а особенно в столице, нам будет довольно сложно затеряться, а подвергать нас обоих опасности нет желания. А куда уехать? Полковник обещал что-нибудь придумать, и я ему верю.
  Чужой и малознакомый человек сделал для меня гораздо больше, чем Даниэль и его родственники. Думаю, папа с неба точно видит всё это и рад, что я не одна, а с Хадерсоном. А беременность... думаю, мой папа простил бы и понял. Он всегда был человечным.
  Мои пресные мысли разбавлял неожиданно воодушевленный полковник, решивший в скором времени подыскать другой домик. Чтобы нам с малышом было уютно, а вокруг строения не проезжая дорога, а небольшой сад, а ещё лучше прудик в придачу, с лебедями и карасями. Я снова попыталась вручить мужчине свои малочисленные драгоценности, чтобы продать и не задумываться о нашем содержании, а уж тем более о деньгах на новый домик. Но он гневно отказался, заявив, что пусть и не так богат, как мы, но грудь под пули столько лет подставлял не зря.
  У полковника осталось две недели от отпуска, и он запланировал совершить небольшую поездку, чтобы купить эту мечту, загородный домик, дабы я не попадалась на глаза знакомым. Но его планам не суждено было сбыться.
  Одним ранним утром, пусть не самым прекрасным за последнее время, но вполне сносным раздался настойчивый стук в дверь. Мы с Марфушей обе подскочили, я с просторной кровати она с небольшого, но мягкого диванчика и мигом понеслись одеваться. В последнее время уж слишком много стало неожиданностей, чтобы встречать их вот так, в ночных рубашках и полном неведении.
  Мы осторожно вышли из своей комнаты и крадучись направились в ту сторону, где сейчас как раз должен быть этот незнакомый кто-то. Но, к удивлению полная тишина, отсутствие каких-либо посторонних звуков успокоили, но не удовлетворили любопытство. Я, с накинутой на плечи легкой шалью (подарок полковника, заявившего, что мне нельзя студиться, ведь я очень часто провожу время у окна) приблизилась и посмотрела с лестницы вниз. Скрипучая половая доска, на которую я нечаянно по пять раз наступала за день, и на этот раз меня не подвела, а издала свой душевный звук как положено.
  -Ярослава, - голос Хадерсона раздался откуда-то снизу и я, уже не скрываясь, приблизилась к деревянным резным перилам, заглянула вниз.
  Он сидел на низком стуле с вычурными ножками, а на коленях белел лист бумаги.
  -Что случилось?- Я быстро сбежала со ступенек, придерживая шаль одной рукой.
  -Завтра утром мне надлежит прибыть в полк. Того шаткого перемирия, которого добился твой отец, больше нет, - он потёр рукой глаза, словно не отдыхал эту ночь, а скакал, обдуваемый ветром.
  -Вы вернётесь?- Прошептала я, чувствуя, что мелкая дрожь пробежала по рукам. И, несмотря на летнее время, несмотря на длинное домашнее платье и мягкую шаль, холод вновь пытается добраться, захватит уже душу цепкими когтями.
  -Сядь рядом,- произнёс Хадерсон тихо, но твёрдо.
  Я молча села на стульчик рядом, прижалась к его спинке и перевела взгляд на папиного друга, ставшего и моим добрым хранителем.
  -Мне стыдно, но дом я так и не успел подыскать.
  -Да не переживайте, я сама... - договорить мне не дали.
  -Нет, не сама. Ярослава, ты остаешься здесь. Понимаю, что всё время сидеть взаперти это не выход. Продукты и вся готовка - на слугах, они по-прежнему остаются в доме, так что тут проблемы не будет. Деньги на расход я тебе оставлю, только выходи, пожалуйста осторожно, чтобы кто не встретил. Надеюсь, война долго не продлиться и я вернусь, как положено. Сегодня оформлю все на тебя, чтобы в случае чего,- он многозначительно и вместе с тем извиняясь, посмотрел на меня,- у вас был свой угол. Потом продашь и уедешь, тут не оставайся.
  Кивнула, стараясь свыкнуться с мыслью, что уже завтра этого неунывающего человека рядом не будет, а я останусь. Радует, что Марфа со мной, впрочем, и со слугами Хадерсона я нашла общий язык. Да и с доктором была договорённость, что иногда он будет заходить, чтобы проверить моё состояние.
  
  -Ярослава, просыпайся!- Тихий, но настойчивый стук в дверь раздался посередине ночи, и я вновь подскочила,- не бойся, это я, Якоб.
  -Что произошло?
  -Я придумал! Мы с тобой поженимся. Солдату отказывать не могут, особенно в такое время, а потому ждать не придётся.
  -Что Вы, я так не могу,- мысль несомненно пришлась мне по душе в плане того, что рожу в браке, но все дополнительные обязательства..и я вовсе не хочу жить с полковником как с мужем!
  Окинув взглядом подтянутого мужчину, еще раз отметила - хорош, несомненно. Но мне он как родственник, а делить общую постель...
  -Девочка,- недовольно произнес он, что-то уловив в моем взгляде, - не о том думаешь! Ты сменишь фамилию, и к тебе меньше будет вопросов.
  -Но ведь тот, кто будет регистрировать, - кажется, я сдавалась, но все еще цеплялась на какие-то существенные, на мой взгляд, аргументы,- может доложить обо мне... И потом вдруг Вы встретите свою женщину, а тут я!
  -А мы не будем обращаться к служителям Храма. Сейчас война, все об этом знают, а значит, командир имеет право. Пойдем к моему генералу, он толковый. Правда вредный, зараза, но да у меня есть кое-что покрепче воды, как раз подойдет для такого случая. Конечно, тут не поле боя, да и пара из нас с тобой еще та. Но мы с тобой ни дня не прожили, а значит, развести разведут. Да мало ли, что можно придумать на этот счет!
   - Надеюсь, вы собираетесь вернуться?- Мои сомнения таяли, как снежный ком весной.
  -А вот это как Бог даст,- слова, глаза Хадерсона были настолько убедительны, что я решилась. Дать малышу другую фамилию, что возможно спасет его - это благо.
  Мысль о том, что Даниэль может об этом узнать, о ребенке с другой фамилией меня даже не посетила. Он от нас отказался, а значит никаких прав больше нет.
  Через час мы стояли в доме какого-то генерала, который с недоумением выслушивал, как он назвал " вполне обычные для солдат бредни". Простое бежевое платье, светлая шаль - вот и все моё одеяние невесты. Полковник при форме и орденах смотрелся более внушительно.
  Важно вынув из сейфа бумагу, генерал что-то долго карябал и поставил печать.
  -Всё, Хадерсон, держи свою бумагу. Жену поцеловать не забудь.
  -Не забуду,- меня тут же совсем по-отечески к себе прижали и похлопали по плечу. - А теперь, уж простите меня, мой генерал, напишите нам разводную.
  -Что?- От подобной фразы генерал, разбуженный в двенадцать ночи, покраснел и сжал кулак, готовый опуститься с шумом на стол.- Я что, на клоуна похож? Вы, полковник в своем уме? Может вас на комиссию к докторам? Вопрос о годности решить?
  -Ярослава, выйди,- шепнул мой новоявленный муж, и я тут же исполнила его волю, ошарашенная подобным заявлением.
  Он что-то придумал, но ясно это стало только спустя пять минут, когда Хадерсон вышел сосредоточенный, но уже со второй бумагой в руках. Он взял меня под руку с весьма довольным видом, и мы быстро удалились.
   -Зачем?- Только и смогла я произнести уже дома, усевшись на мягкий стул у лестницы.
   - Девочка,- полковник погладил меня по голове,- пусть мы и не расписались в Храме, но итак понятно, этот брак будет тяготить тебя, да и я все еще мечтаю встретить свою половинку. Но у ребенка будет законный отец, я. Мы были в браке, неважно что меньше суток, но и за это время многое могло произойти,например близость между нами и как следствие беременность. Но теперь никто не посмеет ткнуть в тебя и дитя пальцем. А дальше ты будешь вольна поступить, как желаешь.
   -А что вы сказали генералу, почему он так быстро согласился?
   -Генерал не просто штабная крыса, он достаточно долго воевал, чтобы понять простую вещь - человеческое благородство. А ещё понял одно - что я тебя люблю и вместе со своей фамилией хочу дать свободу. Подозреваю, старый перечник ещё чего-нибудь себе придумал себе, но это уже неважно. Главное вы с ним незнакомы, никто ничего не узнает, разве что про мои чудачества с молодой леди, вот и всё.
   -Вы меня любите? - Я порадовалась, что сижу, а не стою.
   Определенно, это ночь сумасшествий.
   -Да, как дочь моего лучшего друга, не больше,- он усмехнулся и отдал обе бумаги в мои руки.
   От этих слов мне точно стало легче.
   -А эти бумаги действительны?- Мое сомнение никуда не делось. Это что за свадьба на дому? А с другой стороны, я даже читала про подобное в каком-то франкском романе, где командующий войском поженил своего подчиненного с его невестой перед боем.
   - Действительнее не бывает. А главное взгляни,- он пальцем ткнул во вторую бумагу.
   Я развернула глянцевый листок. Где прописано, что наш брак по желанию обеих сторон и ввиду отбытия мужа, расторгается, но только исключительно в силу его скоротечности. И мой бывший муж не против, если я при разводе оставлю фамилию 'Хадерсон'.
   -Но разве так можно?
   -А кто сказал, что нет? Ведь это светский брак,- Якоб Хадерсон с важным видом вручил мне обе бумаги и тут же довольный отправился в свою спальню.
   Спустя сутки полковник уехал, пообещав писать письма на адрес прислуги, но понятно, что адресованы они будут исключительно мне. Предлагать свои драгоценности в очередной раз не стала, не хотелось задевать этого человека, ведь он итак переживал, что в такой момент оставляет меня одну.
  А я не одна, со мной моя Марфа, следившая за мной как старшая сестра, как настоящая верная служанка.
  Дни сливались в однообразные моменты, и уже трудно было отличить утро одного дня от другого. Пришла пара успокоительных весточек от Хадерсона, сообщавших, что уже прибыли на границу, где в настоящее время идут не очень активные действия Перестрелка для солдат пока выглядит скорее развлечением, нежели серьёзным делом, но напряжение так и витало в воздухе, в любой момент, грозя перейти в нечто более серьёзное.
  -Барышня, Ярослава, вы бы кофе-то пить перестали.
  - Отчего же? - Удивилась я, так как слугам не полагалось встревать в подобное, а Марфа свои обязанности знала хорошо.
  -Дитю вредно, да и нервы могут расшататься.
  - Если только расшататься, - проворчала я и с тоской взглянула на любимый напиток. Действительно, не стоит его пить ежедневно, буду только по воскресным дням. - Эх, тогда неси рейнского, что ли,.. - произнесла я, с удовольствием наблюдая за округлившимися глазами девушки,- да нет, шучу, конечно. Налей тогда мне молочка.
  -Тепленького?- Просияла верная служанка, - с печеньицем?
  -С печеньицем, - подтвердила я, прислушавшись к себе.
   Кажется, мысль о теплом молоке нам с малышом была больше по душе, нежели кофе. Живота ещё не было видно, да и ничего такого не ощущалось, но я-то знала, что внутри меня растет жизнь, поэтому мой малыш довольно часто был молчаливым собеседником.
  -Марфуша, у тебя есть свободное время? - Произнесла я, после того, как мой завтрак завершился, а в животе расплылось приятное тепло. Кажется, многие ощущения я теперь выдумываю, относи их исключительно на счёт беременности, но мне нравится.
  -Конечно, есть, барышня,- раскрасневшаяся служанка заулыбалась, глядя на выпитое молоко и пустую тарелочку из-под печенья.
  У неё тут, в принципе, было много свободного времени, но она не отлынивала, а помогала, как могла. Из прислуги вообще постоянно в доме проживала семейная пара- кухарка и её муж(истопник, он же садовник и специалист по мелкому ремонту), а также их дочь, румяная Нелли, которая следила за чистотой в доме. Жила тут ещё и экономка Рени, она считалась как бы старшей над всеми. При необходимости нанимала дополнительно работников, но это было столь редко, что лично я никогда посторонних и не видела. Эти четыре человека и мы с Марфой составляли теперь жителей дома Хадерсона.
  Мы быстро собрались, сказались экономке (отчего-то не хотелось игнорировать эту молчаливую женщину, во всём старавшуюся угодить мне) и отправились прогуляться по ближайшим лавкам. Уж так повелось, что в те редкие случаи, когда я выходила из дома (всё чаще в хмурые дни или ближе к вечеру, чтобы ненароком не встретиться со знакомыми или бывшими подругами), то обязательно брала с собой документы. Зачем, почему? Мне это и самой непонятно, но только в последнее время предусмотрительность жизнь спасала, не говоря о собственном достоинстве. Наверное, я излишне труслива, склонна к надуманным страхам, но те драгоценности, что удалось взять из нашего особняка, тоже взяла с собой, запихнув в особый карман. Знаю, что напрасно, что нет повода для паники, а люди в доме абсолютно благожелательны и надёжны. Но так я чувствовала себя увереннее, словно не цепочки с браслетом лежали в кармашке, а защитные амулеты, переданные когда-то для меня мамой.
  Вот и в этот раз мы зашли в ближайшую лавку, торговавшую незатейливыми тканями, прицениваясь, сколько нужно взять разных отрезов, чтобы сшить малышу приличную одежку хотя бы на первое время, чтобы были пелёнки, в которых не стыдно было показаться доктору. На домашние нужды используем старые простыни, но ведь нужно было бы иметь и хорошие вещи.
  Странно, но до этого времени я и не задумывалась об этом детском приданном. В первые дни, когда я поняла, что беременная, то представляла себе красивую детскую комнату, наполненную светом и лёгкими тканями с всевозможными кружевами и вышивкой. Но реальность оказалась слишком далёкой от мечты и наивных женских видений. Можно было понаглеть и использовать средства полковника, как он это регулярно предлагал, но я пока отказалась. Хотелось посмотреть, что я сама смогу сделать. Да и купить что-то на свои деньги гораздо приятнее, чем постоянно зависеть, пусть Хадерсона это не обременяет (как он всегда говорил).
