Снигирева Екатерина Викторовна : другие произведения.

Письма

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Удивительные истории любви живут рядом с нами. Подчас они похожи на вымысел, но лучший сочинитель и есть наша жизнь. Этот рассказ о сложных взаимоотношениях женатых людей. А красивые стихи моих друзей сделали его необыкновенно романтичным.

ПИСЬМА

(необычная история любви и не только...)

  
  
   Навеет ночь прохладой в тишине,
В закрытое окно стучится ветер.
Я не могу не думать о тебе,
Я счастлива, ведь ты живешь на свете.
Пусть мир непрост, но если жить любя,
Увидишь то, чего не замечала.
Я приглашаю в этот мир тебя,
Я для тебя его и создавала.
Живем с тобою на одной земле.
Благодаря тебе и жизнь прекрасна.
Я посвящаю эту жизнь тебе,
А значит, и живу я не напрасно.
   Здравствуй, Дениска! Здравствуй Питер! Какими родными вы оба стали для меня. Сегодня я смотрела в интернете погоду в твоем городе. Минус один. Я люблю тебя. Я хочу прикоснуться к тебе, но что последует за этим? Вчера я гуляла по набережной и вглядывалась в море. Оно было беспокойным. Как и ты. Каждую весну с вами обоими что-то происходит. Это слишком просто - приехать. Я думала, что я сильная, но, оказывается, я боюсь нашей встречи. Я не хочу перемен. Пусть все остается, как есть. Я не боюсь разлук, я не боюсь одиночества, в которое я попадаю, прочитав твое письмо, я боюсь только лжи. Возможно, мы обманываем себя, надеясь, что письма всего лишь отголоски мечты, но за эти четыре года, больше всего на свете я боюсь потерять именно их. Если нельзя иначе, значит такое странное у нас счастье...
  
   Я сложил письмо и вернул Дэну.
   - Что скажешь? - спросил он.
   Я улыбнулся.
   - Хочется быть циничным, но ваши нежные чувства даже меня заставляют быть сентиментальным.
   - Почему она не хочет встретиться??? - Дэн закурил, - когда четыре года назад в Стокгольме мы расстались, я был уверен, что уже через неделю она приедет ко мне.
   - И вы втроем заживете весело и дружно, здоровой шведской семьей, - перебил его я.
   - Но три дня знакомства и письма еще не повод для развода. Стихи, мечты - к сожалению, это далеко от реальной жизни. Может быть, я все выдумал, может быть, она сильно изменилась за четыре года. Да что я тебе объясняю. Я просто хочу увидеть ее и все.
   - Я думаю, она боится боли.
   - Она пишет мне о такой любви, что я не понимаю, почему она не хочет встретиться. Встреча - это не боль.
   - Боль - все остальное. Боль и ложь. Она же пишет тебе в каждом письме. Если ты не можешь развестись, так довольствуйся письмами.
   - Мне этого мало, - Дэн вздохнул, - и с каждым новым письмом, вместо того, чтобы остывать и забывать ее, я еще больше хочу прикоснуться к ней. Не к ее письмам, а к ней. И больше ни к кому я не хочу прикасаться! - сказал он, немного повысив голос, и выразительно посмотрел на меня.
  
  
   Мы еще немного посидели в кафе, поговорили о работе, а потом разошлись.
   Сначала я по привычке поднял руку, чтобы поймать такси, но потом передумал. На улице потеплело, а в кафе было душно, и, выйдя на свежий воздух, я решил немного прогуляться. Пива мы выпили много, но пьяным я себя не чувствовал. В принципе, можно было и добавить. Я шел и старался не думать об этом. Невский все еще хранил тепло весеннего дня, и я не стал застегивать куртку.
  
   Мысли невольно возвращались к разговору в кафе. Со своей шведской подружкой Яной, Дэн познакомился в Стокгольме в кафе. Четыре года назад наша фирма послала его туда в командировку. А за полгода до поездки он женился на приятной девушке из хорошей семьи, и мне в голову не могло прийти, что он так быстро найдет себе кого-то еще. Правда, мне он целых два года ничего не рассказывал.
   Яна родилась в Москве. Когда она окончила школу, ее отцу предложили работу заграницей, и вся семья переехала жить в небольшой городок на юге Швеции, Карлскрону.
   Для меня был совершенно непостижим их роман в письмах. Впрочем, я и не придавал ему никакого значения. Но в последнее время Дэн изменился. Словно заболел. Семья разваливалась на глазах. Ира, его жена, хотела детей, чтобы хоть как-то укрепить их отношения, но Дэн был непреклонен. Дома бывал только по ночам, а иногда и вовсе не приходил. Ира звонила и расспрашивала меня о его возможных любовницах, но любовниц как раз и не было. Мне кажется, что Дэн уже давно думал о разводе. Он много раз порывался приехать к Яне, но шведская подруга не позволяла ему сделать этого. Он хотел проверить чувства, а она не хотела быть любовницей. Юношеский максимализм. Я часто задумывался над тем, что в юности мы все не умеем идти на компромисс. Это усложняет отношения, но оставляет их чистыми. А с возрастом многое становится проще. Возможны любые отношения, мы легко лжем, эта ложь комфортна нам. Угрызения совести появляются лишь тогда, когда мы кому-то причиняем боль.
   Дэна я знал давно. Сначала мы вместе учились в институте, затем наши пути на несколько лет разошлись, а потом наша замечательная фирма снова свела нас вместе. Мы оба уже достигли возраста Христа, твердо стояли на ногах, имели семьи, но при этом оставались абсолютно разными людьми. Даже в работе. Дэн был энергичный, общительный, беспокойный, брался за все дела сразу, и даже теперь, когда прошли те времена, когда волка ноги кормили, он продолжал, как мальчишка носиться по всему городу в поисках партнеров. Он говорил, что хочет помочь молодежи завоевать питерский рынок, научить их работать, но в действительности, он не мог сидеть на месте, в кабинете, и решать вопросы по телефону. Ел он очень много, но, как ни странно, всегда оставался в форме. Свои светлые волнистые волосы он стриг редко, поэтому выглядел совершенным разгильдяем, но при этом чертовски нравился женщинам.
   Когда он женился на Ирине, мне показалось, что они очень подходят друг другу. У них даже разрез глаз был одинаковым. Но со временем, я стал замечать, насколько они разные по темпераменту, по отношению к жизни. Она была спокойной вдумчивой девушкой, привлекательной и умной. Она хотела покоя, а он искал приключений. Он не мог сидеть дома и читать газету. Когда у него бывали свободные вечера, он придумывал тысячи развлечений, чтобы только не скучать и таскал ее повсюду за собой. Она через силу соглашалась, а потом, ссылаясь на усталость, просила отвезти ее домой. Отпуск он любил проводить в горах, на байдарках, она же предпочитала тихий загородный домик с грядками и ягодами. Он был легок на подъем, она же принимала решения неделями. Дэн не обращал внимания на мелочи, Ирина замечала любые нюансы.
   Со временем, он перестал ее брать с собой в отпуск, вечерами предпочитал компании друзей, а Ирина ждала его каждый день у окна и расстраивалась.
   И на фоне их брака у Дэна стал развиваться роман в письмах. Яна любила горы, любила танцы и тусовки, в ней сочетались романтика и жизнелюбие, и какой-то юношеский авантюризм. Но все это лежало на бумаге. Дэн читал увлекательный роман, в глубине души боясь, что в действительности его не существует.
  
