Сноу Римма Владимировна : другие произведения.

Моя королева

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Серые будни опостылевшей семейной жизни толкают в страстные объятия незнакомца по интимной переписке. Приключение с пикантным вкусом секса в масках. Кто он? Успешный бизнесмен или маньяк? Любовь или трагедия развернутся в жизни? А, может, нимфомания - верное средство от скуки?
  Глава 1
  Вика
  Новогодние праздники уже отшумели грохотом фейерверков, но весна никак не показывалась даже на горизонте. Мартовские метели продолжали поражать воображение, но стояла непривычно теплая московская зима. Снежные заносы облюбовали обочины трасс и у пешеходников образовались огромные насыпи, в которых люди прокладывали себе путь под долгожданный зеленый. Даже фонари, казалось, впали в зимний коматоз, едва просвечивая бессонными оранжевыми глазами сквозь утреннюю мглу.
  Просыпаюсь и представляю, как сейчас поплетусь на работу по снежной каше, превозмогая себя в который раз. Хронически не высыпаясь последнее время, благодаря своему не в меру активному боссу, я уж и забыла, как бывает приятно смотреть на белый пушистый снежок где-нибудь за городом, в лесу. Морозный воздух щекочет нос, пощипывает щеки, и каждая снежинка искрится, укладываясь на свое место в белое покрывало на земле.
  Свое! Ключевое слово! Даже у снежинок свое! А вот я давно не на своем месте. На работе меня регулярно подставляет и подкалывает начальник коммерции, Всеволод Романов, чем бесконечно испытывает и без того хромающее на обе ноги самообладание. Рекламные проекты пересчитывает, все какую-то немыслимую маржу пытается выгадать, будто бесплатно мы должны делать рекламу и продвижение. Мы ровесники, но я воспринимаю его несмышленым мальчишкой, который пытается изображать взрослого мужчину. Надо сказать, что я многих мужчин так оцениваю. Наверное, потому что собственная жизнь со сверстником совсем расклеилась...
  Виктория Докучаева, некогда отличница факультета менеджмента организаций и рекламы, спортсменка и просто веселая девчонка, за три года брака напрочь растеряла все свои искорки, превратившись в обычную офисную посредственность. 'Вичка-привычка', так я зову себя в последние полгода, потому что даже к самой себе отношусь с тоской. Вот так бывает, когда переосмысление накрывает с головой и уже ни назад, ни вперед.
  Вставай и топай на работу! - приказываю я себе, сонно глядя в телефон.
  Да-да, именно с него я начинаю каждое свое утро. Там у меня... настоящая жизнь, которой я ни с кем не могу поделиться. Себе признаться в этом боюсь, но продолжаю катиться по этой ледовой горке с детским восторгом, хоть и понимаю, что рано или поздно расшибусь где-то там, внизу. Из соседней комнаты слышится скрип половиц, и я быстро прячу телефон под подушку, делая вид, что еще сплю.
  - Вик, пора вставать... - шепчет муж, приоткрывая дверь и уходит в кухню, начиная греметь посудой.
  У него режим. Утром он готовит омлет, на обед с собой прихватывает отварное мясо с рисом в пластиковом контейнере, а вечером или валится спать сразу после спортзала, или только является оттуда, когда я уже сплю. Наверное, оттуда... Мы так живем последние полгода... Добрые соседи, идеальное знание привычек друг друга, разные постели, пожелания доброго утра и... все. Ну, стиральной машинкой пользуемся вместе.
  'Доброе утро, моя королева! Ты горячая... там, под одеялом?' - телефон скромно вздрагивает под подушкой, подстегивая сердце забиться привычным гулким бегом.
  Сдохнуть от этого чувства стыда, но я тянусь к телефону.
  'Пожелала бы твоих дерзких ласк, но увы... Некому остудить мой пыл' - отвечаю, чувствуя, что краснею.
  Сон снимает как рукой, и я усаживаюсь на диване, поправляя волосы, словно есть кому на меня смотреть, растрепанную. Мой король, ну, или принц, кто знает, общается со мной исключительно в приложении. Мы ни разу не виделись, да я, собственно, и информацию о нем не искала. Так случилось...
  'Постучался' в гости, разговорились. На аватарке симпатичный фэнтезийный персонаж типа рыцаря. Он возглавляет небольшую фирму по продаже компьютерной техники и искал на тот момент хорошего сетевого рекламщика. Почему бы не подшабашить? Согласилась, разлила его 'IT Public' по просторам интернета, а он и расплатился, как условились. С универа не делала точечную рекламу, да еще и в обход своей компании. И рыцарем оказался Никита Семенович Шварц, директор этой компании. Не смотря на картинку аватарки, мне этот человек не казался рыцарем, больше обычным мужчиной, но таким... суровым, хмурым. В общем, как мне нравится, честно признаюсь. Уже первая страничка паспорта отдавала брутальностью, внутренней уверенностью.
  Почему-то я не могу всерьез относиться ко всему, связанному с компьютерной техникой, гаджетами, всяческими играми и сайтами, хоть и не дремучая в плане виртуального общения. Вся сфера IT представляется одной большой песочницей, где играют одни мальчишки, с упоением тарахтя машинками, совочками и дорогущими телефонами. Парадоксальное впечатление для человека, занимающегося профессиональной рекламой.