  У скупщика мне удалось продать кольцо, что подарил мне папа, правда гораздо дешевле его стоимости, но по-другому никак бы и не получилось. Закладывать вещи в ломбарде гораздо невыгоднее, а, значит, я просто радовалась собственной наличности. Единственным табу для меня было продавать мамины украшения, почти все из них были подарены папой.
  Прикупив три разных ситцевых отреза, один шелковый, несколько аршин кружевных лент, цветные нитки, мы довольные и раскрасневшиеся вышли из лавки, радуясь этим нехитрым покупкам. Хмурый день нисколько не портил настроения, ведь впервые за несколько дней удалось вот так, свободно выйти и прогуляться.
  -Может, в чайную заглянем?- Предложила я Марфе.
  Распивать чаи со своими слугами было непринято, но в этой чайной господ было по минимуму, да и рангом они были гораздо ниже прежней меня, а до остального мне попросту не было дела. Я и раньше с самого детства частенько пила чай с блинами на кухне вместе с Марфушей, так почему бы именно теперь воротить нос?
  Если честно, то я даже скучала без привычных прогулок по городскому саду, без катания там же на лодочках в большом пруду, что сдавались напрокат. Без посиделок с подругами у мадам Шоко за чашечкой горячего шоколада. Не скажу, что это были жизненно важные потребности, вовсе нет. Но они столько лет были частью моей жизни, что просто так лишиться их было грустно.
  -Можно, - одобрила она, стягивая тонкую кофточку на своей пышной груди.- Только ведь вам не следует со мной-то..
  -Пустое,- махнула я рукой на это замечание, с улыбкой мельком взглянув, как спутница никак не справляется с одеждой.
   На девушку из-за этой анатомической особенности вечно заглядывались и наши работники в замке, и в столичном особняке. Однажды даже сватался какой-то парень, наш новый конюх, но на мой вопрос, почему отказала ему, Марфуша смущенно ответила, что у него один глаз косой. Я до того момента этому парню в лицо даже не заглядывала, а тут так специально прошла мимо, убедилась. Как есть косой. Спустя неделю этот несостоявшийся жених свалился с сеновала в конюшне в тот момент, когда я решила прокатиться на своём коне. Парень тут же кинулся прилаживать седло, но я краем глаза успела заметить какое-то движение на верху того самого сеновала, откуда свалился конюх. Повернулась и увидела, как мелькнул край одежды желтого цвета. Днём ранее я видела, как подобным платьем перед кухаркой хвасталась горничная Эмма, трудолюбивая, чистоплотная, но не обременённая особой моралью по отношению к другим холостым работникам.
  В тот момент я весьма была солидарна с Марфушей по поводу отказа конкретно этому жениху. Не думаю, что она, как говорит кухарка 'засидится в девках', потому что девушка действительно красива. Плотная, но не толстая, круглолицая, с тугой русой косой, среднего роста, она заставляла встречающихся мужчин с удовольствием оборачиваться вслед.
  Чайная, в которую мы зашли, была небольшая, но чистая. Прилавок с наименованием разных видов чаёв, плюс нехитрые пирожки с разными начинками, сдобные булочки в форме колечек и даже птичек. Мы выбрали небольшой столик с деревянными стульчиками, что весьма удобно стоял в самом дальнем углу. Никто не курил, не матерился, лишь тихие разговоры, а потому я почувствовала себя тут более-менее уютно. Моё платье, в котором сегодня пошла было гораздо скромнее того, что носила дома. Полковник возражал против подобного, но не хотелось, не только вводить человека в лишние расходы, но и привлекать к себе ненужное внимание.
  -А хорош чаёк, Марфуша,- повторила я в третий раз, откинувшись на спинку стула. Всегда любила черный чай с добавками сушёной малины или земляники.
  -Хорош, барынька, ваша правда,- вторила мне спутница, выпивая третий бокал. Она, как и её мать с отцом очень любили распивать этот напиток ежедневно, и обязательно после мытья, причем не по одной чашке, а непременно несколько. И пили непременно с баранками (так кухарка называла твёрдые колечки с дырочками), кренделями и каким-нибудь вареньем.
  -Ну что, пойдём домой?- Предложила я, чувствуя, что слегка ломит поясницу, это значит надо немного полежать. - Или ещё посидим?
  - Да нет, пора и честь знать, - сказала разрумянившаяся девица как всегда нараспев, а я грустно улыбнулась. Папа говорил, что, несмотря на то, что кухарка со своим мужем (тогда без дочери) приехали очень давно со своей родины, но все эти милые словечки никуда не делись и порой были очень даже к месту.
  Расплатившись, я подумала, что возможно стоит ещё как-нибудь сюда заглянуть. Чай и вкусности есть и дома, но это ощущение свободы, пусть маленькое, но оно появляется с каждой возможностью сделать шаг в сторону от тех ограничений, с которыми я вынуждена считаться в последнее время.
  На улице потемнело так, как будто бы вот-вот разразится грозы, и мы побежали, подгоняемые ветром, летящей пылью и сорванными листьями. До дома пешим ходом всего пятнадцать минут, но я торопилась, как могла, одновременно придерживая на голове шляпку одной рукой, а другой придерживая платье, чтобы не наступить на него и не распластаться по мощёной каменной дороге. У Марфы на голове был лёгкий платочек, а под мышкой она прижала сверток с покупками, который нисколько не стеснял её торопливых движений. Отдельные холодные капли уже капали на лицо, и это было довольно неприятно. Да и каждый знает, что подобное не заканчивается малым, непременно быть ливню, а может даже урагану.
  -Погоди!- Дёрнула я её за рукав в тот момент, когда мы от почты завернули к нашему дому.- Стой, Марфуша!
  Около дома стояла черная карета, и я со своего расстояния видела, что она удивительно похожа на ту, в которой увезли папу. Та же строгость в контурах, те же черные кони. Даже на людях, что прохаживались рядом, была надета исключительно черная одежда!
  -Что?- произнесла моя спутница, поправляя съехавший на лицо платок и тут же испуганно охнула. - Как же быть-то, барышня Ярослава? Это ведь они, ироды!
  Надвигающийся ураган это не самая благоприятная погода для двух девушек, пусть даже на улице не октябрь, а всего лишь начало августа.
  Но не это в настоящее время было главным.
  Нас выследили, а значит, ничего хорошего ждать от этого случая не приходится.
  -Уходим отсюда,- произнесла я жестко и повернула обратно.
   Марфа сразу все поняла и тут же нырнула в ближайшую калитку, где жил замечательный молочник. Именно у него каждое утро мы покупали этот продукт к нашему столу, а заодно творог и масло. Молочнику было лет пятьдесят, но, по всей видимости, он являлся любителем женщин и даже, как оказалось, сказал пару комплиментов моей служанке, получив от неё снисходительную улыбку в ответ.
   Небо словно прорвалось и тут же сильные ледяные потоки хлынули сверху, ни сколько не опустошая бездонное небесное озеро. Мы стояли, спасаемые крепким навесом над входом в простенький двухэтажный дом. К счастью отсюда было абсолютно невидно ни дома полковника, ни черной кареты со своими сторожами. Нас за высоким забором тоже вряд ли бы кто разглядел.
   -Надо же, что же вы стоите!- Раздался мужской голос из окна,- заходите, а то так и простудиться недолго.
   Мы не стали отказываться от этого радушного предложения, да и идти, собственно говоря, некуда было. Необходимо время, чтобы всё обдумать. Но делать это желательно в тепле и на сытый желудок.
   Теплое молоко меня очень даже выручило, и уже спустя час я сидела около затопленной печи (и это летом-то!), примерно зная, как нам поступить.
   -Вы не могли бы нам сегодня вечером прислать на дом масло и творога пару килограмм?
   - Попросила я его, с усмешкой заметив удивленный взгляд молочника. - И если дверь откроет не Марфуша,- я бросила предупреждающий взгляд на свою спутницу,- то скажите, что это мы сегодня заказывали и просили непременно принести. Решила я, теперь есть творог не только на завтрак, но и на ужин, он у вас уж очень замечательный!
   Молочник просиял, ободрённый моей похвалой.
   Как мне рассказывала за чаем кухарка, обычно больше килограмма мы никогда не брали за раз, а тут это явно натолкнёт её на размышления, а затем и наводящие вопросы.
   Потому что в дом мы больше не вернёмся.
   Спустя четыре часа дождь утих, оставляя после себя огромные лужи и заметное похолодание. Но нам это было даже на руку, ведь надвигающаяся привычная темнота скрывала от глаз посторонних две одинокие фигуры, бредущие в сторону какой-нибудь небольшой гостиницы, что в большом количестве разрослись по краю столицы.
   Местный служка на окраине какой-то гостиницы, более похожей на ночлежку не задавал лишних вопросов, а мы не придирались. Сон и горячая еда - это всё, что нам с Марфой было нужно. За медную монетку чистое бельё было обеспечено, а за ещё одну - несколько вёдер горячей воды, плюс большой таз, в котором мы и помылись, а позднее с чистой водой постирались. Я решительно отказалась от помощи своей служанки, она устала не меньше меня, да и привыкать к самообслуживанию всё-таки надо.
   -Барышня, Ярослава, - тихонько позвала девушка в тот момент, когда мы сидели вдвоём около небольшой железной печки и пили чай.
   Жар, исходящей от металла был приятным, а долгожданное тепло просто сказочным и от этого навалилась слабость, грозящая перекинуться в долгожданный сон. Н
   Что?- отозвалась я, зевая и прикрывая рот ладошкой.
   -А что мы завтра будем делать?
   -Если честно, то у меня всего лишь несколько вариантов. Первый - ты возвращаешься в замок, не в столичный особняк. Но я сомневаюсь, что дядя не увидит тебя там рано или поздно.
   -А еще его слуги, что крутились рядом,- вздохнула с тоской служанка,- а ещё что придумали? Первое мне точно не подходит.
   -Второе - надо купить маленький домик, подальше отсюда.
   -На что?- Удивилась Марфа, откинув косы за спину. Раскрасневшаяся, полнолицая, она была чудо как хороша.
   -Пара цепочек и браслетик, колечко, все можно продать. Пусть дадут нам не так много, но это деньги. Должно даже остаться, вот на это и будем жить. Я пойду работать.
   -Что Вы, барышня,- встрепенулась Марфуша,- я пойду работать, а вам с дитем надо сидеть.
   -Твоя правда, только нас троих тебе одной не прокормить,- вздохнула я.- Ну так что будем делать? Дом покупать?
   -Денег-то сколь надо,...- протянула нараспев девушка и сделала глоток ароматного чая.
   -Послушай, а ты откуда родом? Точнее твои родители? Из Белогории, если не ошибаюсь?
   - Мне вдруг подумалось, уж если куда-то уезжать, так почему бы не в ту местность?
   -Из Белогории,- тоскливо протянула Марфа к моему удивлению. Уж я-то знала, что родилась она тут, в Тарсмании, а именно в нашем загородном замке. И ни в какой Белогории, как она говорила когда-то, сроду быть не была.
   -А родные? Твои родители говорили о родных? Там кто-нибудь есть?- Я с интересом наблюдала за девушкой, по лицу которой сейчас можно было прочитать мысли.
   - Есть. Брат отца, дядька мой, то есть, да и бабушка с дедом. Если живы, конечно. На Рождество письмо от них приходило, так все были живы и здоровы. Писали, что у дядьки двойня народилась.
   -Двойня,- я неосознанно обхватила одной рукой живот, во второй руке по-прежнему держала чашку с уже почти остывшим чаем.- Как хорошо-то Марфа!
   -Я тоже рада за них, дядька почитай с женой уже десять лет живёт, тридцать лет ему было в прошлый четверг, а детей то и не было. И вот Бог послал двойню сыновей. Разве не благо?
   -Благо, Марфушенька, конечно благо,- согласилась я,- так может туда, и поедем с тобой? Только твои будут беспокоиться.
   -Я придумаю что-нибудь. Гостинец от матери взять для них не получится, но может письмо отправить?- Она нахмурилась, отставила чашку и неосознанно стала наматывать на палец конец косы.- Надо что-то придумать.
   -Послушай,- меня вдруг осенила мысль, и я вымученно улыбнулась,- но ведь мы очень часто берём продукты у одних и тех же? Так?
   -Да, так,- Марфа слегка нетерпеливо передёрнула плечами, не понимая меня, - хлеб сами печём, крендельки тоже. А вот сладости лучше в лавке у Пиржени, что недалеко от дома торгует брать, но колбасы лучше, чем у Коровянича нет.
   -Кто из них хорошо с твоей мамой общается?
   -Коровянич, - авторитетно заявила девушка, и я снова слегка улыбнулась. Если бы ей ещё и мужа подходящего, то точно от себя он такое сокровище не отпустил бы. Она замечательная.- Он ей даже пробу даёт всегда снимать. Вначале срежет острым ножом от куска, а после ей подаёт. И непременно потом тряпочку подаст, чтобы руку вытерла.
   -Как ты думаешь, а что если мы на имя Коровянича пошлём письмо для твоей матери?
   Надо было видеть глаза Марфуши, которые тут же засветились счастьем. Из-за того, что оказалась в нашем доме, попалась на глаза дядьке, она вынуждена скитаться со мной. Я как-то подумала, что если бы этот почти родственник не наткнулся бы на девушку, то жила бы она спокойно с родителями и горя не знала. И конечно я озвучила свои рассуждения служанке, на что она резонно заметила:
   -Так это хорошо, барышня, что Вы вовремя вышли! А если бы вас не было, так снасильничал прямо тут. А за дверями Вы сами видели - его прислужники с широкими мордами стояли. Наши бы и если кто услышал не смог подойти. И случилось бы это не в тот день, так в другой.
   Марфуша была весьма убедительна, так что я перестала мучиться угрызениями совести. Кто знает, что бы было со мной без неё, а с ней без меня. Значит, не зря мы с ней в детстве с одного забора прыгали, на одно и то же дерево лазили.
   -Значит, Марфа так и напиши, что поедем к твоим родным. Только как-нибудь намёками, чтобы мама поняла. А то мало ли что.
   -Барышня,- красавица-служанка взглянула на меня с убеждением, нельзя писать куда поедем, нельзя. Нас найдут. Ещё чего доброго маму пытать будут.