   Дойдя до Гостиного двора, я окончательно решил, что нужно купить еще одну бутылочку пива. Вечер стоял до удивления теплый, совершенно непривычный для начала марта, поэтому от мыслей о пиве мне так и не удалось избавиться.
   Купив сушеных кальмаров и Невского, я сел за синий столик с зонтиком.
   Вот уж я был полной противоположностью Дэну. От пива, и хорошей жизни я раздобрел, стал каким-то важным, неторопливым. Похудеть одно время хотел, но потом понял, что это бесполезно. Заработав определенный авторитет, на который я работал лет семь, теперь я стал пожинать его плоды. Бизнес тек успешно, без суеты и кризисов, многого я в этой жизни не хотел, а нам с Ленкой и Димкой на жизнь вполне хватало. Я знал, что никогда не стану очень богатым человеком. Хотя потенциал во мне видели и преподаватели в институте, и мой лучший друг.
   Женился я восемь лет назад, и ни разу ни о чем не пожалел. Родился Димка, прошло еще года два, а потом начались компромиссы. Но так, ничего серьезного. Я любил свою жену. Но как-то странно, с годами, она стала мне настолько близким и родным человеком, она так заботилась обо мне, что за последний год я оговорился, и раза два назвал ее мамой. Мы посмеялись вместе, но потом я задумался, что чаще всего так и бывает - жена превращается в мать твоих детей, и просто в мать. И это еще в лучшем случае. В худшем супруги вообще перестают понимать друг друга. Ленка любила меня не как отца, это я точно могу сказать, что, в общем-то, льстило моему самолюбию.
  
   Пиво кончилось, жена уже пару раз позвонила на трубку, поэтому я нехотя поднялся и пошел ловить такси. В кармане лежала тысяча рублей одной бумажкой и какая-то мелочь. В кафе мне никто ничего разменивать не стал, а пива я больше не хотел. Я посмотрел в сторону метро, потом на Невский, потом снова на метро, и ноги сами меня повели к дверям, из которых дул теплый ветер. Сам себе удивляясь, я прошел через турникет.
   Я спустился в наше метро с любопытством и интересом. Машина вытеснила из моей жизни этот вид транспорта, о чем я, собственно, еще ни разу не пожалел. Мгновенно вокруг меня появилось очень много народу, много уставших задумчивых людей. Уставших от рабочего дня, от безденежья, от проблем. Я не выдержал и подал милостыню старушке, подумав о том, что моя бабушка жила с моими родителями и ни в чем не нуждалась. Ей и в голову не могло прийти встать у парапета. Потом на моем пути появилась еще одна такая старушка, а потом третья, и я понял, что до дому я могу не доехать. Мне стало вдруг смешно оттого, что я попал в чужой мне мир. Тот мир, из которого я ушел не так давно, но уже успел его забыть. Я всего лишь приподнялся на какую-то маленькую ступеньку, но мгновенно потерял его. Где остался мой томик Булгакова, который я взахлеб читал в метро? Ну конечно, комфорт и огромное количество плюсов моего нынешнего существования не шло ни в какое сравнение с этим томиком.
   Я еще не сел в вагон метро, а всего лишь прошел по переходам к своей станции, а сколько мыслей, взволновавших мою душу, появилось в голове. Я усмехнулся. В этот мир можно вернуться, только потеряв все. Другого пути нет, потому что.... Потому что завтра я поеду на работу на машине. И мне даже в голову не придет поступить иначе.
   Я сел в электричку и открыл газету. Кстати, так сделали очень многие. А раньше книги были у большинства. Времена меняются. Газета быстро надоела, и я снова стал рассматривать людей, сидящих напротив меня. Я старался делать это незаметно, но зря - на меня никто не обращал внимание. Первым в ряду сидел мужчина в поношенной одежде. Он сидел, ссутулившись, и дремал. На полу у ног лежал мешок. Вторым был очкастый толстяк. Он читал газету. Очень самодовольная личность. Я быстро перевел с него взгляд на девушку, сидящую рядом. Вернее девочку. Это был типичный тинэйджер. Только слишком уж нежные черты лица давали мне основание думать, что она не мальчик. Джинсы, узкая куртка, какая-то серьга в ухе. Короткая стрижка. Она ничего не читала. Она сидела в окаменевшей позе и смотрела в одну точку. Далее сидела девушка повзрослее. Лет двадцати пяти. Она как бы (дурацкое словечко) читала книжку, но чувствовалось, что она следит за собой - как она поставила ноги, нет ли складок на юбке, так ли лежат волосы. Я улыбнулся. Далее сидели две тетки и болтали. Полные, одетые так, как их и воспитали. Я могу поклясться, что если бы у них было много денег, то они бы оделись точно так же. В обтяжку, без какого-либо намека на сочетание цветов. И прически чрезвычайно подходили всему их облику. Крутые завитки, в форме шара у одной, и начесанная копна у другой. Обувь добротная, но уже стоптанная. Я был несправедлив. У одной из них было очень доброе лицо. Такое лицо у моей тети Гали.
   Легко мне судить об этих людях и выставлять оценки. Я, может быть, и одет нормально и лицо у меня умное, но дальше этого не идет. В моей популярной сейчас работе менеджера (хоть и главного) я мало того что не получаю удовлетворения, к тому же не чувствую никакой необходимости. Вот, например люди, которые пекут хлеб. Это самая нужная профессия на земле. Человек, возвращающийся домой после такой работы, должен чувствовать, что еще один день прожил не зря. Но там мало платят. Парадокс. За большинство работ, не представляющих по большому счету никакой ценности, платят в десятки раз больше, чем за те, результат которых жизненно важен каждому из нас.
   Две тетки вышли на очередной остановке, а на их место села девушка. Приятная девушка с книгой в руках. Переплет был жестким, обложка слегка потрепанной. Уж ни классику ли она читала? Темные кудрявые волосы, длинные ресницы (глаз ее я так и не увидел), милые пухлые губки - она выглядела довольно молодо, но ее руки прибавляли ей лет пять. На положенном пальце я увидел кольцо. Такая красавица просто обязана быть замужем...
   Она вышла раньше меня, а я еще долго думал о ней. Вернее не о ней, а о ее образе. Она была не лучше и не хуже моей Ленки. Она была просто другая.
  
   Рабочий день начался как всегда с миллиона звонков. Наша фирма занималась распространением финских строительных товаров, и моя задача заключалась в том, чтобы задействовать как можно больше людей и организаций в этом замечательном процессе. Могу поспорить, что процентов шестьдесят населения нового тысячелетия занимались тем же самым. Остальные сорок все-таки что-то создавали или пекли хлеб.
   Чтобы не усреднять самого себя, скажу, что я добился на этом поприще значительных результатов - я стал старшим менеджером и теперь только контролировал работу своих подчиненных. Фирма у нас с некоторых пор стала разрастаться, и если раньше отметить чей-нибудь день рождения было приятно и ненакладно, то сейчас же при упоминании о празднике, хотелось немедленно уехать в командировку. Как в фильме Служебный роман, в середине дня с меня сняли деньги на чей-то подарок. Когда я поинтересовался, для кого - мне ответили, что эта какая-то девочка из снабжения. Это было ужасно, но я так и не смог вспомнить, как она выглядит.
   Три года назад мы жили намного веселее. В фирме было всего десять человек, и в конце рабочего дня мы постоянно искали повод, чтобы пойти в кафе, а когда не находили, то и это нас не останавливало.
   Именинницу я все-таки увидел. И уже после этого не жалел потраченных денег - в новом блестящем костюме она была просто прелесть. Я вспомнил ее приход в нашу фирму, только, по-моему, на другую должность. Начальству виднее. Вечером в нашей столовой намечался маленький сабантуй. Но до этого мне нужно было съездить в несколько мест.
   Вика принесла мне листок с планом встреч и чашку кофе.
   - Салон Престиж, насколько я понимаю, сам заинтересован в нас, - я отложил первый лист, - а вот эта встреча важная. Ты подготовила по ней документацию?
   - Да, все в порядке, - Вика отдала мне папку, и я заметил, что она нервничает.
   - Фирма Престиж не заинтересована в нас, - сказала она робко, - но мне кажется, что если мы приложим определенные усилия, то сможем с ними сотрудничать.
   - Да Бог-то с ними, - ответил я, - работы и без них полно.
   Вика продолжала нервничать.
   - Дело в том, что я два дня договаривалась о встрече. Как-то неудобно...
   - Ну и напрасно, - прервал я ее, - где они располагаются?
   - Совсем недалеко от нас, - она почувствовала себя увереннее и назвала адрес.
   - Если я успею, то в конце дня заскочу, - я встал и собрался уходить.
   - Олег Викторович, встреча назначена через час, - робко сказала Вика. Я не выдержал.
   - Вика, перезвони и назначь встречу на вторую половину дня. Если их это не устраивает, значит не судьба, - подвел я итог и ушел, оставив девушку в растерянности.
   С Викой мы работали уже больше года. Она отлично справлялась со своими обязанностями, хорошо чувствовала ситуацию, и редко ошибалась. Дался ей этот Престиж, думал я, садясь в машину.
   На очередном светофоре я вдруг вспомнил, что эта фирма - ее находка. Она рассчитывала иметь с нее свой процент. Как же я забыл!
   Я позвонил в офис
   - Ты договорилась? - спросил я.
   - Нет, - ответила она.
   - Попробуй перенести встречу на другой день и перезвони мне, - я выключил телефон.
  
