Аннотация: однажды был создан новый мир для всех существ с паранормальными способностями. страж охраняет его. но что делать,если этот самый страж обладает скверным характером и никого не хочет туда впускать?
Невидимка
Пролог
Он наслаждался, пытался вдохнуть в себя весь аромат ее чувств. А здесь их было немало: страх, ненависть, боль, жалость и отчаяние. Все это смешалось воедино и он захлебывался от счастья как щенок во время своей первой прогулки. Она сейчас была рядом. Он не видел ее, конечно. Да и зачем ему глаза? Нет, он чувствовал. Она сейчас сидела у его основания, как на пьедестале, и тихонько подвывала. Столько страха, отчаяния и безысходности. Ммм, как вкусно...
Он вобрал в себя века истории. Сменялись люди, они приходили сюда. Кто-то мечтал о славе. О, конечно же, с самого дня его обнаружения появилась легенда, что он ведет в другие миры. Всем этим никчемным созданиям казалось, что только их тут он и ждет. Построили его, видите ли для них... Да что они могли знать? А он игрался с ними. Это была его забава. Они все были просто забавой, игрушкой в его руках. Кто-то приходил сюда за славой, почетом, уважением, кто-то искал легкой наживы, были и просто любопытные, были и отчаявшиеся, пытавшиеся убежать, ускользнуть в его призрачный мир. Тех он просто лишал разума. Остальные же...Они просто не возвращались. Это было платой за то, что захотели сунуть свои носы куда не надо. Он питался чувствами, наслаждался криками их агоний. О, какие были времена... Но однажды пришел один глупец, выкупил его земли, построил дом, спрятал меня за добротным крепким сараем, хотел задобрить. Ха, думал покажу ему весь мир. Идиот. Его сознание я мучил более других. Крепкий орешек попался. Потом были другие... Слухи обо мне забывались - теперь люди здесь просто жили. Теперь в этот сарай они приходили по другим поводам.
Кто-то здесь трудился. Складывал тут дрова, унося с собой слабые нотки чувств усталости или бодрости, веселья или горя. Кто-то приходил сюда развлечься. Влюбленные парочки спешили уединиться у него в сеновале. Чьи-то чувства были слащавыми и влюбленными, чьи-то похотливыми и агрессивными. Кто-то любил здесь, кто-то изменял, кто-то даже убивал. Тогда через него проносились чувства боли страха. А также смерти. Но никогда к нему не приходили просто поделиться ими. Лишь она. Помнится, малюткой прибегала к нему. Шла к нему, садилась на его бортики сворачивалась ежиком и тихо вздыхала. Перед ним в тот момент проносились все ее детские чувства, все страхи и впечатления. Как наивны, как чисты они были. Он наблюдал за ней, радуясь детской непосредственности. Она была странным ребенком. До него часто доносились звуки бегающей детворы по улице. Но среди них ее никогда не было. Лишь здесь, рядом с ним она закрывала глаза и начинала мечтать. Вот она скачет на красивом белоснежном пони по лугам, вот она и в лесу, общается с лесными тварями... Море разных желаний. Однажды он не сдержался и начал показывать ей тот, свой запредельный мир. Она не вскочила, не убежала. Кажется она не понимает, где заканчивалась ее мечта, и начиналась его реальность. Он обрадовался как ребенок. Ей не надо ничего от него, не просила ни о чем. С тех пор они объединились. Он вливался в ее сознание, они вместе творили сказку. Они упивался ее сладкими чувствами, даря ей покой и умиротворение.
Но сейчас что-то происходило в ее душе. Он чувствовал, как черные бесплотные щупальца оплетались вокруг нее. Они засасывались глубоко внутрь. В какой-то момент он понял, что потерял ее. Никаких чувств, кормушка захлопнулась. Его тихий, свистящий вопль от ужаса пронесся внутри, отскакивая от стен и уходя вглубь под землю. Прощай, мой ежик. Я тебя потерял...