   Я почувствовала, что кровь отхлынула от лица, а рука непроизвольно сжала шаль на груди. Ну и глупая же я! Об этом и не подумала. Только что отец был в тюрьме, не хватало, чтобы пожилая невиновная женщина туда попала из-за нас!
   -Ты права, Марфуша, но ведь твоя мама будет беспокоиться.
   -Я напишу, что со мной и Вами все в порядке, а большего сказать не могу. Она поймёт, - неуверенно прошептала девушка.
   -Знаешь, наверное, ты права. Но потом, много позднее нам всё-таки надо сказаться. Как поймём, что всё наладилось.
   -Конечно,- закивала Марфа,- непременно напишем.
  
  Глава 6.Новый мир.
  На другое утро мы выдвинулись в Белогорию вместе с каким-то обозом, что на наше счастье двигался с товаром. Родина Марфы граничила с северной частью Тарсмании, а местность, куда нам нужно - в самой северной части Белогории. К счастью, наши языки очень похожи, плюс в своё время у нас было преподавание этого урока, так что речь белогорцев была вполне понятна.
   Три дня мы пробирались вместе с обозом, ночевали то при небольших гостиных, а однажды в чистом поле. Но потом попрощались и отправились самостоятельно. Большой плюс, что было лето, август, зимой это путешествие могло бы быть гораздо труднее.
  Белогорье не только равнинная страна, есть в ней и горы с заснеженными вершинами, в честь которых и названа эта страна. Если посмотреть на карте, то сами горы образуют корону, внутри которой и расположилась основная часть государства.
  На те средства, что у нас были мы вынуждены были купить пару коней, чтобы передвигаться самостоятельно и ни от кого не зависеть, сменили свою одежду на мужскую, естественно свободного покроя и с лёгким плащом. Потому как не хватало, чтобы всякий белогорец пялился на наши задницы. Я итак замечала, что многие с интересом смотрят нам в спину. Длительная скачка меня утомляла, поэтому мы были вынуждены передвигаться понемногу и не так быстро, как хотелось бы.
  Ровно две недели, как мы покинули гостеприимный дом полковника Хадерсона, и уже стало казаться, что нашему путешествию нет конца и края. Иногда ломило поясницу, подозреваю, что дело вовсе не в скачке, а в моей беременности. Пару раз я посещала доктора, платив ему ровно столько, сколько затребует. К счастью рекомендации были общими и ничего угрожающего для малыша врачи не видели. Я радовалась такому факту, несмотря на то, что видеть отца ребенка не просто не хотелось, мне было глубоко наплевать, что именно сейчас с ним происходит.
  И вот как-то в самом конце августа мы добрались до довольно крупного города, на мой взгляд, под названием Крутояр, где остановились довольно в приличной гостинице, сняв две комнатки на двоих на ночь. Я уже много дней не спала одна, и тут, наконец, захотелось расслабиться. Нам сказали, что до того места, куда мы следуем, осталось примерно сутки, так почему бы ночь не провести именно тут и в разных комнатках? Нет, Марфа ни разу не захрапела и спала вполне мирно, только тревожно.
  Однако хотелось уединиться перед тем, как попадём к неизвестным мне людям. И помыться. Это в последнее время стало просто навязчивой идеей. Хорошо, что в Белогории вода в водоёмах не столь холодна, как я считала до этого. Если снег на горных вершинах, это не значит, что внизу, у подножья не растут цветы и не поют птицы. Всё так Странное ощущение не покидало меня в последнее время.
  Мы бросили наши походные вещи и отправились в таверну, что расположилась рядом, практически на пересечении дорог.
  Как мне казалось, уже ничего не напоминало во мне леди. И одежда простого, но практичного кроя. И отсутствие шляпок, туфелек и любимых мной украшений. Исключительно широкие брюки, рубашка, легкая куртка. В гардеробе у нас было ещё по плащу, но в этот раз тащить их с собой не захотелось.
  Любопытствующие взгляды, порой весьма оценивающие, порой слегка насмешливые, особенно при виде весьма фигуристой Марфуши, разодетой в мужскую одежду, чего только не было в пути. Но обращать внимание на каждого - слишком много чести.
  - Что леди желает заказать?- Обратился ко мне местный служка, едва мы уселись за стол. Ну вот, опять я чем-то выделяюсь. Где-то в глубине души было приятно, что меня узнали, но это так неосторожно...
  -Картошку, кролика и капусту. И девушке тоже самое, - я кивнула на свою служанку.- И молоко, если есть.
  -Есть, конечно, как не быть. А может быть чего покрепче?
  Я тут же уставилась в лицо служки немигающим взглядом. Но нет, ни в его голосе, ни в его лице не было и тени какого-либо намёка на неприличность, а потому решила не заострять на этом внимание.
  -Нет, я уже сказала,- мне не надо было повышать голос, чтобы люди поняли. Отчего-то сами собой скопировались папины интонации, когда он без лишнего крика добивался внимания от остальных.- Только молоко. И если есть печенье или калачи.
  -Будет сделано,- служка тут же поклонился и скрылся в глубине таверны за вполне миленькой цветастой занавесочкой.
  -Барышня, - усмехнулась Машфуша, как только этот человек ушел выполнять наш заказ, - да ваше происхождение трудно скрыть, как ни старайся. Уж если я локти на стол или руки положу, так от вас этого даже в простой одежде не дождёшься.
  Я усмехнулась таким простым хитростям и тут же нарочно положила руки по локоть на стол. 'Некомфортно', это самая первая мысль, что пришла в голову. Вторая -'неприлично'.
  -А ещё вы ноги ставите правильно, а ведь гляньте-ка на ту женщину. Она ведь и молодая, и в платье, а ноги расставила, будто неделю не слезала с кобылы и сейчас всё продолжает скакать,- Марфа слегка усмехнулась, не глядя на объект обсуждения. Нам с ней лишние конфликты действительно ни к чему.
  Я осторожно глянула на ту, что так привлекла мою служанку и отвела глаза. Действительно не женщина, а просто царь-баба с гренадерского полка.
   -И ложку вы, барышня держите осторожно, а ведь многие всей пятернёй, - продолжила Марфушка после того, как нам принесли горячую картошечку в горшочках.
   -Ну, уж нет,- прошептала я своей спутнице, - пятернёй ложку я держать, точно не буду. Жалко, что вилок тут не подают, но зато готовят отменно.
   -Да и ни к чему бескультурье выставлять, вам всё равно никто не поверит, а наоборот только обратите на себя внимание.
   -Согласна,- только и произнесла я, позабыв обо всём на свете.
   Я хотела не просто есть, мне хотелось это делать за двоих! По моим подсчетам малышу скоро три месяца, а, значит, он интенсивно растёт. И чем скорее обзаведусь своим домом, своим углом-тем лучше. Весёлый смех раздался снаружи, и практически тут же в таверну вкатилась развесёлая компания. Трое мужчин и женщина, одетая с иголочки. Я с тоской посмотрела на её легкое и дорогое плате цвета спелой сливы, на её перчатки цвета нежной сирени.... Мне кажется, что мои вещи были более дорогими. Когда-то.
   -Что желаешь, Стелла? Заказывай,- голос принадлежал высокому светловолосому мужчине, что стоял ко мне в полуоборота. Одет он был неброско, но добротную ткань по далеко не низкой цене, и видно это издалека.
   Я присмотрелась и никак не могла понять - чего же в нём не так.
   -Радомир, - рассмеялась хохотушка в очередной раз,- я тебе целиком доверяю. Ты ведь знаешь мои вкусы, - голос брюнетки стал несколько игривым, и мне показалось это неприятным.
   Я отвела глаза, обратив свое внимание на двух их спутников. Такие же высокие, как и первый мужчина, довольно симпатичные, с широкими спинами и прямой осанкой. И если первый мужчина усмехнулся, щелкнув пальцами, и тут же служка поспешил к нему, дабы принять заказ, то двое других оставались равнодушными, словно прибыли абсолютно сами по себе. Как охрана.... Хотя возможно так и есть.
   -Барышня, - позвала меня Марфуша и я тут же перевела на неё свой взгляд,- может ещё чего заказать?
   Голос служанки звучал несколько обеспокоенно, и я посмотрела на неё уже внимательнее. Она бросила взгляд в сторону только что прибывших женщину и мужчин, и опять на меня.
   Один из охранников не отрываясь, с некоторым интересом смотрел на Марфу.
   -Да нет, если ты не против, то пойдём, нам верно уже и воды нагрели.
   Мы встали и направились к выходу. Этот самый охранник с интересом так и продолжил сверлить мою спутницу своим взглядом, но к счастью так и не последовал за нами.
   Пока мы дошли до гостиницы, зашли в наши комнаты, Марфуша молчала, уставившись исключительно себе под ноги. Я её не тревожила, мне и самой было о чем подумать. Самое первое, что необходимо сделать, это купить домик, чтобы было, где жить отдельно от родни девушки. Вряд ли в той местности, откуда родом кухарка с мужем есть гостиница с удобствами, а, значит, все равно нужен свой угол.
   -Барышня, вы тоже обратили внимание на этих необычных посетителей, что прибыли в таверну? - Произнесла задумчиво служанка в тот момент, когда я взошла в свою комнату, а она встала на её пороге и, оглянувшись по сторонам, прикрыла плотно дверь.
   -Да, Марфуша, очень интересные люди, видные,- согласилась я.
   -Я думаю это не совсем люди,- она не отрывала от меня своих большущих глаз.- Это оборотни.
   -Оборотни?- Удивилась я, ведь прежде с ними встречаться не приходилось. Знала, что существуют, но и только.
   -Да, они. Я их видела очень давно. У нас, в Тарсмании, прямо на рынке. И мама тогда сказала, что если знать, то никогда не ошибёшься.
   -Я про такое только читала, - неуверенно добавила я как раз в тот момент, когда Марфуша помогала мне раздеваться,- а но чтобы вживую... Нет, по крайней мере их мне никто не представлял на приёмах, хотя допускаю, что таким образом пересекаться мы могли.
   -Очень даже могли, барынька, - служанка ловко помогла мне раздеться и после того, как я встала ногами в большой таз, поливала меня из кувшина, помогая смывать дорожную пыль.- Они как люди, вы и сами сейчас всё видели.
   -Так откуда ты поняла? Научи,- попросила я у девушки.
   -А я вначале и не приметила их, так,- она продолжала меня намыливать привычными жестами и мне бы расслабиться, ведь движения действительно были приятными, но условия не те. Хорошо, что в этот довольно холодный день кто-то затопил к нашему приходу печку и воздух согрелся.- А потом обратила внимание на кота, что крутился под ногами. Вы видели, как он бросился от того высокого красивого господина. Видели?
   -Нет,- я попыталась вспомнить и действительно ничего не получалось, потому что украдкой разглядывала светловолосого статного мужчину, а не животину, что металась под столом.
   -Да где уж вам,- Марфуша усмехнулась,- у вас сейчас не иначе дитя растёт, вот вы в еду в горшок и смотрели всё время, на картошку. А уж я после этого кота глаз украдкой не сводила с них, а уж когда животное и от двух парней, что были с господином, скоро бросилось, так и вовсе заподозрила. Оборотни это, точно.
   -Ну, может они собак держат,- предположила я, вытираясь куском пушистой ткани, что прилагалась к горячей воде и большому плоскому тазу,- провоняли напрочь, а потому и кот унюхал.
   -Так у вас в замке и коты, и собаки, однако подобного не случалось даже в псарне, - девушка ловко натягивала на меня платье, что я всегда возила с собой. Мне глядя на ту кралю в таверне тоже захотелось почувствовать себя женщиной, хоть сколько-нибудь. На штаны скоро будет аллергия, это точно.
   -А ты почем знаешь? Или псарь понравился, Артамон?
   -Шутите всё, барышня,- протянула Марфа, - он занятый уже, горничной вашей.
   -Надо же,- усмехнулась я, ловко заплетая косу из сырых волос в то время, как Марфа расправляла платье на спине.
   -Барышня, вам кушать надобно бы побольше. Вон уже одни кости скоро торчать будут, что и платье проткнуть недолго,- голосок служанки зазвучал очень жалобно, и я устыдилась, не обращая внимания на ворчание девушки. Я и сама чувствовала, что похудела, и зеркало ежедневно показывало лицо осунувшейся молодой женщины, что некогда даже не знало подобных следов.
   -Марфуша, я с тобой всё разговариваю, а ведь тебе самой помыться нужно. Ступай, я только на улицу выйду, свежим воздухом подышу и вернусь. Не переживай, справлюсь и сама.
   -Спасибо,- тут же отозвалась служанка,- я мигом, быстренько. Вы только не простудитесь, шаль вот накиньте.
   -Конечно, - прошептала я и поспешила вниз, мимо хозяина гостиницы, что что-то обсуждал с этими оборотнями, мимо красотки в сиреневом платье, которая что-то толковала этому же хозяину. Выходя из гостиницы, я бросила взгляд на шёлк, что красиво струился по бёдрам молодой женщины, засмотрелась и, как следствие, запнулась, едва не упала. Меня подхватил тот самый высокий светловолосый мужчина, и тут же вернул в нормальное положение.
   - Девушка,- произнёс он приятным низким голосом,- осторожнее. Так и упасть можно.
   -Спасибо,- я почувствовала, что покраснела и посмотрела на руки незнакомца, ничуть не напоминающие звериные лапы, затем подняла свою голову, уставившись в его глаза. Они были если только чуть-чуть удлиненными и нос несколько курнос, словно его слегка, самую малость, прижали пальцем. Но это столь несущественно и удивительным образом шло мужчине, что я никогда бы не подумала про оборотня.
   -Вы не местная,- тут же произнёс он с усмешкой, наклонив голову в бок и без смущения рассматривая меня, одновременно преградив выход.- Возможно аравийка, или нет. Вы из Тарсмании, судя по говору,.. но внешность.
   -Зачем это?- Прошептала я и отшатнулась, чувствуя, что от подобных умозаключений душа уходит в пятки.
   А если он, совсем не бедняк каким-то образом связан с Тарсманией? А если он там бывает и где-нибудь на столбе увидит надпись 'Разыскивается Ярослава Огарёва, девица двадцати лет, волосы средней длины, каштановые, глаза зелёные. Тому, кто её приметит, срочно сообщить в полицию. Нашедшему награда...'