   К великому моему счастью, на вечернем празднике собрались всего несколько человек, почти весь наш старый костяк, поэтому мне снова пришлось отказаться от машины.
   Валерия, так звали именинницу, оказалась своим человеком, и прекрасно вписалась в нашу компанию. Мы, как всегда, начали в офисе, а потом плавно перебазировались в ближайшее кафе.
   Валерии скучать не пришлось. Андрюха, наш местный Дон Жуан, тут же принялся за ней ухаживать. Валерии это, похоже, нравилось. Бедная девочка - она даже представить себе не могла, какие муки ждут ее, если она не дай Бог влюбится в этого ловеласа. А влюбиться в него было совсем нетрудно. Мужчина, знающий все тонкости искусства обольщения, как правило, очень внимательный, подобно зверю, выслеживающему добычу. Он наблюдателен и хорошо чувствует, что и в какой момент нужно женщине. А если к этому добавить привлекательную внешность и острый ум, то любая легкомысленная особа у него в кармане. Глядя на его похождения внутри нашей фирмы, я невольно задумывался, как моя Ленка реагировала бы на его ухаживания.
   Они весь вечер вместе танцевали, даже, кажется, целовались - наш друг был в ударе и в очередной раз забыл о своей жене и дочери. Он самозабвенно целовал ее руки и рассказывал анекдоты. Валерия смеялась и не сводила с него глаз. Уехали они вместе. Это означало, что если мне позвонит его жена, то я снова должен буду что-нибудь врать.
   Работа - это вторая семья, всегда говорил Андрюха. А в этой семье неизбежны интриги, любовь, ненависть и все остальные человеческие слабости. И важно, чтобы дом и работа не мешали друг другу.
   На моей памяти тоже был один роман на службе. Но мне он быстро надоел - пошли какие-то разговоры, трудности. Если и существуют в жизни какие-нибудь компромиссы, скажу я вам, то они не должны быть в тягость.
  
   Утром Вика выглядела очень грустной. Она уже не напоминала мне о своей фирме, и я почувствовал, что она потеряла всякую надежду на благоприятный исход.
   С ее целеустремленностью, она могла бы в будущем все дела по этой фирме вести самостоятельно. Это был ее шанс продвинуться по служебной лестнице. В нашей фирме никто не отдавал своих завоеваний. Она это знала.
   - Расскажи мне все, что ты знаешь о Престиже, - сказал я, сделав несколько важных звонков.
   Вика удивленно посмотрела на меня.
   - Ты вчера разговаривала с ней?
   - Да. Я боюсь, что уже поздно. Наталья Васильевна, директор этой фирмы, сказала мне вчера, что другого времени у нее нет. Я думаю, она имела ввиду неделовой подход.
   Я нахмурился.
   - И, тем не менее, я слушаю тебя.
   - Фирма занимается дизайном офисов, квартир, кафе и других заведений. Она существует уже семь лет. Дизайнеры имеют международные дипломы. Эта одна из самых известных фирм в области дизайна. У них есть свое производство...
   - У тебя появилась идея совместного предприятия?
   - Да, но можно начать и с поставок различных материалов. Помимо своего производства они работают с Германией и Францией.
   Мне захотелось сказать, ну и пусть себе работают дальше.
   - Что у вас было в предварительной договоренности?
   - Я рассказала о нашей фирме. Наталья Васильевна, если вы помните, подруга моей матери. Она сказала, что можно встретиться, но особенной заинтересованности я не заметила.
   - Ты знаешь, что мы работаем уже с двумя такими фирмами? - сказал я, зевнув.
   Вика вздохнула.
   - Только ради тебя я согласен встретиться с твоей Натальей Васильевной. Но, ты знаешь, что это не в моих правилах, - сказал я.
   - Я постараюсь еще раз договориться о встрече, - Вика немного успокоилась.
   Чем больше я думал об этой фирме, тем меньше мне хотелось работать с ней. И меня раздражало собственное великодушие по отношению к Вике. Я уже чувствовал, что разговор у нас с директором фирмы не получится изначально, только время даром пропадет. Но уговор дороже денег.
   Встречу назначили на конец недели. Вика была счастлива.
  
  
   Я болею тобой, как болеют болезнью,
Я болею тобой до щемящей тоски,
Снится шар голубой в голубом поднебесье,
И горячая боль обжигает виски,
Я болею тобой и твоею любовью,
Видно мало своей, так чужую взяла,
Эта боль стала всем,
Стала плотью и кровью,
В мое тело и разум, как заноза вошла,
Я болею тобой, как смертельной болезнью,
Этой сладкой болезнью без смеха, без сна...
   Привет, Дениска! Сегодня один молодой человек пригласил меня в кафе. Для серьезного разговора. Я сказала, что с такой несерьезной девчонкой не ведут серьезных разговоров. Я видела тебя во сне. К сожалению, в нем ты тоже просил меня о встрече. Море немного успокоилось сегодня. Оно отражает небо в облаках. Приплыви ко мне на корабле с алыми парусами. Можешь? Тебе это кажется невозможным, или ты считаешь меня сумасшедшей? И то и другое. Знаешь, что такое алые паруса? Это мечта, это свобода, это невозможность поступить иначе. Моя любовь уже прошла испытание письмами. Я научилась быть счастливой только ими. Наверное, я ни на что больше не способна. Но меня удивляешь ты. Когда мы расстались с тобой четыре года назад, я думала, что через полгода писем уже не будет. Я чувствую, что ты любишь меня. Я чувствую это в каждой твоей строчке. Этого слишком много, чтобы быть счастливой...
  
  
   - Олег Викторович, вы не забыли, сегодня в два часа дня у вас встреча с Натальей Васильевой, - сказала Вика, едва я переступил порог моего кабинета. Я нахмурился.
   - Извините, - она тут же вышла.
   Вместо утренней чашки кофе в кабинет зашел Дэн.
   - Я по делу. Сегодня в два ты мне нужен. Помнишь контракт с Билдинг-Лайн?
   - Ты хочешь сказать?.... - я не верил своим ушам. Я выбивал этот контракт целый год.
   В действительности, можно было бы прекратить отношения со всеми остальными партнерами, и жить припеваючи, получая прибыль только с одной этой фирмы.
   - Именно это я и хочу сказать! - Дэн откинулся на спинку кресла. Я покачал головой.
   - Рассказывай, как тебе это удалось, - сказал я, проигнорировав телефонный звонок.
   Вошла Вика.
   - Вика, два кофе, пожалуйста, и отмени все встречи с двух до пяти. Она даже ахнула. Мы с Дэном посмотрели на нее. Девочка чуть не плакала.
   - Три кофе, и поговорим, - быстро сказал я, вспомнив про ее Престиж.
   - Что у вас за дела? - с любопытством спросил друг.
   - Есть возможность отложить встречу хотя бы на час? - спросил я.
   Дэн покачал головой.
   - Ты должен сам все понимать.
   Я вздохнул.
   Вошла Вика.
   - Сядь, - сказал я.
   Она села.
   - Что ты знаешь о фирме Билдинг-Лайн? - спросил я ее вдумчиво.
   Вика широко раскрыла глаза. Уж она-то лучше всех знала, о чем я говорю.
   - И можешь себе представить, что встреча с президентом этой компании назначена на два часа дня. Что мы будем делать? Мое решение целиком и полностью зависит от тебя.
   Дэн сидел в уголке и улыбался. Вика, так и не притронувшись к своему кофе, встала.
   - Я все поняла, Олег Викторович. Я могу идти?
   -Да.
   Когда она вышла, Дэн прямо насел на меня.
   - Что это за тайны мадридского двора? Ну-ка рассказывай.
   Я объяснил ситуацию.
   - А я бы на твоем месте помог девушке, - сказал он иронично, - я вообще-то могу поехать первым, а потом и ты подъедешь. Твое присутствие будет нам необходимо лишь в заключительной части переговоров.
   - Заметь, это ты сказал, - усмехнулся я.
  