Глава 1
8 лет назад
Старый заброшенный сарай. Вокруг спертый запах пыли, разлагающегося дерева и чуть сладковатый запах крови витал здесь. В углу его можно было увидеть каменные своды неестественно огромного колодца. Робкий лунный свет проходил сквозь многочисленные щели и освещал одинокую сгорбленную фигурку девочки лет 13. Она стояла коленнепреклонно, чуть наклонив голову вбок. На ней было желтое платье с чужого плеча, все заляпанное грязью и поблекшей кровью. По ногам неровной змейкой сбегала запекшееся струйка крови. Спутанный комок волос небрежным движением был откинут назад. В тот момент можно было увидеть ее узкое серое личико с колючими серыми глазами, тонким носом и неровно-поджатыми губами. Ее рука нервно поглаживала камни у основания колодца, как-будто заряжаясь силой от него. Вновь и вновь перед ней пролетали фрагменты ее жизни.
Вот ей 6 лет. До этого времени за ней приглядывала ее бабушка, вечно дремавшая в каком-нибудь закутке. Эта девочка еще не знает странного жестокого мира вокруг нее. Счастливая улыбка освещает невзрачное лицо этого странного ребенка. Мамина рука твердо сжимает ее и подводит к серому зданию. Вокруг носятся веселые стайки ребятишек. Как счастливы и непосредственны они! Но странной девчушке совсем не хочется к ним, огромными глазами она смотрит в лицо мамы и беззвучно произносит губами - Не надо. Но рука матери в ответ сжимается чуть сильнее и она подводит Анисью в этот шипящий и гудящий без конца улей. На нее тут же обращают внимание. Еще бы... Одета девочка явно с чужого плеча, да еще странная какая-то, всех их в одночасье пугает ее странный взгляд из-под колючих серых глаз. Изгой. С того момента нанесен страшный вердикт на всю жизнь. Так будь же ты одиночкой, мрачно шагающей по жизни, стягивай в узкую линию свои тонкие губы, окидывай всех пугающем взглядом. Мы стерпим - не обернемся. Но чуть покажешь нам свою робкую улыбку, чуть откроется твой рот в каком-нибудь глупом приветствии - не миновать тебе расплаты. Ты не наша. Чужая ты.
Пусть маленькие дети не могли выразить все это словами. Но взглядами еще как обожгли новенькую. Маленькая ручка девочки решительно высвободилась из маминой руки. Не взгляда назад, на прощанье. Вновь колючий решительный взгляд, сильно расправленные плечи, уверенные большие шаги. Замер гул в улье. Она идет. Дети расступались перед ней. Тишина буквально звенела. И никто из них не понимал, что под всем этим фасадом скрывалась маленькая испуганная девочка, дрожавшая от малейшего шороха, боящаяся даже своей тени. Она лишь как робкий ежик свернулась от страха в своем мирке. Но никто об этом так и не узнает.
Прошло несколько лет. Несколько лет странной войны со школой. Никто ее там так и не полюбил, училась она кое-как, еле-еле переходя из класса в класс, живя в своем внутреннем мире. Сколько оскорблений, насмешек пришлось выдержать ей. Несколько раз ее даже избивали, собравшись стайкой в спортзале, облепляли ее и били. За твой взгляд - объясняли они перепуганной девочки. В ответ ни разу не услышали от нее ни звука. Она медленно поднималась с колен с опущенными глазами, вновь расправляла свои худые костлявые плечи и шла от них прочь. Перед выходом она замедляла шаг и оборачивалась, вновь окидывая всех своим фирменным взглядом. Не сломленная. Даже побитая, она в тот момент выглядела сильным человеком. Потом Аниса приходила домой, первым делом заходила в сарай к НЕМУ, рассказывала свой новый трудный день. ОН приносил в ее душу покой и успокоение. Девчушка закрывала глаза и вот она уже скачет по полям, усыпанным ромашкой. Счастливая, какая она счастливая. Свернувшись калачиком вокруг НЕГО, он сладко засыпала. Но вот, затемно, приходила ее мать, устало вздыхала и несла этого странного ребенка домой.