   -Радомир,- за спиной раздался голос женщины, вероятно очень довольной собой и понимающей, насколько она хороша, - ну что ты пугаешь бедную девушку? Она неместная, может, думает, что мы тут все звери?
   Заливистый женский смех после этой фразы заставил навесить вежливую маску, означавшую полное равнодушие, но ни в коем случае не злобу.
  -Спасибо, что не дали упасть,- произнесла я таким тоном, который обычно предназначался и сапожнику, и конюху, и случайному прохожему, пусть бы он работал хоть золотарём. И подхватив слегка, двумя пальчиками платье переступила через порог, уверенно обойдя светловолосого незнакомца.
  Я краем глаза успела увидеть, как он приподнял бровь на мой жест, но дальнейшее меня уже точно не интересовало. Своё мнение об оборотнях я уже составила и пока менять его не собираюсь. Недурны собой и даже красивы, богаты и ищут развлечений, вот моё мнение об встреченных особях.
  Но лучше им не попадаться, по крайней мере, сейчас, в чужой стране у меня не было ни малейшего желания выслушивать их шутки или гадать, хотели ли они меня задеть или это просто такой способ общения.
  Но ещё на одно меня эта встреча навела точно.
  У меня с собой из документов были и бумаги об образовании, свидетельство о браке с полковником, о разводе, мои документы, устанавливающие личность- свидетельство о рождении вместе с титулом....Но не было документа, удостоверяющего личность конкретно сейчас, паспорта на имя Ярославы Хадерсон.
  Случись кому-то проверить документы и сразу придётся выкладывать весь список, а ведь в свидетельстве о рождении (выпущенного гораздо позже конкретной даты моего появления на свет) моим приёмным отцом вписан граф Алекс Белтонич. А это означает конец моей конспирации.
  -Скажите, любезный, - подошла я к мужчине, который, по всей видимости, владел этой гостиницей как раз в тот момент, когда оборотни уже скрылись где-то в коридорах. Из моей руки серебряная монетка легла на столик мужчины и тут же скрылась, затерявшись в тетрадных листах, что лежали перед ним на столе.
  -Что леди желает?- Произнёс этот удивительно вежливый человек. Нет, он и изначально нам не грубил, ведь приезжие это его хлеб, ну а теперь стал ещё более обходительнее.
  -Скажите, а что у вас делают люди, у которых пропал документ.
  -Документ?- Он делано нахмурил лоб, вероятно пытаясь понять, о чем я веду речь и к чему все это вообще.
  -Да, паспорт.- Я смело взглянула в глаза этого человека.- У меня есть свидетельство о браке, о рождении, а вот паспорт пропал в дороге. Должно быть, я где-то выронила его по пути,- произнесла я не столько неуверенно, сколько стараясь осторожно подбирать слова, чтобы всё выглядело как можно более натурально.
  Но ведь мне действительно не выдали паспорт. Не успели.. Только не тут, в Тарсмании. А это уже мелочи, которые надо решить и как можно скорее.
  -Что же, решить подобное конечно можно, - вторая серебряная монетка тут же перекочевала под тетрадку владельца гостиницей, -особенно если другие документы в порядке,- он многозначительно взглянул на меня.
  -Конечно в порядке,- я отозвалась с полной уверенностью,- уж в этом даже не сомневайтесь.
  Спустя два часа передо мной лежал свеженький паспорт на имя Ярославы Хадерсон, со всеми полагающимися печатями местных служб. А вот золотой браслетик, усыпанный бриллиантами, который я прихватила из дома, перекочевал в один из карманов чиновников, взявших на себя ответственность за подобное решение и ускоренность процесса.
  Это было безумно дорого и всего этого браслета хватило бы и на домик и на несколько лет безбедного существования, но только спокойствие всех нас гораздо дороже.
  А Марфуша, служанка, простолюдинка, им не положено иметь такие же документы, только справка, которая у неё и до того была в полном порядке. Титулы и регалии перечислялись исключительно для народа с более высоким происхождением, но для нас так даже и проще.
  Ночь прошла относительно спокойно, а ранним утром мы спустились позавтракать, но на этот раз мне ужасно хотелось рисовой каши на молоке, а не горячей картошки. Мой каприз был выполнен и мы, довольные уселись за прежний столик, чтобы подкрепиться и отправиться в путь.
  -Ах, - только и смогла я произнести, завидев на свободном стульчике рядом с моим газету! Самую настоящую, и даже свежую-ей всего срок три дня!- Марфа, как же я давно не читала книг, - произнесла я не с горечью, а с какой-то тоской и вместе с тем затаённой радостью. Во время еды читать непринято, это неприлично, но я иногда так делала, украдкой и вот сейчас тоже так хотелось это повторить...
  Я оглянулась - кроме нас в семь утра завтракал какой-то старик весьма обросшего вида и больше никого . А значит, владельца этой газеты рядом нет, но если он вернётся, мы непременно отдадим.. Только почитаю, немного...
   Осмелившись, я аккуратно развернула газету...
  -Барышня, а вы возьмите её с собой, вдруг она никому не нужна?
  -Что ты, за неё деньги кто-то платил, мало ли, вернётся.
  -Может быть, - согласилась Марфа,- но кажется, никто по ней не скучает, ни разу. Иначе бы вернулись. Чай поди, с вечера оставили тут и позабыли.
  -Да, вероятно, - согласилась я, быстро пролистав незнакомое издание.
   Буквы, обороты речи, всё удивительно напоминали мой родной тарсманский язык за небольшими исключениями, к которым легко, на мой взгляд, привыкнуть. Мне вообще языки во время учёбы давались с определённой лёгкостью, поэтому поездка в чужую страну вовсе не пугала. А язык Белогории, так он вовсе и не незнакомый, даже в детстве мы просили кухарку разговаривать с нами 'не по-нашему' и она с радостью пела песни, рассказывала сказы на своём родном языке.
  На какое-то время я впала в мир новостей о приёме у губернатора, о гостях, посетивших это неординарное событие, о закусках, что подавали там к столу, о новом благотворительном бале, что планируется через две недели о приезде цирка из соседнего городка и куча объявлений о работе, о продажах...
   Всё было таким необычным и вместе с тем знакомым, что защемило в груди, тронуло сердце знакомой тоской, которая, кажется, за время пути успела немного притупиться.
  Мы уже уходили, когда вчерашняя компания, состоящая из четырёх обортней, вошла в таверну. На этот раз без шума. Впереди шел светловолосый мужчина, что не дал мне упасть вчера, позади него семенила молодая женщина, а следом, как и положено охрана.
  Радомир, а именно так звали курносого красавца, с легкой полуулыбкой поприветствовал нас, и прошел мимо. Женщине это не понравилось, она брезгливо сморщила свой носик. Но лично мне до этого было глубоко наплевать, потому что именно сегодня по нашим подсчетам и по разговору хозяина гостиницы мы могли бы добраться до нужной нам местности.
  ***
  К вечеру мы, усталые до невозможности, но весьма довольные подъезжали к небольшой деревеньке, что раскинулась по обеим сторонам небольшого овального озера.
  -Куда путь держите?- Крикнул нам паренёк из кустов малины, что в большом количестве росла по всей дороге.
  Надо сказать, что этот встретившийся паренёк был весьма интересным экземпляром. Белая рубашка, с застёгивающимся на пуговки воротом, штаны, доходящие чуть ниже колена и босиком. Но, несмотря на такой довольно необычный для нас вид, лицо и волосы мальчика были чистыми.
  -В Осинки,- с улыбкой прокричала Марфа в ответ,- далеко ли нам ещё ехать до них?
  -Да недалече, барышни, - важно отозвался собеседник и полностью вылез из кустов, подошел к нам. На вид мальчику было лет двенадцать, но взгляд этого ребёнка был совсем не наивный, а какой-то с хитрющим прищуром. - Могу проводить, ежели хотите, но за рубль.
  -За рубль?- Отозвалась моя служанка, вскинув руки в возмущении, а я помалкивала и с трудом сдерживала усмешку на этом разыгрываемом двумя людьми спектакле.
  Мы точно знали, что Осинки перед нами, просто вон они, две минуты, и ты уже будешь прогуливаться по деревне. Об этом нам сказала какая-то женщина, буквально десять минут назад. Но мальчик этих тонкостей не знал, а потому решил подзаработать на незнакомках.
  -Ну, за половину рубля,- усовестился парень и почесал пальцем в носу,- а ежели и этого много, то есть жалко вам для хорошего человека, значит, сами добирайтесь, как знаете.
  -А ты, чей такой будешь-то?- Строго произнесла Марфуша, - уж не Жиров ли?
  -Жиров,- настороженно произнёс незнакомый паренёк, - а вы почем знаете. Вы к кому?
  -К Лисовым,- сказала Марфушка с насмешкой и глаза парня округлились,- а что? Решил проводить бесплатно?
  - Можно итак, что же с хороших дам деньги-то драть,- он подтянул штаны и важно зашагал перед нами,- ступайте барышни за мной, а то заплутаете ненароком.
  Мы переглянулись и, не позволив себе рассмеяться, проследовали за мальчиком, ведя своих коней под уздцы.
  -Марфа, - шепнула я своей спутнице, откуда ты угадала его фамилию? Он ваш родственник?
  -Нет,- тут же отозвалась девушка весело, - просто мама рассказывала раньше, что они очень предприимчивые, но не ленивые это точно. Вот я и назвала первое, что пришло на ум.
  -Понятно,- произнесла я в тот момент, когда мы вошли в деревню.
  Вытянутая вдоль берегов, она словно сошла со страниц какой-то детской книжки. Деревянные домики, украшенные причудливой резьбой, с расписными окнами и добротные заборчики выглядели весьма ухоженно. Беззаботные куры, коровы, овцы...Все словно сошло с книжных картинок о довольно безбедной и счастливой жизни. -Марфуш, а твоя мама, Степанида Игнатьевна, она почему отсюда уехала?- В то, что такую красоту можно было покинуть добровольно, я как-то засомневалась. -Отец тогда со своей семьёй не очень ладно жили, мой дед был против, что он взял в жены простую девку, вообще почитай сироту, а отцова-то семья из зажиточных. Вот они и уехали, чтобы никто им жить не мешал. Сначала в том городке, где сегодня ночевали, а потом и вовсе решили подальше уехать, чтобы мир повидать. -Получается, они без благословения живут? -С благословением, только дали его гораздо позднее, да и что теперь,- она пожала плечами, и как показалось, эта тема ей не слишком приятна. -А как там твой дед? Если опять против нас будет?- Засомневалась я.- Стоит ли туда идти? Может, домик в Кудеяре купим? -Да нет, все уж давно примирились, только приехать у родителей всё не получалось, приросли корнями на другом месте, - Марфуша остановилась, рассматривая народ, то тут, то там выглядывающий из своих калиток, который вовсе не торопился бежать нам навстречу и только паренёк по фамилии жиров шел важно впереди нас, не оглядываясь.- А отец и брат никогда своё общение не прекращали, письма писали, пусть и редкие. Да вы и сами знаете, не ближний свет письму-то добираться.
   -Не ближний,- поддакнула я и порадовалась этому событию.
   Если письму не ближний свет, надеюсь и ищейкам императора тоже не с руки забираться непонятно куда в поисках беглянки.
   Одно не понимала, зачем я им?
   Папы нет, имущества у меня нет, не трудно узнать, что всем распоряжается дядечка, а с меня какой толк?
   Или решили, что тоже знаю о делах папы? Всю семью изводить под корень, подобное делалось и в прошлые времена и в наши, так почему бы это те тот самый случай?
   Может быть это происки родственника, чтобы окончательно он вошёл в права и отстранил меня от моего законного имущества? Так пусть подавится им, пока мне ничего не нужно, да и не хочу я сражаться с этим человеком вместе с Гринвичами, которым вряд ли моё появление будет приятно.
   Интересно, как Даниэль и его отец будут объяснять нашу несостоявшуюся свадьбу? А впрочем, лицемерие этих людей мне противно и больше о них знать не желаю.
   Мы рассматривали домики, которых оказалось совсем не двадцать, а гораздо больше. Целый посёлок, раскинувшийся и по берегам озера и уходящий куда-то вдаль.
   Красиво.
   -Вот там живут Лисовы, видите?- Парень вынул палец из носа и ткнул им в сторону большого дома с дворовыми постройками.
   -Спасибо,- отозвалась я и подтолкнула застывшую Марфу в спину. -Пойдём, смелее.
  
   Калитка открылась без труда, открывая нам ухоженный двор. Дом с резными наличниками, напоминающие сказочные кружева. Кот, лениво свернувшийся на скамейки и приподнявший на нас один глаз...
   Рассмотреть всё нам не дали.
   -Вы что-то искали?- Раздался густой женский голос, и мы как по команде обернулись направо. Женщина примерно тридцати лет кормила овец, бросая им траву через забор.
   -Мы... - на Марфу вдруг напал ступор, оно и понятно, всю жизнь знала об этой родне, и вот впервые пришлось увидеться, а потому я решила ответить за свою служанку.
   -Здравствуйте. Мы ищем дом Лисовых Петра и Марфы. Мы ведь верно пришли, сюда?
   Пока я говорила, на крыльцо дома вышел седой скрюченный дед в полосатых штанах, заправленных в кожаные сапоги. А за ним следом показалась и невысока круглая бабуля, щурящаяся на солнце, а оттого приставляющая руку к глазам, чтобы лучше рассмотреть незнакомок, то есть нас.
   -Сюда, а что вам надобно?- Поинтересовалась молодая женщина, одновременно вытирая руки о свой цветастый фартук.
   -А я Марфуша, вот,..- кажется, у моей спутницы вот-вот потекут слёзы от волнения, а потому я снова вмешалась.
   -Из Тарсмании мы приехали. Внучка она деда Петра и ваша племянница,-и тихо добавила, -если мы действительно сюда попали.
   -Ох!- Только и успела произнести женщина и тут же громко закричала, обращаясь к старикам, которые вероятно плохо слышали, - дед, бабуля, так это же ваша внучка, Марфушенька приехала! Семён, где ты?
