Аннотация: Любовь, загадочное и непредсказуемое чувство, искра, иногда гаснущая быстро, иногда тлеющая годами, а иногда превращающаяся в неукротимое пламя...
Вокруг звенела весна и цвели каштаны, а навстречу шла ОНА. Тоненькая и стройная, девушка грациозно плыла по аллее, и розовые благоухающие свечи, роняя нежные лепестки, в восхищении склоняли перед ней свои соцветия. Ее модные титановые туфли оставляли в асфальте аккуратные вмятины, платье с металлическим отливом бережно облегало стройные бедра, а светящийся нимб над головой был ареной для скачек золотых чертиков в серебряных колесницах.
- Привет! - бросил я, проходя мимо.
- Привет! - она недоуменно оглянулась, и наши взгляды встретились.
- Каштаны качались, мы где-то встречались, - промолвил я, надевая дежурную улыбку номер один.
- Долго фразу сочинял? - она надменно улыбнулась. - Или знакомый поэт написал?
- Это - квинтэссенция из техники стихосложения Байрона, - я начал поедать ее глазами, и она слегка покраснела. - Его поэзия очень красива. Почти так же красива как ты!
- Думаешь, комплимент сразил наповал? - она нахмурила тонкие, изогнутые серпами брови и откинула с лица непослушную прядь каштановых волос. - Ты похож на героя из сериала про шпионов.
- Я также неотразим, как они? - спросил я, пригрев на лице дежурную улыбку номер два.
- Ты также банален и пафосен! - она фыркнула, и, резко развернувшись на шпильках, зашагала прочь.
- Постой, красавица! - я в два прыжка догнал ее и загородил дорогу. - Быть может, я - твоя судьба?
- Еще пара минут, и ты станешь проклятием последних минут моей жизни! - она нахмурилась, и в ее серых глазах засверкали серебристые искорки гнева.
- Не умирай! - я рухнул коленями в пыльный асфальт. - Живи вечно и дари мятущимся душам полет красоты!
- Умирать? - у нее вытянулось лицо, и задрожали губы. - Ты что себе позволяешь!?
- Ты сама сказала: "...проклятием последних минут моей жизни". Из-за меня, конечно, бросались с моста, - я начал загибать пальцы, - выбрасывались в открытый космос, заходили в террариумы с крокодилами и в клетки со львами, но ты... Прошу, не совершай подобного!
Мои глаза наполнились шутовской мольбой, и я притворно заломил руки.
- Среди моих знакомых еще не было комедиантов! - она захохотала, запрокинув голову, и дождь каштановых волос окропил ее плечи. - Меня зовут Анна.
- А меня - Дар. Стану шутом, если будешь моей королевой! - я пожал изящную ладошку и пружиной подпрыгнул вверх. - Предлагаю отметить наше знакомство.
- Где?
- Мне нравится кафе "Император", - я мечтательно улыбнулся. - Оно совсем близко, и там очень вкусные чанахи. Пройдемся?
- Идем, приглашение принимается! А что такое "Чанахи"? - она пожала плечами. - Это зверьки, запеченные в фольге или газированные напитки?
- На холмах Грузии печальных... Ты пиццу когда-нибудь ела? - с деланным любопытством осведомился я.
- Ела, - Анна посмотрела на меня сбоку, и заходящее солнце осветило точеный абрис ее лица. - Но это было очень давно, еще в детстве.
- Чанахи - это жидкая пицца, - я сложил руки чашей. - В маленький горшочек кладется вся еда, которая есть в доме...
- Всю еду в маленький горшочек! - она язвительно усмехнулась. - А поместится?
- Поместится, если сдобрить твоим сарказмом, - поджал губы я. - Так вот. Кладем в горшочек маленькие кусочки мяса, картофеля и овощей, добавляем специи, заливаем водой и ставим все это в печь, но только на живой огонь, - я сделал паузу и замедлил шаги. - Такой же, как горит в моих глазах при виде тебя.
- Это - не огонь, а лишь его отражение, интересно было бы взглянуть на очаг! - Аня улыбнулась и слегка покраснела.