  Ник, Никита... Тоже не нравится. Все не нравится! Только слова, которые пишет, заставляют кровь быстрее бежать по венам. Совершенно трезво оценивая ситуацию, я уже третий месяц упорно веду эротическую переписку с незнакомцем, и очень этого стыжусь. Нормальная личная жизнь разваливается на глазах, а я увлечена чужим мужчиной. Стерва? Еще какая! Бесстыжая молоденькая дрянь, как в песне.
  - Омлетом поделился. Хорошего дня! - Леша чмокает меня в щеку и скрывается за входной дверью.
  Он вообще дома-то живет? Только ведь ночевать приходит, ну, за квартиру платит. Уже не помню его запах, и тело, как стыдно... Входная дверь хлопает, и я словно включаюсь. Наспех перекусываю омлетом и бегу в душ. Уложив волосы и облачившись в брючный костюм с белой блузкой, я покидаю квартиру в ожидании очередного сообщения. Каждый день, оказываясь в автобусе, получаю от него второе сообщение. Может, следит? Да, куда я ему нужна? Наверное, тоже развлекается, теша самолюбие.
  Поначалу мне казалось даже, что он писатель или шпион. Лексика, манера письма - все кричало о том, что у такого мужчины далеко не заурядная жизнь и карьера. Он просто должен быть симпатичным красавчиком с какими-то немыслимыми качествами или свойствами. Увидеть бы его, конечно, но это уже будет перебор. В жизни все может оказаться весьма прозаично, да и не решусь я никогда. Если вдруг Шварц окажется Васей из соседнего подъезда в растянутых трико, моя психика может не пережить этого. И без того рыдаю чуть ли не каждый день.
  'Хочу пригласить тебя на свидание. Наши лица останутся тайной. Клуб, ночь, ты и я. Никаких границ и обязательств'
  Нет, ну нормально? Слезы наворачиваются на глаза, и скоро мне выходить из автобуса, а я сижу и размазываю тушь по щекам. Зачем он так со мной? Неужели не чувствует, что я не смогу отказаться? Хотя куда ему! Лешке пофиг, что со мной творится, этому Шварцу тоже. Им бы только что-то горяченькое подавай, а я обычная, скучная, земная. Не на шутку припустившие слезы вынуждают хлюпать носом, и утро обещает быть офигенным, поскольку вспоминаю, что сегодня совещание.
  Утопая в снежных сугробах почти до середины голенища сапога, я добираюсь до офиса в состоянии легкой истерики. Размазанное лицо благодаря слезам и снегопаду, промокшие сапоги и полный раздрай в голове.
  - Виктория Владимировна, в девять жду у себя. - слышу голос босса где-то сбоку и поскальзываюсь прямо в шаге от коврика перед входом в здание. - Вика!
  Брюки тут же промокают, белье под ними тоже, замшевая сумочка оказывается в снегу. Он поднимает меня за подмышки и разглядывает, сразу же отмечая, что я зареванная. Не говоря больше ни слова, Калинин увлекает меня внутрь здания, крепко держа под локоть.
  - Позже! -бросает кому-то, пытающемуся обратиться к нему. - Все позже.
  Как же стыдно, вот так на прицепе появляться в офисе. Я семеню рядом с ним короткими шажочками, стараясь отворачивать лицо от попадающихся навстречу сотрудников. В спасительном лифте мы одни, и в приемной тоже никого. Минуя ее, мужчина буквально вталкивает меня в свой кабинет.
  - Руки! - он быстро помогает мне снять короткую шубку. - Умойся! - указывает на заднюю комнату, где есть умывальник и даже душ.
  Покорно иду туда и привожу лицо в порядок, точнее смываю с него все. Теперь нос распухший и блестит, и алые губы особенно выделяются на лице. На лбу выступили красные пятнышки, которые я усердно прятала под тональником. Домашняя фея! Не хватает заляпанного халата и бигудей.
  - Это может помочь, держи. - он протягивает мне баночку с кремом.
  - Это матирующий крем? - спрашиваю проникновенно, потому что появляется шанс выглядеть нормально.
  - А ты думаешь, ты одна тут рыдаешь? - с укором смотрит на меня Калинин, и щелкает электрическим чайником. - Сейчас чайку хлопнем и по углам. Работа не ждет. - грозит он указательным пальцем.
  - Спасибо, Лев. - бурчу, и благодарность моя не знает предела.
  - Новый клиент появился. На той неделе будешь его окучивать. - загадочно протягивает мужчина. - Так что подбирай свои переживания и топай к квартальной премии, передовичка производства!
  Прозвучало бодро. Знал бы ты, мой понимающий и тактичный босс, какая я 'передовичка'...и какого производства.
  Глава 2
  Вика
  - Не умеете вы, женщины, ни черта скрывать. Все как на ладони! - Лев ставит передо мной чашку с ароматным чаем. - Я тут и никого не хочу пока видеть! - четко бросает секретарю, которая вошла в кабинет, оставить на столе папку с документами, и заглянула в приоткрытую дверь комнаты отдыха.
  - Что подумает теперь? - спрашиваю Льва, потому что он вовсе не тот человек, которому плевать на собственную репутацию.
  - А что? Сидим, чай пьем, - он сделал уверенный глоток и поставил чашку на блюдце. - В чем проблема? - его брови хмурятся, сдвигаясь.
  - Ты женат. Как бы чего лишнего... - мямлю.
  - Да, дурь, Вик. Давно бы расстался с Галиной, если бы в ее голове был подобный вакуум. И с Катюшей тоже, кстати. Не терплю глупых женщин. Слабых - люблю, глупых - не терплю. - уточнил он, безмерно утешая мои чувства.