А вот ей уже 14 лет. Вновь и вновь мелькали перед ней события дня х. Как же она мечтала о любви, признательности среди одноклассников. В последнее время она замечала, что что-то изменилось в их жизни. Проходя мимо одноклассников, она стала замечать, что здесь неробкими шагами возникали какие-то новые чувства. Все стали ходить по парочкам, исчезать в темных углах, из которых появлялись чуть растрепанными, но счастливыми. Глаза из горели каким-то странным светом. Любовь. Это слово начало витать всегда рядом. У девочек стали появляться красивые юбочки, открывающие им ножки, туфли на тонкой шпильке. И много-много косметики на лице. Как же Ниса им завидовала. Вот бы и ей так придти. В красивом алом платье, накрасить губы красной помадой и подушиться душистыми духами. Но нет, ее мама работала медсестрой в больнице, отца не было. Чтобы хоть как-то пробиться, они брала себе все смены, оставляя дочь одну. По наивности своей ее мать думала, авось все нормально у дочурки будет, сама в жизни пробьется. А ей некогда.
Тем временем Аниса все больше и больше мечтала о любви. И однажды решила - хватит. Девушка очень долго рылась в маминых вещах . Все не то, не то. И вдруг в газетной обертке она обнаружила его... Это платье было прекрасно. Ярко-желтого цвета, коротенькое. Юбка его была сделана в стиле "солнце-клеш". Еще утром, он стащила из сумочки мамы помаду. Та пусть и была коричневого цвета, ну и пусть! Ей и так нравится. Аниса одела платье. То некрасиво повисло на ней мешком. Но вот девушка подпоясала его желтой ленточкой и стало немного лучше. Туфелек у нее не было, лишь страшненькие коричневые башмаки (которые мама назвала при покупке практичными). Подумаешь, на 2 размера больше. Вата в доме было в огромном количестве, мама все-таки в больнице работает. Еще вата сгодилась в то место, где должна была быть грудь. Лифчика у нее не было, и Ниса натолкала вату в белую майку. Ну вот, несколько мазков помадой по губам, пусть неровных, все-равно Ниса была чуть близорука и их не замечала. Удовлетворенная, та накинула коричневое пальто и вышла на апрельское солнце. Класс встретил ее гробовым молчанием. Казалось, застыли все. Но длилось это совсем недолго. Потом грянул дружный смех. Ниса стояла в центре этого бедламе, на нее показывали пальцами, некоторые уже схватились за животы, у некоторых текли слезы от долгого смеха. Тут выделился из толпы Артур, первый красавец класса и задыхаясь от смеха, произнес : "Это, малахольная ты наша, грудь, что-ли, подбери!". Смех грянул снова. Ниса воровато взглянула на грудь и ахнула, с левой стороны вата съехала и бугорком выделялась где-то в стороне живота. Аниса покраснела как рак, прижала злополучный бугорок ладошкой и убежала. Вслед ей несся громкий хохот. Весь урок она проревела в туалете. Нет, никогда, никогда она не станет нормальной. Вот прозвенел звонок, она вздохнула и направилась к выходу. Прочь, прочь домой. Моя жизнь окончена, она растоптана, разбита. Открыв дверь туалета, она обомлела. Перед ней стояла большая половина класса. Почему-то они больше не смеялись, каждый улыбался ей странной доброжелательной улыбкой. Рядом оказалась Кристина, она дружила с Артуром. " Аниса, ты прости нас дурочков, мы не хотели тебя обижать. Мы заметили какой ты стала красивой - ее прервал чей-то чуть слышный смешок. Ниса не видела, как Кристина сунула руку назад и стукнула кулачком в Егора, чтоб молчал - Вот, ты пойдешь сегодня с нами гулять?". Аниса глядела на однолкассников и душа ее пела. Наконец-то, наконец-то признали. Воспитанная лишь в своей одиночестве, да в обществе одного старинного существа, откуда ей было знать, что такое ложь, предательство, обман. Наивная, глупая девочка. Где уж ей было понять, что за их улыбками скрываются гримасы, что они сдерживаются из последних сил, чтобы не заржать в голос. Нет, она не знала. Со счастливой улыбкой на устах, она произнесла "Буду очень рада".