- Вот и кафе, прошу вас! - я в легком полупоклоне указал рукой на старый крейсер, стоящий в некотором удалении от аллеи.
Мы прошли несколько десятков метров по мягкой изумрудной траве и оказались у изъеденного временем и непогодой космического корабля. Его массивный, но не лишенный хищной грации корпус был подобен огромному великану, попавшему в путы темно-зеленого плюща и бирюзовых лиан. Я толкнул ногой металлическую дверь, и мы вошли.
Дизайн зала был прост, даже небросок, но весьма недурен. На срезах командных, смотровых и прочих палуб, которые с трудом угадывались в ломаных очертаниях зала, располагались уютные столики, в центре возвышалась слабо мерцающая в полутьме стеклянная колонна, а вокруг нее огромной аспидно-черной змеей вила свои кольца барная стойка. Официанты и бармены были раздеты со вкусом. Весь их наряд ограничивался кольцами и пластинами, переливающимися ртутью и прикрывающими не более одной десятой атлетически сложенных тел. Везде был металл и стекло. Черное и серое. Прозрачное и стальное.
- Ты знала, что мы придем сюда? - я улыбнулся и оглядел ее серебристо-серый наряд. - У тебя даже глаза сталью отливают.
- Твоя ирония может превратить эту сталь в свинец! - Аня решительно направилась к ближайшему столику. - В расплавленный пулевой свинец! - добавила она, уже садясь.
- Тогда я стану мишенью, предназначенной для этих притягательных снарядов, - сказал я, устраиваясь напротив.
- Не обольщайся, - она приблизила ко мне свое прекрасное, будто выточенное искусным скульптором, лицо. - По-моему, тебя сразят лишь серебряные пули.
- Что будете заказывать? - у столика материализовался полуголый официант и предложил электронное меню.
- Мне ничего не нужно, ангелы не едят земную пищу, - я взял в руки меню и приложил к нему большой палец. - А девушке принесите бутылку шампанского.
- Как скажете, - официант удивленно пожал плечами и понесся прочь.
- Еще два бокала и ассорти, - крикнул я вслед, и ласково, как ни в чем не бывало, посмотрел во взбешенные глаза моей визави.
- Это - твой фирменный стиль общения с девушками, или я отстала от модных течений? - Аня раздраженно смяла салфетку в тонких нервных пальцах.
- Мне нравится, когда девушки краснеют, - я скользнул взглядом по румянцу на ее щеках. - Это говорит о том, что они впитали субкультуру, близкую к традиционной земной.
- Ты всегда такой?
- Какой?
- Игриво-ироничный, но какой-то искусственный, ненастоящий...
- Разрешите? - подошедший официант разлил в высокие хрустальные бокалы.
- Я не искусственный, - мои пальцы отбивали на белой поверхности скатерти сигнал "SOS". - Сегодня я играю не ту роль.
- А какой ты без игры?
- Я скучный. Скучный и тусклый, как неграненый алмаз, - я усмехнулся. - А еще я скромный. А еще вышивать могу, на машинке, крестиком...
- Скромный Нарцисс, - Аня теребила в руках сумочку и задумчиво смотрела на пузырьки, струящиеся по стенкам моего бокала. - А ты стихи писать пробовал? У тебя должно получиться.
- Пытался, конечно, - я взял в руки фужер. - Предлагаю тост за примирение и перемену места дислокации.
- И куда понесут нас бурные воды судьбы?
- К океану романтики, где навсегда утонет мой цинизм.
- А что всплывет взамен?
- Может быть, хрусталь души? Ведь стекло - это расплавленный песок, а душа, она как стекло, чтобы стать прозрачной, должна подвергнуться высокотемпераментной обработке любовью.
Я протянул вперед свой бокал.
- Ударили в голову кровь и вино,
- Глаза источают любовь и желанье,
- И губы зовут к поцелую давно,
- Так выпьем за то, чтоб мечты стали явью!
Я закончил декламацию и встретил ее наэлектризованный взгляд.
- За мечты! - сказала она, и в воздухе рассыпались искры хрустального звона.