   На встречу в фирму Престиж я прибыл без пятнадцати два, в надежде, что меня примут раньше. Но надежды не оправдались. В кабинет Натальи Васильевны я зашел ровно в два часа.
   Она выглядела именно так, как я себе и представлял. Полная женщина, с короткой стрижкой из салона, в золоте, в дорогих нарядах, с умным лицом опытной стервы.
   Наталья Васильевна также быстрым взглядом оценила меня, и по ее выражению лица я понял, что она также ничего другого и не ожидала.
   Она вздохнула и стала объяснять мне, что, возможно, ее фирма и нуждается в новых партнерах, но в данный момент в этом нет необходимости. Исключительно личные связи заставили ее сделать одолжение и согласиться на эту встречу. Коротко рассказав о своей фирме, она замолчала, предоставив слово мне.
   Я ждал этого момента с нетерпением, потому что твердо решил отказаться. Мало того, что мне не понравилась эта женщина, мне совсем не нужны были ее одолжения. Вика требовала от меня слишком большой жертвы. Но едва я начал говорить, как зазвонил телефон.
   - Извините, - сказала она и подняла трубку. В одну секунду ее лицо стало суровым, - пригласите ко мне Юлю, - она положила трубку и обратилась ко мне, - Прошу извинить, но у меня появились проблемы, которые нужно решать немедленно. Вы сможете продолжить наш разговор с моим заместителем, с вашего позволения.
   Набрав побольше воздуха в легкие, я мило улыбнулся и сказал:
   - Дело в том, что я очень спешу. Боюсь, что наше с вами сотрудничество...
   И тут вошла она. Та самая девушка с кудрявыми каштановыми волосами, которую я встретил в метро. Ее глаза лишили меня дара речи.
   Она улыбнулась, и стала еще очаровательнее.
   - Познакомьтесь, это Юлия Алексеевна, мой заместитель.
  
   Вопрос о сотрудничестве решился сам собой.
   К моему великому сожалению, я действительно торопился. Полагаясь, исключительно на свое обаяние, я извинился перед прекрасной Юлией Алексеевной, и предложил ей в понедельник встретиться в моем офисе. Не знаю с чего вдруг, но мне показалось, что она тоже симпатизирует мне. Девушка согласилась на встречу, снова очаровательно улыбнувшись.
   Какая у нее солнечная улыбка! Давно забытое чувство - просто приятно говорить и все. Смотреть на ее мимику, на ее карие глаза, на ее пухлые губки, и подписывать любые контракты.
   Удивительное совпадение. Вчера увидеть ее в метро, а сегодня встретить здесь. Надо будет потом рассказать ей об этом.
   В потом я не сомневался. Я не думал ни о чем другом, кроме обыкновенного общения. Но мне еще предстояло ее узнать.
  
   На встречу с фирмой Билдинг-Лайн я успел. Мы подписали этот долгожданный контракт, и вечером в тесной компании решили отметить столь знаменательное событие.
   В конце дня я заехал в офис и осчастливил Вику. Девушка не знала, как меня благодарить, а я думал про себя, что спасибо нужно говорить не мне.
  
   Многие близкие мне люди считали, что я много пью. Дэн относился к этому философски. Если выпивка не мешает работе, то ничего страшного в этом нет. Но Лена страдала от моего пьянства. Она привыкла к моим поздним, или ранним возвращениям домой, часто в полубессознательном состоянии, она перестала спрашивать меня, где я был, потому что все наши кабаки были ей известны наизусть, все реже я слышал от нее упреки, но когда я приходил в себя к субботнему вечеру, я чувствовал, что она страдает.
   Не скажу, что я сам был в восторге от себя, но алкоголиком я себя не считал. Я никогда заранее не настраивал себя на выпивку, но все всегда заканчивалось одинаково.
   Пятница у нас вообще стояла на отдельном счету, поэтому, когда мы с Дэном вышли из офиса фирмы Билдинг-Лайн, я тяжело вздохнул, в очередной раз подумав, что дома я появлюсь не скоро.
   За ночь мы объехали полгорода. Ближе к утру самыми стойкими, как всегда, оказались мы с Дэном, и конце концов я просто уснул в холле казино. Дэн попытался меня отвезти домой, но не смог.
  
   В понедельник на работу я ехал тоже с тяжелой головой. Свою машину взять я не осмелился, поэтому поймал такси. К счастью, с заместителем директора фирмы Престиж встреча была назначена на вторую половину дня.
   Юлия Алексеевна не позволила себе опоздать ни на одну минуту.
   Вика принесла нам кофе, и я предупредил ее, что через некоторое время мы ее пригласим для беседы.
   Юлия Алексеевна вела себя просто, с достоинством, речь ее была правильной, она хорошо разбиралась в строительных материалах, умела вести беседу, но при этом в ней чувствовался еще не угасший юношеский задор, которого навек лишилась ее начальница, да и я чувствовал себя рядом с ней безнадежно устаревшим. С ней легко и приятно было иметь дело, и все формальности мы решили очень быстро.
   Затем я познакомил ее с Викой, после чего моя роль в этом процессе закончилась. Девушки ушли беседовать в другой кабинет, а я остался в своем, пытаясь дальше работать.
   Может быть, пригласить ее в кафе на чашку кофе? Как она отреагирует, как ей предложить? И зачем? Я ерзал в кресле, раскладывая пасьянс, но так ничего и не придумал.
   Если бы она ушла, то Вика тотчас заглянула бы в мой кабинет. Значит, она еще здесь, думал я, уже спустя час. Рабочие звонки по телефону помогали мне отвлечься от своих мыслей, и, наконец, Юлия Алексеевна сама осторожно постучала в кабинет, а затем вошла.
   - Извините, - она снова улыбнулась, - мы с Викторией закончили, теперь я буду часто бывать у вас, пока не смогу передать работу другому исполнителю. - Будем рады, - сказал я, вставая.
   - Если вы собираетесь домой, то я могу вас подвезти, - вдруг предложила она, - вы где живете?
   - У Парка Победы.
   - Замечательно, а я рядом с Электросилой. Нам по пути.
   Я глупо улыбнулся.
   - Хорошая идея, мне нужно пять минут.
   - Идет, я подожду вас в приемной.
   Когда она вышла из кабинета, я замурлыкал, как кот. Теперь можно было пригласить ее в кафе совершенно естественно.
   Я довольно скептически отношусь к женщине за рулем. И главное, не пытаюсь этого скрыть. Но при первом знакомстве, безусловно, можно и промолчать, думал я, выключая компьютер.
   Вела она машину довольно сносно, но я так и не смог скрыть своей иронии. Мы мило болтали на общие темы, потом перешли на разговор о детях. Черт его знает, но я перестал думать о кафе. Наш разговор был настолько отвлеченным от нас самих и в какой-то мере вынужденный обстоятельствами, что я снова не был уверен, нужно ли ей самой это кафе.
   Она душилась очень ароматными духами. Несмотря на то, что я ни разу не прикоснулся к ней, я чувствовал ее духи еще очень долго после того, как она ушла.
   Она вся была солнечной. Ее юмор, ее постоянная улыбка, ее глубокие глаза настраивали меня на романтический лад. Конечно, мне хотелось посидеть с ней в кафе. Но я так и не пригласил ее.
   Она довезла меня до дома, и мы распрощались. Не в последний раз, - подумал я, вздохнув.
  