Ей казалось, что она смотрит какой-то фильм. Уже 6 вечера. На ней синие поношенные джинсы и мамино старое пальто в клетку. Впереди, разбившись на парочки, стояли одноклассники. Все они о чем-то весело шушукались и, время от времени, тишину затихшего вечернего городка пронзал хохот. Зависть. Черное, разъедающее душу чувство. Как же ей хотелось встать рядом, уткнуться носом в теплое плечо какого-нибудь мальчика и весело перешептываться с ним в ночи. Но разве с ней может быть такое? Кто она, а кто они? Плечи ее еще сильнее ссутулились, колени подгибались. Шаг, второй, третий, вот уже затих смех, ее встречают гробовым молчанием и странным колючим взглядом. Он как-будто говорит ей... Нет, даже кричит: Ты здесь чужая. Пошла вон отсюда. Шаги все медленнее и медленнее. На расстоянии метра она остановилась. Нет смысла идти дальше. Все также как раньше. Дура, какая дурра она. Прочь, прочь отсыда. Но вот навстречу ей выходит Кристина.
- Пришла, значит. Не побоялась. Чего стесняешься. Егор, - тут ее голос стал строже, - ты же хотел с ней пообщаться. Из-за ее плеча выглянул Егор, долговязый парень с русыми волосами. Аниса частенько заглядывалась на него. Сегодня его глаза горели каким-то странным блеском, губы растянулись в хищной улыбке. Такои он ей не нравился. Уверенные, размашистые шаги и вот он рядом. Почему-то оглянулся назад и посмотрел на Кристину. Она не знала, что такого он прочитал во взгляде той. Но повернулся, вновь холодный хищный взгляд пронзил Анису, заставив ее вздрогнуть. Его огромная рука решительно схватила тоненькую ручку Анисы. От волнения ее руки были все мокрые от пота и дрожали. Она боялась взглянуть ему в глаза и увидеть отвращение в них. Ну что-же - протараторила Кристина - мы пойдем гулять тогда. Пока, Ниса, Егор. Тот поднял на нее глаза и Кристина спросила у него. ТАМ все включено. Егор кивнул. И всё, они уже на 2 этаже в чужой квартире, там воняло чем-то тухлым, возвышались какие-то руины хлама. Егор вдруг набросился на нее, прижав к стене. -ну что, сучка, думала ты кому-то нужна такая? Любовь-морковь и все дела? Фига, я сказал тварь. На! Удары сыпались один за другим, смешиваясь с шарящими руками по телу. Почему-то в ушах что-то звенело. Она бы назвала это - звенящая тишина. Почему она не остановила его, когда он начал стягивать с нее свои вещи, уложив её на что-то мягкое, но вонючее. Она не могла двигаться, а может не хотела. её затягивало в какой-то водоворот апатии и безысходности. Это не она. Безразличность, холод в груди. что-то в ей тогда умерло.. Никаких чувств, никаких эмоций, прекрасное чувство. Как во сне, после всего она натянула на себя свою мятую одежду, которую он вышвырнул на коврик перед дверью, и вышла на улицу.
И вот, идет по темному городу странная девочка-подросток и в голове ее нет никаких чувств. Здесь нет места глупым девчоночьим розовым мечтах о любви, здесь нет места воздушным замкам. Здравствуй этот жестокий мир, теперь она взрослая. Но, почему-то, осознание этого не вызвало в её душе радости. Оказывается - взрослеть всегда больно.
Глава 1 Наши дни
По глазам девушки текли слезы, она задыхалась от бега. Ее длинные черные волосы были растрепаны. Одета она была в тоненькое, местами протертое платье, непонятного от постоянных стирок цвета, мокрое от ночной росы. Эта девушка была очень красива, даже больше, она была прекрасна. "В этот раз мне удалось сбежать раньше, чем они начали свои потехи" - подумалось ей. Ноги подгибались, и она присела на сваленное неподалеку дерево. Идти ей было некуда. Точнее, у нее был дом, но там правила своей жесткой рукой ее матушка. Стоило девушке появиться на пороге дома, как мать гнала ее прочь, приговаривая, чтобы она проваливалась ко всем чертям. Бедная девушка, она даже не знала, чем мать занимается сутки напролет. В хате свисали какие-то пучки трав. В кастрюлях, вместо еды, копошились пауки, жабы да ужи. А ведь девушка подглядывала в другие избы и видела, как там пахнет чем-то вкусным, потом вся семья садилась на скамьи и, весело переговариваясь, громыхали тарелками и шумно жевали. В то время как сама девушка с детства сбегала в лес и на костре что-нибудь запекала. Одна.