  Мой босс - отличный мужчина! Ему почти пятьдесят, но он молод душой и телом, сдержан, всегда с долей юмора обо всем судит, и главное, он человечище! Не прицепится из-за глупости, не обидит словом. Уж и не помню, кто был бы справедливее него...
  Значит, я не так и безнадежна. Быть слабой не так страшно, как бестолковой, а в мужском мире это неоспоримый диагноз.
  - Ты извини, я соберусь к совещанию, честно, - обещаю почти уверенно, потому что призову на помощь тяжелую артиллерию в виде Людмилы, подружки из отдела.
  - Уж будь добра. И выкинь из головы все глупости. Не стоят твои мысли таких вот водяных потоков! - он нарисовал пальцем в воздухе круг, намекая на мое заплаканное лицо.
  - А какие стоят?
  - Жизнь, здоровье, близкие. Ты ведь замужем, родители живы-здоровы. И скажи еще, что небо утром на землю грохнулось, потому и ревела! - хитро намекает, притворно прищуривая карие глаза.
  Они кажутся мне добрыми, как у Лешки. Всегда считала, что мужчины со светлым цветом глаз - это не мое, а вот с шоколадными, коньячными. Какая же я... Лешка не заслужил этого. Терплю очередной укол совести, но наступаю ей на хвост, гордо вскидывая голову.
  - Ладно, Лев, спасибо еще раз... - поднимаюсь с дивана и беру свою сумочку.
  Голубая замша выглядит темно-синей от влаги, и брюки на пятой точке тоже все еще сырые. Направляюсь в свой отдел по лестнице, он ниже на один этаж. Личного секретаря я не взяла, зато выторговала у Льва большой кабинет, в котором размещаюсь вместе с Людой. Мы работаем вместе уже три года, вместе пришли в 'Прайм', да так и сдружились. Она занимается версткой и редакцией текста, а я ее начальник, главный редактор. Хоть и заняла эту должность всего через год, а все не чувствую себя ни шишкой, ни царем.
  - Привет, Людочка. - говорю грустно, открывая дверь и замирая, потому что на моем столе красуется огромный букет кроваво-красных роз.
  Штук пятьдесят, с огромными, еще не распустившимися вытянутыми бутонами. Шикарные 'Freedom' выглядят запредельно эротично и чужеродно посреди моего заваленного бумагами стола.
  - И тебе не хворать, дорогая начальница. - она кивает на букет. - Цветы в честь вторника. К пятнице будут жертвоприношения? - иронизирует.
  - Вероятно... - протягиваю задумчиво и обхожу свой стол сбоку, скрестив руки на груди.
  Кто? Да, король мой, кто ж еще! Он знает, кто я и где работаю, а раз зовет на свидание, то логично. Вот только успокоилась! Мобильный ласково булькнул сообщение в мессенджере.
  'Горячая и яркая, как эти розы'
  Упасть - не встать.
  'Дааа'.
  Решилась. Очертя голову. Ну, и дура! Мама точно сказала бы так. Три года семейной жизни, нормальной, без скандалов, плохо что ли? Ну, и что, что без детей. Ну, и что, что пресно. Да плевать даже, что тошно! Ведь плевать же? Двадцать шесть - самый 'сок', чтобы на все плевать и волочится по жизни пыльной ветошью.
  - Ты в порядке, Вик? - Люда оказывается рядом в пару шагов и разворачивает меня от окна. - Вик?
  - Мм? - поднимаю на нее глаза, полные слез.
  Снова слезы. Она обнимает меня, прижимая к себе.
  - Дома что-то? Лешка?
  - Да.
  - Что да?
  - Ничего. Абсолютно.
  - Вик, я за врачом, если что, сбегаю. Цветы, твои намеки. Ты в себе?
  - Вся пакость в том, что да. В скучной и противной себе. И ничего не случилось. Уже полгода ничего не случается. - выдыхаю, сдавая себя как на допросе.
  - Погоди, это, - она указывает пальцем на букет, - Леша? Или?
  - Или, Люд, или...
  - А Лешка знает? Ой, прости, дурацкий вопрос... - хохотнула она нервно. - А кто? Я его знаю?
  - Нет, и я тоже.
  - Это как?
  - Это эротика по интернету! И знаю, что дура! - обиженно отворачиваюсь. - Он приглашает встретиться, но без лиц и обязательств.
  - Ну, ты, блин, жжешь... Так, а ревешь-то чего?
  - А того. Совесть жрет печенку. - обиженно поясняю.
  - Ну, она вообще-то может восстанавливаться. Печенка, в смысле. - Люда прикусывает кончик карандаша, - Я бы попробовала. Лучше жалеть о том, что сделано, чем о пустоте.
  - Серьезно?
  - Ну, ты одна что ли такая? Мы взрослые люди, как ты выберешь?
  А и верно, как? Никого кроме Лешки-картошки не знала и не трогала даже. А он... не знаю. Так нас кружило весь пятый курс, а потом свадьба, первый год. Мы вообще говорили о чем-то? Этот вот Шварц пишет, что любит Булгакова, Горького, прозу шестидесятых. А что Лешка любит, кроме отварной куриной грудки и своей качалки? Нарастил баки на руках, как баллоны трехлитровые, аж одежда торчком стоит. Думает, прикольно, а по мне так угрюмый медведь в оттянутых трико и как бреется, обязательно режется, с кусочками салфеток выходит из дома. Ну, как можно к такому серьезно относиться?