  
  
  
  
   Я не забыла и забыть не в силах
тех слов твоих, мой милый друг.
Храню я в сердце, все что было -
Теней и света зыбкий круг...
Вот только в разных измереньях
Мы существуем. Не сердись.
Прочь прогони свои сомненья -
Я здесь, я рядом. Улыбнись
И протяни мне свою руку.
Ты знаешь, где меня искать,
   Прислушиваясь к тайным звукам,
   Мне остается только ждать.
   Здравствуй, мой ангел! Мое письмо - это слабость. Я схожу с ума. Что с нами происходит? Мне хочется броситься в море и поплыть к тебе. Как часто, бывая в Стокгольме, я брожу возле парома. Несколько часов и я могу быть ближе к тебе. Когда я пишу тебе, что я счастлива, я действительно счастлива. Но как невыносимо жить без тебя! Порви это письмо. Это слабость. Это, наверное, весна, и твои тяжелые письма. Они как ножи вспарывают мою душу. Я не могу писать, что мне все равно. Я больна. Мне никто не верит. Моя мама хочет отвести меня к психиатру. Но до конца весны осталось полтора месяца. И все пройдет...
  
   Однажды, когда мы с Дэном были в очередном загуле, изрядно выпившие, Дэн снова заговорил о Яне.
   - Я буду разводиться. Я больше не могу.
   - Ты хорошо подумал? - несмотря на свое состояние, я очень серьезно воспринял его слова.
   - Я думал все эти годы. И сейчас я, наконец, понял главное, - он сделал паузу и посмотрел на меня своими несчастными глазами, - я развожусь, не потому что я хочу жить с Яной, а потому что я не хочу жить с Ирой. И неважно, что будет у нас с Яной. Это не имеет к разводу никакого отношения.
   - Хорошо, что у вас нет детей, - заметил я резонно, - ты уже обрадовал свою шведскую подружку этой новостью?
   - Нет, я ей ничего не скажу. Я разведусь, а потом приеду к ней. От таких разговоров мы быстро протрезвели, и вернулись в свои семьи довольно рано.
  
   Разводился Дэн всю весну. Это оказалось мучительно и сложно. Ира отнеслась довольно стойко к разводу, словно ждала его все эти годы, но Лена рассказывала мне, что она каждый день плачет. Их родители долго не могли поверить в происходящее. Со стороны, брак их детей выглядел вполне благополучно, и они терпеливо ждали внуков.
   Разваливалась устоявшаяся жизнь с целым миром общих родственников, друзей и имущества.
   - Если бы я знал заранее, что такое развод, я никогда бы не решился на него, - говорил он.
   Он не мог уйти из дома с пустыми руками, но в то же время, понятия не имел, как делить мебель или технику. Ира говорила, что ей ничего не нужно.
   - Как на западе все просто - брачный контракт, никаких обид, все по пунктам распределено, - Дэн был в растерянности.
   Больше всего в разводе Дэну не нравился квартирный вопрос. Полтора года назад он купил на свои деньги им с Ирой двухкомнатную квартиру. Они ждали этого события, как манны небесной. Кончились мучения и скитания по чужим квартирам, кончилась их коммуналка с предками. Жизнь приобрела какой-то новый смысл. Со временем, они обставили ее по своему вкусу, и Дэн в каком-то смысле полюбил свой дом. Этот дом целиком и полностью построил он сам. Он чувствовал себя его хозяином.
   Конечно, он оставил квартиру Ире, ни о каком обмене не могло быть и речи, но возвращаться к родителям ему совершенно не хотелось.
   Он снова стал снимать квартиру. К Яне он решил поехать в свой отпуск, а пока жил холостяцкой жизнью, которая у него получалась с трудом.
   Нам, избалованным женской заботой, мужчинам трудно живется на воле. Мы привыкли, чтобы обо всех мелочах, связанных с нашим бытом, думали наши жены. А привычка - дело серьезное.
   Первое время Дэн ходил по гостям да по ресторанам, вещи отвозил стирать матери, которая иногда приезжала и делала уборку в его доме.
   - Никудышный я какой-то, - вздыхал мой друг, - и что женщины находят во мне.
   Перемены трудно давались Дэну. Он оказался совсем не готов к ним. Яна по-прежнему писала письма, ни о чем не догадываясь.
   - Я должен прийти в себя, прежде чем ехать к ней, - говорил он, - я сломался. Мне даже трудно формулировать свои мысли, когда я пишу ей ответ. Она чувствует, что со мной что-то не то. Но это только мои проблемы.
  
   А у меня в жизни не происходило никаких перемен. Насмотревшись на мучения своего друга, я окончательно понял, что брак - это не просто штамп в паспорте. Это узы. Глубокие и прочные. Они врастают в каждого из нас, и когда приходится рвать их, то становится физически больно. Это очень сложный клубок взаимоотношений. Бог миловал Ирину и Дениса - у них еще не было детей. А что бы я делал с Димкой, не дай Бог? Мы с моей Ленкой прожили вместе 8 лет и, скорее всего, проживем еще столько же, и всякий раз, возвращаясь домой в любом состоянии, я хочу видеть свою жену, я хочу, чтобы она ждала и любила меня такого, потому что, черт возьми, я люблю ее, и потому что мы оба нужны нашему сыну.
  
  
   Разбуди меня завтра пораньше,
Так хотелось бы встретить рассвет.
Небо, серое, словно из замши
Начинает внезапно светлеть.
Я стою на горе и мечтаю
И уж кажется, сбылись мечты
И ведь радости больше не знаю,
Чем быть там где находишься ты,
Упиваясь свободой и властью
Я и верю себе и чуть нет.
Ты не знаешь, какое же счастье,
Встретить вместе с тобою рассвет.
   Здравствуй, мой любимый! Я по несколько раз перечитываю каждое твое письмо, и не могу понять, что с тобой происходит. Ты страдаешь, но я не понимаю, что случилось. Я плохо сплю последнее время, мне снишься ты, хотя твои черты постепенно ускользают от меня. Может быть, мы оба выдумали друг друга? Я боюсь, что в твоей тревоге виновата я, мои письма, моя слабость. Успокой меня, напиши, что с тобой все в порядке. Просто напиши мне это...
  