  -Олёнка,- крикнул дед молодой женщине спустя десять минут, когда мы вошли в дом все вместе,- всё что есть на печи, всё на стол мечи! Семён, баня-то протопилась ли? Дорогим гостям самое время попариться, а потом и за стол. И платья им Олёнка выдай, а то девки как мужики в подштанниках модничают! А Лисовы не скупердяи!
  Дед шумел, отдавая указы направо и налево, но итак и без его слов было понятно, он это для порядка, а все итак знали своё дело. Мне даже кажется, что главой семьи тут уже стал Семён, но он предпочитал улыбаться и не прекословить.
  -Ой, Марфа, какая жара-то,- произнесла я и присела на пол в бане,- мне не выдержать такое. Да и боюсь, мало ли что.
  -Да и я, барынька признаться про баню от родителей слышала, и помыться в ней очень даже хотела. А чтобы вот так, будто сам воздух вокруг раскалённый и горячущий, никогда не пробовала.
  А отец ещё рассказывал, что по два часа не выходил, бывало с братом, да вениками себя хлестали, такое уж точно не по мне. Слабовата девка оказалась, - с улыбкой добавила девушка.
  Мытьё было странным и не привычным, но после того, как Марфа помогла мне намыться, я предложила и ей потереть спинку( эх, видели бы меня сейчас преподавательницы института благородных девиц, упали бы в обморок от моего поведения).
  -Что вы, барышня, да разве вам такое положено,- замахала она руками, - итак я, бессовестная, осмелилась вместе с вами сюда зайти. Вам повелевать положено, а Вы со мной ту мыкаетесь.
  - Значит так, Марфа, - мне стало немного весело, впервые за всё последнее время, - повелеваю, давай сюда свою спину, помогу. - И потом, уже мягче добавила,- не до манер пока, да и ты устала с дороги, а самой всё не так удобно.
  -А правда ваша барынька, самой не сподручно,- призналась моя служанка и подставила свою спину.
  Раскрасневшиеся и довольные мы ели вышли и уселись прямо на лавочке около баньки. Тут же бабуля Марфы к нам с бутылкой поспешила.
  -У нас после баньки первое питьё это квас, попробуйте, барынька, не побрезгуйте, - она налила кружечку темной жидкости с изюмом и подала мне,- ну, как? Вкусно?
  -Вкусно, - отозвалась я, и моя улыбка второй раз за последний час расплылась. Простые люди окружали меня сейчас, какой-то немного странный говор, но весьма напоминающий речь кухарки и её мужа, отца Марфуши.
  Спустя десять минут мы сидели за столом, ужинали, и я подумала, что правильное приняли решение, приехать сюда, а не в другое место и уж тем более не остались в Тарсмании. Только что-то надо придумать, как-то сообщить об этом матери моей служанки и кухарке Якоба. В то, что своим появление вообще навлекла немилость императора, старалась не думать. От волнений в последнее время внизу живота начинало всё сжиматься, даже иногда приходилось замедлять шаг. Но я искренне надеялась, что Хадерсону ничего не грозит, мало ли почему я у него жила, может, влюбилась. Вот и документы с соответствующей записью у генерала имеются. В последние оправдания и сама верила с трудом, надеясь как-нибудь всё-таки отправить весточку Якобу.
  -Горе-то какое,- заплакала после нашего рассказа о скитаниях бабуля Марфуши, бабка Марфа, а дед хмуро на неё взглянул, но промолчал.
  Мы рассказали им всё в общих чертах, не вдаваясь в ненужные подробности и историю моей беременности. Хватило того, что отца моего арестовали, Марфу пытались изнасиловать, а потому бежали. Животик начнёт расти, там признаюсь, что был муж, но с ним в разводе. И ведь не совру, всё так и было. Правда Якоб не отец ребёнка, но это лично моё дело, а семейство Лисовых это никаким боком не касается.
  
  И так хорошо было тут, за столом с этими простыми людьми, что я подумала, а стоит ли вообще когда-нибудь возвращаться? Зачем стремиться туда, если ты не нужен там абсолютно?
  Если каждый, кто узнает тебя там, будет отворачиваться или лезть со своими любезностями, в надежде выяснить что-то новенькое для сплетен...
  За те две с небольшим недели, что мы находимся в Белогории, я немного узнала этот народ шире, чем семья нашей кухарки. И люди мне понравились. Своей открытостью, беззлобностью. Я понимаю, что и тут народ встречается всякий, а гадости и дряни везде хватает, и всё же.... Ночью я лежала на кровати и думала про то, что похоже домик подыскивать стоит, как и осесть где-нибудь тут. Остались пара цепочек, оставшиеся совсем небольшие деньги от продажи колечка и распорядиться всем этим нужно с умом.
  Конечно, очень хотелось бы, чтобы ребёнок рос в достатке, и я постараюсь сделать всё, чтобы как-то поддержать в себе это стремление, воплотить его в реальность.
  
   Моя дочка родилась в середине февраля, когда над посёлком кружила вьюга и трещали морозы. Но наш с Марфушей дом (она не захотела оставаться в доме с родными, захотела во всём помогать мне), был уютным и теплым.
   -Какая красавица,- прошептала Олёнка, помогавшая местному доктору,- настоящая Хадерсон. Ведь так, леди Ярослава?
   -Так Олёнка, так, - по моим щекам потекли слёзы, а я всё никак не могла налюбоваться малышкой.
   Моя. Родная кровиночка, единственная на свете.
   Самая лучшая и самая дорогая девочка для меня.
   -А как назовёте?- Поинтересовался доктор, внимательно осматривая ребенка,- надеюсь, имя уже придумали?
   -Ксения,- уверенно ответила я, - так маму мою звали.
   Одна беда, молока у меня не было, доктор сказал, что вероятно я пережила какой-то стресс недавно, сильно повлиявший на это. Я плакала, а доктор приказал вскипятить разбавленное коровье молоко, вскипятить водички и давать дочке это первое время.
   Но удивила меня Олёнка, заявившая, что не дело маленькую барыньку так кормить, когда у неё мальчишки грудь занимают. Честно говоря, её мальчикам на момент родов было чуть меньше полтора года и они до сих пор прикладывались к материнской груди, иной раз ревниво отталкивая друг друга. Это предложение молодой, но очень отзывчивой женщины во мне вызвало новый поток слёз и остановить его смог только доктор, строго сказавший, что он думает об истеричных матерях.
   Вот что значит вовремя сказанное слово.
   Слёзы пропали, высохли мигом. А что не высохло, я вытерла платком, который тут же мне подала услужливая Марфа, шепнувшая, что ей казалось, будто бы она сама рожает вместе со мной, так переживала за меня.....
  Глава 9. Надежда на лучшее.
   А в это врем в глубинке Белогории...
  
  -Ах, барышня, какая вы счастливая,- Марфуша не сводила глаз с маленькой Ксюши, которая в настоящее время посапывала на материнских руках.
  Только что их тихую дружную компанию покинула Олёнка, которую дома ждали сыновья, а малышка, насытившись, тут же уснула.
  За окном летел тихий снег, осторожно ложась на пока ещё мороженую землю. В печке весело потрескивал огонь, обещая тепло и спокойную ночь, что вот-вот спустится на Осинки.
  -Да, Марфа, счастливая, - согласилась я с грустной ноткой, но сейчас плакать мне вовсе не хотелось.
   Своих родителей я навечно сохраню в своём сердце, а моё настроение очень хорошо чувствует маленькая Ксюша, а потом не спит по ночам и хнычет. А может быть причиной ещё и животик, который перестраивается на собственное питание, а не от меня через пуповинку.
  Но, Марфуш, и ты будешь такая же счастливая, вот увидишь,- я поправила темную кудряшку дочки, спрятав её под чепчик. Цвет волос Ксюши это единственное наследство, доставшееся от Даниэля.
   Олёна с сокрушением заметила, что этот чудесный цвет кудряшек малышки может измениться. А по мне так пусть меняется, чем меньше напоминаний о Даниэле, тем лучше.
  Моё сердце всё ещё болело. Нет, кажется, прежней влюблённости уже не было, просто все мои ощущения нежности и безграничного доверия к этому человеку перешли в нечто болезненное, что приносит тоску при одном воспоминании. И не важно, что именно приходило мне на ум при мыслях о Даниэле, абсолютно не важно. Каждая мысль о нём просто приносила боль, обиду и понимание - вместе нам уже не быть, даже если он приедет за мной и попросит моей руки...
  Песнь уязвленного самолюбия?
  Сказка?
   Возможно, уж что-что, а сказок о глупых и наивных принцессах я знала предостаточно, и не все они заканчивались на мой нынешний взгляд хорошо. Одну красавицу подводный царь утащил на дно морское, обещав все жемчуга своего царства и сокровища с затонувших кораблей, а она была счастлива, ведь променяла пастуха на такого прекрасного и благородного подводного жителя, что кинул к её ногам несметные богатства. По мне так лучше жизнь с искренне любящим тебя пастухом, чем каждый день смотреть в зеркало и видеть, как зеленеешь и обрастаешь чешуёй.
  Другая ревела день и ночь, пока молодой мужчина, весьма ленивый из себя не приехал на печи и не позвал её замуж. Разве после этого было где-то сказано, что он перестал быть лоботрясом? Девушка из царевен ради него пришла в простой дом, стала приветлива и мила, а он что? Так и пролежал на печи оставшуюся жизнь, а щука батрачила, выполняя все его прихоти?
  Я верю, настанет день и спокойно смогу вспомнить о молодом Гринвиче, испытывая благодарность исключительно по двум поводам. Во-первых, у меня теперь есть любимая дочь. Во-вторых, я не вышла замуж за человека, способного предать, унизить женщину ролью содержанки, то есть вовремя раскрыла на него глаза.
  -Марфуша, скажи, а тот молодой кузнец, что в прошлую среду подковал нашего коня, он ведь неспроста к нам потом приходил?
  -Да я его просила скоб сделать, попрочнее,- кажется, служанка покраснела и это не имело ничего общего с жаром от печи.- Да вы не переживайте, барышня Ярослава, он сказал, что кто-то из проезжих мужичков заказал, оплатил, а сам сгинул в позапрошлом году в лесах, а заказ забрать на обратном пути не сумел. Вот и лежали, можно сказать никчёмные.
  -А зачем нам скобы?- Поинтересовалась я, осторожно перекладывая дочку на кроватку, небольшую, плетеную, её нам принесли кто-то из дальних родственников Лисовых, совершенно бесплатно.
  -На чердак лестница плохая, вот вобьём, как у деда и будем пользоваться. Всё ненужное туда убирать, до поры до времени,- произнесла Марфуша, одновременно быстрыми движениями пальцев заплетая тугую косу.
  -А, понятно,- согласилась я, не произнеся вслух простую истину - кузнецу Яшке очень приглянулась Марфуша, да и он похоже ей пришелся по нраву, а потому вставлять слова о деревянной лестнице, что тоже не плохо, не cтала. Но, чувствуя ответственность за собственную прислугу, поинтересовалась, - он тебе хоть нравится?
  -Кто? Яшка?
  -А то кто же?- Усмехнулась я, закутываясь в шаль. Пусть в комнате, где мы спали с Ксюшей, было тепло, но я всё еще постоянно зябла. Доктор сказал, что прошло слишком мало времени после родов, организм восстанавливается.
  
  -Да так,- протянула девушка, мужчина хороший, сручный, трудолюбивый.
  -Сручный,- повторила я и удержала повторное желание улыбнуться. Все эти новые слова иногда умиляли, иногда вводили в тупик. Но я старалась и, кажется, не без успеха.
  - А как сама к нему относишься? Любишь или просто нравится?
   Мной двигало не просто праздное любопытство, просто за последние несколько месяцев всё круто переменилось, в том числе и собственное мировоззрение. Многие вещи стали видеться по-другому и относиться к ним я стала с большей осторожностью. Поэтому хотелось уберечь и Марфушу от какого-нибудь печального исхода.
   -Любить не люблю,- как-то растерянно ответила она, - но нравится, это точно.
   -Замуж тебя звал?- Полюбопытствовала я,- или чего-то ждёт?
   -Звал, - отозвалась девушка и снова покраснела.
   -А ты?- отозвалась я в то время, как сердечко тоскливо заныло. Расставаться с девушкой я не хотела, равно, как и вмешиваться в её личную жизнь. Мы с дочкой пойдём по одному пути, а Марфу надо будет отпустить, в конце концов, она мне не рабыня, чтобы вечно сидеть около нас и прислуживать.
   - А я не знаю, - призналась девица и отпустила косу, которая медленно стала расплетаться, нарушая всё, что только что сделали ловкие пальцы девушки.- Он хороший, работящий и пусть у Яшки двое ребятишек, с его-то работой это и вовсе не проблема всех содержать, но только как-то тоскливо.
   -Почему?
   -Вот барышня, простите меня, вам когда-нибудь говорили, что любят? Не батюшка ваш покойный, граф, а мужчина.
   -Говорили, Марфа, а что толку? Слова красивые, но поэтов заливать соловьём много, а настоящего человека, как оказалось, так и не встретила.
   Мне действительно признавались в любви не один раз (на балах, передавали записки в театре), но предпочтение и всё своё внимание я отдала Даниэлю, который оказался вовсе не идеальным.
   - А мне хочется, чтобы на меня смотрели не как на девку, что можно в постели умять и вместо лошади в домашние дела впрячь. Всего я этого не хочу. Хочется, чтобы мой суженный смотрел на меня, как ваш господин Даниэль на вас, когда вы вместе были. Только чтобы закончилось все по-другому.
   -Ты хочешь сказать, что тоже видела, что он меня любит?- повторила я, потому что в последнее время стало казаться, что Дан ко мне чувствовал исключительно интерес денежного характера и ничего другого.
   -А это все видели, все слуги. Вам все завидовали, по-доброму конечно,- оправдывалась она после последних слов.
   -Нечему завидовать, Марфушенька,- устало протянула я и подошла к окну. Значит, не показалось, Даниэль меня действительно любил, только какой-то странной и больной любовью, обладающей свойством исключительно собственнического характера, помноженной на невероятных размеров расчетливость и эгоизм. - Ну, так что с кузнецом?- Я словно стряхнула оцепенение и ухватилась за другую мысль,- ты ему отказала? Или обещала подумать? Если дело в нас так ты не переживай, справлюсь да и найти прислугу сейчас зимой вовсе не проблема.