Она была вся в своих мыслях и не заметила, как поляну окружили парни и девушки всей деревни. Заметив это, девушка кинулась бежать, но не тут-то было. "Ведьма, дочь ведьмы, проваливай отсюда, в нашей деревне тебе не место! Ишь, вздумалось тебе подглядывать, как мы учимся. Ну-ка, давайте, ребята, мы ее проучим!" - кричала и улюлюкала вся толпа. И все кинулись на нее. И впереди всех, о нет, был он. Именно о нем она думала, засыпая в своем шалаше, именно его серые, такие любимые глаза, снились ей ночи напролет. И именно его кулак только что врезался в ее скулу. И, последовав его примеру, толпа нахлынула...
- А-а-а-а! Боже мой! "Тихо, тихо, успокойся Ниса, это всего лишь сон" - пыталась уговорить себя я. Но тут же вскрикнула снова. Я же чувствовала в том сне все! И мокрую одежду, и запах леса, и боль от предательства любимого, и боль во всем теле этой незнакомки, и, даже хруст ее костей. О боже, как это реально! И как жутко! Сейчас я перевернусь на другой бок и постараюсь заснуть. Только стоило закрыть глаза, как в сознание ворвался отчаянный крик незнакомки: "Матвей, нет, не делай это - я люблю тебя!".
Проснувшись окончательно, я посмотрела на робкие лучи рассвета, льющиеся из окна. А я сегодня вовремя встала.
Впервые за много лет меня обуревали эмоции. А всё из-за того фильма... - подумалось мне.
Как-то трудно мне сейчас на душе. Я жила уже много лет как простой взрослый человек. Я старалась загнать глубоко внутрь себя всю свою детскость и наивность, гордо держала планку. Не витала больше в мечтах, вела взрослые беседы с учителями, с маленькой группой ботаников сначала в школе, потом в институте. Иногда, как мне кажется, я их всех немного раздражала своей твердой спиной, колючими серо-голубыми глазами и несгибаемой силой воли. Я штудировала огромные талмуды литературы по медицине. Так как выбрала себе профессию врача. С 15 лет участвовала в научных конференциях, посвященных выбранной профессии. Этакий маленький вундеркинд со взрослыми глазами. Ни разу я не преломилась, не вздрогнула, не отвела взгляд. Нет никаких чувств, совсем.
Но вчера в моей жизни они, похоже, проснулись. Я вчера была на дежурстве в больнице. Как всегда, засев в свое кресло, я уткнулась носом в книгу и ушла в мир научных знаний и терминов. Хихиканье и смешки моих сослуживцев я уже привыкла не замечать. У них своя жизнь - у меня своя. Но тут, помимо этого, в мое сознание вплыла какая-то тихая и печальная музыка. Я подняла глаза и увидела, что они решили посмотреть очередной фильм. Я хотела отвести глаза от проклятого монитора, но, просто не могла. А там, там было... Парень и девушка, их любовь. Любят они вопреки всему миру. Боже, мое сердце разрывали эмоции. Как давно я не ощущала этих чувств. Они нахлынули на меня, сжигая все на своем пути. Я окидывала взглядом всех собравшихся. Они смеялись. О боже! Вставляли во время хода фильма свои ехидные комментарии. Похоже, они совсем ничего не поняли. В комнате вдруг стало подозрительно тихо, взгляды всех почему-то направлены на меня. Что случилось? - хотелось закричать мне. Чего уставились! Хотела, но не смогла. Только сейчас заметила, КАК по глазам текут горькие слезы. Судя по мокрому пятну на халате - довольно давно. Не выдержав, я зашвырнула книгу через комнату и выбежала на улицу, судорожно пытаясь вдохнуть свежий воздух. Похоже, маленькая девочка Нисочка потихоньку просыпается. Надо ее усыпить, та девочка была слишком наивна и впечатлительна.