  Надо было раньше видеть все это. Между нами пропасть, непонимание - это еще мягко сказано. Вот хоть раз я получала от Лешки такие розы? Розовые, помню, кустовые, крохотные и дешевые. Тьфу, пропасть! Все равно я поступаю гадко, аж самой тошно.
  - Ты, кажется, тоже не свободна, дорогуша? Такие советы даешь... - возмущаюсь я остатками сознания, нет - сознательности.
  - Так выбирала сначала, а не хвостом крутила. То есть им, конечно, тоже, - она улыбается, - Дружок у него есть? Пойдем на двойное свидание! Поддержу, как могу.
  - С ума сошла, девчонка! - удивленно моргаю от неожиданной фразы.
  - Это ты оттуда сошла. Пойдем, говорю.
  - Я подумаю. Ой, черт! Совещание! - бросаю сумочку к розам и выхватываю оттуда свой любимый ежедневник в красивой кожаной обложке.
  По старинке люблю ходить к директору с ежедневником. Телефон у меня для других 'переписок'! Стучу каблучками по ступенькам, благодаря привычке сразу же переобуваться при входе в кабинет. Хоть видно, что человек проводит достаточно времени на работе и следит за собой.
  - А вот и главный редактор! Поприветствуем ее желание все-таки почтить нас своим присутствием! - тут же разворачивается ко мне Романов, стоит только приоткрыть дверь кабинета Калинина. - Начальство не опаздывает, оно задерживается!
  - Здравствуйте! - прохожу, краснея, и усаживаюсь рядом с Романовым.
  Ох, уж мне это соседство. Где-то в глубине остаточных знаний по психологии я понимаю, что это симпатия, такие в школе доводят девочек до слез, дергая за косы и бросая в портфель мышей, но это где-то очень глубоко... Романов неизменно благоухает дорогой туалетной водой с древесными нотками, слегка небрит, невыносимо не сдержан и обаятелен. Пронзительно синие глаза убивают своим индиго наповал и холодно пробегают по моему лицу. Бровь тут же подскакивает вверх, но мужчина вовремя отводит глаза, потому что Лев начинает его 'полоскать' по поводу отчета.
  Мысленно выдыхаю, и даю себе тайм-аут. Он точно отметил, что я не выгляжу как обычно, и здорово, что его колкости сейчас полетят не в мой адрес. Вот куда я собралась, а? Какое свидание, если дел по горло и совесть грызет? Может, того и не хватает? Остроты ощущений, как тогда с Лешкой, под ивой у пруда...
  Мы были слишком молоды, ветрены, и любили друг друга без оглядки. Томно, со вздохами, а потом все покатилось куда-то к чертям...
  - ... Виктория Владимировна? Вы с нами? - Лев громыхает уже не баритоном, а басом, одергивая меня. - Что у нас с Кислицким? Он согласовал, наконец, свой макет?
  - А? Д-да, конечно... еще на прошлой неделе... - поспешно отвечаю, задыхаясь от аритмии.
  - А я почему не в курсе? Вы справитесь с ним? Это не хороший случай, когда счет оплачен, а клиенту в последний момент приспичило что-то менять, но мы должны удовлетворять даже таких требовательных и подстраиваться. В почту мне и старый, и новый макет! - бросает Калинин и продолжает свой разнос уже в адрес бухгалтера.
  - С удовлетворением справитесь, Виктория Владимировна? - шепчет Романов, наклонившись ко мне.
  Пошляк! Его приятное мятное дыхание одурманивает, но я точно знаю, что он вовсе не заслуживает симпатии! После таких вот словечек обычно следует подножка! С огромным наслаждением он выставит меня дурой при любом удобном случае, и это касается практически всех женщин, попадающихся ему на глаза. Если Калинин не любит глупых, то Романов обожает слабых, или делает их такими! Вот же мужичьи замашки!
  Так что, идти или нет? Я отписала ему 'да' и пойду на попятную? Сердце застучало, подталкивая, словно к пропасти.
  - Все свободны. Виктория, макет! - звучно прощается с нами Калинин, и я следую за всеми на автопилоте.
  Кто-то последовал к лифту, а я направилась к лестнице. Прокручивая в голове свой главный на сегодня вопрос, я не замечаю, как цепляюсь полой пиджака за тонкую завитушку перил. Резко одернутая назад, я разворачиваюсь на пятках, и пиджак уже освобожден, но вот моя траектория движения меняется, и с приличным коэффициентом усердия я влетаю носом в грудь... Романову.
  Мертвой хваткой он сжимает мои плечи, останавливая, и чуть наклонившись, рассматривает, как подопытную.
  - Ты в порядке, Вик? - вкрадчиво и низко спрашивает, продолжая удерживать.
  - Д-да... - киваю и шепчу от испуга, ведь если бы не он, то я точно пролетела бы по лестнице целый пролет.
  Сжимая в руках ежедневник, я так и стою, глядя ему в ультрамариновые глаза в обрамлении пушистых ресничек, совсем как у ребенка, боясь вздохнуть или что-то сказать лишнее. Кажется, время остановилось, или это мое личное помутнение рассудка. Неожиданно Всеволод отпускает меня, резко убрав руки в карманы.
  - Даже если ты с утра витаешь в облаках, это не повод расквасить себе нос! - выдает, игриво подбрасывая бровь.
  - Да ты...Вы... Хам! - резко разворачиваюсь и скачу по лестнице с удвоенной скоростью от негодования.