   - Обещала подумать,- отозвалась девушка, - негоже такому хорошему кузнецу сразу от ворот поворот давать, он нам ещё пригодиться может, - усмехнулась девушка, и я ей улыбнулась. Она взрослая, сама решит, как и что, а если понадобится мой совет, то я рядом.
   Но совет мой не понадобился. Как-то рано утром в августе месяце, Марфуша и Олёнка со Степаном отправились по грибы, а их малыши со мной. Мальчики прекрасно ладили друг с другом и играли, а Ксюша с интересом наблюдала за ними. Ей уже было полгодика, а мальчикам около двух и вся эта компания с удовольствием слушала сказки, которые я им рассказывала, порой просто выдумывала или читала. Доктор принёс несколько книг, сославшись на их полную ненадобность, за это я была ему очень благодарна.
   Спустя три часа троица грибников вернулась с полными корзинками и семья с двумя сыновьями удалилась к себе, а мы остались. Ксюша поела и уснула, поэтому никто нам с Марфушей не мешал перебирать грибы.
   -Послушай, ты приболела? - Забеспокоилась я, видя, как девушка хмурится и молчит. На мою Марфу это было вовсе не похоже, а за три часа такие перемены, это даже странно.- Может, приляжешь, отдохнёшь, я сама всё сделаю.
   -Да нет, барынька вы не тревожьтесь, это я про кузнеца думаю, - отозвалась служанка.
   -Отказать ему решила?- Догадалась я.- Что-то произошло?
   -Олёнка и Степан вправо ушли после поляны, той, где в тот раз земляники бессчётно было. Помните?
   -Помню, Марфуша, как не помнить,- я тогда впервые в жизни увидела в таком количестве землянику, ведь у нас в замке все росло на грядках и не в таком количестве как тут.
   - А я влево и так потихоньку до оврага добралась. Устала, присела и сижу в тени, собираю. Да слышу, кто-то сопит в стороне. Я из-за куста-то выглянула, а там Яшка с Любкой, что у доктора в помощницах ходит.
   -Что они?- Переспросила я, понимая, что пауза затянулась.
   -А того, подмял он её под себя и слова всякие шептал, непотребство какое-то, - засмущалась девушка.
   - Переживаешь?- На всякий случай уточнила я, хотя чувствовала, что тут исключительно ревность к женщине, к самому факту, что Яшка посмел поглядеть на другую.
   -Обидно,- шмыгнула Марфуша, но тут же нервно рассмеялась, - а вот теперь пусть кузнец Любку подминает и за работницу держит. Ну, нет мне пока мужика подходящего, а на первого встречного кидаться не буду. А мне и с вами, барышня очень даже неплохо.
   -И мне с тобой,- я погладила девушку по плечу, - только если кого-нибудь стоящего встретишь, на нас не смотри, устраивай свою жизнь. Мы не пропадём.
   -Посмотрим,- туманно отозвалась повеселевшая девушка, взяв в руки очередной гриб.
   Скобы Марфа кузнецу вернула, выдрав их собственноручно из стены, наказав передать Любаше. Яшка не дурак, он все понял, а может быть видел девушку в тот день на опушке леса. В любом случае отношения с местным умельцем у нас остались исключительно деловые, но не самые плохие.
   Не стоит идти замуж за нелюбимого человека, если ты не видишь для себя в этом ничего хорошего.
   ***
   Алекс и двое агентов императора Августа, спустя неделю
   Зимнее утро в небольшой гостинице Аравии это нечто особенное. Нет привычной для Тарсмании суеты, нет заезжих купцов, что с самого утра спорят, какой товар лучше продать в начале, а какой позднее и по какой именно цене, с кем следует вести торг, а кого лучше обойти стороной... Тишина и спокойствие, навеянные размеренным течением самой жизни. Никто никуда не спешит, всё само собой образуется...
   -Эл, сколько вы сказали до поместья по времени?- Невзрачная женщина неопределённого возраста, которой можно на вид смело дать и тридцать и сорок лет пристально посмотрела на сидящего напротив мужчину.
   Седина, как ни странно, покрыла почти полностью его голову, но взгляд по-прежнему был цепким и внимательным. А по другому и быть не могло, ведь мужчине всего-то чуть меньше пятидесяти, наверное.
   Седовласый мужчина вздрогнул, услышав уже ставшее привычным чужое имя, отодвинул тарелку и уставился на пару, что сидела напротив. Это два агента Августа, проверенные и надёжные сотрудники, практически невзрачные на вид, но весьма умелые по содержанию.
   -Час, полтора, Мэг,- отозвался Алекс-Эл и подернул плечом, словно отталкивая с себя оцепенение. Он был собран всю дорогу, но вот теперь, когда осталось всего ничего, когда большая часть пути пройдена (но, скорее всего самая лёгкая), раздумье и переживания навалились, словно их просили.
   Оно должно было накрыть, это неизбежно, но Алекс точно знал если придётся обратно убегать толкая перед собой инвалидную коляску то и тогда он не оставит её никогда. Гораздо важнее его мучил вопрос, а нужен ли он сам ей?
   А хочет ли она видеть его Алекса Белтонича по-прежнему своим мужем?
   А любит ли она его, ведь прошло столько лет и многое могло перемениться...
   Их план был прост и вместе с тем сложен. Любыми способами выудить у Георга сведения о бывшей жене, о её местонахождении. Как запасной вариант - наняться в прислугу к Георгу и, по-возможности, выведать что-то о бывшей жене у всех, кто пожелает поболтать.
   -Вилли, проверь, готовы ли наши кони, - Алекс-Эл отдал распоряжение и отодвинул от себя кружку темного пива. Странный напиток, но очень вкусный, непременно бьющий по ногам, даря им расслабленность и вместе с тем желание прогуляться до уборной.
   -Эл, там снег, сырой и сильный ветер, - доложил Вилли, такой же невзрачный и неприметный мужчина примерно сорока лет на вид. Агенты не должны были выделяться, поэтому эта, практически семейная парочка, подходила для данного задания идеально.
   -Остаёмся,- принял нелёгкое решение Алекс, а сердце словно сковало обручем.
   Он очень хотел увидеть ЕЁ...
   И чем ближе к цели, тем сердце стучало чаще и громче, а в голове вертелись только два имени - Ксения и Ярослава.
   Но незнакомые путники, словно к спасительному огню в темноте, один за другим входили в полумрачное помещение большого зала, где народ мог и поесть, и поговорить, а заодно раскурить по трубочке. Непогода была некстати, но позволяла тайным визитёрам собрать кое-какие сведения о Георге Огарёве, и это понимал каждый из вновь прибывших всадников из Тарсмании.
   -Послушай, любезный, - обратилась Мэг к молодому ловкому официанту, что быстро сновал между деревянных столов, постепенно заполняющихся желающими согреться и подкрепиться посетителями.- А нет ли у вас поблизости, какого поместья, чтобы наняться туда?
   -Вы изволите прислугой?- Отозвался шустрый любезный и тут же оценивающе скользнул взглядом по одежде, по лицу Мэг.
   -А не знаю, чем предложат, лишь бы платили, - рассмеялась девушка и словно пристыженная взглядом своего строгого седовласого спутника замолчала.- Швея я, могу, что хочешь смастерить. И платье, и камзол, а еще портки подшить, за деньги, конечно,- она многозначительно приподняла правую бровь и вновь захохотала.
   -Про швею не знаю, может быть у супруги лорда Георга таковая и имеется в услужении,- многозначительно заметил официант, - а вот на кухню требуется, точно. К нам обращался их повар, рассказывал, что помощница сбежала с заезжим музыкантом, а от прочих толка нет. Так что, кареглазая, можешь попытать счастья.
   -Спасибо, - отозвалась Мэг и медная монетка почти идеально по прямой покатилась по столу в сторону словоохотливого официанта, который тут же прикрыл её рукой.
   -Если что, меня Теодором зовут, - благодарно улыбнувшись, добавил шепотом любезный служка.
   -Как?- С деланным непониманием прищурилась Мэг,- как вас зовут?
   -Теодором,- повторил официант и оглянулся, по всей видимости, высматривая хозяина,- я тут всегда, если что крикните, выйду.
   -Спасибо,- совершенно серьезно отозвалась Мэг, которая сумела без каких-либо видимых женских ухищрений в виде косметики или пёстрых тряпок обратить на себя внимание такого информированного человека, как официант.
   -Фёдор!- Раздался громкий мужской голос со стороны кухни,- жаркое готово, кто из посетителей заказывал? Забирай!
   Официант внимательно посмотрел на Мэг, но не найдя в её лице насмешки из-за того, что он несколько подкорректировал своё имя, торопливо, но важно поспешил на кухню.
   Пару минут между спутниками не было не произнесено ни слова, всё было настолько размеренным, что, казалось, каждый из них ушел в себя. Но это было не так, и как только они убедились, что не привлекают к себе внимание, начали беседу.
   -Что будем делать, Эл? Хочешь, сразу наймусь в швеи, - предложила женщина, и в её глазах вовсе не было веселья, которое она демонстрировала Теодору.
   -Ты серьезно этим владеешь? - Поинтересовался Алекс-Эл, вышедший из своего задумчивого состояния.
   -Ага, немного,- отозвался Вилли за свою спутницу,- но раны Мэгги штопает куда как ровнее.
   Улыбка знающей себе цену женщины была ему в ответ. Даже само намерение придать выражение своему лицу то злость, то наивную простоту, то обольщение - всё сразу менялось и перестраивалось в этой женщине, соответствовало выбранному образу. Она была дурнушкой, но через пять минут сияла красотой. Мастер перевоплощения,если сказать парой слов.
  Алексу вообще казалось, что со спутниками ему очень повезло. Не задающие лишних вопросов, но естественно поставленные в известность на тему сути самого задания, они идеально вписались в его собственные запросы, его понятия о спутниках в таком деле.
   Женщина, умеющая перевоплощаться и отлично владеющая оружием, мужчина, понимающий суть разговора с полуслова. Никакой лишней болтовни, всё исключительно по делу. Вот и сейчас для Мэгги это было чистой игрой, расположить к себе хитроватого работника трактира довольно недурной репутации.
   Мужчина, который выглядел как простой конюх, как сапожник. И только при самом внимательном рассмотрении можно было заметить, что слишком цепкий взгляд у него, слишком часто молчит там, где кто-то ведёт откровенную, порой нетрезвую беседу.
   -Да чтобы эту погоду!- Раздался громкий крик прямо из дверей, произнесенный только что зашедшим мужчиной, сопровождаемым слугой, - теперь и до дома не доберешься засветло.
   -Что желает господин Георг?- Хозяин трактира вынырнул словно неоткуда, словно только и ждал этого момента, когда к нему заявится рассерженный природой незнакомец.
   -Вина неси, да покрепче!- Гаркнул Георг и, скинув свой заснеженный полушубок слуге, уселся на лавку практически рядом с Алексам.
   Интуиция не только подсказывала, она просто вопила, что рядом с Белтоничем уселся тот самый первый муж Ксюши, но это был только домыслы, всё остальное надо было выяснить и лучшего повода, чтобы познакомиться с врагом за столом, на его территории, не придумать.
   - Будет сделано, лорд,- хозяин трактира был раз услужить такому посетителю и со скоростью, не менее чем у Фёдора, поспешил на кухню за приличной порцией крепленого вина.
   Алекс, не поворачиваясь к мужчине, рассматривал, пытаясь увидеть что-то, что даст ему хоть какую-то уверенность, что это и есть их объект поисков на данный этап.
   -А вы новичок в наших краях?- Обратился незнакомец к Белтоничу, прищурив правый глаз, а Алексу ужасно захотелось приложить в этот самый глаз кулаком. А ещё лучше лицом о гладкий отполированный временем и рукавами едоков стол.
   -Совершенно верно,- небольшая пауза, что должна обозначать только необычно острый ум собеседника. Алекс привык к этим играм, взглядам, недосказанным словам, что уже сейчас оно всё выходило совершенно автоматически.
   Мэг и Вилли предусмотрительно покинули их, оставив одних, но Белтонич точно знал, это не от невнимания, а исключительно от того, что с одним случайным знакомым гораздо проще поговорить, чем, если бы этих людей было несколько.
   -А это ваши слуги?- Мужчина бесцеремонно ткнул пальцем в сторону удаляющейся пары, провожая взглядом Мэг, а точнее ту часть женщины, что находилась ниже спины.
   -Он - да, а она просто его жена,- отозвался Алекс и многозначительно подмигну новому знакомому.
   -Красивая, зараза,- уважительно произнёс Георг и, приняв полный кувшин вина от расторопного трактирщика, показал знаком руки, чтобы тот не мешал его беседе.
   -Как вас зовут?
   -Эл Грэй,- отозвался Алекс Белтонич, - а вас?
   -Георг Огарёв, - отозвался мужчина, самодовольно добавив, - владелец этих земель. Чем занимаетесь?
   - Сейчас или по жизни?- Сердце у Алекса было готово пуститься вскачь, но он заставил себя успокоиться и настроиться на вполне рабочее состояние.
   Это ведь привычно - идти по лезвию ножа, балансировать на краю пропасти, в которую в любой момент можешь улететь не только ты сам, но и твой император, твоя страна, в конце концов. Но теперь всё было гораздо сложнее, ведь на карту поставлена жизнь любимой, а, значит, ошибок точно допускать нельзя, всё должно быть выверено просто идеально.
   -Хм, а ты не так и прост, Эл Грей,- уважительно заметил Огарёв, - но я и сам из таких.
   -Так может, выпьем за знакомство?- Предложил Алекс и, не дожидаясь решения Георга, сделал пару глотков из своей кружки с темной пенной жидкостью.
   -Отчего бы и нет,- отозвался новый знакомый,- похоже, буран надолго, а в мои планы никак не входило сегодня ночевать вне дома. Проклятой зиме никак не придет конец, а пора бы!
   -Вы далеко живёте?- Как бы невзначай спросил Белтонич и ножом подцепил кусок мяса из глубокой тарелки, что стояла перед ним.