Встав с постели, мне стало как-то радостно. Был такой солнечный день. Все вокруг просыпалось и радовалось новому дню. Где-то на закорках мое подсознание кричало: "опомнись, остановись, ты снова хочешь испытать боль предательства и разочарования? Возвращайся назад". Но тело мое меня не слушалось. Как была, в топике и шортах, наскоро натянула свои тапочки и резво выскочила на улицу. Солнечные лучи тотчас пронзили мое бледное лицо и тощую фигурку. Но я не остановилась, тут же пробежала несколько шагов и открыла дверь. Та поприветствовала меня протяжным скрипом, как-будто обижаясь на что-то.
Спустя много лет я вновь переступила его порог. Как здесь мертво. Почему-то в детстве мне казалось, что здесь кто-то обитает. Кто-то, кому я небезразлична. Наверно, эта еще одна из глупых моих девчоночьих чувств. Сейчас я определенно не ощущала тех чувств. - Ну, здравствуй, - тихо прошелестел мой голос. Ответом мне была мертвая тишина. - Я пришла.
Прервав речь, я вновь почувствовала его. Он был везде. И в паутине, развевающейся по всему сараю, и в стонущих щелях на стенах, и в пыли, оседающей мягкими хлопьями мне на голые ноги.
- Ну, здравствуй, - прошептали стены. Ты вернулась, ежик.
Не помня себя, я выбежала на улицу. Это раньше меня обуревали фантазии по поводу сарая. Сейчас же я взрослая женщина 22 лет, трезво смотрящая на мир. Но голос, я же слышала этот шепот. Это было нереально. Сев на лавочку, я задумалась. Сначала тот фильм, вызвавший во мне целую бурю давно забытых эмоций, потом странный сон, пробудивший доселе неведомый мне страх. И, наконец, радостное утро и разговор с полуразвалившемся сараем. Так, похоже мне пора к психиатру. По мне ж больница плачет. Горько рассмеявшись, я представила, как сижу в кабинете психиатра и рассказываю счастливым голосом: ...А потом мне ответили стены его "Здравствуй...". Я уже не сдерживаясь, рыдала в голос. Мой смех как-то быстро превратился в истерику. Я никак не могла остановиться. Но тут вдруг все остановилось... Боль обожгла мою левую щеку. Вскинув глаза, я увидела маму.
- Доченька, с тобой все в порядке? - спросила она. А голос у нее как-то подозрительно дрожит - подумала я - еще бы, жила была дочка без улыбки и смеха, а теперь какой-то клоун вместо нее высиживает.
- Мам, все в порядке. Так, как-то грустно стало - ответила я. Видимо, мой голос стал потверже. Она улыбнулась и присела рядом.
- Ты сегодня очень странная. Ты же у меня такая сильная, а тут - слезы. Не волнуйся, он того не стоит, все они обижать горазды - прошептала она.
Я тихо ухмыльнулась и кивнула ей. Пусть думает так. Я ж железная леди. Все в жизни вытерплю.
Она же, порывисто встала, и, вдруг потянулась губами к моему лбу. Прямо как в детстве хотела поцеловать. Я тут же нацепила на себя колючий стальной взгляд и заглянула ей в глаза. Мама сразу отшатнулась от меня и нетвердой походкой отправилась в дом. На какую-то долю секунды мне стало жаль ее. Но эту мысль я быстро отогнала от себя. Не раскисай, тряпка - проговорила я себе сквозь зубы и отправилась собираться на работу.
В зеркале на меня снова смотрит в зеркале лицо серьезной взрослой девушки. Как это приятно. На мне одет белая блузка, серые брюки и черные туфли на сплошной платформе. Свои волосы светло-каштанового цвета я уложила в строгую прическу, мои голубые глаза подвела коричневым карандашом и губы чуть тронула блеском. Окинула себя взглядом и, все-таки, не удержавшись, вздохнула. Все мое тело было угловатым и неправильным. Везде, откуда можно, торчали кости. Грудь еле выглядывала из-под просторной блузки. Вздохнув в последний раз, я посмотрела на часы. Так, опять я...опаздываю! Черт!