  - Аккуратнее! - бросает мне в след, усмехаясь.
   Вот бессмертный! Да если я Калинину скажу, то он... а что, собственно, он сделает? И что я ему скажу? Это не домогательство, и даже не оскорбление. Голова моя больная... Нет, надо не идти, а бежать на это свидание, чтобы хоть там получить встряску. Секса нет давно, а тут еще и голова поехала...
  Вернувшись в кабинет, я томно усаживаюсь за стол и первым делом не монитор включаю, а проверяю телефон, брошенный на столе. Сообщением от Шварца был электронный пригласительный билет, на котором значилась комбинация из пяти цифр и в середине бордового лейбла красовалась надпись 'inkognito'.
  'Это как?'
  'Сегодня в девятнадцать часов, Горьковская, шестнадцать. Ты отзываешься строго на приглашение номер пять. Только эта цифра. Помни'.
  Охренеть! Как в детективе! Может, меня там расчленят? Ну, нафиг! Кому я нужна? Даже Лешке плевать, куда меня унесет, лишь бы не как Элли, с домиком и Тотошкой.
  'Я приду с подругой'
  'Вы будете вместе?'
  Господи, стыдобища какая!
  'Нет, конечно! У тебя есть друг?' - строчу дрожащими пальцами, потому что представила, что он обо мне подумал!
  'Да. Все будет'
  Хочу еще дописать 'До встречи', но передумываю. Руки и без того ходят ходуном. Интересно, мужчины тоже так вот 'налево' ходят, с придыханием? Безобразие, Виктория Владимировна! Докатились...
  Глава 3
  Вика
  - Это шикарное место, Вик! Оттянемся! Мой сегодня у родителей, - Люда сносит со стола косметику в сумочку. - Давай хоть ресницы накрашу тебе? - не может она успокоиться, намазав на себя все, что было в сумочке, которая, надо сказать, была втрое больше моей.
  - Нет, я и без того в ужасе... - задумчиво отвечаю, все еще ругая себя.
  А чего ругать? Иду изменять мужу, не по улицам же шляться? Господи, надо ведь еще что-то соврать. Набираю номер из контактов.
  - Леш, мы с Людой здорово накосячили. Будем исправлять. Когда приду? - оглядываюсь на подельницу, - Поздно, это точно. Ну, пока.
  - Как реакция?
  Брякнула телефон на стол, чтобы не уронить. Почему реветь хочу? Почему так рвет в разные стороны? Ну, стерва...
  - Знаешь, чего я боюсь? - смотрю на Людмилу серьезно. - Что себе этого не прощу, понимаешь?
  - Вик, ну, ты совсем дура, а? А еще начальница! Ты не рабыня! Ты женщина, и твой Лешка... в общем, идем, и на хрен всю твою истерику.
  - Ох, Люда... - в который раз за этот день закрываю ладонями лицо, вздыхая.
  Он кажется мне таким близким, черт бы его побрал! Чужой, абсолютно не знакомый мужчина, а меня тянет к нему. И про стихи мы уже говорили, и про кулинарию, и про отдых на нашем юге, и даже про собак! Он добросовестно за мной ухаживал больше месяца, и только теперь зовет на свидание. Наоборот, нормальный мужчина!
  Неужели мне настолько не хватает интима, что с головой перестала дружить? Ой, дура...
  Оглядываюсь, выходя из офиса, как воришка, ей Богу! Такси уже мигает, стоя у тротуара, и мы с Людой ныряем внутрь. Машина кружит по городу, а мой телефон все молчит. Непривычно. В это время я читаю что-то приятное, а тут тишина. Может, сейчас увижу это 'приятное'?
  Взволнованно, крепко держась за локоть Людмилы, приближаюсь ко входу в здание с вывеской 'Inkognito'. Красные фонари по бокам от вывески ухмыляются довольными глазищами, и охранник открывает нам дверь. Не меняясь в лице, он терпеливо ждет, пока мы с Людмилой поднимемся по крыльцу с небольшой лестницей и войдем.
  Приятный и одновременно пугающий полумрак встречает нас в холле. Мы озираемся, решая, будем ли оставлять верхнюю одежду.
  - Проходите, дамы. Добро пожаловать, - слышу приятный баритон за спиной и разворачиваюсь.
  К нам выходит мужчина приятной внешности, в строгом деловом костюме и... черной кружевной маске. Обычной длины волосы, темный пиджак, белая рубашка, пожалуй, и знай его, я не догадалась бы, поскольку маска была широкой. Серые льдистые глаза доброжелательно рассматривают нас, и мужчина указывает рукой на лестницу. Подхватившись, мы парой солдат на плацу в ногу преодолеваем три ступеньки и оказываемся в комнате с темным камином. Широкие кресла и небольшие столики у каждого.
  - Присаживайтесь, угощайтесь. Если Вы сообщите мне номер приглашения, буду рад. - незнакомец в маске склоняет голову в вежливом жесте. - Это Вам. - он протягивает нам кружевные маски.
  - Да-да, спасибо, - бормочу, проваливаясь в глубокое кресло, словно в ванну. - Номер пять. - провожаю его взглядом и жду хоть каких-то пояснений от Людмилы.
  - Дресс-код! - усмехается Людмила, надевая на лицо маску.
  - Ну, да... - проделываю то же самое, но оставляю маску на лбу, не надевая на глаза. Такой меня и найдут для утренней криминальной сводки...