Потом мы пили шампанское и говорили. Говорили много и обо всем. Мы были разными людьми. Я родился на цветущей Земле, Аня - на умирающей Хлое, ее поступление в Академию было продиктовано искренним желанием, а мое стремление в космос было привито любящими родителями из-под палки, она горела театральными страстями, а я - гладиаторскими боями. Она не любила ничего из того, чем жил я, а мои мысли витали в миллионах парсек от ее, но искра, проскочившая в перекрестье наших взглядов, уже привела нас к берегу океана и звала дальше, в пьянящую неизвестность ожидания.
- Давай присядем? Вон на тот камень у воды, - я обнял ее за плечи и, вытянув руку, указал на серый валун у кромки прибоя.
Мы сели на обточенный волнами кусок базальта и замолчали. Океан урчал огромной довольной кошкой, растянувшейся у наших ног. Волны лениво накатывались друг на друга, разбивались в белую пену и рождали мириады брызг, которые яркими бриллиантами сверкали в лучах заходящего солнца.
- Мой, - я обнял ее за талию. - Сочинил персонально для тебя.
- А кроме меня, есть кому сочинять?
- Нет. Есть только ты и ветер моих мыслей, рвущийся в темные закоулки твоей души. Открой мне душу?
- Дар, у меня уже есть парень! - сказала она и грустно на меня посмотрела.
- Завидую ему! - я скользнул поцелуем по теплым манящим губам и весело улыбнулся. - Я вызову его на дуэль, мы будем сражаться, пуская солнечные зайчики в глаза друг другу, и умрем, задавленные сотнями тушек пушистых зверьков!
- Ты невозможен! - она прижалась ко мне и склонила голову на плечо. - Мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь.
- Ты веришь в любовь с первого взгляда? - я заглянул ей в глаза, чтобы она утонула в моих.
- До сегодняшнего дня не верила, - Аня взъерошила мне волосы на затылке, - а теперь влюбляюсь в соперника по "Охоте", представляешь? И нам с ним нужно пройти Испытание Первой Ступени [1]. И выхода нет: в Академии останется лишь один из нас.
- Аня, выход есть всегда! - возбужденно прокричал я и прижал указательный палец к ее губам. - Можно не стрелять. Вообще не стрелять! И тогда ты вылетишь из Академии вместе с соперником, который влюбился в тебя без памяти!
- Это невозможно! - она достала из сумочки станер и перевела его в учебный режим. - Знаешь, как зовут моего соперника?
- Догадываюсь, его зовут Дар, - я вытащил именное оружие из кармана куртки и выбросил его в океан.
Прости! Прости меня, если сможешь! - она направила на меня ствол, нажала на курок, и мир рассыпался на тысячи осколков.
- Так мы познакомились с Вашей бабушкой, - седой подтянутый старик обвел взглядом пятерых ребятишек, зачарованно внимающих его рассказу, и налил себе красного вина.
- Деда! - возмущенно закричал семилетний мальчуган. - Ты специально поддался, а она выстрелила! Тебя из Академии выгнали, как же ты после этого на ней женился?
- Дед, а ведь бабушка не была навигатором, она учителем математики всю жизнь проработала!
- Она прошла испытание и ушла из Академии через неделю после меня. Только ей ничего не говорите! Обещаете? - старик заговорщицки подмигнул и широко улыбнулся.
- Да! - ответил нестройный хор детских голосов.
- Я есть хочу! - заплакала девочка лет пяти. - Баба Аня пирог обещала!
- Несу, несу! - седовласая сухонькая старушка просеменила к столу с ароматно дымящимся яблочным пирогом на деревянном подносе. - Кушайте, дорогие мои!
- Бабушка, а расскажи нам про Академию...
[1] Испытание Первой Ступени - термин, характерный для периода 3210-3236 годов, обозначает слепой поединок между двумя студентами Академии Космического Флота Доминиона, в котором каждый знает лишь психологический портрет соперника и должен первым парализовать его выстрелом из учебного станера. В Академии остается победитель, проигравший студент подлежит отчислению.