   Наступило лето, и на нашей фирме начался горячий сезон. От накативших заказов стонали все сотрудники. При всем желании, Дэн так и не смог взять отпуск до сентября.
   Юлю я видел редко, но каждый ее приход на нашу фирму был для меня радостью. Мы часто пили с ней кофе в моем кабинете и долго болтали о всякой ерунде. Я видел, что она с удовольствием проводит со мной время, и мне это льстило. Но дальше работы наши отношения не заходили.
   Я чувствовал, что нравлюсь этой девушке, и вряд ли она отказалась бы от какого-нибудь приглашения, но каждый раз меня что-то останавливало. Мне было проще познакомиться с девчонкой в клубе, я мог предложить этой девчонке что угодно, и ничего бы меня не смутило, а тут, я постоянно задавал себе вопрос - а что же дальше? А дальше не было ничего. Возможно, где-то в глубине души я боялся, что если у нас с ней начнется роман, то мне станет сложно. Не с моей женой или с ней, а с самим собой. Я жил в определенном душевном комфорте и не хотел никаких ненужных волнений. Я чувствовал, что эта девушка может заставить меня в какой-то момент забыть все. Я был просто уверен, что она разбила тысячи мужских сердец. Она никогда бы не ушла от своего мужа, но это не помешало бы ей сделать еще одного поклонника несчастным. Думая о ней, я чувствовал, что она способна на сильные чувства и может дать очень много, если полюбит, но таких девушек нужно встречать в молодости, когда нет никаких обязательств и ты свободен в своих поступках. Но я по-прежнему не переставал любоваться ее солнечной улыбкой.
   А вот нашему Дон Жуану не повезло. Валерия забеременела. Эта несчастная неискушенная девушка полюбила Андрюху, забыв про все на свете. Он снял для нее квартиру и уже полгода вел двойную жизнь. Его все устраивало до тех пор, пока он не узнал, что скоро станет отцом. Валерия сказала, что аборт делать не будет, но при этом ни к чему его не обязывает.
   Ее беременность лишний раз доказала нам всем, что нельзя связываться с незамужними девчонками и влюблять их в себя. Такие отношения всегда заканчиваются проблемами. Андрюха был всерьез озадачен. Но что бы он ни говорил, мы с Дэном сделали вывод, что он сам влюбился в нее.
   Мы посоветовали ему попросить у начальства повышения, потому что теперь ему придется обеспечивать две семьи.
  
   В конце сентября Дэн взял две недели отпуска и уехал в Швецию. Перед отъездом он был очень собран. Я перестал его узнавать. Он относился к поездке настолько серьезно, словно собирался просить руки, как минимум, у шведской принцессы. Он пересмотрел весь свой гардероб, пошел в салон и подстригся, что привело всю нашу фирму в изумление, и в довершении всего, снял шикарную квартиру в центре, с тем, чтобы, вернувшись с Яной из Швеции, не разочаровать ее.
   Накануне отъезда мы немного посидели в ресторане. Он пытался пить, но так и не опьянел.
   - Я не представляю, чем может кончиться эта поездка. Может быть, она ведет двойную жизнь, у нее есть молодой человек, а я - забавное развлечение. Знаешь, как в интернете, парень может представиться жгучей блондинкой и писать эротические письма.
   - Скажешь тоже! - я улыбнулся, - ты вспомни все ее письма. Это не может быть фальшью. Не дрейфь! - я похлопал его по плечу.
   - Да, ее письма - это невероятная сила. Когда я познакомился с ней четыре года назад, мне она просто понравилась, - Дэн закурил, - она была юной, красивой, стройной длинноногой девчонкой. Она задорно смеялась и легко шла на контакт. Мое знакомство с ней было обыкновенным флиртом. Но потом я стал получать ее необыкновенные письма, и увидел в них совсем другого человека, глубокого, тонко чувствующего, с богатым воображением и неистощимой фантазией. Я познакомился еще с одной Яной, и она перевернула всю мою жизнь. Что бы меня там ни ожидало, я должен съездить, потому что иначе я не смогу дальше жить.
  
   Чего скрывать, я немного завидовал ему. Я никогда не испытывал подобных чувств, и вряд ли испытаю. И вовсе не потому что не способен на них. Я боюсь боли. Когда-то давно я испытал боль. Она была несильной, но я никогда бы не хотел ее повторения. Но без боли не бывает истинной любви. Все, что достается нам даром, не ценится, даже если это истинное сокровище.
  
   Дэн вернулся через два дня. Один.
   Он позвонил мне на трубку поздно вечером, и я сразу же приехал к нему. Дэн был пьян.
   - Что случилось? - спросил я.
   - Проходи, - он закрыл за мной дверь, и мы прошли на кухню.
   На столе стояла бутылка водки, на две трети пустая. Он налил мне и себе. Вид у него был жуткий.
   - Мне открыла дверь ее мать и сказала, что Яна два года назад умерла. - Как умерла?!- вырвалось у меня.
   - В автомобильной катастрофе.
   - Подожди, а письма? - я ничего не понимал.
   - Не знаю, - Дэн выпил и достал сигарету.
   - Ты ничего не путаешь? Может быть, ты ошибся адресом?
   - Я похож на идиота? - он смотрел на меня, не мигая.
   - Но такого не может быть! В течение этих двух лет ты получал от нее письма. Ты сказал об этом ее матери?
   - Сказал. Она ответила, что ничего не знает и, так же как я, ничего не может понять.
   - Ты показал ей письма?
   - Я не брал их с собой.
   - Мистика какая-то! Где эти письма?
   - В комнате, - ответил он.
   - Давай проверим почерк. Может быть, после ее смерти тебе стал писать кто-то другой? - предположил я.
   Он встал и ушел в комнату. Через минуту он вернулся с письмами в руке. Я стал внимательно изучать их. Письма до ее смерти и после. Почерк был один и тот же. Это было ясно и без специалиста.
   - Что скажешь, - затем спросил он, впрочем, с полным безразличием. - Чудеса. А кто письма вынимал из почтового ящика?
   - Посыльный приносит почту два раза в неделю. Газеты, журналы. Моих писем ее мать никогда не видела.
   - Я предлагаю написать ей письмо и спросить, что это значит. Не с того же света эти письма.
   - Я не хочу писать. Ни одной строчки. С меня хватит! - он со всего размаха швырнул бутылку с остатками водки об пол. Она разбилась, и осколки полетели во все стороны. Один осколок отскочил от стены и рикошетом попал в его руку. Он впился в кожу, и через некоторое время из раны потекла кровь.
  
   Мне хочется кричать и плакать
Не потому что я одна
Не потому что не любима
Моя ранимая душа.
Коварный страх за всё на свете
Мой разум напрочь захватил.
Терзает мысль - хватило б сил.
Чтоб до конца пройти свой путь
Чтоб не упасть и не свернуть
Чтоб не поддаться искушенью
Пойти на поводу у зла
Так горько мне что не хватает
Частички маленькой добра...
  
   Он получил очередное письмо через неделю после своего приезда. Кроме стихов ни одной строчки. История могла бы быть интересной, если бы не происходила с моим лучшим другом.
   Дэн понемногу приходил в себя, но писать ничего не хотел. Мы снова и снова пытались разгадать загадку этих писем, но тщетно. Я предлагал ему съездить еще раз к ее матери, расспросить посыльного, сходить на почту. Письма были написаны женской рукой, на обыкновенной бумаге, ничего фантастического в марках или конвертах мы не нашли, но Дэн больше ничего не хотел.
   - Эта нелепая шутка, кто бы ее ни выдумал, открыла мне глаза на мою жизнь. Способ, правда, слишком жестокий. Но вероятно, это расплата за какие-то ошибки. Я ушел от Ирины, потому что я не мог жить с Ириной. Я говорил тебе об этом. Во всяком случае, я ни о чем не жалею.
  
   Еще не поздно миновать друг друга.
Еще есть шанс сдать купленный билет
И вырваться из заданного круга,
Произнеся карательное "нет".
Пока все врозь: твой полдень, моя полночь,
Дела, дома, настольных ламп огонь.
Пока не обязательна та помощь,
Которую несет твоя ладонь.
Еще не поздно изменить маршруты,
Искать других, не избегая бед.
Ведь есть они - удачливей, уютней,
Нелепо думать, будто лучше нет...
  
   Поскольку в письмах Дэн находил только стихи, было ясно, что адресат знал о приезде Дэна в Швецию. На конвертах стояли все положенные печати, поэтому сомнений в том, что они из Швеции, не было так же.
   - Может быть, от тебя ждут какого-нибудь ответа?
   - Чтобы продолжать издеваться надо мной? - со злостью ответил Дэн. Его чувства были оскорблены. На протяжении четырех лет кто-то играл его судьбой, и простить этого он не мог.
  
   Вот она, эта боль, которой я пытаюсь избежать в своей жизни. Яркие сильные чувства, от которых можно просто погибнуть. Конечно, от любви умирают только в сказках, а в жизни продолжают жить с этой нестерпимой болью, но мне такая жизнь не кажется заманчивой.
  