  Из нас двоих она и догадливей, и смелей. Кроме того, я не могу избавиться от гнетущих мыслей, что изменяю человеку, который меня любит. Или уже нет? Он же ведет себя также отстраненно, как и я, значит, тоже остыло, отлегло?
  - Прикольно, Вик. Ты это... смотри, не с ночевкой там, лады? Я тебя жду! - она показывает жестом 'No pasaran!' и уверенно кивает.
  - Я готов проводить Вас по приглашению номер пять. - раздается позади все тот же голос. - А к девушке скоро присоединится занимательный собеседник. Прошу не грустить. - улыбка мужчины напоминает Чеширского кота из фильма про Алису. Та, правда, шастала по стране чудес, а не клубу озабоченных мужиков...
  Он протягивает мне руку, помогая подняться с кресла, и я, дрожа, следую за ним. Через несколько шагов, оборачиваюсь, как ребенок, идущий на прививку, но все равно иду, влекомая непонятным чувством. Интерес? Любопытство? Не было во мне этого никогда!
  - Прошу, - мужчина указывает на дверь в конце коридора, поход по которому я просто проморгала. - Маску! - нежно, но настойчиво говорит.
  Если бежать, то даже не знаю, куда. Боже... В маске прорези для глаз совсем крохотные, и легче держать глаза закрытыми, чем пытаться что-то увидеть. Дверь передо мной не открывают, и я уверенно надавливаю на ручку сама. Полумрак, на крохотном столике горит свеча, источающая приятный аромат сандала. Как у гадалки, точно! Я невольно хохотнула, но тут же вздрогнула, потому что почувствовала присутствие за своей спиной.
  - Аах! - выдыхаю, разворачиваясь, но тут же чувствую палец, коснувшийся моих губ, рисуя вертикальную полосу.
  Ни слова... Он предупреждал. Почему? Дурацкий вопрос, отлетающий со вторым прикосновением ко мне. Мужчина в кружевной маске, а разглядеть я могу лишь силуэт, одним волевым движением разворачивает меня к себе спиной и снимает шубу. Она тихо падает куда-то за нами, и я вздрагиваю от осознания, что сейчас он разденет меня всю. Я едва рассмотрела его, а тут разденет! Но ведь и я сюда явилась... не в подкидного перекинуться.
  Отпускаю сумочку прямо у своих ног, и чувствую руки на своей шее. Они мягко скользят по коже, слегка шершавые, и большие пальцы разминают область лопаток. Так эротично и желанно... Мое напряжение идет на попятную, ведь насильники и маньяки обычно не массируют тело. Мужские руки тем временем опускаются на талию, поддевая блузку из пояса брюк. Я расстегиваю пуговицы сама, не желая, чтобы вещь пострадала. И расстаюсь с ней, опуская к сумочке, куда-то под ноги.
  Ладони скользят по моей обнаженной спине и пробираются к груди, мягко оглаживая чувствительную кожу. Этого оказывается достаточно, чтобы меня немного повело. Ноги отказываются стоять, внезапно став неимоверно тяжелыми, а между ними тянет и пульсирует.
  Расстегиваю свои брюки и тут же оказываюсь наклоненной вперед. Едва нащупываю в темноте постель, опершись руками, и с моих ног брюки просто стягивают. Два ловких движения и молнии на сапожках тоже не оказывают сопротивления. Горячая ладонь скользит по промежности, вызывая дрожь в ногах, готовых подкоситься. Стою голая в темноте незнакомой комнаты, и меня трогает незнакомец...
  От избытка эмоций, реальных или надуманных, по моим щекам катятся слезы. Я всхлипываю, но дыхание перехватывает от того, как мужчина касается меня. Сжав мои ягодицы, он ласкает промежность, обжигая горячим дыханием и языком, пробуя им все отверстия, кружа и ... не издавая ни звука. Стону лишь я, не выдерживая, цепляясь за простыню. Я не уверена, что постель застелена, в комнате лишь свеча, и кажется, она обжигает меня, касаясь своим скупым светом.
  Мгновение, и он глубоко входит в лоно членом, удерживая за бедра. Задохнувшись, я прогибаю спину еще больше, подставляя ему себя всю, боясь и мучаясь, я жду развязки. Сладкой, тягучей, острой, потому что возбуждение сейчас сильней меня. Сильные толчки сотрясают тело, выбивая искры в моей голове, и я взрываюсь наслаждением, содрогаясь и протяжно охая.
  Краем сознания, ощущаю, что мужчина тоже кончил, и замерев, гладит мою спину, продолжая массаж. Он выходит из меня, и удерживая рукой под животом, укладывает на постель. Просто толкает вперед и падает рядом. В темной дымке неги я расслабляюсь на некоторое время, свернувшись на боку. Он прижимается к моей спине, согревая, обнимая, поглаживая волосы. Кто он? Если я заговорю, то сказка сразу же кончится?
  Губы на моей шее не дают опомниться, и руки оглаживают уже бедра, живот. Он пробирается ладонью между ног, размазывая влагу, и готовит к новому витку секса, требовательно и нежно разминая мое тело. В ягодицы упирается твердый член, и скользит между ног. Рука незнакомца поднимает мою ногу, и он проникает в меня сзади, медленно проталкиваясь между ягодицами. Моей влаги так много, что по темноте разносятся хлюпающие звуки. Так пошло и бессовестно стонать в руках незнакомца запредельно для меня, но он продолжает, кружа пальцами по моему клитору. Снова яркая вспышка, взывающая к слезам, и я понимаю, что попала на крючок. Маленькая глупая рыбешка уже не сможет свободно плавать...