   -Да, рядом,- огромный кусок свинины скрылся во рту Георга, но всё это было проделано таким достоинством, что Алекс заранее решил не недооценивать противника.- Только если ближайших пару часов всё не утихнет, так и придется тут заночевать. Ты на каком этаже комнату взял?
   -На втором,- отозвался Алекс и сделал вид, что припал к кружке с густым пивом.
   -Это правильно,- заметил Георг,- там комнаты лучше - пол теплее.
   -Потому и взял, - осклабился Алекс, в котором сейчас трудно было узнать прежнего Белтонича, которым он был еще неделю назад до путешествия. Выкрашенные в черный цвет волосы, отросшие тоненькие усы и недельная щетина, сдобренная стойким табачным запахом, однозначно говорящая о том, что владелец этих особенностей исключительно курящий человек. 'Валет', так назвал себя дипломат, увидев сегодня утром в зеркале. Отчего такое сравнение с картами, он и сам не знал, но твердо был уверен, что, несмотря на внешнюю суровость, какая-то утонченность в этом образе просматривалась.
   Встреча с Огарёвым могла принести неприятности, при условии, что тот узнает второго мужа своей бывшей жены. Вот только этот современный маскарад, плюс годы (если допустить, что Георг сам приезжал тогда за Ксенией) делали своё дело отлично.
   -Куда путь держишь?- Не унимался новый знакомый, с которым уши надо было держать востро, уж это Алекс понял сразу.
   -К одному другу,... навестить,- покривил с ответом Белтонич, впрочем, на его лице это ровным счетом никак не отразилось, только расплылась сальная улыбочка, что никак не вязалась с гордым званием дипломата Тарсмании.
   -Понимаю,- ухмыльнулся Георг и тут же провозгласил следующий тост,- за баб!
   -За них!- Вторил Алекс, прикладывая глиняную кружку к губам.
   -Ты только запомни,- произнёс слегка захмелевший Огарёв, хватая графа за рукав, - бабу её как гниду - если что, то сразу к ногтю, иначе хлопот не оберешься. Уж поверь, я то с такими управляться умею, пустой совет не дам..
   Спустя полчаса взвинченный Георг отправился к хозяину трактира, чтобы понять, почему на дне кувшина оказалась чья-то костяная пуговица, как такое вообще могло быть. Или посуда тут плохо моется или до него, до самого лорда это вино уже кому-то приносили, а потом просто подлили ещё раз до целого.
   Алекс заказал еще пива, не решаясь уйти. Слишком тоскливо сейчас находиться в комнате одному, зная, предполагая, что находится где-то невдалеке от любимой. И пусть в прошлый раз записка была передана в столице, а Георг проживал совсем в другом месте, но искать надо начинать от него, а значит, спокойствие и безмятежный сон не скоро придут к напряженному мужчине. А ещё дочь, которую так и не нашли на момент их отбытия в Аравию. У Августа опытные сыщики, но если Яру напугать, вывести из равновесия, (что и произошло), то она способна на невозможное. Так было всегда. Однажды кто-то из молодых людей на одном званом вечере некорректно высказался о способностях женщин опередить в скачках мужчину. Напрасно он это сделал, потому что Ярослава обставила его ровно на два шага, что выглядело как пощёчина мужскому роду. Правда молодой мужчина выкрутился, сказав, что победа такой леди над ним приравнивается к награде. От воспоминаний о том случае Белтонич испытал гордость за свою девочку. Он всегда знал, она лучшая и в этом ни разу не усомнился. И стреляет она метко, только убивать животных без нужды не хочет, но это её право, мишеней в замке и без того достаточно.
   -Вы не меня ждёте?- Раздался грубый хриплый голос, принадлежащий довольно необычному мужчине и Белтонич удивленно раскрыл глаза.
   Он, этот незнакомец был словно гора, словно огромный дом, что внезапно встречается на вашем пути. Сильные накаченные руки, квадратная голова с весьма мощным подбородком предупреждали, что с этим типом спорить или возражать как-то всё же не стоит- себе дороже выйдет. И всё же что-то в нём было не то помимо этих физиологических особенностей. Какое-то внутреннее чутьё, что просто вопило отодвинуться от этого человека подальше, но Алекс заставил себя не дергаться, пока не поймёт в чем тут дело.
   -Нет, но если вы хотите, присаживайтесь,- кивком головы граф указал незнакомцу на место напротив себя.
   -Спасибо,- произнёс мужчина и присел, сделал заказ.
   Алекс перестал обращать внимание на столь интересный экземпляр, если бы не одно НО. Как бы невзначай под столом к ноге Белтонича прикоснулась чужая нога, пару раз нечаянно прижавшись.
   Нечаянно ли?
   Можно было дать в морду или опрокинуть на извращенца хоть скамью, хоть стол, но граф предпочел просто убрать ногу, оставаясь на месте. Он не девочка синеокая, чтобы ёрзать от подобных поползновений, да и привлекать к себе внимание сейчас вовсе не хотелось.
   -Пустой номер, - заметил Алекс приглушенным голосом и уставился на странного незнакомца,- не интересуюсь. А если ещё раз повторишь, забудешь, зачем появился на свет.
   Незнакомец отодвинулся, и все дальнейшее время просто сидел над своей похлёбкой, делая вид, что весьма занят, а весь окружающий мир его не интересует. Он вспомнил, как его избили ровно два месяца назад за подобное, а потому предпочел не затевать ссору.
  
   -Где-то тут остановился наш предмет,- произнёс Алекс, едва зашел в комнату, где должны были бы дожидаться, а потом и ночевать его спутники.
   -Удачно вышло,- отозвалась заинтересованно Мэг,- может тут, совсем рядом?- Она внимательно посмотрела на своих спутников,- я найду, чем его заинтересовать, а там посмотрим. Он трезв?
   -Нет, но его нормы мы точно не знаем, так что возможно уже нет,- усмехнулся Алекс и перевел свой взгляд на задумавшегося Вилли.
   Эта парочка была вместе и непонятно, то ли женаты они, то ли нет, но в любом случае подобное заявление от женщины должно вызвать в след гнев мужчины, но тут этого не произошло. Кто знает, дело ли это доверия друг к другу, то ли отношения настолько свободны, в любом случае в свой адрес никаких поползновений со стороны Мэг он не замечал.
   -Пойдёшь наниматься в белошвейки?- Поинтересовался Вилли без тени иронии в голосе.
   -Да, только выясню, где он остановился,- Мэг встала с совершенно серьёзным видом, подошла к зеркальцу, что висело на стене, и уже через десять минут Алекс был в шоке от преображения женщины. Умело подкрашенные глаза, губы, красиво уложенные волосы, ничуть не напоминающие мышиный хвост, преобразили спутницу, превратив из гадкого утёнка в настоящую красавицу. Незаметный агент, самый лучший агент. Он способен менять свою внешность едва ли не кардинальным образом.
   Мэг ушла, заверив, что вернётся, как только найдёт Георга и попытается втереться к нему в доверие, предложив себя в качестве швеи женского и мужского платья. Тишина, что возникла после того, как женщина прикрыла за собой дверь, была самой обычной. Метель звучала где-то за стеной, а сюда не долетало практически ни звука, постояльцы, огорченные погодой предпочитали не сидеть по своим комнатам, а коротать время за горячительными напитками в трактире, что располагался на первом этаже гостиницы. И только двое мужчин, застывших в креслах пытались проникнуть сквозь толщу стен, чтобы понять, чем сейчас занята Мэгги и Огарёв.
   Решено было действовать по обстоятельствам, потому что лишние свидетели, они везде ни к чему. Вот только не факт, что если они упустят сейчас такой момент, то в поместье Огарёвых всё пройдет гораздо глаже и проще.
   Спустя час дверь открылась и женщина молча вошла в комнату, так же без слов прикрыла за собой дверь.
   -Так! Я его подкараулила, и мы договорились встретиться. Он сказал, что до белошвейки мне ещё далеко, надо сдать экзамен,- улыбка искривила её полные губы, а Вилли насмешливо приподнял брови и покачал головой.
   -Так! Я его подкараулила, и мы договорились встретиться. Он сказал, что до белошвейки мне ещё далеко, надо сдать экзамен,- улыбка искривила её полные губы, а Вилли насмешливо приподнял брови и покачал головой.
   -Это он тебе сказал?- Съязвил её спутник, Алекс решил, что так проявляется его ревность.
   -Угу, мне надо показать, как правильно вставляют нитку в иголку.
   -Пойдёшь?
   -А то! Неужели стоит пропустить такой момент?- С вызовом отозвалась Мэгги и с чувством полной собственницы уселась на колени к Вилли.- Вот только думаю, что мне с ним потом делать? Связать или вы сами?
   - Связать, конечно, хорошо, и даже весьма нужно, но мы не можем рассчитывать, что удача к нам настолько повернётся.
   -А куда она денется, Эл? Мы её за хвост, милую, - усмехнулась Мэг и быстро поцеловала Вилли в нос. - Доверьтесь мне, мальчики, чихнуть не успеете, как я приду за вами.
   -Ты уверенна, что справишься?- На лице спутника женщины отражалось беспокойство. - Может лучше спустя минуту мне зайти к вам и устроить скандал, приревновать?
   -Справлюсь, - совершенно серьёзно ответила она и после легкого движения кистью руки из кармана Мэг быстренько извлекла небольшой нож. В том, что она им никогда не пользовалась, трудно было поверить. Нож просто идеально лежал в руке, и не был новым. Значит, им пользовались, и вряд ли каждый раз это была колбаса на бутерброд. Она потерла рука об руку, пройдясь пальцами по небольшому скромному перстню, в котором, Алекс был предупрежден, хранился порошок, небольшое количество которого способно лишить человека памяти на довольно долгое время.
   Время пролетело быстро, и уже спустя двадцать минут Мэгги заглянула в комнату к мужчинам, сделала им знак рукой, поманив за собой.
   Картина, представшая перед глазами спутников женщины, была не самой приятной и вместе с тем смешной. Довольно крепкий мужчина лежал полуобнаженным и непросто старательно, а вполне профессионально был привязан к спинкам кровати.
   -Кто вы такие?- Пробурчал он, едва Мэг вытащила из его рта кляп. Хотел закричать, но вместо этого закашлялся, вдобавок связанные руки помешали прикрыть рот, и слюни разлетелись по небритому лицу.
   -Где моя жена?- Произнёс Алекс, приблизившись к Георгу, в то время как Мэг выдернула из-под мужчины подушку, готовая в любой момент накинуть её на лицо, в случае если тот закричит.
   Вилли стоял у прикрытой изнутри двери, на всякий случай. Вообще надо сказать, что комната отличалась толщиной стен и обстановкой, скорее всего это был лучший номер, для особенных гостей.
   -Кто?- Брезгливость и презрение досталось заговорщиком из глаз Огарёва.
   -Моя жена,- Белтонич достал нож и приставил его рукам мужчины, слегка ткнул...кровь капнула на постель, но никто его не остановил, никто не помешал. Для спутников порой это являлось работой, не всегда приятной, но необходимой и эффективной.- Ксения.
   -А, эта шлю,..- недоговорил Георг, прерванный Мэг, ударившей его подушкой по лицу.
   -Ненавижу когда про обычных женщин так, - прошептала она, отнимая подушку, - ещё раз, козёл вякнешь, кастрирую.
   -А почему бы не сейчас?- Произнёс Алекс, замечая, что мужчина занервничал,- вполне разумное решение. Не будет приставать к женщинам, да и его жена вздохнёт спокойно.
   Белтонич был настроен решительно, хоть, по совести сказать, брезговал прикасаться к чужим причиндалам, но ражи такого дела решил потерпеть, а руки после отмыть с самым вонючим мылом. Он посмотрел на своих спутников, вполне согласных с этим молчаливым вопросом. Даже Мэгги сглотнула, но кивнула, не отодвинувшись от пленника ни на сантиметр. Кажется, серьезность намерений всё же просек Огарёв и изменился в лице.
   Нож еще не приблизился к мужским брюкам, как Георг заговорил.
   -У меня её нет, отобрали,- он сглотнул, но не отрывал своих зеленых глаз от Белтонича. Глаза врага были того же цвета, как и у Яры, только выцвели от времени и пороков.
   -Кто и зачем? Рассказывай по-порядку. С самого начала, когда увезли её из моего дома.
   -Ксению выкрали, привезли в Аравию в дом, что расположен в соседнем городке. Там она,- Георг ухмыльнулся, - прожила под моим надзором три года, а потом вышла замуж за одного пожилого дворянина, вот и всё.
   -Что?
   Алексу показалось, что он ослышался. Ксюша,... его жена Ксения вышла замуж? Как такое могло произойти? Мэг и Вилли смотрели на своего предводителя с сочувствием, а именно это меньше всего сейчас нужно было Белтоничу. Ни от них, ни от кого другого.
   -Ври,.. то есть рассказывай дальше, - приказал Алекс.
   -А всё. Слышал, что живёт затворницей, почти никуда не выезжает,- несмотря на своё полуголое положение и связанные руки Огарёв был не просто доволен, он чуть ли не сиял от своих слов.- Детей нет, если хочешь знать.
   Удар в челюсть пришелся как нельзя, кстати, и глумливый поток слов прервался судорожным вздохом. Мэгги предусмотрительно держала подушку рядом, чтобы в случае чего заткнуть рот Георгу.
   Хотелось перерезать глотку Огарёву, несмотря на то, что раньше этого Алекс точно не делал. Но мало ли кто что не умел, а потом научился. Дети не рождаются с умением пользоваться ложкой или вилкой, однако потом довольно ловко орудуют и так до старости. Быть убийцей до старости граф не предполагал, а вот конкретно этому ублюдку выпустить кровь - непременно.
   Осторожный приглушенный стук в дверь заставил всех напрячься, особенно Мэгги, прижавшую к лицу подушку, слегка, чтобы Георг не задохнулся, но знал, что ему грозит, если посмеет позвать кого-нибудь на помощь.
   Вилли напрягся, одной рукой ухватился за оружие, а второй положил руку на спинку стула, на котором только что до этого сидел.. Стук больше не повторился и Алекс продолжил своё общение, но всячески стараясь сдерживать себя в руках. У него вообще в последнее время это плохо получалось. После услышанного от родного брата сдерживаться просто не хотелось, иначе весь негатив, вся тьма, что накопились за последние годы, грозили поглотить Белтонича.