   Однажды Юля пришла к нам в конце рабочего дня. Мы с Дэном, Андрюха и еще несколько наших сотрудников оставались отметить красный день календаря. Я уже и не помню, но кто-то пригласил Юлю остаться с нами. Я подхватил. Девушка сначала недоверчиво посмотрела на нас, и было видно, что для ее согласия необходимо повторить нашу просьбу еще раза два. Мы стояли, смотрели друг на друга и улыбались.
   - Оставайся, с нами не соскучишься, - сказал я.
   - Боюсь, что сегодня не получится, - ответила она не очень уверенно. - Получится, нужно только захотеть, - сказал я настойчиво, - мы тебя просто не отпустим.
   Она посмотрела на часы.
   - Мне нужно позвонить.
   А на нашей кухне мужики уже накрыли стол с нарезками, фруктами и выпивкой. Пока она не вернулась, я, признаться, немного нервничал.
   - Все в порядке, до пятницы я абсолютно свободна, - сказала она, вернувшись.
   Я вздохнул с облегчением.
   Мы немного посидели в офисе, после чего решили пойти куда-нибудь потанцевать. Но наша компания вдруг стала распадаться - у всех оказались какие-то дела поздно вечером. Я снова занервничал. Мне всегда не нравился момент расставания с Юлей. На помощь мне пришел Андрюха, который просто не оставил девушке выбора. Она смеялась, совершенно не собираясь сопротивляться. Так мы и пошли в клуб втроем.
   Ощутив рядом с собой красивую женщину, Андрюха оживился. В молодости он занимался в школе бальных танцев, и в этот вечер у него появился шанс продемонстрировать свое мастерство. Юля была очаровательна. Под действием алкоголя она расслабилась и вела себя очень естественно. Она смеялась, с юмором реагировала на ухаживания Андрюхи и почти весь вечер танцевала с ним. А я сидел и любовался ею. Она танцевала не хуже нашего мастера. Даже вытащила меня один раз на медленный танец. Я чувствовал ее упругое тело, ее гибкость и нежность, и наслаждался. Я наслаждался каждым прекрасным мгновением, которое она дарила мне своим присутствием.
   Надолго Андрюхи не хватило. Он напился, и нам пришлось отвезти его домой. Правда, я был в некотором затруднении - куда его везти. Но потом решил, что лучше все-таки домой.
   Потом я проводил Юлю и извинился за своего друга.
   - Все в порядке, - ответила она, - я провела чудесный вечер.
   Ее солнечная улыбка развеяла мои сомнения. Мы попрощались, и я поехал домой в прекрасном расположении духа.
  
   Наступил момент, когда Дэн не выдержал и написал письмо. Оно вышло сухим и лаконичным. Он просил объясниться человека, который продолжал писать ему письма.
   Ответа не последовало. С этого момента Дэн перестал получать от нее письма. Он старался выглядеть безразличным, но я видел, что он страдает.
  
   Приближался Новый Год. Два года назад наша фирма завела обычай отмечать большие праздники в ресторанах. Мы перестали скидываться, распределять закуски, и думать, в какой комнате устраивать банкет. Девушки и женщины перед таким праздником обычно тщательно продумывали свои туалеты, а мужчины доставали из шкафа парадные костюмы. Новый год был самым любимым нашим праздником. За последние годы он превратился в целый ритуал с конкурсами, подарками и карнавалом. Вечерами после работы наши активисты готовили праздничную программу, руководство распоряжалось и выделяло ссуды, а все остальные старались закончить все важные сделки до заветного дня.
   В этом году я этому празднику радовался меньше всех. Начальство из политических соображений пригласило несколько наших деловых партнеров, и я предполагал, что вместо веселья мне придется налаживать новые связи.
   Но за неделю до праздника позвонила Юля.
   - Как вы собираетесь отмечать Новый год? - спросила она просто. Я даже не ожидал. У меня возникали мысли пригласить ее, но мне постоянно что-то мешало поднять трубку и позвонить ей.
   - Как обычно, в ресторане. Приходи к нам, - быстро ответил я, - я пока не знаю времени, но я позвоню на неделе и скажу тебе. Ты придешь?
   - Спасибо, - чувствовалось в трубке, что она улыбнулась. Как жаль, что я не мог видеть в этот момент ее солнечной улыбки.
   Настроение поднялось мгновенно. Теперь я сам стал ждать назначенного дня. Чего нельзя было сказать о Дэне. Он ходил на работу, как в воду опущенный.
   За день до праздника, вечером в баре, он мне признался, что не выдержал и написал письмо. Непонятно кому, но он написал, что скучает и мучается.
   - Почитай, что она мне ответила, - он протянул мне письмо с тем же самым почерком. В нем по-прежнему я прочитал только стихи.
  
   А помнишь, как-то, сидя у огня,
Ты просто взял и выдумал меня...
Ты помнишь, как над темною водой,
Где даже на камнях растут деревья,
Стояли, взявшись за руки с тобой,
Словами тишину разбить не смели?
Ты помнишь, как расстаться не могли,
Как звезды нас к рассвету привели...
Ты помнишь?...Странно, но не помню я.
Меня ведь нет... Я - лишь мечта твоя...
  
   - Что скажешь? - спросил он.
   - Да-а. Если бы я не видел писем, то подумал бы, что ты свихнулся, - я протянул ему письмо.
   - Кажется, я действительно свихнулся. Знаешь, я иногда просыпаюсь, и не понимаю, зачем я живу, - он закурил и долго молчал, - я не пойду в ресторан. Веселитесь без меня.
   - Даже и не думай! Мы с Андрюхой найдем тебе такую деваху, что ты у нас в миг вылечишься! - сказал я, разливая водку.
  