  Глава 4
  Вика
  Я прихожу в себя одна, лежа на большой постели. По стенам небольшой комнаты горит приглушенная подстветка, а свеча на столике оплавилась и догорает. Теперь она кажется не волшебной, а источающей удушливый запах, пропитавший меня насквозь. Телефон в сумочке булькает входящим сообщением.
  'В комнате есть душ и полотенца'
  О, да! Именно эти слова подбрасывают меня на постели, как разжавшаяся пружина. Я спешно начинаю собираться, натягивая свое белье. Сейчас почему-то не до слез. Меня ждет Людмила, а еще... я изменила мужу. Кровь оглушительно бухает в висках, а ненависть к себе растет и крепнет.
  Одевшись, я не смогла оглядеть комнату, потому что она теперь свидетель моего безумства, а упреков мне вполне хватает и собственных. Пишу сообщение Людмиле, что жду ее на улице у входа и буквально пробегаю по коридору, не глядя ни на что вокруг себя. Как там у классика? 'Прочь из Москвы, в деревню...' Туда бы мне сейчас и горящими от стыда щеками в снег!
  Господи... Что я натворила? Всего лишь секс, а меня разрывает на части. Стою на шершавом ветру и разглядываю вечерний город напряженно, словно разбросанные огни дадут мне ответы. Почему он? Как я могла довериться чужому мне человеку вот так, с первого 'нюха'? Пустить в душу, под кожу, плавиться в его умелых руках как крошки шоколада на горячей пенке латте? Кожа помнит его поцелуи, горячие, жадные, немного грубые и хочется еще... Стыдно за свою реакцию на обычные ласки, как малолетка, дорвавшаяся до мужика, охала и стонала, запоминая каждой клеточкой тела эту близость.
  Зачем я согласилась? Как теперь я выгляжу в глазах мужа и глазах этого самого Шварца? И это если не вдаваться в подробности, что Шварц этот может быть вовсе не Шварцем, а кем угодно! Моя расписанная и выверенная до мелочей жизнь пошла под откос, в пучину непонятных случайностей, и паника заставляет тело дрожать. Меня необратимо расплескало от его ухаживаний, а теперь вот ...интим. Пустые, ни к чему не обязывающие разговоры, сетевая болтовня, узнавание вкусов и предпочтений, осторожное прощупывание почвы разве могли привести вот к такому финалу? Скорее моя истосковавшаяся душа и потребности молодого тела пробили стену принципов и морали.
  Как бы волнительно и горько мне сейчас ни было, сделанного не воротишь. Бессмысленно вот так стоять на ветру и удивлять охранника у входа.
  - Ты как? - спрашивает Людмила, вышедшая на улицу.
  Она с интересом рассматривает меня, разыскивая эмоции на моем лице.
  - Нормально. - отвечаю, пытаясь скрыть, что на самом деле творится сейчас в голове.
  - Не жалей, глупая. Это всего лишь мужчина. - гладит она меня по плечу. - Давай, забирайся.
  Люда открыла мне дверцу такси, и я уселась, стыдливо прижав к себе сумочку. Не стоило никого делать свидетелем этого разврата. Теперь буду мучиться еще и от того, что она знает...
  - Слушай, так нельзя. На тебе лица нет! Все же хорошо или как?
  - Слишком хорошо... - отзываюсь понуро, глядя невидящими глазами на горящую желтыми огоньками панель приборов водителя.
  - Вот есть теперь, с чем сравнить, да и... как сказать. Ну, было и было. Зачем тебе эта паника? - она безуспешно пытается меня разговорить.
  - А если не будет уже как прежде? Если это сравнение привело меня туда, куда я не собиралась?
  - Чему быть, того не миновать. Подумай об этом завтра, когда выспишься. - выдает спокойно. - Мне вот мужик Пушкина цитировал, ничего же, пережила?
  - Капец... Может, ты и права. - риторически выдаю, не веря ни единому собственному слову.
  Мы добрались молча, и я кивнула лишь на прощание, скрываясь в подъезде. Как ей завтра в глаза смотреть? Быстро поднявшись, тихо закрываю входную дверь и замираю в коридоре. Привычно брошенной обуви Лешки нет, да и куртки тоже... Вот где волноваться нужно!
  - Леш, ты не дома? Я вот только явилась... - интересуюсь у мужа, потому что обычно он предупреждает, если задерживается или уезжает.
  - Уехал, Вик. С Серегой. Вроде контракт наклевывается. Все в порядке? Как на работе? - спрашивает ни к чему не обязывающим тоном.
  - Д-да... в порядке. Ладно. Спокойной ночи, - желаю.
  Коротенько и по делу. Хорошо, что он не видит сейчас, какая я прибыла домой. Уж в лицо-то врать ему еще паршивей...
  Наскоро приняв душ, смывая с себя тягучий сандаловый аромат, я укладываюсь в свою постель. Сна нет, только душевные терзания. Как я могла, а? И телефон предательски молчит. Да, Шварц замолчал! То строчил мне послания на ночь глядя, а тут напомнил про душ и был таков...
  Несколько лет назад
  - Давай, Вичка, я верю в тебя! - орет Лешка, румяный и взбудораженный, болеющий за меня на районном студенческом кроссе, размахивая моей розовой шапкой.
  На старт! Внимание! Марш!