Вот уже где-то около часа мы тряслись по этой ужасной дороге, я успела даже подремать. Поступил вызов от соседей одной старушки. Ее стоны разносятся по деревне 3 сутки. Что за соседи, долго не решались позвонить нам. Что-то тут нечисто. Но я не успела повозмущаться дальше. Мы остановились возле одного покосившегося дома. Выглядел он очень мрачно, аж мороз по коже. Как только я вышла из машины, я тут-же услышала жуткие стоны, доносящиеся из хаты. Как же мне не хотелось туда входить, но, одернув себя, я поспешила вслед за всеми. В этот момент я позавидовала Сашке, с блаженным видом растянувшимся на сидении и напевавшим какую-то знакомую мелодию. Войдя, я сразу же ощутила запах какого-то разложения, вызвавший у меня мороз по коже. Зайдя в следующую комнату, я увидела какое-то страшное существо, а не старушку. Она была очень худа и вся была прямо-таки унизана кровоподтеками и синяками. На теле этой старушки не осталось на одного живого места. Чтобы как-то отвлечься, я отвела взгляд от нее и, заметив черно-белые фотографии на стене, мне вцепилась в глаза одна фотография. На изображении на меня глядела та самая незнакомка из сна, только лет на 5 постарше. Боже, что это за шутка, что происходит. Мне стало нечем дышать, я задыхалась! В это время во всем доме наступила прямо-таки звенящая тишина. И старый трещащий голос произнес: "Анисья, подойди ко мне, живо!". Я не знаю, Что заставило меня подойти к ней, какая сила, что со мной происходило? Меня тянуло как магнитом. Кажется, я уже давно забыла как это - дышать. На негнущихся ногах я подошла к изголовью кровати. В это время старуха схватила меня за руку своими трясущейся рукой. Как будто, со стороны я заметила, что только два пальца не скрючены, остальные - поломаны. Этой самой рукой, содержащей какую-то недюжинную силу, она наклонила меня поближе и прошептала: "Бери". Своим заплетающимся языком я задала оригинальный вопрос: "Что брать-то". Но, после моих слов старуха лишь разжала пальцы, откинулась на подушку и издала последний вдох.
Что-то стало давить мне на виски. Отступив назад, я начала массировать их. Стало тяжело даже просто стоять на ногах. Нечем дышать, плохо.
Как в тумане, я отступила назад. Люба, моя напарница, как-будто проснувшись от глубокого сна, своим будничным тоном начала ее осматривать и произнесла, что при осмотре сразу стало ясно, что она - не жилец на этом свете. Органы ее давно уже перестали работать. И дня 3-4 назад ее кто-то очень сильно избил. Надо вызывать полицию. Потом лицо ее переменилось, она улыбнулась и произнесла: "Жаль, Ниса, не успела она тебе сказать, ЧТО отдает. Может драгоценности какие-то". И, рассмеявшись своей шутке, она начала заполнять документы. Мне надо дышать, дышать - повторяла я. Свежий воздух, вот что мне сейчас нужно. Сделав пару шагов по направлению к двери, я остановилась. В избу вошел странный мужчина, похоже, местный житель. Огромный, метра под два ростом и огромной бородой на пол лица. Я хотела что-то произнести ему, что-то сказать, сама не понимаю - что. Но тут же отлетела к стене. Это он меня пинком приложил. Его губы постоянно повторяли какую-то фразу. Но уши, как- будто, наполнились ватой. Ничего неслышно. Я понимала, что ничего не смогу сделать против него, я слишком слаба. Но, все-таки, пыталась встать на четвереньки, чем вызвала звериный оскал на его лице. Люба где-то на задворках заорала, он повернулся к ней, потом послышался шум, какой-то хруст. Похоже, она замолчала навсегда. Он вновь кинулся на меня, вновь бил. Я уже не сопротивлялась. Снова, в который раз мне стало все равно. Это не я. Меня тут нет. Сквозь пелену своей крови заплывшим правым взглядом я его вновь увидела, а также услышала. Шепотом он вторил: "Умри, ведьма".