   Уговорить Дэна пойти на праздник стоило нам с Андрюхой немалых усилий, но мы своего добились.
   Ресторанчик мы выбрали скромный, но довольно уютный. На столах стояли чудесные закуски, наш собственный оператор снимал нашу хронику на камеру, а под водочку с коньяком неназойливо текла праздничная программа.
   Народу набралось много, около трети я даже не знал, но зато за нашим столиком сидела очаровательная Юля. Ее глаза блестели, она все время улыбалась, и каждое мгновение я чувствовал необыкновенный аромат ее духов. Я даже терялся. Помимо своей воли, я старался меньше говорить с ней, смотреть на нее, словно боялся выдать себя. Не знаю, как это выглядело со стороны, но мне казалось, что все, что я делал и говорил, было неуклюже и по-идиотски.
   Дэн и Андрюха сначала молча пили. Наш Дон Жуан тоже грустил, но не от недостатка женщин, а от его избытка. Валерия ушла в декрет, дома начались проблемы, и он мечтал лишь об одном - скрыться от всех куда-нибудь подальше.
   Но водка быстро сделала свое дело, и едва начались танцы, как наш друг обвел глазами зал, и, выбрав красивую девушку, сидевшую за другим столиком, тут же пошел ее приглашать.
   Даже Дэн улыбнулся.
   - Троих тебе уже не потянуть, - сказал он ему вслед.
   А тот уже ничего не слышал. Девушка заметила его приближение. Мы с Дэном видели ее впервые. Она сидела за столиком с одним из наших партнеров, и уже давно поглядывала в нашу сторону. У нее были длинные черные волосы, и темные, как омут глаза. Она выглядела слишком мрачной. Я бы на месте Андрюхи все-таки не стал ее приглашать. Впрочем, мне на своем месте было совсем неплохо.
   - Как тебе девушка? - спросил я у Дэна шепотом, когда она вышла на середину зала с нашим другом.
   - Ничего, - ответил он и снова выпил.
   Веселье продолжалось. Начались танцы. Юлю постоянно кто-то приглашал раньше меня, она смотрела на меня с легкой иронией и уходила. Я все так же любовался ею, но даже алкоголь не мог мне помочь расслабиться.
   Ближе к ночи обстановка в кафе стала совсем теплой. Все разбрелись по разным углам. Кто танцевал, кто курил, кто просто сидел за столом, что-то обсуждая. Андрей пригласил свою девушку за наш столик, а так же еще двух девиц, одна из которых так недвусмысленно посмотрела на меня, что мне стало вдруг легко. Я до сих пор не могу объяснить почему. Я знал, что она может все решить за меня. Она очень глупо шутила, все ближе и ближе подсаживаясь ко мне. А Юля то и дело куда-то пропадала.
   - Потанцуй с девушкой, - толкал я в бок Дэна, глядя на черноволосую незнакомку.
   - Сам с ней и танцуй, - отвечал он, методично напиваясь.
   А черноволосая девушка немного повеселела. Говорила она мало, но глаза ее были умными и насмешливыми. Она внимательно наблюдала за Дэном и мной. Может быть, ей поручили составить отчет о сотрудниках нашей фирмы?
   Я чувствовал, что уже изрядно пьян, поэтому совершенно не понимал, как мне вести себя с Юлей. Честно говоря, я не помню, как я поддался уговорам глупой девицы (кажется, ее звали Алиной), и она пригласила меня на танец. Я мутным взглядом обвел зал, но Юли не нашел. А девица все тянула и тянула меня за руку.
   Она танцевала очень сексуально. Касаясь ее тела, я чувствовал ее грудь, бедра, и, поддаваясь инстинкту, прижимал ее к себе все крепче. Алина отдавалась мне прямо в танце. В какой-то момент, она проворно нашла мои губы, и мы стали целоваться...
   Когда танец закончился, я снова обвел взглядом зал, но Юли не нашел. Мне стало противно от самого себя. Девица не отходила от меня, но я уже потерял к ней интерес. Я сел за столик.
   - Предлагаю выпить, - сказал я и обратил внимание, что Дэн сидит не шелохнувшись, и смотрит на черноволосую девушку. А она смотрит на него.
   - Ты хотел, чтобы я приехала. Ты разочарован?
   Я даже протрезвел. Я снова внимательно посмотрел на него и на нее.
   - Кто ты? - Дэн был настолько напряжен, что мне казалось, что я слышу стук его сердца.
   - Я должна была увидеть тебя.
   - Кто ты? - он держал в руке сигарету и не прикуривал. Рука дрожала, и из сигареты понемногу высыпался табак.
   - Яна умерла. Кого ты любишь? Я должна была выяснить, кого ты любишь?
   - Ты не интересовалась этим целых пять лет.
   - Ты тоже не знал, чем может окончиться флирт. Я ухожу, - она встала.
   Он тоже встал. Я не узнавал своего друга. Он стоял бледный и решительный. Девушка медленно пошла к выходу.
   - Догони ее, - сказал я, тронув его за рукав.
   - Нет.
   Я все понял и налил ему рюмку. Он выпил и сел.
   - Как ты узнал ее?
   - По ее взгляду. Она смотрела так, будто все знала. Она смотрела так, будто знала меня, - Дэн наконец-то закурил.
   - Что ты будешь делать?
   - В любом случае, здесь не останусь, - он быстро встал и пошел к выходу.
   В это время в зал вошла Юля. Она подошла ко мне и, напряженно улыбнувшись, сказала:
   - Мне нужно идти.
   - Я провожу тебя?
   - Хорошо.
   Она видела меня. В этом не было сомнений. Она видела, как я целовался с той девицей. Но, может быть, и нет. В зале никого не было, когда мы танцевали. Я помню.
   Мы поймали такси.
   - Ты играешь в бильярд? - спросил я. Я не хотел ее отпускать в этот вечер. Я не мог ее отпустить. Мне хотелось вернуть ее улыбку, ее блеск в глазах. Я хотел поцеловать ее. Я даже не представлял, как это сделать, но мне действительно хотелось ее поцеловать, ощутить ее аромат на своих губах. Мне казалось, что я достаточно пьян, чтобы сделать это. В конце концов, можно сказать потом, что ничего не помнил.
   - Играю.
   - Поедем?
   - Поедем, - она снова улыбнулась, но уже без напряжения.
   Я понял, что она тоже хочет быть со мной. Я только не мог понять и до сих пор не понимаю, почему?
  
   Мы играли в бильярд до утра. Временами ее лицо было так близко от моего, что казалось, только поверни голову и тут же прикоснешься к ее нежной коже. Она солнечно улыбалась и хотела этих прикосновений. Но я постоянно видел ее умный взгляд. Она все время анализировала. Она доходила до какой-то определенной черты, а потом останавливалась и делала шаг назад. Черт возьми, но почему мне было так сложно с ней? Мне всегда удавалось общение с женщинами. Лет восемь назад я бы даже не задумался над тем, что мне делать и какая будет реакция. Где мое безрассудство и самоуверенность?
   Что меня останавливало с этой девушкой? Возраст? Привычки? Она сама? Я трезвел, и она ускользала от меня.
   Провожая ее домой, я уже потерял ее навсегда. Она все еще улыбалась, но ее в глазах я видел разочарование.
  
   С Дэном я встретился после того, как он проводил Жанну в Швецию.
   Новый Год я встретил со своей семьей. К нам пришли наши друзья с детьми, мы взрывали петарды, пили текилу, смеялись и танцевали. Кто-то предложил пойти погулять, но мы с Ленкой отказались. Дома было уютно, тепло, и оставалось еще очень много еды. А в рождественские каникулы мы ездили загород, катались на лыжах, и ели на свежем воздухе шашлыки. Благодаря нескольким дням отдыха, я снова задумался о ремонте квартиры, и мы даже составили смету на ближайшие несколько месяцев. Решено было начать ремонт летом, когда наш ребенок будет жить на даче со своими бабушками.
  
   Когда пять лет назад, Яна вернулась в свой город, после знакомства с Дэном, она решила пошутить и отдала его адрес своей подружке, Жанне. Яна слыла достаточно легкомысленной особой, и переписываться было не в ее стиле. Ее подруга, напротив, любила письма. Идея переписываться с незнакомым человеком, да еще и красивым, по описанию подруги, ей очень понравилась. Конечно, Жанна не ожидала такого результата. Она даже собиралась через два-три письма признаться в обмане, но почему-то так и не решилась. Ей понравилась эта игра. Она и не заметила, как эта игра стала жизнью. Она чувствовала, что он влюбляется, и признаться в обмане становилось ей все труднее.
   Романтика отношений исчезала, едва Жанна думала о том, что Дэн женат. Она гнала от себя эти мысли, но при этом твердо решила отказаться от встреч. Потом погибла Яна, и девушка испугалась, что когда-нибудь Денис все узнает. Она попала в какой-то замкнутый круг, и совершенно не представляла себе, как из него выбраться. Она даже и мечтать не могла, что ради нее он может развестись.
  
   - Ты разочарован? - спросил я, когда Дэн рассказал мне о Жанне.
   - Боюсь, что не смогу объяснить тебе, что я чувствую сейчас. Но это не разочарование точно, - сказал он задумчиво.
  
   Через месяц Дэн уехал в Швецию.
  
   Юлю я с тех пор больше не видел. Говорят, она раза два заходила к нам на фирму, но меня в это время не было, а потом вместо нее, стала приходить другая девушка. Совсем не солнечная. Я много раз возвращался в мыслях к нашим встречам. Сожаления уже не было. Она жила где-то рядом и дарила солнечный свет своим близким. Но мой мир тоже был наполнен теплом. Встреча с ней, как ни странно, укрепила меня во всех моих взглядах.
   Иногда мне кажется, что поцелуй мог привести к боли. Моя защитная реакция сработала вовремя. Если честно, то я стараюсь не думать, что ее губы были самыми желанными для меня. Я просто люблю вспоминать то время.
  

Весна, 2002год

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"