  Ох, не для себя я тогда неслась, сломя голову, поджигая легкие холодным майским воздухом. Впервые в моей жизни пошел снег на девятое мая, а нас выпихнули на кросс. И вот я несусь, в мокрых кроссовках, вспотевшая, и спотыкаюсь у самого финиша. И пересекаю черту кубарем, ободрав коленки, подхватив впоследствии простуду... Тогда мне казался мир совсем другим.
  - Мо-ло-дец!!! - скандировала наша факультетская группа, а Лешка бережно нес меня на руках, рыдающую в голос, прижимая к себе и украдкой целуя в макушку.
  А каким мне казался мир? Чего я ждала от него три года назад? Мы поженились потому, что привыкли быть вместе. Любили? Скорее горели. Страсть ведь плохой советчик? Но мне казалось, что Лешка лучший для меня, а я для него. Мы были яркой парой на курсе. Оба стройные, симпатичные, любили болтать, ходить в гости, гулять и тусить до утра.
  - Леш, тебе не кажется, что у нас, как у Булгакова? Одна мистика впереди. Как мы вместе будем? - мечтательно спрашиваю, разглядывая ночное небо.
  Отблески города полыхают где-то внизу, а мы сидим на козырьке лифтовой шахты на крыше многоэтажки в центре с термосом горячего глинтвейна и пакетом ирисок. Лешка долго возился, но все же вскрыл замок на лифтерской ради нашего романтического приключения в полночь.
  - Нет. Я хочу с тобой жить. И вместе нам будет хорошо. - удивленно отвечает он, переводя взгляд на меня. - Профессии востребованные, будем работать. Переделаем все в квартире, ну, или другую купим. Путешествовать будем. Ты же хотела в тропики?
  - Ага, к индейцам... - усмехаюсь.
  - Да, на фига к индейцам. В Азии намного интереснее и море теплое. А потом ребенка заведем.
  - Ты хочешь ребенка? - спрашиваю, скорее от удивления, нежели от реального желания заводить малыша. Я сама еще не выросла.
  - Хочу, я ж нормальный. С тобой, правда, хочу, а не в принципе. - как-то тише сказал он. - А ты нет?
  - Я тоже, но что, если я тебе надоем? - не унимаюсь, кутаясь в Лешкину огромную курточку.
  - Тебя же я не мучаю этими вопросами, - огорчается он. - Не знаю, как будет, но мы так и не узнаем, если не попробуем.
  Мы обнимаемся и нежно целуемся под московским небом, молодые, глупые и обнадеженные, преисполненные юной наивности и непосредственности, искренние и чертовски простые. Кажется, что и небо, и блики города на нем, и даже сам огромный город только для нас двоих. Как же это было...наивно! Как по-детски просто и безапелляционно!
  Пережив два выкидыша на ранних сроках, я быстро спустилась с небес на землю. Пожалуй, если бы не работа, то меня бы развезло на долго, но я не позволила себе расклеиться. Я же Виктория, победа! Тогда это представлялось спасением.
  Сейчас же, то ли эмоции совсем засохли, то ли что-то окончательно вышло из строя, но от слова 'победа' горчило во рту. Какая, к черту победа, если все развалилось на глазах? Я сплю с другим мужчиной, вместо того, чтобы спасать свой брак. И это совсем не победа, это потаскушничество, укладывающее меня на лопатки одной только своей сутью.
  'Ты занимаешься самобичеванием? Знаешь, я тоже. Наша встреча...одно из самых ярких событий в мои последние годы. Хочу тебе позвонить. Если ты не одна, просто прими вызов и слушай.'
  Неужели ожил мой незнакомец? И ведь приму я этот чертов вызов! Что мне остается?
  - Привет. - абсолютно незнакомый бархатный голос. - Почему не спишь так поздно? - голос кажется таким далеким, с множеством шумов и помех связи.
  - Не могу уснуть.
  - Все думаешь?
  - Да, угадал.
  - Ты замужем.
  - Опять угадал.
  - Замужество - не болезнь. Я тоже думаю о тебе. - он помедлил. - Считаешь, что мы не правы?
  - Не знаю даже... слишком... - осекаюсь, потому что слезы встают в горле комком и не дают вздохнуть.
  - Слишком хорошо или слишком неправильно?
  - Все слишком! Я даже не знаю, с кем изменяю своему мужу! - выпаливаю на эмоциях, растирая слезы по лицу и понимая, что вот именно сейчас я веду себя как сопливая щуренка, оказавшаяся посреди глубокой воды и пугающаяся собственной тени.
  - Если тебя это успокоит, то я тоже не искал о тебе информацию. Мне важен сам человек, а не его социальная роль или статус. И ты, незнакомая мне во всех отношениях, сегодня оказалась лучшей.
  Простые слова бросают меня на дно огненного котлована. Становится жарко и душно. Отбрасываю одеяло, продолжая жадно слушать мужчину.
  - Как тебя зовут на самом деле? - спрашиваю, катастрофически запоздало. - Мое имя ты знаешь.
  - Шварц. Фамилия настоящая, не сомневайся.
  - Давай-ка спать. Мне на работу завтра.
  - Мне тоже. - вздыхает. - Спокойной ночи, моя королева.
  Шварц... Это же фамилия, а не имя. Наверное, это то, чем он готов поделиться со мной, не больше. Может, так комфортнее? Отсутствие условностей тяготит лишь формально, от собственного социального опыта. На самом деле мне не особо интересно, кто он. Тело упрямо помнит, какой он, запах, движения рук, тяжесть тела.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"