На меня волнами находил жар. Я горела, плавилась, сгорала. Снова пытаюсь медленно приподняться на колени. Жар, жарко. Почему глаза не слушаются? Открывайтесь же! Приподнимаю одну руку и пытайсь приподнять веко правого глаза. Все как в тумане. Не в тумане же, нет. Все в дыму. Мой левый взгляд узрел 3 тела: той старухи, Любаши и Сашки. Все они тут со мной, рядом. Их неестественные позы говорят о многом. Они мертвы. Тошнота накатывает на меня. Меня рвет снова и снова, без остановок. Снова на четвереньках, ползу, время от времени захожусь в жутком кашле. Изба горит, дым валит повсюду. Снова слышу чей-то шепот. -Вспомни...Пойми...Ты можешь это... - шептал тот самый голос старухи. Это шептанье разносилось со всех сторон хаты. Я вертела головой, пытаясь отыскать источник, но никого не видела. Послышалось лишь хихиканье, вот и оно смолкло. Пожар тем временем набирал обороты. Нет, я не выберусь отсюда. Внутри меня были чувства, что я поломана вся, как какая-то чертова кукла. Нет, нет больше сил бороться. Закрываю глаза с блаженной улыбкой и начинаю мечтать как в детстве. Я представила себе вокруг поле. Трава по пояс, ветер сносит с ног, я так люблю его. Вокруг ярко, пахнет полевыми травами. Хорошо-то как. Какой-то шум, похоже что-то упало - подумалось мне. На голову накатила мгновенная боль и стало так хорошо. Темнота, я проваливаюсь...все глубже и глубже.
***
Он проснулся. Кто там опять его потревожил? Уже несколько лет он не питался. Ему было плохо. Сквозь дрему услышал зов. Неужели ежик пришла. Так и есть, волнами исходит от нее счастье, улыбка, радость, ожидание кого-то. Кого? Меня конечно-же - понимаю я. Хочу показаться ей на глаза, переливаюсь всеми своими частями. Вижу - понимает, видит, вот я в паутине лучиком стрельнул, вот поскрипел половицами да щелями и окутал ее в мягкую пыль.
Ну, здравствуй, - прошептал он. - Ты вернулась, ежик. Она вдруг выбежала, узнавание и паника лишь мелькнули ей вслед. А он сильно не расстроился. Мостик налажен, она скоро вернется к нему...
Глава 2
Какое-то жужжание раздавалось рядом. Я лежала на чем-то мокром. Вонь стояла страшная. Воняло гнилью, что-где-то разлагалось. Открыв глаза, я обомлела... это был сад. Но так его можно было назвать с натяжкой. Это был сад-мертвец, сад-труп... Сотни, тысячи деревьев, кустарников, а также грядок простирались вокруг. Среди них, пошатываясь, брели странные люди. Странные. Это были дряхлые, немощные старики и старухи. Кожа с них свисала клочьями, обнажая темно-алую плоть. Среди них изредка мелькали и молодые люди. Их можно было назвать красивыми, если не приглядываться. Кожа их была покрыта пятнами. Они медленно бродили вокруг сада и что-то бормотали себе под нос.
Боль отвлекла Анису от дальнейшего рассмотрения. Взглянув на свои руки, она негромко вскрикнула. Сплошь усеяны волдырями. Кожа горела и пузырилась. Некогда... - прошептала она. Нужно выбираться из этого места, ЕСЛИ ПОЗВОЛЯТ...эти... Но ее, казалось, Никто не замечал, Что не могло ее не порадовать. Наверняка из-за моего внешнего видка никому нет до меня дела- подумалось ей. Надо встать и уходить. Привтав с земли - она ахнула. Она лежала все это время в каком-то месиве из разлагающихся фруктов и овощей, по которым неспеша копошились жирные черви. Уходи, не смотри - шептали ее губы. Но глаза не слушались. Они все рассмотрели. Неподалеку от нее расстилалась небольшая поляна из вишен. Вонь, копошение, омерзение. Казалось, запах гнилья плотным облаком лежал вокруг. Вот и кусты помидоров. Они висели на кустах, черные от гнили. Уходи, уходи, уходи же - шептала она себе. Прочь от сюди. Внезапно ее окликнул чей-то голос.
Зов повторился. Оглянувшись через плечо, Аниса увидела... ту самую бабку, которая недавно умерла...