   -Значит так, герой-любовник, произнёс Алекс почти шепотом, приблизившись к уху Георга, - говори, где моя жена, иначе плакало твоё хозяйство кровавыми слезами.
   -Она,..-последовала заминка, и какое-то беспомощное выражение отразилось на лице Огарёва,- как же там...
   - Еще немного и он не скажет, как звали его маму,- предостерегающе прошептала Мэг Алексу,- а потом и вовсе уснёт крепким сном, будто опием опоённый.
   -Это один из дальних родственников нашего правителя, появившегося на свет не в семье. Старый бастард, вот! Ходят слухи он весьма рад, что женился на,..на твоей жене, - идиотская улыбка была весьма к лицу Георгу, но не к месту зачинщикам.
   -Где он живёт, как его фамилия?
   -Он мэр соседнего городишки, мелкий мэр,..Ка..Ко..Кучер!- Заржал было Огарёв, а потом захлебнулся кровью от тычка в бок, который без сожаления сделала Мэг.- Он теперь объезжать будет твою,... твою,....
   -Всё, спёкся, - многозначительно изрёк Вилли, с интересом рассматривая теряющего память и одновременно засыпающего мужчину.
   -Эл?- Внимательный взгляд Мэг прошелся по пленнику, и она ловко, но без особого такта засунула подушку обратно ему под голову.- Что делать с ним будем? Сыпанула я ему хорошо, так чтобы мы спокойно нашли и вернули твою жену, а так же вернулись с ней обратно. Но подозреваю, что этот хорёк вообще может не вспомнить нас никогда.
   -Лорд Георг, - неожиданно промурлыкал приглушенный голос из-за двери, сопровождаемый стуком.- Я пришла, вы ведь меня ждали?
   -Вот козёл,- прошипела Мэг, - он нас что, двоих хотел обучать ткачеству?
   -Георг, ну ты что, обиделся, да? - Ныла несговорчивая дама, - так я же с Федькой ничем и не занималась. Так, про еду говорили всякую. А ещё я у него две солонки просила.... На время, конечно. Мне тут рассказали, что если ими груди натирать, так они больше станут.
   Искривившееся от смеха лицо Мэг и заинтересованное Вилли, посматривающий на скромную линию груди своей спутницы было заразительным делом, и Алекс ухмыльнулся, но нож не убрал.
   -Лордик мой упрямый, а может тебе плохо? - Догадалась женщина после того, как в очередной раз постучала по двери, но теперь, кажется уже ногой.- Так и есть....Я мигом, к хозяину гостиницы!
   Ничего не оставалось, как быстро срезать веревки, окутать лорда одеялом, придав весьма довольный спящий вид и тут же покинуть комнату. Можно было прирезать, всего лишь одним взмахом лезвия, но сразу вызовут полицию, начнутся опросы постояльцев. Кто такие, куда и зачем. В настоящий момент привлекать к себе внимание, таким образом, было просто ни к чему.
   То ли девица передумала, то ли нашелся кто-то другой, более сговорчивый, но она так и не вернулась к своему лордику, вероятно занявшись кем-то куда более отзывчивым по пути.
   Спустя пятнадцать минут Алекс приоткрыл дверь, и собрался было возвратиться в комнату Георга, как знакомый силуэт мутного мужика, пытавшегося к нему приставать, промелькнул в конце коридора.
   Мысль, еще вчера казавшаяся гадкой и недостойной аристократа, пришла сама собой, и граф пустил всё на самотёк.
   Любвеобильному Огарёву любовь без границ.
   ***
   Джуди был несуразен. Несуразен и нескладен по собственным меркам. Сын портовой шлюхи и какого-то заезжего моряка он всю свою детскую сознательную жизнь провел в местном борделе, подавая напитки, а потом вышибая ненужных несговорчивых клиентов из дверей.
   И пусть сам он тут работал и пользовался привилегиями и уважением, не из-за почившей давно трудолюбивой маменьки, а из-за того, что не лез постоянно к бабам, плюс активно работал кулаками против зарвавшихся нахалов, но своим секретом не мог поделиться ни с кем.
   Секрет был не такой уж и сложный, однако, для этого борделя непривычный. Джуди вовсе не нравились женщины, ни молодые, ни старые. Гораздо сильнее его тянуло к зрелым мужчинам, от которых просто несло силой и могуществом. Или к тоненьким мужчинам - веточкам, которых словно забывали кормить в детстве, да и в юности тоже.
   Однажды к ним забрёл капитан какой-то шхуны. Обычный мужик, что широко расставляет ноги и мотается, словно на палубе. Только шатался он не от того, что отвык ходить по суше, а от количества выпитого. Выбранная матросом Розочка (у них, у всех девок были такие звучные имена, будто ты попал не в бордель, а в самый настоящий цветник с нежными, но слегка залежалыми нимфами) через пятнадцать минут спустилась вниз, к свободным подругам, поджидающим клиентов. Джуди слышал, как она со смехом рассказала, что матрос увалился прямо на пол, пытаясь расстегнуть пуговицы на ширинке, да так и уснул.
   Кровь прилила в голову Джуди и мысль тут же сформировалась сама собой, приняв вполне реальные очертания. Он быстрым шагом прошел мимо щебечущих женщин, как делал это много раз, чтобы пройтись по этажам и проверить всё ли с порядке между клиентами и девицами. Но на самом желе ноги понесли в комнату Розочки, где действительно развалился полуголый капитан, а под головой у него красовалась подушка, заботливо втиснутая Розочкой.
   Вот тут-то Джуди понял, что женщины навсегда потеряли для него интерес.... за этим занятием его и застала хозяйка комнаты, застыв в дверях как статуя..
   -Ты что?- Осоловело смотря на мужчин протянула она, по-прежнему стоя в дверях, - клиента портишь?
   Громила кивнул, спешно застёгивая штаны. Подумаешь, то он, то его. Нормально.
   -Уходи, как можно скорее, он ведь проснётся и убьет тебя,- ахнула девка, - я ведь про его знаю, это Черный Скат, он каждый раз, как оказывается у нас в порту, обязательно кого-нибудь убивает.
   Про Черного Ската Джуди и сам знал, но мысль о том, чтобы покинуть это давно надоевшее место, тоже зрела в его голове не первый день. И вот этот самый случай настал, порадовав предварительно громилу кусочком близости с настоящим дерзким морским волком.
  
   Джуди всё никак не удавалось пристроиться, найти своё место, но зато он усвоил одно. Если в таверне много весьма пьяных, то значит, с утра ни и не вспомнят, что с ними происходило ночью. Незапертые комнаты не страшат ни одного крепко выпившего путника, а то, что происходило потом..Об этом многие предпочитали молчать, если вообще понимали, что с ними за это время что-то произошло из ряда вон выходящего.
   Вот и сегодня несколько человек поднялись из таверны и скрылись где-то на верхних этажах гостиницы. Ему очень понравился стройный и подтянутый мужчина лет пятидесяти на вид, но тот явно не был расположен к общению с представителем своего пола...
   Джуди осторожно дёргался в двери, которые оказывались то закрытыми, то запертыми. Одна из дверей тихонько поддалась, и он услышал, как кто-то похрапывает.
   Спящий...
   Это зрелище всегда завораживало Джуди, возбуждало и подталкивало к действию. Сонный мужчина, положивший ладонь под щёку, он казался таким трогательно беспомощным, что беглец не выдержал и с улыбкой палача погладил незнакомца по голове.... Кажется этот спящий сидел в зале с тем стройным мужчиной, что отказал бывшему охраннику борделя в более близком знакомстве...
   Никто не увидел, как Джуди запер дверь, проверил её для надежности.
   Надёжна, потому как эта комната обставлена несколько лучше, чем другие, что говорила о непростом или не бедном спящем посетителе.
   Никто не увидел, как Джуди расстегнул ремень, привязав руки незнакомца к кровати, а тот в ответ только пробормотал что-то непонятное.
   Никто не присутствовал, когда Джуди спустил собственные штаны и с наслаждением приблизился к спящему, раскутав его и предварительно коснувшись интимных частей тела незнакомца руками...Сдерживаться не было сил, а потому медлить больше было просто не за чем ,и он взял этого мужчину прямо так, сонного. Сопротивление в забытьи было минимальным, а наслаждение феерическим.
   Это повторялось несколько раз, и лишь под утро довольный Джуди покинул гостеприимную комнату, заботливо укрыв незнакомца одеялом. Мужчина ему очень понравился и даже больше. На какое-то время громила решил остаться тут, в этой местности, чтобы узнать кто он такой, а по возможности повторить приятно проведенное время.
   Георг проснулся с неприятным ощущением на теле. Больше всего болела задница, может быть, он чего-то переел, и его расслабило.... Но он этого не помнил. Ничего не помнил...
   Спустя несколько часов помятого и встревоженного мужчину привезли в поместье, где его жена с недоверием узнала, что муж не узнает ни её, ни сыновей. Она вызвала доктора, потом пригласила из столицы второго. Все как один твердили, что беспричинная потеря памяти тоже имеет место быть, а как долго подобное продлится, зависит только от воли богов и здоровья лорда, что весьма порадовала женщину, не поверившую в своё нечаянное счастье.
   Но странные обстоятельства не позволили Георгу вернуться и к супружеским обязанностям даже в абсолютно нормальной физической форме. Он не хотел свою жену и чем чаще смотрел на её тело, нарочно заставляя женщину раздеваться в любое время дня и ночи и стоять перед ним, тем больше это вызывало отвращения.
   Его потянуло к мужчинам, особенно к новому огромному дровосеку, что как Аполлон играл мышцами во время работы.
  
   Спустя год Джуди (а это оказался именно он) свернул голову тайком своему лорду, потому что тот не мог остановиться на одном партнёре. Гулящая натура прорезалась и тут, приведя к вполне закономерному результату.
   Похороны Георга Огарёва были пышными, и было сказано очень много проникновенных слов, но лишь один из присутствующих пролил искренние слёзы. Это Джуди, собственноручно прикончивший лорда, не выдержавший его измен.
  ***
  Столичный особняк Гринвичей, конец февраля
  Обед аристократов проходил в полном молчании, но не по причине недовольства, напротив. Родители и Даниэль были сосредоточенны и торжественны.
   Именно сегодня должна состояться помолвка Даниэля с хорошенькой, но весьма ветреной(не глупой)особой, дочерью очень влиятельного министра финансов. Девица училась вместе с Ярославой Огарёвой, была образована и как, оказалось, вовсе не стремилась выйти замуж. Герда считала себя первой красавицей империи (уж Даниэль в этом сразу засомневался, путь девица и мила на вид), а потому задирала нос перед женихами. Но подобного не произошло с Гринвичем, выдержавшим положенный срок после пропажи Ярославы. Знать его не осуждала, наоборот, все жалели, выражая мнение, что выбрал явно не ту пару. Однако после того, как Дан встал встречаться с Гердой, то стал получать поздравления и уверения по поводу весьма выгодной партии.
  Партии.
  Да он на стены был готов кидаться от того, что рядом не она- не Яра!
   Но прошлого не вернёшь, как и слов, что срывались с губ обоих, его и её. Жалел ли он о расставании?
  Да, несомненно.
  Хотел ли вернуть всё назад и жениться, сказать абсолютно другие слова, дабы удержать девчонку? Сложный вопрос.
  Даже само предположение, что дитя(а в его существовании он верил, пусть и не на сто процентов, а всего лишь на десять), может принадлежать ему, казалось, пусть уже и не таким абсурдным, но всё же неправильным.
   Ярослава не могла так быстро забеременеть и все прочие причины, что он ей озвучил.. И никакой свадьбы. Только на прежних условиях, ведь он не мог подвести ни отца, ни мать, не мог прикрыть путь к своему будущему...
  И всё же он скучал. По этой юной дряни, решившей, что сможет обмануть его на счет беременности. Казалось, что иногда он презирал Яру до такой степени, что вот-вот это перерастёт в ненависть..Но нет. Зеленоглазая девчонка никак не шла из головы.
  
   - Это что ещё за ерунда?- произнёс Льюис Гринвич, заметив из окна своего столичного дома несколько груженых бочками саней. Он подошел к окну и убедился - точно, все сани завернули к его крыльцу, возницы слезли, сбившись в кучу, весело переговариваясь друг с другом.
  Спустя две минуты дворецкий, пытающийся сохранить лицо, молча подал письмо на серебряном подносе и, ожидая дальнейших указаний, застыл, словно мраморная статуя.
  Льюис пробежал глазами по тексту, а потом ещё раз...
  Бросил письмо встревоженному сыну, так же побелевшему после прочтения...
  -Что там, Даниэль?- мать, оставшаяся одна в неведении, промокнула рот кружевной салфеткой, переводя взгляд с сына на мужа.
  -Бочки, что предназначены для свободной продажи и на развес, попали к императору. Мы должны возместить ущерб,- правый глаз Льюиса дёрнулся,- и транспортировку.
  Звук бьющегося об пол фарфора был ему в ответ.
  
   ♡♡♡ спасибо за прочтение ))) ♡♡♡
  ПРЕДУПРЕЖДАЮ сразу, КОНЦОВКА В ОСНОВНОМ ТЕКСТЕ ВЫЛОЖЕНА НЕ БУДЕТ. Поделюсь, но только с теми, кто оставляет свои комментарии.
  
***
Ярослава Огарёва -основное действующее лицо
Ксюша- любимая дочь Ярославы
Алекс Белтонич- приёмный отец Яры
Ксения Белтонич- мать Ярославы
Радомир, северный князь Белогории, наш планируемый ГГ
Даниэль Гринвич- сын графа Льюиса
Льюис Гринвич -граф,сослуживец отца Яры
Марфуша Лисова- служанка
Якоб Хадерсон- полковник, друг отца Яры
Август, император- тут понятно:),типа Просто Царь..
Кларисса-императрица и просто умная женщина
Мэгги и Вилли- "супеагенты" из Тарсмании:))
Степан,Олёнка Лисовы-родня Марфы
Семейка Радкевичей
Оборотни
Росляр-имеет виды на Марфу,охранник князя
Властислав и Ярополк Видары-дети князя
остальные персонажи будут добавляться по мере знакомства
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"